Лавка магических сладостей госпожи Солары бесплатное чтение

Лавка магических сладостей госпожи Солары

Глава 1

Голова болела невыносимо. Да что там. Она кружилась так, что глаз Таня открывать не хотела совсем.

Это что же такое было вчера? Таня со стоном повернулась на бок и рухнула на пол, больно ударившись копчиком.

Голова кружится не перестала, но зато девушка сразу открыла глаза.

Это надо же было так вчера отметить день своего выхода в долгожданный отпуск, а?

Свалиться с собственной постели, это уже перебор. Еще и ударилась-то как. Синяк будет. Таня вздохнула и, потирая пострадавшее при падении место, попыталась взгромоздиться назад.

В постельку, свою постельку.

Однако…Боже! Это не Танина постелька. Уж Таня-то знает. У Тани приличная двуспалка. Даром, что живет она уже несколько лет одна, но любит вот раскинуться во сне, да.

А тут… Таня глаза-то раскрыла еще сильнее и в темноте постаралась рассмотреть все внимательнейшим образом. Точно. Это не ее постель. Да это и не постель вообще! Это…лавка, что ли? Узенькая совсем. Покрытая, правда, мехом… Чем-чем?! Каким таким мехом? Таня затрясла головой и охнула. Головокружение усилилось.

– Нет, это что же такое-то? – Таня потерла глаза и прислонилась к стене да как отпрянет.А потом взяла да и дотронулась до стены рукой. Мамочки-и…

– Это что, бревно?! – девушка совершенно четко ощутила под рукой теплое дерево. У бабули в деревне вот так было. “Избушка на курьих ножках”, – так она ее называла шутя. Маленький домик на окраине деревни. Теплый зимой и прохладный жарким летом. В бетонных джунглях, где жила и работала Таня, не было места ничему, кроме бетонных стен.

– Нет, погодите, – Таня вспотела, – Откуда у меня деревянная стена-то? Зачем я только пиццу эту доела? Вот и привиделось невесть что!

Но тут заныл копчик. Копчик ныл и пульсировал, обещая к утру полноценный синяк. Таня несколько раз открыла и закрыла глаза. Даже ущипнула себя за мягкое место. Было реально больно.

– Не сплю? – пробормотала девушка. – Что же тогда?

В груди тихо зрела, набирая обороты, истерика. И наконец вскинулась высокой волной.

– Откуда лавка?! – Какие-такие меха?!

– И вообще, где я-а-а?!

Таня кричала как ненормальная, наверное, минут десять, не меньше. И только потом заметила, что не слышит ни звука. Вокруг стояла тишина. Полная тишина. Выходит, она все-таки спит и кричит во сне? Раскрывает рот, как рыба, вытащенная из воды и ни звука не проникает наружу.

Стоп-стоп.

Ведь Таня не рыба. И она точно знает, что кричит… Тогда… Тогда почему никто ее не слышит, почему никто не приходит?

Таня закрыла рот и перестала кричать. Села на лавке, закуталась в мягкие меха и затихла. Сон, сон. Это, конечно, сон.

А вот не надо объедаться на ночь. Пицца была чудо как хороша, правда. Но кто просил Таню еще и пирожных три штуки слопать, а?

Погодите-погодите… И вовсе Таня не три штуки слопала, а всего одну. Маленькое, воздушное суфле.

Оно лежало на тарелочке такое одинокое, такое прям последнее…

Нет, ну скажите, как можно было его не съесть-то ночным делом, а?

Особенно, если с завтрашнего дня вы собираетесь сесть на строжайшую диету?

Вот то-то же. Вы Таню понимаете.

И хотя она прекратила истерить, но в груди поселилась тревога. Да и в горле прямо вот комок стоит.

Меха, в которые Таня закуталась… У нее точно нет никаких мехов дома. Разве что древняя каракулевая еще мамина шуба в шкафу. Выцветший, подкрашенный марганцовкой воротник…У Тани все рука никак не поднимается вынести ее и отдать да хоть в церковь.

Таня прям со страхом отбросила эти меха и ахнула. Сквозь закрытые ставни пробивался тонкий лунный луч. И падал на эту лавку. Да что на лавку… На ее ночную рубашку. Рубашка была тоненькая, почти прозрачная, зато длиной до пяток. Таню прошиб ледяной пот. Это не ее рубашка. Да и – Таня опустила глаза и ахнула.

Под прозрачной рубашкой высилась грудь размера эдак четвертого. А ниже … ниже оказалась талия. Талия?! Нет, похоже, Таня все еще спит. Талии у нее отродясь не бывало, как и груди размера номер четыре тоже. Таня же полненькая, но как-то вот равномерно. Фигура такая, что талии особой и нету. Грудь же у нее  второго размера, очень даже ничегошная. Вот ею Таня вполне была довольна. Конечно, она собиралась сесть на диету. Понятное дело, не в первый раз.

Таня не поверила своим глазам и задрала рубашку. Талия действительно была. А вот то, что ниже…Взору открылись длинные трусы с бантиками. Мамочки… Это что же, как их, панталоны?!

Таня стиснула зубы, закрыла глаза и замотала головой. Тут ей прямо на плечо свалилась коса. Да не коса, а целая косища. Таня подпрыгнула и откинула непонятно откуда взявшуюся косу за спину.  Коса оказалась тяжелая и толстая. Собственно, и рука, которая ее откидывала, не отличалась особой тонкостью кости.

Таня бессильно откинулась на лавку:

– Боже мой. Что же они кладут в эти свои воздушные суфле-то… А, кстати, откуда оно взялось?

Откуда взялось пирожное, вспомнить никак не удавалось. Впрочем, после обильного стола это и не мудрено. Таня приоткрыла один глаз и, вся дрожа, мельком посмотрела на свою руку. Рука была солидная. Не чета ее маленьким ручкам, для которых она покупала перчатки в детском отделе. Собственно и рост у Тани был невелик. Так, метр пятьдесят три всего.

“Что же делать?! Как это все понимать-то… Неужели галлюциноген какой подсунули? Зачем? -- мысли бегала по кругу, заставляя голову кружится еще сильнее. До тех пор, пока перед глазами у Тани не стало совсем темно.https://litgorod.ru/books/list?tag=5668А еще на портале народ водит праздничный, НОВОГОДНИЙ хоровод!Скорее в мой блог за информацией и подарками:)

Глава 2

Проснулась Таня от чудесного запаха свежей выпечки. Ее ноздрей касался тонкий яблочный аромат с ноткой корицы. Бабушка шарлотку затеяла поутру. Красота-а…

Таня блаженно потянулась и открыла глаза. Солнце уже успело подняться над горизонтом и ставни едва сдерживали его буйный напор.

“Ну я разоспалась, – Таня блаженно потянулась еще разок. Ничего, я в отпуске. Мне положено. Пусть теперь Людочка отдувается. А я вот сейчас шарлотки наверну. Уж больно хорошо бабуля ее печет.” – Таня улыбнулась и вскочила с постели.

Пол был деревянный и теплый. Не ее скользкий холодный ламинат.

– Да что же со мной происходит? – растерянно прошептала девушка и несколько раз топнула по полу. Толстая коса опять упала ей на высокую грудь. Таня сразу вспомнила свое ночное пробуждение. И то, как сильно кружилась голова. Ноги задрожали и девушка опять приземлилась на постель. Точнее, на лавку, ее заменяющую.

– Бабуля… – едва шевелила помертвевшими губами Таня.

Бабули тут быть никак не могло. Ведь она ушла десять лет назад, двенадцать уже.

– Так… У меня точно галлюцинации. Обонятельные так точно, – наконец постановила Таня. Шарлоткой пахло невыносимо вкусно. До такой степени, что Таня решилась плюнуть на все галлюцинации и пошла прямой наводкой на запах.

Да далеко не ушла. Как она не хотела открывать глаза, а пришлось, когда ударилась лбом о тяжелую дверь. Но и тогда Таня только приоткрыла один глаз. А потом распахнула оба и уставилась на отражение в зеркале.

Да-да.

Воткнулась Таня головой вовсе не в дверь, а в зеркало.

Старинное, заключенное в покрытую патиной раму. Серебряная поверхность зеркала замерцала на мгновенье и замерла.

А в зеркале отразилась высокая, фигуристая блондинка с синими глазами и толстенной, в руку, косой через плечо.

В прозрачной, в оборочках, длинной ночнушке. Фигуристая блондинка дико выкатила глаза, потом зажмурилась и схватилась за сердце.

Таня с ужасом, отстраненно наблюдала. Нет, она почувствовала руки у себя на груди. Это были те самые руки, которыми она откидывала косу ночью.

– И вас вылечим, – грудным голосом, так не похожим на собственный, выдала Таня народный афоризм и опять закрыла глаза.

Запах же шарлотки звал идти дальше. Более того, судя по появившемся карамельным ноткам, шарлотку нужно было срочно спасать.

Таня вздохнула и оторвалась наконец от зеркала. В конце концов, ну что тут такого особенного? Народ вон, пишут, бывает грибы курят и такой результат получают, мама не горюй. А Таня вот только одну пироженку съела, а результат и того чище. Ведь ощущала она себя самой настоящей собой, Татьяной Петровной Лисицыной. Тридцати пяти лет от роду, разведенной брюнеткой с короткой стрижкой под мальчика. Менеджером по продажам компании “Все виды крепежа и инструмент”.

Конечно, это все очень и очень странно. Внутри она была собой, а снаружи неизвестной особой лет на десять младше. Будто какой-то шутник взял и поместил ее, Таню, в тело молодой девушки. Явной красавицы. И еще одел в странные, прямо средневековые одежды.

Панталоны! Вы только подумайте…

Таня критически оглядела тело, в которое ее занесла нелегкая, и пошатнулась. Занесла нелегкая, попала… Слова-то обычные, но… Выходит, не врали книжки-то. Мамочки-и. Таня была заядлой любительницей фэнтези, а про попаданок читать просто обожала. Еще бы. Вот поработай-ка десять лет в одной компании, торгующей всякими сверлами, шурупами и иже с ними, взвоешь с тоски. Да когда еще кругом одни мужики почти. Не считая секретарши Павы Леонтьевны, конечно. Но Паве лет уж под шестьдесят, не меньше.

Тут Таня охнула и осела прямо у зеркала. Запах шарлотки становился все карамельнее и грозил с минуты на минуту перейти к суровым горелым нотам.

– Пава-а… – простонала протяжно Таня. – Это она, точно. Ну же, старая перечница. А я ведь не верила, до конца не верила. Думала, розыгрыш.

Перед глазами девушки пронеслись воспоминания.

“Ты точно этого хочешь, Танечка? – с сомнением, но очень серьезно спросила Пава Леонтьевна. Она смотрела на Таню своими странно блестящими с прозеленью глазами и выглядела в этот момент не на свои шестьдесят с копейками, а лет на сорок, не больше.

“А кто бы не захотел, Пава Леонтьевна? – услышала Таня свой голос. Оказаться в другом мире, послать к чертовой матери все эти метизы и инструменты… Заняться чем-то, куда больше подходящим для женщины. Я, между прочим, в свое время очень любила готовить. Особенно печь, – улыбнулась тогда Таня. И получалось. Бабуля вот хвалила.

“Ну, что же, – задумчиво сказала Пава Леонтьевна и, будто с кем-то советуясь, замолчала на мгновенье. Будь по твоему, Танечка. Говоришь, готовить очень любила? – Пава усмехнулась, а глаза ее при этом сверкнули как падающие звезды, – тогда позволь тебя угостить, – и она протянула Тане маленькую коробочку.

– Только чур, сьешь одна. И лучше, если ночью, – добавила Пава. Глядишь, твое желание и исполнится.”

А Таня, вот дура-то, ведь взяла коробочку. И съела. Так вот откуда взялось то маленькое, совсем одинокое пирожное. Легонькое совсем.

Почему бы и не съесть его, последнее перед диетой, которая начиналась как раз с понедельника.

А ведь не верила Таня, не верила слухам-то. Еще Вера Сергеевна, уборщица, шепталась со сменщицей, Катериной-то. Ну да. Что-то про Паву Леонтьевну. Мол, не зря она столько лет сидит в секретарях. Ведьмой пару раз обозвали в горячах. Таня только отмахивалась на посмеивалась.

Вот и досмеялась.

И как только эта последняя мысль поднялась из глубины, Тане сразу полегчало. Ведь объяснения так разгружают. Понятно, что мало что понятно, но хоть ясно, кто виноват.А вот насчет того, что делать… Похоже, Тане надо идти спасать шарлотку.

Глава 3

И Таня пошла. Правда, не сказать, чтобы она твердо держалась на ногах. Все-таки не настолько гибкая у нее психика, чтобы вот так сразу принять, что она оказалась в другом теле. И ведь в другом мире. В другом, точно. В нашем панталон никто не носит. По крайней мере, таких вот с ленточками, бантиками и кружавчиками.

Она открывала дверь за дверью и успела вытащить шарлотку из духовки в последний момент. Все-таки хорошо, что ее новое тело само знало, что делать. Конечно, Таня и сама догадалась, что перед ней находится ни что иное, как плита.Она помнила бабулину плиту. Так вот, эта была очень на нее похожа. Такая солидная, вся беленькая. Сразу видно, что за плитой следили и не жалели побелки.

Наверху имелись целых шесть конфорки, от самой маленькой, как для турки, до самой большой, не иначе, как под таз для варенья.А вот внизу шли в ряд три дверцы. Значит, тут целых три духовки? Таня открыла вторую, за ней третью. Это оказались действительно духовки.– Гмм, – Таня покачала головой, и коса, к которой она еще совсем не привыкла, упала опять на грудь. – Похоже, это не просто плита. Точнее, плита, но не для домашнего хозяйства. Уж больно много духовочек. Может быть, это местный мелкий бизнес? А что. У нас, по крайней мере, сейчас много открылось всяких пекарен и кондитерских.

Таня вытащила спасенную шарлотку и с сомнением уставилась на высокий, пышный бисквит. Кроме как запахом, бисквит этот ничем шарлотку не напоминал. Но стоило девушке посмотреть внимательнее, как тут же на поверхности проступили очертания маленьких, аккуратных яблочных долек. Сахар по бокам формы прилично так карамелизовался, но совсем не почернел. Правда, такое изделие на продажу никак не годилось.

Таня вздрогнула. Это что, она подумала? Или кто-то другой? Да нет, она. Ведь действительно, подгоревший пирог разве можно будет продать…Ну, продать может и нельзя, а вот хорошо позавтракать зато можно!Таня обвела помещение глазами и сразу увидела над плитой ряд ножей самых разных размеров и форм. – Хорошо же начинается у меня новая жизнь с понедельника, – хмыкнула девушка, отрезав себе приличный кусок шарлотки. Запах щекотал ноздри и было очень трудно удержаться и не схватить кусок пирога руками.

Таня и не удержалась. В одно мгновенье ароматный, тающий на языке кусочек пирога оказался съеден.“Это я хорошо попала”, – неожиданно подумала Таня.Девушка только облизнула губы и почувствовала как внутри растеклось приятное тепло. Будто тысячи маленьких солнышек зажглись в животе и отогрели на самом деле страшно испуганную Таню.

Девушка вздохнула и хотела потянуться за вторым кусочком чудесной шарлотки, как услышала стук в дверь.Таня ойкнула и было кинулась открывать, да вовремя сообразила, что она, в некотором роде, в неглиже.Но стук становился все настойчивее. Наконец раздался чей-то запыхавшийся голос:– Госпожа Солара, а госпожа Солара! Это я, Петко. Лира Килана ждет свою шарлотку.

Таня взглянула на подгоревшую и лишенную одного куска шарлотку и сглотнула.

“Я слопала кусок заказного пирога. И зовут меня Соларой. Ну что же. Имечко прямо убойное. Но красивое”, – в один момент подумала девушка.

И тут, будто кто ее подтолкнул, ответила:

– Петко? Что же ты, дружочек, так рано пришел. Передай хозяйке, что у меня сегодня закрыто на…на дезинфекцию, вот! – со вздохом облегчения закончила Таня.

– Чего? – недоумевающе протянул сиплый мальчишеский голос за дверью. – Какую дизенфицию? Не, госпожа Солара. Нам ее не надоть. Мне только шарлотку надоть отнести хозяйке. Сами знаете, если не съест ее с утра, так весь день будет на всех полкана спускать, – жалобно закончил Петко.

Таня от души пожалела неизвестного Петко. Но отдать пирог, за который, судя по всему, было заранее оплачено, в таком вот виде? Невозможно. Это же потерять всякое доверие постоянной, судя по всему, покупательницы.

Что же делать? Что же делать-то?!

Таня посмотрела на пирог и сжала голову руками. За дверью сопел и переминался с ноги на ногу Петко.

Мальчишку отчего-то стало жаль. Как он там говорил, эта его хозяйка, чье имя Таня уже забыла, “полкана спустит”? Да еще целый день будет его спускать. Очевидно, скандальная особа. Недаром так рано прибежал мальчонка-то.

Таня очередной раз пробежала взглядом по кухне. Так, если это действительно местная кондитерская, значит, должны же быть где-то упаковки для тортов и прочего?

Наверняка. Только где? Таня задумалась и закрыла глаза на минуту. Почему-то, когда девушка закрывала глаза, это простое действие помогало ей сконцентрироваться и в тоже время отрешиться от всего.

Вот и сейчас, стоило Тане только так постоять полминуты, как она уверенно направилась к выходу из кухни, крикнув:

– Ладно, Петко. Подожди минуту. Я что-нибудь придумаю.           

Глава 4

Уверенной походкой Таня вышла из кухни и уверенным же движением открыла незаметную дверцу слева. Удача! Это оказался встроенный шкафчик с разного размера коробочками и коробищами. Тут были и прозрачные, почти невесомые. Отдельно лежали плотные, солидные с ярким принтом. Таня присмотрелась повнимательнее и прочитала:”Лавка магических сладостей госпожи Солары”.

“Магических сладостей, надо же, – удивилась Таня. – Это как понимать? Прямо вот натурально магические, магия там всякая или просто для красоты так назвали заведение?”

Вот Тане повезло так повезло. Вот она попала так попала. Хотела сесть на диету с понедельника - и как всегда облом. Даже не облом, а самый натуральный обломинго. Впрочем, с телом, в которое Тане попала, ей повезло. Не похоже было, чтобы эта Солара страдала излишней полнотой, даром что заведовала кондитерской.

“Магия, наверное, – уныло подумала Таня, вспомнив свои далеко не девяносто - шестьдесят - девяносто.

“Ладно, – решительно подумала девушка, – надо подходящую коробку искать”, – и ринулась в недра кладовой. Коробки были представлены в ассортименте, как говорится. Но вот такой, чтобы подходила под загубленную Таней шарлотку, все никак не находилось.

– Нестандартная модель, – чертыхнулась Таня и наконец вытащила на свет божий простенькую картонную коробку нужного размера.

“Нет, у меня точно что-то с головой, – отрешенно подумала Таня. – Влезть-то сюда пирог влезет, но вид, вид-то его никуда не спрячешь.

– Надо резать!” – вдруг появилась ясная как сегодняшнее утро мысль.

Таня отставила найденную коробку в сторону и схватила с верхней полки маленькую, но яркую и очень привлекательную коробочку с золотым принтом.

– Вот сюда положу, и дело с концом, – решила Таня и кинулась в кухню, потому как Петко уже опять сотрясал дверь.

– Экий ты нетерпеливый, малец, – крикнула Таня. – Говорю же, погоди немного. Сейчас вынесу.

Таня медленно выдохнула и стала нарезать шарлотку аккуратными кусками. В выбранную коробку влезло только три кусочка. Зато самых сочных и красивых. Уж Таня постаралась положить именно такие. А вот малось подгоревшие и сама Таня доест. Ну, раз диета накрылась медным тазом.

Эта мысль несказанно согрела девушке душу.

– Готово! – крикнула она и подошла к двери. – Только отойди-ка, Петко, от двери подальше. Говорю же, дезинфекция у нас.

Петко шмыгнул носом и затопал назад. Что такое дезинфекция он так и не понял, но есть маги говорят, отойди, значит, надо отходить. Конечно, госпожа Солара не совсем чтобы маг, но все-таки.

Таня отодвинула щеколду и нажала на ручку. Дверь заскрипела как несмазанная телега и приоткрылась. В щелочку повеяло свежим утренним ветерком и запахло жасмином.

Жасмин Таня терпеть не могла. Аллергия, чтоб ее. Она уже приготовилась к тому, что нос тотчас распухнет и дышать станет нечем. А тут никакого супрастина, конечно, нету.

Зажимая нос рукой, Таня загундосила:

– Тержи, Петко! – и поставила коробочку прямо на крыльцо, поскорее захлопнув дверь.

– Тю-у, – протянул невидимый Петко. – Так это, госпожа Солара, мы ж это, заказывали шарлотку пирогом целым. А тут на один укус ей, – уныло пробормотал Петко.

Таня освободила ноздри и наконец вздохнула полной грудью, приготовившись к самому страшному. Но ничего не произошло. Нос не распух ну совершенно. Дыхание шло ровно и свободно.

– Что за чудеса-а, – протянула Таня. Голову все еще кружил легкий жасминовый аромат, но и все. – Похоже, в этом теле супрастин мне не пригодится, – дошло до изумленной девушки.

– Кру-у-то! – Таня даже засмеялась и зеркало в простенке отразило сверкающие голубые глаза и яркие губы незнакомки.

– Не незнакомки, а госпожи Солары. Надо обязательно запомнить. Теперь меня так зовут, – твердо сказала Таня. А вот как надолго…, – улыбка сбежала с ее лица, – Неизвестно, – подытожила Таня. Кто ее знает, Паву-то. Вполне вероятно ведь, что на время отпуска. Иначе им придется искать мне замену.

А Таня знала, насколько это непросто. Не держался народ на должности менеджера по продажам. Как план ввели, так и все. У Тани вот получалось его выполнять. Поначалу с трудом, конечно. Потом же дело пошло. И зарплата весьма неплохая. Так что… Поди-ка, найди ей замену.

Танины размышления прервались очередным стуком в дверь.

– Госпожа Солара-а! – заорал как резаный Петко. – Вы это, звиняйте, конечно. Но только мало нынче шарлотки-то. А ведь за целиковый пирог плачено было! Меня ж хозяйка и отлупить может, – плаксиво закончил мальчишка.

– Скажет еще, что я все съел, – закончил он и засопел пуще прежнего.

Таня вздохнула. Неизвестная лира Килана уже вызывала в ней довольно неприятные чувства. А, была не была!

– Петко! Скажи хозяйке, пусть эти три кусочка поделит еще на три части. И принимает по одному каждые три часа. Ей очень и очень повезло. Наша кондитерская постоянным клиентам дарит сегодня экспериментальный образец. В эти три кусочка вошло ровно столько же магии, сколько в целый пирог. Так и передай хозяйке, – крикнула Таня через дверь. Все-таки открывать ее сейчас и вдыхать жасминовый аромат она все еще опасалась.

Глава 5

Петко, босоногий вихрастый сорванец в яркой голубой косоворотке с красным пояском и коротких домотканых штанах, выслушал ответ Тани и с сомнением хмыкнул.– Да я то че, я ни че, – протянул он. – А ну как хозяйка не поверит? Она это, госпожа Солара, не привыкла к таким маленьким шарлоткам.

Таня схватилась за голову. О чем она вообще думала, что она наговорила-то? Вот правда, будто не она, а кто другой. Солара эта, что ли? Таня, конечно, много книжек читала и про попаданок в том числе. Но в тех книжках оно как? Попала и попала. А та, что была на ее месте, куда-то девалась. Тут же Таня ощущала себя собой, но говорила такие вещи, которых не знала и знать не могла. Неужели Солара живет тоже в этом теле, где-то глубоко?Таню пробрала дрожь. Нет, не хочет она делить это, пусть и роскошное тело, с прежней хозяйкой. Это попахивает не чем иным, а раздвоением личности. А раздвоение личности попахивает заведением с мягкими стенами в комнатах, где полно людей в белых халатах.

“Ну и удружила ты мне, Пава Леонтьевна. Мало ли, что я там сболтнула в сердцах. Хочу ли я другой жизни… Эхх…”– Таня еще сильнее стиснула виски.– А пусть сначала попробует, Петко. Так и передай. Мы вообще, скорее всего, перейдем на торговлю небольшими объемами, – добавила Таня и ощутила в груди небывалую легкость.Значит, все правильно сказала. И только Таня так подумала, как из кухни опять потянуло легким ароматом. На этот раз с ноткой апельсиновых корочек и гвоздики.

Таня, недолго думая, бросилась в кухню. Из средней духовки подымался ароматный парок.Таня скорее схватила с крючка первую попавшуюся прихватку и открыла дверцу.В этот раз она успела вовремя!В круглой форме выпекался очередной пирог. Похоже, тесто тоже было бисквитное. Только желтое-желтое как цветы подсолнечника.Девушка подхватила форму и вытащила на плиту.

Запах ванили, апельсиновых корочек и чуть-чуть гвоздики опять закружил голову.И тут у Тани опустились руки.– Это как понимать? – прошептала девушка и прислонилась к стене. Дерево было таким теплым и таким настоящим.– Они что же, пекутся сами по себе? – недоумевала Таня. – Или тут какой хитрый таймер стоит… Видно, Солара эта с вечера поставила пироги. Для заказчиков, кто на утро заказал.Но сколько же тогда они пеклись? Если с вечера-то…Таня ничего не понимала. А потом до нее стало потихоньку доходить. Ведь не зря же на коробочках было написано про магические сладости. Получается, что тут не таймер, а магия рулит?

Мамочки-и… И что теперь Таня будет делать-то? Ну, положим, пироги-торты она печь умеет. Слава богу, бабуля в свое время научила. Таня даже вспомнила, что был в ее бурной жизни один момент, когда она и сама хотела открыть вот такую пекаренку. Был, да. Правда, быстро сошел на нет. Таня нахмурилась, вспоминая свое бог весть откуда взявшееся желание стать независимой владелицей маленькой пекарни. Совсем крошечной. Тортики, пироженки. Чтобы свежие и под заказ. Да не вышло. Вот будто мысль взялась ниоткуда и туда же и ушла.

Таня, правда, тогда с Пашкой поделилась. Тот ее никак не поддержал.

“С ума ты сошла, Танька. Там знаешь, какие связи нужны. А санэпидстанция придираться будет, пожарники. Не, у тебя работа хорошая. Тут же малый бизнес, Таня. Это тебе не хухры-мухры”, – наставительно закончил Пашка, бывший муж, у которого его бизнес по продаже-покупке запчастей не пошел.

Таня и не рискнула. А потом закрутилась-завертелась в череде рабочих будней. И забыла про то давнее свое, невесть как возникшее желание.

Теперь же - вот вам Татьяна Петровна, ваше желание на тарелочке. Получите и распишитесь.

Магическая лавка, подумать только! Таня растерянно покачала головой.

Но как же, как же эта магия работает? Таня смотрела на апельсиновый, как она назвала его, пирог и только диву давалась. Форма, которая удерживала пирог внутри, взяла да и распалась на две части. Сама собой! Мамочки-и… Вот прогресс тут у них! Спят на узких лавках, покрываются мехами диких животных, а прогресс налицо. Магический.

Таня затаив дыхание смотрела как пирог остался лежать на круглой подставочке, а форма юркнула в раковину и замерла.

Замерла и Таня.

Нет, магия магией, но чтобы формы для выпечки сами отщелкивались и прыгали в мойку?

Ноги у Тани ослабели и она как подкошенная рухнула на пол. Охнула. Копчику опять не повезло.

Но когда фигурный ножик, который спокойно висел высоко на крючке, спланировал на стол и принялся деловито нарезать бисквит на пласты, Таню подняла неведомая сила и она с воплем вылетела из кухни. Захлопнула дверь, прислонилась к ней и перевела дыхание.

Прозрачная ночнушка, в которой Таня красовалась до сих пор, вмиг промокла от пота. Страшно. Так страшно Тане не было даже тогда, когда ей предложили на старой работе подписать заявление по собственному желанию. Работа была не так чтобы особенно хорошей, но денежки платили. А тогда была еще мама жива и ей требовались дорогие, такие дорогие лекарства. Но ничего, обошлось. Тогда Таня нашла другую работу. Вот как раз менеджером по продажам крепежного материала. Не женская работа? Мужики вокруг тоже так думали. Но вот срослось, чуть не лучшим менеджером стала.

Но там, дома, все страхи были такие понятные. Может быть не менее страшные, но - понятные. А тут…

Ножик сам режет коржи. Магия… Что за магия такая и как Таня сможет с ней сладить?

Таня отдышалась. Приоткрыла дверь и заглянула одним глазком на кухню.

Глава 6

Ножик как раз в это время закончил работу и прямой наводкой отправился в мойку.Нарезанные коржи сиротливо лежали рядком на столе и словно чего-то ждали. Таня сразу поняла, чего именно. Крема. Они ждали крема. И сиропа. Нужно же пропитать коржи как следует. Однако никто, или, скорее, ничто пока не нарушало их покой. Темно-желтым воздушным коржам очень бы подошла легкая начинка из, Таня задумалась на мгновенье, из легкого заварного крема.

Да, пожалуй, именно заварной крем тут будет в самый раз. Таня перебросила косу за спину и решительно вошла в кухню. Никакие предметы больше самостоятельности не проявляли. Значит, остальное дело рук хозяйки. Ну, а раз за хозяйку сегодня Таня, ей и придется готовить настоящий апельсиновый торт.

Таня потерла руки и огляделась в поисках подходящей кастрюльки для крема. Взгляд опять упал на зеркало. Совсем небольшое, оно висело в простенке, визуально делая кухню больше.– Я же до сих пор в ночнушке хожу, – ахнула Таня. – Это не дело. Негигиенично и вообще, вдруг кто придет? Вон, один уже был. Петко этот. Нет, сначала приведу себя в порядок, а уж потом займусь, – деловито сказала Таня и только тут заметила, что говорит вслух.– Дожили, как говорила бабуля. – Ну ничего, с умным человеком чего и не поговорить, – хмыкнула девушка и пошла изучать владения госпожи Солары, в чьем теле ей теперь придется жить.

Лавка Солары была совсем не велика. Домик состоял из двух половин. Одна жилая, в которой Таня обнаружила целых три комнаты плюс небольшая ванная с туалетом.“Неплохо живет Солара. Видно, любят здесь магические сладости. У меня вон однушка до сих пор в пятиэтажке. С ремонтом, правда. Сантехнику вот только поменяла, чешскую поставила, – вдруг с тоской подумала Таня.Ну, тут у нее хоть и не чешская, но все очень достойно”, – постановила Таня.И, главное, в ванной настоящая ванна. А не душевая кабина, которую в свое время установил Пашка. Мол, место экономит. Оно, может, и так. Да только уюту никакого.

А в лавке Солары была ванная. Белая, гладкая и с двумя золотыми кранами. Таня тронула ручку и в ванну тотчас полилась горячая вода.“Отлично! – подумала Таня. – Тогда помоюсь чуть попозже. А сейчас надо найти подходящую одежду”, – и девушка поспешила в комнаты.

Комнаты шли анфиладой, вот точно как в ее мире веке в девятнадцатом любили строить. Что в таком расположении хорошего, Таня никогда не понимала. То ли дело, отдельные комнаты. А лучше всего квартира-распашонка. Но что есть, то есть.

