Глаза Авроры бесплатное чтение

Часть 1

Глава 1

Ее взгляд убивал меня. Она смотрела холодно, словно я был каким-то жуком, который даже не вызывал отвращения: вообще не возбуждал никаких чувств – просто существовал. Аврора видела, но смотрела сквозь меня. Ее светло-голубые глаза, будто созданные из сапфиров, будут вечно видеть во мне ничтожество.

Она поправила прядь длинных каштановых волос и перевела безразличный взгляд с меня, такого худого и невзрачного, на свои покупки, лежавшие на конвейерной ленте.

– Доброе утро! Вам пакет нужен? – выдавил я из себя дежурную фразу.

Проклятое волнение, которое как всегда не вовремя заставило мой голос дрогнуть.

Аврора удивленно подняла бровь, будто отвечая: «А сам-то как думаешь?»

Я торопливо достаю пакет и начинаю пробивать продукты. Она молчит, пристально, но в то же время равнодушно наблюдая за тем, что я делаю. Чувствуя всем телом этот прожигающий взгляд, я пытаюсь отвлечься тем, что начинаю вчитываться в наименования товаров, всплывающих на мониторе: йогурт, хлебцы, влажные салфетки, десяток яиц, свежий салат, шоколадный скраб для тела… Боже… Мысль о том, что позже эта девушка с бронзовой кожей и голубыми глазами будет дотрагиваться и использовать те же вещи, что и я сейчас трогаю, заставляет меня нервничать еще больше.

– С вас сто тридцать шесть.

Пока Аврора достает своими тонкими пальцами с алыми ногтями пластиковую карту из такого же цвета кошелька, я складываю продукты в пакет. У нас так не заведено, но я всегда сам собираю ее покупки. Это вышло само собой в первый же день, как она появилась тут. Ее выжидающий взгляд будто внушил мне, что я должен сам это сделать.

Расплатившись, она сразу уходит, оставив после себя шлейф пленительного запаха ванильного крема для загара, купленного здесь же. Он будет мне мерещиться еще целый день. Я возьму такой же себе, только для того, чтобы вдыхая этот аромат, помнить о реальности ее существования.

Минуты, когда эта девушка появляется в магазине, делают меня живым. Я начинаю чувствовать что-то кроме пожирающей меня тоски и ненависти. Иногда даже кажется, что за спиной вырастают хоть и не крылья, но что-то подобное, что способно держать меня недолгое время в воздухе. Эти жалкие отростки не дают мне полностью упасть в пропасть отчаяния. Аврора подарила мне надежду. Наверное, если бы не эти редкие встречи, то я бы уже давно покончил с собой. На это у меня не было особой причины, но и для того чтобы жить – тоже.

День, когда Аврора первый раз появилась передо мной, стал моим спасением. Я тогда протирал стекла снаружи магазина. Было раннее утро, и солнце еще не так обжигало, как в течение всего остального дня. Хотя я этого почти не замечал. Обычно, когда солнце было в самом разгаре, мне приходилось быть либо на работе, либо дома. Любой другой на моем месте, оказавшись в маленьком южном городе у самого моря, будет бесконечно наслаждаться солнцем и белым песком. Я же в душе был словно в сером грязном городе, где все время идет дождь. Я стал белой вороной в этом живописном рае с красивыми загорелыми людьми – бледной и худой от природы вороной. Моя жизнь шла изо дня в день монотонно и размеренно. На работу я приходил рано утром, уходил поздно вечером. А в выходные сидел дома и смотрел телевизор с утра до самой ночи. В общем, я прожигал свои дни, сам прекрасно это понимая.

В то судьбоносное утро Аврора выскочила из машины, за рулем которой сидел мускулистый мачо с интеллектом креветки. Я не утверждаю, но вид у этого парня был такой, будто он часами стоит перед зеркалом и пытается прочитать надпись на своей футболке.

Девушка громко хлопнула дверью автомобиля и пошла в мою сторону. А точнее, в сторону входа в магазин. Накачанный планктон тоже выскочил из своего железного коня и побежал догонять ее. Он схватил Аврору за запястье, и они остановились прямо передо мной. Происходящаяя сцена мимолетно напомнила мне итальянские сериалы, которые я терпеть не мог благодаря пристрастию к ним моей умершей матери. Она сутками напролет могла их смотреть, не обращая внимания на своего сына.

– Да чего ты взбесилась-то? – крикнул парень.

– Пошел к черту! – прорычала Аврора и вырвала свою руку.

– Это всего лишь сообщение! Подумаешь! Тебе, что ли, поцелуи никто не отправлял?

– Нет! – с яростью крикнула она. – Вали целоваться с этой девкой!

На лице парня появилась злость. Он пристально смотрел на нее, пытаясь сдержаться.

– Пошел вон! Скотина! – продолжала она накалять обстановку. Девушка махала на него руками, словно отгоняя назойливую собаку.

– Да и пожалуйста! – вспыхнул покрасневший парень. – Вот возьму и поеду к ней! Она, по крайней мере, не ест мне мозги из-за какого-то смайлика!

Это была его ошибка. Глаза загорелой девушки налились кровью.

Мне кажется, они даже не замечали моего существования, хоть я и находился всего в каком-то метре от них, до тех пор, пока Аврора не захотела отомстить своему уже бывшему парню. Она с яростью в глазах начала смотреть по сторонам, пока не уперлась ими в меня. Это была вторая в моей жизни девушка, с которой я целовался. Первая – школьная подруга, которая тоже не пользовалась особой популярностью у мальчиков. Мы нелепо пытались соприкоснуться губами, и когда у нас все-таки это получилось, в голове зародилась стойкая мысль, которая до сих пор была где-то у меня в сером веществе: это мокро и противно. Я многих бы удивил, сказав, что прекрасно знаю, что такое близость с женщиной. Просто после того неудачного поцелуя мы с Кэтрин не стали пробовать снова, хоть и продолжали встречаться.

Как оказалось, бывает и по-другому. Аврора впилась в меня со звериным неистовством. В мгновение ока по всему моему телу побежали приятные мурашки, и я мыслено чертыхнулся от того, что столько потерял за всю свою сознательную жизнь. Как стало мне только что известно, дело было не в самом поцелуе, а в том, с кем ты целуешься.

Я услышал злобное рычание, а далее искры из глаз, утреннее солнце, слепящее меня, и ноющая боль в затылке и носу. Аврора, как настоящая богиня утренней зари, возникла перед глазами, окруженная небом и ярким светом. Я лежал на асфальте, глядя на ее волосы, свисающие надо мной, и пухлые губы, сжавшиеся не то от обиды, не то от злости.

– Ты как? – спросила она с каким-то раздражением в голосе.

Помню, что попытался ей ответить, но, похоже, у меня не получилось сказать хоть что-то членораздельное.

– Пошла ты, – услышал я далекий голос парня, затем хлопок автомобильной двери и звук надрывающегося двигателя.

Девушка сделала красноречивый жест рукой в его сторону, а потом снова посмотрела на меня.

– Давай, вставай, – сказала она и протянула мне руку.

С ее помощью я поднялся, в первый раз учуяв тот самый запах ванили от нежной бронзовой кожи.

– Прости, не думала, что он двинет тебе.

Я помотал головой, давая понять, что со мной все нормально.

– У тебя кровь из носа, – холодно произнесла она.

Только после этого я почувствовал теплую струю, бежавшую по моему подбородку. Кровь капала на асфальт, и я подумал о том, что мне в ближайший час придется самому все это отмывать.

– Тебе нужна помощь? – В ее голосе совсем не было эмоций, будто она вся выгорела с нашим поцелуем.

Я снова отрицательно покачал головой и тут же пожалел об этом. Мой котелок начал кружиться еще больше. Завтрак попытался выйти наружу, но я неимоверной силой воли вовремя остановил эту диверсию.

– Ладно. Еще раз извини, – безразлично произнесла девушка и отвернулась.

Аврора пошла в сторону набережной. Я исчез из ее мыслей в ту же секунду, как только она перестала смотреть на меня.

Невзирая на ноющую боль, я ощущал себя счастливым. Меня вышибли из монотонной карусели, вознеся до небес поцелуем, затем сбросили вниз ударом в челюсть. Это была встряска, которая заставила проснуться и осознать, как же убого я прожил все двадцать семь лет.

С того момента я не переставал думать о ней. Сам знаю, она даже не воспринимает меня как мужчину. К такому я привык. Моя тощая фигура, бледная кожа и создающие чересчур большой контраст черные волосы не могли зародить в красивой девушке ничего, кроме жалости. Ну, может, разве что еще отвращение. Но его я в Авроре не увидел. Она не отплевывалась после поцелуя со мной, не морщилась от брезгливости и не вытирала губы. Девушка скорее даже не заметила этот поцелуй, который перевернул мою жизнь.

В первые месяцы я никогда не видел ее больше пятнадцати минут. Она была в точности как заря: неожиданно появлялась и очень быстро растворялась. Каждый раз, когда Аврора приходила в магазин, я отмечал про себя, что она была, кажется, совершенно бесцветной в плане эмоций. Словно пустая оболочка без души. Все время холодная и безразличная ко всему, девушка проходила по рядам и оплачивала свои покупки на кассе. Аврора не разговаривала со мной. Она не делала вид, что не узнает меня, Аврора действительно забыла о моем существовании. Это случилось в тот же миг, как только я дал ей понять, что мне не нужна помощь, пока у меня из носа лилась кровь на асфальт. Теперь я об этом жалел. Нужно было попросить ее принести мне воды или на крайний случай отвести в туалет. Таким образом я бы смог хоть на немного дольше побыть в поле ее зрения. Возможно, благодаря этому она бы сейчас не смотрела сквозь меня.

В третий раз, когда Аврора зашла в магазин, я заметил маленький брелок с ее именем – так мне стало известно, как ее зовут. Он поблескивал на ярком солнце, лучи которого проникали в магазин через большое стекло, откидывая маленькие зайчики. Девушка по-прежнему не замечала меня, а я и не напоминал о своем существовании.

Уже тогда я любил ее: безмерно, отчаянно. Пустота в глазах этой роскошной девушки огорчала меня. Мне хотелось сделать ее счастливой, но я не имел на это права, и уж тем более смелости. Я не мог даже подумать о попытке сблизиться. Чудес не бывает, это и дети знают.

Так продолжалось недолго. Через пару недель она вдруг впорхнула в магазин. Было видно невооруженным взглядом – Аврора счастлива. Девушка сияла изнутри. Мужчины всегда заглядывались на нее, что приводило меня в молчаливое бешенство, но в этот день она притягивала абсолютно все взгляды, даже женские. На ней были надеты короткие белые шорты и неоново-розовая майка с глубоким вырезом, который отрывал всем проходящим мимо людям часть белоснежного купальника. На руках блестели золотые браслеты, а почти на всех пальцах красовались тонкие кольца разных форм. Пружинящей походкой она быстро прошлась по рядам и подошла к кассе. Ее глаза теперь излучали не свет, проходящий через холодные сапфиры, а мерцание лазурного берега, освещенного жарким солнцем. Завороженно вглядываясь в них, я слышал шум морских волн.

– Ну и? – спросила она меня, слегка улыбнувшись.

Аврора ждала. Таращась на нее как придурок, я пробил все товары и совершенно позабыл сказать сумму.

– Сто тринадцать, – выдавил я из себя, лихорадочно складывая в пакет баночки йогурта и апельсины.

Она расплатилась, но перед тем, как взять покупки и уйти, мягко улыбнулась мне и подмигнула. Это влило в меня такую энергию, которую я не ощущал еще никогда в своей жизни. Она меня видела! Мои щеки горели, а сердце бешено колотилось. Казалось, жизнь снова вернулась в мое мертвое тело. После такого я уже не хотел возвращаться в одинокую квартиру. Я знал, что если вернусь домой, то чувство, отдаленно напоминающее счастье, тут же улетучится. Стоит мне увидеть облезлые обои и старую мебель, как магия исчезнет, напомнив мне о том, какой я жалкий. Мне захотелось насладиться вдоволь этим ощущением, пока оно еще не потеряло надо мной власть.

До самого вечера я работал, окрыленный всего лишь одной улыбкой Авроры. Эрл, мой начальник, из-за этого как-то странно посматривал на меня.

– Только честно скажи, я тебя не уволю, ты курил травку? – неожиданно спросил он меня в десять часов вечера, когда мы уже закрывали магазин.

Его вопрос меня нехило ошарашил. Я даже приготовился выслушать натации этого низенького надоедливого человека. Но Эрл промолчал после моих уверений о том, что я в жизни не курил травку, да и вообще, даже обычные сигареты. Не знаю, поверил ли он мне, но в тот момент я не особо волновался о его мнении. Эрл хмуро посмотрел на меня перед тем, как уйти в свою каморку. Он будет снова сидеть там допоздна и считать выручку.

Подозрения Эрла все же не нарушили целостность моего нового чувства, и я не побрел домой, как делаю это каждый вечер. Мои ноги интуитивно понесли меня в сторону пляжа, где каждый вечер, как я слышал от туристов, проходили вечеринки. Я осмелился представить, что тоже могу отдохнуть, как все эти приезжие тусовщики.

Медленно бредя по набережной, я глубоко вдыхал свежесть позднего вечера. Яркие разноцветные огни вечеринки были видны издалека. Чем ближе я подходил, тем громче становилась музыка. Мое тело ощутило ее вибрации в воздухе. Они заглушали даже сумасшедше стучащее сердце у меня груди. Наконец-то я видел мир не серым и злым, как оно было, кажется, всю мою жизнь: раскрыв шире глаза, я заметил новые цвета и краски. Словно маленький ребенок, радующийся всему новому, я шел к пляжу и по-идиотски улыбался. Я был готов начать жить и хотел это сделать незамедлительно!

