Лучшая жена для султана бесплатное чтение

Кейт Хьюит
Лучшая жена для султана

Гарем - Harlequin-41

Глава 1

Незнакомка очаровала его с первого взгляда. Малик аль-Бахат, наследник Алазара, наблюдал за девушкой издалека. Она не обладала классической красотой, но это нисколько не умаляло ее шарма. Золотисто-каштановые волосы ниспадали на плечи живописными волнами. Лицо было усыпано милыми веснушками, а глаза весело блестели, полные надежды и счастья. То, что ему никогда не посчастливилось испытать.

Она сидела на диване, подогнув под себя загорелые длинные ноги. Ее наряд поражал простотой и незамысловатостью: джинсовые шорты, свободного покроя белая блузка и ярко-розовые кеды. С женщиной разговаривали какие-то мужчины, которые тоже не могли оторвать от нее взгляда. Она излучала заразительную жизнерадостность и энергию.

А Малик столько лет чувствовал себя как робот, запрограммированный на выполнение лишь одной сложной задачи. Обычно он был редким гостем на вечеринках. В Рим молодой человек приехал, чтобы сопровождать дедушку во время переговоров, связанных с новым договором с Европейским союзом. Алазару удалось установить прочные отношения с Европой, которые помогут не только экономике его страны, но и всему Аравийскому полуострову.

Процветание и мир в его стране зависели от подобных встреч на высоком уровне. Асад аль-Бахат не раз повторял это своему внуку. Но совершенно неожиданно друг Малика по военной школе позвонил ему и пригласил сюда. Подобная возможность выпадала настолько редко, что он тут же согласился. Всего один вечер, когда Малик может притвориться, что он такой же, как и остальные мужчины, которые сами распоряжаются своим будущим. После стольких лет беспрекословного подчинения он заслужил этот вечер.

Малик сделал несколько шагов к девушке. Их разделяло теперь лишь несколько метров. Вдруг она повернулась, и их взгляды встретились. На мгновение земля будто перестала вращаться, и у Малика перехватило дыхание. Он боялся даже моргнуть, чтобы не прервать их зрительный контакт.

Незнакомка смотрела на него с удивлением, тоже не мигая. Ее пухлые алые губы слегка приоткрылись.

И Малик решился наконец подойти к ней, совершенно не представляя еще, что скажет. Умение завязывать знакомства с противоположным полом не входило в список его преимуществ. Его опыт с женщинами практически сводился к нулю из-за предосторожностей, которые предпринимались ради его собственной безопасности. Вся жизнь Малика прошла в замке, чуть ли не в полной изоляции от внешнего мира, за исключением нескольких лет обучения в военной школе, где ему тоже пришлось нелегко. Если не принимать в счет дипломатических приемов и благотворительных мероприятий, то это первая вечеринка в жизни Малика.

- Привет. - Его голос прозвучал чересчур хрипло, поэтому он тут же откашлялся, чтобы прочистить горло.

Не самое многообещающее начало, но на ее лице сразу же появилась улыбка, которая согрела его, как лучи летнего солнца.

- Привет, - пропела тихо незнакомка.

Они уставились друг на друга на несколько долгих мгновений.

Похоже, никто из них не знал, как начать беседу. Затем девушка рассмеялась, и в ее глазах заплясали озорные искорки.

- Хотя бы скажи, как тебя зовут.

- Малик. - На него будто нашло какое-то затмение, и все мысли враз покинули его голову. - А тебя?

- Грейс. Но все зовут меня Грейси с самого детства. Я пыталась быть Грейс какое-то время, но это имя так и не прижилось. Очевидно, я не столь утонченная, как Грейс Келли. - Она состроила недовольное личико, но ее глаза по-прежнему искрились весельем.

- Приятно познакомиться, Грейси. Мне нравится твое имя.

- У тебя есть акцент, - заметила девушка, окинув его изучающим взглядом, от которого ему стало не по себе. Она просто смотрела на него, но Малик почувствовал, как просыпается его либидо, несмотря на то, что столько лет его безжалостно подавляли.

- Но ты ведь не итальянец? - послышался вопрос.

- Нет.

- А откуда же ты тогда?

- Я… - Малик замялся. Сегодня ему не хотелось быть наследником престола, которым он стал в двенадцать лет. - Я из Алазара.

- Алазар? - Грейси поморщила носик. - Никогда не слышала о нем. Это где-то в Европе?

- Нет, на Ближнем Востоке. Наверное, мало кто знает об этом государстве. Оно небольшое. - Всего парой фраз он умалил значение собственной родины, даже не заметив, но в тот момент его совершенно не волновало это. - А ты, наверное, из Америки?

- Как ты догадался? Все из-за моего западного говора, да? Мне даже представить страшно, как ужасно он звучит, - сокрушалась она.

- Вовсе нет. Он звучит очаровательно.

В ответ снова послышался ее смех, такой густой и приятный, как вкус коллекционного вина.

- Такого мне еще не говорили. Сегодня утром я спросила у прохожего, как пройти в одно место. Кажется, его напугало мое произношение.

- Спорю, его просто смутило то, что к нему обратилась такая прекрасная девушка. - Снова молчание заполнил мягкий смех Грейси, и Малику чертовски нравилось то, что он может ее рассмешить. Это обворожительное создание действовало на него опьяняюще. - Что ты делаешь в Риме?

- Путешествую все лето, прежде чем начать учебу в колледже в Иллинойсе. Я всегда хотела увидеть мир. Хотя люди из моего родного городка никогда не понимали этого.

- Действительно?

- Да. На самом деле они считают меня сумасшедшей. - Грейси вдруг заговорила басом, с карикатурно преувеличенной гнусавостью изображая типичный акцент жителей американского Запада: - Зачем тебе покидать дом и отправляться неведомо куда, Грейси? Там ведь так опасно! - Она тряхнула головой, и ее волосы рассыпались по плечам шелковым водопадом. - Вот что они говорили мне. Похоже, желание путешествовать делает из меня умалишенную.

- Мне вовсе так не кажется.

- Мне тоже. Значит, нас уже двое. А что ты делаешь в Риме?

- Приехал сюда по делам с дедушкой. Но если я начну рассказывать тебе об этом, то ты уснешь от скуки. - Малик старался избегать говорить что-то личное о себе. - Так как называется твой родной город?

- Эддисон-Хайте^[1]. Хотя я не понимаю, почему его так назвали. Возвышенностей там никаких нет. Местность плоская, как блин, - рассмеялась она.

- Ты не такая, как твои друзья, - пришел к выводу Малик, хотя это заключение было очевидным. Она отличалась ото всех, кто когда-либо попадался ему на пути. Еще никогда ему не встречался человек, который будто светился изнутри. Ему хотелось стоять с ней рядом и купаться в этих невидимых теплых лучах, исходивших от нее.

Но также ему хотелось прикоснуться к ее бархатистой коже, поцеловать эти соблазнительные губы, так похожие на лепестки розы. Осознание этого поразило его. Всю свою жизнь Малик не давал воли физическому влечению. И вот сейчас, в двадцать два года, он впервые ощутил его непреодолимую силу.

- Привет, Грейси. - К ним подошел молодой человек в мятой рубашке поло, держа в руках две бутылки пива.

Малик напрягся, пытаясь скрыть недовольство от того, что им помешали. По выражению лица девушки было заметно, что она разделяет его чувства, и его это обрадовало.

Парень встал между ними и, прежде чем протянуть Грейси напиток, искоса посмотрел на Малика.

- Вот принес тебе выпить.

- Спасибо, - пробормотала она, но не сделала, ни одного глотка.

Малик выставил одну ногу чуть вперед, перенеся на нее свой вес, и его плечо слегка задело другого мужчину. Тот тут же инстинктивно отпрянул в сторону. Малик превосходил его по росту на целых пять дюймов и мог похвастаться более крепким, мускулистым телосложением. Глаза Грейси игриво вспыхнули, и на ее лице появилась кокетливая улыбка, которая предназначалась лишь для него одного.

- На самом деле, - обратилась она к испуганному парню, стоявшему рядом с Маликом, - я не хочу пить. Мне хочется подышать свежим воздухом, - добавила она и вернула ему бутылку.

- Мне тоже, - без промедления отозвался Малик и протянул ей руку, которую Грейси тут же приняла. Стоило ему прикоснуться к ней, как он ощутил странное сладостное напряжение в животе.

- Тогда пойдем на улицу, - ответила Грейси, и, пробираясь сквозь толпу народа, они покинули комнату.

«Что же ты делаешь?» - с удивлением и неким неодобрением вопрошал Грейси ее внутренний голос.

Ее сердце билось, как выброшенная на сушу рыба, когда они с Маликом вышли на улицу квартала Треви. Теплая июньская ночь была полна городскими звуками: отдаленным свистом мотоциклов, звоном бокалов и смехом, доносившимся из кафе неподалеку. В прохладном воздухе, ласкающем их кожу как бархат, витало предвкушение веселья.

Малик повернулся к ней, все еще держа за руку. В сумерках Грейси могла рассмотреть только его глаза цвета гранита и точеные черты лица. Его появление на вечеринке сразу же привлекло ее внимание. Он был высоким, с атлетическим телосложением. Его широкие плечи и накачанный торс скрывались за белоснежно-белой рубашкой, застегнутой на все пуговицы, а длинные мускулистые ноги были обтянуты в темно-серые брюки.

На фоне двадцатилетних студентов, одетых в потертые футболки и джинсы, Малик выглядел великолепно. По-королевски. И из всех девушек он познакомился именно с ней.

По ее коже пробежали мурашки. Раньше она никогда не вела себя так смело. Она - Грейси Джонс из Эддисон-Хайтс, штат Иллинойс, с населением около трех тысяч жителей. У нее никогда не было парня или даже первого поцелуя. Но ее это не сильно беспокоило. Грейси терпеливо ждала подарка от судьбы, ждала, когда начнется настоящая жизнь. Возможно, это уже происходило прямо сейчас?

- Куда ты хочешь пойти? - тихим, глубоким голосом спросил Малик.

- Не знаю. Я только вчера приехала в Рим. Может быть, ты что-нибудь посоветуешь?

Он смущенно улыбнулся.

- Я еще плохо знаю город. Тоже прибыл сюда вчера, как и ты.

- Значит, мы оба здесь новички.

Хотя слово «новичок» никак не вязалось с этим элегантным и уверенным в себе мужчиной, от которого веяло могуществом.

- Как ты оказалась на этой вечеринке?

Грейси поморщила носик, состроив гримасу.

- Я познакомилась с тем парнем, который предлагал мне пиво, когда смотрела достопримечательности. Он пригласил меня, и я подумала, почему бы и не пойти. Как насчет кафе? - предложила она. - Выпьем там что-нибудь.

Его глаза вспыхнули с насмешкой.

- Мне казалось, что ты не хочешь пить.

- Так и есть, - согласилась Грейси. - Но нам же надо куда-то отправиться, не так ли?

Их взгляды снова встретились, и она ощутила приятное тепло внизу живота, прочитав в его глазах нескрываемое желание. В сознании Грейси возникли красочные картины того, куда они могли пойти и что делать вместе…

Что довольно странно, учитывая ее скромный опыт. К тому же она едва знала этого человека. Грейси не будет делать глупости в первый же день своего путешествия по Европе. Однако отрицать притяжение между ними невозможно. Искра вспыхнула и грозила разгореться в пламя. Что же они будут делать с этим?

- Думаю, ты права, - пробормотал Малик.

Его пальцы крепче обхватили ее руку, и он потянул девушку за собой в сторону кафе, расположенного рядом с фонтаном Треви. Заведение гудело от толпы посетителей, но стоило Малику переброситься парой слов с метрдотелем, как их провели к уютному столику в отдаленной части террасы, откуда открывался прекрасный вид на площадь.

Грейси присела, от души наслаждаясь происходящим. У фонтана включили подсветку, и разноцветные лучи искрились в струях воды на фоне великолепного дворца. А рядом с ней находился не менее прекрасный юноша, который не отводил от нее чарующих серых глаз. По ее венам будто текло игристое шампанское, и каждая частичка тела ожила, предвкушая нечто невероятное.

Почему Малик производил на нее такой эффект? Конечно, он самый красивый мужчина, которого ей когда-либо приходилось встречать. Но дело не только в этом. Грейси чувствовала, что между ними существует некая связь, которая гораздо глубже, чем просто сексуальное влечение. Или, может быть, ей вскружила голову романтическая обстановка?

Еще два дня назад она ела подгоревший гамбургер на семейном барбекю в Эддисон-Хайтс, а теперь сидела в кафе в Риме вместе с потрясающим незнакомцем, который только что заказал бутылку шампанского.

- Обожаю шампанское, - выпалила она. Грейси пробовала его всего пару раз, но этот напиток казался ей признаком утонченного вкуса.

- Хорошо. Оно подходит для празднования.

- А что мы празднуем?

- Нашу встречу, - с чувством заявил Малик.

- Но мы ведь только познакомились, - сконфуженно рассмеявшись, запротестовала Грейси. Находиться в центре его внимания - все равно что ходить по туго натянутому канату без страховки. Это заставляло ее нервничать, но в то же время приятно будоражило кровь. - Я знаю лишь твое имя.

- И где я живу. Но ты можешь спросить меня о чем угодно.

- Правда?

- Конечно, - заверил Малик, прожигая ее насквозь пристальным взглядом.

В то же мгновение все мысли враз покинули ее голову, которая начала немного кружиться. Грейси не могла ничего придумать и покраснела от собственной нерасторопности.

- Хм… Сколько тебе лет?

- Двадцать два.

Он выглядел гораздо старше и мудрее, чем его ровесники, обладая неким внутренним благородством и величием, которое на первый взгляд можно было принять за высокомерие. Интересно, люди рождаются с чувством собственного достоинства или все зависит от воспитания? И что такой человек мог в ней увидеть?

- А тебе сколько?

- Девятнадцать.

- И ты сказала, что собираешься учиться в колледже?

- Да, в сентябре. Буду изучать коррекционную педагогику.

Чернильно-черные брови насупились, выдав его замешательство.

- Коррекционная педагогика? К сожалению, я незнаком с этим термином.

- Я буду работать с детьми, у которых есть интеллектуальные и физические особенности, - объяснила Грейси. - У моего младшего брата, Джонатана, синдром Дауна, но благодаря прекрасным учителям и поддержке он практически ничем не отличается от обычных мальчишек. Я бы хотела помогать так и другим детям.

- Достойно восхищения. Ведь ты делаешь это отчасти на благо семьи, - тихо произнес Малик. - Я тебя понимаю.

- Неужели? - Ее обрадовало то, что у них есть что-то общее. - А чем ты занимаешься? - Этот вопрос прозвучал неловко, ведь она абсолютно ничего о нем не знала. Даже не представляла, где именно находится Алазар.

- Я помогаю своему дедушке, - ответил он, с осторожностью подбирая слова. - У него очень много обязанностей. Он достаточно важный человек в Алазаре.

- О…

«Кто же его дедушка? - размышляла Грейси. - Дипломат? Бизнесмен? Шейх?» Последнее предположение чуть не рассмешило ее. Она чувствовала себя так, будто провалилась в кроличью нору и оказалась в параллельном мире, полном романтики и приключений.

А также шампанского.

Наконец появился официант с запыленной дорогой бутылкой и, открыв ее с характерным хлопком, разлил искрящуюся жидкость по бокалам.

- За что выпьем? - спросил Малик.

- За будущее, - робко предложила Грейси, а затем добавила безрассудно: - За наше будущее.

На лице Малика появилась очаровательная ухмылка.

- За наше будущее, - повторил он и сделал несколько глотков.

Она последовала его примеру, и от пузырьков, которые щекотали нос и горло, захотелось смеяться. Через несколько мгновений ее смех стих.

- Наверное, это всего лишь мое воображение, но… Но между нами есть странная химия. - Голос Малика прозвучал как тихий рокот. - Будто вспыхнула искра.

Сердце Грейси забилось так часто, будто пыталось вырваться из груди, а ее рука, державшая бокал, начала подрагивать.

- Да, нас будто что-то связывает, - прошептала она, понимая, как глупо это звучит.

Малик едва прикоснулся к шампанскому, но его охватил радостный восторг. Когда в последний раз он чувствовал себя таким беззаботным и счастливым? На самом деле никогда. Но все же…

У него внутри все сжалось от гнетущего предчувствия. Это состояние временное и продлится не дольше одной ночи. Малик не мог распоряжаться собственной жизнью. Однажды, когда ему едва исполнилось двенадцать, его вызвали из класса, где он увлеченно занимался моделированием самолета. «Азима больше нет. Теперь ты стал наследником», - с каменным лицом сказал тогда ему дедушка. Малик едва понял смысл его слов, но именно в тот момент его жизнь кардинально изменилась. Из застенчивого мальчика, который обожал читать, он превратился в будущего султана, которого лишили общения с любимыми людьми и возможности делать то, что приносит удовольствие.

После десяти лет беспрекословного исполнения своего долга Малик имеет право насладиться одним вечером. Одной девушкой.

Он наклонился вперед, испытывая жгучую необходимость прикоснуться к ней, почувствовать ее.

- Давай уйдем отсюда.

Ее глаза озарились лучистым светом.

- Но куда?

- Куда угодно.

- Мы можем побросать монетки в фонтан Треви. - Грейси повела плечом, и ее чувственные губы превратились в очаровательную улыбку, приглашавшую его разделить с ней ее воодушевляющий энтузиазм. - Ведь это делают все туристы, приезжающие в Рим.

И именно этого Малик и хотел - побыть немного обычным человеком, лишенным груза обязанностей.

- Хорошо. - Он встал из-за стола и, расплатившись за шампанское, отправился навстречу ночи, крепко сжимая руку девушки.

На площади прогуливались толпы людей: кто-то танцевал под песни уличных музыкантов, но Грейси и Малику казалось, будто они находятся здесь только вдвоем в своем маленьком мирке, наполненном счастьем.

- Ты знаешь о традиции? - спросила Грейси, подойдя к фонтану. Малик покачал головой, и она пустилась в объяснения: - Надо повернуться спиной к фонтану и кинуть правой рукой через левое плечо монетку. - Ее рука грациозно поднялась вверх, сопровождая слова наглядными движениями.

- И что потом?

- Согласно поверью тогда ты вернешься в Рим. Но существует еще одно поверье… - Грейси смолкла, закусив губу.

Бровь Малика вопросительно изогнулась темной дугой.

- Какое же?

- Надо бросить в фонтан три монетки, - пролепетала она, чувствуя, как кровь прилила к лицу.

- Для чего же?

- Одна монетка сулит возвращение в Рим, две - любовное приключение, а три - свадьбу. - Грейси натянуто рассмеялась. - Глупо, не правда ли?

Малик решительно потянулся в свой карман и, встав так, что фонтан оказался позади него, кинул монетку через голову. Раздался отдаленный всплеск. Затем он бросил еще одну. Изумленная Грейси с жадностью втянула воздух, наблюдая за ним.

Когда Малик развернулся к ней и поймал ее взгляд, его сердце бешено забилось. И тогда он сделал то, о чем мечтал весь вечер, - привлек Грейси к себе и поцеловал.

Глава 2

От соприкосновения с губами Малика Грейси будто ощутила электрический заряд, пронзивший ее с головы до ног. Сильные руки схватили ее за плечи, и неожиданно его язык проскользнул в ее приоткрывшийся рот. Она обмякла.

Малик прекратил поцелуй и, переводя дух, заглянул ей в глаза. Девушка выдавила из себя слабую улыбку.

- Это был мой первый поцелуй.

- И мой тоже, - едва слышно признался он.

- Что? - Ее удивлению не было предела. Выпрямившись, Грейси схватилась за край фонтана для поддержки. - Как это возможно?

- А что тут странного?

- Но ведь ты такой… Я хочу сказать… - Ее рука неопределенно взметнулась, указывая на его накачанное тело. - У тебя, наверное… - Грейси замялась, передумав озвучивать свои догадки.

- Мне пришлось вести уединенную жизнь, - тихо произнес Малик, тяжело вздохнув. - Сегодня я впервые узнал, что такое свобода.

- Но почему?

- На то есть свои причины. - Малик небрежно пожал плечами.

О которых он, видимо, не хотел говорить сейчас. Грейси сгорала от любопытства, но угрюмое выражение его лица подсказало ей, что не стоит задавать лишних вопросов.

- Если это твоя первая ночь свободы, то давай сделаем ее незабываемой, - смело объявила она. - В каком-то смысле для меня это тоже новый опыт.

- Что ты имеешь в виду?

Теперь пришла ее очередь неловко пожимать плечами.

- Я выросла в маленьком городке на Западе Америки. У моих родителей кроме меня еще пятеро детей. И хотя у меня было прекрасное детство, у нас никогда не хватало денег на путешествия, поездки в интересные места или просто на ужин вне дома. Мои родители любят Эддисон-Хайтс всей душой и вполне довольны своей жизнью. Для них самое лучшее развлечение - это городская ярмарка. А я постоянно мечтала о чем-то большем, о каком-то приключении.

И встреча с Маликом стала для нее долгожданным сюрпризом судьбы. Ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее, прямо здесь, в сердце Рима.

Должно быть, он прочитал это желание в ее глазах, потому что его взгляд упал на ее губы.

- Грейси… - раздалось тихое рычание с нотками мольбы.

После этого их губы снова нашли друг друга. Грейси утопала в блаженстве, вцепившись пальцами в его рубашку и чувствуя, как голос плоти становится все настойчивее, требуя большего.

Вдруг неподалеку от них кто-то присвистнул и грубо расхохотался. Малик оторвался от нее и пробормотал:

- Нам лучше уйти отсюда…

- Но куда?

Не сводя с нее пристального взгляда, Малик провел кончиком пальца по ее щеке.

- Ты не против пойти в мой номер в отеле «Хасслер»? Это недалеко.

Сердце Грейси быстро забилось. Она понимала, что подразумевает его вопрос. Это в равной степени привело ее в восторг и ужас. Все происходило слишком быстро, но почему-то казалось таким правильным.

До чего же, однако, банальная история. Наивная путешественница теряет голову от прекрасного мужчины в малознакомом романтичном городе. Если кто-то из ее семьи или друзей узнает об этом, то либо примут за выдумку, либо строго осудят ее безрассудство. Они и так никогда не одобряли ее авантюрных порывов. «Путешествовать, милая? Но зачем? Все, что тебе нужно, находится здесь», - не раз пытались отговорить ее от поездки за границу.

Ее родители не выезжали за пределы штата Иллинойс почти четверть века. А Дженна, ее лучшая подруга, стремилась лишь к одному: выйти поскорее замуж за своего парня. Никто из окружения Грейси не разделял ее желания увидеть мир, жить яркой и насыщенной жизнью.

- Грейси? - прошептал Малик. - Мы можем остаться здесь, если ты не хочешь.

- Нет, я хочу. Но ты же помнишь, что сегодня я впервые поцеловалась, да? Я совсем неопытна в подобных вещах. Я не знаю…

- Как и я, - напомнил он ей. - Я просто хочу провести с тобой время. Тебя это ни к чему не обязывает.

- Хорошо, - согласилась Грейси и позволила ему увести ее с площади.

Рука Малика почти дрожала, когда он открывал пластиковой картой номер в отеле, потому что ему не терпелось снова заключить Грейси в объятия. Ему повезло, что его дедушка позволил ему снять отдельную комнату.

Грейси вошла в апартаменты и с восхищением осмотрелась.

- Здесь намного лучше, чем в хостеле, где я остановилась.

- Но сейчас мы в этой комнате и можем делать все, что пожелаем.

Малик нажал кнопку на пульте управления и включил музыку, заигравшую из стереосистемы, спрятанной в шкафу. Низкие томные ноты соло саксофона заполнили пространство. Грейси улыбнулась, но от его внимания не скрылось сомнение в ее глазах.

Робко рассмеявшись, она начала двигаться в такт музыке. Малик усмехнулся, но не присоединился к ее танцу.

- Я не знаю, что делаю, - вдруг призналась Грейси смущенно и перестала танцевать.

- Я тоже.

- Правда? Мне трудно в это поверить. Ведь ты… - девушка всплеснула руками, - так хорош.

- Спасибо, - сухо ответил Малик.

Он никогда особо не задумывался о своей внешности и о том, как оценивают его окружающие. Все, что от него требовалось, - вести себя на людях с королевским благородством, как и подобало будущему правителю Алазара. Откровенно говоря, Малик не раз ловил на себе восхищенные взгляды женщин во время различных приемов, но они никогда не будоражили его так, как бесхитростное признание Грейси. Его волновало то, что она думает о нем. Что чувствует.

Тепло в ее глазах влекло его, как магнит, и Малик сократил дистанцию между ними одним решительным шагом. Ее мягкая стройная фигурка соприкоснулась с гранитными мышцами его груди и бедер. Малик, однако, оттягивал момент их следующего поцелуя.

Сейчас ему хотелось просто насладиться ощущением близости ее тела и улыбкой на лице, которая была красноречивей любых слов.

А затем, несмотря на свою неуверенность и неискушенность, несмотря на все те баррикады, которые отделяли его от остального мира, он понял, что надо делать, доверившись интуиции. Кончиками пальцев он гладил ее блестящие локоны, прошелся по тонкой шее и ключицам. Из груди Грейси вырвался прерывистый вздох.

- Я будто превращаюсь в желе.

- А я будто объят пламенем, - отозвался Малик, проведя пальцем по горячей ложбинке у основания ее шеи, а затем спустился ниже к соблазнительной линии между ее грудей. Грейси ахнула, и он тут же взглянул на нее, испугавшись, что позволил себе лишнего.

- Прости…

- Не останавливайся, - смущенно прошептала Грейси, закусив губу.

Но уже этих прикосновений оказалось для него достаточно, чтобы его тело охватило жгучее желание. Малик чувствовал, как она отзывается на его скромные ласки, содрогаясь и трепеща.

Он обхватил ее за талию, прижимая к себе, пока другая рука нетерпеливо и жадно исследовала изгибы ее тела.

- Это так… - выдохнула Грейси, не зная, как выразить то, что происходило с ней.

- Да…

Она положила голову ему на плечо, позволив волосам рассыпаться на широкой груди.

- Я вся дрожу.

- Тебе страшно?

- Нет. Просто это все так необычно.

Малик нежно обнял ее, и они вдвоем медленно двигались в унисон под звуки музыки. Это мгновение было настолько пронзительно-прекрасно, что Малика одолело сожаление от того, что его невозможно превратить в вечность.

