Хулиганка для майора бесплатное чтение

Глава 1

Я шла по аллеям парка, без конца озираясь по сторонам. Несмотря на то, что фонари светили очень даже прилично, мне было нервно. По позвоночнику то и дело пробегали мурашки, и я ускорила шаг, стремясь поскорее дойти до раскидистого клена, который располагался аккурат в центре. Нет бы посадить еще парочку у выхода!

Шла и костерила на чем свет стоит свой неуместный героизм, который иначе как слабоумием и отвагой не назвать. Спрашивается, ну зачем иду? Но детские поделки в сад – это почти святое! И подводить любимую подругу я не хотела.

– О, Сова, привет, – донесся со стороны знакомый голос нашего соседа Толясика.

Я раздраженно махнула рукой и ускорила шаг – философская беседа с местным алкоголиком меня интересовала меньше всего, а то, что Толясик без философии не может – знал весь район.

Свернула с аллеи, ступив на нестриженую траву и, подвернув ногу, чуть было не пропахала носом землю. Тихонько выругалась, потирая ушибленную конечность, и вновь добрыми словами припомнив свою везучесть, решительно пошла дальше.

Фонари хорошо освещали аллеи, а вот в глубине парка было довольно темно. Достала мобильный, подсвечивая себе путь, и тихо произнесла короткую, но емкую молитву, прося у высших сил, чтобы в этот раз пронесло.

Ибо у наших доблестных сотрудников ППС особое развлечение наметилось совсем недавно – Сову ловить. И ведь ни за что страдала! Закон я ни разу не нарушила, а мелкое хулиганство в виде граффити на гараже родного отца преступлением не считала. Папе даже понравилось, когда он проорался хорошенько. За то, что попалась.

И в ту ночь я очень надеялась вернуться домой без последствий. Но не тут-то было.

Нарвав нужное количество кленовых листьев, я сложила их аккуратной стопочкой в руке, и уже было собралась возвращаться, как снова подвернула ногу и выронила мобильный, который укатился вниз под раскидистый куст.

Тихо выругалась и полезла вытаскивать.

– А кто это тут у нас? «Закладки» оставляем, да? – грозно раздалось над головой.

Я зажмурилась и решила притвориться веточкой в надежде, что разговаривают не со мной. У меня слово «закладка» ассоциировалось исключительно с книгами, и смысл сказанного прошел мимо меня.

– Девушка, вылезайте. Или Вы застряли? Помочь? Елегин, хватай ее за ноги!

– Не надо за ноги, – испугалась я.

Дотянувшись, наконец, до мобильного, покинула куст, пятясь задом. Уперлась прямо в чьи-то ноги, вскрикнула и быстро поднялась. Сдула с носа прядь волос и задиристо посмотрела на представителей правопорядка. Те оба ухмылялись, явно довольные тем, что поймали нарушительницу.

– Капитан Морозов. Документики предъявите, – попросил один из них.

– Они дома, – пискнула я.

– Мы так и думали, – радостно провозгласил другой. – Пройдемте в отделение!

– За что? – возмутилась я.

– Разберемся, – грозно сообщили мне и подхватили под локти, пресекая попытки к бегству.

А какие могут быть попытки, если с моей везучестью только по траве убегать? Через пару метров точно встречусь носом с асфальтом.

– А может, договоримся? – робко попросила я.

– Может, и договоримся, в отделении.

Вот попала!

Глава 2

Если день не задался с самого начала, то по закону мирового свинства ничем хорошим он не закончится! А с моим везением и подавно!

Я шла под конвоем двух бравых ребят из патрульно-постовой службы к выходу из парка, соображая, что делать и кому звонить. Мы вышли к дороге и с неотвратимостью приближались к стоящему у парка полицейскому УАЗику.

– О! А ну, стой! – велел один моих конвоиров, когда рядом с нами поравнялся знакомый мне автомобиль.

Из него вышел тот, кого я никак не ожидала увидеть – лучший друг моего любимого дядюшки Захар Давыдов.

Сережа, он же майор Ромашов – мой дядя, но разница в возрасте у нас всего двенадцать лет, поэтому отношения, скорее, братско-воспитательные.

Капитан Морозов пожал руку Захару, который в упор смотрел на меня. Интересно, узнал или нет, ибо Давыдову нужно заменить звание майора на звание самого отъявленного бабника близлежайших районов.

В памяти еще свежи были воспоминания, как они с Сережей забирали меня с выпускного, а на заднем сиденье сидела крашеная блондинка в платье, больше напоминающем широкий пояс, томно улыбаясь Захару в зеркало заднего вида. А до этого он приходил в гости к Сереже с брюнеткой! И обеих звал «кисами», явно не утруждаясь даже запоминать их имена!

– А это у нас кто? – обратил на меня внимание капитана Давыдов.

– Поймали в парке в кустах. Явно «закладку» прятала.

– А «закладку» нашли, или вы тупо девчонку решили напрячь? – грубо поинтересовался у него Захар.

– Майор, да она без документов, – попытался оправдаться капитан.

– И что? Отпускайте! – велел Давыдов.

Капитан замялся, а Захар нажал:

– Под мою ответственность!

– Забирайте. Елегин, пошли, – Морозов обжег меня взглядом и кивнул своему напарнику.

Они развернулись и снова скрылись за воротами парка.

– Добрый вечер, прекрасное создание, – явно флиртуя, томно произнес Захар.

Я обалдело округлила глаза и выдавила:

– Очень добрый вечер.

– Ночь, – поправил меня Захар. – Так что? У Вас есть имя? Или предпочитаете поужинать со мной инкогнито?

– Аня! Сова! А мой дядя – Сергей Ромашов. Захар, ты переработал! – возмутилась я, наслаждаясь тем, как вытягивается его лицо. – Упс, да? – не удержалась от шпильки.

– Мда… – Давыдов устало потер подбородок. – Звони Серому, пусть заберет тебя.

– Может, не надо? – тут же скуксилась я. – А я не скажу ему, что ты со мной флиртовал.

Захар подумал, хищно улыбнулся и выдал:

– Ладно, шантажистка, не скажу. Но с тебя услуга.

Отличный поворот! И что он потребует?

– Ну, соглашайся, – тоном змея-искусителя продолжал Давыдов, – или плюнем и позвоним Серому. А еще можем представить, что меня здесь не было, и вернуть капитана Морозова.

– Шантажист! – возмутилась я.

– У тебя научился, – хмыкнул Давыдов.

– Ладно, – согласилась я и потопала за Захаром.

– Куда едем? – поинтересовался Захар уже в машине.

– Домой.

– И все-таки, что ты делала в парке?

– Листья рвала, – в который раз совершенно честно сообщила я.

– Гербарий решила собрать?

– Хуже, – вздохнула я. – Ежа.

– Ежа, – задумчиво протянул Захар, сделав вид, что все понял. Побарабанил пальцами по рулю и включил музыку.

Я отвернулась к окну, спрятав руки в карман толстовки.

– Что у тебя на голове? – не выдержал молчания Давыдов.

– Волосы, – пожала я плечами.

– Красные.

– У всех свои причуды! У тебя вот глаза голубые, а у меня волосы красные.

Красные они получились совершенно случайно, по все тому же закону мирового свинства. Потому что когда утром я шла в гости к своей подруге и ближайшей соседке, то точно не собиралась краситься вообще. Но Маша вынесла коробку с новой краской-тоником и пообещала, что мои от природы светлые волосы приобретут розовый оттенок с кокетливым названием: «розовый бриз». Получился «вырвиглаз», который с каждым мытьем головы, словно в насмешку, становился только ярче.

Давыдов так широко и хищно улыбнулся после моей реплики, что стало не по себе. Огляделась по сторонам, соображая, как скоро мы доедем до дома. Оставалась всего пара кварталов, и я облегченно выдохнула. Достала свой мобильный, включила и ахнула от количества пропущенных звонков и сообщений от Маши. Она, наверное, с ума сходила от неизвестности.

В этот момент мы остановились у моего подъезда. Захар развернулся всем корпусом, положив руку на подголовник моего кресла:

– У тебя номер тот же?

– Да, – отмахнулась я.

– Диктуй, – велел Давыдов.

От неожиданности я даже назвала первые четыре цифры… и возмутилась:

– Это нечестно! Зачем тебе мой номер?

– С тебя должок. Я же должен как-то сообщить тебе, какую услугу ты мне должна. Не по паркам же в кустах искать тебя, собирающую листики!

– Может, ты мне сейчас скажешь, и разойдемся? – предложила я, скидывая вызов от Маши. Поднимусь и объясню, почему так долго отсутствовала.

– Неа, – Захар лениво отвернулся, – я жду.

Скороговоркой продиктовала номер и вылетела из машины, порадовавшись, что записать его Давыдов не успел. Однако когда я рыскала в карманах джинсов в поисках ключей, зазвонил мой мобильный. На экране высветился незнакомый номер, а Захар помахал мне рукой в открытое окно. Присвистнула, впечатлившись его памятью, и наконец найдя ключи, быстро вошла в подъезд. Поднялась на второй этаж и только там сообразила, что листьев я так и не нарвала…

Глава 3

В кармане снова завибрировал мобильный.

– Да, – ответила я.

– Аня, где ты? – в голосе подруги слышалась паника.

– В нашем подъезде, все в порядке, – вздохнула я.

– Почему так долго? Я уже себе такого напридумывала!

– Меня полиция задержала…

– За что? – ахнула Маша. – Давай домой, все мне расскажешь!

– Я листьев не нарвала, – призналась я. – Точнее, нарвала, но потеряла.

– Давай снова оригами попробуем? – скептически предложила Маша, точно зная, что ежами из листиков наши способности в детсадовских поделках и ограничиваются. В ее мусорном ведре уже лежало неудавшееся оригами и кособокий снеговик из ваты со съехавшим под подбородок носом.

Просто после неудачной покраски волос я ушла к себе – искать в интернете способы смыть красный пигмент, а Маша – в детский сад за своей дочкой Василисой. И каково же было мое удивление, когда в районе восьми вечера в мою дверь постучали, и Маша с порога заявила:

– Мне срочно нужна помощь!

– Чип и Дейл уже спешат, – согласилась я, – что нужно делать?

– Пошли, мне одной скучно! – цапнула меня за руку подруга.

Откуда я могла знать про поделку в детский сад? И в какие долгоиграющие приключения мне все это выльется…

Спустя несколько часов мы с Машей вынуждены были признать, что руки у нас золотые, но растут не из плеч. А нечего было уроки труда в школе прогуливать!

К тому времени Василиса – дочка Маши – уже спала, а ее дражайший супруг Константин совершал трудовые подвиги, работая пожарным сутки через двое.

Мы невероятно обрадовались, когда нашли в интернете, как из листьев и шишек собрать на альбомном листе ежика. Кисло отметив, что у нас закончились и так крохотные запасы цветной бумаги и почти не осталось клея. Зато в старой, потертой книге между страницами были спрятаны кленовые листья! И мы приступили к делу. Закон подлости не разочаровал – листьев хватило только на половину ежа! А поделку в сад нужно было сдавать утром.

– Неужели нельзя было купить больше канцелярии? – возмутилась я.

– Вася рисовать не любит, а в сад мы и так целую гору всего накупили, – отмахнулась Маша.

Во дворе клены не росли, но несколько деревьев гордо возвышалось в парке, находившемся аккурат через дорогу. Освещенном и довольно оживленном даже в ночное время суток. Опять же, ППС там постоянно дежурила, чтоб ей всего хорошего и побольше! Да и всех местных я знала! Поэтому героически вызвалась сбегать и собрать недостающие детали. А чего не сделаешь ради любимой крестницы! Кто же знал, что по нелепейшему стечению обстоятельств меня заберут в полицейский участок?

Нет, я могла бы позвонить Серёне, а также папе или деду, но это было сильно чревато последствиями в виде отбывания трудовой повинности на дедовой даче вплоть до окончания летних каникул, которые, к слову, только начались. Да и телефон бравые сотрудники у меня тут же отобрали!

– Аня, не дури, заходи домой, – потребовала Маша, которая на правах старшей подруги иногда могла и покомандовать.

Познакомились мы много лет назад на детской площадке, когда соседские мальчишки решили, что могут безнаказанно стрелять в нас из водяных пистолетов. Семья Марии тогда только переехала в соседнюю квартиру, прямо через стенку. И с тех пор мы не расставались. Подруга была старше меня на пять лет, но мы никогда не обращали на это внимания.

– Иду, – буркнула я в трубку.

Спустилась на первый этаж, высунула нос из подъезда, воровато оглянувшись на всякий случай, не дефилируют ли мимо уже знакомые патрульные, и уехал ли Захар. Во дворе было тихо, спокойно и безлюдно. Я в два шага подошла к ближайшему кусту, сорвала охапку листьев и вернулась домой. Ну и пусть не кленовые, мы – художники, и ежа видим абстрактно!

Когда я поднялась, Маша уже стояла на пороге, нервно постукивая ногой и уперев руки в бока.

– Вот, добыла! – с широченной улыбкой протянула ей листья.

– Заходи, рассказывай, – она приглашающе распахнула дверь, впуская меня в недра своего жилища.

И пока мы собирали остатки ежика-мутанта, я рассказывала о свои злоключениях, не забыв нажаловаться на безобразное поведение Давыдова!

– Даже не думай с ним сближаться, – предупредила Маша, размахивая перед моим носом тюбиком с клеем.

Я в тот момент лепила последний листик на поделку.

– Прелесть же, – улыбнулась я.

– Ни у кого не возникнет сомнений, что ежика сама Вася делала, – рассмеялась Маша. – Не уходи от темы!

– Не ухожу, – пожала я плечами.

– Почему ты Сергею не позвонила? – подозрительно прищурила глаза подруга.

Я только тяжело вздохнула!

Просто как-то так вышло, что не везет мне с сотрудниками правопорядка. Или им со мной – это как посмотреть! И я не специально, честно!

Месяц назад мы с одногруппниками отправились в ночной клуб после напряженной недели. Никого не трогали, веселились, танцевали. Пока ко мне не начал приставать незнакомый не совсем трезвый тип. Наши парни пытались вежливо ему объяснить, что я не знакомлюсь, грудью встав на защиту моей чести и достоинства, но парень был уперт, настойчив и неимоверно нагл! Первый полез в драку с моим другом Ромой. А Рома спортсмен, кандидат в мастера спорта, и рука у него тяжелая!

И когда наглец, оказавшийся капитаном в одном из отделов полиции, приложив холодные наручники к заплывшему глазу, собрался заводить на нас дело, Серёня не мог не вмешаться!

Но на прошлой неделе терпению Сережи пришел конец. Все дело в том, что за мной с первого курса ухаживал мой одногруппник Дима. И если опустить факт, что фамилия его Филин, то оставались занудство, прилипчивость и невероятная педантичность. Дима вбил себе в голову, что я его единственная, и шел к цели, не замечая препятствий. А я научилась не замечать его.

Дима решил сделать ход конем и пришел петь серенаду ко мне под окна. И пока соседи гадали, какой из местных бродячих котов перепутал март с июнем, я очень душевно просила Диму замолчать! Он предпочел меня игнорировать, продолжая горланить!

Тогда я решила немного охладить пыл своего воздыхателя. Ведром воды с третьего этажа! От его протяжного «Анечка…» сводило зубы, и я, психанув, налила в ведро воды и от души ливанула в открытое окно. Кто же мог знать, что наш участковый Олег Андреич как раз в это время будет проходить под ним с намерением попросить Диму не нарушать покой граждан? В итоге покой граждан нарушил заковыристый мат мокрого Олега Андреича…

Тогда Серега, знающий всю историю с Димой, долго делился мудростью, что когда кого-то из окна поливаешь, нужно предварительно в это окно посмотреть. А то мало ли, участковый прогуляться решит…

После того случая Серёня сквозь зубы пообещал, что если хоть один его коллега на меня пожалуется, то любимый родственник отконвоирует меня к деду!

Нет, дед у меня замечательный, но с ним не забалуешь. Полковник полиции в отставке – он слишком любит всех контролировать и дисциплинировать!

Глава 4

Проснулась утром в прекрасном настроении. Мне никуда не нужно было бежать, и я могла позволить себе вволю понежиться под одеялом.

Легко поднялась и потопала в кухню, чтобы сварить себе кофе. Обычно это делает мама, но они с отцом уехали отдыхать в теплые страны.

Матушка заставила подполковника отдела по борьбе с организованной преступностью – Сову Владимира Сергеевича – взять отпуск. По причине того, что подполковник Сова собственную супругу не узнал, когда она принесла ему обед на работу. Поднял глаза, мазнул взглядом и спокойно поинтересовался, что гражданке нужно. Гражданка молча поставила ему на стол обед и отбыла по месту жительства, а папа вечером долго пытался ее убедить, что просто забыл надеть очки, а без них он видит плохо. Хотя и папу можно понять – десять лет без отпуска, работа нервная. И зрение плохое, да.

Мама женщина мудрая, поэтому ругаться с папой не стала. Просто поставила ему на рабочий стол нашу семейную фотографию и, подключив деда, таки добилась законного отпуска для родителя аж на целых три недели. Приобрела билеты на остров, где почти не ловит связь, распланировав путь так, чтобы заехать в столицу в гости к моей сестре.

Лера старше меня на восемь лет, но это нисколько не мешает нам нежно друг друга любить. Сестра три года назад вышла замуж за русскоговорящего немца, превратившись из Совы в мадам Шульц, и укатила с новоиспеченным супругом в столицу нашей родины. Ее муж Генрих занимал в одной крупной строительной фирме руководящую должность, Леру носил на руках и даже умудрился заручиться поддержкой деда, чем вызвал уважение папы. А папенька с дедом до сих пор не могли поделить сферы влияния в семье.

Родители хотели взять меня с собой, но я посчитала, что им нужно побыть наедине. Оба много работали и встречались только за поздним ужином, уставшие и вымотанные. Матушка владела небольшой кофейней в центре города и много сил вкладывала в ее развитие, пропадая там до поздней ночи.

Я наблюдала, как из тонкого носика кофемашины в стакан льется коричневая жидкость, когда завибрировал мой мобильный. На экране высветилось входящее сообщение от Захара:

«Доброе утро! Как поживает еж?»

Скрипнула зубами и настрочила ответ:

«Готов и отправлен в пункт назначения! Услуга заключается в том, чтобы узнать подробности его транспортировки?»

«Нет, конечно! Как дела?»

В тот момент я как раз пялилась на пустую полку в холодильнике, вспомнив, что забыла купить молоко. А я без него не могу пить кофе!

«Молоко кончилось!»

«Какая досада! Привезти тебе?»

«Бесплатно или снова за услугу?»

«Сегодня акция – совершенно бесплатно!»

«Благодарю, но я вынуждена отказаться!»

Отставив в сторону кофе и игнорируя новое сообщение, решила сбегать в ближайший магазин за молоком. Сгоняла в ванную, быстро нацепила легкий спортивный костюм и выбежала на улицу. Где нос с носом столкнулась с Олегом Андреичем.

– Сова, – невероятно обрадовался наш участковый, стоявший в компании нескольких представителей правопорядка.

Я медленно стала сдавать назад, решив сделать вид, что временно лишилась слуха, но Олег Андреич мстительно указал на меня своим коллегам и заявил:

– Вот, Сову понятой берите.

– Я не могу понятой, – попыталась откреститься от сомнительного удовольствия.

– Почему? – полюбопытствовал Олег Андреич, чуть наклонив голову.

Не простил! Хотя я долго извинялась!

– У меня… – я неопределенно замахала руками, – курица в морозильнике!

И только потом поняла, какую глупость сморозила.

– Гражданка, пройдемте, – сказал мне подошедший мужчина, явно показывая, что смыться не получится.

– А что случилось? – полюбопытствовала я.

– Ваших соседей ограбили, – сообщил он.

Я тяжело вздохнула и направилась в соседскую квартиру, искренне сопереживая пострадавшим от рук грабителя.

А когда мы закончили и уже на улице подписывали протокол, рядом раздался визг тормозов, и из своего авто вышел обеспокоенный Серёня. Завидев меня в компании своих коллег, чуть было не схватился за сердце, с шумом вдохнув воздух.

– Ничего не подписывай! – велел он мне, почти бегом сокращая между нами расстояние. – Что происходит? – рявкнул на старшего лейтенанта, который держал в руках планшет с лежащим сверху протоколом.

– Ничего, – пожал плечами мой спутник, – понятая протокол подписывает.

Серега посмотрел на меня, вздохнул, отобрал у старлея протокол, внимательно прочитал, нашел три ошибки и заставил переписывать. А пока молодой сотрудник корпел над новым опусом, схватил меня за локоть, отвел в сторону и зловещим шепотом сообщил:

– Сегодня же переезжаешь ко мне!

– Нет! – возмутилась я. – Я просто за молоком вышла, а у нас соседей ограбили.

Дядюшка снова выдохнул и уже спокойнее произнес:

– Мне нужно уехать на два дня. Будешь кормить кота и рыбок. Не кота рыбками, Аня, а кота и рыбок!

– Я на дуру похожа? – снова возмутилась я. – Серёнь, ты должен успокоиться, нервные клетки не восстанавливаются!

– Последняя осталась нервная. Остальные давно пали смертью храбрых, – он устало сжал переносицу и прикрыл глаза.

– Я тогда вещи соберу, а ты вечером забери меня, – миролюбиво произнесла, видя, что любимый родственник на грани.

Интересно, что у него произошло? Я могла бы попросить его привезти кота и рыбок к нам, но у мамы была сильнейшая аллергия на котов. Однажды мы уже пробовали оставить Киллера у нас, но он подрал мебель и оставил столько шерсти, что приехавшая спустя два дня после отъезда кота мама еще неделю пила антигистаминные.

– Товарищ майор, проверьте, – отвлек нас голос старлея.

Серега закатил глаза и молча отбыл.

А я подписала документ и, наконец, отправилась в магазин, посмеиваясь своей везучести. Хоть из дома не выходи! Хотя когда это спасало…

Глава 5

Захар

Я вернулся в свой кабинет, кинул документы на стол и посмотрел на экран мобильного. Анечка мне так и не ответила. И я не понимал, нафига мне это нужно.

Вспомнил нашу встречу, ее огромные глаза в пол-лица и красные волосы, заплетенные в две непонятные загогулины на голове, которые мне теперь даже во сне снились.

Кризис среднего возраста у тебя, Давыдов, на десять лет раньше начался. На молоденьких потянуло. У ментов вообще вся жизнь кризис, а тут живая, яркая девчонка. Настоящая и искренняя. Вот и вставило тебя не по-детски.

– Здорово! Можно? – в приоткрытую дверь заглянул Серый.

– Чувствуй себя как дома, – махнул я рукой.

– Но не забывай, что ты на работе! Дело есть, – в лоб сообщил друг.

– Какое? – заинтересовался я.

– Мне уехать надо по личному делу, – Серега нахмурился и сжал кулаки.

Да, знаю я его личное дело.

– С тобой поехать? – нахмурился я.

– Нет. Мою малую помнишь? Аню.

– Припоминаю, – аккуратно кивнул я.

– Будь другом, забери ее вечером из дома и отвези ко мне, пусть там пару дней поживет, пока меня нет. И, Зохан, присмотри за ней, очень прошу. В долгу не останусь.

Я постарался сдержать ликование. Интересно, Анечка в курсе, что я живу этажом ниже Серого?

– Присмотрю, – согласился я.

– Спасибо. А то Люда с Вовой уехали и оставили эту катастрофу на меня. А мне позарез надо! – Серега резанул ребром ладони по горлу.

– Присмотрю, но имей в виду – я не нянька. Сколько ей лет?

– Ей двадцать один, – уведомил меня Серый, – последний курс универа остался. Анечка собирается стать серьезным криминальным журналистом, – издевательски проговорил он, с особым сарказмом выделив «серьезным».

– Хорошая профессия, – хмыкнул я, совершенно не представляя ее на месте преступления. Не ту отрасль Анечка выбрала, не место ей в такой обстановке!

– Да, – фыркнул Серый, хотел что-то сказать, подумал и промолчал, – хорошая. В общем, адрес скину.

Серега резко поднялся, пожал мне руку и задумчиво ушел. Рыцарь, мать вашу, без страха и упрека. Хотя не мое это дело, ему в кайф, а я… Поеду забирать Анечку.

Взял со стола ключи от машины, сообщил дежурному, что на связи и вышел на улицу. Надел темные очки, пряча глаза от яркого солнца, сел в машину и завел мотор. Спустя несколько минут подъехал к нужному дому и, припарковав тачку, пошел в нужный подъезд. Поднялся на второй этаж и услышал голоса, один из которых принадлежал Ане.

– Уйди, – шипела она.

– Аня, ты просто не понимаешь, – патетично доказывал ей мужской голос, – мы созданы друг для друга. Сова и Филин, рак и рыба.

– Я скорпион, – спокойно поправила Аня.

– Все равно мы будем вместе!

– Да отойди ты от двери! – прорычала Анечка, а я понял, что пора вмешаться. – Дима, мне прошлый твой приход участковый еще не простил, не доводи до греха!

Поднялся еще на один лестничный пролет и встал за тщедушным пареньком в черной футболке, который изо всех сил удерживал дверь, не позволяя Анечке ее закрыть. Она удивленно округлила глаза, а я скользнул взглядом по ее фигуре. Простора для воображения не оставалось. Стройные ноги, аппетитные бедра, затянутые в короткие джинсовые шорты, тонкая талия и аккуратная грудь. Ярко-красные волосы свободными локонами спадали на плечи, создавая контраст с белой майкой и персиковой кожей.

– Очень добрый день, – широко улыбнулась мне Аня. – Ты зря приехал, молоко я уже купила.

– Очень добрый, – прокашлялся я, намеренно игнорируя парня, – собирайся.

– Куда? – она приподняла одну бровь и сложила руки на груди.

– Да, куда? – встрял придурок, который все еще крепко держал дверь.

– Вали отсюда, – посоветовал я.

– Анна, я требую объяснений! – развернулся он к ней. – Это кто?

Парень не очень культурно ткнул в меня пальцем, который тут же захотелось сломать.

– Требуй, конечно! Захар, возьми мою сумку, пожалуйста, – елейно попросила Аня.

Я отодвинул придурка в сторону, прошел в прихожую, подхватил спортивную сумку и кивнул:

– Пошли.

– Анна, мы не договорили, – снова встрял болезный.

– Потом договорим, – отмахнулась она.

– Когда потом? – немного успокоился Дима.

Аня зарычала и резко развернулась, хлестнув меня волосами по лицу. Я положил ладонь на ее плечо, сдвинул так, чтобы она оказалась за моей спиной, достал корочку и засветил перед лицом придурочного и посоветовал:

– Иди домой, мужик!

В глазах Димы отразился испуг, но он упрямо продолжал стоять на месте.

– А я закон не нарушал, – огрызнулся он.

– Сейчас я нарушу, – пообещала ему Аня, выглядывая из-за моего плеча.

– Считаю до трех и ломаю пальцы, – пообещал я, со значением глядя на его ладони, все еще держащие край двери.

– Это полицейский произвол…

– Раз…

– Я буду жаловат…

– Два…

Парень убрал руки так, словно дверь только что накалилась, спрятал их в карманы и драчливо на меня уставился.

Где вообще таких идиотов делают?

– Я завтра зайду, – напоследок крикнул он Ане и дунул на первый этаж.

Хлопнула подъездная дверь, и Аня тихонько выдохнула, уткнувшись лбом мне в спину. Хм… Приятно.

– Спасибо, думала, он никогда не уйдет, – прошептала она. – Ты зачем приехал?

– Серега просил тебя отвезти, – объяснил я.

– А предупредить меня нельзя было? – сложила она руки на груди.

– Все вопросы к Серому, – пожал я плечами.

Аня вздохнула и подтолкнула меня к выходу. Заперла дверь и молча пошла следом за мной.

Глава 6

Любимый дядюшка, конечно, удружил. Вот кого я не ожидала увидеть на пороге своего дома, так это Захара. А еще раньше – Диму. Филин сидел уже в печенках, и я всерьез собиралась принимать радикальные меры, чтобы избавить себя от его пристального и чересчур настойчивого внимания!

Пока я мысленно спускала Дмитрия с лестницы, не заметила, как мы вышли из подъезда. Захар открыл багажник своей машины, загрузил в нее мою сумку и помог мне устроиться на пассажирском сиденье. Сел за руль и, лениво заведя мотор, расслабленно выехал с дворовой парковки.

– Что за клоун к тебе приходил? – поинтересовался он, глядя на меня поверх солнечных очков.

– Филин, – с ненавистью выплюнула я.

– Да, я слышал, – разулыбался Захар, – и рак.

Я только скрипнула зубами.

– А что тебе не простил участковый?

– Давыдов, подслушивать нехорошо, – укоризненно покачала я головой.

– Я не подслушивал, я слышал, – пожал он плечами. – Ты мне теперь еще и за избавление от приставучего Филина должна!

Я округлила глаза, а потом ехидно выдала:

– С удовольствием избавлю тебя от надоедливой поклонницы.

Хотела было добавить: «Но потом не обижайся!», но мудро смолчала.

– Договорились, – кивнул Захар. – Так что с участковым?

– С ним все в порядке, высох, теперь как новенький, – отчиталась я.

– Высох? – брови Захара поползли вверх.

– После того, как я его чуточку намочила. Случайно!

– Случайно чуточку намочила участкового, – повторил Захар. – Ну да, обычное дело.

– Я потом извинилась!

– Это правильно!

– А он оказался мстительным и записал меня в понятые!

– Гад какой! – саркастично заметил Давыдов, стараясь не рассмеяться.

Но его губы так и норовили разъехаться в широкую улыбку, а я разглядывала ямочки на его щеках. И сама не заметила, как начала улыбаться ему в ответ. Харизма и обаяние Давыдова окутывали с ног до головы, и в тот момент я отчетливо поняла, от чего «кисы» теряли голову. Ведь ничего толком не сказал и не сделал, а я уже глупо улыбаюсь, разглядывая ямочки на его щеках.

Заставила себя отвести от него взгляд и уставилась в окно.

– У Серого точно пустой холодильник. Заедем в супермаркет? – поинтересовался Захар.

– Тебе разве не нужно на работу?

– Пока нет.

– Я потом сама схожу, – отмахнулась, стремясь поскорее избавиться от его компании. Потому что сердце билось как-то неспокойно.

– Да перестань. Поехали, а я потом помогу пакеты до дома донести.

– Не надо.

Но Давыдов уже свернул на соседнюю улицу и поехал в сторону ближайшего к дому Серёни супермаркета. Я со свистом выдохнула воздух, и в это время у Захара пиликнул мобильный, оповещая о входящем сообщении. Давыдов посмотрел на экран, нахмурился и принялся кому-то звонить. Оказалось, Сереже.

