Дыши мной бесплатное чтение

Глава 1

Агрессивный звук клаксона ворвался в салон, ударил по ушам, отозвался в голове болезненным звоном.

Иэн поморщился.

– Пошел на хрен!

Оторвав руку от руля, он прижал к боковому стеклу выставленный средний палец. Дед в старом седане на соседней полосе начал опускать стекло. Очевидно, решил высказаться. Удачи ему…

– Себе побибикай! – рявкнул Иэн и втопил газ.

Трехдверная малолитражка послушно пошла на взлет, дед остался далеко позади. Пусть высказывается в пустоту. Если не хочешь, чтобы тебя подрезали, нечего тащиться по дороге, как на телеге.

Боковое зрение уловило, как сидящий в пассажирском кресле Мэтт устало прикрыл глаза рукой.

– Давай я поведу, – тяжело вздохнул он.

Ну конечно. Всегда спокойный, всегда собранный двоюродный брат готов взвалить на себя спасательную миссию. Как обычно.

– Давай хоть ты заткнешься, – бросил Иэн и откинулся на спинку сиденья.

– Ты устал. У тебя скоро капилляры в глазах полопаются.

– Просто отвали, Мэтти.

До пункта назначения осталось меньше шести миль. Уайтхейвен, Камбрия. Учитывая, что они в пути уже больше пяти часов, что такое шесть миль? Хотя в глазах и правда мерещится хруст битого стекла: две предыдущие ночи без сна давали о себе знать. Иэн слишком усердно пытался выполнить заказ, чтобы уехать с чистой совестью.

С чистой совестью.

Забавно звучит в сложившейся ситуации.

Он нервно побарабанил пальцами по рулю. Поерзал в кресле. Как Мэтт умудряется сидеть так спокойно? Кажется, он даже вырубился на выезде из Карлайла, но проспал недолго. Уже миль через семь его встряхнул первый автомобильный гудок из последующей череды. И все равно на кремацию они, скорее всего, опоздали. Тетя Мелисса позвонила минут десять назад и сказала, что крематорий больше не может сдвигать свой график. Будто это Иэн виноват в том, что поезд задержался и стыковка в Карлайле не состоялась. Что пришлось искать прокат и оформлять машину…

Поля быстро мелькали за окном, серый асфальт гладью стелился впереди. Стрелка спидометра уже давно тряслась на границе разрешенной скорости, однако, судя по всему, можно не торопиться. Можно было вообще не уезжать из Лондона. Если кремация прошла, то впереди маячит только забавная поминальная вечеринка, а она нужна Иэну меньше всего на свете.

Он ехал пять часов не для того, чтобы есть закуски и слушать, каким прекрасным человеком был Престон Ройс.

Он ехал прощаться с отцом. А если на прощанье опоздал, то…

Мобильник в руках Мэтта издал писк. Брат мазнул по экрану пальцем. Вчитался.

– Мама пишет.

Иэн отвлекся от серого дорожного полотна и покосился на телефон.

– Что там?

– Ч-черт, – шикнул Мэтт. По салону пролетел очередной тяжелый вздох. – «Сожгли. Приезжайте сразу к дому», – зачитал он.

А все-таки надежда еще жила. До этого момента…

– Твою мать! – Иэн размахнулся и с силой ударил по рулю.

Машина вильнула, на секунду заехала на соседнюю полосу, но он тут же выровнял руль. Сбоку опять раздался резкий звук клаксона.

– Да иди в зад! – Средний палец снова припечатался к стеклу.

Даже больно. Иэн тряхнул рукой, положил ее на руль, и в машине стало тихо. Мэтт промолчал: тактичный парень, всегда таким был… Слева мелькнул и исчез указатель на Уайтхейвен. Иэн даже не успел стрельнуть в него взглядом.

– Ну привет, родная дыра, – пробормотал он, глядя прямо перед собой. – Можно разворачиваться и ехать назад.

Сейчас Мэтти вздохнет. Обязательно. Вздыхать и закатывать глаза – его единственный способ показывать недовольство. И он оправдал ожидания: в очередной раз прикрыл глаза рукой.

– Нас ждут.

Кто же, кто же? Единственный, кто в Уайтхейвене когда-либо ждал Иэна, не ждет уже никого.

– Файер-шоу состоялось, Мэтти. Никому мы не нужны.

– Ты не можешь вот так свалить с поминок отца, – фыркнул тот.

– Хочешь поспорить?

– Мы пробудем там не больше часа, не устраивай драму.

Действительно. Никакой драмы. Надо бы вспомнить, что в тридцатник бежать от проблем так себе вариант. А иногда очень хочется.

– Как скажешь, мамочка, – проговорил Иэн.

И все-таки начал снижать скорость. Черта города. Школы, магазины, пешеходные переходы. Как бы сильно нервы ни били по рукам, наехать на кого-то не возникало желания. Маленькие города на побережье существуют в своем ритме: медленном, размеренном, тоскливом. Как же давно он здесь не был, как же давно. И никогда не собирался возвращаться, однако в этом Престон Ройс его перехитрил. Взял и умер. Старый самодур. Знал, что таким образом сможет заманить блудного сына домой. Точно знал.

А сейчас придется войти туда, в зал, и стараться не показывать средний палец всем, кто станет коситься на Иэна. А коситься будут все. Ведь это он, плохой мальчик, общался с папочкой сквозь зубы и не приезжал в гости. Еще и на кремацию опоздал. Плохой, плохой Иэн. Из всей родни рассчитывать приходится, пожалуй, только на Мэтта и его родителей. Вот за их спинами он и будет прятаться. Отличный трусливый план.

Машина быстро пересекла весь город и выехала на противоположную окраину с обрывами, полями и руинами. Было бы что пересекать… Город протяженностью около четырех миль. Дыра она и есть дыра. Холодная, промозглая, ветреная и дождливая. Иэн не скучал по ней. Абсолютно. Как уехал в двадцать один, так больше и не появлялся здесь. И дольше не появлялся бы, видит бог.

Улицы с домами оборвались, вперед уходила узкая двухполосная дорога и будто исчезала в полях. Но это обман. Малолитражка обогнула холм, и взгляду открылось двухэтажное здание из серого кирпича. Достаточно крупное для обычного жилого дома, с белыми решетчатыми окнами, широкой парковкой, плоской крышей, огороженной балюстрадой. И все это в обрамлении низкого каменного забора, за которым виднелся немного запущенный газон.

«Дом на холме».

Вообще-то, объективно он за холмом. Но кого это волнует?

Иэн медленно въехал в ворота и свернул на парковку. Сидящий рядом Мэтт подался к окну и тихо присвистнул.

– А здесь стало симпатично…

Ну да, стало. Дела, похоже, шли хорошо.

– Когда я уезжал, рамы были коричневые, рассохшиеся, через них свистел ветер и выдувал все тепло. – Иэн криво ухмыльнулся. – Сколько же денег он вбухал в одни только окна!

Парковочное место, как ни странно, нашлось. Ждали, родные. Он резко направил машину в небольшой проем между двумя пикапами, припарковался и повернул ключ в замке зажигания. Двигатель послушно заглох. Стало тихо. Только сейчас Иэн позволил себе нормально осмотреть фасад дома. Да, он вроде бы тот же, но не совсем. Этот дом больше не заброшенная усадьба с призраками, а вполне милая сельская гостиница. Престон сильно постарался. Он всегда больше всего в жизни любил эту груду камней.

– Идем? – ворвался в размышления тихий голос Мэтта.

Разговаривает, как с больным. Как же это злит… Иэн подавил желание огрызнуться. Промолчал. Толкнул дверь и выпрыгнул из машины. Морской ветер мгновенно подхватил полы расстегнутой куртки-парки и распахнул ее еще сильнее. Проник под джемпер и заставил поежиться. Под ногами скрипнула галька. Иэн опустил голову, ошарашенно посмотрел вниз…

Галька! Все дорожки посыпаны галькой. Когда-то здесь была просто вытоптанная земля. Вот он, секрет успеха: галька и новые окна.

Вторая дверь машины хлопнула, рядом появились тяжелые ботинки Мэтта.

– Иэн?

– Ты посмотри! – Иэн ткнул пальцем вниз. – Он все-таки разорил какой-то пляж и привез сюда гальку!

Голубые глаза Мэтта в очередной раз закатились. Бедняга.

– Господи… – устало выдохнул тот и поскреб пальцами светло-русый затылок. – Да за девять лет дядя Престон мог все развалить и отстроить заново.

– Почему нельзя было сделать это, пока я здесь жил? – вскинул брови Иэн.

– Не было средств?

Ха-ха. Смешно.

– А потом появились? – Он засунул руки в карманы и втянул голову в плечи. – Нет, отец считал, что номера в его гостинице должны бронировать просто ради антуража, и нехрен вкладываться в благоустройство! «Зачем нам горничная, Иэн? – Он сдвинул брови и скорчил гримасу. – Ты и сам неплохо моешь полы!»

– Не начинай. – Мэтт откинул голову и флегматично посмотрел в серое небо. – Сегодня не тот день.

– О да, и никогда не был «тот».

Ветер подхватил отросшие волосы и принялся нещадно трепать. Несколько прядей зацепились за бороду, прилипли к губам. Иэн вскинул руки, нервно расчесал волосы пальцами и стянул резинку с запястья.

– Вместо того, чтобы продать убыточную развалину и купить небольшой теплый дом для нас двоих, он держался за эти камни, будто это долбаный майорат. – Он намотал резинку на лохматый пучок.

– Иэн… – проговорил брат.

Руки безвольно упали.

– Затыкаюсь, – выплюнул он. – Час, Мэтти. Один час, и мы сваливаем.

Снова засунув руки в карманы, он торопливо направился к низкому одноступенчатому крыльцу. Позади послышался звук таких же быстрых шагов по гальке. Хороший Мэтти, послушный. На первый взгляд странно, как они уживаются вместе: абсолютно разные. Мэтт слишком спокойный, слишком тихий, слишком… обстоятельный, что ли.

Однако, когда у Иэна закончилась учеба и он в очередной раз переезжал, жить стало негде. И именно двоюродный брат вдруг позвонил и предложил занять комнату в своей квартире всего лишь с условием оплаты коммуналки. И они неожиданно поладили! Росли в разных концах страны и почти не общались в детстве и юности, но за последние пять лет выяснилось, что ближе Мэтти и его родителей у Иэна никого и нет.

Ну а теперь уже точно никого. Последняя ниточка, связывавшая с Уайтхейвеном и «Домом на холме», была сожжена. В прямом смысле. Сегодня.

Иэн рванул на себя дверь и влетел в небольшой холл. После промозглой улицы в лицо пахнуло теплом. Он отошел в сторону, пропуская Мэтта, мельком осмотрелся. Администраторская стойка, лестница, два расходящихся коридора, стены, обшитые деревянными панелями. Новыми. Или реставрированными, но, по крайней мере, больше не изъеденными жучком. Прелесть!

Где-то в глубине дома слышался гул голосов. Со стороны стойки донесся шорох, и взгляд вернулся туда: из-за перегородки вынырнула светловолосая, голубоглазая женщина под шестьдесят и не без труда стала выбираться в проход. Полноватая, но все еще красивая. Она протиснулась между столом и стеной, сделала несколько быстрых шажков, подлетела к Иэну. Секунда, и пышные формы прижались к нему. В щеку влетел звонкий поцелуй.

– Ну наконец-то!

Вот кто действительно рад его видеть. Иэн вынул руки из карманов и на секунду спрятал женщину в объятиях.

– Привет, тетя Мел, – пробормотал он в светлые волосы.

И тут же разомкнул руки. Мать Мэтта отступила, повернулась к сыну и повторила ритуал.

– Где вас носит, черти? – Она так же звонко чмокнула Мэтта и отстранилась. – Все уже собрались, вас не могли больше ждать. Прости, милый. – В голубых глазах затаилась жалость.

А вот это точно лишнее. Что-что, а жалость здесь нужна меньше всего. Иэн снял парку и повесил ее на кованую вешалку.

– Мы старались, как могли. – Он обернулся и вскинул брови. – Ну что, вечеринка с дымком, да?

– Замолчи, засранец. – Тетя Мелисса нахмурилась, как злой милый мишка. Жалость испарилась. – Прояви уважение хотя бы сегодня. Престон не был золотым человеком, но он все-таки тебя родил…

Великое достижение.

– Ну, допустим, не родил, а сделал. – Иэн засунул руки в карманы джинсов. – Для этого ему понадобилось минут пять, вряд ли он очень страдал…

– Иэн!

– …Желчный пузырь, и тот делает камни дольше, серьезно.

Тетя замахнулась, и ее ладонь ощутимо шлепнула его по затылку. Чудесная женщина.

– Невыносимый ребенок, – прошипела Мелисса. – Быстро в отцовский кабинет! Тебя заждались.

– Урна?

– Не смешно. – На этот раз отозвался молчаливый Мэтт.

– Разве? Кто еще может меня ждать?

– Не спрашивай. – Тетя Мелисса устало отмахнулась. – Это какой-то кошмар, но я не должна говорить.

Какого хрена? Брови Иэна сами поползли на лоб и остались там. Что еще могло произойти кроме того, что уже случилось?

– А мы не должны пройти к гостям? – влез Мэтт, снимая куртку и аккуратно вешая на крючок.

Очень своевременный вопрос. Иэн перевел взгляд на тетку. Та нахмурилась еще сильнее, хотя, казалось, больше некуда.

– Мы с тобой пойдем, но у Иэна есть другие дела. – Она с тревогой заглянула ему в лицо. – Только держись за сердце, дорогой. – Взяла его под локоть и слегка подтолкнула к левому коридору.

Как-то слишком много загадочности. Однако кто он такой, чтобы ослушаться эту женщину?

– Какое сердце, тетя Мел? – Иэн двинулся в заданном направлении. – Мне тридцать, я каждый день подтягиваюсь и отжимаюсь.

– Это не кардио, – пробормотал Мэтт.

– Мог бы и поддакнуть, доктор Ройс.

В голубых глазах брата отразилась тревога, почти такая же, как в глазах его матери. А это начинает напрягать… Возникает какое-то неясное гаденькое чувство под ребрами… Иэн круто развернулся и двинулся прочь. Чтобы хоть ненадолго укрыться от таких вот взглядов. Пусть идут в правое крыло: там бар, там люди пьют и грустят, и тревогу можно направить на кого угодно.

Кабинет отца был когда-то в левом крыле, рядом с другими хозяйственными помещениями. Видимо, здесь и остался. Иэн быстро прошел мимо трех дверей без каких-либо обозначений и остановился возле четвертой. Последней. На темном дереве блестела металлическая табличка: «М-р Ройс, владелец». Иэн замер, занеся руку над дверной ручкой.

Глубокий вдох. Выдох. Этот кабинет больше никому не принадлежит. И за разрисованные обои в третьем номере ему больше не влетит ни от кого тонким прутом по рукам.

Иэн резко распахнул дверь и шагнул в комнату.

– Мистер Ройс! Наконец-то! – Уверенный мужской голос мгновенно лишил Иэна решительного настроя.

Его передернуло, в ушах послышался звон. Иэн застыл на пороге. Мистер Ройс?

– Проходите, мы заждались.

Ну да, он Ройс, но… в этих стенах его никогда так не называли. Иэн ошарашенно повел взглядом, осматривая комнату. Все те же деревянные панели до середины стены, обои с папоротником. Этим обоям лет двадцать, не меньше. Иэн еще помогал разворачивать рулоны и размазывать клей по отрезанным полоскам… Взгляд проследовал дальше. Темный ковер, две кадки с высокими кустами. Широкий стол и два кресла напротив. Мужчина за столом: черный костюм, белая рубашка, очки, папка. И… Кто-то в кресле, спиной к двери. Будто подросток, мальчик, короткостриженый блондин.

На лице мужчины застыло ожидание.

– Э-э-э… – Иэн все-таки сделал еще один шаг вперед. – Да. Иэн Ройс, можно просто Иэн. – Он развернулся и тихо закрыл дверь. – Быть здесь мистером Ройсом как-то… ненормально, наверное.

– Как скажете, Иэн. Я поверенный вашего отца, Алекс Нилл.

Дверь закрылась. Иэн снова обернулся к сидящим.

И поймал на себе взгляд. Абсолютно ошарашенный. Парень в кресле обернулся и оказался вовсе не парнем, а девушкой лет двадцати. С серыми глазами, курносым носом и широким ртом, привыкшим улыбаться. С маленькой родинкой в уголке над верхней губой. Хорошенькая, но абсолютно неуместная в этой мрачной комнате.

Взгляд ее серых глаз пораженно скользнул по Иэну сверху вниз и снова вверх, остановился на лице. Она не моргнула. Ни разу. Ее будто заклинило.

Иэн двери так и не отошел.

– Все нормально? – Он вскинул одну бровь.

Только сейчас девушка пошевелилась. Тонкие руки легли на подлокотники, она начала медленно подниматься из кресла. Невысокая, стройная, если не сказать по-мальчишески худая, одетая в черные брюки и черную водолазку. Взгляд она до сих пор не отвела.

– О, вы же не знакомы, – снова ожил Нилл. – Это Джемма Хант, вдова вашего покойного отца. В мои обязанности входит озвучить вам двоим его завещание.

В ушах прогремел выстрел. Сердце зашлось в бешеном марше, отбивая ребра и отдаваясь эхом в животе и горле. Тело парализовало.

Вдова.

У старого козла осталась вдова!

Глава 2

– Вдова? – только и произнес он.

Его голос затрещал, как сухие поленья в камине.

Огромные синие глаза, похожие на Ирландское море во время шторма, стали еще больше. Заняли пол-лица. Такое бывает? У мужчин бывают такие большие глаза? Хотя что за вопросы? Конечно, бывают. Джемма знала это наверняка. Потому что…

…Потому что перед ней стояла абсолютная, ювелирно точная копия Престона.

В горле словно застрял камень. Она разучилась говорить. Даже дышать стало тяжело.

– Вдова, – флегматично кивнул Алекс, открыл папку и уставился в нее.

Но Джемма перестала обращать на него внимание минуту назад.

Это нереально. Так не бывает. Людей запрещено клонировать! Но вот сын Престона снова перевел взгляд на Джемму, и Ирландское море начало подниматься смертоносной волной. Джемму незаметно передернуло. Престон будто ожил, помолодел и вошел сюда. Похоже на дурацкую несмешную шутку. Тот же рост выше среднего, размах плеч, заросшее лицо… Лицо! Вытянутое, с огромными глазами, носом с горбинкой… Только Престон стригся, а вьющиеся крупным кольцом волосы Иэна собраны в неаккуратный узел на затылке.

А голос… Надломленный, скрипучий, рычащий…

– Какого, мать вашу, хрена? – Иэн поморщился и сделал несколько порывистых шагов вперед по комнате.

– Он вам вообще ничего не рассказывал? – вскинул брови Алекс.

– Мы общались раз в месяц, чтобы убедиться, что никто из нас не сдох! – рявкнул он.

Джемма содрогнулась. На этот раз, наверное, заметно.

Знала она об этих звонках. Видела, как долго Престон ходил вокруг телефона, чесал шею, лохматил волосы, а потом рывком брал мобильник и вдавливал палец в экран. Каждый раз как перед казнью.

– Нехорошо, конечно, но не смертельно. – Алекс не оторвал взгляд от бумаг.

Иэн вскинул руки, сцепил их за шеей в замок и посмотрел в потолок.

– Вашу ж ма-а-ать, – протянул он.

– Успокойтесь и сядьте. – Голос поверенного стал учительским. – Мы быстро поговорим и сможем вернуться к гостям.

О нет, этот номер не пройдет. Если Иэн так же похож на Престона по характеру, как и внешне…

– Серьезно? – выплюнул тот, хлопнув себя по бедрам, обтянутых джинсами. Да, похож. Один в один. – Ты реально собрался говорить со мной так, будто мне пять?

– Взрослые люди женятся, так бывает.

Зря Алекс продолжает в том же духе. Очень зря.

– Оставь этот тон, Нилл – тихо рыкнул сын Престона. – Мои красивые глаза обманчиво действуют на людей: те почему-то думают, что я не умею бить в табло.

Губы Джеммы дрогнули, но она подавила неуместную улыбку. Прекрасно. Можно аплодировать. Алекс перестал пялиться в бумажки, поднял взгляд, поднес кулак к губам и тихо кашлянул. В глазах затаился испуг.

– Прошу прощения.

Иэн рывком растер лицо.

– Ему было шестьдесят. А ей сколько? Двадцать? – В сторону Джеммы протянулась раскрытая ладонь.

Вот и ее выход. И только сейчас до нее дошло, что она до сих пор не проронила ни слова. Молодец, хорошее первое впечатление. Джемма откашлялась и сцепила руки за спиной.

– Мне двадцать шесть.

– О, зайка, ты разговариваешь? – Взгляд синих глаз метнулся к ней.

Легкие опалило огнем. Джемма на секунду задохнулась, глаза сами по себе сузились в щелки.

– Неожиданно, да?