В первой комнате стояла лавка, с которой тогда свалилась Таня. Легкие серые меха так и лежали на светлом деревянном полу. Окошко до сих пор было закрыто ставнями. Комната была небольшая и напоминала скорее прихожую. Таня прошла в следующую и с великим облегчением вздохнула. Она попала в спальню. В настоящую спальню. В ее центре стояла нормальная кровать, пусть и не двуспалка, но по крайне мере не та узкая лавка, на которой Таня проснулась.

Как и положено, у стены стоял приличных размеров шкаф. А в шкафу висело с десяток платьев. Да, жила Солара в Средневековье, точно. Платья были со шнуровкой, слава богу, что хоть спереди. Но самое главное, никаких корсетов! Таня читала про корсеты и представляла тех несчастных, которым приходилось носить их каждый день. Несколько явно повседневных, однотонных и одно в мелкую синюю клеточку. С присборенными у локтей рукавами и рукавами- фонариками. И два явно на выход. Одно богатое, прямо бархат натуральный. Таня хмыкнула. Конечно, натуральный. Средневековье ж, блин. Тут до искусственных тканей еще ой как далеко.

С серебряным шитьем, приличным декольте и с алой лентой- поясом выше талии.

Другое же совсем легкое, воздушное. Голубое как глаза Солары. Так. Нужно привыкать. Именно Солары, а не Тани. У Тани обычные глаза, серые. С лукавинкой и едва заметными зелеными крапинками.

Таня вздохнула и вытащила из шкафа повседневное платье в мелкую синюю клеточку. На улице, судя по всему, лето. Так что это платье очень даже подойдет.

Положила на постель и скорее назад, в ванную. Переплела косу, умылась. Сняла ночнушку и недолго думая кинула ее в стоящую здесь же корзину для белья.

Вернулась в комнату и переоделась. Подошла к зеркалу. Из зеркала на нее смотрела выше среднего роста стройная девушка. Шнуровка платья не стесняла ее высокую грудь и ткань платья небольшими складками спускалась до щиколоток .

Сама ткань напоминала штапель. К телу была приятна и чуть холодила.

“Ну что же. В таком платье, пожалуй я смогу ходить. Хорошо, что не до пола. А то бы точно свалилась с непривычки”, – подумала Таня и для тренировки походила взад-вперед. Платье, конечно, было непривычно, но девушка быстро приспособилась. Или ей помогла Солара? Таня читала, что есть такое понятие - память тела. Вот, теперь Таня так и будет думать. Именно, помогает ей память тела. И без вариантов.

Таня облегченно вздохнула и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Выглядела она хорошо, но вот чего-то явно не хватало. Какой-то детали. Странное чувство. Таня сроду таких платьев не носила. Откуда бы ей знать, что чего-то не хватает. Но чувство такое было. А чувствам своим Таня верить привыкла.

Девушка хмыкнула и задумалась. А потом уверенно пошла к шкафу. Открыла его и сразу увидела. Фартучек! Белейший кружевной фартучек до середины подола прямо просился в руки. Что же, Таня тотчас сняла его с вешалки и надела.

Образ тотчас стал завершенным. Конечно! Ну, конечно же. Какая же хозяйка кулинарной лавки, пусть и магической, да без этакого воздушного фартучка.

Таня полюбовалась новым образом и отправилась назад. Ведь нужно было готовить заварной крем! Но не успела она найти нужную кастрюльку, как в дверь опять постучали.

Глава 7

Таня напряглась. Кто там опять, а? Конечно, Таня сейчас одета как нужно и вполне может открыть дверь. Но боязно. Прямо вот боязно. Таня же не знает как Солара обычно разговаривает. А ну как ляпнет Таня что-то не то? И ее возьмут и под белы руки отведут в ближайшее отделение инквизиции, а там и на костерок. А что? В книжках она и не такое читала. Да, возьмут и заподозрят, что она взяла и выгнала прежнюю владелицу из ее законного тела, а сама вот его и заняла.

Таня сжала зубы и затрясла головой, отгоняя дурацкие и пугающие мысли. Вот не надо было запоем читать всякие страшилки. Собственно, страшилки Таня и не читала. Ей нравилось читать фэнтези-книжки, но чтобы обязательно была любовь. Вот обязательно. Но кроме любви в тех книжках чего ведь только не было. Иной раз Таня даже пропускала целые куски. Да что там, книжки. Уж лучше бы она держалась подальше от Павы Леонтьевны..

Да разве верила тогда Таня слухам о Паве-то?

Эхх…

Стук раздался еще раз.

– Минутку, иду-у, – вдруг низким грудным голосом сказала Таня и лебедушкой поплыла к двери. Она шла, а сердце колотилось как сумасшедшее. Тут Таня вспомнила Петко и ее собственные слова про дезинфекцию. Мамочки… А если тут этого слова не знают совсем? Ладно, ребенок. Нет, нужно молчать, наблюдать и говорить только в самом крайнем случае.

Таня вздохнула и отодвинула щеколду. Дверь в этот раз почему-то и не подумала скрипеть и открылась легко. На пороге она обнаружила молодого мужчину в залихватском картузе и веселыми серыми глазами. Одет он был в косоворотку с синей оторочкой по рукавам и широкие серые штаны, заправленные в сапоги.

Недалеко от крыльца стояла повозка, запряженная парой лошадок. На повозке высились мешки разного размера.

При виде Тани мужчина споро скинул свой картуз и неловко поклонился:

– Куда изволите сгружать, госпожа Солара?

Таня мило улыбнулась и замерла. Что сгружать и куда? Мысли у нее завертелись с неимоверной быстротой. Так бывало, когда на работе ей вдруг клиент задавал неожиданный вопрос. И выручало ее всегда, как правило, знание ассортимента. Но тут?! Какой ассортимент может быть в кулинарной лавке?

Боже мой! Да ведь ясно, какой. Это наверняка поставщик или как они тут называются. Привез муку и другие ингредиенты.

Таня облегченно встрепенулась и улыбка ее стала ее шире.

Мужчина оказался на редкость понятливым. Он зарумянился и закивал:

– Что это я, госпожа Солара… Звиняйте. Куда обычно ведь?

У Тани камень упал с плеч. Она благосклонно кивнула и мужчина рванул к повозке. Буквально минуты за три он перетаскал все мешки и мешочки прямо на кухню, аккуратно поставив вдоль стены.

– Дальше уж сами, как всегда, – заалел щеками парень и отвел глаза от высокой груди девушки.

Таня кивком поблагодарила и скорее закрыла за парнем дверь. Уфф… Пронесло. Вроде он ничего не заметил. Вот все-таки мужик есть мужик. Когда у него перед лицом маячит такая грудь, как у Солары, на другое он мало внимания обращает.

Даже на то, что Таня ни слова ведь ему не ответила. Кстати, а почему он сказал, что дальше вы сами, как всегда?

Солара, что ли, сама эти мешки поднимала и разносила по местам?

Таня с сомнением посмотрела на свои крепкие руки. Все, конечно, может быть. Но терзали ее смутные сомненья. В этой магической лавке, где ножи сами нарезают бисквит и сами отправляются в мойку, может, и мешки сами отправляются куда нужно?

Может быть.

Но пока мешки стояли у стеночки и никаких движений себе не позволяли.

– Ну и стойте, – решительно сказала Таня. – А мне тут с вами недосуг. Крем нужно варить! – и девушка пошла к плите. Кастрюлька нашлась тотчас. Вот будто стояла на столе и ждала ее. Постойте… Таня в упор не помнила на столе никакой кастрюльки. Помнила только, что собиралась ее искать, да раздался стук в дверь.

Девушка покачала головой и с подозрением огляделась вокруг. Вот было у нее чувство, что дело тут, в этой лавке, нечисто. Неизвестно почему, но ощущала она себя странно. Конечно, эти странности можно списать на привыкание к новому телу, но… Таня задумалась на минуту, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль.

Даже не мысль, а ощущение. Это прозвучало бы дико, кто б услышал. Но Таня чувствовала, да что там, она была почти уверена, в лавке этой она не одна. Вот! Вот точно. Не одна.

Таню опять прошиб холодный пот. А может быть, ей это просто кажется? В конце концов она не так давно очнулась в чужом теле. Стресс и прочее. Тут и не такое может показаться.

И Таня ухватилась за эту спасительную мысль. В конце концов, лавка-то магическая? Магическая. Может, Таня как раз магию эту и ощущает.

Стало значительно легче. Да и кастрюлька, кастрюлька стояла и ждала, когда же хозяйка возьмется наконец за готовку. И ей, судя по всему, было все-равно Солара будет заниматься кулинарией или Таня.

Таня вздохнула, засучила повыше рукава и принялась за работу.

Что же нужно для заварного крема? Конечно, молоко. Сахар, немного муки или крахмала. Не забыть ванилина.

Таня пробежала глазами по ряду шкафчиков над плитой и столом и сразу открыла нужный. Как же интересно… Стоило ей расслабиться и подумать о готовке, как она стала действовать уверенно. Будто и правда знала, где что лежит.

“Ну конечно, знала! – Таню озарило очередной раз. – Я совсем забыла про память тела. Оно все помнит. И слава богу. Иначе чтобы я делала?”

Таня достала две стеклянные баночки с притертыми пробками. На одной было выведено каллиграфическим почерком “Ванилин”, на другой “Орех мускатный тертый”.

И если ванилин для крема был в самый раз, то вот мускатный орех Таня никогда для крема не использовала.

– Попробовать, что ли? – задумчиво пробормотала девушка. – Ведь не зря же он мне под руку попался.

Решено! Если уж я доверяю телу и его памяти, так уж доверяю.

Таня налила в кастрюльку холодного молока из крынки совершенно обычным, привычным движением и замерла.

Крынка?

Откуда на столе взялась крынка?!

Глава 8

Весь страх у Тани как рукой сняло. Вместо страха в груди поднялась злость.

– Да что же это такое! Кто здесь есть? А ну, покажись! – заорала Таня не своим голосом. Низким, грудным. Имеющим власть и силу.

Злость выплеснулась и тотчас прошла. Но в кухне что-то неуловимо изменилось. То ли воздух сгустился, то ли утреннее солнышко поднялось выше и лучи его уже не так рьяно проникали в кухонные окошки.

Тане еще показалось, будто шелест какой она услышала. Она повернулась в сторону звука и ахнула. Мешки и мешочки, один за другим, рядком двигались вдоль стены. Буквально у самого выхода из кухни они остановились и будто просочились сквозь стену. Раз, и нет ни одного мешка.

Сердце забилось и жар волной прошелся по телу. Таня прижала руки к горящим щекам и бухнулась на лавку. Злости не было, а была растерянность.

– Ну и как же прикажете крем готовить, в такой-то нервной обстановке? – пробормотала Таня. – За апельсиновым тортиком скоро могут прийти, – задумчиво добавила она.

“А ведь точно! Когда шарлотка подгорела, так и Петко тотчас тут был. Значит, надо варить крем и ни на что не обращать внимание. Ни на какие странности”, – Таня почему-то была совершенно уверена, что это очень важно.

Чрезвычайно важно было приготовить апельсиновый торт, и как можно быстрее.

Будто что-то изнутри, маленький звонкий колокольчик предупреждающе звенел, подгоняя.

– Ладно, иду я. Уже иду, – сказала Таня этому невидимому колокольчику. – Но знай, что готовка не терпит суеты, – вдруг наставительно выдала она. Колокольчик тотчас смолк, явно соглашаясь с девушкой.

– Итак, продолжим творить чудеса, – молвила Таня и окунулась в процесс. Молока, свежайшего, явно не снятого, а с толстенным слоем сливок, в кастрюльке уже было довольно. Таня с сомнением посмотрела на плиту и тут призадумалась.

А как, собственно, она включается?

Никаких привычных нам рычажков и ручек тут не было. Все шесть конфорок сияли чистотой и явно были готовы к работе.

Но, судя по всему, работали они на чистой магии. Которой у Тани отродясь не бывало. Какая магия, о чем вы. Таня и так и эдак подходила к плите. Несколько раз снимала металлические круги от конфорок и заглядывала внутрь. Внутри было чисто и пусто.

И так продолжалось минут пятнадцать как минимум. В конце концов в груди девушки опять стала зарождаться здоровая злость.

– Да что ж такое! Уж если вы, многоуважаемая Пава  Леонтьевна, отправили меня черт-те куда исполнять мечту, так уж и инструменты бы дали, – сердито сказала Таня в пространство и от злости ударила ладонью по конфорке.

– Ойй! –ладошку будто током пронзило. Таня поднесла ее к губам и стала дуть. – Нет, надо себя в руках держать. Эдак еще получишь производственную травму и никто тебе тут больничный не даст, – постановила Таня и уставилась на проштрафившуюся плиту. Вдруг под ее взглядом самая маленькая конфорка, как раз та, по которой с расстройства шарахнула рукой Таня, начала менять цвет. Она стала явно светлее и от нее пошло тепло.

– Обалде-еть, – прошептала Таня. Схватила кастрюльку и скорее поставила на конфорку.

– Это что же, магическая разновидность электроплиты? – девушка бдительно следила за молоком, помешивая его венчиком. Радость переполняла ее. Она-таки включила эту вредную плиту!

– Правда, нужно еще разок попрактиковаться.

Молоко начало закипать и девушка сняла его с огня. Потом аккуратно всыпала сахар и помешала. Пусть он хорошенько растворится в горячем молоке, а то еще как подгорит крем! Тогда только выбрасывай и по-новой делай. А время шло. Таня совершенно четко понимала, что скоро за тортом придет заказчик. Интересно, кто его заказал? Наверное, для семейного торжества.

Сахар потихоньку растворялся и Таня опять поставила кастрюльку на горячую конфорку. Постоянно помешивая, добавила немного муки и стала варить до загустения.

Крем загустел довольно быстро. Таня скорее добавила ванилин и посмотрела на тертый мускатный орех.

Добавить или нет? Привкус все-таки очень своеобразный…

И все-таки добавила.

Крем приобрел едва заметный оттенок крем-брюле и Таня, с удовлетворением посмотрев на результат своих трудов, понесла кастрюльку на стол.

Пора, пора было промазывать кремом коржи.

– А яйца-то…Яйца! Я же совсем забыла про яйца-а, – застонала девушка. – Что же делать?! Ведь за тортиком скоро явятся, вот прямо совсем скоро…– прошептала Таня и уронила голову на руки.

Глава 9

Из глаз потоком хлынули слезы. Таня по простому вытерла их присборенным рукавом и вздохнула. Делать-то нечего.

Новый торт она сделать не успеет, это яснее ясного. Нужно работать с тем, что есть. Вот именно.

Таня хлюпнула носом и встала. Сунула руку в карманчик кружевного передника и к своей радости обнаружила там так нужный сейчас носовой платочек. Платочек был тоже кружевной, но функцию свою исполнил исправно.

– Так-с, – уже бодрее сказала Таня, – а где бы нам найти блюдо? Она задумалась на минутку и пошла к самому крайнему шкафчику. Открыла дверцу и охнула. Большое блюдо в нежными розочками буквально выпорхнуло с верхней полки и приземлилось ровнехонько в подставленные Таней руки.

Так с блюдом в руках Таня и привалилась к ближайшей стенке.

– Охх… До разрыва сердца доведут меня здешние магические штучки, – Таня вцепилась в блюдо и прижала его к себе как самое дорогое.

Еще бы. Это и правда было блюдо так блюдо. Да Таня таких и не видала. Оно было совсем тоненьким, почти прозрачным и довольно легким. И еще, эти розочки по всей его поверхности были как живые. Вот того и гляди, повеет легкий ветерок и лепестки их задрожат.

– Какая искусная вещь, – поразилась Таня и оторвалась наконец от стены. Блюдо лежало в ее руках спокойно, будто и не оно вот только недавно спланировало с верхней полки.

“А ведь придется привыкать к магии. К чудесам этим странным”, – подумала Таня и поставила блюдо на стол.

– Так-с. Первый корж пошел, – Таня положила желтый, мягкий бисквит на дно блюда и залила его кремом. Накрыла его следующим и провела процедуру по-новой. С каждым следующим коржом торт становился все выше и тяжелее. Крем проникал в апельсиновый бисквит и заполнял каждую его ячейку. Таня невольно проглотила слюньки.

“И как только Солара сохранила фигуру при таких-то занятиях? Я бы не смогла”, – подумала Таня и поняла, что сегодня она же не завтракала совсем.

А что там кусочек, пусть даже не самый маленький, шарлотки? Так, мимо проскочил.

Сейчас бы Тане стаканчик латте с густой пенкой. После яичницы из двух яиц, конечно.

Таня вспомнила про яйца, которые она забыла положить в крем, и опять запечалилась.

Но ненадолго. Потому что тому, у кого руки заняты, печалиться долго не получается.

Руки же работали вовсю, доливая, смазывая кремом коржи.

Наконец торт был готов.

Он горделиво высился на блюде и ждал своего часа.

– Ага. Теперь его нужно в коробку! – Таня метнулась к уже знакомой кладовке и выбрала подходящую по размеру.

Это оказалась большая круглая коробка с прозрачной крышкой и плотным дном, покрытым узорчатой вощенной бумагой.

Таня водрузила изделие рук своих на внутреннюю подставку и взяла в руки прозрачную крышку.

Поднесла к коробке и стала ее закрывать. Не тут-то было.

Крышка, которая была явно по размеру и точно совершенно от этой упаковки, упорно не желала вставать на место.

– Да что ты будешь делать! – Таня умаялась и сердито посмотрела на несговорчивую крышку.

Но тут у нее внутри будто опять зазвенел тонкий колокольчик. Будто предупреждая о чем-то, будто что-то подсказывая.

Таня задумалась и замерла. Потом посмотрела на торт и хмыкнула:

– Я, похоже, совсем навыки растеряла. Давно не пекла.

Тут Таня немного лукавила. Она пекла, и не далее, как неделю назад. Но, конечно, не такой торт. А простенькую шарлотку.

Этому же изделию кое-чего не хватало.

Чего же?

Я уверена, что вы сразу поняли.

Ну, конечно!

Торт ведь важно не только хорошо испечь, но и украсить. Особенно, если это тортик заказной.

Да, торт нуждался в украшении как дама в макияже перед походом в театр.

Таня улыбнулась и скорее к шкафчикам. На этот раз она подошла к правому шкафчику и открыла его с большой осторожностью. Ну, а вдруг опять что-нибудь спланирует ей прямо в руки?

И ведь права оказалась Таня. Вот как чувствовала. С нижней полки, будто кто-то их вытолкнул из общего ряда баночек, мешочков и бутылочек, выдвинулись три.

Совсем маленький мешочек темно-синего бархата, одна баночка с чем-то оранжевым внутри и бутылочка с тягучей субстанцией цвета весенней травы.

Что оставалось делать Тане? Конечно, она сгребла все это богатство и потащила скорее на стол. Дальше она действовала просто по наитию. И результат впечатлил.

В мешочке оказались разноцветные зернышки, в баночке - засахаренные апельсиновые корочки или что-то очень на них похожее. А в бутылочке - Таня понюхала – оказался то ли настой, то ли эссенция мелиссы.

Таня хмыкнула и капнула несколько капелек на поверхность готового торта. Повеяло свежестью летнего утра. А когда Таня украсила тортик апельсиновыми корочками, повеяло ярким осенним днем. Когда же Таня рассыпала по поверхности разноцветные зернышки, они засияли как алмазы чистой воды.

И повеяло чистым, только-только выпавшим снегом. Холодным и сверкающим под ярким солнцем.

– Какая же красота! – Таня ахнула и с минуту стояла и только смотрела на торт, равных которому она не видывала.

Потом спохватилась и закрыла его прозрачной крышкой. Вот сейчас крышка не сопротивлялась и спокойно вошла в пазы.

И вовремя.

Глава 10

Конечно, опять раздался стук в дверь. Таня сдула со лба выбившиеся из вроде бы аккуратно заплетенной косы светлые волосы и выдохнула.

Еще раз окинула взглядом апельсиновый тортик и отправилась открывать.

Сейчас, после всех трудов и нервотрепки, ей в голову больше не лезли никакие дурацкие мысли.

Но все-равно, хоть на секундочку, да остановилась Таня перед дверью. А потом перекинула косу, к которой уже начинала привыкать, за спину и отодвинула щеколду.

– Солара, дорогая моя! – к ней кинулась обниматься маленькая полненькая дама средних лет. Одета дама была в нарядное летнее платье розового тона с кружавчиками. Обычно такой цвет носят юные девушки и на даме он смотрелся несколько странно. Впрочем, этот цвет очень подходил к ее пухлым розовым щечкам.

– Ну как, готов мой тортик? – азартно спросила дама и попыталась просочиться в лавку.

Таня невольно отпрянула от ее объятий и встала в проеме двери.

– Ах, дорогая моя, – ответила она в тон даме. – Как же иначе? Для меня каждый ваш заказ - это просто праздник.

– Вы же подождете, пока я его вынесу? – спросила Таня, улыбаясь ласково. Таня и сама не знала, почему сказала именно эти слова. Почему не пригласила даму в лавку. Вот просто почувствовала, что - нет. Нечего той делать в ее лавке.

Дама прищурилась недовольно, но согласно кивнула головой. Таня же улыбнулась еще ласковей и закрыла дверь перед самым ее носом.

Сердце билось ровно и спокойно. И Таня поняла, что она все правильно сделала.

Однако и заставлять ждать клиентку нельзя. Таня метнулась к столу и взяла торт. Носком ноги открыла дверь и торжественно вынесла этакую красоту заказчице.

Дама тотчас заулыбалась и заохала:

– Чудо! Это просто чудо, дорогая моя. Впрочем, как всегда у вас, – добавила она и схватила коробку с тортом.

Дама улыбалась, но глаза ее оставались холодными. Холодными и очень внимательными. И веяло от дамы, вопреки ее словам, явным недовольством.

“Неужели поняла, что нет яиц в креме?! – вдруг подумала Таня. – Нет, это бред. Откуда она могла это узнать? “ – девушка улыбнулась даме еще шире.

– Всегда рады вашим заказам, дорогая. Как и всегда рады видеть вас у нас, – Таня раскланялась с дамой и закрыла дверь.

Дама же повернулась и быстро удалилась. Торт она несла, прижимая к груди.

“Неужели тут не принято обвязывать ленточками коробки?” – удивилась Таня. Потому что в кладовке с упаковками она ленточек не видела. Да и дама, как и Петко перед ней, не выразила никакого удивления, когда взяла коробку.

“Непорядок. Ведь куда удобнее нести тортик, когда он перевязан красивой ленточкой.

Или, например, в фирменном пакетике”, – тотчас заработала мысль современной девушки.

– Уфф… – Таня облегченно вздохнула. – Тортик отправился к адресату. Очень надеюсь, что крем им зайдет, хоть и без яиц.

“ А хорошо бы наконец как следует позавтракать. Или уже дело к обеду?” – судя по тому, как заворчал голодный желудок, дело шло если и не к обеду, то точно ко второму завтраку.

И Таня решительно отправилась дальше исследовать кухню.

– Не может же быть, чтоб у Солары не было припасов. Если уж она тут жила, – приговаривала Таня, открывая один за другим ящички и шкафчики.

Но, как назло, никаких припасов ей не попадалось.

– Интересно девки пляшут, – задумалась Таня и неожиданно просияла. – А где же те мешки, что привез поставщик? Они во-от в том углу как сквозь стену прошли! Значит, есть в этом доме еще одна кладовка, – и Таня с неожиданным азартом кинулась в тот угол.

Угол оказался совершенно обычным. Доски светлого дерева с одной стены плотно соединялись с точно такими же досками другой. И ни малейшей щелочки, ни малейшей зацепки. Ровное, гладкое и тепло дерево.

– Ну и где здесь вход?! Где же? – Таня стала стучать по каждой доске, внимательно прислушиваясь, не раздастся ли где звонкий звук. Если звук звонкий, значит там есть пустое пространство. Слава богу, Таня и детективы в свое время почитывала. Вот и довелось применить полученные знания на практике.

Но звук был как звук. Глухой. И никакой звонкой нотки.

Только желудок издавал одну обиженную трель за другой и Таня уже стала опять поглядывать на остатки утренней шарлотки.

Конечно, не стоит есть одни сладости и мучное, но что же делать, если здешние кладовки такие вредные и открываются, похоже, только Соларе?

А что же прикажете Тане делать? Таня ведь в магии ничегошеньки не понимает. Ну не говорить же, как там в сказке про Алладина-то было?

“Сезам, откройся?” – Таню даже смех прошиб.

– Ага, именно так и скажу. В конце концов, что мне терять? Есть хочется сильно, – и Таня, стесняясь самой себя и посекундно посмеиваясь, все-таки сказала:

– Сезам, откройся!

Гладкие доски вовсе не подумали разойтись в стороны и открыть вход в святая святых лавки.

– Ну, следовало ожидать, – Таня вздохнула. – В конце концов, какой тут может быть сезам? Мы не на Востоке. Тут надо бы что-то попроще…

Ничего попроще на голодный желудок в голову не приходило.

Таня с тоской посмотрела на несговорчивый угол и пошла доедать шарлотку.

Глава 11

Шарлотка закончилась неожиданно быстро и Таня пригорюнилась. Пирог был, конечно, вкусный и душистый. Пожалуй, получше тех, что она дома пекла, когда удалось раздобыть настоящих антоновских яблок. Вот из них выходила самая лучшая шарлотка. Таня вздохнула и удивленно нахмурилась.

Ей что, кажется? Неожиданно запахло медом. Легкий медовый аромат с явными цветочными нотками поплыл по кухне.

Девушка медленно обернулась.

Ну конечно!

Тут же три духовочки. Две свою работу выполнили и выпекли шарлотку для лиры Киланы и апельсиновый тортик для полненькой дамы в розовом платье. Теперь третья духовка старалась вовсю.

И, похоже, пекся там и уже был практически готов медовый торт.

– Да уж… – протянула Таня. – Получается, что ничего другого, кроме пирогов да тортиков, эти духовки делать не умеют.

Девушка нахмурилась.

“ Это что же, мне и правда придется днями есть одни торты?!  – Тут любая фигура, даже такая, как у Солары, придет в негодность полную. И вредно это, одни сладости есть”, – решительно подумала Таня.

“Нет, что-то здесь не то. Чего-то я не понимаю и делаю неправильно”, – и девушка, куда деваться, отправилась вынимать медовые коржи из духовки.

В этот раз Таня работала споро, отрешившись от горестных мыслей. Потому что жизнь здесь ее уже научила, что если очередной тортик готов, то вскоре жди стука в дверь.

На этот раз девушка решила сделать сливочный крем.

– Да, сливочный крем для медовика самое оно будет! – громко и отчетливо проговорила Таня.

– А что нам для этого нужно? Правильно! Свежее масло нам нужно и сахар.

И Таня, совершенно не ожидая от себя, взяла да и топнула правой ножкой, обутой в уютные туфельки на маленьком каблучке.

А когда вдруг обернулась и посмотрела на стол, то обнаружила и масло, и сахар. Кроме того, на столе красовалась большая миска и сверкающий серебром венчик для взбивания.

Девушка ахнула и посмотрела скорей на туфельки.

– Один удар каблучком и какой результат! Неужели магия так работает? – с удивлением протянула Таня и решительно стукнула каблучком еще раз.

Что тут началось!

Масло прыгнуло в миску. Сахар за ним. Венчик загудел как прогреваемый двигатель и кинулся в бой. Через минуту крем был готов. Пышный, душистый и почти невесомый.

– Да он в объеме раза в три увеличился! – прошептала Таня. – Вот это скорость, вот это результат!

Девушка радостно кинулась к столу и принялась промазывать кремом корж за коржом. Третий раз каблучком она топать не стала. Во избежание. А может быть, это было уже слишком для ранимой психики современной девушки. Так и в сказки поверишь. В сказки же Таня, понятное дело, не верила. Вот в магию еще так-сяк.

Но улыбка не покидала ее лица все то время, пока она промазывала коржи. И даже тогда, когда закончила украшать медовик свежими ягодами малины, которые как нельзя кстати появились на столе.

В этот раз Тане даже не понадобилось идти искать необходимые для украшения ингредиенты в шкафчиках.

“Это что значит? Я учусь пользоваться магией или лавка меня начинает признавать?” – девушка задумчиво огляделась вокруг.

Может быть, ей показалось, но в кухне стало явно светлее. Светлее и уютнее.

– Что ж я сижу, – спохватилась Таня. – Того и гляди, за медовиком придут.

Девушка метнулась в кладовку. Принесла очередную красивую коробку и споро упаковала тортик. Полюбовалась делами рук своих и пожалела, что нечем перевязать.

А потом прищурилась и чуть не бегом отправилась в спальню.

Открыла шкаф и начала копаться в его солидных внутренностях.

– Не может быть, чтобы у нее лент не было! В косе вон синяя, – отбрасывая лезущую в глаза косу, проворчала Таня.

– Ну где же, где же она их хранит, – девушка вытерла пот со лба и задумалась. Таня кос с роду не носила. Все стрижки короткие. Да и если б носила, то какие могут быть ленты? Заколочки, резиночки всякие.

“Угу… А если бы носила, то где бы держала ленты? – девушка прищурилась и стала задумчиво оглядывать спаленку.

Напротив шкафа стоял небольшой столик, покрытый белейшей кружевной скатеркой.

“Любит же она кружева”, – пронеслась мысль. А потом Таня подошла к столу.

“И как я ее сразу-то не заметила?”, – удивилась девушка, увидев  деревянную узорчатую коробку размером с детскую энциклопедию.

– Вот вы где! – победно прошептала Таня и откинула крышку.

Действительно, коробка была полна аккуратно скрученных лент. Разного цвета, от яркой синевы до почти черного бархата. Да и материал у лент был разный. И шелковые, и бархатные и даже плетеные из узорчатых золотистых нитей.

Тортик же был темно-коричневого тона.

“ Значит, вот эта ленточка, золотая, очень подойдет.

Но  только широковата будет”, – Таня вытащила ленточку и попыталась сложить вдвое. Получилось не очень. Лента оказалась довольно-таки жесткой и складываться не желала, постоянно разворачиваясь во всю ширину.

– Ну что же. Придется резать, – девушка взяла ленту и скорее на кухню. Того и гляди, в дверь опять постучит очередной заказчик.

А у Тани еще коробка не обвязана.

– Ничего, будем вносить прогресс в массы, – приговаривала Таня, подступая к ленте с ножницами. Жесткая лента не давалась. Девушка чуть мозоль себе не набила, но в конце концов разрезала-таки ее на две части.

Обвязала коробку. Смотрелось очень гармонично и празднично. Таня радостно улыбнулась и опустилась на лавку в ожидании клиента.

Прошло минут пятнадцать, не меньше, но никто

на этот раз никто не спешил за тортиком.

Таня облокотилась на стол, положила подбородок на руки и глаза ее сами собой закрылись.

Глава 12

Вот вроде и не спит Таня. А может быть, и спит. Необычное такое состояние между сном и бодрствованием. Не помнила девушка, чтобы такое с нею раньше бывало. Может быть, когда-то давно, в самом раннем детстве… В домике у бабули. Домик стоял совсем рядом с лесом, на некотором отдалении от деревушки.

Ох и сладко же Тане там спалось. Пахло свежескошенной травой и густым ароматом высоченных сосен.

– Ну что, охальник, довел девушку? – вдруг услышала она чей-то грозный шепот. Разве шепот может быть грозным? Но этот точно был.

– И-и-эхх… Вот на мою голову навязался, старый ты безобразник. А ведь говорила мне матушка, сказывала, родимая. Не ходи ты, Аникеюшка, не ходи за Боровикова сына, – продолжала шептать неведомая Аникеюшка.

