Скоморох. Шут гороховый бесплатное чтение

Часть 1

Скачками, как заяц, Олексий бежал к спасительному лесу. Монголы его заметили, и несколько всадников на низеньких косматых лошадках бросились в погоню. Они стремительно приближались, и монгольская стрела противно свистнула, чуть не задев ухо. Пролетев чуь вперёд, она вонзилась в ствол молодой берёзки, едва не пробив его насквозь. И в следующий миг петля волосяного аркана захлестнулась на шее Олексия, повалив его наземь. Монгольский воин протащил конём свою добычу сажени три, ровно столько, чтобы лишить сил к сопротивлению, но не задушить до смерти. В этом деле нехристи хорошо разбирались: крепкие и сильные молодые рабы весьма ценились в Орде, да и на невольничьем рынке в Кафе за такого можно получить хорошую цену…

– Вот угораздило же вляпаться! – скрипел зубами в бессильной злости Олёшка, пытаясь хоть немного ослабить сыромятные путы, сильно врезавшиеся в тело. Когда это удалось, он смог, наконец, вдохнуть полной грудью и лечь поудобнее. Он не боялся плена, знал, что сбежит, едва только появится такая возможность… Короткая и тёплая летняя ночь побаловала зрелищем красивого звёздного небосвода. Олёшка лежал на спине, и, глядя на небесные алмазы, вспоминал свою прошлую жизнь, скупую на радости, но щедрую на тяготы и испытания. Они закалили характер, сделали крепкими душу и тело… Все началось в далёком детстве, ему не исполнилось ещё и десяти годков. Его отец Орефий, крестьянский сын, вместе с другими мужиками защищал деревню от монгольского отряда. Все пали в той неравной схватке. Матушку Онфимью и других баб и девок с ребятишками захватчики угнали в Орду, а Олёшка, хоть и мал был, а сумел схорониться. Мальчонку нашли бродячие скоморохи, днями проходившие мимо родного Олёшкиного пепелища. Накормили, взяли с собой. Олёшка живёхонько выучился играть на нехитрых музыкальных инструментах – дуде, свирели, сопелке и даже на гуслях. Выучился крутить сальто вперёд и назад, боковое солнышко, кувыркался в воздухе – потешал народ во градах и весях. Старшие его не обижали, делились с ним всем, что зарабатывали непростым трудом бродячего артиста. И всё было бы хорошо, да недалече от града Пскова не повезло им нарваться на отряд тевтонских рыцарей Ордена меченосцев. Взрослых тевтоны перебили, а Олёшку увезли в Неметчину. Знатный рыцарь забрал его в свой замок, в котором Олёшка прожил без малого семь лет. Голодом не морили, работа посильная – главное, сделать хорошо! Сына того рыцаря звали Якоб, и по годам он был ровесником Олёшке. Мальчишки подружились. Так Олёшка освоил немецкий язык, и научился владеть тевтонским оружием – длиннющим двуручным мечом, мощным рыцарским копьём, кинжалом и арбалетом. Последний ему особенно нравился – за точный и сильный бой. Сначала оружие было лёгким, деревянным, а по мере взросления ребят его заменили на боевое. Якоб часто говорил, что когда он станет рыцарем, как его отец, то Олёшка будет его верным оруженосцем, и вместе они будут добывать себе славу и почести в дальних и опасных военных походах. Олёшка был совсем не против! И в свою очередь учил Якоба говорить по-русски (и, надо сказать, весьма в этом преуспел), а также играть на свирели и гуслях и петь песни – русские и немецкие. Старый рыцарь Фридрих и его жена Магда ничего предосудительного не видели в том, что отпрыск их древнего и знатного рода сдружился со слугой из славянских варваров. Они справедливо полагали, что дворянская честь в жизни весьма нуждается в верной и беззаветной поддержке простолюдинов. Да к тому же Олёшка (они называли его Алекс) уже так хорошо болтал по-немецки! И вечерами, бывало, они приглашали ребят в свои покои, где Якоб и Олёшка-Алекс поочерёдно играли им на гуслях и развлекали песнями. Олёшка уже разменял свою двадцатую весну, когда Фридриху пришло назначение Ордена возглавить посольство в Великий Новгород. Надо было в очередной раз за столом переговоров решать спорные вопросы Порубежья с тамошним князем. Вот тогда-то и случилось то, что напрочь разбило детские мечты Якоба и Олёшки о совместных военных походах за славой в дальние страны…

