Хозяйка закрытого города бесплатное чтение

ГЛАВА 1

— К пожизненному заключению в Хельере приговаривается…

Тяжелые, нагретые жарким солнцем железные кандалы на моих руках и ногах заставляли сутулиться. От усталости, голода и духоты мозг отказывался понимать происходящее. Мне бы немного прохладной воды, просто чтобы смочить губы!

Народу, собравшемуся на площади в полдень, было все равно. Они здесь для того, чтобы позабавиться. Наверное, в этих краях закованная цепями девушка с голодными глазами — не редкость, судя по тому что я успела увидеть за последние два дня, но разве могли они пропустить очередное шоу?

Я выпрямилась. Казалось, еще чуть-чуть и мой позвоночник просто переломится под тяжестью железа, мне было больно, но я заставляла себя молчать, подавляя стоны.

Голос главы королевской стражи был усилен лишь особенностями голосовых связок, мужчина не кричал, но все люди, находившиеся даже на другом конце площади, наверняка всё слышали. Они ловили каждое его слово, открыв рты, только мне было все равно. Мне казалось, что я сплю, просто сон затянулся.

Два дня, проведенные словно в аду, две ужасные бессонные ночи… Нет, это все неправда, я просто сплю.

— …приговор вступает в силу с момента его оглашения, спорам и обжалованию не подлежит!

Сухощавая рука уже занесла деревянный молоточек над бронзовой пластиной, как вдруг из толпы вырвался мужчина: грязный, в лохмотьях, со спутанными темными волосами. Он бросился к возвышению, на котором стоял страж, и упал на колени.

Головой я треснулась знатно. Моя неуклюжесть — мое персональное проклятие. С трудом поднялась, от тошноты и головокружения перед глазами прыгали черные точки, несмотря на то что на улице стояла темнота.

Плохое самочувствие отошло на задний план, когда я осмотрелась. Вокруг меня стояли здания высотой в два этажа. Сложенные из грубо отесанного камня с черными дырами вместо окон. Подошва моих кроссовок прилипала к грязной, покрытой какой-то слизью дороге из брусчатки. Ни одного зеленого кустика, ни одного деревца. Я стояла посреди каких-то заброшек, а из-за отсутствия какого-либо искусственного освещения на небе без труда можно было разглядеть миллиарды ярких звезд. Такие большие… Я никогда еще не видела настолько крупных звезд.

Стоп. Не об этом нужно думать. А о том, как я, пересекая улицу, освещенную десятками фонарей и неоновых вывесок, споткнулась о собственную ногу и очутилась вот здесь. Я упала, больно ударилась головой… Я в коме?

В туманном сознании загнанной птицей отчаянно билась мысль, что происходящее вокруг вовсе не кома, а самая настоящая реальность. Сердце замерло в ужасе от осознания действительности…

Я умерла.

Я на самом деле умерла, и теперь черт знает где! Загробный мир мне представлялся иначе, и думала, что попаду в него не раньше чем лет через шестьдесят, но…

Я всегда знала, что моя долбанная привычка считать ворон посреди проезжей части до добра не доведет.

Впрочем, где бы я ни находилась — в коме, в чистилище, в аду или где-то еще — мне нужно было что-то делать. Нельзя стоять вот так и ждать чуда.

Ничего волшебного не произойдет.

Совсем рядом, за одним из домов, раздался жалобный протяжный вой. Если за мной пришел цербер, то, кажется, он слегка опоздал.

Становиться пищей для неизвестного мне чудовища не хотелось, я быстро оглянулась и, найдя путь к отступлению, бросилась назад. От охватившего меня ужаса едва слышала собственные мысли, и громкий топот наверняка разбудил половину жителей домов… Каких жителей? Ни в одном из окон нет стекол, не видно ни одной тени, или хоть какого-то намека на то, что здесь кто-то живет.

Резкий выброс адреналина в кровь помогал не разрыдаться. Я понимала, сначала нужно найти безопасное место, а потом хоть заревись.

Свернула в узкую арку между домами, впереди показалась распахнутая настежь дверь одного из зданий. А вой между тем становился все громче, я слышала за спиной хриплое дыхание животного. Оборачиваться, чтобы посмотреть, что это за создание, не стала, молнией влетела в распахнутые двери и, захлопнув их, прижалась к ним спиной.

Находиться в темном пыльном помещении было чуть менее страшно, чем на улице. Здесь меня хотя бы никто не сожрет. Эта мысль оборвалась, потому что с лестницы, ведущей на второй этаж, что-то грохнулось вниз и с писком бросилось на утек.

Крик застрял в горле, и на глаза навернулись слезы. Не знаю, где я, но очень хочется вырваться из этой западни. Если я потеряла сознание и лежу в больнице — доктора, милые, верните меня в реальность!

Я осела на грязный пол, поджала под себя ноги и, судорожно вытерев слезы, собрала волосы в пучок. С распущенной пышной гривой бегать вообще неудобно, а что-то мне подсказывало, что побегать придется.

Наручные часы на тонком белом ремешке, которые я носила на левом запястье, встали. Я давно не меняла батарейки, видимо им пришел конец, так что, сколько осталось часов до рассвета, мне было не узнать.

Разведать обстановку в здании даже не думала, я сидела, прижавшись спиной к двери, и боялась пошевелиться. Приходилось отсчитывать минуты мысленно, сбивалась, конечно, но счет помогал мне отвлечься.

Час… два… три.

По полу поползли тени, когда город окутал серый рассвет, и вскоре над зданиями небо стало светлеть. С последней исчезнувшей звездой, за которой я наблюдала сквозь оконный проем, поднялась и, осторожно приоткрыв дверь, выглянула на улицу.

Напрасно я считала, что в этом Создателем забытом месте никто не живет. По выщербленной дороге, медленно передвигая ноги, шла старушка. Седые волосы выбивались из под чепчика, и в целом она была одета странно — в какое-то бальное платье, только очень замызганное, а подол разорванный едва ли не в лохмотья. Лишь камни, россыпью украшающие декольте указывали на то, что этот наряд когда-то был праздничным.

Подойти к старушке, или нет — я решала очень долго. Прислушивалась к грохоту деревянного бочонка, который она тащила за собой волоком, повязав вокруг него толстую веревку. В конце концов, я решила, что стоит осмотреться еще и, когда бабуля с бочонком скрылась за поворотом, вышла из укрытия.

Даже не думала о том, как я одета, пока не встретила еще одну женщину. Она стояла у окна на первом этаже и, щурясь, всматривалась вдаль, туда, откуда восходит солнце. Ее одежда была такой же грязной, как и то бальное платье, но менее вычурным. Крестьянским, я бы сказала… Коричневая шерстяная ткань явно не для летних платьев, но женщину это, кажется, не заботило.

Единственное, что я про себя отметила — и у той старушки, и у этой женщины были очень худые лица. Впалые щеки, дрожащие губы, и глаза, в которых не было никаких эмоций. Эти люди были словно неживыми…

Сердце пропустило удар. Моя догадка о смерти находила подтверждение в том, что я сейчас видела своими глазами. Просто меня, видимо, занесло в ту часть посмертного мира, где живут те, кто умер много веков назад.

Бред собачий!

Я зло сплюнула. Потом вспомнила, что я девушка, и растерянно захлопала ресницами. Никто моего жеста не заметил, как, впрочем, и меня. Женщина исчезла из окна, а я пошла дальше.

Медленным шагом двинулась вдоль стен, иногда заглядывая в окна первых этажей. Чем дальше уходила вглубь города, тем больше людей видела. Они спали кучками по несколько человек, на каких-то рваных тряпках в этих заброшенных домах. Откуда-то доносился детский плач, и сердце колючей проволокой обвила жалость.

Судя по всему, это место — пристанище для бездомных людей. Может разрушенный город, а может просто несколько зданий — мне было не понять, потому что сознание едва переваривало происходящее. Я бродила по улицам достаточно долго. Солнце поднялось над крышами домов, и жить стало веселее, утренняя прохлада сменилась жарой, безумно хотелось пить. В горле пересохло, на лице чувствовался слой пыли, которую, если присмотреться, можно увидеть витающей в воздухе. Ноги болели, но благо, на мне были кроссовки с пружинистой подошвой, и это хоть как-то защищало ступни от каменного покрытия дорог. Джинсовые шорты-юбка и тонкая кофточка с рукавами оказались как нельзя кстати для этого климата, вот только я очень сильно выделялась на фоне остальных людей.

Я встретила еще двоих. Мужчины были в широких рубахах и штанах, заправленных в сапоги, а девушка, совсем молоденькая — в крестьянском платье, как и та женщина. Компания хмуро окинула меня взглядом, переглянулись и свернули в другую сторону.

У меня не возникло желания подойти ни к кому из встретившихся мне людей. Какое-то странное предчувствие заставляло прятать взгляд, сжиматься, словно стараясь казаться незаметнее, и быстро проходить мимо окон. Я хотела найти хоть какой-то дом, который выглядит не так, как остальные, но вот уже больше часа мне не удавалось это сделать.

В какой-то момент я свернула за угол одного из зданий, и перед моими глазами раскинулась пустая, выжженная солнцем поляна с пожухлой травой, на которой толстым слоем лежала пыль. Растерянно обернулась, осмотрела одинаковые безликие дома и повернула обратно. Идти куда-то по полю, простирающемуся до самого горизонта, не рискнула, в городе хоть какие-то люди есть, а там что? Неизвестность.

Пересилив страх, я вошла в одну из дверей, в ту, откуда доносился детский плач. В небольшом холле была лестница, ведущая наверх, я поднялась и увидела спящую женщину.

Рядом с ней на колючем шерстяном одеяле сидела девочка лет пяти. Солнечный свет делал ее похожей на ангелочка из-за белоснежных кудряшек на голове и огромных голубых глаз, в которых застыли горькие слезы. Девочка сжимала губы, ладошками вытирала мокрые щеки, но когда увидела меня, подскочила и забилась в угол.

— Эй, привет, — я улыбнулась ей. Малышке было страшно, она с изумлением и ужасом смотрела на меня и даже плакать перестала. — Как тебя зовут?

— Оди, — подумав, ответила девочка.

Я улыбнулась снова и села на пол. Женщина, лежащая на одеяле, не дышала. Я присмотрелась к ней внимательно, осознала, что она мертва, и с огромным трудом заставила себя не заорать от страха. Девочка, судя по всему, осталась одна, ее нужно отвести куда-то, где ей могут помочь. Приют, или, может быть, родственники примут.

— Меня зовут Аня, приятно познакомиться.

Малышка кивнула. Слезы высохли, ужас в глазках исчез, и теперь она рассматривала меня с интересом.

— Почему ты так одета? Ты с Юга? Мне говорили, что там все девушки светловолосые, и они носят мало одежды.

С Юга? Я зацепилась за эту фразу и растерялась, не зная, что ответить. На Земле я бы не услышала такого вопроса…

— Нет, я из другого края. А ты здесь живешь?

— Мы с мамой здесь живем. Только сейчас она болеет и много спит.

Послышался скрип зубов. Моих. Усталость и бессонная ночь давали о себе знать, но теперь я обязана подумать не только о себе. Передо мной невинное дитя, оставшееся в одиночестве, а я даже не знаю, как ей помочь.

— У тебя есть кто-то еще в семье? Кого ты хорошо знаешь?

Оди отвела взгляд, задумалась и кивнула.

— Мой дядя Нэт, он приходит иногда и приносит нам воду.

— Отлично, знаешь, где он живет?

— В другом доме. Только я не знаю в каком.

Ну да, конечно. Нашла, о чем спросить ребенка.

— Пойдем поищем его?

— Я не могу. Мама не разрешает мне выходить на улицу.

— Когда мама просыпалась?

— Перед ночью, она рассказала мне сказку, а потом я не знаю… Проснулась я давно, сидела и ждала. Но это всегда так, мама долго спит. Она проснется, обязательно.

Все, еще чуть-чуть и я впаду в истерику. Слезы душили, и каких же неимоверных усилий мне стоило сдержать их!

— Я тогда поищу твоего дядю сама, а ты… — я взглянула на женщину. Она совершенно точно не дышала! — Побудь здесь, я быстро, ладно? Скажи только, как он выглядит?

— Кто? — не поняла малышка.

— Дядя Нэт.

— Он большой, и у него нет зубов. — Девочка скривила губки и захихикала. — Даже у меня есть!

Ладно, этой информации достаточно. Я пулей выскочила на улицу, надеясь, что в этом городке не так много беззубых мужчин.

Растерянно стала озираться по сторонам. Куда идти? Я и так привлекаю слишком пристальное внимание, а если еще начну спрашивать у людей какого-то мужика… Впрочем, другого выбора все равно нет. Я ведь не могу ходить по улицам и просить мужчин раскрывать рты, чтобы проверить наличие зубов.

Сделала шаг и пошатнулась. Голова кружилась от духоты, в глазах потемнело, и думать о чем-либо было невозможно. Хотелось пить, очень! Взгляд зацепился за деревянный бочонок, стоящий на подоконнике в доме напротив. Точно такой же тащила за собой старуха, которую я встретила утром. Может быть, в том доме она и живет, мне с ней необходимо увидеться в первую очередь — так повелось, что бабули все про всех знают, и уж беззубого дядю девочки наверняка встречала.

Поморгала, потерла виски и решительно зашагала к двери в доме напротив. Внутри было так же пыльно, как и везде, что наталкивало на мысль — почему ночью брусчатка была мокрой и липкой? На втором этаже на пол упало что-то железное, послышался скрежет, а сразу после раздался звон разбивающегося стекла. Я поспешила наверх.

Старушки здесь не было. Я встретилась взглядами с той самой компанией из двух мужчин и девушки, встреченных мною с утра.

Один из них скользнул по мне сальным взглядом, и стало так противно, что захотелось помыться. Второй не обращал на меня особого внимания, вернулся к распаковке картонной коробки, что стояла перед ним на полу. Только девушка напряглась, спрыгнула с подоконника и подошла ко мне почти вплотную.

— Ты нас преследуешь? — раздался злой голос. Пухлые губы девушки скривились в отвращении.

— Я ищу беззубого Нэта, — вскинула подбородок, стараясь показать, что не боюсь их, но внутри все обмерло от страха.

— Зачем ты его ищешь?

Мужик, лапающий до этого меня взглядом, поднялся, а девушка испуганно отшатнулась.

— Его племянница осталась одна, у нее умерла мама. Я только что была у них, пообещала девочке найти ее дядю.

— У Оди умерла мать? — второй мужик наконец обратил на меня внимание.

— Я говорю лишь то, что видела своими глазами, — я начинала нервничать Меня пугала эта компания, и то, как отшатнулась девушка, услышав про Нэта. Может, ради собственной безопасности не стоит его искать?

Мужчина уже пару секунд смотрел куда-то в область моих бедер. Это было последней каплей, я уже собиралась развернуться и сбежать, но он вдруг заговорил.

— Часы? — кивнул на мою руку.

— Да, подарок… — я спрятала часики, прикрыв ладонью.

— Никогда таких не видел.

— С Юга, — ляпнула я. Больше ничего другого в голову не пришло.

— Эй, Шира, тебе нравятся?

Я напряглась, когда девушка кивнула. В следующую секунду мою руку схватили и в мгновение ока сдернули часы с запястья. Я даже понять ничего не успела, только вскрикнула, за что получила убийственный взгляд мужчины.

ГЛАВА 2

— Не ори, ненормальная. Богачка, сразу видно, такие часы, да еще и с Юга. Одета как южанка, наверняка, не бедствуешь.

— Да у меня нет ничего, — в глазах защипало. Только не реветь! — А эти часы вообще не работают! Смотрите, вот посмотрите, стрелка не двигается!

— На, держи, — мужик кинул часики девушке, та заулыбалась и сразу же надела их.

Если бы не ужас, охвативший меня, вцепилась бы ей в волосы. Мне эти часы подарил отец, и теперь это единственная память о нем!

— А сейчас уходи отсюда, и да — не ищи Нэта, если жить хочешь. Он таких как ты не очень любит.

Я вылетела за дверь, сбежала по лестнице и, только очутившись на улице, наконец смогла вздохнуть. Руки тряслись как у пропойцы, ноги подкашивались, а самое страшное — я теперь не знала, как мне вообще найти этого Нэта, да и стоит ли?

Перед внутренним взором возникло лицо Оди. Взгляд, полный веры в то, что мама проснется… Я не могу ее бросить, она же совсем еще крошка! И пусть я сама не понимаю, где вообще нахожусь, но девочка реальна, она мне не привиделась, да и в целом все происходящее мало похоже на сон или кому. Да где я, черт побери?!

Рычание, раздавшееся прямо рядом со мной, выдернуло в реальность. Тощая собака с выпученными глазами и вырванными клочками шерсти на загривке скалила зубы, готовилась к нападению, и видит Создатель — даже превратись я сейчас в статую, меня бы все равно сожрали. Поэтому я рванула в сторону, видя впереди открытую дверь в одно из зданий. Бежала, что было сил, адреналин подгонял и вот-вот… я в прыжке достигла порога, схватилась за край двери и уже собиралась захлопнуть ее, как бедро пронзила жуткая боль.

Тварь вцепилась в мою ногу и от удовольствия даже зарычала, дергала головой, повизгивая, а я кричала во все горло. Вряд ли мне кто-то поможет, но я кричала вовсе не для того, чтобы кто-то пришел и спас, а потому что нервы, накалившиеся до предела, сдали.

Со всей силы ударила собаку свободной ногой, та завизжала и, отпрыгнув, бросилась прочь. От боли и яркого солнечного света потекли слезы, я закрыла глаза, открыла через минуту и увидела над собой мужчину. Здоровый, бородатый, с длинными волосами, собранными в пучок на голове, он походил на викинга. На нем были одеты только брюки, заправленные в сапоги…

Мужчина открыл рот, собираясь что-то сказать, и я забыла про боль.

Нэт!

— Поднимайся, — шепелявый, с рычащими нотками голос пробрал до мурашек.

Я и не подумала ослушаться, быстро приподнялась на локтях, встала на одну ногу, держась за стену, и, вытерев слезы свободной рукой, уставилась на мужчину.

— Вы — Нэт? — он ничего не говорил, а молчание нервировало. Нэт смотрел на меня без какого-либо удивления, его не смутили ни кроссовки, ни шорты. Наверное, знаком с южанами. Где бы ни был этот Юг, я хочу туда!

— Зачем искала?

— Ваша сестра… Да, наверное, сестра мертва. Я нашла Оди в одном из домов, а ее мама… она не дышит. Не знаю, что произошло, но девочку нельзя оставлять одну. Она сказала, что у нее есть только вы. Вы ее дядя?

От боли мутилось сознание, но я упорно держалась на ногах. Точнее, на одной ноге. Со второй из раны бежала кровь на каменный пол, смешиваясь с толстым слоем пыли. Мужчина же словно не видел, что я ранена, а я ждала помощи.

— Пойдем, — он уже собрался выходить на улицу, как я не выдержала.

— Помогите мне, пожалуйста! На меня напала собака… Голодная, видимо… Мне очень больно.

Нэт явно был недоволен тем, что я его задерживаю. Скрылся в одном из помещений, в которые вели арочные проходы из холла первого этажа, вернулся через пару минут с тряпками в руках.

— Грязные ведь, — с ужасом проговорила, встретила гневный взгляд мужчины и выставила вперед раненую ногу. Какая разница, умру я от потери крови или от заражения?

Нэт перехватил мое колено одной рукой, второй принялся туго заматывать бедро. Я могла только стискивать зубы, потому что, стоило мне издать хоть писк, мужчина кидал на меня такой взгляд, что казалось — добьет, чтоб не мучилась.

Когда рана была перевязана, Нэт развернулся и вышел из здания. Мне пришлось бежать за ним, едва наступая на левую ногу. Рана была неглубокой, насколько я успела понять, но сопутствующие факторы усиливали чувства страха и безысходности.

Мы добрались до дома, где я оставила Оди, подниматься на одной ноге по лестнице, у которой не было перил оказалось невероятно сложно. Спускаться буду пластом, или просто съеду на пятой точке.

— Дядя! — малышка сидела в том же самом углу, а увидев нас, подскочила и бросилась к Нэту.

Я отметила про себя, каким теплым стал колючий взгляд мужчины, когда девочка изо всех сил стиснула его за шею.

— Как ты тут?

— Жду вот. А мама когда проснется?

Пока они переговаривались, я подошла к женщине. Она лежала на животе, прикрытая тонким покрывалом, лица я не видела. И видеть не хотела. Склонившись, осторожно дотронулась до шеи…

— Она жива! — вскрикнула, почувствовав пульс. Создатель! Как я могла так ошибиться?

Нэт тоже проверил пульс, а Оди непонимающе уставилась на нас.

— Я же говорила, она просто спит, — нахмурилась и потянула Нэта за руку. — Дядя, разбуди ее.

— Не выйдет, милая. Мама крепко спит, и будет лучше, если мы оставим ее. Пойдем, давай, иди на ручки.

Малышка забралась к нему на руки, и мужчина двинулся на выход. Я растерянно взглянула на женщину, на Нэта и, в панике решая, как поступить, вскрикнула.

— Мы не можем оставить ее!

Мужчина замер.

— Закрой ушки, я скажу тёте кое-что.

Оди послушалась, а Нэт повернулся ко мне.

— Крисса больна лихорадкой, такие не выживают. Еще день, может быть, два, и смерть заберет ее. Лечить без денег никто не станет, да и нас не особо жалуют в столице. Иди-ка ты лучше домой, — и усмехнувшись, добавил: — Если он у тебя уже есть.

Они ушли прежде, чем я смогла хоть что-то сообразить. Он знает? Он знает, что я не отсюда! Нет, это довольно просто понять, стоит только взглянуть на мой внешний вид, но что-то мне подсказывало, что он знает другую правду. Что я из… Из другого мира? Догадка больно кольнула сердце, вспомнились все книжки фэнтези, что я так любила, и спустя минуту меня накрыл истерический смех. Я осела на пол и смеялась до слез, а потом легла на тряпки рядом с умирающей женщиной и разрыдалась.

Я не поняла, как заснула. Помню только, что от того, что я вытирала слезы грязными руками, и от пыли заболели глаза, я закрыла их и изо всех сил зажмурилась. А проснулась ночью. Нога уже не болела, только чесалась, но ощущения все равно не из приятных. Осторожно приподнялась на локтях и выглянула в окно. Какой сейчас час я не знала, чувствовала только, что к жажде прибавился голод. Горло першило от сухости, желудок стягивало в узел, и я решила, что пора отправиться на поиски еды. Можно было дождаться утра и попросить у кого-то… Нервно усмехнулась, вспомнив знакомство с той девушкой и ее друзьями. Доброжелательностью местные не отличались.

— Долго еще валяться планируешь?

Я дернулась от неожиданности и ударилась головой о подоконник. Нэт сидел в углу прямо на полу и ждал.

— Вы вернулись. Почему?

— Будешь должна потом, не забудь только, кто тебе помог.

— О чем вы? Да и мне нечего отдать, правда. У меня были часы, но их украли…

— Не важно, вставай.

Я послушалась. Нэт пугал, а если вспомнить, что мне о нем говорили… С другой стороны, он вон как относится к Оди. Злые люди не могут любить детей, они никого не любят, наверное, даже себя.

Мне не нравился скрытый смысл в его словах. Все, что говорил Нэт, имело какой-то подтекст, который мне не желали объяснять.

— Я бы не отказалась от воды, если можно.

— Я бы тоже не отказался.

На этом моя просьба могла считаться оставшейся без ответа. Водопровода, судя по всему, здесь нет. Но где тогда люди берут воду?

Все дома, что встречались мне по пути, были одинаковые. Нэт привел меня в один из таких, который стоял недалеко от того места, где я оказалась жертвой голодной псины, даже помог забраться по лестнице на второй этаж. Здесь было как-то… живее, чем в остальных местах. А в углу я увидела кровать, заправленную постельным бельем! На ней под одеялом спала Оди. Девочка мирно сопела, прижав одну ладошку к щеке.

У окна стоял деревянный стол на трех ножках, приставленный к стене так, чтобы не упасть, и целых два стула. Слева от двери находилась тумбочка, на ней лежала одна единственная потрепанная временем книга и огрызок свечи в железном стакане.

— Почему все вы живете в таких условиях? Что это за город? — я задала эти вопросы, предварительно обдумав, стоит ли выдавать то, что я вообще понятия не имею, где нахожусь. Решила, что если буду скрываться, то так ничего толком и не узнаю, проще притвориться, что потеряла память.

Мужчина отодвинул один стул, кивнул мне на второй.

— Садись.

Я послушно села, и мы минуту сверлили друг друга взглядами.

— Не думайте, что я какая-то ненормальная. Я очнулась с потерей памяти прошлой ночью посреди улицы в этом городе…

— Ой, да помолчи. Я пытаюсь понять, с чего начать. В этом мире таких, как ты, не было уже пятьдесят лет.

— Что? — на большее меня не хватило, я и вопрос-то выдавила с трудом.

— Нас инструктировали на этот счет, но никогда бы не подумал, что именно на мою голову свалится такое «счастье», — пробормотал Нэт, пожевал губы и начал рассказ, от которого кровь стыла в жилах.

— Мир, в который ты попала, называется Исмантур. Его особенностью является то, что если умирает местный житель, у которого при жизни остались какие-то важные незавершенные дела, от которых зависит большое количество человеческих жизней, то Исмантур вытягивает замену этому человеку из другого мира. Ты из какого?

— Земля…

— С Земли ты уже четвертая.

— Так много? Кто еще? — я не то чтобы верила Нэту, но верить было больше не во что.

— Графиня Марья Закамская, потом Ее величество Альбина Де Бурдеш… Альбина вошла в историю мира, о ней писали книги, слагали легенды. Прочитай как-нибудь парочку. И последняя была внучка Марьи — Алина Закамская, ровно пятьдесят лет назад. Теперь вот ты.

— Не понимаю… Они тоже были вместо кого-то, кто должен был сотворить какие-то великие дела?

— Вроде того. Великие дела творила только Альбина, но не об этом сейчас. В их случае сразу было понятно, вместо кого мир их притащил, что же делать с тобой, для меня остается загадкой.

— Как вы поняли, что я из другого мира? Здесь все об этом знают, поэтому со мной никто даже говорить не хочет?

— Нет, о иномирцах знают только драконы. В каждом королевстве есть один, который и отслеживает попадание в наш мир. Мы должны помогать найти попаданцам их путь, и при этом не раскрыть, откуда они. Запомни — никому и никогда ты не должна говорить о своем происхождении!

— Хорошо, поняла, — быстро кивнула. В душе поселилась радость от того, что у меня есть кто-то в этом мире. — Это значит, что вы мне поможете?

— Нет, мне плевать.

— Но… Я даже не знаю, что мне делать! И что это за город? Весь мир такой?

— Только этот край. Ты попала на Запад, в самое бедное королевство Исмантура. Считай, тебе просто не повезло. В целом, в королевстве люди живут не бедно, но и не богато, и только город, в которым ты сейчас находишься привечает всех тех, кто далеко за чертой бедности.

Я молчала, переваривала. Нэт, прищурившись, внимательно смотрел на меня, словно пытаясь понять, что я за человек.

— Не имею ни малейшего представления, для чего ты здесь. В этом городе уже пару веков нет главы, от которого зависят жизни людей. Здесь нет никого из высшего света… Разве что бабка Оса, но о ней даже рассказывать нечего. Разорившаяся баронесса.

— Оса?

— Так ее прозвали за любовь к желтым нарядам.

— Что мне-то делать? Вернуться домой… Я хочу домой.

— Это невозможно. Мир убивает человека для того, чтобы перетянуть сюда, так что на Земле ты мертва.

В голове зашумело. О том, что я лишилась жизни, я уже думала сама поэтому новость не стала для меня каким-то шоком. Для меня шок — то что вообще какой-то другой мир существует… Оказывается, существует. И мне в нем предстоит как-то жить.

— Я слышала о Юге. Как уехать туда?

— Пешком до столицы, это полдня пути, потом за один золотой тебя отвезут в порт — это еще два дня, потом за пятнадцать золотых ты купишь билет на корабль и через три недели будешь на Юге.

Так, шестнадцать золотых… Сколько бы это ни было.

— Где заработать денег? Я согласна на любую работу!

Нэт хохотнул.

— Чтобы заработать на билет, тебе нужно отработать не один год в богатых домах, куда тебя вряд ли возьмут без рекомендаций. Ты думаешь, все эти люди, — мужчина неопределенно кивнул в окно. — Не хотят работать?

— Так и думала…

— Нет. Просто никто их не возьмет. Зарплата в месяц, например, у слуг герцога Говера — пять серебряных, но даже за такую сумму здесь куча желающих. Западное королевство славится самыми низкими зарплатами в мире.

— Почему не уедут? Как же жить в таких условиях?

— Можно и уехать. Но перейти через границу не выйдет, схватят стражи и притащат к королю. А потом или смерть, или тюрьма. На выбор главы королевской стражи.

— Мне что делать?

— Я понятия не имею.

— Но вы ведь сказали, что обязаны помогать иномирцам! — в отчаянии выкрикнула я. Оди заворочалась, застонала во сне, и Нэт грозно шикнул:

— Я бы помог, если бы знал как. Все что могу сделать, это вкратце рассказать про королевство. Я не знаю, вместо кого Исмантур тебя сюда притащил! В этом городе люди мрут как мухи, но ни один из них не представляет для мира никакой ценности. Только если прилетит кто-то из драконов, чтобы лично наставить тебя на путь истинный, но можешь этого не ждать. Великому лорду нет дела до этого королевства. Молись Создателю, чтобы тобой заинтересовалась Альбина Де Бурдеш.

ГЛАВА 3

В глазах защипало, но слез уже не было. Все выплакала за последние полтора дня.

— Я найду выход и уеду на Юг! — в сердцах бросила и переместилась за кровать. Там села на пол, поджав ноги. В мыслях царил хаос. В душе поднималась обида, а от собственной беспомощности хотелось выть в голос. Сдерживалась только из-за Оди. Малышка спала спокойным крепким сном, и, глядя на ее умиротворенное личико, мне совсем немного, но становилось легче.

Я просидела вот так до самого утра, а с первыми лучами солнца решительно поднялась. Я пойду в город, попрошусь хоть куда-нибудь на работу, чтобы поесть. Едой-то должны заплатить? А потом сбегу! Не знаю как, но я уеду в другие края, устроюсь на работу, и у меня будет крыша над головой и еда.

На Земле я работала в администрации города ведущим специалистом, в целом платили нормально, хватало и на хлеб с маслом, и на съемную симпатичную двушку в центре. Я очень любила свою уютную квартирку, в которой полностью поменяла хозяйскую мебель за свой счет, и каждый раз, приходя домой, мечтала, что когда-то это жилье станет моим. Ну, или другое, но лично моим. Я смотрела сериалы по утрам перед работой, по ночам раскрашивала картины по номерам и недавно начала готовиться к своему двадцать девятому дню рождения. Всегда любила этот праздник и, задувая свечи на торте, думала — как же еще много лет жизни у меня впереди.

Вечером того дня, когда я умерла, мной был куплен пышный куст домашнего растения в пластиковой кадке, вот его я и переносила через дорогу и, когда из-за куста перестала смотреть себе под ноги, упала.

А теперь я здесь. Сижу на пыльном полу без крошки еды, и будущее мое не просто туманное, оно беспросветное.

К глазам подступили слезы, я зло зажмурилась и, стиснув зубы, вышла из дома, оставив там Оди с Нэтом. Малышка не пропадет, уверена, он за ней присмотрит. Нэт спал, не видел, что я ушла. Да оно и к лучшему, все равно он не собирается мне помогать.

Нэт говорил о драконах. Верю ли я? Хм, я сейчас в другом мире — почему бы и не поверить в летающих ящериц? Поэтому на самом деле принялась молить Создателя о том, чтобы драконы мне помогли. Мне не нужны подачки, деньги, или все в таком роде, мне бы просто показать дорогу в будущее. Куда мне идти? Останься я без всего на Земле, я бы выпуталась, но Исмантур… У этого мира даже название непонятное.

Город остался позади, впереди простиралось бескрайнее выжженное солнцем поле. Не знаю, в ту ли сторону иду, но я обнаружила утоптанную тропинку в траве и двинулась по ней. От голода и потери крови чувствовалась сильная слабость, про жажду вообще молчу — мне казалось, что в рот и горло насыпали песка с острыми осколками.

Чем выше поднималось солнце, тем сильнее оно жарило. Ни облачка на небе, ни ветерка, а судя по тому что я вижу вокруг — этот край и дождями не балован. С меня сто потов сошло, несколько раз порывалась остановиться и присесть в траву, но упорно шла вперед. Полдня пути — не так уж и много. Я выдержу, дойду, а там наверняка найдется кто-то, кто сможет мне помочь. Да мне бы хоть фонтан какой встретить в столице, кажется, я выпью из него всю воду!

Сколько я шла, не знаю, но постоянно следила за плывущим по небу оранжевым диском. Даже солнце здесь было не такое, намного ярче, чем я привыкла. Раненая нога начала ныть, остановилась на минутку, чтобы поправить сползающую повязку. Ткань уже полностью пропиталась кровью, но кровотечения больше не было. Нэт очень сильно перетянул бедро.

Еще через какое-то время голова закружилась, в ушах зашумело. Я и без того мучилась низким давлением, сейчас же оно наверняка ниже среднего.

Когда на горизонте показались дома, я решила, что мне привиделось, но чем ближе подходила, тем отчетливее могла различить отдельно стоящие здания. Высокие, в три, а то и в четыре этажа постройки стояли близко друг к другу. Узкие улочки были наполнены людьми, жители города гуляли и веселились, вероятно, в столице сегодня выходной или праздничный день. У одного из домов плясали и пели музыканты, так виртуозно играя на скрипке, что я заслушалась. С улыбкой наблюдала за совсем молоденьким парнишкой, он подзывал людей и показывал на деревянный бочонок, в котором на самом дне валялись всего две медные монеты.

Я смотрела на артистов, и в голове вихрем проносились мысли, никак не желая сформироваться в одну, правильную… Где достать денег? Да вот же!

Уже решилась на то, чтобы попроситься в компанию музыкантов, чтобы заработать хоть на булку и стакан чая, благо, петь я умела, как вдруг парни замолчали, переглянулись и бегом покинули улицу.

Обернувшись, заметила двоих мужчин в темно-зеленой форме с вышитыми вензелями на груди — полицейские. Или как говорил Нэт — стражи порядка?

Такие как они, никогда не внушали мне столько страха, как сейчас. Один из них внимательно присмотрелся ко мне, что-то сказал второму и указал пальцем в мою сторону. Вслед за ними на меня стали оборачиваться и прогуливающиеся мимо домов люди, так что мне хватило всего доли секунды, чтобы понять — надо бежать отсюда.

Я сорвалась с места, собрав в себе остатки сил, пробежала через арку между домами и попала во двор, где хотя бы росли деревья и кусты. Затеряться среди них не представлялось возможным, поэтому я побежала дальше. Нога стала болеть еще сильнее, дыхания не хватало, и, проскочив несколько узких улочек, я свалилась за углом одного из домов. Здесь рос вековой дуб с пышной кроной и толстым стволом, вот за него и спряталась. Зеленью не была богата и столица, но здесь я увидела хоть какие-то посадки, не то что в том городе.

Стражи, наверное, давно отстали, а может, и вовсе не гнались — я посидела еще несколько минут и высунулась из укрытия. Впереди дома расступались, и виднелась площадь, оттуда доносились громкие разговоры, но отчетливее всего я услышала «Горячие пироги, газеты, лимонад!». Одна только мысль о пирогах сводила с ума, рот наполнился слюной и, как завороженная, я пошла на голос.

Во рту уже третьи сутки не было ни крошки — до того, как я умерла, у меня был разгрузочный день на воде. Вот как не вовремя! Могла же поесть каких-нибудь пельменей, прежде чем идти в магазин за цветком!

Торговца пирогами я нашла по запаху. Аромат вишневых пирожков меня зомбировал, я стояла и во все глаза смотрела на мужичка, который громко выкрикивал «Пироги, газеты, лимонад!»

Желающих опустошить его лоток не было. Через несколько минут торговец оставил его на плоском камне и скрылся в небольшой палатке, стоящей рядом.

Я возвела глаза к небу, попросила у Создателя прощения за то что сделаю, и одним прыжком достигла камня. Как в бреду схватила пирожок, не такой уж и горячий, кстати, и дернулась в сторону.

Когда меня перехватили за руку с криком «Воровка!», я даже не поняла, что произошло, быстро сунула пирожок в рот, прям полностью, и принялась с усилием пережевывать. Воровка не воровка, а от голода я теперь не умру. Смешно, учитывая, что я и так мертва.

Прожевав, до меня, наконец дошло, что торговец, схватив меня за руку куда-то тащит. Впереди показались стражи, меня передали им, и только тогда я поняла, как сильно влипла.

Страх сковал горло, съеденный пирог комком застрял в горле. Глухо, словно сквозь толщу воды, услышала:

— К Еринбургу Виньеру ее, пусть сам решает, что с ней делать.

Меня потащили с площади. Я пыталась шагать, но стражи шли так быстро и не вровень, что, в конце концов, меня просто волокли по земле. Позорно? Не то слово. Люди смотрели во все глаза на это: женщины с открытыми ртами пальцами показывали на меня своим подругам, мужчины пускали слюни и глупо улыбались. Ну да, шорты-юбка для здешних мест все равно, что трусы, а тут такое представление, такой спектакль!

Оголенные ноги до колен царапала каменная крошка, но эта боль ничто по сравнению с тем, как грубо меня швырнули в двери какого-то огромного здания. Я поднялась на четвереньки, осмотрелась. Просторный холл был пуст, только две пожилые женщины стояли у окна неподалеку от входа. На меня они не обратили внимания, пока стражники не вошли следом.

— Че разлеглась? Встала немедленно!

Один из стражей сильно дернул за руку, я оказалась на ногах и повернулась к нему.

— Почему вы так со мной обращаетесь? — вопрос был задан плачущим, сиплым голосом, но мужчин не проняло.

— Шагай давай!

Теперь я шла своими ногами, не волоком, меня только подталкивали в спину, указывая направление. Мы пересекли несколько коридоров, арочный проход вывел нас в еще одно круглое помещение, и впереди показались массивные двустворчатые двери из красного дерева.

Когда меня впихнули в них, стражники выглядели, как побитые собаки. Я удивленно проследила за тем, как оба мужчины падают ниц, едва не стукнувшись лбами о пол. Я же стояла и ошарашенно наблюдала за ними, потом перевела взгляд на стол, стоящий впереди. За ним, зарывшись в ворох бумаг и книг, сидел пожилой мужчина. Худой, с выпуклыми глазами на скелетообразном лице — словно череп обтянут тонкой кожей, и сухими, потрескавшимися губами. Старик поднялся из-за стола, черная мантия с шелестом спала на пол водопадом, ее удерживала лишь серебристая брошь в форме колоска пшеницы.

— Встать! — от его зычного голоса вздрогнула даже я.

Стражники торопливо поднялись, не поднимая взгляда, один из них шагнул вперед.

— Господин Виньер, поймали воровку на главной площади. Украла пирожок у Горгорина.

Старик перевел взгляд на меня, внимательно присмотревшись, взмахнул рукой, и стражники бросились к двери. Не вышли из кабинета, встали у выхода.

— Подойди, — это уже мне.

Я шагнула вперед. Без особо страха заглянула в глаза господина Виньера, и по телу пробежали мурашки. Главный королевский страж мог наказывать преступников тем, что просто может смотреть на них — столько злобы было в его глазах, пробирающей наскозь.

— Господин…

— Я не давал тебе слова, молчать! Давно промышляешь воровством?

У меня даже глаза вытаращились. Быстро замотала головой и осторожно произнесла:

— Я хотела есть…

А теперь и пить мне хочется намного сильнее, чем раньше. Сладкий пирожок вкусный, но слишком приторный. Мой взгляд метался по кабинету, но ни бутылки, ни графина с водой видно не было.

