Через два года мы встретимся вновь… бесплатное чтение

Пролог

Я сама пришла к нему. Нет, не пришла. Прибежала.

Тяжело дышала и уже практически задыхалась, с трудом хватая пересохшими губами жаркий воздух, но продолжала нестись по сплетению римских улиц, вылетая из каждого поворота. Начинала чувствовать дикую усталость и то, как ноги подкашивались, но накаленные до предела нервы и жгущий кровь адреналин, наполняли меня будоражащей энергией, благодаря которой я все еще держалась.

Расталкивала прохожих, но на их гневные возгласы не обращала внимания, ведь из-за сумасшедшего биения сердца, отдающего у меня в ушах барабанной дробью, вообще ничего не слышала.

Постоянно лихорадочно оглядывалась по сторонам, но ни на секунду не останавливалась. Спотыкнулась и чуть не упала на тротуар. Лишь чудом выровнялась, продолжая расталкивать идущих впереди меня людей.

Не дожидаясь красного цвета, побежала через дорогу. Водители резко тормозили, ругались и громко сигналили, а я даже не думала останавливаться. Не могла этого сделать. На бордюре потеряла шлепок, но не стала за ним возвращаться. Ошалело сдернула второй и уже дальше неслась босиком. По распаленному асфальту и по маленьким камням, причиняющим острую боль, которую я сейчас так же не замечала.

Когда оказалась в нужном районе, почувствовала, как сердце пропустило удар и по спине скользнул холодок. Я хорошо знала, где находился его особняк, но в моем сознании он был отмечен, как место, к которому ни за что, никогда и вообще ни при каких обстоятельствах, нельзя приближаться, точно так же, как и к его владельцу. Вернее, особенно к его владельцу. Но сейчас именно к нему я и направлялась.

Оказавшись около массивных кованных ворот, начала ладонями бить о металл и пальцем до боли нажимать в звонок.

— Откройте! — закричала. — Пожалуйста, быстрее!

Уже вскоре створки ворот разъехались и меня окружила охрана, а я, все еще не в состоянии выровнять дыхание, прерывисто сказала:

— Отведите меня к нему, — произнесла эту фразу и мне показалось, что ею я подписала себе страшный и уже нерушимый приговор.

Сразу меня не отвели к нему. Сначала те мужчины, чьими обязанностями была охрана территории, связались с телохранителями, находящимися в доме, а уже те, скорее всего, доложили ему о моем приходе. Прошло минут пять, прежде чем меня все же отвели к зданию. Он позволил привести меня к нему.

Холл. Лестница. Коридор. Сердце все еще неистово стучало и я взвинчено то сжимала ладони в кулаки, то разжимала. Кусала губы, чувствуя, что так неистово сильно хотелось выть от безысходности, в которой я очутилась.

Меня отвели к его кабинету. Я зашла внутрь и охранник закрыл за мной дверь. Естественно, не на ключ, но я все равно понимала, что по своему желанию уже не выйду отсюда.

Я сразу увидела его. Он сидел в кресле за столом и на меня даже не посмотрел. Все это время скользил взглядом по каким-то бумагам.

— Я согласна, — сказала твердо, но голос все же предательски дрогнул. Пытаясь взять себя в руки, вновь сказала: — Чезаре, я согласна на все твои условия.

После этих слов он поднял голову и посмотрел на меня. Лицо не выдавало никаких эмоций, но от этого ледяного взгляда мне стало не по себе. И казалось, что он смотрел на меня целую вечность. Заглядывал внутрь моего сознания и видел даже то, что я хотела скрыть.

Он откинулся на спинку широкого кресла и сухо сказал:

— Разденься.

Я шумно выдохнула. Руки начали подрагивать и горло сдавило что-то невидимое, но уже не было пути назад. Поэтому, стараясь не думать и не сомневаться, я просто делала. Стала раздеваться, но отнюдь не сексуально. Резкими и быстрыми движениями, чтобы просто не дать себе и секунды на размышления, иначе бы просто утонула бы в нахлынувшем страхе, я сорвала с себя кофту и кинула ее на пол. Расстегнула змейку на джинсах и, прыгая на одной ноге, стала их стаскивать с себя.

Оставшись только в нижнем больше, прикусила губу и вновь встала ровно. А он все смотрел на меня. Скользил взглядом по каждому изгибу тела и будто бы им прожигал оголенную кожу. И я чувствовала себя неуютно. Жутко уязвимой. С трудом сдерживалась, чтобы не прикрыться руками.

— Разденься полностью.

Вдох и выдох. Нервы шалили и я все же начинала поддаваться страху, хоть и понимала, что другого выбора у меня просто нет.

Я догадывалась, что все не так, как казалось на первый взгляд. Чезаре я толком не знала, но интуитивно чувствовала, что в нем многое скрывалось. Он действительно страшный человек. Никем и ничем не дорожил. Мной намеревался жестко попользоваться и после этого вышвырнуть. Вот только, лишь он мог исправить мою ситуацию. Сделать неприкосновенной для других. Сейчас мне это жизненно необходимо.

Поэтому я шла на эту сделку. Спасала собственную жизнь.

Ненадолго закрыв глаза, я потянулась к застежке на лифчике. Расстегнула и тоже бросила его на пол. После этого, поддела пальцами края трусиков и до боли прикусывая кончик языка, потянула их вниз.

Глава 1. Рим

Я сняла с себя нижнее белье и, сжимая ладони в кулаки до побелевших костяшек, вновь встала ровно. Практически на физическом уровне ощущала ледяной взгляд Чезаре на моей обнаженной груди, бедрах и ногах. Он пожирал и обжигал холодом. Оценивал то, что мне ранее удавалось держать для него недоступным — мое тело. И от этого сердце билось словно сумасшедшее, раз за разом пропуская удары. Паника оглушающе звенела в голове не давая забыть о том, что я оказалась в лапах жуткого монстра. Но, в тот же момент, на него я смотрела со злостью и ненавистью.

Да, я сама пришла к Чезаре. Нет, не пришла. Прибежала. Но до дрожи в теле опасалась того, что он мог сделать со мной. Нет, того, что он неминуемо сделает. Он бездушный и безжалостный, но при этом имеющий неограниченную власть. Любые, даже самые страшные поступки для него не чужды. Хуже него никого нет. Но... Как иронично. Только Чезаре может меня спасти. И мне выть хочется от этой безысходности и своей уязвимости.

— Иди сюда, — очередной сухой приказ от него, сказанный хрипловатым голосом, от которого по телу бежали мурашки. — Ляг на стол и раздвинь ноги.

Глубокий вдох и шумный выдох. Я ненадолго закрыла глаза, чувствуя, как каждая частичка моего тела сопротивлялась приказам Чезаре и, насколько сильно я сама не желала близости с этим чудовищем. Его руки пропитаны кровью и я не хотела, чтобы они прикасались ко мне.

Я прикусила губу и зажмурилась. В этот самый момент, думала о прошлом. Нет смысла сожалеть о том, что уже произошло. Этого уже не изменить. Но я все же сожалела. Знала бы, что подобное случится, никогда бы в жизни не вернулась бы в Рим.

Рим... А ведь сюда я вернулась совсем недавно и, против воли, сейчас начала вспоминать с чего все началось, прокручивая в голове те события, которые заставили меня явиться в дом этого бездушного чудовища...

Это была середина жаркого сентября. Я со своей подругой Софи, вышла из вокзала Тибуртин и она, держа в руках увесистую сумку со своими вещами, радостно закричала:

— Да здравствует Рим!

Волоча за собой чемодан, я оглянулась. Увидела огромное здание с зелеными стенами, одна из которых состояла из плотного стекла. Земля устелена массивной плиткой серого цвета и через дорогу виднелись другие высокоэтажные здания.

— Наконец-то мы приехали, — сказала негромко, но в окружающем шуме, Софи все равно уловила мои слова.

— Хоть не говори, — ответила она, обернувшись ко мне. — И как? Есть уже проблески воспоминаний? Увидела то, что может показаться знакомым?

— Нет. Мы же только приехали. Может, в прошлом я на этом вокзале вообще ни разу не была, — я пожала плечами. Ненадолго поставила чемодан на пол и опять оглянулась.

Если честно, тоже наделась на то, что сразу же после приезда в Рим, в моем сознании возникнут эти самые "проблески воспоминаний", ведь в Риме я родилась и прожила первые шестнадцать лет своей жизни. Потом переехала в Венецию и уже там моя память была стерта амнезией. Что именно произошло? Я до сих пор этого толком не знала. Просто однажды очнулась с полностью пустым сознанием и жуткой головной болью, которая меня еще долго преследовала. Я ничего не помнила. Даже своего имени.

Очень долго восстанавливалась и во многом мне помогал мой брат Анджело. Именно он рассказал о том, что меня звали Мариса Сандрели и то, что мне семнадцать лет. Наши родители умерли два года назад, но он, будучи на десть лет старше меня, взял на себя опеку.

Брат рассказал, что амнезия у меня потому, что меня кто-то сильно бил затылком о что-то твердое и, судя по тому, что на мне не оказалось нижнего белья, о чем я вообще узнала из случайно подслушанного разговора врачей, меня кто-то пытался изнасиловать, но все же, по какой-то причине этого не сделал, ведь я все еще оставалась девственницей. Врач это подтвердил. И, поскольку того, кто это сделал со мной, еще не нашли, после того как меня выписали из больницы, брат в срочном порядке запланировал переезд в Монте Изолу. Говорил, что в другом городе мне будет безопаснее. В Венеции слишком большой уровень преступности и полиция явно бездействовала, раз не смогла найти преступника.

Уже в Монте Изоле я познакомилась с Софи. Она училась в колледже, в который меня отдал брат. Как-то само собой мы сдружились и она стала моей лучшей подругой. За последний год многое произошло. В основном, события были далеко не самые приятные. И вот теперь мы с Софи приехали в Рим. Вернее, не так. Мы сюда сбежали. Она от своих вечно пьющих родителей, а я от брата. И не дай бог он меня найдет.

Почему мы выбрали именно Рим? Софи всегда хотела тут жить. Мечтала об этом. Когда узнала о том, что я родом из Рима, начала расспрашивать про этот город. Правда, из-за амнезии я ей не смогла ничего рассказать. Софи и уговорила меня ехать именно сюда, помимо всего прочего, еще загораясь желанием помочь мне восстановить память.

Анджело про нашу прошлую жизнь почти ничего не рассказывал, а я с амнезией не смирилась и безумно желала восстановить память, чтобы вернуть утерянную часть своей жизни. И была огромная надежда на то, что это произойдет в ранее знакомом мне месте. То есть, в Риме.

— Значит, нам нужно больше гулять по городу. Может, ты что-то вспомнишь, — Софи похлопала меня по плечу. — Или же мы будем ходить по улицам и тебя увидит тот, кто тебя ранее знал...

— После чего пройдет мимо, — я закончила фразу Софи, предлагая свою версию. — Анджело говорил, что я толком ни с кем не общалась. Значит, даже если меня увидит кто-то из тех, с кем я ранее училась в колледже, навряд ли станет хотя бы здороваться.

Надежды вернуть память, во мне было хоть отбавляй, но так же имелось и то, что волновало. Анджело точно будет меня искать. Он знал обо мне все, а я о нем почти ничего. Возможно, у брата остались друзья в Риме, с которыми он общался и, может, увидев меня, они позвонят Анджело, чтобы сказать где я нахожусь.

Об этом я думала раньше и по этой причине сомневалась, стоило ли мне ехать именно в этот город. Но позже убрала все сомнения. Брат меня пугал, но ничего мне сделать не мог. Я совершеннолетняя, а, значит, он больше не являлся моим опекуном и надо мной никакой власти не имел. Пусть злится сколько угодно. Пусть ищет. Но, даже если и найдет, не заставит меня вернуться к нему.

— Пошли искать метро. Нам еще до отеля нужно добраться, — я в одну руку взяла чемодан, а другой махнула подруге.

***

Мы с Софи сняли двухместный номер в гостинице, сайт которой заранее заприметили в сети. Проживание в ней, в сравнении с остальными отелями, не очень дорогое, но и номер соответствовал цене. Тут даже горячей воды не было. Но денег у нас особо нет, поэтому стоило радоваться даже такому жилью.

— Ты, наверное, не привыкла жить в таких условиях, — сказала Софи, окидывая взглядом ветхие кровати и сломанные тумбочки. — Тебя Анджело всегда окружал роскошью.

— Не преувеличивай, — я фыркнула.

У Анджело свой бизнес. Правда, я не знала какой именно. Всякий раз, когда я пыталась спросить об этом, брат отвечал, что я еще маленькая, чтобы задавать подобные вопросы. А я все злилась. Какая, к чертям, маленькая? Мне в этом году восемнадцать исполнилось. Но он все равно не посвящал меня в дела своего бизнеса. Лишь однажды сказал, что он связан с недвижимостью. Вернее, я об этом сама узнала. В его кабинете на столе увидела документы о продаже каких-то особняков. Спросила об этом у брата и он ответил, что это его фирма занималась продажей тех роскошных зданий.

"— Значит, ты директор риэлтинговой фирмы? — решила тогда уточнить".

"— Можно и так сказать, — как всегда, он ответил немногословно".

В общем, хоть я толком и не знала в чем состоял бизнес брата, но денег у нас в семье хватало. И я всегда получала от Анджело безбожно дорогие подарки. Но всех их я оставила в Монте Изола. Сейчас лучше чувствовала себя в этом простеньком гостиничном номере, чем в том доме, который Анджело купил при нашем переезде в Монте Изолу.

Да и мы с Софи надолго тут не задержались. Оставили вещи и пошли бродить по Риму.

Купили кофе и, держа стаканчики в руках, бродили по улицам. Потом катались на метро и спонтанно выходили на первых попавшихся станциях. Побывали в Трави и Навона. В безграничном потоке людей ощущали свободу и трепетное ожидание светлого будущего, к которому так рьяно тянулись.

И я все время оглядывалась по сторонам. Всматривалась в лица людей. Скользила взглядом по улицам, дорогам и зданиям, пытаясь влиться в ритм Рима, в надежде, что он примет меня. Что напомнит мне утраченное прошлое и вернет воспоминания.

— Ну, как? — спросила Софи, когда мы сели отдохнуть на лавочке в парке. — Ты что-нибудь вспомнила?

— Нет, — ответила честно. Я ничего не вспомнила, но, пока гуляла по городу, ощущала себя странно. Сейчас Рим казался мне совершенно незнакомым. Даже чужим. Но все же глубоко в сознании я чувствовала нечто необычное. То, что отдаленно напоминало дежавю. То есть, Риму, определенно было, что мне рассказать, но я пока что не понимала, что именно.

Глава 2. Коробочка

На следующий день, рано утром мы с Софи поехали к римскому государственному университету Тор Вергата. Еще летом мы подали сюда документы и, к счастью, поступили. Было трудно скрыть это от брата, но уже тогда решив убежать от него, я тщательно заметала все следы.

Теперь же, прогуливаясь по огромной территории университета, занятия в котором должны были начаться буквально через неделю, изучали это место. Мы тут не одни такие. Да, пока что студентов было не много и, из первокурсников, наверное, мы единственные, кто тут бродил, но все же виднелись и те, кто приехал в Тор Вергата по делам учебы. То есть, территория даже сейчас не пустовала.

Мы с Софи были дико довольны, ведь университет, действительно, был шикарен, но, разговаривая о будущем, пришли к выводу, что нам нужна подработка. Иначе мы не вытянем учебу и только на стипендии не сможем жить.

— И куда мы сможем пойти работать? — я задумчиво сдвинула брови на переносице. — В магазин кассирами? Можно еще официантками в какую-нибудь кофейню. Вообще, давай просмотрим вакансии. Может, найдем что-нибудь интересное.

— Давай, — Софи кивнула.

Мы умостились на лужайке в тени дерева и каждая достала свой телефон, чтобы просмотреть разные сайты с вакансиями и позже их обсудить.

У меня был новый номер. Старую карточку я оставила на своей кровати, вместо прощальной записки своему брату. Таким образом показывала, что не желаю, чтобы он пытался со мной связаться, хоть и понимала, что уже сейчас он меня искал. Скорее всего, злился и страшно негодовал. Но мне было жаль только охранников, которым влетит за то, что они за мной не уследили.

Вакансий в Риме было множество, но нас ограничивало то, что студентам было позволено работать лишь определенное количество часов, а далеко не каждый работодатель хотел брать к себе человека на неполный рабочий день.

— Слушай, я нашла кое-что интересное, — сказала Софи, оборачиваясь ко мне. — Многие ищут горничных. Есть и те, которым они нужны не на постоянной основе. Прийти, поубирать, приготовить поесть и уйти.

Софи предложила сходить в агенство по трудоустройству горничных и спросить подходили ли мы на подобную работу. Выписали для себя несколько адресов с такими агентствами, но решили этим заняться на следующий день. А пока что вернулись в гостиницу и продолжили разбирать вещи.

А я все не могла успокоиться. То и дело поглядывала в окно, опасаясь увидеть там машину моего брата или его охраны. Анджело все равно найдет меня. Это рано или поздно произойдет и мне от этой мысли было не по себе. При чем, эти опасения нападали на меня только в то время, когда я была в гостинице. Будучи в другом месте, я отвлекалась. Пыталась ухватиться за то дежавю, которое преследовало меня в Риме. А, оказавшись в четырех стенах, вновь вспоминала про Анджело. Черт, несмотря на то, что он был жутким человеком, я его не боялась. Скорее, ненавидела. Но все равно, у меня по коже мурашки бежали при мысли, что он мог уже вскоре найти меня.

— Слушай, а ты не хочешь попытаться связаться с тем Аленом Каста? — спросила у меня Софи, когда мы уже закончили с вещами и решили пройтись к ближайшему маркету, чтобы купить немного еды.

— Хочу, — ответила честно. — Я уже искала его номер.

— И как?

— Безуспешно. С ним не так просто связаться.

Аленом Каста был парень, который, возможно, являлся моим женихом. Я в этом не была уверена, ведь, опять-таки, амнезия забрала все мои воспоминания, но все же у меня были основания так считать.

Примерно полгода назад, пока Анджело был в командировке, я забрела на чердак в нашем доме в Монте Изола. Там было огромное скопление всяких ненужных вещей, которые при нашем переезде из Венеции, прислуга просто отнесла туда, лишь бы они не мешали. Я тогда целый день разгребала завалы. Пыталась найти то, что могло бы рассказать мне о прошлой жизни. И нашла.

В комоде с моей старой одеждой, которую я так же не помнила, нашла куртку, а в ней коробочку с кольцом. Почему-то коробочка была в засохшей крови, а само кольцо, пусть и не вернуло мне каких-либо воспоминаний, но лишь один раз взглянув на него, я ощутила, как внутри моего сознания разгорелся целый апокалипсис из урагана противоречивых эмоций. Я не смогла их различить. Сама не понимала, что чувствовала в тот момент. Но осознавала, что кольцо очень сильно важно.

На нем не было гравировки и я не понимала от кого оно. Но... Это просто так не объяснить. Я ничего не помнила, но почему-то знала, что это обручальное кольцо. Нет, не так. Оно словно безмолвное клеймо. Знак того, что я была чьей-то... Девушкой? Невестой? Я не знала этого. Что-то чувствовала, но не могла понять, что именно.

Брату я не рассказала о том, что нашла кольцо. Он запрещал мне ходить на чердак и почему-то мне казалось, что он не будет рад тому, что я нашла нечто такое. Интуитивно это чувствовала. Но позже, в отсутствие Анджело, я еще много раз бывала на чердаке. Там же нашла смятое письмо от некого Алена Касты.

В том коротком письме Ален назвал меня своей будущей невестой и там была строка: "Это для тебя. Надеюсь, понравится". Я предположила, что, возможно, письмо было отдано мне вместе с тем кольцом. Только я не понимала откуда кровь на коробочке. Но именно она казалась мне самой важной.

Я довольно быстро поняла кем являлся этот Ален Каста. Его письмо было вложено в конверт с гравировкой, значение которой я отыскала в сети. Поняла, что это эмблема хедж-фонда и банка-гаранта, владельцами которой являлись семья Каста, проживающая в Риме.

Я толком не знала, что связывало меня и Алана, но хотела в этом разобраться. Хотя бы ради того, чтобы узнать свое прошлое. Вот только, связаться с ним было практически нереально.

Хотя, был у меня один вариант. Пойти и заявиться в главный офис их фонда.

***

— Нам откажут, — изрекла Софи, недовольно пнув камень, лежащий на тротуаре по которому мы сейчас шли.

— Даже, если и откажут, жизнь на этом не закончится, — я пожала плечами. — Найдем другую работу. Не пропадем.

Мы только что вышли из офиса организации, которая занималась трудоустройством горничных. Там мы пробыли не меньше двух часов, так как главный менеджер все никак не мог нас принять, а когда меня и Софи все же пустили в его кабинет, прошло собеседование, которое можно было считать полностью провальным. Мы две восемнадцатилетние девушки без опыта работы. Еще нам прямо сказали, что студенток почти никто не брал к себе. Тут или работать, или учиться.

Но все же менеджер сразу не отказал нам. Сказал, что попробует устроить нас хотя бы на подработку и, чуть что, перезвонит. Но, если честно, по его тону было ясно, что все безнадежно.

— Куда пойдем? Вернемся в отель? — спросила подруга. Мы как раз подходили мимо пятиэтажного здания серого цвета, но со странными розовыми колоннами, и приближались к станции метро Конка Доро.

— Какой смысл сидеть в четырех стенах?

— Я спать хочу, — сказала Софи и сонно зажмурилась. Всю ночь она сидела в телефоне и, естественно, не выспалась. Поэтому подруга все же настояла на том, что хотела вернуться в гостиницу.

— Езжай. Я еще погуляю, — я кивнула девушке. Провела ее к метро и, после того, как Софи уехала, я пошла опять бродить по улицам Рима. Купила кофе и, умостившись на скамейке, достала телефон.

В этот момент решила, что почему бы мне не наведаться в главный офис хедж-фонда Касты? Делать нечего, а так я, может, смогла бы встретиться с Аленом Каста и поговорить с ним о прошлом.

— Или этого все же не стоит делать? — я сама себе задала вопрос.

Анжело я ненавидела, но должна же быть причина тому, что он не рассказывал мне про этого Алана, который, как я поняла, ранее в моей жизни играл весомую роль. Или нет? Может, Алан был кем-то незначительным для меня и по этой причине Анджело его даже не упоминал? Ага. Конечно. В таком случае, почему Ален в своем письме называл меня невестой?

Сплошные вопросы и ни одного ответа.

Немного подумав, я все же решила, что поеду к Алену Каста. Если хотелось что-то узнать, следовало действовать, а не трястись от переживаний и предположений.

Еще раз посмотрев в сети адрес офиса, я поехала к нему. Роскошное пятиэтажное здание находилось неподалеку от Пьяца Навона, поэтому его я нашла без труда. Сначала я немного покрутилась около двери, а потом зашла внутрь и, буквально через десять минут, так же успешно вылетела оттуда. Вернее меня вышвырнули.

— Пошла вон отсюда, — сказал охранник выталкивая меня на тротуар. — Чтобы я тебя тут больше не видел.

— Обязательно загляну вновь, — я помахала рукой мужчине, который, кинул на меня злой взгляд и, чертыхнувшись, закрыл за собой дверь.

Попытка встретиться с Аленом Кастой провалилась. Более того, я чувствовала, что обратно в офис меня больше не пустят. Почему? Я поругалась с девушкой, которая сидела за стойкой приема посетителей. Естественно, во мне она клиента не увидела, а, услышав, что мне нужен был Ален Каста, вовсе указала на дверь, пренебрежительно сказав, что ничем помочь она не могла. Слово за слово и мою настойчивость приняли за грубость. А этот охранник, явно был заинтересован в этой девушке, ведь тут же прибежал и, чтобы я ей не портила настроение, просто выставил меня за дверь.

Наверное, если бы я была одета не в кеды и потертые джинсы, а в более презентабельную одежду, ко мне бы и отношение было бы другое.

Еще раз окинув взглядом здание, я пошла прочь, но мысленно решила, что так просто не сдамся. Уже принципиально сделаю все, чтобы поговорить с Аленом.

***

Я вернулась в гостиницу и рассказала Софи о моем походе в хедж-фонд. Остаток дня она с меня посмеивалась. Но не зло, а по-дружески. Девушка говорила, что если бы я взяла ту одежду, которую мне покупал Анджело, все издалека видели бы во мне богачку. Тут она была права. Брат не жалел денег, когда дело касалось моей одежды и вообще моего внешнего вида. Очень часто Анджело сам выбирал для меня платья. В последние месяцы так же было и с нижним бельем...

Меня передернуло от этих воспоминаний и я, против воли, вздрогнула, вновь интуитивно посмотрев в сторону окна. Опасалась увидеть на улице машины людей Анджело и боялась того, что вот-вот он сам постучит в дверь моего номера. Хотя, нет. Брат стучать не будет.

— Ну вот зря ты с собой не взяла больше одежды, — это Софи сказала уже серьезно. — Да и денег могла бы попросить у Анджело. Сказала бы, что хочешь какую-нибудь брендовую вещицу купить и он тебе дал бы нужную сумму. С деньгами тебе сейчас было бы легче.

— Мне и так одежды хватает. А денег я заработаю сама, — я нахмурилась. С собой из дома брата, я взяла только самое необходимое. От Анджело мне ничего не нужно. Пусть катится ко всем чертям.

***

Была уже глубокая ночь, а мы с Софи решили пройтись. Рим в это время суток имел особое очарование и навевал на меня странные эмоции. С одной стороны, какого-то опасения и желания оглянуться по сторонам. Спрятаться. Но, в тот же момент, временами, мне было легко и просто. Правда, вместе с этим, возникало ощущение, что рядом кого-то не хватало. Кого-то сильного. Того, кто мог унять мой страх и подарить мне защищенность. Эти чувства, будто из забытого прошлого тянулись ко мне, но я не могла быть уверена в том, что все это не являлось моим же домыслом.

А еще меня постоянно преследовало ощущение, что на меня кто-то смотрел. Мы с Софи, гуляя, выбирали только людные места, так как опасались бродить по подворотням. То есть, несмотря на позднее время, вокруг нас хватало прохожих, но, сколько бы я не оглядывалась, не видела того, кто мог на меня смотреть. Хотя, все равно чувствовала на себе чье-то внимание.

— Что с тобой? — спросила Софи, заметив то, что я в очередной раз оглядывалась.

— У тебя нет такого ощущения, что на нас кто-то смотрит? — спросила у подруги.

— Нет, — она отрицательно покачала головой. — Слушай, у тебя уже начала развиваться паранойя из-за Анжело. Попытайся про него забыть. Успокоиться.

С одной стороны я была согласна с Софи. Я действительно переживала, что Анджело в любой момент мог меня найти. Но, с другой стороны, это ощущение чужого внимания, не было похоже на встревоженность касательно моего брата. Но все же я согласилась с подругой в том, что мне следовало успокоиться.

Мы с Софи гуляли до раннего утра, а потом вернулись в гостиницу и сразу же увалились спать. Но ближе к девяти меня разбудил телефонный звонок. Оказалось, что звонил менеджер из агенства по трудоустройству горничных. Он сказал, что я приглянулась какому-то работодателю и меня приглашали на собеседование. Следовало через пару часов явиться к ним в офис.

— Я к вам приходила со своей подругой. Для нее есть работа? — спросила у мужчины.

— Нет, работодатель заинтересовался только вами.

Я попыталась разбудить Софи, но подруга, совершенно меня не слушая, с головой укрылась одеялом и продолжила спать.

— Не мешай, — буркнула она и опять заснула.

Сама жутко хотела спать, но звонок взбудоражил. Поэтому я быстро приняла душ, переоделась и опять попыталась разбудить Софи. Бесполезно. Собралась и поехала на собеседование.

Глава 3. Предложение

Уже, когда подходила к нужному зданию, в котором находился офис агенства по трудоустройству горничных, написала сообщение Софи, в котором оповещала подругу о том, что я уехала на собеседование. Ответа не последовало и я поняла, что она все еще спала.

На этот раз меня сразу же пустили в кабинет главного менеджера и там я увидела немолодую женщину, весьма строгого вида. Она представилась Сильвой Балса и сказала, что являлась главной по прислуге в одном доме, куда требовалась горничная.

Условия работы были превосходными. Высокая зарплата и мне предоставлялась комната в домике для прислуги, что для меня, как для приезжей, было очень удобно. Можно было не тратить деньги на съем жилья. Так же оговаривалось питание и один выходной в неделю.

— Но я студентка, — предупредила сразу. — Часть дня мне нужно будет проводить на учебе.

— Мне уже сказали об этом, — женщина еле заметно кивнула. — Нам это подходит. Работы не так много, поэтому нам нет смысла нанимать горничную на полный рабочий день.

Даже услышав, что работы в доме не так много, я все же решила спросить не нужна ли там еще одна работница. Например, на кухню. Все же мы с Софи договаривались по возможности найти место, где смогли бы вдвоем работать, а она очень хорошо готовила и могла хотя бы помогать на кухне.

— Нет, на данный момент мы больше не ищем других работников, — сеньора Балса ответила отрицательно.

Еще она сказала про контракт. Мужчина, которому принадлежал этот особняк, не любил частой смены прислуги и, если ему кто-то подходил, работнику предлагался контракт на год. Мне дали его прочитать и, в принципе, меня все устроило. Вернее, все, кроме огромной неустойки, которую я буду обязана выплатить, если решу раньше времени разорвать контракт и уйти с работы. Подобное очень сильно отпугивало, ведь мне напомнило кандалы, которыми я буду прикована к дому работодателя.

— У вас будет неделя испытательного срока. За нее вы посмотрите устраивает вас работа или нет, а мы поймем подходите ли вы нам. Так сразу вас никто не заставляет подписывать контракт, — видно, женщина по моему лицу поняла, что меня не устраивала сумма неустойки.

— Можно, я немного подумаю над вашим предложением? — и все же мне не нравился этот контракт, поэтому я не спешила соглашаться даже на испытательный срок.

— Вы так боитесь контракта? Не уверены в себе? — поинтересовалась сеньора Балса.

— Нет, уверена. Просто предпочитаю не делать поспешных решений, — ответила ей, при этом, против воли, всматриваясь в лицо в женщины. Смотрела на нее, отмечая каждую черту лица и ощущала себя как-то странно. В итоге, решила спросить: — Простите, а мы раньше не были знакомы?

— Нет, — женщина, не раздумывая ни секунды, отрицательно качнула головой. — Я вас вижу впервые, — после этого она добавила: — Вы можете подумать над моим предложением, но только до вечера. Иначе мы найдем другую горничную. Кандидаток, к счастью, много.

Я молча кивнула и мы с Сильвией Балса обменялись номерами телефонов. После того, как собеседование было закончено, она предложила подвезти меня к отелю, в котором я сейчас жила.

— Там в офисе мне рассказали, что у вас амнезия, — сказала женщина, когда мы уже сидели в ее машине.

В прошлый свой визит в этот офис, я рассказала менеджеру про амнезию. Поэтому сейчас была неудевлена тому, что эту информацию донесли до моего возможного работодателя.

— Да, но сейчас она особо не влияет на мою жизнь и так же не будет мешать при работе, — я пожала плечами.

— Вы вообще ничего не помните?

— Нет, ничего, — ответила честно.

По дороге к отелю женщина еще задавала мне вопросы касательно моей амнезии. Поинтересовалась, что со мной произошло и с каких пор она у меня. Свои вопросы объяснила обычным любопытством.

Я сама толком не знала, что со мной произошло, но сказала, что на меня кто-то напал и избил. Возможно, хотел ограбить, но не успел.

Женщина спросила о моих родственниках и, узнав о том, что у меня был брат, поинтересовалась какие у меня с ним отношения.

— Отличные. Мы очень часто созваниваемся и видимся, — тут я соврала. Не хотела постороннему человеку говорить о том, что от брата я убежала и, по-сути, теперь была сама по себе.

— И он не против того, что вы ищете работу, вместо того, чтобы заниматься только учебой?

— Мне хочется самостоятельности и мой брат не против этого, — я отрицательно качнула головой.

Сеньора Балса больше не задавала вопросов. Отвезла меня к отелю и сказала, что до вечера будет ждать моего ответа касательно работы.

Вернувшись в номер, я поняла, что Софи все еще спала. Но мне все же удалось ее разбудить и, когда подруга наконец-то открыла глаза, я рассказала ей про собеседование.

— Им нужна только одна горничная? — поинтересовалась она сонно.

— Да. Я спрашивала насчет тебя, но та женщина ответила, что других работников не требуется.

— Соглашайся, — Софи села и сбросила с себя одеяло. — Условия хорошие.

— Мне не нравится контракт, — я упала на свою кровать. Та жалобно заскрипела и даже под моим весом матрас сильно прогнулся.

Я действительно сомневалась насчет этой работы. Да, условия шикарные и, возможно, дело было даже не в самом контракте. Просто, мне что-то не нравилось и откуда-то возникало чувство настороженности.

Не знаю. Возможно, я бы отказалась от этой работы, но ближе к вечеру сеньора Балса сама перезвонила мне. Она поинтересовалась не готова ли я согласиться и, услышав от меня то, что я еще сомневаюсь, сказала, что им все же нужна еще одна горничная и они готовы предложить работу моей подруге на тех же условиях, что и мне. То есть, теперь уже она предлагала работу не только мне, но и Софи. А это уже полностью меняло дело.

Софи, услышав об этом, загорелась от радости.

— Это же отлично! Просто идеально, — воскликнула она. — Мариса, давай соглашаться. Тем более, у нас будет неделя испытательного срока. Если что-то не понравится, просто уйдем.

И все же я сомневалась. Опять-таки, не понимала почему, но чувствовала внутреннюю настороженность, которую со временем развеяла Софи. Подруга уговорила меня согласиться.

***

Сеньора Балса сказала, что утром следующего дня за мной и Софи приедет машина, чтобы отвезти нас к нужному дому.

— Вы за всеми горничными присылаете машины? — поинтересовалась у нее.

— Нет. Вам повезло. Наш водитель как раз будет в городе по делам и сможет вас забрать.

После этого разговора мы с Софи начали собирать свои вещи. Ночью практически не спали. Все время разговаривали и вот Софи задала мне вопрос:

— А ты вообще готова работать горничной? Ты же раньше вообще не занималась даже уборкой.

— Готова. Лентяйничать не собираюсь.

Ранее, всеми домашними делами занимались домработницы, которых нанимал Анжело, но я была полностью готова к работе горничной. Да и лучше мыть полы, не разгибая спины, чем опять жить в одном доме с братом.

***

Как и обещала сеньора Балса, утром следующего дня, меня и Софи ждала машина. Водитель положил наши вещи в багажник и, не проронив ни одного слова, сел за руль.

— Нам долго ехать? — решила спросить, когда машина уже выехала на дорогу.

— Около часа, — коротко ответил мужчина.

Я молча кивнула и откинулась на спинку сиденья. Почти все время смотрела в окно и слушала то, что мне рассказывала Софи. И, черт, я была уверена в том, что водитель постоянно посматривал на меня через зеркало заднего вида. Хотя в этом ничего странного не увидела. Ну, смотрел он. Ну, и что?

Ехали мы действительно долго и через какое-то время оказались за пределами Рима в одном из зажиточных районов, полностью состоящих из шикарных особняков.

Когда же машина подъехала к нужным воротам, я почувствовала, как сердце пропустило удар. Вроде, не было ничего необычного. Это место мне незнакомо, но все же оно вызывало в сознании невнятные отголоски, которые я, к сожалению, распознать не могла.

— Что случилось? — спросила Софи, заметив, что я сжала ладони в кулаки.

— Не знаю. У меня странное ощущение, — ответила совсем тихо, чтобы водитель не услышал.

— Ты просто волнуешься, — подруга похлопала меня по плечу. — Это отличное место работы. Я уверена, что все будет замечательно.

Все же Софи была права. Нам попалась хорошая работа.

Как только я оказалась в этом доме, постоянно ощущала нечто странное. Будто что-то не так, но, со временем, все же согласилась со своей подругой. Я просто волновалась, ведь, по сути, этот особняк был отличным местом. Да и я не заметила того, что могло вызвать хотя бы толику настороженности.

Тут не виднелось ничего вычурного и я не увидела показательной роскоши, но сразу поняла, что в этом месте точно жила очень не бедная семья. Особняк был хорошо охраняемым и тут явно имелся не малый штат прислуги.

— Можете, пожалуйста, немного больше рассказать про хозяев этого дома? — попросила я у сеньоры Балсы. Она встретила меня и Софи около ворот и сразу повела к домику для прислуги. Мы как раз шли по саду.

— У этого дома только один хозяин, — сказала женщина.

— Правда? — я удивленно приподняла бровь. Мне было дико от того, что в этом громадном особняке, в котором легко могло поместиться десять семей, жил только один человек. Он явно любил личное пространство. Хотя, ладно, дом моего брата в Монте Изола, тоже не был маленьким.

— А как зовут хозяина? Чем он занимается? Сколько ему лет? — спросила Софи с интересом осматриваясь по сторонам.

— Я как раз хотела поговорить с вами про хозяина, — мы подошли к небольшому одноэтажному домику, в котором, как я поняла, жила прислуга и женщина пустила нас внутрь. — Он тяжелый человек. Одинок и не очень любит чужое присутствие. Поэтому, если вам что-то нужно, обращайтесь ко мне и, ни в коем случае, не подходите к нему. Еще в этом доме есть правила. В основном, они заключаются в том, что прислуге запрещается заходить в определенные части дома и, в особенности, в некоторые комнаты.

— Почему? Там находится что-то ценное? Были случаи, когда прислуга воровала? — спросила у сеньоры Балсы. Поставила на пол свой чемодан и оглянулась. Домик для прислуги был скромным, но вполне уютным.

— К счастью, в этом доме не было настолько глупых работников, которые рискнули бы воровать, — сухо ответила женщина. Про то, почему в некоторые комнаты нельзя заходить, она ничего не сказала. Вместо этого оповестила нас еще об одном правиле: — И, если вы все же пройдете испытательный срок, вместе с контрактом будете вынуждены подписать документы о неразглашении того, что происходит в этом особняке.

— Тут происходит нечто такое, о чем стоит молчать? — я насторожилась. Даже Софи, которая до этого отвлеклась на рассматривание сада из приоткрытой двери, обернулась к нам и прислушалась.

— Ничего особенного тут не происходит. Подписание подобного договора о неразглашении, обычная практика. Сейчас предупреждаю вас о нем, чтобы потом договор не стал для вас сюрпризом.

После этих слов сеньора Балса отвела нас в комнаты, которые пустовали и, в которых мы могли поселиться. Моя — самая крайняя, а Софи разместили в одну из первых спален.

Женщина до обеда дала нам время для того, чтобы мы разобрали вещи, после чего ушла.

— Наверное, хозяин этого дома очень влиятельный и известный человек, раз нам нужно будет подписать договор о неразглашении, — сказала Софи, когда мы остались наедине.

— Может быть,— я пожала плечами. Если честно, мне было плевать на работодателя и на то, кем он являлся. Главное, чтобы с работой все было хорошо. Тем более, исходя из слов сеньоры Балсы, мы с ним часто видеться не будем.

*** 

Оказалось, что хозяина этого особняка пока что не было в Риме. Об этом нам рассказала сеньора Балса, так же обмолвившись, что он вернется лишь через неделю. То есть, увидеть работодателя я смогу лишь после того, как уже подпишу контракт, конечно, если работа не оттолкнет и мы с Софи не откажемся от нее. Хотя пока что меня все более чем устраивало.

Немного не нравилось то, что остальные горничные были неразговорчивыми. Я у них что-то спрашивала, а они отвечали однословно. Хотя, при этом, мне казалось, что за моей спиной они перешептывались. Да. Знаю и понимаю. Паранойя.

"Мариса, успокойся. Никому ты тут не нужна. Если кто-то и перешептывается, то точно не о тебе" — мысленно сказала я себе.

В курс работы нас ввела сеньора Балса. Сказала, в первую очередь, вымыть кухню. Ну мы и принялись за работу. Было немного неудобно, ведь как раз пришли помощники главного повара, два молодых парня, чтобы приготовить обед для прислуги.

Я стояла на коленях и вымывала нижние ящики, а Софи занималась холодильником. Пока нам не выдали форму, мы с Софи оделись просто в удобную одежду. Поскольку было жарко, я расхаживала в шортах и майке. Правда, не долго. Внезапно в кухню буквально влетела сеньора Балса и сказала мне переодеться.

— Ваш внешний вид слишком вызывающий. У нас подобное не приемлемо, — сказала она. И мне показалось, что в голосе женщины присутствовала нервозность.

Я пошла переодеваться, но, если честно, немного не понимала синьору Балсу. Она сразу видела во что я оделась, но мне ничего не сказала, а тут прямо прибежала и заставила пойти сменить одежду.

Нас с Софи, действительно нагружали работой. Или же я просто не привыкла. Но к вечеру чувствовала, как все тело ныло от усталости и мы с Софи сразу же разошлись по комнатам и легли спать.

***

Второй день ни чем не отличался от первого и вечером, искупавшись, мы так же сразу легли спать. А вот на третий день Софи предложила выбраться в город.

— Поехали. Развеемся.

Уже было восемь вечера и наш рабочий день как раз закончился. С одной стороны я предпочла бы отдохнуть, но, в тот же момент, нахождение в этом доме почему-то все же давило на сознание и предложение развеяться показалось заманчивым.

Мы привели себя в порядок и пошли к воротам. Там нас остановил охранник весьма сурового вида и мрачно спросил куда это мы собрались.

— В город, — я ответила ему. — Пожалуйста, откройте ворота.

Ворота он не открыл. Вместо этого спросил знала ли сеньора Балса о том, что мы собрались выйти за пределы особняка. Оказывается, уезжая куда-то даже в свободное от работы время, мы должны были предупреждать ее об этом. Поэтому мы с Софи пошли искать женщину. Она, услышав о том, что мы намеревались ехать в город, этому не обрадовалась.

— Уже половина девятого, а завтра у вас в семь утра вновь начинается рабочий день. Куда вы собрались ехать? Это безответственно, — сеньора Балса нас отчитывала.

— В этом нет ничего безответственного. В наше личное время мы можем делать все, что захотим, но я обещаю, что завтра ровно в семь мы приступим к работе, — я возразила. Хотела сразу отстоять наше свободное время, ведь постоянно торчать в этом особняке лишь по той причине, что завтра утром на работу, я не собиралась.

Мы с синьорой Балса еще немного поспорили и она видя, что отступать от своего желания ехать в город мы не собирались, тяжело вздохнула и сказала:

— Хорошо. Езжайте. Но учтите, что вам нужно пораньше вернуться. Иначе вы не успеете отдохнуть перед рабочим днем.

Мы с Софи одновременно кивнули и поплелись прочь. Уже теперь охранник нас пропустил и, выйдя за ворота, мы пошли вдоль улицы к ближайшей остановке.

Когда мы добрались до города было уже начало десятого. Я предполагала, что мы просто побродим по окрестностям, ведь я очень сильно хотела заглянуть в Виа дей Кондотти, но Софи сразу же потянула меня в какой-то бар.

— Я устала. Не хочу ходить. Давай посидим и выпьем по бокалу вина.

Тоже неплохой вариант. В итоге, мы разместились на шумной веранде и взяли себе просекко с недорогой сырной нарезкой. Пить алкоголь не сильно хотелось, но я с удовольствием просто отдыхала, держа в руках бокал.

Через какое-то время к нам подсело два парня. Один высокий, но худощавый. Очень молчаливый. Второй складный блондин. Улыбчивый и разговорчивый.

— Вы же не местные? — спросил блондин. Перед этим он представился Валенсо.

— Можно и так сказать, — я не стала говорить о том, что, по сути, была местной, но из-за амнезии Рим не помнила. — Простите, мы с подругой разговаривали на личные темы, поэтому... — я хотела мягко попросить парней уйти, но Софи меня перебила.

— Да брось, Мариса. Вместе веселее, — как я поняла, ей понравился этот молчаливый парень. Подруга от него не отводила взгляд и все пыталась разговорить. Валенсо же пытался увлечь меня разговором.

— Как тебя зовут? — спросил он, подсаживаясь ко мне поближе.

— Мариса, — ответила покусывая губу. Ни с кем я не хотела знакомиться, поэтому чувствовала себя не комфортно. Но, раз один из этих парней понравился Софи, я больше не пыталась просить их уйти. А вдруг у девушки с ним что-то получится? В колледже ей нравился наш одногруппник, но он ее очень грубо отверг, поэтому я даже радовалась за подругу, видя, что она пришла в себя, ведь тогда, после отказа, Софи долго ревела и обещала, что больше не подойдет ни к одному парню.

— Откуда ты приехала? — Валенсо продолжал задавать мне вопросы.

— Монте Изола.

— Правда? Красивый город? Я вот родился и вырос в Риме. Больше нигде не бывал. Разве, что пару раз ездил к родственникам в Калькату, — блондин сел еще ближе ко мне.

В принципе, он был неплохим собеседником, поэтому со временем, мы все же разговорились. Софи же вовсю отвлеклась на молчаливого парня и меня больше не замечала.

— Слушай, может, давай оставим их наедине и немного пройдемся? — позже спросил Валенсо. — Не переживай, далеко идти не будем.

Куда-либо идти с незнакомцем я не хотела, но шумная и душная веранда надоела. От гула голосов даже было плохо, а Софи хотела остаться тут. Поэтому, я все же согласилась на предложение Валенсо. Можно было немного пройтись по людной улице, а потом уже забирать Софи и ехать обратно в особняк.

— Мы пойдем пройдемся, — сказала я подруге. Она кивнула, но своего взгляда от парня не оторвала.

Мы с Валенсо вышли на улицу и неторопливо пошли по тротуару. И мне не нравилось то, что он то и дело пытался приобнять меня за талию и притянуть к себе. Одно дело дружеская прогулка и, совсем другое дело вот такие приставания.

— Слушай, пожалуйста, не нужно, — я качнула головой, когда он попытался взять меня за руку.

— Почему? У тебя же нет парня. Иначе бы ты сразу сказала об этом. Да даже, если и есть. Я точно лучше него, — Валенсо встал передо мной и наклонился. Мне показалось, что вот-вот поцелует, поэтому я сделала шаг назад. — Не убегай. Дай мне шанс.

Блондин схватил меня за руку и притянул к себе, тут же приобнимая за талию. Но я не успела ничего сказать и вообще, как-либо отреагировать на это, ведь тут же, скрипя шинами, неподалеку от нас остановилась громоздкая машина.

Прежде чем я поняла, что происходило, из нее вышло двое мужчин, которые скрутили Валенсо и, при многочисленных прохожих, бросили его в машину. Со мной поступили почти так же. Руки не заламывали, но забросили меня на заднее сиденье, тут же захлопывая дверцу.

— Помогите! — я закричала, чувствуя, как сердце глухо забилось, начиная ныть от паники. Но мои крики уже ничем помочь не могли. Машина резко двинулась с места и выехала на дорогу.

Глава 4. Саймон

Я думала, что мое сердце сейчас разорвется от бушующей в нем бури тяжелых эмоций. На глаза легла пелена и, казалось, что я на несколько секунд перестала видеть и слышать. Даже дышала с трудом и в голове царила только одна мысль: "Меня нашел Анджело".

А ведь я думала, что была более-менее готова к этому. Более того, неоднократно подбирала слова, которые собиралась сказать брату после нашей встречи. Вот только, сейчас все эти фразы куда-то испарились. Оставили после себя страх, гнев и отчаяние. Как же я ненавидела Анджело. Руки дрожали и я уже сейчас понимала, что как только увижу его — не сдержусь. Влеплю пощечину.

— Отпустите. Отпустите меня, — дрожащим от страха голосом пробормотал Валенсо. Он сидел сжавшись и лихорадочно переводил взгляд с одного громилы на другого. Но ему никто не ответил. На парня вообще не обращали внимания.

— Отпустите его, — тоже попросила. — Я его вообще не знаю. Мы с ним только пару часов назад познакомились.

Я понимала, что мне уже не дадут уйти, но Валенсо тут вообще был не при чем. Просто попал под горячую руку. Но громилы и мне ничего не ответили. Дальше пытаться у них что-то просить, я не стала. Все же они лишь выполняли приказы. Разговаривать нужно с Анджело. Хоть я и знала, что это бесполезно.

Когда машина выехала за город, я насторожилась, но, в тот момент, когда она остановилась около какого-то на вид заброшенного здания, ранее, скорее всего, являющимся чем-то наподобие пансионата, я ощутила сильное опасение. Нечто подобное не было похоже на брата.

— Выходите, — прогрохотал один из громил. При этом, сопротивляющегося Валенсо буквально выволок на улицу. Я вышла сама, но один из мужчин тут же сжал ладонь на моем предплечье и повел за собой.

