Невеста для герцога бесплатное чтение

Гринберга Оксана
Невеста для герцога

Глава 1

… Затем я очнулась. Открыла глаза и уставилась в темноту. Задышала хрипло, шумно, пытаясь хоть что-то понять. Осознать, где я нахожусь и что со мной произошло.

Не удалось — в голове царил такой же полумрак, как и в комнате, посреди которой я стояла, судорожно пытаясь свести концы с концами.

Но они почему-то не сводились.

Наверное, у каждого человека существует понятие «до», состоящее из воспоминаний о его прошлой жизни, из которых вытекает настоящее. Но у меня не было ничего — ни этого «до», ни моего прошлого. Вместо воспоминаний — пропасть, обрыв, безжизненная пустыня.

Словно я родилась здесь, в освещенной слабым, трепещущим под самым потолком светящимся шаром комнате — небольшой, душной, с зашторенным окном и обитыми деревянными панелями стенами, где свет с трудом отвоевывал пространство у сумрака.

Я видела стол, пару стульев, притулившийся хлипкий умывальник в дальнем углу, а еще в прорехах между шторами яркий полумесяц на звездном небе. Но почти всю комнату занимала кровать, застеленная светлым бельем, на которой спал молодой темноволосый мужчина.

И я уставилась на него во все глаза, судорожно терзая свою память. Попыталась вспомнить, кто он такой, но…

Тоже не смогла.

Небольшой светлячок под потолком кидал золотистые отблески на его большое, крепкое тело, смятую на бедрах простыню и раскинутые мускулистые ноги, обтянутые серыми бриджами. Я видела голую спину с рельефной мускулатурой плеч, выбритую щеку, приоткрытый рот и властную линию профиля.

Даже во сне мужчина казался мне опасным.

Быть может, виной тому был меч, лежавший в непосредственной близости от его руки? Незнакомец спал, готовый в любой момент схватиться за оружие.

Я вновь кинула взгляд на его широкие плечи и здоровенную руку, затем посмотрела на меч, и мне окончательно стало не по себе. Накатило отчаяние, потому что я так его и не узнала…

Я не знала этого мужчину, не помнила своего прошлого и ничего не понимала! Кто я такая?! Почему стою здесь, в темноте, сжимая в руке… свернутый свиток, причем, так сильно, что ногти впивались в ладонь? А он кто такой?!

На миг мне захотелось разбудить незнакомца и обо всем у него расспросить. Узнать, как меня зовут, и что я делаю в его комнате.

Но я не стала.

Не так, сказала себе. Так нельзя!.. Это слишком опасно. Мужчина походил на задремавшего хищного зверя, который, не дай Боги его потревожить, тут же вопьется в тебя острыми клыками и раздерет на части.

Поэтому я сделала шаг назад. Половица — проклятье! — качнулась под моими ногами, скрипнув отвратительно громко. Мужчина завозился, а я затаила дыхание, завороженно уставившись на его крепкую руку.

Потому что даже во сне он потянулся к мечу. Но затем — слава Богам! — снова расслабился.

Я отступила на еще один шаг. Бросила отчаянный взгляд в мутное зеркало на стене, в котором отразился тонкий женский силуэт в обрамлении светлых завитков волос и длинная коса на плече. Неужели это… я?!

Еще один шаг. Слава Богам, он спал!

Я пятилась так долго, пока не уперлась спиной в дверь. Не отводя взгляда от незнакомца, нащупала непослушными пальцами задвижку. Неуклюже потянула за нее, чувствуя холод железа. И тянула так долго, пока щеколда не дошла до упора.

При этом я судорожно размышляла, правильно ли то, что я пытаюсь сбежать. Быть может, мне все-таки стоит остаться, а этот мужчина ответит на мои вопросы? Не станет меня убивать, а вместо этого расскажет, кто я такая?

Или же он окажется в таком же недоумении, как и я? Поэтому сперва потянется за мечом и снесет мне голову, и только потом примется выяснять, как я пробралась через запертую дверь и почему потревожила его ночной покой?

И я все же решила, что первым делом стоит выяснять, где я нахожусь. Осмотреться — может, я хоть что-то вспомню?! — а потом придумать, что мне делать дальше. Поэтому уперлась спиной в дверь, ожидая, что она сейчас откроется и позволит мне выскользнуть наружу. Но дверь почему-то не поддалась.

Странная вещь! Мне казалось, что наружу меня не пропускала стена — пружинящая, незримая, словно сплетенная из невидимых нитей, но вполне ощутимая. Как же мне быть?!

Ответ пришел изнутри.

Не совсем понимая, что я делаю, но отдавшись уверенному чувству, я повернулась к двери лицом и вскинула руку. Над ладонью тотчас же вспыхнуло синим светом призрачное лезвие, а вокруг меня всколыхнулись незримые, но вполне ощутимые потоки.

Так, словно по раскинувшемуся прозрачному озеру во все стороны пробежали круги.

Магия, пришел ответ из глубин разума. И я знала, как ею пользоваться.

Все происходило в полнейшем безмолвии, но мужчина, словно что-то почувствовав, снова пошевелился. Мне показалось, что он опять потянулся к мечу, но уже в следующую секунду я разрезала магическую защиту и, толкнув дверь, выскользнула наружу.

Дверь закрылась за мной без скрипа, за что я тут же возблагодарила Богов. И еще за то, что снаружи никого не было.

Сделав на несколько быстрых шагов, я остановилась и огляделась. Оказалось, что я стояла на втором этаже большого дома. Вокруг царил привычный моим глазам полумрак — окна на противоположной стороне были черными, свет давала лишь большая люстра под потолком, на которой горело несколько толстых, оплывших свечей.

К тому же, до меня доносился треск дров в камине на первом этаже. Сама же я находилась в длинном проходе, в который выходило несколько похожих дверей. По другую от них сторону тянулись хлипкие деревянные перилла, огораживавшие постояльцев — уверена, это был трактир или постоялый двор, — от падения.

Я сделала шаг к периллам и кинула взгляд на просторный обеденный зал, заставленный длинными лавками и столами. Из них занят был только один. За ним сидели трое, играли в кости. Я заметила глиняные кружки на их столе, горшки и блюдо с пирогами, источавшими удивительно вкусный запах. В животе тотчас же екнуло и заурчало — кажется, я давно ничего не ела.

Негромко скрипнули полы, и я растерянно повернулась, уставившись на приближающегося ко мне мужчину. Он словно возник из ниоткуда и, несмотря на то, что был высокого роста, бородат и мощен, передвигался совершенно беззвучно.

Воин, подумала я отстраненно. Одет в походную одежду — кожаную куртку, усиленную металлическими защитными пластинами, заляпанные грязью сапоги. На его боку я заметила рукоять меча, и это не прибавило мне оптимизма. Впрочем, враждебных намерений мужчина не выказывал, поэтому я решила остаться.

Быть может, он меня узнает? Скажет, кто я такая?!

Подойдя, мужчина окинул меня взглядом с ног до головы.

— Служанка? — спросил у меня хрипло. И, не дождавшись ответа, кивнул, после чего добавил: — Славная малышка! Загляни-ка попозже ко мне в комнату, мне тоже потребуются кое-какие услуги…

Взгляд, которым он уставился на меня, был довольно красноречивым, поэтому я не стала слушать его дальше. Развернулась и кинулась прочь по коридору, а в спину мне несся его смех.

Служанка… Служанка, билось в моей голове. Ну хоть что-то!

Добравшись до конца прохода, заметила еще одну лестницу. Сбежала по ней, путаясь в подоле длинного темного платья. На первом этаже столкнулась с одним из игроков в кости. Заметив меня еще на лестнице, он тоже поднялся, подошел и задал вполне резонный вопрос. Спросил, кто я такая и почему бегаю по трактиру, когда его господин спит, а на второй этаж подниматься никому не велено.

— Служанка… — сказала ему, впервые услышав свой голос. И он прозвучал довольно-таки жалобно. — Я здесь служанка, и мне нужно было… Мне надо было отнести наверх белье, — забормотала, придумывая на ходу. — Хозяин послал, а теперь я на кухню иду…

— Ну иди, иди, — кивнул мужчина, потеряв ко мне интерес. Хотел было вернуться за стол, но затем вспомнил: — Вот что, принеси-ка нам еще пару кувшинов эля!

На это я растерянно заявила, что сейчас… Сейчас же принесу! Но вместо кухни кинулась куда-то в бок, за угол, в неосвещенный коридор, который, как оказалось, вел к черному ходу. Уставилась на дверь, подумав, что вполне могу выбежать на улицу и убраться из этого места.

Только вот… зачем мне убегать?!

Прижалась спиной к стене, размышляя. Неужели я служанка в этом месте?! Вид у меня, похоже, соответствующий. Выходит, убираю в комнатах, меняю постельное белье, разношу еду и выпивку, изо дня в день терпя сальные взгляды и скабрезные намеки гостей.

Но затем что-то пошло не так, и я потеряла память в комнате одного из постояльцев — того самого темноволосого незнакомца. Похоже, важную птицу, раз уж его покой старательно охраняют… Забыла, кто я такая, и кто этот мужчина, чьи черные волосы составляли такой резкий контраст с белоснежной подушкой.

Он спал, а я стояла возле него и смотрела. Одна, в закрытой на задвижку комнате!

Но почему? Как я в ней оказалась? Неужели согласилась на фривольное предложение, и мы провели вместе эту ночь?!

От этой мысли к щекам прилила горячая кровь, а в груди появился протест. Он был настолько бурным и всеохватывающим, что я сразу же поняла — ничего подобного не было! Нас с тем незнакомцем ничего не связывает… Потому что все было совсем по-другому.

Только вот как? Как?!

Вместо ответа к глазам прихлынули предательские слезы — от бессилия, потому что я так ничего и не вспомнила. Но я упрямо качнула головой, до боли прикусив нижнюю губу. Сейчас не время разводить сырость! Вместо этого нужно поскорее разобраться с тем, что со мной произошло.

Быть может, в письме, которое я все это время сжимала в руке, меня ждут ответы?

И я трясущимися руками принялась разворачивать свиток.

Кое-как распрямила помятый лист. На миг промелькнула мысль — а что, если я не умею читать?! С чего бы простой служанке быть обученной грамоте?

Буквы прыгали перед глазами, но… К величайшему моему облегчению, я их знала. Правда, руки все еще тряслись, и сложить их в слова так сразу не получилось. Но я сделала глубокий вздох, затем еще один, заставляя себя успокоиться. После этого зажгла над головой дополнительный магический светлячок, и далось мне это так легко, словно я только этим и занималась всю свою предыдущую жизнь.

Наконец, уставилась в текст.

«Если ты читаешь это письмо, — начиналось оно, написанное ровным, аккуратным почерком, — значит, мне все-таки удалось… У меня все получилось, и есть шанс все исправить! Правда, я не совсем уверена, что вышло именно так, как я задумывала, потому что вероятность ошибки в подобных вещах очень велика. Но я приложила к этому все усилия.

Думаю, сейчас ты, скорее всего, ничего не понимаешь и страдаешь от потери памяти, что является вполне естественным последствием перехода. В этом я уже успела убедиться на собственном опыте…»

— Так и есть, ничего понимаю! — сказала я незримой собеседнице. — Я абсолютно ничего не понимаю из твоего письма!

Кроме того, что та, которая его написала, была каким-то образом причастна к теперешнему моему состоянию. Но дальше, дальше!.. Дернула головой, пытаясь отыскать нужное место, зацепившись глазами за название «Бажен».

Наконец, нашла.

«Итак, я начну с самого начала. Но наберись терпения, мой рассказ займет довольно много времени. Тебя зовут Рисаль…»

В этот самый момент мое время закончилось, потому что скрипнула дверь черного хода, пропуская внутрь группу людей. Их было около десяти, и ступали они очень тихо. Все мужчины, одетые в черное, а их лица скрывали темные повязки.

И еще, они были вооружены.

К тому же, первый из них, ничего не говоря, вскинул руку, и с его развернутой ко мне ладони сорвался темно-бардовый сгусток. Полетел в мою сторону, и прежде, чем с моих губ сорвался протестующий возглас, угодил прямиком в грудь.

Вышиб из меня воздух, затем с силой ударил об стену. Я порядком приложилась об нее затылком, после чего сползла вниз, к ногам мага, охваченная странным онемением, не в состоянии не только пошевелиться, но и сделать вдох.

Перед глазами поплыло, мир почернел, и сознание попыталось меня покинуть. Письмо выпало из ослабевших рук, и маг безразлично наступил на него сапогом.

— Девку-то зачем? — негромко спросил тот, кто шел за ним следом. — Молодая же совсем, красивая… Сдохнет в огне!

— Сдохнет, — глумливо согласится маг. — Нам не нужны лишние свидетели. Или же ты хочешь, чтобы она подняла тревогу?

Тот не захотел, и мужчины молча пошли дальше.

А я осталась.

Лежала, изо всех сил цепляясь за остатки покидавшего меня сознания, не позволяя себе скатиться в черный омут, из которого совсем недавно выбралась.

Потому что я больше не хотела!.. Не могла снова исчезнуть!

Сквозь дымку ускользающего сознания слышала звон мечей, треск ломавшейся мебели и сытное урчание занявшегося огня. Но я все еще лежала — лежала и лежала, — борясь со странным, вызванным магией оцепенением…

Затем был шум. Шум набирающего силу пожара и истошные женские крики. Но у меня все не получалось очнуться, хотя я очень старалась.

Наконец, в ноздри проник дым, наполняя легкие тяжелым запахом гари. Я закашляла, и это странным образом помогло мне прийти в себя. Тут я услышала детский испуганный визг, и он, определенно, придал мне силы.

Их хватило, чтобы побороть противную слабость и открыть глаза. Затем, застонав, я все-таки села. Вскинула руку, не совсем понимая, что собираюсь делать, и из нее полился голубой свет. Окутал меня с ног до головы, унося с собой остатки чужого связующего заклинания.

Голова сразу же прояснилась. Вот так, так значительно лучше!..

Тут мне спешно пришлось опуститься на четвереньки, резво убираясь в сторону, потому что откуда-то сверху на меня стала падать горящая балка. Рухнула совсем рядом, и несколько пылающих щепок отскочили, попав на мой подол.

Я их отряхнула, затем с ужасом увидела, как морщится, становясь черным пеплом, мое письмо. То самое, из которого я узнала, что меня зовут Рисаль, а у той, кто его написал, что-то там получилось, из-за чего я потеряла память!.. И еще то ли название, то ли имя — Бажен.

Кинулась к свитку, но оказалось слишком поздно. Его уже было не спасти, и все остальное обращенные ко мне слова погибли, сгорели в огне!.. А я так ничего о себе и не узнала!

В этот момент мне стало до ужаса обидно. Это была моя вещь, мое письмо, и они не имели права так со мной поступать! Они не должны были меня убивать, потому что… Хотя бы потому, что я ни в чем не виновата! Если только в том, что случайно оказалась у них на пути.

И вот тогда я поднялась на ноги.

Но убегать от пожара и звуков битвы не стала. Вместо этого, переступив через горящую балку, отправилась в обеденный зал, и, Боги мне в свидетели, я была очень и очень зла! Не только из-за того, что со мной обошлись подобным жестоким образом, но и на то, что кто-то обидел ребенка, а это было выше моего понимания.

И тут, как по заказу, на моем пути встали двое в темных одеждах и повязками на лицах, спешившие к черному выходу. Один из них держал на руках маленькую, брыкающуюся девочку лет так пяти-шести. Одета она была в одну длинную белую рубашку, ее светлые кудряшки спадали на плечо мужчины, а в руках девочка сжимала тряпичную куклу.

Она пыталась вырваться, но мужчина ей не позволял.

Вид похитителей и их жертвы, а еще объятый огнем обеденный зал, в котором шел бой, и того самого незнакомца, все так же одетого лишь в одни бриджи, но уже с раздобытыми двумя мечами, уверенно прокладывавшего себе путь вниз по лестнице, придал мне сил.

— Куда это вы собрались? — спросила я у мужчин, преградив им дорогу, и мой голос прозвучал хрипло. — Ну что, пожалели девку?! Зря, надо было сразу добивать!

Потому что я жалеть никого не собиралась.

Не успели они ответить, как я уже вскинула руку, и с нее сорвался небольшой огненный шар. Магический сгусток, увеличиваясь в размерах и утробно рыча, врезался в живот тому, кто держал девочку. Снес его с ног, и они завалились на пол.

Но девочка не сплоховала. Ловко подскочила на ноги и кинулась в сторону, прижимая к себе куклу. Юркнула под перевернутый стол, скрывшись там от своих похитителей.

Впрочем, тот первый подниматься и преследовать ее не спешил. Зато второй уже вытаскивал меч, и мне это нисколько не понравилось. Правда, проворности ему не хватило — я отступила, и следующий мой магический удар вышел куда более мощным. Раньше, чем он полоснул по мне клинком, мужчину отшвырнуло вглубь обеденного зала. Магией проволокло по полу, и он, врезавшись в ножку одного из столов, так и остался лежать.

Нет же, пошевелился, пытаясь встать.

Впрочем, разглядывать своих врагов я не стала, вместо этого кинулась к прячущейся под перевернутой мебелью девочке. Понимала — мне еще повезло, что ее похитители не оказались магами. Иначе все было бы значительно сложнее!

Но очень скоро эти двое очнутся, а затем и остальные поймут, что у них появился новый враг в моем лице — магичка! — и вот тогда меня настигнет неминуемая расплата. Поэтому мы должны отсюда выбираться — и чем скорее, тем лучше! К тому же, огонь был повсюду, подбирался со всех сторон.

— Пошли! — протянула я руку малышке. — Ну же, надо бежать!

Мой голос заглушил страшный треск. С потолка с душераздирающим грохотом сорвалась пылающая люстра. Рухнула вниз, на столы и лавки, увеличивая огненный хаос. Двое дравшихся на мечах едва успели увернуться, потому что огонь хлынул в разные стороны с новой силой.

На это девочка еще сильнее вжалась спиной в столешницу и, всхлипнув, закрыла глаза.

— Надо идти, — сказала ей. — Обещаю, я не причиню тебе вреда. Ну же, быстрее! Иначе мы здесь погибнем.

Пламя было совсем близко, поэтому я вскинула руку, магией пытаясь проделать в нем проход. Удалось — огонь обиженно отступил. Но я понимала, что это лишь временная передышка.

Тут девочка неуверенно протянула мне маленькую ладошку, и я выудила ее из-под стола. Потащила за собой к черному выходу, радуясь тому, что давешним похитителям нашлось чем заняться — в обеденном зале, пылавшем так, словно сами демоны устроили в нем свой адский котел, — шел бой.

Мой незнакомец спустился вниз, безжалостно рубил врагов и нескольких даже зарубил. Встретившийся мне на втором этаже бородач тоже оказался жив. Прикончил одного из тех, кого я отправила в полет, затем повернулся к нам.

— Убирайтесь отсюда, живо! Спасай девчонку! — рявкнул мне, а потом набросился на одного из черных, ринувшихся было за нами следом.

И я потащила за собой перепуганного ребенка.

— Быстрее, прошу тебя! — повернулась к ней, потому что девочка внезапно стала сопротивляться.

А потом и вовсе остановилась, и напрасно я пыталась сдвинуть ее с места — а ведь она была маленькой и хрупкой, и веса в ней всего ничего!.. Но девочка упрямо застыла. Посмотрела мне в глаза, и я поразилась ее ясному, повзрослевшему лицу, на котором не было ни следа испуга.

— Спаси его! — неожиданно заявила она.

— Кого?! Нам нужно бежать, тут и без нас справятся! Твои родители… — я осеклась, подумав, что где-то там, в огненном аду, наверное, были и ее родители. — Уверена, они разберутся сами!

Но если мы сейчас же отсюда не выберемся, нам этого уже будет не узнать.

— Его! — и указала она на того самого темноволосого незнакомца, орудовавшего двумя мечами так, словно в его роду были ветряные мельницы. — Ты должна его спасти!

И тут снова заморгала, и передо мной опять стояла перепуганная девчушка в одной сорочке, прижимавшая к себе тряпичную куклу.

Я окончательно растерялась. Что это сейчас было?! И как мне его спасти, когда и сама не знаешь, как тут уцелеть?!

— Да демоны!.. — выругалась я, потому что заметила, как сбоку — бочком, бочком, словно краб, — к тому — моему! — мужчине приближался маг.

Маг был уже близко и готовился напасть. Пламя кидало блики на его темное, сосредоточенное лицо, а под его руками разгорался зловещий огонь. Он явно собирался ударить незнакомцу в спину, но я все-таки успела первой. Бездумно вскинула руку, и с моей ладони сорвалась ярко-синяя молния.

Она угодила в руку мага за секунду до того, как с нее сорвался огненный шар. Сбила его с цели, и магический заряд улетел куда-то вбок. Врезался в стену, и сразу же в разные стороны из того места полился огонь.

Смертельное заклинание, промелькнуло у меня в голове. Попади оно в человека, тому было бы несдобровать. Впрочем, на гнев обернувшегося ко мне мага нарываться я не собиралась. Подхватила девочку на руки и, подивившись тому, насколько она оказалась легкой, кинулась с ней к дверям.

И вовремя. Со второго этажа на нас рухнули пылающие перила, но мы все-таки успели… Проскочили, и я толкнула дверь плечом, вываливаясь с малышкой наружу, в темноту звездной ночи, готовая к тому, что во дворе тоже будут враги.

Но снаружи никого не оказалось.

Вернее, врагов я так и не обнаружила. Увидела лишь труп здоровенного воина, лежавшего ничком у черного входа с мечом в руках. Подумала отстраненно, что это, скорее всего, тот, кто охранял постоялый двор снаружи.

Еще заметила стоявшего чуть в стороне перепуганного мужчину средних лет в длинной сорочке и ночном колпаке. Оружия у него не было. Переминаясь босыми ногами, он кричал, чтобы все убирались, потому что крыша вот-вот рухнет.

Все рухнет к демонам!..

В ответ лишь испугано заржали лошади — похоже, на конюшне, которую отсюда не было видно. Но оттуда тоже несся звон оружия.

Еще какая-то женщина стояла с полным ведром в руках, и огонь кидал отблески на ее растерянное лицо. Это не поможет, хотела сказать ей. Постоялый двор уже ничем не спасти. И если кто-то из тех, кто ведет внутри бой, не собирался отправиться к Праотцам, они должны покинуть его как можно скорее.

Но я ничего ей не сказала. Вместо этого кинулась прочь, подальше от пылающего словно стог сена здания и того мага, который пытался меня погубить, и чьи планы я нарушила.

Бежала, унося за собой всхлипывающую девочку. Спешила поскорее убраться из мира сошедшихся в смертельной схватке мужчин.

Глава 2

Я тащила девочку прочь от пылающего постоялого двора. Сперва вниз по холму, затем мы стали подниматься на склон следующего. Бежала изо всех сил, потому что боялась, что тот маг все-таки вырвется из огненного плена и придет за мной. Явится по моим следам, чтобы мне отомстить, и из-за этого может пострадать ребенок.

Или же что снова попытаются похитить девочку — не зря же тот здоровенный бугай нес ее на плече?!

Поэтому я тоже ее несла. Тащила, стараясь отбежать как можно дальше от опасного места. Затем, окончательно выдохнувшись, чувствуя, что мне не хватает дыхания, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди, поставила девочку на ноги.

К удивлению, она вполне резво пошла сама. Затем побежала, и уже очень скоро именно она вела меня за собой, а я отставала, проваливаясь в кроличьи норы или же цеплялась подолом за колючие кусты, слыша противный треск разрываемой материи

Наконец, я все-таки решилась и зажгла магический светлячок — мы отбежали уже порядком, и никто нас не преследовал, — и дело пошло значительно быстрее.

Только вот… Куда мы так спешим?

— Туда! — девочка уверенно повела меня за собой на следующий холм, на котором, как оказалось, уже толпился народ.

Стояли человек пятнадцать, держали в руках факела. Переговаривались, но приближаться к горящему постоялому двору не спешили.

И я сразу же подумала, что это местные. Да-да, как раз из той самой деревушки, чьи темные очертания показались, стоило нам начать взбираться на холм. Небольшой сонный поселок — около двадцати домов, — лежал, подсвеченный серебристым лунным светом, тогда как его обитатели толпились здесь.

Стояли и ждали, чем все закончится. Лаяли собаки, но отдаляться от толпы не спешили, тоже трусили.

— Погоди немного, мне нужно отдышаться, — соврала я девочке, не решаясь подойти к толпе.

Притормозила, потому что не знала, чего мне ожидать от местных. Примут ли они нас или же прогонят, заявив, чтобы возвращались туда, откуда пришли? Или, быть может, я тоже местная, как раз из этой самой деревушки, и они меня узнают, а я обрету свой дом и семью?..

Это было бы очень кстати, потому что в огне на постоялом дворе оборвались все мои связи с прошлым. Письмо погибло, а так я и не успела его прочесть. Возможно, там были мои вещи — у меня ведь должны быть какие-то вещи?! — и они тоже пропали безвозвратно. К тому же, я не знала, выжил ли тот темноволосый незнакомец или нет, а ведь он тоже… Уверена, он тоже как-то был связан с загадкой моего прошлого!

Тут нас заметили.

— Агнешка, вот ты где! — выйдя из толпы, с явным облегчением выдохнул седовласый старик. На миг мне показалось, что он обращался ко мне, но затем я вспомнила, что меня, вообще-то, зовут Рисаль. — Вот же дурота-то мелкая! — добавил дед и поспешил к нам, опираясь на посох.

Девочка, оставив меня, кинулась к нему. А я подумала — ну надо же! Выходит, вытащенный из горящего трактира ребенок был из местных!..

Встретились, обнялись. Затем старик отстранил девочку и оглядел ее с ног до головы, после чего снова прижал к себе. К ним подошли остальные, столпились, разглядывая малышку, спрашивая у нее, что и как, при этом недоуменно косясь в мою сторону.

— Спасибо, что уберегла! — заявил мне старик, когда девочка сбивчиво рассказала, что именно я вытащила ее из огня и не позволила страшным дядькам куда-то ее утащить. Затем снова взглянул на девочку: — Ох, но не к добру я тебя отдал, не к добру! Видишь, Агнешка, как все вышло! Не успела ты уехать, а уже чуть не сгорела!

— Дедушка Конрад, дедушка Конрад! — захныкала девочка, обнимая старика. — Я не хотела… Я не виновата!

— Как же мне уберечь тебя? — вздохнул он. — Нигде тебе нет покою!

Местные снова принялись переговариваться, но все же пришли к выводу, что пожар и бой на постоялом дворе не имели к девочке никакого отношения. Это проблемы столичных, пусть они сами в них разбираются. Жаль только, что в огне сгинул трактир… И еще будет жаль, если в огне сгинет герцог Аранский… Тогда всему краю несдобровать.

— Герцог? — переспросила я растерянно, но меня никто не услышал.

Говорили, перебивая друг друга, но затем внезапно замолчали. Потому что раздался звонкий, уверенный голос девочки.

— Она меня убережет! — Агнешка вырвалась из хватки своего деда. — Она спасет! — и протянула руку, указывая в мою сторону.

И голос, и лицо девочки снова изменились.

— А она-то кто такая? — нахмурившись, спросил дед Конрат у своей внучки.

Местные мужики тоже дожидались ответа, взяв нас в кольцо. Но Агнесс молчала, поэтому отвечать пришлось мне.

— Не знаю, что вам и сказать, — призналась им. — Я потеряла память в огне. Все забыла… Может, кто-нибудь из вас меня знает?

Они снова загудели, обсуждая сказанное. Вспоминали, что так уже у кого-то было. В пьяной драке в соседней деревне Вагнар-кузнец получил лопатой по голове, после чего потерял память.

Затем повернулись ко мне, стали разглядывать, но… так и не узнали. Никто из собравшихся здесь обитателей Малых Дубцов — той самой деревни за холмом, — не встречал меня раньше. Вскоре подошел народ из Збидушек, деревушки по другую сторону от Королевского Тракта, но и они меня в глаза не видели.

Не местная я, сказали мне. И нет, не работаю я на постоялом дворе у Олафа — уж кого-кого, а его кухарок и горничных здесь все знают, потому что они как раз из этих двух деревень. Так что нет, не помогут они мне!

А потом мы стояли и смотрели, как догорал постоялый двор, выстроенный возле Королевского Тракта между деревушек Малые Дубцы и Збидушки. И полыхал он жарко, сильно… Внезапно я почувствовала ободряющее прикосновение Агнесс.

— Все будет хорошо, — неожиданно заявила девочка. — Вот увидишь!

И я, вынырнув из задумчивости, кивнула, хотя нисколько в этом не была уверена. Впрочем, это не помешало мне оглядываться и прислушиваться к разговорам, и очень скоро я успела кое-что для себя прояснить.

Во-первых, на дворе стояла поздняя весна, но в этом году потеплело рано, так что нам не стоило опасаться промерзнуть на холодном ветру. А еще, мое платье порядком пострадало. Подол прожжен в нескольких местах, низ разорван в клочья — то ли от «приключений» на постоялом дворе, то ли во время нашего с Агнесс забега по ночным холмам. Зато обувь — вполне добротные сапоги, — в цельности и сохранности.

К тому же, на правой руке я обнаружила странный темный браслет — гладкий, без застежки, — который, как бы я его ни крутила, так и не смогла ни снять, ни расцепить.

Вот и все… Все, что у меня было!

Нет же, не все! Судя по всему, я умела обращаться с магией и, скорее всего, довольно-таки неплохо. Потому что даже зажженный мною магический светлячок вызвал вздох удивления у местных и возглас:

— Магичка-а-а…

К тому же, пока мы дожидались вестей — к постоялому двору все же отправилась пара мужиков, — я принялась осторожно расспрашивать деда Конрата, оказавшегося старостой Малых Дубцов, что да как. Оказалось, из огня я вытащила маленькую сироту Агнесс Новак, а, отведя удар мага, спасла жизнь самому Нортону Вестегарду, герцогу Аранскому, пожаловавшему в Малые Дубцы с особой оказией.

Причем, дело его оказалось настолько деликатным, что путешествовал он, сопровождаемый лишь с шестью своими людьми. О его приезде знал только староста, но потом слухи расползлись по Малым Дубцам и Збидушкам.

И герцогова оказия вылилась в то, что он забрал Агнесс из дома деда Конрата. С его согласия, конечно же. И случилось это на ночь глядя. Гостеприимный староста предложил столь высокому госту остаться у него, но герцог отказался и девочку до утра не оставил, предпочтя его дом ночлегу на постоялом дворе за пределами Малых Дубцов.

Именно там на него напали. Враги, которых у герцога, по мнению местных, предостаточно. Как же иначе?! Ведь у Нортона Вестегарда денег куры не клюют, а земельные владения чуть ли не самые обширные во всем королевстве.

Поэтому у него обязательно должны быть враги.

— Те, кто на него напал, пытались похитить девочку, — сказала я деду Конрату, когда мы шли к сонной деревеньке, на что старота лишь неопределенно развел руками.

До этого он предложил мне заночевать в его доме, и я с радостью согласилась, потому что идти мне было некуда. Тревога постепенно отступала — по крайней мере, этой ночью у меня будет кров над головой, а завтра я уже решу, что делать дальше.

К тому времени уже вернулись «лазутчики», сообщив, что герцог — слава Богам! — выжил и даже не пострадал, как и большая часть его людей. Но он зол, как сто демонов, так что под горячую руку ему лучше не попадаться. Правда, он был рад узнать, что с Агнесс все в полном порядке.

- Ничего не понимаю, — заявила я старосте, когда мы подходили к деревне. — Почему герцог Аранский решил забрать Агнесс, если она ваша внучка?

И если она его внучка, то как она может быть сиротой?!

— Потому что это мой папа, — важным голосом произнесла Агнесс. — Но он в это еще не верит. Поэтому он отвезет меня в город и покажет магам. А они ему скажут, что я его дочь.

Затем мы снова шли молча. Я хотела расспросить у Конрата, как так получилось, что незаконнорожденная дочь герцога — причем, он сомневался в их родстве! — жила в этой деревеньке. Но так и не решилась — уж больно деликатным был вопрос.

