Тайная двойня от декана. Страхи прошлого бесплатное чтение

Глава 1

Владислав

– Влад, не забывай, что это и твоя академия тоже. Я не могу всё за нас двоих решать! – рычит брат, после того как слышит очередной отказ.

Нет, ну разве я не мог позже заехать в академию? Какого чёрта решил прикатить в такую рань? Не хочу я замещать брата и иметь какое-либо дело со студентами. Давно этого не делал и не планирую. Студенты – это участь Егора и Вадима.

А я отошёл от этих дел. Мне хватает и того, что я социальной жизнью академии занимаюсь и за продвижением слежу.

И, пожалуй, на этом всё!

– Вадим, выдыхай. – Пересаживаюсь со стула на диван, который расположен в конце кабинета. Как можно дальше от этого «биг босса». – Давай просто отменим урок, – предлагаю родственнику, которому идея явно не нравится. – Порадуем студентов. Сделаем им подарок на начало учебного года. Поверь, они будут в восторге.

Брат встаёт вслед за мной и недовольной тяжёлой походкой направляется к дивану, на котором я сижу.

– Живо поднимай свой зад и иди на урок. – Протягивает руку, намекая на то, что, если я не встану, он поможет.

– Интересно, я выгляжу так же смешно, когда злюсь? – Хватаюсь за руку и с помощью брата встаю на ноги.

Он же не отстанет от меня!

Если не пойду сейчас с ним, потом ещё долгое время будет меня раздражать своим нытьём и гундежом.

– Хуже, – бросает и, развернувшись, направляется к выходу.

– А ты куда? – сморщив лоб, спрашиваю у Вадима, следуя за ним.

– Провожу, чтоб не заблудился, – произносит через улыбку.

Ему кажется это смешным? И кто ведётся на такие шутки? Не зря он не может найти себе женщину. Нудный, скучный ботаник, педант и чересчур серьёзный. Ещё и эти шутки а-ля Петросян. Не судьба ему девушку найти! Ой, не судьба! Она же сбежит через пять минут.

– Как ты и сказал, это и моя школа тоже. Дорогу я знаю. – Торможу брата за плечо, опережая, но тот не отстаёт.

Грёбаный зал ещё, как назло, находится в другом корпусе, и идти до него полжизни.

Зачем я повёлся на Вадима?

Ну поворчал бы как дед, потом забыл бы, и дело с концом!

На хрен?!

Ну вот что за серьёзный братец у меня? Ну можно мне было второго такого, как и младший Егор? С которым и в клуб можно. И трёх девчонок на двоих снять.

Хорошо, что мы с Вадимом только внешне похожи, а характеры у нас совершенно разные. Я бы не пережил, если бы был таким же занудой, как он.

– Ещё и отец давит со своими наследниками. Ты же знаешь, что я не могу, – произносит, вместе со мной следуя по коридорам, которые мы с детства знаем как свои пять пальцев. А вот студенты порой теряются. Помню, как раньше студенточкам помогал дорогу находить в свои трусы… ой, в нужные аудитории. А потом отец какие-то правила придумал, и я свинтил из академии.

– Какие, к чёрту, дети, Вадим?! – восклицаю, вздёрнув одну бровь.

– Наши с тобой, брат, наши. Отец ясно дал понять: или наследники, или мы остаёмся ни с чем, – продолжает говорить то, что я никак не могу и не хочу понимать. Когда заводить спиногрызов – моё личное дело. И это точно не в ближайшие лет десять произойдёт.

– Может, остынет и забудет? Где я, а где дети? – возмущаюсь, потому что жутко бешусь, когда отец начинает в наши с братьями жизни вторгаться. – Да и тебе пора уже открыться родителям и рассказать о себе, – предлагаю Вадиму, который только мне рассказал свою тайну.

Брат кривится и недовольно поджимает губы. Диагноз, поставленный ему полгода назад, до сих пор не даёт ему расслабиться.

– Слушай! – Останавливаюсь посреди коридора. – Может, нам сказать отцу, что у нас с тобой это генетическое? Мы же близнецы. Вот у обоих проблемы с продолжением рода. Тогда и ты, и я в шоколаде, – предлагаю идею брату, которая, как по мне, просто гениальна.

– Влад, может, я и зануда, а вот ты идиот. – Хлопает по плечу и продолжает идти вперёд.

– Убьём двух зайцев. – Ускоряю шаг, чтобы догнать Вадима.

– Выбрось эту идею из головы. Лучше давай придумаем что-нибудь реальное. Мы в эту академию вложили всю душу и своё время. Я не могу позволить отцу отобрать её у меня.

– У нас, – поправляю.

– Именно. Это я и имел в виду, – соглашается. Для Вадима академия намного важней семьи. Для него его ребёнок – это место, которое он любит, холит и лелеет. Благодаря ему оно начало процветать и расти.

– А что Егор? Он опять выйдет сухим из воды? Пусть младшенький хоть раз постарается и что-то сделает. Тем более для него это не составит большого труда, – вспоминаю о нашем третьем брате. Любимчик семьи, для которого жизнь – малина.

– Об этом позже. Мы пришли, – указывает на дверь. – Прошу, Владислав Данилович! – Тянет дверную ручку вниз. А я, вздохнув, без лишних слов захожу в танцевальный зал под названием ад. Главное – пережить эти полтора часа муки.

Зайдя и не поприветствовав студентов, сразу же усаживаюсь за синтезатор и начинаю готовиться.

Обойдутся, салаги! Пусть вообще спасибо скажут, что я пришёл.

– Начинаем, – произношу, сменив очки для зрения на солнечные.

Так я себя ощущаю намного комфортнее, ну и надеюсь, что они хоть немного отвлекают внимание от безобразных дёрганий студентов.

Хоть здесь и много девушек в коротких шортах и в лосинах, время всё равно тянется мучительно и невыносимо долго.

Меня вообще отталкивают и раздражают люди, которые занимаются творчеством и делают это плохо. И эти студенты из сегодняшней группы выполняют свои задачи слишком плохо. Я бы сказал – ужасно!

Кто их вообще сюда пустил?! Какой слепой очкарик их вообще зачислил на факультет хореографии? Кто?! Покажите мне его, и я ему выколю глаза, а потом свои, чтобы никогда этого больше не видеть.

– Извините за опоздание! – Торопливо врывается в кабинет ещё один студент, вернее, студентка.

Уверенной походкой она тут же приковывает все взгляды к своей персоне. В том числе заполучает и моё внимание.

Ну что же… Посмотрим, на что она способна в танце.

С особой страстью и даже придирчивостью наблюдаю за опоздавшей девушкой, пытаясь хоть какой-то недостаток в ней найти, но чертовка даже повода придраться не даёт. Исполняет всё чисто, аккуратно и даже с ритма не сбивается.

Ведьма, что ли? Быть такого не может, чтобы ни одной ошибки не допустить!

И мне бы радоваться тому, что не всё потеряно с этим молодым поколением, но не могу. Не могу! Отчего-то хочется указать высокомерной студентке на её место. А то смотрит на всех, в том числе и на меня, свысока и даже нос не опускает.

Будто бы всё вокруг ей одной принадлежит и все должны ей поклоняться. Ненавижу таких. Особенно когда это ещё и заслуженно.

Остальные же студенты ликуют. Я даже внимания на них не обращаю, продолжая за девчонкой наблюдать. Расслабились и ещё хуже двигаться стали.

Разбаловал их, Егор, разбаловал!

– Перерыв пять минут, – объявляю, прекратив играть.

– Фух! – тут же звучит, и аудитория в одно мгновение наполняется шумом голосов. Им будто пробку изо рта выдернули, и их прорвало.

Выбрав одинокую рядом стоящую девушку, жестом подзываю её к себе. Та, вытерев пот с шеи, подходит и выжидающе смотрит на меня.

Я же вновь отвлекаюсь на блондинку. Та, даже после той встряски, что я им устроил, улыбается и кажется бодрой. Вот же ведьма с мотором.

Хм-м… А она в каждом занятии такая энергичная?

– Извините, – напоминает о себе кудрявая брюнетка, которую я позвал. – Вы меня звали? – неловко мнётся и избегает встречаться со мной глазами.

– Ага, – киваю и не свожу взгляда с высокомерной стервочки.

Я бы такую попробовал. И не один раз. Люблю выносливых. А потом бы точно указал ей её место.

– Зачем? – нервно уточняет мой источник информации.

Чего она вообще ко мне привязалась? Чего хочет? Отвлекает только! Я, может быть, здесь планы строю, а она поболтать с преподом решила. Как отчислю сейчас, и отстанет навсегда.

– Что зачем? – раздражённо переспрашиваю и окидываю её убийственным и недовольным взглядом.

– Позвали вы меня зачем? – испуганно шепчет, сжавшись в один маленький комок.

– А-а-а, точно, – вспоминаю и даже на секунду неловко становится. Но всего на одну. – Знаешь её? – веду головой в сторону блондинки, и девушка активно кивает. – Кто?

– Вика Лапина, – раздражённо отвечает девчушка. – Звезда нашего курса. Считает себя лучше всех и ведёт себя всегда как королева.

А она не лучшая? Пока из того, что я видел, – точно лучшая!

– Ещё, – требовательно произношу.

– Ну, хоть и звезда, но на парней наших не ведётся, – продолжает девчонка, но уже не так бойко. – Да и на старшекурсников тоже. Точно считает, что они недостойны её. Королевишна, блин! Вся из себя всегда приличная, аккуратная, воспитанная. Мажорка, в общем! Отец и дед у неё крутые, вот и строит из себя госпожу мира.

«Госпожа мира», – хмыкаю про себя, представляя Лапину в кожаном костюме и с плёткой.

– Хм-м, – задумчиво тяну, быстро собравшись. – Лучше всех и королева, – повторяю. – Будем разбираться, – кидаю девушке и дарю ей улыбку. – Ты тоже ничего так двигаешься из девчонок, – нагло льщу, чтобы в её лице заполучить своего шпиона и крысу.

Вадим точно меня здесь будет держать, пока Егор не оправится. А это значит, что мне везде нужны свои люди. И в этой группе тоже.

– Правда? Вы так думаете? – вмиг из уставшей и злой студентки превращается в кокетку. Заправляет прядь за ухо и хлопает ресницами, глядя на меня. – Я, кстати, Ксюша Ермолина. Староста этой группы.

– Да, у тебя есть талант! – бросаю ей и разворачиваюсь. – Перерыв окончен! – выкрикиваю, подключаясь к колонкам, которыми весь зал оснащён. – Сейчас все танцуем по очереди! Соло-партии! – объявляю и возвращаюсь к ним с уже готовым плейлистом. – Я задаю ритм, вы подстраиваетесь и показываете, на что способны.

– Соло? – звучат перешёптывания за моей спиной. – Только не соло! Не хочу соло! Блин, соло! Капец!

– Соло, – повторяю и делаю вид, что мне всё равно, кто пойдёт следующим. Но я уже знаю, кого хочу в данную минуту видеть в центре зала. – Ты, – киваю на Лапину. – За опоздание ты танцуешь первой. Будешь теперь знать, как опаздывать.

Уставившись на меня задумчивым и, я мог бы сказать, мстительным взглядом госпожи, она впервые смотрит на меня. Именно на меня, а не на своего преподавателя по танцам. Но ни шага в центр не делает.

– Могу я пропустить кого-то из одногруппников? Мне слегка… – делает паузу, придумывая причину. – …меня слегка тошнит. Буквально минутка нужна, – цепляет на лицо широкую, но лживую улыбку.

– Нет! Ты! Я хочу посмотреть на то, как ты двигаешься, – с вызовом произношу, но, как назло, после моих слов звучит громкий колокол, оповещающий о том, что пара окончена и пора перемещаться на другую лекцию. Чем Лапина и пользуется.

– Не судьба. Учебное время вышло, – тянет королева везения, улыбнувшись в этот раз со всей искренностью. – До свидания! Спасибо за урок! – бросает и, схватив сумку, вылетает пулей из зала, пока другие студенты отправляются в раздевалку переодеваться.

Немного не понял!

Она меня что, кинула? Обыграть решила?! Меня? Влада Громова? Да меня ещё ни одна баба вокруг пальца не обводила! Ни одна!

Пф-ф-ф! Не на того нарвалась, госпожа…

Я тебе покажу, кто хозяин и господин!

Глава 2

Виктория

Выбегаю из аудитории и хлопаю дверью с такой силой, что грохот от того, как она ударяется о раму, слышит, наверное, вся академия.

Но мне плевать на это, потому что у меня паническая атака, кажется. Я не уверена. Но моё сердце бьётся с такой скоростью, словно я сейчас инфаркт получу.

Когда я заходила в аудиторию, то даже не приглядывалась к преподавателю за музыкальным инструментом. Я думала, это Егор Данилович, но просто с новой стрижкой, стилем одежды. Да и эти очки на пол-лица скрывали мужчину. Вот и не обратила внимания на чудика.

Но когда новый преподаватель объявил о перерыве, а потом о том, что теперь он хочет, чтобы мы соло для него станцевали, и вызвал меня, я просто обомлела.

Я разглядела его.

И это не Егор Данилович. Совсем нет!

Похож немного, но нет! Это не Громов, который вёл у нас весь прошедший курс. Который, разглядев во мне талант, стал давать ещё и дополнительные уроки во внеучебное время.

И который всегда мне делал поблажки, зная, что я иногда опаздываю из-за детей, что не хотят меня куда-то отпускать и вечно что-то прячут. То телефон, то ключи от квартиры, то от машины. То ещё от чего-то.

Это не Егор!

Этот мужчина… Он…

«– Смотри, а как тебе этот? – подставляет мне фотографию клиента клиники подруга, выбрав его из своей стопки. – Симпатичный, – пожимает плечами, оценивая его.

– Ну да, – беру фотографию и разглядываю её. – Глаза красивые и черты лица приятные. А рост какой? Не карлик?

– Высокий.

– Телосложение?

– Всё в норме, – уверяет она меня. – Я его лично видела! Всё при мужике! И даже там всё хорошо, – заговорщицки шепчет, поиграв бровями. – Мне наш уролог сказала, что там очень даже хорошо.

– Здоров? – спрашиваю, оторвав взгляд от изображения человека, которого собираюсь обокрасть.

– Абсолютно!

– Значит, берём его? – с сомнением уточняю, хотя до сих пор не в восторге от идеи, которая нам с Катей в голову случайно пришла. Но она решит все мои проблемы.

– Конечно! – восклицает, коварно улыбнувшись. – Ну а что ему? Он никогда не узнает об этом, а твою проблему решит!»

– Мне просто показалось! Просто они похожи, – шепчу себе под нос, идя по коридорам в другой корпус. – Просто показалось!

Такого быть не может, чтобы в той клинике обычный преподаватель обследовался. Не может он им быть! Да, они здесь, в академии, получают нормально, но явно не столько, чтобы сдавать анализы на всю свою зарплату.

Отсидев ещё одну пару по актёрскому мастерству, которую у нас ведёт бывшая артистка театра, еду домой. Но на лекции, к своему стыду, совсем не слушаю женщину. Мысли то и дело возвращаются к преподавателю и фотографии. Сравниваю их, пытаюсь найти различия и сходства. И пока пятьдесят на пятьдесят.

Но я ведь могу ошибаться. Я тогда в первый и последний раз видела ту фотографию, и сейчас могу просто ошибаться. Просто устала очень, вот в голове ненужные ассоциации и возникают.

Ну не может этот мужчина быть тем самым!

Ну не может судьба так со мной зло пошутить! Земля, конечно, круглая, но не настолько!

Приехав домой, сразу же отпускаю няню и иду в детскую, где мило сопят мои двойняшки. Моё маленькое чудо, которое я украла. И мне вовсе не стыдно.

– Мамулечка, это ты? – сонно шепчет Инна, когда я укрываю одеяльцем. Опять раскрылась во сне, моя бунтарка.

– Тиш-ш-ш, – тяну, убаюкивая свою трёхлетнюю малышку. – Спи. Тиш-ш-ш…

– Мамулечка, – бормочет она во сне и покрепче подушку к себе прижимает.

Хмыкнув и улыбнувшись, подхожу ко второй кроватке и умиляюсь моей соне Алине, которая может спать при любых обстоятельствах. Хоть ремонт, хоть крики, хоть концерт в нашем доме и под её ухом. Полная противоположность Инны в этом ключе. Та спит чутко, но, слава богу, её можно уложить всегда обратно спать.

Быстро целую их в щёчки и выхожу из детской, направившись к себе в спальню. И, наконец, стягиваю с себя костюм для хореографии, который сразу после первой пары снять надо было. Но мне было не до того.

Переодевшись, убеждаюсь, что девочки ещё спят, и звоню родителям, которые уехали сейчас отдохнуть на море. Обожаю с ними поболтать, когда выпадает свободная минутка.

Узнаю о том, что у мамы с папой всё в порядке. Слушаю забавные и нескончаемые ворчания папы, что мама чуть его не бросила ради какого-то известного турка, которого они встретили на прогулке.

В общем, у этой весёлой парочки ничего не меняется. И это всегда поднимает настроение.

И почему судьба надо мной поглумиться решила, подарив мне дурацкую болезнь? Разве не могло всё случиться позже? Когда я нашла бы своего мужчину?

Теперь я мать-одиночка, но, к счастью, мать.

– Мама! Мама! – кричат двойняшки и врываются в мою комнату почти сразу же после того, как я заканчиваю разговор с папой. – Давай иглать?! Пошли иглать! Пошли! – хватают меня за обе руки и тащат на коврик. – Мы хотим иглать! – заявляют они мне, и у меня в голове тут же возникает лицо преподавателя и его слова о том, что он хочет, чтобы я танцевала соло.

У него и у девочек даже манера говорить и требовать одинаковая.

Боже! Паранойя какая-то началась уже!

Мне кажется! Мне просто кажется! Это всё усталость, не более того!

Не может новый преподаватель быть отцом моих девочек! Не может! Нереально!

***

Всю ночь ворочаюсь и не могу уснуть. То одни, то другие мысли посещают меня, заставляя думать и лишний раз паниковать. И все они связаны с новым преподавателем.

Не может быть такого, что в таком огромном многомиллионном мегаполисе я встретила его именно в академии, в которую мечтала попасть с раннего возраста. Либо судьба играет со мной злую шутку, либо я настолько везучая.

«Утром первым же делом поеду в клинику и выпрошу его фотографию, – обещаю себе, злясь на свою паранойю. – Может, всё же это мои глюки и мне показалось?» – пытаюсь себя до последнего успокаивать, но не помогает.

Понимаю, что ночью ничего не решу, но дурацкие мысли не дают даже глаз сомкнуть. Поэтому решаю отвлечься и в очередной раз посмотреть фотографии моих крошек, начиная с самого их рождения. Я готова рассматривать их вечно. Каждую минутку. Каждую свободную секундочку.

Мои девочки – самое лучшее, что со мной происходило в этой жизни. Даже танец для меня давно уже не на первом месте.

Дойдя до их второго дня рождения, кидаю взгляд на часы. Начало пятого утра. Рано, но, в принципе, можно «просыпаться».

Принимаю душ и начинаю собираться в клинику. Как только няня придёт, сразу же поеду в клинику. Как раз к её открытию подъеду и пары не пропущу.

«Выезжаю к тебе, жди» – пишу сообщение подруге, которая как раз таки и помогла мне тогда провернуть нелегальное дельце. Давлю на газ и направляюсь в знакомое мне место, в котором не была около трёх лет. Которое и подарило мне радость материнства.

– Катя, у нас ЧП, – влетаю в кабинет репродуктолога и усаживаюсь в кресло напротив рабочего стола подруги. – Мне нужно его фото, – прыгаю в омут с головой, сразу же начав с требования.

– Ну, привет, – намекает на мою невежливость.

Катя ненавидит, когда к «её величеству» относятся не соответствующе. А я же привыкла, наоборот, сразу переходить к делу и не тратить время на лишние слова. Тем более сейчас, когда ситуация на грани нервного срыва.

– Кать, мне срочно нужно видеть его фото, – повторяю как попугай, потому что мою просьбу Савельева, кажется, решила проигнорировать.

– Вика, успокойся! – цокает она языком, поняв, что не добьётся от меня приветствия. – Ты чего как заведённая с утра пораньше? Чью фотографию ты хочешь видеть? – закидывает вопросами, видя моё состояние.

– Мужика, чей материал мы тогда использовали, – объясняю, неосознанно крутя письменную ручку в руке. Закусываю губу и жду от неё ответа.

– Вика, тише! – шикает на меня и переходит на шёпот, потянувшись ко мне через весь стол. – Мы же ещё четыре года назад договорились молчать и больше не вспоминать эту историю, – сверлит меня серьёзным и злым взглядом. И я понимаю почему… Если наша тайна раскроется, то Катю по статье могут уволить или вообще посадить. А что будет со мной и букашками – даже думать не хочу.

– Да просто решила познакомить девочек с отцом, – наигранно улыбаюсь, но паника в глазах выдаёт.

– Ты его видела? – вмиг догадывается, округлив глаза. Видимо, я всё же заинтриговала соучастницу преступления.

– Преподаватель в академии, – выпаливаю и убираю с лица всю фальшь. Катю мне не провести. Никогда не удавалось. И сейчас не вышло.

Савельева без лишних слов поворачивается к компьютеру и принимается искать информацию по нашему делу.

В официальной базе клиники меня, как пациента репродуктолога Екатерины Савельевой не найти. Для всех у меня естественная беременность. Даже для родителей и всех родственников. Лишь я и Катя знаем об истинной истории моей беременности.

Но в закопанных папках под девятизначными паролями Катя хранит все свои тайны. Одна из них связана со мной.

Ведь около четырёх лет назад, когда мне поставили диагноз «истощение яичников» и сказали срочно рожать либо лечится гормонами, я приняла решение и выбрала первый вариант.

Врач прогнозировал успех при втором варианте лишь на пятьдесят процентов. А я всегда мечтала о детях, пусть не в таком раннем возрасте. На тот момент я не могла себе позволить рисковать и прожить жизнь, не ощутив всю прелесть материнства.

Да, можно было бы в будущем усыновить или удочерить, но хотелось свою кроху. Родную. На меня похожую.

Сегодня я ничуть не жалею о принятом тогда решении. Но во всей этой истории есть одна маленькая загвоздка. Я сделала ЭКО.

Рожать от кого попало я не хотела. А тем более спать с первым встречным. А узнавать, встречаться с кем-то и строить отношения было долго. У меня было слишком мало времени. Слишком мало шансов.

Экстракорпоральное оплодотворение я делала нелегально. То есть кандидаты, которые добровольно сдавали материал для будущих мамочек, меня не устраивали. Какие-то все не такие.

Поэтому Катя предложила провернуть аферу. Мы, конечно, были тогда не в самом трезвом состоянии, но наутро решение не поменяли и начали готовиться.

Она достала список клиентов клиники, которые ежегодно сдают анализ для проверки состояния своего здоровья. Вот среди этих мужчин и нашёлся один, который по всем параметрам подходил на эту роль.

Высокий, здоровый, крепкий, с хорошими генами и без каких-либо аномалий. И до чёртиков красивый.

Почему-то тогда я думала, что у меня обязательно будет сын, и хотела дать ему хорошую внешность, поэтому меня интересовало всё в будущем отце моих девочек.

И сейчас, естественно, мужчина и не подозревает, что где-то на этом свете бегают две милые трёхлетние девочки, которые одним только взглядом могут сразить всех окружающих наповал. С его глазами и ростом. Высокие у меня малышки. Явно не в меня.

– Нашла, – произносит Савельева, покусывая нижнюю губу. С сомнением смотрит на меня, не зная, показывать или нет.

– Показывай! – кидаю раздражённо. И когда Катя поворачивает монитор в мою сторону, сердце на мгновение останавливается.

Это он!

Чёрт!

Это он!

– Ну, он? Или не он? – вырывает меня из моих собственных мыслей Катя. – Это он?

– Он, – киваю и откидываюсь на спинку стула, понимая, что это конец! Я родила и украла материал у преподавателя по хореографии. И самое ужасное, что мы встретились.

– Точно? – скулит подруга, понимая, что это значит.

– Да точно! Точно! – недовольно кривлюсь. – Я его хорошо запомнила. Ты же знаешь мою память на лица. Он как очки снял, я сразу его узнала, но решила, что мне показалось. Глюки думала. А теперь… Это точно он.

– Н-да, проблема…

– Ага, – киваю.

– Но он ведь не знает, что ты родила от него, – принимается меня успокаивать. – Он вообще не знает, что его живчиков тогда пустили в дело в конечном счёте. Поэтому можешь не переживать! Он не тронет девочек.

– Но он ведь их отец, – пожимаю плечами. – Меня и так каждый раз совесть на части разрывает оттого, что мы тогда провернули это дело. Стыдно перед человеком. И гораздо приятнее было страдать, не зная его в лицо.

– Вика, даже не думай! – шипит подруга, поняв, что я задумала. – Он не знает о том, что мы сделали, и не должен узнать! Ты мне тогда, в конце концов, обещание дала! Что никто ни о чём не узнаёт!

– Помню я!

– Я тогда ради тебя на преступление пошла! – шёпотом кричит на меня. – И я не собираюсь садиться в тюрьму за эти махинации! Я тебе помогла! А ты меня под статью хочешь подвести?

– Прости, – беру её за руку, заскулив от собственных мыслей. – А если он сам узнает?!

– Да как он узнает?! – восклицает, не в силах сдержать свои эмоции. – Он тогда просто проверялся на болезни. А потом… А потом мы его немного использовали. Он даже не для твоих целей своё семя сдавал! Так что молчи в тряпочку, и никто не узнает! В этом деле только я замешана и медсестра, но она, к твоему счастью, переехала в другой город!

– Ладно, ладно!

– Смотри мне!

– Прости, – искренне извиняюсь. – Ты права. Алина и Инна только мои. А этот, – киваю в сторону фотографии, – никогда не узнаёт про них. У него явно уже свои есть и жена. Зачем ему мои букашки? И не факт, что ещё проблем себе не создадим. Правда ведь?

– Вот-вот! Живём, как и прежде!

– Ага, – вздыхаю. – Но как мне с ним себя вести?

– Как с обычным преподавателем, – цокает подруга, посмотрев на меня, как на дурочку. – Вот на первом курсе как?

– Там был Егор Громов. И между нами были приятельские отношения. И вообще… у нас в расписании Егор стоит преподом на этот сезон.

– Ну вот, тем более! Этот явно у вас на один раз! Замена там. Бывает ведь!

– Ага! – воодушевляюсь вмиг. – Ты права! Просто я запаниковала! Извини! А теперь я пойду, – произношу, взглянув на часы. – Мне к первой паре и в ту сторону, как всегда, будут пробки! Люблю, Катюш! Целую! Спасибо за помощь!

– Вечером заедешь с крестницами моими? – кричит в спину, заставая меня в двери.

– Заедем! Так что закупайся шоколадными яичками! – подмигиваю и покидаю её кабинет в приподнятом настроении.

Ну и что, что я теперь знаю, кто отец Алины и Инны. Он творческий человек. Это даже хорошо! Девчонки у меня будут, значит, такими же. В меня и в него.

Это ведь круто! Даже было полезно его увидеть разок. Оценить. Хам он, конечно, но детям это не достанется. Я их нормально воспитываю.

В академию прихожу настороже, боясь того, что даже вопреки своим мыслям встречу его ещё раз, но мне везёт. Хореографию на всю неделю отменяют, объяснив это тем, что Егор Данилович на больничном. Про замену, а тем более отца моих девочек, ничего не говорят.

За пару дней полностью успокаиваюсь и прихожу в себя. Убеждаюсь в том, что никогда больше не увижу мужчину, и продолжаю жить дальше. Как прежде. Днём академия, вечером – дети и помощь папе с торговым центром.

Мой отец и дедушка владеют модным домом и огромным торговым центром, где основной ассортимент – производство модного дома. Брат уже давно с отцом рука об руку работает, а я лишь после того, как забеременела, поняла, что мне нужны деньги на содержание.

Мне, конечно, приходят деньги с акций. Да и карточка отца есть. Но родители с детства приучили к тому, что и самой деньги тоже зарабатывать нужно. Поэтому папа пошёл мне на уступки и взял в штат. Я занимаюсь мониторингом и анализом продаж. Ищу причины, почему тот или иной товар продаётся хуже, и пытаюсь исправить эту ситуацию.

Лёгкая работа и можно заниматься даже ночью, когда букашки спят.

– Виктория Марковна, – окликает меня няня. – Мы уже на парковке.

– Посидите там, – шепчу няне в трубку. – Я немного задерживаюсь. Но к врачу успеем!

У Громовых, владельцев академии, какие-то проблемы. И преподаватели лютуют оттого, что на них лютует начальство. А те – на нас. В общем, круговорот агрессии в мире.

– Ладно, жду, – кидает она и отключается.

И на кой чёрт я записала детей к врачу на такое раннее время? Сейчас из-за неожиданного зачёта могу опоздать на приём к стоматологу.

Ненавижу Громовых и их дурацкий характер! Один лишь Егор нормальный был. И тот в больнице!

Остальных Громовых я не знаю, конечно, но по рассказам младшего сына Громовых, Егора, понимаю, что они ещё те засранцы. Один из них, кстати, ректор академии.

Глава 3

Владислав

– Ненавижу эту академию, – тяну, сжимая в руках документы о том, что земля, на которой стоит академия, принадлежит нашей семье и власти не имеют права её трогать.

Ишь что удумали! Построить на территории академии корпус больницы. А она нам нужна, эта больница? У нас и своих психов больных хватает, чтобы других заводить.

Все последние дни бегаю по этому вопросу и решаю. Вадим и сам бы заняться, но у меня связей больше с нужными людьми. Да и я лучше буду под градус болтать с важными шишками, чем общаться с дураками и учить их уму-разуму. Поэтому брат взял на себя всю образовательную часть.

И слава богу! Я бы ещё день не выдержал! Нет, ну ради блондинки бы задержался, но та явно дала понять, что общение со мной её не интересует. Даже несмотря на то, что я могу ей предложить.

Дура! Но жизнь её! Сама выбрала и дальше гнить в академии, а не сделать шаг к известности.

Быстрыми и торопливыми шагами направляюсь к своему белому кабриолету, который совсем недавно купил и от которого просто кайфую. Но в нескольких шагах от своего коня замечаю в нём две маленькие кудрявые головки с двумя хвостами. Малышки сидят на водительском сиденье, лапают руль и всё, до чего дотягиваются, и параллельно лижут леденцы на палочках.