— Вы работаете на Анджело Сандерли? — решила спросить. Ранее у меня даже мысли не возникло, что схватить меня могли люди не брата, а кого-то другого. Сейчас я в этом сомневалась, но на мой вопрос громила не ответил.

Я попыталась вырваться, но мужчина буквально заволок меня в старое, грязное здание с разбитыми окнами. Валенсо громилы бросили на пол. Я же осталась стоять на ногах, но из своей хватки мужчина меня не выпустил. Таким образом держал, чтобы я не убежала.

— Что происходит? Почему вы нас сюда привезли? — я попыталась вырваться, но громила лишь сильнее сжал руку. — Вы работаете на Анджело Садерли? — опять повторила этот вопрос. Теперь уже была нервной. Сама ситуация и то, что я не знала, чего ожидать, давило на сознание. Волновало и беспокоило.

— Отпустите. Вы ошиблись... Не того взяли... — а Валенсо продолжал невнятно и испуганно бормотать эти слова. Он резко и как-то лихорадочно поднялся на ноги и попытался убежать, но его вновь бросили на пол. Из-за чего блондин испачкался в грязи и пыли.

Внезапно, я услышала шаги. Тяжелые и ленивые. Обернулась и увидела парня. Несмотря на жаркую погоду он был одет в темные джинсы, черную кофту с высоким воротником, закрывающую шею и в кожанку. На голове капюшон, скрывающий верхнюю часть лица. Нижнюю часть закрывала плотная тряпичная маска однотонного черного цвета. Еще мне показалось странным то, что на ладонях у него были кожаные перчатки.

Не знаю почему, но, как только увидела этого парня, у меня по спине побежал холодок и нервы накалились. Я до боли прикусила губу и опустила взгляд. Не знаю почему. Боялась смотреть на него? Этого не понимала. Осознавала лишь то, что с его приходом, мне стало как-то не по себе. Страшно.

— Привезли Гасмана? — спросил он. Голос у парня был красивым. Глубоким и хриплым, но при этом вызывающим будоражащих мурашек, колко пробегающих по коже.

— Да, — сказал один из громил и кивнул в сторону Валенсо.

Я еще больше запуталась. Теперь понимала, что, наверное, нас с Валенсо привезли сюда не из-за меня, а из-за него. То есть, эти люди искали его.

— Ты же Саймон? Да? Это точно ты. Я слышал о тебе, — испуганно пробормотал Валенсо. — Пожалуйста, не трогай меня. Я ни в чем не виноват.

Этот парень, которого Валенсо назвал странным именем "Саймон", ничего не ответил. Еле заметно склонил голову набок и лишь после нескольких секунд молчания, разрывая тишину, сказал:

— Переломайте ему все пальцы и отрежьте язык.

— Нет, не нужно, — Валенсо лихорадочно помотал головой. — Не нужно, пожалуйста.

И я ощутила, как тело пробило ледяными копьями. Настолько просто этот Саймон произнес эти слова. Вынес приговор. Громилы, безмолвно повинуясь, двинулись в сторону Валенсо, а тот попытался отползти. Не получилось.

— Эту зачем сюда привезли? — с тихим ужасом смотря на испуганного Валенсо, я вздрогнула, когда прозвучал голос Саймона. Обернулась к нему. Из-за маски и капюшона, не видела его лица. Даже глаз. Но чувствовала, что он сейчас смотрел на меня.

Я поежилась. Хотела отступить назад, но не смогла. Меня все еще держали за руку. С ужасом я посмотрела на Саймона. После того, как он задал вопрос: "Эту зачем привезли сюда?", я увидела, что к нему подошел мужчина и что-то сказал. Слов я различить не смогла, ведь куда более громкими сейчас были крики Валенсо. Но так же я заметила, что, кажется, Саймон ответил тому мужчине. Сказал ему что-то жестко и громила изменился в лице.

— Но она много видела. А если расскажет? — эти слова мужчины я уже услышала хорошо и они показались мне сильным контрастом. Ведь, сам по себе громила выглядел суровым и громоздким, но явно чувствовалось нечто такое, что показывало, что перед этим Саймоном он осторожничал. Был в его подчинении, хотя, со стороны так и не скажешь. Этот массивный мужчина, в строгом деловом костюме, казался куда презентабельнее парня одетого в кожанку и с капюшоном на голове.

— Не расскажет, — это единственное, что сказал Саймон, после чего развернулся и пошел к Валенсо, так, словно меня больше не существовало. Тот же мужчина подошел ко мне, забрал меня из рук другого громилы и повел к двери.

— Пойдем. Отвезу тебя обратно в город, — сказал он мне.

— А... А Валенсо? — пробормотала вопрос. Обернулась и посмотрела на то, как блондин испуганно и забито смотрел на Саймона. — Вы же ему ничего не сделаете? — глупый вопрос. Саймон вынес ему приговор и мне почему-то казалось, что это не являлось голословной угрозой.

Мужчина мне ничего не ответил, а я решила больше ничего не спрашивать. Я была не в том положении, чтобы вызывать на себя агрессию лишними вопросами. Тем более, я волновалась за Софи. Она осталась с другом Валенсо и, учитывая то, что со мной произошло, я так же боялась за свою подругу. Поэтому молча села в машину и, всю дорогу до Рима, старалась даже лишний раз не шевелиться.

Я чувствовала, как телефон в моей сумочке жужжал. Наверное, звонила Софи, ведь больше некому, но отвечать на звонки я не спешила. В присутствии этого мужчины боялась даже достать телефон из сумочки. Просто тихо сидела.

Мужчина остановился на той улице, на которой они забрали меня с Валенсо. Открыл дверцу и просто сказал:

— Иди.

И я не просто вышла из машины, а выскочила из нее, после чего побежала прочь. То и дело оглядывалась назад, но увидела лишь то, что машина уже вскоре уехала. Только после этого я остановилась и достала телефон. Поняла, что мне действительно звонила Софи и сейчас сразу же набрала ее номер.

— Мариса, черт возьми, ты где? — встревоженно спросила подруга. — С тобой все хорошо?

— Да. Сейчас хорошо, — ответила, стараясь выровнять сбитое дыхание. — Я сейчас недалеко от бара, в котором мы сидели.

Я тут же спросила, где была она и узнала, что подруга тоже находилась неподалеку и, перекинувшись парой фраз, мы договорились встретиться около бара.

— Где ты была? Я волновалась. Валенсо тебе что-то сделал? Ты ушла с ним, а потом не отвечала на звонки, — начала быстро говорить подруга, после того, как мы встретились. Она взволнованно осмотрела меня и, только после того, как не заметила на мне никаких повреждений, немного успокоилась. — Черти что происходит.

Софи выдохнула и сказала, что почти все это время просидела с другом Валенсо, но, поняв, что я слишком долго не возвращалась, решила мне позвонить, а я не отвечала. И тот парень, поняв, что Валенсо исчез и на его звонки не отвечал, просто куда-то ушел. Из-за этого Софи разволновалась и начала меня искать. Уже собиралась бежать в полицию.

— Как же хорошо, что с тобой ничего не произошло, — сказала она на выдохе.

— Я бы так не сказала, — я отрицательно помотала головой. Стараясь не нервничать, рассказала обо всем, что произошло. И, закончив на том, что меня отвезли обратно в город, сказала следующие слова: — Нужно обратиться в полицию. Рассказать о случившемся.

— Ты с ума сошла? В такое лучше не лезть, — Софи отрицательно помотала головой. Было видно, что она опять начала волноваться и теперь постоянно оглядывалась по сторонам. — Не знаю, что там произошло, но хорошо, что тебя отпустили. Боже, больше никогда не буду знакомиться с парнями на улице.

Я была не согласна с подругой. Вспоминала испуганный взгляд Валенсо и мне становилось не по себе. Я не знала, что он мог сделать, но почему-то сомневалась в том, что он настолько плохой человек, который заслуживал того, что с ним хотели сделать. Такого никто не заслуживал. Наверное, просто задолжал денег, а ему устроили целую расправу. Меня пугали такие люди, как Саймон. Те, которые ощущали вседозволенность и, с одной стороны я хотела согласиться с подругой — в такое лезть нельзя. Но, с другой стороны, мне было жаль парня. Его изуродуют и за это никто не понесет наказание. Я же была незнакома тем людям и этому Саймону. Просто приду в полицию и все расскажу, а они пусть занимаются своей работой. Я же исчезну с чистой совестью.

Я все же уговорила подругу заглянуть в полицейский участок. Буквально ненадолго и, действительно, провела там не больше двадцати минут. Рассказала полицейскому о том, что случилось и про парня по имени Саймон. Мужчина кивнул и сказал, что они с этим разберутся, а я могла идти домой. Разве что он попросил у меня номер телефона. На всякий случай — если захочет что-то спросить.

Обратно в особняк мы с Софи вернулись на такси и сразу же побрели в мою комнату. Пока что подруга не хотела оставлять меня одну и я была благодарна ей за это. Если честно, мне до сих пор было страшно. Вспоминала все, что произошло и начинала нервничать. Особенно, постоянно думала про Саймона, раз за разом вспоминая его перчатки. От этого, почему-то, по коже бежали мурашки и я ощущала неприятный холод.

Уже была глубокая ночь, когда Софи заснула, а я все расхаживала по комнате. Надеялась, что полиция разберется с этой ситуацией и с Валенсо все будет хорошо. Ну не могла я нормально вспоминать его испуганные глаза.

Когда я делала очередной круг по комнате, услышала, как телефон зажужжал. Пришло сообщение.

Я вопросительно приподняла бровь и посмотрела на экран. Увидела там высветившуюся строку сообщения:

"Давай, поговорим".

Учитывая то, что мой новый номер был мало кому известен, я удивилась. Кто это мог написать? Тем более, ночью. Насторожилась. Мне это не нравилось, но я все же взяла телефон и написала:

"Кто это?".

На что получила короткий ответ:

"Саймон".

Глава 5. Тор Вергата

Ночь и кромешная тишина, в которой я так отчетливо различала лишь бешеное биение собственного сердца, барабанной дробью отдающегося у меня в ушах.

Сжимая в ладони телефон, я, не моргая, смотрела на экран, на котором все еще высвечивалось последнее сообщение.

"Саймон". С таким нетипичным для Италии именем, я знала только одного человека. Того, которого увидела сегодня. И у меня волосы дыбом вставали от мысли, что это именно он мне сейчас писал.

— Софи, — я подошла к своей кровати, на которой заснула подруга и попыталась разбудить девушку. — Софи, черт возьми, проснись. Кажется, мне тот Саймон пишет, — на последних словах мой голос дрогнул. Хотела я этого, или нет — не важно. Я все равно, раз за разом, вспоминала этого парня. Хотя, предпочла бы забыть его, как нечто страшное. Интуитивно чувствовала, что он тот, кого лучше вообще не знать.

Я потрясла девушку за плечо, но, к сожалению, разбудить не смогла. Вернее, Софи открыла глаза, но, не успела я ей сказать, что случилось, как она их тут же закрыла и вновь заснула.

— Софи, проснись, — я все надеялась ее растормошить, но бесполезно. Сейчас проклинала склонность подруги к очень крепкому, беспробудному сну.

Не зная, что делать, я села в кресло и вновь посмотрела на телефон. Решила, что отвечать не буду.

— Откуда он знает мой номер? — самой себе задала вопрос. Кончиками пальцев нервно постучала по подлокотнику и начала кусать губы. Единственным вариантом ответа было то, что, возможно, этот Саймон как-то связан с полицией, ведь там я оставляла свой номер. Но, если это так, значит, парень так же знал то, что я ходила в участок и там рассказала о случившемся. Из этого следовало то, что… мне конец.

Телефон вновь зажужжал. Я вздрогнула, тут же выпрямив спину и от вспышки паники затаив дыхание. На этот раз мой телефон ожил не от пришедшего сообщения. Мне звонили с того же неизвестного номера, с которого ранее пришли сообщения.

Казалось, что звонок длился целую вечность, но я на него не ответила. Все так же неподвижно сидела и, забывая дышать, смотрела на экран. Рука дрогнула. На мгновение я все же задумалась над тем, чтобы поговорить с Саймоном. Может, разговор мог многое решить, но, пока я думала, звонок закончился.

Было это хорошо или плохо, я не знала, но все же теперь мне было как-то не по себе. Нервы накалялись и у меня возникало ощущение, что происходит что-то очень не хорошее и, проигнорировав звонок, я сделала только хуже. Но перезванивать не стала.

Шумно выдохнула и положила телефон на тумбочку.

***

Ночью больше не было звонков и сообщений, но я все равно заснуть не смогла. Продолжала расхаживать по комнате и настороженно посматривать на свой телефон.

Когда Софи после пятого будильника проснулась, я сразу же рассказала ей о том, что произошло.

— Черт, я же говорила тебе, что не нужно идти в полицию, — сказала подруга. Она все еще была сонной, но я все еже ощущала то, как ее голос наполнился тревогой. — И что теперь делать?

— Не знаю. Но я хочу поменять номер телефона, — я качнула головой и потерла лицо ладонью, умостившись на краю кровати.

— Как думаешь, этот Саймон из мафии? — насторожилась Софи.

— Нет, — я не была в этом уверена, но все же отрицательно качнула головой. У мафии с полицией нет никаких общих дел, поэтому, или я чего-то не понимала, или мафия тут была не при чем.

Нам с Софи уже скоро нужно было приниматься за работу, поэтому я поплелась в ванную и приняла холодный душ. В этот день с особым усердием работала и вычищала те комнаты, которые нам сказали убрать. Физический труд успокаивал и немного отвлекал и я с удовольствием работала, но после обеда нам нужно было поехать в университет Тор Вергата. Скоро должна была начаться учеба и в этот день в университете собирали наш курс, чтобы рассказать о всех нюансах учебы.

Если честно, я сегодня никуда не хотела ехать. В этом особняке, благодаря охране, чувствовала себя в безопасности и меня слегка нервировала мысль, что мне нужно выехать в город, но, посчитав, что будет не очень хорошо, если я пропущу собрание курса, все же решила не поддаваться панике и посетить университет.

Несмотря на то, что денег было мало, в Тор Вергата мы поехали на такси. Уже когда сели в машину, я почувствовала, что телефон, который я положила в сумочку, вновь зажужжал. Словами не передать, как я напряглась, когда доставала его и, увидев тот самый номер, который, судя по всему, принадлежал Саймону, я мысленно выругалась и до боли прикусила кончик языка.

— Софи, он опять мне звонит, — я локтем легонько толкнула подругу, привлекая ее внимание.

— Не отвечай, Мариса, — девушка посмотрела на мой телефон и отрицательно покачала головой. — Пусть звонит, но ты не отвечай. Ты же не сказала в участке, как тебя зовут и того, как тебя можно найти. Этот Саймон может связаться с тобой только по телефону, а, если ты не будешь отвечать, он уже вскоре забьет. Ответишь и мало ли что произойдет.

Я думала ответить и поговорить с Саймоном. Не любила подвешенного состояния и желала узнать, что он хотел, но после слов подруги в своем решении засомневалась. Она была права. Может, если отвечу, сделаю только хуже. Поэтому, я подождала пока звонок закончится, после чего вовсе отключила телефон.

***

В университете мы пробыли около трех часов. Я узнала много интересного и разобщалась с одногруппниками. С некоторыми из них сразу сдружилась. Особенно быстро нашла общий язык с парнем по имени Ноа. Он довольно общительный итальянец португальского происхождения. И, да, очень харизматичный. В какой-то момент я словила себя на мысли, что готова часами смотреть на то, как он улыбался и на щеках появлялись ямочки. Наверное, это впервые в жизни мне было настолько комфортно рядом с малознакомым человеком.

— Дашь мне свой номер телефона? — спросил Ноа, когда мы с Софи уже собирались уходить из Тор Вергата. На его вопрос я кивнула и уже даже назвала несколько цифр, но вспомнила о том, что по пути в особняк, собиралась поменять номер. Поэтому на листочке записала номер Ноа и пообещала вечером перезвонить.

Мы с Софи пошли к выходу из здания и подруга без перестану подшучивала надо мной.

— Вижу, ты уже не выглядишь растерянной, — Софи улыбнулась. — Пообщалась с красавчиком и сразу же настроение улучшилось.

— Не говори глупости, — я фыркнула. Но все же согласилась с Софи в том, что настроение у меня улучшилось. Не знаю, может, это потому, что я пока что была эмоционально неустойчива и Ноа сам по себе являлся человеком добрым и именно этим к себе притягивал. Успокаивал. А, может, дело было в другом. Я не знала, но была рада тому, что буду учиться с таким парнем как Ноа.

— Я вызову такси, — сказала Софи, когда мы вышли на крыльцо университета. Нам пришлось ненадолго остановиться, чтобы девушка смогла найти телефон в рюкзачке.

Пока она это делала, я оглянулась. Посмотрела на лужайки, на которых сейчас разместились студенты и на стоянку, которая была видна издалека.

— Софи… — я не договорила. Обернулась к подруге, но именно в этот момент скользнула взглядом по шумной компании студентов, неподалеку, от которой мы сейчас стояли. Наверное, там было около дюжины парней и девушек, но взглядом я зацепилась за одного человека. Это был Он — Саймон.

В том, что это Саймон, я не сомневалась. На улице была жара и я сама одета в короткую юбку и майку, поэтому сомневалась в том, что в Риме найдется еще хотя бы один парень, который в такую погоду будет так одет. На нем и сейчас были темные джинсы и толстовка, капюшон которой закрывал верхнюю часть лица. Нижнюю часть закрывала маска из плотного материала и даже на ладонях опять виднелись кожаные перчатки. Выглядел он странно. Словно, популярный киноактер, скрывающий свою внешность от журналистов. Но, при этом, веяло от него чем-то жутким и опасным. Хотя, было видно, что в этой компании к нему тянулись и его вниманием желали завладеть.

На Саймоне были солнцезащитные очки и его глаз я не видела, но чувствовала, что он смотрел на меня. На шею, ключицы, грудь, бедра и ноги. Казалось, что такое невозможно, но я будто физически ощущала, как его взгляд обжигал каждый сантиметр моего тела и в тот же момент покрывал его коркой льда. И я насторожилась. Боялась даже пошевелиться. Но, когда парень поднял руку и ладонью молча подозвал к себе, я тут же отрицательно замотала головой.

Этот жест Саймона заметили многие из его компании и один из парней, посмотрев на меня, сказал:

— Ничего себе. Красотка. Саймон, кто это?

Меня и Саймона разделяло не такое уж и большое расстояние. Сделав лишь два шага в мою сторону, до того, как я успела убрать с себя оцепенение и отойти, он сжал ладонь, облаченную в кожаную перчатку, на моем запястье и резким движением притянул к себе, так, что я лицом уперлась в его торс. После этого обнял за талию, еще сильнее прижимая к себе, и ладонь положил на бедро.

— Моя новая девушка, — он сказал эти слова без особых эмоций, но прозвучали они словно приговор. Да и, наверное, казалось, что Саймон прижимал меня к себе, так, словно я действительно была его девушкой, но со стороны не было видно той грубости и боли, с которой он ладонью сжимал мое бедро. И мне в данное мгновение казалось, что я очутилась в лапах чудовища.

Я почувствовала, как после слов Саймона, в меня впились взгляды всех, кто находился поблизости. Особенно, это касалось его друзей. И мне не нравилось то, как на меня смотрели девушки. Они молчали. Будто не смели ничего сказать, хоть явно, хотели что-то произнести. Поэтому лишь взглядом выказывали едкую придирчивость.

Но, в данный момент меня больше волновала рука парня, сжимающая мое бедро. Близость с Саймоном пугала и заставляла меня нервно кусать губы. Я обернулась к Софи. Она стояла в паре шагов от меня и широко раскрытыми глазами, в которых виднелась жуткая растерянность, смотрела на Саймона. Наверное, сейчас увидев его, поняла, что это именно тот, о ком я ей рассказывала. И по лицу подруги я понимала, что она не знала, что делать.

Когда Софи перевела взгляд на меня, я украдкой, еле заметно, отрицательно покачала головой. Безмолвно просила ее ничего не делать. Сомневалась, что она мне поможет. Но очень сильно хотела решить эту ситуацию мирно. Пусть и с опозданием, но все же поговорить. Ведь, раз Саймон меня увидел в Тор Вергата, теперь знал, где я училась. Я сама не понимала являлся ли он студентом этого университета, но осознавала, что Саймон с этого момента мог легко отследить где я жила и работала.

Ну почему мне так не повезло? Почему я встретила Саймона на следующий день после того случая? Если бы это произошло бы через месяц, может, он бы меня и не вспомнил и не обратил бы никакого внимания.

Я сжала ладони в кулаки и высоко подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, скрытое тканью маски и солнцезащитными очками.

— Давай, поговорим, — прошептала очень тихо те слова, которые парень мне писал этой ночью.

Он опустил голову и посмотрел на меня. Не имея возможности увидеть глаза Саймона, я совершенно не понимала эмоций парня и не могла даже предположить, о чем он думал. Но почему-то в этот момент у меня по спине пробежал холодок и я ощутила, как он еще сильнее сжал мое бедро.

Он обернулся к своим друзьям и сказал, что уезжает.

— Саймон, ты сегодня вечером приедешь в «Стратоне»? — спросила девушка. Одна из тех, кто был в компании Саймона. Очень эффектная брюнетка с очень пушистыми ресницами. Кстати, судя по всему, не накладными. Просто от природы повезло с миловидной внешностью. — Приезжай, там соберутся все наши. Я буду тебя ждать.

Я была уверена, что эта студентка не просто улыбалась. Она заигрывала с Саймоном. Не отрыто и ненавязчиво, но очень тонко и я бы даже сказала, что влекуще. Но, парень этого явно не оценил. Не посмотрел на брюнетку и будто бы не услышал ее слов. Он взял меня за руку, так, словно я действительно была его девушкой, и повел к лестнице. Я же быстро обернулась к Софи и опять отрицательно помотала головой, прося ее не вмешиваться. Не хотела, втягивать подругу во все это.

Я молча шла за парнем. Смотрела на его спину и продолжала кусать губы, из-за чего они покраснели и воспалились.

— Куда ты меня ведешь? — спросила, увидев впереди стоянку. Догодалась, что мы шли к его машине. — Я никуда с тобой не поеду. Давай поговорим тут.

Я попыталась остановиться и выдернуть свою руку из его хватки, но Саймон лишь сильнее сжал своей ладонью мою.

— Мне больно, — зашипела, но он на это не обратил никакого внимания, словно ему было плевать. Саймон так же молча дотянул меня к своей громоздкой машине и, не обращая внимания на мое сопротивление, усадил на переднее пассажирское сиденье, после чего захлопнул дверцу.

Я попыталась выскользнуть обратно на улицу, но, прежде, чем успела это сделать, он сел за руль.

— Сиди, — сказал одно слово, а я тут же вжалась в спинку сиденья.

— Куда ты меня хочешь отвезти? Давай поговорим тут. Я обещаю, что больше не пойду в полицию и никому не расскажу о том, что видела, — я тут же помотала головой. Заметила, что окна в этой машине были очень сильно тонированы. Разве так можно?

Саймон завел машину и она уже вскоре двинулась с места, очень ловко выезжая с парковки.

— Куда ты меня везешь? — опять задала вопрос. — Что ты собираешься со мной сделать?

— Много чего. Ты же теперь моя девушка, — прозвучало цинично и холодно.

— Я на это не соглашалась, — я нервно впилась короткими ногтями в собственную ногу около коленки. Против воли, как-то сама по себе, оставляла на ней царапины.

Это была моя привычка, с которой я порой не могла ничего поделать. Брат говорил, что это меня с детства, но я вроде переборола ее. Раньше так сильно расцарапывала ногу, когда нервничала, что даже не могла надеть юбку. Только джинсы. И, вроде царапины зажили. Я больше этого не делала. Во всяком случае, раньше. Но вот теперь, из-за нервозности, привычка дала о себе знать.

— Я не собираюсь быть твоей девушкой.

Саймон посмотрел на меня и в этот момент, убрал одну руку от руля. Он довольно грубо убрал мою ладонь от ноги и накрыл то место своей ладонью, из-за чего я больше не могла пойти на поводу своей вредной привычки и сейчас начинала еще сильнее нервничать.

— Не хочешь со мной отношений? Мы можем обойтись просто сексом.

— Нет, — я лихорадочно замотала головой. У меня кожу покалывало и по телу пробегала дрожь от ощущения его ладони на моей ноге. — На такое я, тем-более, не соглашусь.

Глава 6. Страх

— Скажи честно, что ты хочешь со мной сделать? — спросила, посмотрев на Саймона. Я попыталась убрать его руку от своей ноги, но у меня ничего не получилось. Поэтому я решила смириться и затаиться. Хоть и тело напрягалось похлеще натянутой струны от ощущения соприкосновения кожаной перчатки к оголенной коже.

— Я уже ответил на этот вопрос. Все, что входит в понимание происходящего между парнем и девушкой, состоящих в отношениях, — Саймон резко вывернул машину на очередном повороте и я качнулась, тут же вжимаясь спиной в спинку сиденья и пальцами впиваясь в ручку на двери. Он так водил машину, что мне хотелось на ходу выпрыгнуть из салона. Боже, кто выдал права этому парню?

— Может, договоримся? — я помотала головой. — Я никому и ничего не скажу. Честно. И больше не пойду в полицию. Пожалуйста, отпусти меня. В первый и последний раз.

— У тебя были парни? Трахалась с ними? — он спросил сухо, но мне все равно показалось, что голос пропитан раскаленным металлом и его ладонь сильнее сжалась на моей ноге.

— Что? — я оторопело раскрыла глаза. — Нет, никого не было. Вообще никого. Я даже за ручку раньше ни с кем не держалась. Поэтому мне сейчас очень страшно.

Я частично лгала. У меня был первый поцелуй и еще кое-что. Все еще оставалась девственницей, но моего тела уже касался мужчина — Анджело.

Он не был мои братом по крови, но я считала Анджело самым родным человеком, ведь, когда очнулась в больнице с жуткой болью в голове и полностью пустым сознанием, только он был рядом. Помогал и поддерживал. Но теперь уже с ужасом и омерзением вспоминала о том, что происходило между нами. Это было против моей воли. Если не соглашалась — он меня бил. Два месяца назад сломал мне нос и в тот момент я решила, что больше этого терпеть не буду. Сбегу.

Если честно, я часто думала о том, что, возможно, именно из-за Анджело тогда оказалась в больнице. Посчитала, что это он меня избил. Но, невзначай расспрашивая всех, чтобы хоть немного прояснить ситуацию, получала один и тот же ответ — Анджело в тот день был в Венеции.

— Значит, еще не тронута, — эту фразу Саймон, будто сказал самому себе. А я сжалась. Пусть только попробует прикоснуться ко мне. Глаза выцарапаю и до крови раздеру лицо ногтями, но не дамся.

— Ты же учишься в Тор Вергата? — решила зайти с другой стороны. — Я туда поступила в этом году. Поэтому, теперь буду у тебя на виду. И, чуть что, ты сможешь достать меня в любой момент. Но я обещаю, что для этого больше никогда не будет повода.

Саймон ничего не ответил, но наконец-то убрал ладонь от моей ноги, благодаря чему я выдохнула с облегчением. Так мне было хоть, и совсем немного, но все же спокойнее.

Несмотря на то, что в Риме я родилась и прожила первых шестнадцать лет, сейчас из-за амнезии плохо знала этот город и толком не понимала, куда мы ехали. Разве что, увидев в оке церковь Святой Сабины, около которой мы с Софи гуляли в первый день нашего приезда в Рим, поняла, что мы приехали в Авентин. Конечно, если я правильно запомнила название района.

Это очень красивый и спокойный жилой район расположенный на холме. Здания старые и улицы зеленые. Тут веяло спокойствием. Умиротворением и истинным итальянским уютом. Поэтому Авентин уж никак не вязался с Саймоном. У меня меньше удивления вызвало бы, если бы он привез меня, например, в Ад.

Когда автомобиль остановился около пятиэтажного жилого здания и Саймон вышел из машины, после чего обошел ее и открыл дверцу с моей стороны, я выходить не спешила. Все сидела на месте и лихорадочно оглядывалась по сторонам. Рефлекторно искала пути побега и тех, кто мог бы мне помочь. Но улица была безлюдной.

— Выходи, — Саймон сжал ладонь на моем запястье заставляя выйти к нему. Захлопнул дверцу и повел за собой ко входу в подъезд.

— Подожди, — я зашипела и дернула за руку. — Да подожди же ты! Куда ты меня ведешь? К себе? Да? Я не хочу. Давай поговорим тут.

Ноль реакции на мои слова, поэтому, когда мы зашли в подъезд, я специально подогнула ноги и упала на попу, не намереваясь никуда идти. Вот только, Саймон тут же подхватил меня и поднял на руки, из-за чего я, боясь упасть, обвила руками его шею.

— Отпусти, — зашипела. Парень не послушал. Занес меня в лифт и нажал кнопку, из-за чего створки закрылись и кабина двинулась вверх. Буквально несколько секунд, и Саймон вынес меня на лестничную площадку, тут же открыв дверь, какой-то квартиры.

Я все это время вырывалась, ругалась и пыталась отстраниться от него. Уже даже не боялась упасть. Все, что угодно, лишь бы не оказаться в квартире парня. Но все это было тщетно, ведь Саймон занес меня внутрь и захлопнул ногой дверь. И только после этого поставил на пол.

— Я не хочу. Отпусти меня, — прошипела, отходя назад. Уже вскоре спиной уперлась в стену. Убегать было некуда.

Саймон подошел ко мне. Неторопливо. Но каждый его шаг, пугал меня. Вызывал бесноватую дрожь и желание спрятаться.

Я закрыла глаза и прикусила губу. Теперь не видела парня, но ощутила то, как он навис надо мной и в следующее мгновение положил ладони, облаченные в кожаные перчатки, на мои щеки, заставляя поднять голову.

— Посмотри на меня, — в голосе вновь сталь.

Я хотела отрицательно помотать головой, но не смогла. Продолжала кусать губу и дышать через раз.

Я не видела Саймона, но чувствовала, что он смотрел на меня. Обжигал кожу своим взглядом, медленно скользя им по моему телу. В какое-то мгновение убрал ладонь от моего лица и положил ее на предплечье. Грубо, будто и не был способен на нежность, провел ею вверх, касаясь ключиц, плеча, а потом и шеи.

А я замерла и задрожала переставая дышать. Страшно. Жутко страшно. В этот момент опять вспомнила Анжело. Это произошло само по себе. В голове просто всплыли картинки того, как он, почти перед самым моим побегом, зашел в мою спальню. Был вечер и в комнате царил полумрак, освещенный только блеклым светом настольной лампы, кидающего на его лицо страшные блики. И я будто бы вновь ощутила боль от того, как Анжело дал мне пощечину наотмашь. Как схватил за волосы и поволок по полу, когда я попыталась убежать из спальни.

Страх и паника заполнили сознание и тело пробила сильная дрожь. Саймон тоже меня ударит? Тоже сломает мне руку, как это было однажды с Анджело? Нет, он сделает еще хуже. Брат имел в себе черную сторону, но придерживался хоть каких-то норм морали. Саймон же по своей сущности являлся чудовищем. Он приказал отрезать Валенсо язык и сломать пальцы. Жутко представить, что он мог сделать со мной.

Вдох и выдох. Губы задрожали и сознание разорвало от нахлынувшей паники. Перестала что-либо понимать. Только ожидание боли и пагубная, ноющая забитость.

— Нет, не трогай… Не трогай…. Пожалуйста, умоляю, не трогай, — раз за разом шептала осипшим голосом. Лихорадочно упиралась ладонями в его торс и пыталась отстранить от себя.

— Что с тобой? — его ладони вновь сжали мое лицо. В таком состоянии не могла различить интонацию голоса, но краем сознания чувствовала, что она стала другой. — Бл*ть. Посмотри на меня.

А я не смогла открыть глаза. Боялась посмотреть на Саймона и лишь раз за разом умоляла отпустить и не трогать.

— Только не бей… — сорвалось с моих губ.

Еще раз толкнула его ладонями. Чувствовала, что Саймон мне что-то говорил, но слов не различала. В какой-то момент просто вывернулась и на рефлексах побежала к двери. Убегать я умела. Это единственное, что оставалось мне с Анджело. Так и сейчас, оказавшись ла лестничной площадке, побежала по лестнице вниз. Очень быстро. Пропитанная адреналином и страхом.

Он побежал за мной. Я это чувствовала, но не оборачивалась.

Я понимала, что от Саймона не убегу, но подарком судьбы стало то, что кто-то из его соседей на третьем этаже переезжал. Коробки и мебель закрывали лестничную площадку. Я через них ловко перескочила, а громоздкому парню с этим было сложнее. Это дало мне спасительных несколько секунд форы, благодаря которым я успела выскочить на улицу и сумела спрятаться за углом здания присев за мусорным баком.

Я видела, как он выбежал на улицу. Как остановился буквально на мгновение и быстро оглянулся. Выругался и побежал меня искать.

Глубокий вдох и шумный выдох.

Я села на асфальт и опустила голову. Все пыталась успокоиться и взять себя в руки. Для того, чтобы сделать это, мне понадобилось немного времени. Все же, пока жила с Анджело, временами, пребывала в жутком стрессе, и постепенно научилась успокаивать себя. Нервозностью себе не помочь.

Я встала и осторожно выглянула за угол. Саймона не увидела, поэтому рискнула выйти из своего укрытия, после чего побежала прочь. Этот район вообще не знала, но благодаря везению, сразу заметила остановку. В небольшой табачной лавке за полтора евро купила билет, после чего побежала к автобусу, смутно надеясь на то, что правильно выбрала маршрут. Мне следовало доехать до особняка, в котором я работала. Там охрана, делающая то место безопасным.

Я все же заблудилась и уже на метро, с пересадками, добиралась к Борго. Когда вышла на улицу и быстрым шагом, то и дело оглядываясь, пошла к особняку, в котором работала, достала телефон и позвонила Софи.

— Ты где? — спросила у нее, как только подруга ответила на звонок.

— Это ты где? Мариса, с тобой все в порядке? Я ужас, как волнуюсь!

— Сейчас нормально. Я возвращаюсь в особняк. Скоро буду там.

Оказалось, что и Софи, не рискнула в одиночестве оставаться в Тор Вергата и, просто не зная, что еще делать, тоже вернулась в особняк. Еще раз, повторив ей, что я скоро приду, завершила звонок и побежала по тротуару.

Растрепанная и тяжело дышащая, миновала охрану около ворот и направилась прямиком к домику прислуги. Там, увидев Софи, увела ее в свою комнату и, закрыв дверь, сразу же рассказала о том, что произошло, пересказывая ей каждое слово Саймона.

— Так он хотел, чтобы ты просто переспала с ним?

— Да, — я кивнула, хотя не знала, насколько правильным был такой ответ. Все как-то неоднозначно. Непонятно. Если он хотел просто переспать со мной, почему прямо не сказал об этом? Зачем говорить про какие-то отношения? Или это была издевка? Если честно, действительно больше было похоже на издевку.

Софи уже в который раз повторила, что я зря тогда пошла в полицию и спросила, что я теперь собиралась делать. Я ответила честно:

— Не знаю.

Помощи ждать неоткуда. И бежать толком некуда. В Риме у меня уже была устроена новая жизнь. Университет и хорошая работа. Бросать все это лишь из-за Саймона? Жутко не хотелось. Но, вспоминая, как он с легкостью приказал искалечить Валенсо, я уже стала задумываться о том, что к этой ситуации не следовало относиться легкомысленно. Своей жизнью я дорожила и сейчас всерьез задумалась о том, чтобы собрать вещи и переехать куда-нибудь подальше отсюда. Эту мысль я и озвучила Софи.

— Но мы так сильно старались, чтобы поступить именно в Тор Вергата, — она обреченно выдохнула и опустила голову.

— Кто бы знал, что в этом университете будет учиться тот, кто запросто калечит людей, — я качнула головой. — Тебе хочется находиться в Тор Вергата, зная, что рядом с тобой ходит такой человек? — я пока что не принимала окончательного решения, но под действием паники, все же раздумывала насчет переезда. Могла бы сделать это и одна, но я волновалась за Софи. Не хотела оставлять ее в университете, где учился этот Саймон. Мало ли что могло взбрести ему в голову. Тем более, он видел Софи рядом со мной.

— Мариса, очнись. Такие люди есть везде. Даже взять за пример детей богатых родителей. Черт знает, на что они способны. Разбалованные и не ценящие ничего вокруг себя. А есть и хуже. Я читала, что в государственном университете Милана учится единственный сын дона Коза Ностры. Представляешь, какой там ужас происходит и на что способен этот парень? Да, скорее всего, на него косо посмотришь и он тебя расчленит! А этот Саймон, скорее всего, как раз просто сынок какого-нибудь банкира. Валенсо ему перешел дорогу и Саймон с ним поквитался. А на тебя он обратил внимание потому, что ты хорошенькая.

— И что ты предлагаешь мне делать? — я села на край кровати, вновь начиная царапать ногу около коленки. Ощущала там прикосновение руки Саймона и по этой причине еще сильнее нервничала.

— Поговори с ним, — сказала Софи, а я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Она ранее уговаривала меня не отвечать на звонки Саймона.

— Я пыталась. Он не захотел со мной разговаривать.

Софи начала расхаживать из стороны в сторону. Потом резко остановилась и обернулась ко мне.

— Ты, наверное, возненавидишь меня за то, что я скажу, но… Может, ты подумаешь о том, чтобы дать Саймону то, что он хочет?

— Предлагаешь мне лечь под него? — я округлила глаза. — Ни за что.

— Пойми, Мариса, ты очень хорошенькая. Не зря же за тобой бегали чуть ли не все парни из нашего класса. А этот Саймон точно еще тот урод. Не зря же он так одевается и скрывает свою внешность. Ему захотелось хорошенькую девушку, вот он и повез тебя к себе. Но, исходя из его поведения, это лишь временная связь. Потерпишь немного и все закончится. А мы потом сможем спокойно продолжать учиться и жить в Риме.

Мне стало гадко от слов подруги. Я не понимала, как она могла такое говорить, особенно, учитывая то, что Софи знала, что происходило между мной и Анджело. И мне хотелось прекратить этот разговор. Обидеться на подругу. Но я этого делать не стала. Знала, что учеба и жизнь в Риме были ее сокровенной мечтой, а из-за меня все могло рухнуть. Она ведь просила меня не идти в полицию, а я не послушалась.

Поэтому, я не обиделась на Софи, но это не означало, что я ее послушаю. Лишь в очередной раз ощущала омерзение от того, какой мир был несправедливый. С Анджело я не могла защитить себя и сейчас была загнана в угол. А почему? Потому, что хотела помочь парню, которого намеревались искалечить.

Меньше всего на свете мне сейчас хотелось работать, но пришла сеньора Балса и строгим, приказным тоном сказала переодеваться и идти убирать гостевые спальни и одну из них подготовить для гостя.

— На время сюда поселится сын хозяина особняка, — сказала женщина. — И я сразу предупреждаю — он немой.

Сеньора Балса сказала это для того, чтобы мы потом не удивлялись, если у нас с этим парнем возникнут проблемы в общении. Правда, она так же сказала, что этого «общения» скорее всего не будет, так как после прибытия этого гостя, к нему будут приставлены другие служанки.

Мы с Софи молча кивали, а потом переоделись и пошли работать. Разделили между собой обязанности и я, в первую очередь пошла в ту спальню, которая предназначалась гостю, а Софи занялась другими комнатами.

Работы было немного, но я вытерла пыль, помыла пол и занялась кроватью.

Я все нервничала. Думала о том, что делать и, пока стелила простынь, решила, что позвоню Саймону. Как минимум, мне следовало с ним поговорить.

Села на пол рядом с кроватью и достала телефон. Нашла номер Саймона и позвонила, но приятный женский голос, ответил, что абонент был вне зоны доступа. Отлично, черт возьми. Впервые настроилась на разговор и даже примерно решила, что скажу, а в итоге облом.

Я выругалась и растрепала волосы, после чего подняла голову и вздрогнула. Увидела парня, который стоял около двери. Его присутствия совершенно не почувствовала. Словно кроме меня в комнате никого больше не было.

У него очень светлые волосы. Практически белые. А кожа смуглая и глаза серые, пронзительные. На вид этому парню было где-то двадцать два. Может, двадцать три. И мне сразу показалось, что это и был тот самый сын хозяина этого особняка.

Мне стало немного неловко от того, что я сидела на полу и бездельничала, хоть и должна была продолжать уборку. Поэтому я тут же поднялась на ноги.

— Здравствуйте, — пробормотала.

Этот парень как-то безразлично посмотрел на меня, но ничего не ответил. Вовремя вспомнила, что он и не мог этого сделать. Он немой.

Почему-то мне стало еще более неловко. Как-то странно находиться рядом с человеком, который не мог ничего сказать. А по лицу парня я не могла ничего понять.

Глава 7. Тишина

Я поднялась на ноги и положила телефон в карман спортивных штанов, в которые была одета.

— Я уже почти закончила, — сказала парню, под его пристальным взглядом чувствуя себя как-то неловко. По этой причине, со скоростью света поменяла постельное, чуть не запутавшись в пододеяльнике, после чего схватила все принадлежности для уборки и пошла прочь из спальни. — До свидания.

Пока шла по коридору, все еще чувствовала его взгляд на себе, но больше не оборачивалась.

Я позаглядывала в другие гостевые спальни и в одной из них нашла Софи. Она как раз мыла полки в шкафу.

— Я попыталась позвонить Саймону. Он не ответил, — сказала ей, после чего взяла тряпку и начала мыть подоконники.

Начались долгие рассуждения Софи на тему того, что ей все это не нравилось и следовало что-то делать. Например, завтра опять поехать в Тор Вергата и попытаться там встретиться с Саймоном. Я же пока что надеялась, на то, что нам удастся поговорить по телефону. То есть, на расстоянии.

— Ничего плохого не произойдет. В университете Саймон тебе ничего не сделает, — продолжала утверждать Софи. Ответить ей я не успела. Пришла сеньора Балса и сказала мне идти за ней.

— Будешь одной из личных служанок сеньора Муто, — сказала она, после того, как мы вышли в коридор.

— Кто это? — спросила нахмурившись. Выбор был небольшим. Судя по всему, сеньора Балса говорила про хозяина дома, который уже скоро должен был вернуться в Рим, или про его сына. Оказалось, что второе.

— Томас Муто — сын хозяина особняка. Тот, чью спальню ты сегодня приводила в порядок, — объяснила женщина. — Ты язык жестов знаешь?

— Нет, — я тут же отрицательно помотала головой.

— Плохо, — нервно бросила женщина.

Сеньора Балса отвела меня обратно в спальню Томаса и представила другой девушке, которая так же являлась личной служанкой парня. Оказалось, что ее звали Сильвой. Брюнетка с довольно неплохой фигурой и, в отличие от меня, она была одета в соответствующую форму горничной.

Перед тем, как уйти, сеньора Балса сказала, что Сильва за старшую и я во всем должна слушаться ее. И, как только охранники занесли в спальню чемоданы, она дала мне первое задание — разложить одежду в шкаф.

— Тут должны висеть рубашки. На этих полках более повседневная одежда. Джинсы и кофты… — объясняла она, пальцем указывая на полки и ящики.

Я кивала, стараясь все запомнить. Потом, пошла к чемоданам, их всего было три, и начала постепенно доставать оттуда одежду.

— Если что-то мятое, отложи в сторону. Такие вещи нужно будет погладить, — предупредила Сильва.

Я опять кивнула, но заметила, что абсолютно все было сложено идеально. Так, что просто не могло помяться. Это и не странно. Я не знала, откуда приехал Томас, но его вещи точно собирали горничные. У меня раньше так же было. Пока жила с Анджело, если мы куда-то ехали, все его и мои вещи собирали служанки. Они же их и раскладывали в шкаф, после нашего возвращения.

Когда я занималась рубашками, краем глаза заметила, что в спальню вернулся Томас. Я обернулась и увидела, что он что-то сказал Сильве на языке жестов. Та кивнула и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сам же парень сел в кресло и достал из кармана телефон.

Томас был одет в черные джинсы и легкую кофту серого цвета. Ничего необычного, но весь его вид так и вопил о том, что он из высшего слоя общества. Богач.

Судя по всему, Томас читал что-то в телефоне, но я все равно чувствовала на себе его взгляд. Поэтому постоянно оборачивалась и каждый раз понимала, что мне лишь казалось. На меня парень не смотрел.

Почему-то этот Томас Муто уже сейчас ассоциировался у меня с исключительной тишиной. Он не разговаривал и ходил бесшумно. Да, от него веяло тишиной и, в тот же момент, чем-то жутковатым.

Поэтому я старалась поскорее разложить одежду и уйти. Пока находилась с ним в одном помещении, мне было как-то не по себе. И я чуть не подпрыгнула на месте, когда спиной ощутила соприкосновение с торсом Томаса. В какой-то момент, он оказался слишком близко и рука парня скользнула вперед, коснувшись моего плеча и этим соприкосновением обжигая холодом. У него невероятно холодные руки.

— Что вы делаете? — я тут же, словно вихрь отбежала вбок, испуганно распахнув глаза.

Парень на это никак не отреагировал. Взял в шкафу недавно сложенные мной домашние кофту и брюки, после чего пошел в сторону ванной.

Так он просто хотел взять одежду? Я мысленно обругала себя за то, что становилась истеричкой и Томаса за то, что он просто не попросил меня отойти. Вспомнила о том, что парень не мог этого сделать, но, все равно, немота его не оправдывала. Хотя бы похлопал меня по плечу, оповещая о своей приближении, а не так в наглую подстраивался сзади.

Я шумно выдохнула и опять посмотрела на него. По пути в ванную он снял с себя кофту и небрежно бросил ее на пол. И, как бы я не хотела этого признавать, но тело у него очень красивое. Сильное и крепкое. И это, учитывая то, что я видела его только со спины.

Я прикусила губу и опять обернулась к шкафу. Очень быстро разложила всю оставшуюся одежду и подняла с пола кофту, которую Томас до этого бросил. Наверное, стоило отнести ее в стирку, но я несколько долгих секунд держала кофту в ладонях, взбудораженная запахом одеколона исходящего от нее. Он вызывал мурашки. Заставлял кусать губы и чувствовать практически болезненную остроту.

— Да что же со мной происходит? — я мотнула головой, после чего вышла из спальни и, поскольку другой работы не было, поплелась в домик для прислуги.

Только оказавшись в своей комнате, я поняла, что не отнесла кофту Томаса в стирку. Я все еще держала ее у себя в руках. Хотела развернуться и вернуться в главный дом, но почему-то замерла. Сильнее сжала ладонями кофту и вновь вдохнула запах, от которого начало покалывать кончики пальцев. Никогда бы не подумала, что бывает настолько приятный запах одеколона, который буквально туманил сознание.

Когда я услышала шаги около своей комнаты и краем глаза заметила, что дверь открывалась, рефлекторно кинула кофту под подушку, после чего обернулась. Ко мне без стука зашла Софи.

— Ты где пропадала? Что от тебя хотела сеньора Балса? — спросила она умостившись на мою кровать.

Я коротко рассказала о том, что теперь меня приставили к Томасу Муто — сыну владельца этого особняка.

— И какой он?

— Обычный, — я пожала плечами. Хоть и точно не могла назвать этого парня обычным. — И он немой.

Софи присвистнула и, похлопав меня по плечу посоветовала учить язык жестов.

Из-за Софи я забыла про то, что положила кофту Томаса под свою подушку. Вспомнила об этом лишь в тот момент, когда мы пошли ужинать. Я еще сидела за столом и уже в который раз пыталась дозвониться до Саймона.

Мысленно я пообещала себе, что позже обязательно отнесу кофту в стирку. А то, как-то странно было то, что она лежала под моей подушкой. Да и это могло быть прировнено к воровству.

— Не нравится мне все это, — пробормотала и склонила голову. Сейчас уже вечерело и я сидела в дальней части сада на ровном газоне. Пряталась ото всех за густыми кустами каких-то цветов и думала о том, что просто устала. Хотела спокойствия, а не очередных переживаний.

Внезапно из этих кустов вылетело нечто огромное и просто повалило меня на траву. Я от испуга зажмурилась и закричала. Начала отбиваться и пытаться отползти.

— Да что же это? — испуганно зашипела.

Ошалело открыла глаза и увидела перед собой большую собаку. Нет, не просто большую, а огромную. Казалось, что цербер вырвался из ада и собирался меня сожрать. Таковыми были мои первые мысли, но единственное, что делал этот пес — вылизывал мне лицо и, черт возьми, радостно вилял хвостом.

— Прекрати! — я попыталась закрыться от него, но получалось плохо. Я вся была в слюне.

Уже отчаялась, как вдруг собака все же слезла с меня. Я несколько раз моргнула и увидела, что это Томас, взял пса за ошейник и заставил его отступить. Но тот все равно, до сих пор радостно вилял хвостом, так и норовя опять ринуться в мою сторону.