К тому же, впереди показалась темная улица с кривоватыми заборами, и очень скоро Агнес распахнула перед нами калитку, за которой где-то в глубине притаился выкрашенный побелкой дом. Из калитки почти сразу же вывалился старый, седой пес. Забрехал радостно, пытаясь лизнуть девочку в лицо.

— Все, Бугай, все! — засмеялась Агнесс. — Фу, ну ты же грязный!.. Иди на место!

Затолкала собаку назад, за забор. Затем, все так же прижимая к себе куклу, подбежала ко мне и взяла меня за руку.

— Пойдем, — потянула за собой. А потом заявила: — Когда он узнает, что я его дочь, он заберет меня в свой замок! У него огромный замок, настоящий дворец, а я буду в нем настоящей принцессой!..

«А что, если он не узнает? Или же ему скажут, что она не его дочь? Что тогда будет с девочкой?» — хотела спросить я у старосты, но… опять же не спросила.

И очень обрадовалась, что промолчала, потому что, не успели мы войти в калитку, как возле крыльца возник тот самый мужчина, на которого я пялилась в полумраке комнаты, а потом спасла от гибели.

Нортон Вестегард, герцог Аранский.

Вынырнул из темноты и подошел к нам, а я подумала, что он, наверное, слышал часть разговора и слова Агнесс.

— Милорд… — выдавила из себя, надеясь, что сейчас многое прояснится.

Этой встречи я подсознательно боялась, но в то же время очень ее ждала.

Уставилась на него во все глаза. Впрочем, на этот раз герцог уже был одет. Где-то раздобыл штаны, сапоги, темную тунику и перевязь для двух своих мечей. Взглянул недобро на засобиравшегося было гавкнуть Бугая, и пес сразу же осознал свою ошибку.

Поджав хвост, убрался куда-то в темноту.

Затем герцог бесцеремонно взял девочку за плечи и осмотрел с ног до головы, что она снесла вполне покорно. Мне показалось, Агнесс его боится. Впрочем, в присутствии Нортона Вестегарда мне тоже было не по себе. Еще в той комнате я почувствовала идущие от него — спящего! — вполне осязаемые вибрации силы и власти. Теперь же, видя его бодрствующим, я поняла, что нисколько не ошиблась.

Он привык повелевать. И еще к тому, чтобы ему беспрекословно подчинялись.

Тут Нортон Вестегард перестал разглядывать девочку и повернулся к мне.

— Кто ты такая? — спросил у меня все так же бесцеремонно.

И внутри что-то оборвалось, потому что он… Он меня не узнал! Вернее, он меня не знал, так что напрасно я надеялась, что герцог Аранский прольет свет на мое появление в своей комнате.

Расскажет, кто я такая и откуда взялась.

— Мне сказали, ты спасла девочку, — добавил он. — И еще, что ты хорошая магичка.

На это я нервно пожала плечами. Сперва на его «кто такая», а потом и на «хорошую магичку». Ответа на первый вопрос я не знала, но раз уж выжила и вытащила Агнесс, то, наверное, магичка я все-таки неплохая.

— В меня попало заклинание, милорд! — сказала ему, решив, что не стоит выкладывать все подробности. — Я ударилась головой об стену, и с тех у меня возникли некоторые… гм… проблемы с памятью. Из-за них не могу дать ответ ни на один из ваших вопросов.

Спокойно выдержала еще один давящий взгляд.

— Значит, потеряла память? — переспросил он. — Хорошо, разберемся с тобой позже. Присмотри за ними, — приказал старосте. — Мне нужно со всем закончить.

Развернулся и ушел куда-то в темноту. Наверное, что-то там заканчивать к все еще полыхающему вдали зданию постоялого дома. Отсюда, из-за холма, его не было видно, но небо было расцвечено зарницами, словно у нас случился рассвет не по расписанию.

Он ушел, а я осталась. Стояла и смотрела ему вслед.

— Пойдем-ка в дом! — очнувшись, засуетился старик. Затем неожиданно добавил: — Главное, что животинка не пострадала… Говорят, успели всех лошадей вывести. А вот людишки полегли… Полегли-то людишки! Да и у старого Олафа таверна сгорела, — усмехнулся в бороду, — что бабам только в радость. Дома мужья пить станут, все деньги целее.

— Люди, которые погибли… Кто они? — спросила у него. — Вы их знаете?

Но он не знал.

— Из сопровождения герцога, говорят, полегло то ли двое, то ли трое. Остальные тоже не деревенские. Поди их разбери, откуда они взялись, и что там у этих столичных произошло!

— На герцога напали, — отозвалась я глухо. — Но мне показалось, что те люди хотели похитить Агнесс.

Но староста лишь пожал плечами.

— Поди их разбери, этих столичных! — вновь повторил он, после чего гостеприимно распахнул передо мной калитку, и я увидела дорожку, ведущую к дому.

* * *

Герцог Аранский явился где-то через час, когда я уже допивала вторую кружку травяного чая, сидя за столом в большой комнате возле все еще теплой печи.

Правда, перед этим жена старосты увела Агнешку спать, заявив мужу, что это была плохая идея — отдавать герцогу девочку. Не надо было этого делать, они бы сами ее воспитали. И не надо было отсылать то письмо…

— Надо было, надо! — отозвался староста ворчливо. — А что, если он ее отец? Лучше уж такой, чем вообще никакой. Да и не защитим мы ее с тобой, мать! Ты же помнишь, как все было?.. Вот, и магичка сказала, что за нашей Агнесс приходили!

Все еще недовольно бормоча, пышная жена старосты — звали ее Лисания, — исчезла в дверном проеме, а мы остались.

— Я давно понял, что ей здесь оставаться опасно, — покачал головой дед Конрат. — Как только Дар у Агнешки прорезался, стало ясно, что ей здесь не жить. Потому что глупая она… Маленькая еще, не умеет держать язык за зубами!

— А что у нее за Дар? — поинтересовалась я, хотя и так уже догадалась.

— Будущее она видит, — вздохнул староста. — Сказать может, что и как, и всегда правду говорит. А люди-то… Люди размечтались! Идут к ней за радостью, а получают что получают. Девки знать хотят, когда они замуж выйдут, а эта дурота малолетняя выдает им все как есть! Говорит, помрешь ты через год, какой уж тут замуж! И людям это не нравится… — он вздохнул. — А, бывает, и очень не нравится. — Затем перевел разговор на другое: — Ты ешь, деточка, ешь! — Меня ждал наскоро собранный стол. — И чайку попей! Может, вспомнишь что…

Я ела — оказалось, жутко проголодалась. Затем пила травяной чай из большой глиняной кружки, но вспомнить так ничего и не удалось. Даже выпрошенное у хозяйки зеркало не помогло. Из него на меня посмотрело строгое девичье лицо. У незнакомки оказались золотистые волосы до пояса, заплетенные в растрепавшуюся косу, темные брови вразлет и серые, тревожные глаза.

И это нисколько не вернуло мне память.

Явившийся в дом старосты герцог Аранский тоже не помог, хотя и постарался. Правда, сперва он уселся за стол. Отказываться от еды не стал, но на предложение деда Конрата «выпить по маленькой» покачал головой. Я же прихлебывала сладкий чай, и, украдкой поглядывая на тренированное мужское тело, скрываемое простой туникой, думала о том, что видела его и без нее.

— Итак, кто ты такая? — спросил у меня Нортон Вестегард.

Я пожала плечами.

— Говорю же вам, милорд, что не знаю! За время вашего отсутствия, к сожалению, ничего не изменилось в лучшую сторону.

Посмотрев на меня еще немного, он произнес:

— Выходит, я тебе обязан не только спасением Агнесс, но и своей жизнью.

На это я снова пожала плечами. Судя по всему, Нортон Вестегард времени не терял, раз уж успел выяснить, что и как.

— Расскажи, как ты потеряла память, — попросил он, взяв из рук старосты тарелку.

Ел просто, без жеманства, которое, по моему мнению, могло быть присуще герцогам. Орудовал ложкой, не забыв перед этим поблагодарить хозяйку.

— Я помню группу мужчин, — сказала ему. — Их было около десяти. Они вошли через заднюю дверь. Завидев меня, один из них сразу же ударил по мне заклинанием. Сказал, что им не нужны лишние свидетели. Я приложилась головой об стену и все забыла.

О том, что я очнулась в его комнате, рассказывать не стала. Зачем, если он все равно меня не знает?

— Что было до того, как они вошли?

Покачала головой.

— Ничего не помню.

Но герцог не спешил мне верить.

— Довольно любопытно, — заявил сухо. Отодвинул пустую тарелку и понялся на ноги, но исключительно для того, чтобы пересесть на соседний от меня стул. — Позволь-ка мне взглянуть, что с тобой произошло.

— Но как? — растерялась я. — Как вы посмотрите?!

Я впервые увидела его так близко. Подумала отстраненно, что у него удивительно красивое, мужественное лицо. А еще, у него оказались синие глаза, а вовсе не черные, как мне показалось раньше.

— У нас в роду всегда были неплохие маги. Лет так до двадцати трех мне тоже забивали голову магическими науками, так что я могу попробовать тебе помочь.

Внезапно я почувствовала идущие от него вибрации и поняла — нет, не врет! Он тоже был магом, и его Дар был довольно силен.

— А потом? — спросила у него. — Что было потом, после двадцати трех лет?

— Потом началась война с Убрией, — пожал он плечами, — и мне стало не до наук.

— Вся Марсия знает, — тут же вклинился в разговор староста, — что именно герцог Аранский отстоял Лорские Высоты! Столько народу полегло, но он и его люди не пустили к нам убрийских демонов.

Нортон Вестегард едва заметно поморщился, и старик понятливо закрыл рот.

- А эта самая война… — растерялась я. — Она до сих пор идет?!

— Этого ты тоже не помнишь? — герцог уставился мне в глаза. — Война закончилась шесть лет назад. — Впрочем, больше ничего рассказывать не стал. — Я попробую обратиться к ментальной магии, — заявил вместо этого.

И я заморгала, подсознательно пытаясь избежать его пытливого взгляда.

— Посмотри на меня, — приказал Нортон Вестегард. — Не отворачивайся, я не причиню тебе вреда. Расслабься!

На это я лишь мысленно усмехнулась. Как тут расслабиться, если больше всего на свете мне хотелось отвести глаза? Его взгляд сверлил, к тому же, он взял меня за руку — наверное, чтобы я не сбежала! — и я почувствовала уверенное тепло, идущее от чужой ладони.

— Ну же, смелее! Тебе нечего бояться, — подбодрил меня герцог Аранский.

На это я хотела сказать, что нисколько ему не верю, но все же промолчала. Затем, вздохнув, перестала отводить взгляд, хотя мне казалось, что он обязательно залезет мне в голову и увидит, как я стояла в его комнате и пялилась на него, спящего. И это Нортону Вестегарду нисколько не понравится — раз уж он меня не помнит!..

От этой мысли снова захотелось закрыться. Вот так, поставить магический блок, похожий на защиту, стоявшую на двери его комнаты. Рука послушно взлетела вверх, а заклинание, угодливо явившееся из чертогов памяти, чуть было не сорвалось с моих губ.

Но я все-таки сдержалась. Решила, что не стану ничего от него скрывать, если у меня есть надежда на то, что он сможет мне помочь. Лучше уж так, чем плутать во тьме.

…Его пронзительный взгляд, казалось, проникал сквозь черепную коробку, и очень скоро я ощутила чужое холодное присутствие в своей голове. Но слишком долго ковыряться в моих мозгах герцог не стал. Через пару-тройку минут, пожав плечами, заявил, что вынужден он признать… Вернее, признаться мне в том, что он никогда не был слишком хорош в ментальной магии, поэтому в моем случае бессилен.

То, что творится в моей голове, оказалось куда сложнее фехтования, а эта наука поддавалась ему значительно лучше магических.

— Потому что герцог Аранский — лучший фехтовальщик в Марсии, — тут же поддакнул староста. — Всем это доподлинно известно!

Но это не решало вопрос, кто я такая и откуда взялась на постоялом дворе.

— Быть может, одна из гостей? — принялся гадать дед Конрат. — Но точно не из местных, в нашей округе таких видных девиц отродясь не водилось. Слишком худая для деревенских, да и руки непривычны к тяжелой работе… Куда ей ведра таскать или за коровами ходить?! — На это он осуждающе покачал головой. — Говор тоже не наш, и ложку держит не по-нашенски. Думаю, городская она… Еще и образованная, поди!

И я не поняла, было ли это ругательством или одобрением.

— С владельцем таверны я поговорил, — заявил мне Нортон Вестегард. — Кроме нас постояльцев этой ночью больше не было. Лошадей лишних тоже нет. Только наши и те, на которых прибыли враги. Выходит, ты была вместе с ними? — и его взгляд посуровел.

Если он думал, что каверзный вопрос поможет мне вспомнить, то он ошибался.

— Вряд ли! — покачала я головой. — Говорю же вам, они пришли через черный ход и попытались меня убить, так что, определенно, я была не с ними. К тому же, я спасла вашу жизнь. Но если хотите, вы можете просмотреть мои последние воспоминания. Надеюсь, уровень вашего владения ментальной магией это позволяет…

Он поморщился, и я поняла, что не позволяет. Впрочем, я уже продолжала:

— Особенно обратите внимание на тот момент, когда меня, связанную заклинанием, бросили умирать в огне, они заявили, что им не нужны лишние свидетели. И, поверьте, милорд, я горю желанием не меньше вашего… — на это он вскинул темную бровь, и я все-таки смутилась. Но все же добавила упрямо: — Я горю желанием разобраться, кто я такая!

Внезапно скрипнула дверь, и из соседней комнаты появилась Агнесс. В новой сорочке до пят, но все так же прижимая к груди свою куклу. Остановилась перед нашим столом, переступая босыми ногами по домотканому половику.

— И чего ты встала?! — тут же накинулась на нее жена старосты. Оказалось, Лисания сидела в углу за печью и внимательно прислушивалась к нашему разговору. То-то будет, о чем посудачить завтра деревенским кумушкам!.. — Сейчас же иди в кровать!

Но Агнесс не обратила на нее внимания. Смотрела на нас, и взгляд у нее был странным. Похожим на тот, в горящей таверне, когда она заявила, что я должна спасти жизнь герцогу.

— Она твоя невеста! — неожиданно произнесла девочка. Вытянула руку, указывая на меня. — Твоя невеста!..

После этого заморгала и уставилась на нас недоуменно, словно с нее разом спало наваждение. Зевнув, уткнулась головой в передник подошедшей к ней Лисании, после чего покорно побрела за ней назад, в комнату.

— Ну вот опять… Опять двадцать пять! — хмыкнул дед Конрат. Затем удивленно покосился на меня и на Нортона Вестегарда. Еще раз хмыкнул, но на этот раз уже недоуменно. — А ведь всегда правду говорила, а тут ошиблась…

Потому что, судя по взгляду герцога, свою невесту во мне он признавать не спешил. Вернее, сказанное показалось ему настолько бредовым, что он попросту решил не обращать на него внимания.

— Дар у нее сильный, будущее она видит… — забормотал староста, словно пытался оправдать свою Агнесс. — А люди как прознали, так стали со всего королевства съезжаться. Ждали, когда Агнешка им правду скажет. И ведь она всегда говорила… Все говорила — и у кого дети родятся, и кто замуж выйдет, и у кого муж сопьется, а кого смерть ждет… Ни разу не ошиблась! А тут промахнулась…

Дед Конрат покачал головой, а я отвела глаза. Потому что сидевший передо мной мужчина не мог стать моим женихом. Он — герой войны и фактический правитель герцогства Аранского, тогда как я… Я — никто, у меня даже памяти нет! И все мое приданое — это платье с прожженным подолом, темный браслет на руке, имя Рисаль и непонятный мне Бажен.

— Ложись спать! — поморщившись, приказал мне герой войны. — Конрат, найди магичке нормальную одежду и устрой поудобнее. Я оставлю стражу возле твоего дома. — Поднявшись, он кинул на стол несколько золотых монет, из-за чего борода у старейшины затряслась. — Завтра решим, что с тобой делать, — это было уже мне.

Заявив это, Нортон Вестегард потерял ко мне какой-либо интерес. Пошел к дверям, а я посмотрела ему вслед.

— Меня зовут Рисаль, — сказала я его спине. — Это мое имя!

Но герцог либо меня не услышал, либо ему было совершенно все равно.

Глава 3

В Бажен мы выехали утром.

Уж и не знаю, где ночевал Нортон Вестегард, но в дом старосты он явился выбритый, в чистой темной одежде, и пахло от него чем-то таким, из-за чего мое сердце екнуло, а потом застучало с удвоенной силой.

И мне это нисколько не понравилось. Потому что не должно было ничего ни екать, ни стучать — не было для этого никакой причины!

Оборвав себя — еще и обругав! — я преувеличенно вежливо поздоровалась с герцогом, не забыв ему поклониться. Вчера забыла, зато сегодня вспомнила.

Оказалось, тело мое вполне привычно к подобным экивокам, поэтому я ловко изобразила низкий реверанс, не совсем уместный во дворе дома старосты, когда вокруг огород, а из хлева тянет тяжелым свиным духом.

Судя по недоуменному взгляду Нортона Вестегарда, совсем неуместный.

И он продолжал меня рассматривать — внимательно, оценивающе, но глядел на этот раз уже немного по-другому, чем вчера. Быть может, потому что этим утром на мне была чистая белая рубаха, а поверх нее — серый домотканый сарафан, подпоясанный тонким пояском?

Чистую одежду выдала мне жена старосты, взамен испорченной в огне. Поджав губы, оглядела как я одеваюсь, после чего достала из закромов еще и светло-голубую ленту в косу. Зато обувь мне не понадобилась. Добротные сапожки из тонкой кожи не пострадали, но Лисания все же отыскала для меня сандалии, заявив, что на дворе почти лето, и очень скоро мне будет слишком жарко ходить в своей обуви.

Заботилась обо мне, словно я ее старшая, никчемная дочь. И все потому, что я подскочила ни свет, ни заря и сразу же принялась помогать ей по хозяйству. Правда, выходило у меня так себе, так что очень скоро Лисания заявила, что толку от меня как с гуся вода.

Но я очень старалась.

Разожгла печь магией — и дрова вспыхнули сильно, жарко. Но заслонку открыть забыла — поди пойми, где еще заслонка в деревенских печах? — и кухня очень быстро наполнилась удушливым дымом. Лезущее из кадушки тесто вызвало у меня приступ недоумения, поэтому печь хлеб хозяйка мне не позволила. Зато воду из колодца я натаскала почти без приключений. Правда, крутила железную рукоять слишком ретиво, поэтому первое ведро все же пролила.

На себя.

Тут поднялась Агнешка и стала мне подсказывать. Вместе с ней мы покормили кур и наполнили корыта свиньям. Затем я долго смотрела, как Лисания доила коров. Разглядывала ее ловкие руки, понимая, что вряд ли когда-либо делала подобное. Дед Конрат прав — не деревенская я!..

Наконец, закончив с утренними делами, я устало откинулась на стуле в доме старосты, а Агнешка уселась рядом. Пристроила на коленях свою куклу и принялась рассказывать.

О том, что ее мама умерла еще в начале весны, и дед Конрат забрал ее к себе. Отца своего она никогда не знала, жили они вдвоем с мамой в маленьком доме на отшибе деревни. У них была корова, серый кот, который потом сбежал, а еще смешные куры, и в ее обязанности входило их кормить и смотреть, чтобы они не поклевали то, что росло в огороде. Мама лечила людей и скот.

— А потом пришли люди из другой деревни и сказали, что она ведьма, хотя мамочка была хорошая и всем помогала. Но они ее побили, — девочка всхлипнула. — Очень сильно, поэтому мама заболела. Тогда меня забрал к себе священник… Учил буквам, но мне у него не понравилось. Буквы понравились, а жить у него было плохо.

— Почему, Агнесс? — спросила у нее, до этого сказав, что мне очень и очень жаль, что так случилось с ее мамой.

— Он запрещал говорить людям вещи, которые я вижу, — отозвалась девочка, и я поняла, что речь шла о ее магическом Даре. — Сказал, что Боги против этого. Это большой грех, и я попаду в ад. Потом мама умерла, и дед Конрат забрал меня к себе.

Какое-то время она возилась со своей куклой, а я размышляла над ее словами.

— Как оказалось, что твой отец… гм… герцог Аранский?

— Не знаю, — покачала Агнесс головой. — Но как я только увидела, сразу же поняла, что это мой папа.

— И ты ему об этом сказала?

Она кивнула.

— Как это происходит? Как ты видишь будущее?

Агнесс этого не знала.

— Я просто его вижу. И мне нужно обязательно сказать, потому что оно жжется во рту, словно я наелась крапивы. Хотя дед Конрат тоже говорит, что это плохо. Говорит, что нужно держать язык за зубами, а то люди будут злиться. Но у меня не получается. — Вздохнув, Агнесс показала мне свою куклу: — Платье у Люси совсем испачкалось… Мне ее мама подарила. А ты сошьешь ей новое?

И я, вспомнив свои страдания над кадушкой с тестом и у колодца, украдкой вздохнула:

— Давай-ка для начала мы попробуем его постирать, — заявила ей, не совсем уверенная, что умею шить. — Дашь мне свою Люси? Я хочу на нее посмотреть. Может, что-то можно сделать с помощью магии.

Девочка протянула мне куклу, и я уставилась на тряпичное лицо и глазки-пуговички. Уж что-что, а постирать платьишко из обрезков сатина я была вполне способна, как и вывести с кукольного лица некрасивые черные разводы.

Потом пришел герцог, а за ним притопал и дед Конрад, где-то пропадавший с самого утра, и я удивилась, каким старым и уставшим выглядел староста — словно мысль об очередном расставании с Агнесс лишила его покоя.

Нашли они нас во дворе, где мы возились с собакой. Затем Нортон Вестегард посмотрел на мой нелепый поклон, после чего кивнул на испуганное приветствие Агнешки. Заявил, что забирает нас с собой — ее и меня, — и мы вместе отправляемся в Бажен. Там есть квалифицированные Высшие Маги, которые могут справиться с моей амнезией.

И мое сердце застучало как сумасшедшее.

Потому что все утро я думала о своем будущем. Старая Лисания сказала мне, что я не так уж и безнадежна, и, если мне некуда идти, то я могу оставаться в их доме. И я размышляла, уж не воспользоваться ли мне столь великодушным предложением. Научиться доить коров и печь хлеб, а потом, со временем, отправиться на поиски Бажена, где, уверена, находилась разгадка моей амнезии.

А тут, выходило, герцог сам решил забирать меня с собой в тот самый Бажен!

И это были отличные новости.

— Я так и так собирался показать Агнесс магам, чтобы они подтвердили наше родство, — пояснил он. — Уверен, ты уже в курсе происходящего. — Усмехнулся, не спуская с меня взгляда, и я окончательно убедилась, что глаза у него синие, яркие. — Покажу заодно и тебя. Кстати, ты умеешь ездить верхом? Потому что женского седла для тебя раздобыть мне не удалось.

На это я неопределенно пожала плечами. Кто же меня знает!

— А… Огромное спасибо! — сказала ему, почувствовав столь сильный прилив благодарности, что оно чуть было не выплеснулось наружу со слезами. — Ничего страшного… Даже если и не умею, то я обязательно разберусь! — Затем все же не удержалась и задала тревожащий меня вопрос. — Те, кто вчера нападал на постоялый двор… Удалось ли что-нибудь о них выяснить?

— Только то, что те из них, кто не успел сбежать, мертвы, — пожал он плечами. — Так что никого уже не допросить. Но я обязательно их найду, потому что вчера погибли двое из моих людей. — В его голосе прозвучала сталь. — Похоже, мои враги потеряли всяческий страх.

— Мне показалось, они хотели похитить девочку, — начала я, но герцог моим предположением не заинтересовался. Холодно заявил, что Агнесс к делу не относится, потому что он в курсе, откуда растут ноги у этого нападения.

— Но я видела, как ее тащил здоровяк в черном! — упрямо заявила я. — Или же вы, милорд, думаете, что он проявил благородство и решил вынести ребенка из огня?!

На это Нортон Вестегард все же нахмурился. Посмотрел на Агнесс, а я отстраненно подумала, что глаза у девочки такого же цвета, как и у него, да и внешняя их схожесть бросалась в глаза, — после чего холодно приказал нам собираться. Отсюда до Бажена около пяти часов пути, и он хотел бы добраться до города засветло.

И мы послушно отправились собираться, тогда как герцог и четверо его людей остались дожидаться во дворе.

Выехали мы довольно скоро.

Агнесс была в стареньком платье, с собранным наспех саквояжиком — оказалось, вещи ей искали по всей деревне, потому что почти вся ее одежда сгорела в пожаре. Путь до города девочке предстояло проделать на лошади с тем самым бородачом, который вчера вечером заявил мне, что нуждается… гм… в определенного рода услугах.

Теперь же он делал вид, что именно у него случилась амнезия.

Звали бородоча Симон Вангер, и, кстати, у него оказалась вполне приятная улыбка. Особенно, когда он протянул руку Агнесс, поднимая ее к себе в седло.

На миг я подумала, что она могла бы ехать вместе с Нортоном Вестегардом, но затем отказалась от этой мысли. Потому что девочку герцог не замечал и не слишком-то привечал. Иногда поглядывал в ее сторону, словно недоумевал, как в такой глуши у него мог оказаться незаконнорожденный ребенок.

Вот и я недоумевала. Разузнать ничего не удалось — старосты не было дома, а Лисания оказалась не слишком разговорчивой.

Впрочем, Агнесс не особо страдала от его невнимания. Болтала без умолку, прижимая к себе куклу, на что Симон кивал, а улыбка освещала его суровое лицо. Судя по всему, в общении с детьми дела у него обстояли куда лучше, чем у его господина.

Очень скоро все были готовы к выезду, и дело оставалось за малым. Вернее, за мной.

От щедрот хозяйки мне досталась запасная сорочка, пара разноцветных лент и те самые сандалии. Все это я сложила в небольшой холщовый мешок — ура, я обзавелась собственными вещами! — который пристроили к багажу Агнесс.

После этого обнялась со стариками, растроганно поблагодарив их за доброту, и уставилась на каурую лошадь, на которой мне предстояло проделать пусть до Бажена.

Скорее всего, она принадлежала одному из убитых — то ли из людей герцога, то ли из нападавших, — но я не решилась об этом спрашивать. Потому что Нортон Вестегард наблюдал за мной с заметным интересом, дожидаясь, что будет дальше.

Впрочем, как оказалось, лошадей я не боюсь, и к езде верхом вполне привычна. Потому что, когда один из его людей, молодой и длинноволосый блондин Натан Ворг, подставил мне руки, чтобы подсадить, я с легкостью взлетела в седло. Уверено засунула ноги в стремена, взялась за поводья, тронула бока лошади, нисколько не сомневаясь, что она меня послушает.

И она подчинилась.

Ласточка — так я ее назвала, — послушно переставляла ноги, и очень скоро мы выехали из Малых Дубцов, после чего под чавканье конских копыт по весенней грязи направились к видневшемуся вдали Королевскому Тракту.

Наш путь лежал на восток, туда, где над дремучими лесами поднимался диск солнца. Ехали мы в Бажен, один из крупнейших городов герцогства Аранского, откуда до замка Вестегард было еще около полусуток пути.

И Нортон Вестегард почему-то решил проделать этот путь рядом со мной. Поглядывал в мою сторону непроницаемым взглядом, иногда задавая вопросы, на которые я не знала ответов. Развлекал меня и развлекался сам скучной, однообразной дорогой, когда вокруг только леса да редкие просеки, и даже деревеньки попрятались кто куда.

О него я узнала, что наше королевство называют Марсией, а столица у нас Валдор — огромный портовый город на берегу моря, и живет там около миллиона человек, что никак не укладывалось у меня в голове. Правит Марсией вот уже почти пятнадцать лет король Годон II, которого в народе называют Слабым.

— И в чем же он слаб? — растерялась я.

На это Нортон Вестегард усмехнулся, заявив, что в народе куда более популярен его старший сын Вилфред. Многие с нетерпением ждут воцарения наследного принца, потому что необдуманные поступки короля Годона, вспышки его неконтролируемого гнева, а затем долгие месяцы апатии и безразличия к государственным делам успели порядком навредить стране.

Вернее, подвели ее к бездне, упав в которую, Марсии уже не выкарабкаться — ее труп растащат, разорвут как стервятники воинственные соседи. К тому же, бесхребетность короля чуть было не стоила нам проигрыша в войне с Убрией.

— Значит, войну мы все-таки выиграли?

Герцог кивнул.

— Выиграли. Но ценой огромных потерь.

Задумался надолго, а я испугалась, что ему надоело мое излишнее любопытство, и сейчас он меня оставит, отправившись к своим людям. А ведь мне нравился звук его голоса, нравилось ехать с ним бок о бок, ощущая идущее от него тепло и спокойствие. Рядом с ним мне казалось, что я больше не одна в огромном мире, о котором ничего не знала.

Но он все-таки остался, поэтому через какое-то время решилась на еще один личный вопрос.

- Агнесс… Выходит, она дитя войны? — спросила у него осторожно, понимая, что и на этот вопрос герцог Аранский вполне может не ответить.

Но мне хотелось прояснить ситуацию и узнать, как он себя поведет, если маги в Бажене не подтвердят, что она его дочь.

Потому что перед самым выездом дед Конрад сказал мне, что Агнесс возвращаться в Малые Дубцы опасно. По округе упорно ходили слухи, что она такая же ведьма, как и ее мать, и приносит одни несчастья. До этого уже были случаи, когда девочке пытались навредить напуганные и разочарованные ее предсказаниями, и он боялся, что не сможет ее защитить.

Поэтому я решила, что если герцог бросит ребенка, узнав, что она не его дочь, то я ее заберу, и мы останемся с ней в Бажене. Уж и не знаю как, но, уверена, мы не пропадем.

Но Нортон Вестегард был вполне настроен на разговор. Кинул взгляд на Симона, одной рукой поддерживавшего задремавшую малышку, затем пожал плечами.

— На той войне мы потеряли слишком много людей. Мне было двадцать три, когда я отправился на поле боя. Мало что умел, но те, над кем меня поставили командовать, могли еще меньше. Но мы очень старались. Защищали свою страну, слушая приказы короля, пытаясь при этом не умереть слишком быстро. А еще и отнять у Убрии то, что она давно уже считала своими землями.

— Выходит, именно из-за этого мы и воевали? Из-за того, что Убрия считала своим?

Кивнул.

— Войну развязали из-за спорных территорий вокруг Глодара, последнюю сотню лет находившихся под контролем Убрии. Люди там наполовину наши, из Марсии, наполовину убрийцы; но давно уже перемешались. И магия у них странная, Темная…

— То есть, все-таки из-за их магии?

- Нет, не из-за магии, — покачал он головой. — Не она стала причиной никому ненужной войны. С королем случился один из затяжных приступов, в очередной раз лишивших его разума. Иногда ему слышатся голоса, и во время этого приступа он решил, что с ним говорят Боги. Именно Они и повелели ему отнять Глодар у Убрии, — голос Нортона Вестегарда прозвучал саркастически. — К тому же, король решил лично повести нас в бой. Мы отправились штурмовать неприступный Глодар, хотя основная часть армии еще не успела подойти. Но перед этим он казнил тех командиров, которые пытался его отговорить, заявляя, что тем самым он обрекает нас на верную гибель.

— Убрийцы оказались сильнее, не так ли?

Нортон Вестегард кивнул. Какое-то время мы ехали молча, затем он продолжил:

— Под неприступными стенами Глодара полегла половина нашей армии. Там же погиб мой отец. Я тоже чуть было не отправился к Праотцам, но Элиза меня вытащила.

— Она была магичкой?

— Да. Наполовину убрийка, наполовину марсийка, она работала целительницей в нашем полевом госпитале. Впрочем, мне было все равно, умеет ли она заглядывать на Темную сторону магии или нет. Нам, ее пациентам, было все равно, — поправил он себя. — Главное, что она поставила меня на ноги.

— И за это вы наградили ее ребенком?

