Слово охотника бесплатное чтение

Анна Минаева
Слово охотника

Глава 1
«Дорога пряностей»

Их разбудил вой. Жуткий вой, который пробуждал не только тела, но и животные инстинкты. Угольки в костре ещё алели, но свету от них почти не было. До зари оставалось несколько часов. Но тьма не была им помехой.

Тишину леса нарушило уханье совы, а потом показались они.

Огромные чёрные волки с горящими жёлтыми глазами окружали людей. Под массивными лапами не хрустнула ни одна ветка.

— Это ведь не простые волки, я угадал? — парень с двумя изогнутыми клинками в руках улыбался.

— Волки и волки. Чтоб их, — сплюнул лысый мужчина. В руках он сжимал толстое копье.

— Лилиит, что скажешь? — слова принадлежали высокому воину с коротко обрезанными светлыми волосами.

Девушка сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Она доверяла спутникам, знала, что они не дадут ещё в обиду.

— Около двадцати, — мелодичным голосом известила она. — Вожак в чаще. Он выжидает.

— Может, боится? — рассмеялся парень с завязанными в хвост чёрными волосами.

Охотница распахнула фиолетовые глаза и вытащила меч:

— Нет. Он выжидает.

Первыми напали звери. Тихо, без рычаний и воя они кинулись на людей. Слаженно, будто единый организм.

Просвистела первая стрела и вонзилась в бок зверю. Зарычал волк и вцепился в древко зубами, вырывая вместе с мясом.

Гилиам с силой опустил двуручный меч на хребет одному из зверей. Послышался хруст ломаемых костей и скулёж. Волки поспешили на помощь собрату и накинулись на воина.

— Мартон, влево! — закричала охотница.

Её наставник послушался, а рядом с лязгом сомкнулась огромная пасть.

— Спасибо, — усмехнулся мужчина и с размаху опустил копьё зверю между ушей. Животное зарычало и кинулось на обидчика, метя в шею.

— Назад! — послышался рык из леса, и волки отскочили от людей.

Осванд зажимал рваную рану на предплечье и с интересом крутил головой.

Затрещали ветки под тяжестью туши вожака, с криком взлетели в небо птицы. А на уровне крон показалась огромная волчья морда. Зарождающийся рассвет косыми лучами играл на чёрной, как смоль, шерсти.

— Чужаки, — зарычал хищник. — Вы сильны и проворны, как некогда были охотники. За что отпущу я вас, не позволив детям моим сожрать ваши потроха и лошадей. Уходите сейчас же!

— Говорящая собачка, — восхитился Драдер, не обращая внимания на то, что «собачка» могла спокойно перекусить его одним только клыком.

Лошади, что паслись невдалеке, недовольно заржали и вернулись к выдёргиванию из земли сочной зелёной травы. Молабу прядали ушами, чуяли хищников, но не били копытами по земле. Не показывали страх.

— Не испытывайте моё терпение, — добавил вожак и рыком подозвал к себе стаю.

— Кто ты? — охотница сделала шаг вперёд. Несмотря на огромные размеры, волк не внушал страха. Лилиит себя одёргивала, ведь не может зверь величиной с дом, быть неопасным, но не могла пренебречь интуицией. Ведь это была интуиция истинного охотника.

Волк печально посмотрел на девушку и предательски махнул хвостом:

— Я защитник этого леса.

— От кого защищаешь? — Гилиам оказался рядом. Но двуручный меч из рук он не выпустил.

— От людей, — заклекотал смех в волчьей пасти. — Уходите. Я не буду долго сдерживать их. Ведь голод важнее некогда данных клятв.

— И кому клялся ты, Защитник? — Лилиит чувствовала вожака, слишком явственно. Его боль, печаль и скука передавались охотнице, которая следила за волками с помощью доступного ей умения. Умения, которое открывалось истинным охотникам на первой ступени силы.

— Тому, кого изгнали и предали, — отвечал зверь, сам не понимая, почему отозвал свою стаю и приказал не трогать чужаков.

— Нашему покровителю? — лукаво наклонила голову вбок Лил, продолжая всматриваться в пытающие болью жёлтые глаза.

Эмоции, испытываемые вожаком, сменились, и девушка почувствовала вспыхнувший интерес и ещё одну волну боли.

— Не шути так, человек.

— Я чувствую твою скорбь и отчаяние, — пошла на крайние меры охотница. — Мы те, кто раньше звались истинными. Или ты не чувствуешь ту связь, что сейчас между тобой и мной?

Волк поднял морду к небу и завыл.

— Что за клятву ты принёс нашему богу, Защитник?

— Хранить его тело, конечно же, — заклекотал смехом вожак, не в силах поверить в происходящее. — И не пускать людей туда, где опасно. Как вы нашли это место, охотники?

Зверь больше не источал недоверия. Только дружелюбие и интерес. Он почувствовал ту нить, что протянула к нему Лилиит и позволил себе принять эту новость с честью.

— Нас привела сюда судьба, — усмехнулся Томас, умалчивая о том, что шли они две недели по тропе, которая была видна только ему.

— Сэлис, — зарычал зверь. — Опять что-то придумала!

— Кто знает эту богиню, — рассмеялась Лилиит, полностью расслабляясь и разрывая нить, что связывала её и волка.

Вожак втянул воздух ноздрями и недовольно рыкнул:

— Истинные. Слабые. Не пропущу я вас. Рано ещё.

И завыла стая, разрывая дымку.

Охотники проснулись на рассвете. Этот сон преследовал их с момента прохождения испытания.

— Может, это так наша сила о себе заявляет? — на очередном привале предположил Осванд.

Каждую ночь они видели одну и ту же историю: поляна в лесу и волка, который разговаривает с ними.

— Смысл в этом есть, — поддержал Гилиам, давясь сухим хлебом. — Он утверждает, что мы слабы.

— Силу истинных у нас использует Томас и Лилиит. И во сне, и в жизни, — Леоф расхаживал по поляне, заложив руки за спину. — Если этот сон продолжит донимать нас после того, как мы разовьём наши способности, будет странно.

— А как ты собираешься в себе эти самые силы развивать? — задал животрепещущий вопрос Драдер. — Ребята, так и не научились до конца пользоваться тем, что им снизошло само. Так это только первая ступень силы. Как дальше развиваться? Что за силы там? Нам ведь ничего не известно.

— Дух младшего сына написал только о первой ступени не просто так, — заговорил Гилиам. — Я думаю, это очередное испытание. Если мы не сможем разбудить ту силу, что уже в нас есть, мы ничего не сможем. А пока, давайте отталкиваться от того, что есть. А у нас есть два охотника первой ступени. И оба умения с неё у нас тоже есть. Пусть Лилиит и Томас обучат нас.

— Звучит, как приговор, — усмехнулась охотница, поднимаясь с земли и подходя к своему коню. — Я сама не уверена, что в следующий раз смогу ощутить присутствие врага, а ты хочешь, чтобы я нашла зверя, посмотрела на мир его глазами и обучила этому вас.

— Почему нет? Нам всего-то надо знать, что ты чувствуешь и как это в себе вызываешь.

Но в ближайшие два дня им было не суждено заняться обучением. Путь привёл их в Кэймор — южный город Айвории. Леоф закрыл глаза и с наслаждением подставлял лицо сухому тёплому ветру. Томас с усмешкой наблюдал за этим и с грустью бросал взгляды в сторону юга. Он скучал по своей семье.

Кочевой народ алари сейчас где-то в землях Кантаваны, а ближе к зиме ступят на территорию Айвории. Так было всегда.

Всю дорогу ехали молча. Леоф не говорил о том, где сейчас живёт его сестра, а спутники спрашивать не спешили. Остановили лошадей у таверны с покосившейся вывеской, на которой значилось «Дорога пряностей». Охотник спешился и принялся нервно поглаживать своего белоснежного коня с чёрной гривой по шее.

— Хочешь остановиться тут? — аккуратно поинтересовался Гилиам, его очень настораживало состояние Леофа.

Парень со шрамом на правой щеке кивнул и, пересилив себя, заговорил:

— Когда родителей убили я остался с сестрой, которая старше меня на несколько лет. Нас приютил дядя. Собирался выдать Фециллу насильно замуж, она сбежала. Я искал её несколько лет. Кровь Дехасти всегда была охоча до приключений. Моя сестра скиталась по миру, искала счастье. Но нашла его в этой таверне. Она уже несколько лет держит «пряности» и мечтает накопить денег. Хочет выкупить наше поместье и вернуться к той жизни, которую у нас отняли.

— Воротилась в родной город?

— Да. Говорит, что тут воздух другой. Дышать ей проще.

— Зачем ты это нам сейчас рассказываешь?

Леоф улыбнулся:

— Будьте готовы. Баронесса Дехасти своенравная женщина и если вы ей не понравитесь с первого взгляда, то придётся искать другой постоялый двор.

Охотники переглянулись и последовали за Леофом внутрь.

— Хозяйка! Пищи и крова путникам! — крикнул парень со шрамом на щеке и хитро прищурился.

— Это кто тут указывать мне собрался? — раздался возмущённый голос из глубины корчмы, а потом показалась и его хозяйка.

Высокая женщина шла вперёд, гордо задрав нос и выпрямив спину. Ни дать, ни взять — королева. Светло-серые, такие же, как и у брата, глаза метали молнии в неугодных ей посетителей.

— Фецилла, — впервые за все путешествие рассмеялся Леоф, — ты не меняешься.

— Никак не ожидала увидеть тебя в компании, — голос подобрел ровно настолько, чтобы посетители не хлопнули дверью.

— Накормишь нас?

Бывшая баронесса Дехасти кивнула головой и направилась в сторону кухни. Леоф по-хозяйски провёл спутников к большому столу у окна и зашептал:

— Молчите. Говорить буду я.

Драдер обиженно выпятил нижнюю губу, всем своим видом, не соглашаясь с «баронёнком».

Через несколько минут пышногрудая разносчица принесла посетителям два кувшина с элем и глиняные щербатые кружки. Девушка улыбнулась мужчинам и прожгла Лилиит завистливым взглядом.

— Хороша, — усмехнулся Томас, когда разносчица удалилась, виляя бёдрами.

— Не советую, — слишком доброжелательно отозвался Леоф. — Под любого ляжет чтобы лишний медяк заработать.

Томас пожал плечами, но глаз с соблазнительной задницы не отвёл.

Фецилла подошла к гостям, стоило им выпить по кружке алкоголя. Хозяйка переложила толстую косу пшеничного цвета с одного плеча на другое и опустилась на лавку рядом с братом.

— Слушаю.

— Ты чего так напряжена, Феци? — Леоф толкнул сестру локтем в бок. — Расслабься, мы же не на войне.

— Родители расслабились. И где они теперь? Говори, зачем пожаловали и что от меня требуется?

— Давайте обсудим это не за трапезой, — открыл рот Гилиам, нарушая просьбу спутника. — Мы только с дороги.

— Я уже приказала присмотреть за вашими молабу, — сделала Фецилла акцент на недешёвой породе скакунов. — И подготовить несколько комнат. Девушку поселю отдельно. Нечего ей с вами тесниться.

Лилиит благодарно кивнула головой, вызывая улыбку у хозяйки заведения.

— Тогда ночью, как только здание покинет последний посетитель я жду вас тут, на первом этаже, за этим столом.

Не дожидаясь ответа, Фецилла встала с лавки и, не удостоив брата взглядом, вышла из зала с большим очагом.

Светило клонилось к западу, таверна наполнялась людьми. Были это и завсегдатаи, любящие выпить несколько кружек эля, и путники, которые весь день тряслись в седле или шли пешком, сбивая ноги. Когда совсем стемнело в заведение зашёл низкий мужчина с редкой бородкой, сжимал он в руке небольшую лютню.

Ударил бард по струнам, извлекая звук, и запел:

История эта о тех временах,

Когда братья по небу шли вместе.

Светилам неведом был ярость и страх.

Не терпели зависти, гнева и лести…

— Гилиам, я же просил тебя не вмешиваться в разговор, — привлёк внимание воина Леоф.

Охотники уже давно отставили от себя опустевшие тарелки и под некрепкий эль вели разговоры, будто старые знакомые. Появление барда ненадолго привлекло их внимание, но теперь младший из выживших Дехасти вновь вернулся к разговору.

— Твоя сестра отказала бы нам. А сейчас мы пьянеем, ведь она следит за нами из того угла зала. А значит языки наши развязываются.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Расслабься, ты привлекаешь её внимание, — громко рассмеялся воин, а затем тише продолжил. — Она не доверяет нам и это оправдано. Кто знает в какую компанию занесло её младшего непутёвого братца.

Леоф согласно кивнул и наигранно растянул рот в широкой улыбке.

Охотники уже давно исполняли на публику, а Драдер даже начал подпевать барду.

Земля Алиарна распалась на части.

Так боги решили её поделить.

Хотели они признанья и власти,

Да имя своё удалось очернить…

Фецилла Дехасти и в самом деле сидела в тёмном углу зала и потягивала из чаши терпкое вино. Сегодня она позволила своей таверне работать без неё. За стойкой находился сын её соседки. Парнишка шутил и разливал посетителем пиво, не перебарщивая с пеной. Девочки, разносили горячую пищу, приковывая взгляды захмелевших мужчин к пышным формам, которые не скрывались вырезами коричневых платьев.

А возле окна сидел её младший братец в довольно подозрительной компании. Не будь с этими людьми Леофа, она их на порог бы не пустила. Но выбора у хозяйки «Дороги пряностей» не было.

Да не только её взгляд был прикован к странным посетителям. Завсегдатаи тоже время от времени оборачивались в сторону шумной компании.

Мужчина со светлыми, неаккуратно обрезанными волосами и хитрыми карими глазами смеялся громче всех. Но глаз баронессы Дехасти ему обмануть не удалось. Женщина признала в нём высокородного, несмотря на походную одежду и потёртый плащ, который он не захотел снимать. Это читалось по глазам и движениям рук.

Рядом сидел лысый мужчина с разорванной ноздрёй и шрамами на лице. Такие обычно идут на большую дорогу с ножом и режут глотки тем, кто не делится с ними честно нажитым. Но в ярких зелёных глазах плясали смешинки, мигом сгоняя весь образ и позволяя видеть в этом человеке добрую душу.

Напротив «разбойника» расположилась единственная девушка в компании. Она смеялась и много пила, практически не пьянея. Гостья то и дело поправляла рассыпавшиеся по плечам каштановые волосы и бросала взгляды на барда, который пел о богине Сэлис и тех несчастных, коим она предписывала ужасную судьбу. В фиолетовых глазах отражалось такое понимание, что Фецилле даже стало жаль её. Отмахнувшись от этого чувства, женщина продолжила сверлить взглядом компанию брата.

Возле Леофа сидел юноша с пронзительно голубыми глазами. Разносчицы то и дело останавливались около него и улыбались, как последние идиотки. Неужели не видят, что он нездешний. Цвет кожи намного темнее, да и глаза раскосы. Нет он не алари, но их кровь, все же бежит в его венах. Он всё время поправлял тёмные каштановые волосы, которые издали казались чёрными и улыбался, как последний придурок.

Подпевая барду, за столом сидел худой парень с замусоленными чёрными волосами, собранными в хвост и обёрнутыми вокруг шеи. Он закрывал тёмно-серые глаза и качал головой в такт мелодии.

Напротив него расположился рыжеволосый юноша и неустанно пил. Тёмные, почти чёрные глаза перепрыгивали с поющего друга на барда и обратно. Толстые губы растягивались в улыбке. Но он молчал.

Фецилла ещё раз окинула компанию брата взглядом и пообещала сама себе, что откажет им в любой их просьбе и, если потребуется, применит силу, чтобы забрать брата.

Леоф никогда не разбирался в людях.

Глава 2
Неприятности во благо

— Сыш, Рорик, а шо это за новые рожи? — мужик толкнул товарища локтем в бок.

Лицо его было усыпано оспинами и шрамами. Разорванная под рукой и грязная в нескольких местах рубаха говорила о том, что этот субъект не самое порядочное лицо Кэймора.

Рорик уплетал за обе щеки пирог с чем-то мясным, обильно приправленное специями. Ел и вспоминал слухи о таверне. Ведь поговаривают, что хозяйка наживается как раз на пойле, которое заказывают посетители после переперченной или пересоленной пищи.

— Тебе то какое дело? Пришёл пить — пей.

Мужик приложился к кружке, делая глоток, а потом вновь заговорил. На его лице осталась пенная дорожка усов.

— Посмотри какие нахальные рожи. И одеты хорошо. Может, того их?

Второй поднял глаза на объект обсуждения и хмыкнул:

— Одежду ты заметил, Фарз. А вот на оружие внимания не обратил.

Мужик почесал шею грязными ногтями и отметил про себя, что путники вооружены до зубов.

— Да ладно тебе, небось сынки благородные, а оружие для виду нацепили.

Рорик оторвался от кружки и вновь посмотрел на шумную компанию. Светловолосый мужчина заливался хохотом и хлопал по плечу лысого соседа. Рожа у соседа была такая зверская, что связываться с ним не хотелось.

— Я в этом не участвую.

Фарз презрительно скривился и встал из-за стола. На улице ждали люди, которых он позвал. Сегодня намечалась ночь, которая должна принести им много денег. А если денег у этих господ, странной наружности, не окажется, то возьмут одеждой и оружием.

Да и баба симпатичная, тоже пойдёт.

С этими мыслями мужик покинул таверну и свернул в подворотню. Там разило помоями и мочой. А в самом дальнем и тёмном углу, у стока вод, стояли люди в чёрных одеждах: на головах капюшоны, на поясе ножи.

— Я нашёл, — хрипло проговорил мужик, затем откашлялся и продолжил. — Их семеро. Хорошо одеты и уже пьяны. Никуда не торопятся, скорее всего, сняли комнату.

Получив короткий кивок в ответ, Фарз поспешил вернуться в корчму. Его спутник уже был мертвецки пьян и храпел на полу под лавкой, а над ним высилась хозяйка заведения.

— Спать или на улице, или плати за комнату! — Фецилла пнула пьяницу под рёбра носком туфли.

— Я заберу его, не гневись, хозяюшка, — залебезил мужик, поднимая Рорика, который лишь притворился спящим, с пыльного дощатого пола.

Фецилла славилась своим скверным характером и прекрасной памятью на лица. Те, кто попадал в её немилость больше не смели переступать порог самой известной и в то же время не самой дорогой таверны.

— Вон! — гаркнула женщина, — указывая на дверь.

Слава работала лучше вышибал, которые давно были уволены за ненадобностью.

Когда пьяного товарища вынесли из корчмы, гомон посетителей возобновился, а бард вновь ударил по струнам. В тряпице у его ног лежало несколько медных шурлей с изображением дерева и даже один серебряный оридан с вычеканенным всадником. Бард не заметил, кто из посетителей кинул ему фарлондскую деньгу, но был доволен. Ведь один серебряный оридан приравнивался к пяти серебряным шурлям. А это значит, что сегодня он обогатился.

В этот раз он медленно дёргал одну струну за другой, оглашая лирической мелодией зал с большим очагом. Но слова не звучали, будто не в силах был музыкант рассказать ту историю, к которой сочинил мелодию.

— Спой что-нибудь весёленькое, — гаркнул мужчина неприятной внешности и швырнул в барда медной монетой.

Его спутница, которая была младше в несколько раз, препохабненько засмеялась.

Человек с лютней проследил за полётом деньги и закончив свою мелодию, свернул тряпку, расстеленную у его ног.

— Фецилла, моя благодарность. Пусть Сэлис бережёт твою обитель.

С этими словами он вышел из таверны, захлопнув за собой дверь.

— А моя песня? — как рассвирепевший медведь завыл посетитель.

Но его прервал властный голос хозяйки заведения.

— Мы закрываемся. Тех, кто не оплатил комнату, прошу на выход.

— Почему так рано? — гаркнул кто-то из уже охмелевших посетителей.

Фецилла нашла взглядом говорившего:

— Потому что я так сказала.

Зал опустел быстро. Только два стола оказались заняты. Хозяйка прожгла взглядом спину Леофа и отправилась на кухню, закрывать чёрный ход, через который уходили девушки-разносчицы.

Дверь шаталась на ветру, скрипя давно несмазанными петлями. Плохое предчувствие прильнуло к женщине, как кошка, но та отмахнулась от него и заперла дверь на щеколду.

А в следующее мгновение к её шее приставили лезвие кинжала и зашептали на ухо:

— Тихо. Мы ничего не имеем против тебя и твоей таверны. Если не будешь рыпаться — не тронем. Поняла?

Фецилла кивнула головой. А разбойник ударил её рукоятью ножа в затылок. Женщина кулем осела на пол и затихла.

— Живая хоть? — вопросил голос. — Если прибил, худо нам будет.

— Да что с ней станется. Главное, чтоб под ногами не мешалась.

Один из двух разбойников оттащил хозяйку таверны в дальний угол кухни, а второй распахнул дверь, впуская ещё пятерых. Мужчины ступали по дощатому полу мягко и практически неслышно. Пьяные путешественники не должны были даже заподозрить неладное.

Так и есть! Вон сидят, лясы точат, да к кружкам присасываются.

Посетители таверны за дальним столиком встали, отодвинув лавки, и направились к отряду Гилиама. Разбойники все ещё таились у входа в зал и ждали, пока их сообщники выполнят первый пункт плана.

Трое мужчин в дорожной пыльной одежде подошли к шумной компании. Заговорил самый старший из них.

— Кто такие будете?

— Твоё какое дело, пёс? — вывернул нижнюю губу захмелевший Леоф.

Мужик оскалился, демонстрируя недостачу зубов.

Гилиам сверлил взглядом подошедшего.

Седой, плешивый, с рубцами и шрамами на лице. Для путешественника стар, для купца плохо одет. Вывод напрашивался сам собой — наёмник.

— Вижу господа любят хорошо поесть и выпить, — продолжал скалиться мужик. — Поделиться не желаете?

— С тобой, что ли? — Мартон хмуро посмотрел на него из-под бровей, а разбойника пробила дрожь.

Именно чувство страха дало сигнал к началу действий. Бехард, а собственно так звали наёмника, впервые за многие годы испытал позорный животный инстинкт. И отчего? Из-за того, что на него посмотрел какой-то лысый проходимец!

— А раз так, то мы сами возьмём то, что нам по нраву.

— Я выбираю бабу, — похотливо покосился на Лилиит один из головорезов.

Стоило Бехарду стукнуть о пол каблуком, как со стороны кухни в свет очага ступило ещё семеро.

Мартон потянулся, хрустя суставами, и медленно встал. Разбойники следили за ним, но с места не сдвигались.

— Я смею вас огорчить, друзья, — охотник подошёл к стене и взял в руки своё копье, которое в полумраке не заметили наёмники. — Но моя ученица никуда с вами не пойдёт. Ещё предложения будут?

Бехард мысленно проклинал Фарза, который натравил их на этот отряд. Вооружены чужаки были на порядок лучше банды Чёрных капюшонов.

Даже удивительно, что постояльцы «Дороги пряностей» не оставили своё оружие на втором этаже, в комнатах. А это значило только одно — они знали, что на них нападут.

Эта мысль читалась и в хитрых зелёных глазах мужчины с разорванной ноздрей. Который сейчас выставил перед собой копьё с рукоятью из чёрного дерева. На наконечнике оружия отражались языки пламени, что плясали в очаге за спиной головорезов.

— Ой, да убейте его, ребята! — махнул рукой Бехард, ища путь к отступлению.

Спутники зеленоглазого не двигались и с интересом наблюдали за происходящим. Будто не их товарищу собирались кишки выпустить.

Лысый передвинул левую руку к центру древка. А правую — ближе к небольшому набалдашнику, что являлся противовесом и калечил иногда лучше острия.

Приказы командира не обсуждались. Как цепные псы разбойники бросились на Мартона, вытащив ножи.

Охотник крутанул копьё перед собой, не позволяя подойти слишком близко. Набалдашник, выплавленный из чистого гридневого клыка, сломал нос, приблизившемуся наёмнику. Лысый поймал растерянность в глазах разбойников и в то же мгновение ринулся в атаку. Острие копья мелькало то тут, то там. Зал, заставленный столам, сковывал в движениях, но не главного охотника селения Гудрас. Ведь он привык к сражению с ловкими тварями в густом буреломе.

Один упал на пол, хватаясь за сломанную ногу — кость торчала обломками наружу. Второй съехал по стене, оставляя кровавый след из разбитой головы. А охотник уже не контролировал себя. Он нападал с такой яростью, что одним своим видом внушал страх.

Всего несколько минут жаркой бойни, и наёмники оказались выведены из строя. Мартон опустил оружие, бегло осмотрел тела, отмечая про себя, что парочка уже не встанет.

Перестарался. Надо было покалечить и запугать, а не убить.

А Бехарда, решившего убраться по-тихому, Гилиам поймал уже у выхода и, приставив остриё меча к груди, потребовал ответ:

— Кто вас нанял?

— Мы работаем сами на себя, — гордо отозвался наёмник, чувствуя, как сила с которой воин надавливает на клинок, растёт.

Мартон опустился на лавку, устраивая окровавленное копьё на коленях.

— Я выиграл, — с хрипотцой в голосе проговорил он, тяжело дыша.

— Да, с меня кувшин вина, — согласился Гилиам, не сводя взгляд от седого наёмника. — Мне повторить вопрос?

— Нет нанимателя, — болезненно поморщился Бехард. — Вас увидел наша «птичка» и решил, дать наводку. За это он поплатится.

— Сомневаюсь, что ты сможешь кому-то что-то сделать, — Фецилла шла к разбойнику, гордо подняв голову, будто и не поддерживал её под руку младший брат.

Леоф всё время, после того, как Мартон заметил повышенное внимание к их личностям, дёргался и не мог усидеть на месте. А охотник с разорванной ноздрёй даже поспорил с Гилиамом, что сам разберётся с теми, кто скоро подойдёт.

Бывшая баронесса Дехасти с трудом переставляла ноги, но виду не подавала.

— И что ты сделаешь, баба? — скривился Бехард. — Позовёшь стражу? Думаешь, что они смогут упрятать меня в темницу?

Фецилла подошла к Гилиаму и надавила на приставленный меч. Остриё впилось в плоть, а по груди разбойника потекла кровь.

— Без надобности, — хмыкнула она. — Ты можешь сдохнуть прямо тут и оказаться в сточной канаве, так же, как и твои псы. А можешь ответить на вопросы этого человека и уйти живым. Мне ли тебе рассказывать, какая дерьмовая в Кэйморе стража?

Бехард сглотнул вязкую слюну:

— Не было заказов. Слово.

Гилиам нахмурился и убрал меч с изумрудом на крестовине. Что-то не складывалось.

— Сделаю вид, что поверил. Ещё раз попадёшься на глаза, так просто не уйдёшь.

Оглушённые наёмники, начали приходить в сознание. Бехард приказал тем, кто мог идти увести сильно раненных и унести тела погибших.

Уже стоя в двери, наёмник обернулся. Ночной ветер бил его по лицу, приводя в чувство.

— На кого нарвался отряд Чёрных капюшонов?

— Сколько лоска в названии, — недовольно скривился Драдер.

Мартон усмехнулся, зная о реакции, которую вызовет своим ответом:

— На охотников.

Как и думал мужчина, седой наёмник вздрогнул от отвращения.

Глава 3
Договор

— Какие охотники? С кем ты связался, я тебя спрашиваю! — бушевала Фецилла Дехасти.

Будь она в состоянии, то уже носилась бы по залу, и кидалась посудой в нерадивого братца. Но сил не было, да и голова кружилась. Женщина сидела на лавке у очага и шипела на родственника, как дикая кошка.

— Ты же собирался стать бароном и помочь мне восстановить имя рода!

— Это ты так хотела этого, — покачал головой Леоф. — Хотела вернуть наше поместье и земли.

— Дядя это всё похитил! Неужели не желаешь возвратить то, что утеряно?

— Как раз наоборот, сестричка. Этим я сейчас и занимаюсь.

— Нет! Ты шляешься по миру в сомнительной компании и рискуешь своей жизнью!

— Не такая уж мы и сомнительная компания, — заговорил Мартон и затих, понимая какое впечатление они производят со стороны.

— О, Сэлис, за что ты так со мной?

— Фецилла, послушайте, — заговорил Гилиам. — Те сведения об охотниках, которыми вы обладаете — ложны. Ваши родители нашли что-то, что может нам помочь восстановить охотников в глазах мира. Именно поэтому их убили.

— Ты рассказал каким-то проходимцам о родителях? — злость придала хозяйке таверны сил, и она вскочила на ноги. — Леоф, я тебя не узнаю! Что тебе пообещали эти про́клятые?

Фецилла приблизилась к Леофу и ткнула в него пальцем, сразу теряя весь напускной лоск.

— Тогда я тоже проклят. Сестра, перед тобой семь истинных охотников.

— Это было последней каплей! Выметайтесь!

Женщина развернулась и направилась в сторону кухни.

Осванд с Томасом переглянулись. А Драдер высказать их мысли:

— А дальше то что?

— Никак не могу привыкнуть, что люди нас так ненавидят, — вздохнула Лилиит. — И за что? За то, что в далёком прошлом наш бог-покровитель якобы предал людей.

— Хочешь услышать историю об Охотнике, гостья? — Фецилла вернулась в зал с кувшином вина и глиняной кружкой.

— Какую из версий? — оскалился Мартон.

— Распространённую. Ту, что будет преследовать вас всю жизнь.

Драдер взвёл очи к потолку:

— Да что там слушать. Был Охотник, пообещал он людям силу. Хотя для того чтобы получить её сам отдал имя и глаза некой Первороднай. Эта Первородная изготовила ему амулет и дала силу бога. Он исчез, а потом в Роще начали дохнуть те самые Первородные. Люд решил, что бог обезумел и покрошил тех, кто отобрал у него человечность. А потом ещё и войну с богами приписали. А суть в чём? А суть в том, — наставительно поднял палец он, — что люди зажрались! Им и защиту, и мясо. Тепло и вкусно. А тут — раз! И самим всё делать пришлось. И кто виноват? Благодетель, конечно же!

Фецилла слушала эту тираду, поджав губы, а когда черноволосый охотник замолчал, обратилась к брату:

— Они тебе внушили что-то, да?

— Сестрёнка, послушай, — Леоф подошёл к родственнице и положил руки на плечи. — Я тоже охотник. И речь не о том испытании, что я прошёл в одной из деревень Айвории. Ты должна помнить, сколько ушло денег на уговор старейшины. Он позволил мне стать их охотником. Помнишь? — получив утвердительный кивок, Дехасти продолжил. — Этого хотели родители. В том письме было это. Помнишь? Испытание, за которое мы отдали половину состояния было совсем не тем, которое требовалось пройти. Я стал добытчиком, но не истинным. Мы отыскали могилу младшего из сыновей Охотника. Да, нам никто не сказал, что у бога были дети! Трое сыновей, унаследовали его силу и понесли в мир. Но уже тогда пошла молва о предателе. Мы прошли испытание. Все. В своём я встретил родителей, — охотник грустно улыбнулся. — Не знаю почему так… Они что-то нашли. Я иду по их пути. Подсказка в твоём медальоне. Он нам нужен.

Фецилла прикоснулась кончиками пальцев к украшению, что весело у неё на шее.

— Ты пошёл по их пути, — хрипло заговорила женщина. — Хочешь погибнуть как они?

— Хочу, чтобы их труды не пропали даром.

— Хорошо, — глаза женщины алчно блеснули. — Вы возвращаете мне поместье и титул, а я помогаю вам. Но вначале докажите, что сила истинных охотников действительно существует.

— И как мы должны вернуть это всё? — возмутился Мартон. — Поехать в Нулбанар и потребовать аудиенции с королём?

— Если потребуется, то это я беру на себя, — потёр виски Гилиам, а затем вздохнул и произнёс. — Разрешите представиться. Гилиам Рэвард, второй сын короля Айвории Йосфрина Адрака Рэварда.

— Так вот почему баронёнок так тебе жопу целовал! — воскликнул Драдер и рассмеялся.

Мартон молчал, он знал о происхождении их командира. Ещё в Мёртвых Землях королевич проговорился о нём. Остальные же члены отряда были глубоко шокированы.

Фецилла кивнула, она не ошиблась, и этот мужчина действительно оказался высокородным. Более того — сыном самого короля.

— А почему ты тогда тут, а не во дворце в компании очаровательных дам, которые массируют тебе спинку и раздвигают перед тобой ноги?

Гилиам отвёл взгляд:

— Так сложилась моя судьба. Мать погибла, когда мне было пять. Пожар в библиотеке. Никто из её свиты не выжил. Отец долго подбирал нам с братом мачеху. Каждую неделю у нас гостила очередная его любовница, но он так ни на ком и не женился. А я устал от этикета и всех этих лиц. Косбан, как наследник должен был получить всё, а меня собирались выгодно женить. Я выбрал другой путь, или его мне предложила сама Сэлис. Отказ от всех привилегий сильно ударил по отцу, но он выдержал. И в наказание назначил меня главнокомандующим армии, миссия которой была — расширить границы Айвории, дабы избежать войны с соседом. Я и есть та самая причина возможной войны с Фарлондом. Это я отказал в браке Ондорвинской баронессе. Если мне удасться избежать войны, король обещал позволить мне идти своим путём. И вот я перед вами. Не королевич, а охотник. И меня это устраивает.

— Я хочу поклясться вам в верности, мастер Гилиам, — Леоф преклонил колено перед мужчиной.

