Я не дам тебе уйти бесплатное чтение

Ульяна Романова
Я не дам тебе уйти  

Глава 1

Иван Капацкий

Дорога была скользкая, погода – мерзкая, а настроение – отвратительное. Бесило все: от первого снега, что валил уже второй день и почти сразу таял, до придурков на дорогах, которые не переобули свои тачки, а права, видимо, купили на ближайшей распродаже. Тяжело водить машину, когда вместо глаз – яйца, а реакция как у черепахи, то есть никакая!

Скрипя зубами и выдавая забористый мат, перестроился в правую полосу. На такой скорости я домой к ночи приеду, если повезет. Проще было бросить тачку и дойти пешком…

В висках застучало предчувствие чего-то… Звук удара, меня по инерции понесло вперед, в грудь больно уперся руль.

– Твою мать! – зло выругался я.

Заглушил мотор и устало вздохнул. Медленно покинул салон, чтобы оценить ущерб и завис. Меня, мать вашу, угораздило врезаться в крохотный ядовито-желтый «Матиз». Назвать это чудо «автомобилем» у меня язык не поворачивался, и я уже готовился встретиться с обладательницей ущербной недомашины.

Дальше стало еще хуже, потому что из салона «Матиза» вышла молодая и крайне экстравагантная девица. Из нового поколения тех, кто перся по аниме. Короткая плиссированная юбка, массивные ботинки, сверху вырвиглазная розовая шубка, яркий макияж, от которого глаза казались в пол-лица, два высоких хвоста на голове и презрительный взгляд, брошенный на мою машину.

Что за день?! Еще и на малолетку без царя в голове нарвался!

С тоской снова покосился на ее бампер и молча достал портмоне. Отсчитал несколько крупных купюр и протянул анимешнице:

– На. Хватит на ремонт, и шоколадку себе купи!

Девица спрятала руки в карман шубки и сузила глаза, при этом надув пузырь жвачки.

Ненавижу нарывистых малолеток!

– Простите, а вас хамить где-то учили или вы от природы нахал? – приподняв бровь, уточнила анимешница.

– Что? – переспросил я, сузив глаза.

– А очки вам доктор для красоты прописал или чтобы вы этот мир четче видели? – продолжала нарываться девчонка.

– Девочка, не хами! – предупредил я.

Очки я носил для солидности. И потому, что мой вид обычно заставлял таких вот барышень испуганно отшатываться в сторону. Я знал, как действую на людей, и уже привык вселять страх, лишь иногда пряча за стеклами очков тяжелый холодный взгляд.

– ГАИ будем вызывать? – спокойно уточнил я.

Обошел анимешницу по дуге, чтобы оценить ущерб.

– Ты бы на этом транспортном средстве зимой не каталась: порыв ветра чуть сильнее, и улетишь в Изумрудный Город, – посоветовал я.

– Позвольте мне самой решать, на чем и когда ездить, – обиделась девица. – ГАИ вызывать не будем, и деньги оставьте себе!

Гордо взмахнула рукой.

В тот момент пассажирская дверь ядовитого авто распахнулась и… Тело отреагировало быстрее мозга. Кадык дернулся, а меня бросило в холодный пот. ОНА стояла напротив меня, ежась от холодного ветра. Ее светлые волосы разметались, не позволяя рассмотреть черты лица, которые я помнил наизусть. Красная помада на удивленно приоткрытых губах и взгляд голубых глаз, не предвещающий для меня ничего хорошего.

«– Как тебя зовут?

– Регина…

– Редкое имя…»

Ноги приросли к земле, пока я пытался вспомнить, как дышать.

– Лиза, поехали, – громко позвала Регина свою спутницу.

– Тут господин НикогоКромеСебяНаДорогеНеВижу настаивает на ГАИ, – повернулась к ней анимешница.

Регина перевела взгляд на меня и нахмурила брови.

– Возможно, господину стоит сменить окулиста, чтобы прописал ему другие очки, – елейно улыбнулась она.

– Или сменить тачку на повозку, – подсказала ее подружка, пока я тщетно пытался прийти в себя.

– Да, это отличный вариант, – согласилась Регина, переводя взгляд на меня, – возможно, тебе стоит пересесть на лошадь. Может, хотя бы она заметит яркую машину на дороге и не станет в нее врезаться.

Коза!

– Ну привет, Регина, – ядовито процедил я, решив, что достаточно хлебнул яда.

– Капацкий!.. Сколько лет… – сузив глаза, саркастически произнесла Регина.

«Десять».

– И я рад тебя видеть, – оскалился я, перекатываясь с пятки на носок.

– Кто сказал, что я рада? – приподняла бровь Регина.

– Регина, где твое воспитание? – неодобрительно качая головой, поинтересовался я.

– Дома забыла, – широко улыбнулась девушка. – Ваня, не нервничай, в твоем возрасте это особенно вредно!

И я снова, как и десять лет назад, взвился и сцепил зубы. Потому что это единственная женщина, которую хотелось трахнуть и пристрелить одновременно. Нет, сначала трахнуть, потом пристрелить. И именно в таком порядке.

Анимешница окинула меня с ног до головы презрительным взглядом и вернулась в салон «Матиза».

– До встречи, Регина… – зачем-то пообещал я.

Прозвучало угрожающе.

Она кинула на меня быстрый взгляд, на мгновение прикрыла глаза и суетливо вернулась в автомобиль. «Матиз» сорвался с места, виляя задом. В такую погоду рассекать на такой легкой тачке – самоубийство, я не шутил.

Сел в свою машину, вздохнул, отбросил очки в сторону и покатил, наконец, домой.

Добирался не меньше часа по пробкам и объехал три аварии, внимательно вглядываясь в каждую и страшась увидеть ярко-желтый помятый «Матиз»…

Войдя, наконец, в квартиру, скинул обувь и одежду, сразу прошел в кухню, нашел бутылку виски и сделал несколько больших глотков прямо из горлышка. Обжигающая жидкость прошла по пищеводу, не принося столь желанного облегчения.

Сел на диван, закинул ноги на журнальный стол и сделал новый глоток, отгораживаясь от воспоминаний.

Отключил мобильный, чтоб не дернули среди ночи, и включил телек, чтобы занять мысли какой-нибудь хренью. Но они упорно возвращались к заснеженной дороге, желтому «Матизу» и, мать вашу, к Регине…

Глава 2

Регина

Я села в машину, зажмурилась и обняла себя руками. Зачем я открыла дверь? Что пыталась доказать самой себе? Что Капацкий остался все тем же говнюком, что и десять лет назад? Десять лет и два месяца, если быть точной…

– Откуда ты его знаешь? – полюбопытствовала Лиза, на мгновение повернув голову в мою сторону.

Все ее внимание занимала дорога.

– Да так… – дернула я плечом.

– Он такой… – делилась эмоциями подруга. – Мурашки по коже и спрятаться под машину хотелось. Взгляд до костей пробирает.

Я только кивнула, подтверждая ее ощущения. Ваня или Капа, как его называли друзья, всегда вселял страх лишь одним своим присутствием. Даже отец его побаивался.

Грудь больно сжалась от непрошенных воспоминаний, а я отвернулась к окну, сильнее обнимая себя за плечи руками. Он почти не изменился. Только взгляд стал еще холоднее и, возможно, морщинки вокруг глаз стали чуть заметнее. Такой же высокий, самоуверенный и непрошибаемо-язвительный гад, каким был.

Я сразу же его узнала, стоило ему только выйти из своего внедорожника. Черного и зловещего, как и сам Капацкий. Не хотела попадаться ему на глаза, но какая-то неведомая сила заставила меня покинуть салон «Матиза», чтобы… что? Показать, что вот она я, жива и счастлива без него? Или мне хотелось увидеть в его глазах хоть что-то. Хоть отголоски чувства вины… Которых не было. Только обычное ледяное спокойствие и язвительная усмешка на губах.

– Мы почти приехали, – уведомила меня Лиза, выдыхая. – Ну и погода. Так и шепчет: «Займи, но выпей». Может, напьемся, а?

– Тебе завтра на работу, – напомнила я, – а мне на биржу труда.

– У тебя совсем нет денег? – сочувственно склонила голову Лиза.

– Есть немного наличных, – вздохнула я. – Влад заблокировал все мои карты.

– Гусь лапчатый, – припечатала Лиза, вызывая улыбку. – Ладно, прорвемся, у меня есть кое-какие запасы, – загадочно произнесла подруга.

– Не нужно. Я неплохой юрист. Надеюсь, что смогу найти работу, а с первой зарплаты сниму квартиру и съеду от тебя.

– Не торопись, мне все равно скучно одной, – легкомысленно махнула рукой Лиза и засмеялась. – ну что, пошли? Марш-бросок до подъезда.

Мы вышли на улицу, пряча лица за воротниками курток, и почти бегом бросились к подъезду. Лиза жила на втором этаже, спустя несколько мгновений мы уже стояли на ее пороге и дружно снимали верхнюю одежду.

– Можно, я первая в душ? – взмолилась подруга.

– Конечно, – натянуто улыбнулась я.

Единственное, чего мне хотелось в тот момент, – лечь спать. Я прошла в гостиную, плюхнулась на мягкий диван и уставилась в потолок. Образ Капацкого маячил перед мысленным взором, а я сцепила зубы и приказала себе о нем не думать.

В тот момент в кармане завибрировал мобильный. На экране высветилось «муж»; я снова скрипнула зубами, но вызов приняла.

– Регина, вернись домой, – вместо приветствия объявил Влад.

– Нет, – отрезала я, рассматривая потолок, словно там было что-то интересное.

– Рина, пожалуйста, хватит уже ночевать у подружек. Вернись домой, мы спокойно поговорим, – взмолился Влад, что было на него совсем не похоже.

– Не зови меня Риной, – устало попросила я. – Ты знаешь, что я ненавижу, когда ты коверкаешь мое имя.

«Ррррегина» – зазвучал в голове совсем другой голос. Властный, вкрадчивый, взбешенный. Мне так нравилось выводить его на эмоции…

– Хорошо, я больше не буду, – покорно согласился муж. – Где ты? Я приеду и заберу тебя домой.

– Нет, – повторила я.

– Регина, малышка, ты уже достаточно меня наказала, – вздохнул Влад, – я люблю тебя и только тебя, слышишь?

«– Я люблю тебя… – Капацкий почти рычит.

– Сильно? – захлебываясь от счастья, шепчу я.

– Хотелось бы меньше…»

Мотнула головой, снова прогоняя воспоминания. И поняла, что пропустила важную часть пламенной речи супруга:

–…я вообще не знаю, откуда взялась она и ребенок, – горячился Влад, – и даже если этот ребенок мой, он мне не нужен!

– Откажешься от собственного сына? – вспылила я.

– У нас семья, и она важнее, – снова тяжело вздохнул Влад.

– Если бы семья была тебе так важна – ты бы не изменил мне четыре года назад, а потом не скрыл, что у тебя появился сын, – в который раз повторила я.

Влад замолчал, понимая, что мы уже в тысячный раз ведем один и тот же разговор. Но я не смогла принять факт, что у супруга, с которым прожила пять лет, обнаружился трехлетний щекастый сыночек, как две капли воды похожий на своего отца. Не нужен был тест ДНК, чтобы понять, что это сын Влада.

– Разблокируй мои карты, – ровно попросила я.

– Разблокировал час назад, – устало произнес муж. – Хотя бы не скитайся по подругам, ладно?

– Спокойной ночи, Влад, – выдавила я и отключила телефон.

Отбросила мобильный в сторону и зло поднялась. Подошла к окну, всматриваясь в темноту улицы. В свете фонаря хаотично танцевали снежинки, сбиваемые порывами ветра.

– Здравствуй, новая жизнь, – прошептала я, решив, что начинать что-либо с первым снегом – это довольно символично.

– Я все, – раздался жизнерадостный голос подруги за спиной, – ты иди в душ, а я постелю тебе на диване.

– Спасибо, – кивнула я, еще не подозревая, что моя новая жизнь будет тесно сплетена со старой…

Глава 3

Я вышла из здания очередной компании, спрятала руки в карманы пальто и посмотрела в затянутое черными тучами небо. Стихия немного успокоилась, но злой, холодный ветер сбивал с ног и заставлял ежиться от холода.

Чертыхнулась, глянула на часы, поняла, что потеряла большую половину дня, и решила, что на сегодня с меня хватит. Оказалось, что найти работу, даже имея красный диплом, но не имея опыта, – задача почти невыполнимая.

Все работодатели, как один, мило улыбались, скептически рассматривая мое резюме, задавали вопросы и вежливо обещали позвонить, тут же приглашая к себе в кабинет следующую претендентку на теплое местечко. Последний же «большой босс» прямо сказал, что ему нужен не делопроизводитель, а личный секретарь, который должен время от времени раздвигать перед боссом ноги. В тот же момент я гордо удалилась, предложив несостоявшемуся шефу искать секретутку в другом месте.

И что мне делать?

Я быстро огляделась по сторонам, соображая, где нахожусь. В нескольких кварталах от меня находился цветочный магазин, где работала Лиза, к ней я и решила заглянуть.

Быстро сбежала по ступенькам, прикрываясь шарфом от пронизывающего ветра, и потопала в нужную сторону, продолжая посыпать голову пеплом и снова зарываясь в воспоминания.

Влада я знала, казалось, всю жизнь: он был подчиненным отца и лучшим другом моего брата. Папа открыто говорил, что хотел бы видеть его моим мужем и своим преемником. Я же воспринимала его скорее как старшего наставника, возможно, друга. А потом в моей жизни случился Капацкий, чтоб ему… Как и вчера вечером, ворвался на черном внедорожнике, перевернул все с ног на голову, оставив от моей жизни только осколки, и исчез. Именно тот день разделил жизнь на «до» и «после». Что-то надломилось тогда внутри. Но рядом всегда был верный Влад, который еще три года покорно исполнял роль моего друга и спасательной жилетки, а еще папа, который каждый день упорно твердил, что Влад станет для меня отличным мужем. И брат, который приглашал лучшего друга к нам в гости почти каждый день… Просто поужинать, просто позавтракать, просто поработать…

Я чуть было не поскользнулась, с трудом удержав равновесие на высоких каблуках. Выдохнула, покрепче перехватила ремешок сумки и заметила невдалеке кофейню. Влетела внутрь, купила две чашки кофе и потопала к подруге.

Над головой звякнул колокольчик, а в нос ударил запах цветов и прохлады. Лиза стояла у прилавка, сосредоточенно собирая букет. При моем появлении подруга вскинулась, машинально выдавая профессиональную улыбку. Мгновение, и улыбка превратилась в искреннюю.

– Как дела? – откладывая розу в сторону, заинтересовалась Лиза.

– Прорвемся, – выдохнула я, отряхивая снег с волос, и объявила, ставя стаканчики на стойку. – Я кофе принесла.

– Спасибо, – обрадовалась Лиза, протягивая руку и цепляя свою порцию кофе. – Вкусный. За углом покупала?

– Да, я тут недалеко была на собеседовании, – вздохнула я.

– И как? Взяли? – глаза подруги горели живым любопытством.

– Взяли. Но я отказалась.

– Почему?

– Потому что еще не настолько отчаялась, чтобы соглашаться на роль любовницы босса, – отпивая большой глоток латте с карамелью, сообщила я.

– А босс симпатичный? – весело хмыкнула Лиза. – А что? Я девушка свободная…

– Ну если толстячки под метр пятьдесят с залысинами и масленым взглядом – эталон твоей личной красоты, то скину адресок, – улыбнулась я, наблюдая, как Лиза брезгливо морщит нос.

– Спасибо, не надо, – открестилась подруга, махнула рукой и чуть было не уронила на пол горшок с сидящим в нем кактусом.

– У, зараза! – возмутилась Лиза, обращаясь, собственно, к кактусу. – Этот товарищ уже пару лет живет в магазине. Его никто брать не хочет. Мы уже даже акцию организовали: «Купи кактус – получи второй в подарок», но его даже даром не берут. Может, его сглазили? – предположила Лиза и тут же выдала свежую идею. – А давай я его тебе на новоселье подарю?

– А давай, – согласилась я, неожиданно развеселившись.

– Регин, ты торопишься? – вдруг жалобно обратилась ко мне Лиза.

– Я совершенно свободна.

– Постой тут пятнадцать минут, а? У нас курьер зашивается, а тут заказ совсем рядом с магазином. Я быстренько цветы отвезу и вернусь. Погода плохая, покупателей нет, – взмолилась подруга. – Клим с Кариной не узнают, они за городом с детьми.

– Беги, – подмигнула я.

– Цены везде стоят, не запутаешься, – просияла Лиза и ускакала в подсобку – переодеваться.

Я же вздохнула, сняла пальто, повесила его на спинку стула и снова посмотрела на пресловутый кактус.

– Я быстро, – снова уведомила подруга, вжикая молнией на куртке.

Подхватила букет с витрины, быстро упаковала его в специальную бумагу, призванную защитить от ветра, и умчалась.

От нечего делать я просто уселась на стул, достала из кармана мобильный и снова сосредоточила все свое внимание на сайте с объявлениями по поиску работы.

Звякнул колокольчик, оповещая, что в помещение вошел покупатель, я машинально вскинулась и чуть было со стула не рухнула. Мобильный выпал из рук на столешницу, а я нахмурилась, встречаясь взглядом со знакомыми до боли ледяными глазами. На его русых волосах медленно таяли снежинки, очки запотели, но Иван стоял на месте неподвижной статуей, тоже обескураженный очередной встречей. У меня перед глазами все поплыло, лишь его силуэт оставался четким.

– Регина? – изумился Капацкий, прокашлялся, поправил очки на носу и выдал свою самую гадкую ухмылку.

В его арсенале их было полно.

– Ваня, – с той же интонацией, что и он, произнесла я, решив, что меня, как и бедняжку кактуса, сглазили.

Две встречи за два дня – слишком много для моей и так расшатанной нервной системы. Он что, следит за мной?

– Как жизнь? – делая шаг ко мне, холодно поинтересовался Иван.

– Радует, – оскалилась я, вставая на ноги и сильно сжимая ладонями край столешницы.

Капацкий прошелся по мне взглядом, вызывая дрожь во всем теле и стаю мурашек на позвоночнике, и сделал еще шаг.

– Опять «свисток» намазала? – вдруг выдал он, снова возвращая меня в прошлое.

Ваня не разделял мою любовь к алой помаде и каждый раз говорил именно эту фразу, после которой протягивал руку и большим пальцем стирал ее с моих губ, размазывая по всему лицу.

– Фу как грубо, – фыркнула я, испуганно отшатываясь.

Кажется, Капацкий сам был в шоке от своей реплики, потому что снова поправил очки и опустил голову. Но быстро взял себя в руки, спрятал ладони в карманы джинсов и сделал шаг вперед, стремительно сокращая между нами расстояние.

– Я вежливость сегодня дома оставил, – ухмыльнулся он.

– Ты за цветами пришел? – разозлилась я. – Вот и выбирай. То, в какой цвет я крашу губы, – не твое дело!

– Отвратительный сервис, – пожаловался он… кактусу!

– Ваня, тебе срочно нужен врач, – с притворным участием произнесла я, – ты разговариваешь с цветком! Себя нужно беречь, сейчас куча всяких программ, призванных остановить возрастные изменения мозга!

– Ррррегина, – прорычал Ваня.

– Что? – захлопала я глазами, – я по-человечески волнуюсь. Вчера ты не заметил яркую машину на дороге. Сегодня разговариваешь с неодушевленным предметом, а завтра забудешь свой адрес, заблудишься и замерзнешь.

– Даже не мечтай, – расплылся он в широкой улыбке, – я буду жить еще долго. А букетик мне все-таки собери. Самый красивый.

– Доставка или сам заберешь? – хмуро уточнила я.

– Сам, – довольно сообщил Ваня.

– Какие цветы предпочитает твоя вторая половинка? – уточнила я.

– Желтые подсолнухи. Декоративные такие, с крохотными бутонами, – хрипло ответил он, а у меня снова подкосились ноги.

Потому что желтые подсолнухи любила я! Именно декоративные, которые очень сложно было достать в нашем городе.

Я резко развернулась, прожигая Капацкого взглядом. И разозлилась.

– Подсолнухов нет, – сообщила сухо, сдерживая внутреннюю дрожь.

– Какая досада. Я же говорил, что сервис у вас хромает просто на обе ноги. Инвалид, а не сервис, – Ваня неодобрительно покачал головой и заозирался по сторонам.

– Отличный сервис, – вспыхнула я. – На вот лучше кактус купи, – посоветовала ему, хватая горшок и обходя витрину.

Встала напротив Капацкого, свободной рукой опираясь на стойку.

– Зачем он мне? – приподнял он бровь.

– Он станет для тебя отличным собеседником. Можешь ему пожаловаться на отсутствие подсолнухов в нашей полосе в это время года, он с удовольствием выслушает и поймет тебя. Но если вдруг начнет отвечать – срочно вызывай «неотложку»!

– Может, стоит попросить у тебя жалобную книгу?

– «Муму» подойдет? Или еще жалобнее? – уточнила я, склонив голову.

– Коза! – не выдержал Иван. – Давай сюда свой кактус.

– На! – я протянула ему горшок с несчастным растением и только что ногой не топнула от злости.

Ваня взял суккулент с таким видом, будто тот сейчас выберется из горшка и покусает его. Вздохнул, достал портмоне, отсчитал несколько крупных купюр, положил их на столешницу и повернулся ко мне.

– Что-то забыл? – уточнила я.

Капацкий сжал губы, заиграл желваками и процедил:

– Нет. Всего хорошего, Рррегина…

– И тебе не хворать, – от души пожелала я, наблюдая, как лицо моего собеседника стремительно бледнеет.

Он сжал в ладонях горшок так, что, казалось, тот сейчас рассыплется на мелкие осколки. Я отшатнулась, не в силах сделать вдох. Тело само отреагировало, подобно собаке Павлова. Низ живота налился тяжестью, а во рту пересохло. Я сжала ладони в кулаки, вжимаясь бедрами в столешницу.

Ваня зло выдохнул, резко развернулся на пятках и, чеканя шаг, прошел к выходу. Но у самого порога обернулся, хищно улыбнулся и произнес:

– До встречи, Регина…

Звякнул колокольчик, хлопнула дверь, а я все еще пялилась туда, где пару мгновений назад стояла моя первая любовь…

Глава 4

Капацкий

Сука-а-а!

Я сел в машину, со всей дури захлопнул дверь и уставился на чертов кактус, который все еще сжимал в руках.

Как ей это удается, как?! Довести меня до белого каления за несколько минут – для этого нужен особый талант.

У Регины он был. Я, как и десять лет назад, готов был лезть на стену… Но тогда у меня было право заткнуть ей рот поцелуем, утащить в свою квартиру и получить свою сатисфакцию во всех известных мне позах и слушать ее стоны вместо очередной колкости.

Член болезненно налился, в глазах потемнело, а я чуть не сорвался на ни в чем неповинном кактусе. Зло глянул на горшок и аккуратно поставил его на пассажирское сиденье.

Завел мотор и рванул с места, сам себе напоминая быка на корриде – потому что меня так же сильно бесила ее красная помада. Бесила и возбуждала одновременно.

Из всего обилия женщин вокруг меня я продолжаю сходить с ума от той, которая десять лет назад меня предала… Вместе со своим братцем и папочкой. Папа, кстати, на этом не остановился: это по его милости я отправился в такое место, откуда мы с Дэном только чудом выбрались живыми. И даже почти целыми…

Снова, сука!

Подъехал к зданию отдела по борьбе с наркотиками, где несколько лет назад я и четверо моих друзей приобрели рабочие места в отделе собственной безопасности. Я же еще и двух крестников приобрел, одного из которых назвали в мою честь.

Я снова сжал руль, выругался и взвился на сидении, вспоминая последнюю СМС, пришедшую от Регины. Тогда я разбил телефон и всю свою квартиру. От ошибки меня уберег только Дэн – ценой сломанного носа, сбитых костяшек пальцев и синяками под обоими глазами.

Мне тоже досталось, но это уберегло меня от тройного убийства полковника ФСБ, его сына и преемника. На следующее утро нас отправили на верную смерть…

Ненавижу три гребаных буквы в аббревиатуре…

Ненавижу!

Вышел из машины, зачем-то прихватив с собой треклятый кактус. Хотел выбросить его в урну, но рука не поднялась.

Регина за два дня умудрилась выбить почву из-под ног, хотя я искренне считал, что уже достаточно стар для такого урагана эмоций и что меня уже ничем было не пронять.

Но до сих пор больно. Там, в груди. Где сердце. Я не ангел и никогда им не был, но зачем она так? Я любил ее как никого и никогда. Я ей под ноги мир бы положил, выкрал бы из дома, разгреб бы с ее папашей. Как-нибудь… Я бы нашел способ. Но она не оставила мне выбора, просто и хладнокровно избавившись от всего, что ей мешало. И хуже того – сообщила мне об этом сухо, в СМС…

Коллеги испуганно шарахались, пока я чеканил шаг по коридору. Они и в обычном состоянии меня побаивались, но в тот день я был над собой не властен.

Влетел в свой кабинет, поставил кактус в центр стола и, не раздеваясь, включил компьютер. Я четыре года работал над программой, позволяющей мне получать доступ ко всем возможным базам данных. Я мог нарыть информацию о ком угодно, но только одну фамилию я никогда не мог ввести в поисковую строку.

Пока комп включался, я снял пальто, сел на свое кресло и запустил программу…

– Ну, ты был в магазине? – без стука влетел Клим в мой кабинет. – Забрал документы?

Я зарычал, заметив заинтересованный взгляд Клима на гребаном кактусе. Друг поднял на меня глаза и заржал:

– Тебе Лиза нашего инвалида всучила или ты сам решил беднягу пожалеть?

– Чего? – хрипло переспросил я.

Какая, к чертям, Лиза?

– Того. Кактус этот никто брать не хотел. Тебе он нафига нужен?

– Это мой новый друг, – снова зарычал я.

– О как! – хмыкнул Клим и снова заржал.

Для неподготовленных он выглядел устрашающе. Лицо, испещренное шрамами, холодный взгляд, теплеющий, только когда он брал на руки своих дочерей-близняшек или обнимал жену. Климу досталось больше всех нас…

– Что у вас тут случилось? – влез в диалог Саня, тоже без стука влетая ко мне в кабинет.

– Лиза впарила нашему Ванечке кактус, – никак не желал угомониться Клим.

– Только не говори, что он еще и деньги за это заплатил. Стареешь, Ваня, – покачал головой Саня, и это сработало триггером.

– Какая, мать вашу, Лиза?! – рявкнул я, резко поднимаясь.

Мне срочно нужно было выпустить пар!

Пулей вылетел из кабинета, на ходу снимая пиджак и рубашку. Парни потопали за мной.

– Капа, где документы? – продолжал Клим.

– Подожди, не видишь, у человека внеплановый стриптиз, – сострил Саня.

Я уже ничего не слышал, быстрым шагом спускаясь по лестнице в наш спортзал. Вошел уже без рубашки и снова рявкнул:

– Все пошли нахрен!

– Капа, что случилось? – забеспокоился Саня.

Я молчал. И лупил грушу. От души и голыми руками.

Сука, почему мне до сих пор так больно?!

– Капа… Что? – обратился ко мне Дэн, который решил присоединиться к созерцанию моего зверства.

– Рррегина! – выдавил я, снова срывая всю злость и боль на груше.

Дэн единственный из моих самых близких друзей, кто знал Регину лично. Кто видел все. Кто не дал мне скатиться в кровавое безумие…

– Твою мать! – задумчиво почесал Дэн подбородок и тоже быстро снял рубашку. Жестко приказал. – Вставай!

Это то, что было мне нужно. Мы встали друг напротив друга в стойку, сжимая кулаки. Удар, Дэн увернулся и попытался ударить меня. Я быстро выставил блок, и мы оба упали на маты, грязно ругаясь.

Парни не лезли, спокойно дожидаясь, пока я приду в себя. Я не знаю, сколько времени мы дрались. Но когда боль во всем теле наконец стала ощутимой, а я почувствовал, что жив, жестом указал Дэну, что все, я в норме.

Мы оба сели на пол, пытаясь отдышаться. Я протянул Дэну ладонь, командир молча ее пожал и вытер пот со лба, уставившись на меня:

– Надо напиться, – решил он, – поехали к нам.

– Поехали, – вздохнул я, поднимаясь…

Глава 5

Регина

После ухода Капацкого я еще долго приходила в себя. Ноющая боль в груди мешала дышать, а я с трудом сдерживала подступающие слезы. Я думала, у меня их больше не осталось, но нет – стоило ему вернуться, как я снова научилась плакать.

Вернулась Лиза – румяная и довольная. Она стряхивала с плеч снег, пытаясь отдышаться. Ловко отбросила в сторону куртку и воззрилась на стойку, где место кактуса заняла пачка денег.

– Регина, ты продала кактус? – удивилась подруга, пересчитывая купюры, и ахнула. – Еще и втридорога!..

Я могла только вымученно улыбнуться.

– У тебя талант. Может, к нам устроишься? – выдала Лиза новую мысль.

От перспективы еще раз встретиться с Капацким по телу прошла дрожь, а я отрицательно замотала головой.

Мне казалось, что это какая-то дурацкая игра высших сил. Десять лет я ничего о нем не слышала. Не встречала случайно на улице, не оказывалась в одном супермаркете… И тут словно кто-то невидимый снова и снова сталкивает нас в самых неожиданных местах.

Почему именно сейчас?

– Регина, – заметив, что я зависла, обратилась ко мне Лиза, – все в порядке?

– Да, – заверила я, надеясь, что говорю достаточно убедительно, – я, наверно, поеду домой. Что-то голова разболелась.

– Хорошо, – согласилась Лиза. – Может, тебе такси вызвать?

– Нет, я прогуляюсь, – отказалась я, натягивая пальто.

– Точно все в порядке? Кто купил кактус?

С сегодняшнего дня я разлюбила кактусы!

– Понятия не имею, – пожала я плечами, спасаясь бегством от вопросов подруги.

Мы с Лизой познакомились случайно, столкнувшись тележками в магазине три года назад. И как-то быстро разговорились, договорившись обменяться номерами. Ее экстравагантный внешний вид и увлечение аниме меня нисколько не смущали, наоборот, добавляли подруге некую изюминку.

С ней было легко, и я всегда знала, что Лиза встанет на мою сторону и поддержит меня. Но нашу историю с Ваней я не рассказала даже ей. Не хотела ворошить прошлое и снова проживать все то, что случилось. Засунула свои воспоминания в шкатулку и спрятала ее в самую глубину своей души.

Но Капацкий, не напрягаясь, открыл ее и выпустил воспоминания. Словно из ящика Пандоры, оттуда полезли все бедствия и несчастья. И я боялась заглянуть вглубь, чтобы посмотреть, осталась ли на дне надежда…

Вышла на улицу и, пошатываясь, побрела в сторону дома, где жила Лиза, уже не обращая внимания, как холодный ветер пробирается под шарф. Хотелось кричать, но я молчала. И продолжала идти. Как и все последние десять лет…

По дороге я забрела в магазин – купила немного продуктов, решив что-нибудь приготовить нам с подругой на ужин. Я не хотела быть приживалой, и подругу нужно было отблагодарить, пусть даже и нехитрым ужином после тяжелого рабочего дня.