— И что, ты считаешь, что это оправдание? Если каждый, кто хочет есть, станет воровать, то для чего вообще торговцы?

Я молчала, не зная, что сказать. В мыслях проносились только маты, но боюсь, в этом разговоре они неуместны.

— Отвечай!

Вздрогнув, замотала головой. Вот теперь мне было страшно. Главный королевский страж не выглядел жалостливым, и чую, пощады мне не будет.

— Я отработаю, пожалуйста! Только дайте мне хоть какое-то задание!

— Уведите ее, немедленно!

Стражники тут же подскочили ко мне, с силой схватили за предплечья и поволокли на выход. От боли и внезапно накатившей злости, я не соображала, что делаю и в сердцах выкрикнула:

— Тварь безжалостная!

Напоследок, прежде чем меня вытащили за дверь, я увидела свое будущее на лице господина Виньера — мне конец.

Еще несколько коридоров, темное помещение, лестница вниз, и меня бросили за одну из железных дверей. В крошечной камере не было даже окошка, а пол и стены были покрыты толстым слоем пыли. Следующие несколько часов, или минут — для меня теперь время не имело счета, я чихала. Легкие оказались забиты пылью мгновенно, и без того грязная одежда стала еще грязнее.

За мной пришли все те же стражники, молча потянули на выход, потом на улицу и снова на площадь…

Я щурилась от слепящего меня солнца, пока на мои руки и ноги надевали кандалы. Народу здесь собралось немыслимое количество, шумные разговоры сливались в один сплошной вой…

Мне было все равно. Я чувствовала себя так, словно меня прокрутили через мясорубку. Сонливость, усталость, голод, жажда… Не о такой жизни я мечтала.

Меня увели на небольшое возвышение, впереди было еще одно — на него уже поднимался главный королевский страж. Все в той же черной мантии, начищенных до блеска сапогах и с лютой злостью во взгляде.

Два дня проведенные словно в аду, две ужасные бессонные ночи… Нет, это все неправда, я просто сплю.

— …приговор вступает в силу с момента его оглашения, спорам и обжалованию не подлежит!

Сухощавая рука уже занесла деревянный молоточек над бронзовой пластиной, как вдруг из толпы вырвался мужчина, грязный, в лохмотьях, со спутанными темными волосами. Он бросился к возвышению, на котором стоял страж, и упал на колени.

Мысленно прокляла его. Задерживает только весь процесс! Отвели бы меня уже в камеру, или куда там, может хоть там вода есть. Я нервно усмехнулась и ссохшиеся губы треснули, от резкой боли из глаз брызнули слезы.

— Кто ты такой? — грозный голос Еринбурга Виньера заставил замолчать всех. В наступившей тишине послышалось слабое:

— Я прошу передать наказание мне! Умоляю вас, господин!

Зачем ему это надо? Я ошарашенно смотрела, как мужчина ползет на коленях к стражу. Господин Виньер молчал с минуту, а после поднял голову и проговорил:

— Наказание передано! Увести его!

Громкий стук молотка по бронзовой пластине, звон свалившихся с меня кандалов, и радостно улюлюкающая толпа… Какой-то нездоровый бред…

— Че стоишь? — рык мне на ухо одного из стражников. — Уходи отсюда, оборванцам в столице не место!

— Скажите, почему он передал наказание? Кто этот мужчина? — я кричала вдогонку стражникам, и один из них повернулся в мою сторону.

— Совсем глупая? На твоем месте я бы выбрал Хельер, а теперь ты сдохнешь от голода или лихорадки.

Они ушли, я осталась стоять, растерянно оглядываясь по сторонам. Слишком уныло, слишком страшно, и эти цепкие взгляды со всех сторон. Я не сделала ничего плохого этим людям, меня ненавидят только лишь за то что… За что?

Слез уже не было, усталость оказалась настолько сильной, что даже плакать не могла. Люди потянулись с площади, и я влилась в поток, меня толкали, отшвыривали и щипали, но, стиснув зубы, упорно шла вперед.

Что-то в тот момент мне не позволило сдаться. Какое-то неясное ощущение в душе давало понять — все будет хорошо, обязательно будет! Мне бы только продержаться, только бы не впасть в отчаяние.

Глубокой ночью я вернулась в город, интуитивно отыскала дом Нэта и, постояв у входа пару минут, вошла внутрь. Когда поднялась по лестнице и тихонько, крадучись, вошла в комнату, Нэт подскочил.

— Вернулась, — недовольно пробормотал, кинув взгляд на Оди — девочка что-то говорила во сне, не разобрать.

Я прошла к столу, села на стул и впервые за день почувствовала облегчение. Ноги гудели, голова кружилась, я едва могла различить в полумраке лицо Нэта. Мужчина достал из-под стола деревянный бочонок, вытащил откуда-то железную кружку и налил в нее воды.

На мой жадный взгляд только усмехнулся и протянул кружку мне. Осушила, он наполнил снова, и так три раза. Счастья, подобного тому, что ощутила, утолив жажду, я еще никогда не испытывала.

— Все, хватит, мне-то оставь. Есть хочешь?

— Спрашиваешь, — шепнула, ухмыльнувшись. Три кружки воды заполнили желудок, но прожить на воде не выйдет.

— Пойдем, — Нэт подхватил бочонок, из угла взял небольшой мешок, в котором что-то брякнуло, и мы вышли на улицу. Обогнув дом, что был в виде буквы «Г» мы остановились в углу. Нэт поворошил носком ботинка угли обложенные камнями, достал из мешка несколько тонких поленьев, а из кармана спички. Когда костер разгорелся, на камни была поставлена маленькая ржавая кастрюлька с черным дном, в нее налита вода из бочонка. Я глотала слюни, пока наблюдала, как закипает вода, и Нэт засыпает в нее какую-то крупу.

— Что это?

— Гречка неочищенная.

— Как это?

— Для скота, — хмуро ответил мужчина и отвернулся, давая понять, что подробности объяснять не намерен.

Крупа для скота… В голове вертелся вопрос: «Почему ее едят люди?», но потом я оглянулась вокруг. Нэт же сказал, здесь нет работы, нет денег, нет еды.

— Где ты ее взял?

— Ты всегда такая дотошная? Потом узнаешь, когда придет твоя очередь.

— Какая очередь?

— Еду добывать.

— А соли нет? — я заглянула в кастрюлю. Гречка почти сварилась, несмотря на то что она для животных, мой желудок рычал и требовал скорее положить кашу в рот.

— Не до роскоши.

Больше Нэт ничего не сказал. Вытащил из мешка две глиняных чашки, железные ложки и принялся делить кашу на две порции прямо с невыпарившейся водой.

Я взяла чашку в руки, принюхалась. Живот скрутило в узел от голода, и, уже не раздумывая, зачерпнула кашу ложкой. Прямо сейчас, когда я трое суток не ела ничего, кроме того несчастного пирожка, каша из скотской гречки была на вкус бесподобна. Но стоило мне насытиться, как я стала понимать — есть ее постоянно невозможно. Чтобы не умереть от голода, разве что.

И что, вот такой будет теперь вся моя жизнь? Во дворе заброшенного дома, в компании беззубого бандита, с чашкой каши из смешанной с пылью гречневой крупы?

ГЛАВА 4

— Нэт, — тихонько позвала мужчину. Он уже доел и теперь, опустившись на корточки, гипнотизировал огонь. — Разве ты не хочешь изменить свою жизнь? Ты ведь дракон… Что бы это ни значило.

— Это значит, что я умел превращаться в дракона. У меня была магия. Деньги, власть, уважение человеческого рода.

— Была?

— Я отказался от своей прямой обязанности — следить за этим городом.

— Почему?

Взгляд Нэта пригвоздил меня земле.

— Потому что жители Шаерора не нуждаются в помощи. Ты это поймешь, когда познакомишься поближе хоть с кем-то из них.

Мужчина потушил огонь, собрал посуду в мешок и двинулся к дому. Я поспешила за ним. Спрашивать больше ни о чем не хотелось, вот только я не была согласна с Нэтом — люди в этом городе отчаянно нуждались в помощи, особенно дети.

Может быть, я действительно чего-то не понимаю. Может быть, есть что-то, чего я не вижу. Но скажите мне, кто откажется от помощи, стоя на пороге голодной смерти?

Мне только нужно понять, как им помочь. Им и себе, в первую очередь. Такая жизнь не для меня, а путь на Землю мне закрыт. Благодарна только за то, что пока я пытаюсь выжить, тоска по дому меня не гложет — сейчас не до этого.

Утро началось с того, что кто-то гладил меня по щеке. Крошечная теплая ладошка прочертила полосу по моему лбу, щеке и дотронулась до носа. Я распахнула глаза.

— Дядя сказал, что ты — не такая как все, — Оди напустила на себя серьезный вид и выглядела при этом безумно мило. — Я решила проверить, но ничего необычного не вижу. Что в тебе не такого?

Я усмехнулась, потерла глаза, прогоняя остатки сна, и повернулась на бок, к малышке лицом.

— Я… — слова застряли в горле. «Не говорить никому» — означает ли, что даже ребенку сказать нельзя? Даже если она расскажет кому-то, все равно ведь не поверят.

Впрочем, малышка уже забыла о своем вопросе и радостно провозгласила:

— А дядя Нэт дал мне конфету! Представляешь?

— Молодец он, — улыбнулась, думая, что и мне бы конфета не помешала. Хоть какая-то капля радости в этом черном мире.

— Где мама? — Оди мгновенно изменилась в лице. Настроение у девочки менялось со скоростью света в несколько секунд. Сейчас ее губки дрожали, глаза заслезились.

— Мама болеет, малыш. Она… в больнице.

— Где?

— В таком месте, где ее вылечат.

— Ты врешь. Зачем? Мою маму никто не станет лечить, у нас нет… этих… я забыла. Монеты, во!

Я дотянулась до Оди и чмокнула ее в лоб.

— Я прямо сейчас схожу к твоей маме, ладно?

— Скажи ей, что я ее жду.

— Конечно. А где Нэт?

— Вон там, спит, — девочка ткнула пальчиком на выход и залезла на стул. На столе лежал заляпанный грязью лист бумаги и крошечный обломок карандаша.

Вышла из дома, на улице как и всегда было пустынно. Где все люди, неужели целыми днями сидят по своим жилищам? Вздрогнула, понимая, что если не начать что-то делать, меня ждет такая же судьба.

Утреннее солнце еще не было слишком горячим, я наслаждалась теплом и с ужасом представляла, что спустя каких-то пару часов от духоты станет невозможно дышать. За три дня, что нахожусь в этом мире, еще ни разу не ощутила дуновения ветерка на своей коже. Город, который был словно вырублен внутри огромного булыжника, в течении дня так сильно нагревался, что от каменных зданий и дорог даже утром и по ночам исходил жар. Я чувствовала, как прикипает подошва кроссовок и как сильно потеют ноги, но боюсь, что без обуви ходить вовсе невозможно. Мне нужны сандалии или вроде того, хоть какую-то открытую обувь!

Пребывая в своих мыслях. я прошла мимо дома Криссы, чертыхнувшись, пришлось вернуться обратно на добрую сотню метров. Поднималась по лестнице, едва ступая, но из-за раненой ноги шаги были тяжелыми, а каменная крошка скрипела под толстыми подошвами кроссовок.

Со второго этажа донесся слабый стон. Я, уже не таясь, двинулась в ту сторону и наверху лестницы едва не наступила на Криссу.

Женщина лежала на животе, на бледном грязном лице не было никаких эмоций, она приподняла голову и скользнула по мне невидящим взглядом.

Лихорадка. Она больна лихорадкой. Так, что я знаю об этом недуге? Только то, что заразиться ею от другого человека невозможно. Нэт оставил Криссу в одиночестве, потому что боялся, что болезнь передастся. Но почему? Были случаи, или это простая осторожность?

— Крисса, вы меня слышите? — опустилась на колени, обхватила лицо женщины ладонями, всматриваясь в ее глаза.

Раздался слабый стон. Губы ее были сухими и потрескавшимися, она облизнула их и тихо проговорила:

— Где… Оди?

— Оди с вашим братом, — поспешила успокоить женщину, но вызвала испуг. Крисса в ужасе выпучила глаза и замычала.

— Все в порядке? Не волнуйтесь, она под присмотром.

— У меня… нет… брата!

Холодок пробежал по моей спине. Как нет? Оди называет Нэта — дядей… Впрочем, дети всех взрослых зовут «дядя» и «тетя». Пришлось объяснять.

— Нэт, Оди называла его дядя Нэт. Она с ним, все хорошо.

Взгляд Криссы заметно потеплел, из него пропал страх и вернулась боль.

— Нет ли… воды?

— Я помогу вам дойти до дома Нэта, вы сможете идти? — спросила неуверенно, потому что женщина вероятно ползла из комнаты, смогла добраться до лестницы, но спуститься не решилась.

— Попробую…

Что скажет Нэт — плевать. Я постараюсь объяснить ему, что лихорадка не передается воздушно-капельным путем! Если Крисса больна именно лихорадкой, конечно, а если нет? Внимательно взглянула на едва живую женщину. Она выглядела очень слабой, но у нее не было ни жара, ни кашля, ее не трясло. Чем же она болеет?.. Оставить ее в одиночестве, как это сделал Нэт, я не смогу. Я спать не буду, зная, что бросила человека умирать!

Я сама была очень слаба, но кое-как сумела стащить Криссу с лестницы. Одежда защищала ее тело от острых крошечных камешков, так что женщина не пострадала. Уже внизу лестницы я перекинула ее руку через свое плечо, обхватила ее тело двумя руками и медленно двинулась на выход. Крисса едва могла переставлять ноги, но ее вес был таким маленьким из-за голода и болезни, что я практически не ощущала его тяжести.

Улицы города все так же были пусты. Только в окне одного из домов мелькнула и пропала чья-то тень, когда мы проходили мимо. На то чтобы дойти до дома Нэта потребовалось достаточно много времени, о том чтобы затащить Криссу на второй этаж не могло быть и речи — мы обе просто свалимся. Посадила женщину у двери, попросила подождать минутку. Поймала ее благодарный взгляд, прежде чем Крисса потеряла сознание. Она потратила последние силы на то, чтобы дойти сюда, и сейчас неизвестно когда очнется.

— Нэт! — я бросилась наверх. Оди все так же мирно сидела за столом, рисовала. Нэт стоял в углу, склонившись над мешком с мотком проволоки.

— Че орешь? — недовольно буркнул, бросив на меня короткий взгляд.

Я хотела сказать, что нужна помощь Криссе, но увидев улыбку Оди подаренную мне, решила не расстраивать девочку. Она ведь ждет, когда я сообщу ей о маме.

— Спустись со мной вниз, пожалуйста.

— Мне некогда.

— Нэт! Прошу.

Мужчина швырнул проволоку на пол и прошел мимо меня.

— Что это? — его рык заставил меня внутренне сжаться. Нэт стоял у подножия лестницы и тыкал пальцем в сторону Криссы.

— Ей нужна помощь, она может выздороветь!

— А до этого заразит всех нас!

— Лихорадка не передается от человека к человеку, Нэт! Поверь мне! Понимаю, конечно, что в этом мире вы не знакомы с исследованиями медицины, но…

Меня отшвырнули к стене. От удара спиной о каменную поверхность в груди стало больно, и я не могла вдохнуть ни глотка воздуха. Открывала и закрывала рот, пытаясь продолжить говорить, но могла только сипеть. Мужчина прижимал мои плечи ладонями, не давая свалиться на пол.

— Ты думаешь, что самая умная? Три дня в Исмантуре, а решила, что имеешь право учить меня чему-то?!

— Нет… ты сказал… она больна лихорадкой…

— А знакома ли ты с этой болезнью в реалиях Исмантура, девчонка?! Видела ли ты, как гниют заживо люди, зараженные лебединой лихорадкой? А может, ты находилась целые сутки в камере среди десятков зараженных песочной лихорадкой?!

Его голос содрогал стены. Я уже поняла, как сильно ошиблась, но от страха не могла вымолвить ни слова. Бросила быстрый взгляд на Криссу. Ее лицо стало еще бледнее, а губы посинели, и теперь она совершенно точно не дышала.

— Нэт…

— Уходи из моего дома, девчонка. Кем бы ты ни была, тебе не место на Западе. Иди, ищи свой путь в другом месте — а он у тебя точно есть. Исмантур никого, слышишь? Никого и никогда не призывает просто так!

Мужчина резко отдернул руки, и я не удержалась на ногах. Сползла на пол и кинулась к Криссе.

Женщина не дышала. Теперь уже точно. Я дотронулась до венки на ее шее, прислушалась, а когда поняла, что пульса нет, зачем-то легонько принялась трясти за плечи.

— Пожалуйста, очнитесь же, — шептала скорее самой себе, нежели ей. Крисса завалилась на бок с глухим стуком.

— Мама?

Я резко обернулась. Наверху лестницы стояла Оди, и округлившимися от страха глазами смотрела вниз то на Криссу, то на меня, то на Нэта.

— Иди наверх, — процедил Нэт сквозь зубы, глядя на меня.

— Что с моей мамой?

Я бросилась к Оди, подхватила девочку на руки и утащила в комнату. Дверей не было, и чтобы Оди не побежала вновь на первый этаж, села на кровать вместе с ней и крепко обняла.

— Что с мамой?!

В голове запертой птицей билась мысль рассказать Оди правду, она должна знать, да и врать я никогда не умела. Но как объяснить пятилетнему ребенку, что ее мама умерла?

— Она улетела на небо, малышка, — гладила ее по белокурым волосикам и отводила взгляд. Только бы не смотреть в личико перекошенное от боли, только бы не видеть слез в огромных голубых глазах.

Наступила тишина, всего на минуту, но мне она показалась вечностью.

— Она умерла?

— Да, милая, умерла.

Тихий всхлип, маленькие ручки сжались кольцом вокруг моей шеи, и я зажмурилась изо всех сил, чтобы не расплакаться самой.

— Дядя ее похоронит?

— Да, конечно, да…

— Ты сказала, что мама улетела на небо. Как?

Я оторвала девочку от себя и шепнула, глядя ей в глаза.

— Помнишь, ты спрашивала, что во мне необычного? Так вот — я из другого мира, он называется Земля. Я умерла там… знаешь как? Споткнулась о собственную ногу и ударилась головой, когда упала на дорогу. После смерти я очутилась здесь, встретила тебя.

Оди перестала всхлипывать, уставилась на меня удивленно и с недоверием спросила:

— Ты иномирянка?

— Знаешь о таких?

— Слышала однажды от дяди Нэта. Он всегда говорил, что это сказки. Он их придумывал сам…

— Нет, не сказки, малышка. Посмотри на меня внимательно, ты когда-нибудь видела таких девушек, как я? А такую обувь? Это кроссовки, а вот это — шорты.

Оди мотала головой. Недоверия во взгляде больше не было, она поверила мне и успокоилась. Она поверила в то, что ее мама теперь в другом мире. Я бы и сама хотела надеяться на это, но Нэт мне уже рассказал, что причины моего появления в Исмантуре несколько другие. Знать бы точнее, почему я здесь.

— Только это — секрет, понимаешь? Не говори дяде о том, что я тебе призналась.

— Не скажу. А ты расскажешь мне о другом мире?

— Обязательно, только попозже, хорошо?

Ответить Оди не успела, в комнату вошел Нэт. Внимательно взглянул на нас, а потом бросил к кровати какой-то сверток. Присмотревшись, я поняла, что это платье Криссы. С ужасом взглянула на мужчину.

— Переоденься, а потом уходи.

Он сказал это тоном, не терпящим возражения. Забрал у меня Оди и вышел из комнаты.

Уходить. Куда? Бросила взгляд на одежду. Я ни за что не надену платье, снятое с умершего человека! Этот Нэт совсем с ума сошел?

Посидела несколько минут, пытаясь собраться с мыслями. Мне нужно уйти, чтобы найти свой путь. Но куда идти? Нэт сам говорил, что меня не выпустят из королевства!

Вскочила и, не особо вдумываясь, куда и зачем иду, вышла из дома, прошла через весь город и отправилась в столицу. Хмыкнув, подумала, что там меня уже достаточно хорошо знают. Тот мужчина, что выпросил мое наказание себе, судя по всему мечтал попасть в Хельер. Что, если там лучше, чем здесь?

Знала бы я тогда, что этот город ни за что меня не отпустит, и что ждет меня там, в столице, развернулась бы и бегом бросилась на поклон к Нэту. Но я не знала. Я шла, с силой стиснув зубы, чтобы не заорать. Мне нужно было выплеснуть эмоции, но не сейчас, сейчас я должна идти.

Показались крыши домов, осталось идти не больше получаса. Главное, не воровать ни у кого пирожки! Голод мучил, но не сильно, я сдержусь. Если станет совсем невмоготу, просто попрошу у кого-нибудь еды, не откажут. Я верю в доброту людей, несмотря на все их ехидные ухмылки тогда, на площади, когда я стояла закованная в кандалы.

Столица была как обычно шумной. Те же самые музыканты, на том же самом месте, теперь играли какую-то другую мелодию. Несколько зевак собрались рядом с ними, кто-то даже бросил пару блестящих монет в их пустой бочонок. Я же прошла мимо, словно и не вижу их. Судя по тому, что в прошлый раз музыкантов разогнали стражи порядка, уличное искусство здесь не в почете. Впрочем, не успела я пройти и пары метров, как меня окликнули.

— Эй, ты!

Обращались явно ко мне, я это чувствовала. Ускорила шаг, но тут же на мое плечо легла тяжелая рука.

— Да подожди! Ты откуда такая?

Я обернулась и, вскинув подбородок, с вызовом заглянула в глаза парню. Темные грязные волосы его спутались, лицо было испачкано пылью, но в зеленых глазах сияло спокойствие. Я немного расслабилась, меня не хотят убить — это уже хорошо.

— Что тебе?

— Нам нужна танцовщица, а ты явно из этих… Ну, танцуешь же?

— Умею, и что? — я не поняла, к каким «этим» меня причислили, но сейчас у меня был реальный шанс что-то заработать.

— Мы вечером выступаем на площади для горожан по приказу короля, составь компанию и заработаешь медяк.

Я более пристально всмотрелась в лицо парня. Никакого подвоха в его словах не было, а голод становился все сильнее.

— Еще вчера вас разгоняли стражи, как король приказал выступать? Я поняла, что ваша деятельность незаконна.

— Незаконна, пока не платятся налоги. А после завтрашнего выступления почти всю выручку заберут в казну, а мы получим по медяшке. Сегодня в столицу приедут важные гости из другого королевства, наше Величество хочет показать, насколько всесторонне развиты жители его городов.

Парень говорил складно, и я кивнула. Пообещала прийти вечером на площадь, а сейчас решила погулять по городу, в надежде найти постоянную работу.

ГЛАВА 5

Под бодрое урчание живота я шагала через площадь туда, где находилась торговая улица. Издалека заметила палатки, вывески над дверями домов, и была уверена, что хоть кому-то из них требуется работник. Нэт говорил, что в столице не берут на работу жителей Шаерора, но если я не скажу откуда пришла? И ведь даже лжи в моих словах не будет ни капли, я в том городе живу всего три дня.

Спину пронзил чей-то внимательный взгляд. Обернувшись, встретилась глазами с Горгорином — продавцом тех самых злосчастных пирожков. Мелькнула мысль подойти и извиниться… Развернулась и пошла в его сторону.

— Господин Горгорин! — воскликнула, когда мужчина двинулся к палатке, оставив поднос на камне. Торговец замер, я подбежала и поклонилась. Быстро учусь, однако. Я завладела его вниманием.

— Бери, что ты? Обычное ведь дело для тебя, так? — мужчина кивнул на горку пирожков.

Я проглотила слюну и тут же покраснела со стыда.

— Я хочу извиниться. Господин, я была голодна, ничего не ела двое суток, разум помутился…

— Так ты оправдываешь воровство? Благодари того счастливчика, что вызвался тебя заменить в Хельере.

— Скажите, пожалуйста, а почему он так сделал? — не надеялась, что торговец начнет со мной беседу, но он ответил.

— Потому что умнее тебя, девочка! Ты подохнешь с голоду в скором времени, а он будет жить на королевских харчах. За решеткой, но хотя бы сытый.

Я переваривала эту информацию несколько минут. Горгорин ушел в палатку, оставив поднос и не побоявшись, что я снова его обворую. А я кинула жадный взгляд на выпечку и ушла, коря себя за то, что совершила плохой поступок в прошлый раз.

На торговой улице было шумно из-за количества людей, но хоть торговцы здесь не кричали, зазывая людей, а лишь с любопытством и завистью косились на двери тех магазинов, куда тянулись покупатели. Я выбрала один из тех, куда вообще никто не подходил. Заглянула в окошко, убедилась, что магазин пуст, и, толкнув дверь, вошла внутрь под мелодичный звон дверного колокольчика.

Здесь царил полумрак, с улицы свет не попадал, из-за того что улочка была слишком узкой, а дома высокими, в три этажа — солнечному свету было не пробиться. В магазине оказалось прохладно, и я довольно зажмурилась. Хоть где-то я могу дышать спокойно, не обжигая легкие горячим воздухом. Когда глаза привыкли к полумраку, осмотрелась. Кисти, краски, холсты на полках, в углу стояли прислоненные к стене несколько мольбертов.

— Леди? — из неприметной двери в стене напротив вышел старик. Тощий, сильно загорелый, торговец был похож на пересушенный изюм. Это сравнение меня повеселило, я широко улыбнулась и поклонилась.

— Добрый день, господин.

— Выбрали уже что-то?

— Нет… То есть, да, — кинула быстрый взгляд на крошечную баночку краски. Оди бы понравилось рисовать красками, а не огрызком карандаша. — Я хотела узнать, нет ли у вас работы для меня. Оплату могу взять товаром, не деньгами!

Глупая, глупая Аня! Желудок зарычал еще сильнее, в знак протеста. Но почему-то мне было страшно просить деньги — вдруг откажут? А краски подарю девочке, когда вернусь в город. Если вернусь… Или продам их по меньшей стоимости, чем здесь.

— Боюсь, ничем не могу вам помочь, — старик нахмурился. Доброта, которая до этого теплилась в его взгляде, исчезла.

Мне бы хоть капельку настойчивости! Но я не обладала этим безумно нужным сейчас качеством. Вышла из магазина и растерянно осмотрелась. Справа, в конце улицы, двое детей пытались замучить ласками бездомное животное. Собака лениво отмахивалась хвостом, разлегшись прямо на дороге, и не было ей дела до ребятишек, что кружили вокруг нее с радостными визгами.

В сантиметре от меня промчалась повозка, я едва успела отскочить. От неожиданности испугалась и удивленно посмотрела вслед удаляющемуся экипажу. Карета, настоящая! Простая, из наспех сколоченных досок, но где бы я увидела такое на Земле? Одно понятно точно — машин здесь нет, да и самолетов в небе не видела. Есть ли электричество, или совсем как в средневековье?

Новые мысли заняли меня до конца дня. Я гуляла по улицам города, стараясь не уходить далеко от площади, чтобы не потеряться, и любовалась архитектурой. Люди на меня косились, показывали пальцем даже не скрываясь, но подходить не решались. Я же старалась не обращать на них внимания, но начинала сомневаться в своем нежелании надевать платье покойной Криссы. Когда солнце почти скрылось за горизонтом, я обходила площадь по кругу. Сюда со всех сторон стекались разноцветными ручьями люди. Народ был разодет в цветастые наряды, дамы напялили громадные шляпы с перьями на головы, примяв тем самым пышные прически, мужчины же смотрели на своих спутниц с наигранным восхищением во взгляде.

Я среди них выглядела белой вороной. Впрочем, мне предстоит танцевать, а одежда, в которую одета, похожа на специальный костюм для выступлений.

Уже собиралась идти к музыкантам — заметила, что и они идут с другой стороны площади, но справа что-то блеснуло в свете последних солнечных лучей. Присмотревшись, заметила небольшой фонтанчик на углу одного из домов. Не раздумывая бросилась к нему. Жажда в этом мире — мой постоянный спутник.

Вдоволь напившись, я плеснула прохладной воды себе в лицо, на шею и руки, и в этот момент жизнь показалась мне особенно прекрасной.

Когда ко мне подкрался Еринбург Виньер, я решила, что мне привиделось. Скользнула по мужчине рассеянным взглядом и собиралась вернуться на площадь, как он вдруг перегородил мне дорогу.

— Все-таки не ушла из города? Смело.

— Добрый вечер, господин, — я поклонилась. Не знаю, зачем кланяюсь всем подряд, интуиция подсказывала, что так правильно.

— Идешь со мной, сейчас же.

— Зачем? — оторопела я.

— Его величество хочет тебя видеть.

— Его величество?

— Поняла ведь, зачем переспрашиваешь?

— Удивлена просто…

— Он сам расскажет тебе, что от тебя требуется. Залезай в карету, — стражник кивнул на экипаж, стоящий у дома напротив.

Я и не пошевелилась.

— Оглохла?

— Господин Виньер, я не могу. Я сегодня выступаю, вон там, — указала пальцем на небольшое возвышение на площади, на котором еще вчера стоял сам Виньер, отдавая приказ о моем заключении под стражу.

— Музыкантша, значит.

— Танцовщица.

— Мне плевать. Выглядишь ты, как девка без особых моральных ценностей. Живо в карету!

Я едва сдержалась, чтобы не ответить ему в свойственной мне манере. Может, и вправду, лучшая жизнь в Хельере? Впрочем, рисковать не стала, вдруг в этом королевстве и смертная казнь имеется.

Скрипя зубами от гнева, забралась в карету, уселась на сиденье с краю и прильнула к окошку. Еринбург расположился напротив и всю дорогу сверлил меня взглядом. Хоть молчал, и на том спасибо.

Ехали мы долго, я за это время успела понапридумывать разных версий того, зачем меня вызывает король. Будущая встреча с Его величеством не вызывала трепета в моей душе. Я даже попыталась представить, как бы чувствовала себя, если бы на Земле меня вызвали к президенту — да никак. Для меня все равны, независимо от возраста и социальной принадлежности. Почему-то никогда я не ощущала себя хуже или лучше других, и всех других так же не разделяла на классы. Мне было все равно, кто передо мной — мудрец или глупый, глава нефтяной компании или человек без определенного места жительства. Бедный или богатый, взрослый или молодой. Для меня все люди были просто людьми, и возможно поэтому, когда меня провели через роскошные залы и темные коридоры в тронный зал, я остановилась напротив трона и с любопытством уставилась на короля.

Мужчина средних лет, с едва заметной проседью в волосах. Он выглядел на сорок и в то же время на семьдесят лет. Темные глаза на бледном лице искрились восхищением, когда Его величество смотрел на меня, а губы, тонкие и некрасивые, растягивались в подобии улыбки, обнажая гнилые зубы.

— Стань на колени, девчонка, — рыкнул Еринбург мне на ухо. Я быстро последовала его приказу и опустилась коленями на холодный мраморный пол.

— Еринбург, благодарю, — голос короля заставлял внутренне съеживаться от отвращения — словно кто-то пенопластом по стеклу возюкает. — Можешь быть свободен.

Глава стражи откланялся и, пятясь, спиной толкнул дверь и вышел из тронного зала. Его величество поднялся, подошел ко мне и протянул руку.

Я осторожно вложила свою ладонь в его и поднялась на ноги.

— Что ж, вижу, моя догадка оказалась верна. Не из этого мира ты, девочка?

— Что? С чего вы взяли?

— Да брось! Я уже много лет жду, когда и мое королевство мир наградит иномирянкой. Ледяным горам пятьдесят лет назад вон как повезло, легенды и слухи о той девчонке до сих пор не умолкают. Правда, говорят о ней исключительно шепотом, все-таки супруга Великого лорда, как никак.

Я не стала уточнять, кто такой Великий лорд, потому что король мгновенно поймет, что не ошибся.

— Не понимаю, о чем вы… Конечно, я слышала про Альбину, но при чем здесь я?

— Леди Энз Товели Де Бурдеш, будь добра называть ее так. Услышит кто, что зовешь по имени, лишишься головы.

Я гулко сглотнула. Что там говорил Нэт — молиться, чтобы мной заинтересовалась Альбина Де Бурдеш? А «Энз Товели» видимо фамилия ее супруга? Так вот, если меня могут лишить головы только за то, что назвала эту дамочку по имени, то молиться о ее внимании точно не стану. Хотя, признаюсь, была мысль и вовсе написать ей письмо…

— Не признаешься, да?

— Я не понимаю, о чем вы! Простите. Я из Шаерора…

— Ну-ну, — глаза короля блеснули. А потом он кивнул на мою обувь. — А это тоже из Шаерора?

Отпираться дальше смысла не было. Мне все-таки стоило надеть одежду Криссы. Но я решила молчать, не признаваться, но и не отрицать.

— Значит так. Я легенду знаю, и все понимаю. Возможно ты еще не нашла свой путь, а когда найдешь — мне это только на пользу пойдет. Я сейчас спасаю тебя от голода и болезней, которые ты могла бы подхватить в Шаероре, а ты за это вспомнишь о хорошем поступке короля, когда придет время. Договорились?

Я почему-то радостно кивнула. Помощь Его величества мне сейчас не помешает, к тому же, я понятия не имею какой такой «путь» мне нужно искать. Исмантур меня призвал, а зачем — не объяснил.

— Пойдешь работать на кухню. Как раз не хватает одной посудомойки, заболела бедняжка и умерла. А может, и не умерла, только собиралась… Впрочем, неважно.

Его величество бросил на меня еще один жадный взгляд и, вернувшись на трон, крикнул во весь голос:

— Стража!

В зал ворвались мужчины, закованные в латы, с мечами наперевес и грозными лицами. Я вздрогнула, но не от страха — от неожиданности.

— Уведите… Как тебя зовут?

— Аня, — ляпнула я, а потом встретившись с восторженным взглядом короля, поняла — теперь он точно уверен в том, что я принадлежала другому миру.

— Уведите Аню на кухню, сдайте Мартоне, и пусть та обучит девчонку мыть посуду.

Мужчины в латах подхватили меня под руки и поволокли на выход, я брыкалась, требовала поставить меня на ноги и кричала, что сама могу идти, но они не слушали. Повели все теми же темными коридорами и роскошными залами, потом мы спустились несколько раз по лестницам и попали на этаж, подобный филиалу ада… в Исмантуре.

Здесь было шумно, туда-сюда сновали люди в темных одеждах и белых чепцах на головах. Слуги носили тарелки, кастрюли, чашки, и уже спустя несколько секунд меня укачало только от того, что я наблюдала за этим мельтешением. А еще здесь было просто невыносимо жарко, дышать снова стало нечем.

В небольшом помещении стоял длинный стол, возле стен — шкафы. Отсюда же во все стороны вели множество дверей, в одну из них меня и поволокли стражники. Я оказалась на кухне, и то что до этого мне показалось, что в помещении жарко — лишь цветочки, то на самой кухне можно было разве что ползать по полу, чтобы в легкие попадала хоть капля воздуха не похожего на раскаленную лаву.

Кофточка на мне мгновенно промокла от пота и прилипла к спине, кроссовки прикипели к ногам, а волосы слиплись. Разглядеть что-либо было сложно из-за пара, который был таким густым, что его можно было черпать ложкой.

— Мартона! — крикнул один из мужчин, что держал меня под локоть, и я от неожиданности вздрогнула.

Из облака пара выскочила полная розовощекая женщина. Впрочем, здесь все были не столько розовощекими, сколько красными, как вареные раки, из-за жары.

— Чем могу помочь?

— Его величество приказал, чтобы ты обучила девчонку мыть посуду.

— Вместо Шали? — женщина кинула на меня вопросительный взгляд, я же пожала плечами — «Какой еще шали…»

— Не знаю, забирай, — меня толкнули к Мартоне, она тут же перекинула полотенце, которое держала в руках, через свое плечо и схватила меня за запястье. Не сильно, но цепко.

— Так, как тебя зовут?

— Аня, — ответила я. Все равно не знаю местных имен, так бы придумала что-нибудь.

— Смотри, обучать тебя времени нет. Если я не буду успевать готовить, меня казнят. Поняла? Поэтому запоминай быстро.

— Я умею мыть посуду.

— Это ты молодец, а теперь иди вон туда, видишь там гора тарелок? Они должны быть чистыми через десять минут, чтобы их унесли в столовую.

Я всмотрелась сквозь пар в стол напротив — на нем возвышалась стопка из тарелок высотой в метр, и я справедливо полагала, что вымыть не успею. Я не успела. Вода была холодной, и не из-под крана, а налитой в огромный бак. Вместо губки для посуды — тряпка, вместо средства для мытья — сода.

— Да откуда ты взялась! — ворчала Мартона, быстро домывая оставшиеся тарелки. Она отпихнула меня от бака, когда на кухню влетел мужчина в черном костюме и потребовал срочно приготовить посуду, потому что начиналась сервировка стола.

Я была на кухне всего несколько минут, но уже хотела сбежать отсюда и больше никогда не появляться в подобных местах. Слишком шумно, слишком все быстро, снующие туда-сюда слуги вообще не заканчивались! Я всхлипнула, осознавая, что другой жизни мне не видать, если останусь здесь.

Да и будет ли она, эта другая жизнь? Эй, Исмантур, если ты призвал меня, то объясни, мать твою, зачем?!

— Реветь будешь потом, давай, мой бокалы! — Мартона пихнула меня обратно к баку с водой, сунула мне в руку тряпку.

Это не прекращалось до самого вечера. Бокалы, тарелки, кастрюли, столовые приборы… Снова бокалы, тарелки… Я не чувствовала своих пальцев, руки замерзли в холодной воде, и кожа сморщилась, ноги вовсе не сгибались, и когда объявили отбой, то я просто рухнула на пол.

— Быстро ужинать и спать, скоро вставать уже, — буркнула Мартона, проходя мимо меня. И еле слышно добавила: — Где только берут таких доходяг.

А я еще долго лежала на полу и беззвучно рыдала. От жалости к самой себе, от тоски по дому. Вернуться бы в свой мир, но как?! Вряд ли где-то есть волшебный колодец, нырнув в который, я окажусь в своей квартире.

Есть все же хотелось неимоверно, поэтому я нашла в себе силы подняться и выйти из кухни. Здесь, в помещении, где стоял длинный стол, ужинала прислуга. Молодые девушки и парни были одеты в серые простые одежды, но здесь же за столом сидели более взрослые мужчины и женщины, они были одеты в черное. Несложно догадаться, что те кто в черном — старшие слуги, да и места у них были во главе стола.

Я села на один из пустых стульев, жадным взглядом окинула блюда на столе и, убедившись, что еда вполне съедобная, налила целую тарелку наваристого супа. К нему взяла четыре булочки с блюда и кусочек сливочного масла. Проглотила все это, почти не жуя, и в то же мгновение глаза стали слипаться. Я слишком уставшая, чтобы хоть что-то понимать, а теперь еще и сытая… Наконец-то.

— Идем, провожу тебя, — недовольным тоном проговорила Мартона, легонько коснувшись моего плеча. Я поплелась за ней, едва переставляя ноги.

Кухарка вывела меня в темный коридор со множеством узких дверей. Мы прошли до конца, и Мартона отворила дверь, что находилась с правой стороны от малюсенького зарешеченного окна. В комнате было темно, женщина чиркнула спичкой и зажгла свечу, что стояла на столике у выхода. Моя взгляд сразу упал на две узкие кровати, заправленные чистым постельным бельем. От счастья чуть не расплакалась — последние ночи я спала где придется: то в углу на голом полу, то у стены на пустом мешке. Первую ночь и вовсе вспоминать не хочу.

— Та твоя. — Кухарка указала пальцем на кровать, которая стояла у стены напротив, и я тут же рухнула на нее без сил, даже не подумав о том, чтобы раздеться. Прежде чем заснуть успела выхватить взглядом две тумбочки возле кроватей, небольшой стол у выхода и два стула. Это была вся мебель. Не было ни коврика на полу, ни картин на стенах, да и хоть какого-то окошка на улицу. Комнаты прислуги находились в подвале, судя по тому, что Мартона вела меня по лестнице вниз, так откуда здесь взяться окнам?