Нортон Вестегард все же усмехнулся.

— Я не знаю, мой ли это ребенок, потому что за ней увивались многие, и она принимала их ухаживания. Но я любил Элизу… А потом она исчезла, и через пару дней узнал, что король приказал казнить всех целительниц Глодара, перешедших на нашу сторону, якобы уличив в предательстве. Их повесили на воротах Глодара, который дался нам слишком дорогой ценой.

И снова установилось молчание.

— Элизы среди них не было, — наконец, продолжил он. — Я долго ее искал, но так и не нашел. Она исчезла без следа. Все эти годы я уверял себя, что она успела сбежать и вернулась в Убрию, подальше от нашего сумасшедшего короля. Но через шесть лет я получил письмо от старосты Малых Дубцов, в котором была короткая записка от Элизы. Когда с ней случилось несчастье, она все-таки мне написала. Попросила приехать и позаботится о ее ребенке. Но в письме не шло и речи о том, это моя дочь.

И я кивнула, начиная понимать…

— Потому, когда вы приехали в деревню…

— Элиза уже умерла. Вернее, староста решился отправить письмо только через месяц после ее смерти. Еще месяц оно провалялось в моем замке, пока не попалось мне на глаза…

— Но вы все же приехали, и Агнесс заявила, что она ваша дочь. Точно также, как она сказала, что я — ваша невеста.

— В ее Дар я не верю, — произнес он твердо, — но в Бажене есть маги, способные установить наше родство. Вернее, подтвердить его или опровергнуть.

Я кивнула.

— Если они скажут, то это не ваша дочь, что с ней тогда будет? Староста считает, что девочке в деревне оставаться нельзя.

— Тогда я приму участие в судьбе дочери Элизы, — отозвался он уклончиво.

Затем отвернулся и стал рассматривать ельник, над кронами которого поднималось косматое рыжее солнце.

Когда оно добралось до зенита, а Агнешка давно уже проснулась и извела бородатого Симона своими разговорами, Нортон Вестегард разрешил нам спешиться. Но исключительно потому, что впереди показалась широкая лента реки, через которую был натянута канатная переправа.

Правда, паром находился на другой стороне, и я, щурясь, принялась разглядывать дремавшего на майском солнцепеке паромщика, подумав о том, что он как-то мало заинтересован прибывшими клиентами.

Впрочем, один из людей герцога — Томас Мерген — тут же отправился к деревянному помосту, и через реку разнесся его зычный голос, он кликал паромщика. Я тоже спешилась, решив размять затекшую спину и ноги. Агнес же, подхватив юбку, кинулась к зарослям камышей возле реки, перемежавшимися огромными валунами, заявив, что ей очень надо, и она давно уже терпела.

— Только далеко не уходи! — успела крикнуть ей. Затем все-таки отправилась за ней, чтобы присмотреть, а за нами потопали Бастен Корне и Симон. — Я сама справлюсь, — сказала им, — не надо смущать девочку.

Впрочем, Агнешка уже возвращалась из своих кустов. Подбежала, уткнулась мне в живот головой, обхватив меня руками. Я обняла ее в ответ. Так мы и стояли, пока я внезапно не почувствовала то, что упустила вчера — легкое, почти незаметное колебание магических потоков, похожее на дуновение теплого ветерка.

А потом девочка замела, словно окаменела. Подняла голову, и глаза у нее стали совсем темными из-за расширившихся зрачков. Лицо тоже изменилось, повзрослело, посерьезнело.

И я подумала, что сейчас будет еще одно предсказание.

— Что? — спросила у нее шепотом, чувствуя, как мое сердце тревожно забилось. — Что-то случилось?!

— Найди меня, — произнесла она. — Найди!..

— Зачем, Агнес? — растерялась я. Потому что она была здесь, со мной. Вернее, в моих объятиях. — Я рядом и не собираюсь тебя терять.

Впрочем, девочка тут же растерянно заморгала, так и не дав мне ответа.

Но… Если это был очередной приступ ясновидения, а Агнесс считают чуть ли не местной пророчицей, то… Неужели она стала ошибаться, как в случае со мной и Нортоном Вестегардом, когда заявила, что я — его невеста?!

Потому что вокруг все спокойно, а рядом с нами охрана — Симон и Бастен.

Был еще светловолосый Натан Ворг, улыбавшийся мне всю дорогу. Сейчас он разговаривал с герцогом, в Томас все еще пытался докричаться до апатичного паромщика. Вернее, ругал его на все лады. Причем, такими словами, что у сосен из подступающего к нам леска должны были покраснеть макушки.

Но они все еще не покраснели, да и паромщик не спешил на нашу сторону, словно внезапно оглох.

Не спешил и не спешил… Но почему же он не спешил?!

— Милорд! — завопила я, внезапно поняв… — Засада!

И тут же раздался холодящий кровь свист.

Дальше действовала совсем другая я. Не та, одетая в сарафан с чужого плеча, которая неверяще застыла на поляне, прижимая к себе маленькую девочку.

Та «я» исчезла, а ей на смену пришла новая часть меня, с которой я была мало знакома. Та, которая могла действовать быстро и уверенно в опасных для жизни ситуациях.

И эта «я» ринулась вниз, увлекая, накрывая своим телом Агнесс, прижимая девочку к весенней пыльной траве, подсознательно ожидая, что в мою спину вот-вот вонзятся железные наконечники.

Потому что я знала этот свист, а затем краем глаза увидела летевшие в нашу сторону стрелы.

Впрочем, времени терять даром я не собиралась. Раскинула над нами защитное поле и принялась усиленно черпать магию, стягивая ее вокруг себя и Агнесс. Вовремя, потому что одна из стрел чиркнула по магическому кокону. Но то ли не попала, то ли моя защита смогла отвести удар.

Поэтому я добавила еще. Еще и еще магии, питая наш поле…

Наконец, подняла голову. С ужасом увидела, как одна из стрел угодила в грудь Симону — тому самому улыбчивому бородачу, который вез Агнесс. Пробила усиленную железными пластинами куртку, и возле его темной бороды торчало белое оперение ее хвоста.

Симон лежал, завалившись на бок. Хрипел от боли, но был жив. Вернее, все еще жив. Зато Бастен успел спрятаться за большим валуном, показывая, чтобы мы скорее ползли к нему.

Но как же Нортон Вестегард?!

Оказалось, герцог был не только жив, но еще и успел выхватить свои мечи, ловко отразив подлетевшие к нему стрелы. Я поразилась его умению — а что, такое тоже возможно?! Затем он кинулся к лесу, сопровождаемый Натаном и Тристаном, потому что откуда вылетела новая партия стрел, после чего посыпал народ. Целый отряд, вооруженный кто во что горазд. У нескольких были мечи, но преимущественно они держали в руках вилы и косы.

Крестьяне, подумала я отстраненно. Но зачем?! Почему они устроили на нас засаду?

Взглянула на маленькую всхлипывающую фигурку, прижимающуюся к земле, окруженную магическим защитным полем, после чего посмотрела на Симона. Потом снова на Агнесс и… на умирающего бородача.

И вспомнила — а из воспоминаний у меня был только вчерашний и сегодняшний день, — что я все-таки магичка.

— Быстро уходите, — заявил подбежавший к нам Бастен. У него в руках был меч, и он явно собирался на подмогу к своему господину. — В воду, живо! Плывите на другой берег!

Но вместо этого я покачала головой.

— Возьми девочку, — сказала ему, потому что уже не стреляли, а до меня донеслись звуки схватки. — Спасай ее, а я… Я должна ему помочь!

Кинулась к Симону и накрыла его магическим куполом. Вспомнить я уже ничего не пыталась, понимая, что это бесполезно, вместо этого решила положиться на собственное умение. Потому что он все еще держится, но с каждым вздохом из него утекала жизнь, которая могла оборваться в любой момент.

Но я собиралась что-то сделать — не смотреть же, как он умирает?!

Принялась заливать в него магию, а затем вытащила стрелу из его груди. Кровь тут же полилась с новой силой, а Симон забулькал, захрипел… Но я уже закрывала глаза, ныряя в магические потоки, неожиданно поняв, что делала это раньше. Видела такие раны и тоже пыталась помочь. Знала, что еще могу успеть, если очень сильно постараюсь. Но если не вытащить стрелу, то все будет бесполезно.

И я очень и очень постаралась.

Когда открыла глаза, то Симон… спал у меня под руками. Бледный, словно смерть, но все еще в мире живых. Я была уверена — он в нем и останется, если нас снова не начнут убивать.

Огляделась, чувствуя, как кружится голова от резкой потери магического резерва, а зрение меня подводит. Увидела, что нападавших больше не было. Вернее, остались лишь лежавшие на земле тела — четверо, нет же, пятеро или даже больше убитых.

Еще был герцог Аранский, стоявший рядом со мной. Весь в крови — но не в своей, а в чужой. Синие глаза блестели, разгоряченные недавней схваткой.

— Где Агнесс?.. — прохрипела я.

— У них. Они ее забрали, — признался он неохотно. — Ранили Натана и Бастена. Симона, похоже, ты успела спасти. Спасибо, что ты его вытащила.

Но меня не интересовала благодарность герцога. Я вспомнила, как Агнесс просила ее найти и схватилась за голову. Как же так?! Я была уверена, что Бастен переправит ее на другой берег, в безопасное место!..

— Кто они такие?! Откуда взялись?!

— Не знаю, но выясню. Что с Симоном?

— Он будет жить.

— Ты лекарка?

— Не знаю, — сказала ему, переполняемая отчаяньем и тревогой. — Оказалось, я это умею.

Он протянул мне руку, помогая поняться.

— Я отправляюсь на ее поиски, — заявил мне. — Они не могли далеко уйти. Мои люди ранены, и я буду рад, если ты сможешь им поможешь.

— Куда?! Погодите, милорд! Вы знаете, кто это был? Кто на нас напал?!

— Крестьяне, — поморщился он.

— Но зачем?! Если они взбунтовались и хотели убить вас, зачем им понадобилась девочка?!

— Этого уже не выяснить. У нас есть только трупы, а остальные разбежались. Ждали нас у переправы…

— Это те же самые, кто напал на вас в таверне?

— Не думаю. Там были убийцы, а здесь — перепуганный сброд.

— Перепуганный сброд ранил троих ваших людей, милорд! — возразила ему. — И похитил вашу дочь!

Его лицо дрогнуло при слове «дочь», но он ничего не сказал.

— Перепуганный сброд, как загнанное в угол животное, может быть куда опаснее наемных убийц, — заявил мне. — Я путешествовал без огласки, так что вряд ли крестьяне хотели напасть именно на меня. Скорее всего, на этот раз они пришли за девочкой.

И взгляд у него стал таким, что я поняла — тому, что это сделал, несдобровать.

— Стойте! — приказала ему. К удивлению, он остановился. — Я могу…

Кажется, я многое что умела. Например, подойти и склониться над истекшим кровью мужиком в серой, грязной рубахе. Он уже отправился по Тропе Богов, но я все еще могла его вернуть.

Ненадолго. Как раз на время, чтобы его допросить.

— Темная Магия, — сказала герцогу. — Мне кажется, я знаю, как это делается. Я могу поднять его из мира мертвых и узнать, где ваша… Где наша Агнесс, и кто они такие.

Возможно, тем самым герцог сочтет меня одним из своих врагов, но мне было все равно. На миг промелькнула мысль — быть может, я родом из Убрии, и меня тоже не повесили на воротах, как и ту, которую он когда-то любил?!

Но война закончилась шесть лет назад, а в зеркале на меня смотрела девушка лет девятнадцати-двадцати. Так что вряд ли…

Нет, здесь что-то другое!

— Темная магия не запрещена в Марсии, — наконец, произнес он. — Так что тебе нечего бояться.

Впрочем, я и не боялась.

Вместо этого сделала то, что умела раньше; до того, как в моей голове появилась самая грань, разделившая мою жизнь на «до» и «после». Стена, за которой лежала безжизненная пустошь забвения.

Но тут словно из ниоткуда — из-за той самой стены! — пришло знание, после чего из рук потекла вязкая Темная магия.

Я принялась заливать ее в лежавший передо мной труп мужчины, к которому не испытывала ровным счетом ничего. Никакого сочувствуя, лишь глухое раздражение из-за того, что они похитили ребенка.

Девочку, которой я завязывала косу… Девочку, чьей кукле стирала платье… Девочку, которая водила меня смотреть на коров, а потом утверждала, что я — невеста герцога.

Она не причинила никому вреда, маленькая, улыбчивая Агнесс!.. Тогда почему они это сделали? Возжелали ее способностей? Захотели оставить себе маленькую прорицательницу? Или же убить ее, потому что не понимали, кто она такая — ребенок со столь сильным и специфическим Даром?!

— Кто ты? — спросила я у открывшего глаза умертвия. Но тут мой голос сорвался — Темная магия наполняла меня с ног до головы, мешая говорить.

Оглянулась, ищя поддержки. Увидела, как толпились вокруг меня люди Нортона Вестегарда. Смотрели на мертвеца с ненавистью — кажется, Агнесс успела завоевать их симпатии и тронуть суровые сердца воинов.

— Как тебя звать? — холодно поинтересовался герцог, переняв у меня инициативу.

— Иржех-х… — прохрипело умертвие. — Ирже… — забулькало, и дальше пошло что-то совсем уж невразумительное.

— Сейчас, — я кинула быстрый взгляд на Нортона Вестегарда, — добавлю еще магии. Только спрашивайте побыстрее, милорд, я долго его не удержу!

Его не пришлось просить дважды.

— Кто вас послал похитить девочку?

— Сами… — прохрипел оживший труп. — Сами ее похитили! Нас никто не подсылал. Лигор, кум мой, мужиков… буль-буль… хр… подговорил.

— Зачем?

— Ведьма она, девчонка эта! Ведьма она, и мать ее была ведьмой! Ту, другую, мы убили… Теперь пришел черед маленькой… Несчастья… То сушь, то паводок… Болезни… Скотина мрет… Ведьма… Ведьма во всем виновата!..

И снова забулькал, захрипел.

— Где? — рявкнул герцог. — Где она сейчас?!

- В деревне… Дарделинка…

- Все! — произнесла я с отчаяньем. — Все, я больше не могу его удерживать! Резерв на исходе…

Отпустила, и Иржихх наконец-таки отправился к Богам. Уверена, на Страшный Суд, где не будет ему пощады. Странное существо, решившее, что во всех их бедах виновата маленькая девочка, забылся вечным сном.

— Как же просто винить других! — пробормотала я, поднимаясь на ноги. — Найти того, на кого свалить свои беды… Того, кто беззащитен…

Тут я увидела мокрого Томаса, который тащил к нам упиравшегося паромщика. И Нортон Вестергард не стал с тем церемонился. Ударил неопрятного, трясущегося мужичонку кулаком в живот, и тот скрючился и упал к его ногам.

— Ты будешь говорить! — произнес герцог Аранский таким голосом, что у меня не осталось никаких сомнений… Если паромщик попробует молчать, он разделит судьбу Иржехха. — Расскажешь все своему господину, иначе сдохнешь. Ты предал нас, собака!.. Предал своего лорда!

Паромщик завыл, запричитал, заявляя, что он ничего не знал. Не знал, что будет ехать сам герцог Аранский!.. Никто этого не знал, иначе они бы не осмелились. Думали, что заезжие, столичные, те в последнее время здесь часто шастают…

К тому же, заплатили ему, да еще и пригрозили!.. Он должен был всего лишь задержать паром на другом берегу. Но он не знал ни о какой засаде, слыхом не слышал!..

И, рыдая, принялся лобызать грязные сапоги герцога.

— Деревня Дарделинка, — с ненавистью произнес Нортон Вестеград. — Ты сейчас же отведешь нас туда. Но если мы не успеем, я спущу с тебя шкуру. Буду отрывать по кускам и смотреть, как долго ты протянешь. И мне это доставит радость, гнида!

…Мы нашли ее возле реки. Перепуганную девочку, которую хотели предать «очищению» — Нортон Вестегард рассказал мне, что этот древний, бесовский обычай в герцогстве ему так и не удалось искоренить до конца.

Агнесс собирались бросить связанной в воду, потому что считали ведьмой. Думали, что делают добро — тем самым очистят от скверны весь округ, так как она заберет с собой все несчастья, обрушившиеся не только на герцогство, но и на всю Марсию.

На этот раз они даже не стали сопротивляться. Разбежались кто куда, когда на них налетели вооруженные, пылающие яростью мужчины. А позже я упросила Нортона Вестегарда простить им темное, дремучее невежество. Потому что никто из его людей не был убит — Симон, уверена, выживет, раны остальных я пока что перевязала, но собиралась затянуть, как только немного восстановится магический резерв.

Сама же обняла Агнесс — напуганную, плачущую, трясущуюся, — а Нортон Вестегард стоял рядом с нами. Переминался, держа в руках ее куклу, которую девочка обронила возле переправы. И она, шмыгая носом, схватилась за любимую игрушку, затем ее маленькие ручки снова обвили мою шею.

- Знаешь, — сказала ей, потому что девочка никак не могла успокоиться. — Все плохие дяди разбежались и больше никогда не вернуться. Никогда, обещаю тебе!.. Зато мы сейчас переберемся через реку, и все нехорошее, что было в твоей жизни, останется здесь. По эту сторону, Агнесс! А там, за рекой, стоит город. Большой и красивый, с огромными домами… Ты когда-нибудь бывала в городе?

— Один раз, с мамочкой, — всхлипнула она. — Мы ездили на ярмарку. Я хотела покататься на карусели, и чтобы мама купила мне петушка на палочке. Но у нас не было денег…

— Ты обязательно покатаешься на карусели, — пообещала ей, взглянув на стоявшего рядом с нами Нортона Вестегарда. Лицо у того было странным. — И вот еще, мы… Мы купим тебе петушка, как только доедем до Бажена. — Правда, денег у меня не было, и я понятия не имела, что со мной будет дальше. Но продолжала говорить, пытаясь успокоить девочку, решив, в Бажене я что-нибудь придумаю. — Еще мы с тобой купим ткани и сошьем из него платья твоей Люси… Много платьев, и тебе тоже. И ты будешь настоящей маленькой принцессой!

Агнесс, шмыгая носом, покивала. Я чувствовала, как она успокаивается.

Впрочем, мои слова предназначались не только ей. Мне очень хотелось, чтобы Нортон Вестегард тоже их услышал. И еще, чтобы он полюбил эту девочку — так много пережившую! — так же сильно, как привязалась к ней я. Несмотря на то, что не знал, был ли он ей родным отцом или нет.

Но с другой стороны — чужая душа потемки, и если он не хочет этого ребенка, как можно его заставить?..

— Иди, — сказала я Агнес негромко. — Подойди к милорду герцогу и поблагодари его за свое спасение. Не бойся, он очень добрый!

Только не умеет обращаться с детьми.

Агнесс сделала к нему два нерешительных шага и быстро пробормотала слова благодарности. На это он молча кивнул, после чего резко развернулся и ушел, потеряв к ней какой-либо интерес.

Как я и думала, совершенно не умеет обращаться с детьми!

— Пойдем, — сказала я Агнесс. — Поедешь со мной на лошади? Симон немного… гм… приболел, так что он вряд ли сможет тебя везти.

Я бы посоветовала ему полежать несколько дней, но он был здесь и тоже размахивал мечом, разгоняя крестьян. При этом выглядел ужасно, но смотрел на меня с благодарностью.

Поэтому я взяла Агнесс за руку, уводя ее к лошадям, позволяя мужчинам остаться одним и решить, что они хотят больше — добраться до Бажена этим же вечером или все-таки зверствовать, покарав жителей Дарделинки за их дремучее невежество?

К удивлению, за нами с Агнесс увязался Натан. Прихрамывал, из наложенной повязки на бедре сочилась кровь, и я подумала, что его надо было бы снова перевязать, но потуже, потому что магии у меня совсем не осталось.

Тут мое внимание привлек громкий «Кар!».

На разлапистую ветку ели как раз над тем местом, где мы оставили лошадей, плюхнулся здоровенный черный ворон, и она закачалась под его весом. Ворон повернул голову на бок и, уставившись на меня, снова каркнул.

И мое сердце почему-то застучало быстро-быстро.

— Рисаль, — Натан все же нас догнал. Рыкнул на ворона, махнул рукой: — Пошел вон! — и черная птица, презрительно каркнув, поднялась в воздух.

Сделала круг над нами, а потом улетела прочь.

— Д-да, — повернулась я к нему. Мне почему-то было жаль, что Натан прогнал ворона. — Тебя тревожит твоя рана на ноге?

— Нет, — усмехнулся он, покачав головой. — Меня тревожит совсем другая рана. На сердце, Рисаль! Потому что ты очень красива.

— Спасибо! — отозвался я растерянно, не понимая, к чему он клонит.

— Я слышал, ты потеряла память. Если тебе не помогут маги в Бажене, то у моей семьи неподалеку от замка Вестегард есть дом. Мои родители тебя примут. Нет, не подумай ничего плохого. — Его взгляд задержался на моих губах, затем скользнул ниже, на грудь, и я подумала. — В благодарность за спасение Симона, он для меня как названный брат.

— Спасибо, — сказала ему, — за твое предложение. Я буду иметь ввиду.

Он бросил на меня еще один красноречивый взгляд, и я решила, что уж как-нибудь переживу и без его помощи.

Глава 4

Мы добрались до Бажена после обеда.

Преодолели небольшой затор возле главных ворот, где никто не осмелился проверить наши документы — которых у меня не было! — узнав, что в город пожаловал сам герцог Аранский. Затем лошади зацокали копытами по широкой, вымощенной булыжниками улице, вдоль которой потянулись деревянные застройки ремесленных кварталов.

Центр, раскинувшийся на самом высоком холме Бажена, был каменным, и его было видно даже отсюда. Двух- и трехэтажные дома лепились друг к дружке, как соты в пчелином улье, а над ними в голубое, почти летнее небо вздымались шпили храмов Всех Богов. Вдалеке серели мощные стены Цитадели, и где-то там стоял дом бургомистра, в котором Нортон Вестегард собирался остановиться на ночь, чтобы завтра утром отправиться в свой родовой замок.

Зато остальной Бажен являл нам совсем иное лицо — деревянное, с покосившимися заборами, гулко лаявшими худыми собаками и развевавшемся на ветру серым, застиранным бельем.

Впрочем, жизнь в городе бурлила, и движение по улицам было вполне оживленным — катили, поскрипывая, телеги, проезжали вооруженные всадники, почтительно приветствуя герцога Аранского, спешили по делам нагруженные корзинами матроны. Уверена, направлялись на городской рынок или же возвращались с него.

Но нам было не туда.

И даже не к дому градоначальника, куда вместе с Симоном герцог отправил еще и Бастена, потому бородач едва держался в седле, уж и не знаю как доехав до Бажена. Отпустили и Натана, чью рану во время очередного привала мне удалось затянуть, но крови он потерял порядком. Сами же мы направлялись к Магической Гильдии Бажена — пятиэтажной круглой башне, возвышавшейся неподалеку от единственного моста через реку Дайн.

Оказалось, нас там уже ждали. Перед тем, как отправиться в Малые Дубцы, получив записку от Элизы, в которой упоминался ребенок, герцог предусмотрительно завернул в Бажен и договорился о деликатном деле — маги должны будут подтвердить или опровергнуть их родство с Агнесс.

К ним мы и ехали, несмотря на мое резонное замечание, что девочке не помешает немного отдохнуть и перекусить. Тут и Агнесс заныла, совсем некстати вспомнив о своем петушке и карусели — ведь ей же пообещали!..

— Позже, — холодно заявил герцог и ей, и мне. — Все позже!

Затем уставился на меня давящим взглядом, словно предупреждая, чтобы я не смела ему возражать. На это я отстраненно подумала, что он, наверное, уже давно и многократно пожалел о том, что со мной связался, и ждет не дождется, когда я перестану быть голосом его совести.

Не стану требовать у него остановиться, потому что Агнесс хочется в кустики или же из-за того, что девочке надо попить и перекусить. А когда он попытался не позволить, повышу на него голос, заявив, что так дело не пойдет! Он может обращаться со своими людьми как ему вздумается — хоть утомить их до смерти или же заморить голодом, — но с ребенком так поступать я не позволю!

К удивлению, в те разы Нортон Вестегард все-таки меня послушал, но я понимала, что наш уговор — он довезет меня до Бажена и покажет магам, — подходил к концу, и очень скоро он от меня избавится.

Наши пути разойдутся. Его ждет своя жизнь, свой замок, тогда как я… Моя дальнейшая жизнь зависела от того, что скажут мне маги. И я надеялась, что они хоть как-то смогут мне помочь, хотя внутренний голос упрямо твердил, что чужое вмешательство не даст ответов, и что я должна все сделать сама.

Понять, что со мной произошло, и кто я такая на самом деле.

И это ответы были совсем близко; прятались где-то в Бажене — не зря же в сгоревшем письме упоминалось это название. Оставалось лишь их найти.

Поэтому я внимательно смотрела по сторонам. Разглядывала разбитые конскими копытами и колесами телег пыльные улицы, деревянные дома с резными наличниками и цветами на карнизах. Всматривалась в лица спешащих по своим делам горожан. Рылась в своей памяти, стараясь выудить из нее хоть что-то…

Быть может, я проезжала здесь раньше?! Вот так, мимо этого двухэтажного дома с палисадником, в котором уже вовсю цвели весенние цветы? Или, больше того, жила в этом городе, и за следующим поворотом покажется мой родной дом? Или же это он — вот тот, с покосившимся балконом, — и меня давно уже ждет встревоженная семья? Либо я все-таки выросла на холме, где располагались каменные особняки, и мой дом… один из них?

Но ответы не спешили появляться, сколько бы я ни разглядывала попадавшиеся по дороге дома и ни напрягала память…

Впрочем, иногда на меня накатывало странное ощущение, что я здесь уже бывала, проезжала по этим улицам. Но как только я пыталась хоть что-нибудь выудить из своей головы, эти ощущения разлетались, исчезали, словно стайка встревоженных птах.

И снова — стена. Глухая, похожая на мраморную надгробную плиту, под которой было погребено мое прошлое.

Устав себя мучать, я принялась смотреть на светлый затылок Агнесс, иногда поглядывая в сторону непоколебимо спокойного герцога. На его красивый, мужественный профиль, уверенные плечи, а еще почему-то на крепкую мужскую ногу, покоившуюся на боку серого в яблоках жеребца.

Смотрела и думала, что очень скоро мы расстанемся, хотя он был единственной нитью, связывавшей меня с прошлым. Не зря же я очнулась в его комнате, сжимая в руке злополучное письмо!..

Но почему именно там? Почему рядом с ним?! Ведь это должно что-то значить?! Или же в этом не было никакого смысла, и я могла начать свой путь… в комнате того же Натана, всю дорогу не спускавшего с меня глаз?!

А еще и этот ворон! Уверена, тот самый, который прилетел ко мне возле Дарделинки…

Он преследовал меня от переправы до самых стен Бажена. Близко не подлетал, но постоянно был рядом. Сперва я думала, что это всего лишь совпадение. Затем стала разыскивать его в окружающем пейзаже, неверяще находя то тут, то там.

Наконец, решила, что в город за мной он не полетит, что там делать дикой птице?.. Но ворон полетел, и я снова не поверила своим глазам. Крутила головой, время от времени замечая его то на заборах, то на крышах домов или же раскачивавшегося на распахнутых ставнях и веревках с бельем.

Он следовал за мной, и в этом была еще одна загадка.

Быть может, ее разгадают в Магической Гильдии, к которой мы ехали почти добрый час, преодолев несколько кварталов? Оставили лошадей под присмотром Томаса, после чего Нортон Вестегард холодно приказал нам с Агнес следовать за ним, поведя по широким мраморным ступеням к входу внушительных размеров круглого здания.

Впрочем, очень скоро на нашем пути встал угодливый молодой секретарь в длинной мантии, заявивший, что нас давно ждут и поведет нас уже он.

Мы долго плутали по коридорам и лестницам Магической Гильдии. Я впитывала в себя окружающие вибрации, давно уже поняв, что моя прежняя жизнь — та самая, хранившаяся под могильной плитой моей памяти, — была связана с магией.

Гадала, отзвуки каких заклинаний я только что почувствовала и почти всегда находила ответы. Этот, легкий отголосок с привкусом пепла, — след магии Огня. Скорее всего, кто-то поблизости тренировал боевые заклинания. Вот тот, от которого слегка першило в горле, — Магия Земли, что-то связанное с трансформацией предметов. А это едва заметное, но крайне специфическое колебание — неподалеку отсюда кто-то воспользовался порталом.

Высшая Магия, пространственное перемещение… И, кажется, оно тоже мне было подвластно.

В голову тут же полезли формулы заклинаний, но додумать я не успела, потому что одна из дверей внезапно распахнулась — перед самым моим носом! — заставив меня отшатнуться, а Нортона Вестегарда нахмуриться. Впрочем, вышедшая из нее парочка длиннобородых магов не обратила на нас никакого внимания. Увлеченно беседуя о некоем магистре Протороне, решившем опровергнуть аксиому архимага Тондора — вот же глупец!.. — они прошли мимо.

Дверь стала закрываться, но я все-таки успела кинуть взгляд на помещение внутри. Увидела бесконечное количество полок, до самого верха заставленных книгами. И мое сердце почему-то бешено заколотилось, а в груди появилась твердая уверенность, что я когда-то уже глядела на подобное…

Пусть не эти самые полки и не в этом месте — уверена, в Магической Гильдии Бажена я очутилась впервые, — но я была в там, где очень и очень много книг.

Но где же? Где?!

Замерла, чувствуя, что ответ совсем близко. Он стучался в мой разум — колотил по нему невидимыми молотками, — всеми силами пытаясь выбраться наружу из-под стены моей амнезии.

И я постаралась ему не мешать.

Выходи, попросила его. Выходи, мне очень надо знать!..

Но вместо воспоминаний перед глазами внезапно появился белесый туман. Хлынул в мой разум, стремительно заполоняя собой все вокруг. И я пошатнулась, на миг потеряв связь с реальностью. Нет, в обморок не упала — это была лишь временная слабость, потому что в голове довольно быстро прояснилось.

Но, как оказалось, переждать эту слабость мне помогли заботливые объятия. Нортон Вестегард подхватил меня на руки, хотя я прекрасно могла устоять и сама. Шагнул со мной к окну, и на его лице появилось крайне встревоженное выражение. Растерянная Агнесс путалась в моем подоле, тянула за него.

— Рисаль… Рисаль… — твердила испугано.

— Со мной все в порядке, — сказала им, но мой голос прозвучал на удивление жалко. — Голова немного закружилась, но уже все прошло.

— Распахни окно, — приказал Нортон Вестегард секретарю. — Ну же!

— Ваша… гм… спутница беременна, милорд? — участливо поинтересовался тот, выполнив его приказ.

На это герцог уставился на меня тяжелым взглядом, словно эта мысль вызвала у него негодование. Как, впрочем, и у меня.

— Нет, — сказала ему твердо, заглянув в синие, предгрозовые глаза. — Я вовсе не беременна! И поставьте меня уже на ноги, милорд! Обещаю, я не стану больше падать!

— Тогда почему ты стала?

— Потому что я увидела книги. Очень много книг за той дверью… Кажется, в том месте, где я жила, их тоже было порядком.

— Ты вспомнила это место?

Покачала головой.

— Нет, — сказала ему с сожалением. — На миг мне показалось, что вот-вот вспомню, затем перед глазами поплыло и… Все! Вернее, опять ничего. Но меня не оставляет ощущение, что если я попаду в место, где бывала раньше, или же вижу кого-нибудь из знакомых, то я обязательно что-нибудь вспомню.

То же самое подтвердил и исполненный чувства собственного достоинства пожилой маг — магистр Максимильян Видаль, седовласый, с клинообразной бородкой, ожидавший нас в своем кабинете.

Представился — Высший Маг Четвертой Ступени, менталист. Взглянул на меня через свой лорнет, и я отстраненно подумала — зачем ему, Высшему Магу Четвертой Ступени, эта штука, если магией можно без труда вернуть себе зрение?