Часть 2

Времена были неспокойные. Частые взаимные набеги с обеих сторон приучили мирных жителей Порубежья "спать на топоре", жаркие и безжалостные схватки, кровавые стычки стали привычными, едва ли не повседневными. Под смутное время размножились и вольготно распоясались разбойничьи ватаги, не встречая должного отпора ни от властей Тевтонского Ордена, ни от Новгородского княжества. Старый рыцарь Фридрих взял с собой в поездку на Русь своего сына Якоба и Олёшку, а также крепкий отряд охраны в сто копий. Целая сотня закованных в броню конных рыцарей были немалой силой, способной быстро остудить горячие головы любой разбойничьей шайке. Так подумал бывалый старый воин, и просчитался. Стоило тевтонскому посольству углубиться в земли русов, как попали они в мастерски подготовленную засаду. Дорога шла между болотцем и холмом, густо поросшим лесом. Едва тевтоны полностью оказались в этом промежутке, как сзади и спереди их колонны на дорогу рухнули подрубленные вековые ели, и с обеих сторон немцев накрыла туча стрел, нанося сильный урон. А с крутого склона холма покатились вниз огромные валуны, калеча людей и животных. И вслед за камнями на дорогу как горох посыпались разбойники. Крючьями стаскивали рыцарей с коней и добивали уже лежачих. Всё произошло очень быстро, и ошарашенные тевтоны просто не успели оказать сколь-нибудь организованного сопротивления. Половина полегла на месте схватки, другая сдалась в плен, и была избита, ограблена и связана. Всё, как говорится, в полном соответствии с законами жанра…

Атаман Гаврила был доволен: добыча оказалась богатой. Одного железа столько, что хватит приодеть в доспех всех его добрых молодцев, да и ещё останется. Кузнецам в Новгороде продать можно! И кони у тевтонов хороши – крупные, сильные! А что злата-серебра немного, так невелика печаль. Купчишек на наш век хватит! Гаврила неспеша поднялся с грубо тёсанной колоды и направился смотреть полон. За ним тенью метнулись Кирша и Крюк, двое его подручных, личных телохранителей. Угрюмые, здоровенные детины, готовые на всё ради своего атамана. Гаврила и сам был ещё силён и крепок, но не настолько, как эта парочка. Как-то раз на богатой ярмарке во Пскове Кирша на спор голыми руками разогнул подкову, а Крюк завязал в узел кованную кочергу. Гаврила тогда всыпал им обоим по первое число, чтобы не светились зря. Услышав шаги, Олёшка поднял голову. Что-то забыто-знакомое он уловил в походке и в лице атамана разбойников, неторопливо проходящего мимо. Бородища широкая, лопатой. Чёрная была, как смоль, а ныне уж серебриться начинает. А уж когда его голос услышал, то последние сомнения отпали:

– Дядька Гаврила! Стой!

– Кто это?! Ты меня откуль знаешь, немчин?! – опешил атаман, остановившись и вглядываясь в лицо окликнувшего его парня.

– А кто меня на дуде учил играть? И кувыркаться на потеху честному люду?? Олёшка я! Олексий! Ну, вспомнил что ли??

– Олёшка?? Ты?? Да откуле ты тут взялся, бесенёнок?! – Гаврила подскочил к парню, на ходу выхватывая длинный нож. Путы упали к ногам, и атаман тут же сгрёб Олёшку в свои медвежьи объятья…

Часть 3

– Пусти, медведь, раздавишь! – радостно завопил Олёшка, и сам от души заперебирал мышцами, сжимая руки на спине у Гаврилы.

– Вот так встреча! Пойдём-ко, Олёша, поговорим! Вырос-то чёрту до уха, да и силушку твою чую! – хлопнул ладонью-лопатой его по плечу Гаврила:

– Добрым молодцем стал! Научили тебя немчины меч-то в руках держать? Ну, пойдём, перекусим, чем бог послал! Отведаешь вольной пищи! – и повлёк-потащил парня к своему атаманскому шалашу.

– Погодь, дядька Гаврила! Я тут не один – приостановил атамана Олёшка – по-перву отреки мне, с полоном что делать думаешь?

– Да пёс с ними! Мне оне не надобны. Лишни рты кормить, да шишляться с ними. Проще их тут заколоть, да оставить зверью на корм! – махнул рукой Гаврила

– а кто тут с тобой, Олёша? Ты восхотел чего?

При этих словах Гаврилы хорошо понимавший по-русски Якоб слегка побледнел, и коротко перевёл речь атамана своему отцу…

– Еси думка у меня, атаман! Но перво-наперво, вот этих двоих – и указал на Фридриха и Якоба – развязать надобно! Раны перевязать и накормить. Вели, дядька Гаврила! – отчеканил Олёшка. Якоб и это перевёл отцу.

Атаман принахмурился, но согласился:

– Велю, Олёша…

– А тапере пойдём к тебе во гости! А этих немчинов, как управятся, вели привести к нам – продолжил Олёшка.

Гаврила кивнул Крюку и Кирше. И те бросились исполнять волю атамана.

– Ну, у тя голова, однако. Словно Вече новгородское! – заулыбался Гаврила, когда Олёшка посвятил его в свой план,

– неужель, выгорит сиё?!

