Пленники вечных странствий бесплатное чтение

Пролог

– Тебе не кажется, что это слишком? – с сомнением в голосе произнес высокий молодой человек, – там ведь дети…

– Нет, – ответила ему изящная девушка с глазами, отливающими серебром, – это нельзя оставлять без внимания. И они не дети – они сосуды, их нельзя оставлять.

Мужчина вздохнул, прикрыв глаза. Он не мог примириться с тем, что ему предстояло сделать, он не мог этому противиться. В очередной раз вздохнув, чувствуя себя безвольной тряпкой, он подошел к окну и устремил свой затуманенный взгляд вдаль.

– Хорошо, как скажешь, – рвано выдохнул он слова, которые явились приговором не только множеству невинных людей, но и ему самому.

Упаси нас Боги от тех, кто думает, что исполняет их волю.

Ферма

На маленькой ферме недалеко от города все шло своим чередом: на зеленой лужайке перед домом резвилась ребятня – белокурые мальчик и девочка, отец и старший брат Коратиэль работали в поле, а она, как обычно, занималась хозяйством.

Ближе к обеду девушка устало смахнула своей изящной ручкой пот со лба и уселась в тени немного отдохнуть. Солнце ярко светило в прозрачно—синем небе, свежий ветерок навевал прохладу. Он шептал в маленькие ушки девушки новости из—за гор, с поля, из лесу. Коратиэль закрыла глаза и подставила лицо ветру, а он играл с ее пепельными локонами и оставлял на коже свои невесомые поцелуи.

– Привет, Кора! Чудесный сегодня денек! —послышался приятный, немного блеющий голос.

Девушка медленно открыла глаза и ярко улыбнулась. Перед ней стоял молодой сатир, он часто приходил на ферму навестить Коратиэль.

– Привет, Андрас! – весело отозвалась девушка.

Ветерок, словно ревнуя, подул сильнее и нанес песку в глаза сатиру. Затем шепнул Коре, что вернется, когда не будет рогатого, и был таков.

– Что нового в лесу? – спросила Коратиэль, когда сатир избавился от песка.

– Все по-старому, – Андрас еще раз сердито фыркнул. – Может быть, ты порадуешь меня новостями?

– Увы, нет, – Кора смешно надула губки. – Ой, кстати! Мне нужно отвезти обед отцу и Кэйриану, присмотришь за ребятней?

– Ну-у-у… – сатир кокетливо шаркнул копытцем, и застенчиво глянул исподлобья.

Девушка весело рассмеялась, глядя на него.

– Ну конечно же присмотрю, езжай, – тепло улыбнулся Андрас.

– Их обед на столе, они поедят сами, только присмотри, чтобы не баловались очень!

Кора ласково поцеловала сатира в лоб, схватила приготовленный для работников обед и побежала на конюшню, седлать свою кобылку.

Путь на поля, где работали брат с отцом, был неблизким, и Коратиэль ждала ветерок, чтобы он скрасил ей путь. Однако его все не было. То есть ветер дул, но не было ее друга, который приносил ей новости и развлекал. Они часто болтали, когда девушка работала или отдыхала. Его отсутствие взволновало девушку, но она не придала этому особого значения. Ветерок мог еще дуться из—за прихода сатира.

Уже ближе к полям Кора поняла – что-то не так. Откуда здесь дым? Отец и Кэйриан никогда не разводили костров – нет необходимости, да и сушняк кругом, это может быть опасно. Сердце зашлось в тревоге, девушка пришпорила кобылу, но с каждым мигом ширилось предчувствие непоправимой беды.

Когда Коратиэль добралась до места, земля уже успела впитать последнюю каплю безвинно пролитой крови. Девушка оглядывалась по сторонам и звала, звала свои любимых. Ответом ей была тишина. Паника нарастала, слезы обжигали глаза, готовясь пролиться, а ответа все не было.

Проехав еще несколько метров, Коратиэль чуть вдали увидела отца, лежавшего без движения на земле. Судя по всему, он был мертв уже какое-то время.

– Папа… – выдохнула девушка.

Она выбросилась из седла и, спотыкаясь, побежала по полю к отцу. Путаясь в длинной юбке, она пару раз падала, поднималась и продолжала бежать. Подбежав к отцу, и упав на колени, она бережно подняла его голову. Ее жгучие слезы падали к нему на лицо. Девушка раз за разом повторяла:

– Папа! О, боги! Папа…

Ответа не было. Девушка прижалась к щеке отца, замерла на миг, из ее горла вырвался отчаянный крик. И столько в нем было боли и отчаянья, что, возможно, отозвавшись на него, душа отца вернулась ненадолго, он медленно открыл глаза:

– Коратиэль, девочка моя…

– Папа… – выдохнула она в ответ.

– Тшшш… Послушай меня внимательно… Найди Рортэрактура. Он сможет тебе все объяснить. Я уже. Нет… Кэйриана забрали, но она с тобой… не с ним…

С каждой секундой силы покидали мужчину. Из последних сил он смог сказать только:

– Рортэрактур… Запомни… Он объяснит…

Эти слова были последними, слетевшими с его губ. Он закрыл глаза и обмяк на руках дочери.

************

Когда Коратиэль вернулась на ферму, был уже поздний вечер. Солнце село за горизонт, еще чуть подкрашивая облака кроваво—красным цветом. В сумерках сердитый сатир встречал девушку у ворот. Но увидев тело, лежавшее перед ней на лошади, мгновенно сменил настрой:

– Что произошло?

– Он мертв, – только и сказала Кора спешиваясь.

****************

Через день после похорон Коратиэль рассказала Андрасу о словах отца.

– Ты знаешь, где искать… хм, ну… как его? – спросил сатир.

– Нет… – покачала головой Кора. – Отец никогда не упоминал этого имени, я даже не представляю.

– И как ты будешь его искать?

Коратиэль просто пожала плечами.

С чего-нибудь все равно нужно начать, поеду в город для начала. Отправлюсь утром, только… – Кора в растерянности посмотрела на младших брата и сестру.

– Я позабочусь о них, – поняв ее взгляд, сказал сатир. – У нас в лесу им будет хорошо, они будут в безопасности.

Девушка благодарно обняла его:

– Спасибо, Андрас…

– Ты, главное, береги себя и возвращайся скорее, а за нас не беспокойся. Мы справимся.

– Хорошо, – тихо ответила Кора.

*********

Утром следующего дня, когда рассветное солнце только-только показалось из—за горизонта, девушка покинула родную ферму и двинулась в путь. Ее никто не провожал. Андрас еще вчера забрал ребят с собой в лес. Кора не хотела долгих прощаний, просто объяснила малышне, что ей нужно ненадолго уехать.

Что-то внутри подсказывало ей, что вряд ли она еще увидит свою маленькую родину, такой как сейчас – тихой и безмятежной. От этих мыслей заныло в груди, но девушка, откинув черные мысли, припустила кобылу галопом. За ее спиной оставались родные места: дом, широкое поле, колосящееся пшеницей круглый год, дремучий, но совсем не страшный лес. Там друзья…

Город

До города Коратиэль добралась уже в сумерках. Она бывала здесь нечасто – всем необходимым их обеспечивала ферма, а если что-то было нужно, отец ездил один или с Кэйрианом.

Девушка медленно въехала через южные ворота и сразу же попала в чуждый для себя мир. Город встретил ее узкими провонявшими улочками, каменные двухэтажные дома жались друг к другу так тесно, что между ними едва вошел бы спичечный коробок. Недоверчивые лица горожан, удивленные взгляды, люди, спешащие убраться с ее пути. Девушка немного растерялась, она надеялась поговорить с местными, а здешний народ явно старался держаться подальше.

Все так же медленно она продвигалась по улочкам дальше. Может быть, на площади удастся узнать что-нибудь? Невесело размышляя, Коратиэль продвигалась по кривым улочкам, пробираясь в центр. Тут ее внимание привлек шум: бойкая рыжеволосая девушка убегала от двух громил, одетых в форму. Коратиэль не собиралась вмешиваться, еще и получаса она не провела в городе – неприятности ни к чему. Но во взгляде беглянки было такое отчаяние, и в то же время решимость, что девушка просто не смогла проехать мимо.

Рыжеволосая, словно почувствовав это, рванулась вперед, а Кора, будто невзначай, развернула лошадь, преградив преследователям дорогу. Беглянка, однако, не торопилась оставлять место действия, она стояла позади, словно ожидая чего-то. В это время Коратиэль умело делала вид, что первый раз в седле и не может справиться с упрямой кобылой, не забывая все время извиняться. Горе-преследователи пытались прорваться, проклиная на чем свет стоит “безмозглую дуру” и ее “чертову клячу”. Кто знает, как долго все это продлилось бы, но тут появился тот, впереди кого, как гончие на охоте, бежали преследователи. Мрачный молодой человек.

Его внешность заслуживает отдельного внимания: высокого роста, худ, но широк в плечах. Черты его правильны, и его можно было бы назвать красивым, если бы не его глаза: холодный, жестокий взгляд, от которого хотелось укрыться, спрятаться подальше и понадежнее. Не жди пощады от такого человека. Теперь Кора уже не просто помогала незнакомке, она поняла, что теперь нужно спасать себя. Решение пришло мгновенно, девушка перестала изображать неопытную наездницу, подала кобылу немного назад и, не поворачиваясь, скомандовала:

– Запрыгивай!

Дважды повторять не пришлось, рыжая взвилась на лошадь позади Коры, и та направила лошадь прямо на преследователей. Громилы рассыпались по сторонам, а главный сумел изящно отступить в сторону. Началась погоня. Спасенная подсказывала дорогу. Вскоре они оторвались, можно было остановиться, перевести дух.

– Меня зовут Эйноррен, – представилась новая знакомая.

– Коратиэль, – назвалась девушка. – Что это были за люди? Почему гнались за тобой?

– Сейчас не время. Вот выберемся из города, и я тебе все расскажу.

– То есть как – выберемся? Я только приехала, у меня здесь дело, – твердо возразила Кора.

– Хм, дело. Теперь нет у тебя здесь дел, или хочешь заменить меня?

Коратиэль не ответила, проклиная судьбу и себя за опрометчивость. Нужно было не останавливаться в том переулке, а ехать дальше, заниматься тем, что сейчас важнее всего на свете – искать того, кто расскажет про этого Рортэрактура. А она вместо этого…

Эйноррен тактично дала минуту на размышление, затем осторожно коснулась руки своей спасительницы:

– Нам пора. Погоню прекратили, теперь объявят розыск, и каждый, кто нас увидит, попытается нас поймать и сдать этому… – у девушки явно не нашлось слов, чтобы обозначить преследователя.

– Поехали…

Коратиэль ненавидела себя, ненавидела Эйноррен, но выбора не было – нужно было спешить прочь из города. Эйноррен продолжала указывать дорогу, и девушки довольно скоро выехали из города через западные ворота.

– Здесь неподалеку есть роща, можно укрыться в ней, – подала голос Эйноррен, указывая куда-то влево.

Кора не ответила, просто повернула лошадь в указанном направлении. Останавливаться вблизи от города было слишком опасно, поэтому когда девушки добрались, уже совсем стемнело. Коратиэль спешилась и вопросительно посмотрела на спутницу:

– Выкладывай.

– Нам нужно хоть огонь развести, ночью холодно.