Кухарка, кряхтя, переоделась и, шумно выдохнув, завалилась на кровать. Спустя минуту послышался громкий храп, но мне он нисколько не помешал отключиться. Я тут же провалилась в темноту.

— Вставай уже! Создатель, да как ее будить?! — Мартона громко кричала, рядом слышался еще чей-то голос — девчоночий, испуганный.

Я с трудом разлепила глаза, и кухарка радостно воскликнула:

— Проснулась, неужели! Переодевайся живо и на кухню!

Она и светловолосая девчонка, что стояла у двери, покинули комнату. Я села на кровати, потерла глаза и быстро осмотрелась. Не приснилось, я на самом деле теперь посудомойка в замке. Не о такой карьере я мечтала…

В коридоре раздался топот, громкие голоса. День обещал быть ничуть не легче, чем вчера, но сегодня я хоть немного более отдохнувшая. Я даже почти выспалась, а плотный ужин не позволял голоду мучить меня с самого утра.

В ногах на кровати лежал темный сверток. Платье длиной до пола и рукавами, полностью закрывающими руки, из темно-коричневой тонкой шерсти. Оно было точно таким же, как я видела на одной из женщин в Шаероре. Если это платье — форма посудомойки, то почему та женщина здесь больше не работает? И почему живет в том городе?

— Быстрее! — раздался крик из коридора, принадлежал этот призыв явно не мне, но я тоже поспешила.

Скинула шорты, кофточку и натянула платье. У кровати стояли ботинки из грубой кожи. Представив, что случится с моими ногами в такой обуви в жару, я оставила кроссовки, все равно из-за длины платья их почти не видно.

Выскочила в коридор и застыла на месте. Я не помнила в какую сторону идти! Вчера из-за усталости плелась за Мартоной и даже не додумалась запомнить дорогу от кухни. Растерянно поозиравшись по сторонам, прислушалась. Голоса доносились с левой стороны, туда и пошла, но, уже спустя несколько минут блужданий по коридорам, поняла, что заблудилась. Что там говорила Мартона — если она задержит ужин, то ее казнят? А что сделают со мной?

Впрочем, выяснилось это совсем скоро. Я выбежала из коридора, попала в круглую залу с фонтаном по центру и метнулась к одной из арок. Далее шел узкий темный коридор, ступенек в нем не было, но он вел наверх по спирали. На серых каменных стенах висели пугающие воображение портреты — люди без глаз, люди без одежды с сильными ранами на теле, безногие животные.

По телу побежали мурашки от увиденного, и я решила вернуться в тот круглый зал, все равно уже заблудилась. Там может дождусь кого-то, кто проводит меня на кухню.

Стоило мне подойти к фонтану, как кто-то схватил меня за руку. Мужчина подошел бесшумно и теперь смотрел на меня дико вращающимися глазами.

— Ты совсем ошалела, посудомойка?!

— Я потерялась, простите, — в мужчине я узнала того, кто вчера сидел во главе стола, когда прислуга ужинала. Черный костюм, приглаженные волосы, белые перчатки… — Вы — дворецкий?

Он не ответил, уже тащил меня за руку в один из арочных проходов.

— Приходят с улицы и шляются по замку! Если бы тебя кто-то увидел, а? Я лишь розгами пройдусь, а Его величество с тебя бы шкуру спустил!

Смысл его слов до меня дошел только тогда, когда я уже стояла в небольшой комнате напротив скамейки и чана с водой и… розгами. Я истерично хохотнула, указывая на них пальцем.

— Ты это серьезно?! — я обратилась к дворецкому на «ты», еще и посмела смеяться! Но воспринимать серьезно то, что он собрался делать, я не могла. Какие, к чертовой матери розги? Двадцать первый век…

Хохот застрял в горле, по коже пробежал мороз. Нет никакого двадцать первого века. И я сейчас на самом деле буду избита розгами только за то, что опоздала на работу. А я видела, что бывает с людьми после такого… В фильмах, конечно, но картина была запоминающейся.

Мужчина стоял спиной ко мне. Потребовалась доля секунды на то, чтобы решиться, и две секунды на то, чтобы со всех ног броситься наутек. Каким-то чудом я оказалась в главном холле, вихрем пронеслась мимо охранников, сбила с ног лакея, что стоял у выхода и придерживал двери точно не для меня, но я этим воспользовалась. Только оказавшись на улице, застыла на секунду, прислушиваясь — из замка доносились крики, я слышала, как дворецкий кричит страже, чтобы ловили меня. Стражники, что стояли снаружи у выхода, недоуменно переглянулись и бросились за мной.

Все, медлить больше нельзя. За побег по мне не только розгами пройдутся.

Метнулась к воротам, пробежав всего несколько метров, моя правая нога переступила через левую, и я кубарем покатилась по дорожке. Моя неуклюжесть убила меня второй раз… почти убила.

Сзади уже слышался лязг металла и громкий топот, еще чуть-чуть и меня схватят.

На меня набежала тень, закрывая от яркого утреннего солнца. Послышались громкие хлопки крыльев, дикий рев и…

Я медленно поднялась на локтях и взглянула на небо.

Дракон! Черный, как смоль, как ночное небо, как самая темная ночь. Сверкающие в солнечном свете пластины и, даже издалека можно было разглядеть, пылающие красным огнем глаза.

Он покружился над замком и принялся снижаться.

ГЛАВА 6

Меня так никто и не схватил. Стражники застыли каменными изваяниями и, едва мощные лапы зверя коснулись каменной дорожки, упали ниц. Может быть, и мне не стоило подниматься, но я была слишком напугана и вовсе хотела продолжить побег, но стоило мне подняться на ноги, как со спины зверя ловко соскользнула на землю пожилая женщина.

Я не могла оторвать от нее взгляд. Женщине на вид было лет сорок, может быть, пятьдесят, но интуиция подсказывала, кто стоит передо мной, и я точно знала — этой даме далеко за семьдесят.

Леди Энз Товели Де Бурдеш… Моя одномирянка, если можно так сказать. И она была единственным человеком, который вызывал трепет в моей душе. Все потому что она дарила надежду — надежду на то, что и я сама когда-то стану на нее похожей хоть немного. Исмантур ведь призывает людей не просто так, верно?

— Как зовут тебя, девочка? — леди остановилась напротив меня. Ее взгляд был теплым, а улыбка, играющая в уголках губ, не позволяла мне чувствовать страх.

— Анна, — ответила, всхлипнув, и с удивлением дотронулась кончиками пальцев до щек — я плакала, сама того не понимая. Возможно из-за того, что чувствовала — теперь все будет хорошо.

Рядом с Альбиной появился мужчина. Высокий, статный, красивый. Совсем надо быть глупой, чтобы не понять, кто это.

— Лорд, — я поклонилась. — Простите, не знаю, как к вам обращаться.

Мужчина почему-то широко улыбнулся и, поймав цепкий взгляд своей супруги, пожал плечами.

— Меня зовут Альбина Энз Товели Де Бурдеш, а это мой супруг — лорд Льер Энз Товели.

— Я знаю, кто вы. Мне уже рассказали.

— Вот как? — аккуратные бровки леди поползли вверх. Я же любовалась ею — светлые волосы были идеально уложены, лицо чистое, с едва заметными морщинками в уголках глаз и губ. В сияющих голубых глазах отражались облака, что плыли по небу, и это завораживало. Будь передо мной местная королева, я бы так не нервничала, но Альбина… Она ведь из одного со мной мира!

— Альби… Леди, а вы из какого города? — спросила, едва дыша и не надеясь на ответ.

— Из Льдов, но мне также принадлежит королевство Ледяные горы и…

— Нет, на Земле вы где жили?

Женщина замолчала. Взгляд затуманился, а губы нервно дрогнули в улыбке. Она вспоминала, и, кажется, воспоминания ранили ее сердце. По крайней мере, так я могла решить, заметив скользнувшую по ее лицу боль.

— Самара, если я правильно помню.

— Спасибо! — радостно воскликнула я. Я жила в Саратове, и это совсем близко… Создатель, помоги же мне стать кем-то вроде Альбины! Я не претендую на королевство и трон, но позволь мне хотя бы обрести счастье. А пожилая леди была совершенно точно счастлива — взгляды, которыми они с лордом обменялись, были наполнены любовью и теплотой.

Лорд молчал, пока мы говорили, и скучающе рассматривал меня. Впрочем, я видела и интерес в его глазах — наверняка пытается понять, что натворит следующая землянка. Легенды об Альбине я еще не слышала, но теперь буду расспрашивать о ней у всех, кто заговорит со мной!

— Дорогая, я думаю, что нам предстоит долгий разговор с… Напомни, пожалуйста?

— Анной, — подсказала леди Альбина, и лорд кивнул.

— Анна, нам стоит пойти куда-то, где мы могли бы спокойно поговорить… — Взгляд мужчины метнулся через мое плечо, а после лорд щелкнул пальцами в воздухе. — Эй, вы, можете быть свободны. Хватит протирать дорожку.

Послышался звон железа, и сразу — удаляющийся топот. Стражники оставили нас, и я облегченно выдохнула.

— Что-то интересное происходит тут у вас, — пробормотал лорд, оглядываясь. — Предлагаю пройти вон в ту беседку.

— А так можно? — недоверчиво спросила я. Беседка была совсем неподалеку. Красивая, беленькая, резная и полностью закрытая — нам не помешают.

— Мне здесь все можно. Да и мы не делаем ничего предосудительного, всего лишь займем пустующую беседку.

— Как давно ты в Исмантуре? — Альбина села напротив меня, когда мы перешли в скрывающее нас от любопытных глаз место, и откинулась на спинку сиденья. Всем видом она давала понять, что разговор будет долгим.

— Четыре дня. Я очутилась здесь среди ночи… То есть, не здесь, а в Шаероре. До утра просидела в каком-то здании, потом встретила больную женщину и ее дочь, отвела девочку к Нэту…

Я буквально почувствовала в этот момент, как напрягся лорд. Но продолжила рассказ.

— …Мне нечего было есть, я отправилась в столицу и своровала пирожок, меня тут же схватили, вынесли приговор — пожизненное заключение в Хельере…

— За пирожок? — Меня оборвал шокированный голос Льера.

Я кивнула, а мужчина, на миг прикрыв глаза, пробормотал:

— Он вообще охренел.

Леди Альбина вытаращила глаза, взглядом ругаясь на мужа. Понятно, видимо она его научила таким словам. Я хихикнула.

— А потом я вернулась в Шаерор. Мне очень помог Нэт, но потом он сказал, чтобы я уходила. Он говорил что-то о пути, который мне предстоит, о призвании, из-за которого меня с Земли выдернул Исмантур… Это ведь он меня убил, этот мир, да?

— К сожалению, — леди Альбина поджала губы. — Я когда-то тоже была на твоем месте.

— А какое призвание было у вас?

— Спасти семь тысяч человек от голода, подарить им новую жизнь и вернуть былое величие королевства тех времен, когда оно еще было городом, принадлежащим Фиересу.

— Сделать счастливым меня и подарить кучу наследников, — буркнул лорд. Альбина заулыбалась.

— Да, верно. У нас три дочери и пятеро сыновей, надеюсь, однажды тебя с ними познакомить. — Леди дотронулась до моего плеча. — В чем же состоит твое призвание, мы не знаем. Мир сам подскажет тебе что делать, а я лишь помогу. Я не могу бросить тебя и заставить справляться со всем в одиночку, это слишком тяжело и слишком страшно. Я долгое время была одинока, пока не появился Льер, и знаю, каково это — быть одной в целом мире. Но должна сказать, что помочь мы можем совсем немного — иначе ты так и не найдешь свой путь. Исмантур этого не простит, не зря он тебя выдернул, я чувствую, что не зря.

Ну все, слезы снова потекли по щекам. Я не стыдилась их. В порыве чувств бросилась к Альбине с объятиями, и она, замерев на мгновение, обняла меня в ответ.

— Ну-ну, не плачь. Все ведь хорошо?

Я быстро закивала, ответить не могла — из-за рыданий слова застревали в горле.

— Льер, что скажешь? — Альбина обратилась к мужу, помогла мне сесть рядом с собой и приобняла за плечи.

— Уже зная одну девушку с Земли, у которой в глазах горел такой же огонь, скажу, что это королевство ждет… — лорд посмотрел на меня и улыбнулся каким-то своим мыслям. — Нечто необычное. Ты права — мы не знаем, каков путь Анны в Исмантуре, но что-то мне подсказывает, что она оказалась в Шаероре не просто так. Почему именно этот город — я постараюсь выяснить, а пока в моих силах лишь во всеуслышание признать Анну главой Шаерора. С ней обязаны будут считаться и вести дела.

— Спасибо, — хрипло выдохнула, толком не понимая, что происходит. Главой города? Меня? А что мне с ним делать-то?! Что я могу сделать с десятками домов, в которых ни окон, ни ремонта. А жители Шаерора? Как мне поступить с ними? Я бы с радостью дала им работу, но какую и где?

Видимо все эти вопросы отразились на моем лице, потому что лорд сказал:

— Я пришлю к тебе моего помощника и друга — Барт поможет со всем разобраться, да и защита тебе не помешает. Хотя бы на первое время, пока не встанешь на ноги. Поверь, даже если я прикажу королю этих земель считаться с тобой, это не убережет тебя от опасности.

— Мы можем выделить средства на восстановление города? — Альбина выпрямилась, я каждой клеточкой тела ощущала ее желание срочно приступить к работе. Вряд ли Льер позволит ей находиться здесь, но мне была приятна ее забота.

— Да, но не такую сумму. Анна должна привести весомые доказательства, что ей нужны деньги. К примеру, строительство чего-то, что в будущем поможет городу развиваться без нашей помощи. Как это слово… ты говорила?

— Инвестиции, дорогой.

— Да, вот они самые. Если Исмантур забрал Анну для того, чтобы возродить Шаерор, он не позволит нам сделать всю работу за нее. Боюсь, как бы снова не случилось землетрясения…

Леди Альбина напряглась, лицо стало бледнее, а я могла только догадываться, что имел в виду лорд.

— Ты прав, — женщина кивнула, бросила взгляд на меня. — Мы поможем тебе с пропитанием, это не будет вызовом Исмантуру, потому что Барт прилетит надолго, и, считай, эта помощь — ему. И думаю, мы можем отремонтировать вам жилище. Любой дом, который понравится. Желательно в центре города, рядом с площадью… Поверь, тебе будет просто необходимо пространство для сбора людей.

— Зачем? Я и речи-то говорить не умею…

— Придется научиться. Во-первых, ты должна заставить их слушаться тебя и уважать. Не любить, нет, это практически невозможно сделать насильно, но уважать тебя они обязаны.

Мне оставалось только согласиться. Я пока не до конца поняла, что от меня требуется, мысли затуманились, и все, что я могла осознать: «У меня будет еда, дом, и… помощник-дракон». Дракон!

— А Нэт? — бросила взгляд на лорда и внутренне сжалась.

— Что — Нэт?

— Я могу просить его о помощи?

— Он точно такой же житель Шаерора, как и все остальные, он твой подданный — можешь делать все, что посчитаешь нужным.

— Спасибо… Не знаю, что бы я без вас делала. Правда, я еще никак не могу привыкнуть к мысли о том, что это какой-то другой мир… У меня нет никаких причин верить в происходящее, мне все еще кажется, что я в коме или сплю…

— Анна, нет. — Леди Альбина поджала губы. — Забудь о Земле, ты не спишь, и ты не в коме. Чем дольше ты мучаешь себя воспоминаниями, тем больше времени ты упустишь здесь. Исмантур не прощает ошибок, ты здесь не просто так.

«Не просто так». За последние дни я слышала эту фразу неоднократно. Знать бы еще, что она означает. Вот Альбина должна была спасти семь тысяч жизней, а я?

Перед внутренним взором возникли смеющиеся глазки Оди. Потом я увидела, как дрожит ее маленький подбородок, а на пухлых щечках горькие слезы оставляют мокрые следы. У девочки чистые расчесанные волосы, очевидно, Нэт постарался. Она не голодает, но так радуется одной единственной конфете… А каша из скотской гречки? Это не еда для малышей! Сколько еще детей в Шаероре? Боюсь, что много, и не у всех есть такой же дядя, как Нэт.

Мой путь в Шаероре. Сейчас я поняла это особенно отчетливо. Пока не очень осознаю, какими силами нужно обладать, чтобы вернуть к жизни мертвый город, населенный людьми, давно лишившимися веры в будущее.

Распрямила плечи, провела ладонями по щекам, стирая остатки слез, и заглянула прямо в глаза лорду. Темные, как бездна. В них не найти никаких эмоций, даже если очень долго всматриваться. Не понять, о чем думает Великий лорд Исмантура.

— Я готова.

Альбина коротко вздохнула, а Льер заулыбался.

— Обожаю землянок. Вы, при желании, смогли бы перевернуть весь этот мир… Отправляемся в Шаерор прямо сейчас, давненько я там не был.

Мы покинули беседку, под моим ошарашенным взглядом, мужчина за долю секунды обернулся в зверя. Черный, сверкающий в солнечном свете дракон казался нереальным! Даже когда я забралась на его спину и села впереди Альбины, а после он взмыл под облака. Даже не вскрикнула — дух захватило, но ощущение, что я просто сплю, меня не покидало ни на миг.

Леди Альбина крепко обхватила меня обеими руками. Огромные перепончатые крылья зверя разрезали воздух со свистом, но ветер не касался моего лица. Я могла спокойно говорить, и Альбина меня слышала.

— Почему нет ветра?

— Защитный купол. Особенность драконьей магии, присущая правителям.

Круто, наверное, быть драконом. Я улыбалась весь полет и представляла, как буду обо всем этом рассказывать, если смогу вернуться домой!

Да никак не буду, меня просто упекут в дурку. А вот написать об этом — это я запросто.

Пока я улыбалась картинке, возникшей в моей голове — в каком же шоке будет моя подруга Олька, если я расскажу ей о полетах на драконе — зверь плавно опустился на площадь Шаерора.

Я в этом месте еще не была, хотя мне казалось, что обошла едва ли не весь город. Впрочем, дома здесь были такими же — выщербленные временем камни, отсутствовали окна, и повсюду клубилась пыль. Особенно вокруг нас, когда дракон приземлился, то поднял собой целую стену пыли. Альбина потащила меня за руку с площади, потому что мы обе расчихались.

— Так, сейчас тебе нужно выбрать место, где ты будешь жить. Ты и Барт, а еще помимо двух спален имей в виду кабинет, столовую для переговоров и кухню разумеется.

— Насколько я могла заметить, все дома в этом городе одинаковые. Но вон тот, — я кивнула на здание, стоящее прямо перед нами. — Выглядит более жилым, чем все остальные.

У этого здания была круглая крыша с пиком, на котором болтался кусок какой-то красной тряпки, а в одном из окон даже было витражное стекло!

— Бывший дом совета, в нем когда-то заседал глава Шаерора, лет двести назад, — объяснил Льер, скептически осматривая дом.

— Что с ним случилось?

— Убили, прямо на очередном заседании…

Лорд резко замолчал. Взглянул на супругу так, словно только что понял что-то важное, а потом обернулся ко мне.

Я взглядом искала ответы на безэмоциональном лице Альбины, а Льер испепелял взглядом меня. Так прошло несколько минут, прежде чем мужчина тихонько выдал:

— Вот черт…

— Что? — с придыханием спросила я. Тон лорда заставил сердце замереть.

— Пока ничего. Нужно проверить кое-что, а уже потом скажу в чем дело. Ну а сейчас — добро пожаловать! — мужчина приглашающе махнул рукой на дом совета и вошел в него первый. Мы с Альбиной, переглянувшись, последовали за ним.

Здание оказалось очень просторным внутри. Немного более грязным, чем другие дома, в которых я уже бывала здесь. Пыль поднималась при каждом шаге и норовила залезть в глаза, нос и рот. Почти сразу на меня напал чих, и спустя некоторое время я уже едва могла вдохнуть.

— Нужно прислать людей, чтобы убрали здесь все, — проговорила Альбина, зажимая нос платком. — Анна, тебе придется пожить где-то до того, как этот дом приведут в порядок.

Я кивнула. Просить у леди и лорда поселить меня в гостиницу или еще куда-то, не посмела. Мне ясно дали понять, что вмешиваться в мою дальнейшую жизнь им нельзя.

— Я отправлю Барта сюда как можно скорее, завтра утром он уже прилетит. Вместе решите, как обустроить комнаты, все необходимое купите в столице.

— Мне нельзя в столицу. — Внутри разгоралась паника. — Я сбежала из замка, меня поймают и накажут.

Льер почему-то усмехнулся.

— Главное, не отходи от Барта, и… Анна, постарайся видеть в нем только помощника. Договорились?

Я возмущенно засопела. За кого меня принимают?

— Не подумай ничего плохого, — вступила в разговор Альбина. Просто Барт, он… Очень красноречив и любвеобилен, скажем так.

— Лорд, леди в положении, в котором я сейчас нахожусь, о мужчинах приходится думать в последнюю очередь.

Альбина улыбнулась, а Льер удовлетворенно кивнул.

— Что ж, нам пора возвращаться. Ты переночуй где сможешь и извини, что не можем предложить комнату в постоялом дворе или…

— Я все понимаю. Вы ведь объяснили, что мне придется самой со всем справляться. Но упоминали землетрясение, с чем оно было связано?

— С тем, что я не смог оставить Ее величество наедине с тем кошмаром, который происходил в те времена. Исмантур отомстил, дал понять, что вмешательство в судьбу иномирян грозит смертью.

Женщина отвела взгляд, лорд легонько сжал ее ладонь и вновь обратился ко мне:

— Анна, будь смелой, все у тебя получится.

Я смотрела им вслед и, только когда за ними захлопнулась дверь, вспомнила, что не спросила про Барта. Бросилась следом, успела крикнуть до того, как дракон взмыл в небо.

— А как я узнаю Барта?

— Узнаешь, не волнуйся! — смеясь, крикнула Альбина.

Я вернулась в дом совета. Рукавом закрыла нос и рот, и медленно двинулась по комнатам. При входе был просторный холл, по центру — широкая лестница ведущая на второй этаж. Справа и слева четыре двери, за каждой из которых обнаружились пустые комнаты. Никакой мебели не было и на втором этаже, мне предстояло самой выбрать какая комната для чего будет. Судя по всему, мне придется жить здесь и тут же принимать горожан.

На этой мысли я замерла. Только сейчас до меня стало доходить — этот город… мой? Но что мне с ним делать?!

Я решила подождать утра прямо здесь. Выбрала комнату, в которой одно окно было застеклено, ногой смела пыль и каменную крошку из угла в одну кучу, легла, свернувшись в клубок и закрыла глаза. Мне нужно переждать всего одну ночь, всего одну, а потом я больше не буду одинока. Что такое голод и бессонные ночи по сравнению с одиночеством? Ничто.

Мне не спалось. Никак не могла перестать думать о будущем, об этом мире, о городе. Разве, живя на Земле, могла я допустить хоть одну мысль о существовании других вселенных? Нет, я, конечно, верила в жизнь после смерти, но чтоб настолько… Мне казалось, после смерти мы попадаем в рай или ад, еще верила в чистилище — место для заблудших душ между ними. Но другой мир, драконы, короли и лорды! Безумие какое-то.

Безумие не безумие, но это есть, это случилось, и мне стоит принять данный факт. А еще мне стоит думать о том, что я смогу сделать в этом городе такого, на что мне выделят средства.

Отремонтировать дома смогу только с денег, вырученных по завершению производства чего-либо… Чего?

Горло першило от пыли, и первое, что пришло в голову — скважина. Шаерору просто необходима вода! Где Нэт взял воду в том бочонке? Где бы ни взял, ее там мало. Дальше обязательно нужно найти кого-то, кто сможет учить детей. Дети в этом городе не обучены грамоте, я в этом более чем уверена — им бы просто не умереть с голоду, какие уж тут буквы!

Но наверное для начала стоит познакомиться с городом. Что если меня не примут его жители? Что мне тогда делать? Запугивать их, орать «Я здесь босс»? Это не в моих правилах, да и понятия не имею как руководить. Одна надежда на Барта… Он житель Исмантура и наверняка знает характеры и привычки местных.

Тысячи разных вопросов крутились в моей голове до самого утра, ответ на все был один — Барт поможет мне не выделяться среди других…

Еще никогда в жизни я так сильно не ошибалась.

ГЛАВА 7

Я проснулась с диким желанием жить. Просто жить! Радостно подскочила и тут же взвыла от резкой боли в ноге. Рана не мучила меня уже давно, но сейчас боль вернулась и была еще сильнее, чем когда собака меня только укусила. Чертыхнувшись, принялась отрывать присохшую повязку, снять ее безболезненно не вышло.

— Вот демоны! — глухо застонало, увидев гниющую рану. Видимо в нее попала грязь, да и неудивительно — сама повязка была засаленой и тонны пыли вокруг!

Промыть было нечем, да и простая вода все равно не поможет. Нужен отвар трав или перекись, зеленка в конце концов! Сильно сомневаюсь, что хоть что-то из этого я получу.

Оторвала длинную полоску ткани от подола платья, аккуратно перемотала бедро и попробовала встать на обе ноги. Ноющая боль не давала нормально двигаться, а рана еще и принялась чесаться.

Вкупе с этим закружилась голова, я чувствовала общее недомогание и вряд ли оно было связано с голодом и жаждой, скорее всего из-за инфекции.

С улицы донесся протяжный, леденящий душу вой. Пес был прямо под окном, я выглянула наружу и собиралась было прикрикнуть на него, но наткнулась взглядом на тень посреди площади. В следующую секунду на небольшое возвышение по центру шумно опустился серебристый дракон.

Барт! У лорда Льера дракон черный, а этот по цвету напоминал расплавленное серебро и глаза были не красными, а янтарно желтыми. Пока любовалась зверем, он благополучно обратился в человека.

Вот теперь я поняла, чего опасался лорд — его друг был невероятно, по-настоящему сказочно красив. Высокий, статный, а какая улыбка! Я издалека видела как сияют белоснежные ровные зубы. Барт уже заметил меня в окне и счастливо улыбаясь приветственно махал обеими руками. Помахала в ответ и Барт, шутливо поклонившись, подмигнул мне.

Пока он шел до входа в дом совета я не могла отвести глаз от его длинных белоснежных волос, и идеально сшитого костюма из серебристой ткани. Накидка прикрывала только плечи и спину, но мужчина все равно снял ее и тащил в руке — в Шаероре слишком жарко. Я буду не против, если помощник будет щеголять вовсе без рубашки.

На пару минут боль забылась, но стоило Барту скрыться в здании, я снова ощутила как дергаются мышцы в бедере. Если ледяной дракон мне не поможет вылечить рану, боюсь, главы города у них снова не будет.

Я уже слышала глухие шаги по лестнице и быстро вдохнув-выдохнув встала спиной к окну. На лицо натянула широкую приветственную улыбку, вспоминая, как делается реверанс. Все-таки передо мной друг Великого лорда! Он хоть и мой помощник, но надо не забывать что этот мужчина из высшего света. Он воспитан, умен, и… да, нереально красив.

Улыбающийся мужчина возник в дверном проеме, я уже было присела в реверансе, как раздалось:

— Матерь пресвятая! Чертов Льер, он сказал мне что я буду жить в огромном доме!

— Здравствуйте, — робко пролепетала. Тон разговора задал Барт в первую секунду своего появления в этой комнате, но как общаться с ним я понятия теперь не имела.

— Здравствуй, иномиряночка, — мужчина прищурился, довольно цокнул языком. — С каждым разом все краше и краше, Исмантур знает толк в девушках. Так, мой горячо любимый друг не сказал, что мой новый огромный дом надо будет сначала построить. Он говорил тебе план твоих действий? Потому что мне было велено немедленно рвать когти, в прямом смысле — когти, в Шаерор и помогать тебе обживаться.

— Больше совсем ничего не сказал?

— Ни единого словечка. А, нет, сообщил что у Шаерора новая глава. Я так понимаю, это ты?

Я настороженно кивнула. От Барта не исходило неприязни, так же я не чувствовала снисходительности в его голосе. Мужчина говорил со мной как со старой знакомой, и это позволило мне расслабленно выдохнуть.

— Лорд приказал мне…

— Попросил, — поправил Барт.

— …сообщить жителям Шаерора о том, что дом совета вновь работает и что именно ко мне нужно теперь идти по всем вопросам. А еще, что вы будете мне помогать и охранять. Еще мне нужно открыть производства чего-либо, или хоть что-то где люди смогут работать и получать плату.

Произнеся все это вслух я вздрогнула от осознания — мне ничего не понятно! Я не умею ничего из того, что было велено сделать!

Но Барт махнул рукой.

— Ничего сложного, я за последние пятьдесят лет три таких города к жизни вернул.

— Правда?

— Почти. В тех городах все было не так печально… — мужчина осмотрел комнату. — Ты спала прямо здесь?

— Здесь все дома такие. Вы бывали в Шаероре раньше?

— Никогда. Я даже с пути сбился пока летел, благо добрые люди подсказали направление.

Я гулко сглотнула. Все, мне конец, вместе с жителями этого города. Человек, что стоял передо мной, вызывал лишь уверенность в том, что мне будет нескучно. Он так смешно выпучивал глаза рассматривая толстый слой пыли на подоконнике, и с таким неприкрытым отвращением во взгляде смотрел на свои запылившиеся белые сапоги, что я не удержавшись, прыснула в кулак.

— Что смешного?

— Ничего, простите.

— Жаль. Я бы тоже хотел иметь такой оптимистичный настрой, чтобы живя в подобных условиях находить причины для смеха. Ладно, что ж, помогать так помогать… С чего начнем?

— Леди Альбина сказала, что вы отремонтируете и обустроите дом, когда присланные ею люди вымоют все комнаты. Мне сообщили, что лично для себя я не смею просить никакой помощи во избежание гнева мироздания, но вы для себя можете делать что хотите.

— Отличные новости! Что ж ты сразу молчала! Создатель, я и правда уже решил что мне придется спать на голом полу. Где люди, которые будут все мыть?

— Не знаю, они еще не приехали.

— Ждать мы не будем, я уже наглотался пыли. Полетим в столицу, я знаю, она тут недалеко, купим что нужно и начнем уборку сами.

Мужчина развернувшись, вышел из комнаты под моим шокированным взглядом. Он на самом деле собрался мыть полы? Да у него ногти на руках чище чем у меня! Фыркнула, представив лицо Барта когда его шикарный костюм весь будет в грязных разводах.

Настроение слегка поднялось, оставалась только одна проблема — устранить инфекцию что попала в организм. Умереть в расцвете лет повторно ну очень не хочется.

Полет на драконе я уже практиковала, так что на Барта забралась без особых проблем. Разве что одна из каменных чешуек задела бедро и рана вновь заныла. Зверь еще не успел взмыть в воздух и я увидела, как на улицу выглядывают люди. Кто-то смотрел из окон, а кто-то вышел из дома. Народу было много. Город уже не казался таким мертвым, и даже беглого взгляда хватило чтобы понять — численность населения Шаерора сильно больше сотни. С ними со всеми мне предстоит говорить, знать бы еще о чем.

Сидя на спине дракона мне приходилось жаться к его шее. Держаться было трудно, ветер свистел в ушах, трепал волосы и казалось, вот-вот меня просто сдует. Барт или не обладает магией защитного полога, как лорд, или специально решил меня угробить. Ну а что? Упаду, разобьюсь и дело с концом. В одиночку он этот город быстро поднимет, запустит тут производства неизвестно чего, даст людям денег и улетит. Так ведь он восстанавливал предыдущие города?

Зверь опустился на окраине столицы. В город мы пошли пешком, почему — спрашивать не стала, и так было понятно, что лишнее внимание нам ни к чему. Барт бодро шагал впереди, щурился из-за яркого солнечного света и мне показалось, или он поет? Мужчина что-то тихонько бормотал себе под нос, но разобрать слов было невозможно. Я плелась за ним хромая на одну ногу, в конце концов не выдержала.

— Постойте, пожалуйста!

Мужчина недовольно обернулся.

Недолго думая задрала подол платья, брови Барта сначала вскинулись в удивлении, но потом он заметил повязку.

— Что это?

— Меня укусил пес, рана гниет и идти быстро я не могу.

— Тебе к лекарю нужно.

— Кто бы меня принял!

— Примут, пошли.

Я двинулась за мужчиной, но тут же снова остановилась.

— Нельзя, слышите? Мне нельзя принимать вашу помощь. Альбина сказала, что в прошлый раз землетрясение забрало чьи-то жизни из-за помощи ей лорда.

— То есть по-твоему будет лучше, если ты помрешь? — по интонации в голосе было непонятно, серьезен мужчина или же это сарказм.

— Может есть какой-то другой способ? Я не разбираюсь в медицине, но найти хотя бы зеленку бесплатно или что-то еще, — я понимала, что несу бред, и что сама себя закапываю. В конце-концов ну подумаешь, отведет меня Барт к лекарю, не такая уж большая это помощь! Эй, Исмантур, ты ведь призвал меня не для того, чтобы я здесь сдохла, верно? Так дай мне возможность вылечиться! А потом я все буду делать сама, честно-честно!

— Пойдем уже, — фыркнул мужчина. — Зеленка… что это вообще?

Сил уже практически не было, кружилась голова и очень хотелось пить. В одном из домов нам дали воды, причем без вопросов — тогда я посмотрела на Барта другими глазами. Имея помощника-дракона я больше могу не бояться заточения в королевской тюрьме или том самом неизвестном Хельере. С одной стороны это радовало, с другой — настораживало. Не злится ли Барт на меня из-за того, что ему пришлось примчаться черт знает куда и жить со мной в здании, которое едва можно назвать домом?

Время от времени я ловила на себе внимательный, заинтересованный взгляд мужчины и успокаивалась. Барту самому интересно провести со мной время, на эту мысль наталкивали и его короткие вопросы о моем мире во время пути. Мы спросили у проходящей мимо женщины как нам найти лекарский дом и получив ответ, зашагали через площадь. Слишком часто нахожусь в этом месте, подумала я, усмехнувшись.

Дом лекаря ничем не отличался от других, разве что вокруг него был невысокий забор, тогда как другие дома стояли вплотную друг к другу и прямо у дороги. То есть если перешагнуть через порог то тебя тут же может сбить чья-нибудь повозка.

Барт постучал в небольшое окно справа от входа. Внутри послышался шорох, шаги и дверь отворилась, явив нашему взору седого старика. Худой словно щепка, высокий и горбатый. Лекарь поправил сползающие очки и несколько мгновений молча разглядывал незваных гостей.

— Мой повелитель! — глаза старика округлились. Впрочем как и мои — «повелитель»?

— Нам нужна помощь, у девушки рана от укуса собаки.

— Перевязать?

— Нет, в кровь попала инфекция.

— Проходите, проходите, чего встали…

Старик скрылся в доме, мы шагнули следом. Внутри было темно, пыльно, а в воздухе витал сбивающий с ног запах сушеных трав. Лекарь сдвинул плотные шторы в сторону и солнечный свет залил небольшую комнату. Под потолком на натянутых веревках висели сухие пучки растений — вот откуда идет запах. Небольшой стол был завален книгами, перьями, карандашами и железными инструментами. Присмотревшись к ним внимательнее, гулко сглотнула — инструменты были медицинские и очень старые, некоторые из них повредила коррозия. Захотелось немедленно уйти, но старик уже притащил откуда-то табурет и жестом попросил меня сесть.

Я послушно села, задрала подол платья и лекарь начал осмотр. Повязку он безжалостно сорвал, я едва сдержала крик от боли, но потом все же вскрикнула — вокруг проколотых зубами дырочек кожа покраснела от воспаления, сами раны были черными из-за запекшейся крови и выглядело все это так, что меня мигом замутило.

— Советую не смотреть, — сказал Барт, при этом сам он не отрывал взгляда от рук лекаря. Старик лил мне на бедро какую-то вонючую зеленую жидкость. Боли она не доставляла, наоборот — приятно холодила кожу.

— Это настойка из голедуба, — сообщил дракон. Я его не спрашивала, но кажется, мужчина решил заговорить меня чтобы отвлечь. — Сейчас твоя нога онемеет и ты ничего не будешь чувствовать.

Я все же взглянула на раны снова, но уже с интересом. Анестезия другого мира была мне незнакома, но запомнить ее необходимо. Кто знает, сколько еще раз она мне пригодится.

Как и сказал Барт, кожа онемела, а из-за того что настойка лилась по всей ноге, я вообще перестала чувствовать конечность. Вот только потом старик промокнул раны чистой тканью, полил сверху еще какую-то жидкость и достал здоровую иглу. Несмотря на то, что боли я не чувствовала, от вида того чем меня будут зашивать мне сделалось дурно. В голове зашумело, из глаз брызнули слезы. Лекарь и Барт смотрели на меня удивленно и утешать не спешили.

Игла с вдетой в нее тонкой шелковой нитью проткнула мягкую ткань и я зажмурившись, отвернулась. Сколько так сидела, не знаю, но открыла глаза только когда почувствовала на спине чью-то ладонь.

— Ты молодец, — это оказался Барт. — Я и не ждал, что станешь верещать, вы с Зем… — Мужчина осекся, повернулся к лекарю. — Благодарю за помощь, оплатить не смогу, уж извиняй.

Старик замахал руками.

— Что вы, что вы! Никакой оплаты не нужно!

Мое бедро было крепко перевязано чистой тканью, теперь никакая зараза, надеюсь, не попадет в рану.

— Спасибо вам, — поблагодарила и я. Попыталась встать и рухнула на пол. Ногу я все еще не чувствовала.

Беспомощно взглянула на Барта, мужчина кажется тоже растерялся.

— Онемение пройдет через полчаса, вы можете переждать здесь. Я сделаю чаю, или быть может вы хотите пообедать?

— Большое спасибо, господин лекарь, — бормотала я, позволив Барту поднять меня на руки. Выносить запах сушеных трав я больше не могла. — Но мы торопимся, нам уже пора идти. Спасибо!

И мы вышли из дома лекаря. Точнее, вышел только дракон, меня же он нес на руках. Мне было неловко, особенно когда любопытных взглядов горожан становилось все больше.

— Барт, поставьте меня пожалуйста на землю.

— Ты не можешь идти.

— Мне неловко, пожалуйста!

Мужчина послушно опустил меня, при этом не переставал поддерживать за талию. Кое-как ковыляя я смогла шагать, волочила за собой онемевшую ногу и старалась не так сильно висеть на помощнике.

— Вы что-то сказали про Землю, точнее хотели сказать. Там, у лекаря в доме…

— То что девушки с Земли имеют твердый характер и непоколебимую уверенность в себе. Ты не стала ныть и жаловаться, в то время как девушки Исмантура оказавшись в такой же ситуации, давно попадали бы в обморок.

— Это хорошо или плохо? — не поняла я, и даже на миг притормозила, заглянув в лицо Барту.

— Пока не знаю. Твоя предшественница сумела поднять разорившееся графство, попутно поймав и сдав властям опасного мошенника. А про Альбину можно вообще ничего не рассказывать, ты и так о ней будешь слышать из каждого угла.

— Я уже слышала, что о ней слагали легенды. Не рановато ли? Она ведь еще жива!

— И ей, и Льеру, скоро на покой. Драконы живут до двух сотен лет, Льеру сейчас слегка за сто восемьдесят.

Я присвистнула. Свистеть никогда не умела, кстати.

— Удивлена?

— Он выглядит очень молодо! Даже моложе леди Альбины.

— Человеческие ипостаси драконов не стареют, стареет сам дракон. К двухста годам он сильно слабеет, а потом умирает. Когда умирает дракон, умирает и человек.

