Брат жениха. Он хочет меня бесплатное чтение

Брат жениха. Он хочет меня

Елена Безрукова

ПРОЛОГ.

Я больше не могла выносить это напряжение и его тяжелый взгляд. Здесь словно никого больше не было на многолюдном празднике — только я и он. Как тогда, наедине.

— Что случилось, малыш? — спросил меня Марк, приобняв за талию.

А он словно коршун следил за каждым движением младшего брата.

— Ничего, — покачала я головой, мягко убирая его руку. Даже не знаю, почему мне захотелось сделать именно так. Почему мне не хотелось, чтобы ОН на это смотрел. — Я пойду в комнату. Мне что-то нехорошо.

— Ты не беременная, Ангелин? — шутливо поинтересовался мой жених. ОН сузил глаза.

— Нет, — пожала я плечами. — Нет. Просто устала с дороги. Скажи своей бабушке, что я её ещё раз поздравляю, но плохо себя чувствую.

— Ладно, — ответил Марк, наблюдая за тем, как я встаю из-за стола. — Иди, отдохни.

Я шла в сторону лестницы, очень четко ощущая в спину два взгляда: Марка и его старшего брата, с которым мы совершили огромную ошибку. Я не знаю, готов ли он это забыть, как пытаюсь сделать я, не скажет ли он об этом Марку… или вообще — всем. Шла, а руки и ноги дрожали. Мне страшно, страшно от того, что будет теперь… Он понял, он всё, конечно, понял.

Только закрыла за собой дверь комнаты и перевела дыхание, как она снова распахнулась. Обернулась и наткнулась на взгляд ледяных серых глаз. Он пошёл за мной. Опасно. Нас так могут увидеть вдвоём. Он посмотрел, нет ли кого в коридоре, и захлопнул дверь. Остановился напротив меня и, засунув руки в карманы брюк, рассматривал меня, наклонив голову набок.

— Зачем ты пошёл за мной?

— Поговорить хочу.

— А я не хочу.

— А придётся, — недобро улыбнулся он. — Вот, значит, за кого ты замуж собралась… Ты не врала.

— Нет, не врала, — тихо ответила я, отвернувшись к окну. — Марк сделал мне предложение. И я согласилась.

— Интересное кино, — усмехнулся он и подошёл ближе. Остановился на расстоянии вытянутой руки и заглянул в моё лицо. — Ты же его не любишь. И брак тебе этот не нужен.

— Откуда тебе это знать?

— Ангел, — коснулся он пальцами локона волос, выбившегося из прически. — Ты вовсе не святая. Скажи, когда ты стонала в моих руках и кончала, разве думала о своём женихе?

Прикрыла глаза. Щёки запылали. Стыдно. Наверное, он — самая большая моя ошибка в жизни. И зачем я только поддалась…

— Марат, — открыла глаза и посмотрела на него. — Уйди, пожалуйста, я хочу побыть одна.

Попыталась сделать шаг в сторону, но сильные руки меня схватили за талию и удержали на месте.

— Почему не сказала, что твой жених — мой брат?

— Я сама не знала. Если бы знала, то… Никогда бы…

Горячими пальцами он поднял мой подбородок вверх, чтобы посмотреть в мои глаза.

— Из-за тебя я чуть не переспал с невестой собственного брата.

Из-за меня? Это он мне не дал уйти, а не я ему.

— Марат, — попыталась я вырваться из захвата. — Это… Все ошибка. Давай забудем об этом. Не разрушай мои отношения. Прошу тебя, молчи.

— Нет уж, принцесса. Марк собирается жениться на… такой.

— Это ошибка, я не хотела!..

Его большой палец лёг на мои губы и надавил, сминая их. Серые глаза впились в них.

— Хотела. И сейчас тоже хочешь.

1.

— Ну что? За нашу победу? — поднял вверх бокал с шампанским Марат.

— Да, — улыбнулась я. — За нас!

Сегодня мы заключили крайне выгодную сделку. Контракт на пять лет даст нам огромные перспективы и усилит влияние компании. Конечно, сами переговоры проводил Марат, он генеральный директор. А я его помощница со знанием английского. Без меня ему было бы сложно, и поэтому он взял в эту поездку меня.

— Ты действительно хорошо говоришь на английском, — сказал он мне. — Мой уровень попроще.

— У нас были хорошие преподаватели. Плюс стажировка в США.

— Я помню твоё резюме. Это второе, почему я тебя взял на работу.

Заволновалась и отвела взгляд. Здесь и думать не надо, почему он меня взял. Взглядом уже меня как минимум раздел, а как максимум…

— Не хочешь спросить, что первое?

Не хочу. Я догадываюсь, что он скажет, и не хочу это слышать. Или хочу? Руки задрожали, когда он вдруг отставил в сторону бокал и подошёл ближе со спины. Горячие ладони легли на мои обнажённые плечи. На мне было открытое платье, и теперь я ощущала на своей коже его сильные руки. Вздрогнула, когда его дыхание коснулось кожи.

— Ты же не думаешь, что на такую работу и в такие поездки берут лишь за красивые глазки, да?

Мужская рука прошлась по животу и легла на бедро. Сжала его, вызвав мой рваный вдох.

— Пришла пора поблагодарить меня за доброту, — продолжал шептать он, всё теснее прижимая меня к себе. Пальцы поднялись выше и намеренно нежно ласкали мои мягкие полушария, и я еле держалась, чтобы не стонать от удовольствия.

Я чувствовала реакцию его тела, ощущала желание в каждом движении, как потяжелело его дыхание. Это безумие… Мы не можем. Не должны. Я сейчас соберусь с силами и скажу ему об этом, только ещё немного пусть поцелует вот так мою шею… И оближет… Боже, почему я не убегаю, не отталкиваю? Я млею в его руках, мне хорошо, я хочу его. Он мне что-то подсыпал в шампанское? Почему я не могу остановиться? Этот вечер наедине, его запах и такое близкое тепло совсем лишили меня разума…

Он — генеральный директор компании и мой начальник. А я — выхожу замуж. Я должна отказаться и уйти, но молния моего платья уже поддалась его сильным рукам. А я?

— Мы… Мы не должны продолжать, — наконец очнулась я, пытаясь вернуть на место платье, которое он снял уже наполовину, до конца обнажив плечи.

— Я тебя не отпущу.

Мягкие, но страстные поцелуи опалили кожу. Щетина нещадно царапала и одновременно заставляла испытывать жгучее желание. Сейчас я совершаю огромную ошибку, но я уже падаю в пропасть и не могу остановиться. Марат мне нравится. Такой наглый, напористый и порочный. Я не смогу устоять против его недвусмысленной ласки. Он сжимал мою грудь, заставляя невольно выгибаться и закусывать губы от удовольствия. Не смогу отказаться…

Или всё же смогу?

Когда горячий язык коснулся моего соска, все мысли вмиг вылетели из головы, оставив место лишь этой пронзающей сладости. Марат посадил меня на подоконник, прижимаясь к моему бедру, а под тканью брюк уже ощущалась его твердая эрекция в то время, как он ласкал мою обнаженную грудь. Целовал вокруг соска, водил языком по ареоле, задевал сосок, заставляя меня выгибаться и стонать, изнывая от желания. Его заводили мои стоны, и с тихим рыком он снова и снова терзал мои соски, доводя лишь этой лаской до исступления. Как же я этого хотела, представляла, как он сделает это со мной, но никому не могла в этом признаться… Но сейчас мне было всё равно, что будет потом, я хотела его ласки здесь и сейчас.

Марат развел коленом мои ноги и проник рукой под белье. Коснулся разгоряченной кожи, и меня словно прошибло током. Я вцепилась в его плечи, закусив губу от предвкушения. Где-то на краю сознания маячила мысль, что я не имею права делать это с ним, но остановиться я уже просто не могла.

Острое сексуальное удовольствие лишило меня воли и контроля над собой. Он слишком привлекательный, слишком мне нравится, я не могу ему сопротивляться. И эта ласка сводила с ума. Очень умело и терпеливо Марат водил большим пальцем по моему влажному возбуждённому клитору. Я хотела ещё, хотела больше и сама подавалась вперёд, разжигая его ещё больше стонами и всхлипами. Еще немного… Ещё…

Марат, предчувствуя пик моего наслаждения, стал водить пальцем быстрее, надавливать сильнее, по кругу. Крышу снесло. Взрыв внутри и круги перед глазами. Как же хорошо…

— Да… — шептала я, пока он продлевал рукой моё удовольствие и ввёл в мокрое влагалище один палец. — Да… Ещё… Ещё!

Он держал меня одной рукой за бедро, удерживая на подоконнике, а второй трахал меня, пока хватало силы воли. Потом резким движением сорвал меня с подоконника и развернул к себе. Стянул рывком платье, которое упало на пол, потом так же агрессивно снял моё бельё и заставил выгнуться к нему бедрами. Звук бляшки ремня и “молнии” ширинки. Горячая головка твёрдого как камень члена коснулась входа в лоно.

— Нет! — вскрикнула я, не давая ему овладеть мной. — Стой. Остановись…

— В чём дело, чёрт возьми? — прорычал он мне на ухо, удерживая силой на месте.

— Отпусти меня, — чуть не плакала я от стыда и от самой ситуации. Я чуть не изменила своему жениху… — Пожалуйста, отпусти.

— Ты охренела — так обламывать?! — сжал он до боли моё бедро, продолжая поступательные движения. И чёрт, как же мне хотелось продолжить…

— Нет, я не хочу! — Снова я попыталась вырваться из его рук, и на этот раз он не стал удерживать.

Марат поджал губы и оделся. Сгорая от стыда, я пыталась собрать свои вещи дрожащими руками. Господи, ну зачем я только устроилась в эту организацию, зачем с ним поехала в эту командировку?! Понимала ведь, что он ко мне неравнодушен… Как и я к нему. Но есть одно “но” — я чужая невеста…

Когда я хотела пройти мимо него, он вдруг преградил дорогу рукой. Я нехотя встретилась взглядом с холодными серыми глазами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты дура или так играешь со мной, не пойму? — спросил он.

— Я ничего не играю, — ответила я, понимая, что он прав, и выгляжу я действительно той еще идиоткой. Завела мужика, просила ещё, кончила, а потом не дала это сделать ему… Но иначе я не могла поступить.

— Вот лучше тебе тогда быть дурой, — сузил он глаза и пропустил меня.

_____

Я закрылась в спальне и почти до самой ночи не выходила. Вышла только в душ — так хотелось смыть с себя все эти ласки и чувства, словно это под силу молчалке и гелю для душа. Неосознанно, но я терла от души, словно наказывая себя за то удовольствие, которое я получила с чужим мужчиной.

— Что ты наделала, Ангелина? — спросила я саму себя в зеркале.

Вид мой соответствовал тому, что творилось в душе. Некогда красивый макияж растекся и размазался по лицу, придавая мне весьма паршивый и измученный вид. Я смыла остатки косметики и выглянула за дверь. Никого. Я так боюсь с ним пересечься в этих дурацких апартаментах, которые нам сдал портье по приезде в чужой город за неимением других номеров, что почти превратилась в Штирлица.

Уснуть долго не могла. Я не представляю своей дальнейшей жизни и работы в этом офисе. Да я вообще не представляю, что будет хотя бы завтра.

Как я буду работать с ним дальше? Это просто невозможно после того, что случилось между нами. Но и уволиться я смогу, только если Марат пожелает меня отпустить. Впрочем, не вижу причин меня держать возле себя, особенно, если он теперь считает, что моя кукушка в голове хворая. Я уже поднимала этот вопрос в такси — о переводе в другой отдел, но сейчас он стоит еще более остро.

Как я буду завтра смотреть в глаза Марату? Пусть полноценного полового акта между нами не произошло, но и то, что было, никак нельзя назвать безобидной лаской. Сама позволила, потом сама прогнала…

И самое главное — я должна молчать или признаться в этом моему жениху Марку? Навряд ли он меня поймёт. Но ведь я не изменила всё-таки! И люблю я Марка, так зачем я буду рушить с ним отношения? Меня устраивает совместная жизнь с ним, скоро у нас свадьба, а это… просто чудовищная ошибка, я должна об этом просто забыть. Понимаю, что сказать легче, чем сделать, но я должна.

Проснулась разбитая. Всю ночь меня преследовали образы, глаза, губы и руки Марата, как бы я ни пыталась от этого бежать. Даже во сне я оказалась неспособна ему противостоять… Этой мужской красоте и силе, мужественному лицу с легкой щетиной, которая добавляет ему ещё брутальности, порочным полным губам и пронзительным серым глазам. Я только сейчас осознала до конца, как сильно меня впечатлил этот властный мужчина ещё в момент нашей первой встречи на парковке теперь уже нашей компании, а потом на собеседовании. Именно поэтому я не хотела соглашаться на эту работу — Марат мне понравился. Слишком понравился. Но судьба распорядилась иначе, и эту работу я всё же получила.

Собралась с духом и, уже одетая в дорогу, вышла всё же выпить кофе. Лететь обратно долго, и без крошки во рту весь день сложно. На кухне уже хозяйничал Марат. Он увидел меня, но ничего не сказал, вернувшись к своему подносу.

— Доброе утро, — сказала я ему.

— Доброе, — равнодушно ответил он. — Тебе поднос с завтраком тоже принесли.

— Я вижу, спасибо.

Я намеренно села как можно дальше от него и попыталась сосредоточиться на еде. Но я нервничала, и аппетита просто не было. Отодвинула от себя порцию омлета и взялась за бутерброд с сыром и маслом и черный кофе. Ну, хотя бы что-то…

— Через пять минут будет такси, — сказал Марат, когда приём пищи был окончен, и встал из-за стола. — Ничего не забывай, никто сюда не поедет за твоей губной помадой.

— Я уже всё собрала.

Марат не ответил, ушёл к себе и до самого приезда машины не выходил из комнаты. Потом оповестил меня, что пора выходить. Мы покинули апартаменты на двоих и сдали ключи портье. Так же молчаливо сели в такси и доехали до аэропорта. Очень редкие фразы и только по делу были и потом — во время регистрации и перелёта. Когда самолёт успешно приземлился в Москве, и я смогла пересесть в такси до дома, мне удалось немного расслабиться. Машина быстро несла меня к назначенному адресу. Позади меня оставались километры и километры, и я очень надеялась, что и наша внезапная и запретная страсть останется там же, за линией горизонта.

______

Заходить в квартиру Марка мне было неловко. Словно я больше не имею права тут жить. Может быть, и так. После того, что случилось между мной и Маратом, не имею. Только я пока сама не разобралась в себе, и идти мне некуда — моя же квартира уже сдана. Что ж, придётся мне как-то выкручиваться. Возможно, попроситься пожить к Любе, а жильцам скажу, что обстоятельства изменились, и им придётся съехать. Только как я объясню всё это Марку, почему решила вдруг сбежать?

Походила по комнатам и остановилась на том, что буду решать проблемы по мере их поступления. Сбегать тоже не вариант, может, всё же дождусь Марка, и мы поговорим, решим вместе, как мне быть. В конце концов, мы планировали свадьбу, не выгонит же он меня теперь просто так из квартиры в никуда. К тому же для начала разобраться бы с работой…

Вздохнула и взялась за чайник. Сил что-то искать из еды совершенно нет, выпью просто чая. Придётся мне и работу менять. Если Марат меня, конечно, отпустит или позволит перейти в другой отдел. Если уволит — опять искать новую компанию. Как я устала от этих собеседований, кто бы только знал! Но я виновата во всём сама. И Марат.

Дорога меня вымотала, и несмотря на грустные, грызущие меня изнутри мысли, легла пораньше и уснула крепко. Марк звонил, но я даже не слышала звонок телефона. Да и не взяла бы трубку. Сегодня я просто не смогла бы с ним говорить и делать вид, будто всё хорошо. А говорить по телефону о таких вещах, как расставание, тем более не стоит. К тому же я сама пока не определилась, что со всем этим делать и что говорить Марку. Он любит меня, я чувствую. Как я ему сходу скажу, что в своих чувствах к нему я больше не уверена?



Следующий день был выходным после командировки. Первые полдня тенью шаталась без дела по квартире. Потом поверхностно навела уборку, чтобы хоть чем-то занять себя и отвлечь от мыслей об одном и том же. Съездила на фитнес, снова вернулась в пустую одинокую квартиру и решила, что меня просто сожрёт это одиночество-сволочь, и набрала номер Любы.

— Алло, — ответила она.

— Привет, — сказала я в трубку.

— Приветик, — отозвалась подруга. — Отоспалась после перелёта?

Я позвонила ей вчера, рассказала, что долетели мы хорошо. От диалога отказалась — Люба, как обычно, спрашивала обо всём. На то, наверное, она и подруга. Но я слишком устала, чтобы трепаться по телефону, да и настроение было не для бесед, сказала ей, что хочу спать, и попрощалась.

— Ага, — ответила я ей. — Уже задницу отлежала. Слушай, Любк, а ты чё сегодня делаешь?

— Я? Да ничего. Димка занят сегодня, не приедет. Буду в телек залипать и тухнуть.

— Предлагаю тебе позалипать в него у меня, — сказала я. — Под винишко. Как ты на это смотришь?

— Я на это не смотрю! — ответила подруга. — Я уже собрала чемодан со сменными трусами и тапками и вылетаю. А чё за повод?

— Да без повода. Что-то так погано на душе, — грустно отозвалась я.

— Та-а-ак, ясненько, — прокомментировала моё высказывание подруга. — Грусть-тоска тебя съедает?

— Она, сволочь. Жить не даёт прямо.

— Супервумен Любовь уже спешит на помощь. Кстати, о помощи — вино самой выбрать?

— Да, только не бери дешевое. От него зубы потом синие.

— О-о, это незабываемо. Помнишь, купили такое? Мускат. Потом к Стасу с Деном на свидание не поехали, врали, что заболели, потому что и зубы, и губы синие были, словно мы осьминога сожрали живьём, — засмеялась Любка, и я вместе с ней.

Было такое. Ещё в студенческие годы экономили на всем подряд, а вина уж очень хотелось. Сладкий и недорогой мускат оказался попросту с красителем, и действительно было похоже, будто мы как минимум глотнули синих чернил, как максимум — загрызли осьминога или кальмара.

— Да-да, — засмеялась я. — Не повторяй ошибок прошлого. Жду.

Повесила трубку и задумалась. А что ей говорить и чего не говорить об этой командировке? Я врать-то не умею вовсе, у меня на лбу бегущей строкой горит, что я что-то натворила. Подошла к зеркалу и глянула на себя. Ну да — вид такой жалкий и виноватый, что так и хочется спросить у этой лЭди в зекрале: ну и чей котёнок обосрлася?

Кажется, Любка из меня вытянет всё, и дальше — больше. А может, и к лучшему? Тяжело носить в себе. Может, она мне хоть совет какой даст или просто — волшебного пенделя за всё, что я натворила за несколько дней на Севере?

2.

Люба приехала довольно быстро, не дав мне еще сильнее успеть загрузиться.

— Праздничный звон! — воскликнула она, гремя пакетом с явно не одной бутылкой вина, когда я открыла дверь. — У-у-у… Судя по твоему виду, не праздничный, а похоронный.

— И тебе привет, — сказала я ей, отступая от двери вглубь квартиры, чтобы она могла войти и разуться.

— Так вроде поздоровались уже. На, — протянула Люба мне пакет.

Взяла его и сморщилась. Блин, тяжелый, дотащить бы до кухни. Я и пакет благополучно дошли из точки "А"(коридор) в точку "В"(кухня), и я наконец смогла поставить его на стул возле обеденного стола.

— Ой, ты тут еще всяких вкусняшек набрала, — с интересом я доставала все покупки и выкладывала их на стол. Когда увидела свой любимый сыр, моё настроение заметно улучшилось. Сыр — да с вином… Предвкушаю.

— Бокалы под вино где? — сразу взялась за главное Любовь.

— Вон там, наверху, — кивнула я на шкаф головой, разворачивая ароматный сыр, чтобы нарезать его на ломтики.

Люба принесла бокалы и помогла разобрать продукты. Шоколадка, сыр, оливки — как она только ест их, они же мерзкие? Пододвинула вазочку с ними поближе к Любе. Пусть сама наслаждается.

— Ну, рассказывай, — сказала Любовь, когда мы уселись за стол и отпили из бокалов. — Вкуснятина. И не кислая.

— Да, неплохое вино, — кивнула я, умышленно игнорируя её просьбу. Вроде так хотела поговорить, а теперь не знаю совершенно, с чего начать. Дорогая Люба, я почти переспала с боссом?

— Что случилось в этой поездке? — изогнула бровь подруга, и я нервно заёрзала на стуле.

Она что — мысли умеет читать? Как она поняла, что там действительно кое-что произошло…

— А почему ты решила, что там что-то случилось? — спросила я.

— Слушай, — она села поудобнее. — Я тебя знаю как облупленную. По твоему фейсу прекрасно понятно, что ты в полном раздрае. Ты была в командировке, и несложно сделать вывод, что там что-то и произошло, что заставляет тебя быть такой расстроенной. Тебя уволили? Не подошла?

Да лучше бы уволили…

— Нет, не в этом дело.

— Что тогда?

— Знаешь, я решила уйти от Марка. Наверное, — вдруг выдала я.

Люба явно такого не ожидала и даже сменила позу.

— Чего? — округлила она свои голубые глаза.

— Ну… Это пока неточно. Просто я не знаю… Ну, не знаю, что делать.

— С чем? Что-то изменилось, пока ты была на Севере? — внимательно вгляделась она в моё лицо. Соврать точно не выйдет и не рассказать — тоже.

— Да, — ответила я и опустила глаза в свой бокал.

А оказывается, признаваться в таком стыдно. И нелегко.

— Ну? — подтолкнула она меня. — Ты не хочешь рассказывать, что ли? Что я из тебя всё клещами тяну? Раз начала, так договаривай. Мы подруги или как?

— Подруги, конечно, — ответила я. — Иначе бы я не позвала тебя. И не сказала бы всего этого.

Я помолчала еще какое-то время, решая, как же всё это обратить в слова. Наконец собралась с духом.

— В поездке я… почти переспала с боссом, — сказала я и снова опустила глаза.

— Чего?! — ещё сильнее офигела Люба. — Что-что ты сделала?

— Что слышала — то и сделала, — парировала я. Терпеть не могу, когда переспрашивают, словно глухие. Я, по-моему, довольно громко говорю и без дефектов.

— Переспала? — продолжала вопрошать она. — Ого-го…

Люба откинулась на спинку стула и стала смотреть на меня.

— Слушай, от тебя такого не ожидала, — произнесла она через паузу. — Ты же всегда такая была… Ну, правильная, что ли, в этом вопросе. Ты сама говорила, что никогда до такого не опустишься.

— А я, думаешь, ожидала? — ответила я, снова ощущая от ее слов, бьющих по самому больному, жар стыда на щеках. — Просто Марат, он…

— Он тебе нравится?

— Ну… Да.

— Ну, Марат секасный, это да, — побарабанила пальцами она по столу. — Но только ты-то замуж собралась. К тому же Марат этот бабник тот еще. У него только разводов было два. А постоянных отношений давно уже не замечено.

Бабник? Стало ещё неприятнее. Наверное, да, бабник. Красивый и неженатый на данный момент, для кого ему себя беречь? Принцессу в сорок уже явно не ждут.

— Ты откуда знаешь всю его биографию? — спросила я.

— Не всю, — пожала плечами Люба, попивая вино. — Только то, что пишут в сети о нём.

— И много пишут?

— Нет, — отозвалась Любовь. — Вот это и пишут в основном. И что значит — почти переспала? Почти — это как? На полшишечки?

— Не издевайся, — упрекнула я ее. — Мне и так очень сложно сейчас. Я впервые в такой ситуации. Меня потянуло к нему, как будто он на меня приворот сделал у бабки-гадалки. Секса не было, но он…

Запнулась. Рассказывать такие подробности как-то тоже раньше мне не приходилось, но как тогда объяснить?

— Он меня ласкал, — договорила я, видя, как Люба ждёт продолжения.

— То есть?..

— То есть я кончила, да.

Брови подруги взметнулись ещё выше. Она вздохнула и промолчала. Наверное, ситуация слишком щекотливая и неоднозначная, чтобы так сразу её как-то прокомментировать.

— Это измена? — спросила я ее.

— Я думаю, да, — честно ответила она. — Не хочу быть тебе судьёй, Ангелин, но раз уж ты спросила…

— Но ведь секса не было! — пыталась я найти себе оправдание и цеплялась за эту соломинку.

— Секс бывает разный, ты ж не маленькая, — отбила мою подачу Любовь. — У вас был петтинг или оральный секс, но это секс.

— Значит, я изменила Марку?

Ком встал в горле от всей этой ситуации, от мерзости к себе.

— Получается, так, — вздохнула Люба. — Не кажется тебе, что Марк такого отношения не заслуживает? Сколько он для тебя сделал.

— Кажется, — отозвалась я негромко. — Поэтому я решила с ним порвать… Только что говорить — не знаю.

— Наверное, это самое верное решение сейчас, — кивнула она. — Скажешь ему, что изменила?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, это убьёт Марка.

Слёзы закапали на колени. Дрожащей рукой стянула с пальца кольцо, которое дарил мне Марк в этой самой кухне, и положила его на край стола. Оно останется здесь. Я недостойна его носить. Я недостойна находиться в этой кухне.

— Ты права. Но пока не знаю, что говорить.

— Пока он приедет, придумаешь что-то, — подбодрила она меня. — А дальше куда? Тут же не останешься теперь.

— Не знаю, — покачала я головой, утирая слёзы. — Пока мне некуда. Может, ты меня к себе пустишь? Я квартирантов выселю, и тогда перееду к себе. Но месяц надо дать им дожить и время — найти другое себе жилье.

— Не вопрос, — ответила Люба. — Мы с Димкой потусим пока у него. Ты когда хочешь переехать?

— Ну… послезавтра можно? Вещи соберу. И привезу.

— Можно, — снова вздохнула она. — Опять переезд?

— Ну да, — грустно улыбнулась я. — Мне жаль, что так всё вышло… по-уродски.

— Знаешь, я рада, что ты это понимаешь, — сказала она, заглянув мне в глаза. — Дружить с такой гадиной, которая наставляет своему жениху рога, мне было бы сложно. Марк — хороший парень. Если ты его не любишь — не пудри мозги и дай шанс кому-то другому. Не занимай чужое место.

Что-то меня смутило в этой её фразе. Устремила на неё свой взгляд. Не Люба ли хочет занять это самое "чужое место"? Так у неё есть парень, Дима. Тогда почему меня вдруг покоробили её последние слова?

— А почему ты решила, что не люблю? — спросила её я.

— Потому что любимым не изменяют, — озвучила она всем известную истину.

___

Люба уехала на такси за полночь. Наши откровенные разговоры еще долго не давали уснуть захмелевшему уму: я никак не могла отделаться от мыслей о слишком странных словах Любы. Может, ей самой Марк нравится? Да, у нее есть парень, но вот мне же нравится Марат, хотя я… Господи, ну зачем я опять о нём думаю? Надо попытаться всё это забыть.

Завтра хочу поговорить с ним о переводе. Нечего нам делать вместе на одной территории. Если придётся уволиться, то я готова. Хочу забыть этот позор раз и навсегда. Как можно было так поддаться? А как можно было НЕ поддаться? Он слишком привлекательный, такому сложно противостоять. Но больше я не дам себе терять разум от его вида и присутствия.

Всего один разговор. Я справлюсь. Неустойка… Ну, как-нибудь отдам. Наверное.

Не заметила, как всё-таки уснула. В семь утра заиграл будильник на телефоне, и я открыла глаза. Как-то быстро утро наступило. Специально встала пораньше, чтобы успеть привести себя в порядок и приехать в офис к девяти. Скромно позавтракала чаем и бутербродом с сыром. Приняла душ, помыла голову, высушила феном волосы и уложила их в красивый пучок на макушке. Я же в офисе работаю, и нужно соблюдать деловой стиль. Нанесла макияж, стрелки подводкой удались сегодня с первого раза!

Кремовое платье и белый пиджак и шпильки как всегда придали мне уверенности себе. Правда, шпильки обую уже в офисе, а то рулить в них неудобно, поэтому на ноги обула симпатичные короткие сапожки на устойчивой подошве. Накинула пальто и поспешила выйти из дома — как всегда, мои сборы затянулись.

Но в офис я заходила вовремя, даже немного раньше — чтобы успеть снять пальто, переобуться и привести себя в порядок после улицы. Я же не могу как чучело сидеть в приёмной директора. В который раз ощутила сожаление. Я не хотела бы терять это место, мне нравилась эта работа. И зарплата хорошая, и статус высокий, интересные обязанности… Чёрт бы побрал этого Марата! Надо было ему меня трогать обязательно. Не мог смотреть куда-то в другую сторону, почему на меня?

— Доброе утро, — услышала я за спиной голос босса и вздрогнула.

Лёгок на помине.

— Доброе утро, — повернулась я к нему.

Захватило дух. Высокий, красивый мужчина в строгом черном пальто и с легкой щетиной на лице. Смотрит на меня серыми внимательными глазами.

— Кофе принесите в мой кабинет, Ангелина Павловна, — сказал он. — Два кофе — и вам тоже. Нам необходимо поговорить.

Он ушёл, а я ощутила какой-то приступ паники. Я сама хотела с ним побеседовать, но сейчас почему-то разволновалась. Что он хочет мне сказать? Хочет уволить совсем? Жаль. Мне будет опять нечем кредит платить.

Но стоять и гадать смысла нет. Надо сделать кофе, пойти и узнать непосредственно у него то, что он хотел сказать мне. Приготовила два напитка — себе с молоком и сахаром и ему просто чёрный и горький, поставила всё на поднос и осторожно понесла в его кабинет.

Постучала в дверь.

— Заходите, — услышала я разрешение войти. — Поднос на тот стол, — указал он головой на зону отдыха с креслами и чайным столиком. — И сядьте. Я сейчас подойду.

Пока я раздумывала о теме предстоящего диалога и варила кофе, Марат успел включить компьютер и теперь что-то быстро набирал на клавиатуре. Он снял пиджак, и через рубашку особенно четко угадывалось его красивое тело. Смущенно опустила глаза. Ну и о чем ты снова думаешь, Ангелина? Просто это не мужчина, а соблазн ходячий.

Через время он всё же оставил работу и подошёл ко мне. Сел напротив. К кофе никто из нас так и не притронулся. В кабинете повисло напряжение, воздух вокруг нас словно стал накаляться. Я молчала, он смотрел на меня.

— Я принял решение о переводе вас в другой отдел. Место неплохое, но должность личного помощника я вам предложить больше не могу, — наконец заговорил он.

О боже! Вот это мне повезло. Ни о чем просить даже и не придётся. И врать Марку о работе и командировке тоже.

— Спасибо, — ответила я. — Я и сама хотела об этом поговорить.

— Я же понимаю, что нам будет крайне неловко работать друг с другом, раз уж мы всё-таки смешали личное и работу.

Покраснела. Ну зачем напоминает об этом?

— Да, — согласилась я, избегая продолжать говорить о постыдном для меня. — Полностью согласна с вами.

— Тогда сейчас пойдете в отдел кадров. Попросите их подготовить приказ. И принесите его мне на подпись. Начальника отдела я проинструктирую.



— А с вами кто будет работать? — спросила я.

Всё же мне неудобно, что так вышло — переводом я подставлю Марата и снова оставлю его без помощника, на место которого меня, в общем-то, и взяли.

— Аня пока, — устало ответил мужчина. — Я уже дал ей указание связаться с кандидатами, которые шли после вас. Не переживайте.

— Что ж… ладно, — пожала я плечами. — Я думаю, это лучший выход из сложившихся обстоятельств.

Серые глаза остановились на моём лице. Опустились на губы. Кажется, их даже закололо от одного только взгляда. Я нервно заерзала в кресле.

— Если это всё, то я пойду?

— Ангелина, — неожиданно Марат придвинулся ближе. Большая ладонь легла на моё колено, обжигая кожу через тонкий капрон. — Ты мне кое-что должна. Раз я больше не твой начальник, то предлагаю продолжить знакомство. Тебя это смущало, что ты у меня в подчинении? Теперь ты не работаешь непосредственно на меня. Давай встретимся вечером? Ты мне нравишься. И я тебе тоже, не отрицай.

Сердце снова забилось, как птица в клетке, от его близости. И наглости.

— Марат, — попыталась я убрать его руку, которая уже стала поднимать юбку выше по бедру. — С ума сошел, мы в офисе!

— Так я и говорю, давай поедем вечером в отель.

Вот тут почему-то захотелось залепить по морде. Не знаю, как и зачем я сдержалась.

— Ты меня разве не понял? Я несвободна. У меня есть жених.

Пока есть. А завтра, может, уже и не будет. Но Марату я об этом не скажу. Серые глаза оказались прямо напротив моих, а потом его горячая рука ухватила меня за шею и притянула ближе к мужскому телу.

— Я как раз всё понял. Твой жених не трахает тебя как следует, раз ты просила ещё и ещё у меня.

Я дёрнулась и попыталась освободиться из плена его рук, но он не договорил.

— Так я тебя трахну, ты же хочешь этого, правда? Так, что будешь с приятной дрожью об этом вспоминать. Поехали.

Он серьёзно думает, что любой приятно было бы это услышать? На глаза навернулись слёзы. Это унизительно. Что он мне предлагает? Хотя отчасти я сама себя таковой показала. А на самом деле Марк — второй мужчина в моей жизни. Первый поступил со мной ужасно, мне больно даже вспоминать об этом, и Марат невольно напоминает мне о роли красивой куклы, которую только и хотят что попользовать.

— А я не шлюха, чтобы бежать за тобой в отель. Если тебе не хватает секса — вызови проститутку.

Пихнула его изо всех сил, и он отступил. Вскочила на ноги и вышла из кабинета. Он, конечно, наглый тип, но не маньяк. Кидаться следом за мной он не стал.

____

МАРАТ.

— Шлюха? — поднял я брови. — При чём тут шлюха? Женщины…

Встал и зашагал обратно к столу. Дела никто не отменял, даже если эта стерва продинамила меня уже второй раз. Что как маленькая-то? Я хочу её, она хочет меня, почему нельзя было просто провести приятно время вместе? Жених этот ей не нужен, очевидно же. То ли не любит его, то ли вообще лжёт про его наличие. От моих рук стонала и с ума сходила, словно давно не было секса. Или не было давно ХОРОШЕГО секса. В общем, в эти сказки про силу её любви к жениху я не верю. Нажал кнопку вызова селектора моего помощника на данный момент.

— Аня, кофе мне, — рявкнул в селектор.

Включил монитор, сел на своё место и попытался сосредоточиться. Так… Проценты от прибыли… Коэффициенты роста… Расширение производства… Пухлые губы дерзкой девчонки и обжигающий взгляд карих глаз, прямо колдовской. Красивые руки, нежная линия ключицы, бархатная кожа…

Тряхнул головой. Да что за чёрт! Проехали уже, Марат. Да, она нравится мне, но если не хочет ни в какую, что же я — буду ее заставлять? Забыли. Хотя не спорю — давно меня так не вставляло от женщины. Наверное, только от Ленки-заразы, моей второй жены, с которой я развелся семь лет назад из-за некрасивой истории. В штанах ощутил дискомфорт и заёрзал в кресле. Блин, что ж стоит-то колом на неё, кошмар какой-то.

Так, коэффициенты… Проценты… Рост прибыли…

Бл*дь, больно уже. Поправил брюки, но легче не стало. Надо как-то успокоиться. Скоро придут новые кандидаты на место Ангелины. То есть на место Ани. Что ж она постоянно лезет в голову-то?

— Ваш кофе. — Аня тихо вошла и осторожно поставила поднос на край стола.

Глянул на кофе и невольно вспомнил, как Ангелина облила горячим напитком и меня, и документы. Между прочим, было больно. Почти кипяток. А потом она смотрела, как я переодеваюсь… И ведь не отвела глаз. Я нравлюсь ей. Неужели она думает, что я не замечал ее взглядов в мою сторону? Так почему сейчас сбежала так глупо? Жениха не считаю преградой. Ей было хорошо со мной — и могло быть ещё лучше. Да, жениться на ней я не обещал, только хороший, качественный секс, которого мы оба жаждем. Но она сделала свой выбор.

— Спасибо, — поблагодарил я за кофе и порадовался, что Аня не видит сейчас мои штаны, потому что их закрывает массивный стол из дуба. Было бы крайне неловко. — Когда первый кандидат?

Ещё вчера я дал распоряжение Анне вызвать на повторное собеседование двух претенденток после Соболевской.

— Через двадцать минут, Марат Ильдарович.

— Хорошо, иди.

Но спокойно выпить кофе мне не удалось даже в эти несчастные двадцать минут. Позвонил Марк.

— Да, — принял я звонок. — Так, и что? Я тебе говорил, как сделать. А ты как поступил? И что ты теперь от меня хочешь? Разбирайся, Марк. Пока не уладишь свой косяк — домой не вернешься, или увольняйся к чертовой бабушке. Твои вечные косяки мне надоело разгребать. Сам прекрасно знаешь, что ты здесь держишься только по просьбе мамы. Куда пойти? Да сам туда иди, урод. Не исправишь ситуацию — лишу премии на год.

С раздражением бросил трубку. Балбес. Как же я его не выношу! Мелкий засранец постоянно допускает ошибки. Я бы никогда в жизни не дал ему такую должность, если бы не наша мать. Ей отказать я не в силах. Но если Марк так и будет продолжать вести подобным образом дела, то я уже не посмотрю на просьбы матери. Сейчас он накосячил слишком серьёзно, мы терпим убытки. Братцу уже выставлен огромный штраф, и будут ещё санкции, если он не найдет способ исправить ситуацию.



Откинулся на спинку сидения и всё же отпил кофе из чашки.

С братом отношения не ладились с детства. Слишком большая разница в возрасте, более десяти лет, разные отцы, гиперлюбовь и опека мамы над младшеньким не зародили между нами дружбы. Марк всегда рос бестолковым и считал, что ему всё должны подавать на блюдечке. Вечная война за внимание мамы переросла в равнодушие и презрение к брату. Но сейчас я наказываю его вовсе не за это, я уже давно вырос и состоялся как личность, чтобы оглядываться на детство, и не придираюсь, как он думает, а просто требую исполнения обязанностей, если уж он эту должность выклянчил через маму.

— Марат Ильдарович, — ожил селектор. — Первый кандидат ожидает собеседования.

— Приглашай, — ответил я и отставил в сторону кофе.

В кабинет вплыла блондинка. Бесконечные ноги, длинные светлые волосы, красивое лицо. Эта точно представительна. Вспомнил ее по первому собеседованию. Несмотря на резюме, сложилось о ней двоякое впечатление, что она начнет охоту не за заданиями от меня, а за самим мной.

— Добрый день, — поздоровался я с ней. — Присаживайтесь.

Она присела в предложенное мной кресло. Я стал задавать вопросы, которые возникли у меня по поводу резюме. Но я пока еще в светлой памяти, и её ответы помню по прошлому разу. Я просто сомневался в выборе между ними двумя.

— Скажите, Анастасия Анатольевна, — поднял я глаза и посмотрел в ее красивое лицо стервы. — Как вы относитесь к романам на рабочем месте?

Блондинка удивлённо захлопала глазами. А потом улыбнулась.

— Даже не знаю. Вы считаете, это может понадобиться?

— По-вашему, это не испортит рабочий процесс?

— Возможно, даже улучшит, — остановила она на мне томный взгляд.

Тест не пройден. Испортит процесс, милая, ещё как испортит.

— Спасибо, — улыбнулся в ответ я Анастасии. — Вы нам не подходите. До свидания.

Блондинка явно надулась, но буркнула слова прощания и вышла за дверь.

— Аня, вторая кто? — снова набрал я своего секретаря на селекторе.

— Дарья Ивановна, сорок семь лет. Отличное резюме, опыт огромный. Наверное, её по возрасту отложили вниз.

А по мне — самое оно. Хотя бы не будут так штаны давить из-за стояка незваного. Сегодня придётся звонить Алле. Она, в отличие от странной Ангелины, всегда готова хорошенько развлечься, а мне просто необходимо снять напряжение, иначе я просто поубиваю и достану придирками свой персонал.

3.

Вторая кандидатка устроила меня куда больше. Скромная женщина, подтянутая, ухоженная, с необходимыми навыками. Недолго раздумывая, я пригласил Дарью Ивановну на подписание трудового договора завтра и предложил завтра же начать работать. Хоть проблема с помощником наконец решилась — уже легче жить. Раскидаться бы теперь с текущими делами. Как белка в колесе — решаешь их, решаешь, но откуда-то постоянно берутся новые и новые. Круговорот дел в природе.

Ещё один горький кофе, и я становился всё больше похож на человека, а не на беса. Почти забыл причину сегодняшних неприятностей, как она вернулась из отдела кадров с приказом о переводе. Что ж такая ты красивая, зараза, аж ёкает, как вижу. Ну, надеюсь, теперь видеть буду реже, а лучше никогда, потому и запихал ее на совершенно другой этаж, в отдел, с которым сообщение происходит реже всех. И не через неё, конечно. И приходят они раньше, чем я, а уходят позже. Возможность столкнуться с ней на парковке и в лифте просто минимальная.

— Марат Ильдарович, — заглянула она в дверной проём. — Можно подписать?

— Можно, — ответил я.

Только осторожно.

Ангелина прошла по кабинету и подошла к моему столу, источая сладковатый аромат своих духов. Сладкий, как сама девчонка. И досталась же такая кому-то… Повезло дураку. Чё только не трахает нормально её, не пойму. Я б такую каждую ночь мучил. А может, и днём тоже. Блин, опять наливается стояк…

— Давайте, — протянул я руку к бумаге в её руках.

Она молча отдала её и смотрела, как я размашисто ставлю подпись, соглашаясь на её перевод. В какой-то момент рука дрогнула, захотелось начать вредничать и заставить её оставаться тут, шантажируя неустойкой за увольнение, но меня не поймут в офисе. Ладно, иди ты с Богом, Ангелина. Чтоб глаза мои тебя больше никогда не видели. И член тоже.

— Отнесите обратно, — вернул я ей приказ. — Желаю обустроиться на новом месте.

— Спасибо, — карие глаза остановились на моём лице. — А вы… не держите на меня зла?

Чуть не засмеялся. Двадцать четыре года, а девчонка ещё сопливая. Она меня, конечно, завела и продинамила, но я уже большой мальчик, чтобы из-за этого строить ей козни. Хотя хотелось, чисто из ущемленного самолюбия. Не знаю, сколько часов я буду отрываться с Аллой, чтобы просто забыть это всё и выпустить пар.

— Не беспокойтесь, — ответил я, ничем себя не выдавая. — Всё в порядке. Я вас услышал.

— Хорошо, — смущённо улыбнулась она, и в штанах появилось движение.

Чёрт тебя возьми, не улыбайся мне, а то завалю на этом столе! Иди отсюда уже.

— Я тогда пойду?

— Да-да, иди, — ответил я, уткнувшись в монитор, на котором ни одной буквы не разбирал, видел только "миыра67щ". — У меня очень много дел.

— До свидания, Марат Ильдарович.

— До свидания.

Никаких свиданий. Это чревато. Прощай, порочный Ангелок.

Она ушла, а на моём телефоне замигал дисплей — входящее сообщение. Взял в руки смартфон. Опять Марк. Ставлю на то, что будет ныть и канючить отпустить его домой. Развернул, открыл.

"Марат, ты не забыл, что у бабули юбилей? Я должен вернуться к этому дню! К тому же я обещал познакомить семью со своей невестой. Бабуля огорчится!"

Ну, и что я говорил? Балбесина. И кто ж за тебя замуж согласился выйти-то? Я хочу на это посмотреть.

"Если не успеешь уладить все дела — вернёшься домой. А потом, после юбилея, за свой счёт покатишь доделывать. Но ты всё сделаешь в любом случае, даже если начнётся мировой потоп", — ответил ему.

"Ладно", — пришёл ответ.

Я отложил телефон и снова попытался сосредоточиться на тексте письма в мониторе. Опять вибрация телефона. И опять Марк.

"Козёл", — писал он.

"А ты мелкая бестолочь", — ответил ему я.

____

АНГЕЛИНА.

В новый отдел поднялась уже после обеда. Возле двери начальницы Инессы Дмитриевны остановилась. Немного волновалась. Как меня примет новое руководство? Что меня ожидает дальше?

Несколько раз глубоко вздохнула и постучала. Услышала разрешение войти и потянула ручку двери на себя.

— Добрый день, — улыбнулась я женщине в кожаном кресле за столом. — Меня зовут Ангелина Соболевская.

— Да-да, проходите, — кивнула она светлым каре. — Мне звонили насчет вас. Присаживайтесь.

Я прошла к столу и села напротив неё. Инесса довольно молодая и красивая, подтянутая, ухаживает за собой. Мне она приятна. И она женщина. Она точно не полезет ко мне в трусы, как… Так, не стоит об этом думать. Забыли. Проехали. Проплыли.

— Чай, кофе? — спросила она меня.

— Если это не затруднит вас, то кофе, — ответила я.

— Не затруднит, — сказала она и нажала кнопку селектора. — Жанна, два кофе, пожалуйста.

Потом снова обратила свой взор на меня. Протянула руку к папке, лежащей на столе, и развернула ее. Стала изучать. Краем глаза я увидела свою фотографию — значит, ей принесли моё личное дело, чтобы начальница могла познакомиться с новой подчинённой. Неизвестная мне пока еще Жанна принесла наш кофе. Поставила передо мной чашку, потом перед Инессой и ушла. Чтобы хоть чем-то заполнить давящую на психику тишину, кинула рафинад в кофе и стала размешивать ложечкой.

— Скажите, а у вас есть опыт работы в данной сфере? — спросила Инесса.

— Нет, но…

— Но Марат Ильдарович попросил за вас, — закончила она за меня.

В ответ лишь похлопала ресницами. Не знаю, обижаться на её высказывание или нет? По сути, Инесса сказала правду, ведь именно Марат устроил мой перевод. Но я не поняла, она с сарказмом это мне сказала или, наоборот, настороженно отнеслась к возможной протеже генерального?

— Это я попросила его перевести меня в другой отдел. Марат Ильдарович просто мне согласился помочь.

Инесса оторвалась от моего резюме и остановила внимательный взгляд на моём лице.

— А у вас какие отношения, если не секрет? — вдруг спросила она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А я взяла и смутилась. Щеки запылали. Но я постаралась взять себя в руки и, надеюсь, ничем себя не выдала.

— Никакие. Почему вы спрашиваете?

— А потому, что взяли вас на должность его помощника. Но через неделю от вас уже избавляются. Хочу понять, что же вы натворили.

Недовольно поджала губы. Так, она мне уже гораздо меньше нравится. Внешне Инесса производила приятное впечатление, но как только стала меня с порога ковырять, сразу же потеряла привлекательность.

— Так сложилось, что у меня изменились планы. Ездить по командировкам я не смогу, а как вам известно, они предполагаются в работе помощника генерального директора.

— Конечно, мне это известно, — кивнула она. — Изменились? Вы не беременны, Ангелина?

— Нет, просто мой жених оказался против командировок.

— Понятно.

Она еще какое-то время поизучала меня на предмет вранья, но так и не нашла, к чему ещё прицепиться. Да уж, повезло так повезло… То босс слишком красивый мерзавец, который сбивает меня с пути истинного, то теперь — Медуза Горгона собственной персоной.

— Что ж, — отложила она папку в сторону. — Идёмте, я покажу ваше рабочее место.

Мы прошли по небольшому отделу, и она указала на один из компьютеров у окна, которых в этой большой комнате было штук пятнадцать.

— Здесь будете сидеть вы. Этот стол теперь закреплён за вами. Включайте компьютер. Придумывайте пароли для входа в систему. Настя, — обратилась Инесса к девушке, чей компьютер располагался рядом. — Помоги войти в компьютер Ангелине. И в курс дела, ну, сама знаешь. Занимайтесь.

Инесса ушла к себе, а мы с Настей уставились друг на друга. Даже не представила нас друг другу нормально.

— Привет, — начала первая она. — Меня Настя зовут. Я старший менеджер по отделу.

— Привет, — ответила я. — А я Ангелина. Перевелась к вам из приёмной.

— Ого, — округлила глаза девушка. — Ты работала с Маратом?

— Да.

— Ничего себе, — поправила она очки. — И тебя взяли на должность его помощницы?

— Да. Взяли. Но я мало отработала.

— Почему? И почему тебя сюда послали? Это же понижение.

— Потому что я не могу ездить в командировки. А работа помощницы это подразумевает априори.

— Ну да, знаю. А почему ездить-то отказалась?

Вот, блин, любопытная. Всё ей надо знать. Но, наверное, стоит удовлетворить ее любопытство, потому что лишний старший менеджер у меня больше нигде не завалялся.

— Мой жених против разъездов. Да ещё и с мужчиной-руководителем.

— О да, — засмеялась она. — С Маратом опасно куда-то ездить — твой с ума сойдет от ревности. Красавчик он у нас что надо. Весь офис о нём мечтает.

Я не мечтаю. Наоборот, забыть хочу. Но об этом я, конечно, вслух не сказала.

— Ну ладно, — махнула рукой Настя. — Давай теперь и работу поработаем. Смотри, этот логин вводишь в это поле, а это пароль, его сюда. Пробуй.

До самого вечера я пыталась подружиться с местным компьютером и системой, и к завершению рабочего дня голова жутко гудела. Пока добиралась до дома, с грустью подумала о том, что ещё и вещи собирать. Следующий выходной представится нескоро, поэтому, как ни крути, а собирать чемоданы и перевозить их придется после работы.

Дома на скорую руку перекусила, приняла душ, чтобы хоть немного взбодриться, а потом достала свои коробки, которые припрятала почему-то и так и не решилась выкинуть. И вот — сгодились еще раз. Начала паковать вещи с самых ненужных сейчас — летние вещи, всякие милые сердцу безделушки. Начну с нужного — обязательно понадобится потом что-то из самых недр коробок. И в какой из семи оно будет лежать, я, конечно же, забуду. Поэтому только так — сначала не самое используемое.

Когда коробок в коридоре собралось уже прилично, а я изрядно устала и запыхалась, входная дверь вдруг отворилась. От неожиданности я вздрогнула и выронила одну из статуэток ангелочков, которых у меня была целая коллекция. Ангелок разбился. Дурной знак. Подняла голову и увидела в дверях Марка. С цветами.

— Привет, малыш! Сюрпри-и-и-из! — Радостно говорил он, шелестя обёрткой огромного букета роз, пока до него не дошло происходящее и пока он не увидел гору коробок в коридоре. — О, так у тебя тоже для меня сюрприз, родная. Это что значит?

___

— Марк, я… — вроде бы начала говорить и запнулась.

Как же сложно это сказать! И вот вижу Марка — и мне кажется, что он мне очень нравится — такой милый, с цветами приехал, и так жаль расставаться. Даже не хочется. Он такой стал родной, домашний, любимый. Как я могла променять его на Марата? Точнее, не променяла, конечно, но поддалась его дьявольским чарам.

— А почему ты так рано вернулся? И не предупредил? — спросила я.

Он ведь говорил, что приедет только в субботу. А сейчас даже не пятница.

— Я же сказал — сюрприз, — ответил он. — И я так понимаю, он удался. А если бы я приехал на пару часов позже, то огромный сюрприз в виде пустой квартиры и сбежавшей невесты уже поджидал бы меня.

Я стыдливо опустила глаза. Стыдно. Неловко. И очень больно. Я не хотела, чтобы всё было вот так!

— Так, — сказал он и протянул мне букет. — Поставь цветы в вазу. И расскажи мне, куда ты собралась.

Молча забрала огромный и, как оказалось, тяжелый букет ароматных роз и понесла их в кухню. Нашла вазу, наполнила ее водой и поставила букет в воду. Красиво. Вкусно пахнет. Но он будто бы не мне, я будто его не заслужила.

— Так что это значит, малыш? Я не понял, — услышала я голос позади себя и обернулась.

В дверях стоял Марк, оперевшись плечом о косяк. Внешне спокоен, но я видела растерянность в его глазах. Он не заслуживает такого, наверное, но я должна сказать.

— Марк, я подумала. О нас с тобой, — начала я всё-таки этот разговор. Тяни или не тяни, а поговорить всё равно придётся. — И поняла, что мы слишком торопимся. Эта свадьба, скорый переезд — это всё слишком быстро. Я боюсь, что мы так же быстро потом и разойдёмся. Такие спонтанные браки никогда к хорошим и крепким семьям не приводят.



Марк молча смотрел и слушал, даже с места не сдвинулся. Когда я замолчала, он так и продолжил стоять истуканом в дверях.

— Ты меня понимаешь? — спросила я для проверки связи. Он вообще живой?

— Понимаю.

Фух, живой.

— Малыш! — пробасил он, за несколько шагов пересек комнатку и сгрёб меня мощными лапами в свои объятия.

От его реакции я знатно обалдела. Он что — не понял всё-таки меня? Или я неверно истолковала свою позицию? Марк сел на кухонный стул и усадил меня на свои колени. Крепко прижал к себе, поцеловав в в шею.

— Ты просто боишься, маленькая моя. У тебя предсвадебная депрессия.

— Что-что у меня? — невольно рассмеялась я.

Послеродовая, просто депрессия — слышала. Предсвадебная — это что-то новенькое в области психологии!

— Ну, не знаю, как там это называется, — отмахнулся он. — Когда девушка боится свадьбы. Потому что это всегда волнительное событие, оно впервые и пугает своей неизвестностью. Многие думают — а что потом, после ЗАГСа? День свадьбы закончится, а муж останется. Ты боишься, что наши отношения станут не такими, как прежде? Ты же знаешь, что я настроен сделать твою жизнь счастливой.

— Да нет же, Марк, — покачала я головой. — Ты всё перевернул с ног на голову. Дело не только в свадьбе, а в целом — в наших с тобой отношениях. Я не уверена, что ты тот, с кем я… хочу связать свою жизнь.

Ну, вот и сказала. Верно говорят, что слово порой бьёт больнее камня и даже вообще может уничтожить морально. Марк нервно сглотнул. Ему больно слышать от меня такие речи.

— А, вон что… — глухо отозвался он и поднял меня с колен. Усадил на соседний стул и взглянул в глаза. — И давно у тебя появились такие мысли?

— Не очень… — ответила я. — Но я считаю, что мы торопимся… И со свадьбой, и вообще… я хочу пожить одна. Прости.

Конечно, никакие слова сейчас не загладят ни моей вины, ни боли Марка, но их необходимо говорить. Люба права — если меня потянуло к другому мужчине, значит, я не имею права удерживать возле себя того, кого люблю не так, как мне хотелось бы.

— Так ты вещи собрала, чтобы уйти от меня? — запустил Марк пальцы в волосы, задумчиво оперся о стол локтями и смотрел в одну точку. — Вот так подло, за спиной, когда меня даже дома нет? Не ожидал от тебя подобного.

Я боюсь, что и сама от себя многого не ожидала, но фарш невозможно провернуть назад.

— Я хотела поговорить с тобой, обязательно хотела, — посмотрела я ему в лицо. — Но когда ты приедешь. А оставаться не пожелала, потому что посчитала это нечестным — если я не готова продолжать отношения, то должна уйти. Мне неудобно жить в твоей квартире, пользоваться твоими вещами, если по факту мы станем друг другу никем.

— Никем… — горько усмехнулся Марк. А потом поинтересовался: — И куда ты собралась?

— К Любе пока. Поживу у нее пару недель. Ведь мою квартиру мы сдали.

— Нет уж, — выпрямился мой теперь уже бывший жених. — Я тебя сюда привёз, я о тебе и позабочусь. Я сниму тебе жильё.

Вот он — Марк, он всегда такой: заботится обо мне, даже если я этого вовсе не заслужила… Почувствовала себя мерзким плевком на его шикарном дорогом ботинке.

— Марк, тебе не обязательно нянькаться со мной, — ответила я. — Я разберусь сама. Ты прости меня, что так всё вышло. Не держи зла. Я в самом деле была уверена, что… люблю тебя и хочу с тобой семью.

Несколько секунд он смотрел в мои глаза и переваривал сказанное. Потом неожиданно Марк поднялся на ноги и потянул меня за руку, заставив встать тоже. Притянул к себе и поцеловал — глубоко, горячо, нежно… Мне не было это неприятно. Чувства к нему у меня есть, и в этот момент я их остро ощущала.

— Ты не могла врать, когда говорила, что любишь, — прижал он меня к себе и стал говорить мне на ухо своим бархатным голосом, от которого всегда бежали по спине мурашки. И сейчас побежали… Невольно полились из глаз слёзы. От жалости к нему. От жалости к себе. От боли, которая разрывала сердце, хотя мне казалось, что мне будет проще расстаться с бывшим возлюбленным. — Я же чувствовал. Ну почему ты решила меня бросить? Ты ведь знаешь, что я и дня без тебя не могу. Я дышать без тебя не хочу. Весь мир станет серым, если ты уйдёшь, Ангел. Ну, не хочешь свадьбу, не хочешь жить вместе — не надо. Я сниму тебе квартиру, отменю эту чертову свадьбу! Только не бросай. Не бросай меня, малыш. Я люблю тебя. И я готов тебя понять, только скажи, скажи, что тоже любишь.

Я закусила мокрую и соленую от слез нижнюю губу и захныкала ещё громче. Как же это всё невыносимо больно! Может, я жестоко ошиблась, и я люблю Марка?

— Не молчи же…



4.

— Я не могу ответить сейчас однозначно, — тихо отозвалась я. — Я сама не понимаю, что испытываю. У меня есть к тебе чувства, но мне теперь кажется, что этого мало для любви, для семьи. Ведь это же очень серьёзный шаг, и я оказалась к нему не готова. Я просто хочу побыть одна. Мне это необходимо.

Марк продолжал смотреть на меня и искать в каждом слове надежду.

— А может быть, что ты… ну, побудешь одна, и мы снова сможем быть вместе. Начнём сначала. Ещё лучше, чем было.

— Я не знаю, Марк, — покачала я головой. — Я не стану тебя сейчас обнадёживать. Скорее всего, нет.

— Ясно, — произнёс он севшим голосом, не в силах уйти и не смотреть на меня, не в силах отпустить.

— Я вызову такси, — взялась я за смартфон.

— Никакого такси, — протянул он руку и выхватил мой телефон. — На ночь глядя я тебя никуда не пущу. Ночуй здесь. В спальне. Я на диване лягу. Завтра ты на работу?

— Да.

— За день я найду тебе квартиру. И вечером помогу… с переездом.

— И ты сделаешь это для меня, даже несмотря на… всё, что я тебе сказала? — сегодня он смог меня удивить.

До последнего ведет себя как джентльмен, а меня это еще больше заставляет испытывать чувство вины.

— Малыш, — грустно улыбнулся он. — Я для тебя всё сделаю, что в моих силах. И пусть ты больше не хочешь меня, но… Я считаю своей обязанностью устроить тебя в достойных условиях. Ведь это моя идея была сдать твою квартиру. Кстати, как насчёт фары разбитой? Ты договорилась?

— А, да. — Я уже совсем и забыла про неё. Помимо фары столько всего произошло, что теперь эта маленькая авария кажется совсем неважной. — Мы всё решили, не переживай.

— По частям отдадим, — сказал Марк, всё еще подразумевая нас вместе. — То есть если тебе нужна помощь, конечно.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. Марк, наверное, первый и единственный человек, готовый ради меня на многое. — Я справлюсь.

— Тогда ложись отдыхать. Здесь. Не уезжай сейчас, я весь изведусь. А завтра со свежими силами и головой перевезём твои вещи.

Марк прав. Нечего таскаться по ночам в такси, хоть Люба и ждёт меня. Наверное, всё же лучше отложить переезд до завтра, потому что сегодня я уже просто вымотана — и физически, и морально. Хотя я понимала, что он пытается получить отсрочку и надеется что-то изменить за эту ночь.

— Обещаю, я не буду к тебе приставать, — словно прочёл он то, о чём я думала.

— Ладно, — сдалась я и протянула руку к телефону, который Марк так и удерживал в своих пальцах. — Дай. Я позвоню Любе и скажу, что приеду завтра. Она ждёт меня.

Молча он отдал мне смартфон, и я дозвонилась до подруги. Предупредила ее, чтобы сегодня ложилась спать и не ждала меня. Та только вздохнула, но никак не комментировала, пожелала спокойной ночи и отсоединились. Наверное, она решила, что я передумала и поддалась на уговоры Марка. Люба была уверена, что он просто так меня не отпустит и будет бороться. Так и вышло, но только я в самом деле нацелена уйти. Просто уходить в ночь — словно дурная примета.

— Позвонила? — услышала я за спиной голос бывшего жениха и обернулась.

Задумалась и на время застыла у окна. Хоть я и инициатор разрыва, но всё равно мне тоже больно, в душе смятение.

— Да, — просто ответила я.

— Иди спать. Я тебе постелил.

Постелил? Что ж ты такой идеальный-то, Марк? Ну хоть бы что-то плохое нашла в нём, так нет же! И как от такого уходить? А главное, по чьей вине? Засранца Марата! Вот уж сундучок с пороками…

— Спасибо, — сказала ему и прошла мимо, в спальню.

В квартире всего две комнаты и есть — спальня и гостиная, но при желании можно и раздельно спать. И сегодня впервые мы это сделали — я легла на кровать, а Марк снова по-джентльменски уступил ее мне и ушел на диван.

Легла я легла, но заснуть долго не получалось. Даже плакала. В голове хороводом кружили тяжёлые мысли. Мне жаль расставаться, постоянно тянет всё отменить и остаться, но ведь уже решила всё. А принял бы Марк меня, если бы я сказала, что не уеду? Простил бы всё то, что я ему сегодня наговорила? Впрочем, зачем я об этом думаю? Нельзя проявлять слабость и портить жизнь Марку. Если меня потянуло к Марату, значит, у нас что-то не так в отношениях, и это действительно — не любовь.

Марк тоже долго не ложился. Я слышала, как он идёт в кухню и гремит там стаканами — решил выпить, наверное. Потом до меня долетел запах сигарет — он ещё и курит, хотя сказал, что бросил это дело уже давно. И вот, кажется, из-за меня начал опять… Как же заглушить это паршивое чувство вины, как объяснить ему, что я права, и как уговорить саму себя не страдать тоже? Я не знаю. Ведь Марк стал родным даже за такой короткий период времени. К хорошему быстро привыкаешь — очень верно и мудро сказано. И как пережить утро с ним, когда мы больше не вдвоём?

Будильник еле разбудил меня. Голова опухла от недосыпа и слёз, как и лицо. Глянула в зеркало и ужаснулась — и сколько времени мне понадобится, чтобы привести ЭТО в порядок?

Кое-как, неимоверными усилиями заставила себя откинуть одеяло и опустить ноги на коврик у кровати. Ну, начало положено. Осталось открыть глаза, встать полностью и пойти. Направилась в душ. Умылась, переоделась, накрасилась. Выходить из ванной не собираюсь, пока не стану человеком. Ну, вот так, спустя тридцать минут, потраченных на улучшение свойств лица, я стала человечнее.

Вышла из ванной и обнаружила на кухне Марка, который готовил мне кофе.

— Доброе утро, — сказал он мне. — Яичница на столе. Кофе сейчас будет.

— Доброе, — отозвалась я и в очередной раз почувствовала болезненный укол совести. — Это вовсе не обязательно было.

Марк приготовил мне завтрак. От чего я решила отказаться добровольно? Может, зря я?.. С ним так тепло, так хорошо. И всё меня устраивало, пока не появился этот Марат!

— Не обязательно, — ответил он. — Но я захотел. Садись. Перед работой надо плотно завтракать. Ты очень хорошо выглядишь, Ангелина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не думаю, что даже через слой тонального крема он не видит опухшего лица. Марк хочет сделать мне приятное. Не ответила, просто вяло улыбнулась и села за стол. Молча ели, а я все думала, что сейчас разрыдаюсь и залью яичницу моего бывшего мужчины крокодильими слезами. Мне казалось, что я недостойна даже яичницы из его рук. Кофе тоже оказался идеальным — как и все, что делал для меня Марк.

— Спасибо большое, — поблагодарила его, утирая губы салфеткой. — Мне пора, а то опаздаю. За вещами заеду после работы.

Марк поймал мою руку, остановив на полпути к коридору.

— Скажи, что ты передумала, малыш, — попросил он. — Я же слышал, ты не спала и плакала. Ты не хочешь уходить. Так зачем ты это делаешь? Ты разбиваешь нас обоих.

— Не передумала, — ответила я.

— Жаль…

— Прости, но так нужно.

— Кому нужно? Мне — нет, и тебе тоже нет. Зачем, Ангел?

— Так будет лучше, — еле проглотила противный ком в горле и сдержала слёзы. Что же я натворила с нами… Я уже нас разбила, той ночью, когда стонала в руках Марата и хотела его, словно животное — бесконтрольно, дико. — Извини, я опаздываю.

Вывернула запястье из его пальцев и ушла в коридор. Всё же надо было уехать ещё вчера. Знала же, что он попытается ещё раз поговорить со мной и уговорить остаться. Но… возможно, мне и самой нужен был этот шанс.

___

До работы доехала на автомате. Оставила машину на парковке и пошла к входу в здание. Снова в голове всплыл образ Марата. Видимо, эта чёртова парковка до скончания веков будет напоминать мне о нём и о нашей стычке.

В самых дверях столкнулась с настоящей и живой версией Марата и даже вздрогнула от неожиданности. Серые глаза застыли на моём лице. В который раз при виде его я испытала странные эмоции — холодок по спине, а в животе ёкнуло.

— Доброе утро, — произнёс он.

— Доброе, — отозвалась я.

— Прошу, — открыл он передо мной дверь.

Как всегда, офисный Марат — истинный джентльмен. Вошла в здание первая, чувствуя спиной его взгляд. Сейчас он еще и в лифт пойдет со мной! Почему-то ехать с ним в тесном помещении не хотелось. Понимаю, что это какой-то детский сад, но прямо душу морозит от мысли, что я буду стоять рядом, близко. Чувствовать его тепло и терпкий парфюм. Но делать вид, что мне нужно куда-то в иное место, совсем глупо, и я пошла к лифтам. Через секунду со мной поравнялся Марат. Я нажала кнопку вызова кабины, и мы вместе принялись её ожидать. Неловкое молчание нервировало, но разговаривать с ним я тем более не планировала. Марат же смотрел на меня, словно выискивая что-то в моём лице.

— Как тебе новое место, Ангелина? — спросил он.

Я не хочу с тобой разговаривать, Марат.

— Нормально, — ответила я, продолжая разглядывать ремешок своей сумки.

— Инесса не замучила вопросами?

— Ещё как, — недовольно отозвалась я и подняла глаза на него. — Я еле выжила! Что ты ей наговорил?

— Она может, — слегка улыбнулся мой бывший начальник. — Очень дотошная и любит лезть в личные дела. Она и мне вопросы задавала.

— Вам? — изогнула я бровь. — Вы же генеральный директор.

— И что? Будь я хоть Папа Римский, если Инесса увидела в моих действиях скабрёзность.

— Зачем тогда держать такую сплетницу?

— Она хороший специалист. А к ее вопросам ты привыкнешь.

Вот уж прекрасная участь! А что ей наговорил — так и не ответил мне. Но с другой стороны, даже такая начальница с изюминкой лучше, чем притягательный начальник.

— И опыта наберешься тоже у нее.

— Да, наверное. Мой этаж. До свидания.

Кабина остановилась, и двери её разъехались в стороны, приглашая меня выйти, что я и сделала.

— До свидания, — услышала в спину, но заставила себя идти вперед не оборачиваясь.

А почему-то хотелось. Обернуться и снова увидеть на себе взгляд серых глаз. Странные реакции, мне кажется, со мной такого не было уже очень давно. Со времен первой влюбленности, которая принесла лишь невыносимую боль и разочарование в мужчинах, и о которой я предпочитаю не вспоминать. Тогда к Даниилу, которого, как я думала, любила, испытывала нечто схожее — у меня дрожали руки при виде его. Но это всё моё темное прошлое модели, которое я спрятала далеко-далеко, даже от самой себя.

Дошла до своего места и бросила сумку на стул.

— Доброе утро, — Настя развернулась ко мне вместе со своим стулом.

— Привет, — улыбнулась я ей. Надо отбросить свои печали и настроиться на рабочий лад. Все драмы будут потом, после работы.

— Сегодня у нас с тобой большой план работ, — сказала она мне.

— Ну и отлично, буду разбираться потихоньку, — ответила я.

— Тогда включай компьютер, по рюмке кофе, и в бой.

Пока стояли у кофейного аппарата, зашла в социальную сеть и написала Любови.

"Привет. Приеду сегодня с вещами".

Отпила из стаканчика в ожидании ответа. Обычно Люба всегда в сети в это время — ну, тоже на работе, и отвечает быстро.

"Привет. Ну, оки. Во сколько ждать?" — пришёл ответ.

"Часов в восемь, я еще не всё собрала".

"Спускаться тебе помогать с коробками?"

"Нет, мы сами поднимем".

"Кто — мы? Ты не одна, что ли, приедешь?"

"С Марком".

"О_о в смысле?? Он же в командировке? Вернулся?"

"Да".

"И как? Увидел, как ты вещи собираешь?"

"…да".

"И что??"

— Ну, попили кофе — пора и честь знать. Пошли работать, — сказала мне Настя, выбрасывая пластиковый стаканчик в урну.

"Расскажу вечером", — торопливо ответила и вышла из сети.

За рабочими делами удалось отвлечься, но стоило переступить порог подъезда Марка, как снова будто бетонной плитой придавило грудь. Он дома, сегодня у него выходной после командировки. Значит, сейчас я поднимусь и встречусь с ним снова. Опять на душе заскребли кошки.

Доехала на лифте до шестого этажа, нерешительно открыла дверь ключом и вошла в полутёмный коридор. Свет тут же включился и заставил меня зажмуриться.



— Привет, — нервно сказал Марк, словно ждал меня у порога.

— Привет, — ответила я, снимая пальто.

Прошла мимо него и принялась собирать остатки вещей. Под его грустным взглядом это делать еще сложнее… Как ни странно, бывший жених ни слова больше не сказал по этому поводу, просто молча смотрел. Видимо, всё же решил не напирать, а дать мне время подумать. Хотя уверена: он надеется, что мы помиримся. А я… не знаю уже ничего. Пока я просто хочу уехать к Любе.

— Ну всё, — сказала я, оглядывая аккуратно упакованные коробки. — Поможешь?

— Конечно, — кивнул он, натягивая поверх футболки свитер.

Мы оба оделись и с первыми коробками в руках спустились к машине. Таким образом погрузили их все, хотя Марк давал мне только легкие, а их было не так уж много, и основную часть времени я ждала его в машине. Когда все вещи оказались в багажнике, мы поехали в сторону дома подруги. Всю дорогу Марк кидал на меня взгляды, будто ждал от меня, что я сейчас скажу, что передумала, и чтобы он поворачивал назад. Но я ничего не сказала.

Таким же способом мы перенесли эти коробки и в квартиру Любы. Он сухо поздоровался с ней, а когда принёс последние вещи, вытянул меня за руку в подъезд.

— Ангелин, — заговорил он, а я поняла, что сейчас мне опять станет больно. Марк взял мои руки в свои. — Ты… знай, что можешь мне позвонить. Может, просто соскучишься. Я могу быть просто другом, если ты не хочешь ничего другого. Не отнимай у меня возможность видеть тебя.

Я отрицательно покачала головой.

— Нам так хуже будет, обоим, — сказала я ему, забирая свои руки у него. — Не хочу нас мучить. Извини…

Обошла его и закрыла дверь с другой стороны. Если бы Марк знал истинную причину, может быть, он бы не стал уговаривать меня остаться. Но признаться и так ранить его я не смогла…

___

— Ну, проходи, — нарушила гнетущее молчание в коридоре Люба. — Пошли, покажу твою комнату.

Я поплелась следом за ней по её трехкомнатной квартире, которая досталась подруге от родителей.

— В принципе, ты, конечно, и так ее видела уже. Но всё же.

Да, верно. Я уже много раз ночевала у Любы. Но теперь я приехала сюда надолго, как минимум на месяц. Все вещи я распаковывать не стану, но кое-какие коробки придётся сюда притащить и разобрать.

— Твой диван, — показала она рукой. — Твой шкаф — я его освободила для тебя. Твой туалетный столик. В общем, обустраивайся, а я пока нам кофе сварю.

— Лучше чего-то покрепче.

— Поняла, — кивнула Любовь. — Сейчас поскребу по сусекам. Должно быть вино в запасе.

Она ушла в кухню, а я взяла одну из коробок и отнесла ее в мою временную спальню. Надрезала скотч канцелярским ножом и принялась выкладывать вещи из коробки. Вздохнула. Как же погано на душе! Вроде бы я сделала всё правильно, но теперь меня преследует ощущение пустоты. Я бы хотела провести этот вечер с Марком. Мы бы заказали суши и включили какой-нибудь фильм. Он бы обнимал меня, потом пошёл бы дальше, ласкал и целовал, и очнулись бы мы где-то на титрах… И чёрт бы с этим фильмом, главное, это те ощущения, которые ты ловишь с человеком рядом. Мне нравились эти тихие, почти семейные вечера, они начались еще до того, как мы съехались. Но вместо этого я проведу вечер в компании Любы и вина.

Закончила с коробками на сегодня, подготовила одежду к завтрашнему дню и вышла к подруге в кухню.

— Спагетти будешь? И сосиски.

— Давай, — улыбнулась я.

Уже давно не приходилось есть такую простую и домашнюю еду. Особенно сосиски. Марк меня совсем избаловал своими устрицами и рукколой. Но, впрочем, и сосиски мне кажутся вполне аппетитными после рабочего дня и таскания коробок по лестницам — Люба живет на четвертом этаже пятиэтажного дома… И фитнеса не нужно после пробежек по пролётам. Основную часть коробок принес Марк, но и я тоже побегала изрядно. Марк… Опять сердце больно кольнуло при мысли о нем. Правильно ли я поступила? Ведь нас тянет друг к другу, нам было сложно расстаться. Может, Марат — глупое и досадное недоразумение, и я бы вскоре забыла о нём, а с Марком поторопилась рвать отношения? Что бы Люба ни говорила, а я это изменой не считаю. У нас не было секса. Но всё же я виновата перед своим женихом. То есть — бывшим женихом… Пока не получается думать даже в своей голове о нём как о чужом. Наверное, мне потребуется время, чтобы разобраться с собственными чувствами.

— Кетчуп, — пододвинула она ко мне бутылку с соусом.

— Спасибо, — взяла я ее и налила кетчуп на сосиску.

Почти студенческий ужин. Как в старые добрые времена, когда мы с Любой снимали одну квартиру на двоих. Приезжали с пар и варили сосиски — быстро и вкусно. Уже после окончания университета ее родителей не стало, и квартира семьи полностью отошла Любови.

— Нашла вино, — сказала Люба, после того как наши тарелки опустели.

— Тащи, — махнула я рукой.

Хоть немного расслабиться и отвлечься от этих бешеных дней. А может, и попытка сбежать от себя. Только никто пока еще этого сделать не смог. Куда бы я ни пошла, себя всегда беру с собой… Как и эти дурацкие мысли о том, что зря порвала с Марком. Может, ничего бы он и не узнал. А я бы со временем забыла Марата и его прикосновения.

А вот Марата вспомнила зря. Щеки запылали от стыда, а по коже пробежали мурашки, когда я вспомнила, как меня ласкали его большие руки и как смотрели с вожделением его серые глаза… И как мне всё это нравилось, хотя я никогда и никому в этом не признаюсь.

Тряхнула головой. И чего меня к нему потянуло только? Сам того не зная, разрушил мою жизнь, чёрт бородатый. Сексуальный, притягательный, безумно красивый и харизматичный чёрт с галстуком. Пошёл ты, Марат! Выйди вон из моей головы. Тебя сюда никто не звал.

— Наливай, — сказала я Любе, и она откупорила бутылку с вином. — Завтра на работу, но помирать — так с музыкой!



5.

От усталости осилила только несколько бокалов, а это моя убойная сонная доза.

— Так, я спать, — зевнула я, прикрывая рот рукой.

— Давай-давай… — ответила мне уже в спину Люба.

Едва положила голову на подушку и накрылась одеялом, как тут же провалилась в сон, несмотря на депрессивные мысли. Как говорит Любовь, я “поймала дерпессулю из-за любви”. Такой вот невольный каламбур вышел.

Утро показалось мне унылым и серым, даже солнышко не светило, тяжелое небо заволокло темными облаками. Сегодня будет мокрый снег, а может, просто снег. Ветер поднялся такой, что некоторым деревьям местами обломил ветви, и теперь они валялись на асфальте. Страшно из дома выйти, но на работу нужно ехать даже в буран или потоп. Погода словно с ума сошла и резонировала с моим внутренним состоянием, и будто показывала меня изнутри.

У самых лифтов только и молилась, чтобы снова не встретить Марата. После нашей такой мимолётной встречи я ещё долго не могла отвязаться от мыслей о нём. И боги услышали мои мольбы. Марат не спешил к лифтам одновременно со мной. Зато в уже открытые двери влетел Марк.

— Ух, успел, — сказал он и остановил взгляд на мне. — О, привет.

В лифте были еще люди. Некоторые уставились на него, не понимая, с кем конкретно он поздоровался, ведь я стояла позади других.

— Привет, — нерешительно отозвались несколько голосов.

Возможно, они знакомы с ним, а может быть, просто ради приличия. Кому-то же он всё-таки это сказал.

— Привет, — негромко ответила я последней, и мужчины и женщины расступились, понимая, что он говорит именно со мной.

Марк прошёл в конец кабины и вгляделся в моё лицо.

— Как ты? — спросил он уже тише, чтобы соседи по лифту не стали ему вдруг рассказывать, как у них дела.

— Пойдет, — ответила я.

Как-как. Каком кверху! Отвратительно. Но не ему же мне жаловаться? В конце концов, это я сама его и бросила.

— Ты плохо спала, — утвердительно сказал Марк.

Вздохнула. Он успел меня выучить. Да, плохо. Из-за него. Из-за себя. Но теперь я должна пережёвывать и переваривать это сама.

— Прекрасно спала, — подняла я взгляд на него.

— Зачем врёшь?

— Затем, что это больше не твоё дело, Марк.

Лифт остановился на моём этаже, и я хотела пройти мимо него, но он остановил меня, положив руку на мою талию. Его касание отозвалось болью в сердце. Ну зачем? Мне ведь тоже непросто…

— Твои дела всегда будут моими, понятно? — сказал он мне на ухо.

— Двери сейчас закроются, и лифт уедет, а я из-за тебя опоздаю на работу.

— У меня из-за тебя вообще вся жизнь пошла по пи… по пилораме. И что же?

Я лишь молча посмотрела в его глаза. Ну и для чего это всё? А если я замуж выйду и рожу мужу троих детей, он точно так же будет говорить? Глупо. Марк убрал руку, и я поспешила выйти из кабины. Шла по коридору, а сердце стучало так, что мне казалось, это слышно всем вокруг. Взволнованная дошла до своего места и кинула сумку на стул.

— Приветик, — поздоровалась со мной Настя.

— Привет, — ответила я, спешно включая компьютер. Что-то опять сегодня с утра копалась слишком долго. Недаром Любка ласково зовет меня Моя Копушка.

— Ты чего такая, будто за тобой серые волки гнались? — спросила она, и я усмехнулась.

— А вот угадала! — ответила я, снимая с шеи шарф и скидывая на ходу пальто. — Перепутали меня с Красной Шапкой. Но я оказалась проворнее.

— Н-да? И что хотели волки?

— Что-что… Бабушкиных пирожков, — проворчала я и повернулась к ней. — Кофе успею выпить?

— Иди, — пожала плечами Настя. — Только недолго, и тут вроде Инесса ходила. Увидит — зальёт тебе этот кофе в… Ну ты поняла. Только не туда, куда надо.

