Муж и жена – одна сатана бесплатное чтение

Муж и жена - одна сатана
Лира Алая

Глава 1

— Игнис, ты же взрослая адекватная женщина. Давай мы оба успокоимся, выпьем вина, перекусим и попробуем поговорить. — Оден поднял руки в обезоруживающем жесте и попытался улыбнуться. Ну, попытался потому, что некромантская татуировка весьма несимпатично пересекала его лицо и превращала улыбку в оскал. С бледной — видимо, от вечного сидения в склепах — кожей и длинными волосами он смотрелся зловеще. А с поднятыми руками казался агрессивным. Хорошо, что я отлично видела магию и меня было трудно напугать, иначе поджарила бы.

— О да! Давай сядем и поговорим о том, как пережить брачную ночь, если я попытаюсь тебя сжечь, а ты меня умертвить! — Я горячилась, но, как и всякий маг огня, не собиралась удерживать эмоции в себе. Нельзя магам огня сдерживаться, потом это дурно кончается. Мы копим негатив, копим, а потом происходит взрыв. И чем больше маг скопил в себе отрицательной энергии, тем сильнее взрыв. Поэтому даже есть специальный королевский указ, согласно которому нашим вспышкам гнева должны потворствовать. Мол, малыми жертвами предотвратим большие. Подпаленная задница гораздо лучше сгоревшего дотла замка. Как-то так.

Оден щелкнул пальцами, и до того мирно сидевший в углу скелет принес ему стул. Я еле подавила желание сжечь его. Одена, разумеется. Бедный скелет ничего мне не сделал, хотя не могу сказать, что пылала особой любовью к мертвечине.

— Так. Давай еще раз. Зачем мне тебя умертвлять, а тебе меня сжигать? — Оден вздохнул так тяжело, будто это ему, а не мне сейчас предстояло лишиться девственности с каким-то практически незнакомым мужчиной. Ладно, не так уж и незнакомым: мы встречались на каждом мало-мальски важном собрании, на балах, у короля в покоях, у принца в гостевом зале. И мы чертовски ненавидели друг друга.

— Смотри, — начала я так, словно передо мной был умственно отсталый ребенок.- Нас поженили, верно? Впереди нас ждет первая брачная ночь и все такое, иначе брачные татуировки не проявятся, а нас опять запрут где-нибудь до подтверждения брачного ритуала. Поэтому мне нужно провести с тобой ночь. Не поговорить, а все вот-это-самое, чтобы татуировка проявилась. Но это абсолютно невозможно. Значит, нужно искать другой выход. Единственное решение, которое я вижу, — убить тебя. Ну, или ты меня убьешь, но я бы на это не рассчитывала. У нас примерно одинаковые шансы.

Я присела на краешек маленького стола: надоело стоять, да и набегалась я за сегодня. Оден закатил глаза, щелкнул пальцами, и скелет чуть опасливо подтолкнул ко мне удобный стул со спинкой. Демонстративно отказываться не стала. Как только скелет отошел, подтянула к себе стул и уселась с комфортом.

И как только дошла до такой жизни? Наедине с нежеланным женихом, уже мужем, сидим в шикарной комнате, пытаясь избежать того, чем обычно начинается и заканчивается первая брачная ночь. Ну, я пытаюсь, по крайней мере. И думаю, думаю, по чьей воле я оказалась в такой ситуации.

Нет, вот по чьей, кстати, понятно. По королевской воле. Высшим указом его несравненного величества Ардиуса Бастора Миртена Эль Герфорда... А дальше я не запоминала. Для того, чтобы понять, что идет король, достаточно и этого.

Вообще, жители королевства должны вести себя почтительно с королем, а особо приближенные обязаны не только помнить полное имя, но и всячески почитать и выказывать уважение при каждом удобном случае. Только вот трудно кого-то уважать, когда не за что. Нет, простым людям легче: корона на голове, мантия красная — и ура королю. Но нам, магам, очень трудно угодить в этом плане: либо король должен быть справедлив и мудр, либо силен, либо, хотя бы, красив! В идеале — все сразу, но иногда нужно хоть что-то. К сожалению, наш король ничем подобным не обладал. Обладал он исключительно мстительным и вредным характером, огромным животом, складками и великой глупостью. И давно бы наше королевство захватили и подмяли под себя другие страны, если бы не маги. Маги в нашем королевстве были отменными: разного профиля, сильные, умелые. Поэтому пока ни одна страна не осмеливалась глянуть косо в сторону нашей. Закономерный вопрос, почему тогда короля не свергли и не поставили на трон кого-то разумного. Все просто: предки нынешнего короля были слишком умны и заключили с магами договор, согласно которому наследовать трон могли только те, в ком течет их кровь. А еще маги обязаны отправлять на служение королям самых достойных и сильных своих адептов. Точнее, не совсем верно. Не королям, а королевской семье. Существенная, кстати, разница.

Наверное, именно из-за этого маленького правила и началось наше противостояние с королем. Я же говорила, что всех сильнейших магов отправляют на служение? Так вот. Отправили меня и Одена. Зачем королю понадобился некромант — уж не знаю, да и не в том суть.

Просто когда я в первый раз вошла в зал и увидела нашего короля, то была шокирована. Конечно, на портретах его делали писаным красавцем — никому не хотелось остаться без руки. А тут? Торжественная обстановка, парадная мантия и кто-то, кто больше похож на свинью, чем на короля, обгладывает куриную кость. И это в день принятия в услужение величайших магов королевства, когда они должны были давать клятву абсолютной верности! И как было служить такому? Отвратительно просто! Да и то, что он пнул собачонку самого младшего принца, не прибавило симпатии. В общем, пока я в ужасе смотрела на это, мозг анализировал ситуацию и искал выход. И нашел! Я с абсолютно довольной и наглой улыбкой произнесла клятву верности... старшему принцу. А что? Он хотя бы выглядел хорошо, да и аура у него была отличной — ровной, уверенной и без проплешин, которые свойственны тем, кто творит много нехорошего.

Король тогда чуть этой самой костью не подавился, но ничего, оправился, чуть разозлился, но приказал впускать второго мага. Вторым магом оказался Оден. И он поступил как я: посмотрел на короля, посмотрел на остальных членов королевской семьи и принес клятву верности принцу. Наверное, в этот момент мы получили абсолютную и яростную ненависть короля. А еще время от времени любили подбрасывать дровишек в костер. Я была уверена, что никакой власти король надо мной или Оденом не имеет, ведь приказывать нам мог исключительно принц. Но ошиблась, не стоило забывать, что пусть и такой — мелочный и глупый — король был главой государства и имел право влиять на жизнь вассалов. Где-то я или Оден переборщили.

Возможно, не стоило выкидывать посла из своей комнаты пинком. Но это же додуматься надо прийти ночью к магу, чтобы распить бутылочку вина! К магу огня, черт возьми! А потом еще делать неприличные намеки. Ну и что, что, падая, он ушиб задницу? Я ж его с первого этажа выкидывала, а не с третьего. Ну подпалила маленько штаны, но терпеть нахала не было никаких сил! Или, например, не нужно было говорить королю, что у него парик съехал. Нет, это была уже не я. Это Оден заявил. На тайном собрании глав пяти государств. Но я его прекрасно понимаю: если бы меня король спросил с сарказмом, почему я на него пялюсь и не ослепла ли я от его красоты, я бы тоже ответила что-то эдакое, мне бы хватило наглости сказать про складки жира на брюхе.

Наверное, именно это и стало пределом терпения. Потому что ровно на следующее утро король объявил, что ради блага его подданных и счастья, он желает устроить их судьбу и организовать личное счастье. «Счастье» для Одена и меня.

Нет, мы, конечно, попытались бороться. Писали в совет магов, жалуясь на самоуправство короля, Оден даже в некромантскую общину отправил письмецо своему главе. Но ничего не вышло. В совете магов пожали плечами и прислали поздравление и подарок на свадьбу. От некромантов вообще никто не ответил: небось с кладбищ не выползали. И нам, повздыхав, пришлось пройти через этот фарс.

Я так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как Оден подошел ко мне и взял за руку. Стоило отвлечься! Никакое заклинание прочесть не успею, если он сейчас меня своей магией стукнет!

Глава 2

 – Тише, не дергайся, я только татуировку тебе подправлю. Сразу нужно было сказать, в чем дело. Не хочешь приятной ночи – не будет ничего, насильно такие вещи не делаются, расслабься. Если мне вдруг что-то такое понадобится, на меня мигом девушки повесятся, – спокойно сказал Оден

 – На тебя или от тебя? – я не сдержала сарказма: уж больно у Одена внешность специфическая, а характер и того занимательней. Не в самом хорошем ключе, разумеется.

 – На, очень даже на, – ответил некромант со смешком. Так обычно взрослый отвечает ребенку, который задает глупые вопросы, а-ля почему маги воды не ладят с магами огня. А потом Оден обхватил мое запястье, а я от его наглости так растерялась, что даже забыла что-нибудь поджечь. Из его рук полилась магия, секундная боль в запястье – и все закончилось. Оден выпустил мою руку со словами:

 – Вот и все.

Что все? Я недоуменно уставилась на свое запястье. Ух ты! Татуировка зажглась, словно мы и в самом деле подтвердили брак! Я покрутила свою руку перед носом, еле-еле подавила широкую улыбку – это же разом решило все проблемы! Никого поджигать не надо, ни с кем драться не придется. И даже скелетик, который заботливо пихал ко мне стул (пусть и по распоряжению Одена), останется цел. Трусливой я не была, но с Оденом связываться не хотела. Видела я один раз, как он целую армию поднял на границе королевства, чтобы с таким справиться, придется попотеть.  А потом не удержалась:

 – А как так? Как? Впервые слышу? Разве так можно?

Да, любопытство много кого погубило. И меня, боюсь, когда-нибудь сгубит. Скорее поздно, чем рано, но сгубит однозначно. Потому что через пять минут я сидела около Одена, абсолютно не опасалась за свою честь и достоинство и заставляла его объяснять принцип работы некромантии. Так я узнала, что если из того, что является нейтральным, например, как брачная татуировка, вытянуть всю негативную энергию, то оно начинает светиться. И создается впечатление, что брачная ночь свершилась.

Оказывается, какие некроманты полезные! Надо сказать, рассказчиком Оден оказался очень даже неплохим, и не подумаешь, что его единственные собеседники – это скелеты. Навряд ли он болтает со всякими «вешающимися» девушками.

 – Между прочим, ты сильно заблуждаешься! – возразил Оден. – Со скелетами я почти не беседую, а вот с призраками бывших магистров, с неупокоенными душами – очень даже.

 – А с живыми людьми не пробовал?

– Оно как-то неудачно заканчивается обычно.

  – Насколько неудачно?

 – Смертельно неудачно для них. Точнее, посмертно.

Его словам я охотно поверила. Я была быстра на расправу: не понравилось – пыхнула огнем. И все решилось. Оден же был иного склада. Он сначала презрительно смотрел на того, кто перешел ему дорогу. Пару раз устно предупреждал. А деньков через десять, когда бедняга уверялся в своей безнаказанности, осуществлял задуманное. В скелет превращал, отдавал некромантам в услужение, отправлял часовым в фамильный склеп. Первое, между прочим, было самым гуманным, зато последнее – самым эффективным: человек моментально перевоспитывался.

Только не стоит думать, что я или Оден какие-то дебоширы или преступники. Вовсе нет. Как бы правильно сказать… Король собрал себе свиту под стать: были и отпетые преступники, которых спасал только титул, и откровенно ненормальные, и морально отвратительные господа. Одни едва не доводили своих подчиненных до голода. Вторые издевались. Третьи пускали на опыты. Конечно, были и хорошие люди, но их было значительно меньше. И уж мой гнев последних никогда не касался, как, могу предположить, и гнев Одена.

Маленькая шустрая ящерка, похожая на дракона, только без крыльев, выскочила из камина и юркнула ко мне под рукав. Пощекотала раздвоенным языком локоть и кинула пару мысленных образов.

 – Слушай, а давай устроим посмертие тем красавчикам, которые шпионят у нас под дверью?

– Я бы устроил, но король все равно новых пришлет. А что, твоя малышка-саламандра сообщила много интересного? – полюбопытствовал Оден. – Сколько их там?

– Штук десять-одиннадцать соглядатаев. Ждут, когда мы брачную ночь завершим, перешептываются, что у нас тут тихо. И ставки делают, кто кого прибьет,  – сообщила я. О том, что на Одена поставили семь из одиннадцати, говорить не стала. Перебьется, и так низкой самооценкой не страдает. – Да, всех не перебьем. А если ты зомби сделаешь, а они остальных отгонять будут?

 – А если король мага жизни пришлет, и он убьет моих зомби?

 – Ну и что? Это же зомби…

 – Женщины бессердечны, – вздохнул Оден, закатив глаза. –  Слушай, вот когда всяких ящерок убивают…

 – Они – родственники саламандры! А саламандра – символ огня! Не смей сравнивать! Они же живые, – возмутилась я. Как вообще язык повернулся сравнить саламандр и зомби? Некромант, что с него взять?

 – Знаешь, зомби и скелеты, пусть и неживые, вполне себе символ некромантии. Так что не надо их обижать. Они хорошие, а зачастую – гораздо лучше людей.

Я махнула рукой. Одена я не слишком хорошо знала, но сейчас четко поняла: он безнадежен. Мир склепа и кладбищ его некромантскому духу.

 – Что же. У меня есть более интересное предложение, как справиться с посыльными короля. Пора устраивать сценку для наших наблюдателей. – Оден встал со стула, прошел к двери, ведущей в спальню. – Давай посмотрим, что нам приготовил король.

Да, король не поскупился, выделил настоящий дворец внутри дворца для нашей с Оденом брачной ночи. Сейчас мы были в гостевой комнате, дальше следовала супружеская спальня, размером с дом, и купальни, если я правильно помнила.

 – Ты почему об это завел разговор? Нет, только не говори, что спальню выбирал сам король!

 – Не буду. Потому что он не просто выбрал нам спальню, он командовал, как ее украсить.

Я мысленно застонала. Нужно готовиться к худшему. Потому что наш король отличался отвратительным вкусом. И, более того, прекрасно это знал. Поэтому неудивительно, что спальню для нас с Оденом он решил оформить самостоятельно.

Первое, что мне бросилось в глаза, – шторы. Тяжелые золотые шторы, которые абсолютно никак не вписывались в комнату розового цвета. Хотя… Почему розового? Розовой была только кровать, засыпанная фиолетовыми бумажками.

Знаете, именно  в такие моменты я понимала, почему дергался глаз у Хельды – старушки, которая в свое время воспитывала короля. Господи, да будь я на месте Хельды, то у меня бы дергалось все. И, что весьма вероятно, я бы еще и заикалась, время от времени теряя способность к связной речи.

 – Меня сейчас стошнит. – Оден позеленел. В руках он держал фиолетовую бумажку, которая при подробном рассмотрении оказалась вырезанным сердечком.

Честно, я поразилась смелости Одена. У меня самой не хватало решимости приблизиться к кровати. Хотя бы потому, что если меня не подводило зрение, то вместо ножек у кровати были позолоченные писающие херувимчики.

– Давай я ее сожгу? – я внесла здравое предложение.

 – Что именно? – спросил Оден. – Кровать? Херувимов? Матрас? Лепестки? Или неприличные картины?

 – Все. Я сожгу все первородным огнем!

Глава 3

Оден отступил от меня подальше. Собственно, правильно сделал, потому как после первородного огня не оставалось даже пепла. Потом он вздохнул. И с размаху пнул первую подвернувшуюся вазу. Точнее, как сказать вазу… что-то аляповато-золотистое, которое торчало в углу и вызывало непреодолимое желание уничтожать все вокруг.

 – Давай по-честному. Половина комнаты тебе, половина – мне. Я, знаешь ли, не эстет, но терпеть вот это все не могу. Лучше на развалинах переночуем, мне так даже привычнее. Или где-то внизу склеп был. Туда король точно не заходил и ничего в соответствии со своим… вкусом не делал. – На слове «вкус» Оден заметно скривился, словно дохлую крысу съел.

 – Склеп уже не кажется мне плохим вариантом в сравнении с этим. – Я окинула комнату презрительным взглядом. – То есть ты тут все будешь магией смерти разрушать, да?

 – Нет, поломаю так. Магия – это хорошо, но любой стресс лучше снимается, если прикладывать физические усилия.

 – Кому как. Предлагаю тебе отойти, пока я буду жечь все это безобразие.

 – Не забывай, огненная красота моя, что ты теперь замужем. А с мужем надо все радости делить пополам. Сначала вместе расколотим. На счастье и на долгую семейную жизнь. Потом постонем, потом выйдем наружу и…

Я, конечно, была не согласна: и делиться не хотела, и с тем, что его, но разум зацепился за другую фразу.

 – Стонать-то зачем? – Я в недоумении посмотрела на Одена.

 – Как зачем? Первая брачная ночь и все такое. Надо же нашим соглядатаем предоставить информацию для доклада, – подмигнули мне в ответ. – А если лекарь решит проверить…

 – Сожгу, – сказала как отрезала. Представив, что кто-то будет прикасаться ко мне и с какой целью, я зябко передернула плечами. Нет уж, не позволю! Я не кто-то там, не просто женщина благородных кровей, а огненная магесса высшего ранга.

 – …то он об этом пожалеет, – закончил Оден. – Я не беспокоюсь на этот счет, смельчаков не найдется. А вообще… Не хочешь стонать – так хоть покричи.

– Мне будет проще покрыть тебя бранной речью.

Веселый настрой Одена меня напрягал. Муж (я произнесла это наконец!) поступал так, словно этот навязанный нам двоим брак – всего лишь очередное приключение. Когда внутри меня все напрягалось, я готова была запечь до хрустящей корочки все, что двигается и не двигается, то он… Вел себя как шут гороховый! И здорово сбивал мой воинственный настрой. И самое смешное, что своим состоянием, своими детскими смешками заразил и меня.

А ведь этот брак – не шуточки. Его нельзя разорвать, отменить. Да нам даже нельзя находиться вдалеке друг от друга больше определенного времени! Поэтому придется как-то уживаться. И что-то меня наводило на мысль, что Оден как раз пробовал вот эти варианты «как-то».

 – Отлично! – тут же радостно согласился Оден. – Так еще правдоподобнее. Чем сильнее будешь ругаться, тем меньше сомнений будет у соглядатаев.

Я скривилась, но признала, что, в целом идея не так плоха: по крайней мере, от короля мы отделаемся.

 – А что потом? – не могла не спросить.

– Не знаю. Потребуем чего-нибудь от короля в качестве свадебного подарка.

 – Похудеть? Чтобы не так противно было смотреть…

 – Думаешь, реально? Да и не то уже будет… С этими складками его куда проще презирать, – ответил Оден.

Верный вопрос. Как-то раз король вызвал лекаря, который составил ему специальную диету. Так беднягу едва не казнили, потому что вкус блюд не удовлетворил короля. Лично помогала бежать этому лекарю из королевства. С другой стороны, Оден прав. Если бы наш правитель не выглядел настолько отвратно, то мы бы могли и ему клятву верности дать.

– Я пошутила. В отпуск хочу…

Я вздохнула. Подумать только, я без выходных и без отдыха служу на благо королевства уже больше пяти лет! И Оден, кстати, тоже. Нормальным магам отпуск положен раз в полугодие, а мы что? Не маги, что ли? Наверное, именно с этих мыслей, а потом слов и действий и начались мои приключения, которые невольно можно приравнять к смешным злоключениям. Смешным потому, что ничего серьезно плохого со мной не происходило. Со мной, но не с моими нервами. Но обо всем по порядку.

Опустим ту вакханалию, которую я и Оден творили в комнате и с комнатой. Разломали мы все, что можно разломать, а что нельзя – сожгли, развеяли или умертвили, как-то перешли на сражение. Друг с другом. Не помню, что послужило причиной. То ли Оден зацепил меня какой-то картиной, то ли я обрушила на него часть балдахина… То ли мы не поделили, кто разобьет последнюю ножку кровати в виде херувимчика?

Но факт остался фактом: друг с другом мы подрались. Нет-нет, никого физического насилия, только магия. Не смертельная, но вполне себе неприятная. В результате нашего поединка я лишилась правой половины платья. Любимого платья, между прочим! А Оден получил проплешину на макушке. Разумеется, он ее заживил каким-то раствором через несколько минут после того, как драка завершилось. Было немного обидно: я ведь, знаете ли, старалась, выжигая волосы именно там. А вот его старания не прошли зря, ведь платье так просто восстановить было нельзя.

В результате, как Оден и просил, я его покрыла отборной бранью. Потом я постонала – как раз в тот момент, когда поняла, во что превратился любимый наряд. Оден стонал на тему того, что выглядит хуже старикашки с этой проплешиной, пока рылся в поиска зелья. Звучит абсурдно, но, видимо, потенциальные соглядатаи поверили и убрались из-под наших дверей, о чем мне не преминула сообщить моя маленькая огненная помощница.

А потом мы с Оденом с чистой совестью отправились ночевать в склеп. Точнее, это был и не склеп вовсе, а обыкновенная тюрьма. Предварительно ограбили комнату одной из королевской фаворитки: не ходить же мне по дворцу полуголой, верно?

В тюрьме выбрав комнатушку получше (видимо, здесь содержали знатных особ), я без зазрения совести улеглась на кровать, отнюдь не похожую на узкую тюремную койку. Оден присоединился позже, когда не нашел варианта получше. Конечно, навряд ли тюрьма могла похвастаться большим количеством таких неплохих комнат. Как ни странно, но некромант комфорт любил. Поэтому я не стала пинком сгонять его, но любезно предупредила, что в случае чего – мало ему не покажется. Оден, конечно, поворчал на тему, что досталась же женушка, но благоразумно отодвинулся на край койки. Почему не пошли искать комнату по дворцу? Да потому что там нас точно найдут, а вот тюрьму станут обыскивать в последнюю очередь. Если станут, конечно...

А наутро мы решили потребовать от короля заслуженный отдых. И знаете, чем это закончилось для меня? Тем, что впервые за пять лет меня отправили в отпуск… на болото возле кладбища, в самый центр некромантии и смерти! В особняк моего разлюбезного супруга, чтобы его собственные скелеты костями засыпали!

Глава 4

Я ехала в поместье Одена на Селесте — великолепном черном адском коне. О нем, наверное, надо было рассказать отдельно. Его родословная уходила так глубоко, что даже обладатели абсолютной памяти не могли запомнить все написанное в тоннах свитков, которые отражали происхождение коня. Подарок очередного талантливого человека, которого король пытался извести по своей нерадивости. Разводил этот талантливый человек скакунов. Не только адских коней, но и виверн, костомолов, птиц-мясоклюев. В общем, всякую полезную на поле брани живность, которая обладала достаточным разумом, чтобы стать не просто средством передвижения, а настоящим боевым товарищем. И так хорошо он их выводил и разводил, что в жизни они были смирными и добрыми, а в случае опасности превращались в настоящий ужас. Только королю выведенный питомец пришелся не по вкусу. Точнее, король пришелся не по вкусу, потому что милая птичка, судя по всему, восприняла короля как огромный кусок передвигающегося на ножках мяса. Видимо, не сталкивался несчастный птенец с людьми таких размеров, что поделать? И клюнула! Птичку спрятали, заводчика обвинили в покушении и посадили в тюрьму. Я тогда только-только осваивалась во дворце, заводчика из тюрьмы вытащила, а он мне Селеста передал. Еще маленького, тот мне на ладонь помещался, можете представить. Я сначала думала, что зверушка ручная, а он как за месяц вымахал... как конь!

Хотя, какой это конь? Пусть порода адских коней и была давно известна, но с лошадью по внешнему виду Селест имел не так много общего. Морда у него, конечно, была как у коня, если не считать рысьих ушек, но вот хвост прихвачен от химеры, а тело вообще не пойми от кого: сильное, гибкое и тонкое. Въезжая на нем хоть в свое королевство, хоть с дружеским визитом отправляясь на другие острова, я была уверена, что произведу неизгладимое впечатление и буду в центре внимания. Мы, маги огня, все любим наводить шороху и оказываться в центре внимания.

Вот только сегодня мне это не грозило. Потому, что Оден, адский конь его раздери, мог шокировать публику куда больше. Да даже на моей памяти не было некромантов, которые бы разъезжали на скелете лошади! Это же неудобно! Но нет, Оден как-то пристроил седло на скелет и ехал вполне себе спокойно. Так что во всех деревнях на нас косились, иногда крестились, но пропускали мирно и едва ли не с почестями.

Места, которые вели к усадьбе Одена, вопреки ожиданиям оказались достаточно благодатными: леса, полянки, птички поют. Ни одного разбойника не увидела (хотя навряд ли хоть один додумался бы выйти против человека, который ехал на скелете). Последняя деревня была достаточно далеко, ведь мало кто желал жить рядом с практикующим некромантом. Так что можно было по полной насладиться чистым воздухом и природой. И животные вон бегали по полянке, где мы привал сделали. Одно из зайцев Селест как раз дожевывал. Я прямо успокоилась —хоть на оставлю голодным животное. Селест, словно почувствовав мое настроение, доел последнего и подошел поближе. Он, несмотря на ипостась, очень ласковый. Любит, когда его за ушком чешут.

— Ну что ты, хороший мой, нравится тебе тут? — Я потрепала коня по шикарной гриве. Селест издал какой-то непроизносимый звук. Не ржание, а скорее рыкомурлыканье. — Наелся, Селест, да? Вкусно тебе было?

— Игнис, прекрати, пожалуйста, так делать? — взмолился Оден. Он как раз сейчас таскал сухие ветки для костра.

— Делать как? Я разговариваю со своей лошадью. Ты ведь тоже так делаешь? — Совсем недавно увидела, как Оден что-то нашептывает своей. Правда, так и не поняла, куда. Одни ж кости, что там шептать.

— Да, но твой адский скакун только что сожрал годовой запас зайцев, бегающих по этому полю, у него еще морда в крови, а ты... Ты гладишь его по этой морде и говоришь, какой он хороший! Будто перед тобой не пылающее огнем существо из глубин бездны, а милый прирученный скелетик мыши!

— Оден. Не хочу слушать это все от того, кто полирует своей лошади кости микроскопической тряпицей и навешивает парики в виде гривы, чтобы она выглядела красивой, потому что девочка!

— Что бы ты понимала! Жозефина не должна выглядеть плохо! Вот ты же не позволяешь себе выглядеть плохо, правда? И при прическе, и при традиционном длинном платье, хотя просто путешествуешь. Даже магией все закрепила, чтобы к тебе не пылинки не прилипла. Такую хоть на бал, хоть к королю... на аудиенцию! Так почему Жозефина должна быть неряхой?

Это было бесполезно. У нас слишком разное мировоззрение. Хотя, признаюсь, для скелета Жозефина была вполне ничего так. И по эффективности в бою не хуже Селеста будет. Я хлопнула свою животинку по крупу и скомандовала:

— Давай, поешь травы и корешков, а то несварение будет.

Селест вполне по-человечески вздохнул, но пошел к дереву и послушно принялся искать корешки. Бить копытом по земле ему было не очень удобно. Я уже хотела подойти и помочь, но не успела. Рядом с ним оказалась Жозефина, невозмутимо вытащила челюстью из себя ребро и что-то подковырнула в земле. Я в ужасе уставилась на Одена.

— Ну что ты смотришь? Она очень дружелюбная, пообщаться хочет. Да и давно мальчиков в окружении не было, пусть развлекается.

— А ребро...

— А ребро само встанет назад при помощи магии. Жозефина умная, она сама себе вредить не станет.

Скажем так. Шок испытывала не только я, но и Селест. Пожалуй, так оригинально еще ни одна кобылка за ним не ухаживала.

А Оден, меж тем, пытался ухаживать за мной. Причем так явно, что даже я поняла. А понимала я такие вещи редко, потому как сказывалось отсутствие обширного (можно было и не уточнять) опыта. Специфика работы, к сожалению, отпугивала всех достойных претендентов, а недостойных я отпугивала уже самостоятельно. Некоторых вполне успешно шугал Селест, который любил спать под окнами моей спальни. Кстати, у меня сейчас даже появилось подозрение, что пресловутый посол испугался не падения, а того, что его могли использовать в качестве корма. Конечно, Селест такой пакостью не питается, но, вполне вероятно, что посол был не в курсе.

А Оден тем временем носил сучки, доставал провизию, раскладывал покрывало. Конечно, можно было все списать на мужскую заботу, но слишком давно никто не относился ко мне как к девушке, я уже и успела отвыкнуть. А Оден, не поверите, притащил букетик полевых цветов. Последним неплохо было бы отгонять вездесущих комаров, но Оден разбил мои планы вдребезги.

— Их нужно нюхать, а не комаров бить!

Я глянула на него скептически, а он так хитро улыбнулся, что стало ясно: цветы с сюрпризом. И впрямь — их запах весьма положительно влиял на магическую ауру. Обычный букет я бы почти наверняка спалила, а эти было жалко. Тем более, что после всех этих эмоциональных встрясок мне не помешала бы хорошая медитация. Но цветочки для ауры тоже вариант.

— Заночуем тут? Или лучше дальше? Нам ехать еще пару часов, — поинтересовался Оден после скромного ужина. Нет, запеченная на углях птица, пойманная с помощью невероятно быстрой Жозефины, и поджаренный кролик, добытый Селестом, были невероятно вкусны. Но вспоминая пиры, которые ежедневно устраивал наш король (когда ж можно будет пожелать ему светлой памяти?), ужин и впрямь был скромный. Зато сытный и вкусный. Я была леди от макушки до кончиков пальцев, но еда на костре была моей маленькой слабостью.

После пансиона для благородных девиц, где было чинно и ладно так, что иногда хотелось скрежетать зубами, после академии высшей магии, в которой приходилось зубрить заклинания до посинения и тренироваться до сожженной начисто кожи (и точно было не до еды), после королевского дворца, где от лести и фарса кусок в горло не лез, первой приятной трапезой стал ужин с солдатами у костра. Меня тогда отправили решить конфликт с западным регионом, разумеется, в компании небольшого отряда. И эти солдаты — простые, грубые, с глупыми и почти не смешными шутками — отнеслись ко мне теплее, чем все те, с кем я общалась после смерти родителей. Выбрали мне (как для хорошей юной леди) самую жирную птичку, добродушно смеялись себе в бороду, когда я обрызгалась жиром... Одалживали свою одежду, когда ночью похолодало, а я по вбитой годами учебы в пансионе привычке отправилась в длинном и абсолютно непрактичном наряде. Покупали мне с последних денег в какой-то захудалой деревне у крестьянки платье, потому что свое я изодрала в клочья после первой стычки с вражескими солдатами. Нет, конечно, меня не ранили! Но я умудрилась свалиться в какие-то колючие кусты. С тех пор я многому научилась: больше не заляпывала одежду, не рвала ее, не забывала брать с собой деньги, не допускала много-много ошибок в сражении, спотыкаясь обо что попало, не отпускала зайца, пойманного на ужин, потому что он был милым и пушистым. Но никогда не жалела о том, что тогда было.

— Так что? — Оден отвлек меня.

— Едем, зачем спать на листьях, когда можно спать на одеяле. — Я не какая-то кисейная барышня, которой требуется постоянный отдых. Бывало, что и сутками в седле держалась. Разумеется, не на обычной лошади, боже упаси меня от такой адской езды. На Селесте можно было, как мне кажется, месяц ехать без перерыва, время от времени снимая физическую усталость магией. Уж чего-чего, а последнего у меня хватало с избытком.

К жилищу Одена я подъезжала с нетерпением: всегда было интересно, что там у него. Сейчас, После близкого, пусть и непродолжительного общения, я многого ожидала от его дома. И того, что он будет украшен костями. Или что будет похож на миленький домик. Я даже могла представить армию скелетов, которые низко кланяются, встречая господина. Но я совсем не ожидала увидеть такое.

Глава 5

Вместо замка или небольшого поместья была хибара. Нет, не такая маленькая или перекошенная, какая встречается у самых бедных крестьян. И даже поприличнее тех, которые я видела у зажиточных, но и до места проживания знатных господ не дотягивала. Один этаж, правда, достаточно длинный, окна большие — и то хорошо, но... Но только вот могу представить, какой открывается пейзаж из таких окон! Слева кладбище, справа — непроходимый лес, с моей стороны пустырь, а что там чернело за домом — понятия не имела. Надеюсь, не какая-нибудь некромантская лаборатория. Да и вообще как-то тут жутко. Пустовато, темновато, даже каких-то кустиков или деревьев не растет! Хотя нейтральный магический фон свидетельствовал о том, что здесь либо не творится ничего страшного, либо хозяин этого места хорошо умеет снимать последствия некромантских выбросов. Хотя ауру смерти или некротические эманации я бы пережила. Огнем залила бы пару раз — и нет их. А вот поселиться в таком унылом месте...

У меня задергался глаз. Я не изнеженная барышня, но жить в доме, который вдвое меньше той конюшни, что я выделила в своем особняке Селесту...