Возбуждение в нем грозилось достигнуть головокружительной отметки, и он притянул Грейси еще крепче, отчего их бедра соприкоснулись. Музыка закончилась на долгой одинокой ноте, и она подняла голову. Одного взгляда на ее прекрасное лицо оказалось достаточно, чтобы его губы снова потянулись к ней. Малику хотелось целовать ее целую вечность, растворившись полностью в сладостном вкусе ее губ.

Но тут ее рука схватилась за его рубашку, и раздался тихий стон. Он осознал, что желал намного большего, чем просто поцелуй. Как и Грейси.

- Малик… - слетел с ее раскрасневшихся и немного припухших губ шепот.

Чувствуя, что это может его убить, он все-таки заставил себя пробормотать:

- Если мне лучше остановиться…

- Остановиться? Нет. - В уголках ее рта заиграла несмелая улыбка. - Наоборот.

Его захватило облегчение, смешавшееся с волнительным предвкушением.

- Хвала богам. - Он взял ее за руку и провел вглубь номера, где находилась спальня.

В тусклом свете Грейси выглядела такой невинной и чистой. В ее огромных глазах читалось ожидание. Она ждала, когда Малик сделает первый шаг. И, несмотря на свою неопытность, он знал, что делать.

Прижав девушку к себе, Малик с жаром поцеловал ее, чувствуя, как Грейси отвечает на ласки его языка. Его руки скользнули под ее блузку, наслаждаясь ощущением ее гладкой бархатистой кожи.

Неожиданно одежда стала тяготить его. Одним ловким движением он снял рубашку.

- Ого, - выдохнула Грейси и тут же усмехнулась, скрывая смущение.

- Можно?… - Он указал на ее блузку, и она незамедлительно избавилась от нее. Ее золотистая кожа была усеяна веснушками, и ему не терпелось исследовать каждый ее дюйм.

Затем Грейси завела руки за спину и, расстегнув бюстгальтер, сбросила его на пол. Ее соблазнительная пышная грудь призывно вздымалась. Малик протянул руку и дотронулся до груди, проведя большим пальцем по тугому соску. В ответ она положила руку на сердце. И это прикосновение обожгло его, будто раскаленное клеймо. Повинуясь непреодолимому притяжению, они отдались во власть первобытным инстинктам, упав на кровать. Их тела и языки переплелись, и Малик погрузился в омут самых восхитительных ощущений, которые ему когда-либо приходилось испытывать.

«Я только что занялась сексом с первым встречным», - мысленно произнесла Грейси. Но эти слова не совсем отображали действительность. Малик вовсе не первый встречный, а то, что между ними произошло, не просто секс. Потрясающее и невероятно чувственное единение, которое выходило за рамки чисто физического наслаждения. Вот что между ними было. И она не могла дождаться, когда это случится опять.

Но разделял ли ее желание Малик? Она осторожно взглянула на него. Он лежал на спине, на его бронзовой коже поблескивали капельки пота от их недавних неистовых любовных утех. Его сонное лицо дышало безмятежностью.

Почувствовав ее взгляд на себе, Малик повернулся к ней:

- Ты в порядке? Я не причинил тебе боли?

Ее лицо расплылось в довольной улыбке. Первоначальная боль почти мгновенно сменилась на райское наслаждение.

- Никогда не чувствовала себя лучше.

От его гордой улыбки ее переполняла радость.

- Я тоже.

Малик потянулся к ней, и ее тело, опять готовое к новому раунду, с нетерпением прильнуло к нему. По венам побежала огненная река страсти, которая вот-вот выйдет из берегов. Но звук открытой с силой двери номера заставил их обоих замереть.

- Что за черт? - выругался себе под нос Малик.

Но прежде, чем он успел сказать что-либо еще, на пороге спальни появился мужчина, облаченный в традиционное арабское одеяние, со строгим лицом, отличавшимся аристократичностью очертаний. Грейси сжалась, натянув на себя простыню, и протянула руку к Малику, но тот, к ее удивлению, отстранился.

- Итак, - промолвил мужчина ледяным тоном. - Я оставляю тебя одного всего на один вечер, и вот что происходит. - Он окинул Грейси презрительным взглядом. - Ты приводишь к себе какую-то проститутку.

Малик вскочил с постели и в мгновение ока натянул брюки.

- Лучше поговорить об этом спокойно в другой комнате. Оденься, - бросил он Грейси, даже не посмотрев на нее.

Не понимая, что происходит, Грейси наблюдала, как двое мужчин покинули комнату. Ее мозг отказывался работать, а тело будто парализовало. Несколько секунд Грейси просто не могла пошевелиться, отчаянно вцепившись в простыню, скрывавшую ее наготу.

Наконец неимоверным усилием воли она заставила себя встать.

Дрожа от страха и стыда, Грейси оделась и прошлась рукой по волосам, пытаясь привести их в порядок. Краешком глаза она увидела свое отражение в зеркале и поняла, что выглядит ужасно: бледное лицо, испуганные глаза, растрепанные локоны, напоминавшие птичье гнездо после дождя. Из соседней комнаты до нее доносился разговор в резком тоне. Защищал ли ее Малик? Пытался ли объяснить незнакомцу, что это не просто развлечение на одну ночь? Грейси боялась, что вряд ли. Как только появился этот мужчина, Малик так переменился, став отстраненным и черствым.

Через несколько минут Малик вернулся в спальню, и Грейси инстинктивно попятилась назад, обескураженная равнодушием на его лице.

- Тебе пора.

Она быстро заморгала, приоткрыв рот.

- Малик…

- Прости, - произнес он сухим тоном, не скрывавшим за собой никакого сожаления. - Это была незабываемая ночь. Но на этом все. - Малик скрестил руки на груди, и даже в такой момент ее внимание привлекла игра крепких бицепсов. - Ты ведь знала, что так будет.

Так ли это? А как же разговоры о том, что они оба чувствуют необъяснимую связь друг с другом?

- Я вызову тебе такси.

В ней тут же заклокотала жгучая злость. Неужели он решил вести себя как учтивый благодетель?

- Нет, спасибо, - выдавила она с трудом и сунула ноги в кеды, не удосужившись завязать шнурки. Сдерживаясь изо всех сил, Грейси старалась не дать волю слезам, подступающим к горлу. С нее и так хватит унижений.

Высоко подняв голову, Грейси прошла мимо Малика и пожилого мужчины, который испепелял ее враждебным взглядом.

- Не тешь себя надеждами, - отчеканил он, - что сможешь получить хотя бы пенни за рассказ об этом таблоидам.

- Что?! - Грейси обернулась к своему спутнику, стараясь не выдать все, что она о нем думает.

- Это ни к чему, дедушка. - Малик встал между ними, продолжая делать вид, будто Грейси вовсе не существует.

- Ты так наивен, - рыкнул старик. - Такие женщины…

- Зачем мне кому-либо об этом рассказывать? И кто вы вообще такой? - взорвалась Грейси.

Мужчина выпрямился во весь рост.

- Я - Асад аль-Бахат, султан Алазара, потомок благородных правителей. А ты, - его глаза сузились до щелочек, - самая обыкновенная потаскуха.

Ее передернуло от этого оскорбления. Грейси перевела взгляд на Малика, но его лицо ни капли не изменилось, оставаясь непроницаемым. Он явно не собирался встать на ее защиту. Задыхаясь от обиды и негодования, она выбежала из номера сломя голову.

- Тебе не стоило грубить, - Малик с неодобрением посмотрел на Асада, как только за Грейси захлопнулась дверь.

Наступившее молчание напоминало затишье после шторма, последствием которого стала гнетущая его пустота.

- Ты не знаешь, на что она способна.

- Девушка даже не знала, что я наследник престола, - не отступал Малик. - Ей бы и в голову не пришло отправиться к журналистам. - Конечно, он не подозревал Грейси в тайных мотивах, но когда от тебя зависит будущее королевства, то лучше не рисковать. Хотя прогулки по ночному городу с симпатичной незнакомкой могут стать поводом для скандала. Кто угодно мог их увидеть. Как же это было глупо. Глупо и прекрасно.

- Рано или поздно она бы догадалась, - фыркнул самодовольно Асад.

- Из-за своей несдержанности ты раскрыл мой секрет.

- Не дерзи мне… - предупреждающим тоном начал Асад, но Малик тут же перебил его:

- Не пытайся мной управлять. Я больше не маленький мальчик. Совсем скоро я стану султаном. - Он смерил старика взглядом, злясь не только на Асада, но и на себя самого. Малик понимал, что это будет всего лишь одна ночь, но ему вовсе не хотелось, чтобы она закончилась так. Хотя возможен ли какой-то иной исход? У него нет будущего с Грейси Джонс, простой американкой.

- Вот что развлечение с женщиной в тебе пробудило? - прошипел Асад. - Юношескую непокорность? Ты, наверное, уже думаешь, что влюблен в нее.

Малик поджал губы, отчего они превратились в две напряженные ниточки.

- Конечно, нет.

Любовь всего лишь иллюзия и вовсе его не интересует. Она лишила сил его отца, превратив в неудачника. Малик пойдет на все, чтобы избежать подобной участи.

- Я надеюсь, ты не забыл о предосторожностях? - спросил старик, вкладывая отвращение в каждое слово.

Малик уставился на него, сцепив зубы так сильно, что у виска задрожал мускул.

- Как же ты глуп! Как и твой отец, который ставил вздорные чувства выше долга.

- Я не такой, как он, - огрызнулся Малик.

Асад покачал головой:

- Если бы только Азим был жив, то нам бы не пришлось ни о чем беспокоиться…

Как часто Малику приходилось выслушивать эти причитания. Если бы только Азим, его старший брат и настоящий наследник, остался в живых. Асад воспитал его, четырнадцатилетнего юношу, лишенного отрочества, идеальным будущим султаном. В то время как Малик всегда был лишь запасным вариантом, потому что унаследовал от своего отца мягкотелость и слабодушие.

Асад сделал все, чтобы вымуштровать Малика, отправив его в военную школу, где ему вбили в голову значимость его предназначения, научив подавлять в себе естественные человеческие порывы. Он выучил этот урок, но больше не позволит запугивать себя. Возможно, это ночь с Грейси придала ему сил наконец дать отпор властному старику.

- В данный момент, - холодно промолвил Малик, - мы ничего не можем предпринять, если, конечно, ты не обладаешь сверхъестественными способностями, о которых мне неизвестно.

- А если она беременна? Что тогда?

Этот вопрос застал Малика врасплох. Почему он не подумал о последствиях? Они оба так неопытны и совсем потеряли голову от страсти…

- Это маловероятно, - заявил Малик с уверенностью, которую вовсе не чувствовал. - Но даже если и так, тогда она свяжется со мной, и я решу этот вопрос.

- Как? - не унимался Асад. - Представишь мировому сообществу внебрачного ребенка? Очернишь нашу родословную полукровкой?

- Хватит, - отрезал Малик. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. - Я поступлю так, как посчитаю правильным.

- Ты же осознаешь, как подобный скандал скажется на репутации нашей страны? - В мутных глазах старика промелькнула тень неподдельного страха. - Торговые соглашения, договоренности с племенами бедуинов… Все зиждется на фундаменте монархии, олицетворяющей стабильность. Алазар - страна, проповедующая традиционные ценности. Ею не может править султан, который ведет себя как западный плейбой. Если твое поведение посеет в народе зерно сомнения…

Малик кивнул, прекрасно понимая, что подразумевает Асад. Он не опозорит честь своего рода из-за девушки, которую знает меньше дня. Даже если благодаря ей он впервые за всю жизнь испытал нечто похожее на счастье.

- Нет, - клятвенно произнес Малик. - Я никогда не подведу свой народ.

Рим лишился своего сказочного очарования. Вернувшись в хостел, Грейси приняла душ и переоделась. Собрав вещи и расплатившись за проживание, она закинула рюкзак на плечо и вышла на улицу, объятую удушающим полуденным зноем. То, что вчера казалось прекрасным и чудесным, теперь выглядело уж очень неприглядно.

Рядом с ней пронесся мотоцикл, выплеснув ей в лицо клубы выхлопного газа, а проходивший мимо человек сильно задел ее за плечо. Грейси отшатнулась назад, но не потеряла равновесия. Еще крепче схватившись за ручки рюкзака, она направилась в сторону железнодорожного вокзала Термини.

Ко второй половине дня поезд доставил ее в Венецию. Грейси бродила вдоль Гранд-канала, тщетно пытаясь заставить себя восхищаться великолепным городом на воде. В глубине души ей не давали покоя воспоминания о том, как Малик оттолкнул ее, сказал ей уходить с таким холодным, почти презрительным выражением лица…

Никакая невидимая нить их не связывала. Он, наверное, использовал эту фразу с каждой новой пассией. Теперь ее даже удивляло, как она могла поверить в подобную чушь. Ей стоило догадаться по его смелости и уверенности, что Малик вовсе не так неопытен, как говорил. В его действиях отсутствовали скованность и смущение, свойственные неискушенным любовникам.

И вдобавок ко всему Малик - наследник престола. Конечно же, ему просто захотелось поразвлечься с американской простушкой. Как же Грейси глупа и наивна!

В течение следующих пары недель ее путешествия продолжались, но дух авантюризма и жизнерадостность окончательно покинули ее. Несколько раз она порывалась отправиться домой раньше времени. Единственное, что ее останавливало, - это лица ее семьи и друзей, ведь они предупреждали о том, что не стоит уезжать на другой конец земли. Грейси забудет Малика аль-Бахата, будущего правителя Алазара. В конце концов, пострадала только ее гордость, а не сердце.

Спустя десять дней, находясь в маленькой немецкой деревушке, где уже несколько часов шел проливной дождь, она почувствовала легкое недомогание и ее сразу же стошнило.

Прижав голову к стене в ванной, куда доносились назойливые звуки перенаселенного хостела, она закрыла глаза, чувствуя, как лоб покрылся холодной испариной. Заболеть кишечным гриппом во время путешествия по Европе - только этого ей не хватало.

На следующий день ее стошнило опять. То же самое произошло и на третий день, а ее грудь набухла, став чувствительной. Лишь через неделю до нее дошло повергшее в шок осознание того, что с ней на самом деле происходит: Грейси беременна.

Глава 3

Десять лет спустя

- Мне жаль ваше величество.

Малик посмотрел на доктора, который вошел в комнату для осмотра, и с недоумением прищурился:

- Простите, что?

- Пришли результаты ваших анализов. - Мужчина, который занимался здоровьем нескольких поколений королевской семьи, удрученно склонил голову. - Вы бесплодны.

- Бесплоден, - повторил Малик безучастно.

- Во время вашего пребывания в пустыне у вас началась лихорадка. В некоторых случаях это может привести к бесплодию. - Доктор снова опустил голову, будто ждал, когда ему вынесут приговор.

Но приговор, который повлияет на всю его жизнь, получил только Малик. Он - будущий правитель Алазара, но ему некому будет передать престол. У него никогда не будет наследника. Его помолвка с Джохарой Бехвар, молодой женщиной из богатой почтенной династии, только что превратилась в бессмысленный фарс.

Кроме беспокойства, связанного с политикой, мужчина ощутил странное, более личное чувство потери, поэтому он отвернулся от доктора, чтобы взять себя в руки и собраться с мыслями.

- Вы уверены?

- К сожалению, да, ваше величество.

Малик устало закрыл глаза. Две недели он провел с бедуинами в унылой знойной пустыне на юге Алазара, приложив все усилия, чтобы объединить свой народ и сохранить мир, который все еще оставался шатким. Ему удалось достигнуть поставленных целей, но слишком высокой ценой.

В его памяти сохранились лишь обрывки воспоминаний о болезни, которая украла у него надежду на будущее. Его сильно лихорадило в походном шатре. К нему приставили местного целителя Хакима, однако его знаний о травах и кореньях оказалось недостаточно, чтобы сбить температуру. Поэтому Малика перевезли в ближайшее поселение, а оттуда забрали на вертолете в больницу в Теруке.

Всего лишь на мгновение он разрешил себе отдаться чувству горестной утраты от того, что у него никогда не будет детей, которые унаследовали бы престол. Которым он мог бы передать свою мудрость и любовь. Мгновение прошло, и Малик безжалостно откинул все сожаления. В его жизни нет места бесполезным чувствам. Любовь - признак слабости, которую он не имел права себе позволить.

- Спасибо, что сообщили мне. - Он кивнул, давая понять, что разговор окончен, и через пару секунд доктор исчез.

Придется все рассказать дедушке. Малик нашел Асада в одном из кабинетов занятым бумажной работой. С каждым годом старик становился все слабее. Его увядшее лицо испещрили глубокие морщины. И даже сейчас его руки подрагивали, перебирая документы.

За последние десять лет к Малику переходило все больше обязанностей, касающихся правления Алазаром.

Асад уже не мог справляться с постоянными поездками, которых требовала непростая ситуация в стране. Поэтому большую часть времени его внук проводил либо на лошади, либо в вертолете. Ему приходилось жить в спартанских условиях и вести переговоры с людьми, которые обладали достаточным влиянием, чтобы вызвать смуту среди населения и вовлечь его в массовые волнения. Медленно, но верно Алазар превращался в государство двадцать первого века, при этом сохранив уважение к старым традициям и обычаям. Брак Малика с Джохарой, в котором родились бы наследники, несомненно укрепил бы его власть как единоличного монарха.

А что же теперь? Как племена кочевников, которые управляли большей частью пустынной и горной местности страны, отнесутся к бесплодному султану? К тому, что престол перейдет к какому-то дальнему родственнику, о котором здесь никто ничего не знает? У Малика все перевернулось внутри при одной мысли об этом.

- Ну, что сказал врач? - спросил Асад, заметив внука. - Лихорадка не подорвала твое здоровье?

Малик сделал глубокий вдох, подготавливая себя к разговору, которого он предпочел бы избежать.

- Болезнь прошла не без последствий. - Мужчина засунул руки в карманы брюк, сшитых на западный манер, и добавил ровным тоном: - Я бесплоден.

От потрясения у Асада выкатились глаза.

- Бесплоден? Но как?

Малик посмотрел на бледное лицо немощного старика, но не почувствовал ничего. Уже многие годы он не испытывал никаких эмоций. Потому что только так ему удавалось выполнять свой долг. Его жизнь лишена развлечений, удовольствий и отношений. Ему они не нужны.

- Очевидно, лихорадка способна вызвать бесплодие. - Он пожал плечами, будто говорил о какой-то незначительной неприятности, хотя они оба понимали важность этой новости. - Хотя какая теперь разница, что послужило причиной?

- Ты прав, - согласился Асад и нахмурился, задумавшись.

В воздухе повисло тягостное молчание, полное неразрешимых вопросов. Что же им теперь делать? Азим мертв, Малик единственный наследник престола. Если у него не будет детей, то власть перейдет его двоюродному брату, который почти всю жизнь прожил в Европе. Разве можно ему доверить будущее страны, которую он толком и не знает?

Разве может править Алазаром тот, кто не пожертвовал ради этого всем?

Асад откинулся на стул, уставившись в одну точку.

- Что ж, похоже, у нас проблема, - пробормотал он едва слышно, будто про себя.

Малик резко рассмеялся:

- Это и так очевидно.

Старик перевел взгляд на Малика. В его глазах мелькнула знакомая искра злого умысла.

- У каждой проблемы имеется решение.

- Какое же? - Малик не может зачать ребенка по волшебству. Но в то же время он был уверен, что Асад не отстранит его от дел, отдав предпочтение незнакомому родственнику. Ведь ему прекрасно известно, сколько сил и труда приложил его внук, чтобы стать достойным руководителем страны.

- У тебя есть сын, - на одном дыхании выдал Асад.

Слова старика изумили Малика.

- О чем ты говоришь? Я бы знал, если бы у меня был ребенок.

- Неужели? - В его проницательном взгляде таилось лукавство.

Но Малику даже не пришлось рыться в памяти, чтобы извлечь из нее какой-либо эпизод, достойный размышления. За последние десять лет он провел лишь несколько ночей с разными женщинами, чтобы удовлетворить физической голод. И каждый раз заботился о предохранении. Кроме одного раза, когда…

Малик застыл, чувствуя, как в нем начинает зарождаться подозрение, от которого у него кровь стыла в жилах.

- Что ты хочешь сказать? - Этот вопрос прозвучал скорее как приказ.

- Та девушка в Риме. - Асад пренебрежительно поджал губы. - Она была беременна.

Грейси. Малик не позволял себе думать о ней после той единственной ночи. Поначалу это давалось ему нелегко и граничило чуть ли не с пыткой. Но один обрывок воспоминания о ней, вызванный в сознании, разбередил бы его старую рану. Со временем боль утихла, не исчезнув окончательно, но отойдя на второй план. И Грейси превратилась для него в призрака, иногда преследовавшего его во снах. Она стала частью его прошлого вместе с наивным, полным надежд парнем, которым он когда-то был. Странно думать, что ей может найтись место в его жизни. Но, видимо, это вот-вот должно произойти.

- Беременна, - протянул Малик с нарочитой мягкостью, за которой ощущалась зарождающаяся ярость. - Полагаю, что она пришла к тебе, чтобы сообщить об этом? Пыталась отыскать меня?

- Она прислала электронное письмо на правительственную почту. Его передали мне, и я встретился с ней в Праге.

- Зачем? - Ему с трудом удавалось говорить, потому что его душил гнев. - Почему ты ничего не рассказал мне?

- Тебе не стоило знать.

- Я имел на это право.

Асад повел плечом, явно не испытывая никаких угрызений совести.

- Теперь ты все знаешь.

Малик заставил себя успокоиться, потому что прекрасно знал: спорить с дедом бесполезно. Существуют другие способы добиться своего.

- Что же произошло в Праге?

- Я откупился от нее. За пятьдесят тысяч долларов. - Рот Асада скривился, выказывая отвращение. - И она с радостью их взяла.

- Неужели? - Малик так долго не думал о Грейси, что не мог решить, как относиться к ее поступку.

- На следующий день она обналичила чек, - продолжал Асад. - А затем родила ребенка. Сына, насколько мне известно.

Малик отвернулся к окну, чтобы скрыть предательские чувства, исказившие его лицо. У него есть сын. Эта мысль не укладывалась у него в голове. Грейси воспитывала их сына в течение десяти лет.

- Как ты посмел скрыть это от меня? - негодовал Малик.

- Не будь глупцом. Конечно, мне пришлось скрыть это от тебя. Рождение внебрачного ребенка испортило бы навсегда твою репутацию, пошатнув стабильность государства. Этот мальчик - жалкая полукровка.

- Он мой… - Охватившее его чувство собственничества и непонятной гордости сбило его с толку, поразив своей мощью.

- Твой наследник, - договорил бесстрастным тоном Асад. - Теперь. Поэтому ты должен привезти его в Алазар. Остается только надеяться, что его не испортили окончательно дурным воспитанием и у тебя получится сделать из него мужчину.

- А как же его мать? Она ведь может не согласиться отпустить сына.

- У нее не будет выбора. В любом случае тебе придется жениться на ней, чтобы мальчик стал твоим законным преемником.

Неожиданно для себя Малик ощутил странный трепет, который трудно описать или объяснить. Что это? Радость или давно забытая страсть? Усилием воли он заглушил его. На это нет времени. Его брак с кем-либо будет заключен исключительно по расчету. Потому что чувства превращают тебя в жалкого раба, как это случилось с его отцом.

- Народ может не принять невесту из Америки, - резонно заметил Малик.

- Тогда ты отошлешь ее куда-нибудь подальше, - отмахнулся от его опасений Асад. - Поселишь ее в замок на задворках Алазара и прикажешь носить паранджу. Чего бы это ни стоило, ты обязан исполнить свой долг.

- Тебе не стоит напоминать мне об этом или указывать, что делать. Отныне я сам буду принимать решения, - произнес тоном, не терпящим возражений, Малик и вышел из комнаты, не дожидаясь ответа.

Закрывшись в спальне, он долго простоял у окна, рассеянно рассматривая историческую часть города Терука. У него есть сын, о существовании которого он не подозревал до сегодняшнего дня.

Из его груди вырвался тяжелый вздох. Ему не верилось, что Асад утаил от него нечто столь важное. С политической точки зрения его действия можно оправдать, но с человеческой… Похоже, его жестокость не знала предела.

А что же Грейси? На долю секунды в его сознании возник ее образ. Копна светло-каштановых волос, сияющие золотисто-зеленые глаза, широкая жизнерадостная улыбка. Призвав на помощь всю свою силу воли, Малик выкинул это из головы вместе с сожалениями о том, как сложились обстоятельства десять лет назад. Что бы было, если…

Нет, он никогда не должен думать об этом. Как бы ни поступил Асад, она сознательно лишила его возможности общаться с ребенком. Грейси станет частью его жизни лишь в качестве матери его ребенка и второй половинки… в браке по расчету.

- Столица Монголии?

Грейси поморщила носик, призадумавшись, но ее так и не осенило.

- Прости, Сэм, я не знаю. Но уверена, что ты мне скажешь правильный ответ.

- Улан-Батор! - с триумфом в голосе воскликнул мальчик.

Ее сын обладал неиссякаемой жаждой знаний и знал бесчисленное количество различных фактов, поэтому часто просил свою маму испытать его. Когда ей уже не удавалось придумывать новые вопросы, задавать их начинал он. И тогда Грейси просто диву давалась, каким смышленым растет ее малыш.

- Чистить зубы и спать, - скомандовала она, и Сэм, драматично вздохнув, поплелся в ванную.

Грейси жила в квартирке над гаражом родителей, которая состояла из маленькой кухни, гостиной и двух спален с ванной комнатой. Скромное, но уютное жилище.

Десять лет назад, когда она сообщила матери с отцом, что беременна от незнакомца, они были потрясены, но все же окружили ее и будущего внука заботой. Грейси никогда не сожалела о сделанном выборе, даже если иногда ей хотелось чего-то большего от жизни. Но, наверное, многие люди испытывают нечто подобное, мечтая о каких-то ярких событиях, которые бы разбавили серые будни.

Однако Грейси не сетовала на судьбу. У нее есть работа в качестве помощника учителя в начальной школе. К тому же ей помогают родители, даже несмотря на то, что дочь стала для них настоящим разочарованием. Девушка уехала в Европу и вернулась оттуда беременной. Ее история может послужить предупреждением для всех подростков, которые стремятся вырваться из-под опеки семьи и отправиться в путешествие как можно дальше от дома.

Пока Сэм готовился ко сну, Грейси прибралась в кухне, напевая себе под нос какую-то мелодию. Из окна над раковиной виднелся аккуратный белый домик с просторным крыльцом, гордо развевающимся на крыше американским флагом и милыми клумбами бегоний и герани у входа. Именно там прошло ее детство.