— О нет, — покачала я головой и села в рабочее кресло. — Я тогда уж лучше без кофе. Водички из кулера попью. Утренняя звездюлинка не входила в мои планы.

Настя захихикала.

— Ангелин, ты как скажешь иной раз! Хоть стой, хоть падай.

— Ты сидишь, — парировала я. — Тебе не грозит ни то, ни другое. Ну, что у нас сегодня на повестке дня? Какие подвиги нам светят во благо родной компании?

Настя показала план мероприятий, и я принялась выполнять их со скоростью, какая мне была доступна на данный момент. Это скорость беременной черепахи, и Настю, очевидно, это раздражает, но что поделать — надо же научиться. А пока ей приходится делать половину моей работы самой, чтобы мы просто успевали в срок и без наличия косяков.

В один из моментов, уже изрядно ошалев от цифр и списков, подняла голову и встретилась глазами с Маратом. Он беседовал с Инессой в ее кабинете. Наш офис оборудован по последнему слову моды, и стенки здесь прозрачные, кроме кабинета высшего руководства на последнем этаже. Он сидел ко мне лицом. Инесса что-то ему с энтузиазмом рассказывала, а он смотрел на меня. Когда я обернулась, мужчина как ни в чем не бывало продолжил пялиться на меня. Вот же наглый тип. Так и вправду можно подумать, что между нами что-то происходит. Или на воре шапка загорелась? В любом случае не понимаю, что он забыл на этом этаже, он словно специально встреч ищет. Хотя это, конечно, полный бред, зачем я ему нужна? Особенно после такого "динамо". Но теперь я поняла, откуда взялось странное ощущение, что за мной наблюдает Большой Брат.*

— Ангелина, — позвала меня Настя.

— А? Что? — повернулась я к ней, и поняла, что не слышала вообще ничего за последние минут пять.

— Я понимаю, что Марат у нас красавчик всея Руси, но сосредоточься, пожалуйста, на том, что тебе говорю я, — пропесочила меня она.

— Прости, — свела я брови вместе и изо всех сил сосредоточилась, чуть швы юбки не треснули от напряжения. Только Марат из мыслей уходить не собирался и так и улыбался своего наглой обаятельной улыбкой мне среди ровного ряда цифр.

Невольно оглядывалась через плечо несколько раз, не переборов желания встретиться с ним взглядом. Так и тянуло обернуться и увидеть грозовой шторм серых глаз. Спиной я ощущала на себе его внимание. Интересно, он жалеет, что у нас… не вышло ничего? Хотя мне ни к чему эта информация, я же из праздного любопытства об этом подумала?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Спустя еще минут десять Марат и Инесса, мирно о чём-то беседуя, прошли по коридору мимо нас и скрылись за поворотом.

___

— Люб, давай закажем роллов? И еще вина, — говорила я по телефону подруге, после того как время наконец преодолело отметку "18–00". — Что-то так опять погано на душе…

— Ну, давай закажем, — вздохнула подруга. — Мне самой выбрать или ты выберешь?

Кажется, мои сопли и нытье порядком начинают ей надоедать. Но чего не сделаешь ради подруги?

— Выбери, пожалуйста, я пока уберусь на рабочем столе, пока доеду. Вина захвачу в магазине.

— Договорились, — ответила мне Люба. — Я и роллы будем ждать тебя и вино!

— А ничего так квартет получается, — хмыкнула я в трубку.

— Да, мне тоже нравится, — поддержала, как и всегда, меня Любовь.

— Ну давай, Люб, скоро буду.

— Давай, я пошла заказывать роллы. Тебе запеченных, с креветкой?

— Ага, — отозвалась я. — И "Филадельфия".

— Помню.

— Ты супер.

— Я в курсе.

— Ну все, пошла выключать компьютер.

Повесила трубку и убрала смартфон в сумку. Нажала кнопку отключения питания компьютера и аккуратно сложила папки в подставку для них.

— Люба? Ты сегодня к подруге? — снова сунула свой любопытный курносый нос в мои дела Анастасия.

— Да, — ответила я. — Пока живу у нее.

— Мне казалось, у тебя был мужчина.

— Был… да сплыл, — хмуро отозвалась я, снимая пальто с плечиков. — Поехала я. Меня ждут роллы, вино и подруга. Не хватает только кота — но его я заведу в своей квартире. Прямо стала ощущать такую потребность.

Настя хохотнула, уловив мою штуку.

— Это в тему о сильных и независимых?

— Да-да, — кивнула я. — О них, родимых.

Обула сапоги, туфли аккуратно поставила в шкафчик для обуви. Надела пальто, застегнула пуговицы и взяла в руки сумку и ключи от машины.

— Пока, — помахала я рукой Насте, которая тоже уже доставала свою куртку.

— Пока-пока.

До машины дошла без приключений. Закинула на соседнее сиденье сумку и села за руль. Прогрела свою старушку, включила музыку погромче и выехала на дорогу. Не успела очень далеко отъехать от здания, как машину стало дёргать, а потом она и вовсе заглохла, даже не успела съехать на пятачок возле магазина. Так и встала посреди дороги…

— Блин, ну что случилось? Заводись давай! — Ворчала я на машину, снова и снова поворачивая ключ в замке зажигания.

Но никакой реакции не последовало. Я не очень сильна в машинах — и даже вовсе не сильна, но у старушки явно что-то отвалилось или сломалось важное, и сегодня она больше не заведётся. Включила аварийку и вышла из машины. Открыла капот и вгляделась в детали. Классно, конечно, но ни фига не понятно… Кусая губы, раздумывала, что мне теперь делать.

Звонить Марку и просить о помощи не хочется, других помощников у меня тем более нет. Можно вызвать эвакуатор, они дотянут ее до автомастерской, и там уже будем разбираться. Достала смартфон, чтобы позвонить в службу. Искала в интернете номер, когда возле меня остановился уже знакомый мне внедорожник. Тот самый, чью фару я повредила однажды на парковке у офиса. Только сейчас она была уже целая — Марат ее поменял. Он вышел из машины и направился в сторону моего авто.

— Добрый вечер, — остановился он возле меня.

— Добрее просто быть не может, — нервно отозвалась я.

— Что случилось, Ангелина Павловна? — спросил он. — Заглохла машина?

— Да, — ответила я очевидное.

Не просто же так я раскорячилась на дороге и мешаю другим! Даже не могу понять, рада я или нет его появлению здесь. Тому, что Марат едет той же дорогой, я вовсе не удивилась — она у нас тут она до разъезда. Но вот принимать помощь от бывшего начальника, с которым у нас есть порочный маленький секрет, мне хочется еще меньше, чем от бывшего жениха.

— А в чём дело? — спросил он по-деловому.

— Не знаю, — грустно покачала я головой. — Надеюсь, что сегодня оттащу ее в сервис, и уже там мне скажут, что с ней случилось.

— Не разбираешься в машинах? — сузил серые глаза Марат.

Мне показалось, что я вижу в них его фирменную насмешку. Вот почему я не хочу принимать от него помощь, которую он мне, скорее всего, предложит. Какой бы он ни был хам и наглец, но в таких ситуациях он всегда выбирает путь джентльмена и позаботится о женщине рядом. Да и мне не вариант выделываться. На улице темно, холодно, да и вообще, глупо пальцы гнуть, когда помощь мне действительно необходима.

— Я посмотрю, — сказал он, закатывая рукава пальто и белой рубашки.

— Не стоит, вы испачкаетесь, — попыталась я его остановить, но кто же меня стал слушать? Белые рукава нырнули в самую грязь…

— У тебя, похоже, мотор своё отбегал, — сказал он, поднявшись от капота. — Есть салфетка?

— Да, конечно, — тут же вынула я одну из заготовленной заранее упаковки. — Возьмите. Рубашку вы всё-таки испачкали. Не отстирается масло.

— Да ерунда, — отмахнулся он, вытирая пальцы и ладони от грязи. — Сколько лет машине?

— У меня она уже лет пять, — пожала я плечами. — И брала я ее уже подержанной.

— Понятно, — кивнул Марат. — Мотор придётся заменить, а это дорогостоящая поломка. Тысяч тридцать, не меньше.

Приуныла. Такую сумму я выделить сейчас никак не смогу. Видимо, придётся тащить на эвакуаторе автомобиль к дому и пока оставить там.

— Сегодня она не поедет, — сказал мне Марат. — Садись в мою машину, ты замерзла.

— А эту куда? — растерянно спросила я, чувствуя, что действительно уже изрядно озябла: холод пробрался под тонкое пальто, не предназначенное ни для чего иного, кроме как добежать от машины до здания.

— Вызовем службу. Садись давай, синяя уже вся.

Я не стала спорить и залезла на высокое пассажирское сидение его внедорожника. Марат сел тоже, только на водительское место. От тепла салона еще больше задрожала. Главное, теперь не заболеть. В сумке заиграла музыка звонка телефона.



— Да, Люб, — ответила я на звонок.

— Ну, ты где там? Роллы привезли уже.

— Блин, у меня машина встала, представляешь? — грустно поделилась с подругой. — Прямо посреди дороги раскорячилась. Сейчас я придумаю, как ее отсюда убрать, и приеду. Без вина, правда.

— Понятно. Может, мне приехать?

— Нет, я справлюсь. Не переживай, мне помогут.

— Кто? — тут же проявила любопытство она.

— Не Марк.

При упоминании этого имени Марат вдруг резко обернулся и посмотрел на меня. Его брови сдвинулись вместе.

— А кто?

— Давай потом, Люб.

— А-а, ты сейчас с ним, да?

— Да, ты просто гений дедукции.

— Ну ладно, жду.

— Пока, — завершила я диалог и сунула телефон в карман.

— А Марк — это кто? — спросил меня Марат.

А он-то что мне вопросы задаёт? Ему какая разница?

— Уже никто, — ответила я сухо и сменила тему. — Мы будем службу вызывать?

— Да, — достал он свой смартфон и набрал чей-то номер. — Здравствуйте. У нас машина заглохла, не заводится. Да, ждём. Оплата по номеру телефона.

Он назвал адрес, и мы принялись ждать эвакуатор в неловком молчании.

— Как рабочий день прошёл? — спросил он, чтобы хоть чем-то заполнить тишину.

— Нормально, спасибо, — пожала я плечами, своим тоном показывая, что к беседе не расположена.

— И всё-таки — кто такой Марк, Ангелин? Твой жених? А какая у него фамилия?

Да какого чёрта его это так сильно интересует?!

— Марат Ильдарович, — перевела я на него взгляд. — Вам не кажется, что вы задаёте слишком много личных вопросов?

Серые глаза недобро уставились на меня. Нашу перепалку прервал приехавший водитель эвакуатора. Он постучал в стекло бронетанка Марата, привлекая наше внимание. Он опустил окно.

— Вечер добрый, — поздоровался с нами мужчина. — Вам помощь требуется?

— Да, нам, — ответил за меня Марат.

— Та машина, что на аварийке?

— Она.

— Тогда я её забираю?

— Да.

Я назвала адрес Любы, и эвакуаторщик ушёл выполнять работу. Я хотела тоже выйти, но Марат меня остановил.

— А ты куда?

— Такси вызову. Вам необязательно тратить свой вечер на меня.

— Никаких такси. Поехали, я тебя довезу.

Больше не дав мне и слова сказать, заблокировал двери и завёл машину. Выехал на дорогу. Терпеть не могу, когда за меня вот всё решают!

— Я бы прекрасно доехала и в такси.

Этот гад меня просто проигнорил. Ни один мускул на лице не дрогнул. Просто рулил и смотрел вперед.

— А как платить теперь за услугу? — спросила я.

— Всё уже оплачено, — отозвался Марат, не отвлекаясь от управления авто. — Я же через приложение вызвал.

— Не стоило, я в состоянии сама за себя заплатить.

— Так и быть, вычту из твоей зарплаты.

___

Доехали до названного мной адреса быстро. Всю дорогу молчали, я смотрела в окно, Марат рулил.

— Что ж, спасибо, что довезли, хотя я вас не просила, — проворчала я, нажимая на ручку двери и открывая её. — До свидания.

— Могу и утром подвезти, — сузил глаза Марат. Вот лиса! — Ведь машины у тебя теперь нет. А у меня — есть.

— Спасибо, — улыбнулась я ему своей самой ядовитой улыбкой. — Встану пораньше и буду вспоминать, как ездить на автобусе.

— Такая принцесса, как ты, — и автобус? — изогнул он бровь. — Позвони мне утром, я приеду. Хочу на это посмотреть.

Вот засранец. Что ж ты вечно меня поддеваешь?

— Я не клоун, ясно?

— А мне кажется, ты и автобус — то еще зрелище. Клоуны отдыхают.

— Знаешь, куда иди ты, Марат?

— Ты снова перешла на "ты"? — засмеялся он. — И куда же, позволь спросить? Туда автобусы ходят, Ангелин?

— В "туда"! — злобно выплюнула я и выскочила из машины, хлопнув дверью изо всех сил.

Марат нахмурился и укоризненно покачал головой — мол, ты мне уже фару уделала, теперь за дверь взялась? Отвернулась от него и зашагала в подъезд. Сказала бы я тебе, Марат, куда идти, но я же леди. Не провоцируй эту леди на грязные словечки. Он бибикнул мне в спину и выехал на дорогу. Дурак. Вот и катись колбаской по Малой Спасской.

На пороге меня встретила Любовь — самое любопытное существо на земле.

— И чья такая тачка крутая? — спросила сходу она.

В окно, видать, смотрела и всё ждала.

— Министра обороны, — ответила я, разуваясь в коридоре.

— Нет, ну серьёзно — чья?

— Одного козла.

— Какого ещё козла? — не поняла подруга.

— Бородатого. И в пиджаке.

— А… — расширила глаза Люба. — Марата, что ли?

Как ещё догадалась так скоро? Видимо, кличка, ласково данная ему мной, Марату очень подходит.

— Он.

— А почему тебя вёз он? — пожала плечами Любовь. — Ты решила сменить Марка на Марата?

— Да нет же. Дура, что ли? — постучала я кулаком себе по лбу. — Нафига он мне нужен? Бабник еще. Просто ехал мимо, когда моя старушка отказалась заводиться. И помог.

— Ага, — сузила глаза она. — У таких даже туалет по расписанию. Остановился он ради тебя. Он хочет с тобой продолжить отношения.

Да, горизонтальные продолжить хочет. О ситуации в кабинете Марата, когда он слишком откровенно предлагал мне секс, я ей не рассказала. Но, видимо, все и так слишком очевидно.

— Не знаю, что он там хочет, но мне всё равно, — отмахнулась я от надоевшей и раздражающей меня темы. — Где там роллы? Я есть хочу.

— Да вон, на столе стоят. Уже всё остыло.

— А ничего, подогреем, — я подошла к столу и стала открывать вкусно пахнущие любимым лакомством коробочки. Достала палочки, соус и прямо стоя сунула один ролл в рот. — М-м-м… Класс… Райское наслаждение. Это даже лучше, чем секс.

— Меня хоть подожди, не съешь всё сама! — смеялась Люба, глядя, как я стоя словно питон поглощаю роллы.

— Успевай, — прожевала я и ответила. — В большой семье клювом не щёлкают.



— А у меня сюрприз, — подруга поставила передо мной на стол закупоренную бутылку вина и два фужера.

— М-м, — снова довольно замычала я, проглатывая еду. — Ого! Такое дорогое. Откуда?

— Подарочек, — улыбнулась она.

— Кому?

— Тебе!

— Мне? — чуть не подавилась я имбирём. — От кого?

— Марк прислал. Тут записка.

Аппетит как-то сразу пропал. Села на стул и взяла протянутую подругой маленькую открытку. Красивая такая, с плюшевым мишкой. Развернула.

"Малыш, я очень скучаю. Маленький презент от меня, ты любишь это вино. Можно я приеду, и мы просто поговорим? Я хочу тебя увидеть. Пожалуйста", — было выведено почерком Марка внутри открытки.

Растерянно подняла глаза на подругу и вздрогнула — раздался звонок в дверь. Если честно, в голове пронеслась мысль, что это может быть не Марк. Мог пойти за мной и настырный наглец Марат… Но я не узнаю наверняка, если не открою дверь.

— Это к тебе? — уточнила я на всякий случай у Любы.

— Не-а, — покачала она светловолосой головой.

Блин. Значит, по мою душу пришёл кто-то из них двоих.

___

*"Большой брат" — шоу на телевидение, где за участниками круглосуточно наблюдали по камерам — прим. автора.



6.

— Ну иди, открывай, — сказала мне Люба, усаживаясь на стул. — К тебе же ухажеры.

— Ой, ну сказала тоже, — пробурчала я и пошла открывать дверь. — Ухажёры…

Если это всё же каким-то непонятным образом Марат — перед Любой будет очень неудобно. Хотя откуда бы ему знать номер квартиры? Впрочем, такие, как он, всегда и все знают, если им это нужно. Обула тапки и пошла открывать.

— Малыш, — улыбнулся мне хмельной улыбкой Марк. — Привет.

Даже не знаю, что я испытала в большей степени, увидев за дверью бывшего жениха, а не Марата — облегчение или разочарование?

— Привет, — ответила я и вышла в подъезд, прикрыв за собой дверь.

— Я тебе розы привёз, — он поднял вверх огромный букет белых роз. Штук пятьдесят, может, больше. — Белые. Как ты любишь.

— Я вижу, — ответила я и вяло улыбнулась. Получать цветы всегда приятно, но брать их от бывшего — дурная примета. Но не взять как-то совсем некрасиво, к тому же он тогда букет на снег выкинет, а мне жалко розы. Я протянула руки, чтобы забрать его. — Спасибо, Марк.

Открыла ногой дверь и крикнула вглубь квартиры.

— Люба. Люб.

— А? — вышла в коридор подруга.

Окинула любопытным взглядом нетрезвого Марка и меня с букетом в руках.

— Поставь цветы в вазу, пожалуйста.

Люба забрала букет, я сняла с вешалки пальто и снова вышла в подъезд. Укуталась в него и посмотрела в лицо Марка. Он продолжал хмельно улыбаться.

— Зачем напился? — спросила я его. — Тебе же нельзя.

— Я чуть-чуть, малыш.

— Ты еле на ногах стоишь, Марк.

— Но стою же.

— Ну, не хватало еще с тобой лежачим разговаривать!

— Не ругайся, — попросил он. — Ты же знаешь сама почему. Я скучаю.

Опустила голову. Да, знаю, конечно. Но я не та, ради которой стоит спиться. Всё же недостатки у Марка существуют — ему не стоит пить. Он потом просто не может остановиться, хоть и делает это крайне редко. В запои не уходит, но и меры не знает. Один раз даже уснул в гостях, перебрав с алкоголем… Было очень неудобно. Все сидят, а он храпит посреди дивана.

— Спасибо за цветы, — вздохнула я. — А теперь езжай домой и ложись спать.

— Только после того, как моя красавица меня поцелует.

Он потянулся ко мне и поймал в кольцо рук. Даже с выпившим Марком мне не справиться. Он мне не дал и шага ступить в сторону.

— Марк… — поставила я ладони на его грудь, пытаясь не давать срывать поцелуи с губ. — Ты же знаешь, я не люблю, когда ты пьян.

— Ну прости, это всё от тоски грёбаной, — продолжал он целовать мои губы и лицо. — Возвращайся, Ангелин. Я ж сдохну без тебя.

— Не сдохнешь, — сдавленно ответила я. Потому что так хотелось вдруг включить заднюю и снова стать любимой и желанной, а не свободной и самостоятельной. — Многие пары расстаются, и ничего. Живы.

— Внешне — возможно, — сказал он, глядя в мои глаза. — А внутри они мертвы. Потому что жизнь без любви — это не жизнь.

— Ой, ну всё, в тебе заговорил Ницше, — пихнула его в бок. — Тушите свет.

— А ты не смейся надо мной.

— Я и не смеюсь.

— Даже Пушкин писал о силе любви: "Вот здесь лежит больной студент" — ну, заменим на арт-директора, не в рифму, зато правда. — "Его болезнь неизлечима. Несите прочь медикамент, болезнь любви неизлечима". Ну дай тобой еще поболеть, зайка. И у тебя есть ко мне чувства, не обманывай меня. И себя тоже.

Он так и не выпустил меня из рук и прижимал к себе. Положил мою голову себе на плечо. Там тепло, хорошо. Как будто я у себя дома. Пахнет алкоголем, но даже он не способен перебить приятный аромат парфюма Марка. Да, есть чувства. А сейчас моя решимость даёт серьёзные трещины. Я хочу обратно под крылышко этого мужчины. Никто никогда так не заботился обо мне, как он. Ещё немного — и я сдамся.

— Марк… Прости, я не могу, — покачала угрюмо я головой. — Отпусти меня. Ну отпусти!

Видимо, посчитав, что так можно и до ссоры довести, он с огромным сожалением меня выпустил. Голубые глаза с грустью смотрели на меня.

— Дай мне шанс, — сказал он севшим голосом. — Я всё-всё уже передумал. Но не знаю, что делал не так. Скажи мне, я исправлю.

— Да я же сказала, что дело не в тебе! — нервно ответила я, чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы. — Ну сколько можно повторять?

Марк, обиженный моей грубостью, замолчал. Я так говорю от отчаяния. Виновата я, а ору на него. Неправильно, но я не сдержалась.

— Пожалуйста, давай не будем больше об этом, — попросила я, делая несколько шагов к двери спиной и вытирая с глаз слёзы. — Я не та. Не та, кто сделает тебя счастливым. Не я.

— Кто, если не та, кого я люблю, сделает это? — задал вопрос Марк.

— Не знаю… Не я, — нащупала ладонью дверную ручку и нырнула в квартиру. Закрыла дверь на замок.

— Блин! Ну Ангелина! — затарабанил в дверь Марк. — Вернись, ну пожалуйста!

Присела на пуфик в коридоре и опять утёрла новые слёзы. Я не нужна тебе, Марк, ну как же ты не понимаешь? Люба тоже вышла на шум. Увидела меня в коридоре одну и посмотрела на дверь, в которую всё еще стучал и звонил Марк.

— Прости, — сказала я ей. — Марк устроил такое безобразие…

— Да что уж там, — хмыкнула подруга. — Лишь бы соседи наряд не вызвали. Тогда его вечер окончится крайне весело в обезьяннике.

Видимо, Марк это тоже понимал, или осознал, что смысла тарабанить нет, и я не выйду к нему, и стучаться перестал. Судя по звукам, еще какое-то время он пошарахался по лестничной клетке, а потом всё же ушел. Мне на телефон пришло от него смс:

"Я всё же надеюсь, что ты подумаешь", — писал он мне.

Я уже подумала, да так, что чуть не согласилась вернуться к нему. Ещё вчера я справлялась с собой, а уже сегодня сил не осталось. А почему я отказываюсь так настырно от Марка, если он любит меня и хочет начать все заново? Да, я поступила не очень хорошо, но никто не застрахован от ошибок. Я постараюсь этот постыдный эпизод жизни забыть, уничтожить в памяти, а любить буду только Марка. Именно с ним мне было уютно, тепло. От него я получала поддержки больше, чем от других мужчин. С ним я забыла боль прошлого…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ещё во времена учёбы я искала подработку. Мама умерла, когда я училась в школе, остался только отец, больной астмой. Родили меня они поздно, и к тому моменту, когда я созрела, мама и папа уже успели постареть и выйти на пенсию. Так что отца на работу не брали, особенно узнав диагноз. Он живет за городом, там воздух чище, и приступы у него бывают реже. За всё это время другой жены он не нашёл, к нему ходила в гости только соседка тётя Валя, которая была дружна с мамой. Следила за тем, чтобы у отца всегда были под рукой лекарства, пока я училась и жила в студенческом общежитии.

Деньги были нужны на нас обоих, и я устроилась работать официанткой. Там меня заприметил молодой мужчина, Даниил. Он представился продюсером в модельном бизнесе, сказал, что видит во мне необычную красоту и перспективы. Пригласил в модельную школу.

Даниил не обманул. Мои данные подошли для модели, камера выдавала прекрасные кадры с моим лицом и молодым телом. Я стала активно подрабатывать моделью. Крутиться и успевать посещать учебу хотя бы несколько дней в неделю было очень тяжело, я уговаривала преподавателей входить в мое положение и приносила на пары все пропущенные и переписанные потом лекции. Говорила, что мне нужно обеспечивать себя и помогать больному отцу. Многие шли мне на уступки, некоторые предметы я сдавала "автоматом".

У нас завязались отношения с Даниилом. Я влюбилась в него, красивого, обаятельного, ухоженного парня. И думала, что он тоже любит меня. Он стал моим первым мужчиной, у нас был сумасшедше красивый роман и потрясающий секс. Однажды Даня предложил мне заработать больше, чем на фотосессии. Я наивно верила каждому его слову, но уже сейчас понимаю, что изъяснялся он туманно и странно, но я согласилась под его давлением и с лапшой на ушах "пошла на собеседование с инвестором".

"Инвестором" оказался солидный мужчина лет сорока пяти, который очень быстро объяснил мне, как именно я должна просить его вложиться в меня. Мы были одни в огромной квартире. Мне некого было звать на помощь. За попытку сопротивления я получила по лицу. Мне пришлось подчиниться и вытерпеть всё, что он хотел со мной делать — чтобы просто выйти оттуда живой. Почти целая ночь унижения. Даниил меня просто продал ему. И обращались со мной соответствующим образом.

На мои попытки взывать к совести гада я получила усмешку и новые угрозы — что если пойду в полицию, то моего отца хватит внезапный сердечный приступ. И я не пошла. Не только из-за отца. Я просто не смогла бы рассказывать об этом другим — мужчинам, полицейским. Я просто мечтала забыть эту ночь. Контракт с Даниилом я разорвала, потом долго выплачивала неустойку из копеек официантки, выручали лишь щедрые чаевые, которые подвыпившие мужчины давали красивой девчонке. Я всегда собирала их больше всех за вечер.

В модельный бизнес больше не совалась и на подобные авантюры больше не соглашалась. Даниил поставил мне прививку от глупости… А к мужчинам и вовсе не приближалась. Не верила больше никому. У меня бывали намеки на отношения после этих событий, но первый, кому я действительно открылась — Марк. Поэтому какого чёрта я сижу и пытаюсь быть правильной? Нас тянет друг к другу. Он сам хочет меня, хочет быть со мной. Хоть раз хочу побыть эгоисткой я! Сколько же можно жертвовать собой ради других?

— Ты че всё сидишь в коридоре? — вернулась Люба спустя минут десять.

Я всё так же сидела на пуфе и рыдала. Мне плохо. Я хочу к Марку. Я больше не хочу решать все сама и тащить на себе. У меня платежи по ипотеке просрочены уже как несколько месяцев.

— Ангелин? — присела на корточки возле меня подруга. — Ну, ты чего? Жалеешь, да?

— Да, — честно ответила я. — Я верну его.

Достала телефон и написала Марку:

"Забери меня отсюда".

___

— Доброе утро, малыш, — едва открыла глаза, как получила нежный поцелуй в макушку.

Сонная, невыспавшаяся после ночи в квартире Марка, я хмуро терла глаза, выключив надоедливый сигнал будильника. Работу сегодня никто не отменял, и даже если не выспалась, всё равно туда поеду. Марк же уже принял душ, побрился и выглядел довольно свежо.

— Доброе, — ответила я скрипучим голосом из-за пересохшего горла. — Что-то я перебрала вчера твоего вина.

— На, — протянул он мне стакан воды и шипучую таблетку.

Кинула ее в стакан. С жадностью осушила его и откинулась на время на подушку. Минут через пять должно стать легче. Главное, не заснуть. Марк котёнком прилёг рядом.

— Лин, я так рад, что ты вернулась, — зарылся он в мои волосы носом.

— Я тоже рада, — улыбнулась я сама себе, перебирая его светлые жесткие пряди.

Потом вздохнула и мягко отстранила его от себя. Села на кровати и опустила ступни на коврик.

— Я в душ. А то опоздаем.

Вышла из душа, приняв более-менее человеческий вид, и сразу учуяла запах свежесваренного кофе. Снова улыбнулась про себя. И как я могла упустить такого мужчину? Пошла на запах. Марк в кухне, одетый в брюки и рубашку, разливал из турки кофе по чашкам.

— Садись, позавтракаем с тобой, — сказал он мне, кивая на стул. — Совсем как раньше.

— С удовольствием, — села я и подвинула ближе к себе бутерброды с ветчиной и сыром, заботливо приготовленные моим мужчиной.

Чудесное утро. Утро пятницы. А завтра выходной. Даже не придётся ехать на работу на автобусе — меня отвезет Марк. Как удачно, что мы работаем в одной компании.

— Малыш, я тебя отвезу, а сам уеду допоздна. Нужно посетить другой филиал, в области.

— Хорошо, — пожала я плечами.

— И ты не забыла? Завтра суббота, — Марк глянул на меня внимательно. — У бабушки юбилей.

Ах да, блин. Вылетело из головы. К тому же я уже туда не собиралась, потому что отношения мы разорвали. От этих воспоминаний кольнуло сердце. Зря я только это затеяла. Нам обоим было плохо. Марка обидела, чуть не потеряла. Теперь постараюсь быть умнее.

— Конечно, помню, — не стала я снова его обижать. Успею подготовиться за утро субботы. — Во сколько мы едем?



— В три часа дня. И останемся до понедельника, на весь уикенд. Сразу оттуда на работу. Так что бери с собой платье для офиса, — принялся пояснять Марк, отпивая кофе из чашки. — Кстати, приедет мой старший брат. Познакомлю тебя с ним. У нас, правда, отношения не очень, но я хочу, чтобы моя невеста со всеми родственниками была знакома.

Свадьбу мы всё же решили отложить на неопределенный срок, но статус невесты Марк всё равно за мной оставил. Он согласен подождать сколько нужно, чтобы я была готова сделать этот серьёзный шаг — вступить в брак. Но чтобы не расстраивалась бабушка-именинница, решено было ничего об этом не говорить ей и остальным членам семьи.

День прошёл налегке. Отличное настроение заставляло меня порхать по офису, даже Настя заметила во мне изменения и предположила, что мои отношения с женихом возобновились. Ну что ж — она права, именно поэтому я так счастлива. Ещё одним приятным бонусом этой пятницы стало то, что за весь день я нигде не встретила нашего Биг Босса Марата. Счастье. Полное и безоговорочное.

Домой ехала на такси — Марк позаботился. Так же, как позаботился и о перегонке моей сломанной машины в автосалон. Впрочем, Марк так загадочно о ней говорил, словно решил сдать мой автомобиль в утиль, а мне подарить новый. Впрочем, я бы, может, и не отказалась. Вещи из квартиры Любы решили забрать в следующие выходные, раз уже заняты семейным торжеством.

Марк приехал поздно ночью и после душа лёг ко мне под бочок. Мы крепко спали вместе до прекрасного субботнего утра. Пробуждение вместе, совместный душ и секс, приготовленный руками моего мужчины кофе… Эти выходные обещают быть сладкими.

— Ну всё, Ангелин, поехали, — не выдержал Марк моих сборов. — Ты уже и так очень красивая.

— Сейчас, — недовольно отозвалась я, очерчивая контур губ карандашом. — Подожди еще пять минут.

— Я тебя уже час жду по пять минут.

— Ты чё, я не пойму? — возмутилась я. — Хочешь, чтобы я поехала знакомиться с твоей мамой не знамо какая?

— Я же сказал, ты очень красивая, малыш, — сбавил обороты он.

— Я сама решу, когда уже действительно красивая. Подожди.

— Г-хм, — прокашлялся Марк и немного ослабил галстук.

Сменил положение на диване и снова включил на телефоне какую-то стрелялку.

Неужели не понимает, что для него же стараюсь?

И всё же спустя ещё минут двадцать мы наконец спустились вниз и вышли из подъезда. Но подошли не к его машине, а к другой — красивой, блестящей, новой. Марк подошёл ближе и снял брелоком ее с сигнализации. Дыхание перехватило.

— Марк… — залепетала я. — Это… мне?

— Ну, не мне же красную? — усмехнулся мой жених и протянул ключи. — На-ка. Давай, садись за руль. Обкатаем твою малышку. Заодно и я у бабушки смогу отдохнуть по полной.

Чуть не пища от восторга, я села на водительское место. Провела рукой по обивке салона, ткани кресел и руля. Блин, это просто кайф! Кто хоть раз садился в абсолютно новую машину, тот понимает эти ощущения. Запах нового. А еще восторг дополняет чувство, что эта удивительная красотка — моя…

— Спасибо, — улыбнулась я и потянулась к его губам.

Он ответил на мой поцелуй, и мы целовались прямо на виду всего двора…

— Всё для тебя, малыш, — сказал он, когда поцелуй прервался, и провел костяшками пальцев по моей щеке. — Просто я очень тебя люблю.

Я поцеловала его в щёку и включила зажигание. Мне не терпелось уже ощутить ее в деле. Осторожно дала газа и вывела машину на дорогу. Непривычно, но думаю, я быстро перестроюсь.

Ехали часа два под громкую музыку аудиосистемы, которую заботливо установил заранее Марк вместе с магнитолой. Как он успел это сделать всего за сутки — я не знаю, но на то он и мужчина, чтобы все успевать и радовать свою женщину.

Машина ехала плавно, слушалась идеально, руль поворачивался легко. Просто машина мечты, и управлять ею — истинное удовольствие. Ближе к поселку, где жила семья Марка, мы поменялись местами, потому что я не нашла бы их дом. Он довёз нас сам, а на крыльце нас уже встречали — высокий мужчина и маленькая симпатичная женщина. Судя по возрасту и схожим чертам — родители Марка.

— О, привет, родные, — сказал им Марк, едва захлопнулась дверь машины.

Он обнял маму и поцеловал ее в щеку, а отцу крепко пожал руку. Когда я подошла ближе, он обнял меня за талию.

— Мама, папа, — обратился он к ним. — Познакомьтесь. Это моя Ангелина. Моя любимая девочка и невеста.

На этих словах смутилась, но родители Марка смотрели на меня с добрым любопытством.

— Ангелина, — повернулся он ко мне. — Это моя мама — Елизавета Ивановна и папа Григорий Степанович.

— Очень приятно, — вежливо улыбнулась его мама.

— Мне тоже, — отозвалась я, нервничая ужасно.

Не каждый день я знакомлюсь с родителями парня и всей его огромной семьёй!

— Идёмте в дом, — пригласил нас отец Марка. — Уже почти все собрались. Ждём бабулю.



7.

Внутри дома играла музыка. Женщины и мужчины кружили по дому, весело переговариваясь друг с другом. Посреди гостиной стоял сервированный стол персон на двадцать. Да уж, это точно будет мега-застолье! Мама Марка сразу показала нам нашу с Марком комнату, где мы смогли оставить небольшие сумки с вещами для уикенда, а потом снова спустились на первый этаж.

— Располагайтесь, — обратилась к нам Елизавета, когда мы сняли верхнюю одежду. — У нас тут еще пока не все приготовления закончились. А бабушка пока красит брови.

Его мама мягко рассмеялась, и я невольно тоже заулыбалась ей. Забавная, наверное, мы могли бы подружиться и найти общий язык.

— А может, помощь нужна? — предложила я. — Огурцы там нарезать, помидоры…

— Ну, пойдем, — подмигнула мне мама Марка.

Мы секретничали на кухне с ней и с тётей Марка Татьяной. Они спрашивали о нас: где познакомились, когда же свадьба — и явно были искренне рады за Марка. А мне было приятно, что женщины его семьи открыты и не против пойти со мной на контакт. Кажется, я им понравилась. По крайней мере, я очень на это надеялась.

К вечеру все было наконец готово, и к нам спустилась бабушка. Зовут ее Ольга Вячеславовна, и выглядит она огурчиком в свои семьдесят пять. Завила волосы, надела красивое платье и действительно накрасила брови, прямо так от души. Впрочем, как и красной помадой губы. В целом бабушка Марка оказалась милой и веселой старушкой и мочила шутки похлеще юмористов по телевидению. Я давно так не хохотала. Она задула семьдесят пять свечей с нескольких попыток! Я обалдела, а потом узнала, что бабуля — мастер спорта по плаванию. Марк познакомил меня с ней и даже сфотографировал нас на память. Подарок подарили. Марк подготовил его заранее и вручил от нас двоих — красиво упакованную коробку с бантом и шикарный букет цветов.

Однако, веселье вмиг улетучилось, когда порог дома переступил высокий мужчина в чёрном пальто. Его энергетика пробивала насквозь даже издалека, серые глаза проникали в самую душу.

Марат.

Сначала я решила, что он мне уже мерещится. Да не может этого быть, только не здесь, не в качестве родственника Марка! Зажмурилась даже. Изыди. Исчезни. Моргнула несколько раз, но фантом так и остался на месте.

Поздоровавшись с другими, он неминуемо приближался к нам. Только здесь осталось свободное место. Я опустила глаза и молчала. Всё внутри сковало льдом от страха и смущения.

— Всем привет, — сказал мужчина, усаживаясь на последний свободный стул.

Я же тихо умирала от стыда, глядя в свою тарелку. Сейчас он узнает меня. Катастрофа.

— Извините за опоздание, совещание было… — серые глаза встретились с моими и впились в моё лицо, — очень утомительным. Пришли новые контракты.

— Ладно, брат, хватит о делах, — улыбнулся ему Марк. — Познакомься с моей невестой. Это Ангелина. А это мой старший брат Марат.

— Невеста, — задумчиво повторил Марат, продолжая прожигать меня взглядом. — Это интересно.

Я готова была провалиться сквозь землю! Какой кошмар… Марат не только мой начальник, но и брат жениха.

И теперь у нас есть секрет — один на двоих.

Очень порочный секрет…

Марат скептически изогнул бровь, разглядывая меня.

— Очень приятно, — сказал он мне.

— Мне тоже, — пискнула неестественным голосом я.

Больше он ничего не сказал, просто продолжил пялиться на меня с таинственным огоньком в глубине серых глаз. Я же ощущала себя под этим прицелом неуютно.

— Малыш, ты чего? — тихо спросил Марк, заметив, конечно, такую резкую смену моего настроения, и что бокал в моей руке дрожит, пока я несу его к пересохшим от волнения губам и ставлю обратно на стол после глотка. Надеялась, что вода меня успокоит. Но сердце отбивало барабанную дробь, и сейчас, наверное, ничто меня не успокоит после такой новости.

Какое-то время мужчины говорили о делах, потом снова и снова звучали тосты в честь бабули. Марат пил мало и почти весь вечер не сводил с меня глаз. Мне кажется, еще полчаса такого пристального внимания, и это заметят все вокруг, а я поседею.

Я больше не могла выносить это напряжение и его тяжелый взгляд. Здесь словно никого больше не было на многолюдном празднике — только я и он. Как тогда, наедине.

— Что случилось, малыш? — спросил меня Марк, приобняв за талию.

А ОН словно коршун следил за каждым движением младшего брата.

— Ничего, — покачала я головой, мягко убирая его руку. Даже не знаю, почему мне захотелось сделать именно так. Почему мне не хотелось, чтобы ОН на это смотрел. — Я пойду в комнату. Мне что-то нехорошо.

— Ты не беременная, Ангелин? — шутливо поинтересовался мой жених. ОН сузил глаза.

— Нет, — пожала я плечами. — Нет. Просто устала с дороги. Скажи своей бабушке, что я её ещё раз поздравляю, но плохо себя чувствую.

— Ладно, — ответил Марк, наблюдая за тем, как я встаю из-за стола. — Иди, отдохни.

Я шла в сторону лестницы, очень четко ощущая в спину два взгляда: Марка и его старшего брата, с которым мы совершили огромную ошибку. Я не знаю, готов ли он это забыть, как пытаюсь сделать я, не скажет ли он об этом Марку… или вообще — всем. Шла, а руки и ноги дрожали. Мне страшно, страшно от того, что будет теперь… Он понял, он всё, конечно, понял.

Только закрыла за собой дверь комнаты и перевела дыхание, как она снова распахнулась. Обернулась и наткнулась на взгляд ледяных серых глаз. Он пошёл за мной. Опасно. Нас так могут увидеть вдвоём. Он посмотрел, нет ли кого в коридоре, и захлопнул дверь. Остановился напротив меня и, засунув руки в карманы брюк, рассматривал меня, наклонив голову набок.

— Зачем ты пошёл за мной?

— Поговорить хочу.

— А я не хочу.

— А придётся, — недобро улыбнулся он. — Вот, значит, за кого ты замуж собралась… Ты не врала.

— Нет, не врала, — тихо ответила я, отвернувшись к окну. — Марк сделал мне предложение. И я согласилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Интересное кино, — усмехнулся он и подошёл ближе. Остановился на расстоянии вытянутой руки и заглянул в моё лицо. — Ты же его не любишь. И брак тебе этот не нужен.

— Откуда тебе это знать?

— Ангел, — коснулся он пальцами локона волос, выбившегося из прически. — Ты вовсе не святая. Скажи, когда ты стонала в моих руках и кончала, разве думала о своём женихе?

Прикрыла глаза. Щёки запылали. Стыдно. Наверное, он — самая большая моя ошибка в жизни. И зачем я только поддалась…

— Марат, — открыла глаза и посмотрела на него. — Уйди, пожалуйста, я хочу побыть одна.

Попыталась сделать шаг в сторону, но сильные руки меня схватили за талию и удержали на месте.

— Почему не сказала, что твой жених — мой брат?

— Я сама не знала. Если бы знала, то… Никогда бы…

Горячими пальцами он поднял мой подбородок вверх, чтобы посмотреть в мои глаза.

— Из-за тебя я чуть не переспал с невестой собственного брата.

Из-за меня? Это он мне не дал уйти, а не я ему.

— Марат, — попыталась я вырваться из захвата. — Это… Все ошибка. Давай забудем об этом. Не разрушай мои отношения. Прошу тебя, молчи.

— Нет уж, принцесса. Марк собирается жениться на… такой.

— Это ошибка, я не хотела!..

Его большой палец лёг на мои губы и надавил, сминая их. Серые глаза впились в них.

— Хотела. И сейчас тоже хочешь.

Его губы — властные, горячие, требовательные — накрыли мои. Голову закружило и повело. Ноги стали ватными, и если бы он не прижимал меня к стене, я бы точно завалилась набок. Горячими руками он проник под блузку и провёл пальцами по животу, что вызвало по спине россыпь мурашек. Потом сильная рука сжала мою грудь в бюстгальтере, а пальцы намеренно задержались на соске, который тут же отреагировал и стал твёрдым. Я не удержалась и напряжённо выдохнула ему в губы, издав негромкий стон. Марат тихо рыкнул и сжал меня ещё сильнее в своих руках.

— Марат…

Я пыталась его оттолкнуть, но разум пьянили его близость, запах, эти серые глаза и страстные ласки. Что мы делаем? Мы ведь в доме родителей моего жениха, а нам обоим просто оторвало крышу. Марат тяжело дышал и врезался в моё бедро своим твёрдым как камень членом. Он хотел разрядки здесь и сейчас, со мной. Его губы обжигали нежную кожу губ, шеи и открытого на несколько пуговиц декольте. Марат водил языком по моей груди, что виднелась из бюстгальтера, ныряя им в чашку, помогая себе рукой и задевая мои соски горячим кончиком.

— Марат, пожалуйста… — пыталась я взять себя в руки и прекратить это бесстыдство, но он словно свёл меня с ума, я не могла ему не подчиняться.

Вместо ответа он задрал подол моей юбки, закинул одну мою ногу себе за спину и провел пальцами по ставшему влажным белью.

— Мокрая, — шептал он мне, глядя в глаза и продолжая поглаживать моё нежное чувствительное место.

Мои глаза затуманило, все начинало просто плыть. Я только и могла, что хватать ртом воздух и пытаться убрать от себя его руку.

— Ты хочешь меня, — продолжал он меня провоцировать, надавливая на мой клитор и срывая с губ стон против воли.

— Нет, — выдохнула я, еле переборов желание изогнуться навстречу его пальцам. — Не хочу. Отпусти.

— Да серьёзно, что ли? — сузил он глаза и отодвинул ткань трусиков. Резко ввел в меня палец, теперь уже вызвав почти вскрик. Вскрик удовольствия, смешанного со стыдом. — Не хочешь?

Его палец стал двигаться во мне с гораздо большим напором. Я цеплялась за его плечи, впилась в него пальцами и ногтями, не зная, куда деться от этих ощущений, от своих желаний, от стыда… От слишком острой ситуации эмоции казались очень яркими, и я почувстововала приближение огразма. Я не смогу его не принять. Марат настойчиво давит пальцем на мой клитор, а языком играет с соском. Я не смогу сделать вид, что оргазм прошёл мимо. И более того, я хочу его получить…

___

Еще несколько движений по моему клитору — и курок сорвался. Я почти повисла на мужских плечах, пытаясь унять дрожь от сладкой судороги, которая прошила всё моё тело. Стонала ему в рубашку, чтобы никто не услышал, как низко я пала. Трахаюсь с братом своего жениха в доме их родителей… Я просто себя ненавижу… И это было так хорошо, что перед глазами сверкали звездочки, а дыхание никак не получалось выровнять.

— Ты так красиво кончаешь. Кошка дикая. Чёрная кошка, — говорил он мне на ухо, вплетая пальцы в мои волосы и натягивая их у корней. Сильная рука с такой силой потянула ткань белья, что трусики просто треснули. Блин, если я сейчас не возьму себя в руки, он реально меня трахнет. Ему всё равно, где мы и что в доме полно гостей, что Марк может сюда подняться.

— Отпусти меня… Ты просто урод и мерзавец.

— Да, но ты со мной кончаешь. Так быстро. Заводишься с одного касания. Нравится, да? — наглая мужская рука снова провела по внутренней стороне бедра, потом ребром по клитору, который снова отозвался сладкими судорогами.

— Малыш, — затарабанил в дверь Марк, когда та не поддалась. Марат закрыл ее на ключ, когда зашел за мной следом. Предусмотрительно… — Ты че там закрылась?

Я дёрнулась, но Марат не собирался выпускать меня из своих лап. Более того, он даже не намеревался прерывать ласки. Сузил серые глаза и надавил большим пальцем на клитор. Я еле подавила вздох и закусила губы, чувствуя себя пойманной в капкан.

— Пожалуйста, Марат, — попросила я тихо.

— Скажи ему, чтобы уходил.

Я молчала, никак не в состоянии решить, что делать. С его пальцами у меня между ног думать тяжело…

— Говори, — снова его палец провалился внутрь в мою влагу, вызывая волну удовольствия, которое под носом жениха испытывать было ещё более стыдно.

— Марк, я… — ответила я хрипло, собрав всю силу воли в кулак, которым периодически лупила Марата по плечу, чем вызывала лишь тихий низкий смех на порочных губах. — Я скоро вернусь.



— Открой, я хочу посмотреть, что с тобой всё в порядке.

— Говори, чтоб уходил. — Палец провалился глубже и задвигался.

Да как же я тебя сейчас ненавижу, сволочь бородатая… Боже… Верните мне мозг.

— Милый, не надо, я переоденусь и… а-а-а… спущусь. Сука, — добавила уже шёпотом. — Чтоб ты обосрался.

Марат снова засмеялся мне в шею.

— Я не сука, я кобель. Хочешь — ротиком проверь.

— Фу, Марат, — снова ударила его что есть мочи, и опять этот смех, который бесит меня еще больше пальца в моей вагине.

— Малыш, открой, — настаивал Марк.

— Да блин, — снова попыталась освободиться я. — Да отпусти меня уже!

— Не-а, — помотал отрицательно головой Марат. — Либо делай так, чтобы он ушёл, либо ему открою я и скажу, что ты сейчас без трусов. А их тебе порвал я.

— Сволочь, — нервно сглотнула я и повысила голос. — Марк, иди, говорю. Я сейчас спущусь! Найди мне… воды без газа.

— Так она на столе стояла.

— Тогда гранатовый сок.

Пауза.

— А ты находчивая, малыш, — снова обжигал горячим дыханием он мою шею.

— С этим сложнее, — послышалось из-за двери. Чёртов палец так и наяривал во мне, пока я хватала ртом воздух и сгорала от стыда. А еще подкатывал второй оргазм. Вот прямо сейчас… Лучшего момента не найти. — Но я найду, если хочешь.

— Очень хочу!! — истерично завопила я.

— Ну ладно тебе, че ты орёшь-то сразу… — обиженно отозвался Марк. — Щас найду. Тебе точно не плохо там?

— Нет!! — рыкнула как тигра я.

— Ах-аха, — ржал этот урод мне на ухо. — Вовсе и не плохо, а очень даже хорошо, правда?

— Иди в ж*пу!! М-м…

— Чего, зай? — услышала я голос Марка чуть дальше. Он не успел отойти и услышал. — Ты кого там посылаешь?

— Одеяло… оно… ах, я запуталась в одеяле и ударилась мизинцем!

Я отчаянно пыталась бороться с накатывающим огразмом и говорить нормально, а этот гад от души наслаждался этим зрелищем. Приник к чашке бюстгальтера и зубами отодвинул ее. Втянул губами сосок, царапая своей щетиной нежную кожу вокруг. Да чёрт тебя дери… Опять звездочки… М-м-м… Дайте кляп.

— Аккуратнее, малыш. Не убейся там смотри, — снова я услышала сквозь туман оргазма голос Марка.

— Угу, — единственное, что я смогла выдавить из себя, снова повиснув на плече Марата и впившись ногтями в ткань его рубашки.

— Опять кончила, малыш? — пародировал он Марка. — Что ж такое-то? А говорила, не хочешь.

Шаги от двери удалялись и вскоре совсем стихли. Марк ушел. Марат решил, что для него достаточно шоу и наконец выпустил меня из захвата. Но от стены отойти не дал далеко, удерживая меня одной рукой.

— Значит, так, — поправил он внушительный стояк в брюках. — Сегодня двадцать седьмое декабря. Тридцать первого мы вновь соберемся за семейным столом. Тебя здесь быть не должно. Тебе не место в моей семье. Ты замуж собралась, а сама два раза кончила в руках постороннего мужика. Я не дам тебе выйти замуж за Марка. Приедешь с ним — расскажу всей семье, всем поведаю прямо за новогодним столом о том, как ты кончала под носом у жениха. Поняла? Ангел.

Я молча сглотнула. Мне нечего ответить на это. Он загнал меня в угол.

— Но мы можем договориться, — провёл он нежно пальцами по моему лицу, задев губы и потянув вниз нижнюю. — Ты понимаешь, о чём я.

Другой рукой он схватил мою ладонь и положил на свой каменный член.

— Сейчас минетом обойдёмся, — не давал он убрать руку. — Раз уж тебя так ждут. А потом будешь приезжать ко мне. Хочу дикого, безудержного и разнообразного секса.

— И сколько я должна это делать? — спросила я. Меня просто разрывали злость и обида. Нашёл себе проститутку бесплатную…

— Сколько я захочу, — ответил он, глядя затуманенным от желания взглядом на мой рот. — Так как насчёт минета?

8.

Серые глаза испытующе смотрели на меня, ожидая реакции. Мол, ну что ты мне ответишь? Решай уже скорее, сперма давит на мозги.

— Может, мне ещё и проглотить? — спросила я звенящим от злости голосом.

— А ты глотаешь, да? — сжал он мою руку на своём члене теснее. — Прекрасно. Это мне нравится.

— Я не буду этого делать, — гордо вскинула я подбородок. — И спать с тобой тоже. Закатай губу обратно, Марат Ильдарович. Можешь подрочить, мечтая обо мне. Разрешаю. Пусть я лучше буду шлюхой в глазах всей вашей семьи, но ты-то будешь знать, что тебе я не досталась, правда?

Судя по тому, как заходили желваки на его скулах, мой ответ ни пришёлся ему по вкусу. Он что — ждал, что я прямо сейчас встану на колени, расстегну ширинку, выну его напряжённый член и погружу в свой рот?

— Стерва, — сказал он мне, приблизив своё лицо ко мне.

— Козёл, — ответила я. — И если ты меня не отпустишь сейчас же — плюну в твою козлиную морду.

— Хм, — усмехнулся он со льдом в глазах, отходя от меня на шаг. — Тогда убирайся отсюда завтра же.

Марат ушёл. Я отдышалась, привела себя в порядок и тоже вернулась к столу. Не хочу, чтобы Марк заподозрил неладное прямо сейчас. Я скажу ему обо всём утром… Попрошу уехать и всё объясню. Я не дам Марату одержать надо мной победу. Таким грязным способом я не стану бороться за любовь. Что же это за любовь такая, когда ради неё надо спать с другим?

Сидела за столом сама не своя. Бледнее стен в доме Марка. Он переживал и постоянно спрашивал, что со мной. Ну что же он такой дотошный? Только сейчас стала замечать, что меня ужасно раздражает эта гиперопека. Ещё и язык заплетается… Опять пьёт без меры. Завтра не встанет же…

— Марк, отстань, — сказала я тихо, но грубо. — Тебя сегодня слишком много.

Он обиженно засопел и потянулся к новой порции алкоголя. Мне лишь оставалось на это вздохнуть. Как бы он не спился после моего предательства по вине Марата. Теперь я планирую сказать правду об измене. Чтобы он не останавливал меня больше. Я устала врать. Если Марат смог меня сбить с толку, то грош цена нашей с Марком любви. Наверное, я просто хотела стабильности и семьи, а сегодня Марат всё это у меня отнял.

Под конец вечера Марка чуть ли не под руки увели в нашу комнату. Мне снова было неудобно, особенно под осуждающим взглядом серых глаз — вот, мол, полюбуйся, кого ты выбрала. Я ушла следом за ним и засела в душе. Мне было так обидно и больно за нас обоих. За что так со мной Марат? Что я ему сделала? Отказала? Разве это повод рушить мои отношения? Или его похоть — не единственная причина?

После душа прилегла на край кровати рядом со спящим звездой Марком. Уснуть не получалось. Виной тому был не пьяный храп, а чувство стыда и удовольствия, которые причудливым образом переплетались вместе, когда я вспоминала ласки Марата. Красивый мужчина, успешный, но почему такой злой? Понять бы. Может, я бы тогда хотя бы осознала, за что он так наказывает меня. Да, я стала испытывать тягу к нему почти сразу же, как только мы познакомились. Но я решила для себя, что мне нужен Марк и брак, детки, тепло семейного очага, а не мимолетное развлечение, которое настырно предлагает его старший брат.

Неужели он настолько ненавидит Марка, что готов увести его невесту, разрушить брак и растоптать его любовь? Или он так ненавидит именно меня? Я ничего не понимаю в этих мужиках! Инопланетяне хреновы. Понимаю только, что Марат по своей прихоти просто не дает мне выбора и шанса остаться с Марком. После того, что случилось сегодня, я, конечно, уйду и не останусь. Это было бы уже вовсе подло. Только как сказать всё это вслух и как жить дальше, я просто не знаю. Мою жизнь, словно замки на песке, смыл морской прибой по имени Марат.

Утром одна из первых уже спустилась вниз. Хотела выпить кофе, а встречаться с проспавшимся Марком, от которого разит алкоголем, не хотела. Вряд ли сегодня он будет в состоянии куда-то ехать несколько часов, даже если я буду за рулём, а говорить с ним прямо тут я не хочу. Зато на кухне столкнулась с Маратом. Вздохнула. Этот ночной кошмар будет преследовать меня по всему дому? Хотела развернуться и уйти. Выпью кофе позже, только не в компании этой козлиной морды.

— Погоди, — сильная рука перегородила дорогу. Серые глаза смотрели в упор. Очень недобро. — Я неясно сказал, чтобы ты убиралась отсюда?

Я нервно огляделась по сторонам. Придурок, он вообще ничего не боится? Нашёл где разговоры вести такие — на общей кухне.

— Отчего же, — подняла я голову и смело посмотрела в его ледяные глаза. — Предельно ясно.

— Что же тогда? — свёл он вместе брови. — Вызывай такси и уезжай. Или тебе вызвать?

— Не гони меня, Марат, словно я собака какая, — покачала я головой. — Я всё сделаю. Просто дай мне время. Марк очухается, и мы уедем. Дома поговорим. Твой брат снова накачался вчера…

— Не знала, что у него проблемы с алкоголем, да, принцесса?

— Не знала, — ответила я. — Отвали, Марат. Не прикасайся.

Я надавила на его руку, желая уйти и не общаться с этим мерзавцем никогда больше.

— Ангел, — снова настырно удержал он меня. Я опять завертела головой, боясь, что сейчас мама или папа Марка выйдут и увидят меня с другим братом. — Если ты не бросишь его, то я тебе помогу.

Я снова посмотрела в его глаза. О чём он говорит? Меня это пугает.

___

Марк очнулся только к полудню. И решил лечиться новой порцией алкоголя.

— Марк, хватит пить, — сказала я ему тихо, пока все за столом были увлечены новым разговором. Продолжился второй день застолья, только в уже менее глобальных масштабах, потому что завтра почти всем на работу.

— Малыш, — уставился он недовольно на меня. — Сказать честно — я капец как задолбался на этой работе. Дай мне отдохнуть нормально. Я же не каждый день так расслабляюсь?

— Не каждый, слава богу.

— Ну и не тыркай меня. Я просто выпью ещё коньяка со своими родными за здоровье бабушки, и всё.

— Я хотела пораньше уехать домой, Марк, а ты продолжаешь праздновать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ангелин, — посмотрел он на меня. — Никуда мы не поедем. Мы договаривались пробыть здесь все выходные, и я не буду теперь обижать родных и куда-то уезжать. Даже Марат тут сидит и не уезжает.

Я лишь тихо вздохнула. Значит, нам всё же придётся остаться здесь еще на одну ночь. Собираться и уезжать самой будет как-то совсем некрасиво, а по тону голоса Марка я поняла, что не уговорю его. Редко когда он проявляет такое упрямство ко мне, но сегодня именно тот случай.

Марат тоже остался и снова сидел напротив. Следил за каждым моим движением, словно я преступница какая-то, и прислушивался. Когда он понял, что я и Марк остаёмся, изогнул бровь и покачала головой, мол, я же предупреждал. Я ничего не могла бы сделать. Опустила глаза на свои руки под столом, слушая, как громко бьётся сердце в груди. Расскажет ли Марат всем уже сегодня? Я ведь не виновата, что Марк не захотел уезжать! Не стану же я выяснять отношения прямо здесь, на глазах у родственников.

Я сидела за этим столом словно на иголках, всем чужая. Марк ещё не подозревает, что я не имею права сидеть здесь с ним и его семьёй. Он еще пока не знает, что я хочу ему сказать… Я не представляю, какая у него будет реакция на расставание — теперь уже окончательное, и какие слова можно подобрать, чтобы объяснить ситуацию и как-то смягчить его боль… Наверное, как и в прошлый раз, никакие.

Под откровенными взглядами Марата горели щёки. Как только не стыдно ему? Ведь кто-нибудь может заметить. Марк же словно не видел ничего вокруг. Ему снова стало так весело от алкоголя, что он был словно не здесь. Нёс какой-то пьяный бред, и даже его родственники стали коситься. Что с ним иногда происходит? Ему совсем не стоит пить, он превращается в кого-то другого… Может, меня Бог руками Марата решил так от Марка отвадить? А вдруг у него действительно куда более серьёзные проблемы с алкоголем, чем мне показалось? Тогда это будет несчастный брак, и всё равно я с ним долго не выдержу. В нашей семье нет никого с подобными проблемами, и мне сложно сказать что-то по этому поводу, но уверена и так, что жить с таким человеком очень сложно.

В итоге он даже спальню перепутал спьяну и уснул в пустой комнате для гостей, пока я помогала убирать со стола. Будить его я не стала и пошла в ту комнату, где лежали наши вещи. По дороге в пустом коридоре столкнулась с Маратом. Хотела просто пройти мимо, так как общаться с ним у меня желания нет, но он использовал свой любимый метод — перегородил собой мне дорогу.

Он еще не успел заговорить, а я уже кипела внутри. Почему он позволяет себе так обходиться со мной? В офисе — и даже в командировке, когда мы чуть не наломали дров, — Марат был гораздо более вежливым. Пока не увидел меня в качестве невесты брата. Почему это так его задевает?

— Я долго буду задавать один и тот же вопрос? — сказал он, слишком близко наклонив голову и втянул носом запах моих волос. Может, я так раздражаю его именно потому, что он меня так сильно хочет? Впрочем, он этого и не скрывал никогда. Только раньше между нами не стоял его брат. — Когда ты с ним порвёшь?

— Ты сам слышал, что Марк отказался уезжать, — ответила я, пытаясь увидеть по серым холодным глазам, что он меня слышит и понимает. — Я хотела уехать ещё днём. И поговорить дома, не при всех же.

— Я тебе давал времени до вечера, принцесса, — он совсем придавил меня к стене своим телом. Тяжёлая рука легла на моё бедро и сжала. По спине пополз мороз, а его глаза смотрели на мои губы так, словно он меня хочет сожрать.

— Ты всем расскажешь завтра? — спросила я упавшим голосом.

— Да. Я же предупреждал тебя и дал шанс уйти по-хорошему.

— Делай что хочешь, — устало отозвалась я. — Только от меня отвали.

Ударила его по руке, но он даже не моргнул глазом, будто не почувствовал ничего.

— Но мы всё ещё можем договориться, — приблизил он своё лицо ко мне, а моё поймал рукой, чтобы я не могла отвернуться. — Я не гордый и возьму.

— И снова отвечаю — помоги себе сам, Марат, — ответила я, потерпев поражение в очередной раз. Сердце билось словно сумасшедшее. Он зажал меня прямо в коридоре между дверей спален, внутри которых слышались голоса. Если кто-то решит выйти, то увидит нас. А Марат, кажется, собирается меня здесь целовать, его горячее дыхание уже обжигало мои губы и заставляло меня с ума сходить от острых эмоций и его касаний, на которые я снова не могла не реагировать. — У тебя есть твоя рука. Или любая шлюха в твоём распоряжении.

— А хочу я тебя, — прорычал он в мои губы и провёл по ним кончиком языка.

Прозвучало одновременно двояко, пошло и… сексуально. Я осталась недовольна собой, что его слова меня завели. Вот же козёл эротичный, откуда ты только такой взялся?

— Забудь об этом, — ответила я, собрав остатки сил в кулак. — Этого никогда не будет.

— Никогда не говори "никогда", — ответил он туманно и выпустил меня.

Марат ушел в свою спальню, кинув на меня ещё один взгляд серых глаз. Он уверен, что я обязательно займусь с ним сексом, это лишь дело времени. Чувствует себя победителем. Я же от души надеялась, что в этом доме я в последний раз и так близко больше не увижу Марата. Марка тоже, но здесь всё же есть чувство сожаления. Мне жаль, что всё у нас так некрасиво вышло… Чёрт бы побрал этого Марата… Надо же было именно ему оказаться старшим братом Марка…

Ночь была сложная и почти бессонная. Уснула далеко за полночь после расслабляющей ванны с пеной и таблетки снотворного — иначе заснуть бы просто не вышло, а рабочий день наступит неминуемо. У меня и раньше бывали нарушения сна, и флакончик со снотворным всегда с собой. Сон из-за него тяжелый, и утром вставать тяжело, проснуться сложно, но препарат результативный. Когда примешь утренний душ, выпьешь чашку кофе, то чувствуешь себя вполне отдохнувшей.

Бессмысленные сны вдруг сменились эротическими. Мне снилось, как кто-то поднимает подол моей ночной комбинации и пробирается рукой под трусики. Ласково гладит мой клитор и складочки возле него, мягко раздвигая мои ноги и заставляя прогибаться в спине. Приятно. Мокро стало. Сквозь сон потянулась и выгнулась кошечкой, выпустив из себя негромкий стон удовольствия. Другая его рука нашла под тканью сосок и стала с ним играть: то просто ласково водить по нему подушечкой пальца, то слегка пощипывать или оттягивать, вызывая новые сладкие спазмы и томление внизу живота и мои стоны. Когда ощущения стали совсем уж реальными, и внутрь меня скользнул горячий язык, я открыла глаза и попыталась понять, что происходит. В комнате темно, я сама задернула шторы перед тем, как лечь спать, голова слегка туманная и тяжелая из-за таблетки, но это не сон — я без трусиков, с задранной вверх комбинацией, открывающей грудь, кто-то меня на самом деле ласкает, а я реагирую. Шумно выдохнула и попыталась повернуться, но мне словно намеренно не давали этого сделать, как и увернуться от ласки.



— Марк, блин, — выдохнула я. — Я же… сплю…

То, что он мог прийти, меня не удивило. Когда Марк выпьет, он всегда хочет секса и пристаёт. Видимо, проспался, проснулся, обнаружил, что меня рядом с ним нет, понял, что перепутал спальни, и пришёл сюда в поисках меня. И секса.

Снова попыталась вывернуться, но мужские руки удерживали мои бёдра на месте, а язык всё быстрее двигался во мне, иногда возвращаясь к клитору, чтобы поласкать его. Не помню, чтобы Марк любил заниматься таким сексом, он обычно к делу быстрее переходит… Что-то здесь не так, но я уже не могла совладать с реакцией тела. Оргазм приближался так стремительно, что не принять его было невозможно. Рука на соске не оставила мне шансов, когда снова нежно выкрутила его. Меня накрыли с головой мощные оразмические ощущения. Я вцепилась в простынь, смяв ее в кулаках, и старалась не кричать слишком громко. Лишь когда я отдышалась, мужские руки притянули меня к себе сами. Он был обнажён. То есть вообще. Абсолютно голый. Твёрдый член тут же упёрся в мою ягодицу. Мужчина заставил меня снова выгнуться сильнее навстречу к нему, горячая головка оказалась возле входа во влагалище и легко скользнула внутрь.

Быстрые и глубокие толчки тут же заполнили всю меня, прошивая тело острыми ощущениями, лишая последних крупиц рассудка. Наверное, где-то в глубине души я осознавала, что происходит что-то порочное и плохое, но уже не могла остановиться… А может, выпитая таблетка придавала мне заторможенности. Я ничего не могла поделать с собой и тоже наслаждалась процессом, тем, как сильно в меня вбивается ставший мокрым член, как глухо стонет мужчина, как напряжены все его мышцы разом, как резко он входит в меня до предела, выбивая вскрики и стоны удовольствия, граничащего с болью и чем-то ужасно запретным и недозволенным. Мне было настолько хорошо, что вторая волна еще более острого оргазма накрыла меня снова, заставляя моё тело содрогаться в сладких конвульсиях. Мужчина тоже застонал чаще и громче. Его член внутри меня запульсировал. Горячий поток спермы излился прямо в меня после череды самых глубоких толчков, во время которых я не могла даже вдохнуть воздуха — настолько это было дико, страстно и необузданно… Марк никогда не занимался любовью ТАК… Кажется, я натворила что-то еще более серьёзное, чем кончить от чужих рук.

— Хотела посмотреть, кто тебя трахает, принцесса? — спросил низкий голос, и большая ладонь развернула моё лицо на себя. — Смотри.

Меня словно окатили из ведра ледяной водой. В полутьме я всё же разглядела мужской силуэт, когда он этого захотел сам. Но ещё до этого я узнала его по голосу.

— Марат.



9.

— Марат… Сволочь.

— Я знаю. — Он развернул меня к себе лицом и опрокинул на матрас, нависнув сверху. — И я хочу ещё.

Возмутиться мне не дали — Марат просто заткнул мой рот поцелуем. Никто и никогда меня так не целовал. С упоением он облизывал, кусал или посасывал каждую губу по отдельности, вызывая новый прилив желания только поцелуем. Низ живота стало снова тянуть, хотя я была просто уверена, что после всего этого дам Марату по морде, а сама таю в его руках. Какое-то время я боролась с ним, пытаясь не давать снова ласкать себя, но эмоции победили — как же мне хорошо с этим дьяволом… Всё равно уже сделанного не вернуть, Марат развалил мои отношения окончательно, так почему тогда не улететь с ним ещё раз? А потом пусть идёт к чёрту!

Я позволила. Отдалась этим ласкам, которые заставляли меня кричать до хрипоты, дрожать от касаний и покрываться очередной порцией мурашек. Как только Марат почувствовал, что я не только не вырываюсь, но и пошла ему навстречу, положив на его крепкую грудь ладони, чем вызвала его новые стоны, он пошёл дальше. Поцеловал мои руки и ввёл палец в горячее влажное лоно, растягивая его и заставляя меня испытывать желание все сильнее. Эта ласка лишала способности думать, я бесстыдно подавалась бедрами к нему, чтобы уже ощутить вместо пальцев внутри себя его самого. И он не стал долго мучить. Головка члена снова оказалась возле входа в меня, и член беспрепятственно вошёл в меня, разрезая лёгкие вскриком удовольствия. Новые толчки унесли меня из реальности, я жила и дышала ими, обвив руками мощную шею Марата. Наши сердца бились в одном бешеном темпе, тела сплелись в сумасшедшем диком танце под луной, когда уже непонятно где чья рука, где кончается он и начинаюсь я… Мы были одним.

Голос сел совершенно, и на пике нового удовольствия я уже не могла кричать, а просто хрипела, закусив губы до боли. Наверное, нас слышно, но сейчас мне уже плевать… Я всё равно уже опозорилась и пала так низко, что дальше только плинтус. Но боже, как же это было восхитительно, порочно, неправильно и остро… И пусть новый день меня накажет завтра, но сегодня мне хорошо. Ни с одним мужчиной ничего подобного я не испытывала.

Марата второй раз за вечер так впечатлил вид моего оргазма и ногти в его спине, что он тоже бурно кончил, пульсируя во мне и тяжело дыша. И наступило молчание. Мы отдышались. Так же молча Марат встал и нагой отправился в душ. Потом вышел и стал искать свои вещи в полутьме, включив неяркий ночник. Когда он уже застегивал рубашку, повернулся ко мне, сидящей на кровати и запустившей руку в волосы.

— И ты ничего мне не скажешь? — спросила я, удерживая на груди простынь.

— Что ты хочешь услышать? — посмотрел он в мои глаза.

— Я не понимаю, что это было, — честно сказала я.

— Секс, принцесса. И кстати, весьма потрясный, — просто ответил Марат.

— А дальше что? — тихо спросила я. — Ты развалил мои отношения, развел меня на секс. Зачем?

— Затем, что Марк тебе всё равно не пара. Он не для тебя. Точнее, ты не для него.

— А ты такой санитар любви, да? — усмехнулась я. — Ты лучше всех знаешь, кто мне нужен?

— Между прочим, знаю, — поправил он ворот рубашки и засунул руки в карманы брюк.

— И кто же? — изогнула я бровь.

— Я.

Моргнула несколько раз, уставившись на него. Он не шутит, что ли? А меня вот смех разобрал.

— Марат, — рассмеялась я. — Ты о чем говоришь вообще? Ты брат моего жениха, хоть теперь уже и бывшего.

— И что? — напряженно спросил он, совершенно не разделив моего смеха.

— И то, — ответила я. — Не желаю, чтобы все кругом говорили, что я та, что скачет по хренам от одного брата к другому. Чёрт, но ведь так и вышло… — Я снова нервно запустила руку в волосы. — Из-за тебя я стала шлюхой. Ненавижу тебя! Ты просто мерзавец, воспользовался моей слабостью.

— Не надо обвинять меня одного, — отбил Марат. — Ты мне сама глазки сколько строила? Думаешь, я не чувствую, что нравлюсь тебе? Ты мне тоже. Тогда в чём проблема? Что за предрассудки, Ангелина? При чем здесь шлюхи? Я думал, ты умнее.

Я замолчала, глядя на свои колени и ощущая как горят от стыда щёки. Я не переживу, чтобы вся семья Марата и Марка узнала, как подло я ушла от одного брата к другому. Лучше попытаться забыть обоих. То, что произошло — это не любовь, это всё неправильно и искаженно.

— Но кое-какие проблемы всё же есть, — снова заговорил Марат, присаживаясь на край кровати.

Я подняла на него глаза, ожидая продолжения. Прямо чувствовало моё сердце, что сейчас я услышу отборную гадость.

— Я уезжаю. Уже рассчитался с работы. Закрываю все дела и в путь.

Вроде бы мне должно быть всё равно, если отношений я не планировала, но всё равно стало обидно.

— Куда? — тихо спросила я.

— В штаты.

— Как надолго?

— Думаю, что навсегда.

— А ты… — утерла я глаза, из которых невольно потекли слёзы. Жизнь разрушена по вине Марата. Я буду тварь последняя в глазах Марка и его семьи, а Марат… просто уезжает. Как удобно. — Не мог мне сказать это до того, как я с тобой переспала? Ты разрушил наши с Марком жизни, развел меня на секс, а теперь ты говоришь, что уезжаешь, и знал об этом? Это подло. Ты просто вонючий козёл. И борода у тебя козлячья.

— Ц-ц, Ангел, — покачала головой Марат. — Твой язык бы с мылом помыть. Куда ты бежишь впереди паровоза? Вообще-то, я тебя хотел с собой позвать. Но секс случился раньше. И вообще, я не знал как тебя…

Он замолчал. Видимо, он не настолько отморозок, и ему тоже стыдно. Просто страсть взяла над нами верх.

— Не знал, как меня увести у собственного брата, — подсказала я.

— Ну… да.

— А я и говорю, что ты просто вонючий козёл. Он же твой брат!

— Ты многого не знаешь, — покачал он головой. — У меня есть причины так с ним поступать.

— Интересно, какие? В детстве Марку купили нового мишку, а тебе нет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Если бы, — усмехнулся он. — Всё куда серьезнее. Но я не хочу сейчас об этом. Ангелин, — он снова посмотрел в мои глаза. — Поехали со мной.

— В качестве кого? — осторожно спросила я.

— Ну… пока будешь работать со мной. И секс.

— Как любовница, то есть? — усмехнулась я.

— А ты хочешь, чтобы я сразу на тебе женился? Извини, я не готов.

— Тогда не надо было мешать это делать тому, кто был готов! — вскочила я на ноги, забыв о простыне, которая упала к ногам, открывая моё тело и грудь с торчащими сосками.

— Да не нужна тебе эта свадьба! — Марат тоже стал злиться и встал на ноги, а потом опустил глаза на мою грудь. — Это не твой человек… совершенно. Бл*дь, Ангел…

Он тихо рыкнул и схватил меня своими ручищами. Рубашка полетела на пол, туда же брюки и его боксеры. Губы болели ужасно, но мы никак не могли остановиться. Ноги после такой ночи, боюсь, не сведу обратно, но мы продолжали и продолжали, почти до самого рассвета. Однако, чудесный прощальный секс, хоть я и считаю Марата полнейшим мерзавцем и подонком.

Дубль два. Марат после душа застегивает пуговицы рубашки, а я пялюсь в окно, прикрывшись простынёй. Господи, я опять это сделала! Мне нельзя находится с ним в одном помещении, да еще наедине — я начинаю срочно заниматься с ним сексом, хотя не планировала!

— Принцесса, — привлёк он моё внимание. — Предлагаю в последний раз — увольняйся и поехали со мной.

Я молчала, глядя на свои колени. Вздохнула. Как же всё это сложно.

— Что ты ответишь мне, Ангелина?

___

— И что я там буду делать?

— Жить, — пожал плечами он. — Работать.

— Ничего не получится, — покачала я головой.

Марат какое-то время помолчал, словно не хотел сдаваться. Хотя и сам понимает, что никуда я с ним не поеду. Кто он мне? Никто. Старший брат моего несостоявшегося мужа, тот, с кем я изменила своему жениху. А мне он предлагает чудесную роль ублажительницы. Я польщена, да. К тому же у меня долги за ипотеку, меня из страны не выпустят, и больной отец. Как я его оставлю? Не хочет ли Марат великодушно решить все проблемы своей любовницы?

— Почему? — спросил он. — Что тебя останавливает?

— Ты и сам понимаешь — что, — ответила я. — Во-первых, я уже ответила — я не буду с братом своего бывшего мужчины. Это аморально. Во-вторых, есть люди, которых я оставить не могу.

— Какие? Марк? — поставил он руки в боки.

Я только и закатила глаза. Ну давайте меня еще и Марат ревновать начнет! Какие они все тупицы, если девушка им нравится! Почему они думают, что мир дамы их сердца обязательно крутится вокруг чьего-то хрена?

— Не твоё дело, — грубо ответила я. Сейчас я возьму и расскажу все свои печали постороннему мужику. Сядем вместе, поплачем над моей несчастной долей. Да, при виде Марата учащается пульс, у нас был классный секс и оргазмы, но он по-прежнему для меня чужой, посторонний и недозволенный. — Кроме Марка в моей жизни есть другие мужчины.

— Другие мужчины? — уже почти выпучил он глаза, а мне захотелось смеяться. Если я сейчас не поясню, какие такие мужчины, Марат лопнет от возмущения. — У тебя есть… кто-то ещё?

— Совсем уже? — постучала я кулаком себе по лбу. — Вообще-то, на свет меня произвёл тоже один из мужчин. Я говорила об отце.

— А, — нахмурился и смутился он. — Тогда почему ты не можешь с ним договориться? Ведь всё решаемо.

Да, но сначала ты, Марат, заплати за мою ипотеку, найми сиделку папе, оплати её — и тогда поедем кататься по миру.

— Это личное. Не могу оставить, и всё.

— Он болеет? — проницательно заглянул он в мои глаза.

Да ты ж моя бородатая Ванга! Марату пора открывать салон “Оракул”.

— Я сказала, что это личное, — повторила я. — Марат, давай мы уже прекратим этот бесполезный разговор. Мне было хорошо с тобой, но я тебя и всё, что произошло этой ночью между нами, забыть хочу. Уезжай и не трогай меня больше.

— Забыть? — сузил он свои серые глаза, будто я сказала нечто обидное.

— Именно, — подтвердила я.

Марат остался стоять и смотреть на меня одним из своих самых недобрых взглядов. Уходить не торопился. Чувствую, нужно придать ему ускорения.

— Ну, чего уставился? — подняла я снова взгляд на него. — За Марка замуж не выйду. Можешь не беспокоиться. Не до такой я степени тварь…

— Я такого и не говорил.

— А как насчет тебя, Марат?

— Что насчет меня? — усмехнулся он. — Ради тебя не останусь.

— Я не об этом. К тому же я сказала уже, что всё равно с тобой бы не была — ты брат Марка. Считай, что на тебе клеймо. Меня интересует, выполнишь ли ты своё обещание — не рассказывать никому. Никто не должен знать о том, что произошло между нами. Ты ведь получил, что хотел.

— Ну вообще-то, не всё. Я ещё хотел минет, — почесал он переносицу.

— Марат, — возмутилась я. А он опять засмеялся. — Ну хватит издеваться! Ты уже покруче минета получил. Теперь пообещай мне, что не расскажешь никому и никогда об этом.

— Принцесса, — улыбнулся он своей нахальной небритой мордой, наклонив голову набок. — Я-то тебе обещаю. Но нас могли слышать. Ты наслаждалась от души, так ведь? И кричала.

Покраснела и опустила глаза. Да, иногда я не могла себя сдерживать. Теперь мне ужасно стыдно, так как могли узнать, из какой комнаты доносятся характерные стоны, и понять, что это я кайфовала. А с кем? Ведь многие знают, что Марк спит совсем в другой спальне… Не могла же я, в самом деле, полночи безудержно резвиться сама с собой! Закрыла лицо руками. Какой кошмар! Ну надо же так вляпаться…

— Ладно, — снова посмотрела на него. — Это уже другой вопрос. Главное, ты молчи.

— Это твоё окончательное решение? — Марат устремил взгляд на меня, поймав мой.

— Да, — кивнула я. — Я не поеду с тобой. Уезжай и… забудь обо мне.

Марат не ответил. Провёл своей огромной пятернёй по волосам и ушел. Только я хотела пойти в душ, как дверь снова открылась.



— Ну и чего ты опять пришел? — хмуро спросила я.

— Малыш, — услышала я голос Марка и подняла глаза. — Я что-то уснул в какой-то другой комнате. Проснулся — тебя нет. Вот, пошёл искать.