— У вас странная и невоспитанная собака, — сказала сгоряча, ладонями вытирая с себя слюну. Собак я любила и обожала, но вот когда нечто такое огромное набрасывалось и слюнявило, радости во мне это не вызывало, ведь я вообще удивлялась тому, как этот пес меня не затоптал.

Томас окинул меня взглядом своих пронзительных, серых глаз и что-то показал на языке жестов. В этот момент я отметила, что у него очень красивые ладони. Крепкие и сильные. А еще мне казалось, что наощупь они шершавые.

— Простите, я не понимаю, — я отрицательно покачала головой.

Муто достал из кармана телефон и что-то напечатал на нем, после чего показал мне экран. Там было написано только одно слово «обработать».

Я вопросительно подняла бровь, а парень еле заметно указал взглядом на мою ногу. Только сейчас я поняла, что пока пес топтался по мне, я камнем от клумбы рядом, с которой сидела, поцарапала ногу до крови, из-за чего алая жидкость тонкой струйкой стекала по коже. Странно, но порез почти не болел. Разве что было жжение, которое я не заметила из-за своей взвинченности.

— Да как же так? — спросила у самой себя на выдохе.

Хотела стереть кровь ладонью, но она была в слюне пса, из-за чего я просто встала на ноги, намереваясь вернуться к себе в комнату, чтобы обработать ранку. Только вспомнила, что у меня для этого ничего нет.

— Я где-то тут могу взять аптечку? — предполагала, что за ней мне нужно идти к сеньоре Балсе, но на всякий случай решила спросить у Муто.

Томас, придерживая пса за ошейник и больше не смотря на меня, пошел к особняку. Он никаким образом не давал мне понять, чтобы я шла за ним, но интуитивно я почувствовала, что именно это сейчас и должна сделать. Поэтому поплелась следом. И уже теперь при ходьбе чувствовала, как нога болела.

Около входа в дом, он остановился и пропустил меня вперед. Как только я зашла внутрь, Томас отпустил пса и тоже зашел в особняк, а это громоздкое чудовище, которое ранее меня чуть не утопило в своей слюне, сел на крыльцо и так преданно стал смотреть на дверь. Словно ожидал, что его хозяин к нему вот-вот опять выйдет. Я смотрела на него, через стеклянные вставки в стене и словила себя на мысли, что сейчас мне невыносимо сильно хотелось погладить пса.

Странно, но Томас привел меня к своей спальне. Я даже остановилась около двери, думая, что, может, ошиблась и мне не следовало идти за ним. Но парень, увидев, что я не зашла в комнату, жестом показал, чтобы я следовала за ним.

— Аптечка у вас в спальне? — спросила.

Парень пальцем указал в сторону ванной, а я, поджав губы, продолжила стоять на месте. Теперь уже совершенно не понимала, что он от меня хотел. Аптечка в ванной? Мне следовало туда идти и самой ее искать? Это навряд ли. Сомневаюсь, что кто-то хотел бы, чтобы посторонний человек лазил в его шкафчиках.

Томас заметил то, что я замешкалась и опять достал телефон. Напечатал что-то на нем и опять показал мне экран. На этот раз там было два слова «Помойся. Слюна».

— А, хорошо. Спасибо, — кивнула. Мне было немного неловко пользоваться его ванной, но быть в слюне действительно очень неприятно. Поэтому, с разрешения хозяина этой спальни я поплелась в ванную. Немного прикрыла дверь и, склонившись над умывальником, начала очень тщательно отмываться.

Вылила на себя очень много мыла и достаточно большое количество воды, немалая часть которой попала и на мою футболку. А все потому, что у меня руки явно росли не из правильного места. Когда вернулась в спальню, обнимала себя руками, ведь из-за того, что вода пропитала ткань футболки, сейчас мне было холодно. Все же вечер сегодня ветреный, а в спальне были открыты окна.

— Кровь уже остановилась, — сказала Томасу, но он все равно подозвал меня к себе. После чего усадил на кровать, а сам разместился на рядом стоящем кресле, на подлокотнике которого стояла аптечка. Я почему-то сомневалась в том, что она находилась где-то в его комнате. Казалось, что ее сюда принесли, пока я умывалась.

Томас с полностью непроницаемым выражением лица задрал мою юбку. Не сильно. Лишь так, чтобы было видно бедро и ранку на нем. А я зашипела и тут же немного отсела, локтями упираясь в кровать.

Муто поднял на меня взгляд и сейчас, когда парень был так близко, его серые глаза показались мне пустыми. Будто и не принадлежащими человеку. Но я так же заметила, что он окинул меня взглядом, в частности грудь. Я опустила голову и, покраснев осознала, что из-за того, что белая футболка намокла, стал виден лифчик. А он у меня тонкий и кружевной. Полупрозрачный. Еще и из-за холода соски затвердели и сейчас выделялись. Я стыдливо резко прикрылась руками.

— Наверное, не нужно обрабатывать ранку, — попыталась встать с кровати, но парень подхватил меня за ноги под коленками и притянул к себе. Да еще и так, что я теперь сидела перед ним с раздвинутыми ногами. К счастью, юбка хорошо прикрывала нижнее белье, но ситуация все равно была какой-то чрезмерно интимной, из-за чего мне было не по себе.

Томас опять показал мне что-то на языке жестов. По привычке. Ведь, судя по всему, его уже давно окружили те люди, которые этот язык изучили, но я вновь отрицательно помотала головой и сказала ему:

— Я не понимаю.

Муто достал телефон. Напечатал что-то на нем и показал мне виднеющиеся на экране «Не трону. Есть девушка».

— К сожалению, наличие девушки не гарантирует добропорядочность парня, — зашипела. Не имела ввиду именно Томаса, но честно меня эти его слова совершенно не успокаивали. У Анджело постоянно были женщины и, казалось бы, довольно серьезные отношения с ними. Каждый раз я надеялась на то, что он основательно переключится на одну из них и оставит меня в покое, но все то, за что я так неистово ненавидела брата, все равно продолжалось.

Томас склонил голову набок. Казалось, что изучал мои эмоции. Будто видел их насквозь. А потом показал мне новую запись на телефоне. Я думала, что там будет написано что-то вроде того, что он не изменяет и вообще является хорошим парнем. Люди любят оправдываться, когда их обвиняют в плохом. Но ошиблась. На экране виднелось:

«Не трону. Простовата. Грудь маленькая. Плоская».

— Что значит «грудь маленькая»? И я не плоская, — я не уследила за тем, как у меня с губ слетели эти слова. У меня грудь третьего размера. Вроде не маленькая.

Муто показал новую надпись на экране телефона:

«Инженю, хочешь меня в этом переубедить?»

— Нет, просто возмущаюсь. Ваши слова были грубыми, — фыркнула, но против воли ощутила, что настороженность сразу исчезла. — Что такое Инженю? Почему вы так меня назвали?

Томас больше ничего не писал. Будто уже теперь не считал это нужным. Положив телефон на подлокотник, он стал обрабатывать ранку. В его прикосновениях действительно не было никакого интимного подтекста. Он лишь обрабатывал ранку, а я все равно до боли кусала губу. У Томаса все же шершавые ладони. Почему-то именно такими я их себе и представляла.

— Как зовут вашего пса? — спросила после того, как Муто закончил. Теперь у меня на бедре виднелся пластырь.

«Нет имени» — короткий ответ виднеющийся на экране телефона.

— Почему? Он же уже взрослый. Неужели это не ваш пес и вы его только недавно откуда-то взяли? Я его немного боюсь. Вдруг, пока я буду идти в домик прислуги ваша собака опять пригнет на меня? Вы же его не закрыли, — опять-таки, я любила собак, но именно это громоздкое чудовище я побаивалась.

Муто на это никак не ответил. Встал с кресла и пошел в сторону двери. Я вновь почувствовала, что мне следовало идти за ним. Томас никаким образом не дал это понять, но я почему-то почувствовала, что он проведет меня к домику прислуги. Может, ошибалась, но была бы за это благодарна.

Томас шел немного впереди, а я следовала за ним, отставая на несколько шагов. Мы прошли по коридору и подошли по лестнице, начиная по ней спускаться.

Я заметила, что Томас поднял руку и сказал что-то на языке жестов, но не понимала к кому он обращался и лишь услышав следующие слова, ощутила, как внутри меня все похолодело:

— Ничего особенного. Решил заглянуть к тебе в гости. Не знал, что ты так быстро вернешься в Рим, — я сразу поняла, кто это говорил. Голос принадлежал Саймону.

Я замерла на месте. Внизу действительно стоял Саймон. Одетый в привычную черную одежду. Со скрытым лицом и перчатками на ладонях.

Словно в замедленной съемке смотрела на то, как Томас спустился по лестнице и они пожали руки. После этого Томас опять что-то показал на языке жестов и Саймон ответил:

— Тоже так считаю.

***

Я целый день только и думала о том, как бы поговорить с Саймоном, но сейчас, когда смотрела на него, в сознании было только одно желание — бежать. Развернуться и обратно скользнуть в коридор, чтобы спрятаться в одной из комнат.

Трусливые мысли. Самой было тошно от желания скрыться от проблем, которые сами по себе не решатся. Наоборот, возрастут. Да и не было у меня возможности спрятаться. Саймон уже вскоре меня заметил.

Он поднял голову и, даже несмотря на то, что его глаз не видела, чувствовала, что парень посмотрел на меня. От этого мурашки побежали по коже и сердце предательски пропустило удар, в следующее мгновение, в панике начиная биться быстрее.

— Спустись, — сказал он мне. Приказного тона не было, но я все равно чувствовала нечто такое, что вызывало мелкую дрожь в кончиках пальцев. Из-за этого прикусила губу и по ступенькам пошла вниз.

Мысли лихорадочно буйствовали и я вообще не понимала, что происходило. Саймон был знаком с Томасом? Муто показался мне хоть и грубым, но все же хорошим человеком, поэтому мне было дико от того, что он общался с Саймоном.

И Саймон, приезжая сюда, знал, что я тут работала? Наверное, да, ведь удивления в нем я не заметила. В голове столько беспокойных мыслей и вопросов, что у меня тут же запульсировало в висках.

Когда я спустилась, остановилась в полуметре от парней. Подходить ближе не рисковала и с нервозностью наблюдала за тем, как Томас что-то сказал Саймону на языке жестов.

— Знаком. Она моя девушка, — ответил парень и в этот момент подошел ко мне. Снял с себя кожанку, накинул на меня и безоговорочно закрыл так, что больше не была видна моя футболка. Я и забыла о том, что она все еще не высохла, из-за чего частично был виден лифчик. Но, честно, с какой-то стороны, я бы предпочла остаться с таким непристойным видом, а не ощущать на себе кожанку Саймона. — Чем вы занимались? — в этом вопросе чувствовалась жесткость и от парня стало исходить то, что заставляло даже меня напрячься. Будто ожидая чего-то нехорошего.

А Томас совершенно не изменился в лице и в этот момент мне почему-то показалось, что эти двое уже давно знакомы, поэтому Томас не реагировал на жутковатость Саймона. Давно привык к ней.

Муто показал что-то на языке жестов и я уже очень-очень сильно сожалела о том, что не знала его, ведь Саймон ответил Томасу тоже с помощью жестов. После этого он схватил меня за руку и повел в сторону двери. Я дернулась и обернулась. Почему-то посмотрела на Томаса. В холле еще не включили свет, а на улице стремительно темнело. Поэтому в этом помещении царил полумрак и тени, легшие на лицо парня, не дали мне достаточно хорошо его рассмотреть. Я видела лишь глаза. Все такие же пустые как и прежде. Но внимательно смотрящие на меня. В них что-то видела. Но не могла понять, что именно. Может, разочарование? Нет… Что-то другое. Более цепкое. Острое. Гнетущее и пугающее меня.

Саймон вывел меня на улицу и, когда мы оказались на крыльце, я попыталась вырвать руку с его ладони, но он не дал. Держал ее крепко. Даже немного болезненно.

Провел по саду и довел до ворот.

— Подожди. Куда ты меня ведешь? — зашипела. Понимала, что он собирался вывести меня на улицу. Не хотела этого, но, в тот же момент понимала, что мне не было смысла сопротивляться. Этот особняк его друга. Поговорим мы тут, или на улице, не имело значения.

Мы прошли через ворота и, когда мы оказались на тротуаре, Саймон сказал:

— В этот дом ты больше не вернешься.

Глава 8. Жить

— Почему я больше не вернусь туда? Я там работаю, — я нахмурилась и насторожилась. Мне не нравилось то, что Саймон мне указывал и сейчас говорил, что я буду делать, а что нет.

— Уже не работаешь, — парень отвел меня к своей машине. И, прежде, чем я успела понять, что вообще произошло, он подхватил меня за талию и усадил меня на переднее пассажирское сиденье. Захлопнул дверцу и сам сел за руль.

— Куда ты собираешься меня отвезти? — я сильнее напряглась и вжалась в спинку сиденья. Бросила быстрый взгляд в сторону особняка. Как только оказывалась рядом с этим парнем, могла думать только о том, как бы побыстрее от него убежать. Да и не нравилось мне то, что он намеревался меня куда-то увезти.

Саймон ничего не ответил. Он молча завел машину и уже вскоре мы выехали на дорогу, а я сжала ладонью ручку, чувствуя тяжелую мрачность, исходящую от парня.

Чувствуя, как сердце, раз за разом пропускало удары, я обернулась и посмотрела в окно. Скользнула взглядом по вечернему Риму и множеству огней, виднеющихся в темноте. Красиво. Но этот город я уже ненавидела. Сожалела о том, что вернулась сюда.

— Почему ты решила, что я буду тебя бить? — в его голосе жесткость. — Тебя раньше кто-то бил?

Я обернулась к Саймону. Поджала губы и еще сильнее нахмурилась.

— Нет, — я не собиралась ему рассказывать про Анджело, поэтому соврала. — Просто от тебя я именно этого и ожидала.

Я понимала, что слова звучали немного нелепо. Когда Саймон привез меня к себе, было бы более логично, если бы я начала просить просто не трогать меня. Я же, говорила именно о том, чтобы парень меня не бил. Сейчас проклинала свои панические атаки, которые появились у меня благодаря брату. Порой они мне мешали жить и спокойно мыслить.

Я не понимала, почувствовал Саймон в моих словах ложь, или нет, но больше он ничего не сказал. Не смотрел на меня и вел машину. Я попыталась с ним поговорить, но Саймон будто бы ни одного моего слова не услышал.

Я хорошо знала место, к которому он меня привез. Сегодня тут уже была. И, более того, отсюда убежала и меньше всего на свете опять хотела тут оказаться.

Саймон вновь привез меня к себе.

— Выходи, — сказал мне. Он уже вышел на улицу и обошел машину. Открыл передо мной дверцу, но я выходить не спешила.

— Я не хочу, — призналась честно. — Я обещаю, что больше не пойду в полицию. Поэтому, пожалуйста, оставь меня в покое, — повторила эти слова уже в сотый раз. Но, как и прежде, они никак не подействовали.

Саймон просто взял меня за руку и вывел из машины, после чего повел за собой к дому.

— Я буду кричать.

— Кричи.

Я стиснула зубы и мысленно выругалась. Начала нервничать и попыталась вырваться из его хватки. Не получилось. Саймон завел меня в лифт и уже вскоре мы оказались около его квартиры.

— Пожалуйста, отпусти меня, — прошептала.

Но вот он уже открыл дверь и втолкнул меня внутрь квартиры.

— Ты будешь жить тут, — Саймон закрыл дверь и включил свет, освещающий прихожую.

— Жить? — я переспросила. Удивленно округлила глаза. Сначала он говорил про какие-то отношения, а теперь про то, что я должна жить в его квартире. Что за дикость?

Саймон пошел в мою сторону, а я стала отступать и уже вскоре уперлась спиной в стену. Буквально мгновение и он навис надо мной. Положив руки в карманы брюк, еле заметно склонил голову набок.

— Для меня не существует отношений без секса. Мы будем трахаться, — не просто сказал, а поставил перед фактом. — Но я дам тебе время с этим смириться.

— Огромное спасибо, — не смогла сдержать сарказма. Черта с два я с таким смирюсь.

— Иди за мной, — Саймон проигнорировал мой сарказм. И, развернувшись, пошел по коридору.

Я кинула беглый взгляд в сторону двери, но все же поплелась за парнем. Решила, что до поры, до времени буду хорошей девочкой. Может, смогу его убедить меня не трогать.

— Никакой другой парень, или мужчина не должен тебя касаться. И даже не пробуй убежать, — сказал Саймон даже не оборачиваясь ко мне. Он не уточнил, что будет, если я не придержусь этих правил, но я ощутила, что ничего хорошего.

— Ты такой любвеобильный? Один раз увидел меня и сразу решил, что хочешь со мной серьезных отношений? — я скинула с себя кожанку Саймона и положила ее на кресло. Больше не хотела, чтобы его вещь прикасалась ко мне.

Саймон привел меня в свою спальню и, наверное, еще ни одно помещение не вызывало у меня столько нервозности, как эта комната. Я старалась не смотреть на кровать, но беглым взглядом осмотрела остальную часть комнаты. Большая и просторная, но будто бы не обжитая. Тут была мебель, но все равно веяло пустотой.

Я почувствовала, что пусть тут и было стерильно чисто, но Саймон особо о своем жилье не заботился. Приходил сюда, чтобы поспать и то, казалось, что не всегда. А еще, создавалось ощущение, что он сюда девушек не водил. И, тем более, ни одна тут ранее не жила. Просто я не видела ни одного предмета, который мог наталкивать на такую мысль. Поэтому, все это меня очень сильно настораживало.

Саймон на мои саркастичные вопросы не обратил никакого внимания. У него отлично получалось делать вид, что меня вообще не существовало. А я, просто до жути не желая находиться в его спальне, потупила взгляд в пол и пробормотала:

— Я очень сильно хочу есть, — ложь. Есть я не хотела. Наверное, мне бы сейчас и кусок в горло не полез, но я была готова давиться едой, лишь бы не находиться тут.

Саймон даже не посмотрел на меня. Но достал телефон и кому-то позвонил. По обрывку короткого разговора я поняла, что он кому-то приказал привезти еду из ресторана.

— Не нужно, — я тут же подошла к парню и, встав перед ним, отрицательно покачала головой. — Я сама что-нибудь приготовлю.

И после этих слов в наглую развернулась и пошла к выходу из спальни.

— Кухня же там? — указала рукой в неизвестном направлении, после чего вышла из комнаты. Поплелась по коридору и, увидев входную дверь, всерьез задумалась над тем, чтобы побежать к ней — к свободе. Просто потому, что мне было тяжело находиться в этой квартире.

Я не ощутила присутствия Саймона за своей спиной, но прекрасно почувствовала его руку на своей талии, когда он заставил меня завернуть в какую-то комнату. Я успела испугаться и даже пальцами вцепилась в его руку, до того, как поняла, что это была кухня.

— Готовь, — сказал холодно. Сам сел на диван и взял в руки планшет. На меня больше не смотрел.

Я пошла к холодильнику. Готовой еды там не было, но он все же был забит продуктами. Сомневаюсь, что сам Саймон занимался покупкой еды. Да и навряд ли он сам убирал тут. Думаю, у него была домработница.

Несмотря на то, что пока я жила с Анджело едой занимались повара, я умела готовить. Просто потому, что любила это делать и сейчас была готова сотворить ужин чуть ли не из десяти блюд, лишь бы подольше тянуть время и не возвращаться в спальню Саймона, которая являлась для меня потенциально опасным местом.

Я перерыла холодильник и шкафчики. У Саймона ничего не спрашивала. Да и он пока что не обращал на меня никакого внимания.

Полчаса и кухню заполнил запах готовящейся еды. Я стояла около столешницы и нарезала помидоры. Думала о том, что этот вечер чертовски странный — я готовила на кухне парня, которого боялась и уже ненавидела.

— Пожалуйста, расскажи о себе, — попросила. Небольшая попытка начать разговор. Наладить отношение с чудовищем.

— Что тебе рассказать? — Саймон так и не смотрела на меня. Все его внимание было в планшете.

— Все, что угодно.

— Хочу тебя взять на столе, — сказано сухо, а у меня все равно щеки покраснели.

— Может, еще что-то расскажешь? Я имею ввиду, что-то нормальное?

Нет, не расскажет. Саймон ничего не ответил на мой вопрос и я чувствовала, что он не намерен рассказывать о себе. Поэтому, я тяжело вздохнула и пробормотала:

— Я позвоню подруге. Скажу, что со мной все нормально, иначе она будет волноваться, — Саймон не стал возражать и я достала телефон. Намеревалась позвонить Софи, но, как только сняла блокировку, увидела сообщение с неизвестного номера. Отнеслась к нему с безразличием, но все же открыла:

«Будь осторожна с Муто. Сама ты не защитишься от него».

Муто? Томасом Муто? При чем тут он и почему я должна быть осторожна?

Я быстро набрала новое сообщение на телефоне:

«Кто ты?»

Отправила и начала ждать. Сжала телефон в ладони и кинула быстрый взгляд на Саймона. Он все так же смотрел что-то на планшете.

Пришел ответ:

«Чезаре».

Чезаре? Кто это? Ответ совершенно неясный. Этот Чезаре писал так, будто я должна была его знать. Это было странно, но больше настораживало то, что он знал мой номер телефона.

Я написала еще одно сообщение:

«Кто ты, Чезаре? Мы знакомы?».

Но отправить его не спела. Саймон ходил слишком бесшумно и я не заметила того, как он подошел ко мне со спины.

‌‌‍Глава 9. Сообщение

Саймон напоминал апокалипсис. Страшный, буйствующий и не идущий на компромиссы. И я вздрогнула от нахлынувшей паники, когда почувствовала его руки на своей талии. Сильные ладони в перчатках сразу же сжали меня и подняли, так, словно я ничего не весила. Развернули и усадили на стол, перед этим смахнув разделочную доску и овощи на пол, так, что они с грохотом рухнули и разлетелись в стороны.

— Что… Что ты делаешь? — спросила осипшим голосом. Тут же положила телефон на стол экраном вниз. Почему-то боялась, что Саймон мог увидеть ту переписку. И с облегчением вздохнула, поняв, что он ее, скорее всего, не заметил. Во всяком случае, на мой телефон он не обращал никакого внимания.

Руки Саймона уже на мне. Легли на коленки и раздвинули ноги. Я зашипела, ощущая, как тело будто бы током пробило от соприкосновения кожаных перчаток к обнаженной коже. Странное ощущение. Дикое и будоражащее не хуже десяти чашек самого крепкого кофе. Я попыталась оттолкнуть парня. Лихорадочно отстранить его от себя, но казалось, что руками упиралась не в мужское тело, а в камень, который не сдвинуть, как не старайся.

Растерялась и разозлилась. Сжала ладонь в кулак и ударила в его торс, уже в следующее мгновение ощутив, как Саймон наклонился ко мне, собой заполняя все пространство. Крепким, мощным телом и его запахом, который, сплетаясь с воздухом, забирался в легкие. Странно, но мне показалось, что у Самона был запах ночи. Холодной и мрачной ночи, которой следовало опасаться. Иначе она заберет себе и сожрет.

Прежде, чем я поняла, что произошло, Саймон пальцем снял свою маску, опуская ее на подбородок, и вот его губы на моих. Жесткое касание. Нет, по-звериному жадное и для меня по ощущениям напоминающее взрыв. Саймон буквально набросился на меня и собой сокрушил.

У меня губы обожгло и сердце забилось, словно сумасшедшее. Так, будто было готово разорваться в любой момент. И в этом буйстве собственных ощущений, я зажмурилась и со всей силы упиралась руками в торс Саймона, ногтями царапая его кожу сквозь ткань кофты. Так ясно ощущала его руки на себе. Они сжимали бедра и притягивали ближе. Я же ничего сказать не могла. Лишь шипела, чувствуя, что из-за этого поцелуя даже воздуха не хватало и уже вскоре в груди все начало ныть.

Саймон целовал так, что перед глазами темнело и голова наполнялась тяжелым туманом, среди которого звучали острые, болезненные нотки, пропуская по телу крупную дрожь. Все тело напряглось, а ладони предательски ослабли.

Анджело раньше меня целовал, но впервые у меня было так. Нет, почему-то не страшно и не мерзко, как это было с моим сводным братом. Скорее до сумасшествия непонятно. Я не могла понять своих ощущений, но тонула в них. В голове все взрывалось, но в опустевшем сознании все же отдаленно мерцало опасение. Страх стать добычей монстра и быть им растерзанной.

Этот страх уже в следующее мгновение усугубился и взорвался подобно вулкану. Саймон поддел пальцами мои трусики, после чего буквально сорвал их с меня и бросил на пол. Уже вскоре я услышала звук расстегивающейся ширинки.

— Бл*ть, хочу… Как же сильно хочу… — его голос хриплый. Уже не узнаваемый.

Саймон надавил мне на плечо, заставляя лечь на стол, а я, не проронив ни звука, на одном лишь адреналине, вывернулась, после чего ступней ударила в его торс. Вот только, парень от этого даже не покачнулся. Не отстранился и все продолжал возвышаться надо мной.

— Не трогай меня, — я отрицательно замотала головой. Зашипела и схватила в руки тарелку. Слабая защита. Никудышная. Но я была готова чуть ли не зубами вгрызться в горло Саймона. А все для того, чтобы не дать прикоснуться ко мне. Потому, что не хотела того, что обычно происходило между парнем и девушкой. Я не желала этой близости.

Перед глазами все плыло и я уже плохо что-либо понимала. Очередная паническая атака заполнила сознание и дала о себе знать невнятным бормотанием, срывающимся с губ. Прерывисто дышала. Пыталась успокоиться, но не могла. Поэтому все еще с силой сжимала тарелку, понимая, что если Саймон опять прикоснется ко мне, я просто кину ее в парня.

Наверное, выглядела глупо и нелепо. Даже смешно. Тарелка против Саймона — все равно, что идти с тростинкой против льва. Но он почему-то больше не трогал. Стоял на месте, словно изваяние и лишь грудь вздымалась от глубокого дыхания. И только интуитивно я ощущала то, насколько парень напряжен.

Ширинка расстегнута и видно нижнее белье, за которым был твердый, возбужденный до предела член. Поэтому я не сомневалась в том, что Саймон не остановится и, когда он вновь навис надо мной, была к этому готова. Замахнулась и хотела тарелкой ударить по его голове. Но он перехватил руку. Выхватил тарелку и швырнул ее в сторону, так, что она разбилась об стену.

— Не нужно! — взвыла и затрепыхалась, когда он поднял меня на руки, после чего куда-то понес.

Била его руками. Вырывалась и ногтями, до глубоких царапин впивалась в его кожу, но освободиться не могла. Слишком крепко Саймон держал меня в своих руках.

Он отнес меня в свою спальню. Бросил на кровать и, прежде чем я поняла, что произошло, парень меня замотал в одеяло. Не этого я ожидала и, закрываясь этим самым одеялом, отползла к краю кровати. Но Саймон больше не приближался. Наоборот, отошел к окну и, в полумраке я видела, как он опустил голову и сжал пальцами подоконник. Казалось, еще немного и сломает его.

— Отпусти меня, — пробормотала. Только сейчас уловила то, как мой собственный голос дрожал. Почему? Не понимала. Но в этот момент так же уловила влагу на щеках. Совершенно не ощутила того, как начала реветь. Даже не могла понять, в какой именно момент с моих глаз полились слезы, но сейчас изо всех сил начала тереть тыльной стороной ладони щеки и закрытые веки.

Чертов Анджело. Ненавидела его за то, через что он заставил меня пройти и ненавидела Саймона за то, что все это повторялось вновь.

Я сползла на пол и, зная, что не смогу добежать до двери, отошла в угол комнаты. Там села на пол и все еще продолжала прятаться под одеялом. Не отводила взгляд от Саймона, а он больше и не пытался подойти ко мне. Даже не смотрел на меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Держал в руке телефон и кому-то что-то писал. Сейчас, как никогда, казался злым. Разъяренным.

Но, по какой-то причине, больше не вызывал во мне страха. И только сейчас я поняла, что в той близости я не смогла рассмотреть его лица. Только подбородок и немного губы. У Саймона очень бледная кожа. Практически белая.

Я очень долго сидела в углу комнаты и все также не отрывала от парня взгляда. Но, в какой-то момент, глаза начали закрываться. Стресс ушел и на его место заняла сильная усталость, которая утяжеляла веки. Умоляла их закрыть.

Через какое-то время я вовсе заснула.

***

Сон был крепким, но каким-то беспокойным. Время от времени я выныривала в реальность, но не могла открыть глаз. Кажется, слышала голос Саймона и обрывки его фраз. «Найди его» — эти слова, сказанные жестко и пропитанные яростью я особенно ясно расслышала. Кого найти? Зачем? Не знала. Но уже вскоре опять заснула. Позже, кажется, ощущала, как кто-то сел рядом со мной. Убрал с головы одеяло и пряди волос с лица. И тяжелый взгляд обжег лицо, но больше никаких прикосновений не было.

Ночь и прохладный воздух врывающийся в через открытые окна. Беспокойные сны и чье-то присутствие рядом со мной. Присутствие Саймона.

***

Проснулась я от яркого света. С трудом открыла глаза и поняла, что уже наступило утро. А еще осознала то, что я лежала на кровати.

— Вставай, — неподалеку раздался голос Саймона.

Я встрепенулась и сбросила с себя одеяло, тут же сев на кровати. Саймон стоял около окна. Уже в другой одежде, но с неизменной маской на лице и капюшоном на голове.

Я чувствовала, что на мне все еще не было трусиков, поэтому, вставая с кровати, придерживала юбку.

— Мое нижнее белье… — пробормотала. Хотела одеться, а то чувствовала себя жутко неуютно.

— На кухне, — сказал он.

К Саймону относилась очень настороженно и на него смотрела с ненавистью, но почувствовала, что он вроде как разрешал мне вернуться на кухню, поэтому я боком пошла к двери. Выбежала в коридор и, оказавшись на кухне, взяла свои трусики, после чего надела их.

Увидела свой телефон и схватила его. Кинула быстрый взгляд в сторону двери. Думала позвонить кому-то. Но, кому? В полиции не помогут. Этого не сможет сделать и Софи. Разве что будет сильнее волноваться.

На кухню вошел Саймон. Сказал, что бы я привела себя в порядок, так как он собирался меня куда-то отвезти. Но не сказал куда именно.

В ванной я умылась, отмечая то, насколько сильно помяла лицо пока спала. Открыла упаковку с новой зубной щеткой, которую для меня приготовил Саймон и очень долго чистила зубы, пытаясь этим убрать ощущение поцелуя. До сих пор чувствовала его.

Пока приводила волосы в порядок, думала о том, что нужно что-то делать. Срочно. Не нравилось мне это затишье и от того, что Саймон прошлой ночью так и не тронул меня, легче не становилось. Я не знала чего ожидать от него и меня это пугало. Нервировало.

Когда мы уже сидели в его машине, я то и дело кидала на парня настороженные взгляды и очень удивилась, когда Саймон привез меня на виа Фратина, чтобы купить мне одежду.

— Зачем? — спросила у него.

— Можем ничего не покупать. Будешь ходить голая по моей квартире, — сухо ответил Саймон.

— У меня есть одежда. Мне не нужно покупать новую, — я нахмурилась. Не хотела ничего принимать от Саймона.

В этот момент телефон, лежащий в кармане моей юбки, опять зажужжал. Пришло новое сообщение от Чезаре.

Спорить с Саймоном бесполезно. Поэтому, как бы я не была против покупки новой одежды, через какое-то время мы уже ходили по магазинам. И мне казалось, что ему это нравилось еще меньше, чем мне. То есть, к подобным прогулкам он относился очень холодно и создавалось впечатление, что в данное время Саймон просто терпел. Ждал, пока я выберу одежду и мы уедем. Я это чувствовала, но, наоборот, тянула время. Не хотела возвращаться в его квартиру.

Одежду я брала самую неприметную. Можно даже сказать, что не красивую. Еще и на несколько размеров больше чем нужно. Просто не видела нужды выглядеть привлекательной рядом с Саймоном. Еще и в примерочных очень долго находилась. Иногда даже не меряла одежду, а просто стояла. Правда Саймон прекрасно понимал, что я делала и, думаю, ему это не нравилось.

Когда мы были в очередном магазине и я, как обычно, стояла в примерочной, спиной прислонившись к стенке, он зашел ко мне, закрыв после себя шторку.

— Что ты делаешь? — я округлила глаза. — Это женская примерочная. Я же могла переодеваться.

— Ты не переодеваешься, — в голосе Саймона сталь. Да, ему не нравилось ходить по магазинам и сейчас, по сути, когда тянула время, я продлевала его ад.

Он взял меня за руку и притянул к себе. Сжал ладони на моей попе, после чего резко поднял над полом и я, испугавшись, что упаду, рефлекторно руками обвила шею Саймона.

— Раз ты не выбираешь одежду, давай не будем тратить время впустую, — его ладонь сильнее сжала мою попу, ясно давая понять, чем он хотел занять время.

— Нет! Я буду ее выбирать! — запротестовала и после этого действительно очень быстро выбрала одежду. Сумки с ней мы оставили в машине, после чего Саймон отвел меня в небольшой, но очень атмосферный ресторанчик с местной кухней.

— У нас свидание? — спросила с иронией. Взяла в руки меню и начала его рассматривать.

Я думала, что на Саймона все будут оборачиваться и постоянно кидать на него взгляды. Слишком странно он одет. Вот только, ничего подобного не происходило. Наверное, причинами этому была манера его поведения и харизма.

Саймон на мой вопрос не ответил. Вновь все свое внимание акцентировал на телефоне. И ничего не заказывал в ресторане. Не ел. А я ограничилась только чашкой кофе. Такое себе свидание. А я надеялась посмотреть на его лицо, когда он снимет маску хотя бы для того, чтобы поесть.

— Почему ты так одеваешься? — решила спросить у него.

— Так нужно, — короткий ответ.

— На тебе увечья? — высказала самое вероятное предположение.

— Нет.

— Ты по какой-то причине скрываешь свою внешность?

— Нет.

— Я хочу посмотреть на тебя, — произнесла не громко. Не говорила «пожалуйста», но все равно просила.

Саймон оторвал взгляд от телефона и посмотрел на меня. Несколько секунд вообще ничего не происходило и я не могла понять, какие мысли вертелись у него в голове, но, почему-то в этот момент замерла. Чего-то ожидала. Но момент прервал официант. Подошел к нашему столику, чтобы предложить еще какие-нибудь блюда. Оживленно рассказывал про меню. А потом, мне уже почему-то было неловко продолжать эту тему с Саймоном.

Я сказала, что мне нужно в уборную и, встав со своего стула, поплелась в сторону коридора. Зашла в небольшое помещение и встала рядом с раковиной. Умылась холодной водой.

Я не обратила внимания на то, когда услышала звук открывающейся двери, но очень сильно вздрогнула, когда подняла взгляд и в отражении зеркала, позади себя увидела Саймона.

— Что ты тут делаешь? — спросила, обернувшись к парню.

Он подхватил меня за талию и так, словно я ничего не весила, поднял над полом, после чего усадил на тумбочку рядом с раковиной. Саймон возвышался надо мной и такой близостью прогонял по моему телу ток. Вспышки молний, пробегающих по коже и колкими мурашками собирающихся на груди. Рядом с сердцем.

Я отодвинулась и спиной уперлась в стекло. Словно в замедленной съемке, смотрела на то, как Саймон сначала снял маску, а потом капюшон, давая мне возможность посмотреть на него.

У него темные, сейчас растрепанные волосы. Глаза голубые и брови густые. Кожа очень бледная, а черты лица… Наверное, мне сложно их описать. Можно было назвать Саймона красивым. Даже безупречным. Но это прозвучало бы слишком вычурно. Банально. Он, скорее, из тех, кто неминуемо привлекал внимание. Мог влюбить в себя с первого взгляда даже благодаря только одной внешности. И, сейчас смотря на него, я, затаив дыхание, думала о том, почему он все же скрывался за такой одеждой.

Он положил ладони на мои колени и сжал их, вновь пропуская по телу дрожь от соприкосновения кожаных перчаток к обнаженной коже. Наклонился и поцеловал. Не спрашивал. Не ждал согласия. Просто поцеловал, терзая, истязая мои губы. Заставляя забывать о том, как дышать и в один момент наполняя голову туманом.

Отстранился он от меня так же внезапно.

— Быстрее возвращайся. Поедем обратно, — как я поняла, он говорил про свою квартиру.

Саймон вышел, а я еще какое-то время сидела на тумбочке и лихорадочным взглядом смотрела в пустоту. Щеки горели и пальцы подрагивали. Слишком остро. Рядом с ним невероятно большой всплеск эмоций. Но так же было отторжение, из-за его настойчивости. Не хотела ехать к нему в квартиру.

Телефон в моем кармане вновь зажужжал. Достала его не задумываясь. Мне было все равно на то почему он вибрировал и я просто пыталась себя чем-то занять.

Сразу увидела сообщение с неизвестного номера, но уже помнила последние цифры. С этого телефона писал Чезаре.

«Почему не отвечаешь? Что-то случилось?».

Я пролистнула вверх и увидела предыдущее сообщение:

«Я могу помочь».

Глава 10. Бар

Единственное, в чем я сейчас была уверена, так это в том, что не стоило принимать помощь от человека, которого не знала. Слепое доверие никогда ни к чему хорошему не приводило, а у меня и так проблем хватало.

Я все еще сидела на тумбочке рядом с раковиной и до сих пор смотрела на экран телефона. Нахмурилась. Немного подумала и все же решила позвонить этому Чезаре.

Создавалось впечатление, что гудки длились вечность и мне уже стало казаться, что он не ответит, но все же через какое-то время услышала строгий мужской голос:

— Я слушаю, Мариса.

— Кто вы? — начала разговор с этого вопроса.

В голове возникли смутные сомнения, но все же голос мужчины был мне незнаком. Я лишь могла предположить, что, возможно, ему где-то тридцать лет. Но, конечно, я могла ошибаться.

— Мы знакомы? — я задала еще один вопрос.

— Раньше были знакомы, — ответил мужчина. — Мой отец имел дела в бизнесе с твоим отчимом, когда он еще был жив.

Я наклонила голову вперед. Сделала вывод, что Чезаре знал про мою амнезию. В ином случае, разговаривал бы со мной совершенно иначе. Из этого следовал новый вопрос. Как много ему было известно обо мне?

— И какие же у нас ранее были отношения?

— Помимо того, что ты росла у меня на глазах и твоим отчимом была обещана мне в жены, никакие.

Я подняла голову и сдвинула брови на переносице. Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать.

— Обещанная в жены? Сейчас средневековье, чтобы заранее девушку кому-то обещать в жены?

— Нет. Улучшение связи между семьями, которые занимались одним делом.

— И какое же это дело? — спросила. Было любопытно, ведь Анджело не говорил мне, каким бизнесом занимался.

— Со стороны твоего отчима — хеджирование. С нашей стороны был банк-гарант.

Пусть мужчина меня не видел, но я кивнула. Только, новость про то, что я была обещана в жены этому Чезаре, мной воспринималась крайне плохо, ведь я все еще помнила про письмо, которое нашла на чердаке в доме своего брата, когда мы жили в Монта Изоле. Там меня невестой называл некий Алан Каста. Что-то тут не сходилось.

Уже сожалела о том, что забросила свои попытки встретиться с этим Каста, чтобы поговорить. Хотя, учитывая то, что происходило в моей жизни, сначала хотелось разобраться с моими новыми знакомствами, а уже потом заниматься старыми.

— Думаю, вы уже знаете о том, что у меня амнезия. Ведь так? — я начала немного нервничать. Из-за этого, против воли, короткими ногтями впилась в собственную ногу около коленки и начала царапать кожу. Дурацкая и неприятная плохая привычка.

— Знаю.

— Вы интересовались мной. Разузнали обо мне информацию, — пробормотала. — Но, простите, я отношусь к вам с настороженностью.

— С настороженностью ты должна относиться к человеку, который против твоей воли заставляет тебя жить у него.

— Вы про Саймона?

— Я могу защитить тебя от него. Но только, если ты сама придешь за помощью.

Я не успела ничего ответить. В уборную зашло несколько девушек. Они что-то громко и увлеченно обсуждали и на меня, сидящую на тумбочке, посмотрели, как на ненормальную. Я спрыгнула на пол и вышла в коридор. Хотела найти другое место, чтобы поговорить с Чезаре, но в конце коридора увидела Саймона. Он тоже меня заметил и, подняв руку, поманил к себе.

— Я сейчас не могу разговаривать, — быстро сказала Чезаре и отключила звонок. Мне казалось, что нельзя, чтобы Саймон узнал про мое общение с этим мужчиной, поэтому ему я соврала. Сказала, что разговаривала со своей подругой, которая обо мне волновалась.

Я не доверяла Чезаре, но меня очень сильно насторожило то, что он акцентировал мое внимание на том, что опасаться я должна была как раз Саймона. И предлагал защиту от него. Я, конечно, понимала, что мои дела плохи, но до сих пор не могла понять насколько сильно.

Поэтому, когда мы возвращались в квартиру Саймона, я была взвинчена еще больше, чем раньше. Но, когда мы приехали к нему, он сказал мне переодеваться. Судя по всему, опять намеревался меня куда-то отвезти.

— Во что мне одеться?

— Во что хочешь. Одежда не имеет значение.

Я заметила за Саймоном необычную черту характера. Ему было полностью плевать на внешность. В том числе ему было неинтересно кто и во что одет. Наверное, поэтому он сам выглядел настолько естественно, несмотря на то, что одевался довольно странно.

Я перебрала те вещи, которые Саймон мне купил, после чего выбрала джинсы и свободную футболку. Не зная, куда парень хотел меня отвезти, я предпочла именно удобство в одежде.

Переодеваться пошла в ванную комнату и, закрывая за собой дверь, заметила, что Саймон смотрел на мои ноги. Особенно его взгляд чувствовался на коленке, которую я, нервничая, расцарапала, пока разговаривала с Чезаре. Он ничего не сказал, но меня преследовало странное ощущение, что парень подметил это и сделал какие-то выводы. Правда, я понятия не имела какие именно.

— Куда мы едем на этот раз? — спросила у Саймона, когда мы уже вновь сели в его машину.

— Скоро увидишь, — примерно такого ответа я и ожидала. Но пока что я ни на что не жаловалась. Лучше куда-нибудь поехать, чем находиться в квартире Саймона.

Я еще плохо знала Рим и не могла ориентироваться в районах. Поэтому, понятия не имела по каким улицам мы проезжали. Но примерно осознавала, что мы находились где-то в центре города.

К моему удивлению, Саймон привез меня в бар и сразу повел за собой к лифту. Еще, когда мы только подъехали к зданию, я поняла, что это заведение явно не для бедных, но, когда мы оказались на четвертом этаже и я осмотрелась, осознала, что это место сбора золотой молодежи. И я в своих простеньких джинсах и футболке явно выделялась среди остальных девчонок, одетых в брендовые вещи.

Тут было шумно и людно. Несмотря на то, что еще светло, на множествах столиков виднелся алкоголь, а в самом помещении витал запах сигаретного дыма и смешанных духов.

Я все оглядывалась по сторонам. Чувствовала себя немного рассеянно, так как сразу уловила на себе множество взглядов. И вздрогнула, когда рука Саймона легла на мою талию и притянула ближе к парню.

В этом скоплении людей я почувствовала странную атмосферу. Несмотря ни на что, очень легкую и ненавязчивую. Атмосферу сплочения. Возможно, даже дружбы.

Я привыкла к тому, что те, кто вырос в достатке, имели развязный характер и ощущение вседозволенности, что влекло за собой далеко не самые хорошие поступки. Но тут я не ощущала надменности. И, уже вскоре, в тех взглядах, которые впивались в меня, я почувствовала лишь интерес. Ничего более.

Казалось, что Саймон знал тут абсолютно всех, точно так же, как все знали его. Пока он вел меня к одному из столиков, с многими перекинулся несколькими фразами. А на вопросы, кто я ему, отвечал, что его девушка. И, действительно, при этом, все так же прижимал меня к себе. Так, словно мы на самом деле находились в самых обычных отношениях.

Он отвел меня к самому дальнему столику. Там уже сидело несколько девушек и парней. Некоторых из них я уже видела в Тор Вергата. Как я поняла, это близкие друзья Саймона. Тут я даже Томаса заметила. Он разговаривал с какой-то девушкой. Вернее, она говорила, а парень лишь слушал. И почему-то мне показалось, что это как раз и была девушка Томаса, о которой он ранее мне написал на экране своего телефона. А она красивая. Длинные, черные волосы, пушистые ресницы и большие глаза. Внешность будто кукольная. Таких и на обложках журналов не часто увидишь.

Когда мы подошли к столику, Томас на меня даже не посмотрел. Он кивнул Саймону и тот поступил так же.

— Ничего себе. Саймон, впервые вижу тебя тут в светлое время суток, — один из парней отсел дальше на диванчике, уступая место мне и Саймону. — Твоя девушка? — спросил он, окинув меня взглядом. — Как зовут? Насколько серьезно?

Последний вопрос я посчитала жутко нетактичным. И что Саймон должен ответить, учитывая то, что я рядом? То, что я так, временное развлечение? Хотя, этот парень точно не из тех, кто боится ранить чужие чувства. Поэтому, я ожидала фразы, как минимум «Поживем и увидим», а то и еще что-то похлеще. Поэтому, удивилась, когда он приобнял меня за плечо и ответил:

— Мариса. Более чем серьезно.

В этом месте я ощущала себя крайне странно. Толком не могла сосредоточиться на собственных мыслях, но все старалась понять, почему Саймон привел меня сюда. Чтобы познакомить со своими друзьями и представить меня, как свою девушку? Зачем?

Сейчас между нами были какие-то дикие отношения, но Саймон вел себя со мной так, словно я действительно являлась его девушкой. Он положил руку на мою талию и притянул к себе ближе. Без каких-либо пошлых намеков. И не показательно. Просто будто бы между нами была такая близость, когда не просто хотелось находиться рядом, а, обязательно, хотя бы так прикасаться друг к другу. Словно, я была той, которую он считал своей. Нет, не на уровни какой-то вещи. А именно человека. Личности.

Саймон заказал мне холодный чай. Раньше я его не пила и считала полнейшим извращением пить этот напиток холодным, но, как только сделала один глоток, поняла, что мне безумно нравится. И, несмотря ни на что, в этой компании мне было комфортно. Все сразу приняли меня, как девушку Саймона. Несколько девчонок подсели ближе и разговорили меня. Спрашивали откуда я и как давно в Риме. Я не стала говорить о том, что выросла тут. Просто сказала, что недавно приехала в этот город из Монта Изоле.

И мне нравилось смотреть на то, как Саймон с Томасом начали спорить. Сама тема мне была не ясна. Они обсуждали что-то касающееся механики. Во всяком случае, Саймон говорил что-то про динамику и мне показалось, что они оба изучали ее в Тор Вергата. Конечно, опять-таки, я в этом очень плохо понимала, но мне нравилось то, как Саймон что-то доказывал, а Томас будто бы отвечал лениво, показывая что-то на языке жестов. Было видно, что делал это специально, а Саймона эта медлительность злила. И, создавалось впечатление, что он вот-вот сорвется. Но Томаса все же не трогал. Сейчас, оказавшись в этой компании, понимала, что эти двое действительно были лучшими друзьями.

Я вспомнила о том, что Чезаре так же писал мне опасаться Томаса. Интересно, почему?

Но, все же, когда Саймон ненадолго отошел, я подошла к Муто и спросила:

— Вы, случайно, не знаете, моя подруга меня искала?

Я писала Софи, пока переодевалась, но она до сих пор не ответила. Из-за этого я начала волноваться.

Томас достал телефон и уже вскоре показал мне экран, на котором виднелось:

«Не знаю».

— Почему ты обращаешься к Томасу на «вы»? — спросила девушка, сидящая рядом с Муто.

Я не знала, как ответить на этот вопрос. По сути, он уже не являлся моим работодателем, но у меня язык не поворачивался обращаться к парню на «ты». И это даже несмотря на то, что он был старше меня максимум на пять лет.

Мы с Саймоном пробыли в баре долго. До вечера. И, вот, когда солнце село, он взял меня за руку и повел к выходу. Мы молча дошли к машине и сели в нее. Думала, что мы возвращаемся в его квартиру, но парень привез меня к пощади Пьяцца Барберини.

— Почему ты привез меня сюда? –решила спросить.

Вместо ответа, Саймон взял меня за руку и повел к фонтану. Я мало что понимала, но, остановившись около низкого заграждения и, слушая звук стекающей воды, нахмурилась.