Ворвавшись в толпу танцующих людей, я было остолбенел, но сразу понял, что это нормальная реакция моего сознания на резкую перемену. Меня толкали со всех сторон веселые и красивые девушки и парни. Они не хмурились, глядя на меня, не смотрели с раздражением или пренебрежением. От этого я немного успокоился и стал пробираться к бару. Парень, разливающий напитки, не понял меня и поставил передо мной бутылку пива, в то время как я хотел попробовать какой-нибуть коктейль: никогда их не пил. Не спорить и забрать то, что дают, было проще всего – так я и поступил. И не пожалел. Голова начала кружиться после первого же глотка знакомой мне жидкости. Алкоголь приятной волной накрыл меня. Расслабление, так давно не ощущаемое, наконец-то обволокло все тело и душу в придачу.

Люди радовались и танцевали. Я перехватил это настроение и не заметил, как сам уже неуклюже дергался в центре толпы. Первобытность чувств дурманила рассудок. Все вокруг были добрые и счастливые. Кто-то приобнял меня и тут же исчез; какой-то парень, явно под кайфом, обхватил мою шею и начал прыгать под ускоряющийся ритм, заставляя меня повторять это глупое движение; одна девушка с короткой стрижкой все время смотрела на меня и улыбалась, а потом и вовсе подмигнула. От этого мои щеки начали гореть. Новые ощущения потоком вливались в меня. Каждой клеточкой тела я впитывал наслаждение. Пока не увидел ее… Все сразу остановилось. Музыка стала раздражающе громкой, а люди до отвращения навязчивы. Остолбенев, я глазел на то, как Аврору обнимает и целует высокий и такой же загорелый, как и она, парень. Они неприлично танцевали и зажимались в дальнем углу барной стойки. От этого зрелища мне стало плохо. Вместо блаженного дурмана наступило тошнотворное головокружение. Наверное, я слишком долго таращился на них. Аврора почувствовала мой взгляд и обернулась. Она узнала меня и добродушно помахала рукой. Высокий парень же злобно зыркнул в мою сторону и придвинул ее к себе. Белые зубы блеснули в роскошной улыбке девушки. Она смеялась, а меня чуть не вырвало от того, как грубо этот парень тискает ее, пытаясь задрать зеленое короткое платье.

Я выскочил из толпы прыгающих людей и побежал. Ничего не осознавая, я как сумасшедший несся по улицам города, кажется, в сторону дома. Было тяжело дышать. Мне было плохо, а люди с жестокими глазами и издевательским смехом провожали меня, такого нелепого и задыхающегося. Мне казалось, что весь мир сейчас нацелил на меня свои взгляды.

Домой я вернулся весь мокрый от пота. Несмотря на теплую ночь, меня сильно знобило. Снова пришла знакомая мне давным-давно депрессия. Сидя у двери в коридоре, я понял, отчего Аврора вдруг стала такой счастливой. Девушка начала встречаться с новым парнем. Она расцвела, думая, что встретила свою любовь. Но это было не так! Нужно было открыть ей глаза – он не будет любить ее больше, чем себя. И уж точно не больше, чем я…

До меня дошло, что ей, так же как и мне, невыносимо быть одинокой. Но в отличие от нее, я давно привык к этому. Хотя нет, вру сам себе. К этому нельзя привыкнуть. Одиночество все время давит на тебя, не дает расслабиться и наслаждаться даже заурядными вещами. Такими, например, как утренний кофе или глоток свежего морского воздуха. Все становится однообразным, не имеющим смысла.

В эту ночь я не раз задумывался о смерти. Мне оборвали только начавшие проклевываться крылья. Опустили в смоляное болото, которое засасывало все глубже и глубже. Черная дрянь прилипала к пальцам, рукам и ногам, не давая ни малейшей возможности содрать ее с себя. Мне хотелось выть от бессилия, но из-за тонких стен престарелая соседка снова придет ругаться. Она только и ждет повода, чтобы поскандалить. Если старуха явится ко мне сейчас, то я, наверное, не выдержу и пошлю ее ко всем чертям, а то и хуже. В таком состоянии мне было плевать на то, что она снова вызовет полицию. Офицеры обязаны будут опять приехать на крики этой ненормальной, хоть и сами понимают, что это очередной ее каприз. Может быть, это мне и нужно – чтобы меня снова встряхнули? Вытащили из болота, пускай даже и пинками под зад?

Не помню, как я заснул, но сны у меня были страшные. Тьма постепенно поглощала меня. Она просачивалась под кожу и текла по венам. В конце концов, кроме нее ничего не осталось. Я слышал смех и голоса незнакомых мне людей. Меня толкали в полной темноте и дергали за руки. Я хотел бежать, но ноги окоченели и не слушались.

Проснулся я весь в поту, с вернувшимся ко мне чувством тревоги. Тело все крутило и ломало, будто я одновременно потянул все мышцы.

Неимоверными усилиями я заставил себя встать с кровати и одеться. Дойти до работы было еще труднее. Ноги стали ватными, а живот крутило. Я боялся, что не смогу дойти до магазина и меня вырвет прямо на улице. Слава богу, все обошлось.

В очередной раз Эрл встретил меня со странным взглядом. Он, словно позозревал меня в чем-то. Это начинало раздражать.

– Что? – спросил я со злобой, которую пытался скрыть.

– Знаешь, от наркотиков тоже есть похмелье, – с умным видом произнес он.

Хоть я и очень сомневался в его словах, но промолчал. Мне совершенно не хотелось вступать с ним в дискуссию, поэтому я быстро ушел в подсобку, чтобы переодеться и перевести дух.

Еще пару раз в течение дня Эрл делал попытки дать мне нравоучительные советы. Он был чересчур уж мнительным. Если этот человек что-то вбил себе в голову, то это надолго. Как-то года три назад ему пришло в голову, что я ворую из кассы, так он месяцами крутился возле меня, приставал с разговорами о том, что люди, которые крадут, в итоге всегда заканчивают жизнь в тюрьме. Он медленно и долго выедал мне мозги, пока все же не решил поставить камеры. После этого начальник мог часами наблюдать за моей работой, благодаря чему больше не приставал ко мне. Понятия не имею, успокоился ли он на этом или до сих пор подозревает меня.

– Какой-то ты грустный, – попытался начать разговор лысеющий мужчина с жиденькими усами. – Я имею в виду, еще больше, чем обычно…

– Все в порядке, – ответил я, морально готовясь к его расспросам, которые он уже заранее подготовил у себя в голове.

– Точно? И бледный какой-то.

– Я всегда бледный.

– Это да… Но я про то, что прям вот совсем бледный. И синяки под глазами.

Положив очередную банку горошка на полку, я не сдержался и глубоко вздохнул.

– Просто плохо спал, – с раздражением ответил я.

– Знаешь, с твоим здоровьем никак нельзя употреблять наркотики. – Эрл не отрывал от меня своего пристального взгляда. Я прям чувствовал, как он пытается уловить хоть один признак, указывающий на его правоту. – Если, конечно, тебе, наоборот, врач не выписал рецепт. Но в таком случае ты должен оповестить меня. – Начальник многозначительно посмотрел на меня, ожидая ответа или хоть какой-нибудь реакции.

– Я не употребляю наркотики, – как можно более сдержанно, сказал я.

Поставив с силой последнюю банку на полку, я поспешно, чтобы он не успел больше ничего сказать, направился в склад за ящиком фасоли. Начальник хмыкнул мне вслед – видимо, от досады.

В этот день Авроры не было. Я замирал при каждом звоне датчика, висевшего над дверью. А каждый раз, когда слышал шаги на улице, всматривался в окно, ища их источник.

На следующий день она тоже не появилась. Я сходил с ума. У меня начиналась ломка. Если бы я знал, где она живет, то неприменно бы уже понесся туда сломя голову. За прошлые месяцы я привык к тому, что в мыслях она была одинока и только моя. Поэтому, предствляя ее с другим, я морально сам же себя и уничтожал. От этих мыслей мне хотелось лезть на стену, особенно когда я оставался один. Вечера дома для меня превратились в настоящий ад. Ища хоть какое-то спасение, я стал пить. Делал это быстро, чтобы на меня скорее навалилось беспамятство. Эрл был не в восторге от того, что с утра я прихожу с явным перегаром. Он прекрасно видел, сколько бутылок пива я брал с собой вечером из магазина. Но хоть для него моя помятая физиономия не была сюрпризом, он каждое утро делал удивленные глаза, что раздражало меня больше всего. Эрл стал еще навязчивей донимать меня своими разговорами по душам. Я даже не слушал его. Мне было плевать! Душу настолько выворачивало наизнанку, что мне просто было необходимо заглушить все чувства хоть чем-нибудь.

В один из вечеров смутно помню противную соседку, которая ломилась ко мне в квартиру. Наверное, я слишком часто сбивал бутылки ногами, когда ходил в туалет. Открыв дверь, я увидел разъяренную Марту. Она с ходу начала орать, как потерпевшая. Ее вопли всегда донимали соседей больше, чем причина, из-за которой она визжала. И что же я сделал? Удивительно, но я послал ее куда подальше! Она чуть не задохнулась от возмущения. Пока эта морщинистая пиявка, пыхтя, подбирала слова, я захлопнул дверь прямо перед ее физиономией и засмеялся. Смех перешел в истерику, из-за которой я начал швырять бутылками о стену. Напряжение, копившееся всю неделю, нашло выход. Осколки летели прямо мне в лицо, а я смеялся. Видимо это сильно напугало старуху, потому, что она больше не приходила. Наверняка Марта теперь будет звонить в психушку, а не в полицию. Но для того чтобы упечь меня туда, нужна более веская причина, нежели пара разбитых бутылок. Пускай звонит куда хочет!

Так прошло около двух недель. Днем я сходил с ума от ожидания, ночью ожесточенно убивал остатки своего разума, одурманивая его алкоголем. И вот, когда я уже совсем перестал надеяться увидеть Аврору, она появилась. В этот день было пасмурно, поэтому на ней были обтягивающие синие джинсы. Но даже в такую погоду она надела короткий топ, который позволял видеть всем ее плоский загорелый живот. Она пошла к отделу с напитками, по пути ласково улыбнувшись мне. Ток прошиб все мои нервные окончания, и я сразу же простил ей всю боль, которую она мне причинила. В следующую секунду на меня навалилось облегчение. Я ощутил невероятную легкость от того, что наконец увидел ее.

Я с бешено стучащим сердцем вслушивался в монотонный стук каблуков, который позволял мне определить, где именно она идет. Когда ее шаги стали громче, она вышла из-за стеллажа. Подойдя к кассе, Аврора сама начала разговор.

– А ты, я смотрю, тусовщик! – она ухмыльнулась, ставя передо мной пару бутылок с энергетиком.

– Нет… я… Первый раз ходил.

Она улыбнулась, не глядя на меня. Я же пробил напитки.

– А так и не скажешь. Танцевал так, словно каждый день отжигаешь на пляже!

Я ощутил, как кровь прилила к щекам. И был счастлив от того, что Аврора помнит этот момент спустя несколько недель, пусть даже я и выглядел нелепо, когда дергался под ритмичную музыку.

– Ты видела… Уф…

– Да ладно тебе! – Она в упор посмотрела на меня, от чего я почувствовал жар. – Иногда нужно выпускать своего внутреннего демона на волю, – Аврора улыбнулась глазами и расплатилась, не дожидаясь, пока я назову сумму.

Она молча вышла на улицу. А я впился в ее спину взглядом, которым проводил до красного кабриолета. За рулем сидел он… Моя воспарившая на миг душа тут же упала в пятки. Там ей и место. В который раз эти моральные пощечины возвращали меня на землю. Я с напряжением наблюдал, как она села рядом с этим типом и протянула ему бутылку. И тут я увидел, что они начали спорить. Она, нахмурившись, эмоционально жестикулировала. Он говорил мало, но, видимо, в точку: от каждого его слова девушка снова и снова взрывалась. Это продолжалось около минуты. В конце концов она с силой вышвырнула бутылку через окно. Та со звоном упала на асфальт и разлетелась на маленькие осколки, окрасив его в ярко-оранжевый цвет. Парень со злостью надавил на газ, от чего всем в радиусе киллометра было слышно визжание шин. Автомобиль исчез, оставив белый дым в воздухе.

Эрл поспешил сообщить, что мне придется убрать стекло с парковки, что я, собственно, и сам знал. Мне было не сложно убрать за ней. К тому же в моей душе зародилась надежда. Если люди по-настоящему любят друг друга, то не будут так сильно ссориться спустя всего пару недель знакомства. Я был уверен, что она вскоре поймет, с каким козлом встречается.

В эту ночь я не напивался. Лежа в кровати, я все вспоминал наш коротенький разговор; все прокручивал и прокручивал его у себя в голове. Каким же я, наверное, выглядел придурком со стороны. Но этот день дал мне новую отсрочку. Я решил еще немного пожить.

Глава 2

Самым счастливым моментом в моей жизни был поход с родителями на природу, когда отец еще любил маму, а она еще не подсела на крепкие напитки и низкосортных мужчин. Это было, когда мне уже исполнилось двенадцать лет. Мы приехали на озеро, где пытались рыбачить с отцом и жарить с мамой пойманную рыбу. Тогда все казалось безумно ярким: солнце, трава, водная гладь и божьи коровки, летающие над ней. После этого у меня больше не было по-настоящему ярких воспоминаний. До тех пор, пока я не встретился после работы с Авророй.