– Тогда расскажи мне, – рычащий голос упал на октаву, – как велика должна быть любовь, чтобы выйти за человека старше тебя на тридцать четыре года?

Она закусила губу. Только не злиться. Нет. Нельзя. Он раздавлен, он в шоке, он имеет право быть агрессивным. Такие новости не подают вот так, как сделал Алекс. Это же абсолютно непрофессионально!

– Давайте вы потом решите свои проблемы, ладно? – вклинился голос последнего, и Иэн круто развернулся на звук. – У меня на сегодня еще запланированы дела, так что прошу вас, Иэн, сядьте в кресло, чтобы я мог спокойно огласить последнюю волю Престона.

Иэн будто насторожился.

– Он что, готовился к инсульту заранее?

– Многие люди начинают составлять завещание уже в тридцать. – Алекс с безразличием пожал плечами. – Потом только корректируют. Это обычная практика.

– Господи…

Иэн устало прикрыл глаза рукой, зажал переносицу. Будто на секунду выдохся. Джемма медленно опустилась назад в кресло. Первый пик миновал, но впереди второй, куда более страшный. Иэн вздохнул, ни на кого не глядя, подошел к свободному креслу, рухнул в него, откинулся на спинку и закинул пятку одной ноги на колено другой. На Джемму перестал смотреть будто специально. Интересно, что он думает? Скорее всего, ничего хорошего, и в этом его тоже трудно винить.

Алекс вынул из папки бумаги, разложил на столе и поправил на носу очки. Джемма украдкой покосилась на человека в соседнем кресле. Он поставил локоть на подлокотник, оперся заросшей скулой на кулак. Стопа в кроссовке на джинсовом колене начала нервно дергаться.

А ведь Джемма знала, что так будет. Готовилась. Вроде бы.

Престон не рассказывал сыну, что женился, и такой реакции стоило ожидать. Она слышала множество историй об Иэне, видела кучу его юношеских фотографий, которые, правда, и вполовину не передавали поразительного сходства с отцом. Однако уже тогда она представляла, какой он, младший Ройс. Парень, хлопнувший дверью «Дома на холме» в двадцать один и больше ни разу здесь не показавшийся. До сегодняшнего дня…

Алекс в очередной раз откашлялся и оторвал взгляд от бумаг. Время пришло.

– В общем… Я был знаком с Престоном много лет, поэтому позволю себе обойтись без формальностей, – сухо заговорил он, взглянув на Иэна поверх очков.

Тот никак не отреагировал: ни поддакивания, ни вальяжного разрешения, ни взмаха рукой. Алекс тихо вздохнул.

– У вашего отца имелись только машина, эта гостиница и бизнес. Автомобиль отходит к вам, Иэн. – Он отстранился от стола, рванул на себя верхний его ящик и запустил туда руку. На стол лег черный брелок с ключом. – Можете забрать прямо сейчас, оформлением бумаг займемся в ближайшее время.

Алекс подтолкнул брелок по столу, однако Иэн не шелохнулся. Его ресницы дрогнули, взгляд устремился на ключ, но тут же снова вернулся к лицу поверенного. Он не возьмет внедорожник. Точно не возьмет.

– А вот дом… – снова заговорил Алекс. – Здесь сложнее. Престон решил поделить гостиницу пополам между вами двумя… – Он на секунду стрельнул в Джемму взглядом, положил ладони на разложенные на столе листы и подтолкнул теперь уже их. – Можете ознакомиться с бумагами…

Стопа в кроссовке со стуком опустилась на пол.

– Дом… – Скрипучий голос понизился на октаву.

Иэн подался вперед и уперся локтями в колени. Черт. Это не к добру. Все тело Джеммы непроизвольно напряглось, однако до Алекса, похоже, не дошло вообще ничего. Он только флегматично кивнул:

– Да.

– Поделить… – снова обронил Иэн.

– Да.

– С ней. – Каштановая голова мотнулась в сторону ее кресла.

Теперь Алекс устало вздохнул.

– Да, Иэн. Но при условии, что вы проживете здесь четыре недели. – Он снял очки с переносицы и потер глаза. – Если же вам это неинтересно, дом отходит к Джемме целиком. Если в это время вы уезжаете за пределы Камбрии, дом также отходит Джемме. Вы можете съездить туда, где вы живете сейчас, и взять все необходимое, но как только вы вернетесь, пойдет отсчет. Напоминаю: месяц.

Очки вернулись на переносицу, Алекс снова запустил руку в ящик и вынул оттуда еще один брелок, на этот раз на целой связке. Старый маяк с облезшей краской, ключи от гостиницы, принадлежавшие Престону. В кабинете воцарилась гробовая тишина. Гробовая. Смешно. Джемма с опаской посмотрела в сторону пасынка. Он как-то отстраненно, быстро закивал. Поджал губы, быстро облизнул…

– Я понял. – Его тело резко крутанулось в кресле и подалось к Джемме. Она непроизвольно отшатнулась.

– Вот, значит, насколько велика любовь, да, зайка?

Сердце забилось в бешеном ритме.

– Боже…

– Примерно с восьмикомнатную гостиницу с видом на море. – Голос упал до низкого рычания, взгляд обжег кожу. – Хорошая любовь, крепкая. Умница, зайка.

Она была готова к такому выпаду. Была. Но шея и щеки все равно начали заливаться краской. Язык снова отнялся. Как так вышло, что при нем становится невозможным сказать хоть слово? Иэн несколько секунд всматривался в ее лицо. Но вдруг резко вскочил с кресла и размашисто двинулся к двери.

– Поздравляю, ты выиграла, – рыкнул он на ходу. – В гробу я видал эту дыру.

И дверь кабинета громко хлопнула.

Вокруг снова стало ужасно тихо. Глаза Алекса за очками сделались большими и ошарашенными, Джемма тихо-тихо тонкой струйкой выпустила воздух из легких. Если бы Престон был жив, ему стоило бы устроить хорошую выволочку. Он должен был знать, чем все закончится.

– Что ж… – Голос Алекса тихо прошелестел по кабинету. – Очевидно, Престон умел размножаться почкованием… – Мужчина вздохнул и начал вяло сгребать бумаги в стопку. – Я оставлю копию завещания, но не думаю, что мы снова увидим Ройса. Сожалею, что тебе пришлось это вытерпеть, Джем.

Какой заботливый. Проявить заботу раньше и быть чуть тактичнее он не подумал.

– Все нормально. – Джемма отмахнулась. – Я в порядке.

– Ладно. – Он кивнул. – Тогда я пойду, у меня еще дела.

– Я провожу.

– Не стоит. Тебе нужно побыть одной какое-то время.

Он устало поднялся, обошел стол и тихо вышел из комнаты.

Джемма осталась одна. Локти уперлись в колени, голова бессильно упала в ладони. Из груди вырвался длинный-длинный вздох. Напряжение этого дня вдруг навалилось на плечи тяжелым камнем и придавило. А ведь она держалась, все это время держалась. Почти не плакала. Занималась гостиницей, организовывала кремацию. И почти не плакала.

Но сегодняшний день, кажется, стал пределом. По телу прошла первая волна дрожи, и Джемма тихо завыла. Ладони мгновенно намокли от слез.

Престон. Дурак Престон. Чего он хотел добиться? Доказать ребенку, что здесь не так уж плохо? Привить любовь к «Дому на холме»? Будто он не знал Иэна! Резкого, колючего, упрямого. Настолько упрямого, что он, то и дело ущемляемый отцом, все равно поступил в художественную школу, окончил ее и самостоятельно встал на ноги. Сколько раз Джемма об этом слышала? Тысячи, наверное. Все старые альбомы с фотографиями были разрисованы карандашными набросками. Маяки, лодки, пирс, обрыв или просто следы пальцев, измазанных грифелем. Все, что сохранил Престон, было в следах карандаша.

Иногда ей казалось, что она знает Иэна лично. Он продолжал жить в этом доме даже после того, как уехал с сотней фунтов в кармане и тремя вещевыми сумками на плечах. Эту историю тоже пришлось услышать не раз.

И вот он вернулся. Не тот мальчик с фотографий. Его длинные пальцы художника чистые – на них нет грифеля. Лицо повзрослело, на лбу уже пролегли морщины, а в речи оказалось столько горечи и неприкрытой агрессии, что это сметает с ног и уносит, заставляя собеседника хватать ртом воздух. И к такому Джемма оказалась не готова. Она думала, что выстоит, но шторм в синих глазах смыл ее с берега, как фигурку из песка. И это стало последней каплей.

Она громко всхлипнула, задохнулась и всхлипнула еще раз. Выпрямилась и размашисто отерла лицо ладонями. Слезы полетели брызгами в разные стороны.

Однако долго здесь сидеть нельзя. В баре люди, и они предоставлены сами себе. Нужно идти туда и снова брать все в свои руки. Теперь уже одной.

Волны крупной дрожи рождались где-то в солнечном сплетении и расходились по всему телу. Причем совсем не от пронизывающего до самой души ветра. Иэн привалился спиной к серой кирпичной стене и зажмурился. Не глядя поднял трясущуюся руку с сигаретой и сделал очередную длинную затяжку. Выпустил дым через нос. Ветер тут же развеял серое облако, будто его и не было.

Сколько он уже здесь стоит? Пять минут? Десять? Нилл вышел из дома вскоре после него, но даже не заметил Иэна, прислонившегося к кирпичной кладке. Быстро промчался к одной из машин на парковке, хлопнул дверцей и укатил, выбрасывая из-под колес гальку. Пусть катится. Надутый ублюдок. Иэн снова сделал затяжку, выдохнул. Запрокинул голову, стукнулся о стену и уставился в серое небо. Тело снова передернуло.

Злость сдавила горло и не давала дышать нормально. Воздух проходил только с дымом и выходил с ним же.

Старый козел хорошо подготовился к инсульту. Слишком хорошо. Приютил бродяжку, развлекся напоследок, придумал, как в последний раз загнать сына под каблук, и с чувством выполненного долга отошел в мир иной. Какое извращенное чувство юмора нужно было иметь! Столько лет он пытался заманить Иэна в «Дом на холме»… Иногда открыто предлагал приехать и начать заниматься гостиницей.

«Хватит скитаться по чужим квартирам, у тебя есть свой дом!»

«Ты же не можешь бегать от этого вечно, Иэн!»

Может. Еще как может.

Сигарета истлела наполовину. Иэн перехватил ее большим и указательным пальцами, снова затянулся, и ветер унес и это серое облако. Престон опять просчитался. Хороший был план, только отец не учел: Иэн всей душой желал «Дому на холме» сгореть в адском огне.

За все.

За годы, прожитые под протекающей крышей, с дымящим камином, с окнами, ветер в щелях которых иногда поднимал занавески, и девятилетнему мальчику казалось, что это призрак умершей матери. За годы, когда вместо того, чтобы играть с соседскими пацанами, приходилось драить полы, вытирать пыль со старой мебели и стоять за администраторской стойкой. Ах да, соседских пацанов не было, потому что это долбаный отшиб. Здесь есть холмы, трава, обрыв и море до самой Ирландии.

Волна злой дрожи еще раз прошла по телу, отдавшись в руку.

Просчитался Престон Ройс. Семейный бизнес отменяется. Иэн не ждал наследства. Вообще о нем не думал ни минуты. Как-то этот момент абсолютно не приходил ему в голову. Так что… все правильно. Пусть все достанется милашке-аферистке, которая вскоре и камня на камне здесь не оставит.

Справа открылась входная дверь, боковое зрение уловило движение, и неспешные шаги заскрипели по гальке. Иэн не стал оборачиваться, сделал еще одну затяжку до самого фильтра Он может узнать эту походку, не глядя.

– Ты бросил, – прорвался сквозь ветер негромкий голос Мэтта.

Иэн выпустил дым и повернул голову. Ох уж эта тревога в глазах…

– Тебе показалось.

– Пять месяцев казалось.

– Упс.

Иэн покрутил в пальцах быстро истлевающий на ветру окурок. Да, пять. Но какая теперь разница? Сила воли покинула чат. Осталась в том долбаном кресле в кабинете с табличкой «М-р Ройс» на двери. Хотя на самом деле запретную пачку он купил еще на Юстонском вокзале. Подозревал, что пригодится. Брат перестал изучать его лицо, спрятал руки в карманы джинсов и ковырнул носком ботинка гальку.

– Мама рассказала, – снова заговорил Мэтт. – Женился, значит.

Похоже, знали все, кроме одного из главных действующих лиц. Иэн закусил губу.

– То есть тебе она смогла рассказать. А подготовить меня до того, как я войду в ту дверь, – нет.

– Не злись на нее. Они с папой в таком же шоке, как и ты. – Брат примирительно заглянул Иэну в лицо. – Давно состоялась их свадьба?

Хороший вопрос. Чтобы задать его, немного не хватило холодности рассудка. Совсем чуть-чуть приложиться башкой об айсберг.

– Я не спрашивал. – Он с нарочитым безразличием пожал плечами. – Мне снесло башню уже от того, что ей двадцать шесть.

Мэтт ошарашенно вскинул брови.

– Неплохо…

Дверь дома за его спиной снова распахнулась. На крыльцо вылетела закутанная в длинное пальто пышная фигура и замерла. Покрутила светлой головой, осматриваясь. Окурок в пальцах начал жечь кожу.

– Черт… – обронил Иэн, швырнул его под ноги и быстро наступил.

– Иэн! – тут же раздался голос тети. – Ты куришь?

Не успел. Он спрятал руки в карманы парки и круто развернулся к женщине.

– Нет.

Ее взгляд осуждающе метнулся к его кроссовкам. Губы сжались. Детский сад… Однако тетя Мелисса больше не стала комментировать увиденное. Она сошла с крыльца, плотнее запахнула на себе пальто и скрестила руки на груди.

– Что им от тебя было нужно? – Она мотнула головой в сторону дома. Вероятно, в направлении кабинета.

Тайна все равно скоро перестанет быть тайной. Так что…

– Огласить последнюю волю усопшего. – Иэн снова пожал плечами. – Он оставил мне внедорожник.

Выражение лица тети сделалось печальным. И сострадательным.

– О, дорогой… – тихо протянула она.

Она что, рассчитывала на большее?

– И половину дома. – Иэн скривил губы в ухмылке. – Круто, да?

– Половину? – Светлые бровки озадаченно нахмурились. – Только половину?

– Что тебя удивляет? Женатый мужчина должен был обеспечить свою вдову.

Похоже, он один здесь не думал о гостинице, как о своей собственности.

– Боже! – Тетя Мел театрально положила руку на горло. – Он разделил дом на двоих? С ней?!

Да нет, она не изображает. Она правда поражена.

– И чтобы получить свою половину, мне нужно прожить здесь месяц, – хмыкнул Иэн.

Рука нащупала в кармане сигаретную пачку, он почти достал ее, но вовремя затормозил. Лицо матери Мэтта стало совсем убитым.

– Еще и условия выдвинул… Подумать только! Родному сыну!

– Ну… Месяц – это недолго, – тихо подал голос Мэтт. – Даже ты сможешь выдержать.

Единственный островок спокойствия среди этой безумной суеты. Кажется, даже ветер не рвет одежду на Мэтте так, как на всех остальных.

– Это неважно, – бросил Иэн. Пальцы в кармане стиснули пачку. – Мне ничего не нужно, пусть подавится.

– Ты с ума сошел? – Тетя уперла кулаки в пышные бока. —Тебе не нужен дом?!

– Нет.

– Даже слушать не хочу!

Можно подумать, ее кто-то заставляет.

– Он хотел привязать меня наследством, тетя Мел. Не выйдет. Я давно не завишу от этого дома и дальше не буду зависеть.

– И отдашь все непонятной девице?! – Она в сердцах всплеснула руками. – Они были женаты четыре года! Четыре года, дорогой, я расспросила! И она уже имеет право на дом и бизнес, который твой отец начинал еще с твоей матерью?! Ты вообще думаешь, что говоришь?!

Четыре года. Значит, замуж она вышла в двадцать два. Отличный возраст. Непонятная горечь затопила все внутри. Иэн снова сжал кулаки. Заветная пачка так близко, но пальцы так сильно выкручивают неплотный картон, что половина сигарет уже наверняка переломалась.

– Никто о ней почти ничего не знает, – продолжила тетя Мел. – Появилась здесь, устроилась работать то ли горничной, то ли администратором, а потом окрутила Престона. И он, старый идиот, повелся! Седина в бороду… И ведь даже смотреть не на что, кроме смазливой мордашки! – Лицо тети забавно сморщилось. – Ни сверху, ни снизу ничего нет, плоская, как моя гладильная доска!

Иэн непроизвольно хохотнул.

– Она взяла его глубоким внутренним миром.

Хотя и фигура там вполне симпатичная…

– Не смей отдавать ей дом! – вдруг прошипела тетя. – Просто не смей! Твой отец любил это место, душу в него вкладывал!

– Зато я ненавидел.

– Но не отдавать же все аферистке! Продашь свою часть, в конце концов, и купишь что-то ближе к нам! – Она шагнула вперед и порывисто обняла его за плечи. Голубые глаза с беспокойством заглянули в лицо. – Подумай хорошо, Иэн. Ты умный, очень умный мальчик. Да, голова горячая, но пройдет эта вспышка, и будешь жалеть.

Она замолчала. Пламенная речь закончилась. Но тетя не спешила отходить. Между бровей пролегла складка, тревожный взгляд намертво прилип к его лицу. Что она пытается в нем рассмотреть? Остатки здравомыслия? Иэн сжал губы и посмотрел поверх светлой головы в сторону Мэтта. Тот молча наблюдал за сценой. Не пытался влезть. Но, поймав взгляд Иэна, пожал плечами и многозначительно кивнул.

Из легких вырвался тяжелый вздох.

Сговорились! Они не видят, что это чистой воды манипуляция со стороны Престона? Или им плевать? Хотя, конечно, им плевать. Не их, как маленьких, поставили перед выбором: вести себя хорошо и получить конфетку, или конфетка достанется девочке, проезжающей мимо на велосипеде. Иэн сжал челюсти и перевел взгляд на дом: на серый кирпич, заросший плющом левый угол, аккуратные белые рамы…

Возможно (только возможно!), обида сейчас выглядит по-детски. Но при одном взгляде на эти стены по телу снова пробежала дрожь. Необъяснимая смесь обиды, злости и какого-то неясного бессилия. Или это все-таки промозглый ветер, добирающийся до самых темных уголков души? Этот самый ветер вырвал из узла на затылке несколько прядей и принялся швырять их в лицо.

Нужно подарить груду камней блондиночке и забыть о ней навсегда.

Или продержаться тридцать дней и действительно продать свою половину. Теперь уже точно навсегда. Без малейшей возможности вернуться. И тогда план Престона провалится окончательно.

Иэн опустил голову и столкнулся взглядом с глазами тети. Она так и не отошла. Он и не заметил.

– Мэтти, загугли поезда из Карлайла. Мы уезжаем.

Руки тети Мелиссы обессиленно упали.

– Детка…

– Мне нужно вернуться за вещами. – Иэн осторожно обошел тетю и размашисто двинулся к двери дома. – Я не могу выпасть из работы из-за прихоти старого маразматика.

У него действительно есть работа. И своя жизнь. Пусть и неинтересная, укладывающаяся в рамки одной комнаты, заваленной одеждой и пустыми чашками от кофе. Но она все-таки есть, и отложить ее не выйдет.

– Значит, ты вернешься? – прилетело в спину.

Иэн не обернулся.

– Вернусь. – Он рванул на себя дверь. – И это будет последний раз, когда я застряну здесь.

Он вошел в пустой холл и сразу свернул в левое крыло. В несколько шагов оказался возле кабинета, без стука влетел в комнату. Она уже успела опустеть. Очень кстати. На столе все еще лежали бумаги, а рядом – старый потертый брелок-маяк с несколькими ключами на карабине. Этому брелоку тридцать четыре года. Насколько Иэн знал, мать подарила отцу безделушку на годовщину свадьбы, и, пожалуй, только его и можно будет в итоге оставить у себя, когда все закончится.

Иэн быстро схватил связку со стола, сунул в карман и выскочил обратно в коридор.

Пора сваливать.

Глава 3

Бам… Бам… Бам…

Звук проник в сознание сквозь тонкую пленку сна. Размеренный, но настойчивый. Джемма резко открыла глаза. Дневной свет ударил по сетчатке, и ресницы сами захлопнулись снова. Девушка вяло шевельнулась. Натянула одеяло на голову и тяжело вздохнула в образовавшемся «домике».

Бам-бам…

Снова дождь. Это он гулко бьет по карнизу. Погода бесится уже который день, и, кажется, весна никогда не наступит. Зато снег этой зимой так и не выпал. Даже на пять минут. Джемма приподняла одеяло, в «домик» проникла полоска света, глаза начали привыкать. Пора вылезать. Но оторвать голову от подушки нет сил.

Сколько лет она не спала вот так до обеда? Эта возможность исчезла лет шесть назад: никаких выходных, никаких отпусков, режим и график. И вот… Оказывается, всего лишь должно было случиться то, что случилось. Джемма легла в десять. Выпроводила всех гостей, заперла все двери, прошла по всем комнатам, проверила окна и только тогда на гудящих ногах ввалилась к себе в спальню. Казалось, что сон накроет мгновенно. Однако она еще несколько часов лежала в темноте и слушала тишину.