Это кошмар. Лютый. Хотя, пожалуй, кошмар начался чуть позже, когда мы стали подъезжать поближе. Из дома выскочил скелет. Огромный, черт подери, скелет. То ли волка, то ли пса, то ли еще какого-то животного. И понесся в мою сторону. Селест оскалился и угрожающе замахал хвостом. А я приготовилась к драке. Ждать меня не заставили — скелет прыгнул прямо в нашу с Селестом сторону. Я щелкнула пальцами, прикладывая побольше усилий, и вызвала огонь. С первого раза сжечь не получилось, я лишь смогла подальше откинуть нападающего, а вот когда я стала закидывать скелет огненными шарами, то все пришло в норму. То есть скелет рухнул, а потом осыпался пеплом. Да уж, как-то Оден забыл предупредить, что у него тут вышедшие из-под контроля умертвия шастают. Хотя с умертвиями я бы справилась, а вот как жить в это ма-а-аленьком и отнюдь не уютном доме, я не знала.

Очень хотелось накричать на Одена. Он, конечно, ничего не обещал, но как-то предупредить, что мы едем в место без минимальных удобств, стоило. Интересно, тут хоть спальни для гостей найдутся? Я уже не мечтала об отдельной ванной комнате или гардеробной.

Оден не заставил себя ждать, спешился с Жозефины и побежал в мою сторону. Не с извинениями, как я рассчитывала: он пролетел мимо меня и прямо упал на колени рядом с горсткой пепла:

— Нет, нет, нет! Ты что сделала? Господи, ты убила мою собаку?! Зачем ты убила мою собаку?!

— Собаку? Я сожгла скелет, который на меня прыгнул!

— Это Франциск! И он так тебя приветствовал! И от него даже косточки не осталось, чтобы воскресить! — Оден сидел на корточках и перебирал пепел, видимо, рассчитывая найти хоть что-то целое. Зря. Сжигала я качественно: дотла.

Оден выглядел расстроенным. И, хотя мне вдруг отчего-то очень захотелось извиниться, я промолчала. В конце концов, не я сказала ехать вперед и осматриваться. И не я не предупредила о дружелюбно-агрессивной живности.

В любом случае, мой муж взял себя в руки достаточно быстро. Встал, отряхнулся и кивнул на дверь:

— Пойдем, покажу тебе дом.

Я ошиблась. Дом оказался куда лучше, чем я думала. Достаточно светлый холл, прихожая. И лестница вниз. Как пояснил Оден, этажи в нем спускались вниз, а не строились вверх.

— Когда я был моложе, то разрушал свой особняк раз двадцать. За год. Промотал половину заработанных денег, после чего додумался построить его чуть... иначе. Поэтому... Если вдруг тебе захочется что-то сжечь, то можешь не волноваться, что потом негде будет жить.

— Я что, по-твоему, необученный маг, чтобы сжигать все вокруг. — Я глянула на Одена со всем возможным недоумением и сарказмом. — И где я буду жить?

— Как где? Со мной! Отличная двуспальная кровать, полное отсутствие света... И я буду греть холодными... Так, спокойно, спокойно, я шучу. — Оден моментально отошел на безопасное расстояние. — Но кровать действительно... Нет, стой, пожалуйста, подожди, когда я говорил, что ты можешь все это сжечь, то я не имел ввиду прямо сейчас!

Я крутилась в постели. Она была огромная, шикарная и поразительно удобная. Я когда огнем чуть подсветила, то увидела на изголовье печать известного мастера и дату изготовления. День нашей свадьбы. Я едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Звучит так пафосно, будто я действительно была как какая-то невеста, а не навязанная королем жена.

Оден и впрямь решил позаботиться обо мне. Эта комната словно специально была создана для женщины-мага. Хотя... почему словно? Так оно и было. Я не настолько глупа, чтобы не отличить новые вещи от старых. А все в этой комнате было куплено и расставлено совсем недавно. Причем расставлено довольно неплохо: не только удобная кровать, но и стол, пара шкафов с трактатами, гардеробная (не комната, но огромный шкаф, впаянный в стену) даже шторы были. И магическая имитация Саламандровой горы в окне. Хотя, как я успела понять, имитация пейзажей за окном была везде. Не так уж приятно жить в комнатах без окон или с видом сырой земли.

Пока я злилась на свою судьбу в столице, решала личные и не очень вопросы, Оден успел заказать всю обстановку в комнату к моему приезду. Остальной дом достаточно сильно отличался от моих покоев: и мрачнее, и более мужская обстановка.

Не имело значения, относился Оден так только ко мне или ко всем был добр. Он для меня никто, я ему была никем. Но это не помешало ему позаботиться о моем удобстве. Он не злился на меня всерьез, хотя я сожгла его собаку и разрушила верхнюю часть дома. Он, конечно, и сам был в этом виноват, но куда большая часть вина лежала на моих плечах. Я ведь не маг-самоучка, так что могла бы силу сдержать. Наверное. А еще, осмелюсь предположить, что Оден ни разу всерьез не задумался о том, чтобы меня убить. Иначе мои саламандры не удержались бы и покусали его. Шутки у Одена дурацкие, но, по счастью, все его не совсем приличные фразы намеки на постель оставались всего лишь намеками.

Снова перевернулась на другой бок. Потом еще раз. Покрутившись, я поняла, что не усну. Что же... Встала, глянула на предусмотрительно повешенное заботливым скелетом-горничной платье. Да, Оден и тут подсуетился. Показал мне свою спальню, сказал, что могу спрашивать, что угодно. Но если его общество мне не совсем приятно, то к моим услугам всегда Лили — скелет потомственной горничной, которая умеет все, что должна уметь горничная. И даже больше.

И дал в руки специальный колокольчик для вызова.

Я осмотрела свое платье. Завязки, юбки, потом еще и молния сзади, которую можно застегнуть самой только магически. Лень, мне точно лень надевать это. Рядом висел отличный темный плащ до пят, а сама я была в длинной ночной рубахе. Конечно, в таком виде леди не очень прилично выходить из дома. Будь я у себя, то одевалась бы по полному параду и даже прическу сделала бы. А тут? Тут пустырь, людей нет, Оден спит. Все равно я планировала выйти на улицу совсем ненадолго.

Не давая себе ввремени раздумывать, я вскочила с постели, быстро накинула плащ, всунула ноги в привычные туфельки и тихонечко помчалась к выходу. Найти то место, где я сожгла несчастного Франциска, оказалось легко: магическое зрение позволяло найти соприкосновение двух магий.

Обычные маги огня умеют лишь разрушать, сжигая. Но особенно сильные могли и восстановить то, что спалили. Я не зря считалась сильнейшим магом королевства. Это было не преувеличение. Это титул, заслуженный в дуэлях, это сила, проверенная на несчетном количестве магических измерителей, это сборища всяких почтенных старцев, которые смотрели на мои способности и бормотали себе под усы и бороды что-то о невероятном таланте.

Поэтому сейчас я копалась в пепле Франциска, пытаясь магическим способом определить, что из этого можно было восстановить. Аж вспотела. Да уж, моя магия и магия Одена вошли в конфликт. И от пса действительно почти ничего не осталось не то что на физическом, но и на магическом уровне. Но, надеюсь, Оден достаточно умел, чтобы воскресить свою домашнюю животинку даже из маленького кусочка. Потому что какой бы я поразительной не была, вернуть к нежизни целиком точно не смогу.

Я сидела на земле и пыталась обратить процесс сожжения, мысленно расчерчивая магические круги, когда первая капля до ужаса мерзкого дождя упала мне за шиворот. Ну что же? Было жарко, станет прохладно. И, стараясь не отвлекаться на посторонние вещи, приступила к восстановлению пса.

Глава 6

Я окоченела. Кому сказать, что маг огня замерз — засмеют. Но я бы посмотрела, если бы они выложились так сильно, как я. Да уж, мне было бы проще спалить целый остров, чем восстановить одну маленькую косточку. Поэтому-то я свой резерв под ноль и угрохала, даже погреться внутренним огнем не могу. Надеюсь, Франциск был Одену важен, иначе последнего я точно убью. Без попытки восстановления.

Я неловко поднялась с земли, едва не рухнув обратно: плащ намок и казался неподъемным. Надо же, так увлеклась, что даже не почувствовала, что дождик превратился в ливень, а землю под ногами слегка размыло. Или не слегка — туфелька погрузилась со смачным чавком в грязь, и я едва не оторвала каблук. Надо сказать Одену, чтобы его скелеты проложили здесь дорожку. Скелет-горничная есть, значит, и скелет-строитель найдется.

Поковыляв к дому, я не удержалась и шлепнулась прямо в грязь. Великолепно! Была магом огня — стала магом... того, что вслух не произносят приличные дамы. Теперь мне ванны точно не избежать, главное, найти ее в этом доме ночью. Хотя скоро уже утро: небо не казалось таким черным, как раньше, видимо, приближался рассвет. Ну и провозилась же я! И извозилась: грязь с меня едва ли не стекала. Эх, надо бы тихонько пробраться к себе в спальню, чтобы никто не заметил. Посидеть в камине или, хотя бы, погреть там ножки или ручки. А потом уже и отмываться можно будет.

Я уже почти дошла до спальни, когда из поворота выскочил Оден. Точнее, шел-то он спокойно, но так тихо, что я его попросту не услышала.

— Кости протухшего зомби! — рявкнул он и отскочил от меня. Излюбленное ругательство некромантов, потому как нет ничего неприятнее, чем работать с давно протухшим материалом. Не хочу думать, как я выглядела, если получила такое сравнение.

— И тебе доброе утро, — продребезжала я. — Это всего лишь я.

— Что случилось? На тебя кто-то напал? Магистр пошутил? — Оден тут же подобрался, видимо, пытаясь определить, кто меня тут обидел. Выбор у него был небольшой: он, упокоившийся Франциск или милейшая Лили.

— Прогулялась.

— Как интересно ты гуляешь, что остаешься без резерва. Ладно, не хочешь говорить — не говори. — А потом спохватился: — Ты мокрая насквозь!

Он протянул ко мне руку, от чего я попыталась отодвинуться, но споткнулась о плащ и упала на пятую точку. Только очень хорошее воспитание не позволило мне выругаться вслух. Зараза, чего ж руки-то тянет? Что, так не видно, что вся мокрая? Хотя смотрел на меня Оден очень странно, словно со мной что-то не так было. Но это длилось буквально пару секунд, потом он вздохнул и звучно крикнул:

— Лили! Ванну госпоже.

— Оден, признайся честно, ты тугодум или хочешь меня убить?

— А...

— Какая ванная для мага огня с нулевым резервом? Мне пока, знаешь ли, агрессивная чужеродная стихия противопоказана.

— А что? В костер тебя?

— О! Просто отличный вариант! Чем больше — тем лучше.

— Ну конечно. Что?!

— Или большой камин. Или алхимическая печь. И дровишек побольше. — Я блаженно улыбнулась, представив, что все сделают за меня. Все же, муж иногда весьма кстати. Даже если он навязанный и возникает желание что-нибудь спалить. Но за приготовленный костер я готова изменить свое отношение.

— Теперь я понимаю, почему во времена инквизиции выжило так много огненных магов. Они вас в костер, а вы и рады, — рассмеялся Оден. — А если в несгораемый круг на полу дровишек накидать и поджечь?

— Вообще идеально.

— Тогда вперед за мной, дорогая моя супруга.

С этим он погорячился. Идти вперед я никак не могла: тяжелый плащ, подсохшая грязь и общая усталость довели до края.

— Может, принесешь сюда все? — Это у меня такой жалобно-просящий голос?

— Не выйдет. Так. Только не сжигай ничего, по рукам не бей.

С чего Оден заговорил об этом? А потом он вытряхнул меня из пришедшего в негодность плаща и поднял:

— Специальная некромантская доставка. Цени.

Я оценила. Оценила так высоко, что даже не брыкалась и не сопротивлялась, хотя не особо любила, когда мужчины прикасались ко мне. Но Оден, словно что-то чувствуя, был отстранен и не допускал своих глупых шуточек. Вел себя как поднятый скелет, разве что был теплым. Я еле сдержалась, чтобы не примостить куда-нибудь свой замерзший нос. Нет уж, такого Оден от меня точно не дождется, каким бы теплым не был. Надо думать о костре, жарком и большом-большом. Как я в него залезу, как согреюсь, как пополню резерв. И Оден, как примерный муж, будет подкидывать дровишки.

Мой муж (я в который раз словила себя на том, что мне становится все проще называть его так про себя) принес меня в свою лабораторию с огромным кругом-ограничителем по центру. Если устроить костер в нем, то огонь не выйдет за контуры. Удобно. Интересно, если я попрошу Одена отдать мне эту комнату, то как далеко он меня отправит? Или может начертит мне такой же круг? Я, конечно, и сама могу, но провожусь уж очень долго.

Оден без всяких церемоний посадил меня на какой-то жесткий стул:

— Потерпи минутку, хорошо?

Жизнь с некромантом — это страшно. Страшно познавательно и удобно. Потому что буквально через минуту после слов Одена в комнату ворвались скелеты с дровами. Они шли маршем и ровненькими рядами сгружали дрова прямо в круг. Вот это дисциплина! Вот это организация! И даже не напрягся — силы не занимать. Хотя я все еще продолжала трястись в ожидании огонька, потому что у Одена как раз возникли проблемы — поджечь-то было нечем.

— Где же поджигающий пергамент?

Терпеть сил не было, я тяжко вздохнула и попросила:

— Отвернись.

— Зачем?

— Просто отвернись!

— Я же все равно подсмотрю.

Ну вот и как с ним спорить-то? Что он там подсмотреть хочет? Плащ-то давно скинут и забыт, я в одной ночной рубахе сижу. Хотя, вот скажу, сколько бы наставницы в пансионе не говорили мне, что неприлично, если кто-то видит тебя в нательном, я не понимала причины. Эта рубаха выглядит в десятки раз скромнее, чем мое самое скромное традиционное платье. Хотя просила я отвернуться Одена не поэтому.

— Хорошо, но имей ввиду, в следующий раз я плюну в тебя, — ответила и сделала то, что могут сделать маги даже с зачатками силы. Плюнула огнем прямо в успешно принесенные скелетами дровишки. Те вспыхнули моментально.

— Ого! — У Одена глаза аж загорелись. — Ты прямо как огненная гадюка! И чего только отвернуться просила?

Что-что, а комплименты Оден умеет делать. Огонь его забери, и почему из нас двоих без опыта отношений именно я? Если он всем девушкам такое говорит, то удивительно, что на него кто-то вешается. Вслух, разумеется, я этого не сказала. И не последней причиной было искреннее восхищение.

— Тебе что-то не нравится? — спросила я, ступая прямо в разгорающийся костер.

— Нет, мне все нравится. И даже ты нравишься, — просто ответил Оден. Искренне, явно без какой-либо задней мысли, но я, адское пламя меня побери, смутилась! Наверное, именно поэтому вместо того, чтобы сказать, что Одена я, в принципе, тоже не ненавижу, я ляпнула:

— С учетом твоего вкуса не могу сказать, что меня это радует.

И тут же устыдилась, но Оден в ответ лишь рассмеялся и повторил:

— И ядом, и огоньком плюешься. Грейся, уважаемая женушка, что же ты в костер не залазишь?

Я еще раз потрогала огонь. Вот теперь хорош! Не горячий, а именно тепленький, как я люблю. Вот же, чуть не забыла. Я не полезла в костер, а быстро повернулась к Одену:

— Ладонь раскрой. — Оден послушался скорее от неожиданности, позволяя вложить себе в ладонь маленькую косточку. — Все, что смогла. Надеюсь, ты достаточно умел, чтобы не угробить плоды моих трудов.

— Франциск? Ты нашла косточку Франциска? — Было странно смотреть, как с Одена слетает его шутливость, его маска, как он становится искренне... Счастливым? Пожалуй, ради этого момента стоило опустошить весь резерв.

— Там ничего не было, я ее восстановила. В общем, извини. Я не хотела убивать Франциска. — Слова слетали с губ легко, да и мне самой после них становилось легче. Вина больше не давила.

— Да я и сам виноват. Спасибо! Спасибо! Ты же будешь в порядке? — Он тут же кинул на меня тревожный взгляд. Конечно, среди прочих магов считалось, что восстанавливать огненные ничего не умеют. Поэтому моя способность наверняка стала сюрпризом для Одена.

— В полном. — Я все же влезла в костер и постаралась поудобнее опереться о еще не сгоревшие дровишки, с неудовольствием отмечая, что ночная рубаха, пусть и не поддается огню в полной мере, но за время сидения в костре точно сгорит. — Почему ты не завел себе обычную собаку?

Я знала, что некроманты любят свои творения, но в то же время понимала, что они больше люди, чем мертвые. И если они тянутся не к живым, а к своим созданиям, то что-то не в порядке. Способность доверять, например.

— Потому что... Давай честный обмен. Я отвечу на твой вопрос, а ты на мой?

Это было интересное предложение. Говорить о себе у меня особого желания не было, но вот узнать, почему Оден так беспокоится о своей... неживой собаке, было чрезвычайно любопытно. Помните, я говорила, что любопытство меня погубит? Так вот, я была все ближе к осуществлению.

Но паузу выдержала, потому что требовалось залезть поглубже в костер. Выкинула с центра несколько деревяшек и залезла. Вот! Отлично! Еле сдерживаясь, чтобы не застонать от удовольствия, ответила:

— Да, давай. Только если вопрос мне совсем не понравится, я откажусь, а ты придумаешь другой.

— Хорошо, — с легкостью согласился Оден. Он все еще держал в руках косточку, аккуратно поглаживая, будто не веря, что держит ее в руках. — Франциск — подарок моей мамы. К сожалению, так вышло, что в моей семье не все его любили и... он умер. Я его похоронил. А после того, как от моей семьи ничего не осталось, я выкопал его и воскресил.

Оден рассказывал сухо, отрывистыми фразами, что выдавало пусть застарелую, но уже пережитую боль. Вот как. Не знала, что он сирота. В принципе, как и я. Я вообще о нем не так много знала. Некромант, гений нескольких поколений, вредный, как самый жуткий магистр-старикашка, умный. Предотвратил две атаки на королевство, ссорился с королем на каждом собрании, вступал в дуэли более сорока раз за год, срывал балы... Это официально, а если собрать слухи, то наберется куда больше интересного. И тайные пропажи людей, и шпионаж, и чего ему только не приписывают... Но, с другой стороны, обо мне ходили такие же слухи, хотя половина из них далеки от правды. Пожалуй, сейчас я честно могла признаться в том, что мне очень хочется узнать о навязанном муже побольше.

 Глава 7

Оден  

Почему-то все считали некромантов странными, иногда даже умудрялись отделять от остальных магов в какую-то отдельную категорию. Почему никто не считал странными, допустим, магов огня, которые заползали в центр костра и прикрывали глаза от наслаждения?

   Я смотрел на Игнис. Хорошенькая. Вот именно такая: перемазанная сажей (и когда только успела?), уставшая, со спутанными волосами, в начавшей тлеть ночной рубахе. Вон, рукав уже почти догорел, обнажая плечо. Эх, жаль остальная часть одежды не сгорела, я бы посмотрел. Обнаженных женщин я видел предостаточно, но Игнис интересовала меня не только как девочка на ночь, но и как спутница, как возможная подруга. И потому будоражила куда сильнее, чем все те дамы невероятных красот и прелестей, которых я имел счастье (а иногда и несчастье) узнать поближе. А поддразнивать Игнис, цепляясь как мальчишка, было особым удовольствием, которое неизменно поднимало настроение. Пошутить, посмотреть, как она злится, а потом сделать вид, что ни при чем. Правда, расплачиваться за каждую шутку придется звонкой монеткой — ремонт сгоревшего не такой уж дешевый. Хотя... Глаза, в которых полыхал огонь, искры, вспыхивающие на кончиках пальцев, весь облик потрясающего по силе огненного мага... Это зрелище стоило самой звонкой монеты.

   Мой единственный друг Вольрет сказал бы, что я влюбился, но после всего того, что со мной случилось, навряд ли я способен испытывать это чувство. Однако уважение, дружбу и заботу Игнис я смогу дать. Навряд ли она знает, что жрец — самый главный прихлебатель короля — сделал наш брак магически неразрывным. И нам, в любом случае, придется друг с другом жить долго. Желательно, конечно, счастливо, потому что в том, чтобы отравлять кому-то всю жизнь своим присутствием, приятного мало.

   Ничего, потом я специально выделю время для разговора с этим чудесным служителем бога. Найду много-много времени. Возможно, в дальнейшем у нас с Игнис установятся более доверительные отношения, и со жрецом мы будем разговаривать уже вдвоем. Потому что заставить нас заключить такой брак не имел права никто, даже сам король. Я и сам понял, что случилось лишь тогда, когда попытался хитростью проявить брачный рисунок на запястье Игнис. И вместо стандартного количества магии пришлось влить в два раза больше, чтобы все светилось, как положено. Пара-тройка месяцев в запасе была, прежде чем расход сил начнет сказываться. Признаться в этом Игнис? Ни за что, она же гордая, скажет, что нет смысла страдать, просто надо все сделать. Ну, или попробует меня сжечь. Даже предположить не могу, у какого варианта больше шансов.

   Но дело-то в другом. Дело в принуждении. О таком даже подумать мерзко. И пусть это не физическое насилие, но под гнетом обстоятельств, по приказу насилие останется насилием. Принуждение, пусть моральное, всегда останется принуждением. И после такого наладить какие-то отношения уже никогда не получится. Возможно, с кем-то другим и вышло бы, но не с Игнис. Слишком гордая, слишком сильная. А такие не гнутся, лишь ломаются, когда напор становится невыносимым. Поэтому терпеть, ждать и надеяться, что Игнис скоро изменит свое отношение ко мне, как я когда изменил свое к ней.

   Первое впечатление было не лучшим. Да, она была поразительно красивой во дворце. Красивой, гордой, неприступной и... казалась взбалмошной, не умеющей держать себя в руках, ядовитой и упивающейся в своей вседозволенностью. А еще холодной, несмотря на то, что ее огонь уж очень часто полыхал на пятых точках неугодных и дураков, а ее шутки нередко повышали температуру в бальном зале или на собрании короля в самом прямом смысле этого слова.

   Честно, я ее понимал. Все эти дураки, которые по какой-то причине звались правительством, все эти послы, которых нужно было на кол посадить, а не отправлять в другую страну, вся эта аристократия, которая чудила отнюдь не безобидно...

   Я бы тоже над ними пошутил. Но, пожалуй, чуть более скрытно и чуть менее добро. Не так свободно и открыто, как она. И этим, пожалуй, она меня тогда безмерно раздражала. Лишь намного позже я понял, зачем она это делала. Если бы не делал скидку на ее возраст, не считал ее глупой, то догадался бы и сам, а так... спасибо принцу, что подсказал. Мы с Игнис даже пару раз начинали магические дуэли (когда серьезно не сходились во мнении), но никогда не заканчивали: разнимал или король, трясущийся над своими золотыми колоннами, или принц, которому мы принесли клятву верности. Возможно, мы бы как-нибудь сцепились всерьез, если бы принц не завел разговор.

 — Послушай, Оден... Не мое это дело, но присмотрись к леди Игнис. Она не такая инфантильная, какой может показаться. К тому же, она на моей стороне, и желает королевству процветания не меньше тебя. Подумай сам, если бы она время от времени не будоражила своими выходками высший свет, не устраивала целые представления, то разве все те, кто сейчас в тени смогли бы действовать так свободно?

И тогда я присмотрелся. И досмотрелся. Ни у одного приличного аристократа, который заботился о своих подданных и честно вел дела, ни у одного слуги (не считая парочки, которая пыталась подсыпать яд младшей сестре принца) не было конфликтов с Игнис. Леди Игнис планомерно избавлялась (морально, по крайней мере) от наиболее неприятных людей из высшего общества. Граф Лоздик, который имел обыкновение развлекаться со слугами против их воли, а также любил охоту на редких магических животных, уже четыре года не покидал своего поместья после разговора с Игнис. Хотя, как сплетничал его единственный слуга, то граф и из спальни своей не выходил. На всякий случай. Потому что Игнис пообещала подать его поджаренным на обед своим саламандрам. В первый раз она его только напугала, зато при второй встрече демонстративно села за королевский обеденный стол рядом с Лоздиком и кормила свою ящерку сырым мясом, приговаривая:

Кушай, моя хорошая, возможно, тебе посчастливится скоро отведать кое-что поинтереснее.

Как она умудрилась протащить сырое мясо на королевский обед — тот еще вопрос. Большинство аристократов до сих пор пытаются выведать этот секрет, потому как пронести что-то запрещенное через внутреннюю королевскую службу до того инцидента считалось невозможным.

Тогда Игнис что-то прошептала графу на ухо, заставив побледнеть до цвета трупа самой последней свежести. И, собственно, больше Лоздика никто и никогда не видел на приемах или балах. Да и слухи об издевательствах над слугами исчезли.

Я еще раз потер косточку Франциска. Настоящая, реальная. Сейчас вот посмотрю, когда Игнис еще чуть-чуть наполнит свой резерв, и пойду восстанавливать пса в подвалы. Надо же, а я думал, что забота о живых мне совсем не свойственна. Но о ней, о моей жене, заботиться хотелось, пусть она и была могущественным магом, а не слабой леди.Наверное, все дело в том, что сейчас она мне нравилась. Не красиво-холодная, не огненно-несдержанная. А настоящая, чуть смешная, чуть неловкая, явно без особого опыта общения с противоположным полом.

Или как раз наоборот.

Без большого, но с особым опытом. Эта мысль пришла мне в голову совершенно неожиданно и заставила нервно сглотнуть. Почему я не подумал об этом раньше?

Все мы при короле держали маску. Я изображал злобного некроманта, она притворялась настоящей взбалмошной аристократкой, но ведь на деле такими не были.

Уж больно странно Игнис реагировала на мои шутки. Ладно, если это происходило в так называемую первую брачную ночь. Она понятия не имела, чего от меня ждать. Там всякое могло быть: испугалась нового, перенервничала, привыкнуть не могла. Но потом, за всю дорогу до моего дома, она должна была понять, что я для нее не представляю опасности. Игнис отнюдь не глупа, более того, неплохо разбирается в людях. Но она продолжала реагировать на меня как на угрозу, значит, так требовали ее инстинкты. А вот откуда эти инстинкты взялись?

Излишняя вспыльчивость, агрессия... Словно попытка защититься? Пожалуй, я знал, о чем ее спрошу. И искренне надеялся, что она не попытается после этого вопроса спалить весь дом. Но куда больше я надеялся на то, что мои догадки окажутся лишь догадками.

А пока следовало заняться Франциском, не пропадать же усилиям Игнис зря. Я взглянул на Игнис, на которой благополучно догорели остатки одежды, но вслух ничего не сказал, только мысленно попросил принести Лили какую-нибудь одежду ее хозяйке. Я уже собирался выходить, как Игнис спросила:

— А о чем будет мой вопрос?

— Позже узнаешь. А пока отдохни, отоспись, столовая на минус третьем этаже, там всегда много всего вкусного.

— Что, тоже скелеты готовят?

— Нет, магическая доставка еды прямиком из известных заведений столицы.

Путь к сердцу женщины найти не так сложно. Уважайте, заботьтесь и кормите. Все в равных пропорциях. Конечно, неплохо было бы еще и любить качественно в самом неприличном смысле этого слова. Но, боюсь, сейчас Игнис не оценит это, в отличие от первых трех пунктов. А я очень и очень хотел, чтобы она оценила.

Глава 8

За время пребывания в доме Одена я извелась. Извелась от ничегонеделания и тотальной скуки. Наверное, правду говорят: те, кто привык много работать, потом теряют способность наслаждаться отдыхом. Так случилось и со мной.

Нет, в первый день все было отлично. Я отсыпалась, отмывалась, знакомилась с восстановленным Оденом Франциском, (между прочим, пес оказался настоящим спасением от одиночества — составлял мне компанию постоянно), грабила кухню и копалась в библиотеке. Оден как-то незаметно исчез из поля зрения. Оказалось, он получил чрезмерно важное письмо, заперся в своих подвалах и, по видимости, не покидал их.

Сначала меня такое положение дел полностью устраивало. Сама себе хозяйка, никто глаза не мозолит, не задает вопросов (особенно обещанных, на которые я совсем не горела желанием отвечать). Еда под боком, библиотека рядом, служанка расторопная, которая делает все еще до того, как я успеваю подумать. А пообщаться можно с призраком магистра по ритуальной магии — мертвым, но хотя бы не костяным.

На третий день моего пребывания я облазила весь дом, словно была не леди, а беззаботной девчонкой. Осмотрела все комнаты, оставив без внимания лишь ту часть, которая принадлежала Одену: спальню, кабинет и подвалы. И нет, не потому, что мне было не любопытно. Любопытно, еще как! Но личное пространство нужно уважать. Оден ни разу не допустил грубости в мой адрес, не хотелось бы отплатить чем-то нелицеприятным.

А потом я заскучала. Мы, маги огня, все ярко выраженные экстраверты. Нам нужно общение, нужно внимание, активность какая-то. Да хоть дуэли! Приятно покидаться огненными шарами, создать парочку огненных торнадо или попросту поджечь кого-то. Без смертоубийства, но с воспитательными целями. Или ради развлечения, если противник силен, и ты знаешь, что не убьешь его ненароком, не рассчитав силу.

Почитать редкие трактаты, коих в библиотеке Одена оказалось тьма тьмущая, полезно, заказать кучу пирожных — не особо, зато, несомненно, приятно. Но это надоедает. Всю срочную работу я выполнила перед отъездом. Уработалась тогда в хлам, как только жива осталась? А сейчас... Сейчас я нашла палку и бросала ее Франциску, потому что заняться было абсолютно нечем.

Пару раз пыталась заглянуть к Одену, но у него там что-то бабахнула и проревело, а потому я решила не лезть. Вдруг спалю что-то важное? Это для меня будет страхолюдина и угроза, а для него доброе домашнее животное? Или, например, покойная бабушка Франциска. Нет, не дай боже. Хватит, допалилась.

Под конец четвертого дня я выбралась из поместья, обследовала всю близлежащую округу, но даже захудалого логова бандитов не нашла. Конечно, так и нашлись дураки лезть к некроманту. А мне теперь что делать? Не со скелетами же воевать. До деревни ехать далеко, да и дороги нормальной не знаю, порталов поблизости нет. То есть я застряла в глуши без шанса выбраться в цивилизованный свет. Можно было бы на все плюнуть, но если уж я официально попросила отпуск, то лучше мне на глаза никому не показываться. Сразу вопросов много возникнет, да и на работу опять вернут.

И вот, на пятый день, я сдалась. Прогулявшись с Франциском, я решила, что все, предел настал. Мне нужно живое общество. Единственным живым был Оден, так что особо выбора не было. Хотя, не могу сказать, что вариант мне не нравился.

Пожалуй, все изменилось после костра. Чудесного и жаркого, организованного максимально быстро. Как бы объяснить? Ну, вот знаете, как реагируют принцессы, когда их спасает рыцарь из лап врага? Ну вот так примерно реагируют маги, когда им помогают в восстановлении резерва. Отдельную благодарность я бы объявила Одену за то, что он избавил меня от своих шуточек, хотя заметила, как ему трудно было не ляпнуть что-то глупое, когда я лежала голышом в дровишках. Да и потом он отнес меня в спальню, благородно замотав в какую-то пыльную штору, содранную прямо с окна. Где задержалась Лили с плащом, для меня так и осталось загадкой.

Зайдя на кухню и прихватив с собой еды, я пошла в подвалы. Зачем еды? Ну так логично же. За все время я ни разу не видела, чтобы Оден выбирался из своей комнаты и что-то ел. Я даже подговорила Франциска (на удивление умный пес, пусть одни кости и не погладить) проследить за хозяином и сообщить мне, если он появится где-то в комнатах. Но Оден не появился. Чем питались некроманты и не жили ли они святым (точнее, несвятым) духом — понятия не имела. Но предполагала, что шансов быть выгнанной с едой у меня меньше, чем без нее.

Как найти некроманта, который активно занимается своими некромантскими делами? Очень легко. По звуку. Где громыхает, стены трясутся — там и он. Ну еще и специфический запах, разумеется. Я глянула на поднос: хорошо, что много не взяла. Я-то точно есть не смогу, если Оден поработал со своими зомби.

— Франц, Франц, пойдем со мной! — крикнула я псу.

Франциск, чье имя я так нелюбезно сократила до более собачьего, радостно завилял костяным хвостиком, сбрасывая все со стола неудачно забытую мной посуду. И нет, это не столики низкие, это Франциск высокий. Я ведь уже говорила, что приняла его изначально вовсе не за собаку? Чтобы вы лучше поняли, то представьте, если Франц встанет на задние лапы, то окажется выше Одена. А Оден, между прочим, практически на голову выше меня, хотя я себя низенькой не назову.

— Веди меня к своему хозяину. — Я уже вошедшим в привычку жестом постучала пальчиком по лбу Франциска, надеясь, что умный пес моментально выведет меня на своего хозяина. Шум шумом, но плутать в достаточно большом доме можно было долго.