— Встань немедля! — вмиг посуровел воин. — Я такой же, как и ты. Мы ровны. Понял?

Фецилла, поджав губы, наблюдала за этой сценой. А Лилиит тихо заговорила:

— Завоевательная кампания отняла у меня год жизни, которые я могла провести со своей семьёй и любимым человеком. Это мог быть лучший год моей жизни. Но из-за того, что высокородный хмырь не захотел жениться на высокородной шлюхе, я потеряла это время и родных людей. Я могла их спасти от той беды, а не искать виновника и желать мести!

— А могла подохнуть с ними, — Леоф уже стоял на ногах и смотрел на девушку, как на кровного врага. — Ты должна сапоги целовать мастеру Гилиаму за то, что он спас тебя.

Охотница прожгла его взглядом и отвернулась. Внутри клекотала ярость, которую так и хотелось выплеснуть на окружающих. Как же в этот момент ей не хватало Рэйнера, который мог улыбнутся и прижать её к своей груди. Слушая стук его сердца, она бы успокоилась и вновь стала собой. Но его больше нет. Он, как и вся деревня погиб.

— И как же ты, королевич без прав, собираешься помочь мне? — Фецилла пила вино маленькими глоточками, как и положено высокородной.

— Я бы хотел изначально услышать всю историю, — хитро улыбнулся Гилиам.

— Мудро. Но к этому мы перейдём только после того, как вы докажите мне, что ваша хвалёная сила всё же существует. Как я могу доверять дела семьи каким-то проходимцам, которые называют себя истинными охотниками, что вымерли многие века назад. А один из них ещё и королевичем Айвории назвался.

— Томас?

Парень со смуглой кожей кивнул головой. А Гилиам продолжил говорить, уже глядя на хозяйку заведения:

— Нам нужно задание на поиск. Вещь или путь найти.

Фецилла лукаво улыбнулась:

— Это всё на что способен твой подчинённый, мастер? Что ж хорошо. Если ему удастся найти в моей таверне мышиную нору, я поверю. Уже второй месяц эти твари изводят мои припасы, но никому так и не удалось найти откуда они лезут.

Томас подошёл к Лилиит:

— Мне потребуется твоя помощь.

Охотница, которая всё ещё не могла контролировать эмоции, перевела взгляд на друга.

— Животных ты чувствуешь лучше меня. Помоги.

Девушка отрицательно помотала головой. Она себя не контролировала, ни то что свои силы.

— Выплесни эмоции в силу. Подпитай их, — раздался голос у её уха. Но охотница так и не поняла, кто это сказал.

— Хорошо. Дай руку. — Лилиит так и не посмотрела на товарища и закрыла глаза.

Она сделала глубокий вдох, стараясь прислушаться к биению сердца и сосредоточится на живых организмах. Вначале ничего не выходило. Она ощущала присутствие людей в комнате, видела их тёплую ауру и больше ничего. Лил уже открыла глаза, чтобы сообщить о провале, а у её ног лежала алая нить, тянущаяся к лестнице.

Томас улыбался, он потянул подругу за собой. Нить вела двух охотников по ступеням вверх, потом свернула к одной из комнат. Лилиит толкнула дверь, не выпуская руки Томаса, и сделала шаг внутрь.

Вслед за охотниками на второй этаж поднялась и Фецилла, в руке у неё была небольшая масляная лампадка. Она ступила вслед за гостями, освещая комнаты жидким жёлтым светом. Но он был не нужен тем, кто видел тонкую нить, тянущуюся к окну. Лилиит отпустила руку Томаса, но не потеряла из виду алую путеводку.

Девушка подошла к окну и распахнула внутренние ставни, потянув их на себя. Затем толкнула внешние, впуская в комнату первые лучи светила. А в стене, между ставнями была небольшая дырочка, выгрызенная острыми как бритва, зубами. В неё уходила видимая только ей и Томасу нить.

— Вот, — Лилиит почувствовала жуткую слабость, стоило открыть рот. Она моргнула, прогоняя видение, и осела на пыльный пол.

— Впечатляет, — усмехнулась Фецилла. — Это не совсем та сила, о которой говорится в легендах и запрещённых балладах, но вы все же доказали, что что-то в вас есть. Вы получите его, — рука баронессы легла на медальон, — когда я обрету своё поместье и титул. И голову дядюшки на подносе.

Кровожадно улыбнувшись, она покинула комнату и спустилась на первый этаж, где её ждал Гилиам.

— Я изменяю условия. Убейте нынешнего барона Дехасти, который хитрым умыслом занял родовое поместье и лишил нас с братом всего. Он подменил завещание родителей. Я не удивлюсь если нынешний барон замешан в смерти кровного брата и его жены. Только после выполнения этих условий вы получите мой медальон.

— Мы не наёмные убийцы, — покачал головой сын короля Айвории. — Мы охотники, которые стремятся вернуть в этот мир украденную истину. Лучше я обращусь напрямую к Йосфрину.

— Истинные охотники? Это те, которые защищали людей от гнева богов? Те, что без раздумий рубили чудищ, способных уничтожить человечество? Так вот, нынче чудища миру не так страшны. Бо́льшую опасность несут сами люди. Именно против такого чудовища вам предстоит выступить. Я поеду с вами. «Дорогу пряностей» придётся закрыть. На кон ставлю всё, что нажила за это время. Дядюшка не убил меня и моего брата, когда мы были детьми, теперь он об этом пожалеет.

— Сестра, с чего ты взяла, что он замешан в смерти наших родителей?

— Женская интуиция, — махнула она рукой. — А даже если я ошибаюсь, разве это важно? Он изгнал нас! Пытался выдать меня замуж за мужчину старше меня в три раза, а тебе дал пинок под зад! Он захватил власть над нашими людьми и землями! Этого мало? Если его не станет, мы с тобой первые наследники, ведь признанных детей у него нет.

— Людей по заказу мы ещё не убивали, — заговорил Мартон. — Куда мы катимся?

— Ваши цели важнее принципов. Или я неправа? — усмехнулась Фецилла Дехасти. — Это моё условие. У вас есть сутки не раздумье. А пока можете пожить тут. Пища и кров за мой счёт. Если вы откажетесь, не получите то, за чем приехали.

— Шантаж, — Драдер барабанил пальцами по столешнице.

— Сами знали во что влезаете. Особенно он, — тонкий пальчик указал на Гилиама. — Кому как не человеку, родившемуся при королевском дворе, знать об интригах и заговорах. Пусть ещё скажет, что ни разу не участвовал в подобном.

Воин не ответил. Он взвешивал все возможные вариант. Ему не хотелось идти на преступление. Гилиам слышал от отца о нынешнем бароне, ведь Халфрэг Дехасти был частым гостем при дворе. Йосфрин считал его одним из преданных вассалов и даже приглашал в Главный совет. Что сказал бы отец, узнав, что на его приближенного готовится покушение во главе которого стоит его младший сын?

Глава 4
Решение

Охотники собрались в одной из комнат, что выделила им хозяйка постоялого двора. Лилиит стояла у незастеклённого окна и смотрела на улицу. Там по грязной мостовой цокали копытами лошади, таща за собой экипажи. Кучера то и дело огревали плетью бедняков, которые имели смелость подойти слишком близко и попросить медяк. С окна второго этажа кто-то выплеснул помои, окатив ими проходящих жителей Кэймора. Подобной брани девушка давно не слышала.

И ни одного защитника порядка.

Права была Фецилла, говоря о том, что стража в этом городе отстойная.

— Что будем делать? — Гилиам сидел на кровати, застеленной тонким покрывалом, и крутил в руках фамильный перстень, который не надевал до этого при отряде.

— А у нас много вариантов? — Драдер прислонился к двери. — Убивать или не убивать.

— Но это ведь неправильно, — попытался возмутиться Осванд.

— Мне кажется, что принимать решение в этом случае должен Леоф.

Охотник со шрамом на правой щеке вздрогнул:

— Я не знаю. Он ведь мой родственник. Но если сестра права, и дядюшка замешан в гибели наших родителей…Я не знаю, — повторил он.

— Смысл в словах Фециллы есть, — согласился Гилиам. — Если сложить смерть барона и баронессы Дехасти и то, как он поступил с их детьми, можно предположить, что он замешан в заговоре. Но давай вспомним то, что сказали тебе во время испытания. Твои родители копали в сторону истинных охотников и их устранили те, кто не хочет пустить в массы правду. Значит ли это то, что твой дядюшка является одним из них?

— Да мы даже не знаем, кто скрывает правду от людей и пускает ложные слухи столько лет, — встрял Мартон. — Как мы можем утверждать, что некий барон является тем самым человеком, настроенным против охотников?

— Я ничего не утверждаю, — поднял руки в защитном жесте воин.

— Нам нужен медальон моей сестры. Просто так она его не отдаст, а грабить её у меня не хватит совести. Будь что будет, я согласен на её условия.

— Зато на убийство тебе совести хватит, — буркнул Драдер.

— Разве наш королевич не может махнуть лапкой и получить желаемое на блюдце? — скривилась Лилиит.

— Не может, — передразнил её Гилиам. — По одной простой причине, от моего титула осталось одно только название.

— Настал тот день, когда возродились истинные охотники и первым делом укокошили они местного барона. Отличная выйдет баллада, — пристыдил присутствующих Драдер.

На это никто ничего не ответил.

А спустя сутки, Фецилла подошла к компании Гилиама во время ужина и присела за их стол.

— Время ответа пришло. Если вы отказываетесь, то завтра покидаете «Дорогу пряностей». Соглашаетесь — мы выезжаем отсюда вместе.

— Согласны. Но с одним условием, — отозвался Гилиам, делая вид, что не заметил, как скривилась от этих слов женщина, — если будет шанс договориться без кровопролития, мы им воспользуемся.

— Пусть так, — усмехнулась хозяйка таверны. — Завтра на рассвете прикажу седлать ваших молабу.

Лилиит ворочалась в постели, сон к ней не шёл. Она даже обрадовалась бы сновидению с огромным волком, но что-то не позволяла сомкнуть глаз.

— Лилия, — зашелестел голос.

Охотница встрепенулась и села, свесив босые ступни к полу.

Так звали её в прошлой жизни. Это имя знал только один человек. Даже не человек — бог. Та, кто проклял девушку на перерождение и присвоил её себе. Богиня мира Эннэлион — Сэлис.

— Лилия, — более явственно послышался голос со двора.

Охотница медленно подошла к окну и отворила внутренние ставни. Внешние были распахнуты, и ночная свежесть ворвалась в комнату.

— Лилия! — на тёмной улице стояла фигура, подняв лицо вверх. — Наконец-то!

— Кто ты? — вопрос был спонтанным.

— Я случай, что неслучаен, — рассмеялся Эштус, брат богини-судьбы. — Есть разговор. Спустишься?

Девушка, не раздумывая, кивнула, хотя вряд ли бог-случай мог разглядеть это во тьме. Она натянула сапоги и, шнуруя на ходу вырез тёмной рубахи, спустилась на первый этаж. В очаге догорали последние поленья, освещая большой зал корчмы. Охотница прокралась к двери и отодвинула большую, укреплённую железом щеколду.

Эштус стоял, прислонившись к стене. Он сделал шаг навстречу к Лилиит и заговорил:

— Рад видеть тебя живой. Значит, ты справилась с тем, что взвалила на тебя моя сестричка.

— Почему ушедший бог будит меня посреди ночи моим старым именем?

— Сэлис пропала, — перешёл к сути проблемы мужчина.

Охотница молчала, разглядывая стоящего перед ней бога. Свет, падающий из таверны, позволял рассмотреть худое лицо с заострёнными скулами и, горящие на нём беспокойством, голубые глаза. Одет мужчина был в красную рубаху и чёрные джинсы. Именно последний предмет гардероба привлёк внимание девушки. Это была одежда из мира, в который ушёл бог после ссоры со старшей сестрой. Мира, который покинула Лилиит, когда ещё была Лилией.

— Ты меня слушаешь? — он крутил в руках две игровые чёрные кости, соединённые кожаным шнурком. Они притягивали к себе взгляд и завораживали охотницу.

— Что это? — с придыханием вымолвила девушка, все проблемы разом отступили, а в груди томилось радостное предчувствие.

— Часть моей силы, — нехотя отозвался бог. — Случай я или кто?

Глядя на то, как его безделушка завлекла взгляд охотницы, Эштус приколол шнурок к кожаному поясу и щёлкнул пальцами перед глазами Лилиит.

— Сэлис пропала, ты меня слышишь, Лилия?

— Я не Лилия! И почему с этим ты прошёл ко мне? — ответив вопросом, она выбила бога из равновесия.

Он взмахнул руками:

— Потому что ты единственная, кто был с ней связан. Её от тебя отлучили, но это не значит, что связь с твоей стороны тоже потеряна.

— Какое мне дело до стервы, которая по своей воле перетащила мою душу после смерти в мир Эннэлиона и заставляла плясать под свою дудку, как Крысолов?

— Это ведь история из мира Старшого светила, — улыбнулся Случай. — Многое вспомнила?

— Почти всё, — скривилась Лилиит. — Так почему ты пришёл за помощью именно ко мне? Разве ты не желал своей сестре, что развязала между вами войну, беды? Да и как может пропасть бог, которому поклоняется столько людей?

— Слишком много вопросов, а у меня не так много времени, — оглянулся назад мужчина. — Попробуй нащупать связь с этой несносной женщиной, а я отплачу тебе добром.

— Подстроишь случай?

— Называй как хочешь. И если вдруг встретишь кого, кто будет расспрашивать тебя про Сэлис — молчи.

— Да кто может знать обо мне и богине-судьбе?

— Много кто, — поджав губы, сообщил Эштус, вгоняя собеседницу в ступор. — Враги есть у всех. Моё время в этом мире истекло. Я навещу тебя через несколько недель.

И растворился в воздухе.

Охотница ещё мгновение буравила взглядом место, где стоял незваный гость и зашла в таверну. За одним из столов сидела Фецилла:

— Кто к тебе приходил?

— Никто. Выходила подышать свежим воздухом, — отозвалась Лилиит, направляясь к лестнице. — Не спится?

— Услышала, как отворяют дверь. Чуткий сон. Жизнь обязывает.

Уже поднимаясь по ступеням, охотница вздрогнула от вопроса.

— Кто такая Лилия?

Лилиит не ответила и нарочно медленно вернулась в комнату. Сон так и не снизошёл и до самого рассвета, она ворочалась в кровати. Почему бог пришёл к ней? Пропала сама Судьба, возможно ли такое? Неужели охотница теперь свободна?

— Теперь я могу умереть, — рассмеялась она в предутренней мгле.

Восемь всадников выехали за город, когда светило стояло в зените. Фецилла Дехасти закрыла свой постоялый двор на несколько дней и сейчас ехала рядом с братом на невысокой серой кобыле. Молабу подозрительно косились на новенькую и презрительно воротили морды.

— Позвольте предположить, — заговорила женщина, прекрасно держась в седле, — этих лошадей купил сам королевич?

— Угадала, — Леоф кивнул головой.

— Не королевич, а воин. Уясните это, Фецилла, иначе у нас с вами не выйдет сотрудничества, — осадил ее Гилиам.

Хозяйка таверны отвернулась, глядя на проплывающие мимо луга и поля, засеянные пшеницей. На горизонте виднелись горы. Воздух, казалось, плавился от жары, лошади лениво переставляли ноги, будто намекая на то, что пора бы уже и привал сделать.

— Расскажи, Фецилла, как сейчас поживает наш дядюшка, — попытался сгладить обстановку Леоф.

Женщина кровожадно усмехнулась:

— Ничего не поменялось. Властвует в наших землях, управляет нашими людьми и спит в наших покоях.

— Не будет ли это подозрительно? — заговорила Лилиит, покачиваясь в седле Огонька. — Фецилла покидает свою таверну, и в то же время погибает барон. Вы не боитесь за свою репутацию?

— А может я её себе создаю, — усмехнулась женщина. — После смерти дядюшки я стану хозяйкой, ведь Леоф не откажется от своей жизни. Я ведь права, брат? — не получив ответ родственника, она продолжила. — А кто посмеет предъявлять обвинения единственной баронессе Дехасти? Пусть говорят за спиной и складывают обо мне слухи. Мне всё равно о чём треплются, но моё имя должно звучать.

— Как далеко ваше родовое поместье? — Осванд засматривался на вершины хребта Арианташ, которые чесали небеса с правой стороны от путников. Если свернуть, то через несколько недель юноша прибудет домой, в родную деревню Ледайл.

— Часа через три должна уже показаться деревушка, название которой я не произнесу на трезвую голову, а там ещё полчаса и поместье на горизонте. А пока мы набиваем себе мозоли на задницах, может, расскажите о себе? Честно говоря, мне не очень нравится та компания, в которую попал мой брат. Но если мы уже с вами договорились о сотрудничестве, давайте начнём с доверия.

— Я о себе рассказал уже достаточно, — Гилиам даже не посмотрел в сторону бывшей баронессы Дехасти.

— Для полного доверия этого мало, королевич, — Фецилла оглянулась на попутчика, отмечая про себя, что он явно чем-то расстроен.

— Ещё раз назовёшь меня так, и я разверну свою лошадь!

Женщина усмехнулась, но не ответила.

— Феци, прекрати, — укорил её брат. — Ты пытаешься вывести из себя людей, которые за одну твою безделушку согласились убить человека.

— Это единственный кулон, который достался мне от родителей, — продолжала набивать цену женщина. — Потому хочу знать кому он перейдёт.

— Мне!

Она вздёрнула носик и замолчала.

Образовавшуюся тишину нарушал лишь перестук копыт и ветер, который то и дело поднимал вверх пыль с дороги и зарывался в волосы людей да гривы лошадей.

На горизонте показались небольшие дома, сложенные из белого камня с покатыми красными черепичными крышами. Ставни из красного дерева почти везде были закрыты — люди готовились ко сну.

— Как богато выглядит эта деревушка, — высказал мысли всех охотников Мартон.

— Папа целое состояние в неё вложил, — любовно прошептала Фецилла. — Лучших мастеров нанял. Сто дворов отстроили. Поселили тут лучших из лучших. Как-никак, все эти люди — слуги семьи Дехасти.

— Можно ли подъехать к поместью не через селение?

— Да, но зачем? — женщина удивлённо посмотрела на Гилиама, а затем опередила и ответила сама. — Не хочешь, чтобы нас видели, королевич? Смысл в этом есть. Но нам всё равно не удастся прокрасться незамечеными мимо стражи.

— Проблемы будем решать по мере их поступления, — вместо командира отозвался Мартон.

Повела их Фецилла через лес, захвативший деревеньку в зелёные тиски. Шли тихо, вели лошадей под уздцы. Уже на закате дня вышли к назначенному месту.

Косые лучи ласкали трёхэтажный особняк, примостившийся на берегу небольшого пруда. Водную гладь покрыли широкие зелёные листы кувшинок и водных лилий.

— Мы подошли с северной стороны, главный вход с южной. Чёрных входов несколько в восточном и западном крыле. Но в центральное здание можно попасть только с главного входа.

— Дайте угадаю, — усмехнулся Драдер, — покои барона Халфрэга Дехасти как раз в центральном.

— Скорее всего, он занял покои родителей. А они именно там.

Глава 5
Поместье Дехасти

Уютно трещали поленья в большом камине. Плотно завешенные тёмно-синие бархатные шторы не пропускали последние лучи светила, погружая покои барона в полумрак.

Мужчина сидел в глубоком кресле, а на его коленях свернулся пушистый белый кот. Он мурчал и шевелил ушами каждый раз, как человеческая рука гладила его по шерсти. Вторая рука устроилась на подлокотнике и нервно барабанила пальцами по деревянной облицовке.

Глаза барона были закрыты:

— Как же я устал от всего, знаешь? Эти бездельники отказываются работать даже после того, как их хорошенько отстегали плетью, — кот зашипел, выпуская когти, когда хозяин выдернул несколько волосков из спины животного. А Халфрэг Дехасти не обратил внимания и продолжил свою исповедь. — Никакой благодарности! Сбегают, бросают свои семьи, даже не сказав им, куда направляются. Пусть только попробуют приползти ко мне, вздёрну всех беглецов!

Четыре фигуры прокрались к северной стене поместья и притаились в тени низких деревьев с густой кроной.

— Западное и восточное крылья — двухэтажные. Центральная часть состоит из трёх этажей, — шёпотом объяснял Леоф.

Гилиам шикнул на него. По вымощенной камнем узкой дорожке шли трое: на теле кольчуги, на плечо закинуты алебарды. Один из мужчин нёс факел, двое других тихо переговаривались и смеялись.

— Один из патрулей. Нас сейчас заметят.

— Эй, кто там? — гаркнул усатый мужик, поднимая факел над головой.

— Лилиит, отвлеки их!

Томас не успел возмутиться, а Гилиам уже вытолкнул охотницу из их убежища.

— Помогите! — взвизгнула девушка и, споткнувшись, полетела на землю.

Один из мужчин откинул алебарду на траву и подбежал к лежащей девушке. Его нисколько не смутило, что в такое позднее время делает на территории барона Дехасти столь юное создание.

— Вы целы, что случилось?

Лилиит с помощью стражника поднялась и сделала огромные глаза, в которых блестели слёзы.

— За мной гонятся, — всхлипнула охотница. — Ради богов, помогите мне.

— Как ты оказалась тут, дитя? — стражник похабно разглядывал тонкую фигурку девушки.

— Я собирала ягоды в лесу, — сочиняла на ходу Лилиит, мысленно проклиная Гилиама, который не посвятил её в свой план. — А потом, — девушка наигранно всхлипнула, — на меня напали разбойники. Мне удалось сбежать, но они гнались за мной.

— И где же эти разбойники? — мужчина с факелом почесал чёрную бороду. — Никто за тобой не гонится. Может, показалось в сумерках?

— Они заметили храбрых воинов и испугались. Вы одним своим видом спасли меня. Да хранит вас Сэлис, — всхлипнула охотница, вытирая слезы пыльными руками.

Стражник, что отбросил от себя алебарду, опустился на корточки и принялся поглаживать девушку по растрепавшимся волосам. Его глаза продолжали блуждать по молодому телу. Небольшая грудь, подрагивая от всхлипываний, приковывала к себе внимание мужчины.

— Ты из деревни, дитя?

Лилиит кивнула головой. А стражник с нескрываемым интересом пожирал её взглядом.

— Уже слишком поздно. Да и пост я свой покинуть не могу. Переночуешь в поместье, а утром будешь свободна, — улыбнулся стражник. — Меня зовут Юрох.

Мужчина с чёрной бородой махнул рукой:

— Мы тебя прикроем. Иди.

— Спасибо, Глеш. Слышала, малышка, идём. Я защищу тебя от разбойников.

Лилиит медленно поднялась и обернулась назад, туда, где до этого скрывались охотники в тени невысоких деревьев.

— Не бойся. Они тебя не нагонят, — Юрох приобнял девушку за талию и потащил за собой в сторону восточного крыла поместья.

Стражник весело и самозабвенно рассказывал о себе и бароне Дехасти. Конечно же, приукрашивал все свои заслуги, дабы понравится затихшей девушке. Она казалась мужчине чересчур привлекательной для местной, но эта мысль вытеснялась из его головы более интересными картинками, а кровь приливала к совсем другому органу.

— Назови своё имя, — попросил он, облапывая задницу охотницы.

— Амэл, — вспомнила Лилиит свою соседку из деревни Гудрас.

— Красивое, — слушая ответ вполуха, отозвался Юрох.

Сейчас его голову занимали мысли о том, куда лучше привести это сокровище. В комнату для стражи? Так скоро патрули меняться будут, могут помешать. Может, выбрать один из свободных гостевых покоев? Наверное, это будет лучшим решением.

Лилиит жалела о том, что оставила свой меч, прикреплённым к седлу Огонька и надеялась на то, что всё идёт по плану Гилиама. Надеялась на то, что этот план хотя бы существует.

— Сюда. Аккуратно, ступенька, — Юрох придержал девушку за локоток, обращаясь с ней, как с титулованной особой.

Лилиит плелась вслед за стражником, понимая, что отвертеться не удастся. Стражник поравнялся с ней, нагло приобнял охотницу правой рукой, а левую поднял вверх, сжимая в ней факел.

— Подумать только, разбойники решили на такое сокровище позариться, — причитал мужчина, зыркая водянисто-серыми глазами по сторонам. Не встретив никого, он провёл Лилиит к лестнице на второй этаж.

Охотница, поднималась по, укрытым ковром, ступеням нарочно медленно. А Юрох не торопил её. Его взгляд был прикован к упругой заднице в облегающих штанах из чёрной кожи.

Последняя ступенька вывела охотницу в узкий коридор: по левую руку тянулись окна до пола, по правую — двери, чередующиеся с портретами в позолоченных рамах.

— Это гостевые комнаты для вельмож. Сегодня можешь взять себе любой титул и выбрать комнату.

Лилиит кивнула головой и толкнула ближайшую дверь. Та приветливо распахнулась, впуская людей в покои. Охотница сделала шаг внутрь и на мгновение забыла, что находится на территории человека, которого должна убить. Забыла, что привел ее сюда мужчина, который только и делает, что пытается полапать её за задницу.

Огромная комната: на стенах гобелены и светильники, на полу чёрная шкура медведя, широкое окно с видом на пруд и камин в углу.

— Увы, купальня сейчас без воды, — Юрох указал на неприметную дверь по левую руку.

— Это ни к чему, — как можно милее улыбнулась ему Лилиит. — Спасибо за заботу.

Но мужчина не спешил оставлять девушку в одиночестве. Он зажёг пламя в камине и распахнул ещё одну дверь, которая вела в спальню. Кроме широкой кровати, в ней был платяной шкаф из серого дерева и зеркало в серебряной оправе, прибитое к стене.

— Ты очаровательна, Амал, — прошептал мужчина медленно приближаясь к Лилиит. Девушка вздохнула, понимая, что дверь в покои захлопнута и сейчас она может рассчитывать только на себя.

— Амэл, — поправила его охотница, не забывая пятиться к камину. Дверь в спальню так и осталась открыта, зияя чёрной пастью прохода.

— Я не удивлён, что разбойники напали на тебя, — Юрох облизнул обветренные губы. Пламя бликами играло на его лице, и тёмных волосах. — И даже догадываюсь, что за участь могла тебе быть уготована. Но Сэлис спасла тебя и привела ко мне. Не бойся, я буду с тобой нежен. — Он слишком быстро шагнул к девушке.

Охотница отпрыгнула, чувствуя спиной жар от огня.

— Не бойся меня, — как дикую кошку уговаривал мужчина. — Ты всё равно сегодня будешь моей. По своей воле или против неё.

После этих слов Лилиит наклонила голову и прошипела:

— Своей судьбой и жизнью я буду распоряжается сама, пёс.

— Ах ты, дрянь! — звонкая пощёчина досталась девушке, но она не закричала и не заплакала, как ожидал Юрох. Лишь улыбка. Оскал хищника.

В этот момент ею руководила только обида и ярость. Охотники так и не пришли на помощь и позволили в сомнительной компании попасть в подобную передрягу. Узнай об этом Мартон, ноги бы всем переломал. Но наставника рядом не было.

— Раздевайся! — зарычал мужчина.

— Как думаешь, увалень, ходят ли деревенские девушки в штанах?

— Что?

— Ты ведь так самозабвенно лапал мою задницу, не мог не заметить, что на мне не юбка.

Юрох ещё раз окинул тощую фигурку взглядом. Тонкая тёмная рубаха с длинными рукавами и шнуровкой на груди, чёрные узкие штаны и высокие светло-коричневые сапоги с металлическими бляшками. Переведя взгляд на лицо девушки, он вздрогнул. Женские губы кривились в ужасной усмешке, а фиолетовые глаза пылали яростью.

— Одежду ты сейчас снимешь, никакой разницы между штанами и юбкой не вижу.

Стражник потянулся к женской груди. Охотница отскочила в сторону, присела и запустила руку в огонь. В следующий миг угольки полетели в лицо мужчине. Он зашипел, хватаясь за обожжённую кожу. Лилиит зашла за спину и ударила под колени, роняя Юроха на пушистую шкуру. Стражник катался по полу, прижимая руки к лицу, и верещал, как поросёнок на заклание. Холодная сталь, прижалась к его глотке, а возле уха зазвучал мелодичный голосок:

— Это была твоя последняя ошибка, мразь.

Через несколько минут, притворив за собой дверь, охотница вышла в коридор. Осмотрелась и медленно двинулась к лестнице. Замерла возле деревянных поручней, прислушиваясь к ночной тиши. В этот момент ей казалось, что её использовали. Бросили.

Правую, обожжённую и покрывшуюся волдырями, руку охотница прижимала к груди. В левой руке она сжимала нож, доставшийся ей от отца. На клинке ещё осталось несколько капель крови. Стряхнув их на каменный пол, охотница присела на корточки и вернула оружие на место — засунула за голенище сапога.

— Если с вами ничего не случилось, то видит Эштус, я и вам глотки перережу, — Лилиит даже сама не заметила, что вместо судьбы обратилась к случаю.

Пустые залы и коридоры гулко отражали звуки шагов. Тьму рассеивал свет, падающий из застеклённых окон.

— Давай, пора пробуждаться, — зашипела охотница, закрыв глаза и привалившись к стене у выхода из крыла.

Девушка взывала к силе Охотника. Один раз ей уже удалось воспользоваться полной первой ступенью с помощью Томаса. Сейчас это нужно сделать самой.

Пот катился по лбу, несмотря на ночную прохладу. Лёгкий ветер врывался в помещение через приоткрытую дверь. Лилиит чувствовала людей: тех, что находились за стеной, и тех, которые были в другом крыле поместья. Своих друзей она найти не смогла, зато нашла барона. На его коленях лежал кот и время от времени поднимал большие зелёные глаза на своего хозяина. Мужчина выглядел именно так, как описывала его Фецилла: пухлое лицо, кустистые чёрные брови, под которыми скрываются серые глаза, и шрам на подбородке в форме полукруга. Он что-то говорил, но кот мурчал слишком громко, совершенно не акцентируя своего внимания на голосе хозяина. Халфрэг Дехасти почесал любимца между ушей и откинул поседевшую голову на спинку кресла.

Лилиит открыла глаза и попыталась восстановить дыхание. Всё же на подобные трюки уходило слишком много энергии. Но оно, видимо, того стоило. Ведь у её ног лежала тонкая воздушная алая нить, тянущаяся вглубь здания.

— Она нам голову откусит, — улыбнулся Томас, таща за собой тело стражника.

— Не нам, а мастеру Гилиаму, ведь это его задумка была, — Леоф натужно пыхтел под тяжестью трупа. — Куда скидывать будем?

— Да хоть сюда.

Охотники вернулись к поместью, где у стены их ждал воин.

— Ещё один патруль только что прошёл мимо. Веди, — хлопнул он по плечу сероглазого парня.

Леоф осмотрелся и, скрываясь в тени деревьев, направился к центральному зданию. У входа разбили небольшой сквер с фонтанами и статуями богов.

— Как скоро заметят пропажу?

— Патрули меняются каждые четыре часа, — зашептал Леоф прокрадываясь к открытому окну. — У нас намного меньше времени. Подсади.

— Как только поместье вернётся во владения твоей сестры, надо будет тут все переделать, — бурчал Томас. — А то, заходи, убивай, насилуй.

Гилиам последним залез в открытое окно и спрыгнул с широкого подоконника на вымощенный плитами пол.

— Как я давно тут не был, — с нотками грусти в голосе проговорил Леоф.

Охотники прокрались к лестнице и замерли, прислушиваясь к тишине поместья.

Лилиит протиснулась в щель между стеной и колонной. Нить, видимая только её глазу, вела девушку по потайному и давно заброшенному ходу. Собрав всю паутину и пыль на себя, охотница всё же вышла к широкой двери из чёрного дерева. Позолоченные ручки в форме голов больших кошек тускло блестели в свете небольшого факела, которые Лил сняла со стены. В том, что это были покои барона, она не сомневалась. Даже видела обстановку глазами кота, который бродил по комнате и жалобно мяукал.

В мире Эннэлиона эти животные были редкостью. Лилиит улыбнулась, вспоминая, что в той жизни, где она была Лилией очень любила котов.

Охотница по привычке потянулась к ручке двери правой рукой, а потом зашипела от боли и отдёрнула обожжённую ладонь.

Белоснежный кот замер и уставился на дверь зелёными глазами, будто зная, зачем пришёл ночной гость. Дверь отворилась. Животное выпустило когти и выгнуло спину, готовясь напасть. Но в дверях стояла худенькая девушка с растрёпанными волосами и испугом в больших глазах. Она сделала шаг внутрь и прикрыла за собой дверь. Кот расслабился и сел на задние лапы с интересом поглядывая на гостью. Девушка ему улыбнулась и перевела взгляд на спящего в кресле борона Дехасти: голова свесилась на грудь, а изо рта тянулась тонкая струйка слюны, пачкая камзол.

— Твой хозяин должен умереть, — прошептала охотница, глядя в глаза коту.

Животное отвернуло морду, потом вновь посмотрело на Лилиит и свернулось клубочком. Кот замурчал так громко, как только мог. Халфрэг Дехасти вздрогнул и открыл глаза. В первые мгновения он не заметил постороннего в своём кабинете.

— Светлых дней, тёплых звёзд, — прозвучал голос от двери, заставляя хозяина поместья подорваться с кресла. — Раз уж ваш кот не позволил вам умереть во сне, я могу считать его вашим врагом.