Меня будто окатило ледяной водой. Я ведь хотела его по имени назвать — Марат. Вот это был бы номер! Чудом позора избежала. Пока что. И как только женщины по несколько любовников держат и не попадаются? Я бы точно ляпнула обязательно что-нибудь компрометирующее меня. К тому же приди Марк немного раньше, он бы застукал нас. Но Марк ничего не заметил и, сняв одежду, улеглся рядом.

— О, а ты че голая, малыш? — спросил он, сжимая мою грудь.

Впервые мне это не понравилось. После Марата сложно воспринимать кого-то другого. Я убрала от себя руку бывшего жениха.

— Жарко мне было. Спи. Вставать уже скоро.

Ушла в душ. Надеялась, что пока я смываю чужую сперму, он уснёт, и все прелести разговора мы перенесём уже на завтра. Не буду же я расставаться сейчас с ним вот таким — полупьяным? Возможно, он не вспомнит утром даже то, что перебрался на рассвете в мою спальню.

Выглянула из ванной и выдохнула. Спит. У меня есть время до утра, чтобы поплакать от унижения, привести мысли в порядок, побичевать саму себя и уже всё-таки придумать, что говорить бедному Марку, который спит и пока еще не подозревает, какой падший Ангел его невеста…

___

Марк не проснулся утром. Как я его только ни будила, даже Марат заходил — всё без толку. Пришлось оставить нам его и спускаться на завтрак. До выезда в город оставалось каких-то полчаса. Хотя как я поеду отсюда, представляю смутно — машину, которую подарил мне Марк, я не возьму. Я оставила ключи на комоде в спальне.

— Идем вниз, — позвал меня Марат, пока Марк снова стал храпеть на всю комнату. — Отмажу я его. Так и быть, раз ты так переживаешь. Или ты любуешься?

— Спасибо, — вздохнула я. В данном случае Марк, возможно, как раз заслужил наказания. Но пусть они разбираются между собой сами. — Иди, я сейчас.

— Ну хорошо, — окинул меня внимательным взглядом Марат и ушел.

А я достала из сумки блокнот и ручку. Разыгрывать перед Марком невесту мне надоело. Не смог нормально поговорить со мной — пусть читает письмо. Не хочу ехать на работу с таким камнем на душе. Тем более, что я не вернусь в его квартиру и вечером, а прочитав моё письмо, он поймёт почему. Бумаге сказать проще, пусть это и не так смело, как в лицо… Но не могу же я вечно ждать, когда он уже нагуляется и выспится!

"Марк, прости меня, но свадьбы не будет. И мы с тобой расстаёмся. Я тебе изменила. Не хочу быть подлой дрянью, но не решалась сказать тебе об этом. Ключи от машины на комоде, возвращаю. В квартиру твою не вернусь. За вещами приедет Люба. Не ищи встреч, я и сама себя никогда не прощу за это. Просто знай, что я жалею о том, что сделала. Ты найдешь себе намного лучше, ты найдёшь себе совсем другую — хорошую. Будь, пожалуйста, счастлив за нас двоих. И не пей так больше!"

Оставила записку на комоде. Кинула еще один взгляд на теперь уже бывшего любимого… Как я могла все так глупо разрушить? Улыбнулся во сне. В сердце защемило. Он стал мне родным, как ни крути. Да, иногда он увлекается алкоголем, но пока это не пересекало таких границ. Я знаю, почему он так пьет — из-за меня. Он чувствует пустоту рядом, что меня повело в другую сторону… Только не знает, что речь идет о его собственном брате. И никогда не узнает. В измене призналась, с кем — не скажу ни за что на свете. Стыдно. Позорно. Запретно. Порочно. Покачала головой, ругая сама себя и в хвост, и в гриву. Никто не накажет меня сильнее, чем я сама себя.

Тихо вышла, закрыв дверь за собой. Спустилась вниз и села за стол, сухо поздоровавшись с несостоявшимися родственниками. Они поглядывали на меня, подавая чай и оладьи. Скорее всего, пялились из-за охов и ахов этой ночью из моей спальни. Лукаво улыбались, но не нашлось никого столь невоспитанного, кто сказал бы про это вслух. Сейчас Марк спит в той самой спальне. Все решили, что мы занимались сексом с ним… Мало ли, пьяный пришёл ко мне и пристал… Мне же казалось, что все меня осуждают, сдирают с меня кожу заживо, что все знают о том, ЧТО я сегодня сделала. Да еще и усталость от бессонной ночи давала о себе знать, придавая моему изрядно помятому лицу трагическое выражение и невероятный "шарм". Некоторые участливо спрашивали, почему я так выгляжу, может, мне плохо? Да, просто хреново, но именно душевно. На физический дискомфорт сейчас я обращала внимание меньше всего…

— Марат, ты знаешь какое-нибудь такси, которое поедет сюда? — спросила я его, когда мы остались за столом одни. Друг напротив друга. Специально не уходит, сидит и смотрит. Почему?

— Зачем? — спросил он, откинувшись на спинку стула и сканируя меня наглым взглядом своих серых глаз.

— Я не знаю, как отсюда уехать, — призналась я. — Мы приехали на машине Марка.

— Красное авто принадлежит Марку? — заломил он бровь.

— Ну… да, — не стала я вдаваться в подробности. — А он спит.

— Он подарил тебе эту тачку, а ты, как честная, её вернула? — спросил он и усмехнулся.

В уме ему не откажешь. Как и в бестактности и безлимитной наглости.

— Не о том речь, — отмахнулась я. Не его это дело. — Номер такси есть или нет?

— Есть.

— Диктуй.

Достала смартфон и открыла меню набора номера. Марат принялся диктовать. Нахмурилась. Номер какой-то странный. Как будто просто чей-то персональный, а у таксопарков ведь линии выделенные.

— Это точно такси? — задала вопрос я, устремив взгляд на него.

— Да, — ответил он. Для убедительности кивнул головой. — Набирай смело.

Я нажала кнопку "вызов". Через пару секунд у Марата зазвонил телефон.

— Аллё, — ответил он. — Личный водитель для Ангела на сегодня слушает.

Закатила глаза и нервно бросила телефон на стол. Марат засмеялся.

— Ты долго издеваться надо мной собираешься?

— Не собирался, — ответил он невинно, набирая что-то на своём телефоне дорогой и популярной марки. — А вот твой номер теперь у меня есть.

— И зачем он тебе? — пожала я плечами.

— Буду тебе звонить.

— Из Америки дорого выйдет.

— А ничего, я богатый.

— Я тебя тоже подпишу, — вскинула я гордо подбородок. — Сказать, как?

— Ну скажи, — облокотился Марат о стол, оказавшись ко мне чуть ближе, и снова поймал мой взгляд.

— "Козёл на связи. Не брать!".

— Стерва, — захохотал он. — Но ты будешь знать, что это я.

— Да, и плеваться на экран.

Судя по всему, мои оскорбления нисколько его не задевают. А жаль. Ему весело. Сволочь. Он опять засмеялся и поднялся на ноги.

— Поехали уже, времени много. Уже не только Марк на работу опоздал, но и мы.

Я замялась. С ним ехать не хочу, это опасно. А вдруг он опять меня… трогать начнет? Я же не смогу оттолкнуть. Господи, о чем я сама думаю-то? Аж жарко стало. Надо немедленно прекращать думать о том, как именно он станет меня трогать, и о том, как же мне это будет нравиться. Не стоит ему показывать свои слабости. Да и ехать больше не на чем, к тому же нам в одно и то же место. Будет крайне глупо, если я сейчас начну зигзаги выписывать и поеду на местном тракторе с трактористом дядей Васей, лишь бы не с ним. И только лишний раз покажу, что мне трудно находиться в его обществе. Одна надежда на то, что Марат не станет меня касаться… Хотя… Очень мало надежд, зная его. И его тягу ко мне…

— Ладно, поехали.

10.

Ехали молча под музыку какой-то радиостанции, которая сейчас меня злила своими глупыми песенками о любви. Мне не скоро светит окунуться в нее вновь. Да и была ли любовь у нас с Марком? Наверное, нет, раз я оказалась с Маратом в одной постели.

Мерный гул мощного двигателя и музыка убаюкали меня. Бессонная ночь дала о себе знать, и я задремала. Очнулась, когда авто уже стояло на месте, и по моей шее кто-то наглый водил носом… Легкий поцелуй в тонкую венку вызвал мурашки и заставил меня проснуться окончательно.

— Марат, — попыталась я увернуться от него и надавила на его грудь руками, желая увеличить расстояние.

Этот тип пользуется моим спящим телом уже второй раз! Подлец просто.

— Ты уверена, что хочешь всё забыть? Абсолютно всё? — Легко преодолел он моё сопротивление.

Поцелуй перешёл на губы, которые он просто ел, а не целовал. Мужская лапа сжала ягодицу. Еле смогла оторвать его от себя. За окном я увидела бабушек на лавочке у подъезда Любы, которые с нескрываемым интересом наблюдали за нами. У Любы? И что мы тут делаем? Ничего не поняла.

— Да, уверена.

— А сможешь? — заломив бровь, поинтересовался он.

— Смогу, — рявкнула я и снова надавила на его грудь. — Уползи от меня!

— Посмотрим, — как-то хитро усмехнулся он и наконец вернулся на своё место, прожигая меня глазами. Обычно, когда у Марата такой взгляд, то он точно что-то задумал, просто сто процентов. Понять бы — что? Ведь застанет врасплох, как обычно…

— Почему мы здесь оказались? — спросила я.

— Ты ведь тут жила последнее время. Иди, отоспись. Ты всю дорогу носом клевала, как ты собралась работать?

— Как это — отоспись? — оторопело переспросила я. — А как же рабочий день? Я же не могу прийти завтра как ни в чем не бывало и заявить: "Дорогая Инесса. Всю ночь оголтело трахалась, так что потом проспала всё к чертям и не понимала, какой за окном идёт год, и мне нужен был выходной. Так что сорян!"

На последних слова сделала довольно глупое выражение лица и развела руками. Марат засмеялся на весь салон.

— Ангел, по тебе театральное плачет.

— А я по нему — нет. Так как с работой-то поступим?

— Я договорюсь. Тебе дадут отгул, скажу Инессе сам.

— А вот этого не надо, — всполошилась я. — Она и без того уверена, что мы с тобой спим.

Марат посмотрел на меня долгим взглядом.

— Не хочу тебя расстраивать, но вообще-то мы действительно спим.

— Да ну тебя, — шикнула на него. — Я говорю про те дни, когда мы еще нет, а она думала, что да, и вообще… Ну ты понял меня, я надеюсь?

— Конечно, понял, — кивнул головой Марат. — Но это было непросто. Ты такая странная, Ангелина.

Он ласково заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос. Это был комплимент или наоборот? Я растерянно смотрела на бабушек за окном, которые теперь шушукались и ждали продолжения нашего эротического шоу. Тьфу, мля, лучше бы не смотрела! Стало еще более стыдно.

— Ладно, отмажь и меня тоже, — согласилась я. — Во-первых, мне надоело тут с тобой сидеть и я уже хочу уйти, во-вторых, без тебя этот вопрос я не решу. Инесса, когда узнает, что я так внезапно взяла отгул, выдерет красными когтями мою печень. И в-третьих, это ты виноват, что теперь я хочу спать и не могу работать!

— Конечно, я, — улыбнулся он одной из своих самых соблазнительных улыбок. И ведь соблазняет, чёрт бы побрал его. Мне тоже захотелось открыть широко рот и начать ему улыбаться, вот прямо еле удержалась. — Ведь это я тебя и трахал всю ночь.

Последняя фраза очень встряхнула. Я резко вспомнила, что он гад тот ещё. Посмотрела на него, как на врага народа, задрав подбородок вверх.

— Вот и гордись этим в своей Америке, — сказала я, улыбнувшись ему как истинная змея. — Больше случая не представится. Чикай американских тёлочек.

— Ангелина, — покачал он головой со смехом. — Твои выражения порой просто мегаэпичны.

Я не ответила. Нажала на ручку двери и уже высунула ногу из машины. Марат ухватил меня за руку. Пришлось снова взглянуть на него, чтобы я могла понять, чего этот козёл опять хочет от меня. Шли секунды. Он смотрит на меня, я смотрю на него. А нога из машины так и торчит. Одна. И ей, между прочим, холодно.

— А вот насчет "больше не представится" я бы на твоём месте не зарекался.

Что он имеет в виду? Словно это от меня никак не зависит. Я просто больше не стану с ним встречаться и очень маловероятно, что окажусь с ним еще раз в одном помещении, тем более наедине, и такого не повторится снова.

— И откуда ты такой самонадеянный взялся? — покачала я головой. — Пришлю тебе, Марат Ильдарович, в штаты бандеролью губозакаточную машинку. Она тебе крайне необходима.

Взгляд Марата стал злым. Задела. Ну наконец-то! Так-то тебе.

— Руку мне можно мою забрать? — спросила я. — Без неё трудно будет уйти.

Молча он разжал пальцы и провожал меня взглядом, пока я выходила из машины и шла к входу в подъезд.

— Доброе утро, — поздоровались бабушки-божьи одуваны, словно только что не пытались разглядеть через стекло, не засунул ли Марат свой язык в мой рот.

— Доброе утро, — ответила я сухо и зашла в подъезд.

— Вот еще проститутка, а, — услышала я голос из-за двери.

Вот старые кошёлки! Хоть бы подождали, пока я уйду дальше. Послушать, что ли, что еще они о нас думают? Остановилась на месте.

— Восемь утра, а она сонная домой от мужика идёт, — продолжил тот же голос.

— Ну ладно тебе, Фая, — одёрнула ее вторая. Вот она, защита подоспела, подумала я, но тут подружка Фаи добавила. — Мужик-то хорош. Машина дорогая явно. Я б сама такому дала, была б я молода.

— О да, жеребец тот еще, — подтвердила Фая, и они обе засмеялись.

Я тоже поспешила подняться в квартиру, давясь смехом. Вот так бабушки! Старые бесстыдницы.

___

До самого четвертого этажа так и не могла перестать смеяться. А бабули-то Марата оценили… Жеребец — верно сказано, хотя я окрестила его уже другим животным… Козлом!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Достала ключи из сумочки — запасной комплект, который мне дала Люба, чтобы я могла заходить домой и уходить без нее. Хорошо, что не успела ей их вернуть, сейчас бы от безысходности поехала на работу к подруге через полгорода.

Зашла в квартиру и, пока разувалась, набрала номер Любови.

— Привет, — сказала я, когда она приняла вызов.

— Привет, ты чё так рано звонишь? — затараторила она. — Я на работе, что-то срочное?

— Люб, я к тебе пока вернулась, ладно? — спросила я.

На том конце провода повисло молчание. Неужели против? Затаила дыхание в ожидании ответа.

— Понятно, — отозвалась подруга. Видимо, она поняла, что со мной снова приключилась очередная супер-история. — Хорошо. А ты не на работе разве?

— Нет, — ответила я ей. — Отгул образовался.

Прогул, если быть точнее, но Марат обещал прикрыть мою сонную попу перед Инессой. Представляю, как она будет завтра смотреть на меня после протекции самого генерального… Да уж, тут и тупой прозреет, что между мной и Маратом что-то есть.

— Ладно, вечером всё расскажешь, — торопливо сказала Люба в трубку. — С тебя ужин. Пока.

Что ж, вполне справедливо. Она повесила трубку. Я положила телефон на тумбочку в коридоре, помыла руки и пошла проводить инвентаризацию холодильника на предмет присутствия в нём продуктов для ужина. Тяжко вздохнула. У нее здесь капуста, картошка, лук и по мелочи — масло, майонез и прочее. С такого рациона и раскабанеть недолго! Впрочем, Люба совсем не так пеклась о своей фигуре, как я, и жила одна, а потому ела всё, что хотелось. Парень у нее очень странный. Жить вместе не хочет, то пропадает, то появляется. За пару лет, что они вроде как вместе, я его видела-то раза три всего.

Лучше закажу роллов на ужин. Вернулась в коридор за телефоном, чтобы оформить заказ на вечер, и чуть не выронила его, потому что тот внезапно завибрировал. На дисплее высветилось смс от незнакомого мне номера. Развернула и вчиталась в текст.

"Ангел. Живи. Инесса не будет тебя убивать. Я договорился. Отдыхай. Кстати, тебя завтра ждёт сюрприз, надеюсь, столь же приятный, как и для меня".

Марат. Ну кто же еще? И кто бы сомневался, что он будет мне писать? Только не я.

"Спасибо" — ответила я и отправила.

Потом добавила вдогонку:

"Что за сюрприз? Что ты задумал, Марат?"

Оформила заказ и получила ответ от него.

"Какая хитрая, всё ей расскажи. Узнаешь завтра, хочу видеть твоё лицо в тот момент, когда тебе понравится мой сюрприз".

Больше ничего не ответила, закинув подальше телефон. Я догадываюсь, что он задумал — вернуть меня на свой этаж. Я и сказать ничего в ответ не смогу, уволиться тоже — платить неустойку мне нечем. Но лучше бы ошибалась. Даже если Марату осталось тут быть совсем недолго, эти дни бок о бок всё равно станут для меня большим испытанием. К тому же это я ему сказала, что легко его забуду. На самом деле я совсем в этом не уверена. А общение только добавит ненужных воспоминаний. Ведь Марат точно не станет соблюдать субординацию. Для того, чтобы развлекаться и играться мной, он меня и хочет вернуть к себе поближе. Ему лишь бы поиздеваться надо мной и поглумиться! Сволочь бородатая. Принесла его ко мне нелёгкая!

Наполнила ванну с пеной и залегла на добрый час. После вчерашних приключений тело ломило, а вода немного успокоила. Как я могла пойти на это, не понимаю? Я ведь всегда презирала тех, кто изменяет парням, мужьям, и была уверена, что я никогда так не сделаю! Но верно говорят — не стоит зарекаться. Теперь я и есть та самая изменница, которых порицала раньше. И что с этим всем делать, я просто не знаю. Наверное, мне потребуется какое-то время, чтобы мозги встали на место и оба мужчины убрались из моей жизни. Что-то мне подсказывает, что так скоро это не случится. Марат как будто не собирается сдаваться и отказываться от понравившейся куклы, да и Марк, вероятно, меня ещё пока не оставит даже после известия об измене. Знаю я его, бывший жених как минимум захочет поговорить со мной об этом и призвать к ответу… И я с тревогой ждала этого разговора, потому что он абсолютно точно не будет приятным.

Долго в ожидании тревожиться мне не пришлось — после обеда раздался звонок в дверь. Отставила турку с кофе в сторону и пошла к двери. Глянула в глазок и вздохнула — Марк. Видимо, проснулся, увидел записку и примчался. Открыла дверь и молча смотрела на него. Мне добавить нечего. А вот выслушать, скорее всего, кое-что придётся.

— Можно войти? — негромко спросил он. — Нам нужно поговорить. Не в подъезде же, на радость соседям.

Не стала его прогонять, гнетущее чувство вины не позволило бы после всего, что я натворила, просто захлопнуть дверь перед его носом. Раз уж я наломала дров, то теперь придётся выслушать бывшего жениха. Я отошла вглубь коридора, пропуская его в квартиру. Марк зашёл и прикрыл за собой дверь.

— Это что? — протянул он мне мою записку.

Вид у него был не лучший. И не столько из-за явного похмелья, сколько из-за переживаний. Боже, как мне его жаль! И себя тоже, но я уже ничего не могу для нас сделать.

— Как ты сюда доехал? Ты же утром встать не мог, — задала я вопрос не по теме.

Да, я рассталась с Марком, но мне не всё равно на него. Я переживаю и не хочу, чтобы в подобном состоянии он разбился на машине, да еще из-за меня.

— Меня довезли, если ты об этом, — ответил мне Марк. — Я не был за рулём. Не съезжай с темы, Ангелина. Что это всё означает, чёрт возьми?

— Марк… — голос сел от волнения. — Я понимаю, что это некрасиво, и тебе было больно читать, но всё, что я хотела сказать — написано в записке, и больше мне добавить нечего. Прости…

— Больно? — повысил он тон. — Да ты меня просто растоптала! С дерьмом смешала меня. Я тебе так верил, бегал за тобой, а ты мне в это время изменяла?

— Это недавно случилось, — пролепетала я, словно это как-то могло меня оправдать.



— То есть это правда? — спросил он так, словно надеялся, что я скажу, что пошутила. — Я думал, ты это написала, про измену, чтобы я наконец прекратил унижаться и бегать за той, которой это не нужно.

По щекам побежали слёзы. Никогда ещё я не ощущала себя настолько подлой и мерзкой дрянью, полнейшим ничтожеством, никогда еще не испытывала такого стыда… Что ты наделал со всеми нами, Марат?

— Это не отмазка, Лин? — спросил он с такой надеждой, что я просто стала давиться рыданиями. В глазах Марка словно тоже заблестели слёзы. Он не мог поверить, не мог принять, что я так безбожно его предала.

— Нет, — еле выдавила я из себя, пытаясь перебороть рыдания. — Это правда. И я… не хочу… Не хочу тебе врать. Ты… достоин лучшего. Не меня.

Надежда в голубых глазах Марка скончалась в агонии, и они стали просто злыми.

— Понятно, — поджал он губы. — Я думал, ты особенная. Святая. Принципиальная такая. Меня динамила сколько, а я бегал за тобой как собачонок. Ты оказалась такой же, как и все эти девки в клубах.

— Марк, пожалуйста, не надо так говорить, — покачала я головой. — Мне тоже это всё… больно.

Неожиданно разгневанный мужчина прижал меня к стене и заглянул в мои глаза. Я даже испугалась. Он меня сейчас бить будет за измену?

— Зачем ты это сделала? Скажи мне. Чего тебе не хватало? Я же всё, ну просто всё для тебя, а ты… ЗАЧЕМ?

— Я… не могу объяснить, — честно ответила я и попыталась убрать от себя руки, которые с силой сжимали моё тело. — Ты пугаешь меня, Марк. Отпусти.

Мужские руки разжались, но далеко я уйти бы не смогла — сзади меня подпирала дверь в зал.

— Что, просто оказалась слаба на передок? — спросил он.

Такого поведения от Марка не ожидала. Он может быть агрессивным и оскорблять — это стало для меня открытием. Впрочем, я сильно ранила его и разбудила внутреннего зверя. Может быть, этот зверь существует в каждом мужчине?

— Марк, я виновата перед тобой, — заговорила я через паузу, проглотив обиду. — Но ты никакого права не имеешь меня оскорблять.

— Кто он? — проигнорировал он меня.

— Ты его не знаешь, — ответила я.

С самого начала я понимала, что Марк придёт требовать ответа за содеянное, и что я ни в коем случае не признаюсь ему в порочной связи с его собственным братом. Пусть не знает. Крепче будет спать. Я не хочу разжигать между ними войну. Осталось только Марату то же самое внушить, потому что он совершенно не скрывает влечения ко мне и может меня крепко подставить.

— Уверена? — спросил Марк.

— Да, — кивнула утвердительно головой.

— Дай мне номер, я ему еб*ло набью.

Вот чего я боялась — драк и выяснения отношений между Марком и Маратом. Я просто обязана этого не допустить.

— Не трогай его, Марк, — сложила я руки на груди. — Я тебе ответила на твои вопросы. Забудь обо мне. Так вышло, что я могу поделать?

— Когда это случилось? — продолжал он задавать вопросы словно мазохист. Ведь ему больно слушать ответы на них! А мне неприятно их озвучивать.

— Хватит меня пытать, Марк! — вспыхнула я. — Я больше ничем не обязана тебе. Мы расстались. Избавь меня, пожалуйста, от подобных допросов!

— Значит, ты выбрала его? — горько усмехнулся Марк.

— С чего такие выводы? — оторопела я.

— Ну, раз покрываешь его. Не хочешь давать номер. Переживаешь за своего драгоценного любовничка?

— Я просто не хочу мордобоя, — устало ответила я. — Ты всё узнал, что хотел?

Последней фразой я попросила его на выход. Мне тоже тяжело это обсуждать, хватит с меня. Я всё ему сказала, толку ходить теперь по кругу боли? Он больше ничего не произнёс. Бросил на меня на прощание взгляд, полный боли, осуждения, разочарования, и вышел за дверь.

Меня опять накрыло прямо в коридоре. Я спустилась по двери вниз, села на пол, закрыла ладонями лицо и разрыдалась. Почему-то мне всегда казалось, что тому, кто предал, намного легче это переносить, чем тому, кого он ранил. Я ошиблась… Больно одинаково. Это лезвие с двух сторон. Ранишь и его, и себя.

___

Очнулась, только когда ключ повернулся в замке, и дверь пихнула меня в спину. Приехала Люба. Мне пришлось собраться и встать с пола, пропуская в квартиру подругу.

— О, привет, — окинула меня взглядом девушка. — Ты чё — на полу сидела?

— Да, — хлюпнула носом.

Я уже плакала почти час и никак не могла найти утешения и прощения себе.

— Понятно, — вздохнула подруга, ставя пакеты с продуктами на пол. — Идём.

Она повела меня в ванную и открыла воду.

— Ну-ка, — подтолкнула она меня ближе к раковине. — Умывайся, приходи в себя, и пойдем лечить твои раны.

— Чем? — спросила я первое, что пришло в голову, вытирая с глаз смазанную слезами тушь.

— Вином и кальяном, — ответила Люба.

— Кальяном? — немного ожила я.

Курить — не курю, но кальян — моя маленькая слабость и то, что приносит умиротворение. Сегодня он был бы как нельзя кстати. Улыбнулась сама себе: Люба — чудесная подруга. Она всегда выслушает, даст совет и знает, как утешить. Впрочем, когда её Димка снова начинает чудить, мы меняемся ролями, и домашним психотерапевтом уже становлюсь я. Но пока снова выпала очередь Любови.

Промокнула лицо полотенцем, и мы вместе отправились на кухню. Я помогла подруге донести пакеты и разобрать их.

— Что на ужин? — спросила она. — Или ты рыдала весь день и ничего не приготовила в итоге?

— Роллы заказала, — ответила я, опять предаваясь унынию на кухонном колченогом стуле, когда дела кончились и я стала ждать Любу. — Привезут к семи.

— Через двадцать минут. — Глянула она на настенные часы. — Как раз успею сварить макароны и сосиски на работу.

Она рассказывала, как прошёл ее день, и поставила кастрюльку с водой на газ. Потом засыпала в кипяток макароны, а на соседнюю конфорку поставила вариться связку сосисок. Потом достала из холодильника купленную бутылку вина — на какую ей хватало денег — и откупорила. Налила в бокалы и один из них придвинула мне.



— На, тяпни, — сказала Люба. — А то по-трезвому не расскажешь ничего. А тебе надо бы душу облегчить.

Я послушно отпила несколько глотков. Она права. Я бы не смогла ничего рассказать. Я даже не знаю, с чего начать. Но также я согласна с подругой, что и носить в себе тяжело. Я могу ей доверять, а она может меня поддержать. Так почему бы не открыться?

Роллы привезли ровно в семь. Мы открыли коробочки и довольно уныло поели. Аппетита особенного у меня не было, а мой грустный вид, видимо, не прибавлял аппетита и Любе. Вскоре она отложила в сторону палочки и снова сказала.

— Ещё пей. Я пока угли поставлю греться.

Я отпила ещё. После всего нескольких роллов и часа слёз сил было мало, и голову начало туманить. Очень скоро рядом со мной оказался готовый кальян. Люба стала его раскуривать, не сводя с меня внимательных глаз.

— Так что случилось? Рассказывай по порядку, — сказала она мне, выпуская в потолок клубы сизого дыма.

— Я опять поживу у тебя, — пожала я плечами. — Можно?

Как же я не люблю у кого-то что-то просить! Но у меня нет выхода. До конца аренды моей квартиры осталось две недели. Жильцов я ещё в прошлое расставание с Марком предупредила, что им, к большому сожалению, придётся освободить площадь, и обещала вернуть половину стоимости. Но эти две недели мне тоже надо где-то жить… Завтра должна прийти первая зарплата — точнее, часть ее, но почти семьдесят процентов от нее мне придётся отдать банку за ипотеку…

— Можно, — кивнула она. — Договаривались ведь до конца месяца.

— Ну да, — подтвердила я. — С жильцами уже договорилась, так что… Осталось дождаться, когда они съедут.

— Хорошо, что тебе есть куда вернуться, — заметила Люба, передавая мне трубку кальяна. — Своя квартира, не съемная.

— Точно, — грустно улыбнулась я. — Хотя по деньгам вышло бы так же. Сейчас с долгами мне своя дороже обходится.

— Ну, это ты сама виновата, милая моя, — откинулась на спинку стула подруга. — Жить нужно по средствам. Вот ты где обедаешь на работе?

— В кафе местном, — ответила я.

— А можно брать с собой гречку с курицей и экономить. Тогда и на платежи по ипотеке бы хватало.

Вздохнула. Да, Люба снова права — я трачу много, а теперь непозволительно много для своего положения. Хотя мне стоит лишь выровнять просроченные платежи, и жизнь заиграет новыми красками. Зарплата в нашей организации хорошая, просто долги пока что меня душат. Но да — я создала их сама неправильным распределением бюджета. Стоит об этом задуматься серьёзно, потому что на обед у меня теперь действительно денег нет.

— А можно я у тебя сосиску возьму одну? И макарон. На обед.

— Вот это другой разговор, — похвалила меня подруга. — Возьми. Но только в следующий раз на продукты скидываемся — я не миллионер.

— Да, конечно, — закивала я. — Завтра у меня зарплата, и я выделю часть на продукты.

— Вот и отлично. С этим разобрались, — снова взяла трубку кальяна Люба и затянулась, выпустив ароматный дым. — А теперь рассказывай, чего рыдала и почему ушла от Марка опять.

Ну, конечно, это очевидно, что раз я снова вернулась сюда, то с Марком мы снова расстались. Вздохнула и всё молчала в ответ. Тяжело в таком признаться, ещё тяжелее, чем тогда, после нашей с Маратом командировки.

— Поругались?

— Расстались. Теперь окончательно.

— Может, помиритесь ещё.

— Нет.

Снова в кухне повисла неловкая пауза.

— Он тебя обидел, Лин? — заглянула мне в глаза подруга, желая подтолкнуть к началу диалога.

— Нет, — удручённо покачала я головой. — Наоборот. Я его обидела.

— Чем?

— Я ему… изменила, Люб.

Подняла глаза от своих колен и встретилась с внимательным взглядом Любы. Она немного помолчала, потом шумно выдохнула.

— Вот дел натворила… — покачала она головой. — Дай угадаю — с Маратом?

— Да, — ошарашенно я смотрела на неё. — А как ты догадалась так быстро?

Я запаниковала. Руки похолодели. Неужели всем так заметно, что нас с бывшим начальником тянет друг к другу? Неужели всем так очевиден мой позор?

— Несложно было догадаться, — ответила Люба. — Больше ни про кого ты в последнее время не рассказывала с таким жаром.

— Жаром?

— Ну да, — ответила она. — Ты бы видела, как горят твои глаза, когда ты говоришь о нём. Ты влюбилась, Ангелин?

— Да что за чушь? — возмутилась я. — Да, он мне нравится, но чтобы влюбиться? Нет. Ещё чего.

— Ладно, пусть так, — не стала спорить Люба. — Можешь обманывать себя дальше. Но где вы успели это сделать? Вы ведь больше не ездили в командировку, и ты говорила, что тебя перевели совсем на другой этаж?

— А вот это самое интересное, — сказала я и отпила вина из бокала. — Марат приехал на юбилей бабушки Марка. В субботу.

— В смысле? — не поняла сразу Любовь. — А нафига Марк пригласил Марата на юбилей своей бабушки?

— А если подумать еще, Люб? — подняла я брови вверх.

Она задумалась, затягиваясь трубкой кальяна. А потом аж выронила её, когда осенило. Трубка с глухим стуком упала на столешницу.

— Подожди… Они родственники с Марком?!

— Бери выше — они братья.

— Твою бабушку, а, — протянула шокированная Люба. — Братья?

— Да.

— Капе-е-е-ц! — продолжала удивляться подруга. — Ты переспала с братом своего жениха?! Вот жёстко-то…

Я почувствовала, как мои щёки загорелись от стыда. В душе снова заколыхалась горечь. Да знаю я, что это плохо, но я уже всё сделала…

— Да, — ответила я.

— Да уж. — Люба задумчиво подпёрла рукой подбородок. — И что дальше было?

— Ничего. Марк напился и спал в другой комнате. И проспал на работу. Мы поехали в город. Я оставила ему записку с объяснениями.

— То есть, ты призналась ему в измене? — глаза Любови поползли на лоб.

— Призналась, — вздохнула я. — Иначе бы он не отстал. Ты же помнишь, как Марк ходил за мной несколько дней назад.



— Помню, конечно.

— Я не хотела давать ложные надежды. Я пыталась сделать так, чтобы он больше не пытался быть со мной.

— У тебя получилось, — с укором сказала Люба. — Шедеврально причём.

— Люб, — попросила я. — Ну не пили меня!

— Ладно, извини, — ответила подруга. — Тебе и так на душе кошки насрали, а я тут еще со своей моралью… Ты и сама всё знаешь, не маленькая. Прости.

— Спасибо, что понимаешь, — тихо произнесла я. Этот разговор отнял последние силы.

Про то, что Марат уезжает и позвал меня с собой, я умолчала. Не хотела, чтобы кто-то осуждал моё решение и начал сбивать меня с толку. Пусть Люба думает, что мы просто переспали с Маратом и продолжения у нас нет. Собственно, для меня так оно и есть.

— И что будешь делать дальше? — спросила подруга.

— Не знаю, Люб, — покачала я головой. — Не знаю… Жить, что же ещё. Врать мне надоело. Теперь я хотя бы свободна от вранья.

Ну, разговор с подругой пережила. Теперь бы пережить завтра сюрприз Марата, который, судя по его весёлому голосу, мне не понравится.

11.

Мы ещё долго говорили с Любой. Как хорошо, когда есть человек, которому можно излить душу, есть друг. Без нее мне было бы куда тяжелее всё это пережить. Таких душевных метаний у меня ещё не было в жизни. Если только после истории с "инвестором" Даниила.

Утром вино немного аукнулось, но терпимо. Макияж спрятал недосып, а шипучая таблетка сняла головную боль. Пора завязывать с вином — проблем оно не решает, только головная боль и недосып встречают с утра.

— Люб, а как добраться от тебя до офиса? — спросила я утром за кофе. — Забыла вчера тебя расспросить.

— Тебе повезло, — хмыкнула она. — Есть прямой автобус, и остановка не так далеко. Вместе пойдем тогда, мне туда же.

— Ага, — отозвалась я, отпивая ещё кофе.

Хоть здесь мне фортануло — от автобусной остановки до офиса тоже вовсе недалеко, несколько сот метров. Мы закончили завтракать, убрали со стола и поделили по контейнерам Любины макароны и сосиски, еще в холодильнике нашёлся свежий огурец, который мы также по-братски распополамили. До остановки дошли быстро, Люба показала мне мой автобус, и я успешно уехала на нём, приготовив заранее остатки налички. Если сегодня не придёт зарплата — мне не на что будет ехать домой.

Вошла в отдел и встретилась взглядом с Настей. Она ещё издалека странно на меня смотрела.

— Привет, — поздоровалась я с ней, когда переоделась и подошла к столу.

— Привет, — ответила она. А потом добавила, видя, что я собралась включать компьютер. — Можешь не раскладываться, Ангелин.

— В смысле? — обалдела я и осела на стул. — Меня уволили?

Не хватало ещё… Марат решил поступить со мной так жёстко?

— Да нет вроде, — ответила она. — Просто Инесса написала мне вчера вечером на почту, что ты с нами больше не работаешь и тебя забирают в другой отдел.

— Что за чушь?.. — задумчиво проговорила я.

Опять перевод? Зачем? Уж не в приёмную ли директора обратно?

— Подробности мне неизвестны, — пожала плечами Настя. — Иди, к ней подойди и спроси. Тем более она всё равно ждёт тебя.

Да уж, отличное утро. Это и есть сюрприз от Марата? Премного благодарна, блин! С девяти утра такие замуты. Вздохнула и пошла к Инессе. Постучала в дверь и увидела, как она через стекло мне кивнула. Я нажала ручку двери, открыла дверь и вошла.

— Доброе утро, — сказала я. — Я по поводу перевода. Настя сказала…

— Садись, — кивнула Инесса на кресло напротив своего стола, не дослушав меня.

Пока я шла по кабинету, она смотрела на меня, словно следила за каждым шагом.

— Подпиши, — протянула она мне лист формата А4.

Я взяла в руки бумагу и прочла, это был мой расчёт за работу в этом отделе. Подписала и вернула обратно.

— Деньги придут позже, не сегодня. Бухгалтерия не успела пересчитать тебе, слишком стремительно ты прыгаешь по отделам. Теперь опять другого сотрудника искать на твоё место, но это уже ладно, не твоя забота.

— А куда меня переводят-то? — спросила я.

Инесса уставилась на меня, как на глупую.

— Генеральный даёт распоряжения по поводу тебя, а ты не в курсе?

— Нет, — честно ответила я. — Меня забирает… Марат Ильдарович?

— Он самый, — откинулась на спинку кресла моя бывшая начальница и устремила ядовитый взгляд на меня. — В приёмную директора. Сейчас собирай свои вещи и отправляйся на этаж для руководства, тебя там уже ждут.

Ну, Марат! Решил меня перевести к себе поближе, чтобы снова соблазнять и приставать, уверена в этом на все сто! Как бы самой голову не потерять теперь… Конечно, мне бы хотелось дать отпор и послать его на кудыкину гору воровать помидоры, но, как показывает практика, я не способна ему сопротивляться. Колдун чёртов. Или гипнотизёр по сексуальной части.

— Понятно, — ответила я. — Спасибо за информацию. От меня что-то ещё требуется?

— Нет, — покачала головой она. — Можешь быть свободна.

Когда я уже взялась за ручку двери, услышала в спину:

— Когда снова поругаешься со своим любовником, пусть отсылает тебя в другой отдел.

Я медленно обернулась на Инессу. Вот хамка.

— Вы потом миритесь, а нам искать другого сотрудника. Имей в виду, если снова пришлёт тебя сюда — я тебе тут жизни не дам.

А по-моему, мадам слишком много на себя взяла. Интересно будет посмотреть на лицо Инессы, когда Марат её накажет за эти слова. Почему бы его… не натравить на неё, раз я так ему нравлюсь? Вряд ли ему понравятся эти высказывания не только в мой, но и в его адрес.

— О ком вы говорите? — спросила я.

Инесса усмехнулась.

— Сама знаешь, о ком.

— Не знаю.

— О Марате, конечно, — пояснила она. — Не строй из себя глупую. Вы думаете, никому не заметно, какие между вами отношения?

— И какие же?

— Горизонтальные.

— А вам так нравится совать нос в чужие дела?

— Нет, малыш, — улыбнулась Инесса. — Мне нравится потом не искать замену таким, как ты.

— Каким?

— Протеже начальства. Я лучше возьму кого-то с образованием и опытом.

Обидно, между прочим. И очень некрасиво с её стороны. Она же руководитель. Где уважение и субординация? Может, у нее есть свои счёты с Маратом? Как-то она странно его кусает от души всё время. Точнее, меня из-за него.

— У меня высшее образование, и опыт тоже есть.

— Не по нашему профилю. Вообще не понимаю, почему он тебя к нам отправил.

А я понимаю. Потому что из всех отделов, где руководители — женщины, этот был самым подходящим.

— Это была не моя идея, — ответила я.

— Я в курсе. Надеюсь, на твоё место теперь найдут действительно толкового сотрудника.

Не так уж я и плохо работала! Инесса ко мне явно несправедлива. И опять же из-за Марата. Спасибо тебе ещё раз, Марат, за этот чудесный ушат кое-чего от Инессы на мою голову из-за тебя!

Я ведь не просила его переводить меня обратно! Да еще так открыто. Конечно, теперь многие просто уверены, что мы с ним любовники. Поссорились — отправил подальше. Помирились — читай, снова потрахались — вернул обратно. И то, что так оно и есть на самом деле, меня злило едва ли не больше, чем всё вышесказанное. Впрочем, о словах Инессы о "любовничке" Марат узнает. Не собираюсь покрывать эту хамоватую товарку. В кармане работает диктофон на телефоне, который я включила перед входом. Так и знала, что с моим переводом постарался Марат, а Инесса попытается меня по этому поводу пнуть на прощание. И теперь эта запись мне пригодится, кажется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— До свидания, — сказала я ей, желая в душе исключительно самого наилучшего.

— Адьос, — ответила она и отвернулась к компьютеру.

___

Забрала свои вещи и поднялась на этаж для руководства компании. А вот интересно, если я сейчас опять скажу Марату "нет", он меня снова сошлёт? И теперь уже, похоже, на минусовые этажи, где располагается разнорабочий персонал. Или вообще — сразу в Сибирь.

В приёмной возле стола секретаря стояла женщина, которая тоже паковала бумаги и вещи. Видимо, из-за меня её переводят к кому-то другому. Хотя чего это из-за меня? Из-за Марата!

— Можно? — постучала я в дверь и зашла в кабинет директора, остановившись на пороге.

Марат отвлёкся от монитора и устремил взгляд на меня. Прошёлся глазами по моему телу так, словно я сюда голая пришла. Вот как он без слов заставляет испытывать испанский стыд только от одного взгляда серых глаз? Ещё додумалась, надела облегающий брючный костюм, и теперь его взгляд скользил по линии бёдер и застегнутого под грудью жакета. Неловко расправила его, чтобы хоть как-то попытаться спрятать от него своё тело. Но это невозможно — тряпки не спасут, к тому же он уже знает, что скрывается под ними.

МАРАТ.

Как всегда Багира выглядит безупречно. Ей не пахать в офисе надо, а быть прекрасной женой и спутницей состоятельного мужчины. Она умеет себя подавать, умеет хорошо выглядеть и обладает теми чертами, которые в женщинах редко встретишь — ум и чувство юмора. Давно не ловил себя на мысли, что мне с девушкой не только приятно, но и смешно.

Собственно, так и было бы, если бы я не влез в их с Марком отношения. Но я не отдам Ангелину ему. Он её не заслуживает. Не хочет ехать — ладно, я не могу её заставить. Но раз не со мной — то и не с ним. А мы пока проведём оставшееся время с пользой. Может, она ещё и передумает. Я не соврал, когда сказал, что жениться не готов. Но устроить её жизнь вполне мог бы. А дальше кто знает, как повернулось бы.

— Доброе утро, — ответил ей, когда смог себя взять в руки и оторваться от созерцания её притягательных округлых форм. Я вспомнил, какая она без одежды… И очень зря — тело отреагировало мгновенно. — Проходи. Садись.

Ангелина прошла по кабинету и села напротив меня.

— Объясните, пожалуйста, Марат Ильдарович, что за бардак происходит с самого утра? — изогнула она идеально очерченную бровь.

Чёрт возьми, как она сексуально произносит моё имя! А когда так официально, это возбуждает ещё сильнее. Ну и чем я думал, когда поддался порыву вернуть её обратно? Точно не головой. Мне тяжело будет работать с ней рядом даже эти дни, что мне остались на посту генерального директора компании.

— Что именно вы называете бардаком, Ангелина Павловна? — спросил я её.

— Я пришла на работу, а оказалось, что без моего ведома меня уже перевели на другой этаж, — сложила она руки на груди и смело смотрела на меня.

— Я должен был посоветоваться сначала с вами? — тут же начал злиться я. Она выводит меня из себя за три секунды. И точно так же заводит… Эта её дерзость и непокорность. Особенно в постели.

— Вряд ли, — улыбнулась она своими полными красивыми губами, которые так и тянуло поцеловать, вобрать в себя и провести по ним языком. — Но проинформировать меня заранее, чтобы я не выглядела перед Инессой идиоткой, было вам по силам.

Да, но вот именно, что я хотел все сделать быстро и так, чтобы Ангелина не сумела отреагировать и что-либо предпринять. Каюсь, эгоистичное решение, завязанное на личном интересе.

— Решение было принято очень неожиданно, потому вас оповестили только сегодня.

— И с чем связано такое ваше решение? — подняла она брови вверх. — У вас был секретарь, который сейчас собирает вещи. К чему эти рокировки?

— Вам не кажется, что вы задаёте слишком много вопросов? — кинул я на неё ледяной взгляд. — Я решил, что последние дни, пока я на посту, помогать мне будете ВЫ.

— Вы всё же уезжаете? — вдруг спросила она совершенно другим тоном, словно ей не всё равно. А может, это мне так хотелось думать.

— Да, — ответил и я другим тоном. — Через три дня.

— А кто будет вместо вас?

— Пока мой зам, он будет И.О. Далее выберут нового директора.

— А куда же ваш бывший секретарь? Её уволят?

Вот же ещё сердобольная! И это тоже мне, пожалуй, импонирует.

— Она уходит под руководство Марка. У него как раз уволился секретарь.

— Понятно, — ответила она.

— И я хочу, чтобы это место оставалось за вами, — добавил я. — Вы ведь и пришли сюда изначально. Это из-за меня вы не стали работать в приёмной. А вообще-то эта должность лучше и по статусу, и по заработной плате, чем та, на которой вы были после помощника директора. Ко всему прочему отношения с Инессой у вас не сложились. Поэтому работайте здесь спокойно, ведь меня тут через три дня уже не будет.

Она остановила взгляд карих глаз на моём лице, пытаясь понять, насколько это всё правда. Но я искренен. Я действительно считал себя виноватым… во многом. Она не просила меня заболеть к ней такой тягой, не просила рушить отношения с моим братом и лишать её хорошей должности. Я решил частично исправить то, что натворил. Ну и ещё я просто хочу провести эти дни с ней. Надеюсь, что уеду, и это наваждение пройдет.

— Так это акт благородства? — спросила она с сарказмом.

Не поверила в мои благие намерения. Впрочем, она отчасти права — благие намерения соседствуют с порочными, и дело тут не только в чувстве вины.

— Считайте, что так, — отмахнулся от неё. — А теперь хватит болтовни, у нас очень много работы. Последние дни пребывания в должности директора будут крайне насыщенными. Идите на своё место, раскладывайтесь и через полчаса я жду вас с кофе и блокнотом для обсуждения плана действий на сегодня. Какой я пью кофе, вы помните?

— Горький, двойной. Без сахара, свежесваренный, — отозвалась она.



Снова оглядел её. Помнит, и это приятно. Такие интимные подробности о тебе может знать только твой секретарь. Или жена.

— Тогда вперёд, выполнять.

— Одну минуту, — сказала Ангелина и достала свой смартфон. — Раз уж мы заговорили об Инессе, то у меня возникли к ней кое-какие претензии. И думаю, что у вас они возникнут тоже. Дело касается не только моей личности, но и вашей.

— О чём ты говоришь? — съехал я с официального тона. Мысль, что кто-то мог обидеть Багиру, злила. Держись за свой стул крепко, Инесса, если ты что-то опять ей наговорила.

— А вы послушайте, — ответила девушка и включила запись диктофона.

Я слушал и всё больше хмурился. Эта Инесса уже все рамки перешла. Она всегда была сплетницей в самый пик климакса, но сегодня она откровенно унижала Ангелину и оскорбляла меня. Запись кончилась, и в кабинете повисла тишина. Она убрала обратно в карман жакета телефон и вопросительно посмотрела на меня.

— Понятно, — сказал я, еле удерживая маску показного спокойствия. Поднялся на ноги. — Идите к себе, занимайтесь тем, что я вам сказал. А я отлучусь ненадолго.

___

Не теряя времени даром, прошел в кабинет Инессы. Я переслал запись с телефона Ангелины на свой и теперь хочу показать её непосредственно исполнительнице главной роли.

— Доброе утро, Марат Ильдарович, — растянула она губы в улыбке и поднялась мне навстречу.

— Кому как, Инесса Александровна, — ответил я ей, и улыбка померкла.

То ли она поняла по одному выражению моего лица, что я пришёл с недобрыми вестями, то ли догадалась, по какому я тут вопросу, и почувствовала, что запахло жареным. Горела её тощая задница.

— Присаживайтесь, — сказал я ей, сев в кресло для посетителей напротив её стола.

Она опустилась в своё кресло по другую сторону, не отводя от меня настороженного взгляда своих голубых глаз. Симпатичная женщина, но жуткая стерва. Неудивительно, что не замужем.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Инесса, сложив руки в замок.

— Сегодня от вас была переведена в мою приёмную Ангелина Соболевская, — ответил я. — У нас возникли к вам некоторые вопросы по поводу перевода.

Лицо Инессы пошло красными пятнами, и она поджала губы. Понимает, о чём речь.

— Что именно, Марат Ильдарович? — уточнила она.

Лицемерка. Такого наговорила Ангелине, в том числе и про меня, а теперь вся вежливая и внимательная. Почему она была так уверена, что никто об этом не узнает? Впрочем, расчёт Инессы вполне прост — никто не жалуется начальству, всё же вместе работать ещё в одной компании, мало ли как снова повернётся жизнь. Земля круглая. Только Ангелина решила не молчать, когда унижают и её, и меня.

— Прослушайте, — сказал я Инессе, включил запись и положил свой смартфон возле неё. Чтобы слышно было хорошо.

Уже на первых словах она окончательно потеряла равновесие. Опустила глаза в стол и молча слушала. После нескольких фраз она вернула взгляд на меня и попросила:

— Выключите, пожалуйста.

— А что такое? — поднял я вверх брови. — Не нравится исполнение главной героини?

— Я сама знаю, что говорила, — процедила она сквозь зубы.

Я остановил запись и зажал телефон в руке. Посмотрел на неё долгим взглядом.

— А не надо теперь со мной говорить таким тоном, будто вас кто-то за язык тянул. У меня только один вопрос: ЗАЧЕМ это нужно было говорить, Инесса? — спросил я.

Женщина молчала, не зная, как оправдать себя.

— Ты забыла, что руководитель? — перешёл я на более личный тон. — Что такое субординация и этика? Кем ты себя выставляешь? Ладно мы, переживём как-нибудь твои оскорбления, но ты ведь и себя позоришь тоже. Я ухожу с поста, но всё ещё могу повлиять на твоё увольнение, и такое, после которого тебя возьмут только мыть вокзалы. Что молчишь, Инесса?

— Извините, — пробормотала она.

— Извините? — с сарказмом переспросил я. — Мне стало сейчас гораздо легче. Почему ты вообще позволила себе такой тон? Что тебе сделала Ангелина Павловна? Я её перевожу туда-сюда, это я виноват в движении твоих кадров. И между прочим, подготовил тебе хорошую замену, более опытную, чем Ангелина. Так почему ко мне не пришла, не высказала, а оторвалась на ней?

Инесса снова ничего не ответила. Она приняла позицию молчуна. Что бы я сейчас ни сказал — она мне не ответит.

— Зря я тебя оставил на этой должности ещё тогда, — задумчиво сказал я скорее сам себе. — Пожалел. Теперь вижу, что не стоило.

На этом моменте голубые глаза встретились с моими. Судя по взгляду, она хорошо помнила новогодний корпоратив три года назад, когда Инесса, изрядно выпившая, чуть не залезла в мои штаны. Никак не мог выпроводить пьяную мадам из кабинета, в котором добивал накопившиеся дела даже в праздники. Ну не в моём она вкусе, что поделать? Ни груди, ни крутой попы… Другое дело — Ангелина. Вот кто мне кровь будоражит одним взглядом, уже молчу про всё остальное.

— И теперь я намерен это исправить. Иди за мной, — я встал с кресла и отправился на выход, не оборачиваясь.

По звукам шагов за спиной понял, что она идёт следом. В лифте Инесса нервно заламывала руки и поглядывала на меня. Переживала, что я веду её в отдел кадров писать заявление на увольнение. Увольнять не стану, но должность сегодня она потеряла. Но сначала Ангелина.

Завёл Инессу в приёмную, и она неловко остановилась вместе со мной возле стола Соболевской. Та подняла свои карие глаза на нас и застыла на месте, переводя взгляд с Инессы на меня и обратно.

— Ангелина Павловна, — сказал я ей. — Инесса Александровна очень желала перед вами извиниться.

В приёмной наступила тишина. Я слышал, как тикают часы на стене и двигаются плиты Земли. Инесса поражённо, с примесью ненависти, смотрела на меня. Ангелина смотрела на неё. Я смотрел на Ангелину. Ну потому что при любом раскладе, даже если в комнате будет находиться президент страны, я буду смотреть на Багиру.



— Инесса Александровна? — обратился я к ней. — Или вы желаете потерять работу вовсе?

— Нет, — отозвалась она и только сейчас осознала, что у неё есть шанс остаться.

Инесса перевела взгляд на Ангелину, которая тёплых эмоций в ней явно не вызывала тоже. Неужели она до сих пор испытывает что-то ко мне и… ревнует? Женщины… Я же ей никогда повода не давал. Но уже давно заметил, что травит Инесса исключительно тех девушек, которые как-то были связаны со мной.

— Извините, Ангелина, — произнесла она. — Я была неправа и позволила себе лишнего и непозволительного в ваш адрес и в адрес Марата Ильдаровича. Приношу вам обоим свои искренние извинения.

— Извинения с моей стороны приняты, — сказал я ей. — Распоряжение о переводе в обычные менеджеры получите в течение дня.

Оставил обеих переваривать случившееся и ушёл к себе в кабинет. Дел ещё целый вагон, а я бегаю по бабским разборкам!

12.

АНГЕЛИНА.

Марат ушел, и мы с Инессой остались вдвоём. Она опёрлась о стол одной рукой и заглянула в мои глаза. Покачала головой.

— Приручила нашего зверя, да? — спросила она чуть слышно.

Я молчала. Просто смотрела в ответ.

— Похвально, — продолжила бывшая начальница. — Не помню, чтобы он за кого-то так вступался. Молодец. И это не сарказм. Очень надеюсь, что хотя бы это останется между нами, девочками. Удачи.

— До свидания, — вяло ответила я ей, глядя на её удаляющуюся спину.

Когда дверь за Инессой закрылась, я взяла в руки небольшое зеркало со стола и посмотрела на себя. Улыбнулась, поправила волосы.

— Ну… Приручила или не приручила, — говорила я своему отражению, — а тебя он извиниться заставил и в должности понизил. М-м!

Сама себе показала язык.

— Ангелина, кофе и блокнот с ручкой, — услышала я голос начальника, который позвал меня прямо из своего кабинета.

Вздохнула и отложила зеркальце. Вот и начались снова рабочие будни. Спустя часа два, пока распечатывала договоры, приняла звонок от Любы.

— Да, Люб, — смотрела я, как принтер выдает лист за листом, и слушала. По мере того, что говорила подруга, моё лицо вытягивалось всё больше. — Кран сорвало? Как?! Какой кошмар! Домой едешь? А, уже дома. Понятно. Соседей хоть не затопили? Хоть это хорошо. А ночевать-то мы сможем в этой квартире? А, ладно тогда. Иначе пришлось бы спать в кресле приёмной. Новый покупать надо? Блин, у меня сейчас даже на дорогу домой и обед нет денег. Сижу, сушки жую — остатки роскоши. Да, сегодня должна прийти зарплата, но пока нет её. Ладно, придумаю что-нибудь, найду деньги. Как теперь без воды? Да, пока.

— Ангелина Павловна, — услышала я за спиной и обернулась. — Я договоров сегодня дождусь?

Принтер уже остановился, а я не заметила этого, увлёкшись разговором по телефону. Марата не услышала по той же причине.

— Да, конечно, — ответила я, убирая телефон в карман пиджака. — Простите, я уже несу.

Я взяла аккуратную стопку ещё теплых после принтера листов и пошла следом за боссом. Он сел за свой стол и протянул руку к бумагам, которые я передала ему. Он стал их сосредоточенно листать, мне ничего не сказал, и я решила, что могу идти к себе. Повернулась и сделала несколько шагов к двери.

— Ангелина, — окликнул меня мужчина.

Обернулась и встретилась с взглядом серых глаз. Колени вдруг задрожали, я стала переминаться с ноги на ногу. Ну что за дурацкая реакция на него? Ещё не хватало, чтобы он заметил… И без того он слишком высокого о себе мнения в моих глазах!

— Собирайтесь, — сказал он. — Через пятнадцать минут мы едем обедать.

— В смысле, деловой обед какой-то? — переспросила я.

Только не говорите мне, что он слышал о том, что у меня нет денег на проезд и обед… Стыдно-то как. Щёки стало печь. Захотелось приложить к ним по обледенелой курице.

— Нет, — ответил Марат. — Обычный обед.

Он слышал. Ну точно! И решил накормить бедную сиротку. Господи, ну и позор тебе, Ангелина!

— Марат Ильдарович, — заговорила я. — Я так понимаю, вы слышали мой диалог с Любой. Но на самом деле всё не так плохо. Меня вовсе не обязательно брать с собой. Я перекушу тут.

— Ну да, сушек с казённым чаем, да? — произнёс он, снова отрываясь от бумаг.

Недовольно поджала губы. Да хоть бы сухарей с водой, ему какая разница? Грел уши стоял. Какая прелесть!

— Я не спрашивал, ты заметила? — поднял он брови вверх. — Я сказал "мы едем". Я и ты. К тому же нам действительно есть что обсудить по работе. Просто обед в наше время — роскошь.

Не нашлась, что ответить. Какая-то странная ситуация. Ну и что мне теперь — упираться стоять? Хотя я, конечно, не хочу с ним никуда ехать да ещё и есть за его счёт. Подачки нищим какие-то… Ещё бы заботливо гамбургер купил и принёс мне сюда.

— Хорошо, — кивнула я головой.

— Тогда иди. Собирайся.

Спустя пятнадцать минут, как и было оговорено, Марат вышел в приёмную уже в пальто. Блин, ну как оно ему идёт! Я просто открыла рот и разглядывала высокого мужчину. Широкие плечи, стройное тело, длинные ноги… Достанется же кому-то такое богатство. Он остановился возле моего стола. Его губы растянула плутоватая улыбка. Я невольно улыбнулась в ответ.

— Мы едем или ты ещё немного посмотришь на меня? — спросил он. — Обед не резиновый.

— А, да, — очнулась я и стряхнула с себя оцепенение. — Извините, задумалась.

— Засмотрелась, — поправил меня он.

— Нет же, — возмутилась я, накидывая своё пальто. — Задумалась!

— Ладно, бог с тобой, — рассмеялся мягко он. — Поехали уже. Я жутко голоден.

С этими словами он прошёлся глазами по моему телу и остановился в районе бёдер. На щёки опять опустился жар. Он ведь о еде говорит, так ведь?

Дорога заняла минут десять, и мы припарковались возле пафосного ресторана в самом центре города. Мне стало ещё более неловко. Неужели не мог выбрать место поскромнее? Тут тарелка супа будет стоить, как три бизнес-ланча в обычном кафе.

Когда мы оказались возле столика, я снова обратилась к Марату.

— Марат Ильдарович, я не смогу заплатить за обед здесь.

— Я разве говорил что-то про оплату? — изогнул бровь он и выдвинул для меня стул. — Садись.

Марат? Выдвинул для меня стул? Он умеет? В каком-то лесу все медведи сегодня передохли.

— Садись, — с нажимом повторил он, и я подчинилась.

Вежливый официант подошёл к нам с улыбкой.

— Добрый день, — сказал он нам обоим, а потом обратился к моему боссу. — Марат Ильдарович, рады приветствовать вас вместе с вашей прекрасной спутницей. Вам как обычно?

— Да, — кивнул он. — Бизнес-ланч, две порции. И два кофе — двойной эспрессо и капучино с карамелью.

Я остановила удивлённый взгляд на его лице. Марат запомнил, какой кофе я люблю. Даже Марк не помнит, что не просто капучино, а именно с карамелью. Вроде бы это мелочь. Да, но именно из таких мелочей складывается отношение человека к тебе… Голова тут же стала думать о чём-то ненужном… Ну, вроде того, что Марат может быть в самом деле влюблён в меня, но это, конечно же, бред. Ну запомнил и запомнил, какой кофе я пью… Память у него хорошая!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока несли заказ, Марат принял несколько звонков. Бедный, даже жаль его — поесть не дают спокойно.

— Да, да. Я готовлю бумаги. Конечно, не забыл, за кого ты меня принимаешь? После обеда эти документы будут у тебя. Да, жди курьера.

Он повесил трубку и посмотрел на меня.

— Документы по западным филиалам нужны будут. Срочно нужно их подписать и передать курьером. Это те, которые…

— Я знаю, какие. Хорошо, я поняла, — кивнула я. — Всё сделаю сразу, как приедем.

Марат продолжил взирать на меня.

— Вы становитесь просто незаменимой, Ангелина Павловна.

Смутилась и опустила глаза. Он о работе говорит? Конечно, о ней. О чём же ещё…

Бизнес-ланч оказался безумно вкусным, а я оказалась безумно голодной и, позабыв все правила приличия, съела всё: первое, второе и компот. Сыто откинулась на спинку сидения машины Марата, пока ехали обратно в офис. Он заплатил за обед сам, даже чаевые оставил. Никак не понимаю — зачем ему кормить меня? Я не могу сама понять, как же отнестись к такому жесту? Это унизительно, но в то же время как-то мило… Это ведь забота. Такое раньше делал для меня только Марк. Но я не знаю, чем заслужила её от Марата. Возможно, он просто не такой козёл, каким хочет показаться. Он услышал слова от девушки, что она просто голодная и не может нормально поесть, просто пожалел меня и проявил благородство, которое, как оказалось, ему не чуждо.

И опять уснула! Машина такая удобная, теплая и уютная, что меня так и тянет спать в ней. Поцелуй в шею разбудил меня. Распахнула глаза и увидела, что надо мной навис Марат и смотрит на мои губы, а до этого целовал шею. Я отпрянула от него, вжавшись в сидение максимально сильно.

— Поспала? — спросил он.

— Да, — прохрипела в ответ я севшим от сна и волнения от его близости голосом.

— Слушай, ты так вкусно пахнешь, — вдруг заявил он и втянул воздух возле моих волос в лёгкие. — Конфеткой.

— Это… это шампунь, он с запахом карамели, — ответила я, пытаясь справиться с дрожью и желанием прижаться к нему и втянуть в себя его нижнюю губу своими. — Я могу дать тебе им помыться. Тоже будешь… так пахнуть.

— Нет, спасибо, — усмехнулся Марат. — Это запах женщины. Нас ждут договоры.

Он отстранился и вышел из машины первым.

Опять не поняла. Что он сегодня ребусами разговаривает? Он имел в виду, что запах карамели — это женский запах, и он им пахнуть не хочет, или когда он вдыхает запах моих волос, то ощущает не карамель, а запах женщины?.. То есть мой. Я слышала о том, что аромат той женщины, которая очень нравится мужчине, имеет особенный магнетизм для него. И думать, что для Марата я именно такая женщина… мне приятно. Вопреки здравому смыслу.

___

В заботах время пролетает быстро. Не заметила, как время на офисных часах перевалило за шесть вечера.

— Что ж, рабочий день закончился, — устало потёр переносицу Марат. — Отложим всё на завтра.

В его кабинете мы сидели над папками и отчётами с самого возвращения в офис.

— А успеем? — спросила я. — Перед отъездом.

— Да, — кивнул он. — Сегодня мы много сделали. Завтра будет попроще. Идите, собирайтесь домой. Я ещё немного посижу.

— Хорошо, — кивнула я и в который раз отметила про себя, как же он предан делу.

Интересно, что заставило его уйти из столь любимой компании, которой он управлял так толково уже лет пять? Но спрашивать о таком личном я не решилась.

— Ангелина Павловна, — окликнул он меня на выходе.

Прямо не может отпустить… Обернулась, вопросительно подняв брови. Марат стоял напротив окна, широко расставив ноги. Высокий красавец с волевым профилем на фоне заката — что может быть прекраснее?

— Как будете добираться до дома? — спросил он.

— А с каких пор, Марат Ильдарович, вас интересует, как будут добираться домой ваши сотрудники? — ответила вопросом на вопрос я.

— И всё же? — настоял он.

— Доберусь, не переживайте. До свидания.

— До свидания, — ответил Марат.

Я вышла в приёмную. Навела порядок на столе. Переобулась в сапоги и сняла с вешалки пальто. Прислушалась. В кабинете Марата стояла тишина. И чего он такой заботливый? Так хочет прощального секса, что даже готов поухаживать за мной целых три дня? Мило.

Как я доберусь? Прекрасно. На автобусе. Зарплата всё же пришла ближе к вечеру, и я больше не бомж, а просто на грани нищеты.

В квартиру зашла, стуча зубами и жутко уставшая. Непогода разбушевалась не на шутку. Сначала я долго ждала автобус, в который еле влезла в час пик, потом стояла всё время поездки, и на десерт — бежала по лужам под завывания бешеного ветра.

— Фух, капец там на улице, — сказала я, снимая сапоги. — Я дома!

— Привет-привет, — отозвалась Люба и вышла мне навстречу. — Да уж, ты прям мокрая и грязная девчонка!

— А то, — усмехнулась я, проходя к раковине в ванной комнате, примыкающей к коридору. — Мокрее не бывает. О, кран починили?

— Да, я заняла денег у соседки, купила кран и оплатила работу слесаря, — ответила подруга. — Нужно будет отдать.

— Конечно, зай, — ответила я, смывая мыло с рук под теплой струёй воды. — Я получила деньги. Сейчас чаю бахну, а то замёрзла очень, и носки тёплые надену, а потом переведу тебе, сколько скажешь. Ладно?

— Не вопрос, — улыбнулась Любовь. — Поставлю чайник пока.

Прошла в комнату и переоделась в теплую домашнюю пижаму, и надела любимые шерстяные носочки, которые связала мне еще мама. Берегу их, не так много вещей от неё осталось. Завибрировал телефон. Протянула руку и взяла аппарат в руки. Вздохнула. Марк…

"Кто он?" — прочла я в сообщении.

"Марк, не начинай опять", — отправила ответ.

Пишет мне он впервые после расставания и некрасивого диалога в коридоре квартиры Любы, но это было… ожидаемо. Я знала, что просто так он меня всё равно не оставит. Любит, к сожалению, я это чувствую. Гораздо больше, чем я его.

"Ангелина, К Т О О Н??" — снова написал Марк.

"Какая разница? Если скажу, тебе легче станет?"

"Да".

"Нет".

"Не знаю… не могу не думать о тебе… И том козле!" — снова получила от него ворох сообщений.

"Прости, Марк. Ничего уже нельзя исправить", — ответила я.

"Кто?".

Ну что же такой настырный-то? Это у них явно семейное!

"Конь в оранжевом пальто!" — отправила я сообщение обратно.

Марк прочёл и не писал больше. Онлайн, но молчал. Обиделся, наверное. Но как ещё прекратить этот безобразный допрос, я не знала.

— Ангелин, иди пить чай! — позвала меня с кухни Люба.

Горячий напиток приятно согревал изнутри и снаружи — я обхватила руками кружку, вдыхая аромат чёрного чая с бергамотом, с ногами забравшись на стул.

— Как прошёл день? — спросила Люба, накладывая себе незамысловатый ужин из картошки и курицы.

— Нормально, — пожала плечами я. — Насыщен был работой. Марат всё хочет успеть перед отъездом.

— Перед отъездом? — изогнула бровь подруга. — Куда это он собрался?

Блин, я овца!

Не хотела пока ей говорить и сама же проболталась. Придётся теперь выкладывать правду.

— Я тебе забыла рассказать, — ответила я ей. — Марат уходит с поста директора и уезжает.

— Куда?

— В США.

— Зачем?

— За американскими чиками, Люб, — ответила я сарказмом. — Я-то откуда знаю? Мне он не отчитался. У нас не настолько близкие отношения. Собственно, у нас их вовсе нет.

— А я думала, у вас роман, — внимательно вгляделась в меня подруга.

— Ты ошиблась, — ответила я, не моргнув глазом.

На телефон Любы пришло сообщение. Аппарат завибрировал. Люба быстро перевернула его, но я успела увидеть краем глаза окошко сообщений и адресата. Марк. Марк?

— Тебе пишет Марк? — подняла я взгляд на неё.

— Да, — ответила она.

Люба сидела с абсолютно невозмутимым видом. Но когда сообщение пришло, она пыталась от меня его спрятать. Подозрительно.

— И о чем вы общаетесь? — задала вопрос я.

— Да так, фигня всякая, — отмахнулась она. — Он давно уже ко мне добавился.

— Он? К тебе?

Марк никого не добавляет. Уж это я знаю точно. Ему некогда переписываться. Он и сидел-то в этой сети, только чтобы со мной поддерживать связь.

— Ну хорошо, я добавилась сама, — ответила Люба. — Что такого? Мне нужно было найти тебя, а ты не отвечала на телефон.

Я продолжала хмуро смотреть на неё. Мне всё это не нравится. Да, мы расстались с Марком. Но не прямо сейчас же пытаться занять моё место? Всё-таки я была права, когда ещё в тот раз, на моей кухне, почувствовала от Любы нездоровое течение в сторону Марка. Эдакий любовный Гольфстрим. Но имею ли я право что-то ей предъявлять? Я сама бросила Марка. Он свободен и имеет право общаться с кем угодно. И если Люба сделает его счастливым — что ж теперь… В конце концов, она неплохая девушка, но всё же — почему скрывает их общение?

— Ответь честно, Люб, — сказала я. — Марк тебе нравится?

— Да, — негромко ответила она, глядя в свою тарелку. — Но пока вы были в отношениях, я бы никогда не посмела влезть.

Мы немного помолчали. Я нервно барабанила пальцами по столу. Если честно, я не знаю, как к этому отнестись. Я ревную. У меня остались чувства к Марку, и с этим не поспоришь. Но я не должна быть эгоисткой и собакой на сене.

— Тем более, ничего такого он мне не пишет, правда, — посмотрела виновато на меня подруга. — Он спрашивает о тебе. Как тебя вернуть.

Теперь глаза опустила я. Неудобно и обидно даже за неё по-женски. Она хотела бы общаться с Марком, а он только и делает что говорит обо мне. Впрочем, вряд ли она ждала другого от него спустя буквально сутки после разрыва со мной.

— А тебе он пишет? — спросила меня Любовь.

— Да, — честно ответила я. — Люб, я не думаю, что он готов сейчас… к новым отношениям.

— Возможно, — отозвалась она. — Ты не в обиде на меня?

— Да нет, — улыбнулась я, а у самой такие кошки заскребли на душе, что волком на луну хотелось завыть. — Марку нужно жить как-то дальше. Я не собираюсь претендовать на него после расставания. Лучше с тобой, чем с какой-то там…

— Ты серьёзно? — просияла Люба.

Господи, как же она влюблена в Марка! Я ничего не замечала…

— Да, — кивнула я. — Если он сам этого захочет — я не буду против.

— Спасибо, — поблагодарила меня непонятно за что подруга.

— Не за что, — встала я из-за стола. — Пойду спать.

— А ужин?

— Не хочу. Только прошу тебя: ради всего святого, молчи о том, что я спала с Маратом. Обещаешь?

— Да, — кивнула Люба.

Я ушла к себе. Легла на постель и уставилась в потолок. Как же это всё сложно!

Ну, давай с тобой серьёзно поговорим, милая собака на сене Ангелина.

Нужен ли тебе Марк?

Да. Или нет. Чёрт, я не знаю…

Может, и нужен, только я ведь сама всё разрушила, Марк мне не простит измены. Он не примет меня обратно, даже если очень грустит и до сих пор любит. Тогда почему я не хочу уступить его Любе и дать им попробовать построить отношения? Она его будет любить, не то, что я…

От мыслей отвлёк звук вибрации. Подняла телефон к глазам. Новое сообщение. Марат. Внесла его контакт ещё с прошлого раза.

Марат? Этому-то что от меня нужно? Сговорились братики меня сегодня терроризировать по телефону? Развернула сообщение.

"Ангелина, добрый вечер. Я забыл сказать, что завтра у нас переговоры. Меня попросили заключить этот договор, потому что он крайне важен для компании. Нужен будет переводчик. С вас красивый внешний вид, только имейте в виду, что домой заехать мы не успеем, берите платье и туфли с собой в офис. Домой поедем поздно вечером, но не переживайте, я вас отвезу".



Он меня отвезёт, а я должна не переживать! Мы же спокойно и без приключений ещё ни разу не добирались.

"Хорошо, я вас поняла", — ответила я ему.

Спустя ещё пару минут получила второе сообщение. Снова Марат. Какие-то адреса и телефоны. И что это такое?

"Скинул сюда, чтобы не потерять. Эта информация нужна будет завтра", — пояснил он.

Закрыла диалог. Устремила взгляд в окно. Опять вибро. Ну что ещё? Сняла блокировку с экрана. Марат:

"Вам зарплата пришла или мне завтра поднять на уши бухгалтерию?"

"Пришла. Спасибо", — сухо отписалась я.

"Ангелина, а давайте прогуляемся?" — пришёл новый месседж.

Изогнула бровь. Прогуляемся? По лужам и ветру? Он погоду-то видел вообще?

"Нас снесёт ветром и утопит дождём, — не удержалась я от сарказма. — Ты за окно выглядывал? Там страшно."

"Я тебе не парк предлагаю. Кроме улицы есть ещё ресторан, бар, кино… Выбирай", — ответил он.

Я прочла. Не ответила. Наблюдала за ним. Спустя минуту я увидела "пользователь Марат набирает для вас сообщение". Перо возле аватарки внезапно исчезло. Он стёр. Потом снова стал набирать и снова стёр. Стало почему-то смешно. Что там с ним происходит вообще?

"Я приеду через час", — получила я сообщение в утвердительной форме.

Ну не наглец, а?



13.

Глубоко вздохнула. Он реально меня не понимает или не хочет услышать? Какие прогулки? Даю сто процентов, что Марк сидит у подъезда в кустах и следит за тем, кто ко мне приезжает. И тут во двор заворачивает шикарная тачка его родственничка… Ещё не хватало, чтобы они тут встретились вдвоем и устроили индюшачьи бои без правил! И потом: я забыть его хочу. Марат — ошибка, ничего этого быть не должно. А чем больше воспоминаний, тем сложнее забыть и тем больнее… Он всё равно уедет. А я — всё равно останусь. У нас НЕТ будущего.

"Я не поеду никуда", — отправила ему в ответ.

"Ну что ты как ханжа, Ангелин? Мы же взрослые люди. Я хочу тебя, ты хочешь меня. Ты теперь свободна. Так в чём проблема?" — получила я сообщение.

"Я сказала — нет! Я просто не выйду. Не трать время зря".

"Это ТЫ зря. Провели бы время хорошо… И ты сама этого хочешь. Я знаю".

Усмехнулась, глядя в экран. Засранец еще… Знает он. Ну и пусть знает себе дальше. Не ответила.

"Я помню, как ты стонала в моих руках и кончала. Ты так красиво кончаешь. Очень сексуально. Ты знала?" — получила я новое послание от Марата.

Мои глаза округлились. Никто мне таких пошлостей ещё не писал и не говорил… Хам. Щёки запекло. Снова закрыла диалог. Не хочу об этом думать. Я бы его заблокировала, но ведь это чат с "начальником"… Но Марат и не думал униматься. От него пришло новое сообщение. Сначала я не хотела смотреть. Отложила в сторону телефон. Но потом любопытство пересилило меня.

"Я тебя за ушком поцелую, киса. И ТАМ тоже поцелую. Буду целовать, пока не кончишь".

Смутилась совсем. И вспомнила его ласки… Тело словно кипятком обдало. Этого ведь и добивался…

"Марат, прекрати. И оставь меня в покое, иначе я тебя заблокирую", — ответила ему.

"Ты бы кончила еще много раз со мной, Принцесса. Поехали", — получила я новый ответ.

Что и требовалось доказать — его секс только и интересует.

"Кончи с кем-то другим".

"Я с тобой хочу".

Мягко рассмеялась. Почти признание в любви из уст Марата.

"Я приеду?"

"НЕТ".

":(".

Фух, а теперь мне нужен контрастный душ. Стыдно признаться, но бельё стало влажным, а внизу живота очень горячо. Всё ныло из-за слов этого поганца! Когда он уже уедет и отстанет от меня, даст мне забыть весь этот позор? Не только Марк меня не простит, но и я сама себя буду ещё долго корить. Демон-искуситель… Так и соблазняет вкусить запретный плод ещё и ещё…

Из душа вышла относительно успокоившись, хотя мысли то и дело возвращались к порочному диалогу. Знает ведь, что его слова достигнут цели, потому и говорит так… Интересно, а сам тоже завёлся, пока это мне писал? Может, теперь и он смывает свой стояк контрастным душем?

На тумбочке снова зазвонил телефон. Я пошла к нему, ругая про себя на чем свет стоит Марата — решил уже позвонить даже! Но на дисплее я увидела "Папа", и сердце рухнуло в пятки. Он никогда не звонит в девять вечера, что-то случилось…

— Аллё, — приняла я звонок и услышала, как тяжело дышит отец в трубку.

— Лина, — он говорил с трудом. — Ингалятор…

Перетрясло. У отца приступ и нет ингалятора под рукой! Потерял его или баллончик так не вовремя кончился. Времени нет выяснять, но явно никто не может ему помочь, иначе бы он мне не позвонил.

— Папа, — позвала я, на ходу натягивая джинсы. — Где тётя Валя?

— Нету… — ответил он и закашлялся.

— Жди и держись, — сказала я ему. — Я сейчас приеду.

— Жду…

Я повесила трубку и тут же набрала из сообщений номер Марата.

— Алло, — ответил он голосом мартовского кота.

— Марат, срочно приезжай, — сказала я ему, откинув всякие прелюдии. — Мне нужна помощь.

— Что случилось? — тут же его голос стал серьёзным.

— Потом всё. Просто приезжай быстрее. Беда у меня. Я жду внизу.

— Сейчас буду.

Он отсоединился. Я на бегу надела носки, какой попало свитер, завязала волосы в гульку на голове и понеслась в коридор. Только не подведи, Марат Ильдарович. На тебя сейчас надежда… Ехать не очень далеко, но всё равно можно не успеть.

— Ты куда? — высунулась Люба из-под пледа.

— Отец, — ответила я коротко, обула кроссовки, схватила с вешалки куртку и помчалась вниз.

Возле подъезда какое-то время ходила туда-сюда, пока двор не озарился светом фар внедорожника Марата. Быстро он приехал всё-таки. Я села рядом с ним и захлопнула дверь.

— Посёлок "Майский". По пути нужна аптека. Быстрее.

— Пристегнись, — сказал он, и мы оба взялись за ремни безопасности.

Марату нужно отдать должное — он уловил моё состояния или просто решил разбираться потом. Он делал то, что просила я. Выехал на дорогу и направился в сторону посёлка отца. В круглосуточной аптеке я купила сразу два ингалятора и бегом кинулась в машину. С огромной скоростью мы неслись по трассе, невзирая на плохую погоду, а я только и просила время не бежать так быстро, только бы успеть.

— Налево, — командовала я. — Улица Садовая. Дом три. Тормози!

Марат даже не доехал до дома, как я открыла дверь, выскакивая чуть ли не на ходу. Едва машина остановилась, я выпрыгнула из неё и побежала в дом. Марат быстро шёл следом, установив на машине блокировку.

— Папа, — я распахнула дверь и кинулась к отцу на диване.

Распечатала один из ингаляторов и дала отцу. Он дрожащими руками взял его и жадно вдохнул лекарство. Откинулся на подушки и закрыл глаза. Постепенно дыхание его выровнялось, и он посмотрел на меня.

— Как ты? — нервно спросила я.

— Воды, — попросил он.

Марат первым подошёл к графину и плеснул в стакан воды. Поднес моему отцу. Помог ему сесть и взять стакан в руки. Отец пил воду и оглядывал Марата.

— Нормально, — ответил папа мне, вытерев губы от влаги. — Всё нормально.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мои нервы сдали. Я расплакалась и прижалась к отцу. Мне было плевать, что мы не одни, что Марат наблюдает за всем этим, как я, в непойми каких вещах и с дурацкой гулькой на голове, рыдаю на плече своего папы.