Оден, как ни странно, оказался даже не в подвалах, а в своем кабинете. Он сначала был немного против нашего присутствия. Точнее, не моего, а пса — тот при виде Одена усиленно замахал костяным хвостом, грозя раскидать горы бумаги, которые лежали на нескольких столах, за что на него сразу зашикали.

Я, абсолютно невежливо прикрыв ногой дверь (в следующий раз надо будет найти скелета для доставки), зашла следом за псом и стала с любопытством осматриваться. А если честно, то кабинет Одена меня весьма и весьма интересовал. Кабинет — святая святых мага, тут всегда много разных вещей, зачастую, единственных в своем роде. А уж кабинет Одена — одного из самых сильных некромантов за всю историю нашего королевства, да и мира — должен был быть наполнен всякими потрясающими вещами. Но, увы, пока я ничего эдакого не увидела, только основное рассмотрела: несколько столов, заваленных бумаги, свитками, шкафы с артефактами, и даже костяную люстру, собранную из костей какого-то бедолаги. Но наверняка здесь были потайные ходы и...

— Франциск, стоять! Сидеть! Нет, не махай хвостом! — Оден пытался предотвратить катастрофу в виде любвеобильной собаки.

А вот теперь я рассмеялась: пес останавливаться не планировал и продолжал надвигаться на Одена.

— Франц, сидеть, — сказала я уверенно, пожалуй, даже повелительно.

И собака послушно плюхнулась на свой костяной зад. Оден облегченно выдохнул, а потом подозрительно прищурился:

— Франциск, это как понимать? Ты почему слушаешь не меня, а, бессовестный? Что, продался за прогулки? — вполне натурально возмутился Оден.

— Потому что ты его избаловал. Тебе бы не помешало воспитывать его построже.

— А что мне еще бы не помешало? — насмешливо спросил Оден, реагируя на мой тон. Конечно, кто я такая, чтобы тут командовать. Но недовольства я не чувствовала, потому не обратила ровно никакого внимания на смешок.

— Думаю, перекусить, — ответила я, ставя перед Оденом поднос и полностью игнорируя какие-то бумаги. Не древние свитки — значит, восстановятся. Эх, знала бы, что он не в подвалах, взяла бы и на себя, перекусить я всегда не прочь. — Я, конечно, замуж не особо желала идти, но предпочту живого мужа, а не скелет.

— Да, понимаю. Со скелетом грустно общаться, — отшутился Оден, набрасываясь на еду.

— Конечно, если скелет не Франц, — тут же ответила я.

— Спелись, однозначно, спелись. — Оден всплеснул руками, а потом продолжил планомерно поглощать принесенное. Все сильные маги немного обжоры. Расход энергии большой, надо же чем-то восполнять?

Наверное, стоило оставить Одена одного. Он ведь меня не приглашал, но... Ну уж нет! Мне нужно живое общество. Еле найдя место, где можно присесть, я бесцеремонно переложила бумаги на пол. Ничего с ними не случится, а мне поговорить надо. Подождав, пока Оден перекусит, я завела разговор:

— Оден, скажи, где тут ближайшая деревня?

— Зачем тебе?

— Может, разбойники какие есть, может, тварюшки магические. Надо бы себя чем занять, размяться. А то так и навыки потеряю.

— Да я всех выкосил, когда сюда заселялся, не думаю, что кто-то остался. А размяться... Со мной можно! Кстати, отличная идея. А то давно хорошего противника не было.

— А сын виконта? Помню, он заставил тебя напрячься.

— Конечно, заставил! — тут же согласился Оден. — Ты попробуй драться так, чтобы случайно его не убить. Мне казался, что я рукой взмахну, а от него одни кости останутся. А что мне его отцу сказать? Отец-то у него нормальный, порядочный подданный империи. Такими разбрасываться нельзя. Зато с тобой разомнусь, а то нас вечно прерывали. Может, через часок? А потом я тебе покажу кое-что интересное.

— Отлично, — отказываться повода не было, иначе завою от тоски.

Все же, неплохой Оден человек. И компанию составил, и когда мне нужно было, не мешал, не лез, дал привыкнуть. Раздражал местами, но совсем не так, как раньше. Наверное, стоило наладить отношения. И сказать спасибо. В благодарности нет ничего страшного, так что давай, Игнис, скажи ему.

— Оден...

— Что-то еще?

— В общем... Спасибо, что в последние дня трине лез и дал мне время привыкнуть ко всему... Боюсь, я бы что сожгла...

Прежде, чем я продолжила, Оден покраснел и отвел глаза. Некромант покраснел и отвел глаза. Думаю, многие списали бы это на смущение. Но не я. В голову закрались подозрения.

— Оден, милый мой муж, — издевательски протянула я. — Скажи-ка мне честно. Ты со мной не общался, потому что я тебя раздражала?

— Нет, совсем нет! Я просто немного увлекся и про тебя забыл...

— Ты привел практически незнакомку в дом, мага не последнего уровня, которую за тебя насильно выдали замуж, которая, предположим, вполне могла тебя ненавидеть и попытаться убить... И вместо того, чтобы приставить охрану или надзор, ты взял и забыл? Оден, скажи мне честно, ты с таким отношением как до своих лет дожил?

Оден кивнул в сторону Франциска:

— Видишь ли... Мой милый друг не всегда такой милый. Ты его сожгла по чистой случайности: я знаки защиты на нем не успел обновить. А так обычно он избавляется от всего опасного, пока я занят делами. Некромантом хорошо быть, я-то могу увлечься и забыть, но вот мои милые друзья — никогда.

Я сглотнула. Нет, не от страха. А от предвкушения. Сильный мужчина, достойный соперник, возможный союзник. Я очень хотела померяться с ним силами, провести множество дуэлей и... Что «и», я затруднялась ответить.

Пожалуй, впервые этот брак не казался мне таким уж бесполезным и проблемным.

Глава 9

Наверное, я немного погорячилась, дав нашему браку такую высокую характеристику. Не проблемный, ну конечно. Был до того момента, как Оден решил вспомнить о моем долге:

— Игнис, а ты помнишь, что ты обещала мне ответ на вопрос?

Помнила, к своему сожалению. Хотя, положа руку на сердце, я бы сейчас не отказалась от склероза одного из моих бывших учителей магии. Ему перевалило за триста лет, и он умудрялся забывать даже те вопросы, которые громко задавал сам себе вслух секунду назад.

— Помню. Спрашивай. — Нет смысла оттягивать неизбежное, лишь бы вопрос оказался не очень каверзным. Но Оден начал не с вопроса: он поднялся со стула, быстро приблизился и попробовал положить мне руку на плечо. Попробовал, потому что стоило ему дотронуться, как я ее подожгла. Не специально, боже упаси! Но не надо же так резко руки тянуть!

— Скелеты тебя раздери! — рявкнул я, пытаясь найти хоть какую-то емкость с водой, чтобы потушить огонь. Я совсем не планировала поджигать своего незадачливого мужа, но тот лишь ухмыльнулся в ответ, демонстрируя руку, предусмотрительно покрытую некротической силой. Зеленоватая энергия поблескивала под языками пламени, не давая повредить кожу.

— Не волнуйся, в таких количествах огонь мне не повредит, — улыбнулся Оден. И легким движением стряхнул огонь с руки.

— Дважды дери тебя скелеты! Ты же не на поле боя! Твои свитки! — взвыла я. Мне даже в голову не пришло, что я могу навредить Одену: тут требовалось приложить куда больше усилий, чтобы оставить на нем хотя бы царапину.

Оден обернулся, увидел горящую бумагу, которая уже во всю полыхала из-за сброшенного с его руки огня. Оден так витиевато и нечитаемо выругался, что я даже запомнить не смогла, хотя всякое слышала. Дальше я описывать не стану, скажу лишь то, что скелеты — вещь удобная. Прибежали, потушили возгорание и убежали. А мы стояли в задымленном помещении: я оперлась о стену, а Оден пытался посмотреть, что из документов испорчено безвозвратно. Потом он поднялся, вздохнул:

— Огненный маг — горе документации.

— Маг-дурак — пожизненное горе всему сущему, — я не осталась в долгу, а потом, вспомнив его неожиданный поступок, добавила: — До сих пор не пойму, что ты пытался сделать и зачем.

— Реакцию проверить хотел. — Оден подошел к окну и распахнул его, прошептав что-то. Запах гари моментально начал покидать комнату. Это я привычная, а у Одена наверняка першит в горле от дыма.

— Реакцию на что?

— На приставания.

— То есть это ты так приставал? — Мне захотелось рассмеяться. — Я бы больше ставила на то, ты меня убить пытаешься. Ну что, проверил?

— Проверил.

— И что, будешь спрашивать, не приставал ли кто ко мне? Так я смогу до утра перечислять: от послов-идиотов до не в меру ретивых и не слишком умных дворян. Поверь уж, безуспешно. И не с самыми приятными последствиями для них.

Да, хватило в первое время проблем, пока я не заработала себе репутацию. Почему-то некоторые послы думали, что маг на королевской службе — это примерно то же самое, что слуга. И можно спокойно прийти и предложить развлечься на пару ночей. Обычно послами выбирали умных людей, поэтому они сразу понимали и принимали отказ. Но попадались и с замедленным развитием . А как иначе называть их? Если они лезли в окна, приходили голыми, пробовали, простите уж, ущипнуть за попу или положить руку на колено? Могу сказать лишь одно: огненная магия значительно ускоряла умственное развитие других людей и не позволяла более совершать глупости. Конечно, были и нормальные люди, с ними мы до сих пор либо хорошие приятели, либо друзья.

— Об этом я знаю, а вопрос у меня другой.

— И какой же?

— Как произошла твоя инициация? Как я помню, ты открыла в себе магию огня лишь в восемнадцать лет, когда училась в пансионе для леди.

Зараза же некромантская! И как только догадался, что нужно спрашивать. Инициация — это пробуждение основной силы у мага. Мои родители, как не бились, но найти даже искру таланта у меня не могли. А ведь сами были достаточно сильными магами. По крайней мере, так мне казалось в детстве. Сейчас, анализируя прошлое, я склоняюсь к тому, что их сила была чуть выше средней. Но это значило, что их дети должны были родиться такими же сильными или еще сильнее. Но магии во мне, единственном ребенке, не обнаружили.

Такое редко, но случается. Либо происходит сбой, и магия не появляется. Либо магия есть, но она так сильна, что глубоко засыпает до определенного возраста, чтобы не разрушить тело. И в последнем случае для ее пробуждения нужен сильный толчок. Эмоциональный всплеск. И у меня такой был, когда я училась в пансионе. Да, не любила я вспоминать те времена, потому что они навсегда запомнились мне чувством тоски, одиночества и полного бессилия. Мне не раз приходило в голову, что существование бессмысленно.

Поймав мой взгляд, Оден подошел поближе, но не рискнул притронуться.

— Если сейчас не хочешь, не рассказывай. Спрошу как-нибудь попозже. Если тебе трудно...

Да, мне было трудно. Вспоминать об этом, рассказывать, но, скелеты Одена подери, я ему в жизни об этом не скажу! Поэтому, вкладывая в голос как можно больше сарказма, я ответила кратко:

— Один преподаватель академии пришел ко мне в комнату, предложив свое покровительство.

В этом не было ничего необычного. Я была благородной леди, которая недавно потеряла всю свою семью, и которую родственники отправили в пансион. Что значило лишь одно — заботиться обо мне никто не собирался. У меня не было огромного приданного или какой-то профессии, которая позволила бы стать независимой. И даже малого магического дара на тот момент не было. И денег не было, чтобы начать свое дело. Хотя, признаюсь, даже если бы и были... Не то образование мне дали, я бы не смогла ничего открыть. Если кратко, то пути у меня было два: либо замуж, либо... «залюбь», как смеялись девчонки из академии. «Залюбь» — это за любовника, стать содержанкой.

Оден не перебивал, не торопил. И только когда заметил, что я хочу продолжить, но не знаю как, задал вопрос:

— И что ты ответила?

— Отказалась, разумеется, — фыркнула я. — Да, мое положение в то время было незавидным, но не настолько отчаянным, чтобы соглашаться стать любовницей человека, который больше чем вдвое старше меня. И который был другом моего отца.

Пожалуй, последний факт коробил меня больше всего. Этот человек пришел после смерти моих родителей, предложил мне место в пансионе, напоминая, что он как друг моих родителей обязан позаботиться обо мне. Скажем так, я ожидала совсем другой заботы.

Такого отвращения, как я испытывала в той ситуации, мне больше нигде не довелось испытать. Хотя в его оправдание могу сказать лишь то, что он пришел тогда, когда мне исполнилось восемнадцать, а не пытался предложить что-то до моего совершеннолетия.

— Он тебя...

— Он меня не, — отрезала я. — Попросил не ломаться, закрыл дверь. Даже штаны стянуть успел, вытащив свой... свою... опухоль... Пока я не перепугалась и не долбанула огнем. Очень повезло, что практически все девушки и учителя разъехались на тот момент по домам, потому что я снесла половину пансиона. Ну, моя инициация прошла как-то так. Ярко, с жаром, да так, что всплеск заметили аж в трех академиях магии.

Маги тогда открыли портал напрямую, явились, обвешанные амулетами, в артефактах, с таким видом, словно готовились к войне. А войны не было. Была я, напуганная, злая и плюющаяся огнем в сторону моего потенциального «покровителя», который так и бегал со спущенными штанами, потому что натянуть обратно их не успевал: надо было или щиты от меня ставить, или уклоняться.

Сейчас мне даже вспоминать об этом было смешно. Но тогда отнюдь. И самый главный минус был в том, что причина инициации всегда въедалась магу под корку. Так, что ни один магический психолог, ни один маг разума не мог вытравить эти воспоминания и реакцию на них. Помню, мне тогда учитель рассказывал, как один мальчик перепугался петуха, и у он улетел, потому что в нем проснулась магия воздуха. Через двадцать лет, увидев на постоялом дворе петуха, он снова перетрусил и улетел. Что ждет меня с такой инициацией, мне никто ответить не мог. Но ректор академии магии очень советовал моему потенциальному жениху не пытаться снимать с себя штаны при мне.

Мой уже не потенциальный жених, а настоящий муж, по счастью, ничего с себя снять не пытался. Не смотрел сочувствующе, называя «бедной девочкой», не смотрел осуждающе и не задавал глупых вопросов, мол, как ты себя вела, если приличный человек тебе такое предложил. Оден был краток. Краток и великолепен:

— Мне его убить?

 Глава 10

— Не выйдет.

— Почему? А, ты уже сама его отправила к праотцам? — У Одена мелькнуло такое радостное выражение, что мне даже неловко стало: — Это абсолютно не проблема! Я могу воскресить. Конечно, такую жизнь полноценной не назовешь, но боль он чувствовать точно будет. А потом еще раз убить можно...

Как-то не замечала я за Оденом раньше такой кровожадности. Да и воскрешение для некромантов под запретом, неужели и правда хочет стать нарушителем? Только зачем? Порадовать меня? Все же, оригинальный у него подход к ухаживанию за дамами. Жаль только, что придется его разочаровать:

— Да нет... Пока шло разбирательство, пока его прикрывали влиятельные друзья, он удрал в другое королевство. А там достать его трудновато будет, даже для меня.

Дальше рассказывать в подробностях о случившемся совсем не хотелось. Наверное, потому что я получила от Одена то, что хотела: поддержку и заботу. Деловитую такую, толковую, своеобразную. И хорошо сдобренную черным юмором, хотя на минуту мне показалось, Оден вовсе не шутил. А большего и не нужно.

Говорить, что из этой ситуации устроили настоящее разбирательство, вспоминать, сколько писем с угрозами пришло от жены и прочей родни этого «друга» моих родителей, как меня едва ли не обвиняли, мол, что тут такого, могла бы согласиться и не строить из себя гордую, сама виновата... Пока все это длилось, так называемый «друг» родителей быстренько перебрался в другое королевство. И след его затерялся. Иначе я бы нашла его, расспросила и на этот раз точно спалила бы все лишнее: то, чем нельзя трясти перед приличными девушками с пожеланиями проверить их девичьи способности. Бр-р-р! Однако Одена было не так просто сбить с толку:

— А какое королевство?

— Азенсия, насколько помню.

Оден задумался, явно нехорошо задумался, а потом поинтересовался:

— Знаешь... А наш король случайно не собирался идти на него войной?

— Собирался, год назад. Пришлось отговорить, потому что торговать с Азенсией выгоднее, чем воевать.

— Зря, очень зря. Сейчас я смотрю на ситуацию иначе, новые факты, сама понимаешь. — Оден подмигнул мне заговорщицки.

— Нет, — я не поддержала его. — После всего того, что я сделала... После того, как долго мне пришлось отговаривать короля от этой войны?

Да уж. Тогда мне очень пришлось постараться, чтобы король не пошел войной и не уничтожил одну из старых и добрых союзниц нашего королевства. Я тогда особо отличилась, породив очередную волну ужасающих сплетен, о чем была бы не против забыть. Вот только Оден с удовольствием припомнил обстоятельства:

— Отговаривать? Это так называется? — Оден абсолютно неприлично заржал. Вот именно заржал, а не рассмеялся. — Ты забралась в его сокровищницу и пообещала все оплавить, а весь замок выжечь своим саламандрам на потеху!

— Да ладно, это же просто золото! Что бы с ним стало? Все равно не сжечь полностью.

— Там было, как минимум, десять артефактов верховных магов, множество украшений, которым нет аналогов, несколько великолепных резных сундуков... Государственные ценности, мировые реликвии! Мне перечислять дальше?

— Не стоит. Только не забудь, что артефакты уже лет триста не работали, да и оплавила я только опасные и никому не нужные. Ну и украшения немного. Надо же было показать королю серьзеность моих намерений! Зато, заметь, гильдия ювелиров была мне очень благодарна.

— Да, помню, король лелеял планы распустить гильдию, а за счет ее средств пополнить казну, а после твоей выходки об этом и речи не могло идти. Но праздничную корону мне жаль до сих пор.

— Абсолютно безвкусная и ужасающая работа, — отрезала я. Вот что мне точно не было жаль, более того, я гордилась тем, что рогатая страхолюдина, почему-то именуемая короной, превратилась моими стараниями в полено из золота.

— Там был шикарный набор камней, который позволял поднимать костяных химер. — Оден аж предвкушающе зажмурился, словно эта корона попала ему в руки. — Эх, такой набор, такой набор...

— Зато подданным не пришлось больше по праздникам лицезреть этот кошмар. Да и вообще... Если она тебе была так нужна, то мог бы и забрать.

И я, и Оден имели неограниченный доступ к сокровищнице. И не только. Как главные маги страны мы имели право потребовать абсолютно любую вещь, и, если это не нарушало интересы королевства, получить ее безоговорочно и в самый быстрый срок.

— Мог бы. Но ты же понимаешь, что если пропала бы вещь такого значения, то все легко догадались, чьих рук это дело? Я не хотел, чтобы король понял, что его сокровищница не такая уж и бесполезная. Он и без этого творит черте что, а с нужными артефактами станет хуже. Взять хотя бы наш брак... Нет-нет, я абсолютно не против. — Оден тут же спохватился, заметив, как я пристально уставилась на него. — С учетом того, что король наверняка был в курсе твоей инициации и того, что тебе пришлось пережить, то...

— То он действительно хотел, чтобы мы убили друг друга.

Я никогда не думала о нашем браке с позиции Одена. Конечно, понимала, что он не жаждал получить такую жену, но старалась не задумываться. А ведь наш брак доставил ему немало проблем. Хорошо хоть, как я знала, у него не было дамы сердца.

— Потому что, если бы я зашел к тебе в комнату и, как и положено мужу, начал раздеваться...

— ... то сработал инстинкт, и я бы попыталась тебя убить. Да, король умеет пакостить. Толку как от правителя ноль, мозгов нет, но жизнь испортить может. Жаль, что принцу еще несколько лет ждать, пока он сможет претендовать на корону, — я вздохнула. — В любом случае, брак это не навсегда. Так что стоит дождаться момента, когда принц станет королем. А дальше руки будут развязаны, и мы сможем многое сделать для королевства.

— Слушай, Игнис. Насколько хорошо ты знакома с древними ритуалами? — Оден отводил взгляд, старался на меня вообще не смотреть, а руки чуть дрогнули, но потом расслабились. Что-то мне не нравилась его реакция.

— Не слишком, — ответила я, вспоминая, насколько поверхностными были многие знания в отношении любой магии, кроме боевой. — У меня же ускоренный курс был. Наше королевство тогда затевало войну, я проходила только боевые дисциплину и общую теорию магии согласно указу главнокомандующего армией магического значения. А к чему спрашиваешь?

— К тому, что наш брак навсегда. Нас связали древней магической клятвой, прости, что сразу не сказал. Боялся, что действительно придется сражаться насмерть. Я твоей смерти как-то особо не желал.

Оден не лгал. В его словах не было злости или ненависти, но чувствовалась грусть. Такая же жертва обстоятельств, как и я. Но мне все равно пришлось судорожно вдохнуть. От ощущения загнанности в угол перехватило дыхание. Хотелось крушить все кругом, а лучше сжигать. Но вместо этого я стала правильно дышать, как меня учили в академии.

— Воды? — участливо предложил Оден. Ну да, вода, пожалуй, поможет чуть сдержать бушующий внутри пожар гнева. Противоположная стихия, все такое.

Я выпила целый графин воды, непонятно откуда появившийся и заботливо поданный Оденом, прежде чем смогла снова заговорить без опаски опалить все огненным дыханием. Да, у магов огня и такие проблемы с контролем бывают.

— И какие перспективы? У меня, знаешь ли, были на свою жизнь чуть иные планы. Да и с татуировкой. Я, конечно, в заклятиях не сильно разбираюсь, но знаю, что противостояние такой древней магии, как связывание вечными узами, требует много сил.

— Волнуешься?

Я ничего не ответила. А что сказать? Не волнение, однозначно. Оден сильный маг, справится. Вот только маленький червячок подтачивал изнутри, намекая, что нельзя быть такой неблагодарной, и заставлять человека расходовать магию зря.

— Опасаюсь, что брак придется подтверждать. — Не вся правда, да и не самое главное мое опасение. — С моими проблемами это будет довольно трудно.

— Ты хочешь сказать, с твоими страхами? — Оден забрал у меня из рук пустой графин.

— Это не страх! — вскинулась я.

— Это страх. Страх, который твоя собственная сила заложила тебе в голову. И пока ты не поймешь, что это именно страх, ты не продвинешься ни на шаг.

Оден не кричал, не ругался и не пытался что-то доказать. Возможно, именно поэтому я его послушала.

— Хорошо, что делать после того, как я признаю, что это страх?

— Бороться с ним, принимать и избавиться в итоге. Есть чудесный метод. Когда неприятные воспоминания замещают приятными того же плана.

— То есть ты предполагаешь, что надо сделать как-то так, чтобы ко мне заявился какой-нибудь мужчина, снял штаны, и мне стало приятно? Да я его прибью!

— Я его и сам прибью! — рявкнул Оден. — Никаких посторонних мужчин в твоей спальне! Как тебе вообще в голову такое пришло?!

Я пожала плечами в ответ. А что мне думать-то? Переступила с ноги на ногу: стоять надоело, как и подпирать стенку.

— Присядь куда-нибудь. Или, если хочешь, давай переместимся в место поуютнее?

— Мне и здесь хорошо. Договаривай. Как ты со страхами бороться предлагаешь. Так... Стоп. Под хорошими воспоминаниями ты предлагал себя? — До меня начало доходить. Эх, как всегда. Надо было на свидания бегать, а не учить теорию магии и не читать столько книг в пансионе. Глядишь, и сразу бы намеки понимала.

— Точно!

— И как ты будешь это делать?

— Так, как тебе понравится. — Оден улыбнулся, причем так трогательно, что, будь я чуть поромантичнее и помладше, растаяла бы от такой улыбки. А так лишь почувствовала, как сердце стукнуло пару раз неровно, словно ускорилось.

— Хорошо, я не против. — Согласилась и прикрыла глаза. Смотреть на Одена было невозможно. Казалось, что увижу торжество или превосходство, мол, легко добился своего. Но нет. Приоткрыв глаза, я заметила лишь чуть грустное и чертовски нежное выражение. Так, словно Оден смотрел не на навязанного, а на нужного и интересного партнера. — Но! Но я тоже буду искать способ перебороть свои страхи. А пока...

— А пока давай передохнем и устроим дуэль через часик?

— Отличная идея.

Но этой идее не суждено было сбыться. В открытое окно влетело что-то костлявое, перекувыркнулось и упало Одену прямо на голову.

— Это еще что? — Я с интересом смотрела, как нечто из мелких-мелких косточек, шебуршит на голове, смешно перебирая лапками. Если бы нечто не было таким странным и абсолютно мертвым, я бы посчитала это милым.

— Ты про моего почтовика или про это? — Оден потряс белым конвертом. — Сейчас узнаем, что там.

— Почтовика?

— Да, подарил каждой деревне и каждому городку, что находятся официально на моей территории. Если случается что-то серьезное, то глава отправляет мне такое уведомление. Вот, прислали, значит, случилось что-то вполне серьезное. Ты, кажется, хотела размяться? — спросил Оден, распечатывая письмо. А потом замолчал, вглядываясь в строки и немного хмурясь.

Глава 11

— Что там такое?

— Да сам не пойму. Сколько раз просил писать, предоставляя полную информацию! — зло цыкнул Оден, а потом, поймав мой нетерпеливый взгляд, продолжил: — Пропали две девушки, просят, чтобы я их нашел.

— А когда пропали? Кто пропал и как давно?

— В том-то и дело! Ни-че-го! Думай, что хочешь. — Оден в раздражении смял письмо, подошел к столу и кинул в большую прозрачную вазу, на дне которой я заметила пепел. Вот где письма сжигал. Я щелкнула пальцами — и письмо моментально сгорело.

— Может, ложная тревога,- протянула я задумчиво.

— Навряд ли. Я их приучил не беспокоить меня по пустякам. Значит, здесь что-то, что напугало их. Надо проверить. Вот только оставшиеся документы. — Оден бросил тоскливый взгляд на кипу бумаг на столе. — Как бумаги разберу.

— Срочные? Бумаги.

— Относительно. Надо отправить до завтра, но если в деревне что-то срочное, то я могу там и на три дня остаться.

— Так давай я съезжу.

— А вдруг там опасно?

Я постаралась вложить во взгляд столько презрения к этому высказыванию, сколько могла. Наверное, получилось отлично, потому что Оден вздрогнул:

— Я пошутил, пошутил. Но я к тебе тогда присоединюсь, как закончу с бумагами, хорошо?

— Присоединяйся, если так хочется. Но я предполагаю, что к тому моменту, как ты закончишь с делами и доберешься до места, все будет решено.Слушай, ты что, действительно волнуешься?

— А что, нельзя? — передразнил меня Оден. — Я знаю, что у тебя хороший боевой опыт, да и сил немеряно, но абсолютно не уверен в том, что ты часто сталкивалась с людской подлостью.

— Сожгу — и все дела.

— Послушай. Знаешь, когда я был ближе всего к гибели? Не под стенами замка, когда сражался с отрядом магов, не после призыва миллиона нежити и не от сильнейшего магического истощения, а когда помогал деревенским избавиться от чудовищ. От чудовищ я избавился, но вот деревенские жители почему-то посчитали, что я такое же чудовище, подлили снотворного и попытались утопить. Поверь, мой шанс умереть тогда был значительно выше, чем в войнах между королевствами.

Я вздохнула. Да, к сожалению, люди встречались достаточно темные и необразованные. И некоторые до сих пор относились к некромантам предвзято. Сущая глупость, как по мне. Я бы, например, предпочла на месте этих людей бояться магов огня: самые неуравновешенные представители могли «случайно» сжигать целые дома. Водники тоже были страшны в гневе: если их кто-то обидел, то они могли без зазрения совести подговорить воду утопить целую деревню. Конечно, такое редко случалось, но если случалось, то все эти маги оставались безнаказанными. То ли дело некроманты. Их обидеть трудно, вывести из себя еще труднее, а мстят они пусть и не банально, но без ущерба для посторонних.

— Я знаю, Оден. Мне приходилось иметь дело с обычными людьми. И об отношении к некромантам я знаю, как и к некоторым другим типам магов.

— Возьми с собой Лили. Она вполне способна выручить в трудной ситуации.

— Я бы Франца прихватила.

— Ну уж нет, моя собака слушается тебя больше, чем меня. А если и любить будет еще больше, боюсь, мое сердце будет разбито, — театрально вздохнул Оден. — Лили, если что, всегда сможет отправить сигнал о помощи.

— Оден, ты меня как на войну отправляешь! — я не могла не возмутиться. — Я всего лишь еду помочь жителям твоей деревни. К тому же, со мной будет Селест. Человечиной, конечно, он не питается, но при необходимости не без удовольствия может немного поднадкусывать.

***

Деревня была в двух часах езды от дома Одена. Или нашего дома? С учетом того, что магический брак — брак вечный, то надо было привыкать думать о нем как о муже, а о раздельном имуществе как об общем.

Поездкой я наслаждалась, несмотря на то, что информация о пропаже девушек меня настораживала. Девушки — не парни, так легко не загуляют.

— Селест, как думаешь, они заблудились или их похитили?

Конь фыркнул в ответ.

— Да, ты прав, надо больше информации. Давай-ка, красавец мой, чуть побыстрее. Лили, — я повернула голову в сторону своей служанки. Забирайся, сейчас ускоримся.

Лили все время поездки бежала рядом. Да, скорость скелета была сравнима с передвижением на обычном коне. Хорошо, что нас никто не видел, а то точно удар бы хватил. Служанка (вот же понятливый скелет) спорить не стала (да и как бы?), запрыгнула сзади на коня, а после этого Селест помчался на своей привычной скорости, больше не пытаясь притворяться обычной лошадью.

На месте мы оказались меньше, чем за час. Хорошо, когда твой конь немного не конь. И даже не запыхался. Деревня мне понравилась: добротные домики, забора вокруг нет (да и зачем, если некромант под боком?), люди неспешно занимались своими делами, ни одного нищего, а все дети в приличной одежде и явно не голодают. Хорошая деревня. И тут пропали ни с того ни с сего сразу две девушки?

Мне на встречу сразу выскочил мужичок в смешной рубахе. Пояс был завязан прямо на середине огромного живота, делая мужчину похожим на пивной бочонок на ножках.

— Вы от некромансера? — Он уважительно уставился на сопровождающую меня Лили, которая уже успела слезть с коня и держалась правее.

— Некроманта. — Я поморщилась. Что-то, а уважить господина и защитника этих земель правильным названием профессии могли бы. — Я Игнис, супруга Одена. Вы отправляли письмо о помощи?

— Да, мы, мы, спускайтесь, госпожа, пойдемте в дом. Но я не думаю, что тут так все серьезно, народ переполошился, заставил меня письмо отправить. А вы же сами знаете, какой он, простой народ, госпожа? Темный, непонимающий, во всем видит что-то не то. — Мужичок засуетился. Видно, староста. Значит, себя он к простому темному народу не относил? Он мне не слишком понравился: больно уж услужливый, льстивый, изворотливый. Такие справедливо вызывали опасение. Но какой у меня выбор? Под любопытные взгляды людей я спустилась с Селеста. Тут же подбежал мальчишка, видно, помощник конюха. Но найти поводья, за которые можно было бы отвести Селеста в конюшню, не смог.

— Покажи ему его место и скажи, с какой кормушки можно кушать, он послушается и сам пойдет, — посоветовала я рыжему и веснушатому мальчишке. По-детски нескладный, с большими ушами и честным открытым взглядом. Вот он мне нравился: ни капли страха ни ко мне, ни к Лили, ни даже к скелету. А ведь дети — это отражение воспитания взрослых. И староста мне говорит, что эти люди, которые спокойно подпускают ребенка к таким проявлениям магии, темные? Да уж, дело все больше обрастало интересной информацией.

— И все-все поймет, госпожа? — восхищенно спросил мальчишка.

— Конечно. А если принесешь ему кусок сырой курицы, то сможешь с ним подружиться. И, возможно, он согласиться тебя покатать.

Наверное, будь Селест человеком, он бы воздел глаза к небу, а так лишь фыркнул, но возмущаться на мое предложение не стал: пусть он и был хищной лошадью, но к детям всех видов относился тепло. И, если мальчишка будет вежлив и сможет найти угощение, действительно покатает его.

***

Оден

Я не находил себе места. Головой понимал, что нет никакого смысла волноваться об Игнис: она равный мне по силе маг, а, значит, волноваться нужно за тех, кто попадется ей на пути. Но что-то внутри не давало покоя. Сначала я думал, что это из-за той истории, что приключилась с Игнис в пансионе. Не могу сказать, что она меня потрясла, все же закончилась она достаточно хорошо. А ведь не многим так везет, как ей. Мало у кого может пробудиться сила, мало кто может, зная, что будущее не самое приятное, отказаться от подобных предложений. Но все же этот случай не из тех, что стоит игнорировать. Жаль, что этот человек покинул королевство. Потому что теперь придется приложить чуть больше усилий для того, чтобы подобраться к нему. Но шпионов у меня хватало, стоило заняться.