– Забрал, в супермаркет везу, – отчитался он, – как знал, что мышь повесилась. Все в порядке! С дядей разговаривать будешь? – уточнил у меня.

– Нет, – буркнула я.

– Все, бывай. Да, я на связи, – отчеканил Захар и сбросил вызов.

– Ты не знаешь, куда так торопился Сережа? – полюбопытствовала я.

– Знаю, – ответил Давыдов и замолчал.

– Куда? – настаивала я.

– По своим делам. Сама у него спроси, если захочет рассказать – расскажет.

– Обязательно спрошу.

В этот момент мы подъехали к центральному входу супермаркета и отправились делать покупки. Вошли в торговый зал, Захар подхватил тележку и направился за мной. Я ходила мимо витрин, выбирая продукты быстрого приготовления, просто чтобы не умереть с голоду в два ближайших дня, но в итоге набралась почти полная тележка.

– Килограмм мороженого? Ты не лопнешь? – саркастично поинтересовался Захар, заглянув в тележку. – Аня, одни сладости! Возьми что-нибудь посерьезней!

– Не лопну, – отмахнулась я, обалдело наблюдая, как Давыдов кладет в тележку курицу, килограмм пельменей и десяток яиц.

– Желудок себе испортишь, если будешь так питаться.

– Говоришь как моя мама, – закатила я глаза.

– Правильно я говорю. Пошли, сладкоежка!

Громко сопя, направилась вслед за ним на кассу. Мы вдвоем споро разложили покупки на ленту, и пока кассир пробивала продукты, я полезла в сумку за кошельком.

– Продукты в пакеты сложи, – сказал Захар.

Я замялась, но посмотрев на приличную очередь, которая уже собралась за нами, взяла пакет и быстро сложила покупки. А когда подняла голову, Давыдов забрал из моих рук пакеты и указал на выход.

– А деньги?

– Аня, – он закатил глаза, – пошли!

– Покажи чек, я все верну, – уперлась я.

– Должна будешь еще одну услугу, – засмеялся Давыдов.

– Лихо ты меня в долги вгоняешь, – восхитилась я.

– Расслабься и получай удовольствие, – посоветовал Захар.

И как-то сразу я напряглась, потому что тон, которым это было сказано… волновал и вызывал томление в душе. Поэтому решила промолчать и, как только окажусь в одиночестве, номер Давыдова заблокировать и постараться больше с ним не контактировать.

Мы снова сели в машину и поехали, наконец, к дому дядюшки. Захар припарковался во дворе, достал покупки и мою сумку и поднялся со мной на второй этаж. А когда я открыла дверь своим ключом, хотел войти. Я преградила ему путь, стоя на пороге.

– Спасибо, дальше я сама, – вежливо кивнула, пытаясь отобрать свои вещи.

– Пакеты тяжелые.

– Своя ноша не тянет. Отдай!

– Ладно, я оставлю все на пороге.

Я подозрительно уставилась в кристально честные глаза Давыдова и сделала шаг в сторону. Но этот деятель, спокойно миновав прихожую, прямым курсом потопал в кухню! Оставил на полу спортивную сумку, а продукты сгрузил на стол. И пока я соображала, как его из квартиры вытурить, спокойно принялся разбирать пакеты!

Кажется, у меня задергался глаз… Захлопнув входную дверь и громко топая, отправилась выяснять, насколько зашкалил борзометр Давыдова.

– Ты что делаешь? – поинтересовалась я, скрестив руки на груди.

– Это можно трактовать двояко? – ничуть не смутившись, спросил Захар, убирая курицу в морозильник.

Никогда таких нахалов не встречала!

– И только попробуй сказать, что я тебе за доставку и раскладку продуктов буду должна!

– Ты сама это сказала.

В такт первому стал дергаться второй.

– Мне нужно уехать ненадолго, – оповестил меня Захар, – позже заеду и проверю, как у тебя тут дела.

Думала я в тот момент громко и матом. Таким, который приличной девушке знать вообще не стоит.

– До вечера, Анечка, – томно промурлыкал Захар, оказавшись рядом. Слишком близко, нагло вторгаясь в мое личное пространство.

– Пока, – прошептала я, сглатывая невесть откуда взявшийся ком в горле.

Входная дверь захлопнулась, оповещая, что Давыдов покинул чужую жилплощадь, а я нервно выдохнула. За что мне такое пристальное внимание? Ну Сережа…

Глава 7

Я еще несколько мгновений смотрела на закрытую входную дверь, потом зажмурилась, стряхивая с себя оцепенение, которое окутало мозг от близости Давыдова, и отправилась на поиски Киллера.

Киллером звали мордастого, ленивого, своенравного и очень злого британского кота. Он не терпел, когда к нему прикасались, гладили и даже смотрели. За косой, по его мнению, взгляд можно было нехило схлопотать когтистой лапой. Киллера Серёне подарила его бывшая девушка. Правда, при расставании хотела забрать, но дядюшка из принципа не отдал.

Они с Киллером вполне сносно поделили территорию: Серёня Киллера кормил, кот на Серёню не нападал. А на аквариум смотрел как в импровизированный кошачий телевизор. Но подозреваю, что Киллеру просто лень было мочить лапки.

Я заперла входную дверь изнутри, достала корм, насыпала в кошачью миску и уселась на диван, не зная, чем себя занять. От безделья за время учебы я отвыкла, а смотреть телевизор не любила. Поэтому некоторое время рассматривала светлые обои на стене любимого родственника. Пока прямо за стеной невидимый сосед не врубил музыку на полную мощность. Басы колотили так, что даже рыбки в аквариуме дрожали.

Прислушавшись, поняла, что любитель зубодробительной музыки жил в квартире через стену, в соседнем подъезде. Киллер сидел в кресле абсолютно невозмутимо, из чего я сделала вывод, что сосед частенько радовал окружающих своими музыкальными подборками.

Я не ханжа, но громкость зашкаливала, а сидеть на вибрирующем от басов диване приятного было мало. Хватило меня минут на двадцать. Резко подскочив, я отыскала в Сережиных инструментах молоток и от души постучала в стену. Потом еще раз. И еще. Наконец меломан меня услышал, убавил звук и громко проорал направление, куда мне следует идти.

– Звук убавь, юродивый! – нервно ответила я.

– Беруши купи, – посоветовали мне из-за стены. И снова увеличили громкость!

Я с разбегу плюхнулась на диван, борясь с желанием прогуляться до соседнего подъезда и настучать молотком уже по пустой голове неугомонного соседа. А тот, словно назло, врубил что-то из тяжелого рока.

Курощать и низводить таких надо! Непременно плюшками! И их у меня есть!

Судя по наглости моего временного соседа и молчанию остальных жильцов, его выходки тут в порядке вещей. Значит, вызывать полицию – дохлый номер, учитывая, что через стенку от него живет Серёня. А значит, сосед либо чей-то сынок, либо незаслуженно носит погоны и со своими легко может договориться. Голос молодой, и, похоже, парень все-таки мажор.

У нас в университете имелась отдельная группка таких вот детишек богатых родителей. Часть из них были детьми либо папиных, либо бывших дедушкиных коллег и подчиненных, и, откровенно говоря, я легко могла влиться в их тусовку. Но мне было слишком скучно мериться родительскими деньгами и ходить часами по магазинам, выбирая дизайнерские шмотки, снимая бесконечные «сторис», делая при этом губы «уточкой». Я в соцсетях-то зарегистрировалась только с целью узнавать горячие новости.

Гораздо интереснее мне было в компании тех, кто так же, как и я, горел журналистикой. Да и выбирать друзей, ориентируясь только на профессию и статус их родителей… Для меня это было лицемерие в чистом виде.

Я еще немного послушала очередной «шЫдевр» исполнителей тяжелого рока, отложила молоток, насыпала корм рыбкам и решила прогуляться.

За окном занимались сумерки, и дневную жару, наконец, сменила вечерняя прохлада. Я вышла из подъезда, огляделась по сторонам. Лавочки у подъездов были переполнены, словно все соседи собрались на посиделки. Подозреваю, что всем просто уже надоело слушать ту муть, которую крутил мажор.

Я решительно подошла к бабулям, сидящим у второго подъезда.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась сразу со всеми.

Бабули нестройным хором поприветствовали меня, неодобрительно рассматривая мои волосы и голые ноги в коротких шортах.

– А что это у нас за сосед музыкальный? – решила я не ходить вокруг да около.

– Да это Макар, сынок местного депутата. Никакой управы на него нет, каждые выходные гуляет, – с удовольствием принялись жаловаться бабульки.

Ну так я и думала!

– Полицию вызывали, они руками разводят, – продолжала жаловаться милая бабуля в цветастом платке, лихо повязанном на голове.

– Ясно, – кивнула я. – До свидания.

Отошла подальше, достала мобильный и набрала Рому.

– Привет, Совенок, – радостно ответил лучший друг.

Пожалуй, только ему я могла простить вольную интерпретацию своей фамилии.

– Ром, а какой провод надо отчекрыжить, чтобы в одной квартире отключить электричество? – поинтересовалась я.

– Аня, умоляю, не трогай провода, иначе ты весь дом обесточишь. Что случилось?

– Сосед завелся музыкальный.

– Так попроси вежливо сделать потише.

– Уже. Он послал меня в пешее эротическое.

– Это он зря, – хохотнул Рома. – Давай я после работы заеду и отчекрыжу ему что-нибудь?

– Нельзя, – вздохнула я и кисло продолжила: – Если мы оставим сына депутата без внука, нас даже дед не спасет.

– Да, беда! Тогда приеду и сам вырублю ему электричество.

– Я у Серёни, адрес скину, – обрадовалась я.

Посмотрела на часы, Роману оставалось работать меньше двух часов. Друг совершал трудовые подвиги в матушкиной кофейне. Родительница составила его график так, чтобы не мешать учебе, но Ромашка прекрасно справлялся со всем, что делал.

– Аня, – послышался вдруг знакомый голос.

Давыдов шел в мою сторону, расслабленно крутя на пальце ключи от машины.

– Куда собралась? – поинтересовался он, подходя ближе.

– Прогуляться, – легкомысленно махнула я рукой. Жаловаться на соседа Давыдову не хотелось.

– Опять Макар шумит? – Захар догадался сам.

– Да. У парня отвратительный музыкальный вкус.

– Он сын Лаврентьева. Слышала про такого?

– Да, – кивнула я.

Совсем недавно его фотографиями были обклеены все столбы и подъезды. Улыбающийся кандидат Лаврентьев и кричащий лозунг: мол, голосуйте, родимые, не подведу!

– Вася его сослал сюда тусоваться. Нашим его трогать запрещено, но папа все еще делает попытки сыночка воспитывать, – Захар свел брови вместе, явно недовольный подобной расстановкой сил.

– Ну и воспитал бы на пятнадцать суток!

– Сын депутата – и пятнадцать суток? А репутация?

И как-то стыдно мне в тот момент стало за свое собственное поведение. Нет, я покой граждан не нарушала и приключений осознанно не искала, но родственникам при погонах тоже вряд ли хотелось портить репутацию моими случайными попаданиями в отделения.

– Поехали куда-нибудь? – предложил Захар, кровожадно рассматривая окна на втором этаже.

– Может, лучше прогуляемся? – предложила я.

– Может, – Давыдов перевел взгляд на меня, взял за руку и повел в сторону парка.

Его ладонь была большая, горячая и чуточку шершавая. А меня от этого невинного прикосновения бросило в жар. Реакция собственного тела пугала, и я некоторое время решала, что делать. Попробовала ладонь отобрать, но Давыдов только крепче сжал, параллельно что-то рассказывая. Я не слушала, полностью поглощенная своими ощущениями. Было неловко, но в то же время как-то уютно. Ладонь хотелось одновременно и отобрать, и оставить. Внутренняя борьба, видимо, как-то отразилась на моем лице, потому что Захар остановился, посмотрел на меня и попенял:

– Аня, отвисни!

Ладонь мою он так и не отпустил.

Глава 8

Захар

Смотрел на обескураженное выражение лица Ани и с трудом сдерживал победную ухмылку! Мозг автоматически отмечал, как высоко вздымается ее грудь, как расширились зрачки и приоткрылись губы. А когда она кончиком розового язычка их облизала, то я сам заиграл желваками, чувствуя, что во рту пересохло. Кадык дернулся, и мне пришлось приложить усилие, чтобы тут же не попробовать эти губы на вкус. В горле возник спазм, а на оживленной улице словно остались только мы вдвоем.

Я отлично разбирался в женщинах и прекрасно понимал, что с такой, как Аня, нахрапом нельзя. Нужно медленно окружать ее собой, давая привыкнуть, и показать себя с лучшей стороны, учитывая, что она прекрасно осведомлена о моей репутации. Здесь нужен системный подход, а значит, тебе, Давыдов, нужно запастись выдержкой. Стальной, если она продолжит носить эти шорты и снова навертит на голове красные загогулины. Да что меня на них так заклинило-то?!

Да, я любил женщин. Но, мать вашу, я взрослый свободный мужик, а они сами вешались! Глупо не воспользоваться ситуацией, когда обалденная красотка сама себя предлагает. Однако ни с одной из них я не готов был строить серьезных отношений. А с моим режимом работы встречи выстраивались исключительно по графику «забежал на пару часиков». Те, кого это устраивало, задерживались дольше, но и они быстро сдувались. Всем хотелось любви и внимания, милых сообщений в течение дня и прочих романтических атрибутов. А романтик внутри меня уже трепыхался в предсмертных судорогах.

Поймал взгляд Ани, специально не отпуская ее ладонь. Правда и отобрать ее она пыталась как-то вяло. Но потом выражение Аниного лица резко изменилось, девушка нахмурилась, выдернула руку и первой пошла в сторону парка. Я не отказал себе в удовольствии несколько секунд полюбоваться на стройные ноги, а потом в два широких шага догнал и подстроился под ее скорость.

Анечка спрятала ладони в карманы шорт и отвернулась в противоположную сторону. Я только хмыкнул – закрывается. Вспомнила, с кем имеет дело. Ладно, буду восстанавливать собственную репутацию.

И пока я перебирал в голове, каким вопросом снова вернуть ее внимание к своей персоне, Анечка сама поинтересовалась:

– Неужели Серёня спокойно терпит Макара? Это ведь неправильно – позволять ему так наглеть!

Да ты ж моя справедливая!

– А что он должен сделать? – полюбопытствовал я.

– Ну… – Аня задумалась, подняв глаза к небу. – Поговорить с ним. По-мужски.

– И лишиться погон, потому что этот говнюк тут же побежит жаловаться папочке, – сквозь зубы процедил я.

Рассказывать, что с Макаром неоднократно «беседовали» в темной подворотне так, чтобы лиц видно не было, не стал. После подобных «бесед» неделю в его квартире царила тишина, а мы месяц искали сами себя и получали по шапке за то, что не нашли. Плохо искали, да. Могли бы и еще «поговорить», но боялись пацана покалечить. А потом папашка ему охрану нанял, через стенку живет. Нормальный мужик, к слову. Сам заманался его выкрутасы терпеть.

Выражение лица Анечки тут же сменилось на кровожадное. Ее вообще очень легко было «читать». Все эмоции сияли на лице крупным шрифтом с неоновой подсветкой.

– Что ты задумала? – предостерегающе поинтересовался я.

– Ничего, – она приняла кристально честный вид и широко распахнула свои глазища. Ярко-зеленые, с темной окантовкой по краю радужки.

– Аня, если ты снова попадешь к нам, то я с тебя три услуги стребую, – грозно предупредил я.

– Тоже мне, нашел себе золотую рыбку! – фыркнула она, задирая нос повыше.

– Именно! И вот тебе первое желание – приготовить ужин голодному майору!

А я присмотрю, чтобы Макар дожил не «намоченным» до приезда Серого.

Анечка возмущенно приоткрыла рот и язвительно поинтересовалась:

– А что, сам майор не в состоянии приготовить? У него лапки?

Я улыбнулся краем губ и, приобняв Анечку за плечи, повел дальше, поглаживая при этом ее кожу большим пальцем. Она напряглась и скосила на меня глаза.

– Лапки, – согласился я.

– А спинку тебе не потереть, вдруг ты лапками не достаешь, а, майор?

– Отличная идея! – кивнул воодушевленно. Ее дыхание сбилось, пока я продолжал уже увереннее гладить плечо. – Сразу после ужина!

– Ладно, – пропела Анечка, сузив глаза, – будет тебе ужин. Каша из топора подойдет?

Сделал в уме пометку поесть где-нибудь в другом месте.

– Нормальный ужин, Аня. Или услуга не будет засчитана!

Она фыркнула, повела плечами и сбросила мою руку, с ног до головы обсмотрев испепеляющим взглядом. Однако зрачки снова расширились, и дыхание она еще не восстановила.

Мы подошли к мосту над небольшим водоемом, где плавали утки. Аня встала у перил, опершись на руки, и задумчиво уставилась вдаль, кусая при этом губы. Встав рядом, я положил руку так, чтобы наши ладони соприкасались. Она дернулась и убрала руки с перил, снова спрятав в карманы. Я отвернулся, чтобы Анечка не видела моей довольной ухмылки, потому что она сама еще не поняла, насколько остро ее тело реагирует на мои прикосновения.

В правильном направлении движешься, майор. Так, может, скоро дойдем и до потирания спинки. И не только…

Аня сделала еще шаг назад, споткнулась о камень и, раскинув руки, стала заваливаться назад. Реакция меня не подвела – успел поймать ее за талию и прижать к себе. Анечка посмотрела на меня снизу вверх, вцепившись пальчиками в ткань футболки. Член мгновенно стал каменным, угрожая вот-вот разорвать молнию джинсов. Я медленно начал наклоняться к таким манящим губам Анечки, когда она тихо произнесла:

– Давай уточек покормим?

Охереть! Уточек. Нагрешить я успел знатно, теперь вот карма настигла – уточек кормить.

Нехотя отпустил Анечку, сжав челюсти. Она склонила голову и поправила волосы, старательно отводя взгляд. Щечки раскраснелись, и Анечка явно не знала, куда деть руки.

Сам же обещал себе не торопиться, а тут… Нет у меня стальной выдержки! Вообще вся сломалась, когда она так близко. Запустил пятерню в волосы, ожидая, пока мозг обратно в верхнюю голову вернется.

– Мне нужно домой, – сообщила Аня.

– Зачем?

– Ужин из топора варить. И плюшки готовить, – прошептала она себе под нос.

– У Серёги нет топора, – зачем-то ляпнул я.

– Зато есть молоток!

Она облокотилась о перила и достала свой мобильный. Я заметил, что ее руки мелко подрагивают.

– Разрядился, – ахнула Анечка. – Захар, дай, пожалуйста, свой, мне нужно позвонить.

Достал мобильный, разблокировал и протянул ей… Пара секунд – и моя мобила полетела на асфальт! Экран тут же покрылся паутинкой трещин, а Анечка прикрыла рот ладошкой, в ужасе глядя на меня.

– Упс, да? – язвительно прошипел я.

– Я не специально, честно! – она присела на корточки, подняла телефон и покрутила его в руках.

– Давай сюда, катастрофа, – забрал из ее рук мобилу.

– Захар, прости. Ну хочешь, я тебя три недели ужинами кормить буду? Нормальными, – взмолилась она.

– Почему три? – заинтересовался я, посчитав, что старый мобильный, который мне лень было сменить, не такая уж и высокая цена за три недели вечеров в компании Анечки.

– Каникулы заканчиваются, – призналась она.

Сделал вид, что раздумываю над ее предложением, приподняв одну бровь.

– Ладно, три так три, – «смилостивился» я. Чувство вины – не то, что мне было нужно.

– Спасибо, – счастливо просияла Анечка и на эмоциях быстро чмокнула меня в щеку.

Твою ж мать…

Глава 9

Нужно было срочно возвращаться домой! В присутствии Захара мой мозг отказывался нормально функционировать! Тело вибрировало от его прикосновений, а нервы были словно оголенные провода – дотронься и полетят искры. Да и Ромашка обещал зайти с работы, а по моим внутренним ощущениям пара часов уже прошла. Или это мне только в присутствии Давыдова так казалось?

– Домой, – решительно заявила я, уже жалея, что ляпнула про три недели ужинов. Мои способности в кулинарии были примерно на одном уровне с оригами, а видеть Давыдова каждый день в течение трех недель… У меня от пары часов-то руки дрожали так, что его мобильный выронила.

Не дожидаясь ответа Захара, развернулась и быстро потопала в обратную сторону. Я подумаю обо всем дома, когда Давыдов будет на приличном расстоянии, а из головы выветрится розовый туман.

– Аня, ты куда так торопишься? – поинтересовался Захар, расслабленно шагая рядом.

– Рома должен с работы приехать, – честно ответила я, ускоряя шаг.

– Рома?

– Да.

Давыдов замолчал, ни на шаг не отставая. Мы перешли дорогу и свернули во двор, где бабули до сих пор занимали все свободные лавки, а значит, музыкальная пытка все еще продолжалась.

От Захара нужно было срочно избавляться, потому что я планировала раскрасить яркими красками жизнь мажора, а делать это лучше в компании лучшего друга, а не майора и коллеги Серёни. Он дядюшке, может, и не расскажет, но, зная его коварную натуру, припишет мне еще и завтраки с обедами из трех блюд ему готовить. А таких усилий не стоит даже чрезмерно наглый мажор.

Ромашка стоял у Сережиного подъезда, нервно крутя в руках мобильный. Увидев нас, с крейсерской скоростью движущихся в его сторону, посмотрел на Давыдова, приподнял брови, спрятал мобильный в карман и пошел навстречу.

– Совенок, что с мобилой? – поинтересовался Рома, гневно глядя на Давыдова поверх моей головы.

– Разрядилась, – развела я руками. – Ну Захар, тебе пора! У нас срочное дело.

Повернулась к Давыдову и снова застыла, смотря на то, как он буравит взглядом Рому.

– Не поделишься, какое? – Захар сузил глаза.

– Нет, – замотала я головой.

Мне казалось, что я лишняя на этом празднике жизни – напряжение между двумя мужчинами было весьма ощутимо.

– Аня, я предупредил, – напомнил Захар.

– Обещаю, что к вам не попаду, – захлопала ресницами. И прикусила язык, потому что он так посмотрел, что я, кажется, стала меньше ростом.

– Аня… – угрожающе прошипел Давыдов.

– Майор, мы идем готовить ужин. Приходи через пару часиков. Или даже через три, – оттарабанила я, схватила Рому за руку и потащила к Серёниному подъезду.

Впихнув в него недовольного Романа, прикрыла дверь, мельком глянув на стоящего на том же месте Захара.

– Совенок, а что ты делала в компании Давыдова? – недовольно поинтересовался Рома, когда я открывала входную дверь.

– Потом расскажу. Бери инструменты, пошли, мажору свет отключим, – нетерпеливо попросила я.

В коридоре разливались не самые приятные звуки, мажор оборзел в край, и нам с Ромой пришлось повышать голос, чтобы расслышать друг друга.

– Нет, Аня, – Ромашка навис надо мной сверху, вжимая в стену.

– Мы гуляли, – ответила честно.

– С Захаром? Совенок, ты с ума сошла? Да все знают, что он бабник!

– И я тоже это знаю, – вздохнула я.

Слушать Ромину тираду было неприятно, но не могла не признать, что друг прав. И когда Захар был на расстоянии, я отчетливо это понимала.

– Совенок, кто угодно, только не Давыдов, – покачал головой друг.

– Мы не встречаемся. И не собираемся, – заверила я. – Его Серёня попросил отвезти меня к нему домой. Захар не в моем вкусе!

– Зато ты очень даже в его, – вздохнул Рома, запуская пятерню в волосы. – Совенок, мы тебя после прошлых отношений еле собрали.

Я опустила голову и зажмурилась. Роман, как всегда, был прав. Мы познакомились на первом курсе, когда нас в один день бросили вторые половинки. Ромина девушка променяла его на моего парня, но об этом мы узнали позже. А тогда… Просто общались. Даже пробовали встречаться некоторое время, но быстро поняли, что притяжения между нами нет и быть не может, а вот дружить нам очень даже нравилось.

– Ром, я не собираюсь вступать с Захаром ни в какие отношения, кроме приятельских, – заверила я.

– Постарайся вообще держаться от него подальше, – попросил друг.

Я кивнула, поостерегшись рассказывать о своем обещании Давыдову, данном исключительно под гнетом чувства вины.

– Я сделаю вид, что не слышал, как ты приглашала его на ужин.

– Это правильное решение, – ткнула его в грудь пальцем. – Бери инструменты!

– Аня, – страдальчески выдохнул Рома, но покорно отправился за инструментами.

Однако мажор оказался не только наглым, но и продуманным. Прямо над его дверью висела камера, а на электрическом щитке огромная табличка, сообщающая нам, что ведется видеонаблюдение.

Мы скрипнули зубами, утопали обратно к Серёне и устроились на вибрирующем диване. Я притопывала ногой по полу в такт басам, нервно кусая губы.

– Может, у меня переночуешь? – предложил Рома.

– Нет.

– Прости, я забыл, что ты ждешь гостей, – съехидничал он.

Я укоризненно покачала головой, рассматривая обстановку.

– Мне нужно уехать, – виновато признался Рома, – я обещал маму с дачи забрать.

– Иди, конечно.

– Я могу потом приехать к тебе.

– Позвоню, если понадобишься, – пообещала я.

Рома со вздохом поднялся, быстро собрался и покинул меня.

– Что, Киллер? – поинтересовалась я у кота, который вальяжно топал в кухню. – Будем кормить Захара или перетопчется?

Коту на мои душевные метания было наплевать, он шел кормить себя любимого. А я решила поесть мороженого, заодно достав курицу из морозилки. Положила ее в мойку и прислушалась. Звук был странный и шел из-под мойки. Открыла дверцу, и мне в лицо тут же ударила струя воды. Взвизгнув, быстро захлопнула ее и закрутилась на одном месте, соображая, что мне делать. На полу собралась приличная лужа, и я решила позвать на помощь. Соседей я не знала, но была уверена, что тот, кто живет этажом ниже, с удовольствием мне поможет, ибо затопить я могла только его.

В мгновение ока нацепила огромные тапки дядюшки и понеслась по лестнице вниз. Громко постучала в дверь, пританцовывая от нетерпения. А когда дверь открылась, схватила соседа за руку и выпалила:

– Сейчас я Вас затоплю! Помогите мне, пожалуйста!

Сосед стоял на месте. Я медленно подняла голову, машинально отмечая его голубые джинсы, висящие на крепких бедрах, голый рельефный торс и сильные руки. Сглотнула ком в горле и встретилась с насмешливым взглядом голубых глаз. Захар!

Глава 10

Захар

Я смотрел вслед сладкой парочке, которая скрылась за дверью подъезда, и гадал, кем приходится Анечке Рома. Судя по его реакции, Аня ему дорога. Вопрос – насколько. И что, мать вашу, мне с этим делать?

Вообще со всем.

Я не сомневался, что Анечка собралась творить очередную каверзу Макару. Подождал несколько минут и пошел домой. Встал у окна и скрестил руки на груди в ожидании Ани. Интуиция меня не подвела – спустя пять минут они с Ромой вышли из подъезда с инструментами, явно собираясь лишить соседа электричества. Я усмехнулся. Ожидаемо!

Через минуту злая Анечка и совершенно спокойный Роман вернулись обратно. У Макара в подъезде на каждом этаже папаша камеры поставил. С прямой трансляцией в свою личную охрану!

Вздохнул, завел руку за спину и одним движением снял футболку. Кинул на стул, следом полетел ремень. Я хотел принять душ. Холодный. Тело вибрировало, а мозги съехали набекрень. Не туда тебя несет, майор, не туда. С огромной скоростью, так, что остановиться уже не можешь. Тормоза отказали.

Звонок в дверь заставил напрячься. С работы потеряли?

– Привет, братец, – послала мне воздушный поцелуй стоящая на пороге Ира, моя двоюродная сестра. Просочилась мимо, осмотрев меня с ног до головы. – Только не говори, что ты не один, – приподняла она одну бровь.

– Один, – признался я. – Каким ветром?

– Попутным, Захариус, попутным, – улыбнулась Ира, снимая туфли. Легкой походкой прошла в кухню, села у открытого окна, достала сигареты, прикурила и со смаком затянулась, выдыхая дым в открытое окно.

– У меня не курят! – предупредил ее. Отобрал тонкую сигарету, воняющую ментолом, и выкинул в мойку.

– Зануда, – протянула Ира. – Дело есть.

– Я слушаю.

– Мошенники объявились, продавца моего развели на сто тысяч. Поможешь разобраться? Друга своего прихвати только, – она отвернулась, хмуро смотря в окно.

– Мне нужны подробности.

– Два дня назад в кондитерскую пришел парень. Купил пачку сигарет. А Ярик, продавец мой, не попросил паспорт. Но, Зохан, я по камерам смотрела, парню на вид лет двадцать пять, не меньше. Здоровый, бородатый. Ярик ему сигареты продал, а через минуту менты с проверкой – мол, несовершеннолетнему продали.

– А твой парень решил не нарываться на штраф, а дать взятку, – закончил я.

– Грамотно развели. Ярик молодой, глупый еще. А оказалось, что это и не менты вовсе. Была бы я или Света – такого беспредела бы не случилось, – развела руками Ира.

– Ты бы Ярику номер мой оставила, – вздохнул я.

– Уже оставила, – Ира махнула рукой. – Захариус, помоги найти придурков, а?

– Иди пиши заявление, – я устало сжал переносицу.

– А толку? – Ира скептически подняла бровь, ударив ладонью по столу.

– Ладно, завтра с утра заеду в кондитерскую, посмотрю записи с камеры, – пообещал я.

– Один? – аккуратно уточнила сестрица, пряча глаза.

– Да. Серый уехал, – я усмехнулся.

– Жаль, – Ира побарабанила наманикюренными пальчиками по столешнице.

В этот момент ко мне снова постучали. Нетерпеливо и громко. Я сжал зубы и пошел открывать. Не успел распахнуть дверь, как меня за руку схватила Анечка:

– Сейчас я Вас затоплю! Помогите мне, пожалуйста!

Она забавно сдула с носа прядь волос. Катастрофа – ее второе имя. Третий косяк за три часа. Как она вообще умудрилась до двадцати одного года дожить?

– Очень добрый вечер… – обалдело протянула Аня, встретившись со мной взглядом.

– Добрый, – улыбнулся я.

– Захар, у тебя гости? – влезла Ира.

Твою ж мать, ну нахрена? Почему бы не посидеть тихонечко в кухне? Я вцепился в Анечку взглядом. Начать оправдываться? Познакомить?

– Кран, – прошипела Аня.