Наверное, для важности, решила я. Потому что вид у него был крайне важным.

Впрочем, магистр Видаль не забывал и о приличиях — тут же рассыпался в любезностях перед герцогом Аранским, поглядывая на растерянную девочку, вцепившуюся мне в руку, цепким взглядом. Окинул им и меня, пытаясь определить, кто я такая.

Думаю, почувствовал вибрации моего магического дара, только вот одежда на мне была совсем уж простенькая. Подозреваю, это и поставило его в тупик, так что выводы он сделал не совсем правильные.

Но вполне логичные.

— Милорд, гувернантке стоит подождать за дверью, — намекнул он Нортону Вестегарду, предложив тому опуститься в одно из гостевых кресел в своем уютном, просторном кабинете.

- Она не гувернантка, а еще один ваш клиент, — отозвался тот ленивым голосом, но предложением все же воспользовался. Кивнул и мне на соседнее кресло, а Агнешку отправил к окну, словно в кабинете хозяином был именно он. — Эту девушку я подобрал в деревеньке в пяти часах езды от Бажена. Она забыла свое прошлое, но я многократно убедился, что она из вашей магической братии. В этих краях случаем не пропадали молодые и талантливые магички?

Кажется, я все-таки покраснела на «талантливую». Но затем мне внезапно захотелось, чтобы эти самые магички пропадали… Вернее, чтобы пропала одна из них — я! — но меня тотчас же вспомнили и нашли, после чего я смогла бы вернуться домой.

И чтобы у меня обязательно оказалась семья — родители и, быть может, братья с сестрами, — встревоженные и разыскивающие меня по всей округе. Нет, ни мужа, ни жениха у меня быть не могло, потому что Нортон Вестегард слишком уж легко завоевал мою симпатию, плотно поселившись у меня в голове.

Хотя не должен был. Но я уж как-то слишком часто смотрела в его сторону.

Вот и сейчас посмотрела. Затем повернулась к магистру Видалю и произнесла:

— Меня зовут Рисаль, а больше я ничего не помню.

Высший Маг разглядывал меня довольно долго. Смотрел не только глазами, но и особым, магическим зрением, и я чувствовала его легкие, ментальные прикосновения. Старалась не закрываться, не моргать, наоборот, позволить ему проникнуть в мою голову.

— Нет, — наконец, произнес он, вырываясь из задумчивости. — Ничего на ум не приходит!

Позвонил в колокольчик, и в дверях тут же показался знакомый секретарь.

— Сирилл, сбегай-ка в архив, — приказал ему магистр Видаль. — Мне нужно все, что сможешь найти по пропажам адепток из Магических Академий, да и просто магичек за последнее время. Только поживее!

Отпустив секретаря, снова повернулся ко мне. Вытянул руку, предлагая мне пересесть в кресло напротив его стола. Рукав его темной мантии отдернулся, и я внезапно заметила на запястье магистра небольшую татуировку. Простую — на ней был изображен черный ворон, но она странным образом ввергла меня в ступор.

Кажется… Кажется, я уже видела подобные татуировки! Там, в своей прежней жизни…

Только вот где? И почему меня это так встревожило?! Почему показалось, что это не к добру?

В голову упорно стучался ответ, но, как всегда, не достучался.

— Прошу, вас, посмотрите мне в глаза, юная мисс! — произнес магистр.

И я посмотрела, несмотря на то, что внутренний голос отчетливо пытался меня предупредить. Твердил, что человек с такой татуировкой для меня опасен, и от него стоит держаться подальше. Но я себя одернула. Магистр Видаль был моей единственной надеждой что-то о себе узнать, поэтому я послушно распахнула свой разум, не сопротивляясь чужому вмешательству, а свои подозрения задвинула в дальний угол.

На этот раз вмешательство было куда более агрессивным. Только вот, как оказалось, совершенно бесполезным.

— Никогда такого не встречал, — наконец, признался Высший Маг, перестав копаться в моей голове. — Это не ментальный блок, — пояснил он Нортону Вестегарду, — и не последствие магического заклинания. Девушка не страдает от какой-либо скорбной болезни разума. К тому же, я не чувствую ни единой травмы, способной вызвать подобную амнезию. Лишь небольшие колебания связующего заклинания…

На это я пояснила, что в таверне, в которой я очнулась, произошла заварушка с использованием магии, и мне порядком досталось. Именно там я и ушибла голову.

— Но не слишком сильно, — задумчиво произнес магистр Видаль. Поднялся из-за стола. Подошел и безошибочно коснулся шишки на моем затылке. — Вот здесь. Но это не могло стать причиной амнезии.

— Тогда что с ней? — нахмурился герцог. — И вспомнит ли она когда-нибудь свое прошлое?

Высший Маг этого не знал.

— Все в руках Богов, — туманно отозвался он. — Академическая магия в ее случае бессильна. Но юная мисс, уверен, вполне может помочь себе сама. Думаю, если ей попадется что-либо или кто-либо из прошлой жизни, это может подтолкнуть ее разум… Поможет ей вспомнить. Но вы должны понимать, что никаких гарантий я не даю. — После чего снова добавил: — Все в руках Богов!

Тогда я решилась, потому что спрашивать мне больше было не у кого. Вытянула руку, показав магу сковывавший мое правое запястье темный браслет. На это брови Нортона Вестегарда полезли вверх — эту штуку он у меня не видел.

— Браслет был на мне, — пояснила я магистру Видалю, ну и герцогу заодно, — когда я пришла в себя. Я попыталась его снять, но у меня ничего не вышло. На нем нет ни защелок, ни замков. Магией расцепить его тоже не получается. Что бы это могло быть?

Мой вопрос вызвал у магистра Видаля минуту затяжного молчания.

— Артефакт, — наконец, произнес он. — Причем, довольно любопытный.

— Хоть что-то! — подал голос Нортон Вестегард. — По нему можно вычислить…

— Все не так просто, молодой человек! — покачал головой магистр Видаль, но тут же спохватился. — Простите, милорд, сказываются годы преподавания в Академии Магии. Подобные браслеты — дело рук добросовестного, хорошего уровня артефактора. Одного из многих, работающих во всех концах нашего обширного государства. К тому же, похожие вещицы можно запросто приобрести на черном рынке, но сделанных уже самоучками, работающими без лицензий. Цена, конечно же, будет куда более выгодной.

— То есть, найти изготовившего его артефактора будет сложно?

— Я бы сказал, практически невозможно.

— И что же это за артефакт? — поинтересовалась я.

— Подчинения и контроля, — отозвался магистр Видаль, на что я непроизвольно охнула.

Щека герцога дернулась.

— Объяснитесь! — потребовал он.

— Забавная штука, — склонил голову магистр Видаль, хотя я совершенно не разделяла его мнения. — Артефакт сейчас неактивен, так что юная мисс не должна так волноваться, а то на вас и лица нет… Может, принести вам воды?

— Не надо, — выдавила я из себя. — Но кто… Как меня подчиняет и контролирует?!

— Носитель второго браслета. Скажем так, ваш хозяин.

Я приложила ладони к вспыхнувшим щекам.

— И что он может со мной сделать, этот самый… хозяин?!

— Судя по вибрациям амулета, всего лишь ограничить передвижение. То есть, юная мисс, если бы сейчас ваш браслет был активен, вы бы не смогли уйти дальше позволенного вам расстояния. Я имею ввиду, от хозяйского амулета. Но вы не должны так волноваться!.. Я видел похожие браслеты много раз, и, поверьте, в них нет ничего страшного. Обычно такие используют родители, когда их неразумные… гм… чада, полные подростковых иллюзий, пытаются убежать из дома. Чаще всего, по зову любви, — добавил он, отчего мои щеки, подозреваю, снова залила краска.

— Сомневаюсь, — сказала ему хрипло, — что это моя история, и что я пыталась сбежать из дома по зову любви!

И тут же осеклась, кинув быстрый взгляд на Нортона Вестегарда.

Неужели… Неужели Высший Маг прав, и я это сделала, полная неразумной, неразделенной любви к герцогу Аранскому?! Выследила его возле Малых Дубцов, затем активировала портал прямиком в его комнату, потому что могла…

Уверена, мне под силу Высшие заклинания пространственных перемещений!

Правда, сейчас мне казалось, что на постоялом дворе не было специфических колебаний портальной магии. Но разве я могла быть хоть в чем-то уверенной?! В тот момент мне было совсем не до этого!

Так вот, неужели я, влюбленная в герцога, завалилась ночью в его комнату, надеясь непонятно на что?! Вернее, на то, что он меня скомпрометирует, а потом будет вынужден жениться, так как я давно уже потеряла голову? Но что-то пошло не так, и я потеряла не только ее, но еще и память…

Нет же!.. Нет, я не могла так поступить!.. Подобное попросту не укладывалось в моей голове!

— Выходит, носитель второго браслета где-то рядом? — холодно поинтересовался герцог, пришедший непонятно к какому выводу.

— Он может быть где угодно, — с готовностью отозвался магистр Видаль, — потому что сейчас браслет неактивен.

— Что нужно сделать, чтобы его активировать?

— Они должны оказаться в непосредственной близости — хозяйский и подчиненный, — пояснил маг. — Только в этом случае можно запустить артефакт.

— А что будет, если… Если я с заряженным браслетом все-таки превышу разрешенное мне расстояние?! — спросила у него.

— Протяните-ка еще раз руку, юная мисс! — важно заявил магистр, после чего уставился на артефакт.

Внезапно его лицо побледнело, а герцог нахмурился, потому что Высший Маг произнес:

— Думаю, он вас убьет.

И я снова поднесла ладони к вспыхнувшим щекам.

— Но вам не стоит беспокоиться, сейчас он в неактивном состоянии, — попытался успокоить меня магистр Видаль. — Говорю же вам, я много раз встречался… гм… с подобными вещами.

— Не похоже, что это сделал кто-то из моих любящих родственников! — выдохнула я. — Это… Это было бы довольно жестоко с их стороны.

— Вы можете снять эту гадость? — с отвращением произнес герцог.

— Обычно это под силу только тому, кто надел браслет, — заюлил магистр. — Конечно же, моя квалификация позволяет, но я не могу обещать… Это потребует от меня довольно больших магических затрат…

Я смотрела на него во все глаза. Тут Нортон Вестегард не выдержал:

— Я заплачу столько, сколько потребуется. Чтобы оправдать все магические затраты.

И Высший Маг успокоился. Уставился на меня сальным взглядом, словно прикидывая, сколько можно за меня попросить, на что я, подозреваю, снова покраснела. Потому что Нортон Вестегард собирался за меня заплатить, а я не могла ему отдать долг.

— Ну же, магистр! — подбодрил его герцог.

Тот поднялся с кресла и отправился к полкам, заваленным книгами и артефактами, откуда вернулся с резной шкатулкой из темного дерева. Выудив из нее темный овальный камень, приложил его к моему браслету, и я почувствовала идущее от камня тепло. Неожиданно браслет разделился на две части, и они с громким стуком упали на столешницу.

Я вздрогнула, посмотрев на половины как на ядовитых змей. Прикасаться к ним мне нисколько не хотелось.

- Уничтожьте! — приказал герцог, и магистр Видаль понимающе кивнул.

— Боюсь, мне больше не чем вам помочь, юная мисс! — заявил он, когда после его заклинания от браслета осталась лишь горка пепла. — Но, быть может, Сесилл что-то разузнал в архивах.

Тут в дверь постучал тот самый Сесилл, который тоже оказался бессилен. Потому что за последний год не было ни одного задокументированного случая исчезновения адепток или молодых магичек в графстве Аранском.

И снова тупик. Проклятый тупик!..

* * *

Нортона Вестегарда и Агнесс я поджидала возле кабинета магистра Видаля. Стояла у окна и смотрела город. Глядела на его длинные, извилистые улицы, ведущие к каменному центру, высокую Цитадель и блестящую вдалеке ленту реки. Видела, как плывут по той рыбацкие лодки, спеша к морю — оказалось, оно совсем рядом, герцог Аранский мне рассказывал!..

Но куда чаще мой взгляд устремлялся на другую сторону реки, где на втором по высоте городском холме возвышалось мрачное, темно-серое здание монастыря, обнесенное каменной стеной. Я узнала его по шпилям на трех позолоченных куполах и, к собственному удивлению, долго не могла отвести от монастыря глаз.

Смотрела, понимая, что обязательно должна туда отправиться. Там что-то есть — важное для меня! — за этими самыми стенами. Но сперва мне стоит дождаться, когда распахнется дверь, и из нее появится Нортон Вестегард с маленькой сиротой из Малых Дубцов.

Возможно, его дочерью, если это подтвердит магистр Видаль.

И мне очень хотелось, чтобы Высший Маг это подтвердил, потому что Агнесс заслуживала свое маленькое детское счастье — обрести отца в этом суровом, нелюдимом человеке.

К тому же, мне хотелось поблагодарить герцога за участие в моей судьбе и попрощаться. С ним и Агнесс. После чего уйти, теша себя надеждой, что Нортон Вестегард в любом случае позаботиться о девочке, и что ей — в огромном замке, похожем на дворец, — будет куда лучше, чем с потерявшей память бродяжкой.

Потому что он выполнил то, что пообещал мне в Малых Дубцах — довез меня до города и показал магам, а дальше я уже должна сама.

Сама!..

И я собиралась ходить по Бажену в слепой надежде наткнуться хоть на что-то — или на кого-то, знакомого по прошлой жизни. Думала отправиться к монастырю — быть может, именно там мне откроется еще одна завеса? Еще я хотела отыскать местную Академию Магии. Подозреваю, я где-то училась той самой академической магии, потому что, дожидаясь герцога, открыла портал. Вот так, легко и просто, словно делала это изо дня в день.

И это многое объясняло. Например, каким образом я могла попасть в комнату к Нортону Вестегарду. Но не объясняло, почему я его не узнала и почему не почувствовала колебаний портальной магии. Не объясняло мерзкий браслет на запястье, способный меня убить, и еще то, что моей лошади с вещами так нигде и не нашли. Не могла же я свалиться с неба прямиком к спящему герцогу Аранскому?!

Выглянув в окно, я пробила портал наружу. Увидела синее кольцо пространственного перехода между двумя березами, увешанными раскачивавшимися на ветру золотистыми сережками. Затем попробовала пробить еще дальше, на большее расстояние. Пробовала и пробовала, наугад задавая координаты, пока не поняла, что на этом все.

Мой предел — около полукилометра отсюда.

Это означало лишь то, что я вряд проделала путь из Бажена до Малых Дубцов, передвигаясь порталами. Слишком уж заморочено, и даже несколько попыток отразились на моем магическом резерве, а той ночью он у меня был полным.

Значит, должна была быть лошадь, которой у меня почему-то не оказалось. Или же кто-то меня привез, а потом скрылся?

Но… кто и зачем?!

Я уткнулась лбом в прохладное стекло. Опять слишком много вопросов, на которые я привычно не находила ответов. Искусала губы, но все-таки дождалась, когда откроется та самая дверь и из нее появится герцог Аранский с привычно непроницаемым лицом и маленькая девочка.

Немного понурая, но, заметив меня, Агнесс взбодрилась.

— Дядя маг сказал, что он не может ничего сказать! — подбежав, наябедничала она. — Мой магический дар очень сильный, и он заста… Застала… Застилает ему глаза, вот!

Я смотрела на Нортона Вестегарда, дожидаясь, когда он подойдет.

— Агнесс, пойти погуляй, — приказал ей герцог. — Посмотри в окно!

— Только его не открывай, — вырвалось у меня, потому что девочка с готовностью полезла на подоконник.

Взгляд у Нортона Вестегарда помрачнел — он явно не подумал о таком обороте.

— А мы сейчас пойдем на ярмарку? — начала допытываться она.

— Агнесс! — нахмурился он.

— Я хочу петушка!.. И на карусели! Вы мне обещали!

— Агнесс, слушайся милорда! — отозвалась я устало, после чего повернулась, заглядывая ему в лицо.

Мне тоже хотелось его послушать.

— Что ты думаешь делать дальше? — поинтересовался Нортон Вестегард безразличным голосом.

Стоял и смотрел, а я ничего не могла прочесть по его непроницаемому взгляду. Рад ли он рад тому, что нам придется распрощаться? Или все-таки немного сожалеет? Или же выйдет из Магической Гильдии и больше никогда обо мне не вспомнит?

— Не знаю, — призналась ему. — Но я не пропаду.

— Не пропадешь, — кивнул он. Отцепил от пояса кожаный мешочек, полный монет — я видела их выделяющиеся круглые бока. Взвесил на ладони, словно размышляя, отдавать его мне или нет. — Я хотел дать это тебе, пожелав разобраться с тем, кто ты такая. Но затем передумал.

— Ваше право и ваши деньги, — пожала я плечами. — Поверьте, на такое я даже не рассчитывала.

Подобное мне и в голову не приходило. Наоборот, я переживала, что не смогу оплатить услуги магистра Видаля, потому что у меня ничего нет.

— Но я передумал, потому что у меня есть предложение получше, — неожиданно заявил Нортон Вестегард.

— И какое же, милорд?!

Мысль о расставании — с ним и Агнесс, — рвала душу на части, но я понимала, что на этом все. Наши пути должны разойтись, иначе и не могло быть. Вернее, они никогда и не сходились. Так, пересеклись ненадолго — как раз по дороге из Малых Дубцов до Бажена, и настало время каждому из нас отправиться своей дорогой.

Только вот, как оказалось, у герцога Аранского был немного другой взгляд на вещи.

— Моей воспитаннице, — произнес он с нажимом, и я поняла, что своей дочерью признавать Агнесс герцог не собирается, — понадобится гувернантка, которая научит ее соответствующим манерам и поможет обуздать магический дар. Потому что завтра утром мы отправляемся в Вестегард, где она предстанет перед моим дедом, а потом и перед высшим обществом. И я не вижу лучшей кандидатуры, чем магичка, которая дважды спасла ей жизнь.

На это я украдкой вздохнула.

— К сожалению, на эту должность я не слишком подхожу, — сказала ему честно, — и вы прекрасно это понимаете. Гувернанткой у воспитанницы герцога Аранского не может быть потерявшая память бродяжка, даже если она магичка и дважды спасла ей жизнь. — Он собирался было возразить, но я покачала головой. — Не стоит, милорд! Не надо меня жалеть. Вы же знаете, что я смогу позаботиться о себе сама.

Но на глаза все-таки навернулись предательские слезы.

— Думаю, это мне решать, какая именно гувернантка нужна Агнес, — произнес герцог Аранский недовольно. — И я не понимаю причины, по которой ты отказываешься от моего предложения!

— Я вовсе от него не отказываюсь, милорд! — на миг я закрыла глаза, решившись. — Мне очень бы хотелось остаться с Агнесс, но… — я все же вздохнула, на что он нахмурился еще сильнее. — Я не могу принять ваше предложение вот так сразу. Сперва мне нужно кое-что проверить.

— Проверить? Что именно ты собираешься проверить?

— Когда я очнулась на том постоялом дворе, у меня с собой было письмо, — призналась ему. — К несчастью, оно сгорело, но из него я успела узнать свое имя и название этого города. Поэтому я думаю, что в Бажене находятся ответы на мои вопросы. И мне нужно обязательно их найти! Только так я смогу вернуть свою настоящую жизнь.

— И как же ты собираешься их искать? — снова нахмурился он.

На это я нервно пожала плечами.

— Пока еще не знаю. Стану ходить по улицам, надеясь найти свой дом или своих родных. Или что-то, что поможет мне вспомнить. — Например, отправлюсь к тому самому монастырю.

И я отвернулась к окну, пряча слезы.

Оказалось, на вершину ближайшей к нам березы уселся знакомый ворон. Склонил голову, безошибочно отыскав меня взглядом во множестве окон. Каркнул раздраженно, словно давно уже заждался и не мог взять в толк, почему я все еще вожусь.

И я мысленно кивнула. Да, сказала ему, я уже иду, осталось совсем немного. Мне всего лишь надо попрощаться — до вечера или уже… навсегда, — и постараться при этом не расплакаться.

— Мне нужно попробовать, — я взглянула на хмурящегося Нортона Вестегарда. — Иначе я никогда не узнаю, кто я такая, и что со мной произошло. Прошу вас, отпустите меня… Отпустите меня до вечера! И тогда я дам вам свой ответ.

— Хорошо! — наконец, произнес герцог. Вновь взвесил в руке мешочек с монетами. — Раз ты твердо решила искать свое прошлое, то… Держи! Тебе понадобится, на твои поиски. — С силой вложил деньги в мои ослабевшую ладонь, и я на миг почувствовала тепло его руки. — Сегодня вечером и до завтрашнего утра ты найдешь меня в доме градоначальника. Спросишь дорогу, любой подскажет.

- Спасибо! — выдавила я из себя.

И тут внезапно осознала, что на этом все. Еще немного, и он развернется, заберет Агнесс, и они уйдут. А я останусь.

Пусть до вечера, но совершенно одна.

Ах да, еще тот чертов ворон на березе, вся моя семья!

Слезы потекли из глаз, потому что эта мысль полоснула острой болью по груди. К тому же, ко мне со всех ног кинулась Агнесс. Спрыгнула с подоконника, вцепилась в мой подол, затем подняла ко мне заплаканное лицо, потому что, оказалось, она все-все слышала!..

Посмотрела на меня, затем перевела взгляд на Нортона Вестегарда. Ее личико вновь стало серьезным, и я внезапно почувствовала знакомое колебание магических потоков.

Это означало лишь то, что нас ждет еще одно предсказание.

— Не уходи! — произнесла девочка. — Не уходи, иначе всем будет плохо!..

И тут же захлюпала носом, а потом снова зарыдала во весь голос, из-за чего мои руки бессильно опустились. Но я все-таки обернулась, спиной почувствовав чей-то внимательный взгляд.

Оказалось, из своего кабинета напротив неслышно вышел магистр Видаль. Стоял и смотрел на нас.

Глава 5

Я все-таки не выдержала скребущего, рвущего на части одиночества.

Уговаривала себя, что только так смогу себе помочь, и только таким образом обрету себя и разрушу стену в своей голову, после чего в мой мир хлынет огромное море воспоминаний. В них обязательно будет моя семья — мама и папа; а еще мои братья и сестры и, быть может, дедушки с бабушками — целый выводок родственников! — и я больше никогда не буду одна.

И обязательно найдется объяснение, почему на мне оказался тот проклятый браслет!

А еще там будет мой дом… Пусть небольшой, но каменный и увитый плющом до самой черепичной крыши. Нет, я не претендую на особняки в центре Бажена, но… Уверена, у моей семьи был свой дом, полный книг, и мне не приходилось доить коров или же стирать в кадке с едкой щелочью белье — потому что руки у меня нежные, непривыкшие к тяжелой работе.

Привыкли они совсем к другому. К тому, что я проводила дни и ночи в занятиях магией — самой разной, включая Высшую и даже Темную.

А еще у меня обязательно были подруги и друзья. И, наверное, я даже знала, что такое поцелуи. Закрыла глаза, представляя… Представляла, с кем это могло быть, дав волю своему воображению. Только вот в голову постоянно лез образ Нортона Вестегарда. Его красивое лицо, уверенный взгляд синих глаз, и губы, с которых сорвались сухие слова прощания, когда я, давясь слезами, сказала ему — им с Агнесс! — что мне все-таки надо уйти, потому что я не могу иначе.

Мне нужно попробовать отыскать свои ответы.

Агнесс тут же зарыдала, а я, чувствуя на себе тяжелый взгляд Нортона Вестегарда, объяснила ей, что ухожу только до вечера. И постараюсь вернуться как можно быстрее…

— Что рот раззявила?! С дороги! — рявкнул мне кто-то в ухо.

И я перестала невидяще пялиться вдаль, после чего послушно отшагнула в сторону. Прижалась спиной к каменной стене складского помещения, пропуская мужчину, волокущего за собой тачку, доверху нагруженную мешками с зерном.

Шел он, уверена, с рынка, направляясь по своим делам.

Вот и мне тоже пора… Пора по своим делам, потому что именно из-за них я оставила Агнесс и Нортона Вестегарда. Но стоило мне шагнуть в портал — под недоуменные взгляды охраны, плач Агнесс и угрюмое молчание герцога Аранского, — как, выйдя по другую его сторону, мне стало так плохо, как никогда в жизни.

Настолько одиноко, что я сразу же засобиралась вернуться. Сказать им, что плевать я хотела на свою прежнюю жизнь и на поиски себя, потому что не могу их оставить. Вернее, не могу оставить Агнесс и хочу стать ее гувернанткой, ведь предложение еще в силе?

И я буду учить ее…

Чему?!

В этом и была самая большая загвоздка — я ничего не помнила! Зато прекрасно понимала, что воспитаннице герцога Аранского нужен кто-то другой, куда более компетентный в этих вопросах. И предложение Нортона Вестегарда было сделано из жалости, под влиянием сиюминутного чувства.

Но однажды он это поймет и выставит меня за дверь. И тогда мне будет куда больнее, чем сейчас.

…Тут тот самый ворон, усевший на распахнутую ставню приземистого домишки, каркнул громко и презрительно, и я усмехнулась. Потому что он был прав — пора и в путь.

К тому же, несмотря на все сомнения, я собиралась вернуться как можно скорее, а там уже… Там будет видно!

— Пойдем! — сказала я ворону. — Посмотрим, что там за монастырь.

И мы пошли. Вернее, ворон полетел, следуя за мной на небольшом отдалении, а я пошла. Довольно скоро пересекла реку — над ней стояли защитные заклинания, поэтому пройти порталом не удалось. Пришлось ножками, по мосту.

Не повезло — где-то на середине меня окрикнул патруль, спросив, кто я такая. И я напряглась. Документов у меня не было, зато от щедрот герцога водились деньги. Перекатывались в мешочке, который я положила в потайной карман и щупала время от времени.

Откупаться от стражи мне не хотелось, поэтому, пожав плечами, назвала себя. Рисаль, сказала им. Меня зовут Рисаль Весгард. Сократила фамилию Нортона Вестегарда, отчего сердце застучало оглушительно громко.

Иду по заданию магистра Видаля, добавила я. Да-да, Высшего Мага Четвертой Ступени, который послал меня в монастырь с особым поручением…

Правда, ни заданием, которое я спешно выдумала, ни моим вымышленным именем стражники не заинтересовалась. Документов тоже не спросили. Вместо этого подмигнули, заявив, что не откажутся проводить такую красотку до стен монастыря, потому что через Квартал Нищих лучше в одиночку не ходить.

Но я отказалась.

В другой раз, заявила им, и поспешила пересечь мост. Немного поплутала по бедному кварталу, раскинувшемуся у подножия холма, на котором стоял монастырь. Шла, разглядывая покосившиеся лачуги и босоногих детей, игравших на грязных улицах. Дала им несколько монет, затем еще, пока не поняла, что от выданной герцогом Аранским суммы у меня осталась всего лишь половина, и пора остановиться.

Зато стайка ребятишек проводила меня до стен монастыря, заявив, что там давно уже не подают. Да и кров просить бесполезно — монашкам самим едва хватает на еду, так что гостям они не слишком рады. Только если совсем уж богатым, которые готовы пожертвовать на нужны храма.

Но если мне некуда будет идти, то я смогу вернуться в Квартал Нищих, где меня приютят.

Попрощались. Детишки убежали, а я обошла монастырь, чувствуя, как возле его обитых железом ворот с маленьким смотровым окошком сердце начинает колотиться значительно быстрее.

Потому что, уверена, я бывала здесь раньше! Стояла у этих ворот, смотрела на них — с облезшей краской, ржавчиной по низу и вокруг гигантских петель, и меня пропустили внутрь. Поэтому сейчас мне тоже нужно туда попасть, а там…

Глядишь, там я обязательно что-нибудь вспомню!

Постучала в ворота. Еще через два стука смотровое окошко открылось, и на меня уставилась пожилая монашка с круглым лицом. Ее голова была покрыта белоснежным платком. Женщина нахмурилась, оглядев меня с ног до головы.

— Сегодня не подаем! — заявила мне сурово. — Боги подадут! — и захлопнула окно.

А я осталась стоять, не совсем понимая, что делать дальше, раз сегодня не подают. Да, меня об этом предупреждали, но ведь я здесь совсем по другому поводу!..

Как же мне попасть внутрь? Над монастырем стояли защитные заклинания, я их чувствовала. Это означало, что через портал туда не проникнуть. Пробиваться с боем? Выжечь дыру в воротах с помощью огненной магией — если, конечно, мне удастся пробить защиту, — распугать монашек, которые тут же вызовут стражу и магов?

Решив, что ничего хорошего из этого не выйдет, постучала еще раз.

— Мне нужно увидеться с матушкой-настоятельницей, — заявила я недовольной монашке раньше, чем та успела объяснить, что прокормят меня Боги, а не они.

— Матушка Долорес отбыла по делам в столицу. Вернется не раньше, чем через пять дней, — отозвалась та и снова захлопнула окно.

И я поняла, что на этот раз уже навсегда. Вернее, пока не прибудет матушка Долорес.

Снова обошла монастырь, но ничего нового мне это не дало. Затем уселась на нагретом майским солнцем холме и уставилась на проплывающие по реке лодки. С одной из них пахнуло рыбой — двое мужчин разматывали снасти. Затем показалась украшенная лентами баржа, на которой вовсю играла музыка — судя по всему, кто-то из городских богачей праздновал свадьбу.

Тут рядом со мной опустился ворон. Сперва метрах в пяти от меня, затем припрыгал чуть ближе. Уставился мне в глаза, каркнул требовательно.

И я протянула руку.

— Иди уже, — сказала ему. — Иди ко мне, не обижу! Знаю, ты прилетел из моей прошлой жизни. Нашел меня, но все еще не можешь поверить. Вот и я… Я тоже не могу поверить! Но тебе не стоит меня бояться.

Прыжок, еще один. Он был совсем рядом — обычная птица, никакой магии.

Уставился мне в глаза, и я внезапно почувствовала, как мой разум снова окутывает белесый туман. Затем в голове застучали неведомые мне молотки — все громче и громче… Но на этот раз я не стала сопротивляться — ни этому туману, ни этим молоткам. Не стала у них ничего требовать.

Решила — будь как будет! Вспомню — хорошо, а если нет — ну что же, мне не привыкать.

Поэтому расслабилась. Закрыла глаза, и воспоминания пришли сами по себе.

…Длинные тени по старому дубовому паркету, распахнутое сквозняком окно и открытая дверца большой клетки. Зеленое кресло — мое любимое, но уже порядком потрепанное, — на котором лежит вязаный плед. Смазанная картинка книжных полок — темные ряды корешков переплетов…

- Раден! Раден!.. — кликаю я.

Прохожу мимо заваленного свитками и манускриптами по магии стола и направляюсь к окну…

Тут мое сердце оглушительно застучало, потому что я внезапно поняла, что сейчас увижу… Узнаю, что находится за окном моего дома и, вполне возможно, смогу понять, где он расположен. Потому что это был мой дом — я чувствовала, как в груди поселилось умиротворение.

Мой дом, моя комната и мои свитки… Моя чернильница, из которой торчит сизое перо с потрепанным концом, мой плед и кресло, в котором я проводила долгие часы за чтением и занятиями науками.

Моя прежняя жизнь.

Но место воспоминаний внезапно перед мной снова встала стена — огромная, непробиваемая, привычно разграничившая мою жизнь на две части — на сегодняшнюю и ту, что была скрыта амнезией.

И эта самая стена отшвырнула меня назад, в реальность. Я снова пришла в себя на берегу реки. Сидела на холме, невидяще уставившись вдаль, а мимо меня проплывала все та же баржа — медленно и лениво, — на которой играла музыка и веселился народ.

Но мне все-таки удалось выловить из своей памяти имя, и это уже было успехом.

— Раден, — позвала я ворона. — Иди ко мне, Раден!

Он запрыгнул мне на руку. Затем каркнул и снова уставился мне в глаза.

На этот раз мне почему-то показалось, что ворон смотрел на меня с осуждением. Словно я сижу здесь, хлюпая носом, хотя уже узнала все, что могла. И теперь мне пора… Пора возвращаться туда, где меня ждут. К тем, кому пообещала, что приду как можно скорее.