Только что попрощавшись с Эрлом и в очередной раз пытаясь убедить его в том, что меня не интересуют наркотики, я вышел из магазина. Шагая по парковке, я услышал шум, а точнее, крики. Мурашки пробежали по всему моему телу, так как я сразу узнал ее голос. Аврора спорила с каким-то парнем. Мне пришлось идти прямо по газону для того, чтобы не быть замеченным. Встав за кустами цветущих роз, я слегка отодвинул колючую ветку, которая больно впилась в мою в ладонь. Мне открылась не очень приятная картина. Я должен был отвернуться и уйти, но побоялся, что меня заметят. Честно говоря, любопытство тоже не дало мне оторвать от них глаз.

Аврора была все с тем же мачо, который очень близко стоял к ней и, наклонившись, орал ей в лицо. Девушка тоже была в ярости: она кричала в ответ и размахивала руками. Рядом с ними под ярко светящим фонарем стоял тот самый красный спортивный автомобиль с открытой нараспашку дверью. Они, видимо, остановились посередине дороги из-за набирающего обороты конфликта.

– Так не делается! – вспыхнула она.

– Ну а что ты мне предлагаешь? Отменить все? Мы запланировали это уже давно!

– В этом-то и проблема! Почему ты мне ничего не сказал?!

– Забыл! Да какая разница! Просто из головы вылетело!

– Да что ты говоришь? – язвительно произнесла она и демонстративно всплеснула руками. Аврора резко отвернулась от него и отошла на пару шагов. – О таких вещах не забывают!

– А я забыл! Дальше что? – прорычал он.

Девушка развернулась и стремительно, с остервенением в глазах, подошла к парню.

– Не ври мне! – прошипела она прямо ему в лицо. – Я сама видела твою переписку! Тео писал тебе, что ждет не дождется, когда вы поедете на острова, где проститутки стоят сущие копейки!

– Ты рылась в моем телефоне? – с возмущением прошептал он.

– Да! Дальше что? А ты врал мне! – Аврора толкнула его со всей силы в грудь.

Парень почти не сдвинулся с места, только отшатнулся. Но этот жест, видимо, сильно взбесил его. После него последовал шлепок. Аврора стояла ошарашенная, прижимая ладонь к своей щеке и наблюдая с широко раскрытыми глазами за тем, как ее очередной бывший парень садится в машину.

– Психованная сучка! – крикнул он, даже не повернув к ней головы, и нажал на газ.

Я таращился на Аврору, словно это мне залепили пощечину. Сердце обливалось целыми ручьями крови, пока я наблюдал за тем, как она медленно садится на бардюр и, закрывая лицо руками, начинает рыдать. Несмотря на дрожь, ноги сами потянули меня к ней. Я даже не понял, как очутился рядом. Аврора не заметила меня. Я стоял перед ней минут пять, не зная, что предпринять, и тут вспомнил о пиве, которое лежало у меня в рюкзаке. Я нес его домой, чтобы там напиться и расслабиться. От глухого хлопка, а затем, шипящего звука Аврора вздрогнула и подняла голову. Я протянул ей открытую бутылку. Ее красные глаза с размазанной тушью смотрели на меня с возмущением и в то же время с благодарностью. Она молча взяла бутылку и сделала несколько больших глотков. Я продолжал стоять, не зная, стоит ли мне уйти или же сесть рядом, а может быть, так и продолжать стоять и подавать ей бутылки.

Девушка внимательно взглянула на меня.

– Ты что, подслушивал? – с подозрением и упреком спросила она.

– Нет… Я не специально…

Она махнула рукой, прервав меня:

– А, неважно! Что ты стоишь надо мной? Сядь хотя бы!

Я тут же повиновался и устроился рядом.

– Ты не пьешь? – Девушка кивнула головой на рюкзак.

– Пью, – нервно ответил я и быстро достал еще одну бутылку для себя.

Минут десять мы молча пили пиво, пока Аврора не прикончила первую бутылку и не зашвырнула ее прямо в мусорный бак. Стекло разлетелось по всей парковке. Видимо, алкоголь на голодный желудок сделал меня более смелым, так как я сказал:

– Завтра мне придется это убирать, так же как и прошлую бутылку. – безразлично произнес я, глядя на медленно качающиеся ветки деревьев.

– Ох, черт! Прости.

– Мусор не исчезает в воздухе, его всегда кто-то да убирает, – добавил я и сделал очередной глоток.

– Я не подумала об этом.

Я мельком взглянул на нее. В голове Авроры сейчас крутились мысли вовсе не про ее моральное поведение. Ее глаза стали пустыми.

– Да ладно, мне не привыкать, – ответил я, и достал очередную бутылку, которую открыл и протянул ей.

Аврора с благодарностью приняла ее.

– Я же много не прошу, – спустя пару минут грустно произнесла она, уткнувшись взглядом в асфальт. – Честности. Что, это так сложно? Почему мне все время врут?

– Не знаю. Я бы тебе не врал, – само собой выскочило у меня.

Я быстро заморгал, не веря в то, что смог такое сказать, а она горько улыбнулась, даже не заметив моего смущения. Я засмотрелся на ее открытые плечи, на которых местами виднелись маленькие родинки. От Авроры как всегда пахло ванилью. Я глубоко вдыхал этот аромат, от чего у меня еще больше закружилась голова.

– Я же сразу всегда говорю, что главное для меня – честность. Ну разве это так трудно понять? – она сделала еще пару глотков. – Может, я не права? Вот скажи, бывают счастливые отношения с ложью?

Аврора пронзительно взглянула на меня своими сапфирами.

– Вряд ли, – сказал я, хотя сам понятия не имел. – Там, где ложь – нет доверия. А где нет доверия – нет любви.

Мне показалось, что она смотрела на меня целую вечность. Я снова ощутил, как кровь приливает к щекам. Хорошо хоть, желтый свет фонаря скрыл это.

– Точно, – прошептала она и перевела взгляд на шелестящие деревья. – Я, наверное, еще слишком ревнивая. Понимаешь, мне нужно, чтобы любимый человек был целиком и полностью моим. Никаких исключений!

– Звучит правильно.

– Да? А мне говорят, что я слишком многого хочу.

Ее язык уже немного заплетался: она допила вторую бутылку пива.

Я не мог сказать ей, что мне тоже было жизненно необходимо, чтобы она была только моей. Если бы это было так, то я бы никогда в жизни больше ничего другого не пожелал.

– Я всегда хочу, чтобы парень любил меня больше, чем я его. Чтобы он дышать без меня не мог и никогда даже не смел подумать о другой женщине. Я мечтаю о сумасшедшей любви, которая будет длиться всю жизнь.

Пиво развязало ей язык. А я боялся дышать, так как она озвучивала мои собственные чувства.

– Я мечтаю о невозможном, – горько усмехнулась она.

– Неправда, – вырвалось у меня, – я тоже в это верю.

– Значит, мы с тобой оба идиоты! – тихо произнесла Аврора, а затем неожиданно спросила: – Слушай, а ты где живешь вообще?

– Недалеко совсем. По прямой, а потом через площадь.

– А можно я у тебя переночую? Мои ключи остались у этого козла в машине, а звонить ему я не собираюсь.

Это было пределом моих мечтаний. Я быстро закивал головой, отчего Аврора засмеялась. В первый раз я слышал, как она смеется. От этого звука по всему моему телу разлилось приятное тепло, как от крепкого алкоголя.

– У тебя пиво еще есть? – спросила она, поднимаясь с бордюра.

– Еще три, – ответил я, заглянув в рюкзак.

– Отлично, хватит на дорогу.

Мы шли медленно. Так, словно специально тянули время. С содроганием сердца я впитывал каждую секунду, проведенную вместе с ней. Все до единой клеточки моего тела были настроены на частоту Авроры. Она слегка пошатывалась, когда поднимала бутылку, чтобы сделать очередной глоток. Я же старался быть ближе, чтобы в случае чего подхватить ее.

Домой мы пришли, когда все пиво закончилось. Аврора была уже прилично пьяна, так как сама допила последние две бутылки. Войдя в квартиру, я быстро прошел в столовую и начал в смущении собирать мусор и прятать грязные вещи. Аврора последовала за мной. Дурацкий носок то и дело вываливался из шкафа со сломанной дверцей, которую я безуспешно пытался закрыть. Девушка прошлась взглядом по шкафу, дивану, столу и кухонному гарнитуру. На ее лице было разочарование.

– Ванная тут, – поспешил я отвлечь ее от дурных мыслей.

Она обернулась и, кивнув головой, молча прошла туда, куда я указал пальцем. Дверь закрылась, и я тут же услышал шум воды, затем глухой стук. Аврора, видимо, задев бутылки с шампунями и гелями, уронила их и что-то прорычала.

Мне казалось, что она была там целую вечность. Аврора не вышла ни через десять минут, ни через двадцать, ни через тридцать. За это время я успел полностью убраться в квартире. На мое удивление в ней стало даже немного уютнее. Оказывается, под кучей хлама у меня была вполне приличная конура.

Вода все лилась и лилась. Я подошел к двери и приложил к ней ухо. Кроме шелеста воды ничего небыло слышно.

– Аврора? Все в порядке? – Я постучал в дверь.

Она не ответила. Ее молчание не на шутку напугало меня. Я постучал сильнее, но Аврора все не отвечала. Повернув блеклую ручку, я убедился в том, что дверь была заперта. Перед глазами промелькнули кадры из новостей, в которых меня будут называть свидетелем. А все из-за того, что в моей ванной утопилась девушка, которую бросил парень. Я представил назойливых репортеров, которые будут тыкать камерами в мое испуганное лицо; полицейских, которые шарят в вещах, открывая ящики и заодно самые сокровенные тайны. Вот они подходят к кровати и осматривают ее. Один очень дотошный коп приподнимает матрац…

Я с новой силой начал дергать за ручку, будто это поможет мне открыть дверь. Паника постепенно подступала к горлу. В ужасе я стал бить плечом в этот чертов кусок дерева, создавая жуткий грохот по всей квартире и совсем позабыв о том, что дверь открывается наружу. Опомнившись, я уперся одной ногой в стену и начал резкими движениями тянуть ручку на себя. Страх за Аврору и мою личную жизнь придал мне невероятную силу. Каким-то образом я все же сломал замок. Дверь с хрустом отварилась и я увидел лежавшую с закрытыми глазами Аврору. Ванна была полная: вода уже выливалась через край. Серце мое остановилось ровно до той самой секунды, пока я не увидел, что Аврора дышит. Только теперь я понял, что девушка была голая. Меня словно кувалдой ударили по голове. Нужно было отвернуться, но это оказалось не так уж и просто. Глаза словно прилипли к ней. Вода намочила мне ноги, и только тогда я очнулся. Повернув кран, я сунул дрожащую руку в воду, чтобы вытащить пробку. Аврора дернулась и задела щиколоткой мое запястье. Меня будто кипятком облили от этого прикосновения.

– Аврора? – попробовал я ее разбудить.

Она глубоко вздохнула, но не проснулась. Я кинул тряпку на пол, чтобы хоть как-то остановить лужу, которая заползала под тумбочку.

Остатки воды с шумом исчезли в сливе. Я накинул на девушку свое полотенце и только после этого решился дотронуться до ее плеча.

– Проснись!

Она вяло повернула голову и еле приоткрыла глаза.

– Донеси до кровати, – тихо произнесла Аврора и протянула руки.

Она явно преувеличивала мои возможности. Я неуклюже попытался поднять ее, но, поскользнувшись на луже, упал прямо в ванну. Аврора ударилась головой и недовольно пробубнела что-то невнятное. Со второй попытки я все же поднял ее и медленно, чтобы ничего не задеть, отнес к себе в спальню. Она обхватила мою шею руками, скорее рефлекторно, чем осознанно. Ощущая гладкость кожи и натуральный аромат ее тела, я думал о том, что мое бешено стучащее сердце вот-вот окончательно разбудит ее.

Аккуратно опустив девушку на кровать, я понял, что она не отпустила мою шею. Я начал в панике соображать, что мне делать, как Аврора притянула меня к себе и поцеловала. Второй наш поцелуй был в тысячи раз лучше первого. На этот раз она целовала меня нежно, без всякой агрессии. У меня в голове взрывались салюты. Видимо, именно про это ощущение пишут в любовных романах. Сердце вот-вот обещало остановиться от черезмерного напряжения. И в этот момент Аврора, отпустив мою шею, положила руки на кровать и тут же заснула. Я был еще прикован к ее губам, когда она уже вовсю сопела. Мне хотелось бы проживать этот момент вечно, но тогда бы он потерял свою ценность, и это не было бы одной из самых счастливых минут в моей жизни.

Я с неимоверным трудом оторвался от нее, а после еще минут двадцать наблюдал, как она спит. Ее длинные ресницы подрагивали, а темные волосы мокрыми прядями раскинулись по моей подушке. Я заставил себя выйти из комнаты и закрыть дверь. Это было тяжелее всего. Но я бы не смог жить дальше, если бы попытался хоть что-то предпринять.

Естественно, я не спал большую часть ночи, устроившись на жестком диване. Но не это мешало мне – а близкое соседство с любовью всей моей жизни.

Таращась в окно, где были видны только звезды и часть луны, я придумывал, как мы с Авророй сблизимся после этой ночи. От чего-то мне казалось, что именно теперь моя жизнь изменится.

Благодаря лунному свету я мог разглядеть силуэт каждого предмета в гостиной. Груда вещей на кресле напоминала свернувшегося в клубок кота. В этот момент я пожалел о том, что никогда так и не решился завести питомца. Мать крепко вбила мне в голову, что от них одни проблемы. Но, сейчас я бы не отказался от друга, который пришел бы ко мне на диван и своим урчанием успокоил бы мои нервы.