Держа в одной руке пакет, я свернула во двор и заметила знакомую машину моего старшего брата. Скривилась, вздохнула и пошла в ее сторону.

– Привет, – сказала, садясь на пассажирское сидение.

Андрей покосился на меня и включил обогрев салона.

– Спасибо, – прошептала я, растирая замерзшие ладони.

– Как дела? – хмуро поинтересовался брат, барабаня указательным пальцем по рулю.

– Отлично, – оскалилась я.

Брат повернулся к окну, выдерживая паузу. Он перенял эту дурацкую привычку у отца. Тот тоже любил буравить собеседника строгим взглядом и делать длинные паузы между предложениями.

Я спокойно откинулась на сидении, ожидая, когда противная дрожь во всем теле пройдет и я окончательно согреюсь. На методы ведения диалогов мужчин из моей семьи я давно научилась не реагировать, а спокойно ждать, когда им надоест молчать.

– Почему ты живешь здесь? – наконец заговорил Андрей.

– Ты и сам знаешь, – пожала я плечами. – Андрей, мне нужна работа.

– Зачем? – вспылил брат, резко разворачиваясь ко мне. – Тебе плохо было? Зачем тебе работа, Регина? Вернись к мужу и наслаждайся жизнью.

– Может, ты еще предложишь подружиться с матерью его сына? – спокойно уточнила я, приподнимая бровь. – Мы станем большой, образцовой семьей. Будем встречаться по праздникам и все вместе воспитывать его ребенка.

– Не передергивай, – сморщил нос брат, – Влад любит тебя. Он делал все, чтобы ты была счастлива и ни в чем не нуждалась.

– Мне от этого должно стать легче? – иронично поинтересовалась я.

– Регина, – брат вздохнул, запуская пятерню в волосы, – серьезно, прекращай вот это.

– Я прекратила, – спокойно парировала я.

– Отец бы не одобрил…

– Отца уже нет! – не выдержала я.

– Вот именно! А он хотел, чтобы ты была счастлива.

– Ну, значит, я исполню его волю, – решила я.

– Отлично, поехали, – обрадовался Андрей, заводя мотор.

Я же в это время выходила из машины.

– Ты куда? – высунувшись в окно, крикнул брат.

– Становиться счастливой! – не оборачиваясь, ответила я, махнув рукой.

– Регина, ты ведешь себя как ребенок! – постарался достучаться до меня брат, но я уже входила в подъезд.

Поднялась на второй этаж, вошла в квартиру, заперла дверь и наконец дала волю своим чувствам. Обессиленно упала на пороге и зарыдала, обхватив себя руками.

Когда стало невыносимо жарко, а слез уже почти не осталось, через силу поднялась. Держась за стену, медленно сняла верхнюю одежду и сапоги. Мне казалось, что все последние десять лет я была в спячке. А когда проснулась – моя реальность неприятно удивила.

Я прошла в ванную, где долго умывалась холодной водой, переоделась в домашнее и, подхватив пакет, потопала в кухню, чтобы чем-то занять руки.

Мобильный зазвонил, когда я чистила картошку. Влад.

– Алло, – вздохнула я, зная, что он будет звонить до тех пор, пока я не отвечу.

– Почему ты не захотела от меня ребенка? – в лоб уточнил муж.

Они меня сегодня добить решили?

– Я думала, ты звонишь, чтобы обсудить развод, – спокойно ответила я.

– Ответь, – потребовал Влад.

Что ему ответить? Что одного своего ребенка я не защитила? Что не смогла его выносить и родить и до сих пор чувствую перед ним свою вину… За то, что в тот день не осталась дома.

А может, я просто не хотела рожать от Влада?..

– Потому что было не время. Сначала ты делал карьеру, потом ушел отец. Да и ты не страдал от отсутствия детей. Видимо, потому, что у тебя уже был сын.

– Регина, хватит! – не выдержал Влад. – Признайся честно: ты ведь никогда меня не любила. А сейчас просто нашла повод от меня избавиться.

– Хороший повод. На тебя похож, – я начала заводиться.

– Я сейчас приеду, – заявил муж.

– Я открою тебе дверь, только если увижу в твоих руках документы о разводе, – сухо сообщила я.

– Переезжай к нам, – сменил тактику Влад, – и живи в нашей квартире. А я поживу в гостинице. Мне не нравится, что ты живешь у подруги.

– А мне нравится! Мне очень нравится жить у подруги. И я устала делать только то, что нравилось вам. Тебе, папе, Андрею…

– Ты ведешь себя как маленькая, – пожурил Влад.

– Вы сговорились с Андреем, да? – устало уточнила я.

– Слушай, что тебе говорят взрослые, умные люди, которые желают тебе добра.

– Пока, Влад, – выдавила я и скинула вызов.

Психанула и совсем отключила телефон. Отбросила его в сторону и снова вернулась к готовке.

Сварила суп, сделала картофельное пюре с котлетами и решила немного отдохнуть до прихода Лизы. Прилегла на диван и мгновенно уснула…

Глава 6

Я распахнула глаза, прижимая ладонь к груди, где в диком темпе заходилось сердце. Моя память решила сыграть со мной злую шутку, даже во сне подсовывая воспоминания десятилетней давности.

Осмотрелась по сторонам, не сразу сообразив, где я нахожусь. Услышав тихие шаги, заметила Лизу, выглядывающую из кухни. Без своего эксцентричного макияжа подруга выглядела совсем юной.

– Выспалась? – улыбнулась она. – Спасибо за ужин. Я не стала тебя будить вчера, ты так крепко спала… А я нам вина купила, думала, вечером поболтаем.

Вино мне бы не помешало, да.

– Голова все еще болит? – сочувственно уточнила Лиза.

– Нет, уже все прошло.

– Тогда иди в ванную, а я нам кофе приготовлю, – подмигнула подруга, снова прячась за поворотом.

Я потерла лицо ладонями, прогоняя сонливость и, пошатываясь, прошла в ванную. Умылась, привела себя в порядок и пошла на запах кофе.

– Спасибо, – проговорила, сделав первый глоток.

– Какие планы? – полюбопытствовала Лиза.

– Найти работу. Сегодня попробую позвонить старому другу, мы вместе учились в университете. Может быть, он сможет мне помочь.

– А мой выходной отменился. Представляешь, моя сменщица приболела, у Карины засопливили близняшки, а Клим занят на работе. Поэтому придется мне работать.

Я ободрительно улыбнулась, отставила кружку на столешницу и потопала искать свой телефон. Включила, дождалась, когда он перестанет слать уведомления о пропущенных звонках и, не глядя, кто звонил – и так знала, что это были Влад и Андрей, – нашла номер бывшего однокурсника.

– Алло, – ответил мне приятный мужской баритон.

– Дим, привет, – робко начала я. – Это Регина Измайлова, помнишь меня?

– Регина? Я приятно удивлен, думал, ты совсем забыла о старом друге. Как дела? Как семейная жизнь? Поговаривают, что ты все-таки вышла замуж за Влада, – засмеялся Дмитрий.

– Вышла, – скривилась я. – Дим, прости, что не появлялась, а сейчас звоню по делу. Но мне нужна помощь.

– Помогу, чем смогу, – посерьезнел друг. – Так, у меня тонна работы. Приезжай ко мне в офис, заодно тут и поболтаем.

– Ты все там же – в отделе по борьбе с наркотиками?

– Да, майора недавно получил, – радостно сообщил Дима, – давай часика через два ко мне, я закажу на тебя пропуск.

– Дим, я теперь Захарова, не перепутай.

– Повезло Владику, – со смешком проговорил он. – Давай, жду.

Я завершила вызов, отложила телефон и пошла собираться. Навела макияж, снова накрасив губы любимой алой помадой, надела строгий брючный костюм и сапоги на каблуках. Посмотрела на себя в зеркало и поняла, что даже тот огромный слой косметики, который просто обязан был скрыть мой уставший внешний вид, не справился.

Вздохнула, натянула пальто и решительно вышла из дома. Лиза убежала еще полчаса назад.

Постояла на автобусной остановке, радуясь перемене погоды. Ветра не было, радостно светило солнышко. На земле тонким слоем лежал белый снег, и в целом жизнь перестала казаться такой серой и унылой.

Дождалась нужного автобуса и спустя полчаса уже шла к знакомому зданию, где совершал трудовые подвиги мой старый институтский приятель. На губах даже заиграло некое подобие улыбки.

Пройдя через открытую калитку кованых ворот, подняла голову и приросла к месту. Мне казалось, что меня облили ледяной водой на морозе, а боль в груди стала почти невыносимой. В глазах потемнело, пока я смотрела на Капацкого у крыльца – тот заботливо держал на руках малыша месяцев пяти на вид.

Иван сюсюкал с ребенком, а стоящая рядом милая, крохотная блондинка смотрела на них и блаженно улыбалась. На ее лице застыло умиротворение, а когда Капацкий что-то сказал, девушка радостно засмеялась.

У меня же просто земля ушла из-под ног, хотя чего я ожидала? Это моя жизнь десять лет стояла на паузе, Ваня же успел обзавестись семьей. И сыном, о котором так мечтал.

Проглотив мерзкий комок в горле, поняла, что снова готова разрыдаться. Кто-то толкнул меня в спину, недовольно что-то прошипев про барышень, которые никого, кроме себя, не видят.

И я уже было подалась к выходу, чтобы уйти, но как раз в тот момент словно из ниоткуда материализовались двое рабочих, несущих большой офисный стол, который с трудом помещался в проход.

Развернувшись на высоких каблуках и постаравшись принять самый гордый вид, на негнущихся ногах я пошла к центральному входу, стараясь не смотреть в сторону Капацкого.

– У Ванечки скоро полезут зубки, – услышала я обрывок фразы блондинки.

Его сына тоже зовут Ваня… Еще один Иван Капацкий…

У самой лестницы я не удержалась. Тело само напряглось, а я развернулась, встречаясь взглядом с Ваней. И его взгляд ничего хорошего мне не предвещал. Холодный, колючий, ненавидящий…

Он сильнее прижал к себе мальчика и не двигался с места. Казалось, что он даже не моргал, а все его тело окаменело. Утром он не надел очки, и лед его взгляда замораживал внутренности.

Руки задрожали, а я, с трудом удержав равновесие, быстро отвернулась и поспешила спрятаться за спасительной дверью отделения.

– Вы к кому? – равнодушно обратился ко мне дежурный. – Девушка, вам плохо?..

Я хватала ртом воздух, слыша только биение собственного сердца.

– Девушка, – забеспокоился молодой лейтенант, – может, скорую?

– Не надо, – выдавила я. – Я к майору Литвинову, он должен был заказать для меня пропуск.

– Ваш паспорт, – все еще косясь на меня – не рухну ли в обморок, – попросил лейтенант.

Дрожащей рукой я протянула ему паспорт. Мне выдали пропуск и объяснили, куда идти.

Свернув за угол, я привалилась к стене и прикрыла глаза, уговаривая себя не нервничать. Глубоко вдохнула, задержала дыхание до тех пор, пока легкие не начали гореть, выдохнула и, словно сомнамбула, ступила на первую ступеньку, крепко держась за перила.

Глава 7

Иван

Я застыл. Замер. Окаменел, глядя, как Регина легкой походкой проходит мимо, задрав подбородок.

Какого хрена она здесь делает? Какого хрена я вообще встречаю ее третий раз за три дня? Меня после вчерашней встречи еще не отпустило, а она, сука, снова появилась.

Аккуратно передал крестника Лесе, которая сразу же заметила перемены в моем настроении.

– Пошли, провожу тебя к мужу, – махнул я рукой.

– Вань, что случилось? – мягко уточнила Леся, поудобнее перехватывая сына.

– Ничего, – отмахнулся я, – пошли, Макс в кабинете.

Я встретил Лесю на улице. Голова болела так, будто по ней всю ночь долбили отбойником, потому что мы с Дэном ночью напились до зеленых чертей. Тело ломило, а в горле словно наждачкой потерли, но я все равно приперся на работу и не упустил случая понянчить крестника, когда жена моего друга, почти брата, приехала в отделение.

Я шел молча, в твердой уверенности наконец-то посмотреть правде в глаза. Как и чем она жила десять лет? Ради чего пожертвовала мной и моим ребенком? Нашим ребенком…

Мы прошли по коридору, я, не утруждая себя вежливостью, сразу же открыл кабинет Макса и пропустил внутрь Лесю. Махнул Молчуну рукой и быстро прикрыл за собой дверь.

Влетел в свой кабинет, с силой хлопнул дверью, но она осталась открытой, включил комп и сжал зубы. Легкие горели от переизбытка кислорода, потому что пыхтел я, как древний паровоз.

Загрузил свою программу и просто завис, глядя на поисковую строку. Пальцы застыли над клавиатурой, не позволяя напечатать ее имя.

«Регина Измайлова», наконец, ввел я, борясь с желанием все бросить, выключить комп и поехать домой. Провести весь день в компании себя и бутылки виски – не худшая идея, чтобы не наделать глупостей.

На экране замелькали буквы, а я выдохнул.

Регина Измайлова, 29 лет.

Замужем, детей нет…

Замужем… Конечно, она замужем. Такие, как она, никогда не бывают одни. Всегда в комплекте идет если не муж, то уж точно толпа поклонников.

Но меня интересовала другая информация. Ввел запрос в поисковую строку и спустя несколько мгновений любовался ее медицинской картой. Отмотал на десять лет назад и нашел нужную дату. Пятнадцатое июля. День, когда остановились две жизни – моя и нашего ребенка.

«Медикаментозное прерывание беременности… Срок 5–6 недель… Плод развивается нормально». Больше я не видел ничего.

Читал текст и от каждого слова зверел.

Снова вернулся к общим данным и застопорился на строке «семейное положение». Ну и кто у нас муж?

Сука, только не Владик. Не Захаров, нет. Кто угодно, только не этот…

Правда оказалась последним гвоздем в крышку гроба моего спокойствия. Они пять лет женаты! Она и этот… И братик рядом, конечно, как же без него.

И кто у нас теперь Влад? Зуб даю, что важная шишка в ФСБ. И я не ошибся. Подполковник, идеально чистая репутация… И я даже знал, кто его за уши на эту должность подтянул.

Сука, нахрена я полез? У них все хорошо, блядь. Большая дружная семья. Это я был готов от боли и обиды десять лет бегать по потолку, эта же семейка отлично устроилась в жизни.

Хотя и мне было грех жаловаться… У меня было все. Все, кроме семьи и любви. Ни одну женщину я не мог представить своей женой, матерью своих детей. Ни одна даже на сотую долю не могла вытеснить то, что заняла она.

– Простите, вы не подскажете, где выход, я немного заблудилась, – послышалось за дверью.

Ну нет… Нет, нет, нет! Мне просто почудилось с перепоя.

Я еще и встал зачем-то. И даже пошел к двери, чтобы доказать самому себе, что просто слишком много думаю о ней в последние дни. Вышел в коридор и встретился с ней взглядом…

Мир застыл, Земля перестала крутиться, а я просто придурок, потому что вдруг решил с ней поговорить.

– Регина, – оскалился я, пряча ладони в карманы.

– Ваня, – тем же тоном отбила она.

– Кажется, не у меня одного проблемы, да? Могу поделиться таблетками, призванными остановить возрастные изменения мозга, – любезно предложил я.

– Не стоит, – с достоинством ответила Регина, делая шаг ко мне.

Мы стояли на расстоянии пары метров, но мне казалось, что вот она, только руку протяни.

– Ну почему же? – делая шаг в ее сторону, вкрадчиво поинтересовался я, – мне не жалко.

Еще шаг. И еще один, последний, да… Регина вжалась в стену, ее трясло и пошатывало, а я с каким-то садистским удовольствием продолжал уменьшать расстояние между нами, пока оно не стало катастрофично минимальным.

– Отойди, – потребовала она, облизнув губы, которые снова были намазаны алой помадой.

Я сжал кулаки, потому что рука сама готова была потянуться к этим губам, стереть ее помаду и…

– Что ты здесь забыла? – угрожающе поинтересовался я, склоняясь к ее лицу.

Регина всхлипнула, посильнее сжала в ладонях ремешок сумки, но ответила, точнее, прошипела рассерженной кошкой:

– Простите, господин Капацкий, что не прислала вам отчет. Не твое дело, ясно?

– Мое, Ррррегина, очень даже мое. Все, что происходит в стенах этого здания, – мое дело.

– Ну вот пусть тебе подчиненные и отчитываются, а меня оставь в покое, – потребовала она.

Мои руки игнорировали команды мозга. Сами собой поднялись, опираясь на стену у ее головы, запирая ее в кокон. Регина выдохнула сквозь зубы и затравленно посмотрела на меня снизу вверх. Я принюхался:

– Регина, ты пила?

– Я топор, Ваня! – не выдержала она накала. – Отпусти, или я буду кричать!

Маленькие ладошки уперлись мне в грудь, а единственным моим желанием в тот момент было закинуть ее на плечо, унести в свой кабинет и трахнуть.

«– Ты меня любишь? – хитро спрашивает Регина, водя пальчиками по моей груди.

– Да, – просто отвечаю, – а ты?

– Люблю.

– Сильно?

– Хотелось бы меньше, – смущенно повторяет она мои слова, опуская ресницы

– Тогда иди ко мне…»

– Кричи! – выкидывая из головы ненужные воспоминания, предложил я. – Думаешь, кто-то здесь тебе поможет?

– Ты псих! – Регина явно нервничала и снова попыталась меня оттолкнуть.

– Ты только что это поняла, да? Я повторяю свой вопрос: что ты здесь забыла?

– Я повторяю свой ответ: не твое дело! Отпусти меня, Капацкий, я серьезно!

– Нет, пока ты мне не ответишь…

– И что ты мне сделаешь? – прошипела она.

Регина вздрогнула, а я снова вернулся на десять лет назад. Когда хотел ее так сильно, что всегда было мало. Я хотел всегда быть в ней. Войти и не выходить сутками, выбивая из нее крики удовольствия. Смотреть, как она кончает, а потом смущенно опускает ресницы. Как спит, прижавшись ко мне всем телом. Регина любила полностью забраться на меня, обнимая руками и ногами. Я всегда удивлялся, удобно ли ей, но только так она засыпала…

– Трахну! – шепнул я. – Еще одно слово, Регина, и я тебя трахну. Прямо здесь, в коридоре, при всех…

Во мне проснулось что-то дикое, первобытное, темное. Я, мать вашу, всегда считал себя если не джентльменом, то близким к этому. Почему именно с ней я превращался в дикаря, мозг которого всегда на метр ниже головы?..

Регина сглотнула вязкую слюну, не мигая глядя на меня. И в ее взгляде уже не было страха. Оно сменилось диким возбуждением…

– Ты бешеный псих! – выдала она. – Неандерталец. И ничего ты мне не сделаешь!

Она попыталась сбежать, но я перехватил ее за талию, возвращая на место.

– Ваня? Что ты делаешь? – как сквозь пелену услышал голос Леси.

Регина тоже повернулась в ее сторону и гневно сверкнула глазами.

– Уйди! – попросил я Лесю.

– Ваня, ты ее пугаешь, – снова вступилась Леся за Регину.

Регина, наконец, оттолкнула меня и прошла вперед.

– Он, видимо, лекарства все-таки забыл принять, – ядовито процедила она, глядя на Лесю. – Контролируйте супруга, не видите, на людей бросается…

Супруга… Она решила, что я и Леся… А Ваня – мой?

Об этом я не подумал, стоя на крыльце.

– Что ты сказала? – зарычал я в спину Регине, но она уже бодро шагала по коридору к лестнице.

– Капа, – остановил меня Макс, когда я попытался пойти за ней.

Его непрошибаемое спокойствие немного отрезвило.

– Все в порядке, – заверил я, возвращаясь в свой кабинет.

Налил воды в стакан и вылил ее себе на голову. Где-то краем сознания я понимал, что меня несет и я знатно перегибаю, но поделать ничего не мог.

И чем закончится наша следующая встреча, я не мог даже и предположить…

Глава 8

Регина

Бежать! Не оглядываясь, бежать из этого места и из этого города, где нам с Капацким внезапно стало тесно.

Я никогда и предположить не могла, что смогу так быстро бежать на высоких каблуках – любому марафонцу дам фору. У меня словно крылья за спиной выросли, и я летела, не касаясь пола, подальше от моего кошмара. И ведь сразу же нашла выход, хотя до этого около десяти минут петляла по коридорам отделения.

И волей-неволей начинала верить в злой рок. Потому что в моем понимании судьба должна быть более благосклонна и точно не сталкивать нас лбами ежедневно, не давая передышки.

Я не помнила, как добралась до дома. Пришла в себя, когда за моей спиной захлопнулась дверь, а я обессиленно растеклась по полу. Перед мысленным взором все еще были взбешенные ледяные глаза, в которых плескалась похоть и ненависть. Ко мне! Но это ведь я должна его ненавидеть! Я!

А я, как последняя идиотка, готова была отдаться ему прямо там, в коридоре, в паре метрах от его жены и ребенка! Идиотка ненормальная. Не бывает бывших наркоманов. Они могут годами не принимать свою дозу, но стоит только почувствовать вкус былого наслаждения, как срывает к чертям все тормоза. Десять лет назад моей дозой стал Капацкий. И даже по прошествии стольких лет, даже после всего, что он сделал, я как наркоман с трясущимися руками готова на все, чтобы получить свой кусочек эйфории.

Правильно говорил Влад – я дура. Редкостная дура. И жизнь меня ничему не учит…

Я вздрогнула, когда раздался стук в дверь. Затем еще один – уже настойчивее. И я бы нисколько не удивилась, обнаружив на пороге Капацкого.

Нехотя поднялась, упираясь ладонями в дверь, отперла замок и тут же пожалела о том, что не посмотрела в глазок.

– Рина, что с тобой? – обеспокоенно уточнил Влад, протягивая ко мне руки и нагло вторгаясь на мою территорию.

Закрыть дверь перед его носом теперь не получится. А мне так хотелось побыть одной.

– Тебе плохо? – продолжал муж, осматривая меня с ног до головы. – Малышка, кто тебя обидел?

– Никто! – отбрасывая от себя его руки, процедила я. – И тебя я тоже не звала, уходи!

Но Влад уже стягивал с меня пальто. Повесил его на вешалку и снова развернулся ко мне. Помог сесть на тумбочку, опустился на корточки и помог снять сапоги.

От подобного проявления заботы я, наверно, должна была что-то почувствовать. Но эмоций не было, только холод внутри, который замораживал внутренности.

– Я налью тебе чаю, – пообещал Влад, снимая с себя верхнюю одежду.

– Уходи, умоляю! – взвыла я, – я не хочу тебя видеть!

– Я никуда не уйду, Регина. Без тебя я никуда не уйду, – упрямо повторил он.

Влад развернулся и потопал в кухню, пришлось идти за ним. В тот момент я очень пожалела, что Лизе пришлось выйти на работу. Они с Владом друг друга, мягко говоря, недолюбливали. Муж был против моей дружбы с Лизой, подруга же считала его снобом и занудой. И ее поддержка мне бы пригодилась…

Влад тем временем почувствовал себя хозяином положения. Он щелкнул кнопкой чайника и осматривался в поисках кружки. Я же просто села на стул, облокотившись на спинку, и наблюдала за супругом.

Обнаружив, наконец, в ящике две чашки, Влад расставил их на столе и сел напротив в ожидании, когда вскипит чайник.

– Регина, ты сама на себя не похожа, – покачал он головой. – Вернись домой, обещаю, мы все решим и во всем разберемся. Даю слово, что ты больше не услышишь о них, а со временем забудешь.

– И что ты с ними сделаешь? – вскинулась я.

– Ничего, – обиделся Влад, – не забивай себе голову, ладно?

– Я слышу это уже пять лет! Пять лет одно и то же! Не забивай себе голову, Регина, это мои проблемы. Не выходи из дома, не дружи с Лизой, не выходи на работу. Потому что ты все решишь!

– А я не решал? – нахмурил Влад черные брови.

– Решал, – вздохнула я.

– В чем проблема? Я просто пытался оградить тебя от забот. Тебе и так досталось…

– И ты оградил. От жизни в целом. Ошейник давит, Влад, дышать нечем, – обхватив себя ладонью за горло, выдавила я.

– Единственное, чего я хотел – это чтобы ты была счастлива, – грустно сообщил супруг. – Ладно, если проблема в работе, то я не против. Хочешь, я сам найду тебе работу? И больше ни слова не скажу о твоей дружбе с Лизой. Общайтесь сколько влезет. Только поехали домой?

Влад поднялся со стула и сел на корточки возле меня, преданно заглядывая в глаза. Взял мои ладони в свои, согревая.

А я снова почувствовала себя редкостной тварью. Ну почему я так и не смогла его полюбить? Почему мое сердце начинает биться только при упоминании совершенно другого имени? Что это? Синдром жертвы?

Я закусила губу, глядя в медовые глаза своего мужа, обрамленные длинными черными ресницами. Между бровями пролегла глубокая складка, которая становилась заметной, когда мой муж хмурился. Прямой нос, пухлые, чувственные губы… Влад – мечта любой женщины. Умный, благородный, понимающий… Но не мой. И, возможно, все последние пять лет я занимала чье-то место. Той, кто сможет сделать его счастливым.

– Регина, малышка, – почувствовав мою слабину, вкрадчиво начал Влад. – Тошно без тебя дома, хоть волком вой. Я на работе живу, потому что не хочу возвращаться в пустой дом. Я ошибся, знаю. Это было всего один раз, когда мы с тобой поругались. Ты тогда тоже хотела уйти, помнишь?

Помню. Тогда был единственный случай за пять лет, когда Влад произнес имя Капацкого. И тогда мы чуть было не развелись. После того случая имя Вани было под строжайшим запретом.

Я молча кивнула.

– Я тогда напился, и попалась она. Знаю, что не должен был, и все эти годы чувствовал вину перед тобой, – Влад прислонился лбом к моим ладоням, опустив голову. – Прости меня, малыш.

На языке поселилась горечь. Как все было бы просто, если бы не моя больная любовь – перемешанная смертельным коктейлем с ненавистью и обидой, направленная на другого. И как же мне снова хотелось спрятаться в тот кокон, в котором я жила последние десять лет. Где было спокойно, безопасно и до одури тоскливо.

– Мне нужно время, – наконец смогла вымолвить я.

– У тебя его будет столько, сколько нужно. Только вернись домой. Клянусь, что даже не появлюсь на пороге, пока ты сама меня не позовешь, – продолжал муж. – И работу я тебе найду.

– Я уже нашла, – призналась я, – мне Дима Литвинов помог.

– Тот, что работает в отделе по борьбе с наркотиками? – уточнил Влад.

– Да.

– И где ты его встретила? – немного ревниво уточнил Влад.

– Я была у него в офисе, – пожала я плечами.

– Когда? – похоронным голосом поинтересовался муж.

– Вчера, – зачем-то соврала я.

Мне не нравилась реакция Влада.

Дима не просто помог мне с работой. При виде меня, входящей в его кабинет, друг дал мне успокоиться, налив мне кофе с коньяком, внимательно выслушал и договорился с работой в офисе своего дальнего родственника. У того как раз делопроизводитель уходила в декретный отпуск, и через две недели меня ждали на новом рабочем месте.

– Куда он тебя устроил? – продолжал допрос Влад. – К себе в отдел?

– Нет, делопроизводителем в фирму мужа его сестры, – пожала я плечами.

– Хорошо, – выдохнул муж, – я рад за тебя. Может, выпьем чаю? – сменил он тему.

– Я бы хотела отдохнуть, – призналась я.

– И ты расскажешь, почему на тебе лица не было, когда я пришел, – жестко пригвоздил Влад.

– Я… Меня чуть не сбила машина, – снова соврала я.

– Где? На какой улице? Номер запомнила?

– Черная. Здесь, недалеко. Все в порядке, его просто занесло на скользкой дороге, а я немного испугалась.

– Я найду придурка, – сжимая кулаки, пообещал муж.

– Не надо, – вскинулась я, – это просто неудачное стечение обстоятельств, я сама виновата, что не смотрела по сторонам.

Влад пристально посмотрел мне в глаза, кивнул своим мыслям и развернулся к тумбе, на которой стоял чайник.

– Я не хочу чай, – поспешно сообщила я, – я хотела бы лечь спать.

Влад снова развернулся ко мне, протянул руку и коснулся ей моей щеки. С мукой в глазах погладил щеку большим пальцем и нехотя произнес:

– Ладно, отдыхай. И подумай о том, чтобы жить дома. Все мои обещания до сих пор в силе.

Я снова кивнула, уже решив для себя, что назад дороги нет. К чему продлевать обоюдную агонию?

Проводила Влада до прихожей, дождалась, пока он наденет верхнюю одежду, и облегченно выдохнула, запирая за ним дверь.

Переоделась, выпила чай и несколько минут бесцельно слонялась по квартире. Решив чем-то себя занять, сделала уборку.

А вечером позвонила Лиза:

– Я заканчиваю через полчаса, – жизнерадостно сообщила она, – ты нашла работу?

– Да, – выдохнула я.

– Предлагаю это событие отметить. Пошли вечером в кафе? Хватит киснуть дома, Регина, собирайся, – решила подруга.

– Хорошо.

– Я приеду домой, переоденусь, оставлю тачку на стоянке, и мы с тобой сходим куда-нибудь развеяться, – довольно заключила Лиза и отключилась.

Что ж, развеяться мне действительно не помешает…

Глава 9

Иван

Я пытался успокоиться. Изо всех гребаных сил пытался дышать ровно и не расхреначить кабинет. Не замечая того, что ткань рубашки промокла, я вернулся за компьютер, закрыл программу, подчистил все следы от нее и уставился в потолок, откинувшись в кресле, сидение которого, кажется, дымилось.

Резко поднялся и пошел в кабинет Клима. Заглянул без стука и поинтересовался:

– Сигареты есть?

А я бросил, мать вашу. Год назад!..

Клим молча достал пачку из ящика и бросил на стол. Рядом встала пепельница, следом прилетела зажигалка. Я запер за собой дверь, прошел к столу Клима в форме буквы Т, уселся на стул, закинув ноги на столешницу, и с удовольствием сделал первую затяжку. Выпустил дым в потолок под неодобрительным взглядом своего друга.

– В душу не лезу, – заговорил Клим.

– И правильно, – согласился я.

– Бери Саню и сгоняй с ним в клуб. Снимите девчонок, выпустишь пар, – предложил Клим, – Саня хвастался вчера, что такое место откопал, где девчонки одна красивее другой.

– Надо съездить, – согласился я.

Прищурил глаза, делая новую затяжку. В кабинет тихо и незаметно вошел Макс. Сел напротив, тоже доставая сигарету из пачки и прикуривая.

– Чудишь, – выдал Молчун, неодобрительно качая головой.

– Не береди душу человеку, – повернулся Клим к Максу, – видишь, плохо ему.

– Кому? – жизнерадостно пропел Саня, входя в кабинет.

Становилось многолюдно. Я потушил докуренную до фильтра сигарету и потянулся за второй. Чиркнул зажигалкой, снова вдыхая горький дым. Горло драло, но я получал от этого какое-то мазохистское удовольствие.

– Ванечка, пошли по бабам, а? – весело предложил Саня. – Все наши уже с семьями, ты только один, моя радость одинокая.

