7 шагов к стабильной самооценке бесплатное чтение

Механизмы формирования самооценки

Как вы, наверное, уже догадываетесь, в этом разделе речь пойдет о том, как формируется самооценка с ранних лет. Без того, что происходило с человеком в детстве, нам никак не обойтись. По опыту проведения тренингов и вебинаров я знаю, что именно этот раздел, несмотря на его важность, не всем и не всегда понятен сразу. Так что если чувствуете, что чтение «не идет», можете перейти сразу к разделу о признаках нестабильной самооценки. Уверен, впоследствии вы вернетесь к этому разделу, и тогда он будет вам более понятен. Хотя изучить его, я считаю, все же нужно вначале. Это необходимо для понимания того, какие механизмы защиты и как сформировались, чтобы в дальнейшем было проще с ними работать.

Когда ребенок рождается, знает ли он, какой он?

На этот счет я встречал различные, зачастую полярные точки зрения. На тренингах большинство людей на этот вопрос отвечают, что ребенок по умолчанию рождается «хорошим». Аналогичной точки зрения придерживается целый ряд психологических учений, полагающих, что «Со мной все в порядке» – это базовая установка человека, данная ему от рождения.

Существуют и противоположные точки зрения, утверждающие, что человек зачат в грехе и живет в нем же. Или что человеком движут низменные влечения, и чтобы он не был разрушителен в своих действиях, необходимо прикрыть бурлящий котел инстинктов и низменных страстей тяжелой крышкой культуры и воспитания, кои призваны не выпускать истинную суть человека наружу.

Я являюсь приверженцем третьего лагеря и считаю, что родившийся ребенок не знает, какой он. Он никакой – ни хороший и ни плохой. Это чистый лист.

Как же тогда получается, что уже пятилетние дети знают, что хорошо, а что плохо? Они уже могут судить об окружающих, решать, кто из них хороший, а кто плохой, кто поступает правильно, а кто нет. Могут дать оценку не только своим поступкам, но и самим себе. Каким образом формируется внутренний механизм, который оценивает плохие или хорошие качества самих себя, окружающих людей и их поведения?

Сразу сделаю «премедикацию»[1] для любителей «ловить блох» и искать дополнительное значение терминов. Однажды в своей статье я использовал слова «плохой» и «хороший» применительно к тому, как люди оценивают себя и других. Несколько человек тогда написали в комментариях, что термин «плохой-хороший» употреблять нельзя, так как это изначально является оценкой и подобная система координат патологична по своей сути. В определенном смысле я с этим мнением согласен, но по ходу изложения буду все-таки употреблять именно эти термины, потому что именно они лежат в основе восприятия себя и окружающего мира у большинства людей. Позволю себе дать читателю рекомендацию: по возможности сконцентрироваться на сути материала, а не на терминологии. Думаю, что в итоге станет понятно, почему я использую понятия «плохой-хороший».

Откуда и как у ребенка возникает какое-либо убеждение о собственной значимости? Логично предположить, что оно формируется под влиянием родителей, которые своим отношением к малышу сообщают ему о его ценности.

Представьте, что в нашем мире не существует зеркал, фотографий и других каких бы то ни было инструментов, с помощью которых можно узнать, как вы выглядите. Вы не можете увидеть своими глазами, причесаны вы или нет, чистое ли у вас лицо и так далее. Как в таком случае вы можете оценить свой внешний вид?

Вероятнее всего, вы станете спрашивать у других. При этом один вам ответил бы одно, второй другое, третий что-то еще, а в итоге вы бы просто суммировали полученную информацию и на этой основе сформировали собственное мнение. Самое интересное, что вы по-прежнему не знаете, каков ваш внешний вид на самом деле, потому что ваше мнение сложилось под влиянием окружающих людей.

Аналогичная история происходит с ребенком, который делает выводы о собственной значимости, опираясь на отношение родителей к нему.

Если родители демонстрируют по отношению к ребенку раздражение, агрессию, обесценивание или просто игнорируют его интересы, он не чувствует их заботу и любовь. Соответственно, по отражению в зеркале родительских отношений он решит, что с ним действительно что-то не так. Если в отражении он видит любовь и принятие родителей, то это формирует внутреннюю убежденность в собственном благополучии.

Для процесса формирования самооценки важно не только родительское воздействие, но и реакция ребенка на это воздействие. Далее мы рассмотрим варианты, когда одно и то же родительское воздействие приводит к формированию различных механизмов самооценки.

Какой именно механизм будет сформирован, какой тип самооценки в итоге будет у человека, во многом зависит от реакции самого ребенка.

На мой взгляд, понимание процессов формирования самооценки человека является очень важным моментом. Поэтому необходимо разобраться в том, как же формируется «отражение в зеркале», то есть типы родительского влияния на ребенка. Чуть позже мы рассмотрим, как ребенок воспринимает это отражение, то есть как он реагирует на родительское воздействие.

Существует три основных типа воздействия на ребенка, оказывающих влияние на формирование самооценки.

Копирование – первый механизм формирования самооценки

Давайте представим ситуацию: идут дорожные работы, укладывают новый асфальт. Покрытию требуется какое-то время, чтобы застыть и стать твердым. Но вот дорогу, которую только что заасфальтировали, переходит девушка на каблуках. Дорожное полотно еще мягкое и податливое, и острые каблучки впечатываются в поверхность, оставляя в ней углубления. Через пару часов поверхность затвердеет, а следы от каблуков останутся навсегда. Вернее, до следующего ремонта дороги.

Аналогичным образом в психике ребенка оставляют следы все значимые события, которые происходят вокруг него в детстве. Это четкое копирование родительских моделей поведения без какого-либо анализа и условного подкрепления.

Ребенок, словно губка, впитывает информацию из окружающей среды, что в итоге во многом становится его сутью. Думаю, любой человек, подумав пять минут, может составить целый список моделей поведения, которые он «взял» из родительской семьи. Он не всегда понимает, почему себя так ведет, но если попробует осознать, то объяснение найдет без особых сложностей.

Многое из того, что видим в детстве, мы воспринимаем как норму и, став взрослыми, стараемся воспроизвести свое понимание нормы. Я просто уверен, что среди читателей обязательно найдется человек, который органически не переносит какие-то привычки или определенные виды поведения своих родителей, одновременно с ужасом замечая, что сам делает то же самое.

Что мы копируем?

У каждого человека есть самооценка. Следовательно, есть она и у родителей ребенка. Как мы увидим далее, это проявляется и в собственном поведении, и в отношении к другим людям. Если мальчик воспитывался в семье, где папа – «непризнанный гений, окруженный армиями тупиц, которые не в состоянии понять его тонкую натуру», то ребенок вполне может скопировать подобный механизм. Он будет считать себя умным, намного умнее других и аналогичным образом будет сожалеть о «триумфе тупости» окружающих, которые не могут оценить его светлого гения.

Вполне возможно, что его сестра, напротив, вырастет неуверенной, как и ее мать, которая жизнь положила на обслуживание своего квартирного «гения» и всегда оставалась на заднем плане.

Иными словами, в детстве мы можем копировать отношение к себе, характерное для кого-то из родителей, либо брать некоторые черты от обоих. Это довольно распространенный вариант копирования самооценки, хотя бывают исключения, о которых мы поговорим чуть позже, когда будем рассматривать типы реакции ребенка на родительское воздействие.

Я воспитывался в семье, где родители, а точнее, отец всячески боролся с любыми социальными ритуалами, поэтому никаких гостей, застолий и поздравлений у нас не было. Моя супруга, напротив, родом из очень ритуализированной семьи, где праздники и особенно поздравления возведены в ранг культа. Я, пока не женился, даже не знал, что у нас такое количество праздников!

Лично для меня поздравить кого-то – это проблема. Я не считаю это важным, и если не напомнить, то сам не вспомню. Для жены, напротив, это очень важный ритуал. И если она вдруг забыла, то очень расстраивается и даже чувствует себя виноватой.