Мало того, что у меня дома впервые в жизни ночевала девушка, от чего я никак не мог успокоиться, так еще и жужание надоедливого насекомого прерывало любые попытки закрыть глаза и расслабиться. Оно летало совсем близко, где-то возле уха. Я никак не мог прибить его. Но, когда эта гадина умудрилась укусить меня на сгибе логтя, я дернулся от боли и со злостью шлепнул по нему ладонью. Кровосос упал на одеяло с предсмертным писком. Он оказался на редкость жирным. Я пытался разглядеть труп гигантского комара, но сумрак не позволил мне увидеть все нюансы. В итоге я взял телефон и сфотографировал насекомое. Изображение произвело на меня сильное впечатление. Такой твари я еще не видел. У него было толстое тело с черно-оранжевыми полосками, похожими на осиные, и очень длинные лапы и нос. Казалось, что это был какой-то гибрид шершня и комара. Я включил фонарик на телефоне для того, чтобы лучше рассмотреть его, но насекомого не оказалось на месте. Я несколько раз обшарил всю кровать, но ничего не нашел. В конце концов я плюнул на это и уронил голову на подушку. Главное, что никто больше не жужит под ухом.

Я заснул, мне кажется, только под самое утро.

Будильник на телефоне безцеремонно вытащил меня из тяжелого сна. Он беспощадно трезвонил под ухом, напоминая о скорой встрече с Эрлом. Еще не открыв глаза, я подскочил с кровати – вспомнил про Аврору. Дверь в мою комнату была все так же закрыта. Наверняка она еще спала.

Я подошел к двери и тихо приоткрыл ее на пару сантиметров. Девушка была не плодом моей больной фантазии. Она лежала под одеялом, свернувшись калачиком и тихо сопела. Я не стал ее будить, а просто написал записку, которую приклеил к двери на самом видном месте. Проснувшись, Аврора должна будет сразу увидеть ее.

Выходя из квартиры, я никак не мог отделаться от тревоги, которая неприятно копошилась где-то у меня в груди и горле. Непонятно отчего, но я переживал больше, чем когда она поцеловала меня. Было ощущение, словно я вот-вот что-то потеряю. Сердце неровно колотилось в груди, а дыхание все время сбивались. Я понял, что если не успокоюсь сейчас, то в скором времени меня охватит паника. Мне пришлось на время остановиться. Я встал на набережной возле лестницы, которая вела к пляжу, и начал вспоминать прошлый вечер. Шум волн и крик чаек понемногу вернули мне самообладание, а приятные мысли окончательно успокоили: поцелуй, ее прикосновение, дыхание – все это снова заставило меня краснеть. Зато сердце теперь стучало от приятного волнения, а не от панической атаки.

В магазин я пришел хоть и с похмельем и ноющей болью, но окрыленный и счастливый. Это еще больше озадачило моего начальника. Он крутился возле меня полдня, пытаясь выяснить, что, собственно, со мной происходит и имеет ли это отношение к моей якобы наркозависимости. И она реально была – только называлась «Аврора».

В записке я просил принести мне ключи от квартиры, поэтому целый день ждал появления моей любимой в магазине. Прошло полдня, а она все не приходила. Двойственное чувство грызло меня изнутри. С одной стороны, я боялся, что она просто уйдет, не утрудившись даже принести ключи. А с другой – надеялся, что Аврора все еще в квартире и ждет меня. Я разрывался между сладкими мечтами и суровой реальностью.

– Ты чего такой нервный стал? – спросил Эрл. – С утра весь светился от счастья, а сейчас…

– Все нормально, – резко перебил я его.

Он хотел снова подвести разговор к ужасно надоевшей мне теме. И я жутко не хотел сейчас выслушивать его нравоучения. В голове итак было слишком мало места от волной накрывших меня противоречивых мыслей.

Эрл внимательно оглядел меня с ног до головы и молча ушел работать. Я же выдохнул с облегчением. Начальник больше не приставал, хоть это и не помешало ему продолжать нервировать меня. Он без конца косился в мою сторону, будто это как-то могло помочь ему раскрыть все мои секреты. Каждый раз я прятался от его взгляда, уходя то в туалет, то в подсобку, то на склад. Но это не помогло мне чувствовать себя лучше. Когда я оставался наедине со своими мыслями, страхи начинали оттеснять раздражение, связанное с навязчивым присутствием Эрла. Мне было плохо, независимо от внешних факторов.

К моему ужасу, Аврора так и не пришла в магазин с ключами. Еле как дождавшись окончания рабочего дня, я выскочил из магазина, наспех кинув прощальное «до завтра» начальнику. Снова я бежал мимо проходящих людей, которые таращились на меня как на умалишенного. Отчего-то я выглядел нелепо в их глазах. Я не видел себя со стороны, поэтому не мог их осуждать за это.

До дома я добрался очень быстро, но ценой тому стала обжигающая боль в легких от непривычно долгого бега. Взбежав на второй этаж, я пронесся по коридору. И вот, наконец, я был у своей двери. Свет сочился из щели, значит, Аврора все еще тут! Эта мысль молниеносно подняла меня на небеса. За ту секунду, пока отворялась дверь, я представил, как девушка радостно встречает меня, обнимает. Она помнит вчерашний вечер и целует меня прямо в губы. Аврора благодарна и за то, что я приютил ее, и за то, что не стал приставать к ней, пока она была не в состоянии соображать. И тут она понимает, что именно я тот, кто ей нужен: только мне суждено ее любить так, что она никогда не усомнится в этом.

Чушь…

В квартире была мертвая тишина, за искючением моего громкого в такой обстановке дыхания и пульсирующей крови в висках. На полу валялась одежда и разбитая посуда. Я медленно прошелся по осколкам, даже не закрыв за собой входную дверь. В глаза сразу бросилось пустое место на кухне, где раньше стоял телевизор. Все ящики были выпотрошены: содержимое валялось на полу. Смысла звать Аврору не было – ее здесь нет. Сердце покрылось сотней маленьких трещин. Осталось только слегка ударить его щелчком пальца, и оно разлетится вдребезги.

Сев на диван в гостиной, я стал рассматривать уничтоженное имущество. В какой-то момент я повернул голову и увидел, что дверь в спальную была распахнута настежь. Маленький оранжевый квадратик бумаги с просьбой занести мне ключи висел нетронутый.

«Возможно, она просто не увидела записку, поэтому и не принесла ключи», – эта мысль склеила парочку трещин, но не помогла полностью унять боль.

Думать о том, что этот бардак устроила именно Аврора, у меня не было ни сил, ни смелости. Наверняка она просто забыла закрыть дверь, из-за чего меня и обворовали. Странные типы часто ходят в этом районе и проверяют, есть ли кто дома. Одному из них на этот раз повезло, так как ему даже не пришлось вскрывать замок.

Я уперся лицом в ладони, пытаясь сдержать подкатывавшие слезы. Эмоциональные качели убивали меня. Я словно пытался взобраться по скользкой лестнице. Ожесточенно стремился наверх – навстречу к счастью и блаженству. Но каждый раз подскальзывался и катился вниз – к одиночеству и разочарованию.

Через какое-то время я услышал знакомые мне шаркающие шаги. Подняв глаза, и взглянув в коридор, я увидел в проеме двери седую голову Марты.

– Так тебе и надо! Это тебя бог наказал! – язвительно прошипела она и хрипло засмеялась.

Рыдания обещали вот-вот вырваться наружу. Я вскочил с дивана и побежал в сторону соседки. Старуха взвизгнула и, насколько это было возможно, быстро побежала к своей квартире. Идиотка думала, что я нападу на нее. Я с силой захлопнул дверь, так что тонкие стены затрещали.

Слезы так и не вырвались наружу. Я с огромным трудом победил.

Всю ночь, лежа на кровати, и вдыхая оставшийся запах волос Авроры на подушке, я держал в руках пистолет. Просто испытывал удачу. Пусть будет что будет. Если у меня не выдержат нервы и дрогнет рука, то так тому и быть. Холодный металл старого кольта, доставшегося мне от матери, обжигал руки. Я прикладывал дуло ко лбу, совал его в рот и приставлял под подбородок. Но, видимо, время еще не пришло: рука не дрогнула, а я заснул с холодным оружием в обнимку.

Глава 3

– Гелиос, ты вот-вот развалишься, – сказал мне Эрл.

Я вяло тер полы шваброй.

– Может, тебе на выходной пора?

Я отрицательно помотал головой и почесал сгиб логтя. Укус ужасно чесался и щипал. Спустя пару недель на его месте появился красный волдырь.

Эрл в очередной раз настороженно посмотрел на место укуса. По его глазам я сразу понял, о чем он думает.

– Комар укусил, – нахмурившись, сказал я. – Огромный такой. Да ещё и с черно-оранжевыми полосками на брюхе.

Эрл удивленно поднял брови.

– В первый раз слышу про такого.

Он не верил мне. В этот момент я вспомнил про фотографию.

– Я серьезно. У меня даже фото есть. Сделал его после того, как прибил эту надоедливую тварь.

Я поспешно вынул телефон из кармана и открыл галлерею. Фотографии не было. Я пролистал все, но так и не нашел нужную. Куда она могла деться? Ведь я ее не удалял.

– Куда-то делась, – пробубнил я, все еще пытаясь отыскать изображение неведомого насекомого.

Эрл нахмурился и скрестил руки на груди. Меня начинали выводить из себя постоянные подозрения начальника. Я со злостью сунул телефон обратно в карман и сказал: «Да какая разница!». Снова схватив швабру, я начал с удвоенной силой тереть полы.

– Я не буду против, если ты отдохнешь два дня подряд, – продолжил Эрл.

– Нет, – коротко бросил я.

Я специально приходил на работу каждый божий день. Во-первых, боялся оставаться дома наедине со своими мыслями. Во-вторых, надеялся на то, что Аврора появится в магазине. Только это держало меня наплаву. Мне просто необходимо было увидеть ее. Я не стал бы обвинять ее хоть в чем-то. Если она подтвердит, что не видела записку, то тем самым окончательно восстановит мое душевное равновесие.

Когда я чувствовал, что больше не в силах подняться с кровати и идти на работу, в голове возникала мысль о том, что, возможно, именно сегодня она придет. После этого ноги сами несли меня в магазин.

– Может, поделишься со мной? – доверительно спросил Эрл. Я сунул швабру в ведро с водой. – Как-никак у меня большой багаж знаний и опыта. Подскажу тебе, что нужно.

– У меня все в порядке. – Мокрая швабра шлепнулась на пол. – Просто недели две назад квартиру обчистили, – ответил я, чтобы Эрл наконец отстал.

Он округлил глаза, и тут я понял, что зря это сделал.

– Как? Ты полицию вызывал? Что они сказали? Уже нашли воров? Что-то ценное украли?

– Не-а. Смысла в полиции нет. У меня не было ничего ценного.

– Так их все равно нужно наказать! – вскрикнул он.

Датчик над дверью коротко просигналил. В магазин зашел мужчина. Эрл замолчал и сделал вид, будто проверяет ценники. А я прошел на кассу, чтобы пробить товар покупателю. Все делалось в полной тишине. Я мысленно поблагодарил мужчину, который заставил замолчать моего надоедливого начальника. Когда покупатель вышел, Эрл бросил свое занятие и тут же поспешил ко мне. Его щеки покрылись еле заметными розовыми пятнами: это происходило каждый раз, как он начинал нервничать.

– Нужно сейчас же вызвать полицию!

– Не нужно, – старался я отвечать спокойно, но раздражение набирало обороты.

– Да почему же нет? – он с подозрением взглянул на меня. – Может, у тебя украли что-то запрещенное?

Это было последней каплей.

– Да нет же! – вспыхнул я. – Может, хватит? Я ничего не употребляю!

Бросив на стол новую катушку бумаги для чеков, которую нужно было поставить в кассовый аппарат, я выскочил из магазина. Мне нужен был свежий воздух и приличная дистанция от начальника.

– Алкозависимость, так же как и наркозависимость, ведет к разрушению личности, из-за чего и возникают вспышки гнева! – крикнул он мне вслед.

Мне захотелось чем-нибудь запустить в него, но стеклянная дверь закрылась, и я перестал слышать его нравоучения. Зайдя за угол магазина, я сел на корточки. Голова гудела, а руки подрагивали. Я посмотрел на место укуса: волдырь расплылся и стал больше. В руке появилось чувство скованности и стянутости. Я подумал о том, что если эта дрянь в скором времени не пройдет, то мне придется идти к врачу.

Мне как никогда раньше захотелось увидеть Аврору. Мысли о ней разрушали меня изнутри.

Какого черта я ляпнул про ограбление? И зачем в тот день оставил Аврору одну? У меня был такой шанс сблизиться с ней! Нужно было засунуть свою ответственность куда подальше и не идти на работу! В который раз я сделал фатальную ошибку!

Я бы тотчас ушел домой, но навязчивая мысль не исчезала: я уйду – обязательно придет она.

Не знаю, сколько я так сидел за углом магазина, растирая глаза и лоб, но в определенный момент услышал, как подъехала машина и со свистом остановилась на парковке. Я всем своим нутром почувствовал, что это она. Выскочив из-за угла, я направился прямиком к двери, которая только что закрылась. В тот момент, когда я уже был готов зайти в магазин, мои ноги остановились. Я увидел мужчину за рулем черного джипа. Ему было около сорока, но он старался казаться моложе: русые волосы с легкой сединой зачесаны назад; браслеты на запястьях и татуировка, выглядывающая из под рукава футболки. Он был в черных солнцезащитных очках, через которые явно смотрел на меня. Пока я рассматривал новую пассию Авроры, дверь распахнулась, и перед моим взором появилась она. Девушка была в приподнятом настроении. Но в то же время на ее лице было смущение.

– Привет, – произнесла она и спрятала маленькую плоскую коробочку в ладони.

Я узнал эту вещь – это были самые обыкновенные презервативы, лежавшие на кассе. Боже, прошло всего две недели после той ночи, а она уже готова отдаться новому мужчине!