— Папа… Ты что? Ну где твой ингалятор?

— Да вот не знаю, — виновато отозвался он. — Был и нету.

— Я купила два, — говорила я ему. — Один поставлю в аптечку. Он запасной. Пользуйся только в экстренных случаях им. Ведь в другой раз я могу не успеть… Папа. Папочка… Ну как я без тебя! Я не переживу… Сначала мама, теперь ты туда собрался. Не вздумай…

— Да куда я от тебя, — погладил он меня по спине, как в детстве. — Глупая. Куда я…

Спустя какое-то время мы оба успокоились. Я повернулась к Марату и вспомнила, что мужчина тихой тенью был всё еще с нами.

— Папа, это Марат, он мой начальник, — решила я их представить друг другу, раз уж вышло так, что мы оказались в одном доме. — А это мой папа, Павел Сергеевич.

— Очень приятно, — отозвался отец и протянул ему руку.

— Мне тоже, — ответил Марат и пожал его ладонь в ответ.

— Я так понимаю, вас моя дочь выдернула и попросила её сюда привезти среди ночи? — спросил отец его.

— Да ну, что вы, — перевёл он взгляд серых глаз на меня. — Пустяки. Мне нетрудно было сделать это для неё.

— Спасибо вам, — благодарно посмотрел на него отец.

— Рад был помочь, — вежливо отозвался Марат.

— Ну а теперь главный вопрос, — обратился отец ко мне. — Чай будете?

— Папа, какой чай? — спросила я, улыбаясь. — Поздно уже. Ты ложись, а мы поедем обратно. Ингалятор сейчас поставлю в аптечку. Не забудь, пожалуйста, что он там есть.

— Никуда вы не поедете, — решительно встал отец на ноги. — Лина, ты погоду видела? Убиться хотите? Нет уж. Останетесь здесь. Спать у нас есть где. Тем более, я Марата ещё не угостил своим вареньем.

Марат уставился на меня. Я на него… Нет, только не это! У отца одна кровать, на которой он спит сам, и скрипучий диван, на котором спала раньше я…

— Я вовсе не против, — отозвался Марат с хитрым огоньком в глазах. — И варенье очень люблю. Особенно домашнее.

— А-а, — улыбнулся папа, который попался на крючок. Марату до лампочки варенье. Его интересует ночь со мной рядом. — Я вам сейчас расскажу его рецепт, а потом оцените. Только в погреб спуститься бы…

— Я спущусь, не переживайте, — ответил Марат и посмотрел на меня. — Что? Я не поеду по такой погоде. Твой папа прав.

Подлиза чёртов…

___

— Папа, ты иди, пока поставь чайник. А мы с Маратом в погреб сходим.

— Ну, вы остаётесь? — спросил отец.

— Пока не решили, но чаю попьем.

— Из крыжовника варенье возьмите, очень вкусное.

Папа ушёл в кухню, а я повела за собой Марата. Завела в погреб и тут же спросила, сложив руки на груди:

— Марат, ты чего устроил?

— А что я устроил? — невинно переспросил мужчина.

Ну, будет теперь из себя разыгрывать…

— Какое “остаться”? С ума сошёл? Мы должны уехать. Тут нет условий для гостей.

Он поставил руки на бёдра и спокойно ответил.

— Во-первых, на улице плохая погода — повторюсь. Ехать в ночь по обледенелой дороге опасно. А во-вторых — ты не хочешь убедиться, что с твоим папой всё в порядке?

— Хочу, конечно… — замялась я и смахнула с плеча невидимую пылинку. — Но не с тобой же здесь оставаться. Тебе тут будет некомфортно, у отца вовсе не те условия, к которым ты привык. К тому же завтра утром надо в офис. Ты сам меня уверял, что будет сложный и ответственный день! Переговоры.

— Вот именно, — отозвался он. — Лучше выспимся тут, если останемся. Мы остаёмся, Ангелина. Какое варенье брать и где оно стоит?

— Вон там, — указала я рукой на банки в углу.

Да уж, его не переспоришь. Любые мои аргументы они вдвоём с папой разобьют. На выходе из погреба остановилась и обернулась на него.

— Нам придётся спать на одной кровати, потому что пол очень холодный, и туда мы тебя не положим, — сказала я ему.

Марат в ответ хитро улыбнулся. Гад, даже не смущается ситуации! Он рад, очевидно. Я посмотрела в его серые глаза. Очень внимательно и серьёзно.

— Не вздумай ко мне приставать. Ты понял?

Улыбка Марата стала еще шире.

— Ладно-ладно, иди.

Он почти вытолкал меня из погреба и пошёл вперед, держа банку с вареньем. В доме отец уже успел налить чай.

— Идите сюда, молодёжь, — позвал он нас в кухню. — О, вот и варенье!

Он забрал банку из рук Марата и стал её открывать.

— Садитесь, Марат, в ногах правды нет, — сказал отец ему.

Мой начальник прошёл к окну и уселся на старенький табурет. Я села напротив, оставив место между нами отцу. Вскоре перед нами появилась вазочка, полная лакомства из крыжовника.

— Кому-то нужно положить сахар положить в чай? — суетился папа, расставляя чашки на столе.

Ещё бы, не каждый день Ангелина приезжает да ещё притаскивает с собой в дом бородатого мужика, жаждущего варенья и заночевать непременно здесь.

— Нет, варенье же есть, — ответил Марат. — И без того сладкое. Вкусное, кстати. Очень вкусное…

Он облизывал ложку и смотрел на меня.

— Очень необычное варенье. Сладенькое такое.

Опустила глаза в свою чашку. И не стыдно ему? Впрочем, папа не понимает его намёков в мою сторону.

— Да-да, это такой сорт особый. Я сам выращиваю, — поддержал отец разговор. — Туда даже сахара много не сыпал. Представляете, какая сладкая ягода уродилась?

— Представляю, — продолжал гад пожирать меня серыми глазами. — Давно такую хочу. Попробовать.

Щёки уже просто пекло от его двусмысленных слов и взглядов. Всё косилась на отца, но тот не понимал или делал вид, будто не понимает, что Марат говорил не о крыжовнике…

— Так пробуйте, пробуйте, — ответил папа, подвигая к нему вазочку поближе. — Я вам дам с собой баночку.



— Спасибо большое, — повернулся к нему Марат. — Буду благодарен.

Он пытается подружиться с моим папой? Зачем? Такой весь любезный, аж тошнит…

— Ну ладно, молодёжь. — Встал на ноги отец. — Вы ещё посидите, а я постелю вам и пойду на боковую.

— Не надо, пап, — ответила я. — Ты оставь постельное на диване. Я сама расстелю.

— Хорошо, — кивнул он. — Вас разбудить утром?

— Нет, мы будильник поставим.

— Ну, смотрите. Спокойной ночи, — улыбнулся папа и ушёл к себе.

Через пару минут он вынес комплект постельного белья и два одеяла, оставил их на диване, потом вернулся к себе в спальню и закрыл плотно дверь за собой. Мы сидели какое-то время молча. Неловко как-то. О чём с ним говорить? А надо ли вообще что-то говорить?

— Вот почему ты не захотела ехать? — спросил Марат. — Отец?

— Не только, — ответила я, немного подумав. — И всё то, что я тебе сказала в доме ваших родителей, тоже. Но папа — главная причина, конечно.

— А если нанять ему сиделку? — он посмотрел на меня, перехватив мой взгляд.

В его глазах была будто бы надежда. Кажется, Марат тешил себя мыслью, что я ещё могу передумать за эти дни, поэтому так активничает. Но у меня для него плохие новости…

— А дочь ему кто заменит? — спросила я. — Он ведь совсем одинокий. Я из Москвы к нему не так уж часто мотаюсь, а из штатов — тем более не смогу. Ну сколько раз в год я буду иметь возможность приехать сюда? Нет, никакие сиделки вопроса не решат. Отца я не оставлю. Я — всё, что осталось у него от нашей семьи.

— Понимаю, — вздохнул Марат.

— А ты? — решилась спросить и я, раз уж он первым начал вечер откровений. — Почему ты решил уехать? Тебе ведь нравится эта работа, и пост такой высокий. Мне всегда казалось, что люди, которые оставляют такие места, сумасшедшие.

Он какое-то время помолчал, потом ответил.

— Это тебе кажется так, потому что ты не знаешь, что вместе со статусом идёт приложением огромная ответственность за бизнес компании, людей, за все отделы. Это постоянные звонки и вопросы, отсутствие элементарного отпуска летом и выходные урывками. Я устал. Просто устал. Я вложил деньги в проект там, в штатах. Я буду развивать свой бизнес. Я… не могу не поехать, деньги уже потрачены. Большие деньги. И я должен быть там.

— Понятно, — ответила я.

Что-то подобное я и ожидала услышать. Конечно, ему хочется расти дальше. Здесь он хоть и имел высокий статус, но был наёмным работником. А теперь пришла пора расправить крылья и открыть своё дело. Возраст, опыт и, что немаловажно, капитал ему это теперь позволят сделать.

— Пойду стелить, — сказала я ему. — Уже одиннадцать.

Я расстелила постель, с огорчением отметила про себя, что диван слишком узкий для двоих, и спать, не соприкасаясь друг с другом, у нас не выйдет. Но выбора нет, потерпим уж одну ночь. Я переоделась в ванной в старую длинную футболку и вернулась в комнату. Марат стоял у дивана по пояс обнаженный и держал руки на ремне. Невольно я опустила взгляд ниже лица. Прошлась по мощной шее, литым мышцам груди, твёрдому прессу и сильным, жилистым рукам, которые так красиво расстегивали ремень, снимали брюки и убирали их на кресло.

— Нравится? — спросил он, когда выпрямился снова во весь рост.

Я подняла глаза на его лицо и только сейчас сообразила, что разглядываю его боксёры и внушительный выступ в них. Чёрт, стыдно… Сама говорю не прикасаться ко мне и не думать ни о чём “таком”, а потом пялюсь на его… трусы.

— Нет, — соврала я и под тихий смех Марата легла в постель, укрывшись одеялом с головы до пят.

Хотя бы два одеяла нашлось в этом доме — уже легче. Марат лёг рядом, и я погасила бра над диваном. Стало темно. Только далекие огоньки отражались в стекле окна напротив дивана. Легла на бок, отвернувшись от него, и закрыла глаза. Надо попытаться уснуть. Чем скорее усну, тем быстрее кончися эта странная ночь.

Возле уха ощутила горячее дыхание, на меня со спины навалилось тело, а под одеяло проникла мужская лапа и нагло задрала футболку чуть ли не под грудь.

— Эй! — возмутилась я шёпотом и попыталась вернуть всё на свои места: футболку, одеяло и огромную наглую лапу её хозяину. — Ты офигел? Не трогай меня.

— Т-щ-щ. — Гад закрыл мне рот другой рукой. — Мы разбудим папу…

Я извернулась и попыталась укусить мерзавца за палец, но у меня не получилось. А тем временем лапа уже проводила пальцами по моим бедрам, ягодицам, подбираясь всё ближе к белью.

— М-м! — злобно мычала я, но лапы крепко удерживали меня на месте. — Мозёл!

Марат опять тихонько засмеялся моему новому произношению слова “Козёл” с зажатым ртом. Спина невольно выгнулась, когда он заставил меня развести ноги и провёл пальцами по кружевам. Ещё. И ещё. Мочку уха закусили его зубы. Я громко вздохнула, не зная, что с этим всем делать. Ну и засранец этот Марат… Сексуальный козёл…

Резинку трусов его пальцы потянули вниз и прикоснулись к оголённой коже. Не смогла сдержать новый рваный вздох и вцепилась в его руку, желая убрать от себя и желая ощущать дальше эти ласки… Но справиться с этой лапой мне не по силам. Настырные движения мужских пальцев на клиторе заставили меня закрыть глаза и затихнуть. Марат всё верно рассчитал — я не буду шуметь под носом у отца. Но ведь диван скрипит, он всё равно нас услышит! Как не стыдно ему такое творить в доме моего родителя?

Однако моему начальнику на мораль явно плевать. Он одержим похотью. В бедро упиралась его эрекция, которую он тоже освободил от боксёров. Его пальцы то и дело терзали то грудь и соски, то влажный от возбуждения клитор, заставляя меня беззвучно извиваться от острых ощущений. Это мой самый тихий секс в жизни…

Горячая головка члена оказалась возле ставшего влажным от его ласк входа. Член скользнул в меня. Он прижал меня к себе ближе и, удерживая бёдра руками, стал двигаться максимально тихо. Он тяжело дышал мне в шею, пытаясь сдерживать себя, но всё равно срывался и начинал вбиваться в меня так, как ему хотелось бы. Диван скрипел нещадно, будто мы его использовали как батут.



Я дышала в подушку, чтобы не стонать слишком громко, всю её смяла кулаками. Палец Марата снова нашёл мой клитор и стал массировать, желая довести меня до оргазма. И довёл: движения горячего члена внутри меня и его палец на моём клиторе заставили моё тело испытать сладкие судороги. Подушка уже не спасла бы, и Марат вовремя снова зажал мне рот ладонью — чтобы стоны стали тише. Спустя минуту он тоже задышал тяжелее и чаще, переходя на хрип. Движения, ставшие совсем неуправляемыми, замедлились и остановились. Я пыталась отдышаться и осознала, как сильно скрипел этот чёртов диван! Как смотреть утром в глаза отцу? Господи, утро, не наступай, не позорь ты меня!

— Ты чё? — попыталась я отодвинуться от него, когда движения внутри меня возобновились. — Хватит!

Он заставил меня оставаться на месте, удерживая руками бёдра.

— Ещё, — прорычал он, наращивая темп.

— Ты дурак, Марат? Диван скрипит, — продолжала я неравную борьбу с ним и его членом. — Очень сильно. Не слышишь, что ли?

— Пофиг, мы всё равно… наскрипели уже… м-м…

— Тебе разве не нужна… ах… перезарядка? — спросила я, снова сминая в кулаках подушку.

— Нет, — ответил он и вошёл ещё глубже. — Хочу ещё… Сладкой ягодки.



14.

Проснулась по звонку будильника. Часы показывали семь утра. Обернулась и обнаружила рядом с собой пустую постель. На улице слышались голоса мужчин. Я оделась в то, в чём приехала сюда, подошла к окну и отодвинула штору. Мои брови поползли вверх от увиденной картины. Марат в одних брюках рубил дрова, а отец их уносил в сарай. Сегодня дождя нет, и папа решил привлечь Марата к помощи с дровами для бани и дома, раз уж он всё равно не спит. Я даже невольно засмотрелась — его сильные руки так ловко работали топором, мышцы груди и живота сексуально напрягались с каждым взмахом. Он словно почувствовал мой взгляд и обернулся. Выпрямился в полный рост, наклонил голову набок, улыбнулся уголками губ и закинул топор на плечо. Ах ты, бородатый и дико сексуальный дровосек! Но я не твоя Красная Шапочка. И не мечтай! Задёрнула штору. Пусть не думает, что я им любовалась.

Пошла ставить чайник, чтобы напоить чаем мужчин. Когда свисток оповестил о том, что вода закипела, Марат и папа вернулись в дом. Марат ополоснулся в душе, который я обустроила для отца прямо в доме, и пришёл к нам на кухню.

— Спасибо вам, Марат, за помощь, — обратился к нему папа.

— Не стоит благодарности, — отозвался он, усаживаясь на полюбившееся место у окна. — Это вам спасибо за отличную зарядку! Сегодня в спортзал можно не ходить — норму выполнил.

Папа легко рассмеялся и прошёл к холодильнику.

— Ну, деликатесов у меня особых нет, — сказал отец, раскладывая на столе маслёнку, темный хлеб, нарезку из сыра и галетное печенье. — Поэтому прошу отведать моё нехитрое угощение.

— Па, ты же знаешь, что мой любимый завтрак — бутерброды с сыром и маслом, — сказала я, нарезая хлеб ломтиками. — Кому масла намазать?

— Мне, — ответил первым Марат, а за ним вторил и папа.

— Ладно, намажу всем, — отозвалась я и соорудила штук десять бутербродов.

Выложила их на тарелку и села на табурет. Папа разлил кипяток по чашкам и присоединился к нам за столом. Сыр каждый клал сам на свой кусочек хлеба с маслом. Я поглядывала на Марата. Не лукавила, когда сказала, что сыр и масло на хлебе — мой любимый завтрак. А вот Марат наверняка предпочитает что-то более изысканное и вкусное. Икру форели, например. Но мужчина ел себе как ни в чем не бывало и запивал простые бутерброды папиным травяным чаем. Никакого дискомфорта мой начальник не испытывал ни от еды, ни от компании. Мужчины то и дело переговаривались, шутили друг с другом и смеялись. Нашли ведь общий язык…

— Ещё раз спасибо вам, Марат, — повторил отец. — И за то, что согласились помочь Ангелу, и за дрова…

— Не стоит, — улыбнулся Марат. — Я от чистого сердца.

— Знаю. Я чувствую. За столько лет уж в людях стал кое-что понимать, — кивнул папа и повернулся ко мне. — И почему ты скрывала своего нового молодого человека? Марк мне твой никогда не нравился. Несерьёзный. А Марата я одобряю.

Мне стало жутко неудобно. Папа знает, конечно, что с Марком мы разошлись, и долго разговаривал со мной по телефону в тот вечер, когда я приняла окончательное и бесповоротное решение расстаться с ним. Но он забывает о правилах приличия — всё же не стоит такое говорить при Марате. Его никак не касаются мои прошлые отношения. Марат же держал меня под прицелом внимательных серых глаз, слегка сузив их. Ждал, что я отвечу по поводу выпада папы в сторону Марка. Но я ничего не скажу. Я не буду комментировать свои отношения, которые закончились, при нём. Так бездарно закончились по его же вине! Но только папа ничего не знает… Ему неизвестна истинная причина расставания с Марком. Я сказала ему, что мы просто не подходим друг другу.

— Папа, — одернула я его. — Марат — не мой молодой человек, он мой начальник.

А ещё он брат моего бывшего жениха, который разрушил наши отношения.

— Одно другому не мешает, — простодушно отозвался он.

— Нет, ты неправильно понял, — вдруг захотелось мне начать оправдываться. — Марат Ильдарович на самом деле просто мой начальник.

— Дочка, — улыбнулся папа мне. — Прости за откровенность своего старика — но не морочь мою седую голову. Мне очевидно, что вы влюблены друг в друга так, что больше никого и ничего вокруг не видите.

Смутилась ещё больше и уставилась в свою чашку. Влюблены? Друг в друга?! Что за чушь несусветная! Папе показалось…

— К тому же с "просто начальником" так диваном не скрипят! — Решил добить меня родитель окончательно.

Мои щёки залила краска стыда, а Марат не выдержал и рассмеялся. Вот зараза… Мог бы меня поддержать! Ведь это ему приспичило скрипеть этим самым диваном!

___

После незамысловатого завтрака выдвинулись в город. У нас осталось не так много времени, чтобы заехать домой, привести себя в порядок перед рабочим днем и взять собой вещи на вечер. Чувствую, утюжок для волос придётся тащить с собой в офис. Максимум, что успею — помыть волосы и высушить их.

— Такси вызови, времени много уже, — сказал Марат мне, когда мы оказались у моего подъезда. — На корпоративный счет выставь оплату.

— Хорошо, — кивнула я.

— И не опаздывать, — строго он посмотрел на меня. Потом взгляд его стал игривым и скользнул по моему телу. — В постели ты хороша, но в офисе — обычный сотрудник. Оштрафую. Ясно?

— Ясно-ясно, — отозвалась я и вышла из машины.

Марат снова решил поиграть со мной в биг босса. Ну пусть пока поиграет, позвенит…статусом. Пошли последние сутки его начальства надо мной. Я слышала, как Марат говорил по телефону своей маме, что ночь перед вылетом он проведет в их доме, а сам рейс, кажется, завтра в обед. Он улетит и я, наконец, стану от него свободна. Приведу в порядок свои мозги, решу, как мне жить дальше. Вблизи Марата это просто невозможно, я только и делаю, что думаю о нём!

Спустя час неслась по улицам Москвы к зданию офиса на такси. Рядом со мной лежал аккуратно свернутый кофр с вечерним платьем и довольно массивная сумка с утюжком для волос и косметичкой. На таких мероприятиях я всегда чувствую на себе груз особой ответственности и хочу выглядеть идеально, чтобы не подвести своего руководителя, хоть он и порядочный засранец. Однако, стоит признать, что тандем у нас вышел весьма не дурной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Доброе утро, — сказала я, когда вошла в приёмную и увидела возле кофеварки Марата. Решила делать вид, что никакой ночи и скрипучего дивана между нами не было вовсе. Сон или мираж. Ему привиделось! Я, стонущая от его ласк — просто морок…

Он обернулся на меня и сузил серые глаза:

— Доброе утро. Вы не опоздали, Ангелина Павловна. Похвально.

— Ну что вы, как можно? — притворно удивилась я. — Марат Ильдарович, я вас не подвела бы ни за что на свете.

— Как это приятно знать, — улыбнулся он и засунул руки в карманы брюк. Нас обоих увлекала эта игра будто кроме отношений босса и его секретарши между нами больше ничего нет. — Тогда сделайте кофе и принесите ко мне в кабинет.

Он прошёл мимо меня. Я переобувалась и стояла к нему спиной. Почувствовала легкий шлепок на заднице. Вздрогнула от неожиданности.

— Марат…Ильдарович, — зашипела я на него, отворачивая от него жертву удара. — Не хулиганьте! Детский сад…

Марат рассмеялся и ушёл к себе. Ну как с ним можно серьёзно работать?! Ещё бы за косичку меня подёргал!

Сварила кофе, горький, двойной и без сахара — всё, как он любит. Сейчас выпьет порцию кофеина и превратится из чудовища в нормального человека. По утрам Марат бывал часто раздражён, но за время работы с ним я поняла, что первым делом нужно с улыбкой принести ему кофе, и строгий начальник уже гораздо больше похож на адекватного мужчину, с которым — о боги! — даже можно было договориться и найти компромисс.

— Кофе, — оповестила я и с улыбкой и походкой от бедра пронесла его до стола. Добавила: — Руки.

Я все ещё помню очень чётко, как он полез своими граблями к чашке и перевернул её на бумаги и белоснежную рубашку. Потом еще сказал, что виновата — я! А нечего махать руками!

Марат послушно сложил пальцы в замок и наблюдал как я ставлю кофейную чашечку перед ним.

— Какие будут ещё указания? — спросила я, выпрямившись в полный рост. — Мы сегодня с вами… Последний день работаем?

— Крайний на посту генерального директора, — кивнул он и поправил меня. — Да, завтра я не выхожу и улетаю. Уже грустишь?

— Нет, — улыбнулась я. — Хочу понимать планы на день.

— Хм, — усмехнулся он и дотронулся пальцами до губ. Мне тоже захотелось… — Ты помнишь про инвестора вечером?

При этих словах меня перекосило. Я нервно дёрнула плечом и нахмурилась.

— В чём дело? — тут же уловил смену моего настроения начальник и остановил внимательный взгляд на моём лице.

— Н..ничего, — ответила я. — Просто это слово вызывает у меня не лучшие ассоциации. Я готова к вечеру. Платье привезла, косметику и прочее. Не переживай.

— Какие плохие ассоциации? — свёл он брови вместе, словно почувствовав, что вопрос для меня действительно серьёзный и болезненный.

Но я не стану с ним этим делиться. Только не с ним!

— Один человек меня жестоко обманул, назвавшись инвестором, — пояснила я отстранённо.

— Понятно, — ответил он, окидывая меня снова взглядом с ног до головы. — Это нормальный инвестор. Обещаю.

— Хорошо, — ответила я, попытавшись и сама выкинуть из головы мысли о Данииле и Павле Петровиче. К чему я вообще всё это вспомнила? Не стоят они этого. — Тогда завершаем все дела текущие?

— Да, — кивнул Марат. — И что я буду делать без такого помощника? Ангелина, ты в самом деле толковая девушка. Я тебя на совете директоров очень хвалил, они позволили оставить это место тебе. Не подведи. У тебя моя личная рекомендация. Также ты сможешь забрать эти характеристики при увольнении. Моя рекомендация откроет тебе множество дверей… И ты её получила. За прекрасную работу.

На последних словах он сделал особенный акцент. Уставилась на него. Неожиданно и очень приятно. Растерялась даже немного. Марат решает слишком много моих проблем, мне даже неудобно. Впрочем, большинство из них он создал сам, но и разрулить их помог, а это уже кое-чего стоит.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Не ожидала от тебя.

— Чего ты не ожидала? — спросил он. — Я же тебе говорил: я умею не смешивать личное и работу. Сотрудник ты хороший. Работай и расти. Ты этого достойна.

Щёки запекло от смущения. Столько похвал в мой адрес от Марата в один день я оказалась не готова принять. Мне надо это переварить…

— Ещё раз огромное спасибо за доверие. С чего начнём? — спросила я, чтобы уже прервать неловкую тишину и сменить тему.

___

Около восьми вечера мы ехали в кроссовере Марата в ресторан. Все дела в офисе он закрыл. Вещи его лежали в багажнике машины. Больше ему незачем возвращаться в компанию. А меня это тяготило весь день… Хотела, чтобы он уехал, но чем ближе было время вылета, тем неспокойнее мне становилось. Надеюсь, эти глупые чувства пройдут. Точно пройдут, мало ли кто мне нравился, а потом разонравился. Всё будет хорошо.

— Волнуешься? — спросил он, заметив, как я ёрзаю на сидении, словно на гвоздях сижу.

— Да, — честно ответила я.

— Чего ты боишься?

— Подвести тебя.

— Ты не подведёшь. Ты же умница, Лина, — подбодрил меня Марат своей обезоруживающей улыбкой. — А если не знаешь, что говорить — улыбайся и смотри на меня.

— Хорошо, — ответила я.

Приятно знать, что у тебя есть поддержка, даже если это касается лишь деловых отношений.

— А что за история была у тебя с инвестором? — посмотрел он коротко на меня, на секунду отвлёкшись от управления авто.

Я помрачнела. Ну кто меня только за язык тянул вообще об этом говорить? Пояснила бы, что просто волнуюсь, сошло бы за правду. Тем более, что наполовину это и есть главная причина.

— Давай не будем говорить об этом перед сделкой, — попросила я, доставая из сумочки зеркальце, чтобы убедиться в том, что у меня не испортился макияж или причёска. — Настроение только испорчу и тебе, и себе. Может быть, когда-то я тебе и расскажу… Но не сейчас.

— Ты очень красивая, — услышала я голос Марата и оторвала взгляд от зеркала.



На щёки лёг румянец. Он смущает меня, когда говорит такие вещи без тени сарказма. Оказывается, он умеет быть милым и ухаживать. Жаль только, поздно уже, да и тот факт, что он брат моего бывшего, который представил меня своей невестой всей семье, никуда не денется, даже если мы закроем глаза на всё остальное. Так и представляю, как Марат приводит в дом свою невесту… Меня. Родители будут в бешеном восторге — невеста, которая ходит по рукам их сыновей… Я просто не переживу такого позора, даже если Марат и захотел бы однажды чего-то более серьёзного… Нет, нет и ещё раз нет! Пусть уезжает, найдет себе другую, что он сделает очень быстро — в этом я уверена, и забудет это всё. И я тоже забуду. Надеюсь…

— Спасибо, — ответила я и убрала зеркальце в сумочку. — А вот и наш ресторан.

Марат припарковался и помог мне выйти из авто. Мы шли с ним вместе, я держалась за его локоть и придерживала подол платья.

— Грёбаные шпильки, — нахмурилась я, чувствуя, как устали ноги за весь день на каблуках.

— Красота требует жертв, — ответил он.

— Меня она уже вообще прибила! — простонала я под смех Марата.

В который раз отмечаю, что хоть он и засранец, и супер биг-босс, но с ним весело и просто общаться. Он казался снобом и гадом, но я открыла в нём неожиданно для себя и хорошие черты. Мне будет не хватать наших перепалок в том числе, кажется…

В ресторане, в специальной вип-комнате нас уже встретил инвестор. Мужчина выглядел очень презентабельно и не кидал сальные взгляды на меня. Возможно, решил, что я с Маратом вместе, потому что он периодически забывался и обнимал меня или брал за руку, а может, наш зарубежный собеседник Джон Томас просто не такой свинтус, как некоторые — такие, как директор северного филиала Вадим. В обществе деловых мужчин я расслабилась и помогала Марату понимать будущего инвестора. В конце вечера мужчины, довольные сделкой, пожали друг другу руки и скрепили договор подписями.

— Что ж… Ты была на высоте, Ангел. Спасибо тебе. Этот шикарный контракт мы заключили благодаря не только мне, но и тебе, тоже, кстати, шикарной. Нам пора ехать, — сказал мне Марат, когда Джон уехал и оставил нас вдвоём. — Или ты хочешь поесть ещё чего-нибудь? Выпить? Я оплачу.

— О нет, — ответила я. — Ты и так столько всего заказал, что ещё немного, и моё платье треснет по швам.

Марат снова легко рассмеялся и переплёл вдруг мои пальцы со своими.

— Как тебе удаётся меня так смешить? — заглянул он в мои глаза.

— Да я… не пыталась даже, — пожала я плечами. — Я так всегда разговариваю.

— Знаю, — улыбнулся он. — Поэтому ты мне так нравишься. Поехали.

Он потянул меня за руку, заставляя встать с дивана и пойти следом за ним. Мы сели в машину и поехали по ночным дорогам Москвы. Ну и, конечно же, я не могла не уснуть снова в его тёплом, тихом и удобном кроссовере после такого бешеного дня. Открыла глаза, когда поняла, что машина остановилась, а Марат заглушил мотор. Огляделась вокруг и удивлённо захлопала ресницами: двор какой-то незнакомый и слишком дорогой для квартиры Любы.

— Куда ты меня привёз? — спросила я с подозрением.

— К себе.

— К себе?!

— Да.

— Но… зачем?

— Маленькая, что ли, Ангел? — спросил он и склонился надо мной. Провёл кончиком языка по моей обнажённой шее. — Хочу с тобой попрощаться.

— А как же… Твои родители? — спросила я, пытаясь не поплыть от его тепла, ласки, нежных губ и сводящего с ума терпкого парфюма с древесными нотками.

— Я заеду к ним утром, — ответил он и снова переплёл свои пальцы с моими. Серые глаза смотрели в мои. — Пойдём?

15.

Я смотрела в его серые глаза и молчала. Прислушивалась к себе и пыталась понять, чего хочу больше — сохранить своё достоинство или ласки Марата? Второе, кажется, всё-таки перевесило.

— Если я пойду, ты обещаешь оставить меня в покое? — спросила я его, продолжая тонуть в глубине его нереально красивых серых глаз. А у Марка голубые, даже сние, почему-то вспомнилось мне вдруг. Братья, а совсем непохожи. И фамилии разные. Неродные они, что ли? Спросить бы при случае, уж больно интересно.

— Что ты имеешь в виду? — свёл он брови вместе, продолжая нависать надо мной.

— Что ты не будешь мне звонить. Не будешь искать встреч. Ты уедешь и забудешь меня.

— Ты в самом деле этого хочешь? — негромко спросил он, слегка отстранившись.

— Да, — ответила я.

— И ты не рассматриваешь вариант приехать позже?

— Нет, — покачала я головой. — Я не смогу… Не смогу жить вдали от дома, оставить отца одного. Заграница — это не для меня. И я не смогу быть с братом бывшего. Обещай, что уедешь и не будешь больше меня искать.

Марат задумался. Потом, видимо, решил, что оспаривать это моё решение бессмысленно, а может, просто не относился серьёзно к тому, что происходило между нами, и ответил:

— Обещаю.

Я протянула руку и нащупала ручку двери. Открыла её и вышла на морозный воздух. Марат вышел следом и поставил машину на сигнализацию. Слегка приобняв меня за талию, он направлял меня в сторону нужного подъезда. Понимание, что сейчас я окажусь у него дома, волновало. Я увижу, как он живёт, каким полотенцем вытирает лицо и из какой кружки пьёт. Точнее, как он жил… Ведь уже завтра самолёт унесёт его за океан.

В тёмном коридоре Марат щёлкнул выключателем, и свет озарил прихожую. Я застыла у двери, не решаясь пройти дальше без позволения хозяина жилища.

— Проходи, — словно услышал мои мысли Марат. — Чувствуй себя как дома.

Как дома… Зачем он говорит такие вещи, если завтра нам придётся расстаться? Мне почему-то больно от этого… Но озвучивать это я, конечно, не стала. Сняла туфли и пальто, повесила его на плечики и прошла в комнату. Ей оказался просторный зал-гостиная-кухня. Но по новой моде здесь вовсе не было стенок между зонами, исключением была совмещенная ванная комната и ещё одна комната в отдалении — видимо, спальня.

— Это твоя квартира? — спросила я.

— Да, — пожал плечами Марат.

— Ты не будешь её продавать?

— Нет, — ответил он, снимая пиджак, чтобы затем повесить его на спинку кресла. — Пусть стоит. Мало ли как сложится бизнес…

— То есть ты думаешь, что можешь вернуться? — резко обернулась я и посмотрела на него.

Я тешила себя надеждой, что он останется или вернётся? Кажется, тешила. Вот дура… Противоречу сама себе. Конечно, если раскинуть мозгами, мне эти “отношения” не нужны. Вот о чём я должна помнить рядом с ним.

— Кто знает? — пожал плечами Марат. — Никто ни от чего не застрахован. И я не хочу, чтобы потом мне было некуда вернуться. В любом случае я буду навещать родителей, и мне надо будет где-то останавливаться, а гостинцы я не люблю. В них нет души и уюта.

Сердце забилось быстрее и громче. Он будет приезжать. Но я не хочу об этом знать.

— Но ты помнишь: ты обещал, — посмотрела я него более внимательно. — Ты не будешь искать со мной встреч в те дни, в которые будешь находиться здесь.

— Да ладно-ладно, — поднял Марат руки вверх. — Я уже понял, что ты меня использовала только ради секса. Поматросила, сейчас ещё поматросишь хорошенько, а потом бросишь.

— Я — тебя? — задохнулась я от возмущения под смех Марата.

— Ты-ты. Очень, очень плохая девочка Ангел, — ответил он, развязывая галстук и закатывая рукава рубашки. — Своим прекрасным телом и ликом ангела свела с ума и соблазнила меня, а теперь хочешь бросить.

— Марат, ну хватит меня троллить, — нахмурилась я, упрямо сложив руки на груди.

— Что — так заметно? — снова засмеялся он, а потом махнул рукой в сторону кухни. — Иди сюда, Ангелок, выпьем с тобой что-нибудь. За встречу.

Я прошла к барной стойке и, всё еще зло поглядывая на него, под новый мягкий смех Марата села на один из высоких стульев. Он налил нам вина в бокалы, один из которых протянул мне.

— Это моё любимое вино, — сказала я, принимая бокал из его рук и разглядывая этикетку красивой бутылки на столе.

— Правда? — спросил он.

— Да.

— Хотел бы соврать, что и моё тоже, но ты слишком умна для вранья. Не поверила бы?

— Не-а, — покачала я головой, подперев голову рукой. — Я бы решила, что это твой очередной тупой подкат яичек ко мне.

Марат запрокинул голову и рассмеялся.

— Ангел… Подкат яичек… Не могу, блин. Откуда ты это выдумала вообще?

— Секрет фирмы, — вскинула я подбородок, а сама ощутила удовольствие от нашего такого непринуждённого общения и того, что мне удаётся его смешить.

— Оно попало ко мне случайно, — пояснил он, когда просмеялся. — Я бы сказал, что этот вариант вина — "женский", потому и открыл его для тебя.

— А как же оно у тебя очутилось?

А умеет этот чёрт бородатый повесить в воздухе интригу…

— Однажды подвозил Марка, и он это вино вёз какой-то девушке. Заболтался со мной и забыл бутылку на заднем сидении. Так и катал я её несколько недель, забывая отдать. В итоге принёс бутылку домой и поставил в бар. Сказал, что это ЕЁ любимое вино. Видимо, он тебе его вёз.

Упоминание Марка меня смутило. Словно это какая-то запретная тема в обществе Марата. Но раз уж так всё вышло, глупо теперь прятать голову в песок и делать вид, что такого человека, как Марк, не существует. Мне нужно учиться говорить о нём с Маратом спокойно.

— Да, наверное, мне, — ответила я. — Если это было в пределах последних шести месяцев.

— Ну да, — окинул меня взглядом серых глаз Марат. — Два или три месяца назад. Вы не так давно вместе?

— Да, меньше полугода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И решили жить вместе и пожениться? — скептически изогнул он бровь.

— Да, решили, — ответила я и гордо вскинула подбородок. Что он имеет против женитьбы на мне? — И что тут такого?

— А то, что это необдуманные поступки, которыми частенько грешит мой братец. Я не удивлён. В этом весь Марк.

— Жениться на мне — необдуманный поступок? — оскорбилась я.

— Не на тебе, а вообще, — спокойно отозвался Марат. А потом добавил: — Как раз то, что на тебе, не смущает меня. Я понимаю его выбор.

Растерянно захлопала глазами. Щекам стало вдруг жарко. Что он опять имеет в виду? Не буду уточнять. Боюсь услышать то, что могло бы меня заставить изменить своё решение.

— А почему вы… так непохожи с Марком? Он блондин с голубыми глазами, а ты — брюнет с серыми. И фамилии разные у вас. Вы не родные братья?

— Не совсем, — ответил Марат и отпил вина из бокала. — У нас мать одна, а отцы разные. Марк похож на своего, а я — на своего.

— Понятно тогда, — вздохнула я. — Примерно так я и думала сама. А почему у вас отношения не сложились? Марк о тебе вообще не говорил даже никогда. Только перед тем вечером, когда мы… Ну, на юбилее вашей бабули.

— У нас слишком большая разница в возрасте. Мне было уже почти пятнадцать, когда мама родила ещё одного сына от нового мужа, и весь её мир сосредоточился вокруг него. Мама всегда к нему относилась как к малышу, даже когда этому "малышу" исполнилось двадцать, а косячить он не перестал. Я же не могу его серьёзно воспринимать. В компанию его взяли только из-за мамы, которая очень просила меня помочь. Арт-директор он толковый, а вот чувство ответственности хромает на обе ноги.

Да, сложная ситуация. Получается, мама Марата начала новую жизнь, в которой либо не смогла, либо не захотела оставить место старшему сыну, считая, что тот уже вырос. А Марату всё так же нужна была любовь и внимание мамы. Он говорит даже сейчас об этом с горечью в голосе.

— Я с ними не жил даже, жил с бабушкой, — откровенничал Марат. — Ты, кстати, ей очень понравилась.

— Бабуле? — удивилась я. Не думала, что она вообще меня запомнила.

— Угу. Всё спрашивала, когда же свадьба уже.

Вот и еще одна щекотливая тема. Никогда. И ты, Марат, в этом виноват больше всех. Зачем я вообще сюда пошла с ним? Уже жалею. Только хотела попросить вызывать такси, как Марат поднялся на ноги.

— Устала? — спросил он, видимо, тоже решив сменить не самую приятную для нас обоих тему.

— Да, — честно ответила я, подразумевая не только физическую усталость, но и от его персоны лично.

— Сейчас исправим.

Он ушел в ванную. Послышался шум воды. Он решил набрать мне ванну? Что ж, мило. Только плескаться он будет там один. Глупость я сделала, что пошла с ним. Буду же корить себя потом. Взяла телефон в руки и в приложении оформила заказ такси, воспользовавшись системой навигации, которая сама определила моё местоположение.

Вышла в коридор и обула туфли. Из ванной вернулся Марат.

— Не понял, — окинул он взглядом меня, уже взявшую в руки пальто и сумочку. — Ты куда собралась?

— Марат… — переступила я с ноги на ногу. — Я домой поеду. Устала очень, да и вообще, зря мы всё это…

— Первое слово дороже второго, — перегородил он дорогу и пресёк попытку к бегству. — Ты остаёшься.

— Да брось, что за детский сад? — нервно усмехнулась я. — Я передумала. Ты не можешь меня заставить.

— Нет, но могу уговорить, — горячие мужские руки легли на мою талию, пальцы сжали её. — Привести аргумент?

— Да, — ответила я, снова теряя связь с мозгом.

Одной рукой поднял мой подбородок на себя. Мои губы оказались в плену его губ. Кончик его языка провёл по моей нижней губе, активируя тем самым все мои нервные окончания разом. Голову затуманило. Да, чёрт возьми, аргумент очень веский, Марат Ильдарович…

Почувствовала, как он тянет меня в сторону ванной комнаты. Возле белого джакузи с мирно журчащей водой и душистой пеной, которая облаком лежала на поверхности воды, Марат прервал поцелуй и стал раздевать меня. Я позволила снять с себя платье, затем сама сняла туфли и чулки. Снять с меня бёльё взял на себя ответственность Марат. Когда я осталась совсем без одежды, горячие мужские руки заскользили по моему телу, останавливаясь на моих чувствительных точках. Он задевал пальцами соски, вбирал их губами, гладил и сжимал мои ягодицы, а я, закрыв глаза, ловила каждое его движение и дрожала от предвкушения.

Я не ушла. И раз уж осталась, решила отпустить себя. Отдалась этому урагану эмоций… Завтра будет завтра, а сегодня я хочу быть с ним… Хочу представить, что он мой, что никуда не уедет, что у нас есть будущее… Пусть потом эти мысли принесут боль, но в ту самую минуту я была счастлива. Глупо, простодушно, безгранично…

Марат с огромным трудом оторвался от моих губ и помог поставить одну ногу в очень тёплую, почти горячую воду, потом другую. Затем погрузиться в неё. Я наслаждалась тем, как приятно вода обволакивает тело, заставляя его расслабиться, и смотрела маленький стриптиз от Марата. Намеренно медленно и не разрывая между нами зрительного контакта, он расстегивал пуговицы рубашки, снимал её с мощных плеч, оголяя грудь и торс. Я прошлась взглядом от шеи и мускулистых рук до дорожки волос на животе у самого ремня брюк, который мужские руки уже начали расстегивать. Какой же красивый… У меня такого мужчины никогда не было. Он как древнегреческий бог, сошедший ради меня ненадолго с Олимпа…

Марат снял брюки и боксёры, обнажая натренированные ноги и налитый кровью член. Туда старалась не смотреть, но так и манило опустить глаза… И взяться рукой… Провести по бархатной коже до основания. Вверх и вниз… Потом облизнуть по кругу головку и вобрать её в себя, слегка посасывая. Сама обалдела от собственных мыслей и желаний, а вот Марат бы точно оценил. Может, ещё и оценит. Он ведь так хотел это получить с самого начала нашего знакомства. Но я ласкаю подобным образом мужчин только по своему желанию. И сейчас такое желание вдруг проснулось во мне.



Он жестом продвинул меня немного вперёд и сел сзади. Горячая вода, горячее, такое желанное тело сводило с ума, заставляло меня быть оголённым нервом и испытывать, чувствовать и ощущать эти сумасшедшие эмоции, которые раньше мне были незнакомы… Может, только с Даниилом, но даже это было не то. Сумасшедшая химия, которая возникает между мной и Маратом, бесконтрольная, дикая и такая мощная, что противиться ей не могу не только я, но и он сам.

Большие ладони легли на мои плечи. Мягко начали разминать их, шейные позвонки, позвонки спины до самых ягодиц. Я стонала от того, как приятно это было, как это расслабляло мои уставшие напряженные мышцы, как мне нравилось ощущать эти касания. Член Марата уткнулся в моё бедро и периодами вздрагивал в унисон с моими стонами, и меня это возбуждало ещё больше. Я протянула руки и сама потянула его за шею к себе ближе, прижалась к его губам и бессовестно запустила язык в его рот. Он ответил со страстью, свойственной только ему. Мои стоны теперь лились прямо в него, меня дико возбуждал даже просто поцелуй с ним. Спустя несколько мгновений он оборвал поцелуй и почти прорычал мне в губы.

— Чёрт побери, я больше не могу ждать.

Он развернул меня к себе и подхватил под бёдра, насаживая прямо на себя. Его член легко скользнул внутрь и заполнил меня одним толчком. Я вздрогнула от такого резкого вторжения, а Марат сжал мои бёдра сильнее. Он не двигался, давая мне привыкнуть к нему. А потом шепнул:

— Ангел, я хочу тебя.

Словно по команде движения начала я сама. Держась за его плечи, среди воды и пены, мокрые, горячие, мы занимались сексом. Я закрыла глаза и выкинула все мысли из головы. Ритмично, насколько мне позволяла вода, двигалась, насаживаясь как можно глубже, и слушала его тяжёлое дыхание. Внизу живота ныло и пульсировало, требуя разрядки. И я её получила, когда Марат вернулся к груди. Один сосок ласкал пальцем, второй вобрал в себя губами и слегка покусывал и оттягивал зубами, потом отпускал и обводил его кончиком языка. Меня накрыло волной огразма, я держалась за него и стонала, пока цветные круги перед глазами не исчезли. Марат сжал мои бёдра и стал двигаться сам. Быстро, глубоко, немного грубо, пока тоже не застонал на всю ванную комнату и я не ощутила его пульсацию внутри себя.

Он отдышался и, поцеловав меня в плечо, отстранился, чтобы выйти из джакузи. Вытерся на скорую руку полотенцем, а в другое завернул меня и понёс в спальню. Возле кровати поставил на ноги и снял полотенце. Повалил меня на матрас на спину. Спустя миг я почувствовала, как мои ноги развели в стороны и нежной плоти коснулся язык Марата. От его прикосновений меня словно прошибало током, я выгибалась кошкой, с благодарностью принимая эту ласку. Он целовал меня, водил языком по влажным чувствительным складочкам, заводил язык внутрь, вызывая новый прилив желания.

Я вплетала пальцы в его жесткие волосы и, закрыв глаза, качалась на волнах удовольствия. Марат ввёл внутрь меня палец и начал быстро двигать им, а губами обхватил клитор. Меня снова пронзил острый оргазм. Я ловила воздух губами, впивалась пальцами в простынь и сминала её в кулаках, пока моё тело била сладкая судорога.

Ждала, что он сейчас войдёт в меня, и я снова почувствую его внутри себя, но вместо этого он потянул меня за руку с кровати. Когда я оказалась напротив него сидящей на коленях, он взял мою ладонь и положил на свой снова твёрдый и готовый к продолжению член. Серые глаза без слов говорили о том, чего он хочет.

Я обхватила пальцами твёрдую плоть и провела рукой сверху вниз. Потом ещё раз и ещё. Он закрыл глаза и закинул голову назад, рвано дыша. Спустя время я сама наклонилась ниже и провела языком вдоль ствола. Он напрягся всем телом и тяжело выдохнул, а потом расслабился и положил руку на мою голову. Я ласкала его, а он пальцами перебирал мои волосы, массировал кожу головы, вызывая мурашки по телу.

Я водила языком по стволу, обводила кончиком бархатную, увеличенную от возбуждения головку, вбирала в себя, насколько мне позволяла возможность. Втягивала его плоть в себя и наслаждалась его удовольствием, глухими мужскими стонами и моей властью над ним в этот момент. Член дрогнул несколько раз в моих губах, и он резко открыл глаза. Повалил меня снова на матрас, навалился сверху и вогнал влажный член в меня. Задвигался очень быстро, словно пытаясь догнать удовольствие. Вбивался в меня очередью глубоких толчков, целовал мои губы и грудь. Потом делал небольшие паузы и двигался медленее на всю длину, выводил член и снова вгонял его обратно, переходя на бешеный ритм. На самом глубоком толчке он замер и резко выдохнул. Я снова ощутила пульсацию его оргазма и мощный поток спермы.

— Марат, зачем ты в меня коначешь? — упрекнула я его, когда пришла в себя.

— А что? — спросил он. — Ты разве не пьёшь таблетки?

— Нет, — ответила я.

— Предупреждать надо.

Я в ответ недовольно уставилась на него.

— Презерватив надевать надо!

— Резинки я не люблю, — ответил он. — А главное, как вовремя ты об этом вспомнила.

— А ты вообще об этом не помнил даже.

— Ну, есть какие-то экстренные контрацептивы. Воспользуйся ими.

Если ещё не поздно. Ведь в первый раз я ничего не принимала. А, видимо, надо было, потому что Марат, очевидно, детей от меня не ждёт, и ничего тут удивительного нет. Да и я сама вряд ли буду готова к материнству и ребёнку от Марата. Но он прав — думать надо было раньше!

Настроение заметно упало. Он отстранился и ушёл в ванную. Я осталась сидеть на кровати, задумавшись над ситуацией. Если я забеременею — или уже забеременела, потому что это не Марат, а бык-осеменитель какой-то, — то никто мне в этом будет не виноват. Сама дура. Впрочем, не факт, что забеременею. Сама лично знаю не одну девушку, которые годами забеременеть не могут, а хотели бы. Однако мысль, что ребёнок, который мог бы получиться, Марату не нужен — обидная. Я не хотела с ним семью, будущее, но сейчас мне отчего-то неприятно. Вышедший из ванной мужчина меня добил окончательно.



— Что грустишь, Ангел? — весело спросил он. — Если что — позвони мне, я дам денег на аборт.

16.

Аборт? Вот так запросто он его предложил. Это ведь так же легко, как почистить зубы. Я просто не нашлась, что ответить. С одной стороны, Марат прав: он уезжает, воспитывать ребенка не сможет, я же с ним ехать не хочу и сама несколько раз просила оставить меня в покое и говорила ему, что вместе с ним быть не буду. Что же он мне тогда ещё предложит, если, по его мнению, этот ребёнок испортит мне жизнь? Он нежеланный, это факт. С другой стороны, услышать от мужчины в ситуации возможной беременности о том, что он к ней не готов и не желает даже обсудить возможные варианты, оказалось больно и обидно. Но если он не поднял эту тему, я тем более не стану это делать. Для меня с этой минуты тема с Маратом закрыта. Он не только уедет, но и вообще для меня умрёт. Я ничего с ним обсуждать не стану. И звонить, если вдруг что, тоже не буду. Ни по какому поводу.

— Я в душ, — сказала я и закрылась в ванной.

В душе плакала. Чёрт возьми, всё это вышло настолько по-уродски, что я просто не знаю, что с этим делать! Не понимаю, что сама чувствую. Меня тяготит, что мы прощаемся, что он уезжает. А если я и правда забеременею? А если я УЖЕ беременна? Что тогда? Мне раньше казалось, что ответ здесь очевидный — воспользоваться предложением Марата, найти хорошую клинику и избавиться от нежеланного для нас обоих ребёнка, но теперь, когда я, возможно, сама встану перед этой дилеммой, всё уже не кажется мне столь очевидным…

Когда я наконец смогла успокоиться, взять себя в руки и вышла из душа в халате Марата, то застала мужчину мирно спящим на кровати. В голове за секунды созрел дальнейший план действий. Я потихоньку собрала свою одежду, сумку и вернулась в ванную комнату, чтобы переодеться в своё и вызвать такси. Уйду вот так тихо, не прощаясь, по-английски. Мне нечего ему сказать на прощание. Да просто — нечего сказать.

Марат тысячу раз прав, что не предлагает сохранить этого, возможно, вымышленного ребёнка, и я обижаюсь сейчас невероятно глупо, но всё же я обижаюсь. Он мог сказать иначе, дать мне выбор, а он сразу предложил столь кардинальные меры, сразу озвучил свою такую категоричную позицию, и это вышло грубо. Впрочем, я признаю, что сама подвела его к этому. Но ведь он же мужик, а не я! Я не буду добиваться его. Он ведь даже не попытался! Хотя сейчас я снова собака на сене — я не поеду с тобой, но хочу, чтобы ты желал от меня детей! Кажется, я в юности переела лавбургеров в мягком переплёте… Я услышала то, что хотела и чего добивалась сама.

Оформила заказ такси и вышла из ванной. Уже собиралась тихо пройти в коридор, но не удержалась от соблазна посмотреть на него ещё раз. Последний раз. Не думаю, что мы когда-то еще встретимся. Остановилась в полушаге от кровати. Он спал на спине. Одна рука под головой, вторая на животе. Лицо спокойное, умиротворённое, очень красивое. Пухлые, но всё же мужественные губы, длинные густые ресницы, аккуратный нос и волевой подбородок, кудри в волосах… Понятно, почему он так коротко стрижётся — стоит только немного отпустить волосы, как они начинают виться. Зря срезает, ему очень идёт…

Посетила идиотская мысль, что от него были бы красивые дети. Особенно дочка. У неё были бы чудесные тёмные кудри, густые ресницы и пронзительные, потрясающей красоты серые глаза. Как у папы.

Я буду помнить тебя, Марат Ильдарович. К сожалению. Потому что такие засранцы просто незабываемы.

Телефон известил меня, что уже началось платное ожидание в такси. Заставила себя передвигать ногами к выходу, обулась, подняла пальто, которое валялось в коридоре прямо на полу, вышла в подъезд и захлопнула за собой дверь.

Такси несло меня в сторону дома Любы, пока я размазывала слёзы по лицу. Ну, здравствуй, что ли, новая жизнь! Или как там говорят?

Мне казалось, что самые неприятные события за сегодня уже позади, но когда я уже доставала ключи из сумочки возле подъезда, то услышала позади себя:

— Значит, он твой любовник. Марат.

Я с замиранием сердца обернулась и встретилась с голубыми глазами Марка.

___

— Марк, оставь меня, пожалуйста, в покое. Мы с тобой расстались, и я не обязана отчитываться перед тобой, — устало ответила я и попыталась войти в подъезд.

Он не дал мне этого сделать, задержав дверь рукой и не давая мне пройти.

— Только так же легко разлюбить у меня не получается, как ты меня бросила и променяла на моего же собственного брата.

Больно и стыдно слушать. Я опустила ресницы и еле сдержала слёзы. Но разве я виновата, что так всё вышло? Я не просила Марата меня трогать.

— Марк, это уже не твоё дело, — ответила я негромко и нашла в себе смелость посмотреть в его глаза. — Я больше не твоя невеста, и могу встречаться, с кем хочу. Хоть с твоим братом, хоть с президентом.

— Не лги мне, — стукнул он от злости ладонью по двери, и я вздрогнула, пугливо вжавшись в неё. — Ты изменила мне с ним. Я что, по-твоему — идиот? Ты спала с ним, когда еще была со мной! Так ведь? Ангел, бл*дь.

— Люба сказала? — спросила я.

— Неважно. Я знаю, что это так, — ответил Марк. — Как ты могла? Он же мой брат. Ты ещё хуже, чем я думал.

— Да, я падшая женщина! Ты это хотел сказать? — вспыхнула тут же я. — Хорошо, можешь обзывать меня и думать как тебе удобно, только отстань уже от меня!

Я пихнула его в грудь с силой и смогла отодвинуть от двери. Потянула её за ручку на себя.

— Ты его любишь? — услышала новый вопрос в спину.

— Нет, — ответила я, обернувшись через плечо. — Ни тебя, ни его. Никого. Извини.

Быстрым шагом поднялась по лестнице, боясь, что он и в подъезд за мной пойдет. Но дверь за мной закрылась, и кроме моих шагов ничьих больше не было слышно. Отдышалась у двери подруги и вставила ключ в замок. На зажженный свет в коридоре и шум вышла Люба. Она была в пижаме, но следов сна на её лице я не обнаружила.

— Ты не спишь? — спросила я её.

— Нет, — ответила она, и я заметила круги под глазами. У неё бессонница, кажется. — Ты где была?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С Маратом, — ответила я и нахмурилась. — Но я не хочу об этом говорить.

— А Марк? Я видела в окно, что вы разговаривали.

— Я не знаю, что он тут делал, — ответила я, вешая пальто в шкаф. — Видимо, следил за мной.

— Да, его машина тут с вечера стоит, — отметила Люба. — Второй день уже.

Я уставилась на неё. Отличная у нас ситуация сложилась. Я провела ночь с Маратом, Марк следил за мной, а Люба — за Марком. И всем нам больно. У каждого из нас боль своя. Ну, кроме Марата. Тот прекрасно развлёкся, с блеском развалил наши с Марком отношения и завтра свалит в закат.

— Это ты ему растрепала о том, что мой любовник Марат?

— Я? — округлила подруга глаза. — Нет. С чего ты взяла?

Я подошла ближе и вгляделась в неё.

— А он откуда-то в курсе, что я изменила ему именно с братом. Об этом знали только ты и я. Я ему не говорила, значит…

— Нет, — упрямо повторила она. — И не надо так на меня смотреть. Ничего я ему не говорила! Марк за тобой… следил, он сам увидел, что ты была с Маратом, и соединил цепочку в одно. Мог запросить данные в офисе и узнать о чехарде с отделами и твоими переводами от Марата и обратно.

Задумалась. Логика в этом есть. Марк в самом деле мог нас выследить и играл в Шерлока эти несколько ночей. Я и сама не думала, что у него настолько сильные чувства ко мне. Какая-то даже одержимость. Представляю, насколько ему теперь больно понять правду до конца. Она позорная, потому я и пыталась её скрыть. Я не хотела делать ему ещё больнее. Но теперь ничего уже не вернуть.

— А Марк тебя спрашивал, с кем я… изменила ему?

— Да, — кивнула подруга. — Но я сказала, что мы его не знаем.

— А он?

— Не поверил. Видишь, следил.

Я прошла в кухню и налила себе воды. Люба отчего-то таскалась хвостом за мной по квартире.

— Как у вас с ним? — спросила я.

— Никак, — пожала плечами она. — Я не лезу к нему, Марку же явно не до меня. Он только о тебе и думает.

Подруга сказала это с такой горечью, что даже жаль её стало. Если бы я могла, то взмахнула бы волшебной палочкой и соединила Любу и Марка. Она его любит, она могла бы сделать его счастливым, но Марк упорно продолжает преследовать меня…

— А у вас как? — осторожно спросила она.

— Тоже никак, — ответила я, глядя в окно. — Мы расстались. Завтра он уезжает. Больше мы никогда не увидимся. Люб…

Повернулась я к ней, стирая слёзы с щёк.

— Почему мужчины меня всё время используют? Относятся ко мне как к игрушке.

— Марк не относился к тебе так, — напомнила она.

Ей больно было это сказать, а мне больно это слушать. Но Люба поступила как подруга и действительно указала на очевидное. Марк видел всегда во мне девушку, возносил до небес, но мне отчего-то это стало не нужно, едва я увидела серые глаза его брата, который как раз относился к тем, кто только использует.

— Хорошо, спрошу иначе: почему мы любим козлов?

— Не знаю, — вздохнула она. — На этот вопрос уже ищут ответ много лет, но пока так и не нашли.

— А жаль, — сказала я и вытерла нос сухой салфеткой. — Ладно, я спать.

— Ангелин, — позвала она меня.

Я повернулась к ней уже на выходе из кухни.

— Теперь ты мне пообещай, — сказала она.

— Что?

— Что не примешь Марка. Ты ведь не любишь его.

— Нет, — покачала я головой. — Я, кажется, как идиотка козла люблю. Но зачем мне принимать Марка?

— Он придёт к тебе опять.

— После всего, что было? — вскинула я брови. — Сомневаюсь, что он захочет быть снова вместе. Но даже если и так, и я его прогоню, он не станет от этого любить тебя, Люб. Извини, но сердцу не прикажешь.

— Это уже другой вопрос, — ответила Люба, опустив глаза в пол, чтобы я не видела её боль. — Ты просто пообещай, что не примешь его. Время идёт, всё меняется.

Кажется, Люба из тех, кто считает, что люди способны измениться, а она может на это влиять. Что ж, ей придётся понять на своём опыте, что это утопия.

— А как же Дима? — спросила я.

— Я его бросила, — ответила она.

Ого, как всё серьёзно оказалось… Она бросила своего парня, по которому вроде бы страдала, ради Марка.

— Хорошо, — пожала я плечами. — Обещаю.

___

МАРАТ.

Утром проснулся в постели один.

Не понял.

Резко сел в кровати и огляделся по сторонам, сонно щурясь. В квартире стояла тишина, не слышно ни плеска воды, ни чтобы кто-то хозяйничал в кухне. Откинул одеяло и опустил босые ступни на пол и прямо так пошлёпал по квартире, даже без трусов, как вчера заснул. Усталость была такая дикая, что я даже не дождался её из душа — лёг и отключился. Но куда она девалась-то? Удрала, что ли?

Прошёл по квартире и понял, что кроме меня без трусов, тут никого больше нет. Её вещей тоже. Вздохнул и провёл ладонью по лицу. Ну Багира, ну что ты, как маленькая, убежала? А главное, почему? Что я сказал-то опять не так?

Вернулся в комнату и взялся за телефон. Уже восемь утра, она должна быть по дороге в офис. Набрал её номер и слушал длинные гудки. И так несколько раз. Она на брала трубку. На четвёртый раз скинула вызов. Засранка ещё…

"Ангелина, в чём дело? Возьми трубку." — отправил ей сообщение.

"Не доставлено!" — оповестила меня программа.

Снова перезвонил, гудок не шёл и обрывался. Зашёл в социальную сеть и обнаружил себя в бане.

— Ну супер, — пробурчал я. — Она меня засунула в черный список. Вот дура!

Искать её и беседовать у меня просто нет времени. Я так опоздаю на рейс, ещё к родителям успеть бы на обед. Остаётся надеяться, что эта глупая возьмет трубку с другого номера. На что она так обиделась? На слова об аборте? А что я ей должен был предложить, если она со мной ехать не хочет? Я точно не останусь, такие деньги на кону. Рожай тут, а я воспитаю онлайн, по видеосвязи? Я думал, она умнее и понимает, что живёт в том веке, когда от ненужного обоим ребёнка избавиться можно и нужно. Рожать нужно, когда уверена в человеке, от своего мужа в законном браке. Тем более, совершенно не факт, что ребёнок получился, а она уже сейчас психует!



Набрал её со своей второй сим-карты. Тот же результат — не брала, потом скинула. Отшвырнул телефон от себя и зло пошлёпал в душ. Я не могу больше терять время. Дверь душевой кабины так закрыл, что тут не выломал её нахер. Вода на полную катушку била по морде и спине, пока я дышал как дракон и пытался успокоиться.

Ну чего она так со мной? Даже проводить не смогла нормально. Может, я хотел поцелуй на дорожку… И секс. Что ж ты такая странная-то! Что ж вы вообще женщины такие странные? Два раза был женат, и оба раза нихера не понял…

Ладно, чёрт с тобой, Багира. Ты красива до дрожи в яйцах, вкусная до желания тебя сожрать, но бегать за тобой мне надоело. Хочешь, чтобы я тебя забыл — твоя взяла.

Постарался выкинуть все мысли о ней из головы и сосредоточиться на сборах. Ещё не все вещи успел уложить в чемодан. Когда он был сложен, проверил по списку документы, ценности и билеты. Всё на месте. Глянул на наручные часы. Пора.

Взял за ручку чемодан и покатил его за собой в коридор. Обулся, надел пальто. Окинул ещё раз взглядом квартиру, в которую вряд ли скоро попаду снова. Глаз зацепился за два бокала на столе кухни. Мы с Багирой вчера так и не допили её любимое вино. Глупая… Всё могло быть иначе. Но ты сделала свой выбор.

Без сожаления отвернулся от напоминания о ней, взял чемодан и вышел за дверь.

__

Обед в доме родителей проходил спокойно. Мама, правда, очевидно, что переживала, и от неё пахло "Валидолом". Но так легла карта. Приезжать я всё равно буду, хотя бы на большие праздники. Зачем-то припёрся и Марк, будто его тут ждали, даже на работу не поехал. Смотрел как-то странно весь обед, словно я у него сотку занял, а отдать забыл. И вообще, странный он. Помятый, с кругами под глазами. Хотя тут я уже лукавлю — причина его плохого настроения мне понятна. Ангелина, которая его всё же бросила на самом деле. Но вот что он смотрит-то так? Неужто Ангел ему всё рассказала или он сам как-то узнал о нас с ней?

— Ты хоть звони, Маратик, — сказала бабуля. — Много ли мне ещё осталось, боюсь, и не увижу тебя больше…

— Бабуль, — одёрнул я её. — Ну ты что такое говоришь? Ты нам ещё тут нужна.

— Бабушка верно говорит, сынок, — подключилась и мама, которая теребила в руках носовой платок. — Звони обязательно, а то у нас обеих сердца не на месте будут.

Надо же, кажется, мать меня любит гораздо больше, чем я думал. Когда встал вопрос о моём переезде, да ещё так далеко, мама не раз плакала и просила остаться. Почему такие простые вещи понимаешь слишком поздно?

— Мам, — протянул я руку через стол и сжал её хрупкую ладонь в своей. — Конечно, буду звонить. Бабуль, тебе тоже! Обещаю. Так говорите, будто я вас совсем бросить собрался. Я вам буду денег высылать.

— Ой, да отстань ты уже со своими деньгами! — замахала на меня бабушка руками. — Когда ж ты уже поймешь, что не всё деньгами меряется? Людей надо любить и беречь, а не деньги эти твои…

— Бабуль, ну, одну любовь на хлеб тоже не намажешь, — привёл я ей веский аргумент. — Хочется маслица да икорки. На что я и зарабатываю.

— А лучше бы женился и ещё внуков нам родил, балбес, — упрекнула меня мать моей матери. — Настёна уже такая взрослая, да и сюда приезжает редко.

— Ты же знаешь, что у них с Наташей совсем другая жизнь, — вздохнул я.

— Знаю, что уж там… Просрал одну жену со своей работой, потом вторую… А я ещё внуков хочу.

Я хмыкнул. Бабушка бывает резкая на словцо и кого-то мне упорно напоминает в этой привычке… Но, по сути, она права. Наташа — моя первая жена. Она родила мне дочь Настю, но когда девочке было шесть, она приняла решение развестись со мной. Пока я почти жил на работе, она нашла себе нового ухажера. По моей молодости было модно уезжать за границу, что и сделала моя бывшая жена вместе с дочкой. Спорить не стал и дал развод. Мне кажется, что на тот момент уже и я больше не радел за наш брак. Разлучать мать и дочь я не решился и подписал разрешение на вывоз ребёнка за рубеж. Наташа иногда привозила в Россию к бабушке и родным девочку, но было это так редко, что им и поговорить-то было не о чем. Мой ребёнок, а я себя рядом с ней чувствовал совсем чужим. Её воспитал Роберт, новый муж Натальи, и она зовёт папой теперь его… Не виню её, как сказала бабуля, я сам просрал всё. Так оно и есть. Про вторую жену вообще говорить не хочу. Больная тема.

— Марк тоже всё сидит, — переключилась бабушка на брата. — Когда там Ангелина родит уже?

Чуть не подавился чаем. Да что ж меня преследуют сочетания слов "Ангелина", "беременность" и "роды"?

— Не знаю, ба, — отозвался хмуро Марк.

— Как не знаешь? — спросила она. — Она здорова? Ты проверял?

— Не в том дело, — подпёр Марк рукой подбородок, уныло ковыряя вилкой второе. — Не хотел вам говорить вот так… Но мы с Ангелиной расстались. Свадьба отменяется.

— Ну вот тебе и раз, — всплеснула руками бабуля. — Ещё один нормальную девку просрал!

— Мамуль, ну успокойся, — погладила её по плечу мама. — Мальчики большие, сами разберутся.

— Да они ужо поразобрались, твою за ногу! — пробурчала бабушка. — Так и будут оба бобыли бездетные.

— Всё наладится, не переживай, — продолжила уговаривать её мама. — Марку сейчас, наверное, и без того тяжело. Что же случилось, сын?

Он не ответил и уставился на меня. Я же сидел с каменным лицом, словно не замечая его взгляда. Ну и что ты палишь контору, придурок? И что вообще ты хочешь сказать этим взглядом? Может, прямо сейчас за семейным обедом рассказать, что твою невесту трахал я?

— Не сошлись характерами, — ответил Марк стандартную отмазку, когда всё же убрал с меня свои глазёнки.

— Мне пора, — сказал я, посмотрев на часы.

Достал телефон и принялся вызывать такси.

— Машину оставил в гараже у вас. Мам, на тебя оформил доверенность. Продай ее или езди сама.

— А ты сейчас как поедешь?



— На такси. Вон, уже приехало.

У ворот остановилась машина. Её пропустили на территорию, и теперь такси ожидало меня прямо у порога.

— Я провожу, — встал Марк со своего места следом за мной.

Вот ты мне нужен… Ну пошли, явно тебя бомбит, и ты горишь желанием что-то мне сказать.

Мама, бабушка и отчим по очереди обняли меня, пожелали хорошей дороги, и я отправился на выход. На улицу за мной вышел Марк.

— Чего ты меня сверлишь глазами весь обед? — повернулся я к нему, оставив на время чемодан. — Чё тебе надо?

— А то ты не знаешь! — Ответил он, враждебно подняв вверх подбородок. — И не стыдно тебе?

— А вот не стыдно, ясно?

— Это всё из-за Лены, да? Не можешь мне простить?

Ещё совести хватает самому МНЕ напоминать об этом. Гадёныш.

— Не могу, — покачал я головой. — Никогда не прощу, что ты спал с моей женой. Но Лена тут ни при чём. Ангелина мне нравится.

— И поэтому ты уезжаешь и бросаешь её? — изогнул он бровь. — Хорош жених.

— Получше некоторых, — отбил я.

— Слышь, ты, — вдруг взял меня за ворот пальто Марк и дёрнул на себя. — Оставь её в покое! Ты с ней играешь, а я её люблю.

— Эй, полегче! Убери руки, — попытался я отцепить его пальцы от своей одежды, но он вцепился мёртвой хваткой и смотрел на меня волком.

— Вали и забудь о ней, — горячо говорил Марк. — Не звони ей. Я верну её, слышишь? Ангел моя. А ты не лезь! Наигрался с ней? Вот и проваливай в своё забугорье!

— И ты простишь её? — на миг даже оторопь взяла. Я не простил Лену в своё время. Просто не смог.

— Я люблю её, — тупо повторил он, будто для меня это должно стать шикарным объяснением.

Может, я мало любил свою жену? Вон как готов мне горло перегрызть за Ангелину Марк. Впрочем, я бы тоже перегрыз ему глотку, только мне нечем крыть. Я улетаю, он остаётся, здесь, рядом с ней, готовый простить и завоевать её заново. Сделал это раз, сделает и ещё. Чего у меня не получилось. Не получилось добиться её. Может, в самом деле Ангел любит мелкого придурка? Сука… Такая женщина — и ему? Не заслужил. Недостоин! Так хочется прокатить его рожей по асфальту…

— Знаешь, куда иди? — резко схватил я его за шею и притянул к себе, чтобы он видел мои глаза. — Я сам решу, как с ней поступать.

— Сам пошёл на хрен! — выплюнул Марк мне в лицо. — Ты её не получишь! Я всё сделаю, но с тобой она не будет.

— Но и с тобой тоже! Только посмей к ней сунуться — я тебя из США достану. Работы своей лишишься сразу же.

— А мне насрать! — Сказал он. — Может, я её больше денег люблю. Больше тебя, больше себя даже. Больше жизни.

— Какие красивые слова, — усмехнулся я. — Ты диктофон не забыл включить, чтобы потом дать ей послушать запись, где ты поёшь о великой любви?

Грубо отпихнул его от себя. Он выпустил моё пальто из пальцев и еле устоял на ногах. Брат за секунды превратился из нелюбимого братца в самого настоящего врага. Снова. Дверь за моей спиной распахнулась. Родные увидели нашу потасовку и вышли. Водила такси тоже наполовину высунулся из машины.

— Мужики, помощь нужна? — спросил он.

— Что случилось, мальчики? — тревожно спросила мама, встав между нами. — Что вы опять не поделили?

Не дай бог он сейчас скажет, что же именно не поделили мы… Молчи, дебил.

— Ничего. Прощаемся мы так, — ответил Марк. — Пока, Марат. Звони мне почаще, брат.

— Я тебя предупредил, — прорычал я ему вслед.

Он развернулся и ушёл в дом. Его сарказм я понял и оценил, мама тоже поняла, но не оценила. Она закрыла лицо руками и заплакала. Я обнял её, прижав к своему плечу.

— Не плачь, мам, всё будет хорошо. Я позвоню.

Отдал её отчиму и сел в такси. Помахал всем рукой. Машина выехала с территории родительского дома.

17.

АНГЕЛИНА.

Всё утро мне звонил Марат. Не брала трубку. Зачем? О чём мне с ним разговаривать? Он всё сказал мне вчера. Пусть уже летит и займётся своей жизнью. Но настырный мужчина никак не хотел сдаваться. Вздохнула и засунула его везде в черный список. Теперь уже можно.

Под пронизывающим ветром и мокрым снегом дошла до офиса и с наслаждением зашла в помещение. В лифте окинула себя взглядом и поправила прическу, под капюшоном пальто она сбилась. В приёмной переобулась и повесила пальто в шкаф. Немного нервничала, перебирая папки, которые мы вчера оставили с Маратом на моём столе. Кто же его заменит?

Однако почти весь день никого не было, и я просидела в приёмной за своим столом одна, выполняя ту работу, которую способна выполнить сама, без доступа к документам директора. В час дня уныло посмотрела на часы — кажется, самолёт Марата уже должен был улететь… Почему же так до слёз грустно? Я должна радоваться, что избавилась от него, но отчего-то не радуется…

Зазвонил телефон, и я вздрогнула, вернувшись из мыслей в реальность.

— Приёмная директора, — ответила я в трубку.

— Посылка на имя Ангелины Соболевской. Курьер ожидает внизу, — ответил охранник.

— Иду.

Повесила трубку и нахмурилась. Какая ещё посылка? От кого? Не стала гадать, а просто спустилась на первый этаж. У стойки ресепшн меня ожидал парень в форме курьера с планшетом в руках. На стойке с краю лежал красивый и просто нереально огромный букет цветов. Мои глаза расширились. Это мне?

— Соболевская Ангелина? Здравствуйте, — перешёл сразу к делу парень.

— Да, здравствуйте, — ответила я ему.

— Распишитесь за букет.

Я молча взяла планшет и поставила подпись напротив своих данных.

— Это вам, — вручил он мне тяжелый букет красных роз.

— От кого? — спросила я.

— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Но там внутри была записка. Прочтите и поймёте, наверное.

— Спасибо, — сказала я ему и отправилась наверх.

В приёмной остановилась у стола и заглянула внутрь букета. Среди цветов действительно нашлась небольшая открытка. Я положила букет на стол и вынула яркую картонку. Раскрыла её.

“Спасибо, что проводила, — писал Марат от руки. С сарказмом, очевидно. — Зря трубку не берёшь, ничего плохого я не сказал бы тебе. Но раз ты так упорно добиваешься, чтобы я не звонил, то больше я этого не стану делать. Но помни, что если у тебя что-то случится, ты всегда можешь позвонить мне. Я трубку возьму. И спасибо за чудесный вечер и ночь… Она была прекрасна. Будь счастлива. Марат”.

На глаза невольно навернулись слёзы. Ну зачем мне опять о себе напоминать? Оставил за собой последнее слово, даже если я не взяла трубку… И ты тоже будь счастлив, Марат. За нас обоих.

Сама гнала, хотела, чтобы уехал, оставил в покое, а теперь сижу и рыдаю, как дура… Но так будет лучше для всех нас. Вот теперь точно всё. Можно поставить точку. А слёзы… Они высохнут, воспоминания поблекнут, прикосновения забудутся.

Много сил ушло на то, чтобы успокоиться и скрыть следы того, что я ревела на рабочем месте белугой. Спустя время я взяла себя в руки, поставила букет в воду, записку положила в сумочку и снова села за стол, попытавшись сосредоточиться на цифрах в отчёте.

Около половины третьего дня в приёмную вошли двое мужчин и отвлекли меня от моего занятия. Один из них Марк, на второго я уставилась так, словно привидение увидела.

— Добрый день, Ангелина Павловна, — официально поздоровался со мной бывший жених.

— Добрый день, — еле выдавила из себя, чувствуя, как краски схлынули с лица.

— Что с вами? — озадаченно посмотрел на меня Марк, почти сбросив маску руководителя. — Ангелина, плохо тебе?

— Нет, — ответила я. — Нормально.

— С Вадимом Сергеевичем ты, кажется, уже знакома, не так ли? — изогнул он одну бровь.

Перевела вопросительный взгляд на Марка. Откуда он знает?

— Да, я в курсе о вашей командировке с Маратом… Ильдаровичем. Так что представлять вас друг другу необходимости нет. Вадим Сергеевич теперь наш генеральный директор. Его повысили.

Теперь я встретилась глазами с Вадимом. Красивый, холёный мужчина улыбался как ни в чём не бывало, словно Марат не дрался с ним тогда в ресторане из-за его хамского поведения…

— Здравствуйте, Ангелина, — поздоровался он. — Рад снова вас увидеть. И вдвойне приятно, что именно ВЫ мой помощник.

Не сказала бы, я разделяю его радость. А если он возьмется опять за старое? Кажется, тогда я слишком сильно ему понравилась, так, что он забыл все правила приличия. А как я буду ездить с ним в командировки? Вадим, Марк… Чёрт возьми, как будто какой-то бредовый сон… Верните Марата, а?

— Да, я буду вашим помощником, — сдержанно ответила я, пытаясь не выказывать своих эмоций, но на самом деле уже мысленно стала перебирать названия сайтов для поиска работы… — Добро пожаловать.

Есть ещё вариант, конечно: пожаловаться Марку, и он поможет перейти в другой отдел, но это уже крайние меры, да и не хочу я пользоваться его положением — потом не отцепится. Уныло вздохнула — кто-то из них прицепится обязательно, а может, сразу оба! Чувствую, что мне будет здесь весело. Прямо сегодня написать заявление об увольнении или всё же понаблюдать за этим шоу, а точнее, поучаствовать в нём в главной роли?

— Ну, вот и хорошо, — ответил Вадим. — Подготовьте материалы для меня, а мы с Марком Григорьевичем обсудим некоторые детали в моём кабинете.

Мужчины ушли в кабинет генерального директора, а я вскочила на ноги и стала ходить по приёмной. Руки заледенели. Всё же мне кажется, что добром этот перевод Вадима сюда не закончится. Ну почему именно его выбрали на пост генерального директора? Мало, что ли, других талантливых руководителей в такой огромной сети филиалов по всей России? Да, Марат говорил мне, что Вадим не столько талантливый руководитель, сколько "блатной", и стал директором по связям, но тогда я не придала этому значения. Видимо, по этой же причине его не уволили после той истории в ресторане. А теперь он ещё и занимает самый высокий пост в компании. Да уж, так вляпываться можешь только ты, Ангелина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ангелина Павловна, — позвал меня Вадим. — Принесите нам два кофе.

Мило так беседуют. Похоже, мужчины хорошо общаются. Но Марк просто не знает, какой этот Вадим был со мной. Приготовила два кофе и понесла к столу боссов в зоне отдыха. Они оба замолчали и наблюдали за мной, как я ставлю перед ними чашки и сахарницу. От такого двойного внимания стало жарко. Ну что они оба так смотрят?

— А у нас хорошие новости, — обратился ко мне Марк.

— Правда? — отозвалась я, чувствуя, как меня вдруг стало подташнивать от нервов, и что если я не выйду отсюда и не избавлюсь от этих мужских взглядов на своём теле, то просто упаду в обморок.

— Вадим Сергеевич меня повысил, — сказал мой бывший жених. — Теперь я не арт-директор, а его заместитель. Можно сказать, ты наш общий секретарь.

— Что ж… поздравляю, — вяло улыбнулась я.

Посетило чувство, что я как будто в клетку угодила. С одной стороны — хам Вадим, с другой — бывший жених, который разговаривает со мной столь добро только при посторонних. Я даже не знаю, кого из них опасаюсь больше.

— Идите, работайте, — сказал мне Вадим и взялся за свою чашку с кофе.