Прохладный ветер покалывал кожу и взъерошивал волосы. Отовсюду доносился шум множества туристов, но, не обращая на них внимание, я стояла на месте и смотрела на фонтан. Почему-то дышать стало сложнее и сердце сжалось будто бы от отголосков душевной боли. Я мотнула головой. Пыталась прогнать эти ощущения и отдаленном уголком сознания, понимала, что Пьяцца Барберини на меня как-то странно влияло.

— Мы раньше были знакомы? — спросила у Саймона. На него сейчас не смотрела и не понимала, почему задала этот вопрос. Просто момент был такой. Он и подтолкнул меня к этому вопросу. — Я имею ввиду, что раньше я жила в Риме и, может…

— Да, были знакомы, — Саймон не дослушал мои слова до конца. А я, хоть и задавала вопрос, но такого ответа на него не ожидала.

Глава 11. Площадь

Из-за огромного количества людей, площадь напоминала муравейник. Слишком людно и чрезмерно шумно, но всего этого я сейчас совершенно не замечала. Казалось, что весь мир в один момент перестал существовать и я, резко обернувшись, посмотрела на Саймона.

— Мы раньше были знакомы? — переспросила. — Как? То есть, когда я раньше жила в Риме, мы знали друг друга?

Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. Да, я сама спросила о том, были ли мы раньше знакомы, но никак не ожидала положительного ответа. Даже до сих пор не могла понять, почему спросила об этом.

— Ты ничего не вспомнила? — спросил Саймон. Он снял маску с лица и скинул капюшон.

— Нет, — я отрицательно качнула головой. Но задумалась. Вновь оглянулась и посмотрела на фонтан, здания и черное небо, на котором не было видно ни одной звезды. Понимала, что парень не просто так задавал этот вопрос и, действительно, в этом месте я чувствовала себя как-то странно.

Все еще дышала с трудом и, против воли, вплетала пальцы в волосы. Сжимала пряди и растрепывала их. Ощущала взвинченность и какую-то боль в груди, но ничего вспомнить так и не могла.

— Тут мы в последний раз виделись два года назад, — Саймон положил руки в карманы брюк и посмотрел на фонтан.

Голова заболела и я поморщилась. Перед глазами вспыхнули блики. Сильные и очень яркие. За ними будто бы что-то скрывалось, но я не могла понять, что именно.

— Какие отношения были между нами раньше? — спросила, еле шевеля пересохшими губами.

— Действительно, какие? — Саймон еле заметно наклонил голову набок. — Может, мы дружили. Может, я был тем, кого ты ненавидела.

— Ты можешь нормально ответить на мой вопрос? — я кончиками пальцев потерла виски, пытаясь прогнать боль с головы.

— Какой в этом смысл? Я могу сейчас сказать все, что угодно. Ты мне поверишь? — парень обернулся и посмотрел мне в глаза. — Сейчас ты блеклое подобие той, которой была два года назад. Раньше казалась умнее и сильнее.

Голова начала болеть сильнее. Уже практически невыносимо. Я закрала глаза и прикусила язык.

— Тебе больно? — спросил Саймон.— Будет еще больнее, когда все вспомнишь.

Я не понимала слов Саймона. Что могло означать «Когда все вспомнишь, тебе будет больнее»? Но в одном я была полностью согласна с этим парнем. Он мог сказать мне все, что угодно. Солгать. Поэтому я не имела права делать выводы из его слов о моем прошлом. Предпочла судить только из настоящего. И то, что я видела собственными глазами, говорило о том, что Саймон далеко не самый хороший человек.

Мы долго не пробыли на площади. Уже вскоре он отвел меня обратно к своей машине и я думала, что мы вернемся в квартиру парня, но Саймон просто возил меня по ночному Риму. Чаще всего, по крайним и тихим районам. За окнами мелькали старые здания, построенные еще до семидесятых годов. Блеклые огоньки ночного города и ветви так часто встречающейся пинии, шуршащие от слабого дуновения ветра.

— О чем ты думаешь? — вопрос Саймона разрушил уже ставшую привычной тишину.

— Пытаюсь понять, какие у тебя цели относительно меня, — я обернулась к парню и посмотрела на него. — Взялся неизвестно откуда. Заявил, что я твоя девушка, а теперь еще утверждаешь, что мы ранее были знакомы.

Я замолчала. Немного подумала, а потом спросила:

— Моего брата ты тоже знаешь?

— Знаю.

— До сих пор общаешься с ним? Ты рассказал Анджело о том, что я в Риме?

— Нет, — короткий ответ на оба вопроса.

Мы приехали на холм Пинчо. Саймон ненадолго припарковался около тротуара и, пока я ждала его в машине, парень сходил в небольшую, круглосуточную кофейню. Когда вернулся, молча дал мне картонный стаканчик, накрытый крышечкой. Я сделала один глоток и поняла, что там был холодный чай. У меня все еще болела голова, из-за чего я постоянно потирала виски кончиками пальцев, но, благодаря этому напитку стало легче.

Немного позже Саймон остановил машину около небольшого озера. Мы вышли из салона и я, как-то сама по себе, начала собирать камушки и бросать их в воду. Фонарей тут было мало, поэтому вокруг царил полумрак, но я окинула взглядом редкие, сейчас пустующие скамейки и закрытый в такое позднее время пункт проката лодок.

— Что это за место? — спросила у Саймона. Он стоял около машины и смотрел на меня. — Я тут ранее бывала?

— Вилла Боргезе. Да, бывала.

Я задумалась и попыталась проникнуться собственными ощущениями. Если на площади около фонтана мне было тревожно и больно, то тут, наоборот, очень спокойно.

— А ты знаешь человека по имени Чезаре? — решила поинтересоваться. Из-за плохого освещения, я не очень хорошо видела Саймона, но заметила, как он еле заметно приподнял бровь.

— Да.

Сейчас чувствовала, что лучше эту тему не затрагивать. Зря я упомянула Чезаре, но все же решила задать еще один единственный вопрос:

— Он хороший человек или плохой?

Странная атмосфера возникла в данный момент. Какая-то пагубная и я думала, что Саймон не ответит, но он все же сказал:

— Плохой.

Я кивнула. Отвернулась и продолжила бросать в озеро камушки, думая о своем. Но уже вскоре меня отвлек вопрос Саймона:

— Откуда ты знаешь об этом человеке? Что-то вспомнила?

— Нет, — отрицательно покачала головой и бросила в воду еще один камушек. — От Анджело как-то случайно услышала это имя.

Я понимала, что словам Саймона верить нельзя. Поэтому, из них не судила плохой этот Чезаре, или нет. Но, чувствуя возникшую сейчас атмосферу, сделала вывод, что лучше его больше не упоминать.

***

Оказавшись в безвыходной ситуации, я затаилась и постепенно начала к ней приспосабливаться.

Я все так же жила у Саймона. Относилась к нему с сильной настороженностью, но пока что никакой опасности не ощущала. Я все ждала подвоха, а его не было, но я все же не сомневалась в том, что рано или поздно он наступит. Потому, что не могло быть иначе. Не с Саймоном.

Пока что я спала в зале на диване. Просто взяла в шкафу у парня свежую простынь и запасное одеяло, а с его кровати стянула одну подушку, после чего все это понесла в зал. Пока стелила, почувствовала на себе взгляд. Обернулась и увидела, что Саймон стоял в дверях и смотрел на то, как я собиралась моститься на его диване. Но он ничего не сказал. Хотела я спать на диване? Нет проблем. Он меня не останавливал.

С тех пор так и было. Саймон спал в своей спальне, а я всякий раз стелила себе на диване. Я готовила еду и понемногу убирала. Дико признаться, но уже постепенно привыкала к этой квартире. К месту, в котором я жила вместе со своим врагом.

Все это так странно. Саймон больше ничего не говорил о моем прошлом, а мне было дико осознавать, что рядом со мной человек, который знал обо мне больше, чем я сама. Но ничего не говорил.

— В каком доме я жила раньше? — я все не сдавалась и задавала Саймону вопросы. Просто было интересно, что он скажет.

Мы как раз собирались ужинать и, пока я доготавливала ньокки, парень сидел за столом и что-то просматривал на планшете.

— В двухэтажном. Белые стены и серая крыша, — ответил он, даже не посмотрев на меня. Подобные ответы я считала издевкой.

— Скажи адрес, — попросила. Анджело говорил, что дом, в котором мы жили в Риме, был продан, но мне все же было интересно посмотреть на него. Да и в этом случае я могла проверить правдивость слов Саймона. Но эту мою просьбу он проигнорировал. Будто не услышал ее.

Почему-то Саймон действовал по принципу — сама все вспоминай. Или, он просто не хотел, чтобы воспоминания возвращались ко мне и просто водил за нос. Вообще не могла понять, что творилось у парня в голове. Поэтому решила поговорить с его друзьями. К счастью, это было не сложно. Саймон часто брал меня в свою компанию и я уже успела с многими разобщаться. Когда мы опять оказались в том клубе, я воспользовалась тем, что Саймон ненадолго отошел и у одной девчонки, если не ошибаюсь, ее звали Моника, тихо спросила:

— А мы ранее не были знакомы? — кратко рассказала, что выросла в Риме, но из-за амнезии ничего не помнила. Но ранее была знакома с Саймоном, а, если знала его, то, может, была знакома еще с кем-то из собравшихся тут парней и девушек.

— Нет, мы с тобой ранее не были знакомы, — она отрицательно покачала головой. — Да мы и с Саймоном познакомились только года два назад. Ну, может, немного меньше. Его к нам привел Томас. И, скажу тебе по секрету, — девушка ближе наклонилась ко мне. — Мы все сразу жутко боялись Саймона. Он казался нам жутко странным и каким-то жутковатым. Вечно ходил в закрытой одежде и казался таким мрачным. Почти не разговаривал. Мы думали, что на нем какие-то страшные уродства, а потом Саймон как-то снял свою маску и все. Многие девчонки потекли. И со временем, мы разобщались. А сразу, да, он казался… ну… Не знаю. Пустым что ли.

— А почему он так одевается? — спросила. Моника удивленно приподняла бровь. Не ожидала, что я такого не знала.

— У него очень сильная аллергия на солнце. Прямо до ожогов может дойти. И, я как-то слышала, что в подростковом возрасте у Саймона был рак кожи, но произошла ремиссия. Он вылечился. Но, конечно, это только слухи. Спроси у него сама. Уверена, Саймон все расскажет.

А я в этом уверена не была. Сомневалась, что он мне хоть что-то расскажет. Но теперь хотя бы понимала, почему Саймон так одевался.

Я отпила чай из своей чашки и невзначай скользнула взглядом по барной стойке, около которой стояло несколько разодетых девчонок. Они поглядывали на меня и перешептывались. Как-то неприятно посмеивались и явно не в лучшем свете меня обсуждали.

— Не обращай на них внимания, — сказала девушка. — Это близкие подруги Лауры.

— Кто такая Лаура? — спросила у нее. Девушка опять удивленно приподняла бровь.

— Она бывшая Саймона. Они встречались полтора года. Все думали, что Саймон и Лаура в будущем поженятся и ты представить не можешь, какая шумиха возникла после того, как Саймон недавно просто взял и бросил ее по телефону. Говорили, что он позвонил ей и без каких-либо объяснений сказал, что они расстаются. А потом, через пару дней, в университете Саймон всем сказал, что ты его девушка.

Уже это я прекрасно помнила. То, как в свой первый день в Тор Вергата Саймон приобнял меня и на вопрос кто я такая, ответил: «Моя девушка».

— А где Лаура? — я оглянулась по сторонам. Будто, даже не зная, как должна была выглядеть эта девушка, пыталась ее найти.

— Она сейчас не появляется тут, — Моника опять взяла в руки стакан. — Лаура любит Саймона, поэтому не может так быстро пережить расставание. Тем более, видеть вас вместе.

Я кивнула. Насчет Лауры больше не знала, что сказать, но хотела больше расспросить про Саймона. Вот только, он вернулся и мне пришлось остановить этот разговор.

И я против воли задумалась о том, сколько о Саймоне было известно его друзьям. Знали ли они о том, что по одному его приказу человеку могли отрезать язык и переломать все пальцы? Почему-то мне казалось, что эта сторона его жизни для всех была скрыта.

***

С Софи я увиделась в Тор Вергата. Началась учеба и мы встретились около здания университета, куда я приехала вместе с Саймоном. Несмотря на то, что у нас должна была начаться лекция, подруга взяла меня за руку и отвела в безлюдный уголок территории университета. И там начала кричать на меня. Говорить, что волновалась и даже уже в полицию ходила.

— Я тебе звонила, — мне стало стыдно за то, что заставила Софи так волноваться.

— Я работала и не могла ответить. А потом перезванивала, но номер у тебя был вне зоны.

Этим словам я удивилась, ведь тот же Чезаре без труда писал мне. Но решила на этом не акцентировать внимания и просто извинилась перед подругой. Рассказала ей о том, что со мной происходило в эти дни и, казалось, она уже не так обижалась, но я все еще чувствовала отстраненность, исходящую от нее. У меня появились новые подруги. Та же Моника. А Софи меня за это ругала:

— Ты понимаешь, с кем водишь дружбу? Тебе нужно думать, как бежать от этого Саймона, а не общаться с его окружением.

Я это понимала, но все же некоторые девчонки были действительно классными.

***

С Чезаре я больше не переписывалась и не созванивалась. Хотя, возможно, он пытался со мной связаться, но уже теперь у меня был новый номер телефона.

В первый день учебы, после занятий, мы поехали в Тибертину. Там специально был снят огромный дом для проведения вечеринки, а, когда возвращались, я захотела пройтись по мосту Честио. Слышала о нем и была заинтересована. Там я села на каменную перегородку и мой телефон выпал из кармана в воду. Вот и посмотрела на мост. Умница, Мариса.

— Может, его можно достать? — жалобно спросила, пытаясь понять, какова глубина воды. Почему-то казалось, что там, максимум, по пояс. Спустилась с моста и подошла к каналу, но поскользнулась на грязи и упала в воду. Нет, там было глубже, чем по пояс, а плавать я не умела, поэтому начала паниковать.

Саймон схватил меня за шкирку и вытащил из воды. Отвез в свою квартиру и сказал идти мыться. Отогреваться в теплой воде. Сам же он куда-то ушел.

Я искупалась, а, когда вылезла из ванны, поняла, что полотенца рядом не было. И чистую одежду я не взяла. Поэтому, зная, что Саймона дома не было, решила рискнуть и пробежаться от ванной до зала голышом. Вот только, когда я уже была в коридоре, дверь открылась и вошел Саймон.

Из-за внезапности, я, ошарашенная, буквально на несколько секунд застыла, во время которых, казалось, Саймон меня полностью рассмотрел, обжигая обнаженную кожу взглядом, в котором я увидела голод. Именно это заставило меня отмереть и сломя голову побежать в зал, где я тут же начала одеваться.

— Я не взяла полотенце и запасную одежду, поэтому в таком виде решила добежать в зал, — начала оправдываться. — Это не призыв к действию. Я все еще не хочу, чтобы ты ко мне прикасался.

Я думала, что Саймон все равно вот-вот зайдет ко мне, но этого не произошло.

Какое-то время было тихо, а потом я услышала звук, будто парень что-то положил на тумбочку. После этого хлопнула дверь. Я еще немного подождала, а потом выглянула в коридор. Саймон опять куда-то ушел, а на тумбочке я увидела новый, запакованный телефон. К нему не посмела прикоснуться.

Саймона не было долго. Всю ночь. А я почему-то не могла заснуть. Сидела на кухне и читала книгу, которую взяла в его комнате, но на строках сосредоточиться не могла.

Саймон вернулся под утро. Услышав, как опять хлопнула дверь, я, не задумываясь, закрыла книгу и побрела к коридору. Парень даже не посмотрел на меня. Молча пошел в свою спальню и, когда он проходил мимо меня, я уловила легкий аромат женских духов. Этой ночью он был с другой девушкой.

Глава 12. Сбежать

Это утро встретило меня сильной головной болью. Я попыталась унять ее холодным душем, но легче не стало. Казалось, что эта боль разъедала сознание. А возникла она благодаря бессонной ночи и далеко не самым радужным мыслям.

Я была уверена в том, что эту ночь Саймон провел с другой девушкой. И, наверное, мне бы стоило радоваться, но на душе было как-то горько. Я даже не могла понять, почему возникало это ощущение, но ясно чувствовала, что настроение резко рухнуло вниз и теперь даже находиться рядом с Саймоном мне было крайне тяжело. Захотелось от него отдалиться, что я и сделала.

На этот раз завтрак ему готовить не стала. Иначе, клянусь, кинула бы Саймону на тарелку горелые тосты и кофе с солью. Вместо готовки пошла собираться в университет. Резко покидала в сумку тетради и книги, после чего переоделась и, не дожидаясь пока волосы после душа высохнут, пошла к двери. В коридоре столкнулась с Саймоном.

— Куда ты собралась?

— В универ, — коротко ответила и уже собиралась продолжить свой путь к входной двери, но парень меня остановил.

— Вместе поедем, — Саймон только вышел из душа и сейчас стоял передо мной почти голый. Лишь в домашних штанах, низко сидящих на бедрах, и с неизменными черными перчатками на ладонях. Но сейчас не кожаными. Эти перчатки были из обычной пусть и грубой, но тонкой ткани. Только в это мгновение поймала себя на мысли, что его ладони я до сих пор не видела.

— Так, может, отдохнешь? Ты же этой ночью, наверное, хорошо развлекся. Устал, — я сама не знала, откуда в моем голосе взялось столько язвительности. Но Саймон даже бровью не повел. Никак не отреагировал на мое замечание и пошел одеваться, перед этим сказав, чтобы я разобралась с новым телефоном. А мне хотелось сжать коробочку со смартфоном со всей силы. Раздавить. На спине парня я заметила царапины, оставленные девушкой в пылу страсти.

В Тор Вергата, во время перемен между лекциями, Саймон часто забирал меня и мы вместе с его друзьями сидели где-нибудь на территории универа. В такие моменты он притягивал меня к себе и держал руку на моей талии, ясно показывая, что я его девушка. Но сегодня мне такой близости не хотелось, поэтому, как только наступала перемена я брала Софи за руку и мы шли куда-нибудь. В столовую или в другие корпусы. Не важно. Главное, чтобы Саймон меня не нашел.

Вот только, немного позже я поняла, что он меня не искал. Во время одной из последних перемен выглянула в окно и увидела Саймона с друзьями около главного входа. Они, как обычно, общались, на этот раз без меня. И рядом с ним стояла девушка, которую я ранее не видела. Светловолосая, невысокая, но с очень красивой фигурой. Одежда и повадки говорили о том, что она из состоятельной, благородной семьи. И, нет, она не липла к Саймону. Просто стояла неподалеку, но от того, как эта девушка смотрела на Саймона, я сделала вывод, что это Лаура — бывшая Саймона.

Немного позже я в коридоре Тор Вергата увидела Монику. Описала внешность этой девушки и спросила не являлась ли она той самой Лаурой.

— Да, это она, — кивнула Моника. — Мариса, тебе переживать не стоит. У Лауры и Саймона очень много общих друзей, поэтому, естественно, они будут в одной компании, но его девушка теперь ты, а не она. И, насколько я знаю, Саймон далеко не из тех, кто будет изменять. Вон его друг как-то показательно переспал с другой, изменяя своей девушке и Саймон ему при всех лицо избил. Тот «друг» больше и близко не показывается, а эта девушка стала частью его компании.

— Слухи о доблестности Саймона? — я фыркнула. Этот парень, как по мне, был способен только на грязные поступки. Например, отрезать невинным людям языки и ломать пальцы.

— Не слухи, а правда, — Моника качнула головой. — Это я та самая девушка. И это моему бывшему Саймон разбил лицо, после того, как он не только изменил мне, но и этим хвастался перед всеми. Знаешь, Мариса, мне Саймон нравится. Если бы не тот его поступок, моя самооценка была бы на дне.

На слова Моники я кивнула и сделала из них только один вывод. Учитывая его принципы и то, что Саймон этой ночью переспал с другой, значит, он меня не считал своей девушкой. Больше не считал. Эти отношения изначально были односторонними. А теперь их и вовсе не было.

***

После университета Саймон отвез меня к себе, а сам уехал на работу. Я не знала, где он работал. Вообще, считала его мелким бандитом и, всякий раз, когда парень уезжал на работу, думала, что Саймон едет кому-то кости ломать. Однозначно, он плохой человек.

Я больше не готовила ему еду. Наверное, теперь Саймон ел не дома. Он сам по себе молчаливый и, поскольку я теперь не пыталась разговорить парня, мы молчали. И от этого на душе почему-то возникало ощущение, будто скребли кошки, но так же я ощущала напряжение, которое возникало между нами. Правда, не могла понять, что оно могло означать.

И все чаще в университете рядом с Саймоном я видела Лауру. Они просто разговаривали. Да, с ее стороны виднелось желание вновь сблизиться, чего не замечалось за Саймоном, но по нему вообще мало что можно было понять и просто то, что он больше не забирал меня на переменах и, при этом, к себе подпускал бывшую, о многом говорило. Я злилась. Не осознавала на что именно, но очень сильно злилась. И под действием этого совершила нечто страшное. А началось все с одной неожиданной встречи.

Была пятница и я шла по коридору Тор Вергата вместе с Софи. Подруга что-то рассказывала, а я ее совершенно не слушала. Была полностью в своих мыслях и вынырнула из них, лишь в тот момент, когда меня окликнули:

— Мариса! Это же ты? Черт, где ты пропадала? — ко мне, чуть ли не расталкивая других студентов, подбежала девушка. Немного полненькая, но миловидная. С короткой стрижкой и волосами, выкрашенными в белый цвет.

Она меня обняла, а я от этого почувствовала себя неловко. И, когда девушка отстранилась, я у нее спросила:

— Мы знакомы?

— Ты меня не помнишь? — незнакомка удивленно приподняла бровь. — Это же я — Пами. Мы с тобой вместе на курсы по английскому ходили. За оной партой сидели.

— Прости. Я тебя не помню, — я отрицательно покачала головой. — У меня уже около года амнезия.

— Как? Почему? — Пами шокировано раскрыла глаза. Очень сильно удивилась, а я, наоборот, ощутила радость и с трудом сдержала улыбку. Наконец-то я встретила человека, который знал меня ранее.

Буквально в двух словах я рассказала этой девушке, почему у меня амнезия. Частично солгала, что из родственников у меня остался только брат, а, поскольку отношения у нас испортились, мне просто не у кого было узнать о своем прошлом. Поэтому, просила ее рассказать все, что девушка знала, но Пами сказала, что знала меня только около года и виделись мы исключительно на курсах. То есть, ей было известно обо мне лишь, то, что я говорила в легких и непринужденных дружеских беседах. А обсуждали мы, в основном, еду, фильмы и музыку. То есть, ничего значимого.

— Ну… — девушка задумалась. — Это, конечно, не мое дело и мне бы не хотелось это говорить, но вот могу поделиться с тобой исключительно своими мыслями. Иногда на тебе были синяки. Ты их скрывала, но я пару раз видела их. Правда, не спрашивала, откуда они. Опять-таки, это не мое дело, — она ненадолго задумалась и пробормотала: — Наверное, я зря об этом рассказала. Может, ты просто упала или еще что-то, а я тут нагнетаю. Вообще представить не могу, как тебе сейчас сложно.

— Нет, я благодарна тебе за то, что ты мне рассказала. Сейчас любая мелочь может помочь мне восстановить память, — я улыбнулась Пами. Она вызывала у меня теплые, дружеские эмоции. — А с кем я еще общалась?

— На курсах ты только со мной дружила, — Пами качнула головой, а потом резко раскрыла глаза, будто что-то вспомнила и сказала: — А, точно! Иногда с курсов тебя забирал один парень. Его, кажется, Чезаре звали. Ты мне про него не рассказывала, но явно у вас были очень хорошие отношения.

— А парня по имени Саймон я, случайно, никогда не упоминала?

— Нет. Имя необычное. Я бы его запомнила. Тут могу сказать точно ты мне про него ничего не говорила. Во всяком случае, имя не упоминала.

Я поблагодарила девушку и обменялась с ней номерами телефонов. Из этого разговора я много не узнала, но сделала вывод, что, возможно, Чезаре мне действительно бояться не стоило. Вспоминая все общение с ним, сейчас думала о том, что он ничего плохого не сделал. Разве что помощь предлагал. Но я, ввиду своей подозрительности, ее не приняла. Может, зря? Может, мне стоило все принять его помощь?

***

Вечером я сидела на кухне и пила чай, при этом, читала книгу, которую взяла в спальне Саймона. Странно, но у него было много интересных книг, хотя я бы не удивилась, если бы узнала, что он вообще не читает. Конечно, все эти книги могли быть просто для вида. Хотя, я же слышала, как Саймон разговаривал с Томасом про механику.

Саймон вернулся с работы ближе к девяти вечера и сразу пошел в душ. Я же поплелась в его спальню, чтобы поменять книгу и там, на краю кровати увидела его телефон. Он жужжал. Звонила Лаура. А потом еще и от нее пришло сообщение «Давай вновь увидимся завтра?».

Значит, они сегодня уже виделись? Может, Саймон не на работу ездил, а к ней? Возможно, в тот раз он как раз с Лаурой и переспал.

Сразу как-то мерзко стало.

И что я делала в этой квартире? Зачем вообще была нужна Саймону?

— Что ты делаешь в моей спальне? — голос парня вывел меня из размышлений. Я вздрогнула и обернулась.

— Книгу хотела поменять, — я пошла к шкафам.

— Собирайся. Мы едем к клуб, — говоря это, Саймон на меня не смотрел. Тоже пошел к шкафам, но с одеждой.

— Я не хочу. Езжай один, — я отрицательно помотала головой. — Или, лучше, возьми с собой Лауру. Ты с ней отлично проводишь время.

— Ревнуешь? — вопрос был задан спокойно, но мне показалось, что он насквозь пропитан сарказмом.

— Ревную? Тебя? Нужен ты мне… — я не удержалась и фыркнула.

В этот момент была жутко взвинченной и, перебирая книги, не могла даже на их названиях сосредоточиться. Поэтому, не заметила того, как Саймон подошел ко мне, но ощутила то, как его влажный посла душа торс прикоснулся к моей спине. Он стоял очень близко и одной рукой опирался о шкаф рядом с моей головой. Немного наклонился и прошептал на ухо:

— Я хочу тебя, Мариса. Блять, хочу настолько сильно, что еле сдерживаюсь, чтобы не бросить на кровать и не трахать весь вечер напролет. И я опять предлагаю тебе отношения. Нормальные отношения. Отдашь мне себя и я сделаю для тебя все, — его губы коснулись моего уха. Сейчас чувствовала голод исходящий от парня и жар его тела. Казалось, что он вот-вот набросится, но Саймон, наоборот, отстранился, напоследок сказав: — Думай до завтрашней ночи.

Что будет, если я откажу, он так и не сказал, а я чувствовала, что от него ничего хорошего ожидать не стоило.

Забыв про книги, я развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Сердце бешено билось и в голове творился целый хаос. А еще по коже бежали острые мурашки. Но соглашаться на эти отношения я не собиралась и над словами Саймона не раздумывала ни мгновения. Странный он и рядом с ним мне находиться не стоило. Следовало убегать, но мне казалось, что я сама защитить себя не смогу.

Поэтому, пошла на рискованный шаг. Следующим вечером, когда Саймон был на работе, я взяла телефон и по памяти начала набирать один номер и, когда гудки закончились, я услышала «Да, слушаю». Сказала:

— Чезаре, это Мариса. Ты предлагал мне помощь…

Таковым был мой ответ на предложение Саймона начать отношения. Я собиралась убежать до того, как он вернется с работы.

— Ты все же решила принять мою помощь? — спросил Чезаре.

— Для начала я хочу знать, что вы хотите взамен, — я села на диван и прикусила губу. Кинула взгляд в сторону окна и заметила, что уже начало вечереть.

— Может, я просто так хочу помочь.

— Я в это не верю. Если бы вы просто хотели помочь, уже сделали бы это. Но вам нужно было, чтобы я захотела вашей помощи и явно была готова за нее расплатиться. Сейчас я хочу узнать, чего именно вы от меня хотите.

На несколько секунд повисло молчание. Оно мне не нравилось. Нервы натягивались из-за ожидания и хотелось поскорее услышать ответ.

— Я рад, что ты сама это поняла, — наконец-то сказал мужчина.

— Так, что вам нужно?

— Лишь то, что принадлежит мне, — Чезаре сделал небольшую паузу, после чего продолжил. — Мальчишка, у которого ты сейчас живешь, украл у меня чертежи. Очень сложные чертежи. Я хочу их вернуть.

— Хотите, чтобы я их украла и отдала вам? — я нахмурилась. Это мне совершенно не нравилось. Хотя, чего я ожидала? Понимала, что мне придется чем-нибудь расплачиваться, а у меня не было чем. Наверное, в глубине души все же надеялась на то, что Чезаре хотел помочь безвозмездно. Глупая, наивная девчонка.

— Не украсть. Забрать у него то, что он украл у меня. После этого я помогу тебе убежать. Начать жизнь с чистого листа. Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.

— Я подумаю, — соврала. Над предложением Чезаре я думать не собиралась. Пусть даже Саймон украл у него что-то. Лезть в их дела у меня не было никакого желания.

Больше не стала разговаривать с Чезаре. Отключила телефон и кинула его на диван. И что делать? Уже вечер, а ночью Саймон потребует от меня ответа. Нет, так или иначе, но мне следовало убегать. Очень сильно сомневалась в том, что мне удастся с ним нормально поговорить. Да и в край надоело все это.

Я начала бросать свою одежду в сумку. Думала о том, что, наверное, стоило вернуться в Венецию. Там у меня было несколько знакомых. Или, лучше, ни на кого не полагаться.

Не знаю, о чем думала, но, после того, как собрала вещи, пошла в кабинет Саймона. Парень его никогда не закрывал. Почему? Доверял? Или там просто не было ничего ценного? В таком случае, зачем тут электронный замок на дверях?

Я понимала, что поступала плохо, но все же порылась в ящиках его стола. Нашла какие-то документы и на первых же заметила имя Чезаре Мартина. Об этих чертежах говорил мужчина? Если честно, в этих бумагах я совершенно не разбиралась. В очередной раз подчеркнула для себя, что у Саймона и Чезаре была вражда, раз Саймон отобрал у него какие-то документы, но так же я напомнила себе, что это совершенно не мое дело.

Хотела положить бумаги обратно в стол, но спотыкнулась и выронила их на пол. Кое-как собрала, но явно в неправильном порядке, после чего все документы положила в первый попавшийся ящик. Я волновалась и из-за своей нервозности, сразу же забыла из какого ящика взяла бумаги.

Постояла в дверях, а затем вернулась в кабинет. Сделала фотографии этих чертежей. Не знала зачем. Наверное, хотелось иметь хоть какой-то компромат на Саймона. Хоть умом и понимала, что это таковым не назвать. Только… Если этих бумаг не будет. Если единственные их копии будут только у меня на телефоне. Но у меня рука не поднялась уничтожать чертежи. Я вернула их в ящик и вышла в коридор, захлопнув за собой дверь кабинета.

Взяла свою сумку, но некоторое время не решалась уйти. Почему? Я приняла свои сомнения за боязнь последствий. Отругала себя за это и все же пошла к выходу. Раз решилась, нужно было действовать.

Оказавшись на улице, еще раз посмотрела на дом. Сейчас почему-то намного сильнее нервничала и не могла успокоиться, но все же предпочитала не утопать в сомнениях. Побрела по улице и, достав из кармана проездной, на автобусе добралась к другому концу города. Собиралась на ночь снять место в хостеле, а утром уже покинуть Рим. Но перед этим забрела в тихую кофейню и заказала себе чашку холодного чая.

Достала телефон и позвонила Софи. Сказала, что намеревалась покинуть Рим и, чтобы она не переживала, соврала, что нашелся тот, кто мне поможет.

— Мариса, я очень надеюсь, что с тобой все будет хорошо, — сказала подруга. — Пожалуйста, не забывай звонить. Я буду следить тут за обстановкой и, чуть что напишу тебе.

— Спасибо, Софи. Но ты тоже будь осторожна.

Пока я разговаривала с подругой, пришло сообщение от Чезаре: «Ты согласна на мои условия?». Я хотела написать, что, нет, не согласна, но вместо этого в сообщении отправила ему название кофейни, в которой сейчас находилась и попросила мужчину приехать.

Я не собиралась отдавать ему даже фотографии чертежей. Просто хотела поговорить, ведь Пами сказала, что у нас с Чезаре ранее были хорошие отношения. А, раз я уезжала, это был последний шанс встретиться. Больше возвращаться в Рим у меня намерений не было. И я надеялась, что хотя бы из уважения к прошлому, при личной встрече, мужчина расскажет обо мне больше. В людной кофейне я этой встречи не опасалась. Если почувствую неладное, легко могла просидеть тут хоть до утра, так как заведение работало круглосуточно и, чуть что, у отзывчивой официантки могла попросить помощи. Чтобы она вызвала полицию. Но я все же надеялась, что до таких крайностей не дойдет. У меня была назначена встреча не с врагом, а с тем, кого я ранее знала. С другом семьи и, как мне сказали, с хорошим человеком.

Прошло около часа, когда за мой столик сел мужчина. На вид ему где-то тридцать два, или тридцать три года. Невысокий. Одет в брюки и темную рубашку. Еще на лице виднелась щетина, а в коротких, темных волосах седина.

— Он знает, что ты ушла? — спросил мужчина. Услышав его голос, я поняла, что это и был Чезере. Несколько секунд его рассматривала, а потом ответила:

— Нет, — я отрицательно покачала головой. Саймон до сих пор на работе и только через пару часов должен был вернуться домой. Лишь после этого он поймет, что меня там больше нет. Но, думаю, он не сильно расстроится. Может, разозлится, но я уверена, что его бывшая с удовольствием отвлечет Саймона на себя. — Я хотела поговорить с вами и попросить рассказать о прошлом.

— Ты принесла чертежи? — мужчина окинул меня взглядом и постучал указательным пальцем по столу.

— Вас только они интересуют? — я приподняла бровь. — Мне сказали, что ранее у нас были дружеские отношения. И вот мы не виделись два года, а вы даже поговорить со мной не хотите?

— Знаешь, Мариса, за последние два года ты очень сильно изменилась, — Чезаре откинулся на спинку стула. — Когда увидел твои фотографии, сразу тебя не узнал. И вот сейчас смотрю на тебя и понимаю, что ты уже так сильно повзрослела. Словно, совершенно другая девушка. Поэтому мне сложно поверить в то, что ты самая такая шумная Мариса.

Мужчина опять постучал указательным пальцем по столу. Кажется, он так делал, когда думал.

— Я с удовольствием поговорю с тобой о прошлом, но, Мариса, для меня очень важны эти чертежи и мне хочется знать, что ты не передумаешь и отдашь мне их.

— А есть причины мне передумать? — я немного наклонилась вперед. Уже сейчас мне было немного совестно, ведь я обманывала мужчину. Отдавать ему желаемое не собиралась, а он, судя по всему, нуждался в этих чертежах.

— Я не знаю. Ты меня не помнишь и я чувствую, что не доверяешь, но я хочу, чтобы ты знала, что тебе не стоит меня бояться, — мужчина тоже наклонился вперед и от этого мне захотелось отстраниться, но я все же осталась в прежнем положении.

Я кивнула. Со словами Чезаре не соглашалась и сделала это просто для вида. Но в одном он был прав. Трудно доверять человеку, которого я не помнила.

Я хотела сделать глоток из своей чашки, но заметила, что чай закончился. Поэтому подняла взгляд в поисках официантки. Девушку в форме я не увидела, но, зато, мой взгляд заметил Чезаре.

— Хочешь что-то заказать?

— Холодный чай.

— Странный выбор, — сказал он, вставая со стула. — Я схожу за барную и закажу тебе чай.

— Спасибо.

Я сидела и смотрела на то, как мужчина отошел к барной. Он перекинулся несколькими словами с барменом и остался ждать, пока приготовят чай.

Я же уже вскоре достала свой телефон. Просто хотела занять себя чем-то, но, стоило мне только снять блокировку, как я увидела новое сообщение от Пами. Она предлагала на выходных вместе с ее подругами сходить в кинотеатр. Я написала, что не смогу и уже вскоре пришел ответ от девушки:

«Жаль. А чем ты сейчас занимаешься? Мы с девчонками хотим прогуляться. Может, пойдешь с нами?»

Прочитала ее сообщение и ответила:

«Я не могу. Сейчас занята. Как раз сижу в кофейне с Чезаре».

Немного подумала и написала девушке еще одно сообщение:

«Пами, а ты уверена, что у меня с Чезаре раньше были хорошие отношения?»

Уже вскоре пришел ответ:

«Уверена. Ты всегда радовалась, когда видела его машину и прямо бежала к ней. Я еще думала, что вы вот-вот начнете встречаться».

Последние слова показались мне полнейшей дикостью. Я даже сложила губы в одну тонкую линию и нахмурилась.

«Ты думала, что я в шестнадцать лет начну встречаться с мужчиной, который чуть ли не в два раза старше меня?».

«Он в два раза старше? Быть такого не может. Чезаре молодой».

Я фыркнула. Подняла телефон и сфотографировала Чезаре так, чтобы он этого не заметил. После этого отправила фото Пами с текстом: «Он, конечно, не старик, но, минимум, лет на тринадцать старше».

Если честно, для меня вообще казалось странным то, что взрослый мужчина, у которого была работа и, возможно, жена, возился с шестнадцатилетней девчонкой. Разве, что он ко мне относился, как старший брат, или просто по пути забирал меня из курсов из уважения к моим родителям. Поэтому я все же надеялась на человечность Чезаре и на то, что он все же хоть что-то расскажет мне.

Прошло несколько секунд ожидания, после чего телефон опять пикнул, оповещая о новом сообщении от Пами:

«Мариса, это не Чезаре».

Я несколько раз перечитала сообщение и сжала в ладони телефон.

«Как это, не Чезаре?»

«Ну, это точно не тот Чезаре, о котором я тебе говорила. Тот был моложе».

«Может, за пару лет он изменился и ты его просто не узнала?».

Я прикусила губу и кинула быстрый взгляд на мужчину. Он все еще стоял около барной стойки и в этот момент тоже посмотрел на меня. Он улыбнулся, а у меня внутри все сжалось. Уже в сознание закрадывалось далеко не самое хорошее предчувствие.

Пришло новое сообщение от Пами:

«Нет, Мариса, я не ошибаюсь. Эта два совершенно разных человека. Тот Чезаре, о котором я тебе говорила, постоянно ходил в толстовках. С капюшоном на голове и маской закрывал лицо. Но один раз он ждал тебя в здании, в котором проходили курсы. И тогда на нем не было маски. Я того Чезаре хорошо запомнила. Такой симпатичный парень и это точно не он».

Постоянно носил толстовки и закрывал лицо… При этих словах я подумала только об одном человеке, но его звали не Чезаре. Саймон…

Я еще раз кинула быстрый взгляд на мужчину, отмечая, что он уже забирал чашку с чаем, но еще о чем-то разговаривал с барменом. У меня сердце пропустило удар и нервы начали шалить. Я быстро набрала номер Моники и, к счастью, девушка почти сразу ответила.

— Привет, — сказала сразу, как гудки прервались. — Слушай, Саймон это же его настоящее имя? Я имею ввиду, Саймона действительно так зовут?

— Что? Конечно, нет, — Моника засмеялась так, словно я сказала нечто забавное. — Ты серьезно думала, что у него такое имя? Черт, Мариса, как встречаясь с парнем ты даже такого не знаешь?

— Но все его называют Саймоном, — прошептала пересохшими губами. Вспомнила о том, что даже Валенсо назвал его этим именем. Правда, я не слышала, как к нему обращались те громилы.

— К нему все обращаются, как к Саймону, из-за игры «Саймон говорит». Знаешь такую? Саймон говорит, а ты делаешь. Выполняешь то, что он хочет. Замешкаешься и проиграешь, — эти слова жутким покалыванием прошлись по моим нервам, намекая на то, что я многого не знала об этом парне и то, что казалось на первый взгляд, на самом деле таковым не являлось.

— Как его зовут на самом деле? — прошептала вопрос на выдохе. Опустила голову и вплела пальцы в волосы, сжимая пряди.

— Чезаре. Чезаре Мартин — младший сын Адоры Мартин, мэра нашего города.

— Он сын мэра? — я округлила глаза. Про женщину, которая являлась мэром Рима, я немного слышала, но никак не ожидала, что она была матерью Саймона. Вернее, Чезаре. Я лишь пару дней назад, в новостной ленте, нашла статью, в которой говорилось, что муж мэра, Адоры Мартин, открыл еще несколько филиалов своего банка по всей Италии. Кажется, там было написано, что он очень серьезный банкир.

Я еще сильнее сжала волосы ладонью. В моей голове лихорадочно метались мысли и догадки. В таком взбудораженном состоянии я не могла сосредоточиться ни на одной из них, но отчетливо понимала одно. Этот мужчина не Чезаре. Им являлся Саймон.

— Боже, Мариса, ты и это не знала? — из динамика телефона прозвучал удивленный голос Моники. Я ничего не ответила. Отключила звонок, после чего положила телефон в карман кофты.

Я кинула быстрый взгляд на мужчину. Держа в руках чашку, он шел ко мне. Был уже совсем близко. Сердце билось все быстрее и я не могла понять, что мне делать. Увидела, что мужчина оступился и кипяток пролился на его руки. Из-за этого он вскрикнул и болезненно поморщился, выронив чашку. Тут же подбежала взволнованная официантка и бармен, закрывая мужчине обзор. Я же, интуитивно схватила свою сумку и побежала к двери, краем глаза, через окно, увидев машину такси, припаркованную около тротуара. Доберусь к ней и все будет нормально. А на людной улице этот мужчина мне ничего не сделает.

Вот только, оказавшись на улице, я замерла. Около входа в кофейню была припаркована машина черного цвета. Явно очень не дешевая. Около нее, прислонившись спиной к дверце, стоял Саймон. Сейчас совершенно не такой, как обычно. В черных брюках и в белоснежной, идеально выглаженной рубашке, с повязанным вокруг воротника узким галстуком. Сейчас в нем не было привычной простоты. Лишь полная безупречность. А еще злость, с которой он смотрел на меня. Буквально прожигал ею.

Тот мужчина, который ранее притворялся Чезаре, заметил, что я убежала и последовал за мной. Но, оказавшись на улице, тоже сразу заметил Саймона. Выругался и испугано попятился назад. Саймон окинул его взглядом и еле заметно кивнул. В этот момент, из рядом стоящего Джипа, вышло несколько громоздких мужчин. Заломили руки самозванцу и зашвырнули в машину.

Я же, все так же оставалась стоять на месте, ощущая, как все тело жгло от взгляда Саймона и невыносимо сильно хотелось сорваться с места, в надежде убежать. Но я пересилила себя и посмотрела парню в глаза, после чего прошептала:

— Чезаре…

Я стояла и смотрела на парня. Ощущала его злость и понимала, что, наверное, стоило что-нибудь сказать. Хоть как-то объяснить ситуацию, но больше не могла произнести ни слова. Голова начала раскалываться от жуткой боли и сознание прошло рябью. Я ненадолго закрыла глаза, после чего сделала несколько глубоких вдохов и в этот момент услышала:

— Ходила развлекаться, Мариса? — от того, как были произнесены эти слова, у меня сердце пропустило удар и возникло ощущение чего-то нехорошего.

Я открыла глаза, но на Саймона больше не смотрела. Кинула взгляд на Джип, в который забросили того мужчину и поняла, что автомобиль уже выехал на дорогу, после чего скрылся между множества других машин. Но еще несколько громоздких мужчин, одетых в классические костюмы, остались стоять неподалеку.

Очень быстро Саймон меня нашел и сейчас я понимала, все это время он следил за мной и даже его недавнее безразличие таковым на самом деле не являлось. Нет, эти мысли ни капли не радовали. Они пугали.

Головная боль усилилась и я прикоснулась кончиками пальцев к виску, после чего пробормотала:

— Как же я тебя ненавижу. Почему ты сразу не рассказал о том, кем являешься? Нравится водить меня за нос? Или это какой-то извращенный вид издевки?

Я встрепенулась, ведь в этот момент один из мужчин забрал у меня телефон и отдал его Саймону. Затаив дыхание, я наблюдала за тем, как парень просмотрел входящие и исходящие. А так же сообщения.

— Убежать собралась? — спросил он, не отводя взгляда от телефона. Я видела, что парень его сжал. Сильно. До побелевших костяшек.

Саймон не спрашивал, откуда я теперь знала его имя, но я старалась чувствовать его. Настроение и слова. Это было сложно, ведь мое собственное сознание, сейчас наполнялось лихорадочностью и ощущением опасности, но отдаленно я понимала, что между нами ничего не изменилось — он знал, что я ничего не вспомнила. И из этого получалось несколько предположений. Правда, каждое из них хуже предыдущего.

— Да, собиралась, — ответила честно. Не видела смысла это скрывать, тем более, у меня в руках была сумка с вещами, но, все еще наблюдая за тем, как Саймон просматривал мой телефон, постаралась взять себя в руки вкратце рассказала про этого мужчину. Про его звонки и про то, что он представился, как Чезаре. Умолчала о том, что хотела попросить у него помощи в побеге, но чувствовала, что от этого мое положение не улучшится. Наоборот, я делала себе хуже, ведь Саймон с тем мужчиной еще поговорит и он многое мог ему рассказать. В том числе и то, что я скрыла. Но я все равно пробормотала: — Да, я действительно собиралась убежать от тебя и до сих пор хочу это сделать, ведь считаю, что ты не тот, с кем у меня может возникнуть желание находиться рядом. Но тому мужчине я не отдала чертежи и сейчас встретилась с ним лишь для того, чтобы поговорить.

— Поговорить… — Саймон еле заметно наклонил голову набок и приподнял одну бровь. Мне все еще было непривычно видеть его в такой одежде. Вот действительно он сейчас казался совершенно другим человеком. Чужим. Далеким и таким страшным. А еще почему-то недосягаемым. В этот момент еще более отчетливо понимала, что так плохо знала его.

Он не выказывал свою злость и не разбрасывался лишними словами. Но, лучше бы он делал это, чем то, что произошло в следующий момент.

Саймон пошел в мою сторону. Неторопливо. Словно хищник, который знал, что его жертва никуда не убежит. Я отступила назад, но уже вскоре уперлась спиной в стену кофейни и, прежде чем успела еще хоть что-то сделать, Саймон сжал ладонь на моей шее. Не сильно, но так, чтобы я ощутила то, что я полностью в его руках.

— Разочаровываешь, Мариса, — он наклонился и сказал мне это на ухо.

— Мне все равно, разочарован ты или нет. Я хочу уйти. Отпусти меня.

— Хочешь уйти? — его рука на моей шее сжалась сильнее. — Уходи, Мариса.

Он давал мне то, чего я хотела и в этот момент в очередной раз доказывал, что я заблуждалась. Многого не понимала и не видела. Первые мысли касательно этого ко мне пришли после следующих слов Саймона:

— Но если захочешь вернуться, вернешься, как моя шлюха.

Вернуться к нему? Зачем? В этот момент мне захотелось рассмеяться, ведь я действительно не понимала, зачем мне возвращаться к Саймону. Правда, я уже скоро это пойму.

Глава 13. Счастье

В тот вечер я была счастлива. Считала, что одна из моих главных проблем решилась и наши с Саймоном дороги разошлись.

Сжимая в ладони ручку, от своей сумки, я быстрым шагом пересекла дорогу и вышла на тротуар. Уже было темно, но на улицах все еще виднелось множество людей. Какое-то время я все еще настороженно оглядывалась. Опасалась того, что Саймон передумает или его слова окажутся лишь какой-то игрой, но, нет, я все больше отдалялась от кофейни и, однажды обернувшись, увидела, что парень сел в машину и уехал.

Только после этого я смогла вздохнуть спокойно.

В ту ночь я остановилась в хостеле. Как раз близились фестивали и большинство кроватей были заняты, поэтому, стараясь никого не будить, я лежала на продавленном матрасе и смотрела в потолок. А так хотелось походить по комнате. От одной стены к другой. Посидеть на подоконнике и посмотреть на улицу. Мысли съедали и мне хотелось хоть чем-то заняться, чтобы отвлечься.

Но я действительно была счастлива. Даже улыбалась. Единственное, голова все еще сильно болела и было как-то неспокойно.

***

Саймон так и не отдал мне телефон, поэтому я не могла созвониться с Софи. Первые два дня я вообще не выходила на улицу, ведь пыталась переварить события прошедших дней, а потом поняла, что так продолжаться не может. Нужно решать, что делать дальше и, в первую очередь, я захотела встретиться с подругой.

Ближе к обеду я добралась к району, в котором жил Томас. Понимая, что как раз в это время Софи должна была возвращаться из Тор Вергата, я ждала ее и, увидев, что она вышла из автобуса, сразу подошла к девушке.

