Одиночка. В плену огня бесплатное чтение

Одиночка, или В плену Огня

Глава 1

Он слышал, как билось ее сердце. Ровными, размеренными ударами, едва слышными, но они атомным взрывом вспарывали его голову, ведь для острого слуха зверя — даже толстые стены особняка не были преградой.

Он слышал ее дыхание.

Чувствовал тонкий аромат, от которого его зверь с каждой секундой все дальше уходил за грань, а после — начиналось его безумие.

Когти вспарывали ровную поверхность толстых стен, за которыми он остался, боясь приблизиться к ней.

Боясь и отчаянно желая увидеть ее.

Однако в сознании настойчиво зудела единственная мысль: рано, нужно ждать, должно пройти время.

И вдруг на крыльце появилась пожилая женщина. Старуха, отринув страх, приблизилась. В суховатой руке золотом сверкнул небольшой кулон на цепочке.

Он знал, что именно спрятано внутри неброского украшения. Знал и сходил с ума, учуяв каплю ее крови.

Старуха протянула ладонь, на которой, свернувшись змейкой, лежало украшение.

— Возьми, — шепнула она, глядя в безумные глаза оборотня. — Чем ты дальше от нее, тем будет легче.

Рыча, он собрал волю в кулак. Понимал, что уйти нужно. Иначе оборвется не только его нить жизни, но и близких ему оборотней.

Крохотный кулон спрятался в широкой ладони, кожу обожгло теплом, и мужчина шагнул назад.

— Ты справишься, — донеслось ему в спину, когда он рванул со всех ног, не разбирая дороги.

Набатом звучали удары ее сердца, а дивный аромат смешивался с запахами ночного леса, растворялся в нем, манил, но зверь упрямо бежал вперед.

Старуха оказалась права, ему стало легче. Но спокойнее дышать он смог, оказавшись на другом континенте. И только крохотный кулон, обретя свое место под рубашкой, прожигал на коже дыру, доставая до сердца. Высохшая капля крови больше не будоражила тонкий нюх зверя, но служила напоминанием о том, кто он есть: волк с бракованными генами.

* * *

Восемнадцать лет спустя

— Это удивительно, бесповоротно, однозначно, определенно ужасная идея, па! — сквозь зубы прошипела девушка, бесстрашно глядя на родителя, выше ее на целую голову.

Мужчина стоял, созерцая рыжеволосую непослушную принцессу снисходительно и даже едва заметно улыбаясь.

— Но ты сама этого хотела, Фина, — напомнил отец, скрестив руки на груди.

— В моем доме попрошу не ругаться! — из соседней комнаты раздался недовольный окрик мамы.

Отец семейства картинно закатил глаза, а его дочь и не думала сменить гнев на милость.

— Да! Когда мне было лет пять, не больше! — парировала девчонка уже тише, едва ли не прыгая на месте от ярости и злости на любимого папочку из-за того, что он, даже не спросив мнения дочери, позаботился о ее зачислении в вуз.

— Брось, Руфина, тебе там понравится, — подмигнул папа, а рыжеволосая девчонка громко фыркнула.

— Я ненавижу комаров! Ты ведь знаешь, па! А их там ну просто тьма! — принялась канючить и ныть девушка. — Там лютые зимы! Да там даже интернета нет! И никаких телефонов! А студенты спят в чертовых шалашах!

— Руфина! — уже громче рявкнула мама.

Девочка почти шепотом, хлопнув длинными бронзовыми ресницами, добавила:

— Папочка! Ну это ведь за тысячи километров! Мы же будем редко видеться, — уговаривала она грозного родителя.

— Вот и отлично, отдохнем от тебя, — раздался громкий гогот из-за спины.

Фина тут же оскалилась и попыталась двинуть кулаком прямо в солнечное сплетение непрошенному свидетелю беседы. Но тот, гад, увернулся.

— Мелочь блохастая! — прошипела девчонка, глядя на верзилу, по ошибке считавшимся ее родным братом.

Хам и тот еще гад. Пусть и довольно сильный волк. И моська смазливая. Да и сам Ник удивительно добродушный парень.  Но все равно — гад.

— Ты старше меня всего лишь на год, тетя! — хохотнул Ник.

— Салага! — усмехнулась Руфина, показала брату язык и вновь повернулась к отцу, — Пап! Ну не хочу я там учиться. Вот, правда, не хочу. И потом, у нас с Мишкой все серьезно.

— Это с тем, которого едва соплей не перешибло? — улыбающийся Пит, самый младший из детей семейства Кьелл, тоже появился в просторном холле родового особняка.

Руфина только вздохнула. Ну вот что за братья ей достались, а? И шагу не дают сделать.

Наверное, отец прав. Учиться вдали от этих оболтусов — довольно неплохая идея. А потому, почесав переносицу, послав братьям убийственные взгляды, Руфина все же отправилась собирать вещи.

Кстати, отец просил не бросать учебу, а вот об отчислении по инициативе педагогов академии «Белые Воды» речи не было.

Настроение у Руфины Кьелл вмиг улучшилось.

Что ж, поглядим, какие нервы у преподавателей. Если что, Фина не виновата. Сами напросились!

Еще вечером, во время телефонного разговора, Мишка вызвался ее проводить в аэропорт. Руфина совсем не планировала устраивать долгие прощания. Все равно ведь совсем скоро Фина заявится в родной городок. На все про все юная волчица предположительно отвела около месяца. Как раз хватит времени, чтобы показать свой скверный характер, натворить чего-нибудь незабываемого и вернуться домой, к бойфренду Мишке и друзьям.

Однако парень ее удивил, когда ранним утром появился на крыльце дома родителей Руфины с огромным рюкзаком и чемоданом.

— Ты представляешь, Рыжик! Отец меня тоже устроил в «Белые Воды»! Подергал за ниточки, поднял свои связи. И меня зачислили! Круто, да? — радостно заявил молодой оборотень.

Руфь так и тянуло отвесить парню подзатыльник. Нет, ну ни в какие ворота! Она ведь даже не все нужные ей вещи собрала, планировала вернуться уже к первому снегу! И что теперь делать, если она хотела бросить учебу, чтобы быть здесь, в родном городе, вместе со своим парнем?!

— Угу, круче не бывает, — натянуто прошипела Руфина и впихнула в руки оборотню свой милый, крохотный, розовый чемоданчик.

На самом деле, мерзкий цвет, по мнению девушки. И его Кьелл взяла из одной лишь вредности, чтобы кислотным оттенком аксессуара лишний раз помозолить глаза преподавателям. Хорошо, что она догадалась все самое необходимое сложить в свой любимый рюкзак поистине необъятных размеров.

— Готовы, детки? — поинтересовался папа, легко сбежав по лестнице второго этажа.

Отец собирался сопровождать дочь и, как выяснилось, Михаила до места назначения. Судя по разговору между мамой и папой, случайно подслушанному рыжеволосой вредной принцессой, Освальд Кьелл намеревался встретиться со старым другом, который то ли проживал неподалеку от академии, то ли работал там.

Признаться, Руфину такой конвой не радовал. Не хватало еще, чтобы о ней пошли слухи по всему учебному заведению. Якобы она — папенькина принцесса. Пф!

Но спорить с отцом было бесполезно. Все говорили, что упрямство Руфь унаследовала от папы — вожака Северной стаи. И еще ни разу за свои восемнадцать лет у девушки не получилось переспорить грозного волка.

— Готовы, — отчитался Михаил, а Руфина не сдержалась и подтолкнула парня в спину в направлении машины.

Иногда волчицу бесил ее парень, стремящийся угодить вожаку. Что-что, а вот подобных «прогибов» Фина не уважала.

* * *

Перелет до небольшого аэропорта, расположенного на плато в горах, был весьма изматывающим. Руфина устала, была невероятно раздражена занудными разговорами между ее отцом и ее парнем. А еще девушка поняла, что в академии много чего изменилось. Если верить новому буклету, который невзначай прихватил отец, учебное заведение было… крутым, да.

Но волчица не собиралась отказываться от первоначального плана. Решила покинуть ряды студентов, значит, тому и быть. Но энтузиазм Мишки ее напрягал. Было очевидно, что Михаил Ингольф загорелся идеей получить образование именно в Беловодской академии.

И вот, злая, уставшая, хмурая и рычащая, девушка послушно шла вслед за отцом.

Их уже ждал внедорожник с открытым верхом и огромными колесами. За рулем сидел ковбойского вида водитель, в шляпе с полями и сигарой в зубах. Увидев Кьелла, волк выскочил из тачки и ринулся обнимать Освальда.

Приветствие было теплым, дружеским.

— Оба твои? — кивнул головой ковбой на Руфь и Мишу, замерших в сторонке.

— Да нет, моих пацанов сложно не узнать. Два бугая, — пояснил Освальд, — А вот малышка Руфина, моя, да. А это сын Ингольфа. Уверен, ты помнишь его отца.

— Кто же не помнит зануду Ингольфа, — рассмеялся ковбой и хлопнул Мишку по плечу, — Помню, как он умничал на экзаменах.

Руфина незаметно хмыкнула в ладошку. Мда, знакомый отца, как выяснилось, веселый оборотень.

— А девочка красивая. Хорошо, что не в тебя пошла, Ос! — хохотнул ковбой, подмигнув Руфине. — Сто пудово, в Машку. Давненько ее не видел, кстати! Лет сто, не меньше.

— Уж прости, Тео, но еще столько же и не увидишь! — громко расхохотался отец и повернулся к Руфине. — Фин, знакомься, это мой давний друг Теодор Якобсон. Учились вместе.

— Здесь? Ты учился в академии?! — вдруг воскликнула рыжеволосая волчица, — Почему раньше не говорил?

— Говорил. Ты просто забыла, — подмигнул папа, а девушка уже отвлеклась на дружеские объятия ковбоя.

— Зови меня дядюшка Тео! — предложил волк. — Что ж, едем? Нужно успеть до наступления темноты, иначе пропустим все веселье.

— Да-да, — загадочно кивнул отец и помог Руфине забраться на заднее пассажирское сиденье, а сам занял место рядом с водителем.

— Круто! Здесь все такое крутое! — негромко восхищался Мишка, а Руфь отвернулась к окну.

За стеклом пробегал живописный пейзаж. Было действительно красиво. Деревья, отвесные скалы, извилистая речка — все было другим, пусть чужим, но прекрасным.

И вдруг острое волчье зрение выхватило мужскую фигуру, бегущую параллельно извилистой дороге.

Руфь замерла, пытаясь рассмотреть оборотня. Странно, что он передвигался на двух ногах. Но от каждого шага веяло силой и опасностью. А еще волк был обнажен до пояса. И двигался невероятно быстро, обгоняя внедорожник.

Руфина и сама любила скорость. Обожала бегать в облике волчицы, выть на луну, охотиться на мелких зверей. Но бегать человеком — это другое.

Широкие плечи и мускулистая спина мелькнули между деревьев. И вдруг, прыжок, еще один… И волк оказался прямо на дороге, перед автомобилем.

Дядя Тео притормозил, избегая столкновения. Волк, пригнув голову, замер. Он смотрел сквозь лобовое стекло.

Бред, конечно, но Руфине почудилось, будто смотрит он прямо на нее.

— Чертов псих! — негромко выругался Тео.

На лице незнакомца появилось хищное выражение. Казалось, еще секунду, и мужчина все же перекинется в волка. Но оборотень, оттолкнувшись, прыгнул в сторону, скрылся между деревьев и исчез.

— Лютует? — негромко произнес отец, обратившись к Тео.

— По-разному, — хмыкнул ковбой и перевел тему на каких-то давних общих знакомых еще по студенческим временам.

Руфина слушала вполуха, а в мыслях прокручивала происшедшее. Странный он, этот волк. И взгляд у него дикий и безумный. Точно, псих.

Девушка тряхнула головой, будто пыталась избавиться от ненужных мыслей. Хорошо, что Мишка вернулся к болтовне, было на что отвлечься.

Глава 2

Окруженная горами, академия выглядела весьма внушительно. Высокие шпили вспарывали тяжелые облака, нависшие над зданием. И казалось, что с неба вот-вот польет дождь. В воздухе витал запах непогоды, грозы, опасности. И чем ближе были массивные ворота, ограждавшие территорию академии, тем сильнее нервничала Руфина.

Необъяснимое волнение охватило девушку. Вернее, Руфь все никак не могла выбросить из головы тяжелый взгляд незнакомца. «Псих» — так назвал его дядя Тео. И волчица была согласна с ним. Было что-то пугающее в странном мужчине.

Руфина вновь попыталась отвлечься, переключила внимание на кованную ограду и ворота, которые не спешили распахиваться перед автомобилем дядюшки Тео.

Волк поторопил охранника, посигналив пару раз.

По ту сторону кованной решетки появился широкоплечий верзила. Как и Псих, он был обнажен до пояса. Да и на лице оборотня сквозило недовольство, будто мужчина не был рад гостям.

— Поздно приехали, — рыкнул волк, скрипя тяжелым засовом, — Час назад ждали новичков.

— Не ворчи, Лютик, — фыркнул Тео.

— Людвиг! Я – Людвиг! — громче рявкнул оборотень, но машину впустил, а после — запер ворота.

Руфь торопливо оглянулась. Ей казалось, что кто-то следит за ней, сверлит затылок тяжелым взглядом. Бред! Наверное, она просто устала от перелета, пересадок и болтовни Мишки.

Тео припарковал автомобиль перед крыльцом, слева от главного входа.

Легко выпрыгнув из салона, волк потянулся, поправил шляпу и подмигнул Руфине.

— Студенты начнут подтягиваться завтра. Сегодня здесь только те, кто постоянно живет в АБВ, — пояснил дядя Тео.

— АБВ? — не поняла Руфина.

— «Академия Белых Вод», — пояснил дядя Тео и продолжил улыбаться, — хорошо, что успели до темноты. Есть время перед ужином осмотреть комнаты, ну и багаж распаковать. Лютик поможет с чемоданами.

— Людвиг! — недовольно прорычал волк, бесшумно появившийся за спиной Руфины.

Девушка испуганно вздрогнула. Надо же, верзила такой, а передвигается неслышно.

— У вас все здесь вот так ходят? — на всякий случай уточнила Руфь, раздеваться до пояса девушка не собиралась. Но нужно ведь познакомиться с правила заведения, чтобы максимально их все нарушить.

— Нет, только ребята из первой линии охраны, — пояснил Тео, — это те, кто прочесывают территорию за оградой. А Лютик у нас привратник.

— Людвиг! — вновь рявкнул волк и прихватил чемоданы прибывших студентов. — Показываю кампус один раз. Потеряетесь — ваши проблемы.

— Не обращайте внимание на манеры этого амбала, — махнул рукой Тео на удаляющегося Людвига-Лютика, — Бегите, детки, располагайтесь. А мы с Осом к начальству.

— Да-да, вспомним прежние времена, — закивал отец, улыбнулся Руфине и подмигнул, — Встретимся через часок в столовой. Договорились?

— А что, есть выбор? — фыркнула Руфь и поплелась за Людвигом-Лютиком, которые не особо церемонился с ее багажом. По крайней мере, колесико на кислотно-розовом чемодане уже отвалилось. Пришлось подбирать утраченную часть и послушно идти дальше.

— Руфина! Ты только глянь! Это же круто! Здесь учились наши отцы, а теперь и мы! — с восхищением тараторил Мишка.

— Миш, ты можешь просто идти и молчать? — вздохнула Фина, злясь и на парня, и на отца, и даже на Лютика, поломавшего ее чемодан.

— Как скажешь, любимая! — заулыбался Михаил, а Руфь закатила глаза.

«Любимая»! Пф, вот же сопливый романтик, а не парень.

Ощущение чьего-то взгляда, сверлящего затылок, усилилось. И волчице даже захотелось вырваться наружу, чтобы защититься от ненужного внимания. Или умчаться подальше из этого странного и пугающего места.

Резко обернувшись, Фина увидела смазанное движение слева. Они уже отошли на приличное расстояние от главного здания, по извилистой тропинке, уходящей к одинаковым одноэтажным домикам.

Наверное, это и есть те самые «шалаши» — так решила Фина. И не ошиблась.

Людвиг привел их к одному из домов, окрашенных в светло-желтый цвет. Точно такие же, но серые, располагались через широкую тропу. И в сторону одного из них охранник кивнул, отправляя Мишку туда.

— Валите, ваше благородие, в мужской кампус, — проговорил Людвиг. — Там встретят и разместят.

— Встретимся через час, да, малышка? — уточнил с улыбкой Миша и, перехватив прохладную ладонь Фины, коротко сжал ее. А потом, удивив девушку, порывисто поцеловал в щеку.

Фина округлила глаза. Они, конечно, и встречаются, но чтобы вот так, на виду у других зануда-Мишка ни разу ее не целовал.

Колючий взгляд прожег затылок. И Руфине показалось, что она слышит волчий вой.

Нет, не показалось. Звук усиливался, а Людвиг оглянулся, вцепившись глазами в высокие деревья, растущие по внутреннему периметру участка.

— Живо в дом! — скомандовал охранник, — Располагайтесь. Приду, провожу в столовку.

Фина собиралась возмутиться, но Людвиг уже умчался. Причем в прыжке сменил облик, превратившись в крупного серого волка. Теперь понятно, почему охранники бродят по территории академии полуодетыми. Меньше мороки со шмотками.

* * *

Домик, в котором предстояло жить Фине, предназначался для двух студенток. Внутри помещение выглядело весьма интересно. В центре — небольшая гостиная, которая условно разделялась на две части и уводила в две спальные комнаты.

Руфина выбрала левую сторону. Судя по отсутствию вещей, соседки у нее пока нет. Если верить Людвигу, то все студенты появятся завтра. И это к лучшему, есть время осмотреться.

Руфь оттащила рюкзак и чемодан в левую часть «шалаша» и принялась разбирать вещи. Шкаф после нехитрых манипуляций оказался почти пустым. Вздохнув, Фина решила, что на первое время хватит. И потом, будет легче возвращаться домой, при условии, что ее исключат до наступления холодов. Иначе она отморозит хвост в этой глуши!

Занятая мыслями и осмотром своего нового, пусть и временного, жилища, Руфина автоматически распахнула окно в своей спальне. Девушке нравилось, когда ветер колышет занавески. А здесь — на удивление чистый воздух. Да и вид из окна, что уж скрывать, был изумительным.

При всей своей враждебности, вредности и негативном настрое, Руфина не могла отрицать очевидных вещей. Окрестности Академии поражали первобытной красотой и покоем. Казалось, что это место вросло в ландшафт. Даже шпили и башни главного корпуса не вредили, подчеркивая величие рукотворного архитектурного шедевра.

И вдруг через распахнутое окно донеслись звуки. Фина отчетливо слышала волчье рычание. Дикий хищник? Или оборотень?

Показалось, будто завязался бой. И совсем близко. Однозначно на территории академии. Метрах в двухсот от шалаша Руфины.

Фина высунулась в окно.

— Ни черта не видно! — прошипела девушка, на ходу сбрасывая обувь и одежду и стремительно направляясь к двери.

Оставшись в нижнем белье, Кьелл решительно выскочила на крыльцо. И уже там перекинулась в волчицу.

Девчонка не задумывалась над тем, что ее помощь будет лишней. Или и вовсе она помешает взрослым волкам. Ее тянуло на улицу, она и побежала.

Спустившись с крыльца одним прыжком, Руфина ощутила, как волной ее швырнуло обратно.

Заскулив, волчица тряхнула головой и вновь попыталась двинуться вперед. Казалось, будто она натыкается на невидимую преграду.

И вдруг из-за соседнего домика, медленно переставляя лапы, появился волк. В надвигающихся сумерках его глаза горели, точно два уголька. Угрожающие острые клыки мелькнули, они отчетливо виднелись даже на расстоянии.

Сердце Фины застыло в страхе.

Огромный волк, опасный, невероятно мощный. Пожалуй, он был даже больше отца. А Освальд Кьелл всегда считался самым крупным из всех известных Руфине оборотней.

Было ясно, что к Фине приближается совсем не дикий хищник, а оборотень в обличии волка. Безумные глаза выжигали в волчице дыру, а нос двигался, словно животное жадно ловило запах будущей жертвы.

Девушка попыталась подняться на лапы, но к дощатому крыльцу ее придавило силой. И только теперь Фина поняла, почему не может двинуться.

ОН держит ее.

Девчонка растерялась. Нет! Это же чистой воды бред! У нее уже есть парень! Милый и плюшевый Мишка, послушный и вполне себе адекватный. А не вот это... этот монстр! Чудовище!

Волк надвигался, не сводя взора с Фины. Девушка пыталась сопротивляться. Разорвать зрительный контакт. Скрыться в доме.

Зачем она так сглупила? Зачем перекинулась в зверя? Ведь теперь все инстинкты обострились, заглушили человеческий разум и волю. А сила самца давила на нее, зажимая в тиски.

Волк вдруг зарычал и прыгнул вперед, прямо к ней. Фина видела, как еще одна смазанная тень снесла волка в полете. Хищники сцепились, вгрызаясь друг другу в глотки.

Затаив дыхание, Руфина не сводила взора с двух равных по силе противников. И в одном из них девушка узнала отца.

Оборот произошел сам собой, и вот Фина стояла на крыльце уже в облике человека.

— Папа! — выкрикнула она.

Тот, второй волк застыл, повернув массивную морду на звук девичьего голоса. Руфина знала, что длинные рыжие пряди плотно опутали ее тело, закрывая от жадных, одичавших, безумных глаз. Ей нужно бы убежать от него, но ноги сделались ватными.

Руфина точно под гипнозом смотрела в желтые глаза хищника, в которых плескался огонь, сродни адскому пеклу. Пламя бушевало, выжигая все ее мысли.

Отец резко перекинулся и уже держал противника своими ручищами, обхватив за огромную шею.

Руфина не слышала, но видела, как шевелятся губы отца. Он говорил с волком? Слов не разобрать! Но, кажется, они проникали в сознание незнакомца.

Облизнув острые клыки, волк негромко заскулил. И отец тут же разжал руки, освобождая проигравшего соперника.

Проиграл ли?

Почему-то Руфина не сомневалась, что волк поддался ее отцу. Подчинился.

Фина нырнула в домик за одеждой. Торопливо натянув свитер и впрыгнув в джинсы, девушка вернулась на крыльцо.

Волка уже не было.

Освальд Кьелл о чем-то негромко переговаривался с Людвигом и Тео, надевая протянутую другом одежду. И стоило Фине приблизиться, как папа замолчал и ободряюще улыбнулся.

— Ну, что, малышка, проголодалась? Здесь на ужин подают вкуснейшее жаркое, которое я когда-либо ел, — легко и весело проговорил отец, а Фина прищурилась.

— Па! Ты только что дрался с волком! Какой может быть ужин??? — воскликнула девушка.

Отец, улыбаясь, подхватил волчицу под локоток и отвел обратно к крыльцу.

— Значит, так, дочь, — негромко, но весьма серьезно проговорил папа, — пока ты не обживешься здесь, никаких оборотов. Ясно? Ходишь, учишься, общаешься со студентами только в облике человека. Это важно. Пообещай!

— Пап, это ведь бред! Как я без волчицы, а? — насупилась Фина, но во взоре отца не было и капли смеха, скорее волнение, беспокойство за нее, а потому девушка сдалась. — Хорошо, па.

Руфина вздохнула, а отец вновь заулыбался. Только взгляд девушки замер на длинной и довольно глубокой царапине, оставшейся на шее отца после драки с неизвестным оборотнем.

Пару сантиметров и папа был бы серьезно ранен. Кровь лилась бы рекой. Выходит, тот волк действительно поддался отцу?

— Кто это был? — негромко все же спросила Руфина.

— Где? — отец сделал вид, что не понял.

— Па! — вспыхнула девушка, а щеки от негодования сравнялись с цветом ее бронзовых волос.

— Не бери в голову. Людвиг, Тео и парни за тобой присмотрят, — подмигнул папа и «тонко» намекнул на отсутствие некоторых деталей в гардеробе дочки, — тапки не забудь. Не хватало мне еще слушать от матери твоей, как тебя тут заморозили и наградили насморком.

Руфина наклонив голову, вздохнула. Пальцы успели замерзнуть на холодных камнях тропинки. Пришлось возвращаться в дом за обувью. На самом деле, отец был прав. Руфина — неправильная волчица. Вся ее родня могла смело щеголять босиком по снегу, а Фина всегда мерзла. Даже волком не могла долго находится в заснеженном лесу. И возвращаясь с охоты, долго отогревалась, а, бывало, и чихала часами напролет.

По возвращении Тео и Людвига девушка не застала, а вот отец ждал ее, задумчиво вертел в руке небольшой листочек, сорванный с ближайшего дерева.

Встретив взгляд дочери, Освальд прищурился.

— Пообещай мне, Фина кое-что, — негромко потребовал отец, а Фина согласно кивнула, — никогда не поддавайся чужой воле. Делай то, что велит твое сердце, девочка. Хорошо? Даже если будет трудно. Поняла?

Руфина закивала. Уж упрямства ей не занимать, это факт. И никто не сможет заставить ее что-либо сделать насильно.

Волчий вой донесся до ушей Фины. Протяжный, тоскливый, полный отчаяния и боли.

Сердце екнуло в груди, и девушка обернулась. Понимала, что тот волк уже далеко. Просто ветер донес его вой через расстояние. И стало зябко от мысли, что ему  больно.

Прав отец, нельзя пока перекидываться в волчицу. Нельзя привлекать к себе внимание самца. Так, человеком, намного безопаснее.

Глава 3

Он заставлял свое тело двигаться. Переставлял непослушные лапы, утопал в опавшей листве и сырой земле. Не разбирая дороги, просто бежал вперед, понимая, что только так он сможет уберечь ее от опасного и безумного зверя.

От самого себя.

Луна уже была высоко над головой, пряталась в облаках. В груди клокотало рычание и вой. Он не стал сдерживать рвущихся звуков. Прикрыл глаза и отпустил свою душу в полет. Казалось, что его швыряли порывы ветра. Волчий вой разлетался по лесу, звенел, ударяясь о скалы.

А под прикрытыми веками — образ девочки.

Так вот какой ты стала, рыжая волчица! Хрупкая и порывистая, как огонь. Она обожгла его своими темными глазами. Он не видел ее прежде, только чуял.

А сегодня, наконец, рассмотрел. И обезумел от увиденной картинки.

Длинные рыжие пряди водопадом струились по тонкому стану, укутывали одеялом, плотным и коварным. Он знал, что под этой преградой она без одежды. И это сводило с ума.

Хотя, куда уж больше? Он и без того оправдывал свое прозвище, которым за глаза его называли в академии. Он — Псих.

В легких закончился воздух. И Рандолф устало опустил голову.

Спустя секунду, вместо волка на валуне уже сидел мужчина. Забравшись высоко в горы, Ранд смотрел вниз. Там, где брала начало Белая река, раскинулась академия. А рядом дом, в стенах которого пряталась сейчас малышка Руфина. Яркая и рыжеволосая.

Он видел ее глаза. Удивительные, дерзкие, в них не было страха.

Любопытство, интерес, удивление — этого валом. А вот его — безумного волка — она не боялась.

Ранд горько усмехнулся своим мыслям. В обличье волка многое воспринимается иначе. Он и сорвался только потому, что ощутил ее оборот. Его накрыло тягой к девчонке, мозги полностью вышибло от того, что почуял ее пьянящий аромат. Испытал потребность обладать волчицей, той, которую отчаянно ждал.

Сейчас, когда между ними вновь появилось хоть какое-то расстояние, Рандолф мог анализировать свои поступки. Он понимал, что нельзя больше менять сущность. Нужно терпеливо ждать.

Такое обещание он дал ее отцу. Ждать. Ждать, пока истинная пара Рандолфа Эрлинга потянется к нему. Сама признает в нем пару.

Любого другого Ранд послал бы с такой просьбой, но Освальду Кьеллу он не смог отказать. Слишком многим обязан ему в прошлом.

Обратный путь оказался гораздо длиннее. Почти до самого утра Эрлинг брел пешком, на двух ногах, по тропам, изученным до каждого камня за годы жизни в горах. Шел, прокручивал в мыслях все события и говорил со своим волком.

Оказавшись дома, Ранд умылся, оделся и отправился к брату. Грозный ректор уже требовал его появления в стенах своего кабинета. А поскольку Филлин Эрлинг был не только старшим братом Ранда, ректором академии, непосредственным начальством Ранда и его команды, охранявшей территорию, но еще и хозяином всего Беловодья, отказывать старшему волку было нельзя.

* * *

— Ты сейчас серьезно, Фил? — Ранд нахмурился, вперив тяжелый взгляд в черные, точно пекло, глаза брата.

— Вполне, — кивнул ректор Эрлинг, — у тебя подходящая квалификация. Если ты забыл, то есть даже диплом выпускника академии, ну и, что уж скрывать, все сертификаты тоже имеются. Подписанные комиссией. Ты имеешь полное право преподавать.

— Фил, это же бред! — оскалился волк. — Я не собираюсь торчать с сопливыми щенками. У меня другие интересы, знаешь же.

Однако ректор Эрлинг оказался непреклонен. Поднявшись из-за стола, Филлин поправил полы своего пиджака и взглянул на младшего брата.

— Твои интересы не пострадают. А вот научить желторотых первокурсников азам боя ты вполне сможешь, — продолжал говорить ректор, — и никто не заставляет тебя торчать в стенах класса. Боевую трансформацию можно преподавать на арене. Все равно твои парни там часами торчат. Присмотришь еще за парочкой волчат.

— Выходит, мое мнение уже не учитывается, — догадался Ранд, злясь на брата, на его решение, на весь чертов мир вокруг.

— В свете вчерашних событий, нет, не учитывается, — ректор Эрлинг заломил бровь и скрестил руки на широкой груди. — Освальд Кьелл жаловался на тебя. И да, он всерьез ставит под сомнение вопрос пребывания его дочери в Академии. Он раздумывает, стоит ли вернуть девочку домой.

— Нет! — вспыхнул Ранд, сорвавшись с кресла.

Его вновь начало накрывать то чувство безысходности, с которым он боролся годами. А теперь, когда, кажется, появилась надежда, отчаянно не хотелось сдаваться.

— Уверен, эти занятия помогут и тебе, Ранд, — вкрадчиво, успокаивая буйный норов младшего родственника, проговорил Филлин. — Ты на эмоциях, брат.

Эрлинг-младший шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Силой загнал волка обратно, не собираясь поддаваться обороту.

— Ладно, — наконец, мотнул головой Ранд, не без усилий вернув контроль себе, — но я не виноват, если кто-то из щенков свалит, поджав хвост!

— Тяжело в учении, легко в бою, брат, — хохотнул ректор и нажал кнопку вызова секретаря, а когда в кабинет вошел помощник, неся в руках весьма объемный чехол для одежды, Эрлинг не без ехидства проговорил: — Вот тебе подарочек от академии. Носи и не пачкай.