Мужчина рассматривал Лилиит, не до конца понимая смысл сказанного.

— Вы пришли меня убить? — понимающе усмехнулся мужчина, растягивая пухлый рот в полуулыбке. — Заказ? Фецилла.

Лилиит молчала, наблюдая за тем, как барон подошёл к столу и налил себе вина в деревянный кубок.

— Это было ожидаемо. Но почему именно от бабской руки я должен подохнуть? — сплюнул Халфрэг на пушистый ковёр. — Наёмники закончились?

Белоснежный кот переводил взгляд с хозяина на ночную гостью и обратно, нервно дёргая кончиком хвоста.

— Что ж, убивай меня! — барон расставил руки в стороны, открываясь.

Охотница уже сжимала в левой руке нож.

«Убить человека, — билась в её голове мысль. — Это ведь так просто. Я уже прирезала его стражника. Неужели не смогу перерезать глотку ещё одной свинье?»

— Чего ждёшь, баба? — скривился Дехасти. — Духу не хватает? Тогда зачем бралась за это задание? — Он сделал большой глоток из кубка.

— Хочу услышать правду, — заговорила она. — Это ты заказал убийство родного брата и его жены?

— А мой ответ что-то изменит?

— Нет.

— Тогда какая разница? — скривился мужчина.

День был тяжёлый и Лилиит хотелось его как можно скорее закончить.

— Кто знает, может Сэлис позволит тебе умереть без боли.

— Тебе ли не знать, что Сэлис пропала, так же, как и Гудрас.

Леоф бежал, уже нисколько не заботясь о том, что их могут услышать. Дверь на третьем этаже была приоткрыта, из образовавшейся щели струился свет.

Парень влетел в кабинет, который много лет назад принадлежал его отцу. На полу у камина сидел мужчина с перерезанной глоткой, а в кресле — девушка с котом на коленях. Она поглаживала его шерсть левой рукой.

— Опаздываете, друзья.

Глава 6
Ступень первая

Лилиит сжимала зубы каждый раз, как к её рваной ране на боку Фецилла прикладывала раскалённое железо. Женщина выгнала всех из комнаты на втором этаже таверны и взяла в руки иглу из клыка оуксюка, пропустила через ушко вымоченную в отваре трав нить и принялась сшивать кожу.

— И никто из нас не заметил, что ты ранена, — фыркала хозяйка «Дороги пряностей». — А ты молчала двое суток. Зачем?

— Я перевязала её, — прохрипела охотница, сжимая в руках небольшую подушку.

Девушка лежала на кровати, прикрытая тонким одеялом, запрокинув руки за голову, а сестра её друга кропотливо зашивала рану на правом боку.

Фецилла покачала головой. У её ног лежала пропитанная алым повязка, которой охотница пыталась приостановить кровь.

— Леоф сказал, что это ты его убила. Как это произошло?

Девушка улыбнулась через силу и заговорила. Медленно, взвешивая каждое слово.

— Они бросили меня одну. Твой брат, Гилиам и Томас. У них был какой-то план или же его не было. Мне приказали отвлечь внимание патруля на себя, что я и сделала. Притворилась деревенщиной, на которую напали разбойники в том лесу, что простилается вокруг поместья. Поверили. Но охотники не приходили на помощь и меня увели в поместье, считая полной дурой и обещая защиту от разбойников. Для этого ведь обязательно лапать меня за задницу, — Лилиит охнула от боли, что вонзилась в её бок вместе с иглой.

— Прости, — Фецилла полила рану снадобьем из сильно пахнущих трав. — Полагаю, стражник мёртв.

— Да… Вернемся к барону. Мы с Томасом уже показывали, как можно найти что-либо. В поместье между восточным крылом и центральным зданием есть потайной ход.

— Знала о нём, — кивнула головой женщина, попросив жестом охотницу встать.

— И не сказала нам?

Фецилла не ответила, делая вид, что сильно занята порвавшейся нитью. Лилиит хмыкнула.

— Он привёл меня к кабинету барона Дехасти, — продолжила рассказ девушка, пока её тело обматывали белой плотной тканью, пропахшей травами и зельями. — Он был там. Спал в кресле. Халфрэг знал, что это твой заказ, сетовал на то, что ему придётся погибнуть от женской руки.

— Это и всё? — Фецилла накинула на девушку рубаху, доходящую той до середины бедра.

— Я спросила причастен ли он к смерти ваших родителей, — охотница присела на кровать, делая вид, что не замечает, как напряглась хозяйка таверны. — Он сказал: «Лично я — нет. Но были там те, кто до сих пор в моём окружении». После этого завязалась драка. Ведь никто просто так не позволит вспороть ему горло. Дальнейшее рассказывал Леоф.

Фецилла присела рядом с девушкой:

— Ты ведь впервые убила по заказу. Когда я договаривалась с твоим командиром, я и подумать не могла, что именно тебе придётся это сделать.

— Женская солидарность? — усмехнулась Лилиит, выпуская всю сущность, рождённую в этом мире, и глуша истерики Лилии, которые звучали глубоко в голове. — Не нужно меня жалеть, Фецилла. Халфрэг Дехасти не первый кто падёт от моей руки. Я с каждым днём убеждаюсь, что враг, который погубил мою семью реальнее, чем ты или я. И самое страшное, что эти твари разумнее оуксюков, которые убили моего отца. Я поклялась, и я всех их уничтожу.

Женщина кивнула головой и молча вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Она не слышала, как охотница выпустила на волю весь страх и боль, как свернулась клубочком и забилась в рыданиях.

Было позднее утро и посетителей в таверне почти не наблюдалось. Баронесса Дехасти опустилась на лавку за одним из столов. Там её ждали охотники, которые выполнили свою часть обещания.

— Как она? — Гилиам был встревожен. Он клял себя, ведь не заметил, что один из его подопечных сильно ранен.

— А чем ты думал раньше? Например, тогда, когда отправлял юную девушку одну в лапы к трём стражникам. Ты знаешь, что один из них собирался с ней сделать?

Мартон молчал, но его взгляд не обещал воину ничего хорошего.

— План был прост, как день, — вступился за командира Леоф. — Лилиит должна была отвлечь их и привести к нам. Она оказалась вместе с патрулём, как раз под окнами комнаты стражей. Если бы мы напали на них прямо там, всё бы пропало.

— С ней ничего не случилось? — аккуратно спросил Гилиам.

— Кроме того, что ей собственноручно пришлось убить двух мужчин за одну ночь — нет.

— Ты забыла в каком мире живёшь, сестра? Тут могут убить за косой взгляд или неаккуратно брошенное слово. А ты печёшься о состоянии девушки, которая убила за награду.

Фецилла прикрыла глаза, стараясь сдержать слова, что рвались из неё в этот момент.

— Давайте сменим тон, — Томас встал из-за стола и по-хозяйски прошествовал к стойке, налил себе эля и вернулся к отряду. — Мы выполнили твоё задание, хозяюшка, а значит твой кулон теперь по праву наш. Можешь передать его брату, если беспокоишься о сохранности.

Женщина рывком сорвала с себя золотую цепочку, кинула её на столешницу и с гордым видом удалилась.

— Вот это характер, — скривился Мартон. — Не найдёт себе спутника, ой не найдёт.

Леоф взял украшение в руки. Тяжёлый кулон идеально круглой формы. На крышке искусной рукой мастера были выведены узоры, а в середине он прикрепил прозрачно-белый самоцвет с чёрным вкраплением по центру. Охотник потянул на себя крышку, открывая кулон. Он надеялся найти там ответ на все свои вопросы, но ждала его пустота.

— Вот тебе и зацепка, — Драдер удручённо вздохнул и потянулся к глиняной кружке, о которой забыл Томас.

— Опять тупик! — злясь на самого себя, ударил Гилиам кулаком по столу.

Следующие несколько дней охотники потратили на попытки разбудить в себе силы. Так как Лилиит проводила всё время в выделенной ей комнате, сложность обучения полностью легла на Томаса.

Мужчины выбирались на свежий воздух под тёплые лучи светила, устраивались подле фруктовых деревьев и пытались увидеть ту самую нить, о которой говорил смуглый охотник.

Томас начал с самого простого: выпросил у Фециллы три кружки, спрятал в одну из них кулон и поставил перед учащимися.

— Сейчас всё просто. Вы знаете, что искать и где. Драдер, угадыванием ты не вытащишь себе ступень, даже не надейся, — пригрозил ему сын Алари.

Первым поставленное задание выполнил Гилиам. Он уже потом признался, что уже пользовался этой силой в библиотеке при храме Сэлис в столице. Там он нашёл скрытый отсек хранилища и тот фолиант, который указал им путь к водопаду в провинции Тэйгейт. После воина, ко всеобщему удивлению, кулон нашёл Драдер. Леоф и Осванд справились почти одновременно, а вот Мартон застрял. Мужчине никак не удавалось увидеть ту самую нить и это вгоняло его в уныние.

— Может, я никакой не охотник, — бил он от отчаяния руками по стволу яблони. Необычно большие и сочные плоды вздрагивали на ветвях от каждого удара.

— Тогда ты бы не прошёл испытание Младшего Сына.

— Он мог меня просто пожалеть.

— Глупости, — Гилиам не смотрел на собеседника, — такие как он никогда не испытывают жалости. Я сильно сомневаюсь, что они хоть что-то испытывают. Потому, если ты стал охотником, не опускай руки. Ты меня понял, глава клана охотников из селения Гудрас.

Мартон улыбнулся, вспоминая их первую встречу.

Но ни один из них не знал, что Лилиит всё это время наблюдала за тренировками истинных охотников.

Девушка долго хмурилась, а затем зашипела, хватаясь за бок, и вернулась в кровать. Рана заживала слишком долго, ткани не хотели срастаться.

— Эштус, да чтоб тебя ещё раз прокляли, может, ты уже явишься?

— Удивляюсь я тому, как легко тебе стало призвать меня, — бархатом прошёлся голос по её слуху.

Мужчина очаровательно улыбнулся и растрепал пятернёй светлые волосы. Охотница фыркнула и накинула на ноги одеяло, несмотря на то, что в комнате стояла духота.

— Стесняешься бога? — в голос рассмеялся Случай, пристраивая свою задницу на хлипком табурете. — Если бы я захотел, ты бы уже раздвинула передо мною ноги, малышка. Но ты мне нужна не для этого. По крайней мере, пока. Кто знает, что из тебя вырастет? Вдруг этот гадкий утёнок превратится в прекрасного лебедя.

— Пользуешься моими воспоминаниями, когда я была Лилией? Как низко! То же мне, божество.

— Не будем ссориться. Что с тобой приключилось, охотница?

— Травма на производстве, — отшутилась Лилиит. — Кто ещё мог знать о том, что твоя сестра пропала?

Эштус вмиг посерьёзнел, на лбу залегла морщина.

— Только боги. Этого от них не скрыть, тут уж ничего не поделаешь.

— Я на днях убила человека, который знал и о пропаже богини-судьбы и о том, что произошло с моей деревней. Соответственно он знал и то, кто я такая.

Случай закусил губу, сверля девушку взглядом пронзительных голубых глаз.

— Как его звали?

— Халфрэг Дехасти.

— Барон, — будто это что-то меняло, усмехнулся Эштус. — Так ты не только охотница, а ещё и наёмный убийца? Малышка, ты меня радуешь. Хотя, если возникнут проблемы, я прикрою. Ведь обещал тебе один «счастный случай» от меня.

— Лучше подскажи в какую сторону копать, чтобы найти твою сестричку. Не скажу, что в восторге от знакомства с ней, но раз уж я выполняю её, неведомые мне, желания, то и вольную мне получать у неё.

Мужчина пожал плечами и опустил голову, зарываясь в волосы пальцами:

— Если бы я знал. Боги начали пропадать уже давно. Всё началось с островов и архипелагов в Легендарном океане. Может, слышала, что боги там другие? — нервный смешок. — Потом у богов с этого материка начали пропадать артефакты сил.

— Артефакты? — Лилиит нахмурилась.

Эштус отстегнул от ремня игральные кости, связанные шнурком:

— Это мой артефакт. Сила бога настолько чудовищна, что её часть заключают в предмет, но никогда не прячут далеко от владельца. Например, у Сэлис это обруч, с которым она не расстаётся. Совсем недавно умыкнули артефакт у Авандана. Меня послали разобраться в этом. Считается, что случай виноват во всём, а значит и решить всё в силах. Но я в тупике, а теперь ещё и сестра пропала. Не знаю, что делать.

Лилиит впервые видела потерявшего веру бога. Да и звучало это настолько комично, что девушка не стерпела и хихикнула. А когда Эштус поднял на неё свой взгляд, рассмеялась, не сдерживая себя. Хохотала охотница до тех пор, пока из глаз не брызнули слёзы, а рана, зашитая рукой бывшей баронессы, не начала кровоточить.

— Полегчало? — дождавшись пока успокоится собеседница, поинтересовался бог-случай и, получив утвердительный кивок, продолжил. — Я пришёл к тебе, так как между тобой и сестрой есть связь. Если ты в силах найти вещь, то найди мне путь к ней.

— Пробовала, — призналась охотница, отводя взгляд. — И у меня такое чувство, что Сэлис сожгла все мосты. Она чего-то ждёт, не выдаёт себя. Если богиня не захочет, то никто её не найдёт. Как-никак, мы сейчас говорим о самой Судьбе.

Глава 7
Обучение из иного мира

Спустя трое суток, Лилиит смогла самостоятельно одеться и спуститься к своему отряду. Гилиам даже не заикнулся о том, что считает себя в чём-то виноватым. А охотница не требовала с него извинения или объяснений.

Леоф за ужином показал кулон, который отдала им его сестра. Девушка, как и другие, покрутила его в руках, открыла и пожала плечами. Лишь Мартон справился о её здоровье и довольно кивнул, узнав, что рана начала заживать. По словам Фециллы оружие, которое применил барон Дехасти, входило в список запрещённых. Оно имело вид небольшого кинжала, но на этом все сходства заканчивались. Материалом для клинка служили когти птицы-катиры, которые сами по себе были ядовиты и не позволяли ранам затягиваться. При ковке этого типа оружия, материл вымачивают в настое аназемы и концентрате крови самой катиры. Техника, с помощью которой изготовляют «катирану», ныне оказалась засекречена.

Во времена империи Алиарна оружие, которое при соприкосновении с плотью, разрывает её как клещи, было весьма распространённым орудием для пыток и казней. Позднее оно перешло в разряд запрещённых, так же, как и использование материалов самой птицы-катиры.

Несколько дней охотница спускалась из выделенной ей комнаты лишь на ужин. Фецилла бухтела о том, что такими темпами девушка не поправится, но принуждать ту ни к чему не собиралась. В один из таких вечеров в таверну ступил высокий подтянутый юноша в запылённой одежде.

— Фецилла Дехасти, — гаркнул он, — вам письмо!

Женщина вышла в зал, вытирая руки о подол фартука.

Парень смерил её взглядом:

— Документальное подтверждение имени рода есть?

Фецилла не успела и рта открыть, а из-за соседнего стола поднялся нетрезвый бугай и, двигаясь ведомыми только ему маршрутами, направился к гонцу. Надо отдать должное пареньку, он не стушевался и не отступил, даже когда большая мозолистая рука легла ему на плечо, а огромная рожа придвинулась к обветренному лицу. Мужик икнул и дыхнул в ухо прибывшему:

— Мой кулак — подтверждение. Отдай хозяйке её письмо, пока все зубы на месте.

Фецилла не вмешивалась, наблюдая за тем, как паренёк вначале краснеет, затем бледнеет, а потом зеленеет от тех запахов, что извергает на него посетитель «Дороги пряностей».

— Ваше письмо, госпожа Дехасти, — протянул юноша пухлый конверт, скреплённый синей печаткой. Печаткой самого короля.

Женщина приняла послание и, кивнув, вышла из залы.

— А теперь можно и выпить, — хлопнул мужчина гонца по спине и потащил к столу.

Мартон, наблюдавший за этой картиной, усмехнулся и почесал шею:

— Стало быть, нашей баронессе вернули титул?

— Или наоборот, — пожал плечами Гилиам, под хмурым взглядом Леофа. — Её могут вызвать в Главный совет на суд. Если Халфрэг Дехасти был важным звеном какой-то цепи, то виновных в его смерти найдут.

— Так быстро догадались? Неужели, кроме моей сестры нет подозреваемых?

— У неё был зуб на дядюшку, да и пропала она из города на то время, когда был убит барон. Тут не нужно быть гением или мудрецом.

— Я не уеду отсюда пока сестра не получит поместье и титул обратно, — будто кидая вызов, сказал Леоф.

— А ты думаешь мы просто так тут жопу отсиживаем? — буркнул Мартон и припал к кружке с элем.

— Так Лилиит же ранена, — неуверенно протянул сероглазый охотник.

Девушка улыбнулась:

— Будь моя воля, я бы никогда не провела столько времени в лежачем положении. Твоя сестра настояла.

В таверну зашёл уже знакомый охотникам бард, прошёл к одной из деревянных колонн, поддерживающих второй этаж. Он расстелил перед собой чистую тряпицу и снял со спины небольшую светло-коричневую лютню в цветастых узорах. А после прикоснулся к струнам.

Томас закрыл глаза и насвистывал мелодию, которую играл музыкант.

— А слова есть? — Драдер упёрся локтями в стол и с недовольством смотрел на смуглого охотника, будто наличие слов баллады зависело от него.

— Это очень старая мелодия, — заговорил Гилиам. — Одна из тех, что звучала на пиру богов ещё при существовании империи Алиарна. Слова когда-то были. Но знания и язык, на котором они произносились, стёрся из людской памяти, осталась только это.

По помещению растекалась лёгкая, как фиолетовые лепестки цинисты, мелодия. В ней звучали искристые ручьи, пели пёстрые птицы, пах мёдом и теплом воздух. Пока бард перебирал струны, затихли все, кто был в таверне. Даже Фецилла тихо вышла в зал и, прислонившись к стойке, с непередаваемым выражением лица слушала эту магию.

А песнь заполняла собой таверну, вытесняя боль и страдания из сердец путников. Пела им об их первой любви, молодости и счастье. О том, что все они хотели бы вернуть.

Последние звуки показались посетителям прощальным взмахом руки. Музыка стихла, схлынуло чувство того, что в этом мире всё прекрасно и добро. Люди начали переговариваться, скидывая с себя остатки эмоций, будто стыдились их.

— Империя Алиарна. Столько слышал, но ничего не знаю, — Драдер заложил руки за голову.

— И не удивительно, — Гилиам улыбнулся. — Говорят, был промежуток времён, когда боги и люди сосуществовали вместе, жили рядом и помогали друг другу. И мир был един. Не знаю было ли это до войны Судьбы со Случаем, или после… Мало что осталось с тех времён: несколько манускриптов, легенд устных и мелодий. Это всем чем может похвастаться период империи Алиарна. Времени, когда мир Эннэлиона не был разбит на материки и острова, когда все мы были едины. А что сейчас осталось? Небольшой кусок земли в океане, усыпанный по бокам островками и архипелагами. Что стало с другими местами неведомо. Я надеюсь, что нас просто разделили расстоянием и где-то там за морями и океанами лежит другая земля.

— Тогда почему ещё не налажена связь? — Лилиит задумчиво жевала ломтик серого хлеба.

Гилиам просверлил девушку взглядом, но ответил:

— Отправляли корабли, но они либо не возвращались, либо прибивали волны к берегам их ошмётки.

— Спутники бы сюда, — посетовала она, приковывая к себе внимание охотников.

— Кого?

Вопрос наставника отрезвил её.

— Плохо себя чувствую, — встрепенулась девушка. — Пойду спать. Пусть боги присмотрят за вами во сне.

— Лил, — окликнул охотницу Томас, — завтра с утра ждём тебя на заднем дворе. Нужна помощь в обучении.

Лилиит кивнула и, кляня себя за болтливость, отправилась спать.

А глубокой ночью в одной из комнат таверны сидела женщина в белой рубахе длиной по колено. Распущенные волосы пшеничного цвета рассыпались по её спине. Она облокотилась о спинку стула и в свете свечи вчитывалась в слова на листе, который держала в руках. С десяток других лежали на столе в хаотичном порядке.

Фецилла усмехнулась и положила на стол письмо, написанное, от имени короля. Женщина встала и подошла к небольшому покосившемуся шкафчику, вытащила деревянный кубок и глиняную бутыль. Распечатав пробку, она налила себе вина, которое в отблесках свечи было насыщенного кровавого цвета.

— Мои поздравления, баронесса Дехасти, — рассмеялась она и сделала глоток.

Охотница протиснулась между стеной таверны и конюшни. Задыхаясь от вони, идущей со стороны улицы, она ступила на задний двор, обнесённый высоким забором, и будто попала в другой мир. Фецилла Дехасти создала свой фруктовый сад и небольшой огород. По высокой траве разгуливали одомашненные птицы: курицы, жархны и несколько индюков. Насколько помнила девушка, последние в этом мире были крайне редки и ценны. Но никто не смел вломиться на территорию женщины, что держала «Дорогу пряностей» и позаимствовать птиц. Всё же репутация была страшной силой.

Отряд Гилиама расположился под высокими яблонями. Томас о чём-то упорно втолковывал Мартону, а тот лишь кривился и мотал головой.

— Лил, он меня уже достал, — возмутился мужчина с разорванной ноздрёй, когда его ученица подошла и села рядом.

— Как успехи?

Томас почесал макушку:

— Если честно, то плохо. Иногда у них получается найти то, что спрятано. У всех, кроме Мартона. — Мужчина скривился, как от кислых плодов атоки, а сын алари продолжил. — Но найти и почувствовать живых существ ещё никому не удалось. Потому, нам и нужна твоя помощь.

— Хорошо, — охотница потёрла виски. — У меня есть одна идея. Не знаю насколько это поможет, но попробовать стоит. Я много думала над тем, что, несмотря на самые простые умения, мы тратим весь резерв сил и, кажется, нашла решение. Наша сила на таком уровне, что потрогать мы её не можем, но развивать и расширять резерв нужно. Тренировки существуют не только для тела, но и для духа. Если вы не будете задавать мне вопросы, а выполнять то, что я говорю, возможно, мы сдвинемся с мёртвой точки.

— Что ты предлагаешь?

— Медитация.

Гилиам хитро улыбнулся. Та интонация, с которой произнесла слово охотница, значила только одно — это информация принесена из мира Старшего светила. Того, что именуют люди Солнцем.

— Хорошо, — Лилиит набрала воздуха в лёгкие и заговорила. — Для начала примите удобную позу, но такую в которой вы не уснёте. Драдер, лежание на траве в тени кроны не совсем то, что я имею в виду!

Гилиам прислонился к стволу яблони и протянул ноги, рядом с ним сел Томас. Осванд оперся спиной о забор. Пока Драдер метался по двору в поисках удобной позы, остальные выполнили первое указание.

— Теперь закройте глаза и попробуйте выровнять дыхание. Не двигайтесь, слушайте, как стучит ваше сердце. Успокаивайте его, пусть замедляет биение. Основная задача, это очистить свои мысли, освободится от страхов и оков. Наши силы что-то сдерживает и это что-то в нас самих. Нужно найти путь к тому, что заложено в нас богами.

Охотники слушали голос девушки, а когда она замолчала стали прислушиваться к собственному сердцебиению. Томасу сразу стало неуютно, он почувствовал себя одиноким, холод захватил его в свои оковы, хотя светило всё так же грело воздух. Драдер ёрзал на заднице, не в состоянии успокоиться. Мартон недовольно вздохнул и открыл глаза:

— Не выйдет у нас ничего. Посмотри на этих шутов: один на заднице скачет, другой зубами стучит как в самый лютый зимний мороз.

— Чёрт, — выругалась охотница словом, которое часто использовала в первой жизни. Спутники уже привыкли, что временами девушка ведёт себя странно, и потому не стали спрашивать ни о чём. — В чём проблема, Томас?

— Тишина, — признался он. — Мне тяжело в тишине.

— Помнится, ты часто насвистывал мелодии, — схватилась за мысль Лилиит. — Если это происходит неосознанно, ты можешь медитировать под свой же свист.

— Нео… как?

Охотница зарычала, пытаясь быстро подобрать слова:

— Ты ведь не думаешь о том, как извлечь звук, перед тем как это сделать? Вот и сейчас, расслабься и ни о чём не думай. Если мелодия родится внутри тебя — выпусти.

— Тогда он будет мешать остальным, — заговорил Осванд. — Мне в тишине проще расслабиться.

— Двор большой, — осклабился Мартон. — Не подерётесь. А Драдеру пинка под зад, чтоб не выёживался.

Глава 8
Баронесса Дехасти

Фецилла не теряла времени зазря. После получения послания от короля, женщина назначила нового трактирщика, но отказываться от дохода, который приносил постоялый двор, не спешила. Перед отъездом в родовое гнёздышко, она наняла двух вышибал и провела наставительную беседу с девочками-разносчицами. Те в слезах провожали хозяйку и с опаской косились на её заместителя — высокого чернобородого алари, который решил осесть в городе. Мужчина первое время недоверчивым взглядом сверлил Томаса, а потом махнул рукой думая, что обознался. Но охотник-то знал, что этот алари его старший названый брат.

Мир бывает до безумия мелким.

Леоф не позволил сестре разбираться во всём самой и под дружный вздох отряда вызвался помочь ей с восстановлением имени рода.

— Ты же в охотники заделался, а не в бароны, — фыркнул однажды в его сторону Мартон.

— Она моя сестра. Я помогу ей и вновь стану свободным.

Мужчина с разорванной ноздрёй покачал головой, но не вмешивался. Всё же Гилиам дал согласие на небольшой отдых от поисков, да и Фецилле в одиночку будет нелегко.

А сейчас они сидели в большой столовой, рассчитанной, по крайней мере, человек на двадцать, и завтракали запечённым в чесночном соусе мясом гридней. Лилиит уплетала уже вторую порцию и не могла остановиться. Это мягкое красноватое мясо таяло во рту и оставляло необычайный привкус. В своей жизни она пробовала деликатес всего дважды. Несмотря на то что эти животные были достаточно распространёнными в мире, редко удавалось убить их не отравленным оружием. Яд часто использовали для замедления безумно быстрых и ловких бестий, а уже потом добивали обычным оружием. Ведь охотились на гридней не из-за мяса, а из-за их когтей и зубов, которые были похожи на металл. Их переплавляли и делали оружие. Да и шкура бестий состояла из плотной толстой чешуи, которую при должной обработке можно было использовать для создания лёгкой защитной одежды.

— Фецилла, как обстоят дела с защитой поместья? Те патрули, которые мы обошли не внушают мне доверия, — заговорил Гилиам, обращаясь к хозяйке поместья. — Но сейчас я говорю о другой защите. Ваши владения расположены практически в глухом лесу. Он хоть и не так велик, но хотя бы гридни в нём точно водятся, — мужчина многозначительно указал на пустеющие тарелки отряда.

— О, вы об этом, мой гость, — елейно улыбнулась баронесса, — я уже отправила гонца в столицу с запросом в Орден. Если мне не откажут, а мне не откажут, — ещё одна улыбка, — уже меньше чем через пять недель в Кэйморе под моей опекой откроют местное отделение. Кто, как не Орден Теневых, сможет защитить моих людей от клыков и зубов злых созданий мира нашего.

— Сестра, не иронизируй, — скривился Леоф, откладывая в сторону столовый прибор. — Тебе ли не знать, что Теневые просто подхватили работу охотников, да и в их ряды тоже вступило немало моих собратьев по делу.

— В цивилизованном мире, именно Орден занимает первое место по борьбе с опасными созданиями, — усмехнулась напомаженными губками женщина. — Охотники давно не справляются со своими обязанностями. Если они, вообще, остались. То, что вы можете чуть больше простого человека, не делает из вас богов. Вас семь, а мир намного больше, чем нам известно. Сможет ли семь истинных охотников восстановить правду и не навредить человечеству?

Напряжённая тишина повисла в зале. Леоф крутил в руках кулон, который отдала ему сестра, Лилиит отложила вилку с пятью зубцами в сторону и подняла взгляд на предводителя. Воин спокойно посмотрел на Фециллу и утвердительно кивнул головой.

— Смогут. Слово охотника, — вскинул подбородок Гилиам, одним жестом выдавая своё происхождение.

Томас застыл, прислушиваясь к тишине утреннего леса. Стволы высоких деревьев уходили в розовеющее от восхода светила небо. А где-то там, недалеко в чаще проснулся некто живой. Охотник тихо перелез через поваленное и облепленное красным мхом дерево и закрыл глаза. Словно время ускорило свой ход, унося человека в своём водовороте.

Он посмотрел на мир глазами гридня и мысленно усмехнулся.

Самка. Вышла на охоту. Бестия подошла к небольшому ручью с прозрачной водой. Животное наклонило продолговатую голову и припало к ней. Раздвоенный хвост с шипами на концах недовольно взлетел вверх.

Томас сделал глубокий вдох, возвращаясь в своё тело. Он ещё не научился одновременно следить за миром и со своей стороны, и со стороны животного. Но уроки Лилиит не проходили даром, позволяя истинным лучше познавать себя.

Охотник вытащил один из парных изогнутых мечей и, стараясь не шуметь, направился туда, где, по его мнению, было животное. Парень не рискнул воззвать к умению, что показывала истинный путь, боясь потратить лишние силы.

Лесная тропка виляла и терялась в густой траве тёмно-зелёного цвета. Корни деревьев жирными червями разрывали почву и уползали вдаль. Охотник напряг слух и разобрал тихий шум воды.

Он близко.

Гридень стоял там же, опустив вытянутую серую морду к воде. Томас шагнул под косые лучи светила, колючий кустарник злобно вцепился в штанину.

Охотник тонко свистнул, привлекая внимание бестии. Та подняла морду и, обнажив длинные острые чёрные зубы, зарычала. Были бы у существа уши, они бы вздрогнули от шага человека, но только мечущийся из стороны в сторону раздвоенный хвост выдавал опасения гридня. Существо напрягло задние ноги, готовясь к прыжку, но Томас не спешил.

Парень окинул взглядом местность, но нор из которых могла поспеть подмога не заметил. Значит, гридень был один. Одна, ведь после использования сил истинных охотников, Томас знал пол существа.

— Ничего личного. Заказ, — он вытащил второй парный клинок и сделал шаг навстречу животному.

Это была просьба баронессы Дехасти — добыть деликатес. Благодаря желанию Леофа помочь сестре, отряд Гилиама попал в полную власть женщины, которая не стесняясь пользоваться ими.

Бестия взмахнула длинный хвостом и с тихим рычанием кинулась на человека. Томас сделал два шага — вперёд и в сторону, тем самым обманывая животное. Гридень мягко приземлился на лапы и угрожающе зарычал. Длинное гибкое тело отливало серебром в лучах светила.

— Боишься? — раззадоривал её своим голосом охотник.

Томас перехватил клинки. Остриё правого было направлено на бестию, левого — за спину охотника. Гридень изогнул туловище и, поднырнув, кинулся, метя человеку в шею. Парень встретил существо одним из мечей, но сталь заскрежетала по твёрдой коже, состоящей из мелких чешуек, и отскочила. А бестия ударила хвостом с острыми наконечниками по земле, оставляя два глубоких тонких рва.

Охотник сделал два шага в сторону и один быстрый — к животному. Существо попятилось, следя глазами за врагом. Хвост взлетел вверх и замер, говоря о том, что бестия в замешательстве. Томас не терял времени и, петляя, побежал на гридня. Существо зарычало, хвост со свистом, разрезая воздух, отбил удар одного из мечей, второй поранил кожу на левом боку.

Томас отскочил в сторону и сплюнул. Фецилла просила ещё и шкуру этого существа. Хотя никто так и не понял, зачем баронессе подобный материал.

Бестия двигалась медленно, переставляла лапы, приближалась к человеку, с предплечья которого капала кровь. Запах манил её, требовал разорвать врага и насладиться мясом. Потому и не заметила, как охотник крутанулся и одним точным ударом отрубил ей голову.

Лилиит перевязывала рану другу, не подпустив к нему Фециллу с иглой и железом. Томас шипел, когда охотница протёрла края рваной раны чем-то спиртным.

— Кровь больше не идёт, — заговорила она, снимая наложенный жгут и смазывая рану одной из тех мазей, которые вручила ей Эфрикс. — Повязку надо будет менять каждый день.

— Спасибо, — сын алари был чем-то обеспокоен и это не скрылось от глаза Лил.

— Что с тобой?

— Ты и я смогли научить всех использовать первую ступень, — медленно заговорил Томас. — Даже у Мартона начало получаться. Но что дальше? У нас нет зацепок куда идти и что искать. Мы не знаем, как развить в себе силы. Отряд истинных охотников попал под каблук несносной баронессе, и никто ей и слова поперёк не скажет. Мы застряли тут надолго. Леофа она так просто не отпустит.

— Как только Орден пришлёт своих людей, мы уедем, — тихо ответила Лилиит, садясь рядом с другом на кровать. — Ты ведь знаешь, как они относятся к таким как мы.

— И куда дальше?

Охотница не ответила. Она и сама не знала, что делать. Сэлис пропала, Рэйнер мёртв, а кому мстить за семью она не знает. Тупиком закончился их путь. Томас молчал, чувствуя то же самое. Истинные охотники где-то оступились.

В тяжёлую дверь покоев, выделенных охотнику, постучали. На пороге стояла высокая девушка в длинном синем платье с белым передником.