Тишина большого пустого дома может долго не давать уснуть. И потом долго держать в себе, не давая проснуться.

Джемма медленно стянула одеяло, медленно села в кровати. Развернулась и спустила ноги на пол. Стопы тут же нащупали мягкие заячьи уши тапочек. Джемма потянулась к тумбочке, разблокировала мобильник и прищурилась. Час десять. Прелесть. Неудивительно, что ее тошнит, хотя она и выпила всего полбокала. Тянула вино по глотку, только ради того, чтобы поддерживать тосты. Престон не был душой компании, но его смерть собрала на удивление много людей.

И по сравнению со вчерашним днем сегодня здесь просто ужасно, жутко, невыносимо пусто. И тихо. Как же тихо…

Если не считать стука дождя по карнизу.

Джемма сунула ноги в тапки, спрятала телефон в карман пижамных штанов и вяло поплелась к выходу из комнаты. Возможно, стоило послушать родителей и поехать ночевать к ним. Оставаться одной в гостинице на отшибе – план на троечку. Она никогда не ночевала здесь одна. Ну, то есть до недавнего времени – никогда. Но эта гостиница теперь ее, и больше никто за нее не отвечает. Поэтому бросать дом пустым – план еще хуже. Пусть даже тощая девчонка может отбиваться от вандалов только крикетной битой, спрятанной под кроватью.

По спине прошел странный холодок.

Нужно сохранять ясность рассудка. Какие здесь вандалы, Господи? Холмы, трава, обрыв и море до самой Ирландии.

Джемма рывком открыла дверь и вышла в темный коридор. Пробралась к черной лестнице, чьи старые ступеньки привычно заскрипели. Третья сверху, шестая, вторая снизу. Пролет. И дальше вниз. Там ведь должна была остаться какая-то еда. Джемма шагнула в арку светлой кухни, такой же тихой и пустой, как и все вокруг.

Кофе. Нужно много кофе. И поесть. И привести в порядок голову.

Она вставила чашку в кофемашину и нажала на кнопку. Раздалось послушное гудение. Опершись ладонями о столешницу, Джемма навалилась на руки и свесила голову. Веки отяжелели, глаза начали закрываться. Раздрай, милый раздрай. Он все это время держался в стороне, будто все происходящее шло где-то рядом, но не затрагивало. Как за стеклом. Все видно, слышно, но не цепляет.

И вот зацепило. Внезапно, надо сказать.

Джемма резко встрепенулась и с силой потерла лицо. До боли стянула короткие светлые волосы на затылке. Нужно вытаскивать себя из этого состояния. Заполнить дом жизнью, иначе рискуешь утонуть в тишине и пустоте.

Кофемашина закончила разлив и замолчала, кофейный запах пощекотал нос. Джемма вытащила чашку и прошаркала тапками к маленькому квадратному столу у окна. Столик на троих. Его всегда хватало, чтобы не выходить в бар к постояльцам, не оглядываться на чужих людей. А сегодня здесь как раз не помешали бы люди… Она осторожно подула на кофе, отставила его в сторону и мешком рухнула на стул. Мокрый голый сад развернулся за стеклом. Качающиеся от ветра качели-диван, голые деревья… Выйти подышать и то не вариант: продует до костей. До марта туристов можно не ждать. Будет счастьем, если кого-то случайно занесет в гостиницу в ближайшее время.

А до тех пор придется держаться за счет бара.

В смысле, за счет посетителей, конечно, посетителей.

Ветер гулко засвистел за окном, дождь забарабанил по карнизу с новой силой.

Карман завибрировал. По кухне поплыл плавный перебор клавишных. Джемма подтянула к себе кофейную чашку, достала мобильник и взглянула на экран. Мама. Естественно, мама. Сегодня больше никто не стал бы звонить. Джемма отбросила мобильник на стол и включила громкую связь.

– Привет, – вяло произнесла она.

Из динамиков ворвался шум телевизора, воды из крана и «выстрелы» сковородки. Жизнь.

– Выспалась? – Бодрый голос Лилиан Хант заглушал все фоновые звуки.

Выспалась? Скорее, развалилась.

– Да. – Джемма подняла чашку и сделала маленький глоток. – Вроде того.

В динамике что-то громко застучало. Вроде ножа по деревянной разделочной доске.

– Ну и как ты?

– Ну…– Она пожала плечами, будто мама ее видит. – Так себе…

– Все еще не хочешь приехать к нам?

– Нет.

Нужно придумать себе дела, а не удирать. Джемма повертела чашку, кофейная пенка лихо закрутилась в обратную сторону.

– Нужно открыть бронь на сайте, протереть пыль в комнатах, заказать продукты…

– Все, кроме пыли, ты сделаешь и у нас, – перебила мама.

– …разобрать вещи Престона.

В трубке стало тихо. То есть не совсем, фон все еще шумел телевизором, сковородка зашипела особенно громко, но Лилиан замолчала. И Джемма тоже. Но решение вдруг показалось здравым. Пора, наконец, зайти в его спальню. Для начала. Самое время, раз уж сегодня некуда спешить. Что-то нужно выбросить, что-то отдать в приют. В этом же нет ничего страшного. Все люди так делают… Хотя что она может об этом знать?

Нож в динамике гулко лег на доску.

– Джем… – выдохнула мама. – Ты уверена? Может, оставишь это его сыну?

Да, как же. Сыну.

– Иэн не вернется. – Джемма снова пригубила кофе. – Он ясно дал понять. Уехал вчера сразу после оглашения завещания.

– Так он приезжал? – Можно представить, как мама выпучила глаза. – Ты его видела?

– Угу…

– И… что?

– Что?

Мама громко и нетерпеливо цокнула языком.

– Ну расскажи. Как выглядит знаменитый призрак дома на холме?

Наверное, не стоило про него говорить… Джемма закатила глаза.

– Вполне настоящим. Рослым, плечистым, обросшим и злым.

– Надо думать, ты ему не понравилась, – хохотнула Лилиан.

В голове всплыла вчерашняя сцена: Иэн в распахнутой куртке входит в кабинет, от него веет улицей, растерянностью и затаенной тревогой. Он напомнил большого раненого пса. Рану не видно, но по синим глазам ясно: она есть, прячется под бурой шерстью…

От непрошеных воспоминаний по телу прошла дрожь.

– Нет, – отрезала Джемма и снова приложилась к чашке.

– Бедный парень, – мама будто покачала головой.

Бедный, конечно. Джемма возмущенно уставилась на мобильник.

– Меня ты пожалеть не хочешь? Он плевался ядом мне в лицо.

– Ты знала, на что шла. Не представляю, как отреагировала бы я, если бы твоя бабушка привела мне отчима-ровесника. Так он не вернется? А как же дом?

– Ему не нужен дом.

В трубке повисла пауза. Вот так. Надо уметь удивлять.

– Он сумасшедший?! – спустя секунду воскликнула мама.

Хотелось бы его таким назвать. Да еще и буйным. Но это несправедливо. Джемма перевела взгляд на размытый пейзаж за окном.

– Скорее, принципиальный, – проговорила она. – Из тех людей, которые руку себе откусят, чтобы не протягивать ее за помощью.

– Ты поняла это за пять минут общения?

– Мне хватило.

Еще как хватило. Если бы это знакомство состоялось раньше и при других обстоятельствах, все могло сложиться иначе. А так… как есть.

Из динамика вырвался детский вопль. Джемма встрепенулась, перевела взгляд на телефон. Брови непроизвольно выгнулись.

– Я пойду, Мия зовет. – Мама предугадала ее вопрос. – Они с твоим отцом высаживает крокусы в горшок. Не хочешь с ней поговорить?

Какие к черту крокусы?

– Почему она не в школе? – выпалила Джемма.

Лилиан устало вздохнула.

– Сегодня воскресенье, Джем.

Господи… А ведь казалось, она контролирует ситуацию. Очевидно, нет. Даже дни недели смешались в один большой и длинный. Глаза устало закрылись.

– Точно… – выдохнула она.

– Ну так что? Дать трубку?

Джемма зажала пальцами переносицу.

– Не отвлекай ее, я позже перезвоню.

– Ладно, – бросила мама. – Тогда я побежала.

– Пока.

Разговор прервался, в кухне снова стало тихо. Глаза остались закрытыми. В сознание снова начал прорываться только стук дождя. Бам-бам-бам… Прямо в мозг. Невыносимо. Джемма вскочила со стула, тот покачнулся на деревянных ногах и чудом не опрокинулся . Она схватила чашку и метнулась к арке. Разобрать скопленные Престоном пожитки будет явно непросто и займет не один день. Но начать можно уже сейчас.

Стараясь не расплескать кофе, она быстро поднялась в хозяйское крыло. Остановилась в темноте перед одной из четырех дверей. Нельзя стоять слишком долго, решимость может испариться. Она не заходила сюда с того утра, когда пошла проверить, почему Престон не спустился к завтраку, и обнаружила… причину. К горлу подступил ком. Джемма тяжело сглотнула, надавила на дверную ручку и замерла на пороге. Ноги окаменели, в нос тут же ударил чуть ощутимый затхлый запах. Сюда вообще никто не заходил несколько недель…

Взгляд медленно заскользил по комнате. Кровать заправлена все тем же постельным бельем, тяжелые шторы открыты, на прикроватной тумбочке чашка, в которой Престон оставлял себе воду на ночь. И в целом комната такая… обычная. Это логично, но как-то не вяжется с мысленным образом.

И эти мысли тоже нужно отбросить.

Это комната. Просто комната. Все.

Джемма медленно сделала шаг внутрь. И еще один. Остановилась в центре цветастого ковра и бездумно посмотрела под ноги, на плюшевые уши тапок, прислушиваясь к своим ощущениям.

Страх? Отвращение? Паника?

Ничего. Только усталость и какая-то тяжесть под ребрами.

Джемма пригубила остывший кофе.

– Привет, Прес, – произнесла она.

Внезапно даже для самой себя. Голос тут же увяз в пространстве. Странное-странное ощущение. Она шевельнула стопами, и плюшевые уши вразнобой подпрыгнули.

– Теперь я поняла, почему ты так легко согласился на мне жениться…

Бам-бам-бам – пронеслась дождевая очередь. Джемма вскинула голову, посмотрела в окно. Разговаривать с пустотой – это такая стадия смирения? Нужно это загуглить. Вот еще одно важное дело на сегодня. Она медленно двинулась к окну, отдернула прозрачную занавеску и прижалась лбом к стеклу. Уставилась на размытую линию горизонта, где небо впадает в море. Сегодня море нервно бросалось волнами, заметными даже с такого расстояния.

– Здесь невозможно зимовать одному, да, Прес? – Ее дыхание оставило на стекле тонкое облако. – Тебе проще было жениться на непонятной девице, чем провести еще одну зиму в одиночестве.

Глава 4

Отрицание.

Гнев.

Торг.

Депрессия.

Принятие.

Иэн дошел до стадии принятия. Шел долго. Примерно полчаса.

Половина первого ночи, две огромные сумки оттянули плечи, одежда отяжелела от дождя и оттягивала плечи еще сильнее. И поэтому самое время просто смириться. Осталось только обогнуть холм. Все. Большой холодный дом уже рядом. Одна из сумок в очередной раз начала сползать с плеча, Иэн перехватил ремень и вернул ее на место. Снова направил луч от мобильника на дорогу. Хорошо освещенную зону он уже прошел, сейчас фонари стали попадаться реже, и для полного счастья не хватало только подвернуть ногу в темноте.

Ветер с силой толкнул в спину. Иэн задохнулся от холода, дрожь сотрясла все тело… Если это призыв не тормозить, то своеобразный. Он сунул свободную руку в абсолютно не согревающий мокрый карман и двинулся дальше.

Поезд приехал чуть больше получаса назад. Шесть часов в дороге не сделали Иэна добрее, однако немного сбавили ту агрессивность и неясное чувство полного бессилия, которые поселились под ложечкой и до сих пор не уходили. Но когда он вышел из поезда под проливной дождь, шаткое спокойствие намокло и растворилось.

– Не-е-ет… – протянул Иэн в пустоту перрона.

Он пригнул голову и рысцой бросился к парковке. Дождь налил в капюшон маленькое озеро в рекордно короткие сроки.А на парковке не оказалось ни одной машины, ни одного разваливающегося такси.

– Да мать твою на хрен! – рявкнул Иэн и пнул отколовшийся кусочек бетонного покрытия.

Это был гнев. Но он быстро сменился торгом.

– Ла-а-адно… – Спрятав руки в карманы, Иэн двинулся к дороге. – Машину можно поймать, все нормально. Все. Нормально.

Но чем дальше он шел и вытягивал в сторону руку с поднятым большим пальцем, тем сильнее сумки отбивали бедра, одежда тяжелела, а тело начинало мерзнуть. Мимо промчался трехдверный малыш, так близко, что чуть не задел руку крышей. Иэн вовремя отпрыгнул в сторону. Он подозревал, что повезет не сразу: кто захочет остановиться ради странного типа, бредущего по дороге на ночь глядя? А вдруг в его сумках расчлененный труп? Вот и вторая машина проехала, только на секунду притормозив, но тут же снова рванув вперед и взвизгнув покрышками.

Иэн дрожащими руками вытащил из кармана пока еще сухую пачку сигарет и достал одну. И даже успел чиркнуть спичкой и поджечь край. Но тонкая бумага намокла и размякла до того, как начала тлеть.

–Дерьмо… – Он скомкал сигарету в кулаке.

За спиной загорелся свет фар, рука уже привычно выбросилась в сторону с пальцем вверх, но и третий водитель не остановился. Иэн швырнул сигарету под ноги, раздавил кроссовкой и двинулся дальше.

На смену торгу пришла четвертая стадия.

Две мили по плохо освещенным улицам, дождь, ветер и вообще январь – все условия для депрессии. А потом и принятия. Он успел сродниться с дождем. Стать его частью. Начать растворяться. Промокла даже футболка под толстым свитером и грубой курткой. Джинсы облепили ноги, сковывая каждый шаг. Но материться расхотелось. Силы остались только на то, чтобы дышать носом и шагать дальше по хорошо известной дороге.

Стоило выехать из Лондона на несколько часов раньше. Или прямо с утра. Зачем было тянуть до последнего? Перед смертью не надышишься, как бы сильно ни хотелось, но Иэн пытался. Собранные сумки уже лежали в дверях, и Мэтти периодически о них спотыкался, а он все сидел в комнате и с резью в глазах заканчивал макет для заказчика. Очки для работы уже несколько часов как перестали спасать.

– Когда ты уже свалишь отсюда? – пробубнил брат, в очередной раз заглянув в открытую дверь спальни.

Иэн выставил средний палец и поправил очки на носу.

– Не терпится привести длинноногую подружку?

– Ты не должен смотреть на ее ноги, – флегматично заметил Мэтт.

Очки снова поехали вниз, но зацепились за горбинку. Удобная комплектующая…

– Не моя вина, что ноги у нее начинаются прямо от шеи, – пробормотал Иэн, меняя в фотошопе цветопередачу макета и не глядя на брата.

Но Мэтти был прав. И они оба это понимали. Заняться заказом можно было и в поезде… Примерно так же дети убегают от похода к дантисту: домашнее задание по химии, футбол, скрипка, уборка комнаты, что угодно, лишь бы не успеть до закрытия кабинета.

Что ж. Он преуспел в попытках уйти от неизбежного. Но оно того не стоило…

Дорога незаметно сделала поворот. Темное пятно холма сдвинулось, и на фоне ночного неба выросло еще более темное пятно. Наконец-то. Иэн подпрыгнул на носках, снова распределяя вес сумок, и прибавил шаг. Там, по крайней мере, будет лить на голову не сплошным потоком, а только местами. Хотя… Старый маразматик наверняка и крышу починил, вместе с окнами и галькой на дорожках. Вряд ли в хозяйском крыле тазы и кастрюли до сих пор являются неотъемлемой частью интерьера.

И все-таки интересно, как он дошел до такого прогресса? Черная магия? Лепреконы?

«Не ной, Иэн. Вода не заливает гостевые спальни, а мы с тобой перебьемся. Хочешь запустить рыбку в какое-нибудь ведро?»

Иэн всмотрелся в темный фасад. Все окна зияют чернотой. Благочестивая вдова легла спать пораньше, как и положено благочестивым вдовам. Не она ли вдохновила Престона на свершения? Молодая жена не стала бы терпеть дождевые лужи на ковре спальни. Возможно, Престон стремился доказать гибкому телу, что годен еще хоть на что-то. Да хоть бы крышу залатать.

В груди заклокотал злорадный смех. Еще смешнее было бы, успей эти двое сделать Иэну брата или сестру. Как подарок к тридцатилетию например… Но, очевидно, у старого козла в жизни вышел только один меткий выстрел…

У Иэна были сутки, чтобы смириться с появлением в жизни мачехи. И с тем, что она младше его на четыре года. Но в этой ситуации стадия принятия пока не наступила.

Очередной сильный порыв ветра заставил тело содрогнуться. Горло перехватило. Иэн буквально влетел в ворота, нащупал в кармане связку с маяком и заранее вытащил наружу. Ключи зазвенели на ветру, галька под ногами заскрипела в темноте. Как в триллерах про маньяков. Зайка с родинкой в уголке верхней губы боится маньяков? Иэн стремительно подошел к двери, подсветил замочную скважину мобильником и вставил ключ. Щелчок можно было услышать даже через ветер. Дверь легко отворилась.

Зайка даже не потрудилась закрыть ее на засов изнутри. Он заранее думал об этом варианте и еще в поезде представлял, как будет кидаться камешками во все подряд окна второго этажа. Но не пришлось. Храбрая зайка не боится обросших, мокрых, злых маньяков. Иэн ввалился в дом, сквозняк с бешеной силой захлопнул дверь за спиной, и по пустому темному вестибюлю пронесся оглушительный грохот.

Доброе утро, зайка. Пора вставать.

Иэн осторожно положил сумки на пол. Как бы сильно ни хотелось швырнуть задолбавшую ношу с размаху, ноутбук и графический планшет нужно беречь. Хорошо еще, что хватило ума завернуть их в пакеты, потому что просушивать придется абсолютно все. Он с трудом расстегнул куртку озябшими непослушными пальцами. Тряхнул полами. Невидимые в темноте снопы брызг разлетелись в стороны. Ладонь легла на стену в поисках выключателя. Его ведь не перенесли? Это же слишком трудно – переносить выключатель. Престон не тратил энергию на неинтересные ему дела. Иэн крутанулся на пятках и направил луч мобильника на стену, разбросав вокруг очередную порцию брызг.

Воспоминания обманули только немного: выключатель оказался чуть ниже, чем отложилось в памяти. Иэн хлопнул по кнопке, холл залило теплым желтым светом. Наверху, но где-то совсем рядом, что-то стукнулось об пол. И сразу после этого раздался звук шагов на лестнице. А вот и кавалерия… Иэн нервно сбросил с плеч мокрую куртку, и она кучей упала на пол. Минус один. Плечам сразу стало легче, но не теплее. Волосы беспорядочно прилипли к лицу, он рванул руки вверх и резко причесал пряди пальцами…

И ощутил на себе взгляд. Что-то будто согрело висок, как невидимое прикосновение. Иэн круто развернулся к лестнице и уставился на середину пролета.

Безошибочно, конечно же.

Взгляд поймал симпатичное лицо с серыми глазами, обрамленное короткими светлыми волосами. Ошарашенное лицо. Джемма Хант. Хант. Хорошая фамилия. Подходит для аферистки. Иэн изучающе заскользил взглядом вниз: огромная толстовка до самых острых коленок, крикетная бита в тонких пальцах (серьезно?), голые голени и… большие тапки с плюшевыми заячьими ушами…

Ну надо же! В груди снова зародился злорадный смешок, но его удалось погасить. Губы скривились в ухмылке.

– Не спится? – проговорил Иэн, глядя на уши.

Голос охрип. То ли от холода, то ли от жажды, то ли от желания курить. Девчонка не ответила. Как-то машинально шагнула на ступеньку вниз, и ее пальцы вцепились в перила.

– Ты ведь уехал, – тихо пронеслось по холлу.

И ее взгляд переместился на набитые сумки в дверях. В глазах начало проступать понимание.

– Уехал. И вернулся. – Иэн развел руки в стороны. – Сюрпри-и-из!

– Я думала, ты не собирался возвращаться.

Ах, она думала. Надеялась, наверное. Уже прикидывала, как заживет здесь единственной хозяйкой… Он пристально заглянул в серые глаза, попытался рассмотреть в них хоть что-то вроде раскаяния. Но не нашел.

– Не дождешься, зайка, – едко выплюнул Иэн. – Не дождешься.