Я вышла в приёмную, закрыла дверь и прижалась к ней спиной, обнимая поднос, словно он мог меня защитить. И что теперь будет?

Вечером первым уехал Вадим, а ко мне заглянул Марк. Вздохнула. Вряд ли это будет очень приятный разговор. Попыталась игнорировать его и молча наводила порядок на столе. Марк прошёл к нему и сел на угол.

— Какой красивый букет, — дотронулся он до лепестков и, отодрав парочку, небрежно бросил их на пол. Мне захотелось дать ему по рукам, чтобы не трогал цветы Марата. — Дорогой такой. Кто подарил? Марат?

— Какая разница? — грубо ответила я вопросом на вопрос. — Тебе не нужно это знать.

— А я тебе лучше подарю, хочешь? — неожиданно спросил он.

Я остановилась и всмотрелась в его фигуру, восседающую на моём столе. О нет, Марк не собирается со мной воевать! Он планирует наладить отношения. Я не знаю, что в данной ситуации хуже. Наверное, всё же первое, но и второе мне не в радость. Но сейчас настраивать его против себя опасно. Мне нужно быть твердой, но сдержанной. Только получится ли? Он меня стал дико раздражать.

— Не хочу, Марк, — покачала я головой. — Ты мне ничего не должен дарить.

— А я от себя хочу.

— Не надо, — с нажимом повторила я.

Переобулась в сапоги, надела пальто и застегнула его на все пуговицы. Взяла сумку и попыталась пройти мимо него. Сделать этого он мне, конечно же, не дал. Удержал за талию.

— Марк! — отпихнула я его от себя. — Не трогай меня.

— Подожди, — сказал он и посмотрел мне в лицо. — Что, уехал твой принц? А тебя почему не взял с собой?

Не буду же я рассказывать ему, что не поехала сама по своим личным причинам.

— Марк, я прошу тебя, перестань, если не хочешь рассориться со мной окончательно, — ответила я. — Я не желаю об этом говорить! Как видишь, всё кончено. Надеюсь, тебе от этого легче.

Снова сделала шаг вперёд, но он опять оказался не готов меня отпустить.

— Марк, в чём дело? Я устала и домой хочу. А с тобой говорить не имею желания.

— Ну прости, — сказал он, снова пытаясь поймать мой взгляд. — Я ревную как сумасшедший.

— А какое право ты имеешь ревновать? — вспылила я и вскинула подбородок вверх. — Я тебе больше не невеста. Что ты мне проходу не даёшь?

— Я люблю тебя.

Застыла на месте. О Господи, каких угодно слов от него ждала, но только не признаний в любви. Особенно после подтверждённой фактами измены.

— Я всё знаю, Лина, — продолжил он говорить, воспользовавшись моим замешательством. — Знаю, что у тебя всё с ним закрутилось в командировке, хоть ты мне и не сказала о ней. Продолжилось в доме родителей — как вам только не стыдно было? К отцу ты даже с ним ездила. Ты в него влюблена?

— Н-нет, — ответила я, не готовая признаться в таком даже себе, не то что Марку. — Я не хочу говорить об этом с тобой!

— Ладно, не будем, — вдруг согласился он. — Давай не будем вспоминать прошлое. Будем думать о будущем и настоящем. Давай начнём всё сначала. Я тебя… прощаю. Я не могу без тебя, Лин.

— Но мы были вместе слишком мало для таких чувств, — ошарашенно сказала я.

Не думала, что он готов простить мне такое… А ещё он слишком хорошо осведомлён о том, как у нас строились отношения с Маратом. И я знаю, кому за это сказать "спасибо". В первую очередь себе, конечно — меньше надо трепаться было об этом! Но есть ещё один человек, которому я столько лет доверяла. А, видимо, зря.

— Можно и за час влюбиться, — ответил Марк. — Мне было достаточно этого времени, чтобы понять, что ты та, которая мне нужна. А это… Это же всё было ошибкой, несерьёзно, да?

— Да, — произнесла я.

Возможно, это было неправильно. Тем самым я дала Марку надежду. Но я не могла бы признаться ему, что всё же здесь впутаны и чувства… Мои, по крайней мере.

— Тогда я не буду об этом думать. Только соглашайся снова быть вместе. Нам же было хорошо вместе.

— Я не могу ответить сейчас, — снова произнесла вслух очередную отмазку. Я просто хочу, чтобы он меня оставил на время, и я бы придумала, что ответить.

— Не отвечай, — кивнул он. — Сейчас. Но обещай подумать.

— Хорошо, я подумаю.

Он отпустил меня, но так и продолжал смотреть, будто ждал чего-то.

— Ты домой?

— Да.

— Я тебя подвезу. Твоя машина сломана ведь.

— Нет, — выдохнула я и проскочила мимо него.

Лучше на автобусе, только не с Марком. Надеюсь, на остановку он за мной не побежит?

МАРАТ.

С самолёта меня встретили. Привезли в офис, где уже почти закончили ремонт. Впервые я сидел в кресле руководителя, являясь одновременно и владельцем небольшого предприятия. Английский я пока знаю не очень хорошо, и со мной находится переводчица Диана. Симпатичная миниатюрная блондинка, юркая, сообразительная, но не так красива, как Багира. От той дух захватывало.



Тьфу, чёрт! Сорвался с места и прошёл по кабинету. Остановился у панорамного окна в пол и устремил взгляд вдаль. На Нью-Йорк опускалась ночь. Огни города казались обманчиво тёплыми и дружелюбными.

Ну и как долго я всех буду сравнивать с ней? Наверное, долго. Отравила меня собой и опрокинула. Даже трубку взять не хочет, чтобы поговорить. Вынул из кармана телефон и разблокировал. Интересно, возьмет ли она трубку с другого номера? По дороге в офис мы купили мне и новую сим-карту. Нашёл её контакт в телефонной книжке и нажал вызов.

Тут же скинул и убрал телефон в карман брюк. Ну нет уж. Хватит об меня ноги вытирать. Как мальчишка за ней бегал, бегал… Но всё равно не догнал. Вот уж потянуло к ней — с самой первой встречи на той заправке. Так сексуально отклячила свой зад, пока пыталась вставить пистолет в бак, что я не мог пройти мимо и не задеть её. А потом её угораздило въехать именно в меня на парковке. Предложил ей то, что пришло в голову, когда я смотрел на её губы и длинные ноги из-под пальто. Секс. И сейчас бы повторил то же самое. Хотел и хочу. Стерва, как околдовала точно…

Когда я узнал, что она ещё и "невеста" Марка, то просто не смог совладать с собой — хотел её забрать себе. Насовсем. Чуть ли не обманом её получил той ночью. Но я ни о чем не жалею. Когда Марк напился и уснул в совершенно другой комнате, я понял — надо действовать. Отношения их разбил, но мне Багира не досталась — она просто не захотела ехать со мной. Впрочем, увидев её отца и узнав историю её семьи, я понял, почему она не поехала. И её моральные принципы понимаю тоже. Но я готов был на всё плюнуть, ведь меня тоже осудила бы собственная семья, а она это принять оказалась не готова. Девчонка ещё. Я же только сильнее подсел на неё сам, но больше ни хрена не добился. Как она любила мелкого придурка, так и любит его, это же очевидно.

Снова достал телефон и разблокировал. Зашёл в сеть и нашёл её профиль. В который раз уже пересматривал эти фото. Она улыбается, она в торговом центре, она пьет кофе в кафе, она за столом в нашем офисе — делала селфи на рабочем месте, засранка. Впрочем, я лишь мельком вижу, что там за её спиной, потому что в кадре её карие глаза, мягкие губы и аппетитная грудь в довольно глубоком разрезе платья… Ну вот, налюбовался — стояк не заставил себя долго ждать.

— Марат Ильдарович, — услышал я за спиной. — Все уже уехали. Может, и мы с вами…

— Иди сюда, — обернулся я к ней.

— Ч-что? — переспросила она.

— Сюда иди, говорю.

Диана подошла ближе и вопросительно смотрела на меня. Молча притянул её к себе и нашел губы. Она смутилась, вздрогнула, руки на моей груди напряглись. Я оборвал поцелуй и отстранился немного, чтобы проверить реакцию. Глаза Дианы загорелись, я ей нравлюсь. Что ж, она мне тоже, пусть она и не Багира. Никто не Багира, но что мне теперь — умереть от сексуального перенапряжения?

Отвёл Диану ближе к дивану. Протянул руку к её пиджаку и расстегнул пуговицы. Девушка покраснела и опустила глаза, но не стала сопротивляться. Да, девочка, ты совсем не против…

АНГЕЛИНА.

Вошла в квартиру, разулась, сняла пальто и прошла молча мимо Любы. Ушла к себе и достала чемодан. Разложила его на кровати и принялась небрежно швырять туда вещи.

— Не поняла. А чего мы даже не здороваемся? — на пороге комнаты нарисовалась Люба.

— Привет, — равнодушно сказала я ей, продолжая собирать с полок шкафа вещи.

— Что ты делаешь? — нахмурилась она.

— Уезжаю.

— Куда? У тебя еще почти десять дней квартиранты будут.

— К отцу.

— Он опять болеет? — заволновалась Люба. Или правдоподобно сделала вид, теперь уже не знаю.

— Нет, всё в порядке, слава богу.

— В чем тогда дело? — допытывалась бывшая подруга.

— Ты не знаешь, да? — усмехнулась я, бросив полотенце из ванной в кучу вещей в чемодане. — Марку кто так подробно рассказал о романе с его братом?

Люба смутилась. Какое-то время молчала, потом решила, что лучшая тактика — это нападение.

— А не надо было крутить с его братом за спиной!

— Это, милая моя, вообще не твоего ума дело, — ответила я ей, застегивая чемодан. — Я с тобой поделилась, как с близкой подругой, а ты что? Ты же обещала! Грош цена твоим словам, выходит! Как, собственно, и твоей дружбе.

— А что мне оставалось делать? — вскинула она подбородок. Смотрела мне в глаза смело. Бесстыжая. Она даже ни о чем не жалеет. — Он только и говорил о том, как бы тебя вернуть! Только и делали, что говорили о тебе.

— Что делать? — переспросила я. — Например, найти другого парня, который тебя полюбил бы. Что, променяла подругу на член? Оригинально.

Да, сделала ей больно, знаю. Но не я начала эту войну первой. Я её считала близким человеком.

— И твоя игра против меня не сработала всё равно, — остановилась я возле неё перед выходом из комнаты. — Марк снова предлагает мне отношения. Он меня прощает. Может, я и соглашусь даже.

Не уверена, что соглашусь. Но укусить "подружку" очень хотелось. Люба, опустив глаза в пол, молчала. Я прошла мимо неё с чемоданом.

— Остальные вещи позже заберу, — крикнула я вглубь квартиры и вышла за порог, хлопнув дверью на прощание.

На первом этаже остановилась. Слёзы лились градом по щекам. Мне даже некуда пойти, только к отцу, от которого ехать до работы два часа на перекладных. Хорошо, что это временно. Постоянно так мотаться на работу я бы не смогла. Да может, меня уволят скоро вообще, и ездить никуда не придётся больше. Надо хотя бы предупредить отца, что приеду. Достала из сумки смартфон, развернула меню звонков. Вытерла слёзы, за которыми вообще ничего видно не было, и глаз зацепился за номер Марата. Посетило вдруг непреодолимое желание позвонить ему. Он мог бы успокоить и сказать, как мне быть, да пусть бы уже даже забрал меня в эту чёртову Америку, мне тут всё равно никто не рад. Нажала вызов, потом тут же испугалась и отменила.



Нет, я не буду звонить ему как слабачка, едва в моей жизни появились проблемы. Я разберусь со всем сама.

— Алло, па, — набрала я другой номер. — Я сейчас приеду. Ничего не случилось, давай я тебе дома всё расскажу. Да, хорошо, буду очень осторожной. Да, успеваю на последний автобус. Ну хорошо, встреть меня, а то я как раз с чемоданом. Давай, целую.

Повесила трубку и сжала телефон в руке. Кажется, только одному мужчине в моей жизни не плевать на меня — отцу.

18.

— Ну, рассказывай, — произнёс папа, когда заварил свой травяной чай и поставил его передо мной в чашке.

Мы уже полчаса как дома, и я сижу в кухне на табурете, подвернув под себя ногу, и смотрю в окно на аккуратный садик из абрикосов и вишен папы. Весной тут очень красиво, это сейчас деревья серые и под толщей снега. Отец сел рядом со мной за стол и посмотрел на меня.

— Я пока у тебя поживу, — ответила я, взявшись руками за чашку. — Спасибо за чай.

— А что случилось с твоей подругой, у которой ты жила? — задал следующий вопрос отец. — Отсюда же далеко ездить.

— Я ненадолго. Квартиранты съедут, и я перееду к себе обратно. А подруга… Больше не подруга.

— Почему?

— Она меня предала и обманула. Я не хочу с ней общаться.

— Да, это неприятно, — покачал отец седой головой. — Нельзя лгать друзьям. Что ж… Поживи, конечно. Я тебе всегда рад. Просто волнуюсь, что будешь уставать от дороги на работу и с работы.

— Ничего, пап, — улыбнулась я ему. — Прорвёмся. Всё будет хорошо.

Успокаивала, скорее, себя, но заодно и его тоже. Как самовнушение. Ещё бы поверить самой…

— Но где же Марат? — спросил папа, и от этого имени в сердце ёкнуло. — Мне казалось, он готов решать твои проблемы.

Тихонько вздохнула. Как много упоминаний о нём… Отец же ничего не знает.

— Тебе казалось, — ответила я.

— А ты ему позвонила? Сказала, что осталась без крыши над головой?

— Нет, пап, — ответила с легким раздражением в голосе. — Я не думаю, что сейчас его это будет волновать.

Отец вгляделся в меня более внимательно, а потом сказал:

— Так. Ну-ка, выкладывай всё как есть, Ангелина Павловна. Что ты мне тут шарады сыплешь? Уж отцу можно сказать. Я ведь переживаю, а что неладное с тобой, и без слов вижу. Так уж успокой отца, объясни нормально, что произошло у тебя. Может, я смогу тебе помочь.

Ну вот — уже по имени-отчеству назвал. Значит, мне не отвертеться. Впрочем, отец точно не побежит докладывать обо всём Марку.

— Марат уехал, пап, — ответила я.

— Как это? — уставился на меня он. — Куда? А ты?

— В США. А я в его планы не входила.

— И что — даже не позвал тебя?

Мне было не особо приятно говорить с ним о Марате. Я ни с кем не хочу о нем говорить. Дался ему этот Марат…

— Позвал.

— И в чем проблема? — пожал плечами отец. — Тебе надо строить свою жизнь, карьеру.

— Он… ну, он не предлагал мне ничего конкретного, — замялась я с ответом. Ну как я должна объяснять отцу, что меня пригласили в качестве любовницы и работника, но не более того?

Но, кажется, папа прекрасно понял, о чем я сказала.

— А что предлагал? — спросил он.

— Работу, — ответила я, умолчав о роли любовницы.

— Этого мало? Почему бы не принять его предложение?

— Я никуда не поеду, — твёрдо сказала я.

Ещё вечером в порыве отчаяния хотела сама звонить Марату и принять его предложение, но сейчас вспомнила, как и что он говорил, и передумала. Пусть любовниц ищет других.

— Подожди, а что ты от него хотела услышать? — обратился ко мне папа. — Сколько вы знакомы? Мало, можешь не отвечать. Если бы он тебе сделал предложение руки и сердца, ты бы поверила?

Задумалась. Представить себе такое сложно, и действительно как-то не укладывалось по отношению к моему бывшему начальнику. Я и сама понимаю, что это из разряда фантастики, но всё равно слова о любовнице меня задели тогда и задевают сейчас.

— Нет, — честно ответила я. — Марат — не тот человек, который так скоропалительно принимает решения. Он слишком ревниво относится к своей свободе, а я пока не на том уровне отношений с ним, чтобы звать меня замуж.

— Вот именно, — кивнул отец. — Он предложил тебе всё, что мог на данном этапе. Скорее всего, у вас переросло бы в нечто большее. Нужно только время. И денег бы заработала.

— Почему ты считаешь, что переросло бы? — задумчиво спросила я, выражая в голосе недоверие к этому высказыванию отца.

— Потому что я видел, как вы смотрите друг на друга, — ответил он. — Нет, милая, это не игрушки, это любовь. Её начало.

— Папа, да какая любовь? — вспыхнула я. Он же не знает, как и что между нами происходило, иначе бы не говорил такие глупости! Но не стану же я рассказывать ему, как он обманом получил меня в свою постель, что предлагал мне приложением к работе секс? — Он любит только одного человека — себя!

— Мне так не показалось.

— Значит, тебе неправильно увиделось!

— Упрямая…

Повисла неловкая тишина. Мне продолжать этот разговор не хотелось.

— А ещё не поехала из-за меня, да? — сказал он тихо через паузу.

Подняла на него глаза. Ну а как я его брошу?

— Не вини себя, пап.

— Я не маленький ребёнок, Лина, — упрекнул он меня. — Я справился бы и сам. Не нужно ставить на себе крест из-за меня.

— А как же закончившийся не вовремя баллончик? — спросила я. — Забыл?

Папа снова замолчал. Ему очень тяжело, что из-за состояния его здоровья я не могла воспользоваться шансом поработать за границей. Знаю, что он чувствует себя неполноценным. Но не знаю, как его утешить. Просто обняла его, поцеловав в седую макушку.

— Пап, я так решила. Я остаюсь, — сказала я ему, прижимаясь к нему и успокаиваясь от родного тепла. — Жить вдали от дома, от тебя — это не моё. Я же уже была там, чужая страна и люди меня совсем не радовали.

— Есть и ещё причины, почему ты отказала Марату?

Спросил так, словно говорит не о работе. Он понимает куда больше, чем я произношу вслух.

— Да, пап. Есть.

— Может, нет ничего не решаемого?

— Есть.

— Не поедешь?

— Нет.

— Упрямица…

— Я так решила. Всё, спокойной ночи, мне вставать рано.

Ушла с кухни, чтобы больше не давать возможности ему бередить мои раны. Да и вставать действительно очень рано.

— Не пожалей, глупая… — услышала я вслед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не буду я жалеть. С чего бы? Он мне не жених и не муж. Никто никому ничего не должен. У меня своя жизнь, у него своя. Так было с самого начала, и мы оба понимали, что нам не по пути. Поддались страсти — вот о чем я в самом деле жалею, но ни о чём более…

С момента, как я съехала от Любы, прошло две недели. Квартиру мою освободили, мы с папой навели там генеральную уборку, и я вернулась домой. С разбитым сердцем и мечтами, словно побитая собачка. Ну ничего, выживу, и в не такие передряги попадала. Гораздо больше меня беспокоила работа…

Марку я снова объяснила, что сближаться не намерена, и он вроде бы принял мою сторону, но всё равно в покое не оставляет. Постоянно предлагает подвезти меня вечером, а на столе я нахожу цветы, шоколадки, кофе… Иногда в двойном экземпляре… Кажется, Вадим тоже активничает. Я боялась, что он начнёт меня зажимать в кабинете, но он только смотрел, мог дотронуться до руки, но не больше. Я всё не понимала причин его прохладного поведения — ведь непродолжительное время назад он так напирал, а теперь будто ждёт чего-то. Его энергетика, в которой очевидно сквозило агрессивное сексуальное влечение ко мне, очень давила почти физически. Позже стало ясно, почему — с ним с севера приехала его жена. Она постоянно заглядывала к нему и стала делать это чаще, когда увидела меня — решила контролировать своего похотливого муженька. Однако, моя радость закончилась, когда жена Вадима уехала домой решать какие-то дела, связанные с их переездом сюда. Тут и началось всё самое "весёлое".

После очередного подписанного контракта Вадим поднялся на ноги и приблизился ко мне. Ощущать его рядом мне не хотелось, и я попыталась отойти на шаг назад, но врезалась в письменный стол. Он тут же ловко поймал меня в капкан рук.

— Ну чего пихаешься, красивая? — Его словно забавляли мои попытки избавиться от этих объятий. — Ты мне кое-что должна. Зря я тогда, что ли, по роже из-за тебя получил?

— И правильно получил! — Высказала я ему, потерпев неудачу в борьбе с ним. — Жена за порог, а ты во все тяжкие?

— Тебя не должны касаться мои отношения с женой, — ответил он, притягивая меня к себе ещё ближе и вдыхая запах волос. — Тебя должна волновать твоя работа. Ты же не хочешь её потерять?

Ещё целый месяц до возможности уволиться самостоятельно без выплаты неустойки. Вадим блестяще использует моё зависимое от него положение и просто издевается сейчас.

— Не хочу, конечно, — ответила я. — Но и унижения я терпеть не стану. Отпусти, Вадим. Отпусти же!

Надавила на его руки, которые, впрочем, он не собирался убирать.

— Нас отправляют в командировку. Тебя и меня. Завтра. — Мужские руки сжали мою талию так, что я даже охнула. — Поедешь и будешь делать то, что я тебе скажу. Может, я подобрею и оставлю тебе это место.

— Я не буду с тобой спать! — уже на грани истерики кинула ему в лицо.

— Что так? — усмехнулся он. — С предыдущим же генеральным директором спала. Чем я хуже?

Встретилась с его глазами. Слёзы душили и бежали по щекам. Как же унизительно… Какое его дело, с кем я спала? Уже весь офис знает, даже Вадим из другого филиала.

— Нет! Отпусти, — повторила я, снова изо всех сил надавила ладонями на его грудь.

— Ну иди-иди. — Он выпустил меня и опёрся о стол. Его лицо оказалось ровно напротив моего. — Если не поедешь — считай, что ты уволилась со всеми вытекающими. Поняла?

— Поняла, — ответила я враждебно, отвернувшись от него.

— Сучка, — отметил этот жест Вадим. — Гуляй тогда пока что.

На негнущихся ногах вышла из его кабинета и пошла в уборную. Умыла лицо прохладной водой и взглянула на себя в зеркало. Ну и что мы будем делать, Ангелина? У меня есть я и моё отражение, мы справимся. И кажется, выход из этой ситуации возможен только один. Вытерла слёзы, закрутила краны с водой и отправилась обратно к кабинетам руководителей. Постучала в одну из дверей.

— Марк? — заглянула я в дверь. — Можно с тобой поговорить?

Он поднял голову и махнул рукой.

— Да, заходи, конечно. Мне, правда, идти надо, но если быстро, то выслушаю.

Я села напротив его стола, сплетая пальцы между собой и не зная, как ему сказать о своей проблеме. Я боюсь и его реакции тоже. А если он пойдёт бить морду Вадиму? Так ему и надо, конечно, но я не хочу очередного скандала, который может разразиться из-за моей персоны.

— Так, ты что — плакала? — придвинулся он и вгляделся в моё лицо. Потом нахмурился. — Немедленно говори, кто тебя довёл до слёз.

— Марк, ты знаешь, что я не люблю просить и не пришла бы к тебе, если бы не оказалась в безвыходном положении, — говорила я больше своим рукам, чем ему, изредка бросая на него, вероятно, затравленные взгляды.

— Да-да, знаю, — отмахнулся он от моих причитаний. — Ближе к делу, Соболевская.

— Можешь меня перевести в свои секретари? Или в любой другой отдел?

— Я это не решаю, — ответил Марк. — Могу попросить только Вадима, но не факт, что он тебя отдаст. Найти тебе замену непросто.

— Просто дело в том, что… У меня и возникли сложности с Вадимом, — сказала я осторожно. — Точнее, они идут ещё с поездки с Маратом…

— И что тогда произошло? — впился в меня глазами Марк.

Он был очень напряжён, словно готовился к прыжку прямо из-за стола. Видимо, он уже догадался, о чём я хочу сказать.

— Вадим… Он… — Чёрт, ну как в таком унижении признаваться другому мужчине? Марку? Но у меня нет иного выхода. — Он настаивал на интиме. И делал это так некрасиво, что Марат с ним даже подрался. Вадим… хотел меня заставить. И сейчас тоже…

Он не дослушал. На последних словах Марк вскочил на ноги, опрокинув разные мелочи со стола, и устремился к выходу.

— Тварь. — Только и услышала я, а он скрылся за дверью.



19.

Марк вернулся минут через тридцать. Он вошёл в кабинет, прошёл к своему креслу и снова сел напротив меня. Я всё это время провожала его взглядом и искала следы драки, но ничего не нашла.

— Ты где был?

— У Вадима, — ответил он. — Что, думала, драться побегу?

Я пожала плечами, а сама вздохнула с облегчением. Хоть до кулаков не дошло, кажется, дело.

— Нет, я бы, конечно, с удовольствием ему нос в пятачок щас превратил бы без пластического хирурга, но он же такая гниль, что потом по судам и полиции затаскает.

В удивлении подняла на него глаза.

— Мне казалось, вы приятели.

— Тебе казалось, — хмыкнул Марк. — Помнишь, что-то такое говорят: держи врагов при себе. Вот так вот. Поэтому бить его неразумно по многим причинам, но я с ним поговорил.

Я в волнении продолжала смотреть на него. Неужели он что-то смог сделать против него? Ведь Марк ниже Вадима рангом.

— Мы поговорили. Я объяснил ему, что позволять ему домогаться сотрудниц не дам. И сообщу об этом его ревнивой жене. Трогать тебя он больше не будет, я думаю. А если будет — тут уже я точно ему пятак организую.

— Ты думаешь, это возымеет действие? — спросила я.

— Да, — вздохнул он. — Но только мы всё равно, скорее всего, работу потеряем. Оба. Он уже мне сказал искать другое место.

— А как же он тебя уволит, если ты ничего не нарушил?

— Ангелин, — снисходительно улыбнулся он. — Наивная дева. Достаточно случаев, когда и не такое проворачивали работодатели против неугодных. Имея желание, можно накопать компромат на кого угодно. Так что пакуем чемоданы оба.

Опустила глаза в пол. Ну вот… И мне тут всё равно жизни не будет, и Марка подставила случайно.

— Ну не грусти, малыш, — забылся на время Марк и назвал меня своим любимым прозвищем. — Всё образуется. Наладится. Но тебе тоже лучше уволиться.

— Я понимаю, но я не могу по условиям договора, — сокрушенно покачала я головой.

— Я знаю про неустойку, — сказал Марк и постучал карандашом по столу. — Не думай об этом. Кое-какие накопления у меня есть, я внесу их за тебя. А потом… вместе найдём что-нибудь. Разве не прекрасно, что я могу тебе помочь? Надо было сразу сказать мне, какой он свинтус. Все прекрасно знают, какой он потаскун. Я потому и старался быть ближе к тебе, чтобы не дать ему возможности творить эту дичь. Всё ради тебя, ты же знаешь, Ангел мой.

Он протянул руку и сжал мою безвольную ладонь на столе. Я напряглась, но не стала так резко её забирать. Не хотелось обижать Марка, который только что лишился работы из-за меня. Но что же делать? Принимать его помощь я всё равно не буду.

— Спасибо, — всё же осторожно высвободила свою ладонь. — Не переживай, у меня тоже отложено на черный день… С папой. Я разберусь.

Вру, а что делать? Марк вглядывался в меня несколько секунд. Потом сменил тему разговора.

— Ладно, отложим это пока. Ты завтра не приходи. Возьми больничный, отдохни.

— А как же командировка? — спросила я.

— Я поеду вместо тебя. Я знаю тоже английский, забыла? И являюсь замом пока ещё. Вадим останется, а ты оформи больничный. Дам тебе контакт нашего терапевта, классная тётка. Вот.

Он записал цифры из телефонной книги и протянул мне листок.

— У тебя полис оформлен уже от нашей страховой компании?

— Да.

— Ну вот и иди. Клиника частная, врачи хорошие.

— Ладно, — сказала я, забирая лист из его пальцев. — Схожу.

Убрала номер телефона в карман пиджака и встала на ноги.

— Спасибо тебе, Марк. Я понимаю, ты от меня другой благодарности ждал, но я благодарю тебя совершенно искренне. И мне очень жаль, что тебе теперь тоже придётся уйти.

— Лин, — поджал губы Марк. — Ты же знаешь, что я бы в любом случае бы впрягся за тебя. Ты мне что предложила бы — сидеть и смотреть, как этот урод над тобой издевается? Я не смог бы не реагировать. Даже ценой своей работы. Твоё счастье для меня важнее собственного.

Больно или приятно слышать такие слова? Когда ты любишь мужчину — приятно. Но мне только больно. Почему? Почему я ничего не чувствую к нему, как ни старалась полюбить? Зато мерзавец Марат не выходит из головы… Жизнь слишком ко мне несправедлива, а красота — самый настоящий крест вместо счастья.

— Хорошего вечера, Марк. И ещё раз спасибо.

— Хорошего вечера.

Уже дома я договорилась с врачом, контакт которого мне дал Марк, о приёме и следующим утром посетила клинику. Пожаловалась на недомогание, усталость, вялость и сонливость в последнее время. Терапевт внимательно меня окинула взглядом и отправила на анализы, открыв мне больничный лист. Несколько суток я отдыхала, отсыпалась, смотрела любимые фильмы, иногда снова грустила и плакала о том, о ком нельзя, который бы не оценил моих глупых девичьих слёз и никогда не узнает о них по его вине.

Через два дня мне позвонила врач и сообщила, что пришли мои результаты анализов, и пригласила приехать. На третьи сутки я снова оказалась в кабинете врача.

— Как вы себя чувствуете сегодня, Ангелина? — заботливо спросила женщина.

— Получше, — улыбнулась я. — Иногда хорошенько отоспаться достаточно, чтобы снова ощутить себя человеком.

— Это точно, — кивнула она. — Сон — очень важная вещь и может стать даже лекарством. Я посмотрела ваши результаты исследований, и, собственно, ничего не нашла, кроме вот этого…

Она повернула ко мне вкладыш с данными и указала пальцем на один из пунктов.

— У вас был расширенный анализ, так как по вашей симптоматике я не исключала и подобного исхода. Женщина вы красивая и молодая, так что… У вас уровень ХГЧ завышен.

Я недоумённо смотрела на неё. ХГЧ? Что это за зверь такой?

— Не знаете, что означает этот показатель?

— Нет, — покачала я головой, чувствуя, как леденеют пальцы.

Я что — чем-то больна? Что она меня пугает всё загадками? Вечно врачи всё говорят так, что ничего непонятно, но дико страшно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не рожали ещё? — задала она следующий вопрос.

И тут мне стало окончательно страшно…

— Этот показатель говорит о том, что вы беременны, Ангелина. Тогда все ваши симптомы легко объяснимы. Для беременной женщины они совершенно обычные.

А… Что?

— У вас задержка была? — продолжала спрашивать доктор, видя, как в изумлении открылся мой рот, и что я не в состоянии что-либо внятное сказать ей на это.

— Н-нет… Была менструация… — ошалело ответила я ей.

— Что ж… И такое бывает. Необходимо обратиться к гинекологу, тут же, в нашей клинике он есть. Но обычно, если уровень ХГЧ так завышен у женщины, то скоро она станет мамочкой.

Терапевт отвела меня к гинекологу, и та согласилась принять меня уже сейчас. Осмотрела в кресле и посмотрела меня на аппарате УЗИ.

— Что там, доктор? — спросила я с волнением, уже не выдержав её молчания.

— Никакой ошибки нет — вы беременны. Вот плод, правда, маленький ещё совсем. — Она развернула ко мне монитор и указала на небольшой кружок в моей матке. Боже, это мой ребёнок? Какие странные ощущения. — Четыре недели примерно, пятая идёт. Сердце пока не услышим, а в следующий раз придёте, и я вам его включу.

— У него что — уже бьётся сердце? — спросила я в изумлении.

Оказывается, о маленьких детях я совсем ничего не знаю.

— Конечно, — улыбнулся доктор. — Первая беременность?

— Да.

— Абортов, выкидышей не было?

— Нет, слава богу.

— Тогда первый аборт может пагубно сказаться на вашем организме. Вплоть до того, что больше беременность не наступит. Оставляем малыша, я правильно понимаю?

Я посмотрела на врача. Немного это неэтично, как будто давит на меня. Сначала рассказала про малюсенькое сердечко, потом задала вопрос так, будто я не имею права отказаться.

— Я пока не знаю, — честно ответила я.

Я действительно не знаю. Я только сегодня об этом узнала, мне надо подумать и взвесить все "за" и "против".

— Тогда думайте, — сказала она. — Только не очень долго. После двенадцатой недели прерывание беременности уже не делаем, только по медицинским показателям.

— Хорошо, я поняла вас.

— И не забывайте себя беречь, — сказала она уже мягче. — Больше отдыхайте, бывайте на свежем воздухе. Когда примете решение, приходите ко мне. Если решите малышу подарить жизнь, то необходим ряд анализов, витамины и прочее…

— Да, конечно. Можно идти?

— Да, надеюсь, до скорой встречи по хорошему поводу.

— До свидания.

Из кабинета прошла в уборную и уже там вдруг расплакалась. Ну за что это всё на меня навалилось? И так столько проблем, теперь ещё и ребёнок! Ребёнок от Марата. И в страшном сне о таком бы не подумала. Иначе быть не может. Незащищенный секс у меня был только с ним. Боже мой, и что мне теперь делать? Зря я тогда не вспомнила про экстренные контрацептивы. Ощущение, что петля на шее затягивается. Дрожащими руками вынула телефон и набрала номер.

— Пап, привет, — сказала я, когда он ответил.

— Что у тебя с голосом? — тут же забеспокоился отец.

— Ничего, всё нормально, — попыталась я говорить ровно. — Я приехать хочу.

— Приезжай, конечно, только как завтра на работу добираться будешь?

— Я на больничном.

— Что случилось? — ещё больше заволновался он.

— Да так, вялость, ничего страшного, — заверила я его. — Приеду и расскажу.

— Только я на работе, Лин. Моя смена.

— Хорошо, я подожду тебя и останусь ночевать.

— Тогда до вечера. Береги себя, милая.

— Да, пап. Обязательно.

Повесила трубку и подошла к зеркалу над раковиной. Вытерла слёзы и попыталась приободриться как-то. Если я с таким лицом встречу папу, он точно решит, что у меня как минимум кто-то умер. Впрочем, как ни ободряйся, стоит мне заговорить о том, что случилось со мной, как мои слёзы затопят весь наш маленький посёлок.

От остановки до дома отца добрела на автомате, механически передвигая ногами. Легла на диван в зале и опять разрыдалась. Когда же это всё кончится? Встреча с Маратом принесла только разрушение, разочарование и боль, да ещё и наградил меня своим ребёнком! Что же мне решить теперь?

Взгляд зацепила фотография на стене. Мама, папа и я — совсем ещё крошка с бантом на голове. Родители такие счастливые, влюблены друг в друга. Наверное, они хотели меня и ждали. А этот малыш… что ждёт его? У него не будет отца, на мне ипотека и ребёнок, больной отец — так себе перспектива. О том, чтобы сказать Марату о ребёнке, и речи не идёт — я не желаю эту сволочь рядом с собой видеть, тем более в роли отца моего ребёнка. Обойдётся! Позвонил несколько раз, больше даже не попытался за эти недели. Пошёл ты к чёрту, Марат Ильдарович! Такой отец моему малышу не нужен. Если я, конечно, решусь его оставить.

Вечером пришёл домой отец. Он работает сторожем на местном кладбище. Оно у нас тут большое, со всех сел везут к нам хоронить. Работает одну неделю, потом неделю отдыхает. И не так напряжно, и лишняя копеечка к пенсии. Папа молодец, старается быть мужчиной в любых обстоятельствах. Я была против его работы, но он меня уговорил, что ничего плохого там с ним не случится, а ему дома уж очень скучно. Теперь вижу, что это было верное решение, и он так себя чувствует намного более уверенно.

Он застал меня на кухне. Я заваривала его травы. Они всегда меня успокаивают. А может, это тепло родного дома так влияет на меня.

— Линочка, — улыбнулся он и обнял меня за плечи, поцеловав в макушку, совсем как в детстве. — Угостишь меня своим чаем?

— Конечно, па, — сжала я его руку в ответ. — Садись, покормлю своего мужчину.

— Ты что-то готовила? — спросил он и вымыл руки в раковине, а потом сел за стол.

— Ага, — кивнула я, открывая духовку. — Хотелось чем-то отвлечься и тебя порадовать. Мамина запеканка с картошкой и мясом.

— О-о, мне сразу половину, — засмеялся папа, подставляя тарелку под порцию запеканки.



Мы оба очень любим это блюдо, всегда вспоминаем маму, когда я готовлю его. Обожаю эти вечера. Нас как будто снова трое. Мне так не хватает совета мамы порой… Я и о беременности-то толком ничего не знаю, кто бы мне это объяснил? Не отец же…

После ужина почувствовала усталость и прилегла на диван перед телевизором. Эта беременность уже начинает меня выматывать. Восемь вечера, а я как лимон выжатый. Папа сел в кресло рядом и поглядывал на меня.

— Ты мне рассказывать-то собираешься, что у тебя стряслось, или так и будешь заставлять отца переживать? — спросил он.

От этого вопроса опять нахлынули эмоции. Закрыла лицо руками и расплакалась как ребёнок.

— Эй, ты чего? — убрал от моего лица руки отец, который тут же оказался рядом со мной. — Ну что такое? Уверен, всё можно решить. Как я тебя учил?

— Не бывает… безвыходных ситуаций, — ответила я сквозь слезы и рыдания.

— Вот именно, — назидательно кивнул головой отец. — Ну-ка, садись.

Он помог мне принять сидячее положение, принёс ещё травяного чая. И конфетку.

— На, чтоб слаще было.

Этот жест такой простой заботы и обращения со мной как с маленькой заставил меня перестать рыдать и улыбнуться.

— Спасибо…

— Давай, хрумкай.

Эти фразы из детства словно вернули меня на пятнадцать лет назад, когда я плакала из-за сломанной игрушки или забытого на улице мяча. Конфетку съела. Вкусная, шоколадная.

— Теперь рассказывай.

Я рассказала отцу всё. Как Марат разрушил мои отношения, как долго меня добивался, а потом уехал и теперь больше не звонит. Как сама просила его оставить меня в покое, не звонить, а теперь грущу по этому поводу. И что у меня, возможно, будет ребёнок…

— Охо-хо, дела, — устало провёл отец ладонью по лицу. — Ребёнок Марата?

Даже отцу очевидно, чей малыш.

— Да, — тихо ответила я.

— Марату ты, конечно, сообщать столь радостную новость не будешь?

— Нет, — ответила я, глядя в стену.

— А он имеет право знать. Так же, как и малыш имеет право на отца.

— Он уже сказал по этому поводу, что даст денег на аборт.

Отец переменился в лице и нахмурился. Кажется, Марат разочаровал и его.

— Прямо так и сказал — аборт?

— Да.

— Гхм… — почесал папа задумчиво щетину на подбородке. — Ну бог с ним тогда, сами вырастим. А он дурак, значит.

— Я ещё не уверена, что оставлю ребёнка, — сказала я после небольшой паузы.

— Чего ещё? — возмутился отец. — Нет уж, дорогая. Так нельзя. Бог дал дитя, значит, так надо. Мы тут не впроголодь живём, вытянем. Потом ещё радоваться будешь, что оставила. Я вот знаешь как радовался, когда ты у меня родилась! Очень. Пока ждали нашу Ангелину, совсем другие были ощущения. А вот когда возьмешь на руки своё дитя, тогда и поймешь, что папка был прав.

— Но у меня же ипотека, работа… Пап, я не знаю, как быть.

Слёзы опять побежали по моим щекам. Он притянул меня к себе ближе, прижал к груди.

— И ничего, — ответил отец. — На работе дадут декрет, будут платить пособие. Квартиру твою снова сдадим, так и будем платить ипотеку. Ты будешь жить у меня, я буду помогать тебе с девочкой и работать сторожем. Прокормимся как-то.

— Девочкой? — шмыгнула я носом.

— Именно девочкой.

— Почему ты думаешь, что будет девочка?

— Чувствую я так. Будет у меня не одна, а снова две принцессы. Как было с мамой. Так что никаких абортов, Ангелина Павловна! Не разрешаю. Я жду внучку, ясно тебе?

Наверное, мне не хватало именно такой поддержки. Поговорила с отцом, и всё стало казаться не столь чёрным. Действительно, всё не так уж печально. Да, у малышки не будет отца, но будет мама и чудесный, заботливый и самый лучший в мире дедушка, который будет ждать и радоваться ей больше всех. Ну как я лишу его такой радости? Да и у самой не поднимется рука…

— Ясно, — улыбнулась я сквозь слёзы.

— Вот и всё, — глянул на меня папа. — Получу зарплату, мы с тобой кроватку купим. Подарок от дедушки.

— Говорят, заранее нельзя же покупать ничего для ребёнка.

— Да плевал я на эти приметы, — отмахнулся отец. — У моей внучки будет всё, и загодя.

20.

Спустя несколько дней я закрыла больничный и вернулась на работу. Пришла как обычно — немного заранее, чтобы переодеться перед рабочим днем, и жутко волновалась в ожидании Вадима. Что он мне скажет? А если угрозы Марка его совершенно не напугали? Его жена, должно быть, и без того знает, что у неё муж — ходок. Вряд ли она удивилась бы новой любовнице… А если его не смутит даже моя беременность? Вдруг он совсем отбитый? Что я тогда стану делать?

— Доброе утро, — услышала я за спиной и резко обернулась.

Встретилась с холодным взглядом руководителя всей компании. Надо же так уметь настраивать всех против себя. Сначала проблемы с Маратом, теперь еще большие сложности с Вадимом.

— Доброе утро, — ответила я.

— Я вижу, вы уже поправились? — спросил он.

— Да.

— Ко мне зайдите, — сказал он, выглядывая за дверь в коридор. — И больничный свой покажите.

Потом ушел к себе, а мне вдруг стало страшно. Раз Вадим боялся быть услышанным, значит, разговор будет ОЧЕНЬ конфиденциальным. Но тянуть смысла никакого нет, перед смертью не надышишься. Выждала минут пять, чтобы он тоже мог привести себя в порядок и нам бы не пришлось разговаривать, пока он меняет туфли, и подошла к двери. Робко постучала, не имея ни малейшего желания туда идти.

— Заходи, — отозвался Вадим.

Я открыла дверь и вошла внутрь.

— Закрой дверь.

Мне не хотелось бы этого делать, но я выполнила.

— Давай сюда больничный, — протянул он руку.

Как только мы оказались наедине, Вадим сразу же отбросил деловой тон и перешёл на “ты”. Я вложила в его пальцы документ. Он придирчиво изучил его, посмотрел на свет, словно подозревал меня в подделке листа.

— Настоящий, — хмыкнул он.

Конечно, настоящий. Я же не фальшивомонетчица какая.

— И как долго ты собиралась бегать от меня подобным образом?

— Вадим Сергеевич, — подняла я вверх подбородок. — Я ни от кого не бегала. У меня было недомогание.

— Ну ладно, это уже, впрочем, неважно. Я вас всё равно обоих уволю. Пиши заявление.

Он положил передо мной ручку и лист бумаги. Я подняла глаза на него.

— Я ничего писать не буду, — твёрдо сказала я. — Вы не имеете права меня уволить.

— Это почему ещё? — подивился моей наглости начальник.

— Потому что я беременна. Могу справку показать. Как раз принесла для отдела кадров. А беременных, как вам известно, закон защищает от потери работы.

— Беременна… — пожевал Вадим губу и окинул меня таким взглядом, словно я резко стала ему противна. Что ж, так намного лучше.

— Да.

— И что-то подсказывает мне, что ребёнок не Марка, — вдруг мерзко хохотнул. — А он так за тебя топил, только зря работы лишился. Он, надеюсь, не беременный? Его я уволю в любом случае.

За Марка стало обидно. Неприятно за себя.

— Это не ваше дело, — сказала я. — Вам лучше перевести меня в другой отдел.

— Естественно, переведу, — ответил Вадим. — Ты мне такая… без надобности. Иди. И передай привет своему защитнику — пусть готовит заявление об увольнении. Робин Гуд, бл*дь.

Спустя несколько дней я получила перевод в обычные секретари в отдел статистики в большом офисе на нижнем этаже. Зарплата была значительно урезана, но зато меньше ответственности и общения с начальством. К тому же я попала под руководство Ивлевой Эллы, а мне она очень понравилась. Позитивная молодая женщина, всё объяснила, показала, предложила любую помощь, которая могла бы мне понадобиться, поздравила со скорым прибавлением в семействе.

Врачу сообщила, что приняла решение рожать, и она назначила все необходимые исследования, и сообщила, что всё хорошо, мне не о чем беспокоиться. Выписала витамины для беременных, которые я уже начала пить.

Я понемногу стала успокаиваться. Остался только один нерешенный вопрос — Марк. Мне бы хотелось донести, что я ему благодарна за помощь, но сближаться с ним не хочу. Я не буду с ним — ни с ребёнком, ни без ребёнка. Хватит уже этого спектакля. Люба была права, когда сказала, что не нужно держать возле себя чужое счастье, если я не люблю. К тому же после Марата я не могу представить, что меня касается кто-то другой… Наверное, я и правда влюбилась в него, хоть и обзывала в сердцах козлом.

Марк иногда звонил мне, мы говорили ни о чём. Не поворачивался язык сказать, чтобы не звонил. Но, кажется, иного выхода нет, и мне придётся так сделать, чтобы не давать больше ложных надежд.

В тот день, когда Марк вернулся из командировки, я была на выходном. Тогда он снова позвонил мне. Спросил, как дела, мы опять поговорили ни о чем. А потом Марк пригласил меня на ужин. В ответ я молчала, обдумывая его предложение. Это хорошая возможность все же расставить все точки над "i".

— Ну что такого, Ангелин? Дружеский ужин. Я работу потерял, а ты не хочешь со мной просто кофе выпить.

— Хорошо, я приеду, — приняла я решение. — Мне всё равно с тобой надо поговорить.

___

МАРАТ.

— Да, мам, слушаю, конечно… Я понимаю, но почему я должен с этим разбираться, он взрослый уже. Ладно, хорошо, позвоню.

Завершил звонок и откинулся на спинку кресла. Это не младший брат, а проклятье. Почему мама просить меня говорить с ним? Собственно, я знаю почему — только моя звездюлина способна встряхнуть мелкого придурка.

Налил себе виски после тяжелого рабочего дня. Поехать бы отдыхать, но сначала придётся звонить Марку. На часах уже десять вечера, а я всё ещё не дома, и Диана здесь торчит из-за меня. На начальном этапе бизнеса очень много задач. За это она, конечно, получит неплохую прибавку к зарплате. А в России день в самом разгаре. Набрал номер брата. Пошли длинные гудки.

— Алло, — поднял он трубку. — Какие люди в Голливуде.

— Какого хрена тебя увольняют? — спросил я сходу.

— А где ваше "здравствуйте", где "как дела"? — ответил он.

— Не ёрничай, — остудил я его. — Ты прекрасно знаешь, что сам тебе я бы не позвонил. Мать просила с тобой поговорить. И помочь, если я могу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не надо мне помогать. Я сам прекрасно разберусь, — ощетинился мигом Марк.

— Ты уже, бл*дь, разобрался, да так, что мама теперь сидит и плачет над твоей судьбой. Если бы не она, я бы и не спрашивал. Мне нас*рать на твою судьбу. А теперь я повторяю вопрос: какого хрена тебя уволили?

— Поругался с генеральным, — ответил Марк, отбросив шутки. — Но я не мог иначе поступить.

Не мог он. Другие могут, а Марк — нет.

— А что вы не поделили? — уточнил я.

— Ангелину.

— Чего? — чуть не выронил телефон, так резко сел в кресле.

— А ты хоть знаешь, кто занял место генерального? — спросил Марк.

— Рыбникова выбрали.

— Угу, — хмыкнул брат. — Совсем уже за своим бугром потерялся. Рыбников не смог по состоянию здоровья. Взяли Вадима Рощина. Чуешь, чем запахло?

Очевидно, Марк уже знает об истории в ресторане, когда я набил морду Рощину. И сделал бы с удовольствием это ещё раз. Мысль о том, что этот извращенец снова оказался рядом с ней, пусть мы и расстались, жутко бесила.

— И что дальше? — сурово спросил я.

— А то и дальше. Она мне в слезах пришла жаловаться, что он руки распускает, и просить защиты.

Бл*дь. Как же мне больно это слушать! Я уехал в такой неподходящий момент… Но как мне надо было поступить? Наплевать на бабки, которые я влил в бизнес? Я не заработал бы такую сумму снова. Я пошел ва-банк ради этого бизнеса. И как я мог бы предположить, что Багира угодит в лапы Рощина?

— Где она сейчас? — рыкнул я в трубку.

— Не переживай, я её отбил, — гордо заявил братец. — Вот здесь я и без тебя разобрался. Что я — не мужик, что ли? Не могу защитить любимую женщину?

Вот теперь я хочу набить морду и ему. Ну за что мне это всё?

— Я позвоню ему. Разберусь с этим, — попытался я говорить ровно, не показывая, какую боль причиняют слова Марка. Две грёбаных недели пытаюсь выкинуть её из головы, а одно лишь упоминание её имени снова срывает все краны. Да ещё и в статусе “его любимой женщины”.

— И что ты ему сделаешь? — поинтересовался Марк.

— Есть рычаги давления на него. Я могу в США больше, чем ты в России, — не преминул я уколоть его.

— Ну и ничего, — отмахнулся он. — Зато на этой почве мы помирились с Линой. Мы снова вместе. Она так благодарна мне, что готова вернуться и попробовать все заново. Прямо такая, знаешь, идиллия. Лучше, чем было. Она сказала, что всё, что было с тобой — ошибка, ей ужасно передо мной стыдно и она жалеет. А я её простил и принял. Так что прости, брат. Ты проиграл. Изначально это была моя девушка. Сегодня мы ужинаем в ресторане, обмываем наши старые новые отношения.

Слушать это было уже невыносимо. Невольно прикрыл глаза. Пальцы сжимали смартфон так, что казалось, он вот-вот лопнет в руке.

— Совет вам да любовь, — повесил я трубку.

Встал на ноги и заходил по кабинету. Она снова с ним? Возможно. Я и сам все это время думал, что не поехала она из-за него. Она могла его любить, а я её просто соблазнил, не оставил выбора. А стоило мне исчезнуть, как она вернулась преспокойно к нему. И всё же до конца не верю брату — это же Марк. Он может и наврать. Но проверить я это никак отсюда не смогу. И изменить тоже.

Пересилил себя и набрал её номер. Ещё раз. Ещё. Ну возьми же трубку и скажи, что всё это ложь, и ты ждёшь меня, как я тебя. Не взяла. С грохотом бросил телефон на стол. Закрыл лицо руками, тяжело вздохнув. Упрямая. Или не хочет говорить, потому что свой выбор она сделала. Правильно бабуля сказала — я всех просрал. И Лину тоже…

Снова взял телефон в руки и набрал номер Вадима. Надо всё же решить с ним вопрос, с кем бы из нас она не осталась. В обиду я её не дам, если знаю, что у неё проблемы.

— Привет, Рощин, — сказал я, когда звонок приняли. — Это Марат.

— А-а, — отозвался он. — То-то я гляжу — номер заокеанский. Ну, как там дела?

— Всё прекрасно, — ответил я, снова закипая от одного его голоса и картинок, где он лапает Лину. — И было бы ещё лучше, если бы ты, падла, не распускал свои руки на чужих женщин.

— Эй, полегче в выражениях, ладно? — попытался взбрыкнуть он. — Иначе я…

— Я тебя буду называть так, как ты того заслужил, понял? — перебил я его грубо. — Слушай сюда. Я знаю о твоих необычных предпочтениях в сексе. Хочешь, чтобы об этом узнали жена и пресса?

На том конце провода образовалась тишина.

— Откуда ты можешь что-то знать? — попытался он пойти в оборону.

— А вот знаю. Иначе не заговорил бы об этом, как считаешь? Я же не внук Ванги. У меня даже есть веселые фотки, где ты и смазливый парень отдыхаете. Показать их СМИ?

— Что ты хочешь? — спросил он, понимая, что его припёрли к стене.

— Завтра же уйдёшь с поста. Понял меня?

— О ком вообще речь?

— Не прикидывайся валенком — об Ангелине Соболевской. Твоя помощница.

— И всё это из-за девчонки? Так она, вообще-то, с Марком. Он уже и без тебя меня закошмарил. Нахрена тебе её так защищать? Лох ты, Марат.

— Я спросил: ты понял меня? — начал я звереть конкретно.

— Понял, — не стал больше нарываться Вадим.

— Я проверю. Не дай бог ослушаешься — продам фото во все газеты.

— Урод.

— Взаимно.

Повесил трубку. Он послушает. Он знает: всё, что я сказал — правда. А вот я получил ещё одно подтверждение, что Лина всё же вернулась к Марку. На душе словно нарывы старые вскрыли.

— Марат Ильдарович, — услышал я возле уха. Мягкие руки легли на мои плечи и стали плавно поглаживать, проходясь и по груди. Я так задумался, что не слышал, как вошла Диана. — Хватит работать. Сегодня ко мне или к тебе?

— Я — ко мне, а ты — к себе, — ответил я ей, перехватывая её руки и скидывая их с себя.

Всё же не стоило смешивать личное и работу… В который раз это ни к чему хорошему не привело. Тем более не стоило лечить чувства другой женщиной. Не вылечил всё равно.



— Не поняла, — нервно улыбнулась она, глядя, как я спешно беру пальто и ключи от машины.

— Ты уволена, Диана.

21.

АНГЕЛИНА.

Телефон разрывался от звонков с неизвестного номера. Под цифрами значилось — США. Сердце билось как сумасшедшее. Зачем он снова звонит? Две недели не слышно было, и вот опять звонок. Уже и не ждала. Я протянула руку, взяла смартфон и почти нажала заветную кнопку. Но в последний момент передумала. Перед глазами снова встала картинка из прошлого.

— Что грустишь, Ангел? — весело спросил он. — Если что — позвони мне, я дам денег на аборт.

Мне не нужен такой предатель. Ребёнка ещё не было, а он уже его предал. Может, я рассуждаю слишком категорично, зато честно — это то, что у меня на душе. Мне нечего сказать тебе, Марат.

Отключила звук и положила телефон на стол. Марат звонил до конца, потом набирал снова и снова ждал, пока нас не разъединит оператор. Словно издеваясь над собой, смотрела, как горят цифры на экране мобильного. Но я не возьму трубку. Тебя больше не существует для меня, Марат Ильдарович. Я просто не готова простить его слова об аборте. Когда экран погас, и я поняла, что он оставил попытки дозвониться, меня вдруг накрыло.

Всё. Это всё. Больше не станет звонить, я его знаю. И я не перезвоню. Я сидела за кухонным столом и смотрела в одну точку, глотая и глотая слёзы. Я справлюсь, обязательно. У меня есть папа и… мой малыш. Только мой.

Вопреки своим же убеждениям проверяла до самого вечера телефон. Он больше звонить не стал…

Зашла в кафе первой. Сняла пальто, поправила волосы, глядя в отражение большого зеркала на входе в зал. Заняла уютный столик у стены и заказала себе чай. Минут через десять зашел и Марк. Он шёл ко мне — высокий, симпатичный, с огромным букетом белых роз наперевес. Заметила, какими глазами его провожали официантки. Для них он мужчина-мечта. Да и для меня был когда-то таким, а сейчас мне хочется шумно вздохнуть, потому что принимать этот букет я буду без особого желания.

— Привет, малыш, — улыбнулся он мне и присел рядом на диван.

Потянулся поцеловать. Словно мы и не расставались. Я только диву даюсь, сколько сил у него уходит на то, чтобы делать вид, что ничего между нами не случилось. Я бы так не смогла… И очень жаль, что я на его чувства так и не смогла ответить, как ни старалась.

— Марк, — нажала я руками на его грудь, прерывая поцелуй, которым он угодил мне куда-то в шею. — Не надо.

— Ну хорошо, извини, — поднял он руки вверх.

— Не надо делать вид, будто всё, как раньше, — добавила я, обнимая себя руками, словно мне вдруг стало холодно.

Он несколько секунд смотрел на меня, но потом резко переключился на букет.

— Это тебе, — положил он розы, перевязанные розовым бантом и источающие прекрасный нежный аромат, возле меня.

— Спасибо, — посмотрела я на них. Всё же Марк пытается быть лучше Марата. Этот букет больше, чем букет Марата, который он прислал мне на прощание.

— Давай фотку, для бабули, — сказал он вдруг и достал смартфон, и тут же снял меня и рядом лежащий букет. — Ну улыбнись. Для бабули же.

Я вяло улыбнулась. Даже не знаю, почему не стала возмущаться, сил уже ни на что не осталось. Однако возмущение всё же взыграло, когда Марк додумался сесть ближе, притянуть меня к себе за талию и поцеловать в щёку.

— Марк, это уже слишком! — закипела тут же я и встала на ноги.

— Ты куда? — разочарованно спросил он, вставая следом за мной.

— Оставь меня в покое, Марк. Ради этого я и пришла сюда — сказать тебе это. Мы расстались, мы не вместе, ты не имеешь никакого права меня целовать! Я не буду с тобой. Оставь эти иллюзии.

Он смотрел на меня так, словно я только что причинила ему невыносимую боль. Наверное, причинила, но сколько можно уже игнорировать то, что я говорю?

— Ну почему, Ангел? — спросил он. — Он уехал. Мы могли бы попытаться хотя бы… Ты забудешь его. Ну, правда, забудешь. Я всё для этого сделаю, малыш. Вернись ко мне, я прошу тебя.

— Нет.

— Почему?

— Я беременна.

Рот Марка открылся и закрылся обратно. Он растерялся, явно не ожидая такого поворота событий.

— Извини, — я вышла из-за стола и понеслась в гардероб, бросив на столе букет и Марка за спиной, который расстроенно смотрел мне вслед.

Поймала на улице такси и вернулась домой. До самой ночи рыдала, свернувшись калачиком на холодной кровати. Как же мне больно за всех нас… Почему я не могла, как все нормальные девушки, выйти замуж, родить ребёнка и жить спокойно? Замуж зовёт один, а рожаю я от другого, от того, кому ни я, ни ребёнок вообще не нужны… Почему всё так? Неужели я где-то так нагрешила, что заслужила подобное? Вопросы, на которые мне никто никогда не ответит…

МАРАТ.

На часах пять утра, а я так и не ложился. Глаза уже сушит от недосыпа, а горло дерёт от холодного виски и выкуренных пачек сигарет.

Как же я ненавижу все это говно под названием любовь! Что ж ты за падла-то такая… Калечишь судьбы людей, уродуешь их души. А ещё говорят, что это самое лучшее, самое чистое чувство. Когда любовь взаимна — может быть. Но ведь взаимная любовь так редко случается. Чаще ведь всё с точностью до наоборот. И именно благодаря этому самому светлому и лучшему из чувств у нас куча убийств по всему миру, преступлений против личности, переполнены тюрьмы и психиатрические клиники. Да-а-а… Прекрасное чувство любви. Как бы самому с такими приколами не стать пациентом психиатрички.

Затянулся ещё, хоть легкие уже просто резало от дыма с непривычки. Курить я бросил после второго развода четыре года назад. А вот теперь снова сорвался. Потому что так погано на душе мне уже давно не было.

Всеми делами придётся заниматься сегодня заместителю. Настолько хреново, что даже на работу наплевать. Завибрировал телефон, и я разблокировал его, чтобы посмотреть, кто мне пишет.

Марк. Фотографии какие-то. Нахмурился и развернул сообщение. Пальцы похолодели, я нервно сглотнул, когда увидел её. С цветами, улыбающуюся. Кажется, она вполне довольна жизнью и своей компанией на этот вечер… А от меня трубку опять не взяла. Правильно, нахер ей Я, если у неё есть ОН? Следующая фотография заставила меня резко сесть, в сердце ёкнуло до боли. Марк целует её в щёку, а она смотрит на него. Какая красивая пара, бл*дь! Так трогательно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сука. Все вы продажные. И она.

Телефон полетел в стену. Рассыпался на осколки. Взялся за голову, запустив в спутанные волосы пальцы. Вот так вот, значит. Всё же выбрала его. Что ж… Тогда и я тебя отпущу из своего сердца. Не знаю пока как, но обязательно это сделаю. Как ты там сказала, Багира? Найди себе другую, намного лучше? Ну что же, давай, девочка. Давай сыграем в прятки, только я тебя искать уже не буду.

Встал на ноги и вынул из разбитого телефона сим-карты. Эта рухлядь всё равно уже работать не будет. Где-то был у меня запасной телефон, потом вставлю симку. Одну. Рабочую. Личную же сломал пополам. Сменю номер. Даже если захочет — уже не перезвонит мне. Для неё больше абонент недоступен. Ни о Марке, ни о ней я больше не желаю слышать никогда в жизни.

Встал с пола, отряхнулся от осколков экрана телефона, схватил куртку и ключи от машины и спустился вниз из своей квартиры. Завёл машину. Она из каршеринга, но мне насрать, хоть бы и разбил её в хлам, как телефон свой. Завёл авто и вывел на дорогу. Понёсся по ещё пустым улицам с огромной скоростью, вдавливая педаль газа до предела. Музыку погромче, ещё глоток виски. Лишь бы полицаи не поймали. А впрочем, тоже насрать. Тормознул на какой-то площадке и стал тупо наворачивать круги, заливаясь виски ещё и ещё… Пока меня не срубило прямо в машине мордой в руль под слезливую песню.

___

АНГЕЛИНА.

Вникать в новые обязанности оказалось нелегко. К концу дня уже изрядно болела голова, да и мысль, что сейчас еще под ветром придётся тащиться на остановку, не добавляла жизни красок.

— Добрый вечер, Ангелина Павловна, — услышала я позади себя и обернулась, крутнувшись на офисном стуле.

— Добрый вечер, Марк Григорьевич, — ответила я, перебирая в голове варианты, зачем он опять пришёл.

Я думала, что задела его тогда в кафе, но он снова стоял напротив меня и открыто улыбался. Слишком открыто, что снова вызовет, конечно, пересуды за моей спиной среди других сотрудников. Он подошёл ближе и заговорил вполголоса, чтобы те, кто мог греть уши, остались без очередной лакомой сплетни.

— Как себя чувствуешь? Устала?

Как заботливо… Жаль, нельзя смешать Марка и Марата — бы бы мужчина моей мечты. Тьфу ты, что я опять о нём вспоминаю? Вчера запретила себе это делать, но пока мне удаётся это плохо.

— Да, есть немного, — ответила я. — Нормально всё, спасибо.

— Подвезу? — спросил Марк.

Ну что же такое-то? Никак я не достучусь, что не намерена продолжать общаться. Может, не так как-то стучу?

— Спасибо, я на автобусе, — ответила я. — А ты бы лучше этот вечер провёл более приятно. Например, пошёл бы на свидание с девушкой.

— Ты издеваешься, Лин? — нервно хохотнул Марк.

— Почему сразу издеваюсь? — пожала плечами я. — Просто хочу, чтобы ты уже понял, что в жизни есть и другие девушки, а не только я. Хочу, чтобы ты был счастлив.

— И это взаимно, — ответил Марк. — Но я не о том. Поговорить нам надо. В том числе о работе. Есть новости и изменения насчёт Вадима. Тебя касается напрямую. Поехали, довезу тебя, и заодно поговорим.

— Ну ладно, — согласилась я. — Раз разговор деловой…

— Деловее некуда, — поддакнул он. — Давай, собирайся, жду тебя на парковке.

До дома мы ехали почти молча, переговариваясь по всяким мелочам. Я не хотела отвлекать Марка от управления авто и не затрагивала тему работы, решила дождаться, когда мы приедем к моему дому. Возле подъезда я отстегнула ремень безопасности и повернулась к Марку.

— Ну, рассказывай. Какие новости?

— Вадим уходит с поста, — сказал Марк, и я так и открыла рот.

— Серьёзно?

— Конечно, — ответил он и глянул на меня. — Ты думаешь, я стал бы так прикалываться? Он уходит. Тебе больше точно ничто не угрожает.

— А почему он ушёл? Сам? — задумалась я.

— Не сам, — поджал губы Марк. — Я ему помог. Есть у меня свои рычаги давления на него. Так что…

— Ты? — округлила я глаза. — Но как ты его заставил?

— О, позволь мне это оставить своим маленьким мужским секретом, — шутливо отмахнулся он от меня. — Всё ради тебя, помнишь?

Я ничего не ответила на последнюю фразу. Он молодец, конечно, и я оценила его старания, но кроме благодарности, хоть и очень большой, я ничего к нему не испытываю.

— Что ж… Спасибо, — улыбнулась я ему. — Теперь я смогу ходить по коридорам компании без замирания сердца и страха снова встретить Вадима.

— Да, — кивнул Марк. — Можешь расслабиться.

— А кто же теперь будет генеральным директором? — спросила я.

— Ну… — протянул он и побарабанил пальцами по рулю. — Заместитель я. Уволить он меня не успел. Так что, пока не нашли замену, И.О. генерального директора буду я.

Вот это ничего себе, как всё повернулось…

— Ого, вот это да! — изумилась я. — Поздравляю, Марк! Ты это заслужил, я думаю.

— И ты кое-что тоже заслуживаешь.

— Что?

— Хорошее место в компании, — ответил он и снова посмотрел на меня. — Я решил немного воспользоваться своим положением. Я забираю тебя обратно на руководящий этаж.

Дар речи вовсе пропал. Господи, опять перевод? Сколько можно-то уже? Когда эти мужчины прекратят мной играть и переводить туда-сюда? Впрочем, сейчас это вызвало радость. Мне столько всего ещё нужно купить для малышки! Почему-то мы с папой ждём именно девочку. Даже имя уже выбрали — Алиса.

— Ты будешь моим помощником, и после назначения другого директора останешься работать со мной. Никто тебя больше не обидит, уйдёшь в декрет спокойно.

Эта новость порадовала куда меньше, ну да ладно. На работе Марк обычно всё же держит себя в руках, а до декретного отпуска осталось меньше полугода. Как-нибудь сработаемся с ним.

— Хорошо, спасибо тебе, — улыбнулась я ему. — Ты мне очень этим поможешь.

— Пожалуйста, — ответил он и продолжил смотреть на меня.

Я чувствовала, как он мечется в мыслях, желая коснуться личной темы, но боясь моей реакции.



— Лина, ты только не кричи сразу, ладно? И не убегай. Выслушай, пожалуйста.

Я молчала. Он принял это за добрый знак и продолжил говорить:

— Я всё же хочу, чтобы ты подумала о своём будущем. Ты ведь беременна. Ну как ты будешь растить ребёнка одна? Тебе нужен мужчина рядом.

— У меня есть мужчина — папа мой. Мы справимся, — ответила я, глядя в окно на серые деревья февраля.

— Ты понимаешь, о чем я говорю — ребенку нужен отец, — пояснил Марк. — Я… могу попытаться им стать. Да, я стал бы отцом твоему малышу. Нашему. Если ты захочешь…

Невольно повернула голову и встретилась с ним глазами.

— Марк, ты… Ты готов принять чужого ребёнка?

— Да, — ответил он, глядя мне в лицо. А потом вдруг опустил глаза, словно пытаясь от меня спрятать свою боль. — Знаешь, я думал, что не смогу тебя простить… Измену, роман с братом. Но я так сильно по тебе тоскую, что готов хотя бы попытаться начать всё заново, если ты согласишься.

— Даже если этот ребёнок от Марата? — спросила я, напряженно собрав пальцы в замок.

— Я понял, что от него… — ответил он, подперев подбородок рукой. — Да, это больно. Но он же… может этого не узнать. Никто может этого не узнать. Я усыновлю его и буду ему отцом и по документам, и в жизни. Он станет моим. Как и ты. Мы будем семьёй. А ты потом мне дочку ещё родишь… Всё будет хорошо. Что скажешь, Ангел мой прекрасный?

Я продолжала упорно молчать в ответ. Я растерялась. Может, он и прав, ребёнка трудно поднимать одной. Но а как же любовь?

— Подумай, Лина, — заговорил он снова, так и не получив ответа. — Ты же не планируешь оповещать Марата о беременности, я правильно понял?

— Правильно. Он ничего не должен знать, ясно? — я требовательно снова уставилась на него.

— Я ничего ему не скажу, можешь не переживать, — фыркнул он. — Тебе лучше забыть о нём. Тому есть много причин. Разве он красиво с тобой обошёлся? Он назвал тебя любимой, позвал замуж?

— Нет, — честно ответила я, чувствуя, как собрался противный ком в горле.

— Знаешь, почему это урод так поступил с тобой?

— Не говори так о нём. Он ведь твой брат.

— Мы давно уже враги. Ещё до ситуации с тобой, Лина.

— Я не хотела быть яблоком раздора… Мне очень жаль, что так вышло. Мне стыдно перед тобой и всей вашей семьёй. — Держаться сил не осталось. Слёзы капали мне на руки и юбку. — Но я ничего уже не могу изменить.

— Но стала, — словно дожимал меня до какой-то определённой кондиции Марк. — Так сказать тебе, почему он так с тобой поступил?

— Почему? — спросила я, ощущая, как в горле всё больше и больше пересыхает от переживаний.

— Потому что он тебя просто не любит. Это всё была месть. Мне.

— Что? — нахмурилась я. — Какая ещё месть? О чём ты говоришь?

— Это некрасивая история, — вздохнул Марк. — Но ты должна знать о ней. Чтобы понимать, каков мой брат. Я тоже отнюдь не святой, но это здесь не главное. В общем, пять лет назад у меня случился роман с женой Марата.

— Что? — в который раз за этот вечер я округлила глаза и открыла рот от колоссального изумления.

— Да, милая, — кивнул Марк. — Я влюбился. Она была старше, но ответила мне взаимностью. У нас начался роман, который длился полгода. В один прекрасный день всё вскрылось, Марат узнал о нашей связи. Жену выгнал, выбросил её вещи на лестничную клетку и, конечно, подал на развод. Со мной не общался несколько лет совсем, пока не успокоился. Всё же мать нас связывает, семья. Мы сделали вид, что помирились.

Он сменил положение тела, набрал воздуха в лёгкие и продолжил говорить:

— Мы с Леной были вместе год. Но совместная жизнь нас не радовала. Большая разница в возрасте, разные взгляды на жизнь нас развели. Элементарно, мне хотелось пойти в клуб, а ей, красивой тридцатилетней женщине — в оперу. Мы стали ссориться и в итоге расстались. Но Марат, конечно, затаил обиду. А потом появилась ты… Понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю… Но только Марат стал проявлять ко мне интерес ещё до того, как узнал, что я твоя невеста. Не сходится.

— Не совсем. Активизировался он как раз на юбилее бабули. Так ведь?

— Ну… да, — пожала я плечами, снова ощущая жар стыда на щеках.

— Ты просто нереально красивая, малыш, — грустно улыбнулся он мне. — Ты ему понравилась. Но в том, что он стал предпринимать активные действия, сыграло роль именно то, что ты моя невеста. Была… Он просто отомстил мне. Использовал тебя. Получил удовольствие. И уехал.

Я смотрела в одну точку. За слезами вообще уже ни черта не видела. Как я проживу теперь этот вечер? Я просто не знаю, как вообще жить дальше после всего этого. Марат оказался ещё большим мерзавцем, чем я думала. Так играть чужими жизнями… Так виртуозно, жестоко, безбожно. Кукловод.

— Я хочу домой, — сказала я и потянулась к ручке двери. Открыла её и вышла из машины.

— Подумай о моём предложении, — сказал мне Марк.

Я не ответила. Мне не до него сейчас. Мне просто плохо. Захлопнула дверь его машины и, обняв себя, побрела к подъезду.

22.

МАРАТ.

А красивый всё-таки вид у ночного Нью-Йорка с высоты двадцатого этажа. Именно здесь располагается мой новый офис. Получены новые кредиты на развитие бизнеса, дело идёт в гору, и небольшие победы уже одержаны.

В моей руке бокал виски, который сегодня скрашивает мой первый свободный вечер за долгое время. Последние пять месяцев у меня не было времени не только пить, но даже есть и нормально спать. Много раз я ночевал прямо в офисе, чтобы не тратить время на дорогу и сон в кровати на несколько часов. Я постоянно держал руку на пульсе: звонки, почта, документы, вопросы, сложности… И вот сегодня знаменательный день — мы заключили очень важный и прибыльный контракт. Теперь наши дела станут ещё лучше.

Женщины… Они бывали редко, и только те, для кого это работа. Мне некогда крутить романы, да и не готов я с ни с кем сближаться, и обманывать ожидания таких, как Диана, больше не хочу. Только деньги и секс, ничего личного. В одном элитном заведении мы нашли друг друга с Эмбер. Она любит мои деньги, а я использую её тело. Не так давно мне почти перестала сниться она, но даже Эмбер отдалённо напоминает Багиру. Может быть, теперь у меня изменился вкус и меня возбуждают только брюнетки?

В любом случае главное — никаких чувств. Кто знает, когда я снова решусь на семью… Смогу ли я к кому-то ещё почувствовать… что-то. Как и любому нормальному мужику, мне хочется, чтобы дома ждала жена и встречала меня с кудрявой малышкой на руках. Но пока я просто не найду для них времени, да и душа всё ещё не на месте.

Но сегодня я спокоен, даже почти счастлив. У меня всё хорошо. Моё дело не прогорело и дало плоды.

Раздумья прервал звонок телефона. Глянул на дисплей и улыбнулся. Скучаю всё же, хоть уже и не мальчишка давно.

— Да, мам, — принял я звонок.

— Привет, сынок, — поздоровалась она. — Я тебя не разбудила? Никак не привыкну и не пойму, сколько у вас сейчас времени.

— Десять вечера, мам, — пояснил я ей. — У вас десять утра. Разница по Москве двенадцать часов с тихоокеанским временем.

— А, да, точно, — хмыкнула она. — Так ты дома уже или опять в офисе собрался ночевать?

— Нет, сегодня дома. Позволил себе вечер отдыха. Заключили сегодня шикарную сделку. Встаём на ноги постепенно.

— Ну, я очень рада за тебя, сын. Скучаю только… Когда приедешь снова?

За все это время я был дома только один раз, буквально вечером прилетел, утром уже улетел. Просто прилетел обнять маму и бабулю — и обратно.

— Не знаю, мамуль. Дел невпроворот, сама же знаешь, что я даже на сон иной раз времени выделить не могу.

— Знаю, — вздохнула она. — Своё дело развивать сложно. Но всё же скучаю сильно.

— Приеду, мам, обязательно, — пообещал я. — Как только смогу оставить бизнес хотя бы на несколько дней, сразу закажу билеты домой.

— Спасибо, сын, — судя по голосу, мама улыбалась, но, как обычно бывало во время наших разговоров, улыбка эта была грустная и со слезами на глазах. — А у нас тут праздник. Марк женится.

Эта новость кольнула сердце. Вот и добился своего. Что ж… Надеюсь, с ним она будет счастлива. И моя душа когда-нибудь тоже оттает. Сейчас у меня в груди не душа, а февральская стужа сплошная.

— Ма, — прикрыл я глаза и потёр переносицу пальцами. — Я прошу тебя, не рассказывай о нём. Ничего не хочу знать ни о Марке, ни о его свадьбе.

— Нельзя так с братом, Марат, — укорила она меня. И расстроилась. Понятное дело, для неё мы оба любимые дети. — Что ж вы мне, мальчики, душу-то так рвёте? Ты бы хоть на свадьбу приехал.

— Нет, — твёрдо сказал я. — Без меня. И приезжать я буду только в отсутствие Марка. И не обижайся, на то у меня есть свои причины.

— Не расскажешь мне, что за причины? — уже не в первый раз спросила мама.

— Нет, мам. Извини.

— Ладно, — проворчала она. — Бог с тобой. Просто хотела сообщить тебе, ведь для нас это радостная новость. И ещё сообщить, что ты скоро станешь дядей. Они ребёночка ждут.

Сжал губы в тонкую линию. Ребёночка уже заделали? Как мило. Шустрый… Придурок мелкий, тебе эта женщина зря досталась. Но моего мнения никто уже не спрашивает.

— Поздравляю, — выдавил из себя.

— И на племянника посмотреть не приедешь?

— Мам, я, если честно, очень устал, — сменил я тему.

— Понятно. Ладно, не буду я больше ничего тебе говорить… — Мама явно обиделась.

Знала бы ты, мама, какая вьюга сейчас разыгралась в моей душе…

— Спокойной ночи, мам, — сказал я как можно мягче.

— Спокойной ночи, сынок…

Я нажал отбой. Глянул на стакан в руке. Кажется, сегодня мне понадобится много виски.

— Объявляется посадка на рейс "Нью-Йорк-Москва” номер триста двадцать девять. Пассажиров просьба пройти к воздушному коридору", — металлический женский голос разнёсся по всему аэропорту.

Я взял свою небольшую ручную кладь и оправился к нужному коридору. Стандартная процедура проверки документов на входе в самолет, и вот я занял место у иллюминатора.

Наконец-то я смог выделить буквально несколько суток, чтобы слетать домой. Бизнес растет и развивается: за два с половиной года, что я нахожусь в США, уже крепко встал на ноги и теперь не так нуждается во мне. Появился довольно большой штат сотрудников, и теперь мне есть на кого оставить своё детище, чтобы я смог отлучиться. Увидеть родных буду очень рад, буквально предвкушаю встречу. Только один момент меня смущает — я отчего-то начинаю волноваться от мысли, что увижу Марка с Линой.

Последний год я почти уже не думал о ней и свыкся с фактом, что она теперь с ним. Она хотела, чтобы я её забыл, и я это сделал. Так мне казалось до того момента, пока я не согласился наконец приехать вместе со всеми на юбилей мамы. Тут я отказать никак бы не смог. К матери я всегда мягок, чего бы это ни стоило мне самому. До этого я ездил только после праздников и поздравлял родных отдельно. Не хотел сталкиваться с братом. Когда понял, что он будет, конечно, на дне рождения нашей мамы, и будет с женой, ощутил лёгкое волнение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Почему я вдруг нервничаю? Ну, Ангелина и Ангелина. Она просто человек. Не мой человек. Человек из прошлого. Не моя женщина. Мне казалось, я уже перелистнул эту страницу. Она сделала шаг в новую главу первой. Я тоже стал жить своей жизнью. Не понимаю, почему же тогда меня волнует этот призрак прошлого? Наверное, потому что расстались мы слишком неопределённо. Когда осталась недосказанность, забыть труднее, и так и остаётся всё странными воспоминаниями, которые, как ни крути, отличаются от других. Что ж… Два дня как-нибудь переживём в одном доме. Надеюсь, этот дурацкий нервяк исчезнет очень скоро. Наверняка, Она тоже изменилась уже. Все мы меняемся, стареем…

В самолёте уснул и открыл глаза, когда мы уже опускались над серой Москвой. Даже летом она почему-то серая с высоты полёта. Но всё равно я испытал невероятный душевный подъём — я дома. Прожил в Нью-Йорке больше двух лет, а всё равно своим домом считаю Москву и дом родителей.

Посадка прошла без каких-либо сложностей. Такси поймал тоже легко и уже через полтора часа оказался у двери дома. По дороге заехал в цветочный магазин и купил маминых любимых лилий. Мама услышала шум машины и вышла на крыльцо ещё до того, как такси остановилось.

— Марат! — раскинула она руки в стороны, когда я покинул такси. — Сынок. Приехал!

Я подошёл ближе. Оставил сумку на пороге и обнял её, вдыхая аромат родного человека, дома.

— Привет, именинница, — сказал я ей, шелестя обёрткой цветов. — Начинай принимать подарки. Для самой красивой женщины — самые красивые цветы.

Вручил букет ей. Мама растрогалась. Утёрла слезы, набежавшие на глаза.

— Спасибо, родной, — ответила она, сжимая в руках букет и целуя меня в щетинистую щёку. — Мы тебе очень рады.

Побрился утром, в обед уже опять щетина…

— Ну, пойдем, отдохни с дороги.