— Госпожа приглашает вас к ужину, — тонким голоском известила она и пропалила взглядом в Лилиит дырку. — Томас, что это всё значит?

Охотник возвёл глаза к потолку:

— Это мой друг, Дира, а не то что ты подумала.

— Ну конечно, — вышла из образа послушной служанки девушка. — Это уже третья с кем я тебя вижу. Ты ведь столько всего мне обещал, — брюнетка мяла в руках передник.

— Выйди и закрой дверь, — рявкнул вмиг рассвирепевший парень.

Дира развернулась и с громким стуком захлопнула несчастную дверь.

— Томас — крушитель женских сердец, — рассмеялась Лилиит.

Охотник вымучено улыбнулся, не мог же он признаться подруге, что боится ночевать в одиночку.

Фецилла Дехасти сидела за столом у камина. Дверь в кабинете на третьем этаже была закрыта. Она зажгла свечу и потянулась к бумагам. По полу процокали коготки и в кресло напротив запрыгнул пушистый белый кот.

— Живой ещё, — бросила она, не глядя на животное. — А ведь мой ровесник.

Баронесса взяла в руки перо и макнула в чернильницу.

«Гилиам Рэвард.» — вывела её рука. — «Отец: Йосфрин Адрак Рэвард. Мать: Алиел Рэвард. Двадцать восемь полных. Родина: Айвория, Нулбанар. Отречённый от трона. Волос: чёрный. Глаз: карий.»

Кот свернулся клубочком и громко замурчал, прикрыв глаза. Женщина положила перо на стол и пролистнула свои записи.

«Мартон.» — вывела она имя охотника и замерла. Необходимо было заполнить форму верно, но что делать, если у человека нет родового имени она не знала. Потом взяла себя в руки и продолжила. — «Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Тридцать девять полных. Родина: Айвория, селение Гудрас. Главный охотник клана. Волос: лысый.» — баронесса рассмеялась от комичности написанного, но нарушить форму не посмела. — «Глаз: зелёный. Особенности: разорвана правая ноздря.»

«Лилиит.» — продолжала баронесса, заполнять лист. — «Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Семнадцать полных. Родина: Айвория, селение Гудрас. Волос: каштановый. Глаз: фиолетовый.»

Перо перескочило на новую строку. «Томас. Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Двадцать полных. Родина: земли Кантаваны. Волос: каштановый. Глаз: голубой. Особенности: смуглая кожа.»

Фецилла посыпала лист песком, чтобы чернила скорее просохли и встала из-за стола. Из шкафа она достала ещё один тонкий пожелтевший лист и вернулась на место.

«Драдер. Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Двадцать два полных. Родина: Айвория, селение Гудрас. Волос: чёрный. Глаз: тёмно-серый.»

Новая строка.

«Осванд. Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Двадцать один полный. Родина: Айвория, селение Ледайл. Волос: рыжий. Глаз: карий.»

Рука дрогнула, но она продолжила писать.

«Леоф Дехасти. Отец: Фэрим Дехасти. Мать: Енула Дехасти. Двадцать три полных. Родина: Айвория, Кэймор. Волос: светлый. Глаз: светло-серый.»

Женщина откинулась на спинку кресла и вздохнула. Кот по-прежнему громко мурчал, мерно вздымался его пушистый бок. Баронесса улыбнулась своим мыслям и потушила свечу.

Глава 9
Пропажа

Лилиит брела по пыльной дороге, петляющей между одинаково аккуратными белыми домиками с красной крышей. Людей было немного, в основном старики на лавках в тени раскидистых деревьев, да дети. Небо затягивали серые тучи, обещая монотонный дождь. Ветер усиливался, прогоняя людей с улицы, поднимая клубы пыли с дороги.

Охотница запахнула прохудившийся синий плащ и вздрогнула от окрика:

— Постой, охотница!

Её нагнала невысокая пухлая женщина с растрёпанными седыми волосами. Она заламывала руки, будто размышляя, стоит ли начинать разговор с незнакомкой. Видимо, какая-то из мыслей победила, и женщина заговорила:

— Светлых дней, тёплых звёзд. Моё имя Фария.

— Тихих ночей, попутных ветров. Лилиит.

— Деточка, правду говорят? Ты одна из возродившихся истинных охотников?

— Кто говорит? — неприятное чувство нахлынуло на Лил.

— Да все, — неопределённо махнула рукой собеседница.

— Я чем-то могу помочь? — постаралась заглушить девушка беспокойство.

Фария опустила взгляд вниз, туда, где у охотницы висел меч.

— Сын у меня пропал. Третий день уже пошёл. Я ходила к госпоже, она сказала, что разберётся. Но сколько ждать-то можно. Не думай, я заплачу.

Лилиит кивнула. Она за этим и пришла в деревню с оружием. Деньги заканчивались, а в путь она планировала отправиться как можно скорее. Это сейчас кров и пища достаётся им бесплатно, но пора подумать и о будущем.

— Пятьдесят серебряных, — шёпотом проговорила Фария.

Это были неплохие деньги. В самой дешёвой таверне место для человека с ужином без вина обходилось в восемьдесят медяков. Если с лошадью путешествуешь, то ещё двадцать монет за место для животного. Таким образом, если экономить, можно прожить на один серебряк в день.

— Когда вы в последний раз видели сына?

— Илхард пошёл в лес с другом, — бегло заговорила подданная Фециллы и оглянулась дабы убедиться, что никто их не подслушивает. — Шану вернулся вчера. Кожа на лице свисает ошмётками, один глаз вытек, что-то мямлит. Говорят, что языка у него во рту нет.

Лилиит нахмурилась, подумывая о том, что согласилась на слишком малую плату. А Фария тем временем продолжала:

— В лес они ходили, хотели оленя забить. Мясо, знаешь ли, даже со щедрой платы семейства Дехасти, купить не всегда получается. Вот и нет моего мальчика.

— Хорошо, — охотница вздохнула. — Опишите как выглядит Илхард и мне потребуется его вещь, любая.

Женщина понятливо кивнула головой, но ничего не сказала, заглядывая девушке в рот.

— Что?

— Ты найдёшь его? — глаза матери горели последней надеждой.

— Если он жив…

— Не смей так говорить! — завопила Фария. — Жив! Чует сердце матери!

— Если он жив, — повторила Лилиит, не обращая внимания на визг, — я его найду. Но деньги вперёд.

Женщина нахмурилась:

— А если не найдёшь?

— Тогда я найду его тело, — не скрывая правды, ответила охотница.

Фария поджала губы.

— Что стала? — поторопила её охотница. — Неси деньги, и вещь Илхарда захвати.

Женщина кивнула и побежала к одному из домов. Лилиит присела на лавку. С неба начали падать первые мелкие капли, будто кто-то через сито воду пропускал. Нахлынули на охотницу воспоминания о её первой охоте, когда понесло её в Рощу Первородных по дождю. С ней пошёл Рэйнер. Тот, кого она любит до сих пор. Тот, кого нет больше рядом.

Но больше всего пугало её то, что начинала она забывать родное лицо, его голос и чувства, что испытывала рядом.

— Я отомщу за тебя, — еле слышно прошептала Лилиит. — За всех, кто погиб в Гудрасе.

Она дотронулась до эфеса меча, который висел на поясе. Обмотанную кожаными ремешками рукоять украшала выжженная надпись. «Лилиит». Именно её имя парень нанёс на меч, который выковал его отец — кузнец Тэйн. Выдернуло девушку из воспоминаний возвращение нанимательницы. Фария стояла перед охотницей и протягивала небольшой кинжал с деревянной рукоятью.

— Илхард не взял его с собой. Я ещё тогда почуяла неладное, он с ним никогда не расставался.

Лил взяла в руки оружие. Нож был небольшой и хорошо ложился в руку, потемневшая рукоять говорила о том, что им часто пользовались.

— У него тёмные волосы и глаза. Несколько шрамов на лице, — говоря это, она передала девушке небольшой мешочек, звякнули монеты. — Тёмная кожаная куртка тоже была на нём.

Дремавшая до этого мысль подняла голову.

— Сэлис предписала ему путь охотника?

Фария кивнула головой.

— Особенности? Если я найду труп, то по чём должна опознать твоего сына.

Слёзы брызнули из глаз женщины и, всхлипывая, она ответила:

— На правой руке нет двух пальцев, и мочка левого уха отсечена. Они шли на север от селения.

— Если я не вернусь к ночи, иди в поместье и доложи обо всём что тут произошло баронессе.

Фария побледнела, но спорить не смела.

Лилиит вернулась к крайнему двору и отвязала Огонька от яблони, под которой оставила. Молабу посмотрел на свою хозяйку весьма красноречивым взглядом, а из-за сарая послышались смешки мальчишек.

— Что, успел уже кого-то слопать? — слишком громко поинтересовалась охотница у коня, получая ещё один осуждающий взгляд.

За домом кто-то ойкнул, а потом послышался топот и шлепки босых ног.

Девушка залезла в седло и накинула на голову капюшон:

— Поехали, мальчик. Сегодня мне нужна твоя помощь.

Молабу фыркнул, но послушно двинулся по дороге, хлюпая копытами по лужам. По тёмному небу было сложно определить, как давно минул полдень, но Лилиит упрямо направляла Огонька на север.

Когда лес обступил их с двух сторон, а за спиной частоколом стали деревья, охотница спешилась и вытащила из вьюков лошади кинжал Илхарда. Девушка была уверенна, что она сможет с помощью своей силы отыскать хозяина оружия. Конь с плохо скрываемым интересом наблюдал за хозяйкой, а Лил уже вцепилась в рукоять двумя руками и зажмурилась. Она представляла алую нить, которая оплетает нож и падает на землю.

Сделав глубокий вдох, Лилиит открыла глаза, замечая, что почва стремительно летит ей в лицо. Огонёк заржал и подставил морду, ловя обессилившую хозяйку.

Выпустив кинжал, охотница вцепилась в длинную коричневую гриву. Молабу заржал, но головой не мотнул.

— Спасибо, — погладила она коня по шее, уже твёрдо держась на ногах. Временная слабость прошла.

Лилиит подняла оружие и стряхнула с него грязь. Нить, что должна была привести её к хозяину кинжала, не появилась.

Чувствуя себя беспомощной, Лил обратилась к Огоньку:

— И что делать будем? Между прочим, тут деньги и на тебя, — хлопнула охотница себя по поясу, на котором висел мешочек с пятьюдесятью монетами.

Молабу возвёл очи к небу, а потом припал головой к земле и принюхался. Надеяться на нюх лошади было глупо, и девушка ещё раз обратилась к своим силам, пытаясь нащупать ту связь между человеком и его оружием. Но они оставались глухи к просьбе охотника.

Лилиит взяла под уздцы упирающегося коня и направилась глубже в лес. Высокая трава цеплялась за штанины, мелкие капли проскальзывали между листьями и время от времени попадали по курносому носу охотницы. Огонёк пригибал голову к земле, будто пытаясь что-то разглядеть, девушка же сжимала в свободной руке кинжал Илхарда.

Конь заржал и дёрнул хозяйку на себя так, что та вывернула руку.

— Какого ляда ты делаешь? — зарычала Лилиит, массируя вывихнутое плечо.

Огонёк загарцевал на месте и, не почуяв сопротивления, ломанулся куда-то в чащу.

— Да чтоб тебя, — выругалась охотница и побежала за скакуном.

Молабу не обратил внимание на окрики хозяйки, его влекло вперёд неведомое чувство. Конь не понимал, что происходит, но противиться этому внезапному, такому радостному и щемящему чувству не хотел.

Не мог.

Копыта поднимали брызги из неглубоких лужиц, сильные ноги с лёгкостью переносили тело через поваленные деревья и рвы. Огонёк совершенно забыл о том, что только что оставил свою хозяйку в лесу одну.

Лилиит продиралась через чащу, кляня непослушную клячу на чём свет стоит. Отпечатки копыт были видны на мягкой земле.

Спустя полчаса, девушка вышла к устью мелкой речки. След молабу обрывался.

— Несносное животное, — выругалась она, пытаясь понять куда делать лошадь.

Побродив по берегу и не найдя следов, Лилиит развернулась к лесу, собираясь вернуться и ещё раз пройти по следам Огонька, может, упустила что.

— Что ты тут делаешь, прекрасное создание? — привалившись к чёрному стволу стоял высокий мужчина с рыжей бородой. Глубокий капюшон скрывал глаза.

— Назовись!

Незнакомец хмыкнул и улыбнулся, ведь девушка молниеносно выхватила меч и направила на него.

— Илхард из Коенхарналиа.

Лилиит вспомнила слова Фециллы о том, что название деревушке давал её погибший отец. Женщина говорила, что на трезвую голову название поселения не произнесёт, и охотница теперь понимала почему.

— Илхард? Сын Фарии?

— Неужто маменька за мной девку послала? — рассмеялся рыжебородый.

— Что ты оставил в деревне, хотя всегда брал с собой?

— Нож, — нахмурился мужчина. — Где он?

Лилиит протянула вперёд левую руку с зажатым в кулаке кинжалом:

— У меня. Что стало с твоим спутником и почему ты шляешься по лесам вместо того, чтобы вернуться домой?

— Шану испугался и убежал, оставив меня одного. Без оружия, — развёл руками Илхард и откинул капюшон. Из-под кустистых бровей на охотницу смотрели пронзительные зелёные глаза.

Лилиит закусила губу. Что-то не складывалось в рассказе Илхарда, да и выглядел он намного старше, чем она его представляла. Ну какой мужчина, будь он хоть трижды охотником, будет жить с матерью в возрасте за тридцать?

Рыжебородый не торопил девушку, а лишь с интересом рассматривал.

— Шану покалечен, — наконец, переборов себя, заговорила Лил. — Вернулся в деревню с ободранным лицом, без глаза и языка.

Илхард не ответил, лишь сцепил с лязгом зубы.

— Что ты скажешь на это?

— Вечереет. А ты далеко за территорией поместья Дехасти. Без лошади.

— Без лошади, — согласилась охотница. — Где она?

Мужчина улыбнулся:

— Мне почём знать?

— Хорошо, ты прав, — Лилиит убрала меч. Ножны она так и не купила. Не хотела. Пояс, сделанный Рэйнером имел петлю для оружия. Цепляясь крестовиной, меч прижимался эфесом к бедру. — В деревню?

— Уже слишком темно. Заплутаем. В получасе пути есть заброшенная лесопилка, там можно переждать до утра. Всё же небезопасно тут по ночам.

— Что ж, пусть будет по-твоему, — девушка послушно сложила руки на груди, наблюдая за Илхардом.

Мужчина почесал броду и ступил на лесную тропку:

— Идёшь?

— А куда я без коня? Да и тебя я обещала твоей матери привести.

Рыжебородый промолчал и махнул правой рукой, указывая путь.

Охотница хищно осклабилась. Двигаясь вслед за Илхардом, она придумывала план действий. Интуиция её не обманула. На правой руке у мужчины присутствовали все пальцы. Цвет волос и глаз не совпал.

Это был не Илхард.

Глава 10
Лесопилка

Фецилла сидела в полутёмном кабинете и листала дневник отца. Фэрим Дехасти оставил слишком много сведений. Плохо было только одно — все они были зашифрованы.

В дверь постучали.

— Входите, — глухо отозвалась баронесса, закрывая блокнот в кожаном переплёте.

На пороге стоял невысокий худой парнишка в тонкой безрукавке. Он склонил голову, дожидаясь разрешения.

— Говори.

— Ваша милость, к вам уже второй час хочет попасть прачка Фария. Молвит о деле важном.

— В такое время? — приподняла левую бровь Фецилла.

Парнишка сглотнул, глядя на тьму за окном и кивнул.

— Веди.

Мальчишка снова кивнул и метнулся в коридор.

— Дверь закрой! — крикнула вдогонку Фецилла, но её никто не услышал.

А уже через пять минут перед баронессой стояла пухлая седовласая женщина. Руки её тряслись, и она то и дело хваталась за чёрное платье.

— Госпожа, сын у меня пропал. Третий день минул.

— Ты уже приходила с этой проблемой, — отмахнулась баронесса. — Сколько можно мне этим докучать? Не маленький, да и охотник к тому же. Вернётся.

— Г-госпожа, я наняла вашу гостью для его поисков, — тихим виноватым голосом поспешила договорить Фария пока её не прогнали.

Фецилла Дехасти смяла платок, который до этого лежал на коленях, но не перебивала.

— Она отправилась на его поиски и просила прийти к вам, если до ночи не вернётся. Светило уже ушло, а вестей от истинной нет.

— За что мне это? — застонала баронесса. — Вначале вести о побитом зерне, потом письмо из Нулбанара, а теперь это. Эштуса вам в боги! Гурлин, прикажи постелить этой женщине в свободных покоях и позови мне моих гостей и брата!

Парнишка поклонился и помчался выполнять поручения.

Фария потопталась на месте и уже собиралась уходить, как вздрогнула от громового раската, который на самом деле оказался голосом её хозяйки.

— И во сколько же ты оценила жизнь своего отпрыска?

Фецилла кровожадно улыбалась.

— Пятьдесят серебряных шурлей, — голос дрогнул.

— Дешёвый охотник, — рассмеялась баронесса, а затем посерьёзнела. — Значит, стоит урезать вам жалование.

Дождь усилился. На ноги налипло столько грязи, что поднимать их становилось всё сложнее с каждым шагом. Ветер трепал полами плаща, а капюшон уже не защищал от стихии.

— Почти пришли! — перекричал ветер ненастоящий Илхард.

Лилиит сжимала и разжимала кулаки, чтобы заледеневшие пальцы начали слушаться. А узкая тропка, которой тут и в помине быть не должно, вывела двух людей к высокому зданию, сложенному из толстых зеленоватых стволов. Окна были забиты досками, везде валялась стружка, прибитая пылью и дождевой водой.

— Заброшенная, говоришь? — хмыкнула охотница, пнув валяющуюся в траве пилу с деревянной ручкой.

— Да, уже лет десять никто не появляется тут, — рыжебородый толкнул дверь, и та со скрипом отворилась.

Мужчина галантно отступил от прохода, пропуская Лилиит вперёд.

— А вдруг там медведь. Иди первый, — поторопила его девушка, чувствуя, как леденеют пальцы на ногах.

Ненастоящий Илхард пожал плечами и зашёл в помещение. Охотница потопталась на месте и ступила следом. Этот человек должен знать где находится парень, за поиск которого Лил получила деньги.

Рыжебородый тем временем высек искру и поджог хворост, сваленный в кучу у большого механизма, состоящего из огромной дисковидной пилы и нескольких ручек, которые должны были приводить ей в движение. Даже отсюда охотница видела, как блестят острые зубья.

Хлопнула дверь на ветру, заставляя Лилиит вздрогнуть, а мужчину улыбнуться.

— Сквозняк, — покровительная улыбка проступила сквозь растительность на лице.

Охотница прошла по усыпанному опилками полу и присела на сухой пень, стоящий у заколоченного окна. Пламя шипело и пожирало с невероятной скоростью сухие полена, обложенные камнями. Света от костра хватало на освещение небольшой части лесопилки, тепло медленно окутывало Лилиит. Но она не могла себе позволить расслабиться, ведь во тьме помещения могло скрываться всё что угодно. Она колебалась. Можно было воззвать к силе истинных и узнать, есть ли кто ещё на лесопилке, но уже сейчас она понимала, что сил не так уж и много осталось.

— Так почему маменька послала за мной бабу? — первым заговорил тот, кто назывался Илхардом.

— Я проезжала мимо селения, — начала сочинять охотница историю, — она мне бросилась под коня, моля о помощи. Неужели я могла отказать бедной женщине…

Рыжебородый хмыкнул, но не ответил.

— Так почему ты скрываешься тут, а не возвращаешься домой?

Мужчина молчал, сверля девушку взглядом. Не отдавая себе отчёта, Лилиит напрягла спину, будто кошка, готовящаяся к прыжку.

— Как зовут тебя?

— Амэл, — по привычке отозвалась девушка и усмехнулась про себя. Уже второй раз она использует это имя в довольно странных и даже опасных обстоятельствах. А ведь настоящая Амэл погибла вместе со всеми в селении Гудрас.

— Кто же ты, Амэл, раз согласилась сама на поиски человека в дремучем лесу?

Охотница прищурилась:

— А кто ты, назвавшийся Илхардом?

Рыжебородый рассмеялся в голос.

— И когда ты об этом догадалась?

— Когда ты снял капюшон, — Лилиит ещё сидела, но только так казалось, весь вес был перенесён на ноги, она готовилась.

— И кто же ты, Амэл? Если это твоё настоящее имя.

Из тьмы в круг света ступило ещё четыре мужчины, а один из них охнул:

— Ученица охотника!

Девушка вздрогнула и встретилась взглядом с Бехардом.

Гилиам пустил Урагана галопом, за ним на лошадях неслись остальные охотники. Фецилла осталась в поместье, выделив нескольких стражников с собаками породы маухур. В холке животные были высотой с некрупного волка. Эта порода была выведена специально для поисков. Поговаривают, что маухуры способны отыскать пропажу даже спустя несколько лет.

Мартон клял ученицу за подобные выходки, но панике старался не поддаваться. Все охотники пытались воззвать к своему «истинному взгляду» и понять в какую сторону двигаться. Но их уделали маухуры, они первые завыли и бросились в лес.

— Кто-нибудь объяснит мне что происходит? — Драдер зевал и тёр глаза кулаком.

— Из селения ещё в прошлом году начали пропадать люди, — перекрикивая ветер, отозвался Томас, который присутствовал при рассказе баронессы Дехасти. — Никто не придал этому значения. Ведь заправлял всем Халфрэг, а люди его не особо жаловали. Несколько дней назад пропал парень, охотник этой деревушки. Его мать наняла Лилиит.

— Ну, может, ищет ещё.

— Зная свою ученицу, она никогда не попросит помощи, — Мартон хмурился. — Но прачке она велела прийти к Фецилле, если до захода светила не вернётся. А это значит…

— Что она знала о том, что в этой истории не всё так чисто, — закончил за него Гилиам, ударяя чёрного коня пятками в бока.

— Банда Чёрных капюшонов? — прищурилась охотница, стоя на ногах и держа меч двумя руками.

— Не совсем, — усмехнулся рыжебородый. — Бехард у нас новенький, но я удивлён, что вы знакомы.

Седовласый, сцепив зубы, молчал. Его истинное состояние выдавали только напряжённые желваки на скулах.

— Да, худая она. Толку не будет.

— Скоро переберёмся отсюда куда-нибудь в более сытное место, — улыбнулся светловолосый мужчина в кожаной курточке. Его зубы были неестественно остры.

Лилиит почувствовала, как внутри всё холодеет, а внутренности сворачиваются в один большой комок. Она слышала о людях, которые затачивают себе зубы на манер животных. Они и были животными.

Людоедами.

Шансы на то, что Илхард жив уменьшались с нереальной скоростью.

— Вот же падаль, — сплюнула девушка себе под ноги, не сводя взгляда с пятерых мужчин, которые были больше её раза в два.

— Нанялась на поиски пропавшего охотника, и сама оказалась охотницей. Сэлис любит пошутить, — оскалился рыжебородый.

— Аккуратнее, — заговорил Бехард, вытаскивая из-за пазухи нож с длинным широким лезвием. — Она не так проста, Атим. Её учитель в одиночку отделал мой лучший отряд.

— Это из-за него тебя изгнали? — хохотнул низкий мужик с повязкой на глазу.

Бехард поморщился, как от зубной боли.

Белобрысый бугай облизнулся, в его руке был зажат мясницкий нож.

— Ты обещал мне угощение, Атим, — почти заурчал он, обращаясь к предводителю, который назвался Илхардом при встрече с Лилиит.

Мужик не успел ответить. Охотница с тихим шорохом кинулась в глубину лесопилки, растворяясь в темноте.

— Добыча сбегает, — усмехнулся бугай. — Отдадите её мне?

— Почему тебе? — визгливо перебил тощий мужик с немытыми длинными патлами.

— Потому что все вы тут работаете по моим задумкам, хоть и не признаёте старшинство, — с нескрываемой угрозой в голосе ответил он.

— Отсюда выхода нет, — рыжебородый вытащил из-за пня толстую палку. На её конце свисал камень, примотанный верёвкой. — Бехард, остаёшься тут. Стережём выход. Найдите её.

— А, может, дунешь? — визгливый людоед обратился к предводителю.

— Неизвестно как оно подействует на неё. Одного мы уже упустили из-за этой штуки. Ищите!

Лесопилка хоть и была большая, на самом деле состояла из трёх смежных комнат. Забитые досками окна попадались через каждые пять шагов. Лилиит притаилась за кучей отсыревшей древесины, сваленной у одной из стен.

Шаги смягчала стружка, которой был устлан пол лесопилки, но Лилиит, напрягая слух, уловила их. Мужчины не запалили факелы, они знали тут всё наизусть.

Трое. Первый прошёл мимо, не заметив, затаившую дыхание, девушку. Второй замер в нескольких шагах, но стук его собственного сердца заглушал все звуки. Последним шёл тот самый белобрысый великан. Даже из своего укрытия охотница видела, как он двигается: плавно и медленно, будто дикий кот на охоте.

— Проверь молокососа, — гаркнул он, оглушая Лилиит.

Девушка закусила губу. Илхард жив? Или они так решили её выманить? Всё равно не удастся скрываться долго.

— На месте!

— Живой, — одними губами прошептала Лилиит.

Теперь на кону стояла не только её жизнь, а и охотника, за которого она уже получила деньги. Осталось их отработать. Ох, и мало же она взяла с Фарии!

— Атан, дунь! Ни зги не видно! — повизгивая на звонких звуках, потребовал один из тех троих, что были не так далеко от Лил.

— Если она взбесится, сам ловить будешь!

Девушка не видела, как рыжебородый вытащил из-за пазухи тонкую свирель, вытесанную из светло-коричневого дерева. Не видела она и того, как все подчинённые Атана зажали ладонями уши. Охотница услышала лишь писк, который впивался в мозг, будто тысяча иголок. Тело переставало слушаться, дыхание сбилось.

— Это уже было, — прошипела она. — Если я выдержала крик нунаби, какой-то неведомой дрянью вам меня не взять.

Рыжебородый убрал ото рта свирель. Где-то в глубине лесопилки раздался шорох, что-то упало.

— Еда бушует, — рассмеялся кто-то, кого не видела Лилиит.

— Ну и где она?

Стружка смягчала шаги. А тьма скрыла занесённую руку с кинжалом, который впился в глотку одному из людоедов. С противным бульканьем, мужик осел на пол.

Маухуры бежали тихо, что было не свойственно псам. Дождь прекратил. Но в кромешной тьме людям пришлось спешиться и тащить лошадей за собой. Стражники запалили факелы. Но тишина, нарушаемая только треском сухих веток под ногами, нервировала.

Псы вывели людей к реке и теперь бежали вверх, против течения. Стражники, выделенные Фециллой, выдохлись. Охотники, к собственному удивлению, не чувствовали усталости. Дыхание сбивалось лишь у Мартона.

Небо начинало светлеть. Полночь миновала.

— Чего застряли? — гаркнул Атан, вглядываясь во тьму лесопилки.

Бехард подкинул веток в костёр, разведённый прямо в здании, и устроил свой зад на пне, где совсем недавно сидела охотница.

— Может уши закрыть не успели? — предположил бывший предводитель Чёрных капюшонов.

— Они тупые, но не настолько, — рыжебороды охнул. В круг света ступила девушка. Лицо её покрывали брызги крови, а в левой руке она сжимала небольшой кинжал, который показывала в лесу.

— Эштуса в свидетели! — вскрикнул Бехард, вскакивая на ноги. — Да она же троих уложила. Говорил я тебе, Атан, плохая идея с охотниками связываться.

— Ещё скажи, что тебе не понравилось, — рассмеялся рыжебородый. Он не отводил взгляд с Лилиит, а за спиной держал палку с камнем на конце. — Что, соплячка, думаешь смогла уделать трёх хиляков и со мной справишься?

Она молчала.

Это нервировало тех, кто вкусил человечины. Ничто так не раздражает зверя, как отсутствие страха у добычи.

— Атан, она убила твоих лучших людей!

Она молчала. Шагнула вперед.

— Ну, иди сюда, — рыжебородый замахнулся и рассёк палкой воздух перед собой. Камень со свистом пролетел в десятке шагов от Лилиит.

Охотница перевела взгляд на седоголового. Теперь Бехард понимал, что тот страх, что он испытал при встрече с её учителем — ничто. Глаза девушки были чёрные. Без радужки.

Она выпустила истинную сущность Лилиит, так же как сделала это в поместье Дехасти. Чистая ипостась души была кровожадна и зла. Очень.

Но она молчала.

Рыжебородый сдал первым. Он кинулся вперёд, размахивая палицей перед собой. Камень рассекал воздух с тихим свистом. Теперь, убить её, было делом принципа. Атан не сводил взгляда со своей добычи. Но, всё же, пропустил момент, когда Лилиит выхватила меч. Она двигалась плавно, не выходя из круга света. Камень несколько раз пролетал очень близко от женского лица. Рыжебородый закричал и ударил вниз, целясь по ногам. Камень с хрустом попал по бедру охотницы.

Она молчала.

Ни звука не проронив, и будто не заметила, что ей только что сломали кость.

Лилиит сделала быстрый шаг, припадая на левую ногу. Меч отразил удар, верёвка закрутилась на лезвии, камень глухо звякнул о железо. Атан дёрнул оружие на себя, пытаясь вырвать меч из женской руки.

Рыжебородый посмотрел ей в глаза и замер, даже не почувствовав, как кинжал Илхарда входит ему в горло.

Горячая кровь брызнула фонтаном. Бехард закричал, кидаясь к выходу.

Дверь распахнулась. В проходе стоял Гилиам, держа перед собой двуручный меч с изумрудом на крестовине. Он увидел свою подопечную.

Она выдернула нож из мёртвого тела и посмотрела на подоспевших охотников.

Чернота всосалась в зрачок, выпуская на волю фиолетовую радужку.

Схватившись за бедро, Лилиит осела на землю.

Глава 11
Счастный случай

Фецилла стояла на деревянном помосте и обращалась к людям. Селяне слушали её, открыв рты. Рядом с баронессой стояло шесть мужчин, у каждого по петле на шее. Они, казалось, не слышали слов женщины, смотрели на толпу стеклянными от безумия и страха глазами.

Бехард выдал всех. Но не избежал казни. Его тело уже покачивалось, привлекая птиц.

А Фецилла всё говорила, иногда бросая взгляды на прачку Фарию, которая стояла в толпе вместе со своим сыном. Охотнику Илхарду едва перевалило за семнадцать, но голова его была седа, как у столетнего старца. Левая рука отсутствовала по плечо. Но он улыбался. Мать обнимала его и плакала. Не веря в то, что истинная охотница спасла её ребёнка.

Лилиит закрылась в выделенных ей покоях и не выходила на протяжении трёх дней. Не открывала дверь ни служкам, ни самой баронессе. Только Гилиам смог попасть к ней. Он угрожал, требовал, просил. Но подействовали только слова о странном музыкальном инструменте, которое нашли в личных вещах рыжебородого людоеда.

Девушка впустила мужчину и сразу захлопнула за ним дверь. Она молча указала на одно из кресел, а сама устроилась в другом.

— Очень странное действие. Некоторые пугаются, другие тянуться на этот звук. Смотри. — Гилиам подул в дудочку, извлекая тонкий протяжный стон.

Лилиит почувствовала, как кожу покрывают мурашки и вздрогнула.

— У меня иммунитет после нунаби, — заговорила она впервые за трое суток. — Уничтожь её.

— Мне интересно откуда она взялась у того человека.

— Мы этого уже не узнаем. Просто уничтожь.

— Огонёк вернулся. Грязный, голодный и измученный, но сам пришёл к поместью, — сменил тему мужчина.

— Видимо, эта штука его и увела от меня, — качнула девушка головой на странный музыкальный инструмент, который лежал на коленях воина.

— Как твоё бедро?

— Неужели ты не говорил с лекарем? Не поверю.

— Я хочу услышать это от тебя.

— Для этого мира, эта рана сложная. Я скажу лишь, что заработала трещину в кости, которая почти не болит. Если не бредить рану, то заживёт быстро. Организм молодой.

Гилиам кивнул головой, понимая, что ничего другого и не мог услышать от неё.

— Зачем ты в это ввязалась?

— Я помогла человеку и заработала денег, — пожала плечами Лилиит. — Разве не этим должны заниматься охотники?

— Не когда они ещё слабы. Мы же ничего не можем толком. Зачем ты лезешь в пасть опасности, будто сдохнуть хочешь? Ах, да, я же забыл! Ты не можешь сдохнуть!

— Могу, — тихо ответила она. — Уже могу, скорее всего.

— Но ты ведь мне говорила…

Лилиит вздохнула и посмотрела на воина:

— Богиня, грозящая мне бессмертием, бесследно исчезла. Я хотела попросить у тебя разрешения на одиночную поездку.

— Куда ты собралась? Да ещё в таком состоянии!

Охотница отметила про себя, что у собеседника сжались кулаки.

— В Гудрас.

— Лилиит, Гудраса больше нет! Или ты и головой приложилась?

— Нет. Я помню. Но Первородная, что дала силу нашему богу всё ещё там. Она же тётка Сэлис. Эфрикс должна дать ответы на некоторые мои вопросы.

Гилиам чувствовал натянутость этой беседы. Каждый ответ он с силой вытягивал из Лил.

— Тогда мы едем все вместе.