Замедляю шаг, пытаясь понять, что, чёрт возьми, происходит и почему… моя машина… в розовый горошек?

– Это что за хрень? – произношу тихо, обходя машину со всех сторон и пытаясь понять, как это произошло. Каким образом у моей машины началась «ветрянка»?

Что за, чёрт возьми, розовые отпечатки на бампере моей тачки?! Что за цветочки уродуют моего коня?

Подхожу к водительской двери и кидаю взгляд на двух тёмно-русых малышек, поместившихся вместе на одном сиденье. На моём сиденье!

– Алё! – привлекаю их внимание, щёлкнув пальцами перед их лицами. – Алё, красотки! – кидаю, отмечая, что девочки никто иные, как близняшки или двойняшки. Маленькие очки на их крохотных лица скрывают их.

– Пливет, – кидают малышки в голос и поправляют солнцезащитные очки на носиках. – Сфоткай! – произносят командным тоном.

– Чего? – не понимаю их языка. Ладно, первое слово ещё понятно. Но второе. Они меня послали? Далеко?

– Сфоткай! – повторяет та, что ближе ко мне сидит. – Чик-чик телефоном! – изображает вспышку. – Сфоткай!

– Это моя машина, – говорю им, поняв, чего они хотят и оказавшись шокированным. Эти две мартышки решили покомандовать мной?

Совсем, что ли? Я их старше в несколько раз, а они со мной, как со слугой! Вот воспитание!

– Сфоткай! – настойчивее повторяют они. – Быстла! Я сказала, быстло сфоткай!

– Эй, не хами мне! – рычу на девчонок, но стараюсь сделать это так, чтобы они потом до конца жизни людей не боялись. – А ну, встали! Живо! Это моя машина! Быстро встали, я сказал!

– Нек! – скрещивает руки на груди, стянув очки со своего лица и с лица сестры. Думает, их взгляды, нахмуренные и злые, на меня повлияют?

– Нек! – повторяет за ней вторая, также скрестив руки и одарив таким взглядом, от которого замёрзнуть можно.

– Вы совсем, что ли? – не сдерживаюсь, закричав. – Это вы мне машину разрисовали?

– Мы!

– Зачем?

– Чтобы класиво было! – объясняют мне с таким видом, словно это очевидно.

– Давайте по очереди из моей машины! Быстро!

– Нек!

– Да!

– Нек!

– Да!

– Нек!

– Да!

– Нек!

– Да вы меня достали! Вылезайте! У меня дел куча! Нет времени с вами возиться! Мать ваша где? – оглядываюсь по сторонам и замечаю темноволосую девушку. – А вот она! Отлично!

– Ты, – грубо хватаю девушку за руку и разворачиваю к себе, отвлекая от телефонного разговора. Та окидывает меня испуганным и шокированным взглядом, явно не ожидая того, что кто-то побеспокоить её решит.

Отбираю у неё телефон и демонстративно отключаю вызов. Смотрю ей в глаза, чтобы показать всю свою злость ею и её детьми.

– Вы что себе позволяете?! – наконец просыпается мамашка. – Я, вообще-то, с парнем своим говорила! Выходные обсуждала!

– Да мне плевать, чем ты там занималась и с кем говорила, – произношу, нависая над девчонкой. Какая-то она молодая для мамашки. Если, конечно, в шестнадцать не родила. – За спиногрызами своими смотри! А не с мужиками трепись!

– Что?!

– Того! – бросаю. – Мало того что всю машину разрисовали, так ещё и внутрь забрались! – открываю ей вид на двух кучерявых близняшек в моей машине.

– О боже! – восклицает она и подбегает к детям. – Инна! Алина! Что вы сделали?! А ну, живо вылезайте! – кричит на них и мне отчего-то оттащить её от детей хочется.

Ну кто так детей воспитывает? Да, они у неё те ещё сорванцы, но будь у меня такая мамаша, которой сначала на меня плевать, а затем резко начинает орать, я бы тоже такой же был! Честное слово!

– Мы тебе не мешали, – произносит одна из них. – Сфоткай нас!

– А ну, вылезайте! Живо! – кричит она на них. – Если не вылезете, я вас накажу! Будете в углу стоять завтра весь день! И фиг вы что докажете кому-то!

– Сфоткай! – повторяют они настойчивее.

Раздражённо залезаю рукой и карман, понимая, что пока требования малышек не выполним, те на наши не пойдут. Подойдя, фотографирую их с демонстративным щелчком.

– Вот! Сфоткал! Теперь вылезайте! – показываю им экран своего телефона в подтверждение.

– Мне не нлавится, – кривится та, что подальше от двери сидит. – Ещё лаз!

Закатив глаза, выполняю их просьбу.

– Ещё лаз! – уже другой близняшке что-то не нравится.

– Да вы издеваетесь! – рычу, но из последних сил делаю фотографию с уже позирующими девчонками. – Вот! Всё? Нормально? Все довольны?

– Да! – кидают они, переглянувшись между собой и кивнув.

– Доставай! – поднимают они руки, и я по одной вытаскиваю из своего кабриолета. Через дверь вреднюшки отказались выйти из автомобиля. Так им веселее – заявили эти манипуляторши.

Опускаю их на землю и оборачиваюсь к своей машине, чтобы осмотреть её. И сразу же замечаю, что девчонки не только внешне машину «украсили», но и внутренне. На белой коже салона отчётливые следы обуви. Грязь и пыль.

– Понарожают, а потом уследить не могут! – возмущаюсь на мать, повернувшись к ней. – Вы вообще за ними следите? Чтобы разрисовать такую огромную машину розовым горохом, надо как минимум десять минут. Чтобы забраться сюда – ещё пять! Вы что, пятнадцать минут выходные обсуждали и за детьми не смотрели?! Вы в своём уме, девушка? А что, если бы они не машину разрисовывали, а под колёса бы полезли? Я бы их не заметил?! Или в люк бы забрались? Они же бестолковые у вас!

– Я просто…

– Зачем рожать, если личная жизнь важнее?! – кричу. – Вы знаете, сколько стоило обтянуть эту машину белой кожей? И сколько будет стоить её отмыть? Что мне теперь с этим делать? С этим горохом для начала? Мне в администрацию ехать. К серьёзным людям!

– Не лугайся! – кричит одна из близняшек, оказавшись рядом со мной. – Не оли на неё и нас! А-та-та по попе!

– Накажу, – добавляет вторая, одарив меня не менее грозным видом.

Меня дети ругают? Ещё и смотрят, словно моя мама, когда я что-то натворю. Взгляд один в один. Не знал бы, что это дети этой безмозглой курицы, подумал бы, что моя мать родила где-то на стороне.

– Я… Я сейчас всё исправлю, – произносит их мамаша, вернув меня к нормальному состоянию. Достаёт из сумочки влажные салфетки и подбегает к машине. – Я сейчас всё ототру! Обещаю! Не ругайтесь! Я всё исправлю!

– Оттирай! – бросаю и отхожу, давая ей своё недоразумение исправить.

Ну, правда? Зачем ей дети, если она мужиками увлечена? Ну, сделала бы аборт, и дело с концом! Но нет же! Ради бабла родила! Точно говорю! Там же государство что-то даёт за второго или третьего ребёнка. Хрен с ним! Всё равно не разбираюсь!

Но этой бабе дети не нужны! Это точно!

– Не лугайся на неё, – вновь привлекают моё внимание близняшки.

– Молчите, мелкие, – бросаю им, скрестив руки на груди.

– Нек! – заявляют они одновременно и решают свести меня с ума. Наверное. О чём-то перешёптываясь, принимаются играть.

Нет! Всё же сводить меня с ума, а не играть. Играми это никак не назовёшь. Психологической атакой будет точнее. Потому что одна начинает мяукать, а вторая рычать и кричать, что она динозавр.

Твою мать! Как хорошо, что у меня нет детей!

Я бы этого не вынес!

Ни за какие деньги не соглашусь на такое! Ни за какие!

Упаси меня господь от такого!

– Мяу! – тянет одна и принимается, как котёнок, тереться о мою ногу, а вторая, подойдя, так и вовсе за ногу больно кусает. И своей крохотной ножкой наступает мне на обувь. Намеренно.

– Я динозавл! – произносит она грозным рыком и вновь кусает.

– Ай! – вскрикиваю и отскакиваю от них.

Дикари!

Заметив, что они следуют за мной, запрыгиваю в машину и захлопываю дверцу чуть ли не у них перед носом.

Твою мать! Это ещё что!

Никогда детей не заведу! Никогда!

– Мяу!

– Ар-р-р!

Ещё раз оглядев их шокированным взглядом, завожу машину и срываюсь. Даже их матери не даю машину оттереть до конца.

Пусть будет грязной, но валить надо из этого дурдома! И как можно скорее!

Глава 4

Виктория

Ну, наконец-то! Думала, что сегодня уже никогда не выйду из этой академии. Не могу понять, что могут сделать и чем могут помочь студенты с проблемами, которые упали на головы руководства?

Почему мы должны за их психи платить своими нервными клетками? Они думают, у нас проблем меньше? Ошибаются!

– Мама, – громкий и нежный голос окрикивает меня, когда я появляюсь в их поле зрения.

– Тише, тише, – обнимаю малышек, как только те подбегают ко мне и прыгают в мои объятия.

Никто из учащихся здесь не знает о том, что я не только студент, но ещё и мать двух красоток. Лучше пусть это останется моей маленькой тайной. Особенно после того, как я узнала, что отец этих принцесс преподаёт в этой академии. Им ни в коем случае нельзя сталкиваться.

Вдруг отцовский инстинкт и правда существует, и он, не дай бог, почувствует их родство.

– Леся, я думаю, вам больше не стоит приезжать с девочками в академию, – начинаю разговор, как обычно, без приветствия. – Лучше всего в дальнейшем вам с двойняшками ждать меня не на территории академии. Здесь всё же опасно.

– Мне тоже так кажется, – кидает она взгляд на Инну с Алиной.

– Что-то случилось? – поворачиваюсь к моим принцессам, о бунтарском характере которых не понаслышке знаю.

– Не-е-е, – вмиг отрицательно обе машут головой, что является очень плохим знаком. Точно, что-то произошло. И мне сейчас это не очень понравится. Очень.

– Ты опять не уследила? – повышаю тон, обращаясь к няне, которая частенько из-за разговоров по телефону со своим парнем отвлекается от дела, за которое я, между прочим, плачу ей немалые деньги.

– Всего минута, – виновато смотрит на меня. – Они такие быстрые. Фигаро здесь, Фигаро там, – рассказывает то, о чём я и так знаю.

– Поэтому я и наняла им няню помоложе, чтоб успевала за ними. Леся, это не в первый раз, – с сожалением смотрю на девушку, потому что понимаю, что нам придётся с ней прощаться. – Что они сделали? – спрашиваю о проступке.

– Они… Они… – начинает она, но двойняшки, как всегда, ей и слова сказать не дают.

– Мама, не лугайся, я сказала! – одёргивает меня за штанину Алина.

Именно она всегда является зачинщиком всех происшествий. Инна лишь повторяет за сестрой и, так сказать, поддерживает её во всём.

– Выкладывайте, – поворачиваюсь к девочкам, которые вроде бы такие маленькие, но уже такие взрослые.

– Мы всего лишь лешили полисовать, – подхватывает вторая бунтарка. – А дяде это не понлавилось, и он начал лугать Лесю. А мы всего лишь иглали.

– Где они рисовали, Леся? Я не вижу на асфальте ни единого рисунка, – нервно задаю вопрос, потому что уже предполагаю, что могли натворить эти две букашки.

У девчонок есть ужасная привычка рисовать на всём движущимся и не движущемся, но только не там, где положено.

– Да мы даже не лисовали, – оправдывается одна из моих дочек. – Мы всего лишь напечатали класивые печатки на машине, – открывает свою крохотную ладонь и показывает мне те самые злосчастные печатки. – Совсем чуть-чуть. Класиво получилось!

– Отдайте мне их. Больше вы их не увидите, – произношу сквозь зубы, чтоб только не наорать на своих малышек. Быстро прячу маркер с печаткой в свою сумку, доказывая серьёзность наказания.

Непонятная у них тяга к рисованию! Совсем непонятная! Подрастут, отдам их в художку, а пока нужно просто терпеть и объяснять им, что можно, а что нельзя. И если бы они ещё слушали…

– Они на машине печатки оставили, – сдаёт букашек няня, получив от двойняшек недружелюбные взгляды.

– О боже! – восклицаю. – Что за машина? Где она? Чью машину они испортили? – держась за голову обеими руками, спрашиваю уже у бывшей няни моих дочерей.

Какой стыд!

Уже сейчас, в таком раннем возрасте, я пытаюсь воспитать из девочек хороших людей. Но как я могу это сделать, если человек, который должен ими заниматься, пока я занята, не может объяснить им, что хорошо, а что плохо? Тем более, когда у них период кризиса трёх лет. Им сейчас особенно нужно уделять внимание!

– Виктория, не волнуйся, я её протёрла салфетками, – успокаивает меня она, но от этого спокойнее не становится. Стыдно ведь перед человеком. – Да, собственник автомобиля немного возмущался, но он быстро успокоился и уехал.

– Мама, – перебивает Лесю Инна. – Он даже нас сфотоглафиловал на свой телефон. Теперь мы в его телефоне, – радостно заявляет моя младшая дочь, которая родилась на минуту позже Алины.

– Что?! – впадаю в ещё сильнейший шок. – Леся?! – вновь обращаюсь к виновнице происходящего.

– Девочки настояли, – наигранно улыбается.

А няня с ними зачем, если уследить за этим не может? Тем более она знает мои правила.

– Ты же знаешь, что я против публичности своих детей, – ругаю её. – Не выставляю их фото нигде. Не разрешаю никому их фотографировать. Что значит, их сфотографировал посторонний человек? Кто он? На какой машине был? – закидываю вопросами и от злости готова задушить девушку голыми руками.

– Белый кабриолет, – напугано отвечает.

Может, я, конечно, немного и переборщила с претензиями. Но всё, что касается моих принцесс, по-другому я воспринимать не могу и не буду.

– Где он был припаркован? – немного успокоившись, расспрашиваю для того, что понять, чей был автомобиль. Нужно будет извиниться.

– На стоянке у выезда, – выдаёт ответ, который я боялась услышать больше всего.

– О чёрт! Там обычно паркуется преподавательский состав, – скулю от произошедшего, как щенок. – Надеюсь, он не расспрашивал тебя, кто вы и кого ждёте?

– Нет, он спешил, – выдаёт, но я уже не обращаю на Лесю внимания.

Сегодняшняя ситуация была моей последней каплей. Она больше у меня не работает! Пару дней с ними посидит мама, а я пока найду новую няню. И, надеюсь, в этот раз не ошибусь с выбором.

Поворачиваюсь к девочкам и, сменив гнев на милость, пытаюсь уже, наверное, в сотый раз объяснить, что то, как они себя ведут – это неправильно и некрасиво.

Но всё, что я слышу в ответ, это:

– Я динозавл.

– И я.

Когда закончится это кризис?! Я либо поседею, либо сойду с ума.

Владислав

Сегодняшний день с самого утра обещал быть семейным. Из больницы, наконец, выписывают нашего младшенького Громова. В честь такого дела родители закатывают праздничный ужин. Для матери это вечер с сыновьями, а для отца это больше бизнес-встреча.

Ну и ладно, хоть вкусно поем.

Паркую машину на заднем дворике, чтоб никто не увидел мою малышку, измазанную в какой-то детской хрени. Далее пешком, на своих двоих, возвращаюсь к главному входу, обходя весь особняк.

Откуда взялись эти две малявки? И почему именно мой автомобиль попал под раздачу?

Дурень, ещё и крышу не закрыл.

В следующий раз я в обиду своего коня не дам.

– Брат, – останавливает меня голос Егора.

Он увидел меня и мою тачку?

Ну нет, я же машину за домом оставил. Тем более уже темнеет, а у нас всё семейство страдает плохим зрением.

– А кто это у нас? Наш инвалид? – поворачиваюсь и направляюсь к беседке, которая расположена у фонтана.

Любимое место Егора. Он там всё детство провёл. Если этот бабник когда-нибудь женится, то он либо жену свою в родительский особняк приведёт жить, либо построит в своём будущем доме точно такую же. Или вообще беседку эту у родителей сопрёт. Но со своей страстью не расстанется никогда. Это факт!

– Проезжаешь. Других не замечаешь. Не здороваешься, – кидает с ухмылкой, когда захожу в место, напрочь пропитанное духами Егора. Они у него неизменные на протяжении всей жизни.

– Фу-у! – демонстративно зажимаю нос пальцами. – Ты что, весь флакон на себя вылил? – усаживаюсь напротив него, переступив ногу брата, которая сейчас в гипсе после столкновения с двумя девушками. Те его по башке треснули, ногу сломали и смылись. Вадим всё психует, что виновные не наказаны, а младший не сдаёт своих обидчиков.

– Что за кипишь? – присоединяется к нам мой соратник и по совместительству мой второй братец.

Мы с Вадимом всегда играем против Егора, потому что наш младший брат наглый до чёртиков, плюс ко всему всегда под родительской защитой.

– Да вот, решил поинтересоваться у брата, что за новая машина у него, – взглядом даёт понять, что мне не спастись от его шуточек.

– У тебя что, новая машина? – обращается ко мне Вадим, слегка спустив свои солнцезащитные очки на переносицу.

– Если бы, – вздыхаю.

– Ужас подкрался незаметно? – резко поправляет очки.

– Два ужаса, – поправляю своего близнеца. – Выхожу из академии злой до невозможности. Направляюсь к машине, а возле неё стоят две фифы, ещё и на одно лицо.

– О-о-о, близняшек я люблю, – чуть ли не облизывается Егор. Только этот оболтус знает, что у него на уме.

– Поцарапали? – испуганно уточняет Вадим. – Сильно?

– Слава богу, нет! Разрисовали.

– За что мстят? Плохо время провели или слишком хорошо? – всё о своём бормочет младший Громов.

– Им не больше трёх лет. Так что, думаю, дело было совершенно в другом, – недовольно отвечаю. – Ты меня с собой путаешь. Меня не интересуют студентки-малолетки.

Особенно такие сумасшедшие.

– Брат, – меняя цель, Егор обращается к моему близнецу. – Ты сегодня ездил за покупками? – вновь улыбается своей фирменной улыбкой и поигрывает бровями. – Принцесски нынче в теме? Даже ты подтянулся? Что дальше? Постельное бельё с единорогами. Розовая пижама от какой-то там Виктории Тайной?

– Не начинай, – рычит в ответ, закатив глаза.

– У меня шпионы есть везде, так что я всё про вас знаю, братцы, – выставляет два пальца и показывает знак слежки за нами.

Что он вообще несёт? Какие шпионы? Он что, в детстве не наигрался? Иногда даже не верится, что мы братья… И ему скоро тридцатник.

– А может, ты благотворительностью решил заняться? – продолжает он докапываться до Вадима.

– Что я пропустил? – влезаю в их разговор, заинтересовавшись.

– Нет, не пропустил, – вздыхает близнец. – Взросление Егора ещё не наступило. Ждём!

– Сильно, – поднимаю руку для того, чтоб дать «пять» моему компаньону.

– Слабо, – поправляет Громов-младший. – Вам до меня ещё очень далеко, – встаёт, взяв костыли, чтобы выйти из беседки.

Ловлю взгляд Вадима и подмигиваю ему. Тот понимает мои намерения с одного взгляда. Одновременно поднимаемся и идём за Егором. Хватаем его на руки и, откинув костыли в стороны, несём прямиком в фонтан. Пусть из-за гипса кидать его нельзя, но аккуратненько положить никто не запрещал.

– Вы идиоты! Шуток не понимаете, что ли? – цепляется руками за наши шеи и пищит как девчонка.

– А что такое? Сменил гнев на милость?

– Я просто забыл, что вы мужики уже возрастные. Шуток, идиоты, не понимаете! С вами надо понежнее, старички, – продолжает ходить по лезвию ножа.

Давно пора было уже проучить этого парня. Чересчур много стал себе позволять по отношению к нам с братом. Никакого уважения к старшим!

Будем воспитывать!

– Шах и мат! – выдаёт Вадим, когда Егор оказывается лежащим в фонтане, в который в детстве закидывал рублёвые монеты, потому что кто-то ему сказал, что он денежный. Чем больше кинешь, тем больше получишь.

Думаю, не стоит пояснять, как я на свой первый велосипед накопил.

– И знаешь, братец, это не нас отмутузили девчонки до больничной койки. Так что, думаю, лучше тебе молчать, пока карма не настигла тебя снова, – заключаю и направляюсь в сторону особняка.

– Карма уже близко, – бубнит себе что-то под нос.

Когда мы с братом заходим в дом, то получаем порцию выноса мозга от матери, которая в очередной раз встаёт на защиту своего третьего сына. Любименького.

За ужином Егор даже не смотрит в нашу сторону. Обижен, маленький. А вот отец не устаёт говорить о наследниках, которых ждёт от нас в ближайшее время.

Нас спасает лишь телефонный звонок, который отвлекает главу семьи от начатой темы до конца ужина. Мы даже уезжаем, так с ним и не попрощавшись, ведь он заперся в кабинете решать какие-то дела. Для него всегда на первом месте была академия и бизнес. А дети так. Сегодня они есть, а завтра вырастут!

Вот мы и выросли. Теперь ему нужна новая порция детей.

Внуки!

Но от меня он их не дождётся.

Глава 5

Виктория

Первая неделя обучения пролетает, не успеваю и заметить как. Не удивительно, ведь днём учёба, вечером и ночью – двойняшки. И так изо дня в день.

Я уже привыкла к такому графику, но частенько это угнетает даже меня. Хочется какого-то приключения, азарта, веселья, но… не выходит.

Иногда в голове возникают мысли вырваться на ночь с Катей в клуб, но потом, как вспомню, что букашки будут одни дома или с чужим человеком, вмиг желание пропадает. Родители предлагают с ними посидеть, но не мой вариант. Не люблю своих заек оставлять на ночь. Им же сон страшный приснится, и они ко мне прижаться захотят, а меня не будет…

Но приключений всё равно хочется.

Вторая неделя обучения наступает неожиданно. И я бы сказала не так, как я её ожидала. А всё потому, что на доске важных новостей академии я узнаю, что хореография вернулась в наше расписание.

Егор Данилович выздоровел?

Или?..

Только бы не «или».

Но понедельник никогда не был моим днём. И никогда им не будет. Потому что стоит мне переступить порог аудитории, как я вижу его. Наглого пижона.

– Добрый день, Виктория, – довольно тянет наглец. Отец моих девочек. – Проходите, не стесняйтесь.

– Благодарю, – кривлюсь в улыбке и иду в раздевалку, принявшись переодеваться.

– Девочки, он такой горячий, – тянет Снежа, моя одногруппница, обращаясь к своим подругам. – Я бы его прямо сейчас в этой аудитории повалила бы! На столе бы перед ним распласталась. Да и… Ну, вы сами понимаете, что я бы с ним сделала!

– А вы видели тачку, на которой он ездит? – включается в разговор её подруга. – Я ему готова в этой машине отдаться! Прям в эту секунду!

Дуры! Лишь бы отдаться!

– А я бы с ним и просто так… – вздыхает Ксюша, староста группы. – А ты, Вик?

– Я? – поворачиваюсь к ним, хмыкнув. – Делать мне нечего! Он же самовлюблённый придурок! Переспит с вами и бросит. Сколько ему там? Больше тридцати? И он за это время ни на одной не женился. Тревожный звоночек, девочки, – кидаю и выхожу из раздевалки.

– Ну да, куда уж тебе, королеве, – кидает мне староста в спину, но я не обращаю внимания и просто присоединяюсь к уже переодетым девчонкам.

Лучше уж пусть ОН на меня пялится, чем слушать влажные мечты этих малолеток.

– Все готовы? – интересуется наш преподаватель, но смотрит он именно на меня.

Влюбился, что ли? Или бешу его так же, как и он меня, своим высокомерным взглядом? Вот и решил проверить теорию о том, что взглядом убить можно, или как минимум дыру в человеке прожечь.

– Нет. Там девочки ещё переодеваются, – отвечаю ему я, раз его внимание ко мне обращено.

– Девочки, быстрее! – выкрикивает он им. – Иначе штрафные санкции применю!

– Бежим! – кричат они из раздевалки и буквально через несколько секунд выскакивают.

Выстраиваемся в три ряда и делаем приветственный поклон преподавателю. Егор Данилович любит эту часть урока. Говорит, что ему приятно себя царём чувствовать среди студентов.

Дурак он. Но милый и чертовски весёлый.

– Для тех, кого вижу впервые, – заговаривает заместитель Егора. – Меня зовут Владислав Данилович Громов, – произносит своё имя, и моя челюсть медленно падает чуть ли не на пол.

Громов? Данилович? То есть он из тех самых Громовых, владельцев академии?

Боже! Ну как так меня угораздило! Теперь-то понятно, почему он в той дорогой клинике свой материал на анализ сдал. Деньги у мужика в кармане есть, и немалые!

Я родила от Громова! Твою мать! От Громова! Мои букашки – Громовы! А им подходит даже.

– Я совладелец академии, – продолжает, кинув на меня такой взгляд, словно от этой новости я должна прямо сейчас упасть к его ногам и кое-что сделать со своими.

Но я уже для него лучше сделала. Дочерей ему родила. Только фиг я ему об этом скажу! Катя права. Владислав никак не узнает, что его материал не утилизировали. И догадаться о том, что у меня от него дети, точно не сможет. Так что… букашки только мои.

– Начнём? – предлагает он, и все кивают. – Лёгкая разминка, а затем танцуем… – вновь взгляд на меня. – Соло!

Нет! Он издевается!

Боже, помоги мне! Не хочу для него танцевать! Не хочу!

Он же делает это чисто из вредности и обиды за тот раз, когда я ему отказала. Нельзя помогать злу!

Долгие минуты мы тянемся, растягиваемся, разминаем каждую мышцу. И всё это время Владислав не сводит с меня взгляда, будто съесть хочет и думает, с какой стороны зайти.

– Виктория, – начинает он тихим мелодичным голоском. – Соло.

– А может, не надо? – предлагаю ему. – Я стеснительная.

– Плохое качество для будущей звезды.

– Так я не хочу быть звездой, – пожимаю плечами, но, вопреки собственным словам, выхожу вперёд, в образовавшийся круг. – Я для себя здесь учусь.

– Танцуй, Вика. Танцуй!

Впервые хочу кого-то убить. Ну зачем ему это? Ладно бы, если я двигалась бы ужасно и опозорилась. Но нет! Я хорошо двигаюсь! Я знаю об этом. Я год с Егором занималась без остановки и отточила свои навыки до состояния конфетки.

Уже встаю в стойку, чтобы начать танец, как вдруг всю академию разносит громким оповещением о начале пожара.

– Владислав Данилович, пожар! – довольно тяну. – Не судьба мне станцевать сегодня, – дарю ему улыбку и иду к подоконнику, чтобы взять с него свой телефон и, как все студенты, двинуться в сторону выхода.

Беру телефон последней. Все сразу похватали всё и побежали, радуясь очередному срыву урока.

Дохожу до двери, около которой ждёт Владислав. Делаю шаг по направлению к выходу, но тяжёлая мужская рука обхватывает мою талию и останавливает.

– Стоять, Лапина, – произносит он почти что на ухо, хотя с его-то ростом, чтобы прошептать мне что-то надо либо меня поднять в воздух, либо самому наклониться. – Я тебя не отпускал.

– Но пожарная сигнализация! Пожар в академии!

– Гореть так вместе, Виктория, – шепчет прямо в губы, впечатав в свой стальной пресс. А на фоне раздаются щелчки дверного замка.

Он запер нас в аудитории! Твою мать! Мне крышка!

– Что вы делаете? – рычу на него, впившись ногтями в его спину. – Отпустите меня! Немедленно! – прикрикиваю.

– А мне нравится, – фыркает, довольно улыбаясь. – Хорошая фигурка. Талия, бёдра. Всё, как я люблю.

– А по морде получать вы любите? – кидаю ему с вызовом.

– Только если потом хорошо попросить прощения, – отвечает с наглой и, я бы сказала, дурацкой улыбкой. – Я люблю сладкие, страстные и долгие прощения. Когда девушка просит. И просит, и просит.

– А коленкой любите получать? В пах? – дёргаю правой ногой, давая понять, что его достоинство в опасности.

– Ну ладно, – сдаётся и отпускает меня, но, продемонстрировав мне ключ от аудитории, прячет его в передний карман брюк. – Танцуй, Лапина. Я жду своё соло!

– Какой же вы…

– Какой?

– Хам! Самовлюблённый пижон! Индюк! Кретин! И имбецил! – перечисляю всё, что о нём думаю.

Прохожу в центр зала и становлюсь в стойку. Делаю несколько дыхательных счетов для успокоения и начинаю.

Опускаюсь на колени. Завожу руки за спину. Выгибаю спину и полностью складываюсь в комок.

– Музыку прошу, – кидаю Владиславу, и уже через несколько секунд включается нужная мелодия.

Резко распрямляю спину, выставляю ногу в сторону, открывая вид на внутреннюю часть бедра. Плавно тянусь руками в лодыжке, почти сразу уведя руки в противоположную сторону. Получив опору, выкидываю ногу вверх. Делаю разворот и из него поднимаюсь на ноги, спиной к Громову.

Опустив руки на бёдра, покачиваясь, поднимаю их вверх, к талии и вновь вниз, но уже к ягодицам. Разворачиваюсь в танце к преподавателю лишь вполоборота и вижу, каким взглядом Владислав смотрит на меня.

Он будто бы застыл, глядя на мои нижние девяносто.

Ну точно! Не соло оценить хотел, а просто на меня попялиться. Извращенец!

– Владислав, – зову его. —… Данилович? – но он не отзывается. – Владислав Данилович, – произношу громче, перекрикивая музыку и сигнализацию.

– Что? – поднимает на меня ничего не понимающий взгляд.

– Я вас звала. Несколько раз.

– Не слышал, – бросает, не делая из этого проблему. Он думает, я не заметила, как он смотрел на меня?