Мы из разных семей, копировали разные модели и теперь воспроизводим их в своей взрослой жизни.

Хотя отношение к ритуалам – это довольно поверхностный пример. Как вы понимаете, копироваться могут и другие поведенческие аспекты. Если отец любит искать виновных в своих неприятностях, то не исключено, что кто-то из детей может «сфотографировать» этот механизм. Девочка, которая наблюдала, как мать то ухаживала за отцом, то гоняла его пьяного, может совершенно спокойно относиться к отношениям с алкоголиками, ведь для нее с детства это привычная ситуация. Напротив, девушка из непьющей семьи будет избегать отношений с пьющим мужчиной, так как для нее норма – это трезвость.

Выполнив задание, предложенное далее, вы сможете сами отследить поведенческие реакции, скопированные вами у родителей.

Если у самих родителей есть зажатые эмоции, то им будет дискомфортно наблюдать проявление эмоций у ребенка. Малыш это усваивает и со временем регулирует свой эмоциональный фон до среднего значения в семье. Такое часто можно наблюдать, когда у эмоционально зажатых родителей вырастают эмоционально зажатые дети.

Элементарный пример, когда родители, встречая своих знакомых, улыбаются им в глаза, а за глаза говорят про них гадости. То же бывает по отношению к начальству, к более состоятельным и успешным людям и так далее. Аналогичная привычка неосознанно может «прилипнуть» и к ребенку.

Для того чтобы понять, какие механизмы вы скопировали в детстве у своих родителей, я предлагаю выполнить следующее упражнение.

1. Возьмите лист бумаги и составьте список людей, с которыми вы регулярно контактировали в детстве. Это могут быть не только родители. Речь идет о людях, с которыми вы постоянно общались. Например, бабушка или дедушка, если вы много времени в детстве проводили с ними. Также можно перечислить людей, которые оставили серьезный эмоциональный след в вашем детстве, даже если эти встречи были эпизодическими. Например, раз в год к вам в гости приезжал дядя, который был веселый, шумный и разительно отличался от ваших родителей, не столь эмоциональных. Возможно, вам так нравились эти визиты, что вы хотели быть похожим на дядю и даже старались подражать его манере поведения.

2. Возьмите еще один лист бумаги и перечислите минимум 20 характеристик каждого человека из этого списка. Можно больше.

3. Проанализируйте список и отметьте те качества и манеры поведения, которые вы замечаете у себя.

Условное подкрепление – второй механизм формирования самооценки

Вы когда-нибудь были в цирке? Уверен, что хотя бы раз в жизни вы ходили на цирковое представление. А какое же представление без дрессировщика? Дикие звери, подчиняясь командам укротителя, выполняют различные трюки, совершенно неестественные для диких животных. Какой тигр в светлом уме и твердой памяти будет прыгать сквозь огненное кольцо? Ведь любой его дикий собрат старается держаться подальше от огня, а не прыгать сквозь него.

Если вы обратили внимание, то после каждого успешно выполненного трюка дрессировщик дает животному какую-то вкусняшку, тем самым транслируя животному свое отношение: мол, молодец, я тобой доволен, получи награду.

Если животное упрямится и не хочет выполнять программу, то укротитель призывает животное к порядку, легонько шлепая его прутиком или кнутом. Это происходит на сцене. Я не знаю точно, но думаю, что за кулисами картина наказания может выглядеть более драматично.

Действия дрессировщика довольно точно отражают суть механизма условного подкрепления. Кратко его можно описать следующим образом.

Если ты делаешь то, что я от тебя хочу, ты получаешь положительное подкрепление (рыбку, сахарок).

Если ты не делаешь то, что я хочу, либо делаешь не то, что мне нужно, ты получаешь отрицательное условное подкрепление (удар кнутом).

Аналогичный метод условного подкрепления мы можем наблюдать и в воспитании ребенка. Далеко не всегда он носит столь драматичный характер, не все родители в качестве наказания используют физическое воздействие. Хотя справедливости ради нужно сказать, что многие родители и этим не брезгуют. «Психологический кнут» может наносить не меньшие травмы психике ребенка.

В процессе воспитания любого ребенка неизбежно присутствует механизм условного подкрепления. Думаю, что он необходим для обучения социальным нормам и введения ребенка в общество. Ведь изначально ребенок формируется, подстегиваемый собственным любопытством, интересом к окружающему миру.

Маленькие дети под влиянием своих эмоций и интереса развивают бурную активность, которая не всегда соответствует:

• интересам и безопасности ребенка. Например, в порыве любопытства ребенок пытается запихнуть металлический предмет в розетку или, обнаружив в песочнице собачьи экскременты (да, собаководы, выгуливая питомцев по утрам, неровно дышат именно к детским песочницам!), пытается попробовать их на вкус. Убегая от матери, он может выбежать на оживленную дорогу;

• правилам социума и интересам других людей. Например, ребенок, играя в песочнице, может присвоить себе игрушку, принадлежащую другому ребенку. Возможно, он попытается забрать эту игрушку без спроса, а при несогласии владельца решит вопрос физическим воздействием. Поход в больницу может сопровождаться желанием ребенка пошуметь, побегать по коридорам и оборвать все листья с цветков, что вроде бы противоречит правилам поведения в больнице;

• интересам и потребностям родителей. Например, отцу нужно сделать срочную работу, а ребенку именно в этот момент нужно поиграть с ним в лошадку.

Заметьте, я привел вполне житейские примеры, которые регулярно происходят в том числе в счастливых семьях, где супруги любят друг друга и своих детей. Если бы я говорил о родителях, которые имеют психологические проблемы, то включил бы в список невротические потребности родителей, которым интересы и поведение ребенка не соответствуют практически всегда.

Например, родители, для которых суперважно, что о них думают окружающие, будут стремиться загонять поведение ребенка в рамки своей потребности «чтобы о нас думали хорошо». Эмоционально зажатые родители не переносят эмоциональной открытости и спонтанности ребенка. Они постоянно раздражаются и чувствуют себя крайне дискомфортно.

Я хочу еще раз подчеркнуть, что с необходимостью условного подкрепления сталкиваются абсолютно все родители как в здоровой, так и в проблемной семье. Вопрос в том, на каком уровне условного подкрепления родители воздействуют на ребенка, а также что является инструментом положительного подкрепления, а что – отрицательного. Но обо всем по порядку.

Существует два уровня условного подкрепления, которые мы рассмотрим на очень распространенном примере.

Эту картину, я думаю, наблюдали многие. Мать с ребенком заходят в магазин, чтобы купить продукты. Ребенок видит какую-то конфету и просит мать купить ее. Мать отказывается. Чем она это мотивирует, не столь важно. Ребенок настаивает, истерит, начинает кричать на весь магазин, а в итоге, рассердившись, со всей своей маленькой силы бьет мать.

Думаю, большинство родителей не впадают в восторг от подобного поведения детей. Но далее встает вопрос, как матери на это реагировать. Реакция может быть разной. Я наблюдал такие варианты:

С криком «Не смей бить мать, дрянь такая!» мать может ответить шлепком по попе, вытащить ребенка из магазина и продолжить экзекуцию в менее людном месте.

Молча развернуться и пойти на выход из магазина, невербально демонстрируя высшую степень обиды на ребенка.

Угрожать последствиями: «Ах ты, гаденыш! Бить мать? Запомни, что ты больше ничего от меня не получишь!»

«На нас же люди смотрят. Все думают – мальчик, а ведет себя как девочка».

«Мне не нужен ребенок, который мать бьет».

Может быть реакция и другого типа:

«Я понимаю, что ты хочешь жвачку, но бить меня не нужно. Когда ты успокоишься, я тебе объясню, почему я ее не купила».

«Не нужно меня бить. Я же тебя не бью. Лучше расскажи мне, зачем тебе нужна эта жвачка? Почему именно эта?» – то есть выход на диалог.

Оба примера относятся к условному подкреплению. И в том, и в другом случае родители демонстрируют, что поведение, реакция ребенка неприемлема и нежелательна в данной ситуации.