— Нет! — она вскочила и поморщилась от боли, что прострелила левую ногу. — Никто не знает кто такая Эфрикс. Думают, что знают. Остальное открылось мне со временем. Эти легенды, в которых Сэлис направляет Охотника к некой Первородной в Роще… Там он получает от неё силы, амулет в форме ока и теряет имя и зрение. Сэлис могла направить нашего покровителя к своей тётке. К ведунье селения Гудрас. И если я и поеду к ней, то сама.

— Тётка Сэлис? — нахмурился Гилиам. — Ещё в свитках времён империи Алиарна говорится о том, что нет у Судьбы и Случая родичей.

— Легенды лгут, королевич, — огрызнулась Лилиит, понимая, что своим обращением ставит крест на дружественном общении с этим мужчиной. Но обида за потерянный год жизни всё ещё жгла её изнутри. Она, наконец, нашла момент ужалить его, отомстить. Хотя, это не принесло того удовольствия, на которое надеялась охотница.

— В таком случае, я вынесу этот вопрос на совет между всеми нами, — Гилиам встал и направился к выходу.

Уже у самой двери он замер, будто собирался что-то сказать. Постояв так с секунду, мотнул головой и покинул покои.

Лилиит дождалась, пока дверь закроется, и с тихим стоном опустилась в кресло. Левое бедро разрывало болью. Она солгала. Ранение было ужасным. Охотница даже не была уверена, что когда-нибудь сможет ходить без хромоты.

Девушка потянулась к суме и вытащила из неё данир, которым лечилась всё это время. Почти все прожилки в камне уже почернели, но он продолжал извлекать боль и залечивать бедро. Лилиит приподняла подол рубахи, доходящий почти до колен и приложила к левой ноге лекаря. Выскользнули розовые щупальца и с острой болью вонзились в бедро. Сцепив зубы, девушка вжала камень и откинула голову на спинку кресла. Она чувствовала, как под кожей шевелятся щупальца, как они соединяют сосуды и расщепляют осколки кости.

— Эштус, — тихо позвала она.

Мгновения текли медленно, нарушаемые только тяжёлым дыханием охотницы. А потом появился он.

Мужчина усмехнулся и опустился в кресло, напротив Лилиит:

— С каждым разом ты во всё более интересной позе.

— Ты обещал мне случай, помнишь?

Бог кивнул головой.

— А взамен ты должна была найти мою сестру.

— Мне для этого и нужна твоя помощь. Я отправляюсь в Гудрас к Эфрикс. Она должна что-то знать о Сэлис.

— В таком состоянии? — изумлённо поднял брови мужчина. — Ты уверена, что с такой травмой сможешь доехать? Хотя бы сесть в седло?

Охотница покачала головой:

— Но я должна попробовать. Может, Эфрикс поможет мне и с этим.

— И что ты хочешь от меня?

— Помоги сбежать.

— Тогда поторопись. У меня у самого не так много времени…

Лилиит вскочила на ноги и тут же поморщилась от боли. Поморщился и Эштус, понимая, что испытывает девушка.

Охотница тем временем достала помятый лист и макнула в чернильницу перо.

«Меня не искать. Развивайте силы. Продолжайте медитировать. Я найду вас, даже если вы уедете из поместья. Я вернусь. Слово охотника.

Лилиит.»

Оставив записку на кресле, она начала одеваться. Бог кашлянул и рассмеялся:

— Если ты думаешь, что стриптиз в твоём исполнении сможет меня подкупить, то ошибаешься.

— Заткнись.

Эштус окинул критическим взглядом стоящую перед ним девушку и кивком головы указал на дверь.

— Тебе повезёт. Иди.

Закинув на плечо суму и опираясь на меч, Лилиит вышла из комнаты. Бог постарался, и она не наткнулась ни на одно живое существо. В конюшне ей выдали Огонька, даже не спросив куда она собралась. Лишь сам конь недовольно фыркал, пока его хозяйка с болезненной гримасой залезала в седло.

Только через несколько часов заметят пропажу. А девушка уже будет далеко от Кэймора и владений баронессы Дехасти.

Гилиам склонился над пергаментом и вчитывался в символы, выведенные красными чернилами, которые по неизвестной ему причине не желали переноситься на новый лист.

Воин отложил перо и встал. На мир спускалась ночь. Он бросил взгляд на записку, которую оставила Лилиит и зажёг свечу. Гнал от себя мысли о девушке, потому что заходили они совершенно не туда, куда нужно было. Силой воли переключил своё внимание на другую проблему.

— Что же с тобой не так? — в сердцах закричал мужчина, понимая, что переписать свиток, украденный из библиотеки при храме Сэлис, ему не удастся.

В дверь постучали.

— Входи!

В проёме стоял Мартон:

— Ты не поедешь за ней?

— Нет. Она об этом попросила. И я не вижу причин отказывать.

— Лилиит ранена. Она в одиночку отправилась неизвестно куда! Неужели, тебе всё равно?!

— Я знаю куда она поехала. И знаю зачем. А теперь закрой дверь с той стороны. У меня нет никакого желания с тобой говорить.

Охотник с разорванной ноздрёй развернулся на пятках и хлопнул дверью.

— Не маленькая уже, — договорил Гилиам. — Разберётся со своими богами и вернётся.

Воин свернул свиток с красными письменами и отправил в камин. Пламя с охотой принялось пожирать подачку и радостно шипеть.

Помассировав виски, Гилиам подошёл к окну и оперся ладонями о холодный каменный подоконник.

— Она вернётся. Ведь дала слово.

Тёмный шёлк ночи спустился на поместье, в пруду несколько раз квакнула лягушка и наступила тишь. Воин зевнул и потянулся до хруста в суставах.

Не спала и Фецилла Дехасти. Перед ней лежал пухлый конверт, который доставил гонец всего час назад.

Женщина сломала чёрную печать и вытащила несколько листов.

«Светлых дней, тёплых звёзд.

Орден тронут вашей заботой и не может отказать вам в просьбе, многоуважаемая баронесса Дехасти. Я незамедлительно подпишу приказ об открытии филиала в Кэйморе. Ещё до праздника урожая, пред вами предстанут Теневые, которые будут рады сложить головы ради защиты ваших подданных.

С вашей стороны очень любезно спонсировать защиту не только своего поместья, но и города.

Отдельная благодарность за список ваших гостей, это очень поможет нам. Вы преданно служите нашему делу. Да хранят вас боги.

Баронессе Дехасти от главы Ордена Теневых.»

Женщина свернула письмо и подожгла от свечи. Пламя жёлтыми языками облизывало бумагу, уничтожая. Она улыбнулась. Никто не имеет права идти против устоев и правил. Даже её брат не станет исключением. Охотники вне закона.

Охота началась.

Глава 12
Гости

Холодным пасмурным утром у поместья Дехасти остановилось около двадцати всадников. Скинув серый капюшон, один из приезжих обратился к спешащим навстречу слугам:

— Предупредить хозяйку. Рыцари Пепла прибыли.

Слуга со шрамом на лбу согнулся в поклоне и помчался к поместью. Но надобности в этом не было. Фецилла уже спешила к гостям. На ветру раздувалось её лёгкое светло-зелёное платье.

— Приветствую, в моих владениях.

Говоривший мужчина спешился. При каждом его шаге звенела кольчуга, спрятанная под плащом. Он склонил голову и поцеловал руку баронессе.

— Прекрасно выглядите. Наша обидеть ещё не достроена, мы просим принять нас как гостей.

— Как только вы представитесь, — улыбнулась Фецилла.

Мужчина поднял на хозяйку поместья зелёные глаза:

— Шагрод Алемин, пепельный рыцарь, глава Ордена Теневых в Кэйморе.

— Мой дом, ваш дом, — указала на поместье баронесса. — Слуги присмотрят за вашими лошадьми и подготовят покои. Шагрод, проследуем в мой кабинет.

Фецилла прошла к центральному входу, украдкой разглядывая своего гостя. Высокий с короткими чёрными волосами и тонкими шрамами на лице. Он создавал впечатление истинного воина, готового бороться с опасностями до последней капли крови. Мужчина делал вид, что не замечает того, как баронесса разглядывает его, и с интересом посматривал по сторонам.

— Ваши гости ещё тут?

— Поговорим об этом у меня, — слишком резко отозвалась Фецилла, открывая перед рыцарем тёмную дверь.

Шли молча. Мимо проходили слуги, но охотников они не встретили. Мужчина зашёл в полутёмный кабинет и усмехнулся. Он был уверен, что именно тут погиб Халфрэг от руки наёмного убийцы.

Баронесса указала на кресло у стола, а сама подошла к камину. Не глядя на гостя, заговорила:

— Мои гости всё ещё тут. Я бы хотела обойтись без кровопролития в этих стенах. Ваш начальник писал мне, что есть возможность завербовать их под ваш стяг. Это так?

Шагрод кивнул головой:

— Да. Но только по согласию обеих сторон и успешном прохождении испытания. Они согласятся отречься от своих взглядов и пойти под наш стяг мирно?

Фецилла закусила губу. А мужчина продолжал говорить.

— В ином случае, они будут заклеймены преступниками и отправятся в темницу. Это нарушение закона против власти, вам ли не знать?

Вопрос повис в воздухе, не требуя ответа.

— Судить их будет Главный Совет?

— Да. Если они не окажут сопротивление при задержании. Мои парни не цацкаются.

— Я против кровопролития в этих стенах, — Фецилла повернулась к гостю и прожгла его взглядом.

Шагрод пожал плечами:

— Это зависит не от меня. Но то, что в рапорте был ваш брат, говорит о многом.

— И о чём же?

— Опасная вы женщина, баронесса Дехасти.

Лилиит осадила Огонька на подходе к деревне. Медленно ступая, конь прошёл по главной улице и остановился у высокого богатого дома.

На крыльцо вышла худая сгорбленная женщина, закутанная в коричневый тёплый платок. Она нервно теребила кончик русой косы.

— Светлых дней, тёплых звёзд, хозяйка, — поприветствовала её охотница, не слезая с лошади. — Не подскажешь как найти корчму?

— Нет у нас корчмы, — глухо отозвалась женщина. — Сгорела прошлым летом. Могу предложить переночевать в сарае, путница.

— Благодарствую, — кивнула головой Лилиит, спрыгивая с Огонька. Острая боль отозвалась в левом бедре.

Завтрак в поместье Дехасти проходил в подозрительной тишине. Фецилла сидела во главе длинного стола и с интересом наблюдала за всеми своими гостями. По правую руку от хозяйки сидел Гилиам и охотники, по левую — Шагрод и несколько его приближенных рыцарей.

Приехавшие накануне, переоделись в свободные штаны и рубахи, потому было сложно с первого взгляда сказать кто они и к какой касте принадлежат. Но зоркий глаз Мартона углядел татуировки на запястьях о чём незамедлительно сообщил Гилиаму. Тот кивнул головой, он уже и сам догадался кого пригласила в своё поместье баронесса. Не понимал мужчина только почему ему об этом не сообщили. Он бы собрал охотников и выехал из поместья до приезда Ордена Теневых.

Фецилла громко опустила вилку на блюдо, привлекая внимание собравшихся к своей персоне, и заговорила:

— Раз вы не желаете начать разговор, его начну я. Позвольте представить. Это охотники, именуемые себя истинными. А это глава Ордена Теневых в Кэйморе и его приближенные.

— Сестра, — Леоф удивлённо выдохнул, но больше ничего не произнёс.

— Слушаю, дорогой братец, — слишком наигранно удивилась обращению баронесса.

— Давайте объясню ситуацию я, — мужчина, которого Фецилла представила главой Ордена встал из-за стола. Проведя рукой по уложенным на правую сторону тёмным волосам, он обратился к охотникам. — Моё имя Шагрод Алемин. Такие как вы, называете нас пепельными рыцарями. Это имя привязалось настолько, что и мы сами, бывает, так кличем друг друга. Перед вами сейчас совет Ордена Теневых города Кэймор. Наша обитель ещё непригодна для обитания, потому госпожа Дехасти любезно позволила погостить в её поместье. Как-никак, а половина наших трат на нужды Ордена в этом городе она взяла на себя и незамедлительно внесла нужную сумму на счёт ордена в банк Линдривана.

— Ближе к делу, — перебил его Мартон.

Шагрод смерил охотника презрительным взглядом:

— Не учили ли тебя, Мартон из Гудраса, что невежливо перебивать того, кто говорит?

Охотник с разорванной ноздрёй открыл рот и тут же его захлопнул.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Шагрод. От этой улыбки всем стало не по себе. Даже Фецилле. — Так как госпожа Дехасти любезно предоставила нам пищу и кров, мы должны были знать с кем его придётся делить. Представьте моё удивление, когда мне приходит рапорт о том, что в поместье баронессы гостят охотники. Да не простые, а те, кто называют себя истинными. Это же находка. Я не могу не предложить вам вступить в наши ряды. Что скажите?

— Ты предала нас, сестра, — воскликнул Леоф, откидывая от себя нож с позолоченной ручкой. — Послушай, ты сдала нас в руки Ордену!

— Леоф, — попыталась утихомирить его Фецилла, но глава Ордена Теневых жестом попросил её замолчать.

— Это ты послушай, щенок, — злобно прошипел Шагрод. — Вы дурите людей, доказываете, что можете управлять давно утерянной силой. И чего достигли? Можете приручить дракона? Можете вылечить человека, разорванного на куски? А наш Орден стремится к этому. Мы ищем знания бога-предателя и уже сдвинулись с мёртвой точки. Вот только мы не позволим нашим знаниям выйти за пределы стен Ордена. Любой человек, назвавшийся истинным охотником, станет одним из нас или будет уничтожен. Что выберете вы?

— Какая ступень? — Гилиам сложил руки на груди и внешне казался весьма спокойным.

— Мы не дикари, чтобы делить умения на ступени и ветви, — скривился Шагрод. — Это удел прошлого. Но мы уже освоили силу Лиеры и Авандана.

— При чём тут боги? — встрял в диалог Драдер, который не прекращал поглощать пищу, не обращая внимания на напряжённую обстановку.

— А ещё что-то говорите о силе! Если уж доказываете, что являетесь истинными… — мужчина залпом выпил воду из фужера. — Всё равно этот разговор не выйдет за эти стены. Я прав, Фецилла?

Женщина кивнула головой.

— Сила, которую получил ваш бог, была собрана из частичек умений других божеств. Бог пламени подарил Охотнику зрение, что видит ночью. Богиня воды позволила замедлять само течение времени. Но если вы об этом не знали, то и опасения напрасны. Вы лишь людишки, которые возомнили себя богами. Но если согласитесь, то мы научим. А если нет, то позорные столбы и ямы темниц ждут вас.

— Это уже угрозы.

— Это предупреждения. Вы выступаете против веры, против народа и воли короля. Охотники вне закона! Потому и образовался Орден. Миру нужны защитники, а не дикари! Присоединяйтесь!

— Значит ли это то, что ваш хвалёный Орден уничтожает всё, что связано с поисками истины, которую вы скрываете? — Леоф вскочил на ноги. — Истины, которую вы пытаетесь присвоить себе, хотя ни один из вас не прошёл настоящего испытания!

— Что ты там лепечешь, малец? — один из пепельных рыцарей встал, отодвинув от себя стул с высокой спинкой.

— Ты прав, Леоф из Кэймора, — усмехнулся Шагрод. — Спокойнее Жаз, они всё равно отсюда не уйдут. Или очистка или смерть.

— Ты обещал без кровопролитий, — напомнила Фецилла, нервно теребя тканевую салфетку.

— Обещал.

— Ты и тебеподобные убили моих родителей, — Леоф уже не сдерживал себя. — Феци, ты приютила на груди змея!

— Ответишь за свои слова? — лицо наместника Ордена посуровело. — Ты только что нанёс мне оскорбление, которое можешь смыть только кровью.

— За его слова отвечу я, — Гилиам со вздохом встал со своего места. — Он мой подопечный и несу за него ответственность я.

— Никакой крови в стенах поместья, — кивнул головой Шагрод. — У пруда через полчаса. Надеюсь, вам хватит духу не сбежать.

— Я поставлю нечто большее на кон, если ты не возражаешь, — воин провёл рукой по лицу, будто избавляясь от страхов. — Если ты выигрываешь поединок, то мы безоговорочно присоединяемся к твоему отряду. Если ты первый выронишь оружие, то мы вольны делать что пожелаем. А мы пожелаем покинуть это поместье. И кое-что узнать.

— У пруда через полчаса.

Никто не заметил, как побледнела хозяйка поместья.

Гилиам отдал всего два приказа:

— Собрать вещи и ни слова о Лилиит.

После этого он закрылся в своих покоях.

Охотники разбрелись по своим комнатам, выполнять поручения.

Воин, убедившись, что никто его не подслушивает обратился к богу, который мог его сейчас услышать.

— Эштус, прошу тебя о помощи, как охотник. Как тот, кого оберегает твоя сестра. Я не алари и никогда не поклонялся тебе, как богу мира нашего. Но от нашей общей знакомой знаю, что Сэлис сейчас не в состоянии услышать меня. Помоги мне, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь Лилиит. Ведь вы оба заинтересованы в ней.

Бог-случай со скучающей миной следил за тем, как воин меняет свою одежду на кольчугу, закрепляет наручи. Он смотрел на мужчину, который не мог его видеть, и качал головой.

Гилиам замер на какое-то мгновение у письменного стола, не веря своим глазам. На отполированной столешнице лежал пожелтевший от времени свиток с письменами, что вывели красными чернилами. Но он мог поклясться, что сжёг его накануне вечером. Мотнув головой, будто отгоняя наваждение, воин сгрёб вещи в баул и задержал взгляд на свитке. Потом закинул его в суму, взвалил на плечо меч в дорогих кожаных ножнах и вышел из покоев.

Эштус проводил его взглядом, но ничего не сказал. Охотник его всё равно бы не услышал.

Глава 13
Орден Теневых

У выхода из крыла его ждали охотники.

— Лошади готовы. Давай вещи, я оседлаю Урагана.

Гилиам передал баул Мартону и благодарно кивнул головой.

— Зря ты в это ввязался, — Леоф сжимал и разжимал кулаки, но голос его звучал ровно.

— Как только начнётся бой, — перебил его воин, — бегите к конюшне и уезжайте.

— Что ты сейчас сказал? — встрепенулся Осванд. — Не наш ли великий полководец и охотник сдаётся раньше времени?

— Если пепельный рыцарь вызвал на поединок, он уверен в своей победе.

— И что тогда, нам теперь всегда делать ноги, если противник сильнее?

— Если ты обнажишь меч против Ордена, не найти тебе спокойного места на этой земле. Они достанут и сделают так, что смерть тебе покажется наслаждением. Я знаю о чём говорю, Орден часто приглашали ко двору.

Мартон широкими шагами приблизился к воину. Он слышал лишь обрывки фраз, но ему этого хватило. Охотник ткнул Гилиама в грудь пальцем и процедил сквозь зубы:

— А теперь забери свои слова обратно. Я не позволю тому, кто завёл нас в такую задницу, так просто сдаться. Ты должен вздёрнуть этого говнюка, иначе дело всей твоей жизни падёт прахом, королевич!

— У меня есть последователи, — громко рассмеялся мужчина. — Пора. Иначе они решат, что я позорно сбежал.

Мартон прикрыл глаза, шепча ругательства под нос. Ученица сделала ноги, королевич жертвует собой ради высшей цели. Где они оступились?

Но на этот вопрос ответил Леоф. Голос его звучал всё так же ровно, но угроза сочилась из него, как сок из яблок под прессом.

— Сестричка.

Гилиам шёл медленно, наслаждаясь каждым мгновением, которое пролетало, пока он переставлял ноги. Густая трава цеплялась за бляхи высоких ботинок, лёгкий ветер нёс сладкие запахи цветов, распустившихся неподалёку. В воздухе витала свежесть от озера, жужжали насекомые-кровопийцы и одиноко поквакивала лягушка.

У водной глади, покрытой кувшинками и речными лилиями, стояли люди, закутанные в серые плащи с капюшонами. Светило жарило, как в последний раз, и уже сто потов сошло с рыцарей пепла. Но они не смели открыть свои лица до тех пор, пока вызванный на поединок воин не поравняется с ними и не произнесёт нужные слова.

Но Гилиам не торопился. Он подошёл к Фецилле, которая сидела на резной лавке в тени высокой ивы. Воин положил меч у её ног и стал на одно колено, но голову не опустил.

Мужчина видел, как побледнела баронесса, встретился с ней взглядом и заговорил:

— Благодарю за оказанное гостеприимство, госпожа Дехасти. Вы много сделали для моего отряда. Слишком много. Надеюсь, что ваш брат простит ваш поступок. Я благодарю богов за то, что свели меня с такой прекрасной женщиной. Да хранит Сэлис ваш путь.

После этих слов он встал, отряхнул штанину от налипших травинок и, подхватив с земли меч, направился к Шагроду.

Пепельный рыцарь вздохнул с облегчением и скинул с головы капюшон. Тёмные волосы слиплись от пота, глаза слезились.

— Светлых дней, тёплых звёзд! Я, Гилиам Адрак Рэвард принимаю твой вызов на поединок. Сражаемся до потери оружия.

— Тихих ночей, попутных ветров! Я, Шагрод Алемин, вызвавший тебя на поединок, согласен со всеми условиями. Победивший выбирает наказание проигравшему.

Люди расступились, формируя место для сражения. Слуги, которые всё это время толпились неподалёку, подошли и заняли места по бокам лавки своей госпожи. Фецилла теребила в руках батистовый платочек и бросала взгляды на брата. Но Леоф делал вид, что не замечает этого. Его внимание было приковано к человеку, который принял вызов вместо него.

Гилиам вытащил меч с изумрудом на крестовине из ножен и, обхватив его двумя руками в кожаных перчатках, направил остриё на противника.

Шагрод скинул плащ, передавая его одному из рыцарей, и принял из рук другого пламевидный меч и широкий серебристый щит с эмблемой Ордена.

— Одноручный фламберг, — сплюнул Мартон.

Рыцарь пепла отвёл левую руку с щитом в сторону:

— Первый кто окажется обезоруженным — проиграл.

Леоф поймал взгляд сестры и прошептал одними губами:

— Я тебя ненавижу.

Первым напал Шагрод. Щит отразил удар двуручного меча, а фламберг просвистел рядом с плечом противника. Гилиам развернулся в бёдрах, усиливая атаку. Меч встретился с пламевидным клинком. Посыпались искры.

— Лучше бы сдался без боя. Очистку прошёл бы легче, — усмехнулся пепельный и ударил щитом.

Воин отразил выпад мечом. Земля под его ногами просела.

Мужчина не ответил. Он нашёл взглядом своих в толпе и кивнул головой. Подал знак. Но ни один из них не сдвинулся с места.

— Придурки, — зашипел Гилиам, уворачиваясь от рубящего удара.

Шагрод отскочил и тут же с разбегу прыгнул, намереваясь нанести удар щитом в лицо. Охотник припал на одно колено, уклоняясь от удара. Направленный вверх меч, сорвал с руки рыцаря перчатку.

Воину показалось, что время замедлило свой ход. Сердце медленно ломало рёбра изнутри, слуги Фециллы слишком размеренно открывали рты в крике. Не замедлился только Шагрод, который развернулся и бежал на противника.

Гилиам среагировал и развернулся торсом. Фламберг со свистом прошёл мимо. Мужчина слышал, как вздохнул от удивления пепельный рыцарь.

Охотник сделал шаг вбок, а затем вперёд. Подцепил мечом щит с изображённым на нём драконом, который изрыгает пламя на самого себя, и отвёл его в сторону. Быстрый шаг вперёд. Рванул на себя меч. Шагрод пошатнулся и выронил щит, ремни которого были перерезаны.

Гилиам не успел отреагировать, хотя видел, что клинок противника занесён для удара. Пламевидный клинок вонзился в правое плечо, фонтан крови брызнул в лицо противнику, позволяя охотнику сделать шаг назад.

Воин обернулся вокруг своей оси, вкладывая в удар всю силу. Инерция развернула человека, меч летел, рассекая воздух, и с чавканьем вошёл в правое плечо Шагроду.

Рыцарь покачнулся, но оружие не выпустил. Алая кровь текла по руке вниз, омывала изогнутое лезвие.

— Тебе не победить, дикарь!

Рыцарь перехватил меч в здоровую руку и глотнул воздух. Перед глазами у него поплыло, но не мог глава Ордена Теневых в Кэйморе позволить победить какому-то проходимцу. Пусть он и сын короля. Он зовёт себя истинным охотником, потому должен сдохнуть!

Обещания, данные баронессе Дехасти, стёрлись из памяти. А время замедлило своё течение. Шагрод применил умение третьей ступени, тратя на это последние капли сил. У него был только один шанс.

Шагрод чувствовал, как время размылось, стало тягучим, как дёготь. Фламберг с лёгкостью прошёл через разжиженный воздух, впиваясь в бок врагу. Он видел, как охнул Гилиам, как расширились его зрачки от боли, как с надсадным треском разбились кольца кольчуги. И мир стал темнеть. Силы покидали мужчину, сколько бы он ни цеплялся за них. Потерять сознание от истощения на глазах подчинённых, не то, что нужно было. Но Шагрод больше ничего не контролировал. Пальцы левой руки разжались. Меч с тихим шелестом приземлился на траву.

Вот только две руки в кожаных перчатках всё ещё держали меч с изумрудом на крестовине.

— Какого ляда вы не послушались моего приказа? — бушевал Гилиам, топча грязными ботинками пушистый ковёр бледно-розового цвета.

Мартон, Осванд и Леоф расположились в креслах, Драдер стоял у окна и поглядывал на садящееся на горизонте светило, а Томас лениво шевелил кочергой угольки в камине. Хоть и было позднее лето, в каменных помещениях поместья было прохладно.

— Ты ведь сам говорил, что мы равны, — осклабился Мартон. — Так какого ляда мы должны слушаться приказов? Ты не попросил, а потребовал.

Гилиам со стоном приложил пальцы к вискам. Раны, нанесённые несколько часов, назад болели и кровоточили. Хотя Фецилла побеспокоилась о том, чтобы ему и Шагроду предоставили лучших лекарей. Баронесса отправила гонца на самой выносливой лошади в Кэймор и заплатила золотом за карету, в которой доставили трёх целителей. Примчавшиеся меньше чем через час лекари залатали раны и быстро поставили на ноги Гилиама. Мужчина с пышными седыми усами покачал головой:

— Быстро же на вас всё заживает.

Речь шла не только об охотнике. Рыцарь пепла тоже оклемался достаточно быстро для тех травм, которые получил во время сражения. Королевич предполагал, что это одно из умений. Но пока что это были только его предположения. Он ждал ночи.

— Если бы я проиграл, всех вас заковали бы в кандалы и провели обряд очищения. Или просто снесли бы головы.

— Но ты не проиграл, — Драдер был невозмутим. — Ты уделал самого наместника Ордена в Кэйморе.

— Это меня и тревожит. Так просто это нам не дастся.

— Да и к тому же, проиграй ты, мы бы всё равно не знали, что нам делать, — развёл руками Леоф. — Это ты нас ведёшь, по ведомым только тебе тропкам. Ты привёл нас в Тэйгейт. С этого всё началось. Ты, получил кулон моей сестры. И мы опять в тупике. Твой ход, охотник. Куда нам? Что нам делать?

— Завтра на рассвете мы выезжаем отсюда, — Гилиам медленно двинулся к чёрной двери с посеребрённой ручкой. — Спать этой ночью не советую.

Мужчина долго петлял по узким коридорам, иногда задерживался у портретов, что висели на стенах. Не мог себя заставить. Но ноги всё же привели его к покоям на втором этаже. Гилиам постучал и замер, надеясь на то, что ему не ответят.

— Входи, королевич.

Шагрод сидел в глубоком кресле у камина. У него на коленях расположилась одна из служанок Фециллы. Заметив гостя, она попыталась встать, но мужские руки удержали её на месте.

— Боишься его?

— Нет, — встрепенулась девушка, опуская глаза. — Дел ещё много.

— После их выполнения, вернёшься.

Служанка вспорхнула с коленей рыцаря, оправила подол платья и выбежала из комнаты.

— Знал, что я приду.

Это был не вопрос. Пепельный рыцарь не ответил.

— Я выиграл поединок, — продолжил говорить истинный охотник, заметив, как скривился от этих слов глава Ордена.

— Ты и твои дикари могут быть свободны, пока что.

— Это только одна из наград, — усмехнулся Гилиам, переходя к сути.

— И что же ты ещё желаешь? — Шагрод скрестил руки на голой груди.

Воин молча подошёл к камину и присел перед ним на корточки. Маленькие языки пламени отражались в его тёмных, как ночь, глазах.

— Ты расскажешь мне всё, что знаешь о силе тех, кто раньше звался охотниками.

В ответ рыцарь рассмеялся.

Глава 14
В поисках дома

С каждым днём темнело всё раньше, а ночевать в полях и лугах становилось всё холоднее. Зарядили дожди, бедро ныло и привалы пришлось делать чаще.

Когда на горизонте показалась

Глава 1: «Дорога пряностей»

Их разбудил вой. Жуткий вой, который пробуждал не только тела, но и животные инстинкты. Угольки в костре ещё алели, но свету от них почти не было. До зари оставалось несколько часов. Но тьма не была им помехой.

Тишину леса нарушило уханье совы, а потом показались они.

Огромные чёрные волки с горящими жёлтыми глазами окружали людей. Под массивными лапами не хрустнула ни одна ветка.

– Это ведь не простые волки, я угадал? – парень с двумя изогнутыми клинками в руках улыбался.

– Волки и волки. Чтоб их, – сплюнул лысый мужчина. В руках он сжимал толстое копье.

– Лилиит, что скажешь? – слова принадлежали высокому воину с коротко обрезанными светлыми волосами.

Девушка сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Она доверяла спутникам, знала, что они не дадут ещё в обиду.

– Около двадцати, – мелодичным голосом известила она. – Вожак в чаще. Он выжидает.

– Может, боится? – рассмеялся парень с завязанными в хвост чёрными волосами.

Охотница распахнула фиолетовые глаза и вытащила меч:

– Нет. Он выжидает.

Первыми напали звери. Тихо, без рычаний и воя они кинулись на людей. Слаженно, будто единый организм.

Просвистела первая стрела и вонзилась в бок зверю. Зарычал волк и вцепился в древко зубами, вырывая вместе с мясом.

Гилиам с силой опустил двуручный меч на хребет одному из зверей. Послышался хруст ломаемых костей и скулёж. Волки поспешили на помощь собрату и накинулись на воина.

– Мартон, влево! – закричала охотница.

Её наставник послушался, а рядом с лязгом сомкнулась огромная пасть.

– Спасибо, – усмехнулся мужчина и с размаху опустил копьё зверю между ушей. Животное зарычало и кинулось на обидчика, метя в шею.

– Назад! – послышался рык из леса, и волки отскочили от людей.

Осванд зажимал рваную рану на предплечье и с интересом крутил головой.

Затрещали ветки под тяжестью туши вожака, с криком взлетели в небо птицы. А на уровне крон показалась огромная волчья морда. Зарождающийся рассвет косыми лучами играл на чёрной, как смоль, шерсти.

– Чужаки, – зарычал хищник. – Вы сильны и проворны, как некогда были охотники. За что отпущу я вас, не позволив детям моим сожрать ваши потроха и лошадей. Уходите сейчас же!

– Говорящая собачка, – восхитился Драдер, не обращая внимания на то, что «собачка» могла спокойно перекусить его одним только клыком.

Лошади, что паслись невдалеке, недовольно заржали и вернулись к выдёргиванию из земли сочной зелёной травы. Молабу прядали ушами, чуяли хищников, но не били копытами по земле. Не показывали страх.

– Не испытывайте моё терпение, – добавил вожак и рыком подозвал к себе стаю.

– Кто ты? – охотница сделала шаг вперёд. Несмотря на огромные размеры, волк не внушал страха. Лилиит себя одёргивала, ведь не может зверь величиной с дом, быть неопасным, но не могла пренебречь интуицией. Ведь это была интуиция истинного охотника.

Волк печально посмотрел на девушку и предательски махнул хвостом:

– Я защитник этого леса.

– От кого защищаешь? – Гилиам оказался рядом. Но двуручный меч из рук он не выпустил.

– От людей, – заклекотал смех в волчьей пасти. – Уходите. Я не буду долго сдерживать их. Ведь голод важнее некогда данных клятв.

– И кому клялся ты, Защитник? – Лилиит чувствовала вожака, слишком явственно. Его боль, печаль и скука передавались охотнице, которая следила за волками с помощью доступного ей умения. Умения, которое открывалось истинным охотникам на первой ступени силы.

– Тому, кого изгнали и предали, – отвечал зверь, сам не понимая, почему отозвал свою стаю и приказал не трогать чужаков.

– Нашему покровителю? – лукаво наклонила голову вбок Лил, продолжая всматриваться в пытающие болью жёлтые глаза.

Эмоции, испытываемые вожаком, сменились, и девушка почувствовала вспыхнувший интерес и ещё одну волну боли.

– Не шути так, человек.

– Я чувствую твою скорбь и отчаяние, – пошла на крайние меры охотница. – Мы те, кто раньше звались истинными. Или ты не чувствуешь ту связь, что сейчас между тобой и мной?

Волк поднял морду к небу и завыл.

– Что за клятву ты принёс нашему богу, Защитник?

– Хранить его тело, конечно же, – заклекотал смехом вожак, не в силах поверить в происходящее. – И не пускать людей туда, где опасно. Как вы нашли это место, охотники?