– Может, потому и не слышали, что сигнализация орёт? – задаю вопрос, скрестив руки на груди и полностью развернувшись к нему. – Не думаете ли вы, что нам стоит присоединиться ко всем? Покинуть помещение, пока оно не сгорело?

– Не думаю. Не люблю быть как все.

– А я люблю, – делаю шаг к нему. – Поэтому можно я уйду? Если вам плевать на свою жизнь, то мне нет! У меня есть семья. И я хочу сегодня вечером к ней вернуться.

– Муж? – задаёт вопрос сразу же после того, как я заговариваю про семью.

– Целых семь! – отвечаю, продемонстрировав это число на пальцах. – По одному на каждый день недели.

– Как много, – хмыкает. – Но я их понимаю, – окидывает меня взглядом с ног до головы. – Такую, как ты, хоть раз в постели поиметь – мечта любого мужика. А губами ты так же хорошо владеешь, как и бёдрами?

– Хам! – выкрикиваю и даю ему пощёчину.

– Больновато, – произносит, потерев щёку. – Хороший удар!

– Брат научил, – важно заявляю, с гордостью об Алексе вспоминая. – И если нужно, он и вас манерам научит.

– Ну что ты, малыш! Зачем нам третий лишний в нашей аудитории? Думаю, мы вдвоём справимся с чьим-то воспитанием.

– Будем! Вашим!

– Или всё же твоим, чтобы знала, что на старших руку поднимать нельзя, – плавно переходит на рык. – А тем более на преподавателей, которые выше тебя по рангу.

– Пффф! А вас не учили, что «Нет» – значит «Нет»? А за домогательства и сесть можно?

– Малыш, не зуди! Тебе не к лицу!

– А тебе к лицу? – с вызовом кидаю. – Думаешь, раз академия твоя, то тебе всё можно? Обломись, мужик! Меня нормальные родители воспитывали, и я знаю себе цену! Я и послать могу, и на место усадить в случае чего!

– А ты, наверное, думаешь и мечтаешь о принце на белом коне? Раз вся из себя такая хорошенькая, то обязательно встретишь своего Кристина Грена или Серкана Болета? В действительности всё будет иначе. Если пыл свой не умеришь, будешь либо одна, либо какому-нибудь толстому чинуше на заднем сиденье отдаваться.

– Хамло! – выкрикиваю и с трудом сдерживаюсь, чтобы ещё одну пощёчину ему не залепить.

– Курица! – бросает он мне в ответ, но дальше происходит то, что мы явно не ожидали вдвоём.

Мы наклоняемся друг к другу и сталкиваемся губами в мощном и неконтролируемом поцелуе. В нас горит страсть, злость и ненависть по отношению друг другу.

Хочется стереть его с лица земли этим дурацким, грубым, кровожадным поцелуем. Показать ему, что я непростая девушка. Что мне ОН не нужен.

Только вопрос… Зачем я его поцеловала? И теперь отвечаю на его поцелуи? В чём логика?

Его руки уже собственнически блуждают по моей пятой точке и спине.

Отрываемся друг от друга, тяжело дыша и смотря друг на друга такими глазами, будто уже ими испепелить готовы.

– Ненавижу! – кидаю ему и, воспользовавшись своим состоянием, залезаю ему в карман и достаю ключ. Отталкиваю Громова от себя и, направившись к двери, открываю её. – Не-на-ви-жу! – кидаю на прощание.

– А целуешься ты так же, как и танцуешь, – бросает он мне в спину.

Убить хочу! Ненавижу таких уродов! Индюков!

Ещё и вещи свои из-за него в раздевалке и аудитории забыла. Дождусь, пока он выйдет, и вернусь за ними.

Но с ним я больше видеться не хочу! Никогда! Иначе задушу собственными руками!

Я чертовски зла сейчас! Нет, я не просто зла. Я в ярости! Мне так и хочется вернуться и побить его. Закидать всем что под руку попадётся. Да, я не только хорошо танцую, но и прекрасно могу за себя постоять, благодаря брату.

Да что он себе позволяет? Я это просто так не оставлю. Я Виктория Лапина. Во мне течёт кровь Лапиных, а это значит быть войне.

Я тебе покажу, что значит вывести меня из себя. Ты не на ту напал, дорогой.

Вот в кого мои дочери пошли такой наглостью? Ничего! Такое больше не прокатит. Если я могу усмирить двух своих бунтарок, так их папашу и подавно.

Ладно бы просто запер нас в аудитории, приставал, поцеловал и наговорил глупостей. Он мой телефон взял, и ещё на кой-то чёрт сфотографировался на него. Надпись дурацкую ещё сделал: «Чтобы не забывала!»

Дурак!

– Где мои ключи от машины? Неужели оставила в раздевалке? – разговариваю сама с собой, тем самым привлекаю внимание других. Наплевать. Эти студентики даже и половины не знают того, что пережила я.

Нахожу ключи, а рядом с ключами в сумке валяются фломастер-печатка моих девочек.

Что бы это могло значить?

«Месть – это блюдо, которое лучше всего подавать холодным», – говорю про себя, делая коварное выражение лица.

Ну, держись, уважаемый Громов Владислав Данилович! Будет весело!

Напяливаю на своё милое личико не менее милую улыбку и направляюсь к охране для того, чтоб узнать, какой из припаркованных автомобилей принадлежит моей жертве.

– Добрый день. Не подскажете, где автомобиль Владислава Громова? Он попросил подождать его возле машины, а я не знаю, какая именно его, – с наигранным смущением спрашиваю у мужчины лет тридцати пяти, который почему-то даже не сомневается в моих словах.

– О-о-о, Владислав Данилович взялся за старое?

За какое старое? Что этот мужик о себе возомнил? За кого он меня считает?

– Я не… – пытаюсь возразить его догадкам.

– Видишь у ворот белый кабриолет? – киваю. – Это та самая машина, – указывает пальцем.

Ни капли воспитания. Разве он не знает, что пальцем показывать неприлично. Когда вижу такое, у меня нервный тик начинается. Каждый день объясняю это Алине с Инной.

Наметив цель, направлюсь к ней незамедлительно. Пока этот козёл не вышел из академии и не взял меня с поличным, надо успеть всё сделать.

– Удачи! – кричит вслед глупый охранник.

Не оборачиваясь, закатываю глаза и иду дальше к довольно знакомой машине. Точнее, к знакомому дизайну автомобиля.

Ого! А мои дочери знали, чью машину нужно испортить! Он даже не помыл её. Кое-где ещё видны розовые печатки, не так чётко, конечно. Но это не проблема. Я сейчас же это исправлю.

Нельзя, чтобы художество моих крошек оказалось забыто.

Достаю своё оружие справедливости из сумки и оперативно дополняю рисунок своих бунтарок.

А после пулей убегаю с места преступления на заднюю парковку к своей машине.

Меня переполняют сейчас такие чувства, что словами их описать невозможно. Радость. Веселье. Безумие. И это лишь малая часть того, что я чувствую.

Вот почему Алиса всегда оставляет последнее слово за собой? Всё дело в ощущениях после.

Владислав

Эта девчонка думала, что с мальчишкой играет? Не тут-то было. Ещё не таких высокомерных ставил на место. План на день выполнен, могу смело ехать домой на заслуженный отдых.

Нет, ну хороша малышка. Характер скверный, а в целом прекрасна. Всё при ней. И фигура, и талант. Не зря с первой минуты на себя внимание обратила.

Выхожу довольный из академии и прощаюсь со студентами, которые встречаются мне на пути. Ненавижу лицемерных людей. Большой минус быть деканом – это принимать фальшивые улыбки в свой адрес за уважение. Хотя половина из них меня не переваривает.

Вот Лапина, конечно, не стесняется в своих эмоциях и словах. За это дарю ей огромный плюсик в её копилку.

– Что за чёрт?! – кидаю, когда вижу свою машину. – Опять? – вскрикиваю. – Где эти малявки? Кто их сюда впустил? – оглядываюсь по сторонам, чтоб найти двух маленьких букашек, которые обновили свои навыки «печати на холсте» в виде моего автомобиля.

Просил же охрану больше не впускать малышню на территорию академии.

Иду в комнату охраны и недовольно начинаю выяснять, как они могли профукать проход детей на нашу территорию.

– Владислав Данилович, можете камеры просмотреть. Никто с детьми за ворота академии не проходил. Мы не осмелились бы вас ослушаться, – оправдывается один из нанятых братом охранников.

– Некогда мне сейчас ваши камеры просматривать. Мойка за ваш счёт, – заключаю и, захлопнув дверь, возвращаюсь обратно к бедному автомобилю, который я оберегал как зеницу ока. И у меня это получалось, пока дети на мою голову не свалились.

– Я вас найду, маленькие засранки, – шепчу, рассматривая своего пострадавшего коня.

В какой-то момент ко мне подъезжает чёрный внедорожник класса люкс. Притормаживая, водитель открывает окно, а из него показывается довольно улыбающаяся Лапина.

– До скорой встречи, Владислав Данилович, – выдаёт она, почти мурлыча, и кидает в меня несколько печаток.

Опускаю взгляд вниз, на выкинутый мусор, и узнаю его.

Это же те самые печатки, которыми мою машину малявки испортили, а теперь… Лапина?

Нахожусь в таком ступоре, что даже ответку кинуть не удаётся. Смотрю на уезжающий внедорожник, а затем кидаю взгляд на маленькие коробочки розового цвета, что валяются у меня под ногами.

– Ах, Вика! – стиснув зубы, сжимаю кулаки. – Хочешь войны? Будет тебе война! Она уже началась! – выкрикиваю.

– Что, простите? – спрашивает проходящий мимо студент.

– Иди, куда шёл, – отвечаю.

«Утырок», – уже произношу про себя.

Ты не с тем Громовым связалась, Викуля. Даже Егор не может переплюнуть меня, когда я вступаю в игру.

– Держись, Лапина! Шатать будет не по-детски!

Глава 6

Владислав

Приезжаю в академию, как обычно, к первой паре, несмотря на то, что сегодня мне ко второй. И дело вовсе не в том, что я неожиданной любовью к преподаванию проникся и теперь мечтаю быть в ней двадцать четыре на семь. Этого никогда не будет. Всё дело в ней.

В чёртовой Лапиной! Выходки которой так и просят поставить её на место. Показать, где она должна держать свой язык и руки, которыми беду на себя навлекает. Так бы и выпорол её ремнём хорошенько, но на сильных девушках это не работает. Они, наоборот, наслаждаются такими приёмчиками. Хрен накажешь их. Только учить их надо. Только учить словами и ответными действиями.

Гонял вчера свою машину на мойку, мечтая скорее стереть грёбаные печатки. Мужики всё мытьё без остановки смеялись над боевым окрасом моего автомобиля. Подшучивали и даже фотографировали на кой-то чёрт. Пришлось соврать, что дети баловались, и вот.

Дети, блин! Одна детина высокомерная!

И ведь в мойке им не всё удалось отмыть. Мелкие чертовки умудрились как-то запачкать даже салон. Теперь на спинке водительского сиденья красуются тусклые, но заметные печатки. Придётся перетягивать кожей салон, а это дело не одного дня. Я же пока не готов так надолго расставаться со своим конём. Поэтому оставил.

Убедившись, что Лапина приехала на пары, и они у неё уже начались, иду на парковку и выискиваю среди других машин коня Вики. Она моего повредила, а я её коня подпорчу. Хорошенько так! Чтобы на всю жизнь запомнила, что значит обижать Громова!

Быстро нахожу чёрного коня Лапиной и подхожу к нему с орудием преступления в руках. У строителей по дороге стащил, а те даже и не пикнули. Наверное, сразу поняли, что иду змеюке одной мстить.

Думал вначале Вике просто машину несмываемыми маркерами украсить и написать «Курица за рулём» на капоте, но, найдя монтажную пену, придумал веселье получше. Такое, что после у неё навсегда желание пакостить пропадёт.

Около десяти минут пеню все окна машины, не оставляя ни одного пропущенного места. Практически окрашиваю её, изредка попадая на дверцы и багажник тачки Лапиной. При этом всём улыбаюсь, словно мне семь лет, а не тридцать четыре.

– Посмотрим потом, как ты на такси или на метро домой поедешь, – говорю себе под нос, осматривая свою выходку. – Я, конечно, предложу тебя подвезти, но придётся тогда отработать тебе.

Вернувшись в академию, прячу монтажную пену и весь день сижу как на иголках, дожидаясь момента, когда Лапина увидит и начнёт злиться. Когда её прекрасное и наглое личико скривится и потеряет всю свою силу. И, надеюсь, привлекательность тоже.

Ибо начало ночи я провёл в мыслях о мести, а вторую часть в мыслях о том, что бы с ней сделал, окажись она со мной в одной кровати.

По окончании пар иду на парковку, но в свою машину садиться не спешу. Жду, пока Вика выйдет, и я наслажусь её реакцией сполна. И очень надеюсь на то, что после этого желание затащить её в свою постель исчезнет.

– На что смотрим? – пугает меня Лапина своим вопросом, появившись, как из ниоткуда.

Обернувшись к ней, встречаюсь с ледяным взглядом принцессы. Перекинув ремешок сумки через локоть, с наглой улыбкой смотрит на меня, даже не замечая того, что я сделал с её крошкой.

– На твою машину, – бросаю с усмешкой.

– М-м-м… – тянет, кинув взгляд на испорченный транспорт, который практически полностью в пене. – И как? Нравится? Красивый? – спрашивает, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Тебе плевать на то, что стёкла и машина испорчены?

– Ну, жалко бедолагу, – пожимает плечами. – Отмывать всё это будет жесть.

– И всё? И эта вся твоя реакция? – восклицаю, не понимая, почему она такая спокойная и весёлая. – Это же твоя машина! Как ты домой поедешь, если стёкла твоей тачки полностью в пене?

– Моей? – указывает на чёрный автомобиль, и я киваю. – Так я на другой сегодня, Владислав Данилович. На беленькой. У чёрненькой под крышкой что-то щёлкало, и я отогнала её в сервис. На папиной приехала, – нажимает на брелок на ключах, и третья машина от испорченной сигналит, оповещая хозяйку о снятии сигнализации.

Широко улыбнувшись, идёт к своей новой машине, победоносно повиливая бёдрами, потому что чертовка меня сделала! От и до!

– Кто это сделал с моей машиной?! – взревает мужской голос позади меня. – Кто?! Кто?!

Обернувшись, вижу одного из комиссии, проверяющих насчёт дела о строительстве корпуса больницы на территории академии. Полноватый мужчина спешит к своему автомобилю.

– Кто испортил мою машину?! – продолжает он кричать, подлетая к своей малышке. Пытается её очистить, но… не выходит. Пена уже застыла. – Кто-о-о?! Убью!

Перец! Настоящий армагеддонский перец!

– Что происходит? – отец останавливается около меня и немигающим взглядом смотрит на машину проверяющего. Его руки сжимаются в кулаки, а челюсти скрипят от злости.

– Отец? – Вадим подходит следом, огромными глазами уставившись на то, что я сделал. Случайно.

– Лапина, – рычу, стиснув зубы, и сажусь в машину, понимая, что это конец!

Я её убью! Она меня сделала!

Два – ноль. И не в мою сторону! Ну я ей устрою! Ну я ей устрою! Будет молить о пощаде! Я ей такую жизнь устрою, что весело не будет никому! Надо только в следующий раз всё лучше продумать.

***

Как этой чертовке удаётся так грамотно и профессионально уделывать меня каждый раз и увиливать от ответственности?

Тот факт, что Лапина вновь меня провела, только ещё больше подогревает интерес и желание отомстить.

Если ответить её же монетой у меня не получается, тогда придётся выпустить зверя из клетки.

Девочка нарвалась на неприятности. И это факт!

– Влад, живо зайди к себе в кабинет, – слышу ор отца, как только поднимаю трубку звонящего телефона.

– Я не в академии, – зевая, отвечаю, всё ещё валяясь в постели и продумывая до мелочей план мести.

– У тебя есть ровно пятнадцать минут, – рычит. – Тебе конец! На этот раз тебе точно конец! – заключает и кидает трубку.

– Старик не в духе. Дело пахнет жареным, – уже говорю сам себе и поднимаю свою пятую точку с кровати, чтоб собраться в академию.

За пятнадцать минут я, конечно, не успею. Но часок отцу придётся меня подождать. Как раз остынет до моего приезда.

Принимаю контрастный душ, готовлю полезный завтрак и сервирую себе стол. Не могу сказать, что я педант, но мне важно, чтоб было не только вкусно, но и красиво.

Мою трапезу вновь прерывает телефонный звонок.

– Да что? – рычу в трубку, нажав на кнопку вызова.

– Ты где? Батя разнёс уже пол-академии, – звучит волнительный голос Вадима.

– Завтракаю. А что стряслось-то? – дожёвывая бутерброд с авокадо, интересуюсь у брата.

– Завтракаешь? Ты что, с дуба рухнул? Дуй быстро в академию. Ещё пять минут и ты останешься без наследства, – пугает пуганного.

Нет, конечно, академия и холдинг мне интересны. Но не потому, что это обеспечивает мою жизнь. А лишь потому, что я вложил в это дело столько сил и знаний.

Я уже давно подумываю открыть что-то своё. Подушка безопасности должна быть всегда. Особенно с отцом, который при каждом удобном случае угрожает оставить без будущего.

– Да, еду, еду, – отключаюсь и направляюсь к выходу.

Спускаюсь на подземную парковку. Усаживаюсь в свою белоснежную малышку. Завожу двигатель и нажимаю на газ.

Обожаю свою тачку за её мощь и силу. Эта машина где только со мной не была и что только не видела.

И какая-то белобрысая выскочка посмела обидеть мою малышку?

– Я отомщу! Обязательно отомщу, – говорю себе.

Эта Лапина сводит меня с ума. Я уже сам с собой начал разговаривать. Вот чертовка!

Подъезжаю к академии. Охрана открывает ворота и с жалостью оглядывает меня и мой автомобиль, когда проезжаю мимо. Паркуюсь возле домика охраны, чтоб на этот раз они ничего не упустили, и захожу в академию.

Поднимаюсь в свой кабинет, потому что отец наверняка ждёт меня именно в нём.

– Соизволил, наконец, явиться на рабочее место? – кричит, как только я открываю дверь.

– Доброе утро, семья, – приветствую родителя и брата.

– Какое, к чёрту, ещё доброе утро! – бьёт кулаком по столу с такой силой, что все письменные принадлежности, что лежат на нём, падают на пол.

– Вадим, – обращаюсь к брату, который даже не смотрит в мою сторону.

У Вадима есть привычка смотреть в окно. И не просто смотреть, а именно разглядывать людей, следить за их поведением, манерой. Он таким образом успокаивается и отвлекается от бури, что настигает в этот момент.

– Ты что натворил? – вновь слышу крик отца. – Ты как будешь решать проблему, которую создал? Дома, лёжа на диване? – рычит в мой адрес.

– Да что случилось? Может, кто-то, наконец, мне объяснит? – в ответ повышаю тон от непонимания.

Брат без лишних слов подходит к моему рабочему столу, за которым сейчас по-хозяйски расположился наш отец, и поворачивает монитор компьютера в мою сторону.

– Посмотри это кино, – произносит лишь пару слов и вновь уходит в тень. К делу, которым занимался пару минут назад. Смотреть в окно.

Я же, взглянув на экран, понимаю, в чём суть проблемы.

Что я вижу? Так вот что так разозлило Громова-старшего!

Смотрю в монитор и вижу видеозапись с камер, как я монтажной пеной замазываю стёкла чёрного автомобиля вчерашнего проверяющего.

И смешно, и грустно. Это ж надо так попасться. Почему я не додумался сразу удалить записи с камер видеонаблюдения? Знал ведь про них и почему-то недосмотрел! Дурак!

– Так и будешь молчать? Ты ничего не хочешь рассказать?

А что тут скажешь? Что я перепутал машины и на самом деле хотел испортить машину одной белобрысой первокурсницы? Не-е-ет! Такое я точно сказать не могу. Таким образом, я сам себе выпишу смертный приговор. Мы же с братом обещали, что со студентками дел больше не имеем. И вряд ли он поймёт, что эта игра не имеет никакого романтического характера.

– Да что тут скажешь, – начинаю бубнить, как провинившийся школьник. – Я был сам не в себе, – выдаю бред, который первый пришёл мне в голову.

– Не в себе? – отец округляет глаза от услышанного. Родитель даже не ожидал, что я могу такое ляпнуть. – Ты идиот? – кидает.

После сказанного отцом слышу негромкий смешок Вадима. Кидаю на него суровый взгляд, который он даже не замечает, потому что по-прежнему наблюдает за происходящим на улице.

– Мы можем просто забыть этот инцидент? – уточняю в надежде на положительный ответ.

– Нет, ты не просто идиот. Ты полоумный идиот, – встаёт и выходит из кабинета, хлопнув дверью.

– Ура! – шепчу брату.

– Посмотрим! Пока что рано делать выводы, – наконец отвлекается и усаживается в кресло. – Ты лучше скажи, зачем сделал такое?

– Лучше не спрашивай, – поднимаю все ручки с пола и поворачиваю обратно монитор.

– Когда-то ты мне всё равно расскажешь, – встаёт и направляется к выходу, как только слышит звонок на пары. – У меня сейчас пара, но мы ещё это обсудим, – выходит, а я выдыхаю.

Не планирую сегодня оставаться в академии, потому что сегодня мне тут делать нечего. Поеду, наверное, развеюсь в баре. Отдохну морально от всех этих тяжёлых дней.

Выхожу из академии и упираюсь взглядом в малышню.

Опять кого-то пропустили с детьми? Там двое или у меня в глазах двоится?

Тру глаза, вглядываюсь и понимаю, что это те самые маленькие бунтарки, которые изуродовали мою белоснежную малышку. Вот только с ними на этот раз другая женщина.

Смотрю на них и вижу, как они машут рукой.

Мне? Они что, мне машут, что ли?

– Катя, это наш друг, – обращаются к рядом стоящей женщине и тянут её ко мне за руки.

Глава 7

Виктория

Сегодняшний день с самого раннего утра идёт не по плану. Девочкам няню до сих пор ещё не подобрала. Приходят какие-то странные барышни на собеседование. Либо возрастные, что для нас точно не подойдёт, так как за девочками им не угнаться. Либо легкомысленные, у которых в пятой точке ветер играет. Либо же кто-то наподобие моей предыдущей. Наступать на одни и те же грабли в мои планы не входит, поэтому поиски затягиваются.

Я даже готова была отвезти девочек своим родителям, хоть и не люблю этого делать, так как мои дочери – это, в первую очередь, моя ответственность. Но у них на первую половину дня назначена очень важная встреча, которую они не могут ни перенести, ни пропустить.

Брат тоже весь в делах. Ему даже бессмысленно звонить. Он у меня весь в отца. Вначале работа, а всё остальное потом.

Катя – единственный человек, которая пошла навстречу и предложила с ними остаться. Но есть одно большое «НО». У неё рабочий день. Девочки будут находиться с ней в клинике, и если вдруг появится какой-нибудь срочный пациент либо операция, она мне их привезёт. Выбора у меня нет. Не возьму же я их с собой в академию. Лично мне хватило и прошлого раза, когда они встретили своего папочку.

Буду надеяться хоть на маленькую белую полосу в сегодняшнем дне и пациенты Кати подождут до завтра.

«Через пятнадцать минут выходи к главному входу. Срочная операция» – приходит сообщение, которое я меньше всего ждала.

– Вот чёрт! – забываюсь и произношу вслух прямо на паре по теории классического танца.

– Виктория! – восклицает преподаватель лет шестидесяти, услышав это.

Вячеслав Сергеевич Сарский – наш преподаватель по теории – просто легенда в мире классического танца. Когда-то выступал на сцене и творил что-то нереальное. А сейчас, в силу своего возраста, начал преподавать в академии культуру того самого направления.

– Извините.

– Больше ни звука, – подводит указательный палец ко рту, а я согласно киваю.

Пара должна закончиться через двадцать минут. Если Катя лишних пару минут подождёт, думаю, ничего не случится. Правда ведь?

Кусая ногти и под партой нервно дёргаю ногой. Совсем не слушаю Вячеслава Сергеевича, а лишь думаю о том, что делать дальше. Понятное дело, что на парах я уже не останусь. Но меня волнует совсем не это. Главное, чтобы не столкнуться с их папашей, который одержим местью. А если он узнает, что они мои дочери, этот полоумный может и через них мне навредить.

– Думай, Вика, думай, – шепчу под нос.

Как только звенит звонок, вскакиваю и первая выбегаю из кабинета, захватив лишь мобильный телефон. Всё остальное могу и потом забрать.

Бегу к главному входу и добегаю до холла, где меня сразу же бросает в холод, как только в глаза бросается то, что там происходит. Сердце опускается в пятки, потому что вижу то, чего я боялась больше всего на свете.

Они вместе!

Они снова вместе!

Где Катя? Я не вижу Кати! Она что, оставила их и ушла, не дождавшись меня?

Бегу за угол и набираю её номер телефона, мечтая парочку раз кое-кому по голове стукнуть. Себе, Кате, а за компанию и Владиславу.

– Где ты? – ору в трубку, перекрикивая проходящих мимо студентов.

– Вик! Девочки с… – начинает.

– То есть ты их с ним оставила? Ты что, с ума сошла? Катя! – кричу, перебивая её. Но ору уже не для того, чтобы перекричать, а потому, что начинаю закипать от злости.

– Извини, мне пора, – не ответив на мои вопросы, сбрасывает звонок.

Дура! Я же ей доверяла, а она вот так со мной…

Выглядываю из-за угла и наблюдаю за тем, что происходит у бунтарок с Владом. Если изначально мне показалось, что они мило беседовали, то сейчас их разговор понемногу превращается в бурю.

Судя по тому, что Инна с Алиной начинают изображать динозавров, дело начинает пахнуть жареным. Нужно подойти поближе, потому что отсюда ничего не слышно.

Аккуратно сливаюсь с толпой и забегаю за поворот, расположенный ближе к ним.

Он что, их ругает? Ого! Ничего себе, какой смелый мужик! Эти две девчонки хуже меня в разы. Меня даже не особо волнует то, что он повысил на них голос. Я переживаю за последствия, которые его ждут.

Ох, знал бы он сейчас, что я за него переживаю, нос бы так высоко не задрал, что ничего бы не видел.

– Ну, уходи же от них, – говорю себе под нос.

Ну что он с ними возится столько? Оставь их и иди, куда шёл! Чего стоишь, сумасшедший?

– Нет, нет, нет! – кусаю ногти, наблюдая за тем, что происходит у этой упрямой троицы. Влад начинает им припоминать печатки и ругать, показывая кулак.

– Ну всё! Ты попал! – кидаю, когда вижу, как «динозавр тирекс» в виде Инны идёт в бой и кусает Влада за правую ногу. Тем временем Алина повторяет за сестрой и делает то же самое с его левой ногой.

Влад либо в шоковом состоянии, либо оттого что полный холл студентов, не произносит ни звука. Для девочек это прекрасная возможность сбежать, поэтому они берутся за руки и начинают бежать так быстро, как только могут.

Не раздумывая ни секунды, выбегаю из своего укрытия и направляюсь за ними, чтобы не упустить. Пробегая мимо Влада, кидаю на него жалостливый взгляд, потому что знаю не понаслышке, как больно они умеют кусать. И какие потом остаются следы.

Владислав

– И где ваша мама? – недовольно интересуюсь у детей, кружащихся вокруг меня и бегающих, словно в них только что новые батарейки вставили.

– Она учится, чтобы быть умной, – произносит одна из них, взглянув на меня очаровательными, милыми и ангельскими глазками. И я бы даже поверил, если бы не знал, что там внутри скрывается демон! Королева демонов!

– Не очень-то она и умная, если оставила вас на ту, что скинула вас первому встречному, – бросаю, говоря скорее сам себе, намекая на няньку, которая, стоило ей услышать, что я якобы друг двойняшек, сразу же отдала мне их.

– Она умная! – выкрикивает та, что ближе всего стоит ко мне. – Мама очень умная!

– Не думаю! – прыскаю от смеха. – Она неумная!

– Умная!

– Нет!

– Умная! – кричит и кусает меня, а следом также поступает и её напарница. Подбегает и оставляет след от своих мелких зубиков у меня на штанах.

Я лишь приоткрываю рот, сглатывая боль и не менее болезненный крик. Вокруг слишком много людей, да и девочки кусают не сильно. Лишь показывают, что я в их власти и они меня, как своего друга, пожалели.

Этим детям нужна моя мама! Она бы быстро их научила манерам и воспитала. Может, номерок их мамаше предложить? Чтобы поболтала с моей и несколько уроков взяла?

Наклоняюсь, чтобы сказать девочкам о том, что за такое поведение их стоило бы наказать, но малышки, схватившись за руки, срываются в одну секунду и убегают куда-то прочь.

Надеюсь, к своей матери.

Делаю шаг в сторону бунтарок, но в сантиметре от меня пролетает другая бунтарка, которую я бы тоже не отказался сейчас наказать. За свою машину. За машину проверяющего. И за свои нервы тоже.

– Стоять! – хватаю её за талию и практически заставляю бежать в воздухе. – Лапина, стоять! – повторяю, и она пытается даже ударить меня по руке в требовании отпустить, но её план не срабатывает.

Малышки всё равно прибились к вахтёрше и теперь разговаривают с ней, вероятнее всего, жалуясь на меня. Глазами посылаю женщине молчаливую просьбу присмотреть за девочками, с которыми я вошёл в академию, и та кивает, беря на себя ответственность за мелких демониц.

Ой зря! Ой зря!

Сам же покрепче хватаю Вику за талию и закидываю себе на плечо в чётком намерении затащить её сейчас в какую-нибудь кладовку. А там спустить немного пар. Женщины, а тем более такие темпераментные, как Лапина, всегда мне помогали в этом. А после нашего страстного поцелуя я больше чем уверен, что она тоже ко мне неравнодушна. И не откажется. Поломается да запоёт громкими стонами.

– Отпусти меня, идиот! – бьёт меня по спине со всей силы. – Отпусти!

– Сказал же, что будешь моей, – хмыкаю довольно и глажу по икре, медленно поднимаясь к той части тела, которую нужно отшлёпать за все провинности.

– Отпусти меня немедленно! Иначе я… – кипит от злости и пытается вырваться. И ей бы удалось, если бы она была моей первой девушкой. Натренировался, к её несчастью.