– Я разведу, а ты начинай, я слушаю. Интересно узнать, ради чего я ввязалась в эти неприятности.

Эйноррен вздохнула и начала свой рассказ:

– Ежемесячно наш граф выбирает самую хорошенькую девушку и увозит ее в свой замок. Развлекается с ней ровно месяц, никогда дольше, и отпускает на все четыре стороны. Надо сказать развлечения у него довольно… изощренные, да и, отпуская девушку, он клеймит ее, как скот. Говорит, напоминание об оказанной “чести” – провести с ним целый месяц. Получив свободу, девушки, как правило, кончают с собой, чтобы избавиться от позора и ужасных воспоминаний. А если нет… Так и живут одинокие – замуж их никто не возьмет, смотрят на них с жалостью и отвращением. Граф чудовище, но никто не смеет перечить ему. Власть над городом всецело в его руках, он полноправный хозяин…

Эйноррен замолчала, словно собираясь с мыслями. Коратиэль уже развела небольшой костерок, а рыжеволосая, зябко поведя плечами, придвинулась к огню и продолжила:

– В этом месяце выбор пал на меня. Меня не спасло даже то, что я ученица Матушки Травницы и должна была занять ее место. Раньше трогать нас было табу, я и не волновалась… Но судьба распорядилась по-своему. Граф увидел меня в прошлое воскресенье на рыночной площади, а сегодня за мной пришли. Утром еще до рассвета, явились люди графа, схватили меня и увезли в замок. Мне до посвящения оставался месяц! Представляешь?! Всего месяц… – Эйноррен всхлипнула.

– Как ты сбежала?

Эйноррен хмыкнула:

– Я была хорошей ученицей, достойной преемницей Магарии. Когда меня привезли в замок, кинули в какую-то комнату, заперли и ушли, оставив стражника. Мне удалось подманить его к двери и уговорить открыть. Не скажу, что при этом не воспользовалась магией. Затем навела морок, и оставив стража у дверей, сбежала. Час форы я себе обеспечила, прежде чем началась погоня. Но мне это не очень-то помогло, как ты успела заметить.

– Зачем ты вернулась, ведь могла убежать в другую сторону и тебя бы не нашли?

– Мне нужно к Магарии. Обязательно. Я должна пройти посвящение и получить ее благословение, иначе нельзя.

– Почему? – заинтересовалась Коратиэль.

– Я обладаю немалой силой. Могущественной меня не назовешь, но мне хватает. Я могу лечить, могу морок навести, могу разум одурманить, подчинить себе, пусть и ненадолго. Ну и так, по мелочи. Если я не пройду посвящение, в лучшем случае сила просто покинет меня, и я стану обычным человеком…

– А в худшем?

– В худшем выйдет из—под контроля и поглотит меня. И исход невозможно предсказать, но в моем случае более вероятен второй вариант. А что тебя привело в город?

– Я ищу человека по имени Рортэрактур. Или того, кто может рассказать мне, как его найти.

– Сегодня везет не только мне, – Эйноррен загадочно улыбнулась. И в ответ на немой вопрос Коры продолжила, – я знаю, о ком ты говоришь.

Коратиэль вскинулась, приготовившись слушать, но Эйноррен сразу подрезала ее:

Не знаю, как его найти – это друг… не знаю, как еще это назвать… моей наставницы. Магария точно знает, где его искать, она поможет. Я обещаю.

– И когда мы отправимся к твоей Магарии?

– Завтра, до восхода солнца.

Коратиэль кивнула:

– Отлично. Нужно успеть немного поспать.

Коратиэль устроилась на земле, подложив под голову седло, Эйноррен устроилась неподалеку. Кору тревожили мысли о поисках брата, о предстоящем путешествии к Рортэрактуру. Эйноррен тоже не спала, пережитой страх и переживания о будущем мешали уснуть. Еще вчера утром все было просто и понятно. Она знала, что пройдет посвящение, со временем займет место наставницы… А теперь?.. Куда ей пойти? Ей, сироте, у которой кроме Магарии и не было никого на свете. Но усталость понемногу взяла свое, и девушки, одна за другой мирно засопели.

Странные сны снились им в эту ночь. Хотелось проснуться, стряхнуть с себя наваждение, но это не удавалось до самого утра.

За два часа до рассвета Коратиэль открыла глаза. Спутница ее еще спала. Девушка сидела, обхватив голову руками, пытаясь понять, что же значили ее сны, эти обрывочные виденья. Однако, время не ждет, скоро—скоро рассвет, пора в город. Она подошла к спящей Эйноррен, тихонько толкнула ее:

– Эй, пора просыпаться…

Рыжая застонала во сне, повернулась на другой бок, затем, осознав, где находится, резко села:

– Что, уже утро, – сонно спросила она.

– Да, уже утро, – иронично отозвалась Коратиэль.

На ферме ей иногда приходилось вставать еще раньше, поэтому хоть и не чувствовала себя отдохнувшей, но и ничего критичного не произошло.

– Есть хочешь, – спросила Кора.

– Не… Нужно скорее идти. Но если ты голодна, я подожду…

– Нет, еще слишком рано для завтрака, идем.

Чтобы не привлекать лишнего внимания и облегчить себе бегство в случае чего, решили идти пешком. Кобылу крепко привязали в роще, убедившись, что случайный прохожий ее найти не сможет, сумки спрятали рядом и отправились в город.

К дому Магарии добрались быстро, она жила недалеко от ворот. Эйноррен потихоньку постучала в дверь. Тишина. Она повторила попытку чуть громче. Снова тишина, но спустя какое-то время внутри послышалась возня и из—за двери послышался недовольный голос:

– Ну кто там еще?

– Матушка… – тихонько позвала Эйноррен.

Дверь открыла красивая стройная женщина в годах. Глядя на нее сейчас, можно было легко представить, насколько она была хороша в юности. На минуту замерев, она схватила Эйноррен в объятья и буквально втащила ее в дом. Коратиэль тихо вошла следом.

– Девочка моя! Слава Богам, ты вырвалась! Как тебе удалось?

– Вы хорошо меня учили, наставница!

– О, моя дорогая, тебя легко было учить!

Магария держала изящными руками лицо своей ученицы, внимательно и беспокойно вглядываясь. Убедившись, что все в относительном порядке, она сказала:

Но довольно, у вас мало времени. Эйноррен, милая, тебе нужно принять свой дар, пройти посвящение.

Говоря это, Магария торопливо собирала все необходимое для ритуала: она принесла свечи, какие-то травы и глиняную миску. Тут она вспомнила про Кору:

– Как тебя зовут, дитя?

– Коратиэль.

– Послушай меня, Коратиэль, тебе нельзя присутствовать при посвящении, поэтому пойди пока на кухню и собери провизию и все, что тебе покажется полезным в дорогу. Ступай.

Девушка повиновалась, а Магария и Эйноррен заперлись в комнате. Спустя некоторое время, когда все уже было собрано, а Кора сидела в приемной, ожидая конца посвящения, открылась дверь, и вошла Эйноррен. На первый взгляд эта была все та же рыжеволосая простая девчонка. Но только на первый взгляд. В ней появилось что-то новое, словно сила струилась по ее венам, а в глазах появился зеленоватый блеск, по которому так легко опознать ведьму. Магария вошла следом, вид у нее был уставший – она отдала часть своей силы, но счастливый и удовлетворенный.

– Эйноррен, пора, – сказала Кора, поднимаясь со своего места.

– Еще не все, – сказала Магария, подходя к Коре, – теперь ты.

– Пойдем, – женщина взяла девушку за руку и повела в комнату, где проходило посвящение.

В комнате царил полумрак, все еще пахло благовониями. Магария подошла к столу и достала из его глубин небольшую шкатулку:

– Я знала, что однажды ты придешь, и я передам ее тебе. Возьми.

– Что в ней? – настороженно спросила Кора.

– Там то, что поможет принять Силу, что просыпается в тебе и победить тьму. Ты еще не чувствуешь, не знаешь, но я вижу. Уже вижу.

– Во мне ничего нет, я просто ищу человека по имени Рортэрактур, чтобы постараться спасти брата…

Женщина вплотную подошла к Коре и заглянула ей в глаза, этот взгляд проникал глубоко. Настолько глубоко, что словно пронзал душу насквозь, от него не ничто не могло укрыться.

– Это только начало пути, но найдешь ты брата или нет, не важно. Ведь дело совсем не в нем, все дело в тебе. Он лишь повод, причина, он – то, что заставило тебя отправиться в путь. А путь будет долгим…

Магария ненадолго замолчала, затем спросила:

– Кого, говоришь, тебе нужно найти?

– Человека по имени Рортэрактур.

– Вот видишь, – усмехнулась женщина, – я оказалась права.

Пока Коратиэль пыталась сообразить, как одно связано с другим, задавалась вопросом, какие секреты хранил от нее отец и собирался ли ими делиться, Магария достала из шкатулки большой кулон с гагатом.

– Носи его не снимая, но носи в тайне.

Магария надела кулон на шею девушки прежде, чем та успела хоть что-то понять.

– Я знала, что именно мне придется передать его тебе, и каждый день молилась, чтобы этого не случилось.

– Ничего не понимаю… – проговорила Коратиэль.

– Не я должна тебе все объяснить, тем более что я всего лишь должна была хранить кулон и передать его в нужный момент. Я расскажу тебе, как найти Рортэрактура, а он расскажет тебе все, что нужно. Это его бремя… – туманно завершила свою речь Магария.

– Я слушаю, – проговорила Коратиэль.

Рассказав подробнейшим образом как найти Рортэрактура, Магария позвала:

– Эйноррен, поди сюда.

Свежепосвященная ведьма—целительница тут же зашла в комнату.

– Я хочу сказать вам кое—что еще перед тем, как мы простимся. Эйноррен, ты должна поехать с Коратиэль, куда бы та не направилась. Коратиэль, ты должна пообещать мне, что сделаешь все, чтобы моя девочка осталась цела в ваших странствиях. Судьба не просто так свела вас вместе. Я вижу между вами золотые нити предназначения, которыми сшиты ваши пути. Если вы попробуете их разорвать, беда ждет вас обеих. Если не пойдете против судьбы – все получится у каждой из вас.

Эйноррен во все глаза смотрела на наставницу. Та никогда еще не принуждала ее ни к чему. Никогда не пугала судьбой и бедами. Сейчас она просто—напросто лишила ее выбора, свободы воли. Да, Эйноррен и сама собиралась напроситься к новой знакомой в компанию, но сама, а не по принуждению.

Заметив ее взгляд, Магария грустно улыбнулась и продолжила:

– Я знаю, моя милая, как это звучит. Я никогда не принуждала тебя, не делаю этого и сейчас. Вы вольны разойтись и пойти каждая своим путем, но рано или поздно вы снова встретитесь и все равно пойдете плечом к плечу. Я просто не хочу, чтобы это случилось ПОЗДНО, не хочу, чтобы вам было больно. Ни одной из вас…

Девушки стояли у порога, Магария давала последние наставления, пришла пора прощаться. Эйноррен, грустно смотрела на женщину, заменившую мать, научившему всему, что она теперь знает.

– С вами все будет в порядке? – спросила она с тревогой в голосе.