Зверь больше не источал недоверия. Только дружелюбие и интерес. Он почувствовал ту нить, что протянула к нему Лилиит и позволил себе принять эту новость с честью.

– Нас привела сюда судьба, – усмехнулся Томас, умалчивая о том, что шли они две недели по тропе, которая была видна только ему.

– Сэлис, – зарычал зверь. – Опять что-то придумала!

– Кто знает эту богиню, – рассмеялась Лилиит, полностью расслабляясь и разрывая нить, что связывала её и волка.

Вожак втянул воздух ноздрями и недовольно рыкнул:

– Истинные. Слабые. Не пропущу я вас. Рано ещё.

И завыла стая, разрывая дымку.

Охотники проснулись на рассвете. Этот сон преследовал их с момента прохождения испытания.

– Может, это так наша сила о себе заявляет? – на очередном привале предположил Осванд.

Каждую ночь они видели одну и ту же историю: поляна в лесу и волка, который разговаривает с ними.

– Смысл в этом есть, – поддержал Гилиам, давясь сухим хлебом. – Он утверждает, что мы слабы.

– Силу истинных у нас использует Томас и Лилиит. И во сне, и в жизни, – Леоф расхаживал по поляне, заложив руки за спину. – Если этот сон продолжит донимать нас после того, как мы разовьём наши способности, будет странно.

– А как ты собираешься в себе эти самые силы развивать? – задал животрепещущий вопрос Драдер. – Ребята, так и не научились до конца пользоваться тем, что им снизошло само. Так это только первая ступень силы. Как дальше развиваться? Что за силы там? Нам ведь ничего не известно.

– Дух младшего сына написал только о первой ступени не просто так, – заговорил Гилиам. – Я думаю, это очередное испытание. Если мы не сможем разбудить ту силу, что уже в нас есть, мы ничего не сможем. А пока, давайте отталкиваться от того, что есть. А у нас есть два охотника первой ступени. И оба умения с неё у нас тоже есть. Пусть Лилиит и Томас обучат нас.

– Звучит, как приговор, – усмехнулась охотница, поднимаясь с земли и подходя к своему коню. – Я сама не уверена, что в следующий раз смогу ощутить присутствие врага, а ты хочешь, чтобы я нашла зверя, посмотрела на мир его глазами и обучила этому вас.

– Почему нет? Нам всего-то надо знать, что ты чувствуешь и как это в себе вызываешь.

Но в ближайшие два дня им было не суждено заняться обучением. Путь привёл их в Кэймор – южный город Айвории. Леоф закрыл глаза и с наслаждением подставлял лицо сухому тёплому ветру. Томас с усмешкой наблюдал за этим и с грустью бросал взгляды в сторону юга. Он скучал по своей семье.

Кочевой народ алари сейчас где-то в землях Кантаваны, а ближе к зиме ступят на территорию Айвории. Так было всегда.

Всю дорогу ехали молча. Леоф не говорил о том, где сейчас живёт его сестра, а спутники спрашивать не спешили. Остановили лошадей у таверны с покосившейся вывеской, на которой значилось «Дорога пряностей». Охотник спешился и принялся нервно поглаживать своего белоснежного коня с чёрной гривой по шее.

– Хочешь остановиться тут? – аккуратно поинтересовался Гилиам, его очень настораживало состояние Леофа.

Парень со шрамом на правой щеке кивнул и, пересилив себя, заговорил:

– Когда родителей убили я остался с сестрой, которая старше меня на несколько лет. Нас приютил дядя. Собирался выдать Фециллу насильно замуж, она сбежала. Я искал её несколько лет. Кровь Дехасти всегда была охоча до приключений. Моя сестра скиталась по миру, искала счастье. Но нашла его в этой таверне. Она уже несколько лет держит «пряности» и мечтает накопить денег. Хочет выкупить наше поместье и вернуться к той жизни, которую у нас отняли.

– Воротилась в родной город?

– Да. Говорит, что тут воздух другой. Дышать ей проще.

– Зачем ты это нам сейчас рассказываешь?

Леоф улыбнулся:

– Будьте готовы. Баронесса Дехасти своенравная женщина и если вы ей не понравитесь с первого взгляда, то придётся искать другой постоялый двор.

Охотники переглянулись и последовали за Леофом внутрь.

– Хозяйка! Пищи и крова путникам! – крикнул парень со шрамом на щеке и хитро прищурился.

– Это кто тут указывать мне собрался? – раздался возмущённый голос из глубины корчмы, а потом показалась и его хозяйка.

Высокая женщина шла вперёд, гордо задрав нос и выпрямив спину. Ни дать, ни взять – королева. Светло-серые, такие же, как и у брата, глаза метали молнии в неугодных ей посетителей.

– Фецилла, – впервые за все путешествие рассмеялся Леоф, – ты не меняешься.

– Никак не ожидала увидеть тебя в компании, – голос подобрел ровно настолько, чтобы посетители не хлопнули дверью.

– Накормишь нас?

Бывшая баронесса Дехасти кивнула головой и направилась в сторону кухни. Леоф по-хозяйски провёл спутников к большому столу у окна и зашептал:

– Молчите. Говорить буду я.

Драдер обиженно выпятил нижнюю губу, всем своим видом, не соглашаясь с «баронёнком».

Через несколько минут пышногрудая разносчица принесла посетителям два кувшина с элем и глиняные щербатые кружки. Девушка улыбнулась мужчинам и прожгла Лилиит завистливым взглядом.

– Хороша, – усмехнулся Томас, когда разносчица удалилась, виляя бёдрами.

– Не советую, – слишком доброжелательно отозвался Леоф. – Под любого ляжет чтобы лишний медяк заработать.

Томас пожал плечами, но глаз с соблазнительной задницы не отвёл.

Фецилла подошла к гостям, стоило им выпить по кружке алкоголя. Хозяйка переложила толстую косу пшеничного цвета с одного плеча на другое и опустилась на лавку рядом с братом.

– Слушаю.

– Ты чего так напряжена, Феци? – Леоф толкнул сестру локтем в бок. – Расслабься, мы же не на войне.

– Родители расслабились. И где они теперь? Говори, зачем пожаловали и что от меня требуется?

– Давайте обсудим это не за трапезой, – открыл рот Гилиам, нарушая просьбу спутника. – Мы только с дороги.

– Я уже приказала присмотреть за вашими молабу, – сделала Фецилла акцент на недешёвой породе скакунов. – И подготовить несколько комнат. Девушку поселю отдельно. Нечего ей с вами тесниться.

Лилиит благодарно кивнула головой, вызывая улыбку у хозяйки заведения.

– Тогда ночью, как только здание покинет последний посетитель я жду вас тут, на первом этаже, за этим столом.

Не дожидаясь ответа, Фецилла встала с лавки и, не удостоив брата взглядом, вышла из зала с большим очагом.

Светило клонилось к западу, таверна наполнялась людьми. Были это и завсегдатаи, любящие выпить несколько кружек эля, и путники, которые весь день тряслись в седле или шли пешком, сбивая ноги. Когда совсем стемнело в заведение зашёл низкий мужчина с редкой бородкой, сжимал он в руке небольшую лютню.

Ударил бард по струнам, извлекая звук, и запел:

• История эта о тех временах,
• Когда братья по небу шли вместе.
• Светилам неведом был ярость и страх.
• Не терпели зависти, гнева и лести…

– Гилиам, я же просил тебя не вмешиваться в разговор, – привлёк внимание воина Леоф.

Охотники уже давно отставили от себя опустевшие тарелки и под некрепкий эль вели разговоры, будто старые знакомые. Появление барда ненадолго привлекло их внимание, но теперь младший из выживших Дехасти вновь вернулся к разговору.

– Твоя сестра отказала бы нам. А сейчас мы пьянеем, ведь она следит за нами из того угла зала. А значит языки наши развязываются.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Расслабься, ты привлекаешь её внимание, – громко рассмеялся воин, а затем тише продолжил. – Она не доверяет нам и это оправдано. Кто знает в какую компанию занесло её младшего непутёвого братца.

Леоф согласно кивнул и наигранно растянул рот в широкой улыбке.

Охотники уже давно исполняли на публику, а Драдер даже начал подпевать барду.

• Земля Алиарна распалась на части.
• Так боги решили её поделить.
• Хотели они признанья и власти,
• Да имя своё удалось очернить…

Фецилла Дехасти и в самом деле сидела в тёмном углу зала и потягивала из чаши терпкое вино. Сегодня она позволила своей таверне работать без неё. За стойкой находился сын её соседки. Парнишка шутил и разливал посетителем пиво, не перебарщивая с пеной. Девочки, разносили горячую пищу, приковывая взгляды захмелевших мужчин к пышным формам, которые не скрывались вырезами коричневых платьев.

А возле окна сидел её младший братец в довольно подозрительной компании. Не будь с этими людьми Леофа, она их на порог бы не пустила. Но выбора у хозяйки «Дороги пряностей» не было.

Да не только её взгляд был прикован к странным посетителям. Завсегдатаи тоже время от времени оборачивались в сторону шумной компании.

Мужчина со светлыми, неаккуратно обрезанными волосами и хитрыми карими глазами смеялся громче всех. Но глаз баронессы Дехасти ему обмануть не удалось. Женщина признала в нём высокородного, несмотря на походную одежду и потёртый плащ, который он не захотел снимать. Это читалось по глазам и движениям рук.

Рядом сидел лысый мужчина с разорванной ноздрёй и шрамами на лице. Такие обычно идут на большую дорогу с ножом и режут глотки тем, кто не делится с ними честно нажитым. Но в ярких зелёных глазах плясали смешинки, мигом сгоняя весь образ и позволяя видеть в этом человеке добрую душу.

Напротив «разбойника» расположилась единственная девушка в компании. Она смеялась и много пила, практически не пьянея. Гостья то и дело поправляла рассыпавшиеся по плечам каштановые волосы и бросала взгляды на барда, который пел о богине Сэлис и тех несчастных, коим она предписывала ужасную судьбу. В фиолетовых глазах отражалось такое понимание, что Фецилле даже стало жаль её. Отмахнувшись от этого чувства, женщина продолжила сверлить взглядом компанию брата.

Возле Леофа сидел юноша с пронзительно голубыми глазами. Разносчицы то и дело останавливались около него и улыбались, как последние идиотки. Неужели не видят, что он нездешний. Цвет кожи намного темнее, да и глаза раскосы. Нет он не алари, но их кровь, все же бежит в его венах. Он всё время поправлял тёмные каштановые волосы, которые издали казались чёрными и улыбался, как последний придурок.

Подпевая барду, за столом сидел худой парень с замусоленными чёрными волосами, собранными в хвост и обёрнутыми вокруг шеи. Он закрывал тёмно-серые глаза и качал головой в такт мелодии.

Напротив него расположился рыжеволосый юноша и неустанно пил. Тёмные, почти чёрные глаза перепрыгивали с поющего друга на барда и обратно. Толстые губы растягивались в улыбке. Но он молчал.

Фецилла ещё раз окинула компанию брата взглядом и пообещала сама себе, что откажет им в любой их просьбе и, если потребуется, применит силу, чтобы забрать брата.

Леоф никогда не разбирался в людях.

Глава 2: Неприятности во благо

– Сыш, Рорик, а шо это за новые рожи? – мужик толкнул товарища локтем в бок.

Лицо его было усыпано оспинами и шрамами. Разорванная под рукой и грязная в нескольких местах рубаха говорила о том, что этот субъект не самое порядочное лицо Кэймора.

Рорик уплетал за обе щеки пирог с чем-то мясным, обильно приправленное специями. Ел и вспоминал слухи о таверне. Ведь поговаривают, что хозяйка наживается как раз на пойле, которое заказывают посетители после переперченной или пересоленной пищи.

– Тебе то какое дело? Пришёл пить – пей.

Мужик приложился к кружке, делая глоток, а потом вновь заговорил. На его лице осталась пенная дорожка усов.

– Посмотри какие нахальные рожи. И одеты хорошо. Может, того их?

Второй поднял глаза на объект обсуждения и хмыкнул:

– Одежду ты заметил, Фарз. А вот на оружие внимания не обратил.

Мужик почесал шею грязными ногтями и отметил про себя, что путники вооружены до зубов.

– Да ладно тебе, небось сынки благородные, а оружие для виду нацепили.

Рорик оторвался от кружки и вновь посмотрел на шумную компанию. Светловолосый мужчина заливался хохотом и хлопал по плечу лысого соседа. Рожа у соседа была такая зверская, что связываться с ним не хотелось.

– Я в этом не участвую.

Фарз презрительно скривился и встал из-за стола. На улице ждали люди, которых он позвал. Сегодня намечалась ночь, которая должна принести им много денег. А если денег у этих господ, странной наружности, не окажется, то возьмут одеждой и оружием.

Да и баба симпатичная, тоже пойдёт.

С этими мыслями мужик покинул таверну и свернул в подворотню. Там разило помоями и мочой. А в самом дальнем и тёмном углу, у стока вод, стояли люди в чёрных одеждах: на головах капюшоны, на поясе ножи.

– Я нашёл, – хрипло проговорил мужик, затем откашлялся и продолжил. – Их семеро. Хорошо одеты и уже пьяны. Никуда не торопятся, скорее всего, сняли комнату.

Получив короткий кивок в ответ, Фарз поспешил вернуться в корчму. Его спутник уже был мертвецки пьян и храпел на полу под лавкой, а над ним высилась хозяйка заведения.

– Спать или на улице, или плати за комнату! – Фецилла пнула пьяницу под рёбра носком туфли.

– Я заберу его, не гневись, хозяюшка, – залебезил мужик, поднимая Рорика, который лишь притворился спящим, с пыльного дощатого пола.

Фецилла славилась своим скверным характером и прекрасной памятью на лица. Те, кто попадал в её немилость больше не смели переступать порог самой известной и в то же время не самой дорогой таверны.

– Вон! – гаркнула женщина, – указывая на дверь.

Слава работала лучше вышибал, которые давно были уволены за ненадобностью.

Когда пьяного товарища вынесли из корчмы, гомон посетителей возобновился, а бард вновь ударил по струнам. В тряпице у его ног лежало несколько медных шурлей с изображением дерева и даже один серебряный оридан с вычеканенным всадником. Бард не заметил, кто из посетителей кинул ему фарлондскую деньгу, но был доволен. Ведь один серебряный оридан приравнивался к пяти серебряным шурлям. А это значит, что сегодня он обогатился.

В этот раз он медленно дёргал одну струну за другой, оглашая лирической мелодией зал с большим очагом. Но слова не звучали, будто не в силах был музыкант рассказать ту историю, к которой сочинил мелодию.

– Спой что-нибудь весёленькое, – гаркнул мужчина неприятной внешности и швырнул в барда медной монетой.

Его спутница, которая была младше в несколько раз, препохабненько засмеялась.

Человек с лютней проследил за полётом деньги и закончив свою мелодию, свернул тряпку, расстеленную у его ног.

– Фецилла, моя благодарность. Пусть Сэлис бережёт твою обитель.

С этими словами он вышел из таверны, захлопнув за собой дверь.

– А моя песня? – как рассвирепевший медведь завыл посетитель.

Но его прервал властный голос хозяйки заведения.

– Мы закрываемся. Тех, кто не оплатил комнату, прошу на выход.

– Почему так рано? – гаркнул кто-то из уже охмелевших посетителей.

Фецилла нашла взглядом говорившего:

– Потому что я так сказала.

Зал опустел быстро. Только два стола оказались заняты. Хозяйка прожгла взглядом спину Леофа и отправилась на кухню, закрывать чёрный ход, через который уходили девушки-разносчицы.

Дверь шаталась на ветру, скрипя давно несмазанными петлями. Плохое предчувствие прильнуло к женщине, как кошка, но та отмахнулась от него и заперла дверь на щеколду.

А в следующее мгновение к её шее приставили лезвие кинжала и зашептали на ухо:

– Тихо. Мы ничего не имеем против тебя и твоей таверны. Если не будешь рыпаться – не тронем. Поняла?

Фецилла кивнула головой. А разбойник ударил её рукоятью ножа в затылок. Женщина кулем осела на пол и затихла.

– Живая хоть? – вопросил голос. – Если прибил, худо нам будет.

– Да что с ней станется. Главное, чтоб под ногами не мешалась.

Один из двух разбойников оттащил хозяйку таверны в дальний угол кухни, а второй распахнул дверь, впуская ещё пятерых. Мужчины ступали по дощатому полу мягко и практически неслышно. Пьяные путешественники не должны были даже заподозрить неладное.

Так и есть! Вон сидят, лясы точат, да к кружкам присасываются.

Посетители таверны за дальним столиком встали, отодвинув лавки, и направились к отряду Гилиама. Разбойники все ещё таились у входа в зал и ждали, пока их сообщники выполнят первый пункт плана.

Трое мужчин в дорожной пыльной одежде подошли к шумной компании. Заговорил самый старший из них.

– Кто такие будете?

– Твоё какое дело, пёс? – вывернул нижнюю губу захмелевший Леоф.

Мужик оскалился, демонстрируя недостачу зубов.

Гилиам сверлил взглядом подошедшего.

Седой, плешивый, с рубцами и шрамами на лице. Для путешественника стар, для купца плохо одет. Вывод напрашивался сам собой – наёмник.

– Вижу господа любят хорошо поесть и выпить, – продолжал скалиться мужик. – Поделиться не желаете?

– С тобой, что ли? – Мартон хмуро посмотрел на него из-под бровей, а разбойника пробила дрожь.

Именно чувство страха дало сигнал к началу действий. Бехард, а собственно так звали наёмника, впервые за многие годы испытал позорный животный инстинкт. И отчего? Из-за того, что на него посмотрел какой-то лысый проходимец!

– А раз так, то мы сами возьмём то, что нам по нраву.

– Я выбираю бабу, – похотливо покосился на Лилиит один из головорезов.

Стоило Бехарду стукнуть о пол каблуком, как со стороны кухни в свет очага ступило ещё семеро.

Мартон потянулся, хрустя суставами, и медленно встал. Разбойники следили за ним, но с места не сдвигались.

– Я смею вас огорчить, друзья, – охотник подошёл к стене и взял в руки своё копье, которое в полумраке не заметили наёмники. – Но моя ученица никуда с вами не пойдёт. Ещё предложения будут?

Бехард мысленно проклинал Фарза, который натравил их на этот отряд. Вооружены чужаки были на порядок лучше банды Чёрных капюшонов.

Даже удивительно, что постояльцы «Дороги пряностей» не оставили своё оружие на втором этаже, в комнатах. А это значило только одно – они знали, что на них нападут.

Эта мысль читалась и в хитрых зелёных глазах мужчины с разорванной ноздрей. Который сейчас выставил перед собой копьё с рукоятью из чёрного дерева. На наконечнике оружия отражались языки пламени, что плясали в очаге за спиной головорезов.

– Ой, да убейте его, ребята! – махнул рукой Бехард, ища путь к отступлению.

Спутники зеленоглазого не двигались и с интересом наблюдали за происходящим. Будто не их товарищу собирались кишки выпустить.

Лысый передвинул левую руку к центру древка. А правую – ближе к небольшому набалдашнику, что являлся противовесом и калечил иногда лучше острия.

Приказы командира не обсуждались. Как цепные псы разбойники бросились на Мартона, вытащив ножи.

Охотник крутанул копьё перед собой, не позволяя подойти слишком близко. Набалдашник, выплавленный из чистого гридневого клыка, сломал нос, приблизившемуся наёмнику. Лысый поймал растерянность в глазах разбойников и в то же мгновение ринулся в атаку. Острие копья мелькало то тут, то там. Зал, заставленный столам, сковывал в движениях, но не главного охотника селения Гудрас. Ведь он привык к сражению с ловкими тварями в густом буреломе.

Один упал на пол, хватаясь за сломанную ногу – кость торчала обломками наружу. Второй съехал по стене, оставляя кровавый след из разбитой головы. А охотник уже не контролировал себя. Он нападал с такой яростью, что одним своим видом внушал страх.

Всего несколько минут жаркой бойни, и наёмники оказались выведены из строя. Мартон опустил оружие, бегло осмотрел тела, отмечая про себя, что парочка уже не встанет.

Перестарался. Надо было покалечить и запугать, а не убить.

А Бехарда, решившего убраться по-тихому, Гилиам поймал уже у выхода и, приставив остриё меча к груди, потребовал ответ:

– Кто вас нанял?

– Мы работаем сами на себя, – гордо отозвался наёмник, чувствуя, как сила с которой воин надавливает на клинок, растёт.

Мартон опустился на лавку, устраивая окровавленное копьё на коленях.

– Я выиграл, – с хрипотцой в голосе проговорил он, тяжело дыша.

– Да, с меня кувшин вина, – согласился Гилиам, не сводя взгляд от седого наёмника. – Мне повторить вопрос?

– Нет нанимателя, – болезненно поморщился Бехард. – Вас увидел наша «птичка» и решил, дать наводку. За это он поплатится.

– Сомневаюсь, что ты сможешь кому-то что-то сделать, – Фецилла шла к разбойнику, гордо подняв голову, будто и не поддерживал её под руку младший брат.

Леоф всё время, после того, как Мартон заметил повышенное внимание к их личностям, дёргался и не мог усидеть на месте. А охотник с разорванной ноздрёй даже поспорил с Гилиамом, что сам разберётся с теми, кто скоро подойдёт.

Бывшая баронесса Дехасти с трудом переставляла ноги, но виду не подавала.

– И что ты сделаешь, баба? – скривился Бехард. – Позовёшь стражу? Думаешь, что они смогут упрятать меня в темницу?

Фецилла подошла к Гилиаму и надавила на приставленный меч. Остриё впилось в плоть, а по груди разбойника потекла кровь.

– Без надобности, – хмыкнула она. – Ты можешь сдохнуть прямо тут и оказаться в сточной канаве, так же, как и твои псы. А можешь ответить на вопросы этого человека и уйти живым. Мне ли тебе рассказывать, какая дерьмовая в Кэйморе стража?

Бехард сглотнул вязкую слюну:

– Не было заказов. Слово.

Гилиам нахмурился и убрал меч с изумрудом на крестовине. Что-то не складывалось.

– Сделаю вид, что поверил. Ещё раз попадёшься на глаза, так просто не уйдёшь.

Оглушённые наёмники, начали приходить в сознание. Бехард приказал тем, кто мог идти увести сильно раненных и унести тела погибших.

Уже стоя в двери, наёмник обернулся. Ночной ветер бил его по лицу, приводя в чувство.

– На кого нарвался отряд Чёрных капюшонов?

– Сколько лоска в названии, – недовольно скривился Драдер.

Мартон усмехнулся, зная о реакции, которую вызовет своим ответом:

– На охотников.

Как и думал мужчина, седой наёмник вздрогнул от отвращения.

Глава 3: Договор

– Какие охотники? С кем ты связался, я тебя спрашиваю! – бушевала Фецилла Дехасти.

Будь она в состоянии, то уже носилась бы по залу, и кидалась посудой в нерадивого братца. Но сил не было, да и голова кружилась. Женщина сидела на лавке у очага и шипела на родственника, как дикая кошка.

– Ты же собирался стать бароном и помочь мне восстановить имя рода!

– Это ты так хотела этого, – покачал головой Леоф. – Хотела вернуть наше поместье и земли.

– Дядя это всё похитил! Неужели не желаешь возвратить то, что утеряно?

– Как раз наоборот, сестричка. Этим я сейчас и занимаюсь.

– Нет! Ты шляешься по миру в сомнительной компании и рискуешь своей жизнью!

– Не такая уж мы и сомнительная компания, – заговорил Мартон и затих, понимая какое впечатление они производят со стороны.

– О, Сэлис, за что ты так со мной?

– Фецилла, послушайте, – заговорил Гилиам. – Те сведения об охотниках, которыми вы обладаете – ложны. Ваши родители нашли что-то, что может нам помочь восстановить охотников в глазах мира. Именно поэтому их убили.

– Ты рассказал каким-то проходимцам о родителях? – злость придала хозяйке таверны сил, и она вскочила на ноги. – Леоф, я тебя не узнаю! Что тебе пообещали эти про́клятые?

Фецилла приблизилась к Леофу и ткнула в него пальцем, сразу теряя весь напускной лоск.

– Тогда я тоже проклят. Сестра, перед тобой семь истинных охотников.

– Это было последней каплей! Выметайтесь!

Женщина развернулась и направилась в сторону кухни.

Осванд с Томасом переглянулись. А Драдер высказать их мысли:

– А дальше то что?

– Никак не могу привыкнуть, что люди нас так ненавидят, – вздохнула Лилиит. – И за что? За то, что в далёком прошлом наш бог-покровитель якобы предал людей.

– Хочешь услышать историю об Охотнике, гостья? – Фецилла вернулась в зал с кувшином вина и глиняной кружкой.

– Какую из версий? – оскалился Мартон.

– Распространённую. Ту, что будет преследовать вас всю жизнь.

Драдер взвёл очи к потолку:

– Да что там слушать. Был Охотник, пообещал он людям силу. Хотя для того чтобы получить её сам отдал имя и глаза некой Первороднай. Эта Первородная изготовила ему амулет и дала силу бога. Он исчез, а потом в Роще начали дохнуть те самые Первородные. Люд решил, что бог обезумел и покрошил тех, кто отобрал у него человечность. А потом ещё и войну с богами приписали. А суть в чём? А суть в том, – наставительно поднял палец он, – что люди зажрались! Им и защиту, и мясо. Тепло и вкусно. А тут – раз! И самим всё делать пришлось. И кто виноват? Благодетель, конечно же!

Фецилла слушала эту тираду, поджав губы, а когда черноволосый охотник замолчал, обратилась к брату:

– Они тебе внушили что-то, да?

– Сестрёнка, послушай, – Леоф подошёл к родственнице и положил руки на плечи. – Я тоже охотник. И речь не о том испытании, что я прошёл в одной из деревень Айвории. Ты должна помнить, сколько ушло денег на уговор старейшины. Он позволил мне стать их охотником. Помнишь? – получив утвердительный кивок, Дехасти продолжил. – Этого хотели родители. В том письме было это. Помнишь? Испытание, за которое мы отдали половину состояния было совсем не тем, которое требовалось пройти. Я стал добытчиком, но не истинным. Мы отыскали могилу младшего из сыновей Охотника. Да, нам никто не сказал, что у бога были дети! Трое сыновей, унаследовали его силу и понесли в мир. Но уже тогда пошла молва о предателе. Мы прошли испытание. Все. В своём я встретил родителей, – охотник грустно улыбнулся. – Не знаю почему так… Они что-то нашли. Я иду по их пути. Подсказка в твоём медальоне. Он нам нужен.

Фецилла прикоснулась кончиками пальцев к украшению, что весело у неё на шее.

– Ты пошёл по их пути, – хрипло заговорила женщина. – Хочешь погибнуть как они?

– Хочу, чтобы их труды не пропали даром.

– Хорошо, – глаза женщины алчно блеснули. – Вы возвращаете мне поместье и титул, а я помогаю вам. Но вначале докажите, что сила истинных охотников действительно существует.

– И как мы должны вернуть это всё? – возмутился Мартон. – Поехать в Нулбанар и потребовать аудиенции с королём?

– Если потребуется, то это я беру на себя, – потёр виски Гилиам, а затем вздохнул и произнёс. – Разрешите представиться. Гилиам Рэвард, второй сын короля Айвории Йосфрина Адрака Рэварда.

– Так вот почему баронёнок так тебе жопу целовал! – воскликнул Драдер и рассмеялся.

Мартон молчал, он знал о происхождении их командира. Ещё в Мёртвых Землях королевич проговорился о нём. Остальные же члены отряда были глубоко шокированы.

Фецилла кивнула, она не ошиблась, и этот мужчина действительно оказался высокородным. Более того – сыном самого короля.

– А почему ты тогда тут, а не во дворце в компании очаровательных дам, которые массируют тебе спинку и раздвигают перед тобой ноги?

Гилиам отвёл взгляд:

– Так сложилась моя судьба. Мать погибла, когда мне было пять. Пожар в библиотеке. Никто из её свиты не выжил. Отец долго подбирал нам с братом мачеху. Каждую неделю у нас гостила очередная его любовница, но он так ни на ком и не женился. А я устал от этикета и всех этих лиц. Косбан, как наследник должен был получить всё, а меня собирались выгодно женить. Я выбрал другой путь, или его мне предложила сама Сэлис. Отказ от всех привилегий сильно ударил по отцу, но он выдержал. И в наказание назначил меня главнокомандующим армии, миссия которой была – расширить границы Айвории, дабы избежать войны с соседом. Я и есть та самая причина возможной войны с Фарлондом. Это я отказал в браке Ондорвинской баронессе. Если мне удасться избежать войны, король обещал позволить мне идти своим путём. И вот я перед вами. Не королевич, а охотник. И меня это устраивает.

– Я хочу поклясться вам в верности, мастер Гилиам, – Леоф преклонил колено перед мужчиной.

– Встань немедля! – вмиг посуровел воин. – Я такой же, как и ты. Мы ровны. Понял?

Фецилла, поджав губы, наблюдала за этой сценой. А Лилиит тихо заговорила:

– Завоевательная кампания отняла у меня год жизни, которые я могла провести со своей семьёй и любимым человеком. Это мог быть лучший год моей жизни. Но из-за того, что высокородный хмырь не захотел жениться на высокородной шлюхе, я потеряла это время и родных людей. Я могла их спасти от той беды, а не искать виновника и желать мести!

– А могла подохнуть с ними, – Леоф уже стоял на ногах и смотрел на девушку, как на кровного врага. – Ты должна сапоги целовать мастеру Гилиаму за то, что он спас тебя.

Охотница прожгла его взглядом и отвернулась. Внутри клекотала ярость, которую так и хотелось выплеснуть на окружающих. Как же в этот момент ей не хватало Рэйнера, который мог улыбнутся и прижать её к своей груди. Слушая стук его сердца, она бы успокоилась и вновь стала собой. Но его больше нет. Он, как и вся деревня погиб.

– И как же ты, королевич без прав, собираешься помочь мне? – Фецилла пила вино маленькими глоточками, как и положено высокородной.

– Я бы хотел изначально услышать всю историю, – хитро улыбнулся Гилиам.

– Мудро. Но к этому мы перейдём только после того, как вы докажите мне, что ваша хвалёная сила всё же существует. Как я могу доверять дела семьи каким-то проходимцам, которые называют себя истинными охотниками, что вымерли многие века назад. А один из них ещё и королевичем Айвории назвался.

– Томас?

Парень со смуглой кожей кивнул головой. А Гилиам продолжил говорить, уже глядя на хозяйку заведения:

– Нам нужно задание на поиск. Вещь или путь найти.

Фецилла лукаво улыбнулась:

– Это всё на что способен твой подчинённый, мастер? Что ж хорошо. Если ему удастся найти в моей таверне мышиную нору, я поверю. Уже второй месяц эти твари изводят мои припасы, но никому так и не удалось найти откуда они лезут.

Томас подошёл к Лилиит:

– Мне потребуется твоя помощь.

Охотница, которая всё ещё не могла контролировать эмоции, перевела взгляд на друга.

– Животных ты чувствуешь лучше меня. Помоги.

Девушка отрицательно помотала головой. Она себя не контролировала, ни то что свои силы.

– Выплесни эмоции в силу. Подпитай их, – раздался голос у её уха. Но охотница так и не поняла, кто это сказал.

– Хорошо. Дай руку. – Лилиит так и не посмотрела на товарища и закрыла глаза.

Она сделала глубокий вдох, стараясь прислушаться к биению сердца и сосредоточится на живых организмах. Вначале ничего не выходило. Она ощущала присутствие людей в комнате, видела их тёплую ауру и больше ничего. Лил уже открыла глаза, чтобы сообщить о провале, а у её ног лежала алая нить, тянущаяся к лестнице.

Томас улыбался, он потянул подругу за собой. Нить вела двух охотников по ступеням вверх, потом свернула к одной из комнат. Лилиит толкнула дверь, не выпуская руки Томаса, и сделала шаг внутрь.

Вслед за охотниками на второй этаж поднялась и Фецилла, в руке у неё была небольшая масляная лампадка. Она ступила вслед за гостями, освещая комнаты жидким жёлтым светом. Но он был не нужен тем, кто видел тонкую нить, тянущуюся к окну. Лилиит отпустила руку Томаса, но не потеряла из виду алую путеводку.

Девушка подошла к окну и распахнула внутренние ставни, потянув их на себя. Затем толкнула внешние, впуская в комнату первые лучи светила. А в стене, между ставнями была небольшая дырочка, выгрызенная острыми как бритва, зубами. В неё уходила видимая только ей и Томасу нить.

– Вот, – Лилиит почувствовала жуткую слабость, стоило открыть рот. Она моргнула, прогоняя видение, и осела на пыльный пол.

– Впечатляет, – усмехнулась Фецилла. – Это не совсем та сила, о которой говорится в легендах и запрещённых балладах, но вы все же доказали, что что-то в вас есть. Вы получите его, – рука баронессы легла на медальон, – когда я обрету своё поместье и титул. И голову дядюшки на подносе.

Кровожадно улыбнувшись, она покинула комнату и спустилась на первый этаж, где её ждал Гилиам.

– Я изменяю условия. Убейте нынешнего барона Дехасти, который хитрым умыслом занял родовое поместье и лишил нас с братом всего. Он подменил завещание родителей. Я не удивлюсь если нынешний барон замешан в смерти кровного брата и его жены. Только после выполнения этих условий вы получите мой медальон.