– Иначе ты что?.. – с вызовом кидаю, но в одну секунду забываю обо всём, когда до моих ушей доносятся крики и рычания двух мелких пакостей. Которые почти сразу же нападают меня, неся при этом такой бред…

– Отпусти нашу маму! – кричат они и бьют не слабее, чем Виктория. – Или мы укусим тебя! Опять! Отпусти нашу маму!

– Маму? – повторяю, не веря своим ушам.

Опускаю Вику на землю и кидаю на неё взгляд, надеясь, что хоть она что-то объяснит. Девушка же старательно избегает моего взгляда.

– Лапина, ты ничего не хочешь мне объяснить?! Это твои дети? Ты что, их мать?

– Понимаете, Владислав Данилович, – мнётся она, а девочки в одну секунду оказывают между нами, ограждая свою маму от меня. Того, кого вообще ещё десять минут назад своим другом называли. – Так вышло, что… Это же дети… Они шутят. И… вообще… – замолкает и выдыхает: – Да, это мои дети, – бросает и, взяв непривычно послушных двойняшек за руки, разворачивается с ними и уходит, оставляя меня в недоумении.

Но я ей такого удовольствия не предоставлю. Я должен знать, откуда у неё дети. Она ведь молодая. Красивая. Умная. Богатая. На кой чёрт у неё дети? Зачем они ей?!

– Лапина, подожди!

– Нет! – рычит, ускорив шаг. – Не подожду! Только попробуй что-нибудь ляпнуть или сделать при моих детях, и я тебя урою! Клянусь всем, что у меня есть – урою!

– Мамочка, не лугайся! – заговаривает та, что справа, начав бежать, потому что за шагами матери не успевает.

– Да! Не лугайся! – поддерживает её сестрёнка, которой тоже приходится бежать. – Он же сталше. А ты сама говолила, что дедушек надо уважать. Не кличи на него!

Дедушек? Я им что дедушка?!

Вот это карьерный рост! От друга до дедушки за менее чем полчаса! Умеем! Можем! Практикуем!

Глава 8

Виктория

Этого мне ещё не хватало! Чтобы он шёл за мной и моими девочками. Чтобы смотрел на них, а тем более, не дай бог, заметил что-нибудь такое, что выдаст то, что мои малышки от него.

Пусть проваливает туда, откуда явился. Где он там раньше работал? Что там девочки говорили? Продюсировал кого-то? Так пусть продолжает! Зачем в академию явился?

Я ещё завтра Кате встряску хорошую устрою за то, что она девочек моих оставила с Громовым, хотя знает, какая у меня сейчас ситуация.

Но нет же!

Надо было меня так подставить!

Подруга, блин! Слов нет! Одни неприличные ругательства!

Вместе с девочками выхожу из академии, по-прежнему крепко держа их за руки. Благо Владислав остался где-то внутри, озадаченный и явно шокированный словами моих малышек о том, что дедушек нельзя обижать.

Нет, Громов нестарый и непохож на дедушку. Просто мой отец выглядит слишком молодо для своего возраста, и девочки часто мужчин в возрасте дедушками называют. И как бы я им ни объясняла, им сложно принять то, что не все взрослые дяди – дедушки. Думаю, лишь когда у папы седина появится, они начнут понимать значение этого слова. Ну, или перерастут этот период, а дальше всё сами поймут.

Перед ступеньками приостанавливаюсь, наконец, осознав, что всё это время букашки за мной бежали. Позволяю девочкам спокойно спуститься и не полететь вниз.

Ну что я за мать? Хоть бы раз оглянулась на Инну с Алиной и заметила, что с девочками делаю. Но нет! Громов до того вывел, что я обо всём забыла.

Медленным шагом спускаемся, и я поднимаю взгляд на других людей, которые, наоборот, поднимаются в академию. Завидую. Ведь им не придётся отрабатывать ничего, как мне пару, что я пропущу, пока девочек родителям отвезу.

Прохожу по лицам учащихся и неожиданно для себя обнаруживаю среди лиц студентов Владислава. Он поднимается в академию.

Твою мать! Он как спуститься успел раньше меня?! В академии что, потайные ходы есть? О боже! Он точно меня так с ума сведёт! Не сегодня, так завтра точно!

Ни минуты покоя не даёт!

– О-о-о, дедушка! – в один голос восклицают Инна и Алина, заметив то же самое, что и я. – Ула! Мама, он соскучился и ещё хочет иглать с нами! Он идёт к нам, – привлекают девочки внимание мужчины.

– Прекрати за мной таскаться! – заявляю, как только он оказывается рядом, продолжая на нас смотреть. Но в этот раз задумчиво и оценивающе. Приценивается, сколько стоит мать-одиночка с двумя детьми? Ему не по карману. – Слышишь? Ты мне уже надоел! Отстань от меня, при… – оглядываюсь на детей и быстро исправляюсь. – человек без мозгов! Отстань! Иначе отцу и брату скажу, и они тебя на кусочки покромсают и на огне зажарят!

– Извините? – хмурится Влад и смотрит на меня так, будто в первый раз видит. И даже немного пугается.

Ну, насчёт «покромсают на кусочки» я преувеличила, но Алекс и папа точно ему парочку затрещин дадут и сделают отворот от моей персоны навсегда.

Миночку! А почему Влад в костюме белом? Он же… Он же минуту назад был в чёрных брюках и светлой рубашке только. Когда он успел переодеться? Спустится? И… откуда чемоданчик в его руках?

– Лапина, – мужская рука опускается на моё плечо сзади, пугая не на шутку. – Вадим, иди! Эта опасная болтушка – моя проблема.

– Влад, ты же не наделаешь глупостей? – прищуривается Вадим, одарив свою копию недовольным взглядом. – Девушка, в случае чего, мой кабинет на втором этаже. С табличкой «Ректор». Буду вас ждать, – произносит он уже мне и, понизив голос до шёпота, добавляет: – Кусочки плоти этого дурака можно потом на гриле поджарить, – подмигивает и отступает в сторону, продолжив свой путь в академию.

– Это был ректор? – обращаюсь к Владиславу, обернувшись к нему в полной растерянности от происходящего. – И вы похожи?

– Мой брат, – кивает. – Вадим Громов. Ректор этой академии.

– Мама! – вторгаются букашки в моё недоумение. – Их двое! Как и нас! Ула! Два длуга! Один мне, а один Алине! Ула!

– Ула! – поддерживает её Алина.

– Вас только двое? – интересуюсь у Влада, кивнув на спину его брата-близнеца.

Ещё одного я точно не выдержу! Но ректор вроде бы ещё нормальный, не считая его шутку про гриль и куски плоти его брата.

Раньше у меня был всего один кандидат на роль отца моих девочек, а теперь их двое. А что, если они тройняшки? И у меня три кандидата?

– А тебе мало? – фыркает Громов. – Есть ещё Егор. Не знал, что ты, Лапина, такая ненасытная!

– Егора я знаю, – бросаю и, вновь взяв малышек за руки, направляюсь на парковку к своей машине.

Точнее, к машине папы. Обожаю брата, который в своё время подарил отцу автомобиль, который можно завести с телефона и без ключа. Потому что ключ в сумке. Сумка в аудитории. И нет у меня времени решать эти проблемы. Надо быстро отвезти Алину и Инну родителям. Всего на один день! Завтра я что-нибудь обязательно придумаю.

Твою мать! Их двое! И чьё фото я тогда видела у Кати на компьютере?

Надо узнать имя! Срочно! А вдруг я от ректора девочек родила, а не от этого хама и дикаря? Было бы круто… Дети от каннибала или дети от дикаря… Н-да… Так себе выбор.

Как можно скорее отвожу букашек в родительский дом, чтобы пропустить максимум одну пару и не заработать сотню отработок.

Кажется, мама сразу понимает, в чём дело, потому что с жалостью и сочувствием смотрит на меня. Моё состояние всегда выдавало меня с потрохами, и сейчас не исключение. Даже голос от волнения дрожит.

Но спасибо маме, что в душу никогда не лезет. Ждёт, когда придёт время, и я сама всё расскажу. Я же очень надеюсь на то, что это время никогда не настанет.

Не случится тот ужас, о котором я так сильно переживаю. Не узнаёт никогда отец двойняшек об их существование и о том, что без ведома стал родителем.

А для этого мне нужно понимать, кто именно наш папочка.

Девочки остаются у родителей до воскресенья. А это означает, что завтра я спокойно смогу пойти в академию, а после вплотную займусь поисками няни. У меня для этого будет два дня выходных. Тем более моя тётя, Алиса Лапина, кинула мне пару контактов нескольких достойных кандидаток.

Обнимаю девочек, взглядом благодаря родительницу за помощь, и выбегаю из дома, думая об одном важном деле, которое нужно будет сделать сегодня. Об одном из самых главных сейчас.

Отсиживаю оставшиеся пары, выбираю себе наказание за пропуск пары по истории танца. И сразу же направляюсь в клинику.

В последнее время меня там слишком часто видят. Надеюсь, что никто ничего не заподозрит и не сделает неверные выводы. Понимаю, что ехать туда вновь рискованно, но мне нужно узнать, кто же отец девочек. А для этого Кате опять придётся порыться в своих папочках и добыть информацию.

– Тук-тук, – захожу в кабинет подруги, не постучав, а лишь сымитировав звук. Заглядываю в кабинет и… – Алекс?! – восклицаю, округлив глаза.

– Сестрёнка, – встаёт со стула и подходит ко мне для того, чтобы обнять.

– Ты здесь как? – интересуюсь у брата, которого никак не ожидала увидеть в этом злосчастном месте.

Он заболел? Почему он у репродуктолога? Он детей решил завести? А как же его «Я ещё молод для малявок. А душу и с твоими отвести могу»?

– Были дела в этой клинике, – отвечает с улыбкой. – Вспомнил, что Катя тоже здесь работает. Решил заскочить поздороваться. А ты?

– А я к Кате приехала. Мы договаривались кофе с ней попить, – начинаю оправдываться.

А зачем же ещё? Это появление брата выглядит странно. Я же к подруге приехала! Да! К ней! И ничего здесь странного нет!

Нужно потом у подруги разузнать, что здесь забыл мой брат. И какие дела у него могут быть на этаже репродуктологии? Сам-то он мне никогда не расскажет. Скрытный, как Лапин-старший, то есть наш папа.

– Ладно, девочки, мне пора. А вы тут развлекайтесь, – выпуская меня из своих объятий, целует в лоб.

Подмигивает Кате и выходит из кабинета, оставляя за собой шлейф аромата парфюма, который, по его мнению, сводит с ума весь женский пол.

Позёр!

– Слюна, – кидаю Кате и усаживаюсь на место, где сидел мой брат.

– Что прости? – отвлекается от двери и, наконец, обращает на меня внимание.

– Говорю, прикрой ротик и слюни подотри, – улыбнувшись, подкалываю Савельеву.

– Да пошла ты! – фыркает, повернувшись к монитору. Обиделась.

Катя с самого раннего детства сохла по моему братцу. Каждый раз, когда его видела, готова была писать кипятком. Страдала, плакала из-за него. Ненавидела его девушек. В общем, неразделённая любовь у моей Катюши к моему брату. А сейчас мы выросли, но в сердце моей подруги ничего не изменилось.

– Я по делу приехала. Так что обиды оставим на потом, – начинаю. – О том, что ты натворила сегодня в академии, мы поговорим позже. Мне нужны все данные Громова и быстро, – указываю пальцем на компьютер.

– Вика, тебе не кажется…

– Не кажется! Их двое, Кать. Двое, – начинаю заводиться, как только вспоминаю, что сегодня встретила двух одинаковых Громовых.

– Поясни, – забыв про обиды, смотрит на меня своими огромными глазами.

– У Влада есть брат-близнец, – дрожащим голосом начинаю объяснять. – Возможно, отец моих девочек второй брат. Вадим Громов. Он тоже в нашей академии работает. Я, когда сегодня их двоих перед собой увидела, таких же одинаковых, как и маленькие букашки, стоящие рядом со мной, – выпучиваю глаза, рассказывая об этом, – изначально подумала, что с ума сошла. Затем, что в глазах двоится. А потом, как поняла… Не знала, куда бежать, Кать! Их двое! Двое! А может, даже трое!

– Да ты что? – от удивления прикрывает рот рукой, но почти сразу начинает искать данные в своей папочке.

Моя нервная система скоро даст сбой. Савельева долго ковыряется в своём всемогущем ящике, но всё безрезультатно.

– Ищи, – прошу подругу, которая роется в компьютере уже больше пяти минут. – Ищи имя донора! Я должна знать, как его зовут! Должна знать отца моих двойняшек!

– Ищу! – рычит в ответ, злясь на меня и трясясь от страха, что нас сейчас застанут на месте преступления. – Думаешь, это так легко? Он же не так числится у нас…

– Ищи, – повторяю настойчивее.

– Нашла! – восклицает после, казалось, вечности поисков. – Громов В. Д., – выдаёт с улыбкой.

– Громов В. Д., – повторяю, не зная, то ли радоваться, то ли плакать.

То, что мои букашки от Громова, я уже поняла и даже смирилась с этим. Схожесть налицо. Но от кого? Ведь братьев Громовых целых три. И два из них – близнецы. Вадим Данилович и Владислав Данилович. Третий, к счастью, Егор. Сразу отметаем.

И кто из этих В. Д. – отец моих двойняшек?

– Что мне делать, Кать? – откидываясь на спинку стула, расслабляюсь до состояния тряпки, потому что не знаю, как быть дальше.

– Вик, а зачем тебе знать имя отца? Раньше ведь не знала, и тебе это особо жить не мешало.

– Раньше он не крутился у меня под носом каждый день, – поднимаю усталый взгляд на Савельеву.

– Сделай так, чтоб не крутился. Уходи из академии, – спокойным тоном предлагает бред, от которого мурашки пробегают по всему телу.

– Что? Никогда! – кидаю в ответ. – Бросать мечту ради какого-то придурка? Танцы – это моя мечта! – напоминаю Кате, потому что она явно забыла, как я ей много лет подряд плакалась о том, что я хочу попасть в эту академию, а потом преподавать. – Работать с преподавателями из этой академии – это моя мечта. И ради козла, который почему-то не даёт мне покоя с самого первого учебного дня, всё это бросить? Пусть он сам уходит из академии, – выдаю, скрестив руки и надув губы.

– Да что ты говоришь? И как же он уйдёт? Тем более ты не знаешь, кто именно должен уйти, – насмехается.

– А в этом ты мне поможешь, – коварно улыбаюсь. – Ты поможешь мне узнать имя отца! А дальше уже дело за мной, – кидаю, потирая ладони друг о друга.

Глава 9

Владислав

– Ты куда? – сталкиваюсь с Вадимом по пути на пару.

– Аккомпанировать второкурсникам, – пожимаю брату руку. Приветствую его впервые за сегодня, потому что с самого утра ни разу не пересекались. У обоих график под завязку забит.

– Недолго тебе мучиться осталось. Полсрока ты уже отбарабанил. Ещё столько же, и Егор вернётся, – думает, что радует меня этой новостью.

– Жаль, – кидаю и, не дождавшись реакции брата, направлюсь в аудиторию.

Не нравится мне то, что я Егора замещаю. Но благодаря этому случаю во мне зажёгся огонёк, азарт, появилось вдохновение самому творить и воплощать в жизнь собственные идеи. Я будто вновь возродился. И всему виной Лапина, которая зажигает во мне всё это.

У меня до сих пор не выходит из головы вчерашняя ситуация.

У Вики есть дети!

Откуда у такой молоденькой девчонки могут быть две маленькие дьяволицы?

Получается, она замужем?

Но они постоянно с разными бабами приезжают. Папашку никогда рядом с ними не видел.

И как мне теперь себя вести с ней? Она мать. Возможно, чья-то жена. А мы тут в такие игры играем.

Что-то тут нечисто.

Я узнаю! Всё узнаю!

– Начинаем, – не поздоровавшись, рычу на студентов, которых особо видеть не хочу, потому что не в духе. Но не её.

– Можно я начну? – слышу знакомый голос из толпы.

Эта девка как липучка. Пытается обратить на себя моё внимание. Только её дешёвые трюки со мной не срабатывают. Чересчур все её фокусы прозрачны. Если захочу, уже завтра проснёмся в одной постели. Но не мой вариант.

– Давай, Ермолина, куда же без тебя, – кидаю, не поднимая взгляд.

Надеваю солнцезащитные очки и делаю то, что когда-то делал с большим удовольствием. Ищу и анализирую стройную фигурку в конце зала. Девушка же старательно избегает моего взгляда.

Как только Ксения прекращает показывать пример, как не надо двигаться, и параллельно учит всех, как вызвать отвращение у меня и ещё у нескольких своих сокурсников, я поднимаю взгляд на Вику. На девушку, которая сидит в конце зала и прячется.

Видимо, она сама особо не в восторге оттого, что я узнал о её детях.

– Лапина, твой выход, – угрюмо произношу, чтобы моё поведение казалось безразличным.

Вика выходит в центр зала. И как только эта девочка начинает танцевать, от неё просто невозможно оторвать глаз.

Как она это делает?

Лапина завораживает каждым своим движением, цепляет своей пластичностью и мимикой. Она сливается с музыкой воедино и творит что-то нереальное.

– И что мне с тобой делать? – срывается с моих уст.

Её поведение так и просит меня продолжать играть с ней. Тем более я не люблю оставаться в долгу. А у этой девчонки от выходок, которые она совершила, корона немного выросла.

Ответными ударами мне нужно дать ей отпор и показать, что она никогда не станет выше меня. Я старше. Я выше по званию. Я, в конце концов, мужчина.

Но есть одно «НО». Даже два маленьких «НО». Она же мать! Как я могу воплощать свой план в реальность, если у неё есть дети? Я планировал играть по грязному. А если она замужем, то все мои плану рухнут.

– Теперь по списку! – кричу остальным и ищу глазами Ермолину.

– Подойди, – шепчу в надежде, что она прочтёт по губам.

– Владислав Данилович, – подбежав, лебезит передо мной, довольная, как слон.

– Информация за ужин, – говорю, спустив очки на переносицу.

– Не поняла, – как всегда, тупит. Эта девка соображает так же хреново, как и танцует.

– Ты мне ответы на мои вопросы, а я тебе ужин при свечах, – отвожу взгляд, потому что вру. Я её и пятнадцати минут не вынесу.

– Только ресторан выбираю я, – подмигивает.

– У Лапиной есть семья? – перехожу сразу к делу.

– Мама, папа, брат, – начинает перечислять. Но пока не слышу интересующего ответа.

– Муж? Дети?

– Вроде бы нет. Откуда? – разводит руками, поджав губы. – Тем более Лапина – это её девичья фамилия. Вы, наверное, о ней слышали. Её отца каждый второй на верхушке знает, – начинает говорить тише, как будто кто-то нас подслушивает.

– Впервые слышу, – надо пробить её семью. В творческих кругах такую фамилию не встречал. Хотя есть один Лапин, но то модельер, и вряд ли Вика с ним как-то связана.

– Иди! – рычу, потому что ничего стоящего мне не принесла.

– А что насчёт ужина?

– Я сообщу, – вновь вру. Решаю завершить пару раньше времени. – Все свободны, – сообщаю студентам и в спешке выхожу из аудитории, направляясь в свой кабинет к компьютеру.

Если Ермолина говорит, что Лапина – довольно распространённая фамилия, значит, я точно найду что-то в интернете.

Кроме информации о её дедушке, которым всё же оказался модельер Алим Лапин, о её отце, о дядях и тётях, которых очень много, вообще ничего нет. Всё только о бизнесе. Личное скрыто.

– Да пошло оно всё к чёрту! Чем я, вообще, сейчас занимаюсь? Ерундой какой-то страдаю, – рычу сам на себя, закрыв все открытые окошки на экране компьютера.

Чтобы успокоиться и прийти в себя, решаю съездить куда-нибудь и пообедать, а потом за документами в семейный холдинг нужно заскочить. Так что вернусь в академию лишь к вечеру. И не возвращался бы, если сегодня в академии у меня не были бы назначены две встречи с пиар-компанией.

Хочу договориться со СМИ и дать несколько интервью топовым журналистам, так как на следующий год мы открываем мастер-классы по разным направлениям. Мы с братом решили, что хоть академия и именитая, нам всё равно нужно следовать модным тенденциям.

На парковке издалека замечаю Лапину, которая садится в свою машину. Почему-то резко забываю про обед и про то, что занимаюсь ерундой. И про то, что знать мне ничего о ней не надо – тоже забываю.

Запрыгиваю в свой внедорожник и совершаю детский поступок. Я начинаю за ней следить.

Зачем? Сам не знаю, но делаю всё равно.

Вика подъезжает к клинике, где я изредка обследуюсь, когда не хочу, чтобы данные попали в мою официальную медицинскую карту. Однодневные связи с девушками не всегда безопасны. Поэтому приходится частенько проверяться.

Паркуюсь как можно подальше от Вики, ведь она мою машину уже довольно хорошо знает.

Выскакиваю из автомобиля и быстрым шагом направляюсь следом за ней. Наверное, это очень глупо выглядит со стороны. Но я сам себя остановить не могу. Хочу знать, что она здесь делает, почему она это делает. И главный вопрос: не к мужу ли она приехала?

Пока я напяливаю бахилы, потому что без них меня не пропускает коза, сидящая на ресепшене, краем глаза замечаю, как Лапина заходит в лифт.

Над дверью лифта высвечиваются цифры, оповещающие, на каком этаже останавливается лифт. К моему счастью, Лапина в лифт заходила одна, а это значит, что экранчик мне покажет её этаж.

Вика останавливается на последнем этаже, на который я срываюсь следом, но по лестнице, в надежде, что увижу и кабинет, а следовательно, и имя доктора. Вдруг там тоже Лапин. Мужчина, который взял фамилию жены. Бывает ведь и такое в наше время.

Добравшись до нужного этажа, открываю дверь с лестничной площадки в само отделение и сталкиваюсь с табличкой «Отделение репродуктологии».

– Что?! Репродуктологии?..

Виктория

К сожалению, из-за бизнеса у родителей меняются планы, а это значит, что мои собственные тоже нужно корректировать.

Утром перед академией приходится забрать близняшек и отвезти к Кате. Савельева чуть ли не клянётся по телефону, что больше не натворит глупостей, как в прошлый раз, и не отдаст их никому. Обещает оставить их в детском уголке клиники и попросит медсестричек присмотреть, если вдруг кто придёт. А так у неё сегодня спокойный день, без операций и пациентов.

Из-за безвыходной ситуации мне приходится наступить на одни и те же грабли дважды и попросить её остаться с девочками. Ещё везёт, что Владислав Данилович решает закончить пару раньше.

На удивление, он сегодня никак меня не задел и даже не кольнул. Что выглядит очень подозрительно.

Во-первых, я не в восторге оттого, что он узнал о девочках. И неважно, кто он им – дядя или отец. А во-вторых, у меня до сих пор шоковое состояние оттого, что есть два одинаковых Громова.

Прямиком из академии направляюсь в клинику к Кате за букашками. Захожу в кабинет и вижу картину, от которой на глазах слёзы наворачиваются. Мои две маленькие принцессы спят в обнимку, сопя друг другу в щёчки. Это вызывает умиление и улыбку на моём лице.

Но при этом моё материнское любящее сердце болит и терзается от чувства вины. Ведь они спят на раскладном диване в кабинете Савельевой.

Я обязана за эти два дня найти им няню! Из трёх вариантов нам однозначно должна подойти хоть одна. Тем более Алиса плохого не посоветует.

– Привет, – шепчет Катя, завидев меня в дверном проёме.

– Привет. Давно спят? – не отрывая взгляда от девочек, интересуюсь у подруги.

– Примерно полчаса. Ты голодна?

– Очень, – подхожу к моим малышкам и присаживаюсь на край дивана.

– Я тоже ещё не обедала. Хочу заказать еду из ресторана. Будешь?

– Не отказалась бы. Я сейчас слона готова съесть, – поглаживаю живот, который прилип к позвоночнику.

– Как день прошёл? Что по приключениям? – отвлекаясь от экрана телефона, подруга поднимает на меня взгляд.

– Странно, конечно, но день прошёл скучно. Кроме пар ничего интересного. Даже немного обидно, – с шуткой отвечаю ей.

– Может, дети оттолкнули? – почему-то с жалостью начинает на меня смотреть.

– Или переваривает, – смеюсь шёпотом, чтоб не разбудить бунтарок. Иначе в тишине не удастся пообедать.

Быстро заказываем с Савельевой обед на двоих, а заодно и девочкам по блюду из детского меню, чтоб поели, как проснутся.

Предлагаю подруге самой спуститься на первый этаж и забрать заказ. А также по пути зайти в аптеку. Мне кажется, я начинаю заболевать. Возьму себе что-то для иммунитета.

Выхожу из кабинета, достаю свой телефон из заднего кармана брюк. Отвлекаясь на него на секунду, проверяя, где сейчас находится курьер, и врезаюсь в чью-то огромную твёрдую спину.

Роняю телефон не от удара, а от аромата, который ударяет мне в нос, а затем проникает в мозг и… Такой вкусный и манящий. И я уже знаю, чей он.

Это ЕГО духи! Его аромат!

Мои догадки подтверждаются, когда мужчина поворачивается ко мне всем корпусом и, спустив свои солнечные очки на переносицу, упирается взглядом в меня.

Он что, спит в очках, что ли? Вечно в них!

– Ты? Вы? – не знаю, что сказать от удивления. Только его мне сейчас не хватает!

– Виктория, и вы здесь? – интересуется. – А я тут это… к врачу приехал.

Но только мне кажется, что Влад совсем не удивлён нашей встрече. Он будто бы знал, что я в этой клинике. И то, что мы встретимся, для него не сюрприз.

Пройдясь по нему оценивающим взглядом, обращаю внимание на брошюру, которую мужчина держит в руке.

– Искусственное оплодотворение? – улыбаюсь, указывая взглядом на разноцветный буклет, который он, вероятнее всего, изучал до нашего столкновения.

Он приехал к врачу-репродуктологу? Я правильно поняла? О мой бог!

– Я… Мне подсунули, – начинает оправдываться и даже откидывает его от себя, но поздно.

– Вы в отделение репродуктологии. Эти брошюры на каждом углу можно взять, – кидаю в ответ.

– Ну нет же. Повторяю, мне подсунули! – рычит, ведь в этом деле я застала его врасплох.

Владислав начинает нервничать, отчего всё его лицо превращается в камень.

Предполагаю, что теперь и я знаю тайну о нём. Так что в этом плане у нас: один – один.

– Так что вы тогда делаете в клинике? Пришли к врачу? И случайно, совершенно случайно, никаких сомнений, Владислав Данилович, заскочили на этаж репродуктологии? – задаю вопрос, на который я вряд ли узнаю правдивый ответ. Но тот факт, что мужчина начинает нервничать и переживать, что видно невооружённым взглядом, начинает меня забавлять.

– Я… А ты? Я как будто на допросе. Позволь и мне узнать, что ты здесь делаешь? – цепляется за нить.

Нет, не за нить, а за свой спасательный жилет, который начинает меня топить, ведь я не успеваю придумать причину моего нахождения в этом месте.

Сказать, что пришла за букашками? Нет, нельзя. Не хочу, чтоб он сталкивался с ними. Скажу правду, просто не до конца.

– К подруге зашла на чай. Она работает в этом отделении, – скрестив руки на груди, уверенно смотрю ему в глаза. Ведь я чувствую запах победы. – Раз со мной закончили, может, тогда и вы соизволите дать внятный ответ, – ехидно улыбаюсь.

– Виктория, вы, кажется, забылись, – поправляет свои очки. – Я ваш преподаватель.

– В стенах академии, – отмечаю, оглядев холл клиники. – А мы, как вы видите, не там. И да, с очками для зрения вы бы выглядели убедительней, – указываю на тёмное стекло, за которым спрятаны невероятной красоты глаза. Чего уж врать.

– В любом случае, я не обязан отчитываться, – кидает.

– Как скажете, – поворачиваюсь и возвращаюсь в кабинет Савельевой.

Ого! Сама собой горжусь. Держалась молодцом. И главное, ещё один плюсик в копилку моих побед.

Захожу в кабинет. Закрыв дверь, подхожу к столу Кати и усаживаюсь на стул напротив. Подруга оглядывает меня и, не увидев пакета с едой, вопросительно смотрит.

– Не дошла. Громов здесь, – кидаю.

– Где? – округлив глаза, встаёт со стула.

– За дверью, прикинь! Что? Зачем? Не знаю. Но нам нужно узнать.

– Вика, не смотри так на меня, – усаживается обратно. – Эта история становится слишком опасной для меня.

– Кать, это шанс узнать об отце девочек. Пожалуйста, – прошу, смотря на неё щенячьим взглядом.

– Ладно. Где он? – встаёт и идёт к двери.

– В холле. Только сюда его нельзя, – показываю на девочек.

– Иди в двести двенадцатый кабинет. Я туда его приведу. Только ни звука!

– Ты же меня знаешь, – наигранно хлопаю глазами и, опережая Катю, выбегаю первой. Благо Громов вновь стоит спиной и изучает буклетик. Он реально задумался о детях? Особенно после того, что сделали мои букашки?

Почти сразу же нахожу нужный кабинет. Зайдя в него, оглядываюсь, ища место, куда можно спрятаться. Услышав шаги и голос подруги за дверью, не раздумывая, залезаю в шкаф до того, как Катя заведёт Влада, и он поймёт, что всё это ловушка.

– Я вам сейчас всё расскажу, – закрывает за ним дверь мой личный врач-репродуктолог-шпион.

– Да не нужно мне ваше ЭКО! – рычит на Катю, но при этом усаживается в кресло пациента.

Владислав

– Это шутка какая та? – повышаю тон на докторшу, затащившую меня в этот кабинет. – Я Вам ещё раз объясняю, мне неинтересно ваше ЭКО. Сам не заметил, как брошюра оказалась у меня в руке. И в отделение репродуктологии я оказался совсем по другой причине, – объясняю девушке в белом халате, сидящей напротив меня. Только её пустой взгляд даёт понять, что ей наплевать на мои объяснения.

Она всё равно стоит на своём и продолжает говорить для меня непонятные слова о детях, эмбрионах и всё в этомдухе.

– Простите, как к Вам могу обращаться? – в одночасье меняю тактику.

– Екатерина, – кидает и наконец замолкает. Слышу тишину впервые за пятнадцать минут.