Дома мама накормила меня, мы выпили с ней чаю. До приезда гостей было еще часа четыре. Отец помог спуститься к нам и бабушке, и у нас был семейный обед. Бабуля с отцом тоже светились от радости, что я снова с ними. Всё же так тепло меня никто и нигде ещё не встречал, как дома.

— Иди, поспи немного в своей бывшей комнате, — предложила мама. — Как раз к празднику отдохнёшь.

— Да, пожалуй, поднимусь, — сказал я. — Марк тоже будет?

— Да, — осторожно ответила она. — Он не отказывался. И ты мне обещал, Марат. Не порти матери праздник.

— Да я никуда не уйду, — успокоил я её. — А ты ему говорила, что я буду?

— Говорила.

— Значит, он в курсе.

— Да.

— Он с женой будет или один?

— С женой и сыном.

— Ясно. Пойду наверх.

Уснуть у меня не получилось. После душа лег на кровать да так и пролежал бестолково, пока не пришло время одеваться и спускаться. Внизу уже слышались голоса, гости стали собираться.

Умылся, оделся в один из привезенных костюмов, предварительно старательно отутюжил его, причесался у зеркала. А у тебя уже много седины, Марат. И для кого ты, интересно, прихорашиваешься сейчас?

Для себя. Не хочется ударить в грязь лицом перед семьёй и друзьями.

Что ж, пора… Поправил ещё раз ворот рубашки и спустился вниз. Среди гостей я не увидел Марка. Сердце стучало быстрее в ожидании, как бы я ни уговаривал себя, будто мне всё равно, что я увижу её спустя столько времени.

Они зашли последними. Марк, ведущий за ручку маленького светловолосого мальчика, и женщина… Моё лицо невольно вытянулось, когда я увидел её. Незнакомка… Это не Лина.

Так.

Стоп.

Не понял сейчас вообще.

Не она его жена.

А где тогда Ангелина?

— Познакомься, Марат, — подошла к нам мама. — Это Любочка, жена Марка, и их сын Артёмка. Правда, славный сорванец?

— Да, славный, — ответил я, сверля взглядом брата. — Приятно познакомиться.

— Мне тоже, — ответила Люба, со странным любопытством разглядывая меня.

Развёлся он с Линой или и не был на ней женат? Начал закипать против воли. Собственно, сейчас уже и неважно, но неприятно будет узнать, что он меня обманул. Мелкий придурок же спокойно смотрел на меня, словно не понимая моего взгляда.

— Ну, пойдёмте к столу, — позвала нас мама. — Сейчас будет мой фирменный пирог и салатики.

Праздник был весёлым и удался на славу. Он был бы весёлым и для меня, если бы я не грузился так. Мама ушла нарезать ещё овощей на стол, и я тоже оставил гостей и пошёл за ней.

— Ой, ты чего, Марат, тут? — удивилась она, увидев меня в кухне.

— Я помогу тебе, мам? — спросил я, снимая пиджак и закатывая рукава рубашки. — Давай мне овощи.

— Ну, на, — согласилась она, поставила передо мной тарелку с мытыми овощами и положила рядом разделочную доску и нож. — А я пока жюльен достану.

— Мам, — спросил я через один нарезанный кружочками огурец. — А Люба первая жена Марка?

— В смысле — первая? — переспросила она. — Она у него и была одна. Не ездишь сюда, не знаешь даже, сколько раз женат брат и на ком…

— А как же Ангелина? — посмотрел я на неё, зажав рукоятку ножа в ожидании ответа.

— Какая Ангелина? — Мама вынула поднос из духовки и уставилась на меня. — А-а… Ангелина. Красивая такая, тёмненькая? На Нефертити похожа была. Отец её так и звал, ловелас плешивый.

— Да.

— Ну, ты вспомнил тоже… — Покачала головой мама, расставляя порции жюльена на другом, праздничном подносе. — Как он расстался с ней, так мы больше ничего о ней и не слышали. При тебе же это было, помнишь? Перед самым твоим вылетом.

— Да, помню, — ответил я, опустив голову.

Марк меня надул, похоже. Но всё было так похоже на правду… Ещё её игнор. Я и решил, что она сделала свой выбор. Если она не выбрала его, то какого хрена трубку не взяла? А если мне уже всё равно, то какого хрена сейчас так больно?

— А чего ты про неё вспомнил-то? — Спросила меня мама.

— Да просто Марк так её любил, кажется…



— Ну, любил. Потом разлюбил, полюбил Любочку. Нам она очень нравится. Что с тобой, сын? — спросила обеспокоенно она, заметив, как потемнело моё лицо.

— Да так, ничего… Голова болит до сих пор после самолёта.

— Не ври мне, — внезапно сказала мама, уперев руки в боки. — Что ты скрываешь?

— Да ничего я не скрываю, мамуль, — посмотрел я на неё обезоруживающе.

— Лилечка опять что-то? Поссорились? Опять не получается? — вгляделась она в меня.

За этот вечер я о жене и не вспомнил ни разу. Покрутил задумчиво кольцо на пальце. Лиля не смогла забеременеть сама, а я хочу детей. Мы сделали ЭКО уже несколько раз, но пока безуспешно. Новое сделали перед самым вылетом. Ждём результатов.

— Пока ждём, мам, — ответил я ей.

— А чего не приехала она? Боялась лететь после процедуры?

— Да. Передумала перед самым рейсом, даже билет сгорел.

— Ну понятно, — вздохнула она. — Хотелось бы, конечно, собраться за общим столом, но теперь уж что…

— Подарок от меня и от неё тебе. Просила не обижаться.

— Спасибо, очень красивый браслет, — подошла она ближе и, взяв меня за голову, чмокнула в обе щёки. — Знаешь, как порадовать мать. Но лучше бы прилетали почаще. Передай Лилечке спасибо.

— Обязательно.

— Что ж тебе так не везёт ни с женами, ни с детьми, — вздохнула мама. — Настя даже на мой юбилей не смогла приехать.

— Почему не везёт? — пожал плечами я. — Лиля тебе нравилась же. А Настя мне писала, что приедет чуть позже. Но приедет.

— Очень рада. А Лиля — хорошая девочка. Но с детьми не ладится, жаль…

— Она же не виновата в этом. Мы это выяснили, когда обычным путём беременность не наступала.

— Да я не виню её, не подумай, — покачала головой мама. — Понимаю всё. Жаль просто. Хотелось бы тебе лучшей доли, сын. Но дай бог вам, дай бог… Вон, у Марка какой бегает — ну прелесть! И нам, старикам, радость какая. Ну, помоги теперь мне отнести поднос.

Я ушел наверх немного раньше других. Праздник как-то в горло не лез. Ощущение, что меня обдурили, не из приятных. Мысль о том, что она не приняла Марка, меня взбудоражила. А может, она всё же любила меня? Или не любила никого из нас, но она точно не соглашалась на брак с Марком и вообще не была с ним после, раз Марк радостно не привёл её снова в дом родителей.

Упал на кровать, раскинув руки. Так и лежал в одежде и думал, думал, думал…

Да, возможно, она не предавала меня… Только как теперь всё это выяснишь? Главное, зачем? Искать её? Дикая мысль. Для чего?

Я женат. Возможно, Лилия уже беременна. Я не из тех, кто так просто продаст семью. Это просто какое-то помутнение, вызванное мыслями о ней. Из-за неё всегда одни проблемы…

С Лилей всё было иначе. Просто. Понятно. Я увидел в ней женщину, подходящую на роль моей жены. Блондинка с голубыми глазами, ничего общего с Багирой. Захотел детей. Ухаживал. Она ответила. Романтика, секс, отношения. Предложение… Семья.

Почему же с Ангелиной всё было наперекосяк с самого начала? Хотя понимаю, почему. Она не была свободна. Она хотела ответить на мой порыв к ней, но не могла. На ней были кандалы не физические, но моральные — данное слово. Я сам прекрасно знаю, что такое слово, и что значит его нарушить. Грех, неможно. Слово своё надо держать всегда. Но мы сорвались… Оба.

Понимал ли я, почему она не поехала? Понимал, конечно. Но надеялся, что интерес ко мне пересилит мнимую любовь к Марку. Но Лина привела аргументы, и я в них поверил. Увидел её нездорового отца. Какое право я имел давить на неё? Она мне обозначила свою позицию однозначно, и мне пришлось её принимать. Не на том уровне отношений мы были, чтобы я указывал ей, как жить. С кем и где, в том числе.

Я надеялся, что смогу продолжить с ней общение позже, поначалу просто по телефону, но она неожиданно сбежала и не отвечала на звонки. Я сделал вывод, что нелюбим ею, потому что любовь — это отношения, это отклик, это двое, это диалог. А если ответа нет ни в первый, ни в последующие разы, то смысла нет ломиться в закрытую дверь.

Не откроют всё равно.

Если отказывалась от общения, значит, я ей был просто не нужен.

Впрочем, теперь нет в этом никакого толку. И думать мне о ней не стоит. Пусть живёт, как хочет. Я не имею права её помнить. Это будет некрасиво по отношению к Лиле.

Снова задумчиво покрутил кольцо на пальце. Женат — значит, женат. Не стоит ворошить прошлое.



23.

На следующий день праздник продолжился в тесном кругу близких. Барбекю, шашлык, снова праздничный обед. Марк с женой остались тоже. У мангала мы оказались с Марком наедине.

— Ну, как поживаешь, брат? — спросил он.

— Нормально, — ответил я сухо. — Не стоит делать вид, что тебе не всё равно.

— Как хочешь, — равнодушно пожал он плечами. — Просто хотел быть вежливым.

— Почему ты женился на Любови? — спросил я его в лоб.

— Почему-почему… — протянул тот и сложил руки на груди. — Всё тебе скажи. Захотел и женился, ясно?

— А как же Ангелина? — задал я следующий и самый волнующий меня вопрос. — Ты же вроде как был с ней. Убедил в этом меня.

— Ну… Были вместе. А потом расстались.

— Врёшь, — процедил я.

Прекрасно знаю его лицо, когда он лжёт.

— А мне похер, веришь ты или нет, — огрызнулся Марк и принялся переворачивать шампуры. — Не твоё дело. Ты, кажется, женат? Так чего о ней спрашиваешь?

— Хочу знать.

— Зачем?

— За надом.

— Ну и получай такой же ответ.

— Где она сейчас? — спросил я его. — Она замужем?

— Не знаю, — пожал плечами Марк. — Тебя это не должно волновать.

Он принялся снимать мясо с огня. Я взял первую порцию и понёс в дом.

Я ничего от него не добьюсь. Хоть и решил вчера не искать её и не узнавать о ней, не смог удержаться. Почему он не хочет говорить, где она сейчас, и главное, замужем или?.. Этот вопрос заставлял сердце стучать быстрее. Вздохнул. Да уж, кому я решил врать, что не думал о ней — сам себе? Глупо.

За общим столом Любовь как будто наблюдала за мной. Я хмурился — ну чего ей от меня нужно?

Ответ не заставил себя долго ждать. После обеда я, сославшись на неотложные дела, ушёл в библиотеку, чтобы ответить на письма и проконтролировать дела в офисе. Раздался стук в дверь, и я поднял глаза от телефона, глянув на вошедшую.

— Можно поговорить с вами? — спросила Люба.

— Слушаю, — сказал я и положил телефон на столик рядом.

Люба прошла по ковру и села напротив меня в соседнее кресло. Устремила на меня взгляд голубых глаз. Я же про себя горько усмехнулся. Мы оба выбрали в жёны противоположностей Ангелины. Точно ли Марк забыл её тоже? Не уверен. Как будто назло всё отвечал и следы путал.

— Марат, — обратилась она ко мне. — Вы меня не знаете. Но вас знаю я.

— Вот как? — усмехнулся я. — Очень интересно. Откуда вы меня знаете?

— Мне известно о вашем романе с Ангелиной, — ответила она, и смеяться мне расхотелось. — Я была её подругой.

Интересно знать, как это всё преподнесла подруге Лина… Ведь у нас был не роман, как выразилась Любовь, а чёрт знает что и сбоку бантик.

— Была? — переспросил я её. — До того, как стала невестой Марка?

Что же ещё могло стать яблоком раздора для подружек? Первый, кто пришел на ум — мелкий придурок.

— Да. — И не подумала смущаться девушка. Нагленькая… — Я влюбилась в парня своей подруги. Так бывает.

А весёленький у нас вышел тогда квартет…

— И? — изогнул я бровь.

А сам напрягся в ожидании ответа. На любое упоминание о ней реагирую слишком остро, не понимаю даже сам — почему…

— Вы знаете, что Лина родила от вас дочь? — спросила Любовь, и моя былая выдержка разлетелась в хлам.

— Что? — переспросил я, чувствуя, как запершило в горле. — Гмх… Повтори.

___

Я впился в её лицо взглядом. Это шутка или игра какая-то дурацкая?

— Вы всё верно услышали, — сказала она. А потом повторила: — У вас есть дочь, Алиса. Ей сейчас полтора года. Немного больше. Она родилась уже после вашего отъезда.

Задумчиво подпёр подбородок рукой. Полтора года… Да, я ещё был в России. Это может быть правдой, мы говорили об этом в ночь перед вылетом. Я сказал об аборте… Чёрт, выходит, она действительно забеременела от меня и родила? И мне не сказала.

— Отцом кто вписан, знаешь? — спросил я жену Марка.

— Никто, — ответила она. — Прочерк, а отчество Павловна — по отцу Лины.

— А муж? Не удочерил ребёнка?

— У неё нет мужа. Она воспитывает девочку одна, с отцом своим в деревне.

Не замужем, значит… Понятно. Ощутил даже моральное облегчение.

— А ты откуда знаешь, что дочь от меня? — Моё тело непроизвольно напряглось в ожидании всё новых и новых ответов.

— Мне Марк сказал, — снова подняла она на меня глаза. — Не думаю, что Ангелина ему бы врала… Из-за этого она и отказалась от отношений с Марком, он снова ей предлагал быть вместе… Это же очевидно. Именно с вами она была тогда, а потом оказалась в положении. Девочка ваша, Марат. И поэтому я вам и решила рассказать о ней. Есть у нас с вами общая проблема…

Она потупила глаза, нервно ковыряя свои ногти.

— Ну, я жду? — поторопил я не к месту застеснявшуюся девицу.

— К сожалению, Марк не забыл Лину и по-прежнему поддерживает с ней связь. Редкую, но всё же. Якобы ездит навещать племянницу. Мы вчетвером только и знаем, чья дочь Алиса.

Стиснул зубы, желваки ходуном заходили. Козёл. Вот почему он молчал и сегодня отвечал ерунду. Он всё ещё любит её… Я и сам словно ощутил это каким-то шестым чувством, когда мы говорили с ним о Лине. Слишком рьяно он не хотел, чтобы я узнавал о ней.

— Как он оказался твоим мужем? Когда я уехал, он убедил меня в том, что Лина с ним.

— Она с ним вместе быть не захотела, — пожала она плечами. — Мы с Марком стали общаться, я забеременела. Поженились.

Окинул взглядом Любу, прикинул возраст её ребёнка. Ангел тогда ему отказала на самом деле, он обманул меня. Дважды козёл. Потом утешился в объятиях Любови и заделал ей ребёнка. Потому и женился. Что ж, за этот поступок я его хвалю. Хоть от ответственности не сбежал. Но то, что он от семьи бегает к Лине — нехорошо. Впрочем, я и сам сейчас делаю подобное… Ведь я копал информацию о ней… Думал, замужем она или нет… Интересно, отвечает ли теперь Ангелина на чувства Марка, которые, как очевидно, никуда не делись?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— У нас семья, сын маленький… — продолжила говорить Люба. В её голосе слышались слёзы и отчаяние. — А Марк… Планирует развод. Он хочет жениться на Лине и удочерить ребёнка. Вашего ребёнка, Марат.

Девушка закусила нижнюю губу, чтобы не рыдать в голос. Я сжал кулаки так, что аж заболели костяшки пальцев. Так и хотелось долбануть ими по столу. Чего ещё? Удочерить МОЕГО ребёнка он хочет? И Лину прибрать к рукам. Больше ничего ему не надо?! А своего сына он куда деть собрался? Засунуть обратно?

— Вы можете помочь мне. И Себе. Вы ведь любили её, — с надеждой посмотрела она на меня.

— Откуда такая… гхм… информация, что Марк хочет усыновить девочку? — спросил я, проигнорировав последнюю фразу Любови.

— Я видела переписку Марка с ней… Пока он спал, залезла в его телефон.

Хорошая семья. Счастливая… Ничего не скажешь. А Марк, как всегда, наклевался, небось, вот и воспользовалась жёнушка ситуацией, подозревая, что муженёк нечист на руку. Печально. Мальчика жаль…

— Что ему ответила Ангелина? — спросил я, чувствуя, как снова натянулись струной мои нервы в ожидании ответа.

— Лина не ответила, — покачала головой Люба, вытирая пальцами слёзы. А ведь она любит этого придурка. — Прочла и промолчала. Это позавчера ночью было. Наверное, она думает и как раз сейчас принимает решение. Мы можем на него повлиять, пока не поздно. Марк хочет бросить родного сына ради… неё.

Я снова погрузился в свои мысли. Мысль, что у меня есть ребёнок от Багиры, дочка, просто не укладывалась в моей голове… А от следующей мысли, что её хочет удочерить Марк, я просто зверел.

— Да вы съездите к ней, если сомневаетесь, — посоветовала Люба, снова разглядывая меня. Кажется, сейчас я понял, что означали её взгляды. Она искала сходство между мной и ребёнком Ангела и думала, стоит ли мне говорить об этом. — Она похожа на вас. Я видела фотографии. Ошибки просто не может быть. У девочки ваши глаза, Марат. И тёмные кудри.

Последняя фраза заставила меня слететь с кресла.

— Спасибо за информацию, Любовь, — сказал я ей и вышел из библиотеки.

Поднялся к себе, надел пиджак, развернул меню смартфона и карты. Адрес точный не помню. Но если поеду, то вспомню по дороге.

Спустился вниз и отвёл в сторону отца.

— Пап, дай мне свою машину на вечер.

— А куда ты собрался, сын? — удивился он.

— Надо срочно отлучиться, — ответил я ему. — Дело неотложное. Потом всё расскажу. Дай ключи.

Я протянул к нему ладонь. Он хмыкнул, но вынул ключи из брюк и вложил в мою руку.

— Спасибо, пап. Буду позже.

— Марат, ты куда? — услышал я уже в спину голос матери.

— Ма, приеду — всё расскажу. Не скучайте.

Открыл машину, сел на водительское место и дал по газам. Ну, жди меня, Ангелок. Сейчас мы с тобой побеседуем… Но сначала я хочу увидеть ребёнка.

Доехал быстро, вспомнил, куда повернуть. Остановился у знакомого дома. Вышел из машины и огляделся. Всё так, как было почти три года назад. Сердце грохотало в ушах от мысли, что сейчас мы встретимся. Снова. Какая она сейчас? Она изменилась? А как выглядит моя дочь?

Взбежал на крыльцо. Окно открыто, слышна музыка из детских мультиков.

— Эй, не хватай меня за нос, хулиганка такая! — воскликнула она.

Звук её голоса словно ударил по нервным окончаниям.

— Лиска, щас дам тебе!

В ответ послышался детский заливистый смех, как если бы мама её щекотала. Неужели так смеётся она, моя дочка?

Занёс руку и постучал.

— На, держи своего мишку, я пойду открою, — сказала Ангелина.

Послышались шаги, и дверь открылась. Я встретился с карими глазами Багиры. Завис. Она стала ещё красивее… Или я просто давно не видел её и отвык. Такая домашняя, женственная, с простым хвостиком на голове и в лёгком летнем платьице. Багира стала мамой. Мамой моей дочери… Глаза Лины расширились, словно на пороге она увидела приведение, и невольно отступила на шаг назад.

— Марат…

АНГЕЛИНА.

Сердце упало в пятки, когда я увидела напротив себя серые глаза. Перетрясло…

— Марат…

— Привет, — сказал он своим низким голосом.

— Здравствуй, — говорила я с ним через порог. Старалась держать себя в руках и пыталась говорить ровно. — Ты… как здесь? К родителям прилетел?

— Да. Покажешь мне?

— Что… показать? — спросила я, чувствуя, как раскатывается холод по животу и спине. Ему рассказали… Понимала, что рано или поздно этот момент наступит, но надеялась, что к тому моменту что-то придумаю. Например, сменю место жительства. Но я не справилась бы без папы… Не успела.

— Мою дочь, — просто ответил он.

Нервно сглотнула и сжала ручку двери, не позволяя ему войти.

— Твоих дочерей тут нет, ясно? Алиса только моя.

— Ясно, — кивнул он.

Секунда, и он вдруг схватил меня за талию и просто оторвал от двери и от пола.

— Марат, с ума сошёл?! — вцепилась в него от страха. — Ты что творишь?

Он не ответил. Пронёс меня по коридору и отставил в сторону, словно я просто какая-то преграда в виде мебели, которая мешала ему пройти. Пошёл в комнату.

— Куда? — бестолково шла я за ним, пытаясь остановить его, но не при ребёнке же выяснять отношения. — Я тебя не приглашала!

— Я сам пригласился.

Дошёл до Алисы. Дочь сидела с плюшевым мишкой в руках на ковре возле телевизора. Она даже бросила смотреть мультик и повернулась к нам. С любопытством смотрела на нового для неё человека. Марат присел на корточки рядом с ней. Вгляделся в лицо малышки. Словно жадно впитывал каждую черту её детского личика в себя.

— Привет, — сказал он ей.

— Пиэт, — ответила ему Алиса. Она в силу возраста говорила пока плохо.

— Тебя Алиса зовут, да?

— Да…

Я топталась на месте, заламывая руки, и не знала, стоит ли вмешаться сейчас. Это же просто разговор… Ничего плохого он не сделает ребёнку. Наверное, всё же стоит увести его чуть позже и поговорить. Ворвался в наш дом как варвар какой… И отца нет, на смену ушёл. Переживаю, что он её просто заберет… Я этому лбу здоровому ничего сделать не смогу. Возьмёт на руки, посадит в машину и увезёт её. Я не переживу…



— Ти кто? — спросила теперь она его, потому что пауза стала затягиваться. Марат начал смущать её своим пристальным вниманием. Дочь стала нервно теребить ушки медведя.

— Мамин друг. Марат меня зовут.

— Малат…

— Да. Ты очень красивая, Алиса.

Она заулыбалась и спрятала лицо в мишку.

— Хватит её смущать, — я подошла к дочери и хотела взять её на руки.

— Подожди, — удержал меня за руку он. Потом обратился к девочке: — Посмотришь пока мультики, хорошо? Нам с твоей мамой надо поговорить.

Алиса кивнула.

— Пошли, — потянул он меня за руку в кухню.

Мне пришлось идти с ним. Впрочем, этого разговора всё равно уже не избежать.

— Только недолго, ты же видишь, ребёнок испугался.

Буквально втолкнул меня в кухню первой, зашёл следом и закрыл дверь. Я стояла напротив него под прицелом серых глаз, вскинув подбородок.

— Ну что? — спросила, уже не выдержав этого гнетущего молчания.

— Почему скрыла?

— Марат, — вздохнула я. — Я не знаю, кто и что тебе наговорил, но Алиса — не твоя дочь.

— Серьёзно? — изогнул он бровь. — Тест ДНК сделаем обязательно, но и без этого я не слепой. Она похожа на меня. Даже волосы вьются, как у меня.

Опустила глаза. Он даже одним взглядом задавить способен. А сейчас ещё и зол. Но и я сдаваться не намерена. Марат тут лишний для меня!

— Она моя только, ясно тебе? — вскинулась я. — Тебя тут никто не ждал. Уходи немедленно! Ты вообще ворвался на территорию частной собственности без разрешения.

— Никуда я не уйду, — стал закипать он, широко расставил ноги и упёр руки в бёдра. — Требую признать меня отцом.

— Нет, — отрезала я. — Уходи!

Он молчал и смотрел на меня уничтожающим взглядом.

— Полицию тогда вызову.

Попыталась пройти мимо него, но он не дал мне дойти до двери.

— Ты вообще уже, Марат? Дай пройти.

— Я тебе озвучил свои требования.

— Да не собираюсь я их исполнять! — взорвалась я и пихнула его в плечо. — Уйди с дороги.

Ещё попыталась сдвинуть его, уперев руки в его грудь.

— УХОДИ! Тебя никто тут не ждал. Ты ей не нужен. Ты нам не нужен. Иди!

В ответ Марат перехватил мои руки и вдруг припёр меня к стене. Тяжёлое, горячее мужское тело прижимало моё дрожащее к обоям кухни. От испуга я охнула. Он словно поймал мой вздох. Ноздри его раздувались, желваки ходили ходуном, а глаза… Горели. Он смотрел то в мои глаза, то на губы — так, словно сейчас возьмёт меня прямо здесь. Одновременно испугалась этой мысли и ощутила сладкое томление внизу живота. Моё тело всё ещё отлично помнит чувственные ласки Марата… Его запах, тепло, энергетика — всё способствовало тому, что воспоминания обрушились на меня лавиной.

Платье с запахом, как назло, перекосилось. В разрезе виднелась грудь в бюстгальтере и слишком оголилось бедро. Я порывалась поправить его, но Марат крепко держал мои руки у стены и, пользуясь случаем, с жадностью разглядывал моё тело. Зачем он это делает? Чужие давно уже, а у него… стояк. Почувствовала его эрецкию бедром и испытала ещё большую неловкость.

— Почему ты не сказала? — спросил он хрипло.

Он всё смотрел и смотрел на мои губы, очевидно, борясь с желанием прикоснуться к ним.

— Отпусти меня… — попросила я и пошевелила руками. — Не трогай.

— Только если мы поговорим и ты не будешь драться, — ответил он, приближаясь настолько, что дыхание перехватило. Я ощущала его горячее дыхание на губах. Остались считанные сантиметры. Сейчас он поцелует меня…

— Хорошо, — ответила я, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

Марат разжал свои огромные лапы и отступил на пару шагов. Вернула платье на место, закрыв от него своё тело.

— Говори, — властно потребовал он.

Потёрла запястья, которые всё еще ощущали его на себе. Мысли расползались.

— Не знаешь, почему? — спросила я мужчину с нервным смешком.

— Нет, не знаю, — запустил он руки в карманы брюк и, наклонив голову набок, наблюдал за мной.

— Ты ясно обозначил свою позицию по этому поводу. Сказал, "дам денег на аборт".

Марат шумно выдохнул.

— И что? Ну и сказал, — устало он провёл ладонью по лицу. — Ты своё лицо видела, когда говорила о том, что мы не предохранялись? Для тебя словно забеременеть от меня было страшным проклятием. Я и предложил решение твоей проблемы. Я никак не собирался тебя этим оскорблять! Мне казалось, ты не захочешь оставить ребёнка, да и не было его ещё по факту.

Мне было больно слушать. Опустила ресницы. Быстрее бы он ушёл. Никаких прав я не стану признавать.

— Поэтому сбежала и не сказала ничего, когда узнала о беременности?

— Да, — ответила я.

— Надо было сказать, Лина, — упрекнул он меня. — Это ведь уже не какой-то возможный ребёнок, а существующий. Я бы обязательно выслушал твою точку зрения. Если бы ты приняла решение рожать, я бы тебя поддержал. Помогал бы ребёнку, с бизнесом бы что-то придумал.

— Что придумал? — подняла я вверх брови. — Ты же говорил, что это слишком важно для тебя!

— А ребёнок что — не важно? Сказал же только что: придумал бы что-то. Я как со стеной говорю. Ты не имела права решать это одна! Я бы не отказался от дочери.

— Поэтому и не сказала.

Он уставился на меня.

— Не хочу я, чтобы ты был отцом и вообще как-то связан со мной.

— Прекрасно, — фальшиво восхитился Марат. — Я настолько тебе противен, что ли? Ну ладно, бог со мной, со мной всё понятно. Ты меня лишила радости её рождения, первого слова, первых шагов. Она даже не знает, кто такой в принципе папа и зачем он нужен другим детям. Но девочка? С ней как ты могла так поступить? Из-за своего эгоизма лишила ребёнка отца.

В горле встал ком. Неправда, я хотела для неё только лучшего… В голове так и стояли его жестокие слова, рассказ Марка о мести. Родственники, которые осудят меня, когда узнают, что я родила от брата жениха. Не смогу пережить такой позор. Нет.



— У неё есть дедушка.

— Это хорошо, но ребёнку нужны мама и папа, а не только дедушка.

— Марат, в любом случае уже ничего не изменить, — ответила я, чувствуя, как собираются слёзы в глазах. — Девочка растёт без тебя, и дальше мы справимся. У тебя кольцо на пальце. Ты женат?

— Я?.. Да, — ответил он, глянув мельком на своё кольцо.

— А дети у вас есть?

— Нет пока. При чём тут это?

— Тогда зачем тебе это нужно? Твоей жене это не понравится, — попробовала я привести веские аргументы. — Ни к чему тебе это, ну правда. Иди, пожалуйста. Я тебя не ждала…

Снова хотела пройти мимо него к двери, но он выставил руку вперед, загородив собой дверь, и я врезалась в неё. Подняла глаза на него.

— Завтра мы едем сдавать тест ДНК. Когда получим результаты, пройдем процедуру удочерения. Ты согласишься.

— Нет! — рявкнула я, окончательно выйдя из себя. — Я тебе сказала, что она не твоя!

— ДНК-тест покажет, чья она, — сверлил он меня тяжёлым взглядом. — А он будет положительным, ты же знаешь сама. Не так ли?

У меня больше нет аргументов. Он мне просто не верит, да и Алиска, как назло, так похожа на него… Эти серые глаза, кудри… То, что резало мне сердце не одну ночь. Тут только слепой бы не понял.

— Не буду тебя вписывать в свидетельство Алисы, — отвела взгляд от него и снова вздёрнула подбородок вверх.

— Значит, девочка всё же моя.

— Она МОЯ. Я не впишу тебя, — настырно повторила я.

Он упрямо взял пальцами моё лицо и повернул на себя. Серые глаза оказались напротив моих, и я словно куда-то стала падать, даже пришлось держаться за стенку рукой.

— Это не тебе решать. Ты больше ничего не будешь решать одна. Я предлагаю пока мирный путь, Лина. Признаешь меня отцом после теста. Я буду видеть дочь, общаться с ней, участвовать в её воспитании и содержании. Твоём тоже. Я же ничего не прошу нереального, правда?

— Нет, — стояла на своём я.

Марат глухо зарычал от злости. Мужские пальцы сжали мой подбородок сильнее.

— Тогда война. Я буду требовать в суде не только права, но и проживание ребёнка со мной. Подключу штат юристов, подкуплю судью, да хоть самого дьявола, если нужно, но ты останешься вообще без дочери. Что ты выбираешь, Ангелина Павловна?

Испугалась. Очень. Руки задрожали. Марат многое может и никогда не шутит такими вещами.

— Марат, — снова посмотрела я в его глаза. — Это мой ребёнок. Ну что ты такое собрался делать? Ты что — лишишь её матери? Прекрати, пожалуйста, говорить эти ужасные вещи! Ты же всегда был справедливым. Не отнимай её у меня…

Он навис надо мной, снова почти приперев к стене.

— Мы едем завтра на тест ДНК добровольно или ты выбираешь войну?

24.

— Тест ДНК выбираю, — ответила я.

Чёрт с ним! Зажал меня в углу. И в прямом, и в переносном смысле… Потом что-нибудь придумаю. Главное, чтобы он сейчас ушёл. Мне нужно остыть, привести мысли в порядок, переварить это и прекратить уже трястись как лист на осеннем ветру.

— Умница, — отпустил меня Марат. — Если ты пойдёшь мне навстречу, то я отвечу тем же.

Я молчала, отвернувшись к стене. Сердце так и колотилось словно бешеное от его прикосновений и взгляда. Марат вынул из кармана брюк телефон.

— Номер.

Словно робот назвала цифры. Не стоит нарываться, если уже пошли угрозы от него. Он может всё. А я — ничего. Как блоха беспомощная рядом с ним. Нельзя поддаваться эмоциям хотя бы в том, что касается Лисы. Я должна её оберегать и взять себя в руки.

— Я позвоню, когда уточню время проведения экспертизы, — сказал он мне, убирая телефон с занесённым туда моим контактом.

— Хорошо, — глухо отозвалась я. — Алису пора покормить. Тебе лучше уйти, она не привыкла пока к тебе.

— Ладно, — кивнул Марат. — Уйду. Но даже не пытайся от меня сбежать. Ты же ни о чём таком не подумала, Ангел?

— Нет, — осторожно ответила я.

— Из-под земли достану, — вкрадчиво сказал он мне.

Да я не сомневаюсь даже. Более глупого поступка сейчас не придумать. Надо не бежать, а проявлять чудеса изворотливости, раз Марат способен на то, чтобы развязать такую беспощадную войну со мной. Не исключаю, что он блефует сейчас, чтобы добиться от меня желаемого, но я ещё в своём уме, чтобы не начать проверять, выполнит ли он угрозу или же нет. Пусть делают тест ДНК. К моменту проведения процедуры удочерения я, может быть, придумаю, как его от этого отговорить. Я продолжала хранить хмурое молчание, ожидая, когда он уже уйдет, и тогда он задал мне неожиданный вопрос.

— Что у тебя с Марком?

Подняла на него недовольный взгляд. Какого чёрта его интересует моя личная жизнь? О ребёнке, может, он и имеет право спрашивать, но при чём тут я?

— Какая разница тебе? — ответила я вопросом на вопрос.

— Люба сказала, что он продолжает к тебе таскаться, — пояснил Марат, сложив руки на груди. — Ты с ним спишь?

Захотелось залепить по морде за подобные вопросы.

— Так, хватит, — снова вспылила я и поставила руки в боки. — Тебя не должно касаться, с кем я сплю. Женатого мужчину это не должно интересовать. Мне нужно кормить ребёнка! Тебе пора, Марат.

Последнюю фразу сказала с особенным нажимом. Он недобро смотрел на меня, сузив свои серые глаза и поджав губы. Что ему не нравится, не понимаю? А чего он ждал? Что я по старой дружбе сяду и расскажу ему, есть ли у меня любовник и кто он? Ну, сейчас прямо. Марат мне никто. Даже если удочерит Лиску, мне он не муж, чтобы такое спрашивать. Понял, что тут ничего уже не добьётся, и пошёл к выходу. Марат пересёк комнату и остановился у входной двери. Посмотрел на Алису, которая успела взять вместо мишки кубики и собирала из них пирамидку. Она смотрела в ответ такими же серыми глазами, как у него.

— Пока, Алиса, — сказал Марат ей.

— Пока, — ответила она ему, застыв с кубиком в ручках.

Марат одарил ещё одним взглядом и меня:

— Я позвоню. Сегодня. Надеюсь, что в этот раз ты разумно возьмёшь трубку… А не как ты любишь делать обычно.

Он вышел, сел в машину и уехал.

Чёрт… Я нервно заходила по комнате. Принесла ведь нелёгкая… И что мне теперь делать? Просто взять и позволить ему вмешаться в нашу жизнь, записать на себя мою дочку? Обняла себя руками, пытаясь унять дрожь от встречи с ним. Настолько это было неожиданно, что меня просто колошматит, как если бы я стояла на морозе в этом платье. Но я заставила себя выйти из ступора и заняться ребёнком.

— Ну, что? — подняла я её с ковра. — Пойдём пить молоко с печеньем?

— Да, — закивала дочка, обняв меня за шею, и я понесла её в кухню.

Усадила в детский стульчик и поставила перед ней стакан с тёплым молоком и блюдечко с фигурным печеньем — звери, Алиса их очень любит. Пока дочь занялась едой, я взяла в руки свой смартфон и открыла контакты. Искала Любу. Жаждала задать ей пару вопросов. По счастью, номер у меня сохранился и даже работал. Пошли гудки.

— Алло, — ответила бывшая подруга.

— И тебе алло, — сказала я в трубку. — Ты за каким чёртом Марату всё рассказала? Кто тебя просил, а?

— Значит, уже побывал у тебя… — протянула она.

— Ты натравила Марата на Марка, так, что ли? — продолжала я кипеть и задавать вопросы.

— А нечего уводить чужих мужей! — повысила Люба голос.

— Я увожу?! — воскликнула я. — Да это он сюда таскается, как к себе домой! То игрушки несёт Лиске, то пакеты с продуктами… Задолбал уже. Повесь ему ошейник с током и сигнализацию на одно место, чтобы не ходил сюда!

В ответ я услышала тихий плач. Пыл мой утих. Жаль её даже стало. Ведь Марк в самом деле ходит за мной, прохода не даёт. Даже после свадьбы по залёту.

— Люб, ты плачешь? — спросила я.

Какой бы плохой подругой она ни была, но в первую очередь Люба — человек.

— Я так… ждала, что родится сын, и он перестанет это делать… — всхлипывала она.

— Люб, ну ты же знала, что он по мне сохнет. Ну, зачем ты с ним связалась?

— Люблю его, — хлюпала она носом. — Вот такая я дура.

— И ты решила так вот его отвадить, да? Да не нужен мне твой Марк, успокойся! Я никогда не впишу его отцом и не буду с ним. Я не люблю его. Это жестоко с твоей стороны. Я не хотела, чтобы Марат знал о дочери. Теперь он требует признать его отцом. Ты представляешь, что будет? Все узнают… Как я его матери в глаза посмотрю, когда он захочет показать Алиску ей? "Здрасьте! Так вышло, что замуж собиралась за младшенького, но ребёнка совершенно случайно родила от старшего!"

— Лин, — вдруг заговорила она. — Ты не обижайся, но так всем лучше будет. Ты не права, что не сказала ему о ребенке. Разрулите вы это, ничего тут нет нерешаемого. Зато у них появится внучка, которую они так ждали после Тёмки. У нас просят, но сама понимаешь, какие у нас отношения… Не до новых детей, развод маячит. Ты знаешь, я ведь всё порывалась Марату позвонить, но никак не решалась вмешаться. Всё же вы взрослые, должны были сами разобраться между собой, а вы как дураки… Надо было сказать раньше… Прости меня. За бездействие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, ты как раз правильно молчала! Я не хочу вписывать его в свидетельство дочки. Не знаю, что теперь вообще делать… Вцепился как бульдог в ребёнка, не отступится ни за что. Знаю я эту супер-хватку Марата…

— Ну дай ты человеку шанс. Пусть удочерит Алису.

— Да много ты понимаешь! — Пробурчала я. Не знаю, почему до сих пор её слушаю… Такой чужой родной человек.

— Мне ли не знать, как тебе тяжело её тащить практически одной, — продолжила Люба. — Столько мужиков по всему миру своих детей бросают и укрываются от алиментов, твой сам лезет, хочет дать денег и требует права, хочет общаться с дочерью, а ты его гонишь… Попробуйте. Марк вернётся ко мне, а ты — к Марату. Вам надо вместе быть…

— Люб, это не твоё дело, извини, — одёрнула я ее. — Мои отношения с Маратом тебя не касаются.

— Зря ты так, — ответила она. — Я как лучше хочу. Тебя так колбасило от него, я же помню. Глаза горели, ты влюблена так была… Что я, не видела, что ли?

— Что ты мне советуешь, Люб? Он женат, — горько усмехнулась я и осознала, как сильно царапает душу этот факт. Сильно царапает. До крови. — Поезд "ту-ту" и больше не вернётся.

— Ну и что, что женат… Он тебя любит. Я поняла это всего по одному разговору.

Зависла. Пальцы закололо вдруг, чуть телефон не выронила. Знала бы ты, Люба, какую острую спицу сейчас вогнала мне в самое сердце… Это он мне снился бесчисленное количество ночей… Ничего не могла с собой поделать. Сколько бессонных ночей и слёз в подушку. А он… радовался жизни, строил бизнес и женился. Да, сама не сказала о ребёнке. Но от этого сейчас не легче.

— Не придумывай, — только и смогла я выдавить из себя.

— Он так расспрашивал о тебе. И дочери, — не сжалилась надо мной бывшая подруга. — Ты бы видела, что с ним творилось, когда я с ним решила поговорить. Его глаза. В них было столько эмоций… Марат к тебе неравнодушен, Ангелин. До сих пор. Ну не гони ты мужика. Разберётся он со своей женой, дай пока что с дочкой общаться.

— Я обойдусь без твоих советов, ясно? — рыкнула я. — Если ты считаешь нормальным уводить мужчину из семьи, то для меня это неприемлемо.

Повесила трубку. Отложила телефон, словно он какая-то гадость и виноват во всех моих бедах. Подняла лицо вверх, чтобы предательские слёзы перестали бежать по щекам. Не хочу по тебе плакать, Марат. Не хочу… Но плачу.

Любит он… Как же, охотно верю. Столько времени уже прошло. Да он просто не умеет любить, у него кирпич в груди вместо сердца. Только я, как дура, растеклась лужей при виде него…

— Мама, — позвала меня дочь. Она загрустила при виде моих слёз. — Мама! Не пачь…

Она всегда переживает, если я плачу, и чувствует очень чутко, что я расстроена.

— Не переживай, кисонька моя, — улыбнулась я ей и провела рукой по её тёмным кудрям. — У мамы просто сильно болит зубик. Всё пройдёт. Кушай, солнышко.

25.

Поправила одеяльце в детской кроватке Алисы. Милая моя девочка… Снова перетрясло. Ну как он её у меня заберёт? А вдруг он серьёзно настроен на войну, если я начну вставлять ему палки в колёса? Как мы с ней друг без друга? Он не участвовал в воспитании, не вставал к ней ночами, когда она ещё была совсем маленькой. Это всё делала я сама. Я не виню его, он не знал, но факт остаётся фактом — Алисе он совсем чужой. Помощь Марата мне не нужна. Скоро я выхожу на работу, а Алисе дали место в детском саду недалеко от дома, где находится моя квартира, и сейчас мы проходим комиссию для зачисления её в группу малышей. Как только Лиса станет посещать сад и оставаться там на полный день, я выйду на работу. Правда, переехать в квартиру я смогу не раньше, чем получу первую зарплату, чтобы продолжать делать взносы по ипотеке, да и оставить дочь не с кем, если выпадает папина смена, и пока наше место нас будет ждать ещё месяца два.

Улыбнулась, глядя, как сладко причмокивает губами дочка во сне. Малышка моя… Такая уже большая. Скоро идёт в сад.

Ушла в зал. Папа отдал нам с дочкой свою спальню, а сам спал на диване. Под мерный бубнёж телевизора просматривала сообщения в соцсети. Телефон завибрировал в руках. Номер не подписан. Марат…

— Да, — приняла я звонок.

— Добрый вечер. Это Марат, — услышала я в трубке и снова ощутила волнение внутри. Знала, что это он, и всё равно опять как жгутом грудь стянуло.

— Добрый вечер. Я поняла, — ответила я.

— Я по поводу экспертизы. Не очень поздно звоню?

— Нормальною. Слушаю.

— Завтра нас записали на девять утра. Едем все втроём, я за вами заеду в восемь. Пока доедем, пока документация…

— Хорошо. Я поняла тебя, Марат. Мы будем готовы к восьми утра.

На том конце провода образовалась тишина. Усмехнулась про себя. Озадачен, что я не спорю с ним в кои-то веки, или хочет продолжить диалог, но не может придумать, о чём ещё говорить?

— Как Алиса? — спросил он.

— Всё хорошо, — ответила я. — Она спит уже.

— Так рано? Восемь вечера только.

— У нас режим. Алиса знает, что в это время пора спать.

— И всё по режиму?

— Конечно, иначе бы я с ней не справилась одна. А так она без истерик идёт кушать, спать, и мне удобнее рассчитать своё время.

— Ты приучила? Весьма мудро.

— Ну не ты же, — не удержалась я и пнула его.

— Конечно, не я, — тут же вспылил Марат. — Ты же скрыла от меня её!

— Можно подумать, ты бы её нянчил, если бы знал!

— А может, и нянчил бы, — огрызнулся он.

— Как? По "скайпу"? — откровенно смеялась я. — Тебе твоя США всегда дороже была.

— Не решай за меня, ясно? — одёрнул он меня, и смеяться расхотелось. — Когда ты прекратишь всё за всех решать?

— А ты? — перекинула я мяч через его забор. — Ты сейчас что делаешь?

— Я — мужчина. Мне и положено решать за таких глупых девчонок, как ты, и за маленького ребёнка, понятно?

Ну да. Двойные стандарты, они такие. Пять минут назад была мудрая.

— Шовинист, — бросила я ему. — Глупая девчонка будет готова к восьми утра. Конец связи.

Повесила трубку. Бесит. Нет, это, конечно, весьма романтично и, может быть, отчасти верно, что именно мужчина должен нести ответственность за свою женщину и ребёнка, но я не его женщина. И можно было обойтись тут без глупых девчонок, если уж на то пошло.

___

— Привет, — сказал негромко отец, когда вошёл в зал. — Спит уже принцесса моя?

— Привет, — улыбнулась я ему. — Спит. Как прошёл день?

— Всё спокойно.

— Будешь ужинать?

— А как же? Руки только помою и переоденусь.

Пока папа был в ванной, наложила ему в тарелку порцию ещё тёплого плова. Дорезала овощи в салатницу, когда он пришёл в кухню.

— М-м, какой запах! — потянул носом отец, а потом поцеловал меня в макушку. — Хозяюшка ты моя. Спасибо.

Папа всегда благодарен за ужин. Моей маме повезло с мужем. Жаль, что мне так не везёт.

— Приятно это делать, когда есть для кого. Хлеб нужен?

— Давай.

Нарезала хлеба и поставила перед ним корзинку с ломтиками. Себе налила чая и села рядом. Мысли о предстоящем ДНК-тесте не отпускали меня. То, что он будет положительным — это понятно. Алиса — дочь Марата, в этом я не сомневаюсь. Да и он тоже, ему этот тест нужен для суда, на тот случай, если я откажусь вписывать его в свидетельство. Это как раз недолго, если мама не против, и делается в обычном ЗАГСе. Одна запись в акт, госпошлина и новое свидетельство — вот она уже и его дочь… А дальше что? Как мы будем общаться? Как он будет навещать малышку? Всё очень непонятно пока… Да и мысль, что я буду часто его видеть, меня вовсе не радует. Я не так давно успокоилась, как мне казалось, и решила жить дальше.

— Ты что такая сегодня? — спросил отец, внимательно вглядываясь в моё лицо. — Что-то не так с тобой.

— Мы завтра едем с Алисой сдавать тест ДНК, — не стала я ходить вокруг да около.

— Зачем? — напряженно спросил он, отпустил вилку из рук и ждал ответа.

— Марат приехал. Он… знает о дочери, — ответила я.

Папа даже встал на ноги и прошёлся по кухне. Разволновался.

— Ох-ох-о, — провёл он пятернёй по волосам. — Кричал? Тебя не обидел?

— Нет, — покачала я головой. — Но грубо разговаривал. Права требует на Алиску, чтобы отцом его вписала в её свидетельство.

— А я тебе говорил, — упрекнул меня папа, остановившись у подоконника. — Нельзя скрывать, всё равно узнал бы. Марат — не простой смертный, семья у него здесь. Столкнулись бы с ним когда-то. Ну и как вы теперь?

— Я пока не знаю… — вздохнула я. — Не хочу его вписывать.

— Лина, — вдруг строго позвал меня отец, погрозив мне пальцем. — Не вздумай с ним спорить. Заберёт её вовсе. Марат — большой человек. Это мы с тобой не можем ничего.

Снова ладони похолодели. Даже папа сразу же об этом подумал… Страшно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так разве суд признает за ним право проживания с ребёнком, которого он не знает? Тем более за границей.

— Когда есть деньги и связи, то и суд может оказаться лояльным к нему, — ответил он. — Не надо его злить, прошу тебя. Ты уже наломала дров, когда не сказала о беременности. Не усугубляй теперь. Езжайте завтра, конечно. А потом признай Марата отцом. Иди ему навстречу. И тогда, я уверен, он не сделает ничего плохого ни тебе, ни ей. Мне он показался справедливым. Но драконить его точно не стоит.

— Да зачем он нам нужен? — возмутилась я. — Мы прекрасно жили без него!

— Не нам, а Алисе, — назидательно сказал папа. — Он её отец, как это — зачем?

— Но она его не знает! Он живёт в США, он что, собрался к ней раз в полгода приходить? Толку от такого отца! Зачем она ему нужна? Он её увидел-то впервые сегодня.

— Ну, значит, нужна, раз пришёл, — ответил он мне. — Он же понимает, что это не котёнок. Не только матерям нужны их дети. А ещё…

Отец замялся и замолчал.

— Ну, что ещё? Договаривай уже, — хмуро поторопила его я.

— Я думаю, что это… Из-за тебя, — осторожно сказал он и посмотрел на меня.

— Что из-за меня?

— Из-за тебя пришёл Марат, — пояснил папа. — Зря вы тогда расстались… Я так и знал, что это неправильно. Узнал о ребёнке и пришёл сразу же.

— Он женат, папа, — нахмурилась я. — Так что это всё только ради дочери.

— А, вон что… — протянул он и шумно выдохнул. — Ну что вы натворили, Лина… Особенно ты.

— А что я натворила? — вскинулась я. — Он мне об аборте сказал, я решила, что оставлю ребёнка только для себя.

— Когда ты уже забеременела, он сказал об аборте?

— Нет, — задумчиво ответила я. — Этот разговор был, когда у меня только возникли подозрения.

Он снова укоризненно покачал головой.

— А мне ты не так сказала в тот вечер. Может, и он тебе не то сказал, а ты поняла по-своему. Всё перевернула, как сейчас для меня. Надо было сообщить Марату, что подозрения подтвердились, а он бы уже принял решение и озвучил бы его. Вы бы тогда не расстались, мне кажется… И у Алисы был бы папа.

Всё равно бы расстались, потому что я не поехала бы за ним, и отношения изжили бы себя сами.

— Не дави на больное, пап, — сдавленно попросила я. Отец видел мои слёзы ночами. Он всё понял. — Что теперь ворошить прошлое?

— Так, — строго посмотрел на меня он. — Сами тогда разбирайтесь в своих отношениях, но Алиску лишать отца не дам. Хочет участвовать в её жизни — пусть участвует. Ещё никакому ребёнку родной отец не мешал, если он, конечно, не маргинал какой… Марат приличный человек, он имеет право видеть свою дочку, которую от него скрыла ты. У Лисы двое родителей, а не ты одна. Мужики бегают от ответственности и детей, а у нас Лина бегает от мужика и ребёнка прячет.

— Люба сегодня так же сказала… — тихо ответила я, перебирая снова в голове наш с ней разговор. И о чувствах Марата Люба тоже сказала.

— Так правильно, так оно и есть. Доча, — покачал он головой. — Не глупи. Натворила дел — теперь отвечай. Ты позволишь ему удочерить Лису. Поняла?

— Поняла, — буркнула я.

Папа прав. Ничего бы я не придумала. Не бежать же мне с ней, в самом деле? Но будущее присутствие Марата в нашей с дочкой жизни меня знатно злит и… волнует.

Процедура прошла быстро. Клиника, с которой Марат договорился о её проведении, комфортная, нас ждали ко времени записи. Взяли соскоб сначала у Марата, потом у Алисы. Девочка разволновалась и испугалась.

На заднем сидении машины, когда мы ехали обратно, я успокаивала её, обняв и поглаживая по головке.

— Ну, чего ты, солнышко? — говорила ей. — Испугалась врача?

— Д-да… — плакала Лиса. — Мама, ста-а-ашно…

— Не бойся, милая, — прижала я к себе её теснее. — Всё закончилось. Больно не было, правда же?

— Н-не…

— Вот видишь, ты больше боялась, — улыбнулась я ей и поцеловала пухлую щёчку. — Всё хорошо. Тётя врач просто посмотрит, здорова ты или нет, и всё.

Лиса стала всхлипывать тише, доверчиво прижавшись ко мне. Я подняла глаза и встретилась со взглядом Марата в зеркале заднего вида. Он смотрел на дочь, потом переключился на меня. А лучше бы на дорогу смотрел… И каждый раз эта дрожь от одного его взгляда. Прервала зрительный контакт и перевела внимание на деревья за окном.

Доехали до дома папы, и машина остановилась.

— Сидите, — сказал Марат. — Я помогу.

Он обошёл машину и открыл дверь. Протянул мне руку. Мне не хотелось за неё браться, но игнорировать было бы глупо. Протянула ему свою, он сжал мою ладонь в своих горячих пальцах и помог мне выйти из машины. Всего миг, а по спине пробежали мурашки. Марат отпустил мою руку и вынул из машины Алису, вручив её мне.

— А вот и моя принцесса приехала! — вышел на порог мой отец. — Давай её сюда.

Он прошёл прямо в тапках по грунту и забрал из моих рук ребёнка.

— Де-е-е! — обрадовалась ему дочка и заулыбалась.

— Да, дедушка пришёл. Пойдём, поиграем с мишкой?

— Да! — обняла она деда за шею.

— Здравствуйте, Марат, — обратился к нему мой отец.

— Здравствуйте, Павел Сергеевич.

С удивлением уставилась на Марата. Помнит имя и отчество моего отца?

— Мы с Алисочкой пойдём домой, а вы тут… Поговорите…

Папа унёс дочь в дом и закрыл дверь. Я бы тоже ушла вместе с ними, но, думаю, Марат захочет рассказать план дальнейших действий.

— Дней через десять будет готов анализ, — словно прочел он мои мысли.

— Хорошо, — кивнула я. — Ты пока в США вернёшься?

— Да. Я прилечу через две недели, и пойдём устанавливать отцовство.

Остановила взволнованный взгляд на его лице.

— Не беспокойся, это стандартная процедура, — сказал он, разглядывая меня и подойдя слишком близко для разговора. — Если ты не будешь препятствовать, всё пройдёт быстро и безболезненно.



— Марат, а ты… — решилась я обратиться к нему. — Ты правда готов отнять Алису, если я буду препятствовать?

— Хм, — его губы тронула мягкая улыбка. — Когда ты подпишешь все документы, я отвечу тебе на этот вопрос.

Понятно, что ничего непонятно… Тяжело так с ним стоять, на таком близком расстоянии я ощущаю его тепло и парфюм, который он не поменял с тех пор, как мы общались.

— Ты стала ещё красивее, — он сделал ещё полшага ко мне и коснулся меня.

Я, как дура, конечно же, сразу разволновалась.

— Не надо, Марат, — машинально я выставила руки и положила ему на грудь. Подняла голову и встретилась с его серыми глазами. Опять это ощущение, что я куда-то падаю… — Я… пойду к ребёнку.

Я опустила руки, обошла его и ушла в дом.

МАРАТ.

Постоял немного у её двора. Чё стою — и сам не знаю. Надо ехать, а не уезжается. Украдкой от самого себя ловил её силуэт в окне… Или голос. Пару раз она мелькнула. Потом вдруг выглянула в окно и застукала меня. Опёрся об авто, делая вид, что что-то ищу в телефоне с умным видом. Как школьник какой-то, торчу у подъезда понравившейся девочки и делаю вид, что просто так… Чувствовал, что она смотрит, не удержался и поднял глаза на окно. Лина кивнула, вроде как "Ну, чё стоим тут?". Развел руками, вроде как не знаю, случайность. Она хмыкнула, даже фыркнула и задёрнула шторы.

"Ну и пожалуйста! Сиди тут, если тебе очень нравится", — тут же прозвучал в ушах её голос с ядовитым окрасом.

Усмехнулся про себя. Я даже знаю, что она ответила бы. Странное отношение к, по сути, чужой женщине. Ну ладно, пора ехать, а то правда как дурачок уже. Открыл дверь машины и застыл на месте. К нам приближалось другое авто…

Так, сука.

Дверь захлопнулась обратно. Дай бог мне терпения не порвать его в куски. Это на территории дома, перед матерью я не стал вчера затевать скандал, да и вечер мы провели с Настей, которая приехала к бабушке. Я ее ждал. Отлично пообщались, только вот темы пришлось подбирать — сказывалось раздельное проживание и редкие встречи. Но она все еще зовет меня папой и сказала, что рада встрече, и это взаимно.

Марк вышел из машины с каким-то пакетом, и меня перекосило от злобы. Опять приехал кормить МОЮ дочь? Такое в этот момент навалилось бессилие и даже какой-то стыд… Я не мог помогать дочери, а Лина явно нуждается, раз даже Марк это понимает и возит продукты. Унизительно… Но я ведь не знал!

— Не понял, — сообщил мне Марк, поравнявшись со мной. — Ты что тут делаешь?

— А у меня, вообще-то, в этом доме дочь живёт, — изогнул я бровь. — А вот что тут делаешь ТЫ?

Он смерил меня внимательным взглядом. Понял, что теперь я знаю о том, до какой степени говном он является.

— Люба сказала? — спросил Марк, совершенно не смутившись. Ему даже не стыдно.

— Да, — кивнул я.

— Вот дура! — процедил он сквозь зубы.

— Не надо при мне обзывать женщину, — прорычал я. Я уже просто как пружина. Дай только повод — как отпружиню в морду! — А жена твоя — единственная, у кого мозг на месте, ясно?

Протянул руку и раскрыл пакет. Апельсины, бананы, бакалея, яблоки… Мило. Марк отдёрнул от меня его.

— Вали к жене, — сказал я. — И пакет этот отвези своему ребёнку. О моей дочери я позабочусь сам. Ты здесь никому не нужен, ясно? И к Лине не подойдёшь тоже. Убью просто.

— Да пошёл ты на х*й! — выплюнул мне в лицо злой Марк.

Удар в его лицо вышел смачным. Костяшки пальцев заломило. И ещё один удар куда-то в бок, пока он согнулся. Ещё один. Если меня никто не остановит, я ему точно что-то сломаю… Как же я его ненавижу… Мне летело в ответ, но я словно не замечал боли и как зверь жаждал крови.

— Хватит, я сказала! Марат… — Сознание выхватило голос Лины, и кулак, засённый с новой силой, завис. — Прекрати немедленно его бить!

Повернул голову к ней. Карие глаза смотрели на меня, лицо взволнованное. Марка поднимал на ноги с другой стороны её отец… Сел прямо на землю и утёр белым рукавом рубашки кровь. Ну и что мы тут устроили, действительно… Вокруг валялись апельсины, яблоки… Я дрался в последний раз ещё в университете, наверное, не считая звездюлей Вадиму на севере.

— Идите в дом! ОБА!!

Лина просто орала на нас. Не стал спорить, пар выпустил, теперь стало немного стыдно перед её отцом. Мы по очереди зашли в гостиную их дома, слишком тесную для всех. Отец вошёл первым и увёл Алису в спальню.

— На диван сели, мальчики-зайчики!

Лина прошла к аптечке и вернулась к нам с перекисью и ватными дисками. Такая злая, что казалось, она способна убить нас обоих этим пузырьком с перекисью. Первым принялась обрабатывать меня. Я почти гордился этим, потому что рожа Марка была больше моей похожа на кусок сырого мяса. Свиного.

Её глаза и тело были так близко, волновали меня. Было плевать на шипящую на ранах перекись. Боролся с желанием схватить её округлые бёдра и сжать пальцами, впиваясь в кожу. Почувствовать, как она вздрогнула и выдохнула. Даже застонала. Знаю, что в этот момент она бы уже начала хотеть… После этого я обязательно нашёл бы её бельё влажным… Нельзя так думать человеку с кольцом на пальце, но я ничего не могу сделать с собой… Над мыслями у меня пока нет власти. Над членом тоже.

Лина закончила с моим лицом и вручила мне смоченный диск.

— Руки сам обработай.

Она же перешла к Марку. Сжал плотно губы, пока она склонилась над ним — тоже довольно близко, а этот аж рот раскрыл, чуть слюни не пускал ей на грудь, которая оказалась в непозволительной близости от него. А я так и сидел с каменной рожей и стояком, пока она не закончила и с Марком.

— Серьёзных травм я не вижу, — окинула нас внимательным взглядом девушка. — Никому из вас не нужна медицинская помощь? Я отвезу.

— Нет, — ответили мы нестройным хором.

— Тогда рассказывайте, что вы тут устроили? — строго спросила она нас, поставив руки в боки.



Злая Нефертити. Так бы и съел…

Мы оба молчали, и в конце концов это выбесило Лину ещё больше.

— Ясно всё! — голос её звенел от нервов. — Марк, тебе пора к жене и ребёнку. И… пожалуйста, не надо больше сюда ездить. Сколько можно просить…

Марк смотрел на неё довольно грустно. А я тут не один идиот, который не смог её забыть. Нас как минимум двое. И оба женаты. А дрались за чужую девчонку… Да уж, забавно, хоть книгу садись пиши. Роман о любви в жанре эротики.

— Спасибо тебе за помощь, но мы справляемся, — мягче добавила Ангел. — Езжай.

Марк кинул злобный взгляд на меня. Его выгнали первым. Ещё один повод мне гордиться. Впрочем, я не обольщался слишком сильно. Сейчас Ангел меня припечатает парой фраз к стене и тоже выкинет отсюда…

Когда дверь за Марком закрылась, Лина повернулась ко мне, сложила руки на груди. Глаза пылали ярким пламенем гнева, красивая даже в домашнем платье, в которое она успела переодеться, пока я торчал у машины без толку, грудь вздымалась, а губы приоткрылись… Пришла на память пошлая фраза "створки рая"… Фантазия, не буянь!

— А теперь лично для тебя, чтобы не кидался на других людей: у нас Марком ничего нет! Что ты на него напал? Я ему сказала своё "нет" ещё задолго до рождения Алисы.

Пытался подавить довольную улыбку. Уголки губ всё равно поползли вверх.

— Ну и чего ты улыбаешься, Марат? Это смешно, по-твоему?

— Ты по мне тосковала, да? — спросил я.

Неожиданно она стушевалась. Что, правда, что ли, тосковала? Потом гордо вскинула голову и посмотрела в мои глаза.

— Такие вопросы от женатого мужчины неуместны, тебе не кажется? — одёрнула она меня, напомнив о жене. — Если тебе так уж интересно, то у меня есть поклонник. Просто это не Марк. Но это не твоё дело. Ты удочеряешь Лису, а не предъявляешь права на меня!

Встал на ноги и подошёл ближе. Практически навис над ней. Ну и мелкая она для моего роста…

— Предъявляю, — нагло заявил я ей.

— Что ещё за чушь? — вскинулась она. — Ты вообще уже офигел, Марат?!

— Ты мать моего ребёнка, Ангел. И пока дочь не вырастет достаточно, ты будешь посвящать всю жизнь только ей, — спокойно и твёрдо сообщил я ей мои планы на неё.

— До её восемнадцатилетия? — спросила Лина.

— Нет, но хотя бы лет до пяти. Никаких поклонников, ясно тебе?

Она начала нервничать. Чувствую её страх кожей.

— Вот чего я боялась, — сказала она. — Что ты будешь влезать и в мою жизнь. Какое ты имеешь на это право? Ты сам женат, смею напомнить еще раз, а то ты забываешь постоянно! Моя личная жизнь тебя не касается.

— Если я кого-то увижу рядом с тобой — он об этом сильно пожалеет, — сказал я ей, пресекая дальнейшие разговоры. — Я умею организовывать проблемы, а у этого поклонника, не думаю, что лишние рёбра есть и запасные зубы.

Она. Ни с кем. Не. Будет.

— Знаешь что? — психанула уже Нефертити, грозно тряхнув волосами. — Иди отсюда уже! Достали меня оба…

Не удержался. Взял за плечи девушку и притянул её к себе. Поднял вверх пальцами подбородок и нашёл её губы. Такие же мягкие, нежные и вкусные, как и раньше… Она словно чистая ключевая вода, а я мучаюсь невыносимой жаждой. Хотел пить её ещё и ещё… И их будет целовать кто-то другой?

Поцелуй закончился очень ободряюще — звонкой пощёчиной по моей морде. Что ж… справедливо. Но я всё равно бы это сделал и ещё бы повторил.

— Пошёл вон отсюда, Марат! Жену свою целуй…

— Я буду приезжать к дочери всё равно.

Не ответила. Отвернулась. Я поджал губы и покинул её дом. Щека горела…



26.

АНГЕЛИНА.

Провела тыльной стороной ладони по горящим губам. Они горели сильнее, чем ладонь, которой я залепила по его небритой роже.

— Лина, вы что тут — дерётесь? — услышала я взволнованный голос папы.

— Да нет, — потёрла я ладонь. — Проучила некоторых… Идите сюда, все ушли.

Он вывел за ручку Алису и усадил её на ковре, включил ей мультики, пока я через штору смотрела, как Марат покидает территорию нашего дома. Чёртов поцелуй так и горел на губах и порхал бабочками в животе… Все чувства словно всколыхнулись с новой силой. И неприличные желания. Будто и не было этой пропасти между нами… Опять его хочу, ничего не могу с этим сделать. И зачем он только приехал, зачем касается, зачем целует? Ведь несвободен… Сам сделал свой выбор.

— Ты зачем ему наплела про поклонника, Лин? — спросил отец.

— А пусть не думает, что я его ждала, — вскинула я подбородок. — Тем более, что я и не ждала…

— Ну да, — хмыкнул папа. — Просто так плакала.

— Пап, ну хватит, — одёрнула я его. — Проехали уже… Не ждала!

До самого вечера так и не вышло отделаться от мыслей о Марате и его наглых губах. Почему он постоянно врывается в мою жизнь и устраивает в ней беспредел? Рядом с ним веду себя как идиотка, поддаюсь на ласки, нежные губы и горячие сильные руки… Почему я не забыла? Разве так бывает? Мы знакомы всего ничего, но так сходили и сходим с ума друг по другу… Он тоже. Я поняла это ещё вчера. Но между нами пропасть! Почти три года порознь, разная жизнь и даже разные континенты… И его жена. Интересно, он её совсем не любит, если целует меня? А меня любит, если женат на другой? Я быстрее сойду с ума, чем пойму логику жизни и мужчин… Логику Марата. Это выше моих сил.

Спать легла пораньше, практически с Лисой вместе. Сон сморил меня быстро на фоне стресса. Внизу живота так и ноет после его касаний. Как же я его ненавижу за то, что он имеет надо мной такую сильную и необъяснимую власть… За то, что он всегда так легко разжигал страсть во мне, ответное желание.

Вздрогнула, когда ощутила лёгкое эротичное касание моего голого живота. Майка поползла вверх под напором горячей руки с длинными сильными пальцами. Волосы переложили на одно плечо, и шеи коснулись влажные губы, царапая нежную кожу щетиной и обжигая горячим дыханием. Мурашки… В каждой моей клеточке и даже родинке. Я знаю этот отклик. Так моё тело реагирует только на него…

Коснулся сосков, провёл несколько раз по ним пальцами, потом нежно оттянул и снова отпустил. Запрокинула голову и положила на его плечо, издав сладкий стон. Как тогда, в коттедже родителей Марата… Он пришёл во сне… Другая его рука гладила мои бёдра в трусиках, а потом потянула их резинку вниз, оголяя моё тело всё больше. Больше я не защищена от него одеждой, и он прошёл по моему животу вниз… Заставил меня развести ноги и властно, но ласково завладел моим клитором. Он жарко стонет мне в ухо, желая слышать, как мне хорошо, массируя пальцами всё больше набухающий клитор. Я извивалась в его руках, поддавшись острому удовольствию, которое я не забыла.

Почувствовала, как меня заставляют лечь и перевернуться на спину. Ноги развели ещё шире. Горячий и влажный язык коснулся остро реагирующей плоти. Выгнулась навстречу ласке, ощущая всё более сильное возбуждение и ещё более острое удовольствие. Тишина комнаты наполняется моими стонами, которые становятся с каждым касанием его языка или губ всё более громкими и высокими. Когда волна оргазма грозила вышибить меня из сознания, я резко села в кровати.

Боже… Сердце стучало как сумасшедшее в груди. Тело горело. Прикрыла рот рукой. Я действительно постанывала. Бельё мокрое. Свела бёдра и явственно ощутила это… Поморгала. Это сон… Просто сон. Мне приснился Марат. Секс с ним. Только приснился… Но ощущения были такие реальные! Кажется, теперь я не усну. Нужно идти в душ и "добивать себя" до победного…

МАРАТ.

Дома мама охала и ахала, что мы с Марком подрались. Пила валерьянку, бабушка даже материла… Марк ругался с Любой, видимо, высказывая ей за то, что разболтала. А я… А я хочу Багиру. Стояк так и выпирает из брюк.

Поднялся к себе и ещё какое-то время маялся от вкуса её поцелуя на губах. Руки словно пахли ей, пальцы будто впитали её запах, когда я касался её… Стояк этот уже бесит. Но сегодня я не решу проблему другой женщиной. Точнее, найти другую можно, только я не хочу никакую другую. Хочу Багиру…

Скинул пиджак, рубашку и брюки. В голове так и стоит её образ, запах, длинные темные волосы и сладкие губы… Если не получу разрядку, то просто лопнут яйца…

Ладно, Багира. Представим, что ты здесь.

Сел в кресло, перед этим обнажив член. Будем вспоминать юность… Обхватил ствол рукой, вспоминая, как это делала она. Сжимала его своими нежными пальчиками… Чёрт… Даже зарычал и стал водить по стволу быстрее. Кажется, мне и долго стараться не придётся, я и так уже на пределе. Хотя чего это мне? Постарается Багира, хоть и пока только в моей голове.

Вспомнил, как эти губы брали в себя головку… Да… Глубже. Толкнулся ещё и ещё, словно ощущая её губы, язык, который бегал по стволу, потом губы снова обхватывали член и втягивали в себя до предела… Рука всё быстрее двигается вдоль члена, задевая головку, а я будто вижу, как трахаю губы своей Багиры, а ей это нравится… Она стонет, податливо подставляет язык и выгибается в спине. Её рука легла на клитор, и она ласкает сама себя, начинает стонать ещё громче и всё глубже берёт в себя мою плоть. Я накручиваю её длинные волосы на кулак и направляю так, как мне нравится больше всего, и хочу кончить. Она подчиняется и проводит вдруг кончиком языка по головке члена круговым движением и втягивает её в себя снова.

Горячая сперма хлынула по рукам и животу. Откинул голову на спинку кресла и глухо застонал, стиснув зубы. Огразм пробил насквозь, словно пуля. Член пульсирует в руке, изливается спермой, а я кусаю губы от кайфа. Да… Да… Чёрт возьми тебя, Багира… Ты хороша даже в моей голове.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Открыл глаза, остановив движение. Выдохнул. Так уже легче. Ещё бы это всё было не только плодом моей фантазии.

Бл*дь, ну что ты за женщина такая, а, Ангелина? Мне даже дрочить на тебя круче, чем заменять тебя суррогатом…

Лиля встретила меня дома радостно. Вроде бы всё было, как раньше — общение, совместные ужины, работа… Только я прекрасно понимаю, что ничего, как раньше, уже не будет. Жизнь словно стала серой и идёт мимо меня, словно эта жизнь больше и не моя вовсе, и теперь я играю просто роль в чьей-то пьесе. Так жить просто невыносимо. Я рвусь душой домой…

Получается, мне придётся выбирать: быть правильным и ответственным за жену или счастливым. Я должен сказать жене об Алисе, но не могу же я говорить с Лилей об этом прямо сейчас. Ей нельзя волноваться.

На душе все эти дни было дико тяжело, ощущал себя сволочью последней. Да, измен не было, но я только и делаю, что думаю об Ангелине и дочери, мечтаю вновь оказаться рядом и… Поцеловать Лину снова, даже ценой ещё одной пощёчины. Это уже и есть измена, только моральная. И она ещё хуже физической… Но как быть, я просто не знаю.

До новости о дочери мне казалось, что всё правильно, что мне хорошо с женой, что я всем доволен. А теперь меня тянет как магнитом обратно, в Россию. Хочется снова увидеть Алиску — такая она маленькая, красивая, как мама. Мне хочется стать для неё отцом по-настоящему. С Настей мы близость давно потеряли, к сожалению, и теперь мне особенно остро хочется снова испытать на себе детскую любовь. Хочется, что она назвала меня однажды папой… Неплохо было бы ещё и наследника заиметь… Стыдливо отметил про себя, что хочу его не от жены. В роли мамы моего сына вижу только Ангелину… Честнее, наверное, было бы расстаться с Лилей. Но момент для этого неподходящий совершенно.

Мы узнали, что попытка ЭКО оказалась неудачной. Оплодотворение не произошло. Повторение процедуры врачи рекомендуют не раньше чем через три месяца. Я был рядом с женой, поддерживал её все эти две недели, но всё больше и больше понимал, что повторной попытки, увы, не будет. Но говорить с и без того расстроенной женщиной об этом сейчас — свинство. Впрочем, иметь тайны от жены, да ещё такие тайны — просто целый шкаф скелетов, — свинство не меньшее… Но поступить с ней как подонок и оставить её сейчас — это выше моих сил.

Ангелине звонил только из офиса, чтобы Лиля пока не знала о ней и дочке. Эти короткие разговоры и её нежный голос не выходили из головы потом до ночи, я не слушал, что мне говорит перед сном жена. Ночью был ней… Мне снились мягкие губы, ласковые руки и прекрасные карие глаза, которые смотрят с любовью на меня. Утром опять звонил, чтобы снова их услышать, и так каждый день.

Две недели прошли, и на завтра у меня находился на руках билет на самолёт. Я улетаю на три дня. Побуду с родными и с дочерью. В предвкушении этого заканчивал дела на сегодня. Дома, сидя в кабинете, завершал последние звонки.

— Кроватку, детские принадлежности, игрушки для девочки привезли? А кроватку собрали? Отлично. Порядок навели? А документы? Завтра уже можно заезжать? Прекрасно. Да, я доволен результатом, вы всё сделали вовремя и как я просил. Фотографии? Да, отправьте, я посмотрю окончательный вариант после ремонта. Да, жду. Спасибо, послезавтра созвонимся, скорее всего, завтра я только прилечу после обеда в Россию. До свидания.

Повесил трубку и вздрогнул, когда услышал рядом голос жены. Она принесла мне чай. Поставила со звоном чашку на стол и скрестила руки на груди.

— Кому это ты покупаешь кроватку, интересно мне знать? — требовательно спросила она.

Прикрыл глаза на миг. Она всё слышала. А сказала, что спать ушла… Видимо, решила за мной поухаживать и услышала мой недвусмысленный разговор. Лиля поняла, что я кому-то купил дом с детской кроваткой…

— Я не думаю, что стоит об этом говорить прямо сейчас, — ответил я, глядя в сторону.

— А мне кажется, сейчас самое время. Кому ты заделал ребёнка?

Выдохнул. Что ж, рано или поздно мне пришлось бы это озвучить.

— Я узнал, что у меня есть дочь, — посмотрел я на неё. — Она родилась после моего отъезда из России. И до женитьбы на тебе.

Лиля раскрыла рот и присела в кресло напротив моего стола.

— Дочь? — обескураженно спросила она. — Какая ещё дочь?!

— Обычная, маленькая дочь.

— И сколько ей лет?

— Год и семь месяцев.

В глазах женщины заблестели слёзы. Вот почему я не хотел касаться пока что этой темы. Ей больно. Она потерпела неудачу, а теперь узнаёт, что у меня в России есть малышка. Я бы сказал обязательно, но чуть позже, когда Лиля немного успокоилась бы.

— Почему же тебе не сказали о ней? — недоумевала жена.

Ну как ей это всё объяснить, если мы и сами друг друга не поняли?

— Мать Алисы хотела её скрыть.

— Почему?

— Мы расстались нехорошо. Она не хотела, чтобы я знал о девочке.

— И как же ты узнал о ней в итоге?

— Сказали добрые люди.

— А мне почему не говоришь? Скрыл.

— Не хотел поднимать сейчас эту тему.

— Может, у тебя две семьи, и поэтому скрывал, пока я сама не услышала? — кидала Лиля обвинениями.

Да, конечно, если бы она скрывала ребёнка от меня, меня бы тоже навело это на подобные мысли… И отчасти она права. Задумчиво постучал пальцами по столешнице письменного стола.

— Нет, просто посчитал этот разговор сейчас неуместным, вот и всё, — хмуро ответил я ей.

— И что дальше? — Закусила она губу, выжидательно глядя на меня.

— Буду заниматься ребёнком. Участвовать в её воспитании, содержать девочку и её мать.

— И её мать? — повторила за мной жена. — Не понимаю. Зачем тебе содержать ещё и эту женщину? Она больна?

— Нет.

— Тогда зачем, Марат?

— Потому что она мать моего ребёнка, и я хочу, чтобы обе они имели комфортные условия для жизни. — Старался говорить ровно и спокойно, но этот допрос с пристрастием начал раздражать. Особенно когда Лиля попадала в яблочко.



— Ну она же не ребёнок! Работает, наверное, — выразила недовольство Лиля. — Зачем тебе обеспечивать ещё и здоровую кобылицу?

— А я не понимаю, в чём у тебя тут вопросы? И тебя бы я обеспечивал точно так же, и ребёнка.

— Да, но только я не могу родить, и поэтому ты обеспечивать собрался её!

— Лиля, — предупреждающе рыкнул я.

Она закрыла лицо руками и заплакала.

— Ты… ты уйдешь. Ты теперь уйдёшь…

Господи, как по сердцу ножом… Подошёл к ней и присел рядом, убрал её руки от лица, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Не говори глупости. И не ревнуй, — сказал я Лилии. — Дело не в том, что ты… Что у нас есть некоторые сложности. Дело в том, что этот ребёнок уже существует, и я хочу помогать дочери. Это правильно. Это моё прошлое, Лиль. Ты прекрасно понимаешь, что до встречи с тобой я не жил монахом. У каждого есть прошлое.

— Ты её любил? — спросила она, всхлипывая. — Мать девочки.

— Почему ты спрашиваешь?

— Раз у вас даже дочь родилась. Значит, любил.

— Ну, наверное, любил, — пожал я плечами. — Но теперь это в прошлом. А ребёнок навсегда, ты же понимаешь. Почему не помочь, если я могу обеспечить девочке хорошую жизнь, питание, дать образование?

Чувствую, как мне аукнутся однажды эти слова, но сейчас у меня просто язык не повернётся сказать, что да, кажется, люблю её. Даже эти две недели я был сам не свой, физически тут, а мыслями в России… И я уже не смогу не думать о Лине. Просто не смогу. Но сказать это всё прямо сейчас ей в глаза?

— И ездить, как ты догадалась, домой я теперь буду чаще.

— Ты завтра летишь к ней?

— К дочери?

— К обеим…

— К дочери, — настоял я. — Да, я лечу к ней.

— Ты купил этой женщине дом?

— Не “этой женщине”, а дочери, Лиль. Да, купил. И что?

— Ей что — негде жить или она тянет из тебя деньги, Марат? — Лиля, кажется, готова была рвать на себе волосы от невыносимой сложности этой ситуации. Её кулаки были плотно сжаты, я чувствовал, как её колотит от нервов. А я в каждом ответе просто танцую босиком на углях…

— Нет, я решил это сам. У них слишком тесный и уже очень старый дом.

— Мне кажется, ты просто её любишь, да и всё, — сжалась она в ком в кресле, обняв себя руками. — Матерям своего ребёнка из прошлого дома не покупают…

— Лиль… — Устало я сел прямо на ковре, устав сидеть возле неё на коленях. — Я очень устал. Я тебе уже всё объяснил. Давай закончим, пожалуйста.

— Ты с ней спал в этой поездке, скажи мне? — продолжала она глотать слёзы и рвать мне этим сердце. — Я же чувствовала, что ты словно чужой вернулся. Как будто тебя подменили за эти сорок восемь часов! Сторониться стал меня. Секс нам запрещён был, но ты и обнимать, и целовать меня перестал.

— Лиль!

— Марат, скажи мне! Ты с ней спал, да?

Да, таких чувств, как к Багире, у меня к Лиле никогда не было. Но я ведь женился на ней, она мне не чужая… Мне больно от её слёз и от всей этой ситуации, в которой я виноват больше всех, наверное. Ляпнул тогда про этот чёртов аборт, не мог сказать как-то иначе… Но откуда я мог знать, что всё повернётся именно так?