– Мы не наёмные убийцы, – покачал головой сын короля Айвории. – Мы охотники, которые стремятся вернуть в этот мир украденную истину. Лучше я обращусь напрямую к Йосфрину.

– Истинные охотники? Это те, которые защищали людей от гнева богов? Те, что без раздумий рубили чудищ, способных уничтожить человечество? Так вот, нынче чудища миру не так страшны. Бо́льшую опасность несут сами люди. Именно против такого чудовища вам предстоит выступить. Я поеду с вами. «Дорогу пряностей» придётся закрыть. На кон ставлю всё, что нажила за это время. Дядюшка не убил меня и моего брата, когда мы были детьми, теперь он об этом пожалеет.

– Сестра, с чего ты взяла, что он замешан в смерти наших родителей?

– Женская интуиция, – махнула она рукой. – А даже если я ошибаюсь, разве это важно? Он изгнал нас! Пытался выдать меня замуж за мужчину старше меня в три раза, а тебе дал пинок под зад! Он захватил власть над нашими людьми и землями! Этого мало? Если его не станет, мы с тобой первые наследники, ведь признанных детей у него нет.

– Людей по заказу мы ещё не убивали, – заговорил Мартон. – Куда мы катимся?

– Ваши цели важнее принципов. Или я неправа? – усмехнулась Фецилла Дехасти. – Это моё условие. У вас есть сутки не раздумье. А пока можете пожить тут. Пища и кров за мой счёт. Если вы откажетесь, не получите то, за чем приехали.

– Шантаж, – Драдер барабанил пальцами по столешнице.

– Сами знали во что влезаете. Особенно он, – тонкий пальчик указал на Гилиама. – Кому как не человеку, родившемуся при королевском дворе, знать об интригах и заговорах. Пусть ещё скажет, что ни разу не участвовал в подобном.

Воин не ответил. Он взвешивал все возможные вариант. Ему не хотелось идти на преступление. Гилиам слышал от отца о нынешнем бароне, ведь Халфрэг Дехасти был частым гостем при дворе. Йосфрин считал его одним из преданных вассалов и даже приглашал в Главный совет. Что сказал бы отец, узнав, что на его приближенного готовится покушение во главе которого стоит его младший сын?

Глава 4: Решение

Охотники собрались в одной из комнат, что выделила им хозяйка постоялого двора. Лилиит стояла у незастеклённого окна и смотрела на улицу. Там по грязной мостовой цокали копытами лошади, таща за собой экипажи. Кучера то и дело огревали плетью бедняков, которые имели смелость подойти слишком близко и попросить медяк. С окна второго этажа кто-то выплеснул помои, окатив ими проходящих жителей Кэймора. Подобной брани девушка давно не слышала.

И ни одного защитника порядка.

Права была Фецилла, говоря о том, что стража в этом городе отстойная.

– Что будем делать? – Гилиам сидел на кровати, застеленной тонким покрывалом, и крутил в руках фамильный перстень, который не надевал до этого при отряде.

– А у нас много вариантов? – Драдер прислонился к двери. – Убивать или не убивать.

– Но это ведь неправильно, – попытался возмутиться Осванд.

– Мне кажется, что принимать решение в этом случае должен Леоф.

Охотник со шрамом на правой щеке вздрогнул:

– Я не знаю. Он ведь мой родственник. Но если сестра права, и дядюшка замешан в гибели наших родителей…Я не знаю, – повторил он.

– Смысл в словах Фециллы есть, – согласился Гилиам. – Если сложить смерть барона и баронессы Дехасти и то, как он поступил с их детьми, можно предположить, что он замешан в заговоре. Но давай вспомним то, что сказали тебе во время испытания. Твои родители копали в сторону истинных охотников и их устранили те, кто не хочет пустить в массы правду. Значит ли это то, что твой дядюшка является одним из них?

– Да мы даже не знаем, кто скрывает правду от людей и пускает ложные слухи столько лет, – встрял Мартон. – Как мы можем утверждать, что некий барон является тем самым человеком, настроенным против охотников?

– Я ничего не утверждаю, – поднял руки в защитном жесте воин.

– Нам нужен медальон моей сестры. Просто так она его не отдаст, а грабить её у меня не хватит совести. Будь что будет, я согласен на её условия.

– Зато на убийство тебе совести хватит, – буркнул Драдер.

– Разве наш королевич не может махнуть лапкой и получить желаемое на блюдце? – скривилась Лилиит.

– Не может, – передразнил её Гилиам. – По одной простой причине, от моего титула осталось одно только название.

– Настал тот день, когда возродились истинные охотники и первым делом укокошили они местного барона. Отличная выйдет баллада, – пристыдил присутствующих Драдер.

На это никто ничего не ответил.

А спустя сутки, Фецилла подошла к компании Гилиама во время ужина и присела за их стол.

– Время ответа пришло. Если вы отказываетесь, то завтра покидаете «Дорогу пряностей». Соглашаетесь – мы выезжаем отсюда вместе.

– Согласны. Но с одним условием, – отозвался Гилиам, делая вид, что не заметил, как скривилась от этих слов женщина, – если будет шанс договориться без кровопролития, мы им воспользуемся.

– Пусть так, – усмехнулась хозяйка таверны. – Завтра на рассвете прикажу седлать ваших молабу.

Лилиит ворочалась в постели, сон к ней не шёл. Она даже обрадовалась бы сновидению с огромным волком, но что-то не позволяла сомкнуть глаз.

– Лилия, – зашелестел голос.

Охотница встрепенулась и села, свесив босые ступни к полу.

Так звали её в прошлой жизни. Это имя знал только один человек. Даже не человек – бог. Та, кто проклял девушку на перерождение и присвоил её себе. Богиня мира Эннэлион – Сэлис.

– Лилия, – более явственно послышался голос со двора.

Охотница медленно подошла к окну и отворила внутренние ставни. Внешние были распахнуты, и ночная свежесть ворвалась в комнату.

– Лилия! – на тёмной улице стояла фигура, подняв лицо вверх. – Наконец-то!

– Кто ты? – вопрос был спонтанным.

– Я случай, что неслучаен, – рассмеялся Эштус, брат богини-судьбы. – Есть разговор. Спустишься?

Девушка, не раздумывая, кивнула, хотя вряд ли бог-случай мог разглядеть это во тьме. Она натянула сапоги и, шнуруя на ходу вырез тёмной рубахи, спустилась на первый этаж. В очаге догорали последние поленья, освещая большой зал корчмы. Охотница прокралась к двери и отодвинула большую, укреплённую железом щеколду.

Эштус стоял, прислонившись к стене. Он сделал шаг навстречу к Лилиит и заговорил:

– Рад видеть тебя живой. Значит, ты справилась с тем, что взвалила на тебя моя сестричка.

– Почему ушедший бог будит меня посреди ночи моим старым именем?

– Сэлис пропала, – перешёл к сути проблемы мужчина.

Охотница молчала, разглядывая стоящего перед ней бога. Свет, падающий из таверны, позволял рассмотреть худое лицо с заострёнными скулами и, горящие на нём беспокойством, голубые глаза. Одет мужчина был в красную рубаху и чёрные джинсы. Именно последний предмет гардероба привлёк внимание девушки. Это была одежда из мира, в который ушёл бог после ссоры со старшей сестрой. Мира, который покинула Лилиит, когда ещё была Лилией.

– Ты меня слушаешь? – он крутил в руках две игровые чёрные кости, соединённые кожаным шнурком. Они притягивали к себе взгляд и завораживали охотницу.

– Что это? – с придыханием вымолвила девушка, все проблемы разом отступили, а в груди томилось радостное предчувствие.

– Часть моей силы, – нехотя отозвался бог. – Случай я или кто?

Глядя на то, как его безделушка завлекла взгляд охотницы, Эштус приколол шнурок к кожаному поясу и щёлкнул пальцами перед глазами Лилиит.

– Сэлис пропала, ты меня слышишь, Лилия?

– Я не Лилия! И почему с этим ты прошёл ко мне? – ответив вопросом, она выбила бога из равновесия.

Он взмахнул руками:

– Потому что ты единственная, кто был с ней связан. Её от тебя отлучили, но это не значит, что связь с твоей стороны тоже потеряна.

– Какое мне дело до стервы, которая по своей воле перетащила мою душу после смерти в мир Эннэлиона и заставляла плясать под свою дудку, как Крысолов?

– Это ведь история из мира Старшого светила, – улыбнулся Случай. – Многое вспомнила?

– Почти всё, – скривилась Лилиит. – Так почему ты пришёл за помощью именно ко мне? Разве ты не желал своей сестре, что развязала между вами войну, беды? Да и как может пропасть бог, которому поклоняется столько людей?

– Слишком много вопросов, а у меня не так много времени, – оглянулся назад мужчина. – Попробуй нащупать связь с этой несносной женщиной, а я отплачу тебе добром.

– Подстроишь случай?

– Называй как хочешь. И если вдруг встретишь кого, кто будет расспрашивать тебя про Сэлис – молчи.

– Да кто может знать обо мне и богине-судьбе?

– Много кто, – поджав губы, сообщил Эштус, вгоняя собеседницу в ступор. – Враги есть у всех. Моё время в этом мире истекло. Я навещу тебя через несколько недель.

И растворился в воздухе.

Охотница ещё мгновение буравила взглядом место, где стоял незваный гость и зашла в таверну. За одним из столов сидела Фецилла:

– Кто к тебе приходил?

– Никто. Выходила подышать свежим воздухом, – отозвалась Лилиит, направляясь к лестнице. – Не спится?

– Услышала, как отворяют дверь. Чуткий сон. Жизнь обязывает.

Уже поднимаясь по ступеням, охотница вздрогнула от вопроса.

– Кто такая Лилия?

Лилиит не ответила и нарочно медленно вернулась в комнату. Сон так и не снизошёл и до самого рассвета, она ворочалась в кровати. Почему бог пришёл к ней? Пропала сама Судьба, возможно ли такое? Неужели охотница теперь свободна?

– Теперь я могу умереть, – рассмеялась она в предутренней мгле.

Восемь всадников выехали за город, когда светило стояло в зените. Фецилла Дехасти закрыла свой постоялый двор на несколько дней и сейчас ехала рядом с братом на невысокой серой кобыле. Молабу подозрительно косились на новенькую и презрительно воротили морды.

– Позвольте предположить, – заговорила женщина, прекрасно держась в седле, – этих лошадей купил сам королевич?

– Угадала, – Леоф кивнул головой.

– Не королевич, а воин. Уясните это, Фецилла, иначе у нас с вами не выйдет сотрудничества, – осадил ее Гилиам.

Хозяйка таверны отвернулась, глядя на проплывающие мимо луга и поля, засеянные пшеницей. На горизонте виднелись горы. Воздух, казалось, плавился от жары, лошади лениво переставляли ноги, будто намекая на то, что пора бы уже и привал сделать.

– Расскажи, Фецилла, как сейчас поживает наш дядюшка, – попытался сгладить обстановку Леоф.

Женщина кровожадно усмехнулась:

– Ничего не поменялось. Властвует в наших землях, управляет нашими людьми и спит в наших покоях.

– Не будет ли это подозрительно? – заговорила Лилиит, покачиваясь в седле Огонька. – Фецилла покидает свою таверну, и в то же время погибает барон. Вы не боитесь за свою репутацию?

– А может я её себе создаю, – усмехнулась женщина. – После смерти дядюшки я стану хозяйкой, ведь Леоф не откажется от своей жизни. Я ведь права, брат? – не получив ответ родственника, она продолжила. – А кто посмеет предъявлять обвинения единственной баронессе Дехасти? Пусть говорят за спиной и складывают обо мне слухи. Мне всё равно о чём треплются, но моё имя должно звучать.

– Как далеко ваше родовое поместье? – Осванд засматривался на вершины хребта Арианташ, которые чесали небеса с правой стороны от путников. Если свернуть, то через несколько недель юноша прибудет домой, в родную деревню Ледайл.

– Часа через три должна уже показаться деревушка, название которой я не произнесу на трезвую голову, а там ещё полчаса и поместье на горизонте. А пока мы набиваем себе мозоли на задницах, может, расскажите о себе? Честно говоря, мне не очень нравится та компания, в которую попал мой брат. Но если мы уже с вами договорились о сотрудничестве, давайте начнём с доверия.

– Я о себе рассказал уже достаточно, – Гилиам даже не посмотрел в сторону бывшей баронессы Дехасти.

– Для полного доверия этого мало, королевич, – Фецилла оглянулась на попутчика, отмечая про себя, что он явно чем-то расстроен.

– Ещё раз назовёшь меня так, и я разверну свою лошадь!

Женщина усмехнулась, но не ответила.

– Феци, прекрати, – укорил её брат. – Ты пытаешься вывести из себя людей, которые за одну твою безделушку согласились убить человека.

– Это единственный кулон, который достался мне от родителей, – продолжала набивать цену женщина. – Потому хочу знать кому он перейдёт.

– Мне!

Она вздёрнула носик и замолчала.

Образовавшуюся тишину нарушал лишь перестук копыт и ветер, который то и дело поднимал вверх пыль с дороги и зарывался в волосы людей да гривы лошадей.

На горизонте показались небольшие дома, сложенные из белого камня с покатыми красными черепичными крышами. Ставни из красного дерева почти везде были закрыты – люди готовились ко сну.

– Как богато выглядит эта деревушка, – высказал мысли всех охотников Мартон.

– Папа целое состояние в неё вложил, – любовно прошептала Фецилла. – Лучших мастеров нанял. Сто дворов отстроили. Поселили тут лучших из лучших. Как-никак, все эти люди – слуги семьи Дехасти.

– Можно ли подъехать к поместью не через селение?

– Да, но зачем? – женщина удивлённо посмотрела на Гилиама, а затем опередила и ответила сама. – Не хочешь, чтобы нас видели, королевич? Смысл в этом есть. Но нам всё равно не удастся прокрасться незамечеными мимо стражи.

– Проблемы будем решать по мере их поступления, – вместо командира отозвался Мартон.

Повела их Фецилла через лес, захвативший деревеньку в зелёные тиски. Шли тихо, вели лошадей под уздцы. Уже на закате дня вышли к назначенному месту.

Косые лучи ласкали трёхэтажный особняк, примостившийся на берегу небольшого пруда. Водную гладь покрыли широкие зелёные листы кувшинок и водных лилий.

– Мы подошли с северной стороны, главный вход с южной. Чёрных входов несколько в восточном и западном крыле. Но в центральное здание можно попасть только с главного входа.

– Дайте угадаю, – усмехнулся Драдер, – покои барона Халфрэга Дехасти как раз в центральном.

– Скорее всего, он занял покои родителей. А они именно там.

Глава 5: Поместье Дехасти

Уютно трещали поленья в большом камине. Плотно завешенные тёмно-синие бархатные шторы не пропускали последние лучи светила, погружая покои барона в полумрак.

Мужчина сидел в глубоком кресле, а на его коленях свернулся пушистый белый кот. Он мурчал и шевелил ушами каждый раз, как человеческая рука гладила его по шерсти. Вторая рука устроилась на подлокотнике и нервно барабанила пальцами по деревянной облицовке.

Глаза барона были закрыты:

– Как же я устал от всего, знаешь? Эти бездельники отказываются работать даже после того, как их хорошенько отстегали плетью, – кот зашипел, выпуская когти, когда хозяин выдернул несколько волосков из спины животного. А Халфрэг Дехасти не обратил внимания и продолжил свою исповедь. – Никакой благодарности! Сбегают, бросают свои семьи, даже не сказав им, куда направляются. Пусть только попробуют приползти ко мне, вздёрну всех беглецов!

Четыре фигуры прокрались к северной стене поместья и притаились в тени низких деревьев с густой кроной.

– Западное и восточное крылья – двухэтажные. Центральная часть состоит из трёх этажей, – шёпотом объяснял Леоф.

Гилиам шикнул на него. По вымощенной камнем узкой дорожке шли трое: на теле кольчуги, на плечо закинуты алебарды. Один из мужчин нёс факел, двое других тихо переговаривались и смеялись.

– Один из патрулей. Нас сейчас заметят.

– Эй, кто там? – гаркнул усатый мужик, поднимая факел над головой.

– Лилиит, отвлеки их!

Томас не успел возмутиться, а Гилиам уже вытолкнул охотницу из их убежища.

– Помогите! – взвизгнула девушка и, споткнувшись, полетела на землю.

Один из мужчин откинул алебарду на траву и подбежал к лежащей девушке. Его нисколько не смутило, что в такое позднее время делает на территории барона Дехасти столь юное создание.

– Вы целы, что случилось?

Лилиит с помощью стражника поднялась и сделала огромные глаза, в которых блестели слёзы.

– За мной гонятся, – всхлипнула охотница. – Ради богов, помогите мне.

– Как ты оказалась тут, дитя? – стражник похабно разглядывал тонкую фигурку девушки.

– Я собирала ягоды в лесу, – сочиняла на ходу Лилиит, мысленно проклиная Гилиама, который не посвятил её в свой план. – А потом, – девушка наигранно всхлипнула, – на меня напали разбойники. Мне удалось сбежать, но они гнались за мной.

– И где же эти разбойники? – мужчина с факелом почесал чёрную бороду. – Никто за тобой не гонится. Может, показалось в сумерках?

– Они заметили храбрых воинов и испугались. Вы одним своим видом спасли меня. Да хранит вас Сэлис, – всхлипнула охотница, вытирая слезы пыльными руками.

Стражник, что отбросил от себя алебарду, опустился на корточки и принялся поглаживать девушку по растрепавшимся волосам. Его глаза продолжали блуждать по молодому телу. Небольшая грудь, подрагивая от всхлипываний, приковывала к себе внимание мужчины.

– Ты из деревни, дитя?

Лилиит кивнула головой. А стражник с нескрываемым интересом пожирал её взглядом.

– Уже слишком поздно. Да и пост я свой покинуть не могу. Переночуешь в поместье, а утром будешь свободна, – улыбнулся стражник. – Меня зовут Юрох.

Мужчина с чёрной бородой махнул рукой:

– Мы тебя прикроем. Иди.

– Спасибо, Глеш. Слышала, малышка, идём. Я защищу тебя от разбойников.

Лилиит медленно поднялась и обернулась назад, туда, где до этого скрывались охотники в тени невысоких деревьев.

– Не бойся. Они тебя не нагонят, – Юрох приобнял девушку за талию и потащил за собой в сторону восточного крыла поместья.

Стражник весело и самозабвенно рассказывал о себе и бароне Дехасти. Конечно же, приукрашивал все свои заслуги, дабы понравится затихшей девушке. Она казалась мужчине чересчур привлекательной для местной, но эта мысль вытеснялась из его головы более интересными картинками, а кровь приливала к совсем другому органу.

– Назови своё имя, – попросил он, облапывая задницу охотницы.

– Амэл, – вспомнила Лилиит свою соседку из деревни Гудрас.

– Красивое, – слушая ответ вполуха, отозвался Юрох.

Сейчас его голову занимали мысли о том, куда лучше привести это сокровище. В комнату для стражи? Так скоро патрули меняться будут, могут помешать. Может, выбрать один из свободных гостевых покоев? Наверное, это будет лучшим решением.

Лилиит жалела о том, что оставила свой меч, прикреплённым к седлу Огонька и надеялась на то, что всё идёт по плану Гилиама. Надеялась на то, что этот план хотя бы существует.

– Сюда. Аккуратно, ступенька, – Юрох придержал девушку за локоток, обращаясь с ней, как с титулованной особой.

Лилиит плелась вслед за стражником, понимая, что отвертеться не удастся. Стражник поравнялся с ней, нагло приобнял охотницу правой рукой, а левую поднял вверх, сжимая в ней факел.

– Подумать только, разбойники решили на такое сокровище позариться, – причитал мужчина, зыркая водянисто-серыми глазами по сторонам. Не встретив никого, он провёл Лилиит к лестнице на второй этаж.

Охотница, поднималась по, укрытым ковром, ступеням нарочно медленно. А Юрох не торопил её. Его взгляд был прикован к упругой заднице в облегающих штанах из чёрной кожи.

Последняя ступенька вывела охотницу в узкий коридор: по левую руку тянулись окна до пола, по правую – двери, чередующиеся с портретами в позолоченных рамах.

– Это гостевые комнаты для вельмож. Сегодня можешь взять себе любой титул и выбрать комнату.

Лилиит кивнула головой и толкнула ближайшую дверь. Та приветливо распахнулась, впуская людей в покои. Охотница сделала шаг внутрь и на мгновение забыла, что находится на территории человека, которого должна убить. Забыла, что привел ее сюда мужчина, который только и делает, что пытается полапать её за задницу.

Огромная комната: на стенах гобелены и светильники, на полу чёрная шкура медведя, широкое окно с видом на пруд и камин в углу.

– Увы, купальня сейчас без воды, – Юрох указал на неприметную дверь по левую руку.

– Это ни к чему, – как можно милее улыбнулась ему Лилиит. – Спасибо за заботу.

Но мужчина не спешил оставлять девушку в одиночестве. Он зажёг пламя в камине и распахнул ещё одну дверь, которая вела в спальню. Кроме широкой кровати, в ней был платяной шкаф из серого дерева и зеркало в серебряной оправе, прибитое к стене.

– Ты очаровательна, Амал, – прошептал мужчина медленно приближаясь к Лилиит. Девушка вздохнула, понимая, что дверь в покои захлопнута и сейчас она может рассчитывать только на себя.

– Амэл, – поправила его охотница, не забывая пятиться к камину. Дверь в спальню так и осталась открыта, зияя чёрной пастью прохода.

– Я не удивлён, что разбойники напали на тебя, – Юрох облизнул обветренные губы. Пламя бликами играло на его лице, и тёмных волосах. – И даже догадываюсь, что за участь могла тебе быть уготована. Но Сэлис спасла тебя и привела ко мне. Не бойся, я буду с тобой нежен. – Он слишком быстро шагнул к девушке.

Охотница отпрыгнула, чувствуя спиной жар от огня.

– Не бойся меня, – как дикую кошку уговаривал мужчина. – Ты всё равно сегодня будешь моей. По своей воле или против неё.

После этих слов Лилиит наклонила голову и прошипела:

– Своей судьбой и жизнью я буду распоряжается сама, пёс.

– Ах ты, дрянь! – звонкая пощёчина досталась девушке, но она не закричала и не заплакала, как ожидал Юрох. Лишь улыбка. Оскал хищника.

В этот момент ею руководила только обида и ярость. Охотники так и не пришли на помощь и позволили в сомнительной компании попасть в подобную передрягу. Узнай об этом Мартон, ноги бы всем переломал. Но наставника рядом не было.

– Раздевайся! – зарычал мужчина.

– Как думаешь, увалень, ходят ли деревенские девушки в штанах?

– Что?

– Ты ведь так самозабвенно лапал мою задницу, не мог не заметить, что на мне не юбка.

Юрох ещё раз окинул тощую фигурку взглядом. Тонкая тёмная рубаха с длинными рукавами и шнуровкой на груди, чёрные узкие штаны и высокие светло-коричневые сапоги с металлическими бляшками. Переведя взгляд на лицо девушки, он вздрогнул. Женские губы кривились в ужасной усмешке, а фиолетовые глаза пылали яростью.

– Одежду ты сейчас снимешь, никакой разницы между штанами и юбкой не вижу.

Стражник потянулся к женской груди. Охотница отскочила в сторону, присела и запустила руку в огонь. В следующий миг угольки полетели в лицо мужчине. Он зашипел, хватаясь за обожжённую кожу. Лилиит зашла за спину и ударила под колени, роняя Юроха на пушистую шкуру. Стражник катался по полу, прижимая руки к лицу, и верещал, как поросёнок на заклание. Холодная сталь, прижалась к его глотке, а возле уха зазвучал мелодичный голосок:

– Это была твоя последняя ошибка, мразь.

Через несколько минут, притворив за собой дверь, охотница вышла в коридор. Осмотрелась и медленно двинулась к лестнице. Замерла возле деревянных поручней, прислушиваясь к ночной тиши. В этот момент ей казалось, что её использовали. Бросили.

Правую, обожжённую и покрывшуюся волдырями, руку охотница прижимала к груди. В левой руке она сжимала нож, доставшийся ей от отца. На клинке ещё осталось несколько капель крови. Стряхнув их на каменный пол, охотница присела на корточки и вернула оружие на место – засунула за голенище сапога.

– Если с вами ничего не случилось, то видит Эштус, я и вам глотки перережу, – Лилиит даже сама не заметила, что вместо судьбы обратилась к случаю.

Пустые залы и коридоры гулко отражали звуки шагов. Тьму рассеивал свет, падающий из застеклённых окон.

– Давай, пора пробуждаться, – зашипела охотница, закрыв глаза и привалившись к стене у выхода из крыла.

Девушка взывала к силе Охотника. Один раз ей уже удалось воспользоваться полной первой ступенью с помощью Томаса. Сейчас это нужно сделать самой.

Пот катился по лбу, несмотря на ночную прохладу. Лёгкий ветер врывался в помещение через приоткрытую дверь. Лилиит чувствовала людей: тех, что находились за стеной, и тех, которые были в другом крыле поместья. Своих друзей она найти не смогла, зато нашла барона. На его коленях лежал кот и время от времени поднимал большие зелёные глаза на своего хозяина. Мужчина выглядел именно так, как описывала его Фецилла: пухлое лицо, кустистые чёрные брови, под которыми скрываются серые глаза, и шрам на подбородке в форме полукруга. Он что-то говорил, но кот мурчал слишком громко, совершенно не акцентируя своего внимания на голосе хозяина. Халфрэг Дехасти почесал любимца между ушей и откинул поседевшую голову на спинку кресла.

Лилиит открыла глаза и попыталась восстановить дыхание. Всё же на подобные трюки уходило слишком много энергии. Но оно, видимо, того стоило. Ведь у её ног лежала тонкая воздушная алая нить, тянущаяся вглубь здания.

– Она нам голову откусит, – улыбнулся Томас, таща за собой тело стражника.

– Не нам, а мастеру Гилиаму, ведь это его задумка была, – Леоф натужно пыхтел под тяжестью трупа. – Куда скидывать будем?

– Да хоть сюда.

Охотники вернулись к поместью, где у стены их ждал воин.

– Ещё один патруль только что прошёл мимо. Веди, – хлопнул он по плечу сероглазого парня.

Леоф осмотрелся и, скрываясь в тени деревьев, направился к центральному зданию. У входа разбили небольшой сквер с фонтанами и статуями богов.

– Как скоро заметят пропажу?

– Патрули меняются каждые четыре часа, – зашептал Леоф прокрадываясь к открытому окну. – У нас намного меньше времени. Подсади.

– Как только поместье вернётся во владения твоей сестры, надо будет тут все переделать, – бурчал Томас. – А то, заходи, убивай, насилуй.

Гилиам последним залез в открытое окно и спрыгнул с широкого подоконника на вымощенный плитами пол.

– Как я давно тут не был, – с нотками грусти в голосе проговорил Леоф.

Охотники прокрались к лестнице и замерли, прислушиваясь к тишине поместья.

Лилиит протиснулась в щель между стеной и колонной. Нить, видимая только её глазу, вела девушку по потайному и давно заброшенному ходу. Собрав всю паутину и пыль на себя, охотница всё же вышла к широкой двери из чёрного дерева. Позолоченные ручки в форме голов больших кошек тускло блестели в свете небольшого факела, которые Лил сняла со стены. В том, что это были покои барона, она не сомневалась. Даже видела обстановку глазами кота, который бродил по комнате и жалобно мяукал.

В мире Эннэлиона эти животные были редкостью. Лилиит улыбнулась, вспоминая, что в той жизни, где она была Лилией очень любила котов.

Охотница по привычке потянулась к ручке двери правой рукой, а потом зашипела от боли и отдёрнула обожжённую ладонь.

Белоснежный кот замер и уставился на дверь зелёными глазами, будто зная, зачем пришёл ночной гость. Дверь отворилась. Животное выпустило когти и выгнуло спину, готовясь напасть. Но в дверях стояла худенькая девушка с растрёпанными волосами и испугом в больших глазах. Она сделала шаг внутрь и прикрыла за собой дверь. Кот расслабился и сел на задние лапы с интересом поглядывая на гостью. Девушка ему улыбнулась и перевела взгляд на спящего в кресле борона Дехасти: голова свесилась на грудь, а изо рта тянулась тонкая струйка слюны, пачкая камзол.

– Твой хозяин должен умереть, – прошептала охотница, глядя в глаза коту.

Животное отвернуло морду, потом вновь посмотрело на Лилиит и свернулось клубочком. Кот замурчал так громко, как только мог. Халфрэг Дехасти вздрогнул и открыл глаза. В первые мгновения он не заметил постороннего в своём кабинете.

– Светлых дней, тёплых звёзд, – прозвучал голос от двери, заставляя хозяина поместья подорваться с кресла. – Раз уж ваш кот не позволил вам умереть во сне, я могу считать его вашим врагом.

Мужчина рассматривал Лилиит, не до конца понимая смысл сказанного.

– Вы пришли меня убить? – понимающе усмехнулся мужчина, растягивая пухлый рот в полуулыбке. – Заказ? Фецилла.

Лилиит молчала, наблюдая за тем, как барон подошёл к столу и налил себе вина в деревянный кубок.

– Это было ожидаемо. Но почему именно от бабской руки я должен подохнуть? – сплюнул Халфрэг на пушистый ковёр. – Наёмники закончились?

Белоснежный кот переводил взгляд с хозяина на ночную гостью и обратно, нервно дёргая кончиком хвоста.

– Что ж, убивай меня! – барон расставил руки в стороны, открываясь.

Охотница уже сжимала в левой руке нож.

«Убить человека, – билась в её голове мысль. – Это ведь так просто. Я уже прирезала его стражника. Неужели не смогу перерезать глотку ещё одной свинье?»

– Чего ждёшь, баба? – скривился Дехасти. – Духу не хватает? Тогда зачем бралась за это задание? – Он сделал большой глоток из кубка.

– Хочу услышать правду, – заговорила она. – Это ты заказал убийство родного брата и его жены?

– А мой ответ что-то изменит?

– Нет.

– Тогда какая разница? – скривился мужчина.

День был тяжёлый и Лилиит хотелось его как можно скорее закончить.

– Кто знает, может Сэлис позволит тебе умереть без боли.

– Тебе ли не знать, что Сэлис пропала, так же, как и Гудрас.

Леоф бежал, уже нисколько не заботясь о том, что их могут услышать. Дверь на третьем этаже была приоткрыта, из образовавшейся щели струился свет.

Парень влетел в кабинет, который много лет назад принадлежал его отцу. На полу у камина сидел мужчина с перерезанной глоткой, а в кресле – девушка с котом на коленях. Она поглаживала его шерсть левой рукой.

– Опаздываете, друзья.

Глава 6: Ступень первая

Лилиит сжимала зубы каждый раз, как к её рваной ране на боку Фецилла прикладывала раскалённое железо. Женщина выгнала всех из комнаты на втором этаже таверны и взяла в руки иглу из клыка оуксюка, пропустила через ушко вымоченную в отваре трав нить и принялась сшивать кожу.

– И никто из нас не заметил, что ты ранена, – фыркала хозяйка «Дороги пряностей». – А ты молчала двое суток. Зачем?

– Я перевязала её, – прохрипела охотница, сжимая в руках небольшую подушку.

Девушка лежала на кровати, прикрытая тонким одеялом, запрокинув руки за голову, а сестра её друга кропотливо зашивала рану на правом боку.

Фецилла покачала головой. У её ног лежала пропитанная алым повязка, которой охотница пыталась приостановить кровь.

– Леоф сказал, что это ты его убила. Как это произошло?

Девушка улыбнулась через силу и заговорила. Медленно, взвешивая каждое слово.

– Они бросили меня одну. Твой брат, Гилиам и Томас. У них был какой-то план или же его не было. Мне приказали отвлечь внимание патруля на себя, что я и сделала. Притворилась деревенщиной, на которую напали разбойники в том лесу, что простилается вокруг поместья. Поверили. Но охотники не приходили на помощь и меня увели в поместье, считая полной дурой и обещая защиту от разбойников. Для этого ведь обязательно лапать меня за задницу, – Лилиит охнула от боли, что вонзилась в её бок вместе с иглой.

– Прости, – Фецилла полила рану снадобьем из сильно пахнущих трав. – Полагаю, стражник мёртв.

– Да… Вернемся к барону. Мы с Томасом уже показывали, как можно найти что-либо. В поместье между восточным крылом и центральным зданием есть потайной ход.

– Знала о нём, – кивнула головой женщина, попросив жестом охотницу встать.

– И не сказала нам?

Фецилла не ответила, делая вид, что сильно занята порвавшейся нитью. Лилиит хмыкнула.

– Он привёл меня к кабинету барона Дехасти, – продолжила рассказ девушка, пока её тело обматывали белой плотной тканью, пропахшей травами и зельями. – Он был там. Спал в кресле. Халфрэг знал, что это твой заказ, сетовал на то, что ему придётся погибнуть от женской руки.

– Это и всё? – Фецилла накинула на девушку рубаху, доходящую той до середины бедра.

– Я спросила причастен ли он к смерти ваших родителей, – охотница присела на кровать, делая вид, что не замечает, как напряглась хозяйка таверны. – Он сказал: «Лично я – нет. Но были там те, кто до сих пор в моём окружении». После этого завязалась драка. Ведь никто просто так не позволит вспороть ему горло. Дальнейшее рассказывал Леоф.