– Екатерина, я понимаю, что то, чем вы сейчас занимаетесь, это ваша работа. Но поверьте, я правда не тот, ктовам нужен, – пытаюсь смягчиться, может тогда до неё дойдёт.

– Ну раз мы перешли на стадию знакомства, было бы неплохо узнать и ваше имя, – дарит мне глупую улыбку.

Нет, тут что-то нечисто. Я в этом уверен. Рассматриваю кабинет, в котором находимся в поисках видеокамер. Может это прикол какой-то? Ну не может со мной такое произойти просто так. Я в это точно не поверю. Но раз данная особа настаивает на консультации. Что ж, пусть так и будет. Посмотрим к чему это всё приведёт.

Повеселимся!

– Владислав, – вздыхаю, сняв очки и убрав их в чехол.

– Прекрасно. Владислав, поверьте, вы именно тот, кто нам нужен. Не надо стесняться того, что вы здесь. Многие в наше время прибегают к искусственному оплодотворению. Подскажете, у вас есть супруга?

– Я не женат, – кидаю, думая через какое плечо сплюнуть.

Женитьба – никогда! Я вольная птица, а заключить себя в клетку никогда и никому не позволю.

– У Вас будет суррогатная мать? – закидывает вопросами. Неужели эта девушка в действительности решила чтомне интересно это их ЭКО. Я что, похож на того, кому нужны дети? Мелкие кусачки?

– Допустим, – беру телефон, для того, чтоб взглянуть на время. Из-за Лапиной опять в какую-то фигню вляпался. А мне ещё к Егору заехать надо. Совсем не уделяю ему внимание и уже пошли упрёки со стороны родных. Хотя я уверен, что у Егора с вниманием всё в порядке.

– Нам с вами необходимо заполнить небольшую анкетку, для того чтоб понимать с чего нам нужно начать.

– Вы до сих пор думаете, что я хочу что-то начинать? Может мы уже разойдёмся и не будем тратить время друг друга? – поднимаю свою пятую точку со стула, который им стоило бы заменить. Сидя на нём всё каменеет. Для клиники такого уровня и ценами, могли бы позаботиться о комфорте пациентов.

– Я думаю, вам нужно присесть и успокоится, – указывает взглядом на стул. – Если вы оказались здесь, значитвам это необходимо.

– Я оказался здесь из-за одной девчонки, за которой проследил, – перебиваю, чтоб наконец закончить этот диалог.

– Что? – теперь Екатерина приподнимается на ноги и смотрит на меня с такой злостью и ненавистью, что даже как-то не по себе становится. – Вы что, сталкер?

– Разве я на него похож? Да, вы присядьте, успокойтесь. Если я заполню вашу анкету, вы наконец меняотпустите?

– Конечно, нужно было с этого и начинать, – вновь напяливает наигранную улыбку. Достаёт лист А4 из тумбы, которая находится под столом и принимается задавать мне интересующие её вопросы.

– Имя, фамилия и отчество полностью.

– Громов Владислав Даниилович.

– Адрес проживания?

– Дайте мне, я сам заполню и свалю наконец отсюда, – вырываю из её рук анкету, а также ручку и принимаюсь за работу.

Быстро отвечаю на вопросы из анкеты, которых на листке немало. Кидаю ручку на стол, прощаюсь и ухожу от этой сумасшедшей, которая своей настойчивостью развела меня на какую-то непонятную тему.

Вот бы её к нам в наш новый проект. Мастер-классы продавать. Не знаю какой она врач, но продаёт и заговаривает зубы эта девчонка на «отлично».

Виктория

Как только Влад выходит из кабинета, вылезаю из шкафа, глубоко вздохнув. У меня, конечно, клаустрофобии нет, но сидеть так долго в таком маленьком пространстве невыносимо.

– Та-дам, – подруга машет анкетой, которую заполнил Громов.

– Катерина, да ты опасный человек. Самого Громова Владислава Даниловича развела! Профессионал, подруга!

– А где же благодарность, овации, – входит в роль. А я, подбежав к ней, целую её в обе щеки.

– Давай в твоём кабинете всё посмотрим? Там девочки, наверное, уже проснулись, – обеспокоенно предлагаю.

– Не переживай, с ними Алекс, – успокаивает.

– Алекс? Мой брат Алекс? – от удивления даже забываю про Влада.

– А ты знаешь ещё одного?

– Стоп! А ты откуда знаешь, что он там?

– Подруга, – начинает ровным и размеренным тоном. – Просто доверься мне и пока не задавай вопросов. Я тебе обязательно всё расскажу, но пока не время.

– То есть я тебе тут душу изливаю обо всём и о каждом. А моя дорогая Катерина не хочет мне рассказать о том, что с братом моим шашни крутит. Вот это номер, – смотрю на неё, ожидая ответной реакции.

– Я всё сказала, – дарит воздушный поцелуй. – Хочешь, можешь анкету здесь глянуть, а хочешь, можешь в моём кабинете. А я пошла к девочкам.

– Ага, иди к своему любимому и ненаглядному Алексу. Зацелуй его там, – кидаю ей в спину, но быстро вспоминаю про своих дочерей. – Но не при детях! Им не нужна психологическая травма! – произношу и опускаю взгляд на анкету, сразу же попав на один из главных вопросов.

“Есть ли в роду бесплодие?”, а напротив вопроса корявым почерком ответ Владислава Даниловича. “Да. У брата”.

– Катя, стоять! – останавливаю подругу за секунду до выхода. – У одного из его братьев бесплодие.

– У какого?

– Либо у его брата близнеца Вадима. Либо у Егора, – отвечаю ей в полном шоке от новости. – Нам надо узнать об этом! Срочно! Если бесплоден близнец, то значит Владислав отец моих букашек…

– И как мы это сделаем?

– Я что-нибудь придумаю!

Глава 10

Виктория

Мы Лапины. Нас много. Мы везде. У нас есть связи с другими влиятельными семьями. Мы протянули щупальца туда, куда другие и не думали. И сегодня это играет мне на руку. Потому что со мной в академии учится моя тётя Милена. Она не совсем Лапина и не совсем мне тётя, так как разница в возрасте у нас небольшая. Но самое главное, она сможет мне помочь, и это факт.

Выходные проходят продуктивно. Алиса порекомендовала мне настолько хороших и компетентных нянь, что я даже представить не могла, как будет сложно выбрать лучшую из лучших. Но всё же я это сделала.

Теперь у моих девочек есть няня, которая им очень нравится. А самое главное, она мне подходит по всем требованиям.

Мои букашки в надёжных руках и моё материнское сердце спокойно.

Катя так и не удосужилась мне рассказать про Алекса. Я не совсем уверена, что их связывают романтические чувства, потому что на брата это не похоже. Как бы я ни любила свою подругу, но Алексу, как девушка она никогда не была интересна.

Подруге я пообещала дождаться момента, когда она мне всё расскажет, поэтому включаю режим ждуна и молчаливо жду, ожидая непонятно чего.

На выходных мои девочки не давали мне и секунды расслабиться и отдохнуть. Собственно, как и всегда. Но когда я, наконец, оставалась наедине с самой собой, то почему-то в мои мысли обязательно проникал Влад, и я никак не могла его прогнать из них. Главное, чтобы наши игры далеко не зашли.

Пусть он будет в моей голове. Главное, чтобы не в сердце!

– Милена, – зову родственницу, которая так же, как и я, выходит из припаркованного автомобиля.

– Привет! – машет мне, подарив самую искреннюю улыбку, которую я когда-либо видела.

Добрее, справедливее и искреннее человека ещё в жизни не встречала. Вчера вечером я придумала план, и сейчас я хочу попросить её о помощи. Но не потому, что она в силу своей доброты не сможет мне отказать, а потому, что я знаю, что отец её лучшей подруги работает в клинике, в которой наблюдается семья Громовых.

Да-да! Я настолько заморочилась и узнала об этом всё. Но в действительности всё легче лёгкого. Когда Егор Громов лежал в больнице, я набирала его и справлялась о самочувствии. Вот он и проболтался о том, что лежит в семейной клинике. А дальше – логика, интуиция и немного слежки и сплетен.

А раз отец подруги Милены там работает, то это значит, что для её подруги Сары не составит труда узнать нужную мне информацию. Не бесплатно, конечно. Понимаю, что на пути к решению своей проблемы подставляю людей, но я ведь не прошу рыться в документах. Просто поговорить с нужными врачами и… посплетничать. Мне они ничего не скажут, но дочери одного из ведущих специалистов – могут.

Только вот мы с Сарой максимум здороваемся и не более. Но для Сары ближе её лучшей подруги Милены никого нет.

– Как дела? Мы с тобой так давно не виделись, – подбегаю к родственнице. – Даже в этих стенах особо не пересекаемся.

– Всё неплохо! Есть некоторые загвоздки, но в целом всё супер, – приобняв меня левой рукой за плечо, медленно направляемся к главному входу здания. – Ты как? Как твои букашки? Всё ещё динозавров изображают?

– О да! – начинаю хохотать, вспоминая, как они Влада за ногу укусили.

– Ничего, пройдёт. Трёхлетний возраст самый непростой. Потерпи немного, – успокаивает. – Моя принцесса хоть и самый спокойный ребёнок на свете, но в своё время тоже пыталась показать, кто в доме главный.

Дочь Милены – полная противоположность моих безбашенных девчонок. Алёна прям девочка-принцесса, которую хочется оберегать от внешнего мира. Мои же «динозавры» сами готовы оберегать кого угодно.

– Милена, мне на самом деле нужна твоя помощь, – перехожу к делу. – Может, присядем? – указываю на скамейку у входа в академию.

– Конечно! Что-то случилось? – напряжённо смотрит на меня.

– Нет, что ты! Ничего серьёзного, – улыбаюсь. – Мне больше не твоя помощь нужна, а твоей подруги Сары и её отца, – усаживаюсь на скамейку и оглядываюсь по сторонам, чтобы не было лишних ушей.

– Кто-то заболел? – округлив глаза, взволнованно интересуется. Мне нужно переходить сразу к делу, иначе у этой девушки из-за меня от волнения инфаркт случится.

– Да нет же. Все живы, здоровы. Просто тема очень щепетильная, и я не знаю, с какого бока подойти, чтоб ты меня правильно поняла.

– А ты не подходи с разных сторон. Давай сразу в лоб.

– Тут такое дело, – пытаюсь подобрать слова. – Наше руководство, а точнее, братья Громовы, наблюдаются в клинике отца Сары.

– Та-а-ак! – заинтересованно изучает мою мимику. – И что же нас связывает с этими братьями?

– Вот мне и нужно понять, что же нас связывает, – наигранно смеюсь.

– Понятно, что говорить ты особо ничего не хочешь. Ну и ладно, – за это и люблю эту девушку. Никогда не лезет в душу, но всё равно подаёт руку помощи, не разбираясь, зачем и почему. – Егор, Вадим, Владислав? – начинает перечислять.

– Вообще-то, Влад, но тут речь о другом, – краснею. – Кто-то из них бесплоден, и мне нужно знать, кто именно, – выпаливаю на одном дыхании.

– Ого! – у неё челюсть вниз падает от моих слов. – Даже так? Интересно девки пляшут! Я, конечно, не хочу лезть не в своё дело, но всё же. Тебе, случайно, эта информация нужна не из-за гонки наследников? – ставит меня в тупик своим вопросом.

– Нет! А гонка…

– Мне Сара сказала, что ей Громов-младший рассказал про то, что Громов-старший поставил условие наследства: кто ему наследников нарожает, тому холдинг достанется, – ошарашивает меня. Ничего себе, какой дед у моих маленьких динозавриков! – А тебе Влад рассказал?

– Ага, – киваю, будто была в курсе происходящего.

Вот это да! Скорее всего, холдинг достанется точно одному из близнецов. Но это только в том случае, если они узнают о существовании моих девочек, чего я бы не хотела.

– Только ты мне сможешь помочь, – кидаю на неё взгляд, полный мольбы. – Не спрашивай, зачем мне нужна эта информация.

– И не собиралась, – одаривает понимающим кивком. – Я с Сарой сегодня поговорю и сообщу тебе о результатах.

– Нет, не мне. Можно направить результаты сразу в клинику к Савельевой, – прошу Милену.

Они с Катей хорошо знакомы. До появления детей мы вместе покоряли вечерний город. А сейчас мы покоряем эту академию.

– Без проблем, – встаёт. – Пойдём. Опоздаем, и нам конец, – протягивает руку.

– У меня хореография с Громовым, – вздыхаю, не понимая, рада я этому или нет.

Но, скорее всего, да. Мне хочется его увидеть.

Владислав

Несколько дней после посещения клиники, куда зачем-то заходила Лапина, я переосмысливал произошедшее и выстраивал новую стратегию. Пытался понять, чего именно я хочу и как мне добиться желаемого.

А хотел я навсегда забыть Викторию, и чтобы глаза мои её больше не видели. Не хочу всю эту головную боль с матерью двоих детей.

Баб, что ли, мало? Вот даже взять ту же Ксюшу! На всё готова и где угодно. Только щёлкни – и она уже в твоей кровати.

Но нет! Мой мозг явно не в ладах с моими чувствами, потому что объяснить всё то, что происходит со мной, когда Лапина появляется на моём горизонте, невозможно.

Особенно сейчас, когда темой задания стали парные танцы, и я отдал приказ разделиться на пары. Я искренне надеялся, что с Викой встанет какая-нибудь девчонка, потому что в их группе их больше, чем парней, но Вику сразу же выбрал Артём. Один из лучших в стрип-пластике, который не один раз на моих глазах подкатывал к Лапиной. И в этот раз сопротивления и отказа от неё он не получил. Хотя обычно их беседы этим и заканчиваются. Видимо, перспектива танцевать с девчонкой, «её величество» не устроила.

Я же, в свою очередь, не отказал той, что сама подошла ко мне и предложила себя на роль моей партнёрши. И хоть я и не собирался сегодня ничего им показывать, я, чёрт возьми, пошёл на поводу у Ксюши. И я даже догадываюсь, почему я это сделал. Лапина, чтоб её!

Демонстрируя студентам связки вместе с бревноватой Ксенией, то и дело кошусь на Вику и Артёма, которые веселятся. Танцуют, смеются и вообще, ещё немного и попросят всех выйти, чтобы они уединились.

Парнишка вообще разошёлся, и его рука то и дело оказывается на ягодицах Лапиной, хотя должна быть на её талии. И девчонка ему ни слова не говорит. Сдержанно улыбается и взгляды на меня и Ксюшу кидает. Будто бы срисовывает движения, но я замечаю, как изредка её глаза искрят, когда я наклоняюсь к старосте группы и делаю ей замечания шёпотом. Но это только Ксюша знает, что это замечания. Для остальных это обычная беседа. И Викуле она не очень нравится.

Решаю отстраниться и просто продолжить занятия. И у меня это даже выходит. Нужно просто не смотреть на горячую парочку, и всё будет в порядке. Но сделать это крайне сложно. Очень сложно. Потому что так и манит посмотреть на Лапину и… И увидеть то, отчего закипать начинаю.

Артём уже вовсю распоясался, и совсем скоро они при всей группе сделают двум мелким дьяволицам сестрёнку или братика. А может, и не одного. Бесят меня! Малолетки озабоченные! Хоть бы постыдились!

Обхватив Ксюшу за талию покрепче, практически вжимаю её тоненькую фигуру в свой пресс. Громко дыша, перехожу с ней сразу к самой горячей и страстной партии всего танца. Хочу выжечь эту Лапину из своей головы и мыслей. Напрочь забыть! Но нет! Парочка Вика-Артём в долгу тоже не остаётся и практически отзеркаливает наши движения. Отчего я решаюсь на убийство! Групповое убийство.

Вначале убью Артёма, чтобы знал, что руки свои при себе держать надо. Потом Вику, чтобы… Чтобы просто меня не бесила! А потом и всех остальных студентов! Потому что бесят! Потому что двигаются ужасно! Потому что… Потому что лишние свидетели!

– Стоп! – не выдерживаю, отпустив Ксюшу и приказав колонке заткнуться. – Ужасно! Всё ужасно! – заявляю, направившись к своему телефону. – Вы что, брёвна?! Где пластика? Где грациозность?! Вы что, первый раз на танцы пришли?! Мартышки в зоопарке и то лучше танцуют за банан!

– У мужика явно давно бабы не было, – доносится откуда-то сбоку, из кучки перешёптывающихся студентов, но, поймав мой осуждающий взгляд, замолкают. Да и человека, который это произнёс, я не обнаруживаю.

Но, к сожалению, я с ним полностью согласен. После того как я вновь стал преподавать в академии, я напрочь забыл про свою привычную разгульную жизнь. Академия-работа-ночь. И все три состояния меня безостановочно терзают мысли о Лапиной. Чтоб её!

– Перерыв пятнадцать минут и продолжаем! – заявляю им, указывая на дверь. – А теперь свалили из студии и оставили меня одного!

И те, поймав злой намёк в моих словах, по одному начинают испаряться.

– Лапина, стоять! – тяну, когда она решает исчезнуть под шумок. Беззвучно чертыхнувшись, оборачивается ко мне с натянутой улыбкой и отходит в сторону.

– Владислав Данилович, – обращается она ко мне, когда все выходят. – Мне тоже нужен отдых. Как и всем. Я мокрая, – жалуется, сбрасывая вызов на своём телефоне.

– Ещё бы ты не была мокрой! – бросаю, закатив глаза. – Так тесно прижиматься к своему Артёму! Да и ножку так на него закидывать. Думаю, от ваших танцев все в этой аудитории мокрыми остались.

– С вашей стороны так говорить жутко некомпетентно, – заявляет эта мартышка с самооценкой выше, чем гора Эльбрус. – Вы сами просили вкладывать больше души и эмоций в танец. Что мы с Тёмой и делали, – напоминает и вновь сбрасывает поступающие на её телефон звонки.

– Ну не до такой же степени, Лапина! – срываюсь на крик. – Не до такой, чтобы этот придурок тебя лапал, а ты довольно улыбалась!

– А ты что, ревнуешь? – кричит она в ответ, сжав свои маленькие кулачки от злости и чуть не сломав свой телефон, будь в ней столько силы.

– Я тебя к этому? Пффф! – фыркаю, состроив наглую и безразличную моську. – Много думаешь о себе, Виктория. Это ты от ревности сгорала, смотря на меня и Ксюшу!

– Я? Да ты спятил! Ты меня вообще не интересуешь! – выкрикивает и кидает взгляд на экран, который разрывается от уведомлений.

– Да кто там тебе столько написывает! – восклицаю и выдёргиваю телефон из её рук. – Мужики? Так ты их предупреди, что у тебя с такого до такого времени занятия, и пусть не мешают! – поднимаю телефон, чтобы переключить телефон на беззвучный режим, когда экран загорается и я натыкаюсь на десяток неотвеченных звонков и одно-единственное сообщение.

«Я нарыла всё на Владислава Громова!!!!»

Поднимаю на незаинтересованную моей персоной девушку удивлённый и шокированный взгляд.

– Лапина…

Глава 11

Виктория

– То есть я тебя не интересую? – переспрашивает, глядя на экран моего телефона, который на кой-то чёрт вновь загорелся. – Ты собираешь на меня информацию и хочешь сказать, что я для тебя ничего не значу? – произносит, делая шаг в мою сторону. – Лапина…

– Достал ты меня! – выкрикиваю, хоть и не знаю, что именно он прочёл в телефоне, но вряд ли что-то про двойняшек. Иначе бы вопросы были бы совсем другими. – Настолько осточертели вы мне, что хочу киллера нанять по вашу душу, Владислав Данилович! – зло выпаливаю и разворачиваюсь в сторону двери, чтобы сбежать от этого дикаря и ревнивца.

И даже идея про киллера не кажется такой уж безумной и безосновательной. И правда, достал. Днём и ночью в моей голове, жизни и даже в моём любимом деле – опять он. Достал! Достал!

Иду на выход и даже не оглядываюсь, но почти у самой двери вспоминаю о главном. О своём смартфоне, который у меня бессовестно вырвали из рук.

– Лапина, стоять! – требует Громов.

Разворачиваюсь к нему, и он уже решает, что я его просьбу выполняю, но не дождётся. Я не из трепетных ланей. Передо мной мужики стелятся, а не я перед ними.

– Вернулась обратно! Живо! – продолжает он командовать, и я якобы ведусь, но, подойдя к нему, цепляю на лицо ухмылку и отбираю у него свой телефон.

– До свидания, – бросаю, но не успеваю и развернуться, как мой телефон вновь оказывается в его руках, а его глаза на вспыхнувшем экране. – Отдай! – выдёргиваю его и рук мужчины. – Ещё раз возьмёшь, и я тебе вначале коленкой в пах заеду, а потом руки сломаю! Обе! И с особой жестокостью! В детстве не учили, что брать чужое – плохо?! – отчитываю его, пока он шокированными глазами смотрит на меня. Даже не моргает почему-то.

Шокирован моей наглостью и угрозами? Никогда в жизни не слышал, что так можно? Значит, с моей семьёй не был знаком! Ну ничего! Я его со всеми познакомлю!

Опускаю взгляд на свой телефон и мгновение понимаю, чем вызван его шок.

«Влад Громов отец двойняшек!!!» – звучит очередное сообщение от Кати.

Поднимаю взгляд на Влада и огромными глазами смотрю на него, не зная, как объяснить это сообщение. Как выкрутиться и как, вообще, сбежать.

Ну зачем такое писать? В сообщениях? Такое только при личных встречах сообщать надо. Или когда точно уверен, что больше никто, кроме меня, это не увидит.

– Я всё могу объяснить! – кидаю, натянув улыбку, которая больше на гримасу страха похожа. – Всё просто… – начинаю уже, но аудиторию заполняют голоса моих одногруппников, вернувшихся после перерыва. – Как-нибудь потом. Сейчас… не судьба? Потом поговорим, да?

– Сейчас, Лапина! Сейчас! – шипит и протягивает открытую ладонь. – Телефон мне. Живо!

– Я… Я не могу, – мотаю головой, пряча смартфон за спину. – Там много личного.

А вдруг он не успел всё прочесть, и у меня есть шанс выкрутиться? Может быть, Катя вообще ошиблась! С чего она вдруг такое решение приняла?

– Ты готова, малышка? – Артём подходит сзади и опускает руку на мою талию. – Начинаем, Владислав Данилович? Пятнадцать минут уже…

– Заткнись! – рявкает на него Громов и взглядом испепеляет то место, где наша кожа соприкасается. – И руки с неё убери! Мы не в борделе!

Ревность! Точно! Он же меня приревновал к Артёму! Всё с этого и началось.

У меня есть план! Рискованный. Безумный. Но план! Переключим его внимание от сообщения к ревности. Уж это я выдержу!

Разворачиваюсь к своему напарнику по танцам и дарю ему кокетливую улыбку. Опускаю руки на его грудную клетку и решаю идти ва-банк.

– Тёмочка, я сейчас договорю с преподавателем и подойду к тебе, – мурчу ему, вычерчивая ноготком сердечко на его груди. – Подождёшь меня…

– Ермолина! – звучит грозный и не обещающий ничего хорошего, по крайней мере, мне, рык Владислава за моей спиной. Староста в одну секунду оказывается рядом с Громовым, а дальше звучит удивлённый ох всех студентов.

Оборачиваюсь, чтобы понять, что вызвало такое удивление на их лицах и у меня, мягко говоря, падает челюсть на пол, когда я вижу то, как Владислав Данилович и Ксюша целуются. Причём не просто целуются, а именно неприлично сосутся на глазах у всей аудитории.

– Твою мать! – не сдерживаюсь в выражениях и ловлю злой взгляд преподавателя в мою сторону. Это явно представление именно для моей персоны. – Я в этом не участвую! – заявляю, подняв руки в знаке капитуляции и, быстро схватив все свои вещи, выбегаю из аудитории.

Что это, чёрт возьми, было?!

Он ведёт себя как… как ребёнок! Ладно, я просто кокетничала с Артёмом, но он… поцеловать студентку на глазах у десятка студентов? У него точно с мозгами что-то не то! Глупый дикарь!

А ещё… он отец моих дочерей!

М-да уж… Удача сегодня точно не на моей стороне.

– Идиот, блин! – ругаюсь сквозь зубы, идя на парковку по пустым коридорам. – Кретин! До чего же надо быть без мозгов, чтобы такое сотворить! При студентах, – проговариваю, заподозрив себя в шизофрении.

Сама с собой уже разговариваю из-за него. Громов, блин! Откуда взялся на мою голову? Жила ведь себе спокойно, пока этот идиот в неё не ворвался! Перевернул всё так!

Дойдя до машины, трясущимися от злости руками нажимаю на сигнализацию и отключаю её. Открываю машину и закидываю свои вещи на переднее пассажирское сиденье.

Радует в этой всей ситуации лишь одно. Мне удалось избежать расспросов Громова насчёт детей и дурацкого сообщения Кати.

Ну зачем было так открыто писать? Зашифровала бы или хотя бы написала просто, что Влад – отец детей. Без фамилии. Мало ли сколько Владов и детей в мире? Но нет!

Сажусь в машину и запускаю двигатель, готовясь уже уехать. Но, бросив взгляд на телефон, замечаю кучу уведомлений из чата группы и решаю чисто из любопытства его открыть. Почитать, что там и про что говорят.

Как и ожидалось, все разговоры только о злосчастном поцелуе. Не обходится и без Ксюши, которая рассказывает всей группе, что они с Владиславом Даниловичем вообще-то встречаются. Он её даже на свидание пригласил. И при этом всём он сразу ей знаки внимания подавал, и она понимала, что зацепила его. И они будут вместе.

Ой, девчонка нос задрала! Думает, он только к ней эти знаки внимания проявлял? Нет! Далеко не только к ней.

Чего стоят все эти намёки в мою сторону и то, что он мне покоя не даёт.

Но под конец всего этого общения всплывает и важная информация о том, что зачёт в этом месяце по предмету, который преподаёт Владислав Громов – будет проходить по направлению парные танцы. То есть нам надо выбрать себе пару и потом перед Громовым и ещё другими преподавателями сдать парный танец.

Свою пару я нахожу быстро. Точнее, она меня находит. Артём, как только информация поступила в чат, написал мне в личные сообщения и предложил себя. Расписал кучу своих плюсов, расписал себя так, будто я себе мужа выбираю, а не пару для танцев. Теперь мне известно всё, вплоть до того, какого цвета он носки носит.

И я бы отказала, если бы не узнала, что Артём и Илина, самая скромная и застенчивая девочка в группе, единственные, кто ещё не определились с парой, кроме меня и Ксюши. А танцевать с Илиной я точно не хочу. Пусть с ней любимая Громовым Ксюшенька танцует. Заодно посмотрим, как этот выхухоль своей любовнице баллы будет завышать и объяснять это всем. Прям интересно! И злость накатывает!

Не исключено ещё то, что он сам им танец ставить будет. Поэтому нам с Артёмом надо быть лучшими! Самыми лучшими! Чтобы ни одной придирки не получить! И я знаю, что парень на это способен. Как и я.

А я ещё и пофлиртую с Артёмом во время занятий. Побешу этого дикаря всем, чем можно и нельзя. А то ему целоваться с Ксюшеньками можно, а мне нельзя?

Победа будет за мной, идиот!

«Что будем с направлением решать? Но давай что-нибудь энергичное, малыш? Ну или на крайняк вальс. Но это скучно будет. Баллов за креатив не получим» – звучит новое сообщение от Артёма.

«Что предложишь?» – пишу ему в ответ и вновь завожу машину, тронувшись с места.

«Вообще давай на твоё усмотрение. Мне любое направление даётся легко» – набираю это сообщение, когда моя машина врезается во что-то мягкое.

И это точно не машина, потому что я максимум на полметра выехала и… кажется, я сбила именно человека, если судить по ноге, которая торчит сбоку.

– Упс, – глушу двигатель и с опаской выхожу из машины.

Да, я знаю, что никаких увечий человеку не нанесла. Всего лишь толкнула, и он упал. Максимум синяком или ушибом отделаюсь. Но всё равно страшно.

Сколько раз брат и папа говорили не сидеть в телефоне за рулём. Сколько ругали меня за это и даже ключи от машины отбирали. И я отучилась. Но сейчас я ведь просто выезжала. Хотела быстро ответить и убрать телефон.

Кто же знал…

Обхожу машину и встречаюсь взглядом с человеком, которого сбила. Его жалостный вид и усталый взгляд говорят всё за него.

– Ну почему опять я? – тянет Егор Громов, оглядывая свою ногу в гипсе и костыли, который валяются сбоку. – Почему я?

Упс!

– Ну почему опять я? – повторяет Егор Данилович, подняв жалостливый взгляд на меня.

– Я… Я… Простите, я не заметила. Я случайно! Чёртов телефон! – рычу сама на себя.

Понимаю, что удар не сильный, но бедному Громову-младшему и так не хило досталось в прошлый раз, а тут ещё и я на него наехала.

– Лапина, не кипишуй. Подай костыли и помоги встать,– приказывает.

Опять вляпалась. Почему именно Громов? Меня к ним магнитом притягивает, что ли? Каждый раз, если что-то со мной происходит, то в этом обязательно должен участвовать какой-нибудь преподаватель. И всегда преподаватель из семьи Громовых!

Проклял меня кто-то, что ли?!

– Вы как? Скорую? Или я лучше сама вас отвезу, так быстрей будет, – помогаю встать пострадавшему и осматриваю, будто могу на глаз определить увечья.

Хотя я вообще не разбираюсь в медицине и даже если мне Громов скажет, что у него болит в той или иной части тела, мне это ничего не даст. Я ничего не пойму. Максимум, в чём я разбираюсь, так это в прорезывании зубов. В остальном я профан.

– Выдыхай, ничего нет. Даже ни одной царапины. Спасибо, что хоть не газовала, – улыбается, из-за чего ставит меня в ещё более неловкое положение.

– Егор Данилович, извините, пожалуйста. Я отвлеклась на телефон. Хотя знаю, что неправильно это, – начинаю оправдываться.

Возможно, если бы передо мной стоял студент, я бы так сильно не волновалась. Но когда я увидела, кто именно лежит перед моей машиной, спокойствие сразу же покинуло меня.

– Может быть, в больницу поедем? Пусть вас осмотрят.

– Говорю же, ничего нет, – отряхивает колено одной ноги и гипс на второй ноге.