— Это наверное так страшно… — в моей голове все еще не могло оформиться понимание — двести лет! Это же с ума сойти как долго! — А сколько лет леди Альбине?

— Семьдесят шесть, кажется… Или семьдесят семь. В Исмантуре она ровно пятьдесят лет, а в каком возрасте прибыла сюда, к сожалению, помню плохо. Дни рождения она не отмечает, на вопрос о возрасте ответов не дождешься.

— Почему не отмечает?

— Говорит, что не знает день когда прибыла в Исмантур, именно тот день она считает новым днем рождения.

За разговором я и не заметила как мы подошли к длинному одноэтажному зданию. Вокруг него не было других построек, а оглянувшись, поняла, что мы вышли за черту города. Ногу начинала понемногу чувствовать, всю кожу от бедра до лодыжки противно покалывали тысячи невидимых иголочек, и спустя несколько минут покалывание исчезло, вернулась ноющая боль. Но больно было только когда я попыталась встать на обе ноги.

Ойкнув, стиснула зубы и приподняла ногу, согнув в колене. Барт еле заметно закатил глаза и руку с талии не убрал, придерживал мое ослабевшее тело.

— Где мы? — я осмотрела здание. Плоская крыша, широкие двери и всего два небольших окна.

— На складе. Здесь можно купить порошки, тряпки, ведра. Знаешь, посиди-ка ты здесь… — Барт быстро осмотрелся, и не найдя взглядом ни одной лавочки или хоть какого-то пня, недовольно хмыкнул. — На травке.

Возмущаться я не стала, и так было понятно, что на складе ему нужны обе руки и держать меня не сможет. Так что я опустилась прямо в траву у дорожки, положила на забинтованную рану обе ладони и принялась уговаривать ранки скорее зажить. Как бы глупо это ни звучало, но я верила, что Исмантур меня услышит. Чем черт не шутит? Мне в этом мире нужны обе ноги, и без этих проблем ничего непонятно, еще и инфекция как назло!

Барт скрылся в здании, его не было достаточно долго, я даже успела отсидеть пятую точку. Пришлось лечь на спину и молиться, чтобы меня никто не увидел. А лучше, чтобы увидел, если к складу будет подъезжать повозка.

Когда скрипнула дверь я резко поднялась и радостно заулыбалась, обрадовавшись появлению Барта как родному человеку. Все же с драконом находиться как-то спокойнее.

— Ничего не нашлось? — спросила, кивнув на пустые руки мужчины.

— Загружают в повозку, не пойдем же мы пешком… домой. — Последнее слово мужчина выплюнул. Меня тоже кривило от осознания того, что жить нам в пустом здании без мебели еще какое-то время. Благо, теперь будет чисто и то, какую уборку я смогу сделать с одной-то ногой?

— Вы недовольны, так ведь? — Барт помог мне подняться, уже привычно обхватил за талию крепкой рукой, а мою больную ногу стал придерживать другой рукой. Мы стояли в такой странной позе… но нагрузка с конечности спала и я расслабленно выдохнула.

— Отчего я должен быть доволен?

— Простите, это не я вас позвала, я бы постаралась и сама как-то справиться.

— Ну во-первых, сердиться на тебя за то что мне пришлось прибыть в Шаерор по меньшей мере глупо. Во-вторых, ты ведь еще не знакома с жителями этого города, так?

Я покачала головой.

— Считай, что одна ты бы не протянула здесь и пары недель.

По моей спине пробежали мурашки, а Барт лучезарно улыбнулся.

ГЛАВА 8

Из-за угла появилась лошадь запряженная в повозку. Животное едва могло наступать на правую переднюю ногу и оттого шагала медленно. Колеса повозки по всей видимости не смазывались очень давно, их жуткий скрип заставлял меня сжимать зубы, чтобы не так сильно било по нервам.

Барт тоже скривился, но виду не подал. Обреченно взглянул на разваливающееся средство передвижения, вздохнул, и когда возничий остановил лошадь возле нас, пробормотал:

— Надеюсь, это и есть кара мироздания за мою помощь Анне.

В повозке стояли ведра, коробки, швабры. Сесть можно было только у самой дверцы и всего одному человеку, для второго места просто не хватило бы. Я уже согласна была ехать стоя, согнувшись пополам из-за низкой крыши, но мужчина сел на скамью и перехватив меня за талию усадил к себе на колени. Я бы возмутилась, если бы не была так ошарашена.

— Ой ничего такого! — фыркнул Барт. — Далеко ехать, а тебе ногу напрягать сейчас никак нельзя.

Пришлось молча согласиться. Рана ныла, и мне хотелось как можно скорее перестать чувствовать боль чтобы мысли были заняты жизненно важными вещами. Что есть, где спать, как жить?

Повозка покатила по неровной дороге к черте города, однако вскоре остановилась у небольшого серого здания с красной черепичной крышей. Барт помог мне встать, вышел из повозки и подал руку.

— Мы не домой? — спросила, раздумывая вылезать или нет.

— Не знаю как ты, а я хочу есть.

Есть я тоже хотела, так что не раздумывая вложила руку в теплую крепкую ладонь. Кончики пальцев отчего-то закололо, по телу пробежал едва ощутимый разряд тока. Странно, до этого я подобных ощущений не испытывала, касаясь Барта.

В здании оказался ресторан, крошечный и очень уютный. Круглые столики стояли на приличном расстоянии друг от друга, но мужчина все равно выбрал самый дальний, находящийся в углу. Официантка принесла меню — две картонки соединенные между собой, два бокала воды и остановилась рядом, в ожидании.

Я взглянула на список блюд, надеясь увидеть картинки. Местной кухни не знала, не хотелось бы пробовать каких-нибудь устриц или говяжий язык в блюде с замысловатым названием. Но все оказалось гораздо проще.

— Мне пожалуйста картофель с сыром и чесночным соусом, стейк из свинины и ягодный морс, — попросила я, и отложила меню. Наверное уже не в первый раз задалась вопросом — почему я знаю язык этого мира? Почему говорю на нем, читаю… а могу ли писать?

Барт взял то же самое, и в ожидании заказа мы сидели молча. Мужчина скучающе рассматривал как лошадь за окном пожирает цветы в клумбе, а я размышляла о местной письменности.

— Барт… Почему я говорю на вашем языке?

— Потому что мир стер воспоминания о тебе на Земле, наделил тебя новыми способностями и притащил сюда.

— Как это — стер?

— Вот так. Тебя там больше не помнят, словно никогда и не было.

Я непонимающе уставилась на мужчину. Он это серьезно? С одной стороны это радовало — мои друзья и родные не будут убиваться от горя, а с другой… Меня словно никогда и не было. Все, кто меня когда-то знал продолжают жить своей жизнью, а я нахожусь вот здесь.

В этот момент внутри что-то оборвалось, тоска по дому перестала быть такой острой и словно дышать стало чуточку легче.

— Скучаешь?

— Нет, наверное. На Земле был мой дом, но если он меня не помнит… У меня больше нет дома.

— Есть, в Шаероре.

Я ничего не ответила. Принесли заказ, с жадностью проглотила все что лежало на тарелках, запила невероятно вкусным морсом и почувствовала, что глаза начинают слипаться. Полусонная добрела до повозки, меня снова взял к себе на колени Барт, и стоило мне только прижаться к его груди как сознание уплыло в темноту. Слишком тяжелые были последние ночи, слишком голодная я была. А еще ни на секунду не могла расслабиться и почувствовать себя в безопасности ровно до того момента, как руки сильного мужчины оказались на моей спине. Он обнимал меня бережно, словно хрупкую вазу, легко нажал ладонью на мою голову и она упала на его плечо.

Приходила в себя постепенно, сначала открыла один глаз, потом второй. А потом подскочила и больно ударилась головой о крышу повозки.

Каких-либо связных слов я произнести не могла, только тыкала пальцем в темноту за окошечком.

— Тебе нужно было поспать, не хотел будить, — сонным голосом сказал Барт, зевнув.

— А возничий? Ему тоже пришлось ждать пока… мы выспимся?

— Он получил столько золота, что готов подождать хоть сколько. Не верещи ты, я тоже спал. Устал знаешь ли, от Льдов до Шаерора путь неблизкий.

— Мы ведь хотели прибрать в комнатах…

— Да брось, завтра. Сегодня спать! Все, идем, нужно еще покупки перенести.

Мне оставалось только подчиниться. Барт был очень странным человеком, может потому что и не человек вовсе? Ведра, коробки и швабры перекочевали в холл Дома советов. Повозка укатила обратно в столицу, а мы лениво переставляя ноги поплелись наверх, в самую более-менее чистую комнату. Барт сел в углу, сложил руки на груди и закрыв глаза пытался заснуть. Я же легла в другом углу и как могла, сквозь темноту, наблюдала за мужчиной.

Он в белых одеяних, с белоснежными волосами длиной до пояса… Волосы, собранные в хвост, сейчас «подметали» пыль на полу, а Барту до этого не было никакого дела. При этом утром он так сильно негодовал из-за того, что его белые сапоги запачкались.

— Ты думаешь, как такой как я могу стойко перенести ночевку в черт пойми каких условиях?

Его тихий голос нарушил звенящую тишина. Я мотнула головой, но вспомнив, что в темноте меня не видно, ответила:

— Не совсем.

— Тогда о чем ты думаешь?

— Как такой как вы, может быть таким… — Замолчала, подбирая правильное слово. — Дружелюбным?

— А почему нет?

— Вы — друг Великого лорда, ледяной дракон и тот лекарь назвал вас повелителем. Я не совсем понимаю важность всех этих значений, что такое драконы и какую роль они играют в этом мире, но точно знаю — вы не простой парень с соседней улицы. Так почему я удостоилась чести быть рядом с вами?

— Драконы основали Исмантур, история долгая, как нибудь расскажу. А насчет дружелюбности… Я всегда мечтал подружиться с иномирянкой, вроде твоей землячки Альбины. Она перевернула с ног на голову все мои представления о девушках, и теперь мне очень и очень сложно найти в них хоть каплю того, что меня по-настоящему заинтересует.

Барт замолчал, наступила тишина на несколько минут.

— Такой ответ тебя устраивает?

Я кивнула, снова забыв что меня не видно, и отвернулась к стенке. О словах Барта думала до самого утра, прислушиваясь к его сопению доносящемуся из угла напротив. То что он сказал, можно расценивать как «подкат» и значит ли это именно то, что имел в виду лорд? Мне не стоит слушать Барта, и уж точно не вступать с ним в разговоры на тему отношений. Моя жизнь разделилась на «до» и «после», мне бы ее собрать по кусочкам, а уже потом подумать о романтике. С кем-нибудь другим, с кем-то попроще ледяного дракона.

Следующее утро было намного лучше всех предыдущих, но очень трудозатратным. Впрочем, вчерашний плотный ужин даровал мне столько энергии, что я умудрялась даже пританцовывать, бегая с тряпкой по Дому совета.

Мы, едва проснувшись, принялись за уборку. К обеду от порошка, которым вычищали каждый уголок, зудились руки, свербило в носу и слезились глаза. Немного подташнивало — надышалась. А вот Барту хоть бы что, а выражение вселенской муки на лице было связано только с тем, что ему приходилось мыть полы самостоятельно. Я не могла ползать на коленях из-за раны, мне ногу вообще не следовало напрягать, поэтому я мыла стены и перила. Но уже когда Барт прошелся щеткой по всем комнатам, я помыла полы с помощью швабры. К вечеру, измотанные, упали на сверкающий чистотой пол прямо в холле.

— Я слетаю в столицу. Пока не закрылись лавки подберу тебе что-то из одежды, бесплатно, разумеется, и принесу еды.

Спорить с помощником не стала, и еда, и одежда, ой как нужны. Махнула рукой на прощание, и когда мужчина покинул дом, поднялась. Мне нужно сходить проведать Оди и рассказать Нэту новости. Уговаривать его пойти ко мне работать не стану — мне нечем ему платить, да и вряд ли он согласится, когда услышит, что со мной Барт.

Солнце еще не скрылось за горизонтом, но духота уже исчезла и… подул легкий ветерок. Я даже остановилась посреди дороги, чтобы понять, не почудилось ли мне. Нет, ветер на самом деле пришел в Шаерор, что само по себе было удивительным.

Жизнь начинает налаживаться, определенно! Улыбнувшись, двинулась в сторону уже знакомого мне дома. Немного заплутала, так как с площади еще ни разу не ходила куда-либо, но остановившись посреди улицы, чтобы осмотреться, заметила в одном из зданий белокурую головку Оди, и поспешила туда.

Нэт словно ждал меня. Едва я поднялась на второй этаж, мужчина уже встречал меня.

— Что здесь делал лорд?

— Для начала — здравствуй, Нэт, — я улыбнулась ему и подхватила на руки Оди.

— Привет, Аня, — мелкая чмокнула меня в щеку и залилась счастливым смехом.

— Что здесь делает лорд? — повторил Нэт свой вопрос, интонацией выделив каждое слово.

— Меня спасать прилетели. Я и сама хотела обратиться к ним за помощью, только не знала каким образом, но когда сбегала из королевского замка, прилетели драконы. Вовремя, между прочим, до того как меня схватила стража.

— Что ты делала в королевском замке?

— Так и будешь сыпать вопросами? Сейчас все расскажу. Я для этого и пришла.

Оди отпрянула, заглянула мне в глаза.

— И ради тебя, конечно, тоже! — хихикнула я, легонько потрепал девочку по волосам. — А сейчас иди, порисуй немного, ладно?

Малышка кивнула, я спустила ее на пол и попросила Нэта выйти со мной. Мы обошли дом и остановились в том месте, где в прошлый раз готовили еду. Угли в костре немного дымились, наверное, Нэт совсем недавно варил ту ужасную кашу.

— Великий лорд назначил меня главой Шаерора, Нэт. Сказал, что сам не понимает, что хочет от меня Исмантур, но делать что-то нужно. Раз мир притащил меня в этот город, но и мой путь начинается отсюда.

— Твой Великий лорд не прав, — буркнул Нэт.

— Никто не знает правды. Мне бы и самой хотелось понять, что делать, но… даже сейчас, когда меня фактически назначили на должность главы, я не знаю что делать! Как можно помочь городу, который умирает? Денег мне не дадут, леди Альбина сказала, что драконы не имеют права помогать иномирянам, и что Исмантур может отомстить, если нарушить это правило.

— А вот она права.

— Другого пути я не вижу, да и лорд — тоже. Мне дали помощника, конечно, но…

— Кто он?

— Барт.

Нэт хмыкнул, присел на корточки и зачем-то пошевелил палочкой уже потухшие угли.

— Ты хотя бы в безопасности.

— Знаешь его? — я вскинула голову, чтобы лучше видеть лицо мужчины. — Ах, ну да, конечно знаешь.

— Я знаю его с детства, видел как он учился ходить, потом летать. Барт тебя не обидит, он грезит иномирянками в прямом смысле слова. Верит, что жители других миров, а точнее — жительницы, способны изменить Исмантур в лучшую сторону за счет иного мышления.

— Почему ты считаешь, что мне не место в Шаероре?

— Я этого не говорил.

— Но ты сказал, что Великий лорд ошибся, поставив меня на место главы города.

— Потому что Шаерор уже не спасти. Конкретно этот город, не жителей. Здесь нет воды, а там где нет воды — нет жизни.

— Где-то же вы берете воду? Ты давал мне из того бочонка.

— Воруем в колодце недалеко от границы со столицей, хозяин появляется там редко, иногда конечно ловит тех, кто не знает, в какие дни он появляется, но в остальное время пару бочонков можно утащить незаметно.

Мы помолчали какое-то время. Мне больше нечего было сказать, а Нэт не торопился продолжать разговор. Наверное, он сообщил мне все, что хотел.

— Я пойду, увидимся еще.

Не дождавшись ответа повернулась в сторону площади и пошла домой. На этот раз не заблудилась, хотя солнце уже село и стало темно, последние несколько метров пришлось пробежать, потому что отовсюду чудился вой собаки. Рана заныла от бега, но остановилась я только когда за мной захлопнулась входная дверь Дома совета. Внутри было темно, но чисто — это радовало. Я могла сесть в любое место на полу и не дышать пылью, но выбрала я широкий подоконник на втором этаже.

Смотрела из окна на небо в ожидании Барта, но когда вместо серебристого дракона над крышами домов появился черный — поспешила на улицу.

Леди Альбина и лорд Льер выглядели уставшими, словно это не я спала на голом полу несколько дней, а они. Правящая чета поприветствовала меня, поинтересовалась где сейчас Барт, но получив ответ, в дом не вошли.

— Анна, мы бы хотели сказать тебе, что ошиблись… — Льер переглянулся с супругой. — Но я проверил все, потом перепроверил, потом снова…

— Вы меня пугаете, — слова дались с трудом. Мне не нравился взгляд леди Альбины, он был каким-то жалостливым.

— Может быть пройдем в дом? — спросила леди.

— Не стоит, — Льер качнул головой. — Не знаю, насколько новые обстоятельства обрадуют Анну, да и Барта, что уж тут… Но эту ночь они проведут в кроватях.

Заявление лорда одновременно и пугало, и успокаивало. Кровати — это хорошо, но сомневаюсь, что их привезут вот прямо сейчас.

Над Домом совета раздался шорох крыльев, а в следующее мгновение рядом с нами опустился дракон…. с мешком в зубах. Выглядело это так забавно, что я прыснула в кулак.

— Не смешно! — Барт, уже ставший человеком, подхватил мешок и подошел к нам. — А что за кислые лица, умер кто-то?

Все промолчали, я пожала плечами, а Альбина кивнула на мешок.

— Что там?

— Еда из ресторана. Хотел сначала купить продукты в лавке, но потом решил что тратить время на готовку не стоит. У нас был тяжелый день. О, вы проходите! Взгляните как в доме теперь чисто!

Барт шагнул было к двери, но Льер удержал его за руку.

— Как раз на эту тему мы бы и хотели поговорить…

— Что? Да ну нет, Льер!

— Увы.

— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — не выдержала я. Ногти на одной руке уже были погрызены от нервов.

— Позволь мне, — Барт кивнул Льеру, и откашлявшись, сказал: — Мы не будем жить в Шаероре.

— Как это?

— Вот так. В день, когда ты появилась в Исмантуре, глава Закрытого города скончался, но я подозреваю, что его просто прирезали за обедом…

— Барт! — лицо леди Альбины стало чуть бледнее.

— Да, прости… Так вот, дорогая Анна, ты — должна заменить господина Рульфа, а не помершего две сотни лет назад главу Шаерора. Я так и знал, прям чувствовал, что что-то не так!

— А теперь я объясню тебе менее эмоционально, чем Барт, — Льер, усмехнувшись, похлопал друга по плечу и обернулся ко мне. — На самом деле я и подумать не мог, что ты должна быть на его месте. Хельер — не тот город, где сможет править молоденькая девушка…

— Хельер?! — взвыла я. Название этого города отпечаталось в моей памяти на всю жизнь с того самого дня, как я избежала участи отбывать в нем наказание. — Это ведь тюремный город! Ваше величество… Сиятельство… Простите, понятия не имею как правильно…

— Правильно — Льер, на людях — мой лорд.

— Благодарю… Льер. Мне нельзя в Хельер!

— Анна, дорогая, Закрытый город — не самое худшее место в этом королевстве. К тому же ты будешь там на правах главы, у тебя будет Барт и стража… много стражи. Хельер — древний как этот мир, в нем свои правила, порядки и устои, люди там живут.

— Они — преступники.

— Поверь мне, многие из них не украли и пирожка за всю свою жизнь…

— Вот спасибо, — хлюпнула я носом. Барт подошел ближе и со вздохом уложил мою голову себе на плечо. Я не противилась, мне было дурно и тошно.

— Извини, я не то имел в виду. Я лишь хочу сказать, что настоящих преступников там очень мало, все остальные — те, кого наняли отбывать срок за кого бы то ни было. Богатые люди так делают… постоянно. В Хельере обычная, размеренная жизнь, там строятся семьи и заводят детей. Есть школа, лекарская, и даже таверна!

Я вытерла глаза и неверяще уставилась на Льера.

— Какая-то странная тюрьма.

— Потому что это не тюрьма, это город, попадая в который, человек, больше не выходит за его пределы никогда в жизни. В этом королевстве такие законы, и даже я на них повлиять не могу. Другие правители содержат темницы, клетки в подземельях для особо опасных преступников, кто-то проводит смертные казни…

В этот момент Альбина вздрогнула и мое внимание переключилось на нее. Женщина поймала мой взгляд и улыбнулась.

— Но как же Шаерор? — я не понимала, разве можно оставить это место в таком виде? Здесь люди гибнут!

— Шаерором должен был заняться Барт в скором времени, но так как тебя доверить не могу никому, кроме него, придется организовать совместную работу.

— Как это?

— Это решим уже завтра. Я обсудил с королем возможность восстановления Шаерора, он не против, главное, чтобы город начал приносить прибыль. Жителей его на работу брать не станет, как это и было всегда, но мы имеем право распоряжаться ими в своих целях. При желании все эти здания можно оставить, а людей увести.

— Они не пойдут. Мне сказали, что местные не любят перемен.

— Разберемся с этим завтра, а сейчас нам всем пора отдохнуть. До Хельера десять минут пути по воздуху, ключи от Главного дома у меня есть. Стражи приступят к своим обязанностям завтра, а сегодня я и леди Альбина побудем с вами.

Я обреченно вздохнула. Мне было жаль уходить из Шаерора, но раз Хельер так близко, то я ведь смогу навещать Оди? Наверняка смогу, а потом, если получится, заберу ее к себе. Как знать, что меня ждет в Хельере? Главное, что есть защита.

Взглянула на Барта. Точнее, уже на дракона, который снова держал в зубах мешок с провизией. Зверь разлегся посреди площади и ждал седока, пришлось поспешить. Уже когда мы взлетели над крышами домов я кинула взгляд туда, где по моим предположениям, находился дом Нэта. Наверное, новые обстоятельства к лучшему. У меня будет обжитый дом, по словам Льера, и готовое дело. Чем занимался глава Закрытого города? Не знаю, но это лучше, чем все начинать с нуля, не имея ни малейшего представления, что делать.

Мучал всего один вопрос — какое я имею отношение к господину Рульфу?

ГЛАВА 9

Перелет от Шаерора до Хельера и правда был коротким. Уже где-то в середине пути я немного свесилась с дракона, чтобы увидеть город, но когда из темноты вынырнула высокая каменная стена, от удивления не смогла даже понять, для чего она посреди поля. Подлетев немного ближе, до меня дошло — забор из гладко отесанных каменных глыб опоясывал поселение. За ним близко друг к другу стояли серые дома с черными окнами, а в центре сияли огни! Присмотревшись, увидела фонари, которые освещали всю площадь и высокую квадратную башню с небольшим зданием у ее основания. Кажется, это и будет теперь мой дом. Да, так и есть: драконы, слегка царапнув каменную кладку, опустились перед входом в башню.

Едва я скатилась со спины зверя, как попала в объятия Альбины. Леди улыбалась, волнение на ее лице исчезло.

— Ты, наверное, ничего толком не разглядела?

— Стена, что вокруг этого города… она запрета ведь, да? — ответила я вопросом на вопрос, и смутилась. Спрашивать такое было глупо — мы в месте, где содержат преступников!

— Да. Днем и ночью по стене прогуливаются стражники, примерно раз в два часа. Улицы также патрулируют. А вон, можешь увидеть одного, — леди махнула рукой куда-то в сторону, где свет от фонаря выхватил из темноты мужчину, без доспехов, какие были у королевских стражников, но с мечом наперевес. Мужчина остановился, глядя в нашу сторону, убедился, что все в порядке и скрылся за одним из домов.

По коже пробежал мороз. Кажется мне, что реальных преступников здесь несколько больше, чем говорил лорд Льер, иначе зачем столько охраны?

— Я все еще хочу есть, господа! — раздалось сзади. Барт ворчал, тряся мешком в воздухе.

— Прошу, — Льер отворил дверь и громкий скрип отозвался эхом от каменных стен домов.

«Первым делом смажу петли», — подумала я, переступая через порог.

Внутри было темно, и непонятно в какую сторону идти. В следующую минуту чиркнула спичка, Льер зажег фонарик стоящий на небольшом столике и тьма исчезла.

Мы находились в небольшом холле, на полу лежал толстый ковер, у входа и у подножия лестницы стояли деревянные резные столики, на стенах висели картины, а под потолком огромная люстра со множеством свечей.

— Здесь лучше, чем я могла представить! — ахнула я.

— Надеюсь, вам будет комфортно, — улыбнулась Альбина.

— Тот коридор ведет в столовую и на кухню, там же находятся кладовые, — Льер указал на проход зияющий чернотой справа от лестницы, потом махнул рукой в левую сторону. — Там уборные и подсобные помещения. Пойдемте наверх.

Мужчина взял фонарь с собой, мы поднялись по широкой лестнице и очутились в небольшом помещении. Длинных коридоров здесь видимо нет, поскольку башня была высокой, но узкой. Из этого помещения наверх вела еще одна лестница, и Льер посоветовал отправиться сразу туда.

— Здесь твой кабинет, Анна, можешь посмотреть его позже, а сейчас глянем жилые комнаты.

— А вторая дверь?

— Зал для приема граждан.

Я понятливо кивнула и двинулась за мужчиной на третий этаж, Альбина и Барт отправились следом за мной.

Здесь так же было две двери. Льер отворил одну и мы оказались в просторном помещении. Комната служила и гостиной, и спальней одновременно. Слева располагался небольшой камин, стол и два стула, справа — широкая кровать с балдахином. Я осторожно ступила на мягкий ковер и не сдержавшись, опустилась на колени, чтобы потрогать его ладонями. Такой пушистый, теплый…

В комнате воцарилась тишина, Льер хотел что-то сказать, но замолчал на полуслове. Я же пыталась не расплакаться.

Несколько голодных дней посреди разрушенного города давали о себе знать. Беспокойные ночи проведенные на грязном полу без самого простого постельного белья, или хоть какой-то подстилки, свели бы меня с ума если бы я осталась там еще хоть на день.

— Теперь это твой дом, — тихонько сказала Альбина, опускаясь на колени рядом со мной. — Эй, ты расстроена?

— Нет, я просто не верила уже, что смогу поспать на настоящей кровати, — смеясь, хлюпнула носом. По щекам текли горячие слезы, смывая пыль и грязь с моего лица.

— Я тебя понимаю как никто другой. Правда, у меня судьба была немного лучше. Мой замок был обставлен какой никакой мебелью, и даже был дворецкий… Гран был замечательный, он помогал мне во всем, если бы не он, наверное, я не дожила бы и до весны.

— Был? Что с ним случилось? — я отвлеклась от собственных мыслей, внимая рассказу леди Альбины.

— Он погиб во время землетрясения. Завалило камнями… — женщина резко поднялась и хлопнула в ладоши. Мне показалось, она сделала это для того, чтобы срочно перевести тему разговора, потому что веселье на ее лице сейчас было наигранным. — Идем смотреть дальше? Следующая комната — для гостей, она точно такая же как эта. Посмотрим сейчас, или потом?

— Потом. А что на третьем этаже? — я видела еще одну лестницу, так что подозревала, что на спальнях этот дом не заканчивается.

А там оказалась большая библиотека, занимающая весь третий этаж. Промеж стеллажей находились столы, на каждом из которых стояли фонари и по коробочке спичек. Я прошла немного вглубь, поразилась количеству книг и окончательно успокоилась. Здесь есть книги, а больше мне ничего для счастья и не надо.

— Я хочу есть, дамы и господа! — снова взвыл Барт, тряся мешком.

— Ты всю еду уже превратил в кашу! — смеясь, крикнул ему Льер, и получил в ответ убийственный взгляд.

Мы быстро спустились вниз, прошли в столовую, где находился стол на шесть персон, но сели прямо на полу у камина. Мой помощник сложил в него поленья, щепки, и вскоре их охватило яркое пламя. Льер притащил скатерть из кладовой, Барт выставил на нее коробки и торопливо пожелав нам приятного аппетита, принялся за салат.

Я хоть и была голодна, но ограничилась булочкой с джемом. Слишком нервничала из-за смены обстановки, но интуиция подсказывала, что теперь-то я в этом месте надолго. Почему-то не «навсегда», а просто «надолго», но об этом я старалась не думать. Как знать, может когда-то и я познаю прелести брака, как Альбина?

Она и Льер улыбались друг другу, в какой-то момент леди одними губами шепнула ему «Спасибо», мужчина коротко кивнул, а в его взгляде мелькнула щемящая сердце нежность. Пятьдесят лет брака и такая любовь!

— Губки вытри, — Барт легонько пихнул меня плечом, протягивая чистую тканевую салфетку. — Уляпалась джемом.

— Мы улетим завтра утром, — сказал Льер, откупоривая бутылку вина. Бокалов он не принес, так что пить пришлось прямо так, из горла. — Когда навестим вас снова, не знаю, на Юге появились кое-какие дела. Я должен был быть там еще вчера, но пришлось отложить. Барт, надеюсь, вы справитесь?

— Разумеется, — хмыкнул мужчина. — Это всего лишь еще один город, а у меня есть деньги и власть.

— Барт!

— Ну а что?

— Осторожнее, помнишь? Не хотелось бы очередного землетрясения. Я серьезно!

— Его не будет, не волнуйся. Анна не глупа, просто немного напугана, пройдет несколько дней и она еще мне даст фору по восстановлению мертвых городов. К тому же Хельер особого внимания не требует, Рульф последние пару лет вообще приемы не вел. С Шаерором она будет помогать мне, а не наоборот, так что гнева Исмантура ждать не придется.

— Хорошо, если так. Я на вас надеюсь, — Льер кивнул другу, и улыбнулся мне. — Что ж, нам стоит отдохнуть перед дорогой, а вы можете оставаться здесь, только допоздна не засиживайтесь. Доброй ночи.

Альбина чмокнула меня в щеку на прощание и они ушли, мы остались с Бартом вдвоем.

Мужчина протянул мне бутылку. Я, подумав всего секунду, приняла ее и отпила совсем немного.

— Сладкое, на сок похоже.

— Это вино из Хордона, с Юга. Оно коварное, так что аккуратнее.

— Коварное? — переспросила я, сделав еще несколько глотков. Впрочем, почти сразу ответ Барта мне не понадобился. Сладкое, вкусное вино дало в голову, а ведь алкоголя в нем совсем не чувствовалось!

Помощник усмехнулся, забирая бутылку.

— Пойдем наверх, завтра сложный день.

— Ага, — зевнула, поднимаясь. — А где ты будешь спать?

— Придется потеснить тебя, — Барт развел руками, хихикая.

Я не могла ему отказать в ночлеге в моей спальне, мне бы совесть не позволила. Спать на голом полу — врагу не пожелаешь, но с неудовольствием отметила про себя, что раздеться я не смогу, придется ложиться прямо в заляпанном посудомойкином платье.

— Что в мешке? — спросила я, когда Барт убрал всю посуду и еду на стол, но мешок потащил с собой.

— Одежда для тебя, я же говорил, что найду что-нибудь.

Мы поднялись в комнату, мужчина зажег два фонарика и разложил на кресле три простых платья из приятной ткани темно-зеленого цвета. Они показались мне милыми и очень удобными, хоть и надевать их пока не хотела — искупаться бы для начала.

Барт, кажется, понял это. Ушел в ванную, а вскоре вернулся и сообщил, что я могу помыться.

Я только хлопала глазами, глядя на него.

— Водопровод придумали в этом мире уже двадцать лет назад, — фыркнул он. — Кстати, скажи спасибо Альбинке — она курировала весь процесс в Фиересе, а уже потом технология распространилась по всему миру. Господин Рульф был человеком ленивым, так что у него есть и вода, и отопление, которое кстати, было придумано еще до Альбины. Она, конечно, молодец, но идея обогревать дома паром — принадлежит не ей.

Только сейчас заметила, что по стенам над самым полом проложены металлические трубы. Зимой я не замерзну, это хорошо.

В ванне и правда была налита вода. Слишком большое количество… В Шаероре у людей нет и литра, чтобы пить, не то что искупаться. Мне было одновременно и радостно, и грустно. Жаль народ Шаерора, но и себя тоже жаль, так что быстро скинула грязное платье и с наслаждением нырнула в еле теплую воду. Мне было не до горячих ванн, хотелось хотя бы просто смыть с кожи недельную грязь, поэтому была бы рада даже холодной воде.

Лежа вот так довольно долгое время, лениво озиралась по сторонам. У стены, под широким зеркалом, стояла тумбочка. На ней, рядом с раковиной, какие-то баночки, деревянные шкатулки и несколько кусков мыла в плетеной корзинке.

Осторожно вылезла, сняла размокшую повязку с ноги и довольно осмотрев рану, которая начинала затягиваться, шагнула к тумбочке. Пол был скользкий из-за воды капающий с моих волос, этого я не учла. С визгом полетела вниз, больно ударилась плечом о каменную поверхность и взвыла сквозь зубы.

Когда дверь резко распахнулась, я даже не поняла что произошло, а Барт уже подхватил меня на руки.

— Ты цела? — беспокойно осмотрел меня, ни на секунду не задержавшись взглядом на голой груди.

— Да, цела, только слегка ударилась. Поставь же меня на место!

Со стыда чуть не сгорела, пока мужчина укладывал меня в ванну. Спорить с ним не стала, мне нечем было прикрыться, а щеголять перед ним нагишом не хотелось.

— Подай, пожалуйста, мыло. Я за ним шла. И отвернись!

— Держи, — Барт протянул мне плетеную корзинку. — Извини, не должен был врываться к тебе, но ты так кричала.

— Спасибо, но в следующий раз лучше из-за двери спроси сначала, убилась ли я.

— В следующий раз? Ты собралась снова падать?

— Неуклюжесть — мое второе имя, ничего удивительного, если это повторится.

Колено и плечо жутко ныли, даже в полумраке было видно, как на ноге наливается синяк. Рану, к счастью, не повредила, и на том спасибо.

Барт вышел, я же принялась мыться. Синяки синяками, а грязной из ванной не выйду!

Намылив тело и волосы, смыла пену под единственным краном из которого бежала еле теплая вода. Подозреваю, что нет здесь ни холодной, ни горячей, только эта. Но все равно здорово, а если захочется распарить кожу, то воду можно нагреть на печи.

Голова между тем туманилась все сильнее, коварное вино с загадочного Юга давало о себе знать. Клонило в сон и пришлось вылезать из ванны, чтобы не заснуть прямо в ней. Даже бы не удивилась, если бы это на самом деле произошло — я умерла, споткнувшись о свою ногу и ударившись головой об асфальт. Эту историю можно рассказывать детям как сказку, все равно не поверят.

В тумбочке отыскала большое полотенце, закуталась в него и вышла из ванной. В спальне был растоплен камин и это было единственным освещением. Помощник сидел за столом, перекинув ногу на ногу и читал тонкую книжку. Выражение его лица было донельзя серьезным, я даже взглянула на обложку книги, но слова «Конституция» не увидела.

— Что читаешь?

— Роман.

— Любовный?

Барт вскинул брови, вопросительно взглянув на меня.

— А бывают и другие?

— Ну да. Слово «роман» обозначает любую выдуманную историю определенного объема. Это могут быть ужасы, триллер, ну или про любовь.

— Триллер? Что это?

Вздохнув, я села на кровать, поджав под себя ноги.

— Триллер — это почти то, что происходит в Шаероре. Только вместо загадочного убийцы там голод и болезни, которые косят людей. Одна женщина умерла практически у меня на руках…

Перед внутренним взором возникло бледное лицо Криссы и по телу пробежала дрожь. Я впервые видела мертвого человека, но что-то мне подсказывало, что это только начало.

— Это на Земле так, да? — Барт отложил книгу, поудобнее устроился в кресле и с выжиданием посмотрел на меня.

— Да… Прости, я расскажу тебе о своем мире, но только не сегодня. Сейчас мне дико хочется спать.

Послышался тихий вздох, но я уже нырнула под одеяло прямо в полотенце. Всевышний, как же хорошо! Я едва не застонала от удовольствия, когда мое тело провалилось в перину. Если завтра просплю весь день до самого вечера, мне даже стыдно не будет.

Со стороны камина доносился какой-то шорох. Нехотя разлепив глаза увидела, что мой помощник пытается улечься на кресла, составив их друг напротив друга. В качестве одеяла мужчина использовал свою накидку.

— Барт?

— Доброй ночи, Анна.

— Ложись на кровать, на кресле ты не выспишься.

— Разве можно? — мужчина приподнялся на локте.

— Не знаю правил этого мира, но в своем я уже спала с мужчиной. Не вздумай решить, что я предлагаю тебе что-то похабное, но если ты не станешь раздеваться, то вполне можешь спать в постели. Лорд и леди завтра улетят, у тебя будет своя комната, а пока — вэлком.

— Вэл… Что?

— Добро пожаловать в мою кровать, сэр, — хмыкнула я, с огромным удовольствием отметив про себя, как вытягивается лицо мужчины. Я заняла его мысли на полночи вперед, приставать точно не будет.

— Анна!

Я лениво зевнула, переворачиваясь на другой бок. Барт должен думать, что разбудить меня не получится, может тогда отстанет. Он уже битых полчаса не оставляет попыток поднять меня. Сделать это не удастся даже стихийному бедствию, потому что я вообще не помню, когда в последний раз спала в таком комфорте. Кажется, очень давно… в прошлой жизни.

И усмехнулась своим же мыслям.

— Вот, ты не спишь, а только делаешь вид!

Следом за возмущением на меня упало что-то теплое, и только в эту секунду до меня дошло — одеяла на мне нет, а полотенце мокрым свертком лежит на подушке. Так быстро я еще никогда не подскакивала. Испуганно закуталась в одеяло, и встретилась взглядом с Бартом.

— Наконец-то! — мужчина развел руки, кланяясь едва ли не до пола. — Ваше главнейшество, там народ скоро окна начнет бить.

— Какой народ, о чем ты? — сознание еще спало, в горле першило и мой голос был таким, словно я курю лет с пяти.

— Горожане, конечно же. Лорд перед отъездом отправил одного гонца в столицу с информацией о новой главе Хельера, а второго послал с известием по самому городу. Это было утром, сейчас уже солнце клонится к закату, а ты до сих пор не представилась людям. Давай, поднимайся!

— Почему ты не можешь с ними пообщаться? Ты же мой помощник!

— А я и общался, но они хотят видеть тебя. И… Анна, помни — господина Рульфа убили, и сделали это не за просто так. Хельер — город преступников, ты должна понравиться им.

— Понравиться преступникам — это как? Говорить с ними «по фене», прости Всевышний?

Барт цокнул языком.

— Иногда мне кажется, что ты словно из другого мира, но потом вспоминаю, что так оно и есть. Через пару лет я уже смогу написать и издать словарь земляных слов.

— Земных, Барт.

— Неважно. Жду тебя внизу.

Он ушел, а я отбросила одеяло и потопала в ванную. Уже схватившись за ручку двери, ощутила легкое головокружение. Давление понизилось, что ли. Наверное, так и есть, нельзя слишком резко подскакивать после пробуждения.

Мне пришлось постоять несколько минут, держась за стену, потому что комната перед глазами поплыла. Так, этого мне еще не хватало! Дома от низкого давления помогал кофе, а есть ли этот напиток здесь, я даже не знаю.

Кое-как добрела до раковины и смогла умыться, но ледяная вода не особо помогла справиться с плохим самочувствием. Постараюсь не делать резких движений, только и всего. Надеюсь, получится не выглядеть особенно болезной в глазах горожан.

Вниз спускалась держась за перила одной рукой, а второй поддерживая подол нового платья. Я была рада просто чистой одежде, но она оказалась еще и очень симпатичной. Надо будет как-то отблагодарить Барта.

К моменту, когда я вышла в холл, головокружение прошло, но навалилась слабость. Я едва могла переставлять ноги, но упорно шла вперед, потому что в окна уже видела площадь, заполненную людьми.