— Какого…? Что? Не собираюсь я это надевать! — заявил Ранд.

— Уверен, тебе пойдут цвета академии, — посмеивался Фил, всучил брату новый, сшитый специально для него костюм, и многозначительно поиграл бровями, — профессор Эрлинг! Звучит же!

— Какой, к чертям собачьим, профессор?! — недовольно рявкнул Рандолф.

— Тут ты прав, для профессора тебе не хватает пары очков и седых волос. Так и быть, будешь у меня советником, — смилостивился ректор. — Советник Эрлинг. Отец, кстати, был бы рад такому повороту.

Рандолф ответил парой не самых лестных эпитетов. Вышел из кабинета ректора, сжимая новую униформу, от которой его уже заранее тошнило. Но иного выхода не было. Либо костюм и прочие навороты, либо его девочку отправят обратно.

* * *

Руфина спала отвратительно. Ей снился волчий прожигающий душу взгляд, и казалось, будто звериный вой преследует ее. Или что-то хочет сказать? Задеть? Навредить?

В итоге Фина промучилась до рассвета и только с первыми лучами солнца провалилась в зыбкий сон. Очнулась от резкого и пронзительного звука будильника.

Пришлось вставать и идти в ванную. А после, одевшись, девушка вышла на улицу.

Прохладный воздух моментально проник в легкие. Он казался Фине сладковатым с привкусом неизвестных ей трав и ягод.

Девушка оглянулась, за спиной стоял Мишка, бесшумно подкравшийся, а в руках какой-то странный веник.

Парень улыбался и смотрел на Руфину так, словно она должна прочесть все его мысли.

— Ты чего это? — буркнула Фина, настроения не было, да и спать хотелось. И есть тоже. Кажется, сама местность вкупе с горным чистым воздухом будила в ней зверский голод.

— Доброе утро, любимая! — радостно продолжил Михаил и протянул ей веник.

Теперь Фина поняла, что веник — и не веник вовсе, а букетик луговых трав.

— Ты не заболел? — на всякий случай уточнила девушка, но букет приняла.

— Хотел как-то отпраздновать наше первое утро здесь, — виновато улыбнулся Миша и попытался приобнять девушку за плечи, — пойдем в столовку? Говорят, здесь шикарные завтраки. Кормят на убой.

— Ну пошли, — хмыкнула Руфина и прикинула, стоит ли оставить букет в доме или можно припереться на завтрак с «веником».

Девушка бросила взгляд на тропинку, ведущую от шалашей к основному корпусу, в котором разместилась огромная столовая. Поняла, что студенты и преподаватели уже потянулись к источнику невероятно приятных ароматов свежей выпечки.

И стало не до букетов. В животе громко заурчало. И Руфина потащила парня за собой.

— Ты представляешь! Завтра мы уже будем слушать лекции от самого Эрлинга! А еще, говорят, что в этом году будет новый состав у преподов, — заливался соловьем Мишка, а Руфина все больше раздражалась и всерьез раздумывала, не заткнуть ли букетом рот своему парню.

* * *

Завтрак действительно был шикарным. Но лучше всего было то, что у дальней стены, в секции, отделенной невысокой перегородкой, сидел папа.

Очевидно, границу между столами, отведенными студентам и преподавателям, нарушать было нельзя. А отца усадили рядом с тем самым Эрлингом, про которого Мишка вывалил целый вагон всевозможных сведений. Словом, спустя десть минут, Руфина уже знала все о ректоре академии. И это, кажется, отлично. Будет знать, кто именно займется вопросом ее отчисления.

Отец многозначительно посматривал в ее сторону, а Руфина пережевывала вкусный завтрак. За их с Мишкой столом, прямо напротив заняли места две девчонки.

Кажется, они только что прибыли. Выглядели весьма адекватно, однако Фина интуитивно не собиралась водить дружбу с ними. Чем-то эта сладкая парочка отталкивала Руфину.

А между тем парочка о чем-то шепталась, а потом вдруг, покраснев, девушки принялись шушукаться еще тише. Они бросали любопытные взгляды куда-то за спину Руфины. И волчица решила обернуться, проверить, не выросли ли у нее крылья, или появилось что-то из ряда вон выходящее.

Но с самой Руфиной все было в порядке, а вот фигура, застывшая в дверном проеме столовой, пугала.

Застывшего на пороге столовой мужчину девушка узнала сразу. Псих! Тот самый, который встретился им на дороге.

Приглушенного «Это он!» хватило Фине, чтобы отвернуться.

Он, так он. Мало ли, пришел оборотень позавтракать. Раз пришел, и охрана впустила, значит, имеет право. К тому же, одет Псих был в цвета академии, выходит, никаких законов не нарушает, явившись на завтрак.

Кьелл продолжила пить кофе. И вдруг ей показалось, что из собранного Мишкой букетика шевелятся травинки. Краем глаза просто выловила едва заметное движение. А цветы лежали в нескольких сантиметрах от руки, которой Фина держала чашку горячего чая.

За спиной послышался звук, напоминавший легкий свист. Будто что-то запело в воздухе. Натянулось и лопнуло.

Руфина вздрогнула, осознав, что в ее букете торчит столовый нож. Не просто торчит, а фиксирует «веник», подаренный Мишкой.

— Какого лешего?! — выдохнула волчица.

Позади раздались тяжелые шаги. Повернув голову, Фина увидела, как мужская рука с загорелой кожей и грубыми пальцами обхватила столовый нож с логотипом академии и придавила сильнее. Кажется, даже деревянная столешница истошно скрипнула, не соглашаясь со столь вопиющим актом вандализма, направленного на нее.

Тем временем мужская рука стряхнула букет на пол, а на столе осталось неподвижное тельце небольшой змейки, пришпиленное лезвием столового прибора.

Девчонки, сидевшие напротив, взвизгнули и подскочила на ноги. А над головой ошалевшей от непонимания и даже страха Руфины пророкотал хриплый голос:

— От кого?

Мишка, слегка заикаясь, промямлил:

— От меня.

Руфина таки слышала, как у говорившего скрипнули зубы. Но девушка боялась даже голову поднять. Смотрела на убиенное тельце тонкой змейки. Черный окрас с ярко красными точками на голове четко подсказывал, что в букете пряталось не самое безобидное животное.

— Где взял? — рыкнул голос, а у Фины помчались мурашки по спине, и затылок пронзило иглой из страха и растерянности. А еще, любопытства, да.

— Т-там, — побледнев, ответил Миша.

Руфина на секунду зажмурилась. Чашка в ее ладони звякнула и упала на блюдце.

А крепкая мужская рука уже тащила Мишку за шкирку к выходу.

Девчонки шептались, стол окружили преподаватели, а отец, оказавшийся рядом, крепко обнял Руфину и притянул к себе.

— Что это было? — негромко шепнула девушка.

— Мне тоже хотелось бы знать! — властно припечатал отец, а Фина перехватила его взгляд, направленный на профессора Эрлинга.

* * *

Ранд тащил пацана за загривок. Так и тянуло сжать пальцы на шее щенка, чтобы слуха коснулся хруст ломающихся костей.

Цветы! Пацан собрал для его девочки чертов букет???

И ладно бы обычный букет, нет! Щенка потянуло на территорию за воротами академии, где полным-полно ползучих гадов.

— Людвиг! — рявкнул Ранд, дотащив несопротивляющегося щенка до проходной. — Сканеры проверь! Какого дьявола система пропустила ядовитого гада?!

Ранд рычал, не остановившись, когда пацан споткнулся о попавшийся под ноги камень. Эрлингу хотелось раздавить сопляка. Но сперва он планировал узнать, где именно тот собрал свой «урожай».

— Место?! — прорычал Рандолф.

Щенок вяло ткнул рукой влево. Эрлинг разжал пальцы. Даже не заметил, как мальчишка кулем сполз на землю. На ходу волк менял облик, избавляясь от новехонького пиджака и рубашки. Брат точно не простит, если форму, сшитую на заказ, он разорвет в клочья в первый же рабочий день.

Спустя минуту, Эрлинг принюхивался к запахам леса. Чертовых тварей ползучих он уничтожил еще в прошлом году. Но, судя по всему, они вернулись. Или это был всего лишь разведчик?

Нужно выяснить. Укусы черно-красной, даже самой мелкой змейки, могли отправить сильного волка к праотцам. Что уж говорить о хрупкой рыжеволосой девчонке?

Эта мысль всколыхнула волну ярости. На змей. На пацана. На саму девчонку.

Эрлинг попытался выдохнуть и сосредоточиться на работе. В конце концов, он — охранник. И сейчас безопасность вверенной ему территории находилась под угрозой. А с заикающимся от страха пацаном он после пообщается. Весьма тесно, чтобы забыл дорогу к Руфине.

Опытный и зоркий глаз волка выловил шевеление в кустах. Должно быть, именно там и поселились ползучие твари.

Рандолф шагнул ближе. Чутье молчало, а злость на щенка и рыжую девчонку, неожиданно, сбивала с ног. Позже он выяснит, какого дьявола сопливый пацан вдруг вознамерился оказывать Руфине Кьелл знаки внимания. А пока что необходимо разобраться с ядовитой проблемой.

* * *

В своем логове Эрлинг появился глубоко за полночь. Уставший, злой, изможденный, но довольный тем, что удалось зачистить лес и окрестности от мелких ядовитых гадов. Большинство из них не были опасными, но волк предпочел перестраховаться. Уничтожил всех, кто попался под его горячую лапу.

А потом еще пару часов он лично гонял парней, чтобы впредь были внимательнее. Не хватало, чтобы из-за их «косяков» студенты слегли в лазарет, или и того хуже. Не горел желанием Ранд разъясняться с родителями погибших волчат.

Мысли о студентах вызвали лютую, клокочущую злость.

Ранд запомнил щенка. Более того, Эрлинг прекрасно понимал, чьему роду тот принадлежал. А еще удалось узнать, что Михаил Ингольф увязался вслед за Руфиной. Вроде бы уломал папашу на разрешение обучаться именно здесь, в академии.

Рандолф попытался успокоиться. Ну, что ж, уже завтра у него первое занятие с их курсом. Поглядит он повнимательнее, что там за связь между Руфиной и сынком Ингольфа.

Керамическая кружка, зажатая в крупной руке волка, рассыпалась мелкими осколками. Остатки воды, которую не успел выпить Эрлинг, пролилась под ноги.

Ранд будто со стороны взглянул на свою руку. В ладонь врезались острые куски, но боли не было. Волк стряхнул керамические крошки на пол. Осмотрел свое жилье.

Нет, он, конечно, не сторонник разбросанных носков, но и не чистюля. И стало даже как-то совестно за свою холостяцкую берлогу. Эрлинг не сразу вспомнил, когда убирался в последний раз. Все больше держал в страхе и порядке лес и горы, не до чистоты здесь, в небольшом одноэтажном домишке, вросшем, казалось бы, в кусок пещеры. Ранд сам построил жилье для себя, когда обосновался под крылом брата. И никогда особо не заботился об уюте. Главное, тепло, есть запасы провизии, электричество и водопровод.

Но мелькнула предательская мысль о том… А что, если она… Если окажется здесь, в его…

Ранд решительно подхватил мусорные пакеты и приступил к уборке. Когда первые рассветные лучи солнца проникли в окна сверкавшего чистотой логова, Эрлинг принимал душ.

Волк, смывая с себя пыль и усталость, чуял, что новый день принесет новые события.

Глава 4

— О! Привет! Меня зовут Тира! — радостный и мелодичный голос застал Руфину, когда девушка уже собиралась выходить из домика к завтраку. Нужно было успеть проглотить кофе и что-нибудь съедобное. Отец перед отъездом взял с нее почти кровную клятву не пропускать приемы пищи. Ну и мама, да, уже многократно умудрилась дозвониться на допотопный стационарный телефон, установленный прямо в комнате. Интересовалась, как часто и чем именно питается дочь. Фину не сказать, что раздражала родительская забота. Нет, конечно. Просто начинала грызть совесть. Ведь близкие так сильно верят в нее, верят, что она справится с учебой, а сама Руфина планировала при первой же возможности сбежать.

— Привет, — осторожно произнесла Фина, глядя на то, как девчонка пытается втиснуться в дверной проем вместе с нереально огромным чемоданом. — Давай помогу!

— Если не сложно, а то у меня здесь вот…, — вздохнула Тира, махнула рукой и отошла, демонстрируя будущей соседке по домику весь свой багаж.

Чемоданов было много. И они увеличивались с каждой минутой, потому что Людвиг с недовольным выражением на суровом лице перебрасывал их из небольшого гольфкара прямо к двери шалаша, в котором будут жить Фина и Тира.

— Поаккуратнее, пожалуйста! У меня внутри хрупкие вещи! — возмутилась девушка, как только одна из ярких сумок ощутимо встретилась со ступенями крыльца.

— Здесь академия, а не курорт! — рявкнул Людвиг и, не слушая возмущенного фырканья Тиры, запрыгнул за руль и с визгом гравия на дорожке, двинулся с места.

Тира хмыкнула, подхватила упавшую сумку и вернулась с ней в домик.

— Значит, мы будем соседками? — подмигнула блондинка и протянула руку для пожатия. — Так как, говоришь, тебя зовут?

— Руфина Кьелл, — представилась волчица, — давай помогу!

— Давай, — кивнула Тира, — только не таскай чемоданы. Тяжелые.

Руфина присвистнула, оценив все богатство соседки. Вдвоем девушки внесли вещи в домик, а потом Фина с нескрываемым удивлением на лице смотрела на то, как Тира торопливо расстегивает молнии на многочисленных сумках и чемоданах и вынимает из недр багажа… лед.

— Поможешь? Пока все не растаяло, — виновато и одновременно хитро улыбнулась Тира.

— Вопрос можно? — хмыкнула Фина, но тут же кинулась на подмогу. Не хотелось убирать последствия потопа в гостиной.

— Зачем мне лед? — рассмеялась девушка и потащила тяжеленный чемодан в сторону ванной комнаты. — Да тут такое дело… В общем, Лютик этот, бесит меня дико. Вот я и решила ему хоть как-то насолить. Знаю же, что в его обязанности входит встречать прибывших и развозить багаж. Руфина, ты бы видела его лицо, когда братья выгружали мои сумочки из машины! Умора! А еще, Лютик ненавидит свой тарантас. Ну вот тот, гольфкар. Но ему сегодня пришлось везти меня на нем. Весело было.

— То есть ты наморозила кучу льда, сложила все это в чемоданы, только чтобы позлить привратника? — хмыкнула Фина, припоминая недовольное лицо Людвига.

— Именно, — пыхтела Тира, — ничего-ничего, я ему еще и не такое приготовила! Будет весело, обещаю!

— Даже не сомневаюсь, — хихикнула Фина, — можешь рассчитывать на мою помощь.

— Буду иметь ввиду, подруга, — подмигнула Тира.

Когда девушки закончили избавляться от ненужного льда, из багажа осталось всего два чемодана, которые Тира убрала в свою комнату.

— А ты на каком курсе? — уточнила Фина, поправляя пиджак, в котором надлежало явиться к первому уроку.

— Я второй год здесь. Но, можно сказать, что выросла в этих местах. И дедушка до сих пор здесь преподает. С детства часто к нему приезжала на каникулы, — с улыбкой рассказала Тира. — Кстати, я могу все здесь тебе показать, рассказать самые страшные тайны, ну и вообще помогу обжиться. Ты в курсе, что прямо на территории есть сувенирные лавки, где мастера делают удивительные украшения прямо на твоих глазах?! Вот, смотри!

И девушка протянула Фине свое запястье, демонстрируя дивный браслет. Широкий ремешок плотно облегал тонкие косточки, а удивительно затейливый рисунок сплетался в замысловатый сюжет.

— Перед каникулами купила. Красивый, правда? — похвасталась Тира.

— Да, красиво, — кивнула Фина, любуясь украшением.

Веселую болтовню девушек нарушил негромкий стук во входную дверь. Фина догадалась, кто именно неловко переминается на крыльце. Вздохнула, надеясь, что Мишка не притащит с собой ничего ядовитого и с цветами.

— А ты кем будешь, мил человек? — весело уточнила Тира.

— А я ее бойфренд, вот, — немного смутился Миша.

— Надо же, — хмыкнула Тира и с намеком на сомнение взглянула на Фину, — сделаем вид, что я поверила.

Последние слова Тира произнесла шепотом, так, что расслышала только Руфина.

— Рыжик, можно тебя на пару слов? — смущаясь, уточнил Михаил.

Руфина прекрасно знала парня, а потому заметила, как сильно он нервничает. Да и поговорить они толком не успели после инцидента со змеей. А судя по темным кругам под глазами и ссадинам на руках — у Мишки был насыщенный вечер, и, кажется, ночь.

Фина необъяснимо для себя вдруг разозлилась. То есть, ее друга наказали? За что? Он ведь не намеренно, просто хотел порадовать ее букетом красивых цветов! А где их еще взять, если не собрать лично?

Словом, Кьелл решила, что нужно добиваться справедливости. К ректору сходить? Или все же начать с… Психа?

Фина поежилась, понимая, что не стоит лезть к опасному волку с претензией. Слишком властная аура, да и эмоции Псих вызывал у нее совершенно странные и необъяснимые. Так что Руфина решила после занятий наведаться к руководству академии. Если уж не к самому ректору вломиться в кабинет, то хотя бы основательно пошумит.

— Послушай, Мишка, — строго начала Руфина, — ты не виноват. Подумаешь, не заметил крохотную змею! Мелочи, правда.

— Угу, конечно! — вспыхнул румянцем негодования парень. — Она ядовитая!

— И что? Ничего ведь не случилось, — заметила Фина.

— Ничего! Благодаря советнику Эрлингу! — поджал губы Миша. — Так что я считаю, что меня заслуженно наказали. А ты не лезь, поняла? Знаю я тебя. Пойдешь разбираться!

— Пф! Больно надо! — скривилась Руфина. — А вообще, не твое дело.

Мишка вздохнул. Фина перевела взгляд на Тиру, которая стояла в сторонке и делала вид, будто не слышит их разговора.

— Пойдемте завтракать, — решительно кивнула Фина. — Кстати, это моя соседка Тира. А это Миша — мой друг.

— Не спрыгивай с темы, Рыжик, — недовольно и хмуро изрек Ингольф. — Я ведь помню, как ты в школе еще ругалась с нашим завучем, когда меня оставили после уроков.

— Просто пояснила, что он был неправ, — вскинула бронзовую бровь Кьелл.

— А сейчас неправ я, — упрямо проговорил Миша. — И потом, если между нами, то советник Ранд крутой мужик. Он сам назначил наказание. Теперь буду вкалывать на арене всю неделю после уроков. Но, знаешь, это просто… За два часа он мне столько всего показал! Ты не поверишь!

— Даже слышать не хочу, пока не поем! — припечатала Фина.

Мишка, повеселевший и воспрявший духом после разговора с Руфиной, повел девушек на завтрак. А встретив по пути соседа по домику, о чем-то заговорил с молодым волком – первокурсником.

И вот тут, убедившись, что Миша не слышит их, Тира шепотом подметила:

— Ты уверена, что он твой парень? У него слишком слабая аура. Не твой тип.

Руфина промолчала. Сомневалась Кьелл, что стоит вот так, в первый же час знакомства, рассказывать Тире обо всем, включая появление неизвестного сильного волка рядом с домиком и сны с этим волком в главной роли.

* * *

В первый учебный день ничего выдающегося не случилось. После завтрака Фина, Миша и Тира помчались по своим аудиториям. Тира на прощание пожелала удачи и пообещала после занятий устроить первую экскурсию к тем самым сувенирным лавкам.

В помещение, где будут проходить занятия, Фина и Миша вошли вместе. И тут же наткнулись на парочку неразлучников. Две волчицы, те самые, что встретились Фине вчера в столовой, с явным интересом смотрели на них.

— Кьелл? — прозвучало так, словно дамочка испытывала рвотный рефлекс. — Я Ханна, староста группы. Советую соблюдать все мои правила.

— Твои? Ты что же, пишешь правила для всей академии? — фыркнула Фина и, проигнорировав протянутую брошюру, зашагала к свободным партам. Подружка Ханны швырнула брошюру вслед, а Фина налету поймала ее. — Зачем так нервничать, дорогуша?

— Фина, да ну их. Не лезь, — мягко вмешался Михаил и уже громче добавил, обращаясь к старосте: — Мы все учтем, Ханна.

Староста не планировала оставлять конфликт. Фина видела по глазам, что мымра не отстанет так просто. Но в помещение вошел профессор с кипой учебников в руках.

— Это Эрлинг! — с восторгом и благоговением прошептал Миша.

— Только в обморок не грохнись! — фыркнула Фина, задумчиво изучая яркие надписи на обложке буклета, с которого улыбались две вредные мымры на фоне здания академия.

Вопреки скептическому настрою Руфины, занятие ей понравилось. Бесспорно, профессор Эрлинг действительно очень крутой и знающий преподаватель. Много нового почерпнула Фина всего лишь за неполный час занятий.

Ну а после ее, как оказалось, ждал сюрприз.

— Следующее занятие у вас пройдет на арене, — обронил Эрлинг и как-то очень проницательно взглянул на саму Руфину.

— Круто! Обалдеть! Будем сразу с советником заниматься! Без нудных лекций о безопасности и прочем! — восторженно шептал Миша, кажется, позабыв, про то, что звонка пока не было, да и ректор Эрлинг все еще находился в кабинете.

— На завтра подготовите первое практические задание. Ничего сложного, если включить мозги, — мягко улыбнулся ректор и подмигну, почему-то, опять же Руфине.

Кьелл на автомате вежливо улыбнулась. Уже и забылось желание разбираться с наказанием, которое отбывал Миша по ее вине. Да и как ругаться с ректором, который так подкупающе и очаровательно смотрит? Словом, Фина решила не влезать, а идти на следующий урок. Благо Мишка знал дорогу к той самой арене.

* * *

Арена представляла собой огромное, размером с футбольное, поле. В самом центре имелись ограждения, они разделяли поле на сегменты. Очевидно, что можно было спокойно заниматься в любом сегменте, не мешая другим, поскольку ограждения были весьма прочными.

Подойдя ко входу на поле, Фина споткнулась. Их группу уже ждал преподаватель, тот самый советник Рандолф Эрлинг. И вот здесь Руфина поняла, что занятия не будут легкими.

Эрлинг смотрел прямо на нее. Мужчина стоял, скрестив руки на груди и расставив ноги так, что не возникало и толики сомнений, кто является хозяином всей арены. И поблажек точно не будет.

Фина заскрипела зубами, Эрлинг не сводил с нее взгляда, словно мечтал оторвать голову. Хотя, кажется, девушка и повода пока не дала. Так ведь?

Советник отвернулся, будто вспомнил, что помимо Фины есть и другие ученики. И раскатистый голос громом пронесся по полю:

— Парни по пояс, девушки до футболок! — властно скомандовал преподаватель, а Фина зябко поежилась.

— Раздевайся, Рыжик, — подтолкнул Мишка ее локтем в бок и подмигнул.

— Еще чего! Холод собачий! — негромко рыкнула Руфина и взглянула на небо. Солнца не было, тяжелые облака нависали над головой, обещая дождь. А воздух с утра так и не прогрелся. Словом, Фина мерзла. И не собиралась лишаться тепла мягкого свитера.

Форма академии состояла из строгого пиджака, рубашки, брюк или юбки. Перед занятием на арене студенты сменили форму на спортивную. И теперь на Фине был спортивный костюм, а под ним — теплый свитер и футболка.

И сейчас у девушки не было никакого желания раздеваться. Вообще.

— Ингольф! — рявкнул рычащий голос, а Мишка даже вздрогнул, и улыбка сползла с лица парня. — Если ты закончил охмурять девушек, то покажи классу, как проходить полосу препятствий!

Фина не сомневалась, что в голосе Эрлинга звенела насмешка. Но девушка предпочла промолчать, потому что вновь тяжелый взгляд принялся буравить ее лоб, кажется. И, пожалуй, еще чуть-чуть и Фина ощутит огромную дыру в собственной голове.

Мишка справился. Руфина испытывала за друга гордость, когда парень сорвался с места и принялся преодолевать препятствия с легкостью и энтузиазмом, но сама девушка так и не смогла сдвинуться, чтобы раздеться до футболки. Вокруг щеголяли оборотни, парни и девушки, резвились, прыгали, подтягивались, лазали, балдели. Но Фина не смогла. Так и стояла, будто пригвожденная к месту суровым взором темных глаз.

— Чего стоим? — негромко рычал Эрлинг, а перед глазами Фины всплывали воспоминания, когда она увидела Психа, то есть, советника, там, на дороге, по пути в академию.

Жуткий взгляд. Пугающий. Пробиравший до костей.

— Вводное занятие, Кьелл! Чего тут сложного? Марш на полосу! — командовал Эрлинг, а Фина все крепче сжимала кулаки.

И вдруг стремительно развернулась и побежала, однако совершенно в противоположную от всего класса сторону. Девушка понимала, что поступает трусливо. Кто сбегает с первого же урока, особенно, если препод уже ее увидел? Но нестерпимо захотелось спрятаться от странных буравящих глаз.

Псих догнал ее в один прыжок. Хорошо, что вся группа уже давно была на другом краю поля. Фина слышала едва различимые звуки голосов ребят, а вот здесь, на выходе из арены, она оказалась наедине с пугавшим ее до чертиков Психом. А рядом — никого.

— Стоять! — зарычал волк прямо ей в затылок.

Фина понимала, что нельзя убегать. А потому резко затормозила.

Эрлинг по инерции впечатался в нее со спины, и Руфина негромко вскрикнула.

Крепкая рука тут же перехватила ее поперек живота, удерживая от падения. И Фине на миг показалось, что мужская ладонь обросла короткой шерсткой, а ногти превратились в острые когти. Но, моргнув, Руфина будто сбросила наваждение и убедилась, что никаких изменений нет. Зато было невероятно стыдно.

— Какого черта, Кьелл?! — утробно рычал советник и, подхватив девушку, развернул ее. Теперь Фина смотрела в широкую грудную клетку, не собираясь поднимать взора выше. Ткань зеленой футболки не скрывала развитых мышц и спортивно-сложенной фигуры, но Руфина задержала взор на тонкой золотой цепочке.

— Я боюсь холода. Мерзну. Раздеваться не стану, — пробурчала Фина и, наконец, подняла глаза выше. — Можете жаловаться ректору.

— А убежала почему? — уже спокойно и тихо уточнил Эрлинг.

Темный взор все еще прожигал Руфину, заставлял дико нервничать и поступать необдуманно, даже глупо. Девушка и сама себя не узнавала.

Фина упрямо молчала. Эрлинг отошел на два шага назад. И девушке показалось, что она вновь начинает замерзать.

— Можешь не раздеваться. Сегодня полного оборота не будет, — словно выплюнул советник, повернувшись к ней спиной.

Фина решила, что ослышалась. Но Эрлинг уже вернулся на свое место, с которого было удобно наблюдать за всем, что происходило на арене в каждом секторе, даже между ограждениями.

— Беги, Руфина, — как-то приглушенно скомандовал Эрлинг, не оборачиваясь.

Фина побежала и уже через несколько секунд присоединилась к одногруппникам. Тело требовало физической нагрузки. Волчья кровь поглощала адреналин. И через полчаса занятий Фина не заметила, что полоса припятствия привела их обратно, к Эрлингу.

Рваное сбивчивое дыхание вспарывало грудную клетку. Все мышцы пели и звенели от напряжения. У многих девушек футболки прилипли к телу, а парни щеголяли голыми торсами. Мишка о чем-то болтал, заняв место рядом с Финой. Девушка и не слушала толком. Она, по каким-то необъяснимым причинам, все еще прокручивала в голове те ощущения, когда советник Эрлинг перехватил ее своей огромной ручищей.

— Когда закончишь пялиться на подружку, Ингольф, принеси группе бутылки с водой! — рявкнул Эрлинг так, что каждый студент застыл. Стихли разговоры и смех. — И раз уж никто из вас не устал….

Фина вскинула брови. Да она и шага больше не сделает! Чертов садист, а не препод! Точно, псих!

После того, как Мишка вынул воду из небольшого ящика, который Фина приняла за обычное ограждение, как и сотни других на арене, и все студенты сделали несколько жадных глотков каждый из своей бутылки, то весь класс погнали заниматься дальше. И Руфина поняла, что Эрлинг не просто псих, а настоящее чудовище! По крайней мере, с этим заявлением была согласна каждая мышца на теле девушки, когда та приползла в свой домик после уроков.

Глава 5

Передохнув после усиленной тренировки, Фина решила, что пора брать учебник и заниматься. И вот тут Руфина столкнулась с трудностями, когда стало ясно, что с заданием справиться не так уж и легко. Получить учебник — плевое дело. И Фине даже понравилось троллить старосту Ханну и Хильду, которые вызвались раздать учебную литературу всему первому курсу. Ну а после начались неприятности.

Фине попалась крайне старая, потрепанная книга с неразборчивыми едва понятными заданиями. Наверное, такой раритет еще нужно бы поискать. И почему-то Фина не сомневалась, что две ведьмы намеренно выдали ей именно такой потертый экземпляр.

Однако Руфина решила не показывать своего негодования. В крайнем случае подсмотрит у Мишки задания, те, что плохо читаются на страницах в книге у Фины.

Далее Фина села заниматься и поняла, что простой теорией дело не ограничится.

Кто? Ну вот кто дает такое задание еще и в первый день?!

— Угу, иди туда, не знаю куда, — ворчала Фина.

Во время урока профессор Эрлинг прописал каждому студенту индивидуальное задание. Подробнее о нем можно было прочесть в учебнике. И конечно же Фина могла с трудом разобрать текст задачи, спасибо Хильде и Ханне. Все, что поняла — на урок нужно принести особое растение, описание и фото прилагалось. И пусть текст был едва разборчив, а фотография и вовсе затертая, Фина сумела рассмотреть указания, что произрастает данный «укроп» (как окрестила его Руфина» за воротами академии.

Бродить по незнакомому лесу в поисках невзрачного «укропчика» — удовольствие сомнительное. Однако Кьелл решила, что притащит чертов укроп назло вредным сокурсницам, тем самым, с которыми не собиралась водить дружбу, но и уступать им не планировала.

Фина прекрасно понимала, что от парочки стоит держаться подальше. Но как же чертовски приятно злить Ханну и Хильду! А они, Фина была уверена, обязательно разозлятся, когда Руфина заявится на урок с добытым трофеем.

Вздохнув, Руфина вновь взглянула на раскрытую страницу с изображением «укропа». Ничего похожего поблизости не было.

— Далеко не заходи! — крикнул Людвиг ей в спину.