– Привет, – выдавил я из себя.

Она было обошла меня, но, что-то сообразив, развернулась.

– Спасибо за то, что приютил!

Мужчина в джипе нетерпеливо посигналил. Она хотела уйти, но я набрался храбрости и спросил: «Почему ты не принесла мне ключи? Или хотя бы не заперла квартиру и оставила ключи в почтовом ящике?»

Аврора с глупым выражением лица пожала плечами.

– Не знаю… Мне хотелось поскорее домой. Ужасно хотела принять душ и забыть все. – В ее голосе я услышал безразличие.

«Забыть все…» – эти слова циклично звучали у меня в голове. Она и меня хотела забыть.

– Меня ограбили, – еле слышно произнес я.

– Правда? – Аврора засунула презервативы в задний карман шорт, думая, что сделала это незаметно. – Сожалею…

Ей было плевать.

Раздался гудок автомобиля. Аврора отвернулась от меня и, даже не попрощавшись, быстро пошла к новому любовнику.

Что-то возмутилось внутри меня.

– Думаешь, этот будет целиком и полностью любить только тебя одну? – крикнул я ей в спину, сделав акцент на слове «этот».

Девушка резко остановилась и повернулась. Сорвавшись с места, она снова подошла ко мне. Между нами были считанные сантиметры, когда Аврора остановилась. В который раз аромат ванили наполнил мои легкие.

– Это не твое дело, – сказала она, понизив голос.

На мгновение мне захотелось сделать ей больно. Казалось, что терять было нечего, и я продолжил:

– По-твоему, это сумасшедшая любовь? Да он тебя забудет сразу же, как только получит, что хочет!

Глаза Авроры сияли демоническим пламенем. Она стиснула зубы и сжала кулаки. Я стал ждать удара, но его не последовало.

– Он – хотя бы получит, – с насмешкой произнесла она и демонстративно осмотрела меня с ног до головы.

Это было хуже любого удара. Лучше бы она меня избила до полусмерти, чем сказала это. Аврора отвернулась, и я услышал из ее уст тихое: «Жалкий урод». Она быстро зашагала к тонированному джипу, оставив меня униженного и растоптанного.

Мужчина опустил очки так, чтобы я видел его глаза, и презрительно посмотрел на меня, пока девушка, которую я безумно любил, усаживалась в автомобиль. После этого машина с визгом умчалась прочь. В голове пронеслась мысль о том, что все ее парни не умеют спокойно ездить.

– Долго ты там будешь стоять? – спросил Эрл через какое-то время.

Я был не в силах произнести ни одного звука. Все резко потеряло смысл. Помню, как пейзаж начал медленно меняться – это я двинулся с места и пошел в неизвестном направлении.

– Эй! Ты куда? – донесся до меня эхом голос начальника.

Я шел на автомате. Все мои чувства разом отключились: осталась только оболочка. «Жалкий урод», – звучало у меня в ушах. Я не ощущал даже палящего солнца, которое обычно жгло мои черные волосы. Все звуки сливались в монотонное гудение. Даже стук собственного сердца куда-то исчез.

Оказалось, что ноги сами принесли меня домой. Отворив дверь, я прошел по осколкам, которые до сих пор не в силах был убрать. Войдя в спальню, я сел на кровать и достал пистолет из-под матраца.

Богиню утренней зари зовут Аврора. Я думал, что это судьба, так как имя ее брата – Гелиос.

Как же часто я страдал в детстве из-за своего необычного имени. Благодаря ему я и научился сносить все унижения. Ненавидел его до того самого момента, пока не узнал ее. Я полюбил Аврору изначально только за это. Все остальное пришло позже. Вот почему я так сильно жаждал быть с ней. Был уверен, что это знак свыше.

Но совсем недавно я наткнулся в интернете на другой факт, который неприятно удивил меня. Аврора – название крупного астероида, который относится к темному спектральному классу. Это означает, что его сложно обнаружить из-за низкой отражающей способности. Я думал, что она была моей богиней, а на самом деле Аврора оказалась огромным темным булыжником, который невозможно найти. Она сама это сделает. А ты поймешь это только тогда, когда будешь разбит вдребезги. Аврора летит, не замечая ничего и никого рядом с собой. Если ей попадется на пути небольшой невзрачный метеороид типа меня, она собьет его, даже не заметив. И Аврора сделала это: она всего лишь зацепила меня, а я уже разлетелся на мелкие осколки. Причем на ней не осталось ни малейшей царапины.

Ничто во Вселенной уже не способно собрать меня воедино. Смысла затягивать нет. Пора было прекращать это никому не нужное существование.

Не было ничего: ни вспышки, ни взрыва, ни боли, ни хлопка. Просто в одну секунду наступила полная темнота.

Глава 4

Я точно знаю, что нажал на курок. Подставив дуло к подбородку, я проверил, глядя в зеркало, что пуля попадет мне прямо в мозг, а не навылет. Я был наслышан о незадачливых самоубийцах, которые пытались покончить с жизнью, держа пистолет неправильно. В лучшем случае эти несчастные умирали в мучениях в больнице. В худшем – оставались инвалидами на всю жизнь, питаясь через трубочку и пряча свое лицо от глаз любопытных людей.

Я также был абсолютно уверен в том, что мой кольт исправен. Осечки быть не могло. Мозги должны были забрызгать все вокруг, но везде была идеальная чистота. Более того – потолок был белым. Сколько себя помню, он был в желтых разводах.

Я лежал на кровати и таращился на этот идеально ровный и чистый кусок бетона. Через пару секунд я ощутил аромат лаванды и мяты, что сбило меня с толку еще больше: это совершенно не свойственный запах для моей квартиры. Я пощупал постельное белье: мягкое и шелковистое. Это от него исходил приятный аромат. Темные плотные шторы на окнах, не до конца задвинутые, не давали полностью расмотреть обстановку в комнате. Я перевел взгляд на кусок стены, который освещался лучом солнца, проникшим между штор. Обои были не мои: графитово-синие с замудренным орнаментом.

Не соображая, что происходит, я поднялся и сел в кровати. Голова закружилась, и комната поплыла у меня перед глазами, но об огнестрельном ранении и речи не было. Я схватился за голову двумя руками так, будто это могло помочь мне остановить плавающую мебель и стены. Мне пришлось замереть на месте и ждать, пока взгляд сфокусируется. Только минут через двадцать я смог снова спокойно смотреть перед собой, не боясь того, что меня вырвет. Встав с кровати и подойдя к окну, я ощутил сильный озноб. Я отодвинул занавески и впустил яркое солнце в спальню: на улице была жара, люди ходили в шортах, но мне было холодно. Я повернулся и увидел красивый кремовый паркет, огромную деревянную кровать с шелковым постельным бельем цвета какао, шикарную плоскую люстру, занимающую одну пятую потолка, и большую плазму. Осколков не было, везде был идеальный порядок.

Меня охватила паника: теперь я был в полной уверенности, что это чужая квартира. Выбежав из спальни, я понял, что планировка была в точности, как у меня, но везде стояла дорогая мебель. Возможно, в своем беспамятстве я пришел не на тот этаж: наверняка прошел свой второй и поднялся выше. Выскочив за входную дверь, я в сомнении остановился. Обернувшись, я взглянул на золотые цифры: двадцать восьмая. Мурашки пробежали по всему моему телу – это была моя квартира.

Пока я так стоял и таращился на две блестящие цифры, ко мне подкралась Марта.

– Доброе утро, Гелиос! – добродушно сказала старуха.

Я дернулся и весь напрягся, ожидая от нее вспышки истерики или гнева. Но она мило улыбалась, выжидающе смотря на меня.

– Утро доброе, – неуверенно ответил я и потер глаза.

Мне казалось, что эта старуха была та самая скандальная соседка, от которой никому не было спасения, но ее лицо было слегка моложе и светлее. Волосы Марты были аккуратно зачесаны на затылок, а сама она одета в мятного цвета спортивный костюм.

– Какой-то ты, милый, растерянный сегодня. Будто бы не узнал меня! У тебя жар? Мокрый весь!

– Да нет. Все в порядке, я просто плохо спал.

– Да ты что! – искренне огорчилась она. – Ты слишком много работаешь! Тебе нужно больше отдыхать! Держи, я тебе оладушки испекла.

Старуха сунула мне в руки небольшой контейнер с едой. Я уставился на него, как на какое-то необъяснимое явление. И тут я увидел укус на своей руке: волдыря небыло. Вместо него было небольшое красное пятно.

– А с вами-то все нормально? – спросил я, чтобы убедиться наверняка, что она не шутит. Мысленно я все же ждал подвоха и новых оскорблений от нее.

– Я? Конечно! Все отлично! Спасибо, что спросил. Вот, сегодня дети приедут с внуками в гости! Две недели не видела, а кажется, что прошла целая вечность, – сказала она, коротко засмеявшись.

Дети? Внуки? Сколько себя помню, к ней никто ни разу не приезжал. Либо я перепутал старух, либо у меня съехала кукуха.

– А что ты стоишь перед своей дверью? Ключи потерял?

Теперь я точно был уверен, что это была моя квартира.

– Нет… Просто задумался.

Я неуверенно открыл дверь и зашел братно.

– Спасибо за угощение. До свидания! – тихо сказал я и прикрыл за собой дверь.

Контейнер я оставил на тумбочке. Возможно, Марта – еще та ненормальная старуха – и могла подсыпать что-нибудь в свои оладьи.

Со второго раза квартира показалась мне смутно знакомой. Она была светлой и из-за грамотно расставленной мебели более просторной. Я заглянул в шкаф. Там были пара футболок, кожаная куртка, спортивный костюм и даже одна белая рубашка. Сроду не носил их.

Нужно было понять, что, собственно, произошло. Пытаясь размышлять логически, я начал быстро ходить взад и вперед по квартире. На розыгрыш это не было похоже. Да и кому нужно так стараться, чтобы подшутить надо мной? Я был абсолютно уверен, что не существовало людей, которые хотели бы такое сделать.

Я заметил, что в квартире не было личных вещей, кроме того, что я нашел в шкафу. Это выглядело слишком странно. Как будто кто-то остановился в гостиничном номере с минимумом привезенной с собой одежды.

Я замер на месте, так как в определенный момент столкнулся взглядом с тем, кто смотрел на меня из большого зеркала в гостиной. Это был совершенно незнакомый мне парень: загорелый, с прямой осанкой и подкачанным телом. На голове была стрижка, которая так неожиданно подходила ему. Я всегда ходил с длинными волосами, считая, что эти модельные прически нужны только для самовлюбленных ослов и для склеивания девушек. Я пощупал свое лицо: загар выровнял тон кожи, на которой раньше были красные пятна и прыщи. Я давным-давно уже не смотрелся в зеркало и был уверен, что нисколько не изменился за все годы. А тут такое! Если загар еще можно было как-нибудь объяснить, то стрижка и накачанные мышцы не могли появиться сами собой. Отражение впечатлило меня и жутко понравилось: я даже не думал, что могу так выглядеть. Единственное, что меня смутило, это капли пота, бегущие по вискам, и синяки под глазами. Я хоть и выглядел гораздо лучше, чем обычно, но явно был болен.

Пока я так стоял возле зеркала и рассматривал себя, в голову лезли воспоминания обо всех дурацких фильмах про параллельные миры, которые я видел. Я сразу отмел эти нелепые мысли. Но в глубине души понимал, что у меня больше нет другого объяснения.

Мой взгляд наткнулся на часы в дальнем углу комнаты. Восемь часов сорок семь минут. Меня как током ударило – я опоздал на работу! Позабыв обо всем, я выскочил из квартиры и направился прямиком в магазин. Несмотря на все странности, я почувствовал укол совестливости, который заставил меня побежать на работу.

Больше собственной внешности меня изумило то, как выглядит Эрл. Он стоял на кассе, сгорбленный и хмурый. Сегодня мой начальник казался старше лет на десять, чем был вчера.

– Прости, я опоздал! – торопливо кинул я ему и прошел за кассу. Я ждал, пока Эрл подвинется, предоставив мне возможность делать свою работу, но он не шевельнулся. Начальник в изумлении смотрел на меня.

– Что вы делаете? – с возмущением спросил он. Его голос прозвучал неожиданно хрипло.

– Прости меня, пожалуйста! Мне стало плохо вчера. Я не должен был уходить, особенно ничего не сказав тебе.

– Что происходит? Вы кто? – продолжал он.

– Ты же не уволил меня? – с замиранием сердца спросил я. – Я столько лет у тебя работаю!

– Выйдите из-за прилавка, иначе я вызову полицию! – вскрикнул он.

Я никогда не слышал, чтобы Эрл повышал голос. Даже с самыми наглыми и скандальными покупателями он старался улаживать конфликт спокойно. Я повиновался. Знакомый мне Эрл был хоть и доставучим, но позитивным. У этого же мужчины были злые глаза, в которых отражалось разочарование во всем мире.

– Я же извинился…

– Ненормальный какой-то, – прошипел он. – Если не будете ничего покупать, то лучше уходите!

– Все в порядке? – перебил его до боли знакомый голос, который резанул мне по сердцу.

Из-за полок с товарами выглянула Аврора.

– В порядке, – недовольно ответил Эрл. – Сейчас этот псих уйдет, и все будет нормально.

Она кивнула и скрылась за стелажом. Я сразу бросился за ней, позабыв о странном поведении моего начальника.

– Покупать будешь что-нибудь? – крикнул он мне вдогонку.

Завернув за угол, я увидел, как Аврора остановилась у холодильников и начала доставать бутылки йогурта, проверяя их срок годности. На ней была форма магазина. Точно такая же висела и у меня в кладовой. Ее волосы вдруг оказались обстрижены до плеч и заплетены в тугой хвост. На грустном лице не было ни капли макияжа. Аврора выглядела как сотни тысяч других невзрачных девушек, но я точно знал, что это была она. Ее глаза сияли голубизной льдов Байкала.