— Мариса, боже, я волновалась, — Софи подбежала ко мне и крепко обняла. — Что ты тут делаешь? Я думала, что ты уехала и ждала от тебя звонка.

— У тебя есть немного времени? Я хочу поговорить с тобой.

Мы с Софи пошли в парк и там, пока сидели на скамейке, я все ей рассказала.

— Значит, Саймон и есть Чезаре, — задумчиво пробормотала девушка. — И он тебя отпустил…

Софи сказала, что с того дня, когда я сказала ей, что уезжаю, Саймон в университете больше не появлялся. Ей и рассказать мне толком нечего, ведь все тихо и ничего особенного не происходило.

— Что будешь делать дальше? — спросила она. — Если Саймон тебя отпустил, ты теперь можешь остаться в Риме и продолжить тут обучение. Тем более, такие типы, как тот мужчина, притворявшийся Чезаре, навряд ли будут тебя трогать. Ты и этому нужна была лишь для того, чтобы добраться к Саймону.

Если честно, я предпочла бы уехать отсюда, ведь этот город принес мне лишь проблемы, но Софи сказала, которые заставили меня задуматься. То, что происходило между мной и Саймоном, являлось лишь проблемой. Неприятными событиями, а нечто такое могло произойти в любом городе. Не буду же я убегать отовсюду.

— Он отпустил тебя и отлично. Подожди немного и ты про Саймона вообще не вспомнишь.

Я кивнула, но еще несколько дней не рисковала ходить в университет. Софи одолжила мне денег и я смогла снять маленькую комнатушку. Там разговорилась с соседкой и почти сразу сдружилась с ней. Мне было немного неловко, но я все же попросила у девушки, чтобы она ненадолго пустила меня к своему ноутбуку. Соседка разрешила и я сразу же зашла в сеть, чтобы найти информацию про Чезаре Матиаса и его семью.

Это было не сложно. Про мэра Рима, ее мужа и двух сыновей, было немало информации. Конечно, ничего личного, но я увидела фотографии с разнообразных мероприятий и кое-что про их светскую жизнь. Семья Матиас занималась благотворительностью. Не показательно, но информация об этом все же просачивалась в сеть.

Раньше мне казалось, что если у Саймона была семья, то это непременно страшные люди, а сейчас смотрела на них и на душе было непривычно тепло. Странное ощущение.

Голова начала болеть сильнее и перед глазами пробежались блики. Я опустила взгляд и закрыла лицо ладонью, в этот момент, впервые увидев то, что можно было бы назвать воспоминанием.

Я, кажется, еще была маленькой. Возможно, лет восемь. Сидела на стуле и видела перед собой маму Саймона. У нее очень строгие черты лица и взгляд пронзающий, но на меня она смотрела с теплотой. Женщина держала мою ладонь в своей и пальцами второй руки наносила мазь на синяк, который находился у меня на плече.

«— Странно ты, Мариса, падаешь, — сказала женщина».

Казалось, что она злилась, но точно не на меня. Я не понимала на кого именно, но начинала бормотать, что действительно поскользнулась и упала, будто пыталась ее в этом переубедить, но сама ощущала лживость своих слов. Нет, я точно не упала, но сейчас не осознавала, что тогда произошло. Этого не помнила.

Я убрала ладони от лица и опять подняла взгляд. Тяжело дышала и голова уже болела так, словно в сознание вонзилась сотня ножей. Но все же затуманенным взглядом опять посмотрела на экран ноутбука. На этот раз на фотографию старшего брата Саймона. Они очень сильно похожи. Даже разницы в несколько лет практически не видно и в этот момент у меня в голове выплыло еще одно воспоминание. Рванное, прерывистое и такое неясное.

Северо, старший брат Саймона стоял передо мной и смотрел как-то хмуро и мрачно. Я, кажется, уже была постарше. Возможно, как раз лет шестнадцать. И, в тот момент, практически не дыша, слышала слова Северо:

«Чезаре тебе это не простит».

Я закрыла ноутбук, ведь больше не могла смотреть на фотографии. Пошла к себе в комнату, после чего выпила сильное обезболивающее и упала на кровать.

***

На следующий день я опять просматривала фотографии, но больше никаких воспоминаний не было. Зато, в этот день я решила пойти в университет. Посидела на лекциях и пообщалась с Софи, но когда собиралась покидать университет, около лестницы столкнулась с Саймоном. Вокруг было безлюдно. Только я и он.

Я сразу замерла, но, увидев, что парень даже не смотрел на меня, а просто поднимался по ступенькам, немного успокоилась и пошла дальше. Вот только, когда мы поравнялись, его ладонь скользнула под мою юбку и сжала бедро.

Я вскрикнула и отбежала на другую сторону ступенек.

— Зачем ты это сделал? — ошарашенно спросила на выдохе.

Но Саймон ничего не ответил. Просто пошел дальше, словно это не он только что мне под юбку залез.

Я мысленно чертыхнулась и быстрым шагом вышла из здания. На стоянке встретилась с Софи и рядом с ней немного успокоилась. Все же, присутствие близкого человека помогало привести мысли в порядок. Поэтому, в тот день, зная, что у подруги выходной, я предложила сходить в кафе. Вот только, спокойно посидеть там нам не удалось. К нашему столику подошел настойчивый мужчина с явным намерением познакомиться и, к счастью, откуда не возьмись, появился верзила, который этого мужчину тут же прогнал. Я этого незнакомца поблагодарила, но, наверное, у меня вновь развивалась паранойя, так как у меня возникло ощущение, что я ранее уже где-то видела его.

***

— Ты уже что-нибудь вспомнила? — спросила Софи.

— Пока что нет, — ответила подруге и пошла вперед, издалека рассматривая великолепный особняк. Эта недвижимость принадлежала семье Матиас и нечто подсказывало мне, что тут жило уже далеко не одно их поколение, ведь здание действительно было очень старой постройки, хоть и отлично отремонтировано.

Сам особняк находился за пределами Рима и был окружен огромной ухоженной территорией, но сейчас мы с Софи стояли на небольшом холме и с этой возвышенности могли немного рассмотреть дом, даже несмотря на то, что находились на приличном расстоянии от него. Подойти ближе я не решалась.

Я точно раньше тут бывала и в сети нашла адрес этого дома лишь потому, что надеялась рядом с ним пробудить в себе воспоминания. Вот только, кроме головной боли и того, что этот особняк меня почему-то притягивал, я больше ничего не ощущала.

— А теперь что-то вспомнила? — спросила Софи. Ей не нравилось тут находиться и было видно, что девушка предпочла бы уйти.

— Еще нет, — я отрицательно покачала головой. Лишь немного позже, когда я посмотрела на дорогу, ведущую к главным воротам, у меня в голове вспыхнули картинки. Рванные и размытые. Кажется, я была еще совсем ребенком и сидела в машине, которая как раз ехала по этой дороге, направляясь к особняку. За рулем сидел отчим, а на переднем пассажирском сиденье Анджело. Я же с мамой сидела позади.

«-Мариса, веди себя хорошо» — строго сказала мама. В этих картинках не было ее лица. Даже звучание голоса я не могла воспринять. Лишь жесткость в ее тоне. «-Слушай, что я тебе говорю и будь хорошей девочкой. Люди, к которым мы едем, очень важны для нас и я не хочу, чтобы ты нас позорила».

Кажется, я кивнула на ее слова и ладошками сжала плюшевую игрушку медведя, прижимая его к груди. Я точно любила этого медведя, но уже вскоре отдала его. Кому? Чезаре.

В голове вспыхнули новые картинки. Мы с мамой, отчимом и Анджело уже зашли в особняк семьи Матиас. Там было много людей и, судя по всему, происходило какое-то мероприятие. Анджело поручили присматривать за мной, но я от него сбежала. Не знала почему, но в тех картинках видела, что сидела под столом, стараясь спрятаться от сводного брата. Потом сбежала на второй этаж особняка. Там было безлюдно и я довольно быстро потерялась в сплетениях коридора.

Очень сильно испугалась, ведь здание было большим, а я все блуждала и никак не могла найти выход к первому этажу. Села на пол и начала реветь. Всхлипывала и вытирала слезы тыльной стороной ладони. И в какой-то момент, услышала голос:

«— Что ты тут делаешь? Потерялась?».

Я тогда подняла голову и увидела Чезаре. Наверное, ему тогда было лет восемь и в этот момент, пока смотрела на него заплаканными глазами, подумала о том, что он похож на принцев из тех мультфильмов, которые я так любила смотреть. Очень красивый. Разве что кожа чрезмерно бледная.

«Пойдем, плакса. Я отведу тебя к родителям» — он протянул мне руку. Сам ко мне не подходил и только позже я поняла почему. В тот день солнце было особенно нещадным, а я как раз сидела на полу в окружении жарких лучей, а Чезаре стоял в тени.

Пусть рядом и не было дракона, но я почувствовала себя принцессой, которую спас принц. Я тогда жутко стеснялась Чезаре, но все же взялась своей ладошкой за его и пошла за мальчишкой. Он отвел меня к лестнице и сказал, что, спустившись, я смогу найти родителей, а я вцепилась в своего спасителя и отказалась уходить без него. Боялась, что опять потеряюсь среди всех тех людей.

Я даже опять расплакалась. Для меня все это действительно было страшно. А Чезаре вновь назвал плаксой и повел вниз. Там мы некоторое время ходили и искали мою маму и отчима. Оборачиваясь к парню, я замечала, что его бледная кожа, постепенно начала покрываться красными пятнами, которые, с каждым мгновением все сильнее разрастались.

Но он все же отвел меня к родителям. Мама сразу, стиснув зубы, тихо выругала меня за то, что я сбежала от Анджело, а увидев Чезаре, резко замолчала. Взяла меня за руку и отвела от мальчишки подальше, но я все же успела кинуть ему своего медвежонка. В знак благодарности.

Следующим воспоминанием являлись картинки, в которых мы с мамой уже дома. Она затолкала меня в ванную и сразу набрала воду, а мою одежду выбросила. Позже я услышала разговор мамы и отчима:

«— А, если Мариса чем-то заразилась от того мальчишки? Он держал ее за руку!» — мама негодовала.

«— У него аллергия на солнце. Это незаразно. Но вообще общаться с младшим сыном Матиасов Марисе и Анджело не стоит. Он будущий отброс общества. На солнце выйти не может. Это хуже, чем калека. Они его даже в школу не могут отдать и в институт он не пойдет. Что из такого вырастет? Будет днями, как изгой сидеть в темноте, а ночью что он сможет делать? Еще и другие дети начнут над ним издеваться. Нашим детям общение с таким, как он не нужно».

И вновь обрывок из воспоминаний. На этот раз уже совершенно другой день. Нет, вечер. Мы опять в особняке семьи Матиас. Мама держала меня за руку и не давала отойти от нее, но, когда я оглянулась по сторонам, увидела Чезаре в беседке. Он там сидел со своим старшим братом и что-то чертил карандашом. Когда мальчишка обернулся ко мне, я радостно помахала ему рукой и очень сильно захотела пойти к нему, из-за чего попросила у мамы разрешения. Но она лишь сильнее сжала мою ладонь и позже отругала. Сказала, чтобы я и не думала подходить к Чезаре Матиасу…

— Мариса, — услышала я голос Софи. — Мариса, ты как?

Я резко открыла глаза, но тут же прищурилась. Сознание буквально разъедала сильная головная боль. Даже дышать было трудно. Из-за этого я села на траву и закрыла лицо ладонями.

— Ты что-то вспомнила? Да? — спросила подруга.

— Да, немного вспомнила, — еле заметно кивнула. — Свою маму и отчима. Кажется, они не очень хотели, чтобы я в детстве общалась с Чезаре.

— И, судя по всему, были правы.

В моем сознании было все еще катастрофически мало воспоминаний, но как же приятно помнить хоть что-то. Благодаря этому я даже стала чувствовать себя уверенней и с каждым днем, словно заведенная, искала все больше информации.

Как-то вечером мы с Софи сидели на бордюре неподалеку от Капитолия. Пили холодный лимонад и я просматривала журнал, который перед этим заметила в магазине. У меня чуть глаза не заболели от того, как я широко их раскрыла, увидев на обложке Чезаре.

Это был популярный женский журнал и, судя по всему, Чезаре отказался давать им интервью, но они все равно написали про парня статью. Я прочитала, что он окончил престижную, закрытую академию в Лондоне. Вернулся в Италию и тут поступил в университет. Вместе с братом имел общий бизнес, отдельный от дел семьи Матиас, но при этом, помогал отцу и матери.

Я просматривала фотографии в журнале. Абсолютно все сделанные в ночное время суток и Чезаре неизменно в одежде классического стиля. На одной он выходил из дорогостоящей машины. На второй был на каком-то мероприятии. Ночь его время. Более ясно я поняла это немного позже.

Учитывая то, что в моей голове появилось немного воспоминаний, я решила поговорить с Чезаре. Просто встретиться с ним в людном коридоре Тор Вергата и перекинуться хотя бы парой фраз. Может, это уже теперь помогло бы еще хоть что-то вспомнить. Вот только, Чезаре в университете не было.

Я подловила Пами и от нее узнала, что Чезаре крайне редко посещал университет. Очень насыщенный график дня. Его отец пытался постепенно передавать своим сыновьям ответвления своего бизнеса и поэтому Чезаре и его старший брат постоянно были в разъездах.

— Мы поэтому и решили, что у вас все серьезно, ведь Саймон каждый день начал посещать университет и в клуб он ранее заходил редко. Даже с Лаурой он встречался не чаще, чем пару раз в неделю, — Пами замолчала, а потом спросила: — Вы расстались? Да?

— Да, — я кивнула.

— Жаль. Вы были красивой парой. Но, если что, заходи к нам в клуб. Мы будем рады тебя видеть.

Я поблагодарила девушку, но понимала, что в тот клуб больше не приду. Хотя бы потому, что у меня не хватит денег даже на чашку чая. То место очень дорогостоящее.

***

Чезаре я больше не видела. Единственное, я узнала, что на самом деле он жил не в той квартире. У него был свой дом и я решила узнать адрес. Поехала в тот зажиточный район и несколько раз, будто невзначай, прошла мимо этого особняка. Красивый и большой. А еще хорошо охраняемый. И теперь я не могла понять, почему парень отвез меня в ту квартиру. Почему не показывал свою настоящую жизнь?

Я качнула головой. Нет, мне лучше не искать встречи с Чезаре. Он воспитан монстром в жесткой семье и этот парень явно был из числа тех, от кого лучше держаться подальше.

С этими мыслями я вернулась к себе, но, как только вошла в квартиру, соседка отдала мне коробочку. Сказала, что курьер принес посылку, в которой я увидела телефон.

Первой мыслью было то, что это подарок от Чезаре. Я сразу решила отказаться от телефона. Вот только, что с ним сделать? Выбросить? Наверное, это являлось единственным правильным решением, но я все же какого-то черта включила телефон. Как только сделала это, на экране появился уже знакомый мне номер. Я его хорошо знала. Помнила наизусть. Это был номер Анджело.

Глава 14. Согласие

Я широко раскрыла глаза и, казалось, больше не дышала. Все смотрела на экран телефона и, раз за разом, скользила взглядом по хорошо знакомым цифрам. Я надеялась на то, что мне показалось и этот номер лишь похож на тот, который был у Анджело, но, нет, мне действительно звонил брат.

— Нет… — прошептала пересохшими губами и ладонью сжала телефон до побелевших костяшек.

Когда я покидала Монте Изолу, понимала, что рано или поздно Анджело найдет меня и я думала, что буду готова к этому, но сейчас чувствовала, что сердце лихорадочно стучало и сознание начинало разъедать от паники.

Вызов прекратился, но тут же телефон вновь запищал, оповещая меня о новом звонке от Анджело. Я шумно выдохнула и все же решила ответить:

— Да.

— Ну, привет, дрянь, — услышала голос брата и с трудом сдержалась, чтобы не сбросить вызов.

Я хорошо знала, когда Анджело злился и понимала, что сейчас он в ярости. Нотки гнева насквозь пропитали голос брата.

— Что тебе нужно? — спросила. Изо всех сил старалась оставить хотя бы видимость спокойствия, но на самом деле до боли кусала губы и беспокойно расхаживала по комнате.

— Собираюсь вернуть тебя обратно.

— Я не вернусь, — Анджело меня не видел, но я все равно отрицательно покачала головой. — Ты больше не являешься моим опекуном. Оставь меня в покое.

— Не зли меня, Мариса.

— У меня нет намерения злить тебя. Но, Анджело, у меня теперь новая жизнь. Я не претендую на наследство моей матери. Я вообще ни на что не претендую. Оставляй все себе и живи, как тебе угодно. Женись, в конце концов. И думай о своей жене. Смотри за ней.

— Сейчас же собирай свои вещи и возвращайся, — в голосе еще больше злости. — Иначе, я сам приду за тобой.

— Я не вернусь. Слышишь? Не вернусь, — я могла бы предложить брату как-то наладить отношения. Мы же взрослые люди и можно было бы понадеяться на то, что в будущем мы сможем нормально общаться именно, как сводные брат и сестра. Изредка видеться и оставить всю грязь позади, но я понимала, что в случае с Анджело подобное не сработает. Он ненормальный. Рядом с братом у меня постоянно было ощущение подвешенности и страха. Боязнь того, что он вот-вот вновь выйдет из себя и изобьет.

Анджело не стал дальше разговаривать со мной. Звонок прекратился и вот это показалось самым угрожающим.

В тот день я хотела выбросить телефон, присланный братом. Даже поднесла его к мусорному ведру, но так и не смогла совершить желаемого.

Некоторое время все еще была в своей комнате. Ходила от одной стены к другой и все думала, что мне делать дальше. Анджело знал, где я и, наверное, я могла бы попытаться убежать в другой город, но, не факт, что получится и, вполне возможно, он найдет меня и там. Только, последствия будут хуже.

Нет, я приехала в Рим. Я хотела тут жить и учиться, поэтому никуда уезжать не собиралась. А если Анджело явится… Вернее, когда он явится, я намеревалась поговорить с ним спокойно. Объяснить, что к моей жизни он больше не имел никакого отношения и в дальнейшем наши пути должны разойтись.

***

Вечером я попросила у соседки вновь сесть за ее ноутбук и, когда девушка разрешила, я зашла в сеть и написала Софи про звонок Анджело. Наверное, подруга работала, так как мне не ответила.

Ночью я так и не заснула. Опасливо посматривала на дверь и постоянно подходила к окнам. Почему-то мне так сильно хотелось позвонить Саймону. Знала, что он ужасный человек и понимала, что от него лучше держаться подальше, но, тем не менее у меня не было никакой поддержки, а от воспоминаний о Чезаре, веяло спокойствием.

На следующий день я все же попыталась связаться с Саймоном, но узнала, что он временно отсутствовал в Италии. Должен был вернуться буквально через несколько дней, а я все это время была, как на иголках. Посматривала на телефон, который мне прислал Анджело и интуитивно ожидала его нового звонка.

Брат написал мне через два дня:

«Твоя подруга мне никогда не нравилась. Ты тоже нравишься мне все меньше и меньше».

Я несколько долгих секунд смотрела на сообщение, а когда поняла на, что это был намек, в то же мгновение попыталась связаться с Софи, но ответа не было. Я сорвалась и поехала к особняку Муто, но, как только оказалась там, сеньора Балса сказала, что Софи в больнице. Они сами об этом только узнали, так как им позвонили насчет страховки.

***

Я была в больнице и видела Софи. Жуткие покраснения, которые не скрывала одежда, разбитые губы и невыносимый страх в ее глазах. Девушка не могла ходить и ее руки дрожали. Казалось, что она уже не была человеком, а, скорее, изувеченным созданием, полным боли. Я смотрела на подругу и сердце разрывалось. От горечи и гнева. На себя и на Анджело, ведь я не сомневалась в том, что это он сделал что-то с Софи и произошло это из-за меня. Явный намек на то, что, если не вернусь обратно, нечто подобное произойдет и со мной.

Я бесконечно долго просила прощения у Софи, а она лишь потерянно отворачивалась и сказала мне уйти. Больше никогда не приходить к ней. Подруга не сказала мне, что сделал Анджело и больше со мной не разговаривала. Замолчала и отвернулась, пустым взглядом уставившись в стену.

В этот день я впервые пожелала, человеку смерти. Захотела, чтобы Анджело не стало и казалось, что это во мне пробуждало черноту. Ненависть, которая рушила мысли и вместе с этим делала невыносимо больно. Она подводила к отчаянию. К грани саморазрушения, но за ней больше не было слабости. Лишь острое желание уничтожить того, кого я ненавидела.

Вечером я сидела на площади Пьяцца Барберини и смотрела на фонтан.

«Тебе будет больнее, когда ты все вспомнишь» — в голове звучали слова Саймона, которые он сказал мне, в тот вечер, когда мы сюда приехали после бара.

Нет, Чезаре, больно ничего не помнить. Больно, когда ты не можешь раздавить человека, который рушит твою жизнь и изувечивает близких. Больно быть никем.

Вокруг шумели люди и их голоса в моей голове сплетались в один разрушающий грохот. Я не моргающим взглядом смотрела на воду фонтана. Все еще толком ничего не помнила, но в сознании, словно из тумана всплыло понимание — семья Мартин сильна.

Адора и Гарон Мартин. А так же их сыновья Северо и Чезаре. Крепкая семья. Сильная. Можно сказать, что в этом городе правящая.

В кармане зазвонил телефон. Достала его и посмотрела на экран. Ожидаемо звонил Анджело.

— Что ты сделал с Софи? — в моем голосе бурлила злость. Она сейчас сжигала меня изнутри хуже любого огня. И я уже не я. Совершенно другая. Не надеющаяся на что-то хорошее. Утопающая в плохом. В своем гневе и желании расплаты.

— Она понравилась нескольким моим телохранителям. Я и для тебя уже присмотрел нескольких партнеров на ночь, если ты, дрянь, сейчас же не вернешься.

— Пошел ты, мразь.

Я отключила телефон и бросила его в фонтан. В этот вечер впервые с агрессией ответила Анджело. В этот день начала меняться.

***

У меня было немного денег. Я их берегла для крайнего случая и вот он наступил. Утром следующего дня, я, на накопленные деньги, купила самый дешевый телефон, который только смогла найти и у Моники выведала номер телефона Чезаре.

Я пила слишком много кофе. Ненавидела его из-за горечи, но за это утро опустошала уже третий стаканчик. Руки подрагивали и в груди царила сумбурная резкость. Находясь на площади Навона, села на бортик центрального фонтана Четырех рек и набрала номер Чезаре. Я слышала, что он уже вернулся в Рим, но была готова к тому, что Саймон не ответит. Моника как-то сказала, что дозвониться к нему из постороннего номера невозможно.

Я скользнула взглядом по многочисленным уличным художникам и прикусила губу. Из динамика телефона все доносились длинные гудки и я все меньше верила в то, что мне удастся дозвониться, но вот гудки прекратились. Чезаре ответил.

Я шумно выдохнула. Во мне больше не было сомнений. Они превратились в пепел еще вчера, когда я увидела Софи.

— Анджело меня нашел, — сказала, прижимая телефон к уху, сразу решила сказать самое важное. Лишние слова сейчас не нужны. — У меня есть подруга, с которой я приехала в Рим. Анджело сделал с ней нечто ужасное. Я хочу, чтобы ты предоставил ей лучшую медицинскую помощь и лучших психологов. Защиту и денег. Достаточно, чтобы она смогла встать на ноги и начать нормальную жизнь, больше не оглядываясь на прошлое. И… я хочу, чтобы Анджело за все поплатился.

Наверное, я вела себя очень нагло. Ставила слишком большие условия, но я за них была готова платить. Самую огромную цену. Принять любые условия Чезаре. Все, что он захочет.

— Я соглашусь на любые твои условия, если ты примешь мои. Чего ты хочешь, Чезаре?

Некоторое время Саймон молчал и из динамика телефона доносилась лишь тишина. Это ожидание вызывало во мне нервозность. Хотелось закрыть глаза и засмеяться. Не потому, что мне было весело. Потому, что я дура. Понимала, что Саймон мог отказать. Ему вообще нет смысла соглашаться, но, все же, спустя несколько секунд тишину разорвал хриплый голос Чезаре. Он сказал:

— Тебя.

По телу прошло покалывание и я до боли прикусила язык. Но я была рада, ведь Саймон согласился, а его условия… Я их принимала. В плату он собирался принять единственное, что я могла ему дать — себя.

Но ответить Чезаре я не смогла. В этот момент я ощутила нечто странное. Словно предчувствовала, что-то нехорошее и из-за этого интуитивно подняла взгляд, после чего оглянулась по сторонам. В тот момент, когда увидела Анджело, очень сильно вздрогнула. Мне даже показалось, что сердце остановилось.

Брат стоял на противоположной стороне площади, около пятиэтажного здания, на первом этаже которого находился бар. Он все такой же. Очень короткие светлые волосы и гладковыбритое лицо. Кожа смуглая и черты заостренные. Одетый в темные штаны и рубашку с коротким рукавом.

Я невольно качнулась и из-за этого чуть не упала в фонтан. Даже с такого расстояния я ощущала злость брата и думала, что он вот-вот окажется рядом. Что его люди меня схватят, но Анджело почему-то не подходил. Стоял там и лишь смотрел. Да и раньше он говорил, чтобы я вернулась, но, зная, где я находилась, мог сам забрать. Вот только почему-то этого не делал. Почему? Я в этом разбираться не стала. Сорвалась с места и побежала прочь.

Лихорадочным взглядом искала такси, но свободных машин найти не могла. Дальше по улице бежать не стала, так как она была более безлюдной и по этой причине я свернула на остановку. Там смешалась с толпой и забежала в автобус, расталкивая остальных пассажиров. После этого, постоянно нервозно оглядываясь по сторонам, сделала несколько пересадок и вышла в нужном районе.

После того, как увидела Анджело, еще более отчетливо начинала понимать, что игры закончились. Если брате меня перехватит — мне конец. Поэтому сейчас лихорадочно спешила попасть в единственное место, где меня могли защитить. В особняк Чезаре.

Я сама пришла к нему. Нет, не пришла. Прибежала.

Тяжело дышала и уже практически задыхалась, с трудом хватая пересохшими губами жаркий воздух, но продолжала нестись по сплетению римских улиц, вылетая из каждого поворота. Начинала чувствовать дикую усталость и то, как ноги подкашивались, но накаленные до предела нервы и жгущий кровь адреналин, наполняли меня будоражащей энергией, благодаря которой я все еще держалась.

Расталкивала прохожих, но на их гневные возгласы не обращала внимания, ведь из-за сумасшедшего биения сердца, отдающего у меня в ушах барабанной дробью, вообще ничего не слышала.

Постоянно лихорадочно оглядывалась по сторонам, но ни на секунду не останавливалась. Спотыкнулась и чуть не упала на тротуар. Лишь чудом выровнялась, продолжая расталкивать идущих впереди меня людей.

Не дожидаясь красного цвета, побежала через дорогу. Водители резко тормозили, ругались и громко сигналили, а я даже не думала останавливаться. Не могла этого сделать. На бордюре потеряла шлепок, но не стала за ним возвращаться. Ошалело сдернула второй и уже дальше неслась босиком. По распаленному асфальту и по маленьким камням, причиняющим острую боль, которую я сейчас так же не замечала.

Когда оказалась в нужном районе, почувствовала, как сердце пропустило удар и по спине скользнул холодок. Я хорошо знала, где находился его особняк, но в моем сознании он был отмечен, как место, к которому ни за что, никогда и вообще ни при каких обстоятельствах, нельзя приближаться, точно так же, как и к его владельцу. Вернее, особенно к его владельцу. Но сейчас именно к нему я и направлялась.

Оказавшись около массивных кованных ворот, начала ладонями бить о металл и пальцем до боли нажимать в звонок.

— Откройте! — закричала. — Пожалуйста, быстрее!

Уже вскоре створки ворот разъехались и меня окружила охрана, а я, все еще не в состоянии выровнять дыхание, прерывисто сказала:

— Отведите меня к Чезаре, — произнесла эту фразу и мне показалось, что ею я подписала себе страшный и уже нерушимый приговор.

Сразу меня не отвели к нему. Сначала те мужчины, чьими обязанностями была охрана территории, связались с телохранителями, находящимися в доме, а уже те, скорее всего, доложили ему о моем приходе. Прошло минут пять, прежде чем меня все же отвели к зданию. Он позволил привести меня к нему.

Холл. Лестница. Коридор. Сердце все еще неистово стучало и я взвинчено то сжимала ладони в кулаки, то разжимала.

Меня отвели к его кабинету. Я зашла внутрь и охранник закрыл за мной дверь. Естественно, не на ключ, но я все равно понимала, что по своему желанию уже не выйду отсюда.

Я сразу увидела Саймона. Он сидел в кресле за столом и на меня даже не посмотрел. Все это время скользил взглядом по каким-то бумагам.

— Я согласна, — сказала твердо, но голос все же предательски дрогнул. Пытаясь взять себя в руки, вновь сказала: — Чезаре, я согласна на все твои условия.

После этих слов Саймон поднял голову и посмотрел на меня. Он откинулся на спинку широкого кресла и сухо сказал:

— Разденься.

Я шумно выдохнула. Руки начали подрагивать и горло сдавило что-то невидимое, но уже не было пути назад. Поэтому, стараясь не думать и не сомневаться, я просто делала. Стала раздеваться, но отнюдь не сексуально. Резкими и быстрыми движениями, чтобы просто не дать себе и секунды на размышления, иначе бы просто утонула бы в нахлынувшем страхе, я сорвала с себя кофту и кинула ее на пол. Расстегнула змейку на джинсах и, прыгая на одной ноге, стала их стаскивать с себя.

Оставшись только в нижнем больше, прикусила губу и вновь встала ровно. А он все смотрел на меня. Скользил взглядом по каждому изгибу тела и будто бы им прожигал оголенную кожу. И я чувствовала себя неуютно. Жутко уязвимой. С трудом сдерживалась, чтобы не прикрыться руками.

— Разденься полностью.

Ненадолго закрыв глаза, я потянулась к застежке на лифчике. Расстегнула и тоже бросила его на пол. После этого, поддела пальцами края трусиков и до боли прикусывая кончик языка, потянула их вниз.

Глава 15. Купить

Я сняла с себя нижнее белье и, сжимая ладони в кулаки, вновь встала ровно. Практически на физическом уровне ощущала взгляд Чезаре на моей обнаженной груди, бедрах и ногах. Он пожирал и обжигал холодом. Оценивал то, что мне ранее удавалось держать для него недоступным — мое тело. И от этого сердце билось словно сумасшедшее, раз за разом, пропуская удары.

— Иди сюда, — очередной сухой приказ от него. — Ляг на стол и раздвинь ноги.

Глубокий вдох и шумный выдох. Я ненадолго закрыла глаза, чувствуя, как каждая частичка моего тела сопротивлялась приказам Чезаре и, насколько сильно я сама не желала близости с этим чудовищем.

— Я сделаю все, что ты скажешь, но, вначале, выполни мои просьбы, — я качнула головой. Невольно опять посмотрела на одежду, разбросанную на полу и поймала себя на мысли, что невыносимо сильно вновь хотелось одеться. Ведь, будучи полностью обнаженной, ощущала себя чрезмерно уязвимой. Но я сдержала этот порыв. Знала, что со мной будет, когда я бежала сюда. Пути назад не было.

Саймон склонил голову набок и какое-то время смотрел на меня. А мне под его взглядом стало жутко неуютно. В этот момент, как никогда ранее, ощущала его силу и свою слабость. Находилась перед ним в унизительном положении и этот взгляд Саймона давал понять, что таковым являлось мое место. Место девушки, которой просто собирались попользоваться, как очередной шлюхой. Никак иначе он меня не воспринимал.

— Мариса, ты лишь товар. Сделай так, чтобы я захотел тебя купить.

Я разомкнула губы. Хотела огрызнуться на эти слова, но мысленно понимала, что Саймон прав. Я нуждалась в его помощи, а заплатить за нее могла лишь своим телом. Я товар, от которого Саймон мог легко отказаться, ведь, я была более чем уверена в том, что у него полно девушек, которые лягут под Чезаре с огромным удовольствием и без всяких требований, или условий.

Я опустила взгляд и посмотрела в пол. Услышала, что Саймон поднялся с кресла и его шаги приблизились ко мне. Теперь парень стоял совсем близко, но я не поднимала на него взгляд.

— Что же с нами случилось? — спросила, прикусывая губу. — Я немного вспомнила прошлое. У нас были хорошие отношения. В детстве мы дружили.

— Да, дружили. Но это было в детстве, — Саймон надавил на мое плечо и ноги как-то сами по себе подкосились. Я встала на колени. — Расстегни ремень.

Я широко раскрыла глаза и подняла голову, после чего посмотрела на парня.

— Ты хочешь... — я не договорила. Запнулась.

— Чтобы ты взяла в рот, — Саймон поддел пальцами мой подбородок и сжал его, заставляя смотреть на него. — Если возьмешь глубоко и хорошо поработаешь, я «куплю» твое тело.

Он разговаривал со мной, как с шлюхой. И мне так сильно хотелось послать Саймона куда подальше. Наверное, это даже виднелось в моих глазах. Не смирение. Но разве у меня был выбор? Да, я знала, что будет. Он сильный. Я слабая. И, несмотря на то, что Саймона все еще ненавидела, другого пути у меня не было.

Я потянулась ладонями к ремню. Расстегивала его как-то неуклюже и не могла унять дрожь в ладонях, но, как только мне удалось вынуть ремень из пряжки, Саймон убрал мои руки и сам расстегнул ширинку. Главное он от меня получил — то, что я была готова выполнять все, что парень мне говорил. Дальше тянуть время нелепой возней девственницы, которая впервые расстегивала ремень на мужских брюках, не было нужды. У него на меня были другие планы.

Саймон достал член. Уже возбужденный. Большой. А я еле сдержалась, чтобы не отстраниться. Вместо этого на несколько долгих секунд замерла и, кажется, даже перестала дышать. Все рассматривала его возбужденную плоть и, против воли, задумалась над тем, что совершенно не так представляла свою первую близость с парнем.

Я толком не понимала, как должно происходить то, чего от меня хотел Саймон и от этого по моим нервам проскальзывали угольки страха. Все это для меня далеко и неизвестность отталкивала. Ставила барьер и разжигала желание уйти. Но… Да, я сама пришла. Значит, должна быть готова к последствиям собственных решений.

— Открой рот.

Я повиновалась. Разомкнула губы.

— Шире.

Сжала пальцами собственные коленки и попыталась открыть рот максимально широко, в этот момент, ощущая, как его возбужденная плоть коснулась моих губ, а потом и языка. Я все же дернулась. С огромным усилием сдержала себя, чтобы не отстраниться, но предпочла закрыть глаза. Чтобы забыться в своих мыслях и не ощущать всего этого. Того, как мной пользовались.

Это было моей огромной ошибкой, ведь с закрытыми глазами я еще более отчетливо чувствовала каждое его движение. Грубое и жесткое. И от того, как Саймон толкался внутрь моего рта, просто имея, я задыхалась. С трудом дышала и так отчетливо ощущала его вкус на своем языке.

Когда он вынул член из моего рта, я сделала несколько глубоких вдохов. Небольшое промедление. Всего лишь несколько секунд для того, чтобы я хоть немного пришла в себя и вот уже его ладонь у меня в волосах. Сжала пряди и подтолкнула вперед, чтобы я сама взяла в рот. Я не сразу разомкнула губы, поэтому почувствовала, как головка скользнула по ним. Твердая, горячая и большая. В моей слюне и его смазке.

— Ты плохо стараешься Мариса, — ладонь сильнее сжала волосы и я зашипела.

Подняла на Саймона взгляд полный гнева и ненависти.

— Не понимаю, как твои девушки могли терпеть такую грубость.

— Ты не моя девушка, — он вновь толкнулся вглубь моего рта.

Да, не его девушка. Кем Саймон меня считал и так было понятно.

Я все еще сидела на полу. Дышала тяжело и прерывисто, при этом, до покраснений терла губы тыльной стороной ладони и так отчетливо чувствовала вкус Саймона на языке. Он будоражил. Не давал забыть того, что только что произошло.

Я услышала звук застегивающейся ширинки и уже в следующий момент Чезаре, одной рукой просовывая ремень в пряжку, пальцами второй поддел мой подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Еще не передумала? — спросил он. Я отрицательно помотала головой:

— Нет.

— Я "покупаю" тебя, Мариса.

После этого он опустил руку и пошел к столу, а я еще несколько секунд сидела, ощущая прикосновение кожаных перчаток Саймона к своему лицу. Потом резко помотала головой и начала собирать свою одежду. Одеваясь, не выдержала и пробормотала:

— Ты чудовище.

— Я никогда не утверждал обратного.

Почему-то в этот самый момент вспомнила о том, как Саймон привез меня к вилле Боргезе. Там, бросая камни в воду, я спросила у него — хороший или плохой человек по имени Чезаре. Саймон ответил, что плохой. Тогда говорил правду.

***

Саймон на меня больше не смотрел. Создавалось такое ощущение, что для него я вовсе перестала существовать. Но, при этом, я видела, что парень взял свой телефон и уже вскоре услышала, что он говорил кому-то перевести Софи в другую больницу и проследить за тем, чтобы ее лечением занялись лучшие врачи.

Договор между нами был установлен. Чезаре «купил» меня и теперь вносил плату. Выполнял мои просьбы.

Дослушать его разговор я не смогла. Как только я оделась, Саймон подошел к двери и открыл ее. Продолжая что-то говорить своему собеседнику, он кивнул мужчине, который стоял в коридоре. Тот зашел в кабинет и сказал мне следовать за ним.

Этот мужчина отвел меня в другую часть дома. Как я поняла, в спальню Чезаре и, сразу же я заметила, что эта комната была намного более обжитой, чем спальня Саймона в той квартире. Значит, он действительно жил тут. Тогда, зачем весь тот спектакль с другим, более простым местом жительства?

Пока я рассматривала место, в котором оказалась, в комнату вошла служанка и набрала для меня ванну. Позже, когда девушка ушла, я долго стояла около раковины и умывалась. Выделенной для меня зубной щеткой раз за разом чистила зубы, но, стоило мне опять закрыть глаза, как мне казалось, что я вновь стояла на коленях перед Саймоном и его член опять размыкал мои губы.

Уже в который раз за последнее время, я вновь мотнула головой, стараясь прогнать все эти мысли. Разделась и залезла в ванну.

Голова нещадно болела. Казалось, что уже разрывалась на куски и, в надежде унять эти жуткие ощущения, я полностью окунулась в воду, именно в этот момент, увидев перед глазами очередные картинки невнятных воспоминаний.

Я вновь в доме семьи Мартин и все еще совсем маленькая. Наверное, лет пять. Не больше.

Мама, как всегда, отвлеклась и забыла про меня. Я же куда-то побежала. Кого-то искала. Кого?.. Чезаре. Мальчишку увидела в его спальне. Кажется, я уже много раз тут бывала, так как хорошо знала ее расположение и даже тогда, после того, как зашла в комнату, сразу же услышала вопрос Чезаре:

— Опять ты?

— Привет, — сказала ему. Помахала рукой и радостно улыбнулась.

Мальчишка встал с кресла, в котором сидел и подошел ко мне, после чего пальцами коснулся моей руки. Чезаре тогда еще был без перчаток и прикосновение его ладони отдавало приятной теплотой, но место под его пальцами начало болеть. Не потому, что мальчишка сильно надавил. Просто там у меня был синяк, но почему-то замазанный косметикой.

— Что это? — спросил он. Сильно нахмурился, а я засмотрелась. Можно сказать, что залюбовалась им. Чезаре был только на три года старше меня. То есть, в тот момент ему было лет восемь. Может, девять. Но он мне казался уже таким взрослым. Высоким и до безумия красивым. Вот действительно принц.

— Это неважно, — я отстранилась от парня и постаралась невзначай покрутиться. На самом деле, мне хотелось покрасоваться перед ним, ведь тем утром мама одела меня в красивое платье и мне казалось, что Чезаре увидит меня в нем и тут же влюбится. — Важно другое. Я уже все решила и продумала.

— Что ты решила? — мальчишка приподнял бровь.

— Ты возьмешь меня в жены, — я заулыбалась и достала из кармашка два кольца, которые несколько дней так настырно искала в упаковках с хлопьями. Правда, они оба были розовыми, но разве это имело значение? — Вот это будут наши кольца. Мы станем мужем и женой и ты меня заберешь к себе. Я буду жить тут.

— Ага. Хорошо, — Чезаре кивнул. Я не распознала в его голосе сарказма и, услышав эти слова, от счастья буквально запрыгала.

— А как у нас будет происходить свадьба? И когда? Может, сейчас? Потом скажем моей маме, что мы теперь муж и жена. Она после этого не смогут забрать меня обратно домой. Потому, что жена должна жить вместе с мужем. Это правда. Я уже узнавала. Мне сеньора Кристи сказала.

Чезаре шумно выдохнул и ладонью растрепал волосы на затылке.

— Ты так сильно не хочешь уходить домой?

— Я… Ну… Да, мне тут больше нравится. Только игрушек у тебя нет. Лишь книги, а я не очень люблю читать. Мама сильно сердится, когда я не… — я запнулась. Замолчала, ведь, кажется и так рассказала больше, чем следовало. Мама будет злится. Опять ударит, чтобы я язык за зубами держала и лишнего не болтала.

Мальчишка вновь коснулся моей руки. Того места, которое болело.

— Ты не должна давать себя в обиду.

— Я и не даю. Вот возьмешь меня в жены и все вообще будет отлично. С тобой мне будет хорошо.

— Глупая девчонка.

Я вынырнула из воды и в этот момент разорвала воспоминания. Шумно дышала. Хватала воздух губами и пыталась принять то, что вспомнила.

Мама. Она меня била и понимание этого причиняло душевную боль, ведь я так сильно хотела вспомнить ее. Считала, что воспоминания о маме будут самыми дорогими, а, на самом деле, сейчас, все еще держась за те эмоции, к маме ощущала неприязнь. И дикостью было то, что Чезаре, наоборот, вызывал теплоту.

Я вылезла из ванны. На подрагивающих ногах пошла к тумбочкам, оставляя за собой на плитке следы из воды. Надела большой банный халат, принадлежащий Чезаре, и легла на его кровать. Очень долго лежала с закрытыми глазами и все никак не могла выровнять дыхание.

Плохо. Мне было очень плохо и единственной хорошей стороной было то, что сейчас я больше не ощущала тревогу. Оказавшись в доме Чезаре больше не боялась Анджело и верила в то, что с Софи все будет хорошо.

В какой-то момент окончательно успокоилась и, кажется, заснула, но вынырнула из темноты в тот момент, когда дверь хлопнула и в спальне раздались тихие шаги. Понимала, что пришел Саймон, но глаз не открыла и все продолжала делать вид, что сплю.

Чезаре сел на кровать рядом со мной. Какое-то время я просто ощущала на себе его взгляд, а потом почувствовала прикосновение его ладони к моим волосах. Парень просто трогал их. Перебирал. И уже вскоре я уловила нечто странное. Кажется, на кровать что-то легло. Я немного приоткрыла глаза и увидела, что неподалеку лежала кожаная перчатка. Уже теперь Чезаре касался моих волос обнаженной ладонью.

Мне хотелось приподнять голову. Посмотреть на руку Саймона и понять, что он скрывал под перчатками, но почему-то не посмела этого сделать. Наоборот, закрыла глаза, чувствуя, что от этих прикосновений мне было легко. Хорошо и приятно.

Уже вскоре я вновь заснула.

***

Я проспала до следующего утра и просыпалась с трудом. Молодая женщина, чьего имени я успешно не запомнила, разбудила меня и сказала, что завтрак уже готов. Оказалось, что в этот дом уже перевезли мою одежду, поэтому я смогла переодеться в джинсы и футболку, а потом в обеденном зале, позавтракать.

— Где Чезаре? — спросила у этой женщины. Она как раз наливала в мою чашку чай.

— К сожалению, я не располагаю информацией подобного рода, но думаю, что сеньор Мартин на работе. Обычно он возвращается ближе к вечеру.

Когда я уже позавтракала и хотела пройтись по дому, чтобы осмотреть его, в коридоре меня перехватил какой-то незнакомый мужчина. Учтиво поздоровался и попросил уделить ему время для разговора.

Этот мужчина предоставил мне документы, в которых значилось, что на имя Софи в банке открыли счет и уже перевели туда деньги, которыми моя подруга могла воспользоваться в любой нужный момент. Сумма была очень внушающей. Я даже не ожидала такого. Например, на нее в Монта Изоле можно было купить минимум трехкомнатную квартиру и еще несколько лет жить ни о чем не заботясь. Или тут в Риме, как пример на холме Пинчо, приобрести однокомнатную квартиру и пару лет жить не работая.

Так же мужчина сказал, что Софи перевели в очень хорошую больницу и ею уже занимались лучшие специалисты.

И этот незнакомец, чьего имени я тоже не запомнила, не вдаваясь в подробности, сказал, что и другие вопросы уже решаются, поэтому насчет них я могла быть спокойной. Судя по всему, это относилось к Анджело.

В тот день я поехала к Софи, но сделать это мне позволили лишь в сопровождении этого мужчины и то, лишь после того, как он предварительно по телефону спросил разрешения у Чезаре.

Уже теперь Софи выглядела намного лучше. Больше не прогоняла меня, но и сильно разговорчивой не казалась. Ей уже сказали про счет в банке и про все остальное, поэтому наш разговор начался с того, что девушка поинтересовалась откуда все это. Я солгала. Сказала, что помирилась с Чезаре и он просто решил помочь. Не желала, чтобы Софи знала правду, ведь из-за нее она опять могла начать волноваться.

Остаток дня я провела в доме Чезаре. Сидела в его спальне и читала. Правда, на строках книг сосредоточиться не могла, ведь все думала о том, что в голове мысли обрывались. Будто мне стоило вспомнить нечто важное. При чем, скорее, тем лучше. Возникало ощущение, что эти воспоминания дадут мне спокойствие, но я так и не могла дотянуться к ним.

Был уже вечер, когда дверь спальни открылась и в комнату вошел Чезаре. Он окинул меня взглядом и снял галстук, а я притихла. Сжала в руках книгу и наблюдала за тем, как парень расстегивая пуговицы на рубашке, пошел в ванную и уже вскоре раздался шум воды. Он принимал душ.

Я подошла к приоткрытой двери, ведущей в ванную комнату, но зайти внутрь не решилась. Но и ждать, пока Саймон выйдет не стала. Уже сейчас сказала:

— Я хочу поговорить с тобой, — сказала громко, чтобы парень меня услышал, несмотря на звук льющейся воды.

— Говори, — голос Саймона, как всегда, спокойный. Я же немного нервничала.

— Я опять кое-что вспомнила. Я говорила, что хотела стать твоей женой. Помнишь этот момент? — я все же немного заглянула в ванную и увидела, что Чезаре стоял полностью обнаженный. Глаза закрыты и голова приподнята вверх из-за чело вода попадала на лицо. Почему-то мне казалось, что она была не горячей, а холодной. Ледяной.

— Уточни.

— Что уточнить?

— Сколько тебе было лет и почему именно этот момент ты запомнила? Если объяснишь, может быть, я вспомню.

— Подожди, — я приподняла одну бровь. — А я, что много раз говорила, что хочу стать твоей женой? Нет… — буркнула. — Мне было, наверное, лет пять. И все эти слова, конечно, полная чушь. Я еще, кажется, в детстве считала тебя принцем, — я саркастично фыркнула. Кто же знал, что принц окажется чудовищем. — И я тогда еще кольца принесла…

— Я помню этот момент, — Чезаре меня перебил.

— Помнишь? Хорошо, — я кивнула, даже несмотря на то, что парень меня не видел. — Судя по всему, в детстве мы действительно дружили. Но сейчас между нами отношения не очень. Ты мне не стал ничего рассказывать и изначально вел себя грубо. Сейчас еще хуже. Может, теперь ты злишься из-за того, что думаешь, что я тому мужчине хотела отдать чертежи…

— Ты ему их не отдала бы, — слова Чезаре заставили меня на несколько секунд замолчать.

— Почему ты так думаешь? — пробормотала. Не громко, но Саймон меня услышал.

— Потому, что знаю тебя, даже несмотря на то, что ты сейчас другая.

Я хотела спросить, почему он считал, что я теперь другая. Что во мне изменилось? Но остановила себя и вместо этого задала другой вопрос:

— Я в прошлом что-то сделала тебе? Или ты сам по себе такой грубый? Просто я хочу знать, почему ты так относишься ко мне.

Чезаре сразу ничего не ответил. Я услышала, что он выключил воду и вскоре шаги парня приблизились к двери. Он открыл ее и встал передо мной. Полностью обнаженный. Разве, что на бедрах полотенце и на ладонях перчатки. Я посмотрел а на него, а потом неловко спрятала взгляд в пол. Начала кусать губу. Засмущалась, ведь заметила, каким взглядом он смотрел на меня сейчас.