Ответа ждать не стал. Тело начало трясти уже по полной. Еще немного, и зубы будут стучать друг о друга, что было бы некстати. Он подхватил сумки и снова забросил ремни на плечи. Тяжесть привычно потянула к земле, мышцы устало заныли. Осталось немного, совсем немного…

– Просто я вдруг подумал, что тебе будет очень-очень грустно здесь одной. Оцени это. – Иэн заново включил фонарик в мобильнике и хлопнул по выключателю.

Холл погрузился во тьму.

За все это время девчонка не шевельнулась. Будто вросла ногами в ступеньки с этой крикетной битой в руке. Попробует его огреть в темноте? Не похоже, чтобы она вообще была в состоянии хоть как-то замахнуться. Иэн направил луч света на ступеньки и начал быстро подниматься. За считанные секунды поравнялся с тоненькой фигуркой, качнулся в сторону и пригнулся к светлой головке, тускло подсвеченной мобильником снизу вверх.

На ее лице заиграли причудливые тени, а от кожи повеяло теплом. Настоящим теплом. Ноздри пощекотал тонкий цветочный запах, тело Иэна снова передернуло.

– Покажи мне комнату, зайка, – пробормотал он рядом с аккуратным ушком. – А то займу твою. Случайно.

Из ее груди вышел чуть слышный выдох. Задерживала дыхание? Круто развернувшись на плюшевых пятках, она быстро двинулась вверх, в потемки. Иэн направил фонарик прямо перед собой. Длинная толстовка обрисовала маленький точеный зад, и тот закачался в такт уверенным шагам.

Престон определенно был удачливым говнюком. И его низменные порывы вполне можно понять. А вот ее – нет.

Они поднялись на второй этаж, девчонка свернула в правое крыло и, не оборачиваясь, продолжила путь. Ничего не изменилось. Хозяйские комнаты как были над баром, так и остались. Зато появилась перегородка с дверью, отделяющая постояльцев от владельцев… Умно. Девчонка прошла в дверь и остановилась почти сразу за ней. Открыла другую дверь. Хорошо знакомую. Иэн замедлил шаг, и воспоминания запульсировали в висках. Секунда – и в той комнате загорелся свет.

В комнате Престона. Иэн замер.

– Проходи, – раздался спокойный, уверенный голос. – В комоде есть постельное белье.

Осознание стало медленно добираться до застывшего мозга. В комоде белье.

Значит, кровать не застелена. Значит, здесь никто не живет вот уже несколько недель. Иэн заторможено переступил через порог. Осмотрелся. И здесь тоже ничего не изменилось. Все та же деревянная кровать, цветастый ковер, комод и шкаф. Холодный камин.

И комната действительно нежилая.

– А где спишь ты? – спросил он.

Девчонка заметно напряглась. Ее фигурка вытянулась как струна, вот-вот готовая зазвенеть. Подбородок приподнялся.

– Моя комната за стеной.

Прозвучало сухо, как песком по стеклу.

Злорадство поднялось в груди новой тяжелой волной. Иэн сжал челюсти, осторожно спустил сумки на пол и медленно прошел по ковру. Остановился напротив камина. Чистого, с аккуратно сложенными дровами в поленнице.

– Очень удобно. – Он развернулся, нашел взглядом серые глаза и вскинул брови. – Королевский подход. Можно было не терпеть храп постоянно, а только по особым дням, да? Скажем, раз в неделю… Или раз в месяц? Исполнила долг и сбежала в свою чистую постельку?

Он смог ее задеть. Серые глаза вдруг сузились, девчонка опустила взгляд, и он медленно пополз по Иэну. С головы до ног. Она прочертила невидимую линию по мокрому свитеру, джинсам, облепившим пах и ноги, мокрым грязным кроссовкам. Быстрым взмахом ресниц вернулась к глазам…

– Ты клоун, Ройс, – прошелестел по комнате скучающий голосок.

Осмелела, ну надо же. А теперь в груди полыхнула ярость. Иэн сунул руки в карманы и чуть наклонился вперед.

– Пожалуй, я не буду озвучивать, кто ты. – Его голос опустился до хриплого шепота. – А то выйдет, что я невоспитанное дерьмо, а я дерьмо очень воспитанное. Воспитание мне вбивали прутиками свежей весенней лозы. Незабываемо.

В комнате повисла тягучая пауза. На несколько мгновений взгляды скрестились. Но она не выдержала первой: развернулась и двинулась со своей битой к выходу из комнаты. Однако остановилась на пороге, взялась за ручку и обернулась.

– Можешь разжечь камин, он действующий.

Какая щедрость.

– Спасибо, что разрешила, – нарочито небрежно бросил Иэн.

– Не хочу, чтобы ты сдох от пневмонии. С меня и так хватит.

И с этими словами она закрыла дверь.

Комната погрузилась в тишину, Иэн остался стоять на месте. Секунду, две, три… За стеной негромко хлопнула еще одна дверь. Наконец-то! Боже, наконец-то! Тело содрогнулось, зубы застучали. Иэн забросил руки за голову, захватил свитер на лопатках сразу с футболкой и рывком выбрался из мокрых тряпок. Швырнул на спинку кровати. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Оставшись только в джинсах, он подошел к камину, упал перед ним на колени и швырнул туда щепки с бумагой.

Зажигалка нашлась здесь же, в поленнице. Через два щелчка бумага послушно вспыхнула, обдавая трясущиеся пальцы теплом. Возможно, обожгла, но это станет ясно, только когда к коже вернется жизнь.

Тепло, скоро будет тепло.

Все остальное подождет.

Глава 5

Вещи Престона так и остались вчера неразобранными. И, судя по всему, теперь добраться до них выйдет не скоро. Если, конечно, ночные события не приснились.

Джемма нырнула в просторный свитер и покосилась на биту, приставленную к изножью кровати. Конечно, не приснились. Что за глупость? Это точно не галлюцинации ночью шастали туда-сюда по коридору и хлопали дверями. Интересно, что он делал внизу? Оба раза спускался явно по разным лестницам: сначала сходил на центральную, вернулся, посидел в комнате и затем пошел на черную с выходом в кухню. Он совсем не старался вести себя тихо. Двигался размашисто, как все мужчины, наступая на все скрипучие половицы, гулко кашляя, врезаясь в углы в потемках и матерясь. Потом закрылся в ванной, и минут двадцать там шумела вода.

Полная тишина наступила только ближе к двум часам ночи. И только тогда Джемма смогла уснуть.

Она сунула руки в рукава свитера и оправила подол. Подошла к зеркалу, расчесала пальцами короткие волосы и приблизилась к своему отражению. Всмотрелась в лицо. Сейчас в гостинице все так же стояла тишина. Утро давно прошло, а из глубин дома не доносилось ни звука. И именно это наводило на мысль, что все ночные события – игра воображения. Воспаленного, уставшего, находящегося в стрессе. Может ли быть так тихо, если в соседней комнате поселился еще один человек?

Джемма устало потерла глаза.

Глупости. Все было на самом деле. Промокший насквозь, дрожащий, злой, раненый зверь ввалился в дом среди ночи, обжег Джемму синим пламенем в глазах и попытался покусать. Фигурально, конечно. А сейчас он просто спит, потому что наверняка уснул еще позже, чем Джемма. Вот и все.

Только мозг отказывается это принять.

Иэн Ройс здесь. Совсем рядом. И останется как минимум на месяц. Призрак дома на холме вернулся, и с ним придется уживаться.

Невероятно.

Джемма отстранилась от зеркала, расправила плечи и вышла из комнаты, тихо закрыв дверь за собой. До знакомства с Иэном она была готова жить с ним в одном доме. А сейчас… Как это будет сейчас? И главный вопрос, который тоже не давал уснуть: как теперь привезти сюда Мию?

Она двинулась к лестнице в кухню, но ноги сами остановились около двери в спальню Престона. Дыхание застряло в легких, слух обострился. Однако было все так же тихо. Даже дождь, взбивавший грязь целые сутки, закончился, и сейчас ничто не нарушало молчания в этих глухих стенах.

Джемма облизнула губы, положила руку на дверную ручку. Зачем? Чтобы убедиться в реальности происходящего? Она нервно отдернула руку и шагнула прочь, но снова остановилась. А что, если он заболел, и ему нужна помощь? Его слишком заметно трясло вчера. Весь сарказм сходил на нет от одного только вида Иэна. Джемма неслышно крутанулась на плюшевых пятках и вернулась к двери. Не будет ничего страшного, если заглянуть в комнату. Даже если Ройс там и не спит, можно сказать, что хотела поздороваться…

Идиотизм.

Его едкая ухмылка прорвет оборону еще до того, как Джемма откроет рот. Но рука уже надавила на ручку, и дверь неслышно открылась. Что ж… Ладно. Раз уж так случилось… Она осторожно просунула голову в небольшой проем. Взгляд цепко побежал по комнате. И глаза недоверчиво расширились.

Что? За? Фигня?

Одежда. Везде, где ее можно хоть как-то уложить или зацепить. Два свитера и джинсы уместились на спинке кровати, несколько футболок свесились с края комода, еще один свитер расположился на прикроватной лампе, а возле решетки камина выстроились кроссовки и ботинки. Занавеска на окне подвернута и уложена на подоконник, открывая батарею с рядом трусов и носков. А на ковре, прямо по центру, раскинута коричневая парка.

В сердце кольнула тонкая длинная игла, и Джемма поморщилась от почти настоящей боли.

Он настолько промок? Как долго он был под дождем, чтобы промокло даже содержимое сумок? Как же сильно его колотило, пока вода стекала с каштановых волос, образуя лужу на полу? Джемма не должна была уходить так легко вчера. Как бы пес ни пытался отхватить ей руку, она не должна была бросать его.

Взгляд, застывший на брошенной куртке, снова заскользил по комнате. И остановился на человеке на кровати. Сначала он как-то даже потерялся среди разложенных вещей, но сейчас все внимание сосредоточилось на нем. Иэн лежал на животе поперек постели. Одеяло съехало до самого копчика, обнажая крепкую спину и бугристые плечи. Одна рука свесилась с кровати почти до пола, являя миру ряд разрозненных, не связанных воедино татуировок. Растрепанные волосы закрыли лицо, но сомкнутые веки просматривались даже сквозь пряди.

Иэн все еще спал.

И как же живо…

Игла ушла из сердца, и все внутри заполнило неясное будоражащее чувство. Джемма не смогла отвести глаз. Он здесь. Он действительно здесь. С редкими веснушками на плечах, длинными пальцами и литой спиной. Настоящий, живой, молодой и сильный. Как давно она не видела вблизи никого… такого? Хотя, если постараться, можно сказать с точностью до даты.

И от этой мысли к горлу подступил горький ком.

Джемма убрала голову из чужой спальни, прикрыла дверь, и по коридору пронесся тихий щелчок, смешанный со вздохом. Ее собственным. Она неслышно бросилась к лестнице и побежала вниз, в кухню. Масштаб глупости дошел до мозга и отдавался дрожью в руках. Это же надо! Вломилась, как неотесанная дикарка! А если бы он и в самом деле не спал? Если бы стоял посреди комнаты раздетый, демонстрируя тело? И скорее всего, если у него промокло абсолютно все, то под одеялом, прикрывающим зад, сейчас даже набедренной повязки нет.

Это было бы фиаско.

Джемма закатила глаза. Спрыгнула с последней ступеньки, вбежала в кухонную арку и наткнулась на хаос: раскрытые банки с чаями, просыпанная на столешницу заварка, открытая бутылка «Боумора» с остатками на самом дне. Раньше там была треть. Бутылка принадлежала Престону, пряталась под дальней стенкой шкафа и доставалась иногда по вечерам в компанию к детективу или триллеру. Очевидно, место заначки не менялось слишком давно, раз даже спустя девять лет младший Ройс безошибочно ее нашел.

Джемма нахмурилась. Сейчас бы разозлиться… Но не вышло, и вместо этого зубы скрипнули от злости на саму себя. Или она слишком жалостливая, или идиотка, или это синонимы. Нужно бы вернуться наверх, столкнуть лохматое чудовище с кровати и притащить сюда, чтобы он убрал свинарник, однако Джемма только молча смела тряпкой в ладонь чайные листья.

Ему нужно было согреться. Все логично.

Но это – последнее оправдание, которое она придумала Иэну Ройсу. Если продолжать в том же духе, он растопчет ее, а такое допустить нельзя.

Джемма швырнула в мусорку почти пустую бутылку и включила кофемашину. Та загудела. И в этот звук внезапно вмешался стук: громкие удары пронеслись по первому этажу и достигли даже кухни в задней его части. Джемма вздрогнула и обернулась, машинально похлопала по бедрам в джинсах, но мобильник остался в спальне. Кто это? Она вчера открыла бронь на сайте, но запросов не поступало. Или кто-то решил въехать, пока она спала до обеда? Если да, то это провал. Горничная и повар в отпуске, в номерах давно не было уборки, из продуктов в холодильнике только обычный набор, достаточный для маленькой семьи.

Удары повторились с новой силой.

Джемма с тоской посмотрела на кофемашину и рванула к двери, ведущей в бар. Вылетела в просторное помещение со стульями, стоящими на столах, пронеслась через него и оказалась в холле. Очередной громкий стук дал по мозгам. Джемма щелкнула замком, отодвинула засов (Ройс и на засов закрылся!) и распахнула дверь.

В глаза ударил неяркий солнечный свет. И ослепительная улыбка.

– Ты спала?

Джемма моргнула, обретая способность видеть и различать черты. Алекс. Это всего лишь Алекс, с бумажным пакетом в руках, запакованный в костюм-тройку и начищенные черные туфли. Никаких постояльцев. От горла откатился булыжник.

– Джем? – Брови Алекса взлетели над очками.

Он же ждет ответа. Точно-точно…

– Что? – Она отмерла. – А-а, нет, не спала. Оставила телефон наверху. Ты звонил?

– Да, несколько раз, и начал волноваться, что не вовремя.

Вообще-то, правильно волновался. Но услышать хочет явно не это.

– Все в порядке. – Джемма вяло улыбнулась и отступила в сторону. – Проходи.

Что он здесь делает? Вопрос остался невысказанным. Алекс коротко кивнул, шагнул в дом, закрыл за собой дверь и остановился посреди холла. Собранный, деловой, даже грязных следов за собой не оставил, хотя, учитывая погоду, их следовало ожидать. Джемма осталась стоять у двери.

Что же он здесь делает?

– Ну, как ты тут? – Он вдруг круто развернулся.

Глаза за очками с искренним интересом уставились на нее. Как-то слишком часто Алекс стал проявлять интерес. Джемма пожала плечами и двинулась к стойке администратора.

– Нормально вроде бы.

Алекс пристально проследил за ее движениями, прежде чем стойка выросла между ними барьером. Так уютнее. Алекс подошел к столешнице, привалился к ней боком И положил локоть на старое полированное дерево. Джемма потянулась к ноутбуку и включила. Просто чтобы создать видимость деятельности. Не стоять же здесь просто так…

– Я не хотел вчера тебя беспокоить… – Послышался рядом вкрадчивый мужской голос. – Решил, что тебе захочется побыть одной.

Она не стала вскидывать голову, чтобы удостовериться в его близости. Незачем.

– Что-то случилось? – Взгляд уперся в сайт гостиницы, пальцы щелкнули мышкой на раздел брони. – Мы не все обговорили?

– Нет-нет. Просто хотел убедиться, что ты в порядке.

Какая забота!

– Спасибо. – Она еще раз клацнула мышкой. – Очень мило с твоей стороны.

В холле повисла странная пауза.

А Престон давно говорил, что Алекс слишком надолго задерживает взгляд на Джемме, когда они оказываются в одной комнате. Джемма только фыркала и отмахивалась. Очевидно, зря. Путь свободен, можно ехать? Она мысленно закатила глаза, но, оторвавшись от экрана, только вопросительно посмотрела на Алекса.

Так и будет просто стоять?

– О, черт! Забыл! – встрепенулся он.

Надо же, работает.

Он поднял пакет и осторожно, с глухим стуком, опустил его на стойку.

– Это Престон. – Алекс указал ладонью на пакет.

Что? Джемма сдвинула брови. Но переспрашивать не стала. Вместо этого потянулась к коричневой бумаге, перенесла к себе за стойку и открыла. В полумраке холла блеснуло стекло.

– Ты…

– Забрал сегодня прах, – перебил Алекс.

Боже… Джемма закрыла глаза. В горле образовался ком, и она тяжело сглотнула. Снова посмотрела в пакет и медленно достала банку… Полуторалитровую банку от шоколадной пасты. С выгравированной эмблемой на стекле, с надписью на крышке. Самый большой объем, который Престон смог найти. Старый дурак! Джемма с усилием удержала банку на весу: бурая пыль заполнила ее по самую крышку. Вероятно, пришлось утрамбовывать, чтобы уместилась. Старый дурак Престон…

– Не стоило. – Джемма осторожно опустила новоявленную урну на стойку. – Я и так собиралась съездить…

– Мне было не трудно, – снова перебил Алекс, деловито поправляя дужки очков за ушами. – Тем более его урна была у меня, так что тебе не пришлось делать круг…

Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но тут на лестнице послышались быстрые шаги. Рот Алекса захлопнулся, глаза за стеклами очков расширились. Сюрпри-и-из! На самом деле Джемма и сама успела подзабыть. Она перевела взгляд на пролет как раз в тот момент, когда на него спрыгнула мужская фигура. Кроссовки, растянутый свитер, черные джинсы с огромными дырами на коленях. Сумка для ноутбука на плече, куртка-парка на сгибе локтя. Каштановые волосы неряшливо переброшены на одну сторону и вьются крупным кольцом у заросшего лица.

Проснулся.

Иэн, сделав шаг на ступеньку вниз, замер. Взгляд синих глаз остановился на Алексе.

– Нилл! – пронесся по холлу хриплый возглас. – Ну надо же!

Его брови картинно выгнулись. Алекс ошарашенно посмотрел вверх.

– А-а-а… – протянул он.

– Приехал узнать, как мои дела? – Ройс отмер и вальяжно продолжил спуск.

– Я…

Алекс растерялся окончательно. Снова повернулся к Джемме и заглянул в глаза. Бедняжка.

– Иэн вернулся ночью. Я забыла сказать, – обронила она.

Тот успел дойти до низа лестницы.

– О, значит, ты не ко мне. – Он сошел на пол и остановился. Взгляд метнулся от Алекса к Джемме и назад. – Миленько…

Ч-ч-черт… Он, конечно, успел сделать выводы. Однако лицо Алекса просветлело, губы растянула высокомерная улыбка юриста.

– Рад, что вы в конце концов передумали. Нельзя разбрасываться возможностями. А я вот привез прах вашего отца.

Одна бровь Иэна взметнулась.

– Только сейчас? – Он коротко глянул на Джемму. – Разве крематорий не отдает его сразу?

– Вообще-то, это не мгновенная процедура. – Улыбка Алекса стала снисходительной.

За одну эту улыбку ему можно врезать по лицу битой. Джемма часто мечтала это сделать. Но Ройс только понятливо закивал в ответ.

– Ясно… ясно… – Он сделал несколько медленных шагов к стойке. – Что я в этом понимаю, да? Я и на сожжение опоздал. – Его насмешливый взгляд упал на банку и замер. Брови удивленно выгнулись. – Это урна? У них закончились керамические?

Примерно то же самое, но в других выражениях, спросила Джемма, когда после прочтения какого-то триллера Престон заявил, что ни в коем случае не хочет быть однажды зарытым в землю. И что его прах должен храниться в банке и позже быть развеянным с маяка Уайтхейвена. «Не смей тратить деньги на пафосную урну, Джем! С меня хватит банки от “Нутеллы”!»

Тогда она хохотнула и хлопнула его по плечу пакетом чипсов.

И вот. Прошло не больше года.

Джемма моргнула и сглотнула очередной ком. Она уже полминуты пялилась на пластиковую крышку, а ее лицо в это время сверлили внимательные синие глаза.

– Это была воля Престона, – заговорил Алекс.

Похоже, решил, что без его ценной помощи не обойтись. Иэн саркастически хмыкнул и закусил нижнюю губу.

– Юная жена, дебильное завещание, прах в банке от шоколадной пасты. Красавчик! – Он выставил большой палец. – Кстати, зайка. Почему ты Хант, а не Ройс? – Рука опустилась в карман джинсов, а взгляд сделался опасно любопытным.

Тот самый дурашливый взгляд, после которого должен последовать очередной укус раненого пса. Но игнорировать вопрос глупо.

– Мне так захотелось. – Джемма расправила плечи и заложила руки за спину.

Он знакомо подался вперед.

– Конечно. – Большие синие глаза агрессивно прищурились, нос с горбинкой приблизился к ее носу. – Зачем клеймить себя фамилией маразматика, который скоро умрет, правда?

Челюсть пса сомкнулась на руке. Ожидаемо. Еще немного, и Джемма к этому привыкнет.

Она не стала отвечать. Это ведь бессмысленно. Только устало дернула бровями и опустила взгляд в монитор ноутбука. Зачем оправдываться? Иэн даже не попытается ее понять.

Однако он и не ждал ответа.

– Нилл, раз уж ты здесь… – Он снова отвернулся к Алексу. – Скажи, я имею право на выезд в город?

