Тайна кота Бразилио бесплатное чтение

Дарья Калинина
Тайна кота Бразилио

* * *

Глава 1

Кошки… Эти загадочные и непостижимые существа, которым нет ни до кого дела. Именно они были давней и заветной мечтой Барона. Нет, не в смысле догнать и растерзать, а совсем в другом положительном аспекте. От всей своей большой собачьей души Барон надеялся когда-нибудь догнать и дружить с этими очаровательными подвижными созданиями. Увы, это его желание наталкивалось на стойкое сопротивление самих кошек. Догнать-то их удавалось, длинные лапы Барона помогали ему в этом, но вот дальше возникал тупик.

Невзирая на все попытки Барона, кошки дружить с ним отказывались наотрез. И чего только он не делал, чтобы понравиться им. Лаял, заигрывал перед ними, вилял хвостом, припадая на грудь и приглашая побегать и поиграть. Но кошки не понимали его добрых намерений, они лишь шипели в ответ, сжимаясь в тугой злобный клубок, да норовили удрать побыстрее. А некоторые еще и лезли в драку.

В память об этом нос Барона украшали две глубокие царапины, и хозяева утверждали, что он должен быть доволен, что вообще не лишился глаза, потому что тот большой черный кот с белой манишкой отнюдь не был намерен шутить с глупым щенком, надоедавшим ему своими заигрываниями.

И все же Барон не унывал. Он верил в свою счастливую звезду и верил, что когда-нибудь его мечта сбудется и у него появится свой собственный индивидуальный представитель кошачьих, который станет ему лучшим другом. А пока что пес просто лежал и сонно жмурился на двух котов, которые нахально гонялись друг за другом по дачному участку. Коты были соседскими, поэтому они имели право транзита по территории участка, а между собой они то дружили, то ссорились. Сейчас коты выступали сообща, их внимание привлек к себе какой-то объект возле грядки с кабачками.

– Р-р-рав! – рыкнул на них Барон, напоминая котам, чтобы те не задерживались и не провоцировали бы его дружеские чувства к ним.

Коты все верно поняли и их словно ветром сдуло. Барон был удовлетворен. Уважают! Добиваться уважения было нелегко, потому что Барон помнил: бегать за кошками нельзя, это ему строго-настрого запрещается. Точно так же, как ему нельзя было кусать ежиков, потому что они колются, и гоняться за воронами, потому что те могут объединиться в стаю и хорошенько дать сдачи оборзевшей собаке.

Пес сонно вздохнул и повернулся на бок. Мягкая травка щекотала ему пузо, а летнее солнышко так хорошо нагрело землю, что она стала теплая, словно печка. И тут ухо Барона уловило незнакомый звук.

– А-а-ай!

Звук был тоненький и жалобный. Барон поднял голову и всмотрелся. В том направлении, откуда шел звук, была та самая грядка с кабачками, которая уже привлекла к себе внимание соседских котов. И вот сейчас там копошился какой-то серый комочек. Это был точно не кабачок, потому что плоды с кустов были собраны хозяевами еще вчера, а новые еще не успели народиться.

Это Барон знал точно, потому что с кабачками у него дружбы не водилось. Как только очередной урожай поспевал, Барона начинали пичкать кабачками все, кому не лень. Кабачки тушеные, жареные и в кляре. Оладьи из кабачков, кабачковая запеканка и даже кабачковая икра. Так что все, что касалось кабачков, Барон успел изучить досконально. Это были не они. И к тому же кабачки безмолвны, а этот комочек продолжал издавать жалобный писк.

Вообще-то похвастаться особо острым слухом Барон не мог, уши были слишком длинные и мешали хорошо слышать. Точно так же, как не мог пес похвастаться и острым зрением, различал он тоже далеко не все и не всегда. Но что у него было отличным, так это нюх. И нос подтвердил то, что до этого уловило ухо. Кошка! Вернее, кот. Вернее, совсем маленький котик, котенок.

Барон лениво поднялся на лапы и потрусил в направлении серого комочка. Там он застыл в полнейшем недоумении. Нос, уши и глаза не подвели его, перед ним и впрямь находился котенок. Маленький, дрожащий зверек, который при виде пса, который казался ему огромным, решил, что ему точно пришел каюк. Сил сопротивляться у котенка не было, поэтому он даже не стал пищать, а просто смотрел перед собой остановившимся от ужаса взглядом.

Барон наклонился и обнюхал звереныша. От того пахло немножко молоком, а немножко той вонючей жидкостью, которой старший хозяин кормит свою машину, чтобы она могла двигаться и имела силы возить всех хозяев и самого Барона. В принципе, ничего страшного в этом запахе не было, котенок пах даже приятно. И вообще, такие подарки судьбы каждый день на голову не валятся. Поэтому, немного подумав, Барон открыл пасть. Котенок закрыл глаза в полной уверенности, что пришел его последний час. Когда он их открыл, то понял, что все еще жив, к тому же находится высоко над землей, что ему тепло и одновременно мокро и что его куда-то несут.

Хватка всякого порядочного пса породы русский охотничий спаниель должна быть сильной, но при этом нежной, чтобы тот мог переносить в своей пасти неповрежденным хоть яйцо, хоть новорожденного птенчика. Принесенная хозяину дичь также должна быть целой или хотя бы неповрежденной сильней, чем это уже произошло с ней во время выстрела. Поэтому многие сотни поколения предков Барона вырабатывали в себе именно этот навык. И благодаря им теперь Барон мог перенести в своей пасти хоть чашечку тончайшего костяного фарфора, хоть надутый воздушный шарик, не повредив их при этом и чутко контролируя сжатие своих мощных челюстей.

Поэтому доставленный в дом котенок совсем не пострадал. Стоило ему ощутить под собой твердую поверхность, как он отряхнулся и заковылял на своих тонких ножках к собачьей миске. Увы, в ней было совершенно пусто. Подумав, котенок немножко попил водички из другой миски и затих в ожидании того, как решится его участь. До сих пор жизнь не баловала малыша, и все же расставаться с ней ему было бы жаль. Поэтому он смиренно поглядывал на огромное существо, которое смотрело на него большими карими глазами, а потом улеглось рядом с ним.

Котенок помедлил, не зная, к добру это для него или к худу. Но огромное существо не производило никаких опасных звуков или движений. Котенок еще немного поколебался, а потом присущая всякому молодому существу любознательность заставила его сделать несколько неуверенных шагов в направлении собаки. Барон свернулся кольцом и стал ждать, не сводя глаз с котенка. Когда тот подошел ближе, Барон уткнулся носом ему в мордочку и от избытка чувств облизал малыша. Котенок сделался весь мокрым, но не возражал. И к тому времени, когда из теплицы вернулась хозяйка, собака с котенком уже совсем подружились.

При виде любимой хозяйки Барон поспешно вскочил на ноги и запрыгал возле нее, демонстрируя, до чего он рад ее возвращению. Расстались они всего полчаса назад, но для Барона это время казалось вечностью. И теперь он крутился возле хозяйки, чтобы убедиться, что с ней по-прежнему все в порядке.

Мама выглядела влажной. После возни в теплице у нее было совершенно мокрое лицо, по которому градом катился пот. И поэтому она ничего вокруг себя не замечала.

– У меня сейчас будет тепловой удар, – сообщила она Барону, рухнув в огромное кресло. – В этой теплице настоящее пекло! Пропади они пропадом, эти огурцы с помидорами, здоровье важнее! Кому будут нужны перцы с баклажанами, если я прямо сейчас окочурюсь.

Но, влив в себя пару ковшичков колодезной водички и умывшись ею же, мама немного пришла в себя и обрела способность видеть.

– А что это у тебя там такое?

Барон завилял хвостом, очень довольный, что хозяйка наконец-то заметила его нового дружка.

– Покажи… Или как его там тебе надо говорить… Ага! Подай! Бароша, подай!

Услышав знакомую команду, Барон еще сильней завилял остатками своего хвоста, взял котенка в зубы и принес его хозяйке, положив котенка точно в протянутую ладонь.

– Надо же, – удивилась мама. – Котенок. И похоже, что породистый. Только очень худой и грязный. А что это у него на шейке запуталось? Похоже, что цепочка. Ого! Да она золотая!

Под шерстью у котенка и впрямь оказалась цепочка, которая так туго опутывала его шею, что врезалась в кожу.

Когда цепочку удалось снять, котенок мигом повеселел.

– И кто же тебя так придушил? – удивилась мама. – Не редкость, что от котят избавляются. Но я первый раз вижу, чтобы для этого котят душили золотом. Очень дорогостоящий способ избавления от нежелательного потомства. Как считаешь?

Котенок жалобно замяукал.

– Надо бы тебя покормить. Ты кушать хочешь?

Конечно, котенок хотел кушать. Он с удовольствием похлебал ухи из свежих окушков, старательно подобрал все кусочки рыбки и даже подъел морковь, до того был голоден. После еды пузико у него сделалось круглым, словно барабан. А сам он осоловел и буквально падал с ног. Мама кинула котенку на пол мягкую тряпочку, но Барон с презрением ее отмел и перенес котенка к себе на подстилку. Сам он лег рядом, потому что всякие там подстилки не любил и считал ниже своего достоинства ими пользоваться. А вот котенку можно, он малыш, ему вообще можно все.

И Барон устроился рядом, чтобы оберегать сон своего нового товарища. Пес был счастлив. А мама занялась обедом. И о том, что в их доме появился новый питомец, вспомнила лишь после того, как ее сын обнаружил на столе среди расставленных тарелок золотую цепочку.

– Чья это? – удивился Саша. – Вроде бы ты золота не носишь?

– Куда тут с этими грядками, – вздохнула в ответ мама. – Да и не люблю я этого шика, ты знаешь. Я же не моя свекровь, та в саду на клумбах не иначе как в своих брильянтах и не появлялась.

– Бабушка?

Образ бабушки никак не вязался с этим маминым утверждением. Да и не помнил Саша, чтобы у бабушки были бы какие-то брильянты. И клумба у нее была всего одна в виде палисадника перед окнами. А из украшений у нее были нитка жемчуга да бусы из зеленого нефрита, которые она затем благополучно передарила своей невестке.

– Речь не про твою бабушку, а про мою первую свекровь, – пояснила мама и так воинственно загремела сковородками, что стало ясно, давать более подробные комментарии по этому вопросу она отказывается.

Про свое первое замужество и вообще про жизнь до встречи с папой мама рассказывала крайне скупо и неохотно. Конечно, все знали, что до папы у мамы был еще какой-то муж, но подробности об этом мужчине были никому не известны. Во всяком случае, Саша их не знал. Когда он впервые услышал про того маминого мужа, ему было лет семь, он очень удивился, и у него даже возникла мысль, а вдруг его папа вовсе никакой ему не папа.

Но когда он заикнулся о чем-то подобном, то его замечательный папочка разыскал его свидетельство о рождении, потом заставил сверить его дату с датой свадьбы самих родителей, и на сердце у Саши моментально отлегло. Считать он уже умел. И понял, что папа с мамой прожили в браке больше двух лет, прежде чем у них появился он – Саша. И хотя Саша счел инцидент исчерпанным, его папа не так легко относился к случившемуся, он еще долго поминал этот случай. Кажется, делал он это неспроста, а всякий раз надеясь, что мама что-нибудь проронит в ответ, какую-нибудь малость, которая прольет свет на эту тайну. Но мама молчала, словно партизан. И постепенно эта тема стала в их семье чем-то вроде табу.

Поэтому сейчас Саша так и удивился тому, что мама добровольно заговорила на эту запретную тему. Но как заговорила, так и замолчала.

И Саша снова вернулся к прежней теме разговора.

– А что за цепочка?

– На котике была. Чуть не задушила она малыша.

– Кто же наряжает бездомных котят в такие дорогие украшения?

– Мало ли есть чокнутых людей на свете.

Саша поднес цепочку ближе к глазам. Она была тоненькой и совсем простенькой. Никаких сложных плетений, просто колечки, сцепленные между собой. Клеймо на замочке утверждало, что цепочку произвели в стране еще во времена СССР.

– Умели же делать! – отреагировала мама на эту информацию. – Нынешние купишь, и через пару лет они уже рвутся. А эта все целая. Союза уже больше тридцати лет нет, а цепочке хоть бы хны.

– Может, ее не носили.

– Ну да! – не поверила мама. – Так все эти годы и хранили, чтобы потом на котенка нацепить. Она ношеная, вон сколько грязи в замочек набилось. Ее носили, не снимая, много лет.

– А потом сняли и надели на котенка?

К цепочке прицепилась какая-то бумажка. Она была совсем тоненькая, папиросная. Саша даже сначала подумал, что бумажка – это просто мусор, который где-то подцепил во время своих скитаний бездомный котенок. Но потом он заметил на бумажке какие-то значки и заинтересовался.

А расправив бумажку, и вовсе оторопел, потому что прочитал отчаянный призыв о помощи: «Помогите! Он убил Асю! Спасите меня! Меня держат…»

– Что это?

Увы, дальше запись прерывалась. Как говорится, на самом интересном месте.

– Что это такое? – недоумевала мама, которой Саша озвучил написанное в записке. – Чья-то шутка?

– Хорошо, если так. А если нет? Ты знаешь какую-нибудь Асю, которая бы в последнее время исчезла из виду?

– В нашем садоводстве?

– Ну, раз котенок бродил по округе, думаю, что да.

Мама покачала головой.

– Я не очень хорошо знакома с нашими соседями. Но я могу спросить у Люды.

Тетей Людой звали их соседку из дома напротив, она была ярой общественницей, обожала посудачить и, казалось, знала все и про всех. Саша приободрился. Если уж кто и мог знать про судьбу неизвестной Аси, то это тетя Люда.

– Сходи к ней! – воскликнул он. – Про дальних соседей спрашивать не нужно. Вряд ли такому малышу под силу далеко уйти от своего дома.

– Ты считаешь, что несчастная женщина, которую где-то держат взаперти и чья жизнь подвергается риску, живет по соседству с нами?

– Почему обязательно женщина? Записку мог написать и мужчина.

– Цепочка женская.

– Пленник снял ее с тела несчастной Аси.

Но вообще-то в душе Саша был согласен с мамой. Ему тоже казалось, что на помощь его зовет женщина. Почерк был какой-то такой… женский. И к тому же женщина должна была быть уже в возрасте.

– Так что? Поговоришь с тетей Людой?

– Прямо сейчас?

– А чего тянуть? Возможно, пленнице каждую минуту грозит нешуточная опасность.

Поняв, что, пока она кромсает помидоры в салат, где-то точно так же ножичком могут покромсать живого человека, мама сбросила салат и все прочие приготовления к обеду на Сашу, а сама убежала к тете Люде. И пока Саша скоблил, а потом варил молодую картошку, пока он рвал, а потом чистил и мыл свежую зелень с огорода, пока он лепил и жарил котлеты – хорошо еще, что фарш был готов, он раз двадцать пожалел, что поторопился и не позволил маме сначала закончить все дела с обедом.

Тем более что когда мама вернулась, то выяснилось, что тетю Люду она дома не застала. Там был только ее муж – дядя Гриша, человек мрачный, грубый и нелюдимый, который ни про какую Асю ничего не знал и слушать не захотел.

– Надеюсь, ты не сказала ему про цепочку и записку, которую мы нашли на котенке?

– За кого ты меня принимаешь? Я сказала, что нам принесли письмо, а на конверте написано всего одно слово: «Асе».

– И он поверил?

– Странный он какой-то. Люда такая разговорчивая, приветливая, а этот прямо бирюк. Отвернулся от меня в сторону и что-то бормочет себе под нос.

– А что бормочет?

– Вроде ругался.

– Но Асю он не знает?

– Нет. Сказал, чтобы я ему письмо оставила.

– Ему? С какой это стати ему?

– Я тоже удивилась. А он говорит, коли тебе оно мешает, неси письмо мне. Но как я ему принесу, если никакого письма у меня и нет? Я сказала, что вечером зайду, когда Люда дома будет.

– Правда зайдешь?

– А что делать? Зайду.

Но идти маме никуда не пришлось. Не успела вся их семья сесть за стол, как в дверь постучали.

– Открыто!

Не прошло и секунды, как на кухне материализовалась высокая подвижная женщина с выкрашенными хной в ярчайший рыжий цвет волосами. Простенький ситцевый халатик без рукавов болтался на ее худом костлявом теле, словно на вешалке. Годков Люде было около сорока с хвостиком, но выглядела она старше. Красотой она не блистала. Глазки у Люды были блестящие, носик маленький, но миловидности ей это не прибавляло. Все портил рот, который без устали шевелился и изрекал тысячу слов в минуту, отчего иногда казалось, что вместо рта у тети Люды находится дуло пулемета.

– Доброго здоровьичка! – поздоровалась она и тут же затараторила, глядя на маму. – Заходила? На дальнем огороде я была. Ты же знаешь, правление у Николаевых их участок изъять хотело, дескать, зарастает там все, а я грудью за них встала. Что с того, что они пару лет не приезжают. Он болеет, она при нем сидит, не могут люди приехать, пожилые уже, детей у них нету, нужно в положение войти. И что думаешь? Отстояла я участок для Николаевых. Земля-то там какая! Они же, почитай, каждый год по машине навоза в свой участок вбухивали. Это же мед, а не земля. Гришка на мотоблоке участок вскопал, все их клумбы и клубнику перекопал, а картошкой засадили.

– И не жалко клубнику? И цветы?

– Да там уж ничего и не оставалось, заросло все, снытью и пыреем все забило. А для картошки самое то. Теперь хожу, обрабатываю. Раз уж взялась, так надо же продолжать? Хоть и трудно, но надо.

– Зато осенью двойной урожай снимешь, – заметил папа. – И со своего участка, и у Николаевых.

– Ой, что там у них снимешь! – крайне нелогично возразила тетя Люда, словно и не она вовсе буквально сию минуту восхищалась плодородной землей на чужом участке. – Это же слезы одни, а не урожай!

И решив, что со вступительной частью покончено, завидовать соседи ей не будут, она повернулась снова к маме:

– Мой-то, мой-то, еще белый день, а он уж шары себе залил. Приходила, говорит, твоя подруга, про письмо говорила. Что за письмо-то такое? Или совсем уж до зеленых соплей допился? Мерещится ему?

– Нет, не мерещится.

– Значит, было письмо? – каким-то странным вкрадчивым голосом спросила тетя Люда.

– Было.

– Ну, так давай его мне!

И тетя Люда уже и руку протянула, словно не сомневалась, что мама сейчас вложит в нее письмо. Может, мама бы так и поступила, будь у нее это письмо, но вот только письма-то у нее никакого и не было, поэтому отдать его тете Люде она не могла, о чем той и заявила. После чего возникла продолжительная и какая-то очень напряженная пауза, во время которой каждый думал о чем-то своем.

Глава 2

Тетя Люда была ответом мамы очень недовольна.

– Ты что же это? Я к тебе бегу, тапки по дороге роняю, ни умылась после работы, ни куска в рот не положила, а ты мало, что за стол меня не зовешь, так еще и письмо зажала? Зачем оно тебе?

– А тебе зачем? Ты эту Асю знаешь?

– Конечно! Я всех соседей знаю!

– А Гриша твой сказал, что не знает никакой Аси.

– Дурак он, – уже спокойней произнесла Люда. – Забыл просто. Ася – это Асимметрия. Тетка моя родная.

– А чего же тетка на наш адрес тебе письма пишет?

– Старая стала, из ума выжила, цифры перепутала. У вас дом тридцать шесть, а у нас тридцать пять. Она одну цифру перепутала или написала неточно. Покажи конверт, я сама взгляну.

– Не было на письме никакого адреса. Только имя. «Асе»! Что же получается, твоя тетка самой себе письма пишет?

Но тетю Люду не так-то просто было сбить с панталыку.

– Говорю же, из ума старуха выжила. Так-то она на соседней улице проживает. Если даже не она его написала, то ей письмо адресовано, даже не сомневайся. Тут в округе других Ась, кроме моей тетки, отродясь не водилось.

– Если старуха безумна, тогда ничего важного в письме и быть не может.

– Как знать. А вдруг это моей тетке какая-нибудь из ее подруг пишет? Они тоже все старые, адреса и даты у них в головах путаются, но вдруг что-то серьезное случилось? Отдай письмо! Или хотя бы прочитать дай!

Но мама уже поняла, что соседка что-то врет и путает. С какой целью она это делает, было не вполне ясно. Но зато было понятно, что письмо на имя некоей Аси крайне взволновало тетю Люду.

И мама, набрав в грудь побольше воздуху, решительно заявила:

– В общем, так, Люда, если ты мне предъявишь доказательства, что письмо это и впрямь твоей тетке предназначено, то я тебе его отдам. А нет, так и нет. Извини.

Но тетя Люда извинять никого не пожелала и ушла крайне недовольная оказанным ей приемом, сердито бормоча себе под нос:

– Делать мне больше нечего, как за чужими письмами бегать. Не дождетесь!

И не успели члены семьи закончить обед, как тетя Люда снова нарисовалась у них на пороге. На сей раз рядом с ней была невысокого роста старушка с редкими седенькими волосками, которые у нее на затылке были аккуратно собраны гребенкой.

– Вот! – торжествующе произнесла тетя Люда. – Знакомьтесь! Георгина Павловна! Автор того письма, которое вы получили!

Учитывая, что никакого письма никто не получал, Саша с родителями с интересом посмотрели на старушку. А Барон даже гавкнул осуждающе. Мол, такая старенькая, не стыдно врать? Какой пример ты подаешь детям? И даже лапой котенка закрыл, чтобы тот не слышал и не видел этого безобразия.

Старушка собаки испугалась.

– Ой, чего это он на меня лает! Людка, мы с тобой так не договаривались! Пойду я! Не люблю, когда на меня чужие собаки лают!

И старушка начала отступать к выходу.

Видя такое дело, Люда встревожилась:

– Постой, Пална! Ты же насчет письма пришла!

– Какого письма?

– Того самого, что ты Асе написала и по ошибке на этот адрес отправила. Ну, вспомни, твое письмо Асе!

Тетя Люда строила жуткие гримасы, но разволновавшаяся Георгина Павловна ничего не понимала.

– Какие еще Аси? Ты чего меня путаешь?