Как уже было сказано, существует два уровня условного подкрепления:

уровень поступков и уровень личности.

Условное подкрепление на уровне поступков означает, что ребенку от родителей транслируется мысль о том, что «твое поведение не вполне уместно, не соответствует ситуации, неприемлемо». Если хотите, можно использовать термин «неправильно». Но при этом дается оценка, характеристика, задаются вопросы именно относительно поступка, не затрагивая личность ребенка.

Уровень поступков подразумевает следующее послание: «Твое поведение не верно, но это не означает, что ты какой-то не такой (плохой, неблагодарный, недостойный любви и пр.)». При правильном подходе родителей было бы неплохо, если бы они объяснили ребенку свою позицию. Очень важно не затрагивать личность ребенка!

Если вы когда-нибудь читали книги по воспитанию детей, то, очевидно, обратили внимание, что все авторы отмечают важность безусловной любви к ребенку. Любить безусловно означает: «Я буду любить тебя, что бы ты ни сделал».

Безусловное принятие ребенка вне зависимости от его поступков означает, что если даже ребенок ведет себя не так, как хотят родители, это не делает его ущербным, менее любимым.

Уровень поступков позволяет сохранить отношения с ребенком в формате безусловного принятия. Ведь мы не затрагиваем личность ребенка, не говорим ему, что он плохой, недостойный и что мы готовы от него отказаться, если он будет продолжать себя так вести. Напротив, вопрос любви и принятия не обсуждается.

Родитель на уровне поступков говорит ребенку: «Ты мой ребенок, я тебя люблю. Я в тебя верю. Но давай обсудим, что стоит подкорректировать в твоем поведении». При этом базовая установка неизменна:

«Как бы ты себя ни вел, с тобой все в порядке», что сохраняет базовый «Я+», который является фундаментом стабильной самооценки.

Условное подкрепление на уровне личности «склеивает» поступок ребенка и его личность. Суть послания родителей сводится к следующему: «Если ты так поступаешь, значит, ты плохой». Или: «Так себя ведут только плохие дети». Когда ребенок делает то, что родителям нравится и они одобряют подобное поведение, тогда они говорят, что ребенок «хороший», ведь только «хорошие дети» ведут себя «хорошо».

Таким образом, условное подкрепление на уровне личности достаточно четко устанавливает для ребенка границы «плохо» и «хорошо». Регулярно подвергаясь подкреплению на уровне личности, ребенок формирует для себя правила, что нужно делать, чтобы оставаться «хорошим», и при каких условиях он должен считать себя «плохим».

И вот сейчас мы подходим к очень важному моменту.

Условное подкрепление на уровне личности приводит к тому, что у ребенка формируется установка «Со мной что-то не так» базовая установка «Я—», которая является фундаментом нестабильной самооценки.

Вместе с тем я могу доказать, что я «хороший», если буду соответствовать критериям «хорошести», которые тоже формируются под воздействием условного подкрепления на уровне личности.

Кардинальное отличие уровней условного подкрепления:

уровень поступков соответствует безусловной любви и позволяет сформировать у ребенка базовую установку «Я+»;

уровень личности – это проявление условной любви, при которой формируется базовая установка: «Я—», но я могу стать «Я+» при выполнении определенных условий.

Если вы сейчас вернетесь к примерам реакции родителей, которые я приводил чуть выше, то без труда определите, какие из них относятся к уровню личности, а какие к уровню поступков.

Если вы понаблюдаете за общением родителей с детьми, то увидите, что большинство взрослых активно используют уровень личности. Почему? Ответ довольно простой: общение с детьми на уровне поступков требует времени, внимания и ответственности от родителей, ведь в этом случае у ребенка не формируется внутренних самоограничителей. Любой родитель может привести пример, когда он спокойно объяснил ребенку, что так делать не надо, и он вроде как понял, но затем снова поступил аналогичным образом. И вновь нужно проводить беседу с ребенком.

Уровень личности формирует автономный механизм по типу советского лозунга «совесть – лучший контролер». Благодаря этому у ребенка формируются самоограничители, которые регулируют его поведение, что обеспечивает родителям спокойную жизнь. Не нужно постоянно о чем-то напоминать. Один раз надавил – сформировал механизм, а дальше этот механизм сам руководит поведением ребенка. Можно не отвлекаться.

Беда только в том, что механизмы, сформированные при условном подкреплении на уровне личности, – это «чужие» установки, которые он вынужден выполнять, чтобы считать себя полноценным. Именно эти установки во многом определяют структуру самооценки человека, что влияет и на характер, и на чувства, и на решения, принимаемые им в жизни.

Даже если эти «чужие» установки помогают человеку добиться социального успеха, его все равно не покидает ощущение, что с ним что-то не так. И зачастую он вдруг понимает, что живет не своей жизнью.

Бывают ли у вас в жизни периоды, когда вы чувствуете, что с вами что-то не так? Вдруг появляются апатия и неверие в свои силы? Сомнения в правильности выбранного пути?

Ведете ли вы внутренние диалоги, когда какой-то голос в вашей голове начинает сомневаться в вас, ваших способностях и возможностях? Может, этот голос обесценивает ваши достижения?

Если это так, то скорее всего родители общались с вами на уровне личности.

Проанализируйте свой внутренний диалог, и вы сможете определить, кого из родителей этот голос цитирует.

На мой взгляд, в реальности с каждым из нас родители общались и на уровне поступков, и на уровне личности. Просто кто-то из родителей делал упор на один уровень, а другой старался взаимодействовать на другом уровне.

Чем больше родители используют в общении с ребенком уровень личности, тем больше проблемных механизмов может сформироваться в его структуре самооценки.

Для лучшего понимания механизмов условного подкрепления я предлагаю выполнить задание.

Заполните следующую таблицу. Комментарии и рекомендации по заполнению смотрите ниже.

Комментарии к заполнению таблицы.

Приведу пример из жизни одной моей клиентки N, чтобы вы могли понять, как работать с этой таблицей.

N была старшей сестрой в семье, в которой был еще мальчик, младше ее на пять лет. Родители проводили в семье «культ мальчика», то есть он в семье был главным, а задача сестры заключалась в помощи родителям в воспитании и уходе за ним. Она должна была гулять с ним, отводить и забирать из садика, играть в те игры, которые он хотел, даже если для нее эти игры были неинтересны. Лучшие подарки доставались ему. Родители требовали, чтобы она обслуживала брата и помогала им по дому. Только в этом случае ее хвалили и она чувствовала расположение родителей.

Если она что-то хотела сделать для себя, то ее ругали, обвиняли в эгоизме, обзывали неблагодарной свиньей. Она чувствовала несправедливость ситуации, злилась на брата и на родителей, но делала то, что от нее требовали. В итоге у нее сформировалась нестабильная самооценка по типу «Я+, если я радую других». Или: «Я+, если я полезная». То есть свою ценность она воспринимала в контексте услуг, которые она может оказывать другим, рассчитывая при этом на благодарность и признание.

Теперь давайте рассмотрим пример заполнения таблицы в данном случае.

1. Как и за что вас хвалили в детстве?

Меня хвалили, когда я делала что-то для брата и/или помогала маме.

Отдала брату игрушку, которую мне подарили на день рождения. Мама сказала: «Молодец, с братом нужно делиться, он же маленький!»

Помыла полы в доме. Мама погладила по голове и сказала: «Моя помощница».

Мама, придя с родительского собрания, сказала: «Слава богу, хоть от тебя проблем нет».

2. Какие чувства вы испытывали?

Двойственное чувство. С одной стороны, было приятно, что меня хвалят, но с другой – было чувство несправедливости, ведь я делала не то, что хотела.

3. Оцените интенсивность чувств.

8 баллов по 10-балльной шкале, так как это были едва ли не единственные моменты, когда родители меня хвалили и вообще обращали внимание.

4. Аналогия в современной жизни.