Чезаре взял меня за руку и молча повел к кровати, а я начала еще сильнее нервничать.

— Слушай, а сколько будет все это продолжаться? — пробормотала вопрос. Была растерянной и толком не знала, как правильно задать вопрос, поэтому сформулировала его так: — Насколько времени ты «купил» меня?

— Уже так сильно хочешь уйти? — спросил он, в этот момент, снимая с меня футболку.

— Да, — ответила не раздумывая ни секунды. Он еще спрашивал? Да я была готова уйти хоть прямо сейчас.

— Неделя. Я заберу у тебя семь ночей. Потом можешь идти куда хочешь.

Глава 16. Взять

Саймон сам меня раздевал. Футболка уже лежала на полу и вот рука парня скользнула мне за спину, ловко, всего лишь одним движением, расстегнув застежку лифчика, который так же вскоре упал вниз.

Я старалась делать глубокие, размеренные вдохи, в надежде, что это поможет мне успокоиться, но уже сейчас начинала сильно нервничать, из-за чего сердце гулко стучало и сознание шло рябью, смешенным с невнятным мельтешением моих неспокойных мыслей. Губы пересохли и я невольно провела по ним языком, сейчас настолько явно ощущая на себе взгляд Саймона.

— Боишься? — он пальцем поддел лямку для ремня на моей джинсовой юбке и подтянул к себе, из-за чего я обнаженной грудью столкнулась с торсом Саймона. Холодные капли, все еще оставшиеся на его коже, пробегали сильным контрастом с жаром самого тела и перебрасывалось на меня лавиной обезумевших мурашек.

Все так же продолжая смотреть на меня, Саймон расстегнул пуговицу на моей юбке и потянул бегунок вниз. При этом, улавливая каждую мою эмоцию. Участившееся дыхание и лихорадочность взгляда.

— Нет, — солгала. Я боялась, ведь пугала неизвестность и непонимание того, что будет. Это больно. Особенно в первый раз. Подобную информацию я слышала от девчонок в колледже. А еще они рассказывали про кровь, которая бывает, когда мужчина из девушки делает женщину. Это еще одна причина, по которой я нервничала и боялась близости с Саймоном. Но не отступала. Не останавливала парня. Лишь надеялась на то, что все это уже скоро закончится.

Саймон подхватил меня на руки и, встав одним коленом на кровать, рывком положил на покрывало, из-за чего я немного подпрыгнула на матрасе, тут же неловко пытаясь приподняться. Он же заставляя меня приподнять бедра, снял юбку и вместе с ней трусики, а я сжалась и напряглась, ощущая, как Саймон положил ладони на мои коленки и провел ими вверх к бедрам. Будоражащее ощущение. Прикосновение его перчаток к полностью обнаженной коже.

— Почему ты их носишь? — я даже и не думала, что мой голос настолько осипший. Будто бы и вовсе не мой.

— Ты хочешь поговорить об этом сейчас? — один уголок губ Саймона скользнул вверх и его ладонь коснулась внутренней стороны бедра. Очень острое, интимное и порочное прикосновение. И я от него выгнулась, при этом еще сильнее напрягаясь всем телом и с трудом сдерживаясь, чтобы все же не отстраниться. Даже несмотря на белоснежное, банное полотенце, обмотанное вокруг его бедер, я видела, что Саймон был очень сильно возбужден.

— Да, — кивнула. Я хотела благодаря фразам, хоть как-то отвлечься и была готова даже погоду обсуждать. Но перчатки парня меня все же волновали, ведь было странным то, что даже касаясь обнаженной девушки, Саймон их не снимал.

— У нас сейчас есть более интересное занятие, чем обсуждение моих рук, — Саймон наклонился и губами коснулся низа живота, а я охнула и вздрогнула. Все же приподнялась и попыталась немного отстраниться, но парень, положив ладони на мои бедра, подтянул меня обратно к себе и уже следующими жесткими поцелуями покрыл мои ключицы, а, когда опускаясь ниже, Саймон слегка прикусил сосок, в следующее мгновение, обведя ареол языком, мне уже было не до его перчаток.

Дыхание участилось. Стало неровным и рванным. Казалось, что воздух ускользал от меня, а я все жадно пыталась хватать его губами. Желала замереть и не двигаться, в ожидании того, когда все закончится, но против воли ерзала на кровати. Выгибалась под Саймоном, от того, как он помечал мое тело жадными, несдержанными поцелуями и мне казалось, что это не его губы, а жгущие угли превращали мое тело в пепел.

Своими руками упиралась в торс Саймона. Казалось, что делала это изо всех сил, предпочитая считать, что мне под силу было держать хоть какую-то грань между нами. Но руки ослабли. Все время подрагивали и тело будто бы налилось жаром, пропуская по моим венам уже не кровь, а лаву. И она уничтожала все мысли и в голове оставлялась лишь одно понимание. Осознание того, что между мной и Саймоном больше не было никакой грани, несмотря на то, что я так отчаянно пыталась себе ее представить. Теперь я полностью была в руках Саймона. В его власти. Против воли, послушная и податливая. Несмотря на то, что пыталась сдерживаться, все равно неминуемо реагирующая на эту близость.

Уже не отталкивала его, но все еще прикасаясь ладонями к массивному торсу и чувствовала то, насколько сильно мышцы Саймона были напряжены. Улавливала его голод. Поэтому закрыла глаза, предпринимая последнюю попытку мысленно отстраниться от всего, что происходило. Но не могла. С закрытыми глазами еще более явно ощущала близость его тела и прикосновение перчаток к разгоряченному телу. Уже сейчас их ткань казалась до невозможности грубой и все же эти перчатки были той чертой, которая давала ощущение установленной Саймоном грани.

Он рассматривал меня и касался каждого сантиметра кожи. Переворачивал на живот и ставил в разнообразные позы. Делал так, что я выгибалась и стонала.

«Оценивает купленный товар» — пронеслась у меня в голове мысль. Одна из последних, ведь уже вскоре голова совершенно опустела. Саймон пальцами коснулся моего лона и я в очередной раз прокляла его перчатки. Не знала, что было бы, если бы меня касались именно обнаженными пальцами, но вот они, облаченные в перчатки, вызывали дикие вспышки дрожи, пробегающие по всему телу. Но, при этом, казались грубыми.

Вдох и выдох. Вот я вновь лежала на спине и Саймон нависал надо мной. Он раздвинул мне ноги, а я, окинув его затуманенным взглядом, поняла, что полотенца на парне больше не было. Оно валялось где-то на полу. И, черт, лучше бы я сейчас не смотрела на Саймона и не видела его возбужденную плоть, ведь в вялом сознании закопошились мысли паники, из-за чего мне стало не по себе.

Не могла ничего с собой поделать и начала сильно нервничать. Попыталась отползти, а Саймон накрыл мои губы своими. Поцеловал так, что дыхание перехватило и голова закружилась, в этот момент своей возбужденной плотью касаясь моего лона и делая первое движение внутрь меня. Опираясь руками о кровать по обе стороны от меня и еще сильнее напрягаясь. Будто бы сдерживаясь, но при этом делая еще одно движение. Более глубокое. Наполняющее меня. Распирающее и болезненное.

Я зашипела в его губы. Ладонями сжала ткань покрывала, после чего прогнулась в спине, чувствуя, как мой мир переворачивался с ног на голову. Как перед глазами все плыло и моя первая близость с парнем дарила ранее непонятные ощущения, которыми я сейчас захлебывалась вдыхая их вместо воздуха.

— Мне больно, — простонала во время очередного его движения.

— Скоро боль исчезнет. Расслабься. Не сжимайся настолько сильно, — от его слов мне не стало лучше. Наоборот, я еще сильнее напряглась и поэтому Саймон остановился. Поддел ладонью мой подбородок и сжал его пальцами. — Посмотри на меня, Мариса.

— Не могу, — ответила честно. Даже в это мгновение смотрела куда-то в сторону и просто не могла перевести взгляд на парня, ведь мне казалось, что если сейчас посмотрю в его глаза, неминуемо сгорю.

— Посмотри, — его хриплый голос и еще одно движение. Глубокое и резкое. Окончательно наполняющее меня. Я разомкнула губы, но не смогла сделать ни вдоха и в этот момент все же посмотрела на него.

— Саймон… — хотела сказать, что-то, но фраза утонула в очередном стоне, когда парень практически полностью вышел из меня и вновь вошел одним движением.

— Чезаре, — он напомнил мне о том, что зовут его иначе. К «Саймону» уже привык, но создавалось ощущение, что сейчас он хотел, чтобы я называла его исключительно по имени. — Мариса, ты отдала мне свое тело и я буду тебя брать. Всю следующую неделю. Раз за разом. И если ты будешь меня бояться, тебе же будет больнее.

— Я тебя не боюсь. Ненавижу, — прошептала и все же вновь отвернулась. На самом деле, сейчас не было ненависти. Имелись лишь ощущения, которых я боялась, ведь действительно не могла их контролировать, но так не хотела показывать свою слабость.

— Твое право, — Саймон убрал руку от моего лица и отстранился. Так и не выйдя из меня, он сел на кровати и подхватил мои ноги под коленями, после чего его темп ускорился. Стал рванным, глубоким и жестким. Но больше не было боли. Разве что внизу живота все еще покалывало и тянуло. А через несколько секунд там все пробило острыми всполохами. Неожиданно приятными. Влекущими и пьянящими, но на меня они набрасывались с такой волной, что казалось, я вот-вот сойду с ума. И это сумасшествие хотелось остановить. Вернуть ясность разуму, но в тот же момент я к этому тянулась. Впервые попробовала и не могла поверить в то, что близость может быть вот такой. Когда в ней сгораешь. Когда на части разрываешься от количества противоречивых эмоций и против воли хочется еще.

Я не знала сколько это длилось, но казалось очень долго. Не минуты. Часы. Нашего общего огня и жаркого воздуха, обволакивающего тела. Впервые в жизни получая оргазм, я задрожала всем телом и не сдерживая стон, кажется, выкрикнула его имя, в эти секунды чувствуя несколько последних невероятно глубоких движений и его горячую сперму у себя на животе.

И мне еще долго хотелось вот так лежать на кровати. Чтобы прийти в себя. Хоть немного осознать то, что произошло, но Саймон уже вскоре поднялся с кровати. Поднял меня на руки и отнес в ванную комнату, после чего усадил в ванну и включил воду. А я, все еще будучи слабой и растерянной, посмотрела на себя и увидела кровь на внутренней стороне бедра, а на животе белую жидкость.

Когда Саймон выходил из ванной комнаты, он снял перчатки и выбросил их в урну, но из-за того, что парень был ко мне спиной, я так и не смогла рассмотреть его рук.

Дверь была открыта и я видела, Саймон, накинул на себя халат, после чего куда-то ушел. Когда вернулся, волосы у него были мокрыми. Наверное, он принял душ в другой комнате и теперь начал одеваться. Нет, не готовиться ко сну. Он вновь надевал брюки и белоснежную рубашку. При этом, у него на ладонях уже были новые перчатки.

— Ты куда-то уходишь? — спросила у него негромко.

— Да. Вернусь ближе к утру, — коротко сказал он, уже поправляя галстук.

— Куда ты идешь? Уже ночь, — на самом деле, мне было немного горько от того, что Саймон собирался куда-то уйти сразу после того, как лишил меня девственности. Я понимала, что между нами не было никаких отношений и ему не было смысла дальше находиться рядом со мной, даже несмотря на то, что для меня этот момент был переломным. Но все равно чувствовала себя грязной. Той, которой просто попользовались. Хотя, я же только для этого и нужна ему. Сама на это пошла.

Но я не ожидала того, что в следующий момент Саймон подойдет к ванне, в которой я сидела и, наклонившись, поцелует в макушку.

— Мне нужно на работу.

Я понимала, что из-за аллергии на солнце Саймон обязан вести ночной образ жизни. Именно это время суток было для него более приемлемым. И даже работать ночью легче, но мне почему-то хотелось, чтобы сегодня он никуда не уходил. Сама недоумевала от этого желания, ведь от него так сильно веяло сближением. Поэтому его не озвучила, а Саймон уже вскоре ушел. Лишь прикрыл за собой дверь и уже вскоре я услышала приглушенный шум из комнаты. Горничная меняла постельное белье.

***

После того, как я вышла из ванной, не стала одеваться. Не было ни сил, ни желания, поэтому, будучи полностью обнаженной, просто упала на кровать и укуталась в одеяло. Думала, что долго не засну, поскольку мысли буквально сгрызали сознание, но уже вскоре, неожиданно для себя, провалилась в темноту, но на этот раз не было привычных сновидений. Я увидела очередное воспоминание.

Наверное, мне было лет четырнадцать. Я одета в форму колледжа. Юбка почти до колен и блузка идеально выглажена, а туфельки чистые. Практически блестящие. У меня короткие ногти без лака и волосы собраны в аккуратный хвост. Так же, на лице нет никакой косметики и во всем остальном вид идеальной, послушной ученицы.

— Больше не подходи к Чезаре. Поняла? — я слышу эти разгневанные слова и щеку тут же обжигает болезненная пощечина. Мне ее дала другая девчонка. Кажется, моя сверстница, или, максимум, на пару лет старше, но выглядит она намного эффектнее. Красная помада на губах и накрашены ресницы, а так же волосы завиты.

Кажется, мы находимся в пустом туалете колледжа и эта девчонка толкает меня к стене. После чего опять зло говорит:

— Если я еще хотя бы раз увижу тебя рядом с ним, я уничтожу тебя, мышь. Слышишь? Или мне уже сейчас подпортить тебе личико, чтобы ты свое место знала? — девчонка хватает меня за волосы и тянет на себя. — Или же окуну-ка я тебя головой в унитаз. А ну иди сюда!

Я не прошу меня отпустить. И я явно ее не боюсь. Злюсь. При чем, очень сильно и уже в следующее мгновение, сама вплетаю пальцы в пряди девчонки и изо всех сил тяну на себя. Опрокидываю на пол и таскаю за волосы, а она от меня этого явно не ожидает, поэтому ошалело кричит от удивления и боли.

Это воспоминание оборвалось и вот уже следующее.

Я сижу в кабинете директора. Отдаленно в голове мелькает понимание того, что ту девушку я побила, а она нажаловалась преподавателям, из-за чего меня вызвали к директору. Мужчина вышел ненадолго, но скоро он вернется и обязательно сделает мне выговор и позже обо всем расскажет моему отчиму и маме. После этого у меня будут большие проблемы, но я ни о чем не сожалею.

Открывается дверь, но в кабинет входит не директор, а Чезаре. На вид ему лет по семнадцать и одет он тоже в форму колледжа. Разве что поверх рубашки толстовка и капюшон накинут на голову.

— Ничего себе. Ты решил прийти на учебу, — я наигранно удивилась, наблюдая за тем, как Чезаре закрыл жалюзи, чтобы в комнату не попадал солнечный свет. Только после этого он снял солнцезащитные очки и посмотрел на меня.

— Опять дерешься? — он смотрит на меня строго и я пытаюсь делать обиженный вид, но против воли все же любуюсь им. Чезаре вырос. Еще не такой как сейчас, но уже взрослый и такой красивый.

— Зачем спрашиваешь, если и так уже все знаешь? — фыркаю. А я не сомневаюсь, что ему уже прекрасно известно по какой причине меня вызвали к директору.

— Мне неизвестно почему это произошло. Расскажи.

— Какая разница? — я отворачиваюсь. Не хочу говорить о том, что та девчонка первая применила силу и о том, что запрещала подходить мне к Чезаре. Ведь, все эти слова могут прозвучать, как жалоба и нытье, а я этого не люблю и парень это знает. Мне не нужна жалость. Я ее ненавижу и если есть трудности, предпочту сама их решать. — Уходи. Скоро вернется директор.

— Пока что не вернется. Я с ним договорился и он на этот случай закроет глаза, — я этому не удивлена. Семья Мартин жертвует огромные деньги на развитие колледжа и тут все преподаватели и даже директор прогибаются под Чезаре.

Парень подходит ко мне и касается пальцами моего лица. Его ладони еще без перчаток и я даже понимая, что это лишь воспоминание, все равно ловлю это прикосновение, от которого меня отвлекает лишь то, что Чезаре в этот момент рассматривает мою губу. Мне ее та девчонка разбила.

— Не ты начала эту драку. Верно, Мариса?

— Это не имеет значения, — сказала и встала со стула, на котором сидела. — Я, между прочим, злюсь на тебя. Вчера был День Святого Валентина и я думала, что ты сводишь меня на свидание, но я даже дозвониться до тебя не смогла.

— Какое еще к чертям свидание? — Чезаре приподнял одну бровь в вопросительном жесте и вместе с этим нахмурился.

— Обычное свидание. Ты, между прочим, свою будущую жену еще ни разу никуда не сводил. Ни в ресторан. Ни в кинотеатр. Даже цветов не было. Ну, те, которые ты дарил на День рождения, не считаются, — стараюсь не думать о том, что мама потом все цветы, подаренные Чезаре выбросила.

— За что мне эта проблема? — Чезаре шумно выдохнул и кончиками пальцев потер закрытые веки. Проблемой он явно называл меня. — Я не собираюсь на тебе жениться. Успокойся, Мариса.

— Не собираешься? — я сложила губы в одну тонкую линию и посмотрела на парня с недовольством.

— Нет, не собираюсь.

— А ведь все равно женишься, — говорю упрямо. И ведь действительно не шучу. Чезаре воспринимаю, только как своего будущего мужа и отступать не собираюсь.

Картинки резко меняются. Наступает другое воспоминание. Слишком сумбурное, из-за чего я толком ничего рассмотреть не могу, но слышу голос Чезаре.

— Глупая девчонка, — говорит он мне на ухо. Хрипло. Зло. Лишь интуитивно ощущаю, что это воспоминание более недавнее. Мне тут где-то шестнадцать. — Со мной у тебя не будет нормальной жизни. Хочешь, как и я, жить в основном по ночам?

— Хочу быть с тобой, — отвечаю, не раздумывая ни секунды. Готова к дому, в котором на окнах будут висеть массивные занавески и готова избегать солнце вместе с Чезаре. Встречать ночь бодрствованием и ощущать ее бескрайность, сплетенную со свежей прохладой, все это принимая вместо душных, жарких, всегда переполненных людьми дней. Быть с Чезаре один на один под звездами. Не одинокой в спокойной ночи. Счастливой вместе с ним.

Картинки сменяются картинками. Рванными эпизодами прошедших дней.

Я по-дружески обнимаю Томаса и рассказываю о том, что Чезаре все еще отказывается быть моим парнем. Томас приобнимает меня в ответ и на языке жестов, который я в этом воспоминании понимаю, говорит, что всегда готов заменить мне Чезаре. Конечно, Томас относится ко мне, как к другу и все это шутка, но Чезаре вырывает меня из рук парня и говорит, чтобы я прекратила с ним обниматься.

— С кем хочу, с тем и обнимаюсь. Ты не мой парень и указывать мне не можешь, — говорю Чезаре, а он злится.

Очередное воспоминание.

Чезаре отверг какую-то чрезмерно самоуверенную девушку и она начала чуть ли не визжать. Сказала, что в нем хороши только деньги и статус в обществе, а так, из-за аллергии, он считай, что калека. А я, бестолковая, набросилась на эту девушку и по лицу несколько раз ударила ее же сумкой. Нечего моего будущего мужа калекой называть.

В итоге Чезаре пришлось меня оттаскивать.

— Мариса, тебе нужно меньше на людей бросаться.

А я не могла. Из-за того, что происходило в моей семье, выросла и стала похожа на звереныша. Потому, что не хотела быть забитой. Предпочитала агрессию к тем, кто обижал меня. А, если кто-то говорил плохо о Чезаре, я всегда принимала это на свой счет. Но в тот момент, я никак не отреагировала на слова парня. Вместо этого сказала:

— Знаешь, мне от тебя деньги не нужны. Я с тобой буду счастлива даже в обычной квартире. Без всех этих связей твоей семьи и влияния в обществе.

— Неужели? — Чезаре будто бы спросил невзначай, но мне почему-то казалось, что эти слова важны. Он сильный. Мне казалось, что более морально устойчивого человека не найти, но трудно пересчитать сколько раз его называли калекой. При этом, девушки постоянно липли, а от них за версту веяло меркантильностью. Мне хотелось доказать, что я не такая. Я была бы рада жить с ним и в картонной коробке.

Чезаре уже тогда был человеком с тяжелым характером, но все же он был тем, благодаря кому я еще в детстве не сломалась. Да, чаще всего я приносила ему проблемы и, наверное, даже портила жизнь, но для себя я решила, что он мой. Сейчас. Всегда. На всю жизнь.

***

Я открыла глаза. Наконец-то проснулась, но не до конца прогнала из своей головы все те воспоминания, поэтому первые несколько секунд не могла понять, где находилась. И, лишь несколько раз моргнув, осознала, что была в доме Чезаре. Лежала на кровати полностью обнаженная и лишь частично прикрытая одеялом.

На улице уже начало светать, но шторы скрывали комнату от солнечных лучей.

Я услышала чьи-то шаги и вздрогнула, но, окинув комнату сонным взглядом в полумраке заметила Чезаре.

— Ты уже вернулся? — спросила сонно. Парень подошел к кровати и снял с себя галстук, после чего бросил его на пол. А мне все еще было странно разговаривать с ним после всех тех воспоминаний. — Будешь ложиться спать?

— Да, но перед этим хочу тебя взять, — сказал, расстегивая пуговицы на рубашке, которую уже вскоре отбросил в сторону и, подтянув меня на край кровати, раздвинул ноги, после чего начал расстегивать свой ремень.

Я все еще была сонной, но благодаря этому и расслабленной, поэтому, когда Чезаре вошел в меня, не чувствовала боли. Лишь легкое покалывание и чрезмерное ощущение наполненности.

***

Я открыла глаза, но еще долго не вставала с кровати. Просто лежала на смятой простыне и пыталась прогнать сонливость. Мысли в голове протекали вяло, но я хваталась за каждую из них, при этом, думая о том, что в доме Чезаре я пробыла уже четыре дня.

Во всех интимных отношениях я все еще мало, что понимала, но, наверное, теперь отчетливо осознавала, что означало «быть затраханой». При чем, в прямом смысле этих слов. Чезаре всегда брал так, что тело взрывалось от ощущений, бегущих по мне подобно диким разрядам тока и каждый раз я будто бы лишалась рассудка в этой близости, так ясно ощущая его в себе. До невозможности глубокие движения и чрезмерное чувство наполненности. Распирания. Мне казалось, что на этой кровати он забирал меня всю, без остатка. Так, что даже дышать было сложно и я уже не понимала, кто я и где я. А потом, когда наваждение спадало, смотрела на него затуманенным взглядом. На человека, от которого, мне следовало держаться подальше. Он ведь чудовище, которое просто сожрет меня. Но, даже когда Чезаре не было рядом, я все равно ощущала его ладони облаченные в перчатки на своей груди, бедрах и талии. Наверное, на мне не было ни сантиметра кожи, к которому он не прикасался.

Сейчас все тело ныло и внизу живота покалывало, а ноги казались ватными, из-за чего, иногда сводя их, я чувствовала себя как-то странно. Еще, каждую частичку моего тела, обволакивала усталость, но она была тягуче приятной. Хотелось сладко потянуться, впитывая все эти ощущения, но в тот же момент я ощущала себя невыносимо грязной, ведь из головы ни на секунду не уходило понимание того, что мной просто пользовались.

— Еще три дня, — прошептала еле слышно.

В этом доме я пробуду еще три дня, а потом обрету свободу. И время от времени я все думала, а что мне потом делать? С одной стороны, я могла остаться в Риме и продолжить учебу в Тор Вергата, но уже сейчас понимала, что, даже случайно встретившись с Чезаре в университете, не смогу смотреть ему в глаза после всего, что между нами было. А за прошедшие четыре дня между нами было многое.

Чезаре в постели меня раскрепощал настолько сильно, что я, теряя рассудок, полностью подчинялась его желаниям и, честно, уже сейчас не могла представить, что буду чувствовать, когда позже пройдя мимо него в университете, оглянусь и посмотрю на Чезаре, который, как обычно, будет стоять в компании своих друзей и на меня больше не будет обращать внимания, а я, против воли, вновь вспомню о том, как он пользовался мной.

Нет, мне стоило уехать из Рима. Покинуть этот город и начать новую жизнь где-нибудь подальше отсюда. С этими мыслями я брала ноутбук Чезаре и с него, в сети искала города, в которые могла бы переехать. Смотрела стоимость билетов и жилья.

И я совсем не удивилась, что Чезаре узнал об этом. Странным было лишь то, что он посчитал это чем-то важным.

Это произошло вчера. Я проснулась рано утром и в это время, как раз Чезаре вернулся домой. Для нас накрыли завтрак в гостиной и, пока служанки накрывали на стол, парень что-то просматривал на своем планшете. Не отрывая взгляд от экрана, он спросил:

— Собираешься уехать из Рима?

— Да, — я не видела смысла это скрывать. — Возможно, уеду сразу, как только ты меня отпустишь.

Чезаре поднял взгляд и посмотрел на меня. Казалось, что сейчас в его глазах была тяжесть, которая буквально давила на меня.

— Почему ты собираешься покинуть Рим?

— Думаю, что не смогу остаться тут после всего, что произошло, — отрицательно качнула головой и взяла в ладонь вилку. Просто чтобы чем-нибудь занять руки, повертела ее пальцами в этот момент ощущая, что обстановка стала еще тяжелее.

Чезаре несколько секунд смотрел на меня, а потом сказал прислуге выйти из гостиной и закрыть дверь. После этого он молча подошел ко мне, подхватил под бедра и усадил на стол. В этот раз брал меня особенно жадно и жестко. Так, что посуда упала на пол и со звоном разбилась, а я чуть ли не до крови кусала губы, стараясь сдерживать стоны.

— Приведи себя в порядок. Через полчаса тебя отвезут в Тор Вергата, — сказал Чезаре, когда уже закончил и как раз обратно застегивал ремень.

Я все еще лежала на столе и тяжело дышала. Не могла прийти в себя, но, услышав слова парня, тут же приподнялась на локтях и спросила:

— Зачем мне ехать в универ?

— Чтобы учиться. Ты и так много занятий пропустила.

— Но я хочу покинуть Рим. Я не собираюсь учиться в Тор Вергата.

— До конца недели ты моя и я хочу, чтобы ты ходила в университет.

Я саркастично фыркнула. Хотела сказать, что меня он «купил» не для того, чтобы заставлять учиться, но промолчала. Может, даже лучше будет, если я поеду в универ. Развеюсь.

Уже будучи в Тор Вергата, я встретилась с Пами и еще с некоторыми девчонками, с которыми познакомилась в компании Саймона. Именно с ними проводила все перемены и действительно отвлеклась, а уже после четвертой лекции, в универ приехал Саймон. Я с девчонками стояла в людном холле. Кажется, обсуждали какой-то фильм и актера, который так сильно понравился Пами, как, внезапно, меня к себе притянул Саймон. Он был одет в привычную толстовку с капюшоном на голове. На лице была маска, но он указательным пальцем потянул ее вниз и, немного снимая, поцеловал.

— Ничего себе, — присвистнула Пами. — Вы опять вместе! Я ужас как рада за вас. Вот честно, вы моя любимая пара. Прямо, как красавица и чудовище.

Настроение было хорошим и я, не сдержавшись, улыбнулась от того, что Пами назвала Чезаре чудовищем. Хотя, по сути, ему это подходило. Сам Саймон, не обращая внимания на слова девушки, наклонился ко мне и сказал:

— Сегодня вечером пойдем на одно мероприятие.

Я удивилась. Изначально считала, что Чезаре «купил» меня лишь для того, чтобы утолить физические потребности, но сначала он сказал, чтобы я пошла в университет, а теперь хотел взять меня, как свою пару на какое-то мероприятие.

— У меня нечего надеть, — негромко сказала, а парень ответил, что насчет этого я могла не беспокоиться.

И правда, вечером на моей кровати лежало красивое вечернее платье нежного персикового цвета. Довольно закрытое, но, в тот же момент, очень элегантное и, подчеркивающее каждый изгиб тела.

Как раз, когда я одевалась, в комнату вошел Чезаре. Сел в кресло и, посмотрев на меня, сказал:

— Тебе идет.

— Спасибо, — буркнула, поправляя лямки на платье. Мне так же хотелось сказать Чезаре, что он выглядел хорошо. В черных брюках и в идеально выглаженной рубашке, он точно привлекал взгляд и мне почему-то показалось, что сейчас он действительно был похож на принца. Правда, на самом деле являлся чудовищем.

Я подошла к зеркалу и начала расчесывать волосы. Услышала шаги Чезаре и уже вскоре, в отражении увидела, как парень подошел ко мне со спины и ощутила его руки на своих бедрах. Немного сминая шелковую ткань платья, его ладони поднялись выше. К талии, а потом к груди. По телу тут же пробежала будоражащая дрожь и с губ сорвался прерывистый вдох.

— Я хотела поговорить с тобой, — сказала, убирая его руки от себя. Положила расческу на столик и отошла немного в сторону.

— О чем? — Чезаре приподнял одну бровь, но ко мне не подходил. Стоял на месте и поправлял перчатки.

— О том, что происходит между нами. Я кое-что вспомнила и, кажется, раньше я тебя любила. Но в прошлом у нас и отношения были другими. Сейчас они кажутся испорченными. И я пытаюсь разобраться во всем этом, но ты мне ничего не рассказываешь.

— Ты хочешь быть со мной? — внезапный вопрос Чезаре застал меня врасплох.

— Что? — переспросила.

— Ты хочешь быть моей девушкой?

— Ты это спрашиваешь у той, которую купил, чтобы ею попользоваться?

— Я не считаю тебя той, которую купил, — Чезаре еле заметно наклонил голову набок. — Во многом, я так представляю наши отношения. Хочу тебя все время, но себя сдерживаю.

— То есть, это ты себя сдерживаешь? — спросила и против воли переступила с ноги на ногу, ощущая как внизу живота все ныло от того, как Чезаре «сдерживался», но он, не обращая внимания на мой вопрос, продолжил:

— Я хочу, чтобы ты училась. Чтобы развивалась и стала такой, как прежде. И была моей. Только моей.

— Это невозможно, — я отрицательно покачала головой. — Не после всего, что было.

Закончить разговор мы не смогли. В дверь постучали и сообщили, что машина готова. Мы уже могли ехать.

В машине мы ехали молча, но Чезаре сидел слишком близко, а у меня уже только из-за этого, все тело пытало огнем.

Этим вечером, когда мы приехали в роскошное здание, на первом этаже которого и проходил благотворительный вечер, Чезаре постоянно приобнимал меня за талию и представлял всем, как свою девушку. Я поддерживала эту игру и лишь около полуночи, поняла, что слишком сильно вжилась в роль. Практически поверила в то, что являлась девушкой Чезаре.

И этой ночью он брал меня так, что тело немело и, будучи на самом краю взрыва всех ощущений, шептала его имя.

Глава 17. Целый мир

Я все же села на кровати и, сбрасывая с себя одеяло, сонным взглядом окинула спальню. На полу лежало мое нижнее белье и смятое платье. Я подобрала их и кинула в корзину для стирки, после чего пошла в ванную комнату, чтобы принять душ. Уже, когда стояла под теплыми струями воды, опять прошептала:

— Еще три дня.

Волосы еще были мокрыми, когда я собрала их в гульку и, одевшись в шорты и майку, спустилась на первый этаж. Горничные как раз накрывали завтрак на стол и потому, что они так же закрывали окна массивными шторами, при этом включая искусственный свет, я поняла, что скоро в гостиную так же спустится Чезаре.

Я не стала начинать завтракать без парня, а, когда он все же появился в гостиной, будучи одетым в пижамные штаны и смятую от сна белоснежную футболку, невольно засмотрелась на него.

— Ты сейчас выглядишь так странно, — эта фраза сама по себе сорвалась с моих губ. Хотя, правильнее было бы сказать, что сейчас парень имел домашний, уютный вид.

— Бывает, — хрипло ответил Чезаре и потер лицо ладонью. Он все еще был ужасно сонным и растрепанным. Я впервые видела его таким.

Когда мы завтракали, парень сказал, что сегодня он отвезет меня в университет и, как я поняла, он сам собирался поприсутствовать на нескольких лекциях. Я немного подумала и решила спросить:

— А зачем ты вообще поступил в университет? То есть, у тебя и без высшего образования есть хорошая работа. Да и на занятия ты ходишь крайне редко. Это так, для вида?

Пока произносила эти вопросы, голова начала болеть и перед глазами расплылась темнота. Я качнулась, пытаясь прогнать эти неприятные ощущения, но тут же увидела обрывок воспоминания. Мне, наверное, лет четырнадцать. Чезаре семнадцать. Мы находились в его спальне. Вернее, я валялась на кровати и листала книгу, а парень сидел за ноутбуком и что-то на нем просматривал. Я спросила у него:

«Что ты делаешь?».

«Работаю» — короткий ответ. Чезаре даже не оторвал взгляда от экрана ноутбука.

«Ты постоянно работаешь. Сидишь в темноте и работаешь» — я преувеличивала.

На самом деле, комната не была окутана мраком и ее прекрасно освещали яркие лампочки. Просто, окно, как всегда было закрыто тяжелыми шторами и из-за того, что не было видно улицы, создавалось ощущение замкнутости. Нагнетания и мрачности, которую я и обозначила темнотой.

«Слушай, а в какой университет ты поступишь? Скажи сразу, потому, что нам нужно посмотреть есть ли там специальность, на которую я хочу попасть» — я перевернулась на спину и, подкладывая под голову подушку, сказала: «Очень важно, чтобы мы поступили в один университет. Будем вместе ездить на занятия. После них ходить на свидания. И я хочу, чтобы ты сразу представил меня своим будущим университетским друзьям, как свою девушку. А то знаю, что будет. Еще начнут вешаться на тебя всякие девицы. А ты им сразу: У меня есть невеста. Вот она. Самая красивая и мною любимая. Обожаемая Мариса. А потом обнимешь меня и поцелуешь. Кстати, а почему ты меня до сих пор ни разу не поцеловал? Ну, хоть в щечку?».

Пока я это говорила, Чезаре, судя по всему, усилено пытался игнорировать меня и работать. Но на последних словах шумно выдохнул и, закрыв веки, потер их кончиками пальцев, после чего сказал:

«Я не собираюсь поступать в институт».

«Это еще почему?» — я возмутилась, хотя краем сознания понимала, что университет для Чезаре являлся лишь лишней морокой. Лучше это время потратить на работу. Только я с этим не была согласна. — «Ты обязан поступить в университет. Я не отстану от тебя пока ты этого не сделаешь. Учеба это же целая жизнь! Новые знакомства и интересные события. Но, пожалуй, об этом поговорим потом. Сейчас важнее другое» — я перевернулась на бок и подперла голову рукой, после чего очень серьезно спросила: «Почему ты меня не целуешь?»

Чезаре ничего не ответил. Закатил глаза и шумно выдохнул с явным видом «как же она меня достала». После этого отвернулся к ноутбуку.

«Ты же знаешь, что я не отстану. Отвечай на вопрос. Почему ты меня не целуешь?».

«Я не собираюсь тебя целовать. И ты мне мешаешь. Уйди».

«В институт поступать не собираешься. Целовать не собираешься» — я фыркнула. — «А вот захочешь меня поцеловать, а я уже не дамся. Лови момент» — я указательным пальцем прикоснулась к своей щеке, которую позволяла поцеловать и сказала: «Целуй».

«Обойдусь» — парень даже не обернулся ко мне, а я села на кровати и нахмурилась. Начинала злиться на него. — «Собери книги, которые ты разбросала».

«Сам собирай, раз не хочешь целовать», — я перевернулась, расстилая кровать, и взобралась под одеяло, после чего закрыла глаза.

«Ты, что, спать тут собралась?» — я не видела Чезаре, но мне почему-то показалось, что он вопросительно приподнял бровь.

«Я с тобой не разговариваю» — буркнула, отворачиваясь спиной к парню. Я на него, действительно злилась и предпочла бы уйти. Но на спине и боку были синяки, которые я скрывала одеждой и старалась не показывать того, как они болели. Понимала, что, если уйду домой, этих синяков прибавится. Поэтому оттягивала этот момент, а в комнате Чезаре мне было спокойно. Поэтому, да, я собиралась тут спать, ведь последние дни дома не могла этого сделать.

«В последнее время с тобой что-то происходит. Расскажи» — я услышала голос Чезаре. Хоть и лежала к нему спиной, но ощущала взгляд парня на себе.

«У меня ничего не происходит кроме того, что мой будущий муж не хочет меня целовать» — ответила раздраженно и с головой укуталась одеялом. — «Не сильно и хотелось, знаешь ли. И, вообще, я с тобой не разговариваю».

Это воспоминание было прервано голосом Чезаре. Словно сквозь пелену я услышала его вопрос:

— Что с тобой?

Я открыла глаза и посмотрела на парня. Только сейчас поняла, что дыхание сбилось и я пальцами сильно впивалась в подлокотники.

— Ничего, — пробормотала и подрагивающей ладонью взяла вилку, начиная неловко ею ковырять салат.

— Ты что-то вспомнила, — Чезаре слегка прищурил взгляд. — Что именно?

— Не твое дело, — ответила немного резко. Это сложно объяснить, но иногда эти воспоминания набрасывали на меня эмоции, пережитые в тот момент и сейчас внутри меня разгоралось негодование, но я не собиралась признаваться Чезаре, что оно возникло от того, что он меня когда-то не поцеловал.

Чезаре откинулся на спинку кресла и, подперев голову кулаком, опалил меня взглядом, который я изо всех сил старалась не замечать. Сидела и продолжала вилкой перебирать салат, но, в итоге, не выдержала и сказала:

— Я не голодная. Пойду собираться, — после этих слов встала со стула и пошла к выходу, но, когда проходила мимо парня, против воли посмотрела на его губы. Он поймал мой взгляд, а я тут же отвернулась и ускорила шаг.

Пока поднималась по лестнице, перед глазами опять потемнело. Я остановилась и ладонью сжала кованные перила, вспоминая еще кое-что. На этот раз ничего не видела, но слышала голоса. Они принадлежали мне и Чезаре.

«С чего ты решила, что я когда-нибудь женюсь на тебе?» — это спросил Чезаре, после чего последовал мой упрямый ответ:

«Я знаю чего, хочу в жизни, а хочу я тебя. Ты будешь моим мужем. Я в этом уверена и я знаю, что ты меня любишь, но не показываешь этого».

Постепенно, я все же начала видеть картинки. Кажется, во время этого разговора мы с Чезаре стояли около моего дома и на этот момент мне было лет шестнадцать. И, судя по всему, он после колледжа провел меня к дому.

Я попрощалась с ним и зашла в ворота. Потом воспоминание обрывалось и восстанавливалось на том, что я убегала из дома. Руки дрожали и меня всю трясло. Рука жутко болела, а глаза покалывало. Я забежала в магазин и несгибаемой ладонью в кармане нащупала мелочь. На нее купила бутылку воды и, выйдя на улицу, стала умываться. Пыталась прийти в себя и выровнять дыхание. Но со всей силы стискивала зубы и, кажется, до крови прикусила язык.

Была уже ночь, но домой я возвращаться не хотела. Поэтому пошла к Чезаре. Охрана, как всегда, без труда впустила меня на территорию особняка, я быстро поднялась по ступенькам и без стука зашла в комнату парня, он, как обычно, сидел за своим рабочим столом и ручкой что-то подчеркивал на бумаге.

«Привет. Рад меня видеть?» — я улыбнулась во все тридцать два зуба и сразу плюхнулась на кровать парня, с трудом сдержавшись, так как руку пробило от боли.

«Ты когда-нибудь научишься стучать, прежде, чем входить?» — мрачно спросил парень, обернувшись ко мне. — «И что ты тут делаешь? Уже поздно»

«Родители и Анджело уехали» — солгала. — «А мне страшно дома одной, поэтому я переночую у тебя».

Чезаре нахмурился и сказал, что в доме я буду не одна. Там прислуга и охрана, но, поняв, что я не уйду и то, что спорить со мной бесполезно, собирался сказать горничным, чтобы мне приготовили гостевую спальню.

«Нет, я останусь у тебя в спальне» — ответила упрямо. Сейчас хотела, чтобы Чезаре был рядом.

«Ты же понимаешь, что оставаться ночевать в комнате парня не является чем-то хорошим?» — он посмотрел на меня строго. — «Ведешь себя плохо, Мариса».

«Но это же твоя комната» — я опустила взгляд в пол. Все это время парень ко мне ни разу не прикасался и я понимала, что вела себя действительно недостойно. Словно девушка легкого поведения, но Чезаре был для меня всем. Только в его комнате я могла остаться и мне все равно кто и что подумает, ведь он мой будущий муж.

Парень еще раз кинул на меня долгий взгляд, но уже вскоре отвернулся. Опять занялся бумагами, а, значит, так безмолвно все же позволял остаться у него.

Я тогда порылась у него в шкафу и достала свободную футболку. Чезаре уже привык к тому, что я могла вот так просто брать его вещи и уже перестал обращать на это внимание. А я сходила в душ и надела эту футболку, которая висела на мне подобно короткому платью. После этого вернулась в спальню и легла в кровать парня, укрываясь одеялом. А он все сидел в кресле спиной ко мне и работал.

Я долго смотрела на Чезаре и постепенно успокаивалась. Я нуждалась в нем, больше, чем в воздухе и он был для меня дороже всего на свете. В полной тишине, я прошептала:

«Я люблю тебя. С самого детства люблю и с тех пор знаю, что буду только твоей. Не позволю никому прикоснуться ко мне. Только ты можешь это делать. Только для тебя предназначена» — я не боялась признаться в своих чувствах. Наоборот, я хотела все это сказать, ведь в груди все ныло от переполняющей безнадежности, которая творилась у меня в жизни, а Чезаре был тем, кого я считала своим миром.

Я заметила то, как рука Чезаре, в которой он держал ручку, замерла после моих слов.

«Спи. Завтра рано вставать в колледж» — сказал он мне короткое спустя несколько секунд молчания, после чего опять занялся документами, а я улыбнулась.

Со временем все же закрыла глаза и заснула. Проснулась утром и увидела, что он так и не лег спать. Все еще сидел в кресле, но теперь что-то просматривал на планшете.

Горничные принесли завтрак в его комнату и мы поели, после этого нужно было ехать в колледж.

На этом воспоминание обрывалось, но восстанавливалось в тот же день. Был полдень и занятия в колледже еще шли, но я вышла из учебного заведения и побрела в сторону парка. В груди все зудело от боли. Кажется, я не дышала и по щекам скользнули первые слезы.

В этот день я узнала, что у Чезаре все же были девушки. Я сразу не поверила в это, ведь всегда была рядом с ним, но все же это было так. Без обязательств, но все же он спал с некоторыми девушками. Я узнала о троих, но понимала, что их, скорее всего было больше.

Меня раздирало от боли и гнева. От отчаяния и ощущения потери. Мне казалось, что в этот день я потеряла Чезаре. У меня были поклонники, но я берегла себя только для него, а он, судя по всему, забавлялся. Посмеивался над девчонкой, бегающей за ним и проводил ночи с другими.

Я сидела в парке на лавочке и, согнувшись, прислонилась лбом к коленкам. Рыдала. Кусала губы. Хрипела. Не знаю сколько прошло времени. Наверное, долго, так как, несмотря на боль, слезы закончились и я чувствовала себя опустошенной. Никому не нужной.

В какой-то момент услышала неподалеку быстрые шаги и услышала голос Чезаре:

«Наконец-то» — сказано хрипло. Голос утяжелен, словно дыхание сбито. — «Черт, мне сказали, что ты ушла с занятий…» — парень не договорил. Оказавшись около меня, пальцами поддел подбородок и заставил посмотреть на него. — «Ты плакала? Что случилось, Мариса?»

Я посмотрела на него пустым взглядом и осипшим голосом спросила:

«Альба Венсо, Мариана Олдо, Ирен Грини. Спал с ними?».

Несколько секунд Чезаре смотрел мне в глаза. Мог солгать, но сказал правду:

«Спал».

Парень хотел еще что-то сказать, но я не дала. Подняла руку и изо всех сил влепила ему пощечину. Потом схватила бутылочку с водой, которую утром купила и все это время носила в рюкзачке. Хотела открыть ее и плеснуть в Чезаре водой, но руки слишком сильно дрожали, поэтому я не смогла справиться с крышечкой, из-за чего просто кинула в парня бутылкой.

«Урод» — прошипела. — «В колледже надо мной смеются. Считают, что я как собаченка бегаю за тобой на задних лапках, чтобы внимание твое заслужить. За спиной называют безответно влюбленной дурой. А мне было все равно на это. Считала, что главное то, что между нами. То, что ты сам думаешь. А ты забавлялся. Ни разу не показал, что я тебе важна, как девушка и за моей спиной спал с другими».

«Кто называет тебя дурой?..»

Я не дала ему договорить. Встала со скамейки и влепила еще одну пощечину.

«Может, ты не знал, но у меня есть гордость. Поэтому, пошел ты к черту, Чезаре. Все. Хватит. С этого дня я больше к тебе не подойду. Сегодня я лишилась всех чувств к тебе».

Я пошла прочь, но парень взял меня за руку, не давая уйти:

«Мариса, стой».

«Не трогай меня» — зашипела. Схватила свай рюкзак и ударила им Чезаре. — «Отпусти, черт возьми».

А он не отпускал. Парень с капюшоном на голове и вырывающаяся девушка привлекли внимание, поэтому вскоре к нам подошел полицейский, а я начала говорить, что не знаю Чезаре. Просто, какой-то парень подошел и начал приставать.

Наверное, я частично не лгала полицейскому, ведь в тот момент для себя решила, что Чезаре для меня больше не существовало и я не знала, кто он такой. Между нами все кончено.

Воспоминание закончилось и я открыла глаза. Опять тяжело дышала и ощущала сильную, буквально сжигающую меня злость. И, честно, была готова вернуться в гостиную и дать Чезаре еще одну пощечину. За то, что девственности лишился не со мной. За то, что спал с другими за моей спиной. Вот же козел.

Когда мы с ним уже ехали в университет, я на парня не смотрела. Отвернулась к окну и скользила взглядом по улицам, по которым мы проезжали. Машина остановилась на светофоре и я почувствовала, как рука парня легла мне на коленку и скользнула вверх. Под платье и к моим трусикам.

Я обернулась к Чезаре и посмотрела на него зло. Так, будто вот-вот собиралась к чертям отгрызть его руку, которой он прикасался ко мне. Понимала, что перенимать на себя гнев из тех воспоминаний было глупо, но с собой ничего поделать не могла. И все потому, что он мудак. Я его любила. Считала своим миром, а он со мной вот так поступил.

Чезаре, посмотрел на меня и приподнял один уголок губ, после чего сказал:

— Привет, Мариса. Я скучал по тебе, — он наклонился и поцеловал меня, перед этим стянув вниз свою маску.

Я хотела спросить, что он имел виду, но вскоре сама поняла. Эти воспоминания возвращали мне эмоции и повадки. Они возвращали меня саму и сейчас у меня поза была более свободной, а в глазах больше не было намека на забитость и страх.

— Ты опять что-то вспомнила? — спросил Чезаре, отстраняясь.

— Да, вспомнила о том, что ты мудак, — фыркнула и отвернулась к окну. При этом думала о том, что Чезаре не рассказывал мне о прошлом, но возил в те места, где мы бывали ранее. Может, все же хотел, чтобы я все вспомнила. Чтобы стала такой, как раньше.

В этот момент Чезаре, кажется, мне что-то говорил, а я его не слушала. Перед глазами все поплыло и я увидела новые воспоминания. Вернее, их было множество. Все бежали обрывками и несли за собой столько событий, что голова разболелась.

Все эти воспоминания рассказывали мне о том, что было после того, как я сказала Чезаре, что больше не подойду к нему.

Я несколько дней не ходила в колледж, а когда появилась там, Чезаре подловил меня около входа. Взял за руку и, довольно сильно сжимая запястье, спросил:

«Где ты пропадала?».

«Не твое дело» — зашипела и, вырвав свою руку из хватки, пошла дальше.

Следующее воспоминание было о том, что Чезаре зажимал меня в коридорах. Руками упирался в стену по обе стороны от меня, так, что я не могла уйти и что-то говорил. А я не слушала. Вот вообще не слушала. Думала о чем-то своем и смотрела будто сквозь него. Для меня этого парня больше не существовало.

Другое воспоминание было про то, что я сидела на полу около своего одногруппника и салфеткой пыталась остановить кровь, текущую из его носа. Чезаре его ударил за то, что парень приобнял меня и сейчас, сжав меня за руку, потянул на себя, а я вырвалась и посмотрела на него так, будто хотела убить.