Но тут уж тетя Люда сделала такое зверское лицо, что старушка спохватилась:

– Ой, вспомнила! Да, точно, письмо. Ты мне про него что-то говорила. А чего я с ним сделать-то должна была, Людка? Ты уж мне подскажи, а то я совсем запамятовала, что ты мне там толковала!

– Пална, ты мне не дури! – разозлилась тетя Люда. – Как написать, так написала, мозгов на это у тебя хватило, а тут не помнит она.

Она повысила голос, и Барон решил, что пришло время навести порядок. Он тоже разразился громким лаем, что окончательно деморализовало старушку, которая начала стремительно отступать к выходу.

– Я собак не люблю, у меня дома кошечка живет. Такая хорошая кошечка, просто прелесть. И у соседки тоже кошка, она ей котяток недавно родила. Хотите себе котеночка? У нее еще парочка осталась.

– Спасибо. У нас уже есть один котенок.

– У вас? – изумилась старушка и даже ротик у нее приоткрылся. – У вас же собака в доме! Такой страшный зверь. Разорвет котеночка!

– Это пес котенка в дом и принес.

Старушка была поражена.

– Ну надо же. Никогда бы не поверила.

Чтобы убедить старушку, Саша сбегал за котенком, который спал на мягкой перинке в корзиночке, которую мама ему выделила. Котенок уже мало напоминал того грязного заморыша, которого притащил в дом Барон. Теперь это было очаровательное пушистое существо нежно-голубого цвета с еще более голубыми глазками и розовым носиком. На белоснежном кружевном матрасике он выглядел необычайно мило.

И старушка расчувствовалась:

– Какой красавчик. Точь-в-точь как те, что у моей соседки родились. Ну, то есть не у соседки, сама соседка-то для таких дел уже стара, но у кошки ее. Людка, глянь, до чего этот котенок на того похож, что тебе на днях подарили!

Тетя Люда глянула краем глаза, но было понятно, что ей не до котенка.

– Твой-то котик как поживает? – не унималась старушка. – Живой?

– Да живой он, чего ему сделается, – отмахнулась тетя Люда. – Гуляет где-то!

Было ясно, что мысли тети Люды очень далеко отсюда. Но старушка на нее за это невнимание к своему подарку рассердилась.

– Ты что же, Людка, такого малыша одного на улицу выпускаешь?

– А чего ему сделается? Это же кошка! Не дома же это сокровище держать.

– Именно что дома.

Голос старушки неожиданно окреп, сделался строгим и властным.

– Не ожидала от тебя, Люда, такого отношения к живому существу. Я за тебя поручилась, потому что думала, что ты ответственный человек. А ты легкомысленная бабенка! Живо возвращай матери ее котенка, пока ты его окончательно не угробила! Чего смотришь? Возвращай, я тебе сказала! А не то Витя вечером приедет, я его к тебе пришлю для профилактического разговора!

Видимо, тете Люде такой визит некоего Вити был совсем не нужен, потому что она быстренько сменила тон и пообещала, что к вечеру сама отыщет и занесет котенка назад.

На этом визит и закончился. Ни про какое письмо старушка уже не вспоминала. Да и тетя Люда после упоминания имени Вити как-то странно притихла и потеряла львиную долю своей настырности.

Как только гостьи ушли, Саша помог маме убрать со стола, потом улегся в гамак и там глубоко задумался. Поведение соседки, желавшей во что бы то ни стало завладеть письмом в адрес некоей Аси, показалось ему очень подозрительным. А если добавить сюда упоминание про котенка, которого старушка признала знакомым, да еще и подаренным соседкой противной Людке, то вдвойне.

– Что же это получается? – раскачиваясь в гамаке, размышлял он. – Наш котенок вполне может оказаться тем котенком, который жил у Люды несколько дней. Котенок был подарен Люде, но сбежал от нее. При этом в момент побега у него на шее оказывается золотая цепочка с запиской о помощи. Получается, что таинственная жертва находится где-то в доме у самой Люды? И автор записки о помощи утверждает, что с ней или с ним была еще Ася и эта Ася уже убита?

И если прибавить к этому всему настойчивое желание самой тети Люды завладеть письмом, которое якобы пришло на имя некоей Аси, то все принимало еще более угрожающие очертания.

– Люда со своим мужем Гришей заманили к себе две жертвы, предположительно двух женщин. Имя одной неизвестно, вторую звали Асей. Может быть, заманить удалось даже ту самую тетушку нашей соседки – Асимметрию, если, конечно, ее Людка не выдумала. Одно известно, эту Асю уже убили, что явствует из записки. Но вторую женщину злодеи еще не успели прикончить и удерживают у себя силой. Держат ее в плену. Она так и пишет, «Меня держат…» Где держат? В плену держат! Возможно, заперли в одном из сараев или кинули в подвал.

Каким-то чудом женщине удалось подать о себе весточку. К ней в темницу заглянул маленький сбежавший от злой Людки котенок, которому несчастная пленница и надела на шею свою цепочку вместе с запиской о помощи. Потом котенок попал в пасть к Барону, а оттуда к ним в дом. И как Саша теперь мог проигнорировать эту мольбу попавшего в беду человека? Сама судьба требовала от Саши, чтобы он вмешался в это дело. Судьба в образе Барона и крохотного котенка требовала от Саши, чтобы он начал расследование.

И все же Саша пытался сопротивляться.

– Это тебя не касается, – твердил он самому себе. – Тебе надо выбросить это все из своей головы.

Но сколько Саша себя ни уговаривал, не получалось. Нет, не мог он этого сделать. Кто угодно другой мог оказаться таким черствым, но только не Саша!

И как только наш знаменитый сыщик все это осознал, его буквально выбросило из гамака.

– Я должен ей помочь! Я должен ее спасти!

И сразу волна облегчения буквально нахлынула на него. Да, так и надо было сделать! Это был рискованный, полный опасностей и приключений шаг, но он был единственно верным. И Саша начал размышлять, с чего бы ему начать.

Первым и самым простым способом было обратиться в полицию. Пусть бы профессионалы разбирались с этой мутной историей. Но тут же Саша сам пресек эти мысли. Ну и с чем он придет в полицию? Какие у него есть доказательства того, что в доме напротив творится жуткое злодейство? Записка на шее у котенка? Не смешите мои калоши! Да кто угодно мог ее привязать к цепочке. Хотя бы даже детишки, которых хлебом не корми, дай порезвиться, пошалить и набезобразничать.

– Скажут, что это просто чья-то глупая шутка.

И суетливое волнение, которое проявили тетя Люда с ее мужем при известии о письме для Аси, к делу в качестве доказательств тоже не предъявишь. Это все вещи субъективные, на уровне интуиции. А для официального расследования годятся только сухие факты.

– А фактов у нас с тобой как раз и нет, – сказал он Барону, который пристально смотрел на него, не отводя своих блестящих темных глаз.

И Барон тут же печально вздохнул в ответ, словно соглашаясь с хозяином и говоря, что фактов пока что и впрямь нет. И тут же пес снова посмотрел на Сашу, но уже с надеждой. Может, найдешь их, а? А я тебе помогу в этом! Вот, что читалось во взгляде собаки. Уверенность, что хозяин обязательно что-нибудь да и придумает.

Поэтому, чувствуя такую поддержку, Саша раньше времени не отчаивался. Кто ищет, тот всегда найдет. Если даже сейчас фактов нет, то в будущем они обязательно появятся. Только надо их хорошенько поискать. А где их искать, уже не представлялось загадкой. Искать нужно было в доме у тети Люды с мужем. Вот только как бы избавиться от самих хозяев? Потому что Саша чувствовал, что эти двое будут совсем не рады, если он попросит устроить ему небольшую показательную экскурсию по их домовладению.

– Нет, так не пойдет. От хозяев нужно избавиться.

Вот только супруги никуда не собирались уходить. Саша вел наблюдение за ними со второго этажа своего дома, но так и не заметил никаких намерений у этих двоих куда-то отправиться. Дядя Гриша возился в своей мастерской, тетя Люда ковырялась на грядках. Потом отправилась в дом, чтобы приготовить ужин. А после ужина, как нетрудно догадаться, они снова примутся за работу, потому что прогулки под луной в сферу интересов этих двоих не входили.

– Без помощника мне тут не обойтись.

Саша недолго ломал голову. Он вспомнил про упоминание о том огороде Николаевых, которым завладела тетя Люда, и понял, как нужно действовать. После чего Саша быстро спустился вниз и пошел к дому других своих соседей, у которых были двое мальчишек-подростков и моложавая бабушка, которая немножко дружила с теткой Людой.

Встав под их забором и убедившись предварительно, что окно в дом открыто, а перед окном скучает сама бабушка, он извлек из кармана смартфон и притворился, будто бы с кем-то разговаривает.

– Да, Серега, ты представляешь, какие нахальные люди в наше время случаются! Им чужой собственностью завладеть – это раз плюнуть. За геройство почитают. Но и на таких хитрецов находятся умельцы. Вот взять нашу соседку – Люду. Они с мужем участок у Николаевых отжали, картошкой там все засадили, а сейчас там эту их картошечку какие-то уже копают. И ладно бы картошечку, это еще полбеды, так ведь воры не только урожай у них воруют, они и дом вскрыли. А дом-то чужой! Только ворам до этого дела нет. Чего не украдут, то испортят. А отвечать Люде с мужем придется, на них участок временно числится, с них и спрос, если у настоящих хозяев что-нибудь из дома пропадет. Вот и поплатятся Люда с Гришей за свою жадность. Может, у Николаевых там золотые горы в доме хранятся, так Люда с Гришей до конца своих дней платить будут.

Саша говорил и подсматривал через щель в заборе, произвела ли его речь впечатление.

Еще как произвела! Если вначале соседка просто с интересом прислушивалась, то потом окаменела, а затем резко стартовала с места. Саша еле успел спрятаться, как соседка ракетой пронеслась мимо него к дому тети Люды. А еще спустя пару минут из ворот выскочила сама Люда, а за ней и дядя Гриша. И все трое устремились дальше по улице.

Искренне поздравив себя с успехом, Саша подошел к калитке. Снова удача! Хозяева так спешили, что даже не стали закрывать калитку на ключ. Ограничились тем, что закрыли задвижку, но справиться с ней было делом одной секунды.

И вот уже Саша находится на вражеской территории. Куда же идти в первую очередь? Где искать жертву этих злодеев? Барона он с собой не взял, чтобы тот не выдал его лаем. И теперь жалел об этом. Барон мог задать верное направление поисков или даже найти несчастную пленницу. А если очень повезет, ну, или не повезет, это как посмотреть, то найдет он и тело бедной Аси или ее следы пребывания тут.

Дверь в жилой дом хозяева все же успели закрыть. Но вот все сарайчики на их участке остались стоять с дверями нараспашку. Саша осмотрел их все, но нигде не обнаружил ничего интересного. Да он и не надеялся, не стали бы злодеи держать жертву в таких ненадежных и хлипких сооружениях, откуда ничего не стоит удрать или позвать на помощь.

Закрытым оставался дом и еще один сарай, который был новее прочих и выглядел солидно и неприступно. Та самая мастерская, в которой любил пропадать днями напролет дядя Гриша.

Саша обошел сарай, но так и не придумал, как бы в него забраться. Окна закрыты. Дверь тоже. Саша не знал, далеко ли находится участок Николаевых, поэтому не мог сказать, сколько у него есть времени в запасе. Стоило поспешить, если он не хотел попасться хозяевам на глаза. Поэтому Саша оставил этот неприступный сарай до лучших времен, а сам устремился к дому. Не может быть, чтобы ни одного окна в нем не было бы открыто в такую жару.

Саша обошел почти весь дом по периметру, и с северной стороны сразу два окна гостеприимно распахнули ему навстречу свои створки.

– Ура! Победа!

Саша забрался в дом и прислушался. Не раздастся ли стон или шорох, который мог бы выдать место нахождения пленницы? Он прошелся по комнатам, вполголоса упрашивая пленницу откликнуться и принять от него помощь.

– Я получил вашу записку! Ту, что вы привязали к шее котенка! Я ваш друг! Не бойтесь.

Но нет, все было тихо. Хотя, постойте, чьи же это шаги? Но нет, шаги раздаются не в доме, звук идет с улицы. Вот он все ближе, ближе, вот кто-то поднимается на крыльцо, а вот скрипит ключ в замочной скважине. Да это же хозяева!

– Вернулись! – прошептал горе-взломщик. – Так быстро!

Саша заметался по дому. Нет, не успел, до спасительных открытых окон было слишком далеко. Никак не успеть.

Оставался один выход, спрятаться под кровать или в шкаф. Саша выбрал второй вариант. К счастью, шкаф-купе был просторным и вместительным. Тут без труда поместилась бы еще парочка таких худосочных юношей вроде Саши. Успел он буквально в последний момент, стоило ему прикрыть за собой дверь, как в комнату вошел какой-то человек.

Это был высокий темноволосый мужчина, и это не был Гриша – муж тети Люды. Этого мужчину Саше вообще раньше видеть ни разу не приходилось. Но при этом он двигался по дому так непринужденно и уверенно, словно бывал тут много раз. Черты лица у него были резкими, а кожа смуглой. Нос был с горбинкой, глаза слегка раскосые, словно у индейца. Мужчина подошел к зеркальному трюмо, какое-то время постоял перед ним, а затем сразу вышел из комнаты.

Шаги его затихли вдалеке, а затем хлопнула входная дверь. Незнакомец ушел. Убедившись, что он снова остался один, Саша вылез из шкафа. Первым делом он кинулся к трюмо, но не обнаружил на нем ничего подозрительного. Какие-то тюбики, коробочки и баночки. Как Саша заметил, тетя Люда пользовалась отечественной косметикой, преимущественно очень бюджетных марок.

Одна баночка была и вовсе простецкой, из белой пластмассы, даже без какой-либо надписи или ярлычка на ней. Из любопытства Саша заглянул в нее и увидел внутри желтенькие треугольнички с плавными скругленными краями. Это были пилюли, но форма у них была необычной, Саша никогда прежде не видел таких. Но ему показалось, что из баночки идет слабый запах цитруса.

– Наверное, БАДы какие-нибудь, – решил он. – Принимать по утрам по одной штуке для общего самочувствия.

Но в целом ничего выдающегося среди косметики не наблюдалось. Из общего ряда выбивался лишь тюбик французской помады. Он один должен был стоить столько, сколько не стоила вся прочая косметика, вместе взятая.

– Чего только в жизни не случается, – пожал плечами Саша. – Может, подарил кто-то. Или в конкурсе выиграла. Или вообще украла!

Но подняв глаза, Саша вздрогнул. Помаду он разглядел, а слона-то и не приметил!

Через все центральное зеркало тянулась надпись: «Карман предупреждает, поторопись!»

Словно завороженный, Саша стоял и смотрел на эту надпись. Он мог бы поклясться, что, когда вошел, зеркало было еще чистым. Значит, надпись сделал тот темноволосый мужчина, который приходил сюда. Сделал он ее ярко-красной помадой. И, повинуясь наитию, Саша протянул руку и открыл губную помаду, которая раньше привлекла к себе его внимание. Да, именно этой помадой и была сделана надпись. Саша не мог утверждать, но почему-то ему казалось, что помаду брюнет принес с собой. И она должна была что-то означать.

Но вот кому предназначалась эта надпись? Тете Люде или ее мужу?

Ответ на этот вопрос Саша узнал совсем скоро. Не прошло и пары минут, как во дворе раздались громкие голоса. Это возвращались хозяева. Саше пришлось снова лезть в шкаф, к которому он уже успел почти привыкнуть.

– Нина, я тебя очень прошу, – говорил дядя Гриша, обращаясь к соседке, – когда тебе в следующий раз что-то такое померещится или почудится, ты сначала проверяй, а потом уже к людям беги и тревожь их.

– Примчалась, словно заполошная, грабят вас! – добавила тетя Люда. – А на деле всего лишь мальчишки на участок забрались.

– Гриша твой их хорошо шуганул.

– В другой раз закаются к нам на участок лазать!

«Уже и на их участок! Быстро же тетя Люда все чужое делает своим!»

– Ладно, Нина, – сменила гнев на милость Люда, – все то хорошо, что хорошо кончается.

– Мы на тебя зла не держим, – прогудел дядя Гриша, – понимаем, что баба ты глупая, что хотела ты, как лучше.

– Сейчас чайку попьем и совсем успокоимся. У меня к чаю конфеты есть шоколадные.

– А таблеточек у тебя тех не осталось? Помнишь, ты мне давала на пробу? Очень они мне хорошо от артрита помогли. Выпью, и ничего не болит. И даже легкость во всем теле появляется, двигаюсь, словно девочка.

– А я тебе говорила, бери, пока есть. Средство проверенное. Его у меня все соседки берут, и не по одной упаковке.

– А сейчас можно?

– Закончилось. Пока у меня завоза нет. Но если надо, то могу заказать.

– Закажи, родненькая, – взмолилась соседка. – Очень они мне понравились. Отличное средство.

– Так импортное. Из Тибета везут. Древние секреты тибетских мудрецов.

– Молодцы. И почему у нас так не могут?

От чая дядя Гриша отказался, сказал, чтобы ему налили водочки. Конечно, водки ему никто не налил, а налили холодного борща, за который хозяин и принялся с таким громким чавканьем, что слышно было даже Саше в его шкафу. Между тем тетя Люда оставила соседку с мужем, а сама пришла в спальню. Тут она полезла в шкаф, где у нее были спрятаны конфеты. К счастью, спрятала она их в правой половине, а Саша прятался в левой, так что все обошлось, хотя страху натерпелся он изрядно. Люда долго шуршала в поисках обещанных соседке конфет, сначала развязывая кулек, а потом извлекая из него конфеты.

– Шесть, – бормотала она. – Нет, шесть – это много. Пять тоже как-то уж слишком, не праздник ведь у нас. Четыре, три, две… Ладно, мы с Гришей чай и несладкий можем попить, Нинке одну конфету дам, и будет с нее. Много сладкого в нашем возрасте вредно. Ну а вдруг Нина решит, что у нас в доме конфет и нет никаких? Нет, так тоже не годится. Будет еще языком трепать по соседям, что мы обнищали совсем. Возьму побольше, авось не сожрет она их все!

Приняв это непростое решение, Люда уже собиралась уходить, но внезапно застыла на месте. А затем Саша услышал то ли стон, то ли вздох. И, выглянув через щелочку, увидел, как тетя Люда стоит посредине комнаты, а из ее рук с тихим шелестом падают на пол шоколадные конфеты, которые она все-таки взяла с собой. Взгляд Люды был пустой и остановившийся, а устремлен он был на трюмо, а точнее, на сделанную на нем надпись.

Саша был уверен, что хозяйка сейчас поднимет шум, позовет мужа, возможно, даже вызовет полицию с целью выяснить, кто в их отсутствие проник в дом. Но тетя Люда его в очередной раз удивила. С каким-то сдавленным воплем она подскочила к зеркалу и принялась судорожно оттирать надпись с него.

Она никого не позвала и действовала так быстро, словно до смерти боялась, как бы ее не застали за этим занятием. Она использовала не меньше дюжины влажных салфеток, пока не исчезла последняя точка в этой надписи. Только после этого тетя Люда упала на кровать, раскинув руки, словно бы у нее совершенно не оставалось сил.

– Господи, господи, за что? – стонала она едва слышно. – Зачем, господи? Ведь все так хорошо складывалось, и вдруг снова они вернулись! Господи, как же мне все это надоело!

Потом она взяла ту самую белую баночку, вытряхнула на ладонь один желтенький треугольничек и отправила его себе в рот.

– Так-то лучше! – пробормотала она. – Ох, бедная я, бедная, как же я запуталась!

Но долго страдать она не могла, из кухни уже слышался голос дяди Гриши, который требовал добавки. И тетя Люда моментально испарилась.

Когда она умчалась, Саша прошептал:

– Что же, по крайней мере, теперь ясно, кому предназначалась эта надпись.

Вне зависимости, хотел ли таинственный, похожий на индейца брюнет предостеречь или напугать тетю Люду, своей цели он добился сполна. Тетя Люда надолго утратила душевное равновесие. Чем именно этот Карман был ей страшен, Саша не понимал. Но одно было ясно, меньше всего на свете тетя Люда хотела бы встречи с этим типом.

– Карман? Кличка, что ли? Карман предупреждает, поторопись… Значит, Карман – это какой-то человек. И ему что-то нужно от тети Люды.

Саша с огромным облегчением выбрался из шкафа. Он уже понял, что сидеть в нем дело не такое уж интересное. И еще он сумел сообразить, что никто не станет держать пленницу в доме, куда то и дело приглашают попить чаю друзей и соседей. Нет, идти на такой риск ни один нормальный преступник не станет. Значит, в качестве вероятного места темницы оставался лишь сарай – мастерская дяди Гриши. Но туда Саше предстояло заглянуть позднее.

Глава 3

Время для визита в большой сарай наступило ближе к полуночи. По излюбленной сыщицкой привычке Саша еще заранее успел изучить привычки своих ближайших соседей. И, в частности, про Люду с мужем точно знал, что в десять вечера они закрываются у себя в доме и больше на улицу не выходят. Даже самая чудесная и светлая летняя ночь была не способна вызволить этих двоих из той надежной скорлупы, которую они для себя соорудили. День для дел, ночь для отдыха. Таково было непреложное правило этих двоих, которому они следовали неукоснительно.

Поэтому Саша был уверен, что практически ничем не рискует. Сам интересующий сыщика сарай стоял в глубине участка, в самой дальней его части, вплотную примыкающей к соседнему заброшенному участку и общественному лужку, от которого предприимчивая Люда уже не первый год оттяпывала себе под свой огород полоску за полоской. А для этого их забор сдвигался по метру – полтора каждый год. Но так как Люда была человеком не только предприимчивым, но еще и практичным, то она не видела смысла в монументальных сваях, коли уж забор все время приходится двигать. Так что в этой части участка забор стоял, что называется, на честном слове. И Саша рассчитывал, что с легкостью сможет преодолеть эту преграду.

Так оно и случилось. Ему удалось без проблем слегка отогнуть один из листов, из которых состоял забор. И так как Саша был существом юным и стройным, он без труда проскользнул в получившуюся щель.

Постоял, послушал, ни шума, ни криков, никто ничего не заметил. Из жилого дома за деревьями его тоже было не разглядеть, даже если бы хозяевам и пришла в голову мысль выглянуть в окно, чтобы полюбоваться садом. Впрочем, ни Люда, ни Гриша не были похожи на тех, кто способен чем-то любоваться без особой практической пользы.