Я снова сел за бумаги, но работа, которая обычно выполнялась автоматически, почему-то не ладилась. И только потом я додумался, что мог сработать мой небольшой дар предсказателя, доставшийся от матери. Но постарался задавить в себе глупую и необоснованную тревогу. А потом ко мне во все также незакрытое окно влетел второй почтовик. Я с удивлением отметил, что этот почтовик с той же деревни, но не тот, который я оставлял старосте. Этого, только что влетевшего почтовика с посланием, я оставлял кузнецу — хорошему человеку, который когда-то сделал мне отличный меч, позволил переночевать в доме, да и отнесся без какого-либо предубеждения.

Раскрыв послание и вчитываясь, я понял, что мое чувство тревоги кричало не зря, совсем не зря. Пропали не просто девушки, а девушки с магическим даром. Одна из них обладала сильной лечащей магией, а вторая была хорошим водником, для простой деревни — более чем сильным. Кузнец писал, что староста почему-то тянул с письмом, не хотел его отправлять, но жители буквально вынудили это сделать. А потом к старосте приехал какой-то подозрительный человек, его младший сын услышал обрывки разговора, из чего кузнец сделал вывод, что похищенных девушек могли продать в рабство в качестве источника магических сил.

Я заскрежетал зубами, схватил плащ, мысленно призывая Жозефину. Если кузнец в своих догадках прав, то я отправил Игнис прямо в ловушку!

 Глава 12

Жозефина, умничка, прекрасно чувствовала мое настроение и домчалась до деревни в рекордные сроки. Я даже не знал, что она умеет двигать с такой скоростью! Но, видимо, чувствовала мою тревогу. Я остановился у дома старосты и уже хотел влететь туда, как говорится, с огнем и мечом, вот только двери внутри дома старосты были вынесены ко всем собачьим скелетам, а сам домик прилично обуглен.

Только тут я понял, что в обычно достаточно оживленной деревеньке почти никого нет на улице. Это было странно. Навесив на себя щиты, вытащил меч и осторожно двинулся по улице вперед. Впереди, с центральной площади доносился какой-то шум, мне казалось, что я даже слышал издевательский смех. Я вспомнил, что где-то недалеко были закопаны мои слуги-скелеты. Так, на всякий случай. Кажется, этот случай настал.

На Жозефине, с мечом и скелетом я ворвался на площадь...

Что же. Могу оправдать себя одним: предосторожность не бывает лишней, поэтому лучше выглядеть глупым, чем стать мертвым. Хотя, в некоторых случаях, лучше стать трупом, чем так опозориться в глазах девушки, которая тебе симпатична.

Игнис сидела на грубо сколоченном деревянном стуле, словно на троне. Да уж, величия и аристократичности не отнять. Прямо перед помостом, на котором, словно на вертеле повесили пять здоровенных мужиков разбойничьего вида. Ребятишки крутились вокруг помоста, время от времени отправляя в разбойников гнилые снаряды.

Но, пожалуй, не это было самым примечательный. Примечательным было то, что висели эти разбойники без штанов. В исподнем, слава богу, но без штанов.

— Доброго вечера, Оден. Ну как, справился с бумагами? — спросила Игнис, хитро поглядывая на меня. — Ты щиты опусти, не волнуйся, эти милые беспомощные людишки тебя не обидят. А если попробуют, то у меня будет отличный повод их сжечь.

— Что тут происходит? — Я убрал меч, снял щиты, а подвластным скелетам приказал затаиться. Самое правильное в ситуации, когда выставил себя дураком, вести невозмутимо и спокойно. Даже если дико хочется смеяться, а челюсть норовит встретиться с землей.

— Да вот, расследование провожу. — Игнис, щелкнув пальцами, заставила помост под мужчинами гореть, а потом громко спросила: — Ну что, неуважаемые, продолжаем? Или вы решитесь сказать мне, кто ваш заказчик?

В ответ была тишина. Игнис, пожала плечами, но огонь тушить не стала, развернулась ко мне:

— Видишь ли. Какой-то ушлый маг подговорил вашего старосту указать ему на магически одаренных девушек для продажи в рабство. Или не в рабство... Я вот сейчас пытаюсь выяснить это у тех молодцев, которые браво висят на костре и не желают сотрудничать. Зачем девушки этому магу? Кто этот маг? Где он и где сейчас девушки?

— Как ты догадалась, что тут происходит?

— А ты как? — не осталась в долгу Игнис. — Ты ведь понял, что что-то не то. Верно? Иначе бы не прискакал так рано, да еще и в полном боевом облачении.

— Это не полное! — оскорбился я. Как можно посчитать такую легкую защиту полным боевым облачением, я ведь всего лишь слегка добавил защиты и подстраховался! — Мне второе письмо кузнец прислал, предупредил, что со старостой не ладно, мутит он что-то, да и незнакомый колдун шастает. Кстати, а староста где? Удрал?

— Пытается удрать, — вздохнула Игнис.

— Пытается?

— Да, я за ним Селеста отправила. А Селест на старосту очень и очень зол.

— Что староста умудрился сделать Селесту? — Я всегда считал, что у меня отличная способность анализировать и делать логические выводы. Но сейчас я даже вообразить не мог, что староста, низенький толстенький мужичок мог сделать боевому коню, чтобы вывести последнего из себя.

— Скажем так... Он обидел ребенка, который скормил Селесту целых две курицы. А мой конь — благодарный разумный, поэтому воспринял тот удар как личное оскорбление. Убить не убьет, но понадкусывает точно. Кстати, этот мальчишка — сын кузнеца. Он и меня пытался предупредить, что здесь что-то нечисто, мне не стоит останавливаться в доме старосты. А староста, естественно, услышал, испугался и так стукнул ребенка, что у того синяк на половину лица. Ну, собственно, так я и узнала, что здесь все неспокойно. Что ты на меня так смотришь? Что-то еще хочешь спросить?

— Да. Я все понимаю. Ты мне только одно объясни, почему эти мужчины висят в одном исподнем?

— Как почему? Разве ты не говорил, что со своими страхами надо бороться? Вот я и борюсь, как умею. Знаешь что, Оден? Ты был абсолютно прав: сейчас мне ни капельки не страшно. И я даже могу контролировать себя в достаточно степени, чтобы не спалить их дотла!

их мужчин! И с красивых тем более!

— А как ты мне от страха предлагаешь избавляться?

— Можешь с меня штаны снять, сопротивляться не буду, — клятвенно пообещал я.

— Да, ты прав. От тебя хотя бы не воняет, да и голова чистая.

Обласкала, так обласкала. Самые лучшие комплименты от жены, можно не сомневаться. Нет ничего удивительного, что она еще не замужем. Точнее, теперь замужем. Но ведь могла пойти под венец и раньше. У магов вообще не принято слишком задерживаться с браком, на что есть целая уйма причин. Но не о них сейчас речь. Речь об Игнис. Есть определенная категория женщин, которых так просто не оценишь. К ним надо долго присматриваться, пока не увидишь, что за оболочкой, за шипами, за язвительными смешками скрывается потрясающий человек. Которого, разумеется, придется приручать, чтобы тебя же этими шипами и смешками не пришибло ненароком. Ну, или можно иметь крепкую шкуру. Как у некромантов.

Я как раз прикидывал, что лучше: снять бандитов с вертелов или сразу умертвить, как недалеко услышал вопли. Визгливо-просящие, даже свиньи приятнее кричат. Староста, глава поселения. Конечно, его я умертвить и не подумаю. Человек, который сотворил такое с подданными на моей земле, должен получить достойное наказание. Такое, чтобы и страдал долго, и пользы много приносил. А умертвия... У них все чувства притуплены, как их страдать заставить?

Хотя... Могу отдать честь Селесту: справлялся он с наказанием старосты неплохо. Очень даже. Тащил в зубах вырывающегося старосту, а когда тот начинал кричать уж больно громко, резко мотал головой, позволяя старосте стукнуться о стену. Или выпускал из пасти, в результате чего тот падал, стонал, пытался отползти, но Селест проворно хватал его за ногу или за руку и тащил дальше.

— Умничка моя! — тут же воскликнула Игнис, когда Селест сплюнул ей старосту прямо под ноги.

— Госпожа, пощади! Убери свое чудовище от меня! — староста попробовал подползти поближе к Игнис и дотронуться до нее рукой, но мы — я и Селест — одновременно наступили старосте на загребущие руки. Не знаю, как получится с Игнис, но с конем мы поладили быстро. Скажем так, взаимная любовь со второго взгляда и с первого поступка.

— Селест! Пожалуйста, не откусывай от старосты кусочки! Во-первых, он немытый, а во-вторых, нам его еще пытать. А как его пытать, если умрет от кровотечения? Лучше сходи к своему юному другу и отнеси ему лично от меня зелье исцеления. Не дело подростку щеголять с синяком на половину лица. — Игнис ловко застегнула на шее Селеста маленькую сумку-переноску. Она смотрелась довольно забавно на боевом коне: примерно как на сторожевого пса надеть бантик от королевского пуделя.

Только сейчас я заметил, что на площади на удивление мало народу. Ребятишки бегают, пара крепких деревенских мужчин подпирают стену неподалеку.

— А где все?

— Сказала, что сама займусь разбойниками, вот все и разошлись по домам. Только оставили мне пару человек, для подстраховки со словами, что жену нашего лорда-некроманта беречь надо. Хорошая деревня, люди хорошие. И тебя здесь любят, между прочим. Чего только так боялся, отпуская меня сюда?

— Чего боялся, чего боялся... — Ну вот и что ей ответить, а? Бесстрашная, но думать же надо! Мало ли что. — Боялся, что допрос устроить не сможешь, расстроишься. А нет в мире напасти страшнее, чем расстроенная женщина.

— Эй! Между прочим, мне рассказывали, как проводить допросы...

— Но опыта у тебя нет, — я не спрашивал, а утверждал. Биографию Игнис я смотрел внимательно. Там всего хватало: и стычек, и убийств, но, по счастью, ее все же уберегли от одного из самых грязных и отвратительных занятий в этом мире.

— Нет.

— И не нужен он тебе, поверь мне.

— Может, ты и прав. Хотя не могу сказать, что сейчас он мне не нужен. Я уже час на костре этих разбойников мариную, а ни один не заговорил.

— Игнис, милая, а ты не пробовала вытащить кляп у них изо рта?

 Глава 13

Игнис

А ведь точно, я как-то забыла, что впихнула им в рот какие-то тряпки, когда они стали громко кричать. Вспоминая ту ситуацию, я вообще недоумеваю, почему они кричали? Я еще тогда никакую силу не применяла, никого не поджигала. Там впору мне было кричать.

А ведь все начиналось так невинно: староста, изо всех сил льстя и пытаясь угодить, провел меня в свой дом. Отнюдь не бедный, сразу видно, что здесь живет глава деревни, а не просто зажиточный крестьянин. Но, что больше всего меня смутило, так это внутренние покои. Магический шкаф слева, специальные светильники. Не каждый купец такое мог бы себе позволить, а тут всего лишь староста какой-то деревни. Откуда такие деньги?

Показал комнату, где я могу передохнуть в случае чего, а потом пригласил к столу. Его жена — худая замученная девица неопределенного возраста — нервно ставила еду на стол. Я еще тогда отметила, что руки у нее дрожат. Что-то подсыпали в еду?

Подсыпали, однозначно. Иначе староста бы так не распылялся, мол, перекусить госпоже надо с дороги, а он пока меня введет в курс дела. И так настаивал на еде, так рядом крутился, что даже самому большому дураку станет ясно: тут все нечисто. А вот про дело больше отнекивался:

— Пропали девчонки, но они ж такие... Немного гулящие, пошли в город наверняка. Сейчас им всем подавай городских, а не деревенских. По что им кузнец, когда в городе за купца могут выскочить замуж?

Девушки из зажиточной деревни, где нет ни нищеты, ни голода, пойдут в город за лучшей жизнью? Да не было такого никогда! И не будет. И жена старосты, услышав это, едва не разлила воду прямо себе под ноги. Она уж точно что-то знает.

Я, быстро отговорившись тем, что мне надо посмотреть, как устроили мою лошадь, я шепнула Лили глаз не спускать (или глазниц, как правильно-то?) с жены старосты. Мне нужно было совсем немного времени, чтобы уложить в голове все происходящее и выработать план действий. Совсем ведь не хотелось спугнуть преступников.

Уже там, в конюшне, где Селест, словно послушный аристократический конь занял свое стойло, доедая куриную тушку. Рыжий мальчишка, не заметив меня, скользнул в конюшню, таща с собой целое ведро (как мне показалось, таких же тушек).

— Ого! Вот ты есть горазд. Надеюсь, теть Марта меня не прибьет. Хотя это ж для коня супруги самого некроманта, правда?

Селест согласно заржал и потянулся к ведру, едва не развернув его.

— Не волнуйся, если что, я лично поговорю с тетей Мартой, — откликнулся я, заставив мальчишку испуганно ойкнуть. Хотела я еще сказать по поводу вознаграждения за такое внимание, как рыжий, подозрительно быстро оглянувшись, испуганно затараторил:

— Госпожа, госпожа, вам тут опасно! Староста врет! Он наверняка сам приложил руку к исчезновению Грэни и Лайзы!

— Ты что городишь, дурак?! — рявкнул староста. Надо же, а быстро ходит, несмотря на свой живот, как на последнем месяце беременности. Подскочил к мальчишке, дав тому затрещину, что бедный ребенок отлетел в сторону, и сразу запричитал:

— Мальчишка лжет, навыдумывал тут всякого! Детская фантазия. Вы же ему не верите, госпожа?

— Да? Интересно, с чего бы мне вам верить? Думаю, лучше я расспрошу деревенских. — Что же, попробуем спровоцировать. Если старосте есть что скрывать, то он ни за что не позволит мне поговорить с простым народом. Конечно, я не ожидала, что староста попадется в такую простую ловушку. Но он не оправдал моих ожиданий: попался с потрохами.

— Вот как? Что же, тогда вы не оставляете мне выбора. — Вмиг лицо, казавшееся добродушным и радушным, стало жестким. — С вашей стороны было очень неосмотрительно оставлять охранницу абы где.

— Правда, что ли? — я издевательски приподняла бровь.

— Правда, госпожа. Надо было думать. Так, ребята, эту тоже вяжите! За нее еще больше можно выручить! Антимагические амулеты у вас с собой-то?

— Обижаете, господин. Что, нашли еще одну магиню? Эка красотка, заказчику понравится!

В конюшню зашли бравые молодцы. Ну, бравые в том плане, что бравады много было. А так... Пара антимагических амулетов, которые якобы должны были глушить силу. Но это просто смешно! Такие амулеты разве что на самых слабых магов действуют! Пока я раздумывала, что же с ними такого сделать, староста сбежал с конюшни со словами:

— Вы тут разберитесь, я пока придумаю, что со скелетом делать.

— Селест, ты доел там? Очень неудобно, когда тут всякие важные дела творятся, а ты чавкаешь. И вообще, твоего нового друга обидели, а ты так это проигнорируешь?

Мой конь посмотрел на мальчишку, который валялся в соломе, и держался за щеку, пытаясь не заплакать. Селест подхватил с ведра тушку курицы и швырнул ее мальчишке, что-то ласково проржал.

— Это он тебя угощает, чтобы быстрее все болеть перестала, — подсказала я ошарашенному мальчишке. — Не волнуйся, он за тебя обязательно отомстит. Ну что, господа, побеседуем?

Я обернулась к подельникам старосты. Два мечника, один — черт неопознанный, не вижу никакого оружия. Не маг, но он же не совсем дурак, чтобы на меня без оружия кидаться. Оказалось, дурак. Все дураки. Если кратко, то я немножко (совсем чуть-чуть!) применила силу, они кричать начали... Дело за дело и...

И вот сейчас я болтаю с Оденом, а они мычат в кляп. Снимать или не снимать? Нет, логичнее всего было бы снять, но они такие противные, что мне неприятно к ним прикасаться.И наверняка все в слюнях.

— Может, допросим старосту? Он хотя бы без кляпа, так что в слюнях не запачкаемся, - предложила я Одену. Ты ведь нам все расскажешь, уважаемый староста? Или мне попросить транспортировать тебя куда-нибудь еще?

— Игнис, не трать, пожалуйста, время. Сейчас девушки в приоритете, потому я всех убью, воскрешу и допрошу.

— Не надо убивать, — прорыдал староста. — Я сам все скажу, только уберите это чудовище!

еристом.

Незнакомец в маске куницы впервые пришел к старосте больше месяца назад. Попросился переночевать за огромные деньги. Такие большие, что староста готов был сам незнакомцу набирать ванну и тапочки приносить. А уж его условие — никому и ни при каких обстоятельствах не сообщать о появлении в поселке — соблюдал не за страх, а на совесть. Совесть, изрядно прикормленную золотом.

— Да и разве откажешь благородному магу? — староста тут же начал оправдываться. — Это же маг! Пришибет еще. Да и деньги, деньги какие! Я отродясь столько не видывал! Это ж всю жизнь можно семью и детишек кормить.

Я поморщилась: никаких детишек у старосты не было, да и вся его семья — не слишком богато одетая и дрожащая от страха женщина, которой явно не нужно было столько золота. Зачем он врет? Ладно бы мне! Кто я тут? Пришлая, как появилась, так и уйду. А Оден — господин, он все про всех, как я поняла, знает. Или хотя бы представление имеет. Однако моего мужа заинтересовала другая оговорка.

— Магу? С чего ты взял, что маг? — Оден тут же прищурился. Верно подметил: простой человек так просто не отличит, кто перед ним. Это только друг для друга мы как факелы: чем больше силы, тем ярче полыхаем. А для простых людей выглядим как обычные горожане.

— Так при нем эти, книги магические были. И браслет такой же, как вы носите, господин... Вот точь-в-точь.

Я вздрогнула. Оден носил типичный браслет некроманта, в этом не было ничего удивительного. Он помогал стабилизировать силы, служил личной печатью, средством связи, да и выполнял много какие функции. Маги других стихий давно облизывались на некромантские браслеты, но сами некроманты держали втайне принцип создания этих полезных вещиц. А копировать смысла не было: каждый браслет создавался индивидуально. Поэтому быть точь-в-точь таким же, как у другого он попросту не мог: центральный камень всегда подбирался индивидуально, подстраивался под магию владельца. И именно магия не давала никому перепутать, какой конкретно некромант перед человеком. Если же браслет был идентичным, то варианта было два: украли (но браслет все также был на Одене) или пытались подставить, заменив скопированной безделушкой. И подставить пытались грамотно. Будь Оден чуть менее уважаем в этих краях, то вся эта история с похищениями обернулась бы иначе. Я глянула на супруга: тот хмурился. Видимо, хорошенько представил себе вырисовывающиеся перспективы.

Одно дело, когда мы тайком убирали аристократов, которые были сродни опухоли для нашего королевства, или когда воевали, умертвляя целые армии. А вот похищение подданных, которое породило бы слухи среди народа, заставило бы простой люд взбунтоваться и...

И во что это бы вылилось — страшно представить. В лучшем случае, король бы это дело замял, предоставив толпе козла отпущения. Но, зная нашего короля, он бы и огоньку подлил в костер полыхающей ненависти.

Староста, между тем, продолжал рассказывать. Этот маг заходил не единожды, все время давая большие деньги и оставаясь ночевать. А потом стал вызнавать по поводу других магов. Слово за слово, староста и сам не понял, как согласился принять огромные откупные, чтобы пару девушек, обладающих магией, похитили. Даже не так. Он согласился помочь с похищением.

— Как выглядел человек? Как часто появлялся? Куда забрал девушек? — я засыпала этого чертового борова без капли совести градом вопросов, не постеснявшись добавить сверху угрозы: — Предлагаю ответить побыстрее, иначе...

— Иначе?.. — жалобно проскулил староста.

— Иначе я буду сжигать тебя очень медленно, не давая умереть. Ну!

— Да не знаю я! Он денег дал, своих людей прислал, тех девушек куда-то забрали, а что дальше — не знаю я!

Я думала продолжить вопросы, но Оден помотал головой, мол, не лжет, в самом деле ничего не знает. Оден громко крикнул мужчинам:

— Староста ваш. Делайте, что хотите. Разрешаю хоть палками забить, хоть по кусочкам откромсать.

Наше настроение стало еще мрачнее, особенно, когда от бандитов мы тоже ничего не смогли добиться: они положили девушек в специальный портал. После тот исчез, не оставив и следа. Где искать, как искать? Ни я, ни Оден не обладали магией поиска. Сюда бы талантливого королевского следопыта, но, увы, все они были заняты.

— Думаю, нам придется вернуться ни с чем, — сказал Оден. Вроде бы признал свое бессилие, но вслух с поражением не смерился.

Мы расположились в доме кузнеца, который, скорее всего, станет новым старостой. А, может, и не станет — дело пока передать некому. Его сын, тот самый рыжий мальчишка, не имел ни малейшей склонности к кузнечному делу, зато любил за животиной присматривать. Нанять, что ли, Селесту конюха? Да уж, в мыслях полный раздрай, думаю о чем угодно, только не о нужном. Дело завершилось неудачей: преступника не вычислили, девушек не нашли. Оден, в отличие от меня, держался молодцом. После того, как казнил бандитов и отдал старосту жителям поселка, разрешив своей подписью самосуд, продолжил расспрашивать, выискивая хоть какие-то зацепки. Но не нашел. Да и где их искать? Все, кто хоть что-то знал, не рассказали ничего интересного. Стоп. Все?

— Оден! — Я вскочила с места, напугав всех присутствующих. — Оден, жена старосты где?!

— В доме его, где же еще?

— Оден, не дури, я изрядно подпалила дом, там невозможно находиться, там все провоняло гарью! — рявкнула я. — Зараза, а?! Она же явно либо была подельницей, либо знала что-то, что не знал никто. Смысл ей сбегать иначе? Я же там Лили оставила!

Мы вдвоем, не сговариваясь, метнулись к дому старосты. Но, конечно, никого не нашли. Если не считать костей Лили, которую я так опрометчиво попросила присмотреть за женой старосты и про которую совершенно забыла. Оден ведь говорил, что скелет боевой, что это она должна была за мной присмотреть и помочь в случае необходимости...

— Прости, Лили. — Я присела около рассыпавшихся костей моей горничной, с трудом сдерживая слезы. Хоть она и неживая, но все же была под моим присмотром.

— Ничего, не расстраивайся. — Оден положил мне руку на плечо. — Кто бы на нее не напал, он всего лишь разрушил мое магическое плетение, не повредив более глубокие слои. Я легко восстановлю ее.

— Правда?

— Правда. А теперь вставай. Маг не маг, а простудиться можешь. — Оден протянул мне руку, и я с удовольствием ухватилась за нее.

— Что дальше? — Надо было что-то решать: вызывать следопыта со столицы, обращаться к местным охранникам или разбираться самим.

— Пока ничего. Расставим охранные знаки на всех домах: они предупредят жителей о появлении мага с плохими намерениями.

— Ты что, собираешься сам поставить знаки на всех домах? — я, конечно, предполагала, что Оден силен, но не думала, что резерв у него бездонный.

Охранные знаки — это такая вещь, которую не самый слабый маг будет делать неделю, чтобы не убить резерв. А Оден рассчитывал все поставить за ночь! Да тут домов штук тридцать наберется.

— Да не на все буду ставить, только на самые большие. Поживут пока большими семьями. Вообще-то, я рассчитывал и на тебя...

— Мне проще все сжечь, чем поставить знак охраны. — Я хотела, чтобы слова прозвучали уверенно и язвительно, но в них проскользнули оправдывающиеся нотки. — Но я могу поставить сжигающий контур!

— Нам надо мага поймать, а не сжечь. — Оден скептически посмотрел на меня. — Поймать, допросить, узнать, где девушки, что он планировал сделать.

— Но лучше все же его сжечь, чем пропустить? Тем более, ты можешь поднять его и допросить! Я поставлю контур, который оставит кости целыми.

Оден подумал, подумал, а потом ответил:

— Только сделай так, чтобы горел подольше. Мерзавцам легкая смерть не положена, пусть помучается.

Глава 14

Мы умотались. Умотались так, что сил ехать домой не было. Нет, меня бы Селест в зубах дотащил, причем максимально осторожно, но комфортного в таком способе передвижения мало.

Мне искренне хотелось побить Одена, который придумал такой безумный план, заставив меня истратить практически весь резерв. Конечно, полностью беззащитными мы бы не остались: всегда есть боевая пилюля, восстанавливающая резерв в экстренном порядке. Вот только ее применение заканчивается дичайшей головной болью, а постоянный прием заставляет видеть единорогов, бабочек и зубастиков, зачастую, в форме одного существа. Так что такие пилюли были исключительно на крайний случай.

Я бы Одена стукнула, но рука была неподъемной. Единственное, что я могла сделать — это что-нибудь спалить. Резерва на то, чтобы плюнуть огнем, всегда хватало. Вот только Оден уже мне почти нравился, поэтому поджигать его, увы и ах, не планировала.

Закончив с последним контуром, я села на крыльцо дома и попыталась заснуть прямо тут. Увы, не дали. Оден, ничуть не менее уставший, чем я, оказался рядом и настойчиво требовал пойти поспать.

— Буду спать здесь! — отрезала я, пытаясь улечься прямо на крыльце чего-то дома. Крыльцо было каменным, жестким и холодным, прямо перед носом полз муравей.

— Ты замерзнешь! — возмутились мне в ответ.

— Не замерзну.

— Тут холодно и неудобно. — Оден присел передо мной на карточки и осмотрел, явно примериваясь, как вздернет меня вверх.

— Ты не пробовал, чтобы утверждать, — я возразила. Больше из упрямства. И уж никак не ожидала, что Оден примет мои слова за чистую монету и попробует улечься рядом.

— Врунишка. Тут отвратительно холодно. Подъем! Мне нечем лечить тебя от простуды.

— Умертвишь и воскресишь здоровой, — отбрыкалась я, практически засыпая.

— Эх, что поделать, придется снова некромантскую доставку пускать в ход, — заявил Оден. Далось ему это с трудом: он и сам прилично выложился на всех этих защитных знаках. Но я не возражала. Будет повод припомнить ему, если уронит. Не уронил, донес, правда, не так красиво и удобно, как в первый раз.

— Эй, уважаемый, место отдохнуть нам где?

— Да сюда проходите, там кровать одна большая, вам как раз хватит. Эй, малой, подай господам одеяла.

— Так у нас только одно!

— Нам и одного хватит, — ответил Оден.

Что было дальше, уже не помню. Но проснулась я в прекрасном настроении. Было тепло, уютно и почему-то тяжело. Меня крепко прижимали к себе, еще и навалились сверху. Оден!

С мыслью, что сейчас выпутаюсь и все ему выскажу по поводу того, что нельзя делать

со спящей девушкой, что не стоит забираться к ней в кровать…

В общем, ничего я не сказала. Оден бессовестно дрых. Под глазами были отвратительно огромные синяки, что говорило о жуткой усталости, шрамы на бледном лице проступили еще четче. Я-то отдохнула. Маги огня быстро тратят резерв, но и быстро его восполняют. А вот чем некроманту такое аукнется… А потом я поняла, что под одеялом лежу одна, а Оден устроился поверх. И навалился на меня по одной причине: в комнате было прохладно, а я единственный источник тепла.

Это было глупо. Глупо отдать мне одеяло всего лишь ради моего спокойствия. Но в то же время от этого глупого поступка, за который я бы отчитала любого, Одена хотелось обнять.

Аккуратно выпутавшись, я с облегчением осознала, что Одена не разбудила. Сердце затопила необъяснимая благодарность. Хотя, пожалуй, вполне объяснимая. Относится с таким вниманием к моим желаниям и страхам в ущерб себе – это многого стоило.

Я укрыла Одена одеялом поплотнее и вышла, притворив за собой дверь. Пусть отдыхает, а я попробую еще что-нибудь выяснить.

— Значит, ты отправила по следу пропавших девушек знакомого следопыта? — Оден сидел в своем кресле за рабочим и задумчиво рассматривал кабинет.

Ну, да. Тут было необычайно чисто и уютно. Точнее, стало. Когда мы оказались втянуты в одно дело, да еще и подключили других людей, пришлось придумывать хотя бы одно место в ко всем скелетам захламленном доме Одена, где можно было проводить деловые встречи. После долгих пререканий Оден сказал, что лучше уж его кабинет будет абсолютно чистым и неуютным, чем у него отберут подвалы или лабораторию. На мое вполне разумное замечание о том, что весь его дом — подвал, Оден дулся несколько часов, но потом отошел. Так что теперь все раскиданные по полу свитки и бумаги были чинно уложено на полках новеньких шкафов (спасибо восстановленной Лили), многовековой слой пыли тоже исчез (всего лишь стоило порыться в копилке артефактов, чтобы найти очищающий бытовой универсальный), панорама за окном сменилась и вместо строения скелета человека там была имитация водопада.

— Да. Сам понимаешь, не наш профиль, все, что могли сделать — сделали. А девушек надо найти. — Я не стала уточнять, что живых или мертвых. Вероятнее всего, что мертвых, уж слишком много времени прошло. А еще отыскать жену старосты. Не стала бы жертва убегать от потенциальных спасителей. Если она соучастница, то будет много знать, что очень хорошо: вся эта история мне очень не нравилась. Понять бы, случайность или специально под Одена копают.

В то утро после накладывания защиты я так ничего и не выяснила и, решив не терять время, написала Ксантосу письмо, отправив саламандру. Ксантос — человек исключительный, хотя, признаюсь, иногда мне казалось, что он и не человек вовсе. Если взять нас с Оденом со всеми нашими заморочками и плохими чертами, со всей безбашенностью, местами не совсем адекватным поведением и умножить это на два или даже три, то получится Ксантос. Поэтому я предпочитала обращаться к другу в крайних случаях.

Сейчас как раз был такой случай. Иначе тогда Оден бы не выматывался так, пытаясь защитить простых людей. И их судьба ему была небезразлична, хотя расследование зашло в тупик, еще не начавшись. И я тоже была в тупике. Собственно, в этом не было ничего удивительного, никто из нас не работал следопытом, чтобы по остаткам магического вмешательства распутывать клубок преступления. Мы были идеальными боевыми магами, хотя насчет Одена я немного сомневалась. Он мог потрясающе сражаться, но явно тяготел к науке. При других обстоятельствах он точно предпочел бы стать магом-ученым, хотя... Хотя это всего лишь мое мнение, потому что, как я помнила, в графе диплома Одена числился факультет боевой некромантии.

Предстоящая встреча с Ксантосом напрягала, а ведь он точно лично заявится, чтобы отдать мне результаты расследования. Даже я, при всем своем терпеливом и снисходительном отношении к людям, которых считала близкими, не могла спокойно выносить его больше пары-тройки дней. Человек хороший, но характер мерзкий.

Пока Ксантос молчал, он был великолепен. Его красоту, аристократичность и величественность можно было воспевать в балладах. Вроде как несколько придворных поэтесс даже посвятили ему стихи. Но стоило Ксантосу открыть рот, как от его слов даже цветы вяли. Пожалуй, это единственный человек, над которым король не рискнул бы как-то утвердить свою власть. Конечно, немало этому факту способствовал род Ксантоса, который был даже древнее королевского, а еще защита гильдии следопытов, но и его личность была не на последнем месте.

Как я с ним подружилась — это отдельная тема, а причины мне до сих пор не до конца понятны. Скорее всего, дело было в том, что мне было легче с искренним и язвительным Ксантосом, чем с придворными щеголями, которые могли предложить согреть постель такими заковыристыми фразами, что непривычный человек вообще не поймет, что ему нагородили. А вот со стороны Ксантоса, скорее всего, было приятно иметь в окружении даму, которая от его слов не пыталась упасть в обморок, отправить на дуэль своих поклонников или просто затащить в постель.

Правда, иногда мне казалось, что я старшая сестра подростка, только-только вступившего в переходный возраст, но потом я выкидывала очередной фортель на балу, заставляя Ксантоса ржать до колик, и понимала, что мы, скорее, ровесники.

Я поерзала в кресле, словно была не сильнейшим магом, а провинившейся девчонкой.

— Думаю, все будет отлично, не переживай, найдутся наши девушки. — Оден улыбнулся мне обнадеживающе.

Он вообще стал слишком часто улыбаться после того, как мы вернулись из поселка. И было у меня какое-то подозрение нехорошее, что не стоило его укрывать одеялом, топить комнату, а потом еще нести укрепляющий отвар, когда Оден только-только проснулся. Нет, так-то стоило, потому что мне совсем не нравились круги под его глазами. Но уж больно подозрительно-заразительные у него были после улыбочки, такие, что волей-неволей я улыбалась в ответ. И от этого, могу сказать, было весьма неловко.

— Следопыты — отличные ребята, практически любой представитель найдет то, что нужно, не слишком стараясь, — сказал Оден. — А если уж постарается... Очень хорошо, что у тебя в друзьях нашелся такой. У меня связи обширные, но следопыты такие редкие ребята, что ни одного даже в простых знакомцах не нашлось.