Ее родители проявили удивительную чуткость, выделив для Грейси отдельное жилье. Но факт оставался фактом - она жила у них на заднем дворе. Довольно неприятно осознавать это, когда тебе совсем скоро стукнет тридцать лет.

И все же ей несказанно повезло. Ей нравится ее работа, у них с сыном есть крыша над головой, и иногда она даже ходит развлекаться вместе с друзьями. Пусть жизнь казалась ей немного скучной. Все-таки жаловаться ей абсолютно не на что.

Как только Грейси уложила сына спать, кто-то постучал в дверь.

- Привет, Джонатан, - сказала она, открыв дверь и обнаружив на пороге брата. Но почему-то его обычно улыбчивое лицо выглядело обеспокоенным. - Что-то случилось?

- К тебе пришли.

- Правда? - Грейси редко принимала гостей и предпочитала встречаться с подругами в городе. - Ты знаешь, кто это?

Джонатан покачал головой:

- Я никогда раньше не видел его. Но он выглядит немного пугающе.

Грейси не знала, что и думать. Из всех ее знакомых под описание подходил только Кит, работник автомастерской, который недавно пригласил ее на свидание, но получил твердый отказ. У нее не было ни времени, ни особого желания заниматься устройством личной жизни. По крайней мере, сейчас. Тем более что Кит ее не привлекал. И все же она сомневалась, что механик наберется смелости прийти в дом ее родителей, чтобы снова попытать счастья.

- Что ж, тогда пошли посмотрим, кто там пришел, - спокойно произнесла Грейси, ободряюще потрепав брата по плечу.

Джонатану недавно исполнилось двадцать семь, и он жил с родителями, подрабатывая в местном супермаркете и посещая несколько раз в неделю группу поддержки для взрослых с синдромом Дауна. Его особенность давала знать о себе довольно редко, но любая перемена или стресс могли ухудшить его состояние, поэтому Грейси не хотела, чтобы брат нервничал.

Они прошли вместе через двор, где цикады уже завели свои хоровые пения. Лето только началось, но погода уже стояла жаркая и душная, хотя вечерние сумерки принесли долгожданную прохладу. Грейси завернула за угол дома и тут же резко остановилась, будто громом пораженная, увидев мужчину, который стоял на крыльце.

Малик.

Его мощная фигура, облаченная в темный деловой костюм, явно пошитый на заказ, выглядела нелепо на фоне бегоний и скромного здания с облупившейся белой краской. Он повернулся, вероятно услышав звук приближающихся шагов.

На долю секунды Грейси будто вернулась в прошлое. Пролетающие на бешеной скорости по ночным улицам мотоциклы, всплеск воды от брошенной в фонтан Треви монеты, величественный дворец неподалеку…

Но тут же с жестокой бесцеремонностью реальность напомнила о себе, закрыв дверь, за которой хранились воспоминания. Нет, они не в Риме, одержимые страстью и не замечающие ничего, кроме друг друга. Они в Эддисон-Хайтс, прошло десять лет, и все изменилось, даже если на секунду ей почудилось иное.

Зачем он появился?

- Малик… - прошептала Грейси и тут же потеряла дар речи от изумления.

- Ты знакома с ним? - поинтересовался Джонатан.

- Это твой брат. Джонатан, - сухо произнес Малик, взглянув на молодого человека.

«Как он мог запомнить такую мелочь?» - мысленно удивилась Грейси, чувствуя, как ее сердце сжалось от боли.

- Да, - выдохнула она. - Малик, что ты здесь делаешь? - Сладостные воспоминания снова вырвались на свободу - смех, поцелуи, рука в руке, первые несмелые прикосновения… Грейси тряхнула головой, пытаясь выбросить их из памяти. - Я и предположить не могла, что увижу тебя снова.

- Прости, что не оправдал твои ожидания.

Его холодная ремарка натолкнула ее на ужасающую мысль: он знает о Сэме.

- Что происходит, Грейси? - спросил Джонатан, потянув сестру за руку.

- Это просто… мой старый знакомый. Нам надо поговорить с ним наедине. - Девушка попыталась улыбнуться, чтобы успокоить брата, но ее лицо будто одеревенело.

Джонатан поднялся по ступенькам и, прежде чем зайти в дом, бросил на сестру и незнакомца неуверенный взгляд.

Грейси пристально всматривалась в Малика, стараясь разглядеть в нем того, кого знала когда-то. Те же широкие плечи, внимательные серые глаза, в которых теперь не было ни капли тепла. Его непроницаемое лицо напоминало холодную, равнодушную статую.

Хотя ей вовсе не хотелось приглашать его в свою квартирку, другого выхода не оставалось. Нельзя оставлять Сэма одного надолго.

- Я живу за углом. Мы можем поговорить там.

Малик кивнул и последовал за ней, но, когда они подошли к гаражу, он в растерянности остановился.

- Ты живешь в гараже?

- Над ним. Сзади есть лестница на второй этаж.

Они поднялись наверх, но у нее так сильно дрожали руки, что она едва справилась с ручкой входной двери.

Малик вошел в милую, уютную кухню, и его огромная фигура будто уменьшила и без того небольшое пространство с яркими желтыми стенами и множеством домашних растений.

Грейси отошла от него подальше, не зная, что говорить, думать или чувствовать.

Его появление выбило у нее почву под ногами, пробудив не только старые воспоминания, но и предательские желания. «Он оттолкнул тебя и выгнал», - напомнил ей строгий внутренний голос.

Малик скрестил руки на груди, и его поза явно не располагала к дружелюбному разговору.

- Ты должна была сообщить мне.

- О чем именно? - с вызовом бросила ему Грейси. Она не позволит ему запугать ее этим грозным и неприветливым отношением. - Может быть, тебе стоило сообщить мне о том, что ты султан.

- Будущий султан, - хладнокровно поправил он.

- Что ж, пусть так. - Из ее груди вырвался нервный смешок, выдавший ее волнение.

Как же сильно Малик изменился. Да, он по-прежнему был невероятно привлекателен, но теперь казался таким отстраненным и далеким, утратившим доброту и нежность, которая очаровала ее во время их знакомства. «Нет, все это не больше чем притворство и плод моей фантазии. Он показал свою истинную натуру, когда выгнал из постели, наигравшись со мной», - с осуждением подумала Грейси.

- Не пытайся одурачить меня снова, Грейс. Ты знаешь, что я имею в виду. Мой сын.

Холодное, формальное «Грейс» неприятно укололо ее.

- Я никогда не обманывала тебя. Если кто-то и остался в дураках, так это я.

- С пятьюдесятью тысячами в кармане?

Грейси покраснела до кончиков ушей. Так, значит, он знал о чеке, который бросил ей в лицо Асад. Но зачем он все рассказал Малику? Или тот сам обо всем догадался? И почему ей вдруг стало стыдно за то, что она взяла деньги?

Когда Асад отыскал ее в Праге, Грейси была потрясена и напугана. Он затолкал ее в черную машину с затемненными стеклами и без всяких предисловий приказал избавиться от ребенка. Ужаснувшись его предложению, девушка отказалась, и тогда мужчина предложил ей деньги с одним условием: никогда больше не пытаться связаться с кем-либо из Алазара.

Ее охватил всепоглощающий страх, поэтому она тут же подписала бумаги, которыми Асад размахивал у нее перед лицом, и забрала чек. Да, Грейси обналичила его, посчитав эти деньги своего рода алиментами. Благодаря им она смогла заботиться о сыне, пока он не пошел в школу.

- Почему бы тебе не сказать для начала, что тебе известно? - прозвучало осторожное предложение.

Малик презрительно ухмыльнулся:

- Хочешь повысить свои ставки?

- Просто так будет проще начать разговор.

То, как Малик теперь с ней держался, подсказало ей, что он разделяет мнение Асада о ней как о дешевой проститутке. От этого осознания ей стало обидно, хотя глупо со стороны Грейси волноваться о том, что Малик о ней думает. Но всегда неприятно, когда тебя в чем-то несправедливо обвиняют. Хватит с нее жителей Эддисон-Хайтс, которые осуждали ее за то, что у нее родился ребенок вне брака.

- Хорошо, - откликнулся Малик. - Я знаю, что ты забеременела после той ночи в Риме. Тогда ты прислала письмо на правительственную почту, и мой дед встретился с тобой, предложив тебе пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы ты исчезла. Ты их приняла. - Его ледяной тон наполнился нотками презрения. - Тебе стоило просить большего.

Грейси разрывалась между желанием закричать и разрыдаться. Все это время она старалась обеспечить их сына всем необходимым, а Малик отзывается о ней с таким пренебрежением? Неужели в его глазах она была всего лишь женщиной легкого поведения, которая охотилась за деньгами?

- Итак, ты все знаешь. Зачем ты появился тогда?

- За своим сыном.

Эти три слова прозвучали с такой агрессивной властностью, что Грейси чуть ли не подскочила от страха.

- Ты думаешь, что все так просто? - Ее голос дрожал от испуга.

Она будто снова перенеслась в салон машины, где напротив нее сидел Асад и бесстрастным голосом раздавал ей указания. Только теперь приказы отдавал Малик, и его выражение лица казалось ей куда более устрашающим, чем каменное лицо старика.

- Я узнал о его существовании только три дня назад. Он провел с тобой десять лет. - На лице Малика не дрогнул ни один мускул, когда он спокойно добавил: - Настала моя очередь.

Глава 4

Малик заметил, как лицо Грейси побледнело, и тут же понял, что стоит быть более мягким и деликатным. Проблема заключалась в том, что он забыл, как быть таким. Десять лет жизни в зоне боевых действий оставили свой отпечаток. В любом случае у него нет ни времени, ни терпения уговаривать эту женщину. Ему необходимо заполучить то, ради чего он сюда приехал, любой ценой.

Однако напугать ее означало усложнить самому себе задачу. Подобная ситуация требует осторожного поведения. Малик сделал глубокий вдох и медленно проговорил:

- Я хочу увидеть своего сына, Грейси. - Имя из прошлого сорвалось с его губ невольно, но от нее не скрылось замешательство, отобразившееся на его лице. Усилием воли Малик подавил в себе всплеск эмоций. Нельзя давать волю сантиментам. Ведь он не такой, как его отец.

- Это все так неожиданно… - Она прижала руку к груди. - Я и не думала, что увижу тебя снова когда-нибудь. Твой дедушка ясно дал мне понять, что я должна исчезнуть.

- И ты с радостью согласилась.

- С радостью? Вовсе нет. - Грейси покачала головой, закусив губу. - Но тогда, учитывая все обстоятельства, это казалось лучшим вариантом. Поэтому сейчас ты не можешь просто ворваться в мою жизнь и…

- Нет, могу, - отчеканил Малик стальным тоном, который едва скрывал злость. - Ты не имела права скрывать его от меня.

В Грейси взыграло недовольство. У нее тоже есть причины испытывать гнев.

- У меня не было выбора.

- Выбор есть всегда.

- Так, значит, ты отвел роль злодея в этой мелодраме мне, несмотря на то что я пыталась связаться с тобой, но мне помешал твой дедушка.

А теперь ты хочешь, чтобы я отдала тебе сына, будто он какая-то вещь. Замечательно. Просто замечательно. - Она снова покачала головой и обняла себя за талию, будто пыталась защититься от невидимой угрозы. По ее телу прошла мелкая дрожь, и на мгновение Малику стало ее жалко.

- Давай все обсудим спокойно, - предложил он, всеми силами стараясь контролировать свой тон. Хотя внутри мужчина чувствовал себя как готовый взорваться динамит. Сожаление и ярость захлестнули его. Взрыв мог произойти в любую секунду. У него есть сын, но ему не дали возможности даже познакомиться с ним. Конечно, вина в этом была Асада, но и Грейси внесла свою лепту. - У меня есть родительские права.

- Да, - признала она неохотно. - Но у меня тоже.

- Значит, нам стоит все обсудить. - Малик не собирался сразу раскрывать все карты. Грейс не обрадуется, если узнает сейчас, что его главная цель - увезти ее и мальчика в Алазар. А что касается брака… Не стоит упоминать о нем сейчас, во время первой встречи спустя столько лет. Кто знает, как она отреагирует или что ей взбредет в голову сделать.

Грейси приложила руку ко лбу, чувствуя пульсирующую боль в висках.

- Я не понимаю, что происходит. Ты не можешь так неожиданно появиться и ожидать, что я беспрекословно соглашусь с твоими планами.

- Я ничего не говорил о каких-то планах. - Но совсем скоро это произойдет.

- Да, но…

Грейси закусила нижнюю губу, и, несмотря на напряженную атмосферу между ними, Малик вдруг ощутил, как в нем просыпается желание пугающей силы. Нет, сейчас не время для этого. Сначала ему необходимо позаботиться о будущем его страны и привезти на родину будущего наследника престола.

- Дай мне хотя бы прийти в себя, - взмолилась она. - Давай встретимся завтра? Например, в ресторане…

Малик метнул в ее сторону жесткий взгляд. Ему, правителю Алазара, перечила вздорная американка.

- Хорошо. - Он недовольно поджал губы. - За тобой приедет машина в семь вечера.

Раздражение вспыхнуло в ее чистых глазах. Видимо, Грейси не нравилось, когда кто-то командует ей.

- В полвосьмого.

- Хорошо, - согласился Малик, едва сдержав улыбку. Его умиляла ее непокорность.

Он окинул ее взглядом с головы до ног, с вниманием отыскивая изменения в ней. Ее волосы немного потемнели, но по-прежнему блестящими волнами раскинулись по плечам. Фигура сохранила стройность, но выглядела более женственной. Вместо шорт и легкой блузки, Грейси была одета в юбку цвета морской волны и летнюю рубашку с рисунком в мелкий розовый цветочек. А на ее ногах красовались яркие кеды, похожие на те, что она носила в Риме. Она стала старше, но не утратила юношеского обаяния. Малик не желал себе в этом признаваться, но его это почему-то обрадовало.

- Тогда до завтра, - произнес он и направился к выходу.

- Постой… - несмело обратилась Грейси к нему снова. - Ты даже не спросил, как его зовут.

Непонятное новое чувство пронзило, словно острая стрела, броню, которой Малик окружил себя много лет назад. Эта пугающая уязвимость страшила его. Невозможно так просто снять маску ледяного равнодушия, которую он долго носил.

- Это не важно, - произнес мужчина сухо. Эти слова ранили и Грейси, и самого Малика. Затем он вышел за дверь.

Грейси не сомкнула глаз ночью. Она лежала в кровати, рассматривая причудливые узоры на полу, которые рисовал лунный свет из окна, пока у нее голова шла кругом от вопросов.

Зачем Малик захотел стать ее сыну отцом, если ему даже неинтересно его имя? Что на самом деле происходит? Грейси боялась, что Малик превращается в своего деда, бессердечного человека, для которого самое главное - власть. Или, может быть, он всегда был таким. Ведь она, по сути, совершенно не знала его.

Нельзя позволить, чтобы Сэм пострадал от его жестокости, как когда-то Грейси. Но есть ли у нее выбор? Малик является его отцом, нравится ей это или нет.

На следующее утро, рассеянная и невыспавшаяся, она сгоряча прикрикнула на Сэма из-за какой-то мелочи. Мальчик тут же сник и угрюмо опустил голову, пока Грейси не ринулась к нему, чтобы заключить его в объятия в качестве извинения.

Ночью ее посетила мысль, от которой даже сейчас у нее подкашивались ноги. Вдруг Малик просто украдет Сэма, когда тот будет идти в школу? Асад не задумываясь поступил бы так.

Но теперь, когда солнце ярко светило и со двора доносился беззаботный детский смех, Грейси обвинила себя в излишней подозрительности. Малик не пойдет на похищение.

Однако к вечеру, когда она начала готовиться к ужину с ним, волнение так и не покинуло ее. Перед ней стояла сложная задача, знакомая каждой представительнице прекрасной половины человечества: что же надеть? После долгих раздумий ее выбор остановился на сдержанном деловом наряде: узкие темные брюки и белоснежная рубашка. Грейси собрала волосы в небрежный хвост и накрасила губы блеском. Завершила ее образ пара красных кожаных туфель на невысоком каблуке. Она до сих пор испытывала слабость к обуви ярких цветов. Это единственное, что напоминало ей о той веселой, жизнерадостной девушке, которой она когда-то была.

- Кто-нибудь дома? - Появилась Анна, ее старшая сестра, и рассмеялась, когда Сэм бросился к ней обниматься: - Привет, дружок! Ты готов?

- Еще бы! - радостно воскликнул мальчик.

- Спасибо, что согласилась забрать его к себе сегодня, - поблагодарила сестру Грейси.

- Не за что! Ты же знаешь, что мои дети любят, когда он остается у нас с ночевкой. - Анна воспитывала троих сыновей, которые обожали играть с Сэмом. Она оценивающе посмотрела на Грейси. - У тебя намечается собеседование на должность управляющего похоронного бюро? Обычно ты так не одеваешься.

- Что-то вроде того, - вздохнула та.

- У тебя будет новая работа? - вмешался в разговор Сэм. - Но мне нравится ходить вместе в школу.

- Не волнуйся, я не ухожу из школы, - заверила его Грейси. - У меня просто назначена встреча.

- Все хорошо? - Анна обеспокоенно нахмурилась. - Ты выглядишь напряженной.

Грейси чувствовала себя как натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент.

- Да. Я всего лишь немного нервничаю.

Сэм убежал в спальню, чтобы взять рюкзак, а Анна подошла к сестре ближе, прищурив глаза.

- Ты правда собралась на собеседование?

- Разве я выгляжу так, будто иду на свидание? - отшутилась Грейси.

- Не знаю… Джонатан упоминал о том, что вчера к тебе кто-то приходил. Ты же не попала в неприятность, правда?

Грейси отвернулась к зеркалу, чтобы поправить волосы. Будто ей совершенно нечего скрывать.

- Что ты имеешь в виду?

- Возможно, у тебя проблемы с деньгами или…

- Деньгами? Неужели ты думаешь, что какой-то ростовщик приходил выбить из меня долг?

Анна опустила глаза, устыдившись собственных предположений.

- Конечно нет.

- У меня все в порядке, - заявила Грейси с уверенностью, которую на самом деле не ощущала. - Не волнуйся обо мне, пожалуйста. - Ей так надоело то, что все относились к ней как к неудачнице, которая когда-то испортила себе жизнь и едва смогла встать на путь истинный.

Когда сестра ушла вместе с Сэмом, она вышла на улицу, ожидая машину, которая отвезет ее к Малику.

Внезапно из-за угла выехал длинный блестящий лимузин и остановился у дома ее родителей. Тут же занавески на окнах вокруг зашевелились, что вызвало на ее лице улыбку. Ей льстило, что соседи наблюдали за ней сейчас.

Малик вылез из машины, и у нее пересохло во рту от того, как сногсшибательно он смотрелся в черной рубашке и темных брюках. Грейси начала жалеть, что не надела что-то более женственное и кокетливое, но сразу же мысленно отчитала себя за это. Когда-то этот мужчина уже соблазнил ее. Не стоит наступать на одни и те же грабли дважды.

- Мне нравятся твои туфли, - пробормотал Малик, и лицо Грейси моментально залилось румянцем.

- Спасибо.

Он открыл дверь и помог ей сесть в салон, где кожаные сиденья больше напоминали комфортабельные диваны.

- Здесь практически можно жить, - с иронией изрекла Грейси, заметив в салоне не только кофейный столик, но и мини-холодильник. - Не хватает только кровати.

- И шампанского, - подхватил Малик и будто из ниоткуда извлек бутылку игристого напитка.

В ее сознании молнией пронеслось воспоминание о том, как они распивали шампанское в римском кафе.

- Отчего такая резкая смена амплуа? - спросила Грейси, когда Малик откупорил бутылку и наполнил до краев два бокала. - Еще вчера ты держался со мной так неприветливо, а теперь…

- Я был не в себе, - признался он. - Новость о том, что у меня есть сын, застала меня врасплох. И наша встреча после стольких лет… - Его взгляд задержался на ней на несколько мгновений. - Прости меня за мое поведение.

Извинения звучали довольно искренне. Но разве может она доверять этому человеку?

- Что ж, - протянула Грейси, не зная, что сказать. - Предлагаю в знак примирения выпить.

Их бокалы со звоном чокнулись, и Малик сделал глоток, не сводя с нее глаз. Она едва сдерживалась, чтобы не отвести глаза, и чувствовала, как самообладание покидает ее. По ее представлению, эта встреча должна занять немного времени и пройти исключительно в деловом ключе. Но происходящее сбило ее с толку, и Грейси боялась, что выдержка ее подведет.

- Где мы будем ужинать? - поинтересовалась она, чтобы разрядить обстановку.

Лимузин выезжал за пределы Эддисон-Хайтс, где располагалось лишь несколько заведений, но ни одно из них не дотягивало до уровня, к которому привык правитель королевства.

- «Ориолс». В Чикаго.

- Что? - Бокал чуть не выскользнул у нее из руки. - Но туда ехать больше часа.

- Я не смог найти подходящее место ближе, - почти виновато ответил Малик.

- «Ориолс»… - задумчиво повторила Грейси. Это название казалось ей знакомым. Недавно ей попалась на глаза статья в журнале о новом фешенебельном ресторане в Чикаго с тремя звездами Мишлена. - Как тебе это удалось? Я слышала, что там все забито на несколько недель вперед.

- Договориться не так уж и сложно.

«Для султана», - мысленно закончила она его фразу. Несмотря на его роскошную одежду и автомобиль, ей до сих пор не верилось, что Малик стоит во главе целого государства. В ту ночь в Риме он был всего лишь юношей, прекрасным юношей, который вскружил ей голову.

Грейси уставилась в окно, не зная, как поддержать беседу, как преодолеть ту пропасть, которая разделяла их после стольких лет. Она не могла ничего придумать, кроме банального «Как поживаешь?», но этот вопрос прозвучал бы чересчур нелепо.

- Расскажи мне о нашем сыне, - попросил тихо Малик.

- Еще вчера ты даже не хотел знать его имя.

- Прошу тебя, Грейс. Я уже извинился.

- Что ты хочешь знать?

- Как его зовут?

- Сэм.

Малик хранил молчание, и Грейси набралась смелости снова посмотреть на его строгое, властное лицо, которое, как и следовало ожидать, не выдало никаких эмоций.

- Сэм, - послышался хриплый голос. - Хорошее имя.

- Рада, что тебе нравится. - Его слова вызвали в ней одновременно раздражение и благодарность.

Она отпила из бокала, надеясь, что это придаст ей сил. Малик закинул ногу на ногу, и ее внимание тут же привлекло то, как натянулась ткань на его бедре. А затем ее окутал легкий цитрусовый запах, исходивший от него. На мгновение Грейси будто снова ощутила на себе вес его тела, чувствовала, как он двигался внутри ее, осыпая поцелуями ее шею.

Постыдный жар вожделения разлился внизу ее живота. Неужели аромат духов так на нее влияет?

- Итак, - спросила Грейси чересчур высоким голосом, - как поживаешь?

На его лице на миг мелькнула тень улыбки, но сразу же исчезла.

- Постоянно занят. А ты как?

За этим вопросом будто скрывалось подозрение, что у нее не все в порядке. Очевидно, его не впечатлила ее скромная квартирка. Что и неудивительно, ведь, судя по всему, Малик привык к непомерной роскоши.

- Хорошо, - твердо сказала она, хотя понимала, что надо спросить о том, какие намерения у Малика насчет Сэма. Но ей не хотелось будить спящего медведя.

Он откинулся на спинку сиденья в расслабленной, вальяжной позе. На его бронзовом запястье блеснула золотая цепочка дорогих стильных часов.

- Чем ты занималась все эти десять лет?

- Кроме того, что воспитывала нашего сына? - парировала Грейси.

- Да, кроме этого, - уточнил Малик, не обратив внимания на нотки раздражения в ее голосе. - Хотя, конечно, это самая главная и важная работа из всех.

- Я не отдавала его в детский садик и заботилась о нем до тех пор, пока он не пошел в школу. Благодаря тому чеку он ни в чем не нуждался, - подчеркнула она. - Затем я устроилась на должность помощника учителя. Со временем я надеюсь пройти курсы и стать полноценным воспитателем для детей с особенностями развития. - Но Грейси так еще и не поступила на обучение, потому что не могла скопить достаточно денег для курсов.

- И все это время ты жила… - Он не договорил, вопросительно подняв бровь.

- Над гаражом моих родителей, - закончила за него Грейси. - Мне нравится быть рядом со своей семьей, - добавила она, чувствуя, что должна чем-то объяснить свои жилищные условия.

- Я рад, что они тебе помогают, - проговорил Малик и, наклонившись вперед, положил руку ей на колено.

От его прикосновения по ее телу прошел электрический заряд, взбудоражив каждую клеточку. Его большая загорелая ладонь словно прожигала ткань ее брюк. С усилием, которое казалось ей нечеловеческим, Грейси осторожно отодвинулась вбок и наклонила ноги в сторону дверцы машины.

- Расскажи мне еще что-нибудь о Сэме. Какой он? У тебя есть его фотография?

- Да… - Грейси достала из сумки телефон и принялась листать снимки. На большинстве из них мальчик был запечатлен в момент каких-то активных игр или безудержного веселья. Отыскав наконец подходящую портретную фотографию, она молча передала гаджет Малику.

Он уставился на дисплей, но его лицо по-прежнему ничего не выражало. Сердце Грейси затрепетало от волнения. О чем он думал, когда смотрел на их сына? Заметил ли он, что мальчик унаследовал глаза от него, а от нее - улыбку?

Молча Малик протянул ей телефон обратно, но его палец скользнул по дисплею, и фотографии начали сменяться одна за другой. Появился еще один снимок Сэма, на котором мальчик со смешной гримасой резвился на кухне.

- Можно? - спросил Малик, не отрывая взгляда от изображений.

Грейси кивнула и затаила дыхание, пока он рассматривал фотографии. Вот Сэм улыбается в камеру. Сэм играет наперегонки с друзьями. Сэм с гордостью держит приз, который получил на школьном конкурсе по правописанию.

Грейси ждала, что Малик что-нибудь скажет, хоть как-то прокомментирует увиденное. Но этого не произошло. А она не собиралась выпрашивать у него слова похвалы или одобрения о сыне, которого он якобы хотел узнать поближе. Хотя, строго говоря, ей по-прежнему неизвестны причины, заставившие его ворваться в ее жизнь.