— Я боюсь, черт возьми, — шипела сквозь зубы, цепляясь за локоть помощника. Мужчина улыбался во все тридцать два и гордой походкой шагнул на балкон.

До земли было всего метра полтора, и пока я думала для чего на первых этажах балконы, к зданию уже вплотную приблизилось добрых полтысячи человек. Тогда стало понятно, что просто выйти за дверь на главную лестницу опасно, хотя бы потому что убежать не успеешь, в случае чего, для этого и нужен балкон.

Народ вопил. В прямом смысле слова! Невозможно было разобрать о чем они говорят, но я улавливала обрывки фраз.

— Его дочь?

— Рульф был мерзким, а эта — дитя!

— Она красива, и как все красивые — пустоголова!

— Да ты посмотри на нее, девчонка в панике!

— Рядом с ней дракон, вы видите?

Если пару минут назад я как-то смогла собраться с духом и даже натянула на лицо приветственную улыбку, то сейчас растерялась. Меня явно не ждали на этом посту, и точно не примут — не вышла возрастом и, видимо, лицом.

— Тебя заранее невзлюбили, — как-то весело хмыкнул Барт, шагнув к перилам.

— Я не могу. Не пойду, Барт! — пыталась вырвать свою руку из захвата, но мужчина тянул меня вперед.

— Ты сможешь, слышишь? Девушки с Земли меня еще ни разу не разочаровывали.

— Да? И много ты знал девушек с Земли? Двое — еще не показатель!

— Две из двух — показатель?

Барт кинул на меня хмурый взгляд, и я осеклась. Не могу я быть первой иномирянкой, которая испортила свою новую жизнь. Попробовать можно, а вдруг получится? Что сложного в том, чтобы пообщаться с кучей народу, часть людей которого возможно завалила парочку людей прошлый год. Или два года назад. Или на прошлой неделе.

В толпе мелькнуло знакомое лицо, но сколько я ни силилась разглядеть его, никак не получалась. Незнакомый мне мужчина с почему-то знакомым лицом появился словно тень, и исчез.

— Анна, ты должна что-то сказать, — Барт мягко пожал мою руку. — Давай.

— Ты веришь в то, что мой путь в Хельере?

— Да, и ты поверишь, когда узнаешь причину этого.

— Когда ты мне расскажешь?

— Анна!

Я шумно выдохнула, и набрав полную грудь воздуха повернулась к горожанам. За несколько секунд в моей голове пронеслись сотни разных мыслей, но я искала всего одно воспоминание — мой первый опыт обращения к людям. Тогда я была волонтером в приюте для животных и после пожара необходимо было собрать средства для восстановления. Мы с ребятами с утра до ночи ходили по улицам с плакатами и разговаривали со всеми, кто попадется по дороге. Но тогда общение ограничивалось одним человеком, а сейчас мне нужно обратиться к нескольким сотням одновременно.

Гул голосов над площадью стих, и мандраж у меня только усилился. Вот сейчас, сейчас…

— А что говорить-то? — чуть не плача, повернулась к Барту. Ожидала, что мужчина разозлится, но он тепло улыбнулся и терпеливо объяснил.

— Что считаешь нужным. Ты не о поправках в законах вещаешь, а просто знакомишься. Люди должны знать тебя в лицо, твое имя и то, что именно к тебе они должны идти со своими проблемами.

— Здесь собрались все?

— Не думаю, заключенных около двух тысяч, а пришло намного меньше. Передадут информацию из рук в руки, а теперь… вэлком!

— Не надо, ты неправильно употребляешь это слово, — нервно хмыкнула, и снова повернулась к городу.

На спине почувствовала горячую ладонь и мгновенно успокоилась. Ну ляпну что-нибудь не то, испорчу себе репутацию до конца дней своих, подумаешь, ерунда какая.

— Доброе утро, жители Хельера! — мой голос был слабым, но первые ряды точно слышали. Когда шум окончательно затих, я продолжила. — Меня зовут Анна Белинская, я — новая глава этого города.

Знать бы еще, как называется моя должность, но людям кажется было плевать на то, как я представляюсь, и окончательно расслабившись, договорила.

— Хочу представить вам моего помощника — господина Барта, а так же сказать, что через неделю вновь возобновятся приемы. Мне нужно какое-то время, чтобы принять дела, а так же, узнать о вас чуть больше.

— Вы тоже будете отсиживаться в своих хоромах, или все же выйдете наружу? — донеслось из толпы. Говорившего я не видела, но обернулась к Барту за помощью. Мужчина едва заметно кивнул и сделав шаг вперед, поравнялся со мной.

— Госпожа Белинская выйдет в город, как только посчитает нужным, — ответил он вместо меня, и дальше вопросы были уже к нему.

— Законы города поменяются?

— На усмотрение Белинской.

— Когда приедет обещанный лекарь?

— Скоро.

— Вы примете обещанные поправки в закон, позволяющий нам покидать стены Хельера?

Барт молчал, я — тем более. Это что там за поправки такие, что преступников могут выпустить в свет? Обвела задумчивым взглядом первые ряды: пожилые женщины и мужчины, седые старики, молодые девушки с младенцами на руках. У каждого из них в глазах была надежда на лучшее будущее, непонятно только почему они имели ее. Господин Рульф что-то обещал, или Его Величество? Что бы там ни было, мне нужно было ознакомиться с документами прежде, чем выходить к народу.

— Обещаю, что пересмотрю все законы, что были приняты господином Рульфом лично. — Как знать, какие он тут правила вводил при жизни.

Наверное, знакомство с горожанами прошло успешно, и можно было уходить. Но я все стояла и смотрела на лица людей, чьи глаза сияли надеждой, любопытством, а вот злого взгляда полного презрения не встретила ни одного. Кто-то смотрел скептически, кто-то со смехом, но если сейчас я «покажу себя», то обрету уважение этих людей навсегда.

Проблема только одна — как это сделать?

ГЛАВА 10

Народ снова зашумел, громко обсуждая мой ответ, а Барт увлек меня с балкона в холл.

— Молодец, ни на секунду не сомневался, что сможешь.

— Нервно как-то. Нужно было посмотреть документы, я же совсем ничего не знаю. Какие здесь законы, правила, традиции?

— Господин Рульф хранил все бумаги в своем кабинете, и разделял их на две части — те, что были подписаны им самим, и те, что подписал король.

— А так можно?

— Да. Документы, подписанные им, проходили проверку у советника Льера, их на самом деле не много, там всего несколько поправок к законам, принятых королем.

Я ничего не понимала. Все мои познания о королях и мэрах городов не могли помочь сообразить, как устроено местное законодательство. Но то что оно очень сильно отличался от земного — факт.

Поднявшись на второй этаж, Барт провернул ключ в замочной скважине и отдал его мне.

— Держи, и никому не давай.

— Даже тебе?

— Тем более мне.

Я стиснула ключ в руках и прижала к груди. Почему Барт так сказал?

— Мне не стоит тебе доверять?

— Мне можно доверять, но я не хочу, чтобы из-за меня ты расслабилась по отношению к другим. Просто не верь никому, и тогда тебя точно не облапошат. — Барт подмигнул мне. — Прекрасное слово, скажи ведь? У Альбинки из лексикона стырил.

Я прыснула в кулак. Забавный он, этот дракон. Если Льер и Альбина казались мне взрослыми, мудрыми, и к ним просыпалось восхищение, то Барт… Этот мужчина веселил меня, сам того не понимая, и с каждым разом я смотрела на него немного по-другому. Безусловно, он вызывал во мне уважение, и еще ни разу никак меня не обидел, но стоило признать — смотрю на него не как на помощника. Наверное, это потому что он очень красив. Я никогда прежде не видела таких хорошо слаженных мужчин с длинными белыми волосами, и точеными чертами лица. Барта словно нарисовал искусный художник, а потом оживил.

— Ты чего застыла? — голос помощника выдернул меня из раздумий.

Мы уже стояли посреди кабинета, и только теперь я обратила внимание на интерьер. Сердце затрепетало при виде массивного стола, у которого стоял стул, и кожаного кресла — мне б такое на Земле! Вдоль стен слева и справа высились стеллажи с книгами и папками, на полу лежал толстый ковер с коротким ворсом, а на окнах — плотные шторы. У выхода я заметила столик, на котором стояли подсвечники с огрызками свечей и спички. Фонарей, работающих на каком-то неизвестном мне горючем, на весь дом было всего два, и чтобы не таскать их с собой повсюду, свечи очень выручали. В Шаероре даже этого нет, так что об электричестве я даже не мечтала. Наверное, если бы Альбина знала, как его производят, обязательно наладила бы в Исмантуре этот процесс.

— Так, это поправки в законы за последний год, — на стол бухнулась внушительная стопка бумаг, разделенных синим картоном примерно по десять листов. — Читать остальное нет смысла — вся информация здесь есть, потому что Рульф очень уж любил вносить правки.

— Ты будешь читать? — спросила я, усаживаясь в кресло.

— Да, я не видел данные за последний год.

Мы разделили бумаги на двоих и я углубилась в чтение. По-началу было интересно, поскольку это первый мой подобный опыт, но уже спустя пару часов зевала от скуки.

Законы были элементарными — не убей, не укради, не навреди, а уже к ним Рульф делал поправки с описанием, что конкретно нельзя красть, кому нельзя вредить, или убить. Но один пункт меня все же заинтересовал, тот самый, который и был лазейкой для местных жителей, позволяющей выйти за пределы стены.

«Заключенные под стражу имеют право на ежемесячное посещение культурных мест королевства в течении одного дня за тридцать дней. Заключенного должен сопровождать страж порядка. В случае, если заключенный совершил что-то противозаконное во время своего пребывания в городах королевства, он, и страж, сопровождающий его, подвергаются смертной казни.»

— Барт, я нашла, смотри!

— Так он его принял оказывается, но людям не сообщил, — спустя минуту, хмуро произнес помощник. — Оставим это пока. Заключенных много, стражей мало.

— Можно составить списки, кто и когда выходит за ворота. К примеру, по пять человек в день…

Мужчина улыбнулся, вернул мне бумажный лист и откинулся на спинку стула.

— Количество заключенных около двух тысяч, если выпускать по пять человек, то…

— То получается, что каждый из них будет выходить на прогулку примерно раз в год.

— Неплохо для тех, кто последний раз был за стеной лет двадцать назад.

От слов Барта по коже пробежали мурашки. Город вроде неплохой, даже уютный, местами, но не видеть свободы по несколько десятков лет — это слишком. Особенно если учесть, что кто-то из них на пожизненном сроке за… кражу пирожка.

— Оповестим людей немного позже, когда разберемся с делами текущими.

— О чем ты? — Барт лениво листал странички в папке, ему тоже было скучно.

— На чем остановился господин Рульф?

— На говяжьем стейке.

— Я не о том когда он умер, Барт.

— Да ни на чем. Рульф жил сам по себе, время от времени от скуки внося поправки в законы, за которыми сам же не следил. Люди так же живут сами по себе, довольно мирно, надо сказать. Особо опасные преступники, которых здесь едва ли наберется десяток, заключены в комнатах в башне, что на краю города. Стражи их кормят, иногда выводят на прогулку на огражденную территорию. В общем, тебе предстоит либо оставить все как есть, либо менять уже действующие правила на свой лад. Но я бы предложил кое-что другое.

— Например?

— Помочь мне с Шаерором. Ты ведь именно этого хотела, верно?

Что ж, если заключенные Хельера на самом деле способны жить самостоятельно, без особого вмешательства власти, но может и правда стоит бросить все силы на помощь Шаерору. Но с чего начать? Нелогично как-то просто тратить деньги на то, чтобы отстроить целый город. Барт наверняка очень богат, но вряд ли даже он захочет за свой счет это делать.

— Мы просто отстроим несколько домов, и поселим туда всех, а остальные здания снесем! — радостно хлопнул в ладоши Барт, но поймав мой скептический взгляд, нахмурился. — Что не так?

— Сколько нужно денег на твой план?

— Дай-ка подумать… В прошлый раз на что-то подобное у меня ушло полтора миллиона золотых.

На этой фразе я поперхнулась слюной, закашлялась. Понятия не имею, что в Исмантуре можно купить на один золотой, но от слов «полтора миллиона» я впала в ступор.

— Как-то это затратно, тебе не кажется?

— У меня много денег, а девать их некуда. — Как-то грустно улыбнувшись, пожал плечами мужчина. — Я один. У меня огромный замок и сотня слуг, у каждой служанки своя комната и оплата труда равная годовой оплате местных стражей. Часто летаю на Юг, радую тамошних торговцев и владельцев гостиных деньгами, пока отдыхаю, и… я устал от этого. Жить мне осталось лет сто, может сто двадцать, а золота хватит не на одно тысячелетие.

— Почему же не завел семью? — спросила смущенно, и что-то внутри меня напряглось в ожидании ответа. Сейчас как скажет, что он по мальчикам, и я тогда совсем потеряю веру в романтичные чувства. Мне-то казалось, что Барт тоже на меня смотрит… как-то по-другому.

— Все время чего-то ждал. Точнее, кого-то. Я был влюблен, однажды, но она вот уже пятьдесят лет счастлива с другим, — мужчина снова пожал плечами, и отвел взгляд, явно не желая продолжать эту тему.

Это он об Альбине?.. О, Создатель… Как же ему наверное больно видеть ее со своим другом. Пытался ли он добиться ее любви, или не предпринимал никаких действий?

— Я знаю, о чем ты думаешь, Анна. И да, ты права. Но мои чувства давно прошли, теперь она для меня как родная сестра. Много лет уже прошло, эти воспоминания не имеют смысла.

— Извини, не должна была спрашивать.

— Ну а ты?

— Что?

— У тебя есть… была семья?

Я только кивнула и коротко бросила:

— Была. Мама, папа и младший брат.

— А муж, дети?

— Если ты хочешь знать, любила ли я когда-то, то да — любила. Пять лет безответных чувств, а потом я словно очнулась. Мужчина, который занимал все мои мысли, оказался никчемным и мне однажды стало стыдно за свои чувства. Знаешь, бывает так — ты ложишься спать с мыслью, что не можешь жить без того человека, а утром просыпаешься и понимаешь, что он вызывает в тебе лишь одно чувство — отвращение. Я называю это «вылечиться». Мир начинает играть новыми красками, дышать становится легче и ты снова можешь быть счастлив, только потому что все твои мысли с того самого утра больше не о том мужчине. Нет, за ночь ничего не произошло, и даже тем вечером ничего не было. Просто во мне словно что-то выключилось…

— Он идиот, — выдержав паузу, изрек Барт. — Полнейший идиот, если не смог тебя полюбить.

— Люди не властны над своим сердцем, — теперь я равнодушно пожала плечами. Не хотелось говорить на эту тему, но была рада, что смогла рассказать об этом хоть кому-то. О том, что я кого-то безответно любила, не знали даже подружки.

— Драконы, в общем-то, тоже. Что ж, я предлагаю вернуться к нашим коровам.

— Баранам, — хихикнула я. Приятно было слышать земные словечки от жителя этого мира, на душе сразу становилось тепло и уютно.

— Да, точно. Что ты предлагаешь сделать с Шаерором, если отвергаешь мой план?

Я выглянула в окно. На синем небе ни единой тучки, и воздух снова раскален. В Шаерор не получится провести воду, но может получится возить туда ее?

— У нас есть лошади и повозки?

— Сколько угодно.

— Тогда нужны еще бочки для воды, и возничий, который будет эту самую воду возить отсюда в Шаерор. Это ведь не далеко?

— Конным ходом около трех часов.

— Отлично, так и запишем: запустить доставку воды.

Я достала чистый лист бумаги, карандаш и вывела красивую цифру «1» в левом уголке, следом корявенькими буквами вписала начало плана.

В какой момент буквы заплясали перед глазами, а в голове раздался оглушающий звон, поняла не сразу. Лишь несколько секунд спустя до меня дошло, что что-то не так. Внезапно стало жарко, а легкие словно сдавило тисками. Отчаянно не хватало воздуха, бросилась к окну и резко распахнув его, наполовину вывалилась наружу.

Отчего ж так трясет-то! Появилась дрожь в руках и ногах, а глаза застилала пелена. Я толком не могла разглядеть лавочки на площади, словно внезапно испортилось зрение.

— Анна? — голос Барта доносился как сквозь толщу воды. Слышались его шаги, мужчина суетился рядом, трогал меня за лоб и гладил по спине. Я его не видела, особо не слышала, и не ощущала. Все мои чувства были сосредоточены на происходящем с моим организмом. Это ненормально, так быть не должно ни при низком давлении, ни при высоком. Акклиматизация, что-ли? Ну а что, логично — я не в другую страну свалила, а в чужой мир.

— Все хорошо, — наконец смогла произнести, когда в голове немного прояснилось. Зрение и слух вернулись, но тело все так же трясло. — Наверное, это из-за смены климата. На Земле сейчас не так жарко.

— Тебе срочно нужно к лекарю. Как нога?

Я приподняла подол платья как можно выше, ни капли не стесняясь, и продемонстрировала Барту затягивающуюся рану.

— Значит тебе плохо не от инфекции. Шрам не выглядит воспаленным, — ладонь мужчины блуждала по моему бедру, я хоть и опешила, но ногу не убрала. Барт выглядел серьезным, и явно не для наслаждения меня лапал. — В целом, все в порядке. Но к лекарю все равно надо.

— Отправимся в Шаерор, я встречусь с одним своим знакомым. Он много знает про иномирян, может что подскажет.

— Хорошо, но сейчас — отдыхать!

Я же почти полностью пришла в чувство, так что недовольно замотала головой.

— Гулять. Хочу взглянуть на место, в котором проведу остаток жизни.

— Вряд ли ты будешь в восторге от этого места, Анна. Может, стоит повременить?

— Нет, хуже чем в Шаероре все равно не будет. А здесь лежала в ванне, мылась мылом и ела вкусный салат. Да я уже безмерно счастлива!

— Создатель, как же тебе было тяжело все те дни, — в голосе Барта не было ни капли сарказма. — Поняли бы мы раньше, где именно в Исмантур свалилось такое счастье…

— А когда вы узнали обо мне, и как?

— Почти сразу. Великие лорды чувствуют иномирян, но потом так же, ориентируясь на ощущения, должны найти вновь прибывшего. Чтобы отыскать тебя понадобилось несколько дней.

— Великие лорды? — не поняла я.

— Так называют правителя, его отца или сына, деда и всех, кто правил в ранние времена.

— А Альбина получается — Великая леди?

— Нет, женщины просто «леди».

— Дискриминация какая-то, — проворчала я шутливо.

Мы вышли на площадь спустя несколько минут. Я довольно щурилась, глядя на яркое оранжевое солнце, вдыхала аромат редких цветов, высаженных на некоторых балконах, а потом осмотрелась вокруг. Теперь я смотрела на все совершенно другим взглядом, ведь мои мысли больше не были заняты усталостью и голодом, не мечтала, капая слюной, о сочном стейке или креветке во фритюре, а наслаждалась происходящим.

Хельер на самом деле был городом спокойным, со своей многовековой историей, и традициями — пусть так усердно исправленными господином Рульфом, а его жители — улыбчивыми и счастливыми.

Правда, не все.

Когда я увидела, как за углом одного из домов какой-то бородатый крупный мужчина прижимает другого мужчину за шею, уложив его пластом на дорогу, застыла не в силах пошевелиться.

— Стража снова зевает, — недовольно буркнул Барт, и поспешил в сторону драки.

Впрочем, мужчины и не дрались вовсе, тот, что был снизу, не мог и вздохнуть под весом бородача.

— Господа заключенные! — рявкнул Барт, вынимая из под накидки длинный тонкий меч, похожий на саблю. И как я раньше не заметила оружие?

Бородатый мужик раздраженно зыркнул на приближающегося к ним Барта, несколько секунд на его лице отчетливо наблюдался мыслительный процесс, и через мгновение мужик подскочил, упал на колени и застыл изваянием.

Тот, что валялся на земле, был тощим и старым. Рваные полы рубашки он попытался запахнуть так, чтобы дыр не было видно, и кое-как двигаясь, тоже бухнулся на колени.

Я все это время наблюдала за Бартом, едва сдерживая восторженный вздох. Да он же здесь гроза всех заключенных! Мужчина лениво поигрывал мечом, потом присел на корточки перед нарушителями порядка.

— Я сначала спрошу, что вы не поделили, на ответ десять секунд. Потом я желаю услышать ваши имена, и госпожа Анна, — Барт, не поворачиваясь, ткнул в мою сторону пальцем. — Решит что делать с вами дальше. Вы уже знакомы с госпожой Анной?

Мужики замотали головами, испуганно косясь в мою сторону.

— Вы должны были прийти сегодня на площадь перед Домом совета… Итак, что не поделили?

— Он ходит к моей жене!

— Она уже не твоя жена!

Теперь и я присела на корточки, просто чтобы быть на одном уровне со всеми. Странно мы, должно быть, выглядели со стороны, но я об этом не думала.

— Кто к кому ходит? — непонимающе нахмурился Барт.

Бородатый вздохнул.

— Бывшая жена Сериджа любит меня, а я — ее. Серидж никак не может с этим смириться.

Я вскинула брови. Вот этот щуплый мужичок — затейник этой драки? Что он пьет для храбрости? Надо бы попросить и мне отлить.

— В смысле — бывшая жена? — Барт, кажется, совсем запутался.

— Они разошлись еще на прошлой неделе.

— Каким это образом? В Исмантуре резко изменились законы бракосочетания?

— Так в Хельере же это давно принято, господин дракон, — бородач почесал затылок.

— Удивительно, — пробормотал Барт, поднимаясь на ноги. Я последовала его примеру. — Значит так, вы оба должны прийти к какому-то мирному соглашению на словах, если я узнаю, что кто-то кого-то избил, вы оба отправитесь в Особую башню. Ясно выразился?

Мужики утвердительно затрясли головами.

— А теперь вон!

Их словно ветром сдуло.

— Ты не спросил их имена, — заметила я, а Барт махнул рукой.

— Расторжение браков недопустимо в Исмантуре, потому что в таком случае женщина обычно остается на улице ни с чем. Надо бы пообщаться с королем этих земель, что-то мне подсказывает, что закон этот не только в Хельере действует.

— А что за Особая башня?

— Говорил тебе о ней — для особо опасных преступников. Хочешь зайти?

Еще бы! Я даже отвечать не стала. Зашагала прямо по дороге, и не сбавила шага даже когда Барт развернул меня в другую сторону.

Особая башня оказалась местом жутким. Темно-серый фасад был в трещинах и подтеках, с одного края внизу каменная кладка поросла мхом. Как появился мох при нулевой влажности, неизвестно, но я его даже пальчиком потрогала, чтобы удостовериться, что не привиделось. Тяжелая массивная дверь заскрипела, впуская нас внутрь. Здесь было темно, но Барт без труда нашел винтовую лестницу и мы поднялись на несколько уровней вверх, и вот здесь уже свет проникал сквозь зарешеченные окна, позволяя рассмотреть здание изнутри.

Камеры для заключенных представляли собой ниши в стенах с решетками из толстых железных прутьев. Я встретилась взглядом с одной из женщин, а когда осмотрела остальные «темницы», то поняла, что из восьми человек — семеро женщин. Один единственный «опасный преступник» мужского рода сидел у решетки и тихонько мурлыкая под нос какую-то песню… вышивал.

— А они точно преступники? — шепнула я помощнику, и тот кивнул.

— Эй, ты, — Барт двинулся к камере, в которой на полу на четвереньках стояла измученная женщина. Ее безумный взгляд не отрывался от меня ни на секунду, отчего мне становилось не по себе.

— Красивые волосы, — раздался ее хриплый голос, и я, не желая игнорировать, смущенно буркнула:

— Благодарю.

— Не у тебя, — ее взгляд метнулся к Барту. — У дракона.

— Давно ты здесь? — мой помощник облокотился на решетку. Меч все еще был в его руке, кажется, мужчина о нем вовсе забыл.

— С того дня, как твой правитель меня сюда засадил.

— Ты уверена, что это был он? Если бы тебя поймал Льер, ты была бы уже мертва.

— А как же не уверена? Я провела в подземелье его замка два года в ожидании смерти, а потом появилась та девка сердобольная. И вместо того, чтобы уйти в лучший мир, я гнию здесь.

— Лет пятьдесят значит, — понятливо кивнул Барт.

— Не помню, сказала же!

— А за что ты была поймана? — меня все же волновала причина заточения человека на столь долгий срок.

Женщина, оставаясь на четвереньках, медленно подползла к решетке, и оскалилась, обнажая желтые гнилые зубы. Выцветшие глаза сверкнули в неярком солнечном свете, льющимся в узкое окно, отчего я вздрогнула. Неприятная картина, надо сказать.

— А тебе зачем знать, дитя человеческое?

Я открыла и закрыла рот в ошеломлении, и только присмотревшись внимательнее, поняла, что передо мной драконица. Такие же светлые волосы, как у Барта, но уже грязные и свалявшиеся от времени, и бледно-голубые глаза.

— Знакомься — Анна. Новая глава Хельера.

— Рульф наконец-то подох? — тихий смешок перешел в хрюкающий хохот, и резко оборвался. Следом последовал ответ на мой вопрос: — Я детей люблю.

— Ах, черт бы тебя побрал! — Барт ударил мечом по решетке, женщина зашипела и отпрыгнула, послышался звон металла. К ее ноге была привязана толстая цепь. — Ты та тварь, что сожрала ребенка!

У меня по спине пробежал холодок, а в соседних камерах люди зашевелились, пытаясь высунуть лица сквозь решетки.

— Я все думал, куда ты делась! Тебе здесь самое место, чудовище. Альбина не сердобольная ни разу, она явно понимала, что в этой башне ты будешь мучиться сильнее, чем на гильотине. Сколько тебе, лет сто? Остаток жизни ты проведешь в страданиях, заслужила.

Женщина хохотала, так громко, что мне пришлось зажать уши руками.

— Барт, давай уйдем…

Не успела попросить, а мужчина уже тянул меня за руку на выход. И только выскочив на улицу я смогла перевести дыхание.

— Ну ты почти угадала. Мортенила — тварь, каких еще поискать. Пока она была драконом, до того как Льер заблокировал в ней магию, эта особь сожрала человеческого ребенка. Подозреваю, что не одного. О ней все Льды говорили не один год, а я как-то забыл совсем, что Альбина ее спасла от казни.

— Зря наверное, таких нельзя оставлять в живых.

— Еще как можно. Ей жить еще лет сто, намучается на всю загробную жизнь заранее. Ты все еще хочешь продолжать прогулку?

ГЛАВА 11

Я осторожно кивнула. Наверное, ничего хуже этой башни, мне сегодня не увидеть, а город осмотреть нужно.

— Предлагаю зайти в таверну, выпить чего-нибудь.

— Я думала это шутка, что здесь есть таверна. На самом деле? А откуда у заключенных деньги?

— А она и не для них — для стражей.

— Тогда идем, — посидеть где-нибудь за чашкой чая в окружении стражников не так страшно, если бы мы пошли куда-то, где местные жители напиваются и вспоминают свои преступления.

Почувствовала укол совести — знаю ведь, что не все здесь виновны. Но как знать, кто из всех этих людей никогда не нарушал закон?

Впереди мелькнула чья-то тень и скрылась во дворах. Я не успела разглядеть лицо мужчины, но одежда была такая же, как у того человека в толпе перед Домом совета, внешность которого показалась мне знакомой.

Если за мной следят, то это странно. Кому я нужна? Искоса взглянула на Барта — мужчина выражал собой завидное спокойствие, и я расслабилась. В конце концов, у него есть меч, хотя его и без оружия боятся. Интересно, как люди различают человека и дракона? Я тоже блондинка, но…

Кинула на помощника еще один внимательный взгляд. Ну да, конечно, его волосы цвета первого снега, ослепительно белые, а мои со слегка желтым оттенком. А еще на его лице читается такая самоуверенность, что надо быть дураком, чтобы попытаться хоть как-то задеть мужчину.

Попыталась скопировать осанку Барта и выражение его лица. Приподняла подбородок, выпрямила плечи, мысленно нарисовала перед собой черту, по которой я должна идти. Уверенной походкой, с видом победителя.

Несмотря на то, что солнце поднялось уже довольно высоко, но воздух еще не прогрелся, на улице не было никого. Гулять местные видимо не любили, а я так хотела отработать на ком-нибудь свой новый взгляд — взгляд главы города.

Сама с себя посмеялась, пока додумывала эту мысль. Какая я глава, Создатель? Мне бы со своей жизнью разобраться, а тут еще две тысячи чужих подкинули.

— Ты молчишь всю дорогу. Мортенила так сильно тебя напугала?

— Не совсем. Я впечатлилась, но не испугалась. Теперь мне совершенно точно ясно, что мы здесь не в игрушки играть будем. Это целый настоящий город среди жителей которого есть преступники, и в тюрьму их не посадишь — они уже в ней. А я, словно зайка среди стаи волков, и бежать некуда.

— У зайки есть стража, — усмехнулся Барт, и тихонько добавил: — И я.

Я кивнула, подарив помощнику благодарную улыбку. Стража и впрямь была повсюду, но я уже перестала обращать внимание на прогуливающихся мужчин в одинаковых одеждах; я хотела увидеть заключенных, оценить их уклад жизни, понять, чем они занимаются.

— Мы пришли, — Барт шагнул к неприметной двери одного из зданий, что стояло прямо у узкой дороги.

На деревянной обшарпанной двери висела маленькая табличка с витиеватыми буквами «Таверна Льюи».

Звякнул дверной колокольчик, мы ступили в помещение, и пока мои глаза привыкали к царившему здесь полумраку, Барт завел разговор с хозяином.

Увидев мужчину за барной стойкой я только удивленно вскинула брови, а Барт словно сделал вид, что ничего особенного не произошло.

За стойкой сидел бородатый мужик, с которым мы уже познакомились совсем недавно.

— Серидж? — спросила я, неожиданно для самой себя.

Мужик сдержанно кивнул.

— Неожиданно, конечно. Уж прости, что обозвал тебя заключенным, — пожал плечами Барт.

— Вы не должны извиняться передо мной, господин дракон.

— Зови меня господин Барт, Серидж.

— А мне нравится «господин дракон», — улыбнулась, присаживаясь на высокий стул у бара. В ответ получила от помощника хитрый, смеющийся взгляд.

— Что желает госпожа человечка?

Я прыснула со смеху и ткнула мужчину кулачком в плечо.

Следующие несколько минут сидели в молчании, думая каждый о своем. Серидж готовил для Барта какой-то особый пивной напиток, а я ждала, когда заварится малиновый чай.

Когда помещение наполнилось звоном колокольчика, мы даже не обернулись. Но когда на мое плечо легла тяжелая ладонь, Барт вскочил со стула, обнажая меч. Впрочем, если бы неизвестный хотел меня убить, уже бы это сделал.

— Кто ты? — это Барт.

Я медленно сползла со стула и обернулась. Передо мной стоял тот, кто уже два раза попадался мне на глаза…

Три раза.

— Я вас помню, — пробормотала, всматриваясь в черные глаза мужчины. Худой, высокий, с черными замызганными патлами на голове.

— Я надеялся на это, — мужик медленно поклонился мне.

— Анна? — Барт все еще держался за рукоять меча.

— Этот мужчина спас меня от пожизненного заключения здесь. В тот день, когда выносили приговор на площади, он попросил передать наказание ему, — ответила Барту, не оборачиваясь, и задала вопрос спасителю: — Зачем вы это сделали?

— Ради себя, госпожа. Я умирал с голоду, жил в канавах, но никогда не воровал. В Хельере хотя бы кормят…

— Вы никогда не нарушали закон?

— Ни разу.

В помещении наступила звенящая тишина. Даже Серидж бросил тряпку, которой не на один десяток раз протер барную стойку. Барт молчал, прислушивался.

— Вы меня преследуете? Как вас зовут? — если этот мужик хочет благодарности — пожалуйста, конечно же я помогу чем смогу, и наверное, так и стоит поступить. Если бы не он, я была бы здесь не на тех правах, что имею сейчас.

— Нет, госпожа, — он тяжело вздохнул, отводя взгляд. — Мое имя — Лой. Мне нужна ваша помощь… не взамен на то, что спас вас, я ведь действовал в своих интересах. Хочу просить вас об одолжении лишь потому, что вы единственная, кто сможет помочь.

Мы с Бартом переглянулись, а Лой потер лицо и явно нервничая, облизнул губы, не решаясь говорить дальше.

— Я бы помогла вам, если бы знала, что именно требуется, — мягко намекнула, поскольку мужик молчал уже несколько минут.

— Моя дочь живет в Нордвиге, мы не виделись уже почти тридцать лет и столько же не было с ней связи. Письма из Западного королевства не пропускают через границу.

— Как получилось так, что вы здесь, а она — в Нордвиге? — спросил Барт.

— Уехал подработать. Тогда Его величество разослал весть по миру, что в Западное королевство требуются люди для работы на строительство домов. Если бы знал, что обратно нас никто не отпустит… С того дня, как меня и еще две сотни мужчин привезли сюда, мы оторваны от остального мира. Дома построены, нам даже заплатили, но как только срок договора на работу вышел, мы оказались предоставлены сами себе. На другую работу никто не брал, лишь мне и еще нескольким из нас повезло устроиться к господину Заеру на границу, в качестве посыльных. Письмо от стражей доставить к ним домой, или из их дома принести им посылку.

— Что требуется от меня? — в горле стоял ком. Внутри плескались разные эмоции, а Барт и вовсе выругался вслух.

— Передать письмо моей дочке. Господин… — Лой взглянул на моего помощника.

— Барт. Господин Барт.

— Вы наверняка можете выезжать за пределы Западного королевства, а Нордвиг не так далеко от Льдов… Простите, если моя просьба кажется чересчур наглой.

— Я не собирался во Льды в ближайшее время, но не могу отказать вам в помощи. Напишите письмо и адрес на конверте, я передам, как только смогу.

Лой оказался настолько шокирован ответом, что быстро поблагодарив, выскочил из таверны как ошпаренный.

— Здесь разрешено рабство? — задумчиво спросила я.

— Понятия не имею. Я на этих землях второй день, а уже узнал столько…

— Драконы ведь главные в этом мире, так? Почему Льер ничего не делает?

— Западное королевство имеет статус независимых земель. У него свои законы, менять которые не вправе никто, в ином случае можно навлечь на себя беду. Король — отбитый на голову идиот, и запросто может развязать войну. Он ее проиграет, конечно, но погибнут тысячи мирных жителей. Льер не допустит этого, еще свежи воспоминания о Первой битве на Юге. Тогда начался бунт, который перерос в кровавую бойню. Драконы выжгли половину края, на восстановление ушел не один век.

— И что, совсем ничего нельзя сделать?

Барт помолчал, почесал подбородок, потом вздохнул.

— Дипломатия! Без особых потерь можно попробовать поговорить с местным правителем, только так все останутся целы.

— Слово из лексикона Альбины?

— Угу.

— Если разговором можно все решить, почему Льер не сделал этого раньше?

— Мир слишком огромен, чтобы за всем уследить. Если бы ты не попала именно на эти земли, кто знает, когда мы бы вообще добрались сюда. На меня был возложен Шаерор, но зная себя, я бы его быстро отстроил, накормил народ и улетел в закат, не вникая в местные устои. Льер вообще считает, что драконы обязаны следить лишь за чем-то глобальным — за войнами, за мятежом в который вовлечено целое королевство, или же решать какие-то проблемы, которые возникли в ходе изменения климата. К примеру, как это было несколько лет назад — на Юге полностью утонул рыбацкий городок Хордон. В море поднялась волна и смыла его за несколько минут. Много жертв, сильные разрушения. Город восстанавливал именно я, но с тех пор он так и стоит пустой. Люди боятся снова селиться у берега.

— Какой ужас, — я помнила такие случаи еще с Земли. Климатические катастрофы на самом деле ужасны, хотя бы потому, что никто в них не виноват — злиться не на кого.

— Ваш чай, госпожа Анна, — Серидж отвлек меня от грустных размышлений, а Барт уже допивал второй бокал своего дурно пахнущего напитка.

— Спать буду как младенец, — фыркнул он, увидев как я сморщила нос.

Чай был горячий и невероятно вкусный, но допить его я не успела. В глазах потемнело и чашка выпав из рук, со звоном упала на пол и рассыпалась на сотни мелких осколков. Дальше я ничего не соображала — темнота, какие-то голоса, яркий свет, снова голоса. Кажется, меня куда-то несли, потом уложили на что-то мягкое. Треск поленьев в камине, холодная вода которая лилась на мое лицо, и снова темнота.

Пришла в себя нескоро. По примерным ощущениям прошло несколько лет, но открыв глаза, увидела, что за окном ночь и логически подумав, решила, что провалялась без сознания всего день. Но тогда почему так сильно болит все тело? Руки и ноги дрожали словно от холода, но в спальне было тепло, а я укрыта несколькими одеялами. Лицо в испарине, в голове туман и от сильной тошноты была слабость, так что я даже говорить не могла, только мычать.

Барт появился внезапно, выпрыгнув из-за изголовья кровати. Я пошире распахнула глаза, осмотрелась. Он принес меня домой, в мою спальню — это хорошо. Я полностью голая — это плохо.

— Ты была вся мокрая, пришлось раздеть, прости, — словно прочитав вопрос в моих глазах, ответил Барт. — Не думаю, что было бы лучше оставить тебя в сыром платье.

— Спасибо, — мой голос был такой тихий, что я едва слышала саму себя. — Меня отравили?

— Нет, хотя я сначала так и подумал.

— Что тогда произошло?

Ответить он не успел, дверь открылась и в спальню вошла пожилая женщина в сером платье и белом переднике. Тощая рука сжимала ручку деревянного сундучка, такой я уже видела в лекарском доме.

— Проснулись, — без приветствия буркнула она. Подошла ближе и склонившись надо мной, заглянула в глаза. — Вы меня видите?

— Вижу.

— Как состояние?

— Тошнит, голова кружится,

— Давно контактировали с больными?

— Никогда, — я нахмурилась. Сейчас как скажет, что у меня ОРВИ, а никакого Терафлю с собой нет. Только додумала эту мысль, как зашлась в кашле.

А потом резко вспомнила. Мертвенно-бледное лицо Криссы. То, как на меня кричал Нэт. Он еще говорил что-то о песочной и лебединой лихорадке, убеждал меня в том, что я ничего не понимаю…

Я действительно ничего не понимала. Ведь лихорадкой невозможно заразиться от болеющего ей человека!

Но это Земле.

— У вас песочная лихорадка, госпожа Анна, — лекарка отвела взгляд, ее губы и руки едва заметно дрожали, пока она открывала чемоданчик. — Помочь ничем не могу, разве что облегчить страдания.

Среди кучи пузырьков она отыскала один, самый маленький, с фиолетовой жидкостью. Протянула Барту.

— Прошу прощения, но мне лучше не дотрагиваться до больной, я и так слишком много времени провела рядом с ней.

— Да, конечно, — Барт забрал пузырек, откупорил и склонился надо мной. — Это нужно выпить, но оно невкусное.

Я и ответить не успела, как мне в рот полилась вонючая соленая жидкость. Рвотный позыв с трудом удалось подавить, и только когда противная микстура была проглочена, лекарка хлопнула крышкой чемоданчика.

— Боюсь, это все, чем я могу помочь. Прощайте.

Она ушла, а мы с моим помощником смотрели друг другу в глаза. Я не была напугана, потому что еще не до конца осознала, что произошло, а вот Барт… Его взглядом можно было спалить целый город.

ГЛАВА 12

На языке крутился вопрос: «Что теперь делать?», но вслух его произнес только Барт.

— Не знаю… Мне стоило послушать Нэта и не ходить к Криссе.

— Так ты все-таки контактировала с больной?

— Ей нужна была помощь. Лекари не приняли бы ее без денег, хотя по словам Нэта, ее и за деньги лечить не стали бы. Мне было жаль эту несчастную, у нее маленькая дочка.