Хорошо или нехорошо, что Ксантос взялся за дело, я теперь судить не могла. Потому и отводила взгляд, стараясь не смотреть на Одена. Как бы ему намекнуть, что я не за отсутствие результатов беспокоюсь? С этим-то как раз все будет отлично. Каким бы Ксантос не был профессионалом в умении довести любого до белого каления, но в своей работе он был еще более потрясающим профессионалом. Но вот как они поладят с Оденом?

С ревнивым Оденом?

Даже я видела, как мой муж умудряется ревновать меня к абсолютно абсурдным вещам. Господи, даже в той деревне он умудрился приревновать меня к какому-то бедолаге, предложившему купить цветы (которые обычно продавались магам из-за их специфического свойства), а про наемников я вообще молчу. Как он отнесется к Ксантосу, с которым у меня действительно неплохие отношения? Не превратит ли его Оден в скелет? И не отравит ли Ксантес Одена?

 Глава 15

Ксантос приехал на единороге. Эпично ввалился во двор на белоснежном шикарном конике, который по характеру был под стать хозяину. Въехал как король, расплескивая вокруг себя лучи великолепия. Ну, и грязь тоже. Во дворе Одена творилось абы что: голая земля, никаких дорожек, даже травки не было. Вот и результат: как только начинался дождь, так дорогу к дому размывало. А сейчас дождь лил как из ведра. Для наших с Оденом коней это проблемой не было. У Селеста были не только огромные копыта, но и некоторые способности к магии, которые не позволяли ему вязнуть даже в самых непроходимых болотах. А скелету лошади, в принципе, никакая грязь не страшна.

Мы с Оденом ждали Ксантоса возле порога, благоразумно не желая идти на встречу по образовавшемуся морю грязи. Мне саламандра сообщила о прибытии Ксана, а вот как Оден узнал — понятия не имею. Но вышли мы на крыльцо дома одновременно, хотя и были в разных частях дома.

Не могу сказать, что мне понравилось, как Оден смотрит на Ксантоса, но было лучше, чем я ожидала. По крайней мере, максимум, что случится — это обычная мужская драка. В некотором плане я понимала Одена: если бы рядом с ним крутилась какая-нибудь шикарная барышня, я бы тоже чувствовала себя неловко. Ревновала бы? Вот уж чего знать не знаю! Да я и до сих пор не могу понять, откуда ревность взялась у Одена. Некромантские замашки? Дурные привычки? Возможно, я ему нравлюсь? Последний вопрос едва не заставил меня рассмеяться. Конечно, огненный маг со взрывным характером и кучей заморочек! Обязательно, как же.

Ксантоса осмотрелся кругом, махнул мне рукой, а потом спешился с лошади прямо в грязь: его белые сапоги наполовину погрузились с месиво. А потом Ксантос открыл рот. И выругался. Минут на десять выругался, да так, что ни повторить, ни в приличном обществе вспомнить.

Я привычно отрешилась от происходящего: слушать, как Ксантос сквернословит — уж увольте. А вот Оден слушал, и, как мне показалось, будь здесь перо и бумага, то записывал бы. И еще повторить просил. Мужчины, что поделать.

— Ну ты и забралась в глушь, искра ненаглядная, — прошипел Ксантос, подходя к нам с Оденом. — В большее болото перебраться не могла? Я делом занимался в три раза меньше, чем добирался сюда. И, подумать только, ни одного! Ни одного приличного трактира или гостиницы. Я в голом поле едва не заночевал.

И нет, искра — это совсем не комплимент. У нас в академии так звали тех, кто не обладал большой силой и не мог ее контролировать, поджигая все вокруг.

— Псинка, что, боишься свои белые сапожки замочить? — я не осталась в долгу. Да, псинка — это комплимент примерно из той же категории, что и искра. Так называли следопытов, которые расследовали по старинке из-за нехватки магического дара или слабых знаний.

Вы не думайте, что мы друг друга и впрямь оскорбляли. И я, и Ксантос достигли того уровня силы и мастерства, что такие «комплименты» попросту не воспринимались всерьез. Это, скорее, был традиционный вариант приветствия. Зато, как ни странно, наш обмен «любезностями» прилично успокоил Одена, который переводил взгляд с меня на Ксантоса и обратно. А потом мой муж произнес:

— Вы случайно не родственники?

— Огнем очисти! — Я едва не перекрестилась, хотя к верующим себя не относила.

— Да пусть тебя твои скелеты покусают! — Ксантос возмутился не меньше, чем я.

— Нет, вы определенно родственники, — сделал вывод Оден. И, признаюсь, переубедить его ни я, ни Ксантос спустя время так и не смогли. — Ну, проходи в дом, Ксантос, надеюсь, ты с добрыми вестями.

Разместились мы в кабинете Одена. Не зря приводили его в порядок, не зря ставили дополнительные кресла и просили Лили стереть многовековую пыль со всех углов. Ксан, не дожидаясь приглашения, уселся в огромное кресло около стеллажа с книгами, Оден привычно занял место за столом, а расположилась так, чтобы было удобно видеть и слушать обоих.

У Ксантоса были добрые вести: он нашел девушек у работорговцев, умудрился их вызволить, попутно отловив преступников и передав их страже, и доставить девушек в деревню к родным со словами, что он от великого некроманта Одена. Разумеется «великого» было сказано со всем возможным сарказмом и ядом, коего у моего знакомого было немало.

И все это Ксантос проделал в такие краткие сроки, что я в который раз подивилась его мастерству. Впечатляет, правда, впечатляет. Приятно иметь таких впечатляющих друзей. Если бы еще и «яд» свой придерживал — святым бы был.

Я вздохнула. Повезло еще, что Оден такой выдержанный и терпеливый, будь на его месте кто-нибудь другой, то мне бы уже пришлось разнимать магов. Разнимать я умела двумя способами: убить или довести до полусмерти. Ни к Одену, ни к Ксану я такое применять не хотела. Ксан, каким бы засранцем не казался, был лучшим другом. А Оден... Оден — это Оден, очень трудно плохо обращаться с человеком, который заботиться о тебе искренне и без задней мысли.

Но, к моему счастью, Оден отнесся вполне нормально к происходящему: сидел, слушал Ксана, никак не реагируя на сарказм. У Ксана даже пыл поубавился: не привык к такому отношению.

— Ты хочешь сказать, что работорговцы приехали за тридевять земель, чтобы похитить девушек именно из моей деревни? — Оден первым заметил несоответствие.

Деревня находилась весьма далеко от морского порта, смысла похищать девушек именно с территории Одена не было никакого. Можно было найти кого-нибудь поблизости для продажи в рабство. Конечно, всегда были варианты, что похитители так маскировались, заметали следы... Но как-то очень глупо, получается, заметали: перевозить похищенных на такое расстояние было куда опаснее, чем украсть кого-то из близких к порту деревень. Как ни крути, а теория, что Одена кто-то подставляет, подтверждалась.

— Именно. Выяснить личность мага, который это устроил, мне не удалось. К тому времени, как я появился — от его пребывания не осталось и следа. Так что придется самому думать, кому ты так насолил. О, спасибо! — Ксантос поблагодарил Лили, которая поставила перед ним поднос с вином и легким перекусом. — Ее же Лили зовут? Если судить по форме черепа, то при жизни она была редкостной красавицей.

Следопыт, что с него взять. Он людей по костям на пальце опознавал, а уж представить, как при жизни выглядел скелет для него проще простого. А вот Лили, кажется, засмущалась. Ну, насколько скелет может смущаться: одернула неловко подол платья костяными пальчиками, поправила цепочку — специальную некромантскую защиту — на груди, и приложила вторую руку к серцу, поклонившись.

— Так, все, хорош, нечего соблазнять моих служанок, — Оден произнес это серьезно, но я-то отлично видела, что в глазах прыгали чертики-смешинки.

Зато Ксантос закономерно подавился сыром от возмущения:

— Да я только хотел отметить ее красоту!

— Отмечай, конечно, но приставать не вздумай. У меня слуги неприкосновенны.

— Да вы меня что, за некрофила принимаете?! — Ксан едва не подскочил на месте от возмущения.

— Не волнуйся, я ничьи вкусы не осуждаю, важно лишь одно: чтобы они приносили всем удовольствие. Захочешь ухаживать за Лили — мне скажи, чтобы я точно знал, что все добровольно.

Ксантос перевел ошарашенный взгляд с Одена на меня и почти жалобно спросил:

— Игни, он совсем дурак?

— Нет, Ксан, он не дурак, он над тобой издевается.

И тут Оден разразился смехом и поднял руки в обезоруживающем жесте:

— Уж извини, не смог сдержаться. Но ты прав, Лили и впрямь при жизни была невероятной красоткой. Помню, мне не раз приходилось грозить почетным гостям словом лорда, чтобы от нее отстали.

— Ладно. Мы квиты, — кисло согласился Ксантос, явно пересчитывая в уме все саркастические высказывания, которые успел адресовать Одену.

— На том и порешим. Так уж и быть, Лили покажет господину Ксантосу его спальню. Думаю, отдых придется кстати.

— Более чем. Ваши болота — это что-то с чем-то. — Ксантос встал с кресла, отставив бокал с недопитым вином без капли сожаления. Душ был явно в приоритете. — Что же, прекрасна Лили, ведите.

Глава 16

Я едва не припалила Ксана, который бесцеремонно свалился в мою комнату прямо с потолка. Спасло его только то, что матерился он тихо и нещадно еще в процессе полета, а когда упал на мою кровать, так и не прекратил. Только благодаря знакомым трехэтажным связкам я опознала своего товарища и не превратила в угольки. Хотя его спасению поспособствовало еще и то, что я не спала, а читала книгу. Если бы во время сна на меня что-то падало, то я бы это что-то спалила, перевернулась на другой бок, а уже утром бы разбиралась: кто, что и почему.

Книгу пришлось отложить. Я посмотрела наверх: в потолке была проделана немаленькая дыра. Аккуратно проделана, филигранно, можно сказать, но от лучше она смотреть не стала, да и залатать ее будет непросто.

— Ну и как огненного рожна ты пришел? Тем более, вот так? — Правильнее было бы сказать, что Ксан явился, потому что через потолок не ходят.

— Думаешь, были варианты? — фыркнул Ксантос, усаживаясь на кровати и оглядывая комнату. Да, шикарная. А еще в ней были фрукты и напитки, принесенные услужливой Лили, стопка редких книг и пара бутылок вина — все, что нужно для идеального тихого вечера. На все это богатство Ксан едва ли не облизался, но в руках себя удержал.

— А через дверь? — Я вопросительно подняла бровь.

— Около твоей двери, если ты не знаешь, сидит огромный скелет чего-то, что в прошлой жизни было либо псом-переростком, либо лошадью с формами волка. И я как-то не горю желанием сталкиваться с этим страхолюдием в прямой схватке. И почему ты вообще живешь в этих подвалах? — возмутился Ксантос.

— Потому что дом построен этажами вниз. — Я пожала плечами.

— Раньше к тебе хоть в окно можно было постучать, а сейчас только дырки проделывать в полу.

— Ну, почему? Ты еще мог прокопать дорогу к моему окну, — предложила я, потянувшись к винограду.

-О, лиссайский виноград. — Ксан присмотрелся к ветке в моей руке. Да, следопыты по части широкого кругозора всем дадут фору: специфика профессии требует от них глубоких знаний практически во всех существующих областях. Лиссайский, так лиссайский. Мне-то откуда знать? Вкусно и вкусно. — И где в такое время его достать можно? Он же дефицит и в сезон созревания...

— Без понятия, спроси у Одена. Он отвечает за снабжение.

— Слушай, Игни, а этот Оден тебе вообще кто? — Ксан так и замер с надкушенной виноградиной, словно до него только сейчас дошло, что мое проживание здесь не просто так. — Что ты делаешь у некроманта Одена? Если я помню, то ты должна его если не люто ненавидеть, то хотя бы искренне не любить...

— Ксантос, ты же последний месяц находился на задании за пределами королевства?

— Я не имею права...

— Ксантос! Без разницы, имеешь право или нет. Но ты бы хоть новости удосужился выведать, прежде чем задавать такие вопросы! Или прочесть письма. — Еще и друг называется. Мы с Оденом на свадьбу никого не приглашали, но такие вещи надо бы знать. Тем более, в коротком письме, отправленном обычной почтой, а не моими быстрыми саламандрами, я Ксантосу обо всем рассказала.

— Да когда?! — Ксан возмутился вполне искренне. — Я только день как вернулся, получил от тебя саламандру и помчался разбираться с твоими проблемами.

— Так ты не в курсе?!

— В курсе чего?

— Нас с Оденом поженили.

— На ком?

— Друг на друге.

— То есть как друг на друге? Совсем друг на друге?!

— Так. — Ксан встал с кровати и принялся ходить туда-сюда. — Так. Что я еще пропустил?

— Тебе из масштабных новостей? Не боишься от шока умереть?

— Любых. После новости о твоем браке ведь не умер? Думаешь, что-то способно шокировать больше? Ты замужем... Да мне проще представить, что король женится на зачарованной табуретке, чем кто-то на тебе!

— Не расстраивайся, достанешь ты короля своими разговорами, и тебя за кого-нибудь замуж выдадут. То есть женят. За твой «прекрасный» язык это вполне может оказаться зачарованная табуретка, — мстительно добавила я.

— Нет уж, спасибо. Лучше я сбегу. Слушай. И как тебе брак? Этот... Оден тебя не обижает? — Ксан интересовался очень аккуратно, я бы сказала, что даже деликатно, если бы деликатность и Ксантос в одном предложении не граничили с абсурдом. Все же, хороший он друг, пусть и характер ужасный. — Оден не последний маг королевства. Возможно, что даже и первый, но это не значит, что на него управы нет. Я тут недавно в старой сокровищнице такой яд нашел! Как вода: не слышен, не виден, магически не распознается, зато принявший умрет в страшнейших мучениях.

— Не надо! — тут же воскликнула я. — Не надо. Оден, он...

Ну и как подобрать слова? Кто он? Геенна огненная, почему все так сложно-то, а? Я жалостливо вздохнула.

— Ясно все с тобой, Искра. Хорошо, убивать его не будем. Думаю, тут и без нас справятся.

— Что?! — Я аж встрепенулась. Ксантос никогда ничего не говорил просто так, разве что сквернословит без повода. — Что ты хочешь сказать?

— Хочу сказать, что кто-то очень хочет, чтобы твой Оден долго не прожил.

— Если ты о том, что кто-то его подставляет, так мы уже поняли, разберемся.

— Нет, Игни, не об этом. Я не стал говорить при Одене, потому что не знаю, можно ли ему доверять. Но там, куда затащили ваших девчонок, была ловушка. Очень интересная, очень качественная. И на редкость мерзостная.

— Если ты ее обошел, то, думаю, магу уровня Одена это тоже удалось бы, — ответила я, а потом сразу же вскинулась: — Ты не подумай, я не принижаю твои таланты, но ты и сам знаешь...

Да, Ксантос знал: в магии ему давалась только теория. Малый резерв не позволял использовать толковые заклинаний и закрыл путь во многие профессии. По сути, у Ксана было два варианта: стать следопытом или превратиться в помещика-торгаша. Понятное дело, что предпочел первое. Второму бы не за что не простили то количество сквернословия и сарказма, которыми он ежедневно поливал головы всех окружающих.

— В том-то и дело, Игни, в том-то и дело. Ее смог обойти я, потому что я следопыт, а не некромант. Она была установлена именно на некроманта, причем на сильного некроманта. Будь твой Оден хоть всемогущ, он бы так легко не отделался. Да, я практически уверен, что он смог бы выбраться, но резерв опустошил бы под ноль. Но не это главное...

Главным оказалось то, что Ксантос нашел следы засады сразу после того, как выбрался из ловушки. Тот, кто ее установил, быстро понял, что поймал кого-то другого. И сбежал.

Я нахмурилась. Нехорошо. Как много у нас магов, которые могут установить ловушку для сильнейшего некроманта? Как много тех, кто не побоится его гнева? Как много тех, кто решится на схватку с ним, пусть и ослабленным?

Едва ли с десяток наберется. И то, в лучшем случае. Ксан бы мог, он мастер ловушек, но его отметаем сразу. Еще трое архимагов, которые сильны, но давно отошли от дел. Итого шесть-семь человек. Незаметно проверить их не выйдет, да и Ксана в это дело впутывать не хочется. Он точно не откажет, поможет, но слишком большой риск. Он теневой боец, который опирается на знания и умения, а не на грубую силу. Если на него нападут напрямую, то все может плохо закончиться.

— Игни. Думай вслух, прекрати бросать на меня обеспокоенные взгляды. Я не боевой маг, но причинить мне вред гораздо сложнее, чем, например, тебе. И вообще. Раз замуж вышла, то пускай и твой муж о чем-то побеспокоиться. О чем-то другом, кроме как подслушивать под дверью спальни, так? — Ксан повысил голос, повернувшись в сторону двери.

И еще разулыбался: явно доволен, что обнаружил Одена. Я не стала говорить, что мои милые саламандры доложили о наличии мужа в ста метрах от меня уже достаточно давно, примерно с той поры, как Ксантос проломал потолок. Но я как-то не подумала, что Оден может караулить прямо под дверью.

Оден зашел без стука. Неужели подслушивал?

— И давно ты там? Нет бы сразу сюда, к выпивке, к винограду, к жене любимой. А то сидел весь такой бедный-несчастный-горемычный и обнимался со своей страхолюдиной, небось. Ай, Игни, за что?!

Ткнуть кулаком в плечо — это не столько больно, сколько неприятно, особенно, если знать, куда именно тыкать. А уж этому меня научили в свое время.

— Не смей называть Франца страхолюдиной! — огрызнулась я.

— То есть обзывать твоего мужа я могу, да? — Ксан тут же зацепился за мои слова.

— Оден, если захочет, сам тебе врежет, — отрезала я. — А Франц слишком вежлив, чтобы нападать на гостей, даже если у тех дурные манеры.

— А ты разрешаешь? — тут же уточнил Оден. Он без капли стеснения сел на мою кровать, притянул поближе к себе мою тарелку с фруктами и без всякого пиетета сбросил на пол мою книгу. Бесцеремонность во всей красе!

— А могу запретить? — Я раздраженно глянула на книгу, из которой выпала закладка. — Бей себе на здоровье.

Оден повернулся к Ксантосу и улыбнулся, нехорошо так улыбнулся:

— В следующий раз обязательно.

— Если достанешь.

Великий некромант и гениальный следопыт. А ведут себя как мальчишки. И как я так влипла? Решив прервать их мужские «гляделки», я сказала:

— Лучше перейти к делу. Ксан, было еще что-то странное, кроме ловушки?

— Да. Моему расследованию препятствовали все королевские служащие. Не знаю, кому и чем ты насолил, Оден, но человека ты выбрал немаленького.

— Представитель совета? — Оден улыбнулся. — Я этих старых маразматиков достаю с определенной периодичностью...

— Как минимум. Я, знаешь ли, не последний следопыт, но мне перекрыли буквально все пути. Недостаточно, чтобы я ничего не узнал, но достаточно, чтобы позволить магу, который тебя поджидал, скрыться.

— Я разберусь. — Оден запустил руки в волосы. Не нервничал, но явно задумался.

— Я могу узнать, кто из совета недавно был в близлежащих городах, — предложил Ксантос. — И сказать, какой направленности маг тебя поджидал. Процедура долгая, но зато очень точная.

— Узнай. Спасибо.

Наверное, я и не права: решают вопросы как взрослые, без всяких условий и глупостей. И тут же Одену надо было испортить впечатление:

— Если больше ничего интересного не хочешь сказать, Ксантос, то, будь так любезен, покинь спальню моей жены.

— Э-э-э...

— Бэ! Ты пробрался в комнату замужней леди. Ночью. Когда она была в одиночестве. Полуголая.

— Я в одежде!

Тут Оден кинул на меня взгляд:

— Перчаток, по крайней мере, я не вижу, будем считать, что не до конца одетая.

— Так я их вообще не ношу! — Теперь хотелось ударить Одена. Что он вообще несет?! Вот это феерический бред! Нет, вы не думайте. На самом деле такое поведение действительно было за гранью допустимого для любой леди. Вопрос лишь в том, что граница допустимого у магов была значительно шире, чем у любых других людей. Законодательно не закреплялось, но все это прекрасно понимали. Сами подумайте! Собирается война, срочно требуется принять решение, счет идет не на часы, а даже на минуты. И военный советник заявляется не в спальню к магу, которая может изменить ход войны, а сначала к ее мужу, испрашивает дозволения встретиться с ней. Та приводит себя в порядок по всем правилам, что обычно занимает час времени. И только потом спускается, чтобы поговорить с советником. А вражеские войска уже вошли в королевство и все превратили в пыль и пепел.

А я так и давно забыла о том, что есть какие-то нормы и условности. Хотя, наверное, так поступать не стоило: все же Оден мой муж. И, как я выяснила, ревнивый муж.

— Игнис, прости, милая, но с тобой давай обсудим это наедине? Так что, Ксантос. Как мне это воспринимать? Ты покушался на честь моей жены? Мне вызвать тебя на дуэль?

— Да кому ее честь нужна? — вспылил Ксан. — Разбирайтесь сами! Но! Если Игни обидишь, я на тебя управу найду, понял? Поверь, все ловушки, которые были до того, покажутся тебе детскими забавами.

Я посмотрела, как Ксантос хлопнул дверью, а Оден посмотрел на меня и произнес:

— Поговорим немного, Игнис?

Глава 17

Оден

Диалог Ксантоса и Игнис я подслушивал с величайшим интересом. Лет десять назад, когда я еще был относительно беззаботным студентом, то обязательно придумал бы какой-нибудь оригинальный (или не очень) ход. Например, завалился бы в комнату с криком «А вот и я, травите, если осмелитесь!» или же «Где ваш яд, дайте выпить!»

Но, увы, сейчас не было того запала, да и входить с таким криком в комнату к Игнис чревато. Я-то защититься успею, а обстановку жалко будет. До сих пор передергивает, когда вспоминаю, сколько она стоит. Да и узнать, что я Игнис не обижаю, травить меня не нужно и что я вообще хороший человек дорогого стоит. Правда, последнее она прямо так и не сказала, но вполне можно додумать самостоятельно.

Не могу сказать, что беседа мне понравилась, но и не удивила: наличие каких-то врагов было частью моей жизни. Правда, живых врагов гораздо реже, чем мертвых. Но, как говорится, это дело поправимое.

На мое предложение поговорить Игнис отреагировала вполне спокойно, без капли вины или страха. Пожала плечами и ответила:

— Ну говори, раз ты прогнал моего собеседника.

— Игни, я все понимаю. Признаю твою силу как мага, признаю твою самостоятельность, но скажи, почему каждый раз, как я от тебя отхожу, вокруг тебя вечно вертятся какие-то мужчины? — Я вопросительно посмотрел на жену. Нет, скелеты меня подери, я ни в чем ее не подозревал, но это происходило уже не первый раз!

— Какие мужчины? Когда? Стой, Оден, подожди. Какие мужчины, геенна огненная?! — Она и впрямь выглядела удивленной. Интересно, это она ничего не замечает или я слишком мнителен?

— В деревне бандиты полуголые, потом селянин этот непонятный, сейчас вот Ксантос, — перечислил я. — Стоит отойти на минуту, как они вечно крутятся вокруг тебя. Словно некроманты на свежие кости ползут! Словно специально делают все, чтобы я тебя начал ревновать!

Вот и признался. Хотя какое признание, я ведь и не скрывал, что ревную. Многие мои знакомые сейчас бы сказали, мол, что ты творишь: нельзя говорить о своих чувствах женщине, которая в тебя даже не влюблена. Это не по-мужски. Но если для того, чтобы чувствовать себя мужчиной, им требовалось быть молчаливыми чурбанами, разговаривающими с женой исключительно односложно и приказами, то могу им только посочувствовать и посоветовать поискать хорошего маг-психолога.

— Оден. Вот честно скажи. Ты серьезно меня ревновал? Ревновал в Ксану?

— Ты говоришь так, будто это что-то абсурдное. А, между прочим, он достаточно хорош собой, чтобы вызывать определенные желания, — ответил я, уже предчувствуя, что сейчас разразиться буря. Или огненный шторм. Но пока, хвала всем огненным богам, а также некромантским, Игнис держала себя в руках.

— Оден. Еще одно слово, и я решу, что у тебя либо проблемы с ориентацией, либо с восприятием. Вызывает желание? Ксантос?

— Хочешь сказать, что нет?

— Боже! Да я бы скорее возжелала табуретку, чем Ксана! Да даже король у меня вызывает больше желания, чем Ксантос.

— Верю, верю, не продолжай. Черт. Король. Гадость. Зачем ты это сказала? — Я как представил сказанное, так чуть не похолодел: мерзость же!

— Да, гадость, — подтвердила Игнис, сморщив нос.

Я еле сдержался от смешка, так забавно она смотрелась. А потом решился на один немаловажный вопрос:

— А я?

— Что?

— Вызываю у тебя желание?

Наверное, слишком рано для таких вопросов: Игнис бросила на меня злой взгляд, покраснела, но не стала грубить. Я уже собирался перевести разговор на другую тему, как мне все же ответили:

— Больше, чем Ксантос, король и табуретка.

— Я не уверен, что это комплимент. — Бровь не задергалась — и на том спасибо, выдержка некроманта давала о себе знать в самые неожиданные моменты.

— Вместе взятые! — Тут же добавила моя благоверная.

Я не стал ее разочаровывать, сообщая, что и последнее слабо тянет на комплимент. Думаю, добиваться от нее честного ответа придется очень долго.

— В любом случае, Игнис. Я тебя попрошу. Это не приказ, не требование. Я все же твой муж, мы сейчас не в состоянии войны, поэтому никаких существ мужского пола в твоей спальне — ни одетых, ни раздетых, ни старых, ни молодых — я не хочу видеть. Иначе...

— Иначе что? — Игнис прищурилась, явно намереваясь вступить в перепалку.

— Отменю заказ сладостей из кондитерской. Все блюда попрошу сменить на свежие овощи. Мне нет особой разницы, чем питаться, — вот тут я слукавил, есть абы что я не люблю. — Поэтому придется страдать. Или же...

— Или что?

— Предлагаю альтернативу. Своего рода сделку.

— И какую же?

— Каждый раз, когда я найду в твоей спальне существо мужского пола, то с тебя поцелуй? — надо было бы побольше уверенности в голосе добавить, но давить на Игнис совсем не хотелось, вдруг она воспримет мою просьбу как нечто неуместное или неприятное.

— Что, прям любое? И даже Франциск считается?

— И даже Франциск, — безапелляционно отрезал.

— Хорошо, я согласна.

Я уже приготовил кучу аргументов, почти придумал гениальный план, как переубедить Игнис...

шь засунуть мне в рот что-нибудь, то я это откушу!

— Что-нибудь? — я насмешливо приподнял бровь, не отказывая себе в удовольствии подразнить Игнис. — Что-нибудь — это что?

— Что, что... Язык! Не смей, понял?!

— Хорошо, — тут же согласился я. — Без так без, но ты многое теряешь.

Сейчас Игнис выглядела гораздо младше своего возраста, как юная студентка, только перешагнувшая порог совершеннолетия. В этом был виноват то ли румянец, который проявился даже на шее, то ли смущенные взгляды, которые она кидала на меня. То ли легкое предвкушение вместе с неловкостью? Я не знал. И даже немного жалел, что не чтец душ и не могу увидеть все те эмоции, что бушевали внутри Игнис. А они бушевали, еще как!

И откуда, кстати, она знала о такой вещи, как поцелуй с языком? Я почему-то был абсолютно уверен, что она ни разу ни то, что не целовалось, но и просто не обнималась.

Я присел рядом, положил руки поверх ее пальцев, которые судорожно цеплялись за одеяло. Погладил. Подумал, что мне наверняка потом влетит, если Игнис вспомнит этот момент. Но оно того стоит. Стоит возможности касаться ее. Когда я ее обнял, она все также молчала, хотя, чему возмущаться? Объятия-то довольно скромные, аккуратные. Такие, чтобы не испугать. Такие, из которых легко вырваться при желании.

Но Игнис не вырывалась. Я только надеялся, потому что сама не хотела их прекратить. Хотела этих объятий. Меня обняли в ответ: неловко, скованно. Так, словно давно-давно никого не обнимали.

Может, так оно и было. Игнис, как и я, была одиночкой. Из семьи у нее никого в живых не было, вполне может статься, что последние объятия, которые у нее были — это объятия ее семьи. А ведь со мной похожая ситуация. Я не могу вспомнить, кто в последний раз прижимался ко мне и делился своим теплом. От всех этих мыслей захотелось обнять ее крепче, сжать сильнее, но я не стал. Хватит и того, что есть.

Но вот поцеловать ее не отказался: сначала в макушку. А нечего утыкаться мне в плечо и не поднимать лица! Во-о-от, теперь посмотрела на меня. Точнее, уставилась как на последнее чудо света. Чем я и воспользовался.

Я был уверен, что губы Игнис будут твердыми, сжатыми в узкую линию и упрямыми. Она ведь такая по жизни: стойкая, упрямая... Но нет. Ее губы были мягкими, чуть подрагивающими и чертовски доверчивыми. Думаю, будь я чуть более романтичным, я бы описал какой-нибудь вкус или что-то в этом духе. Но, увы, все что я мог сказать — это то, что мне безумно нравилось целовать Игнис. Пусть она и не обладала мастерством и страстно не набрасывалась, но в ее легком трогательном ответе, в мягком движении губ было куда больше чувств, чем у любой из тех женщин, с кем я когда-либо целовался.

И это будоражило. Лишь напоследок, перед тем как окончательно прервать поцелуй, я проказливо лизнул ее губы, и оторвался от ее губ, продолжая держать в объятиях.

Игни показалась мне странной: то ли ошеломленной, то ли попросту удивленной. Но хотя бы не расстроенной и не напуганной. Уже хорошо. Надо было что-то сказать, но (как на зло) в голове было пусто. А нет, не пусто, вру. Билось желание еще раз поцеловать, еще раз ощутить робкий отклик. И мне даже показалось, что Игнис рада будет продолжить, но, увы, ее ответ вдребезги разбил все мои надежды:

— Мы закончили? Я спать хочу.

Что же. Самое время пойти в кабинет и заглушить разочарование собой парой бутылок вина и скучнейшими отчетами.

Глава 18

В моем доме все тянулось своим чередом. Если не считать того, конечно, что я всеми силами избегал Игнис. Нехорошо, нехорошо вышло. И теперь я понятия не имел, как посмотреть ей в глаза. Умом-то я понимал, что не сделал ничего плохого, да и Игнис боевой маг, а не слабенькая леди, она и вмазать мне могла, если что-то ей не понравилось. Но на деле... На деле я старался с ней не пересекаться. Я так старательно избегал Игнис, что упустил Ксантоса из вида. Зато он не упустил меня. Когда я в очередной раз засел за документы (был примерно третий день с памятного события), которые уже полгода лежали незаполненными (свои земли — это вам не по свету бродить), ко мне в кабинет зашел Ксантос. Не стучась, что, впрочем, меня уже не удивляло. Друг Игнис отличался бесцеремонностью высшей степени. Хотя я бы это назвал отказом потакать условностям и бессмысленным (честно, и осмысленным тоже) правилам этикета.

Ксантос ввалился и

Глава 1

– Игнис, ты же взрослая адекватная женщина. Давай мы оба успокоимся, выпьем вина, перекусим и попробуем поговорить. – Оден поднял руки в обезоруживающем жесте и попытался улыбнуться.

Ну, попытался потому, что некромантская татуировка весьма несимпатично пересекала его лицо и превращала улыбку в оскал. С бледной – видимо, от вечного сидения в склепах – кожей и длинными волосами он смотрелся зловеще. А с поднятыми руками казался агрессивным. Хорошо, что я отлично видела магию и меня было трудно напугать, иначе поджарила бы.

– О да! Давай сядем и поговорим о том, как пережить брачную ночь, если я попытаюсь тебя сжечь, а ты меня – умертвить!

Я горячилась, но, как и всякий маг огня, не собиралась удерживать эмоции в себе. Нельзя магам огня сдерживаться, это дурно кончается. Мы копим негатив, копим, а потом происходит взрыв. И чем больше маг скопил в себе отрицательной энергии, тем сильнее взрыв. Поэтому есть даже специальный королевский указ, согласно которому нашим вспышкам гнева должны потворствовать. Мол, малыми жертвами предотвратим большие. Подпаленная задница гораздо лучше сгоревшего дотла замка. Как-то так.

Оден щелкнул пальцами, и до того мирно сидевший в углу скелет принес ему стул. Я еле подавила желание сжечь его. Одена, разумеется. Бедный скелет ничего мне не сделал, хотя не могу сказать, что я пылала особой любовью к мертвечине.

– Так. Давай еще раз. Зачем мне тебя умертвлять, а тебе меня – сжигать? – Оден вздохнул так тяжело, будто это ему, а не мне сейчас предстояло лишиться девственности с каким-то практически незнакомым мужчиной.