– Конечно, дитя мое. Граф не рискнет причинить мне вред, – ответила женщина, затем, словно спохватившись, добавила, – у меня есть прощальный подарок. Для вас обеих, – Магария сделала упор на этой фразе, многозначительно посмотрев на Кору.

Откуда-то из складок платья она достала два изящных платиновых кольца.

– Тебе, моя ученица, кольцо с лабрадором. Я верю, тебе достанет сил укротить камень, а он взамен дополнит и усилит твои способности. А тебе, Коратиэль, с морионом, он охранит тебя от зла и не даст сбиться с пути. А теперь, отправляйтесь. Пусть Боги хранят вас.

Обнявшись по очереди с наставницей, девушки покинули ее дом. А Магария, закрыв за ними дверь, вернулась в комнату, где проходило посвящение, и снова подошла к столу. На этот раз она взяла в руки большую красную книгу, название которой было выткано золотом: “Книга Судеб” и открыла ее.

На страницах, испещренных древними письменами, появилась новая строка…

Тут словно легкий сквозняк пробежал по комнате, пустив по спине женщины неприятные мурашки. Магария тщательно отогнала от себя предчувствие, что видела свою ученицу, ставшую ей почти дочерью, в последний раз. Пахло смертью. И Магария знала чья это смерть.

Порывшись на полках, женщина собрала все необходимое и, совершив нехитрые магические манипуляции, открыла портал. Ее взору предстала знакомая комната, точнее кабинет. Как часто она заставала его тут за работой или размышлениями. Иногда окликала не сразу, любуясь мужественным профилем мужчины.

– Рор, – позвала она.

Отшельник

– Началось, – тихо и спокойно проговорила женщина, – вот уж не думала, что это случится на моем веку.

– Ты рассказала, как меня найти? – спросил Рортэрактур.

– Конечно, – кивнула Магария. – Если все пойдет хорошо через неделю, максимум две, они будут у тебя.

– Они?

– Да, с девочкой моя ученица. Ей пришлось покинуть город, она вряд ли сможет вернуться, поэтому присоединилась к Коратиэль. Так даже лучше, Эйноррен очень способная и достаточно сильная, они будут помогать друг другу.

– Хорошо. Я отправлю Руди, чтобы присматривать за ними, мало ли что может произойти по дороге.

– Мне тоже так будет спокойнее, – облегченно выдохнула Магария. – Прощай Рор.

– Прощай…

Портал схлопнулся, и Рортэрактур остался один в тишине дома. Солнце садилось, он любовался закатом, глядя в окно своего кабинета.

Итак, началось. Он жил на этом свете уже более тысячи лет и каждый день молился богам, чтобы этого не произошло. И ведь уже почти, почти пронесло, почти кончилось… Он выдохнул воздух сквозь сжатые зубы и потер переносицу длинными пальцами. Какой идиот решил все это начать, зачем полезли в то, в чем ничего не понимают???

Еще раз глубоко вдохнув, отшельник замер. Или понимают? И именно поэтому полезли? Не может этого быть… Или?…

Мужчина подошел к своему любимому креслу, сел на него и откинувшись на спинку, окунулся в воспоминания.

***

Большой зал был окутан золотыми и красными лучами садящегося солнца. Совет был собран экстренно во внеурочное время, что говорило о крайней серьезности повода. Верховный жрец дождался, пока встревоженный гомон сойдет на нет, пока все лица с выражением тревожного любопытства не будут устремлены на него.

– Сегодня я опущу все приличествующие сбору совета слова, – начал он, – сегодня у нас просто нет на это времени.

По залу пронесся гул, но сразу же пошел на спад. Если это действительно важно настолько, чтобы отступить от традиций, то и на возмущение время тратить не стоит.

– Братья и сестры, наш мир стоит на краю гибели.

Коллективный вздох снова прошел волной по толпе собравшихся и также быстро растворился в тишине. Предгрозовой тишине.

– Появилось нечто, способное опустошить все. Сейчас она далеко на северо-западе, но вести доходят все более тревожные. Никто не знает, откуда взялась эта сила, но то, что она разрушительна и подлежит уничтожению – очевидно. Это не человек и не зверь, у нее нет оболочки, и от этого она более опасна. Сгусток энергии сметающий и поглощающий все на своем пути, потенциально разумный. Те, кто были свидетелями и каким-то чудом выжили, говорили о том, что есть какая-то странная, непонятная нам логика в ее действиях и передвижениях. Как бы то ни было, мы должны что-то предпринять, иначе от нашего мира ничего не останется. Буквально от всего мира, а не только от Краоса.

Всю ночь тогда шло обсуждение, наутро оповестили всех жителей Краоса, любая помощь, любая информация могли пригодиться. Выяснить происхождение и мотивы Силы так и не удалось. Она просто была, ее просто нужно было остановить. Были подняты все древнейшие манускрипты, которые Осшари – племя Рортэрактура – смогли прочесть. Ничего.

Шло время, новости приходили все более и более неутешительные, Сила приближалась именно к Краосу, словно он и был изначально ее целью.

– Рортэрактур, ты что-то нашел?

– Да Верховный, – ответил тогда еще молодой Рор, – смотрите, здесь не то, с чем столкнулись мы, но вот это, – он ткнул пальцем в свиток, – заклинание связывания. Может быть мы…?

– Хм… Ну ка, дай прочту, – проговорил Верховный, забирая свиток из рук юноши.

Прочитав, он надолго задумался, а Рортэрактур все это время сидел тихо—тихо, боясь пошевелиться, боясь спугнуть мудрые думы своего учителя. Пройдет время и он займет его место, станет следующим Верховным вождем гордого племени Осшари. Древнего, как мир, мудрого и непобедимого.

– Можно попробовать, – неспешно проговорил нынешний Верховный, – только нужно найти сосуд… Это может стать проблемой.

– Почему, учитель?

– Потому что это может сработать только если мы заключим силу в конкретном человеке, вплетем ее в него. Закроем Силу силой крови этого человека, тогда есть шанс. Но на полное уничтожение зла уйдет как минимум тысяча лет.

– Я не понимаю… – молодой человек улыбнулся беспомощно.

– Смотри…

За следующие несколько часов Верховный жрец подробно объяснил своему преемнику суть идеи. Если кратко, смысл сводился к тому, что Сила будет сдерживаться кровью целого рода. Жертва этих людей будет в том, что им придется уехать с острова навсегда, чтобы жить среди людей. Жениться на людях, рожать детей, разбавлять свою древнюю кровь, а следовательно, и Силу, заключенную в ней, слабой человеческой кровью. Со временем род раствориться в людском племени, а за ним исчезнет, сойдет на нет и Сила.

– Но это величайшая жертва… – выдохнул Рортэрактур.

– Да, но иначе сгинет весь наш народ. Нужно рассказать об этом всем, пусть люди сами принимают решение. Мы не можем никого заставить.

Тем же вечером решение было принято, удар на себя принял предок Коратиэль, Рортэрактур вызвался приглядывать за ними в человеческих землях.

И все ведь уже было почти кончено, оставалось еще пару сотен лет. Ну, чтобы быть уверенным до конца, лет пятьсот, и опасность, объяснения и происхождения которой так никто никогда и не узнал, минует.

***

Отшельник устало закрыл лицо руками. Теперь все заново. Сейчас совершенно непонятно, что делать, ведь Сила уже заточена, но кровь хранящего рода уже ослабла, она почти человеческая… К каким непредсказуемым последствиям это приведет – неизвестно. И посоветоваться не с кем.

Племя Осшари по-прежнему живет на острове Краос, но оно уже далеко не так сильно, как прежде, и утратило большую часть знаний. Еще не люди, но уже не великое первородное племя, с которым никто не мог сравниться. Осталось только два его древних представителя: Рортэрактур и… тот, второй, получившие бессмертие, один в награду, второй в наказание.

За раздумьями мужчина не заметил, как полностью стемнело. На небо выплыла луна, дающая достаточно света, чтобы позволить себе не зажигать свечей. За прошедшие часы Рортэрактур так ни до чего и не додумался, приняв решение дождаться Коратиэль и разбираться, так сказать, на месте.

Вся его жизнь – ожидание. По большей части томительное, иногда завораживающе предвкушающее, но нескончаемое, вечное. Нет, он не жаловался, он примерно знал на что идет. Ключевым словом в итоге оказалось “Примерно”. Но жалеть себя и сожалеть о принятом решении он не будет – это бессмысленная и жалкая трата времени. А жалким он никогда не был.

По луне определив время – полночь – отшельник прикинул, что скоро придет Руди. Мальчишка опять удрал к болотам.

– Хм… мальчишка… – усмехнулся про себя Рор.

Хотя, что значат двадцать пять прожитых лет в сравнении с его тысячелетием?

Они уже довольно долго находятся дома, и мятущийся дух его ученика не мог спокойно переносить такого длительного затишья, вот и таскался он по окрестным лесам и болотам. Иногда ради собственной жажды приключений, иногда берясь за уничтожение задолбавшей заказчика нечисти.

Вот раздаются уверенные шаги, какой-то шум, тихонько скрипнула дверь, снова шаги.

– Не спишь? – тихо спрашивает Руди.

– Нет, проходи, нужно поговорить.

Руди тихо прошел, сел рядом и посмотрел на Учителя:

– Что стряслось?

За двадцать лет, которые мужчины прожили бок о бок, как сын и отец, ни больше ни меньше, они научились читать друг друга, сразу понимая, что что-то не так. Даже вот так, как сейчас – в темной комнате, по сидящему спиной человеку и брошенной им короткой фразе, Руди понял – беда.

– Мы ждем гостей, – коротко ответил Учитель, – нужно встретить, проследить, чтобы точно добрались.

Проведя короткий инструктаж, отшельник сразу же отправил своего ученика в путь, даже не дав ему времени на отдых.

В дорогу

Когда за спинами девушек закрылась дверь, Эйноррен взяла Коратиэль за руку и завела в темный узенький переулочек.

– Я с тобой пойду, – сказала ведьма.

– Потому что хочешь или просто не привыкла ослушиваться наставницу?

– Мне все равно больше некуда идти. Меня никто не ждет. Да и судьба свела нас не просто так. Что-то же заставило меня тогда остановиться, ведь пока ты загораживала дорогу, я могла убежать.

– Это может быть опасно, – возразила Кора.

– Жить вообще опасно, – улыбнулась Эйноррен.

– Тогда нужно раздобыть тебе лошадь, вдвоем на Тэссе мы далеко не уедем.

– Ее зовут Тесса? Ты не говорила.

– Я много чего не говорила, – отозвалась Кора. – А ты хочешь пойти со мной. Так что с лошадью?

– Я знаю, где можно, но…

– Что?

– Это может быть опасно, – съерничала рыжая.

– Мы можем купить, – возразила Коратиэль.

Ведьма в ответ лишь головой покачала:

– Ты хочешь познакомиться с графом лично? Любой, кто увидит нас, тут же сдаст. Любой, понимаешь?

– Да как так жить-то можно? Почему никто не бунтует? – удивилась девушка.

– О! Ты не представляешь, насколько все запуганы. А по поводу бунта… Попробовали как-то одни…

– И?

– Было очень. Много. Крови. Хватит об этом, если хочешь, я тебе потом все расскажу подробнее, а сейчас нам нужно торопиться. Мы или успеваем пока не рассвело, или теряем еще день, ждем ночи в роще и возвращаемся еще раз.