– Так я это, Аникеюшка, – раздался тихий покаянный шепот в ответ. – Ведь не со зла же.

– Молчи уж, козлиная твоя борода! – в сердцах ответила та и Таня тотчас открыла глаза.

Вот, вроде и не спала совсем. А сон привиделся. И сны тут под стать лавке. Магические прямо. Или нет. Не магические. Волшебные!Именно волшебные.

Таня зевнула, потянулась и на всякий случай огляделась. Конечно, это был сон. Никакой Аникеюшки, кем бы она не была, вокруг не наблюдалось. Боровикова сына тоже. Имена такие интересные. Боровиков сын это боровик, получается? Боровик, белый гриб, всем грибам гриб. Эх, какие боровики Таня собирала в том лесу, у бабули. Толстенькие, ладненькие. Светло-коричневая шляпка выглядывает из-под мха. А какой супчик по зиме бабуля варила! Это же объеденье, а не суп.

Таня сглотнула.

Да уж. Вот Таня попала. С утра на одной шарлотке и вот медовик стоит, красуется. Дожидается заказчика. А заказчик все не идет.

“Интересно, что Солара делала в таких случаях? Ведь у нее тут по предоплате, как я поняла. Может быть, сама доставляла? – Таня еще раз зевнула. – Ну, это вряд ли. Разве кого нанимала? Так и я бы наняла. Но ведь надо знать, кому и куда доставить тортик”, – девушка вздохнула.

Подлый же желудок опять издал голодную трель и Таня поняла, что так скоро она и до медовика доберется.

Нет, надо брать себя в руки. Вот как раз сейчас самое время сесть на диету.

Правда, она себе диету представляла несколько иначе. Ну там, творог. Яйца, зелень. Сыр, на худой конец. Белое куриное мясо.

Желудок будто проник в мысли Тани и заурчал совсем жалобно.

– Урчи-не урчи, – наставительно сказала Таня, – а все вышеперечисленное взять негде. Она вздохнула  и поерзала на лавке, усаживаясь поудобнее. Еды нет. За медовиком должны прийти. Значит, надо ждать. Но вот ждать и догонять, сами понимаете, никто не любит.

Вот и Таня не любила ждать. Привыкла брать дело в свои руки. Но вот сейчас, сказать по правде, растерялась.

Ну что она могла еще сделать? Где искать вожделенные продукты? Никакой “сезам, откройся” ей ведь не помог.

Таня прищурилась и опять посмотрела на тот самый угол, который недавно исследовала со всех сторон.

Потом ехидная улыбка раздвинула ее губы и девушка рывком поднялась с лавки.

– А ну-ка, кладовая, откройся! – громко и властно сказала она и топнула каблучком со всей силы.

Раздался едва слышный треск и чье-то недовольное ворчанье. Следом звук пощечины, вот натуральной пощечины, и часть стены рядом с тем самым углом будто растворилась.

Таня сунулась было на радостях в кладовку и уже предвкушала, как возьмет три яйца, отрежет пару-тройку ломтиков ветчины - ветчиной или чем-то подобным явно запахло, – но остановилась:

– Ну нет. Тут такие странности творятся, что нужно подстраховаться. А то как закроется стена и я там останусь?

Надо что-то подставить. Что?

Взгляд Тани упал на лавку. Лавка была солидная и стояла на мощных…лапах? Девушка только сейчас разглядела, что это ножки прямо вот очень похожи на лапы какого-то существа. Как бы Тане ее подтащить к стене да еще и засунуть одним концом?

Даже на вид лавка была тяжелая.

– Эхх, – крякнула Таня и засучила рукава. – Все самой приходится делать. Все самой. Вот ничего не изменилось, даром что в чужое тело и другой мир попала. Дома сумки с магазина тягала, а тут вот лавки.

Лавка, будто сочувствуя Тане, сдвинулась с места неожиданно легко. Да так, что Таня чуть не шлепнулась на пол.

Но в последнюю секунду девушка удержалась на ногах и развернула ее концом к стене.

И ведь едва успела, едва!

Стена, которой, очевидно, надоело долго ждать, уже почти проявилась и готова была захлопнуться.

– Ну нет! Сорвите вы мне еще диету, – разозлилась Таня. – В кои веки собралась, да сюда попала. На пироги-торты-плюшки, – девушка в сердцах топнула ножкой.

Напрасно.

Стена резко, будто по приказу, встала на место. Лавка как перышко поднялась в воздух и спланировала к столу, где и встала на лапки как ни в чем не бывало.

Таня почувствовала, как внутри у нее закипает и злые слезы выступили из глаз.

Она шмыгнула носом совсем как девчонка и размазала слезы по щекам.

– Вот, значит, как? – Таня прищурилась. – А если я два раза топну?

В конце-то концов, кто тут хозяйка? – крикнула девушка и дважды стукнула каблучком об пол.

Глава 13

Раздался шорох и, как почудилось Тане, едва слышное перешептывание. Потом чей-то сдавленный хрип и стена нехотя повиновалась.

– Вот то-то же! – все еще воинственно, но потихоньку остывая, сказала девушка и, высоко подняв голову как победительница в неведомой битве, подошла к образовавшемуся провалу.

Заглянула и заметила две небольшие ступеньки, ведущие вниз.

Стоило ей только ступить на первую, как кладовая озарилась светом.

– Да здравствует диета! – Таня наметанным глазом сразу узрела, что в кладовой наличествуют и яйца, и сыр, и…ветчина. У стены стоял прозрачный ларь с полками, очень похожий на обычный земной холодильник. Только у нас их никто прозрачными не делает. А тут вот пожалуйста. Очень удобно. Сразу видно, какие продукты есть, а какие подходят к концу.

– Красота-а, – Танина душа запела и она слетела с последней ступеньки, схватив в руки маленькую плетеную корзинку. Положила туда кусок сыра со слезой, ветчинки тоже не пожалела и пару яиц. Яйца были крупные, цвета кофе с молоком. Оглядела свои сокровища и со вздохом облегчения отправилась назад.

– Вот теперь можешь ставить стену на место, – обратилась  довольная Таня неведомо к кому и стукнула каблучком. Раздался недовольный вздох-не вздох, но что-то очень на него похожее, и стена вернулась на место.

“Признает никак меня за хозяйку лавка-то”, – мелькнула мысль и девушка поспешила к плите. Пора наконец приступить к диете.

– А ну-ка, выдайте мне сковородку! – решительно и громко проговорила Таня и только собралась притопнуть, как сковородка звонко шмякнулась на плиту.

– Поаккуратнее можно? – недовольно пробурчала девушка и тут ей почудилось какое-то движение слева. Таня быстро обернулась, но никого не обнаружила.

“Ладно. Кто бы там не был, он точно мне не враг, – подумала девушка. Но все-таки, кто здесь есть? Вот верно, что лавка магическая. Эх, еще бы разобраться со всей этой магией”, – вздохнула Таня. Но печалиться было некогда. По кухне поплыл умопомрачающий запах свежей яишенки с ветчиной.

Девушка споро накрыла на стол и предалась вожделенной диете. Яйца оказались свежими и вкусными, ветчина таяла во рту, а кусочек сыра, которым Таня полакомилась на десерт, был просто божественен.

– Вот он, не тронутый прогрессом мир, – девушка блаженно откинулась на спинку. – Да я таких продуктов сроду не ела. Ну, – задумалась она не секунду, – разве что у бабули тогда.

Приятная сытость согрела довольный желудок и Таня сейчас желала только одного - кофе.

– Сейчас бы чашечку латте с корицей, – размечталась девушка. Она представила себе прозрачный бокал с густой пенкой, посыпанной душистой корицей. Яркая желтая соломинка в бокале манит к себе. Не сейчас, нет. Сейчас же Таня берет маленькую ложечку и начинает вкушать эту пенку и только потом касается соломинки и втягивает в себя немного эспрессо.

И так Таня ярко представила себе эту картину, что прямо ощутила и вкус и кофейный аромат.

Она открыла глаза и неверяще уставилась на стол. На столе действительно стоял бокал с латте. Таня опять зажмурилась и приоткрыла один глаз. Ничего не изменилось. Тогда она открыла и второй. Бокал все также стоял на столе и радовал глаз густой пенкой.

“А жизнь-то налаживается,” – подумала Таня и сказала вслух:

– Чудеса творятся в этой лавке, настоящие чудеса!

Вот что значит магия-то…

“Погодите, так это что ж выходит… Я, что ли, умею магичить?! – соломинка выпала из ее рук и Таня замерла.

Но долго ей предаваться изумлению не дали. В дверь заколотили так, будто за кем-то гнались. Таня подпрыгнула и схватилась за сердце.

– Открывай, хозяюшка! Встречай гостя дорогого, – раздался густой мужской бас.

Таня, понятное дело, никакого гостя не ждала. Она ждала заказчика. Тортик вот тоже ждал.

Что же делать?

Открывать или нет? Ведь Таня никого здесь не знает, ровным счетом ни-ко-го. Разве что вот с Петко познакомилась и той дамой в розовом платье. А госпожу Солару, похоже, знали многие. В том числе и “дорогой гость”.

Сердце заколотилось как сумасшедшее. Мужчина стучал по-хозяйски и вел себя уверенно. Похоже, Солара действительно его знала. Уж насколько он был ей дорог, Таня сказать не могла. Но Солара его знала ,наверняка. Иначе почему бы тому так говорить?

Что же.

Придется открывать.

Таня перекинула косу с одного плеча на другое и выдохнула.

– Иду-у, – крикнула в ответ и пошла к двери. В этот раз щеколда откинулась с трудом и дверь заскрипела несмазанной телегой. Девушка даже налегла на нее плечом и только тогда та нехотя отворилась.

На пороге стоял высокий дородный мужчина в расстегнутой косоворотке. Абсолютно лысый и с окладистой в рыжину бородой. Маленькие глубоко посаженные глазки смотрели на мир из-под густых бровей.

При виде Тани мужчина широко осклабился:

– Ну, племяшка! Встречай родного дядьку-то. Чай, заждалась уже, – и он с медвежьей грацией полез к девушке обниматься.

Таня было шарахнулась в сторону, да дядька оказался проворней и прижал ее к своей широкой груди, сжав в медвежьих объятьях.

“Вот только дядьки мне тут не хватало”, - подумала девушка, задыхаясь от запаха явно давненько пребывающего в пути мужчины.

Глава 14

Наконец, с явным трудом, Таня сумела выбраться из родственных объятий.

Дядька хмыкнул и попытался было чмокнуть девушку в щечку, но тут уж Таня не далась. Ее будто ветром отнесло в сторону и она подбоченилась:

– Здравствуйте, дорогой дядюшка

– Какими судьбами в наши пенаты? Уж мы и не чаяли вас увидеть, – начала Таня. Таня ли? Слова лились сами собой, будто кто их подсказывал.

Дядька резко прекратил улыбаться и глазки его забегали:

– Ты что ли и не рада мне, Соларушка? – спросил мужчина с явным недоумением.

Таня фыркнула:

– А с чего же мне, дорогой родственник, радоваться? Где вы, дядюшка, были, когда я осталась одна и в одиночку эту лавку поднимала?!

Девушка почувствовала, как щеки ее заливает краска гнева.

“Так вот оно что…– подумала Таня. – Зря я ему дверь открыла. А ведь она и сама не хотела открываться, скрипела-то как. Будто говорила прямым текстом - не открывай”.

– Так что радоваться мне не с руки, – сказала, как отрезала, девушка. Обидно было за Солару прямо вот слов нет как.

“Гад какой, а девушка одна тут надрывалась, можно сказать, с нуля малый бизнес поднимала. А этот явился на готовенькое, не запылился. Еще и долю свою будет требовать, как пить дать”, – мелькнула у Тани мысль.

Вот внешне дядька Соларин совсем не был похож на Таниного бывшего. А по речам-то… Где-то Таня слышала или читала, “по речам их узнаете их”. Или по делам?

Не суть. Что по речам, что по делам - а вот чуяло Танино сердце, что не зря явился дядюшка.

Точно как Пашка. Ведь тот что? Как завел свою торговлю запчастями, так и развелся с Таней-то. Снял квартиру. Да и прогорел через полгода. И что же вы думаете он сделал потом?

А потом пришел к Тане с хилым букетом белых хризантем. Мол, прости, дорогая. Я был неправ. Кроме тебя мне ведь никто не нужен. Ну да, ну да. Конечно, никто не нужен. Особенно, когда ты на мели и за квартиру платить нечем. А что у Пашеньки есть Ниночка, вот об этом будто Таня не знала. Город-то невелик. Но Ниночка, судя по всему, с безденежным Пашенькой никаких дел иметь больше не захотела.

Куда мужику деваться? Конечно, к бывшей жене.

Дело прошлое. Но сердце и сейчас вдруг дрогнуло и заколотилось.

Ну, дядюшка. Это ты как-то не вовремя сюда попал.

Глаза Тани вспыхнули и дядька отшатнулся.

– Ладно, племянница. Вижу, сегодня ты не в настроении, – невольно попятился мужчина и вытер рукавом пот, выступивший на сияющей на солнце лысине.

– Тогда я попозже зайду. Посидим, поговорим по-родственному, – добавил он и поправил большую домотканую сумку, свисающую с плеча.

Таня пронзила его гневным взором:

– Не о чем нам говорить, дорогой дядюшка.

– Ой ли? – прищурился мужчина и ощутимо напрягся. – Так ведь я напомню. В доме этом ведь и моя доля есть, племяшка.

И недобро усмехнулся.

Таня замерла и почувствовала, как холод, ледяной холод пробирает ее до костей. На улице лето. Пахнет жасмином и нагретыми на солнце травами. Птички поют.

Но что же это? Дядюшка Соларин ведь ей явно угрожает.

Ну точно, не зря ведь Таня про Пашку вспомнила. И

этот за своей долей. Только что ему с той доли-то?

– Доля-то? – медленно проговорила Таня, преодолевая холод, который буквально сковывал ей язык.

– Доля у вас, дядюшка, имелась. Размером с комнату на чердаке, – добила она мужчину.

Дядька побагровел:

– Что значит имелась? Сестра должна была мне ее отписать!

– Так она и отписала, – спокойно ответила Таня, хотя сердце у нее колотилось. – Да только вы документы читать не умеете. Или забыли.

– Что забыл? – прохрипел дядька и уставился на Таню буравчиками глаз.

– Ну как же. Матушка ведь ясно написала “и долю в доме моему брату по отцу Климу Вертиго, в случае, если он будет заботиться и поддерживать мою дочь, Солару. Помогать ей развивать дар и вести дела в лавке”, – добила Таня мужчину.

Клим рванул ворот косоворотки.

– Дурацкое условие! – крикнул он, побагровев. – Сияна прекрасно знала, что я бездарен. И никак бы не мог помочь твой дар развить. У него вздулись вены на шее и Таня даже испугалась, как бы удар дядьку не хватил.

– Дурацкое не дурацкое, – медленно ответила она, – а какое есть. Ну, с даром ладно. Но, дражайший дядюшка, матушка вряд ли предполагала что вы просто возьмете и исчезнете на пять лет. Оставив все заботы по лавке на меня.

– Или вы на лавку тоже претендуете? – прищурилась девушка.

Судя по выражению дядькиного лица, он явно претендовал.

– Увы и ах, – злорадно рассмеялась Таня, слова из которой опять полились ручьем.

– Должна вас огорчить, – девушка растянула губы в широкой улыбке, – Согласно указу бургомистра лавка отчуждению не подлежит. Она записана на мое имя уже пятый год. Как и весь дом, – жестко закончила Таня.

Клим сжал кулаки и желваки заходили по щекам.

– Согласно указу бургомистра, говоришь? – нехорошо усмехнулся мужчина. – Ну, это мы еще посмотрим.

Он с трудом сглотнул, повернулся и тяжелой походкой отправился прочь.

Таня смотрела ему вслед и ушла в лавку только тогда, когда дядька скрылся из глаз.

Дверь за ней захлопнулась мгновенно. Девушка почувствовала, что ноги ее не держат и просто сползла по стеночке на пол.

У Тани было такое чувство, будто вся радость и энергия, с которой она возилась с выпечкой, разом вытекла из нее. В груди было холодно. Холодно и пусто.

Она обхватила себя руками и вдруг почувствовала, как кто-то сопит ей прямо в ухо.

Глава 15

– Ой, да не до тебя сейчас, Рыська, – отмахнулась Таня. Тут проблемы с наследством, а тебе бы все на ручки…

Девушка вздрогнула. Рыська?! Как Рыська, откуда? Да она ведь ушла за радугу еще в прошлом году…

И откуда бы тут взяться кошки с разноцветными глазами и обрубленным хвостом.

Рыська любила вот так забраться к ней на руки или вечером, особенно когда Таня приходила расстроенная, ложилась рядом и уютно сопела.

Но сейчас Таня далеко от родного дома. Да и Рыськи нет давно.

– Т-ты кто? – девушка шарахнулась в сторону и взвыла, пребольно ударившись локтем о чуть выступающую из порожка доску.

Сопение прекратилось. Послышался шепот. Два голоса, один низкий, а другой довольно высокий, явно о чем-то спорили.

Наконец раздался тяжелый вздох и перед Таней материализовалась маленькая плотная особа росточком ей до колена. В чистом беленьком платочке, залихватски повязанном наподобие банданы. В сборчатой юбке до пола и веселеньком переднике с множеством карманов.

Личико у нее было гладенькое и глазки сверкали из-под сведенных на переносице черных как смоль бровей.

Таня пригляделась - а сверкали-то глазки неведомой дамочки от слез.

– Доброго здоровьица тебе, девица! – особа поклонилась и шмыгнула носом.

– Аникеюшкой меня кличут. Домовушка я здешняя. Хозяйка, стало быть, – пояснила она Тане, которая сидела с открытым ртом.

– Знаю, ой, знаю, что не Соларушка ты наша. Как не знать, – покивала головой Аникеюшка и вытерла слезы маленьким кружевным платочком.

– Мы ведь еще вчера почувствовали, с Боровичком-то, – деловито доложила она Тане, – что девочка наша пропала. Вот как с вечера дала нам наказ на выпечку-то, – посетовала Аникеюшка, вздыхая, – так и пропала.

– Ну что ж скажешь, что ж тут поделаешь… Мы с Боровичком-то с расстройства в сон впали, а как ты появилась, так и проснулися.

Таня захлопнула рот и зажмурилась. Аникеюшка, мамочки… А ведь она ей снилась! Точно-точно. Вот как раз тогда, когда Таня за столом придремала, заказчика ждала. Кстати, а где заказчик? Тортик-то так и стоит один-одинешенек. Причем любимый Танин, медовичок.

– Эмм, – Таня приоткрыла один глаз. Вот тогда она также услышала разговор между этой Аникеюшкой и Боровичком. Она даже вспомнила, что неведомого Боровичка матушка этой вот Аникеюшке не советовала в мужья. А когда Таня глаза открыла, никого и не было. И не видно, и не слышно.

Сейчас же эта Аникеюшка стояла перед ней, сложивши руки перед грудью.

Таня открыла второй глаз. Аникеюшка никуда не пропала. Образ домовушки стал только ярче.

– Эмм, Аникеюшка, – хрипло сказала Таня, – вы это, помедленнее. Домовушка, значит. Понятно… За хозяйством следите, стало быть.

Аникеюшка радостно заулыбалась:

– Как не следить, следим. И за хозяйством, и за домом. Ведь мы ж, домовушки, такие. Даже если хозяйка наша куда пропала, мы-то к дому привязаны. Отечество наше тут, – скорбно сказала Аникеюшка и пригорюнилась.

– А куда же Солара ваша подевалась? – все-таки спросила Таня.

– Так ить, то нам неведомо, – Аникеюшка развела руками. Мы-то сами мало что знаем, все больше по хозяйству. Она вздохнула.

– Вот раз ты появилась, ты и хозяйка. Правда, – она с неодобрением покосилась в левый угол, – некоторые тут бунтовать вздумали. Будто умнее всех. Мол, это не настоящая хозяйка. Не пущу в кладовую заповедную, а? – громко и назидательно высказалась Аникеюшка.

– А ну-ка, покажись хозяйке, ирод,-- проворчала домовушка.

Раздался тяжелый вздох и перед Таней материализовался мужичок ростом домовушке по плечо. Казалось, он весь ушел в землю, насколько был широк в кости и массивен.

На голове мужичка красовалась самая настоящая шляпа. Светло-коричневая, вот как у грибов-боровиков бывает. Да и видом своим мужичок напоминал этот самый гриб.

Одет он был в кафтанчик цвета топленого молока и заправленные в маленькие сапожки широкие штаны. Выражение на лице у мужичка было самое что ни на есть виноватое.

Он Тане и в глаза не смотрел, а только ковырял носком сапожка пол.

– Вот, хозяйка. Это муж мой. Боровичком кличут, – доложилась Аникеюшка. Домовой, стало быть, – добавила она и притворно нахмурилась.

Боровичок закончил ковырять ногой пол и поднял на Таню глаза.

Глаза у него оказались неожиданно голубые.

– Эта…Прощенья просим, – густым басом прогудел Боровичок. – Не сразу признал, каюсь.

Таня прищурилась:

– Так это вы никак не давали мне войти в кладовую, а? Можно сказать, чуть голодом не уморили! Я ведь на диете должна быть с понедельника. На диете. А из-за таких вот, как вы, пришлось доедать шарлотку!

– Да что с вас, мужиков, взять! – Таня махнула рукой. – Что вы понимаете в диете-то,а?

Боровичок посмотрел на нее с опаской. В диете он точно ничего не понимал. Зато прекрасно понимал, что такое разгневанная женщина и предпочитал на рожон не лезть. Хватило ему нагоняя и от Аникеюшки.

Глава 16

– Так значит, это вы вдвоем готовили тортики? Посуду мыли, крем взбивали, выпекали? – Таня с горящими от любопытства глазами накинулась с вопросами на семейную пару домовых.

– И на самом деле нет тут никакой магии, верно?

Аникеюшка даже руками замахала. Ручки у нее оказались маленькие и все в перевязочках, как у младенчика:

– Что ты, что ты, хозяюшка! Как же без магии-то? – Без магии тортик не печется. А без хозяйки магии нетути, – опять закручинилась она.

– Соларушка-то как исчезла, мы ж заснули. Говорила я тебе. Сразу вот и заснули. Но ведь проснулись же, – удивленно покачала головой домовушка. – А если проснулись, значит, есть магия-то. Никуда она не подевалась.

– В тебе она, магия-то! – твердо закончила Аникеюшка.

– Магия? Во мне?! – Таня вздрогнула. Ей, правда, такая мысль в голову недавно приходила. В тот момент, когда бокал с латте вообразила, а он взял да и на столе материализовался. Но тогда дядюшка явился и вся магия вылетела у Тани из головы.

– А с Климом-то ты молодец какая! Ох и молодчина, – Аникеюшка разрумянилась, – ведь услышала ты слова мои. И правильно ему все высказала, правильно!

Таня ахнула:

– Так это ты мне подсказывала? А я ведь говорила, и сама не знала, откуда слова брались. Ведь не знаю ни дядьки этого, ничего я тут не знаю…

Девушка погрустнела.

Аникеюшка подбоченилась и погрозила кулаком закрытой двери:

– Ишь он, ирод-то! Хотел сиротинку обобрать. Долю ему… А это я еще тебе не сказала про денежки, что он из спальни матушки твоей…тьфу, Солариной, забрал.

– Прямо из шкатулки! – домовушка покачала головой и топнула  с досады маленькой полной ножкой.

– Понятно, – протянула Таня. – Значит, дядюшка еще и воришка в добавок.

– Аникеюшка, – вдруг встрепенулась девушка, – а еще у Солары родственники есть? – и она во все глаза уставилась на домовушку. Как-то вот не хотелось, совсем не хотелось Тане больше подобных родственничков.

– Так нетути, – вздохнула домовушка. – Этот ирод непутевый один. А может, – она призадумалась, – может и есть где. Да только мы не знаем, хозяйка.

Боровичек стоял рядом и только головой кивал, во всем поддерживая свою вторую половинку.

– И не пустила ты его, пройдоху-то, на порог, - добавила Аникеюшка. – Сама ведь почувствовала? – домовушка мягко улыбнулась. – Так что есть в тебе магия-то, есть!

Таня задумалась. А ведь и правда. Она как-то вот, буквально всем сердцем, всей душой и всем телом почувствовала, что нельзя дядьку в лавку пускать.

– Почувствовала, – медленно сказала Таня. – Как есть почувствовала. Будто что-то не давало… – Таня ахнула:

– Да ведь я никого в лавку не пускала! Тут за апельсиновым тортиком дамочка явилась, такая вся расфуфыренная, в розовом, – Таня рассказывала, а Аникеюшка, подперши подбородок, только головой качала.

– А она ведь хотела, да что там… Рвалась в лавку-то, – задумчиво сказала девушка. – Меня тогда будто  толкнул кто, сразу в дверях встала. И ведь даже в голову не пришло, что поступаю невежливо в общем-то…

Аникеюшка даже засияла вся и пухлые щечки ее покрылись румянцем:

– Вот, – наставительно подняла она палец, – вот она, магия-то. Стало быть, настоящая у нас хозяйка-то, – она покосилась на сконфуженного Боровичка, внимающего Тане.

– Только настоящая хозяйка так поступить может. Она только знает, она чувствует, что в лавку-то магическую, волшебную вход посторонним закрыт.

Иначе духовочки такого напекут, что выбрасывать придется.

Таня подняла бровь:

– Странная тут у вас магия-то. Духовка печет себе и печет. Как может на нее повлиять, если зайдет кто? Пирог-то внутри? – она недоуменно качнула головой.

Вот сердцем она чувствовала, что права Аникеюшка, но понимать толком не понимала.

– Ну дык как же, – забасил, не выдержав, Боровичек. – Принесет в магическое пространство искажений своих, исправлять замучаешься, – он покосился на Аникеюшку. Та только головой кивнула.

– Ведь знаешь же, что готовить нужно только в хорошем настроении иль не? – он глянул на Таню, сдвинув шляпку на бок, отчего стал походить на белый гриб еще больше. Такой вот боровик с голубыми как небо глазами.

Таня невольно улыбнулась и пожала плечами. Ну, она что-то там слышала про эмоции. Но тут же нахмурилась. А ведь и правда. Таня и сама бралась печь только в хорошем настроении. Правда, не всегда. Ой, не всегда. Бывали в ее жизни моменты, когда она таким образом как раз поднимала себе настроение.

Бывало, придет вечером в пятницу и без сил бросится на диван. Вот просто свалится.  А перед глазами вдруг нарисуется только что вынутый из духовки, сделанный на скорую руку рассыпчатый пирог с творогом.

Настроение тогда чудесным образом поднимается и Таня улыбается. Улыбается, поднимается и принимается за готовку.

Стоп.

Получается, она всегда готовила только в хорошем настроении?

Таня заулыбалась:

– Похоже, знаю. Ведь только тогда получается действительно вкусно.

– И не просто вкусно, – забасил довольный Боровичок, – а еще и полезно, вот, – домовой умолк и степенно кивнул.

– Посторонних не пускать никак не можно, хозяйка. Ауру портят. И чисть ее потом, чисть,– пожаловалась Аникеюшка. – Вот ты и почувствовала. Сама, сердцем своим. Так что наша ты, наша хозяюшка.

– А как звать-то тебя-величать? – вдруг спохватилась домовушка. – Али Соларой можно?

Таня вздохнула и призадумалась.

Вот как бы ей хотелось, что Таней ее тут звали. Но нет. Путаница одна будет. Она и сама уж путаться начинает.

– Звать-то меня Таней, – задумчиво сказала девушка и перекинула косу с одного плеча на другое.

– Как же называть станете… А вот сами мне и скажите! – решительно добавила она.

Аникеюшка прищурилась и взглянула на задумавшегося Боровичка. Минуту, не больше, они глядели друг на друга и будто разговаривали.

Потом согласно кивнули друг другу и Аникеюшка вздохнула:

– А ведь не простой вопрос твой, хозяюшка. Ох и непростой. В замешательстве мы с Боровичком большом. Да вот удумали, что лучше всего будем звать тебя просто - хозяйка.

Оно ведь как?

Теперь ты настоящая хозяйка  этой лавки. И мы вот с Боровичком, – она опять покосилась на супруга, а тот развел руками, – признали тебя.

А то ведь… – замялась Аникеюшка, – коли Соларушка-то возвертается?

Нет, оно лучше просто - Хозяйка.

Таня задумалась на мгновенье и кивнула головой:

– Хозяйка так хозяйка. Подойдет.

Глава 17

Тут ее взгляд упал на стоящий на столе медовик. Парадно упакованный, обвязанный с трудом добытой ленточкой. Тортик, за которым никто не пришел. И хоть Таня оказалась хозяйкой лавки только сегодня, а почуяла девушка неладное.

– Аникеюшка, скажи-ка ты мне, будь ласкова, – протянула Таня и встала наконец на ноги. Освоилась, похоже, с новыми знакомцами. Домовые, надо же! И в голову бы Тане никогда не пришло, что такие существа действительно бывают. Ну, да то мир другой, магический. В нем почему бы и не быть?

– Что, хозяйка? – домовушка внимательно на нее посмотрела и глаза ее будто подернулись пеленой.

– Видишь, медовик на столе?

– Как не видать. Стоит, красуется. Да еще ленточкой перевязан! – Аникеюшка цокнула языком и вспорхнула на край стола.

Вот тебе раз… Таня ахнула. Такая плотненькая, пухленькая, а на тебе.

Домовушка усмехнулась:

– Ты не смотри, хозяйка, на вид мой. Мы ж нечисть. Весу в нас и виду, считай, не имеется. Вот какой я тебе кажусь? – Аникеюшка сверкнула глазками и с улыбкой посмотрела на Таню.

– Ну, ты такая маленькая. Плотненькая, в платочке банданой повязанной. В юбке сборчатой. Румяная да улыбчивая, – принялась Таня описывать ее образ.

Домовушка довольно улыбнулась:

– Надо же, как хорошо я получилась у тебя. Прямо самой нравится, – Аникеюшка оглядела себя, пригладила платочек и вздохнула. – Да вот только нету у меня ни формы, ни образа. Нечисть мы. Вот какой нас хозяйка представит, такие мы ей и являемся.

Таня непонимающе на нее посмотрела:

– Как это, представит?

– Ну как, как. Из головы хозяйском мы образ свой берем, – наставительно сказала Аникеюшка. – Ох, молодость, молодость…

Таня задумалась и просветлела. Выходит, она сама создала этих домовых? Ну да. Книжки же читала, фильмы смотрела. Вот и получилось то, что получилось. Правда, Таню несколько смущала бандана на голове Аникеюшки. Вроде порядочным домовушкам положено платочек под подбородком повязывать. Перед глазами вдруг встала бабуля. А, вот в чем дело-то. Бабуля ведь точно также повязывала косынку, когда на огороде работала. Правда, тогда никто и не думал называть такой способ “банданой”. Таня даже головой покачала. Вот работает как память-то.

– Ах и знатно ты, хозяйка, придумала! Ах и знатно. Вот что значит, из другого мира-то пришла. Красиво как повязано да и нести-то ведь удобней, – прицокнула Аникеюшка, любуясь упакованным медовиком.

Таня зарумянилась. Нечисть не нечисть, а помощники какие. И похвала приятна, чего и говорить.

– Ой, да что это я, – встрепенулась домовушка, – что ты спросить-то хотела?

Таня и сама спохватилась:

– Скажи, а что Солара делала, когда за заказом не приходили?