Пока лимузин не остановился у ресторана в Чикаго, они больше не разговаривали. Когда они вышли из машины, их встретил метрдотель в черном костюме и провел внутрь заведения, где все утопало в мягком свете сотен свечей.

- Я думала, это место очень популярное, - удивилась Грейси, заметив, что они единственные посетители.

- Я выкупил все столики на один вечер, чтобы нам никто не мешал.

- Ваше величество, - пропел метрдотель, - для нас огромная честь принять вас.

Их усадили за столик в самом центре, где уже стояла фарфоровая посуда и хрустальные бокалы. К ним подошел сомелье и вручил внушительную винную карту.

- Ты заказал весь ресторан? - Грейси до сих пор не верила своим ушам.

Малик вскинул брови, подняв глаза от меню, которое изучал.

- Да, а что тут такого?

- Об этом месте пишут во всех журналах. Даже богатым и знаменитым людям приходится ждать несколько недель, чтобы поужинать здесь.

Уголки его губ подрагивали в легкой улыбке.

- И что?

Грейси не нашлась, что ответить и будто заново осознала, каким огромным влиянием обладал ее визави.

- Почему ты не сказал мне, что являешься будущим султаном? В ту ночь?

В его глазах промелькнул туман воспоминаний, и она тут же пожалела, что упомянула ту единственную прекрасную ночь, которая закончилась просто ужасно.

- Я стараюсь не распространяться об этом.

- А зря. Твой титул несомненно сыграл бы тебе на руку, - сообщила Грейси, желая хоть как-то спасти свою уязвленную гордость.

Черные брови тут же сошлись на переносице.

- Что ты имеешь в виду?

Она с нарочитым равнодушием повела плечом.

- Только то, что это могло бы стать удачной фразой для того, чтобы привлечь внимание женщин. Хотя со мной тебе не пришлось так стараться. Я практически сама бросилась тебе на шею. - Вспомнив, какой легкой добычей она стала для него, Грейси покраснела и опустила голову, отчего волосы скрыли пылающее от стыда лицо.

Малик хотел было что-то возразить, но, видимо, передумал и лишь поджал губы.

- Прошлое не имеет уже никакого значения. Оно важно только в отношении Сэма.

Грейси почти набралась смелости наконец задать вопрос о том, как теперь изменится жизнь Сэма с его появлением, но тут к ним подошел услужливый официант.

- Ваше величество, вы определились с выбором?

- Да. Я буду омаров, а мисс Джонс - устриц.

- Прекрасно.

Не обращая никакого внимания на Грейси, Малик сам заказал для них обоих все блюда и передал официанту и свое, и ее меню.

- Оно мне и не понадобилось.

- Ты о чем?

- О меню. Ведь ты же сделал заказ и для меня, даже не посоветовавшись, - недовольно пробурчала она. - Что, если я не люблю устрицы?

- А ты их когда-нибудь пробовала?

- Нет, - сдалась Грейси. - Но не в этом дело.

- Но ты откроешь для себя что-то новое. Разве не ты когда-то мечтала о приключениях?

- Я предпочитаю сама выбирать приключения для себя, - парировала она.

- Я учту на будущее. - По его тону было ясно, что делать этого он не собирался.

Интересно, какое будущее он подразумевал? И при чем тут приключения?

- Малик… - Грейси облизнула пересохшие губы. Для нее так странно снова произносить его имя. - Зачем ты приехал? И как ты видишь свои отношения с Сэмом? - выпалила она на одном дыхании, испытав одновременно облегчение и тревогу.

Несколько мгновений он хранил молчание. Его бездонные глаза заволокло серебристой дымкой, и они превратились в два озера, покрытые льдом. Малик поводил пальцем по ножке еще пустого бокала, пока не откинулся на спинку стула.

- Еще три дня назад я и не подозревал, что у меня есть сын. Вполне логично, что теперь я здесь.

- Значит, ты хочешь с ним встретиться? - осторожно задала она вопрос, который мучил ее весь день.

- Конечно.

- А потом…

Грейси и сама не знала, на что она надеется. Что Малик после встречи уедет обратно в Алазар и оставит их? Но Сэм не перенесет исчезновение отца, который едва успел появиться в его жизни. Но разве существует другой выход? Ведь о его переезде в Эддисон-Хайтс и речи быть не может.

- А потом, - подхватил Малик спокойным, как летнее море, голосом, - ты и Сэм поедете со мной в Алазар.

Глава 5

Теперь придется вести себя как никогда осторожно. Прекрасные глаза Грейси округлились от удивления, а рот слегка приоткрылся. Стоявший неподалеку сомелье решил воспользоваться воцарившимся молчанием за столиком и наполнил бокалы коллекционным вином. Малик сделал несколько глотков, наблюдая, как Грейси с трудом сомкнула губы, все еще пребывая в полном замешательстве.

- Отличный букет, - похвалил Малик сомелье и сделал жест рукой, после которого весь обслуживающий персонал поспешно удалился.

- Мы не можем поехать в Алазар. - Ее глаза горели от негодования и шока.

На его языке уже вертелась отповедь в повелительном тоне, которую он все же решил проглотить. Как только Малик узнал о сыне, ему хотелось лишь одного: силком затащить ребенка с его матерью на королевский частный самолет и доставить их в Алазар. И к черту недовольство и протесты Грейси! Но, к счастью, за долгие годы переговоров с воинственными бедуинами он научился выдержке и терпению, необходимым ему теперь. Для начала стоит заручиться поддержкой Грейси.

- Почему?

Ее брови поползли вверх, словно ей не верилось, что он посмел задать этот - в сущности, простой - вопрос.

- Потому что ему надо ходить в школу. А у меня здесь работа, друзья… Нет, это невозможно.

Чего же она так боялась? Неужели что-то подозревала о его планах? Но ей пора понять, что ее жизнь теперь изменится вне зависимости от ее желаний. Все не может остаться таким, как прежде. И, судя по тому, что Малик успел узнать, это не так уж и плохо.

- Полагаю, что возможно, - почти ласковым тоном протянул мужчина, будто пытался укротить строптивую арабскую лошадь. Сначала надо расположить ее к себе, а потом, когда бежать будет уже поздно, закинуть поводья ей на шею. - Ведь летние каникулы вот-вот начнутся. У Сэма кончатся уроки, а у тебя начнется отпуск. - Грейси ничего не ответила, и он продолжил: - Я предлагаю вам всего лишь двухнедельную поездку. Позволь Сэму узнать о своих корнях и познакомиться со мной. Согласись, что я прошу не так уж и много.

- А что будет после этого? - тихо проговорила Грейси, избегая его взгляда. - Ты не можешь просто появляться и исчезать из его жизни, когда тебе заблагорассудится.

- Я вовсе и не собираюсь. - Малик помолчал, подбирая подходящие слова. Ему претила мысль о том, что надо врать ей в лицо, но сейчас Грейси еще не в состоянии услышать всю правду. - Отныне я стану частью его жизни. Как это все будет на практике, зависит только от наших будущих договоренностей, которые мы обсудим позже.

В ней зародилось новое опасение.

- Ты говоришь о договоренности, касающейся опеки?

- Вовсе нет, - успокоил ее Малик. - Эти две недели помогут нам решить, как быть дальше. К тому же поездка принесет вам обоим море приятных впечатлений. Вы с Сэмом сможете увидеть новую интересную страну. Зачем же отказываться от такого шанса?

Его уговоры, все еще пугавшие ее, начинали звучать убедительно. Двухнедельный отпуск со всеми удобствами казался чересчур привлекательной идеей.

К тому же Малик и Сэм смогут познакомиться друг с другом, провести вместе время. Но все же страх не давал ей согласиться. Однажды Грейси уже не устояла перед этим мужчиной. Вдруг это повторится снова?

Но две недели - довольно короткий срок. К тому же ее привлекала возможность показать своей семье и знакомым, что она не неудачница, как они, скорее всего, думали о ней. Не несчастная мать-одиночка, а женщина, ради которой богатый, влиятельный человек приехал в американскую глушь, чтобы отвезти в экзотическую страну на отдых. И в тот момент ее даже не волновало, что подобные мысли делают из нее довольно поверхностную особу, которая зависела от мнения окружающих.

- Хорошо, - выдохнула она, только тогда осознав, что слишком надолго задержала дыхание. - Мы поедем с тобой на две недели.

Его лицо тут же озарилось улыбкой, которая обескуражила ее своей неотразимостью. Холодные серые глаза радостно заблестели, и Грейси увидела на мгновение Малика таким, каким он когда-то был. Вернее, каким он когда-то ей казался. Это очень опасная улыбка, и ей стоит научиться сохранять хладнокровие при виде ее.

- Спасибо. - Малик наклонился вперед и сжал ее руку.

Соприкосновение с его длинными теплыми пальцами вызвало в ней дрожь. Калейдоскоп чувственных воспоминаний снова закружился перед ее глазами. Как ей устоять целых две недели перед Маликом аль-Бахатом, если он снова пустил в дело свое обаяние?

- Когда ты хочешь, чтобы мы отправились в Алазар? - деловито поинтересовалась Грейси, высвободив руку и спрятав ее под столом.

- Завтра.

- Что? - Ее голос повысился на целую октаву. - Но у Сэма даже нет еще паспорта.

- Это не помеха.

Еще один намек на его неограниченную власть.

- К чему такая спешка? И что я скажу Сэму и своей семье?

- Правду. - Железная невозмутимость в его тоне заставила ее внутренне поежиться. Очевидно, его очарование исчезало с такой же неожиданностью, как и появлялось.

- Мне сообщить Сэму, что ты его отец?

- Нет, я сам ему скажу, когда придет подходящий момент. А своим родителям скажи, что шейх увозит вас на отдых.

- Похоже на правду лишь отдаленно, - с укором бросила Грейси. Противостоять Малику бесполезно, но хотя бы попытаться она должна. - Ты слишком торопишься. Мне надо предупредить на работе о своем отъезде, а Сэм…

- Я управляю целой страной и не могу ждать, пока Сэм закончит школьные занятия через пару дней.

Тут подошел официант и поставил перед ними их блюда: устриц в раковине на колотом льду и целую тарелку омаров. Грейси не могла решить, что из этого труднее съесть.

- Да уж, вот так приключение, - недовольно протянула она, уставившись на деликатесы.

Неожиданно Малик громко рассмеялся настоящим живым смехом.

- Мне кажется, тебе понравится. Ты знаешь, как их есть?

- А существует какой-то особый способ?

- Только если ты не желаешь испачкать себе все лицо.

Он наклонился к ней и, орудуя маленькой вилкой, раскрыл раковину, а затем поднес устрицу к ее лицу.

- Проглоти ее целиком, - подсказывал ей Малик чересчур чувственным тоном, не сводя с нее своих горящих глаз.

Грейси сомневалась, что сможет аккуратно проглотить желеобразное содержимое из его РУК.

- Давай, - подбадривал он ее. - Тебе понравится.

Что за странная двусмысленность в его голосе? Или ей всего лишь почудилось? Отбросив эти размышления, Грейси последовала его наставлениям, стараясь не скривить лицо.

- Вкусно? Говорят, это афродизиак.

- Я слышала, - сухо отозвалась она. - Но я в это не верю.

- Тебе нужны доказательства?

Ее сердце встрепенулось, готовясь выскочить из груди.

- Перестань, - послышался слабый лепет.

Малик сел прямо и занялся собственной трапезой, одним ловким движением расколов омара и вытащив мясо из хвоста.

- Мне кажется, что последние десять лет ты вела довольно тихую жизнь, - произнес он, запив порцию еды вином.

- Если ты имеешь в виду, что я не ходила в подобные заведения и не ела устрицы, то ты прав. - Ее голос задрожал от обиды.

- Я вовсе не это хотел сказать.

- Мне нравится моя жизнь, даже если я, по твоему мнению, выгляжу неотесанной простушкой. - Грейси закрыла глаза, сокрушаясь, что выставила напоказ неуверенность в себе.

- Я никогда не думал о тебе ничего подобного.

- Не важно. - Она съела еще одну устрицу. Еще немного - и эта странная еда станет ее любимым блюдом. - Прошлое осталось в прошлом. Нет никакого смысла в том, чтобы обсуждать ту злополучную ночь.

- Злополучную? - повторил Малик, склонив набок голову.

- Неудачно подобрала слово, - спохватилась Грейси, покраснев. - Рождение Сэма - лучшее, что произошло со мной.

- И со мной, - произнес он с щемящей сердце искренностью.

- Но ты ведь даже незнаком с ним, - позволила все-таки усомниться она.

- И я с превеликой радостью положу этому конец завтра же.

- Как же мне все ему объяснить?

- Разве десятилетнему мальчику нужны какие-то объяснения, чтобы отправиться в путешествие? - мягко возразил Малик.

Грейси молча согласилась с ним. Сэм будет вне себя от радости и не задаст лишних вопросов. Конечно, она боялась Малика, боялась, что он снова соблазнит ее. Но это недостаточно веская причина, чтобы лишить сына общения с отцом.

- Что ж, пусть так, - уступила девушка, хотя по-прежнему не могла отделаться от какого-то дурного предчувствия.

- За тобой и Сэмом приедут завтра днем. Мне надо закончить кое-какие дела, поэтому я встречу вас на аэродроме, у частного самолета.

Частный самолет. Разве может быть еще лучше? Грейси все еще не верилось, что она согласилась на поездку, но по ее телу прошла легкая дрожь от радостного предвкушения.

- Хорошо, - ответила девушка, и Малик одарил ее еще одной потрясающей улыбкой.

- Ты уговорил ее?

Малик смотрел на лицо деда, появившееся на дисплее ноутбука, стараясь подавить терзавшее его чувство вины, смешанное с ликованием, которое не покидало его с тех пор, как он попрощался с Грейси два часа назад.

Когда она выходила из лимузина, Малик едва сдержался, чтобы не схватить ее в объятия и не поцеловать. Он все еще помнил, какими сладкими и нежными были ее губы на вкус. И в его планы входило как можно скорее вновь ощутить их сладость.

- Увидимся завтра? - с опаской, но в то же время с надеждой в голосе спросила она.

- Да, завтра, - пообещал ей Малик и подождал, пока она не зашла в свою квартирку, а затем приказал шоферу отвезти его в пятизвездочный отель в Чикаго.

- Да, - послышался скупой ответ.

Он убедил Грейси поехать с ним, но скрыл от нее так много - что Сэм наследник престола, что их сын и она сама останутся в Алазаре. Что они поженятся. Учитывая то, как сильно она сопротивлялась против двухнедельной поездки, остается только гадать, что же произойдет, когда ей станут известны все его намерения.

И все же от него не укрылось то, каким радостным огнем вспыхнули ее глаза. Возможно, Грейси будет не против начать новую жизнь на его родине. Убедить ее в преимуществах подобного развития событий - задача не из легких, но у него просто нет иного выхода.

- Вы поженитесь, как только прилетите, - заявил Асад.

- Мы поженимся, когда я решу, что пришло время, - возразил Малик.

- Но необходимо сделать Сэма законным наследником престола как можно скорее…

- Я знаю, - перебил он старика.

С практической точки зрения Малик мог заставить ее выполнить свои требования, как только они окажутся на борту самолета. И все же ему не хотелось прибегать к такому грубому подходу. Иначе это может настроить и Грейси, и даже Сэма против него. Время, конечно, поджимало, но он все же надеялся, что сможет добиться своих целей с большей деликатностью.

- В любом случае, - продолжил Малик, - мне надо разорвать помолвку с Джохарой, прежде чем жениться на другой.

- Верно. - Асад зашелся в приступе кашля. - И все же мешкать никак нельзя. Если пойдут слухи…

- Понимаю. - Страна только совсем недавно обрела долгожданную стабильность, которая могла разрушиться в любой момент. - Оставь это мне. Я со всем справлюсь.

Сухо попрощавшись, Малик прервал видеозвонок и устремил взор на огни ночного города. Ему не доставляло никакого удовольствия обманывать Грейси, но обстоятельства вынуждали его. Интересы Алазара превыше всего.

Он встал с кресла и начал мерить нервными шагами просторный люкс. Ему не нравилось вспоминать о том наивном, неискушенном юноше, которым он был десять лет назад. Тогда его жизнь сводилась к постоянной подготовке и напряженному ожиданию. А затем ему пришлось погрузиться во взрослую жизнь без предупреждения, когда на его родине разразилась гражданская война.

Сегодняшний ужин с Грейси напомнил ему о том юноше. Его снова переполняла смутная надежда и горячее желание. Да, Малик нуждался в Грейси, но он не позволит себе испытывать к ней что-то. Потому что чувства, а в особенности любовь, делают человека слабым, ведут его к погибели. Судьба его отца - яркий тому пример. В его сознании все еще хранился образ отца - мужчина, содрогающийся от рыданий, с пустой безнадежностью в глазах, сломленный и подавленный. Поэтому все, что может связывать Малика и Грейси, - только простое сексуальное влечение.

- Мама? - Сэм взглянул на нее, доедая хлопья. Он так похож на Малика: непослушные черные волосы, бронзовая кожа, врожденное чувство уверенности. - Все хорошо?

- Да. - Грейси натянула дежурную улыбку. - Но на самом деле мне надо с тобой поговорить.

Было утро пятницы, и Сэм, как обычно, собирался в школу. Как же ей объяснить ему, что вместо этого они сядут на самолет и улетят в страну, о которой сын, скорее всего, даже и не слышал?

- О чем?

- Как ты посмотришь на то, если мы с тобой отправимся в отпуск?

Мальчик нахмурил брови, как делал и его отец.

- А куда?

- В страну, которая называется Алазар.

- Алазар! - Лицо мальчика просияло. - Там находится самая высокая гора на всем Ближнем Востоке.

- Правда? - Грейси тряхнула головой. Ну конечно же, ее сын слышал об Алазаре и даже знал заумный географический факт об этом месте. - Хочешь поехать туда?

- Ты не шутишь? - воскликнул он, подпрыгнув на стуле. - Когда мы отправляемся?

- Хм… Сегодня.

- Сегодня! - На его лице красовалась улыбка до ушей. Сын подпрыгнул еще выше с такой силой, что Грейси пришлось придержать рукой стул, чтобы ребенок не свалился на пол. - Как здорово!

- За нами приедет машина после обеда.

- Значит, надо собираться! - Сэм сорвался с места. - А много вещей с собой брать?

Она озадаченно посмотрела на него. Нужна ли ему будет там строгая одежда? И что они вообще будут там делать две недели? Укротив порхающих в животе бабочек, она встала и налила себе вторую чашку кофе.

- Всего понемногу, наверное. Я ничего не знаю об Алазаре. - Кроме его султана. - Скорее всего, там очень жарко.

Сэм, находившийся уже на полпути в спальню, вдруг остановился.

- А зачем мы туда поедем, если ты ничего не знаешь о нем? - то ли из любопытства, то ли почуяв неладное, поинтересовался он.

- Ну… - Грейси отпила кофе, чтобы выиграть время. - У меня есть друг, который работает там в правительстве. Он нас и пригласил.

- Неужели? - Его серые глаза распахнулись от удивления. - А как ты с ним познакомилась?

- Во время путешествия по Европе много лет назад.

- Ух ты! Поскорее бы рассказать об этом друзьям!

- Да, но ты пропустишь последнюю неделю в школе…

- Ну и что? - отмахнулся от ее слов Сэм и, насвистывая песенку под нос, убежал в комнату.

Грейси устало опустилась в кресло, сжав кружку. Как Малик и предполагал, никаких трудностей не возникло. Но что же ожидает ее дальше? Нет, лучше решать проблемы по мере их поступления и не забегать вперед, иначе она просто не справится.

Глава 6

- С ума сойти.

Грейси выставила руку вперед у лица, чтобы защититься от слепящих солнечных лучей, стоя у королевского частного самолета, черной железной птицы с волнистыми красными линиями на хвосте и крыльях. Рядом с ней Сэм простодушно ахнул, не скрывая восхищения.

Целое утро он не давал ей покоя, забрасывая вопросами, пока Грейси собирала вещи в дорогу. Где они остановятся? Пригласят ли их на прием? Или они все время будут нежиться у бассейна? Она не дала ему ответа ни на один из них, потому что и сама не подозревала, что ждать от этой поездки и от Малика.

А после сборов состоялся самый неловкий разговор всей ее жизни с родителями.

- Султан? - воскликнул глава семейства, после того как Грейси рассказала ему о том, кто отец Сэма и почему они летят в Алазар. - Ты уверена, что он не обманывает тебя?

Она чуть не рассмеялась. Конечно, для них она всегда останется глупой, наивной дурочкой, которую так легко обвести вокруг пальца.

- Уверена, папа, - отрезала Грейси. Она нисколько не сомневалась в том, что Малик султан, но что он представлял собой как человек? Что ж, ей предстоит это скоро узнать, за две недели.

Пока они стояли у самолета, из него появился Малик и сошел с трапа, отбросив с лица прядь волос. Его бездонные глаза не изменили своей привычной холодности при виде их.

- Кто это? - Сэм приблизился немного к матери.

- Это… - Слова застряли в ее горле. Почему Малик выглядел так отстраненно? Мог хотя бы улыбнуться. - Мой друг.

- Здравствуй, Сэм, - серьезным тоном произнес мужчина.

Мальчик посмотрел на него с опаской:

- Откуда ты знаешь мое имя?

- Твоя мама сказала мне. Я очень рад встретиться с тобой.

- А это твой самолет?

- Да. Хочешь посмотреть его?

Глаза Сэма радостно вспыхнули, и испуг в них рассеялся.

- Еще бы!

Напряжение, которое сковало Грейси, немного ослабло, когда они втроем взошли на трап. Салон самолета представлял собой кабинет, где располагались глубокие кожаные диваны с бархатными подушками, несколько кофейных столиков из красного дерева, на которых стояли экзотические вазы с орешками.

- Ничего себе. - Она будто попала в номер пятизвездочного отеля. - Здесь великолепно.

- Пожалуйста, располагайтесь. - Малик указал на один из диванов. - Если вам что-то понадобится, то стюарды с радостью вам принесут.

Кроме двух бортпроводников в белых жилетах, которые стояли наготове с серебристыми подносами, Грейси заметила нескольких телохранителей у уже закрытой двери. Вдруг ей стало не по себе, словно ее одолел приступ клаустрофобии.

- Расслабься. - Малик положил ей руку на плечо. И тут же ее будто ударило током, кожа начала покалывать от прикосновения его пальцев.

- Такое ощущение, словно мы в золотой тюрьме. Наверное, ты привык к тому, что рядом с тобой всегда охрана.

- К сожалению, это необходимо.

Ее вдруг осенило пугающее предположение.

- Мы же не… Сэм не в опасности? Алазар - спокойное место? - Почему она ничего не прочитала о стране, в которую увозит сына, в Интернете вчера вечером?

- В отдаленных регионах был период волнений. Племена бедуинов - ярые приверженцы традиций, поэтому они не хотели мириться с новшествами в государстве. Но сейчас там мирно.

- Сейчас? А раньше?

- Тебе не о чем беспокоиться. Вам с Сэмом ничего не угрожает, - заверил ее Малик. - Я, вместе с правительством, упорно трудился, чтобы в моей стране наступил мир. И чтобы она стала более развитой, современной.

- О… Что ты имеешь в виду?

- Развитие национальной системы здравоохранения, реформы в сфере обучения, торговые сделки с Западом. Некоторым племенам не нравятся эти изменения, но население городов, таких как Терук, столица, приветствует их. - Он подошел к ней ближе и заговорил почти шепотом, чтобы ребенок не услышал: - Я не могу дождаться, когда покажу тебе и Сэму Алазар. Ведь это и его родина тоже. Обещаю тебе, что вы там будете в полной безопасности. - Его глаза блестели решимостью, и Грейси кивнула, отпустив свои страхи.

- Спасибо, - облегченно выдохнула она. Возможно, ей действительно пора расслабиться и насладиться приключением, преподнесенным Маликом, вместо того чтобы ожидать худшего от этой поездки.

- Почему бы тебе здесь не осмотреться? - предложил мужчина. - У нас есть еще несколько минут до взлета.

- Хорошо. - Грейси взглядом указала на Сэма, который изучал дальний угол салона. - Когда ты собираешься?…

- Скоро. - Его рука снова легла ей на плечо, и по ее телу прошла знакомая дрожь. Она когда-нибудь перестанет так реагировать на каждое его прикосновение? - Дай нам немного времени узнать друг друга.

Когда Малик шел позади Грейси и Сэма, то испытывал странное чувство, в котором воодушевление смешалось с сожалением. Он только что познакомился со своим сыном, который так сильно похож на него. Непосредственный, милый мальчик с легкостью пошел с ним на контакт. И все же как Сэм отнесется к тому, что Малик его отец, когда узнает правду? Мысль об этом пугала и радовала его одновременно. После стольких лет душевного оцепенения ему было трудно справиться с натиском эмоций, нахлынувших на него.

Поймав на себе обеспокоенный взгляд Грейси, он пытался улыбнуться, но мышцы лица будто не слушались его. Его спокойное поведение являлось лишь фасадом, скрывающим шторм внутри. Малик не ожидал, что в нем проснутся такие нежные чувства - может быть, даже любовь - к ребенку, которого он раньше никогда не видел. Похоже, узы крови сильнее, чем мужчина думал.

Вдруг Малик вздрогнул, ощутив легкое прикосновение руки Грейси, которая сжала его пальцы, видимо, поняв, что с ним происходит, и желая немного приободрить его.

Они обменялись улыбками, и ее рука исчезла, лишив его столь необходимой поддержки.

- Ух ты! - воскликнул Сэм, когда они вошли в гостиную на борту самолета. - Это самый большой телевизор, который я когда-либо видел.

Затем на Малика посыпались вопросы обо всем, что попадалось мальчику на глаза. Как работает спутниковое телевидение? Соответствует ли этот самолет международным стандартам безопасности?

- Сэм всегда такой, - с улыбкой произнесла Грейси, когда мальчик убежал исследовать остальные гаджеты. - Постоянно всем интересуется.

- Это хорошо. Ты прекрасно его воспитала, - откликнулся Малик.

- Спасибо. - Ее лицо залилось очаровательным румянцем. - Я не привыкла к комплиментам.

- Почему же? - Его густые брови сдвинулись к переносице.

- Потому что все считают меня неудачницей. - Она тут же натянуто рассмеялась, будто сболтнула лишнего.

- Разве на это есть причины? - Его злила мысль о том, что кто-то может унизить Грейси. Малик терпеливо ждал ответа, желая, чтобы она доверилась ему, хотя он вовсе не заслуживал этого, ведь она еще ничего не знала о его планах.