– Ты чокнутая, знаешь? – закатила глаза Коратиэль.

Быстро обговорив план действий в том же переулочке, девушки отправились на первое в своей жизни преступление. Передвигаясь короткими перебежками, осторожно, по стеночке, девушки довольно быстро добрались до места.

– Городская конюшня, – сказала Эйноррен, заходя внутрь, – кстати, здесь же стоят и графские лошади.

На секунду в глазах Эйноррен полыхнул дьявольский огонек, но тут же погас.

– Но их лучше не трогать – слишком узнаваемые, да и искать их будут…хм… активнее…

Эйноррен выглядела так, словно боролась с собой, договариваясь голосом разума. По решимости на ее лице стало понятно – разум проиграл.

– Давай живее, – прошипела Кора в нетерпении притопывая ногой.

Эйноррен уже быстро шла между стойлами, словно искала определенную лошадь. Коратиэль готова была ей голову открутить – ей богу ходит как по рынку, приценивается.

– Ты не забыла, что мы в опасном для нас городе, в чужой конюшне?! Ты еще сходи у хозяина спроси, какую лучше взять!!! – Коратиэль злым шепотом выговаривала новой подруге все, что о ней думает. Выходило очень внушительно и немного забавно. – Я тебя убью, если нас не схватят. Убью. А если схватят, я тебя и вовсе с того света достану.

– Ах вот ты где! – наконец воскликнула Эйноррен, – иди сюда девочка!

С этими словами девушка вывела из стойла крепкую гнедую кобылку и начала ее оседлывать, собирая все, что для этого нужно по углам конюшни.

– Конюх здешний не очень аккуратный, поэтому все вечно раскидано по разным углам. Его терпят только потому, что за самими лошадьми он ухаживает просто отлично. Смотри какая справная. Знакомьтесь, девочки, – продолжала ворковать девчонка, бойко орудуя не только языком, но и руками, – Коратиэль – Фурия, Фурия – Коратиэль.

– Очень приятно, – процедила Кора, – долго еще?

– Готово! Пошли.

Из конюшни выбрались незамеченными, оставалось пройти через полгорода до ворот тем же макаром – короткими перебежками, только теперь еще и с краденой лошадью в поводу. Но им снова повезло – выбрались благополучно.

Добравшись до рощи, обе девушки облегченно выдохнули. Постояв пару минут, переводя дух и успокаивая бешено бьющиеся сердца, девушки кинулись собирать остатки вещей. Коратиэль быстро оседлала Тэссу, Эйноррен еще раз проверила все ли собрано, и девушки, синхронно оседлав своих кобылиц, отправились в обход города на восток.

Коротко обсудив маршрут, девушки замолчали. Сейчас ни одной из них не хотелось разговаривать. Слишком много всего произошло за слишком короткий промежуток времени, и обеим просто необходимо было уложить все это в голове. Ведь если убегать от размышлений, и проблем, отказываясь встретиться с ними лицом к лицу, они все равно рано или поздно тебя догонят. Все сразу и в самый неподходящий момент. Так что уж лучше сейчас, пока есть время, пока тело мерно трясется в седле, пока лошади сами следуют куда нужно, не сбиваясь с заданного курса. Пока еще можно и нужно подумать.

Неизвестно, что будет завтра, неизвестно, что будет сегодня вечером или завтра утром. Нужно ловить момент.

Лишь когда начало темнеть Коратиэль, очнувшись от глубоких раздумий, сказала:

– Ты не устала? Может, пора привал?

– Давно пора, – живо отозвалась ведьма, озираясь по сторонам, и выглядывая место поудобнее.

Местность вариантами не баловала, поэтому путешественницы лишь съехали с тракта и углубились в поля. Пришлось немного поплутать, чтобы найти место пригодное для разведения огня. Завершив все приготовления, девушки уселись у небольшого костерка и немного поели. Коратиэль была все так же неразговорчива, но Эйноррен, видимо успевшая обдумать все, что хотела, спросила:

– Что тебе сказала Магария?

– Что брат лишь повод…

– И все?

– Что-то о Силе, судьбе и прочее. Ничего конкретного. Она всегда так общается – намеками и загадками?

– Нет, она всегда открыто отвечает на вопросы. На те, на которые может ответить.

– Ага, она сказала, что не ее задача мне рассказывать про все.

– Значит, это правда, – твердо сказала ведьма.

– Ну мне-то от этого не легче…

– Потерпи и все узнаешь. Рортэ..эрар… тьфу, ненавижу его имя. Отшельник Рор все тебе расскажет, иначе Магария не отправила бы тебя к нему.

Снова какое-то время прошло в молчании. Затем Эйноррен снова заговорила:

– Ты знаешь, когда я еще совсем девчонкой была, Магария мне часто говорила, что однажды передаст мне часть своей силы и шкатулку, которую мне нужно будет хранить даже ценой своей жизни.

– Небольшая такая, с вензелями позолоченными? – уточнила Кора.

– Угу, – Эйноррен удивлённо подняла глаза на спутницу.

– Можешь не переживать, хранить больше ничего не надо.

– Так это ты?! – Эйноррен приоткрыла рот в благоговении разглядывая Кору, – это удивительное событие – знакомство с тобой. Целые поколения моих предшественниц хранили эту шкатулку, ожидая, что честь передать ее выпадет им. И молясь, чтобы этого никогда не случилось.

– Я это уже Магарии сказала, и тебе повторю: нет во мне никакой Силы, – Коратиэль сердито ткнула пальцем в собеседницу.

– Послушай, – спокойно сказала Эйноррен, – ты можешь признать это, можешь не признавать. Можешь сколько угодно доказывать мне, что Матушка ошиблась. Но это не изменит сути: у ведьм—хранительниц есть особое чутье, они точно знают, для кого хранят ту или иную вещь. И если Магария сказала, что шкатулка ждала тебя, значит так оно и есть. А ты можешь упираться сколько твоей душе будет угодно – тот факт, что это в тебе, не изменится.

Маленькая свежеиспеченная ведьма выглядела так мило, огоньки в ее глазах придавали озорства, а волнистая рыжина, отпущенная на привале на волю, укрывала хрупкие плечи, дополняя образ юной наивной девушки. Хрупкое невинное создание, неспособное на здравые рассуждения и серьезные поступки. Более обманчивый образ придумать сложно. За внешней воздушностью кроется сила и твердость, которой позавидует иной мужчина. И мудрость, накопленная многими поколениями ведьм, и переданная этой девушке сегодня без должной торжественности, что вовсе не уменьшало ее.

Девушки молчали какое-то время, потом Эйноррен, решившись, все же позвала:

– Кора…

– Мм?

Эйноррен еще немного помолчала, но глаза ее так и светились любопытством. Кора это видела, но подбадривать не стала. В итоге ведьма все же задала свой вопрос:

– Что было в шкатулке?

Вместо ответа, девушка просто показала ей кулон.

красота, – выдохнула Эйноррен.

И осторожно протянув руку, но не касаясь камня, добавила:

– И мощь…

Коратиэль в ответ только вздохнула и непочтительно запихнула кулон обратно за пазуху. Девушки сидели какое-то время молча. Ведьма не тяготилась этим молчанием, она понимала, что слишком многое за такое короткое время свалилось на плечи новой подруги. Наконец, Кора заговорила. Она говорила быстро, словно спешила высказаться, пока сама не передумала:

– Я не просила, понимаешь? Я ничего такого не хотела… Отец никогда ничего не говорил, даже намека не было. Мы были обычной семьей, со своими радостями и горестями. Обычной… Все оказалось ложью, выходит? Ведь именно отец отправил меня к этому… Рору. Значит он знал, но не собирался говорить мне? Я не хочу никакой Силы, не хочу… Что за бред вообще, почему я должна так жестоко расплачиваться за глупый героизм предков? Я хочу свою жизнь назад. Хочу домой, к малышам, ругаться с Кэйрианом, ждать папу из города… Мечтать о принце, как в романах, своем доме, своих детях…

Снова на какое-то время воцарилась тишина. Кора сидела, направив расфокусированный взгляд вниз на свои ступни. Потом еле слышно прошептала:

– Я правда не знаю, что мне делать. Мне страшно. Зря твоя наставница считает, что я смогу тебя защитить – я не могу.

Эйноррен выдержала паузу, давая Коре шанс сказать что-то еще, а потом тихо заговорила:

– Кто из героев просил своих испытаний? Это всегда приходит с болью и потерями, когда не ждешь. Но выхода у тебя нет… Ни у кого не было. И если ты сможешь это принять, станешь Избранной. Если нет – просто жертвой обстоятельств, которая все время чему-то сопротивляется и страдает. Давай пока не будем торопиться и делать поспешных выводов. Отшельник расскажет тебе все, что нужно, а потом уже будем думать, что с этим делать дальше. Хорошо?

Коратиэль кивнула. Ей уже было немного стыдно за эту вспышку, распустила нюни раньше времени. Только саднило в груди от осознания, что отец врал ей всю жизнь. Недоговаривал, но для девушки это сейчас было одно и то же.

Не нарушая больше молчания, спутницы вытянулись по обе стороны костра, и милосердный сон, снимающий боль и усмиряющий воспоминания, неспеша принял обеих в свои объятья.

Интерлюдия. Руди

Пробираясь в тени, сливаясь с тенью, иногда открывая порталы, чтобы немного обогнать путниц и проверить, безопасен ли выбранный путь, чтобы не быть замеченным раньше времени, он шел по следам. Тяжелые ветви многовековых деревьев образовывали плотный уютный полог над головой. Охотник не спешил выходить на свет. Он сам не мог объяснить себе появившийся к девушкам интерес. Интерес к Коратиэль. Возможно, он почувствовал в ней опасного соперника, не просто равного себе по силе, а способного стереть его в пыль прежде, чем он успеет что-то предпринять. Не время было размышлять над странностями своего поведения. Сейчас нужно продумать, как обставить свое появление, чтобы через секунду не лежать кучкой пепла у ног носительницы Силы.

Над головой хрустнула ветка, просев под весом огромной грузной птицы.

– И как она только летать умудряется с такой тушей, – вслух подумал мужчина. – Черт, опять отвлекся. Давай, соберись, приятель.

Перед внутренним взором снова возникли глаза, еще не черные, но тьма уже очевидно плескалась в них, поглощая, затапливая, покоряя и покоряясь. Сейчас внутри девушки идет борьба, Сила еще может взять верх, и тогда конец придет не только мужчине, но и всему миру. И, что самое печальное – носительнице. Оболочка то останется, не останется самой Коратиэль… Жаль…

– Да что с тобой ТАКОЕ?! – взвыл он, хлопнув себя по щеке.

Он резко остановился, сделал шаг назад и, подобрав ветку, бросил ее на место, показавшееся ему подозрительным. Хлопок, щелчок, сомкнулись зубья капкана. Судя по размеру, его ставили на медведя, судя по количеству магии, которой прямо—таки разило от капкана – на оборотня.

А что, логично. Оборотни убивают людей, люди убиваю оборотней.

– Твою ж… – выругался мужчина, и еще раз напомнил себе, – нужно быть осторожнее, ноги отращивать я точно не умею.

Так, стоп…! С каких пор он вообще стал разговаривать сам с собой? Еще и вслух?!