Если они и восхищались каким-нибудь деревом, то исключительно по причине его небывалой урожайности. Прекрасные цветы восторгали их потому, что можно было продать подороже. То же самое касалось ягодных и декоративных кустарников, которыми тетя Люда бойко торговала на рынке. Гриша постоянно что-то слесарил в своей мастерской, чиня для соседей триммеры, газонокосилки, а иной раз даже утюги и телевизоры. Разумеется, даром он ничего и никому не делал. Такие уж они были люди, эти Люда с Гришей. Не самые приятные соседи, но все-таки Саша никогда бы про них не подумал, что они кого-то там способны убить или удерживать силой в заточении.

– Может, я еще ошибаюсь, – прошептал он, стараясь убедить самого себя, что все еще не так скверно. – Хотя с Людой точно дело не чисто. Один этот ее Карман чего стоит. Чего он от нее хочет?

Саша уже успел узнать, что Карман – это почти точно вор-карманник. Профессия редкая и вымирающая в наши дни. С появлением пластиковых карт золотой век карманников закончился. Больше никто не таскает пухлых лопат-бумажников, которые так приятно прикарманивать себе. Теперь все деньги крутятся там, куда простому честному вору с его зачастую незаконченным средним образованием доступа попросту нет. Преступность переходит на новый уровень. И ловкость человеческих рук больше не в почете. Всеми финансовыми потоками управляют электронные роботы, у которых и карманов-то нет.

– Интересное прошлое вырисовывается у нашей тети Люды. И муженек ее, судя по ее страху, ничего о нем не знает.

Впрочем, Саша уже успел собрать сплетни про этих соседей, и теперь он знал, что Гриша никакой не муж тете Люде, а просто ее сожитель. Да и сам дом тете Люде не принадлежит, хозяином является ее муж. Ее законный муж, а никак не дядя Гриша. И Люда лишь проживает в этом доме, но чувствует себя весьма вольготно, потому что законный ее муженек куда-то исчез и не появляется вот уже года три.

И вот тут Саша резонно предположил, что Карманом может оказаться законный муж Люды и предположил, что тот сидит. Но соседи в ответ в один голос дружно заявили, что быть этого не может, потому что Григорий Павлович имел в поселке много друзей, и никто из них не знает, куда он подевался.

– С некоторыми он вместе работал. С другими детей крестил. Нет, если бы случилось такое несчастье, что его посадили, то они бы об этом знали.

– Куда же он исчез?

Но это была для всех знакомых тайна. Просто однажды прекрасным летним утром Григорий Павлович уехал в город, как обычно, намереваясь идти на работу, но до проходной своего родного завода он в тот день так и не доехал. Его машину обнаружили на середине пути, она стояла у обочины дороги возле небольшого лесочка, была аккуратно припаркована, но ни Григория Павловича, ни его вещей в машине обнаружено не было. Впрочем, не было обнаружено и следов борьбы, что вначале давало некоторую надежду, что мужчина объявится.

– Вот только с тех пор прошло уже больше трех лет, а Григорий Павлович так и не появился.

– Наверное, жена попыталась признать его без вести пропавшим, чтобы вступить в права наследства?

– А зачем ей это? Григорий Павлович все завещал своей дочери. И дом, и другое имущество.

– Ребенок от Люды?

– Нет. У него девочка в первом браке была. Вот она и наследница. А Люда так… Пока дочь в права наследства не вступила и с дачи Людку не турнула, та и живет себе. Но так-то Людка тут никто.

Для человека, который тут был никто, Люда очень здорово вкладывалась в этот дом. Саша прекрасно помнил, что в прошлом году она меняла окна. В позапрошлом – крышу. А в этом поставила фонари возле ворот, хотя никакой особой надобности в них не было, потому что уличный фонарь находился совсем неподалеку и прекрасно освещал окрестности вплоть до Людиных ворот. Да и сарай, в который собирался проникнуть Саша, хозяйка ставила уже со своим новым мужчиной, который по воле случая тоже оказался Григорием. Вот только по отчеству его никому в голову не приходило звать, а все звали его просто Гришей или дядей Гришей.

– Уж если кто и уголовник, так это он!

И Саша был с этим утверждением согласен. Было что-то такое в этом Грише, что заставляло людей считать его сидевшим, да не по одному разу.

Но пока что нашего сыщика интересовало не прошлое этих людей, а их реальные нынешние поступки. Почти всю информацию Саше предоставила старушка – владелица британской кошки Пуси, окотившейся месяц назад. Та самая соседка Георгины Павловны, которую ушлая Людка пыталась выдать за автора письма «Асе». Пытаясь разобраться, сколько же всего похожих котят могло бродить по округе, Саша заглянул в гости к Софье Михайловне.

Старушка охотно согласилась поболтать о своей любимице. И оказалось, что ее кошка принесла сразу десять кошачьих младенцев, утопить которых рука у хозяйки не поднялась.

– Хотя я и понимала, что у нас могут возникнуть трудности с тем, чтобы их потом всех пристроить.

Проблема заключалась в том, что детишек своих Пуся нагуляла от кого-то из соседских котов-воздыхателей, а некоторые из них были совсем не голубых кровей. Тем не менее установить личность негодяя не представлялось возможным, Пуся в равной мере проявляла внимание ко всем кавалерам, а появившиеся на свет котята были как один похожи на свою мать, и ни один из них не выдал тайну своего отцовства.

– И все же чистопородными они считаться никак не могут, – с огорчением вздыхала старушка. – А это очень жаль, потому что моя Пусечка до сих пор ни в каких связях на стороне замечена не была. Даже не представляю, какой негодник сумел соблазнить мою девочку и заделал ей столько котят.

Пуся при этих словах так сладко жмурилась, что всем вокруг становилось понятным – игра стоила свеч.

Сейчас котяток оставалось трое. И Саша мог поклясться, что их Малыш, так они назвали принесенного Бароном котенка, является родным сыном Пуси, так он был похож на прочих ее деток.

– Очень жалею, что отдала Люде котеночка, – сетовала Софья Михайловна. – Мне Пална уже сообщила, что он от нее удрал. И Людка ведь его так и не нашла, представляешь? Да она и не искала. Конечно, если бы этот котенок ей в будущем мог бы прибыль принести, она бы с него пылинки сдувала. А так… Плевать ей на него. Холодная она баба, только деньги и любит. А кошек надо любить не потому, что они какие-то там породистые, а потому, что это живая тварь. У меня до Пуси все кошки были обычные дворовые. И любила я их ничуть не меньше Пуси. Это уж сынок придумал, принес мне в подарок породистую кошечку. А по мне так и обычная полосатка была бы хороша.

– Значит, всего котяток у вашей Пуси было десять?

– Да, в этот раз десять. Но один из них не выжил. Был совсем слабенький. И в первые же сутки отправился на небеса. Я его отнесла за дом, положила там в травку, думала, позднее похороню по-человечески. А когда пришла, его тельца уже не было. Наверное, ворона или крыса подобрала. Так жаль котеночка. Я уж и камешек ему приготовила, чтобы в изголовье вместо памятника поставить. И коробочку с голубой пеленкой, чтобы ему лежать было мягко.

Старушка так убивалась по почившему котенку, что Саше пришлось дать ей выплакаться.

– Значит, в живых осталось девять котят?

– Да. Неплохой результат, как ты считаешь?

– Превосходный! Одного котенка, как я знаю, вы отдали тете Люде. А остальные где?

Старушка принялась перечислять. Три котенка отправились жить к своим новым хозяевам в город, еще двое уехали на дачи, но расположенные в ста, а то и двухстах километрах от их садоводства. Итак, этих пятерых кошачьих младенцев можно было смело сбрасывать со счетов. Шестой котенок жил у Саши, он был в этом практически уверен. И оставались еще три, которые пока что находились при матери и покидать ее не собирались, потому что желающих взять к себе очаровательных полукровок среди знакомых Софьи Михайловны не находилось.

– Может, у тебя в семье кто-нибудь захочет взять котика или кошечку?

Саша обещал поспрашивать. И ушел от очаровательной старой кошатницы в полной уверенности, что записку с просьбой о помощи их Малыш мог получить только во владениях тети Люды. Почему не на каком-нибудь из соседних участков, где ему довелось попутешествовать прежде, чем оказаться во владениях Барона? Да очень просто. Котенок был выпущен его нерадивой хозяйкой погулять в девять утра. Но уже к полудню он оказался в заботливых лапах Барона.

Вряд ли у Малыша с его крохотными лапками была возможность за такое короткое время совершить променад по многим соседским участкам. Не говоря уж о том, что Малышу сказочно повезло, что ему повстречался именно Барон, который всегда мечтал дружить с кошками. Например, рядом с ними жила очень злобная такса, которой ничего не стоило порвать такого маленького котеночка, и что она сделала бы с превеликим удовольствием, встреться они нос к носу. Да и вороны с сороками могли счесть котенка своей законной добычей. Было похоже, что котенок прямой наводкой направился на Сашин участок, словно чувствовал, что тут живет человек, способный помогать другим.

– Итак, дом тети Люды я уже осмотрел, там ловить нечего, разве что под самим домом выкопан звуконепроницаемый бункер, где они и держат пленников.

Но это вряд ли, потому что там при прежнем хозяине даже нормального подвала не было сделано. А все работы в садоводстве проводились под пристальным контролем соседей. Так что утаить подобное новшество у Люды с Гришей просто не было возможности. А вот под новым сараем погреб имелся. Это был точный факт. И Саша просто мечтал в этот погреб сегодня ночью заглянуть.

Скользя словно тень между стволов деревьев, он оказался перед сараем. Сложен тот был из добротного бревна, окошки имел совсем узенькие, да и расположены они были под самой крышей. И, на взгляд Саши, такой сарай был вполне пригоден в качестве форта для обороны от туземцев или любого, кто вздумает напасть. Дверь была такой же солидной, как и все строение. Да еще сверху для надежности она была обита толстым стальным листом. Такую запросто не сломаешь, тут нужен был газовый резак, а его у Саши не было. Да если бы и был, что толку? Пустить его в ход было невозможно. Проникнуть внутрь требовалось без шума и пыли.

Саша уже второй раз обошел сарай, но так и не придумал, как это сделать. Через дверь? Нечего и мечтать. Гриша хорошо подготовился на случай появления грабителей, максимально укрепив вход. Окна? Тоже не вариант, они слишком маленькие, даже ребенок пролез бы там с трудом. Но привлекать детей Саша не имел морального права.

Оставалась крыша. Саша поглядывал на нее, и ему представлялось, что шанс есть. Крыша была самой обычной, из водоотталкивающего материала, горделиво изображающего из себя черепицу. Видимо, чтобы покрыть сарай долговечным и прочным железом, денег у Гриши с Людой не хватило.

Родители в свое время делали навес для машины и крыли его похожими листами. Так что представление, как это работает, у Саши было. Всего-то и надо для успешного предприятия, что забраться наверх, да открутить там пару-тройку шурупов. С этим у Саши проблем не могло возникнуть. Лестницу он присмотрел заранее, отвертку притащил с собой в кармане куртки. И теперь приступил к делу. Вскоре часть крыши легко отделилась от стропил, и Саша проскользнул внутрь.

Да, чердак был низким, передвигаться тут можно было разве что на карачках или лучше ползком. Саша так и сделал. Медленно, но верно он приближался к небольшому прямоугольному лазу, через который надеялся спуститься вниз, в основное помещение. При этом он то и дело замирал на месте, надеясь услышать какие-нибудь звуки, которые бы позволили думать, что он на верном пути. Но если звуки и раздавались, то они шли снаружи.

– Ничего, – ободрял самого себя Саша, – просто из подвала мне пока что ничего не слышно. Уверен, ее держат в подвале.

Правда, на вопрос, как маленький котенок мог очутиться в подвале, чтобы послужить почтальоном для пленницы и получить за это золотое украшение на шейку, ответа у Саши не было. Но он старался на этом не зацикливаться. Гриша с Людой и без того казались ему персонами достаточно загадочными, чтобы их владения стоило проверить.

Вот он и внизу. А вот и лаз, ведущий еще глубже, в подвал.

Разочарованию Саши не было предела, ведь этот лаз даже не был закрыт на замок.

– Ничего, наверное, пленница лежит там связанная и с заклеенным ртом. Или… она вообще уже мертва!

Последнее предположение заставило Сашу действовать энергичней. Откинув крышку, он спустился по лесенке вниз и осветил подвал с помощью фонарика.

– Упс!

В подвале было пусто. Если не считать банок с прошлогодними соленьями и маринадами, тут не было ровным счетом ничего. Количество банок делало честь Люде, но сыщик-то ведь пришел сюда не за этим.

– Не может быть! – разочарованно прошептал он. – Не может быть, чтобы я ошибался.

Как это ни печально, но приходилось признать свою ошибку. И все же Саша не спешил уходить. Наклонившись ниже к полу, он водил фонариком взад и вперед. Пол в подвале был посыпан желтым песочком, на котором не было видно ничьих следов. И это Сашу насторожило.

– Люда должна была сюда спускаться со своими банками. Почему же нет никаких следов?

Значит, кто-то специально разровнял песочек, чтобы избавиться от всех следов. И сделать это могли только в том случае, если хозяевам было что скрывать.

Пристроив фонарик на стену, Саша начал шарить руками по песку. А вдруг что-нибудь затерялось? Какая-нибудь улика, которая позволила бы ему уличить преступников или хотя бы вычислить личность пленницы? Потому что пока все, кого он спрашивал про Асю, не могли вспомнить женщины с таким именем. Но и про Асимметрию никто ничего не слышал, что позволяло подозревать Люду в очередной лжи.

– Что-то тут должно быть! – бормотал Саша себе под нос. – Должно быть!

Внезапно он почувствовал под руками какую-то неровность, начал разгребать обеими руками песок и вскоре докопался до самого пола. Он был бетонным, но в нем был еще один лаз, который вел еще ниже.

Воображение Саши тут же нарисовало узкую глухую келью, фактически могилу, в которой держали несчастную узницу. Но тут же здравый смысл заставил его отказаться от этой версии. Обнаруженная Сашей дверца была слишком маленькой, чтобы через нее могло пройти человеческое тело. Голова, и та бы не пролезла.

Вздохнув, Саша потянул дверцу и обнаружил, что она скрывает под собой небольшое углубление.

– Тайник!

Отверстие было узким и уходило вниз на добрых полметра.

Саша опустил руку и обшарил его. Увы, ничего. Разочарование его не имело предела.

– Невозможно!

Саша наклонился ниже и еще раз обыскал, уже с помощью фонарика, но результат оставался тем же.

– Это надо же! – огорчился он. – Столько усилий, и все даром!

Закрыв дверцу, он снова разровнял песок и выбрался наверх. Тут Саша нащупал какой-то чурбачок и присел на него, чтобы перевести дух и подумать, как быть дальше. И пока он сидел, кое-что пришло ему в голову.

– Должно же быть в этом сарайчике хоть что-то особенное! Не стали бы иначе Люда с Гришей, которые тут живут на птичьих правах, его строить. И не стал бы Гриша ставить такую прочную дверь и вешать замок, если бы тут ничего не было такого, что он хотел бы спрятать от посторонних глаз.

А это значило, что нужно лишь получше поискать. И Саша принялся за дело. Он обыскал все полки, ящики, коробки и внутренности шкафов. Обнаружил кучу металлического хлама, инструментов и даже небольшой переносной горн, на котором можно было что-нибудь при желании расплавить или отлить. Но это все были слесарные принадлежности, а Гриша никогда не скрывал своего умения слесарничать.

И Саша пришел к одному-единственному выводу:

– Ничего такого тут нет. Видимо, прочная дверь на входе и замок на ней – это не для того, чтобы скрыть что-то, а просто от воров. Инструмент стоит немалых денег. Плюс железо, оно всегда в цене, его можно быстро и выгодно обратить в деньги. Вот дядя Гриша и подстраховался.

На всякий случай Саша сделал несколько фотографий внутренних помещений мастерской, чтобы впоследствии на досуге изучить их и попытаться увидеть те детали, которые могли ускользнуть от него при беглом осмотре.

Закончив фотографировать, он еще раз огляделся по сторонам и понял, что ничего больше его тут не задерживает.

Теперь пришло время уходить. Уходить он собирался точно так же, как и пришел, через крышу.

Но только Саша ступил на первую ступеньку, как услышал на улице чьи-то шаги. Потом заскрипело крыльцо, и в замке кто-то начал ковыряться.

Быстрей ветра Саша взлетел на чердак и там замер, распластавшись на досках, молясь, чтобы не выдать себя каким-нибудь неосторожным звуком.

– Так ты уверена, что он не проснется?

Голос был мужским, но принадлежал он не Грише. А вот женщина, которая пришла с мужчиной, была Люда.

– Уверена, – торопливо произнесла она. – Гришка и так всегда крепко спит, а тут я ему еще и снотворного в чай добавила. Поэтому бери, что тебе нужно, и сваливай.

– Если у нас с тобой уйма времени, так к чему спешить? Мы же и прошлое можем вспомнить, да, Торопыжка?

– Слушай, Лишай, ты ведь по делу прибыл, не так ли? Поэтому делай свои дела и вали отсюда! Глаза бы мои тебя больше не видели!

– Не спеши, а то успеешь. Должок за тобой есть.

– Перед кем? Перед вами, что ли?

– А хоть бы и перед нами! Кто тебе от мужа твоего помог избавиться? И от его бабы, которая на имущество претендовала, тоже? Девчонку, дочку его, тоже мы запутали, она возвращения отца до сих пор ждет, не смеет на его наследство рот разевать. А если надумает, так мы с Карманом найдем, чем ей его заткнуть. В этом ты не сомневайся. Всегда тебя поддержим, всем тебе поможем. Но и ты обязательств своих перед нами тоже не забывай.

– Я все помню. И за оказанные услуги я в свое время с Карманом уже сполна расплатилась.

– А вот он так не считает. И я тоже считаю, что ты нас кинула.

– Я вам не раба, чтобы на вас всю жизнь вкалывать! – зло произнесла Люда. – Поработала и хватит.

– А не скучно тебе без денег-то?

– Зато спокойно! Говори, чего приперся?

– Ему нужны бумаги! Знает, что они у тебя.

– Снова здорова! – Голос у Люды был сердитый. – Говорила ведь уже, что не понимаю, о чем идет речь. Какие бумаги? Как они выглядели? Искали мы с тобой уже в его рабочем кабинете бумаги, ничего не нашли.

– Так ты там такую стерильную чистоту навела, куда там!

– Что же мне, столько лет в грязи нужно было жить, ждать, пока вы с Карманом спохватитесь и за бумагами этими явитесь?

– Значит, были бумаги?

– Может, и были! Я теперь уж и не вспомню. Сколько лет прошло. Чего они вам так неотложно именно сейчас потребовались-то?

– Это не нам. Карман каких-то людишек нашел, вот им на эти чертежи очень интересно будет взглянуть. Они за них приличные денежки Карману пообещали.

Люда молчала, думала, а потом внезапно сказала:

– С этих бумаг я хочу получить свою долю.

– А не много ты хочешь? Ты свое уже получила!

– А ты мое не считай! Сказано, что хочу свою четверть!

– Да ты погоди! Ты же еще не знаешь, о какой сумме речь идет. А уже сразу четверть от всего ей подавай!

– Ну? И о какой?

Сумму Саша не услышал, она была озвучена Лишаем вполголоса. Но Люде она понравилась. Потому что заговорила она уже куда бодрей.

– Если Карман тебе эту цифру озвучил, значит, сам в два раза больше намерен хапнуть. Меньше, чем за третью часть я теперь участвовать в поисках не согласна!

– Ладно! Карман знал, какая ты жаба. Предвидел этот случай. Получишь ты свою долю.

– Но все равно я не знаю, чем помочь.

– У мужа твоего бывшего чемоданчик один должен был быть. В них бумаги и есть.

– Да какой там еще чемоданчик?

– Небольшой такой, кожаный. Коричневого цвета. Он в нем разные бумаги носил.

– Да что это за бумаги?

– Чертежи.

– Говорил ты мне уже, что чертежи ищете. Не глухая я. А я тебе на это сказала, что муж на компьютере работал. Все чертежи у него там в компьютере и хранились. А сам компьютер на работе у него в лаборатории стоял. Дома ему категорически запрещалось работать. У них же секретность большая была. Не веришь, спроси у него сам.

– Та работа, что он для своего завода делал, нас сейчас не интересует. Но он кое-что еще и для души проектировал. По старинке от руки чертил. Вот эти чертежи нам и нужны. Где они?

– Я тебе уже сказала, все мужнины вещи я Грише отдала. Это мужские игрушки, мне-то они зачем?

– И чемоданчик?

– Наверное, и чемоданчик тоже. Да, точно, чемоданчик там был.

– Вот ты мне его найди.

– Я уж спрашивала сегодня у Гриши. Он сказал, что тут где-то этот чемоданчик.

– А бумаги?

– Должно быть, и бумаги в нем.

– Он их не выбросил?

– Нет. Я теперь вспоминаю, Гришка тогда подумал, вдруг в чемоданчике важное чего. Чемоданчик ему на тот момент не нужен был, он его куда-то засунул, да и забыл про него.

– Видишь, как к тебе память возвращается, – ухмыльнулся Лишай. – Знал я, что стоит про деньги с тобой заговорить, как ты мигом все вспомнишь. Теперь вспоминай, куда твой Гришка этот чемоданчик засунул?

– Куда именно, он не помнит. Но говорит, что где-то в мастерской должен быть.

Мужчина выругался. Он был раздосадован, что легко найти требуемую добычу не получится, но все же сдаваться не собирался.

– Будем искать! – заявил он.

Внизу было хоть и темно, да глаза у Саши уже привыкли к темноте. И он сумел разобрать, что в мастерскую пожаловал тот самый брюнет, которого он уже видел сегодня в спальне у Люды. Именно этот тип оставил послание красной губной помадой на зеркале в спальне у Люды. И вот теперь выясняется, что неспроста он это сделал. Люда хорошо знакома с этим типом, а также с неким Карманом, который в свое время обделывал для нее темные и грязные делишки. Именно от Кармана и был передан Люде привет и приказ поторопиться. А вот теперь вновь появился тот, кто этот привет передал.