Точно! Быстро надел шлепки и пошел наверх. Анечка семенила за мной, стараясь не потерять Серегины тапки на ходу. И сопела. Громко и гневно.

Быстро прошел в кухню и, стараясь не поскользнуться, открыл дверцу шкафчика и перекрыл подачу воды. Анечка сбегала за ведром и тряпкой и начала собирать воду с пола.

– Все нужно менять, – сообщил я, вытирая лицо ладонью. – Завтра сделаю, когда магазины откроются. А пока придется мыть посуду в ванной. Любишь ты, Аня, ментов мочить, – пошутил я.

– Не стоит, – сухо сообщила Аня, отставляя ведро в сторону.

Я резко развернулся. Она стояла, опершись о стену и скрестив руки на груди. В глазах сверкал огонь решимости послать меня куда подальше и… Мне казалось, или я видел там ревность и обиду? Судя по тому, что она надула губки, Анечка все-таки ревновала. Не смог сдержать улыбку и подошел к ней вплотную.

– Почему не стоит?

– Серёня приедет и все заменит. Захар, тебе пора, неприлично заставлять гостью ждать! Прости, я отвлекла вас от весьма интересного занятия! – она попыталась оттолкнуть меня и отвела глаза.

– Мы просто разговаривали.

– И я об этом, – согласилась Аня.

– Это правда.

Кто бы мне сказал, что я буду кайфовать от таких объяснений даже неделю назад – я бы не поверил.

– Давыдов, иди домой, – прошипела Аня, – иначе я за себя не отвечаю!

– И что ты сделаешь? – заинтересовался я.

– Внепланово отдам долг и избавлю тебя от надоедливой поклонницы. И останешься ты без… разговоров! – она взмахнула руками, забавно сморщив нос.

– Вперед, – разрешил я. – Избавляй!

Ира девушка понятливая, при желании и подыграть может. Но откуда я мог знать, что Анечкина фантазия выдаст в такой момент!

– Ну ты сам напросился, – покачала головой Аня и, схватив меня за запястье, повела в прихожую. Снова натянула тапки Серого и решительно засеменила вперед.

Мы спустились на этаж ниже, подошли к моей полураспахнутой двери, и Анечка громко сообщила:

– Не волнуйтесь, Захар, это типичные симптомы. Приходите в понедельник на прием, Давид Михайлович – лучший венеролог в городе, а за помощь с потопом я Вас без очереди проведу. А пока воздержитесь от интима, во избежание, так сказать.

И гордо удалилась, шаркая тапками, пока я изо всех сил старался не засмеяться. Добрая девочка, избавила так избавила!

Этажом выше хлопнула дверь, а я вернулся к себе. Ира сидела в кухне и, спрятав лицо в ладони, громко смеялась.

– Захариус, скажи честно, ты допрыгался, да? – вытирая слезы, поинтересовалась сестрица.

– Да. Но не в том смысле, в котором ты подумала. Это она меня от надоедливой поклонницы избавляла, – хмыкнул я.

Ира распахнула глаза и пару секунд изумленно смотрела мне в лицо.

– Даже так?

– Я пока сам не знаю, – я сел на табурет напротив.

– Расскажи, – серьезно попросила Ира.

– Да нечего рассказывать. Одно слово – катастрофа.

– Я всегда знала, что когда-нибудь карма тебя настигнет в виде вот такой «нечего рассказывать». Ладно, не хочешь говорить, не надо. Но имей в виду, служба сестринской помощи всегда на связи! Завтра жду. А сегодня лучше бы объяснился со своей «катастрофой».

– Подумаю, – отмахнулся я.

Ира ушла, а я тупо смотрел в окно, гася порыв подняться этажом выше. Придурок… Нафига было Аню дразнить?

В кармане завибрировал мобильный. Странно, я думал он сдох окончательно, но входящие доходили. На экране были видны только яркие полосы и сетка царапин.

– Да, – отрывисто бросил, отвечая на звонок.

– Зохан, как дела? – спросил Серега. – Как моя катастрофа? Никого не намочила еще?

Блядь, это было как ведро ледяной воды после жаркой парилки. Она племянница Серого, младше на двенадцать лет и… Неприкосновенна, да. А я хотел прикоснуться. Очень. Отведать запретный плод. Который казался слишком уж сладким и манящим. Напрочь забыл, кто она. И что должен держаться подальше!

– Але!

Кажется, я завис…

– Меня че, не слышно? – продолжал Серый.

– Слышно. Никого не намочила, все хорошо.

– Да? – не поверил он.

– Ты когда вернешься? – поинтересовался устало.

Может, с его приездом моя агония закончится? Аня будет далеко, а я как-нибудь это переживу.

– Немного задержусь, – виновато сообщил друг.

Я прикрыл глаза и втянул воздух. Зашибись!

– Надолго?

– Еще на пару дней. Тут Яна…

Каждый раз, когда речь заходила о Яне, на Серого нападало косноязычие. А я каждый раз над ним ржал. Но сейчас стало не до смеха.

– Я понял.

– Ладно, до связи.

Серый сбросил вызов, а я прикрыл глаза и до хруста сжал челюсти. Ира была права – карма меня настигла.

Глава 11

Я со злостью захлопнула входную дверь, оперлась на нее спиной и от избытка чувств даже топнула ногой! Правы были Маша с Ромой – Давыдов врун и бабник. Интересно, это он живет этажом ниже или его пассия? Впрочем, плевать!

Постаралась спокойно выдохнуть, но по нервам долбила соседская музыка, отчего я просто взвилась в неистовстве! Вернулась в кухню и спрятала мороженое и курицу снова в морозильник. Аппетит пропал.

Включила чайник и уставилась в окно. На улице совсем стемнело, и идти куда-то смысла уже не было. Можно, конечно, вызвать Ромашку, но зачем гонять лучшего друга туда-сюда. Утром у него смена в кофейне, и он должен выспаться.

Уныло посмотрела, как из носика вскипевшего чайника идет пар, и соскочила с места. Расправила постель, включила музыку в наушниках на мобильном и легла. Но сон не шел. Басы у соседа долбили по нервам, диван, пол и стены ходили ходуном, а я… думала о Давыдове. Гнала мысли прочь, но стоило только закрыть глаза, как перед внутренним взором возникал Захар в джинсах, спущенных на бедра. Капли воды стекали по его груди, а он легким движением утирал влагу со лба.

Прикусила губу, ворочаясь на одном месте, и тихонько взвыла. Лучше бы Серёне тогда позвонила. На даче у деда не так уж и плохо. Природа, цветочки, пробежка в шесть утра…

От одной мысли об утренних пробежках сводило зубы. Но дедушка, у которого в этом году случился юбилей – семьдесят лет, бегал каждое утро, обливался ледяной водой в любую погоду и физически мог дать фору любому. Он приучал к спорту всех. Сначала маму с Серёней, особенно дядюшке доставалось, а потом и нас с Лерой. Папа бегать наотрез отказывался, а вот Генрих с удовольствием поддерживал дедулино рвение вести здоровый образ жизни. Собственно, на этой ноте они и подружились.

Я не спала всю ночь. Стоило только окунуться в объятия Морфея, привыкнув к нескончаемой какофонии, как из соседней квартиры стали доноситься ну совсем неприличные звуки. Недолго. Я было хотела прокомментировать несостоятельность мажора как любовника, но не стала.

В четыре утра в соседней квартире, наконец, воцарилась тишина, а я, пошатываясь, пошла принимать душ. Затем сделала на голове два «бублика», как в тот день, когда попала в отделение к Давыдову, натянула спортивный костюм, достала эмалированную кастрюлю и завела на мобильном будильник с повтором каждые пять минут. Поставила в настройках вибрацию на максимум, положила телефон в кастрюлю и поставила ее у стены, соседствующей с мажором.

Метод был проверенный многократно и главное, действовал точечно на конкретного соседа и не превышал положенные законом звуковые ограничения. От вибрации, создаваемой мобильным в кастрюле, с утра могло показаться, что стены вокруг тебя пришли в движение. А чтобы доставить мажору удовольствия как можно больше, я поставила на звонок веселую песенку из «Бременских музыкантов». Из динамиков мобильного неслось задорное: «Если близко воробей, мы готовим пушку», щедро сдобренное вибрацией, а я, удовлетворенно улыбнувшись, со спокойной совестью отправилась на улицу.

Села на лавку, безбожно зевая, и стала слушать утреннее пение птиц, чуточку ежась от прохладного ветра и недосыпа. Подняв ноги, обняла колени и положила на них подбородок, изо всех сил стараясь не уснуть.

Улица оживала. Кто-то торопился на работу, самые ранние мамочки вели детей на прогулку, а я зачем-то продолжала сидеть на улице.

Сонно медитировала на лавке, когда во двор въехала машина Давыдова. Он припарковался у подъезда и вышел из авто. Увидев меня, широко распахнул глаза и споткнулся. Его кадык дернулся, а ладони Захар спрятал в карманы джинсов.

– Аня, ты что здесь делаешь? – хрипло поинтересовался он.

– Сижу, – пожала я плечами, игнорируя бешено колотящееся в горле сердце.

– Утром на лавке? Ты вообще спала? Что происходит?

– Не умеешь ты, дядя Федор, мажоров курощать, – глубокомысленно изрекла я. – Учись, пока я жива.

Выражение лица Захара стало непередаваемым. Он вздернул одну бровь и сжал губы в линию, стараясь не рассмеяться.

– Понятно, – хмыкнул Захар, – что ты устроила, катастрофичная моя?

– Бодрое пробуждение, – индифферентно сообщила я, пропуская мимо сознания обращение «моя».

– Только мажору или остальным соседям тоже? – угрожающе прошипел Давыдов.

Я помолчала, с интересом разглядывая раскидистый куст в палисаднике напротив, а потом спокойно произнесла, ковыряя указательным пальцем брюки на коленке:

– А чего они все молчат? Пусть учатся революции и диверсии устраивать.

– Слушай меня, революционерка, – серьезно сказал Захар, – заканчивай свою диверсию и дай людям нормально поспать! Аня, пожалей народ, им и так от Макара достается.

– Его музыку слышит весь дом, а мою только он. Ну еще, может, твоя подруга с первого этажа.

– Аня… – простонал Давыдов.

Я только тяжело вздохнула. В этот момент к дому подъехал полицейский УАЗик. Из недр авто вышли трое недовольных мужчин в форме и пошли прямо к нам.

– Это за тобой, – злорадно сообщил Давыдов.

– Жизнь несправедлива. Где они ночью были? – печально поинтересовалась я, добавляя в копилку мажора еще один грешок и мысленно уже собирая вещи в дальнюю дорогу на дедушкину дачу.

– Здравия желаем! – гаркнул мужчина, поравнявшись с нами. – В седьмой квартире кто проживает?

Давыдов скрипнул зубами, поднялся, достал из кармана удостоверение и жестом велел мужчине отойти в сторону. Они пару минут о чем-то поговорили, и вскоре все трое спокойно нас покинули.

Захар вернулся ко мне и навис грозовой тучей, уперев ладони в бедра.

– Услуга, да? – невинно поинтересовалась я, поднимая голову.

– Пошли завтракать, революционерка, – вздохнул он, протягивая мне руку.

– Нет, – замотала я головой. Прядь волос выпала из прически, падая на лицо.

Давыдов замолчал, внимательно меня рассматривая, потом болезненно прикрыл глаза и громко выдохнул.

– Это Макар наряд вызвал? – полюбопытствовала я.

Захар оставил мой вопрос без ответа. Просто сурово нахмурил брови, подошел еще ближе и проговорил:

– Аня, я только приехал с работы, не спал всю ночь и просто хочу выпить чаю и лечь спать. Поэтому заканчивай свои диверсии и позавтракай со мной.

– Позавтракай со своей поклонницей, – посоветовала я.

– Не могу, – саркастично хмыкнул Давыдов, – она вчера так впечатлилась твоей речью… – он весело хохотнул. – Пойдем, ты же засыпаешь на ходу.

– Ладно, – согласилась я. – Но я иду к себе.

Неловко поднялась, разминая затекшие мышцы под тяжелым взглядом Захара, и первая вошла в подъезд.

Глава 12

Гордо прошла мимо Давыдовской квартиры и уже подняла ногу, чтобы ступить на лестницу, как Захар произнес:

– Аня, мне нужна твоя помощь.

Я резко обернулась и, изогнув бровь, вопросительно на него посмотрела:

– Какая?

– В одном расследовании, – загадочно протянул Давыдов.

Я не смогла сдержать азартную улыбку. Какой студент журфака, выбравший криминальное направление, не захочет помочь в расследовании? Я часто просила Серёню или папу взять меня с собой, но всегда натыкалась на категоричный отказ. А тут сами предлагают.

– А моя помощь в чем должна заключаться? – полюбопытствовала я.

– На месте решим, – махнул рукой Захар, вставляя ключ в замочную скважину. – Так что? Я могу на тебя рассчитывать?

– Да, – кивнула решительно.

– Тогда вырубай свою диверсию, поспи немного, в четыре выезжаем, – сказал Давыдов, открывая входную дверь, и вдруг зарычал: – Аня… А ну стой! Какого хрена? Аня, мать вашу? Это что? – злился он.

Я зажмурилась и подавила в себе желание спрятаться под дверной коврик, ибо других укрытий поблизости не наблюдалось.

– Иди сюда, – прошипел Захар и пошире открыл дверь.

Звуки были… впечатляющие. «Если близко воробей, мы готовим пушку!» звучало словно из самих стен, и создавалось ощущение, что эту самую пушку везут где-то очень близко и совсем скоро начнут палить.

– Я сейчас все выключу, – пообещала быстро.

– У тебя минута, – угрожающе сообщил Захар, а я дунула наверх.

Влетела в Серёнину квартиру, отключила свою «диверсию» и удовлетворенно уселась на диван.

– Наконец-то, – донеслось из-за стены.

– Молчи, убогий, – огрызнулась я.

– Еще раз врубишь эту мутню… – пригрозил мне голос, – голову откручу.

– А я думала, папе пожалуешься, – хмыкнула я.

– Охренела совсем? – разозлился мажор.

– Макар, для существа, чьи мозговые функции ограничиваются вечеринками, попойками и трехминутным наслаждением, ты слишком уж разбушевался!

– Ты попала, – пообещал мне мажор.

– Позвони папе, скажи, что тебя девочка обижает, – посоветовала я.

В стену шарахнули, грубо выругались и, наконец, воцарилась тишина.

– Один-один, – тихонько прошептала я, глядя на Киллера, который с удобством расположился на моей подушке, явно не собираясь освобождать теплое местечко.

Вздохнула, расчесала волосы и, насыпав корм рыбкам, ушла спать на диван. Потому что выгонять наглого пушистика было чревато последствиями.

Стоило только голове коснуться подушки, как я уплыла в глубокий сон, а проснулась от звука мобильного. Звонил Захар, чтобы меня разбудить и напомнить, что через полчаса мы выезжаем.

Умылась, выпила кофе и ровно в оговоренное время вышла из квартиры… Прямо в объятия Захара. Потому что я торопилась, а он, видимо, решил не ждать меня внизу.

– Поймал, – радостно сообщил он, прижимая меня к груди.

– Премного благодарна, – промямлила я, вдыхая аромат его парфюма. Резкий и терпкий, но отторжения он не вызывал. Наоборот, хотелось крепче прижаться к широкой груди, зажмуриться и…

Я широко распахнула глаза, уперлась ладонями в грудь Давыдова и отстранилась. Он с неохотой разжал руки и спрятал их в карманы. Мы дружно не смотрели друг другу в глаза, пока я поправляла тонкую блузку и запирала дверь на замок. Молча вышли на улицу и устроились в авто Давыдова, которое за день успело знатно нагреться, хоть и стояло в тени деревьев. Захар включил кондиционер, но и он не спасал. Чтобы как-то отвлечься от дискомфорта, пристала к Захару:

– Что за расследование?

– В кондитерскую моей сестры недавно заглянули мошенники и обманули ее продавца на крупную сумму денег.

– Вот сволочи! – не сдержалась я. – Захар, а когда ты их поймаешь, можно я у них интервью возьму? – поинтересовалась, скромно потупив ресницы.

– Зачем?

– У меня через три недели начинается практика в нашей газете. Может, опубликуют…

– Про этих писать не нужно, это мое личное расследование.

– И что ты сделаешь, когда поймаешь? – подозрительно уточнила я.

Захар промолчал, свернул к парковке у крыльца кондитерской и взглядом указал мне на выход.

Глава 13

Кондитерскую, куда привез меня Захар, я хорошо знала. Она находилась через квартал от кофейни матушки. Небольшой уютный торговый зал, все полки которого были заставлены сладостями. От их вида у меня челюсти свело – захотелось отведать все и сразу.

– Аня, познакомься, это Ярик, – отвлек меня от гастрономических мечт Давыдов.

Я гулко сглотнула, заставляя себя отвести взгляд от полок, и вежливо кивнула парню. Высокий, на вид лет двадцати, худощавый блондин в очках с тонкой золотистой оправой и невероятно добрым взглядом.

– Очень добрый день, – вежливо улыбнулась я.

Из подсобки послышался стук каблуков, и в торговый зал вышла девушка. Эффектная брюнетка в строгом наряде, состоящем из тонкой юбки-карандаша и облегающей блузки без рукавов. Волосы красиво уложены волнами, а на губах алая помада. Томный взгляд из-под пушистых ресниц и повадки хищницы завершали образ.

– Мой Шерлок Холмс наконец-то пришел, – обрадовалась она, спеша заключить Давыдова в объятия.

И если до этого я сомневалась, то, услышав ее голос, вспомнила «надоедливую поклонницу». Мне срочно захотелось потребовать у Захара объяснений, но он первый повернул девушку ко мне и представил:

– Анечка, познакомься, это Ира – моя двоюродная сестра. Ира – это Аня, мой катастрофичный доктор Ватсон.

Я не знала, как реагировать. На «поклонницу», которая вдруг оказалась сестрой, и на «катастрофичного Ватсона». Я вообще не понимала, в какую игру задумал играть со мной Давыдов. Это злило и сбивало с толку.

– Мне очень приятно, – тепло улыбнулась Ира. – Я думала, ты утром приедешь, – сказала она, подхватывая под локотки одновременно меня и Давыдова.

– Я был немного занят, – вздохнул Захар.

– Снова работал? – сочувственно поинтересовалась она.

– Да, ночью вызвали, приехал только утром, – подтвердил Давыдов.

– Ну прости, что я так не вовремя, – повинилась Ира, впихивая нас в свой кабинет.

Звонко цокая каблуками, она устроилась за стеклянным письменным столом и повела мышкой из стороны в сторону.

– Я не буду вас долго задерживать. Вот, смотрите, – она поманила нас пальчиком с ярким маникюром в цвет помады.

Мы синхронно подошли к Ире и, встав за ее спиной, уставились в монитор. Она включила запись, на которой в кондитерскую вошел бородатый, крупный мужчина, нагло смотрящий над стеклами солнцезащитных очков и жующий жвачку. Он купил пачку сигарет, спрятал ее в карман и вышел. Пара минут – и в помещение вошли двое мужчин в полицейской форме. Разговора слышно не было, но, судя по реакции того самого Ярика, парня они напугали.

– Верни, пожалуйста, на бородатого, – попросила я.

– Ты его знаешь? – тут же впился в меня взглядом Захар.

Ира прокрутила видео назад и остановила на моменте, когда бородатый повернулся к камере.

– Лицо очень знакомое, – вглядываясь в изображение, пробормотала я. Но как ни старалась, вспомнить парня не получалось.

– Ладно, скинь мне видео куда-нибудь, поищу по своим, – вздохнул Давыдов, все еще с надеждой глядя на меня.

Мне порадовать его было нечем, и я сконфуженно пожала плечами.

Ира достала флешку, скинула на нее видео и протянула Захару. Тот спрятал ее в карман и указал мне на выход.

– Подожди в машине, – велел Давыдов, протягивая ключи.

Я пожала плечами, цапнула брелок и вышла из помещения под приятный звук дверного колокольчика. Не успела сесть на пассажирское сиденье, как меня догнал Захар, уселся на водительское место и поставил мне на колени пакет с тортом.

– На, лопай, – бросил он, надевая темные очки, и вставил ключ в замок зажигания.

– Спасибо, – буркнула я, подумав, что кондитерской срочно нужно менять название на «Прощай, талия». – И это все? Расследование окончено? – кисло поинтересовалась, понимая, что едем мы в сторону дома.

– Пока да. Хочешь продолжить?

– Конечно! – воодушевилась я. – Возьмешь меня на задержание?

– Аня, это мое личное дело, какое задержание?

– Действительно, чего это я. И все-таки, что ты собираешься с ними делать?

– Проведу ускоренный курс «Обманывать нехорошо».

– Интересный курс, сам-то проходил? – осведомилась я.

– Ты о чем? – не понял Захар.

– О родственниках. Быстро вы с поклонницей породнились, даже суток не прошло.

Давыдов даже бровью не повел. Я кровожадно посмотрела на торт в своих руках, представляя, как он будет смотреться на голове Захара.

– Ты сама вспылила! А я говорил, что мы просто разговариваем.

Мои брови медленно поползли на лоб.

– Ты был без рубашки! И без ремня!

– Внимательно рассмотрела или повторить? – широко улыбнулся Давыдов.

– Боюсь, моя хрупкая нервная система не выдержит еще одной демонстрации, – съехидничала я и отвернулась к окну.

Захар довольно хмыкнул и свернул в Серёнин двор. Вышел из машины и достал из багажника целлофановый пакет.

– На, – протянул его мне, – вечером зайду, кран починю. Без возражений, – предупредил, видя, что я открыла рот с намерением возразить. – Иначе больше ни одного расследования. И не забудь приготовить ужин.

Он подошел ко мне снова слишком близко, заправил за ухо прядь волос, невзначай коснувшись щеки большим пальцем. Я забыла сделать вдох, забыла, что хотела обидеться. Да я вообще обо всем забыла, глядя в его голубые глаза. Мне казалось, я падаю. Лечу вниз с огромной скоростью без страховки, проваливаясь в водоворот насмешливого взгляда голубых глаз.

– Я пойду, – прошептала, делая шаг назад.

– До вечера, – подмигнул мне Захар, возвращаясь в авто.

Почти бегом я добежала до подъезда, влетела в квартиру, кинула на пол два пакета и взвыла! В соседней квартире снова была вечеринка! Достала мобильный, набрала знакомый номер и попросила:

– Ромочка, ты не мог бы приехать?

– Через двадцать минут буду, – серьезно пообещал лучший друг.

Все это время я нарезала круги по гостиной, нервируя Киллера. Музыка у соседа прерывалась мерзким гоготом и девичьим визгом, действующим на меня как красная тряпка на быка. Мне казалось, что у меня самой скоро повалит дым из ноздрей, и очень хотелось сходить в гости к соседу. Инстинкт самосохранения, конечно, косил и хромал на обе ноги, однако идти туда в одиночку я поостереглась. А у Романа была тяжелая рука.

Глава 14

Глянув в окно, увидела, как Рома паркуется во дворе, и вылетела из дома. Схватила лучшего друга за руку и повела к соседу.

– Совенок, что случилось? – непонимающе поинтересовался Ромашка.

– Пока ничего. Но на всякий случай подумай, куда можно спрятать сразу несколько трупов, – прорычала я.

Взлетела по лестнице на второй этаж и ногой постучала в дверь мажора. Открыл не совсем трезвый тип, который масляным взглядом осмотрел меня с ног до головы и уточнил:

– Стриптизерша?

– Почти, – елейно улыбнулась я. – Где Макар?

– Там, – он махнул рукой вглубь квартиры, накренился и с трудом удержал равновесие.

– Пьянь, – процедила я. Отодвинула парня в сторону и решительно вошла.

В гостиной сидели трое парней и две девицы. Ароматы стояли такие, что хоть сразу закусывай. Я встала на пороге, уперев руки в бока, а Рома расслабленно облокотился о косяк двери, брезгливо рассматривая всю компанию.

– Очень добрый вечер, господа, – объявила я.

– Соседка? – удивленно протянул мажор, поднимаясь с кресла.

В том, что это именно он, я не сомневалась. Его голос я запомнила надолго. Хорош, ничего не скажешь. Высокий брюнет с карими глазами и высокомерным, на удивление трезвым взглядом. В левом ухе красовалась платиновая серьга-колечко.

На полу валялись бутылки элитного виски, а центр стола украшал зажженный кальян.

– Решила присоединиться? – игриво произнес Макар, приближаясь ко мне.

– Потише, – предупредил его Рома.

– У нас со своими нельзя, – хмыкнул мажор, тыча пальцем в Рому.

– Прости, забыла изучить правила, – съехидничала я.

– Обалдеть… У тебя волосы красные, – сообщил мне блондин, сидящий в обнимку с одной из девиц.

– Рада, что ты в состоянии различать цвета, возможно, еще не все потеряно.

– Че она сказала? – повернулся он к еще одному блондину.

– Заткнись, – велел ему Макар. – А ты ничего, жаль, что такая бука, – повернулся он ко мне.

– Ты тоже ничего, жаль, что такой говнюк, – не осталась я в долгу.

– Так зачем ты пришла, Аня? – чуть склонившись ко мне, вкрадчиво поинтересовался мажор. – Да, не у одной тебя есть хорошие знакомые, – кивнул он, наслаждаясь произведенным эффектом.

– В гости, – мило улыбнулась я.

– Ну тогда присоединяйтесь к нашей вечеринке, – радушно махнул рукой Макар.

– Если ты имеешь в виду это сборище двуногих прямоходящих, то вынуждена тебя огорчить – это не вечеринка, а обычная попойка, – нагло глядя в глаза мажору, проговорила я.

Тот ощутимо вздрогнул и зло сузил глаза.

– Че она щас сказала? – промямлил все тот же блондин.

– Дай своему болезному фантик и купи ему слуховой аппарат, – обратилась я к мажору, – у него явные проблемы с пониманием окружающей действительности! Он же без конца переспрашивает!

Макар хмыкнул, опустив голову, а потом поднял на меня смеющийся взгляд.

– Да я тебе… – блондин отпихнул девицу и попытался встать.

Роман за моей спиной напрягся, но мажор повернулся и рявкнул:

– Сиди!

Блондин икнул, но вернулся на место, обиженно засопел и потянулся к початой бутылке – заливать свое горе.

– Ну Анечка, пришла, обидела моих друзей, угрожаешь, всем недовольна… У тебя проблемы в личной жизни? – почти душевно уточнил мажор.

– Проблемы будут у тебя, Король Вечеринок, если не прекратишь эту вакханалию, – предупредила я.

– Ты бы со словами поаккуратнее, – посоветовал мне мажор. – Нравится быть занудой – будь. А еще раз врубишь ту утреннюю хрень – уши оторву.

– Очень страшно, – покачала я головой. – Ну что ж, господа, раз у вас тут вечеринка, давайте развлекаться! – сказала воодушевленно, проходя вглубь комнаты.

Двум девицам мое вторжение на их территорию явно не понравилось, они переглянулись между собой и принялись буравить меня ненавидящими взглядами. Я же мило улыбнулась в ответ и подошла к столу:

– Так, что это у нас тут? Хенесси? Так вот куда государственный бюджет тратится…

Макар никак не отреагировал на мои слова, спокойно устроился в кресле, равнодушно наблюдая за нашими действиями. А я «совершенно случайно» махнула рукой, и почти полная бутылка дорогущего коньяка полетела на ламинат. Стекло разбилось, а янтарная жидкость превратилась в некрасивую лужу.

– Я такая неловкая, – сообщила Макару с милой улыбкой. – А вы чего притихли? Включайте свою зубодробилку погромче, я веселиться изволю.

Все четверо смотрели на меня как на врага народа. Особенно девушки. Одна брезгливо сморщила нос, другая фыркнула и отвернулась.

– Скучные вы, – протянула я, оглядывая стол в поисках чего бы еще уронить. Случайно, разумеется.

Реакция Макара заставляла задуматься. В этой в дымину пьяной компании он единственный оставался трезвым, на мои действия реагировал вяло и лениво. Я надеялась от души поскандалить, а тут почти радушный прием сердобольного хозяина. И это напрягало. Очередная пакость, или мажор себе на уме?

– Ну вот, ты пришла – и стало весело, – улыбнулся мне Макар.

– Это ты еще на моих вечеринках не был, – ответила я.

– На твоих? – заинтересовался мажор.

Я быстро глянула на Романа. Лучший друг понял меня без слов и насмешливо хмыкнул.

– Ну да, – легкомысленно махнула рукой, – хочешь поучаствовать?

– В чем подвох? – хмыкнул Макар.

– Если выдержишь все мероприятие от начала до конца – я от тебя отстану. Нет – прекращаешь это безобразие. Ну или продолжаешь, но в другом районе, – предложила я.

– Неинтересно, – равнодушно пожал он плечами.

– Ладно. Фантазия у меня богатая, в соседней квартире я, пожалуй, задержусь подольше, – приподняв бровь, сообщила ему. – Торжественно обещаю раскрашивать каждое твое утро бодрыми, яркими пробуждениями! Пошли, Роман.

– Ладно, стой, – Макар устало потер лицо ладонью, поднялся и подошел ко мне вплотную. – Я иду на твою супервечеринку инкогнито, остаюсь там до ее окончания, но ты взамен должна будешь мне желание.

Издеваются они с Давыдовым? Золотую рыбку в моем лице обнаружили, не иначе! Одному услуга, второму желание!

– Ничего пошлого и интимного, – предупредила я. – И не нарушающего закон.

– Лады, – улыбнулся мажор и протянул мне руку.

Я вложила свою ладонь в его и легонько сжала.

– Завтра в полдень у подъезда. Не опаздывай!

– В полдень? – лицо мажора вытянулось.

– У меня обширная программа, – широко и открыто улыбнулась я, отбирая руку. – Обещаю, ты впечатлишься!

– Не сомневаюсь, – задумчиво пробормотал Макар, потирая подбородок.

– И чтоб сегодня тишина была, – прошипела я.

– Все по домам, – велел он, оборачиваясь. – Довольна? – это уже мне.

– Я просто вне себя от счастья, – приложив руку к груди, елейно ответила я, отсалютовала на прощание, цапнула Рому за локоть и гордо удалилась.

У двери на тумбочке сидел тот парень, который любезно впустил нас в жилище мажора, и задумчиво медитировал, глядя на стену и раскачиваясь из стороны в сторону. Ромашка брезгливо зашипел и, открыв входную дверь, пропустил меня вперед.

– Совенок, зря ты это затеяла, – сказал Рома уже на улице.

– Посмотрим, – отмахнулась я. – Нужно за инвентарем съездить.

– Завтра утром заеду, – пообещал Ромашка. – Мне нужно возвращаться в кофейню.