– А вот немчинов приведут, тогда у них и спросим, дядька Гаврила. Ты пока расскажи, как ты выжил-то? Я зрил, тебя конный тевтон по голове мечом бил… И остальных наших всих побили, токмо един я остался. Не захотели мальчонку убивать… – вспомнил Олёшка свою первую встречу с тевтонами и гибель друзей-скоморохов.

– Так, Олёша, удар тот плашмя пришёлся. Видно, меч в тевтонской рукавице железной повернулся. Это бывает, когда чуток хватку ослабишь. Да и шапка у меня тогда была знатная, с верхом из крепкой сыромятины с проложенным железным кругляшом… Повезло мне, друже! Сколько в беспамятстве провалялся – не ведаю. А подобрали меня робяты Васьки Хвата, у них и пришёл я в себя, оклемался. И остался с ними. Таперь вот атаманствую! А Хват сгинул, жаль его. Добрый боец был. Стыкнулись нос к носу мы с монголами. Нежданно. Выехали из-за перелеска навстречу друг дружке. Баскаки вроде, небольшой отряд. Побили мы их, да вот нашему атаману стрела прямо в лицо пришлась. А ты, значит, всё в Неметчине жил? Каково тамо было?

– Да мне тоже повезло, дядька Гаврила, – выдохнул Олёшка. И рассказал атаману свою историю. Тот слушал, и время от времени в удивлении качал своей крупной лохматой головой. Кирша и Крюк привели к ним немчинов. Олёшка вопросительно подмигнул Гавриле, тот одобрительно кивнул – валяй, мол!

– Герр Фридрих, как Вы понимаете, миссия посольства Ордена бесславно провалена – по-немецки обратился Олёшка к старому рыцарю – и планы ваших победителей в отношении вас, пленных тевтонов, Вам известны. Ваш сын Якоб правильно перевёл Вам слова атамана. Вас хотят заколоть, как свиней, и бросить прямо здесь на съедение диким зверям! Но, памятуя Ваше доброе отношение ко мне, я кое о чём сумел договориться с разбойниками. Их атаман, на счастье, оказался моим знакомцем. Моё предложение полностью устроило ваших победителей, и также оно способно спасти Вашу рыцарскую честь и репутацию одного из самых знатных дворян Ордена. Готовы ли Вы его выслушать, герр Фридрих?

– Разумеется, Алекс. Я всё прекрасно понимаю! И я признателен тебе за спасение нашей жизни. Я готов выслушать твоё предложение. И если оно действительно приведёт к тем последствиям, о которых ты говоришь, то я даю слово рыцаря, что приму его безоговорочно!

Олёшка широко улыбнулся и обратился уже по-русски к Якобу:

– Якоб, переведи Гавриле, о чём мы сейчас толковали с твоим отцом.

И Якоб с едва уловимым акцентом по-русски почти дословно всё пересказал. Гаврила утвердительно кивнул – всё так!

А Олёшка продолжил, снова обращаясь к Фридриху:

– Герр рыцарь, Ваши победители предоставят Вам и Вашим людям свою охрану до самых стен Великого Новгорода. Более того, они подождут окончания Ваших переговоров с новгородским князем, и после этого сопроводят ваше посольство до границы с землями Ордена. Вам частично вернут ваше оружие и снаряжение. Вы с честью выполните порученную Вам миссию, и спокойно вернётесь на Родину. А взамен Вы, герр Фридрих, немедля пишете грамоту фрау Магде, в которой распоряжаетесь выдать подателю сего письма из вашей сокровищницы по пять прусских марок* за каждого коня, по десять – за каждого седока и по пятьдесят – за Вас и Якоба. Ну, и небольшие дорожные издержки. В общей сложности это четыреста пятьдесят слитков. Я предлагаю с этой грамотой отправить завтра же поутру Якоба и четверых из людей Гаврилы. Обратно с грузом пусть их также сопроводят охраной до границы с Русью. Это всё. Что скажете, герр Фридрих??

– Алекс, у меня нет слов… Пусть ты и варвар по рождению, но у тебя душа дворянина! Да будет так! Слово рыцаря! – совсем непривычно даже самому себе растрогался герр Фридрих… Гаврила с Олёшкой бражничали до рассветной поры, чай, о семи годах не видались! Было, о чём поговорить. Вспоминали, как скоморошили вместе, веселя народ русский в городах и сёлах, и связанные с этим забавные истории, которых накопилось великое множество. Киршу с Крюком атаман погнал было спать, да те заупрямились:

– Ништо, тятька! Даст бог, мы ишо выспимся. Мы тута у костерка посидим. Вам не помешаем!

Они уселись у огня, вполголоса переговариваясь о своём. И не пожалели: много нового узнали о своём тятьке, горячем и лихом атамане! И зауважали его ещё больше. С рассветом разбойники схоронили своих погибших, коих не набралось и десятка, да тронулись на северо-восток, к Великому Новгороду, сопровождая важную посольскую миссию Тевтонского ордена к новгородскому князю. А в это время на запад во весь опор уносились пятеро всадников – с не менее важным заданием.