Увидев, как этот бедолага отряхивает гипс, меня почему-то пробивает на смех, и я начинаю тихо хохотать. Громов поднимает вопросительный взгляд на меня и, заметив, куда направлен мой взор, следует глазами туда же и мигом подхватывает моё настроение, поняв, отчего я смеюсь.

Егор Данилович – самый молодой и адекватный педагог в нашей академии. Он со студентами на «Ты», что не может не цеплять и не располагать к себе.

– Извините, просто, – начинаю объяснять своё поведение. – Я просто представила, а если бы, – указываю пальцем на здоровую ногу.

– Сплюнь, – вмиг останавливает свой смех. – Вы меня, женщины, точно до могилы доведёте.

– С вами это сделала женщина?

– Только тсс, – кивает, прикладывая указательный палец к губам. – Нельзя испортить мою репутацию.

– Если вы сейчас скажете, что это сделала студентка академии…

– Именно, – шепчет, оглядываясь по сторонам.

Зачем он это делает не понимаю. Кроме нас на парковке ни души. Все на парах.

– Что? Ого! Двойное покушение в стенах академии! – восклицаю, ещё больше рассмеявшись.

Ну, везунчик! А я ещё на своё везение жаловалась.

– Лапина, да ты бог поддержки! – по-дружески дотрагивается до моего плеча.

– Хорошо, в больницу не хотите. Но, может, тогда выпьем по чашечке кофе? – предлагаю в надежде, что Егор согласится, и я тем самым искуплю свою вину за столкновение.

– А вот от кофе в такой прекрасной компании не откажусь. Как раз расскажешь, как у тебя на права получилось сдать с таким-то стилем вождения, – подмигивает и на костылях ковыляет к передней пассажирской двери моей машины.

Я иду следом, чтоб помочь бедолаге. И так весь перебинтованный, ещё и от меня прилетело.

На пути в кафешку, которая находится в нескольких минутах от академии, Егор, не называя имён, начинает рассказывать, что же с ним произошло.

– Ясно, что ничего не ясно, – заключаю, останавливаясь у места назначения. – Но, судя по тому, что вы всё переводите в юмор, особо вы не расстроились.

– Конечно! Знаешь, сколько плюсов я из этой ситуации извлёк, – улыбается, открывая дверь автомобиля. Я же быстро выхожу из машины и бегу к Егору, чтоб помочь выйти. Хотя бы костыли вытащить с заднего сиденья надо. Но мужчина прекрасно и сам справляется. Приноровился, наверное.

Заходим в уютное кафе и присаживаемся за столик у окна. Моё любимое место здесь. Почему-то всегда свободное. Наверное, только мне импонирует.

Громов-младший заказывает два кофе и, переключив внимание на меня, молча смотрит.

– Что-то не так?

– Ну, Лапина, – вздыхает. – Рассказывай.

– Что именно?

– Где права покупала? Кто водить так хорошо учил? Или же я и перед тобой тоже где-то накосячил?

– Ах, вот всё-таки из-за чего вы в гипсе? Всё же не просто так те девушки напали на вас, – смеюсь, понимая, что Громов недоговорил в машине всю историю.

– Сейчас речь не обо мне, – обрывает мой смех, как раз в момент, когда нам приносят наш кофе.

– Я прекрасный водитель. Да ещё и со стажем. Просто отвлеклась на телефон, – объясняю. – Мне пришло важное сообщение касательно моих дочерей, которое не могла проигнорировать, – вру, ведь девочки с няней, а переписывалась я с Артёмом.

– Дочерей? У тебя есть дети? – кривится, отпивая слишком большой глоток кофе. Обжёгся.

– Да. У меня есть две прекрасные подружки. Которые поделили мою жизнь на «до» и «после», – улыбнувшись рассказываю.

– Ты когда успела? А муж? – допрашивает, а я почему-то всё вываливаю. Главное – лишнего не сболтнуть. Как-никак передо мной сидит дядя моих букашек.

– Жизнь очень коротка, нужно всё успеть, – пытаюсь уйти от ответа. – Мужа нет, соответственно, и отца у них тоже нет.

– Бросил, урод? – интересуется озлобленно.

– Я бы не хотела говорить о нём. Так себе персона. Если бы знала его получше, никогда бы от него не забеременела.

– Козёл!

– Не то слово! Но он нам и не нужен. У нас прекрасное трио. Я и мои двойняшки.

– Двойняшки? Ничего себе. У меня же два моих старших брата – двойняшки! – радостно заявляет. – Но ты, конечно же, об этом знаешь.

– К сожалению, да, – увожу взгляд в сторону.

– Как раз один из них приедет за мной, – кидает, на что я начинаю сразу же оглядываться и искать в посетителях кафе знакомое лицо.

Только не Влад. Только не он! Надеюсь, приедет кто-то другой! Вадим, например. Но не Влад. Не хочу видеть этого урода. Мне хочется его придушить. Его и эту тупую Ксюшу.

– Мерзкие, – срывается с моих губ.

– Ты обо мне? – раздаётся вопрос. И вовсе не от Егора.

К столику подходит тот, кого я узнаю, не поднимая взгляда. По голосу. По аромату. По силуэту.

Влад Громов. Тот самый козёл, от которого мне нужно держаться подальше, но никак не получается.

Глава 12

Владислав

Я никак не ожидал увидеть Вику рядом с Егором. Это девочка решила пойти ва-банк?

Егор всегда тусуется с девушками наподобие Ксении. Лёгкими, доступными, простыми. Но Вика? Зачем она ему? С ней же сложно. А мой брат ненавидит сложности.

– Ну, я жду, – кидаю девушке, которая до сих пор даже не взглянула на меня. Лишь рот как рыбка открыла и ждёт, когда наживка в неёго попадёт. А может, что и серьёзнее.

– Ты чего такой дерзкий? – начинает Егор, чтобы всё внимание переключить на себя.

– Не встревай, – не отлипая от Вики, как по мне, очень даже вежливо прошу брата.

– Не всё вокруг Ввас крутится, Владислав Данилович, – встаёт и вежливо прощается с Егором.

Испугалась? Или же я настолько неприятен ей?

Нет, возможно, я слегка переборщил, поцеловав Ермолину. Но Лапина сама виновата. Вывела меня из себя. А когда я уязвим, перестаю себя контролировать.

– Нет, не уходи, – просит Егор, схватив Вику за руку и с мольбой во взгляде взглянув на неё.

Они издеваются, что ли? Брат точно не пошутил, когда написал забрать его из кафе, в котором у него свидание.

С ней? ЯС Лапиной? С моей Лапиной?!

Не могу оторвать взгляд от рук этих двоих. Вика, конечно же, это подмечает и решает остаться. Чтобы в конец меня в психопата и неадеквата превратить.

– Как скажете. Было бы лучше, если бы за нашим столиком не было бы лишних людей, – усаживается на своё прежнее место. – Ну, раз выбора нет, придётся потерпеть, – заключает. А у меня от её слов аж скулы сводит от злости.

Эта малышка переходит все грани, заигрывая с моим братом. Она играет не по правилам.

Опускаюсь на свободный стул между этими двумя голубками, которые даже взглядом флиртуют.

– Зачем ты меня позвал? – прерываю их игру в гляделки.

– Поужинать со мной, а затем отвезти меня домой. Но я не думал, что ты так рано приедешь. У тебя же пара ещё минут тридцать должна идти.

– Отпустил всех по домам. Мне испортили настроение, не хотел их видеть, – отвечаю брату, но обращаюсь к Лапиной.

– А что такое? Плохо целуется? – кривится.

– Прекрасно. Уверен, что она не только в этом хороша.

– Так ты проверь.

– Этим сегодня вечером и займусь.

– Ну и прекрасно, – отводит взгляд в сторону.

Её острый язык до добра не доведёт. Рано или поздно я её отшлёпаю за дерзость. И этим не ограничусь! Запоёт девчонка у меня ещё вдобавок. До хрипоты.

– Брейк,! бБрейк,! – показательно размахивает руками Егор. – Между вами чёрная кошка пробежала, что ли?

– Хуже! Чёрный козёл, – кидает на меня тигриный взгляд Виктория, после которого я на неё не злюсь. Нет. Я её хочу. Ещё больше, чем обычно.

Да что, чёрт возьми, происходит со мной? С ней нельзя мне быть! Она мать! И не одного ребёнка! Целых двоих!

– Так, стоп.! Ребята, давайте жить дружно,! – Егор размахивает воображаемым белым флагом. – Влад, ты же старше, мудрее,. зЗакопай топор войны. Тем более, я надеюсь, Вику, в дальнейшем ты будешь встречать не только на парах, – подмигивает Лапиной.

– Не понял?! – не контролируя свой тон, кричу на всё заведение, что не остаётся без внимания,. вВедь только ленивый не обернулся в нашу сторону.

– А зря, – ехидно улыбнувшись, подкидывает дровишек в огонь девушка, из-за которой начинается чуть ли не противостояние двух братьев. Только Лапина этого даже не понимает.

– Может, мы всё-таки приступим к трапезе? – Егор меняет тему, приглашая официанта к нашему столу.

– Аппетит пропал. Я буду только кофе, – произношу, но кроме официанта никто не обращает на меня вниманиея.

Эти двое, флиртуя друг с другом, выбирают блюда и напитки. Вика, кажется, такой нежной и милой с Егором. Впервые вижу её такой. Обычно она чуть что выпускает свои коготки чуть что, а тут она включает покладистую кошечку, которая- то и делает, что мурлычет рядом с моим братом.

Наблюдая за происходящеим, не могу понять, она заигрывает с Егором на зло мне, или же между ними, и правда, что-то наклёвывается?

На брата даже вниманиея не обращаю. Он ведёт себя как всегда. Одуван, который готов каждый день купаться в женском вниманиеи. И к каждой он относится с трепетом и нежностью, что даже не прикопаешься.

Моё терпение лопается, когда Егор начинает кормить Вику с ложечки, под предлогом, что у него вкусней. Хотя они заказали себе одно и то же.

Чувствую, как кровь начинает закипать. Меня бросает в неописуемый жар. Моя злость и ярость видна невооружённым взглядом всем, кто хочет её заметить.

По улыбке Вики, периодически поглядывающей на меня, понимаю, что неугомонной девчонке нравится моё новое состояние. Она в нём купается и им наслаждается.

Она точно играет мне на зло. Теперь я в этом уверен на все сто.

– Ладно, прошу меня извинить, но мне пора, – поужинав, обращается к моему брату Лапина. – Скоро зачёт, а у меня и так балл снижен, – одаряет меня наигранной улыбкой.

– Как это? – недоумевает Егор.

– Ваш братец постарался.

– Не надо было уходить с урока, – рычу на неё,. вВ этот раз я купаяюсь в своей маленькой победе. По окончаниюи пары, попросил Ксюшу написать Вике о том, что за то, что она сбежала с пар без моего разрешения, балл за зачёт ей снижен. И, кажется, информация до Лапиной дошла.

– Да? И почему вы здесь, если сейчас ещё урок? – демонстративно смотрит на свои наручные часы.

– Я педагог.

– Который позволяет себе слишком много и переходит все грани, – перебивает.

Понимаю, что бессмысленно спорить с этой бунтаркой. На моё одно слово у неё десять в ответ.

– Викуш, – начинает Егор.

Его обращение к Лапиной режет слух и вызывает во мне ещё больше гнева. Судя по реакции Вики, она сама не в восторге от таких ласкательных словечек.

– Ты не парься. У меня есть связи в этой академии, я всё решу. Вернём твой балл обратно, – продолжает Егор и посылает ей воздушный поцелуй, чмокнув воздух.

Он что, берега попутал? Какого чеёрта здесь творится?

Хорошо, я могу понять Егора. Он всегда такой. Но Вика? Она в ответ тоже дарит ему воздушный поцелуй. Увидев этот обмен нежностями дошкольного возраста, у меня пар из ушей начинает идти и искры из глаз.

Всё! Сдаюсь! Я не выдерживаю! Никто не может так себя вести с Лапиной, кроме меня.

– Ты поедешь на такси, – обращаюсь к брату, взяв Вику за руку и заставив встать со своего места.

Покрепче перехватываю её руку, чтобы не сбежала, увожу неожиданную кокетку из рук ловеласа.

Пусть пока я сам себе не могу в этом признаться., Нно Лапина – моя!

– Ты идиот? – шипит на меня Вика, пытаясь выдернуть свою руку из моей хватки. – Отпусти меня! Орать буду!

– Ори, – пожимаю плечами, будто бы это меня не трогает, но в действительности горю. Горю оттого, что не понимаю, что сам же творю.

Какого хрена я её вывел? Зачем сам? Почему я это сделал? Мог ведь просто…

А что я, собственно, мог? Ни-че-го! Наорать на неё?! Ну, блин, она и так меня неадекватом считает после моего порывистого поцелуя со старостой её группы. Большего нам не надо.

– Больной!

– Ты не здоровее, – хмыкаю и тяну её к такси. Открываю дверь первой попавшейся машины и запихиваю Лапину в неё. Закрываю дверцу и даю таксисту несколько купюр. – Отвезёте её, куда скажет. И не дай бог, волосок с её головы упадёт. Найду и лично четвертую!

– Чокнутый! – доносится до меня голос Лапиной с заднего сиденья.

– К зачёту готовься, – подхожу к её окну и наклоняюсь. – Минус два балла уже!

– Эм-м… Два? С чего вдруг?! – восклицает, ошарашенная моими словами.

– Потому что выбесила! И с братом моим флиртовать не надо!

– Мне плевать! – бросает, скрестив руки на груди. – Захочу, сделаю так, что мне зачёт автоматом поставят. Связи-то уже есть.

– Только попробуй!

– А вот и попробую!

– Ты слишком уверена в себе, Лапина! Понизь самооценку!

– А ты слишком неуверен в себе, раз кидаешься на такие лёгкие добычи, как Ксюшенька! Или там совсем плохо? А?

– Курица!

– Хамло!

Сжав кулаки от злости, делаю шаг от машины и иду обратно к кафе, когда позади меня пролетает разъярённая фурия. И идёт она обратно в кафе.

– Лапина, ты куда? – кричу ей вслед.

– Отдаваться вашему брату, Владислав Данилович, – бросает �

Глава 1

Владислав

– Влад, не забывай, что это и твоя академия тоже. Я не могу всё за нас двоих решать! – рычит брат, после того как слышит очередной отказ.

Нет, ну разве я не мог позже заехать в академию? Какого чёрта решил прикатить в такую рань? Не хочу я замещать брата и иметь какое-либо дело со студентами. Давно этого не делал и не планирую. Студенты – это участь Егора и Вадима.

А я отошёл от этих дел. Мне хватает и того, что я социальной жизнью академии занимаюсь и за продвижением слежу.

И, пожалуй, на этом всё!

– Вадим, выдыхай. – Пересаживаюсь со стула на диван, который расположен в конце кабинета. Как можно дальше от этого «биг босса». – Давай просто отменим урок, – предлагаю родственнику, которому идея явно не нравится. – Порадуем студентов. Сделаем им подарок на начало учебного года. Поверь, они будут в восторге.

Брат встаёт вслед за мной и недовольной тяжёлой походкой направляется к дивану, на котором я сижу.

– Живо поднимай свой зад и иди на урок. – Протягивает руку, намекая на то, что, если я не встану, он поможет.

– Интересно, я выгляжу так же смешно, когда злюсь? – Хватаюсь за руку и с помощью брата встаю на ноги.

Он же не отстанет от меня!

Если не пойду сейчас с ним, потом ещё долгое время будет меня раздражать своим нытьём и гундежом.

– Хуже, – бросает и, развернувшись, направляется к выходу.

– А ты куда? – сморщив лоб, спрашиваю у Вадима, следуя за ним.

– Провожу, чтоб не заблудился, – произносит через улыбку.

Ему кажется это смешным? И кто ведётся на такие шутки? Не зря он не может найти себе женщину. Нудный, скучный ботаник, педант и чересчур серьёзный. Ещё и эти шутки а-ля Петросян. Не судьба ему девушку найти! Ой, не судьба! Она же сбежит через пять минут.

– Как ты и сказал, это и моя школа тоже. Дорогу я знаю. – Торможу брата за плечо, опережая, но тот не отстаёт.

Грёбаный зал ещё, как назло, находится в другом корпусе, и идти до него полжизни.

Зачем я повёлся на Вадима?

Ну поворчал бы как дед, потом забыл бы, и дело с концом!

На хрен?!

Ну вот что за серьёзный братец у меня? Ну можно мне было второго такого, как и младший Егор? С которым и в клуб можно. И трёх девчонок на двоих снять.

Хорошо, что мы с Вадимом только внешне похожи, а характеры у нас совершенно разные. Я бы не пережил, если бы был таким же занудой, как он.

– Ещё и отец давит со своими наследниками. Ты же знаешь, что я не могу, – произносит, вместе со мной следуя по коридорам, которые мы с детства знаем как свои пять пальцев. А вот студенты порой теряются. Помню, как раньше студенточкам помогал дорогу находить в свои трусы… ой, в нужные аудитории. А потом отец какие-то правила придумал, и я свинтил из академии.

– Какие, к чёрту, дети, Вадим?! – восклицаю, вздёрнув одну бровь.

– Наши с тобой, брат, наши. Отец ясно дал понять: или наследники, или мы остаёмся ни с чем, – продолжает говорить то, что я никак не могу и не хочу понимать. Когда заводить спиногрызов – моё личное дело. И это точно не в ближайшие лет десять произойдёт.

– Может, остынет и забудет? Где я, а где дети? – возмущаюсь, потому что жутко бешусь, когда отец начинает в наши с братьями жизни вторгаться. – Да и тебе пора уже открыться родителям и рассказать о себе, – предлагаю Вадиму, который только мне рассказал свою тайну.

Брат кривится и недовольно поджимает губы. Диагноз, поставленный ему полгода назад, до сих пор не даёт ему расслабиться.

– Слушай! – Останавливаюсь посреди коридора. – Может, нам сказать отцу, что у нас с тобой это генетическое? Мы же близнецы. Вот у обоих проблемы с продолжением рода. Тогда и ты, и я в шоколаде, – предлагаю идею брату, которая, как по мне, просто гениальна.

– Влад, может, я и зануда, а вот ты идиот. – Хлопает по плечу и продолжает идти вперёд.

– Убьём двух зайцев. – Ускоряю шаг, чтобы догнать Вадима.

– Выбрось эту идею из головы. Лучше давай придумаем что-нибудь реальное. Мы в эту академию вложили всю душу и своё время. Я не могу позволить отцу отобрать её у меня.

– У нас, – поправляю.

– Именно. Это я и имел в виду, – соглашается. Для Вадима академия намного важней семьи. Для него его ребёнок – это место, которое он любит, холит и лелеет. Благодаря ему оно начало процветать и расти.

– А что Егор? Он опять выйдет сухим из воды? Пусть младшенький хоть раз постарается и что-то сделает. Тем более для него это не составит большого труда, – вспоминаю о нашем третьем брате. Любимчик семьи, для которого жизнь – малина.

– Об этом позже. Мы пришли, – указывает на дверь. – Прошу, Владислав Данилович! – Тянет дверную ручку вниз. А я, вздохнув, без лишних слов захожу в танцевальный зал под названием ад. Главное – пережить эти полтора часа муки.

Зайдя и не поприветствовав студентов, сразу же усаживаюсь за синтезатор и начинаю готовиться.

Обойдутся, салаги! Пусть вообще спасибо скажут, что я пришёл.

– Начинаем, – произношу, сменив очки для зрения на солнечные.

Так я себя ощущаю намного комфортнее, ну и надеюсь, что они хоть немного отвлекают внимание от безобразных дёрганий студентов.

Хоть здесь и много девушек в коротких шортах и в лосинах, время всё равно тянется мучительно и невыносимо долго.

Меня вообще отталкивают и раздражают люди, которые занимаются творчеством и делают это плохо. И эти студенты из сегодняшней группы выполняют свои задачи слишком плохо. Я бы сказал – ужасно!

Кто их вообще сюда пустил?! Какой слепой очкарик их вообще зачислил на факультет хореографии? Кто?! Покажите мне его, и я ему выколю глаза, а потом свои, чтобы никогда этого больше не видеть.

– Извините за опоздание! – Торопливо врывается в кабинет ещё один студент, вернее, студентка.

Уверенной походкой она тут же приковывает все взгляды к своей персоне. В том числе заполучает и моё внимание.

Ну что же… Посмотрим, на что она способна в танце.

С особой страстью и даже придирчивостью наблюдаю за опоздавшей девушкой, пытаясь хоть какой-то недостаток в ней найти, но чертовка даже повода придраться не даёт. Исполняет всё чисто, аккуратно и даже с ритма не сбивается.

Ведьма, что ли? Быть такого не может, чтобы ни одной ошибки не допустить!

И мне бы радоваться тому, что не всё потеряно с этим молодым поколением, но не могу. Не могу! Отчего-то хочется указать высокомерной студентке на её место. А то смотрит на всех, в том числе и на меня, свысока и даже нос не опускает.

Будто бы всё вокруг ей одной принадлежит и все должны ей поклоняться. Ненавижу таких. Особенно когда это ещё и заслуженно.

Остальные же студенты ликуют. Я даже внимания на них не обращаю, продолжая за девчонкой наблюдать. Расслабились и ещё хуже двигаться стали.

Разбаловал их, Егор, разбаловал!

– Перерыв пять минут, – объявляю, прекратив играть.

– Фух! – тут же звучит, и аудитория в одно мгновение наполняется шумом голосов. Им будто пробку изо рта выдернули, и их прорвало.

Выбрав одинокую рядом стоящую девушку, жестом подзываю её к себе. Та, вытерев пот с шеи, подходит и выжидающе смотрит на меня.

Я же вновь отвлекаюсь на блондинку. Та, даже после той встряски, что я им устроил, улыбается и кажется бодрой. Вот же ведьма с мотором.

Хм-м… А она в каждом занятии такая энергичная?

– Извините, – напоминает о себе кудрявая брюнетка, которую я позвал. – Вы меня звали? – неловко мнётся и избегает встречаться со мной глазами.

– Ага, – киваю и не свожу взгляда с высокомерной стервочки.

Я бы такую попробовал. И не один раз. Люблю выносливых. А потом бы точно указал ей её место.

– Зачем? – нервно уточняет мой источник информации.

Чего она вообще ко мне привязалась? Чего хочет? Отвлекает только! Я, может быть, здесь планы строю, а она поболтать с преподом решила. Как отчислю сейчас, и отстанет навсегда.

– Что зачем? – раздражённо переспрашиваю и окидываю её убийственным и недовольным взглядом.

– Позвали вы меня зачем? – испуганно шепчет, сжавшись в один маленький комок.

– А-а-а, точно, – вспоминаю и даже на секунду неловко становится. Но всего на одну. – Знаешь её? – веду головой в сторону блондинки, и девушка активно кивает. – Кто?

– Вика Лапина, – раздражённо отвечает девчушка. – Звезда нашего курса. Считает себя лучше всех и ведёт себя всегда как королева.

А она не лучшая? Пока из того, что я видел, – точно лучшая!

– Ещё, – требовательно произношу.

– Ну, хоть и звезда, но на парней наших не ведётся, – продолжает девчонка, но уже не так бойко. – Да и на старшекурсников тоже. Точно считает, что они недостойны её. Королевишна, блин! Вся из себя всегда приличная, аккуратная, воспитанная. Мажорка, в общем! Отец и дед у неё крутые, вот и строит из себя госпожу мира.

«Госпожа мира», – хмыкаю про себя, представляя Лапину в кожаном костюме и с плёткой.

– Хм-м, – задумчиво тяну, быстро собравшись. – Лучше всех и королева, – повторяю. – Будем разбираться, – кидаю девушке и дарю ей улыбку. – Ты тоже ничего так двигаешься из девчонок, – нагло льщу, чтобы в её лице заполучить своего шпиона и крысу.

Вадим точно меня здесь будет держать, пока Егор не оправится. А это значит, что мне везде нужны свои люди. И в этой группе тоже.

– Правда? Вы так думаете? – вмиг из уставшей и злой студентки превращается в кокетку. Заправляет прядь за ухо и хлопает ресницами, глядя на меня. – Я, кстати, Ксюша Ермолина. Староста этой группы.

– Да, у тебя есть талант! – бросаю ей и разворачиваюсь. – Перерыв окончен! – выкрикиваю, подключаясь к колонкам, которыми весь зал оснащён. – Сейчас все танцуем по очереди! Соло-партии! – объявляю и возвращаюсь к ним с уже готовым плейлистом. – Я задаю ритм, вы подстраиваетесь и показываете, на что способны.

– Соло? – звучат перешёптывания за моей спиной. – Только не соло! Не хочу соло! Блин, соло! Капец!

– Соло, – повторяю и делаю вид, что мне всё равно, кто пойдёт следующим. Но я уже знаю, кого хочу в данную минуту видеть в центре зала. – Ты, – киваю на Лапину. – За опоздание ты танцуешь первой. Будешь теперь знать, как опаздывать.

Уставившись на меня задумчивым и, я мог бы сказать, мстительным взглядом госпожи, она впервые смотрит на меня. Именно на меня, а не на своего преподавателя по танцам. Но ни шага в центр не делает.

– Могу я пропустить кого-то из одногруппников? Мне слегка… – делает паузу, придумывая причину. – …меня слегка тошнит. Буквально минутка нужна, – цепляет на лицо широкую, но лживую улыбку.

– Нет! Ты! Я хочу посмотреть на то, как ты двигаешься, – с вызовом произношу, но, как назло, после моих слов звучит громкий колокол, оповещающий о том, что пара окончена и пора перемещаться на другую лекцию. Чем Лапина и пользуется.

– Не судьба. Учебное время вышло, – тянет королева везения, улыбнувшись в этот раз со всей искренностью. – До свидания! Спасибо за урок! – бросает и, схватив сумку, вылетает пулей из зала, пока другие студенты отправляются в раздевалку переодеваться.

Немного не понял!

Она меня что, кинула? Обыграть решила?! Меня? Влада Громова? Да меня ещё ни одна баба вокруг пальца не обводила! Ни одна!

Пф-ф-ф! Не на того нарвалась, госпожа…

Я тебе покажу, кто хозяин и господин!

Глава 2

Виктория

Выбегаю из аудитории и хлопаю дверью с такой силой, что грохот от того, как она ударяется о раму, слышит, наверное, вся академия.

Но мне плевать на это, потому что у меня паническая атака, кажется. Я не уверена. Но моё сердце бьётся с такой скоростью, словно я сейчас инфаркт получу.

Когда я заходила в аудиторию, то даже не приглядывалась к преподавателю за музыкальным инструментом. Я думала, это Егор Данилович, но просто с новой стрижкой, стилем одежды. Да и эти очки на пол-лица скрывали мужчину. Вот и не обратила внимания на чудика.

Но когда новый преподаватель объявил о перерыве, а потом о том, что теперь он хочет, чтобы мы соло для него станцевали, и вызвал меня, я просто обомлела.

Я разглядела его.

И это не Егор Данилович. Совсем нет!

Похож немного, но нет! Это не Громов, который вёл у нас весь прошедший курс. Который, разглядев во мне талант, стал давать ещё и дополнительные уроки во внеучебное время.

И который всегда мне делал поблажки, зная, что я иногда опаздываю из-за детей, что не хотят меня куда-то отпускать и вечно что-то прячут. То телефон, то ключи от квартиры, то от машины. То ещё от чего-то.

Это не Егор!

Этот мужчина… Он…

«– Смотри, а как тебе этот? – подставляет мне фотографию клиента клиники подруга, выбрав его из своей стопки. – Симпатичный, – пожимает плечами, оценивая его.

– Ну да, – беру фотографию и разглядываю её. – Глаза красивые и черты лица приятные. А рост какой? Не карлик?

– Высокий.

– Телосложение?

– Всё в норме, – уверяет она меня. – Я его лично видела! Всё при мужике! И даже там всё хорошо, – заговорщицки шепчет, поиграв бровями. – Мне наш уролог сказала, что там очень даже хорошо.

– Здоров? – спрашиваю, оторвав взгляд от изображения человека, которого собираюсь обокрасть.

– Абсолютно!

– Значит, берём его? – с сомнением уточняю, хотя до сих пор не в восторге от идеи, которая нам с Катей в голову случайно пришла. Но она решит все мои проблемы.

– Конечно! – восклицает, коварно улыбнувшись. – Ну а что ему? Он никогда не узнает об этом, а твою проблему решит!»

– Мне просто показалось! Просто они похожи, – шепчу себе под нос, идя по коридорам в другой корпус. – Просто показалось!

Такого быть не может, чтобы в той клинике обычный преподаватель обследовался. Не может он им быть! Да, они здесь, в академии, получают нормально, но явно не столько, чтобы сдавать анализы на всю свою зарплату.

Отсидев ещё одну пару по актёрскому мастерству, которую у нас ведёт бывшая артистка театра, еду домой. Но на лекции, к своему стыду, совсем не слушаю женщину. Мысли то и дело возвращаются к преподавателю и фотографии. Сравниваю их, пытаюсь найти различия и сходства. И пока пятьдесят на пятьдесят.

Но я ведь могу ошибаться. Я тогда в первый и последний раз видела ту фотографию, и сейчас могу просто ошибаться. Просто устала очень, вот в голове ненужные ассоциации и возникают.

Ну не может этот мужчина быть тем самым!

Ну не может судьба так со мной зло пошутить! Земля, конечно, круглая, но не настолько!

Приехав домой, сразу же отпускаю няню и иду в детскую, где мило сопят мои двойняшки. Моё маленькое чудо, которое я украла. И мне вовсе не стыдно.

– Мамулечка, это ты? – сонно шепчет Инна, когда я укрываю одеяльцем. Опять раскрылась во сне, моя бунтарка.

– Тиш-ш-ш, – тяну, убаюкивая свою трёхлетнюю малышку. – Спи. Тиш-ш-ш…

– Мамулечка, – бормочет она во сне и покрепче подушку к себе прижимает.

Хмыкнув и улыбнувшись, подхожу ко второй кроватке и умиляюсь моей соне Алине, которая может спать при любых обстоятельствах. Хоть ремонт, хоть крики, хоть концерт в нашем доме и под её ухом. Полная противоположность Инны в этом ключе. Та спит чутко, но, слава богу, её можно уложить всегда обратно спать.