– Прости, что отвлекла.

– Все в порядке, – лучший друг чмокнул меня в макушку на прощание, – завтра заеду в одиннадцать, – пообещал он и потопал к своему авто.

Глава 15

Я осталась сиротливо стоять во дворе, смотря вслед отъезжающей ауди лучшего друга. Он посигналил мне и, высунув руку в открытое окно, помахал. Улыбнулась, махнув в ответ, и достала мобильный, чтобы позвонить Маше.

– Привет, подруга, – пропела жизнерадостно, – у нас завтра костюмированная вечеринка по случаю перевоспитания мажора планируется, ты с нами?

– Естественно, – деловито согласилась Маня. – Как дела?

И я принялась рассказывать. От подруги у меня секретов никогда не было, поэтому говорила все, как есть.

– Аня, завязывай с Давыдовым, очень прошу! – взмолилась Маша. – Придумай что-нибудь и возвращайся домой. Сергею скажи, на крайний случай. Хочешь, мой Костя с ним поговорит?

– Не хочу, – буркнула я. – Я сама все решу.

– Только не затягивай, оглянуться не успеешь, как влюбишься. И что потом? Мало тебе Артура было?

Марья давила на больную мозоль, а я скрипела зубами от досады. Головой понимала, что она права, но как быть, если мне нестерпимо хотелось снова побыть с Захаром наедине? А в его присутствии мозг превращался в вязкую субстанцию, отрезая возможность нормально соображать?

– Аня, я люблю тебя и не хочу видеть твои страдания, – продолжала Марья.

– Все в порядке, – выдавила я. – Расскажи, как у тебя дела.

– Нормально. Наш ежик получил золотую звездочку, – сообщила Марья.

– Это хорошо?

– Да. Учитывая, с каким трудом он нам достался, – рассмеялась подруга. – Но я бы предпочла получить неуд, чтобы ты не встретилась с Давыдовым.

– Теперь уже ничего не попишешь, – философски пожала я плечами. – Мне пора. Завтра утром Роман за тобой заедет, – пообещала и простилась с подругой.

Вернулась домой к Серёне, вспоминая, что я должна была что-то сделать, но из головы не шел мажор. Может, папочка его все же закодировал добровольно-принудительно, вот он и являет чудеса трезвости? Интуиция подсказывала, что все не так просто, как кажется, и Макар еще себя покажет. Однако как ни старалась, даже отдаленно не могла представить, что он задумал. Потому что слишком просто все вышло, а ведь хамила я от души и с размахом! И, откровенно говоря, на его месте сама бы себя выгнала и тумаков бы сверху надавала.

А потом решила, что проблемы нужно решать по мере их поступления, а не забивать себе голову тем, что еще не случилось. Спокойно выдохнула и решила выпить чашку кофе, потому что глаза слипались. Насыпала в миску Киллера сухой корм. Тут в дверь аккуратно постучали, и только в этот момент я вспомнила, что Захар обещал заехать. На ужин, да, про который я благополучно забыла. Может, притвориться, что меня нет дома? Но решив, что это слишком уж по-детски, распахнула входную дверь и впустила Давыдова в Серёнино жилище.

Захар молча сделал шаг, становясь слишком близко, и посмотрел мне в лицо. По затылку побежали мурашки, скручиваясь в спираль на позвоночнике и ударяя в низ живота горячей волной. И я снова растерялась, не зная, как себя вести. С любым другим парнем, к которому не испытывала подобных эмоций, легко нашла бы, что сказать, но в присутствии Захара язык словно прилипал к нёбу, а в голове образовывался розовый туман с вальсирующими там пони.

Захар сглотнул, вглядываясь мне в глаза. В глубине его зрачков зажегся триумф, и он стал медленно наклоняться, одновременно обвивая рукой мою талию.

Я завороженно следила за его действиями. Все тело вытянулось в струну, я облизала пересохшие губы и почти потянулась ему навстречу, когда соседская дверь громко хлопнула. Оба вздрогнули. Мир перестал вращаться, а реальность больно ударила по голове. Мы синхронно отступили друг от друга, Давыдов страдальчески скривился, вздохнул и прикрыл глаза. Потом молча прошел в кухню и оглядел пространство.

– Подай пакет, – резко произнес он, запустив пятерню в волосы. – Кран будем чинить. Я так понимаю, ужин мне не светит…

– Мне было некогда, – буркнула я.

– Чем ты занималась? – нарочито расслабленно поинтересовался Давыдов.

Я решила оставить его вопрос без ответа и принесла ему пакет с починочным инвентарем. Захар забрал пакет, достал из него тонкий шланг, назначение которого было для меня загадкой, и ушел на балкон. Вышел оттуда уже с ящиком внушительных размеров, в котором Серёня хранил инструменты. Поставил его на пол и одним резким движением стянув футболку, небрежно бросил ее на табурет.

Зачем он это сделал? Я гулко сглотнула, рассматривая рельефные мышцы, которые перекатывались по широкой спине в такт движениям.

Захар подвинул в сторону миску Киллера, открыл кухонный шкаф и принялся что-то деловито рассматривать. А я глазела на него. Давыдов сел на корточки, отчего края джинсов сползли ниже, открывая моему взору две ямочки на пояснице и край резинки боксеров.

– Аня, подай разводной ключ, – попросил Захар, протягивая руку.

Я замотала головой, выгоняя розовый туман, и споро открыла ящик. Наугад достала агрегат, который оказался довольно тяжелым, и вложила в ладонь Давыдова.

– Это газовый, а мне нужен разводной, – возмутился Захар так, словно я каждый день кому-то подаю инструменты.

Мне же казалось, что он говорит на другом, непонятном большинству девочек языке.

Давыдов вернул мне железку, сам порылся в ящике и достал другую. А я так и застыла, снова засмотревшись на его голый торс.

Краем глаза увидела, как в кухню вальяжно внес свою персону Киллер, недовольно осмотрел место своего пропитания, которое временно занял Захар, и задиристо зашевелил усами. Киллер не терпел вторжений на свои территории. Поэтому приготовился к бою, нацелившись на оголенную спину Давыдова, согнул передние лапки и грозно зашипел.

– А ну, прекрати! – приказала ему громче, чем следовало.

Захар дернулся, разворачиваясь ко мне, из моей ладони выскользнул тяжелый газовый ключ, и, повинуясь закону мирового свинства, опустился прямо на ногу Давыдова. Он резко вдохнул, а на выдохе выругался, так красиво объединив в одном предложении долбаного кота, чертов кран и свою судьбу в целом, что я заслушалась. И ведь не повторился ни разу!

Киллер тоже впечатлился и, прижав уши к голове, попятился задом, не делая больше попыток нападения.

– Аня, твою мать! – продолжал бушевать Захар.

– Я тебя от Киллера спасала, – попыталась оправдаться я.

Давыдов несколько раз глубоко вдохнул, застонал и рявкнул:

– Сядь на табурет. И не шевелись!

Я плюхнулась на сиденье, а на колени мне Захар приземлил притихшего Киллера.

– Катастрофы!

– Прости, пожалуйста, – пропищала я, машинально поглаживая кота.

Давыдов потер ушибленную конечность, обжег меня взглядом и нервно продолжил чинить злосчастный кран. Резкими, рваными движениями выдернул поврежденную деталь из-под раковины и откинул в сторону.

Я хотела предложить приложить к травме что-нибудь холодное, курицу, к примеру, но вспомнила, что курица должна была быть не замороженная, а приготовленная, и пристыженно замолчала, виновато кусая губы.

В этот момент входная дверь открылась, и вошел Серёня. Дядюшка выглядел уставшим и измотанным. Бросил ключи на комод и удивленно воззрился на меня. Перевел взгляд на Киллера, снова на меня и быстро прошел в кухню.

Кот напрягся, сообразил, что ему по статусу не положено сидеть на женских коленях, подставляя под ласку поочередно то одно ухо, то другое, спрыгнул, мяукнул и утопал в гостиную.

– Что у вас происходит? – полюбопытствовал дядюшка, глядя на Захара.

– И тебе привет. У тебя гибкая подводка потекла, – раздраженно сообщил ему Давыдов, продолжая ковыряться под раковиной.

– Давай помогу. Ань, есть чего пожевать? – обратился ко мне Серёня.

– Нету, – язвительно ответил за меня Захар.

– Сейчас омлет сделаю, – подскочила я и полезла в холодильник.

Пока мужчины, перекидываясь непонятными мне словами, занимались починкой, я пожарила омлет и накрыла на стол.

– Готово, – сообщил Захар, поднимаясь. Открыл кран, заглянул под раковину, удовлетворенно кивнул и начал намыливать руки.

– Ты хромаешь? – спросил у него дядюшка, а я сжала губы.

Захар устроился за столом по правую руку от меня, даже не подумав надеть футболку!

– Да, ударился, – не сдал меня Давыдов, придвигая к себе тарелку. – Как поездка?

Серёня махнул рукой, тоже вымыл руки и уселся за стол. У Захара в кармане джинсов запиликал мобильный. Легким движением он вынул новенький телефон, посмотрел на дисплей, нахмурился и отрывисто произнес в трубку:

– Да.

– Котик, привет. Как насчет увидеться сегодня?

В тишине кухни мы все отлично расслышали томный голос его собеседницы.

– Я занят, – раздраженно ответил ей Захар, переведя взгляд на меня.

– Освободись, – продолжала настаивать девица.

– Все, мне некогда, – прошипел Захар и отключил вызов.

Я приподняла одну бровь и ухмыльнулась, пряча досаду. Ведь знала, кто он, и что вокруг него вечно пасется толпа девиц. Но позволила себе ненадолго увлечься.

– Аня, тебя подвезти до дома? – повернулся ко мне Давыдов.

– Нет, я у Серёни останусь. Ты не против? – обратилась я к дядюшке, намеренно игнорируя горящий взгляд Захара.

– Оставайся, конечно, – согласился родственник.

– Тогда я пойду. Приятного аппетита, – вежливо попрощалась, уходя в гостиную.

Я злилась. На себя. За глупость и наивность. Что ж, это нужно просто пережить и забыть как страшный сон. Скоро начнется практика, а потом учеба на последнем курсе и надеюсь, мне будет некогда вспоминать о Захаре. Очень-очень надеюсь…

Глава 16

Захар

Твою мать! Мне хотелось грязно выругаться, отмотать время назад и вырубить чертов телефон к хренам после того, как я увидел выражение ее лица после звонка Лизы. И винить, кроме себя, было некого. Я тупо не успел перенести все контакты, и новенький мобильный не распознал номер бывшей. Отношения у нас были исключительно горизонтальные и без обязательств, но как объяснить это девчонке, которая обиженно ушла в другую комнату?

Меня вело. От Ани. От того, как она смотрела на меня, когда я пришел. От того, как приоткрылись ее пухлые губы, словно требуя поцелуя. И тихий вздох, когда я медленно склонился к ней, размазал меня по стене окончательно.

Член вставал, стоило только подумать об Ане. Моя личная катастрофа, мать вашу. Хиросима и Нагасаки в одном флаконе.

Сколько раз за эти два дня я обещал себе держаться от нее подальше – и столько же нарушал данное самому себе обещание. Забывал, стоило только ее увидеть.

Расклеился ты, майор. Никогда тебя раньше так к девчонке не тянуло, никогда! Я был уверен, что вообще не способен на сильные чувства. Желание, похоть, увлечение – все было, а вот так, до дрожи желать прикоснуться к запретному – первый раз.

– Спасибо, что присмотрел, – отвлек голос Серого.

Я только отмахнулся. Аппетит пропал, и появилось желание хорошенько надраться. Так, чтобы хоть один вечер не думать о том, насколько я попал и как не сорваться.

– Как Яна? – устало спросил, просто чтобы хоть что-то сказать. Тишина давила, а я прислушивался к шагам Ани.

Серый сжал челюсти и отвернулся.

– Пошли, напьемся? – предложил он.

Я согласно кивнул. Мне тоже не мешало проветрить мозг. Пару недель назад я бы поржал над страданиями друга. Сказал бы, что из-за бабы страдать – так себе перспективка. Мало их в городе, что ли? Но в тот вечер молчал, испытывая ту же самую агонию, что и Серый. Ну, может, не такую сильную. Его Янка держала за яйца давно и прочно.

Натянул футболку, вспомнив, как расширились Анины зрачки, когда я ее снимал, и прихрамывая пошел за Серым. Стопа все еще ныла после встречи с газовым ключом, но в груди горело намного сильнее.

– Ань, мы по делам съездим, – друг заглянул в комнату, где Анечка, сидя на диване с ногами, с кем-то переписывалась в мобильном.

Мне пришлось подавить в себе желание заглянуть в ее переписку, а еще разодрать на кусочки ее Ромочку, и Филина до кучи. Совенок, блин. Я бы и сам ее так называл, особенно когда она две загогулины крутила.

Прикрыл глаза, собираясь. Нельзя так, майор. Таким способом ты ее отдалишь от себя еще дальше!

Кабздец!

Аня помахала рукой, не поднимая глаз от экрана. Мы молча вышли из дома и молча сели в мою тачку. Бар недалеко, потом ее там можно бросить. До утра с ней ничего не случится.

Заняли угловой стол, подальше от чужих глаз. Знакомая официантка сразу поставила на стол бутылку коньяка и закуски.

– Если что-то понадобится – я тут, – поправив прядь волос, сообщила она мне, стреляя глазами.

Я кивнул, игнорируя жирные намеки девчонки. В голове прочно поселилась красноволосая катастрофа, и суррогаты меня не волновали.

Серый разлил алкоголь по рюмкам, мы чокнулись, и он залпом осушил первую. Я сделал то же самое. По пищеводу разлилось тепло, и я прикрыл глаза. Все мышцы ныли от напряженного желания вернуться и… И что? Начать доказывать, что я не верблюд? Глупо.

– Она не хочет переезжать, – нарушил молчание Серый, – брата боится.

– Поговори с ним, – предложил я, разливая новую порцию.

– Думаешь, я не пытался?

– Поехали завтра вместе.

– Зохан, она дочь влиятельного бизнесмена, он знаешь, каким людям руки жмет? А я кто? Обычный мент с копеечной зарплатой! Потомственный следак! Я ей только звезду с неба могу, а ей шикарную жизнь подавай.

Серый опустил голову и обхватил ее ладонями. И я впервые не нашелся, что сказать. Убедить его плюнуть и растереть пытался неоднократно, но друг как на веревочке бежал к Яне, стоило ей только пальчиком поманить.

Серый снова выпил залпом, не морщась. Отодвинул рюмку и посмотрел на меня.

– А с тобой что? – подозрительно поинтересовался он.

– Ничего, – равнодушно пожал я плечами.

Но мы были слишком давно знакомы, чтобы я мог обмануть чутье ищейки, которое у друга звериное. Впрочем, как и у меня.

– Рассказывай, – потребовал Серый. – Кто она?

Я замялся, выпил и нехотя выдавил:

– Тоже дочь… кое-кого.

– В нашем городе? Тут разгребемся, – Серый откинулся на спинку стула.

– Я сам разберусь, – устало сжал переносицу двумя пальцами, уже жалея, что вообще продолжил этот разговор.

– Да, как я. Тоже… сам, – друг вздохнул.

Мы надирались от души и без закуски. Обоих уже вело от алкоголя, принятого на почти голодный желудок.

– Сколько лет? Как зовут? – не унимался Серый.

Я опустил голову, занимая рот тонко нарезанным кусочком колбасы.

– Только не говори, что это моя Аня так тебя зацепила, – полушутя произнес друг.

И вот тут я себя выдал, поперхнулся и отвел взгляд.

– Серьезно? Аня? – Серый сжал кулаки. – Друг мой, ты охренел?!

– Я ее и пальцем не тронул! – выпалил я. – И не трону!

– Но хотел! По глазам вижу, что хотел! Зохан, это же Аня, блядь! Моя Аня! Ты не понимаешь? Она ребенок!

– Ей двадцать один! Янке твоей двадцать!

– Да при чем тут Янка? – психанул Серый, не терпя давления на больную мозоль. – Ты же… Они же все для тебя пустое место! Попользовался – и выкинул!

Я не мог не признать, что Серый прав. Так и было.

– Она… другая, – выдавил с трудом.

– Естественно! Она моя племянница! Я с ней с самого детства нянчился, пеленки ей менял… Не для того, чтобы ты…

– Чтобы я что? – нахмурившись, процедил я, впиваясь взглядом в Серого.

– Держись от нее подальше, Зохан. Я тебя как друг предупреждаю!

– А я тебе как друг говорю, что мы все взрослые люди, и сами разберемся!

Я не успел увернуться, когда тяжелый кулак Серого прилетел мне в скулу. Адреналин ударил в голову так, что боли я не почувствовал, но тут же прилетел новый удар.

Один я бы стерпел. И даже, повинившись, признал бы, что Серый прав. И даже два. Но Серега подскочил так, что стул отлетел и с грохотом упал, и в один шаг приблизился ко мне. От третьего удара я увернулся, машинально ставя блок, а мой правый кулак вмазался Серому в глаз. Нас кинулись разнимать, охрана попыталась встать между нами, и один пропустил удар.

Дальше я помнил смутно… Кто-то облил нас ледяной водой, и четверо мужиков выставили обоих за дверь.

Мы отошли подальше и уселись на лавку, стараясь отдышаться.

– Эй, мелкий, сигарету дай, – окликнул друг какого-то парнишку.

Тот достал две сигареты, оставил коробок спичек и по-быстрому ретировался.

– На, – Серый протянул мне зажженную сигарету.

Я молча взял, хотя курить пробовал только пару раз в институте. Мне не нравилось: в горле драло, а привкус табака заставлял гадливо морщиться. Но в тот вечер с удовольствием втянул мерзкий дым, который тут же обжег горло, и закашлялся. Серый тоже скривился, но продолжал упрямо курить.

– Знаешь, теперь я понимаю Янкиного брата, – усмехнулся Серый.

– Я ее не обижу, обещаю, – ответил я, первым протягивая руку.

Серега крепко ее пожал и снова сделал глубокую затяжку:

– Естественно. Иначе я тебя убью…

Глава 17

Вернулся любимый дядюшка ближе к утру, шатаясь, как мачта корабля в шторм, и обдавая меня запахом дикого перегара. С трудом дошел до спальни и чуть было не сверзился мимо кровати.

– Ну кто так пьет? – сокрушалась я, потирая сонные глаза и радуясь, что автопилот привел-таки дражайшего родственника домой, и он не ночевал под каким-нибудь кустиком.

– Анечка, – обрадовался дядюшка, умиленно посмотрел на меня и выдал: – А Яна стерва!

– Кто такая Яна? – напряглась я.

– Стерва, – повторил дядюшка. – Я с ней… А она… Уууу…

Только в этот момент заметила, что футболка любимого родственника в пятнах, костяшки пальцев сбиты, а под глазом красуется наливающийся яркими цветами синяк!

Серега повернулся набок и сладко засопел, а я заботливо поставила на тумбочку графин с водой и таблетки от похмелья, сделав себе пометку разобраться, кто такая Яна, почему она стерва, и чем могла довести моего обычно непоколебимого и даже черствого Сережу до такого состояния.

Ко мне сон не шел. Я ворочалась с боку на бок и тяжело вздыхала. Захар нагло топтался в моих мыслях со своей очаровательной улыбкой и двумя ямочками на щеках, отчего низ живота томно ныл, а я злилась.

И стоило только немного задремать, как квартиру огласил звук дядюшкиного мобильного. Сережа никак не реагировал, а телефон продолжал надрываться. Я резко подскочила, зашла в спальню и попыталась перевернуть дядюшку, который уснул, в чем был, чтобы вытащить из его кармана мобильный. С трудом, но получилось. Взглянула на экран – звонила Яна. И далеко не в первый раз. Выключила звук, чтобы не тревожить нетрезвый сон Серёни, и вышла с вибрирующим телефоном на кухню. Отвечать поостереглась, ибо дело было не мое, а Яна, услышав женский голос, могла надумать невесть что.

Но потом посыпались взволнованные сообщения, девушка явно нервничала, и я решительно написала в ответ, что Сергей лыка не вяжет, и проще веером Ниагарский водопад повернуть в обратную сторону, чем его разбудить. Попросила Яну позвонить утром. И очень удивилась, когда тут же пришел ответ: «Вы Аня?»

«Да».

А дальше стало совсем интересно!

«Аня, не подумайте ничего плохого… Не могли бы Вы дать мне свой номер? Или позвонить мне, но со своего телефона? Пожалуйста!!!»

Я пожала плечами и решила, что ничего криминального в ее просьбе нет. Сбегала за своим мобильным и позвонила на номер девушки.

– Аня? – подозрительно уточнили на том конце провода.

– Очень доброе утро, – вежливо поздоровалась я. – А Вы Яна?

– Да, – облегченно выдохнула девушка. – Скажите, Сергей Вам обо мне рассказывал?

Я не стала говорить, что рассказывал. Коротко, емко, в одно предложение уложился.

– Аня, как он?

– Нормально. Спит, – ровно ответила я, не вдаваясь в подробности.

– А можно, я Вам иногда буду звонить и спрашивать, как у Сережи дела? – совсем скисла Яна.

– Почему мне? Звоните Серёне, – попыталась я откреститься.

– Я не могу. Все сложно!

Вздохнула, понимая, что нажила на свою неугомонную пятую точку новую проблему, и потребовала:

– Рассказывай!

И то, что девушка рассказала, мне совсем не понравилось. Я рисовала пальцем узоры на стекле и внимательно слушала ее сбивчивый рассказ, параллельно пытаясь придумать, чем помочь этим Ромео и Джульетте.

– Я даже из дома убегала и брата в кладовке закрывала, чтобы с Сережей встретиться, – душевно призналась Яна. – Папа в мою личную жизнь не лезет, а вот Гриша…

Как выяснилось, Гриша – гад и по совместительству старший брат Яны. После ее рассказа Григорий был причислен лично мной в кровные враги, ибо выступал против Серёни всеми возможными методами, не брезгуя даже шантажом младшей сестрицы.

– Не переживай, – успокоила я девушку, – куротим и низведем, не в первый раз.

– Ты думаешь, я не пробовала? – бойко возмутилась Яна, с которой мы быстро перешли на «ты» и болтали практически как старые подружки.

– Попробуем вместе, – спокойно пожала я плечами, надеясь, что мне потом не влетит от Серёни за самодеятельность.

Мы еще немного поболтали с Яной, а потом к ней в комнату постучал Гриша, и пришлось экстренно прощаться. Я включила кофемашину, понимая, что поспать мне уже не светит.

Личная жизнь Серёни для меня всегда была тайной, он не распространялся, с кем и сколько встречается, и никогда не приводил своих девушек знакомиться. А тут его личная жизнь сама эффектно приземлилась мне на голову.

Но я решила проявить благоразумие и сначала выяснить все, что можно, о Яне, ее брате и о том, сказала ли девушка мне всю правду. И задумалась так, что даже мажор с Захаром ушли на второй план.

Выпила кофе, положила мобильный Серёни на тумбочку, предварительно уничтожив свою личную переписку с Яной, и решила немного полежать. А в итоге уснула крепким сном младенца. Мне снилось, что я, подобно троице из «Кавказской пленницы», краду Яну, завернув ее в ковер, а мифический Григорий бежит за нами, размахивая нагайкой над головой.

Глава 18

Утром дядюшку дома не обнаружила. Он рано убежал на работу, решив меня не беспокоить. Покормила Киллера, приняла душ и получила сообщение от Романа, что они с Марьей подъезжают.

Вышла на улицу как раз в тот момент, когда Ромашка парковался у подъезда. Расцеловалась с подругой и услышала за спиной насмешливое:

– Ну привет тусовщикам!

Резко обернувшись, смерила мажора уничтожающим взглядом. Макар расслабленно стоял, спрятав одну руку в карман джинсов, в другой держал зажженную сигарету и вальяжно смотрел на нас поверх солнцезащитных очков.

– Мажор, брось каку, – возмутилась я, пальцем указывая на сигарету. – Надеюсь, аперитив принять не успел?

– А надо было? – уточнил он.

– Бросай, кому говорю! Все костюмы нам провоняешь!

Макар показательно затянулся еще раз, выдохнул дым прямо в мою сторону и выкинул сигарету на газон.

– Мда… – протянула я, – ладно, садись в машину, поехали.

– Я на своей, – он махнул рукой, указывая на новенький кайен. – Давай со мной.

– Что-то не тянет, – скривилась я, – давай за нами.

– Адрес скажи. Я не собираюсь за вами плестись. Сколько твоя тачка выжимает? – обратился он в Роме.

– Мажор, не хами, – предупредила я, начиная закипать, – иначе мое предложение аннулируется, и я снова начну диверсионную деятельность.

Макар хмыкнул, достал зубочистку, вставил ее в рот и молча пошел к своей машине.

– Что будем делать, если он с нами останется до конца? – скептически уточнил Роман.

– Достанем волшебные палочки и выполним его желание. Не переживай, не останется, – отмахнулась я, забираясь в салон Ромашкиного авто.

Мы с Марьей устроились сзади, лучший друг сел за руль и повез нас к первому пункту назначения. По дороге я рассказывала друзьям о своем знакомстве с Яной и о нашем странном ночном разговоре.

– Аня, только не говори, что ты решила вмешаться, – скривившись, словно перед ним поставили блюдо с его «любимой» кинзой, недовольно произнес Рома.

– Я пока не решила, – туманно ответила я.

– Решила. И вмешаешься, – вздохнула Марья.

– Может, передумаешь, пока не поздно? – обреченно уточнил Ромашка.

– Поздно, Ромик, Аннушка уже разлила масло, – похлопала его по плечу Маша, вспоминая нетленную цитату Булгакова.

Я закатила глаза и отвернулась к окну. Возможно, именно из-за нездорового стремления к справедливости я и выбрала журналистику?

Подъехав к нужному зданию, Роман припарковался на свободном месте, и мы вышли на улицу.

– Это что? – не глуша мотор, мажор вышел нам навстречу, указывая рукой на здание детской больницы.

– Прочитай вывеску, там написано, – посоветовала я.

– Ты прикалываешься? – взвился Макар.

– А похоже? Паркуй тачку и помоги Роману с реквизитом. Или все? Ты домой? – уточнила ехидно.

– Не дождешься, – прорычал Макар, возвращаясь в автомобиль.

Резко дал по газам, ловко паркуя кайен между двумя машинами, пока Рома доставал костюмы из багажника.

– На, – Ромашка насмешливо протянул пакет мажору.

Макар скривился, но взял.

Мы вошли через центральный вход в больницу. Вежливо поздоровались с регистратором и прошли сразу на третий этаж в кабинет заведующего.

– Аня, какого хрена? – шипел мажор, пока мы поднимались по лестницам.

– Мажор, у каждого свой способ устраивать вечеринки. На твоих – девицы и попойки, на моих – счастливые детские мордашки. Все честно, – пожала я плечами.

– Охренеть, – выдохнул Макар, но покорно последовал за нами.

Мы прошли по коридору, но остановились перед тетей Шурой, санитаркой. Она мыла полы, о чем-то крепко задумавшись.

– И чего мы встали? – уточнил Макар.

– Пока мы в больнице, может, зрение проверишь? Не видишь – моют? – пихнула его в бок Марья.

Макар закатил глаза и облокотился плечом о стену.

– Здрасьте, теть Шур! – гаркнул Рома.

– Ой, ребята! – всплеснула руками пожилая женщина. – Снова приехали! А вас детки ждали, – с улыбкой сообщила она нам. – Проходите, переоденетесь в кабинете заведующего.

Мы гуськом дошли до нужного кабинета, вежливо постучали, и милейшая заведующая покинула кабинет, оставляя нас одних.

– Что стоишь? Переодевайся, – велела я Макару, который изображал статую самому себе.

Тот вздохнул, полез в пакет и достал по очереди: белые гольфы, красные кюлоты до колен, белую рубашку с рукавами клеш и яркий кафтан, расшитый бисером. А на десерт – шляпу с нахально торчащим вверх облезлым пером.

– Это что? – зверея, уточнил Макар, тыча в лицо Роману гольфами.

– Костюм принца. Прости, мужик, других не было, – пряча улыбку, нагло заявил ему мой друг.

– Отдай мне свой, – потребовал Макар.

– Не могу, мне гольфы малы, – растянув губы в язвительную ухмылку, сообщил Рома, спешно натягивая костюм зебры.

А нам с Марьей достались роли Белоснежки и Красной Шапочки.

– Я вам это припомню, – прошипел мажор, без стеснений стягивая брендовую футболку и обнажая накачанный торс.

Откровенно говоря, традиция посещать детские больницы и устраивать для деток представления появилась у нас не так давно. Всего полгода назад, когда Марья с Василисой попали в стационар. Мы хотели повеселить и ободрить крестницу, но после того, как малыши сгрудились вокруг нас, визжа от восторга, а потом долго не хотели отпускать, стали периодически наведываться и давать представления. Просто выбирали день, брали напрокат костюмы в местном ТЮЗе, покупали вкусности малышам и ехали по очереди во все три городские больницы, в которых имелись детские отделения.

– Если вдруг вы кому-то об этом расскажете… – начал мажор, напяливая шляпу.

Выглядел он как настоящий принц, образ портили только кроссовки, но обувь в ТЮЗе напрокат не давали. Ромашка протянул ему еще и палку, напоминающую черенок от лопаты, с криво приделанной к нему кукольной головой коня, а сам нацепил голову зебры.

Марья достала мобильный, тихо сфоткала недовольного Макара, так, чтобы тот не заметил, и удовлетворенно улыбнулась.

– Ну братцы, пошли, – натянув на голову красную шапку, бойко объявила я.

Представление прошло на «ура». Дети были счастливы, с удовольствием участвовали в конкурсах, рассказывали стишки, а две девочки лет девяти, найдя в лице Макара настоящего принца, не отлипали от него все представление.

Мажор буравил меня взглядом, который не предвещал ничего хорошего. Первые несколько минут он держался особняком, но потом, казалось, даже вошел во вкус.

Мы закончили представление в первой больнице и к великой досаде Макара двинули во вторую как были – в костюмах. Припарковали авто у второй, решив до третьей дойти пешком – расстояние было смешное.

Закончив второе представление, немного уставшие, но очень воодушевленные – все, кроме Макара – пешком пошли к третьей. Путь пролегал через небольшую лесопосадку. Мы прошли друг за другом по узкой аллее, вышли к дороге и остановились, ожидая, пока загорится зеленый.

В этот момент мимо проехали две дорогущие спортивные машины. Пассажир одной из них увидел нас, махнул рукой, и обе тачки остановились прямо на дороге, наплевав на все правила.

– Кабздец… – сквозь зубы прошипел мажор, смотря, как четверо парней приближаются к нам.