Видимо, Карман и Лишай – это были давние приятели Люды. Но зачем им бумаги ее пропавшего мужа? И почему Люда посоветовала Лишаю спросить о чем-то у ее мужа? Выходит, Лишай знал, где тот находится? И Люда тоже знала, что Лишай это знает?

Пока в голове у Саши вертелись эти вопросы, внизу кипела работа. Люда своим поведением очень мешала Лишаю. Она ходила за ним по пятам и зудела, чтобы он все вещи клал бы в точности на то место, откуда их взял.

– Иначе Гришка заметит, что кто-то побывал у него в мастерской, и у меня будут проблемы.

Лишай отмахивался, явно безразличный к проблемам Люды. Но та не унималась. Зудела и зудела у мужика над ухом, так что тот вконец осерчал.

– Убирайся отсюда! – рыкнул он на нее. – Проваливай, а то схлопочешь у меня сейчас! Не посмотрю, что ты баба, так вмажу, не очухаешься!

Люда пыталась что-то возразить, но Лишай попросту вытолкал ее за дверь, велев стоять на шухере и подать сигнал в случае опасности. Люда сопротивлялась, но силы были не равны. Поэтому не прошло и минуты, как Люда оказалась на улице, а Лишай вернулся к своим поискам. Но продлились они совсем недолго.

– Есть! – произнес он радостно. – Кажись, нашел!

Саша не удержался от любопытства и высунул голову. Лишай стоял ровно под люком, и можно было видеть коричневый портфель в его руках. Должно быть, это и был тот самый вожделенный чемоданчик, за которым явился преступник. Внутри и впрямь были какие-то бумаги, которые брюнет с жадностью разглядывал, пытаясь понять, то он нашел или не то. Но это занятие оборвалось, когда внезапно с улицы раздался громкий вопль, от которого брюнет дернулся, ударился о полку, с которой соскользнула какая-то железная чушка. Упала она так неудачно, что приземлилась прямо бандиту на ногу. От полученного им сильнейшего удара Брюнет завыл и запрыгал на одной ножке. А крик на улице оборвался так резко, словно человеку заткнули рот.

– Что там еще такое?

И Лишай заковылял к двери. Открыл ее и вышел в ночь. Не прошло и минуты, как Саша услышал звук падения чего-то тяжелого. А затем в мастерскую снова кто-то зашел, но это был уже не Лишай и не Люда, а совсем другой человек.

Глава 4

Это был мужчина, но он выглядел ниже ростом и был плотнее Лишая. К сожалению, разглядеть его лица Саша не сумел. Его закрывал козырек бейсболки.

Надолго он в мастерской не задержался. Поднял что-то с пола и ушел.

Стало очень тихо. Сколько ни прислушивался Саша, ни единого звука не доносилось до него.

Выждав пару минут, он все же решился спуститься вниз. Входная дверь мастерской теперь была открыта настежь. И Саша не видел никакого смысла снова уходить через крышу.

– Эх, была не была, иду со двора!

Но далеко уйти ему не удалось. Едва оказавшись в дверях, Саша замер. Прямо перед ним в неестественных позах лежали два человека. Мужчина и женщина. Люда и Лишай. Женское тело расположилось на дорожке, ведущей от жилого дома к мастерской. А Лишай устроился прямо на ее ступеньках. Оба тела лежали совершенно неподвижно, и в первый момент Саша подумал, что они оба мертвы. Но нет, когда он наклонился над Лишаем, то услышал дыхание. А вот Люда и не шевелилась, и не дышала. Голова у нее была в крови. И сколько ни прислушивался Саша, сердцебиения у Люды он тоже не услышал.

Пока Саша возился с пострадавшей, Лишай пришел в себя. Он встал на четвереньки и очумело уставился на Сашу.

– Ты кто такой? – с угрозой произнес он.

Потом он увидел распростертое на земле тело Люды и окончательно разозлился.

– Ты зачем Торопыгу грохнул? Тебе жить надоело?

Саша хотел объяснить, что лично он ни в чем не виноват и оказался на месте преступления практически случайно. Но Лишай не пожелал ничего слушать. Несмотря на сочащуюся из раны на голове кровь, он полез к Саше с кулаками. Саша легко увернулся от первого удара, с координацией у едва вставшего на ноги Лишая все еще было плоховато. Но тот не унимался и продолжал боксировать. В результате Лишай снова промахнулся, не удержался на ногах и упал, пропахав носом землю. Снова вскочил и с безумными глазами, ничего не соображая, кинулся на Сашу. При этом он так громко выкрикивал угрозы в адрес Саши, что в доме загорелся свет, и в сад выглянул проснувшийся дядя Гриша.

Он увидел темные фигуры и крикнул:

– Убирайтесь! Стрелять буду!

Услышав это, Лишай мигом утратил всю свою воинственность и ломанулся прочь. Саша и глазом не успел моргнуть, как преступник исчез из виду. Зато рядом с Сашей возникла фигура дяди Гриши. В руках у него и впрямь было ружье, которое он направил в сторону Саши.

– Кто тут?

В этот же момент он узнал Сашу, но ствол ружья все равно не опустил.

– Ты чего тут делаешь?

Так как Саша молчал, ничего не объясняя, то Гриша сам пошарил взглядом вокруг и увидел тело Люды, лежащее на траве. Лицо его исказилось.

– Что ты с ней сделал? – закричал он.

– Я? Да я к ней даже не прикасался. То есть прикасался, но совсем не для того, чтобы сделать плохо. Я хотел наоборот.

– Люда! – крикнул Гриша. – Люда, вставай!

Разумеется, Люда даже не пошевелилась. И Гриша устремил на Сашу страшный взгляд.

– Ты ее убил!

– Не трогал я ее! Тут другой человек был! А я уже потом на шум прибежал.

– Другой?

– Даже двое других!

– И где же они? Вижу тебя одного.

– Один сбежал, а другой… я не знаю. Я пытался тете Люде помочь, а один из тех двоих на меня набросился. Побить хотел. Тоже подумал, что это я тетю Люду ударил.

Дядя Гриша помолчал, обдумывая слова Саши.

– Откуда мне знать, что ты не врешь?

– Зачем мне нападать на вашу жену! Какой мотив?

– Почем мне знать? Может, ты ночью в мою мастерскую забрался, Люда тебя застукала, а ты ее убил, чтобы она шума не поднимала!

– Но шум все-таки был! Вы же проснулись! Кто же его поднял?

– Ты и поднял!

Это звучало нелогично, но Грише, похоже, было все равно.

– В общем, я вызываю полицию!

– И врачей! Может, ей еще можно помочь.

Но позвонив по единому номеру, Гриша почему-то сделал упор на незаконном проникновении посторонних в его жилище, а про жену, лежащую без чувств на земле, так ничего и не сказал, невзирая на настойчивые попытки самого Саши напомнить мужику о том, что он должен в первую очередь позаботиться о ней. Так и закончил разговор, ничего не сказав, что тут имеется пострадавшая.

Саша даже разозлился.

– Такое впечатление, что вас устраивает, если тетя Люда умрет!

Гриша, похоже, струхнул.

– Меня? Устраивает? Ничего меня не устраивает.

И только после этого он позвонил и все же вызвал к тете Люде бригаду врачей.

Глядя на это дело, Саша задумался. Кто же напал на тетю Люду? Вначале он думал, что это сделал тот тип в бейсболке, который последним заходил в мастерскую. Тот самый, который, судя по всему, огрел по голове Лишая, высунувшегося на шум. Но ведь Саша этого не видел, он мог только предполагать. А предположение – не есть уверенность. Ведь могло быть и так, что тетю Люду ударил совсем другой человек. Например, на нее напал сам дядя Гриша, который по какой-то причине возжелал смерти своей супруги. Во всяком случае, его нежелание оказать ей помощь наталкивало на мысль, что в качестве трупа она устроила бы его куда больше.

К сожалению, прибывшая бригада медиков ничем не смогла помочь пострадавшей. Они смогли лишь констатировать смерть до прибытия.

– Вы бы еще дольше ехали! – разозлился дядя Гриша. – Тут и здоровый покойником бы стал!

– А чего вы хотите? Думаете, вы у нас одни? Что касается вашей погибшей, то ей проломили череп. Удар был такой силы, что не выдержали затылочные кости. Она умерла мгновенно. Тут никто бы ей не помог, даже дежурь бригада реаниматологов у вашего порога.

И медики уехали. Даже полиции дожидаться не стали, заявив, что у них на сегодняшнюю ночь еще уйма вызовов. И если они будут возле каждого обнаруженного трупа сидеть часами вместо того, чтобы ехать к страждущим, то рискуют на выходе своей смены получить уже не один, а несколько трупов.

Пока ждали прибытия полиции, Гриша несколько раз переспросил Сашу, как тот очутился у них на участке и что он тут видел.

Саше казалось, что отвечает он максимально правдиво, но когда сыщики прибыли, Гриша первым делом заявил:

– Вот этот парень убил мою жену!

Полицейские тут же повернулись к оторопевшему пареньку.

– Подтверждаете?

– Не убивал я! – возмутился Саша. – Тут двое других мужчин были. Кто-то из них на тетю Люду и напал!

Но полиция про тех двух слушать не захотела. Зачем им были какие-то ТЕ двое, если у них уже были ЭТИ двое? Полицейские были не из тех, кто ищет себе трудных путей. Поэтому в качестве подозреваемых их вполне устроил абсолютно любой, кто согласился бы на эту роль.

И вот тут возникала заминка. Оба подозреваемых указывали друг на друга.

– Он это! – повторил Гриша, тыкая пальцем в Сашу. – Больше некому!

– Так уж и некому? – прищурился Саша. – А вы сами, дядя Гриша? Вы тоже тут были! И вы муж! Всяко у вас больше мотивов, чтобы желать смерти своей жене, чем у меня, который тетю Люда и не знал почти совсем!

Теперь полицейские смотрели на Гришу с куда большим интересом. А вот показания Саши насчет двух подозрительных типов снова не захотели слушать. Тот или иной подозреваемый, для них роли не играло. Главное, что оба были у них в руках.

– В девяти случаях из десяти, когда в деле есть супруг жертвы, он и оказывается виновником произошедшего убийства.

Гриша понял, что история может для него плохо кончиться, и перепугался.

– Точно! Был тут кто-то еще! – закричал он. – Когда я из окна выглянул, видел, как две фигуры по саду мечутся. Прибежал, а тут Саша возле Люды стоит. Меня и перемкнуло. Решил, что это он на нее напал. Только это не он сделал и не я, а совсем даже третий человек.

– Третий или даже четвертый, – поправил его Саша. – Тут их двое посторонних кроме меня было.

– А сам как тут оказался?

– Я шум услышал, через забор перелез и обнаружил тетю Люду, лежащей на земле. А рядом с ней те двое.

И для пущей достоверности своих слов, Саша прибавил:

– Один из них зачем-то в мастерскую заходил. Искал там что-то.

– В мою мастерскую? – дернулся Гриша.

Только сейчас он понял, что замок на двери открыт. И это стало для него настоящим шоком.

– Кто? Как? Как получилось?

– Подозреваю, что ваша жена открыла дверь своему знакомому.

– Что?

– Один из мужчин был хорошо знаком тете Люде. Она обращалась к нему по имени.

– Ты откуда знаешь?

– Слышал. Притаился у забора и слышал, как они между собой разговаривали. Тетя Люда привела своего знакомого в вашу мастерскую.

– И как же звали этого типа?

– Лишай.

– Это не имя.

– Так она его называла.

Саша внимательно следил глазами за дядей Гришей, но тот ничем не выдал, что это прозвище ему знакомо.

– И как звали второго? – спросил у Саши полицейский.

– Не знаю. Я не слышал, чтобы с ним вообще кто-нибудь разговаривал. И мне кажется, что это он напал сначала на тетю Люду, а потом и на Лишая. Но к тому моменту, как я перебрался через забор и смог вмешаться, тот тип уже удрал. А Лишай этот пришел в себя, решил, что это я обидел тетю Люду и кинулся на меня, чтобы разобраться.

– Не могло быть у моей жены таких знакомых, – угрюмо произнес Гриша. – Врешь ты все! На покойницу наговариваешь.

Но это не помешало ему пройти в мастерскую и осмотреть там все.

– Вроде бы ничего не пропало, – с недоумением констатировал он затем. – Станки на месте. Заготовки тоже. Весь дорогой инструмент опять же в наличии. Если что-то и пропало, то ерунда, которая ничего не стоит. Врешь ты, парень, или ошибаешься. А может, ты все-таки сам пришел, чтобы меня ограбить? А Людка тебя спугнула? Вроде ты говорил, что у тебя мопед барахлит? Может, решил у меня инструмент свистнуть, чтобы его починить?

Сосед строил одно предположение нелепей другого, но Саша молчал. Он точно знал, что именно пропало из мастерской Гриши, но пока что не видел смысла, чтобы посвящать в это кого-нибудь еще.

И все же им с Гришей не суждено было избежать визита к следователю. Тот оказался молодым и инициативным. Он пытливо взглянул в глаза Саше и тут же велел звать его по имени и без всяких там церемоний.

– Мы с тобой почти ровесники, – сказал он ему. – Поэтому оставим всякие там церемонии. Зови меня Сергеем. Фамилия моя Грибков. Я буду вести это дело. Объяснишь, что тут произошло?

Пока Саша объяснял, Сергей не терял даром времени. Он все осмотрел на месте преступления, потом побродил по участку, заглянул в дом, мастерскую и одарил своим вниманием прочие хозяйственные постройки.

Именно он обнаружил, что на чердаке мастерской дяди Гриши совсем недавно кто-то побывал.

– Кто-то молодой, подвижный и стройный, – сказал он, глядя на Сашу.

Тот ничего не ответил, но почему-то ему было приятно, что Сергей догадался, как на самом деле Саша оказался в сарае.

Новость о том, что на чердаке мастерской кто-то был, сначала привела Гришу в состояние сильного волнения, а потом он также быстро успокоился.

– Плевать! – махнул он рукой. – Чего там на чердаке брать-то? Ничего там у меня нету!

И сразу заговорил о другом. А когда речь зашла о коричневом портфеле с бумагами, оставшимися от прежнего хозяина, Гриша лишь таращил глаза, явно не понимая, о чем идет речь.

– Про этот портфель Людка меня целый день сегодня пытала. Неужели ее из-за него убили?

– Что в портфеле было?

– Чертежи какие-то. Хрен знает, я и не смотрел. От бывшего Людкиного мужика остались.

– Экий вы нелюбопытный.

– А меня жизнь любопытничать отучила.

Зато Саша смог объяснить следователю, что тайна коричневого чемоданчика может являться ключом к случившемуся несчастью.

– Лишай буквально вынудил Люду помочь ему. Он побывал сегодня в ее доме, написал на зеркале в ее комнате о некоем Кармане, который требовал поторопиться. И это привело Люду в состояние тихого ужаса. Надпись она стерла, а вот с Лишаем, видимо, встретилась или созвонилась и пообещала ему помочь. Ночью этот Лишай снова появился у них в доме, и Люда отвела его в мастерскую своего мужа. Они хотели найти там коричневый чемоданчик с бумагами и нашли его. Но потом Люда вышла, верней, Лишай ее выставил, чтобы не мешала поискам, и там, на улице, на нее кто-то напал. Лишай поспешил на шум, на него тоже напали. И пока они оба валялись без сознания, явился кто-то третий, который и забрал добычу себе.

– Ты в этом уверен?

– Еще бы! Я нарочно дважды осмотрел помещение мастерской. Первый раз вместе с Гришей, второй раз с вами. Чемоданчик исчез.

– Но он точно был?

– Был! Не сомневайтесь. Люда с Лишаем нашли чемоданчик, но взять бумаги не успели, ими завладел тот человек, который все это время караулил снаружи. Как только он понял, Лишай нашел то, что искал, тут же начал действовать.

– И кто это мог быть? Как он выглядел?

Саша изо всех сил постарался припомнить внешность, но увы.

– Честно, не видел.

– Не переживай, – утешил его Сергей. – Я понимаю, что ты там мог видеть со своего чердака!

Саша смущенно улыбнулся. Приятно, что Сергей сам все понял. Но с другой стороны, это вызовет неизбежные вопросы. Так оно и случилось.

– Ты зачем забрался к этим людям во двор? И не ври мне, что услышал крик с улицы. Ты в чем-то их заподозрил?

Рассказывать про котенка с золотой цепочкой на шее было делом безумным. Но Саша все же рискнул.

К его немалому изумлению, Сергей его не перебивал и выслушал от начала и до конца. А выслушав, вовсе не торопился объявить все это полным бредом, как Саша вначале опасался.

– В записке было написано, что с Асей он уже расправился?

– Да.

– И ты уверен, что этот котенок жил именно у Люды с Гришей?

– Хозяйка котенка считает, что это ее питомец. А в нашем поселке она отдала котенка только Люде.

– М-м-м… Интересно. И знаешь что, на твоем месте я бы поступил точно так же.

– Правда?! – Саша так обрадовался, что совсем забыл, кто перед ним. – Может, мы с тобой вместе расследуем эту загадку?

– Не уверен, что тут есть что расследовать. Но я проверю, нет ли среди родных покойной Людмилы и ее гражданского супруга Григория женщины с таким именем.

– Она что-то говорила про свою тетку Асимметрию.

– Проверю. Имя редкое, можно попробовать поискать.

– И еще узнайте про этого Кармана и Лишая! Они оба как-то связаны с прошлым Люды. Лишай упоминал, что Люда обращалась к ним за помощью в деле исчезновения ее первого мужа.

– Они помогали его искать?

– Нет, совсем наоборот. Мне показалось, что они помогли ему исчезнуть.

– Я запрошу из архива это дело. Ознакомлюсь с ним. А затем сообщу тебе, если найдется что-то интересное.

Попрощались они вполне по-дружески. Пожали друг другу руки, и Саша отправился домой в полной уверенности, что никогда еще не встречал такого приятного и понимающего человека, каким показал себя этот следователь.

О чем думал сам следователь, сказать было трудно. Потому что Сергей Грибков, несмотря на видимую простоту и открытость, был человеком, что называется, футляр в футляре. И его показное дружелюбие ровным счетом ничего не значило, а было лишь маской, надетой с целью усыпления бдительности у подозреваемых.

Но после разговора с Сашей он долго сидел в задумчивости, словно не зная, как ему быть дальше.

Такое в карьере молодого следователя случалось впервые. Никогда прежде не доводилось ему встречать подследственного, который был бы настолько достоин оказаться подозреваемым и в то же время так мало был бы похож на него. Разумеется, в дикую и нелепую историю с потерявшимся котенком и найденной на нем запиской следователь не поверил ни на минуту. И теперь не мог понять, как ему себя вести. С одной стороны, Саша вызывал доверие, но с другой – его показания были сродни нелепому бреду.

– И кто же ты, мой новый друг Саша? Чокнутый враль и фантазер? Или кое-кто похуже?

Если насчет Саши у следователя были еще сомнения, то сожитель погибшей Людмилы никаких сомнений не вызывал. Его фигура была однозначно подозрительной, без всяких смягчающих обстоятельств. Дело в том, что Григорий уже оказывался ранее в поле зрения правоохранительной системы и имел в недалеком прошлом судимость. И сейчас Грибков считал своим прямым долгом обсудить с Гришей этот момент.

И, вызвав к себе в кабинет подозреваемого, прямо спросил у него:

– Догадываешься, кто из твоих бывших подельников мог твою Люду пристукнуть?

Гриша угрюмо покачал головой.

– Никто не знает, где я живу. С прошлым я прочно завязал.

– Ой ли? Раньше ты промышлял изготовлением воровского инструмента. Фомки, отмычки, за что и получил срок.

– Так это когда еще было, – встрепенулся Гриша. – Нынче никому мое ремесло уже и не нужно.

– Хочешь сказать, что после отсидки ты остался без работы?

– Не то слово, совсем на мели был. Если бы Людку не встретил, так хоть на завод иди, вкалывай.

– Так бы тебя на завод и взяли.

– Можешь не сомневаться, взяли бы. У меня мастерство в руках. Любой ключ могу сделать, любую вещь из металла.

– Сейчас станки все сами делают.

Гриша нахмурился еще сильней.

– То-то и оно, что машины очень уж много на себя взяли, – произнес он затем. – Все-то они могут, все-то они умеют. И получше иных людей работают, и лишнего не болтают. И отпуска им никакие не нужны, и больничные. Выходные дни? Что это? Они и слова такого не знают. А самое главное, что за сверхурочные надбавки себе не просят и митингов с забастовками не устраивают. Как ни посмотри, со всех сторон от них сплошная выгода получается!

– Что-то не очень радостно ты это говоришь.

– Подумай сам, я в свое время получил восемь лет, отсидел их, а вышел, чтобы понять, что больше никому не нужно то, за что я получил свой срок.

– Но когда ты его получал, твое ремесло еще было востребовано.

– Уже и тогда клиентов у меня с каждым днем все меньше становилось. А за эти годы так в мире все изменилось, что вообще нужды во мне не стало. Если бы Людку не встретил, хоть совсем пропадай. Жить негде, работы по моей специальности не найти, тут вот окопался, на последние деньги мастерскую себе выстроил, живу, потихоньку людям ремонт делаю. Да не делай ты такие глаза, бытовую технику им чиню да лопаты-косы затачиваю. На жизнь хватает, а мне многого и не нужно.

Сергей с готовностью покивал, при этом не поверив ни одному слову Григория.

– К прежней специализации вернуться не тянет?

– А хоть бы и тянуло! Что толку? На мои изделия нынче спросу не найти. Клиенты с фомками и отмычками больше на дело не ходят. Всюду видеонаблюдение. Всюду камеры эти проклятые поставили. В банк не сунешься, в магазин можно, но куда ты потом с добычей пойдешь? Спалишься, да и вся недолга. По камерам тебя мигом отследят и возьмут тепленьким.

– А насчет завода ты говорил? Если брали, чего не пошел?

– Не хочу я от звонка и до звонка работать. Мне моя свобода дороже.

– Значит, жил ты на иждивении своей бабы, так надо понимать? И как Людка к этому относилась?

– Почему на иждивении? Я ей много чего по хозяйству помогал.

– Но кормила, поила и одевала она тебя небось на свои кровные?

– Одежды и обуви у нее полные шкафы, от первого мужа осталось. Еда под ногами растет. Куры есть, поросенок в хлеву имеется, пара барашков на осень. Да и вообще, много ли нам с ней нужно?