На работе я почти всегда нагружена больше других коллег, при этом зарплата у нас одинаковая. Часто я сама вызываюсь делать определенную работу, хотя понимаю, что мне это не нужно. Для меня очень важно, чтобы руководитель меня похвалил за сделанную работу. Я заметила, что если меня хвалят за выполнение штатных обязанностей (я их делаю хорошо), то мне как-то неудобно. Появляется ощущение незаслуженной похвалы. Я как бы этого не заслужила. Действительно приятно, когда благодарят и хвалят за оказание каких-то дополнительных услуг и выполнения поручений, не входящих в мои обязанности.

5. Как и за что вас ругали в детстве?

Если я что-то делала для себя, отдыхала, а брат набедокурил, – винили меня. Ругали за то, как я это делаю.

Пошла с братом гулять, он упал и испачкался. Когда вернулись домой, мать накричала на меня, сказав, что я виновата и плохо смотрю за братом. А ему и слова не сказали.

Я помыла полы. Пришла мать и сказала, что я не умею мыть полы, нашла какую-то пыль и заставила перемывать, при этом долго ворчала.

После школы мы с подружками пошли в кафе поесть мороженое. Я вернулась домой на час позже, чем положено. На меня накричали, обозвав эгоисткой, которая думает только о себе. Имелось в виду, что брат хотел гулять и я должна была пойти с ним.

6. Какие чувства вы испытывали?

Смесь чувств: стыд, вина и одновременно обида. Где-то внутри была злость. Но показывать ее было страшно.

7. Оцените интенсивность чувств.

10 баллов из 10. После таких эпизодов долго переживала, чувствовала, что должна вернуть расположение родителей к себе. Обещала сама себе больше так не делать, но ощущала несправедливость ситуации. Не понимала, почему брату все, а мне ничего. Хотя я училась лучше него, и поведение было примерным.

8. Аналогия в современной жизни.

Очень болезненно реагирую на критику. Появляются вина, обида. Долго переживаю.

Трудно сделать что-то для себя: купить одежду, сходить в кино, посидеть с подругами. Постоянно возникает чувство вины.

До сих пор, когда родители спрашивают, давно ли я общалась с братом, я чувствую ужас и тут же бегу к нему в гости.

Если брат о чем-то просит, я не могу отказать, даже если понимаю, что это мне невыгодно и он меня просто использует.

При подробном заполнении этой таблицы можно выявить большинство механизмов, заложенных в структуре самооценки.

Интерпретации – третий механизм формирования самооценки

Чтобы было понятно, что он собой представляет, начну с примера.

В семье почти чеховская ситуация: три девочки три сестры. Советские времена – тяжело и с деньгами, и с одеждой. Поэтому, как водилось во многих семьях, новую одежду покупали старшей сестре. Она вырастала из нее раньше, чем успевала привести ее в непотребный вид, и одежда «по наследству» переходила к средней сестре. Та «добивала» ее окончательно, поэтому младшей сестре родители, как правило, покупали новые вещи.

Логично? Да. Практично? Очень. Это если посмотреть с точки зрения взрослого человека. Теперь давайте посмотрим, как эту ситуацию воспринимал ребенок. Средняя сестра интерпретировала это следующим образом: «Старшую сестру любят, младшую любят, а меня – нет».

Интерпретация – один из важнейших механизмов в формировании самооценки, характера и установок ребенка в процессе воспитания. Об этом механизме почти никто не пишет, хотя он очень важен для понимания реакций и поведения взрослого человека.

Суть механизма интерпретации состоит в том, что ребенок воспринимает происходящие события иначе, чем взрослые, и может их интерпретировать как некую несправедливость по отношению к себе.

Он может чувствовать, что с ним что-то не так, что он стал не нужен и так далее. То есть ребенок сам «надумывает», что с ним что-то не в порядке, и формирует «Я—», который становится фундаментом нестабильной самооценки.

Еще один более распространенный пример. В семье был один ребенок, но когда ему исполнилось пять лет, появилась сестра/брат. Естественно, внимание родителей перераспределяется между двумя детьми, что опять же с точки зрения взрослого вполне логично. Но ребенок видит ситуацию иначе: раньше все внимание было обращено к нему, а сейчас появилось какое-то существо, на которое обращают не меньше, а подчас и больше внимания, чем на него. Восприятие ребенка в этом случае может интерпретировать ситуацию так, будто теперь родители его не любят.

Когда люди рассказывают о своем детстве, многие произносят фразу «До появления младшего брата/сестры все было хорошо».

Некоторые родители понимают, что появление младшего ребенка в семье может быть травматично для старшего и стараются всячески нивелировать негативные последствия. Но далеко не всегда это получается.

Я это почувствовал на примере собственной семьи. Когда родился сын, дочке было 3,5 года. Понимая всю сложность этого периода для нее, мы с женой всячески старались смягчить ситуацию. Я специально не назначал никаких командировок, чтобы больше времени проводить в семье. Супруга много общалась с дочкой, обсуждала будущее пополнение в семействе. И все, казалось бы, шло нормально.

Затем супругу положили в роддом, и я остался вместе с дочкой. Настроение ее все больше портилось, и на третий день в телефонном разговоре с мамой она потребовала, чтобы, когда ее брат родится, его оставили в роддоме. После родов мы пришли навестить маму, она показала дочери фото братика на телефоне, но та схватила телефон и попыталась разбить его. Когда мы с ней возвращались домой, я спросил дочку: «Что это было?» И она ответила, что ненавидит «этого», потому что из-за него мамы нет дома.

Вот такая была интерпретация. Понимая все процессы, происходящие с дочерью, мы старались максимально избавить ее от возможных поводов для переживаний. Уделяли больше времени, общались, играли с ней, причем не только я, но и жена, несмотря на занятость сыном.

Когда в гости приезжали бабушки, дедушки и друзья, мы их инструктировали, чтобы они обязательно общались с дочкой, а не только толпились возле сына. К новорожденному обычно все приходят с подарками, но некоторые забывают, что в семье есть еще ребенок. Поэтому мы предупреждали, чтобы для дочки тоже был презент, и на всякий случай закупали подарки для тех, кто не понимал, как это важно.

Постепенно стало очевидно, что дочка успокаивается, начинает гораздо позитивнее относиться к брату. Примерно через месяц инцидент был исчерпан. Реальность не подтвердила ее первоначальную интерпретацию, будто теперь она не любима.

Кстати, в большинстве случаев, когда старший ребенок демонстрирует свою нелюбовь младшему, его гнев адресован скорее родителям. Просто показать его как есть он не может, поскольку осознает превосходство взрослых и, как следствие, вымещает злость на младшем как на более слабом.

Интерпретации могут быть первичными и вторичными.

Первичные интерпретации формируют ту или иную установку в голове ребенка или определенный механизм реакции.

Пример с дочкой – это пример первичной интерпретации. До рождения сына она считала себя любимой, а появление брата интерпретировала так, что теперь ее любить не будут.

Когда ребенку постоянно ставят кого-то в пример, он может решить, что родители им недовольны, что он не дотягивает до их требований, и начинает подражать внешним образцам, чтобы получить это родительское признание.

Если отец и мать часто ругаются, а мать потом плачет, то дочка, наблюдая за этой сценой, может решить, что мужчины опасны, от них одни неприятности. Когда она станет девушкой, то будет крайне настороженно относиться ко всем мужчинам, воспринимая их как зло.

Если в семье есть старшая дочка и младший сын, то родственники словами «Вот и хорошо: сначала нянька, потом лялька» начинают декларировать, что сестра обязана заботиться о брате, хотя она сама еще ребенок. При этом девочка может это интерпретировать так, что она может получить любовь родителей, только если за кем-то ухаживает. Этот механизм, как мы уже убедились, впоследствии будет определять формат построения отношений и с другими людьми.