К тому же, мои дела в городе закончились. В монастырь мне не попасть, а матушка Долорес вернется в Бажен только через пять дней. И больше того, сколько бы я ни разглядывала город — ни из окна башни Магической Гильдии, ни с холма возле монастыря, — я так ничего и не ощутила.

Вместо этого с каждой секундой чувствовала нарастающую тревогу. Странное ощущение — мне хотелось как можно скорее убедиться, что с Агнесс все в порядке!

Тут Раден снова каркнул, и я подскочила на ноги.

— Уже иду! — сказала ему.

И пошла, а на мосту почему-то сорвалась на бег. И дальше уже бежала, подгоняемая нехорошими предчувствиями, хотя уговаривала себя, что не должна… С чего бы мне так волноваться?! Почему в мое отсутствие — не было меня часа два, не больше, — с девочкой должно случиться что-то плохое? Что может угрожать Агнесс рядом с герцогом и его людьми, причем, в доме бургомистра?

И вообще, с чего бы ей вообще что-то должно угрожать?

В Малых Дубцах Нортона Вестегарда нашли старые враги. Он сам сказал, что знает, откуда растут ноги у того нападения. У переправы на нас напала толпа крестьян — невежественные, темные люди. Но все беды Агнесс остались по ту сторону реки.

Тогда зачем мне так бежать, если… Если я уже миновала реку и могу открыть портал?!

— Раден! — позвала ворона, вытягивая левую руку. — Скорее!

И тот, круживший надо мной, послушно опустился, вцепившись когтями в мой рукав, словно делал это изо дня в день, а я вскинула правую руку, распахивая портал…

Так, словно и я делала это изо дня в день.

Уже через секунду мы вышли в конце улицы. Затем еще два перехода, после чего показались каменные дома местной знати. Я принялась выспрашивать что да как, и довольно быстро нашла дом бургомистра. Поспешила к кованому забору, за которым высился серый трехэтажный особняк, чтобы… столкнуться с выезжающим из ворот герцогом Аранским и его людьми.

Он выглядел крайне мрачным — еще мрачнее, чем обычно. Придержал лошадь, уставился на меня давящим взглядом. Взглянул на моего ворона, и на его лице промелькнуло удивленное выражение, которое, впрочем, быстро исчезло.

— Агнесс пропала, — заявил мне вместо приветствия, и у меня опустились руки.

Причем, вместе с вороном, на что Раден каркнул обиженно и взлетел в небо.

— Но как такое возможно? — выдохнула я неверяще. — Ее что, снова похитили?!

На лицо Нортона Вестегарда набежала тень, а Натан покаянно заявил, что это он не усмотрел. Только что девочка была, сидела в комнате тихо, словно мышка, возилась со своей куклой, а потом куда-то исчезла. Он всего лишь на минуту задремал и не понимает, как это произошло.

Но никто ее не похищал, Агнесс ушла сама. Слуги видели, как девочка проследовала через кухню, направляясь к выходу из дома. Прокралась мимо задремавшего привратника и выскользнула через кованые завитушки ограды. Ей — маленькой и худенькой, — удалось пролезть.

И никто ее не остановил, потому что выглядела она как…

— Как дочь служанки, — кивнула я, — до которой никому нет дела. Выходит, она сбежала?! Но почему?

— Судя по всему, отправилась на твои поиски, — холодно заявил Нортон Вестегард, — потому что успокоить ее так и не удалось.

И я закрыла глаза. Потом открыла, потому что герцог добавил:

— Но я ее найду. Она не могла уйти слишком далеко.

— Конечно же, не могла! — сказала ему резко. Впрочем, в произошедшем я нисколько его не винила, потому что вина была только моей. Я и подумать не могла, что Агнесс настолько ко мне привяжется, а Натан за ней не уследит. — Но даже если она ушла, то…

Мужчины смотрели на меня, дожидаясь продолжения.

— Вполне возможно, что она отправилась меня искать, — сказала им. Затем посмотрела герцогу глаза. — Перед тем, как Агнесс похитили у реки, она просила меня ее найти. Тогда я ругала себя последними словами за то, что не поставила на девочку магическую метку. Но затем я исправилась. Исправила свою ошибку.

— То есть, на ней твоя магическая метка? — спросил он изумленно, и на его лице промелькнуло подобие улыбки.

Я кивнула, и Нортон Вестегард протянул мне руку.

— Молодец! — похвалил меня, и в ту же секунду я очутилась на его жеребце. Прижалась спиной к крепкому телу, но исключительно для того, чтобы удержать равновесие. Не так ли, Рисаль?! — Будешь показывать дорогу.

Обхватил меня за талию, его горячее дыхание обожгло мне затылок. И я, кивнув, распахнула портал, готовая идти по следу девочки и вести по нему мужчин.

* * *

Мы обнаружили ее неподалеку от городского рынка. Маленькую, послушную фигурку в сером платьишке, которую вел за собой мужчина в темной мантии. Вот так, держал ее за руку, и Агнес покорно куда-то за ним брела, опустив голову, а рядом с ними вышагивал еще один в черном.

Маги, подумала я отстраненно, потому что увиденное выбило из меня дыхание. Горло сдавило, и я захрипела, протягивая руку, указывая Нортону на троицу, потеряв дар речи от чьей-то наглости.

Вот так, взять моего… ладно, чужого ребенка… и куда-то его вести?! Да кто они такие? Как посмели?!

Тут голос разума услужливо подсказал, что эти люди могут быть хорошими. Они вовсе не враги, нельзя сразу же подозревать весь мир во вселенском заговоре! Быть может, они нашли потерявшуюся девочку и теперь ведут ее к дому бургомистра или же Ратушу… Куда здесь отводят заблудившихся детей?!

Только вот и Ратуша, дом бургомистра и прочие городские институции находились совсем в другой стороне! К тому же, девочка не сопротивлялась, потому что они наложили на нее… О да, я почувствовала это и отсюда — Агнесс была под заклинанием подчинения!

Думаю, Нортон Вестегард пришел к похожему выводу — не слишком утешительному для магов, — поэтому тронул бока лошади, врезаясь в спешащую на рынок толпу.

— Стоять! — приказал им, спрыгивая с лошади. — Именем короля! Я, герцог Аранский…

Но маги почему-то не стали его слушать. Первый что-то выкрикнул — отрывисто и зло, — вскидывая руку, выставляя защиту, а второй распахнул перед собой портал и потащил в него девочку.

Именно тогда я поняла… Осознала, что они похищают Агнесс! Снова! Опять пытаются ее у нас отнять!

Услышала, как выругался Нортон, потянувшись за своими мечами. Спрыгнул с жеребца, а за ним посыпала с лошадей его верная охрана. Увидела собственную руку, с которой сорвалось заклинание, захлопнувшее портал перед самым носом у мага. Причем, за долю секунды до того, как он шагнул в сверкающее кольцо, затащив туда и Агнесс.

Такого поворота он явно не ожидал. Выкрикнул ругательство, снова вскинул руку, собираясь распахнуть еще один портал, но Нортон Вестегард уже был рядом. Второй маг засобирался было ему помешать, ударить по герцогу магией, но раньше, чем я успела отвести заклинание, в него прилетело синей молнией от Симона — тот тоже отправился вместе с нами.

Это было простенькое, но крайне эффектное боевое заклинание.

Угодило в защитное поле, порвав его в клочья, и маг стал поворачиваться к нему. Но Симон тут же добавил, связывая его, опутывая с ног до головы, а я втайне порадовалась тому, что один из наших врагов выжил — будет кого допросить.

Потому что второго — и когда он только перестанет убивать людей?! — прикончил Нортон Вестегард. Правда, до этого маг пытался сопротивляться, загородился от него девочкой, заявив, что убьет Агнесс, если ему не позволят открыть портал.

Сожжет девчонку в магическом Огне, и рука у него не дрогнет.

Не договорил, потому что рука не дрогнула и у герцога. В следующую секунду маг упал, захлебываясь в хлынувшей из горла крови, в которое угодил кинжал, брошенный Нортоном Вестегардом. А я даже не уловила момент, когда тот его выкинул — настолько быстрым оказалось его движение.

…Но герцог Аранский уже подхватывал девочку, сжимая ее в своих здоровенных объятиях, а она нерешительно обняла его за шею. Я же, спрыгнув с лошади и как раз успев снять с нее заклинание подчинения, стояла неподалеку.

Смотрела на них и улыбалась, не решаясь подойти.

Неожиданно рядом со мной оказался Натан. Остановился слишком близко, и его горячее дыхание обожгло мне висок.

— Ты молодец, — заявил он, но в его голосе мне почудились нотки досады. И я подумала — с чего бы это? Неужели сам хотел выслужиться и загладить свою вину, ведь именно он не досмотрел за Агнесс? — Нашла девчонку!

Поморщившись, отшагнула в сторону. Но подходить к Нортону Вестегарду, о чем-то расспрашивавшему Агнесс, не спешила. Боялась нарушить возникшую между ними хрупкую связь. Вместо этого отправилась к трупу. Уставилась на незнакомого мужчину, на его серое лицо и небритую щеку. Краем глаза видела, как сквозь успевшую собраться толпу пробивается к нам городская стража.

Затем, повинуясь наитию, повернулась к опять же притащившемуся за мной Натану.

— Хочу видеть его запястье. Не мог бы ты?.. — попросила у него. Дотрагиваться до мертвеца мне не хотелось. — Нет, не то… Другое, правое.

Увидела и почему-то не слишком удивилась — там был знакомый мне знак ворона. Тот самый, который я заметила в Магической Гильдии на руке у магистра Видаля. Такой же оказался и у второго похитителя — живого, опутанного связующими заклинаниями, отказывающегося что-либо говорить.

Но что это могло означать? Да и означало ли это хоть что-нибудь?..

Натан ничего о подобных татуировках не знал. Не знал о них Нортен Вестегард, но пообещал мне обязательно во всем разобраться. И вскоре отправился выполнять свое обещание — подозреваю, в Цитадель, куда увезли похитителя на допрос.

Я же крепко сжала руку Агнесс. Оказалось, та сбежала из дома, чтобы меня разыскать, а потом… Потом с ней что-то случилось, и она понятия не имеет, как здесь очутилась.

Я же, вглядываясь ей в глаза, подумала, что мы многое не знали о магистре Видале. И что герцогу Аранскому не помешает хорошенького его обо всем расспросить. Вернее, допросить. В частности, узнать, зачем тот поставил на девочку "спящее" заклинание подчинения, которое я, поглощенная своими душевными терзаниями, не заметила.

Меня оправдывало лишь то, что это была хорошая работа, мастерская…

— Пообещай мне, что ты больше никогда не станешь так делать! Не станешь уходить одна и без спросу, — сказала я, уставившись в синие глаза девочки.

Сомнений у меня не оставалось — это был ребенок Нортона Вестегарда. Его глаза и такой же спокойный взгляд. Странно, что герцог этого до сих пор не заметил.

— Обещаю, — всхлипнула Агнесс. — Но и ты мне тоже пообещай!.. Пообещай, что ты больше никогда меня не оставишь!

— Я дам тебе свое обещание, — сказала ей. — И я его исполню, если только обстоятельства не окажутся сильнее меня.

Про обстоятельства Агнесс ничего не поняла, всхлипнула еще раз.

— И еще петушка на палочке, — напомнила она. — Ты тоже мне его обещала!

Улыбнувшись, кивнула. Кажется, пришла пора выполнить то, что прозвучало у канатной переправы.

Поэтому очень скоро мы, сопровождаемые оставленной Нортоном Вестегардом многочисленной охраной, отправились в сторону рынка, разыскивая лоток со сладостями. С каруселью я решила не рисковать, сказав Агнесс, что в следующий раз.

Глава 6

Из Бажена мы выехали только после обеда, хотя собираться в дорогу стали еще с вечера. Но дел оказалось невпроворот — не только у Нортона Вестегарда, снова ни свет ни заря отбывшего в Цитадель, но и у меня.

Потому что место гувернантки оставалось вакантным, и меня приняли на работу. Вот так, еще вчера, как раз рядом с трупом неподалеку от рыночной площади. И сразу же вручили приличную сумму на расходы. При этом Нортон Вестегард заявил, что это для меня и Агнесс, и никаких возражений он не потерпит.

Я как раз засобиралась возражать, но… Все слова разлетелись, попрятались кто куда, стоило мне встретиться с уверенным взглядом синих глаз. На миг мне даже показалось, что герцогу доставляет удовольствие вот так на меня смотреть. Разглядывать с головы до ног, не упуская ничего из виду — ни единой черточки моего лица, ни одной складки на моей одежде, — словно Нортон Вестегард догадывался, что от этого я порядком смущаюсь.

Но я все же собралась с мыслями и спросила у него о двух вещах. Во-первых, мне нужно купить кое-какую одежду и обувь для Агнесс. Не везти же ее в Вестегард в крестьянском сарафане и грубых башмаках?

На это он заявил, что не понял сути вопроса. Или же мне надо еще денег?!

Покачала головой — нет, вполне достаточно и той суммы, просто я заранее хотела отчитаться о необходимых расходах. Затем, опять же смутившись, спросила — могу ли я купить кое-что для себя? Мне нужна клетка для Радена, ворона, который признал во мне хозяйку, а деньги, которые он дал мне в Магической Гильдии — так уж вышло! — я почти все раздала детворе в Квартале Нищих.

Понимаю, эти расходы не слишком-то и необходимы, но…

- Купи, — произнес герцог. — Все, что надо — и ей, и себе.

Затем дал мне еще целый мешок монет, хотя я не об этом просила, — и ушел, поручив своим людям нас охранять. Отправился в Цитадель, куда не так давно увезли пленника.

Я же прошлась с Агнесс в сопровождении охраны по пустеющему рынку, но купить уже ничего не удалось. Пришлось возвращаться в особняк. После ужина уложила переволновавшуюся девочку спать, затем провела вечер и все следующее утро с женой бургомистра — леди Стефанией Корнак, — которая прониклась нашим положением.

По мне, даже слишком. Говорила без умолку, из-за чего у меня разболелась голова.

Ах-ах, значит, у Нортона Вестегарда есть внебрачный ребенок?! Я попыталась возразить, заявив, что Агнесс — воспитанница герцога, но леди Корнак не стала меня слушать. Конечно же, Агнесс его воспитанница, заявила мне, но все-то понимают…

Я не сразу и догадалась, что леди Корнак мне подмигивает — подумала, у нее глаз дергается.

Ах-ах, продолжила она, герцог Аранский готов позаботиться о девочке, и даже взял в гувернантки потерявшую память магичку?.. Это так интригующе! Но все-то понимают…

— Что именно понимают, леди Корнак? — спросила у нее излишне вежливо.

Вместо ответа она снова мне подмигнула, заявив, что все-то понимают, что между нами происходит…

На это я опять же вежливо, но резко заявила, что между нами ничего не происходит. Я всего лишь гувернантка, а причина моего назначения в том, что Агнесс ко мне очень привязалась. К тому же, Нортон Вестегард оказался настолько любезен, что не оставил меня в беде.

По лицу леди Корнак было видно, что она мне не поверила — в мою беду и в то, что Агнесс ко мне так сильно привязалась, — и я подумала, что очень скоро новости разбегутся по всему герцогству Аранскому.

И о незаконнорожденном ребенке, и о потерявшей память гувернантке.

Но пока они не разбежались, леди Корнак проявляла чудеса доброты. Агнесс обзавелась несколькими премилыми платьишками — совершенно новыми, — оставшимися от выросших дочерей бургомистра, а я не потратила на это ни цента из выданной на расходы суммы. Меня ее забота тоже не обошла стороной. Леди Корнак подарила мне неношеный дорожный наряд бордового цвета, который она не успела надеть из-за расплывшейся после последних родов фигуры, и еще два светлых, нарядных платья, и я уже и не знала, как ее благодарить.

Впрочем, о своих новых обязанностях тоже не забывала.

С вечера уложила подаренное добро в выданный мне той же леди Корнак дорожный саквояж, а следующим утром мы с Агнес, сопровождаемые охраной, снова отправились на рынок, где она все-таки прокатилась на карусели — к вящему детскому счастью! Я купила ей еще одного карамельного петушка и медовую булочку. После чего решила вопрос обуви, приобретя пару новых сапожек, а затем кое-что из одежды. К тому же, присмотрела в букинистической лавке несколько простеньких книжек с картинками, вызвавших у Агнесс настоящий восторг.

Нашла клетку и для Радена, похоже, ночевавшего на крыше особняка бургомистра, а сейчас кружившего над рынком, словно ворон боялся упустить меня из виду. За нее заломили заоблачную цену, но я все-таки ее купила, хорошенько перед этим поторговавшись.

Наконец, вернулись в дом бургомистра. Думала, что герцог нас уже заждался — мы порядком провозились, — и он уволит меня за опоздание во второй же рабочий день, но, оказалось, Нортон Вестегард еще не возвращался.

Агнешка, утомленная новыми впечатлениями, заснула по дороге домой, и Бастен отнес ее в кровать. Я же, немного посмотрев, как она спит, отправилась на конюшню, где слуги должны были уложить наши покупки в одолженную бургомистром коляску.

Решила все еще раз проверить.

Там я и столкнулась с Нортоном Вестегардом, только что приехавшим из Цитадели.

Он подошел, уставился на меня привычным оценивающим взглядом, и мне показалось, что в его глазах промелькнуло одобрение. Быть может, потому что на мне был дорожный наряд, подаренный леди Корнак, а на голове — новая прическа? Я подсмотрела, как ходят в Бажене, и с легкостью соорудила похожее из своих волос.

Под взглядом герцога я вновь почувствовала себя немного не в своей тарелке, хотя обещала себе, что не буду больше смущаться. К тому же, у меня было так много, что ему рассказать… Но вместо этого почему-то спросила, как прошел сегодняшний допрос пленного, потому что вчерашний, я уже знала, ничего не дал.

Оказалось, допроса не было по той простой причине, что покойники не слишком разговорчивы. А Темные Маги, способные вернуть подозреваемого из мира мертвых, в Цитадели Бажена не водились.

И я вздохнула.

— Уж не вы ли приложили руку к его неразговорчивости, милорд?

— Не я, — неохотно отозвался Нортон Вестегард, — хотя он заслуживал наказания.

— Тогда что же стало причиной его столь скоропостижной кончины?

С его слов выходило, что преступника этим утром нашли повешенным в собственной камере. Но помог ли ему кто-то или он это сделал сам — доселе неизвестно. Зато магистра Видаля так и вовсе не нашли! Собирались допросить его насчет татуировки, но Высший Маг пропал без следа.

— Демоны разбери, что здесь творится! — буркнул герцог. — Собирайтесь, мы скоро выезжаем. В стенах Вестегарда вам будет безопаснее.

Затем ушел, а я, еще немного постояв, отправилась собираться. Вернее, у меня все уже давно было собрано, оставалось лишь разбудить Агнесс и проследить, чтобы она перекусила перед дорогой. Но не дошла, потому что в одном из коридоров столкнулась с Натаном Воргом, преградившим мне путь.

И это была не самая приятная встреча — я давно уже поняла, что он имеет на меня определенные виды.

— Что-то не так? — спросила у него, потому что пропускать он меня не собирался.

Я вздохнула украдкой — как же не вовремя!

— Все так, Рисаль! — улыбаясь, Натан откинул с лица длинные светлые волосы. Улыбка у него была довольно приятной, а вот взгляд… Он смотрел на меня так, словно я стояла перед ним совершенно раздетая, и мне это нисколько не понравилось. — Все именно так, как я давно уже мечтал!

— О чем ты, Натан?! — поморщилась я, пытаясь придумать, как бы побыстрее от него отвязаться.

Открыть портал и выйти на другом конце коридора, как раз возле комнаты Агнесс?! Мысль неплохая, только вот на доме бургомистра стояла серьезная защита, и портальная магия здесь не работала.

Развернуться и убежать, а потом пожаловаться Нортону Вестегарду на то, что ко мне пристает один из его людей? Но Натан пока еще не приставал. А за взгляды, пусть даже раздевающие, насколько я понимала, наказания в Марсии не было предусмотрено.

Можно было, конечно, приложить его заклинанием, но я решила для начала попробовать уладить все мирным путем.

— Я давно мечтал встретить такую, как ты, — тут он от взглядов перешел к словам. — И когда встретил, решил, что больше тебя не отпущу.

Расставил руки и, посмеиваясь, пошел на меня.

— Натан, я очень спешу, — поморщилась я, — и мне сейчас не до шуток. Милорд хочет как можно скорее выехать в Вестегард, поэтому мне нужно разбудить Агнесс…

— Рисаль… Маленькая, красивая Рисаль! — произнес он нараспев, не обратив на мои слова внимания. — Что же мне сделать, чтобы ты посмотрела в мою сторону и перестала смотреть в другую? Перестала пялиться на моего господина!

— С чего ты взял, что я на него пялюсь?!

— С того, что я вижу. Я все прекрасно вижу!

— Тебе только кажется, Натан! — покачала я головой. — А то, что я смотрю на герцога Аранского… На да, я на него смотрю, и мой взгляд полон благодарности, потому что принимает участие в моей судьбе.

И вообще, почему я должна перед ним оправдываться?

Впрочем, на мои слова Натан лишь усмехнулся.

— Благодарности, как же! — заявил мне с сарказмом. — Ну конечно же, именно ее ты к нему и испытываешь! Но дело все в том, что благородный Нортон Вестегард не видит дальше своего носа…

— О чем ты?!

— Он не видит того, что вижу я. А я вижу тебя, Рисаль!..

Протянул ко мне руку, но я отшатнулась.

— Не надо! — покачала головой. — Не стоит протягивать к магичкам руки, — особенно к Высшим, — а то ведь можно остаться и без них! К тому же, из этого все равно ничего не выйдет.

— Почему же, Рисаль? — он не собирался отступать.

— Потому что я не испытываю к тебе ровным счетом ничего, — сказала ему холодно. — Никаких чувств, Натан!

Хотела добавить — кроме глухого раздражения из-за того, что он стоит на моем пути. А еще из-за того, что вчера именно он не досмотрел за Агнесс, позволив ей сбежать. Но все-таки решила промолчать.

Зато Натан молчать не стал.

- Тебе стоит начать их ко мне испытывать, — заявил мне резко. — Потому что с ним у тебя все рано ничего не получится. Быть может, он захочет взять тебя в свою постель, но никогда на тебе не женится. Зато я… Все будет зависеть только от тебя, Рисаль!

— Прекрати! Это уже переходит всяческие границы…

Но прекращать Натан не собирался.

— Потому что у него уже есть та, на которой он рано или поздно женится, — заявил мне, и в его серых глазах промелькнуло торжество.

На это я лишь мысленно кивнула. Ну конечно же…. Конечно, у Нортона Вестегарда есть та, на которой он рано или поздно женится, этого и следовало ожидать! Он молод и богат; подозреваю, самый завидный жених королевства после наследного принца Вилфреда…

Тогда почему же, демоны его побери, у герцога Аранского не может быть невесты?!

— И кто же она? — поинтересовалась я у Натана, но исключительно для того, чтобы мне стало еще больнее. И чтобы хорошенько запомнить эту боль, после чего в будущем больше не совершать подобных ошибок.

- Они еще не обручены, — уклончиво заявил тот, — но очень скоро новой герцогиней Аранской станет Максин Леклер, дочь маркиза Леклера. Она невероятно красива и умна.

Уставился мне в лицо, ожидая увидеть мою реакцию. И я понадеялась, что он ее не увидит.

— Прекрасно, — произнесла я ровно. — Герцог и дочь маркиза — отличная партия, и нам остается только пожелать им счастья. А теперь уйди с моей дороги, Натан, мне надо спешить! У меня много обязанностей, и я не хочу, чтобы из-за тебя меня уволили во второй же рабочий день.

Натан все-таки посторонился, но, когда я проходила мимо, произнес:

— Он слеп. Слеп и глух, поэтому не замечает того, что творится у него под носом!

На это я фыркнула и поспешила по коридору к комнате, которую выделили для нас с Агнесс.

Слеп, повторила я про себя. Он слеп и глух… Может, Нортон Вестегард что-то там и не видит, зато я окончательно прозрела.

— Знаешь что, Натан, — повернувшись, заявила охраннику, — ты больше не должен меня преследовать! Из этого все равно ничего не выйдет, как бы сильно тебе этого не хотелось. Я не собираюсь начинать какие-либо отношения до тех пор, пока не вспомню все, что со мной произошло. Но, вполне возможно, я никогда и не вспомню… Но если ты продолжишь ходить за мной попятам, то я вспомню кое-что из Боевой Магии. И это тебе вряд ли понравится.

Сказав это, поспешила по коридору.

— Поговорим в Вестегарде, — раздалось мне вслед. — Там мы будем видеться довольно часто.

В этом Натан был прав — в родовом замке герцога отвязаться от него будет не так и просто.

* * *

По дороге в Вестегард Агнесс выпросилась ехать на лошади с Симоном, к которому воспылала нежной детской привязанностью, а вовсе не со мной в открытой коляске, всученной нам бургомистром.

И герцог ей разрешил.

Сам же он какое-то время держался впереди нашего небольшого каравана, поглядывая по сторонам. Но дорога была спокойной — мы выбрались из города и покатили по широкому Южному Тракту, почти без ям и грязевых луж после прошедшего ночью небольшого дождя. С двух сторон тянулись распаханные поля и заливные луга, на которых паслись тучные стада, отъедавшие бока после, по слухам, суровой зимы и обильных весенних паводков.

Места здесь были куда более цивилизованными, чем по дороге из Малых Дубцов, и какое-то время я наслаждалась идиллическими сельскими пейзажами. Но затем приелись и они.

И я, поправив соломенную шляпку — еще один подарок леди Корнак, — принялась смотреть на подпрыгивающую на ухабах широкую спину возницы, вместе с коляской одолженным нам бургомистром Бажена. Тут со мной поравнялся Нортон Вестегард. Завел разговор, который на этот раз совершенно не клеился.

Наверное, потому что я старательно пыталась выкинуть из головы слова Натана Ворга о том, что герцог скоро женится, но у меня никак получалось.

Вместо этого, слушая Нортона Вестегарда, пыталась представить его невесту. Какая она?! Темненькая или светлая? Стройная брюнетка или же пухленькая улыбчивая блондинка с волосами цвета расплавленного меда? Имеется ли у нее магический дар или же вполне хватает и того, что она дочь маркиза — с отличной родословной, манерами и врожденным благородством?

Я ничего о ней не знала, но уверенно рисовала в своем воображении прелестную девушку, которая с легкостью покорила суровое сердце герцога. И от этих мыслей почему-то становилось тоскливо, несмотря на то, что я твердила себе, что это только во благо…

Пусть лучше сейчас поболит и пройдет, чем позже удар будет куда более серьезным.

— Рисаль, — раздался голос герцога, — что случилось? Ты витаешь в облаках далеко от меня.

«Потому что я не могу быть близко», — хотела сказать ему, но вместо этого лишь пожала плечами.

— Ничего не случилось, — сказала ему. — Со мной все в полном порядке.

— О чем ты думаешь? — не унимался герцог. — Расскажи мне!

— Это приказ, милорд?

Он усмехнулся.

— Можешь считать и приказом.

Снова пожала плечами. О моих мыслях знать ему было без надобности, зато я могла рассказать кое о чем другом.

— Когда я вас оставила, милорд, — начала я, на что он поморщился, словно воспоминания были не из приятных, — то отправилась бродить по Бажену. Искала место, которое могло бы напомнить мне о прошлой жизни. Вернее, помочь мне вспомнить. Но единственное, где я что-то почувствовала, был монастырь. Женский монастырь Всех Богов по ту сторону реки Дайн, — пояснила ему.

Нортон Вестегард кивнул, заявив, что знает о таком.

- Мне показалось, что раньше я там уже бывала. Входила в его двери…

— Послушница? — спросил он недоуменно, но я покачала головой.

— Вряд ли. Не думаю, что я была послушницей, потому что не чувствую внутри себя особого религиозного рвения. — На это он снова усмехнулся, а я продолжила: — Скорее всего, я там бывала по другому поводу. Но, к сожалению, внутрь меня не пустили, поэтому вспомнить ничего не удалось. Сказали, что матушка-настоятельница будет только через пять дней, а без нее никак. И мне очень хотелось бы…

— Съездим, — кивнул он. — Я отвезу тебя в Бажен, у меня как раз будут дела в городе. Посмотрим, что там за монастырь.

— Спасибо! — отозвалась я с благодарностью. — Вы несказанно ко мне добры, милорд!

После его слов в груди снова поселилось тепло. Он был невероятно мил, Нортон Вестегард, герцог Аранский, продолжавший принимать активное участие в моей судьбе. И я понадеялась, что установившееся между нами хорошее отношение продлится до момента, пока он не женится на Максин Леклер, дочери маркиза Леклера.

Что будет после этого — со мной и Агнесс, — я и представить себе не могла.

Впрочем, вскоре мы въехали на земли, принадлежавшие Вестегардам, и у нас нашелся другой повод для разговора. Герцог Аранский решил посвятить меня в передовые методы обработки земель, с увлечением принявшись рассказать о том, как он ведет дела в своем обширном хозяйстве. Вернее, крайне протяженном — оно занимало чуть ли не целую четверть графства.

Кое-что он осушил, кое-где вырубил, в других местах провел оросительные каналы, следуя модными ныне веяниями, утверждавшим, что не стоит во всем полагаться на волю Богов, надо и самим не плошать. Затем разговор перекинулся на их «Партию Патриотов», которая, в коалиции с «Честью Служить Марсии», представляла большинство в Сенате и ратовала за экономические реформы и сохранение мира с мечтавшей вернуть свои территории Убрией. К тому же, они могли воспользоваться своим правом большинства и отменить решения короля, если сочтут их недееспособными.

Раньше этими делами заниматься его дед, Мариус Вестегард, но в последнее время старый герцог стал сильно сдавать. Безвылазно живет в поместье, и курировать Патриотов приходится уже Нортону. Поэтому он должен постоянно отлучаться в столицу, хотя здесь, в графстве, у него дел невпроворот. К тому же, заседания в Сенате вызывают у него искреннее отвращение.

Затем разговор перекинулся на его деда, и Нортон Вестегард предупредил, что старик отличается желчным характером, с увлечением критикуя все, что попадается ему на глаза. Назвал его «старым жуком», признавшись, что не знает, как тот отреагирует на приезд Агнесс. Но он сделает все, чтобы уберечь девочку от проявлений тяжелого характера старого герцога.

Сказал это и замолчал, на что я осторожно покивала. Заявила ему, что я тоже постараюсь, чтобы Агнесс показала себя с лучшей стороны. Этим утром мы много говорили с ней о манерах и о том, что ей следует быть вежливой и держать рот на замке, даже если эти ее… пророчества крутятся на языке, словно она наелась крапивы.

Но я не могла ничего гарантировать — он же знает, это ведь Агнесс…

Герцог кивнул, заявив, что он знает.

Некоторое время мы ехали молча. У меня тоже крутился на языке один вопрос, словно это я наелась крапивы. Хотела спросить у него, что будет с девочкой после того, как он женится на дочери маркиза. Что, если его дед — старый жук! — все же примет Агнесс, а молодая жена не захочет терпеть в доме незаконнорожденного ребенка? Ведь у леди Корнак сразу же сложилось мнение — такое, что и не переубедишь! — что Агнесс — его дочь. Да и любой, кто на них посмотрит, поймет, что их связывает кровное родство.

Но не спросила, опять же решив промолчать. Подумала, что буду разбираться с проблемами по мере их поступления. Но чем ближе становился появившийся на пригорке огромный особняк, окруженный цветущим садом, тем я волновалась все сильнее и сильнее, понимая, что проблемы не заставят себя ждать.

Мы приближались к родовому гнезду Вестегардов — трехэтажному замку, с возвышающимися над ним тремя башнями, лепниной по светлому фасаду и массивными белоснежными колоннами, поддерживающими широкий балкон. Замок был выстроен из светлого камня и стоял, утопая в пышной весенней зелени.