Он зарычал и звонко залепил ладонью лоб. Как бы то ни было, а сосредоточиться пришлось – запасных конечностей у него нет, надо беречь изначальный комплект.

Мужчина безмолвной тенью уже несколько дней продвигался следом за Коратиэль с Эйноррен, то приближаясь, то отдаляясь. Он прислушивался к их разговорам, а по ночам, когда девушки уже спали, с помощью порталов подходил ближе и часами просиживал рядом с Коратиэль вглядываясь в ее лицо, слушая ее размеренное дыхание.

Он не мог понять, что так влечет его к ней. Когда-то давно от Учителя он слышал историю… легенду о родственных душах. На востоке считалась, что они связаны красной (или не красной, а золотой?) нитью, которая никогда не рвется. Далеко на западе люди верили, что их предки раньше были четырехногими, четырехрукими и двухголовыми, пока не прогневили богов. За что те разделили их, оставив всего по два, а голову одну, обрекая искать свою половину. Мозгов, судя по всему, тоже отполовинили – это ж надо такую ересь сочинить и верить в нее безоговорочно. Здесь, в самом центре Извечных земель, люди тоже сочинили подобную ерунду, чтобы было во что красиво верить. Он не слушал Учителя, его заклинило на четырехруких. И пока, тогда еще мальчишка, пытался представить эту конструкцию, Учитель рассказал местную легенду. А сейчас бы и неплохо ее вспомнить, но плохо, когда не знаешь, да еще и забудешь…

Мужчина поднял голову, скоро рассвет, ему пора. Пора в тень. Весь день ему было муторно, он снова часто отвлекался. Предчувствие беды не отпускало, а когда он увидел, что девушки зашли в запретный лес, достигло своего пика. Да, сегодня ему повезло, он смог посмотреть в глаза Коратиэль прямо, а не ловить взгляд, обращенный не на него, из тени, бросить ей пару слов, но потом…

Лес Фиэнси

Следующие четыре дня пути прошли однообразно и скучно. Единственным интересным событием стала переправа через реку. Ни одна из девушек еще не ездила так далеко, поэтому величина реки впечатлила обеих. Через реку был перекинут огромный мост, установленный явно не без помощи магии.

А потом снова степь, голая безлесная равнина, которой ни конца, ни края.

– Совсем скоро мы должны проехать лес Фиэнси, – тихо проговорила Эйноррен, – мне наставница рассказывала о нем. Опасное место, нужно быть настороже. Никто толком не знает, что за опасность здесь подстерегает.

Коратиэль вопросительно вздернула бровь.

– Потому что никто еще отсюда не вернулся… – зловеще закончила Эйноррен.

Степь плавно переходила в перелесок, за которым величественно раскинулся Фиэнси. Раскидистые деревья защищали от палящего солнца, давая путникам прохладу. Отчетливо чувствовалось, что лес полон жизни. На душе было хорошо и спокойно, девушки не торопясь углублялись в лес. Ничто не предвещало беды…

– Так странно, – медленно проговорила Коратиэль, – здесь так хорошо и спокойно.

– Да, – задумчиво протянула ведьма, – как-то слишком хорошо и, – помолчала, подбирая нужное слово, – сонно. Уже смеркается, может вернемся и переночуем в степи, а с утра уже…?

– Наверное…

Коратиэль замолчала, не договорив, прислушалась. Посмотрела на Эйноррен, та кивнула, мол да, тоже слышу.

– Песня…

Нереальный, будто не принадлежащий этому миру голос выводил красивую мелодию. Девушки сами не заметили, как тронув поводья поехали не к степи, а стали углубляться в лес. Ближе, ближе и вот уже почти можно расслышать слова, но тут песня обрывается. Мгновение тишины и новая песня. Уже другая, эта не кажется прекрасной и неземной, но тоже хороша, только по-своему:

Она как призрак древней башни.

Она как тень, она как яд.

Она мертва как день вчерашний,

Растаявший на солнце град.

Высокий стан красив и строен,

Изогнут строгий силуэт.

Ты не ищи ответа, воин.

Она смолчит тебе в ответ.

Она верна другому миру,

Чужому, чуждому для нас.

Ее наш светлый Бог покинул.

Души не видно в бездне глаз.

Она стоит под серым небом,

И треплет платье ветер ледяной…

Как нет души, так нет уже надежды,

Что обретет она когда-нибудь покой.

Простоволосая, босая

Стоит на крыше башни боевой,

И взор ее орлиный проникает

В те тайны, что хранили мы с тобой.

От этих глаз не спрятаться, не скрыться.

От этих глаз могильный хлад идет.

Одно спасенье есть – скорее раствориться

В лучах рассвета, что подарит небосвод.

А если не успеешь, не сбежишь ты,

То будешь ты, несчастный, обречен

Из века в век, поправ свои границы,

Быть ее верным адским палачом.

Последнее слово утихло, Кора и Эйноррен сбросили с себя оцепенение. Они обнаружили себя стоящими на широкой поляне с большим костром посередине. Возле костра сидела красивая женщина. Пугающе красивая. Она была совсем одна, но пугала отчего-то больше, чем вооруженная до зубов банда разбойников.

Великолепное зеленое платье подчеркивало гибкий стан. Ее золотые волосы плавными волнами “омывали” плечи и спину, спускаясь до самой талии. Нежная кожа, будто чуть светилась изнутри, но при всем своем великолепии… Было в ней что-то неправильное, какое-то неуловимое ощущение, привкус чего-то уродливого, устрашающего.

Женщина сделала вид, что только что заметила своих слушательниц, хотя у них, напротив, ощущение было такое, что она приманила их своей песней. Повернувшись лицом к девушкам, она внимательно их разглядывала, проникая взглядом своих нереальных миндалевидных глаз в самые глубины души. Туда, где хранится самое сокровенное, то, в чем часто люди сами себе не признаются. Тонкие губы растянулись улыбке-усмешке. Внезапным порывом ветра ее волосы отбросило за плечи, и Коратиэль впервые увидела ее уши. Они были острые, как у эльфов, но более тонкие и изящные. Не успев прийти в себя, девушка услышала мелодичный голос, напоминавший шелест весеннего ветра:

– Хранительница Силы и ведьма… Что же нужно им в неприкосновенном и запретном лесу фей?

Девушки не нашлись сразу что ответить.

– Отвечайте. Мы не причиним вам зла.

Мы? Коратиэль окинула поляну быстрым взглядом, она уже не была пуста. Множество различных существ, которых обычно принято называть фейри, находились на поляне, еще минуту назад казавшейся пустой.

– Не удивляйся, дитя, они все время были здесь, но лишь сейчас я позволила вам их увидеть. Итак? Я слушаю.

В глазах незнакомки плясали огоньки, словно отблески огня, хотя стояла женщина спиной к костру. Коратиэль рассказала ей, как они оказались в лесу.

– Так-таак, – протянула незнакомка, – значит вы направляетесь к Рортэрактуру… О, мой забавный старый друг…

– Вы с ним знакомы, – удивилась Кора.

– О да, – протянула незнакомка, – он вынудил меня… кхм… заключить не очень выгодный для меня договор… Ну да это сейчас не важно.

– Я рассказала, что мы делаем здесь, теперь ты расскажи, кто ты, – сказала девушка.

– Я фея, мое племя живет в самом сердце этого леса. Есть и другие… Зовут меня Ситания, я Хозяйка этого леса.

– Идите за мной, хочу показать вам кое—что, – улыбка женщины не сулила ничего хорошего, и девушки поняли, наконец, чем опасен этот лес – его Хозяйкой.

Они шли все глубже в лес, солнце почти совсем пропало. В воздухе повис запах опасности, Коратиэль и Эйноррен тревожно переглянулись. Коратиэль было особенно не по себе. Что-то новое, то, чего она раньше в себе не замечала, зашевелилось внутри. Заерзало, защемило, словно предупреждая, предостерегая. Может, та самая Сила, о которой говорила Магария?

Вскоре путники стали встречать огни. Костры там и тут. Дальше, ближе, они были везде вокруг. На кострах жарилось мясо, источая умопомрачительные ароматы, но желудок сжимался отнюдь не в предвкушении ужина.

Эйноррен легонько потянула Коратиэль за рукав, девушка чуть сбавила шаг и постепенно подруги стали отставать от своей провожатой.

– В чем дело? – шепнула Кора.

– Видишь, что готовят на огне? Феи не едят мяса. Совсем. А это… Я не знаю, кто это, но это точно не феи. Значит, слухи про этот лес были правдой…

– Мне тоже как-то не по себе. Надо бежать, пока это зашло слишком далеко.

Девушки еще немного приотстали и, выбрав удобный момент, побежали в противоположную от костров сторону. Но все оказалось не так просто. Они бежали во весь дух, стремились оказаться подальше от опасного места, но вся нечисть в этом проклятом месте оказалась заодно. После длительного бега, вместо края леса девушки выскочили на поляну, где ждала их Ситания. Она сидела возле костра, спокойно сложив руки на коленях. Мерзкая улыбочка блуждала на ее губах.

– Надеюсь, вам понравилась прогулка по ночному лесу? Это бодрит, не так ли? – сказала “фея”, вставая, – взять их!

Кора и Эйноррен стояли посреди поляны, а со всех сторон их обступали слуги Ситании.

– Слуа, – прошептала Эйноррен.

– Плохо, – коротко отозвалась Кора.

Когда-то давно она слышала про них от отца. Страшные создания, мертвецы, чьи души не приняты ни небесами, ни преисподней. Они объединяются в войско, и горе тому, кто встретит их на пути. Обычно они были сами по себе, но, как выяснилось, у них есть королева – Ситания.

Слуа все приближались, смыкая круг. Погода портилась, словно нагнетая и без того непростую ситуацию. Небо было затянуто тучами, ветер рвал кроны деревьев, внизу, на поляне, порывы были слабее, но и тут весьма ощутимы. Один из порывов рванул платье Ситании и обнажил ее ноги с копытами вместо ступней.

– Бааван Ши, – выдохнула Эйноррен, – нам не уйти…

Мысли несли в голове Коратиэль, как табун обезумевших диких лошадей. Необходимо что-то предпринять, иначе они умрут. Вот так глупо, не дойдя до цели, не вернув брата… Время словно замерло, Кора словно со стороны видела происходящее. Вот уже слуа, идущий впереди протягивает руки, чтобы схватить ее… Воздух загустел, движения все медленнее… Решение пришло внезапно, как-то само собой. Девушка расслабилась, закрыла глаза, физически ощутила Силу внутри себя, позволила ей стать материальной, пропустила ее сквозь свое тело, чуть придержала… и выпустила наружу. Мощное пламя потоком сорвалось с ладоней Коратиэль, не просто огонь, словно костер или даже пожар. Пламя, не уступающее по мощности драконьему, испепеляющее все на своем пути. Через миг нападавшие рассыпались пеплом. На бегу, с протянутыми к добыче руками, не успев даже осознать, что уже мертвы. А ветер, словно избавляя лес от скверны, разметал пепел, не оставив и следа былого присутствия.

В следующее мгновение тишина повисла над лесом, природа замерла пред лицом такой мощи, а Коратиэль упала на колени, в ужасе глядя на свои ладони. Эйноррен тихо стояла рядом, было видно, что она с трудом держится на ногах от пережитого потрясения. И в этой торжественной тишине совершенно неуместно и неожиданно раздался тихий присвист.