Судя по наглому поведению, дорогим машинам и брендовым шмоткам – тоже мажоры.

– Лавр, это ты? – издевательски пропел высокий брюнет. – Моргни, если они держат тебя в заложниках, – подколол он и обернулся к остальным.

Вся четверка как по команде заржала.

– Нормальных ты девчонок подцепил, – окидывая нам с Марьей масляным взглядом, проговорил блондин со шрамом на брови. – Поделишься? Кстати, это что у тебя в руке? – указал он на бутафорского коня.

– Вали, куда ехал, – выплюнул Макар, оставляя вопрос без ответа.

– Грубишь, – улыбнулся брюнет, делая шаг нам навстречу.

Роман молча протянул мне голову зебры и задвинул нас с Машей себе за спину.

– Пошли, – велел нам Макар.

– Куда? А познакомиться? Киски, а поехали с нами? – глумливо предложил блондин.

– Советую тебе на них даже не смотреть, – совершенно спокойно предупредил Роман, разминая кулаки.

– Пацаны, вы слышали? Мне зебра грозит! – блондин обернулся к прихлебателям.

– Я дважды не предупреждаю, – так же спокойно проговорил Рома.

– Да ты кто такой? – вызверился брюнет, драчливо приближаясь к нему.

Мы с Машей отошли на пару шагов назад, уже зная, чем дело закончится. Не ожидали мы только того, что драку начнет мажор.

– Эй, Красная Шапочка, давай я буду твоим Серым Волком, – облизнув губы, предложил брюнет.

Макар сделал шаг вперед и с размаху впечатал кулак в лицо болезного…

Глава 19

Захар

Я шел по коридору отделения. Голова болела так, будто по вискам долбили отбойником, а во рту ощущалась пустыня.

Мы с Серым после драки купили еще пару бутылок коньяка и надрались так, что я не помнил, как добрался до дома. Утром в зеркале сам себя не узнал – скула опухла и налилась синевой, глаза с трудом открывались. Я даже не побрился, так и пошел на работу. И весь день старался не показываться на глаза начальству.

Идя по коридору, услышал рык Серого. Друг орал благим матом, не стесняясь в выражениях. Услышав имя Анечки, я напрягся и, подойдя ближе, заглянул в приоткрытую дверь.

Брови сами собой взлетели на лоб, когда я увидел Аню в костюме Красной Шапочки. Наряд был более чем скромным – красное платье до колен, неглубокий вырез декольте и белый фартук. Но в горле мгновенно пересохло, а мышцы превратились в натянутые канаты.

Дальше я окончательно обалдел, когда рассмотрел, во что были одеты ее спутники. Рома в покоцаном полосатом костюме зебры, незнакомая мне миловидная брюнетка-Белоснежка и… соседский мажор?!! Какого хрена она здесь в компании мажора? Глаза застила красная пелена, но губы сами собой разъехались в ухмылку, когда я рассмотрел его костюм и наливающийся синяк под глазом. Почему-то сомнений в том, кто его так нарядил, не возникло. А вот кто отделал – пока было непонятно. Неужели Анечка пошла в наступление?

Я сжал кулаки, приоткрыл дверь и встал на пороге, облокотившись о косяк. Но вся честная компания, расположившаяся рядком напротив стола Серого как провинившиеся школьники, меня не заметила.

– А ты, звезда моя, сегодня же к деду! – в неистовстве орал Серый. – Совсем охренели! Вы что устроили, мать вашу?!

Он схватил со стола бумагу и язвительно зачитал:

– Граждане Савельев, Арамов, Морозов и Куракин были избиты принцем, зеброй и Красной Шапочкой! Аня, твою мать! – выплюнул Серый, взмахивая рукой с протоколом.

– Я здесь ни при чем, – робко возразила Аня, поправляя на голове крохотную шапку красного цвета.

– Она здесь ни при чем… – издевательски процитировал ее Серый. – Гражданин Савельев утверждает, что гематому, которая у него во всю спину, нанесла ему Шапка, предварительно лишив возможности ориентироваться путем надевания на его голову головы, мать его, зебры! Аня!

– Это не я, – снова подала она голос. – Точнее, голову зебры – я, а вот била не я.

– Била я, – храбро призналась ее подруга.

– Банда игрушечная, чтоб вас! Арамову кто по голове предположительно конем двинул? – пробегая глазами по тексту, рявкнул Серый. Запнулся, снова перечитал и выдал: – У нас патрульным что-то забористое выдают? Каким конем?

– Я, – призналась Анечка, опуская глаза.

– Она везде успела, – возвел очи горе Серый, – рецидивистка в красной шапке. Коня где взяли?

– В ТЮЗе, – вздохнув, призналась Анечка, – но сломали. Теперь придется возмещать.

– Убью! – прорычал Серый, устало опускаясь на стул. – Что мне с вами делать?

– Понять, – тихо попросила Аня, накручивая на пальцы подол платья, – и простить!

– Кто зачинщик? – рявкнул Серый, хватаясь за сердце. – Вы вообще своими мозгами соображаете, кого избили? Это вам не парни с улицы, это дети уважаемых людей!

– Так пусть уважаемые люди своих детей воспитывают… – начала Аня.

– А то вместо них этим займешься ты, – ядовито закончил за нее Серега. – Рассказывайте, как все было!

– Ну, – начала Аня, – мы ездили навещать детей. Никого не трогали, просто шли. А там эти четверо. И как начали к Маше приставать!

На этих словах ее подруга поперхнулась, округлила глаза и повернулась в сторону Анечки.

– А Маша – приличная девушка. Жена и мать, между прочим.

– Жена и мать не ввязывается в безобразную драку в центре города! И не херачит мажоров конями, прости, Господи!

Я засмотрелся на красноволосую катастрофу. Тигренок в шкуре милого котенка… Но за то, что ввязалась в драку, еще и в компании мажора, очень захотелось положить ее себе на колени и от души нашлепать по заднице! Представил – и сглотнул.

– Дальше, – потребовал Серый, пока я не отрывал взгляда от Ани.

– Дальше они стали хватать нас с Машей за руки. Вот, даже синяки на запястьях остались, – она протянула руку, показывая абсолютно чистое запястье без единого следа, подумала, повернулась к своему Роме, протянула ему руку и с нажимом продолжила: – Синяки, Ром.

Ее друг нежно погладил Анечкино запястье большим пальцем и скрестил руки на груди.

– Мажор, – Аня нахмурилась и повернулась к Макару.

– Я тоже не буду, – наотрез отказался тот.

– Анна! – Серый грохнул кулаком по столу, но красноволосая хулиганка даже бровью не повела.

– Ну вот. А Макар с Ромиком за нас заступились. Ты же знаешь, у Ромы рука тяжелая, – пробормотала она.

– Знаю. Ты какого хрена в драку полезла?

– Четверо на двоих – нечестно! Один хотел на Рому сзади напасть. Пришлось ему голову зебры на голову надеть. А Маша подняла с земли коня и по спине его стукнула – исключительно в воспитательных целях. А потом двое других Макара начали бить. И я отобрала коня у Маши.

– Катастрофа! А если бы они тебя ударили?

– Не ударили же, – беззаботно пожала плечами Аня.

– Майор, я все объясню, – перебил ее мажор. – Это я виноват!

– Ты вообще заткнись! – предупредил его Серый, скривившись.

Левый глаз лучшего друга заплыл и почти не открывался.

Я не заметил, как со спины подошел незнакомый мужик и встал за мной. А когда я резко повернулся, протянул ладонь и сообщил:

– Там моя.

– Какая из них? – я прищурил глаза, уже понимая, что поклонников у Анечки на каждый день недели по две штуки.

А что ты хотел, майор? Купидон косил на один глаз и был в стельку пьян… Никто и не обещал, что будет легко!

– Белоснежка. Обалдеть… Пришел домой со службы, а мне сообщают, что дочь у бабушки, а жену арестовали за хулиганство.

– Забирай, – махнул я рукой.

– Заберу, – сурово кивнул мужик, – попозже. Пусть еще постоит, чтоб в следующий раз не попадалась!

– Товарищ майор, – снова встрял мажор, – Аня не виновата. Это я начал драку.

– Благородство отрастил, да? – налетел на него Серый. – Вот пусть твой папочка и разбирается с ушибленными на разные части тела. А Аня едет к деду!

– Сережа! – взмолилась она.

– Молчать! Не нервируй меня, Анна!

Анечка опустила голову и тут увидела меня. Ее глаза расширились, а губы сжались в плотную линию.

– Привет, Костя, – поздоровалась она и улыбнулась мужику, стоящему рядом со мной.

Ее подруга вздрогнула, резко обернулась и застыла.

– Я все объясню, – пообещала Маша своему мужу.

Он прошел в кабинет, пожал руку Серому и уточнил:

– Жену забрать можно?

– Можно! И остальных тоже забирай. Анна едет собирать вещи! Утром на дачу.

Костя хмыкнул. А Анечка все это время внимательно рассматривала нас с Серым.

– Вы с кем-то подрались? – спросила озабоченно у Сереги.

– Обидно, что тебя не позвали? – ехидно ответил Серый. – Идите отсюда! Все!

Все четверо гуськом вышли из кабинета, причем Анечка старательно делала вид, что меня нет. Обиделась. Твою мать!

Когда они скрылись за поворотом, я подошел к Серому и уточнил:

– Дача?

– Дача, Зохан. И это не обсуждается! Она должна понимать, что так делать нельзя.

– Она все прекрасно понимает, – вздохнул я, глядя в окно на то, как обе девушки забираются в авто Кости.

– Тогда почему лезет? Они ж все четверо отбитые, увезли бы и…

– Она защищала себя и тех, кто ей дорог. Как умела.

– Я с ней потом еще отдельно об этой дружбе с Макаром побеседую, – буркнул Серый.

– Меня это тоже напрягает, – признался я.

– Даже не сомневаюсь, – хмыкнул Серега.

Глава 20

Мажоры – зло! В ту ночь я это ясно поняла. Мало того, что когда около нас остановился отряд моей горячо любимой ППС, эти четверо тут же принялись на нас жаловаться, так они еще и не поленились накатать жалобу!

Макар, правда, пообещал, что сам все разрулит, и это его проблемы, но мне было не легче, ибо Сережа уже принял решение отконвоировать меня на дачу. И накрылись медным тазом мои спокойные каникулы.

– Ну вы, девки, дали стране угля, – уважительно протянул Костя. – Еще раз вмешаетесь в драку – обеих выпорю! – уже строже добавил он. – Особенно тебя, любимая жена!

Марья опустила голову и теснее прижалась ко мне на заднем сиденье их с Костей авто.

– Это еще что такое? – прошипел Костя, когда знакомый мне кайен, сигналя фарами, оттеснил нас к обочине.

– Это, кажется, ко мне, – кисло сообщила я.

Константин притормозил, Макар проехал чуть вперед и тоже остановился. Вылез из машины и жестом показал мне выйти.

– Помочь? – напряженно уточнил Костя.

– Нет, это наш мажор, не вражеский, – отмахнулась я, вдруг подумав, что мажоры в моей жизни стали множиться не иначе как почкованием. К добру ли?

– Вспомнил, что не записал твой номер, – нагло сообщил мне Макар, приближаясь.

Одет он был все в тот же костюм принца, только без кафтана. На рубашке один рукав висел на «честном слове». Под левым глазом Макара красовался синяк, радуя меня своей синевой.

– Зачем? – подозрительно уточнила я.

– Затем, что ты торчишь мне желание, – приподнял он бровь.

– Обалдел? Я тебе жизнь практически спасла! И драку начал ты, а мы из-за тебя пострадали! – ткнула ему пальцем в грудь.

– Красотка, у нас был уговор: я остаюсь до конца твоей вечеринки, ты – исполняешь мое желание. Я был с вами до конца. Диктуй номер.

– Не до конца! В третью больницу мы так и не попали. По твоей вине, между прочим. Если бы не твои знакомые… – я неопределенно махнула рукой.

– Если бы не ваша затея прогуляться пешком, нас бы никто не заметил!

– А что, не царское это дело – пешком ходить? – взвилась я.

– Аня! – зарычал Макар.

– Исключительно для тебя – Анна Владимировна, – огрызнулась я.

– Не дизели, Анна Владимировна. Предлагаю мировую – я организовываю тишину, ты исполняешь мою маленькую просьбу.

– Насколько маленькую? – подозрительно уточнила, чувствуя подвох.

– Ты потратишь на нее всего пару минут, – продолжал он интриговать. – И спасибо за помощь там, на дороге, – очаровательно улыбнулся Макар.

– Пожалуйста, – буркнула я, но его обещание прекратить вечеринки меня окончательно подкупило, – ладно, пиши.

Продиктовала номер, Макар сделал дозвон и радушно предложил:

– Поехали со мной? Я отвезу.

– Не царское это дело – холопов возить, – сообщила я, похлопала его по плечу и вернулась в машину Кости.

Макар еще некоторое время стоял у обочины, задумчиво глядя нам вслед.

– Что он от тебя хотел? – строго поинтересовался Костя, снова выезжая на дорогу.

– Да так… – я пожала плечами.

– Аня, не связывайся с такими, как он, – назидательно проговорил Константин.

– Да вы всех парней вокруг меня забраковали! Марье Давыдов не нравится, тебе – мажор! Вам не угодишь.

– Давыдов – это кто? – тут же напрягся Костя.

– С фингалом у входа стоял, – подсказала Маша. – И я по-прежнему против.

Я застонала и расплылась по сиденью.

– А давай Костя тебя со своим коллегой познакомит? – воодушевилась Марья. – Зовут Дима, не женат, красавчик.

– Благодарю, но буду вынуждена отказаться, с дачи далеко в город на свиданки бегать.

– Точно, тебя же в ссылку отправили, – окончательно скисла Марья. – Ну потом, когда вернешься! Дима – отличный парень!

Я отвернулась к окну, не желая говорить, что в моей голове поселился, прописался и никак не желает выселяться майор с ярко-голубыми глазами, ямочками на щеках и нездоровой любовью к женскому полу.

Когда я увидела его на пороге Серёниного кабинета с опухшей скулой, уставшего и небритого, сердце сжалось. А от его пронизывающего, голодного взгляда мурашки побежали от затылка по позвоночнику. Делать вид, что мне все равно, становилось сложнее с каждым днем.

Родные пенаты встретили тишиной и пустотой, и я поняла, насколько все-таки соскучилась по родителям. По вечерам, когда они оба возвращались с работы, мы всегда собирались все вместе за поздним ужином. Они интересовались, как у меня дела в институте, а папа часто давал по-настоящему дельные советы. И пережить их отсутствие оказалось намного сложнее, чем я предполагала.

Побродив по пустым комнатам, написала сообщение сестре. Она тут же перезвонила, и мы несколько часов проговорили обо всем на свете. Я рассказала ей о мажоре, Давыдове и дневном происшествии, отчего сестра смеялась до слез.

– Ань, ну может, Давыдов не такой плохой, как его выставляют? – серьезно поинтересовалась Лера.

– Ему при мне звонила девица и звала в гости, – возмутилась я.

– И что? Свободным мужчинам часто звонят всякие девицы. Я тебе больше скажу – женатым тоже звонят, но это другая тема, – сквозь зубы процедила сестрица, а я поняла, что Генриха ждет внеплановое выяснение отношений.

– Не обижай Генриха, он лапочка, – попросила с улыбкой.

Особой чертой характера господина Шульца было то, что он никогда на Леру не ругался. На русском. Исключительно по-немецки. Когда он только начал ухаживать за сестрицей, то категорически ей не нравился. А «ангельский» характер у нас черта семейная… Опытным путем мы выяснили, что терпение у Генриха железобетонное, но когда он срывался, то ругался исключительно на немецком языке, отчего мне казалось, что если вокруг него нарисовать пентаграмму, то он непременно вызовет демона.

Помимо терпения Генрих обладал еще и невероятной способностью добиваться своего, и вот уже несколько лет он был крепко и счастливо женат на моей любимой и единственной сестренке.

– У него все в порядке, секретаршу поменяет – и окончательно все наладится. Повадилась стерва по ночам звонить, – возмутилась Лера.

– Надо отвадить, – важно согласилась я.

– Я уже в процессе. Но мы отвлеклись. Я помню Захара, и мне не кажется, что он вообще ни одной юбки не пропускает. Присмотрись, может, он не такой плохой. Но если он тебя обидит, я сама приеду, – кровожадно пообещала сестра.

– Люблю тебя, – смахивая слезы с глаз, сказала я.

– И я тебя. Все, ложись спать. Деду привет.

– Передам, – пообещала и отключилась.

Воодушевленная беседой с родным человеком, я уснула крепко и без сновидений.

Проснулась рано утром, собрала в сумку немного вещей и стала ждать Серёню. Дядюшка позвонил и попросил приехать на такси к нему домой – у него образовались срочные дела, а часть нужных мне вещей лежала у него.

Я снова заплела два любимых «бублика» на голове, надела короткий сарафан по случаю жары и вызвала такси.

Доехала до дома дядюшки с ветерком. Водитель мне достался не иначе как преданный поклонник Михаэля Шумахера и гнал так, что я вжималась в сиденье и стучала зубами, боясь произнести хоть слово и отвлечь незадачливого гонщика от дороги. И когда он притормозил не у нужного дома, а около соседнего, я быстро всучила ему деньги и выбралась из машины.

Подходя к дому Серёни, обнаружила, что любимый дядюшка стоит у подъезда мажора в компании троих неизвестных со зверскими выражениями на лицах. Парни что-то втолковывали дядюшке, он эмоционально отвечал, а я, испугавшись, что его, возможно, снова начнут бить, лихорадочно соображала, как помочь.

Влетела в первый подъезд и от души затарабанила в квартиру Давыдова, надеясь, что он дома. Один. Захар открыл дверь, широко распахнул глаза, собираясь что-то спросить, но я в этот момент уже тащила его за руку на улицу.

– Там наших бить собираются, – сообщила ему, резко развернувшись.

– Опять? – возмутился Давыдов и, задвинув меня, первый вылетел из подъезда.

Я пошла за ним, оставив сумку прямо на лестничной площадке. И на выходе врезалась в широкую спину Захара. У подъезда стоял Серёня, смотря на нас идеально круглыми глазами.

– Зохан, только не говори, что ты в таком виде погулять вышел, – сдерживая смех, попросил дядюшка.

И только тогда я сообразила посмотреть, а во что, собственно, одет Давыдов. На нем были белые боксеры… И все!

Захар посмотрел на свои ноги и повернулся ко мне с самым зверским выражением на лице.

– Анна, опять твои шуточки?

– Сережа стоял в компании трех громил. Они так его окружили, что я подумала… А у меня ни Ромика, ни мажора, ни даже коня под рукой. Вот и побежала к тебе за помощью, – я опустила голову, закончив предложение почти шепотом.

– Ну хоть сама не полезла, – выдохнул Давыдов, обнимая меня за плечи.

От близости его почти обнаженного тела стало невыносимо жарко.

– Пойдем, Анечка, поговорим, – хищно улыбнувшись, сказал Захар, уводя меня в подъезд.

Его ладонь ощущалась каленым железом на коже, а по всему телу у меня образовались мурашки.

Сережа молча отправился следом, поднял по пути мою сумку и зашел за нами в квартиру Захара.

– О чем мы будем разговаривать? – осведомилась я, не узнавая свой голос. Комариный писк.

– О твоей дружбе с мажором, Аня, – проникновенно глядя мне в глаза, сообщил Сережа.

Захар рядом с ним согласно кивнул. Они стояли плечом к плечу, закрывая собой входную дверь. А я не могла отвести взгляд от фигуры Давыдова, которую словно вылепили из глины. И его глаза… На меня никогда так не смотрели раньше. Так, словно он голоден. Его глаза скользили по моей фигуре, и мне казалось, что я стою перед ним совершенно обнаженная. Горячая волна собиралась внизу живота, скручиваясь в узел. Я посильнее сжала ноги и прикусила губу, заметив, как дернулся кадык у Захара.

– Анна, я задал вопрос, – вернул меня с небес на землю Сережа.

– Я сама буду решать, с кем мне дружить, – уверенно заявила я. – Собирайся, ты хотел отвезти меня к деду. Я готова.

Глава 21

– Ладно, – прошипел дядюшка, недобро на меня поглядывая, – собирайся к деду. Зохан, я стесняюсь спросить…

– Стесняешься – не спрашивай, – отрезал Захар, буравя меня взглядом.

– … Белый – это ведь не знак капитуляции? – смеясь, уточнил дядюшка, взглядом указывая на единственный предмет одежды Захара.

Давыдов зыркнул на него и молча ушел в комнату, натянул джинсы с футболкой и вернулся к нам.

– У меня машина сломалась, – объяснил мне Серёня. – Зохан нас отвезет.

Класс!

Но сердце забилось в горле, а по телу снова прошла горячая волна.

– Пошли, – хмуро сказал Захар, одевшись.

Поднявшись к Серёне, я забрала свои вещи, и спустя несколько минут мы же садились в авто Давыдова. Мужчины поочередно бросали на меня недовольные взгляды в зеркало заднего вида, но молчали. И это молчание давило, я чувствовала себя нашкодившим ребенком. Однако сдаваться не собиралась. Дядюшке только волю дай… Я искренне считала, что выбирать, с кем мне дружить, встречаться и ругаться, вправе только я сама. Да и не друзья мы с мажором. Выполню его просьбу «на две минуты» и разойдемся как в море корабли.

Захар включил музыку, и дорога стала намного веселей. Я отвернулась к окну и даже пыталась получать удовольствие, однако мой оптимизм быстро закончился. От взгляда Давыдова становилось томно и неуютно. Кажется, я его кожей чувствовала и машинально стискивала бедра. Ерзала на сиденье, отчего итак короткий сарафан задирался почти до неприличия.

– Когда ты вообще успела с ним познакомиться? – не унимался Серёня.

Я промолчала.

– Зохан! Я же просил присмотреть, – с досадой высказал другу дядюшка.

А я напряглась. Так вот, значит, истинная причина интереса ко мне! Насупилась и ехидно глянула на Захара. Тот сузил глаза и отрицательно покачал головой, словно прочитав мои мысли. Я приподняла брови, показывая, что врет он неубедительно. Давыдов до побелевших костяшек сжал руль. Мы вели безмолвный диалог в зеркале заднего вида, пока Сережа распинался на тему выбора друзей.

– Ты меня слышишь, Анна? – не выдержал Серёня.

– Ничего нового ты не сказал, – пожала я плечами и отвернулась к окну.

– Я запрещаю тебе с ним общаться!

– Серёнь, я уже не маленькая.

– Ну раз ты взрослая, и сама принимаешь решения, тогда не звони мне больше, когда тебя в очередной раз задержат за очередную ерунду! – психанул Сережа.

– Мне позвонишь, – подмигнул Давыдов.

– Зохан!

Захар шкодливо глянул на меня и сделал музыку громче.

Наконец мы въехали в дачный поселок и остановились у ворот дедушкиного дома. Добротный, двухэтажный, из цельного сруба. Со стороны он выглядел сказочным и внутри был невероятно уютным.

Я вышла из машины, открыла калитку и побежала искать деда. Нашла на кухне. Дедулечка помешивал варенье длинной деревянной ложкой.

Бабушки не стало чуть больше года назад, и мы все с трудом пережили ее уход. А дед так вообще теперь безвылазно жил на даче, которую строил специально для бабули.

Обняла его со спины и посильней прижалась.

– Аннушка моя, – ласково произнес дедуля, оборачиваясь. Обнял меня и строго велел: – Марш мыть руки!

– Слушаюсь, товарищ полковник, – приложила ладонь ко лбу, шутливо отдавая честь, и дунула к раковине.

– Егоза, – пробубнил дед, – рассказывай, где провинилась.

– Нигде. Соскучилась очень, – снова подошла к деду и чмокнула его в шершавую щеку, наблюдая, как морщины вокруг глаз стали еще глубже, когда он улыбнулся. – Лера просила передать!

– Анна, я задал вопрос, – дед пытался выглядеть грозно, но получалось неубедительно.

– Замели за драку в центре города, – мстительно сдал меня Серёня, входя в дом.

Следом за ним, с любопытством оглядываясь, вошел Давыдов.

– Я надеюсь, били не вас? – строго поинтересовался дед.

– Нет, – широко улыбнулась я.

– Тогда приведешь в порядок грядку с лилиями. А вы двое забор мне поправите и траву проредите, – дал указание дед, совершенно не интересуясь мнением двух обалдевших майоров.

– Па, мы…

– Баня, трава. Пробежка в шесть утра. А то ты вечно на работе занят. Приезжаешь раз в месяц – так хоть погостишь подольше, – хорошо поставленным командирским голосом воззвал к совести Серёни дед. – А теперь моем руки и садимся пить чай.

Сережа пошел к мойке, закатывая глаза, но так, чтобы дедуля не видел. Захар только хмыкнул. И тут я поняла, что ночевать нам придется под одной крышей. Грудь сдавило от непонятного томления и предвкушения.

– Здравствуйте, товарищ полковник, – протянул ему ладонь Захар.

Дед крепко ее пожал, вернулся к плите, чтобы снова помешать варенье в огромной кастрюле, и скомандовал:

– Аннушка, Сережа, накрывайте на стол.

Переглянувшись с дядюшкой, мы быстро занялись обедом. Кухня была маленькая, и мы четверо без конца сталкивались. Захар активно нам помогал и, постоянно оказываясь рядом, касался невзначай то локтя, то ладони. Каждое прикосновение отдавалось электрическим разрядом по телу. Я смущалась и кусала губы, старательно отводя взгляд.

Наконец все чинно уселись за круглым столом с клетчатой скатертью. Дедушка расстарался от души, и стол был полон вкусняшек.

– А вас кто отделал? – поинтересовался он, указывая на боевые следы на дядюшке и Захаре.

Я подняла голову, с любопытством глядя на обоих.

– Неважно, – отмахнулся Серёня. – Как ты тут? – сменил он тему.

Поднеся к губам чашку с чаем, я встретилась взглядом с Захаром. Мир снова завертелся, а шум крови в ушах заглушил все посторонние звуки. Давыдов действовал на меня почти гипнотически. До ослабевших ног и предательски трясущихся коленей. Я первая с трудом отвела взгляд и низко опустила голову.

Дед с Серёней что-то оживленно обсуждали, а мы с Захаром периодически переглядывались, не замечая ничего вокруг.

– Аннушка, ты почему не ешь? – заботливо поинтересовался дед.

– Дома поела, – выдавила я, возвращаясь в реальность.

– Тогда переодевайся и помоги мне на огороде, – велел дедуля.

Я вздохнула и покорно поплелась наверх. В моей комнате уже стояли две сумки. Глянув в зеркало, приложила ладони к щекам, которые затопил густой румянец. И некоторое время просто сидела на кровати, пытаясь разобраться в своих чувствах. Получалось плохо, и я решительно переоделась в короткие шорты и майку и спустилась вниз.

В доме уже никого не было. Глянула в окно и снова застопорилась. Захар с Серёней сняли футболки и, увлеченно переговариваясь, рассматривали дедов забор. Давыдов, словно почувствовав мой взгляд, повернулся, заметил меня, широко улыбнулся и подмигнул.

В тот момент я поняла, что ближайшие сутки обещают быть весьма волнительными!

Глава 22

Дедуля разошелся не на шутку. Мне пришлось прополоть две грядки с лилиями, собрать ведро смородины и от души поматериться в колючих кустах крыжовника.

Дядюшке с Захаром тоже работы привалило от души. Они выровняли забор и полезли латать крышу пристройки, где дед хранил садовый инвентарь. Сам же дедуля спокойно закатывал варенье в литровые банки.

Я включила музыку в наушниках и поливала грядки, тихонько подпевая любимому исполнителю и пританцовывая. Махнула рукой и резко развернулась, чтобы полить с другой стороны, не сразу заметив, что холодная струя окатила недовольного Серёню, который как раз шел ко мне.

Дядюшка ругнулся сквозь зубы, но из-за громкой музыки я не могла его слышать. Быстро вытащила наушники и обессиленно опустила руку, потому что в нашу сторону шел донельзя довольный Давыдов.

– Аня-катастрофа! По сторонам же нужно смотреть! – укоризненно сказал Сережа.

– Вы должны были быть на крыше, – виновато пожала я плечами.

– Что, Серый, еще один мокрый мент в ее копилке? – смеясь, проговорил Захар.

– Два, – я сузила глаза и снова подняла шланг, окатывая Давыдова с ног до головы, теперь уже к радости Серёни.

Захар не растерялся. Горящими глазами посмотрел на меня, стирая капли с лица, что-то шепнул дядюшке и отошел в сторону. Пока я соображала, откуда ждать ответной пакости, Сережа подошел ко мне, забрал мой мобильный – и тут же меня окатило холодной водой.

Взяв второй шланг, Давыдов с мальчишеской улыбкой поливал меня. А я его. Мы не заметили, как ушел Сережа, я только краем глаза заметила, как дед прикрыл окна в доме.

Мы с Захаром, словно маленькие дети, носились по огороду, играя в импровизированные «стрелялки». Я никогда не видела, чтобы Давыдов так улыбался. Счастливо, широко. А от его взгляда мне было жарко даже под струей холодной воды. И мне хотелось, чтобы наша игра не заканчивалась как можно дольше. Смеялась от души, перепрыгивая через кусты и грядки, обливая Давыдова в ответ, и с громким криком убегала, когда он подходил слишком близко.

Я выдохлась и до нитки промокла, когда Захар поравнялся со мной, отобрал мой шланг и откинул в сторону. Притянул к себе за талию, пытаясь отдышаться. Прислонился лбом к моему лбу и практически вжал в себя, другой рукой обнимая за шею.

– Марш в баню греться, – велел он хриплым шепотом, – не хватало еще, чтобы ты заболела.

– А ты? – тихо произнесла я. – Не заболеешь?

– Мы можем пойти вместе, – с улыбкой Чеширского кота предложил Давыдов.

И я готова была согласиться. Собственные чувства и эмоции взяли верх над здравым смыслом. Мне просто хотелось подольше быть с Давыдовым наедине. Чтобы смотрел опять так, что все внутри плавилось. Чтобы обнимал и еще крепче прижимал. А еще очень хотелось попробовать на вкус его губы и провести пальцами по волосам.

Захар тяжело дышал. Его грудная клетка ходила ходуном. Он облизал губы, смотря на меня почти диким взглядом. И тут с крыльца к нам обратился Серёня:

– Наигрались, детки? А ну, быстро греться и сушиться!

Заботливый дядюшка уже сам шел к нам с двумя полотенцами. Одно кинул Захару, а в другое укутал меня и повел в сторону бани.

– Греться, – сурово приказал он, буквально впихивая меня в предбанник и прикрывая дверь.