– Ну, тебе, допустим, что немного. А ей? Как всякой женщине, ей и одеться модно хотелось, и в свет выйти.

– Не-а. Людке не хотелось. Не любила она всего этого. Домоседка. Ей бы все дома да по хозяйству копаться. Говорила, что устала она от шума и суеты. Ей с землей возиться нравилось.

– Кого-нибудь из ваших знакомых в причастности к ее смерти подозреваешь?

– Каких знакомых? Соседей, что ли? К нам, кроме соседей, и не заходил никто.

– А родственники?

– Не было у Людки никого. Вроде она детдомовская.

– А тетка тогда откуда?

– Какая тетка?

– Тетка Ася. Она же Асимметрия.

Гриша моментально нахмурился. У него настроения и так было неважное, а тут упало и вовсе ниже нуля. А Сергей с удивлением обнаружил, что, похоже, Саша рассказывал ему чистую правду. По крайней мере, часть правды.

– Не знаю я ничего ни про какую тетку! – буркнул Гриша.

Грибков не стал настаивать.

– Родственники ее мужа могли желать зла Люде? – предположил он.

– Так у того только дочь. Она у него не от Людки была. Жила с матерью. Так что, сами понимаете, отношения между ними были прохладные.

– Вот оно что! – Следователь почувствовал оживление. – Наверное, девочка винила Людмилу в том, что случилось с ее отцом?

– Как она могла Людку в этом винить? Человек исчез. При чем тут Людка?

– Так винила или нет?

– Не слышал, – коротко буркнул Гриша.

Сергей тоже замолчал. Он не знал, что еще спросить у этого угрюмого человека.

– Человек по прозвищу Карман тебе известен?

Гриша помотал головой.

– А Лишай? Тоже нет?

Гриша снова мотнул. Сергей пристально следил за выражением лица подозреваемого, но так и не смог уловить там ни малейшего намека на то, что Гриша говорит неправду и может знать этих людей. Оставалось предположить, что это были знакомые самой Людмилы, которых она не стала представлять своему новому сожителю.

– А про своего первого мужа тебе Людмила что рассказывала?

Гриша почесал затылок и изрек:

– Ну, говорила, что он у нее был. Ученый вроде бы. Институт закончил. На заводе работал инженером-конструктором. Все время изобретал там что-то. Дома бывал редко, Людка скучала.

– И это все?

– Да не любила она про свою прошлую жизнь рассказывать. А я к ней в душу не лез. Мне это ни к чему было. Соседи рассказывали, что жила Люда со своим мужем дружно. Ссор между ними не водилось, а уж скандалов и подавно, потому что характер, по их мнению, у инженера был ангельский. Всегда и во всем он Людке уступал, и во всех бытовых вещах ее слушался и все по ею сказанному делал. И нисколько от этого не страдал, потому как был человеком увлеченным исключительно своей работой. Все остальное его мало волновало. Доверил бразды правления Людке, она и рулила их семейной лодкой. Ну, а прочими подробностями я не интересовался, ни к чему мне это было. Я и сам в спор с Людкой никогда не лез, всегда знал, что баба она прошаренная, как лучше для нас, так и сделает.

На этом общение у следователя с Гришей и закончилось. Брать под арест подозреваемого он не стал. Чутье подсказывало Грибкову, что недалекий Людкин сожитель ни при чем.

– Нет, безусловно, что-то он от нас скрывает. Есть у него грешки за душой, не без этого. Но бабу свою он не убивал. Ему от ее смерти одни минусы. Так-то она всем в его жизни рулила, а теперь ему одному придется бултыхаться. И куда он пойдет, оставшись без крыши над головой, непонятно.

Григорий был неразговорчив, слова приходилось тянуть из него клещами. Поэтому всю необходимую для дальнейшего следствия информацию Грибкову пришлось добывать самостоятельно. Но он не жаловался, а даже был доволен, иногда лучше довериться голым фактам, чем слушать чьи-то там измышления. И очень скоро выяснилось, что молодой следователь был абсолютно прав, что не стал доверять досужим сплетням.

– Потому что жила Люда со своим бывшим мужем совсем не так мирно, как натрындели Григорию соседки.

Из материалов дела об исчезновении Григория Павловича Пруткова следовало, что подозрение в первую очередь пало на его супругу по причине многочисленных семейных ссор, в которых инициатором выступала Людмила. Именно она затевала стычки, которые доходили иной раз до драки. И несколько раз супруг обращался в травмпункт с характерными травмами и даже один раз подавал заявление на развод, где в качестве объяснения причины без стеснения указал на скандальный характер супруги, а также ее многочисленные измены.

– Даже так! И с кем же она изменяла своему мужу? Уж не с этим ли Карманом или даже Лишаем?

– Имен в заявлении не указано, да и до развода дело у Прутковых не дошло. Людмила попросила прощения у мужа, пообещала вести себя скромно и действительно какое-то время вела себя более или менее примерно. Но через два с половиной месяца после этого неудавшегося развода ее муж попросту исчез.

– Сбежал?

– Скорее, был похищен.

– Логично, что бабу в первую очередь и заподозрили.

– Вот только у нее на тот день было стопроцентное алиби.

– Попросила кого-нибудь помочь!

– Доказать факт причастности супруги к исчезновению Пруткова не удалось. Дело закрыли. А самого Пруткова, между прочим, до сих пор не признали без вести пропавшим.

– Да убит он! Жена же его и заказала!

– Формально у нее не было для этого причин. Наследницей является дочь Пруткова от его первого брака.

– Но в наследство девушка не вступала? А почему? И отца без вести пропавшим не сочла нужным признать. Получается, что Прутков этот до сих пор числится живым, хотя по факту давно может быть мертв. Почему же так произошло?

Вот этот вопрос молодой следователь очень хотел бы прояснить. И, узнав адрес дочери исчезнувшего инженера, сыщик поехал к ней.

Глава 5

Яна Пруткова, как звали дочь исчезнувшего изобретателя, встретила Сергея очень приветливо.

Она уже знала, что разговор пойдет о Люде, и сразу заявила:

– Ну, наконец-то этой стервой всерьез заинтересовались! Уму непостижимо, как папу угораздило связаться с этой гопницей! Конечно, она была сравнительно с ним молоденькая, а папа был уже в годах. Люде под тридцать было, когда они познакомились, папе за шестьдесят. Чувствительная разница в возрасте, но это же не значит, что надо было кидаться на эту Люду. Да и моя мама, признаю это, тоже далеко не образчик для подражания, но Людка – это вообще нечто. Вы знаете, что все ее детство прошло в детском доме? Можете себе представить, каких манер она там нахваталась. Она папу била! Колотила своего мужа. Никакого понятия о манерах. Босячка! Хулиганка! Приживалка!

– И как же вашего отца угораздило связаться с такой особой?

– Папа ее пожалел! Познакомились они на работе. Она пришла к ним устраиваться работать.

– Инженером?

– Да ну что вы! Куда там! У Людки училище за плечами, и ничего больше. Но папе тогда как раз работник с такой квалификацией и был нужен. У них запускали опытную производственную линию, нужен был мастер для отладки работы станков. У папы в отделе все конструктора да инженеры, им не по статусу было возиться со станками. Вот и стали искать человека. Выбрали Люду. Ничего не скажу, к работе ее у папы, да и у остальных претензий не было. И характер свой она вначале не проявляла. Людка хитрая. Она сначала прикинулась этакой бедной овечкой, которой и жить негде, и кушать нечего, вот на эту ее жалобную маску папа и клюнул. Думал, что облагодетельствует эту бедную девочку, она ему благодарна до гробовой доски будет. А она обжилась, власть свою почувствовала и давай папу шпынять и провоцировать.

– А зачем?

– Думаю, что частично характер у нее такой. Но главное, она надеялась, что при разводе ей удастся у папы часть его имущества оттяпать. Хотя бы ту же дачу. Они ее купили, когда папа уже на Люде женился. И квартиру он по настоянию Люды побольше для них двоих купил. Тоже в браке имущество приобретено было. Людка надеялась, что удастся все это к своим рукам прибрать.

– Квартира… дача… То есть твой отец хорошо зарабатывал?

– Жаловаться не приходилось. Уж на что Люда жадная была до денег, как она ни следила за папиными тратами и доходами, а мне папа всегда хорошо помогал. Находил способ, чтобы вывести финансы из-под зоркого взгляда молодой женушки. И не только алиментами не обижал, но и вообще, всегда подкидывал мне деньжат. То на отдых, то на поездку. Машину он мне купил. Первый взнос на ипотеку подарил. Хороший такой взнос, мне потом уже совсем небольшую часть за мою квартирку пришлось доплатить. Думаю, что папа и полностью мне квартиру мог бы подарить, просто он хотел, чтобы я тоже сопричастность свою к этому жилью чувствовала. Он не уставал повторять, что человек по-настоящему ценит только то, что ему собственным трудом досталось. А что легко пришло, то так же легко и уходит.

– Значит, и у Люды была высокая зарплата?

– Не такая высокая, как у папы и остальных, но тоже приличная.

– Но сейчас она не работает.

– Да, где-то за год до папиного исчезновения Людка уволилась.

– Почему?

– Просто уволилась, и все. Сказала, что ей все надоело, она будет сидеть дома. Но дома она тоже не сидела. И папа даже подозревал, что молодая жена завела себе любовника.

– Кто это был?

– Папа только подозревал.

– Когда твой отец исчез, тоже подозревали, что он был похищен.

– Это была одна из версий.

– Почему от нее отказались?

– Доказательств не нашлось в ее пользу. А когда дело закрыли, я не настаивала на его продолжении. Мне папа к этому времени уже письмо прислал, объяснил, что жив и здоров.

– Письмо? – заинтересовался Грибков. – Я об этом ничего не знал.

– Да я никому из ваших и не говорила. Папа мне написал, чтобы я за него не волновалась. Что у него просто возник творческий кризис. Что ему необходимо уехать на некоторое время и отдохнуть. Что жить спокойно Люда ему не даст, поэтому он давно присмотрел себе в тихом месте домик, куда и удалится от всей суеты на некоторое время. И чтобы я, как его единственная наследница, не спешила бы объявить его без вести пропавшим и не вступала бы в права наследства, потому что он еще вернется. И даже, возможно, совсем скоро.

– Но с тех пор прошло уже три года?

– Даже чуть больше.

– Вот оно что… А это точно было его письмо? Не могло быть подлога?

– Это был папин почерк. И кроме того, в письме он употреблял всякие милые словечки и прозвища, которыми меня оделял. Это письмо тоже написал папа, поэтому я и не стала гнать Люду с дачи, раз папа так просил.

Сергей кивнул, хотя про себя подумал, что подделать почерк – это не такая уж сложная задача. А милые семейные прозвища могли знать не только Яна с папой, но и прочие члены семьи, включая все ту же Люду. Но в то же время он понимал, Яне хочется верить, что ее папа жив, что с ним все в порядке и что рано или поздно он вернется домой. Поэтому она и не спешит признавать его погибшим. Это слишком страшно. Куда легче жить с мыслью, что папа еще вернется.

– Значит, с Людой у тебя дружеских отношений не сложилось?

– Не скажу, что мы враждовали, но характер у нее был еще тот. И главное, что она совсем не стремилась меняться. Не хотела избавиться от своих босяцких замашек, папу они сначала забавляли, но потом стали раздражать. Согласитесь, когда приглашаешь в гости начальство, то совсем не думаешь, что тебя встретят разбитым сервизом. А у Людки это очень даже запросто получалось. Она совсем не умела держать себя в руках и не стремилась этому научиться. Как была детдомовкой, так ею и осталась.

– Она что-нибудь рассказывала про свое прошлое? Называла какие-нибудь имена?

– Имен не называла, но, как я поняла, в детском доме у них была своя компания. Людка и несколько мальчишек, которыми верховодил кто-то из взрослых.

– Кто? Воспитатель?

– Нет, это был родственник кого-то из мальчиков. Но не так чтобы близкий, а, скорее, опекун. Он иногда забирал ребят к себе на выходные, и они тогда нехило оттягивались в его загородном доме. Но мне кажется, что этот человек использовал ребят для каких-то своих целей, скорей всего, не слишком благовидных, потому что Людка говорила о нем крайне скупо и неохотно. А она стесняться не привыкла, значит, тут было по-настоящему что-то грязное или даже преступное.

– И все-таки она изменяла твоему отцу?

– Отец считал, что да. Но поймать Люду за руку ему все же не удалось. А почему вы об этом у меня спрашиваете? Людка что-то натворила?

– Да, натворила. Позволила себя убить.

Яна ахнула.

– Как? Люда мертва?

– Увы.

– Как это случилось?

Грибков не видел смысла скрывать правду и рассказал:

– И теперь мы обязаны найти ее убийцу. Есть предположение, что это кто-то из ее любовников.

– Вроде бы она после папы стала жить с каким-то мужиком. По иронии судьбы его тоже звали Григорием. Кажется, он бывший уголовник. Физиономия у него была зэковская.

– А другие любовники у нее после исчезновения отца имелись?

– У Люды было своеобразное отношение к жизни, она очень любила деньги, а вот секс ее совсем не интересовал. Она говорила, что в свое время у нее этого секса было столько, что хватило на всю жизнь.

Любила деньги и при этом уволилась с хорошо оплачиваемой работы, чтобы перебиваться торговлей со своего огорода? Грибков точно знал: для того, чтобы фермерский труд приносил мало-мальски приличный доход, нужен был размах куда больше скромных размеров садового участка. Значит, с увольнением Люды все было не так просто. И Грибков сделал себе отметку, что надо будет прокатиться до бывшей работы бывшего мужа Люды.

– А зачем Люде так были нужны деньги? Она их на что-то копила?

– Мне кажется, что никакой заветной мечты у нее не было. Она просто их копила. Ее перло от мысли, что у нее есть собственный счет в банке, и он регулярно пополняется. Вот от этой мысли она реально кайфовала, а все прочие кайфы ей были до одного места.

– Когда-нибудь она в разговоре упоминала про человека по прозвищу или фамилии Карман?

– Нет.

– А Лишай?

– Нет, тоже про такого не слышала. Но думаю, что это были ребята из ее детдомовской компании.

– Почему?

– Во-первых, у них у всех там были прозвища. А во-вторых, другого-то круга общения у Людки так и не образовалось. В училище, куда ей удалось поступить, чтобы выучиться на наладчика, она ни с кем так и не подружилась. А потом скакала с работы на работу, в итоге познакомилась с моим папой, вышла за него замуж и тоже ни с кем особенно не общалась. Тот круг, в котором вращался отец, был от Людки страшно далек. Папа это понимал, поэтому особенно и не пытался принуждать Людку к более тесному общению со своими коллегами. И вообще, если бы папа всерьез заподозрил Людку в измене, то выставил бы ее в пять минут. Нет, я не думаю, чтобы она рискнула и дала ему повод от нее избавиться.

Но так это было или нет, сказать было трудно. Если муж много времени проводил на работе, то как знать, не могла ли его молодая жена найти себе развлечение на стороне. Тем более что с работы она уволилась. И совсем не обязательно, что этим увлечением был обязательно любовник. Могло быть все, что угодно, что приносило бы Люде прибыль, до которой она была такой великой охотницей.

И раз, по словам свидетельницы, близко знавшей Люду, подозреваемые Карман и Лишай могли быть воспитанниками того же интерната, в котором росла сама жертва, то следователь не видел другого выхода, как съездить в то место и навести справки об этой троице уже там.

Этим он и занялся, выйдя из симпатичной квартирки Яны, пообещав держать девушку в курсе дела.

Пока следователь Грибков рылся в прошлом их потерпевшей, Саша продолжал свою кошачью эпопею с поиском места, где маленький котенок мог получить цепочку с отчаянным призывом о помощи.

Саше не давала покоя мысль, что где-то совсем рядом томится в застенках живой человек, ставший свидетелем убийства некоей Аси. Кто такая Ася, ему до сих пор установить не удалось. Никто из соседей женщины с таким именем припомнить не мог.

Наверное, что-то могла знать Люда, неспроста же она так мучительно требовала себе письмо на имя некоей Аси, но теперь спросить было уже ничего нельзя. А Гриша разговаривать с Сашей отказывался, всякий раз сверля его таким злобным и подозрительным взглядом, словно до сих пор не отказался от мысли, что это именно Саша и пристукнул его Люду. А вот Саша от своих подозрений в адрес Гриши уже давно отказался, потому что смерть Люды была в первую очередь невыгодна именно ее сожителю.

– Ты сам подумай, зачем бы я стал Людку убивать? Будь я ей законным мужем, тогда еще ладно. А так я был всего лишь ее сожителем, а потому и претендовать на этот дом никак не могу. А значит, должен буду вскоре его освободить. И куда я пойду? Денег у меня нет. Последние сбережения я вбухал в постройку мастерской и облагораживание территории, по желанию самой Люды. Она выдоила из меня все мои последние подкожные накопления.

И теперь ее смерть оставила мужика не просто голым, но и без крыши над головой.

Выпроваживая Сашу за дверь, Гриша неожиданно произнес:

– Слышь, окажи услугу напоследок.

– Какую услугу?

– Ты же вроде бы животных любишь. Забери у меня кота?

И прежде чем Саша успел спросить, что за кота он имеет в виду, Гриша наклонился, пошарил под столом своей огромной лапищей и извлек оттуда крохотного котенка с чудной голубоватой шерсткой.

Саша смотрел на него с недоумением.

– Это Людкин кот, – пояснил ему Гриша. – Болтался где-то столько времени, а сегодня явился. Мне он без надобности, сам скоро бродягой стану, куда мне еще эту малявку с собой тащить? Возьмешь, а?

Саша машинально кивнул и взял котенка на руки.

Нет, Гриша стал бы последним человеком, который бы захотел избавиться от Люды. Для него в ней была сосредоточена вся его жизнь. Но объяснять, кто такая Ася, мужик тоже не захотел. То ли и сам не знал, то ли считал, что не стоит Саше совать нос в это дело. Но Саша уже знал, что двор Люды не содержит в себе потайных местечек, где можно было бы держать пленников. И если у Люды с Гришей были свои тайны, то к записке на шее у котенка они не имели никакого отношения.

Вернувшись домой, Саша посадил вновь приобретенного котенка рядом с Малышом. При виде нового питомца Барон сперва не поверил своим глазам, а когда понял, что это никакой не обман и что котят стало двое, просто обезумел от счастья. Виляя хвостом, пес крутился вокруг корзинки с котятами, норовя облизать каждого из них своим длинным языком.

Котята в ответ мяукали и выглядели довольными. Кажется, они воспринимали Барона как свою вторую маму и находили его самым прекрасным существом на свете. Ни тот, ни другой ничуточки не боялись собаку, может быть, просто потому, что котят еще не научили их бояться. При этом маленькие котята были настолько похожи друг на друга, что Саша уже через несколько минут их перепутал и перестал понимать, какой из них Малыш, а какой чужак, подаренный ему Гришей.

– Ничего не понимаю. Откуда же взялся второй котенок? Это явно приплод Пуси.

Внешнее сходство двух котят между собой, а также их возраст позволяли предположить, что они оба из одного помета и родились от одной матери.

Саша не поленился и снова прогулялся к старушке – хозяйке Пуси, но та его ничем не порадовала. Выслушав Сашу, она уверила его, что все трое котят по-прежнему в наличии, лежат под боком у Пуси и находятся под ее бдительным контролем.

– И ни один из них у вас не терялся?

– Нет, как было трое, так трое и осталось. А что? Надумал кому-нибудь их пристроить?

Саша сказал, что работает в этом направлении, и вернулся к себе в полнейшем недоумении. Если Пусины трое деток оставались с мамой, то откуда же взялся еще один котенок? Тут было несколько вариантов.

– Возможно, этот котенок чужой и просто похож на Пусиных. Мало ли на свете одинаковых котят продается. Хозяева его где-то купили, привезли на лето на дачу, а тут котенок от них убежал.

Был и еще один вариант.

– Котенок родился все-таки у Пуси, но старушка отдала его человеку, у которого в поселке была дача, а она про это то ли не знала, то ли запамятовала.

И наконец, был еще один путь, который казался Саше наиболее вероятным.

– Тот последний, десятый котенок, которого старушка сочла мертвым, мог вовсе не погибнуть.

Его могли подобрать добрые люди, которые и спасли малыша.

– Принесли к себе в дом, выпоили из пипетки молоком, а когда он немного подрос и окреп, выпустили его погулять, и он от них удрал.

И еще у Саши были теперь сомнения, какого котенка считать принадлежащим Люде, а какого – чужаком. Потому что котенок Люды мог потеряться и попасть к Саше. А к Грише притопал совсем другой котенок, родной брат их котенка. Но потом Саша подумал, что это не столь важно, откуда взялся второй котенок, потому что записка с просьбой о помощи была только на первом.

Саша какое-то время понаблюдал за веселой возней двух котят, которые нашли себе новую забаву. Сначала они забирались на Барона, свернувшегося клубком в их корзинке, а затем скатывались вниз по собачьей спине, скользя по его шелковистой шерсти.

Как ни старался найти отличия Саша, котята ничем не отличались один от другого. С равным успехом Саша вчера мог найти вовсе не потеряшку тети Люды, а потеряшку совсем других людей.

– Если по поселку путешествовало двое похожих котят, то совсем не обязательно, что вчера я нашел котенка именно тети Люды. Вполне возможно, что это был котенок совсем других людей. И тогда получается, что я неоправданно подозревал бедную тетю Люду и ее дядю Гришу. Они к этой Асе из записки на шее котенка не имели никакого отношения. И убили Асю совсем другие люди. И ее подругу в плену тоже держат они.

Конечно, такое жестокое отношение неизвестных Саше людей к их жертве не вполне состыковывалось одновременно и с их бережным отношением к брошенному котенку. Не всякий человек решится подобрать умирающего слепого малыша и принести его в свой дом, где будет заботиться о нем целый месяц, пока котенок не окрепнет достаточно, чтобы встать на лапки. И потом будет снова кормить и поить малыша, пока тот не наберется сил для того, чтобы, опять же на собственных лапках, отправиться в путешествие по округе.

– Но всякое в жизни случается.