– Ого! Ты пугающая, знаешь?

Из—за деревьев вышел высокий молодой мужчина. У него были черные волосы и ярко—синие глаза. Настолько, что, казалось, они светятся изнутри. Коратиэль вновь начала поднимать руки, усилие давалось ей с трудом. Она потратила слишком много энергии.

Незнакомец тут же вскинул руки ладонями вперед в примирительном жесте.

– Стой, стой, стой! Я с миром! – сказал он, с усмешкой наклоняя голову.

Он явно видел, как несколько минут назад девушка развеяла в пыль всю окружавшую ее нечисть. И понимал, что это значит – ее энергия на нуле, и ему ничего не грозит, даже если она захочет что-то сделать.

– Ты кто к слуа такой?

Черноволосый не успел ответить, он напрягся, перекинул голову к другому плечу и прислушался. Затем встревоженно повернулся к девушкам:

– Бегите! – коротко и резко выдохнул он.

– Что…

– Живо! – получилось довольно грубо, но не время и не место для манер, – Мне нельзя с вами, еще увидимся.

Незнакомец скрылся в чаще также стремительно и незаметно, как и появился.

– Ну и кто это, мать его, такой? – возмущенно воскликнула Эйноррен.

– Мне тоже это очень интересно… – медленно и задумчиво проговорила Кора.

Затем встрепенулась, вспомнив слова незнакомца, добавила:

– Нам и правда лучше скрыться.

Увы. То ли девушки слишком задержались, то ли люди высыпавшие спустя мгновение на поляну точно знали, где и кого искать, но уже через пару минут они были окружены и схвачены. Сопротивляться было бесполезно, да они и не успели ничего предпринять.

– Быстро мы напутешествовались, – горько проговорила Кора, когда их вывели из леса и непочтительно втолкнули в телегу.

– Да, глупо получилось… – отозвалась Эйноррен.

Первый промах

Ирма уже больше месяца жила в монастыре. Так как всю грязную работу выполняли монастырские наемники, то и отчитывались они непосредственно перед Настоятелем. Поэтому женщина не хотела в эти важные дни находиться дома и увеличивать время своего ожидания. Это дело стало делом ее жизни. Наконец-то, она занимается не какими-то бессмысленными исследованиями, как ее отец, а делает нечто действительно важное. Решающе важное для всего человечества. Да, это может быть кроваво и грязно, но она точно знает, что это нужно.

Дни проходили в отвлеченных беседах с Настоятелем и попытках найти еще информацию на полках монастырской библиотеки. Дни, наполненные смыслом, поиском и ожиданием.

Она помнит вечер, когда в ее руках оказался странный свиток, который она никогда раньше не видела. Древний, сразу видно, пористая коричневая бумага, обожженные стороны, отломившиеся уголки. Его даже в руках держать страшно, того и гляди рассыплется прахом, если неловко развернешь или сделаешь что-то не так.

Замирая от предвкушения чего-то особенного, Ирма развернула свиток.

После смерти отца она ежедневно работала в его кабинете. Читала разные старинные книги, изучала заметки на полях, перебирала отцовские исследования, часть откладывала для доработки, а часть сразу бросала в камин. Иногда она делала большие паузы, отвлекаясь на свои дела, либо поездки и отдых, поэтому даже спустя столько лет разобрано было еще не все.

В один из вечеров ей и попался древний свиток, содержание которого поставит этот мир на грань и приведет к гибели множества невинных людей.

Несколько дней женщина читала и перечитывала, вникая в суть того, что хранил в себе древний документ. Закончив, она некоторое время задумчиво смотрела в огонь камина, который не переставал гореть в кабинете круглые сутки. Свиток рассказывал о загадочной Силе, которая была заточена в крови представителя древних Осшари, чтобы спасти мир от ее разрушительной мощи.

Еще неделю Ирма перерывала стол отца в поисках хоть какой—нибудь еще информации про это. Все, что она смогла найти – упоминание о семье, кровь которой сторожит Силу и заметки о том, что Сила еще жива, не растворилась в человеческой крови полностью.

Тот момент стал для Ирмы озарением. Ей на миг показалось, что небеса засияли алмазами, и глас сверху озвучил ее миссию. Она осознала причину своего появления на свет – спасение мира. Это ли не цель, достойная ее? Сделать все, чтобы сохранить баланс этого мира, уничтожить то, что может ему угрожать – стереть род носителей с лица земли.

Ирма с детства отличалась редкостным упрямством, а отец сумел привить ей болезненное ощущение собственной исключительности. То, что получилось в итоге стало чудовищным сочетанием фанатизма, искалеченной психики и уверенности в том, что Боги через нее несут свою волю.

Выскочив из кабинета, Ирма позвала слугу и приказала седлать коней. Ей нужна помощь, и она знает, где получит ее.

Таинственный полумрак окутывал кабинет Настоятеля. Кое—где, чтобы совсем уж не собирать углы, горели свечи. Но лицо радушного хозяина оставалось в тени. Ирма раздраженно гадала, какая еще причуда посетила ее старого друга, а до этого друга ее отца, но в итоге махнула рукой, мало ли какие у стариков заскоки.

Строго говоря, стариком Хакбактур не выглядел, просто Ирма догадывалась, что мужчина уже весьма и весьма немолод.

– Мессир, – Ирма почтительно склонила голову, – прошу извинить меня за внезапное вторжение, но дело экстренное, не терпящее отлагательств.

– Не извиняйся, дитя мое, говори, что привело тебя ко мне.

Голос звучал тепло и участливо, лицо оставалось в тени. Ирма снова раздраженно отметила, что похоже сегодня Настоятель не собирается открывать лица. Ну бред же, ведь это не найм убийцы в городской подворотне, когда действительно важно скрыть лицо и изменить голос. Она прекрасно знает, к кому пришла, и как он выглядит.

Еще раз раздраженно фыркнув про себя, Ирма плюнула на все странности и последовательно изложила Магистру все факты, которые ей удалось добыть за неделю с момента с нахождения свитка.

– Я понял, дитя мое, мне нужно обдумать все, что мне поведала и решить, как я могу помочь тебе. Увидимся завтра и все обсудим. Эсон проводит тебя в твои обычные покои.

Настоятель щелкнул пальцами, и Эсон снова возник из ниоткуда, чтобы с почтительным поклоном увлечь за собой гостью.

Взяв пару дней на раздумье, Настоятель позвал Ирму в свой кабинет по истечении этого срока:

– Я тщательно обдумал то, что ты рассказала. Я думаю, что то, что ты предлагаешь… хм… слишком жестко, – мягко произнес он. – Возможно стоит просто подождать, пока все решится само собой?

– При всем уважении, мессир, – Ирма почтительно склонила голову, – прошло уже чуть с лишком тысяча лет. И ясно видно, что заточение не помогло. Мы просто обязаны взять дело в свои руки.

Настоятель выразительно посмотрел на женщину перед собой, потом произнес:

– Я не могу принимать активного участия в этом. Я – Настоятель монастыря и моя задача возвращать заблудшие души на путь истинный и исполнять волю небес, – выспренно произнес он, – однако, я вижу логику в твоем предложении, поэтому помогу, чем могу. Ты можешь воспользоваться услугами моих людей, однако выглядеть все должно так, будто это простые наемники. Светлое имя нашего монастыря не должно быть опорочено.

– Благодарю мессир, – Ирма снова склонила голову, чтобы Настоятель не увидел лихорадочного блеска в ее глазах, – я сделаю все аккуратно.

И вот, наконец, спустя десять дней после исполнения первого пункта плана, пришли известия, что отряд возвращается. Они вошли в ущелье, а это значило, что уже завтра утром будут на месте. Ирма не была суеверна, Настоятель, в силу возраста, немного был, но женщина все же уговорила его отпраздновать первый успех.

Роскошный ужин, приятная музыка и много вина. Возможно все же торопиться не стоило, потому что утро встретило Ирму не только головной болью, но и горьким разочарованием.

Несмотря на похмелье, Ирма подорвалась очень рано, привела себя в порядок, насколько это было возможно и, сдерживая радостные порывы, вплыла в кабинет Настоятеля. Судя по всему, тот встал сегодня еще раньше – уже был при полном параде и необычайно деятелен. Вместе со своим секретарем и верным помощником в одном лице он готовил все необходимое для осмотра пленника. Ирма тихонько, чтобы не мешать, прошла к окну. Наконец, приготовления закончены, все необходимые предметы лежат на столе.

Пауза не успела затянуться, в дверь почти сразу постучали. Секретарь, бросив взгляд на настоятеля, и получив в ответ кивок, бросился к двери. Расторопно открыл ее и посторонился, пропуская в кабинет троих. Один почти безвольной куклой висит на руках двух крепких монахов.

– Несколько раз пытался бежать, сволочь, – прошипел тот, что выглядел старше, – пришлось проучить.

На вопросительный взгляд настоятеля ответил:

– Не беспокойтесь, мессир, не сдохнет, мы аккуратно. Последний раз был совсем недавно, он скоро придет в себя.

Настоятель кивнул и сделал знак покинуть кабинет. Монахи быстро удалились, а Ирма, брезгливо поджимая губы, подошла ближе. Она с гадливым интересом рассматривала человека лежащего на полу перед столом Настоятеля.

Светлые волосы с пепельным оттенком, темные густые брови, четко очерченные не пухлые, но и не тонкие губы. Особое внимание Ирма уделила четкой линии челюсти и волевому подбородку и с сожалением подумала, что его будет трудно сломать и невозможно запугать. Снова перевела взгляд на волосы, смутное беспокойство кольнуло внутри, она бросила быстрый взгляд на Настоятеля…Вот оно! У него почти такие же волосы, только на несколько тонов светлее из—за седины. Нужно будет подумать эту мысль на досуге.

Теперь Ирма подошла к столу, рассматривая непонятные приборы, инструменты, больше похожие на орудия пыток, баночки с мазями и прозрачный тонкостенный бутылек со светло—сиреневой жидкостью. Она светится или показалось? Взяв этот бутылек, женщина повернулась к Настоятелю и спросила, шутя:

– Эликсир правды?

– Не исключено, поставь, – сухо ответил Настоятель.

Мужчина был очень напряжен, Ирма даже считала, что излишне. Она же находилась в радостном предвкушении, ведь, возможно, все закончится прямо сейчас. С первого удара они выбили очко.

Прошло еще полчаса в томительном ожидании. Пленник дышал ровно, он просто был без сознания, а не пытался скончаться, не приходя в сознание. Наконец, он слабо зашевелился и открыл глаза. Видимо, картина его совсем не вдохновила, и он чуть не отрубился снова. Но увы… Ирма резко шагнула к нему, присела рядом и крепко сжала своими тонкими жесткими пальцами его лицо.

– Ну нет, голубчик, – пропела она, – мы и так слишком долго ждали, пока ты тут отдохнешь!

Затем уже совсем другим злым тоном прошипела:

– Смотри на меня, ублюдок.

Настоятель поморщился, но Ирма этого не заметила. Она упивалась беспомощностью врага, хотела унизить его, растоптать, сломить.

Магистр дал ей покуражиться еще пару минут и тоже подошел к пленнику.