— Теперь ты на ее месте, — его взгляд рассеянно скользнул по комнате, а потом мужчина дотронулся до моего лба, убирая прядь волос в сторону.

— Не касайся меня! Дракон, болеющий лихорадкой, наверняка жалко зрелище, — грустно усмехнулась я.

— Драконы не болеют ничем таким, не волнуйся.

Кресло скрипнуло под весом Барта, в бокал полилась рубиновая жидкость. Я закатила глаза. Вино появлялось в руках мужчины незаметно, словно он все время таскал бутылки под полами своего плаща.

— У нас столько дел, — я поднялась на локтях, сдвинулась к изголовью. — Хочу помочь Лою, и это обязательно. Его дочь должна знать, что с ним все в порядке.

Помощник молча пил, глядя на огонь в камине.

— Потом я должна поехать в Шаерор, встретиться с Нэтом и Оди…

Вино в бокале Барта кончилось, он налил еще и выпил залпом.

— Хочу забрать девочку к себе. Ей не место в городе, где люди едва выживают. Сомневаюсь, что Нэт согласится поехать со мной, он уже отказал мне однажды. Я, конечно, спрошу его снова, но не думаю, что согласится. А Оди… Он отдаст мне ее, Нэт не дурак и понимает, что ребенку будет лучше здесь, со мной.

Барт опустошил бутылку, но все еще был трезв.

— Ты же поговоришь с Его величеством сам, без меня? Нужно выяснить, почему люди имеют право разводиться, и еще организовать походы в культурные места. Еще мне бы хотелось понять, почему через границы не пропускают даже письма! Мы никак не сможем повлиять на короля, заставить его выпускать людей за территорию Западного королевства, но он должен разрешить обмен информацией, общаться с родными… Льер ведь способен уговорить его, да?

Мужчина отставил пустую бутылку, стряхнул капли вина из бокала прямо на ковер и поднялся. Внимательно осмотрел комнату, взглянул на меня и вышел. А вернулся почти сразу, с каким-то объемным черным свертком в руках.

— Господин Рульф всегда мерз, вот уж не знаю почему. На Западе и зимы-то толком не бывает. Но зато нам повезло, я нашел в его шкафу вот это, — Барт развернул сверток, тряхнул его и продемонстрировал мне меховую накидку, в которую я могла бы закутаться с ног до головы.

— Я не мерзну, — неуверенно произнесла, не понимая, зачем помощник притащил мне теплую одежду.

— Замерзнешь, поверь мне. Нет, сам-то я холода не ощущал, а вот Альбина знатно обморозилась однажды…

— Барт, о чем ты? Что происходит, я не понимаю?

— Мы едем в гости.

— В Нордвиг?

— Лучше. Во Льды.

— Но зачем? Нет, не то что бы мне не хотелось побывать на территории драконов, ох… — у меня даже руки стали дрожать сильнее, теперь от волнения. — Но почему сейчас? У нас еще столько дел, а я уже чувствую себя намного лучше! Вот только тошнота пройдет и мы сразу поедем в Шаерор.

Спокойствие слетело с лица Барта. Мужчина бросил накидку на кровать и в несколько шагов достиг изголовья кровати.

— Затем, что лихорадка уносит человеческую жизнь за несколько дней. Затем, что ни одно из запланированных дел ты сделать не успеешь. Тошнота не пройдет, она только усилится. Сказать, что будет завтра? К вечеру, а может уже с утра, у тебя онемеют ноги. Потом твоя кожа перестанет чувствовать что-либо, а сразу после этого ты крепко заснешь и будешь видеть бредовые сны. Через два, а если повезет — три дня, ты очнешься, даже почувствуешь себя лучше. Это будет обманом. Прощанием с жизнью. Через час, в лучшем случае два, ты умрешь.

В горле встал ком. Я услышала половину из того, что сказал Барт, и эта мысль теперь билась в моей голове загнанным вороном. Несколько дней? Это мало… Мне не успеть ничего сделать из того, что хотела.

— Но ведь Исмантур не допустит моей смерти, так? Он ведь не просто так призвал меня.

— Даже мироздание ошибается. А Исмантур тебе помог — подослал Нэта, который предупредил тебя не подходить к Криссе. Ты его послушалась?

— Я же не знала!

— А теперь вставай, одевайся, мы вылетаем прямо сейчас.

Барт вышел из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями.

Сомневаюсь, что он позволит мне остаться здесь и никуда не выходить. Скорее, сам оденет меня, и потащит во Льды в зубах, как тот мешок с едой. Перспектива висеть из пасти дракона как елочная игрушка меня не радовала, пришлось вылезти из-под одеяла, и держась за край кровати, а потом еле шагая, доползти до кресла, на котором лежали платья. Натянула одно из них, собрала волосы в косу и сунув ноги в мягкие тапочки двинулась к кровати. Мое тело утонуло в меховой накидке и сразу стало невыносимо жарко, но в ней я точно не замерзну в сильный мороз.

Насколько сильные морозы там, во Льдах?

Как же оставить город снова без присмотра, жители Хельера ведь думают, что могут попасть на прием ко мне уже завтра?

Эти и еще сотня похожих вопросов роились в голове пока выходила из комнаты, спускалась вниз по лестнице, стискивая в одной руке фонарь. Приходилось держаться за перила, чтобы не упасть и не свернуть себе шею. Барт ждал внизу. Дверь на улицу была открыта и в проеме возвышалась тень. Присмотревшись, разглядела в ней стража.

— Мы вернемся через некоторое время, до тех пор веди список желающих пообщаться с госпожой Анной. Все понятно?

Тень кивнула, забрала ключи у Барта из рук и прошла мимо меня. Когда страж скрылся на следующем уровне башни, подошла к помощнику.

— Кто это?

— Главный страж Хельера. Ты должна была познакомиться с ним завтра, но придется отложить. Готова?

Кивнула, тяжело выдохнув. Накидка была не только жаркой, но и невероятно тяжелой.

— Кабинет я закрыл, в твоей комнате нет ничего важного, а Дерр присмотрит за Домом. Лететь всю ночь, потом остановимся в Енэгре — поесть и отдохнуть. Надеюсь, ты еще будешь в сознании.

— Ты пугаешь меня.

— Прости, но лучше если это не станет для тебя сюрпризом. Лететь верхом, будучи в отключке, ты не сможешь, придется проделать оставшийся путь в экипаже, а это намного дольше. Отсюда ехать не одну неделю, и не приведи Создатель, тебе станет плохо на середине пути.

— Я постараюсь держаться, — голос дрогнул, когда представила, как падаю с дракона вниз.

— Нет уж, как только почувствуешь что-то неладное — сразу дай мне знать. Хлопни по шее три раза, я тут же спущусь на землю. Это важно, Анна! Не вздумай геройствовать, я могу не успеть поймать тебя.

Больше мы не говорили. Дверь в Дом захлопнулась за нами, Барт обратился в дракона и я, с трудом, из-за накидки, залезла на него. Когда поднялись выше облаков я порадовалась теплой одежде, наверху было сыро и дул промозглый ветер, так что мне даже пришлось немного подогнуть ноги, чтобы накидка укрывала их.

Пригревшись, мне удалось даже немного поспать. Благо, во сне я не ворочаюсь, а зверь летел плавно и только вперед, не снижаясь и не набирая высоту. Через некоторое время, показавшееся мне вечностью, небо стало серым, а горизонт полыхнул красным. Сегодня будет ветрено, судя по багровому рассвету.

Крылья рассекли облака и мы оказались внизу, теперь я могла любоваться красивыми видами. Под нами проплывал небольшой городок, дома в котором стояли на приличном расстоянии друг от друга, а их сады были засажены цветущими деревьями.

Когда он остался позади, в поле зрения долгое время не было ничего, кроме высушенной, выжженной солнцем территории, но вскоре впереди показались невысокие горы. К тому времени небесное светило уже поднялось достаточно высоко, чтобы мне вновь стало невыносимо жарко.

Попыталась раздеться, но для этого пришлось отпустить обе руки и молясь, чтобы не свалиться, осторожно стянула накидку. Положила перед собой, улеглась на нее и закрыла глаза.

Тошнота не проходила со вчерашнего вечера. Несколько раз я сдерживала рвотные позывы — некрасиво бы получилось, если бы меня стошнило. Головокружение стало слабее, но перед глазами все еще прыгали черные точки, а тело наливалось слабостью. Теперь я и сама была не против помощи Барта, лишь бы это отвратительное состояние прошло. Наверное именно так себя чувствуют беременные на ранних сроках? Сочувствую им от всего сердца.

О том, что со мной сделает Исмантур за то, что приняла помощь драконов, даже не думала. Только однажды промелькнула мысль — а расскажет ли Барт обо мне Льеру? На месте Великого лорда я бы отказалась от одной иномирянки во благо кучи народу, лишь бы с ними ничего не случилось, и это было бы правильно.

Но Барт… Он или не осознает до конца, что делает, или все понимает, но идет на риск.

Но я ведь могу прекратить все сама?..

Взгляд скользнул по гребню горной линии. Просто отпустить руки, соскользнуть вниз и все…

Зажмурилась от страха и еще сильнее прильнула к шее дракона. Я еще слишком мало пожила, чтобы умирать во второй раз! Самопожертвованием никогда не отличалась, так отчего же сейчас в моей голове такие дурацкие мысли?

Зверь принялся снижаться. Я это почувствовала и снова посмотрела вниз. Под нами во все стороны, докуда хватало взора, расползлись небольшие аккуратные домики. Наверное, мы уже в Енэгре, Барт ведь говорил, что остановимся перекусить.

— Как ты себя чувствуешь? — только обратившись, мужчина подскочил ко мне.

— Так же, как вчера. Все хорошо, правда, — я попыталась улыбнуться, но сил на это едва хватало. Мне и стоять было тяжело, ждала, что Барт возьмет меня под руку.

Мужчина обхватил мою талию и повел к небольшому дому, отличающемуся от других более темным оттенком фасада. Над дверью висела табличка: «Столовая».

Я от удивления даже рот открыла. Ожидала увидеть кабак, таверну, паб или что-то вроде того, но столовую?

— Альбина открыла, здесь цены ниже чем везде, но готовят просто изумительно. Но ее рецептам, которые так никто больше и не смог повторить.

В груди зажегся огонек, и сердце застучало быстро-быстро. Есть хотелось очень сильно, но радовалась я тому, что в этой столовой подадут земные блюда. Тоска по Земле накрывала волнами, в такие моменты хотелось выть, и чаще всего, это происходило по ночам.

В столовой оказалось светло и уютно. Круглые столики покрытые красно-белыми скатертями были расставлены по просторному залу ровными рядами, на окнах висели полупрозрачные милые занавески. Желающих отведать необычные вкусные блюда было много, свободным оставался лишь один столик в углу у окна. Барт отправил меня туда, чтобы никто не занял место, а сам обратился к стоящей за стойкой миловидной девушке.

На столе уже лежало меню, довольно толстое, надо сказать. Ни в одном ресторане я не видела список из почти трехсот блюд. Полистала странички, порадовалась наличию оливье, правда, с мясом птицы, а не колбасой. Конечно же, закажу его!

— Здесь чудесно! — воскликнула, когда Барт опустился на стул напротив меня. Улыбнувшись, мужчина тоже принялся изучать список блюд.

— Посоветуй мне что-то из того, что ты любила на Земле, — он отложил меню почти сразу.

— Эм… — я задумалась. — Мне очень нравится сырный суп с сухариками, на второе — жюльен с грибами и курицей, а на десерт… — перелистнула на последнюю страницу и довольно улыбнулась. — Пирожное «Картошка».

— Отлично, это и попробую.

— Люди не интересуются, что за необычные рецепты вдруг появились здесь? — спросила, когда официантка приняла заказ и мы сидели в ожидании, пока приготовят.

— В основном никто не обращает внимание, разве что бегут сюда толпами отведать какой-то красный суп. Повара из соседних таверн предлагают большие деньги за хотя бы парочку рецептов, но Альбина непреклонна. Что неудивительно, у нее-то денег во много раз больше чем у них.

— Но никто ведь не знает, что она из другого мира, так?

— Нет, никто. Мне иногда кажется, что и сама Альбина стала об этом забывать.

Как это возможно? Но вопрос вслух задавать не стала. Мне казалось, что я никогда не смогу забыть, откуда родом. Это ведь не другой город, не другая страна, а чужой мир.

Мы поели довольно быстро, Барт восхищался пирожными и попросил еще с собой в дорогу. Заставил меня охранять пакетик с «Картошкой», пока летим, и отправились в путь.

Время было уже далеко за полдень, а мне становилось только лучше. Даже почти прошла тошнота. Я была этому рада, но в то же время меня пугало изменение состояния. Судя по описанию симптомов, что слышала от Барта, все должно быть совсем наоборот.

Через короткий промежуток времени, за который я не успела устать или заскучать, город, а потом и лес остались позади и внизу показались горы. Их заснеженные острые верхушки казались сотнями зубов дикого зверя, а внутри, в пасти, на ровной территории раскинулось поселение. Аккуратные маленькие дома стояли в отдалении друг от друга, часть из них были совсем новые, из еще не почерневших бревен. Людей на улице видно не было, но оно и понятно — едва мы оказались на территории Ледяных гор, а это точно была она, мое лицо едва не покрылось инеем. Изо рта рвался пар, так что я тоже могла представить себя драконом. Что и сделала, но настоящий дракон, что был подо мной, отчего-то рыкнул, словно хрюкнув от смеха. Я прекратила притворяться огнедышащим зверем и продолжила любоваться чужим королевством.

На Западе сейчас жаркое лето, а здесь лежит снег и искрится морозный воздух. Даже боюсь представить, как выживала Альбина в таких условиях, едва попав сюда. Мне, наверное, еще повезло — жар костей не ломит.

Взгляд зацепился за огромный замок видневшийся вдалеке. Мы летели в другую от него сторону, так что пришлось сильно развернуться, чтобы вдоволь полюбоваться величественным сооружением. Даже замок короля Запада был вдвое меньше этого, и то я сумела в нем заблудиться.

Дракон летел низко, едва не касаясь пузом острых верхушек гор. Но за горной линией смотреть стало не на что — обледеневшие равнины казались мертвыми. Ни единого деревца или кустика, ни одной сухой травинки… Наверное, лето никогда не приходило на эти земли, и оттого вся территория была закована в лед.

Долгое время вокруг виднелась только сверкающая в солнечном свете обледеневшая местность, но потом впереди показался один флаг, второй, третий… Несколько круглых башен, на пиках которых и развивались синие знамена, стрельчатые окна — в некоторые из них были вставлены разноцветные стекла, наподобие мозаики. Чей-то замок, надеюсь — Барта. Несмотря на то, что накидка была теплой, а я натянула ее на себя еще на подлете к Ледяным горам и успела вспотеть, сейчас мне было холодно. Ветер задувал под полы, кусал голые ступни, шершавым колючим языком облизывал лицо и руки. Пальцы онемели, но держаться за роговые выступы так было удобнее — разжать замерзшие ладони оказалось не так то просто.

Дракон пролетел над замком набрав скорость.

«Значит, нам не сюда» — подумала я, и прижавшись к шее зверя, прикрыла глаза, устав рассматривать одинаковые виды вечной мерзлоты.

Вскоре раздался толчок, оповещающий об окончании полета, и я наконец выпрямилась. Скатилась на землю, завороженно уставилась на длинную широкую лестницу перед собой. Она вела к массивной стальной двери, а вот здание, которому это все принадлежало, оказалось таким огромным, что мне пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы увидеть башни. Высокие, едва ли не панорамные окна почти полностью забирали одну из стен на втором этаже замка. Голубые знамена едва проглядывались в вышине, я лишь одно из них смогла заметить, когда дунул порыв ветра и оно качнулось.

— Нравится? — Барт подскочил ко мне и горделиво выпятил грудь.

— Просторный… Зачем столько комнат?

— Всего-то двести двенадцать.

Я даже не нашла слов для комментариев. Двести двенадцать комнат! Для какой цели?

— Ты мечтал открыть отель? — фыркнула, двинувшись к лестнице. Мысленно стала считать ступеньки. Одна, вторая, третья… двадцатая… Тридцать пять ступеней!

— Не совсем. О большой семьей мечтал, но как-то пока не сложилось.

Мне заранее жаль ту несчастную, которой придется рожать пару сотен детей, чтобы заселить все комнаты. Ладно, часть помещений отдана для столовых, кухонь, кладовых, залов, гостиных… Остается где-то сотня жилых. Сто детей? Беги, незнакомая мне будущая жена Барта, беги.

— Долго шло строительство?

— Около трех лет, я тогда жил с отцом и это подталкивало меня закончить стройку как можно скорее.

Мужчина приподнял и с силой опустил дверной молоточек.

— Отец — тиран?

— Почти угадала. Он жаждет женить меня на одной драконице уже лет тридцать, и его вообще не смущает, то что она давно замужем. Когда я ему об этом сообщил, он сказал, что у Мэнни есть сестра и мне стоит присмотреться к ней.

— А ты что? — сердце отчего-то замерло в ожидании ответа, на губах застыла вымученная полуулыбка.

— Я ждал.

— Чего?

Барт мечтательно улыбнулся, но ответить не успел. Или не собирался.

Дверь отворилась бесшумно, явив нам рослого мужчину в одеянии цвета расплавленного серебра. Он встретился взглядом со своим хозяином, приветственно кивнул и отошел в сторону. Я еще пару раз оглянулась на него, когда мы пересекли просторный холл. Дворецкий был очень… крупным. Ростом метра два точно, его лицо было бледным и словно неживым, даже в глазах, синих как чистое небо, не отражалось ни капли эмоций. Я позавидовала его длинным белоснежным волосам, и взглянув на идеальное лицо еще раз, поспешила за Бартом. Наверное, только сейчас отметила про себя, как сильно эти два дракона похожи друг на друга. Только мой помощник был эмоциональным, веселым, умел улыбаться и даже игриво подмигивать, а дворецкий казался ожившей статуей.

На мгновение остановившись, окинула взглядом лестницу — еще около двадцати ступенек я вряд ли переживу, но делать нечего, вздохнув, принялась отсчитывать и их.

Две… пять…

В глазах потемнело. Остановилась, тряхнула головой и голова прояснилась.

Десять… тринадцать…

Содержимое моего желудка оказалось прямо на зеленой ковровой дорожке. Тело затряслось, ноги онемели, а потом резко стали ватными. Удержаться не смогла, еще бы всего секунду, и я полетела вниз, но Барт обернулся на меня в этот момент.

Последнее, что увидела, перед тем как провалиться в темноту, было испуганное лицо дракона, в глазах которого за долю секунды промелькнула вся моя жизнь.

ГЛАВА 13

Я был почти счастлив. И искренне считал, что Исмантур забрал Анну с Земли, услышав мои просьбы. Знакомство с Альбиной долгих пятьдесят лет назад оказалось в моей жизни таким ярким событием, после которого на дракониц и смотреть не хотелось. На человеческих девушек, кстати, тоже. Первые заняты бездельем с утра до ночи, рисованием и пением. Кто-то, как сестра Льера, занимался танцами. Обсудить с ними что-то серьезнее, чем драгоценности, не получалось — девушки хихикали, и лениво отмахивались.

Вторые, те что из богатых семей, были такими же. А бедных интересовали лишь вопросы выживания. Многие из них, конечно, обучались в Академиях, потом получали довольно хорошие должности, но при этом были такими истеричными… Нет, я нисколько не утрирую. Отношений с драконицами не заводил, но несколько лет испытывал теплые чувства к одной леди из Нордвига. Дочь престарелого барона была прекрасна и умна, но изводила меня ревностью к ею же придуманным женщинам. Мы расстались спустя пять лет, и больше никогда не виделись.

Разочарование в девушках было сильным. Ровно до того дня, когда в наш мир пришла Альбина.

Она оказалась чудом, светом, солнцем. Любил ее безумно, но как потом понял — любовь моя была не к ней, а к тому, каким я сам был рядом с этой иномирянкой. Она была сильной, умной, мудрой и совершенно бесстрашной. Альбина вдохновляла меня настолько сильно, как ни одна девушка не была способна.

Но она выбрала Льера.

Потом была Алина. Внучка графини Закамской. Я уже было рванул в Нордвиг для встречи с ней, хотел узнать, все ли землянки такие безупречные как Альбина, но не успел. Алинка влюбилась раньше, чем познакомилась со мной. Ее избранником стал молодой герцог, и все что я сделал — послал им на свадьбу в качестве подарка сундук с драгоценными камнями.

После этого на сорок три года я забыл о существовании девушек совсем. Летал по миру, помогал кому мог, отдыхал, возвращал к жизни мертвые города. Во мне тогда было столько сил, что хватило бы на то, чтобы построить новый мир, не то что город.

Я лишь иногда по ночам молился, чтобы Исмантур даровал мне такое же счастье, как Великому лорду и молодому герцогу, чтобы в моей жизни наконец появилась та, ради кого мне и нужно будет строить новый мир. Чтобы она была счастлива.

Исмантур услышал. Но сейчас вижу, что он лишь издевается.

А теперь я стою на лестнице в собственном огромном замке, который построил для большой семьи созданной в будущем с иномирянкой, держу на своих руках девушку, обладающую притягательной красотой и внутренней силой.

В ее испуганных синих глазах не было мольбы о помощи, лишь прощание. Прежде, чем они закрылись, увидел в них еще и то, ради чего я был готов уничтожить Исмантур.

Анна была ко мне неравнодушна. Я боялся, что никогда не смогу обратить на себя ее внимание, но когда это наконец произошло, она уже умирала в моих объятиях.

Лихорадка не щадит никого. Благо, не Лебединая — Анна хотя бы не будет мучиться слишком долго. Сейчас крепкий сон затуманит ее сознание, унесет из этого страшного места в другое, сказочное, а мне лишь останется похоронить это хрупкое бездыханное тело.

Она все еще едва заметно дышала. Мне бы стоило поторопиться, но не мог сдвинуться с места. Все стоял и смотрел на ее лицо, судорожно поправляя выбившиеся пряди волос из ее косы.

— Потерпи, пожалуйста, скоро все закончится, — позволил себе оставить горячий поцелуй на лбу девушки, осторожно коснуться кончиками губ ее щеки, и крепко прижав к себе ослабевшее тело, рванул наверх.

Там, на третьем этаже из восьми, которые теперь хотелось послать к черту, разнести, разрушить, сжечь, я построил просторную лечебницу. Знал ведь, как часто болеют человеческие девушки. За стол посадил двух лучших лекарей Льдов, забил шкафы необходимыми медикаментами, инструментами, травами, эликсирами. Я каждый год заставлял лекарей варить все новые и новые отвары, постоянно совершенствуя их.

Зачем, если в них все равно нет теперь никакого смысла?

— Мы не можем ей помочь, — выдохнули драконы одновременно.

Грен, тот что постарше, отвел взгляд.

Рдер, его сын, взглянул на бледное лицо Анны еще раз и потом сочувствующе посмотрел на меня.

— Я плачу вам рубинами. Просто за то что вы находитесь здесь, в этом месте. У вас самые новые, самые нужные, самые редкие лекарства и травы со всех уголков мира. Все это для того, чтобы услышать, что вы ничего не можете сделать?!

Сам не заметил, как сорвался на крик. Лекари вздрогнули, хоть драконы считались самыми бесстрашными существами из всех ныне живущих.

— Если бы вы привезли ее раньше, милорд…

— Я не мог раньше! Не знал!

— Простите.

К черту этих безмозглых! С трудом сдерживая гнев, чтобы ненароком не навредить Анне, унес ее в комнату с кроватью. Здесь же был камин, который я тут же лично растопил и сел у кровати на стул.

Она ведь не может умереть, правда? Не так скоро, не сейчас. Мы знакомы всего ничего.

Несмотря на это она для меня значит многое. Эта девушка мой свет в окошке, мой ориентир чтобы не свернуть с пути. Потерять свою мечту снова и так быстро?

Ни за что.

Дверь слетела с петель, когда я покинул комнату и оказался напротив мужчин. Не рассчитал силы. Точно так же в сторону полетел и стол, за которым сидели ошарашенные бесполезные лекари.

— Если вы сможете ей помочь, я осыплю вас драгоценностями. Знаю, вы и без того богаты, но купить, например, остров все равно не способны.

— Милорд, мы уже сказали, что ничто не способно помочь человеку, который уже одной ногой в Подземном мире из-за Песочной лихорадки…

— Не хотите остров? Ладно, — старался говорить ровным тоном, но для этого пришлось стиснуть челюсти и теперь мой голос был похож на шипение змеи. — Если вы сможете вернуть ее, я вас не убью.

Лекари переглянулись. Они знали, что это не шутка.

Лучший друг Льера, лорд Острого края, самый богатый и влиятельный дракон после Великого лорда.

Я никогда не угрожал людям или своим подданым. Никогда не тыкал своим происхождением, и никогда не пользовался возможностями, которые перешли ко мне вместе с властью. Я пользовался лишь своим богатством, и то втихую, молча, щедро одаривая тех, кто был со мной добр.

Но сейчас другого выхода не было, если эти двое, что сидят передо мной, не спасут Анну, моя жизнь и тем более драгоценности в моей сокровищнице, потеряют всякий смысл.

ГЛАВА 14

Так больно мне не было даже когда пес едва не оторвал кусок мяса от моей ноги. Внутренности горели огнем, и с каждой секундой все больше и больше. Но ни открыть глаза, ни заговорить у меня не получалось. Что-то мешало, будто на лицо наложили альгинатную маску… Помню такую, мне очень она не нравилась — казалось, будто я задыхаюсь, а рот и глаза залеплены и закричать не могу.

Паника нахлынула внезапно. Никаких альгинатных масок в Исмантуре нет, а на меня давит земля! Меня же закопали! Я умерла? Снова?!

Со всей силы задергала руками и ногами, замычала, не сразу сообразив что мое тело двигается свободно. Даже когда мою талию обхватили чьи-то руки, удерживая, я какое-то время продолжала дергаться.

— Аня, тише. Спокойно, я здесь, — знакомый голос был хриплым и уставшим. — Снимите с нее это!

В следующую секунду до лица дотронулись холодные пальцы и тяжесть с лица сняли, я резко распахнула глаза и вдохнула теплый воздух. Горел огонь в камине, под потолком висела люстра со множеством свечей, шторы на окнах были сдернуты в одну сторону и на черном бархатном небе сияла россыпь миллиардов звезд.

Я жива.

— Барт?

— Поверни голову совсем немного, — все тот же уставший, слабый голос.

Мужчина лежал справа рядом со мной, на боку и смотрел на меня туманным взглядом. От его руки тянулась прозрачная трубка до какой-то незнакомой мне железной штуки. Небольшое металлическое сооружение стояло на столике у кровати, среди банок, бутыльков, деревянных коробочек и другого подобного хлама. От этой же штуковины вела другая трубка, конец которой находился привязанным к моей руке на сгибе локтя.

— Переливание? — мой голос тоже был хриплым. Наверное, ото сна. — Не помню, чтобы у меня была потеря крови.

— Другого выхода не было, ты умирала. Мои лекари нашли только этот способ избавить тебя от песочной лихорадки, не знаю насколько он действенный, но ты хотя бы открыла глаза, и даже разговариваешь. Как ты себя чувствуешь?

— Горит все как в огне, — не стала скрывать. Мозг не особо мог понять, каким образом переливание крови помогает от лихорадки, но наверное и не нужно. Драконам лучше знать, не зря они по двести лет живут.

— Это хорошо, — голос Барта стал еще слабее. Мужчина вздохнул, немного поворочался на одном боку и прикрыл глаза.

— Барт?

— М-м-м?

— А ты себя как чувствуешь?

— Лучше не бывает. Ты жива, это главное.

— Долго я была без сознания?

— Три дня.

Теперь понятно, почему так хочется есть несмотря на жуткую боль внутри. Жар распространился из грудной клетки до живота и теперь двигался к ногам. Кровь кипела, наверное, в прямом смысле этого слова — иначе не могу объяснить, почему так больно.

— Это из-за твоей крови да?

Барт понял, кивнул.

— Прости. Скоро все закончится.

— Спасибо тебе, — я замолчала, прислушалась к ровному дыханию рядом с собой и взглянула в окно. Так было проще говорить, не видя измученного лица Барта. — Наверное, драконы не постоянные доноры крови и для тебя это серьезно…

— Мы теперь связаны только и всего. Ты можешь жить своей жизнью, а я завишу от тебя. Ты заболеешь, и я заболею. Ты умрешь, и я умру.

— Ты же шутишь? — я аж подпрыгнула, забыв о трубке в руке. Испуганно осмотрев место перевязи, убедилась что ничего не отпала и снова легла.

— Ну конечно шучу. Это простое переливание, — Барт через силу усмехнулся, и закашлялся.

— Сколько из тебя уже выкачали?

— Тебе проводят полную замену крови, по литру в день.

— Мне ее заменяют, а тебе?..

— А я — дракон, не волнуйся.

Наверное и правда не стоит волноваться. Но тогда почему он такой… никакой? Да на него даже смотреть больно, и без того бледное лицо стало еще бледнее, а голубые глаза словно выцвели.

— Барт?

Мужчина промычал что-то невразумительное, потом зевнул.

— Ты подарил мне жизнь. В прямом смысле. Спокойной ночи, Барт.

Но он уже не ответил. Я еще долго слушала мирное сопение рядом с собой, стараясь не заплакать от разрывающего меня чувства благодарности.

Заснула спокойно, когда жжение не прошло, но стало не таким адским, а проснувшись обнаружила себя в одиночестве.

В комнате все так же горел камин, под потолком десятки свечей, а за окном — миллиарды звезд. Лекарских непонятных штуковин на столике не было, теперь там стоял поднос с еще горячим чайником, чашки, вазочка с печеньем и пышный букет из белоснежных лилий. Я завороженно потрогала лепестки, пытаясь понять, где Барт взял цветы, учитывая погоду за окном, вдохнула аромат… и ничего не почувствовала. Испуг был внезапным и коротким. Я потеряла обоняние? Но аромат медового чая с апельсином успокоил — все в порядке, цветы, наверное, просто не имеют запаха. Оставалось надеяться, что они не искусственные, а то у меня с такими букетами ассоциации… нехорошие. Мне туда, куда их приносят, еще рано, хоть лихорадка и пыталась отправить.

Еле слышный скрип двери заставил оторваться от любования лилиями, и улыбнуться.

— Думал, ты еще спишь, — Барт выглядел как обычно — ни следа усталости, и угрызения совести за его вчерашнее плохое самочувствие меня оставили.

— Только что проснулась.

— Выглядишь хорошо.

— Спасибо, ты тоже.

Мы смотрели друг на друга не зная, о чем еще говорить. Сказать хотелось многое, и в то же время — ничего. Мужчина пересек комнату, не спрашивая разрешения забрался на кровать под одеяло, и откинулся на спинку. Мне пришлось приподняться и тоже сесть. Так мы разлили чай по чашкам, съели все печенье и лишь изредка переглядывались.

— Ты же не останешься здесь ночевать? — спросила я, наблюдая, как Барт устраивается поудобнее. Подложил под спину подушки, подоткнул под ноги одеяло…

— Конечно нет! Прошу прощения, я должен был спросить могу ли войти… — он потер глаза, смущенно улыбнувшись.

В комнате искрился даже воздух, я это чувствовала.

— Останься, — схватила его за запястья. — Мне будет не так страшно.

— Засыпай, я буду здесь.

Я еще долго лежала с закрытыми глазами, а Барт наверное думал, что сплю. Гладил мои волосы кончиками пальцев, а я притворялась спящей, чтобы не спугнуть.

Болезнь оставила меня, самое страшное позади.

Правда ведь?

На следующий день мы завтракали в столовой. В помещении одну стену полностью занимало окно, и пока я уничтожала салаты и мясо, не отрываясь смотрела на улицу. Панорамные окна — моя особенная любовь, но даже подумать не могла, что они способны выдержать такой холод как во Льдах. В замке Барта было на удивление тепло, и я не могла это не заметить.

— Вы ведь ледяные драконы, для чего вам камины? Вы мерзнете?

Мужчина пожал плечами, допив остатки чая в чашке.

— Для атмосферы. Я люблю смотреть огонь, он успокаивает.

— Ты хорошо переносишь жару?

— Мы не чувствуем жару или холод. Нам всегда тепло, драконы внутри поддерживают необходимую температуру тела.

— Ого, — только и смогла вымолвить я. Мне бы такую суперспособность!

— Я бы предложил тебе полетать, но сегодня слишком холодно. Чем хочешь заняться?

— А разве мы не возвращаемся в Хельер? — вилка со звоном упала на тарелку. — Мне бы не хотелось тут бездельничать, в то время как люди в Шаероре нуждаются в помощи.

— Хельер, так Хельер. Заканчивай завтрак, я сообщу Ньору о том, что мы улетаем и подберу для тебя теплую одежду.

Кто такой Ньор, спрашивать не стала. Прильнула к окну всем телом и представила, что парю. Столовая находилась на такой высоте, что внизу едва угадывались очертания лестницы у главного входа и можно было запросто представить, что замок висит в воздухе.

— Быстро, одевайся! — Барт влетел в столовую так внезапно, что я вздрогнула. Сунул мне в руки сверток, вернулся к двери и запер ее на ключ.

— В чем дело?

— Улетаем, сейчас же! Льер будет здесь с минуты на минуту.

Мне не нужно было спрашивать, что будет, если Льер увидит меня здесь. Начнутся вопросы, на которые я не смогу не дать ответ, и соглать не выйдет — слишком честная.

На то чтобы одеться ушло две минуты за закрытой на кухню дверью. Барт притащил мне теплое шерстяное платье, чулки и меховые сапожки. Накидка господина Рульфа теперь была мне впору — ушили что ли? Еще в свертке нашлись перчатки и шапка.

— Сюда, скорее, — Барт, увидев, что я готова, потянул меня через проход рядом со входом в кухню. Мы попали в темный коридор, и мне пришлось цепляться за руку мужчины, чтобы не упасть. Почти бегом преодолели несколько коридоров и лестниц, спустились в небольшой холл с фонтанчиком по центру, и выскочили на задний двор.

Я уже слышала хлопанье крыльев у главного входа в замок, и когда Барт обратился в дракона, хохоча вскарабкалась на его спину. Вся эта ситуация не могла не смешить, забавно то, что Барт удирает от друга из собственного замка.

Уже спустя несколько часов полета мы остановились в небольшом зеленом городке. Мне нужно было переодеться, поскольку зима осталась позади, и для отдыха Барт выбрал симпатичную гостиницу на берегу пруда. Двухэтажное беленькое здание выглядело как картинка — аккуратные окна, зеленые ставни, фасад увитый цветущим плющом и море цветов на территории.

Хозяевами оказались милая пожилая женщина в полосатом платье, и ее муж — пузатый, улыбчивый старик.

Нас поселили в единственную свободную комнату — благо, с двумя кроватями, и хоть я пыталась убедить Барта, что мы можем продолжить путь прямо сейчас, он и слушать не желал.

— Тебе нужно отдыхать. То, что нет слабости после болезни — это хорошо, но организм тебя обманывает. Бодрость искусственная, лекари предупреждали меня о таком.

— Лихорадка не вернется? — вопрос заставил Барта замолчать. Он не отвечал, наверное потому что не знал правды.

— У лекарей был стимул сделать так, чтобы ты была полностью здорова. Им важны их жизни, поверь мне.

— Ты угрожал им?

— Ни в коем случае!

Я фыркнула. Только откинувшись на спину почувствовала, как на самом деле устала. Летать на драконах, надо сказать, та еще задачка. Ноги все время в напряжении, руки тоже, в на минуту зазеваешься и вот ты уже кубарем летишь вниз.

Спорить с Бартом больше не стала, остаток дня с удовольствием проспала, а вечером мужчина сам разбудил меня. Его заговорщицкий взгляд и хитрая ухмылка не сулили ничего адекватного.

— Пора вылетать? — спросила с надеждой, но мужчина отрицательно мотнул головой и она тут же рухнула.

— Мы остановились в Брасе, ты уже знаешь что-нибудь об этом городе?

— Впервые слышу.

— А как ты относишься кладбищам?

Я открыла и закрыла рот. Вопрос Барта ставил меня в тупик, и понимала точно — правильного ответа на него нет.

— Нормально, смотря что ты имеешь в виду.

— Тогда собирайся, буду ждать тебя у входа в гостиницу.

Мне очень уж хотелось отказаться от сомнительной прогулки, но не могла — этот мужчина буквально вырвал меня из холодных лап смерти, кажется, я теперь никогда и ни на что не скажу ему «Нет». Кладбища? Отлично! Смотреть на них стоя на земле живой и здоровой куда веселее, чем быть на нем постоянной обитательницей.

Я выпорхнула из спящей гостиницы и в свете фонаря отыскала Барта, сидящего на скамейке справа от входа. Мужчина тут же поднялся, заметив меня, я же остановилась в ожидании, когда он обратится. Но Барт подал мне руку и мы пошли пешком.

— Куда мы идем?

— Увидишь.

Больше вопросов не задавала, отвлекалась на любование городом. Брас был очень милым, уютным, и просто утопал в зелени пышных деревьев, а от бесконечных клумб в воздухе стоял стойкий цветочный аромат. Наверное, если эти запахи постоянные, у местных жителей не проходит головная боль. Но я здесь всего ничего, и у меня кружилась голова, в хорошем смысле слова. Позволила себе на миг зажмуриться и крепче вцепиться в локоть Барта. С закрытыми глазами ароматы можно было различать — лилии, розы… фиалки. Как же я люблю фиалки!

— Пришли.

Перед нами находилось крошечное здание с одним маленьким окном, узкой дверью и плоской крышей. Помещение походило на сторожку, или что-то вроде того, как потом оказалось — это и был домик сторожа. Седой подслеповатый мужчина выглянул на улицу, держа в одной руке фонарь. Окинул нас невидящим взглядом и хрипло спросил:

— Кто здесь?

— Барт Дерек — лорд Острого края, что во Льдах, — ответил мой помощник, и я кинула на него быстрый взгляд. Лорд? Интересно.

— Мой повелитель! — старик охнул и засуетился. Мне снова пришлось удивляться. Вот уже второй раз я слышу от человека «Мой повелитель». Кажется, пора устроить допрос Барту. — Прошу, входите. Вы погулять, или?..

— Погулять, — оборвал его мужчина.

Обстановка в сторожке была скромной — столик у окна, узкая кровать застеленная несвежим постельным бельем, небольшая железная печь в углу и металлическая, массивная дверь в стене напротив входа. Она не вписывалась в общий интерьер, и я вопросительно взглянула на Барта.

— Сейчас увидишь, — шепнул он, а сторож уже звенел ключами.

Когда дверь со скрипом отворилась, первым пошел мой помощник, предварительно забрав фонарь со стола.

— Анна?

Что ж, что бы там ни было — вряд ли лорд Острого края станет убивать меня, иначе не спасал бы.

Пыльные ступеньки скрипели под ногами, на лицо тут же намоталась паутина. Света не хватало чтобы осветить весь коридор, и там, где было еще темно, что-то или кто-то пищал.

— Крысы, не бойся.

Только он это произнес, как прямо мне под ноги выбежало мохнатое нечто! Крыса, но размером с кошку. Мой оглушительный визг пронесся по темному коридору и исчез вдалеке, через секунду отразившись от стен эхом. Шерстяной монстр испугался меня больше, чем я его, и с писком скрылся в углу.

— Иди сюда, — Барт улыбаясь обхватил меня за талию, мгновенно прогоняя из моего сердца страх. Теперь оно радостно трепетало, а по коже пробежали мурашки от горячего прикосновения. Пусть и через шерстную ткань платья, но я чувствовала жар от ладони.

— Зачем мы здесь?

— Подземелья Браса — важная достопримечательность Исмантура. Именно здесь покоится правящая семья воздушных драконов. Великий лорд Эббет Первый, его супруга — Като Брадайн, и их сыновья — Элияр и Сатен.