Оборотень стоял, скрестив руки на груди и сканируя пристальным и цепким взглядом подъездную дорогу и тропинки, уводящие в лес.

— Так точно! — откликнулась Фина.

Девушка интуитивно выбрала одну из неприметных дорожек. Наверное, искать стоит в глуши, там, где другие студенты не весь «укроп» выдергали.

Дорожка привела Руфину на каменистый склон, где, конечно же, ничего толком не росло. Зато имелись валуны, куски гравия и чьи-то следы. Четкие отпечатки просматривались даже невооруженным взглядом, а еще они вели прямо к небольшому выступу.

Фина не сдержала любопытства и пошла по следам.

— Вот это даааа…, — восхищенно выдохнула девушка, когда, обогнув приличного размера валун, остановилась на самом краю выступа.

Внизу, под ногами был каменистый обрыв, а где-то совсем далеко — серебрилась тонкой нитью река. Завораживающая картинка, на самом деле. И Фина залюбовалась. Появилось странное чувство, будто она уже была здесь, видела все это, но немного иначе. Будто волком?

Фина вздрогнула, когда за спиной раздались громкие звуки. Земля под ногами задрожала, завибрировала, посыпались камни откуда-то сверху. Сначала мелкие — они стремительно покрывали тропинку, преграждая путь, по которому пришла Руфина.

Интуитивно волчица отпрыгнула, когда камни побольше начали сыпаться и катиться прямо на нее. И в несколько прыжков Кьелл спустилась с выступа, вниз. Стараясь уклоняться от камнепада, девушка бежала вперед и вперед. А каменный поток будто преследовал ее, все быстрее набирая скорость и мощь.

Руфина поняла, что бежать вниз — самоубийство, а потому стремительно изменила направление. Благо физподготовкой она занималась часто, да и братья способствовали поддержанию спортивной формы, задирали ее, приходилось давать отпор двум амбалам-волкам.

Склон был весьма отвесным, и Фина карабкалась по нему, удаляясь от опасных, утекающих вниз камней.

Девушка выдохнула, только когда оказалась немного выше той самой тропинки, по которой пришла. После стремительного бега и борьбы с коварной природой, Фина вспотела, устала, но адреналин кипел в крови. И в ушах стоял гул, чудилось, будто камни все еще летят на нее.

И странный рокот…. Или что это было?

Фина оглянулась. Небо за несколько минут стало свинцовым. Тяжелые облака сгустились, и вновь раздался глубокий, раскатистый грохот.

На этот раз Фина поняла, что это всего лишь гром. Ничего страшного. Просто гром.

И вдруг полил дождь. Ледяными струями он хлестал по веткам. Руфина всем телом вжалась в ближайшее дерево, отчаянно пытаясь рассмотреть, куда же ей идти.

Делать нечего, нужно искать дорогу в академию. Это ведь совсем близко?

Девушка двинулась вперед, стараясь отыскать знакомые ориентиры. Однако их не было. А были лютый холод, сырость, усталость и чувство нарастающей тревоги.

Зато дождь прекратился так же быстро. Вернее, не совсем прекратился, а крупные ледяные капли начали смешиваться в колючим мелким снегом.

— Ненавижу! — прошипела Фина, пряча озябшие руки в рукава.

Уму непостижимо! Еще полчаса назад была осень, а теперь что, зима наступила?

Но снег все шел и шел, покрывая тропинки, ветки деревьев, камни ровным белым покрывалом, пряча последние следы, по которым Фина могла бы вернуться.

Руфина упрямо двигалась вперед, пусть толком не знала, куда нужно идти. И всеми силами понимала, что ненавидит она не только эту чертову погоду, удивительно прекрасные и опасные горы, густой лес и все растения на планете, но и саму академию, а также всех, кто здесь работает.

— Чер-р-ртово задание! Пр-р-ровались оно пр-р-ропадом! — шипела волчица сквозь клацающие от холода зубы. Если бы не учебник, она бы никогда не выползла за ворота учебного заведения. И что теперь?!

А теперь она заблудилась! Как? Как она могла заблудиться?! Она ведь волчица! Но факт на лицо — дорогу в академию до наступления темноты она не найдет.

Ноги утопали в свежем, только что выпавшем, пушистом снеге. Пальцы на руках заледенели. Все тело сводило от легкого мороза.

— Мне не холодно! Совсем не холодно! — повторяла Фина, упрямо двигаясь вперед по извилистой тропинке.

Мягкий снег скрывал уродливые корни деревьев. И девушка, споткнувшись о корявую преграду, рухнула на колени. Хотелось выть от отчаяния. Связи не было. И позвать на помощь некого. Она зашла глубоко в дебри, где кроме диких хищников никого не водилось.

Прикрыв глаза, Фина стерла рукавом свитера ледяные слезы с озябших щек. Боги, она ненавидела холод, снег, зиму!

И вдруг позади хрустнула ветка.

Резко, насколько позволили заледеневшие мышцы, Фина повернула голову.

Взгляд застыл на обнаженном торсе, от которого, кажется, шел пар. Усилием воли девушка заставила себя поднять глаза выше.

Легкая щетина не скрывала сурово сжатых губ. Упавшая на лоб короткая прядка мокрых волос сделала жесткое мужское лицо мягче. Но привлекательная внешность не уменьшала ужаса, который накатывал на девушку волнами в присутствии этого волка.

Фина шумно выдохнула. Звук превратился во всхлип. И только сейчас она поняла, что ногу пронизывают иглы боли. Девушка попыталась отползти, но спина прижалась к шершавой коре дерева.

— Н-н-нет! — посиневшими губами шепнула волчица.

— Хочешь умереть? — глухо обронил мужчина и двинулся вперед, легко, без видимых усилий поднял Руфину на руки и пошел дальше.

Рандолф Эрлинг пробивался меж длинных, тяжелых ветвей, присыпанных снегом. А Фина спрятала лицо, прикрывшись ладонями. И боялась шелохнуться. Если верить слухам, то жил Эрлинг глубоко в лесу, откуда, когда-то давно, бесследно исчезали заблудившееся студенты. Сейчас было не ясно, чего больше боялась Руфина: замерзнуть, или оказаться в лапах безумца.

Ведь она помнила, как в стенах академии называли советника Эрлинга. Помнила, и тряслась от страха на его занятиях.

Потому что его звали Психом.

****

Фина все же открыла глаза. И первое, что умудрилась рассмотреть — была тонкая золотая цепочка с небольшим кулоном. И, что уж скрывать, а мужское тело грело Фину, точно печка. Так и хотелось распластать ладони и вжать заледеневшие и онемевшие от холода пальцы, чтобы хоть как-то их согреть.

Однако Руфина не собиралась тянуть загребущие руки к мужчине. Это ведь Псих! А еще и советник, который только сегодня гонял их по всей арене, а завтра, если верить Мишке, будет открывать все тонкости боевой трансформации. Словом, Фина дико смутилась. А потому взор сосредоточила на кулоне. Он показался девушке самой безобидной целью созерцания.

Мужчина нес Руфину легко, не напрягаясь и не кряхтя, будто она и не весила ничего. А странные рисунки на кулоне заинтересовали Фину. Что они означали? Девушка не знала. Но ей казалось, что она прежде видела их где-то.

Бред, конечно. Где она могла их видеть? Разве что у бабули…

И вдруг Фину озарило понимание.

— Вы виланец!! — воскликнула Руфина, не сумев справиться с эмоциями, и даже страх перед Психом отошел на второй план.

— Нет! — жестко припечатал мужчина. — Они вымерли. Давно. Учить лекции нужно лучше!

— О, нет, вы врете! — невесело рассмеялась Фина. — Я не могу ошибаться. Мне бабушка много о них рассказывала, и…

— Ты ошиблась, Кьелл! — пророкотал Эрлинг и вдруг разжал руки.

Фина охнула от боли, когда встала ногами на землю. Хотела возмутиться, что никуда она идти не сможет. Пусть уже убивает ее прямо здесь, посреди леса, и закопает в первом же сугробе.

Но нет, оказалось, что Псих притащил ее к небольшому лесному домику, врезанному в кусок скалы. На вид жилище выглядело вполне мило. А главное, если верить приветливо распахнутой двери, внутри было тепло.

— Нужно переждать, пока буря не уляжется, — пробормотал Псих, подтолкнул девушку в спину, освободив дорогу и себе.

За стенами домика взметнулись порывы ураганного ветра, ощутимо хлестнули по стенам домишки, залепили окна комьями грязи вперемешку со снегом и дождем.

Фина зябко поежилась, понимая, что находиться сейчас за пределами укрытия — самоубийство.

И девушка по инерции шагнула вглубь домика, вскрикнув от острой, пронзившей голень боли, ухватилась ладонью за стену. Крепкие руки вновь подхватили ее и понесли вперед, минуя небольшой коридор. Когда Руфина оказалась в комнате, не отличавшейся обилием мебели, но где имелось все необходимое, включая стол, стулья, диван и кухонную зону. Девушка жадно втянула носом аромат тепла, уюта и… готового ужина. Жадный взор задержался на плите.

— Садись, осмотрю ногу, — глухо обронил советник и подтянул табурет ближе к Руфине.

Девушка послушно села, закусила губу, чтобы не показать, насколько было больно. Вот только перелома ей сейчас не хватало!

****

Фина пригрелась, сидя в теплой, уютной комнате. За спиной в печке приятно потрескивали дрова, руки грела огромная чашка с ароматным травяным чаем, щедро сдобренным медом, а тело медленно расслаблялось настолько, что уже даже суровый, хмурый и молчаливый хозяин дома не казался таким страшным, как при первой встречи.

Боль в ноге медленно исчезала благодаря жутко вонючей мази. И двигаться совершенно не хотелось. А хотелось спать.

К тому же и ужин был очень сытным и вкусным, пусть и состоял из жареного мяса, хрустящего хлеба и овощей.

Руфина вздохнула, взглянула за окно. Буря так и не стихла. Крупные капли стекали по прозрачному стеклу, словно намекали, что пока лучше сидеть в укрытии.

— Я сообщил охране, что ты в безопасности, — Эрлинг нарушил тишину, повисшую в комнате.

Фина вздрогнула от тембра глубокого, рокочущего, но вместе с тем… волнующего голоса. Должно быть, Руфина Кьелл что-то важное повредила там, на склоне. Например, голову. И теперь последствия проявились. Иначе как объяснить то, что советник Рандолф Эрлинг перестал казаться ей Психом?

Руфина предположила, что если уж не травма всему виной, то наверняка — травяной чай. И раз уж девушка не может вернуться в свой шалаш, то лучше бы постараться уснуть.

Эрлинг будто прочел ее мысли, прошел к закрытой двери и распахнул ее.

— Спальня там. До рассвета погода не изменится.

Короткая фраза заставила Фину дико смутиться. Еще утром она тряслась от страха, ощущая на себе буравящий взор диких глаз. А уже ночью — оказалась наедине с советником, в его доме.

Широко распахнув глаза, Руфина наблюдала, как Эрлинг достает плед и подушку из шкафа и несет их на диван. И девушка поняла, что мебель в гостиной не предназначена для того, чтобы на ней спал такой великан, как советник. А потому Кьелл, поднявшись с табурета, шагнула вперед.

— Давайте я посплю здесь? Неудобно вас стеснять, советник Эрлинг, — негромко предложила девушка.

— Спальня там! — жестче повторил волк и, развернувшись, вышел из дома прямо в непогоду.

Фина растерялась, оставшись наедине со своими мыслями и весело потрескивающими поленьями в обжигающем пламени огня.

Но да, волчица невероятно устала, валилась с ног, и уже было совсем не до правил приличия. И потом, никто ведь не узнает, где и с кем она провела ночь, пусть и в разных постелях, но под одной крышей. Не станет ведь Рандолф распускать слухи, которые могут навредить его собственной репутации и поставить преподавательскую карьеру под угрозу?

Фина быстренько разделась и легла под теплое одеяло. Постельное белье пахло травами, свежестью, и чем-то настолько родным и приятным, что Руфина почти моментально провалилась в сон, крепкий и успокаивающий. И не слышала, как в дом вернулся радушный, но молчаливый хозяин.

Промокшая насквозь одежда волка оставляла следы на дощатом полу, но Ранду не было холодно. Он чувствовал только огонь, текущий по венам.

Едва толкнув дверь, Эрлинг застыл на пороге спальни. В голове плохо укладывалось то, что здесь, в его доме, в кровати, спит его истинная пара. Спустя столько лет Судьба подкинула такой подарок ему, волку. А он пока не знал точно, что делать с ценным подарком, о котором боялся мечтать.

Рука взметнулась к кулону. Там, внутри, пряталась капля высохшей крови. Но она все еще хранила аромат Руфины Кьелл.

Рандолф понял, что ноги без его ведома привели его к самой постели, а рука потянулась к тонкой ладони, неподвижной и расслабленной.

Ранд сцепил зубы. Нужно уходить. Он понимал это, но не мог сдвинуться с места. Мог лишь смотреть, как шевелится рыжий локон на девичьей щеке от каждого сделанного вдоха, как едва заметно дрожат бронзовые ресницы, словно девочке снился интересный сон, как розовые губи приоткрываются и шевелятся, словно Фина шепчет что-то.

Собрав волю в кулак, мужчина сделал шаг назад. Но кончики пальцев скользнули по тыльной стороне хрупкой ладони. Нежная кожа, которой не хотелось переставать касаться. Хотелось прижать к своему лицу и дышать только этим ароматом.

Эрлинг понимал, что ходит по краю своего безумия. Волчья сущность рвалась, оборот вот-вот наступит, и тогда будет только хуже, когда все рецепторы и чувства обострятся. И даже рвущаяся наружу злость улеглась.

Он видел, как девочка, его хрупкая малышка, неслась по склону, а за ее спиной сыпались смертоносные камни. Он не успел добраться до Рыжика первым. Она и сама выбралась. Однако Ранд чуял присутствие еще одного зрителя, того самого, кто спровоцировал камнепад.

Завтра он разберется и непременно выяснит личность виновника. И накажет. А сейчас волк всеми силами пытался заставить себя выйти за порог комнаты. Однако никакие уговоры пока не срабатывали. Кончиками пальцев Эрлинг гладил нежный бархат кожи ладони, жадно вдыхал тонкий аромат девчонки и понимал, что он только сейчас, рядом с ней, начинает жить.

Глава 6

Фина проснулась, едва сумела разлепить тяжелые веки, выдохнула. Казалось, что во сне она тонула в липком болоте, старательно тянувшем ее на дно. И дышать было тяжело, словно кто-то со всей силы ударил ее в грудь, и ребра раскрошились, вспороли острыми осколками легкие, мешая делать глубокие вдохи.

Девушка не могла поднять руки, а когда удалось, с удивлением обнаружила кусок лейкопластыря, фиксировавшего катетер. Рядом с кроватью — капельница.

Кьелл удивленно моргнула, пытаясь вспомнить, все, что случилось перед сном. Засыпала она, кажется, в доме советника Эрлинга, в его постели. А проснулась … Где?

Белоснежные стены и огромные окна, через которые лился солнечный свет, явно не были частью лесного домика, принадлежащего советнику. Свет резал чувствительное зрение точно острым камнем, на секунды ослепляя и дезориентируя. Однако девушка, осмотревшись, поняла, что находится она в лазарете. И словно читая ее мысли, рядом с ней появилась женщина средних лет, добродушно улыбающаяся, в белоснежном чепчике и халате.

— Очнулась, девочка? — уточнила женщина и присела на стул рядом с койкой, на которой лежала Фина. — Как себя чувствуешь? Говорить можешь?

Фина на секунду замерла, пытаясь прокрутить в памяти тот момент, который бы пояснил ей, как именно она попала в лазарет из домика Рандольфа. Но ничего, пустота, будто Фина засыпала именно здесь, в стенах лазарета академии, а не там, в лесу.

— Как поживает ваша пациента, доктор? — негромкий, но властный мужской голос перетянул внимание Фины на посетителя.

В нескольких метрах от койки Кьелл стоял Эрлинг. И Фина подловила себя на идиотской мысли, что ей было бы приятнее, если бы рядом оказался совсем другой мужчина, тоже Эрлинг, но не этот.

А тем временем ректор приблизился еще на шаг. Темные глаза профессора цепко следили за каждым движением девушки, сверлили ее лицо взором, от которого Фина ощущала дискомфорт.

— Я в порядке, — попыталась произнести Руфина, до конца не понимая, что с ней произошло. Вместо разборчивой фразы с губ слетело мычание, и глотку опалило огнем.

— Вижу, — скупо обронил Эрлинг и вдруг подсунул под нос Руфине ее потрепанный учебник, который, как она помнила, благополучно потерялся во время камнепада. — Откуда у тебя вот это?

— Выдали в библиотеке, — нахмурилась Кьелл. — Обычный же учебник. Вы сами дали домашку, притащить «укроп».

Ректор хмыкнул.

— Это издание устарело. Мы обновили учебную литературу. Я считал, что все экземпляры утилизированы. Теперь никто не заставляет студентов бродить по лесу в поисках исчезнувших трав. «Укроп», как ты выразилась, Руфина, отыскать невозможно. А в твоем случае, как мы теперь знаем, еще и опасно. Но кто-то намерено вручил тебе именно эту книгу, чтобы отправить на никому ненужные поиски. Отдыхай, Кьелл. Я свяжусь с твоим отцом. Сообщу, что кризис миновал.

— Сколько я здесь? — шепнула Фина, прикрывая веки. Думать девушка могла с трудом, понадеявшись, что позже, когда станет легче, она непременно «тепло» пообщается с Ханной и Хильдой и поблагодарит за такой прелестный подарок.

Разговор с ректором отобрал все силы. А девушка пока даже не успела выяснить, что с ней, и как именно она сюда попала.

— Третий день. У тебя сильная простуда, — принялась рассказывать врач. — Когда тебя принес… когда тебя доставили к нам, ты была без сознания.

— Не выношу холод, — скривилась Фина.

— Да, теперь мы все об этом знаем, — загадочно подмигнул ректор и вышел из палаты.

Почему-то Руфина жутко смутилась, перехватив усмешку в хитром взоре Эрлинга. И вспомнился совсем другой, но тоже Эрлинг.

А еще Фине вдруг стало казаться, что он — рядом. Где-то поблизости, нависает, давит своей аурой на нее, своей силой.

Кьелл торопливо зажмурилась. Нет, бред. Все это игра ее воображения. И глупые фантазии.

Но память прорезала вспышка. Всего лишь одна картинка, где Рандолф крепко держал ее, обхватив рукой за плечи, а второй — зарылся в ее волосы на затылке. И взгляд… Она четко видела его глаза, от которых закипала кровь. И голос… Ранд Эрлинг что-то говорил ей, но слов она не понимала, только осознавала, что руки мужчины дарили ей тепло и чувство безопасности.

* * *

Когда Фина осталась в палате одна, на нее начала накатывать усталость. Тяжелые веки закрывались сами собой, и хотелось только одного — спать. Потому реальность казалась Руфине чем-то смазанным и ненастоящим. Возможно, благодаря полудреме Кьелл и не удивилась, когда ощутила то самое тепло и силу советника Эрлинга. А еще каждой клеточкой тела почувствовала, что мужчина взволнован. И да, он находился очень близко, рядом с ней. И самой Фине совершенно не хотелось ни двигаться, ни убегать от опасного и безумного психа.

С трудом приподняв веки, Руфина наткнулась на темный взор волчьих глаз. Поняла, что мужские пальцы крепко оплели ее безвольную и расслабленную ладонь. Да и сам мужчина был невероятно близко и совершенно не пугал ее.

— Спи, Рыжик, — глухо шепнул Ранд, а Фине показалось, что хриплый голос звучит в ее голове. К тому же, все происходящее мало походило на реальность. Скорее, странный сон.

— А ты? — тихо шепнула Руфина.

Если бы все происходило на самом деле, Фина никогда не позволила бы себе подобной вольности. «Тыкать» Психу — последнее дело, он ведь ее преподаватель.

Но здесь, во сне — может происходить еще и не такое. К примеру, Рандолф Эрлинг не стал бы целовать ее ладонь. Так бывает только во сне, однозначно.

Однако Фина, окончательно ускользая в свой сон, вызванный какими-то лекарствами, наблюдала за темной макушкой Ранда, пока он едва ощутимо, но обжигающе и словно оставляя клеймо на ее коже, прикасался к ней губами.

Руфина в последний раз едва сумела взмахнуть тяжелыми ресницами и с удивлением поняла, что ее пальцы свободной руки запутались в коротких темных волосах. И очень четко девушка расслышала негромкое урчание. Эти звуки были последними из тех, что Фина могла бы запомнить. А после — глубокий сон настиг ее. И девушка не видела, как Рандолф Эрлинг, сдернув тонкую цепочку со своей шеи, вложил украшение в расслабленную ладонь.

Пришло время передать семейную реликвию истинной хозяйке.

Ранд не хотел уходить из палаты. В памяти еще слишком свежи были воспоминания и чувства беспомощности и страха, которые затопили его черную душу в тот миг, когда он понял, что не может помочь своей девочке.

Но теперь все позади. Так утверждала доктор. И сейчас Эрлинг может спокойно вернуться домой, да и занятия вот-вот начнутся. Однако Ранд не мог и шага сделать от койки, в которой спала Руфина. И, кажется, готов был загрызть каждого, кто сунется к ней в эту минуту.

— Тебе пора, брат, — негромко произнес Филлин, — никуда она не денется. В коридоре охрана, да и на тебе ее запах.

Последнюю фразу ректор произнес с неким осуждением. И сам Ранд понимал, что нельзя ему вот так, слету, заявлять свои права на Рыжика. Однако страх за нее все еще клокотал в душе ядовитой змеей. Казалось, что стоит ему отвернуться, как с его истинной непременно что-то случиться. Она как магнит для неприятностей. Рыжий Огонек, к которому слетается все подряд.

Ранд осторожно перехватил тонкие девичьи пальцы, запутавшиеся в его волосах. Интересно, вспомнит ли она хоть что-то? Вспомнит ли те слова, что шептала в бреду? Он помнил все. Ему бы забыть их, ведь так только хуже. Но сердце и черствую душу они согревали настолько, что Ранд, точно сопливый юнец, начинал верить в чудо.

Шумно выдохнув в расслабленные пальцы, напоследок втянув носом дивный аромат своей истинной пары, Рандолф рывком поднялся на ноги. Ректор прав, его ждали желторотые студенты. А еще, Эрлинг планировал вплотную заняться поисками того, кто спровоцировал камнепад, а до того — выманил Фину за ворота академии. И у Ранда на примете уже были подозреваемые.

* * *

Руфину выписали на третий день после того, как она пришла в себя. Восстановление шло довольно быстро. Да и, что уж скрывать, Фине было откровенно скучно в одноместной палате лазарета. И посетителей к ней не пускали. Медсестры только передавали записки от Мишки и от Тиры. Правда, еще раз приходил ректор. Однако визит профессора Эрлинга не особо вдохновил девушку, скорее смутил.

Однажды ночью Фине показалось, что и советник Эрлинг появился в ее палате. Но тогда девушка спала, а потому, кажется, все это выдумала. Или же сон был слишком реалистичным.

Наутро наваждение исчезло. В палате не осталось даже намека на то, что Ранд был здесь. Выходит, действительно это был всего лишь сон.

И вот, вернувшись в свой шалаш, Руфина вновь могла посещать занятия. Ханна и Хильда держались на расстоянии, только зыркали в ее сторону. Но Фине было плевать на их взгляды. За завтраком она увлечено болтала с Мишкой и Тирой. А после начались занятия. Первым уроком по расписанию были тренировки на арене.

— Нам вчера нужно было практиковаться. Сегодня советник будет проверять, — негромко сообщил Мишка, а Фина вздохнула.

Что проверять, если ее попросту не было на уроке? Но сбегать с занятия — поздно. Эрлинг уже медленно вошел на арену.

Фина вновь подумала, что во время болезни все визиты Эрлинга были сном. Потому что сейчас этот мужчина был чужим для нее. Даже не смотрел в ее сторону, ничем не выделял ее среди других студентов, будто не замечал вовсе.

А Фина вдруг покраснела, потому что ладони начало покалывать от ощущения прикосновения к темным жестким волосам. Откуда ей знать, каковы они на ощупь, если ей все приснилось? Ответа Кьелл не знала.

И все занятие прошло, как в тумане. Мысли путались, девушка толком не слушала наставления советника, чувствовала странную слабость и решила списать все на болезнь. Надо бы, наверное, сходить в лазарет, вдруг доктор что-нибудь посоветует…

И вот здесь громкий, рычащий голос выдернул Фину из задумчивости.

— Итак, господа первокурсники, все, кто завалил практическое задание, остаются! Остальные свободны!

Голос советника Эрлинга гремел над ареной раскатистым рычанием. Фина исподлобья осторожно следила за каждым шагом мужчины, обнаженного по пояс. И ведь было на что посмотреть!

Впрочем, это видела не только Руфина Кьелл. На грозного преподавателя пялились все собравшиеся студентки.

— Вопросы, Кьелл? — продолжал Эрлинг, а Фина вдруг перехватила тяжелый, пронизывающий взгляд звериных глаз.

— У кого? — Руфина поняла, что пропустила значительную часть речи Эрлинга.

— Есть вопросы, Кьелл? — рокочуще повторил советник и застыл перед ней, нависая. — Нет? Тогда вперед!

Фина послушно сделала два шага, пересекла защитный барьер и повернулась лицом к Эрлингу. Тот уже взмахом руки активировал купол. В случае необходимости волк не вырвется за пределы круга. И получилось так, что все студенты остались за пределами барьера, а здесь, внутри круга, Фина была наедине с советником.

— Оборачивайся! — приказал советник.

Мужчина стоял в двух метрах от нее, скрестив руки на груди. Фина скрипнула зубами. И сразу же вспомнила просьбы отца о том, что ей пока нельзя оборачиваться. И накрыло чувство собственной беспомощности.

Нельзя ей перекидываться, нельзя! А волчица требовала свободы.

— Не буду! — негромко отчеканила Руфина.

Эрлинг изогнул в удивлении бровь.

— Повтори, — вкрадчиво потребовал преподаватель.

— Я сказала: не буду оборачиваться! — увереннее и тверже заявила девушка. — Не нравится — пожалуйтесь ректору!

— Нарываешься, девочка? — усмехнулся Эрлинг и качнулся вперед.

Фина с трудом удержала волчицу. Инстинкты вопили, что нужно менять обличие. Человеком она не сможет дать достойный отпор противнику, сильнее ее. А зверем еще поборется.

— Покажи мне своего зверя! — так же вкрадчиво, но с угрозой продолжал Рандолф. — Ну же! Я жду!

Фина оскалилась, зарычала. В голове поселилась боль. Эрлинг давил на нее силой самца, силой сильнейшего. Но подчиниться — значит подвести отца и нарушить данное слово.

— Отвали…те! — прошипела Руфина, сдерживая оборот из последних сил.

Ранд Эрлинг смазанным движением дернулся вперед. Краем глаза девушка поняла, что защитный купол из прозрачного стал серебристым. И теперь, находясь внутри круга, они стали невидны любопытным зрителям.

Жесткая ладонь сомкнулась на ее горле. Фина судорожно сглотнула, ожидая, что советник пустит в ход когти в наказание за дерзость. Но обжигающие пальцы замерли на коже, там, где истерично бился пульс.

— Покажи мне себя, девочка, — заурчал зверь, фиксируя ее шею и заставляя смотреть в глаза. — Покажи….

— Нет! — упрямо сжала челюсть.

— Это твое задание, Кьелл! Выполняй! — рявкнул Эрлинг.

— Не буду!

— Будешь! — властно отчеканил препод.

— Пошел… пошли вы, советник! — прошипела Фина.

— Дерзкая девчонка, — усмехнулся Эрлинг.

Фина шумно и рвано выдохнула. Она чувствовала, как глотку обжигает лава, сносит ограничения и лишает воли.

Девушка слышала, как хрустят ее кости, меняется и перестраивается организм.

И вдруг…

— Замри! — мягко, но властно скомандовал Эрлинг, не выпуская ее шею из ласкового захвата. — Вот так…. Не бойся…

Он говорил, а Фина не сводила с его лица своих глаз. А в темном взоре прочла одобрение, пожалуй, даже восхищение.

— Это и есть боевая трансформация, Рыжик, — еще тише, с рычащими и хриплыми нотками, произнес Рандолф. — Ты уже не человек, но еще и не волк.

Фина подняла руку, взглянула на свои пальцы. Острые когти и короткая шерстка вызывали скорее ужас, однако, кажется, у советника было иное мнение.

— Ты красивая… очень, — еще тише, едва различимо произнес мужчина.

Волчица вздрогнула, попыталась вырваться. Не пустил. Свободной рукой перехватил гриву растрепавшихся волос. И вдруг Фина ощутила, что и советник меняется. Черты лица заострились, челюсть увеличилась и выдвинулась вперед, и глаза…стали другими. Теперь Фина поняла, что именно его, Ранда Эрлинга, видела тогда, в своей первый день. Вернее, его волка. И именно с ним, Рандолфом, дрался ее отец.

Выходит, это и есть он?

— Нет! Нет-нет-нет! — захрипела Руфина.

Когтистая ладонь взлетела, рассекла кожу на плече Эрлинга. Терпкий металлический запах крови забился в ноздри. Волк вздрогнул.

Ну все, сейчас он точно убьет ее! Прикончит, пока действует защита купола, без свидетелей.

Глава 7

А между тем сильная рука Рандолфа сдвинулась. Волк повел носом и склонился еще ниже, сокращая расстояние между ними.

— Где кулон? — утробно прорычал Эрлинг, а Фина растерялась. — Где. Твой. Кулон???

— Не рычи…те на меня! — ощетинилась Руфина и попыталась оттолкнуть нависшего над ней волка. Но легче сдвинуть гранитную глыбу, чем Эрлинга.

Обжигающая теплом рука скользнула выше. Жесткие пальцы теперь легли на ее щеку, сжимали, но не крепко, скорее… чувственно?

— Это важно, Рыжик, — вдруг спокойнее произнес Ранд, и прямо на глазах волк начал меняться, возвращая себе облик человека. — Где твой кулон? Он был с тобой в лазарете. Теперь я его не чувствую. Куда дела? Выбросила?

Фина захлебнулась от возмущения. Да как он мог такое подумать о ней? Чтобы она выбросила столь редкую вещицу! Ведь если ее догадки верны, то «ее кулон», совсем не ее, а тот самый, что она видела на груди советника. И с первого взгляда было ясно, что украшение весьма редкое и старинное.

— Я его не видела! Не видела, понял?! — прошипела Фина, даже не надеясь, что Эрлинг ей поверит.

— Разберемся, — нахмурился Ранд, а потом, вдруг опустив руки, отвернулся от нее. — Когда стемнеет, выйди за ворота. Встречу. Нужно поговорить.