Вскоре миновали цветущую яблоневую рощу, затем покатили через сад, в котором я заметила множество ухоженных дорожек, петляющих между аккуратно подстриженных кустов и пышных клумб. После этого дорога стала резко подниматься наверх. Забралась на холм, и мы, миновав несколько позолоченных фонтанов, остановилась у широкого мраморного крыльца.

На нем уже выстроились слуги, встречавшие молодого хозяина. Но мое внимание приковала к себе застывшая мужская фигура в черном. Седовласый старик в парадном камзоле — худой и чуть сгорбленный, — стоял чуть в стороне.

Дожидался нас, опираясь на трость.

Выходило, что старый герцог Аранский тоже вышел встречать своего внука, который совсем недавно назвал его «жуком». И я подумала, что это хороший знак — то, что старик вовсе не безразличен к своему наследнику. И еще, что он порядком скучает в этом замке — огромном дворце! — но, наверное, умело скрывает этот факт за желчным нравом.

И это давало надежду, что он все-таки сумеет принять Агнесс — удивительно миленькую в кружевном платьишке, прижимавшую к себе старую куклу. Если, конечно, старый герцог не упрется рогом в землю…

Потому что, подозреваю, это была отличительной чертой всех Вестегардов.

Тут Нортон ловко спрыгнул с лошади, остальные тоже спешились. Подойдя к коляске, уставился на притихшую Агнесс — девочка проделала остаток пути со мной, и мы на подъездах к родовому замку Вестегардов опять разговаривали с ней о приличных манерах.

— Пойдем, — сказал ей. — Я кое с кем тебя познакомлю.

Выловил Агнесс из коляски — на что она, обычно бойкая, на этот раз пискнула и попыталась забиться в угол, а я издала протестующий возглас. Но герцог был неумолим. Поставил ее на землю, крепко взял за руку и повел к своему деду.

— Кого же ты мне привез, внук? — холодно поинтересовался тот, когда они остановились возле крыльца.

Уставился на Агнесс — хорошенькую, словно куколка, — которая тут же позабыла обо всем, чему я ее учила. Застыла, раскрыв рот, и смотрела на худого старика с пронзительным взглядом синих глаз.

Не поздоровалась, не поклонилась, ничего!..

Поэтому я тоже выбралась из коляски и поспешила следом за Нортоном и Агнесс, готовая… Уж и не зн

Глава 1

… Затем я очнулась. Открыла глаза и уставилась в темноту. Задышала хрипло, шумно, пытаясь хоть что-то понять. Осознать, где я нахожусь и что со мной произошло.

Не удалось – в голове царил такой же полумрак, как и в комнате, посреди которой я стояла, судорожно пытаясь свести концы с концами.

Но они почему-то не сводились.

Наверное, у каждого человека существует понятие «до», состоящее из воспоминаний о его прошлой жизни, из которых вытекает настоящее. Но у меня не было ничего – ни этого «до», ни моего прошлого. Вместо воспоминаний – пропасть, обрыв, безжизненная пустыня.

Словно я родилась здесь, в освещенной слабым, трепещущим под самым потолком светящимся шаром комнате – небольшой, душной, с зашторенным окном и обитыми деревянными панелями стенами, где свет с трудом отвоевывал пространство у сумрака.

Я видела стол, пару стульев, притулившийся хлипкий умывальник в дальнем углу, а еще в прорехах между шторами яркий полумесяц на звездном небе. Но почти всю комнату занимала кровать, застеленная светлым бельем, на которой спал молодой темноволосый мужчина.

И я уставилась на него во все глаза, судорожно терзая свою память. Попыталась вспомнить, кто он такой, но…

Тоже не смогла.

Небольшой светлячок под потолком кидал золотистые отблески на его большое, крепкое тело, смятую на бедрах простыню и раскинутые мускулистые ноги, обтянутые серыми бриджами. Я видела голую спину с рельефной мускулатурой плеч, выбритую щеку, приоткрытый рот и властную линию профиля.

Даже во сне мужчина казался мне опасным.

Быть может, виной тому был меч, лежащий в непосредственной близости от его руки? Незнакомец спал, готовый в любой момент схватиться за оружие.

Я вновь кинула взгляд на его широкие плечи и здоровенную руку, затем посмотрела на меч, и мне окончательно стало не по себе. Накатило отчаяние, потому что я так его и не узнала…

Я не знала этого мужчину, не помнила своего прошлого и ничего не понимала! Кто я такая?! Почему стою здесь, в темноте, сжимая в руке… свернутый свиток, причем так сильно, что ногти впивались в ладонь? А кто он такой?!

На миг мне захотелось разбудить незнакомца и обо всем у него расспросить. Узнать, как меня зовут и что я делаю в его комнате.

Но я не стала.

Не так, сказала себе. Так нельзя!.. Это слишком опасно. Мужчина походил на задремавшего хищного зверя, который, не дай Боги его потревожить, тут же вопьется в тебя острыми клыками и раздерет на части.

Поэтому я сделала шаг назад. Половица – проклятье! – качнулась под моими ногами, скрипнув отвратительно громко. Мужчина завозился, а я затаила дыхание, завороженно уставившись на его крепкую руку.

Потому что даже во сне он потянулся к мечу. Но затем – слава Богам! – снова расслабился.

Я отступила на еще один шаг. Бросила отчаянный взгляд в мутное зеркало на стене, в котором отразился тонкий женский силуэт в обрамлении светлых завитков волос и с длинной косой на плече. Неужели это… я?!

Еще один шаг. Слава Богам, он спал!

Я пятилась так долго, пока не уперлась спиной в дверь. Не отводя взгляда от незнакомца, нащупала непослушными пальцами задвижку. Неуклюже потянула за нее, чувствуя холод железа. И тянула так долго, пока щеколда не дошла до упора.

При этом я судорожно размышляла, правильно ли то, что я пытаюсь сбежать. Быть может, мне все-таки стоит остаться, а этот мужчина ответит на мои вопросы? Не станет меня убивать, а вместо этого расскажет, кто я такая?

Или же он окажется в таком же недоумении, как и я? Поэтому сперва потянется за мечом и снесет мне голову, а только потом примется выяснять, как я пробралась через запертую дверь и почему потревожила его ночной покой?

И я все же решила, что первым делом стоит выяснить, где я нахожусь. Осмотреться – может, я хоть что-то вспомню?! – а потом придумать, что мне делать дальше. Поэтому уперлась спиной в дверь, ожидая, что она сейчас откроется и позволит мне выскользнуть наружу. Но дверь почему-то не поддалась.

Странная вещь! Мне казалось, что наружу меня не пропускала стена – пружинящая, незримая, словно сплетенная из невидимых нитей, но вполне ощутимая. Как же мне быть?!

Ответ пришел изнутри.

Не совсем понимая, что я делаю, но отдавшись уверенному чувству, я повернулась к двери лицом и вскинула руку. Над ладонью тотчас же вспыхнуло синим светом призрачное лезвие, а вокруг меня всколыхнулись незримые, но вполне ощутимые потоки.

Так, словно по раскинувшемуся прозрачному озеру во все стороны пробежали круги.

Магия, пришел ответ из глубин разума. И я знала, как ею пользоваться.

Все происходило в полнейшем безмолвии, но мужчина, словно что-то почувствовав, снова пошевелился. Мне показалось, что он опять потянулся к мечу, но уже в следующую секунду я разрезала магическую защиту и, толкнув дверь, выскользнула наружу.

Дверь закрылась за мной без скрипа, за что я тут же возблагодарила Богов. И еще за то, что снаружи никого не было.

Сделав несколько быстрых шагов, я остановилась и огляделась. Оказалось, что я стояла на втором этаже большого дома. Вокруг царил привычный моим глазам полумрак – окна на противоположной стороне были черными, свет давала лишь большая люстра под потолком, на которой горело несколько толстых, оплывших свечей.

К тому же до меня доносился треск дров в камине на первом этаже. Сама же я находилась в длинном проходе, в который выходило несколько похожих дверей. По другую от них сторону тянулись хлипкие деревянные перила, огораживавшие постояльцев – уверена, это был трактир или постоялый двор, – от падения.

Я сделала шаг к перилам и кинула взгляд на просторный обеденный зал, заставленный длинными лавками и столами. Из них занят был только один. За ним сидели трое, играли в кости. Я заметила глиняные кружки на их столе, горшки и блюдо с пирогами, источавшими удивительно вкусный запах. В животе тотчас же екнуло и заурчало – кажется, я давно ничего не ела.

Негромко скрипнули полы, и я растерянно повернулась, уставившись на приближающегося ко мне мужчину. Он словно возник из ниоткуда и, несмотря на то, что был высокого роста, бородат и мощен, передвигался совершенно беззвучно.

Воин, подумала я отстраненно. Одет в походную одежду – кожаную куртку, усиленную металлическими защитными пластинами, заляпанные грязью сапоги. На его боку я заметила рукоять меча, и это не прибавило мне оптимизма. Впрочем, враждебных намерений мужчина не выказывал, поэтому я решила остаться.

Быть может, он меня узнает? Скажет, кто я такая?!

Подойдя, мужчина окинул меня взглядом с ног до головы.

– Служанка? – спросил у меня хрипло. И, не дождавшись ответа, кивнул, после чего добавил: – Славная малышка! Загляни-ка попозже ко мне в комнату, мне тоже потребуются кое-какие услуги…

Взгляд, которым он уставился на меня, был довольно красноречивым, поэтому я не стала слушать его дальше. Развернулась и кинулась прочь по коридору, а в спину мне несся его смех.

Служанка… Служанка, билось в моей голове. Ну хоть что-то!

Добравшись до конца прохода, заметила еще одну лестницу. Сбежала по ней, путаясь в подоле длинного темного платья. На первом этаже столкнулась с одним из игроков в кости. Заметив меня еще на лестнице, он тоже поднялся, подошел и задал вполне резонный вопрос. Спросил, кто я такая и почему бегаю по трактиру, когда его господин спит, а на второй этаж подниматься никому не велено.

– Служанка… – сказала ему, впервые услышав свой голос. И он прозвучал довольно-таки жалобно. – Я здесь служанка, и мне нужно было… Мне надо было отнести наверх белье, – забормотала, придумывая на ходу. – Хозяин послал, а теперь я на кухню иду…

– Ну, иди, иди, – кивнул мужчина, потеряв ко мне интерес. Хотел было вернуться за стол, но затем вспомнил: – Вот что, принеси-ка нам еще пару кувшинов эля!

На это я растерянно заявила, что сейчас… Сейчас же принесу! Но вместо кухни кинулась куда-то в бок, за угол, в неосвещенный коридор, который, как оказалось, вел к черному ходу. Уставилась на дверь, подумав, что вполне могу выбежать на улицу и убраться из этого места.

Только вот… зачем мне убегать?!

Прижалась спиной к стене, размышляя. Неужели я служанка в этом месте?! Вид у меня, похоже, соответствующий. Выходит, убираю в комнатах, меняю постельное белье, разношу еду и выпивку, изо дня в день терпя сальные взгляды и скабрезные намеки гостей.

Но затем что-то пошло не так, и я потеряла память в комнате одного из постояльцев – того самого темноволосого незнакомца. Похоже, важную птицу, раз уж его покой старательно охраняют… Забыла, кто я такая и кто этот мужчина, чьи черные волосы составляли такой резкий контраст с белоснежной подушкой.

Он спал, а я стояла возле него и смотрела. Одна, в закрытой на задвижку комнате!

Но почему? Как я в ней оказалась? Неужели согласилась на фривольное предложение, и мы провели вместе эту ночь?!

От этой мысли к щекам прилила горячая кровь, а в груди появился протест. Он был настолько бурным и всеохватывающим, что я сразу же поняла: ничего подобного не было! Нас с тем незнакомцем ничего не связывает… Потому что все было совсем по-другому.

Только вот как? Как?!

Вместо ответа к глазам прихлынули предательские слезы – от бессилия, потому что я так ничего и не вспомнила. Но я упрямо качнула головой, до боли прикусив нижнюю губу. Сейчас не время разводить сырость! Вместо этого нужно поскорее разобраться с тем, что со мной произошло.

Быть может, в письме, которое я все это время сжимала в руке, меня ждут ответы?

И я трясущимися руками принялась разворачивать свиток.

Кое-как распрямила помятый лист. На миг промелькнула мысль – а что, если я не умею читать?! С чего бы простой служанке быть обученной грамоте?

Буквы прыгали перед глазами, но… К величайшему моему облегчению, я их знала. Правда, руки все еще тряслись, и сложить их в слова так сразу не получилось. Но я сделала глубокий вздох, затем еще один, заставляя себя успокоиться. После этого зажгла над головой дополнительный магический светлячок, и далось мне это так легко, словно я только этим и занималась всю свою предыдущую жизнь.

Наконец, уставилась в текст.

«Если ты читаешь это письмо, – начиналось оно, написанное ровным, аккуратным почерком, – значит, мне все-таки удалось… У меня все получилось, и есть шанс все исправить! Правда, я не совсем уверена, что вышло именно так, как я задумывала, потому что вероятность ошибки в подобных вещах очень велика. Но я приложила все усилия, чтобы ее избежать.

Думаю, сейчас ты, скорее всего, ничего не понимаешь и страдаешь от потери памяти, что является вполне естественным последствием перехода. В этом я уже успела убедиться на собственном опыте…»

– Так и есть, ничего понимаю! – сказала я незримой собеседнице. – Я абсолютно ничего не понимаю из твоего письма!

Кроме того, что та, которая его написала, была каким-то образом причастна к теперешнему моему состоянию. Но дальше, дальше!.. Дернула головой, пытаясь отыскать нужное место, зацепившись глазами за название «Бажен».

Наконец, нашла.

«Итак, я начну с самого начала. Но наберись терпения, мой рассказ займет довольно много времени. Тебя зовут Рисаль…»

В этот самый момент мое время закончилось, потому что скрипнула дверь черного хода, пропуская внутрь группу людей. Их было около десяти, и ступали они очень тихо. Все мужчины одеты в черное, а их лица скрывали темные повязки.

И еще – они были вооружены.

К тому же первый из них, ничего не говоря, вскинул руку, и с его развернутой ко мне ладони сорвался темно-бордовый сгусток. Полетел в мою сторону и прежде, чем с моих губ сорвался протестующий возглас, угодил прямиком в грудь.

Вышиб из меня воздух, затем с силой ударил о стену. Я порядком приложилась об нее затылком, после чего сползла вниз, к ногам мага, охваченная странным онемением, не в состоянии не только пошевелиться, но и сделать вдох.

Перед глазами поплыло, мир почернел, и сознание попыталось меня покинуть. Письмо выпало из ослабевших рук, и маг безразлично наступил на него сапогом.

– Девку-то зачем? – негромко спросил тот, кто шел за ним следом. – Молодая же совсем, красивая… Сдохнет в огне!

– Сдохнет, – глумливо согласится маг. – Нам не нужны лишние свидетели. Или ты хочешь, чтобы она подняла тревогу?

Тот не захотел, и мужчины молча пошли дальше.

А я осталась.

Лежала, изо всех сил цепляясь за остатки покидавшего меня сознания, не позволяя себе скатиться в черный омут, из которого совсем недавно выбралась.

Потому что я больше не хотела!.. Не могла снова исчезнуть!

Сквозь дымку ускользающего сознания слышала звон мечей, треск ломавшейся мебели и сытое урчание занявшегося огня. Но я все еще лежала – лежала и лежала, – борясь со странным, вызванным магией оцепенением…

Затем был шум. Шум набирающего силу пожара и истошные женские крики. Но у меня все не получалось очнуться, хотя я очень старалась.

Наконец, в ноздри проник дым, наполняя легкие тяжелым запахом гари. Я закашляла, и это странным образом помогло мне прийти в себя. Тут я услышала детский испуганный визг, и он, определенно, придал мне силы.

Их хватило, чтобы побороть противную слабость и открыть глаза. Затем, застонав, я все-таки села. Вскинула руку, не совсем понимая, что собираюсь делать, и из нее полился голубой свет. Окутал меня с ног до головы, унося с собой остатки чужого связующего заклинания.

Голова сразу же прояснилась. Вот так, так значительно лучше!..

Тут мне спешно пришлось опуститься на четвереньки, резво убираясь в сторону, потому что откуда-то сверху на меня стала падать горящая балка. Рухнула совсем рядом, и несколько пылающих щепок отскочили, попав на мой подол.

Я их стряхнула, затем с ужасом увидела, как морщится, становясь черным пеплом, мое письмо. То самое, из которого я узнала, что меня зовут Рисаль, а у той, кто его написала, что-то там получилось, из-за чего я потеряла память!.. И еще то ли название, то ли имя – Бажен.

Кинулась к свитку, но оказалось слишком поздно. Его уже было не спасти, и все остальные обращенные ко мне слова погибли, сгорели в огне!.. А я так ничего о себе и не узнала!

В этот момент мне стало до ужаса обидно. Это была моя вещь, мое письмо, и они не имели права так со мной поступать! Они не должны были меня убивать, потому что… Хотя бы потому, что я ни в чем не виновата! Если только в том, что случайно оказалась у них на пути.

И вот тогда я поднялась на ноги.

Но убегать от пожара и звуков битвы не стала. Вместо этого, переступив через горящую балку, отправилась в обеденный зал, и, Боги мне в свидетели, я была очень и очень зла! Не только из-за того, что со мной обошлись подобным жестоким образом, но и за то, что кто-то обидел ребенка, а это было выше моего понимания.

И тут, как по заказу, на моем пути встали двое в темных одеждах и с повязками на лицах, спешащие к черному выходу. Один из них держал на руках маленькую брыкающуюся девочку лет так пяти-шести. Одета она была в одну длинную белую рубашку, ее светлые кудряшки спадали на плечо мужчины, а в руках девочка сжимала тряпичную куклу.

Она пыталась вырваться, но мужчина ей не позволял.

Вид похитителей и их жертвы, а еще объятого огнем обеденного зала, в котором шел бой, и того самого незнакомца, все так же одетого лишь в одни бриджи, но уже с раздобытыми двумя мечами, уверенно прокладывавшего себе путь вниз по лестнице, придал мне сил.

– Куда это вы собрались? – спросила я у мужчин, преградив им дорогу, и мой голос прозвучал хрипло. – Ну что, пожалели девку?! Зря, надо было сразу добивать!

Потому что я жалеть никого не собиралась.

Не успели они ответить, как я уже вскинула руку, и с нее сорвался небольшой огненный шар. Магический сгусток, увеличиваясь в размерах и утробно рыча, врезался в живот тому, кто держал девочку. Снес его с ног, и они завалились на пол.

Но девочка не сплоховала. Ловко подскочила на ноги и кинулась в сторону, прижимая к себе куклу. Юркнула под перевернутый стол, скрывшись там от своих похитителей.

Впрочем, тот первый подниматься и преследовать ее не спешил. Зато второй уже вытаскивал меч, и мне это нисколько не понравилось. Правда, проворности ему не хватило – я отступила, и следующий мой магический удар вышел куда более мощным. Раньше, чем мужчина полоснул по мне клинком, его отшвырнуло вглубь обеденного зала. Магией проволокло по полу, и он, врезавшись в ножку одного из столов, так и остался лежать.

Нет же, пошевелился, пытаясь встать.

Впрочем, разглядывать своих врагов я не стала, вместо этого кинулась к прячущейся под перевернутой мебелью девочке. Понимала: мне еще повезло, что ее похитители не оказались магами. Иначе все было бы значительно сложнее!

Но очень скоро эти двое очнутся, а затем и остальные поймут, что у них появился новый враг в моем лице – магичка! – и вот тогда меня настигнет неминуемая расплата. Поэтому мы должны отсюда выбираться – и чем скорее, тем лучше! К тому же огонь был повсюду, подбирался со всех сторон.

– Пошли! – протянула я руку малышке. – Ну же, надо бежать!

Мой голос заглушил страшный треск. С потолка с душераздирающим грохотом сорвалась пылающая люстра. Рухнула вниз, на столы и лавки, увеличивая огненный хаос. Двое дравшихся на мечах едва успели увернуться, потому что огонь хлынул в разные стороны с новой силой.

На это девочка еще сильнее вжалась спиной в столешницу и, всхлипнув, закрыла глаза.

– Надо идти, – сказала ей. – Обещаю, я не причиню тебе вреда. Ну же, быстрее! Иначе мы здесь погибнем.

Пламя было совсем близко, поэтому я вскинула руку, магией пытаясь проделать в нем проход. Удалось – огонь обиженно отступил. Но я понимала, что это лишь временная передышка.

Тут девочка неуверенно протянула мне маленькую ладошку, и я выудила ребенка из-под стола. Потащила за собой к черному выходу, радуясь тому, что давешним похитителям нашлось чем заняться, – в обеденном зале, пылавшем так, словно сами демоны устроили в нем свой адский котел, шел бой.

Мой незнакомец спустился вниз, безжалостно рубил врагов и нескольких даже зарубил. Встретившийся мне на втором этаже бородач тоже оказался жив. Прикончил одного из тех, кого я отправила в полет, затем повернулся к нам.

– Убирайтесь отсюда, живо! Спасай девчонку! – рявкнул мне, а потом набросился на одного из черных, ринувшихся было за нами следом.

И я потащила за собой перепуганного ребенка.

– Быстрее, прошу тебя! – повернулась к ней, потому что девочка внезапно стала сопротивляться.

А потом и вовсе остановилась, и напрасно я пыталась сдвинуть ее с места – а ведь она была маленькой и хрупкой, и веса в ней всего ничего!.. Но девочка упрямо застыла. Посмотрела мне в глаза, и я поразилась ее ясному, повзрослевшему лицу, на котором не было ни следа испуга.

– Спаси его! – неожиданно заявила она.

– Кого?! Нам нужно бежать, тут и без нас справятся! Твои родители… – я осеклась, подумав, что где-то там, в огненном аду, наверное, и были ее родители. – Уверена, они разберутся сами!

Но если мы сейчас же отсюда не выберемся, нам этого уже будет не узнать.

– Его! – и указала она на того самого темноволосого незнакомца, орудовавшего двумя мечами так, словно в его роду были ветряные мельницы. – Ты должна его спасти!

И тут снова заморгала, и передо мной опять стояла перепуганная девчушка в одной сорочке, прижимавшая к себе тряпичную куклу.

Я окончательно растерялась. Что это сейчас было?! И как мне его спасти, когда и сама не знаешь, как тут уцелеть?!

– Да демоны!.. – выругалась я, потому что заметила, как сбоку – бочком, бочком, словно краб, – к тому – моему! – мужчине приближался маг.

И был уже близко, готовясь напасть. Пламя кидало блики на темное, сосредоточенное лицо, а под его руками разгорался зловещий огонь. Маг явно собирался ударить незнакомцу в спину, но я все-таки успела первой. Бездумно вскинула руку, и с моей ладони сорвалась ярко-синяя молния.

Она угодила в руку мага за секунду до того, как с нее сорвался огненный шар. Сбила его с цели, и магический заряд улетел куда-то вбок. Врезался в стену, и сразу же в разные стороны из того места полился огонь.

Смертельное заклинание, промелькнуло у меня в голове. Попади оно в человека, тому было бы несдобровать. Впрочем, на гнев обернувшегося ко мне мага нарываться я не собиралась. Подхватила девочку на руки и, подивившись тому, насколько она оказалась легкой, кинулась с ней к дверям.

И вовремя. Со второго этажа на нас рухнули пылающие перила, но мы все-таки успели… Проскочили, и я толкнула дверь плечом, вываливаясь с малышкой наружу, в темноту звездной ночи, готовая к тому, что во дворе тоже будут враги.

Но снаружи никого не оказалось.

Вернее, врагов я так и не обнаружила. Увидела лишь труп здоровенного воина, лежавшего ничком у черного входа с мечом в руках. Подумала отстраненно, что это, скорее всего, тот, кто охранял постоялый двор снаружи.

Еще заметила стоявшего чуть в стороне перепуганного мужчину средних лет в длинной сорочке и ночном колпаке. Оружия у него не было. Переминаясь босыми ногами, он кричал, чтобы все убирались, потому что крыша вот-вот рухнет.

Все рухнет к демонам!..

В ответ лишь испуганно заржали лошади – похоже, на конюшне, которую отсюда не было видно. Но оттуда тоже несся звон оружия.

Еще какая-то женщина стояла с полным ведром в руках, и огонь кидал отблески на ее растерянное лицо. Это не поможет, хотела сказать ей. Постоялый двор уже ничем не спасти. И если кто-то из тех, кто ведет внутри бой, не собирался отправиться к Праотцам, они должны покинуть его как можно скорее.

Но я ничего ей не сказала. Вместо этого кинулась прочь, подальше от пылающего, словно стог сена, здания и того мага, который пытался меня погубить и чьи планы я нарушила.

Бежала, унося за собой всхлипывающую девочку. Спешила поскорее убраться из мира сошедшихся в смертельной схватке мужчин.

Глава 2

Я тащила девочку прочь от пылающего постоялого двора. Сперва вниз по холму, затем мы стали подниматься на склон следующего. Бежала изо всех сил, потому что боялась, что тот маг все-таки вырвется из огненного плена и придет за мной. Явится по моим следам, чтобы мне отомстить, и из-за этого может пострадать ребенок.

Или что снова попытаются похитить девочку – не зря же тот здоровенный бугай нес ее на плече?!

Поэтому я тоже ее несла. Тащила, стараясь отбежать как можно дальше от опасного места. Затем, окончательно выдохшись, чувствуя, что мне не хватает дыхания, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди, поставила девочку на ноги.

К удивлению, она вполне резво пошла сама. Затем побежала, и уже очень скоро именно она вела меня за собой, а я отставала, проваливаясь в кроличьи норы или же цеплялась подолом за колючие кусты, слыша противный треск разрываемой материи

Наконец, я все-таки решилась и зажгла магический светлячок – мы отбежали уже порядком, и никто нас не преследовал, – и дело пошло значительно быстрее.

Только вот… Куда мы так спешим?

– Туда! – девочка уверенно повела меня за собой на следующий холм, на котором, как оказалось, уже толпился народ.

Стояли человек пятнадцать, держали в руках факела. Переговаривались, но приближаться к горящему постоялому двору не спешили.

И я сразу же подумала, что это местные. Да-да, как раз из той самой деревушки, чьи темные очертания показались, стоило нам начать взбираться на холм. Небольшой сонный поселок – около двадцати домов – лежал, подсвеченный серебристым лунным светом, тогда как его обитатели толпились здесь.

Стояли и ждали, чем все закончится. Лаяли собаки, но отдаляться от толпы не спешили, тоже трусили.

– Погоди немного, мне нужно отдышаться, – соврала я девочке, не решаясь подойти к толпе.

Притормозила, потому что не знала, чего мне ожидать от местных. Примут ли они нас или же прогонят, заявив, чтобы возвращались туда, откуда пришли? Или, быть может, я тоже местная, как раз из этой самой деревушки, и они меня узнают, а я обрету свой дом и семью?..

Это было бы очень кстати, потому что в огне на постоялом дворе оборвались все мои связи с прошлым. Письмо погибло, а я так и не успела его прочесть. Возможно, там были мои вещи – у меня ведь должны быть какие-то вещи?! – и они тоже пропали безвозвратно. К тому же я не знала, выжил ли тот темноволосый незнакомец или нет, а ведь он тоже… Уверена, он тоже как-то был связан с загадкой моего прошлого!

Тут нас заметили.

– Агнешка, вот ты где! – выйдя из толпы, с явным облегчением выдохнул седовласый старик. На миг мне показалось, что он обращался ко мне, но затем я вспомнила, что меня, вообще-то, зовут Рисаль. – Вот же дурота-то мелкая! – добавил дед и поспешил к нам, опираясь на посох.

Девочка, оставив меня, кинулась к нему. А я подумала – ну надо же! Выходит, вытащенный из горящего трактира ребенок был из местных!..

Встретились, обнялись. Затем старик отстранил девочку и оглядел ее с ног до головы, после чего снова прижал к себе. К ним подошли остальные, столпились, разглядывая малышку, спрашивая у нее, что и как, при этом недоуменно косясь в мою сторону.

– Спасибо, что уберегла! – заявил мне старик, когда девочка сбивчиво рассказала, что именно я вытащила ее из огня и не позволила страшным дядькам куда-то ее утащить. Затем снова взглянул на девочку: – Ох, но не к добру я тебя отдал, не к добру! Видишь, Агнешка, как все вышло! Не успела ты уехать, а уже чуть не сгорела!

– Дедушка Конрат, дедушка Конрат! – захныкала девочка, обнимая старика. – Я не хотела… Я не виновата!

– Как же мне уберечь тебя? – вздохнул он. – Нигде тебе нет покою!

Местные снова принялись переговариваться, но все же пришли к выводу, что пожар и бой на постоялом дворе не имели к девочке никакого отношения. Это проблемы столичных, пусть они сами в них разбираются. Жаль только, что в огне сгинул трактир… И еще будет жаль, если в огне сгинет герцог Аранский… Тогда всему краю несдобровать.

– Герцог? – переспросила я растерянно, но меня никто не услышал.

Говорили, перебивая друг друга, но затем внезапно замолчали. Потому что раздался звонкий, уверенный голос девочки.

– Она меня убережет! – Агнешка вырвалась из хватки своего деда. – Она спасет! – и протянула руку, указывая в мою сторону.

И голос, и лицо девочки снова изменились.

– А она-то кто такая? – нахмурившись, спросил дед Конрат у своей внучки.

Местные мужики тоже дожидались ответа, взяв нас в кольцо. Но Агнесс молчала, поэтому отвечать пришлось мне.

– Не знаю, что вам и сказать, – призналась им. – Я потеряла память в огне. Все забыла… Может, кто-нибудь из вас меня знает?

Они снова загудели, обсуждая сказанное. Вспоминали, что так уже у кого-то было. В пьяной драке в соседней деревне Вагнар-кузнец получил лопатой по голове, после чего потерял память.

Затем повернулись ко мне, стали разглядывать, но… так и не узнали. Никто из собравшихся здесь обитателей Малых Дубцов – той самой деревни за холмом – не встречал меня раньше. Вскоре подошел народ из Збидушек, деревушки по другую сторону от Королевского Тракта, но и они меня в глаза не видели.

Не местная я, сказали мне. И нет, не работаю я на постоялом дворе у Олафа – уж кого-кого, а его кухарок и горничных здесь все знают, потому что они как раз из этих двух деревень. Так что нет, не помогут они мне!

А потом мы стояли и смотрели, как догорал постоялый двор, выстроенный возле Королевского Тракта между деревушек Малые Дубцы и Збидушки. И полыхал он жарко, сильно… Внезапно я почувствовала ободряющее прикосновение Агнесс.

– Все будет хорошо, – неожиданно заявила девочка. – Вот увидишь!

И я, вынырнув из задумчивости, кивнула, хотя нисколько в этом не была уверена. Впрочем, это не помешало мне оглядываться и прислушиваться к разговорам, и очень скоро я успела кое-что для себя прояснить.

Во-первых, на дворе стояла поздняя весна, но в этом году потеплело рано, так что нам не стоило опасаться промерзнуть на холодном ветру. А еще мое платье порядком пострадало. Подол прожжен в нескольких местах, низ разорван в клочья – то ли от «приключений» на постоялом дворе, то ли во время нашего с Агнесс забега по ночным холмам. Зато обувь – вполне добротные сапоги – в целости и сохранности.

К тому же на правой руке я обнаружила странный темный браслет – гладкий, без застежки, – который, как бы я его ни крутила, так и не смогла ни снять, ни расцепить.

Вот и все… Все, что у меня было!

Нет же, не все! Судя по всему, я умела обращаться с магией и, скорее всего, довольно-таки неплохо. Потому что даже зажженный мною магический светлячок вызвал вздох удивления у местных и возглас:

– Магичка-а-а…

К тому же, пока мы дожидались вестей – к постоялому двору все же отправилась пара мужиков, – я принялась осторожно расспрашивать деда Конрата, оказавшегося старостой Малых Дубцов, что да как. Оказалось, из огня я вытащила маленькую сироту Агнесс Новак, а отведя удар мага, спасла жизнь самому Нортону Вестегарду, герцогу Аранскому, пожаловавшему в Малые Дубцы с особой оказией.