— Нет, не спал, — честно ответил я, проведя ладонью по лицу. — Пойдём отдыхать, Лиль…

Она встала на ноги и посмотрела в моё лицо.

— Пожалуйста, только не обманывай меня… Я не переживу.

27.

Стоял и улыбался, сжимая в руке лист. Всю усталость перелёта и тяжесть последних дней как рукой сняло после итогов проведения экспертизы. В них говорится, что на все возможные проценты биологическим отцом Соболевской Алисы Павловны являюсь я. Нисколько не сомневался в этом факте, но всё равно просто счастлив удостовериться… Теперь Ангел никуда не сбежит от меня и ребёнка не спрячет. Уже завтра мы поедем и оформим Алису на меня. Всё заранее узнал, процедура быстрая и безболезненная. Если в графе "отец" стоит прочерк в свидетельстве о рождении малыша, то вписывают первого заявившего свои права на него при согласии матери. Встреча назначена на одиннадцать утра в отделе ЗАГС. Ты моя, Алиса.

Достал телефон и набрал номер Лины. Спустя пять гудков она ответила.

— Да.

— Привет, — сказал я ей.

— Привет, Марат.

— Продукты сегодня привозили?

— Да. Слушай, мы не успеваем съедать всё, а я скоро в дверной проём не пролезу. Ну куда ты такие пакеты присылаешь? Нас тут не рота солдат, а двое взрослых и один ребёнок.

— Ничего, лишь бы не голодали. Малышке нужно хорошо питаться.

— Да мы и не голодали.

— Марк вам возил продукты, я видел.

До сих пор эта мысль покоя не даёт. Мои девочки нуждались, бананы себе позволить не могли, а я не знал ничего…

— Да мы… — замялась она. Как всегда, ей почему-то стыдно, что она просто слабая и беззащитная перед злым оскалом мира девушка. Она и должна быть такой, она не обязана кормить и тянуть дитя. Это моя роль, но только узнал я о ней позже. Теперь я научу её, что такое быть просто женщиной. Хватит уже ей быть сильной. — Ладно, спасибо. Но всё равно это слишком много.

— Дарёному коню знаешь куда не смотрят? — съязвил я.

— Знаю.

— Ну и всё. Я результаты теста получил.

На секунду она замолчала. А потом спросила:

— И что там? Ты отец или не ты?

— Прекрасно знаешь, что я.

— А ты сомневался?

— Нет.

— Зачем тогда тест делал?

— Маме с папой показать. И ещё для того, чтобы ты не надумала ребёнка от меня прятать.

— Я и не собиралась! От тебя не спрячешься…

— А это очень мудрое решение. Завтра мы едем в ЗАГС. В одиннадцать приём. Я заеду за вами в десять.

— Хорошо, — не особо довольно отозвалась она.

Прямо представил, как сейчас она грозно нахмурила свои брови и поджала губы. Карие глаза полыхают гневом, как и всегда, когда что-то идёт не так, как хотелось бы ей. Злая Нефертити в деле.

— И сегодня вечером я приеду к Алисе, примерно в шесть вечера.

— Ладно, — вздохнула она.

— Ну, до встречи, Ангел.

— Угу, — буркнула она в ответ. — Жду тебя как манны небесной.

И скинула вызов. Вот стерва… Усмехнулся про себя. Последнее слово всегда за мной, но не в случае Лины.

Бережно убрал результат теста обратно в конверт, положил конверт в портфель с документами и решил сначала наведаться к риелтору, чтобы получить ключи и документы на дом. Поиск дома, сделка на покупку и ремонт осуществлялись дистанционно при помощи нанятого мной риелтора. Я воспользовался услугой "дом под ключ". Все документы оказались в полном порядке, их ещё раз перепроверил юрист. Я забрал ключи и приехал по адресу.

Окинул взглядом дом, который теперь будет принадлежать моей дочери. Он оформлен пока на меня, но после того, как Ангелина впишет меня отцом в свидетельство о рождении ребёнка, я оформлю дарственную на имя Алисы.

Хороший дом, комфортный. Гораздо лучше и больше избушки её отца, да простит он меня. Павел — мужик что надо, он мне симпатичен. Он помог Багире с малышкой. Но его дом не место для Алисочки… Своей дочери я готов дать всё только самое лучшее. Видел всего несколько раз, а в груди уже поселилось такое щемящее чувство нежности к ребёнку. Как будто я знаю девочку давно. Или это потому, что Алиса именно её дочь?

Походил по комнатам. Всё чисто, красиво, уютно — даже шторы на окнах, паласы на полу и покрывала на кроватях, словно тут нас уже ждут. Персонал отлично поработал и навёл тут красоту. Не хватает только вещей и души — Ангелины с дочкой. Именно они станут душой этого дома, и уже завтра я планирую эту душу сюда вдохнуть.

Усмехнулся, когда представил, как Ангелина гневно вскидывает подбородок и ворчит, что ей не нужен дом от меня, что она никуда не поедет, и упирается в дверном проёме. Но я всё равно перевезу их. Нечего им прозябать в старом доме, видавшем уже многое.

А вот Алисе тут понравится, я более чем уверен. Просторно, хорошо, светло, сад на территории и большой задний двор — есть место, где бегать, полно игрушек, огромная плазма с мультиками на стене — что ещё ребёнку нужно? А ещё совсем рядом отличный частный детский сад с лучшими педагогами и элитный лицей, где обучение своих детей могут позволить себе только состоятельные и очень состоятельные люди. Лина мне потом сама спасибо ещё скажет, ведь я от всего сердца хочу дать дочери всё самое лучшее.

Остался доволен увиденным. Здесь хватит места и её отцу, я совершенно не против, если он переедет тоже. Места очень много. Только уверен, что отец Лины откажется, гордый мужик. И я его понимаю в этом вопросе, но всё равно будет у нас частым гостем, и мне кажется, что ему тоже здесь понравится. А ещё в этих стенах не хватает шумного пацана, который на заднем дворе пинает купленный папой мяч и не идёт обедать, когда его зовёт мама-Багира… Но это уже так, мечты…

По планам ещё сегодня попасть к дочери, потом домой и рассказать родителям о ребёнке, раз уж имеется на руках точный тест. Известие о наличии дочери и кто именно её мать семью повергнет в шок, но скрывать обеих я не намерен. Моя дочь — не позор, она — повод для гордости. А от кого — моё личное дело. Лину им придётся принять и уважать, потому что именно она мать этого ребёнка.

По дороге купил связку воздушных шаров с гелием и изображением героев "Дисней". С этой связкой постучал в дом Ангелины и её отца. Она распахнула дверь, округлив глаза, когда увидела огромную связку цветных шуршащих шаров.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ого, да ты в дом с ними не поместишься, — заявила она.

— Нравится? — спросил я её.

— Да, — улыбнулась она. — Классные! Алиса оценит.

Да Лина сама тот ещё ребёнок. Вон как светится от простых копеечных шариков. Мне ребёнок другого ребёнка родил, получается. Смотрит на эти шары, словно я драгоценность какую привёз. Да уж, её семья явно не баловала в детстве. Но могу побаловать я… Появилась одна идейка. Кажется, мне нужен в союзники её папа. Кто ещё, как не он, знает тайны и мечты своего выросшего ребёнка?

— Тогда держи, — улыбнулся я и протянул связку ей. — Поиграете обе. А ты будешь гоготать веселее всех. Где моя малышка?

Алиса обалдела, когда увидела столько шаров, и поначалу их боялась. Меня тоже. Ещё плохо знает меня, и я к этому был готов. Попросил Лину посидеть с нами втроём, пока дочь играет на ковре. Пусть привыкает играть при мне, а чтобы не бояться — рядом любимая мама. Сначала она разглядывала шарики, потом переключилась на кубики.

Постепенно я тоже влился в игру с кубиками вместе с ними. Алиса, как и все маленькие дети, быстро забылась и расслабилась рядом с мамой.

— А это какой цвет? — спросил я ее, показывая очередной кубик.

— Касный, — ответила она и забрала кубик из моей руки, чтобы поставить его очередным элементом пирамидки.

— А этот? — протянул я ей новый кубик.

— Жётый, — снова без ошибки ответила она и продолжила собирать пирамидку.

— Может, хватит уже тестировать ребёнка? — спросил Лина, которая за всем этим наблюдала, сидя рядом с дочкой на паласе.

— Ну мне же интересно, — ответил я. — Я ничего пока о ней не знаю. Это при тебе она росла, а я не видел ничего. Алиса уже все цвета выучила?

— Основные все.

— Какая умница, — с улыбкой я посмотрел на девочку. Не удержался и провёл пальцами по её кудряшкам. Мягкие.

Алиса сначала покосилась на меня, потом отвернулась к игрушкам, но скидывать руку слишком резко не стала. Вроде как позволила прикоснуться к себе. Такая же тонкая на прикосновения, как Багира. К ней тоже на кривой козе не подъедешь, а если трогать без разрешения — пальцы откусит.

— В её возрасте уже положено знать цвета, большую их часть. Ещё она знает некоторые овощи, фрукты и ягоды.

— Умная девочка, — похвалил я Алису.

— Мы с ней занимаемся.

— Похвально. Ты хорошая мама, Ангелина.

Она смущённо порозовела и замолчала, якобы увлекшись игрой с дочкой.

— Как проходила беременность, Лина? — снова спросил её я. Мне хочется знать обо всём по порядку. Как её здоровье, как прошли беременность и роды.

Лина посмотрела на меня так, словно мне не должно быть интересно, но все же ответила:

— Нормально. Обычная беременность, роды в срок.

— Ты сама рожала или была операция?

— Кесарево сечение.

— Почему так?

— Потому что наша с тобой дочь своенравная и не перевернулась. Вперёд попой не стали её пускать в роды.

"Наша с тобой дочь"… Как же приятно звучит, прямо бальзам на душу.

— Алиса ничем не болела серьёзным? — спросил я дальше, подавив непроизвольную улыбку.

— Нет, — покачала она головой. — Совершенно нормальный, здоровый ребёнок.

— Очень рад.

Теперь ещё больше сына хочется. От неё. Только эти мечты возможно воплотить уже после того, как разберусь со своим семейным положением. До той поры она меня к себе не подпустит, я уже понял. Но всё не так просто… Лиля не только моя жена, но и компаньон — часть бизнеса принадлежит ей. Так просто мне не выделить ей долю и не продать свою.

— Зря ты мне не сказала… — снова упрекнул я Лину.

Она подняла глаза и внимательно вгляделась в моё лицо.

— Ты правда хотел бы знать о дочери и участвовать в её жизни?

На тот момент я бы хотел участвовать в жизни обеих. Сказала бы она о беременности, я бы не позволил ей рожать одной. Да и сейчас хочу того же, только теперь всё стало ещё сложнее. Права бабуля, мне не везёт в любви, я всех теряю.

— Да, хотел бы, — ответил я. — Хотел бы видеть её маленькой, как она растёт, как она встаёт на ножки. Мне жаль, что я так много пропустил.

Так много пропустил — и так много потерял.

— А вот это можно восполнить, — услышал я за спиной голос её отца, вернувшегося домой.

— Добрый вечер. — Я встал на ноги и протянул мужчине руку.

— Добрый, добрый… — Ответил он мне всё ещё очень крепким рукопожатием. — Алисе пора кушать и спать.

— Ой, точно, — спохватилась Лина. — Совсем с тобой заболтались, Марат. Давай, зайка, собираем кубики в коробочку. Вот умничка, клади следующий.

Когда она так ласково говорит с девочкой, мне снова хочется улыбаться, а по сердцу словно тепло разливается. Как мне нравится смотреть на них, словно они всегда и были моими девчонками, а та жизнь, которой я живу сейчас, вовсе и не моя.

— Идите, кушайте, — сказал Ангелине Павел. — А я пока восполню пробелы Марата.

— Это чем же? — уточнил я.

— Альбомом с фотографиями, — хмыкнул он. — Я Алиску много фотографировал. И первый шаг, и первый день рождения. На память, так сказать. Вот и пригодилось. Даже Линка есть беременная, — сказал он уже тише после того, как кухонная дверь за дочкой и её мамой закрылась. — Такая была пузатик! Садись, сейчас покажу.

Я сел на диван рядом с ним, и Павел положил мне на колени увесистый альбом. Там действительно обнаружилось достаточно много забавных и милых фотографий. Беременная Лина выглядела ужасно милой. Какая бы она ни была, и какие отношения ни сложились бы между нами, но я буду всегда ей благодарен, что она выносила и родила мне здоровую дочь. А вид маленькой Алисы в младенчестве так растрогал, что даже ком в горле встал и голос сел.

— Спасибо большое, — закрыл я альбом, когда фотографии кончились. — Мне это было нужно. А можно мне одно фото на память?

— Возьми, конечно, — кивнул отец Лины. — Это ж твоё дитя, выбери карточку, какая нравится.



Я вынул одну из последних фотографий Алисы. Такой я её узнал. Такой она мне ближе.

— Эту.

— Забирай.

— Спасибо вам, Павел Сергеевич.

Сжимал в руке карточку, словно она была драгоценностью. Дороже акций моей компании. Дороже всего мира. Я уже испытывал нечто подобное, но это было так давно…

— Да ладно тебе, что я — не понимаю, что ли… — отмахнулся Павел.

Лина вынесла на руках Лису и подошла к нам.

— Говори Марату пока, мы идём спать.

— Пока, Малат, — сказала она мне.

— Пока, Алиса. Можно я ещё приду в гости? Ты будешь со мной играть?

— Да, — закивала она.

— Договорились. Спокойной ночи.

— Пока, де, — переключилась она на Павла.

— Пока, моя сладкая, — он встал на ноги и поцеловал её пухлую щёчку. — Хороших снов.

Ангелина унесла ребёнка в спальню. Отец Лины проводил её взглядом и сел снова рядом.

— Я хотел с тобой поговорить, Марат.

— Слушаю, — подобрался я. Примерно понимаю, о чем он хочет сказать.

— Ты хочешь общаться с Алисой, это похвально. Это я одобряю и сам ей говорил, чтоб тебе палки в колёса не вставляла.

— Спасибо.

— Да не за что. Твоя же дочь, я с самого начала знал. Только она мне про аборт наговорила, и я смолчал. Ну, уже не суть важно… Меня волнует сама Лина. У тебя на неё планы какие-то?

Он строго смотрел на меня. Я ожидал этого вопроса. Но что отвечать — не знаю. Я пока не могу ничего предлагать Лине, если не разобрался со своей старой жизнью.

— Да пока, собственно, никаких…

— Я вижу, как ты на неё смотришь, — сказал он честно и не подбирая слов. — И с Марком вы дрались тоже не просто так. Так вот: Лина очень страдала после вашего расставания. Я её из депрессии вытащил и по кускам заново собрал. Не спала, не ела нормально, на привидение похожа стала. Ты ей сердце разбил, Марат.

Эти слова вызвали горечь внутри. Он словно меня самого описал… Значит, ей не было всё равно, она тогда страдала не меньше, чем я.

— Но я тебя не упрекаю, — продолжил говорить Павел. — Я вам не судья, и воспитывать тебя я не стану. Но просто… Не разбивай её снова. Ей ребёнка поднимать, а у тебя кольцо на пальце. Ты понимаешь, о чём я?

— Понимаю.

— Тогда, пожалуйста, держись рамок приличия, раз ты выбрал брак с другой. Пожалей Лину. Она очень ранимая, к людям быстро привязывается, потом страдает. Был у неё уже один такой, к психологу потом ходила.

— Кто? Что он сделал?

— Первый парень её. Обошёлся с ней как скот. Мог бы — прибил бы его нахрен, — зло произнёс Павел. — Но это ты сам у неё спроси, если хочешь. Я не тот, кто должен это рассказать тебе. Говорю к тому, что у неё и без того горя в жизни хватает от мужчин. Не добавляй ей. Надеюсь, ты меня услышал, Марат.

— Я не собираюсь сидеть на двух стульях, если вы об этом, — сказал я Павлу.

— Значит, жена? — спросил он.

— Значит, развод.

— Развод? — уставился на меня Павел. Очевидно, не ожидал такого поворота. — Из-за Лины?

— Из-за Лины, из-за Алисы, — вздохнул я. — Хочу быть рядом с ними. Но только не всё так просто.

— Вас с женой связывают деньги? — спросил отец Лины.

В который раз удивляюсь, насколько он умный мужик и зрит в корень.

— Да, очень большие. Отец Лилии соединил свой капитал с моим бизнесом, а я женился на его дочери. Нам всем тогда казалось это хорошей идеей.

— Да, понимаю. Так часто делают состоятельные семьи.

— Ну да. Любви я уже не ждал. С Линой ничего не вышло… Я ведь звонил ей, много раз. Она мне не ответила. Я перестал искать с ней контакта. Стал жить своей жизнью. Женился. Мне просто хотелось семьи, покоя… Ребёнка. А заодно расширить свою сеть.

— А что тогда Лине про аборт сказал, Марат? — вгляделся он в меня. — Раз ребёнка хотел.

— Потому что я считал, что это ей не нужно. Когда возникли мысли о возможной беременности, она сидела с таким лицом, будто это большое горе. Я только потом понял, что произошло. Она меня отталкивала из-за страха молвы… Наверное, вы знаете, что мы с Марком братья… А я не придал значения её страхам. К тому же мне нужно было улетать, какие тогда могли быть дети? Но если бы она сказала о беременности, я бы никогда не отвернулся ни от неё, ни от ребёнка. Я решил, что просто ей не так уж нравлюсь.

— Так уж, — вставил отец Ангела.

— Да уже понял. Только оскорблять я никого не хочу: ни свою жену изменами, ни Ангелину ролью любовницы.

— Правильно, — кивнул Павел. — Достойное мужчины решение. Я же чувствовал, что ты не гад какой, Марат. Лина сама всё перевернула — женщины…

— Спасибо на добром слове, — хмыкнул я. — Постараюсь сначала решить свои вопросы, потом попытать счастья ещё раз. Если Лина захочет принять меня. В любом случае жить во лжи я не хочу.

— Много потеряешь?

— До хрена.

— Понятно. Печально.

— Да, не радостно. Но что поделать? Кстати, я купил Алисе дом.

— Что купил? Кому? — округлил глаза Павел.

— Алисе.

— Прямо на неё оформил недвижимость?

— Почти. Оформлю, когда дочь официально станет моей. Завтра мы проведем процедуру удочерения Лисы и будем заниматься переездом. Посёлок хороший, рядом прекрасный сад и лицей, супермаркет с качественными продуктами. Вы тоже, если хотите, приезжайте. Лина с Алисой там будут вдвоём. Пока. В любом случае места очень много. Я до развода, и пока Лина не позволит, там жить не буду, конечно.

— Лина не поедет, — покачал он головой.

— Я знаю. Но вы же понимаете, что ребёнку будет лучше в более комфортном доме, а хорошее образование ещё никому не мешало?

— Понимаю, — ответил Павел.

— И вы понимаете, что я от души это делаю и хочу как лучше. Там уже ремонт сделали, навели уют. Детская комната просто шикарная.

— А ты молодец, Марат, — хмыкнул отец Лины. — Не ожидал от тебя таких поступков ради Ангелины.



— Ничего тут нет необычного. Я хочу, чтобы моя дочь и моя… Ну, Лина то есть, жили в комфортных условиях, раз я могу их обеспечить.

— А после развода?

— И после развода я не стану бедным. Ну как? Могу я рассчитывать на вашу помощь в переезде Лины?

— Ну… Даже не знаю. Она такая упрямая!

— Я знаю, — хмыкнул я.

— Но я на твоей стороне.

Процедура удочерения прошла как по маслу. Внесли все необходимые данные, прикрепили моё заявление и квитанцию об оплате пошлины и уже через двадцать минут вынесли нам ещё тёплое новое свидетельство о рождении, где теперь в графе "отец" стояли мои данные.

— Ну вот, — улыбнулся я, в то время как Лина хмурилась. Поняла, что связалась со мной навсегда. Правильно поняла. — Теперь постепенно нужно приучать Алису, что у неё есть папа. Поехали домой, есть ещё важные новости.

Когда мы вошли в дом и Лина накормила ребёнка, я спросил:

— Сколько ей времени на сон нужно?

— Часа два. А что?

— Поедем знакомиться с моими родителями.

Вчера я уже сказал родителям, что у меня есть дочь, и показал им тест ДНК. Естественно, они спросили, кто мать. Ответ поверг их в такой шок, что мама полвечера пила валериану и мерила давление. Также я поведал вкратце нашу с Марком историю, что я отбил невесту у брата и влюбился в неё сам. Отец охал и ахал, и только бабуля похвалила.

— Ну, наконец-то разродился ещё, — бухтела она. — Я уж думала, не доживу. Ангелина красавица, я помню. От такой хорошо иметь детей. Ничего страшного, подумаешь… Марк себе всё равно другую нашёл. Ему не подходила Лина, то ли дело Марат… Серьёзному мужчине — дорогой бриллиант!

Хоть один игрок на стороне Ангела, кроме меня. Ничего, другие тоже привыкнут и примут её. Некуда им деваться, мы теперь все одна семья. Но, конечно, они хотят увидеть девочку.

— Как? Уже сегодня? — разволновалась Лина.

— А когда? Послезавтра я лечу обратно, а на завтра у нас другие планы.

Подмигнул её отцу, и тот кивнул, скрывая улыбку. Мужской сговор самый настоящий за твоей хрупкой спиной, Лина. Отказаться — ноль шансов, Принцесса.

— Какие другие?

— Вечером скажу. Укладывай дочь, а я пока отлучусь на пару часов.

Нужно закупить продукты в новый дом Ангела и Алисы. Дать распоряжение новой прислуге. В таком большом доме нужна кухарка и домработница. Хочу, чтобы девочек встретили как дома.

— Ладно… — ответила Лина.

Ей явно не по душе предстать перед моими родителями в роли матери нашего с ней ребёнка, но не вечно же прятать Лиску от всех? Она уже существует, и мне лично вовсе не стыдно за то, что я просто любил.

28.

АНГЕЛИНА.

Около шести вечера мы оказались возле дома родителей Марата и Марка. Увидела снова этот дом, и меня перетрясло — сколько же тут произошло всего, сколько воспоминаний… Здесь я узнала, что Марат брат Марка, здесь мы впервые…

Нет, этот позор не хочу вспоминать. Если бы не напор Марата и его необъяснимая и порочная, сладкая власть надо мной, я никогда бы не пошла на это и не вела себя так раскованно в постели под носом у их семьи! Стыдобища… До сих пор неловко, нас могли слышать, просто из приличия промолчали. А теперь они наверняка это невольно вспомнят, потому что Алиса могла стать плодом любви именно в эту ночь, когда мой жених отключился в другой спальне.

Кинула на него взгляд исподлобья. Всё-таки Марат приличный козёл. Точнее, наоборот — НЕприличный. Взял лаской и настырностью чужую почти жену… До сих пор в голове не укладывается, что я поддалась. Ну а как было устоять? У него такие умелые руки и губы, а от его мужественной красоты и энергетики у меня изначально дух захватывало и коленки дрожали… Встряхнула себя мысленно. Вот об этом точно думать не стоит — нам это больше не светит. Это только прошлое… Не стоит ранить сердце этими воспоминаниями. Умерла так умерла! Да и Марат для меня теперь табу по причине его семейного статуса. Я подобную ошибку совершила, поддалась чувствам и предала своего жениха. Но теперь оказаться в роли того, кто разрушает чужую семью, я вовсе не готова.

Руки дрожали от волнения. Марат сказал, что поведал родне нашу историю и то, как у нас вышла Алиска. Теперь мне стыдно вдвойне, а как смотреть в глаза его маме, я вообще не представляю… Он повернулся к нам, сидящим на заднем сидении, и устремил внимательный взгляд на меня.

— Волнуешься? — спросил Марат.

— Да, — не стала скрывать я. — Как я буду с ними общаться? Они ведь знают, что я…

— Что?

— Ну, скажем так, бегала от брата к брату. Сказала бы грубее, но не при ребёнке.

— Ты не бегала. Ты любила. Меня любила. Правда же? Иначе ничего этого бы не случилось. Любимым не изменяют.

Столь неожиданный вопрос взволновал меня ещё больше. Ответила ему хмурым взглядом. Зачем он касается этих тем? Он не понимает, что мне больно, или вообще ничего святого в нём нет? И опять эта фраза, сказанная однажды мне Любой… А Марат? К нему это не относится, что ли? Он ведь женат, а касался, сжимал в своих руках, прижимая как можно плотнее к своему телу, и целовал меня! И хотел меня, судя по напрягу в брюках… Ему-то не стыдно от такой реакция собственного тела на постороннюю ему женщину?.. Или это он так тонко намекает на чувства ко мне? В любом случае пусть сначала разберётся с женой!

— Нет.

Да.

— Ложь, — хмыкнул он. — Я тебя достаточно уже знаю, чтобы понять, когда ты лукавишь.

Стало ещё более неуютно. Неужели так всем очевидно, какая я идиотка, и что я действительно полюбила того, кто обходился со мной не самым красивым образом? Жене своей, наверное, охапками цветы носил, предложение сделал по-человечески, а меня только и делал, что в постель тащил, хотел ещё и ещё, наградил меня ребёнком и уехал покорять другой континент.

— Марат, ты слишком много на себя берёшь — это раз, — собралась я с духом и ответила ему, голос звучал почти ровно. — Впрочем, как и всегда. Мне бы такое самомнение, как у тебя! Я бы с тобой тогда вообще не связалась, ясно тебе? И ни к чему эти разговоры — это два. Нас объединяет ребёнок и ничего более. А эти задушевные беседы о так называемой любви, в которую я лично не верю совершенно и уже давно, оставь для своей жены.

Мужчина несколько секунд раздумывал над сказанным мной, а потом взялся за ручку двери.

— Ладно, идёмте.

Он помог выйти из машины мне, потом взял на руки Алиску. Девочка привыкла к нему за несколько дней и на руки шла уже спокойно. Марат говорил ей, что он друг и мне, и ей, и наивный ребёнок ему верил. Впрочем, Марат не такой уж гнилой человек, по крайней мере с детьми. Ребёнка не обманешь.

Мы дошли до двери их большого дома, и Марат нажал на кнопку звонка. Я снова почувствовала, как меня просто колотит от нервов. Господи, не поход в гости, а самая настоящая и весьма изощрённая пытка.

— Не бойся, — сказал мне Марат. — Я никому не дам тебя в обиду.

— Вот уж спасибо, — буркнула я.

Защитник ещё… Если кто меня и захочет "укусить" из его семейства, то Марат этого точно не увидит. Дураков тут нет. Мне стоит опасаться разговоров наедине, а мне кажется, они точно будут. Особенно переживаю за его маму, мне она показалась довольно строгой, и бабушку — та вообще меня катком раскатает, если я не нравлюсь ей. А после всех событий и чехарды с братьями нравиться в этом доме я вряд ли могу хоть кому-то. Единственное спасение — время. Максимум в восемь вечера мы должны быть уже дома, потому что у Алисы режим, и нарушать я его не собираюсь даже ради новоиспеченных родственников. Ещё волнуюсь, как Лиса отреагирует на такое большое количество людей. Она привыкла видеть только меня и деда, ну и теперь немного Марата.

— А вот и наши гости дорогие, — распахнул дверь отчим Марата. — Добрый вечер. Проходите. Ой, какая бусинка! Ну ладно, не страну с порога смущать, заходите.

В гостиной организовали стол с угощением и чаем, словно бы мы пришли на праздник. Я огляделась по сторонам — Марка нигде не увидела. Выдохнула. С тех пор, как Марат узнал об Алисе и начистил Марку моську, больше он меня не беспокоил. Наконец понял, что я для него так и останусь недосягаемой. Развод с Любой они, кажется, всё-таки пока оформлять не стали. И правильно, пусть попробуют хотя бы ради сына, разойтись-то недолго.

Постепенно подходили домочадцы и разглядывали Алису, знакомились с ней. Она смущалась и боялась незнакомых людей, но этого не избежать. Ей придётся привыкать к новым родственникам рано или поздно.

— Какая принцесса маленькая, — играла с ней прабабушка. — Давай ещё сыграем в зайчиков.

Бабушка Марата просто кадр, иначе не назовёшь. В своём возрасте ещё такая бодрая, играет с ребёнком. К ней Алиса прониклась быстрее других и даже улыбнулась ей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ангелина, — услышала я голос матери Марата возле себя и повернула голову. — Идём на кухню. Мне нужна помощь.

А вот и задушевные разговоры подоспели, кажется… Но делать нечего, отказаться нет причин, да и неудобно это. Встала и пошла следом за женщиной, которая за собой прикрыла дверь. Достала хлеб, масло и икру.

— Бутербродов мало на столе, тебе не показалось? — спросила она, очевидно, тоже испытывая неловкость, оставшись наедине со мной.

— Мне кажется, на столе в достатке всего, — ответила я. — Всё очень вкусно и красиво.

— Спасибо, — вяло улыбнулась она. Женщина явно хочет говорить не о бутербродах, просто не знает, с чего начать. — Но всё равно, давай сделаем ещё с икоркой.

— Давайте, — пожала я плечами.

Мы принялись мазать маслом тосты. Елизавета Ивановна всё поглядывала на меня.

— Линочка, а почему же ты не сказала о малышке? — решилась задать она вопрос. — Такое чудо не стоило скрывать. Не Марат, так мы бы помогли.

— Мы плохо расстались с вашим сыном. Я не хотела, чтобы он знал. Простите, это всё слишком сложно, — ответила я ей. — Так вышло. Что уж теперь… Сейчас вы знаете.

— Да, спасибо, что привезла её. Хоть посмотрели на внучку. Такая красавица… А что же у вас случилось? С Маратом. Раз уж он… тебя забрал у брата.

Ей сложно было говорить со мной об этом. Но, кажется, она не винила меня ни в чём. Просто, наверное, пыталась понять то, чего ей не рассказал Марат.

— Не вышло у нас, — ответила я. Вдаваться в подробности я не собиралась.

Она какое-то время помолчала, потом снова заговорила:

— Ты ведь знаешь, что Марат женат?

— Да. Знаю.

— И мы Лилечку очень любим. Не хотелось бы, чтобы этот брак развалился. Ты… понимаешь меня?

— Понимаю. — Что ещё я должна была на это сказать?

— Ты же не планируешь Маратику голову морочить, правда? Я всё думала, что он так Марка сторонился, а он из-за тебя это…

— Не планирую.

— Помни, пожалуйста, девочка, что теперь Марат имеет жену.

— Не беспокойтесь, нас с вашим старшим сыном связывает только Алиса, — заверила я её, осознавая, что и сама не готова была бы переступить эту грань.

Разговор мне был неприятен, но я понимаю её, как мать. Она просто не хочет, чтобы сын опять страдал. Точнее, оба сына.

— Что ж… Хорошо, — кивнула женщина. — Давай отнесём бутерброды к столу тогда. Нас, наверное, все заждались уже.

Ну, вот с мамой и поговорили… Отчим Марата общался со мой нейтрально, его, как и бабушку, больше занимал ребёнок. Хотя перед тем как уехать, Ольга Вячеславовна подозвала меня к себе.

— Старая я уже совсем, — бурчала она. — Отведи меня в комнату, я покажу куда.

Кажется, бабуля Марата тоже очень жаждет поговорить со мной. Марат наблюдал за моими передвижениями по дому, но не встревал. Видимо, решил, что нам нужно наладить контакт без него. Алиса сидела на коленях у Марата, выглядела довольно уставшей, но не плакала, и я решила, что проводить бабушку смогу, отлучившись на пять минут.

— Конечно, Ольга Вячеславовна, — кивнула я и помогла ей подняться с кресла.

— Помнишь моё имя? — хмыкнула она.

— Вас невозможно забыть, — ответила я.

— Вот и муж мой, царство ему небесное, так же говорил.

Бабуля с потрясным чувством юмора. Даже в такой напряжённой сегодня атмосфере заставила меня улыбнуться. Проводила женщину до кровати.

— Тут пряжа, смотри, — вдруг показала она мне коробку, которую подготовила явно заранее. — Какой тебе цвет нравится?

— Зелёный, — ответила я.

— Подойдёт к твоим глазам, — улыбнулась Ольга Вячеславовна. — Свяжу тебе шарф и варежки.

Ой. Как-то это очень мило, приятно, но мне неудобно напрягать старушку.

— Да не стоит себя утруждать, — пожала я плечами. — Да и лето ведь…

— Лето не вечное, девочка, — посмотрела на меня поверх очков бабуля. — А мне приятно это будет сделать. Тебе свяжу и Алиске тоже.

— Что ж… Спасибо.

— Заглядывай почаще с доченькой, милая.

— Я бы рада, но мне кажется, я пришлась… не ко двору, — честно ответила ей я.

— Брось, — махнула рукой Ольга. — Мне вот ты очень нравишься. А главное, что ты нравишься Марату. Мой мальчик просто так бы женщину не выбрал.

— Вы не так поняли, — грустно улыбнулась я. — Я здесь в качестве мамы Алисы. Но с Маратом нас совершенно ничего не связывает.

— Линочка, — снова улыбнулась она, откладывая в сторону коробку с пряжей. — Мне можешь не рассказывать, я сама всё вижу прекрасно. Я почти целый век живу. Что я, не знаю, когда мой такой взрослый внук любит? И когда это взаимно? Не надо этого стесняться, вы прекрасная пара… Я ещё на юбилее заметила, что вы друг к другу неравнодушны. А потом оказалось, что вы и были уже тогда знакомы, и пазл собрался.

Любит? Даже если и так, то мне от этого не легче, потому что…

— Марат женат, — глухо отозвалась я.

— Да он женат по ошибке, — не сдавалась старушка. — Не любит он эту бедную Лильку. Отец её деньги дал большие в бизнес Маратика, да ребёнка он хотел ещё сильно. Есть у него дочка, да та взрослая стала, улетела уж из родительского гнезда. А ему хочется своё дитя, рядом. А Лильке бог детей не даёт с Маратом. Потому что не любит он её. Он тебя любит, глупая. Не отталкивай его, а?

— Но он же женат…

— Вот заладила! Женат… Коли там любовь бы была. Вам бог вон какую дал дочь. И у вас любовь есть, видно же.

— Мне пора, — встала я с края кровати, на которую села в процесса диалога. Ноги словно ватные. Так мне тяжело её слушать, кто бы только знал! Может, Ольга и мудрая женщина, но сейчас она не права. Не полезу я в семью Марата. Раз женился, значит, знал для чего, даже если там превалировал денежный интерес. — Меня ждёт дочь.

— Эх, не веришь мне, — покачала она головой. — А он знаешь как страдал по тебе? Я-то знаю. Мне одной говорил, когда приезжал, что был с тобой. И что забыть тебя никак не получается. Он женился-то чуть больше года назад. А полтора ещё страдал по тебе, дурочка. Потом уж смирился. Это Лилька твоё место заняла по незнанию, а не ты её. Нечего тут сохранять. А у вас ребёнок и любовь.



Мысль, что Марат действительно мог делиться таким со своей бабушкой, словно кипятком сердце обдавала. Неужели он в самом деле меня любил? Или даже… Любит?

— Я думаю, Марат должен это решить сам со своей женой.

— Упёртая, — снова укоризненно покачала головой она. — Как и говорил Марат. Так и сказал: "Если бы ты знала, ба, какая Ангел моя упёртая!".

— Хорошего вам вечера, — сказала я, отступая к двери. — Меня ждёт Алиса.

— И тебе, милая, и тебе, — ответила она.

Домой вернулись к восьми. Марат донёс Алису до дома и зашёл вместе с нами. Я купала её, кормила, а он так и сидел на диване, не уезжал домой. Закралась мысль, что Марат хочет поговорить со мной. А я не очень хочу с ним говорить, но мне, как и всегда, не отвертеться. Этот мужчина если что решил, обязательно добьётся цели.

Когда я вышла из спальни дочери, встретилась с его внимательным серыми глазами.

— Ну, что тебе? — спросила я. — Сверлишь меня глазами.

— Пойдём в кухню, надо поговорить, — поднялся он с дивана.

Пока я укладывала дочь, Марат принёс из машины какую-то папку с бумагами, которую положил передо мной на кухонном столе и развернул. Рядом с папкой лежала связка ключей.

— Прочти, — сказал он мне и отошёл на шаг от стола.

Я же, наоборот, подошла ближе и взяла в руки папку. Просмотрела самый верхний документ. Это право собственности. Загородный дом, больше ста квадратных метров. Самое интересное, что в графе "собственник" стояло имя нашей дочери. Не поняла…

— Это что такое? — обалдело я указала папкой в его сторону.

— Документы на дом. Вот ключи. Завтра переезд, — ответил Марат.

— Чего? Какой ещё переезд?! Ну-ка забирай.

Я подошла к нему и протянула папку. Марат лишь мазнул по ней взглядом и вернулся к моему лицу. Опустил глаза на мои губы. Вот чёрт, у самой поджилки затряслись, зря я к нему подошла так близко. Ну и как с ним вот так разговаривать?

— Бери, — пихнула я папку прямо ему в грудь.

Марат лишь покачал головой.

— Да забирай, сказала! Мне твои подачки не нужны.

Сама взяла его большую руку и вложила в пальцы папку. Прикосновение кожи к коже словно обожгло меня чем-то горячим. Марат тоже это чувствует, я ощущаю. Мы снова застыли на месте, не в силах отвести глаза друг от друга.

— Это не подачки. И не тебе, — заговорил он. Голос мужчины звучал ниже обычного. Наша близость волнует не только меня одну… — Этот дом я купил для нашей дочери. А ты, как её мама, конечно, тоже переедешь. Если хочешь позвать папу — я не против, места там много.

— Да я вижу, что много, тут два этажа! Только с чего ты взял, что я на это соглашусь? — Я отошла от него на пару шагов, сложила руки под грудью и с вызовом смотрела на бывшего начальника. — Мечтаешь, что я стану твоей любовницей, да? Ты ведь планировал приезжать в этот дом, не так ли?

Марат окинул меня наглым взглядом, от которого я так отвыкла, и сейчас обязательно покраснею, и который красноречиво сказал, что да — мечтает.

— Нет, — произнёс он вслух. — Я тебе не предлагаю этого. Не хочу обманывать ни жену, ни тебя ставить в роль любовницы. Это для дочери дом. Я буду приезжать, но ночевать с вами не планировал, это… нехорошо по отношению к вам обеим.

Рот сам собой приоткрылся в изумлении. Такие слова слышать от Марата странно… И хоть он и прав, и в данном случае даже благороден, но то, что он так бережёт честь своей жены, принесло мне тупую боль в груди. Какого чёрта я ревную? Я не имею на это права.

— Ты подумала о сексе, да? — сузил он серые глаза. — А ты всё-таки плохая девочка. Порочный Ангел.

— Мне кажется, такие разговоры тоже неуместны, если уж ты взялся беречь честь своей жены, — уколола я его, пытаясь бороть жар, поднимающийся внутри, от его слов и напоминаний о том, какие мы проводили горячие и порочные ночи в постели.

— И твою тоже, — отметил Марат.

— Допустим, и мою, — кивнула я. — Но я всё равно на переезд не согласна. Ни к чему это совершенно. Скоро я выйду на работу, смогу платить ипотеку, и мы будем жить в городе в моей квартире.

— Ты думаешь, что я, имея такое положение и статус, позволю тебе платить ипотеку и жить в крохотной квартирке с моим ребёнком? Ты серьёзно так считаешь?

Задумалась. Конечно, логично, что Марат хочет обеспечить ребёнку хорошие условия для жизни, но он спросил меня — нужно ли нам это? Хотя о чём я, ведь он всё уже решил.

— Надо было понимать, от кого рожаешь. Я тебе не слесарь Вася.

Я закусила губу, чтобы не наговорить лишнего. Прав-то он прав, наверное, только соглашаться я не намерена.

— Ты поедешь в этот дом, Лина, — снова услышала я этот властный тон, который терпеть не могу. Еле удержалась, чтобы не сморщиться. — Я не позволю тебе тащить всё на себе.

— Подожди… — нахмурилась я. Только дошёл до конца смысл сказанного им ранее. — Ты сказал, что не дашь мне платить ипотеку. Это каким образом?

— Погашу её, — ответил Марат. — Твои силы должны уходить на ребёнка, а не на ипотеку. И на работу — пока что — я прошу тебя не выходить. Алиса ещё маленькая, посиди с ней хотя бы до трёх лет. Я решу проблемы с деньгами и возьму ваше обеспечение на себя полностью.

— Я против, — твёрдо сказала я. — Дом купил, ещё и ипотеку хочешь погасить? Мне не нужны твои деньги! Я тебе не содержанка.

— Лина, — начал злиться Марат и поджимать губы. — Я хоть слово сказал о содержанке? Не передёргивай! Дай мне бог терпения с тобой, упрямая! Это теперь деньги не только мои, а общие с Алисой. И твои тоже, потому что ты её мать. К чему твоя глупая гордость? О ребёнке подумай. Даже если ты отдашь её в сад, то не сможешь ещё долго ходить на работу нормально. Малыши часто болеют, не ходят на полный день. Как ты собралась работать? Тебе никто не будет постоянно давать больничный. Самый лучший период возвращения на работу без эксцессов потом — достижение ребёном трёх лет.



— Ничего, другие как-то справлялись, и я переживу, — вскинула я подбородок.

— Другие вынуждены выживать. У тебя такой надобности нет. У тебя есть мужчина, который обеспечит семью.

Глянула на него. Говорит так, словно уже живёт с нами.

— Не семью, а ребёнка.

— Ну, хорошо, ребёнка. Ты же мне не даёшь даже этого сделать. Смею напомнить, ты сегодня вписала меня отцом Алисы, и я буду о ней заботиться. А теперь подумай о ней, а не о себе. Дом комфортный, места много ей бегать, задний двор и сад — ты сможешь выводить её гулять и не бояться чужих, машин и прочего. Подрастёт еще — пусть сама гуляет, а ты в окошко будешь приглядывать за ней. Рядом прекрасный садик, с квалифицированными педагогами. Лицей очень серьёзный. Ты ведь не станешь спорить, что хорошее образование — очень важно?

— Не стану, — притихла я.

— А там оно одно из самых лучших во всем городе. Посёлок элитный, огорожен от чужаков. Никто чужой вас никогда там не побеспокоит, если только ты сама не оповестишь охрану, что можно пропустить гостя на территорию. Это ведь безопасность, комфорт для дочери и отличное образование с раннего возраста. Даже английский есть со средней группы. Ты хочешь лучшего для дочки?

— Конечно, хочу, — стушевалась я совсем. — Глупый вопрос, Марат. Я только ради неё всё и делаю.

— Тогда бери ключи и не выделывайся, — пододвинул он ко мне ближе связку.

— Нет.

— Бл*дь! — Ругнулся он. — Не беси меня, Ангел! Я ничего не знаю. Завтра заеду за вами утром, вещи должны быть собраны. Перевезём их.

— А если нет, то что? — вскинула я брови.

— То я тебя сам в чемодан запихаю, понятно? Буду сам лично собирать твои трусики и чулочки, но ты туда поедешь!

Если бы у меня были длинные уши, то я бы обязательно их сейчас прижала к голове. Я его разозлила. Тон голоса не стал выше, но в нём явно слышалась власть, упорство и отголоски металла. И шансов остаться с отцом у меня в самом деле нет — я уверена, что он не шутит и не переломится, если действительно соберёт мои вещи и перевезёт их силком…

Злой Марат продолжил говорить.

— А насчет работы — не послушаешь доброго совета, всё равно сделаю так, что тебя никуда не возьмут, понятно? — сверкал он серыми глазами, а я в ответ вскинула снова подбородок, глядя на мужчину с молчаливым вызовом. А вот интересно, он жену так же прессует, если она попёрк ему идёт, или это только в мою сторону работает? А может, она у него покорная пусечка, в отличие от меня? — Если же сделаешь, как я тебя пока что ПРОШУ, то устрою тебе блестящую карьеру, когда Алиса отметит свой третий день рождения.

Я молчала. Ещё немного — и я наговорю лишнего, и разозлю его окончательно. Или сама швырну в него кружкой!

— Завтра в одиннадцать. Ни минутой позже. Вещи в чемодане, ты наготове. Алису пока не тащи, только вещи собери, и перевезём их тоже. Всё, разговор окончен!

— Эй, простите, что прерываю, но вы так шумите, что разбудите Лиску, — отец заглянул в кухню.

— Да мы всё уже. Завтра в одиннадцать я приеду за вещами Лины и Алисы. До свидания.

— До свидания…

Я не смотрела даже в сторону Марата. Чувствовала, как он недовольно мазнул по мне взглядом на прощание, мысленно попытался убить и вышел из кухни.



29.

— Нет, ты это слышал? — с возмущением повернулась я к отцу. — Наглёж!

— Если честно, вы так громко говорили, что многое слышал, — смущённо ответил он. — Про что конкретно ты говоришь?

— Про новый дом! В который он меня тащит почти силком!

— Ну… Если хочешь знать моё мнение, то Марат отчасти прав.

— Что? — уставилась я на него. — Папа!

— Что? Я про дом.

Я в непонимании развела руками.

— А почему ты не хочешь прислушаться к нему? — осторожно сказал отец. — Ведь для ребёнка комфортный дом лучше моей лачужки.

— Да какая у тебя лачужка! Нормальный дом.

— Но будет ещё лучше. Меня даже больше подкупили слова о хорошем садике и школе. Алисочка достойна лучшего будущего. Марат может ей дать его. Ведь от него не убудет купить дом дочери. Она его кровь, она его роднулечка. Это мы с тобой на такой за всю жизнь не скопим, а Марат не обеднеет. И мне кажется, он действительно от души это всё делает.

— И ты туда же? — почти вскрикнула я. Вовремя вспомнила, что Алиска спит. — Предатель…

Папа ещё долго описывал плюсы переезда в новый дом. Говорил, что мне не нужно стесняться взять этот подарок, он для Алисы, а она уж точно его заслужила по праву рождения. Я родилась обычной, а Алиска наша в самом деле принцесса от рождения, и грех лишать её блестящего будущего, которое ей точно организует папа. Да и моя работа под вопросом — папа переживает, что Марат в самом деле может дурно повлиять на это. После этой фразы даже он расстроился, очевидно, и остался Маратом недоволен, но раз уж у Алисы теперь есть отец, то придётся с ним и его мнением считаться.

Долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, а к утру решила всё же не лезть на рожон — я перед ним бессильна. Я не стану проверять, лишит ли он меня работы. Я сделаю вид, что согласна, а позже просто поговорю с ним, объясню, что Лисочка уже хорошо ходит в сад, не болеет, а мне скучно дома, мне бы на работу. Не думаю, что Марат будет против, мне он не казался совсем отбитым… Но сначала ему нужно добиться своего. Что ж… Мужлан и чурбан он, как я и говорила ранее, а я просто попробую быть хитрее, раз уж сила и власть у нас с ним неравны.

Я решила принять приглашение переехать в новый дом. В конце концов, не спать же с ним он мне предлагает. Если не понравится там жить — всегда можно сказать, что это не моё и я попробовала. Ну, а если приставать надумает — возьму Лиску под мышку, развернусь и уеду. Кроватка у отца пока так и останется. Некоторые вещи свои и дочки оставлю тоже. Потому что иногда Алиса будет ночевать с дедушкой, если мне, например, захочется немного развеяться и съездить в караоке. Уеду, и всё, если он будет вести себя со мной слишком развязно. И пусть потом делает что хочет, я ему не проститутка какая. Спать с ним за работу и дом я точно не стану.

А может, я в самом деле слишком себя накрутила уже и чересчур много думаю о том, что он хочет от меня секса?

На следующее утро Марат приехал к одиннадцати, как и обещал. Зашёл в футболке и джинсах, даже странно было видеть его таким… домашним, что ли. А с другой стороны, не в смокинге же ему таскать вещи? Обнаружил гору чемоданов и сумок в прихожей и победно улыбнулся.

— Добрый день, — сказал он.

— Добрый, — хмуро отозвалась я.

— Здравствуйте, Марат, — поздоровался с ним отец, который со вчерашнего вечера как-то странно на него смотрит.

Не ожидал угроз в мой адрес? Знакомься, папа, это Марат. Он всегда такой.

— Ты готова? — спросил он меня.

— Да, — отозвалась я.

Чего тянуть-то? Резать надо по живому.

— Алиса где?

— Спит уже. Уложила пораньше, чтобы не мешалась под ногами.

— Ясно. Тогда я отвезу тебя в дом, помогу отнести вещи и вернусь сюда, чтобы повидаться с ней перед вылетом. Завтра рано утром рейс, уже не успею больше.

— Как скажешь.

— Тогда поехали.

Он взял несколько чемоданов разом. К нему подключился отец, и вдвоём они очень быстро погрузили их в огромный багажник Марата.

Дорога до посёлка оказалось не очень длинной. Он располагался гораздо ближе к черте города, чем посёлок, где жил мой отец. Да, действительно, отсюда удобнее ездить на работу, и в то же время это не загазованная квартира. Я её, вообще-то, и купила только ради того, чтобы быстрее добираться до центра города и не ехать с работы по два часа на перекладных. На самом же деле, я выросла в частном доме и питаю к ним слабость до сих пор. А посёлок этот мне очень нравится. Уютный, красивый, как отдельный закрытый городок. А машина, которая мыла дорогу с шампунем, меня вообще поразила до глубины души. Вот это сервис, дамы и господа!

Мы проехали несколько улиц и свернули на одну из них. Почти в конце неё остановились перед высокими коваными воротами. Створки разъехались в стороны, пропуская машину на территорию, и тут же закрылись за нами обратно.

— А кто ворота открыл?

— Охрана, — ответил он, паркуясь у самого крыльца симпатичного новенького коттеджа. Здесь даже казалось, что всё ещё пахнет стройматериалами. Но это приятный запах — запах нового. — Тут есть охрана не только в посёлке на посту, но и в вашем доме тоже несколько человек есть.

— Охрана? — подняла я вверх брови. — Зачем всё так серьёзно? Я себя так скоро селебритис почувствую. Боишься, что сбегу от тебя?

Марат тихо засмеялся.

— А может, и боюсь! Так мне спокойнее. Не переживай, в доме ты их не увидишь, они просто так по коттеджу не ходят.

Мы выгрузили вещи из машины на крыльцо, а потом Марат с ребятами из охраны перенёс их в мою предполагаемую спальню на втором этаже. Пока шла за ними, всё вертела головой. Вот это дом… Крутой. Модный. Стильный. Даже завидно, что по факту не мой.

Спальня просто огромная. Кровать, наверное, десятиспальная, потому что на ней можно спать вдвоём и ни разу за ночь не пересечься. Окно в пол с чудесным видом на сад, огромная гардеробная в отдельной примыкающей комнате, туалетный столик и мягкие пуфики и диванчики — как для женщины делали. Марат позаботился об этом? Пусть не сам, конечно, а дал распоряжение создать уют для молодой девушки, потому что совершенно очевидно — тут работала целая команда дизайнеров и грузчиков мебели. Всё равно это приятно. Я даже перестала так сильно злиться на него, настолько мне здесь нравится, хоть пока и непривычно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну, раскладывайся, — сказал Марат, когда охранники ушли и оставили нас вдвоем. — Соседняя комната — детская. Там есть комод для вещей Алисы. Внизу ты найдешь Катерину и Анну — это домработница и кухарка. Познакомься с ними, расскажи, что ты и Алиса любите на завтрак.

— Ого, какой сервис, — хмыкнула я. — А личной служанки у меня не будет?

— Если очень нужно — найму.

— Нет, не надо, — подняла я вверх руку. — Я пошутила.

— Что плохого в домашнем персонале? Хочешь драить два этажа сама?

— Ну, а если я хочу готовить тоже? Или и это мне запретишь?

— Нет, — отмахнулся он. — Мне всё равно. Об этом поговори с кухаркой. Я поехал к Алисе. Ещё кое-куда заеду по дороге и вернусь.

Марат ушёл, а я сначала решила походить по дому. Наверху были спальни и кабинет — зачем кабинет? Уж не метит ли Марат на проживание в этом доме? Слишком много сюда вложено сил, денег и времени, он словно покупал его для себя. Но закатайте губу обратно, Марат Ильдарович. Это возможно только после развода, а в то, что он разведётся, да ещё когда связан с женой деньгами, я категорически не верю. Сказки — не мой любимый жанр. Очень редко уходят из семьи к другим женщинам. Почему же я должна вдруг стать исключением?

Комната для Лиски тоже очень понравилась — гора игрушек, детский столик для занятий и игр, на потолке наклеены изображения планет. Мебель тоже вся явно новая и красивая. Да уж, Марат постарался — комната для истинной принцессы.

Спустилась вниз и прошла по остальным комнатам. Гостиная, столовая — всё очень уютное и красивое. Познакомилась с домашним персоналом Обе женщины мне показались дружелюбными и милыми. Вышла в сад и покачалась на диване-качелях. Всегда мечтала купить такую штуку, но денег вечно жалко было! Ну, хоть тут покачаюсь, пока можно.

Когда же я уже разобрала добрую часть вещей, а вторая кричала вокруг меня полным бардаком, вернулся Марат. С букетом красных роз… Я закатила глаза. Ну, начинается…

— Зачем? — только и спросила я.

— Просто, — пожал плечами Марат. — Хотел тебе сделать приятное. Вчера мы как-то… Не очень хорошо поговорили.

— И ты решил, что угрозы можно замолить цветами? Оригинально. Поставь их вон в ту вазу.

Марат смущённо почесал в затылке, а потом сделал, как я просила — поставил розы в вазу, в которую предварительно набрал воды. Отметила про себя, что они очень похожи на те, что он прислал мне тогда с запиской, в день отлёта в США навсегда…

— Ты ещё не всё вещи разобрала? — спросил он, оглядывая беспорядок вокруг.

— А ты догадливый, — съязвила я. — С Лиской как пообщались?

— Хорошо. В прятки играли. Я делал вид, что не вижу её носков, выглядывающих из-под двери шкафа.

Невольно рассмеялась. Да, игры с детьми — они такие. Сложно представить, что такой большой босс, грубиян и просто засранец Марат вдруг кого-то сюсюкает, но с Алиской он именно такой: нежный, добрый, искренний.

— Ого, а чья гитара? — спросил он и потянулся к инструменту.

— А ну, убрал руки!

Я попыталась с ним бороться, но этот медведь сильнее, и лапы у него длиннее моих рук, он уцепился за гриф и потянул к себе гитару, что стояла в углу, прислонённая к стенке.

— Она ценная! Отдай быстро! — ругалась я и скакала вокруг него.

— Чем же? — изогнул бровь Марат, подняв её над головой. — Ты копила на неё деньгами со школьных обедов?

— Очень остроумно, — буркнула я. — Это мамы моей гитара. Как память. Отдай, пожалуйста.

Он перестал смеяться и опустил руки, протягивая инструмент мне.

— Прости… Я не знал.

— Ничего, — забрала я её из рук Марата.

— А ты умеешь играть? — спросил он меня.

— Да, — кивнула я. — Мама научила. Но давно уже не тренировалась. Да и маникюр… Сам понимаешь…

— Здорово, — улыбнулся он мне. — А можно я всё-таки на ней сыграю? Я осторожно.

— А ты тоже умеешь? — удивилась я.

— Представь себе, — хмыкнул он. — Видишь, у нас намного больше общего, чем ты думала. Но, если честно, тоже давно не тренировался.

— Ну на, попробуй. Только не испорти.

Он гораздо более бережно взял гитару и сел с ней в кресло. Какое-то время перебирал струны и аккорды, вспоминая мелодию. Когда же он вдруг запел, я забыла, какую вещь и куда собиралась класть. Так и застыла с ней в руках. Песня без претензии на шлягер, но душевная, и пел Марат ровно и чисто своим низким бархатным голосом. Повернулась и смотрела в его серые глаза. А пел он до мурашек по спине, до дрожи в коленях, до слёз в глазах. Это не песня, это признание в любви…

Один случайный взгляд изменил мою жизнь,

Унёс покой.

И нет пути назад, от любви не уйти —

Иди за мной.

Разбуди меня ночью

И заставь меня плакать,

Пусть не будет надуманных слов —

Не надо!

Эти нежность и слёзы —

Мы не станем их прятать.

Будет нашей наградой — любовь!

Когда гитара замолчала, он аккуратно отставил её в сторону, протянул руку и сжал пальцы на моём запястье. Пульс зашкалил, в ушах зашумело. Марат потянул меня за руку и свалил на себя. Я оказалась на его коленях, прижата к нему, ощущая попой, как набухает его желание. Не успела и слова сказать, как мои губы накрыли его и принялись целовать с такой жаждой, словно я его оазис в пустыне. Губы уже саднило от слишком жадных поцелуев, их исколола щетина Марата, но я не могла заставить себя остановиться. Мои руки не боролись с ним, а спокойно лежали на мощной груди. Я вдыхала его запах, пьянела и всё больше теряла рассудок.

С губ Марат перешёл на шею. Горячее дыхание ласкало и обжигало, он целовал и покусывал тонкую кожу с бьющейся ещё сильнее от волнения венкой. Большие руки легли на мой живот и стали поднимать вверх тонкую блузку. Через секунду он потянул её за края вверх и снял вовсе. Нетерпеливо расстегнул замочек бюстгальтера, стянул его с меня и снова сжал моё тело руками. Губами подхватил затвердевший от желания сосок.



От соприкосновения с его губами и языком меня взорвало. Острые эмоции пронзили всё тело, я не могла унять дрожь и стоны, которые сами собой рвались наружу. Я чувствовала, как он хочет меня, с какой силой он прижимал мои бёдра к своим брюкам и тоже тихо стонал. Это слишком остро, слишком сексуально… Я не смогу остановиться. Я готова уступить… Я сдамся. Я хочу сдаться. Я хочу упасть в эту нежную пропасть. С ним. Хочу его. Мне плевать, на всё плевать, на всех… Я так больше не могу!

— Лина, — глухо рычал он, снова и снова целуя моё тело и сминая до красноты кожу пальцами. — Чёрт возьми, что ты делаешь со мной…

— А ты со мной? — еле проговорила я в ответ.

Новый поцелуй так и не достиг своей цели — в кармане моих джинсов стал разрываться мобильный. Марат пытался не дать мне взять трубку, недовольно рычал и даже пытался вырвать его из рук.

— Да прекрати хулиганить, это папа! Алло.

— Лина, ты где там? Время видела? Алиска плачет, без тебя спать не идёт, — папа говорил мне в трубку.

— А, да, — сглотнула я, пытаясь говорить ровно, хотя всё ещё оставалась сидеть попой на возбуждённом члене Марата, пусть и в брюках, а он продолжал водить носом по моей шее. — Я сейчас буду.

Повесила трубку и надавила на его плечи руками.

— Марат… Всё. Хватит. Мне пора домой, Алиса плачет. И мы… мы не должны этого делать.

С огромным сожалением он разжал руки. Да и я вставала на ноги без особого энтузиазма. Тело протестовало и требовало продолжения банкета, просило разум заткнуться и не мешать получать удовольствие и уже утолить этот зной. Зной по нему.

— Отвезёшь меня? — спросила я, налив воды из графина и сделав несколько глотков, чтобы прийти в себя.

— Да, поехали.

__

Песня, которую пел Марат — А. Чернышов — "Сон" — прим. автора. Видео добавила в раздел буктрейлер.

30.

Марат уехал. С того момента прошло две недели, скоро он собирается в Россию, чтобы проведать Алису.

Мы живём в новом доме. Я привыкла к нему, ребёнок тоже. Папа, когда не на работе, к нам часто приезжает. Ехать до нас не очень далеко, Марат, кажется, подумал даже об этом при покупке дома. Что ж, за это ему спасибо.

— Ну, как вы там? — говорила я в трубку телефона. — Она поела?

— Да, всё хорошо, милая. Не переживай. Алиса капризничала, но я её отвлёк от того, что ты сегодня с ней. Как там твоя подружка? Собирается?

— Да, скоро уже встречаемся с ней.

— Ну давай, отдохни хорошенько. Ты заслужила.

— Спасибо, пап. Пока. Если что — звони.

— Конечно. Пока.

Завершила звонок, и тут же телефон завибрировал опять.

— Алло, — приняла я звонок.

— Привет, — поздоровались со мной.

— Привет, Максим.

Максим — мой бывший одноклассник. Мы встретились с ним случайно на парковке одного из торговых центров. В школе мы неплохо общались. Разговорились с ним, выпили вместе кофе и договорись сходить вместе в какой-нибудь бар, где можно послушать музыку и выпить пару бокалов вина. Не так, чтобы свидание, но… Но от папы этот факт я скрыла, сказав, что иду гулять в подружкой. Ну а сколько мне можно вести жизнь монахини? Хоть в бар сходить, что ли, в компании симпатичного мужчины. Марат не будет мне указывать, как я должна вести свою личную жизнь. Он мне никто, чтобы это делать. Была мысль, что я иду на это дружеское свидание из вредности и назло Марату, но от неё я отмахнулась. Я разве живу для него? Нет, конечно. Я живу для себя, и мне не нужно никому ничего доказывать. Просто устала от рутины. Он женат, а я… Я тоже хочу жить дальше. После того, как родила, я всё время была сосредоточена только на дочери, но мне тоже хочется отдохнуть и приятно провести время.

— Ты собираешься? Всё в силе? — спросил Макс.

— Да, конечно, — улыбнулась я. — Буду готова к восьми, как договаривались.

— Отлично. Я приеду.

— Буду ждать.

Максим отсоединился. Милый парень. В разводе, правда, но это ничего. Если бы я могла в кого-то влюбиться, то это был бы Макс. Однако моё сердце предпочитает любить того, кого нельзя, и ничего я с этим не могу сделать. Но может быть, сможет Макс?

Около восьми вечера я была готова к выходу. Нанесла духи с запахом дикой розы на запястья, за уши и немного на волосы, которые я сегодня собрала в высокий хвост. Такая прическа всегда добавляет мне уверенности в себе и строптивости моему виду. После родов я уже успела привести себя в форму, и довольно короткое платье отлично сидело по фигуре, открывая ноги. Растушёванный карандаш на глазах делал их ещё выразительнее, а блеск на губах так и привлекал к ним внимание. Хотела ли я этого внимания? Как и любая девушка, которая несколько лет сидела дома — да, хочу. Но в разумных пределах.

От созерцания себя в зеркале во весь рост в холле меня оторвал звонок в дверь. Это Макс. Охрану я предупредила заранее и дала ему адрес, откуда меня забрать.

— Макс, я… — сказала я, когда уже открыла дверь, и тут же осеклась. — Марат…

Мужчина стоял напротив меня, держа в руках букет красных роз.

— Макс? — сузил он серые глаза.

— Ты что здесь делаешь? — удивлённо спросила я его. — Ты ведь сказал, что приедешь только послезавтра!

— Удалось завершить дела быстрее, — ответил Марат, как-то странно вглядываясь в меня. Так, будто ему больно. — Хотел сделать сюрприз… Но ты мне сделала его тоже, не правда ли?

Теперь он улыбнулся. Хищно. Даже оскалился. По спине пробежал холодок от этой улыбки. Я боюсь, когда он так улыбается. Тогда от него можно ждать чего угодно.

— Пойдём в дом, — сказал он фальшиво спокойно и нежно.

Букет бросил в урну. Кажется, сейчас будет скандал…

— Какой, к чёрту, Макс? — нахмурился он. — Отвечай.

— Одноклассник, — ответила я.

Ничего плохого я не сделала, ничего лично Марату не должна, я даже могу не хранить ему верность, но почему-то мне стыдно. Он окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног.

— Алиса где? — спросил он, понимая, что я одета на выход, а значит, дочки со мной нет.

— У отца.

Он сделал несколько шагов и резко остановился впритык ко мне. Его пальцы обхватили мой подбородок, Марат властно заставил меня смотреть на себя. Серые глаза готовы были прожечь насквозь. Я дрожала в его руках, ещё немного — и упаду в обморок от бьющих прямо по голове чувств. Пульс с ума сошёл, ревел где-то в голове на полную катушку. Он не супруг мне, но я боюсь его гнева, словно он имеет право меня ругать.

— Какой, нахрен, одноклассник, Лина? — прорычал Марат уже возле моего уха. — Я неясно сказал, чтобы никого возле тебя не было?

Нас прервал звонок в дверь. Я прикрыла глаза, чтобы хоть немного успокоиться. Бешеный пульс так и стучал в ушах. А вот и Макс… Встреча что надо. Сейчас Марат ему оторвёт уши. Он оказался возле двери быстрее меня и распахнул её. Мне стало ещё хуже — Максим пришёл с цветами, хотя мы договаривались с ним, что свидание дружеское. Красные розы…

— Чё надо? — грубо спросил его Марат, зло глядя на букет.

Казалось, ещё секунда, и эти розы окажутся в… В урне.

— А вы кто? — спросил Максим и заглянул ему за плечо. — Где Ангелина?

— Вышла.

— В каком смысле?

— Она здесь больше не живёт для тебя.

— А ты сам-то кто такой, а?

— Макс, ты извини, тут форс-мажор вышел… — Выглянула я из-за Марата. — Езжай домой. Прости.

— Ангелин, а кто это? Ты же сказала, что не замужем, — Максим никак не мог понять, что происходит, и тоже проявил настырность.

— Иди на х*й отсюда. Это моя женщина, — нагло заявил ему Марат и просто захлопнул дверь перед его носом.

— Что ты себе позволяешь, Марат? — накинулась я тут же на него. Мне едва хватало сил, чтобы не начать его лупить кулаками по груди. — И что ты, позволь узнать, несёшь? Твоя женщина — твоя жена, но никак не я!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Моя, сказал, — припечатал он меня одной фразой и взглядом. — Я не дам тебе ни с кем быть вместе.

На миг растерялась, потом закипела с новой силой.

— Смею напомнить, ты мне не муж! Не указывай мне! Катись к жене и там устанавливай правила. А я — женщина свободная. Нас связывает только ребёнок!

— Ни хрена не так, — упрямо заявил он. — И ты сама это знаешь. Не дура, ты далеко не дура, Ангел.

— Ничего я не знаю! Ещё раз повторяю для особо глухих и тех, кто никак не хочет вылезти из танка — НЕ УКАЗЫВАЙ МНЕ!!

— Буду указывать, — обрубил Марат мою мини-истерику и подошёл ближе. — А теперь пошли в спальню.

— Чего, какую ещё тебе спальню? — возмущалась я, пока он пытался взять меня за руку и повести за собой. — Да отстань! Не хватай меня. Марат!!!

Он изловчился и, взяв меня под попу, закинул себе на плечо. Понёс наверх.

— Ты что вытворяешь?! Отпусти меня немедленно.

— Трахать тебя несу.

— Ч…что? Марат!! Прекрати!

— Ты секса хочешь, да? Раз с этим слизняком решила встретиться. Так я тебе сейчас такого секса дам, что хватит на год.

— Какой секс, ты вообще уже охренел, что ли? Отпусти меня немедленно, сказала!

— Да, я вообще уже охренел.

Он уже оказался в спальне и бросил меня на кровать. Платье перекосилось и задралось. Он скинул с себя пиджак и улёгся рядом, не дав мне встать и опрокинув меня обратно на матрас… Его серые глаза оказались напротив моих. Его близость, тепло и запах кружили голову. Горячая мужская ладонь сжала моё колено, пальцы поползли выше. Я невольно выгнулась ему навстречу. Боже, я не знаю, как я буду ему сопротивляться…

— Марат, мы не должны, — надавила я ему руками на грудь, стараясь не дать целовать свою шею. От этих поцелуев вся кожа покрылась мурашками. — Ты… не должен так поступать со мной.

— Я хочу тебя, — шептал он мне на ухо своим басом. — Багира…

Стиснул меня ещё сильнее в своих стальных объятиях. Замок платья расстегнул, с плечей его стянул и стал покрывать поцелуями моё тело.

— Марат, ну не… не надо… м-м-м… — Его зубы нежно закусили мочку моего уха и оттянули. Сил сопротивляться почти не осталось. — Я не хочу вот так… Не надо мне мстить из ревности. Я не хочу такой секс…

Он перехватил мои запястья и завёл их мне за голову, не давая толкаться.

— Я на всех парах летел к тебе с цветами. Так хотел тебя увидеть… Развод планирую. А ты с каким-то Максом…

Он бросил мои руки и сел на кровати, глядя куда-то в стенку. Мне стало ещё более неловко, нервы словно натянулись до предела, дышать было тяжело после его близости.

— Да я… — стала вдруг я оправдываться. — Ничего у меня с ним нет. Я не спала с ним никогда. И не собиралась. Это так…

— Зачем тогда, Лина? — устало спросил он.

— Ты ревнуешь?

— Да.

— Но… а как же твоя жена?

Марат снова склонился надо мной, придавливая к матрасу.

— Я не люблю её. Я люблю тебя. Глупая моя…

Горячие губы нашли мои в жадном, требовательном поцелуе. Я закрыла глаза и отдалась этому поцелую. Мы оба словно пьяные и замученные жаждой друг по другу, тянулись к губам. Платье он снял вовсе, бюстгальтер тоже и нежно провёл кончиками пальцев по моей груди, намеренно задерживаясь на сосках, а потом наклонил голову и втянул в себя один из них. Соски стали твёрдыми, его язык дразнил, играл с ними, пока Марат стягивал одежду и с себя. Потом стал снимать остатки одежды с меня. Я помогала ему и испытала особенный кайф, когда его тело — крепкое, сильное, горячее — прижалось ко мне. Кожа к коже, мурашки и дрожь… Я так скоро совсем лишусь рассудка, это слишком остро, слишком чувственно…

Голову кружило от его ласк, внизу живота пульсировало, я чувстовала, как меня касается его твёрдый член, и мечтала о том, чтобы он оказался внутри меня, я снова ощутила бы эти толчки… Как же я хочу его, ещё немного — и от переизбытка чувств из глаз брызнут слёзы.

Марат тоже не смог долго держать себя, едва мы оказались без одежды, как он уверенно устроился между моих ног. Целовал мои губы снова и снова, мягко сминал грудь руками, вызывая мои неконтролируемые стоны и всё новую и новую дрожь по телу.

Головка члена коснулась входа во вглагалище, потом прошлась по клитору. Я застонала громче, подавшись к нему ближе. Ну сделай уже что-нибудь, Марат, я больше не в силах терпеть этот зной! Он водил бархатной головкой по моим складочкам, которые уже сочились влагой, и глухо стонал, член в его руке подрагивал от напряжения.

— Марат… — просила я, впиваясь в его спину ногтями. — Пожалуйста…

В следующую секунду тишину комнаты разорвал мой вскрик от резкого и настырного вторжения в моё тело. Мужской член заполнил всю меня, мой хвост оказался намотан на его огромный кулак. И сразу же полилась череда безумных, бешеных толчков. Я хватала воздух губами, их уже саднило от жестких поцелуев и его щетины, я пьянела и пьянела, но нам было мало, и мало, и мало…

Марат крепко удерживал мои бёдра и вбивался в меня с такой скоростью, что я потеряла всякую связь с реальностью. Наши стоны и острое удовольствие смешалось. Он заполнял меня на всю длину и вбивался так, словно хотел восполнить жажду за всё время разлуки. Головка члена упёрлась мне в стенку влагалища, и по телу стали прокатываться волны оргазма. Он бил в голову, глушил, лишал разума. Я кричала, не сдерживая себя, и билась в его руках в оргазме, пока моё сознание словно вовсе не отключилось от полученной дозы мощного удовольствия. Марат стал двигаться ещё более яростно и глубоко, пока его стоны не стали громче и снова не смешались с моими. Он стонал, кончал и изливался спермой внутрь меня, сжимал мои бёдра пальцами до красноты, кусал мои губы до боли, а я царапала ногтями его мощную спину в ответ.

Едва мы отдышались и прекратили стонать на всю спальню, я осторожно приподняла ресницы, встретилась с его взглядом. Серые глаза уже смотрели на меня. Голодные глаза. Словно и не было сейчас ничего, хотя моё тело просто дрожало от непривычки, сильного оргазма и потрясения в целом.



— Ещё, — прорычал он мне в губы, заставляя меня перевернуться на живот.

Член скользнул во влажное лоно, толчки продолжились — опять безумные, глубокие, дикие… Снова беспамятство, смятые простыни, обоюдные стоны на всю комнату и новый, мощный и взаимный огразм, лишивший последних крупиц разума и сил. Кричать уже больше не получалось, да и нечем — голос просто сел. Могла лишь глухо стонать в ответ от жаркого удовольствия секса с Маратом.

Я потянулась и изогнулась кошечкой, когда он покинул моё тело. Всё жутко ныло, саднило, даже кожа, где он меня слишком сильно сжимал в порыве страсти. Но боль, скорее, приятная. Глаза закрывались. Я жутко устала…

— Ещё, — услышала я голос Марата над ухом и ощутила, как мои ягодицы настойчиво смяли мужские пальцы.

— Марат, может… — Его руки прижали мои запястья к кровати, заставив снова лечь на живот.

Мою попу он приподнял и заставил меня прогнуться в спине ему навстречу.

— Отдохнём? А-ах!.. — мою болтовню прервало новое, резкое, даже немного агрессивное вторжение в меня.

И снова бешеные, яростные толчки… Хриплые крики, стоны, звук влажных тел и запах секса по всей спальне… Откуда столько сил? Ничего не соображаю уже, но знаю, что тоже хочу ещё…

31.

После душа я обнаружила Марата спящим в моей кровати. Опять? Как и в тот раз? Ну ладно. Тихо вздохнула и хотела выйти, как в спину мне донеслось:

— Куда?

— Спать иду, — ответила я.

— Здесь ложись, — почти приказал он.

Властелин, твою за ногу, а!

— Не хочу.

— Хочешь, — отбил он.

— Нет!

— Не заставляй меня вставать, — прорычал он в подушку.

— Да иди ты знаешь куда со своими приказами? — вскинулась я и пошла к двери. — Пока женат — жёнушке своей приказывай, ясно?

Позади послышалось хмыканье, шум и тяжелые шаги. Он ухватил меня за руку и развернул к себе. Серые глаза смотрели одновременно пронзительно и игриво.

— А кто-то ревнует, да?

— Да губу закатай! — сказала я ему в лицо. Если мы переспали, это не значит, что я теперь буду прыгать перед ним словно зайчик-попрыгайчик. — Что ж ты всё время её раскатываешь-то…

Сильные руки подхватили меня и понесли снова в кровать.

— А-ай! Марат!! Ну хватит уже, — брыкалась я, впрочем, бесполезно.

— Не хватит. Спи. И не провоцируй меня.

Он уложил меня на матрас, улёгся рядом и закинул на меня тяжеленную ногу, аж дышать стало трудно, мощной лапой прижал к себе, развернув меня спиной. Я пошевелилась и проехала попой по его бедру. Снова услышала на ухо тихий рык.

— Спи, а то опять трахаться захочу. Не елозь по моему члену своей шикарной задницей, Лина. Он на тебя крайне отзывчив.

— Да кто тебе даст-то? — буркнула я.

В ответ сволочь засмеялся. А я покраснела от злости. Он прекрасно знает, что я не могу перед ним устоять. И меня это бесит… Я действительно хочу его и кайфую ничуть не меньше от секса с ним.

— Спи.

И почти сразу засопел. Ну как он так легко засыпает после подобного? Я всё лежала, прижатая его передними и задними лапами к мощному телу, и думала. И что дальше? Я теперь вроде как любовница. Пусть Марат и сказал про развод, но всё же он ещё официально женат и изменяет со мной жене… Как же всё некрасиво вышло! Меня так и точит изнутри чувство вины перед этой женщиной, Лилией. А ещё я очень боюсь, что он уедет и передумает разводиться. Скажет, что бизнес бросить не может. И секс у нас опять был не защищён. Но теперь я не буду такой дурой. Я помню про таблетки экстренной контрацепции… Ещё один ребёнок нам сейчас не нужен. Я не могу быть уверена в нём, пока не пойму, что он — только мой теперь. Эта мысль в принципе не укладывалась в моей голове…

Утро встретили вместе. Опять почти до обеда пропадали в простынях, а потом заказали завтрак в постель по телефону. Ели сырники с клубничным джемом. Точнее, Марат съедал их раньше, чем я успевала положить в рот хоть один, предварительно обмакнув в джем. Он улегся рядом, обняв мои ноги и ел сырники прямо из моих рук.

— Ну отстань, Марат! Дай поесть, — шутливо пихнула я его в бок коленом.

— Сама отстань. Ещё давай.

— “Ещё” — твоё любимое слово, — засмеялась я, откусив кусочек от очередного сырника, а остаток его обмакнула в джем и поднесла к губам Марата.

— Ам, — съел он его.

Марат ест из моих рук — как будто не со мной происходит…

— Ты правда разведёшься? — спросила я его.

— Правда, — посмотрел он в мои глаза, и веселье из его глаз пропало.

Потом он посмотрел на свою руку, на которой так и сидело обручальное кольцо. Стянул его и… просто швырнул куда-то позади себя.

— Эффектно, конечно, — съязвила я. — Только брак так легко не выкинуть.

— Знаю. Но всё в процессе.

— Вы уже подали заявление?

— Да. Адвокат этим занимается. Мы регистрировались по законам США. Там развод дольше и сложнее. Но процесс пошёл.

— А как же бизнес?

— Не бери в голову, — махнул он рукой. — Это моя головная боль.

— Почему же ты всё-таки решился на развод? — спросила я. — Из-за Алисы?

Мне было очень важно услышать ответ. Он протянул руку и провёл пальцами по моей щеке.

— Я уже сказал. Не только из-за Алисы. Просто я тебя люблю, Ангел. Я не хотел об этом говорить, пока не оформлю бумаги. Это всё, конечно, неправильно, что мы сорвались, но твой Макс меня добил.

— Можно подумать, ты когда-то был правильным, Марат.

— Я никогда не изменял своим женщинам.

— Что же сейчас пошло не так?

— Просто Лиля не моя женщина. Моя женщина — ты. И тебе верность я хранить буду.

Он неожиданно достаточно ощутимо сжал меня руками. Серые глаза смотрели довольно зло.

— И больше никаких Максов. Ты поняла?

— Ладно, — ответила я, чувствуя смущение по этому поводу.

— Точно поняла?

— Точно.

— Ты только моя. В следующий раз такому Максу будет куда хуже.

Потом резко отпустил меня и встал на ноги.

— Я в душ. И будем собираться. Заберём Алиску и погуляем с ней.

— По дороге возле аптеки остановись, — сказала я Марату, когда мы ехали за Алисой в дом моего отца.

— Зачем? Кто болеет? — спросил он.

— Никто, — ответила я.

— Что тогда?

— Хочу купить контрацептивы, — честно ответила я.

Марат глянул на меня, нахмурился. Но ничего не сказал.

— Ребёнок нам сейчас ни к чему, — словно оправдывалась я. — Сам понимаешь… А ты опять… в меня.

— Да, понимаю, — ответил он. — Это твоё тело, тебе решать.

Через пять минут в сумочке лежали две таблетки экстренного контрацептива.

Возле дома отца Марат припарковал машину. Только я хотела выйти, как он меня остановил.

— Подожди. Поговорить хочу.

— Что такое?

Он развернулся ко мне корпусом и посмотрел в глаза.

— Ангелин, а может, ты не будешь пить эти таблетки?

— В каком смысле? Почему?

— Ну, это вредно для организма, и вообще… — немного замялся Марат.

— И у нас может быть ребёнок. Ещё один, — добавила я.

— Да я и не против… Ребёнка, — ответил он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Перевела недоверчивый взгляд на него. Он смотрел на меня абсолютно серьёзно, без тени улыбки.

— Ты хочешь ещё ребёнка? — спросила я.

— Хочу. Сына, — кивнул он. — От тебя. Я и от дочери бы не отказался тогда, но что теперь говорить об этом… А сын… ещё может быть.

— О, боже, Марат, — растаяла я и провела пальцами по его щетине. Он ласково прижался к моей ладони, а потом поцеловал её. — Это звучит лучше любого признания в любви.