Аникеюшка нахмурилась и откуда не возьмись на ее лице вдруг появились морщинки:

– Так не было такого, хозяйка! Не случалося. Это ж дело невиданное да неслыханное…– домовушка даже съежилась  и стала совсем малюсенькой, похожей на подгоревшую ватрушку.

– Ведь лавка-то магическая, хозяйка… И сладости наши, они ведь не простые. Ох, не простые… Да за нашими сладостями из соседних городов приезжают. И даже из столь града Ливона, бывает, заказывают, – доложилась Аникеюшка и вдруг просветлела лицом.

– Да ты никак про медовик спрашиваешь? – домовушка ожидающе уставилась на Таню.

Таня кивнула.

– Про него, конечно. Другие-то все разобрали. Прямо вот только вытащила из духовки, только кремом намазала, так и в дверь стучат.

– А тут никого. Я вон и лентой обвязала. Вижу, в новинку вам, – усмехнулась Таня и с удовлетворением посмотрела на готовый к транспортировке тортик.

– Ждала, ждала. Дядьки вон только и дождалась, – девушка поморщилась. Воспоминания о дорогом дядюшке Солары были еще весьма ярки.

Аникеюшка помолодела на глазах. Она выпрямилась. Морщинки будто втянулись в кожу и личико ее опять засияло румяными щечками.

– Ох, и напугала ты меня, хозяюшка, – всплеснула руками домовушка.

– Уж думала, что с заказчиком. Да этот-то тортик ведь любимый Сильвера.

Таня наморщила лоб. Сильвер. Имя-то какое знакомое. Да ведь дядька как раз упоминал. Ну точно. Вот совсем недавно.

– Это какой Сильвер? – нервно спросила она и затеребила кончик косы, переброшенной через плечо. – Не бургомистр местный, часом?

– Он, он и есть, – подтвердила Аникеюшка. – Ну тогда дело понятное. Сильвер-то он что? Работает он до вечера. Недосуг ему за тортами бегать.

Таня подняла бровь.

– Неужели у него помощников нет? Сам, что ли, ходит в лавку?

Ей такое и в голову не могло прийти. Бургомистр же это типа мэра, как она понимала.

Домовушка потупилась и нехотя кивнула.

– Вот дела тут у вас! – поразилась Таня и махом опустилась на лавку рядом с Аникеюшкой. Чтобы глава города сам в магазин ходил! Да это что-то из области фантастики.

Таня округлившимися глазами смотрела на смущенную домовушку:

– Или я чего-то не знаю? – вдруг вырвалось у нее.

Глаза Аникеюшки забегали:

– Ты это, хозяйка… Ты только не волнуйся. Я-то думала, может, память какая осталась у тебя от Соларушки-то, – шмыгнула носом домовушка.

– Да ведь он к ней женихаться ходил, – выдала она наконец.

Таня похолодела.

Женихаться? Дело-то хорошее, конечно. Но где Таня и где Солара? Да тот бургомистр уже заочно Тане и даром не сдался. Дядька вон к нему пошел жаловаться. Да и вообще… Не до жениханий Тане пока. Вот совсем не до жениханий.

– Так он и сегодня придет? – дрогнувшим голосом спросила девушка.

– Придет, как не прийти, – степенно ответила домовушка и огладила фартучек.

– И что же мне делать? – прошептала Таня. – Я-то ведь не Соларушка ваша. Он… он ведь тотчас это поймет…

– Да где ему, – снисходительно сказала Аникеюшка и усмехнулась. – Дядька-то не понял и он не поймет. Мы-то у тебя на что? Чай, владеем кой-какой магией.

– Не боись, хозяйка. Прорвемся, – пробасил вдруг молчавший до того Боровичок и залихватски сдвинул шляпу на затылок.

Глава 18

Таня волновалась. Еще бы ей не волноваться. Встретиться сегодня лицом к лицу с мужчиной, который неровно к ней дышал.

Тьфу ты.

К Соларе, не к ней.  Таня прижала руки к щекам. Щеки горели.

Да у нее поджилки тряслись. Пожалуй, она так не волновалась даже тогда, когда пришла в чисто мужской коллектив. Фирма, куда она устроилась менеджером по продажам, предпочитала брать мужчин. И, честно говоря, Таня и сейчас не совсем понимала, как ее туда взяли. Она и на собеседование-то пошла чисто по привычке. Не любила дела на половине бросать. Любила все доводить до логического конца, каким бы он не был.

Правда, удивилась Таня тогда, что на собеседовании кроме ведущего менеджера, Сергея, присутствовала секретарь Пава Леонтьевна. Обычно секретари сидели в приемной и занимались своими делами. А эта дама, такой характерной наружности, с короткой стильной стрижкой, вот из тех, кому сразу и не дашь ее возраст, сидела и слушала. Иной раз бросала на Таню взгляд искоса и глаза ее тогда мерцали зеленью. Таня еще тогда подумала, что это отсвечивает реклама за окном.

Как же, реклама. Ведьминские глаза это были. Видно, Пава-то еще тогда что-то в ней разглядела. Или задумала чего.

Интересно, почему именно Таню взяли? Впрочем, может она одна из девушек и претендовала на должность менеджера.

А в мужском коллективе Тане потом даже понравилось. Правда, вот уж она удивлялась, что мужчины, оказываются, тоже очень даже любят посплетничать. О своем, о мужском. Но все в пределах приличия. Собьются все пятеро в кучку и давай перешептываться да посмеиваться, на монитор поглядывая.

Таня вздохнула.

Однако, она уже успела соскучится и по веселому Игорьку, и по мрачному здоровяку Ване. И даже по собственному начальнику Сергею Плотских. Вот фамилию-то бог мужику дал. Таня хихикнула и поняла, что это у нее нервное.

Она поднялась и принялась ходить по лавке взад - вперед. Ожидание выматывало. Сильвер. Каков он собой, интересно?

Когда-то Тане нравились жгучие брюнеты, вот Пашка как раз таким и был.

Таня вздохнула.

Как выяснилось, жгучие брюнеты нравились не только ей. Вон, Ниночке тоже. И очень может быть, что не только Ниночке.

Сердце опять кольнуло.

С тех самых пор Таня старалась не смотреть в сторону брюнетов. Хотя вот Игорек тоже был жгучим брюнетом, а с ним Тане было легко и весело. Игорек одно время даже взялся ее провожать. Ходили, болтали, кофе пили и смеялись. И вовсе тогда Тане его брюнетость не мешала. Просто она относилась к нему, как другу. Вот и все.

А он?

Таня вздохнула. Вот он, похоже, относился к ней по-другому.

Да дальше походов в кафе дело не пошло.

А потом Таня оказалась в теле Солары. У Солары поклонник - бургомистр, который любит медовые тортики и сам приходит за ними в лавку.

“Вот и одно общее у нас”, – хмыкнула Таня, которая тоже медовик любила.

Аникеюшка сидела тихо, сложив ручки на коленках и подремывала. Боровичка вообще было не видно.

– Аникеюшка, – Таня не выдержала и позвала домовушку.

Та встрепенулась и протерла сонные глазки:

– Что, хозяйка?

– А каков собой этот Сильвер? И что за человек-то он? И Солара, сама-то Солара как к нему относилась? – вопросы посыпались из Тани один за другим.

Аникеюшка разгладила складчатую юбочку и степенно начала:

– Собой хорош, хозяюшка. Орел прямо а не мужичина. Волос черный, волною вьется да падает на плечи широкие. Глаза его серые как море штормовое.

“Ну вот, приехали. И этот брюнет жгучий, похоже. Может быть, это судьба?” – Таня усмехнулась. Не верила она в судьбу. Ну как, не верила. Ведь если верить в эту судьбу, то получается, сиди себе на попе ровно и не делай ничего.

Если судьба - так и судьба. Нечего попусту суетиться.

Таня же никогда не умела сидеть на попе ровно. И с Пашей-то она познакомилась как раз поэтому. Поехала на выходные в столицу и оказалась с ним в одном автобусе. Рядом сиденья оказались.

Разговорились, и пошло-поехало.

Таня опять вздохнула и тень набежала на ее лицо.

– Брюнет, значит.

Аникеюшка нахмурилась:

– Не по нраву тебе брунеты, хозяюшка? Но так он и правда мужичина видный. Да и при должности немалой.

– Да это я уже поняла, про должность-то его, – отмахнулась Таня.

– А вот что за человек?

Аникеюшка только плечами пожала:

– Вот о том не ведаю, хозяюшка. Мы же чего. Мы нечисть домовая. К дому привязаны и по другим-то местам не шастаем. Не к лицу нам да и не заповедано, – наставительно сказала домовушка и заметно опечалилась, склонив голову к плечу.

Надо сказать, была Аникеюшка весьма любопытна по своей природе, будто матушка у нее и не домовушка вовсе, и с удовольствием бы побывала и в других домах. И даже в других городках. Но куда пойдешь против правил да предписаний? Раз заповедано, то и надо жить по тем заповедям. Однако раз в месяц, обычно в полнолуние, нападала на нее такая тоска, что хоть волком вой. И тянуло, тянуло Аникеюшку нарушить древний обычай. Да куда там. Не сильна она была в пространственной магии. Вся сила в бытовую ушла. Тяжело вздохнула домовушка.

– Вот как, – протянула Таня и с пониманием посмотрела на Аникеюшку. Да, нелегко быть привязанной к одному месту всю свою жизнь. Таня поежилась. Она бы так точно не смогла.

– Ну, а Солара-то. Солара как к нему относилась? – Таня затаила дыхание. Ведь ей нужно было знать об отношениях Сильвера и Солары как можно больше.

Аникеюшка искоса посмотрела на замершую девушку и поджала губки:

– Я домовушка приличная и в отношения хозяйки и бургомистра не мешалась.

Таня всплеснула руками:

– Так я ж не про то! Не мешалась, и слава богу. Но неужели ты не видела по ней, по Соларе-то? По нраву ей он или нет?

Тане всегда казалось, что со стороны многое можно увидеть. Тем более, если ты домовушка. Правда, ничего она про домовушек не знала. Откуда?

Да и видела Таня, вот по глазам буквально видела - скрывает что-то Аникеюшка.

Глава 19

Сильвер потянулся и потер покрасневшие глаза. До чего же он устал! Эти дела никогда не закончатся. То купцы пожалуют с жалобой на поставщиков. То поставщики пожалуют с жалобой на купцов. То из столь града Ливона пришлют указ о расширении полномочий губернатора.

Извольте, лир Сильвер, теперь заниматься и тяжбами земельными.

Нет, не такой, совсем не такой представлялась Сильверу полученная по наследству должность. Мужчина стащил с головы гладкий, волосок к волоску, парик и взъерошил свои черные как смоль кудрявые волосы.

Парик этот доставлял Сильверу изрядные мучения. Но что поделать. Традиция. Он хмуро посмотрел на портрет деда. Вот кто дал начало этой традиции.

Ну, деда можно было понять. Сильвер его прекрасно помнил – старик был практически лысым, вот и носил парик. Сильверу же, с его непокорными кудрями, парик был не нужен от слова “совсем”.

Однако, находясь на посту городского главы, носить его во время работы приходилось.

Сильвер посмотрел на наручные часы дивной работы, подарок делегации гномов.

До конца рабочего дня осталось всего ничего.

Какие-то два часа, и он может быть свободен!

Улыбка раздвинула его сомкнутые тонкие губы и засияла в серых как штормовое небо глазах.

Сегодня вторник. Сильвер почувствовал, как его дыхание учащается. Обычно бледное лицо окрасил румянец. Вторник!

И значит, сегодня вечером, вот уже через два часа он побежит в лавку госпожи Солары. Побежит? О нет. Конечно, он пойдет степенно. Приподнимая шляпу и раскланиваясь с горожанами. Не будь их и его статуса городского главы, побежал бы. Побежал бы со всех ног. И только на подходе к лавке, перед самым поворотом мощеной камнем дороги, он бы остановился. Пригладил растрепанные волосы и пошел спокойно. Насвистывая и поигрывая модной в нынешнем сезоне тросточкой.

В дверь постучали.

Сильвер нахмурился и натянул треклятый парик:

– Войдите!

Вошел худенький небольшого роста мужчина в темном официальном камзоле и темных же шароварах, заправленных в высокие сапожки. Он поправил спадающие с переносицы маленькие очечки и вздохнул.

Сильвер поднял бровь:

– Луний, что опять случилось?

Его первый и единственный помощник вымолвил:

– Клим Вертиго с жалобой пришел. Ярится сильно. В очереди сидеть не хочет. Просит, чтобы вы прямо сейчас его приняли.

Сильвер нахмурился и почувствовал, как желваки заходили по его щекам.

– Вертиго вернулся? – медленно сказал он. – Когда?

– Похоже, что сегодня, – вздохнул Луний и опять поправил спадающие очки. Вот сколько раз гномы предлагали ему сделать новые, самые современные и удобные.

Так нет. Луний отказывался наотрез. Ведь эти очки подарила ему она… Мужчина вздрогнул и вернулся к своим обязанностям.

– Да, лир Сильвер. Точно сегодня. Похоже, даже не удосужился умыться с дороги и привести себя в порядок. Прямо так на прием явился, – поморщился Луний.

В свое время Клим Вертиго попортил ему немало кровушки. И это ведь из-за него она пропала. Мужчина сжал кулаки.

– Ну-ну, Луний. Расслабся, – Сильвер нахмурился и дотронулся до плеча помощника.

– Дело прошлое. Да ты ведь должен помнить, что в то время не было его тут. Помнишь ведь?

Луний посмотрел в глаза своему руководителю и кивнул. Он помнил. Да только… Не верил Климу ни на грош.

Мужчина снял очки и протер их вытащенным из кармана маленьким кружевным платочком.

Сильвер сделал вид, что ничего не заметил и прищурился:

– Так ты говоришь, ярится Вертиго сильно?

– Пусть себе ярится. И запиши-ка ты его…ну, скажем, на завтра. Или на послезавтра. Раз в очереди сидеть не хочет.

– Тем более, что до конца приема осталось пятьдесят минут, – Сильвер очередной раз сверился с часами.

Луний вздохнул:

– Так ругаться будет на чем свет стоит. Народ взбудоражит.

Сильвер хмыкнул:

– Сколько в очереди? Не больше двух ведь?

– Именно, лир Сильвер. Лира Стылая и лира Колай. Две соратницы-соперницы. Спор из-за межи, – доложил Луний. Впрочем, городок был небольшой и об этом споре не знал только ленивый.

– Ну- ну. Пусть попробует, – и Луний злорадно ухмыльнулся. Связываться с этими двумя дамами не было желающих. Клим же, похоже, этого еще не понял. Ну да. Отсутствовал-то целых пять лет, если не больше.

– Хорошо, лир Сильвер, – Луний склонил голову и вышел, поплотнее закрыв дверь в кабинет городского гловы.

Значит, вернулся Клим Вертиго. Новость была не очень неприятная. Вот, казалось бы, обычный купец-неудачник, ничего серьезного. Но была у Клима одна особенность. Он умел добиваться своего, прав был или не прав. И всегда выходил сухим из воды. В свое время еще отец Сильверу говаривал, чтоб не связывался с этим пройдохой.

“Такой вокруг пальца обведет и не поймешь как, а сделаешь, как он просит”, – вспомнил он удивленного отца, когда тот разрешил-таки Климу закупить семенам хаки обыкновенной. И не просто разрешил, а выделил на то деньги из городской казны.

В результате семена Клим закупил некачественные и обещанные поля редкого и полезного злака так и не заколосились. В бюджете образовалась изрядная дыра, а Клим в это время удачно исчез. Судя по всему, подался в края далекие морочить голову другим.

С какой же жалобой он мог прийти к нему?

Сильвер похолодел.

Уж не по поводу ли лавки Солары?!

Ведь еще перед самым своим путешествием за три моря, он крутился вокруг нее.

“Надо посмотреть документы”, – решительно подумал Сильвер и быстро щелкнул пальцами.

Перед ним тотчас материализовалась потертая домовая книга.

– Магическая лавка госпожи Солары, улица Медовая дом 3а, – отчетливо произнес Сильвер и книга послушно зашелестела страницами.

Глава 20

– Вот значит, как, – задумчиво прошептал Сильвер, когда вся документация по дому была книгой тотчас предоставлена. Книга была старая, опытная и несмотря на свой солидный возраст, нашла искомое за пару секунд.

“Получается, не выполнил Клим условий, единокровной сестрой ему завещанных. Не выполнил. А ведь будет требовать свое, как пить дать”, – Сильвер откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по нужной странице.

Книга недовольно вздрогнула.

– Прошу прощения, уважаемая, – Сильвер тотчас убрал пальцы. Домовая книга не терпела панибратства и небрежного обращения с собой.

“А вот зачем ему этот дом и эта лавка вообще сдалась, это вопрос”, – мужчина хотел было по привычке зарыться пальцами в волосы и наткнулся на парик.

Чуть было его не сдернул, да ведь еще две жалобщицы впереди. Непорядок будет.

Сильвер вздохнул и натянул парик поплотнее.

“Так о чем бишь я? Зачем Климу эта лавка…Ежу понятно, что при нем она доход приносить не будет. Может, и наймет он кого торты да пироги печь, но ведь это будет совсем не то.

Магии в них не будет. Той самой изюминки, легкой и незаметной составляющей, которая делает тортики Солары желанными для многих.

Солара…” – стоило мужчине только о ней подумать, как улыбка заиграла в его штормовых глазах и коснулась кончиков губ.

Он вспомнил тот день, когда впервые ее увидел. Сильвер поздно вечером возвращался из Ливона, где принимал подписанные бумаги о назначении его бургомистром городка Лесино. Вот, казалось бы, зачем туда ездить, когда он в любом случае унаследовал эту должность от отца? Бюрократия. Бюрократия цвела махровым цветом. Да и любил сделать широкий жест сам бургомистр столь-града Ливона. Красные ковровые дорожки, массивный стол темного дерева и возвышающийся рядом с ним лир Кавино. На самом деле всем было известно, что лир Кавино носил сапоги на массивных платформах, потому как роста был небольшого. Только сделаны те сапоги были на заказ мастерами из гномов. Те кудесники еще те.

Сильвер тогда едва вынес все эти церемонии и вручения ему бумаг за личной подписью лира Кавино.

Но вот когда тот по обычаю хотел было его троекратно расцеловать, вот тут Сильвер уже не выдержал. Он закашлялся и Кавино мигом отнесло в сторону. Церемонии церемониями, а за здоровьем своим лир Кавино очень следил. Пунктик такой имел, чем знающие люди и пользовались.

Сильвер покачивался в карете и страшно радовался, что удалось возвратиться в родной городок до ночи.

Пришлось гнать коней и уехать без ужина, ну то дело поправимое.

Его закадычный друг Луний говорил, что как раз недалеко от въезда в город открылась новая кондитерская лавка. Да не простая, а магическая. Сильвер был на самом деле большим сладкоежкой с самого детства. Впрочем, таким и остался. Потому кондитерская лавка, да еще и магическая, притягивала его со страшной силой.

Конечно, вместо ужина лакомиться сладостями было довольно глупо и неуместно. Да только голод не тетка. Все трактиры уже позакрывались, а которые и были открыты, так в те городскому главе входить никак неможно.

Сильвер улыбнулся своим воспоминаниям и поскорее взглянул на часы. До конца приема оставалось тридцать минут. За дверями кабинета стояла полная тишина.

Похоже, Лунию удалось уладить дело с Климом. Никакого скандала, никаких криков.

Значит, осталось принять только этих двух непримиримых соседок и рабочему дню конец.

Он коснулся колокольчика, стоящего на столе и через минуту дверь открылась. Вошла лира Стылая и очередной раз выложила свои доводы. Межа между соседними участками, согласно ее доводам, должна была быть проведена за выступающем из земли камнем, а вовсе не перед ним.

– Разберемся, лира Стылая, – сумрачно сказал Сильвер и сухопарая дама, с мушкой на левой щеке, довольно улыбнулась и вышла.

Следом за ней вошла лира Колай. Согласно ее доводам, межа должна быть проведена как раз перед камнем, а не за ним.

– Разберемся, лира Колай, – твердо сказал Сильвер и худенькая рыжеволосая дама прошуршала многочисленными юбками на выход.

“Черт бы побрал эти земельные споры”, – с тоской подумал Сильвер. И ведь было бы из-за чего! Перед камнем межа или за ним? Склочницы, одно слово.

Сильвер опять взглянул на наручные часы и со вздохом облегчения стащил парик. Все. Пять часов вечера. И до утра ни-ка-ких имущественных и иных склок.

А сейчас… Сейчас его ждала Солара.

Мужчина запнулся. Ждала ли? В последнюю их встречу она выглядела такой желанной и такой… такой отстраненной. Ее глаза, голубые как весеннее небо, казалось, были полны непонятной тревоги.

Сильверу даже показалось, что она ему не рада. Совсем не рада.

Вот это было мужчине совершенно внове.

Сильвер всегда пользовался успехом у женщин. Высокий, широкоплечий, с копной непослушных черных как смоль волос, спускающихся до плеч. Штормовые серые глаза, высокие скулы и твердая линия губ. Да к тому же ямочка на подбородке. Любая была готова с ним практически на все.

Любая. Но не Солара.

Солара держалась с ним отстраненно практически с первой встречи. Поначалу Сильвер этому просто не поверил. Потом его это взбесило. А потом…потом Сильвер растерялся. И тогда, первый раз в жизни, он заперся в своем особняке и в одиночку выпил целый графин остужающего зелья. Ведь он что тогда подумал?

Сильвер подумал, что его опоили. Да-да, опоили. Подсунули завистники любовное зелье. А ну-ка, влюбись лир в обычную девушку.

Конечно, Солара не была такой  такой уж обычной.

С магическим даром девушки простыми не бывают.

И только на следующее утро, когда Сильвер немного оклемался и понял, что охлаждающее зелье на него не подействовало совершенно, до него дошло, что никакого любовного зелья не было.

Ведь всякий знает, что охлаждающее зелье, которое, кстати, даже он достал с большим трудом, это отличное противоядие против любовного.

Значит…Значит, дело еще хуже. Он на самом деле влюбился.

Глава 21

С тех самых пор Сильвер не знал ни сна, ни покоя. Он и дня не мог прожить, чтобы хоть раз не бросить взгляд на девушку. Конечно, мужчина противился и самому чувству и своему желанию.

Не хватало еще, чтобы бургомистр обивал пороги у лавки магических сладостей.

Бой с собой Сильвер вел нешуточный. И в конце концов выиграл его. Просто стал заказывать один за другим свои любимые сладости именно у Солары. Конечно, не каждый день. Тут мужчина не давал себе послабления. А вот два раза в неделю… Нет, только два раза видеть ее бездонные голубые глаза и волнующуюся высокую грудь?

Нет, это слишком мало для него.

Три раза в неделю – этого тоже слишком мало…

Мало… Сильвер застонал как раненый зверь. Но большего ему не позволяла гордость.

О, эта гордость потомственного бургомистра…

“И учти, мальчик мой, – вспомнил он слова деда, – не вздумай бегать за женщинами. Они этого не любят. Сделай вид, что она тебе безразлична. А лучше всего - оказывай при ней внимание другой. Вот тогда ты добьешься успеха”, – дед довольно хмыкнул и понизил голос. Мимо как раз проходила бабушка, которая грозно на него посмотрела:

“Чему учишь ребенка, старый охальник!” – высокая, дородная лира Вилия покачала головой:

“Давай-ка, Сильвер, к столу”, – и Сильвер с радостью покинул деда. Ему тогда было лет десять, и противоположный пол пока не интересовал так уж сильно. А вот вкусно покушать сладостей, особенно из магической кондитерской, Сильвер любил.

Однако слова деда, как оказалось, запомнились ему навсегда. Собственно, обычно он так с женщинами и обращался.

Но вот с Соларой получилось иначе. Это она вела себя с ним так, как учил его дед.

Ну, или Сильверу так казалось.

В общем, не было на душе у градоначальника покоя.

Но в любом случае, даже если Солара к нему относится совсем не так, как он к ней…

В любом случае Сильвер очень бы не хотел, чтобы девушка пострадала от вернувшегося дядьки.

И вот сегодня вторник. Его ждет медовик. Сильвер поморщился. Вот почему он тогда сказал, что это - его любимый торт?

Просто Солара стояла рядом и спросила, какой же торт его любимый.

Она была рядом, на расстоянии вытянутой руки. Русые волосы убраны в косы, голубые глаза в пол лица сияли как ясный день…

Солара же улыбнулась тогда так солнечно, что у Сильвера чуть сердце не остановилось. Он и ткнул пальцем в витрину. Конечно, Сильвер и названия тогда не знал. Ткнул в первый попавшийся. Им и оказался медовик.

Вот с тех пор и заказывал он только этот торт. Ну, а что делать, раз сказал, что любимый?

Зато как радовалась соседская детвора, когда им доставался неожиданный десерт.

“Ну, хватит воспоминаний, – одернул себя Сильвер. – Вечер. Пора”.

Что это с ним?... Неужели он.. боится… Да быть не может!

Неужели он боится того, как сегодня Солара его встретит?

Он видел ее в пятницу.

Пятница… Целую вечность назад.

Сильвер вздохнул. Нахмурился и встал из-за стола. Он ведет себя просто недопустимо. Как влюбленный, неуверенный в себе подросток. Что сделала с ним эта девушка?

Когда же он наконец наберется смелости и поговорит с ней.

Мужчина горько усмехнулся.

Видел бы его сейчас покойный дед.

Сильвер покачал головой, глядя на свое отражение в оконном стекле.

Потом сжал кулаки и решительно прошептал:

“Сегодня. Я поговорю с ней сегодня”.

Мужчина нахлобучил парик на специальную подставку и пошел к дверям. Но только он взялся за ручку, как раздался мерзкий протяжный звук.

Сильвер остановился и хлопнул себя по лбу.

“Что за чертовщина со мной творится! И это называется бургомистр, – мужчина вернулся к столу.

“Забыл домовую книгу убрать в схрон, это же кому сказать. Нет, любовь до добра не доведет.”

Сильвер взял тяжело вздохнувшую книгу в руки, пробормотал:

– Прошу меня извинить, – и быстро отнес книгу в схрон. Книга гордо промолчала.

Она прекрасно знала свое место. Что бургомистр? Бургомистры приходят и уходят. А она, домовая книга, одна. Чтобы они все без нее делали, а?

Вот то-то, что ничего. Пропали бы.

Сильвер хмыкнул. Конечно, вряд ли он мог слышать сетования древнего манускрипта, но вот ход мыслей раритета представлял. Недаром в свое время он был одним из лучших адептов Академии магии. И если бы не смерть отца, бургомистра Лесино, то сейчас бы постигал магическую науку дальше.

Но куда деваться? Деваться некуда. И пришлось Сильверу взяться за управление городком. Должность-то наследственная, черт бы ее побрал. Щелчок пальцами. Дверь схрона захлопнулась и сравнялась со стенами. Никто, кроме него, не знал, где она находится. Даже Луний. Нет, Луний-то, конечно, предполагал. Да только толку с того? Дверь в схрон мог открыть только бургомистр.

Глава 22

Время близилось к вечеру, а бургомистр все не шел. Вот к чему Тане еще и эти волнения? Да и домовые куда-то скрылись. Таня посмотрела на лавку, где вот только подремывала Аникеюшка, а той уже и след простыл.

“Вот тебе и помощники, – вздохнула девушка. – Тут того и гляди явится местный глава женихаться, а я одна”.

Таня совершенно себе не представляла, как женихаются местные.

– Ну, Аникеюшка, – пробормотала она. – Вот когда  нужен кто, так и нет никого. Ведь так и не сказала она, что ж мне делать-то. Как встречать положено?

То ли выйти, поклониться в пояс да вручить торт?

Таня с сомнением покачала головой.

Поклониться в пояс ей как-то было не по нраву. Нет, она могла бы. Да боялась, что тогда точно рассмеется и тут все с ней сразу станет ясно.

Да и не может быть, чтобы так принято женихаться.

На нервной почве Таня опять захотелось перекусить чуток. Уж больно хороша была ветчинка свежайшая да сыр со слезой-то.

Она только собралась отправиться к кладовочке и стукнуть каблучком, да как следует, как вдруг увидела прямо перед собой красиво нарезанную ветчину и тоненькие, прозрачные ломтики сыра, разложенные на расписной тарелочке.

Таня ахнула.

– Перекуси-от, хозяйка, – воздух замерцал, постепенно уплотняясь, и перед Таней появился Боровичок. Он степенно снял шляпу и сам притулился в уголочке.

Таня стало неловко. Вовсе домовые ее не бросили и не забыли, а наоборот.

– Спасибо, Боровичок, – от сердца поблагодарила верную нечисть девушка. – Я правда есть страсть как захотела.

– Подожди-ка, – опомнилась Таня. – А как ты понял, что мне нужно и что я вообще есть хочу?

Боровичок пожал плечами и нахлобучил шляпу на голову. Взглянул голубыми глазами на девушку:

– Так это… Мы ж домовые твои, хозяйка. Завсегда чувствуем, – тут он поправился. Чай, на нервах вся-то, – посетовал добросердечный Боровичок.

– Вот и Соларушка наша также, – с грустью добавил он. – Как поволнуется побольше, так и хочется ей, голубке, сырку аль ветчинки…

– О как, – усмехнулась Таня. – Тут мы с ней похожи.

Боровичок моргнул.

– А еще бы и не похожи-то, – тихо пробормотал он. Коли б не были похожи, не смогла бы ты в ее тело-то попасть. Переселиться, стало быть.

Таня нахмурилась.

Переселиться. Эхх… Не больно-то и хотелось ей переселяться. Собственное тело Таню вполне устраивало. Конечно, оно было вовсе не такое роскошное, как у Солары. Но вполне себе ничего. А вот если бы ушли эти самые последние три килограмма, Таня была бы просто счастлива. Правда, килограммы эти держались до последнего и уходить не спешили.

Недаром Таня и на диету сесть ведь собиралась.

Она вдруг вздрогнула. Это что же, выходит? Таня здесь, в теле Солары. А ее-то, родное тело, пусть и с лишними тремя килограммами, оно-то где? Неужели так и лежит себе на тахте?

– Охх, – Таня закрыла лицо руками. Боровичок вмиг собрался и поднялся в воздух над лавкой. Подлетел к девушке и опустился прямо перед ней.

– Что ты, что ты, хозяюшка? – Что случилось-то? Али ветчинка и сырок не по нраву? – забеспокоился домовой и вытер пот со лба. Боровичок был домовой жуть до чего чувствительный, несмотря на свою внешность.

– Что ты, Боровичок, – прошептала Таня. Я вот тут подумала…

Таня оторвала руки от лица и посмотрела прямо на Боровичка.

– Ты же ведь существо магическое, да? Волшебное…

Боровичок согласно качнул головой:

– Такие мы, нечисть. Как есть, такие.

Таня напряглась и выпалила:

– Тогда ты точно должен знать. Что с моим телом-то? Я здесь, в Соларином. А мое, мое-то родное? – она умоляюще уставилась на домового.

Боровичок растерялся. Он, конечно, существо магическое и где-то даже волшебное. Домовой даже подозревал, что такая нечисть, как он да Аникеюшка, появлялись на свет на стыке магии и волшебства. Ведь магия это наука сложная, потоками магическими да энергетическими оперирующая. А волшебство…

Волшебство оно совсем другое. Проще намного. Да вот объяснить его сложнее. От матушки-природы, от земли да ветра, без всяких формул да пентограмм. Да вот только сам-то Боровичок, даром что очень неплохо владел пространственными перемещениями, объяснить не мог ничего.