Алекс откашлялся и поправил очки за дужку.

– Вам нельзя уезжать из Камбрии, – сухо проговорил он. – В пределах графства можете передвигаться свободно.

– Кру-у-уто, – проскрипел Ройс. – А ключ от моего внедорожника на месте?

А этот вопрос адресовался уже явно не Алексу. Джемма подняла взгляд, чтобы полоснуть им по заросшему лицу.

– Я его не трогала. Завещание там же, если тебе нужно.

Иэн даже не кивнул. Молча обошел Алекса, поправил на плече сумку от ноутбука и пружинящей походкой двинулся в левый коридор. Секунда, и рослая фигура скрылась из виду. Шаги звучали еще какое-то время, затем заскрипела дверь. Алекс дождался этого момента, чтобы навалиться на стойку и придвинуться к Джемме непозволительно близко.

– Он правда собирается остаться? – прошипел он ей в лицо.

Это мазохизм? Почему слушать колкости не столь неприятно, как терпеть такое вторжение в личное пространство? Джемма ненавязчиво отстранилась и подтянула к себе стул на колесиках.

– Похоже на то. – Она опустилась на серое сиденье.

Лицо Алекса медленно нависло сверху.

– Сочувствую, Джем…

– Не нужно. В первую очередь этот дом – его. Я не рассчитывала на половину, Престон говорил только о тридцати процентах, так что с его стороны это стало широким жестом…

В коридоре снова послышались размашистые, уверенные шаги. Она резко замолчала и повернулась как раз в тот момент, когда Иэн шагнул в холл.

– А все-таки было бы забавно! – хрипло обронил он на ходу. – Приходим мы с тобой в какое-нибудь важное место, нас представляют как мистера и миссис Ройс, а я такой: «Нет-нет, мы не женаты. Она моя мать». – Он подошел ко входной двери, рванул ее на себя и шагнул за порог. – Эпатаж-ж-ж!

И скрылся.

Дверь со стуком захлопнулась. В холле стало тихо. Иэн мелькнул за окном, набрасывая куртку на широкие плечи, и исчез из виду окончательно. Алекс, прищурившись, уставился ему вслед. Секунда, две, три…

– Идиот, – брезгливо процедил Алекс. – Не представляю, как ты будешь с ним жить.

Джемма тоже не представляла. Но ей приходилось приспосабливаться и к куда худшим условиям.

– Я справлюсь. – Она деловито пощелкала мышкой.

– Да, но он же невыносим!

За окном проехал внедорожник, круто вырулил на подъездную дорожку, разбрасывая гальку из-под колес, и свернул в сторону города.

– Не преувеличивай. – Джемма проводила взглядом багажник и повернулась к Алексу. – Уверена, все будет хорошо. Я благодарна, что ты позаботился о прахе, и за всю остальную твою помощь, но дальше я сама. Спасибо, что заехал. – Она решительно поднялась со стула. – Сейчас мне нужно сделать несколько звонков: хочу вызвать клининг, уже год в номерах не было масштабной уборки. Нужно пользоваться моментом, пока ничего не забронировано. А еще отыскать нового администратора: сама я больше не могу заниматься еще и этим.

Алекс отстранился от стойки, шагнул назад и в очередной раз поправил тонкие очки.

– Понимаю, тебе нужно возвращаться к работе.

– Точно.

На сегодня хватит. Этот визит начал надоедать, и терпеть его дальше нет смысла. Достаточно и одного раздражителя в доме.

– Тогда я поехал? Заеду еще как-нибудь на днях?

– Конечно. Ты же знаешь, здесь тебе рады.

Алекс кивнул, спешно попятился к выходу и не глядя открыл дверь.

– До встречи, Джем. Звони, если понадобится помощь с идиотом.

«Да ни за что», – пронеслось в голове.

– Обязательно, – только и ответила она.

И дверь за ним наконец-то закрылась. Джемма сделала глубокий вдох, громко выдохнула и упала назад на стул. Сложила руки на столе, согнулась и уперлась в них лбом. Голова опустела. Как-то все слишком осложнилось. Престон, Алекс, Иэн и его неправильные выводы… Или ей показалась издевка в голосе? Он всегда говорит с издевкой, но в одном только «миленько» ее был переизбыток. Еще бы, не успела вдова похоронить его отца, как вокруг нее начал виться высокомерный юрист в начищенных туфлях. Возможно, кто-то другой и не обратил бы внимания, но Иэн только косит под идиота. Глаза у него умные, взгляд острый, способный резать бумагу. Как это все должно выглядеть со стороны?

Джемма снова вздохнула, подняла голову и посмотрела на банку с бурой пылью внутри.

– Лучше бы твой поверенный был постарше и с импотенцией, – пробормотала она в тишине. – А сейчас твой слишком умный сын не даст мне жить. Смышленый мальчик, знаешь ли.

Она снова влезла в ноутбук, забила в поиске «клининг, Камбрия» и принялась листать страницы, глядя на них, но не замечая.

Только к вечеру до Джеммы дошло, что она весь день подсознательно прислушивалась, ожидая услышать дверной хлопок. Но дождалась только ближе к ночи. Очевидно, Ройсу настолько невыносимо сидеть в стенах дома, что он вернулся только к полуночи.

Глава 6

– Я не знаю, что делать, мама.

– Ты уверена, что он не собирается уезжать?

– Уверена.

Лилиан громко застучала венчиком по посуде (блинное тесто, наверняка), и стук ударил по ушам. Джемма поморщилась. Отвела телефон от уха, посмотрела в потолок кухни. Туда, где сейчас шли масштабные уборочные работы, и в комнатах на разные лады гудели пылесосы. Примерно туда, где над головой находится спальня Престона. Точнее, уже не Престона. Последние трое суток там живет его молодая копия, хотя на самом деле иногда кажется, что в комнате никого нет.

Мама перестала стряхивать блинное тесто с венчика, и в трубке стало тихо. Джемма вернула телефон к уху.

– Прости, что ты сказала? – деловито проговорила Лилиан.

Джемма перестала смотреть в потолок.

– Позавчера он на весь день сбежал в город. – Она бездумно поболтала ложкой в чашке чая. – Вчера просидел у себя, я его даже не видела.

Мама громко хмыкнула и снова принялась чем-то стучать. На этот раз Джемма постаралась проигнорировать звук.

– Он как комнатное растение: его почти не видно и не слышно.

И иногда о нем даже можно забыть… Ненадолго. Вчера она чуть не вломилась к нему: хотела поставить урну на камин в той спальне, но вовремя опомнилась. Пришлось пройти мимо. Урна поселилась в кабинете на первом этаже.

Стук в трубке стал сильнее. Господи…

– Что ты делаешь? – рявкнула Джемма.

– Отбиваю мясо.

– Нельзя сделать это позже?

– Тебе мешает? – хмыкнула мама. – Ладно, извини, – молоток звонко упал на столешницу. – А что касается Иэна… похоже, его правда все устраивает.

– Я же говорю, он явно не собирается уезжать. – Джемма подняла чашку и сделала маленький глоток. – Да и не должен на самом деле, но…

– И что, он совсем не выходил из комнаты? – перебила Лилиан.

– Выходил, конечно. В наших спальнях ведь нет отдельных ванных, так что ему приходилось… – Она поставила чашку на место. – Я слышала шаги в коридоре, в кухню он спускался, но мы так и не пересеклись. В холодильнике ничего не тронуто, не представляю, что он ест, кроме кофе…

– Тебя не это должно волновать, – припечатала мама.

– Знаю.

В трубке стало тихо. Джемма глубоко вздохнула и потерла лоб пальцами. Вопрос пропитания колючего мизантропа и правда волнует ее сейчас в последнюю очередь: взрослый мальчик в состоянии поесть самостоятельно. Есть проблема куда серьезнее.

Из груди бесконтрольно вырвался еще один тяжелый вздох.

– Поговори с ним, – продолжила мама.

Гениально.

– Очень смешно. – Джемма снова пригубила чай.

– Ты должна, – на этот раз прозвучало безапелляционно. – Вам придется жить вместе, так не должно продолжаться. Да и Мия не может остаться у нас на месяц, как бы сильно мы ее ни любили. Она каждый вечер складывает игрушки в рюкзак, чтобы везти домой…

Будто Джемма этого не знала.

– Я в курсе, мама, – оборвала она. – И…

Слова застряли в горле: на лестнице загромыхали шаги. Быстрые, агрессивные, будто сваи заколачивающие. Вряд ли кто-то из уборщиков позволил бы себе такое, а значит, это не клининг.

– Повиси… – бросила Джемма, схватила чашку и швырнула телефон на стол.

Тот тихо проехал по столешнице. Остановился на середине. За несколько секунд шаги с лестницы переместились в коридор, и в арке появилась рослая фигура.

– К нам приехали всадники апокалипсиса? – спросил он резко, хрипло, с треском.

Это природное, или он настолько прокурил голосовые связки? Джемма нарочито неспешно поставила чашку на стол и повернулась. Взгляд мгновенно отметил уже знакомые джинсы с дырами на коленях, растянутый серый свитер, щетину, волосы, собранные в узел и… очки. Квадратные, в толстой оправе, повисшие на горбинке носа…

Очки?

– Ты носишь очки?

Она не успела подумать.

– Хочешь обсудить мои очки? Серьезно? – Брови Иэна взлетели над оправой. – Или лучше скажешь, какого хрена там происходит?

Он мотнул головой в сторону лестницы. Можно подумать, сам не распознает шум пылесоса… Джемма вяло повела плечом.

– Я вызвала клининг.

Синие глаза знакомо сузились.

– Умница, – проскрипел Иэн. – А теперь выгони их обратно.

– Я не могу этого сделать.

– А я не могу работать в такой обстановке.

Так вот чем он занимается сутками. Интересно…

– Ты работаешь? – Джемма выгнула брови.

– А ты думала, Порнхаб листаю? – язвительно бросил он.

На самом деле такой вариант тоже приходил в голову. Но не озвучивать же…

– Понятия не имею. – Она пожала плечами, взяла чашку и демонстративно сделала глоток.

Один из пылесосов наверху замолчал, но вместо него стал раздаваться какой-то грохот: возможно, ребята принялись двигать мебель, чтобы разогнать пауков за шкафами. Иэн дернулся от резкого звука. Задрал голову и посмотрел в потолок. По второму этажу прокатился громкий удар, и потолок гулко сотрясся.

– Мне нужна тишина. – Иэн сорвал с носа очки и резко потер глаза запястьем. – И почему-то именно сейчас тебе понадобился клининг.

Если бы он соизволил поговорить нормально, ничего этого могло бы не случиться. Все можно было обсудить. Но он не соизволил. Поэтому…

– Самое время, пока здесь пусто. – Джемма снова повела плечом и сделала глоток.

И в ее сторону ткнулась оттопыренная дужка очков.

– Я понимаю, что ты пытаешься сделать, – зло прошипел он. – Только тебе не удастся меня выжить. Стоило придумать что-то более изощренное, зайка.

В лицо будто плеснули ледяной водой. Джемма ошарашенно моргнула.

– Ты долбанулся, зайка? – Она непроизвольно вытаращила глаза. – Это отель! Здесь нужно вычищать углы хотя бы раз в год…

– О-о-о, не смей рассказывать мне про отель, – резко перебил Иэн и ткнул очками в сторону лестницы. – Эта сраная лестница выкрашена моими руками. Я драил холл каждый долбанный день с того момента, как смог удерживать швабру вертикально. – Очки снова ткнулись в Джемму. – А под крышкой стола, за которым ты сидишь, все еще вырезано «гори в аду». Угадаешь мастера? – рявкнул он. – Подсказка: первая «и», последняя «н».

С этими словами Иэн сорвался с места, шаги загромыхали на лестнице. И стало тихо. Относительно. Джемма протяжно выдохнула и зажала глаза пальцами, в виске мелко-мелко забилась тонкая жилка. Как у него это получается? Он ведь не пытается никого разжалобить, это точно. Однако каждая такая фраза про детство раз за разом убивает все желание злиться и запускает иглы в мягкие ткани. До боли. Если это материнский инстинкт, то очень неудачное его проявление.

Где-то совсем рядом раздалось тихое покашливание. Очень тихое, далекое, но…

Мама!

Джемма рванула вперед, схватила мобильник и прижала к уху.

– Ты все слышала.

Мама звучно хохотнула.

– Ага. Хорошее у тебя растение. – В голосе послышалась ухмылка. – Терн?

Господи…

– Ма-а-ам… – протянула Джемма.

– Хотя голос приятный. Такой рычащий…

– Мама!

– Кем он работает?

Джемма откинулась на спинку стула.

– Не знаю. – Она вяло пожала плечами. – Он закончил художку, и работа как-то с этим связана, но Престон не говорил ничего конкретного. Кажется, он и сам не понимал, чем занимается Иэн.

– Или не пытался понять, – заметила Лилиан.

– Или так.

В трубке стало тихо. Тоже материнский инстинкт? Мама не видела синих глаз размером с галактику, но ей наверняка и так хватило.

– Дай мальчику время, – снова заговорила она. – Подождем до конца недели. Может, он немного остынет.

Может быть. Но это вряд ли. Такие горячие головы не остывают настолько быстро. И что делать, если не остынет? Джемма поджала губы.

– А даже если нет, я не собираюсь с ним носиться. – Она резко отставила чашку. – Скажи Мии, что в воскресенье я ее заберу. Или я сама скажу, когда вечером будем созваниваться.

Мама громко хмыкнула.

– Вот это правильно.

Легко представить, как она победно швырнула на стол полотенце.

Наверху, в районе спальни Престона, хлопнула дверь. Джемма настороженно глянула в сторону арки. Опять скандал? Он не все высказал и хочет добавить?

– Ладно, мам. – Она оттолкнула от себя чашку, поставила локоть на стол и уронила голову в ладонь. – Отбивай свое мясо дальше.

– Черт! Мясо! – воскликнула Лилиан.

И вызов оборвался. Джемма отбросила мобильник, на лестнице в очередной раз зазвучали нетерпеливые шаги. Три, два, один… Иэн, теперь уже одетый в парку, широким шагом влетел в кухню, сумка для ноутбука сильно стукнула по бедру. Он опять собрался сбежать.

Джемма почти не шевельнулась. Сквозь пальцы наблюдала за короткими, четкими действиями. Не обращая на нее внимания, Иэн прошел мимо и остановился у плиты. В его кулаке оказалась сигарета, он зажал ее губами и начал щелкать электроподжигом. Синий огонек полыхнул на конфорке, Иэн склонился и осторожно подлез кончиком белой трубочки к пламени. По кухне поплыл табачный запах. Горько-сладкий, щекочущий нос…

Огонь потух, Иэн выпрямился. Все так же глядя мимо Джеммы, отошел от плиты и шагнул в сторону арки.

Уходит. Правда уходит. Джемма подняла голову.

– Куда-то собрался?

Синие глаза на секунду полоснули по ней острым взглядом и снова стали смотреть вперед. Он вырвал изо рта сигарету.

– Подышать, – пронесся по кухне короткий выпад вместе с тонким облаком дыма. – Обожаю здешний воздух.

И его рослая фигура скрылась из виду. Секунда, и дверь черного хода хлопнула, впустив в дом порыв сквозняка.

Выходит, она его выгнала. Хотя и не сказала ни слова, но выгнала. От этой мысли живот на несколько секунд скрутило в узел. Иэн заслуживает выволочки за весь свой яд, но, с другой стороны, этот яд не скопился бы, если бы Престон был нормальным родителем.

Она его выгнала. Опять. Расчетливая дрянь на месте Джеммы порадовалась бы такому результату, но Джемма никогда не была расчетливой дрянью, поэтому на душе начало расползаться темное пятно горечи.

– Твою мать, – устало выдохнула она, согнулась и стукнулась лбом о столешницу.

Иэн толкнул дверь магазина мелочей на Дьюк-стрит, вышел на крыльцо, и колокольчик над головой издал тихий перезвон. Ветер с пристани тут же заглушил звук. Сквозняк захлопнул дверь за спиной. Пришвартованные маленькие яхты и моторные лодки чуть сильнее закачались на воде.

Он сошел с крыльца, сунул руку в карман и вытащил только что купленную зажигалку с крышкой. Старомодную. Увесистый кусок металла удобно лег в ладонь. Пора смириться с действительностью: сигареты вернулись. И если спички создавали иллюзию временного явления, то теперь все, иллюзия прошла. Зажигалка, тем более такая, окончательно ставит крест на почти полугодовой завязке. Иэн открыл крышку, щелкнул кнопкой, выбивая синее пламя, и оно на секунду согрело палец. Однако ветер тут же сдунул его с зажигалки.

Иэн снова засунул руки в карманы и, вжав голову в плечи, быстрым шагом двинулся вдоль пристани. Погода – отпад. Стоило бы родиться где-нибудь на Сицилии: за тамошнюю гостиницу еще можно было бы побороться, а так… Идет третий день заключения, и нервных клеток остается все меньше. В прошлый раз он нашел неплохое кафе в противоположном конце гавани, с бесплатным вай-фаем и розеткой в углу зала, и просидел там до закрытия. Кажется, сегодня все повторится.

А все почему?

А потому, что светлоголовая симпатяжка придумала гениальный план. Светлая голова во всех смыслах. Иэн сжал зубы и зажигалку в кармане. Ускорил шаг. Ветер сильнее засвистел в ушах. Заказами завалили на ближайшие несколько недель, и так уж вышло, что он все еще не научился работать под шум и даже музыку. Казалось, что, чтобы составлять и прорисовывать картинки, мыслительный процесс не нужен, однако…

Умница зайка. Угадала, на какую болевую точку нужно давить, и всадила свой тонкий аккуратный пальчик.

Черт бы ее побрал!

И ведь она действительно симпатяжка. Этакая девочка из соседского двора, хрупкая и хорошенькая. Совсем не похожа на тех, которые ищут себе старых козлов при деньгах. Да и какие у Престона деньги? Гостиница? Иэн горько ухмыльнулся в ворот куртки. Смешно. Это, скорее, огромная яма для слива денег. Джемма Хант, со своей точеной фигуркой, могла заполучить любого парня. Молодого, сильного, умного, с прибыльным стартапом… Ей можно просто войти в любой паб, взъерошить короткие светлые волосы и облизнуть родинку над губой, и все парни будут мечтать лизнуть эту родинку вместо нее.

Но она выбрала Престона. На тот момент пятидесятишестилетнего вздорного самодура.

Зачем? Господи, зачем?!

Ветер и быстрые шаги заставили сумку с ноутбуком хлопнуть по бедру. Иэн поморщился и перехватил ремень. Стоило припарковаться ближе к кафе. Однако внедорожник Престона оказался абсолютно не приспособлен к узким улицам старого города. Чтобы найти место для парковки, пришлось пропетлять в районе гавани и поматериться. Люди не ездят на внедорожниках в таких местах. Здесь нужен мелкий жучила типа того, который остался стоять во дворе гостиницы. Наверняка машина симпатяжки. Вот кто прагматик в семье.

Надо бы еще купить шапку. Свою Иэн забыл в Лондоне, но жить здесь месяц без шапки опасно для мозга – выдует через уши.

Большие окна кафе оказались уже совсем рядом. Иэн перешел на бег трусцой, миновал перекресток и обогнул уличные столики со сложенными зонтиками. Еще несколько широких шагов, и он ввалился в помещение. Дверь отсекла холод, в лицо ударил прогретый воздух с запахом кофе и выпечки. В колонках ненавязчиво наигрывал ленивый джаз.

Кирпичные стены с ретро-фотографиями, деревянные столы и стулья, лампы без абажуров под потолком. Несколько столиков занято, но вообще-то зал почти пустой. Иэн развернулся к тому самому углу с розеткой у окна: свободен. Скоро этот угол может стать почти родным. Иэн двинулся в сторону столика. На ходу схватился за замок парки и потянул собачку вниз. Остановился у столика, сбросил сумку с плеча, поставил на стул.

– Здравствуйте! – раздалось совсем рядом.

Иэн круто развернулся. Перед ним уже стояла девушка в униформе и с маленьким меню в руках. И как только подкралась?

– Вы к нам вернулись. – Пухлые губки растянулись в приветливой улыбке.

Похоже, еще несколько уборок, и сюда можно будет приносить надувной матрас. Иэн не помнил девушку. Но она, очевидно, запомнила парня, просидевшего здесь с обеда и до закрытия. Он сбросил с плеч парку, и та тяжело соскользнула с рук.

– Да, вернулся. – Иэн дернул уголком губ в ответной улыбке. – Можно?

Карие глаза с густо накрашенными ресницами удивленно расширились.

– Конечно! Этот столик будто для вас и создан. Закажете что-то? – Девушка опустила меню на стол рядом с сумкой.

Взмахнула ресницами, посмотрела на Иэна с ожиданием. Симпатичная. Почему он ее не запомнил?

– Пока только кофе. – Он отодвинул стул и медленно на него опустился.

– Американо?

– Точно. Спасибо.