– Я тебе сейчас морду набью, – без обиняков предупредил я.

– Что, опять? Что я пропустил? – Саня перевел взгляд на Клима, потому что у Макса спрашивать было бесполезно – Молчун, он и в Африке молчун.

– Сядь! – приказал ему Клим. – Покури, подумай.

– Понял, – Саня легко приземлился на табуретку, тоже достал сигарету, сделал первую затяжку и не выдержал. – Это как-то связано с девушкой по имени Регина, да?

– Бля-а-а… – психанул я. – У нас что, никаких дел нет больше? Саня, возьми пример с Макса и Дэна, найди себе проблемную бабу, которой нет в базах и которую срочно надо спасать!

– Э, нет, я под пули пока не хочу, – замотал головой Саня, – ща, подожди!

Он шустро вышел из кабинета. Вернулся уже с бутылкой и протянул ее мне:

– На, яхонтовый мой, гробь свою печень.

Я забрал бутылку из его руки, снял крышку и прямо из горла сделал несколько глотков, совершенно не чувствуя вкуса.

– Силен, Спиноза, – восхитился Саня. – Ванечка, не слушай никого, ты в отличной форме. Давай еще глоточек и пошли. Я с такой девчонкой познакомился, щас напишу ей, чтоб подружку с собой взяла. Посидим, поболтаем.

– Да сядь ты, неугомонный! – снова вставил Клим, забирая у меня бутылку и тоже делая глоток.

Макс жестом отказался, а Саня поддержал и наконец замолк. Сделал несколько глотков и снова вернул бутылку мне.

Тишина давила на мозг, а я снова прокручивал в голове воспоминания. Может, действительно стоит пойти с Саней и немного выпустить пар?

– Рассказывай, – вздохнул Саня, – сам узнаю – хуже будет. Что за дамочка, из-за которой ты штукатурку на стенах чуть не сгрыз?

– Регина, – вздохнул я, снова потянувшись за сигаретой.

– Это мы уже поняли. Откуда ты ее знаешь? И почему ее не знаем мы? – продолжал ковырять Саня.

– Мы познакомились одиннадцать лет назад. Вас тогда в отряде еще не было, – заговорил я, втягивая в легкие дым. – Август, жара. Она – восемнадцатилетняя коза. В тот день она поступила в институт. Так радовалась, что юристом станет. Хотела в полицию идти работать.

Каждое слово – как лезвием по оголенным нервам. Я снова потянулся к бутылке, сделал глоток и продолжил.

– Кто же знал тогда, что такой сукой окажется… Мы познакомились банально – на улице. Она по телефону разговаривала и на красный через дорогу поперлась. Я ее за локоть схватил и из-под колес выдернул на обочину. Наорал за безалаберность. Она тогда нос свой сморщила, извинилась и мне, незнакомому страшному дядьке, рассказала, что поступлению радуется, отцу звонила рассказать новость. И я, как придурок, поплыл. Купился на глаза эти ангельские. Меня даже разница в возрасте в девять лет не тормознула.

Мы тогда с Дэном уже служили, как раз отпуск был. И я с ней почти каждый день. С занятий встречал, свидания ей придумывал. Она радовалась каждой мелочи, как ребенок. С Дэном за подсолнухами ей в другой город ездили, чтобы на день рождения подарить. В свой праздник и она мне подарок сделала. Я у нее первый был.

А потом узнал, что она дочь полкана ФСБшного. Измайлов. Гнида редкостная. И сынок его, Андрейка, туда же. А вокруг Регины моей все этот Владик крутился – лучший друг Андрейки. Они мои ровесники, уже тогда под папиным крылышком в ФСБ карьеру делали.

Забирал ее из универа, спрашивал, как дела, и каждый день одно и то же: «Влад к нам на завтрак приезжал, Владик на ужин заедет!». Сука. И смотрел он на нее, как я, взглядом сожрать хотел.

Я уезжал на задания, а домой возвращался и сразу к ней. Пока ее братик обо мне не узнал. И сразу к папочке побежал. А я тогда кем был? Обычный вояка, капитан, без денег, рода и племени. Они ее за Владика мечтали замуж выдать. Естественно, начались проблемы.

Я Регинке не говорил, где служу, военная, мать ее, тайна. Отговаривался обычными командировками. Но она начинала задавать вопросы, а я не мог ответить. Андрюша суетился против, Владик, типа добрый друг, вечно рядом крутился. Мы ругались, мирились, снова ругались.

Она как-то умудрялась из меня все эмоции доставать. Наизнанку выворачивала все время. Ругались до битой посуды, мирились так, что все соседи покурить выходили.

А потом одно на одно наложилось. Регина забеременела. Сначала жаловалась, что тошнит по утрам, потом тест и две полоски на нем. А у нас с Дэном косяк был на задании, я как мешком прибитый ходил. Нам трибунал светил, потому что сильно умные. Еще папа Измайлов масло в огонь подливал.

Ну не отреагировал я на ее беременность так, как она хотела! Не засыпал ее цветами в тот день, хотя сейчас уверен, что и это было бы бесполезно. Она ходила как в воду опущенная, боялась отцу сказать. Я свои проблемы решал и пытался не сесть. И ей объяснить, не мог, что надо подождать немного, решу я все. Хотя уверенности не было, замута тогда была знатная. И нас с Дэном закрыли на трое суток до выяснения.

А когда выпустили, я телефон включил и от нее сообщение пришло. Регина написала, что ребенок в ее планы не входил, что хочет нормальную жизнь и она сделает аборт.

Я тогда чуть разрыв сердца не заработал. Ну непохоже это было на нее!.. Мы с Дэном в тачку и в больницу. Я по дороге ей дозвониться пытался, телефон был выключен. В больнице ее нашли… Машина ее там на парковке стояла. С трудом у регистраторши выяснил, что Измайлова после наркоза в палате спит, аборт сделала.

Я к ней хотел – дождаться, когда в себя придет, и в глаза ей посмотреть. Хотя нет, вру. Прибить ее хотел!

Да, мой косяк, что она в девятнадцать забеременела, но у меня контракт заканчивался как раз. Я бы все бросил, она бы училась… Я ж любил ее как ненормальный.

Я пока там в больнице кипиш наводил, папа с Андрюшей приехали. И мне говорят: мол, неужели ты думал, что она решится родить от такого, как ты? У нее вся жизнь впереди, зачем ей ты и твой ребенок?

Хрен бы я им поверил, но она в больницу на своей машине приехала. Она из нее не выходила, только права получила, ей папа машину подарил, и она даже в магазин за рулем каталась, так ей нравилось.

Меня тогда Дэн еле выволок, даже измайловская охрана не справлялась.

А на следующий день нас с Дэном и еще нескольких ребят в самый ад отправили. Выжили чудом, в больничке еще месяц оба лежали поломанные и покоцаные.

Десять гребаных лет я ее не видел. Специально не интересовался, где она и с кем, а тут меня угораздило вписаться в тачку ее подружки.

– Дела-а-а, – протянул Саня, когда я замолчал.

– А теперь она замужем…

– За Владиком? – спокойно уточнил Клим.

– Бинго, – кивнул я в его сторону, делая большой глоток из бутылки. – Хрен с вами, Саня, поехали!

– Куда? – вскинулся друг.

– Куда угодно, – махнул я рукой, – хоть в ад, хоть к черту на рога.

Глава 10

Иван

По ушам мерзко долбила музыка, красные софиты, подсвечивающие столы, бесили, да и вообще обстановка в красно-черных цветах вызывали желание спалить этот клуб и пристрелить его владельцев. Я слишком стар для таких развлечений… И слишком зол!

Девчонка лет двадцати, имени которой я не запомнил, висела на моем локте, пока мы шли к нашему столику. Ее подружка что-то щебетала Сане на ухо и весело смеялось, когда друг отвечал.

Где он таких дур находит?! И зачем я согласился на этот балаган? Лучше бы тихо напился дома!

– Наш столик, – окрикнул меня Саня, указывая на угловой стол.

Привычка, въевшаяся в кровь и мозг. Отличный обзор, со спины не подойти, и нас не сразу заметишь.

Низкий деревянный стол из грубой древесины, два дивана друг напротив друга. Я вздохнул, мысленно выругался и помог своей спутнице занять свое место. Сел рядом, широко расставив ноги, и расслабленно облокотился на спинку, рассматривая посетителей.

Удивительно, но контингент впечатлял. Взрослые солидные мужчины, примерно как мы с Саней, в компании таких же малолеток с ветром в голове что-то обсуждали. Кто-то курил кальян, другие просто методично надирались. Я собирался присоединиться ко второй категории, поэтому, когда к нам подошла официантка, потребовал бутылку виски.

Наши спутницы хихикнули и попросили принести им коктейли с зубодробительными названиями.

Мне срочно захотелось домой. Компания бутылки привлекала меня сильнее, чем вот это все…

– Мальчики, а где вы работаете? – кокетливо уточнила спутница Сани. – Вы давно знакомы?

– Экономисты мы, – хищно оскалился Саня, старательно не замечая, как я скривился от обращения «мальчики».

– Это же ужасно скучно, – поддержала подружку та, что сидела рядом со мной.

– Ну как сказать, – пожал плечами Саня и отвлекся на официантку, которая уже расставляла на столе приборы.

Нашим спутницам принесли яркие коктейли, перед нашими лицами поставили два бокала и бутылку с янтарной жидкостью.

– Благодарю, мы сами нальем, – очаровательно улыбнулся Саня девушке, перехватывая ее за запястье, когда та потянулась за бутылкой.

– Что-то еще? – нахмурилась она, вырывая руку.

– Пока нет, – мурлыкнул мой друг, явно найдя кандидатуру поинтереснее своей спутницы.

Я легким движением отвинтил крышку, разлил виски по бокалам и поднял свой, салютуя Сане, пока тот плотоядным взглядом провожал официантку.

Снова откинулся на спинку дивана, с удовольствием надираясь. Внутренности стали согреваться, виски в крови смешивался с выпитым недавно коньяком, и жизнь перестала быть столь унылой. И даже девчонка, сидящая справа, стала казаться чуть привлекательней.

Саня веселил свою спутницу беседой, параллельно аккуратно поглаживая голые колени девицы, я же чувствовал себя пенсионером, каким-то чудом забредшим на утренник в детском саду.

Отставил бокал в сторону и молча поднялся.

– Капа, ты куда? – заинтересовался друг.

– Щас вернусь, – отмахнулся я и пошел к выходу.

Зашел в туалет, встал у зеркала, снял очки, которые надел, дабы не травмировать тонкую душевную организацию подрастающего поколения, и сжал переносицу двумя пальцами.

Умылся ледяной водой и решил, что с меня хватит. Хотел уйти по-английски, но знал, что тогда Саня попрется за мной и меня ждет вечер нытья об упущенной жаркой ночи.

Достал из кармана пачку сигарет, чиркнул зажигалкой, вернул очки на место и со смаком затянулся. Медленно вышел и не торопясь вернулся в зал. И, уже подходя к нашему столу, заметил за ним пополнение.

Это, блядь, какая-то шутка? Тело отреагировало быстрее мозга, как и всегда в ее присутствии. Меня повело в сторону, и я чуть было не проглотил сигарету. Волосы встали дыбом, сердце загрохотало о ребра, а в горле мгновенно пересохло.

За нашим столом сидела Регина! На моем месте! Блядь, это уже даже не смешно! Настолько не смешно, что хотелось биться головой о стену и выть на Луну.

Сука, ну почему она с возрастом только сексуальнее стала? Взрослая, уверенная в себе, холеная стерва! Она распустила свои светлые волосы, уложив их на одну сторону, намазала свисток бесячей красной помадой. И платье на ней было бесячее. Это, бля, вообще платье или она тряпочкой обернулась, а ткани не хватило? Грудь в проеме декольте высоко вздымалась, а Регина нервно переплела пальцы, с красным, мать его, маникюром, сложив руки на коленках, и явно пыталась прикрыться. Ей точно не нравилось ни место, ни наряд, но какого хрена тогда она его надела?!

Она что-то сказала малолетке, которая должна была быть моей спутницей сегодняшним вечером, та ей ответила, и Регина перевела взгляд на меня. Заметила! Сглотнула, округлила глаза и испуганно вжалась в диван.

Я стоял на месте, не замечая ничего вокруг. Снова окаменел, борясь с желанием за волосы вытащить ее из-за стола. А потом трахнуть. И пристрелить. Ее и себя, чтоб не мучиться.

Регина, наконец, отмерла. Распахнула ротик, судорожно хватая ртом воздух, протянула руку, взяла бокал с МОИМ виски и залпом его выпила, при этом ни на секунду не отводя от меня взгляда.

Сморщилась, закашлялась и брезгливо отставила бокал.

Я же хищно улыбнулся и медленно пошел в ее сторону, снова делая глубокую затяжку. Поравнялся с диваном, выдохнул дым в ее сторону и лениво произнес:

– Это мое место.

Регина вздрогнула и затравленно посмотрела на меня снизу вверх. Но тут же ее взгляд превратился в очень недобрый. Она поджала губы, откинулась на спинку и, копируя мою интонацию, произнесла:

– Да? Прости, не знала.

И не сдвинулась с места, сучка!

– О, Господин-Никого-Кроме-Себя-На-Дороге-Не-Вижу, – услышал я.

Развернулся, лицезрея сидящую рядом с Саней анимешницу.

Оскалился:

– Доброго вечера.

– Какой вы молодец, что все же послушали нашего совета и сменили очки, – анимешница сложила ладони на груди и умиленно посмотрела на меня, склонив голову.

– Я старался, – ядовито процедил я, растягивая гласные.

– А коня купил? Я что-то не видела припаркованного на стоянке, – поддержала ее Регина.

– Это она про Дэна? – заржал Саня.

Мы всей командой ржали, когда вскрыли переписку тогда еще даже не подруги Дэна. Снежка ласково обозвала его «конем породистым» в диалоге с подругой. Сейчас они крепко и счастливо женаты, но Дэна до сих пор перекашивает только от одного слова «конь».

– Так все-таки купил? – обрадовалась анимешница, – и даже Дэном назвал.

Регина сцепила зубы, потому что Дэна точно помнила. Не могла не помнить.

– Вы что, знакомы? – заинтересовалась спутница Сани.

– Ну привет, Ррррегина, – кровожадно произнес я.

Саня соображал быстро… Стук его челюсти о столешницу я слышал особенно четко.

– Мне начинает казаться, что ты меня преследуешь, – процедила она сквозь зубы.

– Ты знаешь, что надо делать, когда кажется, – жестко отрезал я.

И сел рядом с ней. Потому что это было мое место! Обе девушки волей-неволей должны были подвинуться. Регина оказалась в ловушке, зажатой между нами. И чтобы выйти, ей пришлось бы перелезть через меня.

Саня задумчиво чесал подбородок, переводя растерянный взгляд с меня на Регину, а я затушил сигарету и прикурил новую.

Регина сжала ладошки в кулаки и рвано выдохнула, стараясь отсесть как можно дальше, но места не хватало, и ее оголенное плечо постоянно касалось моей руки. И мне, мать вашу, этого невинного касания было достаточно, чтобы почти потерять контроль. Почти…

Взгляд сам собой остановился на ее голых ногах. Короткое платье с трудом прикрывало только самые стратегические места, почти не оставляя простора для воображения. Регина заерзала и попыталась платье одернуть.

– Оставь, – прошипел я, поворачиваясь и снова затянулся.

– Только попробуй, – в ответ прошипела Регина, сузив глаза.

– И что ты мне сделаешь? – выдыхая дым, вернул ей ее реплику, прозвучавшую в коридоре отделения.

– Выпусти меня, – потребовала Регина и замахала рукой перед лицом, развеивая дым.

– Иди. Я не держу, – я жестом указал на свои колени.

Регина задрожала, сцепила зубы и снова потянулась за МОИМ бокалом с виски. Все еще обалдевший Саня галантно наполнил его и явно приготовился смотреть шоу. Или оттаскивать меня.

Регина благодарно кивнула, взяла бокал в ладонь, но я протянул руку, ловко забирая его.

– Это тоже мое, – подмигнул ей, делая глоток.

– Регина? – растерянно обратилась к ней анимешница, которая в тот вечер тоже нарядилась как шлюха.

– Все в порядке, – натянуто улыбнулась она подруге.

А меня, кажется, снова понесло.

– Муженек в курсе, что ты в наряде шлюхи по клубам шарахаешься? – прорычал я ей на ухо.

Регина побледнела, сцепила зубы и вздрогнула. Я заметил мурашки на ее коже и с трудом протолкнул ком в горле.

– А ты что, большой специалист по шлюхам и их нарядам? – задиристо поинтересовалась она и нагло отобрала виски обратно.

Не отрывая взгляда, сделала несколько глотков и приподняла брови, ожидая ответа.

– Я шлюх терпеть не могу, – сообщил ей, вперивая взгляд в ее губы.

Красная помада доводила почти до неистовства, а я чувствовал, что окончательно теряю контроль над собой.

– Это очень заметно по твоей спутнице, – Регина мотнула головой себе за спину. – На малолеток потянуло? А жена с ребенком дома тебя ждут?

Прошипела уничижительно и брезгливо сморщилась.

У меня в голове загорелась красная лампочка, а член болезненно налился. Зло затушил сигарету о пепельницу и снова развернулся к ней.

– Знала, что ты мудак, но чтоб настолько, – продолжала Регина, качая головой.

– Ррррегина, следи за языком, – посоветовал я, зверея.

– А то что? Трахнешь меня? Прямо здесь, при всех? – она нагло посмотрела мне в глаза. Ее взгляд был мутными от принятого алкоголя. Или от… Возбуждения?

Это было последней каплей. Я протянул руку, схватил ее за шею и сделал то, что так давно хотел, – большим пальцем размазал эту красную помаду по ее лицу.

Регина охнула, округлила глаза, мы оба задрожали, и мне тут же прилетела пощечина. И все. Стоп-кран сорван, тормоза сломаны, а я озверел. Сгреб ее волосы в кулак, притянул ее голову вплотную к своему лицу и зарычал.

В то же мгновение Саня вскочил с места. Ловко отцепил мою руку от волос Регины, удерживая в своей, пока мы с ней пытались выяснить, чей взгляд кого первого убьет.

– Девочки, вам пора домой, – нервно протараторил Саня, обращаясь к анимешнице.

– Да, Регина, пошли, – девчонка поднялась с места, испуганно глядя на меня.

Регина тоже поднялась на ноги и со значением посмотрела на меня. Я не двинулся с места. Хочешь уйти – перешагни, давай.

– Капа, – позвал меня Саня, но я ни на миллиметр не сдвинулся.

Регина психанула, подняла ногу, перешагнула через мои колени, не удержала равновесия, и ее грудь оказалась на одном уровне с моим лицом. Ладонями оперлась о мои плечи, чтобы не потерять равновесие, а я вдохнул ее запах и заметил в вырезе, что на ней нет лифчика!

Вдохнул сквозь зубы ее запах. Я его помнил. Слишком хорошо. И вкус ее кожи снова на языке как реальный. Регину же просто колотила крупная дрожь. Мы зависли в такой позе на несколько мгновений. Она с раздвинутыми ногами надо мной. Если присядет, то окажется сидящей сверху.

Мозг в тот момент отказался работать. Я протянул руку и коснулся ее бедра, сильно сжал, наплевав, что на нас смотрят. Меня в тот момент вообще ничего не интересовало, все рецепторы были направлены на нее. И мне показалось… Воспаленный мозг выдал желаемое за действительное, или Регина тихо застонала?

Дальше – темнота и пустота, когда она отстранилась, сделала шаг и отошла подальше. Ее глаза лихорадочно горели, на щеках алел румянец, она обняла себя руками, словно ее знобило.

– Пошли, в такси посажу, – велел им Саня.

Быстро подхватил обеих девчонок под локти и увел к выходу. Я выдохнул, прикрыл глаза и сорвался с места, на ходу вытаскивая из кармана портмоне. Бросил несколько купюр на стол, стараясь не думать, что я делаю, и поперся за ними. Вышел на улицу и просто смотрел, как Саня сажает девчонок на заднее сидение такси, а сам устраивается впереди…

Глава 11

Иван

Я проснулся с дикой головной болью. Во рту поселился мерзкий привкус, а все тело болело так, словно по мне локомотив проехался.

Надо бросать пить, Капа! Возраст не тот…

И так чудишь не по-детски. Просто охренеть как чудишь!

Я медленно поднялся с постели, с трудом пытаясь вспомнить, что было вчера. А что было – Регина была. И, как обычно, ее присутствие заставило мозг отключиться. Я ненавидел свои чувства к ней! И себя ненавидел. И контролировать себя с ней тоже не мог, она одним своим присутствием переключала в голове тумблер, превращающий меня из хладнокровного хомо сапиенса в дикого зверя.

Медленно и лениво потопал в душ. Включил прохладную воду и с удовольствием встал под тугие струи. Мозг все еще отказывался работать, а вот внутренности скручивало тугим узлом, причиняя почти физическую боль, разъедающую нутро серной кислотой, выворачивающую наизнанку.

Перед глазами возникла картинка, где Регина ночью вернулась домой, к мужу, и глаза застила красная пелена. Я саданул ладонью по стене и поднял голову, подставляя лицо под струи воды. Я не хотел о ней думать, но думал каждую секунду. И ненавидел себя. За то, что снова позволил себе на мгновение подумать, что у нас все будет хорошо и она может быть моей. Даже на одну ночь, но только моей…

Смог бы я простить предательство? Смог бы принять ее решение десятилетней давности?

Ответа не было.

И лучше бы я остался дома тогда, в заснеженный вечер поехал бы другой дорогой. А вчера – не купился на Санины речи и пошел домой. И не выглядел бы полным придурком, повернувшимся на одной конкретной девчонке, которой я нахер не нужен был тогда. И сейчас…

Выключил воду, быстро обтерся полотенцем, обернув его вокруг бедер. Прошел в кухню, включил кофемашину, окончательно и бесповоротно решив, что пить больше не буду. Совсем. Иначе я сопьюсь, да и печень моя не сильно обрадуется обильным возлияниям.

Пока аппарат жужжал, наполняя кружку, я прошел в спальню, натянул на себя спортивные штаны и вернулся, параллельно проверяя мобильный. Ночью Саня уехал вместе с Региной и ее подружкой и больше не появлялся. И это пиздец как напрягало.

Я же сел в первое попавшееся такси и покатил домой – спать. Это была единственная здравая мысль за весь вчерашний день.

Написал Дэну сообщение, что сегодня на работе не появлюсь. Я решил, что мне нужно время. Хотя что мог один день против десяти лет? Въелась же, зараза, в мозг, сердце, каждый атом собой отравила. И противоядия нет! Я искал. Служил, воевал, подставлялся под пули, находил женщин, пил…

И ничего не помогало. Лекарства от больной, одержимой любви еще не придумали.

Мобильный ожил.

– Да, – ответил Дэну.

– Капа, дуй на работу, – зарычал мой друг, – у меня тут форс-мажор.

– Какой? – заинтересовался я.

– Алинка-хулиганка сперла у Снежки лак для ногтей, – прорычал Дэн, – и знаешь, что сделала? Накрасила мне ногти!

Я, не стесняясь, заржал, а Дэн обиделся:

– Ты-то хоть не смейся!..

– Деня, – иронично обратился я словами дражайшей супруги своего друга, – я, конечно, не спец, но существует специальная жидкость, которой этот лак можно снять.

– Она закончилась! – взревел он. – На мне!

– Уверен, что ты неотразим, – не удержался я.

– Капа… – Дэн натурально зарычал.

– Что «Капа»? Ну, могу приехать, помочь вторую руку докрасить. Ты произведешь фурор на работе.

– Я сейчас приеду и раскрашу что-нибудь тебе, – пообещал Дэн, но как-то неубедительно.

– Это как-то не по-пацански.

– Капа, гони на службу! Я после обеда приеду и заменю тебя.

– Ладно, – вздохнул я.

Отбросил мобильный в сторону, посмотрел на свои руки со сбитыми костяшками и пошел собираться.

Надел костюм, очки, накинул пальто, взял ключи от машины, стараясь не смотреть на себя в зеркало, и пошел совершать трудовые подвиги.

Погода снова не радовала! Снег валил, закручиваясь в вихрь от ветра и мешая обзору. Дворники не справлялись, видимость была почти нулевая. На черепашьей скорости доехал до отдела, припарковал тачку и быстрым шагом потопал внутрь.

На пороге меня остановил коллега:

– Капа, там к нам из… – он замялся, – организации, которую ты не любишь, мужик приехал. У Литвинова сидит.

– Что ему надо? – напрягся я.

– Понятия не имею, но приехал официально, удостоверением перед носом крутил.

– Понял. Свободен, – махнул я рукой. Не раздеваясь, прошел к кабинету Литвинова.

И вовремя, потому что дверь открылась, и в проеме показался Владик!

Столкнувшись со мной нос к носу, Захаров вздрогнул, поправил пальто и притормозил.

– Доброе утро, – решил я проявить вежливость.

Спрятал руки в карманы брюк и пристально посмотрел в его лицо.

– Доброе, – мерзко улыбнулся он.

– Ты по делу или мимо ехал? – хищно оскалившись, полюбопытствовал я.

– По делу. Личному. – отрезал Влад. – И тебя оно не касается.

Всегда мечтал набить морду ФСБшнику. И этот бы вполне подошел. Да, отлично бы подошел!

– Для личных дел есть нерабочее время, – холодно процедил я.

– Учту, – кивнул Влад, обходя меня по дуге.

И быстрым шагом скрылся за поворотом, а я без стука вошел в кабинет Литвинова.

– Капа? – удивился тот.

– Что он от тебя хотел? – не стал тянуть я, мотнув головой в сторону выхода.

– Да так… – Литвинов смутился.

– Я не спрашиваю дважды, – предупредил я.

– Да, Регина…

Я встал в стойку при одном упоминании ее имени. Протолкнул ком в горле и сжал кулаки. Снова, блядь, Регина!

– Кто такая Регина? – хрипло уточнил я, не желая афишировать наше с ней весьма тесное знакомство.

– Его жена. Я ей с работой помог, вот Захаров и интересовался, что там и как…

– С работой? – голос охрип, – он что, сам у жены спросить не мог?

– Она от него ушла, – махнул рукой Литвинов, – вот он окольными путями и выясняет. Своих ребят стремается отправлять.

Ушла… Она от него ушла…

– Ясно, – отчеканил я, разворачиваясь.

Вышел из кабинета, запер дверь и пошел искать Саню.

Тот маялся в своем кабинете и показательно страдал.

– Ну ты монстр, конечно! – восхитился он, заметив меня на пороге, – я думал, вы прямо там… того-сего. Не знал, что ты такой горячий парень.

– Отвез? – отрывисто произнес я.

– До дома проводил. Они, кстати, вместе живут с Лизой.

– Лиза – это анимешница?

– Ага. У Клима работает, прикольная девчонка. Брат, прости, если б я вчера знал, что эта ее подружка окажется Региной, я бы их за наш стол не приглашал.

Саня отвел взгляд, явно о чем-то недоговаривая.

– Говори, – вздохнул я, снимая пальто и забирая из его рук бутылку минералки.

– Уверен?

– Саня…

– Ее пасут, – добил он.

– Кто? – все мышцы мгновенно напряглись, хотя я мог догадаться, что люди Владика.

– Макс выясняет, – отводя взгляд, признался друг, – меня они вчера видели, и я не в форме. Но это не люди Захарова.

– Та-а-ак, – я вскочил с места. Стул упал. – Точно знаешь, что не его шестерки?

– Да, – уверенно подтвердил Саня.

– Регина дома? – выдавил я.

– Да.

– Ясно, – выдавил я, вылетая из его кабинета.

Глава 12

Регина

– Доброе утро, – жизнерадостно пропела Лиза, когда я сонная вышла в кухню. – Как спалось?

– Отлично, – соврала я, вымученно улыбаясь, – давай завтрак сегодня я приготовлю?

– А я уже. Я же бешеная птица голубь. Поздно ложусь – рано встаю.

Подруга говорила весело, но в ее глазах я видела тревогу. Я так и не рассказала ей ничего о нас с Ваней. Просто проплакала всю дорогу до дома, когда Саша вез нас на такси, и еще половину ночи.

Друг Капы что-то пытался у меня спросить, но я ничего не слышала, бесконечно посыпая голову пеплом. Я не понимала, что со мной происходило. Не понимала своих чувств. Десять лет я была уверена, что ненавижу его. За предательство. За то, что отказался от меня и нашего ребенка и просто уехал.

Но стоило нам снова встретиться, как от моей былой уверенности не осталось и следа. Я хотела к нему. К тому Ване, которого я помнила. К тому, кого любила больше жизни.

Говорят, чего боишься, – обязательно случится. Я так боялась их потерять – Ваню и нашего ребенка. И в один день осталась совершенно одна.

Я пыталась… Ждала его три года. Надеялась, что вот он вернется и все мне объяснит. Надеялась на чудо, которого не случилось. Три года бесконечного, мучительного, ежеминутного ожидания его на пороге. Или его звонка с номера, который навсегда оказался выключен. Я звонила. Несколько раз звонила, толком не зная, что именно хотела у него спросить. Может, просто услышать его голос. Но телефон навсегда остался вне зоны действия сети. Тогда и я поменяла номер. И сменила мобильник.

А потом я честно пыталась жить дальше, начать все с чистого листа. Не вышло. Жизнь совершила крутой вираж и снова вернула меня в начальную точку. Только теперь он меня ненавидит. За что? За то, что не сберегла ребенка, которого он не хотел? Я не понимала причины его поступков и каждую новую встречу ранилась о лед его ненависти.

И горела в огне его взгляда. Я знала, как он смотрит, когда хочет меня. От одного касания загоралась с той самой первой ночи, когда я решилась стать только его.

И решила взять паузу. Уже второй день я почти не выходила из дома. Лишь короткая поездка в суд вчерашним утром. Я подала на развод.

Я точно знала, что мне будет нелегко, когда Влад об этом узнает. Но больше не хотела плыть по течению.

– Регина? – позвала меня Лиза. – Ты его любишь, да?

– Кого? – вскинулась я.

– Ты знаешь, о ком я. О том мужике с ужасным взглядом.

Я грустно усмехнулась.

– Его зовут Ваня.

– Расскажи. Станет легче, – подруга села напротив, опершись подбородком о ладонь, и приготовилась слушать.

Я глубоко вздохнула несколько раз, не зная, как облечь свои чувства в слова. Не находила нужных. Я не могла его любить, но и ненавидеть тоже больше не получалось.

На дне моей шкатулки наконец-то обнаружилась надежда. Крохотная, испуганная, которая все еще ждала, что он все мне объяснит.… Ответит только на один вопрос: почему?

Звонок моего мобильного заставил вздрогнуть нас обеих. У меня затряслись руки, в горле встал ком, а я взглянула на дисплей, увидев на нем имя брата.

– Привет, – спокойно ответила я.

– Ты что творишь, дура? – заорал он в трубку. – Немедленно забирай заявление и возвращайся к Владу. Ты слышишь меня?

– Связь плохая. Алло, Андрей… Ты меня слышишь? – прикинулась я валенком.

– Ты… Твою мать… – выдал брат и отключился.