Мои шаги звучали в такт громко стучащему сердцу. Все остальные звуки затихли.

– Что ты тут делаешь? – спросил я, остановившись в паре метрах от нее.

Ее усталый взгляд за одну секунду просканировал меня с ног до головы. Девушка нахмурилась и слегка выпрямила спину. Я узнал этот оборонительный жест.

– Работаю. Разве не видно? – сказала она и с безразличным видом продолжила перебирать товар.

У меня вырвался нервный смешок. Аврора надо мной издевалась.

– И как давно ты тут работаешь?

Она снова остановилась и с опаской глянула на меня.

– Учти, здесь есть камеры! Что тебе надо?

Возможно, у нее было право делать вид, что она не знает меня. Я унизил ее, пытаясь открыть глаза.

– Не хотел обижать тебя. Сам не понял, как я такое мог сказать.

– Да ты про что вообще? – В ее глазах появился страх.

«Отчего вдруг она боится меня?»

– Неужели твое самолюбие было настолько задето, что ты теперь будешь делать вид, что не знаешь меня? – Мне стало жарко. Я потер лоб и сфокусировал взгляд на ее прищуриных в испуге глазах.

– Я не знаю тебя и уж тем более не понимаю, про что ты говоришь, – она сказала это медленно, словно я был умственно отсталым.

– Прекрати! – вскрикнул я, и сразу же пожалел об этом.

Аврора сделала шаг назад.

– Просто можешь меня простить? Хватит делать вид, что не знаешь меня! – Не отрывая от меня глаз и даже не моргая, она в ожидании чего-то молчала. – Нет, значит, – пробубнил я себе под нос.

Я отошел на пару шагов от девушки, которая была уже настроена бежать от меня как от маньяка. В ее глазах не было и капли понимания. Аврора не делала вид, будто не знает меня – она действительно видела меня в первый раз в жизни. Как такое могло быть? У меня было ощущение, что оттого, что она меня не помнит, мое тело начинало испытывать реальную физическую боль. Голова начала кружится. Руки и ноги ломило. В эту секунду я понял, что мне было жизненно необходимо, чтобы она меня вспомнила.

Я сделал еще одну попытку и подошел к Авроре, которая крепко сжимала бутылочку с йогуртом в своей руке.

– Пожалуйста, скажи, что ты меня знаешь, – умоляюще попросил я. – Только не ври, пожалуйста! Я знаю, что виноват. Но не ври мне!

Она вышла из оцепенения и бросилась бежать в подсобку.

– Пожалуйста! – крикнул я вслед, теряя последнюю надежду.

Уже в проеме двери Аврора обернулась.

– Я не знаю тебя! – прошептала она и захлопнула дверь.

Полки начали раздваиваться и плыть в разные стороны. Все вокруг казалось нереальным, каким-то фальшивым. Это не могло быть тем миром, в котором я жил все двадцать семь лет.

Знакомое чувство отчаяния нахлынуло на меня. Я повернулся и не спеша побрел к выходу, стараясь не задевать товар на стелажах. Эрл пробубнил что-то недоброе в мою сторону, когда я проходил мимо.

Все происходящее не укладывалось у меня в голове. Как бы сильно я ни провинился перед начальником, он бы никогда не стал делать вид, что не знает меня. Я работал у него уже десять лет. С какой-то стороны он стал мне даже кем-то вроде отца. Несмотря на все мои оплошности, Эрл всегда относился ко мне с пониманием. Да и не мог он за один день найти мне замену. К тому же ее! Аврора и подавно не стала бы отрезать свои длинные волосы и уж тем более работать продавцом. Голова шла кругом от всех нестыковок.

Пока я шел, мое сознание то и дело уперто напоминало обо всем мистическом и необъяснимом, что произошло со мной за последнее время. Может, я сошел с ума, но мозг сам выдал мне ответ: я был в чистилище. Возможно, именно так оно и выглядит. Только с какой целью нужно так извращать мою реальную жизнь? Что я должен был усвоить из резкой перемены характеров знакомых мне людей? Мне нужно было получить какой-то урок? Или, наоборот, изменить что-нибудь в себе?

Несмотря на то что все в глазах плыло и двоилось, мой шаг стал более уверенным. Я шел домой для того, чтобы все исправить. Мне хотелось поскорее взять в руки свой кольт. Если этот мир и был чем-то вроде чистилища, то мне и терять было нечего. Пусть тот, кто всем тут заправляет, поторопится и поскорей отправляет меня в ад. Пуля в мой лоб будет ему хорошим пинком под зад.

Придя домой, я с ужасом понял, что пистолета под матрацем нет. Выпотрошив все ящики и обшарив каждый угол, я так и не нашел его. Исчезновение кольта вывело меня из себя. Такого отчаяния и чувства беспомощности я еще не ощущал. Я стал крушить все, что смог сломать. Даже если в моей жизни были по-настоящему дерьмовые моменты, то я хотя бы знал, что моя смерть в этот день подвластна только мне. Я мог сам решать, жить мне или умереть. Мог сам закончить свои страдания в любой момент. От этой мысли все остальное казалось не настолько разрушительным. Я молча выносил унижение и обиду, помня, что мой кольт лежит и ждет меня. Только поэтому скулить и жаловаться было не нужно, так как я знал, что сегодня, возможно, я сам покончу со всем.

Пистолета не было! Руки снова начали трястись, что взбесило меня еще больше. Я рухнул на кровать, зажав кисти под мышками. Мне нужно было успокоиться и подумать. «Пистолета не было!» – только и крутилось в голове. Стало тяжело дышать. Я узнал это чувство – у меня начиналась паническая атака. Вскочив с кровати, я вспомнил о непонятных таблетках, которые ранее нашел в тумбочке. Этикетки не было. Маленькая бутылочка содержала в себе, наверное, таблеток двадцать. Я открыл ее и, не задумываясь, высыпал все в рот. Кое-как проглотив их, я стал ждать эффекта. У меня появилась надежда, что это окажется сильным лекарством, которое поможет мне со всем покончить. Но ничего не происходило. Я со злобой швырнул склянку в стену и начал рыться в хламе, который раньше был содержимым шкафов и тумбочек. Вот он! Черный кожаный ремень. Мной руководило уже не отчаяние, а бешенство. Я сам должен решать, умру я или нет! Я встал на кресло, которое притащил из гостиной. Надев ремень на шею и приладив его край к турникету, который висел над дверным проемом, я ощутил холодок, пробежавший по спине. Для надежности я завязал ремень несколько раз. Мне и в голову не пришло мешкать: в этом мире я оказался гораздо решительней. В ту же секунду я прыгнул и повис над полом. Это не помогло мне уйти мгновенно, как я рассчитывал. Значит, это будет мучительная смерть. Ремень затрещал, а холодная металлическая бляшка впилась в кожу. Уже через секунду я пожалел о содеянном. Брыкаясь и дергаясь, я пытался взобраться на спинку кресла. Но этот чертов модный предмет мебели перевернулся, оставив меня без какой-либо опоры. Горло разрывалось от боли. Я хрипел, пытаясь освободиться, но петля становилась только крепче. Наконец-то сознание начало покидать меня. Именно в этот момент мне бросилась в глаза какая-то палка, стоявшая за шкафом. Перевернув все вверх дном, я почему-то до сих пор не обратил на нее внимание. Странно, но мне показалось, что это была капельница.

На этот раз должно было получиться. Я уходил медленно, поэтому точно запомнил, когда наступил конец.

Но тогда какого черта я проснулся у себя в кровати?! Да еще и с кольтом в руке!

Ко мне стала возвращаться паника. Помимо этого я ощущал новое чувство: обжигающая боль в горле. Я будто простудился: мне было больно глотать даже собственную слюну. Сложно дышать: я пытался вдохнуть полной грудью, но ее словно что-то сдавливало. Тогда я начал втягивать кислород маленькими, но частыми порциями. От этого мне стало слегка лучше. Паника ослабила свою хватку, но все же не ушла окончательно. Она ждала в сторонке, пока не понадобится снова. И ей не пришлось долго ждать. Когда я увидел грязный потолок, ужас новой волной накрыл меня. Я вскочил с кровати. Комната на пару секунд раздвоилась, а затем медленно воссоединилась. Услышав хруст мусора под ногами, я понял, что весь этот бред про дорогую квартиру и добрую соседку был лишь галлюцинацией. Скорее всего, отчаяние довело меня до истерии: я не смог выстрелить и потерял сознание. Слабое объяснение, но мне просто необходимо было хотя бы такое.

Когда человек сталкивается с чем-то необъяснимым и загадочным, он склонен приписывать этому явлению сверхъестественную природу. Но из истории видно: любая загадка, которую в итоге человек разгадал, имеет довольно тривиальное объяснение. Наверняка сейчас такой случай. К тому же, если не смогу убедить себя в том, что это просто галлюцинации, то я просто-напросто психически болен. А это объяснение меня не может устраивать.

Решив кое-что проверить, я не спеша, так как меня сильно шатало, вышел из квартиры и подошел к соседней двери с номером тридцать. Стук прокатился эхом по всему коридору. Через минуту мне открыла сморщенная и привычная для меня старуха в цветастом домашнем халате.

– Что ты ломишься? По башке себе постучи! – рявкнула она.

– Вы оладьи пекли сегодня? Или вчера?

Со стороны я выглядел наинелепейшим образом: взлохмаченные волосы, помятая одежда и опухшее лицо, спрашиваю с испуганными глазами про какие-то оладьи.

Старуха быстро прикрыла дверь и нацепила на нее цепочку. Через узкий проем я видел половину ее ошарашенного лица.

– Какие нафиг оладьи, наркоман хренов?! – взвизгнула она.

– Ага… Вот как… – Я с силой потер лоб. – А дети ваши с внуками в гости не собираются?

Старуха широко раскрыла глаз. Она резким движением убрала цепочку и распахнула дверь, чуть не зашибив меня ею.

– Как ты смеешь! Решил поиздеваться надо мной?! – завопила она, как бешеная.

Ее лицо стало пунцовым, а на глазах блеснули слезы. Она подошла вплотную и выставила указательный палец прямо мне в лицо. Ее всю трясло, от чего я не на шутку перепугался.

– Ты отребье! Не смей мне ничего говорить про моих детей! Я упеку тебя в тюрьму, прогнившая ты шавка!

– Успокойтесь! Я лишь спросил, – испуганно сказал я, выставив обе руки перед собой.

Мне показалось, что она меня вот-вот ударит.

– Скотина! Урод немощный! – прорычала старуха и попятилась назад к себе в квартиру.

Когда она с силой захлопнула дверь, я еще долго слышал не очень приятные слова в свой адрес. Пока я стоял в ступоре и размышлял над тем, что со мной происходит, раздался щелчок, и дверь напротив тридцатой квартиры отворилась. Оттуда высунулась черноволосая голова уже не молодой женщины. На вид ей было около пятидесяти пяти. Я часто видел эту соседку, но не знал, как ее зовут. Сколько себя помню, она всегда жила в этой квартире, как, собственно, и Марта.

Женщина с упреком посмотрела на меня.

– Гелиос, ты что вытворяешь? – тихо, но сторого спросила она. Женщина словно отчитывала меня за плохое поведение.

– Она ненормальная! Мне просто нужно было спросить про ее детей. Я же ничего криминального не сделал, – начал я оправдываться.

– Кошмар, – еле слышно произнесла она и покачала головой. – Ты разбередил глубокую рану. Может, ты и не знал, что они умерли лет двадцать назад. Но приходить ни с того ни с сего и лезть в чужую жизнь тебе права никто не давал!

– Умерли… – повторил я. Не обращая внимания на женщину, я отвернулся и побрел к своей двери. – Да что, черт возьми, происходит?! – произнес я в полголоса.

– Нет, что с тобой происходит? – спросила соседка мне вслед. – Ты был таким милым мальчиком.

Я не ответил, а просто вернулся к себе в старую грязную берлогу. Волнение переполняло меня. Все было не правдой, бредом! Это все – страшный сон! Он пошатнул мою психику. Все из-за того, что я много работал и почти не спал. Аврора стала моим наваждением – она тому причина. Нужно было как-то вытаскивать себя из этого сюрреализма.

Напротив двери было зеркало. Я снова увидел худое тело, длинные грязные волосы и бледную кожу. Злость пробежала по мне волной, оставив неприятное послевкусие беспомощности. Мне захотелось стереть свое отражение и нарисовать другое – то, что я видел во сне. Меня стал раздражать мой немощный вид. Я был жалким и уродливым. Всю жизнь я существовал, не обращая особого внимания на свою внешность. Но когда увидел, как хорошо могу выглядеть, то уже не мог выносить свое отражение. Я достал ножницы – это было наиглупейшим решением, которое я когда-либо принимал. Но благодаря моим кривым рукам, которые превратили лохматого хиппи в плешивого бомжа, я осмелился довериться профессионалу. Решение пришло мгновенно. Я схватил те деньги, которые у меня лежали в шкатулке на черный день, и выскочил на улицу, при этом не забывая прикрывать свою голову капюшоном.

Уже через час я сидел в кресле парикмахера с новой прической. Она была точно такой, какой я ее запомнил. Вначале мне пришлось долго объяснять девушке-парикмахерше, что именно я хочу. Она долго пыталась понять меня с помощью каталогов, но в итоге, не выдержав, сунула мне в руки ноутбук и сказала искать в интернете. Через пять минут я нашел, что хотел, на радость парикмахерше. И вот теперь я смутно походил на ту, более успешную версию себя. Это размыло грань между сном и реальностью и притупило неприятное ощущение. Мне стало казаться, что я всегда был именно с такой стрижкой, а все остальное мне просто приснилось.