Эрлинг не стал дожидаться, пока Фина ответит. Снял непроницаемую защиту с барьера и вышел.

— Остальные будут заниматься завтра! — рявкнул суровый преподаватель и покинул арену.

Фина глубоко вздохнула. Кажется, со стороны она выглядела спокойной. И даже Миша ничего не заподозрил. Зато внутри у Кьелл бушевал ураган.

Выходит, все это — совсем не сны? Ранд Эрлинг действительно был у нее в палате. Более того, Фина сама, по своей воле, прикасалась к нему. Боги, какой стыд!

Но хуже всего было то, что ее волчица признала в нем истинного. И теперь точно не станет сидеть взаперти. Особенно, если Эрлинг вновь перекинется в волка.

— Тебе плохо, малыш? — участливо поинтересовался Миша. — Давай я отведу тебя к врачу? Говорил же, что ты рано вышла на учебу! Могла бы еще отлежаться в кровати!

— Не нуди, пожалуйста, — негромко попросила Фина. Но да, кажется, ей и вправду нужно в лазарет. Голова начала дико раскалываться, да и все тело ломило. И девушка пока не поняла, то ли это последствия неполного оборота, то ли присутствия Эрлинга. И пока что Фина не хотела этого выяснять. Сначала нужно каким-то чудом уложить в мозгах то, что у нее есть истинный. И он — совсем не пушистый Мишка.

Он — дикий и безумный зверь.

* * *

Фина на все реагировала вяло. Даже на друга, который пытался как-то поддержать ее, или привести в чувства.

В лазарет они все же пошли. А по пути в мыслях девушка прокручивала странный диалог с Рандом. Советник отдал ей свой амулет. Безделушку он не стал бы носить на своей шее, а, значит, это не просто украшение.

Во время болезни он передал кулон ей. Но Фина не помнила, чтобы вещица была с ней. Выходит, кто-то забрал подарок прежде, чем Руфина пришла в себя.

Но кто? В лазарет не пускали студентов. Поэтому круг подозреваемых сужался. Оставался медперсонал, ректор и сам Ранд. Абсурдно предполагать, что Ранд, подарив кулон, сам же его и отобрал. Ректор Эрлинг тоже не стал бы отбирать вещицу, подаренную братом.

Значит, нужно как-то выяснить, кто из врачей и медсестер входил в палату к Фине. Нереально, конечно. Но Кьелл чувствовала, что вернуть амулет — крайне важно. К тому же и сам Ранд так сказал.

Мишка проводил Руфину до двери кабинета доктора Холгер, той самой, которую Фина увидела, как только очнулась. Однако женщина показалась Руфине весьма приятной, добродушной. И девушка очень сильно сомневалась, что она причастна к исчезновению амулета.

Миша остался в коридоре, а Руфина, войдя, присела на кушетку. В кабинете было тихо, но звуки голосов доносились из-за закрытой двери, ведущей в смежную комнату.

И вдруг дверь открылась. В помещение вошла доктор Холгер, а за ней — Ханна.

Фина вскинулась, не ожидая увидеть здесь вредную старосту. В первую секунду Ханна не заметила Кьелл, а потому продолжала говорить:

— … мам, ты ведь знаешь, я осторожно…

— Ханна! — негромкий оклик врача показался Фине слишком уж резким, зато Ханна замолчала на пару секунд, столкнувшись взглядом с Руфиной. — Возвращайся на занятия, девочка.

Фина поднялась на ноги, но не сводила пристального взгляда со старосты. Казалось, что Ханна здесь неспроста.

И вдруг Кьелл увидела, как на шее девушки блеснуло золотом украшение, спрятанное под формой.

— Что у тебя на шее? — вместо приветствия произнесла Руфина.

— Не твое дело! — оскалилась Ханна и попыталась выскочить из кабинета. — Психопатка ты, Кьелл!

Но Фина вовремя преградила путь девушке. Выбросив руку, схватила ту за волосы.

— Быстро прекратили! — повысила голос доктор. — Руфина! Пропусти Ханну!

— Сначала пусть покажет цепочку! — возразила Фина. — У меня пропал медальон, пока я валялась в отключке.

— Тупица! Думаешь, это я его украла?! Бред! — завизжала Ханна.

Девушке удалось вывернуться из захвата Кьелл. Ханна распахнула дверь и выскочила в коридор. Фина помчалась следом.

— Немедленно прекратите! — строго прикрикнула женщина, выбегая в коридор вслед за девушками.

— Мама! Эта психопатка меня убьет! — верещала Ханна, когда Руфине удалось загнать добычу на лестничном пролете первого этажа.

Где, будто нарочно, дежурила охрана. Оборотни тут же разняли дерущихся девушек. Фина, сверля диким взором соперницу, скалилась и рычала. Ханна рычала в ответ, но не спешила вынимать золотую цепочку из-под одежды.

— Живо все ко мне в кабинет! — рявкнул ректор Эрлинг, застывший на первой ступени лестницы.

Руфина выдохнула, взглядом обещая Ханне, что их разговор не окончен. А Ханна вздернула подбородок, высокомерно и надменно, словно говоря, что она — пострадавшая сторона.

В кабинет ректора Фину привели под конвоем из двух охранников. Было даже смешно, ведь не станет она сбегать, или бить Ханну на глазах преподавателей, пусть и очень хотелось.

А там, в просторном кабинете у дальнего окна, заложив руки за спину, облаченный в строгий костюм, стоял Ранд Эрлинг.

Стоило девушкам пройти вглубь помещения, как советник изменил позу. Фина невольно обратила внимание на то, что плечи у Ранда широкие, спина прямая, а шея — мощная. И костюм невероятно шел Эрлингу. А еще, застыв и заслонив собой почти весь оконный проем, Рандолф казался Фине далеким и недосягаемым. Чужим.

А ведь еще двадцать минут назад советник, пусть негромко и скупо, но признался, что Руфина — красивая.

Девушка поняла, что внезапно смутилась, покраснела, растерялась. Сейчас все выглядело глупо. Права Ханна, она — тупица, раз не сдержалась и напала на старосту без оснований. Не факт ведь, что там, на золотой цепочке висит именно тот самый кулон, подаренный Эрлингу.

— Я требую исключения Руфины из академии! — начала Ханна, пусть уважительным тоном, но с претензий.

— На каком основании? — негромко произнес …Ранд, даже не обернувшись.

А Фина вздрогнула от скрипучего, морозного голоса.

— Эта психопатка напала на меня! Вот, смотрите! — возмутилась Ханна и моментально подвернула рукав.

На коже предплечья действительно красовались две глубокие царапины. Кровь проступила багровыми каплями, а Фина скривилась, понимая, что под ее ногтями — прямое доказательство небольшой стычки.

— Покажи кулон, Ханна! — вместо оправданий прошипела Руфина.

— Это не он, — негромко произнес Рандолф, все еще не повернувшись к собравшимся лицом, а Фина опешила.

— И все-таки я настаиваю на отчислении, — вновь подала голос Ханна.

— Это не в твоей компетенции, Ханна, — хмыкнул ректор, занял свое место за огромным столом и пристально взглянул на девушку: — Но раз уж ты почтила мой кабинет своим присутствием, и твое самочувствие, как мы видим, значительно улучшилось, то задам тебе пару вопросов.

Ректор вскользь взглянул на Руфину.

— Ты свободна, Кьелл. Советник тебя проводит на случай, если ты не найдешь дорогу самостоятельно, — отчеканил Эрлинг-старший и перевел тяжелый взгляд на Ханну, притихшую и без сил рухнувшую в первое же попавшееся кресло.

Советник Рандолф кивнул и, не вынимая рук из карманов брюк, прошел мимо девушки. А после, придержав дверь, застыл, ожидая, пока Фина покинет кабинет ректора академии. И уже там, в коридоре, тяжело вздохнув, скривился, нависая над Руфиной.

— Ну чего ж ты такая, а? — негромко шепнул советник. — Почему просто не посидела в комнате? На крайний случай, погуляла бы.

— Мне просто стало плохо. Меня Миша повел в лазарет, а там…, — начала оправдываться Фина, а советник нависал над ней.

Руфина задержала дыхание. Сердце вдруг начало колотиться, как чумное. Билось так, словно готово было выскочить из груди. И голова, кажется, начала кружиться.

Ранд закрыл собой обзор, перетянул внимание на себя. Огромный, мощный, пугающий и опасный. Но Фина его совсем не боялась. Ей казалось, что вреда советник не причинит. Ей — однозначно нет.

— Стало плохо? — нахмурился Эрлинг, все внимательнее всматриваясь в глаза девушке, будто пытался что-то увидеть, услышать, распознать. — Сейчас. Выйди через западные ворота. Увидишь тропинку. Иди двести метров. Потом налево. Буду ждать там.

— Зачем? — прошептала Фина сипло. — А запад где?

— Боги! — вздохнул Ранд. — Мало что мерзнешь в любое время года, еще и совершенно не ориентируешься. Западные ворота — это те, что за корпусом общаги.

— За шалашами? А там есть ворота? — удивилась Фина.

Ранд выпрямился, потер переносицу пальцами. Вновь вздохнул.

— Поторопись, Рыжик, — едва слышно пригрозил Эрлинг. — Или сам вынесу на руках тебя у всех студентов на глазах. Готова придумать достойное оправдание?

— Я сама! — вскинулась Фина и, поднырнув под левой рукой советника, помчалась в указанную сторону.

* * *

Руфина упрямо шла к нужному выходу. На висках и на лбу проступили капельки пота. Девушка смахнула их рукой, глубже укуталась в теплую куртку и набросила капюшон на голову.

На дорожке, у самого дальнего шалаша встретилась девчонка из группы. Фина не вспомнила ее имени, кивнула в ответ на негромкое приветствие. Охраны здесь не было. Вход никто не охранял. Да и вообще казалось, будто по этой тропе сто лет никто не ходил. Следы заканчивались рядом с последним шалашом, а дальше — только нетронутый снег и скрипучий засов, который Фина с трудом отодвинула.

Сосредоточенно всматриваясь в высокие деревья по ту сторону решетчатых ворот, девушка размышляла над тем, почему Эрлинга так заботит отсутствие амулета на ней.

К чему эта срочность? Зачем Руфине нужно прямо сейчас покинуть территорию академии?

Однако все вопросы перестали волновать Фину, как только она оказалась за пределами территории учебного заведения.

Сделав еще два шага, Кьелл едва не рухнула на землю. Голова закружилась, все тело показалось ей ватным, чужим, во рту пересохло, а ладони вспотели.

И вдруг знакомые руки подхватили ее и прижали к обжигающей, надежной груди. Фина, вздохнув, прикрыла глаза и расслабилась, медленно проваливаясь то ли в сон, то ли в беспамятство.

С трудом приподняв веки, Кьелл увидела, как мимо проносятся деревья на такой скорости, что становилось страшно. А ведь Фина и сама была довольно быстрой волчицей, и скорость ей всегда нравилась. Но Эрлинг… Он мчался, как ветер.

И вот впереди показался уже знакомый Фине домик с приветливо распахнутой дверью. Кьелл решила пока не задавать вопросов. Возможно, виной тому была слабость, а может быть и ночь, что опускалась на лес, погружая окрестности в волшебную сказку.

Фине совсем не хотелось шевелиться. Лень было даже руку поднять, чтобы сбросить капюшон, или снять куртку.

— Спасибо…, — негромко шепнула Руфина, когда Ранд устроил ее на мягком диване.

Девушка заметила, что мебель сейчас передвинута. Диван стоит в центре комнаты, а помимо камина, вдоль стен зажжены еще и свечи. Их было много, образуя круг, огоньки колыхались, отбрасывали отблески на стены и потолок.

— Послушай меня, девочка, это очень важно, — негромко, но настойчиво пробормотал Рандолф, застыв настолько близко к ней, что можно было рассмотреть мельчайшую черточку на волевом и мужественном лице.

Совершенно некстати Фина подметила, что ресницы у мужчины не черные, а цвета горького шоколада. Да и глаза — с крохотными золотистыми крапинками. Красивые.

— М-м-м? — выдохнула Руфина.

Внутри все горело огнем, ей было жарко, а вот конечности заледенели. Казалось, будто она сидит сейчас не в теплом помещении, а валяется на айсберге, закопавшись в снегу по самые уши.

— Нам нужно кое-что сделать. Это привязка. Ничего не изменится, я обещаю. Но у тебя появятся мои силы, и никакая болезнь тебя не возьмет, — осторожно произнес советник.

— Привязка? Зачем? — сипло шепнула Фина, а Ранд, услышав ее тихий голос, нахмурился еще больше.

— Тот амулет, который ты видела у меня, помнишь? Я отдал его тебе. Он должен был помочь быстрее исцелиться, — проговорил Ранд. — Но теперь он попал в чужие руки. И, судя по твоему самочувствию, кто-то понял, как его использовать против хозяина.

— Смахивает на бред, советник Эрлинг, — усмехнулась Фина, однако слова вышли едва различимы.

— Мне нужно твое согласие, Рыжик. Я потом все тебе расскажу. Всю ответственность беру на себя. И с твоими родителями тоже сам поговорю. Просто скажи «да», — несколько резко и жестко произнес Рандолф, а вот мужская ладонь, пленившая девичьи пальцы, была нежной, теплой, родной.

— С отцом вы уже говорили, я видела. Не самой безопасной вышла беседа, — парировала Фина.

— Я хочу услышать «да», Руфина, — настойчиво пробормотал Эрлинг, а Фина даже с закрытыми глазами ощутила, как ловкие пальцы избавляют ее от куртки. — Требуется твое добровольное согласие. Быстрее!

— Хорошо, — скривилась Фина. Девушка хотела бы возмутиться, на худой конец закатить советнику скандал. На каком, собственно, основании он вздумал ею командовать во внеурочное время!

Но даже мысли уже бежали вяло, словно принадлежали кому-то другому, не ей. И тело отказывалось слушаться.

— Это «да»? — требовательно проговорил Ранд, перехватив горячими ладонями голову Руфины, заставляя смотреть прямо в глаза.

— Да! — скривилась Фина и вдруг почувствовала, как будто под ребра медленно входит ледяное лезвие клинка, крадучись, неторопливо прорезая тонкую кожу, плоть, добираясь до сердца.

— Да-а-а...., — эхом пробормотал Ранд и рывком стянул с левого плеча Фины одежду.

Кьелл словно со стороны наблюдала за тем, как у советника молниеносно появились острые клыки, а в следующий миг он уже прокусил тонкую кожу на ее ключице. Моментальная боль сменилась дрожью во всем теле. Ощущение режущего ребра клинка исчезло, появилось приятное тепло, и Руфина поняла, что тот негромкий звук, похожий на рычание, прокатившийся по комнате, слетает именно с ее губ.

Фина очень плохо соображала, толком не понимала, что происходит вокруг. Каждая клеточка тела наполнялась силой и мощью, будто девушка залпом осушила целую упаковку энергетика.

— Теперь ты, девочка, давай… Иначе не сработает, — рыкнул Эрлинг прямо на ухо Руфине, и от тембра его голоса встал каждый волосок на юном девичьем теле.

— Че-чего? — прохрипела Фина, интуитивно облизав пересохшие губы.

Удивилась, почему вдруг ее клыки сами собой удлинились, а перед глазами очень и очень близко оказалось мужское обнаженное плечо.

— Метку ставь. Это важно. Сейчас! — рычал Ранд, а Фина поморщилась, ощутив, как ее волосы путаются вокруг требовательных пальцев. Было не больно, но Эрлинг держал крепко, не вырваться. Да и, кошмар просто! не хотелось ей вырываться.

Прикрыв глаза, Руфина понадеялась, что все это — только сон. Мало ли, вдруг она каким-то чудом рухнула в обморок еще в лазарете и преспокойненько спит прямо в эту минуту.

Но терпкий, солоноватый, умопомрачительно приятный аромат коснулся чувствительного носа, а следом и капельки теплой крови растеклись по губам и небу.

Фине казалось, что ее несет смертельно опасный горный поток. Бьет о скалы бренное тело, крошит хрупкие кости, лишает воли и сознания. Открыв глаза, Кьелл решила, что сходит с ума. Или уже сошла окончательно.

Вокруг бушевало пламя. На стенах уютной хижины появились странные тени. Казалось, они сплетаются в причудливом танце, движутся в такт музыке, едва слышной, но с каждым мгновением звуки становились все громче.

Фина перевела затуманенный взор на Ранда.

Сцепив зубы, мужчина тяжело дышал. Его горящие жаждой волчьи глаза, не мигая, смотрели на Руфину. Наверное, нужно было бы испугаться. Ведь ничего хорошего такой взгляд, как сейчас был у Эрлинга, ничего хорошего не предвещал.

Однако Фина протяжно выдохнула, качнулась вперед и уткнулась макушкой в мужскую грудь. Прикрыв глаза, Фина слышала ритмичные звуки. Они словно рождались где-то внутри ее тела, заставляли забыть реальность и манили… манили…

Девушка ощутила, как усталость накатила волной, сбила с ног, а все тело обмякло. Но застыв на грани между сном и явью, Фина разобрала приглушенный, хриплый голос Ранда.

Он что-то шептал на незнакомом ей языке. Удалось разобрать только собственное имя.

— Спи, Рыжик, — негромкую фразу Руфина уже не услышала, провалилась в целебный сон.

А Ранд, застыв в центре комнаты, стоя на коленях в ритуальном круге, который едва успел начертить перед тем, как помчался за Финой, смотрел на свою истинную. Она спала. Румянец на нежных щеках подсказывал, что угроза миновала. Ранд успел. Привязка сработала. И теперь все хорошо.

Да только Эрлинг прекрасно понимал, в какую ловушку сам же себя и загнал. Он хотел, чтобы Фина быстрее пошла на поправку. Устал ждать, когда она сама выберет его, признает парой. Решил, что влияние семейной реликвии пойдет Руфине на пользу, ведь столько лет он держался исключительно благодаря заклинанию и крови, что хранилась внутри кулона. И сам Рандолф просто смертельно устал ждать и барахтаться в неизвестности и грезах.

А сам сделал только хуже. Поторопил. Надавил. Просчитался.

Не стоило ему отдавать ей подарок раньше срока. Не стоило. Но сделанного — не воротишь. Время отмотать назад не выйдет. И пусть они с Финой связаны ритуалом и метками, все равно девушка так и не стала принадлежать ему. В то время, как он сам…

Эрлинг предпочел запихнуть эту мысль максимально глубоко. Ничего, он справится. Будет тяжело, нереально сложно удержаться вдали от Руфины, однако он надеялся, что у него хватит сил бороться с дикой потребностью в близости с истинной парой.

Осталось придумать, как сохранить дистанцию между ними хотя бы днем, во время занятий. Или до тех пор, пока Руфина Кьелл не признает в нем истинного.

— Уже не Кьелл, — усмехнулся Ранд. — Руфина Эрлинг.

Мужчина, не поднимаясь на ноги, качнулся вперед. Выдохнул, прикрыл глаза, позволил соприкоснуться лбами с малышкой.

Теперь он остро чувствовал ее. Знал, что прямо сейчас ей снится приятный сон. И самому на душе становилось тепло.

А еще Ранд поглубже затолкал предательскую мысль о том, что Ос Кьелл его укокошит голыми руками и вырвет хвост, а в худшем случае, что-нибудь более ценное, когда узнает, что привязка состоялась. Более того, даже метка уже стоит, пусть ритуал и прошел без свидетелей.

Рандолф Эрлинг понял, что улыбается, как безумец. Надо же, он действительно это сделал. Привязал Фину к себе. Вернее, себя привязал к ней, прочитав древнее виланское заклинание слияния двух душ.

Отныне они неразрывно связаны.

Остались сущие пустяки: нужно, чтобы Руфина повторила слова древней клятвы, ну и самый сложный момент — физическая близость. Об этом советник предпочел пока не думать. Слишком необратимы могли оказаться последствия несдержанности Ранда. А он понимал, что Фина пока не готова к такому ответственному шагу.

Глава 8

Руфина проснулась. Ей было тепло, уютно и хорошо. Мешало только одно — зверский голод. Казалось, девушка способна была съесть слона. Сразу же вспомнилось, что ела Фина в последний раз еще в лазарете.

Осторожно сев в постели, Кьелл огляделась. Темнота не мешала рассмотреть комнату, где она находилась. Гостиная. Сдвинутый в центр диван. Погашенные свечи. И ни единого звука в домике.

Эрлинга рядом не было. Однако Фина чувствовала: волк рядом, совсем близко.

И не ошиблась.

Входная дверь со скрипом распахнулась, и в комнату вошел Ранд. Осторожно ступая по дощатому полу, оборотень не сводил с Фины проницательного взгляда.

Девушка тут же натянула плед выше, кутаясь в него до подбородка. И ведь была в футболке и в белье, а все равно показалось вдруг, что полностью обнажена перед ним.

— Мне нужно в академию, — произнесла Фина, но почему-то фраза получилась вопросом. Будто Кьелл и сама не знала, отпустит ли волк ее.

Мохнатая морда дернулась, словно волк одобрял это желание, разрешал.

Постояв мучительно долгую минуту, Ранд развернулся и вышел на улицу. Фина принялась торопливо приводить одежду в порядок. Судя по мгле, царившей снаружи, была еще глубокая ночь.

И куда же она собралась? Все равно никто не станет кормить ее до завтрака! А здесь…

Фина бросила голодный взгляд в сторону кухни. Девушка готова была поклясться, что у Эрлинга имелись запасы провизии. На худой конец, хоть какой-то сухарик бы нашелся.

И будто прочитав ее мысли, в дом вошел уже человек. Ранд Эрлинг во всей своей мужественной, притягательной красе.

Фина уже прекрасно знала, видела не раз, литые мышцы, будто вылепленные искусным скульптором, но сейчас все чувствовалось острее.

А еще взгляд помимо воли задержался на левом плече Эрлинга. Аккуратные отметины от зубов никуда не делись.

Безумие какое-то. Выходит, не привиделось? И она действительно поставила ему свою метку?

Однако Рандолф вел себя отчужденно, невозмутимо, будто на уроке. И Фина засомневалась в себе. А прямо сейчас проверять наличие метки на своем плече — не хотела. Наоборот, торопливо сунула руки в рукава куртки, а потом уже выползла из своего теплого укрытия.

— Поешь, — негромко проговорил Эрлинг.

— Я не…, — начала Фина, однако в тишине хижины вдруг оглушительно громко заурчал пустой и голодный желудок, — хочу.

Советник хмыкнул, подхватил полотенцем глубокую посудину с плиты и сдвинул крышку.

Фина готова была поклясться, что более дивного и пленительного аромата не чуяла прежде. И возражать не стала. Послушно, точно под гипнозом, протопала к столу и села на предложенный стул.

Эрлинг острым ножом нарезал хрустящий хлеб, от которого у волчицы так же готовы были ручьем побежать слюнки. Отказываться, конечно же, не стоило. Вот Фина и подхватила столовые приборы и принялась есть.

Ранд сидел, не без любопытства наблюдая за девушкой. А Фина даже не поперхнулась, ела с аппетитом и превеликим удовольствием.

— Мне нужно уехать на сутки, максимум на полтора дня, — негромко проговорил вдруг Ранд, а Фина перестала жевать.

Мужчина мягко усмехнулся. Подхватил салфетку и протянул девушке. Фина продолжила жевательные движения, а вот мысли помчались в очень опасном направлении.

Странное, мягко сказать, у них получалось общение, если учесть, что Эрлинг — ее преподаватель.

— За тобой присмотрят. Очень прошу, никуда не влипать, ни с кем не конфликтовать без меня, ну и вообще, веди себя тихо и спокойно. Идет? — Ранд говорил тихо, словно старался не нарушать уютную тишину жилища, а Фине все больше начинало казаться, что все происходящее — продолжение слишком уж реального сна. Так ведь не бывает. Да?

— А я что? Я не виновата ни в чем, — пробормотала в свое оправдание девушка. — Я вообще не хотела здесь учиться.

Фина видела, как сверкнули глаза волка. Но хищный блеск тут же исчез, словно мужчина взял свои эмоции под контроль.

— Наелась? — уточнил Рандолф, когда тарелка перед Финой опустела. — Можешь остаться до утра, Рыжик.

Фина вздрогнула от ласкового прозвища. А ведь не любила она, когда близкие ей люди вспоминали о цвете ее волос. Но здесь было неимоверно приятно, волнительно, слышать такое из уст строгого препода.

— Я лучше пойду, — Фина отвела взор.

— Да, ты права. Не стоит пока привлекать лишнее внимание, — поддержал ее Ранд и поднялся на ноги.

Руфине казалось, что вот сейчас что-то произойдет. Что-то неординарное. Такое, чего ранее с ней не случалось. И Эрлинг навис над ней, не торопясь двигаться с места.

Пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть в волчьи проницательные глаза.

Молчание затянулось. Фина чувствовала, как между ними начинает искриться воздух, пульсирует напряжением так, что становится дышать тяжелее.

— Провожу, — сипло пробормотал Рандолф и шагнул назад.

Уже через секунду в комнате вместо человека был волк, а мужские брюки кучкой валялись на полу.

Щеки Фины вспыхнули смущением. Ведь с самого детства она прекрасно видела, как оборачиваются братья, отец, друзья. Но почему-то именно сейчас этот процесс смены ипостаси показался Руфине особенным.

Застегнув куртку, девушка вышла из дома вслед за хищником. Если Фина верно запомнила, то до академии всего лишь несколько минут, если бежать со скоростью Эрлинга. А пешком?

Ранд взглянул на нее, фыркнул, дождался, пока Фина справится с капюшоном. Легкий мороз уже не казался таким уж непереносимым. Было вполне комфортно. По крайней мере, нос Фины не спешил отваливаться, да и пальцы на руках не замерзли.

Волк облизал клыки и мотнул головой, повернулся к Кьелл спиной, словно приглашал.

В отличие от рядовых и знакомых Фине оборотней, Эрлинг был огромным. Она легко могла бы прокатиться на его спине, не падая.

Абсурдная, конечно, мысль. Никакой уважающий себя волк не станет катать девчонку на собственном горбу. Это же оборотень, а не лошадь!

Однако Ранд не двигался, смотрел на Фину, а в лукавом взоре вызов.

Пришлось карабкаться по мягкой шкуре и устраиваться. Было очень непривычно. Разве что в далеком детстве папа катал Фину на спине, но это было давно, почти стерлось из памяти. А тут…

Пришлось обхватить волка за шею и прижаться сильнее, чтобы не упасть. Фине казалось, что Ранд не станет идти со скоростью улитки. Эрлинг — это безумная мощь и дикая скорость.

Не ошиблась. Рандолф, как только Фина вцепилась руками в него, сорвался с места.

Деревья, горы, камни, снег — пролетали с такой скоростью, за перехватывало дыхание. Но вместо страха, Фина ощущала только свободу. Словно она была птицей и парила высоко в небесах. И даже темнота не мешала наслаждаться этим ощущением полета.

Волк, едва касаясь земли мощными лапами, мчался вперед. И спустя несколько минут Фина и Ранд уже замерли перед теми самыми воротами, через которые Кьелл покидала территорию академии. Однако на этот раз по ту сторону кованной ограды замер Людвиг.

Хмыкнув, оборотень кивнул в знак приветствия и придержал калитку, чтобы Фина могла пройти.

— Присмотрю. Понял, — словно отчитываясь, кивнул охранник.

Эрлинг склонил голову, Фина послушно сползла на землю и шагнула в сторону от Ранда. В душе всколыхнулось тревогой, темное беспокойство разворачивалось, перечеркивая те яркий и теплые эмоции, которые испытывала девушка во время непродолжительной поездки верхом на грозном волке.

И вдруг Эрлинг приблизился к ней настолько близко, шагнул, ткнулся носом в плечо Фине, там, где под одеждой пряталась метка. А спустя миг Руфину уже обнимали крепкие, обжигающие руки.

Кьелл задохнулась от мысли, что рядом с ней стоит полностью обнаженный мужчина. Не просто мужчина, а целый преподаватель. Волк.

— Не шали, Рыжик, — пробормотал Ранд, задевая губами ее висок, а Фина крепко зажмурилась. Не была она готова рассматривать Эрлинга, пусть и понимала, что картинка будет прекрасной и соблазнительной.

Сглотнув, Фина кивнула. Легкий морозный ветерок привел ее в чувства, заставил поднять тяжелые веки.

Эрлинга уже не было рядом. Впереди — темный лес, с едва различимыми тенями деревьев. Позади — скучающий Лютик, который всеми силами пытался показать, что ничего удивительного не случилось. Просто студентка решила прогуляться по тропинке до ворот и обратно.

Фина вздохнула. Засов со скрипом закрылся за ее спиной. И девушка послушно пошла к шалашу. Предстояло еще свое отсутствие объяснить Тире. Ну и Мишке, да.

Мысли о друге вызвали странное недовольство. Не было такого прежде.

И Фина допустила вероятность, что эти эмоции, теоретически, могут принадлежать не ей. А … Ранду?

* * *

Тира спокойно спала, когда Кьелл осторожно вошла в их шалаш. Странное чувство, но показалось, что совсем не здесь Фина должна жить во время учебы в академии. Комната и без того разительно отличалась от ее детской спальни в особняке родителей, будила тоску по дому и семье, а сейчас — и подавно.

Потому Руфина не торопилась ложиться в нетронутую постель. Отправилась в ванную комнату.

Наспех приняв душ, Фина замерла перед зеркалом, завернувшись в полотенце. Запотевшее стекло отражало все, но будто искажало реальность.

Девушка в отражении совсем не была похожа на Руфину Кьелл.

Волосы лежали иначе, цвет кожи, казалось бы, изменился. Даже веснушки на щеках стали более заметны.

И глаза… Оттенок стал другим.

Морок? Наваждение?

Фина тряхнула головой, смахнула рукой капельки влаги с зеркальной поверхности, словно вернулась в реальность.

Нет, все было, как и прежде. Вот только метка на левом плече огромным клеймом притягивала взор.

Кончиками пальцев Фина едва ощутимо провела по отметинам, оставшимся от зубов Ранда.

Надо же, как все обернулось…. Теперь она неразрывно связана с безумным волком, с Психом, с преподавателем академии.

Прислушавшись к своим ощущениям, Руфина поняла, не испытывает отторжения. Волчица была всем довольна и не рвалась на свободу. Наоборот, волчье чутье подсказывало, что события развиваются так, как и велит Судьба.

Фина хмыкнула. Покачала головой.

А что будет, если она прямо сейчас перекинется? Почувствует ли Эрлинг?

Соблазн был очень велик. Да и до начала занятий оставалась еще пара часов. Фина легко могла бы прогуляться по той самой тропе, к дому Ранда, и обратно. Проверить, так сказать, верно ли она запомнила дорогу.

Но тут же в памяти всплыли слова советника.