Да, по колледжу уже пронесся слух, что я больше не бегала за Чезаре Мартином и, как оказалось, у меня было даже больше поклонников, чем я думала. Правда, после того, как Чезаре ударил этого парня, их количество значительно уменьшилось.

Я больше не бегала за Чезаре. Не приходила к нему и, как обычно, не лежала на его кровати, пока парень работал. Кажется, так прошел месяц.

Однажды, я шла в колледж, когда уже была около учебного заведения, подошла к своим одногруппникам. Кажется, там было несколько парней, с которыми я училась и я как раз спрашивала у них про какую-то лекцию.

Внезапно меня кто-то взял за руку и притянул к себе. Это был Чезаре. В тот момент он обнял меня и, наклонившись, поцеловал. Для этого даже снял капюшон, несмотря на то, что в тот день было очень солнечно.

Около колледжа было очень людно и, казалось, все смотрели на нас, но я этого не замечала, ведь замерла и затаила дыхание от следующих слов парня:

«Я женюсь на тебе, Мариса, как только тебе исполнится восемнадцать».

Я хотела оттолкнуть его, но в груди все затрепетало и я, наоборот, пусть и не сразу, но все же обняла Чезаре в ответ. Ведь я так долго ждала этой фразы. Признания того, что я его пара. Будущая жена. Всего несколько слов, а уже многое стало неважно. Обнимая его, я лицом уткнулась в торс парня и тихо сказала:

«Еще раз изменишь мне и я оторву тебе яйца».

Следующие воспоминания были такими, что мне будто бы хотелось остаться в них. Чезаре меня все еще не трогал, но иногда брал за руку и, еще реже, но все же целовал. Правда, только в щеку. Меня это немного злило, ведь эти поцелуи были целомудренными, а с другими девушками ранее Чезаре заходил куда дальше. Поэтому, чтобы успокоить себя в том, что не безразлична парню, я раз за разом спрашивала:

«Я тебе нравлюсь? Ты любишь меня? Ты точно женишься на мне?»

«Мариса, как только тебе исполнится восемнадцать ты станешь моей женой»

«А почему сейчас ты ко мне не прикасаешься и нормально не целуешь?» — этот вопрос парень не любил и никогда не отвечал на него, ведь я заметила, что он вообще, не особо расскрывал мне свои мысли, но, однажды, вплетая пальцы в мои волосы и, притягивая к себе, Чезаре сказал:

«Жду, чтобы потом в полной мере насытиться».

«И сколько будешь ждать?»

«Пока тебе не исполнится восемнадцать».

«Подожди. Так мы поженимся, когда мне исполнится восемнадцать. Получается, первая близость у нас будет в первую брачную ночь?»

Парень кивнул, а я довольно выдохнула и, улыбнувшись, сказала:

«Это прямо как историях про любовь. А где у нас будет проходить первая брачная ночь? Я хочу какое-нибудь красивое место».

«Выберешь его сама. Мне уже будет все равно, где тебя взять» — на этом фраза закончилась, но мне показалось, что парень не договорил «Лишь бы уже наконец-то взять тебя». Я смущенно поерзала на месте, но все же изобразила недовольство и сказала:

«Эй, ты не так должен был ответить. И, вообще, я хочу кольцо. А так же красивое предложение руки и сердца» — после стольких лет холода с его стороны, я отыгрывалась. Конечно, Чезаре не шел у меня на поводу, но лед между нами растаял. Отношения стали совершенно другими и теперь я ощущала, что действительно была его. Парой. Будущей женой.

Чезаре на эти мои слова ничего не ответил, но, когда через месяц ему нужно было на несколько недель уехать из Рима по делам, которые поручил ему отец, парень поздно вечером, по пути в аэропорт, заехал ко мне и без лишних слов отдал коробочку с кольцом. Я тогда прыгала от счастья и сразу примерила кольцо.

Вот только, сейчас, окунаясь в это воспоминание, понимала, что это было то самое кольцо, которое я нашла на чердаке в доме Анджело в Монте Изола. И коробочка была та же, но в воспоминаниях она являлась новой. Красивой. А, когда я нашла ее на чердаке, поверхность была испачкана засохшей кровью.

Я думала, что это кольцо подарил мне Алан Каста, но, как оказалось, Чезаре.

В груди все зудело. Ныло. Бежало всполохами и обжигающим огнем. Я все еще была в этом воспоминании, в котором на безымянный палец примеряла кольцо и потом крепко обнимала Чезаре. Поднималась на носочки, желая дотянуться к нему и поцеловать, а он говорил, что уже опаздывает и ему пора уезжать. Вернется через несколько недель и тогда мы его родителям скажем, о том, что в будущем собираемся жениться.

Это была наша история любви. Не идеальная, но по своему красивая. И от каждой эмоции дух захватывало и хотелось счастливо улыбаться. В этом мире, в котором для меня существовал только мрак, я однажды, еще будучи пятилетней девочкой, потерялась в чужом доме. Испугалась. Плакала. Но именно в такой момент встретила того, кто вернул меня к свету, хоть ему самому постоянно приходилось находиться во тьме.

«Что ты тут делаешь? Потерялась?» — два простых вопроса, но именно с них началась наше знакомство. Наша история. Наша жизнь.

Ведь по отдельности было плохо. И у меня и у него жизнь являлась ненормальной. Непростой. Не такой, как у других детей. Я скрывала побои, а он единственный, кто все равно, что-то чувствовал и в нужные моменты, будто интуитивно делал так, что я, несмотря ни на что, становилась сильнее. Не сломалась.

И, когда у него, из-за аллергии на солнце, нашли рак, я была рядом. Наверное, тогда немого раздражала своей навязчивостью, но благодаря ней не давала тогда десятилетнему мальчику думать о плохом. Под любыми предлогами пыталась ускользнуть от мамы и встретиться с ним, чтобы проверить самочувствие. Узнать все ли лекарства он пил и поинтересоваться, как он питался. Когда узнала, что он плохо ел, стала его кормить с ложки. Его это злило. Парень говорил, что не калека и сам может поесть.

«Но ведь не ешь» — возмущалась я тогда своим детским голоском. — «А тебе нужно нормально питаться. Чтобы поскорее выздороветь и жениться на мне. Я же жду. Поэтому, давай ешь. Ну? Давай-давай. Я не уйду пока не съешь все».

Тогда парень забирал у меня ложку и довольно быстро все уплетал и чуть ли не с набитым ртом говорил:

«Съел, а теперь уходи».

«Неееет» — я улыбалась. — «Я не уйду. Давай посмотрим мультики, а то ты вообще выглядишь скучающим. Сидишь тут с кислым выражением лица. Мне мультики помогают».

После этого последовало два часа мультиков про принцесс. С какой же ненавистью тогда на меня смотрел Чезаре и как же рьяно он у меня пытался забрать пульт, чтобы выключить телевизор. Но, главное, больше не выглядел пустым.

Наша жизнь ненормальная. Непростая. Не такая, как у обычных детей, но мы друг друга вытаскивали из ада. Иногда грубо. Временами, жестко. Но ни мне, ни ему не нужна была жалость. От нее плохо. От нее веет слабостью. А нам нужна была решительность. Сила.

Чтобы позже послать весь мир к чертям. Он нам не нужен. Мы сами друг для друга целые миры. Не такие как все. Иные. Но однажды нашедшие друг друга. И я хотела, чтобы мы остались вместе навсегда, а, получив кольцо от Чезаре, радовалась, ведь понимала, что моя мечта сбылась.

Вот только, когда парень уезжал в аэропорт, а я все еще стояла на улице, сжимая маленькую коробочку в руке и провожая его машину взглядом, еще не понимала, что вскоре нам придется расстаться. Почему? Не понимала. Дальнейшие воспоминания были закрытыми, но отдаленно чувствовала, что, после возвращения парня в Рим, я верну ему кольцо.

— Мариса, — словно издалека я услышала голос Чезаре. Кажется, он сжимал мою ладонь в своей, одетой в перчатку. — Ты меня слышишь? Что с тобой?

Я резко открыла глаза. Шумно дышала и лихорадочно оглядывалась по сторонам. Только спустя некоторое время поняла, что находилась в машине Чезаре, которую он припарковал около тротуара.

Парень одной ладонью все еще сжимал мою, а второй поддел подбородок. Сжал его, заставляя успокоиться и посмотреть на него. Его глаза смотрели прямо в мои. Будто в зрачках пытались рассмотреть мою душу. Ее состояние.

А я все еще задыхалась. Ловила воздух губами, но не могла сделать ни одного вдоха. В какой-то момент вырвалась и, сжимая ладонями его рубашку, впилась своими губами в губы Чезаре. Больно. Я ударилась своими зубами о его. Кажется, настолько сильно, что тут же почувствовала кровь на языке от небольшой ранки, появившейся на губах, но не отстранилась. Уже теперь Чезаре целовал меня. Жестко. Безумно. Так, что душу выворачивало наизнанку и губы пылали, сердце взрывалось от того, как его язык сплетался с моим, пробираясь в мой рот. А я именно в этом нуждалась, ведь всю трясло от тех воспоминаний, которые я еще не получила, но душой, чувствовала, что будет больно.

Глава 18. Человек

Чезаре не отстранился от меня, но поцелуй прервал, давая мне возможность сделать глубокий вдох, наконец-то наполняя легкие воздухом. Но я все равно еще дышала рвано. Прерывисто. При этом, чувствуя, как меня всю трясло.

В машине слишком внезапно стало невыносимо душно и так неистово захотелось открыть окно, чтобы потянуться за свежим воздухом, но я замерла. В этой близости не смогла отвести взгляда от Чезаре. Смотрела на него и теперь, подпитываемая взрывающимися у меня в голове отголосками воспоминаний и нашим общим прошлым, будто бы видела его совершенно другим. Не таким, как буквально еще вчера, но из-за сильной головной боли и того, как лихорадило тело, я не могла ухватиться за собственные мысли и впитать их в себя, чтобы полностью принять все то, что вспомнила.

Чезаре положил ладонь на мою щеку, кожу на которой тут же обожгло холодом перчатки, и скользнул взглядом по моему бледному лицу.

— Что ты вспомнила? — спросил он. Сейчас вновь смотрел прямо мне в глаза.

— Много чего, — я сделала несколько глубоких вдохов, после чего откинулась на спинку сидения, отстраняясь от парня. Потерла лицо ладонями и сказала: — У меня голова сильно болит. Готова убить за обезболивающее.

Краем сознания понимала, что теперь говорила немного иначе. Это заметил и Чезаре. Он отстранился от меня и опять завел машину, но при этом я увидела, что один уголок его губ был немного приподнят в небольшом намеке на улыбку.

Парень отвез меня обратно к себе в особняк. Отвел в мою спальню и сам куда-то ушел. Горничная принесла обезболивающего, но уже вскоре так же пришел врач, которого, судя по всему, вызвал Чезаре. Этот мужчина меня осмотрел и сказал, что все хорошо, но я нуждалась в отдыхе. В этом я с ним была полностью согласна. Хотелось лечь на кровать, закрыть глаза и провалиться в глубокий сон. Эти воспоминания изматывали не только морально, но и физически, поэтому, будучи полностью уставшей, я уже скоро отключилась.

***

Когда я проснулась, больше не было головной боли. Самочувствие казалось отличным, но я все равно некоторое время лежала с закрытыми глазами. Было тяжело и я чувствовала внутреннее нагнетание. Ощущение того, что мое сознание перестраивалось и из-за этого я металась между собственными мыслями. В бардаке, который творился в моей голове, было ужасно сложно разобраться.

Когда открыла глаза, поняла, что уже наступила ночь. В комнате темно и виднелся лишь тусклый свет, исходящий от экрана планшета, который держал Чезаре. Сам парень сидел в кресле и, судя по всему, опять работал.

— Уже проснулась? — Чезаре отвел взгляд от планшета и посмотрел на меня. — Как ты?

— Если не считать всей чертовщины, которая творится в моей жизни, то можно считать, что просто замечательно, — я потянулась, после чего села на кровати, сбрасывая с себя одеяло. — Я хочу поговорить с тобой.

— Говори.

Я предложила немного прогуляться, ведь хотела подышать свежим воздухом и вот, когда мы под ночным небом ходили в саду, сказала:

— Я очень много вспомнила. Например, то, что ранее ты собирался жениться на мне, когда мне исполнится восемнадцать. Даже кольцо мне подарил, — я взъерошила волосы. — Но я все еще не понимаю, что произошло потом. Почему я оказалась в Венеции и, судя по всему, отношения у меня с тобой испортились.

Я остановилась и упрямо посмотрела на Чезаре.

— Расскажи мне все. Сейчас расскажи. Я не прошу. Требую, — с этими словами я скрестила руки на груди.

Наверное, мое упрямство для такого, как Чезаре выглядело смешно. Словно хомячок агрессирующий перед доберманом. И парень вновь мог оставить мои вопросы без ответов, как это было ранее, но, наверное, вновь меня будто бы считывал, как это было ранее. Чувствовал то, что уже сейчас я нуждалась в его словах. Ведь хотела быть готова к той боли, которая ожидала меня впереди. К тем воспоминаниям, еще мною не увиденным.

— Ты мне отказала, — Чезаре положил ладони в карманы брюк и отвел взгляд в сторону. Казалось, говоря эти слова, не желал смотреть на меня и сейчас я так ясно ощущала исходящий от него гнев. — Приняла предложение о женитьбе с Аланом Кастой.

— Шутишь? — я округлила глаза. — Да я всю жизнь считала, что ты станешь моим будущим мужем, а тут внезапно решила выйди за другого? Это невозможно. Я в это не верю.

— Я тоже сразу не верил, — Чезаре все же посмотрел на меня и в его взгляде сейчас было нечто страшное. — После того, как твоя мама и отчим погибли, ты сказала мне, что поступило предложение от делового партнера твоего отчима. Алан Каста намеревался жениться на тебе, после наступления твоего совершеннолетия и ты согласилась.

Я нахмурилась и разомкнула губы. Хотела оспорить слова Чезаре, но вспомнила, что на чердаке в доме Анджело в Монте Изола нашла письмо от Алана Касты, в которой он называл меня невестой. Но не может быть так, что я просто так согласилась. Не может.

— Позже я узнал, что на тот момент почти весь бизнес твоего погибшего отчина был в руках Алана Касты и исправить ситуацию можно было только с помощью слияния семей. Твоей и его свадьбы.

— Думаешь, что я повелась на деньги? — я фыркнула и в этот момент потерла лицо ладонями. Мысленно я все отторгала слова Чезаре и копалась в своем сознании. Из-за этого голова начала болеть и перед глазами возник обрывок воспоминания.

Я стояла перед Аланом Каста. Ему, наверное, лет тридцать пять. Невысокий и слегка полноват, но одет безупречно и взгляд без какой-либо злобы.

«Ты еще маленькая. Только шестнадцать лет» — сказал он, рассматривая меня — «Но я уже давно наблюдаю за тобой. Ты красивая и достойная девушка с отличным образованием. Думаю, после того, как вырастешь, станешь хорошей спутницей жизни».

«Спасибо» — я немного неловко кивнула и сразу после этого вынырнула из своего воспоминания, которое твердило мне об одном — я все же являлась невестой Алана Касты. Была согласна на брак с ним. Нечто такое было привычно среди семей, которых объединяли крупные бизнесы, но это все равно казалось мне полной дикостью.

Я не знала, что думать, но после прошлых воспоминаний не хотела воспринимать то, что решила принять предложение этого мужчины. Ведь Чезаре казался моим миром, от которого я так просто не была в состоянии отказаться. Жила им. С нетерпением ждала каждой встречи, чтобы посмотреть в вечно хмурые, но до безумия влекущие меня глаза. Ловить каждое его слово и довольно улыбаться просто слушая голос парня, от звучания которого у меня будто бы обволакивало колким трепетом.

И сейчас мне почему-то казалось, что Чезаре этот отрывок нашего прошлого тоже не желал принимать. Злился. Пропитывался яростью, но будто бы желал, чтобы его просто не существовало. Вот только, я все же ощущала в нем нечто мрачное. Будто Чезаре изнутри сжирало сомнение, что однажды может наступить тот момент, когда я вновь пожелаю уйти от него, предпочитая другого.

Некоторое время мы молча ходили по тропинке в саду. Остановились лишь в тот момент, когда подошли к бассейну. Я стояла и смотрела на прозрачную воду подсвечиваемую огнями. Все думала. Размышляла. О том, как в тех воспоминаниях, еще будучи маленькой девчонкой бегала за Чезаре, считая его своим принцем и о том, как лежала у него на кровати. Листала книги и изредка поглядывала на парня, любуясь им.

Перед глазами вновь возникли воспоминания. Того, как я, будучи пятнадцатилетней девчонкой, пыталась привлечь внимание Чезаре. Мы сидели у него в комнате на диване и смотрели какой-то фильм. Вернее, я заставила парня посмотреть со мной фильм и неделю не отставала, пока он не согласился. Окна, как всегда закрыты шторами и свет приглушен, чтобы его блики не отбивались на экране. Я, между прочим, считала это свиданием, а Чезаре не обращал на меня никакого внимания и что-то читал в телефоне. Я села немного ближе к нему. Потом еще ближе. Вот мы уже соприкасались коленами, а парень на меня даже не посмотрел. Все его внимание было сосредоточено на телефоне и лишь изредка он поднимал взгляд и обрывками смотрел фильм. Я цыкнула и взобралась к нему на колени.

«Что ты делаешь?» — Чезаре сдвинул брови на переносице, наблюдая за тем, как я мостилась на нем.

«Это тебе мягкий намек на то, что нужно обращать внимание на меня, а не на телефон. Опять работаешь? Никакой работы во время свидания»

«Свидания?» — Чезаре вопросительно приподнял бровь. Я не стала медлить и положила его ладонь к себе на талию. Вот теперь отлично. Просто идеально. Правда, так я просидела не долго. Буквально считанные секунды. Да и мы после этого поругались из-за чего я неделю обижалась на парня, но, главное, свое я получила.

Одно воспоминание сменилось другим. Это как раз было то время, когда я, узнав, что Чезаре спал с другими девушками, решила, что его для меня больше не существовало. И сейчас я вспоминала, что тогда выстраивала для себя новую жизнь. На Чезаре больше не обращала внимание и, когда он оказывался рядом, полностью его игнорировала. Зато, стала больше общаться с девчонками, с которыми училась и каждый день ходила с ними гулять. Послушала их совета и завела страницу в социальной сети, куда часто выкладывала фотографии того, как проводила свое время. А когда мы с Чезаре помирились, я однажды взяла его телефон, чтобы сфотографировать закат и в папке со снимками увидела сохраненные все те фотографии с моей страницы, хотя я даже не догадывалась, что парень знал о ней. У меня от этого внутри приятно встрепенулось, но в тот же момент в горе застрял ком едкой горечи, ведь видела, что, судя по датам, фотографии были сохранены по мере того, как я выставляла их на страницу. Невольно задумалась, а что ощущал Чезаре в период, когда, казалось, между нами все окончательно кончено и былых отношений не вернуть? Задавалась этим вопросом, ведь сама в это время внутри себя ощущала тягостную пустоту и ощущение того, что что новый день, несмотря ни на что, уже не принесет былой радости и трепета. Ожидания встречи с самым дорогим человеком. Моим миром.

И только в такие моменты понимаешь, что, несмотря ни на что, вместе нам было действительно хорошо, а по отдельности невыносимо плохо. Ведь, сплетая наши миры, мы их соединяли и больше не могли быть по отдельности.

Я вынырнула из воспоминаний и опять посмотрела на прозрачную воду в бассейне.

Глубокий вдох и шумный выдох. Это произошло само по себе. Я развернулась и очень быстрым шагом пошла к парню. На последних шагах сорвалась на бег и запрыгнула на Чезаре. Пусть это и было неожиданно для него, но парень подхватил меня под попу и прижал к себе, а я руками обвила его шею, после чего своим лбом прикоснулась к его.

Один вдох и наше дыхание, сплетаясь, пробралось в легкие. Один взгляд уже таких знакомых и до безумия давно влекущих глаз, после чего тело запылало огнем. Одна секунда… Момент… Мгновение… И мы взорвались между бурным, непростым прошлым и еще неизвестным будущим. Здесь и сейчас.

Наши губы соприкоснулись в жадном, безумном поцелуе, сжигающим нас изнутри, так, что кожа горела и нервы накалялись до предела. И вот уже Чезаре углубил поцелуй, пробираясь языком в мой рот, а я, пусть и не умело, но напористо отвечала, кусая его губы и сплетая наши языки. И мне уже не казалось важным то, что я могу показаться нелепой. Разве это имело значение? Я хотела чувствовать. Ближе, больше и сильнее. Насытиться тем, что так давно желала, но, о чем забыла, а теперь, вспоминая все, думала, что вот-вот сойду с ума, от того, что Чезаре меня целовал.

Да, между мной и Чезаре, в плане интима, уже многое было и сейчас, когда я вспоминала все те мгновения, проведенные с ним в постели, ощущала, как тело будоражило и казалось, что меня бросили в небо под шквал молний.

С одной стороны, вся та близость, изначально, для меня казалась интимом с практически незнакомым парнем. Теперь же, я осознавала, что у меня, черт возьми, был секс с НИМ. С Чезаре. С тем, кого я знала с самого детства и изначально считала, что буду его и только его. Вот только, тогда шли годы, а у нас даже поцелуев не было. И вот за последние четыре дня Чезаре такое делал со мной в постели, что меня сейчас от воспоминаний бросало то в жар, то в холод и внизу живота пробегали тягучие всполохи.

Но, несмотря на то, что у нас уже был секс, все, что происходило между нами в данное мгновение, для меня будто бы было впервые. Этот горячий и жадный поцелуй и его руки на мне. Совершенно другие ощущения. Тоже опаляющие, но по другому бурные и безвозвратно сводящие с ума.

— Мариса, — прохрипел Чезаре, разрывая поцелуй, а я тут же начала жадно хватать воздух губами.

Наши взгляды вновь встретились и я прерывисто зашептала в его губы:

— Я по тебе скучала, — не знаю, почему сказала эти слова. Окончание наших отношений было сумбурным. Непонятным. И, судя по всему, тогда я согласилась в будущем быть с другим мужчиной, разрывая связь с Чезаре. Но сейчас эти слова вырвались у меня с надрывом. Да, скучала. До безумия. До срыва.

После моих слов Чезаре на несколько секунд замер и все смотрел в мои глаза, а потом, словно с цепи сорвался и набросился на меня. Одной рукой все еще придерживая меня за попу, второй скользнул вверх. К талии, спине и плечам. При этом, всю меня покрывал поцелуями. Губы, щеки, подбородок и шею. При этом, с его губ сорвалось хриплое:

— Моя. Ты моя, — мне почему-то показалось, что этими словами он будто бы говорил, что теперь не даст уйти. Теперь мы вместе. Раз и навсегда. А я понимала, что не хочу уходить. И сама его не отпущу.

Его губы все еще на мне. Жарко и ненасытно целовали и оставляли отметины. Будто бы клеймили. Но этого было мало. Хотелось большего. Сгореть в огне и в полной мере почувствовать друг друга. Вот уже ладонь Чезаре скользнула мне под юбку, но внезапно, парень, переставая меня целовать, выругался. После этого, неожиданно для меня, зло посмотрел куда-то в сторону и поднял руку, тут же опуская ее.

Я кинула взгляд в ту сторону, куда смотрел парень и увидела там камеру видеонаблюдения, но, как только Чезаре опустил руку, красный огонек на ней потух. Ее выключили. Как я поняла, без приказа Чезаре убрать видеонаблюдение с территории не могли и я была рада тому, что он вовремя об этом вспомнил.

— Продолжим, — он вновь набросился на мои губы и вместе с этим, все еще придерживая меня, обеими руками скользнул мне под юбку, чуть ли не до красных отметин сжимая попу. Я зашипела и выгнулась ногтями, сквозь ткань рубашки, царапая его спину.

— Подожди, — я резко отстранилась. — Все должно быть не так.

— Как? — Чезаре рыкнул и посмотрел на меня затуманенным жаждой взглядом. Явно он был не в восторге от промедления в нашей близости.

— Ты должен сказать: «Хочу тебя», а я должна ответить: «Обойдешься».

— Отыгрываешься за прошлое? — спросил он, вновь целуя меня.

— Еще бы. Вот жалко тебе было поцеловать меня в щечку? Я это еще долго буду вспоминать. До конца наших дней. А потому, что нужно было целовать, когда я говорила…

Остальные слова утонули в очередном безумном поцелуе и уже вскоре мне было не до возмущений. Жар захлестнул с головой и мне пришлось сильнее держаться за Чезаре ведь в этот момент он просунул одну руку между нами и начал расстегивать свой ремень. Бедрами я ощутила то, что парень достал до предела возбужденный член. Он не тратил время для того, чтобы освободить меня от одежды. Желание сгрызало и хотелось все сейчас и сразу. Поэтому он просто отодвинул полоску моих трусиков и приставил член к лону, а я тут же задрожала всем телом и шумно выдохнула.

Первое движение и он немного вошел в меня, но, кажется, даже не наполовину. А я поерзала, кусая губы и в этот момент ощутила, как Чезаре уже обе ладони положил на мою попу. Немного приподнял меня и затем резко насадил на свою возбужденную плоть.

— Чезаре, — простонала его имя и на очередном его движении во мне, вновь прикусила губы, чувствуя, как внизу живота приятно обжигало и в груди трепетало от того, что Чезаре был во мне.

Хотелось новых поцелуев и того безумия, что они дарили, но в этот момент мы просто смотрели друг другу в глаза. Его чрезмерно глубокие, резкие движения во мне, отдающие острыми всполохами наслаждения, бегущими по телу и наши взгляды. Почему-то было важно видеть, друг друга в этой близости.

Я парила между прошлым и теперешним. В эмоциях и воспоминаниях. Все это делало этот момент невероятно острым. Будто бы взрывал меня и уже вскоре собирал по кусочкам, заново восстанавливая.

И этим невозможно было насытиться. Этой жаждой друг другом и ощущением того, что все именно так и должно быть. Но так невыносимо сильно хотелось достичь грани этого безумия, из-за чего я грудью жалась к нему и руками сильнее обнимала плечи. Дрожала каждый раз, когда он резким движением входил максимально глубоко и, когда все тело пробило наслаждением, содрогнулась от него и сразу обмякла в руках парня, чувствуя, как он еще так долго входил в меня. Натягивал на свой член, будто бы все никак не мог насытиться. А, перед самым концом, опустил меня на землю и поставил на колени. Кончил мне на лицо.

Я словила его взгляд и все тело вновь обожгло огнем. Мне почему-то показалось, что Чезаре нравился вид его спермы на моем лице. И я невольно облизнула пересохшие губы, на вкус пробуя горячую жидкость, попавшую на них.

— Я опять хочу тебя, — сказал Чезаре все это время неотрывно держа свой взгляд на мне.

— Обойдешься, — о, да, я все же это сказала. При мысли об этом улыбнулась.

Я вытерла лицо своей майкой и мы вернулись в дом. Там какое-то время вдвоем стояли под душем, а потом упали на кровать и я подползла к нему . Улеглась рядом, после чего довольно зажмурилась, когда парень меня обнял и притянул ближе.

Я долго спала, но опять довольно быстро заснула. Наверное, была измотана всеми этими воспоминаниями, но, даже во сне не смогла отдохнуть от них. Вот только, на этот раз сознание показало мне страшный отрывок из прошлого. Там была я и Анджело.

«Да пошел ты!» — я ему закричала и, развернувшись, куда-то пошла. Чувствовала запах алкоголя и вибрацию гнева, исходящие от сводного брата, но на это не обращала внимание. Решительно куда-то шла. Нет, уже бежала, но покинуть комнату так и не смогла. Анджело схватил меня за руку и дернул на себя, а я начала вырываться. Укусила его за руку, а он закричал от боли и, схватил огромную хрустальную пепельницу, после чего ею ударил меня по голове.

Резкая боль. Она была настолько сильной, что дотянулась ко мне даже сквозь воспоминания и из сна я вырвалась с громким криком.

— Что с тобой? — Чезаре тут же оказался рядом со мной. Взял мое лицо в свои ладони и посмотрел в глаза. Меня лихорадило и я шумно дышала. Смотрела на парня, но его будто бы не видела. Вместо этого раз за разом бормотала:

— Это Анджело. Это он сделал. Амнезия из-за него. Это Анджело… Анджело…

— Мариса, — Чезаре позвал меня, заставляя посмотреть на него. — Слышишь меня? Постарайся успокоиться. Делай глубокие вдохи.

— Я не могу. Я не могу успокоиться. Это он сделал. Он был все время рядом и врал. Понимаешь? Я была около того, кто меня чуть не убил ударом пепельницы по голове. А ведь я что-то чувствовала и узнавала, но мне сказали, что его тогда не было в Венеции…

Чезаре притянул меня к себе и обнял, а я спрятала лицо у него на груди и все еще что-то бормотала.

— Все хорошо, Мариса. Постарайся успокоиться, — повторил он и еще крепче обнял. — Не переживай. Теперь все хорошо.

— Я не переживаю. Я злюсь, — сказала правду. Я смогла выровнять дыхание, но сейчас действительно очень сильно злилась на Анджело. Какая же он все же мразь.

Я вырвалась из объятий Чезаре и встала с кровати, после чего начала расхаживать по комнате, вплетая пальцы в волосы.

— Ты просто не можешь представить, как я злюсь, — я зашипела и ногой пнула массивный стул. Он даже не покачнулся, а ногу пробило от боли, но я этого даже не заметила. Хотелось громко выругаться и что-нибудь разбить.

Анджело бил меня. Из-за него я каждый день встречала со страхом и постоянно ходила с синяками, но, при этом, он всякий раз твердил мне, что являлся моим спасителем. Что у меня был только он и, если бы не мой сводный брат, неизвестно что было бы со мной. На его деньги меня лечили после наступления амнезии и он пропускал работу, чтобы побыть со мной, вот только, эта мразь умолчала о том, что амнезия возникла из-за него.

И все же я не была удивлена. Было лишь ощущение того, что мне наконец-то удалось поставить галочку на понимании того, кто именно довел меня до такого состояния. А так же в груди с каждой секундой все сильнее бурлил гнев, из-за чего раз за разом я ходила от одной стороны комнаты в другую. В голос высказывала свой гнев и в руках с силой сжимала статуэтку, которую взяла на столе.

— Как же я ненавижу Анджело, — наверное, это я уже сказала в сотый раз и, наверное, уже не меньше получаса расхаживала по комнате. — Если бы была возможность, я бы ему все высказала. Как же я этого хочу. Взять и сказать Анджело все, что я о нем думаю.

Все это время Чезаре сидел на кровати и молча смотрел на меня, но на последние мои слова он ответил.

— Иди собирайся, Мариса.

— Что? Зачем собираться? — я недоуменно нахмурилась, но Чезаре мне ничего не объяснил. Сам встал с кровати, чтобы одеться и сказал, чтобы я тоже оделась.

Я все еще не понимала, что именно хотел сделать Чезаре, но уже через пятнадцать минут вместе с ним сидела в машине. Была глубокая ночь и мы очень долго куда-то ехали. Я все пыталась узнать куда именно, но парень ничего не говорил. Вот мы уже выехали за город. Нет, я не нервничала. Почему-то полностью доверяла Чезаре, но, однозначно, мне не нравилось само понимание того, что я пока что не знала, что происходило. И сознание против моей воли тревожно нашептывало о том, что, может, я зря так безоговорочно доверяла Чезаре?

Мы миновали небольшой лес и, миновав массивные ворота, подъехали к огромному дому. Это был какой-то особняк. Очень старый, но все еще жилой. Во всяком случае, так казалось на первый взгляд.

Когда мы вышли из машины, нас сразу встретило несколько мужчин и одному из них Чезаре сказал:

— Приведите его в холл.

— Кого привести? — спросила у Чезаре мы как раз поднялись по ступенькам и зашли в этот самый холл, где и остановились.

На мой вопрос не последовало ответа, а я не стала переспрашивать. Вместо этого замечая, что само здание было роскошным, но мебель в нем хоть и являлась явно не дешевой, но все же казалась достаточно простой. И тут было довольно много мужчин в черных деловых костюмах. По меньшей мере, около дюжины из них вышло в холл. Но они ничего не говорили. Молча встали около стен.

— Что это за место? — тихо спросила у Чезаре. — Оно кажется таким зловещ…

Я не договорила. Все слова застряли в горле в тот момент, как я увидела, что двое мужчин занесли в холл Анджело, после чего бросили парня около моих ног. Он захрипел и завозился. С трудом поднялся на четвереньки, но встать не смог. И я понять не могла, как в этом изуродованном и избитом парне узнала своего сводного брата. От одного его вида меня бросало в дрожь от ужаса. Казалось, что его жестко пытали не один день.

— Что?.. Что с ним? — спросила осипшим голосом.

Чезаре стоял немного позади меня. Взгляд настолько спокойный, что от него становилось страшно и, в этот момент, держа руки в карманах брюк, он наклонился ко мне и на ухо сказал:

— Ты пожелала, чтобы я сделал так, чтобы он никогда больше не подошел к тебе. Он не подойдет. Ты пожелала высказать ему все и я даю тебе эту возможность.

Порой с желаниями стоило быть осторожной. Особенно, когда их исполняет чудовище.

Чезаре отошел от меня и сел в кресло.

— Он уже, наверное, не может говорить, но он все еще слышит. Скажи ему то, что ты хотела. Уже скоро такой возможности не будет.

— Ты собираешься убить Анджело? — я не узнавала собственный голос. Но, задавая этот вопрос, уже знала, что ответ будет положительным, поэтому, не дожидаясь его, сказала: — Так нельзя. Его нужно отвезти в больницу.

— Хочешь спасти ему жизнь? — Чезаре еле заметно склонил голову набок. — Несмотря на то, что он чуть не убил тебя?

— Ты знал об этом, — прошептала. Теперь понимала, что там в спальне, когда я прерывисто сказала, что меня по голове ударил Анджело, Чезаре этому совершенно не удивился. — Когда ты узнал?

— Когда ты вернулась в Рим и мне стало известно про амнезию. Но поймать его получилось только три дня назад, — Чезаре посмотрел на Анджело. — Твой сводный брат умеет прятаться лучше любой крысы.

Я ненавидела Анджело. Он плохой человек. Ужасный. И я желала ему долгого срока в тюрьме, но не смерти.

Я разомкнула губы. Хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Перевела взгляд с Анджело на Чезаре и обратно. Сделала глубокий вдох. Ненадолго закрыла глаза и вновь их открыла, но больше не дышала. Сделала хрип, но наполнить легкие воздухом не была в состоянии. Схватилась ладонью за горло и качнулась.

— Мариса? — до этого момента голос Чезаре был спокойным, хотя меня саму в дрожь бросало от изувеченного вида Анджело. Но вот сейчас в том как парень позвал меня, я услышала беспокойство. Вот только, ничего ответить не смогла.

У меня ноги подкосились и я начала падать назад. Отдаленно слышала, как уже с большей тревогой Чезаре выкрикнул мое имя, но в этот момент меня полностью окутала темнота и в сознание пришло очередное воспоминание. Оно являлось тем, что я предпочла бы не вспоминать.

И в этот момент я поняла, что весь ад, творящийся в моей жизни, начался с одного человека. Нет, это был не Анджело...

Глава 19. Конец

Темнота слишком резко развеялась и я сразу же открыла глаза. Тяжело дышала и отчаянно хватала воздух пересохшими губами так, словно не могла им насытиться, при этом понимая, что я толком ничего не видела и на то, что находилось вокруг, смотрела, словно сквозь пелену. Только спустя несколько невыносимо долгих секунд осознала, что находилась в спальне Чезаре. Лежала на его кровати.

— Вы уже пришли в себя, синьорина? — в этот же момент рядом со мной возникла горничная. — Пожалуйста, подождите немного. Я сейчас сбегаю за сеньором Мартином. Он в своем кабинете разговаривает с врачом, который вас осматривал.

Я растерянно кивнула, но, стоило горничной выбежать за дверь, как я выждала несколько секунд и тоже побежала туда. В коридоре пусто. На лестнице тоже, но я помнила, что в саду всегда много охраны и камеры видеонаблюдения. Поэтому к главному входу не решилась подходить. Вместо этого побежала к обеденному залу и оттуда к веранде. Там вылезла в окно и спрыгнула на клумбу, после чего оглянулась.

У меня просто нещадно болела голова и перед глазами все плыло. Тело казалось обессиленным и ноги подкашивались. Даже сознание сейчас будто бы рванное и туманное, но я так отчетливо слышала оглушающе звучащее в нем: «Беги!». Это слово раз за разом взрывало мою голову с тех пор, как я открыла глаза.

Я толком не понимала, почему убегала. Казалось, стоило остановиться и задуматься над этим, но я просто не могла этого сделать. Нужно было бежать. Убегать. Срочно! Об этом лихорадочно вопило каждая частичка моего тела и души. Настолько громко и требовательно, что я просто не могла этому сопротивляться. Поэтому я через клумбы добежала к гаражу. Там вылезла на стоящую на улице машину и залезла на крышу. Оттуда перепрыгнула на забор, при этом, чуть не свалившись вниз, и буквально через секунду оказалась на улице. А там уже побежала вперед по тротуару, то и дело петляя по проулкам, между домами. В какой-то момент адреналин закончился, испаряясь из крови, и ноги подкосились. Я рухнула в траву, около какого-то забора, окружающего зажиточный дом и из последних сил подползла к кустам. В них и спряталась, ведь краем сознания понимала, что меня скоро будут искать, а мне нельзя попасться. Мне нужно было бежать. Убегать.

Только сейчас, будучи скрытой густыми ветвями кустов, я накрыла лицо ладонями и попыталась успокоиться. Понять, что вообще произошло.

Чезаре отвез меня в какой-то особняк, который находился за городом и там был Анджело. Его изувеченный вид все еще стоял у меня перед глазами и сейчас, в тишине ночной улицы, я будто бы вновь слышала болезненный хрип моего сводного брата.

Там, в особняке, я потеряла сознание. После этого, судя по всему, Чезаре отвез меня к себе. Но, почему я убегала? Точно… Я же что-то вспомнила и те воспоминания, как это уже бывало, набросили на меня эмоции из отрывков моего прошлого. Но, что я вспомнила? Уже сейчас этого не понимала. Воспоминания пришли и ушли, оставив после себя лишь оглушающую тревогу, обжигающую злость и понимание того, что мне следовало срочно убегать.

Я терла лицо ладонями и шумно дышала. Короткими ногтями царапала кожу и всхлипывала. Кажется, по щеке скользнула слеза, но я ее тут же резко стерла подрагивающими пальцами. Только боль из груди убрать не смогла.

Что же я вспомнила?

Я слышала, что кто-то пробежал по улице. Кажется, несколько мужчин. Меня уже искали, а мне следовало убегать. Быстрее.

Я выползла из-под кустов и побежала по проулку. Постоянно оглядывалась по сторонам и опять терла лицо ладонями.

Но, все же, что я вспомнила?

Я спряталась за деревом и, в этот момент, мимо меня пробежало несколько охранников Чезаре. Сердце замерло в опаске, что они меня найдут, но обошлось. Я выждала еще несколько секунд и рывком побежала к очередному проулку. Оттуда добралась к дороге. Увидела пустующую остановку и поплелась к ней. Автобусы в такое позднее время не ездили, но, хотя бы остановить какую-нибудь машину и, попросить подвезти меня, я могла. Вот только, голову пробило невыносимой болью и перед глазами начало темнеть. На ватных ногах я подошла ближе к остановке и буквально рухнула на скамейку. Согнулась пополам и, прислонившись лбом к коленкам, зажмурилась.

Нужно было убегать. Сейчас. Немедленно. Пока меня не нашли и не поймали.

Но я не могла…

Сидела, слегка раскачиваясь, и кусала губы. Рвано, быстро дышала и кончиками пальцев терла виски.

Я что-то вспомнила. Но, что?

Перед глазами все прошло рябью и боль опалила даже сознание. Уже ничего не видела и не слышала. В этот момент провалилась в пустую темноту, которую наполнял только один вопрос: «Что я вспомнила?». Что… я… вспомнила?..

Шестеренки моего сознания заскрипели и закрутились. Резко остановились и побежали в обратную сторону, прокручивая давно утерянное. То, что я и не хотела вспоминать, но должна была это сделать. Сейчас насильно рухнула в водоворот скрытых мыслей и, утопая в нем, увидела водоворот собственных воспоминаний.

Да. Весь ад, творящийся у меня в жизни, начался с одного человека. Нет, это не Анджело.

Все началось с моей мамы.

Она была невероятно красивой женщиной. Высокая и стройная брюнетка с хорошей фигурой и завораживающей улыбкой. Всегда ухоженная и идеально одетая. Безупречная в своем внешнем виде, но, наверное, никто не догадывался, сколько денег требовалось на поддержание ее красоты.

Своим подругам мама всегда говорила, что она дорогая женщина и цену себе знала. Она имела запросы, которые мог исполнить только богатый мужчина, ведь сама она работать не хотела, но считала, что больше других заслуживала красивой жизни.

Так, мама познакомилась с моим отцом, которого к себе привязала обманном. Проколола презервативы и забеременела мной. Откуда я знала об этом? Опять стала случайным свидетелем разговора мамы и ее подруги. Она тогда рассказывала, что детей никогда не хотела, ведь это могло испортить фигуру, но забеременела мной лишь потому, что желала быть с моим папой, а, когда его не стало и все имущество папы растащили влиятельные родственники, при этом меня и маму буквально вышвырнув на улицу, для нее я стала помехой в обустройстве дальнейшей жизни.

На момент, когда я услышала этот разговор, мне уже было двенадцать. Можно сказать, что уже взрослая, но каково же узнать, что маме я изначально была нужна лишь, как способ привязать к себе мужчину, а потом и вовсе стала помехой? Больно. Очень больно. Казалось, что меня изнутри разрывало от горечи и ощущения собственной никчемности. Ненужности. Но, на самом деле этот разговор не стал для меня откровением.

Понимание этого пришло с годами, но я для мамы являлась чем-то сродни аксессуара. Она зависела от общественного мнения и ей нравилось, когда ее любили и ею восхищались. Поэтому, даже несмотря на то, что после смерти отца я для нее была лишь помехой, мама не отдала меня в детдом. Ей нравилось играть роль обездоленной матери-одиночки, а потом, когда она вышла за моего отчима, она просто придерживалась роли прекрасной матери и мачехи. Насчет мачехи — безусловно, у нее получалось прекрасно играть. На Анджело она бы не посмела даже посмотреть косо и вокруг него танцевала, ведь мама нуждалась в отчиме. Вернее, в его деньгах, а он любил своего сына. Все взаимосвязано. За деньги покупалась лживая любовь и обманчивая теплота отношений.

Насчет меня все было сложнее. Отчим никак меня не воспринимал. Вернее, лишь, как чужого и ненужного ребенка, а мама, понимая, что перед ним нет смысла играть роль замечательной матери, расслабилась, благодаря чему, дома, за закрытыми дверями, я ощущала ее истинную «любовь».

Да, на людях она все еще была той самой замечательной матерью, а я, наверное, даже будучи ребенком, интуитивно чувствовала что-то и радовалась всякий раз, когда мы шли в гости. Ведь там мама меня гладила ладонью по голове и относилась с такой теплотой. Она играла настолько красиво, что даже я верила. А дома, ширма окутывала сцену и по отношению ко мне начиналась реальная жизнь.

За любую провинность я могла получить. За то, что при других сказала что-то не так или сделала.

Будто в подтверждение этих слов, сознание наглядно развернуло передо мной короткий отрывок воспоминания. Будучи четырехлетней девочкой, я в гостях упала, разбила коленку и долго плакала. Это разозлило маму, но при других она этого не показала. Но потом дома разбила мне нос и заперла на всю ночь в одной из пустующих гостевых комнат с выключенным светом. А я долго ревела в кромешной темноте от боли и страха. Маленькими пальчиками царапала закрытую дверь и звала мамочку. Умоляла выпустить и просила прощения. Раз за разом. Всхлипы навзрыд и вся одежда в крови. Детские страхи могут быть безумнее тех, которые одолевают взрослых, ведь у детей сознание еще хрупкое. Не окрепшее. И этой ночью я поняла, каково это быть растерзанной чудовищами, скрывающимися среди мыслей. Как бы я не умоляла, но мама меня от них не спасла.

Под утро я, согнувшись калачиком, лежала около двери и уже не могла разговаривать. Сорвала голос. Тогда и пришла мама.

«Наревелась? Будешь еще устраивать мне истерики на людях и я буду отправлять тебя сюда. Будешь тут сидеть и истерить» — сказала она и за руку подняла меня с пола, дернув на себя так, что у меня плечо хрустнуло. Я тогда ощущала себя тряпичной куклой, которую бросало из стороны в сторону.

Мама сказала, что я вела себя ужасно. Хорошие девочки не плачут. Поэтому, всякий раз, когда я вновь падала, быстро поднималась и изо всех сил старалась сдержать слезы. Не потому, что было не больно. Я до дрожи боялась опять попасть в ту гостевую комнату. Хоть, все равно, по некоторым другим причинам, она все же вновь запирала меня там.

Мама приучила меня не говорить ничего лишнего. Быть тихой и послушной. Я стала для нее идеальным аксессуаром, с которым мама, высоко поднимая голову, выходила на сцену и там безупречно играла свою роль. Блистала так ярко, что все в восхищении поднимались со своих мест и стоя аплодировали. Браво! Непревзойденно! Мама выходила на поклон, цепко сжимая в наманикюренных пальчиках свой аксессуар и уходила за кулисы, чтобы уже вскоре появиться вновь во всем своем великолепии.

Тщеславие и ложь. Главные атрибуты театра, в котором я жила. А за кулисье полное боли и страха. Правда, лишь для меня. Для Анджело и отчима, мама никогда не прекращала блистать. Они являлись главным спонсором этой актрисы, поэтому для них мама всегда особенно старалась. Благодаря их деньгам она дольше оставалась красивой и могла собрать еще больше восхищенных взглядов.

Временами, полностью забитая я смотрела на весь этот спектакль и молча читала свой сценарий. Делать то, что мне скажут, иначе за кулисами опять получу по лицу. Нет, не по лицу. Мама со временем поняла, что бить нужно по тем местам, которые не видны. Скрыты одеждой. Иначе очередная уже тошнотворная для меня сценка будет испорчена.

Наверное, именно поэтому я с первого же взгляда влюбилась в Чезаре. Он был живым и настоящим. Человек из другой вселенной. Мальчишка со своим миром. Будоражащим и пробирающим от всплесков ранее неизвестных мне эмоций.

Для меня Чезаре был идеальным, но многими он считался искалеченным мальчишкой, которому в будущем ничего хорошего не светило. Разве что жизнь в полной темноте и в отдалении от других, ведь его ритм дня, из-за аллергии на солнце, отличался от того, который все считали нормальным. Благодаря этому он сам обществом считался ненормальным. А искалеченные сломанные актеры в театрах лжи, где все безупречно, не нужны. И я день за днем смотрела на этого мальчишку и понимала, что мне тоже захотелось стать такой же ненужной для этого высокомерного общества, как и он.

Когда я впервые встретила Чезаре, мне казалось, что я вырвалась из душного и медленно убивающего меня театра. Оказавшись на улице, растерялась и испугалась, но там сразу встретила его — моего принца. Он был там, куда меня не пускали. Под бескрайним ночным небом и окутан свежим, прохладным воздухом, которым по-настоящему хотелось дышать. Им упиваться.

«Что ты тут делаешь? Потерялась?»

Нет, не потерялась. Обрела того, кто стал моей свободой. На тот момент только душевной, но такой сильной.

Чезаре показал мне, что такое настоящая жизнь. Без сценариев и заученных фраз. Она интригующая и спонтанная. Когда ты не боишься каждого нового дня, как две капли воды похожего на предыдущий. Не переживаешь, что внешний вид неидеальный, за что тебя могут наказать, и не трясешься в страхе, что, возможно, сказала что-то не так.

Почему-то сознание особенно ясно отображало мне одно воспоминание. Вместе с Чезаре я сидела вечером на капоте его машины в Вилле Бергезе, неподалеку от пункта выдачи лодок, и, буквально утонув в его толстовке, которую мне отдал парень, так как было прохладно, ела лапшу быстрого приготовления. И она была вкуснее всех тех деликатесов, которые готовили повара в доме моего отчима. А еще в этот момент мне казалось, что во всем мире были только мы вдвоем. Неидеальные, но по-настоящему живые и не обращающие внимания на то, что и кто может подумать. Ведь мы живем для себя и друг для друга. Для родных людей, а не чужих и совершенно посторонних. И так хорошо дышать полной грудью. Жить. Просто жить. С нетерпением ожидать следующего дня, новых эмоций и событий. С трепетом думать о том, что когда-нибудь мы с Чезаре вырастем и станем настоящей парой. Он меня обнимет и поцелует. Как же я этого ждала. Всего того, что могло быть между нами.