Имениннику на день рождения обычно дарят подарки. Детский день рождения не исключение. Естественно, именинник хочет как можно быстрее испробовать подарки. Но есть еще дети, которые приглашены на день рождения, и их тоже интересуют игрушки. Они еще не сильны в правилах приличия, поэтому пытаются забрать игрушки у именинника. Тот не дает. Родителям неудобно перед гостями, и они требуют, чтобы ребенок поделился. Как он интерпретирует этот эпизод, никто не знает. Может быть, решит, что у него хотят все забрать, поэтому нужно все сразу прятать. Или решит, что важно удовлетворить родителей, а значит, надо со всеми делиться, даже если не хочется.

Первичная интерпретация означает, что ребенок делает впервые какой-то вывод на основании своего детского видения ситуации. Иногда это проходит и следов не остается, а иногда на основе интерпретации формируется стойкий механизм, установка, в том числе и по поводу того, как ребенок воспринимает себя.

Вторичные интерпретации возникают, когда установка уже сформирована, и ребенок использует новую интерпретацию, чтобы подтвердить и закрепить уже существующую установку.

Ребенку обещали сходить в зоопарк в грядущие выходные. Внезапно у отца появилась срочная работа, и он никак не может выполнить данное обещание. Если у ребенка уже есть установка, что родителям нет до него дела, то в этой ситуации он найдет очередное подтверждение своей теории «избирательной несправедливости», что в свою очередь приведет к подтверждению установки.

Иногда детям делают одинаковые подарки, чтобы никто никому не завидовал и не чувствовал себя обделенным. Но бывает, что это не помогает. Один из детей считает, что он вечно обделен и родители его любят меньше, чем, например, брата. Поэтому когда родители дарят обоим одинаковые вертолеты, но разного цвета, он все равно может интерпретировать это как подтверждение своей установки, ведь ему подарили синий, а он хотел красный, как у брата. Самое интересное, что если бы ему подарили красный, то ситуация была бы аналогичной.

По вторичным интерпретациям можно понять, какой механизм уже сформировался у ребенка. И пока он не нашел массу подтверждений правильности своей установки, пока она не стала его сутью, родители могут помочь ребенку избавиться от этой установки.

Большое количество интерпретаций ребенка связано с тем, как к нему относятся родители и какой он. Причем не всегда это может быть связано исключительно с родителями. Например, ребенок может посчитать, что с ним что-то не так, потому что он бегает не так быстро, как сверстники. Или что он боится высоты, поэтому не может ходить по крышам гаражей.

В Турции я наблюдал ситуацию, когда в аквапарке девочка хотела съехать с действительно опасной горки, но испугалась и пошла назад. Потом она долго смотрела, как на этой горке катаются дети младше ее, и горько плакала. Ее мама просто молодец, потому что не оставила ребенка, а постаралась помочь пережить ее же интерпретацию.

Я думаю, любой родитель может вспомнить ситуации, когда его ребенок что-то «надумывал» и начинал грустить по этому поводу, чувствуя себя «каким-то не таким». В подавляющем большинстве случаев взрослые не придают этому значения и отмахиваются от интерпретаций ребенка, но тем самым только подтверждают правильность его выводов.

Однажды дочка вернулась из детского сада очень расстроенная. Закрылась в своей комнате, после чего оттуда долго доносились всхлипы. Супруга пошла разбираться в причинах. Оказалось, что дочка переживала, что у нее кожа более смуглая по сравнению с другими детьми. Казалось бы, смешно…

С точки зрения взрослого это просто бред. Столько женщин бьется за такую кожу, посещая солярии и косметологов! Но с детской точки зрения это не смешно, ведь она начала ощущать себя «какой-то не такой». Поэтому мы не стали игнорировать интерпретацию ребенка, а вполне серьезно обсудили с ней ситуацию. На этом вопрос закрыт. Сейчас дочке 12 лет, и мы иногда вспоминаем этот момент с юмором. Но тогда для нее было важно, чтобы с ней поговорили.

Первичная интерпретация может определять специфику оценки, даже если родители любят ребенка безусловно. Этот механизм я наблюдал у своего сына.

У нас есть компания друзей, с которыми мы регулярно общаемся. У них есть дети, и наш сын самый младший в этой компании. Так как он очень активный и обаятельный ребенок, то всегда бывает в центре внимания. Его любят и взрослые, и дети. Он интерпретировал это так, что теперь везде должен быть в центре внимания, и когда пошел в школу, то поначалу болезненно относился к тому, что внимание учителя часто концентрируется на ком-то другом. В его картине мира он должен быть центром, а если это не так, то он обижается и старается привлечь к себе внимание, на вторых ролях очень расстраивается. По крайней мере так было раньше.

Когда стало понятно, что у сына формируется самооценка по типу «Я+, если я Лучший», мы начали помогать ему менять картину мира. Сейчас этот механизм исчез не полностью, но подвижки в этом серьезные.

Резюме

• Восприятие ребенка может кардинальным образом отличаться от восприятия ситуации взрослыми.

• Нельзя отмахиваться от интерпретаций ребенка, даже если они кажутся вам глупыми.

• Постарайтесь разобраться и определить, первичная или вторичная интерпретация присутствует в конкретном случае. Со временем остаются только вторичные интерпретации.

• Вторичные интерпретации могут помочь вовремя определить установки и тип самооценки, который начинает формироваться у ребенка.

• Если вы увидите, что ребенок испытывает чувство неполноценности в каких-то ситуациях, постарайтесь помочь ему убрать эту установку.

Что касается задания, то я позволю себе предварительный комментарий. Во-первых, если вы до конца не поняли, что такое интерпретация, то лучше не выполняйте это задание, только запутаетесь. Во-вторых, если не сможете ничего вспомнить, то постарайтесь не выдумывать. У многих людей детские интерпретации проходят без следа, и люди их не помнят.

Вспомните ситуацию из детства, в которой ваше восприятие кардинально отличалось от восприятия окружающих. Например, вы чувствовали, что брата/сестру любили больше, чем вас, но родители всегда утверждали, что любят одинаково.

• Как вы воспринимали саму ситуацию, себя в этой ситуации, отношение к вам со стороны окружающих?

• Какие чувства вы при этом испытывали?

• Вспомните ситуацию из взрослой жизни, которая вызывала у вас аналогичные чувства.

• Попытайтесь сделать вывод о том, как механизм интерпретации (если он повторялся многократно) повлиял на отношение к себе и к окружающим.

Небольшое заключение по данному разделу. Механизмы, которые мы здесь рассмотрели, могут приводить к формированию базового чувства «Я—», которое является фундаментом нестабильной самооценки. Безусловно, глубина и болезненность этого минуса у разных людей разные. Многое здесь зависит от того, каким было детство и как ребенок реагировал на все вышеописанные виды влияния.

От реакции ребенка на действия окружающих во многом будет зависеть тип самооценки, который фактически определяет способ защиты базового «Я—». У одних самооценка уходит в минус в редких случаях, у других она падает постоянно от совершенно незначительных событий. Чтобы с этим разобраться, в следующем разделе мы рассмотрим три типа реакции ребенка на воздействие окружающих.

Типы реакций на родительское воздействие

У меня двое детей, и они разные. Очень разные. Хотя мы с женой их обоих очень любим и относимся одинаково хорошо, тем не менее они разные. Можно, конечно, это объяснить тем, что они разного пола, но если вы понаблюдаете за семьями, в которых дети одного пола, то даже в этом случае они все равно разные. Возможно, кто-то имеет удовольствие наблюдать это и в своей семье и, не сомневаюсь, подтвердит мои наблюдения.

Почему так получается? Ведь чаще всего ко всем детям в семье применяются одни и те же воспитательные воздействия. Многие родители одинаково любят детей, одинаково относятся к ним. И все равно: чем старше становятся дети, тем очевиднее разница в их психологии.

Справедливости ради нужно сказать, что довольно много семей, в которых есть просто ребенок и есть «любимчик», и это тоже оказывает влияние на формирование самооценки. Но в данном разделе мы разберем возможные реакции ребенка на воздействие окружающих, а заодно ответим на вопрос, почему они такие разные.

Безусловно, значительное влияние оказывают фактор генетики, а также фактор темперамента. Они в том числе определяют реакцию ребенка на те воспитательные меры, с которыми он сталкивается в детстве.