Я знал, что уже два часа как опоздал на работу, но меня это почему-то не очень волновало. Мне стало намного легче. Появилось некое спокойствие. Только боль в горле портила настроение, напоминая о кошмаре.

Обычно я закрывался козырьком кепки или капюшоном и, низко опустив голову, брел до работы. Но сейчас я решился взглянуть на небо. Оно было кристально чистым. Солнце уже начинало припекать, а я с удовольствием подставлял лицо под его лучи. Двадцати пяти минут хватило для того, чтобы мои нос и щеки стали красными. Оставалось надеяться на то, что кожа с непривычки не обгорит.

Как только я вошел в магазин, то сразу наткнулся на удивленный взгляд начальника. Он стоял у кассы и принимал оплату у невысокой женщины. По его глазам было видно, что он вот-вот лопнет от любопытства. Я молча прошел в кладовую и накинул поверх черной футболки красную жилетку с моим именем на бейджике. Неосознанно я пробежался глазами по вещам, лежавшим здесь, ища униформу с именем «Аврора». Естественно ее тут быть не могло.

Эрл чуть не сбил меня с ног, когда я выходил из раздевалки.

– Что произошло? – требовательно и в то же время озабоченно спросил он.

– Мне вчера стало очень плохо. Прости, Эрл, я даже не понял, как ушел домой.

– Вчера? Ты ушел позавчера! Я тебе звонил, но ты не брал трубку. Хотя бы написал, что не выйдешь на работу.

– Как? Вчера меня не было на работе?

Новость не то чтобы удивила, она меня ввела в ступор. Я не мог целые сутки пролежать на кровати. Хотя…

– Прости… – тихо произнес я, продолжая думать о том, каким образом целый день мог исчезнуть из моей жизни.

– Так! С тобой явно что-то не так! – заботливо, но строго заключил Эрл. – Давай-ка иди домой! Еще денек отдыха тебе не помешает. Ты, видимо, перетрудился. Как-никак больше месяца без выходных!

– Нет, я могу работать! Сейчас все нормально!

И это действительно было так. Я уже не ощущал съедающую меня изнутри тоску. Поход в салон благоприятно подействовал. Кто бы мог подумать, что такая мелочь способна привести нервы в какое-никакое равновесие.

И тут я ощутил резкую боль в руке. Вспомнив про укус, я посмотрел на то место, куда меня ужалило непонятное насекомое. Никакого волдыря небыло: осталось только розовое пятно нечеткой формы. Укус явно проходил, но вот внезапно появившаяся боль сильно смутила меня.

– Не спорь со мной! Я все решил! – сказал Эрл.

Он стянул с меня жилетку и повесил ее обратно на крючок в маленькую каморку, служившую нам и гардеробной, и кухней, и кладовой. И как всегда, спорить с начальником, когда он что-то вбил себе в голову, было пустой тратой времени. Эрл мягко дотолкал меня до выхода, пока я неубедительно упирался.

– Гелиос, ты это… Может, не нужно увлекаться… Ну, этим… – неуверенно произнес он.

– Я не употребляю наркотики! – Злость вернулась, но сейчас я его понимал. Действительно, в последнее время я странно себя вел. Тут любой подумает про это. – Ну, правда! Клянусь тебе, – примирительно добавил я.

– Хорошо, хорошо. Ладно, иди, отсыпайся! – махнул он на меня рукой и задумчиво уставился в пол.

– Слушай, а ты не брал мне подмену на вчерашний день? – спросил я на последок.

– На один день? Нет, конечно! Да и где я так быстро найду замену? – Он осмотрел меня с ног до головы. – Поспи, Гел, – сказал он не своим голосом, более высоким и ласковым. Он донесся до меня, словно со дна колодца. – Все будет хорошо.

Я ошарашенно смотрел, как низенький мужчина, говоривший сейчас со мной женским голосом, развернулся и побрел к кассе.

Что это было? И к чему он сказал последнюю фразу?

Глава 5

В тот незапланированный выходной я не пошел домой. Дойдя до набережной, я остановился прямо у лестницы, ведущей к пляжу. Каждый день, проходя мимо этого места, я даже не замечал его по-настоящему. В первый раз, задумавшись над тем, а не спуститься ли мне туда, я ощутил тревогу за свое будущее. Внезапно я понял, что мне ужасно надоело чувствовать пустоту внутри себя. Я заполнил ее Авророй, но это изначально было неправильно. Мне нужно было начинать с малого. Допустим, с новых ощущений, другой прически или смены обстановки. Как ни странно, но именно поход в парикмахерскую навел меня на такие мысли.

Глядя на беззаботно отдыхающих людей, я думал о том, что тот я из моего кошмара выглядел не хуже этих загорелых парней. Мне захотелось больше походить на него.

Я неуверенно спустился вниз. Подойдя к ближайшему ларьку, я купил плавки и кучу тюбиков для загара и от него же. Я не имел никакого понятия, что именно нужно для того, чтобы не обгореть и в то же время загореть. Именно поэтому я намазался и тем, и другим.

Мысли об Авроре то и дело неожиданно всплывали у меня в голове. Я пытался отгородиться от ее образа, так как воспоминания о ней причиняли мне физическую боль. Но эти мысли все равно просачивались через любой блок, который я выстраивал; заползали в самые труднодоступные места, из которых я уже не в состоянии был достать их. Стоило мне погрузиться в воспоминания о девушке, которая разбила мне сердце, тело начинало ломать. Я начинал ненавидеть ее, но в то же время меня жутко тянуло к ней.

Я боролся с сильным порывом бросить все эти тюбики на песок и сбежать к себе домой, закрыться там от всего мира и снова страдать в одиночестве. Боль разрывала меня изнутри, но я упрямо стоял на горячем песке и ждал, пока хоть что-то отвлечет меня от Авроры настолько, чтобы я смог сделать следующий шаг.

Стоя на пляже и борясь с охватывающей меня апатией, я рассматривал людей вокруг. Они наслаждались жизнью и даже не подозревали, что рядом с ними стоит человек, который в сотый раз подряд душевно умирает – тихо, никому не заметно. Я начал глубоко вдыхать морской воздух, который порывами накрывал меня, словно пытаясь привести в чувства. Мое внимание сосредоточилось только на этом ощущении. Шум волн укачивал. Я закрыл глаза и задержал дыхание. Через мгновение я ощутил ласковое прикосновение к своей щеке. В испуге я раскрыл глаза, но никого не увидел рядом. Сердце колотилось от страха, но мне стало легче на душе. Непонятно отчего я ощутил чье-то тепло. Только спустя пару секунд я понял, что по моим щекам текут слезы. Я смахнул их как что-то неестественное и противное и огляделся по сторонам. Никто на меня не обращал внимания. Все занимались своими делами.

Это происшествие заставило меня выйти из оцепенения. Я почувствовал, что могу двигаться. Впервые я решился раздеться до плавок, ожидая косых взглядов от красивых загорелых людей. Но всем было плевать, когда я обнажил свое бледное худое тело. Никто даже не глянул в мою сторону. Ну, разве что собака, пробегавшая мимо. Но и в ее глазах читалось безразличие. Это воодушевило меня настолько, что я даже рискнул искупаться в море. В последний раз я это делал, когда был еще подростком. На меня нахлынул восторг от бьющих волн, от того, как они укачивают меня. И самое главное – от запаха, который был не столь сильным, когда просто проходишь мимо пляжа. Мне словно в голову ударило детство. Ласковые волны облегчали боль, позволяя на короткое время забыть Аврору. Я нырял, пытаясь открыть глаза и рассмотреть подводный мир. Вначале не очень глубоко, а после так, что смог разглядеть дно и маленьких рыбок, снующих по дну туда и сюда. Ближе к вечеру я ощущал приятное жжение на коже. Но я добился того, чего хотел: благодаря сотне слоев кремов, мне удалось не обгореть.

Домой я шел со спокойным сердцем, уставший и с еще мокрыми волосами. Я брел вдоль пляжа в сторону дома. Солнце вот-вот должно было скрыться за горизонтом. От прохладного ветра у меня бежали мурашки. Я остановился на перекрестке, на котором всегда шел прямо. Что-то заставило меня повернуть вглубь города, а не идти как обычно по главной набережной. Мне не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Я так давно не ощущал упокоения, что даже пускай оно было временным, я хотел продлить его. Я шел по освещенным мерцающей рекламой улицам, сам не зная куда. Я даже не видел этой части города. Неизвестные мне вывески и плакаты зазывали проходящих людей к себе. Я медленно брел, разглядывая каждую из них. Люди небольшими группами проходили мимо, не замечая меня. Они шумно разговаривали и громко смеялись. В этом гуле веселых голосов я почувствовал себя в своей стихии. Меня никто не замечал, но я был в центре всего.

В мгновение ока на меня свалилось озарение. Я остановился, когда увидел вывеску с накачанным мужчиной и фигуристой девушкой. Мне пришла в голову дикая мысль, которая поначалу испугала меня. Я неуверенно подошел и открыл стеклянную дверь. Внутри оказалось очень светло, а бело-красные стены неприятно давили на психику. Мне захотелось развернуться и уйти. В этот момент передо мной возникла красивая высокая девушка.

– Здравствуйте! Проходите на ресепшн, – сказала она, широко улыбнувшись.

Я оторопел от такого напора, но повиновался.

– Вы тут впервые? – Я кивнул.

– Какие занятия вас интересуют?

– Если честно, то я и сам не знаю.

– Могу предложить личного тренера в спортзале. Также есть групповые занятия кардиотренировок. Еще есть отличный бассейн, где проходят соревнования раз в неделю.

– Я думаю, что личный тренер не помешает, – неуверенно произнес я.

Я думал о путях отхода, но девушка не давала опомниться. Минут пять она нагружала меня бесполезной информацией о расписаниях занятий, о различных видах упражнений и спортивных тренажерах, которые мне якобы подойдут больше всего. Девушка напечатала мои данные в компьютере и распечатала пару листов бумаги.

– Отлично. Вот вам карта посетителя, – она подвинула ко мне маленький пластиковый прямоугольник, под которым лежал договор. – Подпишите здесь и заполните вот тут. Оплата перед каждым занятием. Если нужен абонемент, то выйдет дешевле. – Девушка выжидающе смотрела на меня и неестественно улыбалась. – После можете пройти в спортзал. Дверь налево.

В ее глазах была усталость. Хотя, скорее всего, ненависть к себе от того, что ей приходится все время фальшиво улыбаться.

– У меня нет с собой спортивной одежды.

– Тогда можете приходить в любое время. Тренеры всегда находятся в зале, – услужливо заключила она.

Я вышел оттуда с двойственным чувством. Часть меня ликовала оттого, что это было еще одним шагом к нормальной жизни. А другая жутко боялась, что все окажется напрасно. Но я уже начал, и если остановлюсь сейчас, то уже никогда не соберусь с духом для того, чтобы изменить свою жизнь.

Каждый сегодняшний шаг давался мне мучительно тяжело, но, в конце концов, я сделал их.

Впервые за очень долгое время я спал глубоким сном. Не таким, в который ты проваливаешься, как в черноту, и от которого потом целый день болит голова. А таким, после которого просыпаешься свежим и хочешь жить.

Утром я решил, что сегодня начнется новая жизнь. Естественно, Аврора ни на секунду не уходила из моей головы. Более того, меня что-то кололо в груди каждый раз, когда я вспоминал о ней. Но теперь она сдвинулась, хоть и не на задний план, но слегка в сторону. Любимая женщина не занимала все мое сознание, убивая во мне все интересы и желания. Мне хотелось начать жить, и я был твердо намерен сделать это. Видимо, та галлюцинация настолько потрясла мое сознание, что я почерпнул часть характера, что был у меня в ней. Я сам заметил, как резко начал меняться: уже не стеснялся каждого человека, с которым приходилось разговаривать; не прятал лицо за длинными черными прядями, которые без сожаления отрезал; и не бежал после работы домой с желанием скрыться от чужих ненужных мне глаз. Теперь я хотел попадать на эти глаза. Я перестал чувствовать дискомфорт от этого. То, что они перестали смотреть на меня как на ничтожество, вселяло в меня надежду и уверенность. Возможно, для других людей перемены во мне не были такими кардинальными и скорыми, но для меня они казались молниеносными.

Взяв у Эрла заслуженных два выходных в неделю, я действительно начал ходить в спортзал. Тренер оказался высоким и чересчур накачанным парнем, который переборщил с солярием. Он был уж очень влюблен в себя и часто вообще забывал про мое существование, когда любовался своими мышцами в зеркале. Но даже того мало уделенного мне времени было достаточно для того, чтобы я ощутил себя выпотрошенным. После первой же часовой тренировки я еле дополз до дома. А то, что на следующий день я не смог встать с кровати, повергло меня в легкий шок. Жертва солярия не предупредила меня о последствиях вчерашней тренировки и не сказала, что нужно делать в таком случае. Я начал всерьез переживать за то, что не смогу добраться до работы. Переваливаясь с бока на бок, я проклинал непрофессионализм моего тренера. Умудрившись кое-как встать с края кровати, я походкой пингвина прошел мимо шкафа и двинул локтем в сторону, чтобы закрыть сломанную дверцу. Мышца заныла, а я остановился из-за того, что не почувствовал сопротивления дурацской дверцы. Повернув голову, я в изумлении увидел, что мой шкаф изменился. Вместо пошарконного коричневого дерева было лакированное темно-серое полотно. Я сделал шаг назад и увидел, что вместо обычных дверей были те, что отъезжают в сторону. Толкнув одну дверцу, я убедился, что на вешалках висела моя одежда. Минут пять я стоял возле непонятно как появившегося нового шкафа-купе, пока не ощутил сильное давление в мочевом пузыре. Это заставило меня оторваться от созерцания и пойти в туалет. Тут возникла новая проблема – необходимо было нагнуться, чтобы откинуть крышку унитаза. Я решил не рисковать и вышел обратно в коридор для того, чтобы взять телефон и найти в интерне что-нибудь, что поможет мне. Решение отыскалось очень быстро – я был далеко не первый с такой же проблемой. Мне нужно было просто-напросто разогреть мышцы. Сделав легкую зарядку, а точнее, неуклюжие движения, напоминающие махи ногами и руками, я почувствовал, как мышцы понемногу стали расслабляться. Благодаря этому я смог кое-как сделать свои дела. Вернувшись спальню, я с подозрением глянул на мебель. Все остальное выглядело по-старому. Я сел на кровать и, не отрывая глаз от шкафа, стал одеваться. Ноющая боль в мышцах не давала мне сосредоточиться на своих мыслях. Я пытался вспомнить, когда в последний раз разглядывал свою мебель. Может ли быть такое, что во время своей депрессии я сам купил шкаф? Я уже и сам не знал.