– Ирма, деточка, нам нужно провести тесты…

Ирма с сожалением и брезгливость, сочетавшимися в ней непостижимым образом оттолкнула от себя сидящего на полу мужчину, встала и отошла немного, давая Настоятелю исполнить все процедуры.

Он колдовал не менее тридцати сорока минут, на протяжении которых становился все мрачнее и задумчивее. Наконец, добрался до заинтересовавшей Ирму бутылочки. Крайние меры, но нужно убедиться даже не на сто, на двести процентов. Силой разжав рот пленника, твердой рукой Настоятель влил ему в рот три капли сиреневой жидкости и внимательно, не сводя взгляда с подопытного, стал наблюдать за реакцией.

Сначала ничего не происходило. Но вот проходит три минуты, пять и начинается реакция. Пленник закатывает глаза, его ломает так, что кажется он сейчас кости с треском выломятся из суставов, с треском лопнут сухожилия, а глаза покинут глазницы.

– Очень жаль, – без единой нотки жалости в голосе проговорил Настоятель. – Это не он.

Из груди Ирмы вырвался стон разочарования. Настоятель стоял рядом с ней, наблюдая жуткую пляску разрываемого адской болью тела. Разочарованным он не выглядел.

– И что теперь с ним делать? – не отрывая глаз от чужой агонии спросила Ирма.

– Забери к себе в замок, пусть пока посидит в твоих подвалах. Кто знает, может, он еще пригодится…

– Хорошо, мессир.

– А теперь ступай. Тебе нужно отдохнуть, а мне поработать. Если будут новости, я пошлю к тебе Эсона.

Ирма кивнула и покинула кабинет. Всю дорогу до своих покоев, она успокаивала себя, что отрицательный результат – тоже результат и осталось проверить всего троих, двое из которых – совсем дети, они не смогут ни сбежать от нее, ни дать ей отпор. Встретив по дороге молоденького служку, женщина приказала принести себе вина и что-нибудь перекусить. Трещащая голова требовала лечить себя так же, как эту боль приобрели, а именно возлиянием, а желудок намекал, что, если его не наполнят, он покажет, кто тут главный. Ирма решила удовлетворить обоих, а потом попробовать уговорить мозг на генерацию какой-нибудь идеи.

Спустя примерно полчаса, когда боль стихла и в голове прояснилось, желудок был удовлетворен, и настроение чуть—чуть поднялось, в дверь постучали.

– Войдите!

– Миледи, – почтительно склонил голову Эсон – секретарь Настоятеля, – есть новости.

Ирма заинтересованно подалась вперед, не вставая, однако из—за стола.

– Наши люди схватили девчонку.

Ирма встрепенулась, но понимая, что это явно еще не все, кивнула, продолжая сверлить секретаря взглядом.

– Это она. Сила точно в ней, они видели подтверждение и, если бы она умела ее контролировать и направлять…

– Сообщения бы мы не получили… – в тон Эсону закончила Ирма, – что ж, замечательно! Где это произошло?

– В лесу Фиэнси.

– О…

– Да…

– Хорошо, можешь идти. Если будут еще новости, не стесняйся меня будить даже среди ночи.

– Хорошо, миледи.

Эсон закрыл за собой дверь, а Ирма взвизгнула, как девчонка, и потерла руки. Отлично. Теперь никчемный братец этой… носительницы скверны не нужен. Однако, пожалуй, стоит прислушаться к словам Настоятеля и пока оставить его в живых. Мало ли что.

Побег

За пять дней пленницам сильно досталось. Их похитители отнюдь не были джентльменами, и в случае чего по-простому били. По лицу, по спине, в живот – куда придется. Иногда девушки тряслись в телеге без сознания, потому что одна не удержала язык за зубами, а вторая попыталась защитить. Один раз они даже попытались сбежать, за что их сильно избили, когда поймали, и снова бросили в телегу.

Все попытки выяснить у своих похитителей кто они и что им понадобилось от девушек заканчивались в лучшем случае приказом заткнуться. Наемники вели себя очень неоднозначно: с одной стороны они совершенно не проявляли снисходительности и тем более уважения к пленницам, а с другой создавалось впечатление, что они боятся их. Это было видно по их взглядам настороженным и злым, по тому, как они не решались подходить по одному, по тому, как жестоко наказывали за неповиновение и особенно за попытку сбежать. Руки пленниц также были связаны всю дорогу, единственным послаблением было то, что теперь они были связаны не за спиной, а впереди – так легче. Похитителей явно напрягало это задание, но отказаться они, видимо, не могли, от чего злились еще больше.

Несколько раз за время плена девушки слышали имя Ирма, также было ясно, что эти же люди похитили Кэйриана – брата Коры. Но на этом – все: никаких имен, никаких упоминаний заказчика или его мотивов. Странно и тревожно.

Высоко в небе палило солнце, не видно было ни единого облака, жарко было настолько, что казалось воздух не шевелится, замирая непрозрачным маревом. Тишина, пекло, жужжание насекомых, а остальной мир, кажется, вымер.

Коратиэль находилась в полубессознательном состоянии, когда ее посетило видение, смысл которого она смогла понять гораздо, гораздо позже.

Она лежит на спине, солнце в зените, оно жжет глаза даже за закрытыми веками. Приложив огромные усилия, Коратиэль все же приоткрывает глаза. То ли сон, то ли явь…

Девушка обнаруживает себя на зеленом лугу, залитом ярким светом. Казалось каждое дерево, каждая травинка излучали этот волшебный свет. Яркий, но не слепящий, теплый, уютный, он обволакивал, давая чувство полного успокоения. Через какое-то время, словно дав оглядеться, на луг вышла молодая женщина. Она была столь прекрасна, что не передать словами. Смертные женщины не обладают такой красотой. Женщина излучала тепло, доброту. Коратиэль захотелось прижаться к ней, как к родной матери и рассказать все—все, спросить совета. Незнакомка подошла к девушке, мягко взяла ее руки в свои и заглянула в глаза. Взгляд проник глубоко, но от него не было тревожно.

– Дитя мое, – голос был столь же прекрасен, как и внешность, – тебе не нужно бояться. Сила давно стала частью тебя. Я стала частью тебя. Теперь мы неразделимы, тебе нужно просто принять это. Принять меня. Это не добро и не зло, это сила и мощь, поэтому люди так боятся. Потому что не понимают.

Коратиэль ничего не говорила в ответ, она просто купалась в звуках голоса незнакомки. Страх отступал, она готова была принять Силу, принять себя. Кора чувствовала покой, горе понемногу уступало место новому чувству – светлой печали по умершему отцу, тревога за брата уступила место решимости найти его.

– Без тебя уже не будет меня. Я – кровь, я – боль, я – надежда. Просто прими…

Женщина осторожно поцеловала девушку в лоб и растворилась, а та осталась на лугу одна. Затем и луг стал потихоньку тускнеть, растворяться. Коратиэль резко распахнула глаза, огляделась. Все та же степь, та же беспощадная жара, солнце только чуть сдвинулось на небосклоне, указывая на то, что время не остановилось. Эйноррен еще не пришла в себя, и у Коры еще было время подумать о том, что она увидела.

Ветер трепал волосы Коратиэль, он не освежал, а просто гонял горячий воздух и поднимал пыль. Это был чужой ветер, с ним еще предстояло подружиться. Или нет… Он не говорил с ней, не рассказывал новости, как тот, что остался дома, он просто уносил с собой неподвижность знойного дня.

Кора пыталась сосредоточиться на том, что видела. Разобраться, понять, проанализировать детали. Ей казалось, что то, что она только что видела – очень важно. Но мысли путались, в голове туман, тело болит после избиений. Попытки ухватить разбегающиеся мысли не привели ни к чему. Поэтому Коратиэль просто прокрутила в голове свое видение несколько раз, запоминая его в мельчайших деталях, чтобы подумать об этом потом. Только будет ли это “потом”? Об этом девушка старалась не думать.

Эйноррен пошевелилась и застонала, приоткрыла глаза, зашипела и снова поспешно закрыла.

– Жива? – спросила Коратиэль.

– Нет… – выдохнула подруга, – а ты?

– И я нет. Надо бежать. Покатались и хватит.

– Надо. Но мы уже пытались, и вот что из этого вышло.

Эйноррен обвела подругу критическим взглядом, затем указала глазами на телегу, намекая, что и сбежать не удалось, и избили из знатно. Хорошо хоть не сломали ничего.

– Но это не значит, что я не буду снова пытаться, – сердито прошипела Коратиэль.

– Я знаю, – примиряюще проговорила ведьма, – какой план в этот раз?

– Понаблюдаем и решим. Не знаю почему, но мне кажется, что сегодня у нас еще раз появится возможность. Когда стемнеет рискнем еще раз. Они не будут ждать еще одной попытки так скоро.

– Хм, – очень скептически.

Из разговоров похитителей стало ясно, что до места назначения добираться еще дней пять—семь. Так надолго задерживаться девушки не планировали – либо побег, либо смерть. Они обе приняли это решение и отступаться не собирались.

По какой-то причине сегодня на привал встали раньше обычного. Бежать засветло по открытому пространству бессмысленно, можно просто подойти к одному из похитителей и попросить, чтобы он сломал им по паре ребер. Через пол степи для этого бегать не нужно. Пока наемники возились с кострами, ужином и прочими делами по обустройству лагеря, девушки отдыхали, набираясь сил для решающего рывка. Они старались не разговаривать между собой, чтобы не привлекать внимания. Да и в целом изображали из себя гораздо более слабых и измученных, чем было на самом деле. Это сыграло им на руку еще и потому что наемники, решив, что сейчас пленницы слишком слабы для второй попытки побега, развязали им руки.

Коратиэль погрузилась в раздумья. Она снова и снова вызывала в памяти то, что увидела сегодня. Вновь и вновь пыталась ухватить за хвост какую-то мысль, которая показалась ей очень важной, но при этом ускользала раз за разом.

Что же это? Принятие. Да. Принять. Надо принять. Силу… Нет, это не все. Что же… Точно! Единое целое, они – одно. Принять себя. Все время до похищения, Коратиэль посвятила тщательному отрицанию – я не я и Сила не моя. Жаловалась, страдала, отрицала. Благодаря сегодняшнему видению, она осознала, наконец, что выбора у нее нет и не было – это уже внутри. А вот здесь выбор – отрицать и погибнуть или принять и получить шанс.

– Принимаю, – прошептала она во тьму.

Еще миг тишины, мир снова застыл на мгновение, где-то далеко в траве стрекочет кузнечик. Стремительное появление, мягкое касание – поцелуй в лоб, и мир снова наполняется красками и звуками, продолжает жить. Но внутри теперь что-то изменилось, наполнилось что ли. Ладно, разобраться можно и потом, а сейчас пора бежать. Пора.

Пока Коратиэль разбиралась в себе, сумерки все сгущались и ровно в тот момент, как она произнесла заветное слово, солнце окончательно скрылось за горизонтом, погрузив мир во тьму.

– Нора…

– Как. Ты. Меня. Назвала?!

Повышать голос было нельзя, и Эйноррен это понимала, но прекрасно компенсировала свое возмущение мимикой. Отсветы костра усиливали впечатление.

– Тшшш, – выразительно выпучила глаза Кора, – я обожаю твое имя, но оно длинновато для таких вот ситуаций.