— Воздушные драконы? — не поняла я. Имена, которые назвал Барт, я тут же забыла. Слишком сложными для меня они оказались с непривычки.

— Когда-то на заре этого мира драконов было четыре вида — ледяные, земляные, водные и воздушные. Исмантур был поделен на четыре части. На Западе правили земляные драконы, на Востоке — воздушные, на Юге — водные, ну а Севером правили мы, ледяные. Королей тогда не было, все подчинялись драконам. Это уже после, когда вымерли все, кроме ледяных, мир поделился на множество королевств. Великим лордам Севера было сложно следить за огромными территориями, а население мира росло с каждым днем. Первый лорд — Арган Колдат Товели лично разделил земли границами, посадил на троны людей, которые по его мнению были достойны звания короля, и окончательно поселился во Льдах. С тех пор обязанности Великого лорда — следить лишь за тем, что может навредить целому миру.

— Поэтому королю Запада ничего не угрожает, правильно понимаю? Он ведь… ненормальный! Я видела его лишь однажды, но этого достаточно, чтобы сложить о нем нелестное мнение.

— Правильно. Возможно, за ним стоит присмотреть, но пока его законы не смертельно опасны, лишить его титула невозможно.

— А почему тот человек, сторож, назвал тебя своим повелителем? Ведь Льер — главный, да?

— Льер главный, это так, — Барт помог мне взобраться на ступеньки узкой лестницы, поднялся следом за мной и вновь обхватил за талию. Пока ничего интересного не было, лишь голые каменные стены. — Но для человеческого рода любой дракон — повелитель. Именно ледяные драконы спасли этот мир от полного вымирания. Когда остальные исчезли, мы взяли на себя всю ответственность за оставшийся живой вид — людей.

— Как появились драконы в Исмантуре?

— По легендам, сам Создатель поселил нас здесь. Это лишь сказки, без какого-либо основания. Впрочем, у Великих лордов есть связь с мирозданием, на интуитивном уровне, и именно поэтому род Товели никогда не должен прерваться. Их сыны поддерживают жизнь в Исмантуре, сейчас эта ответственность на Льере, позже будет на его старшем сыне — Варисе.

— Поэтому у них так много детей? — хихикнула я.

— Альбина всегда хотела большую семью, — в улыбке Барта промелькнула грусть, а у меня отчего-то сжалось сердце. Странное чувство, похожее на ревность, но с чего бы ей взяться, верно?

Очередная маленькая лестница, несколько метров по узкому коридору и мы попали в огромный круглый зал. Здесь необходимости в фонаре не было — на стенах висели факелы на расстоянии метра друг от друга, и света хватало, чтобы рассмотреть самые мелкие детали. А их здесь было видимо невидимо!

Стены, пол и даже потолок украшали позолоченные завитушки. Присмотревшись внимательнее, разглядела в них рисунки. Драконы, люди… Скульптор словно рассказывал какую-то историю с помощью своего творения, и если пофантазировать, можно увидеть ее.

— Когда выберемся отсюда, прочитаю все книги по истории мира! — восторженно воскликнула я..

— А вот здесь покоится сам Эббет Первый, — мужчина положил ладонь на крышку каменного гроба, что стоял в одной из ниш в стене. Отпечаток руки Барта остался на толстом слое пыли, скопившейся здесь за века. Я наклонилась, чтобы прочитать плохо видимую надпись — смахнуть грязь и мусор рука не поднялась. «Эббет Первый — Великий лорд воздушных драконов, правитель Запада»

— А почему он похоронен на Северной территории, если жил на Западе?

— Здесь он погиб.

— Как?

— Его завалило камнями, вон там, — Барт указал пальцем в один из коридоров. Волосы на моей голове зашевелились.

— Может уйдем отсюда? Нет, я конечно, уважаю мертвых и все такое, но присоединиться к ним мне бы не хотелось…

— Не волнуйся, эти подземелья теперь надежно укреплены. В тот раз было землетрясение, а это место только-только строилось. Идем дальше, в следующем зале кое-что интересное.

— Куда уж интереснее, — пробормотала я, а Барт повел меня в тот самый коридор, где и погиб Эббет. Мне пришлось помолиться, чтобы успокоиться, но это мало помогало.

ГЛАВА 15

Но когда мы покинули неприветливое место захоронения древних правителей, и вошли в огромную круглую пещеру, у меня пропал дар речи. По каменным поверхностям стекали капельки воды, появившиеся от пара, а сам он исходил от горячего источника, находившегося по центру. Капающая на каменный пол жидкость отражалась в пустоте помещения едва слышным звоном, а в воздухе витал знакомый банный запах. Я даже покрутила головой в поисках березовых веников, но ничего подобного не нашла, зато увидела сухие ветви хвои ползущие по дальней стене, от них и исходил запах.

— У меня нет слов, — улыбаясь, обратилась к Барту. — Мне хочется жить здесь вечно!

— Ты вполне можешь это сделать, но выходить наружу, пожалуй, все же придется, — усмехнулся мужчина.

Барт стянул накидку, положил меч на плоский камень и следом звякнула пряжка ремня. Я на миг оторопела, но потом резко отвернулась.

— Что ты делаешь?..

— Хочу искупаться перед дальней дорогой, и тебе советую.

— Здесь можно купаться?

— А для чего по-твоему этот источник?

Я пожевала губы. Предложение нырнуть в горячую воду цвета кристально чистого бирюзового неба было заманчивым. Но я все еще была без белья! На мне только шерстяное платье на голую кожу, и будь оно из другого материала, я бы не раздумывая уже плескалась в водичке.

Раздался «плюх», а следом довольный стон Барта. Вот гад, дразнится!

— Давай, прыгай, чего боишься?

— Я не могу!

— Почему?

Повернулась осторожно, опасаясь, что мужчина может был голым, а краснеть и мычать в смущении не хотелось. Барта видно не было из-за пара, и я выдохнула.

— На мне только платье, а оно из шерсти.

— Так сними его.

Я фыркнула. Другого предложения и не ожидала.

— Серьезно, просто скинь одежду и ныряй в воду! Пар слишком густой, чтобы я мог тебя рассмотреть. Я отвернусь!

Ай, к черту! Быстро стянула платье, и со счастливым визгом прыгнула в источник. Горячая вода тут же приняла меня в свои объятия и от удовольствия на коже проступили мурашки. Божественно! Чтобы остаться вне поле зрения мужчины, все же отплыла к одному краю, ухватилась за камень и так, скрывшись в воде по самую шею, наслаждалась паром, подставив ему лицо. Всегда любила баню, жаль, не было возможности ходить в нее часто.

— Могу повернуться?

Я хихикнула. Совсем забыла о Барте.

— Да!

— Где ты?

— У камня, на котором лежит твоя одежда.

— Хорошо, тогда я побуду где есть.

Мы помолчали. Я расслабилась и позволила себе лечь на спину, так мои груди показались над водой, но точно знала, что меня не видно. Пар был очень густым. Очертания Барта едва угадывались, хотя он находился в двух метрах напротив меня. Вода убаюкивала меня, я лениво шевелила руками и ногами, чтобы держаться на плаву, а мой помощник время от времени издавал протяжные вздохи. Ему хотелось плавать, а тут я — голая.

Нащупала ногами дно и прикрыла грудь волосами, подобно русалке. Благо, шевелюра была густой и до самой талии, а самое сокровенное прикрыла ладонями.

— Можешь поплавать, если хочешь. Постараюсь не сгореть со стыда.

Ответом был громкий «плюх», брызги воды достигли моего лица и я рассмеялась. Мне тоже хотелось так беззаботно плескаться, и постояв еще пару минут я решила, что если Барт увидит меня в чем мать родила, для него это не будет шоком, да и я давно не невинна.

Но первый же заплыв от одного края источника до другого, привел к тому, что мы с Бартом столкнулись. Оба вскрикнули от неожиданности, я уставилась на его лицо которое было очень уж близко к моему и восхищенно выдохнула.

Барту шло быть… мокрым. Он стоял на ногах, вода едва достигала ему до груди и по красивой шее, плечам и накачанной грудной клетке стекали капельки воды. Они завораживали. Взгляд опустился ниже, и вода была такой прозрачной…

Лицо все же вспыхнуло, но отстраняться не хотелось. Мужчина смотрел только мне в глаза, не позволяя себе опустить взгляд.

— Ты очень красива, — тихо сказал он, и его голос в наступившей тишине заставил меня вздрогнуть.

Я же, совсем потеряв стыд, дотянулась рукой до его волос и намотала одну прядь на палец. Такие мягкие… Руки Барта потянулись к моим волосам, я подумала, что он тоже хочет потрогать, но мужчина разделил их на две части и перекинул через плечи, закрывая мою оголившуюся грудь. Я собиралась присесть, чтобы вода скрыла меня до подбородка, но осталась недвижимой. Моя ладонь скользнула по плечу Барта, кончиками пальцев провела по ключице, собирая капельки в одну мокрую дорожку.

Поборов стеснение взглянула мужчине в глаза. В них можно было утонуть. Синий омут гипнотизировал, затягивал, заставлял сердце биться чаще, а все слова, которые хотелось произнести, вдруг разом застряли в горле.

Барт улыбнулся и я почувствовала, как ноги становятся ватными. Это все из-за горячей воды — разомлела, распарилась и кажется, мозг раскис.

Мужчина исчез так же внезапно, как и появился. он всего лишь отступил на шаг, и стена пара скрыла его от меня.

— Пожалуй, я накупалась, — наконец смогла произнести и услышав свой хриплый голос, растерялась. Мне вдруг стало понятно, я только что, чуть не набросилась на своего помощника. Как же хотелось впиться сладким поцелуем в его тонкие, чувственные губы! Это желание было слишком сильным, сильнее меня. Благо, Барта видно не было, и я поспешила вылезть из воды. Отжала волосы, собрала их в косу и уже взялась за платье, как мужчина оказался прямо передо мной. Он все так же смотрел в глаза, не опуская взгляд.

— Не стоит, — забрал у меня одежду и протянул свою накидку. — Надень это, чтобы обсохнуть.

Я быстро закуталась в нее, и удовольствие вновь наполнило мое тело. Шелковая подкладка приятно холодила разгоряченную кожу, высохнуть в ней быстро вряд ли удастся, но это лучше, чем намочить свое шерстяное платье.

Пока Барт одевался я наблюдала за ним — не смогла отвернуться, хоть мысленно и орала на саму себя, что подглядывать нехорошо. Но вид упругих ягодиц и крепким накаченных ног сводил с ума.

Так, кажется, у меня просто слишком давно не было мужчины. Да, точно, в этом все дело. Не могла же я в самом деле втрескаться в этого… дракона?

Или могла…

Барт выпрямился, потянулся, подняв руки вверх и шелковая рубашка обтянула его мускулистый торс. Мужчина пристегнул меч к поясу, отжал волосы, откинул их за спину. Он двигался уверенно, с равнодушным выражением на лице, и похоже, что разум затуманился тут только у меня.

По пути в гостиницу мы не разговаривали, пребывая каждый в своих мыслях. Я все думала о том, что мы теперь стали друг другу чуточку ближе, а Барт… О чем думал он, мне неизвестно, но надеюсь не о том, какая я бесстыдная. Какие вообще правила сохранения целомудренности в этом мире? Может здесь — показать оголенную щиколотку мужчине, уже верх разврата?

— Любишь сладкое? — вопрос прозвучал так неожиданно, что я только промычала в ответ нечто невразумительное. — Тогда давай зайдем.

Мы стояли у двери в один из небольших домов, а я обратила внимание на него только сейчас. Мужчина постучал дверным молотком, и через минуту на пороге появилась пухленькая женщина в белом фартуке.

Барт привел меня в кондитерскую лавку, о чем свидетельствовали горы сладостей на полках. Несмотря на поздний час, мы оказались пятыми в очереди.

Не сговариваясь, выбрали эклеры, печенья с вишневым джемом и фруктовые корзинки, а мадам Шийя, как звали хозяйку лавки, подарила нам кусочек шоколадного тортика с орехами. Я с грустью подумала о лишних паре киллограмм, которые появятся на моей талии, если все это съем, а вот Барт едва ли слюной не капал, наблюдая, как упаковывают наши покупки. Конечно, ему переживать не о чем, его тело бы нарисовать да на стену в рамочку повесить, а потом показывать гостям как произведение искусства.

— Я не напугал тебя? Ты стала какой-то молчаливой, — спросил он, когда мы вышли на улицу. Ночная прохлада освежала, и мысли путались не так сильно.

Качнула головой, улыбнувшись. Не напугал, но вот я теперь запуталась словно муха в паутине. Жгучее желание целоваться до умопомрачения никуда не делось, наоборот, стало еще сильнее. Барт что без одежды, что в ней, вызывал во мне восхищение. Пугало то, что оно было плотоядным — то есть, была вероятность, что если я соблазню мужчину и все случится, то это наваждение исчезнет…

Захотелось отвесить себе пощечину за такие мысли. Там город голодает, а я мужиках думаю!

С этой мысли я больше не думала о голом Барте, и наконец смогла нормально смотреть ему в глаза. Вот когда решатся более глобальные проблемы, чем годовое отсутствие у меня мужчины, тогда и подумаю о разврате, а сейчас пора вспомнить про Оди.

— Я хочу порадовать одну девочку, и так как она живет в принадлежащем тебе городе, то твоя помощь наверное не будет расцениваться Исмантуром как вмешательство в мою судьбу, — я отложила недоеденный эклер на тумбочку. Мы уже были в гостинице и лежали каждый на своей кровати, болтали о веселых случаях из жизни Эббета, прописанных в летописях тех времен. Мой помощник хорошо знал историю, и слушать его можно было бесконечно. Но маленькая девочка не выходила у меня из головы, особенно когда проскакивала мысль, что я тут объедаюсь вкусностями, а она там радуется крошечной конфетке, подаренной ей Нэтом.

— Что за девочка? — Барт прервал рассказ и тоже отложил печенье, чтобы показать, что внимательно меня слушает.

— Оди. Ей пять лет, она живет с Нэтом.

— Бедный ребенок.

— Не говори так. Не знаю, чем вам так насолил Нэт, но мне он показался хорошим человеком.

— Мне нечего сказать о нем, лишь то, что он предал драконов. Он отказался от своей прямой обязанности служить Великому лорду, за что и поплатился магией.

— Неважно… — я нахмурилась. Спорить с Бартом не хотелось, от этого портилось настроение.

— Как ты хочешь ей помочь?

— Забрать с собой в Хельер. Она могла бы жить в моей комнате, пока не обустрою ей личную спальню.

— Нужен кто-то, кто будет приглядывать за ней. Ты не всегда сможешь находиться дома. Если ты, конечно, все еще желаешь быть со мной в Шаероре.

«Быть со мной» было произнесено слегка с запинкой, отчего в груди разлилось тепло. А может это мой воспаленный мозг уже придумывает то, чего нет.

— Я с тобой, — ответила тихо, улыбнувшись украдкой. — Мне некому доверить Оди, но думаю забрать ее не сразу, а немного позже. Сейчас же хочется подарить ей хоть что-то. Игрушки, одежду, может быть что-то еще… Если это не выглядит наглостью с моей стороны, конечно.

— Даже не думай об этом. Завтра прибудем в столицу, купим что необходимо.

Мне хотелось расцеловать Барта — на этот раз мысли были совершенно невинные. Так что я соскочила с кровати и бросившись к нему, запечатлела на щеке влажный поцелуй.

— Спасибо, не знаю, что бы я…

Договорить мне не дали. Талию крепко обвили руки, а рот накрыли губы, теплые и мягкие, такие, как я себе и представляла в фантазиях, которые всего час назад закопала в глубине подсознания.

Поцелуй длился всего секунду, а когда Барт отстранился, разочарование нахлынуло ледяной волной. Он выглядел смущенным, словно корил себя за несдержанность, и чтобы не дать ему повода думать, что я против, быстро прильнула к его губам. На этот раз мы целовались жарко, страстно и долго. Мы потеряли счет времени на этой узкой кровати, где переплетались руки, ноги, поцелуи становились более глубокими, а дыхание предательски сбивалось.

Мужчина не посмел даже приподнять подол платья, гладил мое тело сквозь ткань, чем еще больше распалял обоих. Я несмело зарывалась пальцами в его волосы, прижималась грудью, с нажимом проводила ладонями по спине Барта и тогда из его рта вырывались короткие глухие стоны. Все вдруг стало неважным, разум туманился, мысли путались, среди сотен мучительно-сладких поцелуев Барт шептал мне что-то, чего я расслышать не могла, настолько была поглощена процессом.

Переходить к чему-то большему первой не смела, и так даже лучше — оставалось какое-то ощущение игры, загадочности, и пусть мне было безумно интересно раствориться в мужчине, проверить насколько искусный из него любовник, но чем дольше будет томительное ожидание, тем сильнее окажется восхищение от награды.

Если Барт, конечно, захочет.

Эта мысль оказалась отрезвляющей, я отстранилась, перевела дыхание. За окном уже занимался рассвет, а я и не заметила как прошла целая ночь.

— Надо немного поспать, — голос его был хриплым, а тело мужчины дрожало от возбуждения. Меня это сводило с ума, пришлось отодвинуться, а потом и вовсе уйти в свою постель.

— Я разбужу тебя через несколько часов, добрых снов.

Ничего ему не ответила, отвернулась к стене и закрыла глаза. Внизу живота горел жаркий огонь и потухать не спешил, липкая влага на бедрах вызывала неприятные ощущения, и чтобы отвлечься, я стала считать овец. Заснуть это вряд ли поможет, но перестать думать о том, что произошло — вполне.

Как и думала — сна ни в одном глазу. Я лежала и слушала ставшее спокойным, дыхание Барта; завывающий ветер за окном, который пригнал серые дождевые тучи, и когда послышался шелест за спиной, означающий, что мужчина собрался меня будить, по стеклу забарабанили крупные капли.

— Анна?

— Еще минутку и встаю, — нарочно сделала сонный голос, чтобы не думал, что все утро я лежала и боролась с собственными демонами.

— На улице дождь, придется отложить вылет.

— Ты не можешь лететь?

— Могу, но ты промокнешь.

— Ничего страшного. Последний раз видела дождь на Земле, соскучилась.

— Заболеешь ведь, — раздался тяжелый вздох человека, понимающего, что спорить бесполезно.

— Я пережила Песочную лихорадку, простуду даже не замечу, — хмыкнув, села на постели. Делать вид и дальше, что только что проснулась, бессмысленно.

— Внизу есть ресторан, позавтракаем перед дорогой.

Вот тут я спорить не стала, есть хотелось жутко. Сладости, что вчера не доели, оставили в комнате. Пусть горничные с чаем выпьют, это лучше, чем просто выкинуть. За завтраком мы оба молчали, лишь иногда сталкиваясь взглядами — тогда Барт смотрел на меня как-то рассеянно, задумчиво, а я прятала глаза в тарелку с салатом. Внимательно рассматривала тонко наструганный говяжий язык, дольки томатов, и возюкала вилкой по стеклянному краю, размазывая соус. Салат оказался невкусным, но я уже наелась куриным супом, так что теперь просто ждала, когда Барт покончит со своим завтраком.

Постояльцы гостиницы, спустившиеся в ресторан, вели себя тихо. Мирно жевали каши за соседними столиками, а мне хотелось чтобы хоть что-то произошло, чтобы прогнать эту дурацкую неловкость, возникшую за нашим столом. Вот вроде взрослая девушка, а чувствую себя как школьница после первого поцелуя!

— Анна, то что произошло ночью…

Я поперхнулась чаем, и тут же поднялась с места.

— Нам пора, иначе мы доберемся до столицы глубокой ночью.

— Да, действительно, — отрешенно произнес мужчина, и больше не заводил тему о том, что же произошло.

Весь путь до столицы я проспала. Лежа на спине дракона меня укачало, и бессонная ночь дала о себе знать. Как не свалилась еще, ума не приложу. Очнулась уже когда зверь мягко опустился на поляне за чертой города, и скатившись с дракона, в то же мгновение попала в объятия Барта.

Вот уже в который раз он обращается в зверя и обратно, а я никак не могу уловить этот момент. Как происходит превращение? Со стороны это выглядит как фокус — стоял человек, раз и уже дракон!

В столице мы первым делом направились в различные лавки. Барт только спрашивал, что нужно купить для Оди, я отвечала, а потом он вел меня туда, где продается необходимое. Я просила по минимуму — пару платьев, сандалики, которых у девочки не было, шляпку, чтобы она не перегрелась под жарким Западным солнцем. Потом мы зашли в лавку игрушек, где добродушный господин Ригон продал нам деревянную лошадку размером с ладошку, и вязаную куколку. Проходя мимо лавки с принадлежностями для рисования, мои глаза наверное загорелись так сильно, что Барт, не спрашивая, повел меня туда. В итоге к нашему свертку с покупками добавился еще один — с бумагой, кистями, красками, и карандашами.

Я была вне себя от радости, и широко улыбалась, представляя лицо девочки, когда мы вручим ей все это. В нетерпении подгоняла помощника, и спустя некоторое время мы уже были у границ Шаерора.

Большая часть которого оказалась обрушенной в глубокую расщелину, ведущую через весь город.

ГЛАВА 16

Сначала, я решила, что мне привиделось. Потом сердце пропустило удар, со страхом обвела взглядом первую линию домов, которые сложились словно карточные домики, частично свалившись в яму. Не спеша двинулась дальше. Ноги стали ватными и шагать отказывались, руки мелко дрожали и всю боль в плаче, который слышался отовсюду, я прочувствовала на себе.

— Оди! Где-то там Оди!

Я точно помнила тот дом буквой «Г», он стоял прямо у дороги. Ни секунды не раздумывая, рванула в город. Люди же были заняты горем и приходилось отталкивать их, почему-то в тот момент я забыла о том, что у многих из них тоже есть дети и не приведи Создатель, они теперь на дне этой гигантской расщелины. Барт бежал следом даже не пытаясь остановить, только успевал поддерживать, когда я спотыкалась.

Перед глазами мелькали лица, рваная одежда, кто-то хватал за руки и просил помощи. В невообразимом хаосе находился целый город, а в столице тишина и покой. Почему никто не сказал нам, о том что произошло? Хозяева лавок улыбались, упаковывая покупки и забирая серебро, люди на улицах вальяжно прогуливались и вяло обсуждали погоду, которая вообще никогда не менялась — всегда жарко.

— Нэт! — я кричала, уже стоя на краю расщелины. Тот дом буквой «Г» исчез, словно его никогда и не было. — Оди!

Мой крик тонул в плаче слышимом со всех сторон. Его так много… Создатель, почему так много людей живут в городе для «отбросов»?

— Анна, Ань, — рука Барта легла на плечо, мужчина развернул меня к себе. — Нужно помочь остальным.

— Подождут! — рявкнула, вырываясь. Слезы жгли глаза, зло вытерла их, и вновь ринулась в толпу. — Оди! Нэт!

Поиски были безуспешны. Не меньше часа я бродила по всем улицам, сорвала голос, выкрикивая такие важные для меня имена, но никто даже не подсказал, видели ли Нэта с ребенком. А ведь Нэта здесь знают многие, но кажется, будто сегодня его все забыли.

— Поищем их позже, Анна, — сказал Барт осторожно, опасаясь реакции, что в прошлый раз.

Но я согласилась. Сидя на корточках с краю площади, переводила дух, боролась с рыданиями и когда немного успокоилась, поднялась с тяжелым вздохом.

— Ты прав, нельзя забывать обо всех остальных, — обвела взглядом народ, все еще стоящий у края расщелины, и разделившись, мы с Бартом отправились выяснять, кому не посчастливилось быть в тех домах, что осыпались в пропасть.

— Моя дочь, — женщина в цветастом потрепанном платье схватила меня за руки, стиснула их в своих ладонях до боли. В почти выцветших карих глазах сверкал такой ужас, что я вздрогнула, на секунду представив себе, каково сейчас ей. — Я вышла к Дрантону, попросить воды! Я ушла, оставила ее! Нельзя было уходить!

Ее вновь затрясло от рыданий, пришлось обнять хрупкое тощее тело и ждать, когда женщина вновь сможет говорить.

— Кто это сотворил?! Отчего Создатель так нас ненавидит? Сначала нас прогнали… морили голодом… воровать плохо, но выбора не было… Миледи скажите, за что?!

На ее вопросы ответов не было. То есть, они были, но сказать всем этим несчастным что город рухнул по моей вине, сил не хватит. Да, я уже поняла, что это месть Исмантура за помощь Барта мне. Что такое одна жизнь по сравнению с десятками тех, кто лежит теперь на дне этой бесконечной ямы? Чувство вины топило с головой, но стоило держать себя в руках, чтобы справиться с последствиями. Многим больше негде жить, потерявшим родственников нужна моральная помощь, а всем остальным… Им нельзя оставаться здесь, конечно, сомневаюсь, что произойдет что-то еще, но расщелина все еще опасна и она может увеличиться со временем.

— Как вас зовут? — приподняла лицо рыдающей на моем плече женщины, заглянула в глаза но тут же отвела взгляд — слишком больно, сердце словно сдавливает тисками, когда я вижу такое горе, которое не способна прогнать.

— Кая, миледи.

Она зовет меня миледи, вот уже второй раз так обращается, несмотря на то, что выгляжу я как все. Не сразу поняла, что дело в светлых, почти белоснежных волосах. Они считают меня драконицей? Впрочем, пусть так, может хоть это поможет вселить во всех этих людей уверенность в то, что все будет исправлено.

— У вас есть еще кто-то из родственников?

— Да, моя мать, — Кая завертела головой, прекратив плакать. — Но я ее не вижу здесь. Она живет чуть дальше от дороги, ее дом не пострадал.

— Хорошо, идите к ней, и ждите, на улице, ладно?

— Зачем?

— Мы с моим помощником, — я кивнула в сторону Барта, которого облепили кричащие женщины. — Отведем вас в безопасное место.

Я еще не совсем понимала, как уместить всех в Хельере, но другого выхода не было. Конечно, вряд ли они вообще пойдут за нами, но попытаться стоит. В любом случае, в Хельере есть свободные дома с кучей комнат, и расселить хотя бы половину жителей Шаерора, наверное, не составит труда. В первую очередь тех, кто потерял близких, за ними нужен присмотр, чтобы с горя не натворили ничего.

Кая не противилась. Настороженно взглянула на меня, на Барта, но после согласно кивнула и зашагала прочь от места события. Она бы не ушла отсюда, осталась все так же звать свою дочь, крича в пропасть стоя на краю, но отчаяние путало мысли. Мне повезло, что сейчас люди стали ведомыми, так проще собрать всех и успокоить.

Бесконечно долго длился остаток этого дня. Я едва держалась на ногах, но усталость не позволяла мне впасть в панику из-за того, что не могу найти Нэта и Оди. Какая-то часть сознания все еще верила, что они в порядке, но мозгом понимала — девочки с белоснежными волосиками и синими, как небо, глазами больше нет. Я устало присела у стены одного из уцелевших домов, рассеянно взглянула на свертки с покупками, что были приобретены для Оди, и ощутив внезапный прилив злости, со всей силы ударила кулаком по каменной кладке. От боли, пронзившей руку, из глаз брызнули горячие слезы, и так сидела некоторое время, выплакивая всю усталость, что накопилась.

Шум вокруг стих, теперь были слышны лишь редкие разговоры. Барт куда-то ушел, он уводил людей поочередно в их дома, следил чтобы никто не свалился в расщелину и иногда находя меня взглядом, с грустью, но ободряюще улыбался кончиками губ.

— Мам! — как-то слишком звонко раздался голосок совсем рядом.

Я вскинула голову и осмотрелась — в наступивших сумерках сложно было разглядеть хоть что-то, но справа от меня мелькнула и исчезла тень.

— Мама!

Испуганный голосок удалялся, чтобы не потерять девочку пришлось через силу вскочить и броситься за ней. Настигла ребенка уже на соседней улице, девочка металась от дома к дому, заглядывая в арки.

— Эй, иди сюда, — позвала ее, улыбаясь, чтобы не напугать.

— Вы видели мою маму? — вопрос прозвучал с надеждой. Темноволосая девчушка со смешными хвостиками на голове, и в драненьком коричневом платье, с босыми ногами, сжимала в руках вязаную куклу без глаз. Она так цеплялась за игрушку, словно та была ее единственным шансом найти родительницу, как будто эта кукла могла заговорить, если на нее посильнее нажать.

— Как выглядит твоя мама? — во мне зародилась надежда, что это дочка Каи. В нетерпении обхватила девчушку руками, присев перед ней на корточки, чтобы быть на одном уровне.

— Она красивая и полная, — на меня уставились темные, как ночь, глаза. — У нее зеленое платье с белыми цветами вот тут, — девчонка указала пальцем на свой животик.

По описанию это была точно не Кая. Надежда развеялась как дым, и нужно было что-то говорить, но я с трудом нашла в себе силы лишь на один вопрос:

— Как ее зовут?

— Я не знаю, — девочка пожала плечами. — Я зову ее мамой. А меня зовут Лайя, мне три.

— Лайя… Красивое имя дала тебе мама.

Трехлетняя малышка, оставшаяся совсем одна. То, что за целый вечер мать не нашла ее, говорило только об одном — ребенок теперь сирота.

— Где вы жили?

— Вон там, — она указала в сторону главной дороги, от которой больше ничего не осталось. — Но меня дома не было когда все произошло. Я гуляла, а потом услышала шум и побежала сюда, а потом потерялась. Никого не могу найти, и куда-то пропала Хина.

— Кто такая Хина?

— Моя подружка. Ей тоже три.

Девочка, несмотря на возраст, четко выговаривала все буквы, только «р» получалось плохо, это вызывало восхищение к ее воспитанию. Город отбросов, как говорят в столице, а дети здесь невероятно смышленые. Я смотрела на личико Лайи и чувствовала, как рвется сердце. Все это слишком страшно, чтобы успокоиться так сразу, но мне, взрослому человеку, было стыдно плакать перед дитем, которая смотрела на меня спокойно, с улыбкой. Она верила, что мама просто потерялась и скоро за ней придет. А может так и есть?

— Лайя, мы с моим другом сейчас будем помогать всем людям идти в новый город, в новый дом. Пойдем со мной, может найдем твою маму там?

— Хорошо, — она радостно закивала и схватила меня за руку.

Не успели мы двинуться в сторону площади, где собрались все, кто решился на переезд, как из-за угла внезапно выскочил Барт, напугав нас обеих.

— Вот ты где! — и затормозил, увидев, что я не одна. — А ты кто, малыш?

— Лайя, мне три! — доверчиво помахала ему рукой, в которой сжимала куклу.

Барт кинул на меня быстрый, обеспокоенный взгляд и все понял. Растянул губы в подобие улыбки и взял Лайю за запястье, так мы держали ее с двух сторон и она весело подпрыгивала, шагая.

— А… — начал было мужчина, но я его тут же оборвала.

— Не спрашивай ничего.

— Понял.

На площади собралось немало народу. Они растерянно озирались по сторонам, словно потерянные дети, но завидев нас, кто-то крикнул:

— Вернулся!

Надежда у них была только на Барта. Я выхватила взглядом в толпе ту компанию, с которой познакомилась на второй день моего пребывания в Исмантуре. Девушка, у которой на запястье поблескивали мои часы, вышла вперед и расстегнув ремешок, протянула их мне.

— Простите, миледи, — она прятала взгляд.

— Оставь себе, — я качнула головой. Мне те часы больше не нужны, они лишь горькое напоминание о другой жизни.

— Дамы и господа, — начал говорить Барт громким голосом, и все замолкли. — То, что случилось сегодня — никогда не забудется, и безусловно, мы сделаем все возможное, чтобы… — тут он тихо выдохнул, устало потер глаза. — Мы постараемся достать тела, если глубина разлома не слишком большая. Обещать не могу, но…

— Тогда не обещай, — шепнула я, стискивая зубы.

— Сейчас перед нами стоит задача в целости дойти до другого города. Там у вас будет еда и крыша над головой. Знаю, многие из вас не желают покидать Шаерор, но у меня есть опасения, что вскоре оставшиеся дома тоже начнут разрушаться. Повреждения слишком велики, здания и без того не были крепкими.

— Здесь наш дом! Как мы можем верить, что нас не прогонят оттуда, куда вы нас приведете?

— И куда вообще мы пойдем?

Первый вопрос задал кто-то из мужчин, рядом стоящая старушка подхватила и начался гул голосов. Мой уставший мозг зазвенел, захотелось прикрикнуть, чтобы все замолчали, но это сделал Барт.

— Прошу вас! Сейчас нужно сохранять спокойствие! Наступила ночь, и проводить ее прямо здесь, на площади, не лучшая идея. Мы все идем в Хельер, доберемся к утру, и днем сможете отдохнуть.

— В Хельер?!

— Это сумасшествие!

— А как же наши дети? Жить рядом с преступниками?!

— Барт, сделай что-нибудь, — зашипела я, чувствуя, как накаляюсь. Из головы не выходил Нэт и крошечная Оди. Их не было нигде, и прошло уже много времени, чтобы решить, что они просто пережидают хаос где-то в городе.

— Переубеждать вас я не имею права. Но если вы доверитесь мне сейчас — не пожалеете. От имени лорда Льдов и всего Исмантура, великого Льера Энз Товели, я обещаю, что вы и ваши дети будете в безопасности. Хельер лишь частично населен преступниками, самые опасные из них находятся под стражей в Особой башне. Мелкие воришки и мошенники вам не причинят вреда, постарайтесь найти с ними общий язык. Умоляю, решитесь на этот шаг! Здесь вы голодаете, не имеете возможности лечиться и хоть что-то заработать, в Хельере же жизнь отличается.

Барт выдохнул. Кажется, он потратил последние силы на эту речь, и к счастью, люди еще немного пошумев, успокоились. Вперед вышел мужчина, лунный свет выхватил его из темноты. Пожилой, в лохмотьях, с торчащими, обтянутыми кожей ключицами. Он походил на скелет, но при этом двигался и говорил.

— Драконы никогда не подводили… Я верю вам, пойду за вами.

Он сделал еще несколько шагов вперед и остановился в стороне от нас. Следом за ним потянулись остальные, на месте остались стоять всего несколько человек. Мой помощник взглянул на них, и еле заметно покачал головой.

— Постройтесь по три человека в ряд, и идите за мной и Анной. До Хельера дорога всего одна, но если кто-то отстанет, в темноте это будет сложно понять. Сделаем остановку через несколько часов, а сейчас нужно идти. Все, кто остался… Я надеюсь, вы понимаете, что делаете. Через два дня прилечу сюда вновь, если к тому времени передумаете, помогу с переездом. Если же нет, решим что делать дальше.

Путь длинной в несколько часов, а мне еще предстояло сходить за Каей с матерью. На это ушло еще какое-то время, которое для меня уже казалось бесконечным. Я так устала за этот день, что боюсь, не дойду до Хельера. Вот только выбора не было, и Барт взяв меня под руку, вышел с площади.

Первый час позади нас было шумно, люди переговаривались, обсуждали произошедшее. Женщины перестали рыдать, но нет-нет да слышались всхлипы. Завтра нужно будет всех расселить по домам, обеспечить едой и необходимыми вещами, и только потом я смогу поспать.

Ближе к рассвету, когда воздух стал холоднее, а трава покрылась крупными каплями росы, мы остановились посреди поля. Барт, под всеобщие восторженные вздохи, обернулся в дракона, дыхнул огнем на заранее приготовленную кучу веток и бревен, и под визги детей снова стал человеком. Никто из присутствующих никогда не видел смены ипостаси, да и почти никто вовсе не видел драконов. Это небольшое представление позволило отвлечь людей, стало веселее и спокойнее, все разбрелись вокруг огромного костра, чтобы переждать короткое утреннее похолодание. Вскоре воздух нагрелся первыми лучами восходящего солнца, огонь потушили и мы двинулись дальше. Вдалеке уже виднелась пика на Особой башне, мерцала, словно мираж, городская стена.

За все это время мы с Бартом не разговаривали, разве что он иногда спрашивал:

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — каждый раз лгала я.

Ног я почти не ощущала, двигалась на автомате. От пережитого волнения появилась тошнота, и даже давно забытая боль в раненом бедре вернулась. Ступни придется долго отмачивать в горячей ванне, а потом чистить грубой щеткой, а спине, которая никогда не болела, сейчас очень нужен был ортопедический матрац. В Исмантуре мне светит только пуховая перина, от которой все тело болит, из-за неудобного положения во сне. Почему Альбина еще не занялась производством таких нужных матрацев? Вот встречусь с ней снова, обязательно спрошу.

Задумавшись обо всем этом не заметила, что мы подошли к городским воротам. Они протяжно заскрипели, отворяясь, на площади же что находилась прямо на въезде, нас встречал не один десяток стражников. Наверное, увидели издалека нашу процессию, и решили подстраховаться. Заметив во главе меня и Барта, охрана ретировалась, оставшиеся несколько мужчин безмолвно следовали за нами через весь городок.

Там, в самом конце, находились пустые дома. В комнатах были застекленные окна, по четыре кровати, у каждой из которых стояла тумбочка для вещей. На полу лежали тонкие ковры, чтобы прикрыть каменную поверхность. Стены же были побелены, и это создавало хоть какой-то уют. В любом случае, жилье в Хельере, намного лучше домов в Шаероре, где люди спали на тряпках.

Народ и без нашей помощи разделился на группы по четыре человека, кто-то дружил друг с другом, а у кого-то были семьи. Лийю взяла к себе Кая, женщина была рада помочь девочке. Я рассказала Кае, что Лийя осталась совсем одна, и женщина плакала. У меня разрывалось сердце от бессилия, ведь накормить и одеть всех мы способны, а вот вернуть погибших… Наверное, даже сам Исмантур не способен, хоть он их и забрал. Оставалось надеяться, что люди здесь после смерти отправляются в лучший мир… Как я.

Когда все разбрелись по своим местам, а ключи были выданы, мы с Бартом вышли на улицу и не сговариваясь, сползли по стенам прямо у входа.

Он ничего не говорил. А я смотрела на него и думала, что впервые вижу богатого, влиятельного человека таким уставшим. Барт сам прошел пешком весь этот путь, он как и все не ел, не пил, и молча стиснув зубы, шагал вперед. Да, драконы наверняка выносливее людей, но это не уменьшает его заслуг перед жителями Шаерора.

В уставшем взгляде таилась скорбь по погибшим. Мне вдруг невероятно сильно захотелось прижаться к мужчине, погладить по щеке, успокоить. Но продолжала сидеть, не отводя от его взгляда.

— Наверное, надо поесть, — наконец выдохнул он, поднимаясь.

— Даже аппетита не чувствую, — пробормотала я.

— Согласен, тоже не хочу. Нужно пойти в столовую, отдать распоряжение о втором завтраке. Мест там не так много, придется кормить людей по очереди.

Чем мы и занялись. Сходили в столовую, шокировали кухарок, потом вернулись к новым жильцам и сообщили им, где и во сколько завтрак. На обед сходили в таверну, лениво съели по салату, запили компотом и полетели в столицу.

Когда были сделаны все необходимые покупки, которые обещали привезти сегодня к вечеру, вернулись в Шаерор и только тогда, разойдясь по своим спальням, наконец смогли отдохнуть.

Я не помню как заснула, и проспала больше десяти часов. Завтрак, который обнаружился у моей постели, заставил удивиться. На подносе стоял чайник, я налила чай в чашку, и ошарашенно уставилась на… кофе. Это был кофе! Черный, крепкий, сладкий! Создатель, ради такого стоило пережить весь тот ужас, что со мной был.

Как оказывается начинаешь ценить что-то, что потерял и потом с трудом приобрел! Я смаковала напиток очень долго. Не вылезая из-под одеяла допивала вторую чашку, и громко мурлыкала от удовольствия. Барту следует поставить памятник при жизни, за особое отношение к иномирянкам.

— Проснулась? — дверь приоткрылась, но мужчина стоял по ту сторону, не заглядывая внутрь.