«Не шали!»

Девушка хмыкнула. Что ж, наверное, Рандолф прав, не стоит пока привлекать внимание к себе. И потом, из-за простуды Фина пропустила несколько занятий. Пора наверстывать.

Тихонько надевая форму академии, Руфина Кьелл и не вспомнила, что еще неделю назад отчаянно желала сбежать из этого места. А сегодня, вот, планирует подтянуться в учебе, чтобы не исключили за неуспеваемость.

* * *

С Ханной и ее лучшей подружкой Хильдой Руфина не сталкивалась ближайшие два дня. Парочка сидела рядом, шушукалась, но Фину не задирала. И это Кьелл было на руку. Пообещала ведь Ранду не влипать никуда во время его отсутствия. И почему-то Фина была убеждена, что если староста полезет к ней, то она не станет молчать.

Когда второй, из обещанных Рандом, день подходил к завершению, Фина ощутила тоску. Словно чего-то не хватало ей. Будто что-то важное у нее отняли.

И вот тут Тира предложила прогуляться до тех самым ювелирных лавок.

Поскольку они располагались на территории академии, Фина решила согласиться. К тому же и охрана во главе с Лютиком мелькала поблизости, раздражая Тиру. Словом, опасности не было.

А Руфина только посмеивалась над подругой. Мишка тоже увязался с ними. Признаться, если раньше друг, бывало, раздражал Фину своей болтовней, то в эти два дня Ингольф был чрезвычайно молчалив.

И вот, втроем, друзья побрели на центральную площадь. Время близилось к вечеру, солнце медленно пряталось за высокими шпилями гор и верхушек деревьев. Приятный полумрак опускался на окрестности, и вокруг зажигались фонари.

— Вон там я в прошлый раз видела кучу прикольных вещиц! — махнула рукой Тира в нужном направлении.

Фина скривилась, когда поняла, что Ханна, Хильда и еще пара девочек с курса торчат там же, перебирают ассортимент, тычут своими вредными пальцами во все подряд.

Кьелл совсем не хотелось идти к тому же прилавку, где шушукались ненавистные ей девушки. А потому Фина сделала вид, что увлечена рассматриванием ярких платков, шарфов и перчаток на ближнем к ней прилавке.

И вдруг девушка четко расслышала негромкий возглас Ханны:

— Девчонки, это он! Наш красавчик-физрук!

Фина замерла. Физрук? Ранд здесь?

Все чувства разом обострились, потому что, да, Кьелл чувствовала, как волк медленно вышагивает по мощенной камнем площади. Приближается, сокращая расстояние. А по спине — мурашки. И как объяснить Мише и Тире вот такую реакцию?

Фина пока не знала. Надеялась, что и сам Эрлинг не станет поступать необдуманно. И любые изменения останутся незамеченными друзьями.

А потому — побег показался вдруг Руфине самым приемлемым вариантом.

— Пойдемте отсюда, — мотнула головой девушка, отчаянно пытаясь сбежать с площади. И зачем только потащилась вместе с Тирой и Мишкой? Будто бы не могла обойтись без дешевых безделушек!

Но в душе просыпалась неясная и необъяснимая тревога. Ощущение, будто что-то вот-вот должно произойти. С ней. С ее близкими. С человеком, который ей дорог.

Или не с человеком.

— Пойдем, Рыжик, — согласно кивнул парень и перехватил ее ладонь.

Руфина отчетливо почувствовала прожигающий взгляд темных глаз на коже, там, где ее ладони касались пальцы Мишки.

Вскинулась. Не хотела же смотреть. Совсем не хотела.

Воздух тяжелым, невыносимым напряжением заискрился. Каждый волосок на теле волчицы встал дыбом, а горло свело судорогой.

Ранд смотрел на нее, застыв у книжной лавки напротив. Пожирал глазами. Будто был рядом, а ведь находился в двадцати метрах от нее.

Фина не могла отвернуться. Свободная ладонь мертвой хваткой вцепилась в лямку рюкзака. Наверное, ткань вот-вот порвалась бы от силы, с которой девушка цеплялась за нее.

И дышать становилось нереально… Невозможно сделать глоток воздуха, когда черные глаза воскрешают в памяти сны о том, чего не было… Или было?

За два минувших дня, когда эмоции улеглись, и ничего, кроме метки не напоминало о произошедшем с ней, Фина искусно пользовалась самообманом. Уговаривала себя, ну подумаешь, всего лишь метка! С каждым может случиться!

А теперь, когда тягучий волчий взор волнующих душу глаз был так близко, все вдруг вернулось. Даже ощущение жарких объятий, прощальных и трепетных, усилилось во сто крат.

Откровенный флирт девочек из класса и их заигрывающий шепот стерлись, превратились в неясный фон. Фина не замечала прикосновений друга, или Тиры. Ей казалось, что ее тело — там, в руках Ранда, начинает гореть, полыхает запретным огнем.

На миг свет ближайшего фонаря ослепил. Руфина вздрогнула. Связь, прочно соединившая их с Рандом на расстоянии, лопнула, взорвалась темнотой.

И вдруг сознание Фины сковало ступором все тело. Застыв от ужаса и неверия, девушка поняла: этот вздох — последний. Прямо в нее, брошенное умелой рукой волка, летит лезвие, острое и гладкое, вспарывая пространство, сталкиваясь с мелкими песчинками, уничтожая все на своем пути.

Фина не успела закричать. Не успела отшатнуться в сторону. Даже моргнуть не успела. А в мыслях стремительно билась одна лишь фраза:

«За что?»

Острый нож, просвистев в миллиметре от ее щеки, вонзился в стену за ее спиной, пришпилив полупустой рюкзак.

Медленно, без резких движений, Фина подняла руку, коснулась щеки. На пальцах – капельки крови. А спиной волчица ощутила едва заметное шевеление. Что-то дергалось в ее рюкзаке.

А тем временем Рандолф стремительно приблизился в два прыжка. Не произнося ни слова, волк содрал лямки с плеча Руфины и отодвинул девушку в сторону, спрятал за свою спину, будто она - тряпичная кукла. Марионетка. Впрочем, так оно сейчас и было.

На негнущихся ногах Фина шагнула к спасительной опоре. Уперлась ладонью в дощатую стену. Жадно втянула носом воздух. Терпкий приятный аромат лесной малины и меда защекотал острый нюх. Странно, что Эрлинг стал вдруг у нее ассоциироваться с такими лакомствами, но да, так и было.

Девушка попыталась взять себя в руки.

— Что ты… вы творите?! — голос вышел жалобным, писклявым, даже жалким.

— Спасаю тебя, Рыжик, — глухо рыкнул волк, обернулся к ней, сжимая в крепкой ладони длинную, все еще извивавшуюся змею, а Руфине показалось, что ласковое прозвище Ранд произнес с долей сарказма. Но падая в обморок, девушка предпочла пропустить ехидное замечание преподавателя.

* * *

— Змеи? Опять змеи? Откуда?! — рычал Рандолф, вышагивая по ковру кабинета.

На этот раз, кабинет был другим. Фина это поняла, как только открыла глаза и осмотрелась.

Помещение было меньше того, где они встретились с Рандом в прошлый раз. Однако, судя по обстановке, книгам и мебели, принадлежало все тому же человеку — ректору Эрлингу.

Сам профессор в эту минуту сидел в кожаном кресле с высокой спинкой, задумчиво смотрел в пространство и выглядел немного странно.

Нет, Фина и прежде наблюдала мужчин в домашней одежду. Папа, к примеру, любил щеголять по дому в потрепанных футболках. Однако профессор совершенно не ассоциировался у Руфины с футболкой с яркими принтами и шортами до колен.

Моргнув, Фина убедилась, что не спит. Ректор Эрлинг никуда не исчез, так и продолжал сидеть и слушать младшего брата.

А тот…

Ранд, судя по всему, бесился и негодовал. Он даже не заметил, что Фина пришла в себя.

Зато сама Кьелл, сбросив остатки вязкого, липкого тумана, села на диване и сжала ладонями виски. Щеку слегка саднило, и девушка вспомнила, что да, Рандолф Эрлинг умудрился ранить ее.

И он вновь швырнул в нее что-то острое… ах, да, нож! Этот безумный, неконтролируемый, сумасбродный и невменяемый оборотень метнул в нее нож.

Опять!

Пока Фина лихорадочно соображала, Ранд застыл на полушаге, глядя на нее с высоты своего роста. Но эта разница ни капли не волновала сейчас. Девушка не считала себя крохотной в сравнении с ним. Совсем нет! Потому что грудную клетку Фины распирало от негодования и злобы на советника Эрлинга.

И Фина, очевидно на нервах, абсолютно не контролировала себя.

Подскочив на ноги настолько резко, что слегка закружилась голова, Кьелл выбросила руки вперед. Предугадала, что Ранд сунулся к ней, чтобы придержать, или же помочь вернуться на диван.

Однако Фина не хотела его прикосновений. Не сейчас. Сейчас она хотела бы откусить ему голову без наркоза. По самые коленки!

— Ты! Ты… Ты опять в меня швырнул своими ножами! — возмутилась Фина, тут же поморщившись от чрезмерно визгливого голоса. И когда она успела превратиться в истеричку? Не важно!

— В прошлый раз нож был столовым, — негромко заметил Рандолф, а ректор выразительно хмыкнул. — Давай-ка мы двинем в лес и там уже…

— Никуда я не стану двигать, понял?! Ты едва не убил меня! — не успокаивалась Руфина, наплевав на то, что походила на истеричную куклу в этот миг. Плевать! Девушка хотела только одного — высказать все, что накопилось, прямо в лицо Ранду.

— Я не промахиваюсь, Рыжик, — словно с сопливым ребенком говорил он. — Нужно было реагировать мгновенно.

— Вот спасибо, мил человек! Не промахиваешься? А это что такое??? — девушка ткнула пальцев в свою щеку, указав на кусок пластыря, наклеенного поверх царапины.

— Тут да, виноват, — сжал губы Рандолф, а потом более настойчиво повторил: — Пойдем отсюда.

— Вот уж дудки! — прищурилась Руфина. — Мне ваше общество, советник Эрлинг, совершенно без надобности. И вообще! Мне нужно готовиться к занятиям.

— Какая послушная студентка, — закивал ректор, скрестив руки на груди и не без интереса рассматривая спорившую парочку. — А давай, Кьелл, я провожу тебя до общаги?

— Она не…! — рявкнул Ранд.

— Согласна! Премного благодарна, ректор Эрлинг! — дерзко проговорила Руфина и зашагала к двери, но тут же, сверкая злым взором, взглянула на советника: — И не смейте приближаться ко мне со своими … ножами!

Требование выглядело смешным, даже детским. Руфина понимала, что Ранд защищал ее от ползучей твари, каким-то чудом забравшейся в ее рюкзак.

Но разум туманили воспоминания о заигрывающих голосах и кокетливых взглядах, которыми студентки щедро награждали Эрлинга, щеголявшего с обнаженным торсом в людном месте.

Нормально, да?! Она, понимаешь ли, скучала, волновалась, а он…

Гад!

Фина чеканила шаг, не совсем понимая, куда ей идти. Благо ректор оказался прямо за ее спиной и, провожая, всю дорогу молчал. Уже перед крыльцом в домик, из окна которого выглядывала взволнованная Тира, Руфина все же засомневалась в своем решении. Зря она не выслушала Ранда. Наверняка, он многое рассказал бы ей насчет змеи, да и о том, где пропадал два дня.

Но менять что-то было уже поздно.

— Ты, главное, от греха подальше, ограничь контакт с Ингольфом. Для его же блага, — негромко пробормотал Ранд и уже громче, для тех, кто мог услышать эту странную беседу, добавил: — Повторите пройденный материал, Кьелл. Завтра жду на занятии.

Фина кивнула, вежливо попрощалась и нырнула за дверь шалаша. Тира, бледная и растерянная, выскочила из своей комнаты и всплеснула руками.

— Ужасно, Фина! Это просто катастрофа! Как змея оказалась у тебя в сумке?! Бр! Ненавижу змей! Ненавижу! — причитала Тира.

— Давай утром поговорим, а? Я устала. Прости, — вяло прошептала Фина и закрылась в своей комнате.

Девушке не хотелось разговаривать. Даже видеть никого не хотелось. Всплеск ярости и злости на Ранда испарился так же внезапно, как и начался. Щека уже совсем не болела. Наверняка, там царапина зажила, и шрама, скорее всего, не осталось.

А вот Эрлинга она обидела, да. Он ее спас. Опять. А она…

Стало тоскливо на душе. Вот на пустом месте же завелась, с нуля.

Глава 9

Фина решила лечь спать. Так и не включив свет в комнате, переодевшись в теплую пижаму, девушка укуталась в одеяло и прикрыла глаза.

Все здесь казалось ей чужим. Знакомым, но не принадлежавшим ей. Все не то, пустое, безликое.

Вздохнув, Фина высунула нос из своего укрытия. И вдруг даже в мягком полумраке спальни рассмотрела небольшую коробку, перевязанную бантом. А поверх — записка.

Протянув руку к карточке, Фина принюхалась. Ничем подозрительным картон не пах. Наоборот, удалось распознать знакомый запах.

Фина не за что не ошиблась бы! Тонкий аромат малины и меда принадлежал Эрлингу! Более того, и содержимое коробки пахло удивительно, стоило слегка сдвинуть крышку.

Руфина вздохнула, прикусила верхнюю губу.

Нет, зря она накричала на него. Вон, и конфеты принес. Фина знала, что лакомство стоит дорого, ручная работа, да и не купить его здесь, только в большом городе, и то, не везде.

Прижав к груди упаковку со сладостями, Фина решила, что нужно исправлять ситуацию. Все равно она уже превысила на сегодня лимит необдуманных поступков, и еще один — погоды не сделает.

Фина торопливо натянула широкие брюки поверх пижамы, свитер и теплую куртку, во внутренний карман которой спрятала конфеты. Ноги сунула в ботинки, а на голову — капюшон. И, понадеявшись, что Тира либо уже спит, либо просто не станет задавать вопросов, выскочила из спальни.

Тира была на территории своей комнаты, слушала музыку в наушниках и, кажется, не обратила внимание на то, что Фина сбегает из шалаша.

На улице было уже довольно темно. Хорошо, что из наружного кармана куртки Кьелл так не вынула мобильный телефон. И, о, чудо! Гаджет даже не разрядился. А потому Фина включила фонарик сразу же, как только оказалась перед закрытыми воротами, теми самыми, через которые выходила в прошлый раз.

Людвиг, моментально оказавшийся на пути, не стал задавать вопросов. Хмыкнул, но засов сдвинул, пропустив девушку.

— Подъем в семь утра, — негромко напомнил охранник, а Фина покраснела до корней волос. Он что, считает будто бы честная, непорочная девушка собралась ночевать у…?

Да, дожили… Но так на самом деле и было.

Фина нырнула на нужную тропинку и торопливо помчалась вперед, освещая дорогу неярким фонариком. Тени по сторонам казались зловещими, пугающими. Адреналин вновь взметнулся до критической отметки. Пульс грохотал в ушах, и волчица не сразу заметила препятствие, выросшее на ее пути.

Испуганно вскрикнув, Фина затормозила. Но не успела остановиться и со всего маха наткнулась на мужскую, твердую, точно гранитная стена, грудь.

— Я…

— Ты, — хмыкнул Рандолф и не спешил убирать рук от плеч и спины девушки. — Торопишься?

— Немного, — кивнула Кьелл.

— Опять мерзнешь? — Эрлинг стремительно сменил тему беседы, озадачив Руфину.

— Нет! Совсем нет, — торопливо возразила Фина и поняла, что ни капли не лукавит. — Просто темно и как-то жутко.

Несмотря на легкий мороз, холодно ей не было. Да и щеки пылали, стоило представить, что красавчик-физрук стоит перед ней обнаженным по пояс. Да что такое, елки-палки! У них здесь, ясно, что дресс-код, и чем меньше шмоток пострадает при обороте, тем лучше! Но! Фина ведь не привыкла к подобному.

Кажется, Рандолф кивнул. И хорошо, что не стал вникать и расспрашивать, что делает Фина в столь поздний час на лесной тропе. А молча взял ее за руку и повел вперед.

Фина подчинилась. И спокойно от того, что Ранд шел рядом, не меняя ипостась. Потому как поездку верхом на волке девушка просто не выдержала бы, нервы звенели от напряжения, да и смущение било все рекорды. А так, по пути, Руфина проветрится, привыкнет к тому, что Эрлинг настолько близко, ну и, наконец, они смогут спокойно и нормально поговорить.

* * *

В лесной хижине все было, как и при последнем визите Фины. Словно Ранд, как доставил ее в академию, так и не появлялся здесь. Даже диван, на котором она спала, стоял в центре комнаты, с переворошенным пледом.

— Голодная? — скупо поинтересовался Ранд.

Как только Фина оказалась в домике, мужчина выпустил ее руку. И в первом неосознанном порыве девушке хотелось возразить, чтобы вернул теплую и уверенную конечность в ее распоряжение.

— Не особо. А вот чаю я бы выпила, — неловко улыбнулась Фина, тщательно избегая тяжелого взгляда Эрлинга, а еще, не зная, с чего начать разговор.

А волк принялся разводить огонь в камине. От красно-желтых языков пламени Фине стало спокойнее, будто волшебство, крадучись, проникало в жилище.

— Я мигом. Не выходи за порог, хорошо? — потребовал вдруг Ранд и сдвинулся к входной двери. А потом резко выдохнул. — Будь здесь. Без меня в лесу ночью опасно. Я быстро.

— Все поняла, — кивнула Фина и почему-то не отвела взгляда от тех самых глаз, которые сияли странным светом, а еще, к которым ее дико и с невообразимой силой тянуло.

— Даже к двери не подходи! — не унимался Ранд, вызвав робкую улыбку у Фины.

— Как прикажете, советник Эрлинг, — шутливо отрапортовала Кьелл, Ранд только фыркнул в ответ на такое обращение.

Дверь за мужчиной закрылась, плотно отгородив девушку от звуков леса. Через темные окна хижины ничего не было видно, и Фина подошла к стеклу ближе.

Черные тени шевелились от порывов ветра. Тусклый свет луны подкидывал воображению Руфины жуткие образы. И мурашки побежали по спине.

Фина отодвинулась от окна и села на диван. Куда ушел Эрлинг, Фина могла лишь догадываться. И почему-то не волновалась, оставшись одна в доме, по большому счету, чужого мужчины. Ничего в нем не было от чужака. Да и метка приятным теплом согревала и дарила покой, будто девушка именно сейчас находилась на своем месте, дома.

Фина сбросила куртку. Домик уже начал согреваться, стало тепло, пожалуй, даже жарко. Или это Кьелл так кажется?

Чтобы унять смущение и волнение, девушка принялась рассматривать интерьер, а потом и вовсе решила немного похозяйничать на кухне. Раз уж у нее есть с собой конфеты, ты можно и чаю заварить. Или хотя бы отыскать пару чашек и согреть кипяток.

Через несколько минут на плите грелся чайник, а сама Фина вновь подошла к окну.

Чудное воображение взбунтовалось. И девушке показалось, будто затейливые тени сплетаются и шевелятся совсем не в такт порывам ветра. Казалось, будто они… танцуют, сплетаются и рассыпаются от ударов о невидимую стену.

И вдруг чья-то призрачная ладонь коснулась стекла по ту сторону. Всего секунду длилось касание, но Фина сумела рассмотреть тонкую кисть.

Женская. Больше похожая на тень. Бесплотная.

Стало жутко. Но Фина не двигалась, стояла, смотрела, ждала. Прекрасно помня о словах Ранда, что там, в лесу, без него опасно.

А еще Фине казалось, что тени манят ее. Шепчут о чем-то неразборчиво и тихо. Еще минуту назад Руфина сочла бы этот звук — голосом леса, просто ветки шумят, просто ветер бьется о могучие кроны, просто начинается метель. Однако после руки на стекле — не знала о чем и думать.

Вероятно, это какое-то побочное явление после укуса Эрлинга.

Пламя в камине вспыхнуло сильнее, ярче. И кто-то отчетливо позвал на помощь. Фина четко расслышала приглушенное «Помоги мне!».

Руфина инстинктивно потянулась вперед, подошла к двери. Голос манил ее, звал, тянул к себе. Фина будто со стороны увидела свою ладонь на дверной ручке. Еще секунда — и девушка окажется на пороге, а потом и на крыльце.

За спиной резко брякнула крышка чайника. Звонко, приводя Фину в чувства.

И девушка шагнула обратно, вглубь комнаты.

Голос за окном стих, а потом и окончательно исчез. Однако Фине казалось, что он — в ее голове.

Пришлось сдавить виски ладонями, чтобы хоть как-то удержаться в реальности. Может быть, она просто спит? И все это очередной кошмар?

Дверь стремительно распахнулась. Фина вскрикнула в испуге, задрожала.

На пороге стоял Ранд, в руках у мужчины — объемный бумажный пакет. А вот в глазах настороженность.

— Что? — рыкнул Эрлинг. А потом осекся.

Что именно он увидел на лице девушки было загадкой для самой девушки. Да только Ранд в два шага подлетел к ней и, поставив пакет на стол, сгреб в охапку.

Ловкие, сильные пальцы принялись ощупывать все ее тело, от макушки, до пят.

— Я же просил не выходить… Говорил…. Говорил, что опасно! Ну чего ж ты такая непослушная, а?! — бормотал мужчина вполголоса.

А Фина глубоко вздохнула. Так она и не выходила никуда. Совсем.

— Я тут была, не выходила! — попыталась возразить Фина, а Ранд перехватил ее лицо ладонями, как только осмотр, очевидно, показал отсутствие повреждений на теле волчицы.

Рандолф молчал, всматривался в ее глаза, будто выискивал в них ту правду, которая ему нужна, а не ту, что произнесли ее губы.

— Вынимай пока еду, я мигом, — кивнул Эрлинг и, кажется, с трудом сделал шаг назад.

Фине совсем не хотелось его отпускать. Да и куда? В темноту? К тем пугающим теням? Нет!

Иррациональное, спрятанное глубоко в душе, побеждало. Финой руководили эмоции и инстинкты. А они запрещали ей отдаляться от Ранда даже на миллиметр.

И вновь Руфина осталась одна в доме советника. Подлетев к окну, девушка увидела высокую фигуру Ранда. Он встал спиной к хижине и некоторое время оставался неподвижным.

Фина видела, как темные тени стремятся к нему, но оказавшись в полуметре, застывают. И девушке почудилось вдруг, что прямо перед Рандом — полупрозрачная стена, но настолько плотная, что даже порывы ветра, или снег не касались Ранда, оставаясь по ту сторону преграды.

Морок? Галлюцинации? Побочный эффект от сегодняшнего обморока?

Фина не знала точного ответа. Просто смотрела, предпочитая не анализировать все, что видела сейчас.

Эрлинг резко поднял руку, будто коснулся раскрытой ладонью прозрачной стены. Тени рассеялись, порыв ветра взметнул вверх ворох снежинок. Рандолф развернулся и взглянул через окно на Фину. И, кажется, даже подмигнул ей. Но девушка не была уверена на сто процентов.

Когда Эрлинг вернулся в дом, плотно закрыв за собой дверь, в мыслях Фины вертелся всего лишь один вопрос, который она и задала вслух:

— Что ты там говорил насчет вымершего народа?

— Это правда. Виланцы вымерли много веков назад, — хмыкнул Ранд, присел перед камином, поворошил дрова, подбросил пару поленьев и только потом приблизился к Фине. — Ну, ладно, почти вымерли.

— И ты…? — начала говорить Фина.

— Да, по матери, — кивнул Ранд и принялся изучать все, что не успела вынуть из пакета Фина. — Я голодный, как волк.

— Ты и есть волк, — фыркнула Фина, а потом уже настойчиво спросила: — Выходит, ты виланец? Говорящий с тенями?

— Не совсем так. Я просто охраняю этот лес, ну и гору еще, и академию заодно, — увлеченно вынимая еду из контейнеров, продолжил говорить Ранд так, словно они сейчас обсуждали таблицу умножения, к примеру, а не редчайшую кровь советника Эрлинга.

Уму непостижимо! Фина помнила рассказы бабушки, ее красивые сказки перед сном о могучих воинах, об их даре, об их способностях, а теперь, выходит, и сама столкнулась с героем из легенд?

— Ранд! — не выдержала Фина наигранной легкости в голосе Эрлинга.

— Что, Рыжик? — хмыкнул мужчина и указал Фине на свободный стул. — Ты чаю хотела? Или все же поешь чего-нибудь?

Руфина приглушенно рыкнула. Ну как с ним разговаривать, а?! Если на каждый прямой вопрос у него готов ответ, после которого возникает еще больше вопросов!

Глава 10

Волк от досады клацнул зубами. Зверь старался держаться на отдалении от логова выбраковка Эрлинга. Смотрел из своего укрытия, наблюдал.

Заносчивый щенок! Вечно путает их планы. Лезет, куда не просят. Сует свой чертов нос повсюду.

Вновь не вышло убить девчонку. И ведь все шло, как нужно. Пришлось рискнуть, пожертвовать многим, чтобы навести порчу на истинную пару младшего Эрлинга. И тогда перевес был бы на их стороне. Они заслужили. Они — настоящие хозяева Беловодья, а не эти Эрлинги.

Но пацан и здесь успел, подсуетился, будто у него глаза в лесу на каждом дереве! Все он видит. Все!

Волк, мягко ступая и стараясь не оставлять следов, удалялся от хижины щенка.

Было страшно возвращаться домой. Хозяйка не обрадуется. Опять накажет.

Но выбора не было, придется ей все рассказать.

Когда волк оказался на опушке леса, то перекинулся в человека. Отыскал припрятанные под булыжником брюки и оделся.

До утра еще оставалось время, чтобы подумать и решить, как помягче сообщить Хозяйке об очередном провале. Укус ядовитой змеи — казался идеальным выходом. Мгновенная смерть и никаких улик. И тех, на кого можно было бы спихнуть смерть Кьелл, хватало.

А вот не получилось ничего. Опять!

Мужчина недовольно рыкнул, потер глубокие отметины на груди от волчьих когтей. Раны до сих пор кровоточили и гноились. Хозяйка, бывая недовольной, часто практиковала яды, смачивала ими когти, любила смотреть, как волки страдают от боли, не сумев исцелиться.

Страшная женщина. Хозяйка.

Когда забрезжил рассвет, а небо окрасили первые лучи солнца, волк уже стоял перед замаскированным под каменную стену входом в пещеру.

— Ты слишком долго! — раздался вкрадчивый шепот, полный скрытой угрозы.

— Я запутывал следы, Хозяйка, — послушно склонив голову, отозвался мужчина.

— Какие новости ты мне принес? — еще тише прошипела женщина, выросшая за спиной волка. Ее рот едва касался мужского уха, а чуткий слух волка распознал змеиное шипение, а обнаженного плеча коснулись ледяные чешуйки. Опять Хозяйка недовольна! И, кажется, собирается его наказать, пустить в ход «подруг».

— Девчонку удалось выманить. Как ты и сказала, я обратился к духам, — начал отчитываться мужчина, а после — судорожно сглотнул, когда одна из черно-красных змеек заползла на его плечо.

— Но? — догадалась женщина.

— Щенок неожиданно вернулся. И все сорвалось, — сипло закончил свой отчет застывший каменным изваянием волк.

— Ты ведь понимаешь, что нам выпал такой отличный шанс, да? Девка — самое слабое звено на стороне Эрлингов. Только устранив ее, мы уничтожим щенка. А потом, когда наш любимый ректор останется без защиты древнего рода, убьем и его! И вернем, наконец, все, что мое по праву! — шипела женщина, а по спине оборотня расползались тонкие тельца змеек.

Мужчина не шевелился, боясь спровоцировать смертельный укус ползучих тварей. Ждал, когда Хозяйка наиграется и вспомнит, что других шпионов на территории академии у нее нет.

Так и случилось. Хозяйка отозвала своих подружек и вздохнула.

— У тебя последний шанс, пес. Последний! — фыркнула она и скрылась в своем убежище.

Волк пошел следом. Предстояло внимательно выслушать все, что придумала Хозяйка. И постараться выполнить ее план в точности.

* * *

Ранд смотрел в темноту. Тишину нарушали треск поленьев и ее размеренное дыхание. Даже находясь в соседней комнате, за плотно закрытой дверью, он слышал каждый едва уловимый шорох. Как Фина вздыхает во сне, как убирает прядки волос с лица, как меняет положение, как натягивает плед выше, до подбородка, укрываясь.

Минуты мучительно долго тянулись, выуживая из сознания Ранда и последние крохи выдержки.

Нет! Не может он больше находиться вдали от нее.

Волк сел на диване, уперся локтями в колени, пальцами взъерошил волосы, пытаясь хоть как-то привести себя в чувства.

Вокруг был ее запах. Пожалуй, он окончательно сошел с ума и перестал себя контролировать. Осталось единственное желание — оказаться там, в спальне, рядом с Руфиной.

Ранд дал себе слово, что просто постоит. Просто посмотрит. Просто убедится, что с ней все хорошо.

Он все еще чуял, как тени пытались пробраться через барьер. Сломать защиту, которой он окружил свое жилище. И если обычно духи послушно говорили с ним, то теперь что-то изменилось.

Утром Ранд переговорит с братом. Неспроста все это. Чутье вопило о грядущих изменениях и опасности.

Но пока все отодвинулось на второй план, все заботы и проблемы он уладит утром.

Сейчас он хотел увидеть свою малышку.

Вздохнув, Ранд поднялся на ноги. Осторожно ступая, он приблизился к двери. Плотная преграда послушно и без скрипа приоткрылась.

И Эрлинг вошел в свою же спальню, где в эту секунду крепким сном девочка спала и видела дивные сны.

Ранд сделал два осторожных неслышных шага до того, как понял, что ошибся.

Фина молчала, сидя в постели и подтянув ноги к груди. Смотрела на него, распахнув глаза. Но страха в ее взоре не было. Ни капли.

Ранд всерьез подумал, что можно сбежать. Просто развернуться и выйти из комнаты, сделав вид, что ничего не произошло.

Но ведь Эрлинг никогда и ни от чего не бегал. Он же не трус!

Хотя в присутствии Фины, да, неуверенность и страх примешивались к его чувствам. Бред, конечно. Он старше малышки на много-много лет. А ведет себя, как сопливый юнец.

— Стой! — раздался шепот, вспарывая пространство и трещавшую от напряжения тишину. — Не уходи!

Ранд замер, выжидая. Он честно давал Фине возможность убежать, передумать, вернуться в общежитие. Он бы отвел ее тут же, если бы она хотя бы намекнула, что хочет уйти. Но она осталась.

А он… Он не смог больше делать вид, что жилы не выворачивает нужда по ней, что тело не скручивает агония боли, стоит отдалиться от малышки на несколько метров, что легкие пропитал ее аромат, а на клыках до сих пор вкус ее крови.