Свежепоименованная Нора сердито раздула ноздри, но промолчала.

– Стемнело, – продолжила Коратиэль, – давай выбираться. Что-то уж больно веселые звуки они там начинают издавать, как бы не решили, что мы скучаем.

Эйноррен кивнула, а потом так резко замерла на месте, что Кора испугалась.

– Слууушай! – страстно зашептала ведьма, – я могу кое—что сделать, чтобы у нас была фора.

– И что же?

– Все потом, – отмахнулась рыжая, – иди, постой в сторонке. В той сторонке, куда мы побежим.

– Хорошо. Не задерживайся.

Коратиэль стояла там, где ее попросила подруга, пока та что-то сооружала и колдовала в телеге. Несколько минут, каждая последующая все накаляла атмосферу. Крики от костра все громче, голоса пьянее, беспокойство узлом скручивается в груди и не дает вздохнуть.

– Все, – облегченное сбоку. Кора подпрыгнула, хорошо, что смогла не закричать от неожиданности.

– Я ждала тебя с другой стороны!

– А дождалась с этой, – хихикнула ведьма, – пошли скорее. Они, судя по активности возлияния, могут скоро возжелать общества дам. А из вариантов только мы.

Вместо ответа Коратиэль схватила подругу за руку, и обе они побежали в сторону леса в паре километров от стоянки так, как не бегала в этой жизни ни одна из них.

*************

Спустя примерно час предчувствие Эйноррен сбылось – похитители заскучали. Они были уже достаточно пьяны, и их потянуло на развлечения.

– Братья мои, а что это мы скучаем?! У нас же такой груз в повозке грустит, развлечем друг друга.

Ответом ему были одобрительные возгласы собутыльников. Под похабные шуточки один из похитителей встал и направился к повозке. Спустя пару минут оттуда раздался растерянный возглас:

– Слышь, братва… они похоже того…

Пьяный смех в ответ:

– Чего “того”?

– Окочурились…

Все веселье с наемников слетело в одночасье. Слишком дорого им обошлась эта гуляночка, эта легкомысленность. Как теперь остаться живыми и при деле – предстояло крепко подумать, чем они и занялись, репетируя оправдательные речи перед нанимателем.

Проклятое место

Остановиться они смогли только на краю леса. Казалось, объема легких не хватает для того, чтобы вздохнуть как положено, чтобы насытится кислородом.

Пройдя чуть вглубь, беглянки пошли вдоль границы леса, пытаясь решить, что делать и куда направиться дальше.

– Все, не могу больше, – привалившись к дереву, заявила Эйноррен, – если мы сейчас не отдохнем, я упаду через пару сотен метров.

– Хорошо, давай пройдем чуть вглубь, туда, – уверенно махнув рукой вперед, сказала Коратиэль.

– Уверена? – с большим сомнением уточнила Эйноррен, – там же чащоба непроходимая… Хотя… Может это именно то, что нужно?

– Я не знаю, но чувствую, что мы ДОЛЖНЫ пойти туда. Иначе …

– Что?

Кора молча пожала плечами.

Есть вещи, которые ты просто знаешь. Не знаешь откуда, просто есть знание, есть уверенность в правильности принятого решения, ты просто принимаешь это как факт и не задаешь лишних вопросов. Иногда правда лучше не доискиваться, а оставить все как есть. Ведь не важно откуда это берется, важно то, что это всегда правильно.

Девушки углублялись в лес, шли уже долго и иногда проскальзывало ощущение, что они ходят если не по кругу, то по спирали точно. Торопиться особо было уже некогда. Несколько часов назад они пересекли достаточно широкую реку, чтобы наверняка отделить себя от преследователей. Девушки подумали, что даже если их везли в том же направлении и их похитители тоже пересекут реку, они точно не будут искать их на этом берегу. Река была слишком широка, чтобы пересекать ее вплавь, а того, что Кора начала понемногу пользоваться Силой, принимая ее, они не знали.

Чем более углублялись в лес, тем более у Коратиэль скручивался узел внутри. Что-то странное – тревога смешанная с желанием поскорее достичь точки назначения. Что это за место, почему она чувствовала необходимость и вместе с тем страх там оказаться? Естественно, этого она не знала. Но решила снова довериться внутренним ощущениям, она просто знала, что нужно оказаться там (в каком “там”?), что это не просто важно, а судьбоносно. Эйноррен, уже привыкшая за последнее время доверять подруге, просто шла рядом. Молча, не доставая вопросами, показывая свое доверие, за что Кора была ей несказанно признательна.

Наконец, когда хождения по мукам и по кругу уже изрядно достали девушек, и они стали молча поскрипывать зубами, каждая по своим причинам, лес расступился.

Коратиэль облегченно выдохнула:

– Дошли…

– И что здесь? – поинтересовалась Эйноррен.

Коратиэль снова пожала плечами:

– Сейчас узнаем.

Взглядом, который бросила ведьма на подругу, можно было ворону на лету сбить. Коратиэль же, словно не заметив этого, уверенно шагнула на поляну и принялась осматриваться.

На поляне на приличном расстоянии друг от друга стояло два дома. Один выглядел так странно и … древнее что ли, словно стоял тут с начала мира. Второй относительно новый, симпатичный ухоженный домик в два этажа с большими, сейчас открытыми настежь окнами. Между строениями словно была невидимая, но при этом нерушимая стена или пропасть. Эйноррен вообще подумала, что этот дом словно вырван из другого мира и брошен здесь, настолько чуждая энергетика исходила от него. Подходить к старому дому вообще не хотелось, и ведьма обошла его по широкой дуге, направляясь в сторону дома нормального.

Коратиэль же напротив, подошла к странному дому поближе и замерла. Она чувствовала странные волны, словно нечитаемые сигналы исходящие от дома. Он притягивал и пугал до желания скулить и риска намочить штаны (буквально) одновременно. Это было странно и страшно, но Кора понимала, что именно ради этого дома она здесь. И что бы тут не происходило, ей не уйти отсюда, пока она с этим не разберется.

– Вииит! – раздался за спиной такой пронзительный женский крик, что Кора и впрямь чуть не… кхм.. в общем, испугалась очень.

Схватившись за сердце и изо всех сил стараясь выровнять дыхание, девушка пошла на голос. На ее подругу из окна смотрела приятная женщина лет тридцати. В глаза ее плескались неверие, надежда, настороженность, страх и радость, смешавшиеся необычный коктейль чувств и эмоций.

– Вит же! – повторила она чуть тише, но все равно очень звонко и громко.

Услышав такой вопль вблизи, Коратиэль пожалела этого Вита, которому, видимо, приходилось наслаждаться им частенько. Из-за угла дома появился мужчина. Невысокого роста с простоватым лицом он шел, слегка прихрамывая, по направлению к девушкам. На его лице была отражена примерно та же гамма чувств, что и у женщины, которая к слову уже давно отошла от окна и спешила к девушкам, легко перебирая ногами по ступенькам высокого крыльца.

Хозяева и гости молча изучали друг друга некоторое время, затем Эйноррен широко улыбнулась:

– Добрый вечер! Мы с подругой … немного заблудились…

Повторять слова Коры о том, что им необходимо было попасть именно сюда, ведьма не стала. Потому что посыпались бы вопросы, на которые ответов не было.

– Странно… – загадочно пробормотал Вит, бросив быстрый взгляд на жену.

Женщина кивнула.

– Как вы здесь очутились-то? Здесь на много верст кругом вообще нет людей.

– Ммм… Так получилось, – коротко ответила Коратиэль.

Было видно, как мнутся хозяева, как откровенно недоговаривают гости. В воздухе витала недосказанность. Переглядывания хозяев начали раздражать Кору, и она заговорила:

– Не имеет значения, как и почему мы оказались в этом лесу. Имеет значение то, что как только мы в него вошли, я почувствовала… не знаю, как это назвать… необходимость? Пройти вглубь. И чем дольше мы шли, тем сильнее чувствовалось притяжение. Оно пропало, как только мы оказались здесь.

Снова тишина. Приветственная речь не нашла отклика в сердцах слушателей.

– Ничего не хотите нам рассказать? Может быть, вам нужна помощь? – спросила Кора.

Женщина только тихо судорожно вздохнула и с надеждой перевела взгляд на мужа. Тот внимательно и строго посмотрел на жену.

– Аина… – с тихим упреком проговорил Вит.

– А вдруг, Вит?… – и добавила одними губами, – пожалуйста…

– Пойдемте в дом, – сдался мужчина. – Вы устали, наверное, голодны, а история долгая.

Махнув рукой, мужчина развернулся и пошел в дом. Аина засуетилась:

– Пойдемте—пойдемте, – радостно залепетала она.

В ее глазах так ярко вспыхнула надежда, что девушкам стало немного не по себе. Ведь еще не понятно, что именно привело их сюда, и смогут ли они помочь. А от них уже этого ждут.

Путниц, как принято, накормили—напоили, а уж потом усадили для разговора. Аина убрала со стола, Вит принес из погреба бутылку легкого вина и сыр. Он с гостьями остался за столом и разлил всем по трети стакана вина, порезал сыр. Его жена пристроилась рядом, чтобы в разговоре поучаствовать, и занялась каким-то рукоделием, чтобы руки занять.

– Итак? – произнесла Кора.

Вит вздохнул, подбирая слова, сделал глоток вина.

– Вы видели… тот, второй… хм… дом. – не вопрос, утверждение.

– Да, – кивнула Эйноррен, – странный он. Страшный.

– Да. Страшный. Будто не принадлежит этому миру. Много сотен лет стоит на этом месте, а веет от него жутью мира чужого, – Вит вздохнул.

– Почему тогда вы здесь остаетесь? – спросила Кора, – вам что, совсем некогда пойти?

Вит и Аина быстро переглянулись, словно все еще не были уверены – доверять или нет.

– Пойти-то есть куда… – Вит усмехнулся, – да не получится…

Немой вопрос в глазах гостей заставил мужчину продолжить:

– Мы так же, как вы, случайно здесь оказались. Наш обоз мимо этого леса ехал, а мы чуть отстали и в лес углубились. Совсем немного, недалеко, но хватило и этого…

Мужчина снова замолчал, словно углубившись в воспоминания о том дне. Дне перечеркнувшим всю их с женой жизнь. Эйноррен тактично молчала, Коратиэль сдвинула брови и слегка сжала губы. Эти трагические паузы и секретные секреты медленно, но верно начинали ее раздражать.

– Хватило чего? – поторопила Кора.

– Вы ведь заметили притяжение, или как вы это назвали – необходимость – пройти дальше. Вот и мы это почувствовали, – пришла на выручку к мужу Аина, – едва ступили в лес, как потеряли контроль. Вроде и помним, что мы другую сторону ехали, в другое место, что нас ждут, а повернуть уже не можем.

– Доехали до этой поляны, эти дома уже тут стояли, – подхватил рассказ жены Вит, – вечер был, мы решили переночевать, а утром назад. Кхм… Десять лет назад это было.

Аина глубоко вздохнула, Эйноррен, произнеся “Ооо”, прикрыла рот ладошкой. Вит прямо встретил взгляд Коры, в глазах его печаль перемешалась с безысходностью, а девушка нахмурилась.

– Так почему вы еще здесь? – спросила она.