Медленно бредя по набережной, я пытался понять, насколько сильно апатия раньше влияла на мою жизнь. Боль в мышцах ни на секунду не давала забыть о себе, в отличие от шкафа, который вылетел у меня из головы, стоило мне дойти до работы. Когда же я вошел в магазин, напряжение в мышцах стало даже нравиться мне. Я словно наполнился силой и уверенностью. Весь день я наслаждался новыми чувствами, выполняя больше физической работы, чем обычно.

Эрл тоже заметил перемену во мне и чаще стал улыбаться во время нашего с ним разговора. Он больше не заводил нудные монологи о наркотиках, что очень меня удивляло. Я тоже понемногу начал раскрываться. Например, поделился тем, что теперь хожу в тренажерный зал. Он очень обрадовался и даже отдал мне бесплатно напульсники, которые продавались у нас на кассе. Эрл стал каким-то воодушевленным. Теперь его разговоры со мной напоминали дружескую беседу, а не нравоучение от отца. Он оказался не таким уж и плохим.

– Этот идиот бесконечно смотрится в зеркало, любуясь на свой зад, – смеясь, произнес я.

Эрл загоготал. Я расклеивал ценники, в то время как начальник подметал полы.

– Это же как нужно себя любить, чтобы забыть про то, что я лежу под штангой! Меня чуть не придавило там, а он стоит и любуется своими булками! – Новая волна хохота заполнила пространство магазина.

– М-да… – утирая слезы, произнес Эрл. – А знаешь, я раньше тоже часто занимался спортом. Ты не смотри на то, что я сейчас такой обрюзгший, – он глубоко вздохнул, похлопав по своему круглому животу. – Больше всего мы с женой любили езду на велосипедах и теннис.

– А почему перестали? – улыбаясь, спросил я.

– Она умерла. – Улыбка мгновенно слезла с моего лица. – Все потеряло смысл.

– Прости, я не знал…

– Ничего, – отмахнулся он. – Это было так давно.

Я столько лет работал у него, а узнал об этом только сейчас. Я посмотрел на его руку. Он до сих пор носил кольцо. Насколько же сильно я был погружен в себя, что не замечал элементарных вещей? Депрессия полностью поглощала мое внимание, отчего я не хотел видеть ничего, кроме своих проблем. После того как Аврора вместе с апатией ушла, я словно прозрел. Меня стали интересовать другие люди, их проблемы и интересы. Я открыл для себя много новых развлечений. Например, попытался встать на доску для серфинга. Что, естественно, не получилось у меня ни с первого, ни с десятого раза. Одолел я ее только, наверное, раз на сотый. Я сделал это и жутко гордился собой. Но то, что для меня стало настоящим открытием – это смузи. Как жаль, что я не пробовал его раньше. Может быть, тогда я бы засыпал не с кольтом в руках, а со стаканчиком молочного коктейля.

Только одно чувство странно давило на меня. Я не мог понять его природу, но оно постоянно присутствовало со мной. Я как-будто о чем-то забыл. Иной раз, находясь в подсобке, или в тренажерном зале, или вообще на доске для серфинга, я словно вспоминал о чем-то, но всего на пару секунд. В такие моменты я ощущал чье-то присутствие. Иногда даже прикосновение к своему телу и шепот. За мной словно следовал призрак, который что-то хотел сказать. Странно, но со временем меня это перестало пугать. Наоборот, даже успокаивало. С каждым днем присутствие становилось все явственней. Через какое-то время мне начало казаться, что призрак живет в моем доме. Вещи стали непонятным образом перемещаться. Я не видел, как они летали, словно в фильмах ужасов. Просто, допустим, моя грязная футболка, лежавшая кое-как на стуле, вдруг оказывалась чистой и аккуратно сложенной в шкафу. Еще через какое-то время я стал различать отдельные слова. Они вдруг возникали прямо у меня в голове. «Хорошо», «Ты сможешь», «Пожалуйста». Голос был женский и очень ласковый. Теплота, исходившая от него, напомнила мне о матери. Не о той, которая напивалась до беспамятства, а о той, что была еще в состоянии любить меня.

– Мам, это ты? – спросил я как-то ночью, сидя в кровати. Голос мне не ответил, но я ощутил давление в области затылка. Это была она, и ее рука гладила меня по голове. Неожиданно появившаяся поддержка меня окончательно воодушевила. Я перестал чувствовать одиночество и давящую на меня тоску. Я жалел только о том, что она не пришла раньше.

Череду моих мыслей прервал звон датчика, висевшего над дверью. Я двинулся к кассе, даже не взглянув на того, кто прошел по соседнему ряду. Только дойдя до своего места, я ощутил до боли знакомый аромат. От запаха ванили у меня сжалось и больно кольнуло сердце.

Я как вкопанный встал у кассы, ожидая увидеть ее. Аврора вышла из-за стелажа уже через минуту. Она снова была грустная, с безразличием в глазах. Похоже, очередной мужчина бросил ее. Не буду отрицать – это порадовало меня. Девушка, увидев меня, слегка удивилась и приостановилась на полпути к кассе. Я выжидающе смотрел на нее, стараясь скрыть свое волнение и накатывавшие на меня волной чувства.

Рассчитал я ее в полной тишине, не назвав даже сумму. И просто поздороваться с ней для меня было непосильным трудом. Она взяла свою газировку и направилась к выходу. Что-то затормозило ее, и Аврора, повернувшись вполоборота, произнесла: «Классная прическа».

Дыхание сперло. Теплая волна пробежала по всему моему телу. Она сказала это без издевки или сарказма. Аврора действительно так считала! И она больше не злилась. Меня накрыл восторг оттого, что Аврора снова появилась в моей жизни.

Девушка легкой походкой вышла из магазина. Воодушевление прошло также быстро, как и появилось. Я почувствовал, что с уходом Авроры ушла и часть моего счастья. Она была глотком свежего воздуха, который мне дали вдохнуть, а затем отобрали и заставили снова нюхать вонючую кучу мусора. Глядя ей вслед, я ощутил вновь возвращающуюся пустоту и тревогу. Вроде бы, с одной стороны, все осталось по-прежнему, а с другой – координально изменилось. Это было мучением.

– Что с тобой? – спросил внезапно появившийся из-за стелажа Эрл.

– Все хорошо, – выдавил я, прекрасно понимая, что на моем лице итак было все написанно.

Эрл с подозрением посмотрел через стеклянную дверь на удаляющуюся девушку и, кажется, все понял.

Я осознал, что Аврора опять начала вытеснять все остальные мысли, кроме тех, что касаются конкретно ее. Душу словно что-то скрутило и начало сдавливать. Я сопротивлялся, так как ужасно не хотел снова погружаться в то состояние. Мне было просто необходимо вернуть чувство независимости и счастья, которое я только начал приобретать.

С неимоверным усилием я заставил себя начать все с начала. С этого же дня я стал больше тренироваться. Целую неделю после работы я ходил на ночные занятия, так как заметил одну интересную вещь: чем усерднее я занимался, тем меньше думал об Авроре. Приходя домой поздно ночью, я мгновенно выключался, стоило моей голове коснуться подушки. Приятным бонусом стало то, что через какое-то время мне уже не было противно смотреть на себя в зеркало. Тело начинало приобретать какую-никакую форму. К тому же от частого времяпрепровождения на солнце прыщи и пятна на моем лице полностью исчезли, а кожа приобрела приятный оттенок. Я все больше походил на свою версию из сна.

В моей квартире тоже произошли перемены. Я вычистил весь хлам. Выкинул старые вещи, которые годами лежали без дела. Купил новый стол с телевизором, что стоило мне большей части зарплаты. Но я ни капли не пожалел об этом. Даже когда под конец месяца ел пустые спагетти.

Все шло как никогда хорошо. Вершиной моего блаженства стало то, что я начал натыкаться на заинтересованые взгляды девушек. После такого моя самооценка просто не могла не подняться. Я все так же боялся подходить и знакомиться, но, по крайней мере, был уверен, что меня не пошлют куда подальше и не скривятся от отвращения.

Через какое-то время я перестал испытывать стах перед встречей с Авророй, так как был уверен, что ей больше не удастся сломить мое душевное равновесие. Думая о ней, мое сердце не замирало, как раньше, а руки не начинали потеть. Я был готов. Но это я только так думал. Как оказалось, стоило ей улыбнуться, и я снова превратился в несуразного идиота, который по уши влюблен.

Это случилось спустя пару месяцев. Аврора неожиданно появилась в магазине, заставив меня замереть на месте и затаить дыхание. Я сразу заметил, что на ее губах была легкая улыбка. Это огорчило меня. Ведь я прекрасно помнил, в связи с чем у нее обычно было такое приподнятое настроение – она нашла себе нового мужчину. Девушка прошла мимо кассы, но перед этим взглянула на меня. Удивленно подняв бровь, она улыбнулась. Я ощутил, как мои щеки покраснели. Мне было стыдно за себя и за такую предательскую выходку моего организма. Как назло рядом со мной в этот момент стоял Эрл. Он увидел мое глупое выражение лица и проводил Аврору пристальным взглядом. Затем начальник снова посмотрел на меня и покачал головой. Ему она явно не нравилась.

Прошло минут десять, а Аврора так и не появлялась. Мое сердце работало все громче и громче. Я обратил внимание на Эрла, который до сих пор был рядом. Он специально не отходил от стеклянной витрины, которая находилась возле кассы, делая вид, что протирает ее. Начальник снова включил в себе разведчика, а может, заботливого отца. Узнав его лучше, я перестал злиться на такие глупые выходки, списывая их на возраст. Но его присутствие сковывало меня морально и физически.

Наконец я услышал, как стук каблуков начал приближаться. Аврора вышла из-за холодильников с полной корзинкой бутылок шампанского.

– Привет, – мягко произнесла она, подойдя к кассе.

– Привет.

Я пытался выглядеть и говорить как можно более непринужденно, но и сам понимал, что у меня это не очень то и хорошо получалось.

Аврора ухмыльнулась, что сильно резануло по моему неокрепшему самолюбию, и начала выкладывать бутылки.

– Ты изменился. – она с задумчивым видом разглядывала меня, пока я пробивал уже третью бутылку. – Неплохо выглядишь.

Если бы мне два месяца назад сказали, что Аврора будет смотреть на меня заинтересованным взглядом, то я бы почувствовал жуткую боль, так как был бы в полной уверенности, что надо мной жестоко шутят.

Я пожал плечами, делая вид, что не особо то и польстился на ее комплимент. Но в душе я был на седьмом небе от счастья.

Я положил все шесть бутылок в пакет и молча стал ждать оплаты. Аврора изящно откинула прядь каштановых волос с плеча и приложила карточку к терминалу. Эрл в это время усиленно натирал стеклянные полки, не забывая поглядывать на нас. Его назойливое внимание давило на меня, от чего я не мог сыграть роль уверенного в себе парня.

– У меня дома завтра будет вечеринка в честь моего дня рождения, – неожиданно произнесла девушка. – Приходи и ты.

Вначале я даже не понял, что она сказала это именно мне. Мельком посмотрев по сторонам, я никого, кроме оторопевшего начальника, не увидел.

– Так ты придешь? – Девушка вопросительно смотрела именно на меня.

В груди что-то вспыхнуло, словно мои мысли и чувства в один момент взорвались и превратились в хаос, в котором было сложно разобраться. Я уже не мог делать безразличный вид и радостно кивнул.

Аврора обнажила белые зубы и подвинула к себе стопку салфеток. Протянув руку за прилавок, она достала карандаш. Эрл замер с тряпкой в руке, с возмущением наблюдая за происходящим. Я умоляюще посмотрел на него и беззвучно произнес: «Пожалуйста». Худшее, что сейчас могло произойти – Эрл стоит и отчитывает Аврору за ее бесцеремонность. Ноздри моего начальника расширились, из чего я мог сделать вывод, что он был на грани. Невысокий мужчина громко вздохнул, но промолчал. Швырнув тряпку на прилавок, он быстро ушел в глубь магазина – я так понял, для того чтобы не сорваться и не начать обвинять Аврору в наглости. Спасибо ему за это.

Девушка протянула мне салфетку, на которой написала адрес.

– Приходи к восьми!

Аврора отвернулась и, не попрощавшись, пошла на выход. Она стремительно удалялась, но мне показалось, что все происходило как в замедленной съемке.

Как только она скрылась из виду, Эрл тут же выглянул из-за стеллажа. Он смотрел так, словно хотел пристыдить меня. В ответ я просто пожал плечами. Не дождавшись от меня никаких комментариев, начальник подошел к кассе, где только что стояла Аврора. Я с упоением смотрел на салфетку и улыбался, не замечая нервных движений Эрла.