Давайте представим ситуацию, когда мальчик во время школьной перемены, неважно по какой причине, назвал свою одноклассницу словом, которое невозможно найти ни в одном словаре по причине того, что оно относится к ненормативной лексике. Девочка обиделась на подобную «обзывашку», расплакалась и отправилась жаловаться к учительнице. Преподаватель решила, что ученик не должен оставаться без наказания за свой поступок, и для придания большей значимости предстоящей экзекуции вызвала родителей мальчика в школу.

После окончания уроков учительница вызвала к доске агрессора и жертву. Убедилась в том, что в классе присутствуют завуч по воспитательной работе и мать «разбойника», после чего начала зачитывать приговор. Сначала она обозначила проступок мальчика, чтобы все ученики были в курсе, потом прочитала небольшую лекцию о вреде ругательств, а также про интеллигентность и дружбу. Затем перешла к вердикту.

Приговор оказался мягким, но требующим от подсудимого определенных действий. А именно – он должен был перед всем классом извиниться перед одноклассницей, потом перед учительницей, и раз уж завуч тоже здесь, то и перед завучем. А потом публично и клятвенно пообещать больше себя так не вести. Знакомая ситуация? Думаю, что за время учебы в школе многие наблюдали подобные истории.

Дальнейшее развитие событий будет зависеть от того, как на требование взрослых отреагирует мальчик. Чаще всего ребенок покоряется напору преподавательского состава. Пока учитель читает лекцию о вреде ругательств и непослушания, он может почувствовать себя виноватым. Тогда он покорится приговору и, стоя с опущенной головой, промямлит извинение перед всеми обозначенными в приговоре субъектами.

Извинившись, он еще долго будет помнить этот эпизод, что не гарантирует отсутствие рецидивов. Но в этот момент мальчик будет чувствовать себя реально виноватым, думать, что сделал что-то плохое, будет чувствовать себя плохим.

Но бывает, что события развиваются в другом русле. Приговор вынесен. Все готовы к извинениям. А мальчик уперся! Опустив голову, он смотрит на весь класс исподлобья и не произносит ни слова. Преподавательский состав усиливает напор, требуя извинений, на что ученик тихо, но твердо говорит: «Не буду». Тогда воздействие сопровождается угрозами, начиная от того, что будет, если он не извинится, и заканчивая предсказаниями, что ждет такого нерадивого субъекта в последующей жизни. Но чем больше грозятся взрослые, тем более твердым становится решение мальчика не извиняться. В конце концов, понимая, что своего они не добьются, учителя отпускают ребенка, произведя контрольные причитания и завершив фразой «Подумай, как будешь жить дальше».

Почему мальчик не стал извиняться? Почему уперся? Скорее всего он даже понимал, что в чем-то взрослые правы и обзывать одноклассницу такими словами не стоило. Но извиниться перед всем классом он не мог – перестал бы после этого себя уважать. Если бы он извинился, ему самому было бы тяжело, потому что его продавили, а он поддался давлению. Это для него было гораздо страшнее, чем все те угрозы, которые сыпались от учителей.

В первом случае, когда мальчик извинился, он продемонстрировал реакцию адаптации на воздействие взрослых. То есть он подчинился, подстроился под то, чего от него ожидали окружающие. При этом мальчик переживал, чувствовал себя виноватым, отверженным, изгоем. Он понимал, что восстановить расположение взрослых, вернуть доброе отношение к себе можно только одним способом – нужно покориться. Ему нужно выполнить требование и извиниться. И он это сделал.

Во втором случае мальчик реагировал протестом. Он понял, что на него давят, вынуждая действовать так, как он не хочет, поэтому молчал. Он отстаивал себя, свое «Я», потому что чувствовал: если извинится, это будет означать, что его сломали и уважать себя больше не за что. Поэтому, несмотря на давление и возможные последствия, он отстаивал себя, свое «Я».

Протест и адаптация – наиболее распространенные реакции ребенка на родительское воздействие.

Зачастую потребности и интересы родителей и детей не просто расходятся, а вступают в конфликт друг с другом. В большинстве случаев взрослые стараются подобные ситуации подогнать под свой знаменатель, заставив ребенка делать то, что нужно им. Вот здесь и проявляется тип реакции ребенка: кто-то покоряется в ответ на воздействие, а кто-то начинает протестовать и даже делать наоборот.

У кого есть дети, тот прекрасно знает, что иногда ребенок начинает вести себя протестным образом назло. То есть делать все наоборот, не так, как родители ему говорят. Если ему сказать, что нужно идти направо, он пойдет налево, но не потому, что ему туда нужно, а только лишь потому, что ему сказали идти направо.

Протест – это способ ребенка отстоять свои интересы. Во многих семьях подобное проявление личности ребенка не приветствуется. У нас очень любят детей послушных, спокойных. Поэтому родители в процессе воспитания всячески борются с проявлениями протеста, требуя от него реакции адаптации. Иногда им это удается, и по мере взросления ребенок все чаще подстраивается под требования сначала родителей, а затем и окружающих.

Но иногда у родителей не получается «сломать» ребенка – он активно протестует. Кстати, со временем эта реакция может закрепиться, и он будет реагировать протестом даже в тех случаях, когда это не имеет смысла.

Какое отношение все это имеет к самооценке? Давайте рассмотрим, что роднит адаптацию и протест, несмотря на то, что они противоположны по проявлениям.

Обе реакции направлены на защиту своего «Я»:

• В адаптации ребенок считает, что ему следует подчиниться требованиям взрослых, и тогда они будут его принимать и любить, что даст ему возможность чувствовать себя «хорошим» и сохранит его «Я».

• Протестная реакция тоже направлена на защиту «Я», которое уйдет в глубокий минус, если человек поддастся давлению. Именно поэтому чем сильнее давят на людей с протестным типом реакции, тем меньше шансов получить желаемый результат.

Но протест и адаптация – это не просто две реакции, которые защищают самооценку. По сути, это две стороны одной медали, или, если хотите, два конца одной палки. Часто ко мне приходят родители, дети которых входят в подростковый период, с такими жалобами: «Что с ребенком? Он стал совершенно неуправляемым. Раньше он был таким послушным, а теперь с ним невозможно договориться».

Это как раз та ситуация, когда реакция адаптации перешла в реакцию протеста, и мы чуть позже поговорим о том, что это на самом деле неплохо. Гораздо хуже, когда ребенок, став взрослым, так и продолжает адаптивно реагировать на требования и ожидания окружающих.

Но неужели у человека есть только два варианта выбора: или подчиниться, или протестовать?

Когда мы начнем разбирать типы самооценки, вы поймете, что если реакция закрепилась, то выбор у человека фактически исчезает. Он в подавляющем большинстве случаев будет выдавать типовую реакцию, к которой привык с детства и которая все это время позволяла ему решать проблемы.

Запрограммированная реакция лишает человека свободы выбора.

Я уже писал, что обе реакции позволяют удерживать самооценку максимально близко к состоянию «Я+», поэтому человек вынужден реагировать так, как он привык и умеет. Именно поэтому адаптивные подчиняются там, где можно отказаться, а протестные упираются там, где рациональнее согласиться.

Свободный выбор – это третий тип реакции, который, на мой взгляд, и является целью работы над собой. Он не связан с самооценкой, поскольку подразумевает реакцию, исходя из интересов человека и целесообразности действий в данной конкретной ситуации.

Как бы вел себя ребенок, способный делать свободный выбор, в ситуации, когда от него требуют извиниться у доски?

Он мог извиниться, но это не было бы способом вернуть расположение взрослых. Дело в том, что так поступить проще и целесообразней в данной ситуации.

Он мог бы не извиняться, если бы видел, что «прокатит» и так.

Ключевое отличие свободы выбора от предыдущих двух реакций заключается в том, что эта реакция не связана с защитой своего «Я», и поэтому она позволяет выбирать вариант, который более эффективен и удобен в конкретном случае.

Приведу еще один пример.