- Просто мое положение в Эддисон-Хайтс очень… незавидное.

- Незавидное? - переспросил мужчина.

В ее глазах промелькнула тень раздражения.

- Я вернулась из путешествия по Европе беременной от незнакомца. Не смогла поступить в колледж и всю жизнь едва свожу концы с концами, обитая в квартирке над гаражом моих родителей. Да, люди считают меня неудачницей. Но я ни о чем не жалею, - с чувством добавила Грейси. - Я бы ничего не меняла. Потому что Сэм стоит этого.

- Конечно, стоит, - пробормотал Малик. Ее маленькая исповедь вызвала в нем грусть и благодарность. Его восхищала ее стойкость и мужество перед лицом невзгод. - Мне очень жаль.

- Ты ни в чем не виноват. А вот твои гены… - Ее глаза лукаво прищурились. - Сэм унаследовал упрямство и хронические ушные инфекции не от меня.

- Да, в детстве я часто болел, - признался Малик.

- Судя по тому, как ты выглядишь сейчас, нам не о чем беспокоиться.

Ее глаза опустились ниже его лица и окинули оценивающим взглядом всю статную фигуру. Его кровь закипела от дикого желания, которое росло и крепло. Секс, конечно, может все усложнить, особенно для женщины. Но если они с Грейси поженятся, то он с превеликим удовольствием будет исполнять супружеский долг. Их союз виделся ему как брак, основанный на взаимной страсти и воспитании общего ребенка. Малику казалось это вполне разумным, и он сделает все, чтобы убедить в этом Грейси.

Экскурсия по салону завела их вдвоем в спальню, к которой примыкала ванная комната. При виде огромной двуспальной кровати, покрытой кремового цвета простынями, Грейси слегка покраснела.

Вспоминала ли она ту ночь в Риме? Если бы Малик позволил себе с головой окунуться в воспоминания, то его сознание могло восстановить до мельчайших подробностей каждую секунду, которую они провели вместе.

- Нам надо присесть во время взлета. Но как только мы наберем высоту, то сможем свободно перемещаться, - сообщил он.

Они заняли свои места в главной кабине и пристегнули ремни, а Сэм тем временем с замиранием сердца прижался лбом к иллюминатору.

- Он раньше никогда не летал на самолете, - объяснила Грейси.

- Впереди его ждет много нового, - изрек Малик задумчиво. - Надеюсь, это принесет ему только радостные впечатления.

- Уверена, так и будет. - Грейси отвернулась, предоставив ему возможность полюбоваться ею.

Ее красота по-прежнему поражала одухотворенностью и нежностью. Утонченный овал лица, обрамленный локонами сияющих на свету волос, гладкая кожа, соблазнительные пропорции фигуры… Его руки все еще помнили изгибы ее прекрасного тела.

Власть, которую имели над ним эти воспоминания, слишком опасна. Малик не может разорваться между интересами страны и желаниями плоти. Долг и страсть - извечные противники, если не быть осторожным. Для него же первое всегда подчинялось второму.

- Мы взлетаем! - воскликнул Сэм.

Грейси улыбнулась Малику, и он непроизвольно ответил на ее улыбку. Но она тут же отвела взгляд. Похоже, ее тоже тревожила сила прошлого, та связь, которая когда-то возникла между ними. Прошлое взывало к ним обоим, требуя ее восстановить.

Он наклонился вперед и положил ей руку на колено.

- Сэм замечательный ребенок.

- Ты можешь судить об этом спустя всего десять минут?

- Да. - В его голосе не было ни тени сомнения.

Из ее груди вырвался негромкий смех.

- Что ж, спасибо. Только я не уверена, насколько это моя заслуга.

Его рука все еще покоилась на ее коленке, и ему неистово хотелось подняться чуть выше. Тепло ее кожи обжигало его, словно пламя. Малик не мог вспомнить, когда последний раз чувствовал себя таким живым.

Сэм не отрывался от иллюминатора, время от времени отбрасывая с лица прядь непослушных волос.

- Он может слишком сильно привязаться к тебе, - прошептала Грейси, опустив глаза, отчего на ее щеках появилась тень от ресниц. - Когда ты расскажешь ему… Я знаю, он будет рад. Это как сказка, ставшая явью. В твоей жизни появляется отец, который в придачу является королем. - Ее голос дрогнул. - Пожалуйста, не причиняй ему боли.

Сердце Малика пропустило несколько ударов. Он не заслуживал даже надежды на то, что сын когда-нибудь полюбит его, ведь он не знал, что такое любовь.

- Ни за что. - Его обещание прозвучало как клятва.

- Надеюсь, это так. - Грейси отвела ноги в сторону, освободившись от его руки, и сглотнула подступающие слезы.

Малик откинулся на кресло, и Грейси отвернулась, стараясь успокоиться. Она предполагала, что ей будет трудно, но и подумать не могла о том, какой ранимой и беспомощной почувствует себя. Общение Малика и Сэма, пусть и такое короткое, вызвало в ней желание, спрятанное глубоко внутри: иметь союзника в воспитании сына, разделившего бы с ней бремя ответственности. Партнера.

Неужели Малик подходит на эту роль? Смехотворная мысль. Они провели вместе всего одну ночь много лет назад.

Она не должна даже думать об этом. Две недели пролетят быстро, а потом они придут к какому-то решению, связанному с опекой. Возможно, Сэм будет проводить лето и иногда Рождество с Маликом. Конечно, Грейси будет очень скучать по сыну, но рано или поздно смирится с его отсутствием на это время. Ребенку нужен отец, пусть даже и непостоянный. Но между ней и Маликом ничего быть не может.

- Я немного пройдусь, чтобы размяться. - Грейси покинула кресло, чувствуя необходимость оказаться как можно дальше от Малика. Возможно, в одиночестве ей удастся привести мысли в порядок.

Она зашла в главную спальню в задней части самолета. До прибытия в Алазар еще восемнадцать часов, поэтому им, видимо, придется ею воспользоваться. Грейси представила, как уютно устроится на этой огромной постели. Неожиданно ее воображение вырвалось на свободу, и вот в ее фантазиях рядом с ней лежит Малик. Ее руки свободно блуждают по его мягкой бронзовой коже, скрывающей гранитные мышцы…

«Прекрати немедленно!» - остановил ее строгий внутренний голос.

- Грейс? - Малик появился на пороге и, зайдя в комнату, закрыл за собой дверь. - Все хорошо?

Она всеми силами пыталась изгнать из своей головы чувственные эротические образы, внезапно охватившие ее.

- Где Сэм?

- Он играет в видеоигры в гостиной.

- Прекрасно. - Она нервно потирала руки, не понимая, что с ней происходит.

- Ты какая-то взвинченная, - отметил Малик.

- Вовсе нет. Просто сегодня очень насыщенный день. - Грейси выпрямилась во весь рост и сменила тему разговора: - Это самая роскошная спальня, в которой мне когда-либо приходилось бывать. Трудно поверить, что она находится на борту самолета. Кровать размером с футбольное поле!

- Да, кровать довольно просторная. - Его голос вдруг стал мягче. - А помнишь кровать не меньше этой? Такую же роскошную обстановку?

- Это все в прошлом. - Ее тону предательски не хватало твердости.

- Да, и все же кажется, что это было только вчера. Я не забыл, какая ты на вкус, как ты откликалась на каждое мое прикосновение. - Он сделал шаг ей навстречу, и Грейси обомлела, чувствуя, как шумит кровь в ее ушах. - Признайся, что и ты все помнишь.

Под прицелом его пристального взгляда невозможно отрицать очевидное.

- Да, но… - Ее голос сорвался от волнения.

- Но? - подхватил Малик, подбираясь к ней все ближе. Грейси будто приросла к полу и не могла пошевелиться. Он остановился так близко рядом с ней, что она ощутила свежий аромат, исходивший от него. - Химия наших тел не исчезла. Возможно, даже стала сильнее со временем.

Сердце Грейси бешено заколотилось, когда Малик притянул ее за плечи к себе так крепко, что ее грудь вжалась в его стальные мышцы.

- Малик… - послышалась слабая мольба.

Она откинула голову назад, приоткрыв слегка губы, приглашая его завладеть ими, ведь они так истосковались по его поцелуям.

Мужчина тут же воспользовался предоставленной возможностью и накрыл ее рот своим.

Ликуя, Грейси схватила его за плечи и прильнула к нему всем телом, чтобы снова ощутить его мощь и силу. Низ ее живота упирался во что-то твердое, пока Малик неистово ласкал ее языком, требуя такой же самозабвенной отдачи от нее. Ее лоно запульсировало от возбуждения, а из груди вырвался сдавленный стон.

Сквозь пелену страсти до нее вдруг дошло осознание того, что Малик убрал руки с ее талии и пытался отдышаться.

- Не здесь, - прорычал он. - Нам не стоит спешить.

- Нам вообще не стоит этого делать… - От ее слов веяло фальшью. Потому что больше всего на свете ей хотелось продолжения. Даже если это и станет для нее очередной ошибкой.

Малик обнажил ровные белоснежные зубы в надменной улыбке.

- Не очень-то убедительно. Но у нас будет время все обсудить. А пока приглашаю тебя на ужин в столовую.

Он протянул руку, и Грейси ничего не оставалось, кроме как принять ее, хотя ей казалось, что она вот-вот лишится чувств.

Глава 7

Обстановка подходила как нельзя лучше. Свечи, хрусталь и серебро, вкусная еда. Сэм уже поужинал и теперь развлекался в гостиной, продолжив видеоигру. В столовой самолета царила интимная атмосфера благодаря тяжелым шторам, скрывавшим иллюминаторы. Именно здесь Малику удастся уединиться с Грейси.

Его кровь еще не остыла после того, что произошло в спальне. Но страсть, как река, вышла из берегов, обретя первобытную силу, которую невозможно сдержать. И то же самое произошло с Грейси.

И все же ему стоит вести себя осторожнее. Для начала нужно убедить Грейси в том, что брак по расчету, не обремененный любовью, - идеальный выход для них обоих. Представить для нее эту идею в лучшем свете.

Грейси нерешительно стояла на пороге.

- Стол очень красиво сервирован, - отметила она, когда Малик отодвинул для нее стул.

- Рад, что тебе нравится.

Когда девушка села, он позволил себе постелить ей на колени салфетку. Его пальцы невзначай прошлись по ее бедру, и от дрожи в ее теле Малик чуть не взревел от удовольствия.

- Мои прикосновения все еще будоражат тебя.

- Мы уже с тобой это проверили на практике. Похоже, есть вещи, которые не меняются.

- Вот и славно, Грейс. - Малик сел напротив нее и налил им обоим вина.

- Раньше ты называл меня Грейси.

Это имя было связано для него с теми невозвратными временами, когда его сердце еще не покрылось льдом и могло испытывать простые человеческие чувства.

- Да.

- Ты изменился. - Это утверждение, как ни странно, задело его за живое. - Или нет. А тот юноша, с которым я познакомилась в Риме, просто никогда не существовал. - Нотка обиды в ее голосе заставила его насторожиться. - Мы так и не поговорили с тобой о том, что тогда произошло. Почему ты так бесцеремонно выгнал меня? Я, конечно, не ожидала букетов роз с открытками в виде сердечек. Но тогда мне казалось, что между нами зародилось нечто особенное.

Ее честность огорошила Малика, и он, неожиданно для самого себя, отплатил ей той же монетой.

- Я тоже так считаю.

Она покачала головой, явно не поверив в его признание.

- Скажи мне только одно. Я правда была у тебя первой?

Заметив ее раненый взгляд, он почувствовал боль в груди.

- Да. Все, что я говорил тебе в ту ночь, - правда.

- Тогда почему ты практически вытолкал меня из своей постели? Или ты решил, что лучше положить всему конец именно таким способом? Болезненным, но действенным.

- Та ночь для меня как сон, - медленно проговорил Малик. - А когда я проснулся и обнаружил, что пришел мой дед, то осознал, что вернулся к жестокой реальности, где нет места мечтам. И, по правде говоря, я очень сглупил, когда прогуливался с тобой по вечерним улицам на глазах у всех.

По выражению ее лица стало понятно, что последнюю фразу Грейси расценила как оскорбление.

- Ах вот как.

- Дело вовсе не в тебе, а во мне. Если бы слухи о том, что я проводил время наедине с девушкой из западного мира, достигли Алазара, то это могло бы спровоцировать всплеск гражданского неповиновения среди людей, которые желают видеть наследником трона человека с более консервативными взглядами.

- Но ты же привезешь из западного мира своего сына. Разве на это не посмотрят с осуждением?

- Такая вероятность существует. Информация, которая поступит в прессу, будет под моим строгим наблюдением. Никто не узнает, что Сэм мой сын, пока я этого не захочу.

Ее глаза округлились, как только возникло еще одно опасение.

- Пресса? Мне невыносима мысль, что за Сэмом будут охотиться журналисты…

- Никто не будет за ним охотиться, поверь.

- И зачем вообще кому-то знать о нем? Сэм ведь не собирается остаться в Алазаре навсегда.

Их разговор подходил к опасной теме.

- Его жизнь изменилась, Грейс. Мы не можем делать вид, что это не так.

- Я знаю. - Ее пальцы нервно теребили край салфетки. - Но перемены пугают меня.

- Неужели? - тихо спросил Малик.

- Что ты имеешь в виду? - Ее глаза прищурились, всматриваясь в его бесстрастное лицо.

- Воспитывать сына в одиночку трудно. Возможно, ты оценишь по достоинству грядущие изменения.

- Может быть… - Грейси помолчала, а затем перевела беседу в другое русло: - Расскажи мне о себе. Чем ты занимался все эти десять лет, кроме правительственных дел? Какие у тебя хобби, увлечения?

Ее безобидный вопрос поставил Малика в тупик.

- У меня нет хобби.

- Должно же быть хоть что-то.

Но все, что пришло ему на ум, - это нескончаемые переговоры с разными племенами, от которых зависел мир в его стране.

- А чем ты увлекаешься?

- Вышиванием. Меня это успокаивает, - усмехнулась она. - Может, и ты попробуешь?

Он улыбнулся в ответ и поддержал ее шутливую ремарку:

- А почему бы и нет?

Грейси звонко расхохоталась:

- Не могу представить тебя за этим занятием.

- А что еще тебе нравится делать? - с неподдельным интересом спросил Малик.

- Смотреть фильмы, читать книги, готовить. - Она закатила глаза. - У меня такое чувство, будто я заполняю анкету на сайте знакомств. Скучный стандартный набор.

- Вовсе нет. - В этой женщине нет ничего скучного.

- А еще садоводство. Люблю выращивать цветы.

Может быть, ей придутся по вкусу королевские сады, окружающие дворец, созданные по образцу висячих садов Вавилона.

- В основном, - продолжала Грейси, - я посвящаю все время Сэму. Хотя несколько дней в неделю работаю волонтером в городском центре для людей с ограниченными возможностями.

- Довольно плотный график.

- Мне нравится помогать людям. Я никогда не стану нейрохирургом и не буду спасать человеческие жизни, но могу вносить свою лепту, делая что-то хорошее.

- А как вы с Сэмом обычно проводите время?

- Мы играем в подвижные игры часто. Ты, наверное, заметил, что энергии у него хоть отбавляй. Ему интересна география и различные факты, связанные с ней. А еще мы играем в настольные игры. - Ее глаза озарились идеей. - Вот и хобби для тебя - играть с сыном в настольные игры. Это поможет вам сблизиться.

- Я тоже об этом подумал.

Но на самом деле Малик не мог представить себе этого. Из-за его детства, проведенного практически в одиночестве, он ничего не смыслил в том, как живет нормальная семья. Но теплая улыбка Грейси придала ему сил и уверенности в том, что у него получится научиться семейному общению.

Им подали первое блюдо. Поедая с аппетитом салат из кускуса с овощами, Грейси начала расспрашивать его об Алазаре:

- Ты упоминал о столице страны… Кажется, Терук.

- Да, все верно. Там расположен королевский дворец. Это очень красивый город, сохранивший несколько памятников исторической архитектуры.

- А как выглядит государство за пределами столицы?

- Большую часть территории занимают пустыни, а границы окружены горами. Очень суровая местность, однако бедуины проживают там уже сотни лет.

- И именно они являются источником нестабильности, о которой ты говорил.

- Да. Как раз перед тем, как приехать в Америку, я договорился с ними о мире. Племена просто хотят быть уверенными, что ничего не нарушит их привычный образ жизни.

- А это так? - напрямик спросила она. - Ты же пытаешься многое изменить.

- Я надеюсь, что да. Нельзя одним махом отменить все старые традиции и обычаи. К тому же нет особого смысла в том, чтобы привнести элементы западной цивилизации в жизнь людей, которая проходит в пустыне. А вот население Терука и других крупных городов - совсем другое дело.

- Они рады переменам?

- Несомненно. - Малик сделал глоток вина, осознав, что ему нравится обсуждать с ней политику. Их спокойная беседа так отличалась от сухих дискуссий с дедом, который никогда не умел идти на компромисс. - Например, они поддержали открытие школы для молодых девушек. Хотя, конечно, нам предстоит еще очень много сделать в образовании, - продолжал он. - Для начала сделать его доступным для детей с ограниченными возможностями.

Как Малик и предполагал, ее глаза вспыхнули неподдельным интересом. Играл ли он на ее амбициях или просто представлял ей перспективную возможность? Все смешалось так сильно, что невозможно различить.

- Сделать доступным? - повторила Грейси.

- К сожалению, Алазар не может похвастаться достойными условиями для таких людей. Поэтому теперь, когда гражданская смута утихла, я сосредоточусь на решении этой проблемы. - Малик сделал паузу, а затем добавил:

- Ты мечтала заниматься коррекционной педагогикой, не так ли?

- Да. Ты будто помнишь каждое слово, которое я сказала в ту ночь.

- Так и есть. Это была сказочная ночь. - В этой обстановке, наполненной мерцанием свеч, уютом и улыбкой Грейси, Малик будто снова перенесся на мощеные улицы Рима. - Мы бросали монетки в фонтан Треви…

- Две монетки, - вспомнила Грейси. - На свидание.

- Возможно, стоило бросить три. - Малик задержал на ней взгляд, чтобы она смогла увидеть пламя страсти в его глазах. Чтобы их будущее предстало для нее в совершенно ином свете.

Грейси отвела глаза первой, дрожащей рукой заправив локон за ухо.

- Перестань, пожалуйста.

- Но ты ведь тоже это чувствуешь, Грейси. - С его губ слетело имя, которое он так часто выкрикивал во сне в течение стольких лет. - Там, в спальне…

- Мы не должны усложнять ситуацию. Ради благополучия Сэма. - Ее голос дрожал, как стекла окон во время бури.

- Необязательно все усложнять.

Недовольный взгляд ее зеленых глаз с золотистыми искорками метнулся обратно к нему.

- И что же ты предлагаешь? Повторить развлечение на одну ночь? Прости, но мне это неинтересно. - Ее спина напряглась, выпрямившись до предела.

- Вовсе нет.

- А что же тогда?

Малик выдержал паузу. Нет, сейчас еще рано раскрыть перед ней все карты.

- Я лишь прошу тебя быть открытой к тем возможностям, которые нам может преподнести судьба.

- Каким возможностям? - В ее взгляде читалась растерянность. - Почему у меня такое чувство, будто ты скрываешь от меня что-то важное?

- Будущее - тайна за семью печатями для каждого из нас.

Грейси покачала головой и скрестила руки на груди.

- Не лги мне снова.

- Я всегда говорил тебе только правду…

- Но ты не сказал мне, что ты султан.

- А ты не сказала мне, что беременна.

- Я пыталась…

- И я пытался. Давай не будем снова обсуждать это.

Ее плечи удрученно поникли.

- Все так запутано, - прошептала она.

Малик не мог с ней не согласиться. Ему нравилось общаться с ней, целовать. Но это удовольствие и неутолимая страсть вносили путаницу в практичное деловое соглашение, которое он собирался ей предложить.

- Рано или поздно все станет ясно для нас, - пообещал мужчина, погладив ее пальцами по щеке.

Грейси переполняли противоречивые эмоции, связанные в один неразрывный клубок.

Она не могла отличить страх от надежды, радость - от сомнений. Ей просто необходимо успокоиться и обратить все внимание на главное: у нее есть две недели, чтобы определиться с тем, что им делать дальше в отношении общего ребенка. И может быть, у нее получится насладиться этой поездкой. Когда-то одна мысль о путешествиях приводила ее в восторг. Почему бы не вспомнить о своем юношеском энтузиазме?

Сделав глубокий вдох, Грейси улыбнулась.

- Итак, расскажи мне - что мы будем делать в Алазаре?

- Я хочу показать вам замки, все достопримечательности столицы и, конечно же, горы.

- Сэм говорил, что в Алазаре находится самая высокая гора на всем Ближнем Востоке.

- Неужели? - В его голосе сквозила гордость. - Он очень умный мальчик.

- Любознательности ему не занимать. Ты тоже таким был в детстве?

- Да. - Малик смолк, и Грейси поняла, что он размышляет над тем, стоит ли ему вдаваться в детали. - Пока все не изменилось, когда мне исполнилось двенадцать.

- Почему? Что тогда произошло?

Она затаила дыхание, надеясь, что Малик доверится ей.

- Тогда похитили моего старшего брата, Азима. И я стал наследником престола.

- Мне так жаль, - ахнула Грейси. - Это ужасно. Что с ним случилось?

- Никто не знает. Нам не прислали записок с требованием выкупа, не выдвигали никаких условий. Просто он исчез из королевского сада. И никто ничего не видел.

- Как печально. - Грейси не могла представить, что кто-то из ее пяти братьев и сестер вот так внезапно пропадет. Она бы не вынесла подобной разлуки. - Вы были с ним близки?

- Да. - За этим коротким словом скрывался целый океан боли. - Он был мне ближе всех.

- А твои родители? - Ей хотелось узнать как можно больше, чтобы понять этого сложного человека.

- Моя мать умерла от рака, когда мне было четыре. А мой отец… - Грейси наблюдала, как Малик пытался совладать со своим лицом, натянув на него привычную суровую маску. - Он потерял себя после ее смерти. Когда похитили Азима, это стало для него последней каплей. Отец отрекся от престола и уехал куда-то на Карибы. Последний раз я видел его незадолго до исчезновения брата.

- Он просто бросил тебя? - ужаснулась Грейси.

- Мой отец - очень слабый человек. - Жесткость в его тоне поразила ее.

Наконец перед ней приоткрылась завеса тайны. Как много пришлось Малику вынести, как жестоко обошлась с ним судьба.

- Значит, вас осталось только двое - ты и твой дедушка?

- Да. Асад не баловал меня вниманием, но после того, как Азим исчез, а отец покинул Алазар, занялся моим воспитанием и начал готовить меня к тому моменту, когда я приму бразды правления страной. С тех пор меня постоянно окружали охранники, чтобы уберечь от участи, постигшей брата.

- Так вот почему до меня ты ни с кем не целовался. - Ее щеки тут же залились краской. Зачем Грейси это сказала? И почему теперь не могла отделаться от дорогих ее сердцу воспоминаний?

- Да, - прошептал Малик, задержав на ней томный взгляд.

Она вдруг почувствовала, как ее тело отзывается на призыв в его глазах, как снова оживает настойчивое вожделение, которое грозило поглотить ее без остатка.

- Иногда я думаю о том, что все могло сложиться иначе.

- Это бессмысленно. Ты четко дал понять, что между нами ничего не может быть, когда выгнал меня из номера. - Странно, но теперь воспоминание об этом не ранило ее.

- Я не мог поступить по-другому. Но если бы мог… - В воздухе повисла недосказанность, таившая в себе столько возможностей.

У Грейси перехватило дыхание от его голодного, пристального взгляда.

- Мы не можем, - поставила точку она и встала из-за стола. - Пойду проверю, как там Сэм.

- Я пойду с тобой. - Малик бросил салфетку на стул и направился к двери. Они подошли к ней, и одновременно их руки оказались на дверной ручке.

«Как же мне противостоять ему, если от каждого прикосновения в моем теле будто взрывается фейерверк?» - сокрушалась Грейси.

Она даже не стала сопротивляться, когда Малик развернул девушку к себе лицом и накрыл рот своим. Его губы двигались легко, упиваясь ее вкусом, без натиска и необузданности, с которой он целовал ее всего час назад. От нежности этого поцелуя у нее закружилась голова.

- Пошли найдем Сэма, - произнес Малик затем, прижавшись лбом к ее лбу. У нее хватило сил лишь на то, чтобы кивнуть.

Сэм увлеченно играл в видеоигру в гостиной.

- Привет. - Она подошла к сыну и потрепала его волосы. Ее губы все еще покалывало от невообразимо мягкого поцелуя. - Тебе весело?

- Да! - Мальчик оторвал взгляд от экрана лишь на долю секунды. - Эта игра самая лучшая на свете.

Малик наблюдал за ними, стоя неподалеку, с беспристрастным выражением лица. Грейси не понимала, как в одно мгновение он может быть таким чувственным и ласковым, а в другое - вести себя как посторонний.

- Хочешь поиграть? - предложил Сэм, протянув ему пульт.

- Я раньше никогда не играл.

- Ты никогда не играл в видеоигры? - Ребенку это казалось чем-то немыслимым.

- Нет. Но я не прочь попробовать.

Сев рядом с мальчиком, Малик внимательно выслушал правила игры и затем начал жать на кнопки.

Кто бы мог подумать, что когда-нибудь Грейси станет свидетелем этой картины? Ее сердце защемило от восторга при виде отца и сына, занятых одним делом.

Что Малик имел в виду, когда говорил о возможностях? Смеет ли она предположить, что его слова - это намек на настоящие отношения? Но стоит ли доверять ему свое будущее? Или сердце.

Сэм весело расхохотался, когда звездный корабль Малика упал и разбился на экране. Мужчина театрально вздохнул, делая вид, что поражение огорчило его, а затем они начали еще один раунд.

Все так рискованно. Если Грейси и Малик действительно предпримут попытку стать семьей, то в случае неудачи поплатиться придется не только ей, но и Сэму. Разве можно ставить под угрозу счастье сына?

Глава 8

Лимонно-желтое солнце сияло на фоне синего неба, когда они начали готовиться к посадке в Теруке. Даже после восьми часов неспокойного сна Грейси не находила себе места от волнения. Малик любезно предоставил ей и Сэму главную спальню, а сам устроился на диване в кабинете.