Быстро целую их в щёчки и выхожу из детской, направившись к себе в спальню. И, наконец, стягиваю с себя костюм для хореографии, который сразу после первой пары снять надо было. Но мне было не до того.

Переодевшись, убеждаюсь, что девочки ещё спят, и звоню родителям, которые уехали сейчас отдохнуть на море. Обожаю с ними поболтать, когда выпадает свободная минутка.

Узнаю о том, что у мамы с папой всё в порядке. Слушаю забавные и нескончаемые ворчания папы, что мама чуть его не бросила ради какого-то известного турка, которого они встретили на прогулке.

В общем, у этой весёлой парочки ничего не меняется. И это всегда поднимает настроение.

И почему судьба надо мной поглумиться решила, подарив мне дурацкую болезнь? Разве не могло всё случиться позже? Когда я нашла бы своего мужчину?

Теперь я мать-одиночка, но, к счастью, мать.

– Мама! Мама! – кричат двойняшки и врываются в мою комнату почти сразу же после того, как я заканчиваю разговор с папой. – Давай иглать?! Пошли иглать! Пошли! – хватают меня за обе руки и тащат на коврик. – Мы хотим иглать! – заявляют они мне, и у меня в голове тут же возникает лицо преподавателя и его слова о том, что он хочет, чтобы я танцевала соло.

У него и у девочек даже манера говорить и требовать одинаковая.

Боже! Паранойя какая-то началась уже!

Мне кажется! Мне просто кажется! Это всё усталость, не более того!

Не может новый преподаватель быть отцом моих девочек! Не может! Нереально!

***

Всю ночь ворочаюсь и не могу уснуть. То одни, то другие мысли посещают меня, заставляя думать и лишний раз паниковать. И все они связаны с новым преподавателем.

Не может быть такого, что в таком огромном многомиллионном мегаполисе я встретила его именно в академии, в которую мечтала попасть с раннего возраста. Либо судьба играет со мной злую шутку, либо я настолько везучая.

«Утром первым же делом поеду в клинику и выпрошу его фотографию, – обещаю себе, злясь на свою паранойю. – Может, всё же это мои глюки и мне показалось?» – пытаюсь себя до последнего успокаивать, но не помогает.

Понимаю, что ночью ничего не решу, но дурацкие мысли не дают даже глаз сомкнуть. Поэтому решаю отвлечься и в очередной раз посмотреть фотографии моих крошек, начиная с самого их рождения. Я готова рассматривать их вечно. Каждую минутку. Каждую свободную секундочку.

Мои девочки – самое лучшее, что со мной происходило в этой жизни. Даже танец для меня давно уже не на первом месте.

Дойдя до их второго дня рождения, кидаю взгляд на часы. Начало пятого утра. Рано, но, в принципе, можно «просыпаться».

Принимаю душ и начинаю собираться в клинику. Как только няня придёт, сразу же поеду в клинику. Как раз к её открытию подъеду и пары не пропущу.

«Выезжаю к тебе, жди» – пишу сообщение подруге, которая как раз таки и помогла мне тогда провернуть нелегальное дельце. Давлю на газ и направляюсь в знакомое мне место, в котором не была около трёх лет. Которое и подарило мне радость материнства.

– Катя, у нас ЧП, – влетаю в кабинет репродуктолога и усаживаюсь в кресло напротив рабочего стола подруги. – Мне нужно его фото, – прыгаю в омут с головой, сразу же начав с требования.

– Ну, привет, – намекает на мою невежливость.

Катя ненавидит, когда к «её величеству» относятся не соответствующе. А я же привыкла, наоборот, сразу переходить к делу и не тратить время на лишние слова. Тем более сейчас, когда ситуация на грани нервного срыва.

– Кать, мне срочно нужно видеть его фото, – повторяю как попугай, потому что мою просьбу Савельева, кажется, решила проигнорировать.

– Вика, успокойся! – цокает она языком, поняв, что не добьётся от меня приветствия. – Ты чего как заведённая с утра пораньше? Чью фотографию ты хочешь видеть? – закидывает вопросами, видя моё состояние.

– Мужика, чей материал мы тогда использовали, – объясняю, неосознанно крутя письменную ручку в руке. Закусываю губу и жду от неё ответа.

– Вика, тише! – шикает на меня и переходит на шёпот, потянувшись ко мне через весь стол. – Мы же ещё четыре года назад договорились молчать и больше не вспоминать эту историю, – сверлит меня серьёзным и злым взглядом. И я понимаю почему… Если наша тайна раскроется, то Катю по статье могут уволить или вообще посадить. А что будет со мной и букашками – даже думать не хочу.

– Да просто решила познакомить девочек с отцом, – наигранно улыбаюсь, но паника в глазах выдаёт.

– Ты его видела? – вмиг догадывается, округлив глаза. Видимо, я всё же заинтриговала соучастницу преступления.

– Преподаватель в академии, – выпаливаю и убираю с лица всю фальшь. Катю мне не провести. Никогда не удавалось. И сейчас не вышло.

Савельева без лишних слов поворачивается к компьютеру и принимается искать информацию по нашему делу.

В официальной базе клиники меня, как пациента репродуктолога Екатерины Савельевой не найти. Для всех у меня естественная беременность. Даже для родителей и всех родственников. Лишь я и Катя знаем об истинной истории моей беременности.

Но в закопанных папках под девятизначными паролями Катя хранит все свои тайны. Одна из них связана со мной.

Ведь около четырёх лет назад, когда мне поставили диагноз «истощение яичников» и сказали срочно рожать либо лечится гормонами, я приняла решение и выбрала первый вариант.

Врач прогнозировал успех при втором варианте лишь на пятьдесят процентов. А я всегда мечтала о детях, пусть не в таком раннем возрасте. На тот момент я не могла себе позволить рисковать и прожить жизнь, не ощутив всю прелесть материнства.

Да, можно было бы в будущем усыновить или удочерить, но хотелось свою кроху. Родную. На меня похожую.

Сегодня я ничуть не жалею о принятом тогда решении. Но во всей этой истории есть одна маленькая загвоздка. Я сделала ЭКО.

Рожать от кого попало я не хотела. А тем более спать с первым встречным. А узнавать, встречаться с кем-то и строить отношения было долго. У меня было слишком мало времени. Слишком мало шансов.

Экстракорпоральное оплодотворение я делала нелегально. То есть кандидаты, которые добровольно сдавали материал для будущих мамочек, меня не устраивали. Какие-то все не такие.

Поэтому Катя предложила провернуть аферу. Мы, конечно, были тогда не в самом трезвом состоянии, но наутро решение не поменяли и начали готовиться.

Она достала список клиентов клиники, которые ежегодно сдают анализ для проверки состояния своего здоровья. Вот среди этих мужчин и нашёлся один, который по всем параметрам подходил на эту роль.

Высокий, здоровый, крепкий, с хорошими генами и без каких-либо аномалий. И до чёртиков красивый.

Почему-то тогда я думала, что у меня обязательно будет сын, и хотела дать ему хорошую внешность, поэтому меня интересовало всё в будущем отце моих девочек.

И сейчас, естественно, мужчина и не подозревает, что где-то на этом свете бегают две милые трёхлетние девочки, которые одним только взглядом могут сразить всех окружающих наповал. С его глазами и ростом. Высокие у меня малышки. Явно не в меня.

– Нашла, – произносит Савельева, покусывая нижнюю губу. С сомнением смотрит на меня, не зная, показывать или нет.

– Показывай! – кидаю раздражённо. И когда Катя поворачивает монитор в мою сторону, сердце на мгновение останавливается.

Это он!

Чёрт!

Это он!

– Ну, он? Или не он? – вырывает меня из моих собственных мыслей Катя. – Это он?

– Он, – киваю и откидываюсь на спинку стула, понимая, что это конец! Я родила и украла материал у преподавателя по хореографии. И самое ужасное, что мы встретились.

– Точно? – скулит подруга, понимая, что это значит.

– Да точно! Точно! – недовольно кривлюсь. – Я его хорошо запомнила. Ты же знаешь мою память на лица. Он как очки снял, я сразу его узнала, но решила, что мне показалось. Глюки думала. А теперь… Это точно он.

– Н-да, проблема…

– Ага, – киваю.

– Но он ведь не знает, что ты родила от него, – принимается меня успокаивать. – Он вообще не знает, что его живчиков тогда пустили в дело в конечном счёте. Поэтому можешь не переживать! Он не тронет девочек.

– Но он ведь их отец, – пожимаю плечами. – Меня и так каждый раз совесть на части разрывает оттого, что мы тогда провернули это дело. Стыдно перед человеком. И гораздо приятнее было страдать, не зная его в лицо.

– Вика, даже не думай! – шипит подруга, поняв, что я задумала. – Он не знает о том, что мы сделали, и не должен узнать! Ты мне тогда, в конце концов, обещание дала! Что никто ни о чём не узнаёт!

– Помню я!

– Я тогда ради тебя на преступление пошла! – шёпотом кричит на меня. – И я не собираюсь садиться в тюрьму за эти махинации! Я тебе помогла! А ты меня под статью хочешь подвести?

– Прости, – беру её за руку, заскулив от собственных мыслей. – А если он сам узнает?!

– Да как он узнает?! – восклицает, не в силах сдержать свои эмоции. – Он тогда просто проверялся на болезни. А потом… А потом мы его немного использовали. Он даже не для твоих целей своё семя сдавал! Так что молчи в тряпочку, и никто не узнает! В этом деле только я замешана и медсестра, но она, к твоему счастью, переехала в другой город!

– Ладно, ладно!

– Смотри мне!

– Прости, – искренне извиняюсь. – Ты права. Алина и Инна только мои. А этот, – киваю в сторону фотографии, – никогда не узнаёт про них. У него явно уже свои есть и жена. Зачем ему мои букашки? И не факт, что ещё проблем себе не создадим. Правда ведь?

– Вот-вот! Живём, как и прежде!

– Ага, – вздыхаю. – Но как мне с ним себя вести?

– Как с обычным преподавателем, – цокает подруга, посмотрев на меня, как на дурочку. – Вот на первом курсе как?

– Там был Егор Громов. И между нами были приятельские отношения. И вообще… у нас в расписании Егор стоит преподом на этот сезон.

– Ну вот, тем более! Этот явно у вас на один раз! Замена там. Бывает ведь!

– Ага! – воодушевляюсь вмиг. – Ты права! Просто я запаниковала! Извини! А теперь я пойду, – произношу, взглянув на часы. – Мне к первой паре и в ту сторону, как всегда, будут пробки! Люблю, Катюш! Целую! Спасибо за помощь!

– Вечером заедешь с крестницами моими? – кричит в спину, заставая меня в двери.

– Заедем! Так что закупайся шоколадными яичками! – подмигиваю и покидаю её кабинет в приподнятом настроении.

Ну и что, что я теперь знаю, кто отец Алины и Инны. Он творческий человек. Это даже хорошо! Девчонки у меня будут, значит, такими же. В меня и в него.

Это ведь круто! Даже было полезно его увидеть разок. Оценить. Хам он, конечно, но детям это не достанется. Я их нормально воспитываю.

В академию прихожу настороже, боясь того, что даже вопреки своим мыслям встречу его ещё раз, но мне везёт. Хореографию на всю неделю отменяют, объяснив это тем, что Егор Данилович на больничном. Про замену, а тем более отца моих девочек, ничего не говорят.

За пару дней полностью успокаиваюсь и прихожу в себя. Убеждаюсь в том, что никогда больше не увижу мужчину, и продолжаю жить дальше. Как прежде. Днём академия, вечером – дети и помощь папе с торговым центром.

Мой отец и дедушка владеют модным домом и огромным торговым центром, где основной ассортимент – производство модного дома. Брат уже давно с отцом рука об руку работает, а я лишь после того, как забеременела, поняла, что мне нужны деньги на содержание.

Мне, конечно, приходят деньги с акций. Да и карточка отца есть. Но родители с детства приучили к тому, что и самой деньги тоже зарабатывать нужно. Поэтому папа пошёл мне на уступки и взял в штат. Я занимаюсь мониторингом и анализом продаж. Ищу причины, почему тот или иной товар продаётся хуже, и пытаюсь исправить эту ситуацию.

Лёгкая работа и можно заниматься даже ночью, когда букашки спят.

– Виктория Марковна, – окликает меня няня. – Мы уже на парковке.

– Посидите там, – шепчу няне в трубку. – Я немного задерживаюсь. Но к врачу успеем!

У Громовых, владельцев академии, какие-то проблемы. И преподаватели лютуют оттого, что на них лютует начальство. А те – на нас. В общем, круговорот агрессии в мире.

– Ладно, жду, – кидает она и отключается.

И на кой чёрт я записала детей к врачу на такое раннее время? Сейчас из-за неожиданного зачёта могу опоздать на приём к стоматологу.

Ненавижу Громовых и их дурацкий характер! Один лишь Егор нормальный был. И тот в больнице!

Остальных Громовых я не знаю, конечно, но по рассказам младшего сына Громовых, Егора, понимаю, что они ещё те засранцы. Один из них, кстати, ректор академии.

Глава 3

Владислав

– Ненавижу эту академию, – тяну, сжимая в руках документы о том, что земля, на которой стоит академия, принадлежит нашей семье и власти не имеют права её трогать.

Ишь что удумали! Построить на территории академии корпус больницы. А она нам нужна, эта больница? У нас и своих психов больных хватает, чтобы других заводить.

Все последние дни бегаю по этому вопросу и решаю. Вадим и сам бы заняться, но у меня связей больше с нужными людьми. Да и я лучше буду под градус болтать с важными шишками, чем общаться с дураками и учить их уму-разуму. Поэтому брат взял на себя всю образовательную часть.

И слава богу! Я бы ещё день не выдержал! Нет, ну ради блондинки бы задержался, но та явно дала понять, что общение со мной её не интересует. Даже несмотря на то, что я могу ей предложить.

Дура! Но жизнь её! Сама выбрала и дальше гнить в академии, а не сделать шаг к известности.

Быстрыми и торопливыми шагами направляюсь к своему белому кабриолету, который совсем недавно купил и от которого просто кайфую. Но в нескольких шагах от своего коня замечаю в нём две маленькие кудрявые головки с двумя хвостами. Малышки сидят на водительском сиденье, лапают руль и всё, до чего дотягиваются, и параллельно лижут леденцы на палочках.

Замедляю шаг, пытаясь понять, что, чёрт возьми, происходит и почему… моя машина… в розовый горошек?

– Это что за хрень? – произношу тихо, обходя машину со всех сторон и пытаясь понять, как это произошло. Каким образом у моей машины началась «ветрянка»?

Что за, чёрт возьми, розовые отпечатки на бампере моей тачки?! Что за цветочки уродуют моего коня?

Подхожу к водительской двери и кидаю взгляд на двух тёмно-русых малышек, поместившихся вместе на одном сиденье. На моём сиденье!

– Алё! – привлекаю их внимание, щёлкнув пальцами перед их лицами. – Алё, красотки! – кидаю, отмечая, что девочки никто иные, как близняшки или двойняшки. Маленькие очки на их крохотных лица скрывают их.

– Пливет, – кидают малышки в голос и поправляют солнцезащитные очки на носиках. – Сфоткай! – произносят командным тоном.

– Чего? – не понимаю их языка. Ладно, первое слово ещё понятно. Но второе. Они меня послали? Далеко?

– Сфоткай! – повторяет та, что ближе ко мне сидит. – Чик-чик телефоном! – изображает вспышку. – Сфоткай!

– Это моя машина, – говорю им, поняв, чего они хотят и оказавшись шокированным. Эти две мартышки решили покомандовать мной?

Совсем, что ли? Я их старше в несколько раз, а они со мной, как со слугой! Вот воспитание!

– Сфоткай! – настойчивее повторяют они. – Быстла! Я сказала, быстло сфоткай!

– Эй, не хами мне! – рычу на девчонок, но стараюсь сделать это так, чтобы они потом до конца жизни людей не боялись. – А ну, встали! Живо! Это моя машина! Быстро встали, я сказал!

– Нек! – скрещивает руки на груди, стянув очки со своего лица и с лица сестры. Думает, их взгляды, нахмуренные и злые, на меня повлияют?

– Нек! – повторяет за ней вторая, также скрестив руки и одарив таким взглядом, от которого замёрзнуть можно.

– Вы совсем, что ли? – не сдерживаюсь, закричав. – Это вы мне машину разрисовали?

– Мы!

– Зачем?

– Чтобы класиво было! – объясняют мне с таким видом, словно это очевидно.

– Давайте по очереди из моей машины! Быстро!

– Нек!

– Да!

– Нек!

– Да!

– Нек!

– Да!

– Нек!

– Да вы меня достали! Вылезайте! У меня дел куча! Нет времени с вами возиться! Мать ваша где? – оглядываюсь по сторонам и замечаю темноволосую девушку. – А вот она! Отлично!

– Ты, – грубо хватаю девушку за руку и разворачиваю к себе, отвлекая от телефонного разговора. Та окидывает меня испуганным и шокированным взглядом, явно не ожидая того, что кто-то побеспокоить её решит.

Отбираю у неё телефон и демонстративно отключаю вызов. Смотрю ей в глаза, чтобы показать всю свою злость ею и её детьми.

– Вы что себе позволяете?! – наконец просыпается мамашка. – Я, вообще-то, с парнем своим говорила! Выходные обсуждала!

– Да мне плевать, чем ты там занималась и с кем говорила, – произношу, нависая над девчонкой. Какая-то она молодая для мамашки. Если, конечно, в шестнадцать не родила. – За спиногрызами своими смотри! А не с мужиками трепись!

– Что?!

– Того! – бросаю. – Мало того что всю машину разрисовали, так ещё и внутрь забрались! – открываю ей вид на двух кучерявых близняшек в моей машине.

– О боже! – восклицает она и подбегает к детям. – Инна! Алина! Что вы сделали?! А ну, живо вылезайте! – кричит на них и мне отчего-то оттащить её от детей хочется.

Ну кто так детей воспитывает? Да, они у неё те ещё сорванцы, но будь у меня такая мамаша, которой сначала на меня плевать, а затем резко начинает орать, я бы тоже такой же был! Честное слово!

– Мы тебе не мешали, – произносит одна из них. – Сфоткай нас!

– А ну, вылезайте! Живо! – кричит она на них. – Если не вылезете, я вас накажу! Будете в углу стоять завтра весь день! И фиг вы что докажете кому-то!

– Сфоткай! – повторяют они настойчивее.

Раздражённо залезаю рукой и карман, понимая, что пока требования малышек не выполним, те на наши не пойдут. Подойдя, фотографирую их с демонстративным щелчком.

– Вот! Сфоткал! Теперь вылезайте! – показываю им экран своего телефона в подтверждение.

– Мне не нлавится, – кривится та, что подальше от двери сидит. – Ещё лаз!

Закатив глаза, выполняю их просьбу.

– Ещё лаз! – уже другой близняшке что-то не нравится.

– Да вы издеваетесь! – рычу, но из последних сил делаю фотографию с уже позирующими девчонками. – Вот! Всё? Нормально? Все довольны?

– Да! – кидают они, переглянувшись между собой и кивнув.

– Доставай! – поднимают они руки, и я по одной вытаскиваю из своего кабриолета. Через дверь вреднюшки отказались выйти из автомобиля. Так им веселее – заявили эти манипуляторши.

Опускаю их на землю и оборачиваюсь к своей машине, чтобы осмотреть её. И сразу же замечаю, что девчонки не только внешне машину «украсили», но и внутренне. На белой коже салона отчётливые следы обуви. Грязь и пыль.

– Понарожают, а потом уследить не могут! – возмущаюсь на мать, повернувшись к ней. – Вы вообще за ними следите? Чтобы разрисовать такую огромную машину розовым горохом, надо как минимум десять минут. Чтобы забраться сюда – ещё пять! Вы что, пятнадцать минут выходные обсуждали и за детьми не смотрели?! Вы в своём уме, девушка? А что, если бы они не машину разрисовывали, а под колёса бы полезли? Я бы их не заметил?! Или в люк бы забрались? Они же бестолковые у вас!

– Я просто…

– Зачем рожать, если личная жизнь важнее?! – кричу. – Вы знаете, сколько стоило обтянуть эту машину белой кожей? И сколько будет стоить её отмыть? Что мне теперь с этим делать? С этим горохом для начала? Мне в администрацию ехать. К серьёзным людям!

– Не лугайся! – кричит одна из близняшек, оказавшись рядом со мной. – Не оли на неё и нас! А-та-та по попе!

– Накажу, – добавляет вторая, одарив меня не менее грозным видом.

Меня дети ругают? Ещё и смотрят, словно моя мама, когда я что-то натворю. Взгляд один в один. Не знал бы, что это дети этой безмозглой курицы, подумал бы, что моя мать родила где-то на стороне.

– Я… Я сейчас всё исправлю, – произносит их мамаша, вернув меня к нормальному состоянию. Достаёт из сумочки влажные салфетки и подбегает к машине. – Я сейчас всё ототру! Обещаю! Не ругайтесь! Я всё исправлю!

– Оттирай! – бросаю и отхожу, давая ей своё недоразумение исправить.

Ну, правда? Зачем ей дети, если она мужиками увлечена? Ну, сделала бы аборт, и дело с концом! Но нет же! Ради бабла родила! Точно говорю! Там же государство что-то даёт за второго или третьего ребёнка. Хрен с ним! Всё равно не разбираюсь!

Но этой бабе дети не нужны! Это точно!

– Не лугайся на неё, – вновь привлекают моё внимание близняшки.

– Молчите, мелкие, – бросаю им, скрестив руки на груди.

– Нек! – заявляют они одновременно и решают свести меня с ума. Наверное. О чём-то перешёптываясь, принимаются играть.

Нет! Всё же сводить меня с ума, а не играть. Играми это никак не назовёшь. Психологической атакой будет точнее. Потому что одна начинает мяукать, а вторая рычать и кричать, что она динозавр.

Твою мать! Как хорошо, что у меня нет детей!

Я бы этого не вынес!

Ни за какие деньги не соглашусь на такое! Ни за какие!

Упаси меня господь от такого!

– Мяу! – тянет одна и принимается, как котёнок, тереться о мою ногу, а вторая, подойдя, так и вовсе за ногу больно кусает. И своей крохотной ножкой наступает мне на обувь. Намеренно.

– Я динозавл! – произносит она грозным рыком и вновь кусает.

– Ай! – вскрикиваю и отскакиваю от них.

Дикари!

Заметив, что они следуют за мной, запрыгиваю в машину и захлопываю дверцу чуть ли не у них перед носом.

Твою мать! Это ещё что!

Никогда детей не заведу! Никогда!

– Мяу!

– Ар-р-р!

Ещё раз оглядев их шокированным взглядом, завожу машину и срываюсь. Даже их матери не даю машину оттереть до конца.

Пусть будет грязной, но валить надо из этого дурдома! И как можно скорее!

Глава 4

Виктория

Ну, наконец-то! Думала, что сегодня уже никогда не выйду из этой академии. Не могу понять, что могут сделать и чем могут помочь студенты с проблемами, которые упали на головы руководства?

Почему мы должны за их психи платить своими нервными клетками? Они думают, у нас проблем меньше? Ошибаются!

– Мама, – громкий и нежный голос окрикивает меня, когда я появляюсь в их поле зрения.

– Тише, тише, – обнимаю малышек, как только те подбегают ко мне и прыгают в мои объятия.

Никто из учащихся здесь не знает о том, что я не только студент, но ещё и мать двух красоток. Лучше пусть это останется моей маленькой тайной. Особенно после того, как я узнала, что отец этих принцесс преподаёт в этой академии. Им ни в коем случае нельзя сталкиваться.

Вдруг отцовский инстинкт и правда существует, и он, не дай бог, почувствует их родство.

– Леся, я думаю, вам больше не стоит приезжать с девочками в академию, – начинаю разговор, как обычно, без приветствия. – Лучше всего в дальнейшем вам с двойняшками ждать меня не на территории академии. Здесь всё же опасно.

– Мне тоже так кажется, – кидает она взгляд на Инну с Алиной.

– Что-то случилось? – поворачиваюсь к моим принцессам, о бунтарском характере которых не понаслышке знаю.

– Не-е-е, – вмиг отрицательно обе машут головой, что является очень плохим знаком. Точно, что-то произошло. И мне сейчас это не очень понравится. Очень.

– Ты опять не уследила? – повышаю тон, обращаясь к няне, которая частенько из-за разговоров по телефону со своим парнем отвлекается от дела, за которое я, между прочим, плачу ей немалые деньги.

– Всего минута, – виновато смотрит на меня. – Они такие быстрые. Фигаро здесь, Фигаро там, – рассказывает то, о чём я и так знаю.

– Поэтому я и наняла им няню помоложе, чтоб успевала за ними. Леся, это не в первый раз, – с сожалением смотрю на девушку, потому что понимаю, что нам придётся с ней прощаться. – Что они сделали? – спрашиваю о проступке.

– Они… Они… – начинает она, но двойняшки, как всегда, ей и слова сказать не дают.

– Мама, не лугайся, я сказала! – одёргивает меня за штанину Алина.

Именно она всегда является зачинщиком всех происшествий. Инна лишь повторяет за сестрой и, так сказать, поддерживает её во всём.

– Выкладывайте, – поворачиваюсь к девочкам, которые вроде бы такие маленькие, но уже такие взрослые.

– Мы всего лишь лешили полисовать, – подхватывает вторая бунтарка. – А дяде это не понлавилось, и он начал лугать Лесю. А мы всего лишь иглали.

– Где они рисовали, Леся? Я не вижу на асфальте ни единого рисунка, – нервно задаю вопрос, потому что уже предполагаю, что могли натворить эти две букашки.

У девчонок есть ужасная привычка рисовать на всём движущимся и не движущемся, но только не там, где положено.

– Да мы даже не лисовали, – оправдывается одна из моих дочек. – Мы всего лишь напечатали класивые печатки на машине, – открывает свою крохотную ладонь и показывает мне те самые злосчастные печатки. – Совсем чуть-чуть. Класиво получилось!

– Отдайте мне их. Больше вы их не увидите, – произношу сквозь зубы, чтоб только не наорать на своих малышек. Быстро прячу маркер с печаткой в свою сумку, доказывая серьёзность наказания.

Непонятная у них тяга к рисованию! Совсем непонятная! Подрастут, отдам их в художку, а пока нужно просто терпеть и объяснять им, что можно, а что нельзя. И если бы они ещё слушали…

– Они на машине печатки оставили, – сдаёт букашек няня, получив от двойняшек недружелюбные взгляды.

– О боже! – восклицаю. – Что за машина? Где она? Чью машину они испортили? – держась за голову обеими руками, спрашиваю уже у бывшей няни моих дочерей.

Какой стыд!

Уже сейчас, в таком раннем возрасте, я пытаюсь воспитать из девочек хороших людей. Но как я могу это сделать, если человек, который должен ими заниматься, пока я занята, не может объяснить им, что хорошо, а что плохо? Тем более, когда у них период кризиса трёх лет. Им сейчас особенно нужно уделять внимание!

– Виктория, не волнуйся, я её протёрла салфетками, – успокаивает меня она, но от этого спокойнее не становится. Стыдно ведь перед человеком. – Да, собственник автомобиля немного возмущался, но он быстро успокоился и уехал.

– Мама, – перебивает Лесю Инна. – Он даже нас сфотоглафиловал на свой телефон. Теперь мы в его телефоне, – радостно заявляет моя младшая дочь, которая родилась на минуту позже Алины.

– Что?! – впадаю в ещё сильнейший шок. – Леся?! – вновь обращаюсь к виновнице происходящего.

– Девочки настояли, – наигранно улыбается.

А няня с ними зачем, если уследить за этим не может? Тем более она знает мои правила.

– Ты же знаешь, что я против публичности своих детей, – ругаю её. – Не выставляю их фото нигде. Не разрешаю никому их фотографировать. Что значит, их сфотографировал посторонний человек? Кто он? На какой машине был? – закидываю вопросами и от злости готова задушить девушку голыми руками.

– Белый кабриолет, – напугано отвечает.

Может, я, конечно, немного и переборщила с претензиями. Но всё, что касается моих принцесс, по-другому я воспринимать не могу и не буду.

– Где он был припаркован? – немного успокоившись, расспрашиваю для того, что понять, чей был автомобиль. Нужно будет извиниться.

– На стоянке у выезда, – выдаёт ответ, который я боялась услышать больше всего.

– О чёрт! Там обычно паркуется преподавательский состав, – скулю от произошедшего, как щенок. – Надеюсь, он не расспрашивал тебя, кто вы и кого ждёте?

– Нет, он спешил, – выдаёт, но я уже не обращаю на Лесю внимания.

Сегодняшняя ситуация была моей последней каплей. Она больше у меня не работает! Пару дней с ними посидит мама, а я пока найду новую няню. И, надеюсь, в этот раз не ошибусь с выбором.

Поворачиваюсь к девочкам и, сменив гнев на милость, пытаюсь уже, наверное, в сотый раз объяснить, что то, как они себя ведут – это неправильно и некрасиво.

Но всё, что я слышу в ответ, это:

– Я динозавл.

– И я.

Когда закончится это кризис?! Я либо поседею, либо сойду с ума.

Владислав

Сегодняшний день с самого утра обещал быть семейным. Из больницы, наконец, выписывают нашего младшенького Громова. В честь такого дела родители закатывают праздничный ужин. Для матери это вечер с сыновьями, а для отца это больше бизнес-встреча.

Ну и ладно, хоть вкусно поем.

Паркую машину на заднем дворике, чтоб никто не увидел мою малышку, измазанную в какой-то детской хрени. Далее пешком, на своих двоих, возвращаюсь к главному входу, обходя весь особняк.

Откуда взялись эти две малявки? И почему именно мой автомобиль попал под раздачу?

Дурень, ещё и крышу не закрыл.

В следующий раз я в обиду своего коня не дам.

– Брат, – останавливает меня голос Егора.

Он увидел меня и мою тачку?

Ну нет, я же машину за домом оставил. Тем более уже темнеет, а у нас всё семейство страдает плохим зрением.

– А кто это у нас? Наш инвалид? – поворачиваюсь и направляюсь к беседке, которая расположена у фонтана.

Любимое место Егора. Он там всё детство провёл. Если этот бабник когда-нибудь женится, то он либо жену свою в родительский особняк приведёт жить, либо построит в своём будущем доме точно такую же. Или вообще беседку эту у родителей сопрёт. Но со своей страстью не расстанется никогда. Это факт!