— Ты можешь войти, — спала я одетой, не хватило сил раздеться вчера, так что могла принять гостя.

Барт появился в комнате веселый и бодрый, мне оставалось только позавидовать его способности так быстро приходить в себя.

— Доброе утро.

— Доброе, — отставила чашку. — Спасибо, правда. Я уже забыла этот вкус.

— Не знал, любишь ли ты его. Альбина первое время прямо мечтала о нем, говорила даже, что ей снится капучино. Я так и не понял, как его делать, но надеюсь, тебе понравился вот такой вариант кофе.

Я хихикнула. Да, отлично ее понимаю.

— Его нет в свободной продаже?

— Нет. Кофейные плантации принадлежат одному герцогу с Востока, и зерен так мало, что продают его по одному пакетику в руки. Ну и, разумеется, не все могут его себе позволить.

— А ты где успел достать?

— Привез с собой еще позавчера, но с этим происшествием в Шаероре, совсем вылетело из головы.

— Я не видела, чтобы у тебя что-то было… в пасти. — Вспомнила тот мешок с продуктами, и усмехнулась.

— В кармане. Магия перевоплощения позволяет оставить лишь то, что смогу нести на себе. Одежду, меч, конфеты.

— Конфеты?

Барт ловким движением фокусника выудил из внутреннего кармана накидки шоколадную конфету, завернутую в золотистую фольгу.

— Сестра Льера занимается кулинарией, Альбина научила ее некоторым рецептам, с тех пор Лина заставляет дегустировать свои блюда всех, включая прислугу. Но сладости у нее действительно получаются неплохо. Только прошу тебя запомнить, если она когда-то предложит тебе гранатовый шоколад — ни в коем случае не пробуй.

Я съела конфету, и пожала плечами.

— Мы ведь незнакомы с Линой.

— Это лишь дело времени. Она тебе понравится, — Барт улыбнулся. — Ей уже шестьдесят восемь, но она все еще как ребенок. Неудачный брак закончившийся казнью супруга, отправил ее в лечебницу на долгое время. После этого Лина запрещает говорить с ней на любые темы, касающиеся отношений, и все время что-то печет, варит, замораживает.

— Казнь?! Ого… За что же?

— За… — Барт в задумчивости закатил глаза. — Как это слово… Я ведь помнил. А, абьюз! Он бил ее, держал взаперти, а она молчала. Пока Льер не заметил синяки на ее запястьях.

— Какой ужас!

Не думала, что у драконов такое бывает, но Барт вернул меня с небес на землю. В моем то представлении представители таких благородных родов, не позволяли себе вольностей в отношении к супругам.

— Ты уже был у наших новых жителей? Как они там?

— Да, был, — мужчина нахмурился, умиротворение с его лица пропало и я напряглась. — В целом, все в порядке, но те, кто потерял своих близких, нуждаются в помощи душников.

— Кого? — я поперхнулась воздухом. Не собирается же он их душить, чтоб не мучались?

— Лекари, что лечат души. Не особо понимаю, как это работает без мазей и бальзамов, но они разговаривают с тем, у кого проблемы с головой или душой, и тем становится легче.

А, психиатры и психотерапевты, ясно. Но я снова фыркнула со смеху. Душники!

Я допила весь кофе. Пожалею, потом, наверное, но это будет потом. Выгнала Барта из комнаты, искупалась в теплой ванне, оделась и все, снова готова спасать мир. Ну часть мира точно.

До самого вечера мы обходили всех тех, кого вчера привели, по ходу дела объясняя постоянным жителям, откуда вдруг взялось столько «новеньких». Поиграла с Лийей, поговорила с Каей — женщина была убита горем, но сказала, что маленькая сиротка вернула ей веру в то, что нужно жить дальше.

Ночь прошла так же — без сновидений, от усталости я снова без сил рухнула в постель. Еще несколько дней такого ада, и на меня без бутылки не взглянешь. Вот когда все закончится, устрою себе выходной! Буду весь день валяться в горячей ванне, делать маски на лицо из подручных средств, и читать! Читать обязательно.

Ну а пока…

Сегодня будет самый сложный день из всех — мы с Бартом отправились в Шаерор, доставать тела со дна пропасти. Если оно вообще там есть.

ГЛАВА 17

Город выглядел еще более заброшенным, чем обычно. Тишина, царившая здесь, и в самом деле была как на кладбище. Пыль, которая витала на месте разлома, уже улеглась, погода была солнечной, и если посмотреть на небо, чтобы кроме синего полотна с белоснежными облаками ничего не видеть, и отключить все мысли, хотелось счастливо улыбаться.

Вот только мы с Бартом стояли на самом краю расщелины, и с грустью смотрели вниз, в бесконечную черноту.

— Как мы будем это делать? — задумчиво спросила я. Дракон с трудом сможет размахивать крыльями там внутри, поэтому мне сложно было представить всю процедуру… изъятия погибших.

— Как-нибудь, — неопределенно ответил Барт. — Ты понимаешь, что тебе придется находиться здесь, охранять тела? Если это слишком, мы найдем кого-то другого. Мы могли бы взять стражников, но их сейчас лучше не забирать из Хельера, новым жителям нужна уверенность в том, что они под защитой…

— Все в порядке. Я уже видела трупы.

Один. Всего минуту.

— Хорошо. Нет, то что ты видела их, это конечно не хорошо…

— Барт! Пожалуйста, чем скорее мы это сделаем, тем быстрее уйдем.

— Да, ты права.

Мужчина отошел от меня в сторону, чтобы не зацепить, и с еле слышным хлопком перевоплотился. Я снова не заметила этот переход из одной ипостаси в другую, хотя специально смотрела внимательно.

Дракон шумно выдохнул, выпустив из пасти облачко пара. Мелкие камни и сухая почва рассыпалась под его лапами, когда он подошел к самому краю, а потом прыгнул вниз, сложив крылья. Я по инерции подскочила к расщелине, едва не свалившись в нее, но успела упасть на колени и ухватиться за край. Долго всматривалась в темноту, но ничего не было видно, а потом раздался какой-то шум. Барт нашел рухнувшие дома, и теперь раскидывал камни.

Мне оставалось только нервно грызть ногти. Прошел час, два, три. Когда я поднялась, чтобы размять затекшие ноги, из пропасти выкарабкался дракон. Грязный, пыльный, с маленькой, но явно болючей, дыркой на перепончатом крыле.

Барт вернулся в человеческую ипостась и тяжело рухнул рядом со мной на колени.

— Это бесполезно, Анна.

— Почему? Ты что-то нашел?

— Я разобрал часть завалов, но не увидел ни одного тела. Они либо очень глубоко, либо их там нет.

— Но как же? Кая… Она потеряла дочь. А тот мужчина, помнишь? Он сказал, что его жена свалилась вниз прямо на его глазах!

— Их не найти. Мне жаль, но это невозможно.

— Что же мы скажем? Люди ждут, потерявшие своих близких, хотят устроить похороны…

— Мы возьмем повозки и возничих, привезем желающих сюда, организуем вечер памяти по усопшим и навсегда закроем этот город.

— Здесь еще остались жильцы!

— Вот сейчас мы это и узнаем, — мужчина тяжело поднялся, и вдруг замер. А потом усмехнувшись, посмотрел на небо. — Или не сейчас.

Я проследила за его взглядом и увидела черную точку в облаках. Точка снижалась достаточно быстро, чтобы через несколько секунд превратиться в огромного зверя.

Еще через минуту зверь опустился на площадь, сотрясая землю.

— А вот и Его Сиятельство, — Барт махнул рукой лорду, а ко мне уже спешила Альбина. Женщина выглядела перепуганной и заплаканной.

— Анна, Создатель всемилостивый, как же это произошло?!

— Что случилось, Барт? — Льер хмурился, приветственно кивнул мне и вновь повернулся к другу. Альбина заключила меня в объятия, припав к плечу.

— Точно неизвестно. Люди говорят, что раздался грохот, а после земля разверзлась.

— Очередное землетрясение. С чем оно связано?

— Боюсь, что виноват я. — Барт спрятал взгляд, но всего на миг, а потом пристально посмотрел в глаза лорду.

— Я же предупреждал…

— У меня не было выбора!

Льер злился, но он точно понимал — выбора действительно не было. Когда-то и он был в такой же ситуации, и разве он бросил Альбину на произвол судьбы? Он помог ей, рискнув сотнями людей.

Не скажу, что мне нравилась эта черта характера в драконах, лично я все еще готова расстаться с жизнью ради всех тех, кто погиб. Но разве теперь это возможно?

— Что случилось? — голос Льера прозвучал уже спокойнее, и он явно имел в виду не пропасть за нашими спинами.

— Ты в порядке? — шепнула мне Альбина, и я кивнула.

— В относительном.

Женщина ободряюще потрепала меня по плечу.

— Анну сразила Песочная лихорадка. Во второй день ее пребывания в Шаероре она узнала о больной женщине с маленьким ребенком, и хотела ей помочь…

— …несколько дней назад Песочная лихорадка проявилась и у Анны. Мне пришлось помочь ей, понимаешь? Уже будучи в моем замке, она была на волоске от смерти, благо, мои лекари сумели ее спасти.

— Исмантур не мог себе позволить избавиться от того, кого выдернул из другого мира, — Альбина нахмурилась.

— Что-то здесь не так, — согласно кивнул Льер. — Разве что он ошибся, забрав Анну…

— Господин Рульф, который был главой Хельера… Я не знаю никого с таким именем, никогда не слышала даже упоминаний о нем в своем роду. Вы говорили, что Исмантур забирает кого-то лишь тогда, когда человек, заменяющий погибшего здесь, похож на него внешне, или связан кровью. В моей семье никогда не упоминалось это имя.

Льер смотрел на меня и молчал. Через некоторое время мне стало неуютно от его взгляда и я поежилась, а мужчина словно отмер.

— Он ошибся. Другого варианта я не вижу.

— Кто?

— Исмантур. Он забрал не того, и попытался избавиться, а когда не получилось — отомстил.

— То есть он попытается сделать это снова? — с ужасом в голосе спросила Альбина, сильнее стискивая меня в объятиях, а я почувствовала, как обрывается мое сердце.

— Не думаю. Скорее, он просто оставит все как есть, но Анне придется выполнить роль того, кто должен был быть на месте Рульфа.

— Я ведь не отказывалась, — пробормотала, окидывая взглядом присутствующих. — Мне за радость помогать людям, да и надо ведь где-то жить.

— То есть ты хочешь сказать, что Исмантур сотворил все это не потому что я помог Анне?

— С полной уверенностью могу сказать, что это так.

— И это значит…

— Да, именно. — Лорд обернулся ко мне. — Ты можешь рассчитывать на материальную помощь Льдов. Делай, что считаешь нужным, средства будут выделены в ближайшее время…

— Мне хватит золота на ее хотелки, — оборвал его Барт, заметно повеселев. Но потом его взгляд упал на расщелину.

— Мы должны устроить вечер памяти, думаю, завтра. А сегодня поговорить с оставшимися здесь людьми, теми, кто отказался переселяться.

— Заставишь их силой? — хмыкнул Льер.

— Нет, конечно! Но стоит донести до них, что оставаться здесь небезопасно, — мужчина обернулся ко мне. — Анна, Альбина, идите вон по той части города, а мы обойдем эту. Когда поговорим со всеми, встретимся здесь же. Возражения?

Возражений не было. Я радовалась тому, что есть кому руководить, сама бы уже давно плакала в истерике от усталости где-нибудь в подворотне. Как представлю, что нам предстоит сделать!

Однако, все оказалось намного проще, чем предполагалось. С того дня, как Барт сообщил Шаерорцам о том, что они теперь имеют право получить работу в столице, или любом другом городе королевства, никому еще не удалось этого сделать. Все они были в своих домах, так что мы достаточно быстро обошли почти полсотни людей. Уговорить их на переселение получилось не сразу, приходилось придумывать все новые и новые доводы, и только к позднему вечеру, уставшие и голодные, мы с Альбиной привели на площадь почти всех. Двое мужчин и старик, что жили на самом краю города, нас даже в дом не пустили. Я взяла их на заметку, и по возможности вернусь сюда, чтобы помочь хотя бы деньгами. Альбина сказала, что я не должна испытывать стыд, когда обещаю кому-то за что-то заплатить, ее наставления звучали убедительно, и я согласилась. В конце-концов, по словам моей землячки, у нее самой денег столько, что хватит и на мою жизнь.

На этом мы и договорились.

Повторять опыт прошлой ночи не хотели ни я, ни Барт. Поэтому он вместе с Льером полетел в столичную конюшню, чтобы взять лошадей и повозки. Мы с Альбиной остались с шаерорцами, отвлекали их разговорами как могли, и вскоре, когда транспорт был подан, будущие жители Хельера были готовы к новой жизни.

В этот раз на дорогу ушло намного меньше времени — еще задолго до рассвета мы прибыли к городским стенам. Когда всех расселили, только тогда отправились ужинать на кухне в Доме совета.

В уютном помещении стояла тишина. Льер с супругой лишь изредка переглядывались, а мы с Бартом, думаю, думали об одном и том же — этой ночью нам придется спать вместе. А если вспомнить, что было в тех горячих источниках, а потом после — в гостинице, то справиться с волнением было ну очень сложно. Я даже хотела попроситься ночевать в одной комнате с Альбиной, но потом сильно усомнилась в том, что мужчинам порядочно спать вместе, и отмела эту идею. В конце-концов, ну не съест же он меня, да и приставать вряд ли станет. Если станет, я отказать не смогу, еще слишком живы воспоминания о его сводящих с ума поцелуях.

Ужин не мог длиться бесконечно, к тому же наши друзья уже ушли спать. Это мы все сидели и пытались растянуть последний тост с маслом насколько это окажется возможным.

Квадратный стол был небольшим и стоял у самого окна. Я все смотрела на огоньки, мелькающие по улицам города, которые были фонарями стражников, и старалась не смотреть Барту в глаза.

А вот его взгляд чувствовала. На лице, шее, и чуть ниже — декольте было наглухо закрыто тканью платья, но мужчине она не мешала… вспоминать. В какой-то момент я коснулась коленом его бедра, и лицо вспыхнуло. Напряжение, до этого висевшее в воздухе, заискрилось и взорвалось, а в следующий миг со стола полетела посуда, коробочки из-под еды, скатерть. Я охнуть не успела, как Барт подхватил меня за талию, усадил на стол и вклинился между моих бедер. Встреча с ним взглядом заставила меня судорожно выдохнуть. В глазах мужчины плескался дикий огонь, и потушить его не представлялось возможным.

— Не дразнись, ладно? — хриплый шепот возле уха и я прикрыла глаза, улыбаясь.

— Не буду, — ответила так же тихо, прежде чем мой рот был накрыт поцелуем.

Барт не был нежным, как я этого и хотела, но боялась признаться. Он прикусывал меня за плечи, слегка болезненно целовал в шею, а с платья оказались сорваны все пуговицы, и оно полетело куда-то в сторону, вместе с накидкой Барта, его рубашкой и брюками. Мужчино грубо хватал меня за бедра, и мне это нравилось, как ни странно, а от страсти, вдруг вспыхнувшей между нами, даже шлепки казались приятными. Я стонала и наши хриплые вздохи смешивались, ни он, ни я, не пытались быть тихими, и плевать, что подумают Льер и Альбина. Если они, конечно, слышат. А они наверняка слышали. Наше дыхание переплеталось, быстрые движения заставляли прижиматься друг к другу губами, чтобы не закричать, и в возбуждении, полностью затмевающий разум, не хотелось думать о других.

— Анна, Ань, — с придыханием произнес Барт, замирая, я его едва слышала, и когда затуманенным взглядом посмотрела ему в глаза, то пропала окончательно. Меня накрыла волна удовольствия, наступившую тишину на кухне прорезал мой приглушенный стон, и губы расплылись в улыбке. — Ты мне кружишь голову… Такая горячая, — мужчина тоже улыбался, и целовал теперь нежно, едва касаясь губами раскаленной кожи.

Я мурлыкнула в ответ, обхватывая его руками за шею, чтобы слезть со ставшего таким мокрым, стола, и Барт легко подняв меня на руки, поставил на пол.

Мы собрали в коробку, то что разбросали, взяли свою одежду и прямо так, в чем были, крадучись двинулись в комнату. К счастью, ни Льер, ни Альбина, не были любителями гулять по ночам, так что нас никто не заметил.

— Как спалось? — обыденным голосом спросил Льер, и мы с Бартом одновременно поперхнулись чаем.

Завтрак после произошедшего ночью было решено пропустить, чтобы не нарваться на гнев Его Сиятельства Великого лорда всея мира, но Альбина вытащила нас едва ли не за руку.

— Кхм, мы взрослые люди, — хмуро пробормотал Барт, а Льер вопросительно выгнул бровь.

— Я имел в виду, не снились ли вам ужасы. То, что мы видели вчера…

Я прыснула со смеху, прикрывшись чашкой, Барт в волнении отбросил вилку.

— Нет, все хорошо. Спали как убитые.

Его ответ заставил нас всех усмехнуться. Черный юмор, наверное, был неуместен, но после напряженного состояния последних нескольких дней, никто не обратил внимания на это.

Я помнила наставления Льера о коварном обольстителе Барте, и что мне не стоит вестись на его уловки. Но разве это вообще возможно? Мы, действительно, взрослые люди, и глупо было бы верить в то, что после секса я вдруг стану рассчитывать на долгие и крепкие отношения.

В груди отчего-то неприятно заныло. За долю секунды вспомнились мужчины, с которыми мне «выпала честь» побыть хоть несколько дней, но никто из них так и не стал моим насовсем. Не потому что я не хотела, просто им наверное нужен был кто-то другой. И что, в другом мире меня ждали такие же грабли?

Искоса взглянула на Барта. Он невероятно красив, умен, а еще он… не человек вовсе. А еще лорд. Ну какие мне с ним светят отношения? В Исмантуре, наверное, и такого понятия как «отношения» то нет, сразу женятся, а мне никто предложения не делал перед тем, как…

— Мы с Анной решили пожениться, — Барт громко отпил чай.

А потом раздался звон — моя чашка упала на пол, рассыпавшись на сотни мелких осколков. Альбина улыбалась, с каким-то немым восторгом в глазах, глядя на друга своего мужа, а Льер, откинувшись на спинку стула, расхохотался.

— С ума сойти!

— Барт… — я и говорить толком не могла, во мне боролись смешанные чувства. Во-первых, если это шутка, то очень злая. Во-вторых, если не шутка, то для начала стоило спросить меня!

— Да, любовь моя? — горячий поцелуй в лоб окончательно выбил все мысли из головы. Я покачала головой и мы вернулись к завтраку. Есть, разумеется, больше никто не хотел. Меня трясло от непонимания происходящего, но в то же время, где-то в глубине души, хотелось кричать от счастья, а потом плакать, и снова кричать.

Я представляла нашу совместную жизнь. По пути в Шаерор, и даже стоя у самого края пропасти, когда десятки мужчин и женщин кидали в нее венки, сплетенные из белых лилий, которые принесли Барт и Льер. Мне тоже требовалось сплести венок, и перевязывая тонкие стебли я не удержалась от слез. Хоть на это время перестала думать о будущем с лордом Острого края, и вспомнила наконец, что на самом дне расщелины лежат мои друзья — Нэт и Оди.

Поэтому, когда за спиной раздался девчачий визг, и послышался топот маленьких ножек, я даже повернувшись, не сразу поняла, что происходит. Ко мне со всех ног бежала Оди. В своем грязном, потрепанном платье, с босыми ногами, с крошечной деревянной лошадкой в руках. Девочка визжала, на нее оборачивались люди, а я стояла и не могла пошевелиться, сотрясаясь от рыданий.

— Аня! — ребенок во всей силы прижался к моим ногам, я глотала бесконечные слезы, и не могла поверить своим глазам.

— Оди, малышка, — гладила ее по белокурым волосикам, чувствовала, как они рассыпаются между пальцев, гладила девочку по щекам и заставляла себя понять, что мне не привиделось!

— Тебя так давно не было! А дядя Нэт подарил мне игрушку, — она протянула мне лошадку, у которой не было одной ноги. — Это я случайно сломала… Только не говори дяде Нэту!

— Не скажу, — шумно выдохнула, тыльной стороной ладони вытирая глаза. — А где он?

— Воть там, — малышка обернулась и махнула рукой куда-то в сторону, мне пришлось долго всматриваться в толпу людей, чтобы увидеть Нэта в компании Барта.

Мужчины говорили о чем-то, их не было слышно. Нэт смотрел себе под ноги, потом взглянул в лицо собеседнику и коротко кивнул. Барт потрепал его по плечу, он был в хорошем настроении.

Альбина и Льер заметили их почти сразу, и поспешили к ним. Еще несколько минут разговора, Барт осмотрелся, и заметив меня, приглашающе махнул рукой.

— Пойдем к твоему дяде? — обратилась к ребенку, подхватывая ее на руки. Больше не отпущу. Слишком страшно мне было думать о том, что больше никогда ее не увижу.

ГЛАВА 18

Она еще что-то щебетала мне на ухо, о том какие красивые дома в столице, и о том, что она видела какую-то штуку с водой. Слова «фонтан» девочка не знала.

— Это Оди, — представила я ребенка драконам, и нервно, готовясь защищаться, выдохнула: — И я хочу забрать ее к себе. Взять под опеку, удочерить, как у вас тут это называется?

Нэт вскинул брови, Барт открыл и закрыл рот, шокировано переведя взгляд с меня на девочку, а потом повернулся к Льеру.

— Эм… Знакомьтесь, Оди — наша приемная дочка.

В эту секунду я не была готова к тому, что Барт поддержит мое решение. Он хотел на мне жениться? Но то, что он будет против ребенка, я даже не думала. Просто наш брак бы не состоялся. Но сейчас меня переполняла благодарность к этому мужчине. Наверное, если я буду в силах, его ждет горячая ночь!

— Барт, ты уверен? — Льер задал вопрос тихим голосом, кинув на меня извиняющийся взгляд.

А мой «жених» пожал плечами.

— Я ждал этого полвека. Конечно, уверен.

— А меня кто-нибудь спросит? — вклинился Нэт, но получил в ответ укоризненные взгляды. Только я на него боялась поднять глаза, не знаю ведь, о чем они тут говорили.

Малышка сидела на моих руках и удивленно хлопала глазами. Наверное, она даже не понимала, что происходит. Я опустила ее на землю, поправила платьице, и повернула девочку лицом к себе, присев на корточки. Барт повторил за мной, и мы втроем пропали для всего остального мира, этот момент единения не требовал чужого внимания.

— Оди, ты хочешь со мной жить?

— Да! А дядя Нэт тоже будет с нами?

Барт хмыкнул.

— Не совсем. Но ты будешь ходить к нему в гости, он будет жить совсем рядом какое-то время.

— Какое-то время? — я подняла глаза на Нэта. Мужчина кивнул.

— Я все же решил, что тебе нужна моя помощь в Хельере, а Его Сиятельство отменил мое наказание.

— Ты снова с магией?

— Только ради тебя, Анна, — ответила за него Альбина.

— Не знаю, как вас благодарить… — поднялась, а Барт подхватил Оди на руки. Она его не боялась, только с непосредственным детским любопытством дергала за волосы, впервые видя мужчину с такой прической.

— Пожалуй, стоит возвращаться в Хельер, — Льер взглянул в сторону расщелины. — Завтра мы закроем город, а потом снесем и обозначим территорию как опасную. Мало ли, вдруг землетрясение повторится.

Спорить с ним никто не стал, даже если бы и хотел. Мы вернулись в Хельер под утро, помогли Нэту заселиться в отдельно стоящий дом, который станет его личным, а уже в Доме совета за чаепитием решали, что делать с Оди. Малышка спала в моей спальне, слишком устала она за прошедшие три дня — Нэт сказал, что во время землетрясения они были в столице. Ему удалось раздобыть денег, и они ходили за едой, это их и спасло от участи, которую я в своей голове прокручивала тысячу раз.

— Слишком быстро как-то все произошло, — по-доброму ворчала Альбина, насчет нас с Бартом. — Вы ведь понимаете, что все серьезно и…

— Альбина! — она получила укоризненный взгляд Барта и вздохнула.

— Ну да, ну да… Я вообще вот что хотела спросить, — тут ее выражение лица резко изменилось, в глазах загорелись искры. — Анна, как ты смотришь на то, чтобы слетать в Нордвиг?

— Мы собирались туда в скором времени по одному делу, — кивнула я, помня о просьбе Лоя передать письмо его дочери.

— Отлично! Как раз и дело сделаете, и заедем в гости кое к кому. Она давно меня звала, да что-то все некогда. А тут такой повод!

— Кто — она?

— Алина Закамская, конечно! Создатель и святое мироздание, мне никогда бы и в голову не пришло, что в в совершенно чужом мире я вдруг встречу двоих землячек! Большего и желать нельзя! — Альбина счастливо улыбалась, отпивая чай.

Я же чувствовала, как сердце начинает биться сильнее и потеют ладони.

— А она… захочет меня видеть?..

— Конечно, спрашиваешь! Мы с ней познакомились лет тридцать назад, когда уже обе были глубоко замужем и сильно беременные в пятый раз, — пожилая леди хохотнула, Льер улыбнулся.

Мой счастливый визг утонул в моих ладонях. Исмантур я ненавидела всей душой после случившегося, но была благодарна ему за то, что я в нем не одна.

Вылет был назначен на утро. Сонную удивленную Оди передали в руки Нэту, объяснили ей, что вернемся через несколько дней, а потом отправились искать Лоя.

Мужчина даже не поверил, что мы на самом деле поедем и выполним его просьбу, вытащил уже готовое письмо состоящее из пяти листов, и осторожно, словно хрупкую драгоценность, передал мне в руки.

— Госпожа Анна, вот здесь написан адрес, который я помню. Наша семья никогда не была богата, и дом вряд ли продан. Разве что дочь вышла замуж, но тогда ее мать скажет вам где искать Таю… Простите, это наверное совсем уж нагло.

— Все в порядке, — мотнула головой, улыбнувшись. — Мы сделаем все возможное, чтобы отыскать…

— Таю.

— Именно, — снова улыбнулась, и когда мы покинули комнату счастливого Лоя, я обратилась к Барту. — Его не было дома тридцать лет, как ты думаешь, реально вообще найти его дочь?

— Да, почему нет? Люди обычно переезжают только в двух случаях — или заключив брак, если это девушка, или на кладбище, что характерно для обоих полов. В иных случаях, дома здесь ценятся и просто так переехать можно лишь если имеешь очень много денег.

— А я… Когда выйду замуж… — я судорожно выдохнула. Мы все еще не говорили на эту тему, и до сих пор казалось, что это была просто шутка.

— Ты, к сожалению, обязана следить за Хельером, раз уж он позволил тебе жить, — Барт тяжело вздохнул, но ни капли грусти на его лице не промелькнуло. — Но мы можем часто летать во Льды, или черт с ним, пусть мой замок останется для наших детей. Для Оди, вон, например. Ей там очень понравится одна комната, специально строил, учитывая мнение Альбины…

Я не дала ему договорить, жарко поцеловала в губы, и мужчина рассмеялся.

— Я понял! Прости пожалуйста, должен был сначала спросить тебя, но я жутко самонадеян… Было бы больно, если бы ты отказала, а так вроде как не осталось выбора. Ты ведь согласна?

— Согласна, — я теперь улыбалась шире чем Лой.

— Так вот, жить придется здесь, но не в Доме совета — слишком он мал. Строительство займет от силы полгода, думаю, поставим дом прямо за городской стеной…

— Внутри. Я не хочу так сильно выделяться, если мы построим дом за стеной, хельерцы решат, что это плевок в них.

— Значит вот здесь, прямо на площади. Другого места, увы, нет.

— Отличное решение, — я снова поцеловала Барта. Уверена, мы будем так же счастливы, как наши Великие лорд и леди.

Льер и Альбина остались в Хельере еще на сутки, чтобы навести порядок в делах по новым жителям, дать наставления Нэту — он теперь мой помощник, и обязан следить за городом в мое отсутствие.

Мы же как раз за эти сутки прибыли в Нордвиг, и поселились в небольшой гостинице рядом с крошечным поселком под названием Остон. Сам же Нордвиг мало чем отличался от Фиереса, в котором мы были, но конечно, был совсем не таким, как Западное королевство и тем более — Льды.

Судя по адресу, написанному на листе бумаги, где-то здесь проживает Тая. Я искренне порадовалась тому, что домов в поселке от силы наберется сорок штук, и «крайний слева от главной дороги» мы нашли быстро.

Стоя напротив небольшого серого домика с выбитым стеклом в одном из окон, я грустно слушала тишину. Из него не раздавались вообще никакие звуки, подтверждающие, что кто-то живет в этом здании.

— Он кажется заброшенным, Барт.

— Кажется, но это не так.

— С чего ты взял?

— Кто бы тогда сушил белье? — мужчина указал на виднеющиеся по ту сторону дома два столбика и веревку, натянутую между ними, на которой болтались юбки.

— Тогда пойдем, — двинулась первой. Осторожно постучала в хлипкую дверь, которая грозилась развалиться в щепки от моего стука, и отступила на шаг.

Ждали долго, но когда я уже хотела постучать снова, за дверью раздались быстрые шаги и скрип задвижки.

Подслеповатая женщина в старом, но чистом платье, не выглядела вообще ни на какой возраст. Так сразу и не поймешь, она супруга Лоя, или дочь все-таки. Светлые волосы собранные в пучок на макушке выглядели одновременно и седыми, и белыми от природы. Морщинки, залегшие вокруг глаз, то ли от старости, то ли потому что женщина постоянно щурилась.

— Добрый день, мы ищем Таю, — я нащупала письмо в кармане. Пожалуйста, хоть бы это была она!

— Это я, — взгляд ее вперился в моего спутника, и женщина побледнела. — Я что-то не то сделала? Что-то натворила? Мой повелитель, но я из дома-то не выхожу!

Послышался уставший, но одновременно облегченный вздох Барта.

— Мы к вам по другому делу. Наверное, будет лучше, если позволите войти нам в дом.

— Конечно, конечно! — она отступила назад.

Я шагнула вслед за хозяйкой и в ужасе поджала губы. Не думала, что за пределами Западного королевства смогу увидеть такую же бедность, как там.

Узкая кровать в углу была заправлена старым постельным бельем, на полу лежал тонкий ковер, слева у стены — железная печь, и рядом небольшой стол. В доме была одна единственная комната, а вместо кухни — шкаф в углу с правой стороны. Где Тая моется, даже боялась представить.

— Прошу, садитесь на кровать. Стульев у меня нет, к сожалению, гости обычно не приходят, так что незачем.

Мы остались стоять рядом с кроватью, садиться на нее в одежде с улицы было бы неприлично.

— Мы долго ехали, насиделись, благодарю, — улыбнулся Барт, а я достала письмо.

— Меня зовут Анна, я — глава Закрытого города Хельера, что находится в Западном королевстве. Барта, так понимаю, вы знаете. Что ж, сразу к делу. Ваш отец попросил нас передать вам кое-что…

Тая хохотнула, потом взглянула на нас хмурым, внимательным взглядом, и рассмеялась в голос. Мы с Бартом непонимающе переглянулись.

— Вы должно быть шутите? Я бы решила, что вы мошенники, но мошенник — дракон, это как-то необычно, — смех Таи оборвался так же резко, как и начался.

— Это не шутка. Лой не смог выехать за границы королевства, попал под действие закона, запрещающего выезд. Его Сиятельство лорд Льер Энз Товели уже готовит поправки в это закон, и если удастся договориться с королем на Западе, то Лой сможет вернуться к вам. Правда, он был уверен, что мы встретим его супругу, а вы вышли замуж и уехали… Но раз вы здесь, то вот, держите.

Тая выхватила письмо из моих рук, коротко извинилась, и дрожащими руками развернула вчетверо сложенные листы. Пробежалась глазами по корявым буквам, отложила первый лист в сторону и продолжила читать.

Мы терпеливо ждали.

— Это действительно мой отец, — наконец произнесла она, садясь на кровать. — Только он называет меня Булочкой, это прицепилось ко мне еще в детстве. Я была очень толстенькой, и…

Тая всхлипнула, но почти сразу принялась улыбаться. Ее настроение менялось за доли секунды.

— Будем надеяться, что в скором времени господин Лой сможет вернуться к вам.

— Моя мама умерла год назад, жаль, что он ее больше не увидит. Ну а я не вышла замуж, и не уехала, как видите, поэтому он знает где меня искать.

— Еще он передал вам это, — Барт, спустя минутную паузу, вытащил из кармана бархатный синий мешочек. В таком он носил золотые монеты, и я удивленно вскинула брови. Ведь Лой ничего такого не просил передать! — Здесь немного, но вам хватит на скромную жизнь на несколько лет.

— Что это, золото? Откуда у отца деньги? Он ведь сам пишет, что находится под стражей…

— Это сюрприз от него для вас, Тая. Возьмите, а нам пора. — Мешочек перекочевал в руки смущенной и жутко обрадованной женщины.

Она еще долго кричала нам вслед благодарности, а мы улыбаясь, шли в сторону гостиницы. Мы сделали хорошее, доброе дело, и душа от этого хотела петь и плясать. Хоть кто-то в Исмантуре должен помогать людям, если сам мир так невыносимо жесток.

ЭПИЛОГ

— Скажи, а ты кого-нибудь любила? — вопрос Барта прозвучал неожиданно, я даже подумала, не вернуться ли мне обратно в ванную комнату, чтобы избежать неловкого разговора. Я все еще была замотана в пушистое гостиничное полотенце, и под предлогом, что нужно переодеться, нырнула в шкаф.

Мужчина терпеливо ждал, когда я переоденусь в свое единственное платье которое лежало на кресле, а не там где я его ищу. А когда мне стало понятно, что ситуация начинает выглядеть глупой, высунулась из-за дверцы шкафа.

— Никогда и никого.

— Даже чуть-чуть? — прищурился он.

Я фыркнула. Краска заливала лицо до кончиков ушей, почему-то разговоры о чувствах всегда вызывали у меня подобную реакцию. Барт лежал на кровати полураздетый и поигрывал ремнем, крепко сжимая его в руке. Мне не нужно было говорить, для чего он его вытащил из брюк, и так понимала. Поэтому специально нарываясь, показала мужчине язык и отворачиваясь к шкафу, бросила через плечо:

Было решено переночевать в гостинице, а наутро уже должны были прилететь Льер и Альбина. Прогулка по Остону обещала быть скучной, лететь в город тоже не хотелось, и остаток дня и всю ночь мы не вылезали из постели. Разве что спускались два раза в кафе, что было на первом этаже нашего временного пристанища.

Когда Барт сказал, что графиня Закамская живет совсем рядом с Остоном, я стала нервничать еще больше. У меня было полно времени на то, чтобы морально подготовиться к встрече с ней, но подготовиться к этому на самом деле было невозможно.

Альбина свалилась на меня как снег на голову, и мне некогда было нервничать, а вот Алина… Интересно, какая она? На Земле у меня не складывались дружеские отношения с представительницами моего пола, но ведь мы в Исмантуре — за миллионы, или миллиарды километров от нашего мира. А может быть вообще в другой галактике, или измерении. Никто не знает, как во вселенной располагаются миры.

Лорд с супругой прибыли рано утром, и мы все вместе сразу отправились в путь. Лететь до столицы было всего ничего, и через десять минут драконы тяжело опустились за забором, которым был обнесен огромный красивый дом. Во дворе росло множество цветов, журчал ручеек, и воздух был буквально пропитан ароматом свежести и зелени, которой здесь было видимо-невидимо. Цветущий вьюн опутывал все правое крыло дома, и смотрелось это просто сказочно!

Ворота даже не скрипнули, когда два молчаливых стражника в черных одеждах отворили их. Мы только вошли внутрь, как главные двери дома распахнулись и к нам быстрым шагом, стараясь бежать, торопилась седовласая женщина. Она чем-то походила на Альбину, но в глазах было больше искристого задора и улыбалась не скромно, а так словно выиграла в лотерею.

— О, Создатель! Глазам своим не верю! — графиня, запыхавшись, прильнула ко мне со всей силы. Потом отпрянула и внимательным взглядом окинула с головы до ног. — С ума сойти! Я уже думала, никогда никого этот мир не притащит! Альбина, здравствуй, — графиня чмокнула леди Товелли в обе щеки, кивнула мужчинам. — Льер, Барт, безумно рада видеть вас. А как зовут нашу гостью?

— Анна, Ваша Светлость, — улыбнулась я. Не знаю, имею ли я право обращаться к ней по имени.

— Я тебя умоляю, оставь этот официоз для местных, — фыркнула женщина, и все напряжение с меня словно рукой сняло.

Все в порядке, я дома.

— А где же твой супруг? — спросила Альбина.

— Ай, ему снова понадобился какой-то фолиант из глубин библиотеки. Обещал освободиться к вашему прибытию, но Энвер такой Энвер! Мне иногда кажется, что он готов поселиться прямо в книжном шкафу, чтобы далеко не ходить.

Мы дружно рассмеялись, Льер поблагодарил Алину за приглашение, Барт ободряюще погладил меня по плечу и они ушли на поиски хозяина дома.

— Что ж, вот мы и одни, — сверкнула глазами графиня. — Как же я скучала по чему-то такому… давно забытому! Анна, мы с Альбиной в этом мире уже добрых полсотни лет, ты же появилась… когда?

— Меньше месяца назад.

— Расскажешь, как там, на Земле?

Я кивнула. Наверное, мне и самой нужен был этот разговор, для того чтобы в последний раз вспомнить дом и забыть о нем навсегда.

Ну или до того, как Исмантур не притащит сюда кого-нибудь еще, но почему-то у меня была стойкая уверенность в том, что этого больше никогда не произойдет.

Мы долго говорили о нашем мире сидя в беседке у ручья. Я, забывшись, рассказывала о себе, и обо всем, что произошло за последние пятьдесят лет. Женщины только иногда ойкали, но рассказ не прерывали. Потом служанки вынесли нам подносы с чаем, печеньем, конфетами и тарелку с сыром. Перекусив, принялись обсуждать жизнь в Исмантуре.

Было интересно послушать о том, как Алина попала сюда, и я так смеялась с рассказа, о том как «умерла» ее бабушка в тот день. Судя по всему, Марья была той еще оторвой, да и по словам Алины, это так и есть. Точнее, было. Марья на самом деле умерла уже очень много лет назад, она была старенькой и много пила.

В целом жизнь Алины оказалась куда менее насыщенной, нежели Альбины. Королева Ледяных гор даже перестала улыбаться, вспоминая свои первые дни в Исмантуре.

Я же слушала ее, открыв рот. Когда она говорила о выживании в промерзлом замке без отопления, по моей коже бежали мурашки. Потом рассказала о усиливающихся морозах, а когда сообщила и причину этого — я чуть со стула не упала.

Никогда бы не подумала, что даже в других мирах существуют ведьминские проклятия! Альбина пропустила момент, когда ее супруг пытался ее казнить. Тогда она не были женаты, и даже почти не знакомы. Мне эту историю рассказывали вкратце, я конечно же не поверила, но почему-то сейчас вспомнила об этом.

Альбина говорила еще долго, Алина слушала с интересом, словно в первый раз, а я так и не могла закрыть рот от удивления.

— Мне все говорят, что ты — легенда Исмантура, — улыбнулась я. — Но никто не говорит, почему.

Пожилая леди улыбнулась.

— Рассказ займет не один час, пожалуй, отложим его на потом.

— Она спасла этот мир от вечной мерзлоты и никогда не хочет об этом говорить! — закатила глаза графиня.

Мне же оставалось только восхищенно охать, и что-то подсказывало, что историю Альбины Де Бурдеш мне не повторить никогда. Наверное, к счастью? Вряд ли спасение целого мира такая уж простая задачка.

Истории цикла «Попаданки в Исмантур»:

— Хозяйка брошенного королевства

— Хозяйка брошенного королевства — 2

— Графиня из другого мира

— Хозяйка закрытого города