Ладно, не так уж и незнакомым: мы встречались на каждом мало-мальски важном собрании, на балах, у короля в покоях, у принца в гостевом зале.

И чертовски ненавидели друг друга.

– Смотри, – начала я так, словно передо мной был умственно отсталый ребенок. – Нас поженили, верно? Впереди первая брачная ночь и все такое, иначе брачные татуировки не проявятся, а нас опять запрут где-нибудь до подтверждения брачного ритуала. Поэтому мне нужно провести с тобой ночь. Не поговорить, а все вот-это-самое, чтобы татуировка проявилась. Но это абсолютно невозможно. Значит, нужно искать другой выход. Единственное решение, которое я вижу, – убить тебя. Ну, или ты меня убьешь, но я бы на это не рассчитывала. У нас примерно одинаковые шансы.

Я присела на краешек маленького стола: надоело стоять, да и набегалась я за сегодня.

Оден закатил глаза, щелкнул пальцами, и скелет чуть опасливо подтолкнул ко мне удобный стул со спинкой. Демонстративно отказываться не стала. Как только скелет отошел, подтянула к себе стул и уселась с комфортом.

И как только дошла до такой жизни? Наедине с нежеланным женихом, уже мужем, сидим в шикарной комнате, пытаясь избежать того, чем обычно начинается и заканчивается первая брачная ночь. Ну, я пытаюсь, по крайней мере. И думаю, думаю, по чьей воле я оказалась в такой ситуации.

Нет, вот по чьей, кстати, понятно. По королевской воле. Высшим указом его несравненного величества Ардиуса Бастора Миртена эль Герфорда… А дальше я не запоминала. Для того, чтобы понять, что идет король, достаточно и этого.

Вообще, жители королевства должны вести себя с королем почтительно, а особо приближенные обязаны не только помнить полное имя, но и всячески почитать и выказывать уважение при каждом удобном случае. Только вот трудно кого-то уважать, когда не за что.

Нет, простым людям легче: корона на голове, мантия красная – и ура королю. Но нам, магам, очень сложно угодить в этом плане: либо король должен быть справедлив и мудр, либо силен, либо хотя бы красив! В идеале – все сразу, но иногда нужно хоть что-то.

К сожалению, наш король ничем подобным не обладал. Обладал он исключительно мстительным и вредным характером, огромным животом, жировыми складками и великой глупостью. И давно наше королевство захватили бы и подмяли под себя другие страны, если бы не маги. Маги в нашем королевстве отменные: разного профиля, сильные, умелые. Поэтому пока ни одна страна не осмеливалась глянуть косо в сторону нашей.

Закономерный вопрос, почему тогда короля не свергли и не поставили на трон кого-то разумного? Все просто: предки нынешнего величества были слишком умны и заключили с магами договор, согласно которому наследовать трон могли только те, в ком течет их кровь. А еще маги обязаны отправлять на служение королям своих самых достойных и сильных адептов. Точнее, не совсем верно. Не королям, а королевской семье. Существенная, кстати, разница.

Наверное, именно из-за этого маленького правила и началось наше противостояние с королем. Я же говорила, что всех сильнейших магов отправляют на служение? Так вот. Отправили меня и Одена. Зачем королю понадобился некромант – уж не знаю, да и не в том суть.

Просто когда я в первый раз вошла в зал и увидела нашего короля, то была шокирована. Конечно, на портретах его делали писаным красавцем – никому не хотелось остаться без руки. А тут? Торжественная обстановка, парадная мантия и кто-то, кто больше похож на свинью, чем на короля, обгладывает куриную кость. И это в день принятия в услужение величайших магов королевства, когда они должны давать клятву абсолютной верности! И как служить такому? Отвратительно просто! Да и то, что он пнул собачонку самого младшего принца, не прибавило симпатии.

В общем, пока я в ужасе смотрела на это, мозг анализировал ситуацию и искал выход. И нашел! Я с абсолютно довольной и наглой улыбкой произнесла клятву верности… старшему принцу. А что? Он хотя бы выглядел хорошо. Да и аура у него была отличной – ровной, уверенной и без проплешин, которые свойственны тем, кто творит много нехорошего.

Король тогда чуть этой самой костью не подавился, но ничего, оправился. Чуть разозлился, но приказал впускать второго мага. Вторым магом оказался Оден. И он поступил как я: посмотрел на короля, посмотрел на остальных членов королевской семьи и принес клятву верности принцу.

Наверное, в этот момент мы и заполучили абсолютную и яростную ненависть короля. А еще время от времени любили подбрасывать дровишек в костер. Я была уверена, что никакой власти король надо мной или Оденом не имеет, ведь приказывать нам мог исключительно принц.

Но ошиблась.

Не стоило забывать, что пусть и такой – мелочный и глупый – король был главой государства и имел право влиять на жизнь вассалов. Где-то я или Оден переборщили.

Возможно, не стоило пинком выкидывать посла из своей комнаты. Но это же додуматься надо – прийти ночью к магу, чтобы распить бутылочку вина! К магу огня, черт возьми! А потом еще делать неприличные намеки. Ну и что, что, падая, он ушиб задницу? Я ж его с первого этажа выкидывала, а не с третьего. Ну подпалила маленько штаны, но терпеть нахала не было никаких сил!

Или, может, не нужно было говорить королю, что у него парик съехал? Нет, это была уже не я. Это Оден заявил. На тайном собрании глав пяти государств. Но я его прекрасно понимаю: если бы меня король спросил с сарказмом, почему я на него пялюсь и не ослепла ли от его красоты, я бы тоже ответила что-то эдакое. Мне бы хватило наглости сказать про складки жира на брюхе.

Наверное, именно это и стало пределом королевского терпения. Потому что ровно на следующее утро его величество объявил, что ради блага его подданных он желает устроить их судьбу и организовать личное счастье. «Счастье» для Одена и меня.

Нет, мы, конечно, попытались бороться. Писали в совет магов, жалуясь на самоуправство короля. Оден даже отправил письмецо в некромантскую общину своему главе. Но ничего не вышло. В совете магов пожали плечами и прислали поздравление и подарок на свадьбу. От некромантов вообще никто не ответил: небось с кладбищ не выползали. И нам, повздыхав, пришлось пройти через этот фарс.

Я так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как Оден подошел ко мне и взял за руку. Стоило отвлечься! Никакое заклинание прочесть не успею, если он сейчас меня своей магией стукнет!

Глава 2

– Тише, не дергайся, я только татуировку тебе подправлю. Сразу нужно было сказать, в чем дело. Не хочешь приятной ночи – не будет ничего, насильно такие вещи не делаются, расслабься. Если мне вдруг что-то такое понадобится, на меня мигом девушки повесятся, – спокойно сказал Оден

– На тебя или от тебя? – я не сдержала сарказма: уж больно специфическая у Одена внешность, а характер и того занимательней. Не в самом хорошем ключе, разумеется.

– На, очень даже на, – ответил некромант со смешком. Так обычно взрослый отвечает ребенку, который задает глупые вопросы а-ля почему маги воды не ладят с магами огня.

А потом Оден обхватил мое запястье, а я от его наглости так растерялась, что даже забыла что-нибудь поджечь. Из его рук полилась магия. Секундная боль в запястье – и все закончилось.

Оден выпустил мою руку со словами:

– Вот и все.

Что все? Я недоуменно уставилась на свое запястье. Ух ты! Татуировка зажглась, словно мы и в самом деле подтвердили брак! Я покрутила свою руку перед носом и еле-еле подавила широкую улыбку: это же разом решило все проблемы! Никого поджигать не надо, ни с кем драться не придется. И даже скелетик, который заботливо пихал ко мне стул (пусть и по распоряжению Одена), останется цел.

Трусливой я не была, но с Оденом связываться не хотела. Видела я один раз, как он целую армию поднял на границе королевства. Чтобы с таким справиться, придется попотеть.

А потом не удержалась:

– А как так? Как? Впервые слышу. Разве так можно?

Да, любопытство много кого погубило. И меня, боюсь, когда-нибудь сгубит. Скорее поздно, чем рано, но сгубит однозначно. Потому что через пять минут я сидела около Одена, абсолютно не опасалась за свою честь и достоинство и заставляла его объяснять принцип работы некромантии. Так я узнала, что если из того, что является нейтральным – например, как брачная татуировка, – вытянуть всю негативную энергию, оно начинает светиться. И создается впечатление, что брачная ночь свершилась.

Оказывается, какие некроманты полезные! К тому же рассказчиком Оден оказался очень даже неплохим, и не подумаешь, что его единственные собеседники – это скелеты. Навряд ли он болтает со всякими «вешающимися» девушками.

– Между прочим, ты сильно заблуждаешься! – возразил Оден. – Со скелетами я почти не беседую, а вот призраками бывших магистров, с неупокоенными душами – очень даже.

– А с живыми людьми не пробовал?

– Обычно это как-то неудачно заканчивается.

– Насколько неудачно?

– Смертельно неудачно для них. Точнее, посмертно.

Его словам я охотно поверила. Я сама быстра на расправу: не понравилось – пыхнула огнем и все решилось. Оден же был иного склада. Он сначала презрительно смотрел на того, кто перешел ему дорогу. Пару раз предупреждал, когда устно, когда письменно. А деньков через десять, если бедняга уверялся в своей безнаказанности, осуществлял задуманное. В скелет превращал, отдавал некромантам в услужение, отправлял часовым в фамильный склеп… Первое, между прочим, было самым гуманным, зато последнее – самым эффективным: человек моментально перевоспитывался.

Только не стоит думать, что я или Оден какие-то дебоширы или преступники. Вовсе нет. Как бы правильно сказать… Король собрал себе свиту под стать: были и отпетые преступники, которых спасал только титул, и откровенно ненормальные, и морально отвратительные господа. Одни едва не доводили своих подчиненных до голода. Вторые издевались. Третьи пускали на опыты. Конечно, встречались и хорошие люди, но их было значительно меньше. И уж последних мой гнев никогда не касался. Как, могу предположить, и гнев Одена.

Маленькая шустрая ящерка, похожая на дракона, только без крыльев, выскочила из камина и юркнула ко мне под рукав. Пощекотала раздвоенным языком локоть и кинула пару мысленных образов.

– Слушай, а давай устроим посмертие тем красавчикам, которые шпионят у нас под дверью?

– Я бы устроил, но король все равно новых пришлет. А что, твоя малышка-саламандра сообщила много интересного? – полюбопытствовал Оден. – Сколько их там?

– Штук десять-одиннадцать соглядатаев. Ждут, когда мы брачную ночь завершим, перешептываются, что у нас тут тихо. И ставки делают, кто кого прибьет, – сообщила я. О том, что на Одена поставили семь из одиннадцати, говорить не стала. Перебьется, итак низкой самооценкой не страдает. – Да, всех можем не потянуть. А если ты зомби сделаешь, а они остальных отгонять будут?

– А если король мага жизни пришлет и он убьет моих зомби?

– Ну и что? Это же зомби…

– Женщины бессердечны, – вздохнул Оден, закатив глаза. – Слушай, вот когда всяких ящерок убивают…

– Они – родственники саламандр! А саламандра – символ огня! Не смей сравнивать! Они же живые! – возмутилась я. Как вообще язык повернулся сравнить саламандр и зомби? Некромант, что с него взять?

– Знаешь, зомби и скелеты, пусть и неживые, вполне себе символ некромантии. Так что не надо их обижать. Они хорошие, а зачастую – гораздо лучше людей.

Я махнула рукой. Одена я не слишком хорошо знала, но сейчас четко поняла: он безнадежен. Мир склепа и кладбищ его некромантскому духу.

– Что же. У меня есть более интересное предложение как справиться с посыльными короля. Пора устраивать сценку для наших наблюдателей. – Оден встал со стула, прошел к двери, ведущей в спальню. – Давай посмотрим, что нам приготовил король.

Да, король не поскупился, выделил настоящий дворец внутри дворца для нашей с Оденом брачной ночи. Сейчас мы были в гостевой комнате. Дальше следовала супружеская спальня размером с дом и купальни, если я правильно помнила.

– Нет, только не говори, что спальню выбирал сам король!

– Не буду. Потому что он не просто выбрал нам спальню, он командовал, как ее украсить.

Я мысленно застонала. Нужно готовиться к худшему. Король отличался отвратительным вкусом. И более того, прекрасно это знал. Поэтому неудивительно, что спальню для нас с Оденом он решил оформить самостоятельно.

Первое, что бросилось в глаза – шторы. Тяжелые золотые шторы, которые абсолютно никак не вписывались в комнату розового цвета. Хотя… Почему розового? Розовой была только кровать, засыпанная фиолетовыми бумажками.

Знаете, именно в такие моменты я понимала, почему дергался глаз у Хельды – старушки, которая в свое время воспитывала короля. Господи, да будь я на месте Хельды, у меня бы дергалось все. И, что весьма вероятно, я бы еще и заикалась, время от времени теряя способность связной речи.

– Меня сейчас стошнит. – Оден позеленел. В руках он держал фиолетовую бумажку, которая при подробном рассмотрении оказалась вырезанным сердечком.

Честно, я поразилась смелости некроманта. У меня вот не хватало решимости приблизиться к кровати. Хотя бы потому, что если меня не подводило зрение, то вместо ножек кровать поддерживали позолоченные писающие херувимчики.

– Давай я ее сожгу? – внесла я здравое предложение.

– Что именно? – спросил Оден. – Кровать? Херувимов? Матрас? Лепестки? Или неприличные картины?

– Все. Я сожгу все первородным огнем!

Глава 3

Оден отступил от меня подальше. Собственно, правильно сделал, потому как после первородного огня не оставалось даже пепла. Потом он вздохнул и с размаху пнул первую подвернувшуюся вазу. Точнее, что-то аляповато-золотистое, что торчало в углу и вызывало непреодолимое желание уничтожать все вокруг.

– Давай по-честному. Половина комнаты тебе, половина – мне. Я, знаешь ли, не эстет, но терпеть вот это все не могу. Лучше на развалинах переночуем, мне так даже привычнее. Или где-то внизу склеп был. Туда король точно не заходил и ничего в соответствии со своим… вкусом не делал. – На слове «вкус» Оден заметно скривился, словно дохлую крысу съел.

– Склеп уже не кажется мне плохим вариантом в сравнении с этим. – Я окинула комнату презрительным взглядом. – То есть ты тут все будешь магией смерти разрушать, да?

– Нет, поломаю так. Магия – это хорошо, но любой стресс снимается лучше, если прикладывать физические усилия.

– Кому как. Предлагаю тебе отойти, пока я буду жечь все это безобразие.

– Не забывай, огненная красота моя, что ты теперь замужем. А с мужем надо все радости делить пополам. Сначала вместе расколотим. На счастье и на долгую семейную жизнь. Потом постонем, потом выйдем наружу и…

Я, конечно, была не согласна: и с тем, что надо делиться, и с тем, что я его. Но разум зацепился за другую фразу.

– Стонать-то зачем? – Я в недоумении посмотрела на Одена.

– Как зачем? Первая брачная ночь и все такое. Надо же нашим соглядатаям предоставить информацию для доклада? – подмигнули мне в ответ. – А если лекарь решит проверить…

– Сожгу, – сказала как отрезала. Представив, что кто-то будет прикасаться ко мне и с какой целью, я зябко передернула плечами. Нет уж, не позволю! Я не кто-то там, не просто женщина благородных кровей, а огненная магесса высшего ранга.

– …то он об этом пожалеет, – закончил Оден. – Я не беспокоюсь на этот счет, смельчаков не найдется. А вообще… Не хочешь стонать, так хоть покричи.

– Мне проще покрыть тебя бранной речью.

Веселый настрой Одена напрягал. Муж (я наконец это произнесла!) поступал так, словно навязанный нам двоим брак – всего лишь очередное приключение.

Внутри меня все напрягалось, я готова была запечь до хрустящей корочки все что двигается и не двигается, а он… Вел себя как шут гороховый! И здорово сбивал мой воинственный настрой. И самое смешное, что своим состоянием, своими детскими смешками, заразил и меня.

А ведь этот брак – не шуточки. Его нельзя разорвать, отменить. Да нам нельзя даже находиться вдалеке друг от друга больше определенного времени! Поэтому придется как-то уживаться. И что-то наводило на мысль, что Оден как раз пробовал вот эти варианты «как-то».

– Отлично! – тут же радостно согласился некромант. – Так еще правдоподобнее. Чем сильнее будешь ругаться, тем меньше сомнений появится у соглядатаев.

Я скривилась, но признала, что, в целом, идея не так плоха: по крайней мере, от короля мы отделаемся.

– А что потом? – не могла не спросить.

– Не знаю. Потребуем чего-нибудь от короля в качестве свадебного подарка.

– Похудеть? Чтобы не так противно было смотреть…

– Думаешь, реально? Да и не то уже будет… С этими складками его куда проще презирать, – ответил Оден.

Верный вопрос. Как-то король вызвал лекаря, который составил ему специальную диету. Так беднягу едва не казнили, потому что вкус блюд не удовлетворил короля. Я лично помогала этому лекарю бежать из королевства. С другой стороны, Оден прав. Если бы наш правитель не выглядел настолько отвратно, мы могли бы и ему клятву верности дать.

– Я пошутила. В отпуск хочу…

Я вздохнула. Подумать только, я без выходных и без отдыха служу на благо королевства уже больше пяти лет!

Опустим ту вакханалию, которую мы творили в комнате и с комнатой. Разломали все, что можно разломать, а что нельзя – сожгли, развеяли или умертвили. И… как-то перешли на сражение. Друг с другом. Не помню, что послужило причиной. То ли Оден зацепил меня какой-то картиной, то ли я обрушила на него часть балдахина…

Но факт остался фактом – друг с другом мы подрались. Нет-нет, никого физического насилия, только магия. Не смертельная, но вполне себе неприятная. В результате нашего поединка я лишилась правой половины платья. Любимого платья, между прочим! А Оден получил проплешину на макушке. Разумеется, он ее заживил каким-то раствором через несколько минут после того, как драка завершилось. Было немного обидно: я ведь, знаете ли, старалась, выжигая волосы именно там.

В результате, как Оден и просил, я его покрыла отборной бранью. Потом я постонала – как раз в тот момент, когда поняла, во что превратился любимый наряд. Оден стонал на тему того, что выглядит хуже старикашки с этой проплешиной, пока рылся в поисках зелья. Звучит абсурдно, но, видимо, потенциальные соглядатаи поверили и убрались из-под наших дверей, о чем не преминула сообщить моя маленькая огненная помощница.

А потом мы с Оденом с чистой совестью отправились ночевать в склеп. Точнее, это был и не склеп вовсе, а обыкновенная тюрьма. Выбрав комнатушку получше (видимо, здесь содержали знатных особ), я без зазрения совести улеглась на кровать, отнюдь не похожую на узкую тюремную койку. Оден присоединился позже, когда не нашел варианта получше. Конечно, вряд ли тюрьма могла похвастаться большим количеством таких неплохих комнат.

Как ни странно, комфорт некромант любил. Поэтому я не стала пинком его сгонять, но любезно предупредила, что в случае чего мало ему не покажется. Оден, конечно, поворчал на тему что досталась же женушка, но благоразумно отодвинулся на край койки. Почему не пошли искать комнату по дворцу? Да потому что там нас точно найдут, а вот тюрьму обыщут в последнюю очередь.

А наутро мы решили потребовать от короля заслуженный отдых. И знаете, чем это закончилось для меня? Тем, что впервые за пять лет меня отправили в отпуск… на болото возле кладбища, в самый центр некромантии и смерти! В особняк моего разлюбезного супруга, чтоб его собственные скелеты костями засыпали!

Глава 4

Я ехала в поместье Одена на Селесте – великолепном черном адском коне. О нем, наверное, надо рассказать отдельно. Его родословная уходила так глубоко, что даже обладатели абсолютной памяти не могли запомнить все написанное в тоннах свитков, которые отражали происхождение коня. Подарок очередного талантливого человека, которого король пытался извести по своей нерадивости.

Разводил этот талантливый человек скакунов. Не только адских коней, но и виверн, костомолов, птиц-мясоклюев. В общем, всякую полезную на поле брани живность, которая обладала достаточным разумом, чтобы стать не просто средством передвижения, а настоящим боевым товарищем. И так хорошо он их выводил и разводил, что в жизни они были смирными и добрыми, а в случае опасности превращались в настоящий ужас.

Только королю выведенный питомец пришелся не по вкусу. Точнее, король пришелся по вкусу, потому что милая птичка, судя по всему, восприняла короля как огромный кусок передвигающегося на ножках мяса. Видимо, не сталкивался несчастный птенец с людьми таких размеров, что поделать? И клюнула!

Птичку спрятали, заводчика обвинили в покушении и посадили в тюрьму. Я тогда только-только осваивалась во дворце, заводчика из тюрьмы вытащила, а он мне Селеста передал. Еще маленького, тот мне на ладонь помещался, можете представить. Я сначала думала, что зверушка ручная, а он как за месяц вымахал… как конь!

Хотя, какой это конь? Пусть порода адских коней и была давно известна, но с лошадью по внешнему виду Селест имел не так много общего. Морда у него, конечно, была как у коня, если не считать рысьих ушек, но вот хвост прихвачен от химеры, а тело вообще не пойми от кого: сильное, гибкое и тонкое. Въезжая на нем хоть в свое королевство, хоть с дружеским визитом отправляясь на другие острова, я была уверена, что произведу неизгладимое впечатление и буду в центре внимания. Мы, маги огня, любим наводить шороху и оказываться в центре внимания.

Вот только сегодня мне это не грозило. Потому что Оден, адский конь его раздери, мог шокировать публику куда больше. Да даже на моей памяти не было некромантов, которые разъезжали бы на скелете лошади! Это же неудобно!

Но нет, Оден как-то пристроил седло на скелет и ехал вполне себе спокойно. Так что во всех деревнях на нас косились, иногда крестились, но пропускали мирно и едва ли не с почестями.

Места, которые вели к усадьбе Одена, вопреки ожиданиям оказались достаточно благодатными: леса, полянки, птички поют. Ни одного разбойника не увидела (хотя вряд ли хоть один додумался бы выйти против человека, который ехал на скелете). Последняя деревня была достаточно далеко, ведь мало кто желал жить рядом с практикующим некромантом. Так что можно было по полной насладиться чистым воздухом и природой.

И животные вон бегали по полянке, где мы привал сделали. Одного из зайцев Селест как раз дожевывал. Я прямо успокоилась – хоть не оставлю животное голодным.

Селест, словно почувствовав мое настроение, доел последнего зайца и подошел поближе. Он, несмотря на ипостась, очень ласковый. Любит, когда его за ушком чешут.

– Ну что ты, хороший мой, нравится тебе тут? – Я потрепала коня по шикарной гриве.

Селест издал какой-то непроизносимый звук. Не ржание, а скорее рыкомурлыканье.

– Наелся, Селест, да? Вкусно тебе было?

– Игнис, прекрати, пожалуйста, так делать, – взмолился Оден. Он как раз сейчас таскал сухие ветки для костра.

– Делать как? Я разговариваю со своей лошадью. Ты ведь тоже так делаешь?

Совсем недавно увидела, как Оден что-то нашептывает своей. Правда, так и не поняла, куда. Одни ж кости, что там шептать.

– Да, но твой адский скакун только что сожрал годовой запас зайцев, бегающих по этому полю, у него еще морда в крови, а ты… Ты гладишь его по этой морде и говоришь, какой он хороший! Будто перед тобой не пылающее огнем существо из глубин бездны, а милый прирученный скелетик мыши!

– Оден, не хочу выслушивать это все от того, кто полирует кости своей лошади микроскопической тряпицей и навешивает парики в виде гривы, чтобы она выглядела красивой, потому что девочка!

– Что бы ты понимала! Жозефина не должна выглядеть плохо! Вот ты же не позволяешь себе выглядеть плохо, правда? И при прическе, и при традиционном длинном платье, хотя просто путешествуешь. Даже магией все закрепила, чтобы к тебе ни пылинки не прилипло. Такую хоть на бал, хоть к королю… на аудиенцию! Так почему Жозефина должна быть неряхой?

Это бесполезно. У нас слишком разное мировоззрение. Хотя, признаюсь, для скелета Жозефина вполне ничего так. И по эффективности в бою не хуже Селеста будет.

Я хлопнула свою животинку по крупу и скомандовала:

– Давай, поешь травы и корешков, а то несварение будет.

Селест вполне по-человечески вздохнул, но пошел к дереву и послушно принялся искать корешки. Бить копытом по земле ему было не очень удобно. Я уже хотела подойти и помочь, но не успела. Рядом с ним оказалась Жозефина, невозмутимо вытащила челюстью из себя ребро и что-то подковырнула в земле.

Я в ужасе уставилась на Одена.

– Ну что ты смотришь? Она очень дружелюбная, пообщаться хочет. Да и давно мальчиков в окружении не было, пусть развлекается.

– А ребро…

– А ребро само встанет назад при помощи магии. Жозефина умная, сама себе вредить не будет.

Скажем так. Шок испытывала не только я, но и Селест. Пожалуй, так оригинально за ним не ухаживала еще ни одна кобылка.

А Оден, меж тем, пытался ухаживать за мной. Причем так явно, что даже я поняла. А понимала я такие вещи редко, потому как сказывалось отсутствие обширного (можно было и не уточнять) опыта. Специфика работы, к сожалению, отпугивала всех достойных претендентов, а недостойных я отпугивала уже самостоятельно. Некоторых вполне успешно шугал Селест, который любил спать под окнами моей спальни.

Кстати, сейчас у меня даже появилось подозрение, что пресловутый посол испугался не падения, а того, что его могли использовать в качестве корма. Конечно, Селест такой пакостью не питается, но вполне вероятно, что посол был не в курсе.

А Оден тем временем носил сучки, доставал провизию, раскладывал покрывало. Конечно, можно было все списать на мужскую заботу, но слишком давно никто не относился ко мне как к девушке, я уже и отвыкнуть успела. А Оден, не поверите, притащил букетик полевых цветов. Последним неплохо было бы отгонять вездесущих комаров, но некромант разбил мои планы вдребезги.

– Их нужно нюхать, а не комаров бить!

Я глянула на него скептически, а он так хитро улыбнулся, что стало ясно: цветы с сюрпризом. И впрямь – их запах весьма положительно влиял на магическую ауру. Обычный букет я бы почти наверняка спалила, а эти было жалко. Тем более что после всех этих эмоциональных встрясок мне не помешала бы хорошая медитация. Но цветочки для ауры тоже вариант.

– Заночуем тут? Или лучше дальше? Нам ехать еще пару часов, – поинтересовался Оден после скромного ужина. Нет, запеченная на углях птица, пойманная с помощью невероятно быстрой Жозефины, и поджаренный кролик, добытый Селестом, были невероятно вкусны. Но вспоминая пиры, которые ежедневно устраивал наш король (когда ж можно будет пожелать ему светлой памяти?), ужин и впрямь был скромный. Зато сытный и вкусный. Я леди от макушки до кончиков пальцев, но еда на костре была моей маленькой слабостью.

После пансиона для благородных девиц, где все было чинно и ладно настолько, что иногда хотелось скрежетать зубами, после академии высшей магии, в которой приходилось зубрить до посинения заклинания и тренироваться до сожженной начисто кожи (и точно было не до еды), после королевского дворца, где от лести и фарса кусок в горло не лез, первой приятной трапезой стал ужин с солдатами у костра. Меня тогда отправили решить конфликт с западным регионом, разумеется, в компании небольшого отряда.

И эти солдаты – простые, грубые, с глупыми и почти не смешными шутками – отнеслись ко мне теплее, чем все те, с кем я общалась после смерти родителей. Выбрали мне (как для хорошей юной леди) самую жирную птичку, добродушно смеялись себе в бороду, когда я обрызгалась жиром… Одалживали свою одежду, когда ночью похолодало, а я по вбитой годами учебы в пансионе привычке отправилась в длинном и абсолютно непрактичном наряде. Покупали мне с последних денег в какой-то захудалой деревне у крестьянки платье, потому что свое я изодрала в клочья после первой стычки с вражескими солдатами. Нет, конечно, меня не ранили! Но я умудрилась свалиться в какие-то колючие кусты.

С тех пор я многому научилась: больше не заляпывала одежду, не рвала ее, не забывала брать с собой деньги, не допускала много-много ошибок в сражении, спотыкаясь обо что попало, не отпускала зайца, пойманного на ужин, потому что он был милым и пушистым… И никогда не жалела о том, что тогда было.

– Так что? – Оден отвлек меня от воспоминаний.

– Едем, зачем спать на листьях, когда можно спать на одеяле.

Я не какая-то кисейная барышня, которой требуется постоянный отдых. Бывало, что и сутками в седле держалась. Разумеется, не на обычной лошади, боже упаси меня от такой адской езды. На Селесте можно было, как мне кажется, месяц ехать без перерыва, время от времени снимая физическую усталость магией. Уж чего-чего, а последнего у меня хватало с избытком.

К жилищу Одена я подъезжала с нетерпением: всегда было интересно, что там. Сейчас, после близкого, пусть и непродолжительного общения с некромантом, я многого ожидала от его дома. Он мог оказаться и мрачным, украшенным костями замком, и миленьким деревенским особнячком с занавесками в цветочек. Я даже могла представить армию скелетов, которые низко кланяются, встречая господина.

Но совсем не то, что предстало моим глазам.

Глава 5

Вместо замка или небольшого поместья на лысом пятачке земли стояла хибара. Нет, не такая маленькая или перекошенная, какая у самых бедных крестьян. И даже поприличнее тех, которые я видела у зажиточных. Но и до поместий знатных господ не дотягивала.

Один этаж, правда, достаточно длинный, окна большие – и то хорошо, но… Но какой открывается пейзаж из этих окон! Слева кладбище, справа – непроходимый лес, с моей стороны пустырь, а что там чернеет за домом – я и понятия не имела. Надеюсь, не какая-нибудь некромантская лаборатория.

Да и вообще, как-то тут жутко. Пустовато, темновато, даже каких-то кустиков или деревьев не растет! Хотя нейтральный магический фон свидетельствовал о том, что здесь либо не творится ничего страшного, либо… хозяин этого места хорошо умеет снимать последствия некромантских выбросов. Хотя ауру смерти или некротические эманации я бы пережила. Огнем залила бы пару раз – и нет их. А вот поселиться в таком унылом месте…

У меня задергался глаз. Я не изнеженная барышня, но жить в доме, который вдвое меньше той конюшни, что я выделила в своем особняке Селесту… Это кошмар. Лютый.

Однако настоящий кошмар начался чуть позже, когда мы подъехали поближе. Из дома выскочил скелет. Огромный, черт подери, скелет! То ли волка, то ли пса, то ли еще какого-то животного. И понесся в мою сторону. Селест оскалился и угрожающе замахал хвостом. А я приготовилась к драке. Ждать меня не заставили – скелет прыгнул прямо в нашу с Селестом сторону. Я щелкнула пальцами, прикладывая побольше усилий, и вызвала огонь. С первого раза сжечь не получилось, я лишь смогла подальше откинуть нападавшего, а вот когда я стала закидывать скелет огненными шарами, все пришло в норму. То есть скелет рухнул, а потом осыпался пеплом. Да уж, как-то Оден забыл предупредить, что у него тут вышедшие из-под контроля умертвия шастают. Хотя лучше умертвия, чем конура, в которой мне предстояло жить.

Очень хотелось накричать на Одена. Он, конечно, ничего не обещал, но предупредить, что мы едем в место без минимальных удобств, стоило. Интересно, тут хоть спальни для гостей найдутся? Я уже не мечтала об отдельной ванной комнате или гардеробной.

Неромант не заставил себя ждать. Спешился с Жозефины и побежал в мою сторону. Не с извинениями, как я рассчитывала: он пролетел мимо меня и прямо упал на колени рядом с горсткой пепла:

– Нет, нет, нет! Ты что сделала? Господи, ты убила мою собаку?! Зачем ты убила мою собаку?!

– Собаку? Я сожгла скелет, который на меня прыгнул!

– Это Франциск! И он так тебя приветствовал! И от него даже косточки не осталось, чтобы воскресить! – Оден сидел на корточках и перебирал пепел, видимо, рассчитывая найти хоть что-то целое. Зря. Сжигала я качественно: дотла.

Некромант выглядел расстроенным. И хотя мне вдруг очень захотелось извиниться, я промолчала. В конце концов, не я сказала ехать вперед и осматриваться. И не я не предупредила о дружелюбно-агрессивной живности.

В любом случае, муж взял себя в руки достаточно быстро. Встал, отряхнулся и кивнул на дверь:

– Пойдем, покажу тебе дом.

Я ошиблась. Дом оказался куда лучше, чем я думала. Достаточно светлый холл, прихожая. И лестница в подвал. Как пояснил Оден, этажи в нем спускались вниз, а не строились вверх.

– Когда я был моложе, то разрушал свой особняк раз двадцать. За год. Промотал половину заработанных денег, после чего додумался построить его чуть… иначе. Поэтому, если вдруг тебе захочется что-то сжечь, можешь не волноваться, что потом негде будет жить.