— Я… хотел проверить, как ты…, — сипло выдохнул Рандолф.

— Врешь? — несмело улыбнулась Руфина.

Ранд смотрел на девочку, как она, сжавшись в комок, сидит на огромной постели. Рыжик казалась сейчас неестественно хрупкой, очень нежной, и, да, она была нереально красивой с рассыпавшимися по плечам волосами, в светлой пижаме, с прямым взором дивных глаз.

Она смотрела на него совсем не так, как могла бы. Не как на Психа, на безумца, на страшного волка. А как на…

— Вру, — прошептал Эрлинг.

Он четко расслышал, как хрустнули его же кулаки от той силы, с которой он их сжал. Как натянулось что-то в его душе и так же, с диким треском, лопнуло.

— Не могу спать. Так и слышу тот жуткий шепот, — произнесла вдруг Фина, на миг спрятала лицо в ладони.

Ранд не мог стоять настолько далеко от нее. Три шага — непозволительно огромное расстояние.

И пока малышка сидела, не шевелясь, Рандолф преодолел пропасть между ними. Присел на край постели и отвел тонкие пальцы от нежного личика.

— Ты со мной. Ничего не бойся, Рыжик, — тихо прошептал он.

Фина молчала. Секунду смотрела на него. Выбор был за ней. Прогонит — он послушно уйдет. А не прогонит…

Не прогнала. Вздохнув судорожно и рвано, потянулась к нему. Спряталась, точно пугливый мышонок, уткнувшись лицом в шею волка, оплетая длинными прядями, привязывая его к себе. Хотя, он же, итак, привязан. Настолько, что не разорвать эти невидимые нити ничем.

Он ощущал всю растерянность, затихающий страх, тягу к истинному, что царила в душе Фины. Чувствовал легкую дрожь в юном теле. Понимал, что вот сейчас нужно как-то поддержать ее, ободрить, наговорить кучу красивых фраз, но язык — точно ватный, да и в голове ни единой здравой мысли.

Должно быть, Руфина растерялась настолько, что не смогла контролировать свою вторую сущность. И вот уже рядом с Эрлингом на месте красивой молодой девушки появилась волчица.

Ранд вскинулся. Зарылся пальцами в мягкую шерсть. А восторг, сродни детскому и щенячьему, затопил душу.

— Красавица моя…, — бормотал Ранд.

Он чувствовал, что и его зверь лютует, беснуется, рвется на свободу. Но не отпускал его. Нельзя пока. Иначе же набросится на девочку, и первое слияние произойдет совершенно не так. Не время пока. Ранд это твердо знал, а потому постарался загнать зверя максимально глубоко.

Фина смотрела на него слегка растерянно и будто извиняясь. Рандолф улыбнулся. Кажется, он совершенно забыл, как это делается. А тут — губы помимо воли растягивались, выдавая истинные эмоции.

— Ты красивая… Очень… Удивительная просто…, — шептал Эрлинг, перебирая густую шерстью.

Фина вдруг негромко рыкнула и толкнула мужчину в плечо. Он не стал препятствовать, раз уж девчонка хочет поиграть. Поддался ей, рухнул на спину. А она взобралась лапами на него и придавила собой.

Рандолф старался не думать, что после оборота, малышка предстанет перед ним абсолютно голой, совершенной в своей красоте, идеальной.

И громко рассмеялся, когда влажный язык принялся порхать по его щекам, заросшим щетиной. Наверное, никогда прежде он не чувствовал себя настолько беззаботно и легко. Будто вернулся в детство, когда все было просто и понятно.

Ранд, смеясь, заставил волчицу лечь рядом. Она доверчиво потерлась мордой о его плечо и затихла. Не переставая ерошить пальцами мягкую шерсть, Эрлинг лежал в темноте и смотрел с улыбкой в пространство.

Да, вожделение и жажда по девушке, отчаянная потребность сделать ее своей, никуда не делись. Но нежность перевесила, окутала его мягкими путами, пленила и потянула в сон.

Фина уснула, доверчиво прижавшись к нему. Даже в облике зверя, малышка была гораздо меньше Ранда-человека. Перекинься Эрлинг сейчас, он бы задавил девчонку. Потому и не спешил он, пусть волку и отчаянно хотелось пробить железный контроль.

Ранд провалился в крепкий сон, а, открыв глаза ранним утром, понял, что они проспали. И ведь первым занятием была как раз боевая трансформация в группе Фины.

— Черт раздери! — пробормотал Ранд, стремительно сев в постели.

Фина пошевелилась во сне, смешно поморщилась, вздохнула, но так и не проснулась. Ранд подумал, что можно бы и оставить Фину здесь. Пусть выспится. И потом, до наступления ночи малышке в лесу ничто не угрожает. И защиту он поставит дополнительно. И пришлет кого-то и парней, чтобы охраняли.

Словом, решение Эрдинг принял самое, на его взгляд, приемлемое. Быстро вымылся, собрался, переоделся в ненавистную форму и вернулся в спальню.

Оставить записку? Да нет, бред.

Ранд нашел выход поинтереснее. Склонился, упираясь руками в матрас. Секунду всматривался в бронзовые веера ресниц, в россыпь веснушек, в розовые, приоткрытые во сне губы. А потом, медленно подавшись вперед, коснулся их своим ртом.

Во сне малышка выдохнула, щедро делясь с Рандом воздухом. Напряжение раскаленным металлическим стержнем прошибло позвонки, ударило ниже. А пленительные губы едва, шевельнувшись, раскрылись навстречу натиску.

Первый, настоящий, совершенно невыдуманный, завораживающий поцелуй истинной Ранд получил, пока она спала. Однако даже во сне — ответила, снесла подтекающую «крышу» Эрлинга.

Преодолев дикий соблазн остаться, Рандолф выпрямился. Девушка неосознанно потянулась к нему, но глаз так и не открыла. Ранд выдохнул сквозь сжатую до скрежета челюсть и заставил себя выйти из комнаты, а потом и из дома.

Легкий мороз немного охладил пыл мужчины. А, добравшись до арены, Ранд уже был готов к проведению занятий. Забыл, конечно же, что можно было явиться и без официальной формы. Подошла бы и спортивная. Кажется, его девчонка вышибла ему остатки мозга.

Ранд спрятал ухмылку и бросил тяжелый взгляд на студентов. Первым на глаза попался щенок Ингольф. Советник честно попытался убедить себя, что этот вот пацан — ровным счетом ничего не значит для Руфины. А сама малышка — преспокойно спит сейчас в его постели. Но все же решил практические занятия начать с пацана.

— На разминку! — рыкнул Ранд, и когда класс послушно принялся выполнять нормативы, сам сбросил с плеч пиджак, а следом и рубашку. Жаль было рвать ткань, если вдруг при более тесном контакте, кто-то из подопечных не сдержит оборота.

Сложив одежду на бортик, оставшись в брюках, Рандолф скрестил руки на груди и внимательно следил за щенками. От общей массы отделилась та самая студентка, которая донимала Фину.

Староста, Ханна Холгер, пыхтя, как паровоз, приблизилась к советнику.

— Не помню, чтобы давал команду на отдых, — прищурился Ранд.

— Советник Эрлинг! Я ногу подвернула! Мне нужно в лазарет! — принялась ныть и жаловаться волчица.

Ранд мог бы и проигнорировать столь мелкое повреждение. На оборотнях все заживает в два счета, и нога, если девчонка действительно ее повредила, а не просто отлынивает от занятий, заживет еще до того, как ее доставят к врачу. Но вспомнилось замечание брата, что иногда нужно давать поблажку студентам.

— Показывай! — приказал он. — Некогда мне с тобой возиться и тащить в лазарет.

Холгер тут же подвернула штанину и весьма резво сунула свою ногу Ранду под нос. Лодыжка слегка опухла, но прямо на глазах отек уже исчезал, очевидно, запустилась регенерация.

— Приложи, вот, — скомандовал Рандолф и вынул из контейнера-барьера бутылку воды. За ночь жидкость превратилась в лед. А потому пригодилась.

— Спасибо, советник! Вы такой чуткий! — залепетала девушка, а потом и вовсе удивила Эрлинга, коснувшись его плеча рукой. — И такой понимающий! Сказка, а не преподаватель.

Ранд не слушал откровенный бред девчонки Холгер. Затылком он ощутил покалывание. Медленно поднялся на ноги и так же медленно обернулся.

Прямо в центре барьера стояла Фина.

Боги! Она была прекрасна, идеальна, удивительна.

Однако сейчас умопомрачительные глаза волчицы сулили всем окружающим если не адские мучения, то крупные неприятности.

— Руфина! — осторожно произнес Ранд, медленно шагнув в ее сторону.

Но острые клыки угрожающе сверкали в свете утреннего солнца. А шерсть лоснилась и блестела от ласковых лучей. Ранд всего на миг отвлекся от явной угрозы, нависшей над Холгер. Ведь Фина была такой красивой, пусть угрожающе рычала и, скалясь, наступала. Но ведь красивая же!

— Ну вот! Она сейчас откусит мне голову! — пожаловалась Ханна и, взвизгнув, спряталась за спину Ранду.

— Брысь за барьер! — рявкнул Эрлинг, понадеявшись, что Ханна Холгер послушается.

И, слава Богам, так и вышло. Как только девчонка скрылась за ограждением, Ранд активировал защиту купала, сделал ее непрозрачной.

Ну, теперь ведь можно и попытаться успокоить Фину, без свидетелей.

— Спокойно, маленькая моя, все хорошо, — уговаривал Ранд, а Фина все еще настороженно смотрела на него, прижав уши и опустив голову к самой земле.

А в глазах — обида…. И ревность?

— Да брось, малышка, ты ж не всерьез считаешь, что Ханна…, — начал Ранд с примирительной улыбкой, но волчица клацнула зубами. — О? Всерьез? Скажешь тоже!

Фина рыкнула, но не отвернулась и бежать не собиралась. Кажется, девочка действительно была довольно зла.

Ранд негромко рыкнул, понимая, что тоже начинает злиться. Нет, ну он же не пацан какой! Не этот чертов Мишка! Который, между прочим, на всю округу орал о своей якобы любви к Руфине! Ну, допустим, не орал, но вот это его «любимая», слышал даже глухой оборотень!

Рандольф резко прыгнул вперед, перехватил Фину так, чтобы оказалась к нему лицом к лицу. Ну и чтобы не убежала.

— Возвращайся! — приказал он.

Фина только недовольно рыкнула, но по дерзкому и упрямому взору было ясно, что менять облик девушка не спешила.

Ранд выдохнул. Не хотел он давить на нее, но и отпустить, не поговорив, не собирался.

А потому, утопив пальцы в густой шерсти, заговорил:

— Если не обернешься, то обернусь я. Уверен, тебе понравится наш первый раз вот здесь, в грязи и в стоптанной траве. А он будет. Потому что сдержать волка, когда ты на четырех лапах, у меня не выйдет.

Фина фыркнула, но дерзкий взор потеплел, появились сомнения, да и гнев слегка поубавился.

— Возвращайся, Рыжик, — уже мягче проговорил Ранд.

Руфина негромко заскулила, подчиняясь. И вот уже в руках Ранда, застывшего лежа на спине, оказалась не волчица, а девушка.

— Негодяй! — обиженно пробормотала Фина, а Эрлинг рывком придвинул ее к себе, вжимая в свою грудь, а ногами фиксируя бедра и колени.

— Ты… сорвала … мою башню…, — рыкнул Рандольф, жадно скользя приоткрытым ртом по бархату щеки, подбираясь к губам.

— Ты препод. Тебе нельзя так выражаться! — напомнила Фина и повернулась так, что между их лицами совсем не осталось пространства.

Глава 11

Девушка смотрела на мужчину, пожалуй, впервые вот так близко и не таясь. Черты волевого лица сглаживала беззаботная, мальчишеская улыбка. И даже глаза, хищные, дикие, опасные, казались Фине теплее и еще более красивее, чем раньше.

Осмелев, Руфина провела кончиками пальцев по заросшей щетиной щеке.

Ранд замер, позволяя ей легкие, невинные скольжения. А густое, почти непроницаемое темно-бронзовое одеяло скрывало девичью фигуру. Да и кроме советника никого больше в круге под куполом не было.

А Эрлинг… он вроде как теперь муж Фины. Так?

Именно сейчас, когда Ранд лежал на лопатках прямо на земле, а Руфина кожей чувствовала обжигающий жар, струящийся от волка, пришло яркое и четкое понимание этого факта.

Они женаты. Пусть без свидетелей и пышного торжества, но ведь метки у них стоят.

И вместе с этой мыслью к Фине пришел испуг. Она ведь совсем ничего не умеет! Совсем… Даже, по сути, целоваться!

Стыд и позор! Ведь сверстницы Кьелл уже давным-давно предаются любовным утехам с волками, вст�

Глава 1

Он слышал, как билось ее сердце. Ровными, размеренными ударами, едва слышными, но они атомным взрывом вспарывали его голову, ведь для острого слуха зверя – даже толстые стены особняка не были преградой.

Он слышал ее дыхание.

Чувствовал тонкий аромат, от которого его зверь с каждой секундой все дальше уходил за грань, а после – начиналось его безумие.

Когти вспарывали ровную поверхность толстых стен, за которыми он остался, боясь приблизиться к ней.

Боясь и отчаянно желая увидеть ее.

Однако в сознании настойчиво зудела единственная мысль: рано, нужно ждать, должно пройти время.

И вдруг на крыльце появилась пожилая женщина. Старуха, отринув страх, приблизилась. В суховатой руке золотом сверкнул небольшой кулон на цепочке.

Он знал, что именно спрятано внутри неброского украшения. Знал и сходил с ума, учуяв каплю ее крови.

Старуха протянула ладонь, на которой, свернувшись змейкой, лежало украшение.

– Возьми, – шепнула она, глядя в безумные глаза оборотня. – Чем ты дальше от нее, тем будет легче.

Рыча, он собрал волю в кулак. Понимал, что уйти нужно. Иначе оборвется не только его нить жизни, но и близких ему оборотней.

Крохотный кулон спрятался в широкой ладони, кожу обожгло теплом, и мужчина шагнул назад.

– Ты справишься, – донеслось ему в спину, когда он рванул со всех ног, не разбирая дороги.

Набатом звучали удары ее сердца, а дивный аромат смешивался с запахами ночного леса, растворялся в нем, манил, но зверь упрямо бежал вперед.

Старуха оказалась права, ему стало легче. Но спокойнее дышать он смог, оказавшись на другом континенте. И только крохотный кулон, обретя свое место под рубашкой, прожигал на коже дыру, доставая до сердца. Высохшая капля крови больше не будоражила тонкий нюх зверя, но служила напоминанием о том, кто он есть: волк с бракованными генами.

* * *

Восемнадцать лет спустя

– Это удивительно, бесповоротно, однозначно, определенно ужасная идея, па! – сквозь зубы прошипела девушка, бесстрашно глядя на родителя, выше ее на целую голову.

Мужчина стоял, созерцая рыжеволосую непослушную принцессу снисходительно и даже едва заметно улыбаясь.

– Но ты сама этого хотела, Фина, – напомнил отец, скрестив руки на груди.

– В моем доме попрошу не ругаться! – из соседней комнаты раздался недовольный окрик мамы.

Отец семейства картинно закатил глаза, а его дочь и не думала сменить гнев на милость.

– Да! Когда мне было лет пять, не больше! – парировала девчонка уже тише, едва ли не прыгая на месте от ярости и злости на любимого папочку из-за того, что он, даже не спросив мнения дочери, позаботился о ее зачислении в вуз.

– Брось, Руфина, тебе там понравится, – подмигнул папа, а рыжеволосая девчонка громко фыркнула.

– Я ненавижу комаров! Ты ведь знаешь, па! А их там ну просто тьма! – принялась канючить и ныть девушка. – Там лютые зимы! Да там даже интернета нет! И никаких телефонов! А студенты спят в чертовых шалашах!

– Руфина! – уже громче рявкнула мама.

Девочка почти шепотом, хлопнув длинными бронзовыми ресницами, добавила:

– Папочка! Ну это ведь за тысячи километров! Мы же будем редко видеться, – уговаривала она грозного родителя.

– Вот и отлично, отдохнем от тебя, – раздался громкий гогот из-за спины.

Фина тут же оскалилась и попыталась двинуть кулаком прямо в солнечное сплетение непрошенному свидетелю беседы. Но тот, гад, увернулся.

– Мелочь блохастая! – прошипела девчонка, глядя на верзилу, по ошибке считавшимся ее родным братом.

Хам и тот еще гад. Пусть и довольно сильный волк. И моська смазливая. Да и сам Ник удивительно добродушный парень. Но все равно – гад.

– Ты старше меня всего лишь на год, тетя! – хохотнул Ник.

– Салага! – усмехнулась Руфина, показала брату язык и вновь повернулась к отцу, – Пап! Ну не хочу я там учиться. Вот, правда, не хочу. И потом, у нас с Мишкой все серьезно.

– Это с тем, которого едва соплей не перешибло? – улыбающийся Пит, самый младший из детей семейства Кьелл, тоже появился в просторном холле родового особняка.

Руфина только вздохнула. Ну вот что за братья ей достались, а? И шагу не дают сделать.

Наверное, отец прав. Учиться вдали от этих оболтусов – довольно неплохая идея. А потому, почесав переносицу, послав братьям убийственные взгляды, Руфина все же отправилась собирать вещи.

Кстати, отец просил не бросать учебу, а вот об отчислении по инициативе педагогов академии «Белые Воды» речи не было.

Настроение у Руфины Кьелл вмиг улучшилось.

Что ж, поглядим, какие нервы у преподавателей. Если что, Фина не виновата. Сами напросились!

* * *

Еще вечером, во время телефонного разговора, Мишка вызвался ее проводить в аэропорт. Руфина совсем не планировала устраивать долгие прощания. Все равно ведь совсем скоро Фина заявится в родной городок. На все про все юная волчица предположительно отвела около месяца. Как раз хватит времени, чтобы показать свой скверный характер, натворить чего-нибудь незабываемого и вернуться домой, к бойфренду Мишке и друзьям.

Однако парень ее удивил, когда ранним утром появился на крыльце дома родителей Руфины с огромным рюкзаком и чемоданом.

– Ты представляешь, Рыжик! Отец меня тоже устроил в «Белые Воды»! Подергал за ниточки, поднял свои связи. И меня зачислили! Круто, да? – радостно заявил молодой оборотень.

Руфь так и тянуло отвесить парню подзатыльник. Нет, ну ни в какие ворота! Она ведь даже не все нужные ей вещи собрала, планировала вернуться уже к первому снегу! И что теперь делать, если она хотела бросить учебу, чтобы быть здесь, в родном городе, вместе со своим парнем?!

– Угу, круче не бывает, – натянуто прошипела Руфина и впихнула в руки оборотню свой милый, крохотный, розовый чемоданчик.

На самом деле, мерзкий цвет, по мнению девушки. И его Кьелл взяла из одной лишь вредности, чтобы кислотным оттенком аксессуара лишний раз помозолить глаза преподавателям. Хорошо, что она догадалась все самое необходимое сложить в свой любимый рюкзак поистине необъятных размеров.

– Готовы, детки? – поинтересовался папа, легко сбежав по лестнице второго этажа.

Отец собирался сопровождать дочь и, как выяснилось, Михаила до места назначения. Судя по разговору между мамой и папой, случайно подслушанному рыжеволосой вредной принцессой, Освальд Кьелл намеревался встретиться со старым другом, который то ли проживал неподалеку от академии, то ли работал там.

Признаться, Руфину такой конвой не радовал. Не хватало еще, чтобы о ней пошли слухи по всему учебному заведению. Якобы она – папенькина принцесса. Пф!

Но спорить с отцом было бесполезно. Все говорили, что упрямство Руфь унаследовала от папы – вожака Северной стаи. И еще ни разу за свои восемнадцать лет у девушки не получилось переспорить грозного волка.

– Готовы, – отчитался Михаил, а Руфина не сдержалась и подтолкнула парня в спину в направлении машины.

Иногда волчицу бесил ее парень, стремящийся угодить вожаку. Что-что, а вот подобных «прогибов» Фина не уважала.

* * *

Перелет до небольшого аэропорта, расположенного на плато в горах, был весьма изматывающим. Руфина устала, была невероятно раздражена занудными разговорами между ее отцом и ее парнем. А еще девушка поняла, что в академии много чего изменилось. Если верить новому буклету, который невзначай прихватил отец, учебное заведение было… крутым, да.

Но волчица не собиралась отказываться от первоначального плана. Решила покинуть ряды студентов, значит, тому и быть. Но энтузиазм Мишки ее напрягал. Было очевидно, что Михаил Ингольф загорелся идеей получить образование именно в Беловодской академии.

И вот, злая, уставшая, хмурая и рычащая, девушка послушно шла вслед за отцом.

Их уже ждал внедорожник с открытым верхом и огромными колесами. За рулем сидел ковбойского вида водитель, в шляпе с полями и сигарой в зубах. Увидев Кьелла, волк выскочил из тачки и ринулся обнимать Освальда.

Приветствие было теплым, дружеским.

– Оба твои? – кивнул головой ковбой на Руфь и Мишу, замерших в сторонке.

– Да нет, моих пацанов сложно не узнать. Два бугая, – пояснил Освальд, – А вот малышка Руфина, моя, да. А это сын Ингольфа. Уверен, ты помнишь его отца.

– Кто же не помнит зануду Ингольфа, – рассмеялся ковбой и хлопнул Мишку по плечу, – Помню, как он умничал на экзаменах.

Руфина незаметно хмыкнула в ладошку. Мда, знакомый отца, как выяснилось, веселый оборотень.

– А девочка красивая. Хорошо, что не в тебя пошла, Ос! – хохотнул ковбой, подмигнув Руфине. – Сто пудово, в Машку. Давненько ее не видел, кстати! Лет сто, не меньше.

– Уж прости, Тео, но еще столько же и не увидишь! – громко расхохотался отец и повернулся к Руфине. – Фин, знакомься, это мой давний друг Теодор Якобсон. Учились вместе.

– Здесь? Ты учился в академии?! – вдруг воскликнула рыжеволосая волчица, – Почему раньше не говорил?

– Говорил. Ты просто забыла, – подмигнул папа, а девушка уже отвлеклась на дружеские объятия ковбоя.

– Зови меня дядюшка Тео! – предложил волк. – Что ж, едем? Нужно успеть до наступления темноты, иначе пропустим все веселье.

– Да-да, – загадочно кивнул отец и помог Руфине забраться на заднее пассажирское сиденье, а сам занял место рядом с водителем.

– Круто! Здесь все такое крутое! – негромко восхищался Мишка, а Руфь отвернулась к окну.

За стеклом пробегал живописный пейзаж. Было действительно красиво. Деревья, отвесные скалы, извилистая речка – все было другим, пусть чужим, но прекрасным.

И вдруг острое волчье зрение выхватило мужскую фигуру, бегущую параллельно извилистой дороге.

Руфь замерла, пытаясь рассмотреть оборотня. Странно, что он передвигался на двух ногах. Но от каждого шага веяло силой и опасностью. А еще волк был обнажен до пояса. И двигался невероятно быстро, обгоняя внедорожник.

Руфина и сама любила скорость. Обожала бегать в облике волчицы, выть на луну, охотиться на мелких зверей. Но бегать человеком – это другое.

Широкие плечи и мускулистая спина мелькнули между деревьев. И вдруг, прыжок, еще один… И волк оказался прямо на дороге, перед автомобилем.

Дядя Тео притормозил, избегая столкновения. Волк, пригнув голову, замер. Он смотрел сквозь лобовое стекло.

Бред, конечно, но Руфине почудилось, будто смотрит он прямо на нее.

– Чертов псих! – негромко выругался Тео.

На лице незнакомца появилось хищное выражение. Казалось, еще секунду, и мужчина все же перекинется в волка. Но оборотень, оттолкнувшись, прыгнул в сторону, скрылся между деревьев и исчез.

– Лютует? – негромко произнес отец, обратившись к Тео.

– По-разному, – хмыкнул ковбой и перевел тему на каких-то давних общих знакомых еще по студенческим временам.

Руфина слушала вполуха, а в мыслях прокручивала происшедшее. Странный он, этот волк. И взгляд у него дикий и безумный. Точно, псих.

Девушка тряхнула головой, будто пыталась избавиться от ненужных мыслей. Хорошо, что Мишка вернулся к болтовне, было на что отвлечься.

* * *

Глава 2

Окруженная горами, академия выглядела весьма внушительно. Высокие шпили вспарывали тяжелые облака, нависшие над зданием. И казалось, что с неба вот-вот польет дождь. В воздухе витал запах непогоды, грозы, опасности. И чем ближе были массивные ворота, ограждавшие территорию академии, тем сильнее нервничала Руфина.

Необъяснимое волнение охватило девушку. Вернее, Руфь все никак не могла выбросить из головы тяжелый взгляд незнакомца. «Псих» – так назвал его дядя Тео. И волчица была согласна с ним. Было что-то пугающее в странном мужчине.

Руфина вновь попыталась отвлечься, переключила внимание на кованную ограду и ворота, которые не спешили распахиваться перед автомобилем дядюшки Тео.

Волк поторопил охранника, посигналив пару раз.

По ту сторону кованной решетки появился широкоплечий верзила. Как и Псих, он был обнажен до пояса. Да и на лице оборотня сквозило недовольство, будто мужчина не был рад гостям.

– Поздно приехали, – рыкнул волк, скрипя тяжелым засовом, – Час назад ждали новичков.

– Не ворчи, Лютик, – фыркнул Тео.

– Людвиг! Я – Людвиг! – громче рявкнул оборотень, но машину впустил, а после – запер ворота.

Руфь торопливо оглянулась. Ей казалось, что кто-то следит за ней, сверлит затылок тяжелым взглядом. Бред! Наверное, она просто устала от перелета, пересадок и болтовни Мишки.

Тео припарковал автомобиль перед крыльцом, слева от главного входа.

Легко выпрыгнув из салона, волк потянулся, поправил шляпу и подмигнул Руфине.

– Студенты начнут подтягиваться завтра. Сегодня здесь только те, кто постоянно живет в АБВ, – пояснил дядя Тео.

– АБВ? – не поняла Руфина.

– «Академия Белых Вод», – пояснил дядя Тео и продолжил улыбаться, – хорошо, что успели до темноты. Есть время перед ужином осмотреть комнаты, ну и багаж распаковать. Лютик поможет с чемоданами.

– Людвиг! – недовольно прорычал волк, бесшумно появившийся за спиной Руфины.

Девушка испуганно вздрогнула. Надо же, верзила такой, а передвигается неслышно.

– У вас все здесь вот так ходят? – на всякий случай уточнила Руфь, раздеваться до пояса девушка не собиралась. Но нужно ведь познакомиться с правила заведения, чтобы максимально их все нарушить.

– Нет, только ребята из первой линии охраны, – пояснил Тео, – это те, кто прочесывают территорию за оградой. А Лютик у нас привратник.

– Людвиг! – вновь рявкнул волк и прихватил чемоданы прибывших студентов. – Показываю кампус один раз. Потеряетесь – ваши проблемы.

– Не обращайте внимание на манеры этого амбала, – махнул рукой Тео на удаляющегося Людвига-Лютика, – Бегите, детки, располагайтесь. А мы с Осом к начальству.

– Да-да, вспомним прежние времена, – закивал отец, улыбнулся Руфине и подмигнул, – Встретимся через часок в столовой. Договорились?

– А что, есть выбор? – фыркнула Руфь и поплелась за Людвигом-Лютиком, которые не особо церемонился с ее багажом. По крайней мере, колесико на кислотно-розовом чемодане уже отвалилось. Пришлось подбирать утраченную часть и послушно идти дальше.

– Руфина! Ты только глянь! Это же круто! Здесь учились наши отцы, а теперь и мы! – с восхищением тараторил Мишка.

– Миш, ты можешь просто идти и молчать? – вздохнула Фина, злясь и на парня, и на отца, и даже на Лютика, поломавшего ее чемодан.

– Как скажешь, любимая! – заулыбался Михаил, а Руфь закатила глаза.

«Любимая»! Пф, вот же сопливый романтик, а не парень.

Ощущение чьего-то взгляда, сверлящего затылок, усилилось. И волчице даже захотелось вырваться наружу, чтобы защититься от ненужного внимания. Или умчаться подальше из этого странного и пугающего места.

Резко обернувшись, Фина увидела смазанное движение слева. Они уже отошли на приличное расстояние от главного здания, по извилистой тропинке, уходящей к одинаковым одноэтажным домикам.

Наверное, это и есть те самые «шалаши» – так решила Фина. И не ошиблась.

Людвиг привел их к одному из домов, окрашенных в светло-желтый цвет. Точно такие же, но серые, располагались через широкую тропу. И в сторону одного из них охранник кивнул, отправляя Мишку туда.

– Валите, ваше благородие, в мужской кампус, – проговорил Людвиг. – Там встретят и разместят.

– Встретимся через час, да, малышка? – уточнил с улыбкой Миша и, перехватив прохладную ладонь Фины, коротко сжал ее. А потом, удивив девушку, порывисто поцеловал в щеку.

Фина округлила глаза. Они, конечно, и встречаются, но чтобы вот так, на виду у других зануда-Мишка ни разу ее не целовал.

Колючий взгляд прожег затылок. И Руфине показалось, что она слышит волчий вой.

Нет, не показалось. Звук усиливался, а Людвиг оглянулся, вцепившись глазами в высокие деревья, растущие по внутреннему периметру участка.

– Живо в дом! – скомандовал охранник, – Располагайтесь. Приду, провожу в столовку.

Фина собиралась возмутиться, но Людвиг уже умчался. Причем в прыжке сменил облик, превратившись в крупного серого волка. Теперь понятно, почему охранники бродят по территории академии полуодетыми. Меньше мороки со шмотками.

* * *

Домик, в котором предстояло жить Фине, предназначался для двух студенток. Внутри помещение выглядело весьма интересно. В центре – небольшая гостиная, которая условно разделялась на две части и уводила в две спальные комнаты.

Руфина выбрала левую сторону. Судя по отсутствию вещей, соседки у нее пока нет. Если верить Людвигу, то все студенты появятся завтра. И это к лучшему, есть время осмотреться.

Руфь оттащила рюкзак и чемодан в левую часть «шалаша» и принялась разбирать вещи. Шкаф после нехитрых манипуляций оказался почти пустым. Вздохнув, Фина решила, что на первое время хватит. И потом, будет легче возвращаться домой, при условии, что ее исключат до наступления холодов. Иначе она отморозит хвост в этой глуши!