– Чтоб я так орала, – закатила глаза Лиза, которая совершенно точно все слышала. – Ты все сделала правильно! И не думай о плохом. Живи у меня, сколько понадобится, или вообще переезжай насовсем, – легкомысленно махнула она рукой.

– Спасибо за предложение, – искренне улыбнулась я, – но как только выйду на работу – сразу же найду себе квартиру.

– И прости, что я тебя в тот клуб потащила позавчера. Думала, что тебе нужно развеяться и немного мужского внимания бы не помешало. А оно вон как…

– Все в порядке, – заверила я, пытаясь убедить то ли ее, то ли себя.

Мой телефон снова напомнил о себе. Андрей прислал гневное сообщение с требованием немедленно забрать заявление о разводе, перестать делать глупости и вернуться к мужу.

– Слушай, а чего он так переживает о твоем браке? – заинтересовалась подруга. – Ну если он Влада так любит – пусть сам с ним и живет! Так и напиши ему. Или давай я.

Лиза протянула руку за моим мобильным, но он снова ожил, только в этот раз звонил уже сам виновник торжества – мой муж.

– Они достанут на пару! Как ты с ними жила столько лет? – возмутилась Лиза, – дай мне! Алло, – быстро ответила она, – Регины нет, ее похитили инопланетяне, обещали не возвращать. Что? Как передать, говорю же: забрали ее! Сам дурак!

Обиделась, выговаривая свое недовольство трубке – Влад отключился несколько мгновений назад.

– Просил передать, что развода не будет. Удивил. Вот если бы согласился, я бы обалдела.

– И я, – согласилась я с Лизой.

– Какие у нас планы на вечер?

–только не клуб. Давай дома останемся, а? – попросила я, потому что каждый мой выход «развеяться» непременно приводил меня к Капацкому.

Даже стоя в здании суда, я испуганно озиралась по сторонам и всматривалась в мужские лица, боясь, что он материализуется где-нибудь поблизости.

– Боишься? – понимающе спросила подруга. – Это нормально, когда на руинах старой жизни строишь новую.

– При этом не имея ничего своего, – злясь на себя, выдохнула я.

– Это наживное, – Лиза положила ладонь мне на плечо. – Я ушла собираться, а ты подумай, куда мы пойдем вечером.

Она ускакала в спальню переодеваться, а мой мобильный снова напомнил о себе. Номер был незнакомый, и я с опаской ответила:

– Да.

– Регина Валерьевна? – поинтересовался приятный мужской голос.

– Да.

– Это от Литвинова… По поводу работы.

– Я слушаю, – выдохнула я.

– Вы можете приехать сегодня к нам в офис?

– Конечно.

– Жду через два часа. Скажите, что к Аверину, вас проводят. Адрес знаете?

– Хорошо, спасибо. Да, знаю.

– Жду, – закончил диалог мужчина и сбросил вызов.

Глава 13

Иван

Я стоял на пороге дома Дэна, ожидая, когда мне откроют. Друг с женой и дочкой уже несколько лет жили в частном секторе.

Дверь распахнула злющая Снежка, сдула с носа прядь волос и рявкнула:

– Проходи!

– И тебе доброе утро, – протянул я, делая шаг.

– Не доброе! – отмахнулась жена моего лучшего друга, а я понял, что ситуацию пора спасать.

– Где Дэн? – снимая обувь, поинтересовался я.

– Там! – Снежана эмоционально махнула рукой, – что у вас опять случилось?

– Ничего, – сделав «честные» глаза, спокойно сообщил я, – просто мне на днях посоветовали сменить тачку на коня. И я сразу вспомнил про твоего мужа.

– Они меня разжаловали, – иронично сообщил Дэн, выходя к нам.

На руках он держал трехлетнюю Алинку – свою дочь и мою крестницу.

– Чегой-то? – развеселился я, – породистые кони с маникюром не ходят? Или ты весь заготовленный на зиму овес сожрал?

– Породистые… – закатила глаза Снежана, поворачиваясь ко мне, – передай своему другу, что я с ним не разговариваю!

– Она с тобой не разговаривает, – покорно передал я злющему Дэну и потребовал у него, – давай сюда крестницу.

Алина перекочевала из рук Дэна ко мне и обняла крохотными ручками, пока Дэн пытался восстановить мир в семье и склонить супругу к переговорам.

– Снежинка… – угрожающе пророкотал Дэн, впрочем, жену не напугал.

– Собирайся и иди на работу. И до вечера не приходи, – снова завелась Снежка.

– Я щас вообще никуда не пойду, – пригрозил ей Дэн, возвышаясь над своей миниатюрной супругой, которая, уперев руки в бока, ни на миллиметр не отступала.

– Алина, почему мама папу ругает? – шепотом спросил я у малышки.

– Мама сказала, что папа не конь, – заговорщицки прошептала она, – а папа – конь. Он меня катал!

– Деня, ты снова конь! – радостно возвестил я, – надевай седло – поехали!

– Алина, а дядя Ваня – конь? – ласково пропел Дэн.

В компании жены и дочери он превращался в мягкий пластилин, но изо всех сил пытался показать всем, что до сих пор грозен и ужасен.

– Породистый, – важно кивнула зеленоглазая куколка.

– Понял? – засмеялся я, вытаскивая из кармана шоколадку и протягивая малышке.

Алина забрала подарок из моих рук и клюнула в щеку:

– Спасибо!

– Так нечестно, ты дал ей взятку! – ткнул в меня пальцем Дэн.

Я поставил Алину на ноги, и она тут же убежала в кухню.

– Снежинка, я пошел, – повернулся он к жене.

– Иди! – кивнула она. – И хорошо подумай над своим поведением!

– Понял, принял, раскаялся, – Дэн от избытка чувств даже ладонь к груди приложил.

– Я в машине, – коротко сообщил Дэну. – Снежка, пока! – махнул я рукой.

– Как дела, Вань? – вспомнила она.

Я подмигнул ей и молча вышел. Прошел по двору, вышел за ворота, аккуратно прикрыв за собой калитку, и сел за руль, ожидая Дэна.

Тот выскочил почти сразу же, сел в машину и уже серьезно поинтересовался:

– Не нашли?

– Обижаешь, – протянул я.

– Кто?

– Не поверишь – Павлик.

– Этому что надо? – округлил глаза Дэн.

– А он свою частную организацию открыл. По докам – охранное агентство. По факту – беспределить начал товарищ наш. Заказы берет интересные. Я список клиентов нарыл и вот что тебе скажу: наши придурки из отдела очень хреново работают. Надо Никольскому намекнуть, что мальчики снова стулья сторожат.

Полковник Никольский возглавлял отделение. Четыре года назад именно он обеспечил нас трудовой повинностью в своем отделе. Такую плату он взял за помощь в спасении жены Дэна. Мы вчетвером после той заварушки еще полтора года покоя не знали, пока порядок не навели.

– Ну, поехали, спросим за беспредел, – расслабился Дэн и хищно оскалился.

Я хмыкнул и уставился на дорогу. Двое последних суток превратились в интересный квест «нахрена тебе, Капацкий, искать придурков, которые следят за Региной?». Но, блядь, оно как-то само. И парни сами вписались, я не просил.

А я зачем-то продолжал рыть землю носом и с самого утра решил наведаться к бывшему сослуживцу, люди которого и были замечены рядом с Региной. Потому что чуйка вопила во все горло: что-то здесь не так.

– За что тебя разжаловали? – стараясь занять голову чем угодно, поинтересовался я.

– За мат. Ну не удержался я, когда свои ногти утром увидел. А Снежка, поганка, видела, что мелкая мартышка у меня на ногтях рисует, и промолчала. Еще и ржала надо мной все утро. Ну я и ругнулся. А Алинка теперь это слово везде повторяет, Снежку воспиталка в сад вызвала, а Снежка – меня на ковер. А еще она собаку хочет.

– В собаке что плохого? – не понял я.

– В собаке – ничего. А в той крысе, которую она выбрала… Йоркширский терьер, – издевательски выговорил он. – Предложил добермана или ротвейлера – не хотят. И кошку лысую недавно смотрели. Вот нахрена она нам – лысая? Нормальных кошек нет? И стоит как крыло от самолета.

Я хмыкнул, искренне радуясь за своего друга. Снежка знатно проредила наш общий запас нервных клеток, а мозг своему мужу проветривала перманентно, но между ними никогда не было напрягов и обид. Обычная счастливая семейная жизнь. Со своими разборками, спорами и обидами, но они были счастливы, и за своего друга я был спокоен.

Привычная рутина немного снизила градус моих эмоций. Два дня я не высовывал носа из-за монитора, пытаясь узнать как можно больше и не задаваясь вопросом «зачем?». Вообще ни о чем не думал, с головой уйдя в сеть. И без конца пялился на несчастный кактус, который мне вручила Регина. Рука не поднималась его выкинуть, и колючий друг занял почетное место в центре моего рабочего стола.

Только тупая, ноющая боль в груди мешала дышать. Даже за десять лет я не привык к ней. Работа была единственной временной анестезией.

– Ты хоть спал? – нахмурился Дэн.

– Пару часов.

– За эти сутки?

– За все. Увлекся.

– Капа, это хрень какая-то, – не выдержал Дэн.

Я кивнул, соглашаясь.

– Раз так крутит, может еще раз попробовать? Может, потрахаетесь, и отпустит? Саня рассказал про клуб.

– Трепло! – выплюнул я, подумал и напряженно спросил. – Ты бы смог? Попробовать. Если б Снежка твоя вот так же…

Дэн задумался. Сжал кулаки, разжал, заиграл желваками и наконец признался:

– Я, Капа, ей все что угодно готов простить. Даже выстрел в спину. Забыть – другое дело. Точно одно знаю – отпустить не смогу уже. Вань, десять лет прошло. Может, вообще все не так было?

– А как было? – снова сорвался я, – ты там со мной был! Ты все видел!

Дэн хмуро молчал, о чем-то сосредоточенно размышляя.

До офиса Павлика доехали с ветерком. Я резко затормозил у входа и первым вышел из машины. Мы с Дэном вошли в здание, игнорируя охранника, который сразу сообразил, что с нами лучше не связываться.

Поднялись на второй этаж, где без проблем нашли кабинет начальства. Я план здания еще ночью изучил.

Входили галантно, без стука. Павлик сидел за столом, лениво поднял на нас взгляд и широко улыбнулся:

– Вай мэ, какие люди!

– Здравствуй, Павлик…

Глава 14

Мы с Дэном молча прошли вглубь кабинета, одновременно подхватывая стулья. Дэн перевернул свой спинкой вперед. Я просто расслабленно устроился, сканируя взглядом Павлика.

Удивленным нашим внезапным присутствием он не выглядел. На мгновение в глубине его зрачков вспыхнул азарт, и я напрягся.

Не нравилась мне вся эта возня.

– Вы по делу или соскучились по старому боевому товарищу? – оскалился Паша.

– По делу, – кивнул я.

– Неужели старым друзьям понадобилась моя помощь? – театрально взмахнул он руками.

– Дурака не включай – не идет тебе, – посоветовал я.

Павлик насупил брови и откинулся на спинку кресла.

– А ты неплохо устроился, – осматриваясь, присвистнул Дэн.

– Не жалуюсь, – согласился Паша, – не всем же пятые точки у ментов за пазухой греть. Да и наследницы огромного состояния у меня нет.

– Капа, мне показалось, или Паша меня сейчас альфонсом назвал? – изумился Дэн.

У друга были железные принципы, сомнения в которых он не терпел.

– Он пошутил, – замораживая Павлика взглядом, ответил я Дэну.

– Ты, Паш, шути поосторожнее, – спокойно посоветовал Дэн, но Павлик напрягся, – я ж парень серьезный, шутки могу не понять.

– Я понял, – Павлик поднял ладони вверх, – с вами связываться себе дороже. Слухами мир полнится, поговаривают, Молчун даже породнился кое с кем…

Павлик возвел очи горе, а потом бросил короткий взгляд на меня.

Мы с Дэном молчали. Обстановка накалялась, а меня не покидало ощущение, что нас там ждали. С сюрпризом.

– Три дня назад твои парни крутились вокруг Регины Измайловой, – сухо сказал я.

– Измайловой? Не было такой. Присматривали за одной Региной, но она Захарова, – мерзко улыбнулся Паша, не сводя с меня глаз.

Но ни одной нужной ему эмоции не получил. Я спокойно ожидал, что он нам предложит.

– Кто ее заказал и зачем? – продолжал я.

– Капа, Дэн, ну вы же понимаете, что я сейчас серьезный бизнесмен. Мне заказали – я выполнил. Отчитался заказчику и подробностей выдать не могу. Коммерческая тайна, а у меня репутация.

– Ты нам-то про свою репутацию не лечи, – презрительно выплюнул Дэн.

– Не хами, командир. Мы не там, – Паша покрутил пальцем в воздухе.

– Именно, – хищно подтвердил Дэн, – поэтому ты расскажешь нам, кто заказал слежку за ней и зачем, а мы о тебе «забудем».

– Хм… – Павлик барабанил пальцами по столу, выдерживая паузу, и делал вид, что думает. – Имя заказчика я вам скажу. Но не бесплатно.

– Сколько? – холодно уточнил я.

– День. Неделя. Как выполнишь мою просьбу, так и получишь информацию, – выложил все карты на стол Павлик, обращаясь ко мне. – Помощь нужна.

– Есть подозрения, что ты нам вкручиваешь, Павлик, – вклинился в наш диалог Дэн.

– Я не дурак, чтобы с вами связываться. Но помощь мне нужна.

– А просто прийти и попросить самолюбие не позволяло? – сузил глаза Дэн.

– Э, нет. Так я к вам пришел бы, а тут вы ко мне.

– Что тебе нужно? – заговорил я.

Павлик победно ухмыльнулся, открыл верхний ящик стола и вытащил оттуда фотографию. Небрежно бросил ее на стол, стол словами:

– Нужно вот эту девку найти. Мне нужно знать, где она сейчас находится. Возможно – и это вероятнее всего – в городе ее уже нет. Все просто. Вы мне адрес, я вам имя.

Я аккуратно взял фото, покрутил его в ладони и посмотрел на девушку.

– Давно тебя на малолеток тянет? – презрительно уточнил я, передавая фото Дэну, – ей восемнадцать-то есть? Кто она?

– Капа, ну я же не спрашиваю, зачем тебе Захарова, которая замужем за подполковником ФСБ. И не Влад Захаров ли причина твоей нелюбви к аббревиатуре из трех букв. Всегда было интересно, за что ты их так ненавидишь, и не только мне. Версии у пацанов разные были.

Желание пристрелить бывшего сослуживца стало почти невыносимым. Но играть нужно было по правилам.

– Имя, фамилия, возраст девчонки? – спокойно спросил я.

Павлик снова полез в ящик и достал оттуда самый обычный альбомный лист.

– Тут все, что у меня есть.

Я забрал бумагу, свернул и спрятал в карман. Потом разберусь.

Медленно поднялся на ноги, опираясь ладонями о столешницу, и ласково предупредил:

– Если ты меня обманул – я вернусь… За твоей головой.

– Я не врал. И вот вам кое-что бонусом. Ее не только мои пацаны охраняли, там еще люди Андрея Измайлова крутились.

– Что хотели?

– Не знаю, я не интересовался. Но работать не умеют, мои их в первые же полчаса спалили.

Удавил бы, гада, жаль только руки марать.

– Бывай, Павлик, – отлепляясь от его стола, произнес я.

Дэн молча поднялся, предупреждающе глядя на Пашку, и расслабленно прошел за мной.

До машины шли молча. Уже по дороге на работу Дэн презрительно прошипел:

– Я не один чувствую подвох? Ощущение, что нас красиво развели. Пацанов, которые следили за Региной, брать смысла нет – обычные исполнители, вряд ли они что-то знают, – продолжал размышлять Дэн. – Есть еще очень бесящий вариант, что Паша нами попользоваться решил.

– Согласен, – кивнул я.

– Тогда либо брать самого Павлика, но это может нам таким боком выйти… либо найти девчонку, – Дэн достал из кармана фото миниатюрной брюнетки с огромными зелеными глазами и передал его мне.

– Будем искать девчонку, – решил я, – но я бы с ней поговорил и выяснил, что они от нее хотят и почему Павлик сам ее не нашел.

– Что с Региной? – осторожно спросил Дэн.

В висках застучало только от упоминания ее имени. Чертов повернутый придурок. Ну не мог я ее оставить, суставы выворачивало от одной мысли, что ей хоть что-то может грозить.

Двое суток грузил себя работой и делами, чтобы не превратиться в сталкера у ее дома. Сам головой понимал, что это ненормально. И ничего со своей тягой сделать не мог. Тянуло так, словно на каждый нерв крючок прицепили, а у другого конца она. Она шаг сделает, отдаляется, а меня выкручивает наизнанку. И хоть стены грызи – не поможет.

– А что с ней? – ровно поинтересовался я.

– Ты понял, что я имел в виду.

– Я хочу разобраться, – выдавил я.

– Значит, будем разбираться, – согласился мой друг, больше ни о чем не спрашивая.

Мы доехали до отделения, я припарковал тачку у ворот, решив не заезжать на территорию. Погода в тот день радовала – тихо и медленно падал снег, кружась в лучах солнца.

Дэн прошел к себе, а я вернулся на свое рабочее место. Вошел в кабинет, снял пальто, очки, сжал переносицу двумя пальцами и прошел к столу.

Включил комп и пока ждал загрузки, крутил чертов кактус, размышляя над словами своего друга.

Вздохнул, сжал кулаки, достал фотографию девчонки, которую нам требовалось найти, и снова ушел в работу.

К обеду в кабинет заглянул Саня:

–Ванечка, исхудал то как, Соколик! Пошли покушаем, что ли? – Саня смешно взмахнул руками, – ты мне расскажешь, что там у вас произошло, с какой стороны ждать приключений.

–Пошли, – кивнул я, выключая компьютер.

Глава 15

Регина

Лиза убежала на работу, предварительно пожелав мне удачи, а я отправилась в душ.

Собралась, сделала макияж и потянулась за красной помадой. Все тело вновь пронзило разрядом тока, вызывая мурашки по телу от воспоминаний, как ночью в клубе ОН протянул руку, стирая помаду с моих губ. Капацкий ее ненавидел с самой первой минуты нашего знакомства. Казалось, это был для него особый ритуал – протянуть руку и стереть алые следы. А потом впиться в мои губы до сладкой боли. Так, что в глазах темнело и все мысли покидали голову, выпуская на волю животные инстинкты.

Тогда, в восемнадцать, красная помада была скорее бунтарством, желанием казаться ярче, взрослее. А потом… Я никогда не изменяла красному цвету, потому что это бесило ЕГО.

Нашу первую встречу я помнила так, словно это было вчера. Первое прикосновение. В ту секунду, когда я еще даже не обернулась, только почувствовала, что кто-то схватил меня за локоть и утащил с дороги, тело пронзило током. Обернулась и встретилась с ним взглядом.

Он что-то высказывал мне – что я безалаберная, что пошла на дорогу на красный свет, а я смотрела, раскрыв рот, потому что никогда до этого таких мужчин не встречала. В нем была загадка, которую хотелось разгадать. И мне совершенно не было страшно рядом с ним, наоборот, уже тогда, в первую минуту, я почувствовала иррациональное, непонятное и необъяснимое чувство защищенности и спокойствия. И, наверно, уже тогда пропала. От него исходило что-то такое, от чего я потеряла голову. Нерушимость, сила, мощь и холод. Он напоминал мне айсберг, но тем интереснее было доставать из него эмоции. Разжигать его внутренний огонь и плавиться вместе с ним. Я любила его дразнить, провоцировать, точно зная, чем все закончится.

«– Давно ты куришь?

Он сидит в одних джинсах, спущенных на бедрах, и выдыхает дым в форточку.

– Никогда не пробовала, – признаюсь я, чиркая зажигалкой, но ничего не выходит.

Он легко выхватывает из моих рук сигарету и неодобрительно качает головой:

– Снова провоцируешь?

– Да.

– Накажу…, – его глаза сверкают предвкушением.

– Да-а-а-а…»

В первую нашу встречу он сказал, что у меня редкое имя… И проводил до дома, взяв мой номер телефона. А на следующий день приехал, забрал меня и отвез в парк. Мы виделись каждый день, а когда я приходила домой, то еще до глубокой ночи мы разговаривали по телефону. Я млела от его властного «Рррегина», колени подгибались от недовольного «опять губы намазала» и растекалась патокой, когда он признавался в любви странной, необычной фразой «хотелось бы меньше».

А потом был мой день рождения. И он приехал с огромным букетом подсолнухов. Таким, что я с трудом смогла удержать их в руках. И ночь любви, настоящей, когда сплетаются не только тела, но и души. Мне не было больно. Он точно знал, что и как правильно сделать. Мне казалось, что он знал мое тело даже лучше меня самой. Он показал рай, подняв к самим небесам, и он же закинул меня прямо в адское пекло.

Все началось после моего дня рождения. Он сказал, что ему нужно уехать в командировку. Тогда я поняла значения слова «скучать». По-настоящему поняла, когда тебя наизнанку выворачивает от желания поскорее оказаться рядом. Когда ты руками хочешь подтолкнуть вперед стрелку часов, которая, казалось, замерла, а время тянется невыносимо медленно. Когда отсчитываешь секунды до его приезда и бросаешь все, лишь только на твой телефон приходит сообщение «Я жду!».

За первой командировкой шла вторая, потом третья. Его не было неделями, а я продолжала умирать от тоски по нему, возрождаясь только тогда, когда он возвращался.

Он не говорил, где работал и куда ездил. Я много раз задавала один и тот же вопрос, но ответом всегда была загадочная улыбка и отведенный в сторону взгляд. Я сама для себя придумывала ему оправдания, но со временем и это перестало работать.

Он просто пропадал, потом появлялся и любил меня. Любил так, что я забывала обо всем, изгоняя все страхи. И никогда не отвечал на мои вопросы о том, кто он.

Воспоминания киношной лентой мелькали перед глазами, а я пришла в себя, сообразив, что до сих пор сжимаю в руке тюбик с красной помадой.

Накрасив губы, надела платье и уже пошла в прихожую, как раздался звонок на мой мобильный. Звонил Литвинов.

– Регинка, привет, – начал он. Голос звучал напряженно. – Как дела?

– Отлично. Иду на собеседование, – уже предчувствуя ответ, произнесла я.

– Эмм… – друг замялся. – Давай мы сейчас с тобой встретимся в кафе и поболтаем?

– Влад велел меня не брать? – севшим голосом, поинтересовалась я.

– Нужно поговорить, – настаивал Дима, – приезжай. Я адрес в СМС скину.

– Ладно, – согласилась я.

В груди неожиданно загорелся огонь. Я достала свой мобильный и набрала нужный номер.

– Регина? – Влад, кажется, удивился моему звонку.

– Если ты думаешь, что оставишь меня без работы и средств и я вернусь к тебе, то ты ошибся, – сухо сообщила я.

– Что? – обалдело поинтересовался муж.

– Ты меня слышал.

– Рина, я…

– Не зови меня так. Влад, давай разведемся по-хорошему, пожалуйста?

– Где ты? – жестко поинтересовался он. – Я подъеду, и мы поговорим.

– Я устала от разговоров! И мне некогда, я снова ищу работу, – ровно произнесла я и отключилась.

Влад перезвонил, но я быстро отключила мобильный и поторопилась на встречу с Димой.

Бывший однокурсник сидел за столиком у стены, почти в самом конце зала, спиной ко мне. Я повесила пальто на вешалку и быстрым шагом поравнялась с ним.

– Привет, – постаралась улыбнуться, но вышло как-то не очень.

– Привет, – серьезно поприветствовал меня Дима, – присаживайся. Что будешь?

– Кофе, пожалуйста.

Дима жестом подозвал официантку и попросил у нее кофе для меня.

– Как жизнь, Регина? – немного устало поинтересовался Литвинов.

Я пожала плечами, не желая изливать душу.

– Влад велел меня уволить? – в лоб спросила я.

– Андрей, – вздохнул Дима. – Мне позвонил Аверин час назад, сказал, к нему серьезный мужчина при погонах приходил, требовал, чтобы тебя не взяли. Я выяснил – сам Андрюха приходил. А Аверину не нужны проблемы, пойми. Тут даже я не смогу прикрыть, если за него возьмутся.

Я опустила голову:

– Я все понимаю. Спасибо за помощь, – поблагодарила от души.

– Сядь! – попросил Дима. – И расскажи, что происходит. То ко мне Влад приходит, требует рассказать о твоем визите, то Андрюха с угрозами к зятю моему.

– Я ушла от Влада, это ты знаешь. И подала на развод, – сжимая ладони в кулаки, призналась я. – И живу сейчас у подруги, пытаясь хоть что-то исправить в своей жизни. Пока не получается. Давай не будем о плохом, ладно? Расскажи лучше, как твои дела.

Дима что-то ответил, но я его уже не слышала. Словно в замедленной съемке смотрела, как в кафе заходит Капацкий в компании своего друга Саши. Казалось, они только своим присутствием заполнили все пространство. Ваня улыбался, слушая, что говорит ему Саша, а я вжалась в сидение и пыталась вспомнить, как дышать.

В висках застучало, а все тело одеревенело. Я сглотнула, не в силах отвести взгляд от него, улыбающегося.

И в то же мгновение Ваня повернул голову в мою сторону, словно почувствовав, и безошибочно нашел взглядом. Его ноздри хищно раздулись, челюсти сжались, а все тело напряглось. Несколько мгновений он не двигался с места, а потом уголок его губ дернулся, и он медленно и решительно пошел в нашу сторону.

– Привет, Ррррегина, – услышала я сквозь шум крови в ушах.

– Вы знакомы? – удивился Дима, переводя растерянный взгляд с меня на Капацкого.

– Шапочно, – спокойно ответил ему Ваня, ни на секунду не сводя с меня глаз.

Я потянулась к своей чашке кофе, желая хоть чем-то занять руки. Поняла, что они дрожат, и снова спрятала под стол.

Ваня сел на стул рядом со мной, сложив руки на столешницу, Саша устроился рядом с Димой – он тоже не знал, чего от нас ждать.

Молчание за столом давило, во рту поселилась горечь, а я никак не могла заставить себя подняться и уйти. Взгляд Капацкого пригвоздил меня к стулу и выбил кислород из легких. Я опустила голову, физически не в силах выдержать его.

Саша подозвал официантку и сделал заказ, Капацкий барабанил пальцами по столешнице, не проронив ни слова.

Зачем пришел? Зачем сел рядом? Почему мы снова оказались в одном помещении, за одним столом?

– Как дела, парни? – спросил Литвинов, стараясь разрядить накалившуюся атмосферу.

– Потихоньку, – кивнул Саша, – а вы тут по какому поводу собрались?

– Поболтать по-дружески, – подала я голос, не желая, чтобы мои проблемы стали достоянием общественности.

– И давно вы дружите? – хрипло прошипел Капацкий, выделив интонацией слово «дружите».

– С института, – прошипела я.

– Насколько близко? – сузив глаза, продолжал Ваня.

– Не нужно всех мерить по себе, Ваня! – презрительно выплюнула я. – Если ты заделал ребенка и гуляешь по ночам с малолетками, вместо того чтобы помогать жене, – это не значит, что все такие!

– Регина, в твоей прекрасной головке никак не укладывается мысль, что кто-то может от меня родить? – угрожающе прошипел Капацкий, наклоняясь ко мне.

Мне словно пощечину дали, а сверху на голову вылилось ведро ледяной воды. Что он несет?!

Ваня вцепился в меня взглядом, внимательно наблюдая за моей реакцией, а я, кажется, побледнела.

– Ты снова принял озверин с утра вместо успокоительных? – нашла я в себе смелости снисходительно поинтересоваться.

– И поболтал с кактусом, – ядовито ответил Капацкий, откидываясь на спинку стула и играя желваками.

– Он все-таки начал тебе отвечать? – приподняла я бровь.

– Регина, а с Саней ты знакома? – аккуратно начал Дима, гася начинающийся скандал на корню.

– Да, встречались один раз, – легко ответил Саша, – а, нет, даже два! Когда ты, Регина, в отделении заблудилась, а Ванечка крестника нянчил. И представляешь, тоже Иван, в честь Капы назван!

Иван… Крестник… Не сын? Меня словно кислорода лишили, и я молча хватала ртом воздух.

Я не понимала, что происходит. Только грудную клетку клещами сдавило от боли.

– Мне пора! – тихо сообщила я, вскакивая со своего места.

Попыталась уйти, но все тело пронзило разрядом тока, а потом я почувствовала его ладонь, удерживающую меня за запястье. Меня колотило, зуб на зуб не попадал, но отнять руку было выше моих сил.

Кожа в том месте, где он меня коснулся, пылала. Казалось, что меня заживо бросили в адское пламя.

– Сядь, – велел он одними губами. – Пожалуйста.

Мне казалось, что я ослышалась. Что неправильно его поняла, что это бред моего воспаленного воображения. Потому что весь его вид обжигал холодом, сам Капацкий явно был очень зол, но – «пожалуйста».

И я не смогла уйти. А он не смог отпустить мое запястье. Я медленно села на стул, не отрывая взгляда от наших рук. Сердце уже просто готово было выпрыгнуть из горла, а кровь так шумела в ушах, что голова начала кружиться.

Где я взяла силы и решимость отдернуть руку, я не знала. Но они нашлись. Я спрятала руки под стол и подняла голову, закусывая губу. Капацкий вздрогнул и дернул плечом, заметив это.

Мне же хотелось выть. Свернуться калачиком и орать во все горло, потому что все очарование момента прошло. Я никак не могла разобраться, почему каждое его слово сочится ядом и ненавистью, но каждый взгляд, жест, касание говорили совершенно иное.

Капацкий резкими, рваными движениями достал из кармана сигареты, чиркнул зажигалкой и смачно затянулся.

Бросил пачку на стол, выдыхая дым в потолок.

Повинуясь какому-то внезапному порыву, который я даже себе не могла объяснить, я протянула руку и, отслеживая мельчайшую реакцию Капацкого, аккуратно достала сигарету.

Ваня напрягся, его зрачки расширились, но он молчал и продолжал травить себя сигаретным дымом.

По телу прошла дрожь, челюсти свело, но я продолжала. Взяла зажигалку и поднесла сигарету к губам. Капацкий дернулся, сузил глаза и заиграл желваками. Снова глубоко затянулся, пожирая меня взглядом. Голодным, в котором пылал знакомый мне огонь.

У меня окончательно снесло крышу. Скрестила ноги и чиркнула зажигалкой. Ваня потушил свою сигарету и резко вытянул руку, отбирая мою. Смял ее пальцами и выбросил.

– Курить начала? – его голос охрип.

– Никогда не пробовала, – тихо призналась я.

У Капы дернулись плечи. А я сорвалась. Десять лет без своего личного наркотика и прожитая чужая жизнь, которую я видела словно со стороны, лелея свою боль и ненависть, распадаясь на маленькие кусочки, каждый из которых причинял невыносимую боль, отрываясь от плоти.

И вот он, сидит напротив, только руку протяни. Смотрел так, словно уже был во мне, доводя до неистовства. Такой близкий и такой чужой. Невыносимо родной и до боли далекий. Тот единственный, рядом с которым я могла чувствовать. Я умерла тогда, десять лет назад, но почему-то все еще была жива. И я бы хотела любить его меньше – избавиться, как-то вытравить эту болезненную зависимость, но не получалось. Даже ненавидеть его не получалось.