Особенно вот новой хозяюшке.

Как сказать, как объяснить, как помочь-то?

Пришла девица красная в мир магический из своего, где о магии да волшебстве только сказки и остались.

А она вот, хозяюшка-то. Смотрит глазами Соларушки, да глаза-то голубые как небо весеннее вдруг потемнели. Боровичок обмер.

– Ты это… Хозяюшка.. Скажи-ка, глаза-то у тебя какого цвета были?

Таня моргнула.

– Карие у меня. В зелень небольшую отдавали, – грустно ответила она. – А почему ты спрашиваешь?

Боровичок попятился:

– У Солары-то голубые-голубые. А сейчас вот прямо как небо грозовое, – он прижался к стене и неожиданно исчез.

Таня только досадливо охнула:

– Ну куда ты, Боровичок!? Сказал “а”, говори и “б”.

Что там с глазами-то?

Девушка ничего не понимала. Глаза цвет поменяли, что ли?

Таня скорее посмотрела в зеркало, которое висело высоко в простенке и визуально увеличивало кухню. Она казалась светлее и просторнее и готовить тогда тут было куда как приятнее.

Глаза вроде и правда потемнели. Не было той яркой голубизны.

– Ой, да какая разница? Ну, потемнели. Да игра это все света и тени. Вон, на улице-то смеркается уже.

Тут Таня вспомнила о Сильвере и ахнула:

– Да как я умудрилась забыть-то? Вот я даю. Тут мужчина женихаться идет, а у меня из головы вылетело!

– Правда, что-то не торопится господин бургомистр.

Таня нахмурилась:

– Божежмой, какие тут странности великие и с магией, и с волшебством этим. Боровичок напугал меня чуть не до смерти и исчез. Аникеюшка так и не появляется.

– Похоже, одной придется встречать этого Сильвера.

Но сначала нужно подкрепиться.

Таня кинулась к столу и разом смела и ветчинку, и тонкие ломтики сыра.

– До чего же вкусная здесь еда, – опять поразилась девушка. – Не помню, когда я ела такой сыр свежий да со слезой. А уж ветчины такой и вовсе никогда не пробовала.

Таня зачерпнула из стоящего на столе котелка водички и запила свой перекус.

Вода оказалась на вкус мягкой да прохладной. Будто не вода то была, а прямо вот манна небесная. До того вкусна.

Таня посмотрела в окно и сделала еще несколько глотков.

– Да где же они такую воду-то берут? – поразилась она. – Прямо талая вода ледников. Только настоящая, а не как у нас на этикетках пишут.

Сделала еще глоточек и вдруг стукнула кулаком по столу:

– Где же наконец этот жених?! Нервов никаких на него не напасешься!

Глава 23

Сильвер же, который решил как раз сегодня поставить все точки над “и” и выяснить наконец, как к нему относится обожаемая лира Солара, вышел из здания магистрата. Погода стояла великолепная. Легкий вечерний ветерок играл локонами мужчины и мягко касался напряженных губ.

Но Сильвер этого даже не замечал.

“Нужно купить цветы. Ведь я еще ни разу не дарил Соларе цветов”, – мужчина замер на мгновенье и горько усмехнулся.

Действие это было для него непривычным. Зачем цветы, когда и без цветов дамы буквально вешались ему на шею?

А тут он, действительно, как мальчишка-подросток, направился к цветочной лавке. И сердце у Сильвера билось тревожно. Черт, ведь он же не знает, какие цветы Солара любит!

До сих пор не знает. Не удосужился ни у кого спросить. Да впрочем, у кого бы?

Хозяйка цветочной лавки, как раз та самая уважаемая лира Колай, встретила его с распростертыми объятиями. На ее рыжих волосах красовалась маленькая соломенная шляпка, а к платью был приколот скромный букетик фиалок.

– Лир Сильвер! Прошу, прошу вас, – защебетала лира Колай и отступила в сторону, пропуская Сильвера.

Цветочная лавка радовала глаз многообразием растений. Тут были и домашние, в красивых керамических горшках. Цветущие и вечнозеленые, колючие и вьющиеся. И запахи. Запахи просто кружили голову. Особенно среди них выделялся один.

Сильвер чихнул.

– Ах, лир Сильвер, – ахнула хозяйка. – Тут у меня влажность повышенная. Может быть, вам дать повязочку?

И лира Колай быстро достала из висящей здесь же плетеной сумочки белейшую маску для лица, которая закрывала нос и рот:

– Специально держу для тех клиентов, у которых реакции на цветение и пыльцу.

– У меня же здесь редчайший экземпляр линии широколистной распустился! – и она с гордостью указала на неказистое растение с плоскими листочками и высокой цветоножкой. На верху ее сиял белым светом невероятной красоты цветок. Он именно сиял. Сияние распространялось во все стороны и пыталось добраться до Сильвера.

Сильвер чихнул еще раз:

– Давайте ее, – просипел он и лира Колай с готовностью протянула маску.

Сильвер быстро натянул ее и с подозрением вздохнул. Маска не подкачала.

– Это пыльца, – со знанием дела сказала лира Колай.

– Линия широколистная при цветении способна распространять пыльцу вокруг себя в радиусе полуметра!

Сильвер покивал и сморщился. Линия цвела волшебно, просто волшебно. Но при этом, кроме пыльцы, издавала такой аромат, который не каждый выдержит.

Лира Колай вздохнула:

– Запах, конечно, ужасный. Но это только с непривычки! Буквально через несколько минут нахождения рядом вы его уже не замечаете.

– Вот давайте, попробуйте сейчас! – и она потянулась к Сильверу, чтобы помочь снять маску.

Сильвер отшатнулся.

– Нет! Нет, лира Колай. Давайте не будем рисковать.

На всякий случай он отошел на пару шагов от активной хозяйки.

– Покажите мне лучше цветы без столь оригинального аромата. Надеюсь, у вас они имеются? – и он обвел глазами помещение лавки, утопающее в цветах.

Лира Колай радушно заулыбалась:

– Конечно, конечно, дорогой наш лир Сильвер! Вы только скажите мне, какие цветы и, – тут она игриво подмигнула градоначальнику, – для каких целей они вам нужны?

Сильвер поднял бровь.

До сих пор ему и в голову не приходило, что цветы могут служить для каких-то целей.

Он даже чуть не брякнул:

– Даме подарить.

Что, собственно, и было правдой.

Но вот какие? Какие ей подарить?

Сильвер откашлялся:

– Вот вы мне и подскажите, уважаемая лира Колай, какие.

– Мне, – он замялся, – нужен букет для девушки.

Лира Колай понимающе кивнула головой. Еще бы. Уж кто-кто, а она-то знала даже, для какой. Внук, пострел Петко еще когда ей доложился. Мол, а знаешь ли ты, бабуля, что бургомистр наш зачастил к хозяйке лавки магических сладостей?

Правда, до сих пор лир Сильвер к лире Колай за букетом не заходил.

А к кому же он тогда ходил? Неужто к сопернице-то, лире Стылой?

Лира Колай подобралась и окинула оценивающим взглядом все свое цветочное царство. Да она ему сейчас такой букет составит, что всем букетам букет будет!

Небось, таких роз редкого пепельного окраса у Стылой отродясь не бывало. А розы эти очень даже подойдут к глазам Солары. Сделают их ярче и глубже.

Решено!

Вот эти розы она ему и предложит.

Лира Колай решительно сказала:

– Я уверена, вот эти розы будут самыми подходящими, – и взяла в руки один цветок.

Глава 24

Сильвер с букетом редчайших пепельных роз, помахивая тросточкой и раскланиваясь с попадавшимися на пути горожанами, не торопясь шел к лавке магических сладостей.

По его виду никто бы не сказал, что на самом деле мужчина волновался.

На губах играла полуулыбка и весь вид его говорил окружающим - вот, смотрите, ваш бургомистр прогуливается после трудового дня.

Горожане косили глазами в сторону букета и делали свои выводы.

“Неужели лир Сильвер наконец решился сделать предложение лире Соларе?” – подумала лира Стылая и с раздражением посмотрела на букет.

Таких роз не было ни у кого, кроме лиры Колай.

Она легко склонила голову перед Сильвером:

– Доброго вечера, лир бургомистр.

Сильвер внутренне перекосился и церемонно ответил, приподняв шляпу:

– Благодарю, лира Стылая. Доброго вечера.

Лавка Солары находилась на краю городка и идти приходилось по центральной улице.

Но тут ничего не поделаешь.

Сильвер очередной раз пожалел о том, что вынужден был уйти из Академии магии после третьего года и так и не сумел достаточно овладеть основами пространственной магии.

А так бы он просто взял да и переместился к лавке. И пусть это стоило бы ему приличных затрат энергии, зато не встретил бы по пути кумушек типа лиры Стылой.

Но на нет и суда нет, как говорил еще дед.

Сильвер постарался сделать выражение своего лица как можно более непроницаемым. Он сдвинул брови и стал смотреть поверх голов. Это было несложно при его-то росте.

Букет же опустил букет пониже.

Он и без букета чувствовал себя по-дурацки.

Да никто из разудалой компании Сильвера в Академии никогда бы не поверил тому, чтобы он шел к девушке с букетом.

Но где та компания и где сейчас он? На минуту на душе мужчины стало горько. Мечтал стать магом, учился, и вот на тебе.

Да кто вообще придумал сделать должность бургомистра наследственной?!

Неожиданно подул резкий ветер и шляпа слетела с головы Сильвера. Покатилась по булыжной мостовой и в конце концов оказалась в канаве. Канавы в городке чистили регулярно и только это спасло шляпу от неминуемой гибели.

Сильвер чертыхнулся.

Без шляпы он выглядел совсем не так солидно. Темные локоны развевались и придавали ему вид залихватский, совершенно не подходящий порядочному бургомистру.

Зажав букет под мышкой, мужчина наклонился и потянулся за головным убором.

Шляпа же будто только этого и ждала. Она ловко увильнула от его рук и перелетела через канаву.

Сильвер поднял бровь и хмыкнул. Вечер переставал быть томным. Какое томным. Он им и не был. Ведь предстоящая встреча с Соларой держала мужчину в таком напряжении, в котором он не был даже перед встречей с бургомистром Ливона.

“Чьи же это шутки?” – Сильвер внимательно огляделся и быстро перескочил через канаву. В этот раз шляпа и не подумала проявлять свой норов и далась в руки беспрекословно.

Сильвер нахлобучил ее на голову и чертыхнулся, вытащив из-под мышки букет.

С сомнением его оглядел и вздохнул с облегчением. Розы были целы и ничуть не пострадали от его манипуляций.

Мужчина взял наконец букет как положено и отправился дальше. Но с каждым шагом, который приближал его к лавке и тому самому, решающему разговору с лирой Соларой, он шел все медленнее.

Да, Сильвер сейчас дорого бы дал, даже встреться ему очередная лира с поклоном, но, как назло, улица быстро опустела.

Оно и понятно.

Шестичасовой чай никто не отменял. А нравы в Лесино царили патриархальные.

И тут Сильвер понял, что он просто тянет время. Его как громом поразило.

Он, градоначальник, один из красивейших мужчин этого города, боится?!

Черт побери…

Неужели он действительно боится услышать ее “нет”...

Увидеть вмиг похолодевший взгляд голубых как летнее небо глаз?

Сильвер остановился на секунду.

“Возьми себя в руки! Ну же,” – приказал себе и глубоко вздохнул. Потом резко выдохнул, сжал зубы и зашагал дальше.

В самом конце главной улице городка, при самом въезде, показалась лавка. Небольшой двухэтажный домик с балконом и низким заборчиком, увитым диким виноградом. В домике уже горел свет.

“Она…она ждет?” – мелькнула у мужчины мысль и он ускорил шаг.

Таня уже и не ждала. Она маялась. И думала только об одном - сунуть в руки трудоголику-бургомистру заказанный тортик и отправиться в постель.

Ну сколько можно-то!

Она даже и волноваться давно перестала. Или это волнение выражалось уже в повышенной сонливости?

Тане даже стало все-равно, примет ли бургомистр ее за реальную Солару или нет.

Слишком уж она перенервничала. В конце концов всякому терпению есть предел.

“Жду еще пять минут, и гори оно все ясным пламенем!” – раздраженно подумала девушка и перебросила косу через плечо.

– Иду умываться и спать. И пусть обойдется без своего любимого тортика! Это не дело, так долго заставлять себя ждать! – Таня фыркнула и встала с лавки.

Она себе и так уже все отсидела, между прочим.

И тут в дверь постучали.

Таня застыла.

Сердце забилось как у пойманной птички и руки опустились.

– Мамочки…, – Тане стало страшно.

Она кинулась был к столу, за тортиком. Потом метнулась к дверям.

– Надо открывать… Ну где же домовые мои?! – Обещали ведь подстраховать, а бросили в самый ответственный момент, – чуть не в голос сказала она и скорее закрыла  рот рукой.

Глава 25

Стук раздался еще раз и Таня на подгибающихся ногах отправилась открывать дверь.

Дверь будто только того и ждала. Не успела девушка к ней подойти, как та приглашающе распахнулась.

Что Тане оставалось делать?

Конечно, как настоящая  женщина, она выпрямилась и глубоко вздохнула.

Ноги сразу перестали подгибаться, зато мелко задрожали.

Но это ладно. По крайней мере на дрожащих ногах Таня смогла подойти к дверям.

У дверей, не доходя до порога буквально пару шагов, стоял молодой мужчина.

Ну, что сказать.

Аникеюшка описала его внешность очень даже достоверно.

Высокий, хорошо сложенный. Широкоплечий и действительно, вот незадача, с роскошной шевелюрой черных как смоль кудрей. Сердце Тани дрогнуло.

Бургомистр посмотрел на нее серыми штормовыми глазами и чуть улыбнулся:

– Добрый вечер, лира Солара. Прошу, это вам, – и быстро сунул ей в руки букет совершенно невообразимых роз.

Таня ахнула.

Она розы любила. Бог весть почему, с самого детства. Может быть, потому что у бабули они цвели с ранней весны до поздней осени? Конечно, не такие роскошные. Обычные. Кустовые, запашистые и разноцветные. Капельки росы дрожали по утру на листиках и небо отражалось отражалось в них.

Когда синее-синее, а когда вот такое же штормовое, как серые глаза бургомистра.

Она заалела щеками и приняла букет:

– Какие чудесные…Благодарю вас, лир Сильвер.

Бургомистр чуть поклонился и замер. А Таня вот только сейчас разглядела, что лицо новоявленного жениха выглядит странновато.

Нет, он был красив. Пожалуй, даже красивее Пашки.

“Боже мой. Да когда же я перестану каждого нового мужика с ним сравнивать!” – разозлилась на себя Таня.

Но вот глаза у него красные да и нос распух.

И она неожиданно выпалила:

– А что это у вас с лицом, лир бургомистр?

Сильвер недоумевающе на нее посмотрел и коснулся высоких скул. Скулы у него были безукоризненны. Высокие, резкие. Не мужик, а картинка. Таня даже не представляла себе, что такие бургомистры бывают. Ему бы в кино сниматься. В роли, скажем, магистра магии.

“Боже, да что за мысли такие?! И зачем я ему о лице сказала-то? Вот дура! Мужики же так не любят, когда им замечание делаешь. Нашла, что сказать при первой встрече,” – пронеслась отчаянная мысль и Таня отвела глаза.

– Гмм, – хмыкнул бургомистр. – А что с ним не так? Лира Солара при этом выглядела вдруг так…так беззащитно. Да она никогда не отводила глаз. Обычно смотрела прямо на него холодными голубыми глазами. Улыбалась, конечно. Но не более, чем любому другому покупателю. По крайней мере, Сильверу тогда так казалось.

Куда делась вся ее холодность?

Впрочем, с лицом и правда было что-то не то.  Глаза зачесались страшно и нос будто распух.

Понятно.

Значит, не сильно помогла та маска в лавке лиры Колай.

Черт бы побрал ее циллию или как ее там!

Да, Сильвер. Явился на решающую встречу с девушкой, решил расставить точки над “и” с распухшим носом и слезящимися глазами.

Но ведь все это время он шел и чувствовал себя совершенно нормально!

Сильвер чертыхнулся про себя и прогундел:

– Цфетошная лафка, будь она проклята, – и замолчал. – Пхошу пхостить, – он повернулся с легким поклоном и отправился восвояси.

Вот этого Таня перенести не смогла:

– Да подождите вы, Сильвер! Лавка, цветочная?

Так у вас аллергия, только и всего! Нужно солью промыть нос, будет легче. Или супрас…

Таня замолчала.

“Что я несу?! Супрастина тут точно нет. А вот вопросы… Вопросы появятся. Боже мой…”

Сильвер остановился:

– Алеххиа? – удивленно переспросил он и шумно высморкался, вытащив большой клетчатый носовой платок.

Таня вздрогнула.

Вот зачем, ну зачем она полезла со своим сочувствием?

И главное, зачем сказала про аллергию?

Может, у них тут и слова такого нету. А раз нету, то точно у него подозрения возникнут.

Откуда бы Соларе знать такие слова, а? Сразу, божемой, да сразу он заподозрит.

Сильвер же вдруг широко улыбнулся и тряхнул своими смоляными кудрями, да так, что шляпа опять чуть не слетела:

– А дафайте. Я не против, – и пошел назад.

Лира Солара сегодня определенно вела себя несколько своеобразно.

Даже предложила помощь. Он шел и удивлялся себе. Принять помощь от женщины? Более того, от той, в которую его угораздило влюбиться как мальчишку?

Сильвер не понимал себя сейчас. Совсем не понимал. Но он шел и улыбка так и не сходила с его лица.

Однако стоило ему только подняться на крыльцо, как Таня огорченно ахнула.

До нее вдруг дошло, что в кухню же никак нельзя его пускать!

Как там говорил Боровичок?

“Нарушатся магические потоки” и еще что-то там.

Вот незадача-то.

Но неужели тут нет другого входа?

Впрочем… Там же личные комнаты. Наверняка там есть и вход, да только Таня пока не разузнала, где именно.

Нет, надо завтра же как следует осмотреть доставшейся ей дом.

Но что делать с этим красавцем? Стоит, глаза шальные, штормовые, красные. Нос распух. А улыбается во все тридцать два зуба. Или сколько тут у них? Будем считать, что как у обычных людей.

Таня вздохнула и развела руками:

– Прошу меня извинить, только промывать нос вам придется у себя, лир Сильвер. К сожалению, пустить в дом я вас не могу.

Сильвер остановился и улыбка его померкла.

“Я полный кретин. Еще на мага учился. Конечно, тут же зона хозяйская. Настроенная на ее магию и магию лавки. М-да, Сильвер. Все-таки влюбленность это дурь великая.”

Он натянул шляпу на голову:

– Это фы меня пхостите, лиха Солаха, – пробормотал он. – Не подумал, – и он чеканной походкой, высоко держа голову, отправился домой.

Таня огорченно смотрела ему вслед. Та-акой мужчина страдал. Страдал, но шел молча и тросточкой еще помахивал.

– Тьфу ты! Торт-то забыла ему отдать, – вспомнила Таня и опрометью бросилась в кухню. Схватила тортик и вылетела на дорогу. Платье было непривычно длинным и она чуть не свалилась.

– Лир Сильвер! Вы торт забыли! Лир Сильвер! – крикнула она и Сильвер резко обернулся.

– Вот, медовый же. Ваш любимый, – пробормотала, неожиданно смутившись, девушка и протянула бургомистру торт.

Лучи заходящего солнца играли на золотистой ленточке, которой был перевязан тортик.

“Опять этот медовик”, – лицо Сильвера чуть не искривилось от отвращения, но он успешно справился с собой.

– Не стоило утхуждаться, лира Солаха, – сказал он уже практически свободно. Эта аллергия, как Солара сказала, похоже, отходила. И соленая вода не понадобилась. Все-таки Сильвер был магом, пусть и не доучившимся, а на магах все заживало куда быстрее.

Он с интересом посмотрел на ленточку, за которую девушка держала тортик и сказал:

– Отличная находка, лира Солара! Так гораздо удобнее. Очередной фамильный секрет?

Сильвер широко улыбнулся и вдруг понял, что стоял бы так и стоял. Смотрел бы и смотрел на ее роскошные косы, которые золотились в свете заходящего солнца куда сильнее и краше, чем эта ленточка.

И ее глаза…

Но подождите…

У Солары ведь были голубые, почти синие глаза?

Глава 26

Таня ввалилась в лавку. Дверь за ней тотчас захлопнулась. Девушка выдохнула и привалилась к ней. Дверь была такая надежная, а вот Таню ноги опять плохо держали.

– Уфф… – выдохнула девушка еще раз и почувствовала как напряжение спадает. Вытерла рукавом взмокший лоб и перебросила косу на высокую грудь. Спину неприятно холодило.

– Вот тебе и встреча с женихом. Аж вся взмокла, – усмехнулась Таня. – Но вроде пронесло. Правда, оговорилась я пару раз, но он ничего так, не отреагировал.

Девушка оторвалась наконец от двери и доковыляла до лавки. От пережитого сегодня глаза закрывались и только одна мысль не дала Тане прямо тут и провалиться в сон.

Мало того.

Эта мысль подняла ее на ноги. Откуда только силы взялись.

Похоже, от злости.

– Да где же эти домовые? Аникеюшка, к дому привязанная от рождения?! – Таня раскраснелась. Волосы из косы выбились. Ноздри девушки гневно раздувались прямо как у породистой лошадки.

Видел бы ее сейчас Сильвер, точно никогда бы не принял за Солару.

Домовые и впрямь как в воду канули. Таня с расстройства даже топнула каблуком, да как следует. Часть стены тотчас исчезла и открылся вход в такую вожделенную кладовую.

Да к чему она сейчас Тане?!

Тане сейчас вынь да положь Аникеюшку иль хоть Боровичка.

Злые слезы брызнули из глаз и Таня, совсем как маленькая, растерла из кулаком по лицу.

А потом вдруг почувствовала такую беспомощность, такую…

Она одна. В чужом мире. В чужом теле. Одна-одинешенька. Правда, в кондитерской лавке. Чего не отнять, того не отнять.

“Вот и сбылось мое желание…, – слезы уже текли ручьями. –  Ох, не зря, не зря Пава говорила-то:“Точно ли ты этого хочешь, Танечка?”. Вот прямо как в воду глядела.

Но я точно тогда хотела. Да кто же знал, что желание это исполнится в другом мире-то?

Во сне бы мне такое никогда не привиделось…”, – Таня всхлипнула опять.

Тут раздался негромкий хлопок.

Таня встрепенулась и подняла голову. Лицо ее отразилось в зеркальце, висевшим в простенке. Оно было мокрым от слез. Глаза были красные, а нос распух прямо вот как только что у бургомистра.

При этом воспоминании губы ее невольно раздвинулись в улыбке.

Сильвер вовсе не походил на лицо официальное. Эти его смоляные кудри…

“Да он и шляпу, наверное, носит специально.

Для солидности”, – подумалось вдруг Тане и она сразу вспомнила про букет.

Тут раздался еще один негромкий хлопок и запахло жженой бумагой. Таня повернулась на звук и схватилась за голову. Букет, до четверти обернутый в специальную бумагу,  лежал на плите.

А плита… Плита явно нагревалась.

– Ох ты ж твою налево! –  вырвалось у Тани любимое бабкино выражение на такие вот случаи жизни.

Слезы высохли мигом и Таня птичкой метнулась к плите. Схватила букет и с размаху запустила его в мойку. Слава богу, сортовые розы оказались без колючек, иначе быть бы Таниным рукам сплошь в кровавых царапинах.

– Да что творится в этой лавке? – Таня всплеснула руками. – Без домовых она явно сбоит. – Похоже, самой придется разбираться.

Таня собрала в кулак всю свою волю. А воля у Тани была. А куда денешься, пришлось тренировать. Жизнь была нелегкая, заставила. Крапиву вон с детства в бабкином огороде тягала. Да не на выброс, а на сушку и настои разные бабуле.

Таня шмыгнула носом и засучила рукава. Что с домовыми и где они, того и предположить она не могла. Значит, сейчас за лавку она в ответе.

И за чудесные розы, между прочим, головки которых выглядывали из мойки.

Таня поглядела на полки, поискала в ящичках и вытащила с дальней полки высокую вазу, расписанную золотыми цветами.

“Супер! – восхитилась Таня. – Розы пепельные, смотреться будет классно”.

Она споро налила воды из-под крана и поставила букет в воду.

Бумагу, узорчатую да резную, конечно, пришлось выбросить.

Подгорела да и вообще, в упаковке кто же цветы в вазу ставит?

С удовольствием оглядела дело рук своих и поставила букет в центр стола. Кухня сразу приобрела праздничный вид. Будто праздник какой и гости должны скоро прийти. Гости… А где гости, там и угощение.

Кстати, что там с плитой? Она вроде нагревалась ни с того, ни с сего. Вон, чуть цветы не пострадали.

Таня обернулась и подошла к плите. Плита была как плита. Она подняла руку над конфорками и почувствовала, что первая справа еще горячая.

– М-да, – протянула Таня. – Все это очень и очень странно. Магическая лавка. Плита, которая включается сама по себе.

“ А кстати, как заказы-то Солара получала? – со страхом подумала Таня. Или не каждый день у нее они были? А на что же тогда она жила и дом содержала-то? Похоже, без домовых все-таки не разобраться”, – упала духом Таня.

И если тортиков испечь она могла бы и сама, без помощи домовых, то вот насчет заказов, где Тане в этом разобраться?

Но где же эти предатели, которые обещали помочь при встрече с Сильвером и подстраховать, чтобы тот не заметил подмены?

– Не боись, хозяйка. Чай, тоже магией владеем, – передразнила она Боровичка.

– Ну и где они сейчас, где их магия-то? – Таня взмахнула рукой и до нее донесся неприятный запах.

“Боже, да мне в ванну давно пора. Так перенервничала из-за этого Сильвера, что вся пропотела, – щеки девушки налились румянцем. – Очень надеюсь, что он на заметил.

А и не заметил, точно! Ведь нос-то был распухший”, – эта мысль порадовала Таню несказанно и она, полюбовавшись на воспрянувшие пепельные розы, скорее пошла в ванную комнату.

“Потом, все остальное - потом! – Таня закрыла глаза и  по уши погрузилась в жемчужную воду.

Глава 27

Сильвер не заметил как пришел домой. Он рассеянно сунул шляпу и тортик в руки дворецкого и отправился к себе. До сих пор мужчина не мог прийти в себя. Улыбка Солары, немного смущенная и такая искренняя так и стояла у него перед глазами.

Перед глазами..

И ее глаза.. Черт побери, ее глаза! В ней не было той холодности, к которой он привык. В них была совершенно не привычная ему теплота и … участие.

Участие.

Совершенно точно. Он вспомнил, как она побежала вслед за ним с этим осточертевшим уже ему тортом. Губы мужчины растянула сумасшедшая улыбка. Да она ведь предложила ему вернуться и промыть нос соленой водой.

Кстати, надо взять на вооружение. Сильвер с детства страдал от пыльцы и кое-каких запахов.

Но ее глаза… Сильвер неожиданно вскочил с дивана, на который бросился прямо в одежде.

С ее глазами что-то было еще…

Что же?

Мужчина постарался взять себя в руки и прогнать из души и сердца этот совершенно несвойственный ему щенячий восторг. Ведь первый раз за все время Солара ему улыбалась по-настоящему, а не как обычно - холодно и немного отстраненно.

Но все-таки, что же не так с ее глазами?

Он застыл.

Вот оно.

У Солары всегда были голубые глаза. Глаза цвета весеннего неба, холодные и чуть мерцающие. В ее глаза ему хотелось смотреться как в зеркало.

Странное сравнение пришло Сильверу в голову.

Но сегодня вечером они были гораздо, гораздо темнее.

Более того, отдавали зеленью. Немного, едва заметно.

Но они стали теплее.

Впрочем, возможно, в этом виновато заходящее солнце. Игра света и тени? Возможно. Сильвер счастливо улыбнулся. Возможно ли, что она наконец повернулась к нему своей настоящей стороной?

О черт! Ведь он даже забыл, что пришел к ней поставить точки над “и”. Выяснить наконец, как она к нему относится.

Да он был готов на все. Сильвер задохнулся. Верно, он был готов на все. Даже на то, чтобы оставить Солару в покое. В конце концов, подать прошение и снять с себя бремя бургомистра. Наследственное право, говорите? Ничего, он слышал от бургомистра Ливона, что умные головы хотят старый закон упразднить.

И если глава Ливона был этим весьма недоволен, то Сильвер очень надеялся, что в конце концов новый закон будет принят.

Вот тогда он со спокойным сердцем скинет это бремя и отправится назад. Назад, в Ливон! В стены родной Академии Магии. Но если…если она благоволит к нему? На самом деле благоволит. Тогда, пожалуй, он готов пойти на эту жертву. Останется городским главой и будет с нею рядом. В своем Лесино.

И…и сделает ей предложение. Эта мысль была столь нова для Сильвера, что он даже удивился. Мечтать сделать предложение девушке? А ведь он, пожалуй, мечтал. М-да. В кого же превратился бывший ветреный красавец, вскруживший голову не одному десятку девиц.

И ни одной из них не удалось подцепить его на крючок. Ни одной.

Черт! Да ведь он даже и не помнил, как они выглядели. Будто все были на одно лицо. А ведь были у него разные девицы и даже дамы. И высокие, и маленького роста. Брюнетки, блондинки и рыжеволосые красотки.

Перед глазами же сейчас стояла только одна. Высокая, почти ростом с него. С шикарными волосами цвета солнечных лучиков, заплетенными в толстую косу. Непослушные завитки падают на высокий лоб и она смешно сдувает их или смахивает рукой.

Мысленный взор опускается ниже и заставляет сердце Сильвера сначала замереть, а потом заколотиться.

Ее высокая грудь вздымается, невольно привлекая взор. Кружевной передничек кокетливо повязан на тонкой талии. Юбка легкими складками ложиться вокруг стройных бедер.

Сильвер застонал и вскочил с постели.

Образ Солары никак не желал покидать его. Вот она бежит за ним.

Бежит!

Совершенно невозможно. С тортиком, перевязанным сверкающей ленточкой.

Сильвер сжал зубы и в одно мгновенье скинул с себя всю одежду, оставшись в одном белье.

Со зверским выражением на лице он вышел из спальни, хлопнув дверью.

Вошел, нет, почти вбежал в ванную и включил ледяной душ на полную мощность.

Это как то, что ему сейчас нужно. Когда-то, раньше, до этого совершенно с ума сводящего чувства к Соларе, он бы пригласил на свидание одну из жаждущих его внимания дам.

Когда-то.

Но не сейчас.

Ледяной душ в одно мгновение выбил из головы все мысли и желания.

Даже образ Солары побледнел, не выдержав мощного напора хлещущей как водопад воды.

Мужчина запрокинул голову и закрыл глаза, сжав зубы и напрягая все тело.

Его сотрясла дрожь.

Усилием воли Сильвер попытался расслабить напряженные мышцы.

В конце-концов это ему удалось и только тогда он выключил ледяную воду.

И мысли сразу же вернулись. Но в этот раз перед ним встал вовсе не образ Солары.

“Черт. Ведь завтра на прием записан Клим Вертиго. До чего же скользкий тип. С утра обязательно еще раз просмотреть домовую книгу,” – подумал Сильвер.

Глава 28

А в это время Таня наслаждалась горячей ванной.