Кровать оказалась необычайно удобной, да и Сэм провалился в сон, как только его голова коснулась подушки. Ей некого винить в том, что она не смогла сомкнуть глаз. Кроме Малика. Его присутствие, искусные поцелуи, невероятный магнетизм лишили ее ночного отдыха.

К ее удивлению, утром он переоделся в традиционную арабскую одежду: белую тунику до щиколоток и тюрбан. Струящийся наряд только еще больше подчеркивал его мужественность.

- Мама, смотри, сколько гор! - Сэм ерзал на кресле, пытаясь приблизиться к иллюминатору.

Грейси оторвала взгляд от мощной фигуры Малика и посмотрела в окно. Перед ними простирался неприветливый Алазар. Высокие горные хребты плавно перетекали в бесплодные пустыни. Единственный оазис зелени и цивилизации находился на побережье.

- Мы сразу поедем во дворец, - сообщил Малик и улыбнулся Сэму. - Надеюсь, тебе там понравится.

- У тебя есть дворец? - Его рот приоткрылся от изумления.

- Я сказала ему, что ты работаешь в правительстве, - объяснила тихо Грейси.

- Так и есть. Мой дедушка - султан Алазара, Сэм. А я стану султаном после него.

- Ничего себе!

До нее дошли лишь обрывки его разговора с сыном. Он рассказывал мальчику о дворце и бассейнах, которые там находилась. Только сейчас она по-настоящему осознала всю важность его титула. И то, как ей страшно в непривычной обстановке.

Самолет начал плавно спускаться к посадочной полосе, пролегавшей через пустыню.

- Ты в порядке? - с искренним беспокойством спросил Малик.

- Да. - Грейси поняла, что вцепилась пальцами в подлокотники сиденья.

Когда самолет остановился и охранники открыли дверь, она встала с места.

- Подожди, - остановил ее Малик.

- Что такое?

- Прости, но тебе не стоит появляться там в этом. - Он указал жестом на ее одежду.

Грейси специально выбрала достаточно скромный наряд: длинную юбку в индийском стиле и блузку, которая скрывала ее плечи и руки.

- А что не так? - расстроилась она, поняв, что ошиблась, видимо, с выбором.

- Твое появление в Алазаре может наделать шуму. Нам следует принять меры, чтобы в прессу не просочилась новость о том, что я привез с собой женщину из Америки.

- Хорошо. - Его слова убедили ее. Чем меньше внимания она привлечет, тем лучше.

- Надень, пожалуйста, это. - Малик вручил ей платок.

Она взяла его и покрыла им голову, а концы обвязала вокруг шеи.

- Так?

- Да, почти. - Легкими движениями пальцев Малик аккуратно поправил складки темной материи. - Готово. Ты прелестна. - Положив руки ей на плечи, он развернул ее к зеркалу.

Грейси удивилась собственному отражению. Она действительно выглядела необычно и притягательно. Ее глаза стали еще более выразительными.

- Тебе идет, мама, - выразил свое мнение Сэм.

- Я знаю, для тебя это непривычно. Поэтому спасибо, что не отказалась. - Его лицо было так близко, что его дыхание щекотало ее кожу. И ее тело вмиг откликнулось на это трепетом возбуждения.

Грейси молча кивнула, пытаясь укротить разгорающуюся страсть.

- И еще кое-что.

- Что?

- Мы поедем в разных машинах, чтобы соблюсти приличия. Для тебя это приемлемо?

- Полагаю, что да.

Она понимала, что эти предосторожности вызваны практическими соображениями, но не могла отделаться от ощущения, что с прибытием в Алазар Малик начал отдаляться от нее. Мужчина, который улыбался и целовал ее вчера, будто растворился в воздухе. Но, возможно, он просто немного нервничал из-за того, что возвратился на родину, где его ожидало столько важных дел.

- Ну, что? Теперь можно идти? - Она вооружилась дежурной улыбкой.

Как только Грейси вышла из самолета, на нее обрушился беспощадный зной, от которого будто все вокруг плавилось. Небольшая толпа народа собралась неподалеку. Некоторые держали фотоаппараты, некоторые - букеты цветов. Набравшись смелости, она сделала шаг навстречу неизведанному. Но неожиданно каблук одной из ее туфель соскользнул со ступеньки, и девушка обязательно покатилась бы кувырком с трапа, если бы ее не подхватила сильная мужская рука. Малик взял ее под локоть и помог спуститься вниз. Тут же донесся удивленный шепот толпы, который напоминал осиное жужжание.

- Почти дошли, - подбодрил ее Малик, взглядом указав на автомобиль, ожидавший впереди.

На них сыпались вспышки камер и назойливые вопросы на арабском. Но Грейси не обращала на них внимания, желая лишь одного - поскорее скрыться в салоне машины. Через несколько мгновений она и Сэм уже сидели в удобных кожаных креслах.

- Увидимся во дворце, - сказал Малик, наклонившись.

То, что раньше казалось ей разумным, теперь пугало. Грейси не хотелось отпускать его и лишиться его поддержки, в которой она так нуждалась, попав в совершенно незнакомую среду.

Автомобиль выехал на трассу, по обе стороны которой раскинулась пустыня, а еще дальше виднелись острые пики неприступных гор, возвышающихся к сияющему синему небу.

- Значит, это и есть Алазар.

- Здесь так здорово! - Сэм придвинулся ближе к окну. - Интересно, где Джебар?

- Что?

- Самая высокая гора в стране.

- Откуда же мне знать? Спроси лучше у Малика потом. - Грейси украдкой взглянула на водителя, чьи глаза скрывались за солнцезащитными очками. От него веяло такой же невозмутимостью, как и от его хозяина.

Через двадцать минут машина остановилась у великолепного дворца из золотого камня, который украшали многочисленные своды, остроконечные башни и огромная арка в мавританском стиле, где находился вход.

- Вот это да! - почти хором произнесли мать и сын, не веря своим глазам. Они будто попали в настоящую сказку.

Тем временем водитель уже открыл для них дверь и помог им выйти.

- Его высочество желает, чтобы вы располагались и чувствовали себя как дома, - произнес он на совершенном английском. - Пожалуйста, дайте знать, если вам что-либо понадобится.

- Спасибо, - пробормотала смущенно Грейси. Но все, что ей нужно сейчас, - Малик.

Взяв Сэма за руку, она последовала за мужчиной, который распахнул перед ними огромные двойные двери и завел внутрь дворца.

Холл, выложенный от пола до потолка разноцветной мозаикой, вел к внутреннему дворику с фонтаном и несколькими каменными скамейками. Под белым шатром в центре стояли кованые стулья и стол, где для гостей уже приготовили свежевыжатый сок и фрукты.

- Фантастика, - присвистнул Сэм и взял из вазы финик.

- Сэм… - инстинктивно одернула его мать, понятия не имея, как стоит себя здесь вести.

- Пожалуйста, угощайтесь, - произнес водитель. - Совсем скоро к вам придет служанка, чтобы исполнить любые ваши пожелания. - После этого он поклонился и ушел.

- Мы правда будем здесь жить? - воскликнул Сэм.

- Наверное, - ответила Грейси неуверенно. В конце внутреннего дворика виднелось четыре двери. В ней сразу же взыграло любопытство. - Пойдем посмотрим, что там.

- Конечно!

За первой дверью оказалась гостиная в традиционном стиле: низкие диваны, множество шелковых подушек и букеты живых цветов. Сэм потянул Грейси за руку, и они пошли дальше, в спальню, где в центре стояла огромная кровать, а за стеной - мраморная ванна, которая по размеру не уступала маленькому бассейну.

В следующей комнате они обнаружили уже настоящий бассейн, а также сауну, джакузи и тренажерный зал. А за последней дверью скрывалась еще одна, не менее роскошная, спальня.

- Это все для нас? - прошептал Сэм.

- Кажется, да.

Послышался звук открывающейся двери, и, обернувшись, Грейси увидела на пороге молодую приветливую девушку.

- Добрый день. Для меня большая честь прислуживать вам. Меня зовут Лейла, - представилась она и поклонилась. - Не желает ли мадам пройти спа-процедуры? Массаж или освежающую маску для лица?

Надо же. Грейси давно не баловала себя таким уходом. Точнее - никогда.

- Нет, спасибо. Может быть, позже.

- Принести вам что-нибудь из еды или напитков? Что угодно.

- А можно мороженое? - попросил не раздумывая мальчик.

- Сэм… - вмешалась Грейси.

- Да, конечно, - без запинки ответила девушка. - Какое именно?

- Шоколадное с орешками.

- Сейчас принесу.

Какая-то параллельная вселенная, где исполняют любую твою прихоть. Обычно в книгах с таким сюжетом герою приходилось продать за это душу.

- Простите, а не могли бы вы мне сказать, когда Ма… Когда вернется его высочество?

- К сожалению, я не знаю. Сейчас он на встрече с отцом своей невесты.

- Невесты? - машинально повторила потрясенная Грейси.

- Да, с ее отцом. Через несколько месяцев состоится свадьба. - Лицо девушки дышало искренней радостью. - Народ так ждет королевскую свадьбу.

- Как замечательно, - выдавила из себя Грейси. Ее обуревали непонятные эмоции - сложная смесь гнева, ревности, сожаления и боли. - Передайте его высочеству мои поздравления.

Пульс отбивал барабанную дробь в висках, пока Малик направлялся в кабинет, где его ожидал Ариф Бехвар. Ему хотелось быть с Грейси, но препятствия этому возникали одно за другим. Сначала ему доложили, что Асад заболел и прикован к постели, а теперь еще и отец его невесты неожиданно нагрянул.

- Ариф. - Он кивнул в знак приветствия. - Какой сюрприз.

- Так же, как и новость о том, что ты летал в Америку и вернулся оттуда с женщиной и ребенком. Учитывая то, что у тебя свадьба с моей дочерью через несколько месяцев, я по праву обеспокоен.

Значит, им не удалось остаться незамеченными. Малик плотно закрыл за собой дверь.

- Кто же эта незнакомка? - не унимался Ариф.

Малик намеревался оставить это в секрете, пока не женится на Грейси и Сэм не станет законным наследником престола.

- Боюсь, - начал он осторожно, - что моя ситуация изменилась.

- В каком смысле? - Недовольство на лице пожилого мужчины становилось все явственнее.

- Я не могу жениться на вашей дочери.

- Но ведь мы договорились, что…

- Я недавно выяснил, что бесплоден, - прервал его Малик.

Правда, высказанная в такой откровенной форме, заставила собеседника замолкнуть. Как же к ней отнесется Грейси? Ведь дети - это единственное, что он никогда не сможет ей дать. Дети и любовь. И интуиция подсказывала ему, что эти две вещи практически являются для нее смыслом жизни. Его решимость обрела форму непробивного металлического шара. Во что бы то ни стало Малик убедит: все, что он может ей предложить, вполне достаточно для счастья.

- Бесплоден, - повторил Ариф после долгого гнетущего молчания. - Как это повлияет на нашу страну?

Очевидно, судьба Алазара волновала его больше, чем родная дочь.

- Надеюсь, что никак. Бесплодие наступило только недавно после лихорадки, которой я переболел в пустыне. - Он замешкался, но все же признал, что один из самых высокопоставленных чиновников должен знать правду. - Мальчик, которого я привез, - мой сын.

Брови Арифа поползли вверх.

- Сын? Ты хочешь сказать - дитя разврата?

Малик чуть ли не побагровел от ярости.

- Не смейте оскорблять моего наследника.

- А та женщина? Это его мать?

- А она - будущая султанша.

- Ты собираешься жениться на ней? - Глаза Арифа чуть не лопнули от неожиданности.

- Конечно.

Лицо старика передернулось.

- Бедуины взбунтуются. Они не примут султаншу из западного мира, как и этого ребенка…

- Им придется, - безапелляционно заявил Малик. Он об этом позаботится.

- Ты не ведаешь, что творишь.

- Я делаю то, что должен. И это все, что вам нужно знать. - После этих слов Малик резко кивнул, давая понять, что дискуссия закончена.

Через несколько минут, проводив Арифа, он отправился на поиски Грейси и Сэма. Их поселили по его приказу в восточном крыле, которое было более уединенным и лучше охранялось.

До Малика донесся звук брызг из гарема, где когда-то обитала его мать. Эта часть дворца пустовала так долго, а теперь здесь снова слышался смех. На него нахлынуло чувство ностальгии о тех днях, которые Малик лишь смутно помнил, когда его мать была жива. Когда он был частью семьи.

Сэм плавал в бассейне, а Грейси сидела рядом на бортике, спустив в воду только ноги. Как только она заметила приближающегося Малика, улыбка сползла с ее лица.

- Здравствуй.

Ее холодное приветствие сбило его с толку.

- Вам здесь нравится?

- Да, спасибо.

Он подошел ближе, пытаясь понять, чем же вызвана ее неприветливость.

- Все в порядке? - спросил он.

- Просто прекрасно. - В ее тоне сквозил сарказм, но взгляд наполнился обидой и болью. - Когда же ты собирался мне сообщить, что у тебя есть невеста?

Глава 9

Как только Грейси задала этот вопрос, тут же пожалела об этом. Ей не хотелось выставлять напоказ свою ревность. И все же ей нужны объяснения. Еще вчера Малик целовал ее и уговаривал не ставить на их совместном будущем крест. Неужели она снова все неверно истолковала?

Малик покосился на Сэма, плескавшегося в воде.

- Сейчас не время это обсуждать.

- А когда же? - Грейси понизила голос до обвинительного шепота. - Зачем ты целовал меня вчера, если собираешься под венец?

Его тонкие ноздри раздулись.

- Я вовсе не собираюсь под венец, как ты выразилась.

- Нет? - Грейси обескуражил его ответ. - Но ведь ты помолвлен.

- Я был помолвлен.

- Эй, будете плавать со мной? - позвал их Сэм.

- С радостью, - ответил Малик и, взглянув на Грейси, добавил тихо: - Мы обсудим это позже.

Чувствуя себя и униженной, и раздраженной, она кивнула и направилась искать купальный костюм. Через несколько минут они все втроем плескались в бассейне. При виде Малика в одних только темно-голубых плавках у Грейси сбилось дыхание. Она почти забыла, насколько великолепно его тело: совершенные линии, бронзовая кожа, упругие мышцы.

Пока он возился с Сэмом, ее внимание привлекли шрамы, которых точно не было, когда она видела его обнаженным последний раз. Один - на боку, другой - чуть ниже колена. Это последствия довольно глубоких ран. Что же с ним приключилось?

Какую жизнь вел Малик? Все, что ей известно, - лишь несколько деталей, намеков на несчастливое детство и юность, подчиненную исполнению долга. Возможно ли, что Сэм и она скрасят его уединенное существование?

Грейси подсознательно надеялась на то, что среди тех возможностей, о которых Малик говорил, существует шанс их счастливой семейной жизни. Она не отдавала себе в этом отчет, пока не узнала о помолвке, и все ее слабые мечты рухнули.

Конечно же, он женится на скромной женщине, которую чуть ли не с рождения готовили к роли невесты султана. И у них родятся дети. Сэм будет для него лишь на втором плане. Что уж говорить о ней самой. От осознания этого к ее горлу подступил ком. Малик вернулся в ее жизнь лишь на несколько дней. «Но он никогда не покидал твое сердце», - промелькнула в голове мысль, от которой ей хотелось зарыдать.

- А каково это - быть султаном? - спросил Сэм, когда они все улеглись на шезлонги.

- Это интересный и сложный вопрос. - Малик устроился поудобнее на шезлонге, и Грейси всеми силами старалась не смотреть на его идеальный торс, по которому скатывались капельки воды. - Ты всегда жутко занят, и на тебя возлагают большие ожидания, которые подчас трудно оправдать. Но в то же время ты испытываешь чувство глубокого удовлетворения от того, что служишь своей стране и помогаешь своему народу.

- А еще можно жить в таком дворце, - рассмеялся Сэм.

- Ну и это тоже, - шутливым тоном согласился Малик.

- А трудно ли выносить этот груз ответственности? - Голос мальчика стал серьезным.

- Да, очень. Но я научился с этим справляться.

- И как же?

Грейси с интересом прислушалась к их разговору.

- Если меня что-то беспокоит, то я стараюсь найти занятие, которое помогает прочистить голову. Много хожу, плаваю или читаю.

- А я-то думала, что у тебя нет хобби, - вклинилась Грейси, не упустив шанса подтрунить над ним.

- Я люблю читать, - сказал Сэм. - А что ты обычно читаешь?

- Какие-нибудь легкие детективы, чтобы дать мозгу отдохнуть. Ничто так не отвлекает от проблем.

Грейси залилась звонким смехом.

- Ничто не сравнится с произведениями старой доброй Агаты Кристи.

- Вот именно!

- Я и не знала, что ты любитель таинственных английских историй. - Грейси посмотрела на Малика с одобрением.

- Ты еще многого обо мне не знаешь, - парировал тот.

Через несколько минут Сэм ушел в спальню, чтобы изучить коллекцию DVD-дисков с фильмами.

Грейси сделала глоток сока, чтобы собраться с духом, и задала вопрос, который по-прежнему невыносимо мучил ее:

- Так ты помолвлен или нет?

- Нет, - прозвучал лаконичный ответ.

- Но Лейла, одна из служанок, сказала, что свадьбу сыграют через пару месяцев. Видимо, не все в курсе.

- Я только сегодня разорвал помолвку, - объяснил Малик.

Она помолчала, переваривая новые сведения.

- Почему ты ее разорвал?

- Из-за тебя. И Сэма. - От непреклонной твердости в его тоне у нее засосало под ложечкой.

- Но зачем ты?…

- Потому что Сэм станет главой Алазара после меня. - От непоколебимости в его взгляде веяло чем-то жутким.

На долю секунды Грейси представила своего непоседливого сына в мантии, с короной на голове и скипетром в руке. Отличная идея для костюма на Хеллоуин. Она накрыла ладонью рот, чтобы не расхохотаться в приступе истерического смеха от этой картины.

- Что ты несешь? Это невозможно.

- Почему? - Темная бровь изогнулась дугой.

- Потому что… - Ее воображению было просто не под силу представить такой поворот событий. - Тебе ведь всего тридцать два. Ты еще можешь жениться и иметь детей. Тебе не обязательно передавать именно Сэму свой титул.

Повисла зловещая тишина. Взор Малика устремился к горам, видневшимся из окна.

- Два месяца назад я отправился в пустыню. - Грейси совершенно не понимала, к чему он это говорил, но терпеливо ждала продолжения. - Там я заболел лихорадкой, и мне не смогли оказать вовремя медицинскую помощь.

А четыре дня назад я узнал, что из-за лихорадки стал бесплоден. - Он отрешенно уставился на нее, будто они обсуждали какие-то пустяки. - Сэм - мой единственный ребенок. И этого уже не изменить.

Его признание ошеломило ее. Грейси захлопала ресницами, пытаясь осознать всю его значимость.

- Мне так жаль, - с искренним сочувствием произнесла она. - Тебе, наверное, трудно смириться с этим…

- Спасибо.

- А твоя невеста знает, что?…

- Нет, но именно поэтому я расторг помолвку. Радость женщины - в ее детях, особенно в стране, как эта. Учитывая мое состояние, она бы и сама отказалась выйти за меня замуж. К тому же я и Джохара едва знаем друг друга. Мы виделись всего два раза.

Грейси отказывалась признаваться себе в этом, но ей стало легче от того, что их не связывали чувства. Но она тут же позабыла о невесте Малика и своей глупой ревности, вернувшись к главному - ее сын станет наследником.

- Нет.

- Нет? - повторил мягко он.

- Сэм не может управлять страной. Он всего лишь школьник, который впервые покинул родной город в Америке. Я не хочу, чтобы на его плечи легла такая ответственность.

- Но я подготовлю его.

- Это немыслимо, - настаивала она, но чувствовала, что сейчас не в состоянии подобрать достойные аргументы для этого спора. - А что, если я откажусь и увезу Сэма обратно в Америку? - ухватилась Грейси за спасительную соломинку.

Глаза Малика сузились до щелочек.

- Это угроза?

- Угроза исходит только от тебя.

Как они дошли до этого? Грейси не верилось в то, что это происходит на самом деле. Ситуация настолько изменилась, будто кто-то встряхнул калейдоскоп, и сложилась совершенно иная, незнакомая картина, в которой она ничего не понимала.

- Нет никакой угрозы. Но рано или поздно Сэм должен занять престол Алазара. Это его наследие. Не лишай его этого.

Грейси нервно сглотнула.

- Ты не можешь так огорошить меня и ожидать, что я соглашусь на это без каких-либо вопросов или опасений…

- Грейси. - Его голос стал мягче. - Неужели такая возможность не приходила тебе в голову? Хотя бы раз?

- Нет. - Она резко замотала головой. - Я думала, что Сэм будет приезжать к тебе на каникулы. Но это… Разве народ Алазара, который так чтит традиции, примет Сэма? Люди будут потрясены так же, как и я сейчас. Им это не понравится. Они будут возмущены и могут поднять восстание.

- Возможно. Но я приму все меры, чтобы этого не произошло.

- А как же его жизнь в Иллинойсе?

- Он ни в коем случае не потеряет связь с родными там, - поспешно заверил Малик. - Будет часто их навещать.

Сэма - и ее тоже - ожидали необратимые перемены. И сопротивление казалось просто бессмысленным.

- Я понимаю, что для тебя это все очень неожиданно. Но ты должна понять, что другого пути нет.

- Должна? - взорвалась Грейси в отчаянии. - Я приехала сюда на две недели. А по окончании этого срока я уеду вместе с Сэмом обратно домой. Потому что так мы с тобой договаривались.

- Не угрожай мне, Грейс. - Его голос звучал все еще спокойно, но в нем уже появились свирепые нотки.

- Я лишь говорю о фактах.

- Тогда и я вспомню один из них. Ты хотя бы прочитала те документы, которые подписала десять лет назад?

Ее лицо вмиг осунулось.

- Д-да, - заикаясь, произнесла она. - Там было написано, что я не должна пытаться связаться с тобой или кем-либо еще из Алазара.

- А еще там указано, что ты признаешь меня отцом ребенка и разрешаешь мне забрать его в Алазар, если возникнет такая необходимость.

- Что?! - Ее голос сорвался на крик. - Я не знала…

- Что ж, следовало более внимательно прочитать бумаги, прежде чем брать откупные.

От его слов, полных желчи, и горького открытия Грейси внутренне содрогнулась, ощутив свою беспомощность.

Малик жадно втянул воздух и произнес:

- Я не хочу с тобой бороться.

- Теперь я все поняла. Твоя доброта и забота - всего лишь уловка, чтобы заполучить то, что тебе надо. - Не дождавшись ответа, Грейси вскочила с шезлонга, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. - Хорошо, что я наконец узнала правду.

- Признаю, что обстоятельства далеки от идеальных и каждому из нас будет нелегко принять их. Но подумай о Сэме. О том, какая привилегия ему дарована судьбой.

- Ты никогда не считал это привилегией, - парировала она. - Помнится мне, как в Риме ты сказал, что тебя душат обязанности и ограничения, связанные с твоим положением.

Лицо Малика помрачнело, и она догадалась, что причинила ему боль своими словами.

- Я всегда буду исполнять свой долг. Ты хотя бы представляешь, насколько важно обеспечить правопреемство власти в моей стране, которая только недавно пришла к единству? Это решающий момент не только для Алазара, но и всего Аравийского полуострова. Ты подумаешь, что я преувеличиваю, но поверь - на карту поставлено очень многое.

В его глазах горел ледяной огонь, а к лицу прилила кровь.

- Но Сэм всего лишь маленький мальчик, - раздался слабый, жалкий лепет.

- Он станет султаном не завтра, а через много лет, когда вырастет. Но его место - рядом со мной.

- А как же я? - Грейси вдруг ясно увидела свое будущее: это она будет видеться с сыном только во время летних каникул. И иногда на Рождество. - Где же мое место?

Малик не задумываясь ответил:

- Твое место здесь.

Грейси нахмурилась, стараясь понять смысл его слов. Ее лицо раскраснелось, глаза блестели, как изумруды на солнце, а влажные волосы лежали на плечах непослушными завитками, прилипнув к коже.

- Что это значит? Ты спрячешь меня в какую-нибудь комнату во дворце? Например, в гарем?

- На самом деле это, - его рука обвела вокруг, - и есть гарем. Это священное место, где женщины могут спокойно жить в уединении и комфорте.

- Уютная, милая, но все же тюрьма, - огрызнулась она.

- Ты вовсе не пленница.

Хотя это не совсем правда. Малик не даст ей покинуть Алазар. Да и сама Грейси не оставит здесь Сэма, даже если бы у нее появилась такая возможность после их свадьбы. Поэтому в каком-то смысле он действительно удерживал ее против воли. Флирт, поцелуи и улыбки не могли преобразить суровую реальность: Грейси придется стать его женой ради того, чтобы Алазар не погрузился в хаос. Поэтому ее мысли и чувства не должны его волновать.

- Послушай, - начал Малик примирительным тоном, - не делай скоропалительных выводов. Позволь мне показать тебе мою страну, познакомить с народом. Давай завтра все втроем поедем на экскурсию по столице. Вы увидите ее достопримечательности, интересные места. - Чем больше он говорил, тем больше ему нравилась эта идея. Так ему удастся вернуть ее расположение и доверие. - Ты устала после долгого перелета. Тебе и Сэму лучше отдохнуть сегодня, а завтра мы проведем целый день вместе. О будущем мы подумаем позже.

Малик взял ее за руку и притянул к себе, несмотря на ее слабый протест.

- Для тебя это все так легко, - пробурчала Грейси, когда их тела соприкоснулись вплотную.

- Не отказывайся, ведь тебе может понравиться, - проворковал он, проведя пальцами по ее длинной шее, а затем припав губами к ее ключице. Ее маленькая фигурка сразу обмякла и забилась в дрожи.

- Перестань, - опомнилась она и широко открыла глаза. - Соблазнение не поможет тебе сломить мое сопротивление.

- Неужели? - Он накрыл рукой ее округлую грудь и дотронулся до тугого соска большим пальцем.

- Так нечестно, - простонала Грейси.

- Посмотри, что ты делаешь со мной. - Малик приложил ее ладонь к своей груди, чтобы дать почувствовать бешеное биение его сердца. - Мое тело сходит с ума от одного взгляда на тебя.

- Мне страшно, - робко прошептала она, заглянув ему в глаза.

- Чего бояться? Это может стать для нас удивительным приключением, о котором ты всегда мечтала.