Уйти. Нужно просто уйти…

Глава 16

У меня кружилась голова, колени ослабли. Я не отрываясь смотрела в ледяные глаза и уговаривала себя уйти.

Нужно просто встать и сделать несколько шагов к выходу, потом станет легче. Чем дальше от него, тем лучше, спокойнее. Душу в клочья не рвет от его ненависти и презрения, а тело не плавится от желания. Каждая клеточка, каждый атом моего организма требовал его прикосновений. Я же просто мечтала, чтобы он протянул руку и стер с моего лица помаду.

Но он просто сидел напротив, стискивая зубы. И тоже не двигался с места. Мне казалось, что мы одни во всем мире, а вокруг пустошь и разруха. Я ничего не видела и не слышала, чувствуя только боль во всем теле, источник которой горел в моей душе.

Казалось, еще чуть-чуть, и я просто забьюсь в истерике. Меня окутывал запах его парфюма, перемешанный с табачным дымом, раздражая рецепторы. И я боялась сделать вдох. Потому что и так могла дышать только им. Я боялась, что если вдохну поглубже, то все, сорвет. И когда я уйду – дышать мне будет уже нечем.

В детстве, в начальных классах, я любила смотреть с подругой отца слезливые мелодрамы. Мамы не стало, когда мне было четыре года, воспитывали меня папа и Андрей. Мамочка тихо ушла во сне, врачи сказали – сердце остановилось. Папа два года не мог прийти в себя, Андрей совсем отбился от рук тогда. И лишь когда моего брата впервые забрали в детскую комнату милиции, папа понял, что свое горе нужно отодвинуть на второй план.

И через четыре года после смерти мамы в нашем доме появилась Наташа. Она не пыталась заменить нам с братом маму, мне казалось, что ей вообще было на нас плевать. Но один ритуал у нас с ней все же был – мы смотрели кино. И восьмилетняя я всегда удивлялась поступкам героев. Я не понимала, почему они молча уходят, избегая разговоров. Ведь нет ничего проще – просто поговорить, выяснить, обсудить. Рассказать любимому человеку все, что чувствуешь.

И только сидя в кафе напротив Капацкого, я их поняла. Они просто боялись, что будет еще больнее. Они боялись услышать то, что может их убить. И я никак не могла задать один простой вопрос: «Почему?»

Сколько боли может выдержать человек, прежде чем сойдет с ума? Я чувствовала, что это мой предел. Верхняя точка, после которой я сломаюсь. Сгорю в собственных эмоциях.

Я больше не могла выдержать его присутствия рядом. Я даже не заметила, когда ушли Дима с Сашей, оставив нас наедине. Сглатывая комок непрошеных слез, я наконец нашла в себе силы подняться и почти бегом, игнорируя противные черные точки, мелькающие перед глазами, направилась к выходу.

Ваня не пошел за мной. Надевая на ходу пальто, я обернулась. На мгновение, всего на одно. Еще раз взглянуть на него. Он смотрел мне вслед, сильно сжимая ладонями край стола, и не двигался с места. Потом я уже ничего не видела из-за пелены слез. Они катились по щекам сами собой.

Натянув пальто, я выскочила на улицу, игнорируя прохожих. И шла, не зная, куда и зачем. Знала только одно: мне нужно оказаться от него как можно дальше. Я не чувствовала холода, не замечала снежинок, падающих за воротник и стекающих по коже.

Шла и вытирала слезы тыльной стороной ладони, сдерживая крик. Ко мне кто-то подходил, спрашивал, все ли у меня в порядке, а я продолжала идти. Молча. Только предательские слезы лились рекой.

На автомате добралась до дома Лизы. Я даже не помнила, какой дорогой и сколько времени я плутала. Очнулась в паре кварталов от ее дома и ускорила шаг.

Мне нужно было вспомнить. Вспомнить, за что я его ненавидела. Единственной ниточкой в прошлое был мой старый мобильный телефон и лишь одно голосовое сообщение. Но мне снова нужно было попытаться его возненавидеть, потому что по-другому просто не получалось.

Обхватив себя руками, я свернула во двор дома, где жила подруга и, ничего больше не видя вокруг, кроме серой подъездной двери, пошла вперед.

Кто-то схватил меня за руку, разворачивая к себе. Голос брата пробился сквозь шум крови в ушах:

– Регина!

Андрей тряс меня за плечи, обеспокоенно вглядываясь в мое лицо.

– Регина, твою мать! Очнись!.. Что случилось? Тебя кто-то обидел? Да не молчи ты!…

Брат сильнее встряхнул меня, приводя в чувства.

– Отстань! – сорвалась я, скидывая его руки. – Ну что ты от меня хочешь? Почему так стараешься доломать мою жизнь? Я не хочу к Владу, понимаешь? Не хочу! Хватит с меня. Я жить хочу, Андрей! Мне надоело существовать, я устала!

– Где ты была? Регина, где ты была?! Сядь в машину, ты должна успокоиться.

– Я больше никому, ничего не должна! – отчеканила я, глядя ему прямо в глаза. – Уходи! Сегодня я не хочу тебя видеть!

Со всей силы оттолкнула его от себя и побежала к подъезду. Открыла дверь, влетела на второй этаж и вихрем ворвалась в квартиру.

Скинула сапоги и помчалась в спальню. Дрожащими руками открыла шкаф, отыскала старую осеннюю куртку. Залезла в правый карман и обомлела. Выдернула куртку, держа ее в одной руке, а второй лихорадочно шарила по карманам.

Но телефона не было! Я точно знала, что не доставала его. И когда переезжала к Лизе – он там был!..

Отбросила куртку на кровать, залезая в карманы пальто. Я хотела позвонить ей и спросить, не попадался ли ей мой старый мобильный с разбитым экраном.

В дверь постучали. Сначала робко, потом решительнее. Решив, что это Андрей вернулся, я быстро пробежала в гостиную, распахнула дверь, и сердце остановилось. На мгновение. А потом застучало с сумасшедшей скоростью.

Капацкий стоял на пороге, бледный, с совершенно диким взглядом ледяных глаз. Мы оба окаменели, а потом он перешагнул через порог, заполняя собой все пространство прихожей. Я попятилась к стене, вжимаясь в нее. А он, не отрывая от меня взгляда, запер дверь на замок. Шаг. Затем еще один. Остановился напротив так близко, что я снова смогла дышать, ощущая его аромат.

Мышцы на его щеке дернулись, я сильнее вжалась в стену, когда он протянул руку, стирая с моего лица помаду большим пальцем, размазывая ее по щеке.

Тело била крупная дрожь, а я схватилась обеими руками за его запястье. И непроизвольно тянулась к нему, чтобы еще чуть-чуть… Пусть еще раз коснется…

Он медленно наклонился, прикрыл глаза и с мукой прошептал:

– Ненавижу тебя.

– Сильно? – голос надломленный, не мой.

– Хотелось бы меньше, – выдавил он прежде, чем накрыть мои губы своими…

Глава 17

Иван

Она вся дрожала, с такой мольбой и голодом глядя на меня снизу вверх, что у меня внутренности в узел свернулись, а кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться к ней. Забыться хоть ненадолго, не вспоминать, не чувствовать, в своих руках подержать. Соскучился по ней до невозможности.

Когда сидел в кафе, смотря ей вслед – хотел бежать за ней, остановить. И одновременно дико желал отпустить и больше никогда не видеть. Закурил, выпуская дым, а в голове другая картинка: она тонкими пальцами, с красным, мать его, маникюром, достает из моей пачки сигарету.

И не было в тот момент этих десяти лет. Мы с ней на кухне были, когда моя девочка снова решила со мной поиграть.

Выкуривая сигареты одну за другой, искал ей оправдание. Для себя, в своей душе пытался объяснить ее поступок. Найти тот гребаный крючок, за который можно потянуть и вытащить себя из ямы безнадеги. Ей было девятнадцать, вся жизнь впереди, столько планов. И тут я со своим ребенком и проблемами, о которых ей даже намекнуть не мог. Что она думала и чувствовала, когда я уезжал в командировки? У меня же даже позвонить ей возможности иногда не было! Может, не доверяла, боялась рожать? Считала, что уеду и не вернусь, а она останется одна с ребенком на руках?

А я бы к ней из ада вернулся. Из самого пекла бы выход нашел тогда, если бы она захотела.

Сделал глубокую затяжку, с трудом удерживая себя на стуле. Чтобы не побежать за ней как привязанный. А в горле ком и в голове другая картина – она плачет. И боль в ее глазах, и такой дикий голод, что меня корежило всего. Застрелиться хотелось, когда в глаза ее, полные слез, заглянул.

Затушил сигарету, быстро нашел адрес ее подружки и пошел к ней. Пешком, не возвращаясь к отделению за машиной. Хотел проветрить мозг, но с каждым шагом понимал, что все. Не могу больше. Засунул подальше свою гордость и решил для себя – если она дома и дверь откроет, значит, судьба дала нам второй шанс.

Забуду. Как-нибудь вытравлю из памяти то, что было между нами десять лет назад. Сделаю так, что только меня любить будет, добьюсь, стену лбом прошибу, снова через ад пройду, но уже не отпущу. Заберу ее у всех: Влада, Андрюхи… У всего мира отберу.

Не было больше сил сдерживаться. Каждую минуту бороться с самим собой, чтобы не поехать к ней, не сидеть под ее окнами в ожидании чуда. Не сходить с ума от боли и гнева и не лезть на стену от осознания, что она принадлежит теперь другому.

И она хотела. Я же видел. Я каждый этот ее взгляд знал, когда она возбуждена была. Когда ко мне хотела. Может, Дэн прав был, и Регина жалела, что ребенка моего тогда не родила.

Сердце колотилось как бешеное, когда к ее двери подошел. Постучал, шаги услышал. Открыла, и я пропал. Все, предохранители сгорели. Была только она и губы ее красные.

Сделал шаг, и она впустила. Ладошку к груди прижала и смотрела так, что у меня в горле пересохло от жажды по ней. И я алчно желал, чтобы она снова моей была. Снова хотел иметь право целовать ее, когда захочу. Быть с ней рядом. Успокоиться наконец и не тосковать так по ней. Ведьма. Настоящая ведьма. Так к себе привязала, что никакой силой не оторвать. Помадой своей красной, бесячей!..

Протянул руку и с непередаваемым удовольствием стер эту помаду с ее губ. Красный след отпечатался на щеке, оставаясь на моей ладони. И я не сдержался. Не мог сказать, что люблю. До сих пор люблю, дико, одержимо, только ее. Люблю и ненавижу за то, что ручным меня сделала. Что на коленях готов умолять быть со мной. Прошлась своими шпильками по самолюбию, всю гордость в землю втоптала.

– Ненавижу тебя, – прошептал я.

– Сильно? – ее уже не просто трясло, а лихорадило.

– Хотелось бы меньше…

Это было даже не признание в любви. Я расписался в собственном бессилии перед моей девочкой.

И она потянулась за моей рукой. Заплаканная, с размазанной помадой по лицу, растрепанная. Не хотел ее целовать. И нежностей не хотел. Хотел наказать, дать понять, насколько мне больно. И не смог. Утонул в голубых глазах и с гортанным стоном впился в ее губы, такие мягкие и желанные. Она дернулась, застонала и тут же мою шею руками обвила, прижимаясь всем телом. И на поцелуй ответила. Голова закружилась, член до боли налился, а я все никак не мог оторваться от ее губ.

Стянул с нее пальто, отбрасывая в сторону, а Регина к моему потянулась. Дрожащими руками расстегнула пуговицу, ни на секунду не прекращая поцелуя, сдернула с меня верхнюю одежду и снова обняла, прижавшись всем телом. Целовал ее как сумасшедший, жестко, требовательно. И руки мне не подчинялись, самовольно шаря по ее телу. Сжал маленькую грудь в ладони, слыша, как она застонала мне в губы.

Регина легко прикусила меня за губу, оттягивая ее, и в глаза посмотрела с вызовом. Вцепилась ладошками в ворот моей рубашки и тяжело дышала.

– Провоцируешь? – прошипел ей в губы, вспоминая нашу игру.

– Да…

– Накажу… – пообещал я, сдерживаясь, чтобы тут же не разорвать на ней всю одежду и не вбиться до упора.

– Да-а-а… – простонала она и пошатнулась.

Упасть не дал. Подхватил за талию, задрал подол ее платья, просунул руку под резинку трусиков, коснулся клитора и втянул воздух носом, чтобы там же не кончить.

Она была насквозь мокрая. Легко нажал на чувствительную точку, размазывая влагу, вошел в нее двумя пальцами, и она затряслась, а ее тело выгнуло в судорогах оргазма. Регина цеплялась за мои плечи, хватая ртом воздух, пока ее мышцы сокращались вокруг моих пальцев.

– Так быстро, – хрипло выдавил я, – моя девочка!..

Это было непередаваемое зрелище. Кайф в чистом виде. Я зарычал, вынул руку и с треском разорвал на ней платье. Регина охнула, потянулась ко мне, закусила губу и рванула в стороны края моей рубашки. Пуговицы отлетели, рассыпаясь по сторонам, а Регина вцепилась зубками в мою шею, пока я пытался снять с нее колготки и белье до кучи. Расстегнул лифчик, отбрасывая куда-то в сторону.

Она забралась ладонями под рубашку, царапая коготками мою кожу на спине, заводя до предела. Сжал зубы, сдирая с нее остатки одежды. Перехватил ее за запястья, поднимая руки над головой и фиксируя одной рукой, наклонился и обхватил губами сосок.

Регина закричала и снова задрожала, подаваясь навстречу моим губам. Она жадно ловила все мои прикосновения. Попыталась высвободить руки, но я не позволил, наслаждаясь вкусом ее кожи. Замечая мурашки по всему телу. Провел кончиками пальцев по плоскому животу, продолжая терзать ее сосок и игнорируя бешеный стояк.

– Хочу тебя, слышишь, – срывающимся голосом потребовала Регина, – прямо сейчас, пожалуйста! Отпусти, хочу трогать тебя! Мне надо… Очень…

И я отпустил. Регина протянула руки, нетерпеливо пытаясь расстегнуть мой ремень. Закусила губу и с мольбой посмотрела на меня мутными от возбуждения глазами. Опустила взгляд ниже и в них отразился ужас, когда она заметила большой шрам на животе:

– Что это?

– Ничего! – жестко отбрил я.

Рваными движениями расстегнул ремень, дернул вниз молнию на брюках, высвобождая член, за шею притянул ее к себе, впиваясь поцелуем в губы, приподнял за бедра, насаживая на себя, и проглотил ее громкий стон.

Колени подогнулись от нереального кайфа – быть в ней.

Прижал Регину к стене, прикусывая ее нижнюю губу и, держа ее на весу, медленно вышел, чтобы резким толчком снова заполнить ее без остатка.

Регина взвыла, цепляясь за мои плечи, и запрокинула голову. Ее глаза закатились, она хрипло потребовала:

– Еще!..

И у меня окончательно сорвало планку. От ее требования, от того, что и она была возбуждена до предела. Отдавалась, как и десять лет назад – вся, без остатка.

Вышел из нее, поставил на пол, развернул к себе спиной и вошел – грубо, одним толчком. Регина закричала, прогнулась как кошка, опираясь руками о стену, пока я остервенело двигался в ней. По ее бедрам сочилась влага возбуждения, голос сорвался на хрип. Я наклонился и легко прикусил нежную кожу между лопаток. Ее мышцы сжались вокруг моего члена, сокращаясь в судорогах. Регина с громким криком кончила, пока я прижимал ее к своей груди, до боли сцепив зубы.

Сжал ладонями ее грудь, перекатывая соски между пальцев и снова начиная двигаться. Она все еще дрожала от пережитого оргазма, тихо постанывая. Несколько толчков, и в глазах потемнело. Вышел из нее, кончая ей на поясницу, ловя яркие фейерверки перед глазами.

Моя! Только моя теперь…

Я прижал ее спиной к своей груди, пытаясь отдышаться. Провел кончиками пальцев по ложбинке между грудей, склонился к ее уху, прикусывая мочку, и снова с удовольствием услышал ее тихий стон. Регина подняла руки, обнимая меня за шею, потираясь голой спиной о мою грудь.

– Ненавижу тебя, – прошептала она, царапая коготками кожу у меня на затылке.

– Сильно? – прошептал ей в ушко.

– Хотелось бы меньше…

Я не хотел отпускать ее. Казалось – выпущу из рук, и она исчезнет. Испарится. Но Регина сама сделала шаг в сторону, осматриваясь.

Пряча глаза, ушла в ванную, сняла с крючка халат и накинула на себя, все еще боясь встретиться со мной взглядом.

Напряжение между нами снова вернулось. Регина напряглась, кусая губы, а я быстро натянул штаны, застегнул ремень и остатки пуговиц на рубашке.

И решился:

– Собирайся, – отчеканил, – ты едешь со мной!

– Нет, – отрезала Регина, обнимая себя руками.

Два шага, и я оказался напротив нее. Оперся ладонями о стену, запирая ее в кольце своих рук:

– Да, Регина! Сейчас ты соберешь свои вещи и поедешь со мной. Плевать на все, слышишь, – зашептал я, склонившись к ней. – Ты моя. И всегда была моей. Ты разведешься, а я забуду, что десять лет назад ты не захотела родить моего ребенка…

Она резко вскинула голову, замахнулась… Хлопок, но я не чувствовал боли. Видел только голубые глаза, которые метали молнии, и ничего не понимал.

– Регина… – голос сел и охрип. – Ты сделала тогда аборт?

Глава 18

Регина

В комнате воцарилась липкая, тяжелая тишина, ладонь жгло, а я непонимающе смотрела в лицо Капацкого. Только обида и злость кипятком неслись по нервам.

– Что ты сказал? – сквозь зубы процедила я. – Повтори!

Он побледнел и дернулся от моих слов, сжал зубы, вцепился в меня взглядом. Его кадык дернулся, но Ваня не шевелился. И молчал.

Снова потребовала:

– Повтори!.. Аборт? Аборт?! ТЫ забудешь о том, что я НЕ ЗАХОТЕЛА родить ребенка? – повторила его слова. – ТЫ?! А как же я? Я смогу забыть?!

Он стоял и невидяще смотрел в стену. И боль в его глазах казалось осязаемой. Она передавалась мне, смешиваясь с моей собственной. Он снова, в который раз умудрился поднять меня к небесам, а потом одним предложением скинуть на землю. И я не была уверена, что снова смогу подняться.

Раньше я могла цепляться за свою ненависть. Она была спасательным кругом, который помогал подниматься с постели по утрам. Но сейчас я уже не могла его ненавидеть. У меня не осталось на это сил.

– Уходи, – потребовала я, – слышишь!

Звонок его мобильного прозвучал набатом. Мы оба вздрогнули, но Капацкий продолжал стоять и просто смотреть на меня.

– Ответь! – потребовала я, – ну что ты стоишь? Ответь на звонок! Или это твоя жена звонит? От которой у тебя ребенок, который крестник! Ты собирался когда-нибудь сказать мне правду или снова поиграть пришел? А может, ты и тогда был женат, десять лет назад, а я так – игрушка?! Куда ты постоянно уезжал? В каком городе у нас нет связи так долго? Может, в том, где жила твоя настоящая семья, а со мной ты просто играл? И ребенок наш тебе был не нужен, раз ты так легко от него отказался!

После последнего предложения Капацкий вздрогнул, как будто я снова его ударила, вытащил из кармана мобильный, взглянул на экран, ответил на вызов и жестко отчеканил:

– Я занят!

Нервным, дерганым движением снова спрятал мобильный и посмотрел на меня в упор. Я успела заметить, как дрожит его грудная клетка, словно ему не хватало кислорода. Как побледнело его лицо, а челюсти сжались.

– Уходи! – закричала я. – Сейчас же! Не хочу больше тебя видеть!

Сделала шаг в сторону, наклонилась, подняла с пола его пальто и впечатала ему в грудь:

– Уходи! Ненавижу тебя! Это ты меня бросил тогда, ты виноват!.. Все из-за тебя, из-за твоего сообщения! Пошел вон!

Я кричала, не помня себя, колотила его кулаками в грудь, ничего не видя из-за пелены слез на глазах.

– Хрен я уйду сейчас! – отчеканил он.

На мгновение опустил голову и снова отбросил пальто в сторону. Меня колотило, ноги почти не держали, но я нашла в себе силы толкнуть его в сторону двери.

Ваня ловко схватил меня за запястье, завел мои руки мне за спину и впечатал в стену, удерживая меня одной рукой. Я оказалась обездвижена и так близко к нему, что кожей могла чувствовать его прерывистое дыхание. Забилась в его руках раненой птицей, требуя, чтобы он немедленно меня отпустил. И ушел. И чтобы не возвращался больше, не бередил душу и не обвинял в том, что я не сберегла нашего малыша. Моего малыша.

Ваня сжал зубы, прикрывая мне рот ладонью, и прошептал:

– Тихо. Тихо, тихо! Успокойся. Вдохни!

Последнее слово – приказ.

И я подчинилась. Глубоко вдохнула воздух, всхлипывая. Тело била мелкая дрожь, а я все никак не могла перестать плакать.

– Умница. Выдыхай.

Я со стоном и очередным всхлипом выдохнула, зажмурилась, чувствуя, как по щекам льются слезы. Капацкий очень нежно вытер их большим пальцем и жестко произнес:

– Один вопрос, Регина. Мне нужен четкий ответ – да или нет. Кивни.

Я снова задергалась, но высвободиться не получилось.

– Тихо, маленькая. На одну минуту выключи эмоции. Обещаю, что потом ты можешь меня даже убить. А сейчас просто ответь, кивком. Да или нет. Кивни, если поняла.

И я кивнула – судорожно, несколько раз.

– Умничка. Видишь, все просто! А теперь скажи – ты делала аборт?

Я отрицательно замотала головой с такой силой, что волосы растрепались, падая на лицо. Но я и так ничего не видела из-за пелены слез.

И он меня отпустил. Отшатнулся и покачнулся на месте, словно был пьян. Повернулся ко мне спиной, оперся одной рукой о дверь, низко опустил голову.

Я не выдержала. Снова вернулся липкий страх. На мгновение мне показалось, что сейчас он уйдет, снова оставит меня одну, лишит кислорода и заберет с собой мою жизнь, которая без него казалось ненастоящей. Искусственной.

И этот страх затмил все остальные эмоции. Я сделала шаг к нему, заставляя его обернуться, закинула руки ему на шею и прижалась всем телом. Капа дрожал. Казалось, мы оба бились в лихорадке, а в комнате закончился воздух. Он с такой силой прижал меня к себе, словно хотел впечатать в свое тело, а я больше не могла молчать:

– Я не сберегла его! Но я не виновата! Не виновата! Я шла на зеленый сигнал, по пешеходному! Там не было машин, правда не было. Дорога была пустая. А потом она из-за поворота, и пустота… Я хотела его, Капацкий. Я хотела нашего ребенка, я любила его с того самого момента, когда узнала, что беременна! Потому что он мой. И твой. Я так любила его… И я бы никогда не смогла его убить, даже после того, как ты написал, что мы тебе не нужны!

Я снова зарыдала, сильнее прижимаясь к Ване, утыкаясь носом в его шею. Всхлипывала и подвывала от той боли, которую вызывало каждое слово.

Капа поднял руку, зарываясь мне в волосы, и сильно сжал затылок. Я слышала только свист его дыхания и чувствовала, как бешено стучит сердце в его груди.

– Нужны, – прошептал он срывающимся голосом, продолжая изо всех сил прижимать меня к себе. – Посмотри на меня, – потребовал он.

Я откинула голову, чтобы взглянуть в его глаза. И увидела в них отражение своей боли. Казалось, земля уходит из-под ног, а нас затягивает в водоворот. Я теснее прижалась к нему, снова испугавшись, что он уйдет.

– Тогда почему ты не пришел? Я звала тебя, – призналась тихо. – Я так звала тебя, ты был мне так нужен…

Капацкий просто осел на пол, утаскивая меня за собой. Прислонился спиной к стене, усаживая меня к себе на колени, и с трудом выдавил:

– Расскажи, как все было. Пожалуйста.

Я прижалась к его груди, снова уткнулась носом в его шею и сжалась в комок. Ваня крепко обнял меня, успокаивающе гладя по волосам, и покорно ждал, когда я соберусь с силами.

Воспоминания о тех днях отдавались болью во всем теле. Такой сильной, что хотелось кричать и биться в конвульсиях. Боль, смешанная с чувством вины… Я не должна была в тот день выходить из дома. И идти по той дороге. Если бы я осталась, не поддалась своим эмоциям, мой малыш был бы сейчас со мной. Единственная ниточка, связывающая меня с Капацким. Невинная жизнь, которая так резко оборвалась.

Я помнила, как радовалась, увидев две полоски на тесте. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни, ведь я ждала ребенка от любимого мужчины. Его частичку, наше с ним общее продолжение. В тот день я приехала к нему и с порога сообщила, что беременна. Тогда я еще не знала, что тот день был началом конца.

Ваня встретил меня на пороге хмурый и задумчивый. С момента последней командировки он был на себя не похож, и сколько бы я ни спрашивала, отмалчивался и улыбался мне через силу. А я снова и снова придумывала ему оправдания. Хотя в душе давно поселилась мысль, что у него есть семья, к которой он уезжает так часто и так надолго. Я боялась спрашивать. Каждый раз, провожая его в командировку, смотрела на закрытую дверь и убеждала себя, что обязательно задам этот вопрос, когда он приедет. А когда он возвращался… Я не могла. Боялась и трусливо прятала голову в песок, эгоистично, безумно желая, чтобы он только мой был. Пусть еще на неделю, но только мой.

Капацкий, казалось, был ошеломлен новостью о том, что я ношу ребенка. Снова улыбнулся через силу, прижал меня к себе и полчаса мы просто молча сидели. Я говорила себе, что он в шоке, что ему нужно время осознать, что он обязательно полюбит нашего малыша, нужно только немного подождать.

И со священным страхом представляла, как расскажу отцу. Папа был против, о чем не стеснялся открыто говорить. Он убеждал, что Капацкий мне не пара, что мне рано начинать серьезные отношения. Но я никого не слушала тогда. Андрей тоже был не рад появлению в моей жизни Ивана, но молчал. А Влад просто был моим другом, но и ему я не рассказывала почти ничего, кроме того, что безумно влюблена.

После новости о том, что мы ждем ребенка, Капацкий все чаще стал пропадать. Почти перестал отвечать на звонки и сообщения. Лишь однажды позвонил и сказал, что у него проблемы и он должен их решить.

И я снова покорно ждала. Каждый день разговаривая с нашим ребенком, объясняла ему, что папа нас любит, хотя сама уже в это не верила.

А однажды утром мне на телефон пришло сообщение. От Вани. Четырнадцатого июля, я никогда не забуду этот день. Он клеймом впечатался в память. Капацкий просил прощения. И сказал, что уезжает навсегда. Что не готов к семье, что не хотел, чтобы у нас все было настолько серьезно, и ребенок ему сейчас не нужен.

В тот день мое сердце остановилось. Я помнила, как в сотый раз перечитывала сообщение, прижимая ладонь к животу, и не могла пошевелиться. Немного придя в себя, я ему позвонила, но мобильный оказался выключен. И тогда я собралась и поехала к нему. Не знаю, чего я хотела. Посмотреть ему в глаза, услышать все то же самое, но из его уст. Или просто увидеть в последний раз.

Я почти добежала до его дома, нужно было только перейти дорогу и свернуть за угол. Трасса была пустая, горел зеленый сигнал светофора, и я спокойно пошла по пешеходному, когда из-за поворота с визгом вылетела машина. Дальше темнота и боль.

Я помнила, как пришла в себя на следующий день. Помнила лицо врача, когда он говорил, что ребенка я потеряла. И то ощущение безнадеги и пустоты. Я кусала подушку зубами, чтобы никто не слышал, как я плачу.

Когда в палату вошли папа с Андреем, первое, что я потребовала – свой мобильный. А когда они ушли, снова звонила Ване. Звала его, просила приехать, побыть со мной совсем немного. Мне так нужна была его поддержка, что о гордости я забыла. Но телефон был выключен. И тогда я записала одно голосовое сообщение, которое стало вечным напоминанием, за что я его ненавидела. Сообщение, которое до сих пор не дошло до адресата…

Я поменяла мобильный, сменила номер, но тот свой старый телефон так и не смогла выбросить, каждый год в один и тот же день включая его, чтобы посмотреть, прочитал ли он, услышал. И каждый год видела на экране одно и то же…

Следующие три года после автомобильной аварии я помнила как в тумане. Я ходила в университет, училась, спала, ела. Но моя душа навсегда осталась на той злополучной дороге.

Капацкий слушал не перебивая. Лишь гладил по голове и качал, как маленького ребенка. Я положила ладонь ему на грудь, ловя каждое хаотичное биение сердца.

Из меня медленно вытекала боль и напряжение, оставаясь слезами на его рубашке. Мне нужно было выговориться хоть кому-то, потому что все десять лет я не могла произнести ни слова, лишь в уме перебирая воспоминания.

Я впилась зубами в его плечо, уже не сдерживая рыданий, а Ваня только сильнее прижал мою голову, словно хотел почувствовать боль от моего укуса.

– А машина? – выдавил он не своим голосом. – Где была тогда твоя машина?

– Ее Андрей взял на один день, пока его была в ремонте, – вспомнила я, – я больше не вожу машину. Ни разу с того дня не села за руль.

Я подняла голову, посмотрела ему в глаза и решилась:

– Почему ты тогда меня оставил?

Капацкий стал белее мела. Его лицо исказилось мукой, а сам он снова вздрогнул:

– Я ничего не писал, Регина. Я не бросал тебя. Мне пришло сообщение от тебя. И ты написала, что пошла делать аборт. Я был в больнице пятнадцатого июля. Врач сказал, что ты еще не отошла от наркоза.

Мой мир рухнул в ту минуту. Я словно воочию видела, как летят кирпичные стены.

– Ты мне веришь? – преданно заглядывая в глаза, прохрипел Капа. – Регина, веришь?

Я сама себе напоминала сдувшийся воздушный шар. И смогла только кивнуть. Я хотела верить. Всем сердцем, душой хотела.

Капацкий застонал, притянул к себе за шею и коснулся губами моих губ. Мы оба еще не до конца осознали, что с нами случилось. Оба пытались принять свалившуюся на нас правду.

Сил не было даже углубить, продолжить поцелуй. Я просто положила голову ему на плечо, вдыхала его запах и не могла выдавить из себя ни слова. В голове крутилось много вопросов, но мы молча сидели, думая каждый о своем.

Я не знала, сколько прошло времени, когда мы оба вздрогнули, услышав, как кто-то вставил ключ в замок. Дверь открылась, неизвестный сделал шаг. В чувство меня привел голос подруги:

– Ого! А мне Саня сейчас всю дорогу доказывал, что мужики на дороге не валяются. Врал, гад, – валяются. Чужие, правда. Мне еще погулять?

– Нет, – вскинулась я и постаралась подняться.

Ноги были ватные, а все тело затекло от неудобной позы.

Капацкий тоже медленно поднялся. Игнорируя Лизу, обхватил ладонью мою щеку и тихо произнес:

– Собирайся.

– Куда?