“Боже мой, как же хорошо лежать в теплой, чуть пузырящейся водичке и ни о чем не думать”, – Таня до того расслабилась, что чуть не уснула. Глаза закрылись сами собой и девушка тихо скользнула в воду. Вода покрыла ее с головой и Таня улыбнулась светло и глубоко, расслабленно вздохнула.

И тут же забила руками и ошалело замотала головой. Закашлялась и вода фонтанчиком вылилась изо рта. Глаза Тани вылезли из орбит и опять покраснели.

Она схватилась за стенки ванной и вывалилась наружу, прямо на плетеный коврик.

Она еще задыхалась, но вскоре дыхание пришло в норму.

– Ну тет, – просипела натужно девушка. – В ванне заснуть! Это кому сказать-то, как меня сморило.

Таня потрясла головой и распущенные волосы облепили все ее тело.

Опять стало мокро и холодно. Но в ванну сейчас Таню было не заманить никакой коврижкой. Наконец ее затрясло. Таня встала на трясущиеся ноги и схватила с низкого стульчика объемный, теплый банный халат.

Кое-как замотала непривычно тяжелые и длинные волосы, с которых так и стекала вода, махровым полотенцем и побрела вон из ванной.

Дошла до спальни, слава Богу, та была рядом и свалилась без сил широкую кровать, покрытую узорчатым покрывалом.

“Ничесе денек выдался. Чуть в ванне не захлебнулась. Познакомилась с женихом. С этими домовыми-предателями. Да и вообще оказалась в другом мире в другом теле”, – мысли вяло текли одна за другой и наконец Таня заснула.

Проснулась же она от яркого света, который бил в глаза.

– Опять шторы не задернула, – пробормотала Таня и потянулась. Глазам ее предстала выдающаяся грудь. Ее собственная грудь. Таня вытаращила глаза и взвизгнула. Закрыла глаза и открыла их снова. Шикарная грудь четвертого размера никуда не делась.

Девушка рывком села на кровати. Увидела милую комнатку с шифоньером и столиком, на котором стояла резная деревянная коробка и сразу все вспомнила.

– Упс… Значит, мне это вовсе не приснилось. Я тут. Я, Таня. В чужом мире, в чужом теле, – девушка вздохнула и опустила голову. Шикарные светлые волосы, чуть вьющиеся и длиной ниже поясницы, окутали ее целиком.

– И значит, Пава и правда выполнила мое желание, – Таня усмехнулась и тут же вспомнила и про домовых, и про лавку.

Замерла и прислушалась.

Вокруг была тишина.

В окошко вовсю светило солнце, но было еще рано.

Во всяком случае, Тане так показалось. Никто не стучал в дверь и не приходил за заказом.

“Заказы! Боже мой, я же так и не знаю, как Солара их получала.

– А вдруг духовочки уже включились?” – эта мысль заставила Таню выпорхнуть из постели.

Все раздумья о прошлом и невероятном настоящем тотчас вылетели у нее из головы.

Ведь очередной тортик мог подгореть!

Правда, никаких запахов она пока не чувствовала, но кто его знает.

Тотчас вспомнился вчерашний сбой с плитой, когда она сама по себе включилась.

Таня быстро заплела косу, толком не расчесав волосы. Такая копна! И как Солара умудрялась с ними справляться?

Нет, Тане была куда удобнее и привычнее ее короткая стрижка.

Р-раз, и все готово.

Но куда деваться.

Девушка надела свежее платье, такое же аккуратное и до пола, как прошлое.

Нацепила поскорее очередной белоснежный передничек и скорее в кухню.

На кухне было пустынно и совсем ничем не пахло. У Тани даже руки опустились. Что это значит-то? Может быть, на сегодня никаких заказов нет? А может, раз нет и домовых, то и заказов теперь не будет?

Тане поплохело.

Так ведь и разориться недолго, без заказов-то.

Девушка прошлась по кухне и еще раз все оглядела. Плита сегодня вела себя прилично и самопроизвольно не включалась.

Букет с розами красовался в самом центре стола. Ах, эти розы… Сильвер…

Таня замерла и бургомистр встал перед ее внутренним взором.

Серые, штормовые глаза и эти непослушные смоляные кудри, которые выбивались из-под шляпы.

Его улыбка. Высокие скулы. Широкие плечи и длинные ноги в плотно облегающих брюках. Или лучше называть их панталонами?

Да какая разница-то.

Плохо то, что бургомистр так и стоял перед ее глазами и никуда уходить не хотел.

Ну нет!

Не хватало Тане еще в него влюбиться. Не нужны ей сейчас никакие отношения, тем более с чужим женихом. Не до такой степени она пала, в конце-то концов.

И потом… Он ведь к Соларе шел, а вовсе не к Тане.

Ей цветы нес, ей улыбался. В нее был влюблен.

Тане ли не знать этот немного потерянный взгляд. И пусть о�

Глава 1

Голова болела невыносимо. Да что там. Она кружилась так, что глаз Таня открывать не хотела совсем.

Это что же такое было вчера? Таня со стоном повернулась на бок и рухнула на пол, больно ударившись копчиком.

Голова кружится не перестала, но зато девушка сразу открыла глаза.

Это надо же было так вчера отметить день своего выхода в долгожданный отпуск, а?

Свалиться с собственной постели, это уже перебор. Еще и ударилась-то как. Синяк будет. Таня вздохнула и, потирая пострадавшее при падении место, попыталась взгромоздиться назад.

В постельку, свою постельку.

Однако…Боже! Это не Танина постелька. Уж Таня-то знает. У Тани приличная двуспалка. Даром, что живет она уже несколько лет одна, но любит вот раскинуться во сне, да.

А тут… Таня глаза-то раскрыла еще сильнее и в темноте постаралась рассмотреть все внимательнейшим образом. Точно. Это не ее постель. Да это и не постель вообще! Это…лавка, что ли? Узенькая совсем. Покрытая, правда, мехом… Чем-чем?! Каким таким мехом? Таня затрясла головой и охнула. Головокружение усилилось.

– Нет, это что же такое-то? – Таня потерла глаза и прислонилась к стене да как отпрянет. А потом взяла да и дотронулась до стены рукой. Мамочки-и…

– Это что, бревно?! – девушка совершенно четко ощутила под рукой теплое дерево. У бабули в деревне вот так было. “Избушка на курьих ножках”, – так она ее называла шутя. Маленький домик на окраине деревни. Теплый зимой и прохладный жарким летом. В бетонных джунглях, где жила и работала Таня, не было места ничему, кроме бетонных стен.

– Нет, погодите, – Таня вспотела, – Откуда у меня деревянная стена-то? Зачем я только пиццу эту доела? Вот и привиделось невесть что!

Но тут заныл копчик. Копчик ныл и пульсировал, обещая к утру полноценный синяк. Таня несколько раз открыла и закрыла глаза. Даже ущипнула себя за мягкое место. Было реально больно.

– Не сплю? – пробормотала девушка. – Что же тогда?

В груди тихо зрела, набирая обороты, истерика. И наконец вскинулась высокой волной.

– Откуда лавка?!

– Какие-такие меха?!

– И вообще, где я-а-а?!

Таня кричала как ненормальная, наверное, минут десять, не меньше. И только потом заметила, что не слышит ни звука. Вокруг стояла тишина. Полная тишина. Выходит, она все-таки спит и кричит во сне? Раскрывает рот, как рыба, вытащенная из воды и ни звука не проникает наружу.

Стоп-стоп.

Ведь Таня не рыба. И она точно знает, что кричит… Тогда… Тогда почему никто ее не слышит, почему никто не приходит?

Таня закрыла рот и перестала кричать. Села на лавке, закуталась в мягкие меха и затихла. Сон, сон. Это, конечно, сон.

А вот не надо объедаться на ночь. Пицца была чудо как хороша, правда. Но кто просил Таню еще и пирожных три штуки слопать, а?

Погодите-погодите… И вовсе Таня не три штуки слопала, а всего одну. Маленькое, воздушное суфле.

Оно лежало на тарелочке такое одинокое, такое прям последнее…

Нет, ну скажите, как можно было его не съесть-то ночным делом, а?

Особенно, если с завтрашнего дня вы собираетесь сесть на строжайшую диету?

Вот то-то же. Вы Таню понимаете.

И хотя она прекратила истерить, но в груди поселилась тревога. Да и в горле прямо вот комок стоит.

Меха, в которые Таня закуталась… У нее точно нет никаких мехов дома. Разве что древняя каракулевая еще мамина шуба в шкафу. Выцветший, подкрашенный марганцовкой воротник…У Тани все рука никак не поднимается вынести ее и отдать да хоть в церковь.

Таня прям со страхом отбросила эти меха и ахнула. Сквозь закрытые ставни пробивался тонкий лунный луч. И падал на эту лавку. Да что на лавку… На ее ночную рубашку. Рубашка была тоненькая, почти прозрачная, зато длиной до пяток. Таню прошиб ледяной пот. Это не ее рубашка. Да и – Таня опустила глаза и ахнула.

Под прозрачной рубашкой высилась грудь размера эдак четвертого. А ниже … ниже оказалась талия. Талия?! Нет, похоже, Таня все еще спит. Талии у нее отродясь не бывало, как и груди размера номер четыре тоже. Таня же полненькая, но как-то вот равномерно. Фигура такая, что талии особой и нету. Грудь же у нее второго размера, очень даже ничегошная. Вот ею Таня вполне была довольна. Конечно, она собиралась сесть на диету. Понятное дело, не в первый раз.

Таня не поверила своим глазам и задрала рубашку. Талия действительно была. А вот то, что ниже…Взору открылись длинные трусы с бантиками. Мамочки… Это что же, как их, панталоны?!

Таня стиснула зубы, закрыла глаза и замотала головой. Тут ей прямо на плечо свалилась коса. Да не коса, а целая косища. Таня подпрыгнула и откинула непонятно откуда взявшуюся косу за спину. Коса оказалась тяжелая и толстая. Собственно, и рука, которая ее откидывала, не отличалась особой тонкостью кости.

Таня бессильно откинулась на лавку:

– Боже мой. Что же они кладут в эти свои воздушные суфле-то… А, кстати, откуда оно взялось?

Откуда взялось пирожное, вспомнить никак не удавалось. Впрочем, после обильного стола это и не мудрено. Таня приоткрыла один глаз и, вся дрожа, мельком посмотрела на свою руку. Рука была солидная. Не чета ее маленьким ручкам, для которых она покупала перчатки в детском отделе. Собственно и рост у Тани был невелик. Так, метр пятьдесят три всего.

“Что же делать?! Как это все понимать-то… Неужели галлюциноген какой подсунули? Зачем? – мысли бегала по кругу, заставляя голову кружится еще сильнее. До тех пор, пока перед глазами у Тани не стало совсем темно.

Глава 2

Проснулась Таня от чудесного запаха свежей выпечки. Ее ноздрей касался тонкий яблочный аромат с ноткой корицы. Бабушка шарлотку затеяла поутру. Красота-а…

Таня блаженно потянулась и открыла глаза. Солнце уже успело подняться над горизонтом и ставни едва сдерживали его буйный напор.

“Ну я разоспалась, – Таня блаженно потянулась еще разок. Ничего, я в отпуске. Мне положено. Пусть теперь Людочка отдувается. А я вот сейчас шарлотки наверну. Уж больно хорошо бабуля ее печет.” – Таня улыбнулась и вскочила с постели.

Пол был деревянный и теплый. Не ее скользкий холодный ламинат.

– Да что же со мной происходит? – растерянно прошептала девушка и несколько раз топнула по полу. Толстая коса опять упала ей на высокую грудь. Таня сразу вспомнила свое ночное пробуждение. И то, как сильно кружилась голова. Ноги задрожали и девушка опять приземлилась на постель. Точнее, на лавку, ее заменяющую.

– Бабуля… – едва шевелила помертвевшими губами Таня.

Бабули тут быть никак не могло. Ведь она ушла десять лет назад, двенадцать уже.

– Так… У меня точно галлюцинации. Обонятельные так точно, – наконец постановила Таня. Шарлоткой пахло невыносимо вкусно. До такой степени, что Таня решилась плюнуть на все галлюцинации и пошла прямой наводкой на запах.

Да далеко не ушла. Как она не хотела открывать глаза, а пришлось, когда ударилась лбом о тяжелую дверь. Но и тогда Таня только приоткрыла один глаз. А потом распахнула оба и уставилась на отражение в зеркале.

Да-да.

Воткнулась Таня головой вовсе не в дверь, а в зеркало.

Старинное, заключенное в покрытую патиной раму. Серебряная поверхность зеркала замерцала на мгновенье и замерла.

А в зеркале отразилась высокая, фигуристая блондинка с синими глазами и толстенной, в руку, косой через плечо.

В прозрачной, в оборочках, длинной ночнушке. Фигуристая блондинка дико выкатила глаза, потом зажмурилась и схватилась за сердце.

Таня с ужасом, отстраненно наблюдала. Нет, она почувствовала руки у себя на груди. Это были те самые руки, которыми она откидывала косу ночью.

– И вас вылечим, – грудным голосом, так не похожим на собственный, выдала Таня народный афоризм и опять закрыла глаза.

Запах же шарлотки звал идти дальше. Более того, судя по появившемся карамельным ноткам, шарлотку нужно было срочно спасать.

Таня вздохнула и оторвалась наконец от зеркала. В конце концов, ну что тут такого особенного? Народ вон, пишут, бывает грибы курят и такой результат получают, мама не горюй. А Таня вот только одну пироженку съела, а результат и того чище. Ведь ощущала она себя самой настоящей собой, Татьяной Петровной Лисицыной. Тридцати пяти лет от роду, разведенной брюнеткой с короткой стрижкой под мальчика. Менеджером по продажам компании “Все виды крепежа и инструмент”.

Конечно, это все очень и очень странно. Внутри она была собой, а снаружи неизвестной особой лет на десять младше. Будто какой-то шутник взял и поместил ее, Таню, в тело молодой девушки. Явной красавицы. И еще одел в странные, прямо средневековые одежды.

Панталоны! Вы только подумайте…

Таня критически оглядела тело, в которое ее занесла нелегкая, и пошатнулась. Занесла нелегкая, попала… Слова-то обычные, но… Выходит, не врали книжки-то. Мамочки-и. Таня была заядлой любительницей фэнтези, а про попаданок читать просто обожала. Еще бы. Вот поработай-ка десять лет в одной компании, торгующей всякими сверлами, шурупами и иже с ними, взвоешь с тоски. Да когда еще кругом одни мужики почти. Не считая секретарши Павы Леонтьевны, конечно. Но Паве лет уж под шестьдесят, не меньше.

Тут Таня охнула и осела прямо у зеркала. Запах шарлотки становился все карамельнее и грозил с минуты на минуту перейти к суровым горелым нотам.

– Пава-а… – простонала протяжно Таня. – Это она, точно. Ну же, старая перечница. А я ведь не верила, до конца не верила. Думала, розыгрыш.

Перед глазами девушки пронеслись воспоминания.

“Ты точно этого хочешь, Танечка? – с сомнением, но очень серьезно спросила Пава Леонтьевна. Она смотрела на Таню своими странно блестящими с прозеленью глазами и выглядела в этот момент не на свои шестьдесят с копейками, а лет на сорок, не больше.

“А кто бы не захотел, Пава Леонтьевна? – услышала Таня свой голос. Оказаться в другом мире, послать к чертовой матери все эти метизы и инструменты… Заняться чем-то, куда больше подходящим для женщины. Я, между прочим, в свое время очень любила готовить. Особенно печь, – улыбнулась тогда Таня. И получалось. Бабуля вот хвалила.

“Ну, что же, – задумчиво сказала Пава Леонтьевна и, будто с кем-то советуясь, замолчала на мгновенье. Будь по твоему, Танечка. Говоришь, готовить очень любила? – Пава усмехнулась, а глаза ее при этом сверкнули как падающие звезды, – тогда позволь тебя угостить, – и она протянула Тане маленькую коробочку.

– Только чур, сьешь одна. И лучше, если ночью, – добавила Пава. Глядишь, твое желание и исполнится.”

А Таня, вот дура-то, ведь взяла коробочку. И съела. Так вот откуда взялось то маленькое, совсем одинокое пирожное. Легонькое совсем.

Почему бы и не съесть его, последнее перед диетой, которая начиналась как раз с понедельника.

А ведь не верила Таня, не верила слухам-то. Еще Вера Сергеевна, уборщица, шепталась со сменщицей, Катериной-то. Ну да. Что-то про Паву Леонтьевну. Мол, не зря она столько лет сидит в секретарях. Ведьмой пару раз обозвали в горячах. Таня только отмахивалась на посмеивалась.

Вот и досмеялась.

И как только эта последняя мысль поднялась из глубины, Тане сразу полегчало. Ведь объяснения так разгружают. Понятно, что мало что понятно, но хоть ясно, кто виноват. А вот насчет того, что делать… Похоже, Тане надо идти спасать шарлотку.

Глава 3

И Таня пошла. Правда, не сказать, чтобы она твердо держалась на ногах. Все-таки не настолько гибкая у нее психика, чтобы вот так сразу принять, что она оказалась в другом теле. И ведь в другом мире. В другом, точно. В нашем панталон никто не носит. По крайней мере, таких вот с ленточками, бантиками и кружавчиками.

Она открывала дверь за дверью и успела вытащить шарлотку из духовки в последний момент. Все-таки хорошо, что ее новое тело само знало, что делать. Конечно, Таня и сама догадалась, что перед ней находится ни что иное, как плита. Она помнила бабулину плиту. Так вот, эта была очень на нее похожа. Такая солидная, вся беленькая. Сразу видно, что за плитой следили и не жалели побелки.

Наверху имелись целых шесть конфорки, от самой маленькой, как для турки, до самой большой, не иначе, как под таз для варенья. А вот внизу шли в ряд три дверцы. Значит, тут целых три духовки? Таня открыла вторую, за ней третью. Это оказались действительно духовки. – Гмм, – Таня покачала головой, и коса, к которой она еще совсем не привыкла, упала опять на грудь. – Похоже, это не просто плита. Точнее, плита, но не для домашнего хозяйства. Уж больно много духовочек. Может быть, это местный мелкий бизнес? А что. У нас, по крайней мере, сейчас много открылось всяких пекарен и кондитерских.

Таня вытащила спасенную шарлотку и с сомнением уставилась на высокий, пышный бисквит. Кроме как запахом, бисквит этот ничем шарлотку не напоминал. Но стоило девушке посмотреть внимательнее, как тут же на поверхности проступили очертания маленьких, аккуратных яблочных долек. Сахар по бокам формы прилично так карамелизовался, но совсем не почернел. Правда, такое изделие на продажу никак не годилось.

Таня вздрогнула. Это что, она подумала? Или кто-то другой? Да нет, она. Ведь действительно, подгоревший пирог разве можно будет продать… Ну, продать может и нельзя, а вот хорошо позавтракать зато можно! Таня обвела помещение глазами и сразу увидела над плитой ряд ножей самых разных размеров и форм. – Хорошо же начинается у меня новая жизнь с понедельника, – хмыкнула девушка, отрезав себе приличный кусок шарлотки. Запах щекотал ноздри и было очень трудно удержаться и не схватить кусок пирога руками.

Таня и не удержалась. В одно мгновенье ароматный, тающий на языке кусочек пирога оказался съеден. “Это я хорошо попала”, – неожиданно подумала Таня. Девушка только облизнула губы и почувствовала как внутри растеклось приятное тепло. Будто тысячи маленьких солнышек зажглись в животе и отогрели на самом деле страшно испуганную Таню.

Девушка вздохнула и хотела потянуться за вторым кусочком чудесной шарлотки, как услышала стук в дверь. Таня ойкнула и было кинулась открывать, да вовремя сообразила, что она, в некотором роде, в неглиже. Но стук становился все настойчивее. Наконец раздался чей-то запыхавшийся голос: – Госпожа Солара, а госпожа Солара! Это я, Петко. Лира Килана ждет свою шарлотку.

Таня взглянула на подгоревшую и лишенную одного куска шарлотку и сглотнула.

“Я слопала кусок заказного пирога. И зовут меня Соларой. Ну что же. Имечко прямо убойное. Но красивое”, – в один момент подумала девушка.

И тут, будто кто ее подтолкнул, ответила:

– Петко? Что же ты, дружочек, так рано пришел. Передай хозяйке, что у меня сегодня закрыто на…на дезинфекцию, вот! – со вздохом облегчения закончила Таня.

– Чего? – недоумевающе протянул сиплый мальчишеский голос за дверью. – Какую дизенфицию? Не, госпожа Солара. Нам ее не надоть. Мне только шарлотку надоть отнести хозяйке. Сами знаете, если не съест ее с утра, так весь день будет на всех полкана спускать, – жалобно закончил Петко.

Таня от души пожалела неизвестного Петко. Но отдать пирог, за который, судя по всему, было заранее оплачено, в таком вот виде? Невозможно. Это же потерять всякое доверие постоянной, судя по всему, покупательницы.

Что же делать? Что же делать-то?!

Таня посмотрела на пирог и сжала голову руками. За дверью сопел и переминался с ноги на ногу Петко.

Мальчишку отчего-то стало жаль. Как он там говорил, эта его хозяйка, чье имя Таня уже забыла, “полкана спустит”? Да еще целый день будет его спускать. Очевидно, скандальная особа. Недаром так рано прибежал мальчонка-то.

Таня очередной раз пробежала взглядом по кухне. Так, если это действительно местная кондитерская, значит, должны же быть где-то упаковки для тортов и прочего?

Наверняка. Только где? Таня задумалась и закрыла глаза на минуту. Почему-то, когда девушка закрывала глаза, это простое действие помогало ей сконцентрироваться и в тоже время отрешиться от всего.

Вот и сейчас, стоило Тане только так постоять полминуты, как она уверенно направилась к выходу из кухни, крикнув:

– Ладно, Петко. Подожди минуту. Я что-нибудь придумаю.

Глава 4

Уверенной походкой Таня вышла из кухни и уверенным же движением открыла незаметную дверцу слева. Удача! Это оказался встроенный шкафчик с разного размера коробочками и коробищами. Тут были и прозрачные, почти невесомые. Отдельно лежали плотные, солидные с ярким принтом. Таня присмотрелась повнимательнее и прочитала :”Лавка магических сладостей госпожи Солары”.

“Магических сладостей, надо же, – удивилась Таня. – Это как понимать? Прямо вот натурально магические, магия там всякая или просто для красоты так назвали заведение?”

Вот Тане повезло так повезло. Вот она попала так попала. Хотела сесть на диету с понедельника – и как всегда облом. Даже не облом, а самый натуральный обломинго. Впрочем, с телом, в которое Тане попала, ей повезло. Не похоже было, чтобы эта Солара страдала излишней полнотой, даром что заведовала кондитерской.

“Магия, наверное, – уныло подумала Таня, вспомнив свои далеко не девяносто – шестьдесят – девяносто.

“Ладно, – решительно подумала девушка, – надо подходящую коробку искать”, – и ринулась в недра кладовой. Коробки были представлены в ассортименте, как говорится. Но вот такой, чтобы подходила под загубленную Таней шарлотку, все никак не находилось.

– Нестандартная модель, – чертыхнулась Таня и наконец вытащила на свет божий простенькую картонную коробку нужного размера.

“Нет, у меня точно что-то с головой, – отрешенно подумала Таня. – Влезть-то сюда пирог влезет, но вид, вид-то его никуда не спрячешь.

– Надо резать!” – вдруг появилась ясная как сегодняшнее утро мысль.

Таня отставила найденную коробку в сторону и схватила с верхней полки маленькую, но яркую и очень привлекательную коробочку с золотым принтом.

– Вот сюда положу, и дело с концом, – решила Таня и кинулась в кухню, потому как Петко уже опять сотрясал дверь.

– Экий ты нетерпеливый, малец, – крикнула Таня. – Говорю же, погоди немного. Сейчас вынесу.

Таня медленно выдохнула и стала нарезать шарлотку аккуратными кусками. В выбранную коробку влезло только три кусочка. Зато самых сочных и красивых. Уж Таня постаралась положить именно такие. А вот малось подгоревшие и сама Таня доест. Ну, раз диета накрылась медным тазом.

Эта мысль несказанно согрела девушке душу.

– Готово! – крикнула она и подошла к двери. – Только отойди-ка, Петко, от двери подальше. Говорю же, дезинфекция у нас.

Петко шмыгнул носом и затопал назад. Что такое дезинфекция он так и не понял, но есть маги говорят, отойди, значит, надо отходить. Конечно, госпожа Солара не совсем чтобы маг, но все-таки.

Таня отодвинула щеколду и нажала на ручку. Дверь заскрипела как несмазанная телега и приоткрылась. В щелочку повеяло свежим утренним ветерком и запахло жасмином.

Жасмин Таня терпеть не могла. Аллергия, чтоб ее. Она уже приготовилась к тому, что нос тотчас распухнет и дышать станет нечем. А тут никакого супрастина, конечно, нету.

Зажимая нос рукой, Таня загундосила:

– Тержи, Петко! – и поставила коробочку прямо на крыльцо, поскорее захлопнув дверь.

– Тю-у, – протянул невидимый Петко. – Так это, госпожа Солара, мы ж это, заказывали шарлотку пирогом целым. А тут на один укус ей, – уныло пробормотал Петко.

Таня освободила ноздри и наконец вздохнула полной грудью, приготовившись к самому страшному. Но ничего не произошло. Нос не распух ну совершенно. Дыхание шло ровно и свободно.

– Что за чудеса-а, – протянула Таня. Голову все еще кружил легкий жасминовый аромат, но и все. – Похоже, в этом теле супрастин мне не пригодится, – дошло до изумленной девушки.

– Кру-у-то! – Таня даже засмеялась и зеркало в простенке отразило сверкающие голубые глаза и яркие губы незнакомки.

– Не незнакомки, а госпожи Солары. Надо обязательно запомнить. Теперь меня так зовут, – твердо сказала Таня. А вот как надолго…, – улыбка сбежала с ее лица, – Неизвестно, – подытожила Таня. Кто ее знает, Паву-то. Вполне вероятно ведь, что на время отпуска. Иначе им придется искать мне замену.

А Таня знала, насколько это непросто. Не держался народ на должности менеджера по продажам. Как план ввели, так и все. У Тани вот получалось его выполнять. Поначалу с трудом, конечно. Потом же дело пошло. И зарплата весьма неплохая. Так что… Поди-ка, найди ей замену.

Танины размышления прервались очередным стуком в дверь.

– Госпожа Солара-а! – заорал как резаный Петко. – Вы это, звиняйте, конечно. Но только мало нынче шарлотки-то. А ведь за целиковый пирог плачено было! Меня ж хозяйка и отлупить может, – плаксиво закончил мальчишка.

– Скажет еще, что я все съел, – закончил он и засопел пуще прежнего.

Таня вздохнула. Неизвестная лира Килана уже вызывала в ней довольно неприятные чувства. А, была не была!

– Петко! Скажи хозяйке, пусть эти три кусочка поделит еще на три части. И принимает по одному каждые три часа. Ей очень и очень повезло. Наша кондитерская постоянным клиентам дарит сегодня экспериментальный образец. В эти три кусочка вошло ровно столько же магии, сколько в целый пирог. Так и передай хозяйке, – крикнула Таня через дверь. Все-таки открывать ее сейчас и вдыхать жасминовый аромат она все еще опасалась.

Глава 5

Петко, босоногий вихрастый сорванец в яркой голубой косоворотке с красным пояском и коротких домотканых штанах, выслушал ответ Тани и с сомнением хмыкнул. – Да я-то че, я ни че, – протянул он. – А ну как хозяйка не поверит? Она это, госпожа Солара, не привыкла к таким маленьким шарлоткам.

Таня схватилась за голову. О чем она вообще думала, что она наговорила-то? Вот правда, будто не она, а кто другой. Солара эта, что ли? Таня, конечно, много книжек читала и про попаданок в том числе. Но в тех книжках оно как? Попала и попала. А та, что была на ее месте, куда-то девалась. Тут же Таня ощущала себя собой, но говорила такие вещи, которых не знала и знать не могла. Неужели Солара живет тоже в этом теле, где-то глубоко? Таню пробрала дрожь. Нет, не хочет она делить это, пусть и роскошное тело, с прежней хозяйкой. Это попахивает не чем иным, а раздвоением личности. А раздвоение личности попахивает заведением с мягкими стенами в комнатах, где полно людей в белых халатах.

“Ну и удружила ты мне, Пава Леонтьевна. Мало ли, что я там сболтнула в сердцах. Хочу ли я другой жизни… Эхх…”– Таня еще сильнее стиснула виски. – А пусть сначала попробует, Петко. Так и передай. Мы вообще, скорее всего, перейдем на торговлю небольшими объемами, – добавила Таня и ощутила в груди небывалую легкость. Значит, все правильно сказала. И только Таня так подумала, как из кухни опять потянуло легким ароматом. На этот раз с ноткой апельсиновых корочек и гвоздики.

Таня, недолго думая, бросилась в кухню. Из средней духовки подымался ароматный парок. Таня скорее схватила с крючка первую попавшуюся прихватку и открыла дверцу. В этот раз она успела вовремя! В круглой форме выпекался очередной пирог. Похоже, тесто тоже было бисквитное. Только желтое-желтое как цветы подсолнечника. Девушка подхватила форму и вытащила на плиту.

Запах ванили, апельсиновых корочек и чуть-чуть гвоздики опять закружил голову. И тут у Тани опустились руки. – Это как понимать? – прошептала девушка и прислонилась к стене. Дерево было таким теплым и таким настоящим. – Они что же, пекутся сами по себе? – недоумевала Таня. – Или тут какой хитрый таймер стоит… Видно, Солара эта с вечера поставила пироги. Для заказчиков, кто на утро заказал. Но сколько же тогда они пеклись? Если с вечера-то… Таня ничего не понимала. А потом до нее стало потихоньку доходить. Ведь не зря же на коробочках было написано про магические сладости. Получается, что тут не таймер, а магия рулит?

Мамочки-и… И что теперь Таня будет делать-то? Ну, положим, пироги-торты она печь умеет. Слава богу, бабуля в свое время научила. Таня даже вспомнила, что был в ее бурной жизни один момент, когда она и сама хотела открыть вот такую пекаренку. Был, да. Правда, быстро сошел на нет. Таня нахмурилась, вспоминая свое бог весть откуда взявшееся желание стать независимой владелицей маленькой пекарни. Совсем крошечной. Тортики, пироженки. Чтобы свежие и под заказ. Да не вышло. Вот будто мысль взялась ниоткуда и туда же и ушла.

Таня, правда, тогда с Пашкой поделилась. Тот ее никак не поддержал.

“С ума ты сошла, Танька. Там знаешь, какие связи нужны. А санэпидстанция придираться будет, пожарники. Не, у тебя работа хорошая. Тут же малый бизнес, Таня. Это тебе не хухры-мухры”, – наставительно закончил Пашка, бывший муж, у которого его бизнес по продаже-покупке запчастей не пошел.

Таня и не рискнула. А потом закрутилась-завертелась в череде рабочих будней. И забыла про то давнее свое, невесть как возникшее желание.

Теперь же – вот вам Татьяна Петровна, ваше желание на тарелочке. Получите и распишитесь.

Магическая лавка, подумать только! Таня растерянно покачала головой.

Но как же, как же эта магия работает? Таня смотрела на апельсиновый, как она назвала его, пирог и только диву давалась. Форма, которая удерживала пирог внутри, взяла да и распалась на две части. Сама собой! Мамочки-и… Вот прогресс тут у них! Спят на узких лавках, покрываются мехами диких животных, а прогресс налицо. Магический.