Выражение ее лица смягчилось, а в глазах появилась хрупкая надежда. Малик говорил ей то, что она хотела услышать, но отчасти и сам верил в свои слова.

Через полчаса он пошел навестить Асада. Грейси ничего ему не обещала, но завтрашняя прогулка по Теруку поможет ей увидеть, какие перспективы открываются для нее здесь.

Предложение деда отослать ее в дальний дворец казалось ему еще более отвратительным, чем прежде. Ему хотелось, чтобы она осталась с ним, несмотря на то что пробуждала в нем пугающие чувства.

Нежность, страсть, желание защитить… Испытывал ли нечто подобное его отец к матери? Вдруг это первый признак слабости, которая, как язва, со временем высосет из него все жизненные силы и оставит после себя лишь опустошение?

Нет, этого не случится. Брак по расчету позволит ему и Грейси сполна насладиться физической стороной союза мужчины и женщины, при этом не ставя под угрозу их сердца.

Асад отдыхал в спальне, прислонившись к спинке кровати.

- Как ты видишь, - он указал морщинистой рукой на самого себя, - сегодня я неважно себя чувствую.

- Мне жаль, - сказал Малик, опустив слегка голову в знак уважения.

Kate Hewitt

The Secret Heir of Alazar

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. Α.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

The Secret Heir of Alazar

©2017 by Kate Hewitt

«Лучшая жена для султана»

© «Центрполиграф», 2022

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2022

Глава 1

Незнакомка очаровала его с первого взгляда. Малик аль-Бахат, наследник Алазара, наблюдал за девушкой издалека. Она не обладала классической красотой, но это нисколько не умаляло ее шарма. Золотисто-каштановые волосы ниспадали на плечи живописными волнами. Лицо было усыпано милыми веснушками, а глаза весело блестели, полные надежды и счастья. То, что ему никогда не посчастливилось испытать.

Она сидела на диване, подогнув под себя загорелые длинные ноги. Ее наряд поражал простотой и незамысловатостью: джинсовые шорты, свободного покроя белая блузка и ярко-розовые кеды. С женщиной разговаривали какие-то мужчины, которые тоже не могли оторвать от нее взгляда. Она излучала заразительную жизнерадостность и энергию.

А Малик столько лет чувствовал себя как робот, запрограммированный на выполнение лишь одной сложной задачи. Обычно он был редким гостем на вечеринках. В Рим молодой человек приехал, чтобы сопровождать дедушку во время переговоров, связанных с новым договором с Европейским союзом. Алазару удалось установить прочные отношения с Европой, которые помогут не только экономике его страны, но и всему Аравийскому полуострову.

Процветание и мир в его стране зависели от подобных встреч на высоком уровне. Асад аль-Бахат не раз повторял это своему внуку. Но совершенно неожиданно друг Малика по военной школе позвонил ему и пригласил сюда. Подобная возможность выпадала настолько редко, что он тут же согласился. Всего один вечер, когда Малик может притвориться, что он такой же, как и остальные мужчины, которые сами распоряжаются своим будущим. После стольких лет беспрекословного подчинения он заслужил этот вечер.

Малик сделал несколько шагов к девушке. Их разделяло теперь лишь несколько метров. Вдруг она повернулась, и их взгляды встретились. На мгновение земля будто перестала вращаться, и у Малика перехватило дыхание. Он боялся даже моргнуть, чтобы не прервать их зрительный контакт.

Незнакомка смотрела на него с удивлением, тоже не мигая. Ее пухлые алые губы слегка приоткрылись.

И Малик решился наконец подойти к ней, совершенно не представляя еще, что скажет. Умение завязывать знакомства с противоположным полом не входило в список его преимуществ. Его опыт с женщинами практически сводился к нулю из-за предосторожностей, которые предпринимались ради его собственной безопасности. Вся жизнь Малика прошла в замке, чуть ли не в полной изоляции от внешнего мира, за исключением нескольких лет обучения в военной школе, где ему тоже пришлось нелегко. Если не принимать в счет дипломатических приемов и благотворительных мероприятий, то это первая вечеринка в жизни Малика.

– Привет. – Его голос прозвучал чересчур хрипло, поэтому он тут же откашлялся, чтобы прочистить горло.

Не самое многообещающее начало, но на ее лице сразу же появилась улыбка, которая согрела его, как лучи летнего солнца.

– Привет, – пропела тихо незнакомка.

Они уставились друг на друга на несколько долгих мгновений. Похоже, никто из них не знал, как начать беседу. Затем девушка рассмеялась, и в ее глазах заплясали озорные искорки.

– Хотя бы скажи, как тебя зовут.

– Малик. – На него будто нашло какое-то затмение, и все мысли враз покинули его голову. – А тебя?

– Грейс. Но все зовут меня Грейси с самого детства. Я пыталась быть Грейс какое-то время, но это имя так и не прижилось. Очевидно, я не столь утонченная, как Грейс Келли. – Она состроила недовольное личико, но ее глаза по-прежнему искрились весельем.

– Приятно познакомиться, Грейси. Мне нравится твое имя.

– У тебя есть акцент, – заметила девушка, окинув его изучающим взглядом, от которого ему стало не по себе. Она просто смотрела на него, но Малик почувствовал, как просыпается его либидо, несмотря на то что столько лет его безжалостно подавляли.

– Но ты ведь не итальянец? – послышался вопрос.

– Нет.

– А откуда же ты тогда?

– Я… – Малик замялся. Сегодня ему не хотелось быть наследником престола, которым он стал в двенадцать лет. – Я из Алазара.

– Алазар? – Грейси поморщила носик. – Никогда не слышала о нем. Это где-то в Европе?

– Нет, на Ближнем Востоке. Наверное, мало кто знает об этом государстве. Оно небольшое. – Всего парой фраз он умалил значение собственной родины, даже не заметив, но в тот момент его совершенно не волновало это. – А ты, наверное, из Америки?

– Как ты догадался? Все из-за моего западного говора, да? Мне даже представить страшно, как ужасно он звучит, – сокрушалась она.

– Вовсе нет. Он звучит очаровательно.

В ответ снова послышался ее смех, такой густой и приятный, как вкус коллекционного вина.

– Такого мне еще не говорили. Сегодня утром я спросила у прохожего, как пройти в одно место. Кажется, его напугало мое произношение.

– Спорю, его просто смутило то, что к нему обратилась такая прекрасная девушка. – Снова молчание заполнил мягкий смех Грейси, и Малику чертовски нравилось то, что он может ее рассмешить. Это обворожительное создание действовало на него опьяняюще. – Что ты делаешь в Риме?

– Путешествую все лето, прежде чем начать учебу в колледже в Иллинойсе. Я всегда хотела увидеть мир. Хотя люди из моего родного городка никогда не понимали этого.

– Действительно?

– Да. На самом деле они считают меня сумасшедшей. – Грейси вдруг заговорила басом, с карикатурно преувеличенной гнусавостью изображая типичный акцент жителей американского Запада: – Зачем тебе покидать дом и отправляться неведомо куда, Грейси? Там ведь так опасно! – Она тряхнула головой, и ее волосы рассыпались по плечам шелковым водопадом. – Вот что они говорили мне. Похоже, желание путешествовать делает из меня умалишенную.

– Мне вовсе так не кажется.

– Мне тоже. Значит, нас уже двое. А что ты делаешь в Риме?

– Приехал сюда по делам с дедушкой. Но если я начну рассказывать тебе об этом, то ты уснешь от скуки. – Малик старался избегать говорить что-то личное о себе. – Так как называется твой родной город?

– Эддисон-Хайтс[1]. Хотя я не понимаю, почему его так назвали. Возвышенностей там никаких нет. Местность плоская, как блин, – рассмеялась она.

– Ты не такая, как твои друзья, – пришел к выводу Малик, хотя это заключение было очевидным. Она отличалась ото всех, кто когда-либо попадался ему на пути. Еще никогда ему не встречался человек, который будто светился изнутри. Ему хотелось стоять с ней рядом и купаться в этих невидимых теплых лучах, исходивших от нее.

Но также ему хотелось прикоснуться к ее бархатистой коже, поцеловать эти соблазнительные губы, так похожие на лепестки розы. Осознание этого поразило его. Всю свою жизнь Малик не давал воли физическому влечению. И вот сейчас, в двадцать два года, он впервые ощутил его непреодолимую силу.

– Привет, Грейси. – К ним подошел молодой человек в мятой рубашке поло, держа в руках две бутылки пива.

Малик напрягся, пытаясь скрыть недовольство от того, что им помешали. По выражению лица девушки было заметно, что она разделяет его чувства, и его это обрадовало.

Парень встал между ними и, прежде чем протянуть Грейси напиток, искоса посмотрел на Малика.

– Вот принес тебе выпить.

– Спасибо, – пробормотала она, но не сделала ни одного глотка.

Малик выставил одну ногу чуть вперед, перенеся на нее свой вес, и его плечо слегка задело другого мужчину. Тот тут же инстинктивно отпрянул в сторону. Малик превосходил его по росту на целых пять дюймов и мог похвастаться более крепким, мускулистым телосложением. Глаза Грейси игриво вспыхнули, и на ее лице появилась кокетливая улыбка, которая предназначалась лишь для него одного.

– На самом деле, – обратилась она к испуганному парню, стоявшему рядом с Маликом, – я не хочу пить. Мне хочется подышать свежим воздухом, – добавила она и вернула ему бутылку.

– Мне тоже, – без промедления отозвался Малик и протянул ей руку, которую Грейси тут же приняла. Стоило ему прикоснуться к ней, как он ощутил странное сладостное напряжение в животе.

– Тогда пойдем на улицу, – ответила Грейси, и, пробираясь сквозь толпу народа, они покинули комнату.

«Что же ты делаешь?» – с удивлением и неким неодобрением вопрошал Грейси ее внутренний голос.

Ее сердце билось, как выброшенная на сушу рыба, когда они с Маликом вышли на улицу квартала Треви. Теплая июньская ночь была полна городскими звуками: отдаленным свистом мотоциклов, звоном бокалов и смехом, доносившимся из кафе неподалеку. В прохладном воздухе, ласкающем их кожу как бархат, витало предвкушение веселья.

Малик повернулся к ней, все еще держа за руку. В сумерках Грейси могла рассмотреть только его глаза цвета гранита и точеные черты лица. Его появление на вечеринке сразу же привлекло ее внимание. Он был высоким, с атлетическим телосложением. Его широкие плечи и накачанный торс скрывались за белоснежно-белой рубашкой, застегнутой на все пуговицы, а длинные мускулистые ноги были обтянуты в темно-серые брюки. На фоне двадцатилетних студентов, одетых в потертые футболки и джинсы, Малик выглядел великолепно. По-королевски. И из всех девушек он познакомился именно с ней.

По ее коже пробежали мурашки. Раньше она никогда не вела себя так смело. Она – Грейси Джонс из Эддисон-Хайтс, штат Иллинойс, с населением около трех тысяч жителей. У нее никогда не было парня или даже первого поцелуя. Но ее это не сильно беспокоило. Грейси терпеливо ждала подарка от судьбы, ждала, когда начнется настоящая жизнь. Возможно, это уже происходило прямо сейчас?

– Куда ты хочешь пойти? – тихим, глубоким голосом спросил Малик.

– Не знаю. Я только вчера приехала в Рим. Может быть, ты что-нибудь посоветуешь?

Он смущенно улыбнулся.

– Я еще плохо знаю город. Тоже прибыл сюда вчера, как и ты.

– Значит, мы оба здесь новички.

Хотя слово «новичок» никак не вязалось с этим элегантным и уверенным в себе мужчиной, от которого веяло могуществом.

– Как ты оказалась на этой вечеринке?

Грейси поморщила носик, состроив гримасу.

– Я познакомилась с тем парнем, который предлагал мне пиво, когда смотрела достопримечательности. Он пригласил меня, и я подумала, почему бы и не пойти. Как насчет кафе? – предложила она. – Выпьем там что-нибудь.

Его глаза вспыхнули с насмешкой.

– Мне казалось, что ты не хочешь пить.

– Так и есть, – согласилась Грейси. – Но нам же надо куда-то отправиться, не так ли?

Их взгляды снова встретились, и она ощутила приятное тепло внизу живота, прочитав в его глазах нескрываемое желание. В сознании Грейси возникли красочные картины того, куда они могли пойти и что делать вместе…

Что довольно странно, учитывая ее скромный опыт. К тому же она едва знала этого человека. Грейси не будет делать глупости в первый же день своего путешествия по Европе. Однако отрицать притяжение между ними невозможно. Искра вспыхнула и грозила разгореться в пламя. Что же они будут делать с этим?

– Думаю, ты права, – пробормотал Малик.

Его пальцы крепче обхватили ее руку, и он потянул девушку за собой в сторону кафе, расположенного рядом с фонтаном Треви. Заведение гудело от толпы посетителей, но стоило Малику переброситься парой слов с метрдотелем, как их провели к уютному столику в отдаленной части террасы, откуда открывался прекрасный вид на площадь.

Грейси присела, от души наслаждаясь происходящим. У фонтана включили подсветку, и разноцветные лучи искрились в струях воды на фоне великолепного дворца. А рядом с ней находился не менее прекрасный юноша, который не отводил от нее чарующих серых глаз. По ее венам будто текло игристое шампанское, и каждая частичка тела ожила, предвкушая нечто невероятное.

Почему Малик производил на нее такой эффект? Конечно, он самый красивый мужчина, которого ей когда-либо приходилось встречать. Но дело не только в этом. Грейси чувствовала, что между ними существует некая связь, которая гораздо глубже, чем просто сексуальное влечение. Или, может быть, ей вскружила голову романтическая обстановка? Еще два дня назад она ела подгоревший гамбургер на семейном барбекю в Эддисон-Хайтс, а теперь сидела в кафе в Риме вместе с потрясающим незнакомцем, который только что заказал бутылку шампанского.

– Обожаю шампанское, – выпалила она. Грейси пробовала его всего пару раз, но этот напиток казался ей признаком утонченного вкуса.

– Хорошо. Оно подходит для празднования.

– А что мы празднуем?

– Нашу встречу, – с чувством заявил Малик.

– Но мы ведь только познакомились, – сконфуженно рассмеявшись, запротестовала Грейси. Находиться в центре его внимания – все равно что ходить по туго натянутому канату без страховки. Это заставляло ее нервничать, но в то же время приятно будоражило кровь. – Я знаю лишь твое имя.

– И где я живу. Но ты можешь спросить меня о чем угодно.

– Правда?

– Конечно, – заверил Малик, прожигая ее насквозь пристальным взглядом.

В то же мгновение все мысли враз покинули ее голову, которая начала немного кружиться. Грейси не могла ничего придумать и покраснела от собственной нерасторопности.

– Хм… Сколько тебе лет?

– Двадцать два.

Он выглядел гораздо старше и мудрее, чем его ровесники, обладая неким внутренним благородством и величием, которое на первый взгляд можно было принять за высокомерие. Интересно, люди рождаются с чувством собственного достоинства или все зависит от воспитания? И что такой человек мог в ней увидеть?

– А тебе сколько?

– Девятнадцать.

– И ты сказала, что собираешься учиться в колледже?

– Да, в сентябре. Буду изучать коррекционную педагогику.

Чернильно-черные брови насупились, выдав его замешательство.

– Коррекционная педагогика? К сожалению, я незнаком с этим термином.

– Я буду работать с детьми, у которых есть интеллектуальные и физические особенности, – объяснила Грейси. – У моего младшего брата, Джонатана, синдром Дауна, но благодаря прекрасным учителям и поддержке он практически ничем не отличается от обычных мальчишек. Я бы хотела помогать так и другим детям.

– Достойно восхищения. Ведь ты делаешь это отчасти на благо семьи, – тихо произнес Малик. – Я тебя понимаю.

– Неужели? – Ее обрадовало то, что у них есть что-то общее. – А чем ты занимаешься? – Этот вопрос прозвучал неловко, ведь она абсолютно ничего о нем не знала. Даже не представляла, где именно находится Алазар.

– Я помогаю своему дедушке, – ответил он, с осторожностью подбирая слова. – У него очень много обязанностей. Он достаточно важный человек в Алазаре.

– О…

«Кто же его дедушка? – размышляла Грейси. – Дипломат? Бизнесмен? Шейх?» Последнее предположение чуть не рассмешило ее. Она чувствовала себя так, будто провалилась в кроличью нору и оказалась в параллельном мире, полном романтики и приключений.

А также шампанского.

Наконец появился официант с запыленной дорогой бутылкой и, открыв ее с характерным хлопком, разлил искрящуюся жидкость по бокалам.

– За что выпьем? – спросил Малик.

– За будущее, – робко предложила Грейси, а затем добавила безрассудно: – За наше будущее.

На лице Малика появилась очаровательная ухмылка.

– За наше будущее, – повторил он и сделал несколько глотков.

Она последовала его примеру, и от пузырьков, которые щекотали нос и горло, захотелось смеяться. Через несколько мгновений ее смех стих.

– Наверное, это всего лишь мое воображение, но… Но между нами есть странная химия. – Голос Малика прозвучал как тихий рокот. – Будто вспыхнула искра.

Сердце Грейси забилось так часто, будто пыталось вырваться из груди, а ее рука, державшая бокал, начала подрагивать.

– Да, нас будто что-то связывает, – прошептала она, понимая, как глупо это звучит.

Малик едва прикоснулся к шампанскому, но его охватил радостный восторг. Когда в последний раз он чувствовал себя таким беззаботным и счастливым? На самом деле никогда. Но все же…

У него внутри все сжалось от гнетущего предчувствия. Это состояние временное и продлится не дольше одной ночи. Малик не мог распоряжаться собственной жизнью. Однажды, когда ему едва исполнилось двенадцать, его вызвали из класса, где он увлеченно занимался моделированием самолета. «Азима больше нет. Теперь ты стал наследником», – с каменным лицом сказал тогда ему дедушка. Малик едва понял смысл его слов, но именно в тот момент его жизнь кардинально изменилась. Из застенчивого мальчика, который обожал читать, он превратился в будущего султана, которого лишили общения с любимыми людьми и возможности делать то, что приносит удовольствие.

После десяти лет беспрекословного исполнения своего долга Малик имеет право насладиться одним вечером. Одной девушкой.

Он наклонился вперед, испытывая жгучую необходимость прикоснуться к ней, почувствовать ее.

– Давай уйдем отсюда.

Ее глаза озарились лучистым светом.

– Но куда?

– Куда угодно.

– Мы можем побросать монетки в фонтан Треви. – Грейси повела плечом, и ее чувственные губы превратились в очаровательную улыбку, приглашавшую его разделить с ней ее воодушевляющий энтузиазм. – Ведь это делают все туристы, приезжающие в Рим.

И именно этого Малик и хотел – побыть немного обычным человеком, лишенным груза обязанностей.

– Хорошо. – Он встал из-за стола и, расплатившись за шампанское, отправился навстречу ночи, крепко сжимая руку девушки.

На площади прогуливались толпы людей: кто-то танцевал под песни уличных музыкантов, но Грейси и Малику казалось, будто они находятся здесь только вдвоем в своем маленьком мирке, наполненном счастьем.

– Ты знаешь о традиции? – спросила Грейси, подойдя к фонтану. Малик покачал головой, и она пустилась в объяснения: – Надо повернуться спиной к фонтану и кинуть правой рукой через левое плечо монетку. – Ее рука грациозно поднялась вверх, сопровождая слова наглядными движениями.

– И что потом?

– Согласно поверью тогда ты вернешься в Рим. Но существует еще одно поверье… – Грейси смолкла, закусив губу.

Бровь Малика вопросительно изогнулась темной дугой.

– Какое же?

– Надо бросить в фонтан три монетки, – пролепетала она, чувствуя, как кровь прилила к лицу.

– Для чего же?

– Одна монетка сулит возвращение в Рим, две – любовное приключение, а три – свадьбу. – Грейси натянуто рассмеялась. – Глупо, не правда ли?

Малик решительно потянулся в свой карман и, встав так, что фонтан оказался позади него, кинул монетку через голову. Раздался отдаленный всплеск. Затем он бросил еще одну. Изумленная Грейси с жадностью втянула воздух, наблюдая за ним.

Когда Малик развернулся к ней и поймал ее взгляд, его сердце бешено забилось. И тогда он сделал то, о чем мечтал весь вечер, – привлек Грейси к себе и поцеловал.

Глава 2

От соприкосновения с губами Малика Грейси будто ощутила электрический заряд, пронзивший ее с головы до ног. Сильные руки схватили ее за плечи, и неожиданно его язык проскользнул в ее приоткрывшийся рот. Она обмякла.

Малик прекратил поцелуй и, переводя дух, заглянул ей в глаза. Девушка выдавила из себя слабую улыбку.

– Это был мой первый поцелуй.

– И мой тоже, – едва слышно признался он.

– Что? – Ее удивлению не было предела. Выпрямившись, Грейси схватилась за край фонтана для поддержки. – Как это возможно?

– А что тут странного?

– Но ведь ты такой… Я хочу сказать… – Ее рука неопределенно взметнулась, указывая на его накачанное тело. – У тебя, наверное… – Грейси замялась, передумав озвучивать свои догадки.

– Мне пришлось вести уединенную жизнь, – тихо произнес Малик, тяжело вздохнув. – Сегодня я впервые узнал, что такое свобода.

– Но почему?

– На то есть свои причины. – Малик небрежно пожал плечами.

О которых он, видимо, не хотел говорить сейчас. Грейси сгорала от любопытства, но угрюмое выражение его лица подсказало ей, что не стоит задавать лишних вопросов.

– Если это твоя первая ночь свободы, то давай сделаем ее незабываемой, – смело объявила она. – В каком-то смысле для меня это тоже новый опыт.

– Что ты имеешь в виду?

Теперь пришла ее очередь неловко пожимать плечами.

– Я выросла в маленьком городке на Западе Америки. У моих родителей кроме меня еще пятеро детей. И хотя у меня было прекрасное детство, у нас никогда не хватало денег на путешествия, поездки в интересные места или просто на ужин вне дома. Мои родители любят Эддисон-Хайтс всей душой и вполне довольны своей жизнью. Для них самое лучшее развлечение – это городская ярмарка. А я постоянно мечтала о чем-то большем, о каком-то приключении.

И встреча с Маликом стала для нее долгожданным сюрпризом судьбы. Ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее, прямо здесь, в сердце Рима.

Должно быть, он прочитал это желание в ее глазах, потому что его взгляд упал на ее губы.

– Грейси… – раздалось тихое рычание с нотками мольбы.

После этого их губы снова нашли друг друга. Грейси утопала в блаженстве, вцепившись пальцами в его рубашку и чувствуя, как голос плоти становится все настойчивее, требуя большего.

Вдруг неподалеку от них кто-то присвистнул и грубо расхохотался. Малик оторвался от нее и пробормотал:

– Нам лучше уйти отсюда…

– Но куда?

Не сводя с нее пристального взгляда, Малик провел кончиком пальца по ее щеке.

– Ты не против пойти в мой номер в отеле «Хасслер»? Это недалеко.

Сердце Грейси быстро забилось. Она понимала, что подразумевает его вопрос. Это в равной степени привело ее в восторг и ужас. Все происходило слишком быстро, но почему-то казалось таким правильным.

До чего же, однако, банальная история. Наивная путешественница теряет голову от прекрасного мужчины в малознакомом романтичном городе. Если кто-то из ее семьи или друзей узнает об этом, то либо примут за выдумку, либо строго осудят ее безрассудство. Они и так никогда не одобряли ее авантюрных порывов. «Путешествовать, милая? Но зачем? Все, что тебе нужно, находится здесь», – не раз пытались отговорить ее от поездки за границу.

Ее родители не выезжали за пределы штата Иллинойс почти четверть века. А Дженна, ее лучшая подруга, стремилась лишь к одному: выйти поскорее замуж за своего парня. Никто из окружения Грейси не разделял ее желания увидеть мир, жить яркой и насыщенной жизнью.

– Грейси? – прошептал Малик. – Мы можем остаться здесь, если ты не хочешь.

– Нет, я хочу. Но ты же помнишь, что сегодня я впервые поцеловалась, да? Я совсем неопытна в подобных вещах. Я не знаю…

– Как и я, – напомнил он ей. – Я просто хочу провести с тобой время. Тебя это ни к чему не обязывает.

– Хорошо, – согласилась Грейси и позволила ему увести ее с площади.

Рука Малика почти дрожала, когда он открывал пластиковой картой номер в отеле, потому что ему не терпелось снова заключить Грейси в объятия. Ему повезло, что его дедушка позволил ему снять отдельную комнату.

Грейси вошла в апартаменты и с восхищением осмотрелась.

– Здесь намного лучше, чем в хостеле, где я остановилась.

– Но сейчас мы в этой комнате и можем делать все, что пожелаем.

Малик нажал кнопку на пульте управления и включил музыку, заигравшую из стереосистемы, спрятанной в шкафу. Низкие томные ноты соло саксофона заполнили пространство. Грейси улыбнулась, но от его внимания не скрылось сомнение в ее глазах.

Робко рассмеявшись, она начала двигаться в такт музыке. Малик усмехнулся, но не присоединился к ее танцу.

– Я не знаю, что делаю, – вдруг призналась Грейси смущенно и перестала танцевать.

– Я тоже.

– Правда? Мне трудно в это поверить. Ведь ты… – девушка всплеснула руками, – так хорош.

– Спасибо, – сухо ответил Малик.

Он никогда особо не задумывался о своей внешности и о том, как оценивают его окружающие. Все, что от него требовалось, – вести себя на людях с королевским благородством, как и подобало будущему правителю Алазара. Откровенно говоря, Малик не раз ловил на себе восхищенные взгляды женщин во время различных приемов, но они никогда не будоражили его так, как бесхитростное признание Грейси. Его волновало то, что она думает о нем. Что чувствует.

Тепло в ее глазах влекло его, как магнит, и Малик сократил дистанцию между ними одним решительным шагом. Ее мягкая стройная фигурка соприкоснулась с гранитными мышцами его груди и бедер. Малик, однако, оттягивал момент их следующего поцелуя. Сейчас ему хотелось просто насладиться ощущением близости ее тела и улыбкой на лице, которая была красноречивей любых слов.

А затем, несмотря на свою неуверенность и неискушенность, несмотря на все те баррикады, которые отделяли его от остального мира, он понял, что надо делать, доверившись интуиции. Кончиками пальцев он гладил ее блестящие локоны, прошелся по тонкой шее и ключицам. Из груди Грейси вырвался прерывистый вздох.