– Домой. К нам домой…

Глава 19

Иван

Я повернулся к Лизе и спокойно попросил:

– Помоги ей собрать ее вещи.

– А-а-а-а…

Лиза бросила короткий взгляд на Регину. Моя девочка согласно кивнула, и ее подруга заметно расслабилась. И меня немного отпустило. Я боялся, что снова откажется, не поедет, не поверит. А я уже не мог без нее.

Регина медленно, пошатываясь, побрела в гостиную, пока я собирал наши вещи с пола.

– Иван, – робко обратилась ко мне Лиза, – не обижай ее, ладно?

– Обещаю, – выдавил я, – а ты на своей недотачке в непогоду больше не катайся.

– Это я как-нибудь сама решу, – тут же вспыхнула девчонка, но лед между нами начал таять. – Пойду помогу Регине.

– Я скоро вернусь, – сообщил ей, доставая из кармана помятую пачку сигарет.

– И наденьте очки, я вас боюсь, – гордо сообщила мне анимешница.

Лиза умчалась в гостиную, а я вышел в подъезд и уперся ладонями в стену. Мне нужно было несколько минут наедине с собой. Потом – она. И только она. Со всей дури ударил ладонью в стену. Хотел кулаком, замахнулся уже, но вспомнил, что Регина боялась крови. Я все помнил – что она любила, чего боялась, что ненавидела. Каждую мелочь, каждый взгляд ее помнил. Каждую родинку и каждый шрам. Я с маниакальной жаждой изучал ее тело, запоминал каждую реакцию, чтобы вместе с ней сойти с ума, когда она стонала от удовольствия.

Я не мог выдержать ее боли. К своей уже привык, а ее… Регина палец резала, а болело у меня. Когда мы в прихожей сидели, а она рассказывала, как жила последние десять лет, казалось, мне сердце тупым ножом вырезают. И кожу лезвием снимают – медленно, тонкими полосками. Хотелось встать на колени, молить о прощении, но я точно знал, что слова ничего не значат. Не в нашем случае. Мы их столько друг другу наговорили… Я мог бы начать оправдываться, но мне, мать вашу, оправданий не было! Какие, к хренам, оправдания могли быть? Именно я в тот гребаный день не дошел до палаты. Именно я расхреначил свой мобильный. Я. И ответственность за ее страдания на мне. За годы ее боли и агонии. Она в одиночку оплакивала нашего ребенка, пока я… Пока я, как последний слепой болван, винил ее.

Злился, закрывался, находил женщин, до конца не понимая, что в каждой ищу ее. И не находил, потому что она такая одна. Та, для которой я готов был самолично вырезать свое сердце и бросить к ее ногам.

Нам нужно было говорить. Особенно Регине. Высказаться, выплеснуть все, что копилось годами. Она заслуживала знать всю правду. С последствиями которой нам предстояло разобраться.

В тот день, в ту конкретную минуту я запретил себе эмоции. Только холодный расчет. Мне нужно было починить ее, себя, нас… Именно мне – с Регины было достаточно боли и слез.

И про аварию я должен был все выяснить. Потому что если она была подстроена, если это не был несчастный случай…

Глаза застила красная пелена ярости. Тихо, Капа, потом. Ты потом разберешься во всем. Сейчас – она.

Руки сами сжались в кулаки, а я резко втянул воздух, гася ярость в груди. Потому что я должен был защитить свою женщину и своего ребенка. А вместо этого уехал и всеми силами старался ничего о ней не знать. И потерял десять лет, которые мы оба прожили каждый в своей агонии.

На мгновение пришла мысль: а что, если бы не желтый «Матиз» на заснеженной дороге? Что, если бы мы так и не встретились…

В висках застучало, а я впервые за долгое время ощутил страх. Вспомнил его. Липкий, темный, он паутиной сковывал тело, проходился по позвоночнику и стекал холодным потом по коже. Настоящий животный страх, от которого желудок скручивало.

Сел на ступени, достал сигарету, выровнял и закурил, слыша чьи-то быстрые шаги. Я точно знал, что это Саня.

Спустя пару мгновений он появился на лестничной площадке, заметил меня, оценил внешний вид и присвистнул:

– Ванечка, скажи, что ты не наломал дров.

– Наломал, – признался я.

Десять лет назад, когда не поднялся к ней в палату.

– Что любовь с нами делает, – философски произнес мой друг, падая рядом и тоже закурил. – Регина в порядке?

– Нет, – зло затягиваясь, признался я.

– Так… Ладно, слушай. Я хотел до конца разобраться, но девчонку жалко, поэтому скажу как есть. Я тут на днях с одной медсестричкой того… Понял, пропускаю, – поднял он руки вверх, встретившись со мной взглядом. – В общем, в карте твоей Регины написано «медикаментозное прерывание беременности». И медсестричка моя просветила, что медикаментозное – это таблетки. После него, если без осложнений, в палате после наркоза не лежат, а своими ножками домой топают. А под наркозом, Ванечка, это хирургическое. Дальше еще интереснее. Дэн с Климом в ту клинику поехали. И того врача, который указан в карте, давно уже в стране нет. Пацаны медсестру его ищут. Мутная история с этим абортом, Дэн озверел, ты же знаешь, как он не любит, когда нас обманывают.

– Я знаю, что аборт она не делала, – выдавил я, – мы поговорили.

– И что? – с опаской уточнил Саня.

– Она вещи собирает, я ее забираю к себе.

– Слава богу, – выдохнул мой друг, – я думал, вы опять поругались.

– Докинешь до моего дома?

– И тачку твою пригоню, – согласился Саня.

Мы замолчали, каждый думая о своем.

Вдохнул поглубже, прикрыл глаза и сжал пальцами переносицу.

– Ты ничего не мог изменить, – привел меня в чувства голос Сани, – не жри себя. Если бы ты тогда остался, тебя бы просто убрали… Вы потеряли время, но сохранили жизнь.

– Свою – да.

– Подробнее, – мгновенно став серьезным, потребовал друг.

– Я думаю, что моего ребенка убили, – признался я, – Регина говорила, что ее сбила машина. И я уверен, что это не несчастный случай. Пустая дорога, зеленый сигнал и тачка на полном ходу из-за поворота.

– Регина знает, что с водилой дальше было?

– Не спрашивала, ей не до того было, – в ушах снова зашумело, а голова, казалось, взорвется.

– Я выясню, – пообещал Саня. Положил ладонь мне на плечо и сильно сжал.

Я кивнул, затушил сигарету, отбросил бычок в сторону и обхватил голову руками. Меня разрывало на мелкие кусочки, а в ушах ее голос. Сломленный, надтреснутый, неживой. И ее боль по моим венам.

Как бы я хотел ее забрать…

– Пошли, – поднялся я.

Потер лицо ладонями и снова выдохнул. Открыл дверь и сделал шаг в квартиру. Саня пошел за мной.

Снял обувь и быстро прошел в комнату. Регина нашлась в спальне, уже переодетая в спортивный костюм. На лице ни единого намека на косметику, значит, успела умыться. Она сидела на кровати, сжавшись в комочек, и смотрела как Лиза собирает ее вещи в обычную спортивную сумку. У меня сердце сжалось от ее вида. Ее взгляд, который когда-то задорно горел, где всегда резвились черти, потух. Не было в нем больше того огня. Меня будто кто-то со всей дури в солнечное сплетение ударил. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– Лизавета, чай потом, – наигранно весело оповестил Саня.

– Сударь изволил починить мою машину?..

– А то. Дань за починку объявлю потом, – подмигнул ей друг.

Регина вздрогнула, подняла на него опухшие, больные глаза, и этого я уже не смог вынести. В два шага поравнялся с ней, сел на корточки и посмотрел ей в лицо. Я не мог найти слов, которые уменьшат ее боль. Мне казалось, таких еще не придумали. Их просто не существовало.

Регина сама потянулась ко мне. Наклонилась, обнимая меня за плечи, уткнулась носом в шею и глубоко вздохнула. Прижал ее к себе, поднялся, подхватывая на руки, и вопросительно глянул на Саню.

Друг кивнул, поняв меня без слов, достал из кармана ключи от машины и вложил мне в ладонь.

Я донес Регину до прихожей, посадил на пуфик и быстро натяну

Глава 1

Иван Капацкий

Дорога была скользкая, погода – мерзкая, а настроение – отвратительное. Бесило все: от первого снега, что валил уже второй день и почти сразу таял, до придурков на дорогах, которые не переобули свои тачки, а права, видимо, купили на ближайшей распродаже. Тяжело водить машину, когда вместо глаз – яйца, а реакция как у черепахи, то есть никакая!

Скрипя зубами и выдавая забористый мат, перестроился в правую полосу. На такой скорости я домой к ночи приеду, если повезет. Проще было бросить тачку и дойти пешком…

В висках застучало предчувствие чего-то… Звук удара, меня по инерции понесло вперед, в грудь больно уперся руль.

– Твою мать! – зло выругался я.

Заглушил мотор и устало вздохнул. Медленно покинул салон, чтобы оценить ущерб и завис. Меня, мать вашу, угораздило врезаться в крохотный ядовито-желтый «Матиз». Назвать это чудо «автомобилем» у меня язык не поворачивался, и я уже готовился встретиться с обладательницей ущербной недомашины.

Дальше стало еще хуже, потому что из салона «Матиза» вышла молодая и крайне экстравагантная девица. Из нового поколения тех, кто перся по аниме. Короткая плиссированная юбка, массивные ботинки, сверху вырвиглазная розовая шубка, яркий макияж, от которого глаза казались в пол-лица, два высоких хвоста на голове и презрительный взгляд, брошенный на мою машину.

Что за день?! Еще и на малолетку без царя в голове нарвался!

С тоской снова покосился на ее бампер и молча достал портмоне. Отсчитал несколько крупных купюр и протянул анимешнице:

– На. Хватит на ремонт, и шоколадку себе купи!

Девица спрятала руки в карман шубки и сузила глаза, при этом надув пузырь жвачки.

Ненавижу нарывистых малолеток!

– Простите, а вас хамить где-то учили или вы от природы нахал? – приподняв бровь, уточнила анимешница.

– Что? – переспросил я, сузив глаза.

– А очки вам доктор для красоты прописал или чтобы вы этот мир четче видели? – продолжала нарываться девчонка.

– Девочка, не хами! – предупредил я.

Очки я носил для солидности. И потому, что мой вид обычно заставлял таких вот барышень испуганно отшатываться в сторону. Я знал, как действую на людей, и уже привык вселять страх, лишь иногда пряча за стеклами очков тяжелый холодный взгляд.

– ГАИ будем вызывать? – спокойно уточнил я.

Обошел анимешницу по дуге, чтобы оценить ущерб.

– Ты бы на этом транспортном средстве зимой не каталась: порыв ветра чуть сильнее, и улетишь в Изумрудный Город, – посоветовал я.

– Позвольте мне самой решать, на чем и когда ездить, – обиделась девица. – ГАИ вызывать не будем, и деньги оставьте себе!

Гордо взмахнула рукой.

В тот момент пассажирская дверь ядовитого авто распахнулась и… Тело отреагировало быстрее мозга. Кадык дернулся, а меня бросило в холодный пот. ОНА стояла напротив меня, ежась от холодного ветра. Ее светлые волосы разметались, не позволяя рассмотреть черты лица, которые я помнил наизусть. Красная помада на удивленно приоткрытых губах и взгляд голубых глаз, не предвещающий для меня ничего хорошего.

«– Как тебя зовут?

– Регина…

– Редкое имя…»

Ноги приросли к земле, пока я пытался вспомнить, как дышать.

– Лиза, поехали, – громко позвала Регина свою спутницу.

– Тут господин НикогоКромеСебяНаДорогеНеВижу настаивает на ГАИ, – повернулась к ней анимешница.

Регина перевела взгляд на меня и нахмурила брови.

– Возможно, господину стоит сменить окулиста, чтобы прописал ему другие очки, – елейно улыбнулась она.

– Или сменить тачку на повозку, – подсказала ее подружка, пока я тщетно пытался прийти в себя.

– Да, это отличный вариант, – согласилась Регина, переводя взгляд на меня, – возможно, тебе стоит пересесть на лошадь. Может, хотя бы она заметит яркую машину на дороге и не станет в нее врезаться.

Коза!

– Ну привет, Регина, – ядовито процедил я, решив, что достаточно хлебнул яда.

– Капацкий!.. Сколько лет… – сузив глаза, саркастически произнесла Регина.

«Десять».

– И я рад тебя видеть, – оскалился я, перекатываясь с пятки на носок.

– Кто сказал, что я рада? – приподняла бровь Регина.

– Регина, где твое воспитание? – неодобрительно качая головой, поинтересовался я.

– Дома забыла, – широко улыбнулась девушка. – Ваня, не нервничай, в твоем возрасте это особенно вредно!

И я снова, как и десять лет назад, взвился и сцепил зубы. Потому что это единственная женщина, которую хотелось трахнуть и пристрелить одновременно. Нет, сначала трахнуть, потом пристрелить. И именно в таком порядке.

Анимешница окинула меня с ног до головы презрительным взглядом и вернулась в салон «Матиза».

– До встречи, Регина… – зачем-то пообещал я.

Прозвучало угрожающе.

Она кинула на меня быстрый взгляд, на мгновение прикрыла глаза и суетливо вернулась в автомобиль. «Матиз» сорвался с места, виляя задом. В такую погоду рассекать на такой легкой тачке – самоубийство, я не шутил.

Сел в свою машину, вздохнул, отбросил очки в сторону и покатил, наконец, домой.

Добирался не меньше часа по пробкам и объехал три аварии, внимательно вглядываясь в каждую и страшась увидеть ярко-желтый помятый «Матиз»…

Войдя, наконец, в квартиру, скинул обувь и одежду, сразу прошел в кухню, нашел бутылку виски и сделал несколько больших глотков прямо из горлышка. Обжигающая жидкость прошла по пищеводу, не принося столь желанного облегчения.

Сел на диван, закинул ноги на журнальный стол и сделал новый глоток, отгораживаясь от воспоминаний.

Отключил мобильный, чтоб не дернули среди ночи, и включил телек, чтобы занять мысли какой-нибудь хренью. Но они упорно возвращались к заснеженной дороге, желтому «Матизу» и, мать вашу, к Регине…

Глава 2

Регина

Я села в машину, зажмурилась и обняла себя руками. Зачем я открыла дверь? Что пыталась доказать самой себе? Что Капацкий остался все тем же говнюком, что и десять лет назад? Десять лет и два месяца, если быть точной…

– Откуда ты его знаешь? – полюбопытствовала Лиза, на мгновение повернув голову в мою сторону.

Все ее внимание занимала дорога.

– Да так… – дернула я плечом.

– Он такой… – делилась эмоциями подруга. – Мурашки по коже и спрятаться под машину хотелось. Взгляд до костей пробирает.

Я только кивнула, подтверждая ее ощущения. Ваня или Капа, как его называли друзья, всегда вселял страх лишь одним своим присутствием. Даже отец его побаивался.

Грудь больно сжалась от непрошенных воспоминаний, а я отвернулась к окну, сильнее обнимая себя за плечи руками. Он почти не изменился. Только взгляд стал еще холоднее и, возможно, морщинки вокруг глаз стали чуть заметнее. Такой же высокий, самоуверенный и непрошибаемо-язвительный гад, каким был.

Я сразу же его узнала, стоило ему только выйти из своего внедорожника. Черного и зловещего, как и сам Капацкий. Не хотела попадаться ему на глаза, но какая-то неведомая сила заставила меня покинуть салон «Матиза», чтобы… что? Показать, что вот она я, жива и счастлива без него? Или мне хотелось увидеть в его глазах хоть что-то. Хоть отголоски чувства вины… Которых не было. Только обычное ледяное спокойствие и язвительная усмешка на губах.

– Мы почти приехали, – уведомила меня Лиза, выдыхая. – Ну и погода. Так и шепчет: «Займи, но выпей». Может, напьемся, а?

– Тебе завтра на работу, – напомнила я, – а мне на биржу труда.

– У тебя совсем нет денег? – сочувственно склонила голову Лиза.

– Есть немного наличных, – вздохнула я. – Влад заблокировал все мои карты.

– Гусь лапчатый, – припечатала Лиза, вызывая улыбку. – Ладно, прорвемся, у меня есть кое-какие запасы, – загадочно произнесла подруга.

– Не нужно. Я неплохой юрист. Надеюсь, что смогу найти работу, а с первой зарплаты сниму квартиру и съеду от тебя.

– Не торопись, мне все равно скучно одной, – легкомысленно махнула рукой Лиза и засмеялась. – ну что, пошли? Марш-бросок до подъезда.

Мы вышли на улицу, пряча лица за воротниками курток, и почти бегом бросились к подъезду. Лиза жила на втором этаже, спустя несколько мгновений мы уже стояли на ее пороге и дружно снимали верхнюю одежду.

– Можно, я первая в душ? – взмолилась подруга.

– Конечно, – натянуто улыбнулась я.

Единственное, чего мне хотелось в тот момент, – лечь спать. Я прошла в гостиную, плюхнулась на мягкий диван и уставилась в потолок. Образ Капацкого маячил перед мысленным взором, а я сцепила зубы и приказала себе о нем не думать.

В тот момент в кармане завибрировал мобильный. На экране высветилось «муж»; я снова скрипнула зубами, но вызов приняла.

– Регина, вернись домой, – вместо приветствия объявил Влад.

– Нет, – отрезала я, рассматривая потолок, словно там было что-то интересное.

– Рина, пожалуйста, хватит уже ночевать у подружек. Вернись домой, мы спокойно поговорим, – взмолился Влад, что было на него совсем не похоже.

– Не зови меня Риной, – устало попросила я. – Ты знаешь, что я ненавижу, когда ты коверкаешь мое имя.

«Ррррегина» – зазвучал в голове совсем другой голос. Властный, вкрадчивый, взбешенный. Мне так нравилось выводить его на эмоции…

– Хорошо, я больше не буду, – покорно согласился муж. – Где ты? Я приеду и заберу тебя домой.

– Нет, – повторила я.

– Регина, малышка, ты уже достаточно меня наказала, – вздохнул Влад, – я люблю тебя и только тебя, слышишь?

«– Я люблю тебя… – Капацкий почти рычит.

– Сильно? – захлебываясь от счастья, шепчу я.

– Хотелось бы меньше…»

Мотнула головой, снова прогоняя воспоминания. И поняла, что пропустила важную часть пламенной речи супруга:

– …я вообще не знаю, откуда взялась она и ребенок, – горячился Влад, – и даже если этот ребенок мой, он мне не нужен!

– Откажешься от собственного сына? – вспылила я.

– У нас семья, и она важнее, – снова тяжело вздохнул Влад.

– Если бы семья была тебе так важна – ты бы не изменил мне четыре года назад, а потом не скрыл, что у тебя появился сын, – в который раз повторила я.

Влад замолчал, понимая, что мы уже в тысячный раз ведем один и тот же разговор. Но я не смогла принять факт, что у супруга, с которым прожила пять лет, обнаружился трехлетний щекастый сыночек, как две капли воды похожий на своего отца. Не нужен был тест ДНК, чтобы понять, что это сын Влада.

– Разблокируй мои карты, – ровно попросила я.

– Разблокировал час назад, – устало произнес муж. – Хотя бы не скитайся по подругам, ладно?

– Спокойной ночи, Влад, – выдавила я и отключила телефон.

Отбросила мобильный в сторону и зло поднялась. Подошла к окну, всматриваясь в темноту улицы. В свете фонаря хаотично танцевали снежинки, сбиваемые порывами ветра.

– Здравствуй, новая жизнь, – прошептала я, решив, что начинать что-либо с первым снегом – это довольно символично.

– Я все, – раздался жизнерадостный голос подруги за спиной, – ты иди в душ, а я постелю тебе на диване.

– Спасибо, – кивнула я, еще не подозревая, что моя новая жизнь будет тесно сплетена со старой…

Глава 3

Я вышла из здания очередной компании, спрятала руки в карманы пальто и посмотрела в затянутое черными тучами небо. Стихия немного успокоилась, но злой, холодный ветер сбивал с ног и заставлял ежиться от холода.

Чертыхнулась, глянула на часы, поняла, что потеряла большую половину дня, и решила, что на сегодня с меня хватит. Оказалось, что найти работу, даже имея красный диплом, но не имея опыта, – задача почти невыполнимая.

Все работодатели, как один, мило улыбались, скептически рассматривая мое резюме, задавали вопросы и вежливо обещали позвонить, тут же приглашая к себе в кабинет следующую претендентку на теплое местечко. Последний же «большой босс» прямо сказал, что ему нужен не делопроизводитель, а личный секретарь, который должен время от времени раздвигать перед боссом ноги. В тот же момент я гордо удалилась, предложив несостоявшемуся шефу искать секретутку в другом месте.

И что мне делать?

Я быстро огляделась по сторонам, соображая, где нахожусь. В нескольких кварталах от меня находился цветочный магазин, где работала Лиза, к ней я и решила заглянуть.

Быстро сбежала по ступенькам, прикрываясь шарфом от пронизывающего ветра, и потопала в нужную сторону, продолжая посыпать голову пеплом и снова зарываясь в воспоминания.

Влада я знала, казалось, всю жизнь: он был подчиненным отца и лучшим другом моего брата. Папа открыто говорил, что хотел бы видеть его моим мужем и своим преемником. Я же воспринимала его скорее как старшего наставника, возможно, друга. А потом в моей жизни случился Капацкий, чтоб ему… Как и вчера вечером, ворвался на черном внедорожнике, перевернул все с ног на голову, оставив от моей жизни только осколки, и исчез. Именно тот день разделил жизнь на «до» и «после». Что-то надломилось тогда внутри. Но рядом всегда был верный Влад, который еще три года покорно исполнял роль моего друга и спасательной жилетки, а еще папа, который каждый день упорно твердил, что Влад станет для меня отличным мужем. И брат, который приглашал лучшего друга к нам в гости почти каждый день… Просто поужинать, просто позавтракать, просто поработать…

Я чуть было не поскользнулась, с трудом удержав равновесие на высоких каблуках. Выдохнула, покрепче перехватила ремешок сумки и заметила невдалеке кофейню. Влетела внутрь, купила две чашки кофе и потопала к подруге.

Над головой звякнул колокольчик, а в нос ударил запах цветов и прохлады. Лиза стояла у прилавка, сосредоточенно собирая букет. При моем появлении подруга вскинулась, машинально выдавая профессиональную улыбку. Мгновение, и улыбка превратилась в искреннюю.

– Как дела? – откладывая розу в сторону, заинтересовалась Лиза.

– Прорвемся, – выдохнула я, отряхивая снег с волос, и объявила, ставя стаканчики на стойку. – Я кофе принесла.

– Спасибо, – обрадовалась Лиза, протягивая руку и цепляя свою порцию кофе. – Вкусный. За углом покупала?

– Да, я тут недалеко была на собеседовании, – вздохнула я.

– И как? Взяли? – глаза подруги горели живым любопытством.

– Взяли. Но я отказалась.

– Почему?

– Потому что еще не настолько отчаялась, чтобы соглашаться на роль любовницы босса, – отпивая большой глоток латте с карамелью, сообщила я.

– А босс симпатичный? – весело хмыкнула Лиза. – А что? Я девушка свободная…

– Ну если толстячки под метр пятьдесят с залысинами и масленым взглядом – эталон твоей личной красоты, то скину адресок, – улыбнулась я, наблюдая, как Лиза брезгливо морщит нос.

– Спасибо, не надо, – открестилась подруга, махнула рукой и чуть было не уронила на пол горшок с сидящим в нем кактусом.

– У, зараза! – возмутилась Лиза, обращаясь, собственно, к кактусу. – Этот товарищ уже пару лет живет в магазине. Его никто брать не хочет. Мы уже даже акцию организовали: «Купи кактус – получи второй в подарок», но его даже даром не берут. Может, его сглазили? – предположила Лиза и тут же выдала свежую идею. – А давай я его тебе на новоселье подарю?

– А давай, – согласилась я, неожиданно развеселившись.

– Регин, ты торопишься? – вдруг жалобно обратилась ко мне Лиза.

– Я совершенно свободна.

– Постой тут пятнадцать минут, а? У нас курьер зашивается, а тут заказ совсем рядом с магазином. Я быстренько цветы отвезу и вернусь. Погода плохая, покупателей нет, – взмолилась подруга. – Клим с Кариной не узнают, они за городом с детьми.

– Беги, – подмигнула я.

– Цены везде стоят, не запутаешься, – просияла Лиза и ускакала в подсобку – переодеваться.

Я же вздохнула, сняла пальто, повесила его на спинку стула и снова посмотрела на пресловутый кактус.

– Я быстро, – снова уведомила подруга, вжикая молнией на куртке.

Подхватила букет с витрины, быстро упаковала его в специальную бумагу, призванную защитить от ветра, и умчалась.

От нечего делать я просто уселась на стул, достала из кармана мобильный и снова сосредоточила все свое внимание на сайте с объявлениями по поиску работы.

Звякнул колокольчик, оповещая, что в помещение вошел покупатель, я машинально вскинулась и чуть было со стула не рухнула. Мобильный выпал из рук на столешницу, а я нахмурилась, встречаясь взглядом со знакомыми до боли ледяными глазами. На его русых волосах медленно таяли снежинки, очки запотели, но Иван стоял на месте неподвижной статуей, тоже обескураженный очередной встречей. У меня перед глазами все поплыло, лишь его силуэт оставался четким.

– Регина? – изумился Капацкий, прокашлялся, поправил очки на носу и выдал свою самую гадкую ухмылку.

В его арсенале их было полно.

– Ваня, – с той же интонацией, что и он, произнесла я, решив, что меня, как и бедняжку кактуса, сглазили.

Две встречи за два дня – слишком много для моей и так расшатанной нервной системы. Он что, следит за мной?

– Как жизнь? – делая шаг ко мне, холодно поинтересовался Иван.

– Радует, – оскалилась я, вставая на ноги и сильно сжимая ладонями край столешницы.

Капацкий прошелся по мне взглядом, вызывая дрожь во всем теле и стаю мурашек на позвоночнике, и сделал еще шаг.

– Опять «свисток» намазала? – вдруг выдал он, снова возвращая меня в прошлое.

Ваня не разделял мою любовь к алой помаде и каждый раз говорил именно эту фразу, после которой протягивал руку и большим пальцем стирал ее с моих губ, размазывая по всему лицу.

– Фу как грубо, – фыркнула я, испуганно отшатываясь.

Кажется, Капацкий сам был в шоке от своей реплики, потому что снова поправил очки и опустил голову. Но быстро взял себя в руки, спрятал ладони в карманы джинсов и сделал шаг вперед, стремительно сокращая между нами расстояние.

– Я вежливость сегодня дома оставил, – ухмыльнулся он.

– Ты за цветами пришел? – разозлилась я. – Вот и выбирай. То, в какой цвет я крашу губы, – не твое дело!

– Отвратительный сервис, – пожаловался он… кактусу!

– Ваня, тебе срочно нужен врач, – с притворным участием произнесла я, – ты разговариваешь с цветком! Себя нужно беречь, сейчас куча всяких программ, призванных остановить возрастные изменения мозга!

– Ррррегина, – прорычал Ваня.

– Что? – захлопала я глазами, – я по-человечески волнуюсь. Вчера ты не заметил яркую машину на дороге. Сегодня разговариваешь с неодушевленным предметом, а завтра забудешь свой адрес, заблудишься и замерзнешь.

– Даже не мечтай, – расплылся он в широкой улыбке, – я буду жить еще долго. А букетик мне все-таки собери. Самый красивый.

– Доставка или сам заберешь? – хмуро уточнила я.

– Сам, – довольно сообщил Ваня.

– Какие цветы предпочитает твоя вторая половинка? – уточнила я.

– Желтые подсолнухи. Декоративные такие, с крохотными бутонами, – хрипло ответил он, а у меня снова подкосились ноги.

Потому что желтые подсолнухи любила я! Именно декоративные, которые очень сложно было достать в нашем городе.

Я резко развернулась, прожигая Капацкого взглядом. И разозлилась.

– Подсолнухов нет, – сообщила сухо, сдерживая внутреннюю дрожь.

– Какая досада. Я же говорил, что сервис у вас хромает просто на обе ноги. Инвалид, а не сервис, – Ваня неодобрительно покачал головой и заозирался по сторонам.

– Отличный сервис, – вспыхнула я. – На вот лучше кактус купи, – посоветовала ему, хватая горшок и обходя витрину.

Встала напротив Капацкого, свободной рукой опираясь на стойку.

– Зачем он мне? – приподнял он бровь.

– Он станет для тебя отличным собеседником. Можешь ему пожаловаться на отсутствие подсолнухов в нашей полосе в это время года, он с удовольствием выслушает и поймет тебя. Но если вдруг начнет отвечать – срочно вызывай «неотложку»!

– Может, стоит попросить у тебя жалобную книгу?

– «Муму» подойдет? Или еще жалобнее? – уточнила я, склонив голову.

– Коза! – не выдержал Иван. – Давай сюда свой кактус.

– На! – я протянула ему горшок с несчастным растением и только что ногой не топнула от злости.

Ваня взял суккулент с таким видом, будто тот сейчас выберется из горшка и покусает его. Вздохнул, достал портмоне, отсчитал несколько крупных купюр, положил их на столешницу и повернулся ко мне.

– Что-то забыл? – уточнила я.

Капацкий сжал губы, заиграл желваками и процедил:

– Нет. Всего хорошего, Рррегина…

– И тебе не хворать, – от души пожелала я, наблюдая, как лицо моего собеседника стремительно бледнеет.

Он сжал в ладонях горшок так, что, казалось, тот сейчас рассыплется на мелкие осколки. Я отшатнулась, не в силах сделать вдох. Тело само отреагировало, подобно собаке Павлова. Низ живота налился тяжестью, а во рту пересохло. Я сжала ладони в кулаки, вжимаясь бедрами в столешницу.

Ваня зло выдохнул, резко развернулся на пятках и, чеканя шаг, прошел к выходу. Но у самого порога обернулся, хищно улыбнулся и произнес:

– До встречи, Регина…

Звякнул колокольчик, хлопнула дверь, а я все еще пялилась туда, где пару мгновений назад стояла моя первая любовь…

Глава 4

Капацкий

Сука-а-а!

Я сел в машину, со всей дури захлопнул дверь и уставился на чертов кактус, который все еще сжимал в руках.

Как ей это удается, как?! Довести меня до белого каления за несколько минут – для этого нужен особый талант.

У Регины он был. Я, как и десять лет назад, готов был лезть на стену… Но тогда у меня было право заткнуть ей рот поцелуем, утащить в свою квартиру и получить свою сатисфакцию во всех известных мне позах и слушать ее стоны вместо очередной колкости.

Член болезненно налился, в глазах потемнело, а я чуть не сорвался на ни в чем неповинном кактусе. Зло глянул на горшок и аккуратно поставил его на пассажирское сиденье.

Завел мотор и рванул с места, сам себе напоминая быка на корриде – потому что меня так же сильно бесила ее красная помада. Бесила и возбуждала одновременно.

Из всего обилия женщин вокруг меня я продолжаю сходить с ума от той, которая десять лет назад меня предала… Вместе со своим братцем и папочкой. Папа, кстати, на этом не остановился: это по его милости я отправился в такое место, откуда мы с Дэном только чудом выбрались живыми. И даже почти целыми…

Снова, сука!