Часто ко мне на тренинги приходят люди, которые находятся в психологической зависимости от своих родителей. Многим из них уже далеко за 30, но родители либо активно вмешиваются в их жизнь, либо требуют, чтобы звонили, помогали, поздравляли тогда, когда хочется и удобно родителям, а не детям. Проще говоря, с детства сохраняется реакция адаптации на родительское воздействие, независимо от того, нужно это или не нужно, целесообразно или нет.

Один мой клиент каждые выходные ездит «на картошку» вместе с родителями. Точнее, ездят родители, но ведь их же нужно отвезти, подождать, привезти. Он бизнесмен, у него семья, а он вынужден ездить на родительский огород. Отказать он никак не мог, так как потом его грызло чувство вины, будто он вот такой плохой сын, родителям не помогает. И, конечно, родители озвучивали его подобные внутренние диалоги.

Когда он понял механизм, понял, что у него есть зависимость, что чувство вины вынуждает его реагировать адаптацией, он попытался изменить ситуацию. Теперь на любые просьбы родителей, даже вполне логичные и рациональные, с его стороны следовал отказ.

Нельзя сказать, что это свободный выбор. По сути, он из адаптации перешел в протест, а свободный выбор подразумевает, что если просьба адекватная и мне удобно ее выполнить, то можно помочь родителям без проблем.

Если требования относятся к категории «поскипидарить мозг», то я могу отказать. Если я согласился и помог, то не считаю, что меня продавили. Если я отказался, то лишь потому, что считаю просьбу не вполне адекватной и/или мне неудобно ее выполнять, но при этом не чувствую себя «предателем», не испытываю вины. В этом и есть суть свободного выбора: я руководствуюсь принципами практичности и рациональности, и это никак не влияет на мою самооценку.

От чего зависит тип реакции конкретного ребенка? По моим наблюдениям, решающую роль играют три основных критерия:

• темперамент;

• сила воздействия;

• регулярность воздействия.

Холерики чаще реагируют протестом, меланхолики адаптацией. Ключевое слово – «чаще». У разных людей есть свой предпочтительный тип реакции, проявляющийся в различных ситуациях и с разными людьми.

В любом случае человек с нестабильной самооценкой будет реагировать либо протестом, либо адаптацией.

Человек со стабильной самооценкой руководствуется свободным выбором.

Резюме

Механизмы формирования самооценки и типы реакции

• Самооценка может быть либо стабильной, либо нестабильной.

• Фундамент стабильной самооценки «Я+»: «Со мной все ОК, и это не требует доказательств».

• Фундамент нестабильной самооценки «Я—»: «Со мной что-то не так, но при определенных обстоятельствах я могу доказать себе и окружающим, что со мной все в порядке».

• Фундамент нестабильной самооценки «Я—» формируется посредством механизмов копирования, условного подкрепления на уровне личности и негативных интерпретаций, когда ребенок считает, что с ним что-то не так.

• Чтобы защитить свое «Я», ребенок реагирует тем или иным образом на воздействие родителей и окружающих людей. Он может подчиняться и выполнять требования в обмен на любовь и расположение родителей. Либо он может активно протестовать, поступая наоборот и отстаивая тем самым свое «Я».

• Третий тип реакции – свободный выбор – кардинально отличается от протеста и адаптации, так как ориентирован на конкретную ситуацию, а не на желание защитить свою самооценку.

• Тип реакции, к которому человек привык в детстве, сохраняется и во взрослой жизни, что во многом определяет принятие решений, эмоциональные реакции, поведение взрослого человека.

• Ощущение «Я—» довольно болезненное. Жить с ним постоянно очень тяжело, поэтому человек формирует защиту, которая позволяет ему выйти из минуса в плюс.

• Защита активизируется за счет формирования структуры «Я+, если», где «если» это список требований к себе, выполнив которые человек может ощущать себя «Я+».

В формуле «Я+, если» заключается смысл нестабильной самооценки, когда человек может считать себя благополучным, достойным (список можно продолжать) только при выполнении определенных условий.

Признаки нестабильной самооценки

В предыдущей главе мы рассмотрели, как формируется самооценка. Тем, у кого чтение предыдущей главы «не пойдет», я предлагал ее пропустить и сразу перейти к следующей главе, посвященной признакам нестабильной самооценки.

Я вкратце напомню содержание предыдущей «серии», а затем мы перейдем к тому, как и в чем проявляются механизмы нестабильной самооценки. Думаю, многие из вас в этом разделе узнают себя.

Мы разобрали, как формируется фундамент нестабильной самооценки, в основе которого лежит базовое чувство «Я—». Его еще можно назвать чувством стыда, непринятием себя, нелюбовью к себе, ощущением недостаточной ценности себя, чувством «хуже других» и т. д.

Также мы говорили о том, что постоянно жить с этим чувством невозможно, иначе человек будет находиться в состоянии хронической депрессии. Поэтому со временем, начиная с детства, формируется определенная защита, которая позволяют человеку ощущать себя вполне благополучным. Защита представляет собой список условий, при соблюдении которых он считает себя «хорошим»:

«Я+, если» означает, «со мной все ОК, если я выполняю определенные условия».

Но этого недостаточно, потому что в процессе воспитания у ребенка складываются не только условия, при которых он может считать себя «хорошим», но еще и условия, при которых он рискует быть «плохим». Это формирует список «Я—, если», перечисляющий условия, когда он должен считать себя плохим и ему должно быть стыдно.

Таким образом, получается следующая конструкция.

Есть базовый «Я—», который защищен двумя списками условий «Я+, если» и «Я—, если».

Когда я соответствую списку «Я+, если», моя самооценка повышается. Соответственно в этом случае я чувствую себя благополучным, успешным, осознаю, что со мной все ОК.

Если в жизни происходит что-то из списка «Я—, если», то самооценка падает. Тогда у меня возникает неудовлетворенность собой, ощущение собственного неблагополучия.

Такова общая структура нестабильной самооценки. В каждом индивидуальном случае многое зависит от содержания обоих списков, что и определяет тип самооценки конкретного человека, о чем мы будем говорить в следующей главе.

Давайте разберем все изложенное на конкретном примере.

Виктор рос в интеллигентной семье: отец преподавал химию в одном из вузов, мать трудилась инженером на промышленном предприятии. Родители очень хотели, чтобы из сына получился думающий интеллигентный человек, который станет ученым, желательно химиком. В общем, довольно распространенное желание родителей, чтобы сын пошел по стопам отца.

Поэтому основной упор родители решили сделать на интеллектуальном и образовательном развитии ребенка. Так как отец был человек занятой, основные воспитательные функции брала на себя мать. Уже в дошкольном возрасте Виктор посещал различные кружки, учил языки, играл в шахматы. Родители очень гордились успехами ребенка.

Поначалу Виктор с удовольствием играл с детьми во дворе, но мать явно не одобряла мальчишеские игры. Однажды после возвращения сына с прогулки с шишкой на голове, полученной в результате взаимодействия с качелями, на играх со сверстниками был поставлен крест в виде прямого запрета «участвовать в дурацких играх и пустой трате времени».

В школу Виктор пришел гораздо более подготовленным, нежели его одноклассники, поэтому легко учился на пятерки. Периодически он дурачился и баловался вместе со сверстниками, и в один прекрасный момент это привело к вызову родителей в школу. Этот эпизод он запомнил надолго, поскольку после посещения директора мать удостоила его только одним словом «Позор», а следующие несколько дней держалась очень холодно и почти не разговаривала с сыном. Все это время Виктору было очень плохо и стыдно. Больше он в мальчишеских играх не участвовал.

Ситуация повторилась, когда в пятом классе он получил первую двойку из-за того, что не сделал домашнее задание. И вновь мать объявила бойкот. Несколько дней Вите было не по себе, поэтому он решил больше никогда не относиться к учебе халатно.

Несколько раз он пытался уговорить родителей отдать его в спортивные секции, но футбольный кружок был охарактеризован родителями как «сборище дебилов», а желание заниматься единоборствами вызвало еще более бурную реакцию: «Хочешь, чтобы тебе все мозги отбили?»