Я обессиленно опустилась на лавку. Ноги ослабели, а в груди сдавило. Низ живота все еще ныл, и создавалось ощущение, что вместо крови по венам бежит расплавленная магма. Перед мысленным взором все еще стоял Давыдов.

Обняла себя руками, понимая, что начинаю замерзать. Стянула вещи и потопала в парилку. Снова опустилась на лавку и невидящим взглядом уставилась в стену. Розовый туман никак не хотел покидать мое сознание, а губы сами собой разъезжались в глупую улыбку.

Я так и сидела, прокручивая в голове события всего дня, пока не стало слишком жарко. Решив, что уже достаточно согрелась, быстро помылась и вышла. В предбаннике лежал огромный дедушкин махровый халат, в который я могла дважды завернуться, и тапочки. Одевшись, вышла на улицу и замерла на миг, наслаждаясь видом заката. Потом быстро прошлепала к дому и поднялась в свою комнату, крикнув дядюшке, что баня свободна.

Приводя себя в порядок, я наткнулась взглядом на свой мобильный. В углу экрана моргала крохотная лампочка, оповещая, что есть непрочитанные уведомления. Три пропущенных сообщения от мажора!

«Аня, где ты?»

«Нужно встретиться!»

«Ответь, твою мать! Или ты решила слиться?»

Скрипнула зубами и быстро набрала ответ:

«У меня есть и более важные дела, чем караулить, когда ваше царское высочество решит написать мне сообщение! Я на даче, по твоей, между прочим, вине! Что хотел?»

Макар словно ждал моего ответа, потому что новое сообщение от него пришло мгновенно:

«Где дача? Включи геолокацию, я приеду – поговорим!»

«Твое важное дело не потерпит до завтра?»

Я раздражалась все больше.

«Нет!»

Чертыхнулась, ругая себя на несдержанность в обещаниях, и ответила:

«Что тебе нужно, болезный?»

«Желание, красотка!»

Мажор меня уже прилично утомил. Ну не до него мне было!

«Напиши, что ты хочешь, а я подумаю, как это исполнить!»

«Может, я тебя хочу?»

Я поперхнулась воздухом, поражаясь чужой наглости.

«Прости, трехминутное приключение меня не привлекает. Приходи, когда увеличишь разбег хотя бы до получаса!»

«Для тебя – любой каприз. Куда ехать?»

Кажется, у меня задергался глаз. Отложила телефон и клятвенно пообещала себе больше не спорить с мажорами и не обещать ничего майорам. Хотя Захар больше ни разу не напомнил про обещанные мной ужины и о том, что услугу я ему все еще должна. Кажется, даже две.

«Я пошутил. Есть серьезный разговор!» – снова напомнил о себе мажор. Я выглянула из комнаты, нервно побарабанила пальцами по коленке и отправила ему адрес, предупредив, чтобы близко к дому не подъезжал.

Спустилась вниз искать деда. Он стоял у старого серебряного самовара. Бабушка очень любила ставить его в центр стола, когда в доме собиралась вся семья. Обняла дедулю, прижимаясь покрепче, и прикрыла глаза.

– Дед, нужна помощь, – попросила я, глядя на него снизу вверх.

– Какая? – строго посмотрел дедуля.

– Мне чуть позже нужно будет убежать на полчасика. Одной.

– Куда? К парню?

– Да, – честно ответила я, – но он не мой парень, просто поговорить нужно.

– Я думал, за тобой Захар ухаживает.

– Он не ухаживает, – буркнула я, мысленно добавив: «Он нагло соблазняет!»

– Я так и подумал, когда вы мне весь огород залили, – пряча улыбку, согласился дед.

Покраснев, я спрятала лицо у него на груди.

– Я кое-что обещала. А ты сам учил, что свое слово нужно держать!

– Учил. Ладно, Аннушка, помогу.

– Спасибо, – расцвела я и чмокнула деда в щеку.

Мы вдвоем сели пить чай с травами, когда в дом вернулись раскрасневшиеся Захар с Серёней.

– Аня, чай мальчикам налей, – велел дед, и я, резко поднявшись, дунула исполнять.

Дядюшка с Давыдовым устроились на свободных стульях. Я поставила перед ними кружки, нечаянно задев Захара бедром. Мы оба как по команде вздрогнули, а я встретилась с изучающим взглядом деда. Разлила чай, вернулась на свое место, и тут в кармане завибрировал мобильный. Бросила взгляд на деда. Тот незаметно кивнул и обратился ко мне:

– Аня, сбегай к тете Вале, соседке. Попроси у нее соли.

– Хорошо, – покорно кивнула я, поднимаясь.

– Я провожу, – тут же вызвался Захар, – темнеет уже.

– Сама сходит! – включил дед полковника. – Беги, Аннушка.

Я незаметно послала дедуле воздушный поцелуй и постаралась поскорее уйти. Вышла из дома, прикрыла дверь и бегом добралась до ворот. Закрыв калитку, поискала взглядом кайен мажора.

Глава 23

Машина Макара стояла за поворотом. Увидев меня, мажор резко дал по газам и поравнялся со мной. Я быстро села в салон, и мы отъехали на безопасное расстояние.

– У меня пятнадцать минут, – хмуро предупредила, заметив, что мажор везет меня все дальше от дедовой дачи.

Макар резко затормозил, заглушил мотор и повернулся ко мне:

– Как дела?

– Давай сразу к делу?

– Бука ты, Аня, – протянул мажор, закидывая руку на подголовник моего сиденья.

– Уже десять, – делано спокойно сообщила ему.

– Ты любишь гонки? – оглядев меня с ног до головы, задал Макар совершенно неожиданный вопрос.

– Люблю, – кивнула с опаской.

– Знаешь, где самые крутые? – продолжал искушать мажор.

– Знаю, – снова кивнула я.

На территории старого аэропорта. Там собирались только такие, как Макар: на дорогих тачках и с огромными суммами на папиных счетах. Ставки были почти космические. И заезды проходили в строго определенные дни, которые знали только избранные. Я пару раз попадала в их круг и действительно впечатлилась размахом мероприятия.

– В эту пятницу новый заезд, – с хитринкой в глазах сообщил Макар.

– Ты хочешь меня пригласить? – подняла я брови.

– Очень. Но я хочу, чтобы ты пришла не одна, – загадочно продолжил мажор.

– По Марье с конем соскучился?

При напоминании о недавнем позоре мажор поморщился и продолжил:

– Нет. Мне нужно, чтобы ты пригласила туда Семена Емельянова. Он же с тобой в одной группе учится?

Мои извилины со скрипом завертелись.

– Верно. И ты правильно заметил – мы однокурсники, а не друзья!

– Он не откажет, просто пригласи его на гонки, очень прошу!

Я совершенно не понимала сути происходящего. Сема был обычным веселым парнем. Страсти к скорости я в нем не замечала, и чем он заинтересовал Макара, даже предположить не могла.

– Просто шепни ему на ухо, что заезд в пятницу. И намекни, что своих друзей он тоже может взять с собой, – туманно продолжал Макар.

Я же пыталась вспомнить, с кем близко дружит Сема. Еще двое парней с нашего потока и… все!

– Зачем тебе Семен? – серьезно поинтересовалась я. Подставлять однокурсника мне не хотелось.

– Твоя задача – выполнить обещанное, остальное неважно, – пожал плечами Макар.

– Слушай меня, мажор! Я понятия не имею, в какую игру ты играешь, но использовать себя втемную не дам. Или ты мне подробно рассказываешь, что происходит, или я ухожу, и можешь дальше сколько угодно крутить свою зубодробилку. Все ясно? – процедила я.

– Ань, помоги мне, – сменил пластинку Макар, – мне нужно, чтобы он со своими друзьями был там.

– Зачем? – сдвинув брови, продолжала я допытываться.

Мажор молчал, и я развернулась с намерением покинуть салон авто.

– Стой, – попросил Макар, хватая меня за запястье. – Один из друзей твоего однокурсника несколько месяцев назад очень нечестно выиграл мою тачку. Хочу вернуть.

– Как?

– Так же. Один заезд – и я верну свое.

– Ты уверен, что он снова тебя не сделает? – хмыкнула я.

– Уверен. В прошлый раз он прикинулся валенком и победил. В этот раз не выйдет, – зло прошипел Макар.

И что-то мне подсказывало, что мажор рассказал только то, что выгодно было ему. И дело там совсем не в друзьях Семена. Напрягла память, пытаясь вспомнить, есть ли в той компании девушки. Память не желала выдавать нужную информацию.

Глава 1

Я шла по аллеям парка, без конца озираясь по сторонам. Несмотря на то, что фонари светили очень даже прилично, мне было нервно. По позвоночнику то и дело пробегали мурашки, и я ускорила шаг, стремясь поскорее дойти до раскидистого клена, который располагался аккурат в центре. Нет бы посадить еще парочку у выхода!

Шла и костерила на чем свет стоит свой неуместный героизм, который иначе как слабоумием и отвагой не назвать. Спрашивается, ну зачем иду? Но детские поделки в сад – это почти святое! И подводить любимую подругу я не хотела.

– О, Сова, привет, – донесся со стороны знакомый голос нашего соседа Толясика.

Я раздраженно махнула рукой и ускорила шаг – философская беседа с местным алкоголиком меня интересовала меньше всего, а то, что Толясик без философии не может – знал весь район.

Свернула с аллеи, ступив на нестриженую траву и, подвернув ногу, чуть было не пропахала носом землю. Тихонько выругалась, потирая ушибленную конечность, и вновь добрыми словами припомнив свою везучесть, решительно пошла дальше.

Фонари хорошо освещали аллеи, а вот в глубине парка было довольно темно. Достала мобильный, подсвечивая себе путь, и тихо произнесла короткую, но емкую молитву, прося у высших сил, чтобы в этот раз пронесло.

Ибо у наших доблестных сотрудников ППС особое развлечение наметилось совсем недавно – Сову ловить. И ведь ни за что страдала! Закон я ни разу не нарушила, а мелкое хулиганство в виде граффити на гараже родного отца преступлением не считала. Папе даже понравилось, когда он проорался хорошенько. За то, что попалась.

И в ту ночь я очень надеялась вернуться домой без последствий. Но не тут-то было.

Нарвав нужное количество кленовых листьев, я сложила их аккуратной стопочкой в руке, и уже было собралась возвращаться, как снова подвернула ногу и выронила мобильный, который укатился вниз под раскидистый куст.

Тихо выругалась и полезла вытаскивать.

– А кто это тут у нас? «Закладки» оставляем, да? – грозно раздалось над головой.

Я зажмурилась и решила притвориться веточкой в надежде, что разговаривают не со мной. У меня слово «закладка» ассоциировалось исключительно с книгами, и смысл сказанного прошел мимо меня.

– Девушка, вылезайте. Или Вы застряли? Помочь? Елегин, хватай ее за ноги!

– Не надо за ноги, – испугалась я.

Дотянувшись, наконец, до мобильного, покинула куст, пятясь задом. Уперлась прямо в чьи-то ноги, вскрикнула и быстро поднялась. Сдула с носа прядь волос и задиристо посмотрела на представителей правопорядка. Те оба ухмылялись, явно довольные тем, что поймали нарушительницу.

– Капитан Морозов. Документики предъявите, – попросил один из них.

– Они дома, – пискнула я.

– Мы так и думали, – радостно провозгласил другой. – Пройдемте в отделение!

– За что? – возмутилась я.

– Разберемся, – грозно сообщили мне и подхватили под локти, пресекая попытки к бегству.

А какие могут быть попытки, если с моей везучестью только по траве убегать? Через пару метров точно встречусь носом с асфальтом.

– А может, договоримся? – робко попросила я.

– Может, и договоримся, в отделении.

Вот попала!

Глава 2

Если день не задался с самого начала, то по закону мирового свинства ничем хорошим он не закончится! А с моим везением и подавно!

Я шла под конвоем двух бравых ребят из патрульно-постовой службы к выходу из парка, соображая, что делать и кому звонить. Мы вышли к дороге и с неотвратимостью приближались к стоящему у парка полицейскому УАЗику.

– О! А ну, стой! – велел один моих конвоиров, когда рядом с нами поравнялся знакомый мне автомобиль.

Из него вышел тот, кого я никак не ожидала увидеть – лучший друг моего любимого дядюшки Захар Давыдов.

Сережа, он же майор Ромашов – мой дядя, но разница в возрасте у нас всего двенадцать лет, поэтому отношения, скорее, братско-воспитательные.

Капитан Морозов пожал руку Захару, который в упор смотрел на меня. Интересно, узнал или нет, ибо Давыдову нужно заменить звание майора на звание самого отъявленного бабника близлежайших районов.

В памяти еще свежи были воспоминания, как они с Сережей забирали меня с выпускного, а на заднем сиденье сидела крашеная блондинка в платье, больше напоминающем широкий пояс, томно улыбаясь Захару в зеркало заднего вида. А до этого он приходил в гости к Сереже с брюнеткой! И обеих звал «кисами», явно не утруждаясь даже запоминать их имена!

– А это у нас кто? – обратил на меня внимание капитана Давыдов.

– Поймали в парке в кустах. Явно «закладку» прятала.

– А «закладку» нашли, или вы тупо девчонку решили напрячь? – грубо поинтересовался у него Захар.

– Майор, да она без документов, – попытался оправдаться капитан.

– И что? Отпускайте! – велел Давыдов.

Капитан замялся, а Захар нажал:

– Под мою ответственность!

– Забирайте. Елегин, пошли, – Морозов обжег меня взглядом и кивнул своему напарнику.

Они развернулись и снова скрылись за воротами парка.

– Добрый вечер, прекрасное создание, – явно флиртуя, томно произнес Захар.

Я обалдело округлила глаза и выдавила:

– Очень добрый вечер.

– Ночь, – поправил меня Захар. – Так что? У Вас есть имя? Или предпочитаете поужинать со мной инкогнито?

– Аня! Сова! А мой дядя – Сергей Ромашов. Захар, ты переработал! – возмутилась я, наслаждаясь тем, как вытягивается его лицо. – Упс, да? – не удержалась от шпильки.

– Мда… – Давыдов устало потер подбородок. – Звони Серому, пусть заберет тебя.

– Может, не надо? – тут же скуксилась я. – А я не скажу ему, что ты со мной флиртовал.

Захар подумал, хищно улыбнулся и выдал:

– Ладно, шантажистка, не скажу. Но с тебя услуга.

Отличный поворот! И что он потребует?

– Ну, соглашайся, – тоном змея-искусителя продолжал Давыдов, – или плюнем и позвоним Серому. А еще можем представить, что меня здесь не было, и вернуть капитана Морозова.

– Шантажист! – возмутилась я.

– У тебя научился, – хмыкнул Давыдов.

– Ладно, – согласилась я и потопала за Захаром.

– Куда едем? – поинтересовался Захар уже в машине.

– Домой.

– И все-таки, что ты делала в парке?

– Листья рвала, – в который раз совершенно честно сообщила я.

– Гербарий решила собрать?

– Хуже, – вздохнула я. – Ежа.

– Ежа, – задумчиво протянул Захар, сделав вид, что все понял. Побарабанил пальцами по рулю и включил музыку.

Я отвернулась к окну, спрятав руки в карман толстовки.

– Что у тебя на голове? – не выдержал молчания Давыдов.

– Волосы, – пожала я плечами.

– Красные.

– У всех свои причуды! У тебя вот глаза голубые, а у меня волосы красные.

Красные они получились совершенно случайно, по все тому же закону мирового свинства. Потому что когда утром я шла в гости к своей подруге и ближайшей соседке, то точно не собиралась краситься вообще. Но Маша вынесла коробку с новой краской-тоником и пообещала, что мои от природы светлые волосы приобретут розовый оттенок с кокетливым названием: «розовый бриз». Получился «вырвиглаз», который с каждым мытьем головы, словно в насмешку, становился только ярче.

Давыдов так широко и хищно улыбнулся после моей реплики, что стало не по себе. Огляделась по сторонам, соображая, как скоро мы доедем до дома. Оставалась всего пара кварталов, и я облегченно выдохнула. Достала свой мобильный, включила и ахнула от количества пропущенных звонков и сообщений от Маши. Она, наверное, с ума сходила от неизвестности.

В этот момент мы остановились у моего подъезда. Захар развернулся всем корпусом, положив руку на подголовник моего кресла:

– У тебя номер тот же?

– Да, – отмахнулась я.

– Диктуй, – велел Давыдов.

От неожиданности я даже назвала первые четыре цифры… и возмутилась:

– Это нечестно! Зачем тебе мой номер?

– С тебя должок. Я же должен как-то сообщить тебе, какую услугу ты мне должна. Не по паркам же в кустах искать тебя, собирающую листики!

– Может, ты мне сейчас скажешь, и разойдемся? – предложила я, скидывая вызов от Маши. Поднимусь и объясню, почему так долго отсутствовала.

– Неа, – Захар лениво отвернулся, – я жду.

Скороговоркой продиктовала номер и вылетела из машины, порадовавшись, что записать его Давыдов не успел. Однако когда я рыскала в карманах джинсов в поисках ключей, зазвонил мой мобильный. На экране высветился незнакомый номер, а Захар помахал мне рукой в открытое окно. Присвистнула, впечатлившись его памятью, и наконец найдя ключи, быстро вошла в подъезд. Поднялась на второй этаж и только там сообразила, что листьев я так и не нарвала…

Глава 3

В кармане снова завибрировал мобильный.

– Да, – ответила я.

– Аня, где ты? – в голосе подруги слышалась паника.

– В нашем подъезде, все в порядке, – вздохнула я.

– Почему так долго? Я уже себе такого напридумывала!

– Меня полиция задержала…

– За что? – ахнула Маша. – Давай домой, все мне расскажешь!

– Я листьев не нарвала, – призналась я. – Точнее, нарвала, но потеряла.

– Давай снова оригами попробуем? – скептически предложила Маша, точно зная, что ежами из листиков наши способности в детсадовских поделках и ограничиваются. В ее мусорном ведре уже лежало неудавшееся оригами и кособокий снеговик из ваты со съехавшим под подбородок носом.

Просто после неудачной покраски волос я ушла к себе – искать в интернете способы смыть красный пигмент, а Маша – в детский сад за своей дочкой Василисой. И каково же было мое удивление, когда в районе восьми вечера в мою дверь постучали, и Маша с порога заявила:

– Мне срочно нужна помощь!

– Чип и Дейл уже спешат, – согласилась я, – что нужно делать?

– Пошли, мне одной скучно! – цапнула меня за руку подруга.

Откуда я могла знать про поделку в детский сад? И в какие долгоиграющие приключения мне все это выльется…

Спустя несколько часов мы с Машей вынуждены были признать, что руки у нас золотые, но растут не из плеч. А нечего было уроки труда в школе прогуливать!

К тому времени Василиса – дочка Маши – уже спала, а ее дражайший супруг Константин совершал трудовые подвиги, работая пожарным сутки через двое.

Мы невероятно обрадовались, когда нашли в интернете, как из листьев и шишек собрать на альбомном листе ежика. Кисло отметив, что у нас закончились и так крохотные запасы цветной бумаги и почти не осталось клея. Зато в старой, потертой книге между страницами были спрятаны кленовые листья! И мы приступили к делу. Закон подлости не разочаровал – листьев хватило только на половину ежа! А поделку в сад нужно было сдавать утром.

– Неужели нельзя было купить больше канцелярии? – возмутилась я.

– Вася рисовать не любит, а в сад мы и так целую гору всего накупили, – отмахнулась Маша.

Во дворе клены не росли, но несколько деревьев гордо возвышалось в парке, находившемся аккурат через дорогу. Освещенном и довольно оживленном даже в ночное время суток. Опять же, ППС там постоянно дежурила, чтоб ей всего хорошего и побольше! Да и всех местных я знала! Поэтому героически вызвалась сбегать и собрать недостающие детали. А чего не сделаешь ради любимой крестницы! Кто же знал, что по нелепейшему стечению обстоятельств меня заберут в полицейский участок?

Нет, я могла бы позвонить Серёне, а также папе или деду, но это было сильно чревато последствиями в виде отбывания трудовой повинности на дедовой даче вплоть до окончания летних каникул, которые, к слову, только начались. Да и телефон бравые сотрудники у меня тут же отобрали!

– Аня, не дури, заходи домой, – потребовала Маша, которая на правах старшей подруги иногда могла и покомандовать.

Познакомились мы много лет назад на детской площадке, когда соседские мальчишки решили, что могут безнаказанно стрелять в нас из водяных пистолетов. Семья Марии тогда только переехала в соседнюю квартиру, прямо через стенку. И с тех пор мы не расставались. Подруга была старше меня на пять лет, но мы никогда не обращали на это внимания.

– Иду, – буркнула я в трубку.

Спустилась на первый этаж, высунула нос из подъезда, воровато оглянувшись на всякий случай, не дефилируют ли мимо уже знакомые патрульные, и уехал ли Захар. Во дворе было тихо, спокойно и безлюдно. Я в два шага подошла к ближайшему кусту, сорвала охапку листьев и вернулась домой. Ну и пусть не кленовые, мы – художники, и ежа видим абстрактно!

Когда я поднялась, Маша уже стояла на пороге, нервно постукивая ногой и уперев руки в бока.

– Вот, добыла! – с широченной улыбкой протянула ей листья.

– Заходи, рассказывай, – она приглашающе распахнула дверь, впуская меня в недра своего жилища.

И пока мы собирали остатки ежика-мутанта, я рассказывала о свои злоключениях, не забыв нажаловаться на безобразное поведение Давыдова!

– Даже не думай с ним сближаться, – предупредила Маша, размахивая перед моим носом тюбиком с клеем.

Я в тот момент лепила последний листик на поделку.

– Прелесть же, – улыбнулась я.

– Ни у кого не возникнет сомнений, что ежика сама Вася делала, – рассмеялась Маша. – Не уходи от темы!

– Не ухожу, – пожала я плечами.

– Почему ты Сергею не позвонила? – подозрительно прищурила глаза подруга.

Я только тяжело вздохнула!

Просто как-то так вышло, что не везет мне с сотрудниками правопорядка. Или им со мной – это как посмотреть! И я не специально, честно!

Месяц назад мы с одногруппниками отправились в ночной клуб после напряженной недели. Никого не трогали, веселились, танцевали. Пока ко мне не начал приставать незнакомый не совсем трезвый тип. Наши парни пытались вежливо ему объяснить, что я не знакомлюсь, грудью встав на защиту моей чести и достоинства, но парень был уперт, настойчив и неимоверно нагл! Первый полез в драку с моим другом Ромой. А Рома спортсмен, кандидат в мастера спорта, и рука у него тяжелая!

И когда наглец, оказавшийся капитаном в одном из отделов полиции, приложив холодные наручники к заплывшему глазу, собрался заводить на нас дело, Серёня не мог не вмешаться!

Но на прошлой неделе терпению Сережи пришел конец. Все дело в том, что за мной с первого курса ухаживал мой одногруппник Дима. И если опустить факт, что фамилия его Филин, то оставались занудство, прилипчивость и невероятная педантичность. Дима вбил себе в голову, что я его единственная, и шел к цели, не замечая препятствий. А я научилась не замечать его.

Дима решил сделать ход конем и пришел петь серенаду ко мне под окна. И пока соседи гадали, какой из местных бродячих котов перепутал март с июнем, я очень душевно просила Диму замолчать! Он предпочел меня игнорировать, продолжая горланить!

Тогда я решила немного охладить пыл своего воздыхателя. Ведром воды с третьего этажа! От его протяжного «Анечка…» сводило зубы, и я, психанув, налила в ведро воды и от души ливанула в открытое окно. Кто же мог знать, что наш участковый Олег Андреич как раз в это время будет проходить под ним с намерением попросить Диму не нарушать покой граждан? В итоге покой граждан нарушил заковыристый мат мокрого Олега Андреича…

Тогда Серега, знающий всю историю с Димой, долго делился мудростью, что когда кого-то из окна поливаешь, нужно предварительно в это окно посмотреть. А то мало ли, участковый прогуляться решит…

После того случая Серёня сквозь зубы пообещал, что если хоть один его коллега на меня пожалуется, то любимый родственник отконвоирует меня к деду!

Нет, дед у меня замечательный, но с ним не забалуешь. Полковник полиции в отставке – он слишком любит всех контролировать и дисциплинировать!

Глава 4

Проснулась утром в прекрасном настроении. Мне никуда не нужно было бежать, и я могла позволить себе вволю понежиться под одеялом.

Легко поднялась и потопала в кухню, чтобы сварить себе кофе. Обычно это делает мама, но они с отцом уехали отдыхать в теплые страны.

Матушка заставила подполковника отдела по борьбе с организованной преступностью – Сову Владимира Сергеевича – взять отпуск. По причине того, что подполковник Сова собственную супругу не узнал, когда она принесла ему обед на работу. Поднял глаза, мазнул взглядом и спокойно поинтересовался, что гражданке нужно. Гражданка молча поставила ему на стол обед и отбыла по месту жительства, а папа вечером долго пытался ее убедить, что просто забыл надеть очки, а без них он видит плохо. Хотя и папу можно понять – десять лет без отпуска, работа нервная. И зрение плохое, да.

Мама женщина мудрая, поэтому ругаться с папой не стала. Просто поставила ему на рабочий стол нашу семейную фотографию и, подключив деда, таки добилась законного отпуска для родителя аж на целых три недели. Приобрела билеты на остров, где почти не ловит связь, распланировав путь так, чтобы заехать в столицу в гости к моей сестре.

Лера старше меня на восемь лет, но это нисколько не мешает нам нежно друг друга любить. Сестра три года назад вышла замуж за русскоговорящего немца, превратившись из Совы в мадам Шульц, и укатила с новоиспеченным супругом в столицу нашей родины. Ее муж Генрих занимал в одной крупной строительной фирме руководящую должность, Леру носил на руках и даже умудрился заручиться поддержкой деда, чем вызвал уважение папы. А папенька с дедом до сих пор не могли поделить сферы влияния в семье.

Родители хотели взять меня с собой, но я посчитала, что им нужно побыть наедине. Оба много работали и встречались только за поздним ужином, уставшие и вымотанные. Матушка владела небольшой кофейней в центре города и много сил вкладывала в ее развитие, пропадая там до поздней ночи.

Я наблюдала, как из тонкого носика кофемашины в стакан льется коричневая жидкость, когда завибрировал мой мобильный. На экране высветилось входящее сообщение от Захара:

«Доброе утро! Как поживает еж?»

Скрипнула зубами и настрочила ответ:

«Готов и отправлен в пункт назначения! Услуга заключается в том, чтобы узнать подробности его транспортировки?»

«Нет, конечно! Как дела?»

В тот момент я как раз пялилась на пустую полку в холодильнике, вспомнив, что забыла купить молоко. А я без него не могу пить кофе!

«Молоко кончилось!»

«Какая досада! Привезти тебе?»

«Бесплатно или снова за услугу?»

«Сегодня акция – совершенно бесплатно!»

«Благодарю, но я вынуждена отказаться!»

Отставив в сторону кофе и игнорируя новое сообщение, решила сбегать в ближайший магазин за молоком. Сгоняла в ванную, быстро нацепила легкий спортивный костюм и выбежала на улицу. Где нос с носом столкнулась с Олегом Андреичем.

– Сова, – невероятно обрадовался наш участковый, стоявший в компании нескольких представителей правопорядка.

Я медленно стала сдавать назад, решив сделать вид, что временно лишилась слуха, но Олег Андреич мстительно указал на меня своим коллегам и заявил:

– Вот, Сову понятой берите.

– Я не могу понятой, – попыталась откреститься от сомнительного удовольствия.

– Почему? – полюбопытствовал Олег Андреич, чуть наклонив голову.

Не простил! Хотя я долго извинялась!

– У меня… – я неопределенно замахала руками, – курица в морозильнике!

И только потом поняла, какую глупость сморозила.

– Гражданка, пройдемте, – сказал мне подошедший мужчина, явно показывая, что смыться не получится.

– А что случилось? – полюбопытствовала я.

– Ваших соседей ограбили, – сообщил он.

Я тяжело вздохнула и направилась в соседскую квартиру, искренне сопереживая пострадавшим от рук грабителя.

А когда мы закончили и уже на улице подписывали протокол, рядом раздался визг тормозов, и из своего авто вышел обеспокоенный Серёня. Завидев меня в компании своих коллег, чуть было не схватился за сердце, с шумом вдохнув воздух.

– Ничего не подписывай! – велел он мне, почти бегом сокращая между нами расстояние. – Что происходит? – рявкнул на старшего лейтенанта, который держал в руках планшет с лежащим сверху протоколом.

– Ничего, – пожал плечами мой спутник, – понятая протокол подписывает.

Серега посмотрел на меня, вздохнул, отобрал у старлея протокол, внимательно прочитал, нашел три ошибки и заставил переписывать. А пока молодой сотрудник корпел над новым опусом, схватил меня за локоть, отвел в сторону и зловещим шепотом сообщил:

– Сегодня же переезжаешь ко мне!

– Нет! – возмутилась я. – Я просто за молоком вышла, а у нас соседей ограбили.

Дядюшка снова выдохнул и уже спокойнее произнес:

– Мне нужно уехать на два дня. Будешь кормить кота и рыбок. Не кота рыбками, Аня, а кота и рыбок!

– Я на дуру похожа? – снова возмутилась я. – Серёнь, ты должен успокоиться, нервные клетки не восстанавливаются!

– Последняя осталась нервная. Остальные давно пали смертью храбрых, – он устало сжал переносицу и прикрыл глаза.

– Я тогда вещи соберу, а ты вечером забери меня, – миролюбиво произнесла, видя, что любимый родственник на грани.

Интересно, что у него произошло? Я могла бы попросить его привезти кота и рыбок к нам, но у мамы была сильнейшая аллергия на котов. Однажды мы уже пробовали оставить Киллера у нас, но он подрал мебель и оставил столько шерсти, что приехавшая спустя два дня после отъезда кота мама еще неделю пила антигистаминные.

– Товарищ майор, проверьте, – отвлек нас голос старлея.

Серега закатил глаза и молча отбыл.

А я подписала документ и, наконец, отправилась в магазин, посмеиваясь своей везучести. Хоть из дома не выходи! Хотя когда это спасало…

Глава 5

Захар

Я вернулся в свой кабинет, кинул документы на стол и посмотрел на экран мобильного. Анечка мне так и не ответила. И я не понимал, нафига мне это нужно.

Вспомнил нашу встречу, ее огромные глаза в пол-лица и красные волосы, заплетенные в две непонятные загогулины на голове, которые мне теперь даже во сне снились.

Кризис среднего возраста у тебя, Давыдов, на десять лет раньше начался. На молоденьких потянуло. У ментов вообще вся жизнь кризис, а тут живая, яркая девчонка. Настоящая и искренняя. Вот и вставило тебя не по-детски.