Причем дело его оказалось настолько деликатным, что путешествовал он, сопровождаемый лишь шестью своими людьми. О его приезде знал только староста, но потом слухи расползлись по Малым Дубцам и Збидушкам.

И герцогова оказия вылилась в то, что он забрал Агнесс из дома деда Конрата. С его согласия, конечно же. И случилось это на ночь глядя. Гостеприимный староста предложил столь высокому госту остаться у него, но герцог отказался и девочку до утра не оставил, предпочтя его дом ночлегу на постоялом дворе за пределами Малых Дубцов.

Именно там на него напали. Враги, которых у герцога, по мнению местных, предостаточно. Как же иначе?! Ведь у Нортона Вестегарда денег куры не клюют, а земельные владения чуть ли не самые обширные во всем королевстве.

Поэтому у него обязательно должны быть враги.

– Те, кто на него напал, пытались похитить девочку, – сказала я деду Конрату, когда мы шли к сонной деревеньке, на что староста лишь неопределенно развел руками.

До этого он предложил мне заночевать в его доме, и я с радостью согласилась, потому что идти мне было некуда. Тревога постепенно отступала – по крайней мере, этой ночью у меня будет кров над головой, а завтра я уже решу, что делать дальше.

К тому времени уже вернулись «лазутчики», сообщив, что герцог – слава Богам! – выжил и даже не пострадал, как и большая часть его людей. Но он зол, как сто демонов, так что под горячую руку ему лучше не попадаться. Правда, он был рад узнать, что с Агнесс все в полном порядке.

– Ничего не понимаю, – заявила я старосте, когда мы подходили к деревне. – Почему герцог Аранский решил забрать Агнесс, если она ваша внучка?

И если она его внучка, то как она может быть сиротой?!

– Потому что это мой папа, – важным голосом произнесла Агнесс. – Но он в это еще не верит. Поэтому он отвезет меня в город и покажет магам. А они ему скажут, что я его дочь.

Затем мы снова шли молча. Я хотела расспросить у Конрата, как так получилось, что незаконнорожденная дочь герцога – причем он сомневался в их родстве! – жила в этой деревеньке. Но так и не решилась – уж больно деликатным был вопрос.

К тому же впереди показалась темная улица с кривоватыми заборами, и очень скоро Агнесс распахнула перед нами калитку, за которой где-то в глубине притаился выкрашенный побелкой дом. Из калитки почти сразу же вывалился старый, седой пес. Забрехал радостно, пытаясь лизнуть девочку в лицо.

– Все, Бугай, все! – засмеялась Агнесс. – Фу, ну ты же грязный!.. Иди на место!

Затолкала собаку назад, за забор. Затем, все так же прижимая к себе куклу, подбежала ко мне и взяла за руку.

– Пойдем, – потянула за собой. А потом заявила: – Когда он узнает, что я его дочь, он заберет меня в свой замок! У него огромный замок, настоящий дворец, а я буду в нем настоящей принцессой!..

«А что, если он не узнает? Или же ему скажут, что она не его дочь? Что тогда будет с девочкой?» – хотела спросить я у старосты, но… опять же не спросила.

И очень обрадовалась, что промолчала, потому что, не успели мы войти в калитку, как возле крыльца возник тот самый мужчина, на которого я пялилась в полумраке комнаты, а потом спасла от гибели.

Нортон Вестегард, герцог Аранский.

Вынырнул из темноты и подошел к нам, а я подумала, что он, наверное, слышал часть разговора и слова Агнесс.

– Милорд… – выдавила из себя, надеясь, что сейчас многое прояснится.

Этой встречи я подсознательно боялась, но в то же время очень ее ждала.

Уставилась на него во все глаза. Впрочем, на этот раз герцог уже был одет. Где-то раздобыл штаны, сапоги, темную тунику и перевязь для двух своих мечей. Взглянул недобро на засобиравшегося было гавкнуть Бугая, и пес сразу же осознал свою ошибку.

Поджав хвост, убрался куда-то в темноту.

Затем герцог бесцеремонно взял девочку за плечи и осмотрел с ног до головы, что она снесла вполне покорно. Мне показалось, Агнесс его боится. Впрочем, в присутствии Нортона Вестегарда мне тоже было не по себе. Еще в той комнате я почувствовала идущие от него – спящего! – вполне осязаемые вибрации силы и власти. Теперь же, видя его бодрствующим, я поняла, что нисколько не ошиблась.

Он привык повелевать. И еще к тому, чтобы ему беспрекословно подчинялись.

Тут Нортон Вестегард перестал разглядывать девочку и повернулся к мне.

– Кто ты такая? – спросил у меня все так же бесцеремонно.

И внутри что-то оборвалось, потому что он… Он меня не узнал! Вернее, он меня не знал, так что напрасно я надеялась, что герцог Аранский прольет свет на мое появление в своей комнате.

Расскажет, кто я такая и откуда взялась.

– Мне сказали, ты спасла девочку, – добавил он. – И еще, что ты хорошая магичка.

На это я нервно пожала плечами. Сперва на его «кто такая», а потом и на «хорошую магичку». Ответа на первый вопрос я не знала, но раз уж выжила и вытащила Агнесс, то, наверное, магичка я все-таки неплохая.

– В меня попало заклинание, милорд! – сказала ему, решив, что не стоит выкладывать все подробности. – Я ударилась головой об стену, и с тех пор у меня возникли некоторые… гм… проблемы с памятью. Из-за них не могу дать ответ ни на один из ваших вопросов.

Спокойно выдержала еще один давящий взгляд.

– Значит, потеряла память? – переспросил он. – Хорошо, разберемся с тобой позже. Присмотри за ними, – приказал старосте. – Мне нужно со всем закончить.

Развернулся и ушел куда-то в темноту. Наверное, что-то там заканчивать ко все еще полыхающему вдали зданию постоялого дома. Отсюда, из-за холма, его не было видно, но небо расцвечивали зарницы, словно у нас случился рассвет не по расписанию.

Он ушел, а я осталась. Стояла и смотрела ему вслед.

– Пойдем-ка в дом! – очнувшись, засуетился старик. Затем неожиданно добавил: – Главное, что животинка не пострадала… Говорят, успели всех лошадей вывести. А вот людишки полегли… Полегли-то людишки! Да и у старого Олафа таверна сгорела, – усмехнулся в бороду, – что бабам только в радость. Дома мужья пить станут, все деньги целее.

– Люди, которые погибли… Кто они? – спросила у него. – Вы их знаете?

Но он не знал.

– Из сопровождения герцога, говорят, полегло то ли двое, то ли трое. Остальные тоже не деревенские. Поди их разбери, откуда они взялись и что там у этих столичных произошло!

– На герцога напали, – отозвалась я глухо. – Но мне показалось, что те люди хотели похитить Агнесс.

Но староста лишь пожал плечами.

– Поди их разбери, этих столичных! – вновь повторил он, после чего гостеприимно распахнул передо мной калитку, и я увидела дорожку, ведущую к дому.

***

Герцог Аранский явился где-то через час, когда я уже допивала вторую кружку травяного чая, сидя за столом в большой комнате возле все еще теплой печи.

Правда, перед этим жена старосты увела Агнешку спать, заявив мужу, что это была плохая идея – отдавать герцогу девочку. Не следовало этого делать, они бы сами ее воспитали. И не стоило отсылать то письмо…

– Надо было, надо! – отозвался староста ворчливо. – А что, если он ее отец? Лучше уж такой, чем вообще никакого. Да и не защитим мы ее с тобой, мать! Ты же помнишь, как все было?.. Вот и магичка сказала, что за нашей Агнесс приходили!

Все еще недовольно бормоча, пышная жена старосты – звали ее Лисания – исчезла в дверном проеме, а мы остались.

– Я давно понял, что ей здесь оставаться опасно, – покачал головой дед Конрат. – Как только Дар у Агнешки прорезался, стало ясно, что ей здесь не жить. Потому что глупая она… Маленькая еще, не умеет держать язык за зубами!

– А что у нее за Дар? – поинтересовалась я, хотя и так уже догадалась.

– Будущее она видит, – вздохнул староста. – Сказать может, что и как, и всегда правду говорит. А люди-то… Люди размечтались! Идут к ней за радостью, а получают что получают. Девки знать хотят, когда они замуж выйдут, а эта дурота малолетняя выдает им все как есть! Говорит, помрешь ты через год, какой уж тут замуж! И людям это не нравится… – он вздохнул. – А бывает, и очень не нравится. – Затем перевел разговор на другое: – Ты ешь, деточка, ешь! – Меня ждал наскоро собранный стол. – И чайку попей! Может, вспомнишь что…

Я ела – оказалось, жутко проголодалась. Затем пила травяной чай из большой глиняной кружки, но вспомнить так ничего и не удалось. Даже выпрошенное у хозяйки зеркало не помогло. Из него на меня посмотрело строгое девичье лицо. У незнакомки оказались золотистые волосы до пояса, заплетенные в растрепавшуюся косу, темные брови вразлет и серые, тревожные глаза.

И это нисколько не вернуло мне память.

Явившийся в дом старосты герцог Аранский тоже не помог, хотя и постарался. Правда, сперва он уселся за стол. Отказываться от еды не стал, но на предложение деда Конрата «выпить по маленькой» покачал головой. Я же прихлебывала сладкий чай и, украдкой поглядывая на тренированное мужское тело, скрываемое простой туникой, думала о том, что видела его и без нее.

– Итак, кто ты такая? – спросил у меня Нортон Вестегард.

Я пожала плечами.

– Говорю же вам, милорд, что не знаю! За время вашего отсутствия, к сожалению, ничего не изменилось в лучшую сторону.

Посмотрев на меня еще немного, он произнес:

– Выходит, я тебе обязан не только спасением Агнесс, но и своей жизнью.

На это я снова пожала плечами. Судя по всему, Нортон Вестегард времени не терял, раз уж успел выяснить, что и как.

– Расскажи, как ты потеряла память, – попросил он, взяв из рук старосты тарелку.

Ел просто, без жеманства, которое, по моему мнению, могло быть присуще герцогам. Орудовал ложкой, не забыв перед этим поблагодарить хозяйку.

– Я помню группу мужчин, – сказала ему. – Их было около десяти. Они вошли через заднюю дверь. Завидев меня, один из них сразу же ударил по мне заклинанием. Сказал, что им не нужны лишние свидетели. Я приложилась головой об стену и все забыла.

О том, что я очнулась в его комнате, рассказывать не стала. Зачем, если он все равно меня не знает?

– Что было до того, как они вошли?

Покачала головой.

– Ничего не помню.

Но герцог не спешил мне верить.

– Довольно любопытно, – заявил сухо. Отодвинул пустую тарелку и поднялся на ноги, но исключительно для того, чтобы пересесть на соседний от меня стул. – Позволь-ка мне взглянуть, что с тобой произошло.

– Но как? – растерялась я. – Как вы посмотрите?!

Я впервые увидела его так близко. Подумала отстраненно, что у него удивительно красивое, мужественное лицо. А еще у него оказались синие глаза, а вовсе не черные, как мне показалось раньше.

– У нас в роду всегда были неплохие маги. Лет так до двадцати трех мне тоже забивали голову магическими науками, так что я могу попробовать тебе помочь.

Внезапно я почувствовала идущие от него вибрации и поняла: нет, не врет! Он тоже был магом, и его Дар был довольно силен.

– А потом? – спросила у него. – Что было потом, после двадцати трех лет?

– Потом началась война с Убрией, – пожал он плечами, – и мне стало не до наук.

– Вся Марсия знает, – тут же вклинился в разговор староста, – что именно герцог Аранский отстоял Лорские Высоты! Столько народу полегло, но он и его люди не пустили к нам убрийских демонов.

Нортон Вестегард едва заметно поморщился, и старик понятливо закрыл рот.

– А эта самая война… – растерялась я. – Она до сих пор идет?!

– Этого ты тоже не помнишь? – герцог уставился мне в глаза. – Война закончилась шесть лет назад. – Впрочем, больше ничего рассказывать не стал. – Я попробую обратиться к ментальной магии, – заявил вместо этого.

И я заморгала, подсознательно пытаясь избежать его пытливого взгляда.

– Посмотри на меня, – приказал Нортон Вестегард. – Не отворачивайся, я не причиню тебе вреда. Расслабься!

На это я лишь мысленно усмехнулась. Как тут расслабиться, если больше всего на свете мне хотелось отвести глаза? Его взгляд сверлил, к тому же он взял меня за руку – наверное, чтобы не сбежала! – и я почувствовала уверенное тепло, идущее от чужой ладони.

– Ну же, смелее! Тебе нечего бояться, – подбодрил меня герцог Аранский.

На это я хотела сказать, что нисколько ему не верю, но все же промолчала. Затем, вздохнув, перестала отводить взгляд, хотя мне казалось, что он обязательно залезет мне в голову и увидит, как я стояла в его комнате и пялилась на него, спящего. И это Нортону Вестегарду нисколько не понравится – раз уж он меня не помнит!..

От этой мысли снова захотелось закрыться. Вот так, поставить магический блок, похожий на защиту, стоявшую на двери его комнаты. Рука послушно взлетела вверх, а заклинание, угодливо явившееся из чертогов памяти, чуть было не сорвалось с моих губ.

Но я все-таки сдержалась. Решила, что не стану ничего от него скрывать, если у меня есть надежда на то, что он сможет мне помочь. Лучше уж так, чем плутать во тьме.

…Его пронзительный взгляд, казалось, проникал сквозь черепную коробку, и очень скоро я ощутила чужое холодное присутствие в своей голове. Но слишком долго ковыряться в моих мозгах герцог не стал. Через пару-тройку минут, пожав плечами, заявил, что он вынужден признать… Вернее, признаться мне в том, что он никогда не был слишком хорош в ментальной магии, поэтому в моем случае бессилен.

То, что творится в моей голове, оказалось куда сложнее фехтования, а эта наука поддавалась ему значительно лучше магических.

– Потому что герцог Аранский – лучший фехтовальщик в Марсии, – тут же поддакнул староста. – Всем это доподлинно известно!

Но это не решало вопрос, кто я такая и откуда взялась на постоялом дворе.

– Быть может, одна из гостей? – принялся гадать дед Конрат. – Но точно не из местных, в нашей округе таких видных девиц отродясь не водилось. Слишком худая для деревенских, да и руки непривычны к тяжелой работе… Куда ей ведра таскать или за коровами ходить?! – На это он осуждающе покачал головой. – Говор тоже не наш, и ложку держит не по-нашенски. Думаю, городская она… Еще и образованная, поди!

И я не поняла, было ли это ругательством или одобрением.

– С владельцем таверны я поговорил, – заявил мне Нортон Вестегард. – Кроме нас постояльцев этой ночью больше не было. Лошадей лишних тоже нет. Только наши и те, на которых прибыли враги. Выходит, ты была вместе с ними? – и его взгляд посуровел.

Если он думал, что каверзный вопрос поможет мне вспомнить, то он ошибался.

– Вряд ли! – покачала я головой. – Говорю же вам, они пришли через черный ход и попытались меня убить, так что определенно я была не с ними. К тому же я спасла вашу жизнь. Но если хотите, вы можете просмотреть мои последние воспоминания. Надеюсь, уровень вашего владения ментальной магией это позволяет…

Он поморщился, и я поняла, что не позволяет. Впрочем, я уже продолжала:

– Особенно обратите внимание на такой момент – когда меня, связанную заклинанием, бросили умирать в огне, они заявили, что им не нужны лишние свидетели. И, поверьте, милорд, я горю желанием не меньше вашего… – на это он вскинул темную бровь, и я все-таки смутилась. Но все же добавила упрямо: – Я горю желанием разобраться, кто я такая!

Внезапно скрипнула дверь, и из соседней комнаты появилась Агнесс. В новой сорочке до пят, но все так же прижимая к груди свою куклу. Остановилась перед нашим столом, переступая босыми ногами по домотканому половику.

– И чего ты встала?! – тут же накинулась на нее жена старосты. Оказалось, Лисания сидела в углу за печью и внимательно прислушивалась к нашему разговору. То-то будет о чем посудачить завтра деревенским кумушкам!.. – Сейчас же иди в кровать!

Но Агнесс не обратила на нее внимания. Смотрела на нас, и взгляд у нее был странным. Похожим на тот, в горящей таверне, когда она заявила, что я должна спасти жизнь герцогу.

– Она твоя невеста! – неожиданно произнесла девочка. Вытянула руку, указывая на меня. – Твоя невеста!..

После этого заморгала и уставилась на нас недоуменно, словно с нее разом спало наваждение. Зевнув, уткнулась головой в передник подошедшей к ней Лисании, после чего покорно побрела за ней назад, в комнату.

– Ну вот опять… Опять двадцать пять! – хмыкнул дед Конрат. Затем удивленно покосился на меня и на Нортона Вестегарда. Еще раз хмыкнул, но на этот раз уже недоуменно. – А ведь всегда правду говорила, а тут ошиблась…

Потому что, судя по взгляду герцога, свою невесту во мне он признавать не спешил. Вернее, сказанное показалось ему настолько бредовым, что он попросту решил не обращать на него внимания.

– Дар у нее сильный, будущее она видит… – забормотал староста, словно пытался оправдать свою Агнесс. – А люди как прознали, так стали со всего королевства съезжаться. Ждали, когда Агнешка им правду скажет. И ведь она всегда говорила… Все говорила – и у кого дети родятся, и кто замуж выйдет, и у кого муж сопьется, а кого смерть ждет… Ни разу не ошиблась! А тут промахнулась…

Дед Конрат покачал головой, а я отвела глаза. Потому что сидевший передо мной мужчина не мог стать моим женихом. Он – герой войны и фактический правитель герцогства Аранского, тогда как я… Я – никто, у меня даже памяти нет! И все мое приданое – это платье с прожженным подолом, темный браслет на руке, имя Рисаль и непонятный мне Бажен.

– Ложись спать! – поморщившись, приказал мне герой войны. – Конрат, найди магичке нормальную одежду и устрой поудобнее. Я оставлю стражу возле твоего дома. – Поднявшись, он кинул на стол несколько золотых монет, из-за чего борода у старейшины затряслась. – Завтра решим, что с тобой делать, – это было уже мне.

Заявив это, Нортон Вестегард потерял ко мне какой-либо интерес. Пошел к дверям, а я посмотрела ему вслед.

– Меня зовут Рисаль, – сказала я его спине. – Это мое имя!

Но герцог либо меня не услышал, либо ему было совершенно все равно.

Глава 3

В Бажен мы выехали утром.

Уж и не знаю, где ночевал Нортон Вестегард, но в дом старосты он явился выбритый, в чистой темной одежде, и пахло от него чем-то таким, из-за чего мое сердце екнуло, а потом застучало с удвоенной силой.

И мне это нисколько не понравилось. Потому что не должно было ничего ни екать, ни стучать – не было для этого никакой причины!

Оборвав себя – еще и обругав! – я преувеличенно вежливо поздоровалась с герцогом, не забыв ему поклониться. Вчера забыла, зато сегодня вспомнила.

Оказалось, тело мое вполне привычно к подобным экивокам, поэтому я ловко изобразила низкий реверанс, не совсем уместный во дворе дома старосты, когда вокруг огород, а из хлева тянет тяжелым свиным духом.

Судя по недоуменному взгляду Нортона Вестегарда, совсем неуместный.

И он продолжал меня рассматривать – внимательно, оценивающе, но глядел на этот раз уже немного по-другому, чем вчера. Быть может, потому что этим утром на мне была чистая белая рубаха, а поверх нее – серый домотканый сарафан, подпоясанный тонким пояском?

Чистую одежду выдала мне жена старосты, взамен испорченной в огне. Поджав губы, оглядела, как я одеваюсь, после чего достала из закромов еще и светло-голубую ленту в косу. Зато обувь мне не понадобилась. Добротные сапожки из тонкой кожи не пострадали, но Лисания все же отыскала для меня сандалии, заявив, что на дворе почти лето и очень скоро мне будет слишком жарко ходить в своей обуви.

Заботилась обо мне, словно я ее старшая, никчемная дочь. И все потому, что я подскочила ни свет, ни заря и сразу же принялась помогать ей по хозяйству. Правда, выходило у меня так себе, так что очень скоро Лисания заявила, что толку от меня как с гуся вода.

Но я очень старалась.

Разожгла печь магией – и дрова вспыхнули сильно, жарко. Но заслонку открыть забыла – поди пойми, где еще заслонка в деревенских печах? – и кухня очень быстро наполнилась удушливым дымом. Лезущее из кадушки тесто вызвало у меня приступ недоумения, поэтому печь хлеб хозяйка мне не позволила. Зато воду из колодца я натаскала почти без приключений. Правда, крутила железную рукоять слишком ретиво, поэтому первое ведро все же пролила.

На себя.

Тут поднялась Агнешка и стала мне подсказывать. Вместе с ней мы покормили кур и наполнили корыта свиньям. Затем я долго смотрела, как Лисания доила коров. Разглядывала ее ловкие руки, понимая, что вряд ли когда-либо делала подобное. Дед Конрат прав – не деревенская я!..

Наконец, закончив с утренними делами, я устало откинулась на стуле в доме старосты, а Агнешка уселась рядом. Пристроила на коленях свою куклу и принялась рассказывать.

О том, что ее мама умерла еще в начале весны и дед Конрат забрал ее к себе. Отца своего она никогда не знала, жили они вдвоем с мамой в маленьком доме на отшибе деревни. У них были корова, серый кот, который потом сбежал, а еще смешные куры, и в ее обязанности входило их кормить и смотреть, чтобы они не поклевали то, что росло в огороде. Мама лечила людей и скот.

– А потом пришли люди из другой деревни и сказали, что она ведьма, хотя мамочка была хорошая и всем помогала. Но они ее побили, – девочка всхлипнула. – Очень сильно, поэтому мама заболела. Тогда меня забрал к себе священник… Учил буквам, но мне у него не понравилось. Буквы понравились, а жить у него было плохо.

– Почему, Агнесс? – спросила у нее, до этого сказав, что мне очень и очень жаль, что так случилось с ее мамой.

– Он запрещал говорить людям вещи, которые я вижу, – отозвалась девочка, и я поняла, что речь шла о ее магическом Даре. – Сказал, что Боги против этого. Это большой грех, и я попаду в ад. Потом мама умерла, и дед Конрат забрал меня к себе.

Какое-то время она возилась со своей куклой, а я размышляла над ее словами.

– Как оказалось, что твой отец… гм… герцог Аранский?

– Не знаю, – покачала Агнесс головой. – Но как я только увидела, сразу же поняла, что это мой папа.

– И ты ему об этом сказала?

Она кивнула.

– Как это происходит? Как ты видишь будущее?

Агнесс этого не знала.

– Я просто его вижу. И мне нужно обязательно сказать, потому что оно жжется во рту, словно я наелась крапивы. Хотя дед Конрат тоже говорит, что это плохо. Говорит, что нужно держать язык за зубами, а то люди будут злиться. Но у меня не получается. – Вздохнув, Агнесс показала мне свою куклу: – Платье у Люси совсем испачкалось… Мне ее мама подарила. А ты сошьешь ей новое?

И я, вспомнив свои страдания над кадушкой с тестом и у колодца, украдкой вздохнула:

– Давай-ка для начала мы попробуем его постирать, – заявила ей, не совсем уверенная, что умею шить. – Дашь мне свою Люси? Я хочу на нее посмотреть. Может, что-то можно сделать с помощью магии.

Девочка протянула мне куклу, и я уставилась на тряпичное лицо и глазки-пуговички. Уж что-что, а постирать платьишко из обрезков сатина я была вполне способна, как и вывести с кукольного лица некрасивые черные разводы.

Потом пришел герцог, а за ним притопал и дед Конрат, где-то пропадавший с самого утра, и я удивилась, каким старым и уставшим выглядел староста – словно мысль об очередном расставании с Агнесс лишила его покоя.

Нашли они нас во дворе, где мы возились с собакой. Затем Нортон Вестегард посмотрел на мой нелепый поклон, после чего кивнул на испуганное приветствие Агнешки. Заявил, что забирает нас с собой – ее и меня – и мы вместе отправляемся в Бажен. Там есть квалифицированные Высшие Маги, которые могут справиться с моей амнезией.

И мое сердце застучало как сумасшедшее.

Потому что все утро я думала о своем будущем. Старая Лисания сказала мне, что я не так уж и безнадежна, и если мне некуда идти, то я могу оставаться в их доме. И я размышляла, уж не воспользоваться ли мне столь великодушным предложением. Научиться доить коров и печь хлеб, а потом, со временем, отправиться на поиски Бажена, где, уверена, находилась разгадка моей амнезии.

А тут, выходило, герцог сам решил забирать меня с собой в тот самый Бажен!

И это были отличные новости.

– Я все равно собирался показать Агнесс магам, чтобы они подтвердили наше родство, – пояснил он. – Уверен, ты уже в курсе происходящего. – Усмехнулся, не спуская с меня взгляда, и я окончательно убедилась, что глаза у него синие, яркие. – Покажу заодно и тебя. Кстати, ты умеешь ездить верхом? Потому что женского седла для тебя раздобыть мне не удалось.

На это я неопределенно пожала плечами. Кто же меня знает!

– А… Огромное спасибо! – сказала ему, почувствовав столь сильный прилив благодарности, что оно чуть было не выплеснулось наружу со слезами. – Ничего страшного… Даже если и не умею, то я обязательно разберусь! – Затем все же не удержалась и задала тревожащий меня вопрос: – Те, кто вчера нападал на постоялый двор… Удалось ли что-нибудь о них выяснить?

– Только то, что те из них, кто не успел сбежать, мертвы, – пожал он плечами. – Так что никого уже не допросить. Но я обязательно их найду, потому что вчера погибли двое из моих людей. – В его голосе прозвучала сталь. – Похоже, мои враги потеряли всяческий страх.

– Мне показалось, они хотели похитить девочку, – начала я, но герцог моим предположением не заинтересовался. Холодно заявил, что Агнесс к делу не относится, потому что он в курсе, откуда растут ноги у этого нападения.

– Но я видела, как ее тащил здоровяк в черном! – упрямо заявила я. – Или же вы, милорд, думаете, что он проявил благородство и решил вынести ребенка из огня?!

На это Нортон Вестегард все же нахмурился. Посмотрел на Агнесс, а я отстраненно подумала, что глаза у девочки такого же цвета, как и у него, да и внешняя их схожесть бросалась в глаза, – после чего приказал нам собираться. Отсюда до Бажена около пяти часов пути, и он хотел бы добраться до города засветло.

И мы послушно отправились собираться, тогда как герцог и четверо его людей остались дожидаться во дворе.

Выехали мы довольно скоро.

Агнесс была в стареньком платье, с собранным наспех саквояжиком – оказалось, вещи ей искали по всей деревне, потому что почти вся ее одежда сгорела в пожаре. Путь до города девочке предстояло проделать на лошади с тем самым бородачом, который вчера вечером заявил мне, что нуждается… гм… в определенного рода услугах.

Теперь же он делал вид, что именно у него случилась амнезия.

Звали бородача Симон Вангер, и, кстати, у него оказалась вполне приятная улыбка. Особенно, когда он протянул руку Агнесс, поднимая ее к себе в седло.

На миг я подумала, что она могла бы ехать вместе с Нортоном Вестегардом, но затем отказалась от этой мысли. Потому что девочку герцог не замечал и не слишком-то привечал. Иногда поглядывал в ее сторону, словно недоумевал, как в такой глуши у него мог оказаться незаконнорожденный ребенок.

Вот и я недоумевала. Разузнать ничего не удалось – старосты не было дома, а Лисания оказалась не слишком разговорчивой.

Впрочем, Агнесс не особо страдала от его невнимания. Болтала без умолку, прижимая к себе куклу, на что Симон кивал, а улыбка освещала его суровое лицо. Судя по всему, в общении с детьми дела у него обстояли куда лучше, чем у его господина.

Очень скоро все были готовы к выезду, и дело оставалось за малым. Вернее, за мной.

От щедрот хозяйки мне достались запасная сорочка, пара разноцветных лент и те самые сандалии. Все это я сложила в небольшой холщовый мешок – ура, я обзавелась собственными вещами! – который пристроили к багажу Агнесс.

После этого обнялась со стариками, растроганно поблагодарив их за доброту, и уставилась на каурую лошадь, на которой мне предстояло проделать пусть до Бажена.

Скорее всего, она принадлежала одному из убитых – то ли из людей герцога, то ли из нападавших, – но я не решилась об этом спрашивать. Потому что Нортон Вестегард наблюдал за мной с заметным интересом, дожидаясь, что будет дальше.

Впрочем, как оказалось, лошадей я не боюсь и к езде верхом вполне привычна. Потому что, когда один из его людей, молодой и длинноволосый блондин Натан Ворг, подставил мне руки, чтобы подсадить, я с легкостью взлетела в седло. Уверенно засунула ноги в стремена, взялась за поводья, тронула бока лошади, нисколько не сомневаясь, что она меня послушает.

И она подчинилась.

Ласточка – так я ее назвала – послушно переставляла ноги, и очень скоро мы выехали из Малых Дубцов, после чего под чавканье конских копыт по весенней грязи направились к видневшемуся вдали Королевскому Тракту.

Наш путь лежал на восток, туда, где над дремучими лесами поднимался диск солнца. Ехали мы в Бажен, один из крупнейших городов герцогства Аранского, откуда до замка Вестегард было еще около полусуток пути.

И Нортон Вестегард почему-то решил проделать этот путь рядом со мной. Поглядывал в мою сторону непроницаемым взглядом, иногда задавая вопросы, на которые я не знала ответов. Развлекал меня беседой и развлекался сам скучной, однообразной дорогой, когда вокруг только леса да редкие просеки, и даже деревеньки попрятались кто куда.

От него я узнала, что наше королевство называют Марсией, а столица у нас Валдор – огромный портовый город на берегу моря, и живет там около миллиона человек, что никак не укладывалось у меня в голове. Правит Марсией вот уже почти пятнадцать лет король Годон II, которого в народе называют Слабым.

– И в чем же он слаб? – растерялась я.

На это Нортон Вестегард усмехнулся, заявив, что в народе куда более популярен его старший сын Вилфред. Многие с нетерпением ждут воцарения наследного принца, потому что необдуманные поступки короля Годона, вспышки его неконтролируемого гнева, а затем долгие месяцы апатии и безразличия к государственным делам успели порядком навредить стране.

Вернее, подвели ее к бездне, упав в которую, Марсии уже не выкарабкаться – ее труп растащат, разорвут, как стервятники, воинственные соседи. К тому же бесхребетность короля чуть было не стоила нам проигрыша в войне с Убрией.

– Значит, войну мы все-таки выиграли?

Герцог кивнул.

– Выиграли. Но ценой огромных потерь.

Задумался надолго, а я испугалась, что ему надоело мое излишнее любопытство и сейчас он меня оставит, отправившись к своим людям. А ведь мне нравился звук его голоса, нравилось ехать с ним бок о бок, ощущая идущее от него тепло и спокойствие. Рядом с ним мне казалось, что я больше не одна в огромном мире, о котором ничего не знала.

Но он все-таки остался, поэтому через какое-то время решилась на еще один личный вопрос.

– Агнесс… Выходит, она дитя войны? – спросила у него осторожно, понимая, что и на этот вопрос герцог Аранский вполне может не ответить.

Но мне хотелось прояснить ситуацию и узнать, как он себя поведет, если маги в Бажене не подтвердят, что она его дочь.

Потому что перед самым выездом дед Конрат сказал мне, что Агнесс возвращаться в Малые Дубцы опасно. По округе упорно ходили слухи, что она такая же ведьма, как и ее мать, и приносит одни несчастья. До этого уже были случаи, когда девочке пытались навредить напуганные и разочарованные ее предсказаниями, и он боялся, что не сможет ее защитить.

Поэтому я решила, что если герцог бросит ребенка, узнав, что она не его дочь, то я ее заберу, и мы останемся с ней в Бажене. Уж и не знаю, как, но, уверена, мы не пропадем.

Однако Нортон Вестегард был вполне настроен на разговор. Кинул взгляд на Симона, одной рукой поддерживавшего задремавшую малышку, затем пожал плечами.