Из мировой истории Саша отлично знал, что даже самые отчаянные тираны иной раз питали нежнейшие чувства к своим домашним питомцам. Людей они ничуточки не жалели, уничтожали их сотнями и тысячами, устраивали геноцид целых народов, и ничего в их сердцах при этом не сжималось. Но видеть крошечного щеночка или котенка, оставшегося без родителей, они при этом тоже не могли, рыдали от умиления и тут же бросались к нему на помощь. Возможно, неизвестные Саше злодеи оказались именно из этой породы людей? Спокойно совершали убийства и злодеяния против других людей, но при этом чутко и бережно относились к братьям нашим меньшим?

– К примеру, это могла быть какая-то чокнутая бабка-кошатница.

Была в практике у Саши одна старушка, обожавшая кошек и подкармливающая их. Эта старушка пыталась также угостить и Барона. Хорошо, что тот проявил сознательность и отказался брать угощение из чужих рук, чем и спас свою жизнь. Потому что вскоре про эту бабушку вскрылся очень неприятный факт. Милейшая старушка оказалась отравительницей собак, люто ненавидящей их всех подряд за то, что когда-то одна дворняга порвала ее любимую кошечку.

Но как ни ломал Саша голову, никакой подходящей бабки ему на ум не пришло. Не было у них на улице старушек, страдающих повышенной любовью к кошкам. Разве что кроме…

– Вот я дурак! – воскликнул Саша, хлопнув себя ладонью по лбу. – Да ведь ответ у меня перед глазами все это время был! Далеко-то ходить не надо, нужная бабка через два дома от нас живет! И подходящих котят у нее полон дом!

Конечно, добрая старушка Софья Михайловна, владелица Пуси, совсем не была похожа на жестокую убийцу, но кто знает, может, она сама лично никого и не убивала. У нее же был еще сын. Возможно, он и есть тот злодей, которого разыскивал Саша? К тому же именно этот сын занимался раздачей котят, принесенных игривой Пусей.

– Даже если и не сама старушка убила Асю и не она кого-то там еще в плену держит, то поди уследи за всеми котятами. Один мог и удрать. Или сынок постарался, снюхался с какими-нибудь подозрительными личностями, которые и убивают бедных Ась.

И чем дольше размышлял Саша, тем сильней хотелось ему познакомиться с сыном старушки.

При виде стоящего у калитки Саши старушка звонко рассмеялась.

– Нравится тебе у нас! Целый день туда-сюда ходишь. Совсем бы уж поселился, чего взад-вперед бегать. И мне веселей. Целый день я одна, только под вечер сын из города приезжает.

Саша видел, что во дворе стоит машина. Значит, сейчас сын старушки был дома. И, в отличие от своей матери, он совсем не был рад визиту соседа. На шум голосов он выглянул из дома, но идти здороваться не торопился. А когда он разглядел, что на руках у гостя сидит голубой котенок, то его и вовсе перекосило. Он скрестил на груди свои волосатые руки и вперил в Сашу суровый взгляд. Мол, чего приперся? Мы тебя не звали!

Саше он тоже не понравился. Неприветливый такой, смотрит, словно Саша у него сто рублей занял и не отдает. Да и в целом внешность сына оставляла желать лучшего. Большая круглая голова блестит, потому что обрита наголо, рожа при этом грубая и красная. И глаза злые. Совсем неприятный человек, даже странно, что у такой милой старушки мог получиться такой отвратительный сынок.

Глядя на Сашу, этот тип смачно сплюнул на землю. Получилось очень угрожающе. Саша даже почувствовал, как ноги сами собой пытаются повернуть назад. И лишь усилием воли он заставил себя идти туда, куда пришел. Но сама старушка, кажется, не замечала ничего странного в поведении своего сына. Или оно для нее было уже таким привычным, что она и не считала его чем-то несообразным.

– С чем пожаловал на сей раз? – безмятежно спросила она у Саши.

– Да вот насчет второго котенка. Мама говорит, что двое котят – это для нее уже слишком. Не могли бы вы одного из них взять назад?

Неизвестно, что собиралась ответить старушка, но ее опередил сынок. Он слетел с крыльца так проворно, словно на его жирных ляжках отросли крылья. И, оказавшись перед Сашей, открыл рот и изрыгнул из себя густой запах лука и чеснока, от которого у Саши подкосились ноги, а котенок чихнул.

Вместе с запахом вырвался громкий рык:

– Нет!!! Ни за что!! Никогда!

После чего Саша почувствовал, как могучая рука взяла его за шиворот, подняла в воздух, развернула, а затем что-то придало ему завидное ускорение, с помощью которого Саша и вылетел за ворота этого дома прямо на середину дороги. Ему очень не хотелось думать, что это был пинок в зад, но, судя по отпечатку следа на джинсах, это именно он и был. Старушка что-то охала и причитала, упрашивая своего Витеньку не быть таким суровым и действовать помягче с соседским мальчиком, но сынуля ее не слушался.

– Пошел вон! – прокричал он на прощание Саше. – Взяли моду котят назад таскать!

– Это ваш!

– Нет, не наш! И не смей к моей матери и носа совать со своими кошками! Мало нам своих, еще и приблудных вздумал притаскивать!

В общем, знакомство получилось своеобразным. Но зато теперь Саша твердо знал, сын у старушки склонен к проявлению немотивированных приступов агрессии, а стало быть, вполне способен на злодеяние.

– Должно быть, эта Ася была какой-нибудь приятельницей старушки. Приехала к ней в гости, может быть, даже не одна, а в компании с дочкой или другой подругой, чем-нибудь проштрафилась, может, тоже про котят речь завела, Витенька взбеленился и случайно ее убил. Много ли древней старушке нужно от такого бугая. Один раз рукой махнул, она упала и умерла. Может, он и не собирался ее убивать, но так уж получилось. А в тюрьму садиться ему тоже не хотелось. Вот он и придумал, тело Аси спрятал. А ее подругу или родственницу, которая могла стать свидетельницей, запер где-нибудь и держит под замком. А старушка-мать то ли не знает ничего, то ли покрывает сыночка.

Версия получалась до того стройной, что Саша даже сам удивился.

– Прямо нужно начинать действовать! – сказал он самому себе. – Немедленно!

Особенно сильно подогревало его желание вывести Витеньку на чистую воду тот самый пинок по пятой точке, который был очень болезненным для самолюбия сыщика.

– Ну я тебе еще покажу! – потирая копчик, шептал он. – Ты у меня еще попляшешь! Возьмется за тебя Грибков, мигом расколешься.

Но, чтобы идти к Сергею, нужно было собрать хоть какую-то информацию об этом Витеньке. Одних личных, пусть даже и самых неприятных впечатлений для возбуждения уголовного дела было явно недостаточно. Требовалось раздобыть факты, которые бы указывали на совершение Витенькой подобного злодеяния. Нужны были улики и мотив. Ну а лучше всего было найти авторшу записки.

– Вот она бы все рассказала, как есть. И тогда Витеньке хана, не отопрется!

Вернувшись домой, Саша вернул котенка обратно Барону, который страшно обрадовался и тут же принялся вылизывать котеночка, урча при этом, словно какая-нибудь кошка.

Вообще с Бароном творилось что-то непонятное. Он буквально не отходил от малышей и с каждым часом все сильней становился похожим на маму-кошку. Лежал с котятами в корзинке, если они куда-то отправлялись, шел вместе с ними. Втроем они кушали, втроем гуляли, и Барон был им родной мамочкой, полностью растворяясь в своих заботах о детях.

– Ты, мой друг, потихоньку сходишь с ума, – сообщил ему Саша. – У нас новое расследование, а ты надумал мамкой для котят заделаться.

Но Барон в ответ лишь на минуточку подбежал к нему, подсунул голову под руку, а потом устремил на хозяина взгляд своих умных карих глаз и виновато повилял хвостом. Мол, что я могу поделать, такая ответственность, не выкинешь ведь их. Крошки требуют внимания, ты должен это понимать лучше других, хозяин.

– Все с тобой понятно, – с досадой произнес Саша. – Иди уж, мамаша!

И Барон радостно умчался к своим котятам, которые как раз в этот момент предприняли опасный маневр – штурм кухонной занавески. Барон не имел таких загнутых ногтей-крючков, лазать по занавескам не умел, поэтому он тут же вообразил, что котятам грозит страшная опасность, что они могут свалиться, и дом огласился его истеричным громким лаем. Так Барон пытался призвать котят к порядку. И, что самое интересное, ему это удалось.

То ли от громкого шума, то ли по другой причине, но котята прекратили карабкаться наверх, разжали коготочки и попадали вниз, где их одного за другим и поймал счастливая нянька. После чего торжествующий Барон оттащил котят обратно в корзинку и начал им объяснять, что порядочные котята ходят по земле, виляют хвостами и грызут кости. И в качестве учебного пособия приволок им одну из своих костей. Любимую, как заметил Саша.

Сам он, поняв, что от Барона толку уже в ближайшее время не будет, весь вечер думал, как ему действовать дальше. Выйти в открытую рукопашную с сыном старушки – громилой Витенькой, ему было страшновато. Саша никогда не считал себя трусом, но разумное чувство самосохранения в нем было все же развито. Да и что дало бы открытое противостояние? Ничего, кроме еще больше укрепившихся подозрений Витеньки в адрес Саши.

– Тут надо действовать крайне осторожно, чтобы не вызвать лишних осложнений. А то ведь может случиться, что Витенька с его мамой будут ни при чем и к этой истории с Асей и ее подругой непричастны. И я хороших людей обижу необоснованными подозрениями.

Ведь пока что оснований подозревать Витеньку у Саши не было никаких. Ну, подумаешь, кошка у них родила котят, и котят этих пруд пруди у них в доме. Да ведь они раздают их направо-налево, какой-нибудь один котенок мог и ушмыгнуть из-под бдительного присмотра Пуси-мамы, оказаться сначала у одних соседей, а потом оказаться уже у Саши.

– И все же сегодня ночью я иду к ним в гости, – решил он. – Барон! Ты как? Ты со мной?

Саша спросил больше для проверки связи, брать с собой собаку он не собирался. Но Барон даже ухом в его сторону не повел. Был очень занят, учил котят облаивать хозяйский стул, который чем-то в этот момент не угодил Барону. Котята, надо отдать им должное, очень старались. Они вытягивали трогательные хвостики-прутики, припадали к земле и изо всех сил пытались лаять. Получалось у них пока что плохо, но Саша не сомневался, при должном усердии их воспитателя из этих двух малахольных еще смогут вырасти вполне приличные псы.

Глава 6

На свою вторую ночную прогулку Саша отправился, соблюдая все меры предосторожности. Он прекрасно понимал, что если его снова застукают на чужом участке, то так легко он может уже не отделаться. Особенно если застукает его Витенька. Саше не улыбалось знакомиться ближе с пудовыми кулаками этого типа.

Но ему и не пришлось. Саша еще только подходил к своей калитке, как прямо мимо него по улице прошел их нелюбезный сосед. В руках у него была бутылка водки, в которой что-то булькало. На Сашу он даже не посмотрел, вполне возможно, что не заметил. Зато Саша заметил, что сосед свернул не куда-нибудь, а на участок тети Люды и Гриши.

– Чего это он там забыл?

Саша подождал немного, но назад сосед не вышел. Похоже, он явился в гости, чтобы выпить с дядей Гришей за помин души его подруги или еще за что-нибудь. Это застолье могло затянуться, потому что запасов самогона у хозяйственной тети Люды имелось в избытке. Чисто по-человечески это желание Вити навестить овдовевшего соседа было понятно, но все-таки никогда прежде Саша не замечал между Витей и дядей Гришей дружеских отношений. У Саши даже возникло желание проследить за этими двумя и послушать, о чем они будут говорить, но потом он передумал.

– Нельзя менять планы на ходу. Пойду сначала, куда собирался.

И пошел к дому милейшей старушки Софьи Михайловны. Оказалось, что, несмотря на позднее время, та еще не спала. В доме горел свет. Сама старушка обнаружилась на веранде, она сидела за круглым столом под кружевным абажуром, который заливал все вокруг мягким желтым светом, и разглядывала журналы. Спать она не собиралась, и такое поведение совершенно не понравилось Саше.

– И чего она полуночничает? Пожилой человек, режим дня надо соблюдать.

Но Софья Михайловна ложиться спать явно не собиралась. С увлечением листала страницы и отмахивалась от мошкары, налетевшей на свет, а потом вдруг неожиданно поднялась из-за стола. Но не успел Саша поздравить себя с тем, что старушка отправляется на боковую, предоставляя ему поле для деятельности, как Софья Михайловна уже вернулась назад.

Пришла она с красивой и явно тяжелой шкатулкой, которую поставила перед собой на столе и стала вынимать из нее мелкие вещицы вроде ручного зеркальца, пудреницы, брошки и еще какой-то дамской ерунды. Каждый предмет она внимательнейшим образом разглядывала, крутя в руках и словно пытаясь что-то про него вспомнить, а может, просто любуясь ими.

Так могло продолжаться еще очень долго, а терпение Саши было не безгранично. Старушка забавлялась, а ему было не до смеха. Комары жалили без всякой жалости. К тому же в любой момент мог вернуться сын старушки, что еще сильней осложнило бы обыск их дома. К сожалению, никаких надворных построек, кроме туалета и бани, у этих двоих не имелось. Баня стояла нараспашку, пристроенный к ней дровник и сарай тоже никаких тайн не скрывали. А в туалет Саша даже заглядывать не стал, чего он там не видел-то?

Если пленница и содержалась у этих людей, то держали ее в доме. Но ход в дом был для Саши закрыт. Его своим телом буквально перекрывала Софья Михайловна.

Саша подождал еще какое-то время, а потом понял, что нужно менять тактику. И, подойдя вплотную к веранде, постучал костяшками пальцев в стекло.

– Ой! Кто тут? – всполошилась старушка. – Витя, ты, что ли, вернулся? Рано-то как! А говорил мне, что поминать Людочку будете. Что же, не стали?

Но тут она разглядела Сашу и еще больше удивилась.

– А тебе, милок, чего надо? Чего заявился в такое время?

– Не спится мне.

– И мне не спится, – вздохнула Софья Михайловна. – Но наше дело стариковское, думы спать не дают, да и время на сон тратить жалко. Сколько его у нас, стариков еще осталось, один Бог ведает. А вы – молодые, вам чего не спится?

– Из головы ссора с вашим сыном не идет. Как вспомню, не по себе делается. Извиниться хочу.

– За что же тебе извиняться? Это он у тебя прощения просить должен. Накинулся на тебя. Но ты на него не обижайся, Витя сам не свой, что Людку-то убили. Не знает, что теперь с Гришей-то делать.

– А что вам с ним нужно делать? И вообще, при чем тут вы?

– Так не чужой нам Гришка-то. Родственник он наш.

– Родственник?

Услышанное Сашу изумило, а старушка невозмутимо пояснила:

– Мне Гриша племянник, Витьке двоюродный брат.

– Получается, что Гриша – это сын вашей сестры?

– Трое нас у матери было. Три сестры. Старшая, средняя и младшая. Я была самой старшей. И так получилось, что между мной и следующей дочкой у родителей было двенадцать лет разницы. А между ними только два. Сестры меня очень любили, я им во многом вместо матери была. И я их любила, своих сестричек. Да только вон как оно в жизни получилось, хоть я и старше их была, а живу до сих пор, а они обе уже давно в могилках лежат.

– Почему? Болели?

– Да разное там было, – уклончиво ответила старушка. – Жизнь длинная, всего и не упомнишь. От средней нашей сестрички Гришка народился. А от самой нашей младшенькой и нет никого. Под конец одна она жила, одинокой и померла. Хочешь, я тебе ее фотографию покажу?

И прежде чем Саша успел отказаться, она поставила перед ним симпатичную деревянную рамочку, где из округлого окошка в обрамлении нежных незабудок выглядывало смеющееся девичье личико.

– Такая хохотушка она у нас была. И красавица. Отбоя у нее от кавалеров не было. Мы думали, что она быстро замуж выскочит и деток нарожает, она всегда о детках мечтала. А оно совсем все иначе получилось. Первый муж ее бросил, потом другой бросил, за ним третий. Ни от одного детей она не родила и умерла одинокой.

– А сколько ей было лет, когда она умерла?

– Молодая еще была. Ее шестидесятилетие – юбилей – мы отметили, а на другой год она и умерла.

– И давно это случилось?

– В прошлом году мы ее потеряли. А ты почему интересуешься?

– Так…

Саша не мог сказать правду, но не в силах был оторвать взгляда от рамки с фотографией. Она была сделана явно на заказ, специально под эту фотографию. И под нежными незабудками было вырезано имя – Асенька.

Саша даже дышать перестал от волнения. Ему казалось, что он нашел ту Асю, которую столько времени пытался найти.

– Скажите, вашу самую младшую сестру звали случайно не Асей?

– Ну да. Асенька. Красавица наша.

– А как было ее полное имя?

– Асимметрия, – сдержанно хихикнула старушка. – Это отец учудил. Думал, что женское имя, потом узнал, что термин. Но раз уж в документе дочь Асимметрия, так и прожила по жизни. А дома мы ее Асей звали.

– И год назад она умерла.

– Надо же, и как такое несчастье случилось, просто не представляю. Гостила она у меня тем летом. Как-то прилегла после обеда, да и не проснулась к ужину. Утром-то говорила, что тяжело у нее на сердце, болит за грудиной, надо бы ей врача вызвать. А я и говорю, полежи, Асенька, оно и полегчает. Если бы знала, что у нее инфаркт и что ей врач нужен срочно, вызвала бы, конечно. Но она вроде как не жаловалась на сильную боль, просто дышать трудно, сказала. А как легла, вроде бы ей полегче стало, я и не тревожила ее до самого ужина. А как пошла ее будить, так нашла ее уже холодной.

– Наверное, родственники винили вас в ее смерти?

– Не виновата я ни в чем! Я же не врач! Да и он без специального оборудования диагностировать инфаркт не сможет.

– Так винили они вас или нет?

– Кому винить-то? Из всех наших только я да Витенька остались. Ну, еще Гришка.

– И средняя ваша сестра. Мама Григория.

– Что ты! Вера еще десять лет назад умерла. Под машину попала. Пьяный водитель ее сбил, когда она по пешеходному переходу шла. Сбил и уехал. Время было позднее, машины мимо ехали, но никто не остановился. Может, ее и можно было спасти, да никто не захотел связываться.

– Представляю, какое горе вы пережили.

– Еще бы не горе! А хуже всего, что Гришка без жилья остался. Пока он в тюрьме сидел, их с матерью квартиру продали. Он вышел, а жить ему негде. На первое время мы его у себя на даче поселили, а потом он с Людой подружился и к ней жить перебрался. А я и не протестовала, все легче и ему, и ей.

– Но теперь Люду убили. И Грише снова будет негде жить.

– И не говори, – понурилась старушка. – И бросить его нельзя, и к себе взять тоже не очень-то хочется. Не скажу, что он плохой, но он взрослый человек, со своими привычками. У нас с Витенькой тоже привычки уже устаканились. Тяжело нам троим будет привыкать друг к другу. Или притремся, как думаешь? Все-таки не чужие друг другу люди, а?

– Да, да, конечно, – машинально покивал Саша, мысли которого были заняты совсем другими вещами. – А что, у вашей сестры Аси совсем никого не было?

– Почему же никого? Мы у нее были.

– Я имею в виду, любимого мужчины или кого-то вроде него?

– Кого же вроде? Мужа, ты имеешь в виду? Мужа у нее на тот момент, как она умерла, уже не было.

– Ну а прежние мужья? У них к вашей сестре нежных чувств не сохранилось?

– Мудрено ты чего-то такое говоришь. Какие там нежные чувства? Это у мужиков-то?

– Это же мужья были, а не просто мужчины.

– Так-то да, все мужья в Асю сильно втрескавшись были, когда замуж звали. Но непутевые. Один геолог, все в экспедициях пропадал. Конечно, Ася без него скучала. Ну, годик поскучала, второй поскучала, а на третий за другого мужчину замуж вышла. Любовников-то у нее всегда было много, мужским вниманием Ася обделена никогда не была, так что выбор у нее был богатый. Выбрала и выскочила замуж-то. Геолог вернулся, а она уже с другим живет.

– Расстроился?

– Конечно! Как узнал, сразу в запой на месяц. Потом ничего, очухался, вроде бы снова в экспедицию уехал. С поварихой там роман закрутил. Но Ася и со вторым своим мужем тоже долго не прожила, очень уж он погулять любил. Ася и сама не против была такого, у нее время на себя появлялось, но она хотела, чтобы муж деньги ей домой приносил, а он все на своих подружек тратил. Поэтому Ася и от него ушла, хотя он долго плакал и даже с собой пытался покончить, вены себе в ванне вскрыл, да спасли его. Но Ася к нему все равно не вернулась, зачем он ей нужен с такой неустойчивой психикой, она к этому времени уже за третьего замуж вышла. Ничего не скажу про него плохого, военный был, очень серьезный человек, и Асю очень любил. Но у Аси всегда шило в одном месте было, она и этому мужу изменять стала. Да он об этом узнал, и состоялся у них разговор. Ася ничего отрицать не стала, к любовнику ушла. А тот жениться на ней вдруг не захотел. Впервые с Асей такое случилось, чтобы она вдруг мужчину выбрала, а он бы ее отверг. Переживала она сильно. Мол, старая стала, никому не нужная, хоть бы ребенок у меня был, а так совсем никого. Мне кажется, что и с сердцем ей потому плохо стало, что она саму себя извела такими мыслями.

– Значит, все эти трое мужей были в Асю влюблены? И даже после того, как она от них уходила, продолжали ее любить? И кто-нибудь из них мог обвинить вас в смерти Аси?

– Не в чем меня обвинять! – рассердилась старушка. – Сказано же тебе, инфаркт с ней случился. Даже если бы врачи и приехали, все равно ее бы уже не спасти было!

Так это или нет, сказать было невозможно. Но Саше казалось, что он нашел ту самую Асю, о которой упоминал автор записки с шеи котенка. Это была сестра Софьи Михайловны и родная тетка Гриши. Видимо, в обстоятельствах ее смерти крылась какая-то тайна, которая была известна Грише, а через него стала известна и Люде.

– То-то они так разволновались, когда мы им наврали, что пришло письмо на имя Аси.