Занятая мыслями и осмотром своего нового, пусть и временного, жилища, Руфина автоматически распахнула окно в своей спальне. Девушке нравилось, когда ветер колышет занавески. А здесь – на удивление чистый воздух. Да и вид из окна, что уж скрывать, был изумительным.

При всей своей враждебности, вредности и негативном настрое, Руфина не могла отрицать очевидных вещей. Окрестности Академии поражали первобытной красотой и покоем. Казалось, что это место вросло в ландшафт. Даже шпили и башни главного корпуса не вредили, подчеркивая величие рукотворного архитектурного шедевра.

И вдруг через распахнутое окно донеслись звуки. Фина отчетливо слышала волчье рычание. Дикий хищник? Или оборотень?

Показалось, будто завязался бой. И совсем близко. Однозначно на территории академии. Метрах в двухсот от шалаша Руфины.

Фина высунулась в окно.

– Ни черта не видно! – прошипела девушка, на ходу сбрасывая обувь и одежду и стремительно направляясь к двери.

Оставшись в нижнем белье, Кьелл решительно выскочила на крыльцо. И уже там перекинулась в волчицу.

Девчонка не задумывалась над тем, что ее помощь будет лишней. Или и вовсе она помешает взрослым волкам. Ее тянуло на улицу, она и побежала.

Спустившись с крыльца одним прыжком, Руфина ощутила, как волной ее швырнуло обратно.

Заскулив, волчица тряхнула головой и вновь попыталась двинуться вперед. Казалось, будто она натыкается на невидимую преграду.

И вдруг из-за соседнего домика, медленно переставляя лапы, появился волк. В надвигающихся сумерках его глаза горели, точно два уголька. Угрожающие острые клыки мелькнули, они отчетливо виднелись даже на расстоянии.

Сердце Фины застыло в страхе.

Огромный волк, опасный, невероятно мощный. Пожалуй, он был даже больше отца. А Освальд Кьелл всегда считался самым крупным из всех известных Руфине оборотней.

Было ясно, что к Фине приближается совсем не дикий хищник, а оборотень в обличии волка. Безумные глаза выжигали в волчице дыру, а нос двигался, словно животное жадно ловило запах будущей жертвы.

Девушка попыталась подняться на лапы, но к дощатому крыльцу ее придавило силой. И только теперь Фина поняла, почему не может двинуться.

ОН держит ее.

Девчонка растерялась. Нет! Это же чистой воды бред! У нее уже есть парень! Милый и плюшевый Мишка, послушный и вполне себе адекватный. А не вот это… этот монстр! Чудовище!

Волк надвигался, не сводя взора с Фины. Девушка пыталась сопротивляться. Разорвать зрительный контакт. Скрыться в доме.

Зачем она так сглупила? Зачем перекинулась в зверя? Ведь теперь все инстинкты обострились, заглушили человеческий разум и волю. А сила самца давила на нее, зажимая в тиски.

Волк вдруг зарычал и прыгнул вперед, прямо к ней. Фина видела, как еще одна смазанная тень снесла волка в полете. Хищники сцепились, вгрызаясь друг другу в глотки.

Затаив дыхание, Руфина не сводила взора с двух равных по силе противников. И в одном из них девушка узнала отца.

Оборот произошел сам собой, и вот Фина стояла на крыльце уже в облике человека.

– Папа! – выкрикнула она.

Тот, второй волк застыл, повернув массивную морду на звук девичьего голоса. Руфина знала, что длинные рыжие пряди плотно опутали ее тело, закрывая от жадных, одичавших, безумных глаз. Ей нужно бы убежать от него, но ноги сделались ватными.

Руфина точно под гипнозом смотрела в желтые глаза хищника, в которых плескался огонь, сродни адскому пеклу. Пламя бушевало, выжигая все ее мысли.

Отец резко перекинулся и уже держал противника своими ручищами, обхватив за огромную шею.

Руфина не слышала, но видела, как шевелятся губы отца. Он говорил с волком? Слов не разобрать! Но, кажется, они проникали в сознание незнакомца.

Облизнув острые клыки, волк негромко заскулил. И отец тут же разжал руки, освобождая проигравшего соперника.

Проиграл ли?

Почему-то Руфина не сомневалась, что волк поддался ее отцу. Подчинился.

Фина нырнула в домик за одеждой. Торопливо натянув свитер и впрыгнув в джинсы, девушка вернулась на крыльцо.

Волка уже не было.

Освальд Кьелл о чем-то негромко переговаривался с Людвигом и Тео, надевая протянутую другом одежду. И стоило Фине приблизиться, как папа замолчал и ободряюще улыбнулся.

– Ну, что, малышка, проголодалась? Здесь на ужин подают вкуснейшее жаркое, которое я когда-либо ел, – легко и весело проговорил отец, а Фина прищурилась.

– Па! Ты только что дрался с волком! Какой может быть ужин??? – воскликнула девушка.

Отец, улыбаясь, подхватил волчицу под локоток и отвел обратно к крыльцу.

– Значит, так, дочь, – негромко, но весьма серьезно проговорил папа, – пока ты не обживешься здесь, никаких оборотов. Ясно? Ходишь, учишься, общаешься со студентами только в облике человека. Это важно. Пообещай!

– Пап, это ведь бред! Как я без волчицы, а? – насупилась Фина, но во взоре отца не было и капли смеха, скорее волнение, беспокойство за нее, а потому девушка сдалась. – Хорошо, па.

Руфина вздохнула, а отец вновь заулыбался. Только взгляд девушки замер на длинной и довольно глубокой царапине, оставшейся на шее отца после драки с неизвестным оборотнем.

Пару сантиметров и папа был бы серьезно ранен. Кровь лилась бы рекой. Выходит, тот волк действительно поддался отцу?

– Кто это был? – негромко все же спросила Руфина.

– Где? – отец сделал вид, что не понял.

– Па! – вспыхнула девушка, а щеки от негодования сравнялись с цветом ее бронзовых волос.

– Не бери в голову. Людвиг, Тео и парни за тобой присмотрят, – подмигнул папа и «тонко» намекнул на отсутствие некоторых деталей в гардеробе дочки, – тапки не забудь. Не хватало мне еще слушать от матери твоей, как тебя тут заморозили и наградили насморком.

Руфина наклонив голову, вздохнула. Пальцы успели замерзнуть на холодных камнях тропинки. Пришлось возвращаться в дом за обувью. На самом деле, отец был прав. Руфина – неправильная волчица. Вся ее родня могла смело щеголять босиком по снегу, а Фина всегда мерзла. Даже волком не могла долго находится в заснеженном лесу. И возвращаясь с охоты, долго отогревалась, а, бывало, и чихала часами напролет.

По возвращении Тео и Людвига девушка не застала, а вот отец ждал ее, задумчиво вертел в руке небольшой листочек, сорванный с ближайшего дерева.

Встретив взгляд дочери, Освальд прищурился.

– Пообещай мне, Фина кое-что, – негромко потребовал отец, а Фина согласно кивнула, – никогда не поддавайся чужой воле. Делай то, что велит твое сердце, девочка. Хорошо? Даже если будет трудно. Поняла?

Руфина закивала. Уж упрямства ей не занимать, это факт. И никто не сможет заставить ее что-либо сделать насильно.

Волчий вой донесся до ушей Фины. Протяжный, тоскливый, полный отчаяния и боли.

Сердце екнуло в груди, и девушка обернулась. Понимала, что тот волк уже далеко. Просто ветер донес его вой через расстояние. И стало зябко от мысли, что ему больно.

Прав отец, нельзя пока перекидываться в волчицу. Нельзя привлекать к себе внимание самца. Так, человеком, намного безопаснее.

* * *

Глава 3

Он заставлял свое тело двигаться. Переставлял непослушные лапы, утопал в опавшей листве и сырой земле. Не разбирая дороги, просто бежал вперед, понимая, что только так он сможет уберечь ее от опасного и безумного зверя.

От самого себя.

Луна уже была высоко над головой, пряталась в облаках. В груди клокотало рычание и вой. Он не стал сдерживать рвущихся звуков. Прикрыл глаза и отпустил свою душу в полет. Казалось, что его швыряли порывы ветра. Волчий вой разлетался по лесу, звенел, ударяясь о скалы.

А под прикрытыми веками – образ девочки.

Так вот какой ты стала, рыжая волчица! Хрупкая и порывистая, как огонь. Она обожгла его своими темными глазами. Он не видел ее прежде, только чуял.

А сегодня, наконец, рассмотрел. И обезумел от увиденной картинки.

Длинные рыжие пряди водопадом струились по тонкому стану, укутывали одеялом, плотным и коварным. Он знал, что под этой преградой она без одежды. И это сводило с ума.

Хотя, куда уж больше? Он и без того оправдывал свое прозвище, которым за глаза его называли в академии. Он – Псих.

В легких закончился воздух. И Рандолф устало опустил голову.

Спустя секунду, вместо волка на валуне уже сидел мужчина. Забравшись высоко в горы, Ранд смотрел вниз. Там, где брала начало Белая река, раскинулась академия. А рядом дом, в стенах которого пряталась сейчас малышка Руфина. Яркая и рыжеволосая.

Он видел ее глаза. Удивительные, дерзкие, в них не было страха.

Любопытство, интерес, удивление – этого валом. А вот его – безумного волка – она не боялась.

Ранд горько усмехнулся своим мыслям. В обличье волка многое воспринимается иначе. Он и сорвался только потому, что ощутил ее оборот. Его накрыло тягой к девчонке, мозги полностью вышибло от того, что почуял ее пьянящий аромат. Испытал потребность обладать волчицей, той, которую отчаянно ждал.

Сейчас, когда между ними вновь появилось хоть какое-то расстояние, Рандолф мог анализировать свои поступки. Он понимал, что нельзя больше менять сущность. Нужно терпеливо ждать.

Такое обещание он дал ее отцу. Ждать. Ждать, пока истинная пара Рандолфа Эрлинга потянется к нему. Сама признает в нем пару.

Любого другого Ранд послал бы с такой просьбой, но Освальду Кьеллу он не смог отказать. Слишком многим обязан ему в прошлом.

Обратный путь оказался гораздо длиннее. Почти до самого утра Эрлинг брел пешком, на двух ногах, по тропам, изученным до каждого камня за годы жизни в горах. Шел, прокручивал в мыслях все события и говорил со своим волком.

Оказавшись дома, Ранд умылся, оделся и отправился к брату. Грозный ректор уже требовал его появления в стенах своего кабинета. А поскольку Филлин Эрлинг был не только старшим братом Ранда, ректором академии, непосредственным начальством Ранда и его команды, охранявшей территорию, но еще и хозяином всего Беловодья, отказывать старшему волку было нельзя.

* * *

– Ты сейчас серьезно, Фил? – Ранд нахмурился, вперив тяжелый взгляд в черные, точно пекло, глаза брата.

– Вполне, – кивнул ректор Эрлинг, – у тебя подходящая квалификация. Если ты забыл, то есть даже диплом выпускника академии, ну и, что уж скрывать, все сертификаты тоже имеются. Подписанные комиссией. Ты имеешь полное право преподавать.

– Фил, это же бред! – оскалился волк. – Я не собираюсь торчать с сопливыми щенками. У меня другие интересы, знаешь же.

Однако ректор Эрлинг оказался непреклонен. Поднявшись из-за стола, Филлин поправил полы своего пиджака и взглянул на младшего брата.

– Твои интересы не пострадают. А вот научить желторотых первокурсников азам боя ты вполне сможешь, – продолжал говорить ректор, – и никто не заставляет тебя торчать в стенах класса. Боевую трансформацию можно преподавать на арене. Все равно твои парни там часами торчат. Присмотришь еще за парочкой волчат.

– Выходит, мое мнение уже не учитывается, – догадался Ранд, злясь на брата, на его решение, на весь чертов мир вокруг.

– В свете вчерашних событий, нет, не учитывается, – ректор Эрлинг заломил бровь и скрестил руки на широкой груди. – Освальд Кьелл жаловался на тебя. И да, он всерьез ставит под сомнение вопрос пребывания его дочери в Академии. Он раздумывает, стоит ли вернуть девочку домой.

– Нет! – вспыхнул Ранд, сорвавшись с кресла.

Его вновь начало накрывать то чувство безысходности, с которым он боролся годами. А теперь, когда, кажется, появилась надежда, отчаянно не хотелось сдаваться.

– Уверен, эти занятия помогут и тебе, Ранд, – вкрадчиво, успокаивая буйный норов младшего родственника, проговорил Филлин. – Ты на эмоциях, брат.

Эрлинг-младший шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Силой загнал волка обратно, не собираясь поддаваться обороту.

– Ладно, – наконец, мотнул головой Ранд, не без усилий вернув контроль себе, – но я не виноват, если кто-то из щенков свалит, поджав хвост!

– Тяжело в учении, легко в бою, брат, – хохотнул ректор и нажал кнопку вызова секретаря, а когда в кабинет вошел помощник, неся в руках весьма объемный чехол для одежды, Эрлинг не без ехидства проговорил: – Вот тебе подарочек от академии. Носи и не пачкай.

– Какого…? Что? Не собираюсь я это надевать! – заявил Ранд.

– Уверен, тебе пойдут цвета академии, – посмеивался Фил, всучил брату новый, сшитый специально для него костюм, и многозначительно поиграл бровями, – профессор Эрлинг! Звучит же!

– Какой, к чертям собачьим, профессор?! – недовольно рявкнул Рандолф.

– Тут ты прав, для профессора тебе не хватает пары очков и седых волос. Так и быть, будешь у меня советником, – смилостивился ректор. – Советник Эрлинг. Отец, кстати, был бы рад такому повороту.

Рандолф ответил парой не самых лестных эпитетов. Вышел из кабинета ректора, сжимая новую униформу, от которой его уже заранее тошнило. Но иного выхода не было. Либо костюм и прочие навороты, либо его девочку отправят обратно.

* * *

Руфина спала отвратительно. Ей снился волчий прожигающий душу взгляд, и казалось, будто звериный вой преследует ее. Или что-то хочет сказать? Задеть? Навредить?

В итоге Фина промучилась до рассвета и только с первыми лучами солнца провалилась в зыбкий сон. Очнулась от резкого и пронзительного звука будильника.

Пришлось вставать и идти в ванную. А после, одевшись, девушка вышла на улицу.

Прохладный воздух моментально проник в легкие. Он казался Фине сладковатым с привкусом неизвестных ей трав и ягод.

Девушка оглянулась, за спиной стоял Мишка, бесшумно подкравшийся, а в руках какой-то странный веник.

Парень улыбался и смотрел на Руфину так, словно она должна прочесть все его мысли.

– Ты чего это? – буркнула Фина, настроения не было, да и спать хотелось. И есть тоже. Кажется, сама местность вкупе с горным чистым воздухом будила в ней зверский голод.

– Доброе утро, любимая! – радостно продолжил Михаил и протянул ей веник.

Теперь Фина поняла, что веник – и не веник вовсе, а букетик луговых трав.

– Ты не заболел? – на всякий случай уточнила девушка, но букет приняла.

– Хотел как-то отпраздновать наше первое утро здесь, – виновато улыбнулся Миша и попытался приобнять девушку за плечи, – пойдем в столовку? Говорят, здесь шикарные завтраки. Кормят на убой.

– Ну пошли, – хмыкнула Руфина и прикинула, стоит ли оставить букет в доме или можно припереться на завтрак с «веником».

Девушка бросила взгляд на тропинку, ведущую от шалашей к основному корпусу, в котором разместилась огромная столовая. Поняла, что студенты и преподаватели уже потянулись к источнику невероятно приятных ароматов свежей выпечки.

И стало не до букетов. В животе громко заурчало. И Руфина потащила парня за собой.

– Ты представляешь! Завтра мы уже будем слушать лекции от самого Эрлинга! А еще, говорят, что в этом году будет новый состав у преподов, – заливался соловьем Мишка, а Руфина все больше раздражалась и всерьез раздумывала, не заткнуть ли букетом рот своему парню.

* * *

Завтрак действительно был шикарным. Но лучше всего было то, что у дальней стены, в секции, отделенной невысокой перегородкой, сидел папа.

Очевидно, границу между столами, отведенными студентам и преподавателям, нарушать было нельзя. А отца усадили рядом с тем самым Эрлингом, про которого Мишка вывалил целый вагон всевозможных сведений. Словом, спустя десть минут, Руфина уже знала все о ректоре академии. И это, кажется, отлично. Будет знать, кто именно займется вопросом ее отчисления.

Отец многозначительно посматривал в ее сторону, а Руфина пережевывала вкусный завтрак. За их с Мишкой столом, прямо напротив заняли места две девчонки.

Кажется, они только что прибыли. Выглядели весьма адекватно, однако Фина интуитивно не собиралась водить дружбу с ними. Чем-то эта сладкая парочка отталкивала Руфину.

А между тем парочка о чем-то шепталась, а потом вдруг, покраснев, девушки принялись шушукаться еще тише. Они бросали любопытные взгляды куда-то за спину Руфины. И волчица решила обернуться, проверить, не выросли ли у нее крылья, или появилось что-то из ряда вон выходящее.

Но с самой Руфиной все было в порядке, а вот фигура, застывшая в дверном проеме столовой, пугала.

Застывшего на пороге столовой мужчину девушка узнала сразу. Псих! Тот самый, который встретился им на дороге.

Приглушенного «Это он!» хватило Фине, чтобы отвернуться.

Он, так он. Мало ли, пришел оборотень позавтракать. Раз пришел, и охрана впустила, значит, имеет право. К тому же, одет Псих был в цвета академии, выходит, никаких законов не нарушает, явившись на завтрак.

Кьелл продолжила пить кофе. И вдруг ей показалось, что из собранного Мишкой букетика шевелятся травинки. Краем глаза просто выловила едва заметное движение. А цветы лежали в нескольких сантиметрах от руки, которой Фина держала чашку горячего чая.

За спиной послышался звук, напоминавший легкий свист. Будто что-то запело в воздухе. Натянулось и лопнуло.

Руфина вздрогнула, осознав, что в ее букете торчит столовый нож. Не просто торчит, а фиксирует «веник», подаренный Мишкой.

– Какого лешего?! – выдохнула волчица.

Позади раздались тяжелые шаги. Повернув голову, Фина увидела, как мужская рука с загорелой кожей и грубыми пальцами обхватила столовый нож с логотипом академии и придавила сильнее. Кажется, даже деревянная столешница истошно скрипнула, не соглашаясь со столь вопиющим актом вандализма, направленного на нее.

Тем временем мужская рука стряхнула букет на пол, а на столе осталось неподвижное тельце небольшой змейки, пришпиленное лезвием столового прибора.

Девчонки, сидевшие напротив, взвизгнули и подскочила на ноги. А над головой ошалевшей от непонимания и даже страха Руфины пророкотал хриплый голос:

– От кого?

Мишка, слегка заикаясь, промямлил:

– От меня.

Руфина таки слышала, как у говорившего скрипнули зубы. Но девушка боялась даже голову поднять. Смотрела на убиенное тельце тонкой змейки. Черный окрас с ярко красными точками на голове четко подсказывал, что в букете пряталось не самое безобидное животное.

– Где взял? – рыкнул голос, а у Фины помчались мурашки по спине, и затылок пронзило иглой из страха и растерянности. А еще, любопытства, да.

– Т-там, – побледнев, ответил Миша.

Руфина на секунду зажмурилась. Чашка в ее ладони звякнула и упала на блюдце.

А крепкая мужская рука уже тащила Мишку за шкирку к выходу.

Девчонки шептались, стол окружили преподаватели, а отец, оказавшийся рядом, крепко обнял Руфину и притянул к себе.

– Что это было? – негромко шепнула девушка.

– Мне тоже хотелось бы знать! – властно припечатал отец, а Фина перехватила его взгляд, направленный на профессора Эрлинга.

* * *

Ранд тащил пацана за загривок. Так и тянуло сжать пальцы на шее щенка, чтобы слуха коснулся хруст ломающихся костей.

Цветы! Пацан собрал для его девочки чертов букет???

И ладно бы обычный букет, нет! Щенка потянуло на территорию за воротами академии, где полным-полно ползучих гадов.

– Людвиг! – рявкнул Ранд, дотащив несопротивляющегося щенка до проходной. – Сканеры проверь! Какого дьявола система пропустила ядовитого гада?!

Ранд рычал, не остановившись, когда пацан споткнулся о попавшийся под ноги камень. Эрлингу хотелось раздавить сопляка. Но сперва он планировал узнать, где именно тот собрал свой «урожай».

– Место?! – прорычал Рандолф.

Щенок вяло ткнул рукой влево. Эрлинг разжал пальцы. Даже не заметил, как мальчишка кулем сполз на землю. На ходу волк менял облик, избавляясь от новехонького пиджака и рубашки. Брат точно не простит, если форму, сшитую на заказ, он разорвет в клочья в первый же рабочий день.

Спустя минуту, Эрлинг принюхивался к запахам леса. Чертовых тварей ползучих он уничтожил еще в прошлом году. Но, судя по всему, они вернулись. Или это был всего лишь разведчик?

Нужно выяснить. Укусы черно-красной, даже самой мелкой змейки, могли отправить сильного волка к праотцам. Что уж говорить о хрупкой рыжеволосой девчонке?

Эта мысль всколыхнула волну ярости. На змей. На пацана. На саму девчонку.

Эрлинг попытался выдохнуть и сосредоточиться на работе. В конце концов, он – охранник. И сейчас безопасность вверенной ему территории находилась под угрозой. А с заикающимся от страха пацаном он после пообщается. Весьма тесно, чтобы забыл дорогу к Руфине.

Опытный и зоркий глаз волка выловил шевеление в кустах. Должно быть, именно там и поселились ползучие твари.

Рандолф шагнул ближе. Чутье молчало, а злость на щенка и рыжую девчонку, неожиданно, сбивала с ног. Позже он выяснит, какого дьявола сопливый пацан вдруг вознамерился оказывать Руфине Кьелл знаки внимания. А пока что необходимо разобраться с ядовитой проблемой.

* * *

В своем логове Эрлинг появился глубоко за полночь. Уставший, злой, изможденный, но довольный тем, что удалось зачистить лес и окрестности от мелких ядовитых гадов. Большинство из них не были опасными, но волк предпочел перестраховаться. Уничтожил всех, кто попался под его горячую лапу.

А потом еще пару часов он лично гонял парней, чтобы впредь были внимательнее. Не хватало, чтобы из-за их «косяков» студенты слегли в лазарет, или и того хуже. Не горел желанием Ранд разъясняться с родителями погибших волчат.

Мысли о студентах вызвали лютую, клокочущую злость.

Ранд запомнил щенка. Более того, Эрлинг прекрасно понимал, чьему роду тот принадлежал. А еще удалось узнать, что Михаил Ингольф увязался вслед за Руфиной. Вроде бы уломал папашу на разрешение обучаться именно здесь, в академии.

Рандолф попытался успокоиться. Ну, что ж, уже завтра у него первое занятие с их курсом. Поглядит он повнимательнее, что там за связь между Руфиной и сынком Ингольфа.

Керамическая кружка, зажатая в крупной руке волка, рассыпалась мелкими осколками. Остатки воды, которую не успел выпить Эрлинг, пролилась под ноги.

Ранд будто со стороны взглянул на свою руку. В ладонь врезались острые куски, но боли не было. Волк стряхнул керамические крошки на пол. Осмотрел свое жилье.

Нет, он, конечно, не сторонник разбросанных носков, но и не чистюля. И стало даже как-то совестно за свою холостяцкую берлогу. Эрлинг не сразу вспомнил, когда убирался в последний раз. Все больше держал в страхе и порядке лес и горы, не до чистоты здесь, в небольшом одноэтажном домишке, вросшем, казалось бы, в кусок пещеры. Ранд сам построил жилье для себя, когда обосновался под крылом брата. И никогда особо не заботился об уюте. Главное, тепло, есть запасы провизии, электричество и водопровод.

Но мелькнула предательская мысль о том… А что, если она… Если окажется здесь, в его…

Ранд решительно подхватил мусорные пакеты и приступил к уборке. Когда первые рассветные лучи солнца проникли в окна сверкавшего чистотой логова, Эрлинг принимал душ.

Волк, смывая с себя пыль и усталость, чуял, что новый день принесет новые события.

* * *

Глава 4

– О! Привет! Меня зовут Тира! – радостный и мелодичный голос застал Руфину, когда девушка уже собиралась выходить из домика к завтраку. Нужно было успеть проглотить кофе и что-нибудь съедобное. Отец перед отъездом взял с нее почти кровную клятву не пропускать приемы пищи. Ну и мама, да, уже многократно умудрилась дозвониться на допотопный стационарный телефон, установленный прямо в комнате. Интересовалась, как часто и чем именно питается дочь. Фину не сказать, что раздражала родительская забота. Нет, конечно. Просто начинала грызть совесть. Ведь близкие так сильно верят в нее, верят, что она справится с учебой, а сама Руфина планировала при первой же возможности сбежать.

– Привет, – осторожно произнесла Фина, глядя на то, как девчонка пытается втиснуться в дверной проем вместе с нереально огромным чемоданом. – Давай помогу!

– Если не сложно, а то у меня здесь вот…, – вздохнула Тира, махнула рукой и отошла, демонстрируя будущей соседке по домику весь свой багаж.

Чемоданов было много. И они увеличивались с каждой минутой, потому что Людвиг с недовольным выражением на суровом лице перебрасывал их из небольшого гольфкара прямо к двери шалаша, в котором будут жить Фина и Тира.

– Поаккуратнее, пожалуйста! У меня внутри хрупкие вещи! – возмутилась девушка, как только одна из ярких сумок ощутимо встретилась со ступенями крыльца.

– Здесь академия, а не курорт! – рявкнул Людвиг и, не слушая возмущенного фырканья Тиры, запрыгнул за руль и с визгом гравия на дорожке, двинулся с места.

Тира хмыкнула, подхватила упавшую сумку и вернулась с ней в домик.

– Значит, мы будем соседками? – подмигнула блондинка и протянула руку для пожатия. – Так как, говоришь, тебя зовут?

– Руфина Кьелл, – представилась волчица, – давай помогу!

– Давай, – кивнула Тира, – только не таскай чемоданы. Тяжелые.

Руфина присвистнула, оценив все богатство соседки. Вдвоем девушки внесли вещи в домик, а потом Фина с нескрываемым удивлением на лице смотрела на то, как Тира торопливо расстегивает молнии на многочисленных сумках и чемоданах и вынимает из недр багажа… лед.

– Поможешь? Пока все не растаяло, – виновато и одновременно хитро улыбнулась Тира.

– Вопрос можно? – хмыкнула Фина, но тут же кинулась на подмогу. Не хотелось убирать последствия потопа в гостиной.

– Зачем мне лед? – рассмеялась девушка и потащила тяжеленный чемодан в сторону ванной комнаты. – Да тут такое дело… В общем, Лютик этот, бесит меня дико. Вот я и решила ему хоть как-то насолить. Знаю же, что в его обязанности входит встречать прибывших и развозить багаж. Руфина, ты бы видела его лицо, когда братья выгружали мои сумочки из машины! Умора! А еще, Лютик ненавидит свой тарантас. Ну вот тот, гольфкар. Но ему сегодня пришлось везти меня на нем. Весело было.

– То есть ты наморозила кучу льда, сложила все это в чемоданы, только чтобы позлить привратника? – хмыкнула Фина, припоминая недовольное лицо Людвига.

– Именно, – пыхтела Тира, – ничего-ничего, я ему еще и не такое приготовила! Будет весело, обещаю!

– Даже не сомневаюсь, – хихикнула Фина, – можешь рассчитывать на мою помощь.

– Буду иметь ввиду, подруга, – подмигнула Тира.

Когда девушки закончили избавляться от ненужного льда, из багажа осталось всего два чемодана, которые Тира убрала в свою комнату.

– А ты на каком курсе? – уточнила Фина, поправляя пиджак, в котором надлежало явиться к первому уроку.

– Я второй год здесь. Но, можно сказать, что выросла в этих местах. И дедушка до сих пор здесь преподает. С детства часто к нему приезжала на каникулы, – с улыбкой рассказала Тира. – Кстати, я могу все здесь тебе показать, рассказать самые страшные тайны, ну и вообще помогу обжиться. Ты в курсе, что прямо на территории есть сувенирные лавки, где мастера делают удивительные украшения прямо на твоих глазах?! Вот, смотри!

И девушка протянула Фине свое запястье, демонстрируя дивный браслет. Широкий ремешок плотно облегал тонкие косточки, а удивительно затейливый рисунок сплетался в замысловатый сюжет.

– Перед каникулами купила. Красивый, правда? – похвасталась Тира.

– Да, красиво, – кивнула Фина, любуясь украшением.

Веселую болтовню девушек нарушил негромкий стук во входную дверь. Фина догадалась, кто именно неловко переминается на крыльце. Вздохнула, надеясь, что Мишка не притащит с собой ничего ядовитого и с цветами.

– А ты кем будешь, мил человек? – весело уточнила Тира.

– А я ее бойфренд, вот, – немного смутился Миша.

– Надо же, – хмыкнула Тира и с намеком на сомнение взглянула на Фину, – сделаем вид, что я поверила.

Последние слова Тира произнесла шепотом, так, что расслышала только Руфина.

– Рыжик, можно тебя на пару слов? – смущаясь, уточнил Михаил.

Руфина прекрасно знала парня, а потому заметила, как сильно он нервничает. Да и поговорить они толком не успели после инцидента со змеей. А судя по темным кругам под глазами и ссадинам на руках – у Мишки был насыщенный вечер, и, кажется, ночь.

Фина необъяснимо для себя вдруг разозлилась. То есть, ее друга наказали? За что? Он ведь не намеренно, просто хотел порадовать ее букетом красивых цветов! А где их еще взять, если не собрать лично?

Словом, Кьелл решила, что нужно добиваться справедливости. К ректору сходить? Или все же начать с… Психа?

Фина поежилась, понимая, что не стоит лезть к опасному волку с претензией. Слишком властная аура, да и эмоции Псих вызывал у нее совершенно странные и необъяснимые. Так что Руфина решила после занятий наведаться к руководству академии. Если уж не к самому ректору вломиться в кабинет, то хотя бы основательно пошумит.

– Послушай, Мишка, – строго начала Руфина, – ты не виноват. Подумаешь, не заметил крохотную змею! Мелочи, правда.

– Угу, конечно! – вспыхнул румянцем негодования парень. – Она ядовитая!

– И что? Ничего ведь не случилось, – заметила Фина.

– Ничего! Благодаря советнику Эрлингу! – поджал губы Миша. – Так что я считаю, что меня заслуженно наказали. А ты не лезь, поняла? Знаю я тебя. Пойдешь разбираться!

– Пф! Больно надо! – скривилась Руфина. – А вообще, не твое дело.

Мишка вздохнул. Фина перевела взгляд на Тиру, которая стояла в сторонке и делала вид, будто не слышит их разговора.