– Я что, по-твоему, необученный маг, чтобы сжигать все вокруг? – Я глянула на Одена со всем возможным недоумением и сарказмом. – И где я буду жить?

– Как где? Со мной! Отличная двуспальная кровать, полное отсутствие света… И я буду греть холодными… Так, спокойно, спокойно, я шучу. – Оден моментально отошел на безопасное расстояние. – Но кровать действительно… Нет, стой! Пожалуйста, подожди! Когда я говорил, что ты можешь все это сжечь, то я не имел в виду – прямо сейчас!

***

Я крутилась в постели. Она была огромная, шикарная и поразительно удобная. Чуть подсветив огнем, я увидела на изголовье печать известного мастера и дату изготовления. День нашей свадьбы. Я едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Звучит так пафосно, будто я действительно какая-то невеста, а не навязанная королем жена.

Оден и впрямь решил позаботиться обо мне. Эта комната словно специально была создана для женщины-мага. Хотя… почему словно? Так оно и было. Я не настолько глупа, чтобы не отличить новые вещи от старых. А все здесь было куплено и расставлено совсем недавно. Причем расставлено довольно неплохо: не только удобная кровать, но и стол, пара шкафов с трактатами, гардеробная (не комната, но огромный шкаф, впаянный в стену)… Даже шторы были. И магическая имитация Саламандровой горы в окне. Хотя, как я успела понять, имитация пейзажей была за каждым окном. Не так уж приятно жить в комнатах без окон или с видом на сырую землю.

Пока я злилась на свою судьбу в столице и решала личные и не очень вопросы, Оден успел заказать обстановку. Остальная часть дома довольно сильно отличалась от моих покоев: и мрачностью, и более мужской обстановкой.

Не имело значения, относился Оден так только ко мне или был добр ко всем. Он для меня никто, и я тоже была для него никем. Но это не помешало ему позаботиться о моем удобстве. Некромант не злился на меня всерьез, хотя я сожгла его собаку и разрушила верхнюю часть дома. Конечно, он и сам был в этом виноват, но куда большая часть вины лежала на моих плечах. Я ведь не маг-самоучка, так что могла бы силу и сдержать. Наверное.

А еще осмелюсь предположить, что Оден ни разу всерьез не задумался о том, чтобы меня убить. Иначе мои саламандры не удержались бы и покусали его. Шутки у Одена дурацкие, но, по счастью, все его не совсем приличные фразы и намеки на постель оставались всего лишь намеками.

Снова перевернулась на другой бок. Потом еще раз. Покрутившись, поняла, что не усну. Что же… Встала, глянула на предусмотрительно повешенное заботливым скелетом-горничной платье. Да, Оден и тут подсуетился. Показал мне свою спальню, сказал, что могу спрашивать что угодно, но если его общество мне не совсем приятно, то к моим услугам Лили – скелет потомственной горничной, которая умеет все, что должна уметь горничная. И даже больше.

И дал специальный колокольчик для вызова.

Я осмотрела свое платье. Завязки, юбки, потом еще и молния сзади, которую самостоятельно можно застегнуть только магически. Лень, мне точно лень надевать это. Рядом висел отличный темный плащ до пят, а сама я была в длинной ночной рубахе. Конечно, в таком виде леди не очень прилично выходить из дома. Будь я у себя, одевалась бы по полному параду и даже прическу сделала бы. А тут? Тут пустырь, людей нет, Оден спит. Все равно я планировала выйти на улицу совсем ненадолго.

Не давая себе времени на раздумья, я вскочила с постели, быстро накинула плащ, всунула ноги в привычные туфельки и тихонечко посеменила к выходу. Найти то место, где я сожгла несчастного Франциска, оказалось легко: магическое зрение позволяло найти соприкосновение двух магий.

Обычные маги огня умеют лишь разрушать и сжигать. Но особенно сильные способны и восстановить то, что спалили. Я не зря считаюсь сильнейшим магом королевства. Это не преувеличение. Это титул, заслуженный в дуэлях, сила, проверенная на несчетном количестве магических измерителей, эо сборища всяких почтенных старцев, которые смотрели на мои способности и бормотали себе в усы и бороды что-то о невероятном таланте.

Поэтому сейчас я копалась в пепле Франциска, пытаясь магическим способом определить, что из этого можно восстановить. Аж вспотела. Да уж, моя магия и магия Одена вошли в конфликт, и от пса действительно почти ничего не осталось не то что на физическом, но и на магическом уровне. Надеюсь, Оден достаточно умел, чтобы воскресить свою домашнюю животинку даже из маленького кусочка. Потому что какой бы поразительной я ни была, вернуть к нежизни целиком точно не смогу.

Я сидела на земле и пыталась обратить процесс сожжения, мысленно расчерчивая магические круги, когда первая капля до ужаса мерзкого дождя упала мне за шиворот. Ну что же? Было жарко, станет прохладно.

Стараясь не отвлекаться на посторонние вещи, я приступила к восстановлению пса.

Глава 6

Я окоченела. Кому сказать, что маг огня замерз – засмеют. Но я бы посмотрела, если бы они выложились так же сильно, как я. Было бы проще спалить целый остров, чем восстановить одну маленькую косточку. Поэтому-то я свой резерв под ноль и угрохала, даже погреться внутренним огнем не могла. Надеюсь, Франциск важен Одену, иначе последнего я точно убью. Без попытки восстановления.

Я неловко поднялась с земли, едва не рухнув обратно: плащ намок и казался неподъемным. Надо же, так увлеклась, что даже не почувствовала, что дождик превратился в ливень, а землю под ногами слегка размыло. Или не слегка – со смачным чавком туфелька погрузилась в грязь, и я едва не оторвала каблук. Надо сказать Одену, чтобы его скелеты проложили здесь дорожку. Скелет-горничная есть, значит, и скелет-строитель найдется.

Поковыляв к дому, я не удержалась и шлепнулась прямо в грязь. Великолепно! Была магом огня – стала магом… того, что вслух не произносят приличные дамы. Теперь мне точно ванны не избежать. Главное, найти ее в этом доме ночью. Хотя скоро уже утро: небо не казалось таким черным, как раньше, видимо, приближался рассвет.

Ну и провозилась же я! И извозилась: грязь с меня едва ли не стекала. Эх, надо бы тихонько пробраться к себе в спальню, чтобы никто не заметил. Посидеть в камине или хотя бы погреть там ножки или ручки. А потом уже и отмываться можно.

Я уже почти дошла до спальни, когда из поворота выскочил Оден. Точнее, шел-то он спокойно, но так тихо, что я его попросту не услышала.

– Кости протухшего зомби! – рявкнул он и отпрыгнул от меня.

Излюбленное ругательство некромантов, потому как нет ничего неприятнее, чем работать с давно протухшим материалом. Не хочу думать, как я выглядела, если заработала такое сравнение.

– И тебе доброе утро, – продребезжала я. – Это всего лишь я.

– Что случилось? На тебя кто-то напал? Магистр пошутил? – Оден тут же подобрался, видимо, пытаясь определить, кто меня тут обидел. Выбор у него был небольшой: он, упокоившийся Франциск или милейшая Лили.

– Прогулялась.

– Как интересно ты гуляешь, что остаешься без резерва. Ладно, не хочешь говорить – не говори. – А потом спохватился: – Ты мокрая насквозь!

Некромант протянул ко мне руку, отчего я попыталась отодвинуться, но споткнулась о плащ и упала на пятую точку. Только очень хорошее воспитание не позволило мне выругаться вслух. Зараза, чего ж лапы-то тянет? Что, так не видно, что вся мокрая?

При этом смотрел на меня Оден очень странно, словно со мной было что-то не так. Но это длилось буквально пару секунд. Потом он вздохнул и звучно крикнул:

– Лили! Ванну госпоже.

– Оден, признайся честно, ты тугодум или хочешь меня убить?

– А…

– Какая ванна для мага огня с нулевым резервом? Мне пока, знаешь ли, агрессивная чужеродная стихия противопоказана.

– А что? В костер тебя?

– О! Просто отличный вариант! Чем больше – тем лучше.

– Ну конечно… Что?!

– Или большой камин. Или алхимическая печь. И дровишек побольше. – Я блаженно улыбнулась, представив, что все сделают за меня. Все же муж иногда весьма кстати. Даже если он навязанный и возникает желание что-нибудь спалить. Но за приготовленный костер я готова изменить свое отношение.

– Теперь я понимаю, почему во времена инквизиции выжило так много огненных магов. Они вас в костер, а вы и рады, – рассмеялся Оден. – А если в несгораемый круг на полу дровишек накидать и поджечь?

– Вообще идеально.

– Тогда вперед за мной, дорогая моя супруга.

С этим он погорячился. Идти вперед я никак не могла: тяжелый плащ, подсохшая грязь и общая усталость довели до края.

– Может, принесешь сюда все? – это у меня такой жалобно-просящий голос?

– Не выйдет. Так. Только не сжигай ничего и по рукам не бей.

С чего Оден заговорил об этом?

А потом он вытряхнул меня из пришедшего в негодность плаща и поднял:

– Специальная некромантская доставка. Цени.

Я оценила. Оценила так высоко, что даже не брыкалась и не сопротивлялась, хотя не особо любила, когда мужчины ко мне прикасались. Но Оден, словно что-то чувствуя, был отстранен и не допускал своих глупых шуточек. Вел себя как поднятый скелет, разве что был теплым. Я еле сдержалась, чтобы не примостить ему под мышку свой замерзший нос. Нет уж, такого Оден от меня точно не дождется, каким бы теплым ни был. Надо думать о костре, жарком и большом-большом. Как я в него залезу, как согреюсь, как пополню резерв. И Оден, как примерный муж, будет подкидывать дровишки.

Мой муж (я в который раз поймала себя на том, что мне становится все проще про себя называть его именно так) принес меня в свою лабораторию с огромным кругом-ограничителем по центру. Если устроить костер в нем, то огонь не выйдет за контуры. Удобно.

Интересно, если я попрошу Одена отдать мне эту комнату, то как далеко он меня отправит? Или, может, начертит мне такой же круг? Я, конечно, и сама могу, но провожусь уж очень долго.

Оден без всяких церемоний посадил меня на какой-то жесткий стул:

– Потерпи минутку, хорошо?

Жизнь с некромантом – это страшно. Страшно познавательно и удобно. Потому что буквально через минуту после слов Одена в комнату ворвались скелеты с дровами. Они шли маршем и ровненькими рядами сгружали дрова прямо в круг. Вот это дисциплина! Вот это организация! И даже не напрягся – силы не занимать. Хотя я все еще продолжала трястись в ожидании огонька, потому что у Одена как раз возникли проблемы – поджечь было нечем.

– Где же поджигающий пергамент?

Терпеть сил не было, я тяжко вздохнула и попросила:

– Отвернись.

– Зачем?

– Просто отвернись!

– Я же все равно подсмотрю.

Ну и как с ним спорить? Что он там подсмотреть хочет? Плащ-то давно скинут и забыт, я в одной ночной рубахе. Сколько бы наставницы в пансионе ни говорили мне, что неприлично сидеть перед кем-то в нательном белье, я не понимала причины. Эта рубаха в десятки раз скромнее, чем мое самое скромное традиционное платье.

Хотя просила я отвернуться Одена не поэтому.

– Хорошо, но имей в виду: в следующий раз я плюну в тебя, – ответила я и сделала то, что могут сделать даже маги с зачатками силы. Плюнула огнем прямо в успешно принесенные скелетами дровишки. Те вспыхнули моментально.

– Ого! – у Одена глаза аж загорелись. – Ты прямо как огненная гадюка! И чего только отвернуться просила?

Что-что, а комплименты он умеет делать. Огонь его забери, и почему из нас двоих без опыта отношений именно я? Если он всем девушкам такое говорит, удивительно, что на него кто-то вешается.

Вслух, разумеется, я этого не сказала. И не последней причиной было его искреннее восхищение.

– Тебе что-то не нравится? – спросила я, ступая прямо в разгорающийся костер.

– Нет, мне все нравится. И даже ты, – просто ответил Оден. Искренне, явно без какой-либо задней мысли. Но я, адское пламя меня побери, смутилась!

Наверное, именно поэтому вместо того, чтобы сказать, что Одена я, в принципе, тоже не ненавижу, я ляпнула:

– С учетом твоего вкуса не могу сказать, что меня это радует.

И тут же устыдилась. Но Оден в ответ лишь рассмеялся и повторил:

– И ядом, и огоньком плюешься. Грейся, уважаемая женушка. Что же ты в костер не залазишь?

Я еще раз потрогала огонь. Вот теперь хорош! Не горячий, а именно тепленький, как я люблю.

Вот же, чуть не забыла. Я не полезла в костер, а быстро повернулась к Одену:

– Ладонь раскрой.

Оден послушался скорее от неожиданности, позволяя вложить себе в ладонь маленькую косточку.

– Все, что смогла. Надеюсь, ты достаточно умел, чтобы не угробить плоды моих трудов.

– Франциск? Ты нашла косточку Франциска?

Было странно смотреть, как с Одена слетает его шутливость, его маска, как он становится искренне… счастливым? Пожалуй, ради этого момента стоило опустошить весь резерв.

– Там ничего не было, я ее восстановила. В общем, извини. Я не хотела убивать Франциска, – слова слетали с губ легко, мне самой после них становилось легче. Вина больше не давила.

– Да я и сам виноват. Спасибо! Спасибо! Ты же будешь в порядке? – некромант кинул на меня тревожный взгляд. Конечно, среди прочих магов считалось, что огненные восстанавливать не умеют. Поэтому моя способность наверняка стала для Одена сюрпризом.

– В полном.

Я все же влезла в костер и постаралась поудобнее опереться о еще не сгоревшие дровишки, с неудовольствием отмечая, что ночная рубаха пусть и не поддается огню в полной мере, но за время сидения в костре точно сгорит.

– Почему ты не завел себе обычную собаку?

Я знала, что некроманты любят свои творения, но в то же время понимала, что они больше люди, чем мертвецы. И если тянутся не к живым, а к своим созданиям, то что-то с ними не в порядке. Со способностью доверять, например.

– Потому что… Давай честный обмен. Я отвечу на твой вопрос, а ты на мой?

Интересное предложение. Говорить о себе у меня особого желания не было, но вот узнать, почему Оден так беспокоится о своей… неживой собаке, оказалось чрезвычайно любопытно. Помните, я говорила, что любопытство меня погубит? Так вот, я была все ближе к подтверждению этой истины.

Но паузу выдержала, потому что требовалось залезть поглубже в костер. Выкинула из центра несколько деревяшек и залезла. Вот! Отлично!

Еле сдерживаясь, чтобы не застонать от удовольствия, ответила:

– Да, давай. Только если вопрос мне совсем не понравится, я откажусь, а ты придумаешь другой.

– Хорошо, – с легкостью согласился Оден. Он все еще поглаживал косточку, будто не веря, что держит ее в руках. – Франциск – подарок моей мамы. К сожалению, так вышло, что в моей семье не все его любили и… он умер. Я его похоронил. А после того, как от моей семьи ничего не осталось, выкопал и воскресил. – Оден говорил сухо, отрывистыми фразами, что выдавало пусть застарелую, но уже пережитую боль.

Вот как. Не знала, что он сирота. В принципе, как и я. Я вообще о нем не так много знала. Некромант, гений нескольких поколений, вредный, как самый жуткий магистр-старикашка, умный. Предотвратил две атаки на королевство, ссорился с королем на каждом собрании, вступал в дуэли более сорока раз за год, срывал балы…

Это официально, а если собрать слухи, интересного наберется куда больше. И тайные пропажи людей, и шпионаж, и чего ему только не приписывают… Но, с другой стороны, обо мне ходили такие же слухи, хотя половина из них далека от правды.

Пожалуй, сейчас я честно могла признаться в том, что мне очень хочется узнать о навязанном муже побольше.

Глава 7

Оден

Почему-то все считают некромантов странными. Иногда даже умудряются выделять из остальных магов в какую-то отдельную категорию. Почему никто не считал странными, допустим, магов огня, которые заползали в центр костра и прикрывали глаза от наслаждения?

Я смотрел на Игнис. Хорошенькая. Вот именно такая: перемазанная сажей (и когда только успела?), уставшая, со спутанными волосами, в начавшей тлеть ночной рубахе. Вон, рукав уже почти догорел, обнажая плечо. Эх, жаль, остальная часть одежды не сгорела, я бы посмотрел.

Обнаженных женщин я видел предостаточно, но Игнис интересовала меня не только как девочка на ночь, но и как спутница, как возможная подруга. И потому будоражила куда сильнее, чем все те дамы невероятных красот и прелестей, которых я имел счастье (а иногда и несчастье) узнать поближе. А поддразнивать Игнис, цепляясь как мальчишка, было особым удовольствием, которое неизменно поднимало настроение. Пошутить, посмотреть, как она злится, а потом сделать вид, что я ни при чем. Правда, расплачиваться за каждую шутку придется звонкой монеткой – ремонт спаленного магессой огня имущества не такой уж дешев.

Хотя…

Глаза, в которых полыхал огонь, искры, вспыхивающие на кончиках пальцев, весь облик потрясающего по силе огненного мага… Это зрелище стоило самой звонкой монеты.

Мой единственный друг Вольрет сказал бы, что я влюбился, но после всего того, что со мной случилось, вряд ли я способен испытывать это чувство. Однако уважение, дружбу и заботу Игнис я смогу дать. Она наверняка не знает, что жрец – самый главный прихлебатель короля – сделал наш брак магически неразрывным. И нам в любом случае придется долго жить друг с другом. Желательно, конечно, счастливо, потому что в том, чтобы отравлять кому-то всю жизнь своим присутствием, приятного мало.

 Ничего, потом я специально выделю время для разговора с этим чудесным служителем бога. Найду много-много времени. Возможно, в дальнейшем у нас с Игнис установятся более доверительные отношения, и со жрецом мы будем разговаривать уже вдвоем. Потому что никто не имел права заставлять нас заключить такой брак, даже сам король.

Я и сам понял, что случилось, лишь тогда, когда попытался хитростью проявить брачный рисунок на запястье Игнис. Вместо стандартного количества магии пришлось влить в два раза больше, чтобы все светилось, как положено. Пара-тройка месяцев в запасе была, прежде чем расход сил начнет сказываться. Признаться в этом Игнис? Ни за что, она же гордая. Скажет, что нет смысла страдать, просто надо все сделать. Ну, или попробует меня сжечь. Даже предположить не могу, у какого варианта больше шансов.

Но дело-то в другом. Дело в принуждении. О таком даже подумать мерзко. И пусть это не физическое насилие, но под гнетом обстоятельств, по приказу насилие останется насилием. Принуждение, пусть моральное, всегда останется принуждением. После такого наладить отношения уже не получится. Возможно, с кем-то другим и вышло бы, но не с Игнис. Слишком гордая, слишком сильная. А такие не гнутся, лишь ломаются, когда напор становится невыносимым. Поэтому придется терпеть, ждать и надеяться, что Игнис изменит свое отношение ко мне. Так же, как я когда-то изменил свое к ней.

Первое впечатление было не лучшим. Да, во дворце она была поразительно красивой. Красивой, гордой, неприступной и… казалась взбалмошной, не умеющей держать себя в руках, ядовитой и упивающейся своей вседозволенностью. А еще холодной, несмотря на то, что ее огонь очень часто полыхал на пятых точках неугодных и дураков, а ее шутки нередко повышали температуру в бальном зале или на собрании короля в самом прямом смысле этого слова.

Честно, я ее понимал. Все эти дураки, которые по какой-то причине звались правительством, все эти послы, которых нужно было сажать на кол, а не отправлять в другие страны, вся эта аристократия, которая чудила отнюдь не безобидно…

Я бы тоже над ними подшутил. Но, пожалуй, чуть более скрытно и чуть менее добро. Не так свободно и в глаза, как она. И этим, пожалуй, она меня тогда безмерно раздражала. Лишь намного позже я понял, зачем она это делала. Если бы не делал скидку на ее возраст, не считал ее глупой, то догадался бы и сам, а так… спасибо принцу, что подсказал.

Мы с Игнис даже пару раз начинали магические дуэли (когда серьезно не сходились во мнении), но никогда не заканчивали: разнимал или король, трясущийся над своими золотыми колоннами, или принц, которому мы принесли клятву верности. Возможно, когда-нибудь мы бы сцепились всерьез, если бы принц не решил со мной поговорить.

– Послушай, Оден… Не мое это дело, но присмотрись к леди Игнис. Она не такая инфантильная, какой может показаться. К тому же она на моей стороне и желает королевству процветания не меньше тебя. Подумай сам: если бы она время от времени не будоражила своими выходками высший свет, не устраивала целые представления, прямо рассказывая обо всех проступках аристократов, то все те люди, которые привыкли к беззаконию и вседозволенности, не распосаялись бы окончательно? Она неплохо «почистила» наше прекрасное высшее общество.

И тогда я присмотрелся. И досмотрелся. Ни у одного приличного аристократа, который заботился о своих подданных и честно вел дела, ни у одного слуги (не считая парочки, которая пыталась подсыпать яд младшей сестре принца) не было конфликтов с леди Игнис. Она планомерно избавлялась (морально, по крайней мере) от наиболее неприятных людей из высшего общества. Граф Лоздик, который имел обыкновение развлекаться со слугами против их воли и любил охоту на редких магических животных, после разговора с Игнис уже четвертый год не покидал своего поместья. А если верить сплетням слуг, то и из спальни своей не выходил. На всякий случай. Потому что Игнис пообещала поджарить его и подать на обед своим саламандрам. В первый раз она его только напугала, зато при второй встрече демонстративно села за королевский обеденный стол рядом с Лоздиком и кормила свою ящерку сырым мясом, приговаривая:

– Кушай, моя хорошая, возможно, тебе посчастливится скоро отведать кое-что поинтереснее.

Как она умудрилась протащить сырое мясо на королевский обед – тот еще вопрос. Большинство аристократов до сих пор пытаются выведать этот секрет, потому как пронести что-то запрещенн вроде собственной еды (в которую легко положить отраву и подсунуть нужному человеку) через внутреннюю королевскую службу до того инцидента считалось невозможным.

Тогда Игнис что-то прошептала графу на ухо, заставив побледнеть до цвета трупа самой последней свежести. Собственно, именно после этого больше Лоздика никто и никогда не видел на приемах или балах. Да и слухи об издевательствах над слугами исчезли.

Я еще раз потер косточку Франциска. Настоящая, реальная. Сейчас вот посмотрю, как Игнис еще чуть-чуть наполнит свой резерв, и пойду в подвалы – восстанавливать пса.

Надо же, а я думал, что забота о живых мне совсем не свойственна. Но о ней, о моей жене, заботиться хотелось, пусть она и была могущественным магом, а не слабой леди. Наверное, дело в том, что сейчас она мне нравилась. Не красиво-холодная, не огненно-несдержанная. А настоящая, чуть смешная, чуть неловкая, явно без особого опыта общения с противоположным полом.

Или как раз наоборот.

Без большого, но с особым опытом.

Эта мысль пришла мне в голову совершенно неожиданно и заставила нервно сглотнуть. Почему я не подумал об этом раньше?

Все мы при короле держали маску. Я изображал злобного некроманта, она притворялась настоящей взбалмошной аристократкой, но ведь на деле такими не были.

Уж больно странно Игнис реагировала на мои шутки. Ладно, если это происходило в так называемую первую брачную ночь. Она понятия не имела, чего от меня ждать. Там всякое могло быть: испугалась нового, перенервничала, привыкнуть не могла. Но потом, за всю дорогу до моего дома, она должна была понять, что я не представляю для нее опасности. Игнис отнюдь не глупа, более того, неплохо разбирается в людях. Но она продолжала реагировать на меня как на угрозу, значит, этого требовали ее инстинкты. А вот откуда эти инстинкты взялись?

Излишняя вспыльчивость, агрессия… Словно попытка защититься? Пожалуй, я знал, о чем ее спрошу. И искренне надеялся, что после этого вопроса она не попытается спалить весь дом. Но куда больше я надеялся на то, что мои догадки окажутся лишь догадками.

А пока следовало заняться Франциском, не пропадать же усилиям Игнис.

Я взглянул на леди, на которой благополучно догорели остатки одежды, но ничего не сказал, только мысленно попросил принести Лили какую-нибудь одежду ее хозяйке. И уже собирался выходить, как Игнис спросила:

– А о чем будет мой вопрос?

– Позже узнаешь. А пока отдохни, отоспись. Столовая на минус третьем этаже, там всегда много всего вкусного.

– Что, тоже скелеты готовят?

– Нет, магическая доставка еды прямиком из известных заведений столицы.

Путь к сердцу женщины найти не так сложно. Уважайте, заботьтесь и кормите. Все в равных пропорциях. Конечно, неплохо было бы еще и любить качественно в самом неприличном смысле этого слова. Но, боюсь, сейчас Игнис не оценит это, в отличие от первых трех пунктов. А я очень и очень хотел, чтобы она оценила.

Глава 8

Игнис

За время пребывания в доме Одена я извелась. Извелась от ничегонеделания и тотальной скуки. Наверное, правду говорят: те, кто привык много работать, потом теряют способность наслаждаться отдыхом. Так случилось и со мной.

Нет, в первый день все было отлично. Я отсыпалась, отмывалась, знакомилась с восстановленным Оденом Франциском, (между прочим, пес оказался настоящим спасением от одиночества – составлял мне компанию постоянно), грабила кухню и копалась в библиотеке. Оден как-то незаметно исчез из поля зрения. Оказалось, он получил чрезмерно важное письмо, заперся в своих подвалах и, по всей видимости, не покидал их.

Сначала меня полностью устраивало такое положение дел. Сама себе хозяйка, никто глаза не мозолит, не задает вопросов (особенно обещанных, на которые я совсем не горела желанием отвечать). Еда под боком, библиотека рядом, служанка расторопная, которая делает все еще до того, как я успеваю подумать. А пообщаться можно и с призраком магистра по ритуальной магии – мертвым, но хотя бы не костяным.

На третий день моего пребывания я облазила весь дом, словно была не леди, а беззаботной девчонкой. Осмотрела все комнаты, оставив без внимания лишь ту часть, которая принадлежала Одену: спальню, кабинет и подвалы. И нет, не потому, что мне было не любопытно. Любопытно, еще как! Но личное пространство нужно уважать. Оден ни разу не допустил грубости в мой адрес, не хотелось бы отплатить чем-то нелицеприятным.

А потом я заскучала. Мы, маги огня, все ярко выраженные экстраверты. Нам нужно общение, нужно внимание, активность какая-то. Да хоть дуэли! Приятно покидаться огненными шарами, создать парочку огненных торнадо или попросту поджечь кого-то. Без смертоубийства, но с воспитательными целями. Или ради развлечения, если противник силен и ты знаешь, что не убьешь его ненароком, не рассчитав силу.

Почитать редкие трактаты, коих в библиотеке Одена оказалось тьма тьмущая, полезно, заказать кучу пирожных – не особо, зато, несомненно, приятно. Но это надоедает. Всю срочную работу я выполнила перед отъездом. Уработалась тогда в хлам, как только жива осталась? А сейчас… Сейчас я нашла палку и бросала ее Франциску, потому что заняться было абсолютно нечем.

Пару раз пыталась заглянуть к Одену, но у него там что-то бабахнуло и проревело, потому я решила не лезть. Вдруг спалю что-то важное? Это для меня будет страхолюдина и угроза, а для него доброе домашнее животное? Или, например, покойная бабушка Франциска. Нет, не дай боже. Хватит, допалилась.

Под конец четвертого дня я выбралась из поместья, обследовала всю близлежащую округу, но даже захудалого логова бандитов не отыскала. Конечно, так и нашлись дураки лезть к некроманту. А мне теперь что делать? Не со скелетами же воевать. До деревни ехать далеко, да и дороги нормальной не знаю, порталов поблизости нет. То есть я застряла в глуши без шанса выбраться в цивилизованный свет. Можно было бы на все плюнуть, но если уж я официально попросила отпуск, то лучше на глаза никому не показываться. Сразу вопросов много возникнет, да и на работу опять вернут.

И вот на пятый день, я сдалась. Прогулявшись с Франциском, решила, что все, предел настал. Мне нужно живое общество. Единственным живым тут был Оден, так что выбора особо не было. Хотя не могу сказать, что вариант мне не нравился.

Пожалуй, все изменилось после костра. Чудесного и жаркого, организованного максимально быстро. Как бы объяснить? Знаете, как реагируют принцессы, когда их спасает рыцарь из лап врага? Ну вот примерно так реагируют маги, когда им помогают в восстановлении резерва. Отдельную благодарность я бы объявила Одену за то, что он избавил меня от своих шуточек, хотя заметила, как трудно ему было не ляпнуть что-то глупое, когда я лежала голышом в дровишках. Да и потом он отнес меня в спальню, благородно замотав в какую-то пыльную штору, содранную прямо с окна. Где задержалась Лили с плащом, для меня так и осталось загадкой.

Зайдя на кухню и прихватив еды, я пошла в подвалы. Зачем еды? Ну так логично же. За все время я ни разу не видела, чтобы Оден выбирался из своей комнаты и что-то ел. Я даже подговорила Франциска (на удивление умный пес, пусть одни кости и не погладить) проследить за хозяином и сообщить мне, если он появится где-то в комнатах. Но Оден не появился. Чем питались некроманты и не жили ли они святым (точнее, несвятым) духом – понятия не имела. Но предполагала, что шансов быть выгнанной с едой у меня меньше, чем без нее.

Как найти некроманта, который активно занимается своими некромантскими делами? Очень легко. По звуку. Где громыхает, стены трясутся – там и он. Ну еще и специфический запах, разумеется. Я глянула на поднос: хорошо, что много не взяла. Я-то точно есть не смогу, если Оден поработал со своими зомби.

– Франц, Франц, пойдем со мной! – крикнула я псу.

Франциск, чье имя я так нелюбезно сократила до более собачьего, радостно завилял костяным хвостиком, сбрасывая со стола неудачно забытую мной посуду. И нет, это не столики низкие, это Франциск высокий. Я ведь уже говорила, что изначально приняла его вовсе не за собаку? Чтобы вы лучше поняли, представьте: если Франц встанет на задние лапы, он окажется выше Одена. А Оден, между прочим, практически на голову выше меня, хотя я себя низенькой не назову.

– Веди меня к своему хозяину, – я уже вошедшим в привычку жестом постучала пальчиком по лбу Франциска, надеясь, что умный пес моментально доставит меня к некроманту. Шум шумом, но плутать в достаточно большом доме можно долго.

Оден, как ни странно, оказался даже не в подвалах, а в своем кабинете. Сначала он был немного против нашего присутствия. Точнее, не моего, а пса – тот при виде Одена усиленно замахал костяным хвостом, грозя раскидать горы бумаги, которые лежали на нескольких столах, за что на него сразу зашикали.

Я, абсолютно невежливо прикрыв ногой дверь (в следующий раз надо будет найти скелета для доставки), зашла за псом и стала с любопытством осматриваться. Если честно, кабинет Одена меня весьма и весьма интересовал. Кабинет – святая святых мага, тут всегда много разных вещей, зачастую единственных в своем роде. А уж кабинет Одена – одного из самых сильных некромантов за всю историю нашего королевства, да и мира – должен был быть наполнен всякими потрясающими вещами.

Но увы, пока я ничего эдакого не увидела, только основное рассмотрела: несколько столов, заваленных бумагами и свитками, шкафы с артефактами, и даже костяную люстру, собранную из останков какого-то бедолаги. Но наверняка здесь были потайные ходы и…

– Франциск, стоять! Сидеть! Нет, не маши хвостом! – Оден пытался предотвратить катастрофу в виде любвеобильной собаки.

А вот теперь я рассмеялась: пес останавливаться не планировал и продолжал надвигаться на Одена.

– Франц, сидеть, – сказала я уверенно, пожалуй, даже повелительно.

И собака послушно плюхнулась на свой костяной зад. Оден облегченно выдохнул, а потом подозрительно прищурился:

– Франциск, это как понимать? Ты почему слушаешь не меня, а, бессовестный? Что, продался за прогулки? – вполне натурально возмутился некромант.

– Потому что ты его избаловал. Не помешало бы воспитывать его построже.

– А что мне еще не помешало бы? – насмешливо спросил Оден, реагируя на мой тон.

Конечно, кто я такая, чтобы тут командовать. Но недовольства я не чувствовала, потому не обратила на смешок ровно никакого внимания.

– Думаю, перекусить, – ответила я, ставя перед Оденом поднос и полностью игнорируя какие-то бумаги. Не древние свитки – значит, восстановятся. Эх, знала бы, что он не в подвалах, взяла бы и на себя перекусить я всегда не прочь. – Я, конечно, замуж не особо желала идти, но предпочту живого мужа, а не скелет.

– Да, понимаю. Со скелетом грустно общаться, – отшутился Оден, набрасываясь на еду.

– Конечно, если скелет – не Франц, – тут же ответила я.

– Спелись, однозначно спелись! – Оден всплеснул руками, а потом продолжил планомерно поглощать принесенное. Все сильные маги немного обжоры. Расход энергии большой, надо же чем-то восполнять?