Она еще раз улыбнулась и направилась к кассе. Даже про американо знает. Хотя это и несложно, но все-таки… Иэн перевел взгляд со спины девушки ниже, на черную узкую юбку, обрисовавшую сердечко. Почему же он ее не запомнил? Девушка дошла до стойки кассы, и обзор закрылся. Иэн опустил взгляд на сумку, раскрыл и достал ноутбук.

С девушкой он еще успеет поговорить. Позже. Если захочет. А сейчас пора выбросить из головы всех девушек, в том числе со странными родственными связями, и сосредоточиться на макете логотипа. Иэн вытащил наушники без музыки, заткнул ухо одним, отсекая от себя ненавязчивый джаз, и открыл ноутбук.

Он пропустил момент, когда рядом появилась чашка. Обратил внимание на кофе, только когда тот уже наполовину остыл, а пить начал и вовсе холодный. Такое иногда бывало. Работа затягивает настолько, что все вокруг уходит на задний план. Мэтти часто выносит ему мозг на эту тему: «Тебе нужно чаще бывать на улице», «Ты слишком много сидишь», «Ты сегодня ел вообще?» По крайней мере, две маленькие мечты брата сбылись: Иэн слишком много дышит воздухом и за последние несколько суток гулял столько, сколько не гулял за месяц.

Он не глядя взял чашку, попытался сделать очередной глоток, но наткнулся на пустоту. Момент, когда кофе закончился, он тоже пропустил.

– Ройс? – звучно пронеслось по залу.

Он отставил чашку и оторвал взгляд от незаконченного макета. В глазах скрипнул песок. Очки он так и не надел. Иэн сильно зажмурился и открыл глаза, пытаясь сфокусироваться.

– Иэн Ройс? – повторил голос.

Взгляд нашел высокую мужскую фигуру у входа. Темноволосый парень в черных джинсах, джемпере с косами и ботинках. Знакомый парень. Смутно, странно… Будто оклик из далекого прошлого. Иэн сдвинул брови, оперся ладонями о стол и начал подниматься.

– Тедди Мур?

– Ну надо же! – На лице парня засияла улыбка. – Сто лет тебя не видел! – Он развел руки в стороны и двинулся вперед.

Бывший одноклассник, Тедди, один из школьной компании Иэна, с которой после отъезда оборвались все связи. Как, впрочем, и у большинства людей., Отшельник в которого вырос Иэн за годы работы в одиночестве и тишине, внезапно захотел свалить. Но он одернул себя. Нужно было это предвидеть: жизнь в Уайтхейвене не могла обойтись без вот таких внезапных встреч. Тедди тем временем уже подошел к столику. Его удивленный взгляд стал ужасно счастливым.

– Ну ты и оброс… – протянул приятель и хлопнул себя по бедрам. – Только по глазищам и можно узнать. Девчонки всегда были от них в экстазе.

О да. Как однажды сказала подружка Мэтти: «В этих глазах можно устраивать заплыв». Иэн криво ухмыльнулся.

– Зато ты не изменился.

– Надеюсь. – Тед хохотнул и засунул руки в карманы джинсов. – Давно ты в городе?

– Три дня.

Улыбка начала медленно сползать с губ приятеля.

– О-о-о, точно, – грустно проговорил он. – Я слышал о твоем отце. Соболезную.

Вот теперь бы точно свалить. Но поздно. Иэн закусил щеку изнутри и кивнул в сторону свободного стула.

– Спасибо. Присядешь?

– Ты, наверное, занят.

– Да брось. Я здесь надолго. – Он медленно опустился на стул. – В доме уборка, мне нужно было тихое место для работы.

Тед не ответил. Коротко кивнув, сел рядом. Иэн мельком посмотрел в сторону кассы: девушка за ней не глядя тыкала пальцами в сенсорный экран, в то время как ее взгляд был направлен на них. Какая любопытная, симпатичная птичка.

– Чем занимаешься? – Голос приятеля заставил переключить внимание.

Тед сложив руки на столе, изучал Иэна с таким же любопытством. Еще бы. Блудный сын, все такое…

– Графическим дизайном. – Иэн отодвинул ноутбук, освобождая пространство. – Логотипы, обложки для книг, рекламные макеты…

– А-а-а… Все-таки подался в художники.

Вот оно, узкое мышление.

– Это… не совсем то же самое, – пробормотал Иэн. Но зачем спорить? – Ладно, неважно. А ты как?

Улыбка вернулась на губы Теда.

– Неплохо… Это мое кафе, вообще-то. – Он очертил рукой круг в воздухе и обернулся к кассе. – Дейзи, сделаешь мне кофе?

Девушка мгновенно встрепенулась.

– Конечно, мистер Мур. – Ее губы растянулись в приветливой улыбке. – Две минуты.

Ах, вот оно что! Свое кафе. Конечно, здесь есть чем прихвастнуть. Это же не картинки рисовать. Иэн проследил за тем, как Дейзи скрылась в кухне, и снова обратил внимание на Теда.

– Ну… У тебя здесь уютно.

– А музыка не нравится? – Взгляд приятеля застыл на белом наушнике в ухе.

Черт. Наушник. Иэн резко выдернул его.

– Я работаю в тишине. Они без звука, просто затычки.

– Можем выключить музыку, если хочешь.

Вот это сервис!

– Не нужно ради меня ничего выключать. Не парься. – Иэн швырнул наушник на стол. – Это лучше, чем то, что сейчас происходит в гостинице.

Губы Тедди искривились в ухмылке.

– Что, мачеха включила хозяйку?

Иэн замер.

– Ты ее знаешь?

Нервы неожиданно натянулись, как тетива, чувства обострились. Конечно, город небольшой, но все-таки не настолько, чтобы каждый был в курсе жизни соседей…

– Я – нет, – покачал головой Тед. – Слышал, что мистер Ройс женился. А потом оказалось, что моя жена училась с Джеммой Хант в старшей школе.

Иэн откинулся на спинку стула и обалдело уставился на одноклассника.

– Так она из местных?

– А ты думал, приезжая? – Приятель вскинул брови. – Она и моя Энн были в одном классе. Энни рассказывала. Они вроде дружили, а потом Хант куда-то пропала или просто перестала общаться, я так и не понял.

А эта новость оглушила окончательно.

– Может, занялась поиском престарелого хахаля?

Вырвалось. Само. Но Тедди не услышал сарказма.

– Может быть. – Он пожал плечами. – Хотя это странно. Энни говорила, что Хант была простой милой девочкой, без странностей.

Да-да. Именно такое впечатление она и производит. Простая, милая девочка. Обманчивый образ. Иэн бездумно уставился на крышку стола. Машинально взял наушник, медленно покрутил в пальцах.

– Черт знает, что с ней случилось, – продолжил Тед. Как вообще внезапная встреча со старым приятелем успела перерасти в обсуждение Джеммы Хант? – Моя Энни охренела, когда узнала, на ком женился твой старик, отвечаю. Кажется, они даже виделись после этого. Ну, по крайней мере, Энни собиралась позвать ее в кафе, узнать, как дела.

– И как?

– Я не спрашивал. – В его кармане пискнул телефон, и Тедди потянулся за ним. – Меня не интересуют бабские сплетни. Извини… – Мобильник оказался у него в руках, и он заглянул в экран.

На секунду за столиком стало тихо. Но вот глаза Теда расширились, лицо приняло комичное выражение. Какое бывает, когда вспоминаешь о чем-то важном…

– О черт! Я же должен был забрать Мэри-Энн!

Иэн снова уронил наушник. Вот оно, важное.

– Мэри-Энн?

– Мою дочь!

Все-таки время летит очень быстро.

– У тебя уже и дочь есть? – Иэн перевел взгляд за плечо Тедди: к столику незаметно приблизилась Дейзи, неся в руках дымящуюся чашку на блюдце.

– Ага. Красавица. Ей четыре. – Тед отодвинул стул, резко поднялся и задвинул стул обратно. Чуть не выбил кофе из рук девушки, но та вовремя шагнула назад.

– Выпьешь мой кофе? За счет заведения.

– Я и заплатить могу, не парься. – Иэн повел плечом.

– Не обязательно. – Тедди отмахнулся, похлопал себя по карманам и выудил ключи от машины. – Ты же художник, откуда у тебя лишние деньги?

Иэн сжал зубы. Действительно. Именно так называются шестьдесят тысяч фунтов в год.

– Оставайся здесь, сколько хочешь. – Тед попятился к двери, тыкая пальцем в экран смартфона. – Нужно встретиться как-нибудь, посидеть нормально, да?

Нет.

– Обязательно. – Иэн дернул уголком губ в ухмылке, но тут же снова сжал их.

Однако Тедди его уже не слушал. И не видел. Он быстро кивнул, будто сам себе, прижал мобильник к уху и толкнул дверь.

– Да, милая, – донесся его голос. – Уже еду…

И дверь кафе быстро закрылась.

Наконец-то, мать его.

Иэн подавил выдох облегчения. Не зря люди ненавидят встречи с прошлым. С нелюбимым городом, с бывшими любовницами, одноклассниками… То, что сначала выглядит вполне мило, уже за пять минут может срубить под корень всю легкость.

На стол опустилась чашка. Рядом застыла фигурка в униформе кафе и переднике. Ах да, она еще здесь. Иэн перевел остекленелый взгляд с выхода на девушку. Уходить, похоже, она не собирается.

– Может, все-таки хотите перекусить? – несмело заговорила Дейзи. Во взгляде плеснулось что-то вроде жалости. – У нас сегодня хорошо удался тирамису.

Это такой способ загладить неловкость вместо босса? Иэн подобрал со стола наушник и подвинул к себе ноутбук.

– Пока не нужно, но я учту. – Он все-таки потянулся к футляру с очками. – Спасибо за предложение.

– Вы не слушайте мистера Мура. Уверена, у вас хорошие работы.

О, так вот это что. Все-таки жалость. Жалость к выдуманному образу. Он надел очки, поднял взгляд на девушку и потер пальцем горбинку на носу.

– Вам нужно идти за кассу, Дейзи, – Его голос упал до язвительного полушепота. – Может быть, кто-то уже хочет попросить счет, а вы не в курсе. Нехорошо получается, правда?

Щечки-яблочки залились краской. Дейзи потупилась и заложила руки за спину, затем развернулась и пошла прочь. А начиналось все неплохо. Но нескольких прямых извилин недостаточно для того, чтобы всерьез увлечь. Иэну хватило идиотки-соседки в Лондоне. У нее шикарная рыжая грива, невероятные крутые бедра, и секс с ней был отличный. Но общаться вне постели с ней не о чем.

Однако Лондон прекрасен в том числе и этим. В большом городе никто никому ничего не должен. Можно без особого труда найти развлечение на вечер, а утром, отделавшись парой банальных фраз, просто уйти. В Уайтхейвене так не получится. Следует зарубить это на своем горбатом носу.

Он вытащил графический планшет, подключил к ноутбуку и открыл очередной незаконченный макет. Если еще какой-нибудь старый знакомый решит подойти, придется прикинуться припадочным бомжом. Чтобы не трогали.

Глава 7

– Ну как ты там?

– Соскучился, любимый?

– Решил убедиться, что ты не повесился от тоски.

Иэн зажал мобильник плечом и переключил слои макета.

– Я к этому очень близок, – пробормотал он, сосредоточенно глядя в экран. – Приезжай, помоги смазать веревку.

Мэтт негромко хмыкнул в трубку.

– Давай ты как-то сам: мне завтра на смену.

– Как раз успеешь метнуться сюда и вернуться.

В динамике послышался плеск воды.

– Это вряд ли, – протянул Мэтти, и его голос смешался с шумом чайника. – Что слышно? Как твоя мачеха?

Иэн начал осторожно прорисовывать ресницы девушке на макете. Локоть при этом неудобно завис в воздухе,

– Ма-че-ха… – задумчиво обронил он. – Как же шикарно звучит, да? – Плечо начало сводить, но Иэн продолжил наносить тонкие линии одну за одной. – Как думаешь, если я разобью коленку, мачеха поцелует мне ранку? И если у меня при этом встанет – ну так, гипотетически – это будет считаться совращением?

Из динамика вырвался усталый вздох.

– Иэн…

– …И кто из нас при этом будет совратителем? Она, потому что я ее пасынок? Или я, потому что старше ее на четыре года?

– Ты трепло. – Глаза Мэтти наверняка закатились до самого затылка.

Рука все-таки сорвалась, ресница уехала девушке на лоб. Твою же мать.

– Здешний воздух делает из меня философа. – Он нервно отшвырнул планшет на одеяло и выпрямил спину. – Ты не рад?

– Счастлив, – флегматично бросил Мэтт.

– Знал, что тебе понравится. – Сидя в кровати, Иэн до максимума повернулся вправо. До хруста в позвонках. – Отвечая на твой вопрос: не знаю, я ее не вижу.

Поворот в обратную сторону и снова хруст.

– Вообще?

– Почти. Я работаю, а она… не знаю, что делает, на самом деле. Вчера выкурила меня из дома, вызвав уборщиков. Они устроили здесь переворот, мне пришлось свалить в кафе.

– Бедненький.

– Ага. – Иэн спустил ноги с кровати и резко поднялся.

В глазах мгновенно потемнело, голова закружилась, и он тяжело рухнул назад. Прелесть какая. Всего тридцатник, а уже началось. Зажмурившись, он уперся локтями в колени и потер глаза. Работать в кровати становится невозможным.

– Рокси приходила, – снова заговорил Мэтт. – Спрашивала, куда ты пропал.

О, Рокси… Рыжая соседка. Вот по кому Иэн действительно не скучает.

– И что ты ответил?

– Я одевался после душа, дверь открыла Рита. Сказала, что ты получил наследство и уехал жить на берег моря. – Брат хмыкнул. – Кажется, она не поверила и обиделась.

– Хотел бы я на это посмотреть.

– Ты с ней вообще никак не попрощался? – А сейчас Мэтти наверняка дернул бровями.

Иэн снова попытался встать.

– Не-а.

В этот раз вертолеты в голове полетели не так активно. Где-то внизу раздался громкий стук в дверь. Гости?

– Если она оккупирует квартиру, я дам ей твой адрес.

– Лучше снова выставь против нее свою подружку.

Он сделал несколько шагов, поднял руку и сильно потянулся вверх. Снова хруст, в этот раз в лопатках. Нужно найти стол и стул, срочно. Сначала было сносно работать с ноутбуком и планшетом на коленях, но еще несколько дней, и позвоночник обидится на такое отношение и высыплется в трусы…

Снизу донеслась еще одна очередь ударов.

– Рита сказала, что у тебя плохой вкус, и ты слишком симпатичный и умный, чтобы спать с потаскухами. – Мэтти фыркнул в трубку.

– Ну надо же мне хоть с кем-то спать. – Иэн закатил глаза.

– Ты не пытался заморочиться с поиском.

– Ну мам.

«Бам! Бам! Бам!» – впечаталось в мозг. Некто очень упрямый. Еще немного, и пригонит коня из Трои.

– Кто-то ломится в дверь. – Иэн развернулся к выходу и одернул подол старого вытянутого свитера. – Пойду проверю, а то мачеха что-то не спешит.

– Ладно, – легко бросил Мэтт. – Звони, если что.

– Рите привет.

Он нажал на экран, обрывая вызов, и затолкал мобильник в карман джинсов. Размашисто выйдя из комнаты, покинул хозяйское крыло и сбежал по главной лестнице. Лучше бы это оказались постояльцы. Только им простительно бить в дверь тараном, и только если на улице шторм, а за ними гонится стая оборотней. А иначе…

Иэн не додумал. Отодвинул засов, который с ночи так никто и не открыл, и рванул дверь. И чуть не получил по лбу кулаком.

– Э! – Реакция сработала вовремя, кулак рассек воздух. – В кукуху себе постучи! – рявкнул Иэн.

И наткнулся взглядом на глаза странного грязного цвета, между карим и серым, за стеклами тонких очков. Алекс Нилл в костюмчике и с аккуратно расчесанными волосами мышиного оттенка безвольно уронил руку. Будущий хахаль зайки. Важный и представительный, отличная партия. А может, между ними уже что-то было?

Иэн привалился плечом к косяку и скрестил руки на груди.

– Александр, ты нервный. – Ухмылка искривила губы. – Нужно быть нежнее. С девушками у тебя такие же отношения, как с этой дверью? – Он мотнул головой в сторону дверного полотна.

Взгляд заскользил по слегка оглушенному адвокату. А он ниже, чем кажется из-за костюма. Почему-то это стало ясно только сейчас, когда Иэн оказался с ним лицом к лицу, и его гордый нос пришелся Алексу на уровень бровей. Но мачеха и сама малышка. Наверное, ей достаточно.

Нилл опомнился, поправил очки за дужку.

– Вы не открывали. Что мне нужно было делать?

Конь, Троя…

– М-м-м… позвонить? Классный вариант, да? – Иэн взялся за ручку и принялся закрывать дверь. – Давай порепетируем еще: ты постучишь, а я не открою.

Пусть валит. Соблазнять вдову приедет как-нибудь в другой раз, а сегодня не его день. Однако в проем вклинилась стопа в чистенькой туфле, следом за ней – колено.

– Джемма не снимает трубку. – Нилл сжал губы в тонкую стальную линию. – Впусти.

Какой упрямый… Иэн прищурился и заглянул в «грязные» глаза за стеклами очков.

– Частная собственность, Александр, частная собственность, тебе ли не знать, – тихо обронил он.

Рука напряглась, не давая открыть дверь шире. Однако Нилл, кажется, опешил достаточно, чтобы не лезть дальше. Вот и хорошо. Нечего сюда ходить чаще раза в неделю. Это неприлично хотя бы по отношению к покойнику…

– Что здесь происходит? – послышался негромкий женский голос.

Черт.

Рука сорвалась, дверь отлетела и распахнулась, и по холлу просвистел сквозняк. Лицо Алекса преобразилось из снобистского в снобистски-воодушевленное.

– Джемма! – почти воскликнул он.

О да. Джемма. Иэн круто развернулся, взгляд ткнулся в растрепанную, будто от ветра, светлую голову, серые глаза, озадаченно нахмуренные бровки. Явилась.

– Зайка! – Он отступил, все-таки освобождая дверной проем. – Тут Нилл приехал, я его приглашаю войти, а он не хочет, представляешь?

Нехорошо быть таким дерьмом. Престон уже врезал бы ему по скуле, но Престона здесь нет. Взгляд Джеммы Хант сделался скептическим, тонкие руки она сложила на небольшой груди, затянутой в облегающую черную водолазку. Ноги в черных джинсах с высокой талией скрестились в голенях. Иэн покосился на Нилла, чей взгляд застыл на родинке в уголке верхней губы. Долгий-долгий взгляд.

Что и требовалось доказать. Он бы хоть слюни вытер…

– Почему ты не отвечаешь? – заговорил Нилл, только сейчас шагнув в дом.

Теперь бровки зайки выгнулись. Она медленно повернулась к своему будущему и непонимающе на него уставилась.

– Была на улице, пила кофе…

– Это непрактично, Джем. Почему дверь заперта так поздно?

Он это серьезно? Рот Иэна начал открываться, но он вовремя себя одернул.

– А почему нет? – спокойно и все с таким же озадаченным видом проговорила зайка. – Дом большой, а мы тут только вдвоем.

Она на секунду полоснула взглядом по Иэну, но тут же снова посмотрела на Алекса. Долго и внимательно.

– Это в первую очередь гостиница. – Тот не глядя взялся за ручку и, наконец, закрыл дверь. – А если бы приехали люди?

– У нас нет брони.

Какая она спокойная.

– Но гости могут приехать и просто так. – Нилл широким жестом указал ладонью на дверь.

Терпение Иэна начало трещать по швам.

– Это вряд ли. – Он засунул большие пальцы в карманы джинсов и качнулся с пяток на носки и обратно.

Нилл заткнулся на полуслове, его рот смешно захлопнулся. Как легко его сдуть! И какие могут быть постояльцы без брони, на отшибе города? Если кто-то и проезжал через Уайтхейвен, то остановился бы в центре. «Дом на холме» еще нужно найти. Антуража и вида на море недостаточно для привлечения туристов, если дом стоит черт знает где. Просто Нилл снова решил слишком много на себя взять. Конечно, одинокая молодая вдова не удержит в руках бизнес. Нужно срочно помочь.

– Что случилось, Алекс? – Зайка шагнула вперед и с беспокойством положила ладошку на его плечо. – У тебя все хорошо? Ты какой-то взволнованный. – Она заглянула в его лицо снизу вверх.

А вот и прелюдия. Иэна передернуло. На секунду показалось, что зайка с ним на одной волне, но действительно только показалось. Он незаметно сделал шаг назад. Потом еще один.

– Я беспокоюсь о тебе… – заговорил Нилл и указал взглядом туда, где только что стоял Иэн. Будто это так незаметно, господи.

– О, не стоит. – Зайка застенчиво погладила парня по предплечью. – Это правда лишнее.

Иэн закатил глаза и попятился еще. Нога ступила в левый коридор: подсобки, хозяйственные помещения, кабинет. Парочка скрылась из виду, голоса стали тихими, а слова – неразличимыми. Прелесть. Его только что посчитали маньяком, с которым страшно оставаться в одном доме? Он закусил щеку изнутри, развернулся и медленно пошел по коридору.