– Пойдемте завтракать, – решительно кивнула Фина. – Кстати, это моя соседка Тира. А это Миша – мой друг.

– Не спрыгивай с темы, Рыжик, – недовольно и хмуро изрек Ингольф. – Я ведь помню, как ты в школе еще ругалась с нашим завучем, когда меня оставили после уроков.

– Просто пояснила, что он был неправ, – вскинула бронзовую бровь Кьелл.

– А сейчас неправ я, – упрямо проговорил Миша. – И потом, если между нами, то советник Ранд крутой мужик. Он сам назначил наказание. Теперь буду вкалывать на арене всю неделю после уроков. Но, знаешь, это просто… За два часа он мне столько всего показал! Ты не поверишь!

– Даже слышать не хочу, пока не поем! – припечатала Фина.

Мишка, повеселевший и воспрявший духом после разговора с Руфиной, повел девушек на завтрак. А встретив по пути соседа по домику, о чем-то заговорил с молодым волком – первокурсником.

И вот тут, убедившись, что Миша не слышит их, Тира шепотом подметила:

– Ты уверена, что он твой парень? У него слишком слабая аура. Не твой тип.

Руфина промолчала. Сомневалась Кьелл, что стоит вот так, в первый же час знакомства, рассказывать Тире обо всем, включая появление неизвестного сильного волка рядом с домиком и сны с этим волком в главной роли.

* * *

В первый учебный день ничего выдающегося не случилось. После завтрака Фина, Миша и Тира помчались по своим аудиториям. Тира на прощание пожелала удачи и пообещала после занятий устроить первую экскурсию к тем самым сувенирным лавкам.

В помещение, где будут проходить занятия, Фина и Миша вошли вместе. И тут же наткнулись на парочку неразлучников. Две волчицы, те самые, что встретились Фине вчера в столовой, с явным интересом смотрели на них.

– Кьелл? – прозвучало так, словно дамочка испытывала рвотный рефлекс. – Я Ханна, староста группы. Советую соблюдать все мои правила.

– Твои? Ты что же, пишешь правила для всей академии? – фыркнула Фина и, проигнорировав протянутую брошюру, зашагала к свободным партам. Подружка Ханны швырнула брошюру вслед, а Фина налету поймала ее. – Зачем так нервничать, дорогуша?

– Фина, да ну их. Не лезь, – мягко вмешался Михаил и уже громче добавил, обращаясь к старосте: – Мы все учтем, Ханна.

Староста не планировала оставлять конфликт. Фина видела по глазам, что мымра не отстанет так просто. Но в помещение вошел профессор с кипой учебников в руках.

– Это Эрлинг! – с восторгом и благоговением прошептал Миша.

– Только в обморок не грохнись! – фыркнула Фина, задумчиво изучая яркие надписи на обложке буклета, с которого улыбались две вредные мымры на фоне здания академия.

Вопреки скептическому настрою Руфины, занятие ей понравилось. Бесспорно, профессор Эрлинг действительно очень крутой и знающий преподаватель. Много нового почерпнула Фина всего лишь за неполный час занятий.

Ну а после ее, как оказалось, ждал сюрприз.

– Следующее занятие у вас пройдет на арене, – обронил Эрлинг и как-то очень проницательно взглянул на саму Руфину.

– Круто! Обалдеть! Будем сразу с советником заниматься! Без нудных лекций о безопасности и прочем! – восторженно шептал Миша, кажется, позабыв, про то, что звонка пока не было, да и ректор Эрлинг все еще находился в кабинете.

– На завтра подготовите первое практические задание. Ничего сложного, если включить мозги, – мягко улыбнулся ректор и подмигну, почему-то, опять же Руфине.

Кьелл на автомате вежливо улыбнулась. Уже и забылось желание разбираться с наказанием, которое отбывал Миша по ее вине. Да и как ругаться с ректором, который так подкупающе и очаровательно смотрит? Словом, Фина решила не влезать, а идти на следующий урок. Благо Мишка знал дорогу к той самой арене.

* * *

Арена представляла собой огромное, размером с футбольное, поле. В самом центре имелись ограждения, они разделяли поле на сегменты. Очевидно, что можно было спокойно заниматься в любом сегменте, не мешая другим, поскольку ограждения были весьма прочными.

Подойдя ко входу на поле, Фина споткнулась. Их группу уже ждал преподаватель, тот самый советник Рандолф Эрлинг. И вот здесь Руфина поняла, что занятия не будут легкими.

Эрлинг смотрел прямо на нее. Мужчина стоял, скрестив руки на груди и расставив ноги так, что не возникало и толики сомнений, кто является хозяином всей арены. И поблажек точно не будет.

Фина заскрипела зубами, Эрлинг не сводил с нее взгляда, словно мечтал оторвать голову. Хотя, кажется, девушка и повода пока не дала. Так ведь?

Советник отвернулся, будто вспомнил, что помимо Фины есть и другие ученики. И раскатистый голос громом пронесся по полю:

– Парни по пояс, девушки до футболок! – властно скомандовал преподаватель, а Фина зябко поежилась.

– Раздевайся, Рыжик, – подтолкнул Мишка ее локтем в бок и подмигнул.

– Еще чего! Холод собачий! – негромко рыкнула Руфина и взглянула на небо. Солнца не было, тяжелые облака нависали над головой, обещая дождь. А воздух с утра так и не прогрелся. Словом, Фина мерзла. И не собиралась лишаться тепла мягкого свитера.

Форма академии состояла из строгого пиджака, рубашки, брюк или юбки. Перед занятием на арене студенты сменили форму на спортивную. И теперь на Фине был спортивный костюм, а под ним – теплый свитер и футболка.

И сейчас у девушки не было никакого желания раздеваться. Вообще.

– Ингольф! – рявкнул рычащий голос, а Мишка даже вздрогнул, и улыбка сползла с лица парня. – Если ты закончил охмурять девушек, то покажи классу, как проходить полосу препятствий!

Фина не сомневалась, что в голосе Эрлинга звенела насмешка. Но девушка предпочла промолчать, потому что вновь тяжелый взгляд принялся буравить ее лоб, кажется. И, пожалуй, еще чуть-чуть и Фина ощутит огромную дыру в собственной голове.

Мишка справился. Руфина испытывала за друга гордость, когда парень сорвался с места и принялся преодолевать препятствия с легкостью и энтузиазмом, но сама девушка так и не смогла сдвинуться, чтобы раздеться до футболки. Вокруг щеголяли оборотни, парни и девушки, резвились, прыгали, подтягивались, лазали, балдели. Но Фина не смогла. Так и стояла, будто пригвожденная к месту суровым взором темных глаз.

– Чего стоим? – негромко рычал Эрлинг, а перед глазами Фины всплывали воспоминания, когда она увидела Психа, то есть, советника, там, на дороге, по пути в академию.

Жуткий взгляд. Пугающий. Пробиравший до костей.

– Вводное занятие, Кьелл! Чего тут сложного? Марш на полосу! – командовал Эрлинг, а Фина все крепче сжимала кулаки.

И вдруг стремительно развернулась и побежала, однако совершенно в противоположную от всего класса сторону. Девушка понимала, что поступает трусливо. Кто сбегает с первого же урока, особенно, если препод уже ее увидел? Но нестерпимо захотелось спрятаться от странных буравящих глаз.

Псих догнал ее в один прыжок. Хорошо, что вся группа уже давно была на другом краю поля. Фина слышала едва различимые звуки голосов ребят, а вот здесь, на выходе из арены, она оказалась наедине с пугавшим ее до чертиков Психом. А рядом – никого.

– Стоять! – зарычал волк прямо ей в затылок.

Фина понимала, что нельзя убегать. А потому резко затормозила.

Эрлинг по инерции впечатался в нее со спины, и Руфина негромко вскрикнула.

Крепкая рука тут же перехватила ее поперек живота, удерживая от падения. И Фине на миг показалось, что мужская ладонь обросла короткой шерсткой, а ногти превратились в острые когти. Но, моргнув, Руфина будто сбросила наваждение и убедилась, что никаких изменений нет. Зато было невероятно стыдно.

– Какого черта, Кьелл?! – утробно рычал советник и, подхватив девушку, развернул ее. Теперь Фина смотрела в широкую грудную клетку, не собираясь поднимать взора выше. Ткань зеленой футболки не скрывала развитых мышц и спортивно-сложенной фигуры, но Руфина задержала взор на тонкой золотой цепочке.

– Я боюсь холода. Мерзну. Раздеваться не стану, – пробурчала Фина и, наконец, подняла глаза выше. – Можете жаловаться ректору.

– А убежала почему? – уже спокойно и тихо уточнил Эрлинг.

Темный взор все еще прожигал Руфину, заставлял дико нервничать и поступать необдуманно, даже глупо. Девушка и сама себя не узнавала.

Фина упрямо молчала. Эрлинг отошел на два шага назад. И девушке показалось, что она вновь начинает замерзать.

– Можешь не раздеваться. Сегодня полного оборота не будет, – словно выплюнул советник, повернувшись к ней спиной.

Фина решила, что ослышалась. Но Эрлинг уже вернулся на свое место, с которого было удобно наблюдать за всем, что происходило на арене в каждом секторе, даже между ограждениями.

– Беги, Руфина, – как-то приглушенно скомандовал Эрлинг, не оборачиваясь.

Фина побежала и уже через несколько секунд присоединилась к одногруппникам. Тело требовало физической нагрузки. Волчья кровь поглощала адреналин. И через полчаса занятий Фина не заметила, что полоса припятствия привела их обратно, к Эрлингу.

Рваное сбивчивое дыхание вспарывало грудную клетку. Все мышцы пели и звенели от напряжения. У многих девушек футболки прилипли к телу, а парни щеголяли голыми торсами. Мишка о чем-то болтал, заняв место рядом с Финой. Девушка и не слушала толком. Она, по каким-то необъяснимым причинам, все еще прокручивала в голове те ощущения, когда советник Эрлинг перехватил ее своей огромной ручищей.

– Когда закончишь пялиться на подружку, Ингольф, принеси группе бутылки с водой! – рявкнул Эрлинг так, что каждый студент застыл. Стихли разговоры и смех. – И раз уж никто из вас не устал….

Фина вскинула брови. Да она и шага больше не сделает! Чертов садист, а не препод! Точно, псих!

После того, как Мишка вынул воду из небольшого ящика, который Фина приняла за обычное ограждение, как и сотни других на арене, и все студенты сделали несколько жадных глотков каждый из своей бутылки, то весь класс погнали заниматься дальше. И Руфина поняла, что Эрлинг не просто псих, а настоящее чудовище! По крайней мере, с этим заявлением была согласна каждая мышца на теле девушки, когда та приползла в свой домик после уроков.

* * *

Глава 5

Передохнув после усиленной тренировки, Фина решила, что пора брать учебник и заниматься. И вот тут Руфина столкнулась с трудностями, когда стало ясно, что с заданием справиться не так уж и легко. Получить учебник – плевое дело. И Фине даже понравилось троллить старосту Ханну и Хильду, которые вызвались раздать учебную литературу всему первому курсу. Ну а после начались неприятности.

Фине попалась крайне старая, потрепанная книга с неразборчивыми едва понятными заданиями. Наверное, такой раритет еще нужно бы поискать. И почему-то Фина не сомневалась, что две ведьмы намеренно выдали ей именно такой потертый экземпляр.

Однако Руфина решила не показывать своего негодования. В крайнем случае подсмотрит у Мишки задания, те, что плохо читаются на страницах в книге у Фины.

Далее Фина села заниматься и поняла, что простой теорией дело не ограничится.

Кто? Ну вот кто дает такое задание еще и в первый день?!

– Угу, иди туда, не знаю куда, – ворчала Фина.

Во время урока профессор Эрлинг прописал каждому студенту индивидуальное задание. Подробнее о нем можно было прочесть в учебнике. И конечно же Фина могла с трудом разобрать текст задачи, спасибо Хильде и Ханне. Все, что поняла – на урок нужно принести особое растение, описание и фото прилагалось. И пусть текст был едва разборчив, а фотография и вовсе затертая, Фина сумела рассмотреть указания, что произрастает данный «укроп» (как окрестила его Руфина» за воротами академии.

Бродить по незнакомому лесу в поисках невзрачного «укропчика» – удовольствие сомнительное. Однако Кьелл решила, что притащит чертов укроп назло вредным сокурсницам, тем самым, с которыми не собиралась водить дружбу, но и уступать им не планировала.

Фина прекрасно понимала, что от парочки стоит держаться подальше. Но как же чертовски приятно злить Ханну и Хильду! А они, Фина была уверена, обязательно разозлятся, когда Руфина заявится на урок с добытым трофеем.

Вздохнув, Руфина вновь взглянула на раскрытую страницу с изображением «укропа». Ничего похожего поблизости не было.

– Далеко не заходи! – крикнул Людвиг ей в спину.

Оборотень стоял, скрестив руки на груди и сканируя пристальным и цепким взглядом подъездную дорогу и тропинки, уводящие в лес.

– Так точно! – откликнулась Фина.

Девушка интуитивно выбрала одну из неприметных дорожек. Наверное, искать стоит в глуши, там, где другие студенты не весь «укроп» выдергали.

Дорожка привела Руфину на каменистый склон, где, конечно же, ничего толком не росло. Зато имелись валуны, куски гравия и чьи-то следы. Четкие отпечатки просматривались даже невооруженным взглядом, а еще они вели прямо к небольшому выступу.

Фина не сдержала любопытства и пошла по следам.

– Вот это даааа…, – восхищенно выдохнула девушка, когда, обогнув приличного размера валун, остановилась на самом краю выступа.

Внизу, под ногами был каменистый обрыв, а где-то совсем далеко – серебрилась тонкой нитью река. Завораживающая картинка, на самом деле. И Фина залюбовалась. Появилось странное чувство, будто она уже была здесь, видела все это, но немного иначе. Будто волком?

Фина вздрогнула, когда за спиной раздались громкие звуки. Земля под ногами задрожала, завибрировала, посыпались камни откуда-то сверху. Сначала мелкие – они стремительно покрывали тропинку, преграждая путь, по которому пришла Руфина.

Интуитивно волчица отпрыгнула, когда камни побольше начали сыпаться и катиться прямо на нее. И в несколько прыжков Кьелл спустилась с выступа, вниз. Стараясь уклоняться от камнепада, девушка бежала вперед и вперед. А каменный поток будто преследовал ее, все быстрее набирая скорость и мощь.

Руфина поняла, что бежать вниз – самоубийство, а потому стремительно изменила направление. Благо физподготовкой она занималась часто, да и братья способствовали поддержанию спортивной формы, задирали ее, приходилось давать отпор двум амбалам-волкам.

Склон был весьма отвесным, и Фина карабкалась по нему, удаляясь от опасных, утекающих вниз камней.

Девушка выдохнула, только когда оказалась немного выше той самой тропинки, по которой пришла. После стремительного бега и борьбы с коварной природой, Фина вспотела, устала, но адреналин кипел в крови. И в ушах стоял гул, чудилось, будто камни все еще летят на нее.

И странный рокот… Или что это было?

Фина оглянулась. Небо за несколько минут стало свинцовым. Тяжелые облака сгустились, и вновь раздался глубокий, раскатистый грохот.

На этот раз Фина поняла, что это всего лишь гром. Ничего страшного. Просто гром.

И вдруг полил дождь. Ледяными струями он хлестал по веткам. Руфина всем телом вжалась в ближайшее дерево, отчаянно пытаясь рассмотреть, куда же ей идти.

Делать нечего, нужно искать дорогу в академию. Это ведь совсем близко?

Девушка двинулась вперед, стараясь отыскать знакомые ориентиры. Однако их не было. А были лютый холод, сырость, усталость и чувство нарастающей тревоги.

Зато дождь прекратился так же быстро. Вернее, не совсем прекратился, а крупные ледяные капли начали смешиваться в колючим мелким снегом.

– Ненавижу! – прошипела Фина, пряча озябшие руки в рукава.

Уму непостижимо! Еще полчаса назад была осень, а теперь что, зима наступила?

Но снег все шел и шел, покрывая тропинки, ветки деревьев, камни ровным белым покрывалом, пряча последние следы, по которым Фина могла бы вернуться.

Руфина упрямо двигалась вперед, пусть толком не знала, куда нужно идти. И всеми силами понимала, что ненавидит она не только эту чертову погоду, удивительно прекрасные и опасные горы, густой лес и все растения на планете, но и саму академию, а также всех, кто здесь работает.

– Чер-р-ртово задание! Пр-р-ровались оно пр-р-ропадом! – шипела волчица сквозь клацающие от холода зубы. Если бы не учебник, она бы никогда не выползла за ворота учебного заведения. И что теперь?!

А теперь она заблудилась! Как? Как она могла заблудиться?! Она ведь волчица! Но факт на лицо – дорогу в академию до наступления темноты она не найдет.

Ноги утопали в свежем, только что выпавшем, пушистом снеге. Пальцы на руках заледенели. Все тело сводило от легкого мороза.

– Мне не холодно! Совсем не холодно! – повторяла Фина, упрямо двигаясь вперед по извилистой тропинке.

Мягкий снег скрывал уродливые корни деревьев. И девушка, споткнувшись о корявую преграду, рухнула на колени. Хотелось выть от отчаяния. Связи не было. И позвать на помощь некого. Она зашла глубоко в дебри, где кроме диких хищников никого не водилось.

Прикрыв глаза, Фина стерла рукавом свитера ледяные слезы с озябших щек. Боги, она ненавидела холод, снег, зиму!

И вдруг позади хрустнула ветка.

Резко, насколько позволили заледеневшие мышцы, Фина повернула голову.

Взгляд застыл на обнаженном торсе, от которого, кажется, шел пар. Усилием воли девушка заставила себя поднять глаза выше.

Легкая щетина не скрывала сурово сжатых губ. Упавшая на лоб короткая прядка мокрых волос сделала жесткое мужское лицо мягче. Но привлекательная внешность не уменьшала ужаса, который накатывал на девушку волнами в присутствии этого волка.

Фина шумно выдохнула. Звук превратился во всхлип. И только сейчас она поняла, что ногу пронизывают иглы боли. Девушка попыталась отползти, но спина прижалась к шершавой коре дерева.

– Н-н-нет! – посиневшими губами шепнула волчица.

– Хочешь умереть? – глухо обронил мужчина и двинулся вперед, легко, без видимых усилий поднял Руфину на руки и пошел дальше.

Рандолф Эрлинг пробивался меж длинных, тяжелых ветвей, присыпанных снегом. А Фина спрятала лицо, прикрывшись ладонями. И боялась шелохнуться. Если верить слухам, то жил Эрлинг глубоко в лесу, откуда, когда-то давно, бесследно исчезали заблудившееся студенты. Сейчас было не ясно, чего больше боялась Руфина: замерзнуть, или оказаться в лапах безумца.

Ведь она помнила, как в стенах академии называли советника Эрлинга. Помнила, и тряслась от страха на его занятиях.

Потому что его звали Психом.

* * *

Фина все же открыла глаза. И первое, что умудрилась рассмотреть – была тонкая золотая цепочка с небольшим кулоном. И, что уж скрывать, а мужское тело грело Фину, точно печка. Так и хотелось распластать ладони и вжать заледеневшие и онемевшие от холода пальцы, чтобы хоть как-то их согреть.

Однако Руфина не собиралась тянуть загребущие руки к мужчине. Это ведь Псих! А еще и советник, который только сегодня гонял их по всей арене, а завтра, если верить Мишке, будет открывать все тонкости боевой трансформации. Словом, Фина дико смутилась. А потому взор сосредоточила на кулоне. Он показался девушке самой безобидной целью созерцания.

Мужчина нес Руфину легко, не напрягаясь и не кряхтя, будто она и не весила ничего. А странные рисунки на кулоне заинтересовали Фину. Что они означали? Девушка не знала. Но ей казалось, что она прежде видела их где-то.

Бред, конечно. Где она могла их видеть? Разве что у бабули…

И вдруг Фину озарило понимание.

– Вы виланец!! – воскликнула Руфина, не сумев справиться с эмоциями, и даже страх перед Психом отошел на второй план.

– Нет! – жестко припечатал мужчина. – Они вымерли. Давно. Учить лекции нужно лучше!

– О, нет, вы врете! – невесело рассмеялась Фина. – Я не могу ошибаться. Мне бабушка много о них рассказывала, и…

– Ты ошиблась, Кьелл! – пророкотал Эрлинг и вдруг разжал руки.

Фина охнула от боли, когда встала ногами на землю. Хотела возмутиться, что никуда она идти не сможет. Пусть уже убивает ее прямо здесь, посреди леса, и закопает в первом же сугробе.

Но нет, оказалось, что Псих притащил ее к небольшому лесному домику, врезанному в кусок скалы. На вид жилище выглядело вполне мило. А главное, если верить приветливо распахнутой двери, внутри было тепло.

– Нужно переждать, пока буря не уляжется, – пробормотал Псих, подтолкнул девушку в спину, освободив дорогу и себе.

За стенами домика взметнулись порывы ураганного ветра, ощутимо хлестнули по стенам домишки, залепили окна комьями грязи вперемешку со снегом и дождем.

Фина зябко поежилась, понимая, что находиться сейчас за пределами укрытия – самоубийство.

И девушка по инерции шагнула вглубь домика, вскрикнув от острой, пронзившей голень боли, ухватилась ладонью за стену. Крепкие руки вновь подхватили ее и понесли вперед, минуя небольшой коридор. Когда Руфина оказалась в комнате, не отличавшейся обилием мебели, но где имелось все необходимое, включая стол, стулья, диван и кухонную зону. Девушка жадно втянула носом аромат тепла, уюта и… готового ужина. Жадный взор задержался на плите.

– Садись, осмотрю ногу, – глухо обронил советник и подтянул табурет ближе к Руфине.

Девушка послушно села, закусила губу, чтобы не показать, насколько было больно. Вот только перелома ей сейчас не хватало!

* * *

Фина пригрелась, сидя в теплой, уютной комнате. За спиной в печке приятно потрескивали дрова, руки грела огромная чашка с ароматным травяным чаем, щедро сдобренным медом, а тело медленно расслаблялось настолько, что уже даже суровый, хмурый и молчаливый хозяин дома не казался таким страшным, как при первой встречи.

Боль в ноге медленно исчезала благодаря жутко вонючей мази. И двигаться совершенно не хотелось. А хотелось спать.

К тому же и ужин был очень сытным и вкусным, пусть и состоял из жареного мяса, хрустящего хлеба и овощей.

Руфина вздохнула, взглянула за окно. Буря так и не стихла. Крупные капли стекали по прозрачному стеклу, словно намекали, что пока лучше сидеть в укрытии.

– Я сообщил охране, что ты в безопасности, – Эрлинг нарушил тишину, повисшую в комнате.

Фина вздрогнула от тембра глубокого, рокочущего, но вместе с тем… волнующего голоса. Должно быть, Руфина Кьелл что-то важное повредила там, на склоне. Например, голову. И теперь последствия проявились. Иначе как объяснить то, что советник Рандолф Эрлинг перестал казаться ей Психом?

Руфина предположила, что если уж не травма всему виной, то наверняка – травяной чай. И раз уж девушка не может вернуться в свой шалаш, то лучше бы постараться уснуть.

Эрлинг будто прочел ее мысли, прошел к закрытой двери и распахнул ее.

– Спальня там. До рассвета погода не изменится.

Короткая фраза заставила Фину дико смутиться. Еще утром она тряслась от страха, ощущая на себе буравящий взор диких глаз. А уже ночью – оказалась наедине с советником, в его доме.

Широко распахнув глаза, Руфина наблюдала, как Эрлинг достает плед и подушку из шкафа и несет их на диван. И девушка поняла, что мебель в гостиной не предназначена для того, чтобы на ней спал такой великан, как советник. А потому Кьелл, поднявшись с табурета, шагнула вперед.

– Давайте я посплю здесь? Неудобно вас стеснять, советник Эрлинг, – негромко предложила девушка.

– Спальня там! – жестче повторил волк и, развернувшись, вышел из дома прямо в непогоду.

Фина растерялась, оставшись наедине со своими мыслями и весело потрескивающими поленьями в обжигающем пламени огня.

Но да, волчица невероятно устала, валилась с ног, и уже было совсем не до правил приличия. И потом, никто ведь не узнает, где и с кем она провела ночь, пусть и в разных постелях, но под одной крышей. Не станет ведь Рандолф распускать слухи, которые могут навредить его собственной репутации и поставить преподавательскую карьеру под угрозу?

Фина быстренько разделась и легла под теплое одеяло. Постельное белье пахло травами, свежестью, и чем-то настолько родным и приятным, что Руфина почти моментально провалилась в сон, крепкий и успокаивающий. И не слышала, как в дом вернулся радушный, но молчаливый хозяин.

Промокшая насквозь одежда волка оставляла следы на дощатом полу, но Ранду не было холодно. Он чувствовал только огонь, текущий по венам.

Едва толкнув дверь, Эрлинг застыл на пороге спальни. В голове плохо укладывалось то, что здесь, в его доме, в кровати, спит его истинная пара. Спустя столько лет Судьба подкинула такой подарок ему, волку. А он пока не знал точно, что делать с ценным подарком, о котором боялся мечтать.

Рука взметнулась к кулону. Там, внутри, пряталась капля высохшей крови. Но она все еще хранила аромат Руфины Кьелл.

Рандолф понял, что ноги без его ведома привели его к самой постели, а рука потянулась к тонкой ладони, неподвижной и расслабленной.

Ранд сцепил зубы. Нужно уходить. Он понимал это, но не мог сдвинуться с места. Мог лишь смотреть, как шевелится рыжий локон на девичьей щеке от каждого сделанного вдоха, как едва заметно дрожат бронзовые ресницы, словно девочке снился интересный сон, как розовые губи приоткрываются и шевелятся, словно Фина шепчет что-то.

Собрав волю в кулак, мужчина сделал шаг назад. Но кончики пальцев скользнули по тыльной стороне хрупкой ладони. Нежная кожа, которой не хотелось переставать касаться. Хотелось прижать к своему лицу и дышать только этим ароматом.

Эрлинг понимал, что ходит по краю своего безумия. Волчья сущность рвалась, оборот вот-вот наступит, и тогда будет только хуже, когда все рецепторы и чувства обострятся. И даже рвущаяся наружу злость улеглась.

Он видел, как девочка, его хрупкая малышка, неслась по склону, а за ее спиной сыпались смертоносные камни. Он не успел добраться до Рыжика первым. Она и сама выбралась. Однако Ранд чуял присутствие еще одного зрителя, того самого, кто спровоцировал камнепад.

Завтра он разберется и непременно выяснит личность виновника. И накажет. А сейчас волк всеми силами пытался заставить себя выйти за порог комнаты. Однако никакие уговоры пока не срабатывали. Кончиками пальцев Эрлинг гладил нежный бархат кожи ладони, жадно вдыхал тонкий аромат девчонки и понимал, что он только сейчас, рядом с ней, начинает жить.

* * *

Глава 6

Фина проснулась, едва сумела разлепить тяжелые веки, выдохнула. Казалось, что во сне она тонула в липком болоте, старательно тянувшем ее на дно. И дышать было тяжело, словно кто-то со всей силы ударил ее в грудь, и ребра раскрошились, вспороли острыми осколками легкие, мешая делать глубокие вдохи.

Девушка не могла поднять руки, а когда удалось, с удивлением обнаружила кусок лейкопластыря, фиксировавшего катетер. Рядом с кроватью – капельница.

Кьелл удивленно моргнула, пытаясь вспомнить, все, что случилось перед сном. Засыпала она, кажется, в доме советника Эрлинга, в его постели. А проснулась … Где?

Белоснежные стены и огромные окна, через которые лился солнечный свет, явно не были частью лесного домика, принадлежащего советнику. Свет резал чувствительное зрение точно острым камнем, на секунды ослепляя и дезориентируя. Однако девушка, осмотревшись, поняла, что находится она в лазарете. И словно читая ее мысли, рядом с ней появилась женщина средних лет, добродушно улыбающаяся, в белоснежном чепчике и халате.

– Очнулась, девочка? – уточнила женщина и присела на стул рядом с койкой, на которой лежала Фина. – Как себя чувствуешь? Говорить можешь?

Фина на секунду замерла, пытаясь прокрутить в памяти тот момент, который бы пояснил ей, как именно она попала в лазарет из домика Рандольфа. Но ничего, пустота, будто Фина засыпала именно здесь, в стенах лазарета академии, а не там, в лесу.

– Как поживает ваша пациента, доктор? – негромкий, но властный мужской голос перетянул внимание Фины на посетителя.

В нескольких метрах от койки Кьелл стоял Эрлинг. И Фина подловила себя на идиотской мысли, что ей было бы приятнее, если бы рядом оказался совсем другой мужчина, тоже Эрлинг, но не этот.

А тем временем ректор приблизился еще на шаг. Темные глаза профессора цепко следили за каждым движением девушки, сверлили ее лицо взором, от которого Фина ощущала дискомфорт.

– Я в порядке, – попыталась произнести Руфина, до конца не понимая, что с ней произошло. Вместо разборчивой фразы с губ слетело мычание, и глотку опалило огнем.

– Вижу, – скупо обронил Эрлинг и вдруг подсунул под нос Руфине ее потрепанный учебник, который, как она помнила, благополучно потерялся во время камнепада. – Откуда у тебя вот это?

– Выдали в библиотеке, – нахмурилась Кьелл. – Обычный же учебник. Вы сами дали домашку, притащить «укроп».

Ректор хмыкнул.

– Это издание устарело. Мы обновили учебную литературу. Я считал, что все экземпляры утилизированы. Теперь никто не заставляет студентов бродить по лесу в поисках исчезнувших трав. «Укроп», как ты выразилась, Руфина, отыскать невозможно. А в твоем случае, как мы теперь знаем, еще и опасно. Но кто-то намерено вручил тебе именно эту книгу, чтобы отправить на никому ненужные поиски. Отдыхай, Кьелл. Я свяжусь с твоим отцом. Сообщу, что кризис миновал.

– Сколько я здесь? – шепнула Фина, прикрывая веки. Думать девушка могла с трудом, понадеявшись, что позже, когда станет легче, она непременно «тепло» пообщается с Ханной и Хильдой и поблагодарит за такой прелестный подарок.

Разговор с ректором отобрал все силы. А девушка пока даже не успела выяснить, что с ней, и как именно она сюда попала.

– Третий день. У тебя сильная простуда, – принялась рассказывать врач. – Когда тебя принес… когда тебя доставили к нам, ты была без сознания.

– Не выношу холод, – скривилась Фина.

– Да, теперь мы все об этом знаем, – загадочно подмигнул ректор и вышел из палаты.

Почему-то Руфина жутко смутилась, перехватив усмешку в хитром взоре Эрлинга. И вспомнился совсем другой, но тоже Эрлинг.