Но если такого письма и не было, то записка с просьбой о помощи точно была. И в ней неизвестный или неизвестная взывала о помощи. Факт смерти Аси подтвердился. Теперь оставалась самая малость: найти автора записки и спасти ее или его. А для этого Саше нужно было под каким-то благовидным предлогом осмотреть дом Софьи Михайловны с сыном и установить, не тут ли держат пленницу, написавшую ту злополучную записку, перевернувшую Сашину безмятежную жизнь.

Вот только как это сделать, если Софья Михайловна торчала в доме, явно не собираясь никуда уходить? Да и куда бы ей идти, если на улице уже темно и ночь? Всем приличным людям давно пора спать. И Виктору, кстати говоря, тоже.

И тут Саша сообразил, как ему можно обернуть ситуацию в свою пользу. Нужно было сыграть на материнских чувствах пожилой дамы, которые в ней должны быть необычайно сильны, коли уж она, еще будучи человеком вполне бодрым, предпочитала жить вместе со своим великовозрастным сынулей.

– Ой! Что это такое?

Саша вскочил со своего стула и сделал вид, будто бы к чему-то с тревогой прислушивается.

Софья Михайловна с недоумением взглянула на него.

– А что такое? Я ничего не слышу.

– Ну, как же… кричал кто-то. Вот снова!

Старушка прислушалась.

– Не слышу.

– Ну как же… У дяди Гриши кричат. Неужели новое убийство готовится? Тетю Люду убили, а теперь кто на очереди? Гриша или ваш сын?

Этого было достаточно, чтобы Софья Михайловна переполошилась. Ей уже было не важно, кричали или не кричали, главное, что сыночка мог оказаться в беде и его срочно надо было спасать.

Не тратя лишних слов, старушка вскочила на ноги и припустила в ночную тьму.

– Я посторожу ваш дом! – крикнул ей вслед Саша, но Софья Михайловна лишь рукой махнула.

Ей было очень некогда. Она бежала на выручку своему сыну. А в распоряжении Саши оказался весь дом, который он принялся обыскивать. Впрочем, он теперь был человеком, поднаторевшим в таких вопросах, даром драгоценное время не терял, сразу же нырнул в подпол. Увы, тут его ждало полнейшее разочарование. Подпол имелся, но был совершенно пуст. И ровным счетом ничего не указывало на то, что в нем могли держать человека.

Саша выскочил из погреба очень вовремя, чтобы не попасться на глаза Виктору, возвращающемуся вместе со своей мамой.

– Ну что ты, мама, разволновалась, в самом-то деле? – выговаривал он ей, ласково придерживая старушку за руку. – Мы с Гришкой выпили по пятьдесят граммов за упокой души его Людки. Что в этом такого? Все-таки не чужой человек, брат он мне.

Но у Софьи Михайловны было свое мнение на этот счет.

– Я тебе уже говорила, не общайся ты с ним. Беда с ним, вечно в неприятности влипает. И тебя за собой случайно потянуть может.

– Людку он не убивал, это даже полиция признала.

– Мало ли, что он ее не убивал. Все равно, жила себе баба, все у нее ровно было, а как с Гришкой спуталась, так ее и пришили! Не общайся с ним, я тебе говорю!

– Да чего ты боишься, мама?

– Ты про Тамару Николаевну, поди, совсем забыл?

– Про такое чудо, пожалуй, забудешь.

– Вот то-то и оно, следи за ней. Это тебе вместо работы.

– Да я бы уж лучше работал.

– Где ты столько заработаешь, дурень ты? Старушка-то уже совсем без ума, по-хорошему, так от нее вообще отходить нельзя ни днем ни ночью. Она своей придурью много хлопот может нам доставить. Помни, что она тебе такая же родственница, что и Гришке. Равны вы перед ней, понял ты меня?

– Понял, я понял. Что ты со мной, как с маленьким разговариваешь!

– А ты и есть маленький, – с укором отозвалась его мать. – Покуда я жива, ты для меня всегда маленький будешь. А уж как помру, тут уж своим умом живи, тут я тебе не указ.

В голосе Софьи Михайловны, растрогавшейся от упоминания собственного близкого конца, послышались слезы.

Виктор, как всякий мужчина, боялся женских слез, поэтому тут же торопливо заявил:

– Да понял я уже все. Не надо только плакать!

– А коли понял, так не водись с этим Гришкой!

– Ладно, сделаю все, как ты сказала!

– Вот и ладно!

Но разговор с сыном, похоже, настолько сильно взволновал Софью Михайловну, что, доставив сына домой, она даже не вспомнила о своем госте. И это позволило Саше без каких-либо препятствий выскочить с их участка на дорогу.

– Ну и дела! – пробормотал он. – Это что же у них там в семье происходит? И кто эта Тамара Николаевна, перед которой двоюродные братья равны? И где сейчас находится эта женщина?

Саша ответов не знал, но чувствовал, что движется в нужном направлении. И если Виктор вместо того, чтобы каждый день ехать на работу, едет к этой Тамаре Николаевне, то и Саше необходимо поехать туда же.

Как это сделать, еще предстояло обдумать. Уезжал Виктор всегда на машине, а у Саши своей машины не было. Придется просить у отца, а это вызовет неизбежные расспросы, не говоря уж о том, что машина родителям нужна самим, чтобы каждое утро добираться до работы в город. И если Виктор имел возможность не работать, то у Сашиных родителей такой возможности не было.

Домой Саша пошел кружной дорогой, пытаясь сообразить, как ему лучше завтра организовать слежку за Виктором. Думал он так напряженно, что у него даже голова разболелась. Но видимо, какие-то исходящие из его кипящего мозга сигналы Вселенная уловила, потому что Саше почти тут же позвонили.

Саша взглянул на экран и обрадовался: звонил его новый приятель и почти что коллега, младший следователь Сергей Грибков.

– У меня к тебе есть разговор, – сказал он. – Можешь выйти на пять минут из дома?

– И на пять, и на десять, и на целый час!

Но тут Саша вспомнил про подозрительного Виктора, за которым нужно было следить, и взволнованно добавил:

– Только лучше встретимся подальше от моего дома. Давай… в баре у станции.

– Буду там через четверть часа. Успеешь?

– В самый раз!

Саша прибавил ходу и успел к станции как раз ко времени прихода последней электрички из города. Именно ее и дожидались владельцы бара, отлично понимающие, что в этот поздний час найдется немало охотников, чтобы промочить горло. А взять спиртное им будет, кроме как у них, просто негде. По этой причине Саша ничуть не удивился тому, что в баре было шумно и многолюдно. Похоже, что выпить захотелось чуть ли не всем припозднившимся пассажирам.

Тут были все. Молодежные компании с рюкзаками и надувными плотами, намеревавшиеся завтра отправиться в сплав вниз по реке, не вполне уверенные в успехе, а потому заранее обмывающие это дело. Недавно сбившиеся в парочки молодые и не очень молодые люди, скрепляющие новую связь рюмками с горячительным и кружками с прохладительным. А также просто зарапортовавшиеся на службе семейные граждане, которые перед встречей с заждавшимися их родными отчаянно нуждались в рюмочке допинга.

В общем, тут были все, не было только Грибкова. Саша протискивался между столиков, но своего приятеля разглядеть не мог. А между тем в полученных им сообщениях говорилось, что Сергей прибыл на место еще пару минут назад.

– И где же он?

– Не меня ищете, молодой человек?

На Сашу смотрел какой-то упитанный старичок, чьи седые лохмы живописно украсили плечи толстым слоем перхоти. Саша уже хотел отмахнуться, но старичок оказался настойчивым.

– А вы присмотритесь, присмотритесь, молодой человек, – посоветовал он Саше. – Очень может быть, что и я вам сгожусь.

Саша хотел ответить что-нибудь резкое этому неопрятному старому грибу, но вдруг замолчал. Блеск глаз у старичка был совсем не старческий. Да и руки оказались на редкость пухлыми и молодыми.

– Сергей?

– Я!

– Тебя и не узнать.

– На это и был расчет, – самодовольно хохотнул Грибков. – Но ты меня все-таки узнал. Что меня выдало?

– Глаза слишком блестят. И руки без морщин.

– Так… Глаза завтра спрячем за очками. С руками потрудней будет, все-таки сейчас лето. Но ведь байкеры перчатки и летом носят. А? Что скажешь? Пенсионер на байке, смотрится?

– У тебя есть байк?

– Нет. Но у тебя есть мопед. Ведь есть? Во всяком случае, числится на тебе.

Саша вынужден был признать, что мопед у него есть.

– И он ездит?

– Ездить-то он ездит, вот только есть одно «но».

– И какое?

– Техосмотр не пройден.

Но Грибков не считал это серьезной проблемой.

– Если дело только в этом, то завтра мы с тобой в порядке самодеятельности следим за одной семейкой.

Грибков выглядел очень оживленным, хотя даже еще не прикоснулся к кружке с пивом, стоящей перед ним. Его воодушевление имело совсем иное происхождение. Он явно напал на след и мечтал поделиться своими открытиями с Сашей.

Следователь придвинул еще одну кружку с пивом поближе к Саше и произнес:

– Вот ты послушай, что мне удалось сегодня узнать в интернате, в котором воспитывалась наша потерпевшая с ее друзьями.

Грибков был такой счастливый! И Саша не решился сразу же сказать, что завтра на него нельзя рассчитывать, у него уже есть свои планы.

– Кармана, Лишая и Торопыгу в этом месте отлично помнят. Торопыга – это наша потерпевшая. По словам их директрисы, которая в то время была их воспитательницей, более дружных ребят ей потом встречать за весь свой педагогический опыт не приходилось. Всегда они были как мушкетеры, один за всех и все за одного.

– Мушкетеров было четверо. И женщин среди них не было. Разве что Констанция, да и та позволила себя укокошить.

– Совсем как наша потерпевшая! И если у Дюма была Миледи, то и у наших друзей была своя леди Винтер. И четвертый друг у них тоже имелся, некий Колдун. Парень утверждал, что происходит из семьи потомственных колдунов, что его родителей сожгли местные жители, потому что считали их ответственными за многочисленный падеж скота, который случился в тех местах.

– Действительно колдун?

– Насчет этого доподлинно ничего не известно, но парень поступил в интернат, потеряв на пожаре своих родителей. Что характерно, его дедушки и бабушки с обеих сторон также погибли в огне. Я уточнил несколько раз, но версия не изменилась.

– Неужели и впрямь колдуны?

– Скорее уж, бухуны. Львиная доля возгораний домовладений происходит по вине их владельцев либо ненадлежащего состояния проводки. И то, и другое чаще всего случается у людей пьющих или подверженных каким-то иным зависимостям. В общем, этот Колдун быстро занял свое место в компании четырех друзей.

– А леди Винтер?

– Кто?

– Ты говорил, что там была еще и леди Винтер.

– Была девчонка, которая положила глаз на Колдуна. Звали ее Лиза. Но сам Колдун никого не хотел видеть, кроме Торопыги. Был влюблен в нее настолько сильно, что делал все, чего бы она ни пожелала.

Поверить в то, что кто-то мог настолько втюриться в жилистую и худосочную тетку Люду, расхаживающую в домашнем застиранном халате, сапогах на босу ногу и стягивающую свои покрывшиеся ранней сединой волосы простой резинкой, было невероятно трудно. Но, с другой стороны, Люда была уже немолода, а возможно, что в молодости была чудо как хороша собой. Клюнул же на нее первый ее муж – инженер.

И тут же Саша заволновался. Если этот Колдун был влюблен в Люду, то как он отнесся к ее замужеству? Ревновал? Возможно, что и похищение инженера – это его рук дело?

– А фотографий ребят у них в архиве не сохранилось?

– Запросил. И фотографии. И личные дела. Все раздобыл. Дам почитать на досуге, хотя ничего увлекательного там нет, кроме одного момента. Но об этом мы с тобой после поговорим. А от заведующей мне удалось узнать, что родители Колдуна имели дом не где-нибудь, а в нашем поселке. И не просто в поселке, а на вашей улице!

Теперь Саша невольно заинтересовался.

– И где же был этот дом? Вроде бы у нас сгоревших домов нет.

– Ну, пожар там был больше двадцати лет назад. Так что сам понимаешь, за это время на месте пепелища выстроили новый дом. Но участок… участок остался прежним!

– И кто же там сейчас живет?

– А вот в том-то и дело, что живет там двоюродная бабушка нашего Колдуна, родная сестра его бабки.

– Колдуньи?

– А?

– Ты говорил, что бабка Колдуна тоже была колдуньей.

– А, ну да!

Грибков увлекся дегустацией пивной шапки, а вот Саше пенный напиток не лез в горло. При мысли, что где-то совсем неподалеку от них проживает старушка-колдунья, чьи родственники сумели так напакостить своим соседям, что те их попросту сожгли, Сашу одолевала холодная дрожь по телу.

Глава 7

Но это были еще не все новости, которые принес на сегодня Грибков. Попивая густой темный портер, Грибков увлеченно продолжал:

– Конечно, как только я понял, что у нас есть точка соприкосновения, я сильно заинтересовался и навел более подробные справки как о самом Колдуне, так и о всей его семье. И знаешь, что я тебе скажу? Злой рок буквально преследует их всех. Если еще в середине прошлого века это была большая семья, чье разветвленное семейное древо насчитывало сотни человек, то уже к восьмидесятым годам их число сократилось всего до пары десятков. А к началу двухтысячных и вовсе сократилось до нескольких единиц.

– И кто они?

– Ну, собственно, сама Копытова – это бабка и матриарх семейства на нынешний момент. Потом имеется ее двоюродная сестра. Но она инвалид детства, последствия перенесенной в младенчестве травмы. Затем сын старухи Копытовой, ее племянник и двоюродный племянник, собственно, наш Колдун.

– Всего пять человек выжило из всей семьи? – удивился Саша.

– Пять.

– Какое-то проклятие на них всех?

– Откровенный криминал зафиксирован всего в нескольких случаях, да и то это были исключительно бытовые ссоры, которые привели к такому печальному концу. В целом ничего таинственного. Болезни, несчастные случаи, ранняя смерть. Но это только если рассматривать каждое происшествие с семьей Копытовых в отдельности. А если посмотреть на все происходящее с ними в целом, то картина складывается очень интересная. Такое впечатление, что кто-то задался целью уничтожить всю их фамилию. И теперь целенаправленно движется к своей цели.

– Кто-то? – переспросил Саша. – Но кто именно? Ты знаешь?

Грибков усмехнулся.

– Если бы я был верующим, то сказал бы, что ОН!

И молодой следователь многозначительно возвел глаза к небу, что в данном случае означало – к гипсокартонному потолку. Саша тоже туда посмотрел, ничего не увидел и уставился на Грибкова в ожидании пояснений.

Грибков с удовольствием дегустировал пиво и с ответом не торопился. Кружка опустела почти наполовину, прежде чем Грибков продолжил развивать свою мысль:

– Но так как человек я неверующий, то в данном случае заподозрил вполне конкретный злой умысел, исходящий от одного человека.

– Да кто этот человек?

– Разве не очевидно? Тот, кому выгодно исчезновение всех Копытовых и иже с ними!

Саша буквально завис над своим нетронутым пивом. Пояснения Грибкова ничего не проясняли, а еще сильней все запутывали.

– И кому это выгодно?

– Тому, кто надеется заполучить в свои руки все их имущество.

– Ах, имущество… То есть там есть что наследовать?

– Кое-что найдется, – произнес Грибков. – Не все Копытовы погибали на пожарах вместе со своими домами. У многих недвижимость оставалась в целости и сохранности и переходила к новым владельцам.

– И кто же они? Кто эти владельцы?

– Старуха Копытова, конечно, и ее сын.

– А племянник?

– Тот не унаследовал пока что после своих почивших родственников ровным счетом ничего, всем завладели Копытовы. Но ты прав. Это ничуть не сбрасывает его со счетов. Вполне возможно, что он всего лишь ждет удобного момента, чтобы спровадить тетку и двоюродного братца на тот свет, и тогда уже завладеть всем имуществом всего их рода.

– Очень интересно, но бездоказательно.

– Это да, – согласился Грибков и допил свое пиво. – И вот за доказательствами я тебе завтра и предлагаю отправиться. К сожалению, поехать на моей машине мы не можем, потому что подозреваемые уже видели ее и могли запомнить. Поедем на твоем байке.

– Следить за Копытовыми?

– За сыном, – уточнил Грибков. – Я узнавал, старуха, его мать, сидит дома практически безвылазно. А вот ее сынок то и дело отправляется на вылазки. Так что? Заинтересовал я тебя?

– Заинтересовал. Но завтра я не могу с тобой поехать.

– Это еще почему?

– У меня тоже есть дела. Я тоже хотел кое за кем проследить.

– За кем же это, если не секрет?

– Не секрет. За одним из своих соседей. Помнишь, я тебе рассказывал про некую Асю, которая погибла от чужих рук?

– Это цитата из найденной тобой записки с просьбой о помощи?

– Так вот, я нашел человека, который знал Асю. И более того, я узнал, что Ася скончалась совсем недавно, всего около года назад. Скончалась скоропостижно, от какой-то болезни, предположительно сердечной, хотя до этого никакими хворями не страдала.

– Ну-ну! Продолжай!

Сказав «а», нужно говорить и «бэ». Саше ничего не оставалось, как рассказать приятелю о своем не совсем законном маневре по проникновению в чужое жилище. Хотя, с другой стороны, проник он туда с согласия и ведома хозяйки, вот обыскивал он жилище уже без ее ведома. И разговор их с сыном подслушивал из укрытия тоже без их ведома. Но, с другой стороны, слушать ведь никому не запрещено.

– И вот так я понял, что у матери с сыном есть какая-то тайна, которую они от всех скрывают. И есть некая Тамара Николаевна, которая в эту тайну посвящена.

Грибков кивнул, и тут же перед ним, словно из воздуха, появилась еще одна кружка с пивом.

– Я все понял, – торжественно произнес он. – Твой рассказ великолепен. И это многое упрощает.

– Упрощает? Что упрощает?

– Ну, ты же собрался следить за Виктором? Это все и упрощает.

– Да, за Виктором. Постой, а ты как догадался? Я тебе его имени не называл!

– А мне и не надо его называть. И про тетю Асю, и про Тамару Николаевну я знал еще до того, как ты завел разговор о них. Ася – это младшая сестра Софьи Михайловны. А Тамара Николаевна – это их двоюродная сестра. Фамилия у Тамары Николаевны по отцу другая, но по матери она Копытова. Не догадываешься, откуда я знаю про этих людей?

– Откуда?

– Вот ты говорил про своих соседей, Софью Михайловну и ее сынка Виктора? А как их фамилия? Это ты выяснить не удосужился?

Саша был вынужден признаться, что нет. Как-то не пришло в голову, что это может быть важно.

– А фамилия их Копытовы! – торжественно произнес Грибков. – И следить мы с тобой собирались за одним и тем же персонажем! Только подобрались мы с тобой к нему с разных сторон. И это означает, что хоть пути-дороги у нас и разные, но цель одна! И эта цель – семейство Копытовых! Верней, то, что от него осталось! Так выпьем за успех нашего общего предприятия!

И он поднял свое пиво. Саша тоже хотел в ответ поднять кружку с пенным, но что-то помешало ему это сделать. Что-то его в этой истории упорно смущало.

Так и не чокнувшись с Грибковым, чем тот ничуть не смутился, Саша заговорил снова:

– Что же получается, это Софья Михайловна с сыном устранили всех своих родственников с целью завладения их имуществом?

– Ну, думаю, что все-таки не всех, но кое-кого, думаю, да. Сначала старуха действовала одна, действуя в интересах своих и своего маленького сынка. А когда сыночек подрос, то она и его к делу приставила.

– Это твои предположения или есть доказательства?

Грибков поскучнел.

– Умеешь ты, Сашка, настроение человеку испортить.

– Так что? Нету?

– Были бы доказательства, эти двое бы на свободе не разгуливали, – со вздохом признался Грибков. – Но я все равно уверен, что это они!

– Прямо уверен? А как же Люда? Кто ее убил? Если злодеи – это мать и сын Копытовы, то зачем они Людку-то грохнули? Объясни мне, зачем им ее убивать? В погоне за наследством она им отнюдь не конкурентка, потому что совсем не Копытова. И даже если сожительствует с Гришкой, который приходится племянником старухе Копытовой, то все равно по закону Люда не имеет никаких имущественных прав на состояние Гриши.

– Может, они Гришу планировали прикончить. А по ошибке Люде прилетело.

– Но я видел убийцу! Видел! Понимаешь? Я был там и видел мужчину, который на Виктора совсем не похож! Про лицо я молчу, лица я и сам не разглядел, признаю это, но ни ростом, ни фигурой, ни движениями он не подходит на роль убийцы!

– Подумаешь! Он бы сам и не отправился убивать. Нашли бы они с мамашей человека. Денег у них полно. А сейчас они должны действовать осторожней. По мере сокращения количества членов их семьи к оставшимся наследникам будет все более пристальное внимание полиции. Нет, сами бы они Гришку убивать не полезли. И даже больше тебе скажу, если у них есть алиби на время убийства Люды, то это говорит об их виновности!

– Да как же алиби может говорить о виновности?

– Потому что они заранее себе его подготовили! Только готовились они к убийству родственника, а пострадала его сожительница. Ошибся киллер, бывает и такое.

Саша покачал головой. Может, Грибкову, накачавшемуся пивом, и казалось, что все в его версии складывается просто идеально, но у Саши было другое впечатление.

– А Колдун? – спросил он. – С ним-то что? Кто это такой? Ты почему-то подробно упомянул обо всех оставшихся в живых Копытовых, а вот про него ни словечка не сказал.

Грибков окончательно скривился. Саша даже сначала подумал, что не угодили с пивом, принесли какой-то новый сорт, который показался приятелю кислым или слишком горьким. Но оказалось, что дело в другом.

– Насчет Колдуна, тут ты в больное место угодил. Это как раз и есть та особенность, о которой я хотел с тобой поговорить. Можешь себе представить, не удалось мне про него инфу нарыть.

– Как же так? Ты же был в детском доме, где он воспитывался? И тебе ничего не сказали?

– Целый день у них провел. Сначала в самом интернате, потом в их архиве, и ни одного упоминания об этом юноше, что с ним стало дальше. Я потом в администрацию направился, думал, что хоть у них где-то найдется запись о детях, побывавших воспитанниками этого интерната. Но всюду пусто!

– Значит, Колдуна не было?