– Здорово! Можно? – в приоткрытую дверь заглянул Серый.

– Чувствуй себя как дома, – махнул я рукой.

– Но не забывай, что ты на работе! Дело есть, – в лоб сообщил друг.

– Какое? – заинтересовался я.

– Мне уехать надо по личному делу, – Серега нахмурился и сжал кулаки.

Да, знаю я его личное дело.

– С тобой поехать? – нахмурился я.

– Нет. Мою малую помнишь? Аню.

– Припоминаю, – аккуратно кивнул я.

– Будь другом, забери ее вечером из дома и отвези ко мне, пусть там пару дней поживет, пока меня нет. И, Зохан, присмотри за ней, очень прошу. В долгу не останусь.

Я постарался сдержать ликование. Интересно, Анечка в курсе, что я живу этажом ниже Серого?

– Присмотрю, – согласился я.

– Спасибо. А то Люда с Вовой уехали и оставили эту катастрофу на меня. А мне позарез надо! – Серега резанул ребром ладони по горлу.

– Присмотрю, но имей в виду – я не нянька. Сколько ей лет?

– Ей двадцать один, – уведомил меня Серый, – последний курс универа остался. Анечка собирается стать серьезным криминальным журналистом, – издевательски проговорил он, с особым сарказмом выделив «серьезным».

– Хорошая профессия, – хмыкнул я, совершенно не представляя ее на месте преступления. Не ту отрасль Анечка выбрала, не место ей в такой обстановке!

– Да, – фыркнул Серый, хотел что-то сказать, подумал и промолчал, – хорошая. В общем, адрес скину.

Серега резко поднялся, пожал мне руку и задумчиво ушел. Рыцарь, мать вашу, без страха и упрека. Хотя не мое это дело, ему в кайф, а я… Поеду забирать Анечку.

Взял со стола ключи от машины, сообщил дежурному, что на связи и вышел на улицу. Надел темные очки, пряча глаза от яркого солнца, сел в машину и завел мотор. Спустя несколько минут подъехал к нужному дому и, припарковав тачку, пошел в нужный подъезд. Поднялся на второй этаж и услышал голоса, один из которых принадлежал Ане.

– Уйди, – шипела она.

– Аня, ты просто не понимаешь, – патетично доказывал ей мужской голос, – мы созданы друг для друга. Сова и Филин, рак и рыба.

– Я скорпион, – спокойно поправила Аня.

– Все равно мы будем вместе!

– Да отойди ты от двери! – прорычала Анечка, а я понял, что пора вмешаться. – Дима, мне прошлый твой приход участковый еще не простил, не доводи до греха!

Поднялся еще на один лестничный пролет и встал за тщедушным пареньком в черной футболке, который изо всех сил удерживал дверь, не позволяя Анечке ее закрыть. Она удивленно округлила глаза, а я скользнул взглядом по ее фигуре. Простора для воображения не оставалось. Стройные ноги, аппетитные бедра, затянутые в короткие джинсовые шорты, тонкая талия и аккуратная грудь. Ярко-красные волосы свободными локонами спадали на плечи, создавая контраст с белой майкой и персиковой кожей.

– Очень добрый день, – широко улыбнулась мне Аня. – Ты зря приехал, молоко я уже купила.

– Очень добрый, – прокашлялся я, намеренно игнорируя парня, – собирайся.

– Куда? – она приподняла одну бровь и сложила руки на груди.

– Да, куда? – встрял придурок, который все еще крепко держал дверь.

– Вали отсюда, – посоветовал я.

– Анна, я требую объяснений! – развернулся он к ней. – Это кто?

Парень не очень культурно ткнул в меня пальцем, который тут же захотелось сломать.

– Требуй, конечно! Захар, возьми мою сумку, пожалуйста, – елейно попросила Аня.

Я отодвинул придурка в сторону, прошел в прихожую, подхватил спортивную сумку и кивнул:

– Пошли.

– Анна, мы не договорили, – снова встрял болезный.

– Потом договорим, – отмахнулась она.

– Когда потом? – немного успокоился Дима.

Аня зарычала и резко развернулась, хлестнув меня волосами по лицу. Я положил ладонь на ее плечо, сдвинул так, чтобы она оказалась за моей спиной, достал корочку и засветил перед лицом придурочного и посоветовал:

– Иди домой, мужик!

В глазах Димы отразился испуг, но он упрямо продолжал стоять на месте.

– А я закон не нарушал, – огрызнулся он.

– Сейчас я нарушу, – пообещала ему Аня, выглядывая из-за моего плеча.

– Считаю до трех и ломаю пальцы, – пообещал я, со значением глядя на его ладони, все еще держащие край двери.

– Это полицейский произвол…

– Раз…

– Я буду жаловат…

– Два…

Парень убрал руки так, словно дверь только что накалилась, спрятал их в карманы и драчливо на меня уставился.

Где вообще таких идиотов делают?

– Я завтра зайду, – напоследок крикнул он Ане и дунул на первый этаж.

Хлопнула подъездная дверь, и Аня тихонько выдохнула, уткнувшись лбом мне в спину. Хм… Приятно.

– Спасибо, думала, он никогда не уйдет, – прошептала она. – Ты зачем приехал?

– Серега просил тебя отвезти, – объяснил я.

– А предупредить меня нельзя было? – сложила она руки на груди.

– Все вопросы к Серому, – пожал я плечами.

Аня вздохнула и подтолкнула меня к выходу. Заперла дверь и молча пошла следом за мной.

Глава 6

Любимый дядюшка, конечно, удружил. Вот кого я не ожидала увидеть на пороге своего дома, так это Захара. А еще раньше – Диму. Филин сидел уже в печенках, и я всерьез собиралась принимать радикальные меры, чтобы избавить себя от его пристального и чересчур настойчивого внимания!

Пока я мысленно спускала Дмитрия с лестницы, не заметила, как мы вышли из подъезда. Захар открыл багажник своей машины, загрузил в нее мою сумку и помог мне устроиться на пассажирском сиденье. Сел за руль и, лениво заведя мотор, расслабленно выехал с дворовой парковки.

– Что за клоун к тебе приходил? – поинтересовался он, глядя на меня поверх солнечных очков.

– Филин, – с ненавистью выплюнула я.

– Да, я слышал, – разулыбался Захар, – и рак.

Я только скрипнула зубами.

– А что тебе не простил участковый?

– Давыдов, подслушивать нехорошо, – укоризненно покачала я головой.

– Я не подслушивал, я слышал, – пожал он плечами. – Ты мне теперь еще и за избавление от приставучего Филина должна!

Я округлила глаза, а потом ехидно выдала:

– С удовольствием избавлю тебя от надоедливой поклонницы.

Хотела было добавить: «Но потом не обижайся!», но мудро смолчала.

– Договорились, – кивнул Захар. – Так что с участковым?

– С ним все в порядке, высох, теперь как новенький, – отчиталась я.

– Высох? – брови Захара поползли вверх.

– После того, как я его чуточку намочила. Случайно!

– Случайно чуточку намочила участкового, – повторил Захар. – Ну да, обычное дело.

– Я потом извинилась!

– Это правильно!

– А он оказался мстительным и записал меня в понятые!

– Гад какой! – саркастично заметил Давыдов, стараясь не рассмеяться.

Но его губы так и норовили разъехаться в широкую улыбку, а я разглядывала ямочки на его щеках. И сама не заметила, как начала улыбаться ему в ответ. Харизма и обаяние Давыдова окутывали с ног до головы, и в тот момент я отчетливо поняла, от чего «кисы» теряли голову. Ведь ничего толком не сказал и не сделал, а я уже глупо улыбаюсь, разглядывая ямочки на его щеках.

Заставила себя отвести от него взгляд и уставилась в окно.

– У Серого точно пустой холодильник. Заедем в супермаркет? – поинтересовался Захар.

– Тебе разве не нужно на работу?

– Пока нет.

– Я потом сама схожу, – отмахнулась, стремясь поскорее избавиться от его компании. Потому что сердце билось как-то неспокойно.

– Да перестань. Поехали, а я потом помогу пакеты до дома донести.

– Не надо.

Но Давыдов уже свернул на соседнюю улицу и поехал в сторону ближайшего к дому Серёни супермаркета. Я со свистом выдохнула воздух, и в это время у Захара пиликнул мобильный, оповещая о входящем сообщении. Давыдов посмотрел на экран, нахмурился и принялся кому-то звонить. Оказалось, Сереже.

– Забрал, в супермаркет везу, – отчитался он, – как знал, что мышь повесилась. Все в порядке! С дядей разговаривать будешь? – уточнил у меня.

– Нет, – буркнула я.

– Все, бывай. Да, я на связи, – отчеканил Захар и сбросил вызов.

– Ты не знаешь, куда так торопился Сережа? – полюбопытствовала я.

– Знаю, – ответил Давыдов и замолчал.

– Куда? – настаивала я.

– По своим делам. Сама у него спроси, если захочет рассказать – расскажет.

– Обязательно спрошу.

В этот момент мы подъехали к центральному входу супермаркета и отправились делать покупки. Вошли в торговый зал, Захар подхватил тележку и направился за мной. Я ходила мимо витрин, выбирая продукты быстрого приготовления, просто чтобы не умереть с голоду в два ближайших дня, но в итоге набралась почти полная тележка.

– Килограмм мороженого? Ты не лопнешь? – саркастично поинтересовался Захар, заглянув в тележку. – Аня, одни сладости! Возьми что-нибудь посерьезней!

– Не лопну, – отмахнулась я, обалдело наблюдая, как Давыдов кладет в тележку курицу, килограмм пельменей и десяток яиц.

– Желудок себе испортишь, если будешь так питаться.

– Говоришь как моя мама, – закатила я глаза.

– Правильно я говорю. Пошли, сладкоежка!

Громко сопя, направилась вслед за ним на кассу. Мы вдвоем споро разложили покупки на ленту, и пока кассир пробивала продукты, я полезла в сумку за кошельком.

– Продукты в пакеты сложи, – сказал Захар.

Я замялась, но посмотрев на приличную очередь, которая уже собралась за нами, взяла пакет и быстро сложила покупки. А когда подняла голову, Давыдов забрал из моих рук пакеты и указал на выход.

– А деньги?

– Аня, – он закатил глаза, – пошли!

– Покажи чек, я все верну, – уперлась я.

– Должна будешь еще одну услугу, – засмеялся Давыдов.

– Лихо ты меня в долги вгоняешь, – восхитилась я.

– Расслабься и получай удовольствие, – посоветовал Захар.

И как-то сразу я напряглась, потому что тон, которым это было сказано… волновал и вызывал томление в душе. Поэтому решила промолчать и, как только окажусь в одиночестве, номер Давыдова заблокировать и постараться больше с ним не контактировать.

Мы снова сели в машину и поехали, наконец, к дому дядюшки. Захар припарковался во дворе, достал покупки и мою сумку и поднялся со мной на второй этаж. А когда я открыла дверь своим ключом, хотел войти. Я преградила ему путь, стоя на пороге.

– Спасибо, дальше я сама, – вежливо кивнула, пытаясь отобрать свои вещи.

– Пакеты тяжелые.

– Своя ноша не тянет. Отдай!

– Ладно, я оставлю все на пороге.

Я подозрительно уставилась в кристально честные глаза Давыдова и сделала шаг в сторону. Но этот деятель, спокойно миновав прихожую, прямым курсом потопал в кухню! Оставил на полу спортивную сумку, а продукты сгрузил на стол. И пока я соображала, как его из квартиры вытурить, спокойно принялся разбирать пакеты!

Кажется, у меня задергался глаз… Захлопнув входную дверь и громко топая, отправилась выяснять, насколько зашкалил борзометр Давыдова.

– Ты что делаешь? – поинтересовалась я, скрестив руки на груди.

– Это можно трактовать двояко? – ничуть не смутившись, спросил Захар, убирая курицу в морозильник.

Никогда таких нахалов не встречала!

– И только попробуй сказать, что я тебе за доставку и раскладку продуктов буду должна!

– Ты сама это сказала.

В такт первому стал дергаться второй.

– Мне нужно уехать ненадолго, – оповестил меня Захар, – позже заеду и проверю, как у тебя тут дела.

Думала я в тот момент громко и матом. Таким, который приличной девушке знать вообще не стоит.

– До вечера, Анечка, – томно промурлыкал Захар, оказавшись рядом. Слишком близко, нагло вторгаясь в мое личное пространство.

– Пока, – прошептала я, сглатывая невесть откуда взявшийся ком в горле.

Входная дверь захлопнулась, оповещая, что Давыдов покинул чужую жилплощадь, а я нервно выдохнула. За что мне такое пристальное внимание? Ну Сережа…

Глава 7

Я еще несколько мгновений смотрела на закрытую входную дверь, потом зажмурилась, стряхивая с себя оцепенение, которое окутало мозг от близости Давыдова, и отправилась на поиски Киллера.

Киллером звали мордастого, ленивого, своенравного и очень злого британского кота. Он не терпел, когда к нему прикасались, гладили и даже смотрели. За косой, по его мнению, взгляд можно было нехило схлопотать когтистой лапой. Киллера Серёне подарила его бывшая девушка. Правда, при расставании хотела забрать, но дядюшка из принципа не отдал.

Они с Киллером вполне сносно поделили территорию: Серёня Киллера кормил, кот на Серёню не нападал. А на аквариум смотрел как в импровизированный кошачий телевизор. Но подозреваю, что Киллеру просто лень было мочить лапки.

Я заперла входную дверь изнутри, достала корм, насыпала в кошачью миску и уселась на диван, не зная, чем себя занять. От безделья за время учебы я отвыкла, а смотреть телевизор не любила. Поэтому некоторое время рассматривала светлые обои на стене любимого родственника. Пока прямо за стеной невидимый сосед не врубил музыку на полную мощность. Басы колотили так, что даже рыбки в аквариуме дрожали.

Прислушавшись, поняла, что любитель зубодробительной музыки жил в квартире через стену, в соседнем подъезде. Киллер сидел в кресле абсолютно невозмутимо, из чего я сделала вывод, что сосед частенько радовал окружающих своими музыкальными подборками.

Я не ханжа, но громкость зашкаливала, а сидеть на вибрирующем от басов диване приятного было мало. Хватило меня минут на двадцать. Резко подскочив, я отыскала в Сережиных инструментах молоток и от души постучала в стену. Потом еще раз. И еще. Наконец меломан меня услышал, убавил звук и громко проорал направление, куда мне следует идти.

– Звук убавь, юродивый! – нервно ответила я.

– Беруши купи, – посоветовали мне из-за стены. И снова увеличили громкость!

Я с разбегу плюхнулась на диван, борясь с желанием прогуляться до соседнего подъезда и настучать молотком уже по пустой голове неугомонного соседа. А тот, словно назло, врубил что-то из тяжелого рока.

Курощать и низводить таких надо! Непременно плюшками! И их у меня есть!

Судя по наглости моего временного соседа и молчанию остальных жильцов, его выходки тут в порядке вещей. Значит, вызывать полицию – дохлый номер, учитывая, что через стенку от него живет Серёня. А значит, сосед либо чей-то сынок, либо незаслуженно носит погоны и со своими легко может договориться. Голос молодой, и, похоже, парень все-таки мажор.

У нас в университете имелась отдельная группка таких вот детишек богатых родителей. Часть из них были детьми либо папиных, либо бывших дедушкиных коллег и подчиненных, и, откровенно говоря, я легко могла влиться в их тусовку. Но мне было слишком скучно мериться родительскими деньгами и ходить часами по магазинам, выбирая дизайнерские шмотки, снимая бесконечные «сторис», делая при этом губы «уточкой». Я в соцсетях-то зарегистрировалась только с целью узнавать горячие новости.

Гораздо интереснее мне было в компании тех, кто так же, как и я, горел журналистикой. Да и выбирать друзей, ориентируясь только на профессию и статус их родителей… Для меня это было лицемерие в чистом виде.

Я еще немного послушала очередной «шЫдевр» исполнителей тяжелого рока, отложила молоток, насыпала корм рыбкам и решила прогуляться.

За окном занимались сумерки, и дневную жару, наконец, сменила вечерняя прохлада. Я вышла из подъезда, огляделась по сторонам. Лавочки у подъездов были переполнены, словно все соседи собрались на посиделки. Подозреваю, что всем просто уже надоело слушать ту муть, которую крутил мажор.

Я решительно подошла к бабулям, сидящим у второго подъезда.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась сразу со всеми.

Бабули нестройным хором поприветствовали меня, неодобрительно рассматривая мои волосы и голые ноги в коротких шортах.

– А что это у нас за сосед музыкальный? – решила я не ходить вокруг да около.

– Да это Макар, сынок местного депутата. Никакой управы на него нет, каждые выходные гуляет, – с удовольствием принялись жаловаться бабульки.

Ну так я и думала!

– Полицию вызывали, они руками разводят, – продолжала жаловаться милая бабуля в цветастом платке, лихо повязанном на голове.

– Ясно, – кивнула я. – До свидания.

Отошла подальше, достала мобильный и набрала Рому.

– Привет, Совенок, – радостно ответил лучший друг.

Пожалуй, только ему я могла простить вольную интерпретацию своей фамилии.

– Ром, а какой провод надо отчекрыжить, чтобы в одной квартире отключить электричество? – поинтересовалась я.

– Аня, умоляю, не трогай провода, иначе ты весь дом обесточишь. Что случилось?

– Сосед завелся музыкальный.

– Так попроси вежливо сделать потише.

– Уже. Он послал меня в пешее эротическое.

– Это он зря, – хохотнул Рома. – Давай я после работы заеду и отчекрыжу ему что-нибудь?

– Нельзя, – вздохнула я и кисло продолжила: – Если мы оставим сына депутата без внука, нас даже дед не спасет.

– Да, беда! Тогда приеду и сам вырублю ему электричество.

– Я у Серёни, адрес скину, – обрадовалась я.

Посмотрела на часы, Роману оставалось работать меньше двух часов. Друг совершал трудовые подвиги в матушкиной кофейне. Родительница составила его график так, чтобы не мешать учебе, но Ромашка прекрасно справлялся со всем, что делал.

– Аня, – послышался вдруг знакомый голос.

Давыдов шел в мою сторону, расслабленно крутя на пальце ключи от машины.

– Куда собралась? – поинтересовался он, подходя ближе.

– Прогуляться, – легкомысленно махнула я рукой. Жаловаться на соседа Давыдову не хотелось.

– Опять Макар шумит? – Захар догадался сам.

– Да. У парня отвратительный музыкальный вкус.

– Он сын Лаврентьева. Слышала про такого?

– Да, – кивнула я.

Совсем недавно его фотографиями были обклеены все столбы и подъезды. Улыбающийся кандидат Лаврентьев и кричащий лозунг: мол, голосуйте, родимые, не подведу!

– Вася его сослал сюда тусоваться. Нашим его трогать запрещено, но папа все еще делает попытки сыночка воспитывать, – Захар свел брови вместе, явно недовольный подобной расстановкой сил.

– Ну и воспитал бы на пятнадцать суток!

– Сын депутата – и пятнадцать суток? А репутация?

И как-то стыдно мне в тот момент стало за свое собственное поведение. Нет, я покой граждан не нарушала и приключений осознанно не искала, но родственникам при погонах тоже вряд ли хотелось портить репутацию моими случайными попаданиями в отделения.

– Поехали куда-нибудь? – предложил Захар, кровожадно рассматривая окна на втором этаже.

– Может, лучше прогуляемся? – предложила я.

– Может, – Давыдов перевел взгляд на меня, взял за руку и повел в сторону парка.

Его ладонь была большая, горячая и чуточку шершавая. А меня от этого невинного прикосновения бросило в жар. Реакция собственного тела пугала, и я некоторое время решала, что делать. Попробовала ладонь отобрать, но Давыдов только крепче сжал, параллельно что-то рассказывая. Я не слушала, полностью поглощенная своими ощущениями. Было неловко, но в то же время как-то уютно. Ладонь хотелось одновременно и отобрать, и оставить. Внутренняя борьба, видимо, как-то отразилась на моем лице, потому что Захар остановился, посмотрел на меня и попенял:

– Аня, отвисни!

Ладонь мою он так и не отпустил.

Глава 8

Захар

Смотрел на обескураженное выражение лица Ани и с трудом сдерживал победную ухмылку! Мозг автоматически отмечал, как высоко вздымается ее грудь, как расширились зрачки и приоткрылись губы. А когда она кончиком розового язычка их облизала, то я сам заиграл желваками, чувствуя, что во рту пересохло. Кадык дернулся, и мне пришлось приложить усилие, чтобы тут же не попробовать эти губы на вкус. В горле возник спазм, а на оживленной улице словно остались только мы вдвоем.

Я отлично разбирался в женщинах и прекрасно понимал, что с такой, как Аня, нахрапом нельзя. Нужно медленно окружать ее собой, давая привыкнуть, и показать себя с лучшей стороны, учитывая, что она прекрасно осведомлена о моей репутации. Здесь нужен системный подход, а значит, тебе, Давыдов, нужно запастись выдержкой. Стальной, если она продолжит носить эти шорты и снова навертит на голове красные загогулины. Да что меня на них так заклинило-то?!

Да, я любил женщин. Но, мать вашу, я взрослый свободный мужик, а они сами вешались! Глупо не воспользоваться ситуацией, когда обалденная красотка сама себя предлагает. Однако ни с одной из них я не готов был строить серьезных отношений. А с моим режимом работы встречи выстраивались исключительно по графику «забежал на пару часиков». Те, кого это устраивало, задерживались дольше, но и они быстро сдувались. Всем хотелось любви и внимания, милых сообщений в течение дня и прочих романтических атрибутов. А романтик внутри меня уже трепыхался в предсмертных судорогах.

Поймал взгляд Ани, специально не отпуская ее ладонь. Правда и отобрать ее она пыталась как-то вяло. Но потом выражение Аниного лица резко изменилось, девушка нахмурилась, выдернула руку и первой пошла в сторону парка. Я не отказал себе в удовольствии несколько секунд полюбоваться на стройные ноги, а потом в два широких шага догнал и подстроился под ее скорость.

Анечка спрятала ладони в карманы шорт и отвернулась в противоположную сторону. Я только хмыкнул – закрывается. Вспомнила, с кем имеет дело. Ладно, буду восстанавливать собственную репутацию.

И пока я перебирал в голове, каким вопросом снова вернуть ее внимание к своей персоне, Анечка сама поинтересовалась:

– Неужели Серёня спокойно терпит Макара? Это ведь неправильно – позволять ему так наглеть!

Да ты ж моя справедливая!

– А что он должен сделать? – полюбопытствовал я.

– Ну… – Аня задумалась, подняв глаза к небу. – Поговорить с ним. По-мужски.

– И лишиться погон, потому что этот говнюк тут же побежит жаловаться папочке, – сквозь зубы процедил я.

Рассказывать, что с Макаром неоднократно «беседовали» в темной подворотне так, чтобы лиц видно не было, не стал. После подобных «бесед» неделю в его квартире царила тишина, а мы месяц искали сами себя и получали по шапке за то, что не нашли. Плохо искали, да. Могли бы и еще «поговорить», но боялись пацана покалечить. А потом папашка ему охрану нанял, через стенку живет. Нормальный мужик, к слову. Сам заманался его выкрутасы терпеть.

Выражение лица Анечки тут же сменилось на кровожадное. Ее вообще очень легко было «читать». Все эмоции сияли на лице крупным шрифтом с неоновой подсветкой.

– Что ты задумала? – предостерегающе поинтересовался я.

– Ничего, – она приняла кристально честный вид и широко распахнула свои глазища. Ярко-зеленые, с темной окантовкой по краю радужки.

– Аня, если ты снова попадешь к нам, то я с тебя три услуги стребую, – грозно предупредил я.

– Тоже мне, нашел себе золотую рыбку! – фыркнула она, задирая нос повыше.

– Именно! И вот тебе первое желание – приготовить ужин голодному майору!

А я присмотрю, чтобы Макар дожил не «намоченным» до приезда Серого.

Анечка возмущенно приоткрыла рот и язвительно поинтересовалась:

– А что, сам майор не в состоянии приготовить? У него лапки?

Я улыбнулся краем губ и, приобняв Анечку за плечи, повел дальше, поглаживая при этом ее кожу большим пальцем. Она напряглась и скосила на меня глаза.

– Лапки, – согласился я.

– А спинку тебе не потереть, вдруг ты лапками не достаешь, а, майор?

– Отличная идея! – кивнул воодушевленно. Ее дыхание сбилось, пока я продолжал уже увереннее гладить плечо. – Сразу после ужина!

– Ладно, – пропела Анечка, сузив глаза, – будет тебе ужин. Каша из топора подойдет?

Сделал в уме пометку поесть где-нибудь в другом месте.

– Нормальный ужин, Аня. Или услуга не будет засчитана!

Она фыркнула, повела плечами и сбросила мою руку, с ног до головы обсмотрев испепеляющим взглядом. Однако зрачки снова расширились, и дыхание она еще не восстановила.

Мы подошли к мосту над небольшим водоемом, где плавали утки. Аня встала у перил, опершись на руки, и задумчиво уставилась вдаль, кусая при этом губы. Встав рядом, я положил руку так, чтобы наши ладони соприкасались. Она дернулась и убрала руки с перил, снова спрятав в карманы. Я отвернулся, чтобы Анечка не видела моей довольной ухмылки, потому что она сама еще не поняла, насколько остро ее тело реагирует на мои прикосновения.

В правильном направлении движешься, майор. Так, может, скоро дойдем и до потирания спинки. И не только…

Аня сделала еще шаг назад, споткнулась о камень и, раскинув руки, стала заваливаться назад. Реакция меня не подвела – успел поймать ее за талию и прижать к себе. Анечка посмотрела на меня снизу вверх, вцепившись пальчиками в ткань футболки. Член мгновенно стал каменным, угрожая вот-вот разорвать молнию джинсов. Я медленно начал наклоняться к таким манящим губам Анечки, когда она тихо произнесла:

– Давай уточек покормим?

Охереть! Уточек. Нагрешить я успел знатно, теперь вот карма настигла – уточек кормить.

Нехотя отпустил Анечку, сжав челюсти. Она склонила голову и поправила волосы, старательно отводя взгляд. Щечки раскраснелись, и Анечка явно не знала, куда деть руки.

Сам же обещал себе не торопиться, а тут… Нет у меня стальной выдержки! Вообще вся сломалась, когда она так близко. Запустил пятерню в волосы, ожидая, пока мозг обратно в верхнюю голову вернется.

– Мне нужно домой, – сообщила Аня.

– Зачем?

– Ужин из топора варить. И плюшки готовить, – прошептала она себе под нос.

– У Серёги нет топора, – зачем-то ляпнул я.

– Зато есть молоток!

Она облокотилась о перила и достала свой мобильный. Я заметил, что ее руки мелко подрагивают.

– Разрядился, – ахнула Анечка. – Захар, дай, пожалуйста, свой, мне нужно позвонить.

Достал мобильный, разблокировал и протянул ей… Пара секунд – и моя мобила полетела на асфальт! Экран тут же покрылся паутинкой трещин, а Анечка прикрыла рот ладошкой, в ужасе глядя на меня.

– Упс, да? – язвительно прошипел я.

– Я не специально, честно! – она присела на корточки, подняла телефон и покрутила его в руках.

– Давай сюда, катастрофа, – забрал из ее рук мобилу.

– Захар, прости. Ну хочешь, я тебя три недели ужинами кормить буду? Нормальными, – взмолилась она.

– Почему три? – заинтересовался я, посчитав, что старый мобильный, который мне лень было сменить, не такая уж и высокая цена за три недели вечеров в компании Анечки.

– Каникулы заканчиваются, – призналась она.

Сделал вид, что раздумываю над ее предложением, приподняв одну бровь.

– Ладно, три так три, – «смилостивился» я. Чувство вины – не то, что мне было нужно.

– Спасибо, – счастливо просияла Анечка и на эмоциях быстро чмокнула меня в щеку.

Твою ж мать…

Глава 9

Нужно было срочно возвращаться домой! В присутствии Захара мой мозг отказывался нормально функционировать! Тело вибрировало от его прикосновений, а нервы были словно оголенные провода – дотронься и полетят искры. Да и Ромашка обещал зайти с работы, а по моим внутренним ощущениям пара часов уже прошла. Или это мне только в присутствии Давыдова так казалось?

– Домой, – решительно заявила я, уже жалея, что ляпнула про три недели ужинов. Мои способности в кулинарии были примерно на одном уровне с оригами, а видеть Давыдова каждый день в течение трех недель… У меня от пары часов-то руки дрожали так, что его мобильный выронила.

Не дожидаясь ответа Захара, развернулась и быстро потопала в обратную сторону. Я подумаю обо всем дома, когда Давыдов будет на приличном расстоянии, а из головы выветрится розовый туман.

– Аня, ты куда так торопишься? – поинтересовался Захар, расслабленно шагая рядом.

– Рома должен с работы приехать, – честно ответила я, ускоряя шаг.

– Рома?

– Да.

Давыдов замолчал, ни на шаг не отставая. Мы перешли дорогу и свернули во двор, где бабули до сих пор занимали все свободные лавки, а значит, музыкальная пытка все еще продолжалась.

От Захара нужно было срочно избавляться, потому что я планировала раскрасить яркими красками жизнь мажора, а делать это лучше в компании лучшего друга, а не майора и коллеги Серёни. Он дядюшке, может, и не расскажет, но, зная его коварную натуру, припишет мне еще и завтраки с обедами из трех блюд ему готовить. А таких усилий не стоит даже чрезмерно наглый мажор.

Ромашка стоял у Сережиного подъезда, нервно крутя в руках мобильный. Увидев нас, с крейсерской скоростью движущихся в его сторону, посмотрел на Давыдова, приподнял брови, спрятал мобильный в карман и пошел навстречу.

– Совенок, что с мобилой? – поинтересовался Рома, гневно глядя на Давыдова поверх моей головы.

– Разрядилась, – развела я руками. – Ну Захар, тебе пора! У нас срочное дело.

Повернулась к Давыдову и снова застыла, смотря на то, как он буравит взглядом Рому.

– Не поделишься, какое? – Захар сузил глаза.

– Нет, – замотала я головой.

Мне казалось, что я лишняя на этом празднике жизни – напряжение между двумя мужчинами было весьма ощутимо.

– Аня, я предупредил, – напомнил Захар.

– Обещаю, что к вам не попаду, – захлопала ресницами. И прикусила язык, потому что он так посмотрел, что я, кажется, стала меньше ростом.

– Аня… – угрожающе прошипел Давыдов.

– Майор, мы идем готовить ужин. Приходи через пару часиков. Или даже через три, – оттарабанила я, схватила Рому за руку и потащила к Серёниному подъезду.