Сама потянулась и поцеловала его губы. Он ответил. Жар по телам расходился с огромной скоростью, Марат сжимал моё тело и прижимал к себе.

— Так, стоп… — упёрлась я ему в грудь руками и надавила. — Ещё немного, и мы займёмся здесь чем-то неприличным.

— О да, — жарко прошептал мне он. — В машине у нас ещё не было. Сколько раз я тебя возил и дико хотел трахнуть прямо здесь.

От комплиментов Марата уши могут свернуться в трубочку, а щёки начинают пылать огнём. И одновременно с этим они очень возбуждали, заставляли чувствовать себя самой желанной на свете.

— Тихо, — изогнула я бровь, убирая его лапы от себя, хотя мне хотелось впиться ногтями в его спину или зарыться пальцами в жесткие короткие волосы, пока он будет выбивать из меня крики мощными толчками. — Не сегодня. Нас ждёт Алиса.

— Да, действительно, — прохрипел Марат, сжимая мою грудь в платье. — Ждёт…

— Ну всё, прекрати… — отодвинулась я от него. — А таблетку я всё-таки выпью.

— Ты не хочешь больше детей? — спросил он.

— Хочу. Но не сейчас, — ответила я. — Алиса ещё очень маленькая, а я устала от декрета. И если честно… Пока у нас с тобой нет доверия и стабильности в отношениях, я бы не хотела так рисковать. А вдруг у тебя затянется тяжба с бизнесом? Или с процессом развода возникнут сложности? Другое законодательство как-никак. Давай ты приедешь, разведённый и свободный, подрастёт Алиска — и мы подумаем о сыночке. Договорились?

— Хорошо, — кивнул он. — Я приму твоё решение, Ангел. Это желание должно быть взаимным.

— И ещё… Давай предохраняться всё-таки. — Смущённо опустила я ресницы. — Я пока не хочу детей. Рано ещё. Я морально не готова.

— Да, придумаем что-нибудь. Можешь узнать об этом у гинеколога.

Дома одну из таблеток всё-таки выпила. Вторую нужно пить через двенадцать часов согласно инструкции. Бросила оставшуюся таблетку обратно в сумку, перед этим сделав напоминание о приёме второй таблетки в телефоне. Алиса и мой папа встретили нас с радостью. Папа, правда, с подозрением поглядывал. Ведь мы приехали вместе, и было видно невооружённым глазом, что между нами что-то изменилось. Пока Марат играл с Алисой, папа тихонько спросил:

— Вы вместе ночевали?

— Мы вообще — вместе, — ответила я ему.

— А как же его жена?

— Разведётся. Они уже подали документы на расторжение брака.

— Нехорошо это, дочка, — укоризненно покачал отец головой.

— Я люблю его, пап, — просто ответила я ему. — И он меня.

— Ну, бог вам судья.

— Всё будет хорошо.

Решили сегодня выехать втроём в детский центр и парк развлечений. У меня денег на такие парки не было, поэтому Алиса попала в него впервые. Папа гордо нёс её на своей шее, а она разглядывала оживших героев сказок, которые встречали детей в каждой зоне. Алиса была просто счастлива! Марат даже катался с ней на каруселях и прыгал на батуте, чем вызвал её огромное доверие и мой смех. Такой серьёзный дядя, большой босс — и вдруг прыгает среди детей и хохочет громче них самих. Может, Марат втайне мечтал о батуте?

После активных игр зашли перекусить в кафе на территории парка.

— Малат, ты будес плыгать ещё? — спросила она его.

А они действительно смогли подружиться. Своими играми Марат просто подкупил ребёнка, и она искренне считает его другом.

— Папа, — мягко поправил он дочь. — Зови меня папа.

— Папа? — растерянно переспросила она.

— Да. Ты ведь знаешь, кто такой папа?

Она отрицательно покачала головой.

— У всех детей есть мама и папа. Папа — это я.

— Папа, — повторила она, словно пробуя слово на вкус.

— Да. Я просто… был далеко от вас. Но теперь больше никогда не оставлю.

Когда я слушала их диалог, смотрела, как они сидят рядом и общаются, ощущала себя частью семьи. Да, Марат прав, нам не хватает сына… Но всё же немного позже.

Вечер прошёл так же шумно, как и день — Алиса очень возбудилась, слишком много всего произошло в светлое время суток, еле уложила спать её.

— Уснула? — спросил он, когда я вышла из её комнаты.

— Слышишь?

— Что?

— Тихо, — подняла я палец вверх. — Значит, уснула.

— Да. Пойдём, выпьем вина? — приобнял Марат меня за талию.

— Не хочу, — покачала я головой.

— Ну, тогда и я не буду. Тогда, может, ванну?

— Вот эта идея мне нравится, — улыбнулась я и мы вдвоём двинулись в сторону ванной комнаты.

Набрали целую джакузи тёплой воды с пеной и сели в ней вдвоём. Как тогда, в его квартире. Занимались сексом, нежным, почти семейным, долго целовались, пока вода вовсе не остыла. А завершили вечер горячим чаем из трав моего папы.

— Кстати, а что с твоей квартирой? — спросила я Марата.

— Ничего, пока стоит, — пожал плечами он. — Но скоро я её продам.

— Почему?

— А зачем она стоит просто так? Я ведь буду жить здесь, с вами.

— Значит, этот дом ты покупал именно с такой целью? — подняла я брови вверх.

— Не без этого, — хитро улыбнулся Марат.

— Вот жук! — шутливо я ударила его по плечу. — Так я и знала.

Мужчина перехватил мою руку, мягко, но крепко сжав пальцами. Заставил подняться со стула и пересесть к нему на колени.

— Будешь драться — накажу, — проговорил он мне в губы.

— Это как? — спросила я, пробегая пальцами по его шее и чувствуя, как напряглось его тело от моих прикосновений.



— Показать? — спросил он, тяжело дыша мне в ключицу, обжигая горячим дыханием.

— Покажи, — сказала я томно и задвигала попой, чувствуя под собой твёрдый член.

Марат тихо то ли застонал, то ли зарычал, прикрыв глаза на миг. Потом резко распахнул их и подхватил меня на руки. Понёс в спальню, где ещё добрых полночи демонстрировал свои эротичные наказания. Я не против, чтобы он так наказывал меня почаще…

Ночью меня разбудил плач дочки. Распахнула глаза и тут же сорвалась с кровати, едва поняла, что плачет Алиса. В детской горел ночник, и я без труда дошла до её кроватки. Малышку рвало прямо на пол. Её трясло и лихорадило, от страха и боли она разрывалась плачем. Тут же следом зашёл сонный Марат в одних боксёрах.

— Что случилось? — спросил он.

— Её рвет, дай тазик какой-нибудь.

— Боже мой…

Марат подсуетился и принёс какую-то миску, которую мы поставили перед дочерью.

— Отравилась?

— Не знаю. Похоже на то. У неё температура тридцать девять и шесть, — сказала я ему.

— Ты мерила?

— Только что.

— Надо “скорую помощь” вызвать, — сказал Марат.

— Надо самим ехать, — ответила я нервно. — Долго ждать.

— Тогда я отвезу вас. Пойду одеваться.

— Марат, — попросила я. — Скорее одевайся и вернись. Побудь с ней, мне нужно кое-какие вещи собрать.

— Ну да, вас оставят в больнице, думаю.

— Да.

— Хорошо, я сейчас.

Марат вернулся через несколько минут уже одетый. Он остался с Алисой, а я лихорадочно принялась одеваться и собирать необходимые вещи и документы в большую сумку. На первое время взяла только самое нужное, остальное подвезёт Марат или папа.

В приёмном покое нас приняли быстро. Отправили на второй этаж. Температура у Алисы так и держалась. Нас оставили в коридоре возле одного из кабинетов, а ребёнка забрали.

— Мамочке нельзя! — меня же немедленно вытолкали обратно в коридор, как только я попыталась зайти следом.

— Почему? — спросила я.

— Потому что будет паника, и вы напугаете ребёнка, — обратилась к нам строгая доктор детского отделения. — Сейчас будем ставить девочке капельницу. Не паникуем, все дети боятся её и плачут. После капельницы ей станет легче. Ждите.

Дверь закрылась. Алиса плакала, я ходила туда-сюда возле двери, ожидая худшего. В какой-то момент ребенок просто стал истерить так, что я просто схватилась за стенку, чтобы не упасть. Марат оказался рядом и удержал меня на ногах.

— Боже… Что они с ней делают? Пусть отдадут её обратно! — Теперь уже истерила я.

Я попыталась сделать шаг к двери, но он не дал мне этого сделать, перехватил меня за талию и прижал к себе крепче. Крики дочери, которые разрывали мне барабанные перепонки и сердце, продолжались.

— Пусти, я хочу забрать ребёнка!! Я не могу это выносить…

— Лина, успокойся! Ты будешь только мешать врачам.

— Пусти, сказала!!

— УСПОКОЙСЯ, СКАЗАЛ! ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ! — Довольно жёстко гаркнул он, и это сработало — моя истерика резко прекратилась.

Я словно вдохнула воздуха, а выдохнуть не могла и стала задыхаться. Марат снова притянул меня к себе.

— Я знаю, что тяжело, милая. И мне тяжело. Но надо потерпеть, — положил он мою голову к себе и успокаивающе погладил по голове. — Ей нужна эта капельница. Температуру уже не сбить ничем другим, да и рвоту нужно остановить.

Пытка продолжалась минут двадцать. Алиса заходилась рыданиями в кабинете, а я на плече Марата. Он хмурился и шептал мне на ухо, что всё будет хорошо, нашей девочке помогут, ей станет легче.

Когда дверь открылась и Алису вынесли к нам, я заставила себя собраться и улыбнуться дочке, хотя ноги просто дрожали и подкашивались. Но я крепко держала ребёнка и стояла. Прижала к себе хрупкое тело и пыталась успокоить. Она уже не была такой горячей, температуру ей действительно сбили.

— Тебе не тяжело? — спросил Марат. — Давай я её возьму?

— Нет! — отрезала я, вцепившись в дочь. — Я сама.

— Пройдёмте, — указала медсестра в конец коридора. — Покажу вашу палату. Девочка должна остаться под наблюдением.

— А платные палаты у вас есть? — спросил он её.

— Да, конечно, — кивнула женщина. — Хотите оформить?

— Да.

— Идёмте, — снова кивнула она. — Разместим вас, а потом административные моменты.

В конце коридора был отдельный блок платных палат. Там намного тише и комфортнее. Нам досталась одна из четырёх, крайняя у самого окна. В комнате была кровать для взрослого и детская кроватка.

— Постельное бельё чистое, расстелили его вечером, — сказала медсестра. — Холодильником и телевизором можно пользоваться. Окна сильно не открывайте. Располагайтесь, я зайду позже. А вы, — обратилась она к Марату, — пройдёмте в сестринскую.

Я посмотрела в лицо малышки. Она всё ещё плакала и икала от рыданий, но уже тише.

— Хочешь водички, дочь? — спросила я её.

— Д-да…

Мы села с ней на кровать, я достала из сумки поильник Алиски и дала ей в ручки, усадив ребёнка у себя на коленях. Она стала с жадностью пить воду. Я гладила её по кудряшкам и прижимала к себе. Рвоты у неё, кажется, тоже больше нет.

Спустя минут десять в палату вернулись Марат и врач, которая занималась Алисой. Марат остался чуть в стороне, а доктор подошла к нам ближе. Дочь вжалась в меня, и снова по её щекам побежали слёзы. Боится, что сейчас опять её у меня заберут и сделают больно. Прижала её к себе, пытаясь показать, что она в безопасности.

— Итак, — обратилась она к нам с Алисой. — Сейчас вы ложитесь спать. На данный момент пока ничего не нужно больше делать. Вашему ребёнку была поставлена капельница и укол. Температура больше не должна подниматься, по крайней мере до утра, рвота тоже должна остановиться. Но если что-то случится — в изголовье вашей кровати есть кнопка, она для вызова медперсонала. Завтра у вас возьмут анализы, всё необходимое оставит медсестра в коридоре.



— А что случилось? — спросил её Марат. — Диагноз какой?

— Ротавирус, — ответила усталая врач. — Неприятно, но не смертельно. Полечим и отпустим вас. Всё будет хорошо.

— Значит, скоро Алиса пойдёт на поправку? — снова задал вопрос он доктору.

— Обязательно, — улыбнулась она. — Это не так страшно, если вовремя начать правильное лечение. А теперь посетители на выход, вас впустили только в порядке исключения, потому что ребёнок очень маленький. Все остальные посещения только с разрешения врача и в отведённые для этого часы. Режим учреждения найдёте в коридоре. Вход в платный блок с другой стороны.

— Я понял.

— Тогда до свидания. Вашим девочкам необходимо поспать.

— Хорошо, — кивнул Марат и обратился ко мне. — Лин, ты напиши мне в смс, что вам там завтра подвезти. Я приеду с утра, привезу всё. Питание какое-то нужно особенное?

— Нет, у девочки пока будет диета. Маме если только.

— Я понял. Буду ждать смс. Спите, мои хорошие.

Марат еще раз оглядел меня и Алису. Не удержался. Подошёл, обнял, поцеловал обеих, прижался ко мне щетинистой щекой и только после этого ушёл

— Отдыхайте, — сказала доктор и погасила верхний свет, оставив тусклый ночник.

32.

Утром Марат привез вещи и сообщил, что ему необходимо возвращаться. Алиса спала после лекарств, пока мы говорили в коридоре больничной палаты.

— Ну, чего нос повесила? — старался он приободрить меня. — Есть дела, которые я не могу отложить.

— Не сможешь остаться даже в такой момент? — грустно спросила я.

Я понимала, что у него есть бизнес и идёт бракоразводный процесс, но сейчас мне особенно требовалась поддержка. Что ж, не стоит быть такой эгоисткой, в самом деле.

— Не смогу, — вздохнул Марат. Ему самому эта ситуация явно не по душе. — Там аврал и караул.

— Понимаю, — опустила я голову.

— Я буду звонить.

Его пальцы мягко подняли мой подбородок вверх, и я встретилась с внимательным серым взглядом.

— Надо потерпеть. Скоро мы всегда будем вместе. Навсегда.

— Я всё понимаю, Марат, — ответила я. — Просто я до сих пор переживаю из-за дочки, и вообще… И мне грустно. Ты опять улетишь… к ней.

— Не к ней, — покачал он головой и поправил меня. — К бизнесу и делам. Я даже не планирую жить в нашем доме. Я оставил его Лиле. Но я туда больше не вхож.

— Вы поссорились? Когда ты… сказал, что хочешь развестись? — Чувство вины очень сильно грызло меня за печальную судьбу незнакомой мне женщины. Преданной женщины. Но Марат мой, и я не отдам его никому, даже если сердце будет разрывать чувство вины.

— Да, — честно ответил он. — Но тебе не надо об этом думать. Я готов снести любые скандалы и оскорбления ради твоих глаз, Лина. И нашей дочки.

Порывисто обняла его за шею. Привстала на носочки и поцеловала его горячие губы.

— Господи, Марат, я не могу поверить, что ты всё это говоришь мне… — сказала я, когда мы лишь немного утолили жажду поцелуев. Ситуация не располагала к ним, и всё же мы на секунды отключились от проблем, растворившись друг в друге и в поцелуе.

— Я сам не верю в это, — сказал он, прижимая меня к себе и поглаживая по волосам. — И не верю, что сказал тебе — я люблю тебя, Ангел.

От этих слов на душе стало гораздо теплее, словно в меня вдохнули жизнь. Я улыбнулась сквозь слёзы — до того этот момент был трогательным для меня. Подняла голову и, глядя в его глаза, произнесла:

— И я тебя люблю, Марат.

— Ангел, — улыбнулся он и сжал крепче меня в объятиях. — Я думал, что никогда не увижу тебя больше и не услышу от тебя слов любви.

— Алиска нам не дала разойтись.

— Точно. Как я рад, что она у нас всё-таки получилась! И ты не приняла мою дурацкую неосторожную фразу как руководство к действиям.

Поднял мою голову вверх и стал сам зацеловывать губы.

— Я вернусь, ты только дождись, — шептал он мне, обжигая губы горячим дыханием.

— Дождусь, — ответила я.

— Никаких больше Максов, Лина. Порву его!

— Никаких больше Максов. Никого, обещаю. Мне никто не нужен кроме тебя. И не был нужен все эти… годы.

— Правда? — его глаза заглядывали в мои, в самую глубь моей души.

— Да. Я так и не смогла тебя забыть.

— А ты любила? — изогнул он бровь.

— Да, — кивнула я после паузы. — Только за чувством вины не разглядела любви. Ты, конечно, козёл тот ещё, но я в тебя влюбилась.

Марат мягко рассмеялся, снова прижимая меня к себе ближе.

— Я больше не буду с тобой таким. Я думал, что моя душа уже не способна на серьёзные чувства. И что всё это временно. Как же я ошибся…

— Ты давно понял, что любишь? — спрашивала я его. Мне так хотелось узнать наконец всё.

— После того, как уехал. Но ты не брала трубку. Потом ещё Марк с известиями о том, что ваши отношения возобновились…

— Он так сказал? — встрепенулась я.

— Ну да. И фотографии прислал.

— Фотографии? — задумчиво повторила за ним я. — А, поняла, кажется. Там был букет ещё? В кафе мы сидели.

— Да.

— Так я в этот день и сказала ему, что у нас ничего не будет. Я в это кафе только ради разговора с ним и пошла. Я просто его не люблю. И особенно ясно я поняла это, когда влюбилась в тебя.

— Я уже понял, что это была брехня, — нахмурился он.

— А тогда поверил? — подняла я брови вверх.

— Ну-у… — протянул Марат. — Частично — да. Но больше сыграло роль, что ты трубку не брала.

— Я была на тебя обижена из-за слов об аборте.

— Да Господи, — вздохнул он. — Потянул же чёрт меня за язык! Если бы сказала, что не хочешь аборт даже в перспективе, я никогда бы не заставил тебя его делать!

— Жаль, ты тогда мне этого не сказал, — утёрла я слёзы. Так больно. Столько времени впустую… Но хорошо, что хотя бы сейчас мы смогли поговорить. Сейчас, а не через десять лет. — А Марк, он… просто помог мне несколько раз. Потом доставал, думая, что я вернусь к нему в благодарность за помощь. Из-за того, что он каким-то образом выгнал Вадима с поста генерального, я бы не стала с ним спать. Ты слышал, кстати, Вадима ставили директором?

Глаза Марата тут же заволокло тихой яростью, они даже потемнели. Руки его непроизвольно сжались.

— Знаю. Это я сделал так, что он ушёл, а не Марк.

— Ты? — удивилась я.

— Да.

— Но как ты узнал?

— Марк и рассказал. Помощи просил у меня. Я и помог. А он, оказывается, себе присвоил не только мою девочку, но и помощь с Вадимом.

— Да уж… — задумчиво сказала я. — Так это не ты козёл главный в этой истории, а Марк! А как ты убрал Вадима?

— Да так… Неважно уже. Ладно, не будем о плохом. Ты моя, Лин? Скажи ещё раз.

— Конечно, твоя, — прижалась я к его широкой груди. — Чья же ещё…

Марат уехал. Алисе сделали все необходимые анализы и назначили лечение. Вскоре она пошла на поправку. Пока мы находились в стационаре, Марат звонил каждый день, а папа приезжал. Привозил мне продукты, общался с Лиской. Отец по нам скучал.

Спустя пять дней нас отправили домой. Теперь я заходила в этот дом с ощущением, что я на своём месте. Мне стала приятна мысль, что Марат покупал этот дом для нашей семьи. Для Алисы. Для меня… Он зовёт меня любимой… Сойти с ума можно…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лишь спустя несколько суток, когда болезнь дочери отступила, я вспомнила о таблетке, которую так и не выпила. В инструкции сказано было, что одна не подействует, необходимо выпить обе. Но уже было поздно. Теперь я с волнением ожидала нового цикла менструации, чтобы понять, не наступила ли беременность. Учитывая половую активность Марата, всё возможно…

С гинекологом по данному вопросу консультировалась. Она сказала, что препарат способен нанести вред ребёнку, если беременность наступила, но беда может всё же миновать. Сейчас ничего сделать нельзя, будем ждать задержки, если таковая случится, и уже от этого отталкиваться. Делать тест на беременность, сдавать анализы, чтобы понять, насколько моё здоровье и состояние организма подорвано одной из таблеток. То, что я их не допила, сказалось куда хуже. Мне было плохо все дни, что я провела с Лисой в больнице, и ещё долго плохо после выписки.

Через ещё три недели задержка всё же началась. Ещё через неделю я держала в руках тест на беременность с двумя полосками…

Я снова беременна.

Снова от Марата.

А он снова в этот момент в США.

Я его убью!

Отцу рассказала первому, хотя тоже не сразу. Мне нужно было свыкнуться с мыслью, что я снова беременна, самой. Он долго чесал в затылке и вздыхал. Старался не осуждать, но я видела, как ему не нравится вся эта ситуация, но встревать не стал в наши отношения.

— Ты оставишь его? — спросил он меня.

— Да, — кивнула я почти без раздумий. — Я не смогу убить ребёнка. Его ребёнка.

— Понимаю, — ответил отец. — Но только Марату в этот раз надо обязательно сказать о малыше. Всё равно узнает, да и не оставит он теперь тебя ни за что.

— Скажу, конечно, — грустно улыбнулась я. — Я помню, что вышло в первый раз, когда я утаила Алиску. Да и нет причин сейчас скрывать беременность. Марат, мне кажется, только рад будет…

— Мне тоже так кажется. Тогда почему ты такая грустная? — спросил папа.

— Потому что я не хотела сейчас детей, это случайность, — пояснила я. — Марат далеко, все ещё женат и неизвестно когда разберется со своим бизнесом. Я не знаю, какое у нас будущее.

— А мне кажется, всё у вас будет хорошо, — ободряюще улыбнулся мне папа. — Алиску он принял с нежностью, будет любить и второго малыша. Марат — хороший отец, мне кажется. И тебя любит, я не ошибся в этом.

— Надеюсь, папуль, — вздохнула я. — Надеюсь, что всё так и будет…

Был ещё один человек, поговорить с которым мне очень хотелось по этому поводу. Бабушка Марата. Мне показалось, что она к нему ближе всех… Она мудрая, жизнь прожила, она знает, что мне посоветовать, да и просто мне симпатична. Я позвонила в дом родителей Марата и предложила привезти Алиску, что семья отца моей дочери приняла с воодушевлением.

Спустя час мы уже оказались в просторной гостиной бабушки и дедушки Алисы. Дочка постепенно привыкала к новым родственникам, поняла, что к ней здесь относятся хорошо, и расслабилась. С момента отъезда Марата я привозила сюда дочь уже раз пять. С Ольгой Вячеславовной мы отлично общаемся, с папой Марата тоже, а вот мама его так и осталась ко мне вежливо-холодной. Иногда косится на меня, когда думает, что я не вижу. Интересовалась, не со мной ли провел ночь Марат, когда Алиса заболела. Я не решилась сказать правду, соврала, что не знаю, где он был. Представляю, что скажет его мать, когда узнает, что я снова жду ребёнка от её старшего сына…

Ольга Вячеславовна тоже спустилась к правнучке и играла с ней, но мне необходимо было выкроить минутку, чтобы поговорить с ней лично.

— Ольга Вячеславовна, — обратилась я к ней. — А вы уже начали вязать шарфик? Помните, вы говорили, что хотите его связать для меня.

— Помню, милая, — кивнула женщина. — Я пока ещё, слава богу, всё помню. А что такое?

— Да… хотела бы посмотреть, как идёт процесс. Можно? — я подняла на неё глаза, и мы встретились с ней взглядами.

— Отчего же нельзя? — Улыбнулась она. — Пойдём, покажу. Лизка, иди, посиди с внучкой. Мы отойдём с Линой.

Мама Марата вышла к нам с кухни, попутно снимая фартук.

— Я вообще-то готовлю, ну ладно, отложу. С моей Алисочкой я всегда рада побыть. Ну, кто у нас такой красивый, а?

Елизавета Ивановна взяла на ручки Лису и стала её кружить под звонкий детский смех. Пусть ко мне она строга и холодна, но во внучке души не чает. Главное, чтобы была счастлива моя дочь. И тот, кто сейчас сидит в моём животе…

— Ну, что на душе скопилось, девочка? — спросила бабушка Марата, едва мы оказались в её комнате и смотрели зачатки будущего шарфа красивого зелёного цвета из приятной и мягкой, совсем не колкой пряжи. — Маешься ты, я вижу.

— Да, — кивнула я, перебирая в пальцах пряжу, не зная, как произнести вслух то, что задумала сказать. — Я хотела с вами поговорить.

— Я уж поняла, — улыбнулась женщина. — Так говори.

— А Марат вам звонит сейчас? — спросила я.

— Да, — ответила она. — Но редко и мало говорит. Весь в делах. А что?

— Вот и мне так. Я переживать начинаю, — честно призналась я. — Может, он передумал?..

— Что передумал? — изогнула бровь Ольга совсем как Марат.

— Передумал разводиться? Он стал так редко звонить, задерживается… Говорил, что приедет через месяц, а уже шестая неделя пошла.

Не знаю, какой меня сейчас видит Ольга Вячеславовна. Я не говорила ей, что отношения у нас возобновились, и её внук решил подать на развод из-за меня. Но возможно, с ней снова поделился планами Марат?

— Не передумал, — твёрдо ответила она. — Ему нужна только ты, Ангелина. И я тебе об этом давно уже сказала. Просто у него много хлопот, ради вас же и пытается всё решить и вернуться быстрее.

— Он так сказал? — улыбнулась я. Значит, он в самом деле делится личным с бабулей…

— Ну, не сама же я это придумала, — проворчала она. — А почему ты вдруг задумалась об этом так? Что тебя тревожит?



Ольга внимательно вгляделась в меня. Она поняла, что мы вместе, но я не услышала от неё ни слова упрёка, не получила ни одного осуждающего взгляда. Какая же она мудрая и просто любит Марата, желает ему взаимной любви. Любви со мной.

— Я беременна. Снова. От Марата, — призналась я и опустила голову.

Может, она меня и не корит, а я себя корю очень сильно. Как я посмела спать с женатым и забеременеть от него? Стыдно, некрасиво, порочно, неправильно… Но я уже не могу ничего изменить. Я просто люблю.

— Батюшки! — всплеснула она руками, радостно заулыбалась. — Правда? Ты подаришь нашей семье ещё одного чудесного малыша?

— Да, выходит, что подарю… — мямлила я от волнения.

— Какая радость, Линочка! — вдруг обняла меня бабушка Марата как родную. — Красавица ты наша! Маратик упадёт в обморок от счастья, когда узнает. Он тебя так любит, просто ужасно. Ну, хоть одну не просрал, а…

Чувство облегчения затопило сердце. Хоть кто-то в этом мире не против меня, не против нас, не против нашего будущего малыша и Алиски. Слёзы сами собой побежали по щекам.

— Что сделал? — переспросила я растерянно. Его бабушка, конечно, как скажет — хоть стой, хоть падай.

— Не просрал тебя, — не смутившись, пояснила она. — Будешь его четвёртой женой, но первой настоящей.

— У него было ещё две жены до Лилии? — обалдело уставилась я на неё.

— Да, и дочь есть, семнадцать лет.

Упс, да я недалеко от неё ушла. Ни разу не задумывалась о его прошлом. Для меня он… Марат Ильдарович, мой бывший грозный и дико сексаспильный начальник, в которого я по дурости влюбилась как дикая кошка. Безусловно, такая разница в возрасте меня испугала, но я совершенно не ощущаю какую-то пропасть между нами из-за возраста. Мне комфортно в компании Марата, даже хорошо. Как будто я дома, как будто меня ждали.

— Понятно. А почему с двумя предыдущими не сложилось? — спросила я.

— Да потому, что курицы были без мозгов, — отмахнулась Ольга. Потом посмотрела на меня, и я ощутила, как её взгляд потеплел. Да и говорила она со мной с заметной теплотой в голосе. — Ты младше его намного, но мозги у тебя на месте. Ты мне сразу понравилась очень. Ты сделаешь счастливым Маратика, девочка. Не отказывайся от него и ребёночка. Вас бог так соединяет, глупых моих детей.

— Вы так думаете? — Снова накатили слёзы, так трогательно всё это звучало.

— Уверена в этом, — сказала она. — Я-то своего внука знаю. Я его растила.

— Я так и поняла, — кивнула я. — Вы — самый близкий ему человек в семье. Он когда о вас говорит, всегда светится любовью.

— Ой, да брось ты. — Теперь настала очередь Ольги смущаться. И пускать слезу. — Это я за него всё отдам. Поэтому прошу тебя, девочка — роди этого малыша. Он вам нужен.

— Да я не собиралась от него избавляться, — пожала я плечами. — Вы что, я не смогу убить его ребёнка…

— Умница. Ты ему пока не говорила?

— Нет, — отрицательно покачала я головой. — Не хочу по телефону. Хочу видеть его глаза в этот момент. И вы, пожалуйста, не говорите.

— Не буду портить вам такой чудесный момент, милая, — мягко улыбнулась она и дотронулась до моей руки. — Любишь Марата, Линуль? — спросила она уже серьёзно, ожидая моего ответа в напряжении.

— Да, люблю, — ответила я.

— Слава богу, — заметно расслабилась бабуля Марата. — Будешь ждать его?

— Конечно, буду, — снова кивнула я. — Не на годы же он уехал.

— Верно, — вздохнула она. — Тогда дай вам бог, ребята. Дай вам бог.

Осталось теперь огорошить будущего и настоящего папашу…



33.

Марат приехал лишь спустя ещё две недели. За всё это время я успела себя накрутить по полной. И хоть бабуля Марата пыталась меня успокоить, всё равно встречала его взвинченная.

— Привет, — увидела я его на пороге с букетом цветов и мишкой для Алиски.

— Привет, — ответила я и отступила вглубь холла, чтобы мужчина мог войти.

— Я скучал, — сказал он, притягивая меня за талию к себе. Вручил мне цветы. Уткнулся носом в шею.

— Видно, как скучал, — пробурчала я в ответ, сжимая в руках стебли цветов. — Звонил редко, по телефону даже и не сказал ни разу, что скучаешь.

— Лин, — говорил он мне на ухо. — Ну, не люблю я говорить все эти слова, тем более бездушной трубке. Вот сейчас сказал. Где Алиса?

— Спит пока ещё. Обед же.

— Это я удачно приехал, — улыбнулся он словно плут и подхватил меня на руки.

— Куда ты, Марат? — вцепилась я в него, чтобы не потерять равновесие.

— Доказывать, что скучал!

— Нет, подожди!

— Не буду ждать, я и так ждал почти два месяца.

Он занёс меня в спальню и закрыл дверь ногой. Поставил у кровати и, прижав к себе, принялся целовать мои губы и шею.

— Алиска же… — пыталась я остановить его. Не ожидала, что он сходу потащит меня в постель. Хотя это же Марат…

— К ней подойдёт няня.

Марат нанял мне подмогу, няня Нина понравилась Лисе, и когда я не могла заняться дочкой, Нина была на подхвате.

— Подожди, я же хотела поговорить…

— Потом поговорим. Раздевайся же, трахаться хочу пи*дец как. Тебя хочу, Багира моя ох*енная… Как же я тобой бредил…

— Да стой, говорю! — проявила я стойкость и упорство. — Я должна тебе кое-что сказать, это важно. Марат!!

Он перестал срывать с меня одежду, но я с голой грудью осталась всё равно.

— Ну, что там такое случилось? — спросил он, сминая её руками и заставляя меня закрыть глаза и застонать. А сколько ночей я о нём мечтала после нашего последнего секса… Если бы он только знал.

— Случилось, — задержала я его руки, не давая ласкать себя, и поймала полупьяный, замутнённый от желания взгляд серых глаз. — Нам нельзя так заниматься сексом, как ты любишь. Нам… надо быть осторожными.

Марат сел на край кровати и оглядел меня обеспокоенным взглядом.

— Что такое? Ты заболела? Скажи диагноз, я найду лучших врачей, всё будет хорошо.

— Нет, — поджала я губы. — Это не болезнь. Просто я не так хотела тебе сказать…

— Говори прямо, Лина, — нахмурился он. — Не скрывай ничего, я всё пойму и переживу.

Невольно улыбнулась. Так приятно, что он переживает за меня. Но думаю, что моя новость обрадует, нежели огорчит его. Прошла к комоду и взяла в руки результат ультразвукового исследования. Вернулась к Марату и вручила ему. Он машинально взял лист и опустил глаза на буквы.

— Соболевская Ангелина… Беременность, шесть недель, один живой плод… А…

Он поднял обалдевший взгляд на меня.

— Беременна? — спросил он, словно не поверил тому, что написано.

Смутилась от такой его реакции. Марат не рад? Чуть не заплакала. Грёбаные гормоны…

— Уже больше, почти восемь недель нашему с тобой ребёнку. Я не хотела по телефону это… Ой!

Он бросил бумажку и снова подхватил меня на руки, держа за попу и закружил по комнате.

— Сын! У меня будет сын! Багира родит мне сына. Господи, какая замечательная новость, Лина-а-а!

— Марат, меня так тошнит, — сморщилась я. — Прекрати меня кружить!

— Извини, — остановился он и посмотрел в мои глаза. — Я тебя люблю…

— И я тебя… — почти прошептала я вдруг севшим голосом.

Мои губы накрыли его в жадном, но ласковом поцелуе. Комната растворилась. Остались лишь мы и эти ощущения. Я прижалась к нему, обняла и отвечала на поцелуй, вкладывая в него всю свою тоску, любовь и нежность. Он рад… Рад.

— Ты права, нам надо быть осторожнее, — сказал он хрипло, разглядывая мою грудь, которая так и осталась оголена им. — А вообще секс не запрещал врач?

— Нет, не запрещал, — ответила я и тут же почувствовала, как горячий язык Марата коснулся моего соска. — Боже…

— Хочу, чтобы ты кричала, — неожиданно намотал на кулак он мои длинные волосы в хвосте. — Не бойся, Лиса нас не услышит, тут стоит звукоизоляция.

Больше ничего сказать мне он не дал. Усадил на кровать и стал водить пальцем по губам. Потом надавил большим пальцем на нижнюю и оказался внутри. Повинуясь какому-то первобытному инстинкту, провела кончиком языка по подушечке его пальца. Марат прикрыл глаза и застонал. Воодушевлённая его реакций, я провела языком вокруг пальца, а потом втянула в себя и стала посасывать.

— Бл*дь, это нереально терпеть, как же я хочу тебя трахать…

Расстегнул ремень и ширинку, вынул из боксёров напряжённый член и подвёл к моим губам, убирая палец.

— Лин… Лина… Я так хочу… — Головка члена упиралась в мои губы, и я позволила ей скользнуть внутрь.

Марат прикрыл глаза, губы его разомкнулись, он ждал, что я начну ласкать его. Я немного отстранилась и провела губами по бархатной головке.

— Да… — глухо застонал он. — Дальше, пожалуйста, дальше.

Он удерживал рукой мой затылок, надавливая слегка, желая, чтобы я вобрала в себя его плоть. Но я не хотела торопиться. Кончиком языка провела вдоль ствола, и Марат весь покрылся мурашками.

— Да, чёрт… Ещё…

Прошлась губами по стволу туда и обратно ещё несколько раз. Затем провела кончиком языка только по головке члена, по кругу. Марат сжимал в кулаке мои волосы и низко стонал.

— Лина… — Он проявил настойчивость. Надавил на мой подбородок пальцем и вошёл глубже.

Я стала двигаться губами по стволу. Сжимала твёрдый, горячий член в руке, двигая ей в такт своим губам.

— Ещё… ещё…

Я ласкала его член, вбирая его в себя насколько могла, и ощущала, как он стал дрожать от напряжения. Он зафиксировал мою голову в одном положении и стал вдруг сам вбиваться в меня, говоря всякие пошлости и сходя с ума от кайфа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Бл*дь! — застонал он и вышел из меня.

Стал очень быстро водить рукой по нему сам, пока сперма горячим потоком изливалась прямо на мою обнажённую грудь. Марат дрожал и глухо стонал, пока его не отпустил огразм. Когда судорога отступила, он открыл глаза и сказал:

— Ну вот, теперь можно и нежно. А то я бы точно не смог сейчас осторожно…

Я убрала с себя следы удовольствия Марата, и мы снова вернулись на кровать. На сей раз он заставил меня лечь на живот и выгнуться к нему кошечкой, развёл мои ноги шире. Всю лишнюю одежду мы сняли и остались полностью обнажёнными, сгорающими от страсти.

Пальцы Марата легли на мой клитор и стали настойчиво ласкать его, надавливать, ходить мягкими массирующими движениями по кругу. Я растеклась по кровати, когда нежных складочек коснулся его язык. Он играл им с клитором, заводил его во влагалище, ласкал его кончиком вход внутрь меня, и это острое после разлуки удовольствие заставляло поджимать пальцы в мучительно-приятном предчувствии оргазма.

Я закричала и забилась в сладкой судороге, перед глазами поплыли цветные круги, а Марат вошёл сзади на всю длину и быстро начал двигаться, заставляя меня кричать ещё громче от полученного удовольствия. Он старался двигаться во мне мягче, но потом срывался вновь и начинал вбиваться как одурелый, движимый животной похотью, целью удовлетворить себя снова.

Новый оргазм заставил разбиться и его, Марат прижал меня мощным телом к матрасу, излившись спермой снова прямо в меня. Но теперь было уже это нестрашно и даже несло для нас особенную эротичность момента единения и оргазма.

— Ну как? Поверила, что я скучал? — прорычал он мне на ухо.

— Да… Точно скучал, — простонала я. Устала.

— Но всё равно трахну тебя, Багира, ещё раз. Иди сюда.

— О нет… — попыталась я удрать от него.

— О да… — Сильные пальцы смяли мои ягодицы, не оставляя ни малейшей надежды на отдых прямо сейчас.



34.

— Ты насовсем приехал, Марат? — спросила я его, когда мы вышли из душа и привели себя в порядок.

— Нет, — нахмурился он. — Пока ещё придётся съездить. Все вопросы я не решил пока.

— Ну вот видишь… Какая же мы тогда семья! — всплеснула я руками и чуть не расплакалась от досады.

— Иди сюда, — поманил он меня из спальни. — Вниз пойдём, покажу кое-что.

Мы спустились в гостиную. Из холла Марат принёс папку, которую оставил при встрече со мной на комоде у входа.

— Садись, — указал он головой на диван. — И читай. О, Лиска пришла!

Няня вывела к нам за руку дочку. Она была все ещё сонная после сна, но широко заулыбалась, увидев Марата. Не забывает о нем, спрашивала даже, когда же он к нам в гости придёт и поиграет с ней.

— Малат! — побежала она к нему.

— Привет, принцесса!

Он подхватил её на руки. Поцеловал пухлую щёчку. Дочь растерялась, но потом робко улыбнулась ему.

— Колется, — сообщила она ему на своём детском языке, указывая на его щетину.

— Правильно, я ж мужик. У меня должна быть колючая борода, — ответил он, и мне почему-то стало смешно. Как приятно наблюдать за общением отца и дочери. Они прямо друзья.

— Папа, — сказала ему Лиса.

Он застыл на месте. Я тоже. Он ещё повторял по телефону, когда звонил, что нужно звать его папой, но мы и не думали, что ребёнок запомнил… Глаза Марата увлажнились. Он с такой нежностью смотрел на дочь и улыбался, что сердце просто сжалось от этой картины. Наша девочка назвала его папой…

— Да, Лисочка, — ответил он хрипловато. — Я — твой папа, малышка. Папа тебя очень любит.

— И я тебя люлю, — ответила она, накручивая на пальчик свои кудряшки. Такие же, как у Марата. Смотрела на него такими же серыми глазами, как у её отца.

— Милая, — совсем растрогался он и прижал к себе нашу маленькую. — Папа тебя очень-очень любит. И скоро будет всегда-всегда рядом. Ты поняла?

— Да, — кивнула она. — Маму тоже люлю.

— И я маму твою люблю. Больше всего на свете. Больше себя, больше даже грёбаных денег…

В этот момент он глянул на меня. Я всё поняла по его взгляду. Марат отказался от бизнеса, чтобы совсем его не уничтожить, не стал делить и, видимо, продал свою долю. Ради меня, ради Лиски. Теперь он вернётся в Россию и попытается построить бизнес здесь, рядом с нами.

— Ну иди, поиграй немного, а нам с мамой поговорить нужно, — сказал он дочери и поставил её на ножки на ковре.

— Ей полдничать пора, — вклинилась Нина и посмотрела на меня.

— Покорми, пожалуйста, — попросила я её, а потом посмотрела на Алису. — Милая, тебя покормит Нина. Хорошо?

Девочка согласно закивала и протянула ладошку Нине. Та увела её в в столовую. Марат подошёл к дивану, на котором сидела я, и присел рядом. Взглянул на меня.

— Ты так и не посмотрела, что в папке, — сказал он мне.

А, да. Совсем забыла, залюбовавшись общением Марата и Лисы. Мне кажется, я могу смотреть на это вечно. Раскрыла замочек папки и вынула оттуда документ. Бумага гласила, что брак между Лилией и Маратом расторгнут. Он разведён. Он свободен… Подняла на него глаза.

— Что скажешь? — спросил он.

— Она отпустила тебя?

— У неё не было выбора. Если я хочу быть с тобой, то никто меня уже не остановит. И ничто.

— Кричала?

— Да нет. Плакала, просила подумать.

— А ты?

— Я уже подумал, когда тебя впервые увидел после трёх лет разлуки, и понял, что ни хрена не изменилось. Я не переставал тебя любить, это всё был самообман.

— Зачем тогда женился?

— Думал, что успокоился. Ты почти перестала мне сниться, зараза. Хотел семью, дочку. Кто же знал, что в России у меня росла моя кучеряшка от тебя, любимой засранки. Шифровальщица, блин… До сих пор простить тебе не могу, что ты у меня на два года отняла Лиску и не дала быть рядом с вами.

— Прости… — опустила я голову.

Только сейчас осознаю, как была не права и заблуждалась на его счёт. Недоверие к мужчинам сыграло со мной злую шутку. А оказалось, что всех под одну гребёнку нельзя, хоть и кажется, что перед тобой отменный козёл. Иногда это лишь маска, все их носят. Нужно уметь видеть суть. Марат мою увидел, а я его — нет.

— Прощу, — хитро улыбнулся он. — Когда возьму на руки новорожденного сына.

Он приобнял меня. Я положила голову ему на плечо.

— Почему ты думаешь, что будет сын? — спросила я. — Вдруг девочка?

— Неважно, я буду любить всех наших детей, — ответил Марат. — Как минимум троих.

— Троих? — вскинула я брови. — Обалдел, что ли?

— Минимум, — повторил он. — Так что работы много, малышка.

— Мы поговорим об этом позже.

— Там будут не разговоры.

Невольно улыбнулась. Ну что Марат за человек такой! Все мысли об одном…

— Даже бизнес тебя не остановил? — снова вернулась я к тому, что волновало меня сейчас.

— Даже бизнес, — твёрдо ответил он.

— Ты его потерял?

— Продал свою часть.

— Дёшево?

— …да.

— И что теперь?

— Буду развивать бизнес здесь. Опыта я набрался, стартовый капитал тоже есть. Всё будет хорошо у нас, не переживай.

— Постараюсь, — вздохнула я.

Все последние недели не переживать мне не удавалось. Но документы, подтверждающие официальный развод Марата, вселили надежду на то, что всё действительно будет хорошо.

— Как проходит беременность? — спросил теперь он меня. — Надо было сказать, Лин. Я бы нашел лучших врачей, которые бы отслеживали развитие малыша.

— Не беспокойся, у меня очень хороший врач, — ответила я. — Она же вела беременность Лиской.

— Она тебя устраивает?

— Более чем.

— Поликлиника комфортная?

— Нормальная, — пожала я плечами. — Это ты в роскоши жил с рождения, а я привыкла к простому. Главное, что там врач хороший.

— Ну как скажешь, тебе же ездить, — сказал Марат. — Кстати, я тебе машину присмотрел. Завтра поедем покупать. А теперь и повод подарить тебе её имеется. Хочешь, покажу?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, — закусила я губу от предвкушения.

Он поймал этот жест и застыл на время, разглядывая мои губы.

— Не делай так, — прорычал он мне на ухо, наклонившись ближе. — А то мы вместо просмотра информации о машине опять пойдём в спальню.

— Нет уж, показывай, — надавила я ему на грудь, делая вид, что все его поползновения мне безразличны. Его всегда это заводило ещё больше, я знаю.

Вот и сейчас он недовольно хмыкнул и вынул смартфон из кармана брюк. Набрал что-то в поисковике, а потом развернул ко мне экраном телефон.

— Вау! — зачарованно я смотрела на новенький блестящий автомобиль класса гораздо более высокого, чем моя старушка, которая всё еще бегает после замены мотора. — Какая она красивая!

— Красивой девочке мальчики дарят красивые игрушки, — улыбнулся Марат, оставшийся довольным произведённым эффектом.

— Но она же очень дорогая, — укорила я его. — Зачем мне такая?

— Я хочу тебе её подарить.

Красивая и классная, а главное, новая машина — моя несбыточная мечта. И как он только угадал? Будто точно знает, чего я хочу.

— Я не приму такой подарок, — упрямо покачала я головой. — Тебе бизнес строить нужно, а ты так расточителен.

— Так, — поднял он на себя мой подбородок и заглянул в мои глаза. — Давай мы договоримся, что вопросы финансов и бизнеса — это моя обязанность. Быть красивой, заниматься детьми и принимать мои подарки — твоя. Тем более, что ты уже не просто мама моей дочки, у тебя статус выше теперь.

— Твой девушки?

— Бери ещё выше, — улыбнулся Марат. — Ты не всё нашла в папке. Загляни-ка в кармашек на замочке.

Я разволновалась. Что там такое, что повысит мой статус? Неужели Марат мне так делает предложение? Взяла папку в руки снова и нашла тот самый кармашек. Потянула за собачку “молнии” и открыла его. Просунула пальцы внутрь ткани. Они ощутили что-то прохладное, твёрдое и… круглое. Кольцо… Вытянула его из кармана и уставилась на обруч из белого золота с большим, но аккуратно установленным в украшение бриллиантом. Ошарашенно повернулась к нему и взглянула в его серые глаза.

— Ангелина Соболевская, помощник генерального директора компании "Никель-трейд". Согласны ли вы перестать быть Соболевской?

— Марат…

— Ты станешь моей женой, Лина?

— Я не…

— Лина? — поднял он вверх брови.

— Да я так сразу не могу же тебе от…

— Лина! — прорычал он, намекая, что уже бегаю по лезвию ножа. — Сразу.

— Надо же как-то поду…

— Сейчас. — Придвинулся он ближе.

Кажется, если откажу, то он меня просто убьёт или отвезёт в ЗАГС связанную в багажнике… Но отказывать я не стану.

— Да, — ответила я негромко.

— Да? — переспросил он. — Не слышу.

— Да! — более уверенно ответила я.

— Лина… — покачал он головой, словно я пытала его этим уже три дня.

Меня сгребли в сильные и тёплые объятия.

— Моя.



35.

На этот раз Марат улетел всего на неделю, затем вернулся и объявил, что больше никуда не поедет. Он стал искать инвесторов в России, разрабатывать бизнес-план. Он так и остался головой в работе, но вечерами был со мной и с Лиской.

Мы готовились к свадьбе. Слишком шикарную я не захотела — быстро устаю, не люблю шум и толпу. Решили позвать только самых родных и близких.

Родителям Марата о свадьбе объявили. Вошли в их дом, держась за руки. На безымянном пальце моей правой руки красовалось кольцо, которое подарил мне мой будущий муж. Родные Марата всё поняли, едва мы вошли и сели за общий стол. Мама его побледнела, отчим от души поздравил, бабушка пустилась в пляс и расцеловала нас в обе щёки, пожелала побольше малышни, поменьше работы Марату, посоветовала свою неуёмную энергию оставлять в постели с молодой женой… Ох уж эта бабуля! Кстати, Ольга Вячеславовна настоятельно рекомендовала мне звать её только бабушкой, ведь она словно обрела ещё одну внучку — меня.

На семейном обеде мы попали и на Марка с Любой. Люба искренне улыбалась, Марк смотрел в свою тарелку, изредка кидая на Марата злые взгляды, а тот в ответ сжимал крепче мою руку и прижимал меня к себе ближе. Эта вражда и дух соперничества так и остались между братьями, но Марк более не рисковал даже подходить ко мне. То ли смирился наконец, что я люблю Марата, то ли Марат ему как-то ещё донёс, что я теперь только его женщина. Думать об этом мне, беременной, не хотелось, и я оставила эту проблему Марату. Начинаю привыкать, что мне есть на кого положиться кроме папы.

Папа так и продолжил жить в своём доме и приезжать к нам. На следующий день после ужина у родителей Марата мы поехали с Лиской и к отцу. За бутылочкой вина в кухне мы слушали, как он рассказывает о своём саде, пока Алиса играет на ковре в гостиной.

— Вот, а потом вишня пойдёт. Ох, и наварю я вам вареньица на зиму. Вас так много у меня теперь.

— Спасибо, пап, — ответила я ему. — Мы будем рады.

Отец счастлив, что теперь у него такая большая семья, и есть о ком заботиться.

— Папа, тебе придётся прикупить новый костюм, — обратилась я к нему.

— Чего? Зачем ещё? — нахмурился он. — Помирать пока не готов, а шмотки и магазины терпеть не могу.

— Ну, хочешь, я тебе по интернету на дом закажу несколько вариантов? Дома примеришь, — предложила я.

— Да на кой чёрт мне этот костюм-то? — не понял отец.

— Для свадьбы.

— Свадьбы? — окинул нас более внимательным взглядом Соболевский-старший.

— Да, пап, — кивнула я, сжимая крепче руку Марата, который теперь везде сопровождал меня, если мог, и сидел рядом. — Мы подали заявление в ЗАГС. Марат теперь официально свободен, и мы с ним женимся.

— Ох ты, батюшки, — заволновался он. — Где ингалятор…

— Папуль, ну что?

Он взял с полки лекарство и воспользовался им. Когда дыхание его выровнялось, он снова посмотрел на нас.

— Вот уж огорошили…

— Пап, не волнуйся ты так, — я крутилась возле него, поднесла воды. — Ты что?

— Я… от радости, — улыбнулся он нам, а потом сгрёб обоих в братские объятия. — Вот дураки… Ну наконец-то…

Теперь осталось эту самую свадьбу пережить, потому что подготовка к ней нервов нам потрепала уже изрядно. Выбор кафе, меню блюд, поиск тамады и фотографа, платья, туфель и прочего — всё это ужасно отнимает силы. Но всё же хлопоты эти очень приятные… Уже не могу дождаться, когда в ЗАГСе меня поцелует не просто Марат Ильдарович, мой бывший начальник и папа моих детей, но муж.

До свадьбы оставалась неделя. Я волновалась всё сильнее перед таким важным днём. И хоть Марат просил меня не переживать, но поделать с собой у меня ничего не получалось.

— Ну что, готова? — спросил он меня, облачённый в вечерний смокинг, когда я вышла к нему из гардеробной. — Ого…

Серые глаза прошлись по моему телу, словно физически касаясь. Аж жарко стало от его взгляда.

— Какая ты… Красавица моя.

— Спасибо, Марат.

Мне приятно слышать комплименты от моего будущего мужа, который ими меня не обделяет. Вечернее платье с разрезом на ноге и закрытым лифом, но открытыми руками, сидело как влитое. Животика пока ещё вовсе не видно. Наркученные волосы красивыми волнами спадали по плечами и спине. Вместо туфель на каблуке — симпатичные балетки, ведь сейчас мне не стоит так утруждаться.

— На этом вечере ты будешь самой красивой, — притянул он меня к себе за талию. — Все мужики готовы будут слюни пускать, но ты только моя.

— Да твоя, твоя, ревнивец ты мой, — отмахнулась я от него. — Я ни на кого даже не взгляну, когда рядом ты. И кто там пускает по мне слюни, меня не интересует.

— Багира, — покачал он головой. — Восхищаюсь тобой, моя девочка.

Марат ласково поцеловал мои губы, нежно провёл по щеке пальцами, вызывая мурашки по коже.

— Поехали, а то не доедем на этот благотворительный ужин вообще, — сказала я ему.

— Поехали, — улыбнулся он и потянул меня за руку на улицу, где нас уже ждала машина с водителем.

Мы сегодня будем гостями на важном ужине, где очень много влиятельных людей, которые могли бы вложиться в бизнес Марата. Я иду в роли его невесты и помощницы. Уже не раз помогала ему в бизнесе, почему бы не помочь и сейчас.

Сам вечер проходил довольно красиво, но скучно. Я уже стала мечтать уехать домой, но я помогу Марату во что бы то ни стало, пусть и просто своим присутствием, потому что пока он справляется и сам, но моя рука, которая лежала на его предплечье, кажется, добавляла ему уверенности в себе и сил. Он нашёл уже несколько потенциальных инвесторов.

В следующий миг моё сердце смёрзлось и болезненно сжалось в груди до размера бусины. Кровь схлынула с лица, и я невольно дёрнулась, завидев человека, который шёл прямо к нам и улыбался. Появилось непреодолимое желание бежать, бежать, бежать и больше никогда его не видеть.

Марат не отпустил меня, но посмотрел обеспокоенно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты чего? Что случилось? — спросил он, заметив моё ставшее вдруг неадекватным поведение.

— Ничего, всё…нормально.

Мужчина с залысинами подошёл совсем близко.

— Добрый день, Дмитрий Владимирович, — протянул ему руку Марат. — Рад встрече.

— Добрый, Марат Ильдарович, — ответил ему на рукопожатие Дмитрий. — Уже вернулся из штатов?

Говорил с Маратом, а сам уставился масляным взглядом на меня. Прошёлся по моему телу и вернулся к лицу. Он узнал меня. Помнит. Руки задрожали от воспоминаний, которые водопадом обрушились на мою голову, от воспоминаний, которые я так старательно пыталась вытравить из памяти так долго.

— Вернулся, — улыбнулся ему Марат.

— Временно или…

— Или, — кивнул мой будущий муж. — Будем строить бизнес здесь.

— Правильно, — похвалил ему мужчина, продолжая пялится на меня. — Надо быть патриотом. Жена твоя?

— Да, жена, — кивнул Марат. — Ангелина. А это Дмитрий Владимирович Матвеев.

— Очень приятно, — произнёс он угрожающе ласково.

— И мне тоже, — еле выдавила я из себя и ощутита, как к горлу подступает приступ тошноты. — Мне в уборную надо, — сказала я тихо Марату. — Можно я выйду?

— Иди, конечно, — кивнул Марат. — Только я не смогу тебя сейчас проводить.

— Не нужно ничего. Я сама… найду.

Отпустила его руку и развернулась к мужчинам спиной. Они о чём-то продолжили активно говорить. В ушах у меня шумело, ладони вспотели, последние метры до туалета я преодолела почти бегом, и меня тут же вывернуло — то ли от токсикоза, то ли от нервов, а после возле раковин попыталась успокоиться и уговорить бешено бьющееся сердце не лупить так по рёбрам. Я опёрлась руками о бортики раковины и склонилась над ней. Меня трясло мелкой дрожью.

Это он. Тот, кто так долго снился мне в ночных кошмарах. Тот, кто и являлся для меня истинным кошмаром. А теперь он стоит и пожимает руку моему мужу…



36.

Поняла, что успокоиться не могу. Не смогу туда вернуться. Туда, где ОН. Слезы сами собой бежали из глаз, смазывая к чертям собачьим весь макияж. Спустя минут десять в дверь постучали и потянули её на себя. Я обернулась и увидела Марата.

— Ты куда пропала? Ушла, и с концами. Так, Ангел, — нахмурился он и развернул меня к себе за плечи. — Почему ты плачешь? Кто тебя обидел так? Тебе вредно так переживать.

— Я не пойду туда, Марат, — вцепилась я в его пиджак ледяными пальцами и рыдала. — Не заставляй… меня идти…

— Да что случилось, чёрт возьми? — поднял брови вверх Марат. — Ты можешь объяснить нормально? Ты знаешь Матвеева? После встречи с ним сама не своя стала.

— Да, — проглотила я очередные слёзы и опустила глаза. — Знаю… Даже больше, чем ты думаешь…

— Он что — твой бывший, что ли? — спросил Марат, поняв, что я имела в виду, но не до конца. Вряд ли он мог представить себе, какой ужас я пережила.

— Нет… Он… — попыталась я начать, но язык не поворачивался рассказать.

— Смотри на меня, — слегка тряхнул меня за плечи Марат. — Прекрати рыдать. Скажи мне, что он тебе сделал, я эту суку в порошок сотру. Что он сделал?

— Но ведь он твой… возможный инвестор, — проговорила я сквозь рыдания.

— Да плевать. Ты мне важнее денег, я же говорил уже. Рассказывай.

Я молча продолжила глотать слёзы. Не могу я о таком говорить. Тем более с ним.

— Если узнаешь, то не женишься на мне. Бросишь…

— Что за бред ещё? — ещё больше нахмурился Марат. — Я не брошу тебя, я тебя люблю. Ты с ним спала или что? Чего ты так испугалась?

— Я… Не совсем, — закусила я губы.

— Как это понимать? — снова ничего не понял Марат. — Мы с тобой одна семья теперь, Лина. У нас не должно быть секретов друг от друга. Расскажи мне, чтобы я не додумывал сам, какая бы ужасная правда ни была.

Опустив голову, я коротко пересказала ему историю своей модельной карьеры. Какая я была красивая, но доверчивая и наивная дура. Как меня обманул мой "парень" и менеджер в одном лице, сыграл роль моего сутенёра, сделав меня проституткой для Матвеева, как Матвеев наедине мне угрожал рассправой, если я не соглашусь развинуть перед ним ноги…

Марат напряжённо слушал и пребывал одновременно в шоке и в холодной ярости, которая волнами расходилась по всему тесному помещению уборной. Когда рассказ кончился, я замолчала и снова заплакала, закрыв лицо ладонями, потому что вспомнила о своём унижении, потому что теперь Марат будет считать меня грязной шлюхой, но я ведь не сама на это пошла… Меня вынудили.

— Сука! Сука! Сука!! — замолотил вдруг он кулаками по кафелю, едва не разбив и его, и кулаки.

Я закрыла голову руками и еще горше заплакала. Это всё… Он уйдет, он не будет с такой испорченной, как я…

Однако через минуту я ощутила, как мои руки убирают от лица. Марат смотрел на меня. Его ресницы были мокрыми. Он почти плакал? За меня? Ему настолько больно?

— Больше никто не обидит тебя, — твёрдо сказал он мне в глаза. — Никогда. Дашь мне имя второго. Я оплачу им по счетам. Они пожалеют, что сделали это. Ублюдки. Твари!

— Марат, не надо… — попросила я, осмелившись дотронуться до его рук, которыми он держал меня за лицо. — Не надо никого наказывать. Просто скажи… скажи мне, что я тебе не противна. После этого всего…

— Девочка моя, — притянул он меня к себе на грудь, стал успокаивающе для нас обоих гладить меня по спине. — Ты такое пережила… Это самое страшное, что может случиться с женщиной. Ты не должна винить себя. Твоя вина лишь в том, что ты такая красивая, что мужчинам сносит башню. Виноваты только эти ублюдки, что позволили себе так мучить тебя и издеваться… Хорошо, что вообще не убили.

— Ты не считаешь меня шлюхой?

— Нет, ты что, милая, — нахмурился он. Ему больно вместе со мной. Я чувствую. — Шлюхи идут на это осознанно. Ты не виновата ни в чём, маленькая моя!

— И ты не передумал на мне жениться?

— Ни в коем случае. Я, наоборот, намерен этим заявить всему миру, что ты больше не одна. Никто больше не посмеет даже подойти к тебе, потому что каждая собака в подворотне будет знать, что ты со мной, что ты под моей защитой. Нам надо забыть… Забыть об этом. Мы больше никогда не будем говорить об… этом. Мы забудем. Всё будет хорошо.

От его слов по моим щекам снова побежали солёные дорожки. Теперь уже от облегчения, что он не считает меня прокаженной. Марат стёр пальцами мои слёзы.

— Не плачь, девочка моя, — он снова прижал меня к себе так, словно я самое ценное, что есть для него в этом мире. После Алиски и бабули, конечно. — Ты для меня самая лучшая, самая красивая, самая желанная. Мама моих детей, любимая женщина… Мне всё равно, что было до меня. Я принимаю тебя такой, какая ты есть, с прошлым. Но мы будем смотреть только в будущее. А там нас с тобой ждёт только хорошее. У нас скоро свадьба, мы полетим на острова вместе с нашей доченькой, такой же красавицей, как её мама, а потом у нас родится сынок. Всё будет хорошо.

— Правда? — хлюпнула я носом.

На душе стало намного спокойнее. В руках Марата я чувствовала себя в безопасности. Он не даст в обиду. Больше никакой Матвеев ко мне никогда не подойдет. Марат прикроет меня своей спиной. Меня и наших детей.

— Правда, — ласково провёл он пальцами по моей щеке. — Вот почему ты так сторонишься мужчин… Из-за этих уродов… Теперь я всё понял.

— Что всё?

— Всё, Лина. Всё о тебе. Поехали домой.

— А инвесторы?

— Да в ж*пу этих инвесторов. У меня жена плачет.

37.

Свадьба прошла всё равно шумно. Гостей было не так много, но веселились они за десятерых. Папа отплясывал с бабулей Марата под всеобщий смех и умиление. Больше всех призов от тамады за участие в конкурсах урвали они же. В последнее время, после знакомства папы с семьёй моего жениха, тот с отчимом Марата и его бабулей сильно сдружился. Они могут часами обсуждать рассаду, семена, варенье и Алиску. Что ж, за этим приятно наблюдать. Сбылась мечта папы — иметь большую семью.

Сбылись и мои мечты, многие из них. Мы летали с Маратом в Париж. Я увидела эйфелеву башню, поцеловалась со своим мужчиной под ней и сделала селфи. Получила новую машину, платья той марки одежды, на которую не хватило бы и всей моей зарплаты до декрета, избавилась от кабалы в виде кредита. Марат исполнил многие мои желания, погасил ипотеку. Догадаться обо всём это он никак не смог бы, потому пришлось припереть его к стене и выпытать, не давая ему кончить и дразня его возбуждённый член языком, что в сообщниках у Марата папа, который и рассказал все мои тайные желания, часть из которых была впереди — рождения сына и мечта увидеть океан.

Сначала, конечно, была потрясающе красивая церемония в ЗАГСе, где мы сказали друг другу да и именем Российской Федерацией объявлены мужем и женой. Первый танец у камина, фотографии… Марат, выносящий меня из ЗАГСа на руках, и громко говоривший, что несёт сокровище, что он женился. Потом душевный банкет в уютном небольшом кафе класса люкс, арендованным нами на весь вечер.

Задушевные песни от тамады, признания в любви от Марата в микрофон и новые слёзы. Слёзы счастья. Я знаю, что обещания моего мужа — не пустой звук. С ним я могу расслабиться и просто жить, просто растить наших малышей и быть любимой, быть нужной. Этот мужчина принес мне большую боль, подарил бесчисленное количество ночей без сна, а потом он же залечил все мои раны, он подарил мне наших замечательных детей. Алисочку и нашего сыночка, которого сейчас я нашу, и который мешал мне наслаждаться яствами на столе на собственной свадьбе — тошнит жутко… Отчего-то Марат уверен, что будет сын, даже имя ему придумал — Арсений, а я не стала спорить. Хорошее имя, мне нравится. Он и меня заразил, что будет непременно мальчик. Впрочем, на самом же деле мне всё равно. Главное, чтобы малыш родился здоровый и сильный на радость маме и папе!

Под завершение банкета на пороге появилась вдруг Любовь с букетом белых роз. Улыбка спала с моих губ. С момента, как Марат объявил о нашей скорой свадьбе, Марк и Люба стали появляться в доме родителей значительно реже, и мы с ними почти не пересекались. Особенно с Марком. Тот просто избегал поездок к родителям, когда мы бы у них в доме. Люба подошла к нашему столу и обратилась к нам с Маратом.

— Какие вы красивые, ребята, — сказала она, улыбаясь. Она протянула мне букет. — Цветы для самой прекрасной на свете невесты.

— Спасибо, — окинул её подозрительным взглядом Марат и теснее прижал меня к себе.

— Спасибо, Люб, — ответила я ей, забирая букет из её рук.

— Поговорим? — спросила бывшая подруга. — Надолго не задержу. Хотела наедине поговорить.

___

Марат прижал меня к себе еще теснее. Люба заметила этот жест и мягко рассмеялась.

— Да не бойся ты, не заберу я твою невесту никуда. Мы просто поговорим.

Мы с Маратом переглянулись.

— Ты хочешь пойти? — спросил он меня.

— Да, наверное, — пожала я плечами. — Не вижу причин отказывать. Она ведь ради меня приехала сюда. Что же я её — не выслушаю даже?

— Ну иди, — сказал муж. — Только не ходите далеко. У тебя голова не кружится?

— Нет, всё в порядке, не переживай, — я нежно чмокнула его в щетинистую щёку и встала из-за стола. Положила букет, подаренный Любовью, на стол. Посмотрела на Любу. — Идём.

Поддерживая подол не слишком тесного и не слишком тяжелого платья в греческом стиле, я прошла в соседний пустующий банкетный зал. Здесь, за дубовыми дверями, шум значительно стих. Только сейчас поняла, как же сильно болит голова. Будто маленькие молоточки стучат по вискам. После разговора с Любой пора ехать домой, еле плетусь уже и дико зеваю. Устала. Это только со стороны свадьба кажется красивой, но если же ты невеста, да ещё и беременная, то это всё начинает под конец дня очень тяготить.

Я дошла до кресел и села в одно из них. Люба села рядом. Изучала меня взглядом какое-то время.

— Ну как ты? — спросила она меня.

— Нормально, — пожала я плечами. — Устала немного. А ты как?

— Тоже нормально, — ответила она. — Я так рада за вас, Лин. С самого начала видно было, как вас тянет друг к другу.

— Помнится, ты меня осуждала за связь с Маратом, — хмыкнула я.

— Да, было дело. Мне было жаль Марка…

— А потом ты решила, что можно его увести под шумок, — закончила я за неё. — Но мне, если честно, давно всё равно. Мне и на Марка было всё равно, я переживала, что именно ты меня предала. Мы ведь были подругами.

— Знаю, — опустила она голову. — До сих пор жалею, что обманула тебя. Я так влюбилась, понимаешь…

— Понимаю, — кивнула я. — Только ради этого предавать дружбу — последнее дело. Я ведь тебе и так его уступила. Я бы не стала с ним сходиться.

— Потому что любила Марата?

— Да.

— Прости…

Я не ответила. Легко сказать, да трудно сделать. Простить-то я уже простила, но забыть уже не получится.

— Я скучаю по тебе, Лин, — тихо сказала Люба. — И я очень рада, что ты нашла своё счастье.

Посмотрела на нее иным взглядом. Неожиданно услышать такое признание от бывшей подруги.

— А ты? Нашла?

— Нет, — покачала она головой. — Мы разводимся. Уже подали документы.

— А как же сын?

— Ну а что сын? — теребила она в руках ключи от машины. — Сын со мной останется, Марк его не бросает. Не жить же нам ради сына… Это глупо.

— Да, согласна… Жаль.

— Марк, он… хочет уехать.

— Почему?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Потому что продолжает любить тебя. Пить начал…

— Прости. — Искренне огорчилась я. Как бы я ни была до сих пор недовольна тем её поступком, зла я ей не желаю.

— Ты не виновата, — утёрла она слёзы, собравшиеся в уголках глаз. — Верно ведь говорят, что насильно мил не будешь… Зря я эту мудрость не послушала.

— Ты влюбилась, Люб, — вздохнула я. — Все мы творим глупости от любви. Но Марк действительно не герой твоего романа.

— Я уже это поняла, — грустно говорила она. — Как пелена с глаз упала, знаешь. Я будто воздух какой-то любила, фантом, не его. Марк совсем не тот, кого я себе выдумала. Понимаешь?

— Понимаю, — ответила я и положила руку ей на плечо. — Ты переживешь это, Люб. Все мы когда-то прощались со своей несложившейся любовью. Надо идти дальше.

— Да, ты права, — кивнула подруга. — Знаешь, мне прямо легче стало, когда я с тобой поговорила. Ты простишь меня, Лин? Видишь, я заплатила за всё.

— Я тебя давно простила, — посмотрела я ей в глаза. — Зла не держу. Камня за пазухой тоже. Но забыть и доверять как раньше уже не получится.

— Ну, пусть так, — её лицо немного просияло. — Может, как-нибудь вместе прогуляемся в саду у родителей Марка с детьми? Или в торговый центр съездим.

Люба очень одинока. С Марком не сложилось, я отвернулась от неё, родителей нет. Мне жаль её. Когда кто-то просит помощи у меня и нуждается во мне, я не в силах отказать.

— Да, можно, — кивнула я. — Прогуляемся, конечно.

— Тогда я тебе позвоню?

— Да, позвони. Только мы завтра улетаем отдыхать. Наверное, я тебе позвоню сама, когда вернёмся.

— Хорошо. Куда летите?

— Не знаю, — развела я руками. — Это сюрприз. Но купальник и крем для загара Марат сказал взять!

— Здорово, — улыбнулась сквозь слёзы Люба. — Какой он у тебя молодец. Настоящий мужик. И тебя так любит…

— Да, Марат мужик… Лучше него только мой папа.

— Папа у тебя классный, — подхватила Люба. — Так рада с ним иногда пересекаться у свекрови. Даже не думала, что мы когда-то станем одной семьёй с тобой.

— Ну да… Надо же было нам влюбиться в братьев!

Мы помолчали ещё какое-то время. Люба не хотела уходить, но мне надо возвращаться к Марату и гостям.

— Кстати, я теперь у неё буду жить. У свекрови, — поведала мне Люба. — Так что… заглядывай, что ли.

— Конечно, — улыбнулась я ей и мягко сжала её руку. — Мы будем приезжать все.

— А как твоя беременность проходит?

— Всё хорошо, Люб. Слушай, мне пора возвращаться. Может, ты… Пойдёшь со мной? Выпьешь за здоровье наше.

— Ты меня… приглашаешь? — Люба уставилась на меня.

— Почему нет? — пожала я плечами. — Ты всё равно уже здесь. Пойдём.



ЭПИЛОГ.

Люба прошла за мной. Села недалеко от нас на свободное место. Смотрела на нас и улыбалась. Поднимала за нас бокалы.

— О чем вы говорили? — спросил Марат меня, когда тамада отпустил нас с очередного конкурса.

— Ни о чём особенном, — ответила я. — Поздравляла нас. Хочет снова общаться.

— И ты будешь?

Марат в курсе всего, что происходило до наших отношений.

— Возможно. Мы ведь с ней одна семья, хотя… Они с Марком расстались и разводятся.

— Почему? — теперь он покосился на меня.

Да, угадал, милый, но сегодня твоя ревность мне ни к чему.

— Не сказала. Не срослось, — пожала я плечами.

— А я, кажется, догадываюсь, почему не срослось, — проговорил задумчиво Марат, не сводя с меня серых глаз.

— Не любит её, наверное, — сказала я.

— Ну да, — хмыкнул он. — Кого-то другого любит явно.

— Может, и кого другого, — отмахнулась я. — Слушай, Марат, меньше всего в такой день я хочу говорить о твоём брате.

— Хорошо, извини, — отступил он. — Ты не устала, Лин?

— Чертовски устала. Поехали домой?

— Поехали.

— А как же гости?

— Да сами догуляют.

Он взял меня под руку и вывел из-за стола. Подошёл вместе со мной к ведущему и взял у него микрофон.

— Дорогие друзья! — говорил Марат в микрофон. — Спасибо всем огромное за то, что разделили с нами этот светлый праздник. Я очень рад был провести этот прекрасный день вместе с вами. Но моя любимая жена очень сильно устала. Как многие уже знают, мы в положении…

Зал радостно загалдел и зааплодировал.

— Да-да, — хитро улыбнулся мой муж. — Поэтому я, моя любимая и наш сынок уезжаем отдыхать. И пусть она знает, что я очень-очень сильно её люблю!

Он отдал мирокофон обратно, а я кинулась ему на шею, целуя губы, щёки и шею. Ну обожаю же!

— И я тебя люблю! — кричала я на весь зал. — Ой!

Марат взял меня на руки и понес из ресторана. Наш водитель лениво курил возле свадебного лимузина, но завидев нас, тут же затушил сигарету.

— Куда едем? — спросил он нас.

— Гони домой, шеф! — сказал ему Марат.

Он помог мне сесть в авто, и мы поехали по уже погружающимся в сумерки улицам Москвы. Рядом, рука об руку, тело к телу… Как же хорошо. Как здорово, что все проблемы кончились. А впереди нас ждёт самое лучшее, самое светлое будущее. Общее.

— Боже, как я устала, — простонала я дома, когда скинула балетки с ног. — Хочу в душ.

— Пойдём, — потянул он меня за руку наверх.

В спальне помог раздеться, разделся сам до белья, и мы вместе пошли в тёплый душ. Просто обнимались, целовались и стояли под ласкающими струями. Марат хотел близости, его напряжённый член мешал обниматься, но он не приставал, понимая, как сильно я устала. Я почти дремала на его мужественном плече.

Он выключил воду, вытерся сам, потом взял чистое полотенце и завернул в него меня, а затем снова взял меня руки и отнес уже в постель. Уложил, забрал полотенце и заботливо укрыл одеялом. Лёг с другой стороны кровати рядом. Прижал меня к себе и стал гладить меня по волосам.

— Как ты будешь спать, Марат? — спросила я, почти проваливаясь в сон.

— Как понять — как? — не понял он. — Молча. Закрою глаза и усну.

— Но ты же… хочешь.

— А-а… Это. Не обращай внимания. Он тебя всегда хочет, но мне важнее твоё самочувствие. Поэтому сегодня спи, девочка моя. А вот завтра… Ух, не завидую я тебе, Ангел мой порочный… Залюблю.

Он поцеловал мою шею, и я мягко рассмеялась в ответ.

— Да, сегодня я спать…

Он уложил меня к себе на грудь, крепко прижав к своему горячему телу. Так тепло. Хорошо. Безопасно. Кажется, я поняла выражения "как за каменной стеной" и "крепкое мужское плечо"… Аж слёзы на глаза навернулись… От счастья.

— Ангел, — шептал он мне, целуя висок и макушку. — Я самый счастливый на свете.

Марат чувствует примерно то же самое. Мы дома. В объятиях друг друга.

— Почему?

— Потому что ты моя жена. Ты рожаешь мне детей, любишь меня и спишь со мной в одной постели. Мне в этой жизни ничего не нужно больше.

— А бизнес? — изогнула я бровь, даже привстала с постели.

— Ну, и бизнес, — улыбнулся он. — Вот поймала, а… Спи давай!

Жизнь Марата и Лины потекла своим чередом. Быт, супружеские отношения, иногда и ссоры, учитывая их буйный нрав, но после следуют такие же бурные примирения, когда звукоизоляция их спальни очень даже пригождается…

Алиса растёт и взрослеет на радость маме с папой. Она теперь зовёт Марата только папой и любит проводить время с обоими родителями.

Марат налаживает бизнес в России, стараясь не забывать уделять время любимой семье. Он постепенно встаёт на ноги, и его собственное дело крепнет.

Ольга Вячеславовна связала-таки шарфик и варежки для свои любимых девчонок — Ангелины и Алисы, но это не значит, что теперь девчонкам больше не о чем шушукаться. Бабуля Марата всегда больше остальных рада, когда Марат, Лина и Лиска приезжают в гости, теперь даже и с ночёвкой на радость прабабушке.

Мама Марата постепенно перестала коситься на нашего Ангела. Приняла и поверила в её любовь к Марату. Лина долго задавалась вопросом, почему Елизавета Ивановна так не хотела её принимать, а в душевном разговоре, который однажды всё-таки состоялся между женщинами, Лина поняла, что мама братьев просто подумала, что Ангелина увидела в Марате более перспективный и выгодный вариант. Только недавно она всё же оказалась готова поверить в любовь, а не корысть Лины.

Любовь развелась с Марком. Лина и Марат познакомили её с порядочным и довольно состоятельным, и тоже неудачливым в любви, и разведённым знакомым Марата. Ещё молодая и довольно симпатичная, хозяйственная Люба приглянулась приятелю Марата, и у пары завязался роман. Теперь Любовь больше не выглядит несчастной.

Лилия больше в их жизни не объявлялась. Продав часть своего бизнеса, Марат окончательно с ней развязался, но они слышали, что Лиля снова вышла замуж по протекции папы, и они с мужем активно готовятся к новому ЭКО. Теперь остаётся надеяться, удачному — она это заслужила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что до Марка… Нет, он не спился. Он взял себя в руки стал жить дальше. Марк понял, как и Люба, простую прописную истину — насильно мил не будешь. Он уехал сразу после свадьбы Марата и Лины в Испанию. Теперь он живёт там, приезжает редко и привозит с собой красавицу — кареглазую брюнетку с длинными ногами. Возможно, она кого-то могла бы очень сильно напомнить нам своей внешностью, но это уже совсем другая история…

Несмотря на просьбы Лины, Марат всё же разыскал Даниила, который исполнял роль её менеджера в модельном агентстве. Он не говорит, что именно сделал, всегда рычит грозно, стоит ей заговорить об этом с ним, но гад угодил за решётку. Наверное, помимо Ангелины у него были ещё девочки, которых он просто использовал самым грязным образом, а теперь понёс за это весьма суровое наказание в колонии строго режима. Он лишился свободы на десять лет.

Что касается Дмитрия Матвеева, то он внезапно разорился и опозорился каким-то компроматом так, что уже не смог отмыться. Партнёры от него отвернулись, и как гласили таблоиды и новости прессы, он стал спиваться и ушёл на самое дно.

Марат смотрел, как я иду к нему по холлу претенциозного родильного дома. Родные все толпились за стенами комнаты малыша и ребёнка, где первым на выписке нас встречали наш папа и Алиска. Она крутилась возле его ног, без перерыва болтая. Он же вглядывался, открыв рот, в синий детский конверт на моих руках. Пытался что-то разглядеть уже сейчас. Смешной…

— Ну вот, — улыбнулась я ему. — Это твой сын, Марат.

Я осторожно откинула с личика спящего малыша уголок.

— Наелся и дрыхнет, — тихо смеялась я. — Врачи в шоке были, сколько он в день наедает! Не поверили даже, думали, что у них в родовом отделении весы сломались, представляешь?

— Да ты что, — немного ошалело, но безгранично счастливо улыбался Марат.

— Да, проглот тот ещё!

— Ну-ка, дай мне, — протянул Марат руки ко мне. — Я хочу подержать его.

Я улыбнулась и осторожно переложила сына к нему на руки.

— Ой, Господи, — вглядывался Марат в личико сына и нежно прижимал его к себе, чтобы не дай бог не уронить. — Какой он маленький…

— Не такой уж и маленький, три восемьсот…

— Малыш, — ласково говорил с ним папа. — Сыночек. Арсюшка.

Он поднял глаза на меня, и я увидела в них слёзы.

— Спасибо тебе, милая. Ты сделала мою жизнь ещё краше.

— А ты — мою, — ответила я и подошла к ним.

Марат обнял и меня. Мы втроём прижимались друг к другу, когда к нам присоединилась и Алиска.

— А меня, а меня обнять!

— Иди сюда, — прижала я к себе её.

— Семья, — почти плакал Марат. Такой большой и сильный, он, растроганный, держал малыша на своих руках и горел счастьем. — Моя семья. Я так вас всех люблю… И знайте, что я порву любого, кто только попытается вас обидеть. Слово Марата!

___

Конец