Однажды Витя спросил у мамы разрешения пригласить в дом друзей. Мать была не в восторге от идеи, хотя на словах согласилась. Витя пригласил двух одноклассников, и несколько часов они собирали конструктор. Провожая приятелей, в прихожей Виктор столкнулся с отцом и по выражению его лица понял, что отец не доволен приходом гостей.

– Кто это? – спросил отец, когда ребята ушли.

– Одноклассники, – ответил сын.

– Кто их родители? – почему-то спросил отец.

– У Сергея отец на заводе работает, а у Марка отец – директор магазина.

– Понятно. Работяга и торгаш, – презрительно фыркнул отец, но мысль развивать не стал. Больше Витя не водил ребят домой, да и общение с друзьями потихоньку расклеилось.

Мать совершенно не переносила, если сын «шатался без дела». Она всегда подчеркивала, что работа есть всегда, и действительно постоянно ее находила. Если же Витя хотел просто отдохнуть или посмотреть телевизор, мать тут же находила более подходящее, по ее мнению, занятие даже в том случае, если вдруг все уроки сделаны и все книги прочитаны. Например, работа по дому.

Можно и дальше приводить факты из реальной биографии одного человека, хотя для демонстрации и анализа механизмов у нас уже информации более чем достаточно. Теперь проследим, как формировалась самооценка Виктора.

Начнем с фундамента самооценки.

Родители, мать в частности, не принимали потребностей ребенка и старались «заточить» его под «правильное» понимание жизни. Если ребенок вел себя не так, как было нужно родителям, его наказывали холодностью, молчанием или нотацией.

То есть Виктор быстро понял, что его не принимают таким, какой он есть с его мальчишескими интересами и желаниями. Он чувствовал, что некоторые его поступки вызывают отторжение и осуждение родителей, и очень переживал, когда мать наказывала его молчанием. У него возникало ощущение, что он плохой, расстраивает мать, и это чувство было довольно болезненным. Таким образом, сформировался базовый «Я—».

Большинство родителей утверждают, что любят своих детей, а различные нотации, наказания, молчание, отвержение – это всего лишь воспитательные моменты, которые необходимы, чтобы сделать для ребенка «лучше». Когда-нибудь он, то есть ребенок, это поймет и оценит. Вот и мать Вити считала, что она делает для сына лучше, ведь ее сын – из интеллигентной семьи и ему нужно заниматься учебой, а не тратить время попусту, не играть с бесцельно шатающимися сверстниками. А по реакции отца Виктор усвоил, что нужно выбирать круг общения и что быть работягой и торгашом стыдно.

Другими словами, родители четко дали понять, что нужно делать, чтобы быть «хорошим» (так сформировался список «Я+, если»), и чего не стоит делать, чтобы не быть «плохим» (список «Я—, если»). В процессе взросления эти списки будут постепенно дополняться.

И хотя взрослый Виктор не будет понимать, почему он принимает то или иное решение, именно эти сформированные в детстве механизмы будут влиять на его принятие решений и на то, какой жизнью он будет жить.

Список «Я+, если» у Виктора будет довольно длинный.

Стремление хорошо учиться и соответствовать требованиям авторитетных людей.

Важно обязательно получить высшее образование, без которого он точно не сможет считать себя «хорошим».

Для него очень важно будет то, с кем он общается, – Виктор будет стремиться к «правильному» кругу общения.

Он будет все время чем-то занят, поскольку с детства уяснил, что отдых и развлечения это пустое времяпрепровождение.

Скорее всего, он поступит на химический факультет, чтобы пойти по стопам отца.

Так или иначе, все эти пункты, по сути, вытекают из самого главного, самого первого пункта списка: «Я+, если мама мной довольна». Остальное уже производные. К чему это приводит, мы поговорим в главах, посвященных типам самооценки.

Одновременно родители давали четкие ориентиры, чего делать не надо, на основании которых Витя формировал список «Я—, если».

Ключевой пункт этого списка – «если мать мной недовольна» – с возрастом трансформируется в «если мной недовольны значимые люди». Самооценка будет падать, если он не получит высшее образование, если придется заниматься рабочей специальностью или торговлей. Если будет предаваться развлечениям или отдыхать. Если будет общаться с «неправильными» людьми…

К старшим классам Виктор стал правильным и послушным мальчиком. Он хорошо учился, был начитан, не хулиганил, никогда не участвовал в проделках сверстников. Родители гордились сыном, учителя ставили Виктора в пример. Он был очень доволен этим обстоятельством. Правда, его иногда смущало, что все решения принимают за него родители, но с возрастом он к этому привык. Тем более что сам он, откровенно говоря, не очень знал, чего хочет и к чему стремится.

Как и планировалось родителями, он стал химиком. Работал в институте на кафедре, защитил кандидатскую диссертацию. Родители были довольны, а вот Виктор не очень. Периодически поступали предложения перейти работать на химические предприятия, участвовать в разработке новых технологий за пределами института. Каждый раз он шел советоваться к родителям, и каждый раз отец смотрел на него, как «Ленин на буржуазию», а мать объясняла, что истинное его предназначение это работа на кафедре. У Виктора были определенные сомнения насчет предназначения, но он предпочитал не спорить.

К тридцати годам мужчина уже привык к довольно скучной работе без ясных перспектив, к небольшой зарплате и проживанию вместе с родителями, к отсутствию друзей. Все бы ничего, но очень смущал полный штиль в личной жизни. Периодически, конечно, случались волнения, и однажды Виктор даже чуть не женился. Больше года он встречался с девушкой, которая очень ему нравилась, и наконец решил представить ее родителям. По реакции родителей он понял, что невеста не пришлась ко двору. Он даже поговорил с матерью и на свое «Ну, как тебе Катя?» получил краткий ответ: «Не знаю, что ты в ней нашел». После этого Виктор резко охладел к Кате, и в итоге они расстались.

Другие девушки тоже не подходили под родительские стандарты, зато мама активно пыталась его пристроить к дочери своей знакомой. Однако в этом случае даже покладистый Виктор воспротивился.

Так, тридцатилетний мужчина продолжал сидеть на кафедре, работая над неинтересными проектами, зарабатывал очень мало и не мог понять, что его ждет в будущем. А еще он не мог ответить на вопросы: чего хочет, что ему интересно, какие у него цели, к чему стремится. Он чувствовал, что в жизни что-то не так, но не мог понять, что именно. И не знал, что ему делать, что нужно менять, и нужно ли вообще рыпаться. Ведь как ни крути, он живет не хуже миллионов других людей. Только непонятно, зачем и для чего.

Всего лишь по нескольким эпизодам из детства мы можем понять, как была сформирована нестабильная самооценка Виктора. В основе ее лежит базовый «Я—».

Также есть два списка:

«Я+, если», к выполнению которого он будет стремиться;

«Я—, если» – это те действия, которых он будет всячески избегать.

Завершая историю с Виктором, мы немного забежим вперед и отметим, что его самооценка сформировалась по типу «Я+, если радую других».

Далее мы рассмотрим, как и в чем проявляются механизмы нестабильной самооценки. Прежде всего обратим внимание на общие проявления нестабильности, а когда перейдем к рассмотрению различных типов самооценки, более детально разберем специфику проявления того или иного признака.

Если в этом разделе что-то будет похоже по описанию на ваши механизмы, а что-то не совсем, то пусть это вас не пугает. Цельную картину вы сможете составить после прочтения следующей главы, посвященной различным типам самооценки.

Колебания самооценки

«Все, я туда больше не пойду! Даже не уговаривай!» – сказал мне явно расстроенный сын, вернувшись с тренировки по кикбоксингу. «Дурацкие тренировки!» – резюмировал он.

В дальнейшем разговоре выяснилось, что у них были спарринги и он продул… Поэтому и находился в расстроенных чувствах. Кое-как мы с ним договорились, что ходить на тренировки он все-таки продолжит.