Таня затаив дыхание смотрела как пирог остался лежать на круглой подставочке, а форма юркнула в раковину и замерла.

Замерла и Таня.

Нет, магия магией, но чтобы формы для выпечки сами отщелкивались и прыгали в мойку?

Ноги у Тани ослабели и она как подкошенная рухнула на пол. Охнула. Копчику опять не повезло.

Но когда фигурный ножик, который спокойно висел высоко на крючке, спланировал на стол и принялся деловито нарезать бисквит на пласты, Таню подняла неведомая сила и она с воплем вылетела из кухни. Захлопнула дверь, прислонилась к ней и перевела дыхание.

Прозрачная ночнушка, в которой Таня красовалась до сих пор, вмиг промокла от пота. Страшно. Так страшно Тане не было даже тогда, когда ей предложили на старой работе подписать заявление по собственному желанию. Работа была не так чтобы особенно хорошей, но денежки платили. А тогда была еще мама жива и ей требовались дорогие, такие дорогие лекарства. Но ничего, обошлось. Тогда Таня нашла другую работу. Вот как раз менеджером по продажам крепежного материала. Не женская работа? Мужики вокруг тоже так думали. Но вот срослось, чуть не лучшим менеджером стала.

Но там, дома, все страхи были такие понятные. Может быть не менее страшные, но – понятные. А тут…

Ножик сам режет коржи. Магия… Что за магия такая и как Таня сможет с ней сладить?

Таня отдышалась. Приоткрыла дверь и заглянула одним глазком на кухню.

Глава 6

Ножик как раз в это время закончил работу и прямой наводкой отправился в мойку. Нарезанные коржи сиротливо лежали рядком на столе и словно чего-то ждали. Таня сразу поняла, чего именно. Крема. Они ждали крема. И сиропа. Нужно же пропитать коржи как следует. Однако никто, или, скорее, ничто пока не нарушало их покой. Темно-желтым воздушным коржам очень бы подошла легкая начинка из, Таня задумалась на мгновенье, из легкого заварного крема.

Да, пожалуй, именно заварной крем тут будет в самый раз. Таня перебросила косу за спину и решительно вошла в кухню. Никакие предметы больше самостоятельности не проявляли. Значит, остальное дело рук хозяйки. Ну, а раз за хозяйку сегодня Таня, ей и придется готовить настоящий апельсиновый торт.

Таня потерла руки и огляделась в поисках подходящей кастрюльки для крема. Взгляд опять упал на зеркало. Совсем небольшое, оно висело в простенке, визуально делая кухню больше. – Я же до сих пор в ночнушке хожу, – ахнула Таня. – Это не дело. Негигиенично и вообще, вдруг кто придет? Вон, один уже был. Петко этот. Нет, сначала приведу себя в порядок, а уж потом займусь, – деловито сказала Таня и только тут заметила, что говорит вслух. – Дожили, как говорила бабуля. – Ну ничего, с умным человеком чего и не поговорить, – хмыкнула девушка и пошла изучать владения госпожи Солары, в чьем теле ей теперь придется жить.

Лавка Солары была совсем не велика. Домик состоял из двух половин. Одна жилая, в которой Таня обнаружила целых три комнаты плюс небольшая ванная с туалетом. “Неплохо живет Солара. Видно, любят здесь магические сладости. У меня вон однушка до сих пор в пятиэтажке. С ремонтом, правда. Сантехнику вот только поменяла, чешскую поставила, – вдруг с тоской подумала Таня. Ну, тут у нее хоть и не чешская, но все очень достойно”, – постановила Таня. И, главное, в ванной настоящая ванна. А не душевая кабина, которую в свое время установил Пашка. Мол, место экономит. Оно, может, и так. Да только уюту никакого.

А в лавке Солары была ванная. Белая, гладкая и с двумя золотыми кранами. Таня тронула ручку и в ванну тотчас полилась горячая вода. “Отлично! – подумала Таня. – Тогда помоюсь чуть попозже. А сейчас надо найти подходящую одежду”, – и девушка поспешила в комнаты.

Комнаты шли анфиладой, вот точно как в ее мире веке в девятнадцатом любили строить. Что в таком расположении хорошего, Таня никогда не понимала. То ли дело, отдельные комнаты. А лучше всего квартира-распашонка. Но что есть, то есть.

В первой комнате стояла лавка, с которой тогда свалилась Таня. Легкие серые меха так и лежали на светлом деревянном полу. Окошко до сих пор было закрыто ставнями. Комната была небольшая и напоминала скорее прихожую. Таня прошла в следующую и с великим облегчением вздохнула. Она попала в спальню. В настоящую спальню. В ее центре стояла нормальная кровать, пусть и не двуспалка, но по крайне мере не та узкая лавка, на которой Таня проснулась.

Как и положено, у стены стоял приличных размеров шкаф. А в шкафу висело с десяток платьев. Да, жила Солара в Средневековье, точно. Платья были со шнуровкой, слава богу, что хоть спереди. Но самое главное, никаких корсетов! Таня читала про корсеты и представляла тех несчастных, которым приходилось носить их каждый день. Несколько явно повседневных, однотонных и одно в мелкую синюю клеточку. С присборенными у локтей рукавами и рукавами- фонариками. И два явно на выход. Одно богатое, прямо бархат натуральный. Таня хмыкнула. Конечно, натуральный. Средневековье ж, блин. Тут до искусственных тканей еще ой как далеко.

С серебряным шитьем, приличным декольте и с алой лентой- поясом выше талии.

Другое же совсем легкое, воздушное. Голубое как глаза Солары. Так. Нужно привыкать. Именно Солары, а не Тани. У Тани обычные глаза, серые. С лукавинкой и едва заметными зелеными крапинками.

Таня вздохнула и вытащила из шкафа повседневное платье в мелкую синюю клеточку. На улице, судя по всему, лето. Так что это платье очень даже подойдет.

Положила на постель и скорее назад, в ванную. Переплела косу, умылась. Сняла ночнушку и недолго думая кинула ее в стоящую здесь же корзину для белья.

Вернулась в комнату и переоделась. Подошла к зеркалу. Из зеркала на нее смотрела выше среднего роста стройная девушка. Шнуровка платья не стесняла ее высокую грудь и ткань платья небольшими складками спускалась до щиколоток .

Сама ткань напоминала штапель. К телу была приятна и чуть холодила.

“Ну что же. В таком платье, пожалуй я смогу ходить. Хорошо, что не до пола. А то бы точно свалилась с непривычки”, – подумала Таня и для тренировки походила взад-вперед. Платье, конечно, было непривычно, но девушка быстро приспособилась. Или ей помогла Солара? Таня читала, что есть такое понятие – память тела. Вот, теперь Таня так и будет думать. Именно, помогает ей память тела. И без вариантов.

Таня облегченно вздохнула и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Выглядела она хорошо, но вот чего-то явно не хватало. Какой-то детали. Странное чувство. Таня сроду таких платьев не носила. Откуда бы ей знать, что чего-то не хватает. Но чувство такое было. А чувствам своим Таня верить привыкла.

Девушка хмыкнула и задумалась. А потом уверенно пошла к шкафу. Открыла его и сразу увидела. Фартучек! Белейший кружевной фартучек до середины подола прямо просился в руки. Что же, Таня тотчас сняла его с вешалки и надела.

Образ тотчас стал завершенным. Конечно! Ну, конечно же. Какая же хозяйка кулинарной лавки, пусть и магической, да без этакого воздушного фартучка.

Таня полюбовалась новым образом и отправилась назад. Ведь нужно было готовить заварной крем! Но не успела она найти нужную кастрюльку, как в дверь опять постучали.

Глава 7

Таня напряглась. Кто там опять, а? Конечно, Таня сейчас одета как нужно и вполне может открыть дверь. Но боязно. Прямо вот боязно. Таня же не знает как Солара обычно разговаривает. А ну как ляпнет Таня что-то не то? И ее возьмут и под белы руки отведут в ближайшее отделение инквизиции, а там и на костерок. А что? В книжках она и не такое читала. Да, возьмут и заподозрят, что она взяла и выгнала прежнюю владелицу из ее законного тела, а сама вот его и заняла.

Таня сжала зубы и затрясла головой, отгоняя дурацкие и пугающие мысли. Вот не надо было запоем читать всякие страшилки. Собственно, страшилки Таня и не читала. Ей нравилось читать фэнтези-книжки, но чтобы обязательно была любовь. Вот обязательно. Но кроме любви в тех книжках чего ведь только не было. Иной раз Таня даже пропускала целые куски. Да что там, книжки. Уж лучше бы она держалась подальше от Павы Леонтьевны..

Да разве верила тогда Таня слухам о Паве-то?

Эхх…

Стук раздался еще раз.

– Минутку, иду-у, – вдруг низким грудным голосом сказала Таня и лебедушкой поплыла к двери. Она шла, а сердце колотилось как сумасшедшее. Тут Таня вспомнила Петко и ее собственные слова про дезинфекцию. Мамочки… А если тут этого слова не знают совсем? Ладно, ребенок. Нет, нужно молчать, наблюдать и говорить только в самом крайнем случае.

Таня вздохнула и отодвинула щеколду. Дверь в этот раз почему-то и не подумала скрипеть и открылась легко. На пороге она обнаружила молодого мужчину в залихватском картузе и веселыми серыми глазами. Одет он был в косоворотку с синей оторочкой по рукавам и широкие серые штаны, заправленные в сапоги.

Недалеко от крыльца стояла повозка, запряженная парой лошадок. На повозке высились мешки разного размера.

При виде Тани мужчина споро скинул свой картуз и неловко поклонился:

– Куда изволите сгружать, госпожа Солара?

Таня мило улыбнулась и замерла. Что сгружать и куда? Мысли у нее завертелись с неимоверной быстротой. Так бывало, когда на работе ей вдруг клиент задавал неожиданный вопрос. И выручало ее всегда, как правило, знание ассортимента. Но тут?! Какой ассортимент может быть в кулинарной лавке?

Боже мой! Да ведь ясно, какой. Это наверняка поставщик или как они тут называются. Привез муку и другие ингредиенты.

Таня облегченно встрепенулась и улыбка ее стала ее шире.

Мужчина оказался на редкость понятливым. Он зарумянился и закивал:

– Что это я, госпожа Солара… Звиняйте. Куда обычно ведь?

У Тани камень упал с плеч. Она благосклонно кивнула и мужчина рванул к повозке. Буквально минуты за три он перетаскал все мешки и мешочки прямо на кухню, аккуратно поставив вдоль стены.

– Дальше уж сами, как всегда, – заалел щеками парень и отвел глаза от высокой груди девушки.

Таня кивком поблагодарила и скорее закрыла за парнем дверь. Уфф… Пронесло. Вроде он ничего не заметил. Вот все-таки мужик есть мужик. Когда у него перед лицом маячит такая грудь, как у Солары, на другое он мало внимания обращает.

Даже на то, что Таня ни слова ведь ему не ответила. Кстати, а почему он сказал, что дальше вы сами, как всегда?

Солара, что ли, сама эти мешки поднимала и разносила по местам?

Таня с сомнением посмотрела на свои крепкие руки. Все, конечно, может быть. Но терзали ее смутные сомненья. В этой магической лавке, где ножи сами нарезают бисквит и сами отправляются в мойку, может, и мешки сами отправляются куда нужно?

Может быть.

Но пока мешки стояли у стеночки и никаких движений себе не позволяли.

– Ну и стойте, – решительно сказала Таня. – А мне тут с вами недосуг. Крем нужно варить! – и девушка пошла к плите. Кастрюлька нашлась тотчас. Вот будто стояла на столе и ждала ее. Постойте… Таня в упор не помнила на столе никакой кастрюльки. Помнила только, что собиралась ее искать, да раздался стук в дверь.

Девушка покачала головой и с подозрением огляделась вокруг. Вот было у нее чувство, что дело тут, в этой лавке, нечисто. Неизвестно почему, но ощущала она себя странно. Конечно, эти странности можно списать на привыкание к новому телу, но… Таня задумалась на минуту, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль.

Даже не мысль, а ощущение. Это прозвучало бы дико, кто б услышал. Но Таня чувствовала, да что там, она была почти уверена, в лавке этой она не одна. Вот! Вот точно. Не одна.

Таню опять прошиб холодный пот. А может быть, ей это просто кажется? В конце концов она не так давно очнулась в чужом теле. Стресс и прочее. Тут и не такое может показаться.

И Таня ухватилась за эту спасительную мысль. В конце концов, лавка-то магическая? Магическая. Может, Таня как раз магию эту и ощущает.

Стало значительно легче. Да и кастрюлька, кастрюлька стояла и ждала, когда же хозяйка возьмется наконец за готовку. И ей, судя по всему, было все-равно Солара будет заниматься кулинарией или Таня.

Таня вздохнула, засучила повыше рукава и принялась за работу.

Что же нужно для заварного крема? Конечно, молоко. Сахар, немного муки или крахмала. Не забыть ванилина.

Таня пробежала глазами по ряду шкафчиков над плитой и столом и сразу открыла нужный. Как же интересно… Стоило ей расслабиться и подумать о готовке, как она стала действовать уверенно. Будто и правда знала, где что лежит.

“Ну конечно, знала! – Таню озарило очередной раз. – Я совсем забыла про память тела. Оно все помнит. И слава богу. Иначе чтобы я делала?”

Таня достала две стеклянные баночки с притертыми пробками. На одной было выведено каллиграфическим почерком “Ванилин”, на другой “Орех мускатный тертый”.

И если ванилин для крема был в самый раз, то вот мускатный орех Таня никогда для крема не использовала.

– Попробовать, что ли? – задумчиво пробормотала девушка. – Ведь не зря же он мне под руку попался.

Решено! Если уж я доверяю телу и его памяти, так уж доверяю.

Таня налила в кастрюльку холодного молока из крынки совершенно обычным, привычным движением и замерла.

Крынка?

Откуда на столе взялась крынка?!

Глава 8

Весь страх у Тани как рукой сняло. Вместо страха в груди поднялась злость.

– Да что же это такое! Кто здесь есть? А ну, покажись! – заорала Таня не своим голосом. Низким, грудным. Имеющим власть и силу.

Злость выплеснулась и тотчас прошла. Но в кухне что-то неуловимо изменилось. То ли воздух сгустился, то ли утреннее солнышко поднялось выше и лучи его уже не так рьяно проникали в кухонные окошки.

Тане еще показалось, будто шелест какой она услышала. Она повернулась в сторону звука и ахнула. Мешки и мешочки, один за другим, рядком двигались вдоль стены. Буквально у самого выхода из кухни они остановились и будто просочились сквозь стену. Раз, и нет ни одного мешка.

Сердце забилось и жар волной прошелся по телу. Таня прижала руки к горящим щекам и бухнулась на лавку. Злости не было, а была растерянность.

– Ну и как же прикажете крем готовить, в такой-то нервной обстановке? – пробормотала Таня. – За апельсиновым тортиком скоро могут прийти, – задумчиво добавила она.

“А ведь точно! Когда шарлотка подгорела, так и Петко тотчас тут был. Значит, надо варить крем и ни на что не обращать внимание. Ни на какие странности”, – Таня почему-то была совершенно уверена, что это очень важно.

Чрезвычайно важно было приготовить апельсиновый торт, и как можно быстрее.

Будто что-то изнутри, маленький звонкий колокольчик предупреждающе звенел, подгоняя.

– Ладно, иду я. Уже иду, – сказала Таня этому невидимому колокольчику. – Но знай, что готовка не терпит суеты, – вдруг наставительно выдала она. Колокольчик тотчас смолк, явно соглашаясь с девушкой.

– Итак, продолжим творить чудеса, – молвила Таня и окунулась в процесс. Молока, свежайшего, явно не снятого, а с толстенным слоем сливок, в кастрюльке уже было довольно. Таня с сомнением посмотрела на плиту и тут призадумалась.

А как, собственно, она включается?

Никаких привычных нам рычажков и ручек тут не было. Все шесть конфорок сияли чистотой и явно были готовы к работе.

Но, судя по всему, работали они на чистой магии. Которой у Тани отродясь не бывало. Какая магия, о чем вы. Таня и так и эдак подходила к плите. Несколько раз снимала металлические круги от конфорок и заглядывала внутрь. Внутри было чисто и пусто.

И так продолжалось минут пятнадцать как минимум. В конце концов в груди девушки опять стала зарождаться здоровая злость.

– Да что ж такое! Уж если вы, многоуважаемая Пава Леонтьевна, отправили меня черт-те куда исполнять мечту, так уж и инструменты бы дали, – сердито сказала Таня в пространство и от злости ударила ладонью по конфорке.

– Ойй! –ладошку будто током пронзило. Таня поднесла ее к губам и стала дуть. – Нет, надо себя в руках держать. Эдак еще получишь производственную травму и никто тебе тут больничный не даст, – постановила Таня и уставилась на проштрафившуюся плиту. Вдруг под ее взглядом самая маленькая конфорка, как раз та, по которой с расстройства шарахнула рукой Таня, начала менять цвет. Она стала явно светлее и от нее пошло тепло.

– Обалде-еть, – прошептала Таня. Схватила кастрюльку и скорее поставила на конфорку.

– Это что же, магическая разновидность электроплиты? – девушка бдительно следила за молоком, помешивая его венчиком. Радость переполняла ее. Она-таки включила эту вредную плиту!

– Правда, нужно еще разок попрактиковаться.

Молоко начало закипать и девушка сняла его с огня. Потом аккуратно всыпала сахар и помешала. Пусть он хорошенько растворится в горячем молоке, а то еще как подгорит крем! Тогда только выбрасывай и по-новой делай. А время шло. Таня совершенно четко понимала, что скоро за тортом придет заказчик. Интересно, кто его заказал? Наверное, для семейного торжества.

Сахар потихоньку растворялся и Таня опять поставила кастрюльку на горячую конфорку. Постоянно помешивая, добавила немного муки и стала варить до загустения.

Крем загустел довольно быстро. Таня скорее добавила ванилин и посмотрела на тертый мускатный орех.

Добавить или нет? Привкус все-таки очень своеобразный…

И все-таки добавила.

Крем приобрел едва заметный оттенок крем-брюле и Таня, с удовлетворением посмотрев на результат своих трудов, понесла кастрюльку на стол.

Пора, пора было промазывать кремом коржи.

– А яйца-то…Яйца! Я же совсем забыла про яйца-а, – застонала девушка. – Что же делать?! Ведь за тортиком скоро явятся, вот прямо совсем скоро…– прошептала Таня и уронила голову на руки.

Глава 9

Из глаз потоком хлынули слезы. Таня по-простому вытерла их присборенным рукавом и вздохнула. Делать-то нечего.

Новый торт она сделать не успеет, это яснее ясного. Нужно работать с тем, что есть. Вот именно.

Таня хлюпнула носом и встала. Сунула руку в карманчик кружевного передника и к своей радости обнаружила там так нужный сейчас носовой платочек. Платочек был тоже кружевной, но функцию свою исполнил исправно.

– Так-с, – уже бодрее сказала Таня, – а где бы нам найти блюдо? Она задумалась на минутку и пошла к самому крайнему шкафчику. Открыла дверцу и охнула. Большое блюдо в нежными розочками буквально выпорхнуло с верхней полки и приземлилось ровнехонько в подставленные Таней руки.

Так с блюдом в руках Таня и привалилась к ближайшей стенке.

– Охх… До разрыва сердца доведут меня здешние магические штучки, – Таня вцепилась в блюдо и прижала его к себе как самое дорогое.

Еще бы. Это и правда было блюдо так блюдо. Да Таня таких и не видала. Оно было совсем тоненьким, почти прозрачным и довольно легким. И еще, эти розочки по всей его поверхности были как живые. Вот того и гляди, повеет легкий ветерок и лепестки их задрожат.

– Какая искусная вещь, – поразилась Таня и оторвалась наконец от стены. Блюдо лежало в ее руках спокойно, будто и не оно вот только недавно спланировало с верхней полки.

“А ведь придется привыкать к магии. К чудесам этим странным”, – подумала Таня и поставила блюдо на стол.

– Так-с. Первый корж пошел, – Таня положила желтый, мягкий бисквит на дно блюда и залила его кремом. Накрыла его следующим и провела процедуру по-новой. С каждым следующим коржом торт становился все выше и тяжелее. Крем проникал в апельсиновый бисквит и заполнял каждую его ячейку. Таня невольно проглотила слюньки.

“И как только Солара сохранила фигуру при таких-то занятиях? Я бы не смогла”, – подумала Таня и поняла, что сегодня она же не завтракала совсем.

А что там кусочек, пусть даже не самый маленький, шарлотки? Так, мимо проскочил.

Сейчас бы Тане стаканчик латте с густой пенкой. После яичницы из двух яиц, конечно.

Таня вспомнила про яйца, которые она забыла положить в крем, и опять запечалилась.

Но ненадолго. Потому что тому, у кого руки заняты, печалиться долго не получается.

Руки же работали вовсю, доливая, смазывая кремом коржи.

Наконец торт был готов.

Он горделиво высился на блюде и ждал своего часа.

– Ага. Теперь его нужно в коробку! – Таня метнулась к уже знакомой кладовке и выбрала подходящую по размеру.

Это оказалась большая круглая коробка с прозрачной крышкой и плотным дном, покрытым узорчатой вощенной бумагой.

Таня водрузила изделие рук своих на внутреннюю подставку и взяла в руки прозрачную крышку.

Поднесла к коробке и стала ее закрывать. Не тут-то было.

Крышка, которая была явно по размеру и точно совершенно от этой упаковки, упорно не желала вставать на место.

– Да что ты будешь делать! – Таня умаялась и сердито посмотрела на несговорчивую крышку.

Но тут у нее внутри будто опять зазвенел тонкий колокольчик. Будто предупреждая о чем-то, будто что-то подсказывая.

Таня задумалась и замерла. Потом посмотрела на торт и хмыкнула:

– Я, похоже, совсем навыки растеряла. Давно не пекла.

Тут Таня немного лукавила. Она пекла, и не далее, как неделю назад. Но, конечно, не такой торт. А простенькую шарлотку.

Этому же изделию кое-чего не хватало.

Чего же?

Я уверена, что вы сразу поняли.

Ну, конечно!

Торт ведь важно не только хорошо испечь, но и украсить. Особенно, если это тортик заказной.

Да, торт нуждался в украшении как дама в макияже перед походом в театр.

Таня улыбнулась и скорее к шкафчикам. На этот раз она подошла к правому шкафчику и открыла его с большой осторожностью. Ну, а вдруг опять что-нибудь спланирует ей прямо в руки?

И ведь права оказалась Таня. Вот как чувствовала. С нижней полки, будто кто-то их вытолкнул из общего ряда баночек, мешочков и бутылочек, выдвинулись три.

Совсем маленький мешочек темно-синего бархата, одна баночка с чем-то оранжевым внутри и бутылочка с тягучей субстанцией цвета весенней травы.

Что оставалось делать Тане? Конечно, она сгребла все это богатство и потащила скорее на стол. Дальше она действовала просто по наитию. И результат впечатлил.

В мешочке оказались разноцветные зернышки, в баночке – засахаренные апельсиновые корочки или что-то очень на них похожее. А в бутылочке – Таня понюхала – оказался то ли настой, то ли эссенция мелиссы.

Таня хмыкнула и капнула несколько капелек на поверхность готового торта. Повеяло свежестью летнего утра. А когда Таня украсила тортик апельсиновыми корочками, повеяло ярким осенним днем. Когда же Таня рассыпала по поверхности разноцветные зернышки, они засияли как алмазы чистой воды.

И повеяло чистым, только-только выпавшим снегом. Холодным и сверкающим под ярким солнцем.

– Какая же красота! – Таня ахнула и с минуту стояла и только смотрела на торт, равных которому она не видывала.

Потом спохватилась и закрыла его прозрачной крышкой. Вот сейчас крышка не сопротивлялась и спокойно вошла в пазы.

И вовремя.

Глава 10

Конечно, опять раздался стук в дверь. Таня сдула со лба выбившиеся из вроде бы аккуратно заплетенной косы светлые волосы и выдохнула.

Еще раз окинула взглядом апельсиновый тортик и отправилась открывать.

Сейчас, после всех трудов и нервотрепки, ей в голову больше не лезли никакие дурацкие мысли.

Но все-равно, хоть на секундочку, да остановилась Таня перед дверью. А потом перекинула косу, к которой уже начинала привыкать, за спину и отодвинула щеколду.

– Солара, дорогая моя! – к ней кинулась обниматься маленькая полненькая дама средних лет. Одета дама была в нарядное летнее платье розового тона с кружавчиками. Обычно такой цвет носят юные девушки и на даме он смотрелся несколько странно. Впрочем, этот цвет очень подходил к ее пухлым розовым щечкам.

– Ну как, готов мой тортик? – азартно спросила дама и попыталась просочиться в лавку.

Таня невольно отпрянула от ее объятий и встала в проеме двери.

– Ах, дорогая моя, – ответила она в тон даме. – Как же иначе? Для меня каждый ваш заказ – это просто праздник.

– Вы же подождете, пока я его вынесу? – спросила Таня, улыбаясь ласково. Таня и сама не знала, почему сказала именно эти слова. Почему не пригласила даму в лавку. Вот просто почувствовала, что – нет. Нечего той делать в ее лавке.

Дама прищурилась недовольно, но согласно кивнула головой. Таня же улыбнулась еще ласковей и закрыла дверь перед самым ее носом.

Сердце билось ровно и спокойно. И Таня поняла, что она все правильно сделала.

Однако и заставлять ждать клиентку нельзя. Таня метнулась к столу и взяла торт. Носком ноги открыла дверь и торжественно вынесла этакую красоту заказчице.

Дама тотчас заулыбалась и заохала:

– Чудо! Это просто чудо, дорогая моя. Впрочем, как всегда у вас, – добавила она и схватила коробку с тортом.

Дама улыбалась, но глаза ее оставались холодными. Холодными и очень внимательными. И веяло от дамы, вопреки ее словам, явным недовольством.

“Неужели поняла, что нет яиц в креме?! – вдруг подумала Таня. – Нет, это бред. Откуда она могла это узнать? “ – девушка улыбнулась даме еще шире.

– Всегда рады вашим заказам, дорогая. Как и всегда рады видеть вас у нас, – Таня раскланялась с дамой и закрыла дверь.

Дама же повернулась и быстро удалилась. Торт она несла, прижимая к груди.

“Неужели тут не принято обвязывать ленточками коробки?” – удивилась Таня. Потому что в кладовке с упаковками она ленточек не видела. Да и дама, как и Петко перед ней, не выразила никакого удивления, когда взяла коробку.

“Непорядок. Ведь куда удобнее нести тортик, когда он перевязан красивой ленточкой.

Или, например, в фирменном пакетике”, – тотчас заработала мысль современной девушки.

– Уфф… – Таня облегченно вздохнула. – Тортик отправился к адресату. Очень надеюсь, что крем им зайдет, хоть и без яиц.

“ А хорошо бы наконец как следует позавтракать. Или уже дело к обеду?” – судя по тому, как заворчал голодный желудок, дело шло если и не к обеду, то точно ко второму завтраку.

И Таня решительно отправилась дальше исследовать кухню.

– Не может же быть, чтоб у Солары не было припасов. Если уж она тут жила, – приговаривала Таня, открывая один за другим ящички и шкафчики.

Но, как назло, никаких припасов ей не попадалось.

– Интересно девки пляшут, – задумалась Таня и неожиданно просияла. – А где же те мешки, что привез поставщик? Они во-от в том углу как сквозь стену прошли! Значит, есть в этом доме еще одна кладовка, – и Таня с неожиданным азартом кинулась в тот угол.

Угол оказался совершенно обычным. Доски светлого дерева с одной стены плотно соединялись с точно такими же досками другой. И ни малейшей щелочки, ни малейшей зацепки. Ровное, гладкое и тепло дерево.

– Ну и где здесь вход?! Где же? – Таня стала стучать по каждой доске, внимательно прислушиваясь, не раздастся ли где звонкий звук. Если звук звонкий, значит там есть пустое пространство. Слава богу, Таня и детективы в свое время почитывала. Вот и довелось применить полученные знания на практике.

Но звук был как звук. Глухой. И никакой звонкой нотки.

Только желудок издавал одну обиженную трель за другой и Таня уже стала опять поглядывать на остатки утренней шарлотки.

Конечно, не стоит есть одни сладости и мучное, но что же делать, если здешние кладовки такие вредные и открываются, похоже, только Соларе?

А что же прикажете Тане делать? Таня ведь в магии ничегошеньки не понимает. Ну не говорить же, как там в сказке про Алладина-то было?

“Сезам, откройся?” – Таню даже смех прошиб.

– Ага, именно так и скажу. В конце концов, что мне терять? Есть хочется сильно, – и Таня, стесняясь самой себя и посекундно посмеиваясь, все-таки сказала:

– Сезам, откройся!

Гладкие доски вовсе не подумали разойтись в стороны и открыть вход в святая святых лавки.

– Ну, следовало ожидать, – Таня вздохнула. – В конце концов, какой тут может быть сезам? Мы не на Востоке. Тут надо бы что-то попроще…

Ничего попроще на голодный желудок в голову не приходило.

Таня с тоской посмотрела на несговорчивый угол и пошла доедать шарлотку.

Глава 11

Шарлотка закончилась неожиданно быстро и Таня пригорюнилась. Пирог был, конечно, вкусный и душистый. Пожалуй, получше тех, что она дома пекла, когда удалось раздобыть настоящих антоновских яблок. Вот из них выходила самая лучшая шарлотка. Таня вздохнула и удивленно нахмурилась.

Ей что, кажется? Неожиданно запахло медом. Легкий медовый аромат с явными цветочными нотками поплыл по кухне.

Девушка медленно обернулась.

Ну конечно!

Тут же три духовочки. Две свою работу выполнили и выпекли шарлотку для лиры Киланы и апельсиновый тортик для полненькой дамы в розовом платье. Теперь третья духовка старалась вовсю.

И, похоже, пекся там и уже был практически готов медовый торт.

– Да уж… – протянула Таня. – Получается, что ничего другого, кроме пирогов да тортиков, эти духовки делать не умеют.

Девушка нахмурилась.

“ Это что же, мне и правда придется днями есть одни торты?! – Тут любая фигура, даже такая, как у Солары, придет в негодность полную. И вредно это, одни сладости есть”, – решительно подумала Таня.

“Нет, что-то здесь не то. Чего-то я не понимаю и делаю неправильно”, – и девушка, куда деваться, отправилась вынимать медовые коржи из духовки.

В этот раз Таня работала споро, отрешившись от горестных мыслей. Потому что жизнь здесь ее уже научила, что если очередной тортик готов, то вскоре жди стука в дверь.

На этот раз девушка решила сделать сливочный крем.

– Да, сливочный крем для медовика самое оно будет! – громко и отчетливо проговорила Таня.

– А что нам для этого нужно? Правильно! Свежее масло нам нужно и сахар.

И Таня, совершенно не ожидая от себя, взяла да и топнула правой ножкой, обутой в уютные туфельки на маленьком каблучке.

А когда вдруг обернулась и посмотрела на стол, то обнаружила и масло, и сахар. Кроме того, на столе красовалась большая миска и сверкающий серебром венчик для взбивания.

Девушка ахнула и посмотрела скорей на туфельки.

– Один удар каблучком и какой результат! Неужели магия так работает? – с удивлением протянула Таня и решительно стукнула каблучком еще раз.

Что тут началось!

Масло прыгнуло в миску. Сахар за ним. Венчик загудел как прогреваемый двигатель и кинулся в бой. Через минуту крем был готов. Пышный, душистый и почти невесомый.