С Чезаре я поняла, что можно не соглашаться с чьим-то мнением и высказать свое. В конце концов, иметь право выбора. Перечить и сопротивляться, если меня заставляют делать то, чего я не хочу.

Чезаре показал мне меня. Ту, которая была забита и скрыта. Он ее вывел на свет и дал жизнь.

Благодаря этому я стала сопротивляться маме. За это получала еще больше, но, со временем, когда я уже выросла, она хотя бы поняла, что я живой человек, а не аксессуар. Правда, на этом наши отношения закончились. Для мамы я стала никем. Мне даже начало казаться, что она ждала момента, когда мне исполнится восемнадцать, чтобы выставить из дома и обрести новую роль. Матери, которая успешно вырастила дочь и выпустила ее во взрослую жизнь.

И именно в это время из тени выползло мерзкое создание — Анджело.

Он так же жил в театре лжи, но был обласканным любовью своего отца и моей матери, а, так же имея в жизни все, что хочется, он являлся тем, кто чувствовал вседозволенность и порой мне казалось, что брат не знал, что хорошо, а что плохо. Если Анджело чего-то хотелось, значит, это приемлемо. Вот только, он уподобился этому театру и стал его новым актером. Снаружи такой идеальный, а внутри мерзкий.

Брат знал, что меня била мама. Иногда я замечала, что он наблюдал за этим, но никогда не вступался. Точно так же, как и его отец. Но сам Анджело меня не трогал. Так было до этой поры.

Мне исполнилось четырнадцать, когда Анджело начал как-то странно обращать на меня внимание. Оно было каким-то приторно слащавым, но, по сути, напоминало прогнившее варенье, перемешанное с плесенью. А началось все с того, что брат просто стал со мной разговаривать.

«Доброе утро, Мариса. Как дела? Какие планы на день? Забрать тебя сегодня с курсов по английскому?»

Я отвечала ему, но всегда держала брата на дистанции, а он, со временем, стал приносить мне подарки. Сначала сладости, а потом одежду.

Перед глазами вспыхнуло воспоминание и я услышала голос Анджело:

«Надень» — он протянул мне платье. Был полдень. Его отец на работе, а моя мама уехала по магазинам. У горничных в этот день выходной.

«Не хочу» — я отрицательно покачала головой.

«Это платьице тебе подойдет, Мариса. Ну же, надень. Пожалуйста»

«Я не хочу» — я сделала шаг назад. Уже начинала чувствовать, что что-то не так. Какая-то странная атмосфера исходила от Анджело.

«Почему ты не носишь то, что я тебе дарю? Не ценишь моих подарков?» — брат как-то зловеще прищурился. — «Когда мой отец что-то дарит твоей матери, она прямо визжит от радости».

Я еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Тема подарков и моей мамы вообще была для меня дикой. Отец Анджело стал изменять ей. Недавно прямо в этом доме, в своем кабинете он поимел журналистку, которая пришла взять у него интервью. Даже я слышала стоны этой девушки. Естественно, о подобных похождениях было известно моей матери, но, стоило отчиму подарить ей какую-нибудь красивую, брендовую вещицу, как она тут же таяла. Правда, за особо сильные провинности, например, как в случае с журналисткой, он откупался драгоценными украшениями. А мама надевала их и улыбалась. Уже вскоре хвасталась подарками подругам, при этом говоря, что отчим все это подарил ей просто так. Потому, что любит. А они охали в восхищении и лепетали, что моей маме повезло с мужем.

«Я не моя мама» — ответила Анджело. Я ценила подарки. Например, недавно в колледже Чезаре дал мне шоколадку и я ей безумно радовалась. А все потому, что он услышал, что у меня живот бурчал. А принимать пусть и дорогостоящее платье от того, с кем у меня с самого детства были очень напряженные отношения, я не желала. Тем более, было в Анджело нечто такое, что будто твердило — примешь подарок и будешь обязана.

«Тут ты права. Твоя мать хотя бы умеет быть благодарной, а ты, дрянь, носом воротишь. Надень, я сказал!» — Анджело начинал злиться.

У меня от этого что-то внутри всколыхнулось и сердце сжалось. Я вспомнила то, как меня била мама. Атмосфера, исходящая от Анджело, была похожа на ту, которая в такие моменты исходила от нее. Но я взяла себя в руки и не изменила своего решения. Платье не надела.

В этот день Анджело меня впервые избил. Сознание плохо показывало мне этот отрывок, словно я сама ставила блок этому воспоминанию, поэтому сейчас видела лишь фрагменты того, как я лежала на полу и, ощущая на языке привкус крови, кашляла, сжимая руками живот, который раздирало от боли. Анджело ударил меня и по лицу. Позже синяки увидел его отец.

Когда отчим узнал, что меня побил Анджело, он отвел меня в одну и пустых комнат и сказал, чтобы я об этом инциденте молчала. Ему было известно о том, что я дружила с Чезаре и я чувствовала, что мужчина боялся того, что семье Мартин станет известно о случившемся. О том, что его уже давно совершеннолетний сын сильно избил меня. В обмен на молчание, отчим пообещал, что поговорит с Анджело и тот меня больше не тронет.

Я и не собиралась рассказывать Чезаре о случившемся. Я желала быть сильной, поэтому не стала бы бежать и жаловаться о трудностях в своей жизни. Я бы их решила, но слова отчима о том, что он поговорит с Анджело, меня приманили, поэтому я согласно кивнула.

Но, все равно, между мной и братом было все не так просто. Анджело боялся своего отца и открыто меня никогда не трогал, но, когда никого не было рядом, мне все же перепадало. Нет, сильно брат меня не бил. Он давил на меня. Создавал такие ситуации, что у меня нервы накалялись. Я не давала себя в обиду, но порой мне стало казаться, что моя жизнь постепенно превращалась в Ад.

Но ведь все плохое, рано или поздно заканчивается? Верно? Так и я считала, что наконец-то наступила светлая полоса в моей жизни, ведь Чезаре признал меня, как свою девушку и подарил кольцо.

Он на пару недель уехал из Рима, а я постоянно любовалась подарком парня, чувствуя, как в груди все трепетало. Улыбалась и, казалось, была по-настоящему счастлива. Вот только, не понимала, что самое страшное еще впереди.

Через три дня умерли мама и отчим. Погибли в автокатастрофе, когда их водитель, из-за плохого самочувствия потерял сознание за рулем и на большой скорости машина врезалась в дом. Я никогда не любила отчима и уже давно маму близкой себе не считала, ведь приняла ту стену, которую она выстроила между нами, но, все же, после их смерти, ощутила, как мир перевернулся с ног на голову и еще несколько дней я была не в себе.

Чезаре сразу же вернулся в Рим, но нам не удалось нормально поговорить. После смерти отчима и мамы было очень много волокиты и брат везде водил меня с собой. Говорил, что это важно. Я сильно уставала и физически и морально, поэтому просто падала на кровать и засыпала, а потом просыпалась и все начиналось по новой. На сообщения и звонки Чезаре отвечала, что со мной все нормально и скоро мы встретимся. Да, встретимся. Но, кто же знал, что эта встреча будет настолько болезненной? Такой удушающей и пагубной, что, казалось, во время нее я умерла.

Оказалось, что я многого не знала. Отчим был в долгах и почти весь его бизнес выкупил некий Алан Каста и, как выяснилось, отец Анджело и моя мама уже некоторое время вели с ним переговоры о том, чтобы в будущем я стала женой Касты. Это был их единственный шанс удержать бизнес в семье. Вот так вот я даже не подозревала о том, что за моей спиной решалась моя будущая жизнь, в которой я вновь была той, которой лишь пользовались.

Все это мне рассказал брат. Зачем? Он нервничал. Теперь долги передались Анджело вместе с наследством и он, чтобы хоть как-то исправить положение, желал заставить меня жениться на Касте. Для этого уже сейчас нужно было вести переговоры с моим участием.

«Шутишь?» — переспросила, широко раскрывая глаза от шока. — «Думаешь, что я на это соглашусь? Выйду за непонятно кого, лишь бы ты мог дальше хорошо жить? Ты даже не пытаешься самостоятельно что-то исправить. Собираешься просто поменять меня на деньги».

«Отец тоже считал, что ты, дрянь, не согласишься. Будешь упрямиться и поэтому подготовился» — после этих слов Анджело кинул на стол какую-то папку. Сказал мне ее просмотреть.

А мне, от того, что я там увидела, стало дурно. Семья Мартин очень сильная. Правящая в Риме и Адора, мама Чезаре являлась замечательной женщиной. Стальной. В своих поступках правильной, но никогда не нежничающей с теми, кто этого не заслуживал. И, будучи мэром Рима по ее указу с некоторыми преступниками поступали особенно плохо. Временами, они до суда не доживали.

Я об этом знала, так как постоянно находилась в доме Чезаре. С самого детства. В какой-то степени семья Мартин даже считала меня одной из них, поэтому мне доверяли. Конечно, ничего подобного не рассказывали, но я все же кое-что улавливала и, минимум об одном таком случае знала. Но я не осуждала Адору.

Скоро должны были быть выборы и Адора намеревалась переизбираться. Но, если информация из той папки, которую мне дал Анджело попадет в прессу, будет уничтожена вся семья Мартин. На это и давил брат. Или конец семьи Мартин, или я соглашалась делать то, что мне говорил брат. При этом, если я хотя бы попытаюсь связаться с Чезаре, опять-таки, информация в ту же секунду отправится в прессу.

Анджело дал мне один день на размышления. Забрал телефон и запер в комнате.

Воспоминания нашептывали мне о том, насколько тяжело было в те мгновения. Казалось, что тяжесть этого выбора давила на меня, настолько сильно, что еще немного и вовсе раздавит. Я с трудом дышала от переживания и билась в мысленную стену, стоящую передо мной. И так сильно хотелось увидеться с Чезаре. Ощутить ту защиту, которую парень дарил мне одним своим присутствием.

А, потом, под утро решила, что я сильная. Я справлюсь. Сделаю вид, что согласна на условия Анджело, а когда он расслабится и не будет ожидать подвоха, украду и уничтожу все, что может навредить семье Мартин.

Так я и стала изображать покладистую девушку, а Анджело сразу же отвез меня к Алану Каста. Он был не плохим мужчиной. По своему добрым и рассудительным. Было видно, что вариант женитьбы на мне он не воспринимал серьезно, но все же хорошо рассматривал его и, даже, кажется, склонялся к согласию.

Анджело ликовал, а мне было мерзко от всего этого. Очень мерзко. Хотела поскорее встретиться с Чезаре, но пока что даже написать ему не могла. Лучше держать дистанцию. Вот только, я ее держала, а Чезаре — нет. Я видела его из окна своей спальни. Парень стоял на улице и, наверное, пытался дозвониться ко мне, но у меня уже был другой номер и все звонки уходили в никуда.

Сердце сжималось при виде парня, стоящего даже в жаркую погоду около ворот особняка, но я успокаивала себя тем, что вскоре мы встретимся. С этими мыслями, я все так же украдкой наблюдала за Чезаре и, с замиранием сердца, которое будто в тисках сжало, видела, что он около ворот подловил Анджело. Буквально выволок из машины моего брата, так как тот просто не хотел выходить и разговаривать, после чего, сжимая шиворот его рубашки, начал о чем-то спрашивать. Я не видела лица Чезаре так как его скрывал капюшон и не слышала слов, но заметила то, что Анджело улыбнулся и что-то ответил. После этого Чезаре ударил его, разбивая губу. Как позже выяснилось, еще и два передних зуба выбил.

Как только охранники оттащили Чезаре от Анджело, брат побежал в дом. Ворвался в мою спальню и, сжимая в ладони свои зубы, он, глотая кровь и морщась от боли, прокричал, что я немедленно должна порвать с Чезаре. Объяснить ему то, что у меня теперь другой и сделать все, чтобы парень больше не подходил ко мне. Иначе, Анджело исполнит свою угрозу. Отправит ту папку журналистам.

Я смотрела на Анджело с яростью. Очень долго не отвечала ему, но, тем не менее, именно из-за этих слов брата уже через час стояла около фонтана на площади Пьяцца Барберини. Достала телефон и написала Чезаре. Сообщила ему то, где находилась и ясно дала понять, что хочу поговорить с ним.

Парень приехал быстрее, чем я ожидала. Сразу нашел меня в толпе и уже через мгновение оказался рядом. Именно этот отрывок воспоминаний был особенно ярким. То, как Чезаре подошел ко мне, расталкивая каких-то парней и пальцами поддел подбородок, заставляя приподнять голову и посмотреть ему в глаза. Чтобы установить зрительный контакт, в котором он будто бы пытался прочувствовать мое состояние. А у меня все тело затрепетало от этой близости с Чезаре. Мы не виделись несколько дней, а мне казалось, что целую вечность и так невыносимо сильно хотелось наброситься на него, после чего крепко обнять, в надежде, что этот вечно хмурый парень поцелует меня в щечку и тоже обнимет в ответ. Он это делал редко, но, ведь мечтать не вредно?

Правда, только в мечтах эта встреча могла закончиться хорошо. В реальности все было очень и очень плохо. Мне стоило отказаться от моего мира. Я утешала себя тем, что это лишь на время, но легче от этого не становилось.

«Что с тобой, Мариса? Почему ты не отвечала на мои звонки? Что с твоим телефоном?» — спросил он, все так же всматриваясь в мои глаза. В этот момент второй рукой взял мою руку, но я резко выдернула ее.

«Я хотела с тобой поговорить» — наконец-то сказала и сделала шаг назад, хотя, наоборот, хотелось продлить эту близость. Но я знала, что неподалеку в машине сидел Анджело и рядом находились его люди. Брат даже отложил визит к стоматологу, лишь бы лично за всем проследить. Своими глазами увидеть то, как я бросала Чезаре. — «Пожалуйста, больше не подходи ко мне. Между нами все кончено».

Чезаре разомкнул губы, будто хотел что-то сказать, но уже вскоре опять их сомкнул. Я прекрасно видела, как он нахмурился и взгляд парня помрачнел настолько сильно, что стал темнее любой ночи.

«У меня теперь есть другой» — продолжила, а Чезаре, в один момент оказавшись рядом, вновь взял мою руку в свою и рывком притянул к себе.

«Твой ущербный брат говорил правду о заключении договора на дальнейшее замужество с каким-то деловым партнером твоего отца?» — Чезаре оскалился.

«Да, все именно так» — я кивнула и попыталась отстраниться, но он не дал. Или я плохо сопротивлялась. Не желала, чтобы Чезаре отпускал.

«Тебя запугали? По своей воле ты на такое не согласишься» — парень опять ладонью поднял мою голову и заставил посмотреть на него. А я отвела взгляд в сторону и горько усмехнулась.

«Да что ты обо мне знаешь? До недавнего времени только и делал, что вытирал об меня ноги. Хотя, я не буду скрывать того, что сама тобой пользовалась. С тобой было интересно, но этот мужчина лучше. Я знаю его давно и хочу быть с ним. А ты мешаешь. Пожалуйста, не создавай больше проблем и не подходи ко мне» — пока говорила это, думала, что у меня язык отсохнет и отпадет. Настолько гадко было от собственных фраз. Но я вновь твердила себе, что, чем быстрее Анджело решит, что все пошло по его плану, тем быстрее я смогу все исправить и уже после этого объясню Чезаре, что все мои слова являлись ложью.

«Что с тобой происходит? Черт возьми, Мариса, это не ты» — Чезаре, казалось, был не в себе и уже сейчас, пока смотрела в его глаза, думала о том, что у него сознание трещало по швам и самоконтроль рушился. Но парень сделал глубокий вдох и, все еще держа меня за руку, куда-то повел за собой.

«Куда ты меня ведешь?» — взвинчено спросила и опять попыталась отдернуть руку.

«Ты не говоришь мне правду. Тут не говоришь. Поэтому продолжим разговор, когда будем у меня дома» — я хотела оспорить слова парня, ведь мне нельзя было уходить из площади, но, когда услышала следующие слова Чезаре, несколько секунд вообще ничего не могла сказать. — «Я поговорил со своими родителями. Они хотят оформить попечительство и забрать тебя к нам. Будешь жить в нашем доме. Я не оставлю тебя с твоим ущербным братом».

Я безумно любила семью Мартин. Они были невероятными людьми и, услышав, что родители Чезаре хотели оформить попечительство, я улыбнулась впервые с тех пор, как умерли мама и отчим. Но уже вскоре спрятала улыбку и, ощущая, как в груди обжигающе зудело, все же вырвала свою руку из хватки Чезаре.

«Ты меня вообще слышишь? Да не вру я тебе. Не вру. Пойми, мне нравится другой, а с тобой я уже ничего общего иметь не хочу. Ты мне мешаешь» — я любила семью Мартин, но понимала, что если пойду к ним, только наврежу людям, уже ставшими мне такими дорогими. Поэтому я говорила то, за что саму себя ненавидела. Особенно следующие слова, стали тем ножом, которым я пронзила и себя и Чезаре: — «Этот мужчина, в отличие от тебя нормальный!».

После этого я еще раз сказала, чтобы Чезаре меня не трогал. Увидела, что он вопреки моим словам, протянул ко мне руку и в этот момент дала ему пощечину. А потом, за считанные секунды растворилась в толпе, ведь больше не могла продолжать этот разговор. Больно. Слишком больно. Мне казалось, что я сама не смогу простить себя за эти слова.

Но, тем не менее, я сделала так как сказал Анджело и в этот день еще сильнее возненавидела брата. А еще возненавидела себя. Считала, что я сильная, но почему-то почувствовала себя такой слабой.

Сознание прошло рябью и одарило меня очередным потоком тошнотворной боли, следующие воспоминания подкидывая в мою голову, словно хвороста в огонь.

Чезаре не оставил меня в покое. Я толком не понимала, что он делал, но однажды Анджело, будучи каким-то слишком нервным, прибежал ко мне в спальню и сказал, что этой ночью мы уезжаем. Куда именно — он не сказал, но я понимала, что, по сути, мы не покидали Рим. Мы убегали.

Таким образом, мы оказались в Вероне. Там прожили совсем немного, как позвонил Алан Каста. Он отказывался от меня, как от будущей жены. В тот день Анджело сильно напился и бушевал, а я сидела в шкафу одной из комнат. Пряталась от него, ведь ощущала, что вот-вот может произойти нечто плохое. Анджело был в неадекватен, поэтому я предпочла подождать, пока он протрезвеет и только потом подошла, чтобы поговорить. Раз я уже не нужна Алану Касте, значит, и брату тоже. Так я думала, но Анджело меня не отпустил. Вновь пригрозил той злосчастной папкой и сообщил, что мы опять уезжаем из города. На этот раз переезд был еще более сумбурным и в конечном итоге мы оказались в Венеции.

Анджело все сильнее погрязал в долгах. Я не понимала, откуда он вообще брал деньги, но было видно, что на плаву брат держался из последних сил. Он являлся безответственным, но при этом привыкшим к красивой жизни и легким деньгам. Только его отца больше не было рядом, а сам по себе Анджело не был способен на самостоятельную жизнь. Поэтому он стал пить. Будучи пьяным, он крушил все вокруг себя, а потом крепко спал. А я этим пользовалась. Лазила у него на ноутбуке и в его вещах. Пыталась найти, если не то, что он имел против семьи Мартин, то хотя бы компромат на брата.

Время шло. Пролетел год и не было ни одного дня, чтобы я не думала о Чезаре. Он мне снился по ночам и с мыслями о нем я встречала каждый день. Сильно тосковала и без него ощущала себя разбитой. Какой-то неполноценной. Часто закрывала глаза и представляла Чезаре перед собой. В моих мыслях он меня обнимал и прижимал к себе. Шептал на ухо, что любит и не отпустит. Он мой мир и моя вселенная. Тот, благодаря кому я жила и им я дышала.

Я хотела к нему. До слез и отчаяния. А еще так невыносимо сильно боялась того, что у парня появится другая и, когда я вернусь, буду уже не нужна Чезаре. Но ведь такое невозможно. Чтобы он стал полностью чужим. Уже не моим. Хотя, я сама уже стала не его. Да, это лишь видимость, но ведь я сказала, что хотела отношения с другим, нормальным мужчиной.

В мире, который мы с ним постепенно выстраивали с самого детства, произошел болезненный и кровоточащий разрыв. Все вокруг трещало, рушилось и испарялось. Исчезали мы. И время постепенно с каждым днем все сильнее уносило нас по разным тропинкам жизни. Расстояние росло и я опасалась, что нить связывающая нас, вот-вот порвется. Но, в тот же момент, ловила себя на том, что она наоборот, лишь крепла и с одержимостью тянула назад. Чтобы мы вновь оказались рядом. Вместе.

И я верила в то, что мы скоро встретимся вновь.

Опять будем смотреть друг другу в глаза и переживать ту бурю эмоций, что и ранее. Нет, теперь все будет иначе. В миллиард раз ощутимее и острее. Ведь за время разлуки мы повзрослели немного и изменились. А так же изголодались по нашему миру. Настоящему и бурлящему жизнью.

Я раз за разом представляла то, как вновь встречусь с Чезаре. Хотела этого настолько сильно, что с более сильным рвением пыталась найти что-то на Анджело и однажды потеряла бдительность. Он, будучи пьяным, увидел, что я рылась в его кабинете.

К этому моменту уже наступила ночь. Мое любимое время суток, ведь оно ассоциировалось у меня с Чезаре и луна успокаивала лучше любого солнечного дня, но именно эта ночь принесла с собой страшные подарки, от которых я предпочла бы отказаться.

Анджело сразу понял, что я делала, хоть я и пыталась доказать, что просто искала любимую ручку, которую где-то потеряла. Так себе оправдание. Его не воспринял даже мой пьяный брат.

«Ищешь компромат на семью Мартин?» — засмеялся Анджело. В этот момент он был особенно неадекватен и безумно пьян. Кажется, даже не понимал, что говорил. Вернее, брат действительно не следил за языком, ведь сказал то, что скрывал от меня весь последний год: — «А нет никакого компромата. Нет его, дура ты такая».

«Нет? Ты же показывал» — у меня перехватило дыхание. Сразу не поверила в то, что сказал брат. Посчитала это бреднями пьяного человека.

«Семья Мартин все отлично подчищает. К ним не придраться» — Анджело фыркнул и пьяно покачнулся. — «Отец нашел какие-то крохи информации на них, но этого мало даже для того, чтобы оклеветать Мартин в желтой прессе. А ты повелась. Видно, сильно переживаешь за эту семейку. Лучше бы обо мне думала! Я же столько для тебя сделал. Ты ела на деньги моего отца!».

«То есть, по сути никакого компромата нет и все это время я зря…» — прошептала осипшим голосом. Я же вывернула себя наизнанку. Растоптала свое сердце и сердце Чезаре, лишь бы помочь ему и его семье, а, оказывается, все напрасно?

«Да, идиотка, зря. Но ты, черт возьми, ошибаешься, если считаешь, что сможешь от меня уйти. Твое место тут. Около меня. Да и Чезаре Мартину сейчас есть чем заняться помимо поисков тебя» — из этих слов я уловила то, что Чезаре искал меня. Эту новость впитала с жадностью , но содрогнулась от безумного, мерзкого смеха Анджело и его следующих слов: — «Ему все еще нужно попытаться спасти свои руки».

«О чем ты?»

«Он получил месть за это» — Анджело показал на свои передние зубы, которые когда-то выбил Чезаре. Сейчас там стояли импланты. — «Этот мелкий сученыш вообще всегда меня донимал. Будто я не знаю, что это он договорился о том, чтобы в универе меня избивали. Он, бл*ть, откуда-то понял, что я руку на тебя пару раз поднял. Нет, ты не рассказала. Я знаю тебя. Гордая дуреха, считающая, что со всем сама справишься. Значит, Мартин догадался. Он и с мамашей твоей поговорил и она после этого перестала тебя трогать. Трусливая дрянь она. Я не такой. Я его не боюсь» — Анджело опять засмеялся.

«Что ты ему сделал?» — я прервала смех брата своим громким, тревожным вопросом.

«Ничего особенного. Анонимно нашел неких людей, которые с твоего старого номера прислали Мартину пару сообщений, а потом перехватили его и так изувечили ладони, что будет лучше, если их вовсе отрежут».

Анджело говорил, что не боялся Чезаре, но я понимала, что именно от него брат прятался. Когда-то решил, что имел достаточно сил и власти для того, чтобы изувечить ему руки, а теперь, словно крыса скрывался. А ведь Чезаре никогда не ходил в сопровождении охраны. В этом плане, он был простым парнем. Этим мой трусливый сводный брат и воспользовался.

В этот момент, ощущая, как в груди все похолодело, я засунула ладонь в карман своих домашних штанов. Там лежала коробочка с кольцом, которую мне ранее подарил Чезаре. Я всегда носила ее с собой и, прикасаясь, успокаивалась. Но, в этот раз, даже кольцо не помогло, ведь уже сейчас холод в груди сменил невыносимый жар гнева.

«Хватит думать про Мартина. Иди ко мне Мариса и я помогу тебе его забыть» — Анджело двинулся в мою сторону, а я, наоборот стала пятиться назад.

«Не подходи ко мне» — предупредила, но Анджело, естественно, мои слова не интересовали. Поэтому, я резко развернулась и очень быстро пошла прочь.

Убегая от брата, я хотела поскорее вернуться к Чезаре. Извиниться и рассказать обо всем. О том, какой дурой была. Вот только, как Анджело и сказал, отпускать он меня не собирался. Попытался перехватить около двери, но я вывернулась и выбежала в коридор.

Бежать. Мне нужно бежать. Убегать отсюда поскорее, пока Анджело меня не схватил.

С этими мыслями, повторяя их раз за разом, я неслась по дому. Опасалась того, что брат догонит и поймает, но, в тот же момент, ликовала, ведь теперь могла вернуться к Чезаре.

Скоро мы встретимся вновь. Осталось совсем немного.

Но сейчас мне следовало убегать. Быстрее. Срочно! Правда, покинуть дом я так и не смогла. В гостиной брат меня настиг. Зачем-то попытался повалить на пол, а я вырвалась и послала его. Опять попыталась убежать, но Анджело не дал. Удар пепельницей по голове и я рухнула на пол, словно уже не живая.

Эта боль, вырываясь из прошлого, окутала все тело и в этот момент я вынырнула из воспоминаний.

Резко открыла глаза. Настолько широко, что они даже начали болеть. Не моргая, я смотрела в одну точку и все дышала. Делала глубокие и жадные вдохи и пальцами до царапин сжимала коленки.

Только спустя несколько секунд поняла, что находилась на остановке. Все еще сидела на скамейке около пустующей дороги и в этот момент увидела, как из проулка выбежал Чезаре. Он сразу же меня заметил и уже вскоре оказался рядом, с первого же мгновения замечая мое состояние. Парень сел на корточки около меня и, ладонями придерживая голову, так привычно посмотрел мне в глаза.

— Что с тобой? Куда ты убежала?

— Я к тебе бежала, — сказала прерывисто и еле слышно, только сейчас понимая, что по щекам текли слезы.

— Ты убежала из моего дома, — Чезаре большим пальцем провел по моей щеке, стирая слезу, но на ее месте тут же появилась новая.

— Я все вспомнила, — сказала всхлипнув. — Я не хотела тебя бросать. Анджело сказал, что у него есть компромат на твою маму и, если я не соглашусь выйти за Алана Касту, он отправит его журналистам… А потом оказалось, что никакого компромата нет… — я опять всхлипнула, начиная тереть лицо ладонями.

Чезаре выругался. Он сел на скамейку и усадил меня к себе на колени. Крепко обнял и притянул ближе, так, что расстояние между нами стало минимальным, а я все продолжала прерывисто шептать:

— И это он твои руки изувечил… — я сделала глубокий вдох, но в груди все равно жгло, словно от нехватки воздуха. — Я бежала к тебе… Убегала от него… Анджело поймал… и… и…

Я не договорила. Слезы с новой силой потекли по щекам и все слова застряли в горле. В этот момент я цеплялась за Чезаре и прижималась к нему. Горела в безумии этого момента и беззвучно кричала, пряча лицо на груди парня. Меня буквально трясло, но только сейчас понимала насколько ценен этот момент. Как же сильно я жаждала вновь встретиться с Чезаре. С моим миров, который я когда-то невольно растоптала.

Судьба причудливо сыграла и сейчас, я почему-то вспомнила о том, как Чезаре пару недель назад привез меня к площади Пьяцца Барберини. Я стояла там и рассматривала фонтан и, как-то сама по себе, под действием момента, спросила у парня:

«Мы раньше были знакомы?»

Да, были. Еще как были. И на этой площади я бросила Чезаре. Не по своей воле, но, все же, это произошло. Тогда чувствовала себя разбитой и убитой, а сейчас, в объятиях парня будто бы исцелялась и заново оживала. Возвращалась в наш прежний ритм диких эмоций.

В какой-то момент, я хоть и немного, но все же успокоилась и сразу взяла его ладонь в свою. Начала снимать перчатку, ведь хотела увидеть то, что сделал Анджело. Сразу я почувствовала, что Чезаре собрался меня остановить, но так и не сделал этого. Наверное, почувствовал, что мне это жизненно необходимо.

Я увидела лишь его правую ладонь. В перчатках этого не видно, но пальцы были кривыми, а вся кожа в очень грубых и глубоких шрамах. Зрелище страшное, но меня это совершенно не отталкивало. Я переплела наши пальцы, чувствуя, как от соприкосновения моей маленькой ладони к его большой, тепло расплывалось по телу.

Ночь и тишина. По дороге, время от времени, проезжали редкие машины, а мы все так же сидели на скамейке. Я иногда всхлипывала и дрожала в его руках, с трепетом ощущая, как Чезаре уже сейчас сам сжал мою ладонь в своей, пока что не облаченной в перчатку.

Наверное, с виду так и не скажешь, насколько важен этот момент, а я думала о том, что хотела бы навсегда в нем раствориться. Ведь этой встречи я ждала долгих два годаи вот наконец-то Чезаре рядом.

Эпилог

— Красиво, — прошептала, наблюдая за закатом солнца.

Сейчас я лежала на ровном газоне в саду, окружающем особняк Чезаре и смотрела на небо. Его освещали последние лучи солнца, но постепенно они потухали и наступал поздний вечер. Я уловила момент, когда небо полностью окунулось во мрак и после этого перевернулась на живот. Подпирая голову ладонями, посмотрела на особняк. Прошло буквально несколько минут и все массивные шторы были отодвинуты и окна открыты. Так же я знала, что в это время штат горничных менялся — с дневной смены на ночную.

Этот дом спал днем и просыпался ночью. Жил в совершенно ином ритме, который многим мог показаться странным и даже диким, а мне этот ритм нравился, ведь в нем существовал мой мир и моя любовь. Моя жизнь.

Я опять перевернулась на спину и, улыбнувшись, потянулась. Закрыла глаза, но, несмотря на это, ощутила то, что в саду зажглись огни фонарей и уже вскоре я услышала шаги.

— Почему ты тут лежишь? — голос Чезаре был утяжелен сильной хрипотцой и уже по нему я поняла, что парень только проснулся.

Я открыла глаза и посмотрела на Чезаре. Черные волосы немного растрепанные и из одежды на нем сейчас виднелись пижамные штаны серого цвета и белоснежная, слегка мятая футболка. Еще на ладонях были перчатки из тонкой ткани.

— Мне тут хорошо думается, — я приподнялась на локтях и на лицо набросила серьезное выражение. — Знаешь, о чем я размышляю? Сегодня седьмой день, как ты меня «купил». После полуночи я буду свободна. Вот и пытаюсь понять, что мне делать дальше. Может, я уйду от тебя. Как-никак, но свободой все же нужно пользоваться.

Конечно, я шутила и, думаю, Чезаре это понимал, но все равно увидела то, что сонливость в одно мгновение исчезла из его глаз и взгляд потемнел.

— Никуда ты не уйдешь. Считай, что свободы у тебя нет.

— Неужели? — я села на газоне и высоко подняла голову, чтобы посмотреть на Чезаре. — И как же ты будешь меня удерживать?

— Найду способы.

— Мне даже интересно узнать какие именно, — я старалась все еще держать на лице серьезное выражение, но, поднимаясь на ноги, незаметно улыбнулась, после чего пошла в сторону дома. Не оборачивалась, но прекрасно знала, что Чезаре пошел за мной.

Уже будучи в особняке, я побежала на кухню. В холодильнике было полно еды, но я все равно обернулась и сказала Мартину:

— Я что-нибудь приготовлю.

Пока я крутилась около столешницы, Чезаре пошел в душ. А я нарезала помидоры и размышляла о некоторых вещах.

Пока что память вернулась не полностью и временами ко мне еще приходили новые обрывки воспоминаний, но, всякий раз, когда они всплывали в сознании, я больше не ощущала головной боли, или сокрушающего стресса, ведь самые болезненные воспоминания были позади. Они ударили по мне, словно молот и разбили разум на множество мелких осколков. Но, в тот же момент, именно благодаря этому я сумела заново себя собрать и восстановиться. Я больше не была той забитой Марисой. Растерянной, боязливой и панически опасающейся вновь встретиться со своим братом.

При этом, я размышляла о том, что жизнь складывалась очень необычно. Она показала мне, как может быть иначе. И это «иначе» мне не нравилось.

В детстве и подростковом возрасте я многое пережила. Некоторые события были болезненными и для меня страшными, но я оставалась сильной потому, что рядом был Чезаре. Еще в детстве, будучи тем самым странным мальчишкой, из-за своей болезни не подходящим в актеры надменного театра лжи, в котором я жила, он постепенно стал выстраивать мой мир. Немного причудливый, но безграничный. Отдающий свежим, прохладным воздухом и ночным небом.

Но, после амнезии, в тот год, который я прожила вместе с Анджело, я даже не знала о существовании Чезаре и мне действительно было плохо. Невыносимо тяжело. И Анджело с легкостью смог довести меня до состояния панических атак.

Порой в сравнении можно понять, насколько сильно важно присутствие в жизни одного человека. Мне была дана возможность это осознать. Ощутить это страшное «иначе».

Положив на стол нож, я взяла пульт и включила телевизор, просто, чтобы перебить тишину. После этого продолжила нарезать помидоры.

Из-за голосов, доносящихся из динамиков телевизора, я не услышала звук шагов, но так отчетливо ощутила то, что мужские ладони легли на талию и торс коснулся моей спины, вжимая своим весом в столешницу. Одна ладонь тут же скользнула вниз к бедрам, сильно сжимая попу, а вторая легла на грудь.

— Чезаре, я же с ножом, — хотела сказать строго, но из-за прикосновений парня, по телу пробежала горячая дрожь и с губ сорвался стон.

Его ладонь, пробираясь под мою футболку и коснулась низа живота, а потом талии. Ощутимо провела вверх и, пробравшись под лифчик, сжала грудь, большим пальцем обведя сосок, вызывая острые импульсы, которые пробежали по коже и взбудоражили огнем. Я сильно прогнулась, прислонившись макушкой к плечу Чезаре, лишь отдаленно ощутив, как нож выпал из подрагивающих пальцев и упал на пол, тут же отлетев под стол.

— Сюда может кто-то зайти, — произнесла на выдохе, уже не узнавая собственный голос. — Например, повар.

Чезаре резко повернул меня к себе лицом и тут же, подхватив под попу, усадил на столешницу. Поцеловал шею и, несмотря на то, что я просила не оставлять засосов, его личных отметок, чувствовала, как под губами парня кожа пылала так, словно к ней прикасались горящие угольки и тут же краснела.

— Думаешь, я позволил бы кому-нибудь увидеть тебя голой? — прохрипел Чезаре лишь на мгновение отстраняясь от меня и вновь целуя шею, а потом и губы.

В голове начало пустеть и я уже толком ничего не понимала, но краем сознания осознавала, что Чезаре точно не позволил бы сейчас кому-либо зайти сюда.

Одно мгновение и с меня была сорвана футболка, которая уже вскоре полетела вниз и упала на пол. За ней последовал лифчик и вновь его руки оказались на моем теле, с жаждой и так порочно касаясь каждого сантиметра кожи. В такие моменты мне всегда хотелось, чтобы Чезаре снял перчатки, ведь хотелось жара его ладоней и мне было совершено неважно, как они выглядели, но парень привык никогда не снимать перчатки и пока что я с этим ничего не могла поделать. Но, может быть, когда-нибудь, у меня получится переубедить его. Все же у нас еще вся жизнь впереди.

Чезаре расстегнул змейку на моих шортах и, наклонившись так, что наши губы находились лишь в миллиметрах друг от друга, сказал. Нет, хриплым, практически рычащим голосом приказал:

— Приподнимись.

Одной рукой обвивая его шею, а второй упираясь в стол, я сделала так, как сказал парень и тут же осталась без шорт и нижнего белья. В голове промелькнула мысль, что, наверное, не стоило чем-то таким заниматься на кухне, но, в тот же момент, я понимала, что близость между нами частенько происходила в неожиданных местах. В саду, машине, университете… Одно касание, или лишь мимолетный взгляд распаляли настолько сильно, что уже просто не было сил остановиться и телом овладевала неутолимое желание насытиться любимым человеком. Ближе, больше и сильнее. Так, чтобы сгореть от прикосновений и с головой уйти в буйствующий вихрь ощущений, совершенно забывая о том, что во всем мире есть еще кто-то кроме нас.

Я поддела пальцами ткань футболки Чезаре и потянула ее вверх, но снять так и не смогла. Парень, увидев это, сам одним движением скинул футболку и вновь поцеловал, а я довольно простонала и ладонями коснулась крепкого торса. Мне нравилось водить по нему пальцами и ощущать жар стальных мышц. Хотя, чаще всего, было совершенно иначе. Чезаре полностью раздевал меня, после чего с неутолимой жаждой брал, будто не желая тратить время на то, чтобы самому тоже снять одежду. А я хотела прикосновения кожи к коже. Конечно, несмотря ни на что, всякий раз во время нашей близости я получала такое удовольствие, что, казалось, на несколько минут теряла саму себя, но заниматься сексом с парнем, с которым ощущала жар только его возбужденной плоти и губ, а все остальное было скрыто одеждой, вплоть до ладоней, было немного странно. Хотя, мне не с чем было сравнивать.

Во всяком случае, когда вчера вечером Чезаре прижал меня к стене, как только я вышла из душа и сбросил с плеч мой халат, оголяя тело, я, стараясь удержать рассудок и в первые же мгновения не сгореть от его несдержанных ласк, вцепилась в парня и не успокоилась, пока не сняла всю его одежду. Наверное, из-за моих неумелых, но быстрых движений это выглядело жалко, но, тем не менее, своего я добилась, поэтому, была довольна.

И сейчас с упоением касалась Чезаре. Кончиками пальцев обводила кубики пресса, ключицы и шею. Но, к сожалению, не долго, ведь уже в следующий момент, парень надавил мне на плечо, заставляя лечь на столешницу и ладонью стиснул оба моих запястья, прижав их к твердой поверхности над моей головой.

Одно мгновение и обжигающий взгляд. Глубокий, немного прерывистый вдох жаркого воздуха, после чего я почувствовала прикосновение его возбужденной плоти к моему лону.

— Чезаре, — простонала его имя, чувствуя, что парень сделал первое движение бедрами, сразу входя в меня наполовину, а вторым толчком — полностью, наполняя меня собой так, что перед глазами заискрилось и побелело. Казалось, что по венам уже потекла не кровь, а лава и внизу живота все прошлось тягучими и, в тот же момент, острыми всполохами, разнося эти ощущения по всему телу, покалывающими мурашками.

Наша близость была разной. Иногда медленной, когда Чезаре, будто испытывая меня на прочность, делал неторопливые, но всегда до предела глубокие толчки, при этом, утягивая в невыносимо долгий поцелуй. И так могло продолжаться часами, с небольшим отдыхом. Но бывало так, как сейчас, когда близость напоминала сумасшедший ураган из огня и жажды.

Все так же сжимая мои запястья пальцами и этим, будто твердя, что я принадлежу ему — я тут и я его, второй ладонью Чезаре скользил по моему телу, ощупывая бедра, живот и грудь. А потом подхватил ноги под коленками и притянул ближе, делая новые толчки. Резкие, быстрые и глубокие. Так сильно веющие голодом и желанием.

Я пыталась себя сдерживать, но громко стонала. Кусала губы и извивалась. В этот момент совершенно не улавливала свои мысли, ведь в голове все заволокло плотным туманом и так же казалось, что он окутывал мое тело. Искрился и опалял, обжигал кожу и вводил в состояние лихорадки, в которой приятно ломило, постепенно доводя до грани.

Я никогда не могла выдержать долго. И даже в этот раз первая ощутила, как тело сильно задрожало и сознание полностью помутнело, но, кажется, все еще кусала губы. Чезаре сделал несколько последних, особенно глубоких движений и, заставил меня опуститься на пол. После того, как я встала на колени, Чезаре несколько раз провел ладонью по члену и кончил мне на лицо.

Ощущая на щеке, губах и подбородке горячую сперму я подняла взгляд и посмотрела на парня. Сейчас его взгляд казался полностью черным, но, при этом, пылающим и мне показалось, что я вновь сгорела в этом зрительном контакте.

— Мне нужно в душ, — прошептала прерывисто, ощутив, что сперма попала даже мне на волосы.

Встала на ноги и полотенцем вытерла лицо, после чего бросила его к грязным вещам. Помыла столешницу, но перед этим, еще долго стояла в объятиях Чезаре, получая от него поцелуй за поцелуем.

— Что будем сегодня делать? — спросила, когда мы немного позже вдвоем сидели в ванне. Я, прислонившись спиной к его торсу, ладонями водила по теплой воде.

— Мне нужно на работу. Вернусь ближе к трем ночи и потом буду свободен.

— Отлично. Поедем пить кофе, а потом покатаемся по городу. Хочу заехать к Томасу.

— Он спит, — мрачно ответил Чезаре. Он ревновал.

Оказалось, что в прошлом мы с Томасом хорошо дружили, а ему нравилось по-дружески злить Чезаре.

Например, совсем недавно в моей голове всплыло воспоминание, как мы втроем ночью сидели во дворе дома Томаса около костра. Мне тогда было пятнадцать и я очень сильно злилась на Чезаре за то, что он отказал мне в свидании. Меня буквально трясло и я до побелевших костяшек сжимала в руках специальный прут, на котором жарила зефир. Как раз в кинотеатре шел фильм, который я хотела посмотреть. Более того, я хотела посмотреть его именно с Чезаре, а он отказал. ОТКАЗАЛ, черт возьми. Как же я зла на него.

«Держи» — Чезаре протянул мне лимонад, но я на него даже не посмотрела и стакан не взяла.

В этот момент Томас налил лимонад в другой стакан и протянул его мне. Я взяла стакан и сразу сделала несколько глотков.

«И что это значит?» — Чезаре вопросительно приподнял бровь и мрачно посмотрел на своего друга. Я же проигнорировала вопрос и обернулась к Томасу.

«Зефир готов. Будешь?» — спросила у него. Томас кивнул. — «Пойдешь со мной завтра на свидание?» — Томас опять кивнул.

«Какое нахрен свидание?» — в вопросе Чезаре послышалась злость.

«Я хочу в кинотеатр. Поведешь меня туда?» — спросила у Томаса, вновь игнорируя Чезаре.

Так как я все никак не могла выучить язык жестов, Томас со мной общался через телефон. Так и сейчас написал что-то и показал мне экран: «Для тебя все, что угодно».

Чезаре сидел сбоку, но специально встал и подошел ближе, чтобы тоже посмотреть на экран. В этот момент его брови сдвинулись на переносите и в глазах мелькнула чернота. Чезаре сказал Томасу, что-то на языке жестов. Я не поняла, что именно, но движения, несмотря на то, что в них ничего особенного не было, показались угрожающими.

В этот момент Томас подхватил меня так, словно я ничего не весила и усадил рядом с собой на шезлонг, после чего тоже что-то сказал Чезаре. Они какое-то время переговаривались и лишь в конце Чезаре в голос произнес:

— Я же тебя убью.

На это Томас лишь безразлично пожал плечами. Я временами вообще не могла понять, как они дружили. Чезаре был огнем. Томас же являлся холодом. Всегда безразличным даже к самым острым ситуациям. Мне казалось, что, если бы ему к голове приставили бы пистолет, он так же лениво бы посмотрел на него. Но, правда, потом всадил бы своему врагу нож в глаз, так как лень ленью, а ситуацию из-под контроля Томас никогда не выпускал. В этом они с ЧЕзаре были одинаковыми — единственная схожесть между ними.

Наверное, они сдружились потому, что имели свои особенности. Немоту и аллергию на солнце, но Томас, хоть и лениво, но любил по-дружески раздражать Чезаре. Я это уловила и сейчас вместе с ним играла эту сценку про свидание. Естественно, это было не серьезно. Вот только, кажется, Чезаре мы разозлили сильнее, чем хотели.

В этот момент он взял меня за руку и потянул на себя.

«Отпусти» — зашипела. — «Я с Томасом разговаривала».

Чезаре меня слушать не стал и повел за собой к выходу из сада.

«Ну и ладно» — сказала, когда мы оказались на улице. — «Напишу ему и договорюсь про поход в кинотеатр».

«Я схожу с тобой на этот чертов фильм» — рыкнул Чезаре, открывая передо мной дверцу своей машины.

«Правда?» — я тут же засияла. — «А за руку держать будешь? Обнимешь? В щечку поцелуешь?».

Из мрачного молчания Чезаре я поняла, что — нет. Ну и ладно. Главное, в кинотеатр сводит, а это же свидание! Я была готова прыгать от счастья.

Сейчас, сидя в ванне вместе с Чезаре, я вспомнила о нашем недавнем разговоре. Оказалось, что та наша первая встреча, когда меня вместе с Валенсо привезли в заброшенное здание, не была подстроена Чезаре, хотя именно так я стала считать. На самом деле, Чезаре не ожидал меня увидеть. Он искал меня, но безрезультатно, а тут меня вместе с парнем, который толкал наркотики на улицах, за что он и должен был поплатиться, привезли к Чезаре.

Да, даже не могу предположить, какие эмоции он испытал в этот момент нашей встречи.

Поэтому Чезаре злился на Томаса. Он случайно заметил меня первым и собирался удержать для Чезаре. Сделать сюрприз, но в итоге вызвал только его злость.

— Мне так нравится, когда ты меня обнимаешь, — довольно пробормотала. Не хотела, чтобы Чезаре уезжал на работу. Желала вечно так сидеть. Обернулась к парню и сказала, нет, приказала: — Постоянно обнимай меня.

— Не хочу просто обнимать, — Чезаре вплел пальцы в мои волосы и притянул к себе, эти слова, сказав мне на ухо. — Хочу тебя всю.

Я улыбнулась и положила свои ладони ему на плечи. Потянулась к губам парня и хотела поцеловать, но Чезаре сделал это первым, сильнее прижимая меня к себе. Так, что тело задрожало и от этой близости в сердце расплылась теплота.

Помнил ли он о том, как мы, еще будучи детьми, сидели на крыльце особняка его родителей? Тогда рак его почти победил. Мальчишка был очень худым и, несмотря на лето, носил шапку, скрывая отсутствие волос, так как не желал жалости, а именно с ней на него всегда смотрели. Сильный несмотря на слабость тела и достаточно умный, чтобы, несмотря на возраст, понять, что все совсем плохо. Смерть постепенно скреблась в дверь его комнаты. Все громче и громче. Настойчивее.

У меня же появились новые синяки — «любовь» моей мамы. Я их скрывала под одеждой, и так же в рукаве кофты прятала напухшую ладонь. Мама утром вывернула мне пальцы за то, что я пролила на нее сок. Болело очень сильно, но к врачу меня не отвели, ведь мама не желала огласки, а, как потом оказалось, было сломано три пальца. Я пока что этого не знала, но с трудом сдерживала слезы из-за боли. Хотелось просто исчезнуть. Перестать существовать. Чтобы прекратилось все это.

Глаза начало сильнее пощипывать и я почти заплакала, но в этот момент, Чезаре обнял меня и притянул к себе, так, что я своим плечом прикоснулась к его. Он не знал насколько мне плохо, но будто чувствовал и, несмотря на то, что ему самому было тяжело, обнял, унимая боль. Я тоже не осознавала насколько было плохо состояние его здоровья, но в этот момент, будто бы перестала ощущать свою горечь и почувствовала его и так невыносимо захотелось обнять в ответ. Это я и сделала.

Тогда еще совсем дети. Мы познали друг друга в боли и стремились к счастью. Не для себя. Я для него, он — для меня. И наконец-то обрели его. От нашего счастья веяло ночью и прохладой свежего воздуха. Уединением, но в тот же момент ощущением того, что рядом находился целый мир.

Наши миры — это мы сами. Сплетенные еще в детстве и на всю жизнь.

Конец!