Подъехал к зданию отдела по борьбе с наркотиками, где несколько лет назад я и четверо моих друзей приобрели рабочие места в отделе собственной безопасности. Я же еще и двух крестников приобрел, одного из которых назвали в мою честь.

Я снова сжал руль, выругался и взвился на сидении, вспоминая последнюю СМС, пришедшую от Регины. Тогда я разбил телефон и всю свою квартиру. От ошибки меня уберег только Дэн – ценой сломанного носа, сбитых костяшек пальцев и синяками под обоими глазами.

Мне тоже досталось, но это уберегло меня от тройного убийства полковника ФСБ, его сына и преемника. На следующее утро нас отправили на верную смерть…

Ненавижу три гребаных буквы в аббревиатуре…

Ненавижу!

Вышел из машины, зачем-то прихватив с собой треклятый кактус. Хотел выбросить его в урну, но рука не поднялась.

Регина за два дня умудрилась выбить почву из-под ног, хотя я искренне считал, что уже достаточно стар для такого урагана эмоций и что меня уже ничем было не пронять.

Но до сих пор больно. Там, в груди. Где сердце. Я не ангел и никогда им не был, но зачем она так? Я любил ее как никого и никогда. Я ей под ноги мир бы положил, выкрал бы из дома, разгреб бы с ее папашей. Как-нибудь… Я бы нашел способ. Но она не оставила мне выбора, просто и хладнокровно избавившись от всего, что ей мешало. И хуже того – сообщила мне об этом сухо, в СМС…

Коллеги испуганно шарахались, пока я чеканил шаг по коридору. Они и в обычном состоянии меня побаивались, но в тот день я был над собой не властен.

Влетел в свой кабинет, поставил кактус в центр стола и, не раздеваясь, включил компьютер. Я четыре года работал над программой, позволяющей мне получать доступ ко всем возможным базам данных. Я мог нарыть информацию о ком угодно, но только одну фамилию я никогда не мог ввести в поисковую строку.

Пока комп включался, я снял пальто, сел на свое кресло и запустил программу…

– Ну, ты был в магазине? – без стука влетел Клим в мой кабинет. – Забрал документы?

Я зарычал, заметив заинтересованный взгляд Клима на гребаном кактусе. Друг поднял на меня глаза и заржал:

– Тебе Лиза нашего инвалида всучила или ты сам решил беднягу пожалеть?

– Чего? – хрипло переспросил я.

Какая, к чертям, Лиза?

– Того. Кактус этот никто брать не хотел. Тебе он нафига нужен?

– Это мой новый друг, – снова зарычал я.

– О как! – хмыкнул Клим и снова заржал.

Для неподготовленных он выглядел устрашающе. Лицо, испещренное шрамами, холодный взгляд, теплеющий, только когда он брал на руки своих дочерей-близняшек или обнимал жену. Климу досталось больше всех нас…

– Что у вас тут случилось? – влез в диалог Саня, тоже без стука влетая ко мне в кабинет.

– Лиза впарила нашему Ванечке кактус, – никак не желал угомониться Клим.

– Только не говори, что он еще и деньги за это заплатил. Стареешь, Ваня, – покачал головой Саня, и это сработало триггером.

– Какая, мать вашу, Лиза?! – рявкнул я, резко поднимаясь.

Мне срочно нужно было выпустить пар!

Пулей вылетел из кабинета, на ходу снимая пиджак и рубашку. Парни потопали за мной.

– Капа, где документы? – продолжал Клим.

– Подожди, не видишь, у человека внеплановый стриптиз, – сострил Саня.

Я уже ничего не слышал, быстрым шагом спускаясь по лестнице в наш спортзал. Вошел уже без рубашки и снова рявкнул:

– Все пошли нахрен!

– Капа, что случилось? – забеспокоился Саня.

Я молчал. И лупил грушу. От души и голыми руками.

Сука, почему мне до сих пор так больно?!

– Капа… Что? – обратился ко мне Дэн, который решил присоединиться к созерцанию моего зверства.

– Рррегина! – выдавил я, снова срывая всю злость и боль на груше.

Дэн единственный из моих самых близких друзей, кто знал Регину лично. Кто видел все. Кто не дал мне скатиться в кровавое безумие…

– Твою мать! – задумчиво почесал Дэн подбородок и тоже быстро снял рубашку. Жестко приказал. – Вставай!

Это то, что было мне нужно. Мы встали друг напротив друга в стойку, сжимая кулаки. Удар, Дэн увернулся и попытался ударить меня. Я быстро выставил блок, и мы оба упали на маты, грязно ругаясь.

Парни не лезли, спокойно дожидаясь, пока я приду в себя. Я не знаю, сколько времени мы дрались. Но когда боль во всем теле наконец стала ощутимой, а я почувствовал, что жив, жестом указал Дэну, что все, я в норме.

Мы оба сели на пол, пытаясь отдышаться. Я протянул Дэну ладонь, командир молча ее пожал и вытер пот со лба, уставившись на меня:

– Надо напиться, – решил он, – поехали к нам.

– Поехали, – вздохнул я, поднимаясь…

Глава 5

Регина

После ухода Капацкого я еще долго приходила в себя. Ноющая боль в груди мешала дышать, а я с трудом сдерживала подступающие слезы. Я думала, у меня их больше не осталось, но нет – стоило ему вернуться, как я снова научилась плакать.

Вернулась Лиза – румяная и довольная. Она стряхивала с плеч снег, пытаясь отдышаться. Ловко отбросила в сторону куртку и воззрилась на стойку, где место кактуса заняла пачка денег.

– Регина, ты продала кактус? – удивилась подруга, пересчитывая купюры, и ахнула. – Еще и втридорога!..

Я могла только вымученно улыбнуться.

– У тебя талант. Может, к нам устроишься? – выдала Лиза новую мысль.

От перспективы еще раз встретиться с Капацким по телу прошла дрожь, а я отрицательно замотала головой.

Мне казалось, что это какая-то дурацкая игра высших сил. Десять лет я ничего о нем не слышала. Не встречала случайно на улице, не оказывалась в одном супермаркете… И тут словно кто-то невидимый снова и снова сталкивает нас в самых неожиданных местах.

Почему именно сейчас?

– Регина, – заметив, что я зависла, обратилась ко мне Лиза, – все в порядке?

– Да, – заверила я, надеясь, что говорю достаточно убедительно, – я, наверно, поеду домой. Что-то голова разболелась.

– Хорошо, – согласилась Лиза. – Может, тебе такси вызвать?

– Нет, я прогуляюсь, – отказалась я, натягивая пальто.

– Точно все в порядке? Кто купил кактус?

С сегодняшнего дня я разлюбила кактусы!

– Понятия не имею, – пожала я плечами, спасаясь бегством от вопросов подруги.

Мы с Лизой познакомились случайно, столкнувшись тележками в магазине три года назад. И как-то быстро разговорились, договорившись обменяться номерами. Ее экстравагантный внешний вид и увлечение аниме меня нисколько не смущали, наоборот, добавляли подруге некую изюминку.

С ней было легко, и я всегда знала, что Лиза встанет на мою сторону и поддержит меня. Но нашу историю с Ваней я не рассказала даже ей. Не хотела ворошить прошлое и снова проживать все то, что случилось. Засунула свои воспоминания в шкатулку и спрятала ее в самую глубину своей души.

Но Капацкий, не напрягаясь, открыл ее и выпустил воспоминания. Словно из ящика Пандоры, оттуда полезли все бедствия и несчастья. И я боялась заглянуть вглубь, чтобы посмотреть, осталась ли на дне надежда…

Вышла на улицу и, пошатываясь, побрела в сторону дома, где жила Лиза, уже не обращая внимания, как холодный ветер пробирается под шарф. Хотелось кричать, но я молчала. И продолжала идти. Как и все последние десять лет…

По дороге я забрела в магазин – купила немного продуктов, решив что-нибудь приготовить нам с подругой на ужин. Я не хотела быть приживалой, и подругу нужно было отблагодарить, пусть даже и нехитрым ужином после тяжелого рабочего дня.

Держа в одной руке пакет, я свернула во двор и заметила знакомую машину моего старшего брата. Скривилась, вздохнула и пошла в ее сторону.

– Привет, – сказала, садясь на пассажирское сидение.

Андрей покосился на меня и включил обогрев салона.

– Спасибо, – прошептала я, растирая замерзшие ладони.

– Как дела? – хмуро поинтересовался брат, барабаня указательным пальцем по рулю.

– Отлично, – оскалилась я.

Брат повернулся к окну, выдерживая паузу. Он перенял эту дурацкую привычку у отца. Тот тоже любил буравить собеседника строгим взглядом и делать длинные паузы между предложениями.

Я спокойно откинулась на сидении, ожидая, когда противная дрожь во всем теле пройдет и я окончательно согреюсь. На методы ведения диалогов мужчин из моей семьи я давно научилась не реагировать, а спокойно ждать, когда им надоест молчать.

– Почему ты живешь здесь? – наконец заговорил Андрей.

– Ты и сам знаешь, – пожала я плечами. – Андрей, мне нужна работа.

– Зачем? – вспылил брат, резко разворачиваясь ко мне. – Тебе плохо было? Зачем тебе работа, Регина? Вернись к мужу и наслаждайся жизнью.

– Может, ты еще предложишь подружиться с матерью его сына? – спокойно уточнила я, приподнимая бровь. – Мы станем большой, образцовой семьей. Будем встречаться по праздникам и все вместе воспитывать его ребенка.

– Не передергивай, – сморщил нос брат, – Влад любит тебя. Он делал все, чтобы ты была счастлива и ни в чем не нуждалась.

– Мне от этого должно стать легче? – иронично поинтересовалась я.

– Регина, – брат вздохнул, запуская пятерню в волосы, – серьезно, прекращай вот это.

– Я прекратила, – спокойно парировала я.

– Отец бы не одобрил…

– Отца уже нет! – не выдержала я.

– Вот именно! А он хотел, чтобы ты была счастлива.

– Ну, значит, я исполню его волю, – решила я.

– Отлично, поехали, – обрадовался Андрей, заводя мотор.

Я же в это время выходила из машины.

– Ты куда? – высунувшись в окно, крикнул брат.

– Становиться счастливой! – не оборачиваясь, ответила я, махнув рукой.

– Регина, ты ведешь себя как ребенок! – постарался достучаться до меня брат, но я уже входила в подъезд.

Поднялась на второй этаж, вошла в квартиру, заперла дверь и наконец дала волю своим чувствам. Обессиленно упала на пороге и зарыдала, обхватив себя руками.

Когда стало невыносимо жарко, а слез уже почти не осталось, через силу поднялась. Держась за стену, медленно сняла верхнюю одежду и сапоги. Мне казалось, что все последние десять лет я была в спячке. А когда проснулась – моя реальность неприятно удивила.

Я прошла в ванную, где долго умывалась холодной водой, переоделась в домашнее и, подхватив пакет, потопала в кухню, чтобы чем-то занять руки.

Мобильный зазвонил, когда я чистила картошку. Влад.

– Алло, – вздохнула я, зная, что он будет звонить до тех пор, пока я не отвечу.

– Почему ты не захотела от меня ребенка? – в лоб уточнил муж.

Они меня сегодня добить решили?

– Я думала, ты звонишь, чтобы обсудить развод, – спокойно ответила я.

– Ответь, – потребовал Влад.

Что ему ответить? Что одного своего ребенка я не защитила? Что не смогла его выносить и родить и до сих пор чувствую перед ним свою вину… За то, что в тот день не осталась дома.

А может, я просто не хотела рожать от Влада?..

– Потому что было не время. Сначала ты делал карьеру, потом ушел отец. Да и ты не страдал от отсутствия детей. Видимо, потому, что у тебя уже был сын.

– Регина, хватит! – не выдержал Влад. – Признайся честно: ты ведь никогда меня не любила. А сейчас просто нашла повод от меня избавиться.

– Хороший повод. На тебя похож, – я начала заводиться.

– Я сейчас приеду, – заявил муж.

– Я открою тебе дверь, только если увижу в твоих руках документы о разводе, – сухо сообщила я.

– Переезжай к нам, – сменил тактику Влад, – и живи в нашей квартире. А я поживу в гостинице. Мне не нравится, что ты живешь у подруги.

– А мне нравится! Мне очень нравится жить у подруги. И я устала делать только то, что нравилось вам. Тебе, папе, Андрею…

– Ты ведешь себя как маленькая, – пожурил Влад.

– Вы сговорились с Андреем, да? – устало уточнила я.

– Слушай, что тебе говорят взрослые, умные люди, которые желают тебе добра.

– Пока, Влад, – выдавила я и скинула вызов.

Психанула и совсем отключила телефон. Отбросила его в сторону и снова вернулась к готовке.

Сварила суп, сделала картофельное пюре с котлетами и решила немного отдохнуть до прихода Лизы. Прилегла на диван и мгновенно уснула…

Глава 6

Я распахнула глаза, прижимая ладонь к груди, где в диком темпе заходилось сердце. Моя память решила сыграть со мной злую шутку, даже во сне подсовывая воспоминания десятилетней давности.

Осмотрелась по сторонам, не сразу сообразив, где я нахожусь. Услышав тихие шаги, заметила Лизу, выглядывающую из кухни. Без своего эксцентричного макияжа подруга выглядела совсем юной.

– Выспалась? – улыбнулась она. – Спасибо за ужин. Я не стала тебя будить вчера, ты так крепко спала… А я нам вина купила, думала, вечером поболтаем.

Вино мне бы не помешало, да.

– Голова все еще болит? – сочувственно уточнила Лиза.

– Нет, уже все прошло.

– Тогда иди в ванную, а я нам кофе приготовлю, – подмигнула подруга, снова прячась за поворотом.

Я потерла лицо ладонями, прогоняя сонливость и, пошатываясь, прошла в ванную. Умылась, привела себя в порядок и пошла на запах кофе.

– Спасибо, – проговорила, сделав первый глоток.

– Какие планы? – полюбопытствовала Лиза.

– Найти работу. Сегодня попробую позвонить старому другу, мы вместе учились в университете. Может быть, он сможет мне помочь.

– А мой выходной отменился. Представляешь, моя сменщица приболела, у Карины засопливили близняшки, а Клим занят на работе. Поэтому придется мне работать.

Я ободрительно улыбнулась, отставила кружку на столешницу и потопала искать свой телефон. Включила, дождалась, когда он перестанет слать уведомления о пропущенных звонках и, не глядя, кто звонил – и так знала, что это были Влад и Андрей, – нашла номер бывшего однокурсника.

– Алло, – ответил мне приятный мужской баритон.

– Дим, привет, – робко начала я. – Это Регина Измайлова, помнишь меня?

– Регина? Я приятно удивлен, думал, ты совсем забыла о старом друге. Как дела? Как семейная жизнь? Поговаривают, что ты все-таки вышла замуж за Влада, – засмеялся Дмитрий.

– Вышла, – скривилась я. – Дим, прости, что не появлялась, а сейчас звоню по делу. Но мне нужна помощь.

– Помогу, чем смогу, – посерьезнел друг. – Так, у меня тонна работы. Приезжай ко мне в офис, заодно тут и поболтаем.

– Ты все там же – в отделе по борьбе с наркотиками?

– Да, майора недавно получил, – радостно сообщил Дима, – давай часика через два ко мне, я закажу на тебя пропуск.

– Дим, я теперь Захарова, не перепутай.

– Повезло Владику, – со смешком проговорил он. – Давай, жду.

Я завершила вызов, отложила телефон и пошла собираться. Навела макияж, снова накрасив губы любимой алой помадой, надела строгий брючный костюм и сапоги на каблуках. Посмотрела на себя в зеркало и поняла, что даже тот огромный слой косметики, который просто обязан был скрыть мой уставший внешний вид, не справился.

Вздохнула, натянула пальто и решительно вышла из дома. Лиза убежала еще полчаса назад.

Постояла на автобусной остановке, радуясь перемене погоды. Ветра не было, радостно светило солнышко. На земле тонким слоем лежал белый снег, и в целом жизнь перестала казаться такой серой и унылой.

Дождалась нужного автобуса и спустя полчаса уже шла к знакомому зданию, где совершал трудовые подвиги мой старый институтский приятель. На губах даже заиграло некое подобие улыбки.

Пройдя через открытую калитку кованых ворот, подняла голову и приросла к месту. Мне казалось, что меня облили ледяной водой на морозе, а боль в груди стала почти невыносимой. В глазах потемнело, пока я смотрела на Капацкого у крыльца – тот заботливо держал на руках малыша месяцев пяти на вид.

Иван сюсюкал с ребенком, а стоящая рядом милая, крохотная блондинка смотрела на них и блаженно улыбалась. На ее лице застыло умиротворение, а когда Капацкий что-то сказал, девушка радостно засмеялась.

У меня же просто земля ушла из-под ног, хотя чего я ожидала? Это моя жизнь десять лет стояла на паузе, Ваня же успел обзавестись семьей. И сыном, о котором так мечтал.

Проглотив мерзкий комок в горле, поняла, что снова готова разрыдаться. Кто-то толкнул меня в спину, недовольно что-то прошипев про барышень, которые никого, кроме себя, не видят.

И я уже было подалась к выходу, чтобы уйти, но как раз в тот момент словно из ниоткуда материализовались двое рабочих, несущих большой офисный стол, который с трудом помещался в проход.

Развернувшись на высоких каблуках и постаравшись принять самый гордый вид, на негнущихся ногах я пошла к центральному входу, стараясь не смотреть в сторону Капацкого.

– У Ванечки скоро полезут зубки, – услышала я обрывок фразы блондинки.

Его сына тоже зовут Ваня… Еще один Иван Капацкий…

У самой лестницы я не удержалась. Тело само напряглось, а я развернулась, встречаясь взглядом с Ваней. И его взгляд ничего хорошего мне не предвещал. Холодный, колючий, ненавидящий…

Он сильнее прижал к себе мальчика и не двигался с места. Казалось, что он даже не моргал, а все его тело окаменело. Утром он не надел очки, и лед его взгляда замораживал внутренности.

Руки задрожали, а я, с трудом удержав равновесие, быстро отвернулась и поспешила спрятаться за спасительной дверью отделения.

– Вы к кому? – равнодушно обратился ко мне дежурный. – Девушка, вам плохо?..

Я хватала ртом воздух, слыша только биение собственного сердца.

– Девушка, – забеспокоился молодой лейтенант, – может, скорую?

– Не надо, – выдавила я. – Я к майору Литвинову, он должен был заказать для меня пропуск.

– Ваш паспорт, – все еще косясь на меня – не рухну ли в обморок, – попросил лейтенант.

Дрожащей рукой я протянула ему паспорт. Мне выдали пропуск и объяснили, куда идти.

Свернув за угол, я привалилась к стене и прикрыла глаза, уговаривая себя не нервничать. Глубоко вдохнула, задержала дыхание до тех пор, пока легкие не начали гореть, выдохнула и, словно сомнамбула, ступила на первую ступеньку, крепко держась за перила.

Глава 7

Иван

Я застыл. Замер. Окаменел, глядя, как Регина легкой походкой проходит мимо, задрав подбородок.

Какого хрена она здесь делает? Какого хрена я вообще встречаю ее третий раз за три дня? Меня после вчерашней встречи еще не отпустило, а она, сука, снова появилась.

Аккуратно передал крестника Лесе, которая сразу же заметила перемены в моем настроении.

– Пошли, провожу тебя к мужу, – махнул я рукой.

– Вань, что случилось? – мягко уточнила Леся, поудобнее перехватывая сына.

– Ничего, – отмахнулся я, – пошли, Макс в кабинете.

Я встретил Лесю на улице. Голова болела так, будто по ней всю ночь долбили отбойником, потому что мы с Дэном ночью напились до зеленых чертей. Тело ломило, а в горле словно наждачкой потерли, но я все равно приперся на работу и не упустил случая понянчить крестника, когда жена моего друга, почти брата, приехала в отделение.

Я шел молча, в твердой уверенности наконец-то посмотреть правде в глаза. Как и чем она жила десять лет? Ради чего пожертвовала мной и моим ребенком? Нашим ребенком…

Мы прошли по коридору, я, не утруждая себя вежливостью, сразу же открыл кабинет Макса и пропустил внутрь Лесю. Махнул Молчуну рукой и быстро прикрыл за собой дверь.

Влетел в свой кабинет, с силой хлопнул дверью, но она осталась открытой, включил комп и сжал зубы. Легкие горели от переизбытка кислорода, потому что пыхтел я, как древний паровоз.

Загрузил свою программу и просто завис, глядя на поисковую строку. Пальцы застыли над клавиатурой, не позволяя напечатать ее имя.

«Регина Измайлова», наконец, ввел я, борясь с желанием все бросить, выключить комп и поехать домой. Провести весь день в компании себя и бутылки виски – не худшая идея, чтобы не наделать глупостей.

На экране замелькали буквы, а я выдохнул.

Регина Измайлова, 29 лет.

Замужем, детей нет…

Замужем… Конечно, она замужем. Такие, как она, никогда не бывают одни. Всегда в комплекте идет если не муж, то уж точно толпа поклонников.

Но меня интересовала другая информация. Ввел запрос в поисковую строку и спустя несколько мгновений любовался ее медицинской картой. Отмотал на десять лет назад и нашел нужную дату. Пятнадцатое июля. День, когда остановились две жизни – моя и нашего ребенка.

«Медикаментозное прерывание беременности… Срок 5–6 недель… Плод развивается нормально». Больше я не видел ничего.

Читал текст и от каждого слова зверел.

Снова вернулся к общим данным и застопорился на строке «семейное положение». Ну и кто у нас муж?

Сука, только не Владик. Не Захаров, нет. Кто угодно, только не этот…

Правда оказалась последним гвоздем в крышку гроба моего спокойствия. Они пять лет женаты! Она и этот… И братик рядом, конечно, как же без него.

И кто у нас теперь Влад? Зуб даю, что важная шишка в ФСБ. И я не ошибся. Подполковник, идеально чистая репутация… И я даже знал, кто его за уши на эту должность подтянул.

Сука, нахрена я полез? У них все хорошо, блядь. Большая дружная семья. Это я был готов от боли и обиды десять лет бегать по потолку, эта же семейка отлично устроилась в жизни.

Хотя и мне было грех жаловаться… У меня было все. Все, кроме семьи и любви. Ни одну женщину я не мог представить своей женой, матерью своих детей. Ни одна даже на сотую долю не могла вытеснить то, что заняла она.

– Простите, вы не подскажете, где выход, я немного заблудилась, – послышалось за дверью.

Ну нет… Нет, нет, нет! Мне просто почудилось с перепоя.

Я еще и встал зачем-то. И даже пошел к двери, чтобы доказать самому себе, что просто слишком много думаю о ней в последние дни. Вышел в коридор и встретился с ней взглядом…

Мир застыл, Земля перестала крутиться, а я просто придурок, потому что вдруг решил с ней поговорить.

– Регина, – оскалился я, пряча ладони в карманы.

– Ваня, – тем же тоном отбила она.

– Кажется, не у меня одного проблемы, да? Могу поделиться таблетками, призванными остановить возрастные изменения мозга, – любезно предложил я.

– Не стоит, – с достоинством ответила Регина, делая шаг ко мне.

Мы стояли на расстоянии пары метров, но мне казалось, что вот она, только руку протяни.

– Ну почему же? – делая шаг в ее сторону, вкрадчиво поинтересовался я, – мне не жалко.

Еще шаг. И еще один, последний, да… Регина вжалась в стену, ее трясло и пошатывало, а я с каким-то садистским удовольствием продолжал уменьшать расстояние между нами, пока оно не стало катастрофично минимальным.

– Отойди, – потребовала она, облизнув губы, которые снова были намазаны алой помадой.

Я сжал кулаки, потому что рука сама готова была потянуться к этим губам, стереть ее помаду и…

– Что ты здесь забыла? – угрожающе поинтересовался я, склоняясь к ее лицу.

Регина всхлипнула, посильнее сжала в ладонях ремешок сумки, но ответила, точнее, прошипела рассерженной кошкой:

– Простите, господин Капацкий, что не прислала вам отчет. Не твое дело, ясно?

– Мое, Ррррегина, очень даже мое. Все, что происходит в стенах этого здания, – мое дело.

– Ну вот пусть тебе подчиненные и отчитываются, а меня оставь в покое, – потребовала она.

Мои руки игнорировали команды мозга. Сами собой поднялись, опираясь на стену у ее головы, запирая ее в кокон. Регина выдохнула сквозь зубы и затравленно посмотрела на меня снизу вверх. Я принюхался:

– Регина, ты пила?

– Я топор, Ваня! – не выдержала она накала. – Отпусти, или я буду кричать!

Маленькие ладошки уперлись мне в грудь, а единственным моим желанием в тот момент было закинуть ее на плечо, унести в свой кабинет и трахнуть.

«– Ты меня любишь? – хитро спрашивает Регина, водя пальчиками по моей груди.

– Да, – просто отвечаю, – а ты?

– Люблю.

– Сильно?

– Хотелось бы меньше, – смущенно повторяет она мои слова, опуская ресницы

– Тогда иди ко мне…»

– Кричи! – выкидывая из головы ненужные воспоминания, предложил я. – Думаешь, кто-то здесь тебе поможет?

– Ты псих! – Регина явно нервничала и снова попыталась меня оттолкнуть.

– Ты только что это поняла, да? Я повторяю свой вопрос: что ты здесь забыла?

– Я повторяю свой ответ: не твое дело! Отпусти меня, Капацкий, я серьезно!

– Нет, пока ты мне не ответишь…

– И что ты мне сделаешь? – прошипела она.

Регина вздрогнула, а я снова вернулся на десять лет назад. Когда хотел ее так сильно, что всегда было мало. Я хотел всегда быть в ней. Войти и не выходить сутками, выбивая из нее крики удовольствия. Смотреть, как она кончает, а потом смущенно опускает ресницы. Как спит, прижавшись ко мне всем телом. Регина любила полностью забраться на меня, обнимая руками и ногами. Я всегда удивлялся, удобно ли ей, но только так она засыпала…

– Трахну! – шепнул я. – Еще одно слово, Регина, и я тебя трахну. Прямо здесь, в коридоре, при всех…

Во мне проснулось что-то дикое, первобытное, темное. Я, мать вашу, всегда считал себя если не джентльменом, то близким к этому. Почему именно с ней я превращался в дикаря, мозг которого всегда на метр ниже головы?..

Регина сглотнула вязкую слюну, не мигая глядя на меня. И в ее взгляде уже не было страха. Оно сменилось диким возбуждением…

– Ты бешеный псих! – выдала она. – Неандерталец. И ничего ты мне не сделаешь!

Она попыталась сбежать, но я перехватил ее за талию, возвращая на место.

– Ваня? Что ты делаешь? – как сквозь пелену услышал голос Леси.

Регина тоже повернулась в ее сторону и гневно сверкнула глазами.

– Уйди! – попросил я Лесю.

– Ваня, ты ее пугаешь, – снова вступилась Леся за Регину.

Регина, наконец, оттолкнула меня и прошла вперед.

– Он, видимо, лекарства все-таки забыл принять, – ядовито процедила она, глядя на Лесю. – Контролируйте супруга, не видите, на людей бросается…

Супруга… Она решила, что я и Леся… А Ваня – мой?

Об этом я не подумал, стоя на крыльце.

– Что ты сказала? – зарычал я в спину Регине, но она уже бодро шагала по коридору к лестнице.

– Капа, – остановил меня Макс, когда я попытался пойти за ней.

Его непрошибаемое спокойствие немного отрезвило.

– Все в порядке, – заверил я, возвращаясь в свой кабинет.

Налил воды в стакан и вылил ее себе на голову. Где-то краем сознания я понимал, что меня несет и я знатно перегибаю, но поделать ничего не мог.

И чем закончится наша следующая встреча, я не мог даже и предположить…

Глава 8

Регина

Бежать! Не оглядываясь, бежать из этого места и из этого города, где нам с Капацким внезапно стало тесно.

Я никогда и предположить не могла, что смогу так быстро бежать на высоких каблуках – любому марафонцу дам фору. У меня словно крылья за спиной выросли, и я летела, не касаясь пола, подальше от моего кошмара. И ведь сразу же нашла выход, хотя до этого около десяти минут петляла по коридорам отделения.

И волей-неволей начинала верить в злой рок. Потому что в моем понимании судьба должна быть более благосклонна и точно не сталкивать нас лбами ежедневно, не давая передышки.

Я не помнила, как добралась до дома. Пришла в себя, когда за моей спиной захлопнулась дверь, а я обессиленно растеклась по полу. Перед мысленным взором все еще были взбешенные ледяные глаза, в которых плескалась похоть и ненависть. Ко мне! Но это ведь я должна его ненавидеть! Я!

А я, как последняя идиотка, готова была отдаться ему прямо там, в коридоре, в паре метрах от его жены и ребенка! Идиотка ненормальная. Не бывает бывших наркоманов. Они могут годами не принимать свою дозу, но стоит только почувствовать вкус былого наслаждения, как срывает к чертям все тормоза. Десять лет назад моей дозой стал Капацкий. И даже по прошествии стольких лет, даже после всего, что он сделал, я как наркоман с трясущимися руками готова на все, чтобы получить свой кусочек эйфории.

Правильно говорил Влад – я дура. Редкостная дура. И жизнь меня ничему не учит…

Я вздрогнула, когда раздался стук в дверь. Затем еще один – уже настойчивее. И я бы нисколько не удивилась, обнаружив на пороге Капацкого.

Нехотя поднялась, упираясь ладонями в дверь, отперла замок и тут же пожалела о том, что не посмотрела в глазок.

– Рина, что с тобой? – обеспокоенно уточнил Влад, протягивая ко мне руки и нагло вторгаясь на мою территорию.

Закрыть дверь перед его носом теперь не получится. А мне так хотелось побыть одной.

– Тебе плохо? – продолжал муж, осматривая меня с ног до головы. – Малышка, кто тебя обидел?

– Никто! – отбрасывая от себя его руки, процедила я. – И тебя я тоже не звала, уходи!

Но Влад уже стягивал с меня пальто. Повесил его на вешалку и снова развернулся ко мне. Помог сесть на тумбочку, опустился на корточки и помог снять сапоги.

От подобного проявления заботы я, наверно, должна была что-то почувствовать. Но эмоций не было, только холод внутри, который замораживал внутренности.

– Я налью тебе чаю, – пообещал Влад, снимая с себя верхнюю одежду.

– Уходи, умоляю! – взвыла я, – я не хочу тебя видеть!

– Я никуда не уйду, Регина. Без тебя я никуда не уйду, – упрямо повторил он.

Влад развернулся и потопал в кухню, пришлось идти за ним. В тот момент я очень пожалела, что Лизе пришлось выйти на работу. Они с Владом друг друга, мягко говоря, недолюбливали. Муж был против моей дружбы с Лизой, подруга же считала его снобом и занудой. И ее поддержка мне бы пригодилась…

Влад тем временем почувствовал себя хозяином положения. Он щелкнул кнопкой чайника и осматривался в поисках кружки. Я же просто села на стул, облокотившись на спинку, и наблюдала за супругом.

Обнаружив, наконец, в ящике две чашки, Влад расставил их на столе и сел напротив в ожидании, когда вскипит чайник.