Наверное, стоило оставить Одена одного. Он ведь меня не приглашал, но… Ну уж нет! Мне нужно живое общество.

Еле найдя место, где можно было присесть, я бесцеремонно переложила бумаги на пол. Ничего с ними не случится, а мне поговорить надо. Подождав, пока Оден перекусит, я завела разговор:

– Оден, скажи, где тут ближайшая деревня?

– Зачем тебе?

– Может, разбойники какие есть, может, тварюшки магические. Надо бы себя чем занять, размяться. А то так и навыки потеряю.

– Да я всех выкосил, когда сюда заселялся, не думаю, что кто-то остался. А размяться… Со мной можно! Кстати, отличная идея. А то давно хорошего противника не было.

– А сын виконта? Помню, он заставил тебя напрячься.

– Конечно, заставил! – тут же согласился Оден. – Ты попробуй драться так, чтобы случайно его не убить. Мне казалось, я рукой взмахну и от него одни кости останутся. А что потом его отцу говорить? Отец-то у него нормальный, порядочный подданный империи. Такими разбрасываться нельзя. Зато с тобой разомнусь, а то нас вечно прерывали. Может, через часок? А потом я покажу тебе кое-что интересное.

– Отлично, – отказываться повода не было, иначе завою от тоски.

Все же неплохой Оден человек. И компанию составил, и когда мне нужно было, не мешал, не лез, дал привыкнуть. Раздражал местами, но совсем не так, как раньше. Наверное, стоило наладить отношения. И сказать спасибо. В благодарности нет ничего страшного, так что давай, Игнис, скажи ему.

– Оден…

– Что-то еще?

– В общем… Спасибо, что в последние дня три не лез и дал мне время привыкнуть ко всему. Боюсь, я бы что сожгла…

Прежде, чем я продолжила, некромант покраснел и отвел глаза. Думаю, многие списали бы это на смущение. Но не я. В голову закрались подозрения.

– Оден, милый мой муж, – издевательски протянула я. – Скажи-ка честно. Ты со мной не общался, потому что я тебя раздражала?

– Нет, совсем нет! Я просто немного увлекся и про тебя забыл…

– Ты привел в дом практически незнакомку, мага не последнего уровня, которую за тебя насильно выдали замуж, которая, предположим, вполне могла тебя ненавидеть и попытаться убить… И вместо того, чтобы приставить охрану или надзор, взял и забыл? Оден, скажи честно: ты с таким отношением как до своих лет дожил?

Оден кивнул в сторону Франциска:

– Видишь ли… Мой милый друг не всегда такой милый. Ты его сожгла по чистой случайности: я знаки защиты на нем не успел обновить. А так обычно именно он избавляется от всего опасного, пока я занят делами. Некромантом быть хорошо. Я-то могу увлечься и забыть, но вот мои милые друзья – никогда.

Я сглотнула. Нет, не от страха. А от предвкушения. Сильный мужчина, достойный соперник, возможный союзник… Я очень хотела померяться с ним силами, провести множество дуэлей и… Что «и», я затруднялась ответить.

Пожалуй, впервые этот брак не казался мне таким уж бесполезным и проблемным.

Глава 9

Наверное, я немного погорячилась, дав нашему браку такую высокую характеристику. Не проблемный, ну конечно. Был до того момента, как Оден решил вспомнить о моем долге:

– Игнис, а ты помнишь, что обещала мне ответ на вопрос?

Помнила, к своему сожалению. Хотя, положа руку на сердце, я бы сейчас не отказалась от склероза одного из моих бывших учителей магии. Ему перевалило за триста лет и он умудрялся забывать даже те вопросы, которые громко задавал сам себе вслух секунду назад.

– Помню. Спрашивай. – Нет смысла оттягивать неизбежное, лишь бы вопрос оказался не очень каверзным.

Но Оден начал не с вопроса. Он поднялся со стула, быстро приблизился и попробовал положить мне руку на плечо. Попробовал, потому что стоило ему дотронуться, как я ее подожгла. Не специально, боже упаси! Но не надо же так резко руки тянуть!

– Скелеты тебя раздери! – рявкнула я, пытаясь найти хоть какую-то емкость с водой, чтобы потушить огонь. Я совсем не планировала поджигать своего незадачливого мужа.

Но тот лишь ухмыльнулся в ответ, демонстрируя руку, предусмотрительно покрытую некротической силой. Зеленоватая энергия поблескивала под языками пламени, не давая повредить кожу.

– Не волнуйся, в таких количествах огонь мне не повредит, – улыбнулся Оден. И легким движением стряхнул огонь с руки.

– Дважды дери тебя скелеты! Ты же не на поле боя! Твои свитки! – взвыла я. Мне даже в голову не пришло, что я могу навредить Одену: тут требовалось приложить куда больше усилий, чтобы оставить на нем хотя бы царапину.

Некромант обернулся, увидел горящую бумагу, которая уже во всю полыхала из-за сброшенного с его пальцев огня, и так витиевато и нечитаемо выругался, что я даже запомнить не смогла, хотя всякое слышала.

Дальше описывать не стану, скажу лишь то, что скелеты – вещь удобная. Прибежали, потушили и убежали. А мы остались в задымленном помещении. Я оперлась о стену, а Оден пытался понять, что из документов испорчено безвозвратно.

Потом он поднялся, вздохнул:

– Огненный маг – горе документации.

– Маг-дурак – пожизненное горе всему сущему, – не осталась в долгу я, а потом, вспомнив его неожиданный поступок, добавила: – До сих пор не пойму, что ты пытался сделать и зачем.

– Реакцию проверить хотел. – Оден подошел к шкафу, достал оттуда магический поглотитель дурного аромата и прошептал заклинание. Запах гари моментально начал покидать комнату. Это я привычная, а у Одена наверняка першит в горле от дыма.

– Реакцию на что?

– На приставания.

– То есть это ты так приставал? – Мне захотелось рассмеяться. – Я бы больше ставила на то, ты меня убить пытаешься. Ну что, проверил?

– Проверил.

– И что, будешь спрашивать, не приставал ли кто ко мне? Так я смогу до утра перечислять: от послов-идиотов до не в меру ретивых и не слишком умных дворян. Поверь уж, безуспешно. И не с самыми приятными последствиями для них.

Да, хватило в первое время проблем, пока я не заработала себе репутацию. Почему-то некоторые послы думали, что маг на королевской службе – это примерно то же самое, что слуга. И можно спокойно прийти и предложить развлечься на пару ночей.

Обычно послами выбирали умных людей, поэтому они сразу понимали и принимали отказ. Но попадались и с замедленным развитием. А как иначе таких называть? Если они лезли в окна, приходили голыми, пробовали позволить, простите уж, ущипнуть за попу или положить руку на колено? Могу сказать лишь одно: огненная магия значительно ускоряла умственное развитие других людей и не позволяла более совершать глупости. Конечно, были и нормальные люди. С ними мы до сих пор либо хорошие приятели, либо друзья.

– Об этом я знаю, а вопрос у меня другой.

– И какой же?

– Как произошла твоя инициация? Как я помню, ты открыла в себе магию огня лишь в восемнадцать лет, когда училась в пансионе для леди.

Зараза же некромантская! И как только догадался, что именно нужно спрашивать. Инициация – это пробуждение основной силы у мага. Мои родители, как ни бились, но найти даже искру таланта у меня не могли. А ведь сами были достаточно сильными магами. По крайней мере, так мне казалось в детстве. Сейчас, анализируя прошлое, я склоняюсь к тому, что их сила была чуть выше средней. Это значило, что дети должны были родиться такими же сильными или еще сильнее. Но магии во мне, единственном ребенке, не обнаружили.

Такое редко, но случается. Либо происходит сбой и магия не появляется, либо магия есть, но она так сильна, что глубоко засыпает до определенного возраста, чтобы не разрушить тело. И в последнем случае для ее пробуждения нужен сильный толчок. Эмоциональный всплеск. И у меня такой был, когда я училась в пансионе. Да, не любила я вспоминать те времена, потому что они навсегда запомнились мне чувством тоски, одиночества и полного бессилия. Тогда мне не раз приходило в голову, что мое существование бессмысленно.

Поймав мой взгляд, Оден подошел поближе, но не рискнул притронуться.

– Если сейчас не хочешь, не рассказывай. Спрошу как-нибудь попозже. Если тебе трудно…

Да, мне было трудно. Вспоминать об этом, рассказывать… Но, скелеты Одена подери, я ему в жизни этого не покажу! Поэтому, вкладывая в голос как можно больше сарказма, я ответила кратко:

– Один преподаватель академии пришел ко мне в комнату, предложив свое покровительство.

В этом не было ничего необычного. Я была благородной леди, которая недавно потеряла всю семью и которую родственники отправили в пансион. Что значило лишь одно: заботиться обо мне никто не собирался. У меня не было огромного приданого или какой-то профессии, которая позволила бы стать независимой. И даже малого магического дара на тот момент не было. И денег, чтобы начать свое дело. Хотя, признаюсь, даже если бы и были… Не то образование мне дали, я бы не смогла ничего открыть. Если кратко, то пути у меня было два: либо замуж, либо… «залюбь», как смеялись девчонки из академии. «Залюбь» – это за любовника, стать содержанкой.

Оден не перебивал, не торопил. И только когда заметил, что я хочу продолжить, но не знаю как, задал вопрос:

– И что ты ответила?

– Отказалась, разумеется, – фыркнула я. – Да, мое положение в то время было незавидным, но не настолько отчаянным, чтобы соглашаться стать любовницей человека, который вдвое старше меня. И который был другом моего отца.

Пожалуй, последний факт коробил меня больше всего. Этот человек пришел после смерти моих родителей, предложил мне место в пансионе, напоминая, что, как друг моих родителей, обязан позаботиться обо мне…

Скажем так, я ожидала совсем другой заботы.

Такого отвращения, как я испытала в той ситуации, мне больше нигде не довелось испытать. В его оправдание могу сказать лишь то, что он пришел тогда, когда мне исполнилось восемнадцать, а не попытался предложить что-то до моего совершеннолетия.

– Он тебя…

– Он меня не, – отрезала я. – Попросил не ломаться, закрыл дверь. Даже штаны стянуть успел, вытащив свой… свою… опухоль. Пока я не перепугалась и не долбанула огнем. Очень повезло, что практически все девушки и учителя разъехались на тот момент по домам, потому что я снесла половину пансиона. Ну, моя инициация прошла как-то так. Ярко, с жаром. Да так, что всплеск заметили аж в трех академиях магии.

Маги тогда открыли портал напрямую, явились обвешанные амулетами, в артефактах, с таким видом, словно готовились к войне. А войны не было. Была я, напуганная, злая и плюющаяся огнем в сторону моего потенциального «покровителя», который так и бегал со спущенными штанами, потому что натянуть обратно их не успевал: надо было или щиты от меня ставить, или уклоняться.

Сейчас мне даже вспоминать об этом было смешно. Но тогда отнюдь. И самый главный минус был в том, что причина инициации всегда въедалась магу в подкорку. Так, что ни один магический психолог, ни один маг разума не мог вытравить эти воспоминания и реакцию на них.

Помню, мне тогда учитель рассказывал, как один мальчик перепугался петуха и улетел, потому что в нем проснулась магия воздуха. Через двадцать лет, увидев на постоялом дворе петуха, он снова перетрусил и улетел. Что ждет меня с такой инициацией, никто ответить не мог. Но ректор академии магии очень советовал моему потенциальному жениху не пытаться снимать при мне штаны.

Мой уже не потенциальный жених, а настоящий муж, по счастью, ничего с себя снять не пытался. Не смотрел сочувствующе, называя «бедной девочкой», не смотрел осуждающе и не задавал глупых вопросов, мол, как ты себя вела, если приличный человек тебе такое предложил. Оден был краток. Краток и великолепен:

– Мне его убить?

Глава 10

– Не выйдет.

– Почему? А, ты уже сама отправила его к праотцам? – на лице Одена мелькнуло такое радостное выражение, что мне даже неловко стало. – Это абсолютно не проблема! Я могу воскресить. Конечно, такую жизнь полноценной не назовешь, но боль он чувствовать точно будет. А потом еще раз убить можно…

Как-то не замечала я раньше за Оденом такой кровожадности. Да и воскрешение для некромантов под запретом. Неужели и правда хочет стать нарушителем? Только зачем? Порадовать меня? Все же оригинальный у него подход к ухаживанию за дамами. Жаль только, что придется его разочаровать:

– Да нет… Пока шло разбирательство, пока его прикрывали влиятельные друзья, он удрал в другое королевство. А там достать его трудновато, даже для меня.

Рассказывать в подробностях о случившемся совсем не хотелось. Наверное, потому что я получила от Одена то, что мне было нужно: поддержку и заботу. Деловитую такую, толковую, своеобразную. И хорошо сдобренную черным юмором, хотя на минуту мне показалось, Оден вовсе не шутил. А большего и не нужно.

Говорить, что из этой ситуации устроили настоящее разбирательство, вспоминать, сколько писем с угрозами пришло от жены и прочей родни этого «друга» моих родителей, как меня едва ли не обвиняли, мол, что тут такого, могла бы согласиться и не строить из себя гордую, сама виновата… Пока все это длилось, так называемый «друг» родителей быстренько перебрался в другое королевство. И след его затерялся. Иначе я бы нашла его, расспросила и на этот раз точно спалила бы все лишнее: то, чем нельзя трясти перед приличными девушками с пожеланиями проверить их девичьи способности. Брр-р!

Однако Одена было не так просто сбить с толку:

– А какое королевство?

– Азенсия, насколько помню.

Некромант задумался, явно нехорошо задумался, а потом поинтересовался:

– Знаешь… А наш король случайно не собирался идти на него войной?

– Собирался, год назад. Пришлось отговорить, потому что торговать с Азенсией выгоднее, чем воевать.

– Зря, очень зря. Сейчас я смотрю на ситуацию иначе, новые факты, сама понимаешь, – Оден заговорщицки мне подмигнул.

– Нет, – не поддержала его я. – После всего того, что я сделала… После того, как долго мне пришлось отговаривать короля от этой войны?

Да уж. Тогда пришлось постараться, чтобы король отказался от своей идеи и не уничтожил одну из старых и добрых союзниц нашего королевства. Я тогда особо отличилась, породив очередную волну ужасающих сплетен, о чем была бы не против забыть. Вот только Оден с удовольствием припомнил обстоятельства:

– Отговаривать? Это так называется? – он абсолютно неприлично заржал. Вот именно заржал, а не рассмеялся. – Ты забралась в его сокровищницу и пообещала все оплавить, а весь замок выжечь своим саламандрам на потеху!

– Да ладно, это же просто золото! Что с ним стало бы?

– Там было, как минимум, десять артефактов верховных магов, множество украшений, которым нет аналогов, несколько великолепных резных сундуков… Государственные ценности, мировые реликвии! Мне перечислять дальше?

– Не стоит. Только не забудь, что артефакты уже лет триста не работали, да и оплавила я только половину. Зато, заметь, гильдия ювелиров была мне очень благодарна.

– Да, помню. Король лелеял планы распустить гильдию, а за счет ее средств пополнить казну. Но праздничную корону мне жаль до сих пор.

– Абсолютно безвкусная и ужасающая работа, – отрезала я. Вот что мне точно не было жаль. Более того, я гордилась тем, что рогатая страхолюдина, почему-то именуемая короной, превратилась моими стараниями в полено из золота.

– Там был шикарный набор камней, который позволял поднимать костяных химер. – Оден аж предвкушающе зажмурился, словно эта корона попала ему в руки. – Эх, такой набор, такой набор…

– Зато подданным не пришлось больше по праздникам лицезреть этот ужас. Да и вообще… Если она тебе была так нужна, то мог бы и забрать.

И я, и Оден имели неограниченный доступ к сокровищнице. И не только. Как главные маги страны, мы имели право потребовать абсолютно любую вещь и, если это не нарушало интересы королевства, получить ее безоговорочно и в самый быстрый срок.

– Мог бы. Но ты же понимаешь, что если пропала бы вещь такого значения, то все легко догадались бы, чьих рук это дело? Я не хотел, чтобы король понял, что его сокровищница не так уж и бесполезна. Он и без этого творит черт-те что, а с нужными артефактами и того хуже станет. Взять хотя бы наш брак… Нет-нет, я абсолютно не против. – Оден тут же спохватился, заметив, как я нахмурилась. – С учетом того, что король наверняка был в курсе твоей инициации и того, что произошло, то…

– То он действительно хотел, чтобы мы убили друг друга.

Я никогда не думала о нашем браке с позиции Одена. Конечно, понимала, что он не жаждал получить такую жену, но старалась не задумываться. А ведь брак доставил ему немало проблем. Хорошо хоть, насколько я знала, у него не было дамы сердца.

– Потому что если бы я зашел к тебе в комнату и, как и положено мужу, начал раздеваться…

– …сработал бы инстинкт, и я бы попыталась тебя убить. Да, король умеет пакостить. Толку ноль, мозгов нет, но жизнь испортить может, – выговорила я с отвращением. – В любом случае, брак – это не навсегда. Так что стоит дождаться момента, когда принц станет королем. А дальше руки будут развязаны, и мы сможем многое сделать для королевства.

– Слушай, Игнис. Насколько хорошо ты знакома с древними ритуалами? – Оден отводил взгляд, старался на меня вообще не смотреть, а его руки чуть дрогнули, хотя потом расслабились. Что-то мне не нравилась его реакция.

– Не слишком, – ответила я, вспоминая, насколько поверхностными были многие знания в отношении любой магии, кроме боевой. – У меня же был ускоренный курс. Наше королевство тогда затевало войну, я проходила только боевые дисциплины и общую теорию магии согласно указу главнокомандующего армией магического значения. А к чему спрашиваешь?

– К тому, что наш брак навсегда. Нас связали древней магической клятвой, прости, что сразу не сказал. Боялся, что действительно придется сражаться насмерть. Я твоей смерти как-то особо не желал.

Оден не лгал. В его словах не было злости или ненависти, но чувствовалась грусть. Такая же жертва обстоятельств, как и я. Но мне все равно пришлось судорожно вдохнуть. От ощущения загнанности в угол перехватило дыхание. Хотелось крушить все кругом, а лучше – сжигать. Но вместо этого я стала правильно дышать, как меня учили в академии.

– Воды? – участливо предложил Оден.

Ну да, вода, пожалуй, поможет сдержать бушующий внутри пожар гнева. Противоположная стихия, все такое.

Я выпила целый графин воды, непонятно откуда появившийся и заботливо поданный Оденом, прежде чем смогла снова заговорить без опаски опалить все огненным дыханием. Да, у магов огня бывают и такие проблемы с контролем.

– И какие перспективы? У меня, знаешь ли, были на свою жизнь чуть иные планы. Да и с татуировкой… Конечно, я не сильно разбираюсь в заклятиях, но знаю, что противостояние такой древней магии, как связывание вечными узами, требует много сил.

– Волнуешься?

Я не ответила. А что сказать? Не волнение, однозначно. Оден сильный маг, справится. Вот только маленький червячок подтачивал изнутри, намекая, что нельзя быть такой неблагодарной.

– Опасаюсь, что брак придется подтверждать. – Не вся правда, да и не самое главное мое опасение. – С моими проблемами это будет довольно трудно.

– Хочешь сказать, с твоими страхами? – Оден забрал у меня из рук пустой графин.

– Это не страх! – вскинулась я.

– Это страх. Страх, который твоя собственная сила заложила тебе в подкорку. И пока ты не поймешь, что это именно страх, ты не продвинешься ни на шаг.

Оден не кричал, не ругался и не пытался что-то доказать. Возможно, именно поэтому я его послушала.

– Хорошо, что делать после того, как я признаю, что это страх?

– Бороться с ним, принимать и избавиться в итоге. Есть чудесный метод. Когда неприятные воспоминания замещают приятными.

– То есть ты предполагаешь, что надо сделать так, чтобы ко мне заявился какой-нибудь мужчина, снял штаны, и мне стало приятно? Да я его прибью!

– Я его и сам прибью! – рявкнул Оден. – Никаких посторонних мужчин в твоей спальне! Как тебе вообще в голову такое пришло?!

Я пожала плечами в ответ. А что думать-то? Переступила с ноги на ногу: стоять надоело, как и подпирать стенку.

– Присядь куда-нибудь. Или, если хочешь, давай переместимся в место поуютнее?

– Мне и здесь хорошо. Договаривай. Как ты со страхами бороться предлагаешь. Так… Стоп. Под хорошими воспоминаниями ты предлагал себя?

До меня начало доходить. Эх, как всегда. Надо было на свидания бегать, а не учить теорию магии и не читать столько книг в пансионе. Глядишь, и сразу бы намеки понимала.

– Точно!

– И как ты будешь это делать?

– Как тебе понравится. – Оден улыбнулся, причем так трогательно, что, будь я чуть поромантичнее и помладше, растаяла бы от такой улыбки. А так лишь почувствовала, как сердце стукнуло пару раз неровно, словно ускорилось.

– Хорошо, я не против, – согласилась я и прикрыла глаза.

Смотреть на Одена было невозможно. Казалось, что увижу торжество или превосходство, мол, легко добился своего. Но нет. Приоткрыв глаза, я заметила лишь чуть грустное и чертовски нежное выражение. Так, словно Оден смотрел не на навязанного, а на нужного и интересного партнера.

– Но! Но я тоже буду искать способ перебороть свои страхи. А пока…

– А пока давай передохнем и устроим дуэль через часик?

– Отличная идея.

Но этой идее не суждено было сбыться. В открытое окно влетела что-то костлявое, перекувыркнулось и упало Одену прямо на голову.

– Это еще что? – Я с интересом смотрела, как нечто из мелких-мелких косточек шебуршится на голове некроманта, смешно перебирая лапками. Если бы это нечто не было таким странным и абсолютно мертвым, я бы посчитала его милым.

– Ты про моего почтовика или про это? – Оден потряс белым конвертом. – Сейчас узнаем, что там.

– Почтовика?

– Да, подарил каждой деревне и каждому городку, что официально находятся на моей территории. Если случается что-то серьезное, глава отправляет мне такое уведомление. Вот, прислали, значит, случилось что-то вполне серьезное. Ты, кажется, хотела размяться? – спросил Оден, распечатывая письмо.

А потом замолчал, вглядываясь в строки и немного хмурясь.

Глава 11

– Что там такое?

– Сам не пойму. Сколько раз просил писать, предоставляя полную информацию! – зло цыкнул Оден, а потом, поймав мой нетерпеливый взгляд, продолжил: – Пропали две девушки, просят, чтобы я их нашел.

– А когда пропали? Кто пропал и как давно?

– В том-то и дело! Ни-че-го! Думай что хочешь.

Оден в раздражении смял письмо, подошел к столу и кинул в большую прозрачную вазу, на дне которой я заметила пепел. Вот где письма он сжигал. Я щелкнула пальцами – и письмо моментально сгорело.

– Может, ложная тревога,– протянула я задумчиво.

– Вряд ли. Я приучил их не беспокоить меня по пустякам. Значит, случилось то, что напугало их. Надо проверить. Вот только оставшиеся документы… – Оден бросил тоскливый взгляд на кипу бумаг на столе. – Как бумаги разберу.

– Срочные? Бумаги.

– Относительно. Надо отправить до завтра, но если в деревне что-то срочное, то я могу там и на три дня остаться.

– Так давай я съезжу.

– А вдруг там опасно?

Я постаралась вложить во взгляд столько презрения к этому высказыванию, сколько могла. Наверное, получилось отлично, потому что Оден вздрогнул:

– Я пошутил, пошутил. Но тогда я к тебе присоединюсь, как закончу с бумагами, хорошо?

– Присоединяйся, если так хочется. Но я предполагаю, что к тому моменту, как ты закончишь с делами и доберешься до места, все будет решено. Слушай, ты что, действительно волнуешься?

– А что, нельзя? – передразнил меня Оден. – Я знаю, что у тебя хороший боевой опыт, да и сил немерено, но абсолютно не уверен в том, что ты часто сталкивалась с людской подлостью.

– Сожгу – и все дела.

– Знаешь, когда я был ближе всего к гибели? Не под стенами замка, когда сражался с отрядом магов, не после призыва десятков тысяч нежити и не от сильнейшего магического истощения, а когда помогал деревенским избавиться от чудовищ. От чудовищ я избавился, но вот деревенские жители почему-то посчитали, что я такое же чудовище, подлили снотворного и попытались утопить. Поверь, тогда мой шанс умереть был значительно выше, чем в войнах между королевствами.

Я вздохнула. К сожалению, встречались и достаточно темные и необразованные люди. И некоторые до сих пор относились к некромантам предвзято. Сущая глупость, как по мне. Я бы, например, предпочла на месте этих людей бояться магов огня: самые неуравновешенные представители могли «случайно» сжечь целые дома. Водники тоже страшны в гневе: если их кто-то обидел, они без зазрения совести подговорят воду утопить целую деревню.

Конечно, такое редко случалось, но если случалось, то все эти маги оставались безнаказанными. То ли дело некроманты. Их обидеть трудно, вывести из себя еще труднее, а мстят они пусть и не банально, но без ущерба для посторонних.

– Я знаю, Оден. Мне приходилось иметь дело с обычными людьми. И об отношении к некромантам я знаю, как и к некоторым другим типам магов.

– Возьми с собой Лили. Она вполне способна выручить в трудной ситуации.

– Я бы Франца прихватила.

– Ну уж нет, моя собака слушается тебя больше, чем меня. А если и любить будет больше, боюсь, мое сердце будет разбито, – театрально вздохнул Оден. – Лили, если что, всегда сможет отправить сигнал о помощи.

– Оден, ты меня как на войну отправляешь! – я не могла не возмутиться. – Я всего лишь еду помочь жителям твоей деревни. К тому же со мной будет Селест. Человечиной, конечно, он не питается, но при необходимости не без удовольствия может немного поднадкусывать.

***

Деревня была в двух часах езды от дома Одена. Или нашего дома? С учетом того, что магический брак – брак вечный, надо привыкать думать о нем как о муже, а о раздельном имуществе – как об общем.

Поездкой я наслаждалась, несмотря на то, что информация о пропаже девушек настораживала. Девушки – не парни, так легко не загуляют.

– Селест, как думаешь, они заблудились или их похитили?

Конь фыркнул в ответ.

– Да, ты прав, надо больше информации. Давай-ка, красавец мой, чуть побыстрее. Лили, – я повернула голову в сторону своей служанки, – забирайся, сейчас ускоримся.

Лили все время бежала рядом. Да, скорость скелета оказалась сравнима с передвижением на обычном коне. Хорошо, что нас никто не видел, а то точно удар бы хватил.

Служанка (вот же понятливый скелет) спорить не стала (да и как бы?), запрыгнула сзади на коня, а после этого Селест помчался на своей привычной скорости, больше не пытаясь притворяться обычной лошадью.

На месте мы оказались меньше чем за час. Хорошо, когда твой конь немного не конь. И даже не запыхался. Деревня мне понравилась: добротные домики, забора вокруг нет (да и зачем, если некромант под боком?), люди неспешно занимаются своими делами, ни одного нищего, а все дети в приличной одежде и явно не голодают. Хорошая деревня. И тут пропали ни с того ни с сего сразу две девушки?

Мне навстречу сразу выскочил мужичок в смешной рубахе. Пояс был завязан прямо на середине огромного живота, делая мужчину похожим на пивной бочонок на ножках.

– Вы от некромансера? – Он уважительно уставился на сопровождающую меня Лили, которая уже успела слезть с коня и держалась правее.

– Некроманта. – Я поморщилась. Что-то, а уважить господина и защитника этих земель правильным названием профессии могли бы. – Я Игнис, супруга Одена. Вы отправляли письмо о помощи?

– Да, мы, мы. Спускайтесь, госпожа, пойдемте в дом, – засуетился мужичок. – Но я не думаю, что тут так все серьезно. Народ переполошился, заставил меня письмо отправить. А вы же сами знаете, какой он, простой народ, госпожа? Темный, непонимающий, во всем видит что-то не то.

Видно, староста. Значит, себя он к простому темному народу не относил? Он мне не слишком понравился: больно уж услужливый, льстивый, изворотливый. Такие справедливо вызывали опасение. Но какой у меня выбор?

Под любопытные взгляды людей я спустилась с Селеста. Тут же подбежал мальчишка, видно, помощник конюха. Но найти поводья, за которые можно было бы отвести Селеста в конюшню, не смог.

– Покажи ему его место и скажи, с какой кормушки можно кушать, он послушается и сам пойдет, – посоветовала я рыжему и веснушатому мальчишке. По-детски нескладный, с большими ушами и честным открытым взглядом. Вот он мне нравился: ни капли страха ни ко мне, ни к Лили, ни даже к скелету. А ведь дети – это отражение воспитания взрослых. И староста мне говорит, что эти люди, которые спокойно подпускают ребенка к таким проявлениям магии, темные? Да уж, дело все больше обрастало интересной информацией.

– И все-все поймет, госпожа? – восхищенно спросил мальчишка.

– Конечно. А если принесешь ему кусок сырой курицы, то сможешь с ним подружиться. И, возможно, он согласиться тебя покатать.

Наверное, будь Селест человеком, он бы воздел глаза к небу, а так лишь фыркнул, но возмущаться на мое предложение не стал: пусть он и был хищной лошадью, но к детям всех видов относился тепло. И, если мальчишка будет вежлив и сможет найти угощение, действительно покатает его.

Оден

Я не находил себе места. Головой понимал, что нет никакого смысла беспокоиться об Игнис: она равный мне по силе маг, а, значит, волноваться нужно за тех, кто попадется ей на пути. Но что-то внутри не давало покоя. Сначала я думал, что это из-за той истории, что приключилась с Игнис в пансионе. Не могу сказать, что она меня потрясла, все же закончилась она достаточно хорошо. А ведь не многим так везет, как ей. Мало у кого может пробудиться сила, мало кто может, зная, что будущее не самое приятное, отказаться от подобных предложений. Но все же этот случай не из тех, что стоит игнорировать. Жаль, что этот человек покинул королевство. Потому что теперь придется приложить чуть больше усилий, чтобы подобраться к нему. Но шпионов у меня хватало, стоило заняться.

Я снова сел за бумаги, но работа, которая обычно выполнялась автоматически, почему-то не ладилась. Только потом я понял, что так мог сработать мой небольшой дар предсказателя, доставшийся от матери, и постарался задавить в себе глупую и необоснованную тревогу. А потом в незакрытое окно влетел второй почтовик. Я с удивлением отметил, что этот – с той же деревни, но не тот, который я оставлял старосте. Этого, только что влетевшего, я оставлял кузнецу – хорошему человеку, который когда-то сделал мне отличный меч, позволил переночевать в своем доме, да и отнесся без какого-либо предубеждения.

Раскрыв послание и вчитавшись, я понял, что интуиция кричала не зря, совсем не зря. Пропали не просто девушки, а девушки с магическим даром. Одна обладала сильной лечащей магией, а вторая была хорошим водником, для простой деревни – более чем сильным. Кузнец писал, что староста почему-то тянул с письмом, не хотел его отправлять, но жители буквально вынудили его это сделать. А потом к старосте приехал какой-то подозрительный человек.

Младший сын услышал обрывки разговора, из чего кузнец сделал вывод, что похищенных девушек могли продать в рабство в качестве источника магических сил.

Я заскрежетал зубами, схватил плащ, мысленно призывая Жозефину. Если кузнец в своих догадках прав, то я отправил Игнис прямо в ловушку!

Глава 12

Жозефина, умничка, прекрасно чувствовала мое настроение и домчалась до деревни в рекордные сроки. Я даже не знал, что она умеет двигаться с такой скоростью! Но, видимо, лошадь чувствовала мою тревогу.

Я остановился у дома старосты и уже хотел влететь туда, как говорится, с огнем и мечом, вот только двери внутрь дома были вынесены ко всем собачьим скелетам, а сам домик прилично обуглен.

Только тут я понял, что на улице обычно достаточно оживленной деревеньки почти никого нет. Это было странно. Навесив на себя щиты, вытащил меч и осторожно двинулся по вперед. С центральной площади доносился какой-то шум, мне казалось, что я даже услышал издевательский смех. Я вспомнил, что где-то недалеко закопаны мои слуги-скелеты. Так, на всякий случай. Кажется, этот случай настал.

На Жозефине, с мечом и скелетом я ворвался на площадь…

Что же. Могу оправдать себя одним: предосторожность не бывает лишней, поэтому лучше выглядеть глупым, чем стать мертвым. Хотя в некоторых случаях лучше стать трупом, чем так опозориться в глазах девушки, которая тебе симпатична.

Игнис сидела на грубо сколоченном деревянном стуле, словно на троне. Да уж, величия и аристократичности не отнять. Прямо перед помостом, на котором, словно на вертеле, повесили пять здоровенных мужиков разбойничьего вида. Ребятишки крутились вокруг, время от времени отправляя в разбойников гнилые снаряды.

Но, пожалуй, не это было самым примечательным. Примечательным было то, что висели эти разбойники без штанов. В исподнем, слава богу, но без штанов.