Фецилла присела рядом с девушкой:

– Ты ведь впервые убила по заказу. Когда я договаривалась с твоим командиром, я и подумать не могла, что именно тебе придётся это сделать.

– Женская солидарность? – усмехнулась Лилиит, выпуская всю сущность, рождённую в этом мире, и глуша истерики Лилии, которые звучали глубоко в голове. – Не нужно меня жалеть, Фецилла. Халфрэг Дехасти не первый кто падёт от моей руки. Я с каждым днём убеждаюсь, что враг, который погубил мою семью реальнее, чем ты или я. И самое страшное, что эти твари разумнее оуксюков, которые убили моего отца. Я поклялась, и я всех их уничтожу.

Женщина кивнула головой и молча вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Она не слышала, как охотница выпустила на волю весь страх и боль, как свернулась клубочком и забилась в рыданиях.

Было позднее утро и посетителей в таверне почти не наблюдалось. Баронесса Дехасти опустилась на лавку за одним из столов. Там её ждали охотники, которые выполнили свою часть обещания.

– Как она? – Гилиам был встревожен. Он клял себя, ведь не заметил, что один из его подопечных сильно ранен.

– А чем ты думал раньше? Например, тогда, когда отправлял юную девушку одну в лапы к трём стражникам. Ты знаешь, что один из них собирался с ней сделать?

Мартон молчал, но его взгляд не обещал воину ничего хорошего.

– План был прост, как день, – вступился за командира Леоф. – Лилиит должна была отвлечь их и привести к нам. Она оказалась вместе с патрулём, как раз под окнами комнаты стражей. Если бы мы напали на них прямо там, всё бы пропало.

– С ней ничего не случилось? – аккуратно спросил Гилиам.

– Кроме того, что ей собственноручно пришлось убить двух мужчин за одну ночь – нет.

– Ты забыла в каком мире живёшь, сестра? Тут могут убить за косой взгляд или неаккуратно брошенное слово. А ты печёшься о состоянии девушки, которая убила за награду.

Фецилла прикрыла глаза, стараясь сдержать слова, что рвались из неё в этот момент.

– Давайте сменим тон, – Томас встал из-за стола и по-хозяйски прошествовал к стойке, налил себе эля и вернулся к отряду. – Мы выполнили твоё задание, хозяюшка, а значит твой кулон теперь по праву наш. Можешь передать его брату, если беспокоишься о сохранности.

Женщина рывком сорвала с себя золотую цепочку, кинула её на столешницу и с гордым видом удалилась.

– Вот это характер, – скривился Мартон. – Не найдёт себе спутника, ой не найдёт.

Леоф взял украшение в руки. Тяжёлый кулон идеально круглой формы. На крышке искусной рукой мастера были выведены узоры, а в середине он прикрепил прозрачно-белый самоцвет с чёрным вкраплением по центру. Охотник потянул на себя крышку, открывая кулон. Он надеялся найти там ответ на все свои вопросы, но ждала его пустота.

– Вот тебе и зацепка, – Драдер удручённо вздохнул и потянулся к глиняной кружке, о которой забыл Томас.

– Опять тупик! – злясь на самого себя, ударил Гилиам кулаком по столу.

Следующие несколько дней охотники потратили на попытки разбудить в себе силы. Так как Лилиит проводила всё время в выделенной ей комнате, сложность обучения полностью легла на Томаса.

Мужчины выбирались на свежий воздух под тёплые лучи светила, устраивались подле фруктовых деревьев и пытались увидеть ту самую нить, о которой говорил смуглый охотник.

Томас начал с самого простого: выпросил у Фециллы три кружки, спрятал в одну из них кулон и поставил перед учащимися.

– Сейчас всё просто. Вы знаете, что искать и где. Драдер, угадыванием ты не вытащишь себе ступень, даже не надейся, – пригрозил ему сын Алари.

Первым поставленное задание выполнил Гилиам. Он уже потом признался, что уже пользовался этой силой в библиотеке при храме Сэлис в столице. Там он нашёл скрытый отсек хранилища и тот фолиант, который указал им путь к водопаду в провинции Тэйгейт. После воина, ко всеобщему удивлению, кулон нашёл Драдер. Леоф и Осванд справились почти одновременно, а вот Мартон застрял. Мужчине никак не удавалось увидеть ту самую нить и это вгоняло его в уныние.

– Может, я никакой не охотник, – бил он от отчаяния руками по стволу яблони. Необычно большие и сочные плоды вздрагивали на ветвях от каждого удара.

– Тогда ты бы не прошёл испытание Младшего Сына.

– Он мог меня просто пожалеть.

– Глупости, – Гилиам не смотрел на собеседника, – такие как он никогда не испытывают жалости. Я сильно сомневаюсь, что они хоть что-то испытывают. Потому, если ты стал охотником, не опускай руки. Ты меня понял, глава клана охотников из селения Гудрас.

Мартон улыбнулся, вспоминая их первую встречу.

Но ни один из них не знал, что Лилиит всё это время наблюдала за тренировками истинных охотников.

Девушка долго хмурилась, а затем зашипела, хватаясь за бок, и вернулась в кровать. Рана заживала слишком долго, ткани не хотели срастаться.

– Эштус, да чтоб тебя ещё раз прокляли, может, ты уже явишься?

– Удивляюсь я тому, как легко тебе стало призвать меня, – бархатом прошёлся голос по её слуху.

Мужчина очаровательно улыбнулся и растрепал пятернёй светлые волосы. Охотница фыркнула и накинула на ноги одеяло, несмотря на то, что в комнате стояла духота.

– Стесняешься бога? – в голос рассмеялся Случай, пристраивая свою задницу на хлипком табурете. – Если бы я захотел, ты бы уже раздвинула передо мною ноги, малышка. Но ты мне нужна не для этого. По крайней мере, пока. Кто знает, что из тебя вырастет? Вдруг этот гадкий утёнок превратится в прекрасного лебедя.

– Пользуешься моими воспоминаниями, когда я была Лилией? Как низко! То же мне, божество.

– Не будем ссориться. Что с тобой приключилось, охотница?

– Травма на производстве, – отшутилась Лилиит. – Кто ещё мог знать о том, что твоя сестра пропала?

Эштус вмиг посерьёзнел, на лбу залегла морщина.

– Только боги. Этого от них не скрыть, тут уж ничего не поделаешь.

– Я на днях убила человека, который знал и о пропаже богини-судьбы и о том, что произошло с моей деревней. Соответственно он знал и то, кто я такая.

Случай закусил губу, сверля девушку взглядом пронзительных голубых глаз.

– Как его звали?

– Халфрэг Дехасти.

– Барон, – будто это что-то меняло, усмехнулся Эштус. – Так ты не только охотница, а ещё и наёмный убийца? Малышка, ты меня радуешь. Хотя, если возникнут проблемы, я прикрою. Ведь обещал тебе один «счастный случай» от меня.

– Лучше подскажи в какую сторону копать, чтобы найти твою сестричку. Не скажу, что в восторге от знакомства с ней, но раз уж я выполняю её, неведомые мне, желания, то и вольную мне получать у неё.

Мужчина пожал плечами и опустил голову, зарываясь в волосы пальцами:

– Если бы я знал. Боги начали пропадать уже давно. Всё началось с островов и архипелагов в Легендарном океане. Может, слышала, что боги там другие? – нервный смешок. – Потом у богов с этого материка начали пропадать артефакты сил.

– Артефакты? – Лилиит нахмурилась.

Эштус отстегнул от ремня игральные кости, связанные шнурком:

– Это мой артефакт. Сила бога настолько чудовищна, что её часть заключают в предмет, но никогда не прячут далеко от владельца. Например, у Сэлис это обруч, с которым она не расстаётся. Совсем недавно умыкнули артефакт у Авандана. Меня послали разобраться в этом. Считается, что случай виноват во всём, а значит и решить всё в силах. Но я в тупике, а теперь ещё и сестра пропала. Не знаю, что делать.

Лилиит впервые видела потерявшего веру бога. Да и звучало это настолько комично, что девушка не стерпела и хихикнула. А когда Эштус поднял на неё свой взгляд, рассмеялась, не сдерживая себя. Хохотала охотница до тех пор, пока из глаз не брызнули слёзы, а рана, зашитая рукой бывшей баронессы, не начала кровоточить.

– Полегчало? – дождавшись пока успокоится собеседница, поинтересовался бог-случай и, получив утвердительный кивок, продолжил. – Я пришёл к тебе, так как между тобой и сестрой есть связь. Если ты в силах найти вещь, то найди мне путь к ней.

– Пробовала, – призналась охотница, отводя взгляд. – И у меня такое чувство, что Сэлис сожгла все мосты. Она чего-то ждёт, не выдаёт себя. Если богиня не захочет, то никто её не найдёт. Как-никак, мы сейчас говорим о самой Судьбе.

Глава 7: Обучение из иного мира

Спустя трое суток, Лилиит смогла самостоятельно одеться и спуститься к своему отряду. Гилиам даже не заикнулся о том, что считает себя в чём-то виноватым. А охотница не требовала с него извинения или объяснений.

Леоф за ужином показал кулон, который отдала им его сестра. Девушка, как и другие, покрутила его в руках, открыла и пожала плечами. Лишь Мартон справился о её здоровье и довольно кивнул, узнав, что рана начала заживать. По словам Фециллы оружие, которое применил барон Дехасти, входило в список запрещённых. Оно имело вид небольшого кинжала, но на этом все сходства заканчивались. Материалом для клинка служили когти птицы-катиры, которые сами по себе были ядовиты и не позволяли ранам затягиваться. При ковке этого типа оружия, материл вымачивают в настое аназемы и концентрате крови самой катиры. Техника, с помощью которой изготовляют «катирану», ныне оказалась засекречена.

Во времена империи Алиарна оружие, которое при соприкосновении с плотью, разрывает её как клещи, было весьма распространённым орудием для пыток и казней. Позднее оно перешло в разряд запрещённых, так же, как и использование материалов самой птицы-катиры.

Несколько дней охотница спускалась из выделенной ей комнаты лишь на ужин. Фецилла бухтела о том, что такими темпами девушка не поправится, но принуждать ту ни к чему не собиралась. В один из таких вечеров в таверну ступил высокий подтянутый юноша в запылённой одежде.

– Фецилла Дехасти, – гаркнул он, – вам письмо!

Женщина вышла в зал, вытирая руки о подол фартука.

Парень смерил её взглядом:

– Документальное подтверждение имени рода есть?

Фецилла не успела и рта открыть, а из-за соседнего стола поднялся нетрезвый бугай и, двигаясь ведомыми только ему маршрутами, направился к гонцу. Надо отдать должное пареньку, он не стушевался и не отступил, даже когда большая мозолистая рука легла ему на плечо, а огромная рожа придвинулась к обветренному лицу. Мужик икнул и дыхнул в ухо прибывшему:

– Мой кулак – подтверждение. Отдай хозяйке её письмо, пока все зубы на месте.

Фецилла не вмешивалась, наблюдая за тем, как паренёк вначале краснеет, затем бледнеет, а потом зеленеет от тех запахов, что извергает на него посетитель «Дороги пряностей».

– Ваше письмо, госпожа Дехасти, – протянул юноша пухлый конверт, скреплённый синей печаткой. Печаткой самого короля.

Женщина приняла послание и, кивнув, вышла из залы.

– А теперь можно и выпить, – хлопнул мужчина гонца по спине и потащил к столу.

Мартон, наблюдавший за этой картиной, усмехнулся и почесал шею:

– Стало быть, нашей баронессе вернули титул?

– Или наоборот, – пожал плечами Гилиам, под хмурым взглядом Леофа. – Её могут вызвать в Главный совет на суд. Если Халфрэг Дехасти был важным звеном какой-то цепи, то виновных в его смерти найдут.

– Так быстро догадались? Неужели, кроме моей сестры нет подозреваемых?

– У неё был зуб на дядюшку, да и пропала она из города на то время, когда был убит барон. Тут не нужно быть гением или мудрецом.

– Я не уеду отсюда пока сестра не получит поместье и титул обратно, – будто кидая вызов, сказал Леоф.

– А ты думаешь мы просто так тут жопу отсиживаем? – буркнул Мартон и припал к кружке с элем.

– Так Лилиит же ранена, – неуверенно протянул сероглазый охотник.

Девушка улыбнулась:

– Будь моя воля, я бы никогда не провела столько времени в лежачем положении. Твоя сестра настояла.

В таверну зашёл уже знакомый охотникам бард, прошёл к одной из деревянных колонн, поддерживающих второй этаж. Он расстелил перед собой чистую тряпицу и снял со спины небольшую светло-коричневую лютню в цветастых узорах. А после прикоснулся к струнам.

Томас закрыл глаза и насвистывал мелодию, которую играл музыкант.

– А слова есть? – Драдер упёрся локтями в стол и с недовольством смотрел на смуглого охотника, будто наличие слов баллады зависело от него.

– Это очень старая мелодия, – заговорил Гилиам. – Одна из тех, что звучала на пиру богов ещё при существовании империи Алиарна. Слова когда-то были. Но знания и язык, на котором они произносились, стёрся из людской памяти, осталась только это.

По помещению растекалась лёгкая, как фиолетовые лепестки цинисты, мелодия. В ней звучали искристые ручьи, пели пёстрые птицы, пах мёдом и теплом воздух. Пока бард перебирал струны, затихли все, кто был в таверне. Даже Фецилла тихо вышла в зал и, прислонившись к стойке, с непередаваемым выражением лица слушала эту магию.

А песнь заполняла собой таверну, вытесняя боль и страдания из сердец путников. Пела им об их первой любви, молодости и счастье. О том, что все они хотели бы вернуть.

Последние звуки показались посетителям прощальным взмахом руки. Музыка стихла, схлынуло чувство того, что в этом мире всё прекрасно и добро. Люди начали переговариваться, скидывая с себя остатки эмоций, будто стыдились их.

– Империя Алиарна. Столько слышал, но ничего не знаю, – Драдер заложил руки за голову.

– И не удивительно, – Гилиам улыбнулся. – Говорят, был промежуток времён, когда боги и люди сосуществовали вместе, жили рядом и помогали друг другу. И мир был един. Не знаю было ли это до войны Судьбы со Случаем, или после… Мало что осталось с тех времён: несколько манускриптов, легенд устных и мелодий. Это всем чем может похвастаться период империи Алиарна. Времени, когда мир Эннэлиона не был разбит на материки и острова, когда все мы были едины. А что сейчас осталось? Небольшой кусок земли в океане, усыпанный по бокам островками и архипелагами. Что стало с другими местами неведомо. Я надеюсь, что нас просто разделили расстоянием и где-то там за морями и океанами лежит другая земля.

– Тогда почему ещё не налажена связь? – Лилиит задумчиво жевала ломтик серого хлеба.

Гилиам просверлил девушку взглядом, но ответил:

– Отправляли корабли, но они либо не возвращались, либо прибивали волны к берегам их ошмётки.

– Спутники бы сюда, – посетовала она, приковывая к себе внимание охотников.

– Кого?

Вопрос наставника отрезвил её.

– Плохо себя чувствую, – встрепенулась девушка. – Пойду спать. Пусть боги присмотрят за вами во сне.

– Лил, – окликнул охотницу Томас, – завтра с утра ждём тебя на заднем дворе. Нужна помощь в обучении.

Лилиит кивнула и, кляня себя за болтливость, отправилась спать.

А глубокой ночью в одной из комнат таверны сидела женщина в белой рубахе длиной по колено. Распущенные волосы пшеничного цвета рассыпались по её спине. Она облокотилась о спинку стула и в свете свечи вчитывалась в слова на листе, который держала в руках. С десяток других лежали на столе в хаотичном порядке.

Фецилла усмехнулась и положила на стол письмо, написанное, от имени короля. Женщина встала и подошла к небольшому покосившемуся шкафчику, вытащила деревянный кубок и глиняную бутыль. Распечатав пробку, она налила себе вина, которое в отблесках свечи было насыщенного кровавого цвета.

– Мои поздравления, баронесса Дехасти, – рассмеялась она и сделала глоток.

Охотница протиснулась между стеной таверны и конюшни. Задыхаясь от вони, идущей со стороны улицы, она ступила на задний двор, обнесённый высоким забором, и будто попала в другой мир. Фецилла Дехасти создала свой фруктовый сад и небольшой огород. По высокой траве разгуливали одомашненные птицы: курицы, жархны и несколько индюков. Насколько помнила девушка, последние в этом мире были крайне редки и ценны. Но никто не смел вломиться на территорию женщины, что держала «Дорогу пряностей» и позаимствовать птиц. Всё же репутация была страшной силой.

Отряд Гилиама расположился под высокими яблонями. Томас о чём-то упорно втолковывал Мартону, а тот лишь кривился и мотал головой.

– Лил, он меня уже достал, – возмутился мужчина с разорванной ноздрёй, когда его ученица подошла и села рядом.

– Как успехи?

Томас почесал макушку:

– Если честно, то плохо. Иногда у них получается найти то, что спрятано. У всех, кроме Мартона. – Мужчина скривился, как от кислых плодов атоки, а сын алари продолжил. – Но найти и почувствовать живых существ ещё никому не удалось. Потому, нам и нужна твоя помощь.

– Хорошо, – охотница потёрла виски. – У меня есть одна идея. Не знаю насколько это поможет, но попробовать стоит. Я много думала над тем, что, несмотря на самые простые умения, мы тратим весь резерв сил и, кажется, нашла решение. Наша сила на таком уровне, что потрогать мы её не можем, но развивать и расширять резерв нужно. Тренировки существуют не только для тела, но и для духа. Если вы не будете задавать мне вопросы, а выполнять то, что я говорю, возможно, мы сдвинемся с мёртвой точки.

– Что ты предлагаешь?

– Медитация.

Гилиам хитро улыбнулся. Та интонация, с которой произнесла слово охотница, значила только одно – это информация принесена из мира Старшего светила. Того, что именуют люди Солнцем.

– Хорошо, – Лилиит набрала воздуха в лёгкие и заговорила. – Для начала примите удобную позу, но такую в которой вы не уснёте. Драдер, лежание на траве в тени кроны не совсем то, что я имею в виду!

Гилиам прислонился к стволу яблони и протянул ноги, рядом с ним сел Томас. Осванд оперся спиной о забор. Пока Драдер метался по двору в поисках удобной позы, остальные выполнили первое указание.

– Теперь закройте глаза и попробуйте выровнять дыхание. Не двигайтесь, слушайте, как стучит ваше сердце. Успокаивайте его, пусть замедляет биение. Основная задача, это очистить свои мысли, освободится от страхов и оков. Наши силы что-то сдерживает и это что-то в нас самих. Нужно найти путь к тому, что заложено в нас богами.

Охотники слушали голос девушки, а когда она замолчала стали прислушиваться к собственному сердцебиению. Томасу сразу стало неуютно, он почувствовал себя одиноким, холод захватил его в свои оковы, хотя светило всё так же грело воздух. Драдер ёрзал на заднице, не в состоянии успокоиться. Мартон недовольно вздохнул и открыл глаза:

– Не выйдет у нас ничего. Посмотри на этих шутов: один на заднице скачет, другой зубами стучит как в самый лютый зимний мороз.

– Чёрт, – выругалась охотница словом, которое часто использовала в первой жизни. Спутники уже привыкли, что временами девушка ведёт себя странно, и потому не стали спрашивать ни о чём. – В чём проблема, Томас?

– Тишина, – признался он. – Мне тяжело в тишине.

– Помнится, ты часто насвистывал мелодии, – схватилась за мысль Лилиит. – Если это происходит неосознанно, ты можешь медитировать под свой же свист.

– Нео… как?

Охотница зарычала, пытаясь быстро подобрать слова:

– Ты ведь не думаешь о том, как извлечь звук, перед тем как это сделать? Вот и сейчас, расслабься и ни о чём не думай. Если мелодия родится внутри тебя – выпусти.

– Тогда он будет мешать остальным, – заговорил Осванд. – Мне в тишине проще расслабиться.

– Двор большой, – осклабился Мартон. – Не подерётесь. А Драдеру пинка под зад, чтоб не выёживался.

Глава 8: Баронесса Дехасти

Фецилла не теряла времени зазря. После получения послания от короля, женщина назначила нового трактирщика, но отказываться от дохода, который приносил постоялый двор, не спешила. Перед отъездом в родовое гнёздышко, она наняла двух вышибал и провела наставительную беседу с девочками-разносчицами. Те в слезах провожали хозяйку и с опаской косились на её заместителя – высокого чернобородого алари, который решил осесть в городе. Мужчина первое время недоверчивым взглядом сверлил Томаса, а потом махнул рукой думая, что обознался. Но охотник-то знал, что этот алари его старший названый брат.

Мир бывает до безумия мелким.

Леоф не позволил сестре разбираться во всём самой и под дружный вздох отряда вызвался помочь ей с восстановлением имени рода.

– Ты же в охотники заделался, а не в бароны, – фыркнул однажды в его сторону Мартон.

– Она моя сестра. Я помогу ей и вновь стану свободным.

Мужчина с разорванной ноздрёй покачал головой, но не вмешивался. Всё же Гилиам дал согласие на небольшой отдых от поисков, да и Фецилле в одиночку будет нелегко.

А сейчас они сидели в большой столовой, рассчитанной, по крайней мере, человек на двадцать, и завтракали запечённым в чесночном соусе мясом гридней. Лилиит уплетала уже вторую порцию и не могла остановиться. Это мягкое красноватое мясо таяло во рту и оставляло необычайный привкус. В своей жизни она пробовала деликатес всего дважды. Несмотря на то что эти животные были достаточно распространёнными в мире, редко удавалось убить их не отравленным оружием. Яд часто использовали для замедления безумно быстрых и ловких бестий, а уже потом добивали обычным оружием. Ведь охотились на гридней не из-за мяса, а из-за их когтей и зубов, которые были похожи на металл. Их переплавляли и делали оружие. Да и шкура бестий состояла из плотной толстой чешуи, которую при должной обработке можно было использовать для создания лёгкой защитной одежды.

– Фецилла, как обстоят дела с защитой поместья? Те патрули, которые мы обошли не внушают мне доверия, – заговорил Гилиам, обращаясь к хозяйке поместья. – Но сейчас я говорю о другой защите. Ваши владения расположены практически в глухом лесу. Он хоть и не так велик, но хотя бы гридни в нём точно водятся, – мужчина многозначительно указал на пустеющие тарелки отряда.

– О, вы об этом, мой гость, – елейно улыбнулась баронесса, – я уже отправила гонца в столицу с запросом в Орден. Если мне не откажут, а мне не откажут, – ещё одна улыбка, – уже меньше чем через пять недель в Кэйморе под моей опекой откроют местное отделение. Кто, как не Орден Теневых, сможет защитить моих людей от клыков и зубов злых созданий мира нашего.

– Сестра, не иронизируй, – скривился Леоф, откладывая в сторону столовый прибор. – Тебе ли не знать, что Теневые просто подхватили работу охотников, да и в их ряды тоже вступило немало моих собратьев по делу.

– В цивилизованном мире, именно Орден занимает первое место по борьбе с опасными созданиями, – усмехнулась напомаженными губками женщина. – Охотники давно не справляются со своими обязанностями. Если они, вообще, остались. То, что вы можете чуть больше простого человека, не делает из вас богов. Вас семь, а мир намного больше, чем нам известно. Сможет ли семь истинных охотников восстановить правду и не навредить человечеству?

Напряжённая тишина повисла в зале. Леоф крутил в руках кулон, который отдала ему сестра, Лилиит отложила вилку с пятью зубцами в сторону и подняла взгляд на предводителя. Воин спокойно посмотрел на Фециллу и утвердительно кивнул головой.

– Смогут. Слово охотника, – вскинул подбородок Гилиам, одним жестом выдавая своё происхождение.

Томас застыл, прислушиваясь к тишине утреннего леса. Стволы высоких деревьев уходили в розовеющее от восхода светила небо. А где-то там, недалеко в чаще проснулся некто живой. Охотник тихо перелез через поваленное и облепленное красным мхом дерево и закрыл глаза. Словно время ускорило свой ход, унося человека в своём водовороте.

Он посмотрел на мир глазами гридня и мысленно усмехнулся.

Самка. Вышла на охоту. Бестия подошла к небольшому ручью с прозрачной водой. Животное наклонило продолговатую голову и припало к ней. Раздвоенный хвост с шипами на концах недовольно взлетел вверх.

Томас сделал глубокий вдох, возвращаясь в своё тело. Он ещё не научился одновременно следить за миром и со своей стороны, и со стороны животного. Но уроки Лилиит не проходили даром, позволяя истинным лучше познавать себя.

Охотник вытащил один из парных изогнутых мечей и, стараясь не шуметь, направился туда, где, по его мнению, было животное. Парень не рискнул воззвать к умению, что показывала истинный путь, боясь потратить лишние силы.

Лесная тропка виляла и терялась в густой траве тёмно-зелёного цвета. Корни деревьев жирными червями разрывали почву и уползали вдаль. Охотник напряг слух и разобрал тихий шум воды.

Он близко.

Гридень стоял там же, опустив вытянутую серую морду к воде. Томас шагнул под косые лучи светила, колючий кустарник злобно вцепился в штанину.

Охотник тонко свистнул, привлекая внимание бестии. Та подняла морду и, обнажив длинные острые чёрные зубы, зарычала. Были бы у существа уши, они бы вздрогнули от шага человека, но только мечущийся из стороны в сторону раздвоенный хвост выдавал опасения гридня. Существо напрягло задние ноги, готовясь к прыжку, но Томас не спешил.

Парень окинул взглядом местность, но нор из которых могла поспеть подмога не заметил. Значит, гридень был один. Одна, ведь после использования сил истинных охотников, Томас знал пол существа.

– Ничего личного. Заказ, – он вытащил второй парный клинок и сделал шаг навстречу животному.

Это была просьба баронессы Дехасти – добыть деликатес. Благодаря желанию Леофа помочь сестре, отряд Гилиама попал в полную власть женщины, которая не стесняясь пользоваться ими.

Бестия взмахнула длинный хвостом и с тихим рычанием кинулась на человека. Томас сделал два шага – вперёд и в сторону, тем самым обманывая животное. Гридень мягко приземлился на лапы и угрожающе зарычал. Длинное гибкое тело отливало серебром в лучах светила.

– Боишься? – раззадоривал её своим голосом охотник.

Томас перехватил клинки. Остриё правого было направлено на бестию, левого – за спину охотника. Гридень изогнул туловище и, поднырнув, кинулся, метя человеку в шею. Парень встретил существо одним из мечей, но сталь заскрежетала по твёрдой коже, состоящей из мелких чешуек, и отскочила. А бестия ударила хвостом с острыми наконечниками по земле, оставляя два глубоких тонких рва.

Охотник сделал два шага в сторону и один быстрый – к животному. Существо попятилось, следя глазами за врагом. Хвост взлетел вверх и замер, говоря о том, что бестия в замешательстве. Томас не терял времени и, петляя, побежал на гридня. Существо зарычало, хвост со свистом, разрезая воздух, отбил удар одного из мечей, второй поранил кожу на левом боку.

Томас отскочил в сторону и сплюнул. Фецилла просила ещё и шкуру этого существа. Хотя никто так и не понял, зачем баронессе подобный материал.

Бестия двигалась медленно, переставляла лапы, приближалась к человеку, с предплечья которого капала кровь. Запах манил её, требовал разорвать врага и насладиться мясом. Потому и не заметила, как охотник крутанулся и одним точным ударом отрубил ей голову.

Лилиит перевязывала рану другу, не подпустив к нему Фециллу с иглой и железом. Томас шипел, когда охотница протёрла края рваной раны чем-то спиртным.

– Кровь больше не идёт, – заговорила она, снимая наложенный жгут и смазывая рану одной из тех мазей, которые вручила ей Эфрикс. – Повязку надо будет менять каждый день.

– Спасибо, – сын алари был чем-то обеспокоен и это не скрылось от глаза Лил.

– Что с тобой?

– Ты и я смогли научить всех использовать первую ступень, – медленно заговорил Томас. – Даже у Мартона начало получаться. Но что дальше? У нас нет зацепок куда идти и что искать. Мы не знаем, как развить в себе силы. Отряд истинных охотников попал под каблук несносной баронессе, и никто ей и слова поперёк не скажет. Мы застряли тут надолго. Леофа она так просто не отпустит.

– Как только Орден пришлёт своих людей, мы уедем, – тихо ответила Лилиит, садясь рядом с другом на кровать. – Ты ведь знаешь, как они относятся к таким как мы.

– И куда дальше?

Охотница не ответила. Она и сама не знала, что делать. Сэлис пропала, Рэйнер мёртв, а кому мстить за семью она не знает. Тупиком закончился их путь. Томас молчал, чувствуя то же самое. Истинные охотники где-то оступились.

В тяжёлую дверь покоев, выделенных охотнику, постучали. На пороге стояла высокая девушка в длинном синем платье с белым передником.

– Госпожа приглашает вас к ужину, – тонким голоском известила она и пропалила взглядом в Лилиит дырку. – Томас, что это всё значит?

Охотник возвёл глаза к потолку:

– Это мой друг, Дира, а не то что ты подумала.

– Ну конечно, – вышла из образа послушной служанки девушка. – Это уже третья с кем я тебя вижу. Ты ведь столько всего мне обещал, – брюнетка мяла в руках передник.

– Выйди и закрой дверь, – рявкнул вмиг рассвирепевший парень.

Дира развернулась и с громким стуком захлопнула несчастную дверь.

– Томас – крушитель женских сердец, – рассмеялась Лилиит.

Охотник вымучено улыбнулся, не мог же он признаться подруге, что боится ночевать в одиночку.

Фецилла Дехасти сидела за столом у камина. Дверь в кабинете на третьем этаже была закрыта. Она зажгла свечу и потянулась к бумагам. По полу процокали коготки и в кресло напротив запрыгнул пушистый белый кот.

– Живой ещё, – бросила она, не глядя на животное. – А ведь мой ровесник.

Баронесса взяла в руки перо и макнула в чернильницу.

«Гилиам Рэвард.» – вывела её рука. – «Отец: Йосфрин Адрак Рэвард. Мать: Алиел Рэвард. Двадцать восемь полных. Родина: Айвория, Нулбанар. Отречённый от трона. Волос: чёрный. Глаз: карий.»

Кот свернулся клубочком и громко замурчал, прикрыв глаза. Женщина положила перо на стол и пролистнула свои записи.

«Мартон.» – вывела она имя охотника и замерла. Необходимо было заполнить форму верно, но что делать, если у человека нет родового имени она не знала. Потом взяла себя в руки и продолжила. – «Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Тридцать девять полных. Родина: Айвория, селение Гудрас. Главный охотник клана. Волос: лысый.» – баронесса рассмеялась от комичности написанного, но нарушить форму не посмела. – «Глаз: зелёный. Особенности: разорвана правая ноздря.»

«Лилиит.» – продолжала баронесса, заполнять лист. – «Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Семнадцать полных. Родина: Айвория, селение Гудрас. Волос: каштановый. Глаз: фиолетовый.»

Перо перескочило на новую строку. «Томас. Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Двадцать полных. Родина: земли Кантаваны. Волос: каштановый. Глаз: голубой. Особенности: смуглая кожа.»

Фецилла посыпала лист песком, чтобы чернила скорее просохли и встала из-за стола. Из шкафа она достала ещё один тонкий пожелтевший лист и вернулась на место.

«Драдер. Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Двадцать два полных. Родина: Айвория, селение Гудрас. Волос: чёрный. Глаз: тёмно-серый.»

Новая строка.

«Осванд. Отец: неизвестно. Мать: неизвестно. Двадцать один полный. Родина: Айвория, селение Ледайл. Волос: рыжий. Глаз: карий.»

Рука дрогнула, но она продолжила писать.

«Леоф Дехасти. Отец: Фэрим Дехасти. Мать: Енула Дехасти. Двадцать три полных. Родина: Айвория, Кэймор. Волос: светлый. Глаз: светло-серый.»

Женщина откинулась на спинку кресла и вздохнула. Кот по-прежнему громко мурчал, мерно вздымался его пушистый бок. Баронесса улыбнулась своим мыслям и потушила свечу.

Глава 9: Пропажа

Лилиит брела по пыльной дороге, петляющей между одинаково аккуратными белыми домиками с красной крышей. Людей было немного, в основном старики на лавках в тени раскидистых деревьев, да дети. Небо затягивали серые тучи, обещая монотонный дождь. Ветер усиливался, прогоняя людей с улицы, поднимая клубы пыли с дороги.

Охотница запахнула прохудившийся синий плащ и вздрогнула от окрика:

– Постой, охотница!

Её нагнала невысокая пухлая женщина с растрёпанными седыми волосами. Она заламывала руки, будто размышляя, стоит ли начинать разговор с незнакомкой. Видимо, какая-то из мыслей победила, и женщина заговорила:

– Светлых дней, тёплых звёзд. Моё имя Фария.

– Тихих ночей, попутных ветров. Лилиит.

– Деточка, правду говорят? Ты одна из возродившихся истинных охотников?

– Кто говорит? – неприятное чувство нахлынуло на Лил.

– Да все, – неопределённо махнула рукой собеседница.

– Я чем-то могу помочь? – постаралась заглушить девушка беспокойство.

Фария опустила взгляд вниз, туда, где у охотницы висел меч.

– Сын у меня пропал. Третий день уже пошёл. Я ходила к госпоже, она сказала, что разберётся. Но сколько ждать-то можно. Не думай, я заплачу.