Лучше подняться наверх и продолжить работать, но, если он сразу выйдет в холл, есть вероятность получить репутацию сволочи. Пусть веселая вдова успеет увести своего хахаля в другую комнату, иначе… Перед мысленным взором снова возникла ручка, поглаживающая предплечье в костюме. В груди полыхнуло, губы сжались в линию. Иэн дошел до последней двери, бездумно распахнул ее и шагнул в комнату. Быстро захлопнул дверь, привалился к ней спиной. Закрыл глаза.

И ведь ему должно быть глубоко плевать на то, кто с кем спит. Или собирается спать. Но почему-то эта ситуация вытягивала на поверхность всю пассивную агрессию, которая копилась в душе годами. Нужно уйти в работу. Настолько, чтобы падать лицом в экран, пускать на него слюни, а утром просыпаться, вытирать стекло и продолжать работать.

Вот только работать, сидя в кровати, невозможно. Нужен стол.

Иэн глубоко вдохнул, шумно, протяжно выдохнул. Растер лицо ладонями и открыл глаза. И уперся взглядом прямо в пустой широкий стол с ортопедическим креслом за ним.

Вот же… На хрен!

По спине прошел холодок. Горло на секунду сдавило стальным зажимом, на виске ощутимо забился пульс. Кабинет. Это кабинет Престона. Дверь, в которую он ввалился, привела сюда. Темный ковер на полу, обои с папоротником, книжные шкафы, окно с видом на мокрый, чахлый в это время года сад. И стол.

В глазах потемнело.

Иэн с силой потер горло: воздух быстрым потоком ворвался в легкие, заставляя их раскрыться. Вот так… Дышать надо, дышать. Это главное. И бежать отсюда тоже надо. В прошлый раз сюда пришлось вернуться за ключами, но он тут же сбежал, а больше появляться в этой комнате не было нужды. И пусть дальше не будет.

Никогда.

Он развернулся, положил руки на дверную ручку, но тут же замер. Каждый позвонок заныл, напоминая о последних часах, проведенных в позе канцелярской скрепки. Нужно включить здравый смысл. Срочно. Здравый смысл. Иэн снова медленно развернулся, привалился к двери и обвел пространство взглядом. Затравленным, наверное.

Тридцать лет, а инстинкты и подсознание по щелчку пальцев спустили их до тринадцати. Это комната, только комната, ничего больше. Она теряет всю свою темную силу без хозяина, а хозяин не вернется. Пора бы уже это уяснить. Уложить в мозгу на какую-то особую полку. Сколько времени для этого должно пройти?

Он осторожно шагнул на ковер и неслышно приблизился к массивному столу. Ладонь почти машинально легла на столешницу. Прохладная лакировка остудила подушечки пальцев…

…«Тебе руки оборвать?! Что за дерьмо ты сделал?!» – пронесся в голове знакомый окрик.

Перед глазами, как настоящий, с громким шлепком упал на стол журнал регистрации постояльцев, на серой монотонной обложке которого появился карандашный набросок Западного пирса и маяка на нем…

Иэн отдернул руку и сжал пальцы в кулак. Окинул взглядом деревянную поверхность. Тело свело судорогой.

Никакого журнала, естественно. Призраки. Того журнала уже, наверное, и не существует, как и других кусков бумаги, до которых добирались испачканные грифелем пальцы. Блокноты, обои в комнатах, журналы, стикеры для записей. Правда, обои Иэн быстро перерос. Хватило нескольких порок. А вот остальная бумага шла в расход несмотря на свежие прутики лозы.

Сила искусства, мать ее.

Иэн поднял левую руку, вытянул к свету. Всмотрелся в тонкую белую полосу, идущую от костяшки указательного пальца до запястья. Криво ухмыльнулся. А ведь он левша… Взгляд вырвал знакомый предмет сквозь расставленные пальцы. Рука безвольно упала. На стеллаже рядом со стопкой книг и старыми песочными часами стояла банка. Стеклянная. От шоколадной пасты. С серо-бурым песком внутри.

Горло снова на секунду сдавило, но в этот раз отпустило само.

Ах, вот как… Иэн отошел от стола, тихо приблизился к стеллажу и остановился. Банка оказалась ровно на уровне глаз. Он сунул руки в карманы и всмотрелся в однородную темную пыль.

– Теперь понятно, кто подбрасывает мне флэшбэки, – заметил он в пустоту.

Может, в доме вправду поселился новый призрак? В детстве Иэн думал, что занавески колышет умершая вскоре после родов мать. Сейчас же перед глазами возникают самые настоящие глюки. Иэн хмыкнул, попятился назад, пока снова не уперся в стол, и присел на крышку.

– Как тебе там? Не тесно? – Он сцепил руки в замок.

Ответа, естественно, не последовало. Идиотизм. Общаться с банкой праха еще не доводилось. Кажется, крыша все-таки начала съезжать.

– Плохие новости, Престон. – Иэн бездумно обвел взглядом стеллаж и снова вернулся к банке. – Мне понравился твой стол, так что тебе придется подвинуться.

Отличный способ изгнать призраков – вытеснить их. Боль в спине или работа в нелюбимой с детства комнате? Глубоко в душе захотел заорать и выскочить за дверь тринадцатилетка. Но позвоночник тридцатилетнего напомнил о себе ноющей болью в лопатках. Выбор очевиден. Иэн оттолкнулся от крышки стола, подошел к окну и открыл его на проветривание. В комнату потянулась свежесть моря. Он резко развернулся и стремительно вышел в коридор, оставив дверь открытой. В углах засвистел сквозняк. Так и надо. Пусть выдует всех призраков.

Иэн поднялся на второй этаж, переступая через ступеньки, и ворвался в спальню. Собрав в охапку рабочие инструменты, снова вернулся на лестницу. Преимущество взрослого мальчика в том, что у него есть прагматизм и здравомыслие. Стол не будет пустовать. Пусть даже придется делить комнату с банкой от шоколадной пасты.

***

Дверь приоткрылась, но тихого шороха хватило, чтобы перо сорвалось и сделало парню на макете улыбку Джокера.

– Оу! – пронесся по кабинету удивленный возглас. – Ты здесь…

Иэн оторвал взгляд от планшета, над которым сидел уже черт знает сколько, и посмотрел поверх оправы очков на дверь. Настольная лампа осветила женскую фигуру, застывшую в дверном проеме: серые глаза расширились от удивления, тонкая рука сжала дверную ручку. Она его все-таки нашла. Долго искала.

И, наверное, как настоящая наследница, уже начала считать здесь все своим. Он ткнул обратным концом пера на дверную табличку.

– Посмотри туда.

Зайка отмерла. Вскинув светлую голову, она послушно взглянула в ту сторону.

– Видишь? – Иэн дернул бровями. – Насколько я знаю, ты не «М-р Ройс».

Она нахмурила бровки и прострелила его прищуренным взглядом.

– Насколько я помню, ты тоже не хотел им быть.

– Я передумал. – Он пожал плечами и откинулся на спинку кресла. – И в отличие от тебя у меня для этого есть все исходные данные.

Он победно вскинул брови, между дверью и столом протянулась пауза. Взгляды скрестились. В комнату уже успели пробраться сумерки, но когда – Иэн не заметил. Он поборол желание размять занывшую шею: не сейчас, когда серые прищуренные глаза все так же пялятся в его лицо. Зайка осмелела и не собирается уйти без ответа? Настоящая хозяйка дома!

Но от смены положения тела в глазах поплыли розовые и желтые пятна. Черт бы их побрал. Иэн сорвал с носа очки, швырнул на клавиатуру и зажал пальцами переносицу. Этот бой взглядами он проиграл.

– Мне нужен был стол, – наконец обронил он. – Для работы.

Черт с ней, пусть будет в курсе. Однако она никак не отреагировала. Иэн уронил руку и раскрыл глаза: зайка все так же его рассматривала, но уже без прищура. Просто… заинтересованно.

– Ясно. – Она повела плечом и попятилась.

Просто «ясно»? Ну нет, в одни ворота это не работает.

– Твоя очередь. – Иэн снова ткнул в ее сторону концом пера.

– Что?

– Зачем пришла ты? – Он поднял брови. – Нилл уже свалил?

Джемма замерла и снова непонимающе нахмурилась.

– Ты о чем? Он давно ушел, сразу после тебя… – Она запнулась. Взмахнула рукой, обведя пространство кабинета. – Я… просто хотела разобрать здесь вещи Престона. Книги, сувениры. Но раз тебе нужна комната – в другой раз.

Джемма тут же засунула пальцы в задние карманы джинсов. Снова попятилась в коридор, развернулась. Но в этот раз сама затормозила на полушаге.

– Слушай… – донесся до Иэна ее неуверенный выдох. Будто что-то вспомнила.

Он насторожился.

– Раз ты все равно здесь, а у меня полно времени… – Она сделала шаг. – Я знаю, это прозвучит странно, но, может, ты разрешишь разобрать вещи в его спальне? В смысле, в твоей…

Она опять запнулась и потупила взгляд.

Невероятно. Этот разговор правда происходит? Вот так просто: «Разреши мне проторчать пару часов в твоей спальне»? Иэн задумчиво покрутил перо в пальцах, затем почесал им горбинку на носу. А в общем-то, почему нет? Кто-то же должен этим заняться.

– Что ты собираешься делать?

Джемма вскинула голову и недоверчиво уставилась на него.

– Нужно пересмотреть всю одежду Престона. Что-то оставить, что-то отдать на благотворительность, совсем старье – выбросить. Сегодня уже поздно начинать, но завтра… Или, может, ты хотел бы сам этим заняться?

Серьезно?

– Я? – Иэн саркастично выгнул одну бровь. – Очень смешно. Давай ты сама. Тебе же не нужно мое присутствие?

Джемма резко фыркнула.

– О нет, спасибо. – Она выставила руки ладонями вперед. – Камерная обстановка, уединение, кровать… – Ее брови многозначительно поднялись. – Не хочу, чтоб у тебя случайно встал, а мне пришлось разбираться с философским вопросом.

Прозвучало оглушающе. Ему же показалось? Но уголок губ с родинкой над ним начал ползти вверх в ухмылке. Не показалось. Иэн прищурился. Маленькая смелая зайка.

– Фу, Хант. – Он задумчиво надавил обратным концом пера на нижнюю губу. – Хорошие девочки не подслушивают.

Джемма стрельнула взглядом в этот жест.

– Плотнее закрывай двери, Ройс, – бросила она без малейших признаков смущения, развернулась и скрылась.

Негромкие шаги прозвучали в коридоре и затихли. Иэн остался один. Он на несколько секунд уставился на дверь, фыркнул, и плечи мелко затряслись от тихого смеха. Швырнув перо на стол, он взъерошил лохматый затылок.

Она его сделала.

Глава 8

Кто бы мог подумать, что у одинокого мужчины, не особо заботившегося о своем внешнем виде, может скопиться столько вещей…

Джемма схватила мешок в половину своего роста и с трудом потащила к выходу из спальни. Полиэтилен зашуршал по доскам пола. Это шестой мешок из… одиннадцати. Одиннадцати! Когда она просила разрешения разобрать одежду, казалось, это займет пару часов. Но никак не два дня. Два. Дня.

Хотя вчера она ходила мимо комнаты до обеда. Это чувство не прошло. Странное чувство, не дающее вторгнуться в спальню Престона. Оно, как и в первые дни после его смерти, сковывало руки и ноги и сдавливало грудную клетку. Джемма нашла себе уйму других занятий: разместила объявление о найме администратора, сварила кофе, протерла пыль. Посидела над накопившейся бухгалтерией…

Но так ведь не могло продолжаться вечно.

И вот теперь, больше суток спустя, запах старых тряпок, пыли и мужского одеколона будто навсегда впитался в кожу и волосы. Поселился в носу. Даже еда и кофе приобрели его резкие нотки. Будто в доказательство в носу защекотало, Джемма остановилась и громко чихнула. В воздухе на свету лампы заклубились мелкие частички пыли. Непонятно, как Иэн спал здесь прошлой ночью и как будет спать этой. В комнате теперь нужна уборка.

Но пусть взрослый мальчик разбирается с этим сам. Ему не понравился шум от уборки? Значит, сам найдет тряпку и ведро.

Джемма снова перехватила мешок двумя руками и потащила дальше. Сделав несколько шагов, вывалилась в коридор и рывком приставила ношу к стене. В ряд к пяти таким же. На каждом мешке уже был приклеен стикер с надписью «благотворительность», в спальне остались стоять четыре со стикерами «на выброс» и один, последний, без наклейки. Над его судьбой еще нужно подумать. Джемма устало повела плечами, развернулась к двери и пошла назад.

Как же все-таки скоротечно время! И как ужасно сознавать, что шестьдесят лет жизни человека в итоге может поместиться в стеклянную банку и одиннадцать полиэтиленовых мешков. Джемма остановилась на пороге спальни и непроизвольно поежилась. За окном тоскливо завыл ветер, как бы поддакивая мрачным мыслям.

С Престоном они познакомились пять лет назад. Джемма только окончила бухгалтерские курсы и стояла на бирже, когда в «Дом на холме» потребовался администратор. Она ухватилась за вакансию, как за спасательный круг. Ей нужна была работа. Любая. В тот день она надела лучший брючный костюм, – он остался со школы – зачесала назад уже тогда короткие волосы и пошла на собеседование…

От воспоминания, как сильно потели ладони и все внутри дрожало, Джемма тихо, невесело хмыкнула. Кажется, будто все было только вчера. Пять лет пролетели, как пять дней. Хорошие пять лет. Она подошла к очередному мешку – на этот раз с надписью «мусор», – схватила его и потащила к выходу.

Тогда, пять лет назад, ее встретили подъездная дорожка, засыпанная черноземом, плохо ухоженный дом в стадии ремонта и хозяин. В заношенных штанах, свитере с торчащими нитками и растоптанных кроссовках. Полуседой, заросший щетиной, с острым взглядом синих глаз.

– Мисс Хант, значит? – рявкнул он, привалившись к администраторской стойке и скрестив руки на груди. – Ты хоть совершеннолетняя?

И окинул ее таким колючим изучающим взглядом, что по спине побежала струйка пота. Однако нельзя было показывать страх. Как перед хищником, который бросится, как только поймет, что его боятся. Джемма расправила плечи и заложила руки за спину.

– Мне двадцать один, – спокойно проговорила она. – Вы мистер Ройс?

Храбрилась, конечно же.

– А ты как думаешь? – Он вскинул брови с проседью. – С недавних пор здесь только один мистер Ройс. Проходи, смотри объем работы. – Престон кивнул в сторону левого коридора с кабинетом, и сам пошел вперед.

– А есть и другие Ройсы?

Она сама не поняла, зачем спросила. Просто он уже тогда произвел впечатление человека без семьи. Но Престон обернулся и снова окинул ее изучающим взглядом.

– Есть. – Он насмешливо крякнул. – Мой сын. Но он неблагодарный говнюк – это все, что тебе пока стоит о нем знать.

И тогда страх вдруг отступил. Спустя годы пришло понимание, что, вообще-то, ненормально уходить вот так вглубь чужого дома с незнакомым мужчиной, но тогда Джемма об этом совсем не думала. Хотя Престон не очень-то располагал к себе, а его гостиница начала давить на плечи, едва Джемма переступила порог дома, но, возможно, именно поэтому она и почувствовала себя лучше. В своем чистеньком выглаженном костюме она ощутила себя в этом доме, как новая мебель. Не класса люкс, но и не с блошиного рынка.

Престон принял ее на работу без вопросов. Ему действительно нужен был администратор, причем еще лет сто назад, а потом обязанности стали расти, и помогать пришлось во всем подряд. Однако сколько бы всего Джемма ни делала в гостинице, как тщательно ни познакомилась с каждым углом, даже после замужества она понятия не имела, что в хозяйской спальне есть небольшая дверь, ведущая в чулан.

И что за ней прячется склад одежды.

Всегда казалось, что у Престона на все про все есть одна куртка, двое штанов, четыре футболки и два свитера. Кто бы мог подумать, что у одинокого мужчины, не особо заботившегося о своем внешнем виде, может скопиться столько вещей!

Седьмой мешок встал рядом с шестью предыдущими. Спустя несколько минут там же оказались восьмой, девятый и десятый. Джемма вернулась в комнату, остановилась в центре цветастого ковра и с силой размяла шею. Мышцы болезненно потянулись. Из груди вырвался глубокий вздох.

Никто не предупреждал, что все это настолько вымотает.

Джемма опустила руки и осмотрелась. Кажется, впервые за два дня.

И замерла.

Грудь снова стянуло обручами. К горлу подступила горечь. Без гор рубашек, свитеров, джинсов и старых, изъеденных молью курток комната вдруг стала казаться пустой. Вот и все. Престон выехал из своей спальни почти окончательно: остался всего один мешок, и его нужно показать Иэну. Язвительному, колючему, насмешливому… Боже, как же сильно он похож на отца! Хотя на просьбу о разборе вещей отреагировал на удивление нормально. Джемма в тот момент уже приготовилась отбиваться, а он всего-то всадил несколько тоненьких иголочек – ничего серьезного.

И он так и не освоился в этой комнате, хотя прошла уже неделя.

Как ни странно, Джемма до сих пор не воспринимала это место комнатой Иэна. Просидела здесь два дня, но совершенно не думала о нем. Возможно, потому что его одежда после великой просушки улеглась назад в сумки, а ноутбук (чем же он все-таки занимается?) перекочевал в кабинет, и в этой спальне не осталось ничего, указывающего на личность обитателя.

Возможно, только взбитая постель и доказывает, что в ней кто-то спит. И от этой мысли по телу прокатилась неясная волна. Джемма прошла мимо двух спортивных сумок, медленно приблизилась к кровати, опустила руку и почти бездумно повела пальцем по изножью. И вдруг взгляд споткнулся о какой-то предмет одежды. Что-то черное, небрежно брошенное на смятую простыню. Мужское, естественно.

Джемма запнулась на полушаге.

И как она не заметила черное пятно раньше? Наверное, его не было видно из-за горы скомканного одеяла. Чуть не пропустила! Она быстро обогнула кровать, схватила тряпку и начала разворачивать. В какой мешок: «благотворительность», «на выброс», или на рассмотрение? Ткань развернулась, упала волной, и в руках оказалась обычная черная футболка. Длинная, свободная. Джемма просканировала ее изучающим взглядом: не полежавшая в шкафах, не только что выстиранная, явно недавно ношенная на широких плечах. До носа дотянулся тонкий запах геля для душа, смешанный с чем-то еще. Чем-то личным, мужским… будоражащим…

Осознание пустило ток по венам и отдалось дрожью в руки.

Это футболка не того мужчины.

Пальцы ослабли, ткань начала выскальзывать из рук. Черт! Джемма резко подхватила футболку, мягкий, видавший виды трикотаж приятно лег в ладонь и пощекотал запястье. По коже побежали мурашки. Здравый смысл потребовал немедленно швырнуть майку на место, однако… Джемма замерла.

Она во все глаза уставилась на черную ткань. Это же идиотизм?

Она два дня утопала в мужских вещах, просто вещах, кусках тканей, и ничего. Однако сейчас от солнечного сплетения начало кругами расходиться тепло и заполнять каждую клеточку. Джемма завороженно погладила футболку большим пальцем, и подушечку пронзили маленькие электрические импульсы. Это точно ненормально. Обычная тряпка не может источать столько энергии… И не может так легко перебивать засевший в носу запах одеколона.

Однако вот они, импульсы. И тонкий запах геля для душа. Мужской. Настоящий…

Хрустальную тишину комнаты разбил резкий звук телефона. Джемма вздрогнула, швырнула футболку на кровать и отпрыгнула в сторону. Сердце центрифугой зашлось в груди. Задний карман джинсов завибрировал.

– Твою мать! – она прижала руку к горлу.

Это всего лишь телефон. Только телефон. Но так ей и надо. Нечего хватать все, что плохо лежит. Дура! Во всем виновато обостренное чувство одиночества. Она резко вытащила телефон и, мельком глянув на экран, прижала к уху.

Мама. Как всегда вовремя.

– Да!

– Ты про меня забыла, – послышался обиженный детский голос.

Ч-ч-черт! Не мама. Еще один удар под дых. Джемма глубоко втянула носом воздух, тихо выдохнула.

– Привет, мое солнышко! – протянула она.

Постаралась, чтобы голос прозвучал как можно радостнее.

– Ты меня не забираешь, – серьезно констатировала Мия.

Деланная радость улетучилась вместе с очередным вздохом. Джемма обошла кровать, села на деревянное изножье и устало повесила голову.

– Я же говорила, что приеду в воскресенье. – Короткие волосы закрыли лицо. – А сегодня какой день?

– Я хочу домой.

Очередная проблема, которую придется решить. И это так же неприятно, как оторвать пластырь.

– Подожди еще одну ночь и все. Я обязательно приеду завтра.