– Я будто превращаюсь в желе.

– А я будто объят пламенем, – отозвался Малик, проведя пальцем по горячей ложбинке у основания ее шеи, а затем спустился ниже к соблазнительной линии между ее грудей. Грейси ахнула, и он тут же взглянул на нее, испугавшись, что позволил себе лишнего.

– Прости…

– Не останавливайся, – смущенно прошептала Грейси, закусив губу.

Но уже этих прикосновений оказалось для него достаточно, чтобы его тело охватило жгучее желание. Малик чувствовал, как она отзывается на его скромные ласки, содрогаясь и трепеща.

Он обхватил ее за талию, прижимая к себе, пока другая рука нетерпеливо и жадно исследовала изгибы ее тела.

– Это так… – выдохнула Грейси, не зная, как выразить то, что происходило с ней.

– Да…

Она положила голову ему на плечо, позволив волосам рассыпаться на широкой груди.

– Я вся дрожу.

– Тебе страшно?

– Нет. Просто это все так необычно.

Малик нежно обнял ее, и они вдвоем медленно двигались в унисон под звуки музыки. Это мгновение было настолько пронзительно-прекрасно, что Малика одолело сожаление от того, что его невозможно превратить в вечность.

Возбуждение в нем грозилось достигнуть головокружительной отметки, и он притянул Грейси еще крепче, отчего их бедра соприкоснулись. Музыка закончилась на долгой одинокой ноте, и она подняла голову. Одного взгляда на ее прекрасное лицо оказалось достаточно, чтобы его губы снова потянулись к ней. Малику хотелось целовать ее целую вечность, растворившись полностью в сладостном вкусе ее губ.

Но тут ее рука схватилась за его рубашку, и раздался тихий стон. Он осознал, что желал намного большего, чем просто поцелуй. Как и Грейси.

– Малик… – слетел с ее раскрасневшихся и немного припухших губ шепот.

Чувствуя, что это может его убить, он все-таки заставил себя пробормотать:

– Если мне лучше остановиться…

– Остановиться? Нет. – В уголках ее рта заиграла несмелая улыбка. – Наоборот.

Его захватило облегчение, смешавшееся с волнительным предвкушением.

– Хвала богам. – Он взял ее за руку и провел вглубь номера, где находилась спальня.

В тусклом свете Грейси выглядела такой невинной и чистой. В ее огромных глазах читалось ожидание. Она ждала, когда Малик сделает первый шаг. И, несмотря на свою неопытность, он знал, что делать.

Прижав девушку к себе, Малик с жаром поцеловал ее, чувствуя, как Грейси отвечает на ласки его языка. Его руки скользнули под ее блузку, наслаждаясь ощущением ее гладкой бархатистой кожи. Неожиданно одежда стала тяготить его. Одним ловким движением он снял рубашку.

– Ого, – выдохнула Грейси и тут же усмехнулась, скрывая смущение.

– Можно?.. – Он указал на ее блузку, и она незамедлительно избавилась от нее. Ее золотистая кожа была усеяна веснушками, и ему не терпелось исследовать каждый ее дюйм.

Затем Грейси завела руки за спину и, расстегнув бюстгальтер, сбросила его на пол. Ее соблазнительная пышная грудь призывно вздымалась. Малик протянул руку и дотронулся до груди, проведя большим пальцем по тугому соску. В ответ она положила руку на сердце. И это прикосновение обожгло его, будто раскаленное клеймо. Повинуясь непреодолимому притяжению, они отдались во власть первобытным инстинктам, упав на кровать. Их тела и языки переплелись, и Малик погрузился в омут самых восхитительных ощущений, которые ему когда-либо приходилось испытывать.

«Я только что занялась сексом с первым встречным», – мысленно произнесла Грейси. Но эти слова не совсем отображали действительность. Малик вовсе не первый встречный, а то, что между ними произошло, не просто секс. Потрясающее и невероятно чувственное единение, которое выходило за рамки чисто физического наслаждения. Вот что между ними было. И она не могла дождаться, когда это случится опять.

Но разделял ли ее желание Малик? Она осторожно взглянула на него. Он лежал на спине, на его бронзовой коже поблескивали капельки пота от их недавних неистовых любовных утех. Его сонное лицо дышало безмятежностью.

Почувствовав ее взгляд на себе, Малик повернулся к ней:

– Ты в порядке? Я не причинил тебе боли?

Ее лицо расплылось в довольной улыбке. Первоначальная боль почти мгновенно сменилась на райское наслаждение.

– Никогда не чувствовала себя лучше.

От его гордой улыбки ее переполняла радость.

– Я тоже.

Малик потянулся к ней, и ее тело, опять готовое к новому раунду, с нетерпением прильнуло к нему. По венам побежала огненная река страсти, которая вот-вот выйдет из берегов. Но звук открытой с силой двери номера заставил их обоих замереть.

– Что за черт? – выругался себе под нос Малик.

Но прежде, чем он успел сказать что-либо еще, на пороге спальни появился мужчина, облаченный в традиционное арабское одеяние, со строгим лицом, отличавшимся аристократичностью очертаний. Грейси сжалась, натянув на себя простыню, и протянула руку к Малику, но тот, к ее удивлению, отстранился.

– Итак, – промолвил мужчина ледяным тоном. – Я оставляю тебя одного всего на один вечер, и вот что происходит. – Он окинул Грейси презрительным взглядом. – Ты приводишь к себе какую-то проститутку.

Малик вскочил с постели и в мгновение ока натянул брюки.

– Лучше поговорить об этом спокойно в другой комнате. Оденься, – бросил он Грейси, даже не посмотрев на нее.

Не понимая, что происходит, Грейси наблюдала, как двое мужчин покинули комнату. Ее мозг отказывался работать, а тело будто парализовало. Несколько секунд Грейси просто не могла пошевелиться, отчаянно вцепившись в простыню, скрывавшую ее наготу. Наконец неимоверным усилием воли она заставила себя встать.

Дрожа от страха и стыда, Грейси оделась и прошлась рукой по волосам, пытаясь привести их в порядок. Краешком глаза она увидела свое отражение в зеркале и поняла, что выглядит ужасно: бледное лицо, испуганные глаза, растрепанные локоны, напоминавшие птичье гнездо после дождя. Из соседней комнаты до нее доносился разговор в резком тоне. Защищал ли ее Малик? Пытался ли объяснить незнакомцу, что это не просто развлечение на одну ночь? Грейси боялась, что вряд ли. Как только появился этот мужчина, Малик так переменился, став отстраненным и черствым.

Через несколько минут Малик вернулся в спальню, и Грейси инстинктивно попятилась назад, обескураженная равнодушием на его лице.

– Тебе пора.

Она быстро заморгала, приоткрыв рот.

– Малик…

– Прости, – произнес он сухим тоном, не скрывавшим за собой никакого сожаления. – Это была незабываемая ночь. Но на этом все. – Малик скрестил руки на груди, и даже в такой момент ее внимание привлекла игра крепких бицепсов. – Ты ведь знала, что так будет.

Так ли это? А как же разговоры о том, что они оба чувствуют необъяснимую связь друг с другом?

– Я вызову тебе такси.

В ней тут же заклокотала жгучая злость. Неужели он решил вести себя как учтивый благодетель?

– Нет, спасибо, – выдавила она с трудом и сунула ноги в кеды, не удосужившись завязать шнурки. Сдерживаясь изо всех сил, Грейси старалась не дать волю слезам, подступающим к горлу. С нее и так хватит унижений.

Высоко подняв голову, Грейси прошла мимо Малика и пожилого мужчины, который испепелял ее враждебным взглядом.

– Не тешь себя надеждами, – отчеканил он, – что сможешь получить хотя бы пенни за рассказ об этом таблоидам.

– Что?! – Грейси обернулась к своему спутнику, стараясь не выдать все, что она о нем думает.

– Это ни к чему, дедушка. – Малик встал между ними, продолжая делать вид, будто Грейси вовсе не существует.

– Ты так наивен, – рыкнул старик. – Такие женщины…

– Зачем мне кому-либо об этом рассказывать? И кто вы вообще такой? – взорвалась Грейси.

Мужчина выпрямился во весь рост.

– Я – Асад аль-Бахат, султан Алазара, потомок благородных правителей. А ты, – его глаза сузились до щелочек, – самая обыкновенная потаскуха.

Ее передернуло от этого оскорбления. Грейси перевела взгляд на Малика, но его лицо ни капли не изменилось, оставаясь непроницаемым. Он явно не собирался встать на ее защиту. Задыхаясь от обиды и негодования, она выбежала из номера сломя голову.

– Тебе не стоило грубить, – Малик с неодобрением посмотрел на Асада, как только за Грейси захлопнулась дверь. Наступившее молчание напоминало затишье после шторма, последствием которого стала гнетущая его пустота.

– Ты не знаешь, на что она способна.

– Девушка даже не знала, что я наследник престола, – не отступал Малик. – Ей бы и в голову не пришло отправиться к журналистам. – Конечно, он не подозревал Грейси в тайных мотивах, но когда от тебя зависит будущее королевства, то лучше не рисковать. Хотя прогулки по ночному городу с симпатичной незнакомкой могут стать поводом для скандала. Кто угодно мог их увидеть. Как же это было глупо. Глупо и прекрасно.

– Рано или поздно она бы догадалась, – фыркнул самодовольно Асад.

– Из-за своей несдержанности ты раскрыл мой секрет.

– Не дерзи мне… – предупреждающим тоном начал Асад, но Малик тут же перебил его:

– Не пытайся мной управлять. Я больше не маленький мальчик. Совсем скоро я стану султаном. – Он смерил старика взглядом, злясь не только на Асада, но и на себя самого. Малик понимал, что это будет всего лишь одна ночь, но ему вовсе не хотелось, чтобы она закончилась так. Хотя возможен ли какой-то иной исход? У него нет будущего с Грейси Джонс, простой американкой.

– Вот что развлечение с женщиной в тебе пробудило? – прошипел Асад. – Юношескую непокорность? Ты, наверное, уже думаешь, что влюблен в нее.

Малик поджал губы, отчего они превратились в две напряженные ниточки.

– Конечно, нет.

Любовь всего лишь иллюзия и вовсе его не интересует. Она лишила сил его отца, превратив в неудачника. Малик пойдет на все, чтобы избежать подобной участи.

– Я надеюсь, ты не забыл о предосторожностях? – спросил старик, вкладывая отвращение в каждое слово.

Малик уставился на него, сцепив зубы так сильно, что у виска задрожал мускул.

– Как же ты глуп! Как и твой отец, который ставил вздорные чувства выше долга.

– Я не такой, как он, – огрызнулся Малик.

Асад покачал головой:

– Если бы только Азим был жив, то нам бы не пришлось ни о чем беспокоиться…

Как часто Малику приходилось выслушивать эти причитания. Если бы только Азим, его старший брат и настоящий наследник, остался в живых. Асад воспитал его, четырнадцатилетнего юношу, лишенного отрочества, идеальным будущим султаном. В то время как Малик всегда был лишь запасным вариантом, потому что унаследовал от своего отца мягкотелость и слабодушие.

Асад сделал все, чтобы вымуштровать Малика, отправив его в военную школу, где ему вбили в голову значимость его предназначения, научив подавлять в себе естественные человеческие порывы. Он выучил этот урок, но больше не позволит запугивать себя. Возможно, это ночь с Грейси придала ему сил наконец дать отпор властному старику.

– В данный момент, – холодно промолвил Малик, – мы ничего не можем предпринять, если, конечно, ты не обладаешь сверхъестественными способностями, о которых мне неизвестно.

– А если она беременна? Что тогда?

Этот вопрос застал Малика врасплох. Почему он не подумал о последствиях? Они оба так неопытны и совсем потеряли голову от страсти…

– Это маловероятно, – заявил Малик с уверенностью, которую вовсе не чувствовал. – Но даже если и так, тогда она свяжется со мной, и я решу этот вопрос.

– Как? – не унимался Асад. – Представишь мировому сообществу внебрачного ребенка? Очернишь нашу родословную полукровкой?

– Хватит, – отрезал Малик. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. – Я поступлю так, как посчитаю правильным.

– Ты же осознаешь, как подобный скандал скажется на репутации нашей страны? – В мутных глазах старика промелькнула тень неподдельного страха. – Торговые соглашения, договоренности с племенами бедуинов… Все зиждется на фундаменте монархии, олицетворяющей стабильность. Алазар – страна, проповедующая традиционные ценности. Ею не может править султан, который ведет себя как западный плейбой. Если твое поведение посеет в народе зерно сомнения…

Малик кивнул, прекрасно понимая, что подразумевает Асад. Он не опозорит честь своего рода из-за девушки, которую знает меньше дня. Даже если благодаря ей он впервые за всю жизнь испытал нечто похожее на счастье.

– Нет, – клятвенно произнес Малик. – Я никогда не подведу свой народ.

Рим лишился своего сказочного очарования. Вернувшись в хостел, Грейси приняла душ и переоделась. Собрав вещи и расплатившись за проживание, она закинула рюкзак на плечо и вышла на улицу, объятую удушающим полуденным зноем. То, что вчера казалось прекрасным и чудесным, теперь выглядело уж очень неприглядно.

Рядом с ней пронесся мотоцикл, выплеснув ей в лицо клубы выхлопного газа, а проходивший мимо человек сильно задел ее за плечо. Грейси отшатнулась назад, но не потеряла равновесия. Еще крепче схватившись за ручки рюкзака, она направилась в сторону железнодорожного вокзала Термини.

Ко второй половине дня поезд доставил ее в Венецию. Грейси бродила вдоль Гранд-канала, тщетно пытаясь заставить себя восхищаться великолепным городом на воде. В глубине души ей не давали покоя воспоминания о том, как Малик оттолкнул ее, сказал ей уходить с таким холодным, почти презрительным выражением лица…

Никакая невидимая нить их не связывала. Он, наверное, использовал эту фразу с каждой новой пассией. Теперь ее даже удивляло, как она могла поверить в подобную чушь. Ей стоило догадаться по его смелости и уверенности, что Малик вовсе не так неопытен, как говорил. В его действиях отсутствовали скованность и смущение, свойственные неискушенным любовникам.

И вдобавок ко всему Малик – наследник престола. Конечно же, ему просто захотелось поразвлечься с американской простушкой. Как же Грейси глупа и наивна!

В течение следующих пары недель ее путешествия продолжались, но дух авантюризма и жизнерадостность окончательно покинули ее. Несколько раз она порывалась отправиться домой раньше времени. Единственное, что ее останавливало, – это лица ее семьи и друзей, ведь они предупреждали о том, что не стоит уезжать на другой конец земли. Грейси забудет Малика аль-Бахата, будущего правителя Алазара. В конце концов, пострадала только ее гордость, а не сердце.

Спустя десять дней, находясь в маленькой немецкой деревушке, где уже несколько часов шел проливной дождь, она почувствовала легкое недомогание и ее сразу же стошнило. Прижав голову к стене в ванной, куда доносились назойливые звуки перенаселенного хостела, она закрыла глаза, чувствуя, как лоб покрылся холодной испариной. Заболеть кишечным гриппом во время путешествия по Европе – только этого ей не хватало.

На следующий день ее стошнило опять. То же самое произошло и на третий день, а ее грудь набухла, став чувствительной. Лишь через неделю до нее дошло повергшее в шок осознание того, что с ней на самом деле происходит: Грейси беременна.

Глава 3

Десять лет спустя

– Мне жаль ваше величество.

Малик посмотрел на доктора, который вошел в комнату для осмотра, и с недоумением прищурился:

– Простите, что?

– Пришли результаты ваших анализов. – Мужчина, который занимался здоровьем нескольких поколений королевской семьи, удрученно склонил голову. – Вы бесплодны.

– Бесплоден, – повторил Малик безучастно.

– Во время вашего пребывания в пустыне у вас началась лихорадка. В некоторых случаях это может привести к бесплодию. – Доктор снова опустил голову, будто ждал, когда ему вынесут приговор.

Но приговор, который повлияет на всю его жизнь, получил только Малик. Он – будущий правитель Алазара, но ему некому будет передать престол. У него никогда не будет наследника. Его помолвка с Джохарой Бехвар, молодой женщиной из богатой почтенной династии, только что превратилась в бессмысленный фарс.

Кроме беспокойства, связанного с политикой, мужчина ощутил странное, более личное чувство потери, поэтому он отвернулся от доктора, чтобы взять себя в руки и собраться с мыслями.

– Вы уверены?

– К сожалению, да, ваше величество.

Малик устало закрыл глаза. Две недели он провел с бедуинами в унылой знойной пустыне на юге Алазара, приложив все усилия, чтобы объединить свой народ и сохранить мир, который все еще оставался шатким. Ему удалось достигнуть поставленных целей, но слишком высокой ценой.

В его памяти сохранились лишь обрывки воспоминаний о болезни, которая украла у него надежду на будущее. Его сильно лихорадило в походном шатре. К нему приставили местного целителя Хакима, однако его знаний о травах и кореньях оказалось недостаточно, чтобы сбить температуру. Поэтому Малика перевезли в ближайшее поселение, а оттуда забрали на вертолете в больницу в Теруке.

Всего лишь на мгновение он разрешил себе отдаться чувству горестной утраты от того, что у него никогда не будет детей, которые унаследовали бы престол. Которым он мог бы передать свою мудрость и любовь. Мгновение прошло, и Малик безжалостно откинул все сожаления. В его жизни нет места бесполезным чувствам. Любовь – признак слабости, которую он не имел права себе позволить.

– Спасибо, что сообщили мне. – Он кивнул, давая понять, что разговор окончен, и через пару секунд доктор исчез.

Придется все рассказать дедушке. Малик нашел Асада в одном из кабинетов занятым бумажной работой. С каждым годом старик становился все слабее. Его увядшее лицо испещрили глубокие морщины. И даже сейчас его руки подрагивали, перебирая документы.

За последние десять лет к Малику переходило все больше обязанностей, касающихся правления Алазаром. Асад уже не мог справляться с постоянными поездками, которых требовала непростая ситуация в стране. Поэтому большую часть времени его внук проводил либо на лошади, либо в вертолете. Ему приходилось жить в спартанских условиях и вести переговоры с людьми, которые обладали достаточным влиянием, чтобы вызвать смуту среди населения и вовлечь его в массовые волнения. Медленно, но верно Алазар превращался в государство двадцать первого века, при этом сохранив уважение к старым традициям и обычаям. Брак Малика с Джохарой, в котором родились бы наследники, несомненно укрепил бы его власть как единоличного монарха.

А что же теперь? Как племена кочевников, которые управляли большей частью пустынной и горной местности страны, отнесутся к бесплодному султану? К тому, что престол перейдет к какому-то дальнему родственнику, о котором здесь никто ничего не знает? У Малика все перевернулось внутри при одной мысли об этом.

– Ну, что сказал врач? – спросил Асад, заметив внука. – Лихорадка не подорвала твое здоровье?

Малик сделал глубокий вдох, подготавливая себя к разговору, которого он предпочел бы избежать.

– Болезнь прошла не без последствий. – Мужчина засунул руки в карманы брюк, сшитых на западный манер, и добавил ровным тоном: – Я бесплоден.

От потрясения у Асада выкатились глаза.

– Бесплоден? Но как?

Малик посмотрел на бледное лицо немощного старика, но не почувствовал ничего. Уже многие годы он не испытывал никаких эмоций. Потому что только так ему удавалось выполнять свой долг. Его жизнь лишена развлечений, удовольствий и отношений. Ему они не нужны.

– Очевидно, лихорадка способна вызвать бесплодие. – Он пожал плечами, будто говорил о какой-то незначительной неприятности, хотя они оба понимали важность этой новости. – Хотя какая теперь разница, что послужило причиной?

– Ты прав, – согласился Асад и нахмурился, задумавшись.

В воздухе повисло тягостное молчание, полное неразрешимых вопросов. Что же им теперь делать? Азим мертв, Малик единственный наследник престола. Если у него не будет детей, то власть перейдет его двоюродному брату, который почти всю жизнь прожил в Европе. Разве можно ему доверить будущее страны, которую он толком и не знает?

Разве может править Алазаром тот, кто не пожертвовал ради этого всем?

Асад откинулся на стул, уставившись в одну точку.

– Что ж, похоже, у нас проблема, – пробормотал он едва слышно, будто про себя.

Малик резко рассмеялся:

– Это и так очевидно.

Старик перевел взгляд на Малика. В его глазах мелькнула знакомая искра злого умысла.

– У каждой проблемы имеется решение.

– Какое же? – Малик не может зачать ребенка по волшебству. Но в то же время он был уверен, что Асад не отстранит его от дел, отдав предпочтение незнакомому родственнику. Ведь ему прекрасно известно, сколько сил и труда приложил его внук, чтобы стать достойным руководителем страны.

– У тебя есть сын, – на одном дыхании выдал Асад.

Слова старика изумили Малика.

– О чем ты говоришь? Я бы знал, если бы у меня был ребенок.

– Неужели? – В его проницательном взгляде таилось лукавство.

Но Малику даже не пришлось рыться в памяти, чтобы извлечь из нее какой-либо эпизод, достойный размышления. За последние десять лет он провел лишь несколько ночей с разными женщинами, чтобы удовлетворить физической голод. И каждый раз заботился о предохранении. Кроме одного раза, когда…

Малик застыл, чувствуя, как в нем начинает зарождаться подозрение, от которого у него кровь стыла в жилах.

– Что ты хочешь сказать? – Этот вопрос прозвучал скорее как приказ.

– Та девушка в Риме. – Асад пренебрежительно поджал губы. – Она была беременна.

Грейси. Малик не позволял себе думать о ней после той единственной ночи. Поначалу это давалось ему нелегко и граничило чуть ли не с пыткой. Но один обрывок воспоминания о ней, вызванный в сознании, разбередил бы его старую рану. Со временем боль утихла, не исчезнув окончательно, но отойдя на второй план. И Грейси превратилась для него в призрака, иногда преследовавшего его во снах. Она стала частью его прошлого вместе с наивным, полным надежд парнем, которым он когда-то был. Странно думать, что ей может найтись место в его жизни. Но, видимо, это вот-вот должно произойти.

– Беременна, – протянул Малик с нарочитой мягкостью, за которой ощущалась зарождающаяся ярость. – Полагаю, что она пришла к тебе, чтобы сообщить об этом? Пыталась отыскать меня?

– Она прислала электронное письмо на правительственную почту. Его передали мне, и я встретился с ней в Праге.

– Зачем? – Ему с трудом удавалось говорить, потому что его душил гнев. – Почему ты ничего не рассказал мне?

– Тебе не стоило знать.

– Я имел на это право.

Асад повел плечом, явно не испытывая никаких угрызений совести.

– Теперь ты все знаешь.

Малик заставил себя успокоиться, потому что прекрасно знал: спорить с дедом бесполезно. Существуют другие способы добиться своего.

– Что же произошло в Праге?

– Я откупился от нее. За пятьдесят тысяч долларов. – Рот Асада скривился, выказывая отвращение. – И она с радостью их взяла.

– Неужели? – Малик так долго не думал о Грейси, что не мог решить, как относиться к ее поступку.

– На следующий день она обналичила чек, – продолжал Асад. – А затем родила ребенка. Сына, насколько мне известно.

Малик отвернулся к окну, чтобы скрыть предательские чувства, исказившие его лицо. У него есть сын. Эта мысль не укладывалась у него в голове. Грейси воспитывала их сына в течение десяти лет.

– Как ты посмел скрыть это от меня? – негодовал Малик.

– Не будь глупцом. Конечно, мне пришлось скрыть это от тебя. Рождение внебрачного ребенка испортило бы навсегда твою репутацию, пошатнув стабильность государства. Этот мальчик – жалкая полукровка.

– Он мой… – Охватившее его чувство собственничества и непонятной гордости сбило его с толку, поразив своей мощью.

– Твой наследник, – договорил бесстрастным тоном Асад. – Теперь. Поэтому ты должен привезти его в Алазар. Остается только надеяться, что его не испортили окончательно дурным воспитанием и у тебя получится сделать из него мужчину.

– А как же его мать? Она ведь может не согласиться отпустить сына.

– У нее не будет выбора. В любом случае тебе придется жениться на ней, чтобы мальчик стал твоим законным преемником.

Неожиданно для себя Малик ощутил странный трепет, который трудно описать или объяснить. Что это? Радость или давно забытая страсть? Усилием воли он заглушил его. На это нет времени. Его брак с кем-либо будет заключен исключительно по расчету. Потому что чувства превращают тебя в жалкого раба, как это случилось с его отцом.

– Народ может не принять невесту из Америки, – резонно заметил Малик.

– Тогда ты отошлешь ее куда-нибудь подальше, – отмахнулся от его опасений Асад. – Поселишь ее в замок на задворках Алазара и прикажешь носить паранджу. Чего бы это ни стоило, ты обязан исполнить свой долг.

– Тебе не стоит напоминать мне об этом или указывать, что делать. Отныне я сам буду принимать решения, – произнес тоном, не терпящим возражений, Малик и вышел из комнаты, не дожидаясь ответа.

Закрывшись в спальне, он долго простоял у окна, рассеянно рассматривая историческую часть города Терука. У него есть сын, о существовании которого он не подозревал до сегодняшнего дня.

Из его груди вырвался тяжелый вздох. Ему не верилось, что Асад утаил от него нечто столь важное. С политической точки зрения его действия можно оправдать, но с человеческой… Похоже, его жестокость не знала предела.

А что же Грейси? На долю секунды в его сознании возник ее образ. Копна светло-каштановых волос, сияющие золотисто-зеленые глаза, широкая жизнерадостная улыбка. Призвав на помощь всю свою силу воли, Малик выкинул это из головы вместе с сожалениями о том, как сложились обстоятельства десять лет назад. Что бы было, если…

Нет, он никогда не должен думать об этом. Как бы ни поступил Асад, она сознательно лишила его возможности общаться с ребенком. Грейси станет частью его жизни лишь в качестве матери его ребенка и второй половинки… в браке по расчету.

– Столица Монголии?

Грейси поморщила носик, призадумавшись, но ее так и не осенило.

– Прости, Сэм, я не знаю. Но уверена, что ты мне скажешь правильный ответ.

– Улан-Батор! – с триумфом в голосе воскликнул мальчик.

Ее сын обладал неиссякаемой жаждой знаний и знал бесчисленное количество различных фактов, поэтому часто просил свою маму испытать его. Когда ей уже не удавалось придумывать новые вопросы, задавать их начинал он. И тогда Грейси просто диву давалась, каким смышленым растет ее малыш.