Впихнув в него недовольного Романа, прикрыла дверь, мельком глянув на стоящего на том же месте Захара.

– Совенок, а что ты делала в компании Давыдова? – недовольно поинтересовался Рома, когда я открывала входную дверь.

– Потом расскажу. Бери инструменты, пошли, мажору свет отключим, – нетерпеливо попросила я.

В коридоре разливались не самые приятные звуки, мажор оборзел в край, и нам с Ромой пришлось повышать голос, чтобы расслышать друг друга.

– Нет, Аня, – Ромашка навис надо мной сверху, вжимая в стену.

– Мы гуляли, – ответила честно.

– С Захаром? Совенок, ты с ума сошла? Да все знают, что он бабник!

– И я тоже это знаю, – вздохнула я.

Слушать Ромину тираду было неприятно, но не могла не признать, что друг прав. И когда Захар был на расстоянии, я отчетливо это понимала.

– Совенок, кто угодно, только не Давыдов, – покачал головой друг.

– Мы не встречаемся. И не собираемся, – заверила я. – Его Серёня попросил отвезти меня к нему домой. Захар не в моем вкусе!

– Зато ты очень даже в его, – вздохнул Рома, запуская пятерню в волосы. – Совенок, мы тебя после прошлых отношений еле собрали.

Я опустила голову и зажмурилась. Роман, как всегда, был прав. Мы познакомились на первом курсе, когда нас в один день бросили вторые половинки. Ромина девушка променяла его на моего парня, но об этом мы узнали позже. А тогда… Просто общались. Даже пробовали встречаться некоторое время, но быстро поняли, что притяжения между нами нет и быть не может, а вот дружить нам очень даже нравилось.

– Ром, я не собираюсь вступать с Захаром ни в какие отношения, кроме приятельских, – заверила я.

– Постарайся вообще держаться от него подальше, – попросил друг.

Я кивнула, поостерегшись рассказывать о своем обещании Давыдову, данном исключительно под гнетом чувства вины.

– Я сделаю вид, что не слышал, как ты приглашала его на ужин.

– Это правильное решение, – ткнула его в грудь пальцем. – Бери инструменты!

– Аня, – страдальчески выдохнул Рома, но покорно отправился за инструментами.

Однако мажор оказался не только наглым, но и продуманным. Прямо над его дверью висела камера, а на электрическом щитке огромная табличка, сообщающая нам, что ведется видеонаблюдение.

Мы скрипнули зубами, утопали обратно к Серёне и устроились на вибрирующем диване. Я притопывала ногой по полу в такт басам, нервно кусая губы.

– Может, у меня переночуешь? – предложил Рома.

– Нет.

– Прости, я забыл, что ты ждешь гостей, – съехидничал он.

Я укоризненно покачала головой, рассматривая обстановку.

– Мне нужно уехать, – виновато признался Рома, – я обещал маму с дачи забрать.

– Иди, конечно.

– Я могу потом приехать к тебе.

– Позвоню, если понадобишься, – пообещала я.

Рома со вздохом поднялся, быстро собрался и покинул меня.

– Что, Киллер? – поинтересовалась я у кота, который вальяжно топал в кухню. – Будем кормить Захара или перетопчется?

Коту на мои душевные метания было наплевать, он шел кормить себя любимого. А я решила поесть мороженого, заодно достав курицу из морозилки. Положила ее в мойку и прислушалась. Звук был странный и шел из-под мойки. Открыла дверцу, и мне в лицо тут же ударила струя воды. Взвизгнув, быстро захлопнула ее и закрутилась на одном месте, соображая, что мне делать. На полу собралась приличная лужа, и я решила позвать на помощь. Соседей я не знала, но была уверена, что тот, кто живет этажом ниже, с удовольствием мне поможет, ибо затопить я могла только его.

В мгновение ока нацепила огромные тапки дядюшки и понеслась по лестнице вниз. Громко постучала в дверь, пританцовывая от нетерпения. А когда дверь открылась, схватила соседа за руку и выпалила:

– Сейчас я Вас затоплю! Помогите мне, пожалуйста!

Сосед стоял на месте. Я медленно подняла голову, машинально отмечая его голубые джинсы, висящие на крепких бедрах, голый рельефный торс и сильные руки. Сглотнула ком в горле и встретилась с насмешливым взглядом голубых глаз. Захар!

Глава 10

Захар

Я смотрел вслед сладкой парочке, которая скрылась за дверью подъезда, и гадал, кем приходится Анечке Рома. Судя по его реакции, Аня ему дорога. Вопрос – насколько. И что, мать вашу, мне с этим делать?

Вообще со всем.

Я не сомневался, что Анечка собралась творить очередную каверзу Макару. Подождал несколько минут и пошел домой. Встал у окна и скрестил руки на груди в ожидании Ани. Интуиция меня не подвела – спустя пять минут они с Ромой вышли из подъезда с инструментами, явно собираясь лишить соседа электричества. Я усмехнулся. Ожидаемо!

Через минуту злая Анечка и совершенно спокойный Роман вернулись обратно. У Макара в подъезде на каждом этаже папаша камеры поставил. С прямой трансляцией в свою личную охрану!

Вздохнул, завел руку за спину и одним движением снял футболку. Кинул на стул, следом полетел ремень. Я хотел принять душ. Холодный. Тело вибрировало, а мозги съехали набекрень. Не туда тебя несет, майор, не туда. С огромной скоростью, так, что остановиться уже не можешь. Тормоза отказали.

Звонок в дверь заставил напрячься. С работы потеряли?

– Привет, братец, – послала мне воздушный поцелуй стоящая на пороге Ира, моя двоюродная сестра. Просочилась мимо, осмотрев меня с ног до головы. – Только не говори, что ты не один, – приподняла она одну бровь.

– Один, – признался я. – Каким ветром?

– Попутным, Захариус, попутным, – улыбнулась Ира, снимая туфли. Легкой походкой прошла в кухню, села у открытого окна, достала сигареты, прикурила и со смаком затянулась, выдыхая дым в открытое окно.

– У меня не курят! – предупредил ее. Отобрал тонкую сигарету, воняющую ментолом, и выкинул в мойку.

– Зануда, – протянула Ира. – Дело есть.

– Я слушаю.

– Мошенники объявились, продавца моего развели на сто тысяч. Поможешь разобраться? Друга своего прихвати только, – она отвернулась, хмуро смотря в окно.

– Мне нужны подробности.

– Два дня назад в кондитерскую пришел парень. Купил пачку сигарет. А Ярик, продавец мой, не попросил паспорт. Но, Зохан, я по камерам смотрела, парню на вид лет двадцать пять, не меньше. Здоровый, бородатый. Ярик ему сигареты продал, а через минуту менты с проверкой – мол, несовершеннолетнему продали.

– А твой парень решил не нарываться на штраф, а дать взятку, – закончил я.

– Грамотно развели. Ярик молодой, глупый еще. А оказалось, что это и не менты вовсе. Была бы я или Света – такого беспредела бы не случилось, – развела руками Ира.

– Ты бы Ярику номер мой оставила, – вздохнул я.

– Уже оставила, – Ира махнула рукой. – Захариус, помоги найти придурков, а?

– Иди пиши заявление, – я устало сжал переносицу.

– А толку? – Ира скептически подняла бровь, ударив ладонью по столу.

– Ладно, завтра с утра заеду в кондитерскую, посмотрю записи с камеры, – пообещал я.

– Один? – аккуратно уточнила сестрица, пряча глаза.

– Да. Серый уехал, – я усмехнулся.

– Жаль, – Ира побарабанила наманикюренными пальчиками по столешнице.

В этот момент ко мне снова постучали. Нетерпеливо и громко. Я сжал зубы и пошел открывать. Не успел распахнуть дверь, как меня за руку схватила Анечка:

– Сейчас я Вас затоплю! Помогите мне, пожалуйста!

Она забавно сдула с носа прядь волос. Катастрофа – ее второе имя. Третий косяк за три часа. Как она вообще умудрилась до двадцати одного года дожить?

– Очень добрый вечер… – обалдело протянула Аня, встретившись со мной взглядом.

– Добрый, – улыбнулся я.

– Захар, у тебя гости? – влезла Ира.

Твою ж мать, ну нахрена? Почему бы не посидеть тихонечко в кухне? Я вцепился в Анечку взглядом. Начать оправдываться? Познакомить?

– Кран, – прошипела Аня.

Точно! Быстро надел шлепки и пошел наверх. Анечка семенила за мной, стараясь не потерять Серегины тапки на ходу. И сопела. Громко и гневно.

Быстро прошел в кухню и, стараясь не поскользнуться, открыл дверцу шкафчика и перекрыл подачу воды. Анечка сбегала за ведром и тряпкой и начала собирать воду с пола.

– Все нужно менять, – сообщил я, вытирая лицо ладонью. – Завтра сделаю, когда магазины откроются. А пока придется мыть посуду в ванной. Любишь ты, Аня, ментов мочить, – пошутил я.

– Не стоит, – сухо сообщила Аня, отставляя ведро в сторону.

Я резко развернулся. Она стояла, опершись о стену и скрестив руки на груди. В глазах сверкал огонь решимости послать меня куда подальше и… Мне казалось, или я видел там ревность и обиду? Судя по тому, что она надула губки, Анечка все-таки ревновала. Не смог сдержать улыбку и подошел к ней вплотную.

– Почему не стоит?

– Серёня приедет и все заменит. Захар, тебе пора, неприлично заставлять гостью ждать! Прости, я отвлекла вас от весьма интересного занятия! – она попыталась оттолкнуть меня и отвела глаза.

– Мы просто разговаривали.

– И я об этом, – согласилась Аня.

– Это правда.

Кто бы мне сказал, что я буду кайфовать от таких объяснений даже неделю назад – я бы не поверил.

– Давыдов, иди домой, – прошипела Аня, – иначе я за себя не отвечаю!

– И что ты сделаешь? – заинтересовался я.

– Внепланово отдам долг и избавлю тебя от надоедливой поклонницы. И останешься ты без… разговоров! – она взмахнула руками, забавно сморщив нос.

– Вперед, – разрешил я. – Избавляй!

Ира девушка понятливая, при желании и подыграть может. Но откуда я мог знать, что Анечкина фантазия выдаст в такой момент!

– Ну ты сам напросился, – покачала головой Аня и, схватив меня за запястье, повела в прихожую. Снова натянула тапки Серого и решительно засеменила вперед.

Мы спустились на этаж ниже, подошли к моей полураспахнутой двери, и Анечка громко сообщила:

– Не волнуйтесь, Захар, это типичные симптомы. Приходите в понедельник на прием, Давид Михайлович – лучший венеролог в городе, а за помощь с потопом я Вас без очереди проведу. А пока воздержитесь от интима, во избежание, так сказать.

И гордо удалилась, шаркая тапками, пока я изо всех сил старался не засмеяться. Добрая девочка, избавила так избавила!

Этажом выше хлопнула дверь, а я вернулся к себе. Ира сидела в кухне и, спрятав лицо в ладони, громко смеялась.

– Захариус, скажи честно, ты допрыгался, да? – вытирая слезы, поинтересовалась сестрица.

– Да. Но не в том смысле, в котором ты подумала. Это она меня от надоедливой поклонницы избавляла, – хмыкнул я.

Ира распахнула глаза и пару секунд изумленно смотрела мне в лицо.

– Даже так?

– Я пока сам не знаю, – я сел на табурет напротив.

– Расскажи, – серьезно попросила Ира.

– Да нечего рассказывать. Одно слово – катастрофа.

– Я всегда знала, что когда-нибудь карма тебя настигнет в виде вот такой «нечего рассказывать». Ладно, не хочешь говорить, не надо. Но имей в виду, служба сестринской помощи всегда на связи! Завтра жду. А сегодня лучше бы объяснился со своей «катастрофой».

– Подумаю, – отмахнулся я.

Ира ушла, а я тупо смотрел в окно, гася порыв подняться этажом выше. Придурок… Нафига было Аню дразнить?

В кармане завибрировал мобильный. Странно, я думал он сдох окончательно, но входящие доходили. На экране были видны только яркие полосы и сетка царапин.

– Да, – отрывисто бросил, отвечая на звонок.

– Зохан, как дела? – спросил Серега. – Как моя катастрофа? Никого не намочила еще?

Блядь, это было как ведро ледяной воды после жаркой парилки. Она племянница Серого, младше на двенадцать лет и… Неприкосновенна, да. А я хотел прикоснуться. Очень. Отведать запретный плод. Который казался слишком уж сладким и манящим. Напрочь забыл, кто она. И что должен держаться подальше!

– Але!

Кажется, я завис…

– Меня че, не слышно? – продолжал Серый.

– Слышно. Никого не намочила, все хорошо.

– Да? – не поверил он.

– Ты когда вернешься? – поинтересовался устало.

Может, с его приездом моя агония закончится? Аня будет далеко, а я как-нибудь это переживу.

– Немного задержусь, – виновато сообщил друг.

Я прикрыл глаза и втянул воздух. Зашибись!

– Надолго?

– Еще на пару дней. Тут Яна…

Каждый раз, когда речь заходила о Яне, на Серого нападало косноязычие. А я каждый раз над ним ржал. Но сейчас стало не до смеха.

– Я понял.

– Ладно, до связи.

Серый сбросил вызов, а я прикрыл глаза и до хруста сжал челюсти. Ира была права – карма меня настигла.

Глава 11

Я со злостью захлопнула входную дверь, оперлась на нее спиной и от избытка чувств даже топнула ногой! Правы были Маша с Ромой – Давыдов врун и бабник. Интересно, это он живет этажом ниже или его пассия? Впрочем, плевать!

Постаралась спокойно выдохнуть, но по нервам долбила соседская музыка, отчего я просто взвилась в неистовстве! Вернулась в кухню и спрятала мороженое и курицу снова в морозильник. Аппетит пропал.

Включила чайник и уставилась в окно. На улице совсем стемнело, и идти куда-то смысла уже не было. Можно, конечно, вызвать Ромашку, но зачем гонять лучшего друга туда-сюда. Утром у него смена в кофейне, и он должен выспаться.

Уныло посмотрела, как из носика вскипевшего чайника идет пар, и соскочила с места. Расправила постель, включила музыку в наушниках на мобильном и легла. Но сон не шел. Басы у соседа долбили по нервам, диван, пол и стены ходили ходуном, а я… думала о Давыдове. Гнала мысли прочь, но стоило только закрыть глаза, как перед внутренним взором возникал Захар в джинсах, спущенных на бедра. Капли воды стекали по его груди, а он легким движением утирал влагу со лба.

Прикусила губу, ворочаясь на одном месте, и тихонько взвыла. Лучше бы Серёне тогда позвонила. На даче у деда не так уж и плохо. Природа, цветочки, пробежка в шесть утра…

От одной мысли об утренних пробежках сводило зубы. Но дедушка, у которого в этом году случился юбилей – семьдесят лет, бегал каждое утро, обливался ледяной водой в любую погоду и физически мог дать фору любому. Он приучал к спорту всех. Сначала маму с Серёней, особенно дядюшке доставалось, а потом и нас с Лерой. Папа бегать наотрез отказывался, а вот Генрих с удовольствием поддерживал дедулино рвение вести здоровый образ жизни. Собственно, на этой ноте они и подружились.

Я не спала всю ночь. Стоило только окунуться в объятия Морфея, привыкнув к нескончаемой какофонии, как из соседней квартиры стали доноситься ну совсем неприличные звуки. Недолго. Я было хотела прокомментировать несостоятельность мажора как любовника, но не стала.

В четыре утра в соседней квартире, наконец, воцарилась тишина, а я, пошатываясь, пошла принимать душ. Затем сделала на голове два «бублика», как в тот день, когда попала в отделение к Давыдову, натянула спортивный костюм, достала эмалированную кастрюлю и завела на мобильном будильник с повтором каждые пять минут. Поставила в настройках вибрацию на максимум, положила телефон в кастрюлю и поставила ее у стены, соседствующей с мажором.

Метод был проверенный многократно и главное, действовал точечно на конкретного соседа и не превышал положенные законом звуковые ограничения. От вибрации, создаваемой мобильным в кастрюле, с утра могло показаться, что стены вокруг тебя пришли в движение. А чтобы доставить мажору удовольствия как можно больше, я поставила на звонок веселую песенку из «Бременских музыкантов». Из динамиков мобильного неслось задорное: «Если близко воробей, мы готовим пушку», щедро сдобренное вибрацией, а я, удовлетворенно улыбнувшись, со спокойной совестью отправилась на улицу.

Села на лавку, безбожно зевая, и стала слушать утреннее пение птиц, чуточку ежась от прохладного ветра и недосыпа. Подняв ноги, обняла колени и положила на них подбородок, изо всех сил стараясь не уснуть.

Улица оживала. Кто-то торопился на работу, самые ранние мамочки вели детей на прогулку, а я зачем-то продолжала сидеть на улице.

Сонно медитировала на лавке, когда во двор въехала машина Давыдова. Он припарковался у подъезда и вышел из авто. Увидев меня, широко распахнул глаза и споткнулся. Его кадык дернулся, а ладони Захар спрятал в карманы джинсов.

– Аня, ты что здесь делаешь? – хрипло поинтересовался он.

– Сижу, – пожала я плечами, игнорируя бешено колотящееся в горле сердце.

– Утром на лавке? Ты вообще спала? Что происходит?

– Не умеешь ты, дядя Федор, мажоров курощать, – глубокомысленно изрекла я. – Учись, пока я жива.

Выражение лица Захара стало непередаваемым. Он вздернул одну бровь и сжал губы в линию, стараясь не рассмеяться.

– Понятно, – хмыкнул Захар, – что ты устроила, катастрофичная моя?

– Бодрое пробуждение, – индифферентно сообщила я, пропуская мимо сознания обращение «моя».

– Только мажору или остальным соседям тоже? – угрожающе прошипел Давыдов.

Я помолчала, с интересом разглядывая раскидистый куст в палисаднике напротив, а потом спокойно произнесла, ковыряя указательным пальцем брюки на коленке:

– А чего они все молчат? Пусть учатся революции и диверсии устраивать.

– Слушай меня, революционерка, – серьезно сказал Захар, – заканчивай свою диверсию и дай людям нормально поспать! Аня, пожалей народ, им и так от Макара достается.

– Его музыку слышит весь дом, а мою только он. Ну еще, может, твоя подруга с первого этажа.

– Аня… – простонал Давыдов.

Я только тяжело вздохнула. В этот момент к дому подъехал полицейский УАЗик. Из недр авто вышли трое недовольных мужчин в форме и пошли прямо к нам.

– Это за тобой, – злорадно сообщил Давыдов.

– Жизнь несправедлива. Где они ночью были? – печально поинтересовалась я, добавляя в копилку мажора еще один грешок и мысленно уже собирая вещи в дальнюю дорогу на дедушкину дачу.

– Здравия желаем! – гаркнул мужчина, поравнявшись с нами. – В седьмой квартире кто проживает?

Давыдов скрипнул зубами, поднялся, достал из кармана удостоверение и жестом велел мужчине отойти в сторону. Они пару минут о чем-то поговорили, и вскоре все трое спокойно нас покинули.

Захар вернулся ко мне и навис грозовой тучей, уперев ладони в бедра.

– Услуга, да? – невинно поинтересовалась я, поднимая голову.

– Пошли завтракать, революционерка, – вздохнул он, протягивая мне руку.

– Нет, – замотала я головой. Прядь волос выпала из прически, падая на лицо.

Давыдов замолчал, внимательно меня рассматривая, потом болезненно прикрыл глаза и громко выдохнул.

– Это Макар наряд вызвал? – полюбопытствовала я.

Захар оставил мой вопрос без ответа. Просто сурово нахмурил брови, подошел еще ближе и проговорил:

– Аня, я только приехал с работы, не спал всю ночь и просто хочу выпить чаю и лечь спать. Поэтому заканчивай свои диверсии и позавтракай со мной.

– Позавтракай со своей поклонницей, – посоветовала я.

– Не могу, – саркастично хмыкнул Давыдов, – она вчера так впечатлилась твоей речью… – он весело хохотнул. – Пойдем, ты же засыпаешь на ходу.

– Ладно, – согласилась я. – Но я иду к себе.

Неловко поднялась, разминая затекшие мышцы под тяжелым взглядом Захара, и первая вошла в подъезд.

Глава 12

Гордо прошла мимо Давыдовской квартиры и уже подняла ногу, чтобы ступить на лестницу, как Захар произнес:

– Аня, мне нужна твоя помощь.

Я резко обернулась и, изогнув бровь, вопросительно на него посмотрела:

– Какая?

– В одном расследовании, – загадочно протянул Давыдов.

Я не смогла сдержать азартную улыбку. Какой студент журфака, выбравший криминальное направление, не захочет помочь в расследовании? Я часто просила Серёню или папу взять меня с собой, но всегда натыкалась на категоричный отказ. А тут сами предлагают.

– А моя помощь в чем должна заключаться? – полюбопытствовала я.

– На месте решим, – махнул рукой Захар, вставляя ключ в замочную скважину. – Так что? Я могу на тебя рассчитывать?

– Да, – кивнула решительно.

– Тогда вырубай свою диверсию, поспи немного, в четыре выезжаем, – сказал Давыдов, открывая входную дверь, и вдруг зарычал: – Аня… А ну стой! Какого хрена? Аня, мать вашу? Это что? – злился он.

Я зажмурилась и подавила в себе желание спрятаться под дверной коврик, ибо других укрытий поблизости не наблюдалось.

– Иди сюда, – прошипел Захар и пошире открыл дверь.

Звуки были… впечатляющие. «Если близко воробей, мы готовим пушку!» звучало словно из самих стен, и создавалось ощущение, что эту самую пушку везут где-то очень близко и совсем скоро начнут палить.

– Я сейчас все выключу, – пообещала быстро.

– У тебя минута, – угрожающе сообщил Захар, а я дунула наверх.

Влетела в Серёнину квартиру, отключила свою «диверсию» и удовлетворенно уселась на диван.

– Наконец-то, – донеслось из-за стены.

– Молчи, убогий, – огрызнулась я.

– Еще раз врубишь эту мутню… – пригрозил мне голос, – голову откручу.

– А я думала, папе пожалуешься, – хмыкнула я.

– Охренела совсем? – разозлился мажор.

– Макар, для существа, чьи мозговые функции ограничиваются вечеринками, попойками и трехминутным наслаждением, ты слишком уж разбушевался!

– Ты попала, – пообещал мне мажор.

– Позвони папе, скажи, что тебя девочка обижает, – посоветовала я.

В стену шарахнули, грубо выругались и, наконец, воцарилась тишина.

– Один-один, – тихонько прошептала я, глядя на Киллера, который с удобством расположился на моей подушке, явно не собираясь освобождать теплое местечко.

Вздохнула, расчесала волосы и, насыпав корм рыбкам, ушла спать на диван. Потому что выгонять наглого пушистика было чревато последствиями.

Стоило только голове коснуться подушки, как я уплыла в глубокий сон, а проснулась от звука мобильного. Звонил Захар, чтобы меня разбудить и напомнить, что через полчаса мы выезжаем.

Умылась, выпила кофе и ровно в оговоренное время вышла из квартиры… Прямо в объятия Захара. Потому что я торопилась, а он, видимо, решил не ждать меня внизу.

– Поймал, – радостно сообщил он, прижимая меня к груди.

– Премного благодарна, – промямлила я, вдыхая аромат его парфюма. Резкий и терпкий, но отторжения он не вызывал. Наоборот, хотелось крепче прижаться к широкой груди, зажмуриться и…

Я широко распахнула глаза, уперлась ладонями в грудь Давыдова и отстранилась. Он с неохотой разжал руки и спрятал их в карманы. Мы дружно не смотрели друг другу в глаза, пока я поправляла тонкую блузку и запирала дверь на замок. Молча вышли на улицу и устроились в авто Давыдова, которое за день успело знатно нагреться, хоть и стояло в тени деревьев. Захар включил кондиционер, но и он не спасал. Чтобы как-то отвлечься от дискомфорта, пристала к Захару:

– Что за расследование?

– В кондитерскую моей сестры недавно заглянули мошенники и обманули ее продавца на крупную сумму денег.

– Вот сволочи! – не сдержалась я. – Захар, а когда ты их поймаешь, можно я у них интервью возьму? – поинтересовалась, скромно потупив ресницы.

– Зачем?

– У меня через три недели начинается практика в нашей газете. Может, опубликуют…

– Про этих писать не нужно, это мое личное расследование.

– И что ты сделаешь, когда поймаешь? – подозрительно уточнила я.

Захар промолчал, свернул к парковке у крыльца кондитерской и взглядом указал мне на выход.

Глава 13

Кондитерскую, куда привез меня Захар, я хорошо знала. Она находилась через квартал от кофейни матушки. Небольшой уютный торговый зал, все полки которого были заставлены сладостями. От их вида у меня челюсти свело – захотелось отведать все и сразу.

– Аня, познакомься, это Ярик, – отвлек меня от гастрономических мечт Давыдов.

Я гулко сглотнула, заставляя себя отвести взгляд от полок, и вежливо кивнула парню. Высокий, на вид лет двадцати, худощавый блондин в очках с тонкой золотистой оправой и невероятно добрым взглядом.

– Очень добрый день, – вежливо улыбнулась я.

Из подсобки послышался стук каблуков, и в торговый зал вышла девушка. Эффектная брюнетка в строгом наряде, состоящем из тонкой юбки-карандаша и облегающей блузки без рукавов. Волосы красиво уложены волнами, а на губах алая помада. Томный взгляд из-под пушистых ресниц и повадки хищницы завершали образ.

– Мой Шерлок Холмс наконец-то пришел, – обрадовалась она, спеша заключить Давыдова в объятия.

И если до этого я сомневалась, то, услышав ее голос, вспомнила «надоедливую поклонницу». Мне срочно захотелось потребовать у Захара объяснений, но он первый повернул девушку ко мне и представил:

– Анечка, познакомься, это Ира – моя двоюродная сестра. Ира – это Аня, мой катастрофичный доктор Ватсон.

Я не знала, как реагировать. На «поклонницу», которая вдруг оказалась сестрой, и на «катастрофичного Ватсона». Я вообще не понимала, в какую игру задумал играть со мной Давыдов. Это злило и сбивало с толку.

– Мне очень приятно, – тепло улыбнулась Ира. – Я думала, ты утром приедешь, – сказала она, подхватывая под локотки одновременно меня и Давыдова.

– Я был немного занят, – вздохнул Захар.

– Снова работал? – сочувственно поинтересовалась она.

– Да, ночью вызвали, приехал только утром, – подтвердил Давыдов.

– Ну прости, что я так не вовремя, – повинилась Ира, впихивая нас в свой кабинет.

Звонко цокая каблуками, она устроилась за стеклянным письменным столом и повела мышкой из стороны в сторону.

– Я не буду вас долго задерживать. Вот, смотрите, – она поманила нас пальчиком с ярким маникюром в цвет помады.

Мы синхронно подошли к Ире и, встав за ее спиной, уставились в монитор. Она включила запись, на которой в кондитерскую вошел бородатый, крупный мужчина, нагло смотрящий над стеклами солнцезащитных очков и жующий жвачку. Он купил пачку сигарет, спрятал ее в карман и вышел. Пара минут – и в помещение вошли двое мужчин в полицейской форме. Разговора слышно не было, но, судя по реакции того самого Ярика, парня они напугали.

– Верни, пожалуйста, на бородатого, – попросила я.

– Ты его знаешь? – тут же впился в меня взглядом Захар.

Ира прокрутила видео назад и остановила на моменте, когда бородатый повернулся к камере.

– Лицо очень знакомое, – вглядываясь в изображение, пробормотала я. Но как ни старалась, вспомнить парня не получалось.

– Ладно, скинь мне видео куда-нибудь, поищу по своим, – вздохнул Давыдов, все еще с надеждой глядя на меня.

Мне порадовать его было нечем, и я сконфуженно пожала плечами.

Ира достала флешку, скинула на нее видео и протянула Захару. Тот спрятал ее в карман и указал мне на выход.

– Подожди в машине, – велел Давыдов, протягивая ключи.

Я пожала плечами, цапнула брелок и вышла из помещения под приятный звук дверного колокольчика. Не успела сесть на пассажирское сиденье, как меня догнал Захар, уселся на водительское место и поставил мне на колени пакет с тортом.

– На, лопай, – бросил он, надевая темные очки, и вставил ключ в замок зажигания.

– Спасибо, – буркнула я, подумав, что кондитерской срочно нужно менять название на «Прощай, талия». – И это все? Расследование окончено? – кисло поинтересовалась, понимая, что едем мы в сторону дома.

– Пока да. Хочешь продолжить?

– Конечно! – воодушевилась я. – Возьмешь меня на задержание?

– Аня, это мое личное дело, какое задержание?

– Действительно, чего это я. И все-таки, что ты собираешься с ними делать?

– Проведу ускоренный курс «Обманывать нехорошо».

– Интересный курс, сам-то проходил? – осведомилась я.

– Ты о чем? – не понял Захар.

– О родственниках. Быстро вы с поклонницей породнились, даже суток не прошло.

Давыдов даже бровью не повел. Я кровожадно посмотрела на торт в своих руках, представляя, как он будет смотреться на голове Захара.

– Ты сама вспылила! А я говорил, что мы просто разговариваем.

Мои брови медленно поползли на лоб.

– Ты был без рубашки! И без ремня!

– Внимательно рассмотрела или повторить? – широко улыбнулся Давыдов.

– Боюсь, моя хрупкая нервная система не выдержит еще одной демонстрации, – съехидничала я и отвернулась к окну.

Захар довольно хмыкнул и свернул в Серёнин двор. Вышел из машины и достал из багажника целлофановый пакет.

– На, – протянул его мне, – вечером зайду, кран починю. Без возражений, – предупредил, видя, что я открыла рот с намерением возразить. – Иначе больше ни одного расследования. И не забудь приготовить ужин.

Он подошел ко мне снова слишком близко, заправил за ухо прядь волос, невзначай коснувшись щеки большим пальцем. Я забыла сделать вдох, забыла, что хотела обидеться. Да я вообще обо всем забыла, глядя в его голубые глаза. Мне казалось, я падаю. Лечу вниз с огромной скоростью без страховки, проваливаясь в водоворот насмешливого взгляда голубых глаз.

– Я пойду, – прошептала, делая шаг назад.

– До вечера, – подмигнул мне Захар, возвращаясь в авто.

Почти бегом я добежала до подъезда, влетела в квартиру, кинула на пол два пакета и взвыла! В соседней квартире снова была вечеринка! Достала мобильный, набрала знакомый номер и попросила:

– Ромочка, ты не мог бы приехать?