– Был! О нем же упоминает директриса. Говорит, что в компании вместе с Людой Торопыгой, Максом Лишаем и Игорем Карманом был еще один мальчик. Звали они его Родион, а прозвище его среди друзей было Колдун. Но представь себе, она не смогла вспомнить никаких подробностей о его дальнейшей жизни.

– Как это?

– Там вообще очень странная ситуация вырисовывается. Фамилии и даже биографии всех своих воспитанников директриса прекрасно помнит, а про этого может сказать, что звали его Родион, а фамилия была Колдунов.

– Ну вот!

– Ничего не вот! В документах того года выпуска никакого Родиона Колдунова нет!

– Может, директриса врет?

– Скорее, она говорит правду, а вот и в документах ничего нет. Кто-то подчистил следы пребывания Родиона Колдунова в интернате.

– Ну, сразу уж подчистил. Может, ошибка закралась. И вообще, в наше время найти человека, зная его данные, это раз плюнуть.

– Да? – хмыкнул Сергей. – Ты так думаешь? Вот, и я тоже так думал. И хочу тебя удивить, но при всех своих возможностях мне не удалось установить, где в данный момент находится Родион Колдунов. Его словно бы совсем нет.

– Поменял имя и фамилию?

– Если бы поменял, я бы это выяснил.

– Живет по поддельным документам?

– Скорей всего, это так. Но каким? Как его зовут нынче? Где он обитает? Чем дышит?

Саша немного подумал, а потом воскликнул:

– Но ты же откуда-то узнал, что у родителей парнишки был дом в нашем поселке.

Грибков повеселел.

– Оцени размер моего гения!

– В смысле?

– Ну, когда я отчаялся найти Родиона Колдунова, то я начал проверять всех Колдуновых, надеясь, что наткнусь на родных мальчишки. И нашел Колдуновых, которые жили в вашем поселке в собственном доме, который сгорел вместе с хозяевами. Бытовая драма, но сын в ту ночь дома не ночевал, он уцелел. Звали мальчишку Родион.

– Представляю, как ты обрадовался.

– Еще бы не обрадовался. Хоть какая-то зацепка в поисках этого Колдунова. Потому что, более того, я тебе скажу, что и фотографий мне его раздобыть не удалось. Все групповые фотографии, на которых был класс, в котором учились эти ребята, все они исчезли! Ни одной не осталось!

– Быть такого не может!

– Вот и я тоже так подумал, не может быть, чтобы нигде и ни у кого не сохранилось бы хоть одной самой завалящей фотки Родьки Колдунова. И я даже знаю, у кого они могут быть.

– У его друзей-мушкетеров!

– Поэтому на завтра у меня было запланировано не одно дело, а сразу несколько. И я очень рад, что одно из них я могу доверить тебе.

– То есть следить за Витей мне все-таки предстоит в одиночку?

– Могу тебя в самом начале сопровождать, но потом отъеду по другим делам. Видишь ли, мне пришла в голову гениальная мысль, что надо бы мне пообщаться с оставшимися двумя членами бравой четверки. Эти Лишай и Карман мне кажутся весьма перспективными для дальнейшей разработки.

– Еще бы! – не удержался Саша. – Они ведь требовали от Люды, чтобы та предоставила им чертежи своего первого мужа! И требовали поторопиться!

Сергей вперил в него взгляд. Он у него был удивительно цепким и внимательным для человека, который лихо опрокидывал уже которую по счету кружку. Саша даже засомневался, а так ли уж пьян был его приятель или только хотел казаться таковым.

– Что за чертежи?

– Я тебе говорил про чемоданчик, которым завладел убийца?

– Да, припоминаю, ты говорил, что был какой-то чемоданчик.

– А в нем было какое-то изобретение, которое муж Люды – Григорий Павлович – делал на досуге то ли для собственного удовольствия, то ли по чьему-то заказу. Но так или иначе, а к его основной работе оно не имело отношения.

– Почему ты так думаешь?

– На работе он работал за компьютером, а эти чертежи делал по старинке, на бумаге.

– И где он их хранил?

– В том-то и дело! Этого Люда никак не могла вспомнить. Дело в том, что когда они с ее сожителем перебирали вещи, которые остались после Григория Павловича, то не придали значения этому чемоданчику. Сунули его куда-то, да и забыли про него. И лишь потом, когда Люде о нем напомнил Лишай, которому, в свою очередь, об этом сообщил Карман, женщина вспомнила, как она поступила с чемоданчиком. Они пришли в мастерскую, чтобы его забрать, но кто-то спутал их планы.

– А чемоданчик?

– Он пропал!

– И куда же он делся? Ты видел?

Взгляд Сергея сделался еще более напряженным. Саша прямо чувствовал, как его сверлят чуть ли не насквозь. Ощущение было не из приятных, и Саша подумал, что поторопился с выводами, считая Серегу рубахой-парнем.

Саше понадобилось все его самообладание, чтобы не выдать охватившего его волнения. Хотя чего бы ему волноваться? Он-то чемоданчик не брал. Вот только поверит ли Сергей в это?

– Я точно знаю, что чемоданчик забрал тот мужчина, который оглушил Лишая и убил Люду. Может, он и не хотел ее убивать, но не рассчитал силы.

– И в этом чемоданчике были чертежи? Надо же, как я мог про них забыть. А между тем это может быть важным обстоятельством.

– Что в этом такого важного? Ну, старые чертежи. Изобретал муж Люды что-то себе на досуге. Может, кофемолку с вечным двигателем, чтобы самому больше никогда не пришлось бы кофе молоть. Или стиралк�

* * *

Глава 1

– А-а-ай!

– А что это у тебя там такое?

Барон завилял хвостом, очень довольный, что хозяйка наконец-то заметила его нового дружка.

– Покажи… Или как его там тебе надо говорить… Ага! Подай! Бароша, подай!

Под шерстью у котенка и впрямь оказалась цепочка, которая так туго опутывала его шею, что врезалась в кожу.

Когда цепочку удалось снять, котенок мигом повеселел.

Котенок жалобно замяукал.

– Надо бы тебя покормить. Ты кушать хочешь?

– Чья это? – удивился Саша. – Вроде бы ты золота не носишь?

– Бабушка?

И Саша снова вернулся к прежней теме разговора.

– А что за цепочка?

– На котике была. Чуть не задушила она малыша.

– Кто же наряжает бездомных котят в такие дорогие украшения?

– Мало ли есть чокнутых людей на свете.

– Может, ее не носили.

– А потом сняли и надели на котенка?

– Что это?

Увы, дальше запись прерывалась. Как говорится, на самом интересном месте.

– Что это такое? – недоумевала мама, которой Саша озвучил написанное в записке. – Чья-то шутка?

– Хорошо, если так. А если нет? Ты знаешь какую-нибудь Асю, которая бы в последнее время исчезла из виду?

– В нашем садоводстве?

– Ну, раз котенок бродил по округе, думаю, что да.

Мама покачала головой.

– Я не очень хорошо знакома с нашими соседями. Но я могу спросить у Люды.

– Почему обязательно женщина? Записку мог написать и мужчина.

– Цепочка женская.

– Пленник снял ее с тела несчастной Аси.

– Так что? Поговоришь с тетей Людой?

– Прямо сейчас?

– А чего тянуть? Возможно, пленнице каждую минуту грозит нешуточная опасность.

– Надеюсь, ты не сказала ему про цепочку и записку, которую мы нашли на котенке?

– И он поверил?

– А что бормочет?

– Вроде ругался.

– Но Асю он не знает?

– Нет. Сказал, чтобы я ему письмо оставила.

– Ему? С какой это стати ему?

– Правда зайдешь?

– А что делать? Зайду.

Но идти маме никуда не пришлось. Не успела вся их семья сесть за стол, как в дверь постучали.

– Открыто!

– И не жалко клубнику? И цветы?

– Зато осенью двойной урожай снимешь, – заметил папа. – И со своего участка, и у Николаевых.

И решив, что со вступительной частью покончено, завидовать соседи ей не будут, она повернулась снова к маме:

– Нет, не мерещится.

– Значит, было письмо? – каким-то странным вкрадчивым голосом спросила тетя Люда.

– Было.

– Ну, так давай его мне!

Глава 2

Тетя Люда была ответом мамы очень недовольна.

– А тебе зачем? Ты эту Асю знаешь?

– Конечно! Я всех соседей знаю!

– А Гриша твой сказал, что не знает никакой Аси.

– Дурак он, – уже спокойней произнесла Люда. – Забыл просто. Ася – это Асимметрия. Тетка моя родная.

– А чего же тетка на наш адрес тебе письма пишет?

– Не было на письме никакого адреса. Только имя. «Асе»! Что же получается, твоя тетка самой себе письма пишет?

Но тетю Люду не так-то просто было сбить с панталыку.

– Если старуха безумна, тогда ничего важного в письме и быть не может.

И мама, набрав в грудь побольше воздуху, решительно заявила:

– Делать мне больше нечего, как за чужими письмами бегать. Не дождетесь!

Старушка собаки испугалась.

И старушка начала отступать к выходу.

Видя такое дело, Люда встревожилась:

– Постой, Пална! Ты же насчет письма пришла!

– Какого письма?

– Того самого, что ты Асе написала и по ошибке на этот адрес отправила. Ну, вспомни, твое письмо Асе!

Тетя Люда строила жуткие гримасы, но разволновавшаяся Георгина Павловна ничего не понимала.

– Какие еще Аси? Ты чего меня путаешь?

Но тут уж тетя Люда сделала такое зверское лицо, что старушка спохватилась:

– Спасибо. У нас уже есть один котенок.

– Это пес котенка в дом и принес.

Старушка была поражена.

– Ну надо же. Никогда бы не поверила.

И старушка расчувствовалась:

Тетя Люда глянула краем глаза, но было понятно, что ей не до котенка.

– Твой-то котик как поживает? – не унималась старушка. – Живой?

– Да живой он, чего ему сделается, – отмахнулась тетя Люда. – Гуляет где-то!

– Ты что же, Людка, такого малыша одного на улицу выпускаешь?

– А чего ему сделается? Это же кошка! Не дома же это сокровище держать.

– Именно что дома.

Голос старушки неожиданно окреп, сделался строгим и властным.

И все же Саша пытался сопротивляться.

– Это тебя не касается, – твердил он самому себе. – Тебе надо выбросить это все из своей головы.

И как только наш знаменитый сыщик все это осознал, его буквально выбросило из гамака.

– Я должен ей помочь! Я должен ее спасти!

– Скажут, что это просто чья-то глупая шутка.

– Нет, так не пойдет. От хозяев нужно избавиться.

– Без помощника мне тут не обойтись.

Саша говорил и подсматривал через щель в заборе, произвела ли его речь впечатление.

– Ура! Победа!

– Я получил вашу записку! Ту, что вы привязали к шее котенка! Я ваш друг! Не бойтесь.

– Вернулись! – прошептал горе-взломщик. – Так быстро!

Саша заметался по дому. Нет, не успел, до спасительных открытых окон было слишком далеко. Никак не успеть.

– Наверное, БАДы какие-нибудь, – решил он. – Принимать по утрам по одной штуке для общего самочувствия.

Но подняв глаза, Саша вздрогнул. Помаду он разглядел, а слона-то и не приметил!

Через все центральное зеркало тянулась надпись: «Карман предупреждает, поторопись!»

Но вот кому предназначалась эта надпись? Тете Люде или ее мужу?

– Гриша твой их хорошо шуганул.

– В другой раз закаются к нам на участок лазать!

«Уже и на их участок! Быстро же тетя Люда все чужое делает своим!»

– Ладно, Нина, – сменила гнев на милость Люда, – все то хорошо, что хорошо кончается.

– Мы на тебя зла не держим, – прогудел дядя Гриша, – понимаем, что баба ты глупая, что хотела ты, как лучше.

– Сейчас чайку попьем и совсем успокоимся. У меня к чаю конфеты есть шоколадные.

– А сейчас можно?

– Закончилось. Пока у меня завоза нет. Но если надо, то могу заказать.

– Закажи, родненькая, – взмолилась соседка. – Очень они мне понравились. Отличное средство.

– Так импортное. Из Тибета везут. Древние секреты тибетских мудрецов.

– Молодцы. И почему у нас так не могут?

– Так-то лучше! – пробормотала она. – Ох, бедная я, бедная, как же я запуталась!

Когда она умчалась, Саша прошептал:

– Что же, по крайней мере, теперь ясно, кому предназначалась эта надпись.

Глава 3

– Интересное прошлое вырисовывается у нашей тети Люды. И муженек ее, судя по ее страху, ничего о нем не знает.

– Куда же он исчез?

– Вот только с тех пор прошло уже больше трех лет, а Григорий Павлович так и не появился.

– Наверное, жена попыталась признать его без вести пропавшим, чтобы вступить в права наследства?

– А зачем ей это? Григорий Павлович все завещал своей дочери. И дом, и другое имущество.

– Ребенок от Люды?

– Уж если кто и уголовник, так это он!

– Хотя я и понимала, что у нас могут возникнуть трудности с тем, чтобы их потом всех пристроить.

Пуся при этих словах так сладко жмурилась, что всем вокруг становилось понятным – игра стоила свеч.

– Значит, всего котяток у вашей Пуси было десять?

Старушка так убивалась по почившему котенку, что Саше пришлось дать ей выплакаться.

– Значит, в живых осталось девять котят?

– Да. Неплохой результат, как ты считаешь?

– Превосходный! Одного котенка, как я знаю, вы отдали тете Люде. А остальные где?

– Может, у тебя в семье кто-нибудь захочет взять котика или кошечку?

Вот он и внизу. А вот и лаз, ведущий еще глубже, в подвал.

Разочарованию Саши не было предела, ведь этот лаз даже не был закрыт на замок.

– Ничего, наверное, пленница лежит там связанная и с заклеенным ртом. Или… она вообще уже мертва!

– Упс!

– Не может быть! – разочарованно прошептал он. – Не может быть, чтобы я ошибался.

– Люда должна была сюда спускаться со своими банками. Почему же нет никаких следов?

– Что-то тут должно быть! – бормотал Саша себе под нос. – Должно быть!

Вздохнув, Саша потянул дверцу и обнаружил, что она скрывает под собой небольшое углубление.

– Тайник!

Отверстие было узким и уходило вниз на добрых полметра.

Саша опустил руку и обшарил его. Увы, ничего. Разочарование его не имело предела.

– Невозможно!

Саша наклонился ниже и еще раз обыскал, уже с помощью фонарика, но результат оставался тем же.

– Это надо же! – огорчился он. – Столько усилий, и все даром!

И Саша пришел к одному-единственному выводу:

Закончив фотографировать, он еще раз огляделся по сторонам и понял, что ничего больше его тут не задерживает.

Теперь пришло время уходить. Уходить он собирался точно так же, как и пришел, через крышу.

– Так ты уверена, что он не проснется?

Голос был мужским, но принадлежал он не Грише. А вот женщина, которая пришла с мужчиной, была Люда.

– Если у нас с тобой уйма времени, так к чему спешить? Мы же и прошлое можем вспомнить, да, Торопыжка?

– Не спеши, а то успеешь. Должок за тобой есть.

– Перед кем? Перед вами, что ли?

– Я все помню. И за оказанные услуги я в свое время с Карманом уже сполна расплатилась.

– А вот он так не считает. И я тоже считаю, что ты нас кинула.

– Я вам не раба, чтобы на вас всю жизнь вкалывать! – зло произнесла Люда. – Поработала и хватит.

– А не скучно тебе без денег-то?

– Зато спокойно! Говори, чего приперся?

– Ему нужны бумаги! Знает, что они у тебя.

– Так ты там такую стерильную чистоту навела, куда там!

– Значит, были бумаги?

Люда молчала, думала, а потом внезапно сказала:

– С этих бумаг я хочу получить свою долю.

– А не много ты хочешь? Ты свое уже получила!

– А ты мое не считай! Сказано, что хочу свою четверть!

– Да ты погоди! Ты же еще не знаешь, о какой сумме речь идет. А уже сразу четверть от всего ей подавай!

– Ну? И о какой?

– Ладно! Карман знал, какая ты жаба. Предвидел этот случай. Получишь ты свою долю.

– Но все равно я не знаю, чем помочь.

– У мужа твоего бывшего чемоданчик один должен был быть. В них бумаги и есть.

– Да какой там еще чемоданчик?

– Небольшой такой, кожаный. Коричневого цвета. Он в нем разные бумаги носил.

– Да что это за бумаги?

– Чертежи.

– Я тебе уже сказала, все мужнины вещи я Грише отдала. Это мужские игрушки, мне-то они зачем?

– И чемоданчик?

– Наверное, и чемоданчик тоже. Да, точно, чемоданчик там был.

– Вот ты мне его найди.

– Я уж спрашивала сегодня у Гриши. Он сказал, что тут где-то этот чемоданчик.

– А бумаги?

– Должно быть, и бумаги в нем.

– Он их не выбросил?

– Куда именно, он не помнит. Но говорит, что где-то в мастерской должен быть.

– Будем искать! – заявил он.

– Иначе Гришка заметит, что кто-то побывал у него в мастерской, и у меня будут проблемы.

– Есть! – произнес он радостно. – Кажись, нашел!

– Что там еще такое?

Глава 4

Надолго он в мастерской не задержался. Поднял что-то с пола и ушел.

Стало очень тихо. Сколько ни прислушивался Саша, ни единого звука не доносилось до него.

– Эх, была не была, иду со двора!

Пока Саша возился с пострадавшей, Лишай пришел в себя. Он встал на четвереньки и очумело уставился на Сашу.

– Ты кто такой? – с угрозой произнес он.

Потом он увидел распростертое на земле тело Люды и окончательно разозлился.

– Ты зачем Торопыгу грохнул? Тебе жить надоело?

Он увидел темные фигуры и крикнул:

– Убирайтесь! Стрелять буду!

– Кто тут?

В этот же момент он узнал Сашу, но ствол ружья все равно не опустил.

– Ты чего тут делаешь?

– Что ты с ней сделал? – закричал он.

– Люда! – крикнул Гриша. – Люда, вставай!

Разумеется, Люда даже не пошевелилась. И Гриша устремил на Сашу страшный взгляд.

– Ты ее убил!

– Не трогал я ее! Тут другой человек был! А я уже потом на шум прибежал.

– Другой?

– Даже двое других!

– И где же они? Вижу тебя одного.

Дядя Гриша помолчал, обдумывая слова Саши.

– Откуда мне знать, что ты не врешь?

– Зачем мне нападать на вашу жену! Какой мотив?

– Но шум все-таки был! Вы же проснулись! Кто же его поднял?

– Ты и поднял!

Это звучало нелогично, но Грише, похоже, было все равно.

– В общем, я вызываю полицию!

– И врачей! Может, ей еще можно помочь.

Саша даже разозлился.

– Такое впечатление, что вас устраивает, если тетя Люда умрет!

Гриша, похоже, струхнул.

– Меня? Устраивает? Ничего меня не устраивает.

И только после этого он позвонил и все же вызвал к тете Люде бригаду врачей.

– Вы бы еще дольше ехали! – разозлился дядя Гриша. – Тут и здоровый покойником бы стал!

Саше казалось, что отвечает он максимально правдиво, но когда сыщики прибыли, Гриша первым делом заявил:

– Вот этот парень убил мою жену!

Полицейские тут же повернулись к оторопевшему пареньку.

– Подтверждаете?

– Не убивал я! – возмутился Саша. – Тут двое других мужчин были. Кто-то из них на тетю Люду и напал!

И вот тут возникала заминка. Оба подозреваемых указывали друг на друга.

– Он это! – повторил Гриша, тыкая пальцем в Сашу. – Больше некому!

Гриша понял, что история может для него плохо кончиться, и перепугался.

– Третий или даже четвертый, – поправил его Саша. – Тут их двое посторонних кроме меня было.

– А сам как тут оказался?

– Я шум услышал, через забор перелез и обнаружил тетю Люду, лежащей на земле. А рядом с ней те двое.

И для пущей достоверности своих слов, Саша прибавил:

– Один из них зачем-то в мастерскую заходил. Искал там что-то.

– В мою мастерскую? – дернулся Гриша.

Только сейчас он понял, что замок на двери открыт. И это стало для него настоящим шоком.

– Кто? Как? Как получилось?

– Подозреваю, что ваша жена открыла дверь своему знакомому.

– Что?

– Один из мужчин был хорошо знаком тете Люде. Она обращалась к нему по имени.

– Ты откуда знаешь?

– И как же звали этого типа?

– Лишай.

– Это не имя.

– Так она его называла.

Саша внимательно следил глазами за дядей Гришей, но тот ничем не выдал, что это прозвище ему знакомо.

– И как звали второго? – спросил у Саши полицейский.

Но это не помешало ему пройти в мастерскую и осмотреть там все.

Именно он обнаружил, что на чердаке мастерской дяди Гриши совсем недавно кто-то побывал.

– Кто-то молодой, подвижный и стройный, – сказал он, глядя на Сашу.

– Плевать! – махнул он рукой. – Чего там на чердаке брать-то? Ничего там у меня нету!

– Про этот портфель Людка меня целый день сегодня пытала. Неужели ее из-за него убили?

– Что в портфеле было?

– Чертежи какие-то. Хрен знает, я и не смотрел. От бывшего Людкиного мужика остались.

– Экий вы нелюбопытный.

– А меня жизнь любопытничать отучила.

– Ты в этом уверен?

– Но он точно был?

– И кто это мог быть? Как он выглядел?

Саша изо всех сил постарался припомнить внешность, но увы.

– Честно, не видел.

– Не переживай, – утешил его Сергей. – Я понимаю, что ты там мог видеть со своего чердака!

– Ты зачем забрался к этим людям во двор? И не ври мне, что услышал крик с улицы. Ты в чем-то их заподозрил?

Рассказывать про котенка с золотой цепочкой на шее было делом безумным. Но Саша все же рискнул.

– В записке было написано, что с Асей он уже расправился?

– Да.

– И ты уверен, что этот котенок жил именно у Люды с Гришей?

– Хозяйка котенка считает, что это ее питомец. А в нашем поселке она отдала котенка только Люде.

– М-м-м… Интересно. И знаешь что, на твоем месте я бы поступил точно так же.

– Она что-то говорила про свою тетку Асимметрию.

Продолжение книги

Тайна кота Бразилио бесплатное чтение

Дарья Калинина Тайна кота Бразилио

* * *

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Дарья Калинина
Тайна кота Бразилио