– Проезжаешь. Других не замечаешь. Не здороваешься, – кидает с ухмылкой, когда захожу в место, напрочь пропитанное духами Егора. Они у него неизменные на протяжении всей жизни.

– Фу-у! – демонстративно зажимаю нос пальцами. – Ты что, весь флакон на себя вылил? – усаживаюсь напротив него, переступив ногу брата, которая сейчас в гипсе после столкновения с двумя девушками. Те его по башке треснули, ногу сломали и смылись. Вадим всё психует, что виновные не наказаны, а младший не сдаёт своих обидчиков.

– Что за кипишь? – присоединяется к нам мой соратник и по совместительству мой второй братец.

Мы с Вадимом всегда играем против Егора, потому что наш младший брат наглый до чёртиков, плюс ко всему всегда под родительской защитой.

– Да вот, решил поинтересоваться у брата, что за новая машина у него, – взглядом даёт понять, что мне не спастись от его шуточек.

– У тебя что, новая машина? – обращается ко мне Вадим, слегка спустив свои солнцезащитные очки на переносицу.

– Если бы, – вздыхаю.

– Ужас подкрался незаметно? – резко поправляет очки.

– Два ужаса, – поправляю своего близнеца. – Выхожу из академии злой до невозможности. Направляюсь к машине, а возле неё стоят две фифы, ещё и на одно лицо.

– О-о-о, близняшек я люблю, – чуть ли не облизывается Егор. Только этот оболтус знает, что у него на уме.

– Поцарапали? – испуганно уточняет Вадим. – Сильно?

– Слава богу, нет! Разрисовали.

– За что мстят? Плохо время провели или слишком хорошо? – всё о своём бормочет младший Громов.

– Им не больше трёх лет. Так что, думаю, дело было совершенно в другом, – недовольно отвечаю. – Ты меня с собой путаешь. Меня не интересуют студентки-малолетки.

Особенно такие сумасшедшие.

– Брат, – меняя цель, Егор обращается к моему близнецу. – Ты сегодня ездил за покупками? – вновь улыбается своей фирменной улыбкой и поигрывает бровями. – Принцесски нынче в теме? Даже ты подтянулся? Что дальше? Постельное бельё с единорогами. Розовая пижама от какой-то там Виктории Тайной?

– Не начинай, – рычит в ответ, закатив глаза.

– У меня шпионы есть везде, так что я всё про вас знаю, братцы, – выставляет два пальца и показывает знак слежки за нами.

Что он вообще несёт? Какие шпионы? Он что, в детстве не наигрался? Иногда даже не верится, что мы братья… И ему скоро тридцатник.

– А может, ты благотворительностью решил заняться? – продолжает он докапываться до Вадима.

– Что я пропустил? – влезаю в их разговор, заинтересовавшись.

– Нет, не пропустил, – вздыхает близнец. – Взросление Егора ещё не наступило. Ждём!

– Сильно, – поднимаю руку для того, чтоб дать «пять» моему компаньону.

– Слабо, – поправляет Громов-младший. – Вам до меня ещё очень далеко, – встаёт, взяв костыли, чтобы выйти из беседки.

Ловлю взгляд Вадима и подмигиваю ему. Тот понимает мои намерения с одного взгляда. Одновременно поднимаемся и идём за Егором. Хватаем его на руки и, откинув костыли в стороны, несём прямиком в фонтан. Пусть из-за гипса кидать его нельзя, но аккуратненько положить никто не запрещал.

– Вы идиоты! Шуток не понимаете, что ли? – цепляется руками за наши шеи и пищит как девчонка.

– А что такое? Сменил гнев на милость?

– Я просто забыл, что вы мужики уже возрастные. Шуток, идиоты, не понимаете! С вами надо понежнее, старички, – продолжает ходить по лезвию ножа.

Давно пора было уже проучить этого парня. Чересчур много стал себе позволять по отношению к нам с братом. Никакого уважения к старшим!

Будем воспитывать!

– Шах и мат! – выдаёт Вадим, когда Егор оказывается лежащим в фонтане, в который в детстве закидывал рублёвые монеты, потому что кто-то ему сказал, что он денежный. Чем больше кинешь, тем больше получишь.

Думаю, не стоит пояснять, как я на свой первый велосипед накопил.

– И знаешь, братец, это не нас отмутузили девчонки до больничной койки. Так что, думаю, лучше тебе молчать, пока карма не настигла тебя снова, – заключаю и направляюсь в сторону особняка.

– Карма уже близко, – бубнит себе что-то под нос.

Когда мы с братом заходим в дом, то получаем порцию выноса мозга от матери, которая в очередной раз встаёт на защиту своего третьего сына. Любименького.

За ужином Егор даже не смотрит в нашу сторону. Обижен, маленький. А вот отец не устаёт говорить о наследниках, которых ждёт от нас в ближайшее время.

Нас спасает лишь телефонный звонок, который отвлекает главу семьи от начатой темы до конца ужина. Мы даже уезжаем, так с ним и не попрощавшись, ведь он заперся в кабинете решать какие-то дела. Для него всегда на первом месте была академия и бизнес. А дети так. Сегодня они есть, а завтра вырастут!

Вот мы и выросли. Теперь ему нужна новая порция детей.

Внуки!

Но от меня он их не дождётся.

Глава 5

Виктория

Первая неделя обучения пролетает, не успеваю и заметить как. Не удивительно, ведь днём учёба, вечером и ночью – двойняшки. И так изо дня в день.

Я уже привыкла к такому графику, но частенько это угнетает даже меня. Хочется какого-то приключения, азарта, веселья, но… не выходит.

Иногда в голове возникают мысли вырваться на ночь с Катей в клуб, но потом, как вспомню, что букашки будут одни дома или с чужим человеком, вмиг желание пропадает. Родители предлагают с ними посидеть, но не мой вариант. Не люблю своих заек оставлять на ночь. Им же сон страшный приснится, и они ко мне прижаться захотят, а меня не будет…

Но приключений всё равно хочется.

Вторая неделя обучения наступает неожиданно. И я бы сказала не так, как я её ожидала. А всё потому, что на доске важных новостей академии я узнаю, что хореография вернулась в наше расписание.

Егор Данилович выздоровел?

Или?..

Только бы не «или».

Но понедельник никогда не был моим днём. И никогда им не будет. Потому что стоит мне переступить порог аудитории, как я вижу его. Наглого пижона.

– Добрый день, Виктория, – довольно тянет наглец. Отец моих девочек. – Проходите, не стесняйтесь.

– Благодарю, – кривлюсь в улыбке и иду в раздевалку, принявшись переодеваться.

– Девочки, он такой горячий, – тянет Снежа, моя одногруппница, обращаясь к своим подругам. – Я бы его прямо сейчас в этой аудитории повалила бы! На столе бы перед ним распласталась. Да и… Ну, вы сами понимаете, что я бы с ним сделала!

– А вы видели тачку, на которой он ездит? – включается в разговор её подруга. – Я ему готова в этой машине отдаться! Прям в эту секунду!

Дуры! Лишь бы отдаться!

– А я бы с ним и просто так… – вздыхает Ксюша, староста группы. – А ты, Вик?

– Я? – поворачиваюсь к ним, хмыкнув. – Делать мне нечего! Он же самовлюблённый придурок! Переспит с вами и бросит. Сколько ему там? Больше тридцати? И он за это время ни на одной не женился. Тревожный звоночек, девочки, – кидаю и выхожу из раздевалки.

– Ну да, куда уж тебе, королеве, – кидает мне староста в спину, но я не обращаю внимания и просто присоединяюсь к уже переодетым девчонкам.

Лучше уж пусть ОН на меня пялится, чем слушать влажные мечты этих малолеток.

– Все готовы? – интересуется наш преподаватель, но смотрит он именно на меня.

Влюбился, что ли? Или бешу его так же, как и он меня, своим высокомерным взглядом? Вот и решил проверить теорию о том, что взглядом убить можно, или как минимум дыру в человеке прожечь.

– Нет. Там девочки ещё переодеваются, – отвечаю ему я, раз его внимание ко мне обращено.

– Девочки, быстрее! – выкрикивает он им. – Иначе штрафные санкции применю!

– Бежим! – кричат они из раздевалки и буквально через несколько секунд выскакивают.

Выстраиваемся в три ряда и делаем приветственный поклон преподавателю. Егор Данилович любит эту часть урока. Говорит, что ему приятно себя царём чувствовать среди студентов.

Дурак он. Но милый и чертовски весёлый.

– Для тех, кого вижу впервые, – заговаривает заместитель Егора. – Меня зовут Владислав Данилович Громов, – произносит своё имя, и моя челюсть медленно падает чуть ли не на пол.

Громов? Данилович? То есть он из тех самых Громовых, владельцев академии?

Боже! Ну как так меня угораздило! Теперь-то понятно, почему он в той дорогой клинике свой материал на анализ сдал. Деньги у мужика в кармане есть, и немалые!

Я родила от Громова! Твою мать! От Громова! Мои букашки – Громовы! А им подходит даже.

– Я совладелец академии, – продолжает, кинув на меня такой взгляд, словно от этой новости я должна прямо сейчас упасть к его ногам и кое-что сделать со своими.

Но я уже для него лучше сделала. Дочерей ему родила. Только фиг я ему об этом скажу! Катя права. Владислав никак не узнает, что его материал не утилизировали. И догадаться о том, что у меня от него дети, точно не сможет. Так что… букашки только мои.

– Начнём? – предлагает он, и все кивают. – Лёгкая разминка, а затем танцуем… – вновь взгляд на меня. – Соло!

Нет! Он издевается!

Боже, помоги мне! Не хочу для него танцевать! Не хочу!

Он же делает это чисто из вредности и обиды за тот раз, когда я ему отказала. Нельзя помогать злу!

Долгие минуты мы тянемся, растягиваемся, разминаем каждую мышцу. И всё это время Владислав не сводит с меня взгляда, будто съесть хочет и думает, с какой стороны зайти.

– Виктория, – начинает он тихим мелодичным голоском. – Соло.

– А может, не надо? – предлагаю ему. – Я стеснительная.

– Плохое качество для будущей звезды.

– Так я не хочу быть звездой, – пожимаю плечами, но, вопреки собственным словам, выхожу вперёд, в образовавшийся круг. – Я для себя здесь учусь.

– Танцуй, Вика. Танцуй!

Впервые хочу кого-то убить. Ну зачем ему это? Ладно бы, если я двигалась бы ужасно и опозорилась. Но нет! Я хорошо двигаюсь! Я знаю об этом. Я год с Егором занималась без остановки и отточила свои навыки до состояния конфетки.

Уже встаю в стойку, чтобы начать танец, как вдруг всю академию разносит громким оповещением о начале пожара.

– Владислав Данилович, пожар! – довольно тяну. – Не судьба мне станцевать сегодня, – дарю ему улыбку и иду к подоконнику, чтобы взять с него свой телефон и, как все студенты, двинуться в сторону выхода.

Беру телефон последней. Все сразу похватали всё и побежали, радуясь очередному срыву урока.

Дохожу до двери, около которой ждёт Владислав. Делаю шаг по направлению к выходу, но тяжёлая мужская рука обхватывает мою талию и останавливает.

– Стоять, Лапина, – произносит он почти что на ухо, хотя с его-то ростом, чтобы прошептать мне что-то надо либо меня поднять в воздух, либо самому наклониться. – Я тебя не отпускал.

– Но пожарная сигнализация! Пожар в академии!

– Гореть так вместе, Виктория, – шепчет прямо в губы, впечатав в свой стальной пресс. А на фоне раздаются щелчки дверного замка.

Он запер нас в аудитории! Твою мать! Мне крышка!

– Что вы делаете? – рычу на него, впившись ногтями в его спину. – Отпустите меня! Немедленно! – прикрикиваю.

– А мне нравится, – фыркает, довольно улыбаясь. – Хорошая фигурка. Талия, бёдра. Всё, как я люблю.

– А по морде получать вы любите? – кидаю ему с вызовом.

– Только если потом хорошо попросить прощения, – отвечает с наглой и, я бы сказала, дурацкой улыбкой. – Я люблю сладкие, страстные и долгие прощения. Когда девушка просит. И просит, и просит.

– А коленкой любите получать? В пах? – дёргаю правой ногой, давая понять, что его достоинство в опасности.

– Ну ладно, – сдаётся и отпускает меня, но, продемонстрировав мне ключ от аудитории, прячет его в передний карман брюк. – Танцуй, Лапина. Я жду своё соло!

– Какой же вы…

– Какой?

– Хам! Самовлюблённый пижон! Индюк! Кретин! И имбецил! – перечисляю всё, что о нём думаю.

Прохожу в центр зала и становлюсь в стойку. Делаю несколько дыхательных счетов для успокоения и начинаю.

Опускаюсь на колени. Завожу руки за спину. Выгибаю спину и полностью складываюсь в комок.

– Музыку прошу, – кидаю Владиславу, и уже через несколько секунд включается нужная мелодия.

Резко распрямляю спину, выставляю ногу в сторону, открывая вид на внутреннюю часть бедра. Плавно тянусь руками в лодыжке, почти сразу уведя руки в противоположную сторону. Получив опору, выкидываю ногу вверх. Делаю разворот и из него поднимаюсь на ноги, спиной к Громову.

Опустив руки на бёдра, покачиваясь, поднимаю их вверх, к талии и вновь вниз, но уже к ягодицам. Разворачиваюсь в танце к преподавателю лишь вполоборота и вижу, каким взглядом Владислав смотрит на меня.

Он будто бы застыл, глядя на мои нижние девяносто.

Ну точно! Не соло оценить хотел, а просто на меня попялиться. Извращенец!

– Владислав, – зову его. —… Данилович? – но он не отзывается. – Владислав Данилович, – произношу громче, перекрикивая музыку и сигнализацию.

– Что? – поднимает на меня ничего не понимающий взгляд.

– Я вас звала. Несколько раз.

– Не слышал, – бросает, не делая из этого проблему. Он думает, я не заметила, как он смотрел на меня?

– Может, потому и не слышали, что сигнализация орёт? – задаю вопрос, скрестив руки на груди и полностью развернувшись к нему. – Не думаете ли вы, что нам стоит присоединиться ко всем? Покинуть помещение, пока оно не сгорело?

– Не думаю. Не люблю быть как все.

– А я люблю, – делаю шаг к нему. – Поэтому можно я уйду? Если вам плевать на свою жизнь, то мне нет! У меня есть семья. И я хочу сегодня вечером к ней вернуться.

– Муж? – задаёт вопрос сразу же после того, как я заговариваю про семью.

– Целых семь! – отвечаю, продемонстрировав это число на пальцах. – По одному на каждый день недели.

– Как много, – хмыкает. – Но я их понимаю, – окидывает меня взглядом с ног до головы. – Такую, как ты, хоть раз в постели поиметь – мечта любого мужика. А губами ты так же хорошо владеешь, как и бёдрами?

– Хам! – выкрикиваю и даю ему пощёчину.

– Больновато, – произносит, потерев щёку. – Хороший удар!

– Брат научил, – важно заявляю, с гордостью об Алексе вспоминая. – И если нужно, он и вас манерам научит.

– Ну что ты, малыш! Зачем нам третий лишний в нашей аудитории? Думаю, мы вдвоём справимся с чьим-то воспитанием.

– Будем! Вашим!

– Или всё же твоим, чтобы знала, что на старших руку поднимать нельзя, – плавно переходит на рык. – А тем более на преподавателей, которые выше тебя по рангу.

– Пффф! А вас не учили, что «Нет» – значит «Нет»? А за домогательства и сесть можно?

– Малыш, не зуди! Тебе не к лицу!

– А тебе к лицу? – с вызовом кидаю. – Думаешь, раз академия твоя, то тебе всё можно? Обломись, мужик! Меня нормальные родители воспитывали, и я знаю себе цену! Я и послать могу, и на место усадить в случае чего!

– А ты, наверное, думаешь и мечтаешь о принце на белом коне? Раз вся из себя такая хорошенькая, то обязательно встретишь своего Кристина Грена или Серкана Болета? В действительности всё будет иначе. Если пыл свой не умеришь, будешь либо одна, либо какому-нибудь толстому чинуше на заднем сиденье отдаваться.

– Хамло! – выкрикиваю и с трудом сдерживаюсь, чтобы ещё одну пощёчину ему не залепить.

– Курица! – бросает он мне в ответ, но дальше происходит то, что мы явно не ожидали вдвоём.

Мы наклоняемся друг к другу и сталкиваемся губами в мощном и неконтролируемом поцелуе. В нас горит страсть, злость и ненависть по отношению друг другу.

Хочется стереть его с лица земли этим дурацким, грубым, кровожадным поцелуем. Показать ему, что я непростая девушка. Что мне ОН не нужен.

Только вопрос… Зачем я его поцеловала? И теперь отвечаю на его поцелуи? В чём логика?

Его руки уже собственнически блуждают по моей пятой точке и спине.

Отрываемся друг от друга, тяжело дыша и смотря друг на друга такими глазами, будто уже ими испепелить готовы.

– Ненавижу! – кидаю ему и, воспользовавшись своим состоянием, залезаю ему в карман и достаю ключ. Отталкиваю Громова от себя и, направившись к двери, открываю её. – Не-на-ви-жу! – кидаю на прощание.

– А целуешься ты так же, как и танцуешь, – бросает он мне в спину.

Убить хочу! Ненавижу таких уродов! Индюков!

Ещё и вещи свои из-за него в раздевалке и аудитории забыла. Дождусь, пока он выйдет, и вернусь за ними.

Но с ним я больше видеться не хочу! Никогда! Иначе задушу собственными руками!

Я чертовски зла сейчас! Нет, я не просто зла. Я в ярости! Мне так и хочется вернуться и побить его. Закидать всем что под руку попадётся. Да, я не только хорошо танцую, но и прекрасно могу за себя постоять, благодаря брату.

Да что он себе позволяет? Я это просто так не оставлю. Я Виктория Лапина. Во мне течёт кровь Лапиных, а это значит быть войне.

Я тебе покажу, что значит вывести меня из себя. Ты не на ту напал, дорогой.

Вот в кого мои дочери пошли такой наглостью? Ничего! Такое больше не прокатит. Если я могу усмирить двух своих бунтарок, так их папашу и подавно.

Ладно бы просто запер нас в аудитории, приставал, поцеловал и наговорил глупостей. Он мой телефон взял, и ещё на кой-то чёрт сфотографировался на него. Надпись дурацкую ещё сделал: «Чтобы не забывала!»

Дурак!

– Где мои ключи от машины? Неужели оставила в раздевалке? – разговариваю сама с собой, тем самым привлекаю внимание других. Наплевать. Эти студентики даже и половины не знают того, что пережила я.

Нахожу ключи, а рядом с ключами в сумке валяются фломастер-печатка моих девочек.

Что бы это могло значить?

«Месть – это блюдо, которое лучше всего подавать холодным», – говорю про себя, делая коварное выражение лица.

Ну, держись, уважаемый Громов Владислав Данилович! Будет весело!

Напяливаю на своё милое личико не менее милую улыбку и направляюсь к охране для того, чтоб узнать, какой из припаркованных автомобилей принадлежит моей жертве.

– Добрый день. Не подскажете, где автомобиль Владислава Громова? Он попросил подождать его возле машины, а я не знаю, какая именно его, – с наигранным смущением спрашиваю у мужчины лет тридцати пяти, который почему-то даже не сомневается в моих словах.

– О-о-о, Владислав Данилович взялся за старое?

За какое старое? Что этот мужик о себе возомнил? За кого он меня считает?

– Я не… – пытаюсь возразить его догадкам.

– Видишь у ворот белый кабриолет? – киваю. – Это та самая машина, – указывает пальцем.

Ни капли воспитания. Разве он не знает, что пальцем показывать неприлично. Когда вижу такое, у меня нервный тик начинается. Каждый день объясняю это Алине с Инной.

Наметив цель, направлюсь к ней незамедлительно. Пока этот козёл не вышел из академии и не взял меня с поличным, надо успеть всё сделать.

– Удачи! – кричит вслед глупый охранник.

Не оборачиваясь, закатываю глаза и иду дальше к довольно знакомой машине. Точнее, к знакомому дизайну автомобиля.

Ого! А мои дочери знали, чью машину нужно испортить! Он даже не помыл её. Кое-где ещё видны розовые печатки, не так чётко, конечно. Но это не проблема. Я сейчас же это исправлю.

Нельзя, чтобы художество моих крошек оказалось забыто.

Достаю своё оружие справедливости из сумки и оперативно дополняю рисунок своих бунтарок.

А после пулей убегаю с места преступления на заднюю парковку к своей машине.

Меня переполняют сейчас такие чувства, что словами их описать невозможно. Радость. Веселье. Безумие. И это лишь малая часть того, что я чувствую.

Вот почему Алиса всегда оставляет последнее слово за собой? Всё дело в ощущениях после.

Владислав

Эта девчонка думала, что с мальчишкой играет? Не тут-то было. Ещё не таких высокомерных ставил на место. План на день выполнен, могу смело ехать домой на заслуженный отдых.

Нет, ну хороша малышка. Характер скверный, а в целом прекрасна. Всё при ней. И фигура, и талант. Не зря с первой минуты на себя внимание обратила.

Выхожу довольный из академии и прощаюсь со студентами, которые встречаются мне на пути. Ненавижу лицемерных людей. Большой минус быть деканом – это принимать фальшивые улыбки в свой адрес за уважение. Хотя половина из них меня не переваривает.

Вот Лапина, конечно, не стесняется в своих эмоциях и словах. За это дарю ей огромный плюсик в её копилку.

– Что за чёрт?! – кидаю, когда вижу свою машину. – Опять? – вскрикиваю. – Где эти малявки? Кто их сюда впустил? – оглядываюсь по сторонам, чтоб найти двух маленьких букашек, которые обновили свои навыки «печати на холсте» в виде моего автомобиля.

Просил же охрану больше не впускать малышню на территорию академии.

Иду в комнату охраны и недовольно начинаю выяснять, как они могли профукать проход детей на нашу территорию.

– Владислав Данилович, можете камеры просмотреть. Никто с детьми за ворота академии не проходил. Мы не осмелились бы вас ослушаться, – оправдывается один из нанятых братом охранников.

– Некогда мне сейчас ваши камеры просматривать. Мойка за ваш счёт, – заключаю и, захлопнув дверь, возвращаюсь обратно к бедному автомобилю, который я оберегал как зеницу ока. И у меня это получалось, пока дети на мою голову не свалились.

– Я вас найду, маленькие засранки, – шепчу, рассматривая своего пострадавшего коня.

В какой-то момент ко мне подъезжает чёрный внедорожник класса люкс. Притормаживая, водитель открывает окно, а из него показывается довольно улыбающаяся Лапина.

– До скорой встречи, Владислав Данилович, – выдаёт она, почти мурлыча, и кидает в меня несколько печаток.

Опускаю взгляд вниз, на выкинутый мусор, и узнаю его.

Это же те самые печатки, которыми мою машину малявки испортили, а теперь… Лапина?

Нахожусь в таком ступоре, что даже ответку кинуть не удаётся. Смотрю на уезжающий внедорожник, а затем кидаю взгляд на маленькие коробочки розового цвета, что валяются у меня под ногами.

– Ах, Вика! – стиснув зубы, сжимаю кулаки. – Хочешь войны? Будет тебе война! Она уже началась! – выкрикиваю.

– Что, простите? – спрашивает проходящий мимо студент.

– Иди, куда шёл, – отвечаю.

«Утырок», – уже произношу про себя.

Ты не с тем Громовым связалась, Викуля. Даже Егор не может переплюнуть меня, когда я вступаю в игру.

– Держись, Лапина! Шатать будет не по-детски!

Глава 6

Владислав

Приезжаю в академию, как обычно, к первой паре, несмотря на то, что сегодня мне ко второй. И дело вовсе не в том, что я неожиданной любовью к преподаванию проникся и теперь мечтаю быть в ней двадцать четыре на семь. Этого никогда не будет. Всё дело в ней.

В чёртовой Лапиной! Выходки которой так и просят поставить её на место. Показать, где она должна держать свой язык и руки, которыми беду на себя навлекает. Так бы и выпорол её ремнём хорошенько, но на сильных девушках это не работает. Они, наоборот, наслаждаются такими приёмчиками. Хрен накажешь их. Только учить их надо. Только учить словами и ответными действиями.

Гонял вчера свою машину на мойку, мечтая скорее стереть грёбаные печатки. Мужики всё мытьё без остановки смеялись над боевым окрасом моего автомобиля. Подшучивали и даже фотографировали на кой-то чёрт. Пришлось соврать, что дети баловались, и вот.

Дети, блин! Одна детина высокомерная!

И ведь в мойке им не всё удалось отмыть. Мелкие чертовки умудрились как-то запачкать даже салон. Теперь на спинке водительского сиденья красуются тусклые, но заметные печатки. Придётся перетягивать кожей салон, а это дело не одного дня. Я же пока не готов так надолго расставаться со своим конём. Поэтому оставил.

Убедившись, что Лапина приехала на пары, и они у неё уже начались, иду на парковку и выискиваю среди других машин коня Вики. Она моего повредила, а я её коня подпорчу. Хорошенько так! Чтобы на всю жизнь запомнила, что значит обижать Громова!

Быстро нахожу чёрного коня Лапиной и подхожу к нему с орудием преступления в руках. У строителей по дороге стащил, а те даже и не пикнули. Наверное, сразу поняли, что иду змеюке одной мстить.

Думал вначале Вике просто машину несмываемыми маркерами украсить и написать «Курица за рулём» на капоте, но, найдя монтажную пену, придумал веселье получше. Такое, что после у неё навсегда желание пакостить пропадёт.

Около десяти минут пеню все окна машины, не оставляя ни одного пропущенного места. Практически окрашиваю её, изредка попадая на дверцы и багажник тачки Лапиной. При этом всём улыбаюсь, словно мне семь лет, а не тридцать четыре.

– Посмотрим потом, как ты на такси или на метро домой поедешь, – говорю себе под нос, осматривая свою выходку. – Я, конечно, предложу тебя подвезти, но придётся тогда отработать тебе.

Вернувшись в академию, прячу монтажную пену и весь день сижу как на иголках, дожидаясь момента, когда Лапина увидит и начнёт злиться. Когда её прекрасное и наглое личико скривится и потеряет всю свою силу. И, надеюсь, привлекательность тоже.

Ибо начало ночи я провёл в мыслях о мести, а вторую часть в мыслях о том, что бы с ней сделал, окажись она со мной в одной кровати.

По окончании пар иду на парковку, но в свою машину садиться не спешу. Жду, пока Вика выйдет, и я наслажусь её реакцией сполна. И очень надеюсь на то, что после этого желание затащить её в свою постель исчезнет.

– На что смотрим? – пугает меня Лапина своим вопросом, появившись, как из ниоткуда.

Обернувшись к ней, встречаюсь с ледяным взглядом принцессы. Перекинув ремешок сумки через локоть, с наглой улыбкой смотрит на меня, даже не замечая того, что я сделал с её крошкой.

– На твою машину, – бросаю с усмешкой.

– М-м-м… – тянет, кинув взгляд на испорченный транспорт, который практически полностью в пене. – И как? Нравится? Красивый? – спрашивает, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Тебе плевать на то, что стёкла и машина испорчены?

– Ну, жалко бедолагу, – пожимает плечами. – Отмывать всё это будет жесть.

– И всё? И эта вся твоя реакция? – восклицаю, не понимая, почему она такая спокойная и весёлая. – Это же твоя машина! Как ты домой поедешь, если стёкла твоей тачки полностью в пене?

– Моей? – указывает на чёрный автомобиль, и я киваю. – Так я на другой сегодня, Владислав Данилович. На беленькой. У чёрненькой под крышкой что-то щёлкало, и я отогнала её в сервис. На папиной приехала, – нажимает на брелок на ключах, и третья машина от испорченной сигналит, оповещая хозяйку о снятии сигнализации.

Широко улыбнувшись, идёт к своей новой машине, победоносно повиливая бёдрами, потому что чертовка меня сделала! От и до!

– Кто это сделал с моей машиной?! – взревает мужской голос позади меня. – Кто?! Кто?!

Обернувшись, вижу одного из комиссии, проверяющих насчёт дела о строительстве корпуса больницы на территории академии. Полноватый мужчина спешит к своему автомобилю.

– Кто испортил мою машину?! – продолжает он кричать, подлетая к своей малышке. Пытается её очистить, но… не выходит. Пена уже застыла. – Кто-о-о?! Убью!

Перец! Настоящий армагеддонский перец!

– Что происходит? – отец останавливается около меня и немигающим взглядом смотрит на машину проверяющего. Его руки сжимаются в кулаки, а челюсти скрипят от злости.

– Отец? – Вадим подходит следом, огромными глазами уставившись на то, что я сделал. Случайно.

– Лапина, – рычу, стиснув зубы, и сажусь в машину, понимая, что это конец!

Я её убью! Она меня сделала!

Два – ноль. И не в мою сторону! Ну я ей устрою! Ну я ей устрою! Будет молить о пощаде! Я ей такую жизнь устрою, что весело не будет никому! Надо только в следующий раз всё лучше продумать.

***

Как этой чертовке удаётся так грамотно и профессионально уделывать меня каждый раз и увиливать от ответственности?

Тот факт, что Лапина вновь меня провела, только ещё больше подогревает интерес и желание отомстить.

Если ответить её же монетой у меня не получается, тогда придётся выпустить зверя из клетки.

Девочка нарвалась на неприятности. И это факт!

– Влад, живо зайди к себе в кабинет, – слышу ор отца, как только поднимаю трубку звонящего телефона.

– Я не в академии, – зевая, отвечаю, всё ещё валяясь в постели и продумывая до мелочей план мести.

– У тебя есть ровно пятнадцать минут, – рычит. – Тебе конец! На этот раз тебе точно конец! – заключает и кидает трубку.

– Старик не в духе. Дело пахнет жареным, – уже говорю сам себе и поднимаю свою пятую точку с кровати, чтоб собраться в академию.

За пятнадцать минут я, конечно, не успею. Но часок отцу придётся меня подождать. Как раз остынет до моего приезда.

Принимаю контрастный душ, готовлю полезный завтрак и сервирую себе стол. Не могу сказать, что я педант, но мне важно, чтоб было не только вкусно, но и красиво.