– Да он в объеме раза в три увеличился! – прошептала Таня. – Вот это скорость, вот это результат!

Девушка радостно кинулась к столу и принялась промазывать кремом корж за коржом. Третий раз каблучком она топать не стала. Во избежание. А может быть, это было уже слишком для ранимой психики современной девушки. Так и в сказки поверишь. В сказки же Таня, понятное дело, не верила. Вот в магию еще так-сяк.

Но улыбка не покидала ее лица все то время, пока она промазывала коржи. И даже тогда, когда закончила украшать медовик свежими ягодами малины, которые как нельзя кстати появились на столе.

В этот раз Тане даже не понадобилось идти искать необходимые для украшения ингредиенты в шкафчиках.

“Это что значит? Я учусь пользоваться магией или лавка меня начинает признавать?” – девушка задумчиво огляделась вокруг.

Может быть, ей показалось, но в кухне стало явно светлее. Светлее и уютнее.

– Что ж я сижу, – спохватилась Таня. – Того и гляди, за медовиком придут.

Девушка метнулась в кладовку. Принесла очередную красивую коробку и споро упаковала тортик. Полюбовалась делами рук своих и пожалела, что нечем перевязать.

А потом прищурилась и чуть не бегом отправилась в спальню.

Открыла шкаф и начала копаться в его солидных внутренностях.

– Не может быть, чтобы у нее лент не было! В косе вон синяя, – отбрасывая лезущую в глаза косу, проворчала Таня.

– Ну где же, где же она их хранит, – девушка вытерла пот со лба и задумалась. Таня кос с роду не носила. Все стрижки короткие. Да и если б носила, то какие могут быть ленты? Заколочки, резиночки всякие.

“Угу… А если бы носила, то где бы держала ленты? – девушка прищурилась и стала задумчиво оглядывать спаленку.

Напротив шкафа стоял небольшой столик, покрытый белейшей кружевной скатеркой.

“Любит же она кружева”, – пронеслась мысль. А потом Таня подошла к столу.

“И как я ее сразу-то не заметила?”, – удивилась девушка, увидев деревянную узорчатую коробку размером с детскую энциклопедию.

– Вот вы где! – победно прошептала Таня и откинула крышку.

Действительно, коробка была полна аккуратно скрученных лент. Разного цвета, от яркой синевы до почти черного бархата. Да и материал у лент был разный. И шелковые, и бархатные и даже плетеные из узорчатых золотистых нитей.

Тортик же был темно-коричневого тона.

“ Значит, вот эта ленточка, золотая, очень подойдет.

Но только широковата будет”, – Таня вытащила ленточку и попыталась сложить вдвое. Получилось не очень. Лента оказалась довольно-таки жесткой и складываться не желала, постоянно разворачиваясь во всю ширину.

– Ну что же. Придется резать, – девушка взяла ленту и скорее на кухню. Того и гляди, в дверь опять постучит очередной заказчик.

А у Тани еще коробка не обвязана.

– Ничего, будем вносить прогресс в массы, – приговаривала Таня, подступая к ленте с ножницами. Жесткая лента не давалась. Девушка чуть мозоль себе не набила, но в конце концов разрезала-таки ее на две части.

Обвязала коробку. Смотрелось очень гармонично и празднично. Таня радостно улыбнулась и опустилась на лавку в ожидании клиента.

Прошло минут пятнадцать, не меньше, но никто

на этот раз никто не спешил за тортиком.

Таня облокотилась на стол, положила подбородок на руки и глаза ее сами собой закрылись.

Глава 12

Вот вроде и не спит Таня. А может быть, и спит. Необычное такое состояние между сном и бодрствованием. Не помнила девушка, чтобы такое с нею раньше бывало. Может быть, когда-то давно, в самом раннем детстве… В домике у бабули. Домик стоял совсем рядом с лесом, на некотором отдалении от деревушки.

Ох и сладко же Тане там спалось. Пахло свежескошенной травой и густым ароматом высоченных сосен.

– Ну что, охальник, довел девушку? – вдруг услышала она чей-то грозный шепот. Разве шепот может быть грозным? Но этот точно был.

– И-и-эхх… Вот на мою голову навязался, старый ты безобразник. А ведь говорила мне матушка, сказывала, родимая. Не ходи ты, Аникеюшка, не ходи за Боровикова сына, – продолжала шептать неведомая Аникеюшка.

– Так я это, Аникеюшка, – раздался тихий покаянный шепот в ответ. – Ведь не со зла же.

– Молчи уж, козлиная твоя борода! – в сердцах ответила та и Таня тотчас открыла глаза.

Вот, вроде и не спала совсем. А сон привиделся. И сны тут под стать лавке. Магические прямо. Или нет. Не магические. Волшебные! Именно волшебные.

Таня зевнула, потянулась и на всякий случай огляделась. Конечно, это был сон. Никакой Аникеюшки, кем бы она не была, вокруг не наблюдалось. Боровикова сына тоже. Имена такие интересные. Боровиков сын это боровик, получается? Боровик, белый гриб, всем грибам гриб. Эх, какие боровики Таня собирала в том лесу, у бабули. Толстенькие, ладненькие. Светло-коричневая шляпка выглядывает из-под мха. А какой супчик по зиме бабуля варила! Это же объеденье, а не суп.

Таня сглотнула.

Да уж. Вот Таня попала. С утра на одной шарлотке и вот медовик стоит, красуется. Дожидается заказчика. А заказчик все не идет.

“Интересно, что Солара делала в таких случаях? Ведь у нее тут по предоплате, как я поняла. Может быть, сама доставляла? – Таня еще раз зевнула. – Ну, это вряд ли. Разве кого нанимала? Так и я бы наняла. Но ведь надо знать, кому и куда доставить тортик”, – девушка вздохнула.

Подлый же желудок опять издал голодную трель и Таня поняла, что так скоро она и до медовика доберется.

Нет, надо брать себя в руки. Вот как раз сейчас самое время сесть на диету.

Правда, она себе диету представляла несколько иначе. Ну там, творог. Яйца, зелень. Сыр, на худой конец. Белое куриное мясо.

Желудок будто проник в мысли Тани и заурчал совсем жалобно.

– Урчи-не урчи, – наставительно сказала Таня, – а все вышеперечисленное взять негде. Она вздохнула и поерзала на лавке, усаживаясь поудобнее. Еды нет. За медовиком должны прийти. Значит, надо ждать. Но вот ждать и догонять, сами понимаете, никто не любит.

Вот и Таня не любила ждать. Привыкла брать дело в свои руки. Но вот сейчас, сказать по правде, растерялась.

Ну что она могла еще сделать? Где искать вожделенные продукты? Никакой “сезам, откройся” ей ведь не помог.

Таня прищурилась и опять посмотрела на тот самый угол, который недавно исследовала со всех сторон.

Потом ехидная улыбка раздвинула ее губы и девушка рывком поднялась с лавки.

– А ну-ка, кладовая, откройся! – громко и властно сказала она и топнула каблучком со всей силы.

Раздался едва слышный треск и чье-то недовольное ворчанье. Следом звук пощечины, вот натуральной пощечины, и часть стены рядом с тем самым углом будто растворилась.

Таня сунулась было на радостях в кладовку и уже предвкушала, как возьмет три яйца, отрежет пару-тройку ломтиков ветчины – ветчиной или чем-то подобным явно запахло, – но остановилась:

– Ну нет. Тут такие странности творятся, что нужно подстраховаться. А то как закроется стена и я там останусь?

Надо что-то подставить. Что?

Взгляд Тани упал на лавку. Лавка была солидная и стояла на мощных…лапах? Девушка только сейчас разглядела, что это ножки прямо вот очень похожи на лапы какого-то существа. Как бы Тане ее подтащить к стене да еще и засунуть одним концом?

Даже на вид лавка была тяжелая.

– Эхх, – крякнула Таня и засучила рукава. – Все самой приходится делать. Все самой. Вот ничего не изменилось, даром что в чужое тело и другой мир попала. Дома сумки с магазина тягала, а тут вот лавки.

Лавка, будто сочувствуя Тане, сдвинулась с места неожиданно легко. Да так, что Таня чуть не шлепнулась на пол.

Но в последнюю секунду девушка удержалась на ногах и развернула ее концом к стене.

И ведь едва успела, едва!

Стена, которой, очевидно, надоело долго ждать, уже почти проявилась и готова была захлопнуться.

– Ну нет! Сорвите вы мне еще диету, – разозлилась Таня. – В кои веки собралась, да сюда попала. На пироги-торты-плюшки, – девушка в сердцах топнула ножкой.

Напрасно.

Стена резко, будто по приказу, встала на место. Лавка как перышко поднялась в воздух и спланировала к столу, где и встала на лапки как ни в чем не бывало.

Таня почувствовала, как внутри у нее закипает и злые слезы выступили из глаз.

Она шмыгнула носом совсем как девчонка и размазала слезы по щекам.

– Вот, значит, как? – Таня прищурилась. – А если я два раза топну?

В конце-то концов, кто тут хозяйка? – крикнула девушка и дважды стукнула каблучком об пол.

Глава 13

Раздался шорох и, как почудилось Тане, едва слышное перешептывание. Потом чей-то сдавленный хрип и стена нехотя повиновалась.

– Вот то-то же! – все еще воинственно, но потихоньку остывая, сказала девушка и, высоко подняв голову как победительница в неведомой битве, подошла к образовавшемуся провалу.

Заглянула и заметила две небольшие ступеньки, ведущие вниз.

Стоило ей только ступить на первую, как кладовая озарилась светом.

– Да здравствует диета! – Таня наметанным глазом сразу узрела, что в кладовой наличествуют и яйца, и сыр, и…ветчина. У стены стоял прозрачный ларь с полками, очень похожий на обычный земной холодильник. Только у нас их никто прозрачными не делает. А тут вот пожалуйста. Очень удобно. Сразу видно, какие продукты есть, а какие подходят к концу.

– Красота-а, – Танина душа запела и она слетела с последней ступеньки, схватив в руки маленькую плетеную корзинку. Положила туда кусок сыра со слезой, ветчинки тоже не пожалела и пару яиц. Яйца были крупные, цвета кофе с молоком. Оглядела свои сокровища и со вздохом облегчения отправилась назад.

– Вот теперь можешь ставить стену на место, – обратилась довольная Таня неведомо к кому и стукнула каблучком. Раздался недовольный вздох-не вздох, но что-то очень на него похожее, и стена вернулась на место.

“Признает никак меня за хозяйку лавка-то”, – мелькнула мысль и девушка поспешила к плите. Пора наконец приступить к диете.

– А ну-ка, выдайте мне сковородку! – решительно и громко проговорила Таня и только собралась притопнуть, как сковородка звонко шмякнулась на плиту.

– Поаккуратнее можно? – недовольно пробурчала девушка и тут ей почудилось какое-то движение слева. Таня быстро обернулась, но никого не обнаружила.

“Ладно. Кто бы там не был, он точно мне не враг, – подумала девушка. Но все-таки, кто здесь есть? Вот верно, что лавка магическая. Эх, еще бы разобраться со всей этой магией”, – вздохнула Таня. Но печалиться было некогда. По кухне поплыл умопомрачающий запах свежей яишенки с ветчиной.

Девушка споро накрыла на стол и предалась вожделенной диете. Яйца оказались свежими и вкусными, ветчина таяла во рту, а кусочек сыра, которым Таня полакомилась на десерт, был просто божественен.

– Вот он, не тронутый прогрессом мир, – девушка блаженно откинулась на спинку. – Да я таких продуктов сроду не ела. Ну, – задумалась она не секунду, – разве что у бабули тогда.

Приятная сытость согрела довольный желудок и Таня сейчас желала только одного – кофе.

– Сейчас бы чашечку латте с корицей, – размечталась девушка. Она представила себе прозрачный бокал с густой пенкой, посыпанной душистой корицей. Яркая желтая соломинка в бокале манит к себе. Не сейчас, нет. Сейчас же Таня берет маленькую ложечку и начинает вкушать эту пенку и только потом касается соломинки и втягивает в себя немного эспрессо.

И так Таня ярко представила себе эту картину, что прямо ощутила и вкус и кофейный аромат.

Она открыла глаза и неверяще уставилась на стол. На столе действительно стоял бокал с латте. Таня опять зажмурилась и приоткрыла один глаз. Ничего не изменилось. Тогда она открыла и второй. Бокал все также стоял на столе и радовал глаз густой пенкой.

“А жизнь-то налаживается,” – подумала Таня и сказала вслух:

– Чудеса творятся в этой лавке, настоящие чудеса!

Вот что значит магия-то…

“Погодите, так это что ж выходит… Я, что ли, умею магичить?! – соломинка выпала из ее рук и Таня замерла.

Но долго ей предаваться изумлению не дали. В дверь заколотили так, будто за кем-то гнались. Таня подпрыгнула и схватилась за сердце.

– Открывай, хозяюшка! Встречай гостя дорогого, – раздался густой мужской бас.

Таня, понятное дело, никакого гостя не ждала. Она ждала заказчика. Тортик вот тоже ждал.

Что же делать?

Открывать или нет? Ведь Таня никого здесь не знает, ровным счетом ни-ко-го. Разве что вот с Петко познакомилась и той дамой в розовом платье. А госпожу Солару, похоже, знали многие. В том числе и “дорогой гость”.

Сердце заколотилось как сумасшедшее. Мужчина стучал по-хозяйски и вел себя уверенно. Похоже, Солара действительно его знала. Уж насколько он был ей дорог, Таня сказать не могла. Но Солара его знала ,наверняка. Иначе почему бы тому так говорить?

Что же.

Придется открывать.

Таня перекинула косу с одного плеча на другое и выдохнула.

– Иду-у, – крикнула в ответ и пошла к двери. В этот раз щеколда откинулась с трудом и дверь заскрипела несмазанной телегой. Девушка даже налегла на нее плечом и только тогда та нехотя отворилась.

На пороге стоял высокий дородный мужчина в расстегнутой косоворотке. Абсолютно лысый и с окладистой в рыжину бородой. Маленькие глубоко посаженные глазки смотрели на мир из-под густых бровей.

При виде Тани мужчина широко осклабился:

– Ну, племяшка! Встречай родного дядьку-то. Чай, заждалась уже, – и он с медвежьей грацией полез к девушке обниматься.

Таня было шарахнулась в сторону, да дядька оказался проворней и прижал ее к своей широкой груди, сжав в медвежьих объятьях.

“Вот только дядьки мне тут не хватало”, – подумала девушка, задыхаясь от запаха явно давненько пребывающего в пути мужчины.

Глава 14

Наконец, с явным трудом, Таня сумела выбраться из родственных объятий.

Дядька хмыкнул и попытался было чмокнуть девушку в щечку, но тут уж Таня не далась. Ее будто ветром отнесло в сторону и она подбоченилась:

– Здравствуйте, дорогой дядюшка

– Какими судьбами в наши пенаты? Уж мы и не чаяли вас увидеть, – начала Таня. Таня ли? Слова лились сами собой, будто кто их подсказывал.

Дядька резко прекратил улыбаться и глазки его забегали:

– Ты что ли и не рада мне, Соларушка? – спросил мужчина с явным недоумением.

Таня фыркнула:

– А с чего же мне, дорогой родственник, радоваться? Где вы, дядюшка, были, когда я осталась одна и в одиночку эту лавку поднимала?!

Девушка почувствовала, как щеки ее заливает краска гнева.

“Так вот оно что…– подумала Таня. – Зря я ему дверь открыла. А ведь она и сама не хотела открываться, скрипела-то как. Будто говорила прямым текстом – не открывай”.

– Так что радоваться мне не с руки, – сказала, как отрезала, девушка. Обидно было за Солару прямо вот слов нет как.

“Гад какой, а девушка одна тут надрывалась, можно сказать, с нуля малый бизнес поднимала. А этот явился на готовенькое, не запылился. Еще и долю свою будет требовать, как пить дать”, – мелькнула у Тани мысль.

Вот внешне дядька Соларин совсем не был похож на Таниного бывшего. А по речам-то… Где-то Таня слышала или читала, “по речам их узнаете их”. Или по делам?

Не суть. Что по речам, что по делам – а вот чуяло Танино сердце, что не зря явился дядюшка.

Точно как Пашка. Ведь тот что? Как завел свою торговлю запчастями, так и развелся с Таней-то. Снял квартиру. Да и прогорел через полгода. И что же вы думаете он сделал потом?

А потом пришел к Тане с хилым букетом белых хризантем. Мол, прости, дорогая. Я был неправ. Кроме тебя мне ведь никто не нужен. Ну да, ну да. Конечно, никто не нужен. Особенно, когда ты на мели и за квартиру платить нечем. А что у Пашеньки есть Ниночка, вот об этом будто Таня не знала. Город-то невелик. Но Ниночка, судя по всему, с безденежным Пашенькой никаких дел иметь больше не захотела.

Куда мужику деваться? Конечно, к бывшей жене.

Дело прошлое. Но сердце и сейчас вдруг дрогнуло и заколотилось.

Ну, дядюшка. Это ты как-то не вовремя сюда попал.

Глаза Тани вспыхнули и дядька отшатнулся.

– Ладно, племянница. Вижу, сегодня ты не в настроении, – невольно попятился мужчина и вытер рукавом пот, выступивший на сияющей на солнце лысине.

– Тогда я попозже зайду. Посидим, поговорим по-родственному, – добавил он и поправил большую домотканую сумку, свисающую с плеча.

Таня пронзила его гневным взором:

– Не о чем нам говорить, дорогой дядюшка.

– Ой ли? – прищурился мужчина и ощутимо напрягся. – Так ведь я напомню. В доме этом ведь и моя доля есть, племяшка.

И недобро усмехнулся.

Таня замерла и почувствовала, как холод, ледяной холод пробирает ее до костей. На улице лето. Пахнет жасмином и нагретыми на солнце травами. Птички поют.

Но что же это? Дядюшка Соларин ведь ей явно угрожает.

Ну точно, не зря ведь Таня про Пашку вспомнила. И

этот за своей долей. Только что ему с той доли-то?

– Доля-то? – медленно проговорила Таня, преодолевая холод, который буквально сковывал ей язык.

– Доля у вас, дядюшка, имелась. Размером с комнату на чердаке, – добила она мужчину.

Дядька побагровел:

– Что значит имелась? Сестра должна была мне ее отписать!

– Так она и отписала, – спокойно ответила Таня, хотя сердце у нее колотилось. – Да только вы документы читать не умеете. Или забыли.

– Что забыл? – прохрипел дядька и уставился на Таню буравчиками глаз.

– Ну как же. Матушка ведь ясно написала “и долю в доме моему брату по отцу Климу Вертиго, в случае, если он будет заботиться и поддерживать мою дочь, Солару. Помогать ей развивать дар и вести дела в лавке”, – добила Таня мужчину.

Клим рванул ворот косоворотки.

– Дурацкое условие! – крикнул он, побагровев. – Сияна прекрасно знала, что я бездарен. И никак бы не мог помочь твой дар развить. У него вздулись вены на шее и Таня даже испугалась, как бы удар дядьку не хватил.

– Дурацкое не дурацкое, – медленно ответила она, – а какое есть. Ну, с даром ладно. Но, дражайший дядюшка, матушка вряд ли предполагала что вы просто возьмете и исчезнете на пять лет. Оставив все заботы по лавке на меня.

– Или вы на лавку тоже претендуете? – прищурилась девушка.

Судя по выражению дядькиного лица, он явно претендовал.

– Увы и ах, – злорадно рассмеялась Таня, слова из которой опять полились ручьем.

– Должна вас огорчить, – девушка растянула губы в широкой улыбке, – Согласно указу бургомистра лавка отчуждению не подлежит. Она записана на мое имя уже пятый год. Как и весь дом, – жестко закончила Таня.

Клим сжал кулаки и желваки заходили по щекам.

– Согласно указу бургомистра, говоришь? – нехорошо усмехнулся мужчина. – Ну, это мы еще посмотрим.

Он с трудом сглотнул, повернулся и тяжелой походкой отправился прочь.

Таня смотрела ему вслед и ушла в лавку только тогда, когда дядька скрылся из глаз.

Дверь за ней захлопнулась мгновенно. Девушка почувствовала, что ноги ее не держат и просто сползла по стеночке на пол.

У Тани было такое чувство, будто вся радость и энергия, с которой она возилась с выпечкой, разом вытекла из нее. В груди было холодно. Холодно и пусто.

Она обхватила себя руками и вдруг почувствовала, как кто-то сопит ей прямо в ухо.

Глава 15

– Ой, да не до тебя сейчас, Рыська, – отмахнулась Таня. Тут проблемы с наследством, а тебе бы все на ручки…

Девушка вздрогнула. Рыська?! Как Рыська, откуда? Да она ведь ушла за радугу еще в прошлом году…

И откуда бы тут взяться кошки с разноцветными глазами и обрубленным хвостом.

Рыська любила вот так забраться к ней на руки или вечером, особенно когда Таня приходила расстроенная, ложилась рядом и уютно сопела.

Но сейчас Таня далеко от родного дома. Да и Рыськи нет давно.

– Т-ты кто? – девушка шарахнулась в сторону и взвыла, пребольно ударившись локтем о чуть выступающую из порожка доску.

Сопение прекратилось. Послышался шепот. Два голоса, один низкий, а другой довольно высокий, явно о чем-то спорили.

Наконец раздался тяжелый вздох и перед Таней материализовалась маленькая плотная особа росточком ей до колена. В чистом беленьком платочке, залихватски повязанном наподобие банданы. В сборчатой юбке до пола и веселеньком переднике с множеством карманов.

Личико у нее было гладенькое и глазки сверкали из-под сведенных на переносице черных как смоль бровей.

Таня пригляделась – а сверкали-то глазки неведомой дамочки от слез.

– Доброго здоровьица тебе, девица! – особа поклонилась и шмыгнула носом.

– Аникеюшкой меня кличут. Домовушка я здешняя. Хозяйка, стало быть, – пояснила она Тане, которая сидела с открытым ртом.

– Знаю, ой, знаю, что не Соларушка ты наша. Как не знать, – покивала головой Аникеюшка и вытерла слезы маленьким кружевным платочком.

– Мы ведь еще вчера почувствовали, с Боровичком-то, – деловито доложила она Тане, – что девочка наша пропала. Вот как с вечера дала нам наказ на выпечку-то, – посетовала Аникеюшка, вздыхая, – так и пропала.

– Ну что ж скажешь, что ж тут поделаешь… Мы с Боровичком-то с расстройства в сон впали, а как ты появилась, так и проснулися.

Таня захлопнула рот и зажмурилась. Аникеюшка, мамочки… А ведь она ей снилась! Точно-точно. Вот как раз тогда, когда Таня за столом придремала, заказчика ждала. Кстати, а где заказчик? Тортик-то так и стоит один-одинешенек. Причем любимый Танин, медовичок.

– Эмм, – Таня приоткрыла один глаз. Вот тогда она также услышала разговор между этой Аникеюшкой и Боровичком. Она даже вспомнила, что неведомого Боровичка матушка этой вот Аникеюшке не советовала в мужья. А когда Таня глаза открыла, никого и не было. И не видно, и не слышно.

Сейчас же эта Аникеюшка стояла перед ней, сложивши руки перед грудью.

Таня открыла второй глаз. Аникеюшка никуда не пропала. Образ домовушки стал только ярче.

– Эмм, Аникеюшка, – хрипло сказала Таня, – вы это, помедленнее. Домовушка, значит. Понятно… За хозяйством следите, стало быть.

Аникеюшка радостно заулыбалась:

– Как не следить, следим. И за хозяйством, и за домом. Ведь мы ж, домовушки, такие. Даже если хозяйка наша куда пропала, мы-то к дому привязаны. Отечество наше тут, – скорбно сказала Аникеюшка и пригорюнилась.

– А куда же Солара ваша подевалась? – все-таки спросила Таня.

– Так ить, то нам неведомо, – Аникеюшка развела руками. Мы-то сами мало что знаем, все больше по хозяйству. Она вздохнула.

– Вот раз ты появилась, ты и хозяйка. Правда, – она с неодобрением покосилась в левый угол, – некоторые тут бунтовать вздумали. Будто умнее всех. Мол, это не настоящая хозяйка. Не пущу в кладовую заповедную, а? – громко и назидательно высказалась Аникеюшка.

– А ну-ка, покажись хозяйке, ирод,– проворчала домовушка.

Раздался тяжелый вздох и перед Таней материализовался мужичок ростом домовушке по плечо. Казалось, он весь ушел в землю, насколько был широк в кости и массивен.

На голове мужичка красовалась самая настоящая шляпа. Светло-коричневая, вот как у грибов-боровиков бывает. Да и видом своим мужичок напоминал этот самый гриб.

Одет он был в кафтанчик цвета топленого молока и заправленные в маленькие сапожки широкие штаны. Выражение на лице у мужичка было самое что ни на есть виноватое.

Он Тане и в глаза не смотрел, а только ковырял носком сапожка пол.

– Вот, хозяйка. Это муж мой. Боровичком кличут, – доложилась Аникеюшка. Домовой, стало быть, – добавила она и притворно нахмурилась.

Боровичок закончил ковырять ногой пол и поднял на Таню глаза.

Глаза у него оказались неожиданно голубые.

– Эта…Прощенья просим, – густым басом прогудел Боровичок. – Не сразу признал, каюсь.

Таня прищурилась:

– Так это вы никак не давали мне войти в кладовую, а? Можно сказать, чуть голодом не уморили! Я ведь на диете должна быть с понедельника. На диете. А из-за таких вот, как вы, пришлось доедать шарлотку!

– Да что с вас, мужиков, взять! – Таня махнула рукой. – Что вы понимаете в диете-то,а?

Боровичок посмотрел на нее с опаской. В диете он точно ничего не понимал. Зато прекрасно понимал, что такое разгневанная женщина и предпочитал на рожон не лезть. Хватило ему нагоняя и от Аникеюшки.

Глава 16

– Так значит, это вы вдвоем готовили тортики? Посуду мыли, крем взбивали, выпекали? – Таня с горящими от любопытства глазами накинулась с вопросами на семейную пару домовых.

– И на самом деле нет тут никакой магии, верно?

Аникеюшка даже руками замахала. Ручки у нее оказались маленькие и все в перевязочках, как у младенчика:

– Что ты, что ты, хозяюшка! Как же без магии-то? – Без магии тортик не печется. А без хозяйки магии нетути, – опять закручинилась она.

– Соларушка-то как исчезла, мы ж заснули. Говорила я тебе. Сразу вот и заснули. Но ведь проснулись же, – удивленно покачала головой домовушка. – А если проснулись, значит, есть магия-то. Никуда она не подевалась.

– В тебе она, магия-то! – твердо закончила Аникеюшка.

– Магия? Во мне?! – Таня вздрогнула. Ей, правда, такая мысль в голову недавно приходила. В тот момент, когда бокал с латте вообразила, а он взял да и на столе материализовался. Но тогда дядюшка явился и вся магия вылетела у Тани из головы.

– А с Климом-то ты молодец какая! Ох и молодчина, – Аникеюшка разрумянилась, – ведь услышала ты слова мои. И правильно ему все высказала, правильно!

Таня ахнула:

– Так это ты мне подсказывала? А я ведь говорила, и сама не знала, откуда слова брались. Ведь не знаю ни дядьки этого, ничего я тут не знаю…

Девушка погрустнела.

Аникеюшка подбоченилась и погрозила кулаком закрытой двери:

– Ишь он, ирод-то! Хотел сиротинку обобрать. Долю ему… А это я еще тебе не сказала про денежки, что он из спальни матушки твоей…тьфу, Солариной, забрал.

– Прямо из шкатулки! – домовушка покачала головой и топнула с досады маленькой полной ножкой.

– Понятно, – протянула Таня. – Значит, дядюшка еще и воришка в добавок.

– Аникеюшка, – вдруг встрепенулась девушка, – а еще у Солары родственники есть? – и она во все глаза уставилась на домовушку. Как-то вот не хотелось, совсем не хотелось Тане больше подобных родственничков.

– Так нетути, – вздохнула домовушка. – Этот ирод непутевый один. А может, – она призадумалась, – может и есть где. Да только мы не знаем, хозяйка.

Боровичек стоял рядом и только головой кивал, во всем поддерживая свою вторую половинку.

– И не пустила ты его, пройдоху-то, на порог, – добавила Аникеюшка. – Сама ведь почувствовала? – домовушка мягко улыбнулась. – Так что есть в тебе магия-то, есть!

Таня задумалась. А ведь и правда. Она как-то вот, буквально всем сердцем, всей душой и всем телом почувствовала, что нельзя дядьку в лавку пускать.

– Почувствовала, – медленно сказала Таня. – Как есть почувствовала. Будто что-то не давало… – Таня ахнула:

– Да ведь я никого в лавку не пускала! Тут за апельсиновым тортиком дамочка явилась, такая вся расфуфыренная, в розовом, – Таня рассказывала, а Аникеюшка, подперши подбородок, только головой качала.

– А она ведь хотела, да что там… Рвалась в лавку-то, – задумчиво сказала девушка. – Меня тогда будто толкнул кто, сразу в дверях встала. И ведь даже в голову не пришло, что поступаю невежливо в общем-то…

Аникеюшка даже засияла вся и пухлые щечки ее покрылись румянцем:

– Вот, – наставительно подняла она палец, – вот она, магия-то. Стало быть, настоящая у нас хозяйка-то, – она покосилась на сконфуженного Боровичка, внимающего Тане.

– Только настоящая хозяйка так поступить может. Она только знает, она чувствует, что в лавку-то магическую, волшебную вход посторонним закрыт.

Иначе духовочки такого напекут, что выбрасывать придется.

Таня подняла бровь:

– Странная тут у вас магия-то. Духовка печет себе и печет. Как может на нее повлиять, если зайдет кто? Пирог-то внутри? – она недоуменно качнула головой.

Вот сердцем она чувствовала, что права Аникеюшка, но понимать толком не понимала.

– Ну дык как же, – забасил, не выдержав, Боровичек. – Принесет в магическое пространство искажений своих, исправлять замучаешься, – он покосился на Аникеюшку. Та только головой кивнула.

– Ведь знаешь же, что готовить нужно только в хорошем настроении иль не? – он глянул на Таню, сдвинув шляпку на бок, отчего стал походить на белый гриб еще больше. Такой вот боровик с голубыми как небо глазами.

Таня невольно улыбнулась и пожала плечами. Ну, она что-то там слышала про эмоции. Но тут же нахмурилась. А ведь и правда. Таня и сама бралась печь только в хорошем настроении. Правда, не всегда. Ой, не всегда. Бывали в ее жизни моменты, когда она таким образом как раз поднимала себе настроение.

Бывало, придет вечером в пятницу и без сил бросится на диван. Вот просто свалится. А перед глазами вдруг нарисуется только что вынутый из духовки, сделанный на скорую руку рассыпчатый пирог с творогом.

Настроение тогда чудесным образом поднимается и Таня улыбается. Улыбается, поднимается и принимается за готовку.

Стоп.

Получается, она всегда готовила только в хорошем настроении?

Таня заулыбалась:

– Похоже, знаю. Ведь только тогда получается действительно вкусно.

– И не просто вкусно, – забасил довольный Боровичок, – а еще и полезно, вот, – домовой умолк и степенно кивнул.

– Посторонних не пускать никак не можно, хозяйка. Ауру портят. И чисть ее потом, чисть,– пожаловалась Аникеюшка. – Вот ты и почувствовала. Сама, сердцем своим. Так что наша ты, наша хозяюшка.