– Не приедешь! – выпалила девочка. – Ты меня бросила, что ли?

Боже… Да, похоже, со стороны выглядит именно так.

– Мия… – Джемма подняла руку и прикрыла глаза. – Я никогда тебя не брошу, понятно? Просто в эти недели дома было много работы. Я же говорила, помнишь?

И в трубке стало тихо. Почти. В динамик ворвалось громкое, злое, сопение. И ведь сколько раз об этом говорили… Могла ли Джемма забрать ее раньше? За неделю ничего не изменилось, ситуация с Иэном все та же, но за это время Мия уже дошла до предела.

– Мия? – осторожно позвала Джемма.

– Помню, – последовал мрачный выпад.

Джемма откинула голову назад и посмотрела в потолок. Кажется, глубокой обиды удастся избежать.

– Попроси бабушку уложить тебя спать пораньше, чтобы завтра быстрее наступило. Хорошо?

– Ладно. – Еще один колючий ответ.

– А я куплю тебе вишневый пирог.

– Честно?

На этот раз в голос примешалось недоверие. Джемма тихо хмыкнула.

– Честно-пречестно. – Она опустила голову и уставилась в пустой камин. – А теперь дай бабушке трубку, я хочу с ней поговорить.

– Сейчас.

– Я тебя люблю, – добавила она.

– Я так не думаю, – скептически припечатала Мия.

Брови Джеммы поползли на лоб, а из динамика послышался топот ног.

Господи!

Когда она успела вырасти настолько, чтобы отвечать «я так не думаю» на признание в любви? И так теперь будет всегда? Джемма сильно потерла висок и зажмурилась. Прислушалась к быстрым шагам. Она с трудом смирилась с той стадией, когда Мия начала таскать немногочисленную косметику, делать из своего лица полотно абстракциониста и являться на глаза с восклицанием: «Я красивая!» В первый такой выход Престон выронил книгу и попытался замаскировать дикий хохот приступом кашля. «Все, дальше начнутся мальчики», – заявил он тогда, вытирая стекавшие по щекам скупые мужские слезы.

Как оказалось, был неправ. «Я так не думаю» наступило раньше.

Как-то очень незаметно.

Топот стих, послышался шорох и скрежет: мобильник перекочевал из рук в руки.

– Откуда у тебя мой телефон? – тут же раздалось восклицание мамы. И дальше уже в трубку: – Я не видела, что она забрала телефон!

Ну, теперь все ясно. Джемма открыла глаза и уронила руку.

– Уже неважно. У вас есть какие-то планы на завтра?

– Только выспаться и ждать тебя.

– Ладно. – Она поднялась с деревянного изножья, медленно побрела к выходу из комнаты. – Если ничего не изменится, приеду с утра. Успокой ее как-то, а то она предъявляет мне, что я ее не люблю.

Лилиан пораженно охнула.

– Мия!

– Ну что? – донеслось до Джеммы.

– Что ты наговорила маме?

– Не ругай ее, – вклинилась она снова. – Просто успокой и уложи пораньше.

Мама тяжело вздохнула.

– Ладно, как скажешь.

Джемма вышла в коридор, свернула к себе в комнату, но звук ударов в дверь остановил на полушаге. Семь часов вечера. Какого черта? Джемма резко сменила траекторию и крутанулась в сторону лестницы.

– Кто-то пришел, – бросила она в трубку. – Мне нужно идти.

– Не задерживайся завтра, – успела проговорить Лилиан.

– Постараюсь.

Джемма не глядя сбросила вызов и побежала вниз.

Варианта всего два. Алекс или случайный постоялец. Лучше бы не Алекс. Хотя на самом деле он воспитанный и может быть даже приятным, и уж точно не сделал ей ничего плохого, однако… Джемма не могла объяснить это отторжение даже самой себе, и сначала его внимание не мешало. Но позавчера его пришлось выставлять почти силой. Уступил он только, когда Джемма сослалась на скопившуюся бухгалтерию: бумажная волокита подействовала на юриста отрезвляюще.

Однако новую отговорку она не придумала.

Она добежала до середины пролета, обогнула разворот лестницы и посмотрела вниз. Конечно же, никакого постояльца. Алекс уже стоял в холле, переминаясь с ноги на ногу, и выжидательно смотрел вверх. Напротив него вальяжно привалился к администраторской стойке Иэн. Его длинный свитер натянулся на плечах из-за скрещенных рук, короткие пряди вывалились на шею из неаккуратного узла на макушке.

Домашнее растение первым прибежало на стук. Удивительно, как он оторвал задницу от кресла.

Джемма затормозила и схватилась за перила.

– Привет, Джем, – проговорил Алекс.

Спокойно и как будто осуждающе. Какого хрена?

– Александр опять пытался выломать нашу дверь, – пронесся по холлу хриплый голос Иэна, однако сам он не обернулся. – Как думаешь, зайка, может, он фетишист, и стоит ему ее подарить?

– Я снова звонил, у тебя было занято, – нетерпеливо перебил юрист.

Брови Джеммы взметнулись на лоб. Он сейчас серьезно пытается ее отчитать? Вот как? Она сделала шаг еще на ступеньку и медленно пошла вниз.

– Неудивительно. Я говорила с мамой.

– А-а… – протянул он.

И в этом коротком «а-а» просквозило одобрение. Ройс, не скрываясь, фыркнул, Джемма подавила желание закатить глаза. Не из-за Ройса.

– И тебе не пробивался параллельный звонок? – прибавил Алекс, с любопытством наблюдая за ее спуском.

Боже… Как много нужно о себе мнить, чтобы ждать оправданий?

– Алекс, уже вечер… – Она проигнорировала вопрос. Дошла до конца лестницы и остановилась у подножия. – У тебя что-то случилось? Нужна помощь?

Сегодняшний день был достаточно трудным, чтобы удерживать маску вежливости и вести долгие пустые разговоры. Алекс будто на секунду растерялся. Переступил с ноги на ногу, знакомым жестом поправил очки за дужку.

– Нет, конечно, нет, – пробормотал он. – Просто решил узнать, как ты.

– Все хорошо, но не стоило тратить время, правда. – Джемма развела руками. – Можешь не волноваться: мы нормально уживаемся, все условия соблюдаются, Иэн никуда не собирается сбегать.

– Однозначно не собираюсь. – Ройс вдруг круто развернулся и стрельнул в нее удивленным взглядом поверх грубой оправы очков. – Меня вдруг та-а-ак потянуло к корням…

Если Алекс сам не может придумать внятное оправдание своим приездам, она сделает это за него. Чтобы всем было легче. Женщины ведь должны проявлять чудеса такта? Алекс будто вспомнил, что в холле есть кто-то еще, перевел холодный прямой взгляд на Иэна и прищурился.

– Тебе никуда не нужно идти? Может, какие-то дела ждут?

Уголок губ последнего поднялся в кривой ухмылке.

– Нет, абсолютно. – Иэн демонстративно выставил средний палец и поправил съехавшие по носу очки. – Я тут вот заметки просматриваю, знаешь ли. – Он нащупал под рукой пачку бумажных стикеров. – Но вы не отвлекайтесь.

Губы Джеммы непроизвольно дрогнули. Засранец… Переведя взгляд на стойку, он схватил в левую руку валяющийся здесь же карандаш и принялся что-то небрежно выводить на бумаге. Алекс заметно сжал челюсти. Очевидно, какой-то его план начал рушиться.

– Джем… – Он перевел на нее строгий взгляд. – Не хочешь поужинать где-нибудь?

А вот и план. Брови снова взлетели на лоб.

– Сейчас?

Рука Иэна на секунду замерла над стикером, но больше он на удивление никак не отреагировал. Его покусал тактичный паук?

– Ну да, – повел плечом Алекс. – Тебе, наверное, нужно помочь с наймом персонала.

И где связь? Джемма мысленно поморщилась. Почему он так раздражает? Симпатичный мужчина, всегда ухоженный и с хорошей профессией. Почему же каждый раз, когда он включает опекуна, хочется вернуться в спальню за битой?

– Ты вроде бы хотела найти нового администратора, – продолжил он. – Может быть, еще и бухгалтер нужен? Ты теперь одна и не сможешь делать все одновременно…

– Зайка, ты бухгалтер? – не отрываясь от стикера, встрял Ройс.

– …Я мог бы помочь с поиском, – договорил Алекс. – В общем… Обсудим за ужином?

Иэн на секунду вскинул ресницы и посмотрел на него с дурашливым любопытством.

– Привезете мне пиццу? – выгнул брови он.

Какой же говнюк! В этот раз Джемма все-таки закатила глаза.

– Это очень мило, Алекс, спасибо, но нет. – Только сейчас она отошла от лестницы, обогнула стойку и остановилась за ней, как за стеной. – Уже поздно, и…

– Еще только семь вечера, – вставил он.

– …и с бухгалтерией я справляюсь сама, так что еще один человек не нужен. – Джемма быстро дернула мышкой – экран ноутбука засветился. Кажется, прикрываться стойкой и ноутбуком становится уже нормой. – А объявление по поиску администратора я уже разместила, так что ты зря сорвался из дома, мог позвонить или написать. – Взгляд зацепился за одинокую заполненную строчку на экране в разделе бронирования. – О боже!

Возглас вырвался так стремительно, что Джемма не успела его сдержать. Стоявший по ту сторону стойки Иэн резко вскинул голову, Алекс нахмурился:

– Что такое?

Спасение.

– У нас бронь на понедельник! – Джемма растерянно перевела взгляд с одного лица на другое. – Только появилась! Минуту назад!

– О боже! – Иэн скопировал ее тон, прикрыв рот ладонью, а в синих глазах плеснулась насмешка.

– Нужно позвонить и подтвердить!

– Срочно-срочно!

Огреть бы его чем-нибудь, но не сейчас.

– Прости, Алекс, но… – Она круто развернулась к гостю.

– Конечно. – Он понимающе кивнул. – Постояльцы превыше всего.

– Да.

– Я пойду.

Он извлек из кармана брюк ключ от машины и попятился к двери. Как легко его убедить отступить, когда дело касается работы. Может, он не такой уж и плохой человек? Иэн пристально проследил за капитуляцией. Все-таки неловко его вот так выставлять: он ведь помогал вести дела. Джемма тихо откашлялась.

– Еще раз спасибо за предложение.

Он снова кивнул.

– Но мы ведь поужинаем в другой раз, да?

Ан нет. Бита все еще просится в руки.

– Поговорим об этом позже. – Джемма попыталась растянуть губы в улыбке. – Пока.

Дверь закрылась с обратной стороны, холл погрузился в тишину. Джемма обессиленно уперлась ладонями в стол, свесила голову и вздохнула. Плевать на Ройса. Пусть даже его синие глаза при этом сощурились и остро впились в нее взглядом.

– А подтвердить бронь? – вальяжно проскрипел он.

Странный он человек. В какой-то момент начинает казаться, что он отпускает свою озлобленность и пытается посмотреть на все под другим углом, но потом мимолетное ощущение рассеивается, как дым. Джемма вскинула голову, размашисто потерла лицо ладонью и снова уронила руку.

– Это всего один щелчок мыши, я уже подтвердила. – Она без смущения заглянула в его глаза за стеклами очков. – Номер на двоих, предварительно на три дня, с возможностью продления.

– Очень вовремя, да?

Похоже, до него не сразу дошло, что бронь настоящая. Только зашоренный Алекс не усмотрел комичность и фарс происходящего.

– Если ты о том, что нам нужны постояльцы, то да, – припечатала Джемма. – Поселю их в конец коридора: они наверняка будут три дня непрерывно стонать.

Иэн ухмыльнулся.

– Ну-ну… Завидуешь?

– Не больше твоего.

Он вдруг навалился на стойку и подался вперед. Его лицо стало приближаться к Джемме. Она застыла, кровь в венах в одну секунду набрала разгон и застучала в висках. Что он, черт возьми, делает? Ройс чуть отклонился в сторону, замер в нескольких дюймах от ее лица и глубоко втянул носом воздух рядом с ее шеей. По коже моментально пошли щекочущие мурашки.

– От тебя пахнет Престоном, – хрипло пронеслось рядом.

И Иэн начал так же медленно отстраняться, вернулся на место. Но мурашки не исчезли. И что это сейчас было? Он ее нюхал?! Джемма незаметно вцепилась пальцами в край стола. В горле засел ком.

– Я два дня ковырялась в его вещах, – с деланным спокойствием сообщила она.

Прозвучало почти нормально.

– Ностальгировала, наверное? – Иэн снова навалился на стойку, но дальше не пошел. – Вспоминала, как пробиралась пальчиками под его майку, гладила дряблую кожу, царапала спину… Ты же царапала спину? – Он дернул бровями.

И в его глазах заплескалось море.

Ком в горле начал расти, однако перед глазами поплыла совсем другая картина: крепкая обнаженная спина, прикрытая только в самом низу, литая рука в татуировках, свисающая с кровати, каштановые волосы, завесившие лицо и зацепившиеся за щетину… Джемма ущипнула себя за руку под столом.

– Я все не могу понять, Ройс. – Она прищурилась. – Ты ревнуешь его или меня?

Это должно было его задеть. Однако его губы снова скривились, а взгляд на секунду замер на ее губах.

– Боже тебя упаси узнать, как выглядит моя ревность. – Иэн поднял руку и совершенно неожиданно мазнул пальцем по кончику ее носа. – Зайка.

С этими словами он вышел в левое крыло.

Джемма осталась стоять на месте. Абсолютно, напрочь оглушенная.

Что? Это? Было?

В конце коридора закрылась дверь, щелчок вывел из ступора, и она устало рухнула на стул. Колени начали мелко подрагивать, Джемма зажала между ними ладони и бездумно уставилась в экран.

Он снова это сделал. Выбил почву из-под ног и скрылся триумфатором. Не человек, а неспокойное зимнее море. И ведь из него вышел бы отличный союзник. Лучший! Если бы он только захотел слушать, захотел посмотреть на ситуацию чуть иначе, за его широкой спиной можно было бы спрятаться от всего мира. Он способен сломать кого угодно. Если захочет, согнет в бараний рог одной фразой, переступит и пойдет по жизни дальше.

Но он упрямо стоит по ту сторону черты. Конечно, для него вся ситуация выглядит однозначно и мерзко, но он не дает и шанса на оправдание.

И что он там делал с бедным стикером?

Джемма вытянулась, нашарила рукой на стойке небольшой квадрат и стянула вниз. Осторожно зажала уголок двумя пальцами.

На клочке бумаги оказалась нарисована мишень с сердцем, якобы приколотым на булавку. Анатомическим сердцем. Небольшим, но ювелирно проработанным: его оплели карандашные вены и артерии, рельеф отбрасывал растушеванные тени на мишень, а длинная булавка отбрасывала тень уже на всю композицию в целом. И над самой мишенью резким, но красивым почерком протянулось слово «Александр».

Джемма во все глаза уставилась на рисунок. Положила лист на стол, склонилась над ним и прижала кулак к губам.

Это было сделано за несколько минут разговора? Небрежным мельканием карандаша, зажатого в длинных пальцах? Серьезно? Все мелкие детали, растушевка, подпись… И вот это Престон не поощрял и «пытался вырастить из пацана что-то толковое»?!

Глаза закрылись. Джемма глубоко втянула воздух. Если все так, значит, дела обстояли еще хуже, чем казалось. Она приподняла ноутбук, осторожно подвинула под него рисунок и поставила на место. Пусть будет там. Подняла руку, потерла кончик носа в том месте, где до него бесцеремонно дотронулся мужской палец, и посмотрела на ладонь.

На коже остался размазанный след грифеля.

Глава 9

Джемма свернула с Хайлендс на Холли Бэнк и, миновав три дома, въехала во двор родительского. Выключила передачу, вынула ключ из замка зажигания. Машина послушно заглохла. Джемма откинулась на спинку кресла и бездумно уставилась на дом: кирпичный дуплекс с двумя дверями на крыльце. Половины дома отличаются только тем, что у Хантов есть гараж, а соседи всю жизнь ставили машину на подъездной дорожке. Может быть, именно поэтому отношения с ними всегда были прохладными? Точно, все дело в гараже. Они просто не успели купить половину дома с гаражом.

Джемма отстегнула ремень, открыла дверь и ступила ботинком на серую бетонную дорожку. После нагретого салона ветер пробрался за воротник и заставил поежиться. Хотя дело не только в ветре. Ее с утра периодически знобило, и совсем по другой причине. Она постаралась закрыть дверь машины без хлопка: незачем вот так обнаруживать себя. Прохладные отношения с соседями и так обострились за последние годы, – ханжа миссис Лэндон перестала улыбаться даже из вежливости – и сейчас оказаться под ее пристальным взглядом, пусть даже через занавеску, хотелось меньше всего. Хватит того, что Мия жила здесь последние несколько недель.

Потому что ребенку было нечего делать в доме, полном мрачной суеты. Однако сейчас все закончилось, и можно везти ее назад. От этой мысли в который раз за сегодня заныло под ложечкой.

Везти назад. Домой. Но это уже не тот дом, что был раньше, и сейчас там живет не тот человек. Тревога, засевшая под ребрами с его возвращением, начала закручиваться в воронку, затягивающую в себя все другие чувства.

Джемма скрестила руки на груди и быстро пошла к крыльцу.

Как они отреагируют друг на друга? И если с Мией еще можно справиться, то как поведет себя Иэн? Не проверишь – не узнаешь. Пора узнать.

Она взбежала на ступеньку и распахнула дверь. Влетела внутрь вместе с ветром, и он тут же помог захлопнуть дверь за собой. Мигом охватили тепло и родной, знакомый запах. Джемма посмотрела по сторонам, рванула замок куртки вниз и прислушалась. Ее будто никто и не ждет. Из гостиной доносилась заглавная тема «Гравити Фолз» (ну естественно!), в кухне закипел чайник, а над головой раздался топот.

Она бросила взгляд в потолок и набрала воздух в легкие.

– Э-э-эй!

Топот на секунду стих.

– Мы наверху! – прозвучал голос Лилиан.

И следом за ним снова топот, усиленный стократ. Он переместился на лестницу, обогнул разворот, и на площадке между этажами появилась маленькая тонкая фигурка с рыжими кудрявыми волосами до талии. Растрепанными. Где все ее резинки, господи?

– Ма-а-ама! – Мия, не держась за перила, понеслась вниз.

Тонкие ножки замелькали перед глазами, волосы разлетелись вокруг лица плотным рыжим облаком. Джемма не успела ничего предпринять: секунда, и в нее влетел пятидесятифунтовый снаряд. Она пошатнулась. Отступила и прижалась спиной к двери. Ребенок растет, привычки не меняются… Джемма сомкнула руки за спиной Мии и прижала ее голову к своему животу.

– Привет, солнышко, – она склонилась и чмокнула рыжую макушку.

И Мия тут же рывком высвободилась из объятий.

– Почему ты так долго? – Она агрессивно сдвинула брови и уперла кулаки в угловатые бока. – Я уже всю одежду сложила, а потом бабушка заставила все достать и сложить еще раз, потому что в первый раз вышло неаккуратно! А если бы ты приехала раньше, ничего не успело бы помяться!

Радость от встречи с матерью длилась… сколько? Секунды две?

– Прости, что так вышло. – Джемма покорно опустила голову.

– Она весь день смотрит этот уродский мультик. Я ничего не смогла с этим поделать.

А вот мама спустилась абсолютно неслышно. Джемма посмотрела на лестницу: Лилиан, стройная, в облегающих штанах и водолазке, с волосами, плотно закрученными в узел на макушке, успела незамеченной дойти почти до самого низа. В ее руках болтались сумка с вещами и рюкзак Мии, а в доказательство ее слов в гостиной снова заиграла музыка из «Гравити Фолз». Джемма поморщилась.

– Я уже поняла. – Она снова перевела взгляд на надутого ребенка рядом. – Почему волосы не убраны? – Широким жестом она убрала пряди с веснушчатого лица.

– Ай! – отозвалась Мия.

– С этим я тоже ничего не смогла поделать, – пожала плечами мама.

– Сама приедешь вычесывать колтуны.

Лилиан скептически фыркнула и опустила на пол сумки.

– Ну уж нет. Я прямо сейчас сдаю вахту. – Она выпрямилась и пошла в сторону кухни. – Зайди на чай, расскажи новости…

– Не-е-ет! – Мия подскочила к Джемме и вцепилась в ее куртку. – Поехали-поехали-поехали!

– Принеси, покажи маме цветы, которые сажала с дедушкой, – спокойно перебила ее Лилиан.

Вряд ли тактика отвлечения сработает, но все-таки…

– Не может быть! – Джемма многозначительно округлила глаза. – Ты сажала цветы?

– Давай ты завтра приедешь и посмотришь? – Мия скептически выгнула бровки.

Малолетний тиран.

– Нет, я хочу сейчас. – Джемма скрестила руки на груди и двинулась к кухонному дверному проему.

Мия осталась стоять на месте.

– Ну ма-ам! – прилетело в спину.

Малолетний тиран, который быстро сдается.

– Беги-беги, – скомандовала Джемма и скрылась от дочери в кухне.