– Регина, ты сама на себя не похожа, – покачал он головой. – Вернись домой, обещаю, мы все решим и во всем разберемся. Даю слово, что ты больше не услышишь о них, а со временем забудешь.

– И что ты с ними сделаешь? – вскинулась я.

– Ничего, – обиделся Влад, – не забивай себе голову, ладно?

– Я слышу это уже пять лет! Пять лет одно и то же! Не забивай себе голову, Регина, это мои проблемы. Не выходи из дома, не дружи с Лизой, не выходи на работу. Потому что ты все решишь!

– А я не решал? – нахмурил Влад черные брови.

– Решал, – вздохнула я.

– В чем проблема? Я просто пытался оградить тебя от забот. Тебе и так досталось…

– И ты оградил. От жизни в целом. Ошейник давит, Влад, дышать нечем, – обхватив себя ладонью за горло, выдавила я.

– Единственное, чего я хотел – это чтобы ты была счастлива, – грустно сообщил супруг. – Ладно, если проблема в работе, то я не против. Хочешь, я сам найду тебе работу? И больше ни слова не скажу о твоей дружбе с Лизой. Общайтесь сколько влезет. Только поехали домой?

Влад поднялся со стула и сел на корточки возле меня, преданно заглядывая в глаза. Взял мои ладони в свои, согревая.

А я снова почувствовала себя редкостной тварью. Ну почему я так и не смогла его полюбить? Почему мое сердце начинает биться только при упоминании совершенно другого имени? Что это? Синдром жертвы?

Я закусила губу, глядя в медовые глаза своего мужа, обрамленные длинными черными ресницами. Между бровями пролегла глубокая складка, которая становилась заметной, когда мой муж хмурился. Прямой нос, пухлые, чувственные губы… Влад – мечта любой женщины. Умный, благородный, понимающий… Но не мой. И, возможно, все последние пять лет я занимала чье-то место. Той, кто сможет сделать его счастливым.

– Регина, малышка, – почувствовав мою слабину, вкрадчиво начал Влад. – Тошно без тебя дома, хоть волком вой. Я на работе живу, потому что не хочу возвращаться в пустой дом. Я ошибся, знаю. Это было всего один раз, когда мы с тобой поругались. Ты тогда тоже хотела уйти, помнишь?

Помню. Тогда был единственный случай за пять лет, когда Влад произнес имя Капацкого. И тогда мы чуть было не развелись. После того случая имя Вани было под строжайшим запретом.

Я молча кивнула.

– Я тогда напился, и попалась она. Знаю, что не должен был, и все эти годы чувствовал вину перед тобой, – Влад прислонился лбом к моим ладоням, опустив голову. – Прости меня, малыш.

На языке поселилась горечь. Как все было бы просто, если бы не моя больная любовь – перемешанная смертельным коктейлем с ненавистью и обидой, направленная на другого. И как же мне снова хотелось спрятаться в тот кокон, в котором я жила последние десять лет. Где было спокойно, безопасно и до одури тоскливо.

– Мне нужно время, – наконец смогла вымолвить я.

– У тебя его будет столько, сколько нужно. Только вернись домой. Клянусь, что даже не появлюсь на пороге, пока ты сама меня не позовешь, – продолжал муж. – И работу я тебе найду.

– Я уже нашла, – призналась я, – мне Дима Литвинов помог.

– Тот, что работает в отделе по борьбе с наркотиками? – уточнил Влад.

– Да.

– И где ты его встретила? – немного ревниво уточнил Влад.

– Я была у него в офисе, – пожала я плечами.

– Когда? – похоронным голосом поинтересовался муж.

– Вчера, – зачем-то соврала я.

Мне не нравилась реакция Влада.

Дима не просто помог мне с работой. При виде меня, входящей в его кабинет, друг дал мне успокоиться, налив мне кофе с коньяком, внимательно выслушал и договорился с работой в офисе своего дальнего родственника. У того как раз делопроизводитель уходила в декретный отпуск, и через две недели меня ждали на новом рабочем месте.

– Куда он тебя устроил? – продолжал допрос Влад. – К себе в отдел?

– Нет, делопроизводителем в фирму мужа его сестры, – пожала я плечами.

– Хорошо, – выдохнул муж, – я рад за тебя. Может, выпьем чаю? – сменил он тему.

– Я бы хотела отдохнуть, – призналась я.

– И ты расскажешь, почему на тебе лица не было, когда я пришел, – жестко пригвоздил Влад.

– Я… Меня чуть не сбила машина, – снова соврала я.

– Где? На какой улице? Номер запомнила?

– Черная. Здесь, недалеко. Все в порядке, его просто занесло на скользкой дороге, а я немного испугалась.

– Я найду придурка, – сжимая кулаки, пообещал муж.

– Не надо, – вскинулась я, – это просто неудачное стечение обстоятельств, я сама виновата, что не смотрела по сторонам.

Влад пристально посмотрел мне в глаза, кивнул своим мыслям и развернулся к тумбе, на которой стоял чайник.

– Я не хочу чай, – поспешно сообщила я, – я хотела бы лечь спать.

Влад снова развернулся ко мне, протянул руку и коснулся ей моей щеки. С мукой в глазах погладил щеку большим пальцем и нехотя произнес:

– Ладно, отдыхай. И подумай о том, чтобы жить дома. Все мои обещания до сих пор в силе.

Я снова кивнула, уже решив для себя, что назад дороги нет. К чему продлевать обоюдную агонию?

Проводила Влада до прихожей, дождалась, пока он наденет верхнюю одежду, и облегченно выдохнула, запирая за ним дверь.

Переоделась, выпила чай и несколько минут бесцельно слонялась по квартире. Решив чем-то себя занять, сделала уборку.

А вечером позвонила Лиза:

– Я заканчиваю через полчаса, – жизнерадостно сообщила она, – ты нашла работу?

– Да, – выдохнула я.

– Предлагаю это событие отметить. Пошли вечером в кафе? Хватит киснуть дома, Регина, собирайся, – решила подруга.

– Хорошо.

– Я приеду домой, переоденусь, оставлю тачку на стоянке, и мы с тобой сходим куда-нибудь развеяться, – довольно заключила Лиза и отключилась.

Что ж, развеяться мне действительно не помешает…

Глава 9

Иван

Я пытался успокоиться. Изо всех гребаных сил пытался дышать ровно и не расхреначить кабинет. Не замечая того, что ткань рубашки промокла, я вернулся за компьютер, закрыл программу, подчистил все следы от нее и уставился в потолок, откинувшись в кресле, сидение которого, кажется, дымилось.

Резко поднялся и пошел в кабинет Клима. Заглянул без стука и поинтересовался:

– Сигареты есть?

А я бросил, мать вашу. Год назад!..

Клим молча достал пачку из ящика и бросил на стол. Рядом встала пепельница, следом прилетела зажигалка. Я запер за собой дверь, прошел к столу Клима в форме буквы Т, уселся на стул, закинув ноги на столешницу, и с удовольствием сделал первую затяжку. Выпустил дым в потолок под неодобрительным взглядом своего друга.

– В душу не лезу, – заговорил Клим.

– И правильно, – согласился я.

– Бери Саню и сгоняй с ним в клуб. Снимите девчонок, выпустишь пар, – предложил Клим, – Саня хвастался вчера, что такое место откопал, где девчонки одна красивее другой.

– Надо съездить, – согласился я.

Прищурил глаза, делая новую затяжку. В кабинет тихо и незаметно вошел Макс. Сел напротив, тоже доставая сигарету из пачки и прикуривая.

– Чудишь, – выдал Молчун, неодобрительно качая головой.

– Не береди душу человеку, – повернулся Клим к Максу, – видишь, плохо ему.

– Кому? – жизнерадостно пропел Саня, входя в кабинет.

Становилось многолюдно. Я потушил докуренную до фильтра сигарету и потянулся за второй. Чиркнул зажигалкой, снова вдыхая горький дым. Горло драло, но я получал от этого какое-то мазохистское удовольствие.

– Ванечка, пошли по бабам, а? – весело предложил Саня. – Все наши уже с семьями, ты только один, моя радость одинокая.

– Я тебе сейчас морду набью, – без обиняков предупредил я.

– Что, опять? Что я пропустил? – Саня перевел взгляд на Клима, потому что у Макса спрашивать было бесполезно – Молчун, он и в Африке молчун.

– Сядь! – приказал ему Клим. – Покури, подумай.

– Понял, – Саня легко приземлился на табуретку, тоже достал сигарету, сделал первую затяжку и не выдержал. – Это как-то связано с девушкой по имени Регина, да?

– Бля-а-а… – психанул я. – У нас что, никаких дел нет больше? Саня, возьми пример с Макса и Дэна, найди себе проблемную бабу, которой нет в базах и которую срочно надо спасать!

– Э, нет, я под пули пока не хочу, – замотал головой Саня, – ща, подожди!

Он шустро вышел из кабинета. Вернулся уже с бутылкой и протянул ее мне:

– На, яхонтовый мой, гробь свою печень.

Я забрал бутылку из его руки, снял крышку и прямо из горла сделал несколько глотков, совершенно не чувствуя вкуса.

– Силен, Спиноза, – восхитился Саня. – Ванечка, не слушай никого, ты в отличной форме. Давай еще глоточек и пошли. Я с такой девчонкой познакомился, щас напишу ей, чтоб подружку с собой взяла. Посидим, поболтаем.

– Да сядь ты, неугомонный! – снова вставил Клим, забирая у меня бутылку и тоже делая глоток.

Макс жестом отказался, а Саня поддержал и наконец замолк. Сделал несколько глотков и снова вернул бутылку мне.

Тишина давила на мозг, а я снова прокручивал в голове воспоминания. Может, действительно стоит пойти с Саней и немного выпустить пар?

– Рассказывай, – вздохнул Саня, – сам узнаю – хуже будет. Что за дамочка, из-за которой ты штукатурку на стенах чуть не сгрыз?

– Регина, – вздохнул я, снова потянувшись за сигаретой.

– Это мы уже поняли. Откуда ты ее знаешь? И почему ее не знаем мы? – продолжал ковырять Саня.

– Мы познакомились одиннадцать лет назад. Вас тогда в отряде еще не было, – заговорил я, втягивая в легкие дым. – Август, жара. Она – восемнадцатилетняя коза. В тот день она поступила в институт. Так радовалась, что юристом станет. Хотела в полицию идти работать.

Каждое слово – как лезвием по оголенным нервам. Я снова потянулся к бутылке, сделал глоток и продолжил.

– Кто же знал тогда, что такой сукой окажется… Мы познакомились банально – на улице. Она по телефону разговаривала и на красный через дорогу поперлась. Я ее за локоть схватил и из-под колес выдернул на обочину. Наорал за безалаберность. Она тогда нос свой сморщила, извинилась и мне, незнакомому страшному дядьке, рассказала, что поступлению радуется, отцу звонила рассказать новость. И я, как придурок, поплыл. Купился на глаза эти ангельские. Меня даже разница в возрасте в девять лет не тормознула.

Мы тогда с Дэном уже служили, как раз отпуск был. И я с ней почти каждый день. С занятий встречал, свидания ей придумывал. Она радовалась каждой мелочи, как ребенок. С Дэном за подсолнухами ей в другой город ездили, чтобы на день рождения подарить. В свой праздник и она мне подарок сделала. Я у нее первый был.

А потом узнал, что она дочь полкана ФСБшного. Измайлов. Гнида редкостная. И сынок его, Андрейка, туда же. А вокруг Регины моей все этот Владик крутился – лучший друг Андрейки. Они мои ровесники, уже тогда под папиным крылышком в ФСБ карьеру делали.

Забирал ее из универа, спрашивал, как дела, и каждый день одно и то же: «Влад к нам на завтрак приезжал, Владик на ужин заедет!». Сука. И смотрел он на нее, как я, взглядом сожрать хотел.

Я уезжал на задания, а домой возвращался и сразу к ней. Пока ее братик обо мне не узнал. И сразу к папочке побежал. А я тогда кем был? Обычный вояка, капитан, без денег, рода и племени. Они ее за Владика мечтали замуж выдать. Естественно, начались проблемы.

Я Регинке не говорил, где служу, военная, мать ее, тайна. Отговаривался обычными командировками. Но она начинала задавать вопросы, а я не мог ответить. Андрюша суетился против, Владик, типа добрый друг, вечно рядом крутился. Мы ругались, мирились, снова ругались.

Она как-то умудрялась из меня все эмоции доставать. Наизнанку выворачивала все время. Ругались до битой посуды, мирились так, что все соседи покурить выходили.

А потом одно на одно наложилось. Регина забеременела. Сначала жаловалась, что тошнит по утрам, потом тест и две полоски на нем. А у нас с Дэном косяк был на задании, я как мешком прибитый ходил. Нам трибунал светил, потому что сильно умные. Еще папа Измайлов масло в огонь подливал.

Ну не отреагировал я на ее беременность так, как она хотела! Не засыпал ее цветами в тот день, хотя сейчас уверен, что и это было бы бесполезно. Она ходила как в воду опущенная, боялась отцу сказать. Я свои проблемы решал и пытался не сесть. И ей объяснить, не мог, что надо подождать немного, решу я все. Хотя уверенности не было, замута тогда была знатная. И нас с Дэном закрыли на трое суток до выяснения.

А когда выпустили, я телефон включил и от нее сообщение пришло. Регина написала, что ребенок в ее планы не входил, что хочет нормальную жизнь и она сделает аборт.

Я тогда чуть разрыв сердца не заработал. Ну непохоже это было на нее!.. Мы с Дэном в тачку и в больницу. Я по дороге ей дозвониться пытался, телефон был выключен. В больнице ее нашли… Машина ее там на парковке стояла. С трудом у регистраторши выяснил, что Измайлова после наркоза в палате спит, аборт сделала.

Я к ней хотел – дождаться, когда в себя придет, и в глаза ей посмотреть. Хотя нет, вру. Прибить ее хотел!

Да, мой косяк, что она в девятнадцать забеременела, но у меня контракт заканчивался как раз. Я бы все бросил, она бы училась… Я ж любил ее как ненормальный.

Я пока там в больнице кипиш наводил, папа с Андрюшей приехали. И мне говорят: мол, неужели ты думал, что она решится родить от такого, как ты? У нее вся жизнь впереди, зачем ей ты и твой ребенок?

Хрен бы я им поверил, но она в больницу на своей машине приехала. Она из нее не выходила, только права получила, ей папа машину подарил, и она даже в магазин за рулем каталась, так ей нравилось.

Меня тогда Дэн еле выволок, даже измайловская охрана не справлялась.

А на следующий день нас с Дэном и еще нескольких ребят в самый ад отправили. Выжили чудом, в больничке еще месяц оба лежали поломанные и покоцаные.

Десять гребаных лет я ее не видел. Специально не интересовался, где она и с кем, а тут меня угораздило вписаться в тачку ее подружки.

– Дела-а-а, – протянул Саня, когда я замолчал.

– А теперь она замужем…

– За Владиком? – спокойно уточнил Клим.

– Бинго, – кивнул я в его сторону, делая большой глоток из бутылки. – Хрен с вами, Саня, поехали!

– Куда? – вскинулся друг.

– Куда угодно, – махнул я рукой, – хоть в ад, хоть к черту на рога.

Глава 10

Иван

По ушам мерзко долбила музыка, красные софиты, подсвечивающие столы, бесили, да и вообще обстановка в красно-черных цветах вызывали желание спалить этот клуб и пристрелить его владельцев. Я слишком стар для таких развлечений… И слишком зол!

Девчонка лет двадцати, имени которой я не запомнил, висела на моем локте, пока мы шли к нашему столику. Ее подружка что-то щебетала Сане на ухо и весело смеялось, когда друг отвечал.

Где он таких дур находит?! И зачем я согласился на этот балаган? Лучше бы тихо напился дома!

– Наш столик, – окрикнул меня Саня, указывая на угловой стол.

Привычка, въевшаяся в кровь и мозг. Отличный обзор, со спины не подойти, и нас не сразу заметишь.

Низкий деревянный стол из грубой древесины, два дивана друг напротив друга. Я вздохнул, мысленно выругался и помог своей спутнице занять свое место. Сел рядом, широко расставив ноги, и расслабленно облокотился на спинку, рассматривая посетителей.

Удивительно, но контингент впечатлял. Взрослые солидные мужчины, примерно как мы с Саней, в компании таких же малолеток с ветром в голове что-то обсуждали. Кто-то курил кальян, другие просто методично надирались. Я собирался присоединиться ко второй категории, поэтому, когда к нам подошла официантка, потребовал бутылку виски.

Наши спутницы хихикнули и попросили принести им коктейли с зубодробительными названиями.

Мне срочно захотелось домой. Компания бутылки привлекала меня сильнее, чем вот это все…

– Мальчики, а где вы работаете? – кокетливо уточнила спутница Сани. – Вы давно знакомы?

– Экономисты мы, – хищно оскалился Саня, старательно не замечая, как я скривился от обращения «мальчики».

– Это же ужасно скучно, – поддержала подружку та, что сидела рядом со мной.

– Ну как сказать, – пожал плечами Саня и отвлекся на официантку, которая уже расставляла на столе приборы.

Нашим спутницам принесли яркие коктейли, перед нашими лицами поставили два бокала и бутылку с янтарной жидкостью.

– Благодарю, мы сами нальем, – очаровательно улыбнулся Саня девушке, перехватывая ее за запястье, когда та потянулась за бутылкой.

– Что-то еще? – нахмурилась она, вырывая руку.

– Пока нет, – мурлыкнул мой друг, явно найдя кандидатуру поинтереснее своей спутницы.

Я легким движением отвинтил крышку, разлил виски по бокалам и поднял свой, салютуя Сане, пока тот плотоядным взглядом провожал официантку.

Снова откинулся на спинку дивана, с удовольствием надираясь. Внутренности стали согреваться, виски в крови смешивался с выпитым недавно коньяком, и жизнь перестала быть столь унылой. И даже девчонка, сидящая справа, стала казаться чуть привлекательней.

Саня веселил свою спутницу беседой, параллельно аккуратно поглаживая голые колени девицы, я же чувствовал себя пенсионером, каким-то чудом забредшим на утренник в детском саду.

Отставил бокал в сторону и молча поднялся.

– Капа, ты куда? – заинтересовался друг.

– Щас вернусь, – отмахнулся я и пошел к выходу.

Зашел в туалет, встал у зеркала, снял очки, которые надел, дабы не травмировать тонкую душевную организацию подрастающего поколения, и сжал переносицу двумя пальцами.

Умылся ледяной водой и решил, что с меня хватит. Хотел уйти по-английски, но знал, что тогда Саня попрется за мной и меня ждет вечер нытья об упущенной жаркой ночи.

Достал из кармана пачку сигарет, чиркнул зажигалкой, вернул очки на место и со смаком затянулся. Медленно вышел и не торопясь вернулся в зал. И, уже подходя к нашему столу, заметил за ним пополнение.

Это, блядь, какая-то шутка? Тело отреагировало быстрее мозга, как и всегда в ее присутствии. Меня повело в сторону, и я чуть было не проглотил сигарету. Волосы встали дыбом, сердце загрохотало о ребра, а в горле мгновенно пересохло.

За нашим столом сидела Регина! На моем месте! Блядь, это уже даже не смешно! Настолько не смешно, что хотелось биться головой о стену и выть на Луну.

Сука, ну почему она с возрастом только сексуальнее стала? Взрослая, уверенная в себе, холеная стерва! Она распустила свои светлые волосы, уложив их на одну сторону, намазала свисток бесячей красной помадой. И платье на ней было бесячее. Это, бля, вообще платье или она тряпочкой обернулась, а ткани не хватило? Грудь в проеме декольте высоко вздымалась, а Регина нервно переплела пальцы, с красным, мать его, маникюром, сложив руки на коленках, и явно пыталась прикрыться. Ей точно не нравилось ни место, ни наряд, но какого хрена тогда она его надела?!

Она что-то сказала малолетке, которая должна была быть моей спутницей сегодняшним вечером, та ей ответила, и Регина перевела взгляд на меня. Заметила! Сглотнула, округлила глаза и испуганно вжалась в диван.

Я стоял на месте, не замечая ничего вокруг. Снова окаменел, борясь с желанием за волосы вытащить ее из-за стола. А потом трахнуть. И пристрелить. Ее и себя, чтоб не мучиться.

Регина, наконец, отмерла. Распахнула ротик, судорожно хватая ртом воздух, протянула руку, взяла бокал с МОИМ виски и залпом его выпила, при этом ни на секунду не отводя от меня взгляда.

Сморщилась, закашлялась и брезгливо отставила бокал.

Я же хищно улыбнулся и медленно пошел в ее сторону, снова делая глубокую затяжку. Поравнялся с диваном, выдохнул дым в ее сторону и лениво произнес:

– Это мое место.

Регина вздрогнула и затравленно посмотрела на меня снизу вверх. Но тут же ее взгляд превратился в очень недобрый. Она поджала губы, откинулась на спинку и, копируя мою интонацию, произнесла:

– Да? Прости, не знала.

И не сдвинулась с места, сучка!

– О, Господин-Никого-Кроме-Себя-На-Дороге-Не-Вижу, – услышал я.

Развернулся, лицезрея сидящую рядом с Саней анимешницу.

Оскалился:

– Доброго вечера.

– Какой вы молодец, что все же послушали нашего совета и сменили очки, – анимешница сложила ладони на груди и умиленно посмотрела на меня, склонив голову.

– Я старался, – ядовито процедил я, растягивая гласные.

– А коня купил? Я что-то не видела припаркованного на стоянке, – поддержала ее Регина.

– Это она про Дэна? – заржал Саня.

Мы всей командой ржали, когда вскрыли переписку тогда еще даже не подруги Дэна. Снежка ласково обозвала его «конем породистым» в диалоге с подругой. Сейчас они крепко и счастливо женаты, но Дэна до сих пор перекашивает только от одного слова «конь».

– Так все-таки купил? – обрадовалась анимешница, – и даже Дэном назвал.

Регина сцепила зубы, потому что Дэна точно помнила. Не могла не помнить.

– Вы что, знакомы? – заинтересовалась спутница Сани.

– Ну привет, Ррррегина, – кровожадно произнес я.

Саня соображал быстро… Стук его челюсти о столешницу я слышал особенно четко.

– Мне начинает казаться, что ты меня преследуешь, – процедила она сквозь зубы.

– Ты знаешь, что надо делать, когда кажется, – жестко отрезал я.

И сел рядом с ней. Потому что это было мое место! Обе девушки волей-неволей должны были подвинуться. Регина оказалась в ловушке, зажатой между нами. И чтобы выйти, ей пришлось бы перелезть через меня.

Саня задумчиво чесал подбородок, переводя растерянный взгляд с меня на Регину, а я затушил сигарету и прикурил новую.

Регина сжала ладошки в кулаки и рвано выдохнула, стараясь отсесть как можно дальше, но места не хватало, и ее оголенное плечо постоянно касалось моей руки. И мне, мать вашу, этого невинного касания было достаточно, чтобы почти потерять контроль. Почти…

Взгляд сам собой остановился на ее голых ногах. Короткое платье с трудом прикрывало только самые стратегические места, почти не оставляя простора для воображения. Регина заерзала и попыталась платье одернуть.

– Оставь, – прошипел я, поворачиваясь и снова затянулся.

– Только попробуй, – в ответ прошипела Регина, сузив глаза.

– И что ты мне сделаешь? – выдыхая дым, вернул ей ее реплику, прозвучавшую в коридоре отделения.

– Выпусти меня, – потребовала Регина и замахала рукой перед лицом, развеивая дым.

– Иди. Я не держу, – я жестом указал на свои колени.

Регина задрожала, сцепила зубы и снова потянулась за МОИМ бокалом с виски. Все еще обалдевший Саня галантно наполнил его и явно приготовился смотреть шоу. Или оттаскивать меня.

Регина благодарно кивнула, взяла бокал в ладонь, но я протянул руку, ловко забирая его.

– Это тоже мое, – подмигнул ей, делая глоток.

– Регина? – растерянно обратилась к ней анимешница, которая в тот вечер тоже нарядилась как шлюха.

– Все в порядке, – натянуто улыбнулась она подруге.

А меня, кажется, снова понесло.

– Муженек в курсе, что ты в наряде шлюхи по клубам шарахаешься? – прорычал я ей на ухо.

Регина побледнела, сцепила зубы и вздрогнула. Я заметил мурашки на ее коже и с трудом протолкнул ком в горле.

– А ты что, большой специалист по шлюхам и их нарядам? – задиристо поинтересовалась она и нагло отобрала виски обратно.

Не отрывая взгляда, сделала несколько глотков и приподняла брови, ожидая ответа.

– Я шлюх терпеть не могу, – сообщил ей, вперивая взгляд в ее губы.

Красная помада доводила почти до неистовства, а я чувствовал, что окончательно теряю контроль над собой.

– Это очень заметно по твоей спутнице, – Регина мотнула головой себе за спину. – На малолеток потянуло? А жена с ребенком дома тебя ждут?

Прошипела уничижительно и брезгливо сморщилась.

У меня в голове загорелась красная лампочка, а член болезненно налился. Зло затушил сигарету о пепельницу и снова развернулся к ней.

– Знала, что ты мудак, но чтоб настолько, – продолжала Регина, качая головой.

– Ррррегина, следи за языком, – посоветовал я, зверея.

– А то что? Трахнешь меня? Прямо здесь, при всех? – она нагло посмотрела мне в глаза. Ее взгляд был мутными от принятого алкоголя. Или от… Возбуждения?

Это было последней каплей. Я протянул руку, схватил ее за шею и сделал то, что так давно хотел, – большим пальцем размазал эту красную помаду по ее лицу.

Регина охнула, округлила глаза, мы оба задрожали, и мне тут же прилетела пощечина. И все. Стоп-кран сорван, тормоза сломаны, а я озверел. Сгреб ее волосы в кулак, притянул ее голову вплотную к своему лицу и зарычал.

В то же мгновение Саня вскочил с места. Ловко отцепил мою руку от волос Регины, удерживая в своей, пока мы с ней пытались выяснить, чей взгляд кого первого убьет.

– Девочки, вам пора домой, – нервно протараторил Саня, обращаясь к анимешнице.

– Да, Регина, пошли, – девчонка поднялась с места, испуганно глядя на меня.

Регина тоже поднялась на ноги и со значением посмотрела на меня. Я не двинулся с места. Хочешь уйти – перешагни, давай.

– Капа, – позвал меня Саня, но я ни на миллиметр не сдвинулся.

Регина психанула, подняла ногу, перешагнула через мои колени, не удержала равновесия, и ее грудь оказалась на одном уровне с моим лицом. Ладонями оперлась о мои плечи, чтобы не потерять равновесие, а я вдохнул ее запах и заметил в вырезе, что на ней нет лифчика!

Вдохнул сквозь зубы ее запах. Я его помнил. Слишком хорошо. И вкус ее кожи снова на языке как реальный. Регину же просто колотила крупная дрожь. Мы зависли в такой позе на несколько мгновений. Она с раздвинутыми ногами надо мной. Если присядет, то окажется сидящей сверху.

Мозг в тот момент отказался работать. Я протянул руку и коснулся ее бедра, сильно сжал, наплевав, что на нас смотрят. Меня в тот момент вообще ничего не интересовало, все рецепторы были направлены на нее. И мне показалось… Воспаленный мозг выдал желаемое за действительное, или Регина тихо застонала?

Дальше – темнота и пустота, когда она отстранилась, сделала шаг и отошла подальше. Ее глаза лихорадочно горели, на щеках алел румянец, она обняла себя руками, словно ее знобило.

– Пошли, в такси посажу, – велел им Саня.

Быстро подхватил обеих девчонок под локти и увел к выходу. Я выдохнул, прикрыл глаза и сорвался с места, на ходу вытаскивая из кармана портмоне. Бросил несколько купюр на стол, стараясь не думать, что я делаю, и поперся за ними. Вышел на улицу и просто смотрел, как Саня сажает девчонок на заднее сидение такси, а сам устраивается впереди…

Глава 11

Иван

Я проснулся с дикой головной болью. Во рту поселился мерзкий привкус, а все тело болело так, словно по мне локомотив проехался.

Надо бросать пить, Капа! Возраст не тот…

И так чудишь не по-детски. Просто охренеть как чудишь!

Я медленно поднялся с постели, с трудом пытаясь вспомнить, что было вчера. А что было – Регина была. И, как обычно, ее присутствие заставило мозг отключиться. Я ненавидел свои чувства к ней! И себя ненавидел. И контролировать себя с ней тоже не мог, она одним своим присутствием переключала в голове тумблер, превращающий меня из хладнокровного хомо сапиенса в дикого зверя.

Медленно и лениво потопал в душ. Включил прохладную воду и с удовольствием встал под тугие струи. Мозг все еще отказывался работать, а вот внутренности скручивало тугим узлом, причиняя почти физическую боль, разъедающую нутро серной кислотой, выворачивающую наизнанку.

Перед глазами возникла картинка, где Регина ночью вернулась домой, к мужу, и глаза застила красная пелена. Я саданул ладонью по стене и поднял голову, подставляя лицо под струи воды. Я не хотел о ней думать, но думал каждую секунду. И ненавидел себя. За то, что снова позволил себе на мгновение подумать, что у нас все будет хорошо и она может быть моей. Даже на одну ночь, но только моей…

Смог бы я простить предательство? Смог бы принять ее решение десятилетней давности?

Ответа не было.

И лучше бы я остался дома тогда, в заснеженный вечер поехал бы другой дорогой. А вчера – не купился на Санины речи и пошел домой. И не выглядел бы полным придурком, повернувшимся на одной конкретной девчонке, которой я нахер не нужен был тогда. И сейчас…

Выключил воду, быстро обтерся полотенцем, обернув его вокруг бедер. Прошел в кухню, включил кофемашину, окончательно и бесповоротно решив, что пить больше не буду. Совсем. Иначе я сопьюсь, да и печень моя не сильно обрадуется обильным возлияниям.

Пока аппарат жужжал, наполняя кружку, я прошел в спальню, натянул на себя спортивные штаны и вернулся, параллельно проверяя мобильный. Ночью Саня уехал вместе с Региной и ее подружкой и больше не появлялся. И это пиздец как напрягало.

Я же сел в первое попавшееся такси и покатил домой – спать. Это была единственная здравая мысль за весь вчерашний день.

Написал Дэну сообщение, что сегодня на работе не появлюсь. Я решил, что мне нужно время. Хотя что мог один день против десяти лет? Въелась же, зараза, в мозг, сердце, каждый атом собой отравила. И противоядия нет! Я искал. Служил, воевал, подставлялся под пули, находил женщин, пил…

И ничего не помогало. Лекарства от больной, одержимой любви еще не придумали.

Мобильный ожил.

– Да, – ответил Дэну.

– Капа, дуй на работу, – зарычал мой друг, – у меня тут форс-мажор.

– Какой? – заинтересовался я.

– Алинка-хулиганка сперла у Снежки лак для ногтей, – прорычал Дэн, – и знаешь, что сделала? Накрасила мне ногти!

Я, не стесняясь, заржал, а Дэн обиделся:

– Ты-то хоть не смейся!..

– Деня, – иронично обратился я словами дражайшей супруги своего друга, – я, конечно, не спец, но существует специальная жидкость, которой этот лак можно снять.