– На той войне мы потеряли слишком много людей. Мне было двадцать три, когда я отправился на поле боя. Мало что умел, но те, над кем меня поставили командовать, могли еще меньше. Но мы очень старались. Защищали свою страну, слушая приказы короля, пытаясь при этом не умереть слишком быстро. А еще и отнять у Убрии то, что она давно уже считала своими землями.

– Выходит, именно из-за этого мы и воевали? Из-за того, что Убрия считала своим?

Кивнул.

– Войну развязали из-за спорных территорий вокруг Глодара, последнюю сотню лет находившихся под контролем Убрии. Люди там наполовину наши, из Марсии, наполовину убрийцы, но давно уже перемешались. И магия у них странная, Темная…

– То есть все-таки из-за их магии?

– Нет, не из-за магии, – покачал он головой. – Не она стала причиной никому не нужной войны. С королем случился один из затяжных приступов, в очередной раз лишивших его разума. Иногда ему слышатся голоса, и во время этого приступа он решил, что с ним говорят Боги. Именно Они и повелели ему отнять Глодар у Убрии, – голос Нортона Вестегарда прозвучал саркастически. – К тому же король решил лично повести нас в бой. Мы отправились штурмовать неприступный Глодар, хотя основная часть армии еще не успела подойти. Но перед этим он казнил командиров, которые пытались его отговорить, заявляя, что тем самым он обрекает нас на верную гибель.

– Убрийцы оказались сильнее, не так ли?

Нортон Вестегард кивнул. Какое-то время мы ехали молча, затем он продолжил:

– Под неприступными стенами Глодара полегла половина нашей армии. Там же погиб мой отец. Я тоже чуть было не отправился к Праотцам, но Элиза меня вытащила.

– Она была магичкой?

– Да. Наполовину убрийка, наполовину марсийка, она работала целительницей в нашем полевом госпитале. Впрочем, мне было все равно, умеет она заглядывать на Темную сторону магии или нет. Нам, ее пациентам, было все равно, – поправил он себя. – Главное, что она поставила меня на ноги.

– И за это вы наградили ее ребенком?

Нортон Вестегард все же усмехнулся.

– Я не знаю, мой ли это ребенок, потому что за ней увивались многие, и она принимала их ухаживания. Но я любил Элизу… А потом она исчезла, и через пару дней я узнал, что король приказал казнить всех целительниц Глодара, перешедших на нашу сторону, якобы уличив в предательстве. Их повесили на воротах Глодара, который дался нам слишком дорогой ценой.

И снова установилось молчание.

– Элизы среди них не было, – наконец, продолжил он. – Я долго ее искал, но так и не нашел. Она исчезла без следа. Все эти годы я уверял себя, что она успела сбежать и вернулась в Убрию, подальше от нашего сумасшедшего короля. Но через шесть лет я получил письмо от старосты Малых Дубцов, в котором была короткая записка от Элизы. Когда с ней случилось несчастье, она все-таки мне написала. Попросила приехать и позаботиться о ее ребенке. Но в письме не шло и речи о том, что это моя дочь.

И я кивнула, начиная понимать…

– Потому, когда вы приехали в деревню…

– Элиза уже умерла. Вернее, староста решился отправить письмо только через месяц после ее смерти. Еще месяц оно провалялось в моем замке, пока не попалось мне на глаза…

– Но вы все же приехали, и Агнесс заявила, что она ваша дочь. Точно так же, как она сказала, что я – ваша невеста.

– В ее Дар я не верю, – произнес он твердо, – но в Бажене есть маги, способные установить наше родство. Вернее, подтвердить его или опровергнуть.

Я кивнула.

– Если они скажут, то это не ваша дочь, что с ней тогда будет? Староста считает, что девочке в деревне оставаться нельзя.

– Тогда я приму участие в судьбе дочери Элизы, – отозвался он уклончиво.

Затем отвернулся и стал рассматривать ельник, над кронами которого поднималось косматое рыжее солнце.

Когда оно добралось до зенита, а Агнешка давно уже проснулась и извела бородатого Симона своими разговорами, Нортон Вестегард разрешил нам спешиться. Но исключительно потому, что впереди показалась широкая лента реки, через которую была натянута канатная переправа.

Правда, паром находился на другой стороне, и я, щурясь, принялась разглядывать дремавшего на майском солнцепеке паромщика, подумав о том, что он как-то мало заинтересован прибывшими клиентами.

Впрочем, один из людей герцога – Томас Мерген – тут же отправился к деревянному помосту, и через реку разнесся его зычный голос, он кликал паромщика. Я тоже спешилась, решив размять затекшую спину и ноги. Агнесс же, подхватив юбку, кинулась к зарослям камышей возле реки, перемежавшимся огромными валунами, заявив, что ей очень надо и она давно уже терпела.

– Только далеко не уходи! – успела крикнуть ей. Затем все-таки отправилась следом, чтобы присмотреть, а за нами потопали Бастен Корне и Симон. – Я сама справлюсь, – сказала им, – не надо смущать девочку.

Впрочем, Агнешка уже возвращалась из своих кустов. Подбежала, уткнулась мне в живот головой, обхватив меня руками. Я обняла ее в ответ. Так мы и стояли, пока я внезапно не почувствовала то, что упустила вчера, – легкое, почти незаметное колебание магических потоков, похожее на дуновение теплого ветерка.

А потом девочка замерла, словно окаменела. Подняла голову, и глаза у нее стали совсем темными из-за расширившихся зрачков. Лицо тоже изменилось, повзрослело, посерьезнело.

И я подумала, что сейчас будет еще одно предсказание.

– Что? – спросила у нее шепотом, чувствуя, как мое сердце тревожно забилось. – Что-то случилось?!

– Найди меня, – произнесла она. – Найди!..

– Зачем, Агнесс? – растерялась я. Потому что она была здесь, со мной. Вернее, в моих объятиях. – Я рядом и не собираюсь тебя терять.

Впрочем, девочка тут же растерянно заморгала, так и не дав мне ответа.

Но… Если это был очередной приступ ясновидения, а Агнесс считают чуть ли не местной пророчицей, то… Неужели она стала ошибаться, как в случае со мной и Нортоном Вестегардом, когда заявила, что я – его невеста?!

Потому что вокруг все спокойно, а рядом с нами охрана – Симон и Бастен.

Был еще светловолосый Натан Ворг, улыбавшийся мне всю дорогу. Сейчас он разговаривал с герцогом, а Томас все еще пытался докричаться до апатичного паромщика. Вернее, ругал его на все лады. Причем такими словами, что у сосен из подступающего к нам леска должны были покраснеть макушки.

Но они все еще не покраснели, да и паромщик не спешил на нашу сторону, словно внезапно оглох.

Не спешил и не спешил… Но почему же он не спешил?!

– Милорд! – завопила я, внезапно поняв… – Засада!

И тут же раздался холодящий кровь свист.

Дальше действовала совсем другая я. Не та, одетая в сарафан с чужого плеча, которая неверяще застыла на поляне, прижимая к себе маленькую девочку.

Та «я» исчезла, а ей на смену пришла новая часть меня, с которой я была мало знакома. Та, которая могла действовать быстро и уверенно в опасных для жизни ситуациях.

И эта «я» ринулась вниз, увлекая, накрывая своим телом Агнесс, прижимая девочку к весенней пыльной траве, подсознательно ожидая, что в мою спину вот-вот вонзятся железные наконечники.

Потому что я знала этот свист, а затем краем глаза увидела летевшие в нашу сторону стрелы.

Впрочем, времени терять даром я не собиралась. Раскинула над нами защитное поле и принялась усиленно черпать магию, стягивая ее вокруг себя и Агнесс. Вовремя, потому что одна из стрел чиркнула по магическому кокону. Но то ли не попала, то ли моя защита смогла отвести удар.

Поэтому я добавила еще. Еще и еще магии, питая наш поле…

Наконец, подняла голову. С ужасом увидела, как одна из стрел угодила в грудь Симону – тому самому улыбчивому бородачу, который вез Агнесс. Пробила усиленную железными пластинами куртку, и возле его темной бороды торчало белое оперение ее хвоста.

Симон лежал, завалившись на бок. Хрипел от боли, но был жив. Вернее, все еще жив. Зато Бастен успел спрятаться за большим валуном, показывая, чтобы мы скорее ползли к нему.

Но как же Нортон Вестегард?!

Оказалось, герцог был не только жив, но еще и успел выхватить свои мечи, ловко отразив подлетевшие к нему стрелы. Я поразилась его умению – а что, такое тоже возможно?! Затем он кинулся к лесу, сопровождаемый Натаном и Тристаном, потому что оттуда вылетела новая партия стрел, после чего посыпал народ. Целый отряд, вооруженный кто во что горазд. У нескольких были мечи, но преимущественно они держали в руках вилы и косы.

Крестьяне, подумала я отстраненно. Но зачем?! Почему они устроили на нас засаду?

Взглянула на маленькую всхлипывающую фигурку, прижимающуюся к земле, окруженную магическим защитным полем, после чего посмотрела на Симона. Потом снова на Агнесс и… на умирающего бородача.

И вспомнила – а из воспоминаний у меня был только вчерашний и сегодняшний день, – что я все-таки магичка.

– Быстро уходите, – заявил подбежавший к нам Бастен. У него в руках был меч, и он явно собирался на подмогу к своему господину. – В воду, живо! Плывите на другой берег!

Но вместо этого я покачала головой.

– Возьми девочку, – сказала ему, потому что уже не стреляли, а до меня донеслись звуки схватки. – Спасай ее, а я… Я должна ему помочь!

Кинулась к Симону и накрыла его магическим куполом. Вспомнить я уже ничего не пыталась, понимая, что это бесполезно, вместо этого решила положиться на собственное умение. Потому что он все еще держится, но с каждым вздохом из него утекала жизнь, которая могла оборваться в любой момент.

Но я собиралась что-то сделать – не смотреть же, как он умирает?!

Принялась заливать в него магию, а затем вытащила стрелу из его груди. Кровь тут же полилась с новой силой, а Симон забулькал, захрипел… Но я уже закрывала глаза, ныряя в магические потоки, неожиданно поняв, что делала это раньше. Видела такие раны и тоже пыталась помочь. Знала, что еще могу успеть, если очень сильно постараюсь. Но если не вытащить стрелу, то все будет бесполезно.

И я очень и очень постаралась.

Когда открыла глаза, то Симон… спал у меня под руками. Бледный, словно смерть, но все еще в мире живых. Я была уверена: он здесь и останется, если нас снова не начнут убивать.

Огляделась, чувствуя, как кружится голова от резкой потери магического резерва, а зрение меня подводит. Увидела, что нападавших больше не было. Вернее, остались лишь лежавшие на земле тела – четверо, нет же, пятеро или даже больше убитых.

Еще был герцог Аранский, стоявший рядом со мной. Весь в крови – но не в своей, а в чужой. Синие глаза блестели, разгоряченные недавней схваткой.

– Где Агнесс?.. – прохрипела я.

– У них. Они ее забрали, – признался он неохотно. – Ранили Натана и Бастена. Симона, похоже, ты успела спасти. Спасибо, что ты его вытащила.

Но меня не интересовала благодарность герцога. Я вспомнила, как Агнесс просила ее найти и схватилась за голову. Как же так?! Я была уверена, что Бастен переправит ее на другой берег, в безопасное место!..

– Кто они такие?! Откуда взялись?!

– Не знаю, но выясню. Что с Симоном?

– Он будет жить.

– Ты лекарка?

– Не знаю, – сказала ему, переполняемая отчаяньем и тревогой. – Оказалось, я это умею.

Он протянул мне руку, помогая подняться.

– Я отправляюсь на ее поиски, – заявил мне. – Они не могли далеко уйти. Мои люди ранены, и я буду рад, если ты сможешь им помочь.

– Куда?! Погодите, милорд! Вы знаете, кто это был? Кто на нас напал?!

– Крестьяне, – поморщился он.

– Но зачем?! Если они взбунтовались и хотели убить вас, зачем им понадобилась девочка?!

– Этого уже не выяснить. У нас есть только трупы, а остальные разбежались. Ждали нас у переправы…

– Это те же самые, кто напал на вас в таверне?

– Не думаю. Там были убийцы, а здесь – перепуганный сброд.

– Перепуганный сброд ранил троих ваших людей, милорд! – возразила ему. – И похитил вашу дочь!

Его лицо дрогнуло при слове «дочь», но он ничего не сказал.

– Перепуганный сброд, как загнанное в угол животное, может быть куда опаснее наемных убийц, – заявил мне. – Я путешествовал без огласки, так что вряд ли крестьяне хотели напасть именно на меня. Скорее всего, на этот раз они пришли за девочкой.

И взгляд у него стал таким, что я поняла: тому, кто это сделал, несдобровать.

– Стойте! – приказала ему. К удивлению, он остановился. – Я могу…

Кажется, я много что умела. Например, подойти и склониться над истекшим кровью мужиком в серой, грязной рубахе. Он уже отправился по Тропе Богов, но я все еще могла его вернуть.

Ненадолго. Как раз на время, чтобы его допросить.

– Темная Магия, – сказала герцогу. – Мне кажется, я знаю, как это делается. Я могу поднять его из мира мертвых и узнать, где ваша… Где наша Агнесс и кто они такие.

Возможно, тем самым герцог сочтет меня одним из своих врагов, но мне было все равно. На миг промелькнула мысль – быть может, я родом из Убрии, и меня тоже не повесили на воротах, как и ту, которую он когда-то любил?!

Но война закончилась шесть лет назад, а в зеркале на меня смотрела девушка лет девятнадцати-двадцати. Так что вряд ли…

Нет, здесь что-то другое!

– Темная магия не запрещена в Марсии, – наконец, произнес он. – Так что тебе нечего бояться.

Впрочем, я и не боялась.

Вместо этого сделала то, что умела раньше – до того, как в моей голове появилась грань, разделившая мою жизнь на «до» и «после». Стена, за которой лежала безжизненная пустошь забвения.

Но тут словно из ниоткуда – из-за той самой стены! – пришло знание, после чего из рук потекла вязкая Темная магия.

Я принялась заливать ее в лежавший передо мной труп мужчины, к которому не испытывала ровным счетом ничего. Никакого сочувствуя, лишь глухое раздражение из-за того, что они похитили ребенка.

Девочку, которой я завязывала косу… Девочку, чьей кукле стирала платье… Девочку, которая водила меня смотреть на коров, а потом утверждала, что я – невеста герцога.

Она не причинила никому вреда, маленькая, улыбчивая Агнесс!.. Тогда почему они это сделали? Возжелали ее способностей? Захотели оставить себе маленькую прорицательницу? Или же убить ее, потому что не понимали, кто она такая – ребенок со столь сильным и специфическим Даром?!

– Кто ты? – спросила я у открывшего глаза умертвия. Но тут мой голос сорвался – Темная магия наполняла меня с ног до головы, мешая говорить.

Оглянулась, ища поддержки. Увидела, как толпились вокруг меня люди Нортона Вестегарда. Смотрели на мертвеца с ненавистью – кажется, Агнесс успела завоевать их симпатии и тронуть суровые сердца воинов.

– Как тебя звать? – холодно поинтересовался герцог, переняв у меня инициативу.

– Иржех-х… – прохрипело умертвие. – Ирже… – забулькало, и дальше пошло что-то совсем уж невразумительное.

– Сейчас, – я кинула быстрый взгляд на Нортона Вестегарда, – добавлю еще магии. Только спрашивайте побыстрее, милорд, я долго его не удержу!

Его не пришлось просить дважды.

– Кто вас послал похитить девочку?

– Сами… – прохрипел оживший труп. – Сами ее похитили! Нас никто не подсылал. Лигор, кум мой, мужиков… буль-буль… хр… подговорил.

– Зачем?

– Ведьма она, девчонка эта! Ведьма она, и мать ее была ведьмой! Ту, другую, мы убили… Теперь пришел черед маленькой… Несчастья… То сушь, то паводок… Болезни… Скотина мрет… Ведьма… Ведьма во всем виновата!..

И снова забулькал, захрипел.

– Где? – рявкнул герцог. – Где она сейчас?!

– В деревне… Дарделинка…

– Все! – произнесла я с отчаяньем. – Все, я больше не могу его удерживать! Резерв на исходе…

Отпустила, и Иржихх наконец-таки отправился к Богам. Уверена, на Страшный Суд, где не будет ему пощады. Странное существо, решившее, что во всех их бедах виновата маленькая девочка, забылось вечным сном.

– Как же просто винить других! – пробормотала я, поднимаясь на ноги. – Найти того, на кого свалить свои беды… Того, кто беззащитен…

Тут я увидела мокрого Томаса, который тащил к нам упиравшегося паромщика. И Нортон Вестегард не стал с тем церемониться. Ударил неопрятного, трясущегося мужичонку кулаком в живот, и тот скрючился и упал к его ногам.

– Ты будешь говорить! – произнес герцог Аранский таким голосом, что у меня не осталось никаких сомнений… Если паромщик попробует молчать, он разделит судьбу Иржехха. – Расскажешь все своему господину, иначе сдохнешь. Ты предал нас, собака!.. Предал своего лорда!

Паромщик завыл, запричитал, заявляя, что он ничего не знал. Не знал, что будет ехать сам герцог Аранский!.. Никто этого не знал, иначе они бы не осмелились. Думали, что заезжие, столичные, те в последнее время здесь часто шастают…

К тому же заплатили ему, да еще и пригрозили!.. Он должен был всего лишь задержать паром на другом берегу. Но он не знал ни о какой засаде, слыхом не слыхал!..

И, рыдая, принялся лобызать грязные сапоги герцога.

– Деревня Дарделинка, – с ненавистью произнес Нортон Вестегард. – Ты сейчас же отведешь нас туда. Но если мы не успеем, я спущу с тебя шкуру. Буду отрывать по кускам и смотреть, как долго ты протянешь. И мне это доставит радость, гнида!

…Мы нашли ее возле реки. Перепуганную девочку, которую хотели предать «очищению» – Нортон Вестегард рассказал мне, что этот древний, бесовский обычай в герцогстве ему так и не удалось искоренить до конца.

Агнесс собирались бросить связанной в воду, потому что считали ведьмой. Думали, что делают добро – тем самым очистят от скверны весь округ, так как девочка заберет с собой все несчастья, обрушившиеся не только на герцогство, но и на всю Марсию.

На этот раз они даже не стали сопротивляться. Разбежались кто куда, когда на них налетели вооруженные, пылающие яростью мужчины. А позже я упросила Нортона Вестегарда простить им темное, дремучее невежество. Потому что никто из его людей не был убит – Симон, уверена, выживет, раны остальных я пока что перевязала, но собиралась затянуть, как только немного восстановится магический резерв.

Сама же обняла Агнесс – напуганную, плачущую, трясущуюся, – а герцог стоял рядом с нами. Переминался, держа в руках ее куклу, которую девочка обронила возле переправы. И она, шмыгая носом, схватилась за любимую игрушку, затем ее маленькие ручки снова обвили мою шею.

– Знаешь, – сказала ей, потому что девочка никак не могла успокоиться. – Все плохие дяди разбежались и больше никогда не вернуться. Никогда, обещаю тебе!.. Зато мы сейчас переберемся через реку, и все нехорошее, что было в твоей жизни, останется здесь. По эту сторону, Агнесс! А там, за рекой, стоит город. Большой и красивый, с огромными домами… Ты когда-нибудь бывала в городе?

– Один раз, с мамочкой, – всхлипнула она. – Мы ездили на ярмарку. Я хотела покататься на карусели и чтобы мама купила мне петушка на палочке. Но у нас не было денег…

– Ты обязательно покатаешься на карусели, – пообещала ей, взглянув на стоявшего рядом с нами Нортона Вестегарда. Лицо у того было странным. – И вот еще, мы… Мы купим тебе петушка, как только доедем до Бажена. – Правда, денег у меня не было, и я понятия не имела, что со мной будет дальше. Но продолжала говорить, пытаясь успокоить девочку, решив, в Бажене я что-нибудь придумаю. – Еще мы с тобой купим ткани и сошьем из него платья твоей Люси… Много платьев, и тебе тоже. И ты будешь настоящей маленькой принцессой!

Агнесс, шмыгая носом, покивала. Я чувствовала, как она успокаивается.

Впрочем, мои слова предназначались не только ей. Мне очень хотелось, чтобы Нортон Вестегард тоже их услышал. И еще, чтобы он полюбил эту девочку – столь много пережившую! – так же сильно, как привязалась к ней я. Несмотря на то, что не знал, был ли он ей родным отцом или нет.

Но с другой стороны – чужая душа потемки, и если он не хочет этого ребенка, как можно его заставить?..

– Иди, – сказала я Агнесс негромко. – Подойди к милорду герцогу и поблагодари его за свое спасение. Не бойся, он очень добрый!

Только не умеет обращаться с детьми.

Агнесс сделала к нему два нерешительных шага и быстро пробормотала слова благодарности. На это он молча кивнул, после чего резко развернулся и ушел, потеряв к ней какой-либо интерес.

Как я и думала, совершенно не умеет обращаться с детьми!

– Пойдем, – сказала я Агнесс. – Поедешь со мной на лошади? Симон немного… гм… приболел, так что он вряд ли сможет тебя везти.

Я бы посоветовала ему полежать несколько дней, но он был здесь и тоже размахивал мечом, разгоняя крестьян. При этом выглядел ужасно, но смотрел на меня с благодарностью.

Поэтому я взяла Агнесс за руку, уводя ее к лошадям, позволяя мужчинам остаться одним и решить, что они хотят больше – добраться до Бажена этим же вечером или все-таки зверствовать, покарав жителей Дарделинки за их дремучее невежество?

К удивлению, за нами с Агнесс увязался Натан. Прихрамывал, из наложенной повязки на бедре сочилась кровь, и я подумала, что его надо бы снова перевязать, но потуже, потому что магии у меня совсем не осталось.

Тут мое внимание привлек громкий «Кар!».

На разлапистую ветку ели как раз над тем местом, где мы оставили лошадей, плюхнулся здоровенный черный ворон, и она закачалась под его весом. Ворон повернул голову на бок и, уставившись на меня, снова каркнул.

И мое сердце почему-то застучало быстро-быстро.

– Рисаль, – Натан все же нас догнал. Рыкнул на ворона, махнул рукой: – Пошел вон! – и черная птица, презрительно каркнув, поднялась в воздух.

Сделала круг над нами, а потом улетела прочь.

– Д-да, – повернулась я к нему. Мне почему-то было жаль, что Натан прогнал ворона. – Тебя тревожит твоя рана на ноге?

– Нет, – усмехнулся он, покачав головой. – Меня тревожит совсем другая рана. На сердце, Рисаль! Потому что ты очень красива.

– Спасибо! – отозвался я растерянно, не понимая, к чему он клонит.

– Я слышал, ты потеряла память. Если тебе не помогут маги в Бажене, то у моей семьи неподалеку от замка Вестегард есть дом. Мои родители тебя примут. Нет, не подумай ничего плохого. – Его взгляд задержался на моих губах, затем скользнул ниже, на грудь. – В благодарность за спасение Симона – он для меня как названный брат.

– Спасибо, – сказала ему, – за твое предложение. Я буду иметь в виду.

Он бросил на меня еще один красноречивый взгляд, и я решила, что уж как-нибудь переживу и без его помощи.

Глава 4

Мы добрались до Бажена после обеда.

Преодолели небольшой затор возле главных ворот, где никто не осмелился проверить наши документы – которых у меня не было! – узнав, что в город пожаловал сам герцог Аранский. Затем лошади зацокали копытами по широкой, вымощенной булыжниками улице, вдоль которой потянулись деревянные застройки ремесленных кварталов.

Центр, раскинувшийся на самом высоком холме Бажена, был каменным, и его было видно даже отсюда. Двух- и трехэтажные дома лепились друг к дружке, как соты в пчелином улье, а над ними в голубое, почти летнее небо вздымались шпили храмов Всех Богов. Вдалеке серели мощные стены Цитадели, и где-то там стоял дом бургомистра, в котором Нортон Вестегард собирался остановиться на ночь, чтобы завтра утром отправиться в свой родовой замок.

Зато остальной Бажен являл нам совсем иное лицо – деревянное, с покосившимися заборами, гулко лаявшими худыми собаками и развевавшимся на ветру серым, застиранным бельем.

Впрочем, жизнь в городе бурлила, и движение по улицам было вполне оживленным – катили, поскрипывая, телеги; проезжали вооруженные всадники, почтительно приветствуя герцога Аранского; спешили по делам нагруженные корзинами матроны. Уверена, направлялись на городской рынок или же возвращались с него.

Но нам было не туда.

И даже не к дому градоначальника, куда вместе с Симоном герцог отправил еще и Бастена, потому что бородач едва держался в седле, уж и не знаю как доехав до Бажена. Отпустили и Натана, чью рану во время очередного привала мне удалось затянуть, но крови он потерял порядком. Сами же мы направлялись к Магической Гильдии Бажена – пятиэтажной круглой башне, возвышавшейся неподалеку от единственного моста через реку Дайн.

Оказалось, нас там уже ждали. Перед тем, как отправиться в Малые Дубцы, получив записку от Элизы, в которой упоминался ребенок, герцог предусмотрительно завернул в Бажен и договорился о деликатном деле – маги должны будут подтвердить или опровергнуть их родство с Агнесс.

К ним мы и ехали, несмотря на мое резонное замечание, что девочке не помешает немного отдохнуть и перекусить. Тут и Агнесс заныла, совсем некстати вспомнив о своем петушке и карусели – ведь ей же пообещали!..

– Позже, – холодно заявил герцог и ей, и мне. – Все позже!

Затем уставился на меня давящим взглядом, словно предупреждая, чтобы я не смела ему возражать. На это я отстраненно подумала, что он, наверное, уже давно и многократно пожалел о том, что со мной связался, и ждет не дождется, когда я перестану быть голосом его совести.

Не стану требовать у него остановиться, потому что Агнесс хочется в кустики или же из-за того, что девочке надо попить и перекусить. А когда он попытался не позволить, повышу на него голос, заявив, что так дело не пойдет! Он может обращаться со своими людьми как ему вздумается – хоть утомить их до смерти или же заморить голодом, – но с ребенком так поступать я не позволю!

К удивлению, в те разы Нортон Вестегард все-таки меня послушал, но я понимала, что наш уговор – он довезет меня до Бажена и покажет магам – подходил к концу, и очень скоро он от меня избавится.

Наши пути разойдутся. Его ждет своя жизнь, свой замок, тогда как я… Моя дальнейшая жизнь зависела от того, что скажут мне маги. И я надеялась, что они хоть как-то смогут мне помочь, хотя внутренний голос упрямо твердил, что чужое вмешательство не даст ответов и что я должна все сделать сама.

Понять, что со мной произошло и кто я такая на самом деле.

И ответы были совсем близко, прятались где-то в Бажене – не зря же в сгоревшем письме упоминалось это название. Оставалось лишь их найти.

Поэтому я внимательно смотрела по сторонам. Разглядывала разбитые конскими копытами и колесами телег пыльные улицы, деревянные дома с резными наличниками и цветами на карнизах. Всматривалась в лица спешащих по своим делам горожан. Рылась в своей памяти, стараясь выудить из нее хоть что-то…

Быть может, я проезжала здесь раньше?! Вот так, мимо этого двухэтажного дома с палисадником, в котором уже вовсю цвели весенние цветы? Или, больше того, жила в этом городе, и за следующим поворотом покажется мой родной дом? Или же это он – вот тот, с покосившимся балконом, – и меня давно уже ждет встревоженная семья? Либо я все-таки выросла на холме, где располагались каменные особняки, и мой дом… один из них?

Но ответы не спешили появляться, сколько бы я ни разглядывала попадавшиеся по дороге дома и ни напрягала память…

Впрочем, иногда на меня накатывало странное ощущение, что я здесь уже бывала, проезжала по этим улицам. Но как только я пыталась хоть что-нибудь выудить из своей головы, эти ощущения разлетались, исчезали, словно стайка встревоженных птах.

И снова – стена. Глухая, похожая на мраморную надгробную плиту, под которой было погребено мое прошлое.

Устав себя мучать, я принялась смотреть на светлый затылок Агнесс, иногда поглядывая в сторону непоколебимо спокойного герцога. На его красивый, мужественный профиль, уверенные плечи, а еще почему-то на крепкую мужскую ногу, покоившуюся на боку серого в яблоках жеребца.

Смотрела и думала, что очень скоро мы расстанемся, хотя он был единственной нитью, связывавшей меня с прошлым. Не зря же я очнулась в его комнате, сжимая в руке злополучное письмо!..

Но почему именно там? Почему рядом с ним?! Ведь это должно что-то значить?! Или же в этом не было никакого смысла, и я могла начать свой путь… в комнате того же Натана, всю дорогу не спускавшего с меня глаз?!

А еще и этот ворон! Уверена, тот самый, который прилетел ко мне возле Дарделинки…

Он преследовал меня от переправы до самых стен Бажена. Близко не подлетал, но постоянно был рядом. Сперва я думала, что это всего лишь совпадение. Затем стала разыскивать его в окружающем пейзаже, неверяще находя то тут, то там.

Наконец, решила, что в город за мной он не полетит: что там делать дикой птице?.. Но ворон полетел, и я снова не поверила своим глазам. Крутила головой, время от времени замечая его то на заборах, то на крышах домов или же раскачивавшегося на распахнутых ставнях и веревках с бельем.

Он следовал за мной, и в этом была еще одна загадка.

Быть может, ее разгадают в Магической Гильдии, к которой мы ехали почти добрый час, преодолев несколько кварталов? Оставили лошадей под присмотром Томаса, после чего Нортон Вестегард приказал нам с Агнесс следовать за ним, поведя по широким мраморным ступеням к входу внушительных размеров круглого здания.

Впрочем, очень скоро на нашем пути встал угодливый молодой секретарь в длинной мантии, заявивший, что нас давно ждут и поведет нас уже он.

Мы долго плутали по коридорам и лестницам Магической Гильдии. Я впитывала в себя окружающие вибрации, давно уже поняв, что моя прежняя жизнь – та самая, хранившаяся под могильной плитой моей памяти, – была связана с магией.

Гадала, отзвуки каких заклинаний я только что почувствовала, и почти всегда находила ответы. Этот, легкий отголосок с привкусом пепла, – след магии Огня. Скорее всего, кто-то поблизости тренировал боевые заклинания. Вот тот, от которого слегка першило в горле, – Магия Земли, что-то связанное с трансформацией предметов. А это едва заметное, но крайне специфическое колебание – неподалеку отсюда кто-то воспользовался порталом.

Высшая Магия, пространственное перемещение… И, кажется, оно тоже мне было подвластно.

В голову тут же полезли формулы заклинаний, но додумать я не успела, потому что одна из дверей внезапно распахнулась – перед самым моим носом! – заставив меня отшатнуться, а Нортона Вестегарда нахмуриться. Впрочем, вышедшая из нее парочка длиннобородых магов не обратила на нас никакого внимания. Увлеченно беседуя о некоем магистре Протороне, решившем опровергнуть аксиому архимага Тондора – вот же глупец!.. – они прошли мимо.

Дверь стала закрываться, но я все-таки успела кинуть взгляд на помещение внутри. Увидела бесконечное количество полок, до самого верха заставленных книгами. И мое сердце почему-то бешено заколотилось, а в груди появилась твердая уверенность, что я когда-то уже глядела на подобное…

Пусть не эти самые полки и не в этом месте – уверена, в Магической Гильдии Бажена я очутилась впервые, – но я была там, где очень и очень много книг.

Но где же? Где?!

Замерла, чувствуя, что ответ совсем близко. Он стучался в мой разум – колотил по нему невидимыми молотками, – всеми силами пытаясь выбраться наружу из-под стены моей амнезии.

И я постаралась ему не мешать.

Выходи, попросила его. Выходи, мне очень надо знать!..

Но вместо воспоминаний перед глазами внезапно появился белесый туман. Хлынул в мой разум, стремительно заполоняя собой все вокруг. И я пошатнулась, на миг потеряв связь с реальностью. Нет, в обморок не упала – это была лишь временная слабость, потому что в голове довольно быстро прояснилось.